Что Достоевский думал о самом известном романе Пушкина
Творчество Пушкина – совершенно уникальное явление для русской литературы. Уже два столетия его произведения не теряют актуальности, а самые авторитетные литературоведы до сих пор не могут прийти к единому мнению о том, как их следует понимать. Впрочем, не только профессиональные критики высказывали свою точку зрения на творчество Пушкина – этим занимались и некоторые его коллеги. В их числе был и Фёдор Достоевский.
Свою знаменитую речь о творческом наследии Пушкина и романе в стихах «Евгений Онегин» Достоевский произнёс в 1880 году на заседании «Общества любителей русской словесности». Позднее она была опубликована в «Дневнике писателя». Речь имела ошеломительный успех, а слова восхищения Фёдору Михайловичу высказывали и западники, и славянофилы. Всё дело в том, что Достоевскому удалось высказать свою точку зрения одновременно аргументированно и эмоционально. Благодаря этому сочетанию он покорил сердца и умы всех своих слушателей.
Евгений Онегин
Пушкин А.
Роман «Евгений Онегин» — «энциклопедия русской жизни» и вечная история любви, одно из самых значительных произведений русской словесности, герои которого уже третий век любимы читателями. Книга проиллюстрирована рисунками А. С. Пушкина, сделанными поэтом на рукописных страницах романа. Издание включает новые современные комментарии В. Л. Коровина.
Достоевский дал самому Онегину оценку, отличную от мнения других критиков. Он считал, что Пушкин смог передать характер «русского скитальца», человека думающего, но лишённого цельности и деятельной стороны.
Гораздо более важным персонажем писателю представляется Татьяна. По его мнению, именно возлюбленную Онегина можно назвать положительной героиней, «твёрдо стоящей на своей почве». Татьяна любит Онегина, но понимает его лучше, чем он сам. В знаменитой сцене, когда девушка изучает книги в кабинете Евгения, она осознаёт фальшивость его характера и называет Онегина пародией. К такому же выводу пришёл и Достоевский: он говорил, что гениальность Пушкина заключается в точности изображения этих двух контрастных типов. С одной стороны есть Онегин – тот самый русский скиталец с неприкаянной душой и вечным нравственным поиском, а с другой – цельный и сильный «образец бесспорной красоты» в лице Татьяны.
Подытоживая свою речь, Достоевский обратился к своей знаменитой идее особого предназначения России. Творчество Пушкина в его понимании – это неоспоримое доказательство тяги русского народа к примирению любых противоречий.
Дневник писателя
Достоевский Ф.
«Человек, приобщившийся к миру Достоевского, становится новым человеком, ему раскрываются иные измерения бытия». «По силе и остроте ума из великих писателей с ним может быть сравнен лишь один Шекспир, великий ум Возрождения», — Н. А. Бердяев. «Достоевский в одном лице — и великий художник, и религиозный мыслитель, сочетание если не единственное в мировой литературе, то во всяком случае единственное рядом и после Данте», — П. Б. Струве. «Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, т. е. изображаю все глубины души человеческой», — Ф. М. Достоевский.
Список людей, бравшихся за комментирование «Евгения Онегина» ещё до выступления Фёдора Михайловича, включал знаковые для русской литературы имена.
Наиболее известными были сочинения Виссариона Белинского и Дмитрия Писарева, представляющие две противоположные точки зрения на великий роман.
Белинский определил «Евгения Онегина» фразой, ставшей крылатой: «энциклопедия русской жизни». Он оценил силу и масштаб героя, которого Пушкин выдвинул на первый план. Белинский увидел в нём «страдающего эгоиста», человека, обречённого вести праздный образ жизни по причине своей чувствительности и отрешённости от своих соотечественников.
О Пушкине, Лермонтове, Гоголе
Белинский В.
В книгу вошли критические размышления В. Г. Белинского о произведениях выдающихся фигурах художественной литературы — Пушкине, Лермонтове, Гоголе. Пушкин был для русского критика олицетворением героической эпохи, полной свободолюбивых надежд. Он включал творчество писателя в широкую историко-литературную перспективу. Поэзия Лермонтова по глубине мысли, роскоши поэтических образов, увлекательной и неотразимой силе поэтического обаяния напоминала публицисту создания великих поэтов.
Гоголь, по мнению Белинского, сделал в русской романтической прозе такой же переворот, как Пушкин в поэзии. С правдивым воспроизведением действительности Николая Васильевича литературный критик связывает новый этап в развитии русской литературы.
Писарев же вовсе не считал «Евгения Онегина» выдающимся произведением. Он полагал, что Пушкин не заслуживает такой высокой похвалы, а его роман в стихах – всего-навсего лёгкий и несерьёзный фельетон. В Онегине Писарев не увидел тонко прорисованный национальный характер и счёл его никчёмным и малообразованным молодым человеком с ленивым умом. Образ Татьяны впечатлил его не больше: по мнению Писарева, героиня воплощала в себе исключительно отрицательные черты русского менталитета. Несмотря на то, что статья Писарева блестяще и остроумно написана, его точку зрения на творчество Пушкина в целом и на роман в частности можно назвать радикальной.
Популяризаторы отрицательных доктрин: Социально-философские этюды
Писарев Д.
Предлагаемая читателю книга содержит избранные статьи выдающегося русского литературного критика, писателя и философа Д.И. Писарева (1840-1868), посвященные социально-философской проблематике.
Дискуссия о творчестве Пушкина невозможна без осмысления масштабных вопросов: путей развития русской литературы, текущего состояния культуры и назначения поэта в целом. Позиция Писарева, выступившего с резкой критикой романа, легко объяснима его философскими и политическими взглядами. В Пушкинской речи Александра Блока, которую тот произнёс в 1921 году, сложно не увидеть намёк на проблемы раннесоветского периода.
Комментируя роман «Евгений Онегин», каждый из критиков иллюстрировал собственные философские и эстетические идеи. Соглашаться с ними или нет – выбор каждого. Бесспорно одно: только фигура такого масштаба, как Пушкин, может на протяжении почти двухсот лет вызывать подобные споры и провоцировать движение мысли.
404 — HTTP not found
|
portal-slovo.ru/philology/37418.php%3felement_id%3d37418%26pagen_1%3d2
РуПушкинская речь | Записки идиота
На этой неделе Достоевский отошел на второй план, хотя в наши дни трудно воспринимать какую-либо русскую культуру без того, чтобы он так или иначе не всплывал в моей памяти, а ведь человеком недели стал Евгений Онегин. , есть что сказать. Причина моего набега на Пушкина заключалась в том, что вчера вечером в Дареме я был на постановке «Онегина» в английской гастрольной опере и в последний момент энтузиазма решил купить новое издание Oneworld Classics, в котором рядом есть русский язык. и английский текст.
Было очень интересно снимать размеры Онегина одновременно прямо из поэмы Пушкина и из оперы, а также сравнивать постановку ЭТО с моей массивно-тяжеловесной записью (Семён Бычков и свой красноярский Дмитрий Хворостовский). Опера Чайковского впервые была исполнена в 1879 году, то есть примерно за год до великой речи Достоевского на открытии памятника Пушкину в Москве. Достоевский говорил о Пушкине не просто как о русском писателе, а как о гиганте европейской литературы, который, подобно Шекспиру, Сервантесу или Шиллеру, преодолевает национальные границы (к сожалению, почти невозможность перевести возвышенно-изящный русский язык Пушкина на английский означает, что этот гигант в основном невидимый за пределами родной земли). Это было в разгар мессианских представлений Достоевского о предназначении России привести к спасению богом забытую Европу, поэтому то, что он восхваляет Пушкина за врожденную русскость его персонажей, не такое уж и противоречие:
Да, русская судьба бесспорно общеевропейская и общечеловеческая.
Стать настоящим и всесторонним русским — значит. быть может (и это вы должны помнить), стать братом всех людей, всеобщим человеком, если угодно.
И так далее… это все довольно глупо, но толпа совершенно обезумела от речи Достоевского, так что она ставит в контекст идеи, которые витали вокруг, когда Чайковский писал свою оперу. Достоевский ставит Татьяну в центр своих мыслей: он даже говорит, что Пушкину действительно следовало бы назвать поэму в ее честь. Для него Татьяна — воплощение совершенной, чистой русской женственности, но и самой России, а Евгений, испорченный ценностями Западной Европы, заблудился в своей земле, скиталец, не умеющий оценить истинных достоинств русской дух. Он утверждает, что Татьяна никогда бы не сбежала с Онегиным, даже будь она на свободе, потому что она знает, что он не видит в ней такой, какая она есть на самом деле; он видит только искусственное, украшенное драгоценностями существо, а не стойкую и чистую русскую девушку. Для Достоевского Онегин — травинка, развеваемая ветром, а Татьяна обеспечена, укоренена в родной земле.
Я не согласен здесь с Достоевским — он немного глупеет, когда не пишет беллетристику.
Чайковский тоже ставит Татьяну в центр оперы; она является центром эмоциональной драмы, и в окружении песен крестьянок он прочно закрепляет ее в русской деревне, а ее замечательная ария с письмом — тематическая изюминка оперы. Уверенный в том, что все его зрители будут близко знать своего Пушкина, Чайковский смог сократить рассказ, описав произведение как «лирические сцены». На самом деле основы сюжета все есть, но упущенные фрагменты в основном касаются развития характера Онегина. Акцент на Татьяне, массивные мелодии и роскошная оркестровка придали музыке строго романтический и националистический оттенок, и, слушая Хворостовского, меня поразило, что Чайковский определенно был Онегиным для духа времени.
Что было действительно интересно в постановке ЭТО, так это то, что я думаю, что она смотрела за пределы 1870-х годов и возвращалась к оригинальному стихотворению – в пределах партитуры Чайковского, конечно.
Небольшой оркестр и быстрые темпы поднимали настроение и возвращали нас к пушкинской иронии; все его стихотворение рассказано с решительно поднятой бровью и тоном нежной, сочувственной насмешки. Акцент делается на потраченной впустую молодости, которую невозможно пережить заново, на глупости упущенных возможностей и ошибках, которые невозможно исправить. Потускневшее зеркало, пересекающее сцену, отражало действие сквозь стекло, мрачно, создавая впечатление обращения к старым фотографиям или мимолетным воспоминаниям, и вечное сожаление Онегина об убийстве своего друга запечатлено в одно мгновение: тело Ленского осталось на сцене в в начале бала, прежде чем он тихо встал и ушел сквозь кружащихся танцоров, наблюдая за своим обезумевшим другом.
Жалко, но, наверное, нужно было петь на английском. Чайковский сохранил большую часть оригинального стиха Пушкина в своем либретто, а короткий размер, который так хорошо работает на флективном языке, таком как русский, в конечном итоге звучит банально, если перевести его на английский.
Кроме того, в хорошем исполнении русский звучит красиво. Услышав это на английском, я сначала оттолкнулся, но успокоился, и мне очень понравилось выступление. Ушел я не в волнении, как я и ожидал, а в весьма приподнятом настроении: я прекрасно повеселился, и Онегин получил отмщение с шиком. Я также благодарен, что постановка подтолкнула меня к тому, чтобы снова прочитать Пушкина — это было в моем длинном мысленном списке дел. Параллельный перевод великолепен, потому что я могу читать его в разумном темпе и ценить прекрасное письмо Пушкина, в то же время улавливая каждое слово. Я думаю, Oneworld скоро выпустит двуязычное издание стихов Пушкина, и они публикуют много других новых переводов русской классики, в том числе довольно интересные и малоизвестные вещи — следите за ними.
Я также написал прямой обзор продукции ETO для Северного Эха.
Произведения Пушкина, Достоевского и Толстого как щиты путинской армии
Галина Крук
Сегодня я бродила по страницам знакомых мне европейских поэтов и читала то, что они выкладывали.
Спасибо всем, кто поддерживает Украину, кто пытается чем-то помочь, кто понимает, с чем мы сейчас имеем дело. Ваша поддержка и помощь действительно бесценны; поверьте, украинцы умеют быть благодарными. Но если вы думаете, что Европа единодушна в поддержке Украины, вы серьезно ошибаетесь. Например, некоторые известные мне итальянские и сербские поэты возражают, что конфликт на Украине (да, «конфликт» — они не видят войны даже вблизи) — недостаточный повод для бойкота России, особенно ее культуры. И терпеть эти «американские горки» политики и отменять культуру они не намерены. И никто не собирается указывать им, кого они должны или не должны любить.
В то время, когда Россия безжалостно бомбит украинские города и села и убивает мирных жителей (и их бомбы не избегают детей, нет, они целится в них чудесным образом, разве это не удивительно), некоторые из итальянских ученых, которых я знаю шутят, что им теперь от русского салата и русского храпа отказываться? В то время, когда горят украинские университеты, галереи и библиотеки, когда гибнут люди, некоторые европейские деятели культуры выкладывают в Facebook свое убеждение, что украинцы этого заслуживают, из-за своего плохого отношения к русским, потому что как можно так относиться к Пушкин, Толстой, Бродский и т.
д. (используя фальшивые свидетельства российской пропаганды). Эту пропаганду пишут люди, воспитанные на произведениях Пушкина, Достоевского и др., цитирующие их свободно и произвольно, прикрывающиеся ими.
Для этих европейских коллег я ненадежный источник, представитель фейковой страны; фото и видео как Россия разоряет и обстреливает Украину не убедительны, не вписываются в свою ценностную шкалу, не подходят. Несколько моих шведских и немецких знакомых, чтобы поддержать Украину «в этом кризисе», призывают к совместным чтениям стихов с русскими поэтами в рамках акции «против войны». Против какой-то абстрактной войны: неизвестно, кто ее начал, неизвестно, по чьей вине, этой войны, которая откуда-то пришла на Украину, как стихийное бедствие, и закончится по мановению волшебной палочки (люди воскреснут, из руин поднимутся города и села — достаточно применить какую-нибудь исцеляющую цитату из великой русской литературы, скажем, о «звере трепетном».) [ Примечание переводчика: Это отсылка к Преступлению и наказанию Достоевского : «Я зверь дрожащий, или право имею?» (убить, предположительно)].
Красивая картинка: как мы теперь плечом к плечу с русскими поэтами будем и братьями, где-то посредине найдем мир, простим друг друга. Большинство россиян против войны, говорит мне шведский организатор моих чтений, смешивая реальность с выдаванием желаемого за действительное. Если большинство россиян против войны, то почему они никак не могут повлиять на политику Путина? Где настоящие протесты не отдельных лиц, а тысяч принципиальных людей? Где совместные письма российских учреждений культуры? Европейцы, не обольщайтесь. С начала войны России против Украины мне написал только один русский поэт, да и живет он какое-то время в Германии и оттуда осуждает политику России.
Остальные, тем временем, начали выступать против войны лишь после того, как начался тотальный бойкот России, грозящей перспективой изгнания из европейского культурного пространства. Большинство этих прокламаций предназначены исключительно для экспорта, внутри России они не озвучиваются и не транслируются (и никогда не транслировались широко).
Даже среди родственников и друзей этих людей, которые с первых же дней философски обсуждали в постах в Facebook, в какой день сдастся Украина (я видел это своими глазами), делали ставки, анализировали разные варианты того, чем это может им угрожать. .
Агрессия России против Украины началась не девять дней, а восемь лет назад. Разве этих восьми лет не хватило российским авторам, чтобы выразить свой протест против политики своего президента и курса своей страны или, по крайней мере, публично осудить ее? Еще недавно за это не дали бы пятнадцати лет тюрьмы даже в России; вы все еще можете каким-то образом влиять на общественное мнение или, по крайней мере, объяснять свои взгляды своим соотечественникам. Вы действительно думаете, что нам было легко участвовать во всех наших акциях протеста, что нам ничего не стоило защищать свободу Украины?
Великодушные мои европейцы, вы, которые до сих пор не готовы бойкотировать Россию, неужели вы не понимаете, что предлагать украинским художникам возможность высказаться с поэтами из России, которые «просто хотят мира», это что-то вроде предложения еврейским авторам во время Второй мировой войны форум для объединения голосов с писателями, которые публично не осуждали фашизм, а прикрывались пустыми лозунгами «мира»? Мир на чьих условиях — на наших или на ваших? Именно так вы исключаете возможность того, что мне и многовековой украинской культуре придется жить и функционировать.
Наша культура физически уничтожается прямо сейчас вместе с теми, кто ее передает, а вы наблюдаете и рассуждаете о высоких человеческих и демократических ценностях великой культуры.
Неужели вы не понимаете, что творчеством Пушкина, Достоевского и Толстого давно злоупотребляют, что большинство культурных институций на российских пространствах интегрированы в официальную политику России и несут ответственность за создание и распространение ее нарратива? Они функционируют на Западе как щиты для путинской армии, как троянские кони на вашей территории, из которых по ночам выходят диверсионно-разведывательные подразделения и незаметно побеждают вас. Сегодня мифическая широта русской души не оставляет нам ни одного «зеленого коридора» для эвакуации раненых из Счастья, Старобельска и десятков других городов, разрушенных на 80 процентов, где люди прячутся в подвалах для девятый день подряд под обстрелом, без электричества и тепла, без еды, воды и лекарств. За последние девять дней мы прекрасно это поняли, а вы, кажется, не успели.
Пушкин, Достоевский и Толстой теперь мертвые души русской культуры. Они там ни на что не влияют, они только создают тот таинственный образ России, который вам так импонирует и который дезинформирует вас о том, что такое Россия на самом деле сейчас.
Вчера во время обстрела погиб школьный учитель моего друга. Он преподавал русскую литературу, но ни одна книга из его огромной библиотеки не защитила его — ни Пушкин, ни Достоевский, ни Толстой. Но вы не хотите этого знать, иначе бы вы не приглашали идеолога российской агрессии Захара Прилепина или мегафона одной из фальшивых террористических республик на оккупированной Россией территории Украины Елену Заславскую. куча европейских литературных событий за последние восемь лет. Не стали бы вы слушать ее, со своих площадей, как она читала бы свое революционное «Бродский, давай драться по-звериному» или что-нибудь более лирическое, про «павших русских пацанов».
Я тоже против войны, но это не мешает ей нас убивать. Я четко знаю, кто виноват и кто затеял это против нас.