Далиты: рождённые жить в условиях дискриминации и стигмы
Бина Палликал сама является представителем меньшинства далитов в Индии и знает, что такое дискриминация по признаку родового происхождения.
Далиты, которых в Индии и других странах Южной Азии часто называют «неприкасаемыми», всю жизнь живут в условиях маргинализации, изоляции и нарушений прав человека. Их строго отделяют на основании их происхождения и относят к низшему социальному сословию.
В некоторых странах дискриминация по признаку родового происхождения не только занимает прочное место в учреждениях, социальных структурах и повседневной жизни, но и учреждена законом.
Хотя сама Палликал родом из семьи, где удовлетворялись её потребности, включая доступ к образованию, она говорит, что многим из её «братьев и сестёр в сообществе» повезло меньше.
Несправедливость, с которой сталкиваются далиты, приводит к глубокой травме и страданиям на протяжении поколений. Стигма преследует человека с рождения до самой смерти, оказывая влияние на все сферы жизни, включая образование, жильё, работу, доступ к правосудию и политическое участие.
Женщины и девочки часто становятся жертвами сексуального насилия, торговли людьми и особенно часто жертвами ранних и принудительных браков, подневольного труда и вредоносных видов культурной практики.
По данным Международной сети солидарности далитов, в мире насчитывается приблизительно 260 миллионов далитов. Далиты живут в Южной Азии (Индия, Непал, Бангладеш, Пакистан и Шри-Ланка) и в сообществах, которые эмигрировали из Южной Азии, по всему миру.
Глубоко укоренившаяся дискриминация с рождения
«Всё начинается ещё с детства, – рассказывает Палликал. – Им не разрешают сидеть в передней части класса, им не разрешают есть с остальными или играть с детьми из других каст. Быстро формируются группы, и далиты оказываются изолированными. Они не имеют другого опыта, и это оказывает влияние на всю их дальнейшую жизнь».
Из-за растущего желания помочь далитам справиться с трудностями Палликал оставила корпоративную работу, переехала в Дели и работает с Национальной кампанией по правам человека далитов.
Она занимается этой деятельностью последние 11 лет и сейчас занимает должность Генерального секретаря кампании.
Чтобы привлечь внимание к данным вопросам на международной арене, она также тесно сотрудничает с Управлением ООН по правам человека, другими ведомствами ООН и помогает в организации параллельных мероприятий в рамках
Политического форума высокого уровня, основной платформы ООН по вопросам устойчивого развития. Недавно она выступала в рамках Форума ООН по вопросам меньшинств.
«Сейчас я не смогла бы заниматься ничем другим в жизни, – рассказывает она. – Это даёт мне чувство большого удовлетворения, но в то же время я испытываю сильный гнев. Как люди могут говорить о мире, счастье и религии, когда они видят, как молодую девушку уводят с поля, где она работала, и затем насилуют и убивают? Мы должны испытывать гнев, иначе мы ничего не добьёмся и не остановим это».
Распространённое насилие
К несчастью, далиты сталкиваются с насилием ежедневно.
По данным Национального бюро уголовной статистики Индии, ежегодно в отношении них регистрируется около 45 935 случаев насилия.
«В Индии каждый день около десяти женщин из числа далитов подвергаются изнасилованию, – говорит Палликал. – Преступники пользуются полной безнаказанностью и получают значительную политическую поддержку. По этой причине мы не может разорвать порочный круг насилия и угнетения».
Национальная кампания по правам человека далитов работает с жертвами насилия, добиваясь от правительства правосудия и возмещения ущерба, в то же время оказывая экономические и психологические услуги семьям.
Надругательства в цифровом пространстве
Язык ненависти и дискриминация в отношении меньшинства далитов являются еще одной серьёзной проблемой, по мнению Палликал, с которой борется она и её организация.
Хотя она признает, что цифровое пространство дало маргинализированным сообществам возможность выразить своё мнение, она говорит, что в то же время в Интернете сформировалась опасная для них среда, где они уязвимы перед надругательствами со стороны людей, которые не несут никакой ответственности.
Многим молодым женщинам из числа далитов пришлось перестать пользоваться социальными СМИ из страха и потому, что надругательства стали невыносимыми.
«Люди совершают эти надругательства без всяких угрызений совести и не несут за них ответственность», – говорит она.
Палликал и Национальная кампания по правам человека далитов сотрудничали с индийским отделением Твиттера, чтобы бороться с ростом уровня языка ненависти. Они документируют факты нарушений и клеветы в отношении далитов и меньшинств, чтобы добиться незамедлительной блокировки аккаунтов нарушителей.
Мечта о равных возможностях
По мнению Палликал, если детям дать равные возможности, они смогут расти и процветать. Она думает о том дне, когда все дети будут наравне и свободными гражданами, заслуживающими уважения.
Она мечтает о нескольких изменениях для светлого будущего далитов.
«Я мечтаю о том, чтобы каждый ребёнок из числа далитов имел те же возможности, что и каждый другой ребёнок, чтобы они могли быть равными гражданами этой страны.
Я мечтаю о том, чтобы каждую женщину из числа далитов уважали за её труд, и чтобы она не подвергалась избиениям и изнасилованиям просто потому, что она далит.
Я мечтаю о том, чтобы за столом, когда я говорю, что я далит, меня бы уважали так же, как и всех остальных».
Оговорка: Мнения и информация, представленные в статье, принадлежат людям, являющимся героями статьи, и не обязательно отражают официальную позицию Управления Верховного комиссара ООН по правам человека.
19 апреля 2021 г.
«Скрытый апартеид»: жизнь «неприкасаемых» в Индии
https://ria.ru/20170818/1500558122.html
«Скрытый апартеид»: жизнь «неприкасаемых» в Индии
«Скрытый апартеид»: жизнь «неприкасаемых» в Индии — РИА Новости, 18.08.2017
«Скрытый апартеид»: жизнь «неприкасаемых» в Индии
Слово «далит», которым принято называть индийских «неприкасаемых», можно перевести как «угнетаемый». Каждый день в Индии насилуют в среднем трех женщин из числа РИА Новости, 18.08.
2017
2017-08-18T08:00
2017-08-18T08:00
2017-08-18T13:08
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdnn21.img.ria.ru/images/150055/17/1500551755_0:250:4800:2950_1920x0_80_0_0_47950834abfd53199e39523757fb7b3f.jpg
индия
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2017
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.
xn--p1ai/awards/
1920
1080
true
1920
1440
true
https://cdnn21.img.ria.ru/images/150055/17/1500551755_267:0:4534:3200_1920x0_80_0_0_b9dd107d8b675d62411a1853e8a8faf6.jpg
1920
1920
true
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
1
5
4.7
96
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
в мире, индия
В мире, Индия
Слово «далит», которым принято называть индийских «неприкасаемых», можно перевести как «угнетаемый». Каждый день в Индии насилуют в среднем трех женщин из числа далитов и убивают двоих представителей этой касты. По официальной статистике, преступления против «неприкасаемых» происходят каждые 18 минут.
И хотя новый президент страны Рам Натх Ковинд сам принадлежит к далитам, это пока мало влияет на их положение в обществе.
По индуистским поверьям, люди были созданы богом Брахмой. Из своих уст он создал жрецов-брахманов, из рук — воинов-кшатриев, из бедер получились торговцы — вайшья, а из стоп — слуги-шудры. «Неприкасаемые» не входят в число этих варн и занимают самые низкие ступени в кастовой системе.
© AP Photo / R S IyerПротестующий спит возле здания парламента в Нью-Дели, Индия. 21 мая 2017
© AP Photo / R S Iyer
Сегодня в Индии никто не называет этих людей «неприкасаемыми», но им от этого не стало легче. По-прежнему любой представитель другого сословия может сделать с ними практически все что угодно. На законодательном уровне насилие в отношении «зарегистрированных каст» — еще одно политкорректное название далитов — запрещено. Но в реальности дело обстоит совершенно иначе.
© AP Photo / Ajit Solanki, FileЧлены индийской общины Далит на митинге в Ахмадабаде.
20 июля 2016 года
© AP Photo / Ajit Solanki, File
В повседневной жизни далиты выполняют самую грязную работу: занимаются свежеванием скота, работают прачками, чистят улицы от нечистот. В школах детей-далитов унижают одноклассники. Им запрещено есть с общей посуды в столовых и даже пить из-под крана, которым могут пользоваться представители «высших каст». Бывшим «неприкасаемым» запрещено входить в индуистcкие храмы.
В деревнях далиты живут в отдельных районах. Когда в одной из таких деревень их жилища обнесли стеной, начались протесты. Не из-за самой стены, а потому, что над ней протянули проволоку под напряжением. После акций проволоку убрали, но стену оставили. Бывших «неприкасаемых» часто избивают. Любое нарушение кастовых обычаев жестоко карается. Известны случаи, когда возмущенные поведением далитов представители других каст врывались в их дома и избивали всех обитателей, не щадя ни детей, ни беременных женщин. Доходит до того, что дома сжигают вместе с обитателями.
© AP Photo / Gurinder OsanЧлен индийской общины Далит на митинге в Нью-Дели, Индия. 5 декабря 2005 года
© AP Photo / Gurinder Osan
Сейчас в Индии проводится политика, направленная на борьбу с притеснением из-за кастовой принадлежности. Им официально разрешено ходить в школу, для них сформированы квоты на поступление в университеты. Есть даже 30 далитов-миллионеров, но это исключение, которое подтверждает правило.
© AP Photo / Manish SwarupЧлен индийской общины Далит, который был атакован после митинга. 24 мая 2017
© AP Photo / Manish Swarup
Полиция неохотно расследует преступления против неприкасаемых. Примером может служить случай, когда 14-летнюю девочку на протяжении двух месяцев держал в заточении мужчина из более привилегированной касты и насиловал вместе с 11 своими друзьями. Вскоре после того, как девочку освободили, она скончалась. Преступника отпустили под залог.
© AP Photo / Ajit SolankiМужчины молятся перед статуей Будды на фестивале Будды Пурнима в Ахмадабаде, Индия.
10 мая 2017
© AP Photo / Ajit Solanki
Существует несколько способов выйти из «угнетаемых каст». Поскольку определить принадлежность человека к той или иной касте можно только по фамилии, далиты, переезжая в города, где их никто не знает, часто ее меняют, чтобы начать жизнь с чистого листа. Но наиболее распространенный метод — это переход в другую религию. Известны случаи, когда «неприкасаемые» целыми кварталами принимали буддизм. Но и этот способ не универсален — от перехода в другую религию кожевник не получит образование и не станет больше зарабатывать.
© AP Photo / Ajit SolankiЧлены индийской общины Далит на митинге против нападения на членов их общин в Ахмадабаде. 31 июля 2016
© AP Photo / Ajit Solanki
В последние годы далиты все чаще организовывают массовые акции протеста, где требуют положить конец кастовому неравенству. «Угнетаемые» составляют около 17% населения Индии — это более 200 миллионов человек. Но даже численность здесь не гарантирует успеха — история притеснения «неприкасаемых» в Индии насчитывает не одно тысячелетие.
Согласно кастовой системе Индии, далиты считаются неприкасаемыми. Коронавирус усиливает это ругательство
Нью-Дели Си-Эн-Эн —
Поламма осторожно спускается по 250 ступеням от трущоб на вершине холма, где она живет на юге Индии, чтобы пройти один километр до ближайшего продуктового магазина.
Она на девятом месяце беременности, и ей нужно кормить четверых детей, но в конце концов лидеры доминирующей касты вынуждают ее вернуться с пустыми руками.
С тех пор как 25 марта Индия ввела карантин, чтобы остановить распространение коронавируса, 57 семьям, живущим в деревне Поламма на вершине холма в Виджаяваде, штат Андхра-Прадеш, запретили спускаться с холма даже для покупки предметов первой необходимости, таких как продукты питания и лекарства.
Семьи являются частью сообщества янади, которые работают в основном сборщиками мусора и чистильщиками канализации и которые еще до коронавируса были изолированы из-за своей касты.
«Нас здесь заперли, как заключенных, — мы живем рядом с молочным заводом, и у моих детей нет ни капли молока, чтобы выпить. Нас называют грязными, и они говорят, что мы распространяем болезнь», — сказала Поламма, которая носит только одно имя.
Поллама рассказала, что ее остановили представители высшей касты, когда она пыталась пройти километр до рынка за едой.
от Аллади Девакумар/DBRC Кастовая система Индии была официально отменена в 1950 году, но социальная иерархия, навязанная людям по рождению 2000 лет назад, все еще существует во многих аспектах жизни.
Кастовая система классифицирует индусов при рождении, определяя их место в обществе, какую работу они могут выполнять и на ком они могут жениться.
На этой рекламной фотографии Индийских железных дорог показано, как старые поезда будут использоваться в качестве изолятора Covid-19
Индийские железные дорогиИндия закрыла свои железные дороги впервые за 167 лет. Теперь поезда превращают в больницы
Миллионы людей, около 25% населения Индии, составляющего 1,3 миллиарда человек, сгруппированы по зарегистрированным кастам (далиты) и зарегистрированным племенам (адиваси) в конституции Индии.
Обе группы долгое время находились в социальной изоляции, но опасаются быстрого распространения коронавируса и мер по его прекращению, которые усугубили их сегрегацию.
Работа, которую далиты и адиваси вынуждены выполнять на протяжении столетий — уборщики, сборщики мусора и мусорщики — подвергает их большему риску заражения вирусом.
Во время пандемии правительство Индии считает их работу жизненно важной, но многие говорят, что им не предоставили надлежащего оборудования для защиты от Covid-19.
. И если они заболевают, нет системы социальной защиты, которая бы гарантировала, что они не впадут в еще большую нищету.
Когда в 1918 году в Индии разразилась пандемия испанского гриппа, унесшая жизни почти 17 миллионов человек, каста сыграла решающую роль в определении того, кто получил медицинскую помощь и кто умер.
По словам историка Дэвида Арнольда, который подробно исследовал и написал об эпидемии испанского гриппа в Индии, люди из низших каст, живущие в переполненных трущобах, были наиболее подвержены вирусу и меньше всего могли найти еду и лекарства по мере распространения гриппа.
cms.cnn.com/_components/paragraph/instances/paragraph_580467CA-56D3-5C77-3461-6310AE69D558@published» data-editable=»text» data-component-name=»paragraph»>
Историк Амит Капур, автор книги «Верхом на тигре», сказал, что на каждую 1000 человек в сообществе приходится 61 человек из низшей касты. Для индусов высшей касты это было 19 на каждую 1000 человек, а для европейцев, проживающих в Индии, эта цифра была еще ниже.Однако Капур считает, что, хотя в 1918 году люди, принадлежащие к низшей касте, подверглись непропорционально сильному воздействию, сейчас ситуация изменилась. «Хотя в 1918 году преобладала каста, в 2020 году воздействие эпидемий больше связано с экономической иерархией, чем с социальной иерархией», — сказал Капур.
Нет никаких сомнений в том, что индийцы из низших каст беднее, чем представители высших каст.
Согласно глобальному индексу многомерной бедности (MPI) Программы развития Организации Объединенных Наций (ПРООН) и Оксфордской инициативы по бедности и развитию человека (OPHI), половина зарегистрированных племен считалась бедными по сравнению с 15% представителей высших каст.
Бедность делает низшие касты более уязвимыми во время чрезвычайных ситуаций, согласно результатам исследования, проведенного в 2013 году Международной сетью солидарности далитов, сетью международных правозащитных групп, борющихся с дискриминацией далитов.
В отчете говорится, что многие не получили компенсацию за потерянное имущество, такое как велосипеды и рыболовные сети.Далитские активисты опасаются, что коронавирус снова усилит неравенство в Индии.
Бхим Манохар через ReutersВ одном индийском штате рабочих-мигрантов обрызгали дезинфицирующим средством
«В Индии 600 000 деревень, и почти каждая деревня, маленький уголок на окраине, предназначена для далитов», — сказал Пол Дивакар, активист далитов из Национальной кампании за права человека далитов.
«Этот поселок находится далеко от медицинских центров, банков, школ и других жизненно важных служб.
В такие времена, как Covid-19, помощь может даже не дойти до этого маленького кармана».
«Covid-19 узаконивает эти действия во имя гигиены и социального дистанцирования», — сказал Дивакар.
Далиты вынуждены браться за такие работы, как уборка, уборка мусора вручную, работа в печах для обжига кирпича и кожевенное ремесло — занятия, считающиеся «грязными» или «бесчестными» для сообществ высших каст.
Согласно пятимесячному исследованию санитарных работников по всей Индии, проведенному в 2017 году Dalberg Advisors, отделом политики развития и стратегическая фирма при поддержке The Gates Foundation.
Правительство Индии считает санитарию и уборку основными услугами, которые должны продолжаться во время блокировки. Министерство здравоохранения и благополучия семьи Индии издало директиву о том, что санитарные работники в больницах и других местах должны быть обеспечены средствами индивидуальной защиты (СИЗ), включая маски и перчатки N95.
НЬЮ-ДЕЛИ, ИНДИЯ — 02 АПРЕЛЯ: Индийский полицейский стоит начеку, пока индийцы стоят в очереди, чтобы сохранить социальную дистанцию, ожидая получения пайка, поскольку общенациональная блокировка продолжается из-за очень заразного коронавируса (COVID-19).
) 02 апреля 2020 года в Нью-Дели, Индия. Индия находится под 21-дневной блокировкой для борьбы с распространением вируса, работники неорганизованного сектора страны несут основную тяжесть ситуации, похожей на комендантский час. Блокировка уже нанесла непропорционально большой ущерб маргинализированным сообществам из-за потери средств к существованию и нехватки еды, крова, здоровья и других основных потребностей. Блокировка оставила десятки тысяч безработных рабочих-мигрантов в затруднительном положении, а железнодорожное и автобусное сообщение было закрыто. Закрытие государственных границ вызвало сбои в поставках товаров первой необходимости, что привело к инфляции и опасениям дефицита. Число положительных случаев коронавируса в Индии превысило 1965-я отметка с 50 смертельными случаями, поскольку страна уже седьмой день находится под карантином, введенным правительством, на фоне растущих трудностей для бедняков страны. (Фото Явара Назира/Getty Images)
Врачи говорят, что Индия должна подготовиться к «натиску», поскольку одна из крупнейших трущоб Азии сообщает о первой смерти от коронавируса.
Санитарные работники убирают в больницах по семь-восемь часов в день, но многие говорят, что им не предоставили достаточного количества защитного снаряжения, если оно вообще было предоставлено, сказал Сурьяпракаш Соланке, лидер профсоюза далитов в Мумбаи.
«Они годами убирали и моют больницы, жилые комплексы, улицы и вокзалы. Но вместо того, чтобы обеспечить их защитным снаряжением и вознаградить, люди подвергают их остракизму. Некоторым даже отказывают в питье воды, когда их просят на работе», — сказал Соланке.
Ванита Бхаскар Сальви работает санитаром в больнице в Мумбаи, район Тане.
Она говорит, что ей и ее коллегам выдавали только однослойные тканевые маски, чтобы защитить их от вируса на работе.
«Мы низшие люди. Убираем и моем всю палату. Когда пациенты пачкают одежду, мы ее стираем. Все за 8500 рупий (115 долларов) в месяц. И теперь мы еще больше рискуем заболеть, поскольку у нас нет средств защиты, когда мы прикасаемся и убираем все отходы», — сказала она.
Сальви говорит, что боится заразиться вирусом и предпочла бы не ходить на работу, но, поскольку она единственная в семье, у которой есть работа, у нее нет выбора.
Киран Дигхавкар, сотрудник Муниципальной корпорации Мумбаи, общественного органа, управляющего Мумбаи, сказал: «У нас достаточно комплектов для санитарного работника.
Маски, перчатки, комплекты, все».
CNN обратился к чиновникам Министерства здравоохранения и труда за комментариями по поводу утверждения о том, что санитарным работникам было предоставлено недостаточно средств индивидуальной защиты, но не получил ответа.
Саной Кумар сказал, что люди в его родном городе кричат »корона, корона», когда он выходит на улицу.
Дхармдев Пасван/NCDHRРабота, которую выполняют далиты, подвергает их еще одному риску: дискриминации.
Санодж Кумар оставил свою работу на кирпичном заводе в Тамил Наду, чтобы вернуться в свою деревню недалеко от Бодх-Гая в Бихаре до введения карантина.
Он сказал, что столкнулся с остракизмом, как только сошел с поезда.
«Полиция начала останавливать возвращающихся мигрантов на вокзале и направлять их на обследование в больницу. Они останавливали людей случайным образом. Не выделялись те, кто хорошо одевался и казался принадлежащим к высшему классу и господствующей касте. Других, таких как я, остановили и отправили в больницу», — сказал он.
После осмотра Кумара отправили домой и отправили на карантин на 14 дней. Он говорит, что медицинские работники проверяют его каждые два дня. Он соглашается, потому что понимает необходимость борьбы с вирусом, но каждый раз, когда они приезжают, это усиливает социальную стигматизацию его семьи.
«Они должны придумать лучший и более чувствительный способ сделать это», — сказал Кумар.
Индийцы из низших каст не только больше подвержены риску заражения коронавирусом и сталкиваются с большей стигматизацией, но и не получают государственных субсидий.
26 марта министр финансов Нирмала Ситхараман объявила, что все медицинские работники будут застрахованы на три месяца, а санитарные работники получат специальную страховку. Мера в размере 50 лакхов (66 000 долларов США) была частью правительственного пакета стимулирующих мер на сумму 22,5 миллиарда долларов.
Но чтобы претендовать на это, работникам необходимо удостоверение личности с места работы, подтверждающее их статус санитарных работников. У многих санитарок этого нет.
По данным Ресурсного центра Далит Бахуджан, 22% санитарных работников, сборщиков мусора и мусорщиков не имели 12-значного биометрического национального идентификационного номера, а 33% не имели продуктовых карточек для получения субсидируемых продуктов питания через государственную систему распределения.
Индийский мужчина держит традиционную лампу с балкона своего дома, в то время как вспышки и свечи освещают дома и высотные жилые дома, когда индийцы отмечают борьбу страны с Covid-19пандемия в Большой Нойде, пригороде Нью-Дели, Индия, в воскресенье, 5 апреля 2020 г.
Премьер-министр Индии Нарендра Моди в пятничной передаче призвал 1,3 миллиарда жителей страны выключить свет в своих домах в 21:00 на 9 минут. Вечером воскресенья зажгите и зажгите свечи, светильники и даже используйте мобильные фонари, стоящие на балконах. Моди сказал, что такой жест рассеет мрак, созданный коронавирусом, и покажет, что люди вместе борются с эпидемией. (AP Photo/Altaf Qadri)
Индия отмечает общенациональную демонстрацию со свечами в знак солидарности в борьбе с коронавирусом
Уникальный национальный идентификационный номер требуется для доступа ко многим государственным схемам, в том числе для получения субсидий и прямых денежных переводов, медицинского страхования в рамках проекта премьер-министра здравоохранения, а также для открытия банковского счета.
«Было замечено, что большинству далитов и адиваси трудно получить эти государственные удостоверения личности… или продуктовые карточки. Либо информация до них не доходит, либо в их деревнях никогда не создаются лагеря для получения биометрических удостоверений личности, и в основном их просят платить огромные взятки за изготовление этих удостоверений личности», — сказал Аллади Девакумар, исполнительный секретарь Dalit Bahujan Resource. Центр.
Многие санитарные работники, работающие в неформальном секторе, даже не имеют служебных удостоверений. Сальви говорит, что она пыталась обратиться к декану больницы, где она работает, чтобы попросить удостоверение личности с места работы, которое позволило бы ей получать пособия по медицинскому страхованию и садиться в несколько автобусов, которые курсируют для работников основных служб в Мумбаи во время блокировки.
Она думает, что мы мусор, и теперь у нее больше причин обращаться с нами как с мусором.
Ванита Бхаскар Салви
Без удостоверения личности она не может сесть в автобус и ей приходится идти 90 минут пешком до работы. Но когда она подошла к офису, по ее словам, декан позвал охрану.
«Она пригрозила мне и сказала, не смей заходить внутрь, и позвала охрану, чтобы меня забрали. Она думает, что мы мусор, и теперь у нее больше причин обращаться с нами как с мусором», — говорит Сальви. CNN связался с деканом, но она отказалась от комментариев.
У Эстераммы нет счета в банке, поэтому получить государственную помощь очень сложно.
Аллади Девакумар/DBRCЭстерамма живет с мужем и двумя детьми на свалке в пяти километрах от густонаселенного города Гунтур в южном штате Андхра-Прадеш. Она занимается сбором мусора адиваси и зарабатывает на жизнь сбором отходов со свалок, их сортировкой и продажей. Она и ее сообщество живут изолированно на свалке. Поблизости нет ни продуктового магазина, ни медицинских учреждений.
Как и у многих других далитов и адиваси, у Эстераммы нет действующего банковского счета или национального удостоверения личности — двух основных инструментов, необходимых для доступа к прямым денежным переводам со стороны правительства.
Без этого она не сможет претендовать на 500 рупий (7 долларов), предлагаемых каждый месяц в течение следующих трех месяцев женщинам, которые являются владельцами банковских счетов, зарегистрированных в рамках государственной программы расширения доступа к финансовым услугам.
«Есть люди, особенно далиты и адиваси, у которых нет счетов, а есть те, у кого есть счета, но они не могут ими управлять, потому что контроль над ними находится у кого-то другого, либо у их грамотного домовладельца из высшей касты, либо у продавца пайков. », — говорит П. Сайнат, редактор-основатель People’s Archive of Rural India, платформы цифровой журналистики, на которой хранятся истории из сельской Индии.
Поскольку многие банковские счета привязаны к счетам мобильных телефонов, местные владельцы магазинов помогают многим неграмотным далитам и адиваси проводить свои банковские операции.
«Иногда банковские счета автоматически открываются, когда кто-то покупает мобильную связь, и человек даже не знает, что этот банковский счет существует. И, по данным правительства, все прямые денежные переводы поступают на новейший банковский счет получателя, поэтому иногда они понятия не имеют, что получили деньги», — добавляет Сайнат.
У Эстераммы есть продовольственная карточка, и она имеет право на получение государственной помощи в виде 5 килограммов пшеницы или риса и 1 килограмма предпочтительных бобовых бесплатно в течение следующих трех месяцев, но она сказала, что не может ходить в продовольственный магазин, потому что им управляют владельцы магазинов. доминирующих каст, которые не пускают ее, ссылаясь на Covid-19. Она говорит, что живет на маленькие продуктовые наборы, которые раздают благотворительные организации.
«Пакет помощи не должен быть централизованным или привязанным к биометрическим идентификаторам, таким как Aadhar», — сказал экономист Джаяти Гош, председатель Центра экономических исследований и планирования в Университете Джавахарлала Неру.
«Это оставит многих без помощи. Это должно быть сделано через правительства штатов, где они передают эти льготы через другие счета получателей занятости и продовольственной безопасности».
Это ошеломляюще мало для страны с населением 1,3 миллиарда человек. Ожидается, что правительство Индии продлит общенациональный карантин после 3 мая, но еще слишком рано оценивать окончательное влияние на беднейших слоев населения страны.
Каждый раз, когда я выхожу, люди начинают кричать «корона, корона».
Саной Кумар
Такие люди, как Поламма, Сальви и Кумар, надеются, что им предложат большую защиту, но этого пока не произошло.
После двух недель изоляции Поламма наконец смогла получить доступ к продуктовому магазину после того, как полиция вмешалась по просьбе активистов далитов. Но она сказала, что медицинские работники не посещали ее общину, чтобы проверить состояние беременных и кормящих матерей.
Сальви каждый день принимает обезболивающее и ходит в больницу, чтобы убраться и сделать свою работу без защитного снаряжения. А Кумар и его семья остаются дома, чтобы соблюдать режим самоизоляции и избегать злоупотреблений.
«Каждый раз, когда я выхожу, люди начинают кричать «корона, корона», — сказал он. «Раньше они ходили на расстоянии, потому что я далит, а теперь они называют меня самой болезнью».
‘Неприкасаемые’ Америки: безмолвная сила кастовой системы | Гонка
Зимой 1959 года, возглавив бойкот автобусов в Монтгомери, возникший в результате ареста Розы Паркс, и до грядущих испытаний и триумфов, Мартин Лютер Кинг-младший и его жена Коретта приземлились в Индии, в аэропорту Палам в Нью-Йорке. Дели, чтобы посетить землю Мохандаса К. Ганди, отца ненасильственного протеста. По прибытии они были увешаны гирляндами, и Кинг сказал репортерам: «В другие страны я могу поехать как турист, но в Индию я приеду как паломник».
Давно мечтал поехать в Индию, а они пробыли целый месяц. Кинг хотел своими глазами увидеть место, чья борьба за свободу от британского правления вдохновила его на борьбу за справедливость в Америке. Он хотел увидеть так называемых «неприкасаемых», низшую касту в древней индийской кастовой системе, о которых он читал и к которым испытывал симпатию, но которые все еще остались позади после обретения Индией независимости десятилетием ранее.
Он обнаружил, что люди в Индии следили за судебными процессами над его собственным угнетенным народом в США и знали о бойкоте автобусов, который он возглавил. Куда бы он ни пошел, люди на улицах Бомбея и Дели толпились вокруг него, чтобы получить автограф. В какой-то момент своего путешествия Кинг и его жена отправились на южную оконечность страны, в город Тривандрам в штате Керала, и навестили старшеклассников, чьи семьи были неприкасаемыми. Директор представился.
«Молодые люди, — сказал он, — я хотел бы представить вам неприкасаемого из Соединенных Штатов Америки».
Король был сражен. Он не ожидал, что этот термин будет применен к нему. Его, правда, это сначала оттолкнуло. Он прилетел с другого континента и обедал с премьер-министром. Он не видел связи, не видел, какое непосредственное отношение имеет к нему индийская кастовая система, не сразу понимал, почему люди из низших каст в Индии рассматривают его, американского негра и знатного гостя, как представителя низшей касты. как и они сами, видят в нем одного из них. «На мгновение, — вспоминал он позже, — я был немного шокирован и раздражен тем, что меня будут называть неприкасаемым».
Затем он начал думать о реальности жизни людей, за которых он боролся — 20 миллионов человек, веками причисленных к самому низкому рангу в США, «до сих пор задыхающихся в герметичной клетке нищеты», помещенных на карантин в изолированных гетто, сосланных в свою страну.
И он сказал себе: «Да, я неприкасаемый, и каждый негр в Соединенных Штатах Америки неприкасаемый». В этот момент он понял, что в стране свободных навязана кастовая система, мало чем отличающаяся от кастовой системы Индии, и что он прожил в рамках этой системы всю свою жизнь. Именно это лежало в основе сил, с которыми он сражался в США.
Мартин Лютер Кинг-младший посещает Индию в 1959 году. Фото: Рангасвами Сатакопан/AP То, что Мартин Лютер Кинг-младший узнал о своей стране в тот день, началось задолго до того, как предки наших предков сделали свой первый вздох. Более чем за полтора века до Американской революции на оспариваемой почве того, что впоследствии станет Соединенными Штатами, сформировалась человеческая иерархия — концепция права первородства, искушение правомочной экспансии, которое привело бы в движение то, что было названо мировым старейшая демократия, а вместе с ней и ранжирование человеческой ценности и обычаев.
Это извратило бы умы людей, поскольку жадность и самоуважение затмили человеческую совесть и позволили людям-завоевателям захватить землю и человеческие тела, на которые, по их убеждению, они имели право. Они решили, что если они хотят преобразовать эту пустыню и цивилизовать ее по своему вкусу, им придется завоевать, поработить или переселить людей, уже живущих в ней, и перевезти тех, кого они считали низшими существами, чтобы приручить и обработать землю, чтобы извлечь богатство, которое лежало в богатой почве и береговой линии.
Чтобы оправдать свои планы, они взяли существовавшие ранее представления о своей центральной роли, подкрепленные их корыстной интерпретацией Библии, и создали иерархию того, кто что может делать, кто чем владеет, кто наверху, а кто был на дне, а кто был между ними. Возникла лестница человечества, глобальная по своей природе, так как люди с верхних ступеней спускались из Европы, со ступенями внутри этого обозначения — английские протестанты на самом верху, поскольку их оружие и ресурсы в конечном итоге одержали победу в кровавой битве за Север. Америка. Все остальные ранжировались бы в порядке убывания на основе их близости к тем, кто считался наиболее высокопоставленным. Ранжирование будет продолжаться вниз, пока одно не окажется в самом низу: африканские пленники, перевезенные для того, чтобы построить Новый Свет и служить победителям до конца своих дней, одно поколение за другим, в течение 12 поколений.
Там была разработана кастовая система, основанная на том, как люди выглядели, — внутреннее ранжирование, негласное, неназванное и не признаваемое обычными гражданами, даже в своей жизни придерживаясь его и подсознательно действуя по сей день. Точно так же, как стойки, балки и балки, образующие инфраструктуру здания, невидимы для тех, кто в нем живет, так и с кастами. Именно его невидимость придает ему силу и долговечность. И хотя он может появляться и исчезать в сознании, может вспыхивать и вновь проявляться во времена потрясений и отступать во времена относительного спокойствия, он является постоянно присутствующей сквозной линией в деятельности страны.
Кастовая система — это искусственная конструкция, фиксированный и встроенный рейтинг человеческих ценностей, который противопоставляет предполагаемое превосходство одной группы предполагаемой неполноценности других на основе происхождения и часто неизменных черт — черт, которые были бы нейтральными. абстрактно, но им приписывается значение жизни и смерти в иерархии, отдающей предпочтение господствующей касте, чьи предки разработали ее. В кастовой системе используются жесткие, часто произвольные границы, чтобы удерживать ранжированные группы обособленно, отдельно друг от друга и на отведенных им местах.
Во времени и культуре кастовые системы трех очень разных стран выделялись, каждая по-своему. Трагически ускорившаяся, пугающая и официально побежденная кастовая система нацистской Германии. Сохранившаяся тысячелетняя кастовая система Индии. И меняющая форму, негласная, основанная на расе кастовая пирамида в США. Каждая версия основывалась на стигматизации тех, кого считали низшими, чтобы оправдать дегуманизацию, необходимую для удержания людей с самым низким рейтингом на дне, и рационализировать протоколы принуждения. Кастовая система сохраняется, потому что ее часто оправдывают божественной волей, происходящей из священного текста или предполагаемых законов природы, закрепленной в культуре и передаваемой из поколения в поколение.
Пока мы живем, каста — это бессловесный проводник в темном театре, фонарик освещает проходы, направляя нас к назначенным местам для представления. Иерархия каст не связана с чувствами или моралью. Речь идет о власти: у каких групп она есть, а у каких нет. Речь идет о ресурсах: какая каста считается их достойной, а какая нет; кто получает и контролирует их, а кто нет. Речь идет об уважении, авторитете и предположении о компетентности: кому они предоставлены, а кому нет.
В качестве средства придания ценности целым слоям человечества каста направляет каждого из нас, часто за пределами нашего сознания. Он внедряет в наши кости бессознательное ранжирование человеческих характеристик и устанавливает правила, ожидания и стереотипы, которые использовались для оправдания жестокости по отношению к целым группам внутри нашего вида. В американской кастовой системе признаком ранга является то, что мы называем расой, деление людей на основе их внешности. В США раса является основным инструментом и видимой приманкой — подставным лицом — для касты.
Расовая сегрегация на автобусной остановке в Северной Каролине в 1940 году. Фото: PhotoQuest/Getty Images Раса делает тяжелую работу для кастовой системы, которая требует средств человеческого разделения. Если нас приучили видеть людей на языке расы, то каста — это основная грамматика, которую мы кодируем в детстве, как при изучении нашего родного языка. Каста, как и грамматика, становится невидимым проводником не только того, как мы говорим, но и того, как мы обрабатываем информацию — вегетативные расчеты, которые фигурируют в предложении, даже если нам не нужно об этом думать. Многие из нас никогда не посещали уроков грамматики, но нутром мы знаем, что переходный глагол принимает дополнение, что подлежащее нуждается в сказуемом, и мы знаем, не задумываясь, разницу между третьим лицом единственного числа и третьим лицом множественного числа. Мы могли бы упомянуть «расу», обозначая людей как черных или белых, или латиноамериканцев, или азиатов, или коренных жителей, когда под каждым ярлыком скрывается многовековая история и присвоение допущений и ценностей физическим характеристикам в структуре человеческой иерархии.
То, как люди выглядят, или, скорее, раса, к которой они были отнесены или к которой, как считается, принадлежат, является видимым признаком их касты. Это историческая открытка для публики, показывающая, как следует обращаться с людьми, где они должны жить, какие должности они должны занимать, принадлежат ли они к этой части города или тому месту в зале заседаний, следует ожидать, что они будут авторитетно говорить на ту или иную тему, будут ли им давать обезболивающее в больнице, вероятно, их район примыкает к свалке токсичных отходов или из их кранов течет зараженная вода, являются ли они более или с меньшей вероятностью переживут роды в самой развитой стране мира, могут ли они быть безнаказанно расстреляны властями.
Каста и раса не являются ни синонимами, ни взаимоисключающими. Они могут сосуществовать и сосуществуют в одной и той же культуре, усиливая друг друга. Каста — это кости, раса — кожа. Раса — это то, что мы можем видеть, физические черты, которым было присвоено произвольное значение и которые стали сокращением того, кем является человек. Каста — это мощная инфраструктура, которая удерживает каждую группу на своем месте.
Каста фиксированная и жесткая. Раса изменчива и поверхностна, она подлежит периодическому переопределению, чтобы удовлетворить потребности доминирующей касты на территории нынешних США. В то время как требования, предъявляемые к белым, менялись на протяжении веков, факт существования доминирующей касты оставался неизменным с момента ее возникновения — любому, кто подходил под определение белого, в любой момент истории предоставлялись законные права и привилегии доминирующей касты. . Возможно, более критично и трагично то, что на другом конце лестницы подчиненная каста также с самого начала была закреплена как психологический пол, ниже которого не могут опускаться все другие касты.
Термин «каста» не часто применяется в США. Он считается языком Индии или феодальной Европы. Но некоторые антропологи и исследователи расы в США использовали этот термин на протяжении десятилетий. До Нового времени одним из первых американцев, принявших идею касты, был довоенный аболиционист и сенатор США Чарльз Самнер, когда он боролся против сегрегации на севере. «Разделение детей в государственных школах Бостона по признаку цвета кожи или расы, — писал он, — соответствует природе касты и по этой причине является нарушением равенства». Он процитировал коллегу-гуманитария: «Каста делает различия между существами там, где Бог их не делал».
Мы не можем полностью понять нынешние потрясения или почти любой поворотный момент в американской истории, не принимая во внимание человеческую пирамиду, которая зашифрована во всех нас. Кастовая система и попытки защитить, поддержать или отменить иерархию лежат в основе американской гражданской войны и движения за гражданские права столетие спустя и пронизывают политику США 21-го века. Точно так же, как ДНК является кодом инструкций для развития клеток, каста была операционной системой для экономического, политического и социального взаимодействия в США с момента ее зарождения.
В 1944 году шведский социальный экономист Гуннар Мюрдал и группа самых талантливых исследователей страны выпустили двухтомный труд на 2800 страниц, который до сих пор считается, пожалуй, самым всесторонним исследованием расы в США. Она называлась «Американская дилемма». Исследование Мюрдала расы привело его к осознанию того, что наиболее точным термином для описания работы американского общества была не раса, а каста — и что, возможно, это был единственный термин, который действительно относился к тому, что казалось упрямо фиксированным рейтингом человеческих ценностей.
Антрополог Эшли Монтегю был одним из первых, кто утверждал, что раса — это человеческое изобретение, социальный, а не биологический конструкт, и что, пытаясь понять разделение и неравенство в США, мы, как правило, попадаем в зыбучие пески и мифология расы. «Когда мы говорим о «расовой проблеме в Америке», — писал он в 1942 году, — на самом деле мы имеем в виду кастовую систему и проблемы, которые эта кастовая система создает в Америке».
Среди ведущих сторонников превосходства белой расы прошлого столетия не было особого замешательства в отношении связи между кастовой системой Индии и кастовой системой юга Америки, где существовала самая чистая легальная кастовая система в США. «Сведения об отчаянных усилиях высших классов завоевателей в Индии сохранить чистоту своей крови до сих пор сохранились в их тщательно регулируемой кастовой системе», — писал Мэдисон Грант, популярный евгеник, в своей книге «1916 бестселлер, Прохождение великой расы. «В наших южных штатах автомобили Джима Кроу и социальная дискриминация имеют одну и ту же цель».
В 1913 году в Нью-Йорк из Бомбея прибыл Бхимрао Амбедкар, человек из низов кастовой системы Индии, рожденный неприкасаемым в центральных провинциях. Он приехал в США, чтобы изучать экономику в качестве аспиранта Колумбийского университета, сосредоточившись на различиях между расами, кастами и классами. Живя всего в нескольких кварталах от Гарлема, он мог своими глазами увидеть состояние своих коллег в США. Он завершил свою диссертацию как раз в тот момент, когда в Нью-Йорке в 1919 году состоялась премьера фильма «Рождение нации» — зажигательной дани уважения югу Конфедерации.15. Он продолжит обучение в Лондоне и вернется в Индию, чтобы стать главным лидером неприкасаемых и выдающимся интеллектуалом, который поможет разработать новую индийскую конституцию. Он будет работать над тем, чтобы отказаться от унизительного термина «неприкасаемый». Он снисходительно отверг термин хариджанов , который применил к ним Ганди. Он принял термин далитов , что означает «сломанные люди», которыми они и были из-за кастовой системы.
Трудно сказать, какое влияние на него лично оказало знакомство с американским общественным порядком. Но с годами он, как и многие далиты, уделял пристальное внимание подчиненной касте в США. Индийцы давно знали о бедственном положении порабощенных африканцев и их потомков в США. Еще в 1870-х годах, после окончания рабства и во время короткого окна продвижения чернокожих, известного как Реконструкция, индийский социальный реформатор по имени Джотирао Пхуле черпал вдохновение в американских аболиционистах. Он выразил надежду, «что мои соотечественники возьмут их пример в качестве ориентира».
Много десятилетий спустя, летом 1946 года, действуя в связи с новостями о том, что чернокожие американцы обращаются в ООН с просьбой о защите как меньшинства, Амбедкар обратился к самому известному афроамериканскому интеллектуалу того времени У.Э.Б. Дюбуа. Он сказал Дюбуа, что был «изучающим негритянскую проблему» из-за океана и признал их общие судьбы.
«Между положением неприкасаемых в Индии и положением негров в Америке так много сходства, — писал Амбедкар Дюбуа, — что изучение последних не только естественно, но и необходимо».
Дюбуа ответил Амбедкару, что он действительно знаком с ним и что он «полностью симпатизирует неприкасаемым Индии». Именно Дюбуа, казалось, говорил от имени маргинализированных в обеих странах, поскольку он выявил двойное сознание их существования. И именно Дюбуа за несколько десятилетий до этого прибегнул к индийской концепции, передав «горький крик» своего народа в США: «Почему Бог сделал меня изгоем и чужаком в моем собственном доме?»
Я начал исследовать американскую кастовую систему после почти двух десятилетий изучения истории юга Джима Кроу, законной кастовой системы, которая выросла из порабощения и просуществовала до начала 70-х годов, на протяжении жизни многих современных американцев. Я обнаружил, что пишу не о географии и переселении, а об американской кастовой системе — искусственной иерархии, в которой почти все, что вы можете и не можете делать, основывается на том, как вы выглядите, и которая проявляется на севере и юге. Я писал о стигматизированных людях — а их было 6 миллионов — которые искали свободы от кастовой системы на юге только для того, чтобы обнаружить, что иерархия следует за ними, куда бы они ни пошли, почти так же, как тень касты (как я скоро обнаружит) следует за индейцами в их собственной глобальной диаспоре.
Американская кастовая система зародилась спустя годы после прибытия первых африканцев в колонию Вирджиния летом 1619 года, когда колония стремилась уточнить различия в том, кто может быть порабощен на всю жизнь, а кто нет. Со временем колониальные законы предоставили английским и ирландским наемным слугам большие привилегии, чем африканцам, которые работали вместе с ними, и европейцы слились в новую идентичность — принадлежность к категории белых, полную противоположность черным. Историк Кеннет М. Стэмпп назвал это определение расы «кастовой системой, которая разделяла тех, чья внешность позволяла им претендовать на чистое кавказское происхождение, от тех, чья внешность указывала на то, что некоторые или все их предки были неграми». Члены кавказской касты, как он ее называл, «верили в «белое превосходство» и поддерживали высокую степень кастовой солидарности, чтобы обеспечить его».
Пока я был в разгаре своего исследования, молва о моих расспросах дошла до некоторых индийских ученых из касты, базирующихся в США. Они пригласили меня выступить на первой конференции по кастам и расам в Массачусетском университете в Амхерсте, городе, где родился У. Э. Б. Дюбуа и где хранятся его документы.
Там я рассказал аудитории, что написал 600-страничную книгу об эпохе Джима Кроу на юге Америки — времени неприкрытого превосходства белых — но слово «расизм» нигде в повествовании не фигурировало. Я сказал им, что, потратив 15 лет на изучение темы и выслушав свидетельства переживших ту эпоху, я понял, что срок недостаточен. «Каста» был более точным термином, и я изложил им причины, почему. Они оба были ошеломлены и воодушевлены. Тарелки с индийской едой, любезно поставленные передо мной на стойке регистрации, после этого оставались холодными из-за наплыва вопросов и разговоров, которые продолжались всю ночь.
На церемонии закрытия хозяева преподнесли мне бронзовый бюст покровителя низшего происхождения Индии Бхимрао Амбедкара, лидера далитов, который много десятилетий назад писал Дюбуа.
Это было похоже на посвящение в касту, к которой я каким-то образом всегда принадлежал. Снова и снова они делились историями о том, что им пришлось пережить, и я отвечал лично, как будто даже предвосхищая какой-то конкретный поворот или результат. К их изумлению, я стал различать высокородных и низкородных среди местных индейцев не по тому, как они выглядели, как можно было бы в США, а на основании общечеловеческого реакция на иерархию — в случае человека из высшей касты неизбежная уверенность в осанке, поведении, поведении и видимое ожидание центральной роли.
По дороге домой я очутился в своем собственном мире, когда служба безопасности аэропорта пометила мой чемодан для досмотра. Работник TSA оказался афроамериканцем, которому на вид было около 20 лет. Он надел латексные перчатки, чтобы приступить к работе. Он порылся в моем чемодане и выкопал маленькую коробочку, развернул складки бумаги и держал в ладони подаренный мне бюст Амбедкара.
«Вот что появилось на рентгене», — сказал он. Он был тяжелым, как пресс-папье. Он перевернул его вверх дном и осмотрел со всех сторон, его взгляд задержался на дне.