I. Девятнадцатый век. Европеец. Журнал И. В. Киреевского. 1832

I. Девятнадцатый век

Авторизованная копия части текста статьи с пометами цензора «Европейца» С. Т. Аксакова и соответствующими поправками, внесенными И. В. Киреевским, — ЦГАЛИ. Программная статья журнала, послужившая одним из главных поводов к его запрещению, была по-разному принята современниками. «Статья твоя о 19-м веке, — писал Баратынский, — непонятна для публики только там, где дело идет о философии, и в самом деле, итоги твои вразумительны только тем, которые посвящены в таинства новейшей метафизики, зато выводы литературные, приложение этой философии к действительности отменно ясны и знакомым чувством с этой философией, еще не совершенно понятной для ума» (Баратынский. С. 514). В другом его письме говорится: «Обозрение 19-го века богато мыслями, но ежели бы мы были вместе, я в некоторых с тобою бы поспорил. Это — не критика. Предмет так обширен, что можно глядеть на него с множества разных точек, и замечание мое доказывает только, что ты разбудил во мне мысленную деятельность» (ТС.

С. 34). Одоевский отметил, что статья Киреевского «отзывается заветными словами фанатического шеллингианства, которому мы все заплатили дань, и потому она не понравилась, или, лучше сказать, не была понята…» (цит. по: ВГ. С. 119). Погодин уже после закрытия «Европейца» писал Шевыреву: «В этой статье я не вижу ничего преступного, ничего непозволительного; но она мне не нравится с другой стороны, как собрание исторических парадоксов, и я собирался писать на нее рецензию; но теперь нельзя. Киреевский мерит Россию на какой-то Европейский аршин, Я говорю в смысле историческом, а это — ошибка. Европа себе, мы себе, говорит у меня Долгоруков в трагедии, Россия есть особливый мир, у него другая земля, кровь, религия, основания, словом — другая история» (Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1891. Т. 4. С. 6). Позднее Писарев в статье «Русский Дон-Кихот» подверг «Девятнадцатый век» обстоятельному критическому разбору. Он писал, что «вся статья вертится на отвлеченных умозрениях», что «во всей статье переплетается московский сентиментализм с каким-то сердечным влечением к европейскому Западу»

(Писарев Д.  Я. Сочинения. М.: Гослитиздат, 1955. Т. 1. С. 233, 236).

VI. Девятнадцатый век

VI. Девятнадцатый век (Окончание) [1]Жизнь европейского просвещения девятнадцатого века не имела на Россию того влияния, какое она имела на другие государства Европы. Изменения и развитие сей жизни отзывались у нас в образе мыслей некоторых людей образованных, отражались в

I. Девятнадцатый век

I. Девятнадцатый век Авторизованная копия части текста статьи с пометами цензора «Европейца» С. Т. Аксакова и соответствующими поправками, внесенными И. В. Киреевским, — ЦГАЛИ. Программная статья журнала, послужившая одним из главных поводов к его запрещению, была

9 июня (четверг) День девятнадцатый

9 июня (четверг) День девятнадцатый Опять встал в 4:00, выехали в 5:00, самолет в 6:50. Полет прошел нормально. Поболтали о том о сем, полетели из Рима в Турин, где нас встретили Валерий, Аня, Марио (муж Лены), который взял отпуск, чтобы поработать шофером. Первое впечатление хорошее:

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК К девятнадцатому веку применимы слова Бодлера об альбатросе: «Шатром гигантских крыл он пригвожден к земле».Начало столетия еще пробовало бороться с тягой земли, судорожными прыжками, мешковатыми и грузными полуполетами, конец столетия покоится уже

КИРЕЕВСКИЙ • Большая российская энциклопедия

КИРЕ́ЕВСКИЙ Иван Ва­силь­е­вич [22.3(3.4).1806, Мо­ск­ва – 11(23).6.1856, С.-Пе­тер­бург; по­хо­ро­нен в Оп­ти­ной пусты­ни], рус. фи­ло­соф, лит. кри­тик и пуб­ли­цист; на­ря­ду с А. С. Хо­мя­ко­вым ос­но­во­по­лож­ник сла­вя­но­филь­ст­ва (см. Сла­вя­но­фи­лы). Дво­ря­нин. Брат П. В. Ки­ре­евско­го. В 1822–24 брал ча­ст­ные уро­ки у про­фес­соров Моск. университе­та. В 1824–28 на служ­бе в Моск. ар­хи­ве Кол­ле­гии ино­странных дел, где вме­сте с А. И. Ко­ше­лё­вым ор­га­ни­зо­вал об-во лю­бо­муд­ров. В «Обо­зре­нии рус­ской сло­вес­но­сти за 1829 год» оха­рак­те­ри­зо­вал эта­пы раз­ви­тия рус. ли­те­ра­ту­ры нач. 19 в. и вы­де­лил реа­ли­стич. тен­ден­ции по­след­не­го, «пуш­кин­ско­го», пе­рио­да. В 1830 в Бер­лин­ском и Мюн­хен­ском ун-тах слу­шал лек­ции Ф. Шлей­ер­ма­хера, Г. В. Ф. Ге­ге­ля, Ф. В. Шел­лин­га. В 1832 пред­при­нял из­да­ние жур­на­ла «на­ук и сло­вес­но­сти» «Ев­ро­пе­ец» (пе­ре­изд. – 1989), при­влёк к не­му луч­шие лит. си­лы (в т. ч. А. С. Пуш­ки­на). Жур­нал был за­пре­щён по­сле выхо­да вто­ро­го но­ме­ра, в ча­ст­но­сти за ста­тью К. «Де­вят­на­дца­тый век», в ко­то­рой имп. Ни­ко­лай I ус­мот­рел про­па­ган­ду кон­сти­ту­ции. В 1834 же­нил­ся на Н. П. Ар­бе­не­вой, под влия­ни­ем ко­то­рой про­изош­ло его об­ра­ще­ние к пра­во­сла­вию. По­дол­гу жи­вя в ро­до­вом име­нии в с. Дол­би­но Лих­вин­ско­го у. Ка­луж­ской губ. , К. сбли­зил­ся со стар­ца­ми Оп­ти­ной пус­ты­ни, уча­ст­во­вал в из­да­нии жи­тий от­цов Церк­ви. Осн. опуб­ли­кованные со­чи­не­ния: «О ха­рак­те­ре про­све­ще­ния Ев­ро­пы и о его от­но­ше­нии к про­све­ще­нию Рос­сии» (в «Мо­с­ков­ском сбор­ни­ке», 1852), «О не­об­ходи­мо­сти и воз­мож­но­сти но­вых на­чал для фи­ло­со­фии» (1856). Рас­смат­ри­вая фи­ло­со­фию Ге­ге­ля как за­вер­ше­ние зап.-ев­роп. ра­цио­на­лиз­ма, вос­хо­дя­ще­го к ка­то­лич. схо­ла­сти­ке и Ари­сто­те­лю, К. про­ти­во­пос­та­вил ей тра­ди­ции Пла­то­на и вос­точ­нохри­сти­ан­ские «умо­зре­ния» (вост. пат­ри­сти­ки), из ко­то­рых, по К., и долж­на ис­хо­дить са­мо­быт­ная рус. фи­ло­со­фия. Пред­по­сыл­ка её – ду­хов­но-нравств. цель­ность лич­но­сти, на­хо­дя­щая своё вы­ра­же­ние в ре­лиг. ве­ре, а осн. за­да­ча – мыс­лен­ное раз­ви­тие «от­но­ше­ния ве­ры к со­вре­мен­ной об­ра­зо­ван­но­сти» (Ки­ре­ев­ский И. В. Кри­ти­ка и эсте­ти­ка. М., 1979. С. 322). В от­хо­де от ре­лиг. на­чал, ут­ра­те ду­хов­ной цель­но­сти и, в ча­ст­но­сти, разъ­е­ди­не­нии по­зна­ва­тель­ных и мо­раль­ных сил К. ви­дел ис­точ­ник кри­зи­са «ев­ро­пей­ско­го про­све­ще­ния» и гос­под­ства от­вле­чён­но­го мыш­ле­ния в ра­цио­на­ли­стич. фи­ло­со­фии Но­во­го вре­ме­ни. Ус­вое­ние Рос­си­ей дос­ти­же­ний «ев­ро­пей­ской об­ра­зо­ван­но­сти», это­го «зре­ло­го пло­да все­че­ло­ве­че­ско­го раз­ви­тия», долж­но со­про­во­ж­дать­ся, по К., пе­ре­ос­мыс­ле­ни­ем их на ос­но­ве пра­во­слав­но­го уче­ния, со­хра­нив­ше­го в чис­то­те из­на­чаль­ную ис­ти­ну хри­сти­ан­ст­ва. В этом, ут­вер­ждал К., и со­сто­ит то «но­вое на­ча­ло», ко­то­рое Рос­сия при­зва­на вне­сти во все­мир­ную ис­то­рию; ис­точ­ни­ки его он ус­мат­ри­вал в ха­рак­те­ре др.-рус. об­ществ. жиз­ни и бы­та.

Иван Киреевский — Энциклопедия Нового Света

Фотография Ивана В. Киреевского

Иван Васильевич Киреевский (3 апреля 1806 — 23 июня 1856) русский литературный критик и философ, который вместе с Алексеем Хомяковым был одним из основателей движение славянофилов. Славянофильское движение зародилось в Москве в 1830-х гг. Опираясь на труды греческой патристики, поэт Алексей Хомяков (1804-60) и его искренне православные друзья разработали традиционалистское учение о том, что Россия идет своим особым путем и не должна подражать и подражать западным институтам. Русские славянофилы осуждали западную культуру и «вестернизацию» Петра Великого и Екатерины Великой, а некоторые из них даже переняли традиционную допетровскую одежду.

Учения Хомякова, Киреевского, Константина Аксакова (1817-60) и других славянофилов оказали глубокое влияние на русскую культуру, в том числе на архитектурную школу Возрождения, Пятерку русских композиторов, прозаика Николая Гоголя, поэта Федора Тютчева , лексикограф Владимир Даль и другие. Их борьба за чистоту русского языка перекликалась с эстетическими воззрениями Льва Толстого. Славянофилы считали, что Россия сыграет решающую роль во всемирной истории именно потому, что они отстали; они утверждали, что в России нет пороков, которые пришли с «вестернизацией».

Содержание

• 1 Молодость и карьера
• 2 Дальнейшая жизнь и идеи
  • 2. 1 Славянофильское движение
• 3 Примечания
• 4 Каталожные номера
• 5 кредитов

Молодость и карьера

Иван Киреевский и его брат Петр родились в интеллигентной дворянской семье со значительным достатком. Их отец читал философию Просвещения и испытывал сильное отвращение к французскому атеизму. Он чувствовал себя так страстно, что мог сжечь горы книг Вольтера, приобретенных специально для этой цели.

[1] Отец Ивана заразился смертельной болезнью, ухаживая за ранеными солдатами во время французского вторжения в Россию. Киреевскому было всего шесть лет на момент смерти отца. Он вырос в интеллигентной среде, в которую входили его дядя по материнской линии Василий Жуковский, его отчим А. А. Елагин, который также был начитан в романтической философии, и мать, а также мадам Авдотья Елагина, влиятельная дама, державшая блестящий салон. в Москве. Жуковский был выдающимся поэтом России 1820-х годов и важным предшественником Александра Пушкина. Авдотья заявляла о своем презрении к Петру Великому из-за его обращения с женой Евдокией Лопухиной и семьей Лопухиных, к которой она была родственницей. Отвращение отца Киреевского к французской культуре и недоверие его матери к послепетровскому чиновничеству повлияли на его взгляды на Россию и ее историю.

Начиная с 1821 года Киреевский посещал Московский университет, где увлекся современной ему немецкой философией и вступил в кружок «любителей мудрости» (или Любомудрых ), возглавляемый Дмитрием Веневитиновым и Владимиром Одоевским. Особое впечатление на него произвело учение Фридриха Шеллинга, чье представление о мире как о живом организме созвучно глубокой неприязни Киреевского к европейскому рационализму и фрагментарности. Оригинальные литературные произведения Киреевского не дают ему места в истории русской литературы, но он снискал себе известность, опубликовав проницательный анализ современных авторов. Его рецензия на поэзию Александра Пушкина 1828 года, написанная «пурпурной прозой» и озаглавленная «Некоторые наблюдения о характере пушкинской поэзии», содержала первую глубокую оценку исключительного достижения Пушкина — Романтического романа в стихах.

0037 Евгений Онегин. Позже Киреевский переписывался с Пушкиным и публиковал свои произведения в своем недолго просуществовавшем периодическом издании Европейец (Европейский) .

После отказа двоюродного брата Киреевский отправился в Европу, где слушал лекции Шеллинга, Фридриха Шлейермахера, Георга Гегеля и французского историка Жюля Мишле. Во время своих путешествий он увидел, что основы западного общества, основанные на индивидуализме, прогнили. Позже он противопоставит интегрированность (соборность) Русского общества. ^[2] Вернувшись в Москву к 1832 г., он «объединил всю литературную аристократию» (по выражению Погодина) под эгидой Европеец. Журнал был запрещен после двух выпусков, но не раньше, чем Киреевский опубликовал свою большую статью

Девятнадцатый век, свою первую развернутую критику западной философии и ценностей.

Провал Европейцев усугубил разочарование Киреевского в российской интеллигенции и элите. Он женился и полностью посвятил себя семейной жизни. Многие критики, начиная с Александра Герцена, склонны объяснять двенадцатилетний перерыв в литературной деятельности Киреевского его обломовской склонностью к нерешительности и бездействию. ^[3] Весь литературный труд Кореевского состоит из дюжины полноценных статей и может быть собран в одном томе.

Последующая жизнь и идеи

Лишь в начале 1840-х годов Киреевский снова появился на интеллектуальной сцене Москвы, чтобы встать на сторону Хомякова в его полемике с Герценом, Грановским и другими молодыми «западниками». Поскольку реакционное царствование Николая I не было благоприятным для журналистской деятельности, Хомяков и Киреевский беспощадно бичевали «однобокую, поверхностную, аналитическую рациональность» Запада в салонах и на вечерах Москвы.

[4]

В своих немногочисленных письменных работах Киреевский противопоставил принципиально иррациональную философию Платона и греческих отцов церкви (особенно Максима Исповедника) рационализму Аристотеля и средневековых католических Учителей Церкви. Он упрекал Аристотеля «в том, что он отлил умы Запада в железную форму разумности», которую он определял как робкое благоразумие (в отличие от истинной мудрости) или «стремление к лучшему в кругу обыденности». ^[5] Учения Гегеля рассматривались Киреевским как позднейшее проявление аристотелевского аналитического подхода, отделившего ум от души, мысли от (религиозных) чувств.

Киреевский стремился вернуть утраченную целостность человечества в иррациональных учениях восточного православия. Набожная жена познакомила его со старцами (старцами) Оптиной пустыни, которую он посещал на склоне лет своей жизни. Не разделяя радикального энтузиазма Юрия Самарина по поводу всего допетровского, Киреевский превозносил духовные сокровища средневековой России. По его словам, монастыри древней Руси «излучали единый и гармоничный свет веры и учености» на разрозненные славянские племена и княжества. Сеть церквей и монастырей так густо покрыла Россию, что эти «узы духовной общности» объединили страну в «единый живой организм». ^[6]

Иван Киреевский умер в 50 лет во время эпидемии холеры. Его брат Петр пережил его на несколько месяцев. Они были похоронены рядом в Оптиной пустыни, первые миряне, удостоившиеся такой чести.

Славянофильское движение

Славянофильское движение представляло собой разрозненное объединение преимущественно философов, отвергавших рационализм, индивидуализм и секуляризм Запада.

Вслед за Петром Яковлевичем Чаадаевым все славянофилы были философами истории и культуры. Если западные философы подчеркивали катастрофическую отсталость России, ее социальную отсталость, отсутствие у нее развитой литературной культуры и вытекающую из этого необходимость России догнать Запад и занять свое место в Европе, то славянофилы подчеркивали и пытались оркестровать специфические добродетели и ценности русской культуры.

Примечания

1. ↑ Рассел Бова, изд., Россия и западная цивилизация: культурные и исторические встречи (ME Sharpe Publishers, 2003). ISBN 0-7656-0976-2
2. ↑ Ниниан Смарт, Джон Клейтон, Патрик Шерри, Стивен Т. Кац, Религиозная мысль девятнадцатого века на Западе (Cambridge University Press, 19880.
3. ↑ Алексей С. Хомяков, Иван Киреевский, Борис Яким, Роберт Бёрд, О духовном единстве (SteinerBooks, 1998). ISBN 0-940262-91-6
4. ↑ Философское воображение и культурная память (Duke University Press, 1993). ISBN 0-8223-1307-3
5. ↑ Ян Бурума, Авишай Маргалит, Запад в глазах его врагов (Пингвин, 2004), стр. 91.
6. ↑ Сюзанна Рабоу-Эдлинг, Славянофильская мысль и политика культурного национализма (SUNY Press, 2006). ISBN 0-7914-6693-0

Ссылки

Ссылки ISBN поддерживают NWE за счет реферальных сборов

• Биллингтон, Джеймс Х. Икона и топор: интерпретирующая история русской культуры. Старинные книги, 1970. ISBN 978-0394708461
• Бова, Рассел, изд. Россия и западная цивилизация: культурно-исторические встречи. ME Sharpe Publishers, 2003. ISBN 0-7656-0976-2
• Бурума, Ян, Авишай Маргалит. Западничество: Запад глазами его врагов. Пингвин, 2004 г.
• Эди, Джеймс М., Джеймс П. Скэнлан и Мэри-Барбара Зелдин. Русская философия, Том 1: Истоки русской философии, славянофилы, западники. Издательство Университета Теннесси, 1976. ISBN 0-87049-200-4
• Религиозная мысль девятнадцатого века на Западе. Издательство Кембриджского университета, 1988.
• Хомяков, Алексей С., Иван Киреевский, Борис Яким и Роберт Берд. О духовном единстве. SteinerBooks, 1998. ISBN 0-940262-91-6
• Философское воображение и культурная память. Издательство Университета Дьюка, 1993. ISBN 0-8223-1307-3
• Рабоу-Эдлинг, Сюзанна. Славянофильская мысль и политика культурного национализма. SUNY Press, 2006. ISBN 0-7914—6693-0

Авторы

New World Encyclopedia авторы и редакторы переписали и дополнили статью Wikipedia в соответствии со стандартами New World Encyclopedia . Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с надлежащим указанием авторства. Кредит должен соответствовать условиям этой лицензии, которая может ссылаться как на Энциклопедия Нового Света участников и самоотверженных добровольных участников Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних вкладов википедистов доступна исследователям здесь:

• Иван Киреевский ^{история}
• Славянофил  ^{история}

История этой статьи с момента ее импорта в Энциклопедию Нового Света :

• История «Ивана Киреевского»

Примечание. На использование отдельных изображений, которые лицензируются отдельно, могут распространяться некоторые ограничения.

Киреевский Иван Васильевич | Encyclopedia.com

(1806–1856), важнейший идеолог русского славянофильства, наряду с Алексеем Хомяковым.

Распространение славянофильства в середине девятнадцатого века ознаменовало собой поворот от просветительского космополитизма к фиксации на национальной идентичности, которая с тех пор доминировала в значительной части русской культуры. Ни одна жизнь лучше не свидетельствует об этом решающем изменении в русском культурном сознании, чем жизнь Киреевского. Впервые он занялся публицистикой в ​​качестве редактора журнала, который называл «9».0037 Европейский. Журнал появился в 1830 г., но был запрещен правительством уже после двух номеров, почти целиком на основании причудливого прочтения важного очерка Киреевского, Век девятнадцатый, в накаленной атмосфере, созданной европейскими революциями того года. . Это травматическое событие помогло положить конец западной ориентации Киреевского в его ранней карьере и привело к ряду новых отношений, которые в совокупности представляли собой переход к романтическому национализму.

Детство Киреевских прошло в Москве и в родовом имении (Долбино) в окрестностях Тулы и Орла, где род Киреевских обосновался с XVI века. Его отец умер от холеры во время французского нашествия в 1812 г., и его, его брата Петра и их сестер воспитывала красивая и интеллигентная мать А. . Поэт Василий Жуковский, ее близкий друг, сыграл определенную роль в раннем образовании Киреевского, и у него было хотя бы поверхностное знакомство с другими крупными деятелями русской культуры, в том числе с Пушкиным.

Киреевский учился у профессоров Московского университета в 1820-е годы, хотя фактически в университете не учился. Там под влиянием профессора Михаила Григорьевича Павлова его интересы сместились от мыслителей-просветителей к метафизике Фридриха Вильгельма Шеллинга. После окончания школы он стал одним из так называемых архивных юношей, на которых ссылается Пушкин в Евгений Онегин ; он также часто посещал неформальную группу, известную как Круг Райха, а также своего рода внутренний круг, созданный из него, называемый Любителями Мудрости (9).0037 Общество Любомудрия ), посвященный романтически-эзотерическим знаниям.

После литературной критики для Московского Вестника, Киреевский провел десять месяцев в Германии, развивая свой новый интеллектуальный интерес к немецкой философии. Его развлекал Гегель в Берлине, он посетил несколько лекций Шеллинга в Мюнхене, но, как и многие русские путешественники, скучал по России и вернулся раньше, чем планировал. Официальной причиной его поспешного возвращения стала вспышка холеры в Москве.

После фиаско европейца Киреевский пережил интеллектуальный и духовный кризис, из которого вышел в конце 1830-х годов значительно изменившимся человеком: женился, обратился в православие, очистился от многих западных аспектов своего прежнего мировоззрение. религиозность его жены; интерес его брата к русской крестьянской культуре и вера его нового друга Алексея Хомякова в превосходство православной практики над западными конфессиями оказали на него глубокое воздействие.

Однако непосредственным катализатором первых славянофильских сочинений стало знаменитое «Первое философское письмо» Петра Чаадаева, появившееся в московском журнале в 1836 году. Россия оторвалась от римско-католического Запада. Дискуссия между Киреевским, Хомяковым и их более молодыми последователями в течение следующих нескольких десятилетий представляла собой коллективный «ответ Чаадаеву». Православное христианство, по мнению славянофилов, действительно выиграло от своего отделения от языческого и христианского Рима. Православие было избавлено от рационализма и законничества, которые были приняты Римско-католической церковью от Аристотеля через римский законничество к схоластике и папской иерархии. Таким образом, русское общество могло развиваться гармонично и общинно. Хотя со времен Петра Великого русская элита была соблазнена внешней силой и гламуром светской Европы, русские крестьяне сохранили многое из старой, допетровской русской культуры в своих социальных формах, особенно в крестьянско-общинном строе. Киреевский и другие славянофилы надеялись, что эти народные пережитки в сочетании с православным возрождением в настоящее время смогут восстановить русскую культуру на ее истинных основаниях. Киреевский выразил эти идеи в ряде недолговечных журналов, выходивших под редакцией различных славянофильских лиц и групп. Славянофильский набросок родовой и традиционной монархии допетровского периода во многом фантастичен, как и набросок общественной и политической жизни, где господствуют разнообразные общинные формы, но такие наброски представляли собой весьма действенную косвенную атаку на николаевскую Россию. I и о развитии европейского индустриализма. Славянофильство Киреевского с его причудливой смесью традиционализма, либертарианства и коммунализма оставило безошибочные следы практически во всех вариантах русского национализма и социального романтизма с его времен. Хотя его письменное наследие ограничивалось несколькими статьями, Иван Киреевский был философом славянофильства, так же как Хомяков был его богословом.

См. также: хомяков алексей степанович; славянофилы

Кристофф, Петр. (1972). Введение в русское славянофильство девятнадцатого века: исследование идей, Vol.