Далит — это… Что такое Далит?

Неприкасаемые — принятое в русском языке общее наименование ряда каст, занимающих самое низкое место в кастовой иерархии Индии. В настоящее время они составляют 16—17 % населения Индии.

Неприкасаемые не входят в систему четырех варн. Они считаются способными осквернять членов более высоких каст, особенно брахманов.[1]

Неприкасаемые разделяются по традиционным видам деятельности их представителей, а также по местности их проживания. Наиболее распространенные категории неприкасаемых — это чамары (кожевники), дхобии (прачки), парии.

История

Группа каст неприкасаемых возникла в глубокой древности из местных племен, не включенных в общество завоевавших Индию ариев. Неприкасаемым предписывались такие занятия как уборка мусора, работа с кожей или с глиной. Члены таких каст жили в отдельных кварталах или поселках на обочине поселений «чистых» каст, не имели своей земли и большей частью являлись зависимыми работниками в чужих хозяйствах.

Неприкасаемые формально считались индуистами, но им запрещалось входить в индуистские храмы, участвовать в индуистких ритуалах, в связи с чем у них были свои боги, свои жрецы и ритуалы.

В XX веке началась борьба неприкасаемых за равноправие. Борьбу с неприкасаемостью активно вёл Ганди. Он стал называть их хариджанами (людьми бога). Борьбу за права неприкасаемых в 30—40-е гг. возглавил Бхимрао Рамджи Амбедкар. Он назвал неприкасаемых далитами (угнетенными). Ему удалось добиться закрепления еще в законах колониальной Индии, а затем и в конституции независимой Индии 1950 г. системы, по которой за членами каст, занесенных в особый список («списочные касты»), закреплялись квоты вакансий на государственной службе, места в законодательных органах и в высших учебных заведениях. Практика неприкасаемости по конституции запрещена, и дискриминация по кастовому принципу считается уголовным преступлением. [2]

Однако в сельской местности далиты часто становятся жертвами притеснений, насилия и жестокости. По сведениям неправительственной организации «Движение за обучение правам человека», расположенной в Мадрасе, в среднем каждый час двое далитов подвергаются нападениям, три далитские женщины становятся жертвами насилия, два далита оказываются убиты и два далитских дома сожжены. Например, в июне 2008 года толпа вооруженных погромщиков напала в городе Миапур (штат Бихар) на людей из низших каст и застрелила 35 человек, восемь из которых были далитами. Самые незначительные притязания далитов на права — далит зарегистрирован кандидатом в местный совет, юноша-далит ухаживает за девушкой из высшей касты, далит пользуется водой из колодца, принадлежащего высшей касте, — могут спровоцировать насилие.

Миллионы далитов перешли в ислам, христианство или буддизм, чтобы вырваться из кастового индуисткого общества. Но следы кастовой иерархии сохраняются и в христианских, и в мусульманских общинах.

Далиты ведут борьбу за равноправие. Они входят в чайные и бьют «отдельную посуду» (кастовая система принуждает далитов пить из «своих» чашек). Они проникают в храмы, нарушая древний индуистский запрет на вход далитов в священные места. По индуистской традиции, жених приезжает на свадьбу на лошади — но когда далиты пытаются поступать так же, то их подвергают жестоким преследованиям. В июне 2008 г. в штате Раджастан жених-далит впервые проехал на лошади под охраной 400 полицейских, машин «скорой помощи» и медицинских бригад.

В конце 1990-х — начале 2000-х годов по всей Индии появились далитские политические партии. Выборы 1998 года показали, что консолидация далитов с другими меньшинствами привела к созданию во многих индийских городах влиятельного избирательного блока. Далитская женщина Маявати стала премьер-министром штата Уттар-Прадеш. В 2008 г. первый далит стал судьёй Верховного суда Индии.

Соответствия в других странах

В Японии к «неприкасаемым» («эта» — «осквернённые, грязные» или «буракумин» — «жители специальных поселений») относились в первую очередь люди, занимавшиеся разделкой туш животных и соприкасавшиеся с кровью. Ранее они проживали в специальных обособленных поселениях («токусю-бураку»), куда не могли входить другие люди.

Ссылки

См. также

Wikimedia Foundation. 2010.

Преступления без наказания: с чем сталкиваются женщины в современной Индии

Хотя проблема дисбаланса в общественном статусе мужчины и женщины актуальна для Индии уже многие годы, дискуссии о гендерном равенстве в «самой большой демократии мира» — явление относительно недавнего времени. И, как и в любой стране с глубокими патриархальными традициями, идеи равенства полов встречают здесь большое сопротивление. Так, в Индии до сих пор не принят отдельный закон, запрещающий домашнее насилие. Но рамками семьи уязвимое положение женщин здесь не ограничивается: ежедневно они сталкиваются с домогательствами в общественном транспорте, непристойными комментариями на улице и притеснениями на работе.

В последние годы, правда, наблюдаются сдвиги в положительную сторону: о сексизме в Индии все чаще говорят политики, среди которых немало женщин, звезды эстрады, популярные журналисты и блогеры. Этот тренд подхватил и Болливуд, который, как известно, безраздельно владеет умами и сердцами индийцев всех возрастов. Сенсацией в этом отношении стал фильм «Pink» («Розовый»), который снял в 2016 году режиссер Анируддха Рой Чоудхури. Он повествует о трех девушках из Нью-Дели, которые познакомились на концерте с тремя молодыми людьми, попытавшимися затем их изнасиловать, а также о последовавших за этим судебных тяжбах. Данный фильм поднимает столь острую для индийского общества проблему как виктимблейминг, и призывает к уважению прав женщин.

Серьезный вклад в развитие общественной дискуссии на эту тему внесли события 2012 года, когда Индия узнала о чудовищном групповом изнасиловании студентки Джоти Сингх Пандей в Нью-Дели. Из-за того, что имя девушки долго время не раскрывалось, в местной прессе она получила псевдоним «Нирбая». Проходившая обучение в интернатуре 23-летняя Джоти 16 декабря возвращалась из кино вместе со своим другом. Молодые люди сели в автобус, где помимо водителя находились еще пять мужчин, все — в состоянии алкогольного опьянения. Они избили девушку и ее спутника железным прутом, после чего с особой жестокостью изнасиловали Пандей, а затем выкинули обоих на дорогу из машины на полном ходу. Джоти была доставлена в больницу в критическом состоянии. Она перенесла несколько операций и, несмотря на тяжелые травмы, дала показания полиции. Двадцать шестого декабря девушку переправили в Сингапур, где врачи еще три дня боролись за ее жизнь. Спасти студентку не удалось: 29 декабря она скончалась.

Дело «Нирбаи» получило громкую огласку и спровоцировало беспрецедентную реакцию как в самой Индии, так и за ее пределами. По Нью-Дели и другим городам страны прокатилась волна демонстраций, а самих насильников арестовали и после длительного суда приговорили к смертной казни. Мировые СМИ в подробностях освещали протесты и ход расследования преступления, окрестив погибшую «Дочерью Индии». Любопытно, что первым имя девушки назвало иностранное издание, поскольку в самой Индии действует запрет на разглашение информации о жертвах изнасилований. В январе 2013 года 53-летний отец погибшей сообщил в интервью Sunday People, как ее звали. Он подчеркнул, что раскрытие ее имени «придаст мужества другим женщинам, которые стали жертвами сексуального насилия». В дальнейшем, правда, он отрицал, что сообщил изданию имя своей дочери.

В 2012 году под давлением общественности в Индии были приняты новые правовые нормы, ужесточающие наказание за преступления на сексуальной почве. После убийства Джоти Сингх Пандей и ряда других резонансных случаев индийцы начали открыто требовать реакции властей. Однако многие политики не только отказались признавать серьезность существующей проблемы, но напротив, обвинили в случившемся самих жертв насилия.

«Мальчишки навсегда останутся мальчишками… Они совершают ошибки. Разве нужно их за это вешать?», — сказал тогда депутат индийского парламента Мулаям Сингх Ядав, комментируя требования о применении высшей меры наказания в отношении виновных по делу «Нирбаи». Его слова, несмотря на дикий смысл, были благосклонно восприняты рядом других политиков.

В подавляющем большинстве случаев жертвы насилия в Индии не обращаются в полицию. Отчасти это происходит потому, что из-за коррупции многие дела не доходят до суда. Кроме того, сами жертвы нередко подвергаются унижениям, поскольку часть населения верит, что в некоторых случаях насилие над женщиной «может быть оправданным».

Иностранка не значит «в безопасности»

Кастовая дискриминация в Кремниевой долине / Хабр

Индийцы из неприкасаемых каст, работающие в американских технокомпаниях, рассказывают журналу VICE о том, как пытаются скрывать свои реальные личности, чтобы избежать кастовой дискриминации, которую считали делом прошлым.

Когда в 2002 году в возрасте 21 года Майя, индийский программист, покинула Индию, то решила, что оставляет дома деспотическую кастовую систему.

Майя принадлежит к далитам [«угнетённые» — самоназвание людей из каст, которые в русском языке принято называть «неприкасаемые» / прим. перев.], которых раньше в индийской системе каст называли «неприкасаемые». Кастовая система управляла структурой индийского сообщества много веков. Согласно ей людей ранжируют при рождении, и ранг человека влияет на все аспекты его жизни, включая работу, брак и доступ к образованию.

Однако вскоре она узнала, что кастовая дискриминация не знает границ, и вот уже 18 лет она подвергается дискриминации со стороны брахманов, членов высшей касты, организовавших влиятельные клики со множеством крупнейших компаний Кремниевой долины. Чтобы получить работу, она скрывала свою личность и использовала вымышленные имена.

«Социальную изоляцию ощущаешь даже со стороны коллег. Они не хотят есть с тобой вместе, не улыбаются в ответ, не общаются подолгу, — рассказала нам Майя. – Если я использую своё настоящее имя, меня не приглашают на собеседования».

Десятилетиями эта молчаливая дискриминация не афишировалась, поскольку неприкасаемые опасались высказываться по этому поводу, боясь потерять работу или рабочую визу. Но в июне всё поменялось – впервые в истории США штат Калифорния подал в суд на Cisco Systems и двух её сотрудников, обвиняя частную компанию в кастовой дискриминации.

Истцом в данном иске выступил индийский неприкасаемый, обвинивший двух коллег, принадлежащих к высшей касте, в дискриминации путём изоляции от коллег и отказа в продвижении по службе.

В течение нескольких недель после объявления иска более 250 неприкасаемых из Google, Facebook, Microsoft, Apple, Netflix, и десятков иных компаний из Кремниевой долины, заявили о дискриминации, запугивании, остракизме и даже сексуальных домогательствах со стороны коллег-индийцев из высших каст, как следует из данных, предоставленных нам адвокатской группой Equality Labs.

От неприкасаемых работников из Facebook поступило 33 жалобы, из Google – 20 жалоб, из Microsoft – 18, из Cisco – 24, из Amazon – 14. Также зафиксированы жалобы от сотрудников Twitter, Dell, Netflix, Apple, Uber, Lyft и десятков других, более мелких компаний из Кремниевой долины, а также из нескольких компаний, не связанных с высокими технологиями.

«Думаю, что практически все технокомпании этому подвержены, — рассказал Тенможи Сундараджан, директор Equality Labs. – Думаю, что вся Долина напряжённо следит за исходом дела Cisco».

Заявления о распространении кастовой дискриминации по всей Кремниевой долине подкрепляются свидетельствами шести неприкасаемых, живущих в США, и рассказавших нам об их опыте дискриминации, тянущемся от самой американской системы образования и до наиболее значимых мировых компаний.

«Кастовая дискриминация существует во всех американских компаниях, где работают индийцы», — сказала Майя, которая, как и все остальные неприкасаемые, общавшиеся с нами, использует псевдоним, опасаясь, что если её настоящее имя и кастовая идентичность станет известной, это поставит под угрозу её работу и будущее.

Во многих технологических компаниях встречаются команды, целиком состоящие из индийцев, и там неприкасаемые часто подвергаются кастовой дискриминации, ограничивающей их возможности.

«Всё это похоже на мафию, — сказал Сундараджан. – Вы выступаете не против одного негодяя; вы идёте против целой сети, и именно это всё сильно усложняет, и именно поэтому людям так тяжело было делать заявления на эту тему».

И, судя по всему, компании, в которых всё это творится, мало что делают для взятия ситуации под контроль в плане чётких инструкций, направленных на решение кастовых проблем – или даже не осознают, насколько эта проблема распространена.

«В большинстве этих компаний отделы по работе с персоналом просто недостаточно культурно образованы в плане кастовых проблем, чтобы хотя бы принять факт наличия этих проблем», — сказал Сундараджан.

За последние несколько недель с Equality Labs связались уже 259 человек, стремясь поделиться своими историями, включая дискриминацию при найме, токсичную рабочую культуру, сексуальные домогательства, грязные намёки, связанные с кастами, понижение по службе и даже увольнения – и всё это исключительно из-за их статуса неприкасаемых и принадлежности начальства к высшим кастам.

Почти все компании проигнорировали наши запросы комментариев к этим жалобам. Microsoft, Uber и Netflix отказались давать комментарии под запись, а Dell, Cisco и Twitter дали общие ответы о стимулировании разнообразия и обработке жалоб – хотя ни один из ответов не относился к кастовой проблеме напрямую.

Индийцы в Америке

В Кремниевой долине доминируют преимущественно белые мужчины, особенно на должностях генеральных и исполнительных директоров. Однако в техноиндустрии индийцы заняли важную нишу, будучи умелыми инженерами и программистами.

Индийские мигранты в США обычно имеют высшее образование и медианный доход, в два раза превышающий средний. Они также заполняют важные ниши по навыкам в крупнейших американских компаниях.

Особенно явно это видно в Кремниевой долине, где индийская система образования с упором на технологии даёт постоянный приток высокообразованных работников. К примеру, более 70% виз h2-B, широко используемых компаниями Долины для найма иностранных специалистов – в 2019 году получили индийцы.

Сундар Пичаи, директор Google, и Сатья Наделла, глава Microsoft – индийские иммигранты, выходцы из касты брахманов, ставшие сегодня главами двух из наиболее влиятельных организаций в мире.

История индийской иммиграции выглядит, как история невероятного успеха. Однако проблема кастовой дискриминации по отношению к выходцам из низших каст, которую по большей части игнорируют, показывает, что укоренившаяся предвзятость никуда не делась, и годами заставляет жить десятки тысяч людей в страхе.

Укоренившаяся в культуре

В 1950 году Индия приняла конституцию и провозгласила кастовую дискриминацию незаконной. Одновременно было отброшено понятие неприкасаемых, и правительство развернуло программу конструктивных перемен, с тем, чтобы гарантировать членам низших каст возможность получения образования и фиксированную квоту на государственную службу.

Но, несмотря на эти попытки, кастовая дискриминация всё ещё свирепствует в Индии. Только на этой неделе толпа из более 10 человек избила неприкасаемого мужчину палками в южном индийском штате Карнатака только за то, что тот прикоснулся к мотороллеру человека из высшей касты.

Касты встроены в индийскую культуру, и давно уже предполагалось, что эта система мигрирует вместе с выходцами из Индии в другие страны.

«Если индийцы мигрируют в другие края Земли, кастовая система станет общемировой проблемой», — предсказал ещё в 1916 году Б.Р. Амбедкар, государственный деятель из неприкасаемых, глава движения за права человека и автор индийской конституции.

Более чем сто лет спустя это предсказание сбывается.

«Нет сомнений в том, что, переезжая в США, индусы привозят с собой свою культуру, и подавляющее их большинство принадлежит к высшим кастам. Только 1% из них – неприкасаемые», — рассказал нам Кевин Браун, профессор Юридической школы Морера при Индианском университете, который последние 25 лет посещает Индию для изучения кастовой дискриминации. «Если индусы из высших каст распознают в них неприкасаемых, нет никаких сомнений, что они будут подвергаться дискриминации и здесь, в США».

Поскольку правительство США не различает касты при выдаче виз, надёжных цифр, говорящих о том, сколько человек из порядка 3 млн индийцев, живущих в США, относятся к неприкасаемым, нет.

В индийской популяции неприкасаемых около 25%, но поскольку обычно у них нет таких возможностей по получению образования, как у индийцев из высших каст, количество неприкасаемых, прибывающих в США, гораздо ниже.

Но даже если бы неприкасаемые составляли всего 1% от всех индийцев, живущих в США – порядка 3 млн – получалось бы, что дискриминации подвергаются 30 000 неприкасаемых, что почти все они живут в страхе, скрывая свою кастовую идентичность, поскольку её раскрытие привело бы к притеснениям, увольнениям или социальной изоляции.

И если в Индии кастовая дискриминация вне закона, в США такой защиты не существует.

«Все эти группы индийцев из высших каст повязаны между собой, и все всех знают. Связи простираются между всеми компаниями», — рассказал нам Сэм, последние 12 лет работающий в технокомпаниях США, включая Cisco.

Однако инженеры из неприкасаемых сталкиваются с дискриминацией ещё до того, как попадут в Кремниевую долину.

«Кастеистский монстр»

В

опросе

, проведённом компанией Equality Labs в 2016 году, 40% учащихся из неприкасаемых сообщили о дискриминации в образовательных учреждениях США, и всего 3% членов высших каст сообщили о подобных случаях. С этим, к примеру, столкнулся и Суреш, приехавший из Индии в Фарго для изучения инженерных наук в Университете Северной Дакоты в 2012 году, когда там училось порядка 500 индийцев.

На одной из подработок Суреш услышал, как несколько индийских студентов оговаривали других индийцев из низших каст, используя жаргонные ругательные словечки.

«Я сказал одному из них: из-за такого кастеистского монстра, как ты, тормозится мировой прогресс. Настоящая проблема – это ты. Ты считаешь, что по праву рождения превосходишь других. Это ужасный образ мыслей».

Однако в итоге его индийские сокурсники стали его игнорировать и избегать.

Двое студентов из неприкасаемых, видевших этот инцидент, позже сказали Сурешу, что поддержали бы его, но боялись, что их заклеймят неприкасаемыми и вышвырнут из общежития, поскольку их соседи настаивали на том, чтобы жить только с представителями высших каст.

Суреш сказал, что он до сих пор переписывается с одним из этих неприкасаемых, работающим сейчас на Deloitte и до сих пор скрывающим своё происхождение из страха потерять работу.

«Ты вегетарианец?»

Сейчас Суреш работает в техноиндустрии в США, и хотя на своём рабочем месте с дискриминацией не сталкивался, он видел, насколько открыто индийцы могут говорить об этом в присутствии мало что понимающих американцев.

«Я видел, как сидящие на одном этаже с нами подрядчики IBM открыто говорят о кастах, открыто свысока общаются с низшими кастами, говорят о том, что такие люди не заслуживают того, чтобы находиться здесь, и вовсю пропагандируют свою кастовую идеологию».

Подобное поведение соответствует обвинениям, описанным в иске к Cisco тому, что другие неприкасаемые рассказали нам об атмосфере в американских технокомпаниях, где работают тесно связанные между собой группки индийцев из высших каст.

Кастовая дискриминация может принимать разные формы, как явные, так и неявные.

Майя говорит, что её босс на одной из работ, индиец из высшей касты, просто игнорировал её предложения на встречах, пока коллеги не начали это замечать.

Райна, живущая в США 15 лет, говорит, что её повышение на работе откладывали 5 лет, когда она работала с индийцами из высших каст. Когда она перевелась на другую работу, где индийцев не было, её повысили через четыре месяца.

Башкар, работающий на государственную компанию, говорит, что работает в техносекторе уже 20 лет, в основном в качестве подрядчика. За это время он посетил более 100 собеседований, и утверждает, что был только один случай, когда он получил работу в компании, где одним из интервьюеров был индиец.

Индийцы не будут спрашивать напрямую, из какой вы касты, поскольку это считается чрезмерной дискриминацией, но буду использовать обходные пути, чтобы определить ваше место в кастовой структуре.

«Иногда они могут спросить, вегетарианец ли ты? И если ты ответишь утвердительно, они спросят, вегетарианец ли ты по рождению или по выбору, а потом дойдут и до того, из какой ты деревни, поскольку иногда деревня выдаёт твою касту», — сказал Сэм.

Ещё один метод, как нам рассказали – похлопать по спине, чтобы узнать, носит ли человек «джану», священную белую нитку, которую обычно носят представители высших каст.

Также индийцы из высших каст проводят исследование учётных записей человека в соцсетях, чтобы определить религиозные взгляды или диету кандидата.

Ситуация ухудшается

Хотя опыт дискриминации собеседники редакции описывают по-разному, все они сходятся в одном: ситуация с кастовой дискриминацией в Кремниевой долине – и в целом в США – ухудшается, а не улучшается.

«Она ухудшается, — сказала Майя. – Особенно с усилением правого правительства в Индии и США сторонники кастового превосходства осмелели».

Некоторые обвиняют сеющую распри политику индусского национализма Нарендра Моди, которая вкупе с популизмом Дональда Трампа в США создала благоприятную для процветания дискриминации атмосферу.

«Моди подталкивает Индию в сторону индуистской нации, — сказал Браун. – Он проталкивает индусские верования, одним из аспектов которых является неприкасаемость. Индия начинает принимать индуистские традиции, которые по определению ведут к дискриминации неприкасаемых благодаря истории индуизма».

Связь между национализмами Моди и Трампа явно прослеживалась в прошлом году, когда на редком митинге в честь иностранного лидера президент США описал Моди, как «одного из величайших, преданных и лояльных друзей Америки».

Иронично, что в 2014 году именно неприкасаемые помогли Моди стать главой страны, но во время его правления их положение ухудшилось. Согласно неприкасаемым, живущим в США, это же самое испытывает сообщество индийских мигрантов.

И теперь неприкасаемые беспокоятся о том, что для следующего поколения ситуация не изменится.

«Ситуация реально ухудшилась, и я беспокоюсь за свою дочь, — говорит Райна, жалея о том, что не может позволить своей дочке играть с детьми других индийцев, боясь, что те семьи начнут расспрашивать её о её касте.

»С моей изоляцией я справлюсь, — сказала Райна. – Я могу сосредоточиться на чём-то другом. Но я не знаю, как отвечать на вопросы четырёхлетнего ребёнка».

Кастовый секс древних индийцев. Как любили и наказывали в семьях индоариев

Древние индийцы признавали только кастовый, то есть сословный секс. В Индии насчитывалось пять каст (варны: жрецы и учёные, воины, купцы, слуги, неприкасаемые), и каждая из них располагала своими традициями. И если внутри одной из них измена супругов считалась привычным делом, то в другой за это наказывали, в третьей — процветала продажа детей в проститутки, в четвёртой — педофилия.

Смерть за измену

Для большинства каст брак в Индии считался священным институтом, и поэтому очень сурово наказывалось прелюбодеяние, особенно если оно совершалось между членами различных варн. В дхармашастрах сурово карали мужчин-прелюбодеев. Штрафом мог отделаться лишь любовник, чья партнёрша была из одной с ним касты. Если же она была более низкого происхождения, его подвергали изгнанию, тюрьме или клеймению. А тех мужчин, которые вступили в связь с женщиной, принадлежавшей к высшей касте, приговаривали к смерти.

Кстати, у высших каст секс с рабынями, наложницами и гетерами не считался изменой жене. В книге «Камасутра», появившейся более 1500 лет назад, режим дня богатого горожанина расписан практически до минут. И время с гетерами — образованными жрицами любви — соответствует вечерним увеселениям: «после полудня, когда совершён туалет, прибраны и окурены покои».

Состоятельные куртизанки

Фото © Public Domain

Ещё до 500 года н.э. в Индии существовало несколько видов гетер и проституток. К самому почётному виду относились царские куртизанки. Вторыми по статусу были богатые и прославленные гетеры — ганики, обученные многим искусствам и видам любви, которые считались центром культурной жизни города. Для того чтобы стать гетерой, нужно было знать не только позиции из трактата «Камасутра», но и прекрасно владеть пением, игрой на музыкальных инструментах, знанием литературы, логики, химии и даже уметь стрелять из лука. Гетеры могли поддержать разговор на любую тему. Они составляли лишь небольшую избранную часть проституток и принадлежали к варне шудр (слуг). Ими восхищались, называли богинями, однако презирали как «рабынь по рождению». Правом наследования они не обладали.

Храмовый секс и ритуальная дефлорация в восемь лет

Институт «божьих рабынь» (девадаси, то есть храмовых танцовщиц) спасал от смерти множество девочек из низших каст. Многие родители отдавали в храм ребёнка женского пола, так как дочь считалась наказанием божьим. И девочек нередко умертвляли. Часто девушек просто продавали, иные добровольно шли служить в храм, чтобы танцевать во время религиозных служб и процессий.

Девочки начинали служение в семь-восемь лет. Обряд подготовки включал в себя лишение невинности. Выполнял его жрец храма либо щедрый жертвователь. Если девочка была слишком мала для занятий сексом, для дефлорации использовали специальное приспособление в виде камня, закреплённого на особом седле. На руки, грудь, бёдра и плечи ставили клеймо в виде раковины и диска или символики мужского и женского начала. Девадаси занимались сексом с посетителями святилищ из высших каст в специально отведённых для этой цели храмовых помещениях. Но им строго запрещалось иметь отношения с мужчинами низших каст.

Поющие трусы

Фото © Public Domain

Странствующие певицы и танцовщицы свободно кочевали по всей стране. Их приглашали на частные празднества состоятельных индусов или в гостиницы к иностранцам. Часто это были замужние женщины, которые легко продавали свою нежность. Хотя мужья имели право запретить вести такой вольный образ жизни, обычно этого не случалось. Остальные (более бедные) проститутки были забиты, влачили жалкое существование, живя на окраинах города и в притонах.

Замок и чувственность на гениталиях

На родине «Камасутры» девушкам прокалывали гениталии, чтобы защитить от преждевременных посягательств на девственность. Таким образом, кольцо служило им своеобразным замком, в то время как у сильного пола пирсинг мужских гениталий должен был положительно влиять на чувственность и сексуальную жизнь.

Узаконенная педофилия

Древнеиндийский сборник права «Законы Ману» допускал низкий брачный возраст для женщин. 30-летний мужчина мог жениться на 12-летней, а 24-летний — на восьмилетней. Девочек выдавали замуж и в более раннем возрасте. Считалось, что в идеальном браке возраст невесты должен составлять треть от возраста жениха.

Отношения с третьим полом

В книге «Камасутра» содержится детальное описание орального секса — аупариштаки — при участии мужчин и евнухов, которые в индуизме считались третьим полом. Кроме евнухов и женщин таким видом секса не гнушались, по свидетельству философа Малланаги Ватсьяяны, «молодые слуги с блестящими украшениями в ушах» и «некоторые горожане», желавшие «с возрастанием доверия по обоюдному уговору угодить друг другу». А вот кастам жрецов и воинов в документе не рекомендуется «совершать аупариштаку даже с женщинами».

Гомосексуализм в индуизме

Древние индусы не были ценителями однополой любви, хотя такой вид секса практиковался издревле. Об этом говорится в священных текстах — пуранах. Гомосексуализм приписывался демонам. Наказывали за мужеложство вплоть до изгнания из касты. Считалось, что у пассивного партнёра половой акт «обращает в обратную сторону естественный идущий вверх поток половой энергии». А результатом становится психическое и физическое ослабление организма. При этом активные партнёры в этой стране не считались гомосексуалистами.

В Древней Индии сурово наказывали и за лесбиянство. Девушки карались штрафом в двести пан и десять розог. Женщинам обривали головы, отрезали два пальца, а также провозили по городу на осле.

Добровольные кастраты

Фото © EPA / DIVYAKANT SOLANKI

С древних времён участниками гомосексуального акта с принимающей стороны являются кастраты особой группы — хиджры. До сих пор в Индии насчитывают десятки тысяч таких общин. Ими становятся юноши из касты неприкасаемых, которые посвящают себя богине по имени Бахучара Мата. Они проходят обряд кастрации ударом ножа, который совершает старший член общины. Хиджры одеваются и ведут себя как женщины, участвуют в ритуальных церемониях во время празднования рождения ребёнка или свадьбы. Они поют и танцуют, раздают благословения и требуют денег. Поскольку люди боятся их проклятий, то никогда не гонят с церемоний.

Неприкасаемость. Индия. История, культура, философия

Неприкасаемость

Доведенный до крайности страх осквернения привел к появлению внекастового слоя населения, получившего название неприкасаемые — это низшие представители индийского общества. Разумеется, мы можем подумать, что если бы не было брахманов, то не было бы и неприкасаемых, ведь только тот, кто считает себя представителем богов на земле, может быть настолько высокомерен, что думает, будто простое прикосновение другого человека способно его осквернить. Буракумины в Японии, чернокожие в Южной Африке и евреи в нацистской Германии подвергались преследованиям, аналогичным бесчеловечному отношению к «внекастовым», подобное проявление варварства в «цивилизованном» обществе может показаться едва ли не универсальным.

К счастью, в 1950 году во вступившей в силу конституции независимой Индии была статья 17, запрещающая понятие «неприкасаемости» и любые формы соответствующей дискриминации. Тем не менее глубоко укоренившиеся, иррациональные предрассудки исчезают очень медленно. Величайший «неприкасаемый» Индии, доктор Б. Р. Амбедкар (1891–1956), который возглавлял Конституционную комиссию, был адвокатом в британском правительстве, получил докторскую степень в Колумбийском университете и служил в правительстве Неру министром юстиции. Он происходил из махар (кожевников) штата Махараштра, к концу жизни он был горько разочарован тем, что большинство индусов высшего класса абсолютно игнорируют 17-ю статью конституции, это стало причиной его отказа от индуизма и перехода в буддизм. В середине 1950-х около полумиллиона последователей Амбедкара, бывшие неприкасаемые, присоединились к своему лидеру и тоже приняли буддизм. Однако большинство этих буддистов предпочитают называть себя далитами, чтобы сохранить привилегии, предусмотренные для бывших неприкасаемых.

Доктор Б. Р. Амбедкар

emp1

Махатма Ганди пытался снять ограничения внекастового статуса неприкасаемых, переименовав их в хариджари — «детей Бога» (Хари), и назвал один из своих журналов Хариджан. Но Амбедкар никогда не доверял Ганди, особенно после его голодовки, когда Махатма отказался от борьбы за радикальное изменение общественного статуса неприкасаемых. Ганди считал, что если неприкасаемые, подобно мусульманам, сикхам и христианам, получат отдельную избирательную курию, которую после конференции «Круглого стола» 1932 года британцы были готовы им предоставить, то вскоре они потребуют создания отдельного государства, этого добились мусульмане и добивались сикхи. Его голодовка, прекращенная только после того, как Амбедкар согласился принять его вариант договора по предоставлению неприкасаемым в два раза больше мест в парламенте страны и парламентах штатов, чем предлагали британцы, возможно, спасла Южную Индию от межкастовой гражданской войны. Стратегия Ганди, направленная на позитивные действия и примирение враждующих группировок, в конце концов привела его к гибели.

Традиционно неприкасаемые выполняли для «кастовых индусов» такие работы, как уборка мусора и мест кремации, утилизация умерших животных, обработка шкур и кузнечное дело. Отношение к ним как к отверженным имеет глубокие корни и отражает страх дважды рожденных индусов перед нарушением запретов на занятие определенными видами деятельности. Оно также основано на «расовых» отличиях, отсылающих к доарийским корням многих неприкасаемых. Возможно, древние брахманы, видевшие как эти люди прикасаются к телам мертвецов, боялись, что они «распространяют смерть», особенно, если человек заражался какой-нибудь трупной инфекцией. Возможно, у самих неприкасаемых развился иммунитет к подобным инфекциям или их организм был сильнее из-за того, что они ели говядину, от которой другие индусы отказываются. Это также должно было увеличивать у брахманов страх осквернения «силой отверженных». Неприкасаемые обычно едят мясо священных коров и часто живут в местах, где проводятся кремации. Так или иначе, их обычаи стали основой для укрепления бесчеловечных предрассудков, которые глубоко укоренились среди индусов высоких каст. Страх порождает ненависть, еще более усиливающую страх. Следуя собственной логике и суевериям, которые передавались от старшего поколения к младшему, дважды рожденные индусы никогда не приблизятся к мусорщику, кожевнику или деревенскому кузнецу. Они демоны, такие же опасные, как Равана, их прикосновение так же смертельно, как нападение тигра. Намбудири-брахманы Южной Индии считают себя оскверненными даже в том случае, если просто увидят неприкасаемого. Этих запуганных нищих людей обязали привязывать к одежде колокольчики, как скоту, чтобы при приближении их звука брахманы могли закрыть глаза или убежать домой и закрыть окна, дабы защитить себя от «ядовитых стрел», выпускаемых «теми, на кого нельзя смотреть».

Первоначально неприкасаемые, возможно, были рабами арийских завоевателей или социальными изгоями — неудачниками или пьяницами, которых почтенные пастухи или земледельцы нанимали для особенно грязной работы. Возможно, кто-то из них сознательно решал самоустраниться, но не потому, что хотел, как йог, отправиться в лес медитировать и постигать философию Упанишад, а от обиды, страха, безумия или ненависти к радже или панчаяту[28], или по любой другой из множества причин, и по сей день вынуждающих людей избегать обычного социального окружения и отказываться от общепринятых норм поведения. Возможно, многие из них не собирались отрекаться от общества насовсем, но после долгого отсутствия их переставали приглашать в дома благополучных жителей деревень, им приходилось перебиваться случайными заработками и выполнять черную работу — обрабатывать шкуры или сжигать трупы.

Далиты, имеющие более тысячи собственных джати, не смогли объединиться, чтобы противостоять господству дважды рожденных. Это одно из проявлений основной слабости индийского общества — его раздробленности. «Касты окружены неприступной стеной», — часто говорил Амбедкар, настаивая на аморальности и необоснованности индуизма. Есть некая ирония в том, что представители его собственного джати, махары из Махараштры, смотрели свысока на неприкасаемых чамаров (еще одна разновидность кожевников), и оба эти джати относились к мусорщикам бханги как к нижестоящим, точно так же, как брахманы презирают три другие касты.

По мнению Амбедкара, кастовая система была проклятием, и разрушить ее могли только смешанные браки. «Ничто другое не сможет растворить касты», — писал он, призывая индусов жениться на американках. Махатма Ганди тоже верил, что смешанные браки могут избавить от «проклятия неприкасаемости», он говорил об этом в кругу семьи, с сыновьями и ближайшими последователями. Он удочерил девочку-хариджанку и заявил, что одна из таких юных хариджанок сможет послужить Индии как «первый и лучший президент». Но никто из лидеров Индийского национального конгресса с ним не согласился. После обретения Индией независимости, браки между дважды рожденными и бывшими неприкасаемыми, конечно, случались, но так редко, что правительством Индии была учреждена награда — золотые часы в подарок каждой смешанной семье. Учитывая скудость государственного бюджета, никто не стал бы тратиться на такие подарки, если бы их пришлось часто преподносить. Миллионы бханги (мусорщиков) продолжают по ночам вычищать городские сточные канавы и подметать улицы, а днем никто не желает о них думать. До тех пор, пока все индийские дома не будут оборудованы современной сантехникой, и пока большинство индусов не поверит, что не стоит мочиться и испражняться в общественных местах, надобность в таких уборщиках никуда не денется, они столь же необходимы в нынешней Индии, как они были нужны в древние времена и в средневековье. И проблема тут не только в обучении: наставники, которые пытаются преподавать молодежи основы общественного здоровья и личной гигиены, становятся жертвами разгневанных родителей. Возмущенные родители хотят знать, по какому праву детям внушают, что то, что их родители делают каждый день — грязно. Махатма Ганди сделал ежедневную уборку туалетов частью своего религиозного служения, таким образом он хотел поднять статус этой работы, ранее считавшейся исключительно уделом неприкасаемых мусорщиков. Подобные индивидуальные меры достойны похвалы, но они не помогают решить проблему повсеместного использования открытых сточных канав как отхожих мест, между тем грязная вода становится причиной множества заболеваний, в том числе холеры и тифа. В современной Индии неприкасаемость отменена законом. Но предусмотрительные далиты считают, что в большинстве деревень лучше и не пытаться брать воду из колодцев дважды рожденных индусов, и пользуются новыми колодцами для «списочных каст» (существует официальный «список каст», гарантирующий представителям джати бывших неприкасаемых места в учебных заведениях, на предприятиях и т.  д.), чтобы обеспечить отдельный, но равный и полноценный доступ к воде людям «нечистой» крови. Также большинство далитов знают, что у каждого, кто намеревается арендовать жилье или купить дом в престижном городском районе, в первую очередь спрашивают: «Из какого ты джати?» И в деревнях они до сих пор держатся подальше от святых мест и храмов. Тем не менее в Ченнаи и других районах Тамилнада, где бывшие неприкасаемые были избраны на высокие посты в местной власти, есть множество живописных мест, включая побережье, где среди старых хижин внекастовых рыбаков Коромандела построены недорогие высотные дома для бывших неприкасаемых. Дети из джати бывших неприкасаемых осознают свой статус. Часто многие из них выглядят более аккуратными и ухоженными, чем индусы высоких каст, они одеты в безупречно выглаженные белые рубашки и брюки, но они никогда не отваживаются заходить в дорогие гостиницы или дома, потому что охранники сразу их распознают. Люди помнят свою родословную, оковы традиций по-прежнему сковывают умы, подавляя желание — даже у молодых людей — стремиться к обещанному государством будущему с равными возможностями. Однако сейчас стеклянные стены социальных предрассудков становятся все более хрупкими и уязвимыми, особенно после того, как в 2007 году представительница далитов Маявати победила на выборах и возглавила правительство крупнейшего индийского штата Уттар-Прадеш. Прогрессу в этом отношении также способствовала победа Пратибхи Патил, которая стала президентом Индии, во многом благодаря поддержке Маявати и Сони Ганди.

Пратибха Патил, президент Индии

emp1

Ситуация постепенно меняется. Закон на стороне прогресса, дискриминация по кастовому принципу считается уголовным преступлением. Миллионы детей из «списочных каст» получили возможность учиться во всех школах Индии, более 50 000 имеют льготы при поступлении в высшие учебные заведения, в том числе в медицинские. В медицинских колледжах всегда был очень большой конкурс, поступали далеко не все, кто хотел, и появление квоты для «внекастовых» вызвало многочисленные беспорядки. Действия индийского правительства по продвижению «списочных каст» вызвали такие же яростные споры, как и американская политика поддержки национальных меньшинств. Индусы высших каст убеждены, что подобное особое положение бывших неприкасаемых способствует лишь растрате национальных ресурсов, препятствует продвижению наиболее талантливых представителей общества и не ликвидирует отсталость «внекастовых», а укрепляет ее, поскольку все далиты заинтересованы лишь в утверждении и гордом провозглашении своего положения «отверженных». Некоторые юристы заходят еще дальше, считая, что привилегии для «списочных каст» неэтичны и противоречат 16-й статье конституции Индии, которая гласит: «все граждане имеют равные возможности при трудоустройстве в любую компанию или предприятие». Тем не менее в той же статье конституции прямо говорится, что «государству и штатам не возбраняется издавать указы о резервировании вакансий или определенных должностей для представителей низших классов».

В конституции Индии отчетливо отражена двойственность нации, которая разделена существованием неприкасаемых, как бы их ни называли: санскритским эвфемизмом «хариджан», английским термином «списочные касты» или словом языка маратхи — «далит». Для большинства индусов эта проблема все еще остается слишком острой, чтобы они могли рационально подойти к поиску ее решения. Сторонники прогресса заявляют, что стремятся лишь к тому, чтобы в Индии сформировалось более светское, истинно демократическое общество, тогда как конституция, делая акцент на «внекастовых» и «племенах» и устанавливая для них особое положение, так или иначе способствует развитию процесса, обратного ассимиляции, усиливает кастовые различия, стимулируя одну пятую часть населения страны, традиционно занимавшую положение «внекастовых», сохранять свой статус.

На выборах в парламент побеждают многие бывшие неприкасаемые, сегодня их более сотни в высшем законодательном органе страны. Многие входят в высшие эшелоны исполнительной власти (Джадживан Рам получал портфель министра в четырех правительствах, а в 1979-м был близок к тому, чтобы стать премьер-министром). Многие работают врачами, юристами, управленцами высшего звена и служат офицерами индийской армии во всех уголках страны. И благодаря этому все большее число индусов может увидеть и осознать проблему прошлого, настоящего и будущего: предрассудки и допотопные страхи представителей высших каст вынуждают людей с их потенциалом, интеллектуальными способностями и талантами занимать в обществе унизительное положение — ниже, чем у домашних животных, коров, или даже змей и обезьян.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Касты в армии современной Индии. Забытая проблема или скрытая?

Всем нам известно, что индийское общество имеет уникальную особенность: с древнейших времен оно жестко разделено на не имеющие аналогов у других народов социальные группы, называемые кастами. Влияет ли это разделение на прохождение воинской службы в современных вооруженных силах страны, прежде всего на перспективы офицерской карьеры? Информация по данному поводу противоречива.

Не будем перечислять в стотысячный раз сложнейшую иерархию, состоящую из четырех основных классов (варн), дополняемых презренным сословием неприкасаемых. Все эти группы делятся, в свою очередь, на множество «подклассов» и «подкаст», в которых можно затеряться. Напомним лишь о том, что одна из двух стоящих выше всех прочих каст, кшатрии, во все времена как раз была воинской. В Средневековье, когда война была делом профессиональным, подобное ограничение, возможно, и работало. Однако создать современные вооруженные силы из одних только «избранных» потомственных вояк – дело совершенно нереальное. Особенно с учетом того, что на нынешний момент армия Индии насчитывает в своих рядах примерно полтора миллиона человек.

Набор на воинскую службу в стране осуществляется исключительно на добровольной основе, туда принимаются юноши (и даже девушки) в возрасте от 18 до 25 лет. При этом официально соблюдается пропорция в вербовке — примерно 10% от количества потенциальных призывников-мужчин в каждом регионе. В реальности это не совсем так. Все дело в том, что еще со времен британского владычества (конкретно с конца ХІХ века) в индийской армии существует так называемый «классный» принцип комплектования. И именно «существует», а не «существовал»! Введенный колонизаторами для намеренного разделения по разным частям представителей различных этнических и религиозных групп, этот принцип прекрасно пережил времена обретения Индией независимости, и, судя по имеющимся данным, применяется военным руководством страны и сегодня.

Нет, на официальном уровне все подобные вещи отрицаются самым решительным образом. В свое время и глава кадровой службы вооруженных сил Индии, и многочисленные высокопоставленные штабные чины не раз заявляли, что армия представляет из себя организацию «светскую и аполитичную», совершенно не подверженную никаким расовым, религиозным, а уж тем более кастовым предрассудкам. Утверждали, что прием на службу представителей всех регионов, социальных слоев и вероисповедания «осуществляется исключительно на общих основаниях», равно как и их дальнейшее продвижение по карьерной лестнице.

Много раз на самых высоких уровнях говорилось и говорится руководством страны по поводу кастового деления как такового. Оно, по сути дела, было упразднено на уровне конституции еще в 1950 году. Конституция признала касты равноправными – все, вплоть до неприкасаемых. Дискриминация человека по такому признаку (в том числе и в сфере трудовых или служебных отношений) является делом уголовно наказуемым. На практике некоторые изменения, безусловно, присутствуют: в 1997 году президентом страны стал представитель далитов, то есть все тех же неприкасаемых. Занимали они и другие важные государственные посты. Также, по официальным данным, среди выходцев из этой, наиболее презренной и угнетаемой в прошлом касты, насчитывается не менее 30 миллионеров. И все-таки…

«Социальные лифты» в Индии работают для представителей низших сословий разве что в многомиллионных мегаполисах, стирающих практически все различия. В глубинке, в сельской местности кастовая система живет и поныне, причем те, кто оказался в ее низах, имеют гораздо меньше жизненных возможностей и перспектив. Простейший пример – уровень грамотности среди тех же далитов едва дотягивает до 30%, при том, что в общегосударственном масштабе он составляет 75%. О какой армейской (тем более офицерской) карьере при этом может идти речь? Ведь при приеме на службу в Индии наличие сертификата хотя бы о среднем образовании является строго обязательным условием.

Индийская армия, вопреки всем громким официальным заявлениям, делаемым в духе толерантности и политкорректности, остается закрытой консервативной структурой, живущей по своим вековым и достаточно архаичным традициям. Напомним, что для решения вопроса о назначении на высшие командные должности в ней женщин потребовалось решение Верховного суда, принятое буквально в нынешнем году. Официальная статистика о расовом, религиозном и уж тем более кастовом составе вооруженных сил Индии и их офицерского корпуса отсутствует как таковая. Как объясняют в военном ведомстве, дабы не было «разжигания розни». По неофициальным же данным, как минимум 70% армии комплектуется все по тем же принципам, существующим столетия. Президента из неприкасаемых Индия уже видела. А вот генерала или полковника из них увидит вряд ли!

Все про индийские касты. Неприкасаемые далиты и их профессии

Как появились неприкасаемые?

По самой распространенной версии — это потомки представителей племен, живших в Индии до арийского вторжения. В традиционной арийской системе общества, состоящей из четырех варн — брахманов (священнослужители), кшатриев (воины), вайшьев (торговцы и ремесленники) и шудр (наемные работники) — далиты оказались на самом дне, ниже шудр, которые также были потомками доарийских обитателей Индии. При этом в самой Индии распространена версия, возникшая еще в XIX веке, согласно которой неприкасаемые — это потомки изгнанных в леса детей, родившихся от связи мужчины-шудры и женщины из брахманов.

В древнейшем индийском литературном памятнике «Ригведе» (составлен в 1700-1100 годах до н.э.) говорится, что брахманы произошли из уст прачеловека Пуруши, кшатрии — из рук, вайшьи — из бедер, шудры — из ступней. Для неприкасаемых места в этой картине мира нет. Окончательно варновая система оформилась в промежутке между VII веком до н.э. и II веком н.э.

Считается, что неприкасаемый может осквернить людей из высших варн, поэтому их дома и деревни строились на отшибе. Система ритуальных ограничений у неприкасаемых не менее строгая, чем у брахманов, хотя сами ограничения совершенно другие. Неприкасаемым запрещалось заходить в рестораны и храмы, носить зонтики и обувь, ходить в рубашках и солнечных очках, но при этом разрешалось есть мясо — что не могли себе позволить строгие вегетарианцы-брахманы.

Их так и называют в Индии — «неприкасаемые»?

Сейчас это слово почти вышло из употребления, оно считается оскорбительным. Самое распространенное наименование неприкасаемых — далиты, «притесняемые», или «угнетенные». Ранее существовало еще слово «хариджаны» — «дети Бога», которое пытался ввести в обиход Махатма Ганди. Но оно не прижилось: далиты сочли, что оно является столь же оскорбительным, как и «неприкасаемые».

Сколько далитов в Индии и сколько у них каст?

Примерно 170 миллионов человек — 16,6 процента от всего населения. Вопрос с количеством каст очень сложный, так как сами индийцы слово «касты» почти не используют, предпочитая более расплывчатое понятие «джати», включающее в себя не только касты в привычном смысле, но и кланы и сообщества, которые зачастую сложно причислить к той или иной варне. К тому же зачастую граница между кастой и подкастой очень расплывчата. С уверенностью можно лишь утверждать, что речь идет о сотнях джати.

Далиты до сих пор живут в нищете? Как связано социальное положение с экономическим ?

В общем и целом низшие касты действительно значительно беднее. Основная часть индийских бедняков именно далиты. Средний уровень грамотности по стране составляет 75 процентов, среди далитов — чуть больше 30. Почти половина детей далитов по статистике бросают школы из-за унижений, которым они там подвергаются. Именно далиты составляют основную часть безработных; а тем, кто трудоустроен, как правило, платят меньше, чем представителям высших каст.

Трущобы — обычное место жительства далитов

Хотя есть исключения: в Индии насчитывается примерно 30 далитов-миллионеров. Конечно, на фоне 170 миллионов бедняков и нищих — это капля в море, но они своей жизнью доказывают, что можно добиться успеха, и будучи далитом. Как правило, это действительно выдающиеся люди: Ашок Кхаде из касты чамаров (кожевников), сын безграмотного бедняка-сапожника, работал докером днем, а ночью читал учебники, чтобы получить диплом инженера, и спал при этом под лестницей на улице, так как ему не хватало денег на то, чтобы снять комнату. Сейчас его компания проворачивает сделки стоимостью в сотни миллионов долларов. Это типичная история успеха далита, своего рода голубая мечта для миллионов обездоленных.

Пытались ли неприкасаемые когда-нибудь поднять бунт?

Насколько нам известно — нет. До колонизации Индии эта мысль вряд ли вообще могла возникнуть в головах: в ту пору изгнание из касты приравнивалось к физической смерти. После колонизации социальные границы стали постепенно размываться, а после обретения Индией независимости мятеж для далитов потерял смысл — им были предоставлены все условия для того, чтобы достичь поставленных целей политическим путем.

То, насколько сильно въелась в сознание далитов покорность, можно проиллюстрировать примером, приведенным российскими исследователями Феликсом и Евгенией Юрловыми. Партия «Бахуджан самадж парти», представляющая интересы низших каст, устраивала для далитов специальные тренировочные лагеря, в которых они учились «преодолевать вековой страх и боязнь перед лицом высококастовых индусов». Среди упражнений было, например, такое: устанавливалось чучело высококастового индуса с усами и тилаком (точкой) на лбу. Далиту нужно было, преодолев робость, подойти к чучелу, отрезать у него ножницами усы и стереть тилак.

Можно ли вырваться из неприкасаемых?

Можно, хотя и нелегко. Самый простой путь — смена религии. Человек, переходящий в буддизм, ислам или христианство, технически выпадает из кастовой системы. Впервые далиты начали в заметных количествах переходить в буддизм в конце XIX века. Массовые обращения связаны с именем известного борца за права далитов доктора Амбедкара, обратившегося в буддизм вместе с полумиллионом неприкасаемых. Последняя такая массовая церемония прошла в Мумбаи в 2007 году — тогда одновременно буддистами стали сразу 50 тысяч человек.

Далиты предпочитают обращаться именно в буддизм. Во-первых, к этой религии индийские националисты относятся лучше, чем к исламу и христианству, поскольку она является одной из традиционных индийских религий. Во-вторых, среди мусульман и христиан со временем сформировалось собственное кастовое деление, пусть и не столь явно выраженное, как среди индусов.

А можно ли сменить касту, оставшись индуистом?

Тут есть два варианта: первый — всякого рода полузаконные или незаконные методы. К примеру, многие фамилии, свидетельствующие о принадлежности к той или иной касте, отличаются одной-двумя буквами. Достаточно слегка коррумпировать или обаять клерка в правительственном учреждении — и, вуаля, вы уже член другой касты, а иногда и варны. Лучше, конечно, проделывать такие трюки либо в городе, либо сочетая с переездом в другую местность, где вокруг нет тысяч односельчан, знавших еще вашего деда.

Второй вариант — процедура «гхар вапаси», буквально «добро пожаловать домой». Эта программа реализуется радикальными индуистскими организациями и ставит целью обращение в индуизм индийцев других религий. В данном случае человек становится, к примеру, христианином, потом посыпает голову пеплом, объявляя о желании совершить «гхар вапаси», — и все, он снова индуист. Если этот трюк проделан за пределами родной деревни, то всегда можно заявить, что вы принадлежите к другой касте.

Другой вопрос — зачем все это делать. Кастовый сертификат не спросят при приеме на работу или при входе в ресторан. В Индии на протяжении последнего столетия идет слом кастовой системы под влиянием процессов модернизации и глобализации. Отношение к незнакомому человеку строится на основе его поведения. Единственное, что может подвести, — это фамилия, которая чаще всего связана с кастой (Ганди — торговцы, Дешпанде — брахманы, Ачари — плотники, Гупты — вайшьи, Сингхи — кшатрии). Но сейчас, когда любой желающий может сменить фамилию, все стало гораздо проще.

А сменить варну, не меняя касты?

Есть шанс, что ваша каста подвергнется процессу санскритизации. В русском языке это называется «вертикальная мобильность каст»: если та или иная каста перенимает традиции и обычаи другой, более высокой по статусу касты, есть шанс, что рано или поздно она будет признана как член более высокой варны. К примеру, низшая каста начинает практиковать вегетарианство, свойственное брахманам, одеваться как брахманы, носить священную нить на запястье и вообще позиционировать себя как брахманы, не исключено, что к ней рано или поздно начнут относиться как к брахманам.

Впрочем, вертикальная мобильность свойственна в основном кастам высших варн. Ни одной из каст далитов еще не удавалось перейти незримую черту, отделяющую их от четырех варн, и стать хотя бы шудрами. Но времена меняются.

Вообще, будучи индуистом, вы не обязаны декларировать принадлежность к какой-либо касте. Можете быть и бескастовым индуистом — ваше право.

Зачем в принципе менять касту?

Все зависит от того, в какую сторону менять — вверх или вниз. Повышение кастового статуса означает, что другие люди, для которых каста значима, будут относиться к вам с большим уважением. Понижение статуса, особенно до уровня далитской касты, даст вам ряд реальных преимуществ, поэтому немало представителей более высоких каст стараются записаться в далиты.

Дело в том, что в современной Индии власти ведут беспощадную борьбу с кастовой дискриминацией. Согласно конституции, всякая дискриминация на кастовой основе запрещена, а за вопрос о касте при приеме на работу придется даже заплатить штраф.

Но в стране действует механизм позитивной дискриминации. Ряд каст и племен внесен в список «зарегистрированных племен и каст» (SC/ST). Представители этих каст обладают определенными привилегиями, которые подтверждаются кастовыми сертификатами. Для далитов резервируют места на госслужбе и в парламенте, их детей принимают бесплатно (или за половину платы) в школы, для них выделены места в институтах. Короче говоря, существует система квот для далитов.

Сложно сказать, хорошо это или плохо. Автору этих строк встречались далиты, способные дать фору любому брахману по уровню интеллекта и общего развития,- им квоты помогли подняться из низов и получить образование. С другой стороны, приходилось видеть далитов, плывущих по течению (сперва по квотам в институт, потом по тем же квотам на госслужбу), не интересующихся ничем и не желающих работать. Уволить их нельзя, так что будущее их обеспечено до самой старости и неплохой пенсии. Многие в Индии критикуют систему квот, многие защищают.

То есть далиты могут быть политиками?

Еще как могут. К примеру, Кочерил Раман Нарайянан, бывший президентом Индии с 1997 по 2002 год, был далитом. Еще один пример — Майявати Прабху Дас, известная также как Железная леди Майявати, занимавшая пост главного министра штата Уттар-Прадеш на протяжении в общей сложности восьми лет.

Одинаково ли число далитов во всех штатах Индии?

Нет, оно варьируется, и весьма значительно. Больше всего далитов живут в штате Уттар-Прадеш (20,5 процента от всех далитов в Индии), на втором месте Западная Бенгалия (10,7 процента). При этом в процентном отношении к общему населению лидерство держит Пенджаб с 31,9 процента, за ним идет Химачал-Прадеш с 25,2 процента.

Кем могут работать далиты?

Теоретически кем угодно — от президента до чистильщика сортиров. Многие далиты снимаются в кино, работают фотомоделями. В городах, где кастовые границы размыты, ограничений не существует вообще; в деревнях, где сильны древние традиции, далиты по-прежнему занимаются «нечистой» работой: свежеванием павших животных, рытьем могил, проституцией и так далее.

Как изменится социальный статус человека, который женится/выйдет замуж за неприкасаемого ?

Если этот человек сам из неприкасаемых, то никак. Если же он принадлежит к высшей касте, то это означает нарушение обычая. Далее все зависит от того, насколько его семья придерживается неписаных традиций. Дело может дойти до изгнания из дома, разрыва с родными и даже «убийства чести». Если же семья и друзья смотрят на вещи более прогрессивно, то социальный статус останется прежним.

Если в результате межкастового брака родится ребенок, к какой касте он будет приписан ?

Традиционно в Индии ребенка записывали по низшей касте. Сейчас считается, что ребенок наследует касту отца, за исключением штата Керала, где по местному законодательству наследуется каста матери. Это теоретически возможно и в других штатах, но в каждом отдельном случае решается через суд.

Характерна история, произошедшая в 2012 году: тогда мужчина-кшатрий женился на женщине из племени наяков. Мальчика записали как кшатрия, но потом его мать через суд добилась того, чтобы ребенка переписали в наяки, чтобы он мог воспользоваться бонусами, предоставляемыми ущемляемым племенам.

Если я, будучи в Индии туристом, прикоснусь к далиту, смогу ли я пожать потом руку брахману?

Иностранцы в индуизме и без того считаются нечистыми, поскольку находятся вне кастовой системы, поэтому могут прикасаться к кому угодно и зачем угодно, никак себя при этом не оскверняя. Если практикующий брахман решит с вами пообщаться, то ему все равно придется проводить ритуалы очищения, так что жали вы перед тем руку далиту или нет — в сущности, безразлично.

В принципе, идея делить общество на сословия имеет свои плюсы. Мы до сих пор исправно ею пользуемся, когда одна часть общества бежит за пивом, другая настраивает спортивный канал, а третья врет всем подряд по телефону, что никого дома нет. Правда, сейчас это называется «специализация», но суть от этого не меняется.

Практически все народы мира проходили период жесткого разделения людей по профессиям — во всяком случае, те народы, которые доросли до земледелия. Всякие пастухи и охотники еще могли одной рукой пасти верблюдов, а другой резать глотки врагам, отнимая у них этих самых верблюдов без особого вреда для экономики. А вот с земледельцами все было очень сложно. Эти привязанные к конкретным кускам земли граждане нуждались в охране, а заодно и в развитой торговле.

Поэтому деление людей на крестьян, купцов, военных и жрецов-чиновников мы можем встретить где угодно — от Китая до инкского государства. Уж больно это естественная вещь на определенном этапе становления цивилизации. А тонкости взаимоотношений между всеми участниками сего действа записывали в священных книгах, потому что трудовых и гражданских кодексов тогда не было, а на Бога всегда можно свалить все, что угодно. Ибо сказано свыше: «Хам пшеницу сеет, Сим молитву деет, Яфет власть имеет, Господь всем владеет…» А недовольные могут убить себя об крокодила.

Но время идет, условия жизни меняются, а священные книги, как мы знаем, обновляться особо не торопятся. Отчего выходят всякие неприятности. Вот в Индии, согласно статистике, происходит до четырех тысяч мелких и крупных неприятностей еженедельно, а все из-за «Ману-смрити» — «Законов Ману».

ТАК ГОВОРИЛ МАНУ

Индийцы полагают, что Ману — это первый человек, от которого мы все произошли. Когда-то давным-давно бог Вишну спас его от Потопа, уничтожившего все остальное человечество (жалкое, распутное и ни на что не годное, естественно), после чего Ману, обсохнув, уселся под баньяном и быстренько накидал правила, которыми отныне надлежало руководствоваться людям.

Индуисты верят, что это было 30 тысяч лет назад (историки же упрямо датируют законы Ману I-II веком до нашей эры и вообще утверждают, что этот сборник инструкций является компиляцией трудов разных авторов). Как и большинство других религиозных предписаний, законы Ману отличаются исключительной дотошностью и внимательностью к самым ничтожным деталям человеческой жизни — от пеленания младенцев до кулинарных рецептов. Но там содержатся и куда более основополагающие вещи. Именно согласно законам Ману все индийцы разделены на четыре сословия — варны.

Брахманы

Жрецы. Появились из уст Брахмы. Сегодня брахманы чаще всего работают чиновниками. Наиболее знаменитый брахман — Джавахарлал Неру.

Кшатрии

Воины, вышедшие из рук Брахмы. Пусть высшей кастой считаются брахманы, но раджи и магараджи обычно были из кшатриев. Будда Шакьямуни, например, кшатрий.

Вайшьи

Торговцы и земледельцы возникли из бедер Брахмы. Семейство Ганди — из вайшьев, и в свое время то, что оно породнилось с брахманами Неру, вызвало грандиозный скандал.

Шудры

Батраки, слуги, ремесленники — из стоп Брахмы. Есть высшие и низшие шудры, последние относятся к неприкасаемым. Митхун Чакраборти из «Танцора диско» — шудра.

А еще есть чандалы, которые жрут собак, но о них и упоминать-то неприлично, потому что это вообще как бы не люди. И зародились они сами по себе, из какой-то грязи. К слову, этих самых нелюдей в современной Индии около 20% населения. Махатма Ганди, впервые начавший отстаивать их права, назвал их «хариджанами» — «божьими людьми». Но сами себя они предпочитают именовать «далитами» — «сломанными».

НИЗШИЕ ИЗ НИЗШИХ

В конце XVIII века, во времена ост-индской кампании, волшебные богатства материальной и духовной культуры Индии вызывали у европейцев дрожь восторга. Сказочная страна оказалась кладезем романтики на любой вкус: тут тебе и храмовые проститутки-танцовщицы, и толпы самоубийц под колесами Джаггернаута, и принцы в тюрбанах с рубинами, и слоны в золоченых попонах, не говоря уже о высококлассном муслине по шесть шиллингов за ярд (миссис Аллен просто ушам своим не поверила, когда услышала про такую дешевизну). И вообще, у них такие интересные обычаи! Взять, например, этих бедненьких парий. С 1780 по 1850 год было написано больше ста романов, рассказов и поэм, в заглавии которых содержалось это странное слово (самой известной является, несомненно, поэма Гете «Песня парии»).

Европейцам была совершенно непонятна идея того, что некоторые люди рождаются изначально пораженными в самых простых правах: праве на то, чтобы выпить воды из колодца, зайти в храм, заговорить с другими людьми на улице… Слово «пария» вошло в обиход и приобрело романтический флер, став, помимо всего прочего, обозначением личности непонятой и одинокой. В Индии же оно вызывало смущение и отвращение, ибо означало жуткую гадость — ребенка, рожденного от запретной любви представителей разных варн. Браки не только между представителями разных варн, но и разных каст до сих пор дело нечастое. (Единственным исключением были кшатрии, мужчинам которых позволялось брать себе жен из низших варн. Ну, для военных всегда приходится делать всякие исключения. Вон и вегетарианство, обязательное для большинства каст брахманов и вайшьев, кшатриям не предписано.)

Но европейцы тогда не совсем разобрались в вопросе, конечно. Парий в Индии было немного. А к пораженцам — неприкасаемым — относилось огромное число людей, хотя их родители вели вполне скромную сексуальную жизнь, не нарушая законов.

Сейчас мы ненадолго оставим человечество и поговорим о микробах.

ГИГИЕНА КАК НРАВСТВЕННОСТЬ

Благодаря своим климатическим и геополитическим особенностям Индия — это рай для самых меньших наших братьев.

Влажный и теплый климат, скученность проживания (в Индии плотность населения уже тысячи лет является одной из самых высоких в мире), вполне безмятежное отношение к вопросам гигиены — все условия налицо. Институты тропической медицины не успевают регистрировать все новые и новые чудеса, которыми нас радует эта колыбель микробиологии. Любого туриста еще в самолете начинают заваливать брошюрами о том, как надо шпарить фрукты кипятком, не класть в стаканы лед местного приготовления и ни в коем случае не есть ничего на улице (что, однако, не спасает от кишечных расстройств почти никого).

Британцы, завоевывая Индию, страдали от дизентерии и холеры куда больше, чем от сабель противника, и, завоевав очередное княжество, первым делом пытались обучить местное население мыть руки и лишь потом озабочивались фортификационным строительством. Хотя, между прочим, об опасности заразы индийцы были осведомлены еще тогда, когда предки британских вояк мазали себе лица синим жиром и ели друг друга. Комплексы медицинских знаний, которыми так любят хвастаться арабы, были созданы именно тут.

И даже в Китай медицинская наука шла именно от ариев, хирурги которых еще за тысячу лет до Рождества Христова умели делать прививки от оспы, проводить операции под наркозом и пресекать распространение инфекций бактерицидными веществами. И поэтому в Индии вполне осознанно разделили население на «чистых» и «нечистых». Представители чистых варн мылись как раз весьма усердно, соблюдали белизну одежд и, главное, не подпускали к себе на расстояние броска палки никого, кому по долгу службы полагалось возиться в грязи. До последнего времени считалось, что касты неприкасаемых имеют иной этнический состав, чем большинство обитателей Индии.

Еще и сейчас в учебниках пишут, что неприкасаемыми становились завоеванные ариями племена, ибо они обычно отличаются от господствующих жителей как внешним обликом, так и языком. Но если понять, что веками и тысячелетиями касты далитов живут обособленно, практически не контактируя ни с кем, кроме членов своей общины, и уж тем более не вступая в браки ни с кем, кроме членов своей же касты, то не стоит удивляться последним «открытиям» генетиков, утверждающих, что ничего особо чужеродного для индийцев в далитах нет. Разве что кроме частых наследственных заболеваний, вызванных многовековыми родственными браками.

К неприкасаемым относятся низшие шудры, а также касты, находящиеся вообще вне варн и традиционно являющиеся мусорщиками, ассенизаторами, кожевниками, живодерами, гончарами, рыбаками, бродячими актерами, проститутками, прачками, сапожниками, дорожными рабочими. То есть все те, кто соприкасается с одной из трех грязных вещей, указанных в законах Ману, — нечистотами, трупами и глиной — или ведет бродячую жизнь на улице.

Просто когда в твой дом заглядывает старьевщик и просит попить водички, а потом вся семья за неделю вымирает, покрывшись странной коростой, ты очень быстро начинаешь верить в то, что богам не нравится, когда люди не соблюдают Ману-смрити.

КНЯЗИ ГРЯЗИ

Когда британская журналистка индийского происхождения Рамита Наваи решила снять революционный фильм, раскрывающий миру страшную правду о жизни далитов, она выдержала многое. Мужественно смотрела на далитских подростков, жаривших и поедавших крыс. На маленьких детей, плескавшихся в сточной канаве и игравших частями дохлой собаки. На домохозяйку, вырезавшую из стухшей туши свиньи кусочки понаряднее. Но когда ухоженную журналистку взяли с собой на рабочую смену дамы из касты, традиционно вручную очищающей нужники, бедняжку стошнило прямо перед камерой.

«Почему эти люди живут так?!» — спросила у нас журналистка в последних секундах документального фильма «Далит значит сломленный». Да потому же, почему ребенок брахманов проводил утренние и вечерние часы в молитвах, а сына кшатрия в три года сажали на коня и учили махать саблей. Для далита умение жить в грязи — это его доблесть, его мастерство. Пусть древние индийцы ничего не знали про теорию «тренированного иммунитета», но они прекрасно знали, как это работает на практике. Когда ты кладешь своего новорожденного ребенка в корзинку с помоями, ты защищаешь его. Современные индийские сантехники, приводящие в ужас туристов своим нырянием в сточные воды, могли бы сделать свою работу менее тошнотворной. Но далиты знают: тот, кто боится грязи, умрет быстрее прочих. Многие далиты — не самые бедные люди в Индии, спрос на их труд есть всегда, и они вполне могли бы позволить себе не ходить в таких грязных одеждах и с ногтями цвета воронова крыла. Но заниматься их санитарным просвещением совершенно бесполезно. Потому что они прекрасно знают, что делают.

ЧТО НЕЛЬЗЯ ДАЛИТАМ

Конституция Индии не признает ни варн, ни каст, и в этом она ушла далеко вперед от своего населения, 90% которого куда больше чтят наставления Ману, чем благие пожелания господ Неру и Ганди. В четырех больших городах страны — Дели, Бомбее, Калькутте и Мадрасе — неприкасаемые чувствуют себя более-менее вольготно, но в городах поменьше и в сельской местности все обстоит так же, как и сотни лет назад. Им нельзя пользоваться общественными колодцами и колонками. Нельзя ходить по тротуарам, чтобы не соприкоснуться ненароком с представителями высшей касты, потому что тем придется очищаться после такого контакта в храме. (Впрочем, есть касты неприкасаемых, которым можно контактировать с высшими кастами «по делу», — например, парикмахеры.)

В некоторых районах городов и селах им вообще запрещено показываться. Под запретом для далитов и посещение храмов; лишь несколько раз в год им дозволено переступать порог святилищ, после чего храмы подвергают тщательному ритуальному очищению. Если далит хочет что-нибудь купить в магазине, он должен положить деньги у входа и с улицы крикнуть, что ему надо, — покупку вынесут и оставят на пороге. Далиту запрещено начинать разговор с представителем высшей касты, звонить ему по телефону. После того как в нескольких штатах Индии были приняты законы о штрафовании владельцев столовых за отказ кормить далитов, в большинстве мест общепита завели особые шкафы с посудой для них. Правда, если у столовой нет отдельной комнаты для далитов, обедать им приходится на улице (напомним, далитом является каждый пятый индиец — это не меньше 200 миллионов человек).

За нарушение этих законов далитов карают, порой очень жестко. Как уже писалось выше, в Индии еженедельно происходит примерно четыре тысячи инцидентов, связанных с насилием над далитами. Мадрасское общественное движение «Учимся правам человека» рапортует, что в стране каждый час убивают двух далитов, насилуют трех далитских женщин и сжигают два далитских дома. Это не считая всякой мелочи типа побоев и оскорблений действием.

В 2008 году в городе Матхура далитка с шестилетней дочерью решили пройтись по тротуару и столкнулись с прохожим, который в ярости схватил ребенка и кинул его в огонь, разведенный неподалеку дорожными рабочими. Девочка чудом выжила.

В 2005 году шестеро крестьян в деревне под Джайпуром забили палками до смерти подростка за разговор с девушкой из «чистой» касты.

Год назад закончилось судебное разбирательство по поводу строительства в одной южноиндийской деревне трехметровой стены, ограждающей поселение далитов от остальных домов. Протест вызвала не сама стена, а то, что поверху было заботливо протянуто ограждение под током. Решением суда ток отключили, стену оставили.

В июне 2008 года жених-далит, пожелавший устроить пышную свадьбу, собрался поехать за невестой, согласно местным обычаям, на лошади. Увы, садиться на лошадь далитам не положено, и местные граждане оповестили общину далитов, что если парень попробует воплотить свой план в жизнь, то и он, и его соседи умоются кровью. В результате всадника к невесте пришлось провожать полиции и «скорой помощи», в кортеже было задействовано более 400 машин сопровождения.

ТЕ, КТО ХОТЯТ МЕНЯТЬСЯ

Соблазн оценивать человеческие проблемы как нечто простое и понятное всегда присутствует и у философов, и у политиков, и у писателей, и у журналистов.

В реальности все куда многослойнее: на каждое действие есть противодействие, а на каждое «а» найдется свое «б» с дубиной наперевес. Можно ли сказать, что далиты – самая несчастная и униженная часть индийского населения и что нужно делать все возможное, чтобы искоренить гнусность их положения? Можно. И многие умнейшие люди это делали, начиная с того же Махатмы Ганди и заканчивая, например, борцом за права неприкасаемых Бхимрао Рамджи Амбедкаром.

Амбедкар, выходец из касты неприкасаемых, в самом начале XX века стал одним из первых детей-далитов, получивших под давлением англичан право посещать школу. Правда, в классе он сидел за особой ширмой и воду для питья ему приходилось носить с собой, так как не только пить из школьной посуды, но и осквернять своими губами водопроводный кран в школьном туалете он права не имел (однако и в современной Индии с ее обязательным образованием те дети-далиты, которые не могут попасть в школу для своих каст, часто вынуждены таскать с собой бутылки с водой и сидеть за партами, отодвинутыми в особый угол). Амбедкар уехал в США, получил там высшее образование и вернулся «освобождать народ свой».

Единомышленников в предсоциалистической Индии у него нашлось достаточно, и сегодня права далитов законодательно защищены так надежно, что местами случаются перегибы. Например, определенный процент учеников-неприкасаемых должно принять каждое образовательное учреждение. Такие же квоты обязательны при распределении бюджетных рабочих мест в государственных учреждениях, администрации и даже в политических и властных структурах. А так как среди самих далитов идеи высшего образования и безмятежной чиновничьей жизни вовсе не так популярны, как могло бы показаться, то сплошь и рядом на вожделенную студенческую скамью садится тупоумный и ленивый двоечник, вытесняя более талантливых и усердных учеников из высших каст. Но и способный далит всю жизнь будет вынужден носить на себе ярлык «списочного ничтожества»: ведь всем известно, что далитов берут учиться и работать просто за то, что они неприкасаемые.

О нищете далитов тоже говорить не совсем верно. Те из них, кто сохраняет связи со своей кастой и занимается ее профессией, имеют вполне гарантированный доход, который часто превышает средний доход их «чистых» соседей. А забастовки далитов могут мгновенно парализовать жизнь любого города, так как никто не может выполнять их важнейшую для общества работу. В Индии проще встретить голодающих брахманов или кшатриев, чем семейство далитов, которому по-настоящему нечего есть (справедливости ради отметим, что некоторые уважаемые далитами блюда брахман не поднесет ко рту, даже умирая от голода). Более того, в 1997-2002 годах президентом Индии был далит Кочерил Раман Нараянан.

И часть далитов вполне устраивает такое положение дел. Они живут в отдельных кварталах, молятся в своих домашних храмах, пользуются защитой общины и имеют дело исключительно с собратьями, безразлично относясь к остальным людям и ничуть не стремясь интегрироваться в общество. Их психология в чем-то близка психологии хиппи, и многие туристы отмечают странный контраст нищеты и убожества далитских кварталов с безмятежными улыбками на лицах их обитателей. А с чего им так уж горевать?

Индуистская традиция предполагает, что каждый человек оказывается на своем месте по заслугам прошлой жизни и достойное следование своей нынешней судьбе считается гарантией улучшений в грядущей жизни. Ты мусорщик? Будь идеальным мусорщиком — и возродиться тебе если не царем, то, может, редактором журнала. Проблемы начинаются, когда далит хочет перестать быть далитом, а желает жить как все: пользоваться общественным транспортом, носить нормальную одежду, ходить в кафе, кино и по магазинам… Закон-то ему это позволяет, но даже в больших городах с более-менее образованным населением неприкасаемый очень часто встречает если и не прямое насилие, то отвращение.

Даже будучи одетым не по обычаям своей касты, неприкасаемый часто внешне отличается от основного населения (привет многовековым внутрикастовым бракам). Да и скрывать свою касту от окружающих чревато неприятностями. Вдруг обман раскроется? Тогда это может привести к трагедии, если в числе знакомых далита найдутся ревнители кастовой чистоты.

Поэт-далит Нирав Пател писал о людях, которые вынуждены были пожимать ему руку, зная, что он неприкасаемый: «Я страдал в такие моменты не меньше их самих, потому что чувство отвращения и страстное желание его скрыть буквально током проходило от их ладони к моей. И, поверьте, я на самом деле сочувствовал им тогда».

ВСЕ ТАКИЕ РАЗНЫЕ И ВСЕ ТАКИЕ НЕПРИКАСАЕМЫЕ

Каст неприкасаемых насчитывается несколько сотен. Вот некоторые из них.

Чандалы

Самые колоритные и самые далитские из далитов — это конечно, чандалы (а также касты бханги, чурха и другие) — мусорщики и ассенизаторы. Именно они посвятили свою жизнь борьбе с грязью и срастанию с ней. Если ты видишь ребенка, невинно плещущегося в луже у общественного туалета, женщину, с ног до головы измазанную рыбьими потрохами, или мужчину, с которого при ходьбе отваливаются куски чего-то черного, — перед тобой чандала. Даже касты нищих, которые переламывают своим детям спины и ослепляют их для больших профессиональных успехов, относятся к чандалам с пренебрежением.

Девадаси

Храмовые проститутки-танцовщицы получаются из девочек, которых родители из самых разных каст по каким-то причинам не желают воспитывать самостоятельно. Чаще всего, впрочем, девадаси по рождению принадлежат к чандалам.

Девушки живут при храмах, принимают участие в ритуальных танцах и отдаются особо религиозным прихожанам, причем деньги идут не самим девушкам, а жрецам. Неприкасаемость девадаси, как мы понимаем, никогда не была такой уж безусловной. Впрочем, секс с ними считался делом богоугодным, а вот поесть с девадаси из одной тарелки не согласился бы и самый влюбленный клиент. До последнего времени девадаси были вполне обычным явлением в Индии, но, когда за борьбу с ним взялась Индира Ганди, тысячелетние традиции дрогнули. Сегодня храмовая проституция вне закона, девадаси водятся лишь в самых глухих уголках южных штатов.

Хиджры

Каста евнухов, транссексуалов и гомосексуалистов существует в Индии испокон веков. Полный хиджра — это евнух с совершенно удаленными гениталиями. Но в касте встречаются и обычные гомосексуалисты. Обычно хиджры путешествуют семьями, во главе которых стоит «матушка». Все они одеты и накрашены как женщины. Занимаются хиджры проституцией, песнями и танцами, а также выполняют разного рода сакральные услуги. Например, их присутствие на свадьбе считается важным для тех новобрачных, которые хотят много детей. Но хиджры могут не только благословлять, но и проклинать, навлекая на свои жертвы бесплодие и импотенцию. Для этого им достаточно поднять подол, показать место, где ничего нет, и произнести несколько колдовских оскорблений.

ЭМИГРАНТЫ КАСТОВОЙ СИСТЕМЫ

Надары — небольшая тамильская каста, традиционное занятие которой, самогоноварение, веками надежно держало их в числе неприкасаемых. Еще в конце XIX века надарам это надоело. Правдами и неправдами выклянчив кусок земли у британской администрации, надары занялись земледелием. На этих землях они возвели храм и школу, забросили свой пальмовый самогон, стали вегетарианцами и в качестве обязательных кастовых правил ввели ежедневные омовения утром и вечером, очень чистую накрахмаленную одежду, безупречные прически и маникюр. Кроме того, надары не поленились создать свой мини-эпос, повествующий о происхождении надаров от Маходара — одного из упоминаемых в «Рамаяне» военачальников при дворе Раваны. Сейчас надары считаются безусловно «чистой» кастой, внушающей почтение окружающим своей гордостью, религиозностью и благородным происхождением. Тем же, у кого нет в запасе лишней сотни лет, приходится пользоваться иными методами.

Одним из самых распространенных является переход из индуизма в другую религию — буддизм, ислам или христианство, которые не признают кастовых систем. Эти религиозные общины часто поддерживают таких беженцев, подыскивая им места работы и жительства и защищая от возможного насилия. Впрочем, индийским христианам и мусульманам, увы, идея каст тоже не слишком чужда. Местные обычаи нередко берут верх над религиозными предписаниями, и в мусульманском Раджастхане, например, нападений на бывших далитов происходит не меньше, чем в традиционно индуистских штатах.

А еще можно всеми правдами и неправдами убежать в Лондон или, скажем, в Лос-Анджелес и забыть свою родину как страшный сон. Что многие и делают. Некоторые почтенные брахманы и кшатрии именно по этой причине брезгуют ездить в западные страны, потому что там кишмя кишит неприкасаемыми, в то время как тупые европейцы даже не догадываются, среди какого ужаса они живут.

История XX и XXI веков полна равноправия “до краёв”. Современное общество успешно боролось за права женщин, детей и даже домашних животных. Мы с гордостью принимаем достижения цивилизации, считая, что она достигла самых крайних пределов Земли. На деле же, всё обстоит совсем иначе…

Древнейшие культуры до сих пор культивируют доставшиеся им от предков традиции, разделяя людей отнюдь не по их качествам — но только по праву рождения. Так, например, обстоят дела в Индии, где каста неприкасаемых составляет целых 20% от всего общества и не имеет почти никаких прав. Мы расскажем об истории и жизни неприкасаемых.

1. Система варн

В Индии до сих пор существует кастовая система. Все общество делится на четыре варны: ученые-брахманы, воины-кшатрии, земледельцы-вайшьи и шудры, слуги.

Судя по всему, такое деление родилось в результате контакта уже существующей племенной структуры с культурными обычаями ассимилированных общин, члены которой отличались другим цветом кожи.

Представители этих четырех варн могут взаимодействовать друг с другом — вот только контакты с шудрами считаются нежелательными.

2. Шудры

Ближе всего к неприкасаемым стоит каста шудров. Эти люди испокон веков были вынуждены заниматься тяжелой и грязной работой. Собственно, шудров можно назвать некими крестьянами Индии, которые владеют большими участками земельных угодий.

Люди из этой касты работают на социально приемлемых должностях. Такой человек может быть кузнецом, плотником, винокуром, каменщиком и даже музыкантом.

3. Неприкасаемые

Каста неприкасаемых находится за пределами общественного деления Индии. Они работают на самых грязных местах, убирают мертвых животных, чистят туалеты и занимаются выделкой кож.

Для неприкасаемых закрыты двери храмов. Люди ничего не могут сделать со своим положением, определяющимся только по праву рождения.

Вход во дворы домов любого из членов высших каст неприкасаемым строго воспрещен, а того, кто рискнет осквернить общественный колодец своим ведром, ждет быстрая и жестокая расправа прямо на улице.

4. Осквернение

Неприкасаемых презирают и, в то же время, боятся все остальные касты. Дело в том, что человек из низшего слоя общества может осквернить своим присутствием любого другого.

Особенно строго следят за своим окружением брахманы: стоит неприкасаемому дотронуться хотя бы до края одежды брахмана и последнему придется провести долгие годы в попытке очистить запятнанную карму.

5. Откуда появились неприкасаемые

Существование целого класса парий определила сама история.

В глубокой древности Индия была завоевана цивилизованными ариями, которые не стали интегрировать представителей покоренных племен в свое общество. Арии предпочли использовать коренное население в качестве обслуживающего персонала. Им сразу же стали строить отдельные поселки, находившиеся за стенами основных поселений.

Такая практика постепенно увеличивала разрыв между завоевателями и угнетенными, не давая последним и единого шанса быть интегрированными в общество.

6. Род занятий

Хуже всего то, что сами неприкасаемые вполне приняли существующую традицию ариев на кастовое деление. Эти люди и сами разделились на несколько саб-каст, по роду деятельности.

В настоящий момент, больше всего распространены представители чамаров-кожевников, дхоби-прачки и парии, занимающиеся уж совсем грязной работой — вывозом мусора и очисткой туалетов.

Общество современной Индии на 20% состоит из неприкасаемых, хотя борьба за интеграцию в обычное общество идет уже не один десяток лет.

7. Борьба за равноправие

Первые ростки сопротивления появились уже в ХХ веке. Главным активистом стал Ганди, попытавшийся разрушить культивируемый в обществе стереотип, переименовав касту в хариджанов, людей бога.

Дело Ганди продолжил представитель касты брахманов, Бхимрао Рамджи Амбедкар. Неприкасаемые в его интерпретации стали далитами, угнетенными. Амбедкар добился того, что далитам выделили определенные квоты в каждой сфере деятельности. То есть, представители неприкасаемых теперь имеют, теоретически, возможность влиться в индийское общество.

Но до практического разрешения проблемы еще очень далеко. Только в 2008 году один из касты далитов решил жениться на девушке-кшатрии. Самонадеянного жениха охранял отряд из 500 карабинеров — и все же, новую семью из города просто выгнали.

История XX и XXI веков полна равноправия до краёв. Современное общество успешно боролось за права женщин, детей и даже домашних животных. Мы с гордостью принимаем достижения цивилизации, считая, что она достигла самых крайних пределов Земли.

На деле же, всё обстоит совсем не так. Древнейшие культуры до сих пор культивируют доставшиеся им от предков традиции, разделяя людей отнюдь не по их качествам — но только по праву рождения. Так, например, обстоят дела в Индии, где каста неприкасаемых составляет целых 20% от всего общества и не имеет почти никаких прав. Неприкасаемые — это пожалуй, самая суровая каста Индии.

1. Система варн
В Индии до сих пор существует кастовая система. Все общество делится на четыре варны: ученые-брахманы, воины-кшатрии, земледельцы-вайшьи и шудры, слуги. Судя по всему, такое деление родилось в результате контакта уже существующей племенной структуры с культурными обычаями ассимилированных общин, члены которой отличались другим цветом кожи. Представители этих четырех варн могут взаимодействовать друг с другом — вот только контакты с шудрами считаются нежелательными.

2. Шудры
Ближе всего к неприкасаемым стоит каста шудров. Эти люди испокон веков были вынуждены заниматься тяжелой и грязной работой. Собственно, шудров можно назвать некими крестьянами Индии, которые владеют большими участками земельных угодий. Люди из этой касты работают на социально приемлемых должностях. Такой человек может быть кузнецом, плотником, винокуром, каменщиком и даже музыкантом.

3. Неприкасаемые

Каста неприкасаемых находится за пределами общественного деления Индии. Они работают на самых грязных местах, убирают мертвых животных, чистят туалеты и занимаются выделкой кож . Для неприкасаемых закрыты двери храмов. Люди ничего не могут сделать со своим положением, определяющимся только по праву рождения. Вход во дворы домов любого из членов высших каст неприкасаемым строго воспрещен, а того, кто рискнет осквернить общественный колодец своим ведром, ждет быстрая и жестокая расправа прямо на улице.

4. Осквернение

Неприкасаемых презирают и, в то же время, боятся все остальные касты. Дело в том, что человек из низшего слоя общества может осквернить своим присутствием любого другого. Особенно строго следят за своим окружением брахманы: стоит неприкасаемому дотронуться хотя бы до края одежды брахмана и последнему придется провести долгие годы в попытке очистить запятнанную карму.

5. Откуда появились неприкасаемые
Существование целого класса парий определила сама история. В глубокой древности Индия была завоевана цивилизованными ариями, которые не стали интегрировать представителей покоренных племен в свое общество. Арии предпочли использовать коренное население в качестве обслуживающего персонала. Им сразу же стали строить отдельные поселки, находившиеся за стенами основных поселений. Такая практика постепенно увеличивала разрыв между завоевателями и угнетенными, не давая последним и единого шанса быть интегрированными в общество.

6. Род занятий
Хуже всего то, что сами неприкасаемые вполне приняли существующую традицию ариев на кастовое деление. Эти люди и сами разделились на несколько саб-каст, по роду деятельности. В настоящий момент, больше всего распространены представители чамаров-кожевников, дхоби-прачки и парии, занимающиеся уж совсем грязной работой — вывозом мусора и очисткой туалетов. Общество современной Индии на 20% состоит из неприкасаемых, хотя борьба за интеграцию в обычное общество идет уже не один десяток лет.

7. Борьба за равноправие

Первые ростки сопротивления появились уже в ХХ веке. Главным активистом стал Ганди, попытавшийся разрушить культивируемый в обществе стереотип, переименовав касту в хариджанов, людей бога. Дело Ганди продолжил представитель касты брахманов, Бхимрао Рамджи Амбедкар. Неприкасаемые в его интерпретации стали далитами, угнетенными. Амбедкар добился того, что далитам выделили определенные квоты в каждой сфере деятельности. То есть, представители неприкасаемых теперь имеют, теоретически, возможность влиться в индийское общество.

Но до практического разрешения проблемы еще очень далеко. Только в 2008 году один из касты далитов решил жениться на девушке-кшатрии. Самонадеянного жениха охранял отряд из 500 карабинеров — и все же, новую семью из города просто выгнали.

История

Группа каст неприкасаемых возникла в глубокой древности из местных племен, не включенных в общество завоевавших Индию ариев . Неприкасаемым предписывались такие занятия как уборка мусора, работа с кожей или глиной. Члены таких каст жили в отдельных кварталах или поселках на обочине поселений «чистых» каст, не имели своей земли и большей частью являлись зависимыми работниками в чужих хозяйствах.

Неприкасаемые формально считались индуистами , но им запрещалось входить в индуистские храмы, участвовать в индуистких ритуалах, в связи с чем у них были свои боги, свои жрецы и ритуалы.

В XX веке началась борьба неприкасаемых за равноправие. Борьбу с неприкасаемостью активно вёл Ганди . Он стал называть их хариджанами (людьми бога). Борьбу за права неприкасаемых в 1930-40-е годы возглавил Бхимрао Рамджи Амбедкар . Он назвал неприкасаемых далитами (угнетенными). Ему удалось добиться закрепления ещё в законах колониальной Индии, а затем и в конституции независимой Индии 1950 года системы, по которой за членами каст, занесенных в особый список («списочные касты»), закреплялись квоты вакансий на государственной службе, места в законодательных органах и в высших учебных заведениях. Практика неприкасаемости по конституции запрещена, и дискриминация по кастовому принципу считается уголовным преступлением.

Однако в сельской местности далиты часто становятся жертвами притеснений, насилия и жестокости. По сведениям неправительственной организации «Движение за обучение правам человека», расположенной в Мадрасе , в среднем каждый час двое далитов подвергаются нападениям, три далитские женщины становятся жертвами насилия, два далита оказываются убиты и два далитских дома сожжены. Например, в июне 2008 года толпа вооруженных погромщиков напала в городе Миапур (штат Бихар) на людей из низших каст и застрелила 35 человек, восемь из которых были далитами. Самые незначительные притязания далитов на права: далит зарегистрирован кандидатом в местный совет, юноша-далит ухаживает за девушкой из высшей касты, далит пользуется водой из колодца, принадлежащего высшей касте, — могут спровоцировать насилие.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое «Неприкасаемые (касты)» в других словарях:

Неприкасаемые: Неприкасаемые касты в Индии и некоторых других странах В музыке Неприкасаемые (группа) группа, созданная Гариком Сукачёвым в 1994 году В кино Неприкасаемые (фильм Брайана Де Пальма, 1987) Неприкасаемые (фильм Оливье Накаша, 2011)… … Википедия

Неприкасаемые принятое в русском языке общее наименование ряда каст, занимающих самое низкое место в кастовой иерархии Индии. В настоящее время они составляют 16 17 % населения Индии. Неприкасаемые не входят в систему четырех варн. Они считаются … Википедия

— (португ. casta род, поколение, происхождение, от лат. caslus чистый; санскр. эквивалент джати), эндогамные наследств, группы людей, занимающие оцредел. место в социальной иерархии, связанные с традиц. занятиями и ограниченные в общении… … Философская энциклопедия

Географическая энциклопедия

Кастовая система у христиан Индии является аномалией для христианской традиции, однако в то же время имеет глубокие корни в собственно индийской традиции и является своеобразным гибридом этики христианства и индуизма. Христианские общины Индии… … Википедия

Термин, применяемый в первую очередь к основному разделению индусского общества на Индийском субконтиненте. Им пользуются также для обозначения любой социальной группы, придерживающейся жестких норм группового поведения и не допускающей чужаков в … Энциклопедия Кольера

— (португ. casta род, поколение, от лат. castus чистый; санскр. джати) эндогамные группы людей, имеющие мифического общего предка и ограниченные в общении друг с другом. …Одна каста отделена от другой; между ними не допускается смешение путем… … Советская историческая энциклопедия

Статья по тематике Индуизм История · Пантеон Направления Вайшнавизм · Шиваизм Шактизм · Смартизм … Википедия

— (португ. casta, от лат. castus чистый; санскр. джати), 1) замкнутые, эндогамные группы людей, обособившиеся вследствие выполнения специфической социальной функции, наследственных занятий и профессий (что может быть связано с принадлежностью к… … Энциклопедический словарь

Индийские «неприкасаемые» сталкиваются с насилием и дискриминацией

Более 160 миллионов человек в Индии считаются «неприкасаемыми» — люди, отнесенные своим рождением к кастовой системе, которая считает их нечистыми, менее человечными.

Нарушения прав человека в отношении этих людей, известных как далиты, — легион. Случайная выборка заголовков в основных индийских газетах рассказывает их историю: «Мальчика-далита забили до смерти за то, что он срывал цветы»; «Менты пытали Далита три дня»; «Далитская ведьма» выставлялась обнаженной в Бихаре »; «Далит убит в тюрьме Курнула»; «7 далитов сожжены заживо в ходе кастового столкновения»; «В Харьяне линчевали 5 далитов»; «Групповое изнасилование далитов, выставили напоказ обнаженной»; «Полиция подстрекала толпу линчевать далитов».

«Далитам не разрешается пить из одних и тех же колодцев, посещать одни и те же храмы, носить обувь в присутствии представителей высшей касты или пить из тех же чашек в чайных киосках», — сказала Смита Нарула, старший научный сотрудник отдела прав человека Смотрите и автор книги Broken People: Caste Violence Against India «Неприкасаемые». Human Rights Watch — всемирная организация активистов, базирующаяся в Нью-Йорке.

Индусы «Неприкасаемые» занимают самые низкие должности и живут в постоянном страхе публичного унижения, демонстрации обнаженными, избиения и безнаказанности со стороны индусов из высших каст, стремящихся удержать их на своем месте. Простая прогулка по району, принадлежащему к высшей касте, опасна для жизни.

Согласно данным, представленным на Международной конференции далитов, которая проходила с 16 по 18 мая в Ванкувере, Канада, около 90 процентов всех бедных индийцев и 95 процентов всех неграмотных индийцев являются далитами.

Преступления против далитов

Статистические данные, собранные Национальным бюро регистрации преступлений Индии, показывают, что в 2000 году, последнем году, за который имеются данные, было совершено 25 455 преступлений против далитов.Каждый час нападают на двух далитов; каждый день насилуют трех далитов, убивают двух далитов и поджигают два дома далитов.

Никто не считает, что эти цифры хоть сколько-нибудь близки к реальности преступлений, совершенных против далитов. Поскольку полиция, сельские советы и правительственные чиновники часто поддерживают кастовую систему, основанную на религиозных учениях индуизма, о многих преступлениях не сообщается из-за страха мести, запугивания со стороны полиции, неспособности дать взятки, требуемые полицией, или просто знание того, что полиция ничего не сделает.

«Полиция совершала широкомасштабные злоупотребления, действуя в сговоре с высшими кастами, включая рейды, избиения во время содержания под стражей, отказ от предъявления обвинений правонарушителям или расследования заявленных преступлений», — сказал Нарула.

В том же году на полицию было подано 68 160 жалоб на различные действия — от убийств, пыток и сговора в злодеяниях до отказа в подаче жалобы. Шестьдесят два процента дел были прекращены как необоснованные; 26 сотрудников милиции были осуждены судом.

Несмотря на то, что неприкасаемость была официально запрещена, когда Индия приняла свою конституцию в 1950 году, дискриминация далитов оставалась настолько распространенной, что в 1989 году правительство приняло закон, известный как Закон о предотвращении злодеяний. Закон специально сделал незаконным демонстрацию людей обнаженными по улицам, заставлять их есть фекалии, отнимать их землю, загрязнять их воду, нарушать их право голоса и сжигать их дома.

С тех пор насилие усилилось, в основном в результате появления массового движения за права человека среди далитов, которое требует соблюдения своих прав и сопротивляется диктату неприкасаемости, сказал Нарула.

Отсутствие правоприменения, а не законы

Обеспечение соблюдения законов, направленных на защиту далитов, является слабым, если не вообще, во многих регионах Индии. Практика неприкасаемости наиболее распространена в сельской местности, где проживает 80 процентов населения страны. Здесь преобладают основные религиозные принципы индуизма.

Индусы верят, что человек рождается в одной из четырех каст, основанных на карме и «чистоте» — как он или она прожили свои прошлые жизни. Рожденные брахманами — священники и учителя; Кшатрии — правители и воины; Вайшьи — купцы и торговцы; а шудры — работники.Внутри четырех каст существуют тысячи подкаст, определяемых профессией, регионом, диалектом и другими факторами.

Неприкасаемые — буквально отверженные; пятая группа настолько недостойна, что не попадает в кастовую систему.

Несмотря на то, что эта система основана на религиозных принципах, практикуемых в течение примерно 1500 лет, она существует сегодня как по экономическим, так и по религиозным причинам.

Поскольку неприкасаемые с рождения считаются нечистыми, они выполняют работу, которая традиционно считается «нечистой» или чрезвычайно черной, и за очень небольшую плату.Один миллион далитов работают мусорщиками вручную, вручную очищая туалеты и канализацию и убирая мертвых животных. Еще миллионы сельскохозяйственных рабочих оказались в ловушке неизбежного круга крайней нищеты, неграмотности и угнетения.

Согласно отчету Human Rights Watch, опубликованному в 1999 году, 40 миллионов человек в Индии, большинство из которых составляют далиты, являются наемными работниками, многие из которых работают, чтобы погасить долги, которые были понесены несколько поколений назад. дети, работающие в рабских условиях, буксирующие камни или работающие на полях или на фабриках менее чем за U.S. $ 1 день.

Преступления против женщин

Женщины далитов особенно сильно пострадали. Их часто насилуют или избивают в качестве репрессалий против родственников-мужчин, которые, как считается, совершили какой-то поступок, достойный мести высшей касты. Они также подлежат аресту, если у них есть родственники-мужчины, скрывающиеся от властей.

Случай, зарегистрированный в 1999 году, иллюстрирует токсичное сочетание пола и касты.

42-летняя далитская женщина была изнасилована и сожжена заживо после того, как она, ее муж и двое сыновей находились в неволе и подвергались пыткам в течение восьми дней.Ее преступление? Другой сын сбежал с дочерью из высшей касты, производившей пытки. Местная полиция знала, что семья Далитов задерживается, но ничего не сделала из-за местного влияния семьи высшей касты.

У жертв очень мало средств правовой защиты.

Отчет, опубликованный Amnesty International в 2001 году, обнаружил «чрезвычайно высокое» количество сексуальных посягательств на женщин далитов, часто совершаемых домовладельцами, сельскими жителями из высших каст и полицейскими.По оценкам исследования, регистрируется только около 5 процентов нападений и что сотрудники полиции отклоняют не менее 30 процентов жалоб на изнасилование как ложные.

Исследование также показало, что полиция регулярно требует взяток, запугивает свидетелей, скрывает улики и избивает мужей женщин. Мало или совсем ничего не делается для предотвращения нападений на жертв изнасилований со стороны банд сельских жителей из высших каст, стремящихся воспрепятствовать возбуждению дела. Исследование предполагает, что иногда к ним даже присоединяются полицейские.Были убиты и жертвы изнасилований. Такие преступления часто остаются безнаказанными.

Тысячи девочек-далитов до подросткового возраста принуждаются к проституции под прикрытием религиозной практики, известной как девадаси , что означает «служанка бога». Девушек посвящают или «замуж» за божество или храм. После посвящения они не могут жениться, их заставляют заниматься сексом с представителями высшей касты и, в конечном итоге, продают в городской бордель.

Сопротивление и прогресс

В Индии усилия рядов по изменению появляются, несмотря на ответные меры и запугивание со стороны местных властей и сельских жителей из высших каст. В некоторых штатах кастовый конфликт перерос в кастовую войну, и группы линчевателей, похожие на ополченцев, проводили рейды по деревням, сжигали дома, насиловали и убивали людей. Эти рейды иногда проводятся с молчаливого одобрения полиции.

В провинции Бихар местные далиты наносят ответный удар, также совершая зверства. Неприсоединившиеся далиты часто оказываются посередине, жертвами обеих групп.

«Растет массовое движение активистов, профсоюзов и других НПО, которые организуются, чтобы демократическим и мирным путем требовать своих прав, повышения заработной платы и более справедливого распределения земли», — сказал Нарула.«Достигнут прогресс в создании движения за права человека в Индии и в привлечении международного внимания к этой проблеме».

В августе 2002 года Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД ООН) одобрил резолюцию, осуждающую дискриминацию по признаку кастовой принадлежности или происхождения.

«Но на национальном уровне очень мало делается для реализации или обеспечения соблюдения законов», — сказал Нарула.

О нас | Д-р Сурадж Йенгде

Доктор Сурадж Йенгде — один из ведущих ученых и общественных деятелей Индии.Названный журналом GQ одним из «25 самых влиятельных молодых индейцев» и «Самым влиятельным молодым далитом» Зи, Сурадж является автором бестселлера Caste Matters и соредактором отмеченной наградами антологии The Radical in Ambedkar. Caste Matters была недавно включена в престижный список «Лучшие документальные книги десятилетия» журнала The Hindu. Caste Matters переводится на семь языков.

Недавно Сурадж был назначен старшим научным сотрудником Гарвардской школы Кеннеди. Он занимает должность научного сотрудника в отделе афро-американских исследований, не проживает в Центре африканских и афроамериканских исследований Хатчинса, а также является частью группы основателей Инициативы по институциональному противодействию расизму и подотчетности (IARA). ) в Гарвардском университете.Он учился на четырех континентах (Азия, Африка, Европа, Северная Америка) и является первым далитским доктором философии в Индии. обладатель африканского университета (Университет Витватерсранда, Йоханнесбург). Он имеет квалификацию международного юриста по правам человека из Индии и Великобритании.

К будущим книгам Сураджа относятся: «Каста: новая история мира» Аллена Лейна, 2022 г., и биография доктора Б. Р. Амбедкара, изданная в Juggernaut Press, 2022 г.

Сурадж опубликовал более 100 эссе, статей и обзоров книг на нескольких языках в области кастовых, расовых, этнических исследований и трудовой миграции на юге мира.В настоящее время он занимается разработкой критической теории далитов и черных исследований.

Сурадж был номинирован на высшую литературную премию Индии «Сахитья Академи» и является лауреатом «Премии доктора Амбедкара за социальную справедливость» (Канада, 2019) и «Премии ученого памяти Рохита Вемулы» (2018).

Сурадж недавно был показан на Всемирной службе Би-би-си и в многосерийном сериале WGBH Boston о Касте в Америке, спонсируемом Пулитцеровским центром. Сурадж открыл популярную колонку под названием «Далиталитет» в Indian Express и в настоящее время является единственной колонкой в ​​печатных СМИ, в которой высказываются мнения далитов.Кроме того, он ведет еженедельную колонку «Четвертый мир» на языке маратхи для Daily Sakal.

В статье Сураджа на обложке журнала Caravan исследуется важный вопрос «Раса, каста и что нужно сделать, чтобы жизнь далитов имела значение?» Это первая развернутая трактовка вопроса Далита-Блэка.

Сурадж — транснациональная правозащитница далитов, участвующая в укреплении солидарности между далитами, чернокожими, рома, коренными народами, бураку и беженцами в проекте для маргинализованных народов Четвертого мира.

Его недавняя работа с философом Корнелом Уэстом привлекла внимание всего мира и призывает к единству афроамериканцев и далитов.

Его труды публиковались в Al Jazeera, BBC, The Caravan, LiveMint, The Sunday World, TheWire.in, Scroll, Mail & Guardian Africa, Saturday Star, Open Democracy, а также является ведущим обозревателем в The Hindustan Times, The Hindu, The Huffington. Post, Print, Citizen, Globe & Post, The Mexican Times, The Conversation и другие.Средства массовой информации и корпорации часто приглашают его дать экспертные консультации по вопросам касты, миграции, расовых отношений и международного права. По случаю Дня независимости журнал Economic Times опубликовал о нем репортаж.

Сурадж работал с ведущими международными организациями в Женеве, Лондоне и Нью-Йорке. Он является одним из организаторов симпозиума далитов и чернокожих, посвященного жизни, и движения далитов и чернокожих. Он ведет ежемесячную серию лекций Амбедкара в Гарварде. Он является помощником редактора Южного журнала современной истории .

Сурадж предлагает консультации правительственным и неправительственным органам, определяющим политику, по вопросам прав человека, социальной справедливости, трансграничной миграции и организационных стратегий для кампаний и защиты.

Сурадж прочитал более 300 лекций и выступлений на международных научных конференциях и семинарах по всему миру по вопросам кастизма, расизма, институциональной дискриминации, разнообразия и инклюзивности.

Он является организатором и организатором кинофестиваля «Далит» и движения « Индия за разнообразие» .

Его профиль на языке маратхи можно посмотреть здесь и здесь.

Для консультаций, выступлений и запросов СМИ пишите по адресу: [email protected]

caste_matters_third_reprint.jpg

Фото : Мередит Нирман

Генетические данные о происхождении популяций индийских каст

Майкл Бамшад

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Тоомас Кивисилд

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

W. Скотт Уоткинс

¹ Департамент педиатрии, Университет штата Юта, Солт-Лейк-Сити, штат Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Мэри Э. Диксон

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Крис Э. Рикер

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Баскара Б. Рао

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Дж. Мастан Найду

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

B.V. Рави Прасад

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

П. Говинда Редди

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Арани Расанаягам

¹ Кафедра педиатрии Университета Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Суриндер С. Папиха

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Ричард Виллемс

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Алан Дж. Редд

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Майкл Ф. Хаммер

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Сон В. Нгуен

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Мэрион Л. Кэрролл

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Марк А. Батцер

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Линн Б. Джорд

¹ Кафедра педиатрии, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ² Институт молекулярной и клеточной биологии Тартуского университета и Эстонский биоцентр, Тарту 51010, Эстония; ³ Департамент генетики человека, Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта 84112, США; ⁴ Департамент антропологии, Университет Андхра, Вишакхапатнам, Андхра-Прадеш, Индия; ⁵ Антропологическая служба Индии, Калькутта, Индия; ⁶ Кафедра антропологии, Мадрасский университет, Мадрас, Тамил Наду, Индия; ⁷ Лаборатория молекулярной систематики и эволюции, Университет Аризоны, Тусон, Аризона 85721, США; ⁸ Департамент генетики человека, Университет Ньюкасл-апон-Тайн, Великобритания; ⁹ Кафедра патологии, биометрии и генетики, биохимии и молекулярной биологии, Stanley S. Онкологический центр Скотта, Центр медицинских наук Университета штата Луизиана, Новый Орлеан, Луизиана 70112, США

Вопрос: Кастовая система в Индии Википедия?

Из Simple English Wikipedia, бесплатной энциклопедии. Кастовая система — это система в Индии, которая когда-то в основном использовалась индуистами . Эта система была общепринятой около 3000 лет назад. В этой системе четыре касты и одна неприкасаемая группа.

Как работает кастовая система в Индии?

Кастовая система делит индуистов на четыре основные категории — браминов, кшатриев, вайшьев и шудров.Основные каст были далее разделены примерно на 3000 каст и 25000 под каст , каждая в зависимости от своего рода занятий. Вне этой индуистской кастовой системы были ачхутов — далиты или неприкасаемые.

Как зародилась кастовая система в Индии?

Согласно этой теории, кастовая система началась с прихода ариев в году в Индию . Светлокожие арийцы прибыли в Индию из Южной Европы и Северной Азии.До ариев в Индии были другие общины иного происхождения. Среди них негритянский, монголоидный, австролоидный и дравидийский.

Что такое кастовая система Википедия?

From Simple English Wikipedia , бесплатная энциклопедия. Кастовая система — это система в Индии, которая когда-то в основном использовалась индуистами. Это началось как работа , система , но позже превратилась в социальный класс , система , которая зависит от происхождения.Эта система была общепринятой около 3000 лет назад.

Какие 5 каст в индуизме?

Термины в наборе (5)

• Брахам. единая духовная сила, в которую верят индуисты, живет во всем.
• Кшатрии . второй уровень варн в индуистской кастовой системе; ВОИНЫ.
• Вайшьи . 3-й класс кастовой системы (рабочий класс, ноги пуруша-шакты).
• Шудра .
• Неприкасаемые / Хариджан / Далит.

Какая каста является высшей в индуизме?

Брахман , также пишется Брамин , санскрит Брахман («Обладатель Брахмы »), высший ранг из четырех варн или социальных классов в индуистской Индии.

Какая каста сильна в Индии?

Кшатриев:

Рядом с брахманами находятся кшатрии в рейтинге варн. Они состоят из могущественных каст , поскольку они традиционно являются воинами и играют важную роль в защите.

Кто создал кастовую систему?

Между 1860 и 1920 годами британцы сформулировали кастовую систему в свою систему управления , предоставив административные должности и назначения на руководящие должности только христианам и людям, принадлежащим к определенным кастам . Социальные волнения 1920-х годов привели к изменению этой политики.

Кому пошла на пользу кастовая система?

В древности была создана кастовая система , обеспечивающая благ обществу.Эти преимуществ были: Лучшее понимание во взаимоотношениях: люди, которые были сгруппированы вместе в касту , были одного происхождения. Таким образом, они могли легко понять проблемы и перспективы друг друга и правильно работать.

Сколько лет кастовой системе в Индии?

Путешественники в Индии комментировали касту более за две тысячи лет . В индийском обществе группа стоит на первом месте, в отличие от нашего собственного общества, которое придает большое значение индивидуальной личности.

В какой стране действует кастовая система?

В Индии , а также в других странах Южной Азии, таких как Непал и Шри-Ланка , кастовая система была значительной частью общества и все еще остается, хотя и в меньшей степени, частью общества. .

Что вы подразумеваете под кастовой системой?

Каста — это форма социальной стратификации, характеризующаяся эндогамией, наследственной передачей стиля жизни, который часто включает занятие, ритуальный статус в иерархии, а также обычное социальное взаимодействие и изоляцию, основанные на культурных представлениях о чистоте и загрязнении.

Сколько каст в индуизме?

Ученые также сомневаются в том, что простая система варн когда-либо была чем-то большим, чем теоретический социорелигиозный идеал, и подчеркивают, что очень сложное разделение индуистского общества на почти 3 000 каст и подкасты, вероятно, имело место даже в древние времена.

Какая самая низкая каста в Индии?

Далит (от санскрита: दलित, романизированный: далита, что означает «разбитый / разбросанный», хинди: दलित, романизированный: дал, , то же значение) — имя людей, принадлежащих к низшей касте в Индии, характеризуемой как «». неприкасаемый ».

Какая каста выше?

Например, люди, рожденные в высшей касте, то есть касты браминов , обычно были священниками и учеными. Лица, рожденные в касте кшатриев , были воинами и царями.

Какая каста самая высокая в Карнатаке?

Среди основных СК, Банджара имеет наивысших показателей сельского населения: (88,9 процента), за ним следуют Холая (82,0 процента), Бхамби (80,7 процента), Мадига (80.3 процента), Ади Карнатака (76,2 процента) и Бхови (74,9 процента). Но с другой стороны, 62,8% городского населения Ади Дравида.

Что исключает каста — Dissent Magazine

Что

Caste не учитывает

В отчете Изабель Вилкерсон о расовом угнетении устраняются важные различия между социальным неравенством в Южной Азии и Соединенных Штатах — различия с реальными последствиями для освободительных политических проектов.

Хари Рамеш & squarf; Зима 2021 г. Б.Р. Амбедкар в 1950 г. (Википедия Commons)

Каста: истоки нашего недовольства
Изабель Вилкерсон
Random House, 2020, 496 с.

В письме, написанном W.E.B. Дюбуа в 1946 г., Б. Амбедкар, далитский ученый, активист и государственный деятель, проявил большой интерес к тяжелому положению чернокожих американцев. «Я изучал проблему негров и постоянно читал ваши труды», — писал он.«Между положением Неприкасаемых в Индии и положением негров в Америке так много общего, что изучение последних не только естественно, но и необходимо». Это не было пустым чувством. Примерно в то же время, когда он писал Дю Буа, Амбедкар находился в процессе разработки ряда конституционных положений от имени своей политической партии, Всеиндийской федерации зарегистрированных каст. Этот документ, содержащий формулировки, направленные на искоренение кастовой дискриминации в Индии, во многом был обязан своим американским источникам: Законам о гражданских правах эпохи Реконструкции 1866 и 1875 годов, которые Амбедкар внимательно изучил и которые, по мнению Амбедкара, обеспечивали те виды государственной защиты, которые были у далитов. .

В середине двадцатого века, в тот же момент, когда Амбедкар формулировал свою самую резкую критику индуистской касты, группа американских социальных антропологов перевернула его точку зрения с исследовательской программой, которая стремилась понять расовую несправедливость через концептуальный язык каст. Хотя «кастовая школа расовых отношений» просуществовала недолго, она добилась значительных успехов в понимании структурных и повседневных особенностей расового неравенства. Школа оказала значительное влияние на других ученых (таких как Гуннар Мюрдал, чей An American Dilemma был вехой в социологическом исследовании расы в Америке), а также на политические события (например, аргументы Фонда правовой защиты NAACP против сегрегации в школах в Brown. v.Совет по образованию ). Однако кастовая школа столкнулась с серьезной критикой со стороны современников. Его наиболее ярким оппонентом был Оливер Кромвель Кокс, марксистский социолог из Тринидада, который прямо заявил в 1945 году, что «сравнение некоторых черт брахмано-индийского и западного общества покажет, что кастовые отношения не являются расовыми отношениями».

Эти споры вокруг истории каст в Южной Азии и расы в Соединенных Штатах в значительной степени исчезли из поля зрения. В «Каста: истоки нашего недовольства » журналист Изабель Вилкерсон пытается изменить это.Она утверждает, что американцы должны «пересмотреть то, как мы видим себя», понимая расовое неравенство в США как кастовую систему и выступая против нее на этих условиях. Опираясь на соответствующие свидетельства из исторических кастовых систем Индии и нацистской Германии (первая немного больше, чем вторая, что соответственно направляет мое внимание здесь), Вилкерсон стремится убедить своих читателей в том, что «чтобы по-настоящему понять Америку, мы должны открыть наши глаза на скрытую работу кастовой системы, которая осталась безымянной, но преобладает среди нас к нашему коллективному ущербу.. . . » Есть важные аспекты, в которых уместна аналогия между кастой и расой. Но теория, которая рассматривает американское расовое угнетение в первую очередь как кастовую систему, не может объяснить решающие различия между социальным неравенством в Южной Азии и Соединенных Штатах — различия, имеющие важные последствия для освободительных политических проектов.

Концептуальным ядром Caste является идея о том, что все кастовые системы, включая американскую, состоят из фиксированного, иерархического, наследственного и жестко контролируемого разделения групп людей.Это не просто историческое упражнение; Уилкерсон наполняет свою книгу историями о том, как обычные люди сегодня переживают касту. Несколько глав посвящены банальным моментам, когда люди «подчиненной касты» болезненно ставятся на место. На протяжении Каста Вилкерсон использует этот термин — «подчиненная каста» — вместо «афроамериканца», «доминирующая каста» для «белого» и «средняя каста» для «азиата или латиноамериканца». Каста, по ее мнению, означает жесткость, которую не может уловить более гибкая концепция расы, и она хочет спровоцировать читателей взглянуть на правду об американском неравенстве свежим взглядом.

Знание Вилкерсона о «вторжении касты в повседневную жизнь» — особенно о событиях, которые происходят, когда люди из подчиненной касты выступают против укоренившейся иерархии — отчасти основано на собственном опыте. Она пишет, что агенты Управления по борьбе с наркотиками преследуют ее без объяснения причин через аэропорт Детройта; о физическом и эмоциональном издевательствах со стороны представителей доминирующей касты в салонах самолетов бизнес-класса; столкнуться с оскорбительным скептицизмом по поводу того, что она могла бы быть репортером New York Times .В некоторых из наиболее ярких сцен книги Уилкерсон применяет свою наблюдательность к аналогичным межкастовым столкновениям между выходцами из Южной Азии. Она вспоминает момент на конференции, когда она разговаривала с ученым-далитом. Из ниоткуда женщина из высшей касты, неизвестная ни Вилкерсону, ни ее новому знакомому, вмешалась в их разговор и «упрекнула ученого-далита с видом снисходительности и превосходства и продолжила инструктировать ученого-далита о поведении далитов, которое было у этого ученого-далита. исследовал и писал о.«Для Вилкерсона момент не просто неприятный; это напоминает ее собственный опыт чернокожей американки.

Проблема кастовой принадлежности, однако, выходит далеко за рамки этих ежедневных «вторжений». В отличие от термина «расизм», который, по ее мнению, бесполезно указывает на трудноразличимые предрассудки в сердцах отдельных людей, каста «не позволяет нам игнорировать структуру. Каста — это структура ». Вилкерсон приводит множество примеров политических, экономических, социальных и культурных институтов, которые причинили и продолжают причинять несоразмерный вред чернокожим американцам.Кумулятивный эффект подобен касту в том смысле, что рождение черным в Америке, как и рождение далитом в Индии, значительно влияет на шансы человека в жизни к худшему и удерживает его в нижней части социальной иерархии.

Вилкерсон, опытный коммуникатор сложных исторических событий, связывает понятие касты с американским рабством, Реконструкцией, Джимом Кроу и эпохой постгражданских прав. Она убедительно пишет о глубоких извращениях, из-за которых рабство американского движимого имущества «казалось нормальным и праведным», карнавальной атмосфере линчевания в девятнадцатом и двадцатом веках (и антиутопической медиаиндустрии, которая выросла вокруг них) и о том, как реформируется Новый курс. как Закон о социальном обеспечении 1935 года и Закон Вагнера «исключили подавляющее большинство чернокожих рабочих — сельскохозяйственных рабочих и прислугу — по настоянию белых политиков Юга.Вилкерсон также указывает на наследие этих историй в современной жизни. Ссылаясь на эмпирическую работу социолога Дэвида Р. Уильямса, она утверждает, что «в мире медицины жизни и смерти афроамериканцам и другим маргинализованным людям предоставляется меньше процедур и менее качественная помощь, чем белым при каждом терапевтическом вмешательстве. . » Пандемия COVID-19 причинила невыразимые страдания чернокожим американцам, но в этом неравенстве доступа к жизненно важному лечению нет ничего нового.

Таким образом, утверждения Вилкерсона о кастах как повседневной реальности и лежащей в их основе структуре в Соединенных Штатах в некоторых отношениях убедительны.Она уделяет столь необходимое внимание другим важным совпадениям между южноазиатской кастой и американским расовым неравенством, включая историческую повсеместность и интенсивность физического насилия в отношении народов, принадлежащих к подчиненной касте. Но понятие касты может только заходить так далеко. История, действия и способы сопротивления, связанные с кастами в Южной Азии и расами в Соединенных Штатах, учат нас, что различия между этими социальными формациями столь же важны, как и их сходства.

«Индийская концепция рейтингов, — пишет Вилкерсон, — восходит к тысячелетиям и на тысячи лет старше европейской концепции расы.Первоначально рейтинги были известны как варны, древний термин для обозначения основных категорий в том, что индейцы в последние века называли кастовой системой ». В идее о том, что «изначальную кастовую систему Индии» можно проследить тысячелетия, есть доля правды. Гимн пуруша сукта из Ригведы , с которым иерархия варна часто связана священными писаниями, датируется примерно 1500–1000 гг. До н. Э. Но вывод о том, что каста в Индии является прямым унаследованием от древности, противоречит некоторым из наиболее важных научных работ, опубликованных по этой теме за последние пару десятилетий.

В своей книге 2001 года Касты разума: колониализм и становление современной Индии Николас Диркс утверждает, что «каста в том виде, в каком мы ее знаем сегодня, на самом деле не является неким неизменным пережитком древней Индии, не какой-то единой системой, которая отражает основная цивилизационная ценность », но вместо этого« является продуктом исторического столкновения Индии и западного колониального господства ». Хотя каста всегда была динамичным явлением, сформированным и измененным политической властью в доколониальные времена, есть веские доказательства того, что британский колониализм сыграл значительную роль, если использовать выражение исторического антрополога Сьюзан Бейли, «в создании более кастовой системы». сознательный общественный порядок.Колониальная перепись как никогда формализовала кастовые категории и группировки, настаивая, например, на том, что каждые джати (родственная группа) по необходимости должны постоянно принадлежать к варнам . Более того, колониальная перепись работала с прицелом на общинные способы управления, при которых распределение благ и прав осуществлялось со ссылкой на определенные, замкнутые общины — особенно религиозные общины. Когда в XIX веке аболиционисты в Соединенных Штатах начали писать о кастах и ​​индуизме, это произошло потому, что они узнали об этой иерархической системе через британский миссионерский аппарат, колониальный институт, который сам по себе стремился дискредитировать «язычников». религиозные традиции Южной Азии.

Ничто из этого не означает, что британский колониализм создал касту, или реабилитировать индейцев из высших каст за систематическую несправедливость, совершаемую против далитов-бахуджан. Эта стипендия ясно показывает, что южноазиатские образовательные, политические и экономические элиты часто участвовали в колониальном правлении и извлекали из него самые символические и материальные выгоды. Скорее, моя цель состоит в том, чтобы обрисовать, как каста связана с современным миром — идея, которая полностью отсутствует в описании Вилкерсона. Эффект упущения — это не просто частичное понимание кастовой системы; это устранение важных различий между антикастовой и антирасистской политикой.Мы просто не можем объяснить действия такой фигуры, как Амбедкар, не имея в виду, что он действовал в колониальном контексте.

Если современное кастовое угнетение имеет особенно важную связь с колониализмом, то современное расовое подчинение имеет особенно важную связь с родственным, хотя и отдельным, явлением: капитализмом. Вилкерсон вкратце упоминает основополагающую фигуру двадцатого века, чтобы сформулировать это утверждение в контексте межкастовых дебатов в Америке: Оливер Кромвель Кокс.Любопытно, однако, что она сосредотачивается на довольно ограниченных взглядах Кокса на индуистскую касту — он явно преувеличивал фатализм и пассивность низших каст на субконтиненте (отчасти потому, что он полагался исключительно на британские колониальные источники) — за счет своих генеративных дискуссий. отношения между расизмом и капитализмом. «« Расовые отношения »развивались в наше время по мере развития нашей собственной эксплуататорской системы [« буржуазного общества »]», — писал Кокс. «Более того, расовые отношения или проблемы — это варианты проблем современного политического класса, то есть проблемы эксплуатации труда вместе с эксплуатацией других факторов производства.Вилкерсон превосходно реконструирует историю и ужасы движимого рабства и Джима Кроу, но в этом есть серьезные ограничения только с точки зрения касты. В Caste тезис Кокса о том, что порабощение и подчинение чернокожих людей и развитие капитализма взаимосвязаны, не находит постоянного внимания. Это упущенная возможность как потому, что внимание Кокса к взаимосвязи расизма и капитализма было подхвачено выдающейся традицией общественной мысли чернокожих, так и потому, что смешение расы и экономики сформировало контекст, в котором имели место антирасистские политические действия.Если мы не можем понять Амбедкара, не принимая во внимание колониальное государство, то мы не можем понять такую ​​фигуру, как Мартин Лютер Кинг-младший, не принимая во внимание эксплуататорскую направленность капитализма.

Писатели, такие как Дюбуа, Эрик Уильямс, C.L.R. Джеймс и Седрик Робинсон обратили внимание на то, как эксплуатация черного труда была основой для создания огромного богатства в Америке и за ее пределами. «Черный труд стал краеугольным камнем не только южной социальной структуры, но и северного производства и торговли, английской фабричной системы, европейской торговли, купли-продажи во всем мире», — писал Дю Буа в начале. Black Reconstruction в Америке .Другие распространяют эти идеи на период после официальной отмены рабства. Возьмем лишь один недавний пример: в «Гонка за прибылью: как банки и индустрия недвижимости подорвали домовладение чернокожих» Киенга-Ямахтта Тейлор выдвигает понятие «хищническое включение», чтобы отразить отношения между чернокожими американцами с низким доходом и Федеральное управление жилищного строительства в 1970-х годах, после официального прекращения красной черты. Федеральная политика требовала, чтобы «американская мечта» о домовладении стала более инклюзивной, но эта политика была привязана к частному сектору недвижимости, основанному как на сегрегации жилья, так и на практике хищнического кредитования. Подобные случаи, свидетельствующие о том, что нерегулируемый американский капитализм особенно эксплуатирует чернокожих американцев, отсутствуют в книге Вилкерсона.

Когда Уилкерсон подчеркивает момент, когда она спонтанно сказала чернокожему агенту Управления транспортной безопасности, что Амбедкар является «Мартином Лютером Кингом Индии», в игре присутствует некоторая политическая путаница. Гарантированное представительство далитов в законодательной, исполнительной и бюрократической ветвях власти было абсолютно центральным в политическом проекте Амбедкара.В 1930-х и 1940-х годах он выдвигал теоретические аргументы и практические предложения, предполагая, что действия государства, руководимые представлением далитов, могут как создать образ далитов как равноправных граждан Индии, так и изменить деспотичное кастовое общество. Инновации Амбедкара были сформированы в контексте, в котором независимая Индия могла переосмыслить и перепрофилировать представительные институты колониальной эпохи на службу эмансипации далитов.

King действовал при совершенно иных обстоятельствах.Еще в г. «Стремитесь к свободе» (1958 г.), в своем отчете о бойкоте автобуса в Монтгомери, Кинг высказал предположение, что «неотъемлемым двойником расовой несправедливости была экономическая несправедливость». Он напомнил, что, даже будучи мальчиком, он «никогда не мог выкинуть из головы [своего] разума экономическую незащищенность многих [его] товарищей по играм и трагическую бедность тех, кто живет вокруг [его]». После принятия Закона об избирательных правах в 1965 году Кинг еще более твердо продвинулся в направлении этой критики. Он утверждал, что материальные средства для достойной жизни должны быть доступны повсеместно, будь то работа или система базового дохода; мобилизовал ненасильственные прямые действия против предприятий, которые отказывались нанимать чернокожих американцев; и призвал к союзу между гражданскими правами и трудовыми интересами, достаточно могущественными, чтобы добиться справедливого распределения доходов и богатства. Короче говоря, идеи и стратегии Кинга, особенно в период с 1965 по 1968 год, были сформированы его пониманием того, что одних законных побед за гражданские права недостаточно. Как писал философ Томми Шелби, движение за свободу чернокожих под руководством Кинга понимало, что ему необходимо «перейти от прекращения унижения к искоренению бедности, запрещению трудовой эксплуатации и обеспечению большей экономической справедливости».

Амбедкар не игнорировал вред капитализма и бедность далитов, и Кинг не преминул признать потенциал радикальной переработки демократических институтов.Но в то время как они оба боролись с системами угнетения, Амбедкар и Кинг занимались различными формами освободительной политики. Мы не можем полностью объяснить, почему они выбрали те идеи и пути, которые они выбрали, если рассматривать касты в Индии и расу в Америке как более схожие, чем показывают исторические свидетельства.

Принятие касты в качестве транснациональной исторической категории позволяет сделать некоторые важные выводы, но слишком большое ее использование может привести к путанице различных политических обстоятельств. Когда мы концептуализируем расовое подчинение и сопротивляемся ему, прежде всего потому, что это кастовая система, мы рискуем потерять жизненно важные, основанные на контексте идеи, которые могут помочь и активизировать наши политические усилия.

---

Хари Рамеш — научный сотрудник факультета социальных исследований Гарвардского университета.

Изучение современной Неприкосновенности — шаг в правильном направлении

Укрытый одеялом, экран моего компьютера был размытым и не в фокусе. Часы показывают 2,50 ночи — я снова потерял счет времени в том, что я люблю называть «кроличьей норой в Википедии».

Несмотря на то, что я самопровозглашенный фанат истории и поклонник текущих событий, каждый раз, когда я открываю Википедию и просматриваю статью за статьей, меня шокирует то, насколько мало я действительно знаю об этом мире.В то роковое утро объектом моего шока была «Неприкосновенность»: систематическое изгнание и сегрегация представителей «неприкасаемых» каст исключительно на основании рождения. Я наткнулся на этот термин в конце 2019 года на том, что начиналось как быстрый поиск тем для встреч в рамках Модели Организации Объединенных Наций. Однако вскоре это превратилось в нечто гораздо большее — впервые мне пришлось столкнуться с тем фактом, что я никогда даже не слышал об одной из наиболее актуальных существующих проблем прав человека. В моей голове проносились десятки вопросов, оставшихся без ответа.Почему меня не учили этому в школе? Почему на первой полосе «Нью-Йорк Таймс» не было отвратительной статистики о зверствах в отношении далитов? И, что особенно важно, как я могу глубже погрузиться в «Неприкасаемость», не ограничиваясь параметрами Интернета?

Мой последний вопрос был наименее сложным для ответа. На ум сразу же пришел Национальный день истории (NHD) — исследовательский конкурс, на котором старшеклассники со всего мира создают проекты, посвященные историческим событиям. За последние три года я участвовал в местных, государственных и национальных соревнованиях и видел тысячи проектов, посвященных действиям таких известных фигур, как доктор Кинг или Роза Паркс. Мои собственные проекты были сосредоточены исключительно на популярных исторических событиях — не менее важные усилия южноазиатских активистов против Неприкосновенности были отодвинуты на второй план моими сверстниками и мной в пользу «более легких» тем.

Знания — наш самый мощный актив, а погоня за знаниями — вот что мотивирует мое изучение истории. Только признав прошлое, мы можем исправить настоящее и обеспечить справедливое будущее. Поэтому я решил исследовать Неприкасаемость для своего проекта NHD 2020 года. Мне нужно было внести свой вклад в признание исторических основ неприкасаемости в Индии и беспрецедентного наследия протеста и реформ, созданных его противниками.Мое внимание особенно привлек Б. Р. Амбедкар, один из первых крупных активистов, выступающих против касты.

Затем последовали

месяцев независимого обучения. Основные работы Амбедкара контекстуализировали колониальные основы неприкасаемости, а часы, потраченные на изучение архивных документов, литературы и фильмов, сделали деградацию, с которой столкнулись индийские далиты, еще более ярко. По общему признанию, борьба с Неприкасаемыми оказалась трудной. Я существую в «американском пузыре»: в состоянии изоляции от страданий тех, кто находится за пределами моего ближайшего окружения.Без предварительного воздействия на ужасы кастовой дискриминации, вырвавшийся из этого пузыря потребовал более глубокого взгляда на Неприкасаемость, помимо фотографий и слов на экране.

Таким образом, наиболее важными для моего анализа древних и современных условий далитов были мои интервью с учеными, имеющими непосредственный опыт работы с Неприкасаемым. В январе 2020 года родился мой проект «Преодолевая« неприкосновенный »барьер: буддийское движение далитов в Индии». После победы в государственном конкурсе и выхода в национальный конкурс я гордился количеством людей, которые узнали о Неприкасаемости благодаря моему проекту.

Общественное мнение мотивирует продуктивную политику, а не эксклюзивные исследования. Таким образом, противостояние историческому наследию кастовой дискриминации требует действий со всего мира, особенно в США. Как американец, я занимаю уникальное привилегированное положение в моем «пузыре». У меня есть доступ к ресурсам, образованию и безопасности, в которых другим — в частности далитам — несправедливо отказано. Однако я и мои коллеги не можем воспринимать нашу привилегию как должное. Мы обязаны изучать то, чему нас не учили, и, соответственно, инициировать разговоры о Неприкосновенности.Поделившись своим проектом NHD с друзьями и семьей, я начал выполнять это обязательство.

Прошедший год был годом беспрецедентных потерь и перемен. Я надеюсь, что по мере того, как мы «открываем» и обсуждаем больше истории, 2021 год станет годом сочувствия, любви и роста. Покинуть наши зоны комфорта и узнать о современной неприкасаемости — это шаг в правильном направлении.

Тырански учится в Санкт-Петербургской средней школе в Санкт-Петербурге, Флорида.
Сурадж Йенгде, автор книги Caste Matters, курирует двухнедельную колонку «Dalitality»

Эта колонка впервые появилась в печатном издании 23 мая 2021 года под заголовком «Узнаем о далитах и ​​неприкасаемости».

Почему я принял ислам и похоронил свою индуистскую идентичность: основатель Dalit Camera

Я узнал одну вещь из моего восьмилетнего опыта работы с движением далитов через задания камеры далитов и моих исследований каст за последние 14 лет. Бабасахеб Амбедкар был прав, когда сказал, что уход из индуизма — единственный способ бороться с кастой.

Dalit Camera — это цифровая платформа, которая документирует голоса далитов, адиваси, бахуджанов и меньшинств через веб-сайт и канал YouTube с тем же названием.

Следуя его стопам, я решил оставить индуизм и принять ислам 30 января 2020 года в Кодунгаллуре, историческом городе в районе Триссур штата Керала. Кодунгаллур — это место, где была построена первая индийская мечеть. Теперь я Раис Мохаммед.

Дата знаменательна. Это день, когда первый террорист хиндутва Натурам Годсе убил Мохандаса Карамчанда Ганди. Это также день, когда родился наш любимый брат Рохит Вемула, который боролся против кастовой дискриминации в индуизме.

---

Также читайте: Злоупотребления Основатель «Амбедкар Караван» сталкивается каждый день: Убери мой туалет, ты принадлежишь к сточной канаве

---

Религия освобождения

В детстве, будучи преданным Господа Айаппы, я шесть раз был в Кодунгаллуре. Это также место, где государственный секретарь CPI-ML (неразделенная) Кералы Наджмал Бабу принял ислам в 2015 году. Рационалист Тантай Перияр (отец) сказал, что если кто-то хочет уничтожить касту за 15 минут и жить с чувством собственного достоинства, то ислам — единственный решение.Перияр также предложил Бабасахебу Амбедкару выбрать ислам в качестве религии для освобождения.

За годы своих исследований я тоже обнаружил, что ислам — единственная религия в Индии, способная уничтожить кастовую систему.

Антикастовое движение было самым продолжительным социокультурным движением в Индии. Главное требование — рассматривать «неприкасаемых» как равных граждан в индуистском обществе и подпадать под действие Конституции, а не индуистской религии. Но мне было любопытно, почему это простое решение по уничтожению касты с помощью ислама никогда не было даже ориентиром в движении далитов и в литературе далитов.

---

Также читайте: Дорогие СМИ, прекратите рассказы о Чандрашекхаре Азаде и Маявати. У далитов может быть более одного лидера

---

Борьба за равенство

В январе меня пригласили в Кодунгаллур, чтобы выступить на собрании об опасностях фашизма и против предлагаемых Национального реестра граждан, Национального реестра населения и Закона о гражданстве (поправка) 2019 года.

мусульман сегодня борются за свои гражданские права в Индии Нарендры Моди. Но их битва отличается от борьбы далитов. Первый — за справедливость и гражданство. Последнее предназначено для того, чтобы к чему-то столь элементарному, как самоуважение, относились как к равному человеку. В этом смысле у далитов дела обстоят намного хуже.

Это когда я принял ислам и похоронил свою индуистскую идентичность как Равичандран Батран. Я не хочу называть свое индуистское имя, потому что если вы погрузитесь глубже, все индуистские имена лишь косвенно относятся к касте, и я не хочу, чтобы этот Раис Мохаммед нес старый багаж.Имя — не настоящая проблема. В конце концов, родители с такой любовью назвали меня. Но проблема возникает, когда индуистское общество связывает это название с кастой и прививает стереотип о наследственном занятии уборкой мусора. С моим отцом плохо обращались, потому что индуистское общество говорило, что он выполнял работу, которая считалась грязной. Это лицемерие высшей степени. Во-первых, вы навязываете традиционное занятие некоторым группам, плохо относитесь к их членам, а затем обвиняете людей, а не кастовую систему.

Мои родители выбрали санскритское имя, что было необычной практикой среди моих родственников, которые всегда выбирали имена, которые легко идентифицировать с чаккилиярами или неприкасаемыми. Но, как и мои родители, я тоже столкнулся с неравным обращением.

Мое образование и заработок не изменили мою личность и никогда не повлияют на меня. Но нас кормят этой ложью никто иной, как движения далитов.

Мой отец работал санитаром, а мама была дворником в местной школе. В течение последних 15 лет я работал над устранением дискриминации и неприкасаемости, с которыми сталкиваются мои родители и десятки тысяч таких же людей из-за своей работы — санитарные рабочие / уборщики / уборщики мусора.

Мы принадлежим к касте Чаккилияр / Арунтхатияр в Тамил Наду, которых называют, особенно другие неприкасаемые, мигрантами или чужаками. Причина в том, что первый язык Арунтатхиярс близок к телугу. В ходе моих исследований в неразделенных штатах Андхра-Прадеш, Керала, Тамил Наду, Ассам, Махараштра, Химачал-Прадеш, Кашмир и Карнатака я обнаружил, что во всех этих штатах к санитарным работникам обращались как к посторонним. Неважно, мигрировали ли они из других штатов.Интересно, что во всех южных штатах Индии, за исключением неразделенного Андхра-Прадеша, санитарные работники говорят на телугу. В Андхра-Прадеше говорят на хинди и на диалекте, близком к одия.

Мусорщикам и подметальщикам не разрешается входить в дома индусов из высшей касты. Даже туалеты построены вне домов. Индийские социологи и антропологи имеют проблематичное понимание кастовых и индийских домов, где у далитов есть отдельный вход (что видно из большинства зданий). Ситуация в сельской местности меняется медленно.

Напротив, в мечетях есть туалеты. Туалет не считается нечестивым. Здесь я полюбил мечети. Я не нахожу веских причин, по которым далиты и дальше несут индуизм на своих плечах.

---

Также прочтите: «Вы не выглядите, далиты» и другие вещи, которые «высшие касты» должны перестать говорить далитам немедленно

---

Кто такой далит?

Многие люди просят меня исключить слово «Далит» от «Далит Камера».Далит — это не термин для обозначения физического тела неприкасаемых, это революционная концепция, которую придумали Далитские Пантеры. У меня нет касты. Но быть частью Dalit Camera — это знак солидарности с Dalit Panthers и моими любимыми братьями и сестрами-мусульманами.

Для нас достаточно образа Бабасахеба Амбедкара. Он передает его идеологию и идею справедливости.

Итак, далитам и мусульманам предстоит битва. Борьба мусульман носит конституционный характер, но борьба далитов носит социальный характер, что труднее.Многие далиты до сих пор не знают, что с ними обращаются по-разному из-за индуизма. Именно по этой причине далиты не подозревают, что однажды они тоже могут оказаться без гражданства.

Раис Мохаммед, ранее известный как Равичандран Батран, является основателем Dalit Camera @dalitcamera. Мнения личные.

.