Физика Аристотеля

Из аристотелевской классификации наук мы помним о существовании физики, второй философии, которая занимается изучением сущностей, существующих самостоятельно, но движущихся. Поскольку движение возможно лишь в чувственном мире, то физика не занимается исследованием мысли, это — область метафизики, первой философии.

Физических трактатов у Аристотеля несколько, они находятся в третьем томе русского издания: «Физика», «О небе», «О возникновении и уничтожении» и «Метеорологика». Мы будем говорить о его трактате «Физика».

По определению физика — это учение о природе. В самом начале своей работы Аристотель ставит вопрос, что такое природа и чему она противостоит? Аристотель противопоставляет природе искусство, и считает, что природа есть то, что имеет причину в себе самой, а искусственные вещи всегда сделаны человеком. Природа — это все, что существует само по себе и имеет начало существования в самой себе. Существующее по природе имеет в самом себе начало движения и покоя.

Другие же вещи, т.е. искусственные, имеют начало движения и покоя не в себе, а в человеке. Метод исследования физики должен быть от более понятного и явного для нас к более понятному и явному по природе, указывает Аристотель. Наиболее явным в природе является всеобщее движение, тем более что движущиеся сущности и составляют предмет исследования физики. Движение бывает четырех видов: это движение в отношении сущности, количества, качества в места. Движение в отношении сущности — это возникновение и уничтожение; в отношении количества — увеличение и уменьшение; в отношении качества — превращение одной вещи в другую, и в отношении места — это пространственное движение. Какое же из этих движений главное, можно ли выделить них один вид так, чтобы все остальные виды движений сводились к нему? Аристотель говорит, что да, такой вид возможен, и этим видом является движение в пространстве. Действительно, любое уменьшение или увеличение есть разновидность пространственного движения. Ведь что такое увеличение? Это есть некоторое пространственное прибавление к существующей вещи. Уменьшение, наоборот, некоторое отторжение части вещи от существующего. Что такое качественное изменение, т.е. превращение? Это есть чисто пространственная замена одних элементов другими. Сложнее обстоит дело с сущностным движением, потому что в другом месте Аристотель заявляет, что сущностного движения быть не может, ведь вещь не возникает и не уничтожается, просто есть некоторое изменение формы вещи, а материя остается всегда постоянной. Поэтому сущностное движение если и существует, то должно рассматриваться в первой философии, но не в физике. Поэтому Аристотель в первую очередь рассматривает пространственное движение, т.е. обычное перемещение вещей в пространстве, изменение их места.

Для Аристотеля существуют здесь следующие проблемы. Поскольку движение существует в некотором пространстве и оно при этом непрерывно, то существует проблема непрерывности, а мы помним из тех апорий, которые поставил Зенон, что проблема непрерывности упирается в проблему бесконечности, т.е. бесконечной делимости отрезков.

Поэтому проблема движения прежде всего упирается в проблему бесконечности. Этой проблеме Аристотель уделяет несколько глав 3-й книги «Физики» и общее решение его сводится к следующему. Бесконечности как таковой нет, потому что существовать и познаваться может лишь то, что имеет форму. Бесконечное не может иметь формы. А если у него нет формы, то нет и сущности, следовательно, она не существует.

Аристотель говорит, что идея бесконечного все же существует в умах людей, приводит несколько причин, среди которых, в частности, существование границы тела (мы всегда можем сказать, что существует за границей данного тела) и существование бесконечной делимости отрезков. Если бесконечность актуальная невозможна и поэтому не существует, то существует бесконечность потенциальная, и ошибка Зенона состояла именно в том, что он отождествил бесконечность актуальную и потенциальную, или, точнее, подменил, подставил на место бесконечности потенциальной бесконечность актуальную. Поэтому разрешаются такие апории Зенона как «Ахиллес и черепаха» и «Дихотомия».

Действительно, никто не может преодолеть за конечное время актуальную бесконечность, но речь идет в данных апориях, когда мы делим отрезок на бесконечное число малых отрезков, о потенциальной бесконечности, а как указывает Аристотель, потенциальную бесконечность можно преодолеть за конечное время, потому что если мы будем делить до бесконечности, то также будет у нас и потенциально бесконечное время. Можно здесь найти некоторое предвидение теории пределов, из которой вытекает учение о бесконечно малых величинах, и дифференциального и интегрального исчисления, но математика у Аристотеля имеет дело, как я уже говорил, с неподвижными величинами и к физике отношения не имеет.

К движению никакого математического подхода быть не может, поэтому Аристотель отвергает эти две апории Зенона. Апорию «Стрела» о том, покоится ли стрела в каждый момент времени, когда она летит, Аристотель также отвергает, но уже по другим причинам. Зенон ошибся, отождествив пространство и место. Каждое тело занимает некоторое место, но нет пространства как такового, пространства как вместилища, как некоторой пустоты. Пустота, по Аристотелю невозможна, «природа не терпит пустоты». Пространство есть ничто иное, как место. А место есть ограниченность одного тела другим. Например, каждое тело существует в воздухе, воздух существует в эфире и т.д. Но в конце концов мы не можем прийти к бесконечности, потому что Вселенная небесконечна. Бесконечность актуальная, я повторяю, не существует. Поэтому существует некоторое место, которое не находится в другом месте, и говорить о том, что стрела покоится в каждый момент времени, что она занимает какую-то часть места, нельзя, т.к. есть место, которое не занимает маета, и поэтому логика такая неприменима.

С другой стороны, утверждает Аристотель, эта апория предполагает бесконечную делимость времени, таким образом, что время делится на некоторые неподвижные отрезки, которые мы бы назвали мгновения времени, т.е. «теперь». Но время не может быть неподвижным, время всегда движется, поэтому и такая уловка Зенона также не проходит. В «теперь» нет ни покоя, ни движения, потому что и покой и движение всегда должны рассматриваться в некотором времени. Время нельзя остановить, т.к. при этом мы апеллируем к категории времени, потому что остановка и покой существуют во времени. Что такое покой? Это значит, что предмет в течение некоторого времени не изменил своего места. Если в отношении места Аристотель достаточно конкретен, указывая, что Вселенная конечна, то относительно времени у Аристотеля возникает значительно больше проблем. Время, с точки зрения Аристотеля, бесконечно в обе стороны, и в прошлое, и в будущее. Однако не только это волнует Аристотеля, потому что здесь он опять оперирует понятиями потенциальной и актуальной бесконечности.

Время бесконечно только потенциально. Актуально бесконечно время быть не может, потому что всегда существует или в прошлом, или в будущем. Гораздо больше проблем перед Аристотелем ставит настоящее. И в анализе проблемы настоящего Аристотель выходит за пределы своего сухого научного стиля, приближается к пафосу, который мы можем найти у блаж. Августина, который также рассуждает о проблеме времени, о том, что такое настоящее, что такое «теперь».

Ведь как только мы хотим сосредоточить на «теперь» свое внимание, оно уже стало прошлым. Время поймать нельзя, и Аристотель здесь не идет дальше каких-то удивлений.

Выводы будет делать из этого уже блаж. Августин, с чем мы познакомимся позже более подробно. Аристотель делает из этого другой вывод, что поскольку мгновение времени, «теперь», которое я хочу поймать, имеет границу и с одной стороны, и с другой, потому что «теперь» всегда существует так, что у него есть свое будущее и есть свое прошедшее, то время не может иметь начало, поэтому и мир бесконечен во времени. Время не может иметь начала, иначе мы приходим к некоторому моменту «теперь», у которого есть только будущее, но нет прошлого. Это неплохой повод помыслить о сотворении мира во времени.

Поскольку время не имеет границы, то движение, которое всегда происходит во времени, также вечно. А если мир существует вечно, в силу вечности времени, то невозможно допустить, что в какой-то момент времени мир привелся в движение каким-то толчком, ведь этот толчок сам был бы каким-то движением, и значит существование движения в настоящее время предполагает, что это движение существовало и в прошлом.

А если мир не существовал в какой-то момент времени, а был создан, то тогда имело бы место сущностное возникновение, т.е. сущностное движение, что в свою очередь предполагает наличие некоторого движения до возникновения. Поэтому в любом случае, предполагаем ли мы существование мира вечным или невечным, Аристотель приходит к выводу, что движение во всяком случае существовало всегда. А поскольку движение неотделимо от материи, то отсюда вывод: вечным является и материя, и движение этой материи, и время.

Движение существует во времени, но что здесь первично? Время или движение? Говоря о времени, мы всегда замеряли его промежутки при помощи движения — водяных или песочных часов или как сейчас при помощи стрелок на наших часах. А с другой стороны, само движение мы мерим при помощи времени. Ставить вопрос о том, что первично: движение или время — бессмысленно. Вопрос курицы и яйца. Однако Аристотель все же говорит, что первично движение, а не время. Но не то движение, которое мы с вами наблюдаем, а движение небесных сфер — совершенное круговое движение небесных сфер, которое приводит в движение все остальное в нашем мире.

Здесь мы переходим к космологии Аристотеля, которая сводится к следующему: материальный мир, в котором мы живем, состоит из известных нам четырех элементов: воды, воздуха, земли и огня. Но этими элементами не ограничивается сущность всего мира, поскольку за пределами Земли существуют еще небесные сферы, состоящие из пятого элемента — квинтэссенции, т.е. эфира. Этот элемент ни во что не превращается, в отличие от четырех элементов на Земле. Скажем, воздух, охлаждаясь, превращается в воду, вода — в землю, а воздух, разряжаясь может превращаться в огонь.

Эти очевидные для любого древнего грека положения перекочевали и в физику Аристотеля. Отличие в том, что Аристотель признает существование эфира, который ни во что не превращается, и движение эфирных тел является совершенным и вечным. Совершенным и вечным движением для Аристотеля является круговое движение, поэтому Аристотель делает вывод, что все небесные планеты и звезды движутся по круговым орбитам. Впоследствии это развил известный астроном Клавдий Птолемей, который облек это в математическую форму. Аксиома, что совершенное движение может быть только круговым, у Птолемея выглядела следующим образом. Для любого мореплавателя или астронома очевидно, что планеты движутся не по круговым орбитам, а совершают разные колебания и петли, поэтому был сделан вывод, что орбиты планет вращаются возле некоторых центров, которые в свою очередь также вращаются вокруг неких центров (т.н. эпициклы), так что путем наложения различных круговых орбит получается та замысловатая траектория планеты, которую мы можем наблюдать. Таким образом Птолемей соединяет видимую некруговую картину движения планет с аксиомой о совершенстве кругового их движения. А совершенно оно потому, что планеты приводятся в движение перводвигателем, который находится вне этого мира. Мир наш ограничен и конечен, вне этого мира находится Бог. Бог — перводвигатель, который приводит в движение небесные сферы. Они передают движение на землю, таким образом, что на земле возникают виды движения — круговые и некруговые.

Но движение на земле несовершенно. Аристотель исходит из своей известной посылки: двигаться от понятного по природе. Очевидно, что, любое движение возможно лишь тогда, когда к телу приложена сила. Такого понятия, как движение по инерции, для Аристотеля просто не может существовать. Движение возможно только лишь под воздействием некоторой силы. Но это очевидное, на первый взгляд, положение сталкивает Аристотеля с огромной проблемой — объяснением движения брошенного камня, потому что камень летит, хотя к нему не приложена никакая сила. Аристотель делает вывод, что камень летит потому, что вокруг него группируются частицы воздуха, что воздух толкает летящий камень. Поэтому, если бы был вакуум — пустота, то там движение было бы невозможно, что является еще одним аргументом в пользу того, что пустота не может существовать, т.к. в ней движение невозможно. Это еще аргумент против атомистов, которые считали, что есть атомы и пустота, в которой атомы лихорадочно, беспорядочно движутся.

Итак, вспоминаем структуру мира: перводвигатель, между ним и землей — эфирные тела. Вселенная у Аристотеля неоднородна: с одной стороны, существует Земля с ее несовершенным движением, с другой — небесные тела, где законы другие. Одна из его аксиом: пространство неоднородно. Вселенная неоднородна, а из этого — у каждой вещи есть свое естественное место. Это положение станет устоявшейся парадигмой на последующее тысячелетие.

Камень падает вниз потому, что естественное положение камня внизу. Пламя огня устремляется вверх, потому что там естественное место пламени. И опять же заслугой научной революции XVII века является то, что впервые было высказано мнение сначала Николаем Кузанским, а потом повторено Джордано Бруно о том, что пространство изотропно, во всех точках пространства законы движения одни и те же. Потому и Земля у Аристотеля находится в центре мира, что это ее естественное место. Земля поэтому круглая, т.к. форма шара является наиболее совершенной и естественной.

Таким образом, подводя итог аристотелевской физики можно сказать: от современной физики она отличается тем, что 1) она не математическая, 2) предполагает существование естественных мест, 3) движение возможно только под воздействием силы и наиболее главное — 4) физика исходит вроде бы из очевидного, но неправильного положения Аристотеля: от очевидного для нас — к очевидному по природе.

В учебниках по философии часто говорится, что суть научной революции, которая отказалась от аристотелевской физики и перешла к физике современной состоит в том, что ученые отошли от принципа умопостигаемости, от умственных построений и стали ориентироваться на опыт. Это положение верно с точностью наоборот. Потому что Аристотель и средневековая физика были чувственной, ориентированной на опыт, и если они приходили к ложным идеям о конечности мира, существовании за пределами мира неподвижного перводвигателя, эфирных тел и т.д., то к этому они приходили не из умственных упражнений, а потому что к этому приводят аргументы, имеющие основу в опытных положениях. Классический пример — отказ от принципа, что движение возможно только лишь под воздействием силы, известное галилеевское утверждение о принципе инерции, о возможности прямолинейного и равномерного движения, если к нему не приложена сила — это принцип умозрительный, в природе такого мы не увидим. Наоборот, умозрительной является современная физика, а не аристотелевская.

Аристотель — Физика читать онлайн

12 3 4 5 6 7 …66

Аристотель

Физика

КНИГА ПЕРВАЯ (А)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Так как знание, и [в том числе] научное познание, возникает при всех исследованиях, которые простираются на начала, причины и элементы, путем их уяснения (ведь мы тогда уверены, что знаем ту или иную вещь, когда уясняем ее первые причины, первые начала и разлагаем ее вплоть до элементов), то ясно, что и в науке о природе надо попытаться определить прежде всего то, что относится к началам. Естественный путь к этому ведет от более понятного и явного для нас к более явному и понятному по природе: ведь не одно и то же понятное для нас и [понятное] вообще. Поэтому необходимо продвигаться именно таким образом: от менее явного по природе, а для нас более явного к более явному и понятному по природе. Для нас же в первую очередь ясны и явны скорее слитные [вещи], и уж затем из них путем их расчленения становятся известными элементы и начала. Поэтому надо идти от вещей, [воспринимаемых] в общем, к их составным частям: ведь целое скорее уясняется чувством, а общее есть нечто целое, так как общее охватывает многое наподобие частей. То же самое некоторым образом происходит и с именем в отношении к определению: имя, например, «круг» обозначает нечто целое, и притом неопределенным образом, а определение расчленяет его на составные части. И дети первое время называют всех мужчин отцами, а женщин матерями и лишь потом различают каждого в отдельности.

ГЛАВА ВТОРАЯ

И вот, необходимо, чтобы было или одно начало, или многие, и если одно, то или неподвижное, как говорят Парменид и Мелисс, или подвижное, как говорят физики, считающие первым началом одни воздух, другие воду; если же начал много, то они должны быть или ограничены [по числу], или безграничны, и если ограничены, но больше одного, то их или два, или три, или четыре, или какое-нибудь иное число, а если безграничны, то или так, как говорит Демокрит, т. е. все они одного рода, но различаются фигурой или видом или даже противоположны. Сходным путем идут и те, которые исследуют все существующее в количественном отношении: они прежде всего спрашивают, одно или многое то, из чего состоит существующее, и если многое, ограничено ли оно [по числу] или безгранично; следовательно, и они ищут начало и элемент — одно оно или многое.

Однако рассмотрение вопроса об одном и неподвижном сущем не относится к исследованию природы: как геометр не может ничего возразить тому, кто отрицает начала [геометрии], — это дело другой науки или общей всем, — так и тот, кто занимается исследованием начал: ведь только единое, и притом единое в указанном смысле, еще не будет началом. Ведь начало есть начало чего-нибудь или каких-нибудь вещей. Рассматривать, таково ли единое, — все равно что рассуждать по поводу любого тезиса из тех, что выставляются ради спора (например, гераклитовского или высказанного кем-нибудь положения, что «сущее есть один человек»), или распутывать эристическое умозаключение; именно такое содержится в рассуждениях и Мелисса и Парменида, так как они принимают ложные предпосылки и их выводы оказываются логически несостоятельными. Рассуждения Мелисса значительно грубее и не вызывают затруднений: из одной нелепости у него вытекает все остальное, а это разобрать совсем нетрудно. Нами, напротив, должно быть положено в основу, что природные [вещи], или все, или некоторые, подвижны, — это становится ясным путем наведения. Вместе с тем не следует опровергать любые [положения], а только когда делаются ложные выводы из основных начал; в противном случае опровергать не надо. Так, например, опровергнуть квадратуру круга, данную посредством сегментов, надлежит геометру, а квадратуру Антифонта — не его дело. Однако хотя о природе они и не говорили, но трудностей, связанных с природой, им приходилось касаться, поэтому, вероятно, хорошо будет немного поговорить о них: ведь такое рассмотрение имеет философское значение.

Для начала самым подходящим будет — так как «сущее» употребляется в различных значениях — убедиться, в каком смысле говорят о нем утверждающие, что все есть единое: есть ли «все» сущность, или количество, или качество и, далее, есть ли «все» одна сущность, как, например, один человек, одна лошадь, одна душа, или это одно качество, например светлое, теплое или другое в том же роде. Ведь все это — (утверждения], значительно отличающиеся друг от друга, хотя и [одинаково] несостоятельные. А именно, если «все» будет и сущностью, и количеством, и качеством — обособлены ли они друг от друга или нет, — существующее будет многим. Если же «все» будет качеством или количеством, при наличии сущности или ее отсутствии получится нелепость, если нелепостью можно назвать невозможное. Ибо ни одна из прочих [категорий], кроме сущности, не существует в отдельности, все они высказываются о подлежащем, [каковым является] «сущность». Мелисс, с другой стороны, утверждает, что сущее бесконечно. Следовательно, сущее есть нечто количественное, так как бесконечное относится к [категории] количества, сущность же, а также качество или состояние не могут быть бесконечными иначе как по совпадению — в случае если одновременно они окажутся и каким-либо количеством: ведь определение бесконечного включает в себя [категорию] количества, а не сущности или качества. Стало быть, если сущее будет и сущностью, и количеством, сущих будет два, а не одно; если же оно будет только сущностью, то оно не может быть бесконечным и вообще не будет иметь величины, иначе оно окажется каким-то количеством.

Далее, так как само «единое» употребляется в различных значениях, так же как и «сущее», следует рассмотреть, в каком смысле они говорят, что все есть единое. Единым называют и непрерывное, и неделимое, и вещи, у которых определение и суть бытия одно и то же, например хмельной напиток и вино. И вот, если единое непрерывно, оно будет многим, так как непрерывное делимо до бесконечности. (Возникает сомнение относительно части и целого — может быть, по отношению к настоящему рассуждению, а само себе, — будут ли часть и целое единым или многим и в каком отношении единым или многим, и если многим, в каком отношении многим; то же и относительно частей, не связанных непрерывно; и далее, будет ли каждая часть, как неделимая, образовывать с целым единое так же, как части сами с собой?) Но если [брать единое] как неделимое, оно не будет ни количеством, ни качеством и сущее не будет ни бесконечным, как утверждает Мелисс, ни конечным, как говорит Парменид, ибо неделима граница, а не ограниченное. Если же все существующее едино по определению, как, например, верхняя одежда и плащ, то выходит, что они повторяют слова Гераклита: одно и то же будет «быть добрым» и «быть злым», добрым и не добрым, следовательно, одно и то же и доброе и не доброе, и человек и лошадь, и речь у них будет не о том, что все существующее едино, а ни о чем — быть такого-то качества и быть в таком-то количестве окажутся одним и тем же.

Читать дальше

12 3 4 5 6 7 …66

Избранные труды Аристотеля по физике: книги с I по IV. Резюме и анализ

ПРИМЕЧАНИЕ . Книга Аристотеля Физика берет свое название от греческого слова phusis , что более точно переводится как «порядок природы». Первые две книги Физика представляют собой общее введение Аристотеля в изучение природы. В оставшихся шести книгах сама физика рассматривается на очень теоретическом, обобщенном уровне, кульминацией которого является обсуждение Бога, Первопричины.

Резюме

Физика начинается с изучения принципов природы. В сущности, в природе должно действовать определенное количество основных принципов, согласно которым можно объяснить все природные процессы. Любое изменение или процесс включает в себя нечто, происходящее из своей противоположности. Что-то становится тем, чем оно является, приобретая свою отличительную форму — например, ребенок становится взрослым, семя становится зрелым растением и так далее. Поскольку ребенок или семя все время работали над созданием этой формы, сама форма (идея или образец зрелого экземпляра) должна была существовать до того, как ребенок или семя действительно созрели. Таким образом, форма должна быть одним из принципов природы. Другим принципом природы должно быть лишение или отсутствие этой формы, противоположное тому, из чего эта форма возникла. Кроме формы и лишения должен существовать третий принцип, материя, которая остается неизменной на протяжении всего процесса изменения. Если бы ничто не оставалось неизменным, когда что-то претерпевало изменение, то не было бы «вещи», о которой можно было бы сказать, что она подверглась изменению. Итак, есть три основных принципа природы: материя, форма и лишенность. Например, образование человека включает в себя форму образованности, лишение невежества и основную сущность человека, который совершает переход от невежества к образованности. Этот взгляд на принципы природы решает многие проблемы более ранних философов и предполагает, что материя сохраняется: хотя ее форма может меняться, основная материя, участвующая в изменениях, остается неизменной.

Изменения происходят по четырем разным причинам. Эти причины ближе к тому, что мы могли бы назвать «объяснениями»: они по-разному объясняют, почему произошло изменение. Четыре причины: (1) материальная причина, которая объясняет, из чего что-то сделано; (2) формальная причина, которая объясняет форму или модель, которой соответствует вещь; (3) действующая причина, которую мы обычно подразумеваем под «причиной», изначальный источник изменения; и (4) конечная причина, которая является предполагаемой целью изменения. Например, при строительстве дома материальной причиной являются материалы, из которых он сделан, формальной причиной является план архитектора, действующей причиной является процесс его строительства, а конечной причиной является обеспечение убежища и комфорта. . Природные объекты, такие как растения и животные, отличаются от искусственных тем, что имеют внутренний источник изменения. Все причины изменения искусственных объектов находятся вне самих объектов, но естественные объекты могут вызывать изменения изнутри.

Аристотель отвергает идею о том, что случайность представляет собой пятую причину, аналогичную по своей природе остальным четырем. Обычно мы говорим о случайности в отношении совпадений, когда два отдельных события, имевших свои собственные причины, совпадают таким образом, что их нельзя объяснить ни одной из этих причин. Например, у двух людей могут быть свои причины оказаться в определенном месте в определенное время, но ни один из этих наборов причин не объясняет совпадение того, что оба человека находятся там в одно и то же время.

Конечные причины применимы как к природе, так и к искусству, поэтому все в природе служит полезной цели. Аристотель возражает против взглядов как Демокрита, который думает, что необходимость в природе не имеет полезной цели, так и Эмпедокла, который придерживается эволюционного взгляда, согласно которому только те комбинации живых частей, которые полезны, сумели выжить и воспроизвести себя. Если бы Демокрит был прав, в природе было бы столько же бесполезных аспектов, сколько и полезных, в то время как теория Эмпедокла не объясняет, как вообще могут образоваться случайные комбинации частей.

Книги III и IV исследуют некоторые фундаментальные концепции природы, начиная с изменения и заканчивая рассмотрением бесконечности, места, пустоты и времени. Аристотель определяет изменение как «актуальность того, что существует потенциально, поскольку оно потенциально есть эта действительность». То есть изменение основывается на возможности одной вещи стать другой. Во всех случаях изменение происходит через контакт между агентом и пациентом, когда агент сообщает свою форму пациенту, а само изменение происходит в пациенте.

Утверждение или отрицание существования бесконечности приводит к определенным противоречиям и парадоксам, и Аристотель находит гениальное решение, различая потенциальную и актуальную бесконечности. Он утверждает, что не существует такой вещи, как актуальная бесконечность: бесконечность не является субстанцией сама по себе, и нет ни бесконечно больших объектов, ни бесконечного числа объектов. Однако существуют потенциальные бесконечности в том смысле, что, например, бессмертный теоретически может сесть и сосчитать до бесконечно большого числа, но на практике это невозможно. Время, например, — это потенциальная бесконечность, потому что оно потенциально может длиться вечно, но тот, кто считает время, никогда не будет считать бесконечное количество минут или дней.

Аристотель утверждает, что место имеет бытие, независимое от объектов, которые его занимают, и отрицает существование пустого пространства или пустоты. Место должно быть независимым от объектов, иначе было бы бессмысленно говорить, что разные объекты могут находиться в одном и том же месте в разное время. Аристотель определяет место как пределы того, что содержит объект, и определяет, что место земли находится «в центре», а место неба — «на периферии».

Доводы Аристотеля против пустоты содержат ряд фундаментальных ошибок. Например, он предполагает, что более тяжелые предметы падают быстрее, чем более легкие. Исходя из этого предположения, он утверждает, что скорость падающего объекта прямо пропорциональна весу объекта и обратно пропорциональна плотности среды, через которую он проходит. Поскольку пустота является средой с нулевой плотностью, это означало бы, что объект будет бесконечно быстро падать через пустоту, что является абсурдом, поэтому Аристотель заключает, что такой вещи, как пустота, быть не может.

Аристотель тесно отождествляет время с изменением. Мы регистрируем, что время прошло, только регистрируя, что что-то изменилось. Другими словами, время — это мера изменения, так же как пространство — мера расстояния. Точно так же, как Аристотель отрицает возможность пустого пространства или пустоты, Аристотель отрицает возможность пустого времени, как времени, которое проходит без каких-либо событий.

Анализ

Представление Аристотеля о мире природы основано в основном на изменении. Вместо того чтобы просто принять тот факт, что вещи меняются, Аристотель восхищается этим фактом и ломает голову над тем, каким должен быть мир, если изменения возможны. Что такое изменение и как оно происходит, лежит в основе научных исследований Аристотеля. Он исследует фундаментальные принципы природы, спрашивая, что происходит в процессе изменения. Он выделяет четыре причины, объясняющие изменения. Он рассматривает время как меру изменения. Позже в Физика, он тратит много изобретательности на опровержение парадоксов, предполагающих, что изменений не существует. Это увлечение переменами позволяет Аристотелю заглянуть в природу более глубоко, чем думает большинство из нас. К концу книги I он утверждает, что открыл три основных принципа природы, без которых изменения были бы невозможны. То есть, спрашивая, как возможно изменение, он развивает базовое представление о том, как должна быть устроена вселенная.

Исследование Аристотелем принципов материи привело его к выводу о важном различии между формой и материей. Классический пример, иллюстрирующий это различие, — бронзовая статуя: бронза — это материя, а фигура статуи — это форма. Ни материя, ни форма не могут существовать независимо. Даже кусок бронзы имел бы какую-то форму, хотя форма была бы менее отличительной, чем у статуи. Точно так же форма не могла бы существовать без какой-либо материи, которая принимала бы эту форму. Статуя не обязательно должна быть сделана из бронзы, чтобы иметь форму, но она должна быть сделана из чего-то. Различие между формой и материей очень помогает Аристотелю, особенно в0015 Физика и Метафизика, , поскольку они позволяют ему объяснить, как что-то может одновременно изменяться и оставаться неизменным. Если бы, например, бронзовую статую расплавили, то форма изменилась бы, но суть осталась бы прежней. Если бы не было неизменной материи, у нас не было бы оснований говорить, что этот кусок бронзы в каком-то смысле является той же бронзой, что и статуя.

Представление Аристотеля об изменении как о процессе возникновения чего-то из своей противоположности вызывает беспокойство и не согласуется с его концепцией четырех причин. Идея набирает силу из случаев изменения между бинарными противоположностями. Например, чтобы что-то стало горячим, оно должно было быть холоднее раньше, поэтому мы можем сказать, что тепло возникает из его противоположности, холода. Однако есть много примеров изменений, которые не являются посредниками между бинарными противоположностями. В только что представленном резюме мы использовали пример строительства дома при обсуждении четырех причин. Аристотель мог бы утверждать, что дом возникает из своей противоположности, которая «не является домом», но это неубедительно. Дом возникает из кучи кирпичей, дерева и известкового раствора, и кажется неправдоподобным утверждать, что куча кирпичей, дерева и известкового раствора является противоположностью дома. Одна и та же куча кирпичей, дерева и раствора может быть использована для постройки самых разных строений, поэтому Аристотель должен был бы сказать, что одна и та же куча кирпичей, дерева и раствора является противоположностью бесконечного числа возможных зданий.

В трактовке конечных причин Аристотель смело утверждает, что вся природа телеологична, а это означает, что она организована для достижения конечной цели. Другими словами, он считает, что все естественные вещи имеют не только форму и материю, но и цель. Эта вера в телеологию глубоко пронизывает всю работу Аристотеля, от его научных трудов до его этики. Это убеждение также резко противоречит современным представлениям о науке, которая явно не пытается определить цель наблюдаемых ею процессов. Концепция Аристотеля о телеологии в природе исходит прежде всего из его впечатления о биологических организмах, которые все сложны и высокоэффективны. Такие организмы не могут возникнуть случайно, рассуждает он, и поэтому все они должны быть созданы с определенной целью. Интересно отметить, что, аргументируя этот вывод, Аристотель отвергает эволюционную концепцию природы, выдвинутую Эмпедоклом. У Эмпедокла не было понимания генетики или видообразования, которое делает современную эволюционную биологию последовательной, поэтому нападки Аристотеля на Эмпедокла обоснованы. Однако этот факт может заставить нас задаться вопросом, могли ли бы мы разработать современную эволюционную биологию раньше, чем в девятнадцатом веке, если бы Аристотель не убедил своих коллег в ошибочности взглядов Эмпедокла.

Физика Аристотеля II

2. Что такое природа? (или: какова природа вещи?)

Некоторые говорят, что материя — первичная составляющая. Пример: дерево в кровати. (Если вы посадите грядку, она может вырасти в дерево, а не в другую грядку.)

Другие говорят форма: Дерево не является природой кровати, только потенциально. То же самое относится к материи плоти или кости. Форма или форма есть природа, она принадлежит вещи и неотделима, кроме как в счете.

Аристотель: Форма в большей степени является природой, чем материей. Что это растет? Не то, из чего он растет, а то, во что он вырастает.

Глава 2. Исследователь природы («физик»)

Математик: изучает поверхности, твердые тела, длины, точки, элементы, мысленно отделяемые от тел.

Исследователь природы: изучает тела, которые имеют эти характеристики как совпадения. Платоники: изучайте формы, что похоже на изучение математики.

Аристотель: Мы должны изучать природу как форму в материи (как курносость, которая есть определенная форма в определенной материи, т. е. округлый нос).

Глава 3. Типы причин (четыре причины)

1. материальная составляющая: бронза в статуе, серебро в чаше

2. формальный образец, учет сущности (октава=соотношение 2/1)

3. эффективный источник изменений: отец вызывает ребенка

4. окончательный конец, для чего он нужен; здоровье заставляет ходить

Все это может быть описано или изменено различными способами: общее/конкретное; случайный; фактический/потенциальный (см. сводку на 195б12-16).

Глава 4. Удача и шанс: введение

Обзор опций (endoxa).

Некоторые говорят, что у всего есть определенная причина и удачи не бывает.

Раньше философы не упоминали случайность, а должны были.

Другие говорят, что всему виной случай; это потрясающе.»

Глава 5. Определение удачи

Удача и случайность — это вещи, которые происходят «для чего-то» или с каким-то концом, но это происходит случайно. Удача случается именно среди вещей в соответствии с решением (или вещей с мыслью). (Удача — это случайность, которая случается с людьми.)

Пример: Мужчина пошел на рынок продавать оливки и по счастливой случайности встретил человека, который был должен ему денег, который вернул долг. Ему повезло.

Глава 6. Шанс определен

Случай шире удачи; это могут быть животные, дети или неодушевленные предметы.

Это то, что природа могла бы создать с определенной целью, но имеет случайную причину.

Пример: Статуя такого-то упала на человека, убившего такого-то. По воле случая убийца встретил свое надлежащее правосудие.

Глава 7. Резюме на данный момент

Изучающий природу должен изучить все причины. Но некоторые вещи сверхъестественны (за пределами природы): вещи, которые инициируют движение, не находясь в движении. (Предварительный просмотр Перводвигателя или Бога Аристотеля.) В какой-то степени форма подобна этому или конечной причине.

Глава 8. Отношение между конечной причиной и необходимостью

Почему природа должна действовать по назначению, а не просто из-за (материальной) необходимости?

Пример: Дождь идет, чтобы вырастить зерно. Но почему это не могло произойти просто благодаря необходимым фактам об облаках, солнце и т. д.? И точно так же, почему не может быть, чтобы зубы росли именно так, как они растут, благодаря различным материальным причинам?

Ответ Аристотеля: Это невозможно. Эти процессы для чего-то и происходят они достаточно регулярно. Но преднамеренные вещи, которые происходят только случайно, являются исключением, а не правилом. Должно быть что-то, что объясняет, почему эти целеустремленные вещи происходят так регулярно — это должно быть потому, что они происходят по какой-то причине или с определенной целью.

Глава 9. Является ли необходимость в природе условной или безоговорочной? (Гипотетически или абсолютно?)

Какова роль необходимости материала в природе вещей?

Пример «абсолютной» необходимости: Стена возникла бы из-за фактов о ее материалах — камни идут вниз, а дерево вверх, потому что оно легче.

Опровержение: Нет: стена должна обеспечить защиту.