За семь часов до Вашингтона Кремль уже получил срочное сообщение (9 утра по московскому времени) от советского командующего на Кубе о неизбежности нападения США, предвещающего вторжение, в течение 24-72 часов. Советский посол в Гаване Александр Алексеев провел наедине с Фиделем Кастро в советском посольстве в предрассветные утренние часы, пока Кастро диктовал и редактировал послание Хрущеву. Кубинский лидер предполагал, что Америка сотрет Кубу с лица земли, и рекомендовал Советскому Союзу нанести упреждающий удар по США, прежде чем США смогут сделать то же самое с СССР. Кастро уже приказал своим зенитным расчетам открыть огонь по американским самолетам-разведчикам на малых высотах — судьбоносный приказ, который позже, 27 октября, поднимет ставки ядерных сил9.

Сохранившиеся записи заседания Объединенного комитета начальников штабов США в тот день, 27 октября, представляют собой шестичасовой каскад кризисов, в которых человеческая ошибка, просчеты, безрассудное развертывание ядерного оружия и тестостерон правили день.

Заметки из протоколов совещаний Объединенного комитета начальников штабов, октябрь-ноябрь 1962 г., по кубинскому ракетному кризису, СЕКРЕТНО. Передано в Архив национальной безопасности в соответствии с Законом о свободе информации.

Записи JCS за октябрь и ноябрь 1962 года — это все, что сохранилось после решения начальников в 1970-х годах уничтожить записи и стенограммы собраний JCS более чем за два десятилетия. Катализатором стало решение Верховного суда в 1974 году, согласно которому президент Никсон должен был передать свои записи для уголовного преследования своих помощников. К счастью, сотрудник Объединенного комитета начальников штабов сделал рукописные записи из стенограмм в 1976 году, прежде чем записи были уничтожены.

Согласно записям, 27 октября 1962 года в 10:00 (10:00 по вашингтонскому времени) начальники заслушали брифинг своих разведчиков о том, что должен был предупредить их о том, что «современное оборудование» и «ракеты класса «земля-земля» были среди советской дислокации. Но начальник штаба ВВС Кертис ЛеМэй вместо этого рекомендовал «простой документ, учитывающий последние разведывательные данные, и снова рекомендовал выполнение полномасштабного OPLAN 312 [воздушные удары], а затем OPLAN 316 [вторжение]».

План вторжения США OPLAN 316 на Кубу в октябре 1962 года. Источник: Коллекция Дино Бруджиони.

В 13:41, как записано в записях, начальники штабов узнали, что самолет-разведчик U-2, выполнявший миссию по отбору проб воздуха над Северным полюсом (сбор остатков советских атомных Министр обороны Роберт Макнамара спешит сообщить об этом госсекретарю Дину Раску «немедленно».

Теперь мы знаем, несмотря на то, что ВВС хранили документы засекреченными в течение 60 лет, что пилот U-2, Чарльз «Чак» Моултсби, сбился с курса из-за человеческой ошибки — ослеплен северным сиянием и помешал сбою компаса. у полюса — и что советские истребители МИГ поднялись в воздух, чтобы перехватить У-2 над Сибирью. Подробная реконструкция миссии Молтсби Майкла Доббса в его книге Одна минута до полуночи показывает, насколько близка была к катастрофе эта ядерная вспышка.

Самолет U-2 капитана Молтсби, серийный номер 56-715

Капитан ВВС США Чарльз Молтсби.

Бывшие пилоты SAC и сотрудники штаб-квартиры SAC сообщили Доббсу, что США смогли отследить как Молтсби, так и советские МиГи, пытавшиеся сбить его, перехватив движение советской ПВО. Но они не смогли поделиться этой информацией с пилотом, поскольку возможности США по прослушиванию были строго охраняемой национальной тайной. Штурманы вывели Молтсби из советского воздушного пространства, приказав ему повернуть налево, пока он не увидит Пояс Ориона на кончике правого крыла. С созвездием, наблюдаемым к югу от него, Молтсби должен был лететь на запад, обратно домой, к Аляске.

Политолог Скотт Саган был первым, кто сообщил (в 1993 году), что два истребителя ВВС поднялись в воздух с авиабазы ​​Галена на Аляске для защиты Maultsby U-2 27 октября. крылья вместо обычных вооружений. Уровень боевой готовности поднялся до DEFCON 2, а ядерное оружие класса «воздух-воздух» предназначалось для уничтожения приближающихся советских бомбардировщиков. К счастью, F-102 Delta Daggers не догнали МИГи до того, как Моултсби направил свой U-2 без топлива на посадку на Аляске.

Президент Кеннеди однажды заметил о пропавшем U-2: «Всегда найдется какой-нибудь сукин сын, который не понимает слов». Но до Молтсби не дошло ни слова — стандартная операционная процедура отправила его миссию вверх, и только после этого министр обороны Макнамара отменил эти полеты для отбора проб воздуха.

SOP также означала, что 27 октября и США, и СССР приступят к запланированным ядерным испытаниям в атмосфере. В ходе американского испытания под кодовым названием «Бедствие» в сериале «Доминик» было сброшено с воздуха 800-килотонное устройство на острове Джонстон в Тихом океане. Советский тест под кодовым названием 192 (где Пушкин, когда он так нужен?), сбросил на Новой Земле 260-килотонный снаряд. Ни в Белом доме, ни в документах Президиума СССР этого, кажется, не замечают.

Испытание Bluestone в серии ядерных бомб, сброшенных с воздуха Домиником, недалеко от острова Рождества, 30 июня 1962 года. Источник: Nuclearweaponsarchive.org.

В 14:03 в заметках Объединенного комитета начальников штабов главный разведывательный аналитик Пентагона, полковник Ральф Стикли, сообщил им, что полет Рудольфа Андерсона U-2 задерживается. К 18:00 в записях Стикли сообщил вождям, что перехват сигналов показал, что кубинцы нашли тело Андерсона и обломки после перестрелки. Опрос пилотов, выполнявших полеты на малых высотах, показал, что все, кроме двух, были обстреляны над Кубой.

Стрельба в Андерсоне ошеломила высокопоставленных чиновников как в США, так и в Советском Союзе. Хрущев быстро понял, что его приказы, запрещающие любое применение тактического или стратегического ядерного оружия в условиях предполагаемой атаки (например, пролет U-2), бесполезны, поскольку он не может контролировать местных командиров. Генералы Горбуз и Гречко решили приказать зенитно-ракетной установке в Банесе, Куба, сбить U-2 после того, как он совершил облет последних советских объектов на востоке Кубы, включая крылатые ракеты в пределах 15 миль от Гуантанамо.

Самолеты-разведчики ВВС США пролетели над полигоном Бейнс 26 октября 1962 года и сфотографировали советские ЗРК на стартовой позиции.

С американской стороны Исполком ошибочно счел сбитый U-2 явной эскалацией со стороны Москвы. Но Объединенный комитет начальников штабов решил не предпринимать немедленных ответных мер, несмотря на напоминание председателя Максвелла Тейлора о том, что ранее они настаивали на уничтожении объекта ЗРК, который стрелял по американским самолетам. Теперь вожди хотели подождать и начать полномасштабное вторжение как можно скорее. Начальник штаба армии Эрл Уиллер даже мрачно заметил: «Хрущев может спустить на нас одну из своих ракет».

В 18:30 председатель JCS, генерал Тейлор, проинформировал Объединенный комитет начальников штабов о дискуссиях в Белом доме в тот день. «CJCS говорит, что президент был захвачен идеей обменять турецкие ракеты на кубинские: он, кажется, единственный, кто поддерживает это». В примечаниях фраза Тейлора заключена в кавычки: «Президент чувствует, что время уходит».

Начальству неизвестен, с 16:59 до 17:33 эсминец Beale и его противолодочная когорта вокруг авианосца Рэндольф бросали ручные гранаты на предполагаемую советскую подводную лодку на линии карантина. Ни Beale , ни ВМС США не знали, что у этой подводной лодки была торпеда с ядерной боеголовкой и возможность запускать ее при атаке.

Вахтенный помощник Била , затем лейтенант. Джон У. Петерсон описал процесс «сигнализации» несколько лет спустя на конференции 2002 года в Гаване, посвященной Карибскому кризису. Петерсон сказал, что его команда была разочарована тем, что сбрасывание сигнальных гранат над контактами гидролокатора было равносильно «петардам», поэтому моряки завернули гранаты в втулки от туалетной бумаги, которые рассыпались только на глубине сотен футов под водой, таким образом взорвавшись прямо рядом с подводной лодкой-мишенью.

Палубные журналы эсминца ВМС США Beale, подписанные вахтенным офицером лейтенантом Дж.В. Петерсона, перечислив сброс пяти ручных гранат в 16:59 и всплытие советской подводной лодки в 20:50 27 октября. на приемном конце сигналов. По словам Орлова, те, кто находился на борту подводной лодки Б-59 27 октября во время гранатометного штурма Beale , чувствовали себя так, будто находятся внутри бочки с маслом, по которой бьют кувалдами. Подводная лодка, построенная для ледяных арктических вод, а теперь и в гораздо более теплом Саргассовом море, уже страдала от ужасных условий, поломок оборудования и высоких температур, и ей приходилось всплывать для подзарядки севших аккумуляторов.

Интервью и документальные свидетельства, собранные хранителем архива Светланой Савранской, показывают, что командир Б-59 Валентин Савицкий подумал, что его атакуют, и запаниковал, отдав команду на аварийное пикирование и приготовив ядерную торпеду. Но начальник штаба бригады подводных лодок Василий Архипов, оказавшийся на борту, понял, что американские силы сигнализируют и фотографируют, а не атакуют, и поэтому сумел успокоить Савицкого.

28 октября 1962 г .: ВМС США следят за второй советской подводной лодкой класса F, вышедшей на поверхность, после неоднократных выстрелов глубинными бомбами 27 октября (на подводной лодке нет номера боевой рубки, но есть советский флотский номер B-59)., которым командовал Савицкий).

Ближайшей целью для ядерной торпеды B-59 был противолодочный авианосец Randolph , корабль класса Essex с экипажем из 3400 моряков и морских пехотинцев — число больше, чем потери в Перл Гавань или 9/11. Ядерные глубинные бомбы были стандартной процедурой реагирования на такую ​​атаку, и их компоненты находились рядом, на Essex и в Гуантанамо.

Объединенный комитет начальников штабов также не знал о перемещениях советских ядерных боеголовок на Кубе. Американская разведка так и не обнаружила эти боеголовки во время кризиса, только при ретроспективном анализе фотографий с высоты. Согласно советским документам, в том числе отчету командира боезарядов полковника Белобородова, боезаряды были доставлены на стартовые позиции и к тактическим пусковым установкам 26 октября и готовы к применению 27 октября9.0005

Согласно авторитетному отчету Майкла Доббса в One Minute to Midnight , одна из этих ядерных боеголовок привела в действие крылатую ракету FKR, развернутую всего в 15 милях от военно-морской базы Гуантанамо, которая превратилась бы в дымящиеся излучающие руины в случае вторжения США. планы продолжались. Доббс выследил советских ветеранов того развертывания FKR и даже могилы на Кубе двух советских солдат, погибших в автокатастрофе по дороге в Гуантанамо.

Советская крылатая ракета ФКР переброшена на Кубу.

Объединенный комитет начальников штабов также не знал о человеческом факторе среди своих сил, что значительно повысило риски в тот день. Согласно отчету Скотта Сагана, на базе ВВС Мальмстрем в Монтане офицеры Стратегического авиационного командования 27 октября в обход обычной процедуры настроили систему запуска межконтинентальной баллистической ракеты «Минитмен».

Историк Мартин Шервин сообщил тем более человеческая ошибка. 873-я эскадрилья тактических ракет на Окинаве, по-видимому, получила ошибочный приказ на запуск своих крылатых ракет в 15:00 по вашингтонскому времени 27 октября, каждая с ядерной боеголовкой мощностью 1,1 мегатонны; но капитан ВВС по имени Уильям Бассетт поставил под сомнение команду, поскольку DEFCON 1 еще не был достигнут. Когда он вскрыл конверт «Совершенно секретно», три из четырех его целей находились в Китае, который, насколько ему было известно, не имел никакого отношения к ракетному кризису, поэтому он потребовал от начальства отставки.

В 19:40 27 октября Объединенный комитет начальников штабов получил последний за день брифинг разведки с пугающими новостями. «Фотографии [так в оригинале] с сегодняшних миссий показывают, что холст снят с пусковых установок, что ракеты находятся на пусковых установках и что возможность перезарядки готова». Все советские баллистические ракеты средней дальности находились в рабочем состоянии.

В течение 15 минут после этого брифинга брат президента Кеннеди Бобби, генеральный прокурор, принимал советского посла Анатолия Добрынина в Министерстве юстиции для выработки переговорного решения ракетного кризиса. Разговор, как записано в подробной телеграмме Добрынина в Москву, варьировался от кнута до пряника. Со стороны угроз было предупреждение РФК о том, что объекты на Кубе будут разбомблены, «среди генералов много неразумных голов, и не только среди генералов, которые «рвутся в бой». Со стороны стимулов были заверения против. любое вторжение на Кубу и удаление ракет «Юпитер» с территории Турции в течение нескольких месяцев. РФК сказал Добрынину: «Время имеет решающее значение, и мы не должны упускать шанс».

Кубинский ракетный кризис, 1962: Аудиоклипы

Нажмите на ссылки ниже, чтобы воспроизвести аудиоклипы (.mp3) Письменные стенограммы, представленные ниже, взято из Ленты Кеннеди: Внутри Белого дома Во время кубинского ракетного кризиса Под редакцией Эрнеста Р. Мэя и Филипа Д. Зеликова (Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1997 г. ) [Все время указано приблизительно] вторник, 16 октября, 11:50 Утро, Кабинет, Белый дом. Утром 16 октября снимки ЦРУ аналитики информируют президента о результатах фото U-2 разведывательные облеты Кубы в воскресенье, обнаружил существование советских баллистических ракет средней дальности. ракеты (MRBM) на Кубе. Брифинг начинается с интерпретация изображений Артура Лундаля из Национальный центр интерпретации фотографий ЦРУ (NPIC), кто говорит громко и четко, с подтверждающим анализом от исполняющего обязанности директора ЦРУ Маршалла Картера, чей голос низкий и его часто плохо слышно. Президент затем задает Лундалу несколько вопросов об изображениях. Затем Лундаль представляет Сидни Грейбила («наша ракета человек»), который показывает президенту фотографии подобного оружия системы, снятые во время советских военных парадов. Очевидно обеспокоенный, президент затем спрашивает Серого Бивца, когда ракеты будет готов к стрельбе. министр обороны Роберт Затем Макнамара присоединяется к обсуждению, добавляя, что сомневается что ракеты еще готовы к пуску, так как есть никаких признаков наличия ядерных боеголовок. вторник, 16 октября, 12:15 PM, Кабинет, Белый дом. После брифинга ЦРУ Макнамара и затем генерал Максвелл Тейлор, председатель Объединенного комитета начальников штабов штаба, проинформируйте президента о его военных альтернативах. За презентацией Тейлора следует госсекретарь. Дин Раск. Голос Раска слаб, но он предупреждает президента о том, что авиаудар по ракетным установкам может фактически спровоцировать «всеобщую ядерную войну», если событие что они на самом деле вооружены и Советы решают запускать их до того, как они будут уничтожены на земле. Макнамара не согласен. Затем президент задает вопросы советский мотив для создания ракетных площадок, с последующими комментариями Макнамары, а затем Тейлора. Затем советник по национальной безопасности Макджордж Банди спрашивает, военный удар по Кубе затронет все аэродромы. Макнамара отвечает. Затем слышно, как Раск спрашивает: снова о советском мотиве, предполагая, что советский Премьер-министр Никита Хрущев может захотеть, чтобы США «жили под страх» перед советским ядерным оружием так же, как Советы жить с ракетами в Турции. Клип заканчивается президент спрашивает, сколько ракет в Турции. вторник, 16 октября, 12:45 PM, Кабинет, Белый дом. Позже на той же встрече президент суммирует военные варианты. Его брат, прокурор Генерал Роберт Кеннеди добавляет, что полное вторжение также вариант, но предупреждает, что это, вероятно, спровоцирует ответ от Советов. Короткий разговор затем следует, в котором Макнамара и Тейлор объясняют, насколько нужно время, чтобы подготовиться к полному вторжению на Кубу. вторник, 16 октября, 1:00 PM, Кабинет, Белый дом. В конце сессии вторника президент заявляет, что группа должна рассмотреть различные предложили ответы на ситуацию, добавив эту фотографию разведывательные полеты должны продолжаться и что подготовка для ударов по ракетным установкам следует продолжать поскольку «это то, что мы собираемся сделать в любом случае… Мы собирается уничтожить эти ракеты». Он еще не уверен, однако, следует ли приступить к более крупному воздушному удару или вторжение. Затем Банди спрашивает, есть ли у них исключается политическое решение, после чего следует обсуждение о различных следах, по которым можно было следовать. Банди и президент затем обсуждают важность сохранения секрет планов. Макнамара отмечает важность осторожного контакта с Хрущевым. Президент затем спрашивает, сколько времени осталось до подготовки к воздушные удары завершены. Картер и Лундал отвечают эта облачность затрудняет разведывательную миссию. Ближе к концу ролика Роберт Кеннеди спрашивает, сколько времени потребуется вторжению вооруженных сил США, чтобы получить контроль над Кубой. Четверг, 18 октября, 12:00, Кабинет, Белый дом. К утру 18 октября аналитики ЦРУ обнаружили что, помимо ракет средней дальности, замеченных двумя днями ранее Советы также устанавливали ракеты средней дальности. баллистических ракет (БРСД) на острове, причем дважды радиус действия БРСД. Пока это открытие укреплялось позиции тех, кто выступает за быстрое военное реагирование, другие, такие как заместитель госсекретаря Джордж Болл, предупреждали о последствиях такой эскалации «без давая Хрущеву какой-то выход».0005 Этот клип начинается с обсуждения между Болл и Макнамара о последствиях необъявленного Авиаудар США по военным объектам. Мяч утверждает, что они должны учитывать последствия такая атака и вероятная реакция Хрущева в Турция или где-то еще. Министр финансов Дуглас Диллон заявляет: «Я думаю, они возьмут Берлин». президент отвечает, что Хрущев «Берлин возьмет» ли или забастовки объявляются заранее. Макнамара повторяет эту точку зрения. После неопознанного спикер упоминает, что блокада может выиграть время, президент снова утверждает, что Хрущев «схватит Берлин» из-за ракет, которые даже НАТО не угрожают союзники. Вскоре после этого Макнамара вызывает призрак советского вторжения в Берлин, которое, по словам Болла, приведет к «всеобщей войне». Это побуждает президента спросите: «Вы имеете в виду обмен ядерными ударами?» Еще через некоторое время дискуссия, которую президент пытается привлечь к дискуссия, предполагающая, что они попытаются определить, что курс действий максимально уменьшил бы вероятность ядерной война, «которая, — отмечает он, — очевидно, является окончательной неудачей». Затем обсуждение переходит к варианту блокады Кубы, и президент спрашивает, потребуется ли для этого декларация войны. вторник, 23 октября, 7:15 вечера, Овальный кабинет, Белый дом. Вечером 22 октября президент публично объявил, что Куба будет подчиняться военно-морскому флоту США. блокада. На следующий вечер, вскоре после подписания указа о блокаде, президент встретился с его советники. В конце этой встречи президент и его брат остаются наедине для частного обсуждения. Запись очень плохого качества, но разговор знатный за его интимность и искренность. Президент, после рассказывая Роберту о свидании за ужином, обсуждает блокаду порядок: JFK:  Выглядит ужасно, не так ли? Но с другой стороны не было любой выбор. Если он собирается получить это значение на этот, в нашей части мира [неразборчиво], выбора нет. Не думаю, что был выбор РФК:  Ну, выбора нет. Я имею в виду, вы были бы, вы бы подверглись импичменту. JFK: Что ж, я думаю, мне бы объявили импичмент. [Неразборчивый обмен] Если бы было возбуждено дело об импичменте, я был бы под [неразборчиво], на том основании, что я сказал, что они не будут сделать это и . . . RFK:  [Неразборчиво] что-то еще. Они бы придумать какой-нибудь другой шаг, который не был необходим. Вы были бы . . . Но теперь факт в том, что вы не могли сделано меньше. Вскоре после этого президент спрашивает своего брата о Георгии Большакове, советском атташе по вопросам обороны который до недавнего времени был важным каналом для передача сообщений в Москву: JFK:   [Неразборчиво] Георгий? RFK: Сегодня мы обедали. Кеннеди: Что он сказал? RFK:  Он сказал, что они пройдут [карантин]. JFK:  Корабли собираются уйти? RFK:  Он сказал, что это оборонительный База для россиян. Это не имеет ничего общего с кубинцами. JFK:  Почему . . . Они лгут [неразборчиво] который. Хрущевский бред про выборы. Во всяком случае, отвратительная вещь, которая так очень плоха, это то, что это показало о . . . Этот ужас о смущении я на выборах. Кто сказал [неразборчиво]? RFK:   Ну знаете, он [Большаков] наверное слышал это. Я не видел его. Потом он пришел вернулся ко мне, и он сказал, что у Хрущева было сообщение для тебя. И я последовал за ним. [Советский] посол твердил мне: «Не обращай внимания на Георгий. » JFK:  Но они не сказали вам, что там там были ракеты. RFK:  Нет. Помните, я говорил вам это. Суббота, 27 октября, 17:00, Кабинет, Белый дом. Рано утром в субботу, 27 октября, как советский сухогруз Грозный подошел к Кубе в сторону теперь неизбежное столкновение с блокадой, сообщалось, что американский самолет-разведчик U-2 просрочен из разведывательный полет над Кубой. С этими надвигающиеся проблемы, президент и его советники столкнулись как реагировать на противоречивые сообщения Хрущева; один получил накануне вечером, а другой получил это утро. В первом указывалось, что Хрущев быть готовыми убрать ракеты в обмен на Кеннеди обязуются не вторгаться на Кубу. Второй, впрочем, предложил, чтобы отстранение зависело от отстранения аналогичных американских ракет «Юпитер» в Турции. Президент начинает с обсуждения НАТО и проблем что европейские союзники могли иметь с удалением Юпитеры из Турции. Раск надеется, что НАТО солидарность могла бы стряхнуть Хрущева «с его пони». Затем Болл предлагает просто игнорировать Хрущева. второе письмо [относительно обмена] и просто ответить к первому. В качестве руководства для Томаса Финлеттера, посол США в НАТО, президент предлагает ему скажи им, если они не поддержат удаление Юпитеров, подготовиться к некоторым ответным действиям со стороны Советов в Берлине или Турции. Раск поднимает вопрос чтобы ракеты (как американские, так и советские) были перевернуты ООН для уничтожения. Президент больше всего беспокоит реакция турок, на которую Макнамара отвечает. Поднято еще несколько вопросов, и Банди в какой-то момент предполагает расширение блокады. В конце клипа, в ответ на вопрос, поднятый Посол Ллевеллин Томпсон, президент предупреждает о том, что может произойти, если произойдет вторжение. «Мы все знаем как быстро уходит мужество, когда начинается кровь течь», — отмечает он, добавляя, что удаление Юпитеров может позже показаться «довольно хорошим предложением» после Советы берут Берлин. Суббота, 27 октября, 22:00, Овальный кабинет и Кабинет, The Белый дом. В субботу вечером, 27 октября, с советским сухогрузом Грозный стремительно приближается к блокаде, р. Президент направил письмо в Москву с одобрением условиях письма от 26 октября удаление ракет на Кубе в обмен на обещание США о ненападении. При этом президент поручил своему брату в частном порядке заверить советского посла Анатолия Добрынина что ракеты Юпитер в Турции уберут но это обещание не может быть сделано публично. Незадолго до отъезда на встречу с Добрыниным, У Роберта Кеннеди был такой обмен с Макнамарой: RFK:  Как дела? Боб? Макнамара:   Хорошо. Как насчет тебя? RFK:   Хорошо. Макнамара: У вас есть сомнения? РФК:  Ну, нет. Я думаю, что мы делать единственное, что мы можем сделать, и ну, вы знаете. [Неразборчиво] Макнамара: Я думаю одно, Бобби, мы должны серьезно поступить, прежде чем действовать, будь он проклят уверен, что они понимают последствия. В другом слова, нам нужно действительно показать им, где мы сейчас находимся, потому что нам нужно иметь две вещи готовыми: правительство для Кубы, потому что он нам понадобится — мы идем в с бомбардировочной авиацией; и, во-вторых, планы того, как ответить Советскому Союзу в Европе, потому что наверняка черт возьми, они собираются что-то там делать. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт