Ледовое побоище: дата, где, участники, кратко
Битва на Чудском озере 5 (12) апреля 1242 года — одно из самых значимых событий в средневековой отечественной истории, важная веха и повод для гордости. О Ледовом побоище знает любой учившийся в школе россиянин. С 1995 года 18 апреля стало днем воинской славы в память о сражении. Другое дело, что многие представляют его скорее по знаменитому фильму Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», а не по исследованиям историков. «Известия» разбирались, как всё было на самом деле — по крайней мере согласно имеющимся у науки источникам.
Яблоко раздора
Ледовое побоище точно не относится к «белым пятнам» истории — источников существует достаточно. В первую очередь это Новгородская первая летопись старшего извода, дающая относительно подробное и местами даже детальное описание военной кампании 1242 года. Создавалась она буквально по следам событий, как и три списка Псковской летописи, незначительно отличающиеся друг от друга.
Наконец, есть Ростовские, Суздальские (Лаврентьевская) и Владимирские летописи, а также более позднее «Житие князя Александра Ярославича».
Фото: Общественное достояние
Русское войско выходит на Чудское озеро. Летописная миниатюра
Важно, что сохранились и источники с противоположной стороны, прежде всего «Старшая Ливонская Рифмованная хроника». Она была составлена в конце XIII столетия и содержит 12 тыс. стихов. На основании ее текста и некоторых других документов было создано несколько более поздних трудов, например, «Хроника Тевтонского ордена», «Хроника Ливонии» и т.д. Сопоставление различных источников дает возможность сформировать относительно достоверную картину событий, которые привели соседей к вооруженному столкновению.
Жизнь в Прибалтике текла относительно спокойно, пока эта земля не попала в сферу интересов католического мира. В 1193 году папа Целестин III объявил крестовый поход против прибалтийских язычников, для чего были созданы два рыцарских ордена — Тевтонский (1193 год) и орден меченосцев (1202 год).
Состояли они в основном из немецких рыцарей, а корнями восходят к крестовым походам в Палестину. Первоначально германские рыцари входили в надгосударственную структуру орденов госпитальеров и тамплиеров. Однако постоянная конкуренция с английскими и французскими коллегами сильно осложняла им жизнь, в результате чего германские братья переориентировались на захват и христианизацию языческих племен в Прибалтике — прусов, ливов, латгалов, земгалов, курши, эстов и т.д.
Союзниками орденов выступали Шведское и Датское королевства, имевшие свои вполне меркантильные цели. В результате многолетней жестокой войны Тевтонский орден захватил восточную Пруссию, а меченосцы (официально орден назывался «Ливонское братство воинов Христа») — ливонские земли. Оккупированные меченосцами территории были разделены на шесть уделов: собственно владения ордена, прибрежные территории, подвластные Датскому королевству, и земли четырех епископств — Рижского, Дерптского, Эзель-Викского и Курляндского.
Рыцари, а также купцы, торговцы, ремесленники и прочий пришлый люд укрепились в построенных ими замках и городах, остальная земля была населена местными племенами, которые подчинялись новым господам весьма неохотно. Ранее некоторые платили дань Полоцку и Новгороду, что, естественно, стало «яблоком раздора». Юрьев — главный русский форпост в Ливонии — был захвачен рыцарями в 1215 году.
Фото: commons.wikimedia.org
Рыцари Ливонского ордена
Юрьев стал Дерптом (сегодня Тарту). Вооруженные конфликты между рыцарями и дружинами русских князей шли постоянно, причем после создания католических государств инициатива в основном исходила от наших предков. За первую треть XIII века известно более десятка больших походов русичей в Ливонию, которые были увенчаны грандиозным разгромом войск ордена, учиненным князем Переяславским и Новгородским Ярославом Всеволодовичем на реке Омовже под Дерптом в 1234 году.
Кстати, в том походе впервые участвовал четырнадцатилетний (или пятнадцатилетний — год рождения в разных источниках не совпадает) сын Ярослава княжич Александр. Через два года получившие подкрепление из Гольштейна крестоносцы ввязались в войну с литовцами и были разбиты окончательно. Согласно источникам, в битве при Сауле (Шауляй) погибли 48 рыцарей ордена и возглавлявший их великий магистр Фольквин фон Наумбург. Но что особо интересно: на стороне ордена меченосцев сражались и 200 псковских воинов!
Друзья-соперники
Это весьма важный нюанс — Псков и Новгород в те времена были если не врагами, то соперниками, и зачастую выступали на разных сторонах. Псков располагается на равном расстоянии от Риги и Новгорода, поэтому доставалось ему порой с двух сторон, — новгородцы ходили в набег, а крестоносцы мстили псковичам. Внутри города была как «новгородская» партия, так и сторонники дружбы с Ливонией — все-таки основным торговым партнером псковичей была Европа, а Новгород был прямым конкурентом.
После разгрома Ливонского ордена Псков вернулся к союзу с Новгородом и даже извлек из этого некоторую территориальную выгоду. Однако в 1240 году ливонцы снова начали войну, а новгородцы отказались помогать соседям. В итоге — тяжкое поражение на поле боя и потеря Изборска, после которой псковичи вынуждены были заключить договор о дружбе с ливонцами и пригласить князем немецкого ставленника Ярослава Владимировича. Он происходил из Смоленских Ростиславичей, был женат на немке, а сестра его была замужем за Теодорихом Буксгевденом — родным братом рижского епископа Альберта и дерптского епископа Германа.
Фото: Общественное достояние
Ледовое побоище. Миниатюра Лицевого летописного свода, середина XVI века
По договору в городе с представительскими функциями находились два рыцаря-фогта, видимо, с небольшим отрядом воинов-кнехтов. Кроме того, псковичи вместе с крестоносцами построили в формально ничейных, но традиционно плативших дань Новгороду землях племени водь крепость Копорье, что было воспринято «господином Великим» как откровенно недружественные действия.
Теперь уже Новгороду пора было задуматься о своей безопасности.Новгород, как и Псков, был корпоративной торговой республикой, управляемой самими горожанами. Князя они приглашали (или нанимали) исключительно для обороны своих земель от врагов, естественно, не бескорыстно. Князь не должен был посягать на собственно новгородские территории, но собирать дань с зависимых или покоренных окрестных племен имел полное право. Интересы княжеской дружины и собственно новгородцев в определенных ситуациях могли отличаться. Не было единства и внутри самих горожан. Например, купечество вело активную торговлю с Европой, посему не было заинтересовано в большой войне с ливонскими городами, а новгородские стражники (город содержал и свое войско), наоборот, ведь война была для них главным источником дохода.
В 20-е годы XIII столетия за право присылать своего ставленника в Новгород конкурировали две княжеские ветви — Владимиро-Суздальская в лице сыновей Всеволода Большое Гнездо Юрия и Ярослава и Киевско-Черниговская — Михаил Черниговский и его старший сын Ростислав.
Боролись с переменным успехом, периодически изгоняя друг друга, но в 1231 году Всеволодовичи противников одолели. Юрий после смерти отца стал великим князем Владимирским, а младший Ярослав сел в Киеве, который он захватил в 1236 году с помощью новгородских воинов. В самом же Новгороде он оставил своего юного сына Александра.
Фото: Общественное достояние
Картина художника Г.И. Угрюмова. Торжественный въезд Александра Невского в город Псков после одержанной им победы над немцами
В 1238 году Юрий погиб в сражении с монголами на реке Сити, Ярослав, как старший в роду, перешел во Владимир, а Александр стал самостоятельным новгородским князем. В 1240 году он решительным ударом пресек вторжение шведского отряда в Неву, но вскоре после этой победы бояре попросили князя покинуть Новгород. Подробности до нас не дошли, в летописях отмечен лишь сам факт. Некоторые историки видят причину в возросшем авторитете князя, другие считают, что в это время к власти в городе пришла прозападная партия, как это произошло в Пскове.
Набег
Знаменитый фильм Сергея Эйзенштейна как раз и начинается с того, что новгородцы просят рыбачившего в Переславле-Залесском князя забыть обиду и вернуться в город. Мотивируют они свою просьбу тем, что огромное войско рыцарей захватило Псков и готовится двинуться на Русь, во что поверить довольно сложно. Во-первых, события в Пскове произошли годом ранее, и там давно правил ливонский ставленник князь Ярослав Владимирович. А во-вторых, сам орден меченосцев после гибели магистра и большей части братьев под Саулем фактически перестал существовать.
Фото: «Мосфильм»
В соответствии с буллой папы Григория IX уцелевшие рыцари-меченосцы вошли в состав Тевтонского ордена, формально став его Ливонским ландмейстерством. Но в реальности, тевтонцы не горели желанием ввязываться в войну с Русью — у них в Восточной Пруссии хватало проблем с литовцами и поляками. В итоге в 1240 году тевтонский ландмейстер Андреас фон Фельфен прибыл в Ливонию, но не прошло и года, как из-за разногласий с ливонцами он и другие тевтонские братья вернулись восвояси.
Фото: РИА Новости
Сцена Новгородского вече из фильма Сергея Эйзенштейна «Александр Невский»
С другой стороны, Александр понимал, что после ухода тевтонов сложились благоприятные условия для возвращения Пскова в сферу новгородского влияния, поэтому немедленно вместе с дружиной выступил в поход. Великий князь Ярослав выделил в помощь сыну отряд владимирских («низовских», как тогда говорили) воинов, которых привел младший брат Александра князь Андрей. Соединившись с полком городской новгородской стражи, князья быстро очистили приграничные земли, захватили и разрушили Копорье, а в марте 1242 года «изгоном» двинулись на Псков.
Идти на укрепленные ливонские города князь не собирался — его войско было не подготовлено ни к штурму, ни к осаде. Передовая дружина под командованием Домаша Твердиславича и Кербета «быша в розгоне» — в глубокой разведке или в набеге — когда навстречу ему из Дерпта вышел отряд воинов. В районе современного местечка Моосте, ливонцы внезапно напали на русичей: Домаш Твердиславович и часть его бойцов погибли, «а инехъ руками изъимаша, а инии къ князю прибегоша в полкъ». Александр приказал своим отрядам отступать, крестоносцы бросились в погоню, и где-то возле пограничного Чудского озера полки встретились.
«Гончая хоругвь» и обходной маневр
В отношении численности сошедшихся полков источники довольно противоречивы. Из немецких хроник можно сделать вывод, что в сражении принимали участие 35–40 рыцарей. С каждым шли несколько воинов — такое подразделение называлось копье. Также в отряде были кнехты из городской стражи Дерпта и войска епископа. Всего примерно три-четыре сотни воинов, видимо, конных. Кроме того, с ливонцами шел отряд союзных им эстов, численность которых неизвестна.
Фото: РИА Новости
Сцена Ледового побоища из фильма Сергея Эйзенштейна «Александр Невский»
В русских источниках сообщается, что крестоносцы шли в атаку «свиньей» или «кабаньей головой». В западноевропейских военных трактатах такое построение называется «гончая хоругвь» или «гончий стяг». Это самый малый из трех вариантов клиновидного боевого порядка, описанных в «Наставлении к походу» Альбрехта Бранденбургского. Рассчитано такое построение на отряд примерно в 350–400 воинов.
В первом ряду располагаются три рыцаря, во втором — пять и так далее, увеличиваясь на два человека. Уступы позволяли крайним воинам защищать бок скачущего перед ним. За рыцарями колонной по одиннадцать в ряд строятся остальные воины.
Рыцари выполняют роль тарана, разрезая строй врага, далее они поворачиваются вбок и стараются из середины двигаться в противоположных направлениях. Таким образом, достигается сила первого удара и быстрое вступление в схватку максимального количества бойцов. При этом стоявшие в первых рядах по фронту лучшие бойцы противника оказывались за спинами менее подготовленных воинов.
Ход сражения точно не описан ни одним источником. В самой подробной Новгородской летописи сказано: «И бысть сеча зла, и трусъ от копий ломления, и звукъ от сечения мечнаго, яко же и езеру померзъшю двигнутися, и не бъ видъти леду, покры бо ся кровию». Про засадный полк и обходной маневр, так красиво показанный Эйзенштейном, нигде не упоминается. И пешего ополчения, которое якобы приняло на себя первый удар врага, у Александра не было.
Народного ополчения в Новгороде никто не созывал, в поход ходил лишь мобильный отряд хорошо вооруженных профессиональных бойцов. Ливонская хроника о битве сообщает так: «С обеих сторон убитые падали на траву. Те, кто был в войске братьев, оказались в окружении. У русских было такое войско, что, пожалуй, шестьдесят человек одного немца атаковало. Братья упорно сражались. Всё же их одолели. Часть дорпатцев вышла из боя, чтобы спастись. Они вынуждены были отступить. Там двадцать братьев осталось убитыми и шестеро попали в плен».
Фото: «Мосфильм»
Оставим на совести побежденных явное преувеличение численности врагов — это естественное желание как-то оправдать разгром. Видимо, русских воинов было действительно несколько больше, но точно не в такой пропорции. А то, что Александру хитрым маневром удалось заманить противника под удар превосходящих сил, — не более чем гипотеза. Неожиданный удар засадного полка и вовсе больше напоминает реминисценцию случившейся полтора столетия спустя Куликовской битвы.
Воины Александра, скорее всего, сражались в конном строю, и трудно представить, что они стояли на месте, ожидая нападения рыцарей, — не секрет, что динамика и мощь первого удара — это главное преимущество тяжелой кавалерии.
Бегство дерптцев и, возможно, чуди (если они вообще принимали участие в битве) — важный момент. Как уже говорилось, крестоносцев в войске было немного, основную часть составляли как раз городская стража и наемное войско епископа, заведомо уступавшие в боеспособности профессионалам-рыцарям. Можно предположить, что, оказавшись перед лицом реальной опасности, они бросили крестоносцев на произвол судьбы, и тогда подавляющее численное превосходство русских воинов в заключительной фазе боя становится понятным. А вот эпизод с проваливающимися под лед рыцарями — чистый вымысел Эйзенштейна. Ни в одном письменном источнике об этом упоминаний нет.
В битве погибли двадцать рыцарей, еще шесть попали в плен, на что четко указывает «Ливонская хроника». По тем временам были весьма серьезные потери, почти катастрофические для крестоносцев.
Общий же урон ливонцев был гораздо более значительным. Пленных потом обменяли на попавших впросак дружинников из отряда Домаша Твердиславича. Победа Александра имела конкретный результат — в Пскове утвердилась «новгородская» партия, а все захваченные ливонцами спорные территории вернулись русским городам.
Можно предположить, что этот успех оградил Новгород и Псков от более активной экспансии со стороны католического мира, показал, что, несмотря на разорение, Русь жива. Александру еще не раз придется воевать и с ливонцами, и с набирающими силу литовцами, а потом уже вместе с литовцами его сын Дмитрий и племянник Юрий Андреевич будут сражаться против крестоносцев Тевтонского ордена и жестоко бить их под Раковором.
Фото: «Мосфильм»
Много позже Иван IV попытается отвоевать эти земли для России, а потом Петр Великий продолжит его дело, но уже более успешно. И, кстати, именно в эти периоды русской истории будут активнее всего вспоминать о князе Александре — при Грозном он будет канонизирован, а в петровское время новгородский князь станет символом территориальных приобретений России на Балтике — мощи Александра перенесут в новую столицу, главным храмом которой станет Александро-Невская лавра.
Ледовое побоище — PskovKid.ru | Познай свой край родной
В 1240 году немецкие рыцари в очередной раз пошли походом на Псковские земли. Они осадили крепость Изборск. Псковичи поспешили на помощь изборянам, но потерпели поражение и были вынуждены отступить. Вместе с ними ушли за стены Пскова и оставшиеся в живых жители захваченного пригорода.
Неприятель последовал за дружиной и окружил Псков. Неделю вражеское войско осаждало крепость. Немцы уже собрались отступить, но у них оказался неожиданный помощник. В городе нашелся предатель. Ночью он тайно впустил врагов в город. Немецкие рыцари разорили Псков и двинулись к Новгороду.
В проекте «Бастионы России» мы рассказываем о крепостях, повлиявших на развитие нашей страны о самых яростных осадах и сражениях, поменявших ход самой истории. Для нас это не просто набор дат и фактов. Наши эксперименты позволят понять, как работали военные технологии давно минувших веков. Мы докажем, что история, высеченная в камнях знаменитых крепостей, способна вызывать живой интерес во все времена.
Русские люди поднялись на борьбу с врагом. Ее возглавил замечательный полководец – новгородский князь Александр Невский.
Н. К. Рерих. «Александр поражает копьем ярла Биргера», 1904 г.В 1242 году Александр Невский подошел к Пскову и неожиданным ударом освободил город. После этой победы псковичи приняли участие в походе против немецких рыцарей. Во главе русского войска стоял Александр Невский.
Павел Дмитриевич Корин. Триптих «Александр Невский», 1942-1943 гг.Молодой князь сам выбрал место для сражения. Битва произошла на Чудском озере 5 апреля 1242 года. Рыцари построились для боя клином, или «свиньёй», как тогда говорили. Внутри клина было пешее войско, а по бокам конница. Мощным клином немцы врезались в центр противника.
Александр знал, как немецкие рыцари обычно ведут бой, поэтому лучшие силы поставил по бокам, а в центре и впереди стояли воины вооруженные луками — лучники. На них и должен был обрушиться первый удар врага.
Самую надежную часть своего войска – дружину – князь укрыл в засаде, в лесу, за прибрежной скалой.
Битва была трудной и кровопролитной. Был первый натиск немцев страшен.
В пехоту русскую углом, Двумя рядами конных башен Они врубились напролом. (К. Симонов)
Наступающий враг всё глубже вклинивался в ряды русского войска. Рыцари уже радовались близкой победе. Они не подозревали, что главные силы русских ещё не вступили в бой.
Подняв клинки из русской стали, Нагнув копейные древки, Из леса с криком вылетали Новогородские полки.
Немецкий клин распался. С тыла внезапно ударила находящаяся в засаде дружина Александра.
В. В. Моторин. Ледовое побоище«И была тут страшная и большая сеча, — рассказывает летописец, — был слышен треск ломающихся копий и звук от ударов мечей, так что и замерзшее озеро точно тронулось и не видно было льда, потому что он был полит кровью».
Недаром назвали эту битву Ледовым побоищем. Победа русских была полной.
Много рыцарей было убито, другие пытались спастись бегством, но русские преследовали их на протяжении семи километров по льду озера.
Весенний лед ломался, в образующихся полыньях тяжеловооруженные рыцари тонули. Немало рыцарей захватили в плен. Но и у русских были потери, не щадили они себя в кровавой сече.
Русская рать возвратилась в Псков. Жители города торжественно встречали победителей.
В. А. Серов. Въезд Александра Невского в Псков после Ледового побоищаПотерпев поражение на Чудском озере немецкие рыцари долго собирались силами. Прошло время и снова пошли они на земли русские, снова пытались захватить псковские земли.
Памятник А. Невскому и его дружине на горе СоколихеВо главе псковичей встал доблестный князь Довмонт. В наш город приехал он из Литвы, а через год псковичи выбрали Довмонта князем. Был он грозой врагов Пскова и не знал поражений.
В 1269 году большое немецкое войско подошло к Пскову. Сила у врагов была огромная, но овладеть городом они не смогли. Довмонт сделал псковскую крепость неприступной.
Уже несколько лет на псковской земле проводится приуроченная к 18 апреля — Дню воинской славы и Дню победы Александра Невского в Ледовом побоище историческая реконструкция легендарного сражения.
На нее собираются реконструкторы из Москвы, Тулы, Санкт-Петербурга.
Видео
Псковский кремль. Бастионы России
1240 год. Рыцари-крестоносцы немецкого Ливонского ордена осадили Псков. Попытка взять город с налёта оказалась безуспешной. Псковичи успели запереть ворота перед самым носом врага. Целую неделю рыцари безуспешно осаждали Псков, и так бы и ушли ни с чем, если бы не предательство. Ночью, посадник Твердила открыл ворота крепости, немцы убили стражников и захватили город. Примерно так была рассказана эта история в советских учебниках. Но так ли всё было на самом деле?В проекте «Бастионы России» мы рассказываем о крепостях, повлиявших на развитие нашей страны о самых яростных осадах и сражениях, поменявших ход самой истории.
Для нас это не просто набор дат и фактов. Наши эксперименты позволят понять, как работали военные технологии давно минувших веков. Мы докажем, что история, высеченная в камнях знаменитых крепостей, способна вызывать живой интерес во все времена.Кантата «Александр Невский» Сергея Прокофьева в музее Звукотека
Кантата «Александр Невский» — сочинение Сергея Прокофьева (1891–1953) для меццо-сопрано, хора и оркестра. Музыкальный текст основан на партитуре Прокофьева к одноименному фильму Сергея Эйзенштейна (1869–1948) «Александр Невский», снятому в 1938 году. Вокальные партии написаны на слова Владимира Луговского. Первое выступление состоялось в Большом зале Московской консерватории 17 мая 19 г.39 под управлением автора.
Кантата «Александр Невский» состоит из семи частей:
«Россия под игом Монголии»
«Песня об Александре Невском» (хор и оркестр)
«Крестоносцы в П. сков» (хор и оркестр )
«Восстань, русский народ» (хор и оркестр)
«Ледовое побоище» (хор и оркестр)
«Поле мертвых» (меццо-сопрано, оркестр)
«Въезд Александра во Псков» (хор и оркестр)
Кантата является образцом советского историко-героического эпоса.
В произведении изображено нашествие врага, патриотический подъем всего народа, жестокая битва, оплакивание павших и прославление Родины.
Александр Невский был новгородским князем, дальновидным политиком, великим воином, стратегом и тактиком, не проигравшим ни одного сражения. Он заслужил титул истинного христианского правителя, хранителя православной веры и свободы народа.
Александр Невский родился в Переславле-Залесском 13 мая 1221 года. В возрасте 4 лет Александр был посвящен в воины и получил титул князя. В раннем детстве он получил всестороннее образование. Воспитателями юного князя были представители духовенства: епископы, священники и монахи. Он изучал военное искусство и выучил языки. С ранних лет Александр сопровождал своего отца, Ярослава Всеволодовича, в его походах. В 1235 году Александр принял участие в битве на реке Эмайыги (современная Эстония), где войска Ярослава разгромили немцев. В 1240 г. Александр разбил шведов, высадившихся на берегах Невы — этому событию суждено было стать причиной прозвища князя.
Он успешно разгромил тевтонских рыцарей — очистил Новгород от неприятельских отрядов, грабивших купцов и крестьян, отбил Псков, захваченный крестоносцами, а затем 5 апреля 1242 года нанес рыцарям поражение в битве на Чудском озере. Достижению победы способствовало грамотное тактическое маневрирование и распределение сил. Ледовое побоище имело огромное значение не только для Новгорода, но и для всей России. На льду Чудского озера была остановлена агрессия крестоносцев, Россия обрела мир и стабильность на своих северо-западных рубежах.
В 1243 году отец Невского Ярослав первым из русских князей был вызван в Золотую Орду к хану Батыю, а сам Александр продолжал держать оборону — на этот раз от частых набегов литовских князей. В 1245 году Александр с воинами освободил Торжок, Бежецк и Торопец, которые были захвачены русской армией Великого княжества Литовского.
Многие историки упрекают Александра Невского в том, что он не участвовал в боях с татарами. Возможно, они не обращают особого внимания на то, что князь в этот период защищал Россию на ее западных границах, и у него это очень хорошо получалось.
Сражения с крестоносцами и победы над ними имели большое значение для Руси.
После смерти отца в 1246 г. Александру и его брату Андрею пришлось отправиться к ханам на поклон и получить на княжение ярлыг. Андрей получил Великое княжество Владимирское, а Александр — Киевское княжество и Новгородскую республику. Так как после монгольского нашествия Киев потерял свое стратегическое значение, Александр туда не поехал, а остался в Новгороде. Опираясь на новгородскую знать, он заставил горожан подчиниться монгольской переписи и необходимости платить дань хану.
Политика Александра надолго определила отношения между Русью и Ордой. Впоследствии эту политику умиротворения Орды продолжили московские князья — внуки и правнуки Александра Невского. Однако исторический парадокс – вернее, историческая закономерность – заключался в том, что именно им, продолжателям политики Александра Невского, удастся возродить могущество России и, в конце концов, сбросить ненавистное иго.
Александр Невский скончался 14 ноября 1263 года и был похоронен в Свято-Рождественском монастыре во Владимире.
В 1724 году мощи святого князя были перезахоронены в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.
Именем Александра Невского названы улицы, переулки, площади и т.д. Он является покровителем Санкт-Петербурга и Петрозаводска. Прижизненное изображение Александра Невского до наших дней не дошло. Поэтому для изображения князя на заказ в 1942 году его автор, архитектор Игорь Телятников, использовал портрет актера Николая Черкасова, сыгравшего роль князя в фильме «Александр Невский». Музыку к фильму написал выдающийся композитор ХХ века Сергей Прокофьев. Она оказалась настолько впечатляющей и настолько восхитила самого автора, что впоследствии Прокофьев объединил музыкальные фрагменты в единое произведение — кантату «Александр Невский». Вся страна знала и знает до сих пор его знаменитую четвертую часть — «Вставай, русский народ!
Ко дню рождения Александра Невского мы оцифровали виниловую пластинку из музейной коллекции Sound Library с записью кантаты «Александр Невский» в исполнении Филармонического оркестра и хора Мехико*.
* Пластинка произведена в Болгарии звукозаписывающей компанией Балкантон и оцифрована на виниловом проигрывателе Audio-Technica.
Источники:
https://biographe.ru/politiki/aleksandr-nevskiy
https://biographe.ru/politiki/aleksandr-nevskiy
INFO.RUS
https://www.pravmir.ru/aleksandr-nevskij-myslitel-filosof-strateg-svyatoj/ 900 06
Белканто.ру
Антифа на льду | Точка
Антифа на льду | Полная остановка
1 марта 2019 г.
Фильм Сергея Эйзенштейна « Александр Невский », изображающий поражение тевтонских рыцарей Священной Римской империи от рук титулярного святого Александра, считается классикой военного кино. Кульминационное получасовое изображение финального противостояния Невского и тевтонов на замерзшей глади Чудского озера в сопровождении зажигательной партитуры Сергея Прокофьева оказало формообразующее влияние на десятки последующих кинематографических батальных сцен.
Фильм был снят в 1938, и тонко завуалированная параллель между немецкими крестоносцами 13 -го -го века и современной нацистской агрессией против Советского Союза придает работе серьезность, которая, несомненно, способствовала ее репутации. Тем не менее, эта серьезность также зависит от анахронизма, который становится очевидным, если принять во внимание участие Эйзенштейна в религиозном наследии его предмета.
Исторический князь Александр Невский почитается как святой в Русской Православной Церкви с момента его смерти в 1263 году, после чего быстро стали появляться агиографии. Это предание благочестия изображает Невского как набожного человека, весьма почтительного к церковной иерархии, а невиданную победу в Ледовом побоище представляет как результат божественного промысла, вмешательства со стороны святого человека и Православной Церкви. . Мало свидетельств такого взгляда на Невский осталось в постановке Эйзенштейна, в которой единственными отсылками к православию являются луковичные купола собора на фоне новгородских сцен.
Хотя отношения между церковью и государством потеплели в XIX в.30-х годов официальный атеизм советского государства не поддавался агиографическому кинематографу.
И все же Эйзенштейн не может полностью сопротивляться теологии. Изображение германцев сосредоточено на их католицизме; их повсюду сопровождают монахи и даже высокий инквизитор, одетый в зловещие одежды и сопровождаемый жуткой органной музыкой. (Органы не являются традиционными в православном богослужении и до сих пор являются предметом ожесточенной полемики в некоторых кругах.) В некотором смысле это честная история. Вторжение было священным крестовым походом, санкционированным Ватиканом, и Тевтонский орден, уже пронесшийся через языческую Прибалтику, был благословлен завоевать Россию во имя единой истинной Римской церкви. Но все попытки истории — это также способы повествования о современных событиях. Сам Эйзенштейн в своем эссе «Моя тема — патриотизм» писал: «Когда читаешь хроники тринадцатого века попеременно с текущими газетами, теряешь ощущение разницы во времени».
Этот анахронизм производит отчетливо теологическую генеалогию нацистской идеологии через долгую историю антагонизма между Православием и Западом. В одном из моментов фильма император Священной Римской империи говорит: «Есть только один Бог на небе и один представитель на земле… все, кто отказывается поклониться Риму, должны быть уничтожены».
Идентификация папства как незаконного притязания на божественную власть имеет давнюю родословную в православии, но в контексте антинацистской пропаганды это приобретает новый резонанс. Возможно ли, что Эйзенштейн знал об аргументе нацистского юриста Карла Шмитта о том, что, как он писал в своей книге 1922 года «Политическая теология », «[все] важные концепции современной теории государства являются секуляризованными теологическими концепциями»? Тем не менее, ряд связей между монотеизмом, западной доктриной папства и фашистским национальным государством не может быть совершенно случайным. Невский представляет собой попытку сплотить традиционную подозрительность к католицизму — которая, возможно, все еще была распространена во все еще «культурно православной» России — за марксистским атеизмом против нового врага.
Можно, пожалуй, пойти еще дальше и спросить: выступает ли здесь марксизм как радикализация православной полемики?
Однако сам Эйзенштейн не особенно интересовался развитием таких религиозных траекторий. В «Александре Невском и разгроме немцев» он пишет: «Единственным чудом в битве на Чудском озере был гений русского народа». В центре его внимания, по его собственным словам, патриотизм. Это имеет некоторый смысл на фоне 19-го века.30-х годов, с настоятельной необходимостью мобилизовать всю русскую нацию против все более агрессивной Германии. Гитлер пообещал немецким правящим классам, что он победит коммунистическую угрозу раз и навсегда, а также очистит славян, чтобы обеспечить lebensraum («гостиную») для арийского немецкого населения. В то же время, однако, природа национальной привлекательности на исторической дистанции между 1930-ми и 1240-ми годами может затмить центральную роль специфически современного импульса, движущего фашистской идеологией, поскольку, по формулировке Эме Сезера, западный империализм возвращается на западную землю.
Когда фильм был переиздан в 19В 90-х годах, чтобы попытаться апеллировать к зарождающемуся популярному возрождению средневековья, на рекламных плакатах были изображены две сражающиеся фигуры, но обе были в рогатых шлемах, которые в самом фильме носят только германцы. Возможно, этот маркетинг был нацелен на сторонников превосходства белой расы, которые, как известно, крутятся вокруг всего средневекового в популярной культуре. Пренебрежение Эйзенштейном расы как серьезного политического фактора, усиленное исторической дистанцией, создает мрачную иронию в том, что часть антинацистской пропаганды может быть положительно воспринята современными фашистами.
Может быть, тогда мы должны быть благодарны демонстративному отсутствию христианства в Невском ; в конце концов, если что и могло создать реакционную апелляцию к чистой белой нации под маской поверхностного «антифашизма», так это риторика христианской нации — христианской цивилизации — воплощенной в христианском святом Александре Невском.
Однако эта нерелигиозная агиография является не только моментом в странных переговорах между Церковью и советским государством — отношения, которые обострились в преддверии войны именно из-за потенциальной национальной привлекательности Православия, — но и в долгой истории двойственного отношения между политической властью и русской/православной религиозной памятью. Невский прославлен как святой почти исключительно за его победы над шведами и тевтонами. После его смерти тело Ленина будет сохранено, может быть, по аналогии с нетленными телами православных святых, но не чудом, а современной наукой; не из-за его святости, а как индивидуальное воплощение грядущего нового мира.
В то время как Комиссия по увековечиванию памяти В. И. Ульянова всячески подчеркивала, что это не было возвращением к старым суевериям, некоторые фигуры, занимавшие центральное место в проекте, особенно Анатолий Луначарский, были ключевыми фигурами в движении, известном как « богостроители», которые пытались представить социализм как в некотором смысле движимый не только «сухим экономизмом», но и «религиозными» импульсами.
Богостроители не были религиозны в общепринятом смысле; скорее, их интерес к религии возник из их акцента на эмоциональный энтузиазм в революционных традициях, аффективный избыток марксистского материализма. Пока Невский (с более «ортодоксальным» подходом) лишает князя религиозности, чтобы приветствовать его в советском проекте, Луначарский и другие стремились сохранить для почитания материалиста Ленина как знак эсхатологического будущего этого проекта, обещание коммунизма новое человечество.
Несмотря на все эти серьезные размышления, вызванные фильмом, при первом просмотре Невский больше всего меня поразила его манерность. Согласно классическим (хотя и оспариваемым) «Заметкам о Кэмпе» Сьюзен Зонтаг, Кэмп нельзя определить, его можно охарактеризовать лишь фрагментарно; Кэмп превращает серьезное в легкомысленное; это и способ интерпретации, и качество явления; это стиль против содержания, эстетика против политики. Вот почему, по мнению Зонтаг, «фильмы Эйзенштейна редко бывают Кэмпами», потому что Кэмп — это неспособность содержания соответствовать преувеличенной форме, в то время как драматизм фильмов Эйзенштейна полностью пропорционален их сюжету.
Как пишет Зонтаг, «несмотря на все преувеличения, [фильмы Эйзенштейна] имеют успех (драматический) без излишеств».
«Конечно, — пишет Зонтаг, — канон Кэмпа может измениться. Время имеет к этому большое отношение». Возможно, это потому, что я не отношусь к войне особенно романтически (или, возможно, потому, что борьба с фашизмом не так легко экстериоризируется на современном Западе, где фашизм, по крайней мере, соседствует с нашими нынешними политическими администрациями, как это было для Эйзенштейна, для которого нацизм был иностранным агрессором), серьезность Невского теперь кажется яркой, почти комической. Есть даже что-то в абсолютной искренности фигур Эйзенштейна, в их притворном благородстве, что напоминает Джуди Гарланд или кого-то из тех старых кинозвезд; то, что для них абсолютно серьезно, стало для нас архаизмом, стилизованным, перформативным. Я стал небрежно называть фильм «Антифа на льду». Кэмп здесь в каком-то смысле кодирует отношение к истории, возможно, даже включая анахронистическую идентификацию, лежащую в основе Невский как часть советской антифашистской пропаганды.