Картинки олега вещего: Вещий Олег иллюстрации

Содержание

Курган Вещего Олега в Старой Ладоге

На северной окраине Старой Ладоги, на высоком берегу Волхова в урочище Сопки возвышается группа курганов, самый большой из которых именуется Олеговой могилой, или курганом Вещего Олега. Отсюда открываются красивейшие виды на окрестности. С этим местом связано множество легенд и преданий.

♦ По теме: Достопримечательности Старой Ладоги

Вид с кургана Вещего Олега на Волхов и Старую Ладогу

Песнь о Вещем Олеге

Все, наверное, читали Песнь о Вещем Олеге Пушкина, возможно, что-то вспоминается о нем и из школьного (а возможно и вузовского) курса истории. Как правил он Русью, захватил Киев, ходил походами в Царьград и в Хазарию. И, конечно, страшное предсказание, что погибнет он от своего коня. Так и произошло, несмотря на все попытки Олега избежать пророчества: змея выползла из конского черепа и ужалила князя.

В.Васнецов. Прощание Олега с конем

Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Читать далее
Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.
«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».
«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе.
Запомни же ныне ты слово мое:
Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое;
Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.
И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
Щадят победителя годы…
Под грозной броней ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.
Твой конь не боится опасных трудов:
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю,
И холод и сеча ему ничего.
Но примешь ты смерть от коня своего».
Олег усмехнулся — однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С коня он слезает угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.
«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться настало нам время:
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
В твое позлащенное стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня!
Покройте попоной, мохнатым ковром;
В мой луг под уздцы отведите:
Купайте, кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конем отошли,
А князю другого коня подвели.
Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана…
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они…

«А где мой товарищ? — промолвил Олег,—
Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? всё так же ль легок его бег?
Всё тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу: на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.
Могучий Олег головою поник
И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
Презреть бы твое предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня.
Вот едет могучий Олег со двора,
С ним Игорь и старые гости,
И видят: на холме, у брега Днепра,
Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.
Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!

Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!»
Из мертвой главы гробовая змия
Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась:
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Ковши круговые, заленясь, шипят
На тризне плачевной Олега:
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.
А.С. Пушкин. «Песнь о Вещем Олеге»

В.Васнецов. Олег у костей коня

Пушкин помещает события смерти Олега на Днепре. Согласно киевской версии «Повести временных лет» он погребен на горе Щекавица в Киеве. Однако в Новгородской летописи говорится о его погребении в Ладоге.

Курган Вещего Олега в Старой Ладоге

О кургане Вещего Олега ходит множество легенд: и то, что он соединен со староладожскими пещерами, и что тайный ход от него ведет в Ладожскую крепость и монастыри. Некоторые ощущают здесь «место силы». В 1820 году курган Вещего Олега был вскрыт методом «колодца». В нем обнаружили только дротик, древесные угли и похожий на задвижку замка кусок железа. Самих заупокойных вещей ни в этом, ни во многих других курганах обнаружено не было.

Курган Вещего Олега

Место это действительно необычное. С высокого кургана открывается величественный вид на окрестности: Старую Ладогу, поля вокруг и кромку леса на горизонте. Почти на 30 метров вниз уходит крутой склон — до самого Волхова. Странное чувство охватывает тебя здесь, и уже не важно, действительно ли здесь покоится Вещий Олег, или это только красивая легенда…

Курганы в урочище СопкиУрочище Сопки и река ВолховКурганы рядом с «Олеговой могилой»Над Волховом

Урочище Сопки — не единственная группа курганных могильников в окрестностях Старой Ладоги. На другом берегу Волхова, почти напротив Староладожской крепости, близ деревни Чернавино, находится урочище Плакун. Его название, вероятно, происходит от существовавшего здесь когда-то водопада. Это большой курганный могильник, расположенный на заболоченной первой надпойменной террасе Волхова. Здесь было обнаружено 13 плоских курганов высотой 0,3-0,6 метра и диаметром насыпей 10-20 метров. Внешне они невыразительны, поэтому, возможно, их было больше, но их следы могли быть уничтожены в прошлом.

Обнаруженные в курганах сожжения в ладьях, различные украшения (бусы, обломок железной пряжки, медная цепочка, железная пластина и др.), обломки керамики (местные ладожские и близкие к фризским фрагменты кувшинов) позволяют отнести курганы к скандинавским и датировать их приблизительно VIII — концом IX века.

Хорошо заметные с Волхова курганные могильники, вероятно, были в дохристианскую эпоху объектом поклонения умершим предкам.

Урочища Сопки (по левому берегу) и Плакун (справа)

Рисунок вещий олег (49 фото) » Рисунки для срисовки и не только

Вещий Олег и конь

Скачать

Олег Вещий портрет

Скачать

Иллюстрация к Куликовской битве карандашом

Скачать

Череп коня Вещего Олега

Скачать

Песнь о вещем Олеге

Скачать

Вещий Олег иллюстрации

Скачать

Вещий Олег изображение

Вещий Олег рисунок

Скачать

Князь Игорь иллюстрация к Вещему Олегу

Скачать

Рисунок к произведению песнь о вещем Олеге

Скачать

Вещий Олег рисунок

Песнь о вещем Олеге

Князь Олег

Скачать

Олег рисунок

Скачать

Череп коня Вещего Олега

Скачать

Песнь о вещем Олеге раскраска

Скачать

Вещий Олег укус змеи

И вспомнил Олег коня своего иллюстрация

Скачать

Олег князь Киевский

Скачать

Песнь о вещем Олеге чб

Скачать

Вещий Олег картина Васнецова

Песнь о вещем Олеге Пушкина иллюстрации

Скачать

Богатырь Олег Вещий

Скачать

Песнь о вещем Олеге змея

Скачать

Князь Олег и змея

Вещий Олег раскраска

Скачать

Повесть о вещем Олеге иллюстрации

Скачать

Вещий Олег картина Васнецова

Череп коня Вещего Олега

Скачать

Нарисовать Вещего Олега

Скачать

Илья Муромец и камень распутья

Скачать

Череп коня Вещего Олега

Смерть Вещего Олега

Скачать

Русь летописная Демин Валерий Никитич

Скачать

Князь Олег прощается с конем Васнецов

Иллюстрация к Вещему Олегу карандашом

Князь Олег прощается с конем Васнецов

Скачать

Олег князь Киевский

Скачать

Вещего Олега укусила змея

Скачать

Васнецов Вещий Олег

Скачать

Вещий Олег и Кудесник

Скачать

Череп коня Вещего Олега

Скачать

Песнь о вещем Олеге Пушкина

Скачать

Князь Олег песнь о вещем Олеге

Скачать

Князь Олег Пушкин

Скачать

Иллюстрации к историческим романам

Скачать

И вспомнил Олег коня своего иллюстрация

Рисунок вещий олег (49 фото)

Дыхание – Олег Высоцкий

О. Ф.Петрова
(Государственный Русский музей, Санкт-Петербург)
Е.А.Трофимова
(Институт образования взрослых РВ, Санкт-Петербург)

Олег Высоцкий: Дыхание

«Я не занимаюсь серфингом» , не смывать, но золото в космосе включает в себя лодку ».

«Космические Сферы и сфера человека
относятся к закону дыхательного пространства.
(Из книг Живой Этики)
.
Прошедшая через всю культуру мира идея глубинной связи человека и космоса явилась своеобразным преломлением в искусстве и эстетике русского космизма. Это философское направление, не только стоящее на базе естествознания своего времени, но и укорененное в мифологических пластах национальной культуры: Тело и дух совести человека хранят не только историю Земли, но и вся структура мироздания…цветомузыкальный
В основе космизма на идее живой органической связности мира, пронизанной божественной энергией цветомузыки и эйдетики, наполненной личным, неповторимым опытом доброго опыта, пульсирующего «вселенским смыслом».

Сегодня в России сформировался ряд художников с новым взглядом на взаимоотношения творческой личности и Космоса: все более ярким становится понимание его как живой среды, как единства человека и природы во всеобщем духовном пространстве. Сегодня мы все ясно понимаем, что космос своей энергетикой соответствует нашим представлениям о красоте, об искусстве. Его бесконечные духовные миры воспринимаются нами как целостный и гармоничный дом.
Бесконечные Миры Вселенной как великое событие стали источником вдохновения для художников-космистов ХХ-ХХI веков.
Среди них работа Олега Высоцкого. Для него космическое искусство – это поэма, которой подчиняется незримое зримое, образы рождаются на зыбком лике наяву, сне и фантазии, где вечное движение тонкой материи, облеченное в поэтическую форму, свидетельствует о незримых мирах мироздания. , своим дыханием, звуками, красками. Поскольку одной из главных интуиций русского космизма является интуиция единства, цельности, представители этого направления движутся в поисках единого ключевого подхода к тайнам, тайнам бытия. Особенно напрягался их интерес к прасимволу, к праязыку, к праземле и колыбели человечества, к пра-музыке, которая звучала бы особым тоном мироздания или священным слогом.

Основной, фундаментальной идеей является идея живых космистов одухотворенного Космоса. «Жизненное пространство» как русская мысль и русское искусство – вездесущее, постоянно порождающее свои проявления, таинственное, манящее, ускользающее от понимания. Дарующая мудрость и радость созерцания Красоты, отчаянно похожая в своей беспредельности на ужас небытия и радость спасения, порождающая иные миры, призывающая к расширению сознания и соборному единству. Видимый и невидимый. Проявленное и непроявленное. Объект Проклинает и кланяется. Подается на шар, круг, шар…

Е. Рерих писал: «Вы правы, что планетарная цепь со всеми ее глобусами или сферами, или принципами (называйте их как хотите) едина… конечно, вся планета есть живое существо, потому что в космоса ни один атом не лишен ни жизни, ни сознания, ни духа, и в древних философских сочинениях можно встретить сравнение Земли с большим животным, имеющим свою особую жизнь и, следовательно, свое сознание, или проявление духа .

В Космосе, строго говоря, есть пассивное начало, все есть взаимопроникание и взаимодействие пространственной энергии, исходящей из бесчисленных миллиардов очагов и центров, постоянно его наполняющих и формирующих. Все движется, все изменяется, следовательно, все живое.

На первый взгляд, слово «Космическое Искусство» как бы уводит на второй план тему человеческой личности. Однако в действительности этого не происходит. Русский философ Н.А. Бердяев в «Философии творчества» мудро заметил, что «весьма смелая постановка задачи познания мироздания возможна только для того, кто сам есть мироздание, кто способен противостоять мирозданию как равный, как способный включать в себя мироздание». это в себе». Творчество художников-космистов не только дарит нам встречу с неземной красотой, но и обогащает наши знания о безграничных возможностях бушующего человека в бескрайней вселенной. Вглядывание в глубины галактики силы обостряет поиски смысла жизни, нравственного поля, нравственного выбора, расширяет рамки ответственного поведения человека, приобретает весь космос.

Художники-космисты начала второго тысячелетия по-своему продолжают традиции русской национальной культуры ХХ века, основанные на поиске смысловых значений символического искусства, новых пластических выразительных возможностей художественного языка. В этом поиске особую роль сыграли произведения искусства известного русского художника и мыслителя, путешественника, общественного деятеля Н.К. Льва. Феномен Рериха – художника и мыслителя связан с идеей Синтеза и феноменом «Матери Мира», одним из ведущих сверхсимволов его искусства, воплощением вселенского сострадания, красоты и пространства Соловьевской «любви в звездном свете». ». Н.К. Рерих писал: «Осознание красоты спасет мир».

Русские философы Серебряного века – П.А.Флоренский, В.С.Соловьев, Бердяев – развивали одно и то же представление о преображающей силе красоты, понимаемой двояко – умопостигаемой и неописуемой. Строки из стихов Соловьева могли бы стать заголовком для картин художников-космистов, девизом их духовно-нравственных исканий. «Торжество гармонии» русского космизма развилось из «неиссякаемой Мечты», из «желания бескрайнего» и «радости обновления». Именно в философско-художественной культуре русского космизма слышны «трепет жизни мира» и «сочетание земной души с небесным светом».

Философия единства с ее идеей Софии задала мощный толчок всему религиозно-философскому ренессансу в России, особенно его символико-софиологической ветви. Идея и образ Софии-Премудрости неоднократно воссоздавались в русской культуре Серебряного века, венчая утонченную интимно-личностную целостность и мифолого-философское видение мира. Материя – прекрасное пространство, понимаемое как Софийное устремление ввысь, как «улыбка Софии», материализованное ее стремление. София как явление Мировой Души есть стремление материального мира к радости просветления и созерцания божественного света. Этой целеустремленностью пронизана серия работ Олега Высоцкого, которую он назвал «Душа мира».
Возникшее натурфилософское мировоззрение своеобразного видения мира откликнулось на изобразительные практики русского космизма. Сама философия оптики единства понимается нами как некий универсальный синопсис, отчетливо проявляющийся в творчестве художников, среди них – Н. и С. Рерихов, А.Л. Чижевского, группы «Амаравелла» и др., а также поэтов-космистов. , которых невозможно перечислить в одной короткой статье. Именно в их художественном наследии мы находим реализацию принципов единства микро- и макро, а также принципа «мультум в парво».

Олег Высоцкий – художник, педагог, мечтатель, творец, имя которого прочно закрепилось в современном искусстве. Этот художник, с глубоким пониманием классического искусства, обращается к культурной памяти Серебряного века. Он вникает в эстетические концепции прошлого и настоящего, Востока и Запада, прислушивается к идеям русских философов и западных мыслителей ХХ века. Олега Высоцкого во многом вдохновляют живительные идеи Живой Этики и тайнопись восточного пейзажа. На наш взгляд, работа Олега Высоцкого актуализирует идею учения Живой Этики о необходимости картирования космических явлений жизни земли: «Космос жив, и в проявлениях его жизни будут отражены среди земных чувств». В картинах художника ощутима тенденция к сближению миров, невозможность подавить связь жизни с ее высшим первоисточником, детерминированность и непрерывность течения мировых событий по отношению к жизни человека, непрерывность, бесконечность и бесконечность жизни и ее цикличность и эволюционность, отсутствие пустот, концентрация психической энергии. Жизнь в учении Живой Этики мыслится в ареале великой Иерархии. Тем не менее, индивидуум обладает свободой воли, способен на Дороги Экспедиций, ведь «все в космосе живо и все возможно». Духовная энергия наполняет жизненные проявления, придавая им смысл и ценность. Как наполниться этой энергией? Как его взгляд невидим? Только талантливый художник способен придать невидимому видимое. Олег Высоцкий и есть тот художник, в череде которого проявился этот редкий дар созерцать невидимое, рассматривать малое – великое, в случайном – естественное… Строки Уильяма Блейка: «В одно мгновение увидеть навсегда, огромное мир в песчинке, в огромной горсти – бесконечность и небо в чашечке цветка», для нее – своеобразный девиз, поэтическое выражение личного творческого кредо Художник – всегда медиум, мифотворец, посредник между силы и энергии мира. Но важно не раствориться, остаться самим собой, культурным художником, впитать в себя все достижения человечества, которые оно находит, ищет. Решение этой проблемы можно найти только на широком пути безостановочного самообразования, в условиях высоких и строгих требований к себе-О.Н.Высоцкий в своем мировоззрении-живописце-символисте, ибо попытки проникнуть в первопричины вещей, но его творчество всегда гармонично, полно веры в победу над миром хаоса и дисгармонии. По образному выражению Блока, искусство — это «золотой меч, пронзающий хаос». В основе работы О.Высоцкого лежит свет, которому он придает особое значение: он создает пространство или полотно холста, там выстраивается по внутренней логике композиции – все излучает золотой, серебряный, перламутровый свет, создающий видимый и невидимый мир его образов, камерно-лирический, символический. Олег Высоцкий работает в оригинальной смешанной технике, многократно нанося на бумагу тонкие слои масла, акварели, темперы, акрила, используя аэрограф. Разбросанные микроскопические капельки падают под разными углами, и изображение бывает не только переменным в зависимости от освещения, но и от душевного состояния и образа мышления зрителя. Так художник передает сложные нюансы цвета, придает реальной и сложной форме подвижность, делает ее живой, дышащей, пульсирующей, создает ощущение движения самой Вселенной. Темы, серии и названия отдельных произведений, таких как «Ароматы», «Пляжи», «Море», «Мира», погружают нас в трепетный мир природной красоты. Потоки света, двигаясь в разные стороны, соединяют близкое и далекое, локальное и трансцендентное единство гармонии (лирическое, напряженное, почти космическое звучание). поиск и стремление. Темы, серии и названия отдельных произведений, таких как «Ароматы», «Пляжи», «Море», «Миры», «Проявления природы» погружают нас в трепетный мир природной красоты. А в эпизоде «Метаморфозы» для наглядности и простоты математических формул показаны гармонические составляющие света и цвета и линейные решения. Многие его картины не имеют названий. Ведь название картины – не просто слово – это молниеносная вспышка озарения, плод духовного труда и духовного сосредоточения. Художник, стремящийся к достоверности, держит ответ перед высшими силами, а потому название картины – это особая ответственность. Картина и то, как она названа в вечности – два разных процесса, не всегда синхронных, но всегда синергийных. Работы О.Н.Высоцкого – пневматосферичны (термин русского религиозного философа и ученого о. П.А.Флоренского). В них есть свидетельство духовной энергии и совершенной полноты мира. Они соответствуют высоте лирики неудач русского Серебряного века. Рядом с картинами О.Н.Высоцкого хочется вспомнить любимых поэтов, стихи…Художник умеет общаться с природой, вслушиваться в ее таинственный голос, изливать в них красочные аккорды, гармонии и формы. В работах «Проявления природы», «Двойная радуга» игра цветовых пятен, характерных ритмических рисунков, шарообразных, затем выходящих из недр земли, извилистых линий, переплетающихся спиралей передает внутреннюю экспрессию и формы импульсов в жилое пространство реальность. Сериал «Силентиум» погружает зрителя в сосредоточенную тишину — молитвенное предвкушение великой тайны мироздания. По мнению русского философа Г.Шпета, безмолвие есть предмет нашего последнего видения, сверхинтеллектуального, сверхумопостигаемого, оно достигло высшей границы познания и бытия. Бывают в жизни природы опьяняюще прекрасные моменты, когда мир, казалось бы, полный благодати, погребается в тишине, как особое откровение. Словно сброшенная завеса отделяет нас от далёких миров, и нежное прикосновение их света изобилует, в особенности таинственным ощущением знакомости и близости к боли. Только в тишине вибрации света, струящегося космического тумана становится героем европейских сказок – странствующим, а иногда и поднимающимся до небес Белым Единорогом («Бегущий», «Единорог»), но в тишине слышны музыка сфер, первозвук мироздания («АУМ»), призыв Учителей («Зов»), увидеть «серебряную подкладку», почувствовать прославленную в Ригведе (гимн «Посадил»), великие воды первотворения («Зов»). Дельфин»)… своей потрясающей природой, передышкой неизбежно, озаренной огнями неведомого, напоминающими «Солярис» Тарковского («Пейзаж»), легендарное поле Последней битвы, поле Курукшетра, где Кришна открывает Арджуне великую тайну рождение множественности миров («Учитель и ученик»). Безмолвие, безмолвие мироздания – скрытое свидетельство его могущества, его вечного движения, начала борьбы и взаимодополнения, образуя бесконечное: Сплетение линий, шаров, сфер. Скопления звезд, мерцающее пространство. Что это — или звездообразные разбросанные драгоценности? Жемчужины развивающихся миров? («Инь Янь»). На картинах Олега Высоцкого появляются символы картины: Древо Жизни («Древо», «Мировое Древо»), космическое яйцо («Космическое Яйцо»), храмы, уходящие в бесконечное пространство (Серия «Храм»). Мифопоэтический Картины О.Высоцкого вызывают в памяти не только напряженную тишину, в которой различима музыка сфер, но и стихи великих русских поэтов, в которых полнее всего воспевается всегда неповторимое и неповторимое состояние. Две самые известные поэмы русского одноименной поэзии Silentium принадлежат Тютчеву и О.Е. Мандельштаму. Тютчев обращается к сокровенным глубинам человеческих чувств, к полноте душевно-духовного мира: Только жить в себе уметь -В твоей душе целый мир Таинственные и волшебные мысли; Они оглушают внешний шум Дневной рассеянный лучи -Услышьте их пенья – и заткнитесь! .

Струны Мандельштама наполнены ощущением пространства первопорядка, глагола-обряда, созидающего мир: Да уста мои обретут Изначальную немоту, Как хрустальная нота, Что ясна от рождения своего! В творчестве Олега Высоцкого большое место занимает серия «Ароматы», посвященная загадочному, манящему миру неземных красок. Казалось бы, чем тут удивить зрителя? Цветы – излюбленный образ поэтов и художников всех времен, наиболее часто употребляемая метафора красоты, жизни, любви… В своей монографии об искусстве П.Н. Филонова Е.Ф. Ковтун цитирует отрывок из стихотворения «Деревья» НАЗ, испытавшего сильное влияние произведения П. Н. Филонова. В цветке поэта – средоточие символов и ассоциаций. Это — «листья солнечной силы», «пестик люстры», стебель левкоев — воплощение смирения, корень — роковое начало, он раскрывает многообразие своих признаков, или, по Филонову, «сказуемое», видимое и невидимое. По словам Е.Ф.Ковтуна, «Филонов убежден, что все это многообразие свойств, а не только цвет и форма, может быть выражено в пластическом изделии. Он развивает позицию «видящего глаза» и «знающего глаза». В первую очередь подчиняются цвету и форме предмета. «Знающее око» на основе интуиции улавливает скрытые процессы, а художник пишет их «изобретая форму», что не имеет значения. Невидимое становится видимым. Недаром покойный Крученых свое стихотворение назвал Филоновским «невидимым свидетелем». «Очевидцем-невидимкой» по праву можно назвать и Олега Высоцкого, цветы которого не спутаешь ни с какими другими. В этой серии художник предстал как проницательный психолог, чувствующий безмолвный язык природы, постигающий ее самые сокровенные тайны и символы. Его цветы – скопление гармонии мира, его радостей и бесконечного чуда Творца… Подобно Гёте – натуралист из всей массы растений искал перворастение, протофеномен, идею как выражение чувственного опыта как археолога , рерих-мыслитель среди всех персонажей, ищущий «первосимвол», то есть вечно существующий как художник, О. Н. Высоцкий в своих космических художественных красках вдруг смог воплотить обе эти заботы, намерения. Дополняющие друг друга соцветия, радостное эстетическое богатство диффузности в природе, цвета, взятые отдельно или целым цветком бескрайнее поле, колокольчики, ромашки и незабудки на обочине дороги или на зеленом лугу в лесу у берега озера, залива , даже в скромной канаве, везде болото – пестрота красок, горящие на солнце или окруженные зеленой травой, хвоей, или полем бледного леса…

Цветы Олега Николаевича Высоцкого радуют глаз и освещают хмурое небо. В картине рождение художника, вечная жизнь цветка. Перед нами не просто соцветие на тонком стебле, а большой в мире оркестр. В чем же такая особенная красота анимации? Художник способен увидеть глубину проникновения цвета (одного в другой) и, кроме того, как сочетания цветов в окружающем мире, вокруг цветка. А тут еще необычное и таинственное. Цвет, цветы, живопись рука художника становится большим оркестром в мире, где другие миры (облака, небо, ясные рассветы) воплощаются в тонких проявлениях природы. Необыкновенные соцветия рождаются, отделяясь от того или иного цветка, и превращаются в россыпь красоты вселенной. Красота не просто двоится, а течет, мигает, движется…

Воля художника работает на тонкие ассоциации, заставляет сравнивать водопады падают, реки – уплывают в неизвестность… особое состояние рождения: цветы не уничтожаются, реки продолжают нести прохладу воды плещущейся места , преображаясь в вечное животворящее начало, именуемое божественной красотой…
Почти одновременно с красками у художника возникает череда водопадов, то поднимающихся в горы, то спускающихся к ним… Горы и Вода – вечные неизменные символы культуры. Водопады заполняют большие пространства Земли, поля, дороги. В серии «Водопады» главным героем искусства становится свет, струящийся из ниоткуда, свет, некогда солнечный (вспомним космическую мифологию мира). Космос находится в вечном движении неисчерпаемой красоты плотной и тонкой материи.

В серии «Водопады» художник создает ощущение энергии струящейся воды, непостижимой по своей глубине и светящегося пространства, пронизанного Космосом. Его серии предстают как поток импровизаций, в которых особую роль играет свет. Он образует пространство света, выстраивает композицию по внутренней логике – все излучает золотой, серебряный, жемчужный свет, который создает образный мир, камерный и лирический, символический. На многих картинах художника предстает свет как сияющий рост искр: так во все времена люди прославляют незримый мир духовного преображения. На картинах художника плывут среди волн света и странные призрачные пространства, создавая фантастические фрески неведомых, неземных красок.

Мир художника динамичен и находится в процессе вечного движения. Его пейзажи реальны и нереальны, они создают впечатление зыбкого лика наяву, сна и фантазии, при этом разнообразны в своих художественных решениях.
В качестве таковой он работает как «Дыхание космоса», «Преображение мира», особую роль играет композиция из шаров как с подвижными, так и с возникающими космическими организмами. Они вызывают ассоциации со светящимися, яркими и полными энергии среди прочих миров, мирами бесконечной вселенной.
Сложная гамма чувств приходит при взгляде на неукротимую, вечно волнующуюся, окруженную Вечностью вселенную… Как не замереть при виде ее бурной и непредсказуемой метаморфозы спонтанности? Когда мы смотрим на наши разлученные миллиарды световых лет через просторы, чтобы созерцать не только гармонию сфер, но и чудовищные космические катаклизмы, мы не можем не думать о судьбе смелых и о величии мыслящего духа, которая потом заражает нас своей хрупкой ранимостью. Что приближают к пониманию моего «я» эти вечные стихийные метаморфозы материи? В чем смысл бесконечного движения круговорота жизни? Поставить вопрос зачастую бывает труднее, чем ответить на него. Особенно, когда речь идет о вечном и бесконечном, о начале и конце жизни… А может, о ее «всюдности»?

В картинах Олега Высоцкого мы чувствуем таинственные проявления мироздания, в них живет само дыхание космоса. «Терра Индиго» (2003 г.): поток световой энергии водного потока окружен голубыми неподвижными застывшими грядами скал. Художественный смысл динамики пульсирующего множества двух начал: воды и камня, говорит об уверенности в вечном начале творческой вселенной.

Неизведанные тропы земли, тропы горные, лесные, что ждет за углом? А если вам суждено встретиться в иных мирах? Как обещала эта встреча?

На картине «Встреча в иных мирах» (2003 г.) изображена светящаяся спираль – символ вечного движения и восхождения. Из глубин мироздания рождалось, ломалось что-то необычное, что-то живое всплывало, рождалось в сложности, ища точки соприкосновения с направленными струями световой энергии. Вы сами – совершили огромную часть мира, вас чувство неуверенности устраивает. Необычная и одновременно пугающая радует судьбической атмосферой зарождающихся миров: не суждено познать путь конструкциям.
На картинах Олега Высоцкого цветы распускаются неведомые: они живут и умирают, но рождают новые побеги, бутоны, простираются в бесконечность, плывут во времени, растворяются в пространстве… становятся знаменитыми, легко-бормочащими, речью, ребенком зачинается тайные и скрытые смыслы… О Космосе О.Н. Высоцкого — это проблеск его довербальной данности, он ждет своего первого слова-первого момента.

Ассоциации, реминисценции, неповторимые, неповторимые сочетания штрихов, туманы воспоминаний, пророческие сны, недомолвки, — все это поднимается, просыпается в аудитории, напоминая о разорванных границах реальности и мечты.
Ключевым словом для понимания творчества Олега Высоцкого будет слово метаморфоза. Что это – окаменевшие растения в потоке времени, мысли или чувства, как слова не выдержали?

Разная серия особой выразительности «Белое на белом» – на белом листе бумаги красивые мазки художника обозначают форму, которая в глазах зрителя начинает пульсировать, создавая ощущение зарождения зарождающейся жизни из инобытия рождение нового мира. Художник работает в оригинальной смешанной технике, нанося на бумагу тонким слоем масло, акварель, темперу, акрил, он передает сложные нюансы цвета, делает видимой подвижную форму, делает ее живой, дышащей, пульсирующей, создает ощущение движения. реального проявления самой вселенной.
В ранних сериях в работах Олега Высоцкого фигурируют своды храма. Они возвышаются и над полевыми цветами, и над пространством, залитым лунным светом, и над таинственным пейзажем. Художник поясняет символ: «Это не конкретное изображение, а как божественный знак, знак Бога, чье присутствие ощущается во всем космосе, как в большом, так и в малом. Кроме того, знак арки – это граница между мирами: попробуйте ее открыть и увидеть картину с другой стороны. Помните красивую китайскую легенду о великом художнике, написавшем по заказу императора прекрасный пейзаж? Император долго любовался им, а потом спросил художника: «А куда ведет этот путь?». «Я не знаю. Пойду посмотрю», — ответил художник и скрылся за деревьями».

Двойной фолиант из Хафтавранга (Семи Престолов) Джами (ум. 1492): Мирадж Пророка (ф. 275а)

Повернуть изображение вправо
Повернуть изображение влево
Увеличить изображение

Уменьшить изображение
Просмотр в размере по умолчанию
Посмотреть на весь экран
Предыдущее изображение
Следующее изображение
Скачать изображение
Информация о ИИФ

Применяются условия использования

Главная
Коллекции
Двойной фолиант из Хафтавранг (Семь престолов) Джами (ум. 1492): Мирадж Пророка (ф. 275а)

Происхождение

До 1946
Акоп Кеворкян (1872-1962), Нью-Йорк. [1]

С 1946 г.
Художественная галерея Freer, приобретена у Хагопа Кеворкяна, Нью-Йорк. [2]

Примечания:

[1] Объектный файл, недатированная заметка на листе папки. См. Также: Freer Gallery of Art Purchase List после 1920 г., Office Management Collections.

[2] См. примечание 1.

Предыдущий владелец (владельцы) и хранитель (владельцы): Акоп Кеворкян 1872-1962

Опубликованные ссылки

Пророк Мухаммед: Entre le mot et l’image . Крышка.
Дональд Н. Уайт. Персидские сады и садовые павильоны . Токио и Ратленд, Вермонт. .
Стюарт Кэри Уэлч. Персидская живопись: пять королевских рукописей Сефевидов в шестнадцатом веке . Нью-Йорк. .
Иван Щукин. Les Peintures des Manuscrits de Shah Abbas Ier à la fin des Safavis . Французский институт археологии Бейрута, Париж. .
Аболала Судавар, Мило Кливленд Бич. Искусство персидских дворов: Избранное из коллекции Art and History Trust

. Нью-Йорк. .
, Массуме Фархад, Дж. М. Роджерс, Марианна Шрив Симпсон. Персидские мастера: пять веков живописи . Бомбей. .
Книга королей: искусство, война и средневековая иллюстрированная Библия из библиотеки Моргана . Лондон. .
Марианна Шрив Симпсон. L’Art Islamicique: Азия, Иран, Афганистан, Центральная Азия и Индия . La Grammaire des Styles, Париж, 1956–1958 годы. .
Эрик Шредер. Иранская книжная живопись ., 1-е изд. Нью-Йорк. .
Барбара Шмитц. Миниатюрная живопись в Харате, 1570-1640 гг. . 2 тт. Энн Арбор. .
Барбара Шмитц. Исламские рукописи в Нью-Йоркской публичной библиотеке . Нью-Йорк. .
Sekai bijutsu zenshu [Полное собрание мирового искусства] . 40 тт., Токио, 1960-1966 гг. об. 22, пт. 3.
Франц Розенталь. Юмор в раннем исламе . Лейден.
.
Джон Ренар. Исторический словарь суфизма . Исторические словари религий, философий и движений, вып. 58 Лэнхэм, Мэриленд. .
Александр Пападопуло. Ислам и мусульманское искусство . Нью-Йорк. пл. 38.
Литературная критика девятнадцатого века . 13 томов, Детройт, 1981–1986 гг. об. 9: с. 269.
Рихард Эттингхаузен, Эрнст Кюнель. Обзор персидского искусства с доисторических времен до наших дней . 6 тт., Лондон и Нью-Йорк, 1938–1939 гг. тт. 3, 5: стр. 1884, 1885.
Артур Джон Арберри, Эдвард Фицджеральд. Саламан и Абсал: исследование А.Дж. Арберри . Восточные публикации Кембриджского университета, нет. 2 Лондон. .
неизвестно артикул . об. 6. .
Эрнст Грубе. Мир Ислама . Достопримечательности мирового искусства Лондон. .
Олимпиада Галеркина. Некоторые характеристики персидской миниатюрной живописи конца шестнадцатого века . нет. 3, осень 1975 г. .
Фу Шэнь, Гленн Д. Лоури, Энн Йонемура, Томас Лоутон. От концепции к контексту: подходы к азиатской и исламской каллиграфии . Exh. кот. Вашингтон. .
Рихард Эттингхаузен. Выбор Императора ., перепечатка. Нью-Йорк. .
Рихард Эттингхаузен. Шесть тысяч лет персидского искусства: выставка иранского искусства, Нью-Йорк, 1940 г. . об. 7, нет. 1 Анн-Арбор. .
Доктор Эсин Атиль. Выставка 2500 лет персидского искусства . Exh. кот. Вашингтон, 1971. табл. 39.
Доктор Эсин Атиль. Юмор и остроумие в исламском искусстве . об. 7 Нью-Йорк, осень 1994 г.
Искусство Персии . Нью-Хейвен и Лондон. .
Средневековый словарь . 13 тт., Нью-Йорк. об. 1: с. 581.

Лейла С. Диба. Лаковые изделия Сефевидской Персии и их связь с персидской живописью . 2 тт. Нью-Йорк. об. 1: с. 168.
Детройтский институт искусств. Каталог ссудной выставки мусульманского декоративно-прикладного искусства . Exh. кот. Детройт. кот. 12.
Наджмиэ Батманглий. Из Персии в Напу: вино за персидским столом . Вашингтон. .
Наджмиэ Батманглий. Новая пища жизни: книга древнеперсидской и современной иранской кулинарии и церемоний . Вашингтон. .
Софи Куртил. L’Art пар 1001 Сеть . Милан и Париж. .
Пол Ричардс. В художественных музеях портреты освещают религиозное табу . Вашингтон, 14 февраля 2006 г., раздел C, с. 1.
Мартин Бернард Диксон, Стюарт Кэри Уэлч. Хоутон Шахнаме . 2 тома, Кембридж, Массачусетс. об. 1: с. 210, рис. 266.
Олег Грабарь. Шедевры исламского искусства: украшенная страница с 8 по 17 век ., англ. изд. Нью-Йорк. .
Майло Кливленд Бич. Императорский образ: картины для двора Великих Моголов . Exh. кот. Вашингтон, 1981. С. 14, 21, 57.
Фархад Дафтари, Зульфикар Хирджи. Исмаилиты: иллюстрированная история . Лондон. п. 22.
Шейла Р. Кэнби. Жизнь и творчество художницы Ризы . Кембридж, Массачусетс. п. 28.
Наама Брош, Рэйчел Мильштейн. Библейские сюжеты в исламской живописи . Exh. кот. Иерусалим. кот. 71, с. 35.
Фрэнсис Робинсон. Атлас исламского мира с 1500 года . Оксфорд. п. 38.
утра Кеворкян. Les Jardins du Desir: Sept Siecles de Peinture Persane . Париж. стр. 48-9, 170-85.
Art et Société dans le Monde Iranien . Bibliotheque Iranienne, нет. 26 Париж. стр. 50-52.
Аболала Судавар. Эпоха Мухаммеди . об. 17 Лейден. стр. 53-72.
Календарь выставок, Соединенные Штаты Америки и Канада . об. 16, нет. 3 Гонконг, март 1985 г. с. 60.
Инсураму но катачи . об. 34, нет. 494, март 1982 г. с. 68.
А. Т. Адамова. Средневековая персидская живопись: эволюция художественного видения . Серия лекций Эхсана Яршатера, проводимая раз в два года, вып. 3 Нью-Йорк. п. 68.
Марианна Шрив Симпсон. Персидская поэзия, живопись и покровительство: иллюстрации к шедевру шестнадцатого века . Вашингтон и Нью-Хейвен, 1998. стр. 70-71.
Б. В. Робинсон. Персидские рисунки 14-19 веков . Рисунки Мастеров Нью-Йорка. п. 74.
Репортаж из Америки (восточное побережье) . Новая серия, вып. 31, нет. 1, весна 1985. с. 79.
Окада Эмико. Персидские рассказы и миниатюры . Токио. п. 85.
Марианна Шрив Симпсон. Изготовление и покровительство Хафт Авранг Джами в Художественной галерее Фрир . нет. 13 Вашингтон и Анн-Арбор. стр. 93-119.
Джонатан М. Блум, Шейла Блэр. И Разнообразны их Цвета . п. 100, рис. 69.
Мастерская художника . Исследования по истории искусства, т. 1, с. 38 Вашингтон. стр. 105-122.
Зеркало для принцев из Индии: иллюстрированные версии Калила ва Димна, Анвар-и Сухайли, Ияр-и Даниш и Хумаюн Намех . Бомбей. стр. 124, 126, рис. 128.
Les manuals du Moyen Orient: Essais de Codicologie et de Palaographic Actes du Colloque d’Istanbul . Вария Турчица, нет. 8 Стамбул и Париж. стр. 133-139.
Базилик Грей. Персидская живопись . Сокровища Азии Женева. стр. 142-145.
Барбара Бренд. Исламское искусство . Лондон. п. 164.
Шейла Блэр, Джонатан М. Блум. Искусство и архитектура ислама, 1250-1800 гг. . Издательство Йельского университета Pelican History of Art London. стр. 172-73, рис. 216.
Олег Грабарь, Мика Натиф. Две картины Сефевидов: эссе в интерпретации . об. 18 Лейден. стр. 173, 185,200.
Джон Ренар. Ислам и героический образ: темы в литературе и изобразительном искусстве . Исследования в области сравнительного религиоведения Колумбия, Южная Каролина. стр. 177-178, рис. 13.
Марианна Шрив Симпсон, Массумех Фархад. Хафт Авранг султана Ибрагима Мирзы: княжеская рукопись из Ирана шестнадцатого века . Вашингтон и Нью-Хейвен. нет. 126, стр. 210-213, с. 127.
Выставка персидского искусства . Exh. кот. Нью-Йорк. п. 260.
Чахриай Адле. Les Artistes Nommes Dust-Mohammad au XVI siecle . об. 22 Париж. кот. 168, стр. 261, 271.
Массуме Фархад, Марианна Шрив Симпсон. Источники для изучения сефевидской живописи и покровительства . об. 10 Лейден. стр. 287-288.
Эрнст Грубе. Пролегомены к публикации корпуса иллюстрированных рукописей Калила ва Димна . об. 4. С. 368, 402.
Роберт Скелтон. Художник Великих Моголов Фаррох Бег . об. 2 Вашингтон и Анн-Арбор. стр. 393-411.
Исламское искусство и археология: сборник статей . Берлин. стр. 642-673.
Ciba Symposia . Саммит, Нью-Джерси, август-сентябрь 1944 г. с. 1863.