Всё кратко.ру — Гумилев Н.С. — Биография кратко. Гумилев Николай Степанович
Николай Гумилев — русский поэт, драматург.
Родился 3 апреля (15 н.с.) в Кронштадте в семье корабельного врача. Детские годы провел в Царском Селе, здесь в 1903 поступил в гимназию, директором которой был известный поэт И. Анненский. После окончания гимназии уехал в Париж, в Сорбонну. К этому времени Гумилев был уже автором книги «Путь конквистадоров», замеченной одним из законодателей русского символизма В. Брюсовым.
В Париже издавал журнал «Сириус» (в котором дебютировала А. Ахматова), посещал выставки, знакомился с французскими и русскими писателями, состоял в интенсивной переписке в Брюсовым, которому посылал свои стихи, статьи, рассказы.
В эти годы он дважды побывал в Африке, куда впоследствии приезжал еще несколько раз.
В 1908 вышла вторая книга поэта «Романтические цветы» с посвящением будущей жене А. Ахматовой (тогда Анне Горенко). Вернувшись в Россию, но поселился в Царском Селе, был зачислен в Петербургский университет (учился на юридическом, затем на историко-филологическом), но курса не окончил.
Осенью этого же года отправляется в длительное путешествие по Африке, возвращается в Россию в 1910, выпускает сборник стихов «Жемчуга», сделавший его известным поэтом. Тогда же 25 апреля женится на А. Горенко (А. Ахматовой). Летом молодые супруги побывали в Париже, а осенью он еще раз посетил Африку, наконец достигнув центра материка — Абиссинии, где записывал местный фольклор, общался с местными жителями, знакомился с бытом и искусством.
К 1911-12 относится ряд важных событий в литературной биографии Гумилева: вместе с Городецким организовал «Цех поэтов», в недрах которого зародилась программа нового литературного направления — акмеизма; отходит от символизма, что было закреплено статьей «Наследие символизма и акмеизм».
1914 год внес решительные изменения в судьбу Н.
Гумилева. Ранее навсегда освобожденный от воинской службы, он в первые же дни мировой войны уходит добровольцем на фронт, зачисляется в лейб-гвардии уланский полк. К началу 1915 был уже награжден двумя Георгиевскими крестами, в марте 1916 произведен в прапорщики, переведен в 5-й гусарский Александрийский полк. В мае 1917 его отправляют в командировку на Салоникский фронт, но не попадает туда, оставленный в Париже. В январе 1918, после расформирования управления военного комиссара, к которому он был приписан, Гумилев отправился в Лондон и оттуда возвратился в Россию. В годы войны не прекращал литературной деятельности: был издан сборник «Колчан», написаны пьесы «Гондла» и «Отравленная туника», цикл очерков «Записки кавалериста» и др.
В 1918 ? 21 Гумилев был одной из наиболее заметных фигур в литературной жизни Петрограда. Много печатается, работает в издательстве «Всемирная литература», читает лекции; в 1921 руководит Петроградским отделением Союза поэтов, был наставником молодых поэтов на студии «Звучащая раковина».
3 августа 1921 был арестован по обвинению в участии в антисоветском заговоре. Позднее, в 1950-е годы, из материалов следствия стало ясно, за что — «…не донес органам советской власти, что ему предлагали вступить в заговорщическую офицерскую организацию, от чего он категорически отказался». Точная дата расстрела Гумилева не известна; по словам А. Ахматовой, казнь произошла близ Бернгардовки под Петроградом.
Загрузка…
Гумилев Н.С. Основные даты жизни и творчества
1886, 3(15) апреля – родился в Кронштадте, в семье корабельного врача Степана Яковлевича Гумилева.
1887 – семья Гумилевых переезжает жить в Царское Село.
1900 – для укрепления здоровья детей семья переезжает на Кавказ, в Тифлис. Здесь Гумилев поступает во 2-ю Тифлисскую гимназию.
1902 – 8 сентября в газете «Тифлисский листок» опубликовано первое стихотворение Н.
С.Гумилева: «Я в лес бежал из городов…» с подписью «К.Гумилев».
1903 – семья Гумилевых возвращается из Тифлиса в Царское Село. Гумилев поступает в 7-й класс Николаевской Царскосельской гимназии, директором которой в то время был поэт И. Ф. Анненский. 24 декабря состоялось знакомство с Анной Горенко будущей женой Гумилева, поэтессой Анной Ахматовой.
1905 – В октябре вышел в свет первый сборник стихов Н. С. Гумилева «Путь конквистадоров», изданный на средства родителей.
1906 – завершение обучения в гимназии, Гумилев получает аттестат зрелости. Поездка в Париж, поступление в Сорбонну.
1907 – в Париже с первой половины января Гумилев издает двухнедельный литературный журнал «Сириус».
1908 – в январе выходит вторая книга стихов Гумилева – «Романтические цветы» (32 стихотворения), посвященная Анне Андреевне Горенко. Поступает на юридический факультет Петербургского университета, вскоре переводится на историко-филологический.
1909 – на несколько месяцев уезжает в Абиссинию. Активно участвует в создании журнала «Аполлон».
1910 – венчание с Анной Горенко. Выход третьей книги стихов «Жемчуга».
1911 – создание «Цеха поэтов».
1912 – сборник «Чужое небо».
1913 – 25 марта в Троицком театре (Троицкая, 18)* состоялась премьера «африканской» пьесы «Дон-Жуан в Египте».
апрель – в качестве начальника экспедиции от Академии Наук уезжает на полгода в Африку (для пополнения коллекции этнографического музея), ведет путевой дневник (отрывки из «Африканского дневника»* публиковались в 1916).
1914 – после начала Первой мировой войны, в августе, записывается добровольцем в армию. Был награждён знаком отличия военного ордена (Георгиевского креста) 4-й степени.
1916 – выход сборника «Колчан».
1917 – в мае Гумилев переводится на Салоникский фронт.
1918 – возвращение в Россию. Издает книги стихов «Костер», «Фарфоровый павильон».
1921 – выходят сборники «Шатер», «Огненный столп». С начала весны Гумилёв руководил студией «Звучащая раковина».
в августе арестован по подозрению в участии в заговоре и расстрелян. Дата, место расстрела и захоронения неизвестны.
УРОКИ
ПО ТВОРЧЕСТВУ Н. С. Гумилёва
Стихотворение Н. Гумилева «Жираф»
(уроки литературы в 6 классе)
Акмеизм. Мир образов Николая Гумилева
(уроки литературы в 11 классе)
Доктрина Путина? Как идеи мыслителя ХХ века, подвергнутого остракизму со стороны Советов, помогают формировать новую внешнюю политику России — Клуб «Валдай»
Доктрина Путина? Как идеи мыслителя ХХ века, подвергнутого остракизму со стороны Советов, помогают формировать новую внешнюю политику России
© Sputnik/Александр Княжев
отцы современного евразийства – в контексте роли цивилизационных и культурных факторов во внутренней политике России.
В статье якобы об Украине, опубликованной на прошлой неделе, российский президент расширил первоначальный аргумент Гумилева, изложив то, что мы могли бы теперь назвать путинской цивилизационной доктриной в международных отношениях.
Прежде чем анализировать ключевые моменты этой доктрины и возможные международные последствия, позвольте мне сделать шаг назад и кратко проследить ее корни. Почему Гумилев и почему сейчас?
Лев Гумилев был сыном русской литературной иконы Анны Ахматовой и Николая Гумилева, царского офицера и поэта. Он стал видным социальным географом, этнографом и антропологом, работа которого была посвящена роли культуры, истории, географии и духовности в процессе формирования русской нации. Он был выразителем русской самобытности и величия.
Такие мысли не понравились руководителям многонационального Советского Союза, и власти отвергли его идеи, запретив при этом большинство его текстов к публикации. Однако окончательно он привлек к себе внимание широкой общественности в годы перестройки, в конце 1980-х.
Уникальность цивилизации не исключает, по мнению Гумилева, принятия ни европейских ценностей, ни политической многополярности. Его взгляды служат шаблоном, как утверждал британский журналист Чарльз Кловер в Financial Times, «для синтеза национализма и интернационализма, который мог бы сформировать основополагающую идею новой Евразии, единственной политической единицы, имеющей почти те же границы, что и СССР. ” Гумилевская Россия имеет свою великую судьбу, но должна быть открыта для межцивилизационного диалога. Это резко контрастирует с некоторыми более экстремальными и закрытыми версиями неоевразийства.
Глобальное управление
Общий евразийский дом: на пути к консервативной политической экономии
Гленн Дизен
Общий европейский дом Горбачева предусматривал общий континент, который мог бы приспособить идеологические различия. Нынешнюю российскую Инициативу по Большой Евразии можно рассматривать как Большой евразийский дом, поскольку она предлагает экономическую интеграцию на суперконтиненте, в то же время приспосабливая и сохраняя стратегическую автономию и цивилизационные различия.
Мнения экспертов
Для такого консервативного политика, как Владимир Путин, руководившего Россией в период мировых потрясений, гумилевское сочетание культурного и духовного пророчества о величии России послужило хорошим основанием для того, чтобы Путин предположил, что цивилизационная уникальность России может быть использована не в только внутреннюю, но и международную повестку дня. Таким образом, Путин предположил, что российская цивилизация может стать эталоном отношений с соседними странами.
Иными словами, он предположил, что история, культура и вера являются де-факто фундаментальными альтернативными узами, объединяющими Россию, Украину и Белоруссию дополнительно, чередуясь или даже вопреки уровню межгосударственных отношений.
По сути, Путин выдвинул четыре предложения. Во-первых, он признал, что история имеет большое значение в международных отношениях, поскольку «русские, украинцы и белорусы — все являются потомками Древней Руси, которая была крупнейшим государством в Европе», создавая очень прочную объединяющую основу для их государственности и национального строительства.
Я оставлю историкам, антропологам и социологам возможность обсудить исторические утверждения Путина о прошлых отношениях между Россией и Украиной, и я уверен, что его аргументы вызовут среди них много жарких споров.
Но что наиболее интересно с точки зрения международных отношений, так это идеи, лежащие в основе новой путинской российской доктрины МО, которая рассматривает цивилизацию как мощную систему отсчета в межгосударственных отношениях.
В случае с Россией, Украиной и Беларусью культуры могут выходить за рамки других формальных ассоциаций. «Русские, украинцы и белорусы, — пишет Путин, — [все] являются наследниками Древней Руси, которая была самым большим государством в Европе». Здесь предполагается, что цивилизационные связи могут быть более прочными, глубокими и даже более человечными, чем межгосударственные отношения, основанные на национальных интересах и опосредованные нынешним политическим руководством трех стран.
Статья Путина открывает как минимум четыре взаимосвязанных направления для интерпретации того, как Россия может вести себя на международной арене и строить свои отношения с ближайшими соседями.
Это может означать, что Россия присоединяется к другим влиятельным игрокам, таким как Китай, Индия, Иран и другие «ревизионистские государства», которые рассматривают мировую политику как вступающую в новую эру, определяемую множественностью культурных и цивилизационных дискурсов, в которой цивилизация становится одним из решающих факторов.
элементы новой структуры международных отношений (в дополнение к государствам, международным организациям и праву, а также региональным/глобальным общественным движениям).
Можно предположить, что российский лидер считает, что длительный период последних трех столетий, когда Запад был доминирующей экономической, культурной и политической силой, не только заканчивается, но и сменяется новой парадигмой. Эта парадигма характеризуется появлением цивилизационной модели международных отношений и регионального диалога, в которой культурно-цивилизационные сходства и различия, возможно, будут влиять на глобальные модели сотрудничества, конфронтации и зависимости.
Это также может означать, что в мире цивилизаций некоторым малым и средним государствам (таким как Беларусь или Украина) придется сделать решающий выбор, который может изменить нынешнюю форму геополитики, основанную на отношениях сил, чтобы она соответствовала модели, основанной на приверженности. к регионально или глобально доминирующей цивилизации.
Учитывая, что цивилизации становятся неотъемлемым элементом глобальной политики, России, Украине и Белоруссии необходимо найти квадрат между рациональными и культурно-духовными факторами, влияющими на развивающийся межгосударственный диалог с Украиной и Белоруссией.
Эта потребность возникает потому, что цивилизации охватывают религиозные, культурные, подсознательные и исторические соображения, как описано в статье Путина, которые могут стать важным фактором при принятии политических решений. Цивилизация зиждется на вере ее участников в приобщение к определенному течению истории. Хотя конечное историческое место назначения неясно, укоренившееся чувство принадлежности образует основу, на которой члены цивилизации основывают свое чувство цели. Так что выбор быть вместе или раздельно (в случае Украины и Белоруссии) — это в большей степени выбор народа, а не политического истеблишмента.
Еще неизвестно, намеревался ли Путин наметить основу последовательного цивилизационного подхода — доктрины международных отношений — которая начинается с Украины и Беларуси, а затем будет применяться к другим странам.
На данный момент его статья дала нам много пищи для размышлений, когда речь заходит об изменении взглядов России на ее отношение к ближайшим соседям.
Первоначально опубликовано на www.rt.com .
Россия перед вызовами евразийской регионализации
Петр Дуткевич
Геостратегическая и геоэкономическая авантюра для России, когда она предпринимает свой «поворот на Восток», заключается в том, что экономические и дипломатические выгоды от этого сдвига позволят ей вернуться в ее новое воплощение в качестве «евразийского электростанции» к новым переговорным процессам с ЕС как незаменимым партнером в еще большем, пишет эксперт клуба «Валдай» Петр Дуткевич.
Мнения экспертов
Высказанные мнения принадлежат отдельным Членам и Участникам, а не Клубу, если прямо не указано иное.
Украина
Распечатать
Добавить в блог
Добавить в блог
О деятельности клуба «Валдай» в социальных сетях и онлайн-видеоплатформах
14.
03.2022
Санкции и конфискация российской собственности. Первый опыт
11.01.2023
Религиозная полифония в мире
10.01.2023
XX съезд КПК и Новое видение Китая мирового порядка
10.01.2023
Контекст и практика международной политики: опыт 2022 г. и ожидания от 2023 г.
09.01.2023
Началась новая эра девестернизации
01.06.2023
Русский Антизападный интеллектуализм | Журнал глобальной политики
Андреас Умланд — 22 сентября 2022 г.
Конфликт и безопасность
Ряд псевдоакадемических тенденций в российском обществознании способствовал подготовке войны на Украине.
Помимо пропагандистских и дезинформационных кампаний Кремля, интеллектуальная деформация российской элиты манихейскими идеями таких теоретиков, как Лев Гумилев и Александр Дугин, является причиной растущего отделения России от Европы. Особенно темным аспектом войны России на уничтожение против Украины и политической войны против Запада является ее широкая поддержка не только среди простых россиян, но и среди элиты страны. Нормативный отход части российского образованного класса от Европы имеет множество причин. Для многих ученых, занимающих профессиональные должности, на первый план могут стоять утилитарные соображения или простой страх перед правительством. Такие мотивы, вероятно, были характерны, по крайней мере, для некоторых из более чем 700 ректоров российских университетов, которые в коллективном заявлении в марте 2022 года публично одобрили так называемую «спецоперацию» Москвы в Украине.
Многие высокообразованные русские, кажется, поддерживают агрессию своей страны в Украине, однако не только из карьеристских соображений, но и от всего сердца.
Некоторые не боятся неоднократно и недвусмысленно заявлять о своей позиции. Об этом свидетельствует, например, недавнее интервью New York Times некогда уважаемого декана факультета мировой экономики и международных отношений Московской школы экономики (ВШЭ) Сергея Караганова под красноречивым заголовком «Почему Россия в это верит». Войну на Украине нельзя проиграть».
В поисках смысла
Предыстория все более пронзительного русского эскапизма разнообразна. Они кроются в ряде малозаметных до сих пор патологий постсоветской политической культуры и коллективной психологии, а также в истории современной российской литературы и науки. Последний источник современной интеллектуальной неустроенности недостаточно изучен международными восточноевропейскими исследованиями и российским общественным обществознанием. Протагонисты российского квазиакадемического латерального мышления иногда воспринимаются не как объекты исследования, а как любопытные коллеги в обычных институтах и конференциях, а также конкурирующие авторы в интеллектуальных журналах или издательствах.
За последние три десятилетия как российские, так и западные социологи часто игнорировали или высмеивали спекулятивные тексты и лекции своих эзотерически ориентированных коллег. Однако методологическая слабость, эмпирическая худоба и международная неактуальность постсоветских обществознаний и исторических псевдоисследований зачастую не уменьшали их внутреннего общественного резонанса. Наоборот, контрфактуальные, беллетристические и часто конспирологические аспекты альтернативной историографии русского мира не уменьшили, а не уменьшили ее популярность.
Высказывания этих авторов часто носят скорее предварительный, чем описательный характер и воспринимаются как удачный вклад в национальный самоанализ в постсоветской России. Грубое, упрощенное и спекулятивное объяснение социальных процессов этими публицистами, которые часто считают себя пророками, находят благодарных читателей. Их тексты часто лучше подходят, чем эмпирические исследования, основанные на данных, для компенсации онтологической пустоты после падения идеологии коммунистического государства.
В результате появились новые паранаучные дисциплины, некоторые со своими подшколами. Это относится, например, к так называемым цивилизационным исследованиям и культурологии или к подходам, которые можно было бы назвать биоэтнологией или физиогеополитикой (подробнее об этом ниже). Единой задачей этих и подобных им альтернативных учений является скорее метафизическое, чем эмпирическое раскрытие «глубинного» прошлого, структуры и законов обществ. Чаще всего эти теории представляют собой всестороннее переосмысление или даже фундаментальное переписывание истории человечества.
Последнее может привести даже к передатировке исторических событий и составлению альтернативных хронологий истории Европы и Азии. Московский математик и историк-любитель Анатолий Фоменко (р. 1945) стал особенно известен в международной академии, но его широко читают и уважают в России. Уже более четверти века Фоменко в псевдонаучных книгах пропагандирует мысль о том, что древности как таковой не существовало, и что большинство исторических событий происходило гораздо позже или совсем не так, как преподают в школах и университетах.
По его словам, например, Иисуса распяли в Константинополе в XII веке.
И студенты, и докторанты, и широкая публика в России сталкиваются с обилием различных теорий истории, жизни и политики в СМИ, книжных магазинах и социальных сетях, а отчасти и в серьезных учебных заведениях. В отличие от СССР сегодня в России огромное разнообразие исторических и философских мнений. Однако среди многих распространенных объяснительных моделей те, которые основаны на методологически чувствительных социальных исследованиях и рецензируемых сравнительных исследованиях, составляют меньшинство.
Заглушаются результаты исследований и выступления в СМИ серьезных и всемирно признанных политологов, социологов и историков, которые, конечно же, есть и в России. Они тонут в кажущейся плюралистической какофонии средств массовой информации и интеллектуального дискурса, усеянного спекулятивными комментариями. Спонсируемый правительством избыток манихейских объяснений мира — особенно в отношении конфликта между Россией и Западом — создает новый спрос на культурно-пессимистические и протофашистские идеологии.
Быстрая радикализация и социальное распространение российского антизападничества в последние годы лишь отчасти являются результатом целенаправленного манипулирования общественным обсуждением и принятием решений кремлевскими политтехнологами. Некоторые источники сегодняшних заблуждений российской интеллигенции восходят к ельцинским годам, советскому периоду и даже царским временам. Они многообразны и могут быть проиллюстрированы двумя из многих выдающихся примеров — учением псевдоэтнолога Льва Гумилева (1912-1999 гг.).2) и метафизик Александр Дугин (1962-).
Роль Гумилева и Дугина
Эти два широко публикуемых российских публициста оба удостоились в российских университетах звания «докторов наук» и иногда упоминаются в одном ряду. Гумилев и Дугин утвердительно использовали термин «евразийство», разработали антизападные теоретические построения и добились значительной известности за пределами академической башни из слоновой кости. На этом, однако, сходство в политическом содержании, социальных ролях и структурных особенностях их текстов и образов заканчивается.
Гумилев — сын двух известных русских поэтов Николая Гумилева и Анны Ахматовой. Лев Гумилев умер вскоре после распада СССР. Его сочинения могли появляться лишь спорадически в советский период, но впоследствии были опубликованы большими тиражами и посмертно оказали глубокое влияние на постсоветское общество на протяжении более 30 лет. Журналистская деятельность Дугина в России, напротив, началась только в год смерти Гумилева. С тех пор мультимедийная активность бородатого метафизика неуклонно росла.
Гумилев был антисоветским диссидентом, но частично интегрировался в позднесоветский научный истеблишмент. Сегодня он пользуется большим уважением, особенно у старших представителей педагогической и академической среды, выросших в Советском Союзе. Некоторые из его работ используются в качестве учебников в школах и университетах, и многие россияне почитают его как гениального русского мыслителя ХХ века. Летом 2004 года Владимир Путин во время выступления в Астане заметил: «Идеи Гумилева покоряют массы».
Дугин происходит из нонконформистской молодежной сцены позднего Советского Союза и из антисистемной оппозиции прозападной российской политике девяностых. Он глубоко интегрирован в международные ультраправые сети и привлекает как более молодую, так и менее академическую аудиторию своими многочисленными текстами и видео-перформансами. Говорят также, что у Дугина есть активная аудитория в российских военных академиях и службах безопасности. В отличие от малоизвестного за рубежом Гумилева, Дугин известен за пределами России как российский экстремист. Хотя его часто называют идеологом Путина, похоже, встречи метафизика и президента никогда не было. Провозглашенное Путиным евразийство имеет иные источники и содержание, чем так называемое дугинское неоевразийство.
Хотя биографии Гумилева и Дугина вряд ли могут быть более разными, два публициста схожи по социальному воздействию своих произведений. Каждая из них по-своему способствовала формированию интеллектуального ландшафта России и проникла в российские общественные и гуманитарные науки альтернативными историческими нарративами.
Своими произведениями они способствовали подготовке войны России против Украины и новой системной конфронтации с Западом – невольно, в случае Гумилева, и вполне сознательно, в случае Дугина.
Теория этногенеза Гумилева
Работы Гумилева внесли центральный вклад в изучение специфически российской постсоветской цивилизации и ее радикального дуализма. В своем magnus opus Этногенез и биосфера Земли Гумилев развивает всеобъемлющую теорию всемирной истории, частично основанную на биологии. Конечно, Гумилев не примитивный расист, иерархизирующий группы людей по фенотипу. Однако социально-политическую жизнь культурных сообществ он связывает с якобы действующими на них внесоциальными детерминантами из био- или даже стратосферы.
По его мнению, этнические группы (национальности и нации) и надэтнические конгломераты (общенациональные группы и цивилизации) являются в первую очередь естественными и лишь во вторую очередь социокультурными общностями. Они находятся в циклическом процессе восхождения и нисхождения, в котором центральные роли играют «страстные» героические фигуры, с одной стороны, и паразитические иностранные группы, с другой.
Если самоотверженные и самоотверженные «пассионарии» ведут этнос к его расцвету, то смешение принимающего этноса с представителями иноэтничных групп (например, с евреями) приводит к возникновению так называемых «химер», обреченных на вымирание. Таинственные микромутации, вызванные некими космическими и/или солнечными излучениями, которые Гумилев далее не уточняет, обусловливают более или менее большой динамизм в развитии этносов и суперэтносов.
Подобные идеи — одна из причин, по которой Гумилёв получил мало признания за пределами России. Хотя такие теории кажутся западным читателям непонятными, они помогли Гумилеву добиться известности в России или, по крайней мере, не принизили его общественный статус гения. В значительной степени положительный прием Гумилева даже в некоторых частях российской академии сформировал формирование отчасти биоэтнологических постсоветских российских цивилизационных исследований. Некоторые из его закрытых исторических моделей преподаются в университетах.
Эклектичный антилиберализм Дугина
В то время как идеи Гумилева работают, прежде всего, посредством проникновения в академическое и педагогическое пространство, Дугин является выдающимся деятелем в классической, а также особенно в электронной и социальной сферах. В течение нескольких лет Дугин был заведующим кафедрой социологии международных отношений престижного Московского государственного университета (МГУ). Однако временное назначение Дугина на охваченный скандалами социологический факультет МГУ было, скорее, исключением из правила относительной исключенности Дугина, в отличие от Гумилева, из российского академического истеблишмента.
Полное изложение мира идей Александра Дугина сложнее, чем у Льва Гумилева. Целью большей части тысячестраничного труда Гумилева является историческая иллюстрация его полубиологической теории этногенеза. Напротив, творчество Дугина имеет постмодернистские черты, характеризуется теоретической произвольностью и программной открытостью.
Правда, в большинстве текстов Дугина проступает общий основной мотив — радикальное неприятие современного либерального мира. Однако анализ упадка Дугиным, а также его формулировка фундаментального конфликта и предложение о преодолении послевоенной современности под влиянием Запада не следуют четкой линии. В отличие от монокаузального мировоззрения Гумилева дискурс Дугина многообразен, эклектичен и часто внутренне противоречив.
Вопреки, а может быть, и благодаря эллиптической, непоследовательной и капризной риторике Дугина, публицист нашел себе последователей в мировой антилиберальной и, в частности, неофашистской среде. Во время визитов в Соединенные Штаты Дугина принимали покойный Збигнев Бжезинский и Фрэнсис Фукуяма для кратких бесед, которые Дугин впоследствии обнародовал и с тех пор неоднократно упоминал. В 2014 году престижный американский журнал «Foreign Policy» даже включил Дугина в число 100 мировых «ведущих мыслителей мира» в категории «агитаторы». Такая переоценка его влияния иллюстрирует поразительное внимание, которое привлекли спекулятивные нарративы Дугина.
Ранняя фаза развития Дугина в 1990-е годы была отмечена интересом нонконформистов к классическим западноевропейским и североамериканским геополитическим теориям довоенного и межвоенного периодов, таким как труды Хэлфорда Маккиндера и Карла Хаусхофера. В то же время Дугин тогда открывал для себя немецкую консервативную революцию, не в последнюю очередь «коронного юриста» Третьего рейха Карла Шмитта. Эта озабоченность привела к временному увлечению Дугина своего рода физико-геополитикой. Согласно этому подходу, мировая история объясняется физическим расположением народов на континентах и их удаленностью от океанов, а также вытекающим из этого теллуро- или талассократическим (т. е. наземным или морским) характером их культур. Коллективистские и авторитарные сухопутные державы, возглавляемые сегодня Россией, находятся, согласно тогдашним трудам Дугина, в многовековой борьбе за существование с индивидуалистическими и либеральными морскими державами, которыми сегодня руководят США.
Для передачи своих идей внутри России Дугин использует термин «неоевразийство» как инструмент маскировки, а не правильное обозначение своих основных источников. Под «неоевразийством» Дугин прикрывает свой контрабандный пронос антилиберальных нерусских идей, таких как интегральный традиционализм, национал-большевизм, политический оккультизм, этноплюрализм и т. д., в русский интеллектуальный дискурс. Он использует название известного межвоенного движения русской интеллектуальной эмиграции, «евразийцев», чтобы скрыть часто протофашистские западные источники своих радикально антизападных теорий. В отличие от Гумилева, работы Дугина не получили широкого резонанса в российском общественном истеблишменте. Хотя он несколько лет занимал профессорскую кафедру в МГУ, Дугин в целом не воспринимается как серьезный академик — даже среди евроскептически настроенных российских социологов.
Конспирология против демократии
Тем не менее, Дугин в числе других конспирологов способствовал отравлению манихейскими идеями не только российского публичного пространства.
Широкое присутствие Дугина и подобных актеров в российских социальных сетях и книжных магазинах способствовало релятивизации результатов исторических и социальных наук для объяснения российских и более широких международных отношений. Такое проникновение спекулятивного мышления в публичную интеллектуальную дискуссию можно, конечно, наблюдать и в других обществах по всему миру, а в последнее время и во многих западных странах. Однако отрыв интеллектуальных и медийных дебатов российских классиков и социальных медиа от результатов эмпирических исследований идет гораздо дальше. В частности, в последние годы и месяцы это привело к усилению эмиграции или изоляции российских социологов и историков, чьи исследования основаны на рационалистических и эмпирических предпосылках.
Новое искажение отношений между социальной наукой и российским обществом после распада СССР началось еще до вмешательства путинских политтехнологов в публичный дискурс летом 1999 года. Популярность Фоменко, Гумилева, Дугина и Таким образом, множество подобных псевдоисториков было не только симптомом возникновения нового постсоветского антилиберализма.