Какое значение имели средневековые города: Средневековые города и их значение в истории цивилизации Западной Европы[14]

Содержание

Средневековые города и их значение в истории цивилизации Западной Европы[14]

Перемена в положении городов к началу Средних веков. — Постепенная феодализация городов и печальное положение городского населения. — Причина восстания городов за освобождение и общий его ход. — Изложение борьбы за свободу городов Лаона и Реймса. — История городов в других странах Европы. — Их внутренний строй и значение в истории цивилизации Западной Европы.

Наша характеристика статистического строя средневекового общества была бы неполна, если бы мы не ознакомились с третьим элементом, входившим в состав его и придававшим ему свою физиономию. Я имею в виду город и его население — горожан. Этот новый тип живет долгое время одной жизнью с двумя остальными составными элементами средневекового общества — светской и духовной аристократией, пользующейся всей полнотой прав, и забитым, подавленным трудом вилланом, и подчиняется тому же закону феодализации. Но интерес его истории заключается в том, что город и его жители недолго остаются под гнетом феодального ига, вступают в энергичную борьбу с феодалами, добиваются себе самостоятельности и таким образом становятся третьей действующей силой в образовании западных государств. Так называемая революция или восстание городов против феодального ига падает на эпоху окончательного расцвета феодализма, когда, достигнув своего зенита, он стал уже клониться к разрушению, но оно в удобствах систематизации должно быть рассмотрено здесь же в связи с феодализмом, так как феодалы и города в их различных комбинациях оказались той подпочвой, которая объясняет различия в современном строе западно–европейских государств.

История городов за время от V по XI в., когда начинается коммунальное движение и города разом завоевывают себе видное положение, представляется в высшей степени темной в отношении к дошедшим до нас о них известиям. Летописи весьма мало интересуются городской жизнью; они много говорят о войнах и междоусобиях, вообще о поражавших мысль летописца внешних событиях, но ничего не сообщают нам о судьбах народов и о тех безымянных массах, в которых заключается основа всех исторических переворотов. Летописи молчат и о городах: отсюда следует, что до XI в. города и не принимали широкого участия в ходе исторических событий и что жизнь их шла незаметно. Так это действительно и было. При том состоянии цивилизации, в каком находилась Европа в эпоху господства феодализма, для развития городской жизни не было налицо благоприятных условий. Города предполагают торговлю, промышленность, потребность и возможность обмена естественными продуктами и произведениями промысла и искусства. Ничего подобного не было в феодальной Европе до XI в.; каждая местность в ней представляла собой отдельное, самостоятельное целое, жила сама по себе и довольствовалась своим внутренним производством. Отсутствие безопасности, грабежи и нападения лишали предприимчивости и тех немногих смелых людей, которые вздумали бы переезжать с товарами из одной области в другую. Потому в век феодализма города влачили вообще жалкую жизнь, и горожанин был в сущности крестьянином, распахивающим прилегающую к городу окрестную землю.

Тем не менее города существовали и до IX в., и их было очень немало. Они имели двоякое происхождение: одни из них были переданы новоевропейским народам Римской империей, другие возникли вновь под воздействием условий варварской и феодальной эпохи. Известно, что древняя античная цивилизация была по преимуществу цивилизацией городской и что городская жизнь в ней достигла замечательного развития и процветания. В римских провинциях на западе и северо–востоке Европы, т. е. в Галлии, Испании, Германии и Британии, в IV в. нашей эры насчитывалось много весьма крупных торговых пунктов, отличавшихся богатством и многолюдностью населения и пользовавшихся всеми правами городского самоуправления. Так, в одной Галлии было около 112 так называемых cites (civitates) — городов, выдававшихся по своему рангу и торговому значению; кроме того, существовали еще города–крепости, созданные ввиду военных потребностей и называвшиеся castra (лагери). К концу истории древней Римской империи городская жизнь замирает; централизация, начавшаяся со времени Диоклетиана и Константина, отнимает у городов их вольности и муниципальные власти обращает в простое посредство для сбора податей. Это падение городов, заметное уже в IV и V вв., довершается варварскими опустошениями и завоеваниями. Германцы, овладевшие провинциями Западной Римской империи, не знали городской жизни и не любили ее, но зато они любили грабить и жечь города, так как здесь их всегда ожидала богатая добыча. В эпоху варварских переселений многие старые римские города погибли окончательно для последующей истории; они были разрушены, и их население, разбежавшееся от страха перед варварами, уже не возвращалось более на свои старые места. Так, например, британский город Урикониум, один из богатейших, обращен был в кучи щебня, и только в 1857 г. ученым удалось открыть его бывшее местонахождение. Город Portas lulius, стоявший на берегу Па?де–Кале, и город Тогоепtum, значительный прованский порт, совсем были стерты с лица земли, так что и до сих пор точно не известно, где они находились. Но и те города, которые сохранились, вышли после варварской эпохи с совершенно другим строем жизни; правда, они остались на тех же местах, где стояли и под римским владычеством, в них удержалась известная традиция от римских племен, которая сказывалась в некоторой корпоративности и в некоторых остатках старинных терминов, понятий и оборотов речи; так, например, некоторые акты в них пишутся по старым образцам, некоторые фамилии продолжают называться сенаторскими; в особенности это нужно сказать о городах Южной Франции и Италии, где римское влияние всегда было сильнее, чем в собственно германских странах. Но все это было лишь жалким и печальным намеком на старину. После нашествия варваров города прежде всего обеднели; обеднение их естественно вызывалось прекращением торговли, общей неустойчивостью жизни и еще тем, что большинство богатых фамилий, следуя требованиям эпохи, оставило города, переселилось в деревню и обратилось в помещиков–феодалов. Затем города потеряли и свою самостоятельность: они подпали общему процессу феодализации и должны были признать над собой власть сеньора. В последнем отношении образовались двоякого рода города: епископальные и светские — сеньориальные. Власть епископа над городами стала возвышаться еще в последние времена Римской империи; к нему перешли все права, которые связывались с должностью «защитника города» (defensor urbis). Эти права были очень широки: defensor наблюдал за правильностью суда, за исполнением законов, за правильностью раскладки городских повинностей; он был, далее, мировым судьей, который мог решать дела по желанию тяжущихся, покровителем бедных и защитником города от произвола чиновников. Все эти права, представленные епископу еще римскими узаконениями, нимало не уменьшились и в варварских государствах. Меровинги и Каролинги наделяли Церкви земельными угодьями, привилегиями и сами способствовали обращению городского населения в полурабское в отношении к епископам положение. После распадения Империи Карла все атрибуты верховной власти перешли и окончательно сосредоточились в руках епископов. То же случилось и с городами, подчиненными светским сеньорам. Таким образом, оставшиеся в наследство от Римской империи города в век феодализма утратили свою самостоятельность и подпали под верховную власть феодала.

Эти условия, способствовавшие феодализации городов, обладавших некогда муниципальной свободой, должны были еще сильнее воздействовать на те городские общества, которые вновь образовались в эпохи варварскую и феодальную. Таких вновь возникших городов было очень немного. В наше время на 500 французских городов только около 80–ти относят свое происхождение к периоду галло–римскому; остальные создались позднее, уже после заселения варварами римских провинций. Это образование новых городов совершалось естественно и незаметно, под влиянием многоразличных условий. Иногда укрепленное поместье барона стягивало к себе окружающее население, искавшее в нем защиты от грабежа и набегов, и таким путем медленно перерабатывалось в новый город. Иногда аббатство, славившееся святостью и чудесами, привлекало к себе толпы благочестивых людей, надеявшихся найти у него защиту и прощение грехов, и таким образом становилось центром обширных поселений. Иногда ловкое предприятие расчетливого сеньора, например, учреждение рынка, приводило чужеземщев на его земли и скоро из простого замка делало город и т. д. Юдним из примеров этого естественного роста городов может (служить история города Saint?Omer; еще в IX в. Сеномэ было простым аббатством, возникшим благодаря стремлению к подвижнической жизни; два раза в течение этого века оно подвергалось нападениям норманнов и терпело опустошения вместе с окружающей fero местностью; наученные опытом, монахи наконец решились построить стены кругом монастыря, отбили набеги норманнов и этим привлекли к себе население. Монастырь стал быстро заселяться и к X в. сделался уже городом. Но какими бы условиями не было вызвано возникновение нового города, во всяком случае он рождался на земле чужой, сеньориальной, и потому необходимо подпадал зависимости от короля, графа, епископа или аббата и необходимо становился феодальным городом, — все равно, как и те города, которые вели свою генеалогию от времен Цезаря и Августа.

Что же такое феодальный город?

По внешней своей стороне феодальный город вполне отражал на себе характеристические черты эпохи и был не что иное, как расширенный замок. Он окружался толстыми каменными стенами, рвами, наполненными водой, подъемными мостами и частоколами. Глядя на него, нетрудно подметить, что главная цель его забот — защита от внешних нападений; на нем сказалось общее стремление феодальной эпохи к обособленности, к замкнутости от всего окружающего. Ни о каких удобствах и благоустроенности, подобных тем, какие существовали некогда в городах Римской империи, не может быть и речи в приложении к феодальным городам. Старые римские города отличались обширностью своих размеров и пространностью; жилище римского гражданина располагалось удобно, с большим двором внутри, атриумом, и было по большей части очень невысоко. Города феодальной эпохи должны были сокращать свои размеры, чтобы иметь меньшее протяжение на случай защиты. Те города, которые остались от римской эпохи, сносили свои предместья и скучивались; атриум застраивался, и крыши возвышались над массой этажей, выстроенных даже с выступами, чтобы побольше сэкономить места. Дома, большей частью деревянные, поставленные сплошной стеной вдоль улиц; улицы темные и грязные; на них выбрасывается из домов все лишнее, все ненужное, без всякого зазрения совести; по ним свободно разгуливают свиньи и всякий домашний скот. Лучшими зданиями города были церкви, монастыри и башни сеньоров; они возвышались над городскими стенами и служили последним убежищем горожанина на случай вторжения врагов внутрь города. Многие города имели не по одному сеньору, а по несколько вместе; если в городе был не один, а два–три монастыря, то все они делили между собой господство над жителями. Бывало иногда так, что каждый квартал, каждая улица, переулок, даже отдельные дома принадлежали различным сеньорам. Случалось и так, что известная часть церкви, даже известная часть хора была подсудна епископу, тогда как остальная часть ведалась, например, судом капитула. Дробность прав вела к столкновениям и спорам; сеньоры враждовали между собой, составляли из горожан партии и на узких городских улицах сражались друг с другом. Поэтому горожанин Средних веков совсем не похож на того флегматичного, неповоротливого буржуа, купца, с которым знакомит нас Новое время; в то время каждый лично сам должен был заботиться о своей безопасности, и горожанин, занимавшийся мирным трудом, рано должен был освоиться с боевой жизнью и военным искусством. Под предводительством феодалов горожане часто бывали в военных переделках, перенимали от рыцарей тогдашние военные приемы, умели отразить нападение, разорвать ряды кавалерии или взобраться на стены замка. Этим искусством, перенятым у феодалов, горожане потом с успехом воспользовались против своих учителей. При вражде между различными городскими сеньорами горожанин в сущности всегда оставался военным человеком, всегда должен был быть наготове к борьбе и к сопровождающим ее бедствиям. Феодалы не стеснялись в средствах для поражения противника, избивали его подданных, грабили и поджигали городские кварталы, подчиненные противнику. Средневековый город вообще имел против себя три великих зла: своих сеньоров, огонь и заразные болезни. Сеньоры не давали покоя горожанам, огонь истреблял их жилища, а заразные болезни уносили в могилу сотни и тысячи городского населения. При скученности строений средневековые пожары отличались необыкновенной грандиозностью; с быстротой молнии пламя охватывало деревянные постройки, перебрасывалось из дома в дом и овладевало городом. Неистово звучал пожарный колокол, но никто не думал заливать пожара, каждый спешил убежать из города и спасти свою жизнь. Еще хуже были заразные болезни: они истребляли население города так же быстро, как пожар истреблял его строения; так, например, в XII в. от «черной смерти» в Любеке умерло 9 тыс. жителей, в Базеле — 14 тысяч, в Эрфурте — 16 тысяч.

Плохо жилось средневековому горожанину под игом феодального сеньора. Политических прав он никаких не имел; сеньоры по своему усмотрению распоряжались горожанами, судили их, брали с них подати и налоги. В отношении к горожанам почти повторяются все те подати и повинности, какие должен был нести и крестьянин, сидевший на земле сеньора. Горожанин обязан был нести военную службу, платить поголовную подать и поземельный ценз, если он пользовался поземельным участком сеньора. Кроме того, сеньор в каждом городе имел право на даровой ночлег и угощение для себя, своей прислуги, для лошадей и собак. Он мог забирать жизненные припасы, постели, мебель, посуду на такое время, на какое ему заблагорассудится. Затем следовал отдел пошлин, наложенных на всякое производство, торговлю и соприкосновенные с ними случаи. Вот, например, перечень пошлин, какие платили жители города Амьена своему графу и другим сеньорам: l)travers — пошлина за провоз товаров водой или сухим путем; она взималась на заставах, специально для этой цели устроенных феодалами; сюда же относится и пошлина за проезд по мосту, т. н. pontaticum; мосты запирались цепями, и всякий желающий проехать должен был предварительно уплатить известный взнос в пользу владельца моста. Понятно, что эти заставы и мосты весьма стесняли торговлю и были неистощимым источником всяких беспорядков и многочисленных эксцессов. 2) Далее идут пошлины, взимавшиеся внутри города, а именно telonium — пошлина при въезде в город и на рынке с продажи товаров; mesurage — пошлина за взвешивание товара на весах сеньора, за измерение хлеба, вина и т. д. Сеньор имел свои меры для всех этих продуктов; подчиненные ему горожане обязаны были пользоваться исключительно его мерами, но за это должны были платить пошлину. 3) Потом следуют пошлины за право заниматься различным промыслом, например, за право растить солод, вести пивоварение, менять деньги и т. д. 4) Наконец, ко всему этому примыкает огромный отдел штрафов, которые взыскивались за нарушение перечисленных прав сеньора. Но мы впали бы в грубую ошибку, если бы признали, что всем этим и ограничивались повинности горожанина в отношении к сеньору. Сеньор вмешивался во всякую сделку между горожанами, во всякое предприятие своего подчиненного, — и везде взыскивал свою дань. Он брал плату за продажу, мену и куплю, за лавки и амбары, считавшиеся его собственностью, брал с жилища горожанина и его пристроек. Хотел ли горожанин строить дом или хлев, он платил сеньору деньги; но если же он хотел и сломать свою постройку, он опять шел к сеньору и платил деньги. Короче говоря, положение горожанина есть положение, близкое к серву, к закрепощенному земледельцу феодальной эпохи. Феодалы, действительно, и стремились к тому, чтобы уравнять право городского и сельского населения, слить их, хотя этого никогда не удавалось им достигнуть. Крестьянину трудно было оставить свой земельный участок, с которым он сроднил ся, который он возделал и удобрил своим трудом; поэтому крестьянин поневоле и подчинялся произволу своего господина. Но: горожанин, занимавшийся промыслом или торговлей, легко мог уходить из своего города и переселяться в другой, где он мог устроиться удобнее; его искусство всегда оставалось с ним. Вот почему сами феодальные сеньоры должны были делать уступки городским жителям и не могли с такой же легкостью распоряжаться ими, как с сельским рабочим населением. Но хотя горожане и пользовались некоторой свободой по сравнению с вилланами, они все же оставались податным сословием и не входили в состав общества; епископ Адальберон в знаменитой поэме, обращенной к французскому королю Роберту, описывает вокруг себя лишь два класса людей: дворян и духовенство; горожан он не упоминает. — Таково было положение западно–европейских городов до XI в., когда начинается эпоха городских восстаний, коммун и борьбы за независимость.

Как это обычно наблюдается при изучении Средних веков, причину коммунальной революции, охватившей западные города с X по XII в., историки ищут в разных сторонних влияниях. Одни думали, что эта революция состояла лишь в восстановлении строя древних римских городов: они тщательно подбирали все внешние черты сходства между коммунальной системой и римской муниципальной организацией времен упадка, подчеркивая в особенности выражения municipium, consul, libertas romana, часто употреблявшиеся также и в Средние века. Эта гипотеза теперь совсем оставлена, так как, мы уже это видели, то устройство, какое имели города в Римской империи, совершенно исчезло, и в феодальную эпоху они получили совсем другой вид. Другие ученые, по преимуществу германские, как Эйхгорн, Маурер и др., начало муниципального строя искали в древних германских учреждениях, занесенных в Галлию и Италию нашествием варваров. Огранизация виллы, марки, сотни или селения с их должностными лицами, по мнению этих ученых, с самого начала заключала в себе все элементы, которые, преобразуясь и приноровляясь к потребностям времени, мало–помалу и образовали основу средневековой муниципальной системы. Не вдаваясь в детальный разбор обеих этих теорий, следует предъявить по их адресу тот важный упрек, что они совсем не объясняют коммунальной революции. В самом деле, почему городское движение произошло слишком поздно, если все элементы существовали уже к началу Средних веков, и почему оно отлилось в самые разнообразные формы и возникло почти одновременно как в старых, так и в новых городах?

Историческая причина освобождения городов заключалась исключительно в том экономическом и социальном перевороте, какой произошел между X и XII в., в возрождении труда и производства во всех формах, пробудивших Европу ото сна. Начиная с X в., феодальный мир организуется: среди всеобщего раздробления водворяется относительный порядок. Анархия предшествующей эпохи исчезает, и каждый сеньор считает более выгодным для себя организовать и эксплуатировать свой дар: открываются новые рынки, завязываются сношения между городами. Число купцов увеличивается, и они решаются удаляться от защищающих их стен. В то же время общество, погибавшее от скуки, пристращается к путешествиям, приключениям и паломничеству вплоть до Св. Земли; мир расширяется, умственный кругозор увеличивается, снова завязываются сношения между Севером и Югом, Востоком и Западом: возрождается всемирная торговля. Следствия этого движения немедленно отражаются и на городах: по необходимости бедные и слабые, пока не было торговли, они снова населяются и обогащаются и, чувствуя себя сильными, вступают в борьбу с сеньорами. Лучшим подтверждением сказанного служит тот факт, что ход освобождения городов направлялся именно по большим торговым потокам того времени. Сначала освобождаются города Италии, затем поднимаются города Рейна, этой великой дороги обмена, соединявшей север Европы с поясом Средиземного моря, далее идут города Фландрии и Пикардии. С улучшением экономического быта пробудилась в городах жажда свободы, и эта жажда была тем сильнее, что развившаяся городская жизнь предъявляла новые потребности к общественной жизни, которым удовлетворить феодализм не мог. Купцу нужен был безопасный проезд, ремесленник требовал правильного, спокойного течения жизни, необходимого для занятия ремеслом или искусством; а феодализм весь был соткан из грабежей, насилий и неожиданностей личного произвола. Богатство городов слишком раздражало феодальную алчность; поэтому и насилия над городами удваиваются вместе с увеличением их благосостояния — и вот, чтобы положить конец этим грабежам, города берутся за оружие, вступают в ожесточенную борьбу с феодалами и добывают себе независимость.

Самый процесс освобождения городов в различных странах Европы совершается различным путем; города начинают борьбу без плана, без предварительного соглашения между собой, под влиянием накопившихся потребностей или разом вспыхнувшего одушевления; один город редко справляется с тем, что и как сделано в другом городе: он опирается на свои только силы, действует в одиночку и достигает того, чего можно достигнуть при данной совокупности условий. Если оставить в стороне частности и иметь в виду общее, то можно сказать, что города освобождались или вследствие уступок и добровольных соглашений с сеньорами, или насильственным способом, при помощи восстаний и войны с сеньорами. — Раньше других добыли себе свободу города Италии, пользовавшиеся, так сказать, привилегированным положением в ряду других европейских городов. В городах Италии сильнее, чем где?либо, сохранилась римская традиция о муниципальных вольностях; обладавшие по большей части многочисленным и богатым населением, эти города никогда не знали застоя и прекращения торговых оборотов и не испытывали такого унижения при феодальных порядках, как их среднеевропейские товарищи. В своих стенах они с ранних времен заключали не одних торговцев и ремесленников, но и представителей аристократического и военного сословий; в них жили рыцари, вассалы, капитаны, привыкшие орудовать мечом и не любившие подчиняться чужой власти. Крестовые походы по преимуществу содействовали обогащению итальянских городов, так как вся масса рыцарского ополчения, т. е. именно масса богатых, состоятельных людей, шла через Италию и в надежде на будущие блага немало оставляла на пути золота. В то время как вся Европа горела огнем беззаветного увлечения и бросала все свое имущество для того, чтобы освободить Св. Землю, расчетливые итальянские горожане предпочитали оставаться при своих прежних занятиях; они не ходили в Св. Землю, а нанимались перевозить туда армии крестоносцев и брали за это хорошие деньги. КXI в. города Италии сделались уже самостоятельными городами, республиками, независимыми ни от какого сеньора. Исполнительная власть в них принадлежала консулам, которые имели право войны и мира, созывали народное собрание или издавали декреты по всем отраслям администрации, судили и вообще олицетворяли собой верховную власть народа.

Освобождение итальянских городов для всей остальной городской Европы оказалось искрой, брошенной в давно готовый горючий материал. Оно прежде всего отозвалось на юге Франции, в городах Прованса и Лангедока, где так же, как и в Италии, сильны были римские предания, где народонаселение со своими оригинальными нравами и обычаями, со своей своеобразной начинающейся цивилизацией, с романским языком стояло в близком родстве с итальянской народностью. Ученые историки отказываются точно определить ту эпоху, когда городам южной Франции удалось выйти из?под опеки сеньоров. Самые древние хартии вольностей в этих городах не восходят выше XII в., но они говорят не о новых дарованных городам или завоеванных ими вольностях, а о том, что давно существовало на практике как установившийся обычай; они только оформляют этот обычай и возводят его в закон. Естественнее поэтому думать, что здесь городская свобода была добыта не вдруг, не в одну какуюлибо эпоху, а постепенно, путем медленных уступок со стороны сеньоров. Города южной Франции, подобно городам Италии, никогда не испытывали на себе в такой мере феодального ига, как это досталось на долю северных городов. Здесь жители издавна принимали участие в городском управлении, призывались сеньорами к содействию в случае важных решений. Так, например, в Марселе в 962 г. граф Безон заключает договор с аббатством «с согласия знатных Арля»; в Ниме в 1080 г. архиепископ созывает горожан на общее собрание, чтобы одобрить дар, приносимый их Церкви; архиепископ действует здесь «по воле и по просьбе граждан»; в Каркассоне граждане еще в XI в. приносят присягу графу Барселонскому, а потом его сопернику, как люди независимые, как вассалы. Кроме того, города юга в большинстве случаев разделены были между несколькими сеньорами и спорами между последними пользовались для расширения своих привилегий, причем немалое значение играло и золото. Впрочем, и на юге дело не обошлось без восстаний; так, в XII в. Тулуза восстала против своего графа Раймонда, в 1143 г. в Монпелье был изгнан сеньор, в 1207 г. жители Нима ведут борьбу с судьей графа Тулузского. И здесь, как и везде, восстания сопровождались кровопролитием, избиением и другими подобного рода событиями. Самый драматичный случай был в Безье в 1167 г.; здесь произошла следующего рода история: во время похода, предпринятого сеньором этого города, один горожанин его армии поссорился с рыцарем и отнял у него возовую лошадь; сеньор решил отдать его в распоряжение рыцарям, и те расправились с ним по–своему: по таинственному сообщению хрониста, они произвели над виновным «правда, легкую, но обесчестившую его на всю жизнь экзекуцию». Весь город счел себя обиженным, вступился за виноватого, и следствием этого явилось восстание. Составился заговор против сеньора, хотя сеньор и готов был уладить дело миром; заговорщики напали на него в церкви Марии Магдалины, куда он явился для объяснений с гражданами, закололи его перед алтарем, изгнали его сына Рожера, а в городе учреждена была коммуна; однако через два года Рожер возвратился и отомстил за смерть отца поголовным избиением горожан. Впрочем, подобные случаи кровавых драм на юге Франции были исключением; в общем, освобождение городов здесь было делом мира и порядка.

Не то мы встречаем на севере Франции; правда, и здесь были случаи мирного освобождения: здесь иногда даже сами сеньоры помогали городам в борьбе за независимость с той целью, чтобы теснее связать с собой граждан и приобрести в них союзников, но в общей картине истории северных городов эти случаи отодвигаются на второй план и первое место уступают восстанию. Города французского севера добыли себе самостоятельность путем упорной и кровавой борьбы. Положение этих городов с самого начала было иное по сравнению с Италией, Провансом или Лангедоком. Северные города были менее населены, менее богаты и менее сильны; напротив, узы феодализма в них были могущественнее и сплоченнее. Редко и при особых обстоятельствах северный город находил себе сочувствие у своего барона; в большинстве случаев его встречали в замке упорное сопротивление, готовность скорее стереть город с лица земли, чем признать за ним те вольности, которых он добивался. И это понятно: освобождение городов било феодалов прямо по карману; оно не только сокращало их власть, оно ограничивало их доходы и задевало их честь, так как в уровень с ними ставило какое?то «сборище деревенщины». В особенности ненавистью к городам отличалось французское духовенство. «Коммуна, — говорит Гиберт Ножанский, аббат монастыря св. Марии, — есть новое и ненавистное слово, и вот что оно обозначает: люди, обязанные платить талью, только раз в год платят сеньору то, что обязаны платить». Эти слова Гиберта выражают собой общее мнение тогдашнего духовенства. Ива Шартрский, один из передовых прелатов своего времени, прямо проповедовал в Бовэ, что присягу, данную городам, хранить не нужно; ибо такие договоры, добавлял он, противны каноническим канонам и постановлениям Св. Отцов. Весьма любопытно выразился относительно городов Этьен, епископ Турне: «На этом свете, — говорил он, — есть три и даже четыре рода крикунов: это коммуны деревенских жителей, которые желают разыгрывать роль сеньоров; спорящие женщины, хрюкающее стадо свиней и не приходящие к соглашению каноники; мы смеемся над вторыми, презираем третьих, но да освободит нас Господь от первых и последних». Собор в Париже 1213 г. прямо объявил городское самоуправление «диавольским обычаем», противным юрисдикции Церкви, — и сами папы часто присоединяли свой голос к этому «концерту проклятий», вызванных городским движением. При таком настроении сеньоров понятно, что города северной Франции для своего освобождения могли воспользоваться только одним путем — путем революции и восстания, — и они действительно вступили на этот путь. Толчок к нему дан был с юга Франции; весть о совершившемся здесь освобождении потрясла северные города, и город Камбре первый учредил у себя коммуну; это было в 1076 г.; за ним последовали: Нуайон (1110 г.), Бовэ (1182 г.), Сен–Ринье (1126 г.), Лаон (1128 г.), Амьен (1113 г.), Суассон (1181 г.), Реймс, Корбия, Абевилль, Компьен и т. д. Наступило героическое время коммунального движения: восстание совершалось внезапно, и борьба была упорная; обыкновенно ему предшествовало сильное волнение среди горожан; много было шумных толков о несправедливости сеньора, о его страшных притеснениях; волнение достигало высшей степени, когда приходила весть о том, что соседний город уже свергнул с себя иго; смелые головы составляли заговор против сеньора; этот заговор расширялся, захватывал большое число горожан и обращал город в коммуну. Само восстание чаще начиналось среди ночной тишины: кучка смельчаков подбиралась к феодальной страже и нападала на нее; укрепившись в захваченном пункте, заговорщики с криком: «Коммуна! Коммуна!» рассыпаются по городу, будят граждан и захватывают город. — Но это только начало борьбы, продолжительной и упорной: недостаточно еще захватить город, нужно выжить из него феодала, а для этого нужно взять грозный замок и затем прогнать из города его вассалов. Осада замка продолжалась иногда целые недели; если горожанам удавалось его взять, то от него оставалась только груда камней и щебня. Бежавший феодал иногда возвращался с войском и жестоко расправлялся с городом, но горожане опять оживали и начинали борьбу. Так, город Chatlauneuf возле Тура двенадцать раз восставал против своего сеньора, аббата СенМартенского, и двенадцать раз был побежден. Победа над феодалом не всегда еще обозначала окончательное освобождение города: за феодала вступался другой барон, живший рядом с городом, или даже сам король, и борьба длилась целыми десятилетиями.

Рассматривая частные случаи из истории этой борьбы городов за освобождение, невольно начинаешь сочувствовать их неустанной энергии, их терпеливости и настойчивости, невольно становишься на их сторону. Ведь, в сущности, о чем здесь шло дело, как не о самых элементарных правилах гражданского общежития? Города добивались господства законов вроде следующих: каждая услуга требует платы; никто не может брать себе вещи без дозволения хозяина, и пр., — законов, без которых нам, пожалуй, трудно будет представить себе человеческое общество. И тем не менее эти правила, эти законы в XII в. считались мятежными, революционными! Но, с другой стороны, нельзя закрывать глаза и пройти молча мимо темных, кровавых явлений, сопровождавших борьбу городов. Это была борьба дикая; страсти разжигались до последней степени — и люди не щадили ничего для того, чтобы добиться своей цели. Для более полной характеристики коммунального движения, которое, без всякого сомнения, было самой драматичной страницей средневековой истории, я остановлюсь на двух примерах: на коммунах Лаона и Реймса; оба эти города были епископскими, и в обоих борьба была продолжительна и упорна.

В начале XII в. город Лаон был разбойничьим притоном; дворяне бросались на горожан ночью, даже среди белого дня, и вынуждали от них деньги; горожане захватывали крестьян, приходивших на рынок, и запирали их в своих домах; епископы произвольно налагали подати и умели их взыскивать с лихвой. В 1106 г. в епископы этого сварливого города был назначен человек, вполне его достойный, — воинственный норманн и охотник, особенно любивший говорить о. сражениях и собаках. Своих подданных он обложил неслыханными налогами; не довольствуясь обычными источниками доходов, он изобретал небывалые дотоле и между прочим чеканил фальшивую монету, которую под опасением строгих наказаний должны были принимать жители его страны. Обыкновенным исполнителем его бесчеловечных приказаний был негр, которого он выписал с Востока и держал при себе в должности палача. В 1109 г. он уехал на время из своего города, и жители, воспользовавшись его отсутствием, составили коммуну и деньгами склонили французского короля Людовика выдать им коммунальную грамоту. Епископ — его звали Галдерих — по своем возвращении высказал сильный гнев, но был смягчен деньгами, и коммуна, по–видимому, благополучно стала действовать в Лаоне. Так продолжалось около трех лет. Но в 1112 г. епископу наскучил новый порядок вещей, стеснявший его произвол, и он обратился к королю с предложением семисот ливров за уничтожение общины, а затем, в силу своей епископской власти, разрешил и короля, и себя от клятв, данных горожанам. Жители были изумлены таким оборотом дела, началось волнение; лавки и гостиницы были заперты, обычные занятия прерваны. Вскоре к этому присоединилась еще другая неожиданность: прошел слух, что ту сумму, какую епископ обещал королю за уничтожение вольностей, он взыщет ни с кого другого, как с тех же граждан. Ропот достигает крайних пределов, и 40 человек дают клятву — убить епископа и его сообщников. Галдериха тотчас же известили об этом готовящемся на него покушении, но епископ оказался слишком самонадеянным: «Вы думаете, — сказал он, — эти люди могут что?либо сделать своим смятением? Если бы Жак, мой негр, схватил за нос самого страшного из горожан, тот не посмел бы даже ворчать». На другой же день раздались по городу крики: «Коммуна!», и толпы лаонских граждан осадили дворец епископа. Только теперь Галдерих понял, что готовит ему судьба: переодевшись слугой, он забрался в бочку в глубине подвалов и там надеялся спасти себе жизнь. Горожане нашли его и здесь: «Кто тут?» — крикнул один из них, отвешивая удар палкой. «Жалкий пленник», — ответил епископ, дрожа от страха. Его вытащили за волосы из бочки, повлекли на улицу, убили там и уже мертвого подвергли разным оскорблениям; прочие знатные дворяне, находившиеся в городе, испытали то же самое, и город был с разных концов подожжен. — Наказать разбушевавшуюся коммуну явился французских король Людовик VI, но еще до его прибытия главные виновники возмущения скрылись, — и месть короля пала на более спокойных горожан. Все они были перебиты, и город разграблен; рыцари войска Людовика унесли с собой все, что можно было взять, даже мебель и замки от дверей. После этого порядок в городе был водворен, потому что в нем почти не осталось жителей и сам город обратился в жалкую деревушку. Спустя 16 лет король и новый епископ, однако, спохватились, что разорением города они нанесли ущерб своему же карману, и в 1128 г. Лаон получает новую грамоту, восстановляющую прежние коммунальные права, хотя название новой хартии и было изменено: вместо institutio communitatis она была названа institutio pacis. История Лаонской коммуны, помимо своего бытового значения, любопытна в том отношении, что в ней борьба и соглашение шли рука об руку: без борьбы Лаон никогда не получил бы самостоятельности; однако хартия дается ему не как добыча или вознаграждение за победу, а в качестве милости со стороны короля и епископа.

История коммунального движения в городе Реймсе уже заметно отличается другим характером; она возбуждает интерес историка как по своей продолжительности и интенсивности, так в особенности потому, что она захватывает собой слишком широкий круг, привлекает к участию все элементы средневекового общества. Борьба реймсских граждан за свободу открылась в первой половине XII в., длилась два следующих столетия и окончилась вместе с падением средневекового строя жизни и средневековой цивилизации. Окрестные городки — бурги, низшее население, окружавшее город, монастыри, епископы, король и, наконец, папа — все эти элементы Средневековья вмешивались поочередно в эту борьбу, вставали то на сторону граждан, то на сторону их сеньора, действовали каждый в своих видах и со своим расчетом. Поэтому история коммунального движения дает в себе богатый материал для правильной установки того значения, какое имело освобождение городов в процессе развития средневекового общества и средневековых учреждений.

Краткая история развития городов в Средние века

Средневековый город

В эпоху крушения рабовладельческого строя, варварских погромов и завоеваний города античности потеряли своё экономическое значение, но приобрели новые функции, став церковно-монастырскими центрами, резиденциями крупных феодалов и королей. Во Франции наибольший вес и значение имели города-резиденции архиепископов (Лион, Реймс, Тур). Из 120 городов Германии в XI веке 40 были епископскими, 20 располагались вблизи крупных монастырей, остальные являлись центрами крупных феодальных владений.
При этом уже в пору расцвета феодализма* (между XI и XV веками) в Европе начинаются процессы общественного разделения труда, развития внутреннего рынка, товарно-денежных отношений, подтачивающие экономические основы феодального строя. Развитие же товарно-денежных отношений способствовало возвращению средневековым городам именно экономических функций — центров развития ремесла и торговли

Общие условия, вызвавшие рост средневековых городов

рост производительных сил
рост населения
развитие техники
разделение труда
отделение ремесла от земледелия

В раннем средневековье (V — половина XI века) в Европе насчитывалось от нескольких десятков до нескольких сотен городов. К концу XV века в Европе было уже более 10 тысяч городов

Мотивы образования городов

Продолжение городов Римской империи — Кёльн, Страсбург, Лондон, Париж, Вена
На месте прежних поселений завоеванных Римом племён (Нант — намнеты, Пуатье — пиктоны)
Удобное географическое расположение:
— на границе горных долин и равнины (Верона, Брешия, Виченца)
— вокруг удобных морских бухт или вдоль рек (Неаполь, Венеция)
— на перекрестке древних торговых путей (Павия)

О роли географических факторов в возникновении средневековых городов свидельствуют их названия. Связь поселения с мостом, переездом, бродом зафиксирована в названиях на «бридж», «брюк», «понт», «фурт»: Кембридж, Понтауз, Франкфурт, Оксфорд, Инсбрук, Брюгге, Саарбрюкен. Города с названиями типа Брунсвик, Норвич, как правило, были связаны с морским побережьем или реками: элемент «вик», «вич» в скандинавских топонимах означает залив, бухту, устье. Города, которые сложились на месте прежних деревень, часто имели «сельские» окончания на «инген», «хайм», «дорф», «хаузен» (Тюбинген, Вальдорф, Мюльхаузен)

Состав средневековых городов

Средневековые города были очень разные, но любой из них обладал элементами, общими для всех:

рынок
кафедральный собор
укрепленный центр (замок)
дворцы-крепости живущих в городе крупных феодалов
здание органов городского управления (ратуша, синьория, магистрат)
городские стены

Состав городского населения

Ремесленники
Купцы
Менялы
Дворяне
Дворянская прислуга
Священники
Крестьяне, бежавшие в город от своих сеньоров

Типы самоуправления средневекового города

Неполное самоуправление: управление делилось между городской властью и предствателями короля (Париж, Орлеан, Нант, Лион)
Города, имеющие льготы и привилегии от феодалов, на чьей земле находился город (маленькие города)
Города-коммуны с полным самоуправлением: правом выбирать своих должностных лиц, иметь свой суд, свои финансы, права объявлять войну, заключать мир, чеканить монету — города-государства (Венеция, Генуя, Флоренция)

Вид средневекового города

Улицы средневекового города

Средневековый город был окружен стенами, чтобы защищаться от врагов и давать убежище крестьянам, живущим рядом с городом. Так как стены мешали городам разрастаться вширь, то улицы суживались, чтобы поместить возможно больше строений, дома нависали друг над другом, верхние этажи выдавались над нижними, и крыши домов, расположенных на противоположных сторонах улицы, чуть не соприкасались друг с другом. У каждого дома имелось множество пристроек, галерей, балкончиков

*Город был тесен и переполнен жителями, несмотря на незначительность городского населения.
В городе обычно имелась площадь — единственное более или менее просторное место. В базарные дни она заставлялась ларьками и крестьянскими возами со всякого рода товарами, привозимыми из окружающих деревень. Иногда площадей было несколько. На одной торговали хлебом, на другой сеном и т. д.

*Обычно жители города имели за его стенами свои огороды, свои поля, свои пастбища. Каждое утро по звуку рожка открывались все ворота города, через которые скот выгонялся на общинные пастбища, а вечером этот скот опять загонялся в город. В городах держали, главным образом, мелкий скот — коз, овец, свиней. Свиней из города не выгоняли, они в самом городе находили себе обильную пищу, так как весь мусор, все остатки пищи выбрасывались тут же, на улицу

*В городе поэтому была невозможная грязь и вонь, — пройти по улицам средневекового города, не выпачкавшись в грязи, было невозможно. Во время дождей улицы города представляли собой болото, в котором застревали телеги и мог потонуть иногда всадник с конем. В бездождье же в городе невозможно было дышать из-за едкой и зловонной пыли. При подобных условиях повальные болезни в городах не переводились, и во время больших эпидемий, которые время от времени вспыхивали в средние века, больше всего страдали города

Площадь и население города

Вместе с тем численность населения феодального города была невелика. В основной части городов Западной Европы жило несколько тысяч или даже сот человек. В 1377—1381 годах в Англии кроме Лондона, в котором насчитывалось около 35 тысяч жителей, только Йорк имел свыше 10 тысяч; Бристоль, Плимут, Ковентри, Норич и Линкольн насчитывали от 5 до 10 тысяч человек и еще 11 городов — от 3 до 5 тысяч; всего же в стране в это время существовало до 250-300 городов

*В Священной Римской империи конца XV — начала XVI в. насчитывалось около 3000 городских центров. Крупнейшими были Регенсбург (около 25 тысяч), Кельн (около 20 тысяч), Страсбург (около 15 тысяч), подавляющая же часть германских городов являлась мелкими местечками

*Самыми «урбанизированными» территориями средневековой Европы были итальянские и фландрские: крупнейшие города Фландрии — Ипр, Гент и Брюгге — в XIV веке насчитывали до 25-35 тысяч человек

*В Италии размеры городов были большими. Крупнейшими городами были Милан, Флоренция, Генуя и Венеция, насчитывавшие от 50 до 100 тысяч человек; Верона, Падуя, Болонья, Сиена, Палермо, Неаполь, Рим имели 35-40 тысяч жителей

*На континенте с этими городами мог сравниться один Париж; по некоторым данным, его население росло следующими темпами: в конце XII века — около 25 тысяч человек, в конце XIII века — около 50 тысяч, перед Черной смертью (1348-1349 годы) — около 80 тысяч, в конце XV столетия — около 150 тысяч человек (возможно, что эти цифры завышены). Основная масса французских городов ни в какое сравнение с Парижем не шла — здесь также преобладали небольшие рыночные местечки, насчитывавшие сотни, в лучшем случае тысячи жителей

*При этом Париж в XIII веке занимал около 380 га, Лондон в XIV веке — около 290 га, Флоренция перед Черной смертью — немного более 500 га, Нюрнберг в XV веке — около 140 га; площадь же подавляющего большинства средневековых городов не превышала нескольких десятков гектаров (Тулон, например, в XIII веке имел площадь всего 18 га)

*Феодализм или феодальное развитие общества имело три стадии

—

V - половина XI века - раннее средневековье

—

XI (вторая половина) - XV век - расцвет

—

XVI - XVII - разложение феодального строя, эпоха первоначального накопления капитала

Средневековый город — это… Что такое Средневековый город?

Средневековый город – город, существовавший в Средние века в Европе.

Несмотря на то, что уже в период Раннего Средневековья в Западной Европе имелись города, сохранившиеся со времен Римской империи или возникшие позже и являвшиеся либо административными центрами, укреплёнными пунктами, либо церковными центрами (резиденциями архиепископов, епископов и т. п.), они не были существенными центрами ремесла и торговли.

В Западной Европе классические средневековые города раньше всего (уже в IX веке) появились в Италии (Венеция, Генуя, Пиза, Неаполь, Амальфи и др.), а также на юге Франции (Марсель, Арль, Нарбонн и Монпелье). Их развитию содействовали торговые связи Италии и Южной Франции с Византией и Арабским Халифатом.

Что же касается городов в северной Франции, Нидерландах, Англии, юго-западной Германии, по Рейну и по Дунаю, то их расцвет произошел в X — XII веках.

Облик городов

Вид на сохранившийся центр средневекового Толедо

Мостовые в Париже появились в XII веке — каждый горожанин должен был заботиться о том, чтобы улица перед его домом была замощена. Эта мера была распространена затем к XIV в по королевскому приказу и на другие французские города. Но, например, в Аугсбурге мостовых не было почти до XV в., так же как и тротуаров. Водосточные канавы появились только в XIV-XV вв., и то лишь в крупных городах.

Мусор и нечистоты в городах обычно сбрасывали в реки или в близлежащие рвы. Только в XIV в. в Париже появились городские мусорщики

Население городов

Основное население средневековых городов составляли ремесленники. Ими становились крестьяне, бежавшие от своих господ или уходившие в города на условиях выплаты господину оброка. Становясь горожанами, они постепенно освобождались от личной зависимости феодалу. Если бежавший в город крестьянин жил в нем в течение определенного срока, обычно — один год и один день, то он становился свободным. Средневековая пословица гласила: «Городской воздух делает свободным». Лишь в дальнейшем в городах появились купцы. Хотя основная масса горожан занималась ремеслом и торговлей, многие жители города имели свои поля, пастбища и огороды вне городских стен, а отчасти и в черте города. Мелкий скот (козы, овцы и свиньи) нередко пасся прямо в городе, причём свиньи поедали мусор, остатки пищи и нечистоты, которые обычно выбрасывались прямо на улицу.

Ремесленники определённой профессии объединялись в пределах каждого города в особые союзы — цехи. В Италии цехи возникли уже с X в., во Франции, Англии, Германии и Чехии — с XI—XXX I вв., хотя окончательное оформление цехов (получение специальных хартий от королей, запись цеховых уставов и т. п.) происходило, как правило, позже. В большинстве городов принадлежность к цеху являлась обязательным условием для занятия ремеслом. Цех строго регламентировал производство и через посредство специально избранных должностных лиц следил за тем, чтобы каждый мастер — член цеха — выпускал продукцию определённого качества. Например, цех ткачей предписывал, какой ширины и цвета должна быть изготовляемая ткань, сколько нитей должно быть в основе, каким следует пользоваться инструментом и материалом и т. д. Цеховые уставы строго ограничивали число подмастерьев и учеников, которое мог иметь у себя один мастер, запрещали работу ночью и в праздники, ограничивали количество станков у одного ремесленника, регулировали запасы сырья. Кроме того, цех был также и организацией взаимопомощи ремесленников, обеспечивавшей за счёт вступительного взноса в цех, штрафов и других платежей помощь своим нуждающимся членам и их семьям в случае болезни или смерти члена цеха. Цех также выступал как отдельная боевая единица городского ополчения в случае войны.

Почти во всех городах средневековой Европы в XIII—XV веках происходила борьба между ремесленными цехами и узкой, замкнутой группой городских богачей (патрициатом). Результаты этой борьбы были различными. В одних городах, в первую очередь таких, где ремесло преобладало над торговлей, победили цеха (Кёльн, Аугсбург, Флоренция). В других городах, где ведущую роль играли купцы, ремесленные цехи потерпели поражение (Гамбург, Любек, Росток).

Во многих старых городах Западной Европы еще с римской эпохи существовали еврейские общины. Евреи жили в специальных кварталах (гетто), более или менее четко отделенных от остального города. На них обычно распространялся ряд ограничений.

Борьба городов за независимость

Средневековые города возникали всегда на земле феодала, который был заинтересован в возникновении города на своей земле, так как промыслы и торговля приносили ему дополнительный доход. Но стремление феодалов получить как можно больше доходов от города неизбежно приводило к борьбе между городом и его сеньором. Нередко городам удавалось получить права самоуправления путем уплаты сеньору крупной денежной суммы. В Италии города добились большой самостоятельности уже в XI—XII вв. Многие города Северной и Средней Италии подчинили себе значительные окрестные области и стали городами-государствами (Венеция, Генуя, Пиза, Флоренция, Милан и др.)

В Священной Римской империи так называемые имперские города, которые фактически являлись независимыми городскими республиками начиная с XII века. Они имели право самостоятельно объявлять войну, заключать мир, чеканить свою монету. Такими городами были Любек, Гамбург, Бремен, Нюрнберг, Аугсбург, Франкфурт-на-Майне и другие. Символом свободы городов Священной Римской империи была статуя Роланда.

Иногда большие города, особенно расположенные на королевской земле, не получали прав самоуправления, но пользовались рядом привилегий и вольностей, в том числе и правом иметь выборные органы городского управления. Однако такие органы действовали совместно с представителем сеньора. Такие неполные права самоуправления имели Париж и многие другие города Франции, например Орлеан, Бурж, Лорис, Лион, Нант, Шартр, а в Англии — Линкольн, Ипсвич, Оксфорд, Кембридж, Глостер. Но некоторые города, особенно мелкие, оставались целиком под управлением сеньориальной администрации.

Городское самоуправление

Самоуправляющиеся города (коммуны) имели собственный суд, военное ополчение, и право взимать налоги. Во Франции и в Англии глава городского совета назывался мэром, а в Германии — бургомистром. Обязанности городов-коммун по отношению к своему феодальному сеньору ограничивались обычно лишь ежегодной уплатой определенной, сравнительно невысокой денежной суммы и посылкой на помощь сеньору в случае войны небольшого военного отряда.

Муниципальное управление городских комунн Италии состояло из трёх основных элементов: власти народного собрания, власти совета и власти консулов (позже – подеста).

Гражданскими правами в городах Северной Италии пользовались взрослые мужчины-домовладельцы, обладающие собственностью, подлежащей налогообложению. По данным историка Лауро Мартинеса, лишь от 2% до 12% жителей североитальянских коммун обладало избирательным правом. По другим оценкам, например, приведённым в книге Роберта Патнэма «Демократия в действии», во Флоренции гражданскими правами располагала 20% населения города.

Народное собрание (“concio publica”, “parlamentum”) собиралось в наиболее важных случаях, например, для избрания консулов. Консулы избирались на год и были подотчетны собранию. Все граждане делились на избирательные округа (“contrada”). Они с помощью жребия избирали членов Большого Совета (до нескольких сотен человек) . Обычно срок полномочий членов Совета ограничивался также одним годом. Совет называли “credentia”, потому что его члены (“sapientes” или “prudentes” – мудрые) первоначально давали присягу доверять консулам. Во многих городах консулы не могли принимать важных решений без согласия Совета.

После попытки подчинения своей власти Милана (1158 г.) и некоторых других городов Ломбардии, император Фридрих Барбаросса ввел в городах новую должность подеста-градоначальника. Будучи представителем императорской власти (независимо от того назначался он или утверждался монархом), подеста получил власть, ранее принадлежавшую консулам. Обычно он был из другого города, чтобы местные интересы не оказывали на него влияние. В марте 1167 г. возник союз ломбардских городов против императора, известный под названием Ломбардской лиги. В результате политический контроль императора над итальянскими городами был фактически ликвидирован и подеста стали теперь избираться горожанами.

Обычно для избрания подеста создавалась специальная электоральная коллегией, сформированная из членов Большого Совета. Она должна была предложить кандидатуры трёх человек, которые достойны управлять Советом и городом. Окончательное решение по этому вопросу принималось членами Совета, которые выбирали подеста сроком на один год. После завершения срока полномочий подеста он не мог в течение трёх лет претендовать на место в Совете.^[1]

Примечания

Ссылки

5. Средневековый город — Библиотека — Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия»

К Оглавлению

Средневековый город следует рассматривать как парадигму западноевропейского феодализма. Такого городского феномена не знала Византийская империя, несмотря на множество городов.
Средневековый город возникает в ходе феодализационных процессов периода от раннего к развитому феодализму. Еще в эпоху раннего Средневековья существовали поселения городского типа, в первую очередь, на местах бывших античных городов. В Италии такими городами были Милан, Флоренция, Венеция, Болонья и др. Во Франции — Париж, Лион. В немецких землях — Вена, Страсбург, Майнц. В Англии — Лондон, Глостер, Честер и др. В XI в. эти города, многие из которых можно называть городами античного происхождения, были по преимуществу административными центрами, или укрепленными пунктами, или резиденциями архиепископов и епископов, т.е. религиозными центрами. Численность городов на территории Западной Европы была неравномерна. Больше всего городов сосредоточено в романизированных ареалах Европы — прежде всего, в Италии, затем в вестготской или арабской Испании, в Византии, в южной Галлии. Население городов было довольно значительным. Каждый из них традиционно специализировался на каком-либо одном виде ремесла. В городах развивалась внутригородская и внешняя торговля. Древние города Италии и Византии по-прежнему оставались самыми крупными центрами торговли с Востоком. Однако, как бы застыв в своем существовании и своими функциями в исторической традиции, уходящей корнями в античность, эти города не стали катализаторами новых феодализационных процессов и не оказали сколько-нибудь серьезного влияния на генезис феодализма. Чтобы выполнить эту задачу, должен был появиться абсолютно новый тип города, либо античные города должны были переродиться на совершенно другой основе.
Нероманизированная часть Западной Европы или слабо затронутая античным началом также знала поселения городского типа, но совершенно иного характера и иной сущности. Эти поселения нероманизированной Западной Европы в начале развитого феодализма были чрезвычайно малолюдны и практически не имели никакого экономического значения в жизни феодализующейся Европы. Положение, значение городского института начинает заметно меняться в период дальнейшей эволюции классического феодализма. Рост производительности труда этого времени приводит к глубинным процессам дифференциации общественного производства. А это, в свою очередь, повлекло еще большую обособленность ремесла как абсолютно самостоятельного производства, т.е. к еще более высокому уровню его развития.
Высокий уровень и самостоятельность ремесленного производства достигают прежде всего кузнечное и оружейное ремесло, выделка тканей, строительное дело. Одновременно с повышением уровня ремесленного производства начинают развиваться промыслы: добыча металлов, соли, заготовка рыбы, пушнины, леса и т.д. С эволюцией развитого феодализма ремесло становится все более и более самостоятельной и ведущей отраслью в городе.
Это происходит далеко не сразу. Эволюция ремесла, ремесленного производства, знала свои этапы.
Первой формой ремесла было ремесленное производство на заказ. При такой его форме товарное производство носило зачаточный характер, так как изделия ремесленного производства, сделанные на заказ, не выбрасывались на рынок, не становились рыночными. Поэтому простое товарное производство складывалось очень медленно.
Вторая стадия развития ремесленного производства — соединение его с рынком. Соединившись с рынком, ремесленник уже становится товаропроизводителем. Отныне судьба ремесленного производства и каждого отдельного ремесленника оказывается прочно связанной с городом и с рынком. В Х-ХIII вв. (а в Италии уже в IX в.) Западная Европа начинает интенсивно покрываться городами, но городами уже нового типа — феодального. Феномен средневекового города, в первую очередь, следует рассматривать как следствие обособленности и самостоятельности ремесла.
Появление средневекового города явилось определяющим этапом в истории всего периода феодализма, жизненным нервом эпохи. Поэтому история средневекового города привлекала к себе пристальное внимание ученых еще в XVIII в., и с развитием исторической науки в последующие века это внимание не ослабевает. Почему сложился город? Почему он сыграл такую роль во всех феодализационных процессах? Это внимание к городу породило многочисленные теории, которые пытались объяснить причину возникновения феодального города.
В XIX и в первой половине XX в. большинство историков-исследователей, которые разрабатывали теории города, основное внимание обращали на институционально-правовые решения проблемы, т.е. занимались изучением городского права, различными городскими институтами. Эти теории получили название институционно-правовых.
Следующая теория, которая занималась этими проблемами, — романистическая. Создателями этой теории были французские ученые Гизо и Тьери. Они считали, что средневековый город не является порождением или феноменом феодализационных процессов, т.е. не является порождением собственно феодализма, и рассматривали его в качестве преемника античного города, города Римской империи. Отсюда и название теории — романизированная.
Немецкие и английские ученые на материале Северо-Западной и Центральной Европы, т.е. Европы не романизированной, искали генезис средневекового города в процессах самого феодального общества и прежде всего в институционных и правовых областях.
Следующая теория происхождения средневекового города получила название вотчинной. Одним из ее создателей был крупный историк Эйхгорн. Создатели этой теории связывали генезис города с вотчиной.
Марковая теория также была создана немецкими учеными — Маурером, фон Беловом и др. Генезис города они искали в свободной сельской общине — марке, присущей немецкому феодализму.
Бурговая теория (от слова burg — крепость). Ее создатели объясняли появление феодального города бурговым правом.
Создатели рыночной теории (Шредер, Зом) выводили город из торговых мест или местечек.
Создатели этих теорий и концепций брали какой-то отдельный момент или аспект в истории города и пытались через него объяснить такой сложный, противоречивый феномен как средневековый город. Все эти теории, безусловно, страдали односторонностью, которая ощущалась и самими исследователями. Поэтому уже в XIX и особенно в первой половине XX в. ученые, которые занимались историей западного средневекового города, объединяли, синтезировали разные концепции его происхождения. Например, пытались объединить бурговую и рыночную теории. Но даже в процессе объединения этих концепций и теорий все же не удавалось ликвидировать односторонность в объяснении генезиса средневекового города. Бельгийский историк Пиренн предпринимает попытку ввести в концепцию возникновения города экономический фактор — межрегиональную и межконтинентальную торговлю. При этом огромную роль Пиренн отводит средневековому купечеству. Теория Пиренна получила название торговой концепции, или торговой теории. Но эта теория не была принята многими исследователями города и историками Средневековья.
Современные городские теории страдают теми же недостатками, которые были присущи теориям XIX и первой половины XX в. — ни одна из них не может объяснить генезис города во всей совокупности. Одной из таких теорий является распространенная в настоящее время археологическая. Исследователи, разрабатывающие эту теорию, занимаются археологией средневековых городов. Археология дает возможность составить представление о хозяйстве города, его характере, степени развития ремесла, внутренней и внешней торговли. Но этот метод исследования также отличается односторонностью.
Определенные сдвиги в исследовании города наблюдаются в современной зарубежной историографии. Некоторые исследователи города начинают связывать появление города с общественным разделением труда, с развитием товарных отношений, т.е. с экономическими процессами феодализации.
Таким образом, в современных поисках генезиса средневекового города зарубежная историография начинает склоняться к экономическим механизмам. Определенные сдвиги произошли и в отечественной историографии. Советская историография объясняла генезис феодализма экономическими факторами. В последнее время отечественные историки города находят объяснение происхождению города, его генезиса в интегральности всего развития феодализма, принимая во внимание и разработки предшествующих теорий.
Итак, теории возникновения средневекового города довольно многочисленны, и ни одна из них, отдельно взятая, не в состоянии объяснить этот феномен полностью. Как многочисленны теории генезиса города, многочисленны и сложны были конкретные исторические пути его возникновения.
Выходившие из деревень ремесленники селились в благоприятных для занятий ремеслом местах. В Италии и Южной Франции они обустраивались в городах античного происхождения, которые тогда играли роль административных, церковных и военных центров. После того, как в эти города начали приходить ремесленники, они получили как бы второе рождение. В городах с высокой плотностью населения и развитой торговлей ремесленники находили сбыт своим изделиям.
В нероманизированной части Европы, т.е. на Северо-Западе и в центральных районах ремесленники местами своего поселения избирали территории, которые находились вблизи больших феодальных владений — вотчин, замков и монастырей, рассчитывая обрести среди феодалов потребителей своих изделий.
Селились они также и на пересечении торговых, военных путей или в местах стоянок кораблей, где они находили спрос и покупателей своей продукции. Со временем в этих местах — вначале небольших рыночных местечках — концентрируется плотность населения. И постепенно, очень медленно эти территории первоначального расселения ремесленников начинают превращаться в средневековые города.
Темпы роста городов в разных регионах Европы были различны. Наиболее интенсивным рост городов отмечен в романизированной части Европы, прежде всего в Италии. Там не только сохранились античные города, но возникали и средневековые. Античные же города в Италии перерождались, получая второе рождение, и становились средневековыми городами-государствами.
В X в. начинается бурный рост средневековых городов во Франции, сначала в романизированной ее части — Южной Галлии (Марсель, Тулуза), а затем в средней и северной Франции. Рост городов был высоким, в первую очередь, там, где сохранялись античные города, с их опытом городской жизни, городского производства, торговых связей с Византией и странами Востока.
В нероманизированной части Европы темпы роста городов были значительно ниже. Чем дальше на север, тем ниже темпы роста городов. В X-XI вв. средневековые города возникают в Нидерландах, Англии, Германии. И только в XII-XIII вв. появляются города в Скандинавских странах, в Ирландии, а также в Венгрии, в Дунайских княжествах, т.е. на окраинах Европы.
Процесс возникновения и развития средневекового города привел к очень важному качественному сдвигу в эволюции всего феодального общества. Значительную роль в средневековых городах стало играть простое (не капиталистическое) товарное производство. Население города с самого начала было чрезвычайно пестрым. В городах жили, в основном, ремесленники и купцы, которые первыми поселялись на местах будущих городов.
Основные, первые по значимости категории населения в городе — ремесленники и купцы. Появляются новые слои населения. Возникает постоянно растущая категория людей, занятых в сфере обслуживания.
В крупных городах жили светские и духовные феодалы, представители сеньериальной и королевской администрации. Следует выделить и еще одну категорию населения, которую условно можно назвать зарождающейся интеллигенцией. Прежде всего это врачи, учителя, преподаватели школ и университетов, а также адвокаты, правоведы, нотариусы. С зарождением города в нем появляется фигура ростовщика.
С самого начала отличительной чертой города было имущественное и социальное неравенство населения. Очень рано, уже в ХII-ХIII вв. в результате такой дифференциации в городе возникают два полюса — богатых и бедных. Бедных в городе было значительно больше, чем богатых и обеспеченных.
По своим размерам средневековые города были самые различные — мелкие, средние и крупные. В мелких городах население было невелико — порядка 1 тыс. человек. В средних городах — от 2 до 5 тыс. чел. В XIV-XV вв. с ростом городского производства и укреплением торговли численность населения города возрастала. Город рос также за счет деревни — он как бы притягивал население из деревень, все больше привлекая к себе крестьян. В XIV-XV вв. город с населением в 20-30 тыс. человек был типичным городом периода развитого и позднего феодализма. И только в немногих городах (таких как Париж, Венеция, Милан, Флоренция, Кордова, Севилья) население колебалось от 80 до 100 тыс. человек. Это были своего рода средневековые мегаполисы, часть из них оформилась как города-государства (Италия).
Город обязательно окружали стены, на которых строились дозорные башни. Стены имели въездные и выездные ворота. Эти ворота охранялись и закрывались в определенное время суток. Часто средневековый город был защищен не только стенами, но и рвами, заполненными или не заполненными водой. В общих чертах абрис средневекового города напоминал феодальный замок, который, повидимому, и явился его архитектурным прототипом.
Но город — это не застывшее явление, а живой организм. Город живет, растет и функционирует. Стены, окружавшие город в XI в., уже в ХII-ХIII вв. и особенно в XIV в. становятся ему тесны. Это приводит к тому, что вокруг городских стен начинают возникать предместья. Первые предместья по своему характеру были ремесленными. Они состояли из различных ремесленных слобод, в которых занимались тем или иным видом ремесла. Вокруг этих предместий или слобод постепенно строилась вторая стена — в целях защиты города и его производства, защиты накапливаемых в нем богатств.
В Западной Европе центром средневекового города была, как правило, рыночная площадь, недалеко от которой располагался собор, а в городах с самоуправлением — площадь, на которой находилась ратуша.
Средневековый город до XIV в. сохранял тесную связь с деревней, т.е. с теми местами, из которых вышли многие его жители. За стенами города, а затем и за стеной предместья простирались поля, пастбища, огороды, принадлежащие горожанам и являвшимся существенным подспорьем в существовании.
С эволюцией города, с ростом производства стены начинали мешать городской жизни. Они определяли всю архитектонику самого города. Улицы средневекового города были настолько узки, что по ним мог проехать только один экипаж. В первом периоде развитого феодализма (IX-XI вв.) существовало правило — улица города не должна быть шире длины копья. В Западной Европе ограниченность территории определяла характер архитектуры средневекового города. От ширины улицы зависела архитектура домов.
Дома были двухэтажные (редко трехэтажные), и при постройке второй этаж, как правило, нависал над первым и над улицей. Город рос не в ширину, а вверх, поэтому улицы средневековых городов были не только узкими, но и очень темными. Ночью по ним лучше было не ходить, несмотря на редкое и скудное фонарное освещение.
Первоначально дома были деревянные и в городах часто случались пожары. К концу развитого феодализма перешли к каменному строительству. Улицы не только не мостились, но и постепенно покрывались отходами, которые выбрасывались прямо из окон домов.
Санитарное состояние городов не только мешало передвижению по их улицам, но и приводило к серьезным последствиям. Улицы, заваленные пищевыми отходами, способствовали размножению крыс — разносчиков различных заболеваний. И эпидемии чумы становились постоянным явлением средневекового города. Во время эпидемии население небольшого города могло вымереть, практически, полностью.
Средневековые города возникали либо на земле феодалов, либо на королевской земле. Поэтому с самого начала эти города находились в зависимости от короля или от светского либо духовного сеньера. В самом начале развитого феодализма (IX-XI вв.) власть в городе принадлежала сеньору или представителю королевской администрации. Конечно, и король, и феодалы были чрезвычайно заинтересованы в процветании города, в развитии его производства — город для них был существенным источником доходов. Естественно, горожане предпочитали освободиться от этой зависимости, но ни короля, ни феодалов такая независимость не устраивала. Почти с самого начала существования города происходит несовпадение интересов горожан и сеньора (феодала или короля) — несовпадение стремления к свободе со стремлением к наживе. По всей Западной Европе в Х-ХIII вв. начинается политическая борьба — борьба города и сеньора, города и короля, которая в исторической науке получила название коммунального движения.
В разных регионах Западной Европы коммунальное движение имело свой характер. В Северной и Средней Италии и Южной Франции города уже в Х-ХII вв. добились независимости. В Италии крупные северные и средние города получили статус городов-государств. Независимость получили также многие города в немецких землях. Некоторые города в немецких землях получали статус городов-республик. Они управлялись городским советом во главе с бургомистром. Эти города жили по Магдебургскому праву, разработанному специально для города Магдебурга, отсюда его название. Магдебургское право, предоставлявшее городу форму самого высшего и широкого самоуправления, является классическим правом городской независимости. В результате коммунального движения на немецких землях получили независимость и статус городов-республик Гамбург, Бремен, Франкфурт на Майне и др.
Многие города Северной Франции, практически не романизированные, такие как Суассон, Амьен и др., а также города Фландрии — Брюгге, Гент и др. — в результате коммунального движения стали городами-коммунами, со своим самоуправлением, свободными от сеньориальной зависимости.
Гораздо труднее и совершенно иначе складывалась судьба городов, которые находились на королевских землях. Короли (впрочем, как и светские и духовные феодалы) не желали предоставлять городам статус самоуправляющихся коммун. На город король смотрел как на свою собственную казну. Практически ни один город, который находился на территории королевских земель, не получил полного самоуправления. В этом плане показательна судьба французского города Лана. О коммунальном движении в Лане, Амьене и Суассоне интересные сведения оставил «первый средневековый историк» Гвиберт Ножанский. Особенно подробно он описал трагические события коммунальной борьбы в Лане. Лан был богатый торговый центр Северо-восточной Франции, который в числе первых вступил в начале XII в. в борьбу за коммунальные свободы. Апофеозом этой борьбы стало восстание 1112 г. Гвиберт Ножанский относился к коммунальным движениям резко отрицательно. Ему принадлежит ставшее классическим определение средневековой коммуны для тех, кто ее не принимал:
«Коммуна — это новое и отвратительное слово заключается в том, что все, обязанные выплачивать господам поголовный побор в качестве обычной сервильной повинности, вносят его раз в год, а совершившие какое-либо правонарушение уплачивают штраф. Все же прочие цензуальные поборы, налагаемые на сервов, полностью отменяются.»
В результате восстания 1112 г. Лан, находившийся на королевской земле, получает коммунальные свободы, самоуправление, независимость, но не надолго. Король эдиктом отменяет коммунальные свободы, и Лан вновь возвращается под юрисдикцию королевской администрации. В такой постоянной борьбе между королем и городом проходят годы и века. Коммунальные свободы (или часть их) то возвращались городу, то снова отменялись. Наконец в XIV в. король Людовик XII полностью лишает Лан коммунальных свобод, и город становится королевским.
Но даже те города, которые получили независимость или имели ее до этого, такие как Париж, Лондон, Оксфорд, Кембридж, находились под бдительным оком чиновников центральной власти. Такая форма самоуправления, когда за независимым вроде бы городом постоянно наблюдает представитель центральной власти, характерна для северных регионов Западной Европы (Скандинавские страны, Ирландия, многие города в немецких землях, Венгрия). Большинство, особенно мелких, городов, в результате коммунального движения остались в зависимости от сеньоров. При всей разнице результатов коммунального движения для городов Западной Европы их объединяло одно общее достижение — жители городов Западной Европы освободились от крепостной зависимости, они стали свободными. Именно после коммунального движения сложилась традиция, согласно которой прожив в городе год и один день, человек становился свободным. Крылатое выражение «городской воздух делает человека свободным» явилось как бы метафорическим выражением результатом коммунального движения.
Ремесленное производство, составлявшее основу городского производства, имело особую форму организации на первых этапах развитого феодализма — цехи, или ремесленные гильдии. В Византии ремесленные объединения — корпорации или кинонии — существенно отличались от западноевропейских. Кинония была слабой, малочисленной, нестабильной ремесленной организацией.
Цех или гильдия сначала были организацией мелких городских ремесленников, причем гильдия чаще была организацией купеческой. Над цеховым производством существовал жесткий контроль, также как и над продажей ремесленных изделий. Во главе цеха стоял мастер. Как правило, этот мастер-ремесленник работал в своей мастерской. Ему помогали один или два подмастерья и несколько учеников. В первый период существования цехов подмастерье и ученик имели перспективу со временем стать мастером, отучившись положенный срок и приобретя определенную квалификацию. Такая организация ремесла была характерна практически для всех стран Западной Европы и носила принудительно-обязательный характер. В науке существует специальное понятие «цеховое принуждение». Это была строгая цеховая регламентация производства. Определялось абсолютно все: сорт материала, который употреблялся в мастерской, его ширина, длина, нитки, из которых ткали ту или иную ткань, инструменты, которыми работали мастер и его помощники, число подмастерьев и учеников, количество станков, продолжительность рабочего дня. И во всех этих вопросах мастер никогда не мог поступить по своему усмотрению — ему грозили или закрытием мастерской, или огромным штрафом. Поэтому он был вынужден подчиняться суровой регламентации.
На первых порах цеховая регламентация имела определенные положительные моменты, обеспечивая практически каждому ремесленнику сбыт его товара. Оправдывавшая себя вплоть до XIV в., жесткая цеховая регламентация в дальнейшем становится серьезным препятствием для развития производства.
Цех играл важнейшую роль в жизни горожан не только как структура производства. Ему отводилось важнейшее значение во всех сферах жизни ремесленников, принадлежавших к тому иди другому цеху. У каждого цеха были свои праздники, своя атрибутика, одежда, фасон шляпы и т.п. Цеха имели своего святого покровителя, день которого обязательно праздновался. Цеха строили церкви или часовни. Цех также являлся военной структурой, поставлявшей воинов-ремесленников королю или сеньеру. Таким образом, цех представлял собой очень сложную систему — производственную, жизнеопределяющую, духовно-религиозную, культурную, военную и т.д.
Коммунальное движение, которое привело к городской независимости, послужило причиной еще одного явления — складывания городского патрициата, которого не было на ранней стадии развития средневекового города. Суд, финансы, городская администрация начинают постепенно сосредотачиваться в руках патрициата. В результате в XIII-XV вв. почти во всех странах Западной Европы развертывается борьба уже внутри города — борьба горожан с патрициатом. Несмотря на некоторые особенности в разных городах Западной Европы эта борьба заканчивается победой богатых ремесленников и торговых слоев города, которые устанавливают городское олигархическое управление, практически сливавшееся с городским патрициатом. Олигархическое управление действует в интересах богатых горожан.
В XIV-XV вв. наблюдается процесс «трансформации цехов», или «цеховая трансформация», которая приводит к появлению богатых, или старших цехов и бедных, или младших цехов. Младшие цехи, в результате конкурентной борьбы с богатыми старшими цехами, постепенно разоряются, и члены младших цехов постепенно превращаются в наемных рабочих — прототип будущего предпролетариата и пролетариата, который сложится два века спустя.
В этот исторический период меняется обстановка в самом цеху. Раньше ученик или подмастерье мог надеяться со временем стать мастером. В XIV-XV вв. подмастерья и ученики такую надежду потеряли. В это время мастером мог стать либо родственник мастера, либо подмастерье ценой немалых усилий (подарков мастеру и т.п.), но и это было редким явлением. Все больше и больше с течением времени подмастерья и ученики попадали в число эксплуатируемых. Отучившись 12 лет (т.е. уже будучи практически мастером) ученик по-прежнему оставался учеником без всякой надежды на продвижение по профессиональной и социальной лестнице. Получалось так, что реально мастер эксплуатировал труд не ученика, не подмастерья, а уже высококвалифицированного работника. Рабочий день для подмастерья в XIV в. был длинным — от 14 до 18 часов. Мастер становился как бы воплощением цеха, и именно в этот период начинается процесс, который получил в исторической науке название «замыкание цехов»: ученики и подмастерья окончательно теряли возможность повысить свой профессиональный и социальный статус и все больше и больше превращались в наемных рабочих.
На потерю своего будущего подмастерья и ученики ответили созданием своих обществ — братств, которые начали бороться против мастеров. Вскоре городское население от бойкота и забастовок перешло к восстаниям против городских олигархов.
Социальная борьба, развернувшаяся в городе, прошла три этапа. Первый этап — коммунальное движение, второй этап — борьба с патрициатом, и третий — борьба городского ремесленного плебейства против богатых мастеров и купцов, слившихся с патрициатом, и против городской олигархии.
На протяжении XI-XV вв. в городах Западной Европы складывается новое сословие: средневековое сословие горожан. Оно было связано с торговым и ремесленным производством, с собственностью. Это сословие в политико-правовом отношении пользовалось безусловными привилегиями и вольностями, которые составляли статус полноправного горожанина. В XIV-XV вв. жители города стали называться бюргерами. От этого слова в дальнейшем часть городского населения, преуспевшего в товарном производстве, получит название «буржуазия».
С ростом городов возрастает ремесленное производство, растет и торговля. Город и возникший вокруг него рынок становятся основой для образования единого внутреннего рынка. Уже в XIII-XV вв. складываются два крупнейших центра международной торговли. Первый центр — Средиземноморье, с которым было связано купечество романизированных регионов Европы, давал выход на Византию и далее на Восток. Второй центр международной и особенно общей западноевропейской торговли сложился на севере — регионы Балтийского и Северного морей. К этому торговому региону примыкала также Северо-западная Русь: Новгород, Псков, Полоцк и др. города. Северная торговля шла по знаменитому «Янтарному пути», получившему свое название от янтаря Балтийского моря. Этот путь становится главным торговым нервом Западной Европы.
В это же время начинают складываться крупнейшие торговые купеческие компании, которые были важны не только для самой торговли и образования торгового капитала, но и играли огромную роль в политических коллизиях Западной Европы, являясь средоточием ее богатства и тем самым определяя ее политическую жизнь. Самой знаменитой из них была компания, созданная купцами немецких земель — Ганза, или Ганзейское торговое общество. В Ганзу входили купцы Новгорода и Пскова. Ганза активно вмешивалась в политические коллизии Западной Европы.
В ХII-ХIII вв. возникает еще одно новое явление — ярмарки, как крупные центры оптовой торговли. Наиболее крупным ярмарочным центром в то время была Шампань. В XIV-XV вв. центр ярмарочной торговли в Европе смещается на север. Главным центром ярмарочной торговли становится г. Брюгге во Фландрии. Уже тот уровень торгового капитала, который оформился к XV в., привел к появлению сферы денежных и кредитных операций. Возникают банки. Первые банки появились в городах Северной Италии, в Ломбардии. Затем они начинают открываться во многих городах Западной Европы.
Итак, к XIV в. оформляется торговый купеческий капитал, как предшествующий капиталистическому капиталу. Одновременно с оформлением торгового капитала возникают элементы капиталистического производства — различные формы и типы мануфактур. Наряду с цехом появляются новый типы производства — мануфактуры, но мануфактуры пока еще не капиталистические. Мануфактура — это более крупный тип производства, чем цех, включающий в себя большее число работников, значительное техническое оснащение и т.д. Мануфактурой, как правило, руководил не один человек, а совет. Мануфактура освобождалась от жесткой регламентации — она уже более свободна в выборе материала, количестве станков, в самом производстве.
В XIV-XV вв., если еще нельзя говорить о складывании капитализма, то можно вполне определенно говорить о кризисе вотчинной, классической феодальной системы. Об этом свидетельствуют перемены, происходившие не только в городе, но и в сфере сельского хозяйства — втягивание феодального и крестьянского хозяйства в торгово-денежные отношения.
Средневековые города, как один из главных жизненных нервов феодализационных процессов Западной Европы, на протяжении IX-XV вв. становятся центрами ремесла, торговли, развития товарного производства и появления элементов капитализации. Город начинает оказывать все более существенное влияние на все сферы развития феодального государства. Город прочно становится не только центром производства, но и центром культуры Средневековья. Именно в нем, наряду с мощным производственным потенциалом и материальными богатствами, накапливается и культурный потенциал.

«Он давал возможность превращать товары в деньги»

Преобразование почти всех личных и вещных повинностей, требуемых земельным или судебным сеньором, в рентные требования и вытекающая из этого отчасти правовая, отчасти в достаточной степени фактическая экономическая свобода крестьян — сохранившаяся везде, где развитие городов было слабым, — возникла как следствие того, что доходы политических властителей и аристократов-землевладельцев в областях интенсивного развития городов все больше складывались из сбыта на рынке продуктов крестьянского хозяйства или крестьянских повинностей; их источником могли быть — и были — также другие хозяйственные возможности, связанные с торговыми сношениями, но никак не барщина зависимых крестьян или потребление предоставляемых ими продуктов в домашнем хозяйстве, как это происходило в хозяйстве ойкоса; теперь как сеньор, так и — правда, в меньшей степени — зависимые от него люди в значительной части удовлетворяли свои потребности ведением денежного хозяйства.

Перемены в положении крестьянства зависели в значительной степени и от скупки земель сельской знати бюргерами, переходившими к рациональному хозяйствованию на этих землях. Этот процесс наталкивался на препятствия там, где для владения землями знати требовалось право на получение лена, которое городской патрициат к северу от Альп почти нигде не имел.

Однако столкновения интересов политических властителей или аристократов-землевладельцев и городов нигде не происходили на почве «денежного хозяйства» как такового, напротив, между ними, несомненно, существовала общность интересов. Чисто экономическая коллизия возникала лишь там, где землевладельцы, стремясь повысить свои доходы, стремились перейти к собственному неаграрному производству, ориентированному на извлечение прибыли, что, впрочем, было возможно лишь там, где в их распоряжении была соответствующая рабочая сила. В этом случае города начинали бороться с ремесленно-промысловым производством сеньоров, и именно в

Новое время в рамках патримониально-бюрократического государства эта борьба часто принимала очень резкие формы. В Средневековье же об этом еще не было и речи; фактический распад старой сеньориальной ассоциации при ослаблении зависимости крестьян часто шел без всякой борьбы, а следствием его бывало дальнейшее распространение денежного хозяйства. Так обстояло дело в Англии. В других местах, правда, города непосредственно и сознательно способствовали такому развитию, например, как мы уже видели, в сфере господства Флоренции.

Патримониально-бюрократическое государство стремилось примирить противоположные интересы знати и городов, но поскольку оно нуждалось в знати в качестве офицеров и чиновников, оно запретило незнатным, следовательно, и бюргерам, приобретать земли знати. В Средние века конфликты такого рода у городов чаще возникали с церковными, особенно монастырскими феодалами, чем со светскими. Ведь духовенство вообще, а особенно после разделения церкви и государства в борьбе за инвеституру, было наряду с евреями главным специфическим чужеродным телом в городе. Владения церкви были в значительной степени освобождены от налогового бремени и обладали иммунитетом, то есть в отношении них не допускались никакие должностные действия, в том числе и со стороны городских органов власти. Духовенство как сословие не несло военных и других повинностей, которые несли бюргеры. При этом число таких свободных от повинностей владений увеличивалось, а с ними, вследствие постоянного основания церквей благочестивыми горожанами, росло и число не вполне подвластных городскому управлению лиц.

В своих светских братьях монастыри имели рабочих, не обремененных заботой о семье и, следовательно, способных выиграть соревнование с любым внемонастырским конкурентом, если монастыри использовали их, что часто случалось, в собственном ремесленно-промысловом предприятии. Кроме того, монастыри и их основатели, совершенно так же, как вакуфы средневекового ислама, в массовом порядке приобретали именно постоянные источники денежных рент — рыночные помещения, торговые площади, мясные лавки, мельницы и т.п., — которые благодаря этому оказывались изъяты не только из-под налогового обложения, но и из всей хозяйственной политики города.

Город. Макс Вебер. 5. Античная и средневековая демократия — Гуманитарный портал

Особенность исторического развития средневекового города создавалась не экономической противоположностью городского и негородского населения и формами их жизненного уклада. Решающим было положение города внутри политических и сословных союзов Средневековья. В этом отношении типичный средневековый город очень отличается от античного; но и сам он делится на два, переходящих друг в друга, но в своих наиболее чистых выражениях очень различных типа: один из них, южноевропейский, в частности итальянский и южнофранцузский, во многом отличаясь от античного полиса, всё же более близок ему, чем другой, преимущественно северофранцузский, немецкий и английский, который при всех различиях в этом отношении однороден. Нам необходимо ещё раз обратиться к сравнению средневекового города с античным и с другими типами городов вообще, чтобы обозреть в общей связи причины их различия.

Патрициат южноевропейских городов имел бурги и земельные владения за пределами города, как, например, в античное время Мильтиад, о чём мы уже несколько раз упоминали. Владения и бурги рода Гримальди далеко распространялись по побережью Прованса. Но чем дальше на север, тем реже встречаются такие владения, а в типичном городе Центральной и Северной Европы более позднего времени они вообще отсутствуют. С другой стороны, демос, который, подобно аттическому, требовал бы, опираясь на чисто политическую силу, предоставления различных выдач и части доходов, средневековому, городу неизвестен, хотя в городских общинах Средневековья и даже Нового времени существовало прямое распределение экономических поступлений с общего имущества, напоминающее распределение между афинскими гражданами дохода с соляных копей.

Очень резка разница между положением низшего сословного слоя в античном и в средневековом городе. Главной опасностью экономической дифференциации в античном городе, которую старались разными средствами предотвратить все партии, было возникновение класса полноправных граждан, потомков полноправных фамилий, которые, оказавшись разоренными, в долгах, без состояния, неспособными приобрести необходимое для военной службы вооружение, надеялись, что в результате переворота или установления тирании произойдёт передел земель, прощение долгов, или обеспечение из государственных фондов в виде раздачи хлеба, бесплатного посещения празднеств, зрелищ и цирковой борьбы, или просто предоставление государственных средств для участия в празднествах. Такие слои населения существовали и в Средние века. Они встречались и в Новое время в южно-американских штатах, где неимущее «бедное белое ничтожество» (poor white trash) противостояло рабовладельческой плутократии. В Средние века деклассированные вследствие неуплаты долгов слои знати, например в Венеции, были предметом таких же опасений, как в Риме во времена Катилины. Но в целом это обстоятельство не играло существенной роли в средневековых городах. Особенно в городах демократических. Во всяком случае, оно не служило типичной отправной точкой классовой борьбы, как это, несомненно, было в Античности. Ибо в ранний период Античности классовая борьба происходила между жившими в городах знатными родами, кредиторами, с одной стороны, и крестьянами, должниками, лишёнными собственности и обращёнными в рабство, — с другой.

Типом деклассированного был civis proletarius, «потомок» полноправного гражданина. В позднее время имущим слоям противостояли погрязшие в долгах потомки знати, как, например, Катилина, которые становились во главе радикальной революционной партии. Интересы непривилегированных слоёв античного полиса были главным образом интересами должников, а также потребителей. В хозяйственной политике античных городов всё более исчезают те интересы, которые составили в Средние века основу демократической политики города, а именно интересы промышленной политики. Цеховая «продовольственная политика» городского хозяйства, которая в ранний период подъёма демократии осуществлялась и в Античности, в ходе дальнейшего развития все более ослабевала, во всяком случае в её производительном аспекте. Развитой демократии греческих городов, как и достигшей полного господства римской аристократии близки, поскольку речь идёт о городском населении, наряду с торговыми интересами почти только интересы потребительские. Общий для античной и средневековой политики, а также политики меркантилизма запрет на вывоз зерна оказался в Античности недостаточным. В центре хозяйственной политики стояла забота государства о подвозе зерна. Доставка зерна от дружественных правителей служила в Афинах главным поводом для пересмотра гражданских списков, чтобы исключить из них неправомочных. А неурожаи в поставляющих зерно областях Понта заставили Афины потребовать дани от союзников, из чего явствует, насколько цена на хлеб определяла жизнеспособность города. Закупка зерна полисом совершалась и в Элладе. Но громадного масштаба требование от провинций налогов в виде зерна для раздачи хлеба жителям города достигло в поздний период Римской республики.

Специфически нуждающимся в Средние века был бедный ремесленник, то есть безработный в области своего ремесла; специфически античным пролетарием был политически деклассированный вследствие потери земель прежний землевладелец. И в Античности существовала проблема безработицы ремесленников. Главным средством против неё было строительство больших государственных сооружений, как это делал Перикл. Уже то, что большое число рабов занималось ремеслом, затрудняло решение этой проблемы. Конечно, и в Средние века в ряде средиземноморских городов были рабы. С одной стороны, в городах даже до конца Средних веков сохранялась работорговля. С другой — город прямо противоположного континентального типа, такой, как Москва до отмены крепостного права, носил характер большого восточного города, например времени Диоклетиана, ибо там проживались ренты тех, кто владел землёй и людьми, и доходы от должностей.

В типичных же средневековых городах Запада рабский труд всё больше терял своё экономическое значение и наконец вообще утратил его. Могущественные цехи нигде не допустили бы возникновения слоя ремесленников из рабов, платящих подушную подать господину, в качестве конкурентов свободных ремесленников. Обратное было в Античности. Там увеличение имущества означало увеличение числа рабов. Каждая война означала множество рабов в виде военной добычи и переполнение рынков рабов. Часть рабов служила владельцу для личных услуг. В древности наличие рабов было необходимым требованием, чтобы вести образ жизни полноправного гражданина. Гоплит так же не мог обходиться во времена беспрерывных войн без рабов в качестве рабочей силы, как средневековый рыцарь без крестьян. Кто совсем не имел рабов, считался пролетарием (в античном понимании). В домах римской знати масса рабов использовалась для личных услуг; они выполняли в большом хозяйстве разнообразные функции и своей производительной деятельностью удовлетворяли значительную часть потребностей внутри ойкоса. Пища и одежда рабов главным образом покупалась. В экономике Афин нормой было денежное хозяйство, достигшее полного господства впоследствии на эллинистическом Востоке. О Перикле говорили, что, желая приобрести популярность среди ремесленников, он старался удовлетворять свои потребности, совершая покупки на рынке, а не производя необходимое в своём хозяйстве. Вместе с тем значительная часть городской ремесленной продукции находилась в руках самостоятельно занимавшихся предпринимательством рабов. Об эргастериях речь уже шла выше, наряду с ними работали отдельные несвободные ремесленники и мелкие торговцы. Очевидно, что совместный труд рабов и свободных граждан, как это происходило в смешанных группах при постройке Эрехтейона, социально влиял на их положение и что конкуренция рабов должна была ощущаться и экономически. Однако наибольшее распространение использования рабов относится в Греции именно к расцвету демократии.

Это сосуществование рабского и свободного труда исключило в Античности возможность возникновения цехов. В ранний период существования полиса предположительно, хотя и не доказуемо, намечались подступы к образованию ремесленных союзов. Но, по-видимому, в виде важных в военном отношении объединений ремесленников, таких, как centuria fabrum ¹⁰⁷ в Риме и «демиурги» в Афинах времён сословной борьбы. Однако именно при демократии эти ростки политической организации бесследно исчезли, и при тогдашней социальной структуре ремесла — иначе быть и не могло. Мелкий горожанин Античности мог входить вместе с рабами в общину мистов (как это было в Греции) или в collegium (впоследствии в Риме), но не в союз, который, как средневековый цех притязал бы на политические права. В Средние века popolo был, в отличие от знатных родов, организован в цехи. В классический период Античности именно при господстве демоса (в отличие от существования зачатков в более ранний период) отсутствуют какие бы то ни было следы цехов. «Демократический» город делится не на цехи, а на demoi или трибы, следовательно, на территориальные и (формально) преимущественно сельские округа. Таков его характер. Этого совершенно нет в Средние века. Деление городской территории на кварталы существовало, конечно, как в древности и Средние века, так и в городах Востока и Восточной Азии. Однако в средневековых городах и городах других эпох политическая организация никогда не была основана на локальных объединениях и на распространении её на всю входящую в политический округ города сельскую местность таким образом, что формально деревня становилась подразделением города. Деление — на демы (в основном) совпадало с (историческими или ad hoc — для данного случая — созданными) границами деревень. Демы имели альменды и собственные местные власти.

Такая основа городского устройства не имеет аналогов в истории, и уже это одно свидетельствует об исключительности именно демократического полиса древности, что следует особенно подчеркнуть. Ремесленные союзы как конститутивная часть города встречаются только в ранний период античной истории и лишь наряду с другими сословными корпорациями. Эти союзы играли определённую роль при выборах, таковыми в Риме были центурия fabri наряду с центурией всадников (equites), старого разделённого на классы войска, и, возможно, но не достоверно, демиурги времён досолоновского сословного компромисса в Афинах. Они могли восходить либо к свободным объединениям — как, без сомнения, отраженное в политическом устройстве очень ста рое collegium mercatorum с богом данной профессии Меркурием в Риме, — либо источником их могли быть союзы, образованные как литургические единицы для военных целей, ведь античный город покрывал свои потребности налогами с горожан. Обнаруживаются отдельные, напоминающие гильдии союзы. Так, Haпример, культовый союз танцовщиков Аполлона в Милете с его совершенно официально документированным по главе союза эпонимией года ¹⁰⁸) доминирующим положением в городе (в деталях неизвестным) больше всего напоминает гильдии средневекового севера, с одной стороны, и, цехи магических танцовщиков американских племён и магов (брахманов) в Индии, левитов в Израиле — с другой. Его не следует представлять себе как союз профессиональных, впадающих в экстаз магов пришлого племени. В историческое время он представляет собой, пожалуй, клуб знатных родов, участвующих в процессиях во славу Аполлона, следовательно, стоит ближе всего к «цеху богатых» в Кёльне, только с типичной для древности, в отличие от Средних веков, идентификацией культовой общины с доминирующим цехом горожан. Если, с другой стороны, в период поздней Античности в Лидии обнаруживаются коллегии ремесленников с наследственными старейшинами, заменявшие здесь, по-видимому, филы, то они, несомненно, происходят от ремесленников из старых пришлых племён и представляют собой прямо противоположное западному развитию явление, напоминающее ход развития в Индии.

На Западе деление ремесленников по профессиям встречается вновь в виде позднеримских и средневековых officia и artificia господских ремесленников. Позже, при переходе от Античности к Средневековью, встречаются объединения городских ремесленников, производящих товары на рынок, но лично зависимых от господина и платящих ему оброк; они служили, насколько можно судить, лишь для взимания оброков, но, быть может, первоначально были образованными господином литургическими союзами ¹⁰⁹. Наряду с ними были другие, вероятно столь же древние, впоследствии исчезнувшие союзы свободных ремесленников, стремившиеся к монополии и игравшие решающую роль в борьбе граждан с родовой знатью. В период же классической античной демократии нет и следа этого. Литургические цехи, которые, быть может, существовали в ранний период развития городов, хотя несомненных указаний на это нет нигде, кроме данных о военных союзах и союзах для проведения голосования в Риме, вновь обнаруживаются в литургическом государстве поздней античной империи. Несмотря на то что именно в период классической демократии свободные объединения охватывали всевозможные области, они, насколько нам известно, нигде не имели характер цехов и не стремились его иметь. Поэтому они для нашего исследования значения не имеют. Если бы они хотели обрести экономический характер цехов, то, поскольку существовало множество несвободных ремесленников, им бы пришлось, как это делалось в средневековом городе, не проводить различия между свободными и несвободными членами их союза. Но тогда пришлось бы отказаться от политического значения, а это повлекло бы за собой существенные неблагоприятные для них последствия экономического характера, о которых вскоре будет сказано. Античная демократия была «цехом» свободных граждан, и это определяло, как мы увидим, все её политическое поведение.

Свободные цехи или близкие им объединения впервые создаются, насколько до сих пор известно, именно в то время, когда политическая роль античного полиса пришла к концу. Идея же подавлять несвободных или свободных не полноправных ремесленников из вольноотпущенников или метеков), изгонять их или значительно ограничивать в правах не могла быть принята в демократии как неосуществимая. Попытки такого рода, обнаруживаемые во время сословной борьбы, особенно при господстве законодателей и тиранов, позже, а именно после победы демократии, полностью исчезают. Привлечение рабов частных господ наряду с гражданами и метеками к государственному строительству и государственным поставкам в период абсолютного господства демоса свидетельствует со всей очевидностью как о том, что без них невозможно было обойтись, так и о том, что господа рабов не хотели отказываться от связанной с этим выгоды и обладали достаточной властью, чтобы предотвратить это. В противном случае рабы не привлекались бы к таким работам. Дело в том, что продукции свободных полноправных ремесленников не хватало для осуществления важных государственных задач. В этом проявляется коренное различие в структуре развитого античного города и города средневекового при господстве в первом случае демоса, во втором — popolo. В раннедемократическом античном городе, находившемся под властью гоплитов, живущий в городе ремесленник, который не имел надела (клера) и был экономически не способен явиться вооружённым в войско, не играл политической роли. В Средние века ведущими в политической жизни были крупные предприниматели (popolo grasso) и ремесленники капиталистического типа (popolo minuto). Внутри античного полиса эти слои, как показывает общая политическая ситуация, не имели (решающей) власти. Так же как античный капитализм был политически ориентирован на государственные поставки, государственное строительство и вооружение, на государственный кредит (в Риме это было политическим фактором уже в период Пунических войн), на государственную экспансию и добычу в виде рабов, земли, податей и привилегий а промышленной деятельности, на торговлю и поставки в подчинённых городах, так в этом была заинтересована и античная демократия. Крестьяне, пока они составляли ядро войска гоплитов, стремились получить завоеванные земли для поселения. Мелкие горожане были заинтересованы в прямых и косвенных доходах с подчинённых общин: в государственном строительстве, в деньгах для участия в зрелищных предприятиях, в раздаче зерна и других даров государства из кармана его подданных. Состоящее преимущественно из сельских землевладельцев войско гоплитов при своём господстве в период сословных компромиссов Клисфена, а в Риме в период децемвиров ¹¹⁰, Уже исходя из интересов потребителей, заинтересованных в дешёвом обеспечении, никогда не допустило бы ничего подобного цеховой политике средневековых городов. А более поздний, находившийся под влиянием интересов горожан эллинский суверенный демос, безусловно, не был заинтересован в такой политике, да и не имел возможности её проводить.

Политические цели и средства античной демократии были диаметрально противоположны целям и средствам средневекового бюргерства. Это находило своё выражение в неоднократно уже упоминавшемся различии в делении городского населения. Если Средние века знатные роды и не исчезли, а вынуждены были войти в состав, цехов как составная часть бюргерства, то это означало, что они растворились там в среднем сословии, следовательно, формально теряли часть своего влияния. Часто, правда, происходило и обратное: цехи, как, например, лондонские liveries, превращались в плутократические корпорации получателей рент. Однако этот процесс всегда означал усиление власти внутри города непосредственно занятого или заинтересованного в торговле и промышленности городского в современном смысле слоя. Напротив, когда в древности вместо старых личных родовых союзов, фил и фратрий или наряду с ними совершалось деление на демы или трибы и к ним или к их представителям переходила вся политическая власть, то это имело двойственное значение, прежде всего уничтожение влияния родов. Ибо их владения, состоявшие из пожалований и земель, приобретённых за неуплату долгов, были в значительной степени рассеяны и, будучи разбросаны по отдельным демам, нигде не могли служить основой действительного влияния. Теперь они подлежали регистрации и обложению в демах, а это означало падение политической власти крупного землевладения в большей степени, чем было бы, например, в наши дни введение крупных поместий Восточной Германии в сельские общины. Затем и прежде всего деление всей территории города на демы означало занятие всех должностей в совете и в учреждениях представителями демов, как это было сделано в Греции, или деление комиций (налоговых комиссий) по трибам на 61 сельскую и 4 городские), как в Риме. Вначале целью такого деления было стремление предоставить решающее значение сельским слоям населения и установить их господство над городом, следовательно, предполагался рост политического влияния не городского, занятого предпринимательством населения, как при господстве popolo, а, наоборот, рост политического влияния крестьянства. Это означает, что в Средние века носителями «демократии» были с самого начала предприниматели, в Античности, во времена Клисфена — крестьянство.

Фактически и достаточно длительно это имело место только в Риме. В Афинах принадлежность к демам была постоянной и наследственной, так же как принадлежность к фратрии и роду, и не зависела от места жительства, владения землёй и профессии. Так, фамилия пэана, например, Демосфена, веками принадлежала в правовом отношении этому дему, им привлекалась к несению налогов и избиралась на должности, совершенно независимо от того, была ли она ещё связана с ним местожительством или владением землёй. Это приводило, конечно, к тому, что через несколько поколений в ходе притока переселенцев в Афины демы утратили характер локальных крестьянских союзов. Теперь горожане всевозможных ремесленных профессий считались членами сельских демов. Следовательно, демы стали, в сущности, подобно филам, чисто личными подразделениями городского населения. Это привело к тому, что в Афинах граждане, живущие на территории народного собрания, не только пользовались большим влиянием, но и составляли по мере роста города большинство в формально числившихся сельскими демах. Иначе обстояло дело в Риме. Применительно к четырём старым городским трибам сначала действовал, по-видимому, аналогичный принцип. Но более поздние сельские трибы стали включать в свой состав только тех, кто владел землёй и жил на их территории. При передаче земли и приобретении земельного владения в другом месте менялась и принадлежность к трибе. Gens Claudia, например, именем которого называлась триба, позже уже не входил в неё. В результате и здесь, как в Афинах, а из-за громадной территории даже в большей степени, присутствовавшие в комициях, следовательно, жившие в городе члены триб оказывались в более благоприятных условиях. Но, в отличие от Афин, это относилось только к тем, кто имел земельные владения в сельских местностях, причём настолько крупные, что мог позволить себе пребывание в городе, предоставляя обработку своих земель зависимым от них людям, — иными словами, только к получателям рент.

Таким образом, после победы плебеев в комициях Рима господствовали крупные и мелкие сельские землевладельцы, получавшие ренту. Разница между положением в Афинах и в Риме сохранялась благодаря преобладанию в Риме фамилий крупной земельной знати, а в Афинах — городских демагогов. Римский плебс был не popolo, не объединением торговых и промышленных цехов, а представлял собой преимущественно сословие сельских, способных нести службу в отрядах гоплитов, землевладельцев, среди которых доминирующее политическое влияние имели, как правило, только те, кто жил в городе. Плебеи были первоначально не мелкими крестьянами в современном понимании и тем более не классом крестьян в средневековом понимании. Они составляли в экономическом отношении способный носить оружие слой сельских землевладельцев, в социальном — правда, не джентри (gentry), но и не иомены (yeomanry) и были во время подъёма плебса, в зависимости от размера землевладения и образа жизни, по своему характеру средним слоем общества, следовательно, своего рода. сельским бюргерством. С ростом экспансии Рима росло и влияние живших в городе землевладельцев. Остальное же население города, занимавшееся ремёслами, входило в четыре городские трибы, следовательно, не имело никакого влияния. Этого всегда держалась римская знать, и даже реформы Гракхов были далеки от того, чтобы внести какие-либо изменения и установить «демократию» эллинского типа. Этот сельский характер римского войска позволял удерживать господство крупным, живущим в городе домам сенаторов. В отличие от греческой демократии, которая учреждала состав совета по жребию и уничтожила как кассационную инстанцию ареопаг, состоявший преимущественно из прежних должностных лиц и соответствовавший римскому сенату, в Риме Сенат оставался руководящим учреждением города, и попытки изменить что-либо в этом никогда не предпринимались. В период наибольшей экспансии командование войсками принадлежало офицерам из знатных фамилий города. Партия реформ Гракхов в позднереспубликанское время стремилась, подобно всем античным социальным реформаторам, прежде всего к установлению военной силы политического союза, к приостановлению деклассирования и пролетаризации сельских землевладельцев, скупки их земель крупными собственниками, к увеличению их числа и тем самым к созданию самоэкипирующегося войска граждан. Следовательно, эта партия также была прежде всего сельской, хотя Гракхи и были вынуждены, чтобы чего-нибудь достигнуть, привлечь в своей борьбе против должностной аристократии капиталистический слой всадников, заинтересованных в аренде государственной земли и в государственных поставках; из-за своей предпринимательской деятельности всадники не допускались к занятию должностей.

Политика Перикла в области государственного строительства справедливо рассматривалась и как средство предоставить занятие ремесленникам. Так как строительство оплачивалось из дани союзников, они и служили источником заработков ремесленников, но, как можно установить из надписей об участии в работах метеков и рабов, не только заработков ремесленников, обладавших полноправным гражданством. Подлинным «заработком безработных» из низших слоёв населения были во время Перикла матросская служба и военная добыча, прежде всего в морских сражениях. Поэтому именно демос и был так склонен к войне. Эти деклассированные граждане не имели никакого экономического положения, им нечего было терять. Напротив, подлинной предпринимательской политики производителей в качестве решающего фактора на протяжении всего развития античной демократии не существовало.

Если политика античного города преследовала в первую очередь интересы городских потребителей, то это, несомненно, относится и к средневековому городу. Однако меры, принимавшиеся в Античности, были значительно более решительными, вероятно, потому, что казалось невозможным предоставить снабжение зерном таких городов, как Афины и Рим, одной только частной торговле. Между тем и в Античности иногда поощрялся экспорт особо важных товаров. Однако отнюдь не преимущественно ремесленного производства. Политика античных городов никогда не исходила из интересов производителей. Решающими для политики старых приморских городов были интересы городских патрициев, землевладельцев и всадников, занимавшихся морской торговлей и пиратством, которые служили источником их богатства; затем, в» период ранней демократии, интересы живших в сельских местностях землевладельцев, способных нести службу в войске гоплитов — этот слой горожан встречается только в средиземноморских городах Античности; и наконец, интересы владельцев капиталов и рабов, с одной стороны, и слоя мелких горожан — с другой; обе эти группы — крупные и малые предприниматели, получатели рент, воины и матросы — были заинтересованы, хотя и различным образом, в удовлетворении потребностей государства и в добыче.

Политика средневековых городских демократий была принципиально иной. Причины этого различия коренились в самом основании города и проявлялись уже на этой стадии. Они определялись географическими, военными и культурно-историческими условиями. Средиземноморские города античности не возникали при наличии значительной военной власти вне города обладавшей — что особенно важно, — высоким техническим уровнем. Они сами создавали военную технику высокого уровня, сначала в городах в виде аристократическо-родовой фаланги, затем — и прежде всего — в виде дисциплинированного войска гоплитов. Там, где в Средние века существовали сходные в военном отношении условия, как, например, в южноевропейских приморских городах раннего Средневековья и в аристократических городских республиках Италии, развитие во многом напоминает ситуацию в античных городах. В южноевропейском городе-государстве раннего Средневековья аристократическое членение обусловливалось уже самим характером военной техники. Меньше всего демократий было среди приморских городов и (относительно) бедных городов внутри страны с политически им подчинёнными большими территориями, где господствовал городской патрициат, получающий Ренты (как Берн). Напротив, промышленные города внутри страны, особенно континентальные города на севере Европы, противостояли в Средние века военной и административной организации королей и их вассалов, живших в разбросанных по всей территории континента рыцарских бургах. На севере и внутри континента большинство городов с момента их основания были связаны концессиями вотчинных и политических сеньоров, входивших в состав феодального союза военных и административных властей.

Конституирование «города» обусловливалось не политическим или военным интересом союза землевладельцев, а экономическими мотивами основателя, рассчитывавшего на получение пошлин, налогов и других торговых доходов. Город был для него прежде всего хозяйственным, а не военным предприятием, а если последнее и имело некоторое значение, то оно было во всяком случае второстепенным. Характерная для средневековых западных городов автономия различной степени достигалась лишь в том случае, если находившийся вне города господин — это было единственным решающим моментом — ещё не располагал таким аппаратом обученных должностных лиц, который мог бы настолько обеспечить управление городскими делами, чтобы удовлетворить его связанные с экономическим развитием города интересы. Административный и судебный аппарат сеньоров города ещё не располагал в раннее Средневековье ни достаточными знаниями, ни необходимой настойчивостью и профессиональной рациональной объективностью, чтобы руководить делами городских торговцев и предпринимателей, далёкими от требующих всего их внимания собственных занятий и сословных привычек. Интерес же властителя города сводился только к денежным поступлениям. Если жителям города удавалось этот интерес удовлетворить, он обычно воздерживался от вмешательства в их дела, чтобы не ослаблять свою притягательную силу при основании городов и не терпеть поражение в соперничестве с другими феодалами, сокращая этим свои доходы. Соперничество между феодальными сеньорами, а особенно между центральной властью с могущественными вассалами и иерократической властью церкви шло на пользу городам, тем более что союз с богатыми горожанами обещал ряд преимуществ. Поэтому, чем более единой была организация политического союза, тем меньшего развития достигала политическая автономия городов. Ибо развитие городов вызывало сильные опасения всех феодальных властей, начиная с королей. Только отсутствие бюрократического аппарата управления и нужда в деньгах заставляли французских королей начиная с Филиппа Августа, и английских, начиная с Эдуарда II, опираться на города, подобно тому как немецкие императоры пытались опираться на епископов и на церковное землевладение. После борьбы за инвеституру, в ходе которой немецкие императоры лишились этой опоры, императоры Салической династии также предпринимают немногочисленные попытки поддержать города. Но как только политические и финансовые возможности королевской власти и территориальных патримониальных властей позволили им создать необходимый административный аппарат управления, они стали пытаться уничтожить автономию городов.

Таким образом, исторический промежуточный период автономии в развитии средневековых городов был обусловлен совершенно иными причинами, чем в городах Античности. Типичный античный город, его доминирующие слои, его капитализм, интересы его демократии, всё это — и чем больше выступает его античный характер, тем больше — ориентировано прежде всего на политику и войну. Падение знатных родов и переход к демократии были следствием изменения военной техники. Борьба со знатью, оттеснение её в военном и затем в политическом отношении велись самоэкипирующимся дисциплинированным войском гоплитов. Его успехи были различны, иногда они, как, например, в Спарте, вели к полному уничтожению знати, иногда, как в Риме, к формальному уничтожению сословных ограничений, к рациональному, легкодоступному судопроизводству, к правовой защите личности, к устранению жёстких правовых норм для должников при фактической неизменности положения знати, принимавшего иную форму. Иногда же борьба завершалась, как в Афинах во времена Клисфена, включением знати в демы и тимократическим ¹¹¹ правлением. До тех пор пока решающим фактором был слой сельских гоплитов, обычно сохраняются авторитарные институты государства знатных родов. Очень различной была и степень милитаризации институтов. Спартанские гоплиты рассматривали всю принадлежащую воинам землю и сидящих на ней несвободных как общее владение и позволяли каждому воину, участвующему в обороне города, притязать на долю земельной ренты. До этого не доходил ни один полис. Широко было распространено сохранившееся отчасти и позже ограничение отчуждения земли, полученной в виде военной добычи, следовательно, унаследованной членами городских цехов, в отличие от ограниченной только притязаниями рода, в остальном свободно отчуждаемой земли. Однако и это ограничение вряд ли существовало повсюду, а позже вообще исчезло. В Спарте накопление земель запрещалось спартиатам, но разрешалось женщинам; это настолько изменило экономическую основу изначально охватывавшего 8000 полноправных граждан воинства, homoioi, что в конце концов лишь несколько сотен были в состоянии получить полное военное обучение и делать взносы в сисситии, от чего зависело полноправное гражданство. Напротив, в Афинах свобода передвижения в соединении с делением на демы благоприятствовала созданию мелких земельных участков, что соответствовало росту садовой культуры. В Риме же свобода передвижения, существовавшая со времени Двенадцати таблиц, привела к совсем иным результатам, так как при этом было разрушено деревенское устройство. В Греции демократия, связанная с гоплитами, исчезла повсюду, где центр тяжести военного могущества переместился на морские силы (в Афинах окончательно после поражения при Коронее) ¹¹². С той поры пришла в упадок военная выучка, были устранены остатки старых влиятельных институтов, а в политике и в институтах стал господствовать городской демос.

Подобные чисто военно обусловленные перипетии не были известны средневековому городу. Победа popolo была основана в первую очередь на экономических причинах. И типичный средневековый город, бюргерский промышленный континентальный город, был вообще ориентирован в первую очередь на экономику. В Средние века феодальные власти не были прежде всего правителями и знатью города. Они не были, подобно античной знати, заинтересованы в специальной военной технике, которую мог им дать только город как таковой. Средневековые города, за исключением приморских городов с их военным флотом, не были средоточием военной силы. В то время как в Афинах отряды гоплитов и их обучение, следовательно, военные интересы, становились всё больше центром городской организации, большинство городских привилегий в Средние века начинались с того, что военная повинность горожан ограничивалась гарнизонной службой. Средневековые горожане были заинтересованы в доходах посредством мирной торговой и промышленной деятельности, причём низшие слои городского бюргерства в наибольшей степени, о чём свидетельствует противоположность политики popolo minuto политике высших сословий Италии. Политическая ситуация средневекового горожанина превращала его в homo oeconomicus, в Античности же полис времени расцвета сохранял характер высоко развитого технически военного оборонительного союза. Античный гражданин был homo politicus. В североевропейских городах министериалы и рыцари часто, как мы видели, исключались из состава городского населения. Землевладельцы не рыцарского происхождения в качестве простых подданных города или пассивных сотоварищей по его охране, иногда организованных в цехи садоводов и виноградарей, не имели политического и социального влияния и играли в городе очень незначительную роль, вернее, вообще почти никакой роли не играли. Сельская округа оставалась для средневекового города, как правило, лишь объектом его хозяйственной деятельности и все больше становилась таковым. Типичный средневековый город никогда не переходил к колониальной экспансии.

Тем самым мы подошли к важному вопросу — к сравнению сословных отношений в городах древности и Средневековья. В античном полисе были помимо рабов сословные слои, известные Средневековью либо только в ранний период или вообще неизвестные, либо известные только вне городов. К ним относятся:

Зависимые.
Обращенные в рабство должники.
Клиенты.
Вольноотпущенники.

Три первые группы относятся к периоду демократии гоплитов и позже теряют своё значение. Напротив, вольноотпущенники играют именно в поздний период значительную роль.

Патримониальная зависимость обнаруживается в античном полисе в историческое время преимущественно в завоеванных областях. В ранний период феодального развития городов она была очень распространена. Повсеместно сходное в ряде основных черт, но в деталях очень различное положение зависимых в Античности принципиально не отличается от положения зависимых людей в Средние века. Зависимые подвергались повсюду преимущественно экономической эксплуатации. Наиболее полно зависимость сохранялась на эллинской территории там, где городская организация не установилась, в частности в Италии и в тех городах, где действовала столь строгая военная организация, что зависимый принадлежал государству, а не своему господину. Вне этих областей они во времена господства гоплитов почти повсюду исчезли. Зависимость возникла вновь в эллинистическую эпоху в западных областях Востока вместе с возникновением там городской организации. Большие территории, где сохранялось племенное устройство, передавались отдельным городам, жители которых составляли эллинский (или эллинизированный) гарнизон, подчинённый правителям. Однако эта, в сущности, чисто политическая зависимость неэллинского сельского населения носит совершенно иной характер, чем патримониальная зависимость раннего времени, и выходит за рамки исследования автономных городов.
Обращенные в рабство должники играли в качестве рабочей силы очень важную роль. Они были экономически деклассированными гражданами. Их положение составляло специфическую проблему в старой сословной борьбе между городским патрициатом и сельскими гоплитами. В законодательстве эллинов, а также в Двенадцати таблицах, в законах о должниках и в политике тиранов в ряде заключённых компромиссов учитывались интересы этих деклассированных крестьянских слоёв сельской местности. Это совершалось различным образом. Обращенные в рабство должники были не крепостными, а свободными землевладельцами, которые были приговорены к пребыванию с семьёй и землёй в длительном рабстве или в частной долговой зависимости, или сами добровольно перешли в это состояние, чтобы избежать наказания. Большей частью их использовали в хозяйстве в качестве арендаторов предоставленной им земли кредитора. Представляемая ими опасность очевидна из того, что закон Двенадцати таблиц предписывает продавать осуждённого должника за пределы страны.
Клиентов следует отличать как от обращённых в рабство должников, так и от зависимых. Они не были, подобно вторым, презренными подчинёнными, а составляли свиту господина; их отношение к нему было основано на верности, вследствие чего судебное расследование какого-либо дела между господином и клиентом считалось религиозно предосудительным. В отличие от обращённых в рабство должников, их эксплуатация в хозяйстве господина рассматривалась как нечто неприличное. Они составляли орудие его личной и политической, но не экономической власти. Их отношение к господину, регулируемое fides ¹¹³, было подвластно не судье, а нравственному кодексу; нарушение fides влекло за собой в Риме сакральные последствия (нарушение fides влекло за собой бесславие). Клиенты появились во время сражений и господства знати; первоначально они сопровождали господина на войне и были обязаны подносить ему дары, поддерживать в случае необходимости, а иногда и выполнять какую-либо работу; господин же предоставлял им земельные наделы и защищал их в суде как своих министериалов. Так их определили бы в Средние века, но они не были его слугами. От более поздних министериалов они отличались своим нерыцарским происхождением и образом жизни, они были маленькими людьми, имевшими небольшие крестьянские земельные наделы, плебеями, обладателями военных ленов. Следовательно, клиент не был владельцем земли, не входил в местные сообщества и поэтому не являлся участником оборонительного союза; он находился под патронатом (в Риме посредством applicatio) какого-либо главы рода (pater) или правителя, от которого он получил вооружение и землю (технический термин в Риме — adtribuere). Положение клиента было большей частью унаследованным. Таково старое значение клиентелы. И совершенно так же, как в Средние века во времена господства знати возник институт мундиума ¹¹⁴, в Античности сходные условия заставляли мелкое свободное крестьянство массами становиться клиентами знатных лиц, хотя бы для того, чтобы те представляли их в суде. Таков был, вероятно, в Риме источник происхождения более поздних и свободных форм клиентелы. Вначале же, по крайней мере в Риме, клиенты находились в полной зависимости от господина Ещё в 134 году до новой эры. Сципион возглавил в качестве военачальника своих клиентов. В эпоху гражданских войн их заменили колоны (мелкие арендаторы) крупных землевладельцев. В Риме клиент имел право голоса в военном собрании и традиционно (см. Ливий) служил существенной опорой знатных родов. Юридически институт клиентелы, вероятно, уничтожен не был. Однако с установлением техники гоплитов его прежнее военное значение было утрачено, и в более позднее время он служил лишь для выражения социального влияния господина. Эллинская же демократия полностью уничтожила этот институт. В средневековом городе он существовал только в форме мундиума полноправного бюргера над неполноправным, вступившим под его патронат. С падением господства родов исчезла и защита клиентов в суде.
Наконец, в античном городе были вольноотпущенники. Их число, а также их роль были очень значительны. Использовались они экономически. Из тщательно проверенных итальянскими исследователями надписей следует, что около половины вольноотпущенников составляли женщины. В этом случае отпуск на волю был, вероятно, связан с заключением брака и выкуп совершал, очевидно, жених. Судя по надписям, многие вольноотпущенники были из числа домашних рабов и, следовательно, обязаны своей свободой расположению господина. Дают ли эти данные правильное представление о составе вольноотпущенников, судить трудно, так как естественно, что в надписях упоминаются именно эти категории. Но вполне вероятно, что, как указывает Кальдомини, число такого рода отпусков на волю растёт в периоды политико-экономического упадка и в периоды экономического подъёма: уменьшение доходов побуждало владельцев сокращать объём хозяйства и взваливать в трудные времена риск ведения хозяйства на рабов, которые обеспечивали себя сами и платили господину повинности. Авторы аграрных трактатов упоминают об отпуске на волю в виде награды за успехи в ведении хозяйства. Нередко господин отпускал на волю домашнего раба, чтобы, как указывает Штрак, не нести за него, пусть даже ограниченной, судебной ответственности. Но другие категории этого слоя играли не меньшую роль. Так, раб, которому его господин предоставил право самостоятельно заниматься предпринимательской деятельностью за определённые налоги, имел наибольшие возможности накопить деньги для выкупа на волю, как это делали крепостные в России. Очевидно, во всяком случае, что для господина наибольшую роль играли услуги и налоги, к которым обязывался вольноотпущенник. Отношение вольноотпущенника к семье его господина носило чисто патримониальный характер, который исчезал только через несколько поколений. Он был обязан не только выполнять услуги и повинности, часто тяжёлые, но и наследство его, как и несвободных в Средние века, в значительной степени находилось под контролем господина. Долг уважения принуждал вольноотпущенника к послушанию различного рода, что усиливало социальное влияние и даже политическую власть господина. Следствием этого было то, что при демократии, например в Афинах, вольноотпущенники были полностью лишены прав гражданства и приравнены к метекам. Напротив, в Риме, где доминирующее положение должностной знати никогда не было сломлено, вольноотпущенники входили в число граждан; но по настоянию плебса они могли быть зачислены только в четыре городские трибы: должностная знать уступила, опасаясь, что в противном случае может быть подготовлена почва для тирании. Попыткой такого рода в Риме сочли предложение цензора Аппия Клавдия дать вольноотпущенникам равное с гражданами право голоса, распределив их по всем трибам. Однако это не следует понимать вслед за Эдуардом Мейером как попытку установить «перикловскую» демагогию. Ибо Перикл опирался не на вольноотпущенников, которые были демократией лишены всех гражданских прав, а на заинтересованность полноправных граждан в политической экспансии города. Вольноотпущенники Античности были в своём большинстве слоем мирных людей, занимавшихся предпринимательством, homines oeconomici, которые были значительно ближе, чем какой-либо полноправный гражданин античной демократии, предпринимательскому бюргерству Средних веков и Нового времени. Вопрос заключался, следовательно, в том, будет ли создан в Риме с помощью вольноотпущенников институт народных капитанов; отклонение попытки Аппия Клавдия означало, что определяющими факторами по-прежнему остаются крестьянское войско и доминирующая над ним должностная аристократия.

Поясним несколько особое положение вольноотпущенников, этого в известном смысле наиболее современного, близкого «буржуазии» слоя Античности. Они нигде не получили доступа ни к должностям, ни к жречеству, ни полного connubium ¹¹⁵, ни участия в военных маневрах (gymnasion) — хотя в случае необходимости их и призывали в армию, — ни в судопроизводстве; в Риме они не могли войти в состав всадников, и почти повсюду их положение в судебном процессе было менее благоприятным, чем положение свободных. Их особое правовое положение означало для них в экономическом отношении не только то, что они были лишены предоставляемых государством и других политически обусловленных гражданских преимуществ, но и невозможность обладания земельной собственностью, а тем самым и правом на ипотеку.

Таким образом, земельная рента и при демократии, что характерно, оставалась особой монополией полноправных граждан. В Риме, где вольноотпущенники были гражданами второго сорта, исключение их из сословия всадников означало, что для них были закрыты по крайней мере в качестве собственных предприятий) откупы налогов и крупные дела по поставкам государству, монополизированные всадниками, которым они противостояли как своего рода плебейская буржуазия, практически же это означало, что данный слой оказался исключённым из сферы античного политически ориентированного капитализма и вынужден был вступить на стезю получения доходов, сравнительно близкого современному. И действительно, вольноотпущенники, резко отличаясь от типичного демоса, состоящего из полноправных граждан греческих городов, монополизировавшего политически обусловленные ренты — государственные, ипотечные, земельные, а также поденные выплаты, — являются наиболее важными представителями тех форм дохода, которые ближе всего современным, и соответствуют нашему среднему сословию мелких капиталистов, достигающих тем не менее значительного богатства. Обучение рабов различным формам труда и возможность выкупа служили в Античности главным стимулом к заработку, так же как это было в Новое время в России. Напротив, интересы античного демоса лежали в области военных действий и политики. Экономические интересы вольноотпущенников влекли их к общине культа Августа как защитника мира. Основанное им почётное звание августалов соответствует нашему званию поставщика двора.

В Средние века вольноотпущенники как особое сословие известны только в ранний период до основания городов. Внутри городов полное или частичное право господина на наследство зависимого стало уже в первый период развития городов ограничиваться принципом «городской воздух делает свободным», а также императорскими привилегиями, запрещавшими притязания на наследство горожан, а со времени господства цехов это право вообще было уничтожено. Если в Античности цеховая организация, в которую входили бы ремесленники из полноправных граждан, из среды вольноотпущенников и из рабов, совершенно немыслима как политическая основа города, представляющего собой военный союз, средневековый цеховый строй исходил из полного игнорирования внегородских сословных различий.

Резюмируя, можно сказать, что античный полис был со времени создания дисциплинированного войска гоплитов цехом воинов. Каждый город, который хотел вести активную политику, должен был в большей или меньшей степени следовать примеру жителей Спарты и создавать из граждан обученные отряды гоплитов. Аргос и Фивы также создали в период своей экспансии контингенты виртуозов военного дела, в Фивах они были ещё усилены личными узами товарищества. Города, не имевшие подобных отрядов и ограничивавшиеся гоплитами из горожан, как Афины и большинство других городов, были вынуждены довольствоваться обороной. После падения знатных родов гоплиты городов стали доминирующим классом полноправных граждан. Аналогии им нет ни в Средние века, ни где-либо ещё. И греческие города неспартанского типа также носили в той или иной степени характер постоянного военного лагеря. В первый период господства гоплитов в полисе города, в отличие от большой свободы передвижения во времена Гесиода, ограничивают связь с внешним миром и затрудняют отчуждение предоставленных за участие в военных действиях наделов. Однако в большинстве городов это ограничение скоро перестало действовать и оказалось вообще ненужным с того момента как главной силой стали наёмные войска, а в приморских городах флот. Но и тогда военная служба оставалась решающим фактором для политического господства в городе, а город по-прежнему сохранял характер цеха военных. В Афинах именно радикальная демократия проводила фантастическую, если принять во внимание ограниченное число жителей города, политику экспансии, в орбиту которой попали Египет и Сицилия. Внутри полис был в качестве военного союза абсолютно суверенным и полностью распоряжался отдельным гражданином. Вопреки знаменитому утверждению Перикла в надгробной речи Фукидиду, что в Афинах каждый может жить как хочет, строго карались плохое ведение хозяйства, расточительство унаследованного военного надела (bona patria vitaque римской формулы лишения наследства), нарушение супружеской верности, дурное воспитание сына, дурное обращение с родителями, безбожие, гордыня (hybris) — вообще любое поведение, представляющее опасность для военного и гражданского порядка и способное вызвать гнев богов, угрожающий полису; в Риме это влекло за собой вмешательство цензора. Следовательно, в принципе о личной свободе в образе жизни не могло быть и речи, а там, где она фактически существовала, как в Афинах, это было следствием меньшей дееспособности гражданской милиции. Экономически, греческий город также полностью распоряжался имуществом граждан: при неуплате долга город ещё в эллинистическое время отдавал в залог кредитору имущество должника и его самого.

Гражданин был прежде всего солдатом. В каждом городе, как указывает Павсаний, наряду с источником воды, рынком, общественными зданиями и театром был гимнасий. Он не мог отсутствовать. Большую часть времени гражданин проводит на рынке и в гимнасий. Он участвовал в экклесии, суде присяжных, поочерёдно в совете и в качестве должностного лица, и прежде всего в походах, десятилетиями из года в год; последнее было в Афинах именно в классическое время столь интенсивным, как ни в одной дифференцированной культуре до и после этого времени. На каждое достаточно значительное состояние демократический полис накладывал свою руку. Литургическая обязанность триерархии, снаряжение военных судов и назначение их командного состава, иерархия; устройство больших празднеств и представлений, принудительные займы в случае необходимости, аттический институт антидосиса ¹¹⁶ — всё это создавало неустойчивость в образовании состояний граждан. Абсолютно произвольное судопроизводство народных судов (гражданские процессы с участием сотен совершенно незнакомых с правом присяжных) настолько снижало уровень судопроизводства, что удивление вызывает скорее сохранность имущества граждан, чем сильные потрясения при любой политической неудаче. Каждая такая неудача вела к тем более серьёзным последствиям, что рабы, составлявшие одну из наиболее важных частей имущества, при этом разбегались. Вместе с тем для сдачи на откуп своих поставок, для сооружений и налогов демократия нуждалась в капиталистах. В Элладе отсутствовал национальный класс капиталистов, каким в Риме были всадники. Большинство городов пыталось увеличить конкуренцию, допуская и приглашая заинтересованных лиц извне, но отдельные городские области были слишком малы, чтобы предоставить достаточные шансы на прибыль. Типичными формами вложения капитала были земельная собственность, до некоторой степени рабы, которые платили господину повинности или сдавались в наём в качестве рабочей силы (Никий), затем владение кораблями и участие в торговле. Для доминирующих городов к этому присоединялось помещение капиталов в иноземные ипотеки и владение землёй. Последнее стало возможно только после уничтожения местной землевладельческой монополии подчинённых цехов. Поэтому важной целью господства на море было приобретение государством земель, которые сдавались в аренду афинянам или раздавались аттическим клерухам, и допуск афинян к владению землёй в подчинённых городах. Следовательно, и в период демократии владение землёй и людьми играло в экономическом положении горожан решающую роль. Война, которая могла разрушить все имущественные отношения, была беспрерывной и, в отличие от рыцарского поведения воинов во время борьбы родов, велась с крайней беспощадностью. Почти за каждой победой следовало массовое убийство пленных, за каждым захватом города — уничтожение или обращение в рабство всего населения. После каждой победы поэтому сразу же увеличивался приток рабов. Такой демос, конечно, не мог способствовать развитию мирного экономического приобретательства и рационального ведения хозяйства.

В этом отношении средневековое бюргерство уже в первый период развития вело себя по-иному. Сходные с Античностью явления обнаруживаются в Средние века в приморских городах, в Венеции и прежде всего в Генуе, богатство которой было связано с её заморским колониальным господством. Но главным здесь были плантации или поместья, с одной стороны, торговые привилегии и поселения предпринимателей — с другой, а не клерухии, военная добыча и подачки из военной дани массе жителей города, как это было в древности. Средневековый промышленный континентальный город полностью отличается от античного города. Правда, после победы popolo предприниматели высших цехов были настроены очень воинственно. Решающее значение для них имели устранение препятствующих их деятельности конкурентов, господство над торговыми путями и свобода от пошлин, торговая монополия и складочное право. Конечно, и в средневековом городе происходили сильные преобразования в сословии землевладельцев как в результате военных побед, так и при перемене доминирующих партий. Это прежде всего относится к Италии. Земли побеждённой или враждебной партии могли быть взяты доминирующей партией в аренду у государственного управления или просто куплены, а каждое подчинение чужой общины увеличивало земельный фонд победившего города и тем самым возможность приобретения земли. Однако при всей радикальности этих изменений их невозможно сравнивать с теми огромными преобразованиями, которые следовали ещё в поздний период античных городов за каждым восстанием, каждой войной или за гражданской войной внутри города. Прежде всего главный экономический интерес в экспансии средневекового города составляло не землевладение. Средневековый город в период господства цехов был значительно более, чем любой античный город в эпоху независимых полисов, образованием, ориентированным на доходы посредством рационального ведения хозяйства. Только после уничтожения городской свободы в эпоху эллинизма и поздней Римской империи положение изменилось вследствие исчезновения шансов на экономическую выгоду для горожан посредством военной политики города. Конечно, и в Средние века были города, где развивалась военная техника, например Флоренция, в армии которой впервые была применена артиллерия. Уже войска ломбардских бюргеров, противостоявших Фридриху I, свидетельствовали о достаточно высоком уровне военной техники. Однако войска рыцарей во всяком случае не уступали отрядам горожан, а иногда, особенно на ровной местности, имели преимущество. Жителям городов внутри страны военная сила могла служить лишь опорой, а не основой их доходов. Ввиду того что города не служили местопребыванием высших военных чинов, доходы горожан были связаны с использованием рациональных средств ведения хозяйства.

Античный полис создал четыре великих типа власти: сицилийское государство Дионисия, аттический союз, карфагенское и римско-италийское государства. Пелопоннесский и беотийский союзы можно оставить без внимания ввиду эфемерности их положения в качестве великих держав. Каждое из этих четырёх образований имело свою основу. Великая держава Дионисия была чисто военной монархией, опирающейся на наёмников и только наряду с ними на войско горожан; в качестве нетипичной она не представляет для нас интереса. Аттический союз был созданием демократии, следовательно, цеха граждан. Это необходимо должно было привести к замкнутой правовой политике граждан и к полному подчинению цехов союзных демократических горожан цеху граждан доминирующего города. Так как размер дани не был твёрдо установлен, а односторонне утверждался в Афинах, хотя и не демосом, но избранной им контрадикторно действующей комиссией, и так как все процессы союзников рассматривались в Афинах, то небольшой цех граждан этого города был неограниченным властителем большого государства, особенно после того, как постройка собственных кораблей и пополнение их людьми заменялись, за немногими исключениями, денежными взносами союзников, и тем самым вся служба во флоте оказалась в руках населения доминирующего города. Поэтому достаточно было одного серьёзного поражения античного демоса, чтобы с его господством было покончено. Величие города Карфагена, где господствовала плутократия влиятельных родов, которые соединяли в своих руках в типичной для античного города манере торговлю, ведение морских войн и крупное землевладение, представлявшее собой обрабатываемые рабами плантации с применением капиталистических методов, держалось на наёмных войсках. (Чеканить монету город начал только в ходе экспансии.)

Отношения между военачальниками, войска которых были привержены им лично и связывали получение добычи с их успехами и судьбами, и патрицианскими домами города не могли не быть напряжёнными — такая напряжённость всегда, вплоть до Валленштейна ¹¹⁷, существовала между полководцем, собравшим наёмное войско, и теми, кому он служил. Это никогда не ослабевающее недоверие настолько препятствовало успешному проведению военных операций, что тактическое преимущество профессионального наёмного войска по сравнению с ополчением италийских городов утратило своё значение, как только во главе ополчения были поставлены назначенные на длительный срок полководцы, а военные качества командиров и солдат достигли уровня наёмных войск. Недоверие карфагенской плутократии и спартанских эфоров победоносным военачальникам вполне соответствует поведению демоса Аттики и применению созданного им института остракизма. Опасение же доминирующего слоя, что при образовании военной монархии он разделит участь покорённых народов, парализовало экспансию. Всем античным общинам гоплитов свойственно нежелание, основанное на связанных с экономическими преимуществами монополистических интересах, расширить союз полноправных граждан, раздвинув границы их права и превратив его в единое право государства, состоящего из многочисленных общин. Эта тенденция никогда полностью не исчезала в формах объединения общин на пути разработки внутригородского права граждан. Ибо всё, что давало гражданину его права, основу его престижа и гордости, а также его экономические возможности, было связано с его принадлежностью к военному цеху граждан, а строгая замкнутость культовых обществ служила дополнительной причиной противодействия созданию единого государственного образования. На то, что все эти моменты не были совершенно непреодолимы, указывает беотийский союз, где наряду с автономией отдельных городов существовали общее для всех граждан право, общие должностные лица, общее, состоящее из представителей всех слоёв населения, принимающее решения собрание, общая денежная система и общее войско. Однако это едва ли не единственный пример такого рода в греческом мире. Пелопоннесский союз был совершенно иным, а все другие союзы имели противоположную направленность. Особые социальные условия заставили проводить в римской общине столь отличную от античного типа политику.

В Риме в значительно большей степени, чем в любом античном полисе, господство сохраняли, вновь захватив его после временного поражения, знатные роды ярко выраженного феодального типа. Это отразилось и на характере римских институтов. Победа плебса не привела к делению на демы, как в Элладе, а формально выразилась в господстве входивших в трибы крестьян, фактически же привела к господству живущих в городах сельских, крупных землевладельцев, получавших ренты, которые только в качестве сословия участвовали в политической жизни города. Только они были экономически «пригодны», то есть могли занимать городские должности, а Сенат или представительство крупных чиновников формировали ряды должностной знати. К этому присоединяется чрезвычайно большое значение феодальных или полуфеодальных отношений зависимости. В Риме клиентела как институт, даже постепенно лишившись своего военного характера, играла большую роль до самого последнего времени. Мы видели, что вольноотпущенники в юридическом отношении были очень близки рабам. Цезарь велел казнить одного из своих вольноотпущенников, не встретив никакого сопротивления. Должностная знать Рима всё больше превращалась в такой слой общества, который по величине его земельных владений можно только в слабой степени уподобить тем представителям раннеэллинской межрегиональной знати, называемым «тиранами», одним из которых был Мильтиад. Во время Катона Старшего земельные владения были ещё не столь велики, хотя и значительно превышали, например, наследственные владения Алкивиада или те, которые считает обычными Ксенофонт. Однако отдельные знатные фамилии уже тогда сосредоточили в своих руках огромные владения и участвовали как прямо в соответствующих их положению, так и косвенно через своих вольноотпущенников и рабов в считавшихся не соответствующим их сословному уровню делах во всём мире. Эллинская знать ни в коей мере не могла сравниться по своему экономическому и социальному уровню со знатными родами Рима периода поздней республики. В растущих владениях римской знати росло число мелких арендаторов (coloni), которые, получая от господина хозяйственный инвентарь, контролируемые им в ведении своего хозяйства, впадали после каждого кризиса во всё большую задолженность фактически наследственно прикреплялись к своей земле, пребывая в полной зависимости от господина, и во время гражданских войн включались вождями партий (так же как клиенты в Нумантинскую войну) ¹¹⁸в войска, увеличивая их численность.

Однако в положении клиентов оказывались не только отдельные люди. Победоносный полководец брал под свою защиту союзные города и страны, и этот патронат сохранялся в его роде. Так, клиентами рода Клавдиев были Спарта и Пер-гам, иные фамилии имели клиентами другие города, принимали их послов и представляли в Сенате их интересы. Нигде в мире отдельные, формально частные фамилии не обладали таким патронатом. Таким образом, задолго до возникновения монархий частные лица уже обладали властью, которой обычно располагают только монархи.

Демократия не смогла сломить эту основанную на различных отношениях клиентелы власть должностной знати. В Риме даже не возникала мысль о включении знатных родов в демы и о превращении таких союзов в образования, конституирующие политический союз, чтобы парализовать таким образом господство родов, как это было сделано в Аттике. Не предпринималась и попытка создать по жеребьевке собрание демоса в качестве института управления и конституировать судебный орган, состоящий из свободно определённых по жеребьевке присяжных, как это было совершено в Аттике после уничтожения ареопага. В Риме контроль над управлением сохранял наиболее близкий ареопагу орган представителей должностной власти — Сенат в качестве постоянной корпорации, противостоящей постоянно меняющимся выборным служащим; даже победившая военная монархия не предприняла попытку оттеснить знатные роды от управления, а только обезоружила их и ограничила управлением умиротворённых провинций.

Патримониальная структура доминирующего слоя проявлялась и в ведении дел. Сначала аппарат управления назначался повсюду самими должностными лицами. В мирное время они позже были в значительной степени лишены права назначать подчинённых чиновников; полководцу же, несомненно, помогали в выполнении его функций клиенты и вольноотпущенники, а также сопровождавшие его личные друзья и политические сторонники, ибо в походах передача должностей доверенным лицам была в значительной степени разрешена. В первое время военной монархии и принцепс, несмотря на последующее ограничение его власти, правил в значительной мере с помощью своих вольноотпущенников; этот слой общества именно в правление обладавшего большим числом клиентов рода Клавдиев достиг апогея своей силы, и император из этого рода мог угрожать Сенату даже формально передать все управление тем, кто лично от него зависит. И так же как во времена господства родовой знати поздней республики, основой экономической власти принцепса было чрезвычайно выросшее, в особенности в правление Нерона, землевладение, например, в таких областях, как Египет, которыми если и не юридически, как иногда утверждалось, то фактически управляли как своими патримониальными владениями. Этот сохранившийся до позднего времени патримониальный и феодальный характер Римской республики с господством знатных родов в управлении искони существовал в своём своеобразии как непрерывно сохраняющаяся традиция, хотя вначале, конечно, сфера этого господства была уже, и служил источником очень важных отличий от эллинства.

Характерны были и различия во внешнем образе жизни. В Элладе во времена колесничных боёв знатные люди проводили время в местах для гимнастических упражнений. Источником главных черт эллинского воспитания был агон, продукт индивидуальной борьбы и прославления воинского героизма. В противоположность средневековым турнирам главное различие, хотя колесницы и лошади стояли на первом плане, с самого начала заключалось в том, что определённые официальные празднества происходили всегда только в форме агона. С развитием техники гоплитов круг агона только расширился. Всё, чему учились в гимнасии, — метание копья, борьба, кулачный бой и прежде всего состязание в беге — принимало эту форму и становилось, таким образом, «достойным общественного внимания». Ритуальные песнопения в честь богов дополнялись мусическими агонами. И хотя знатные люди блистали в состязании качеством своего имущества — лошадей и колесниц, но формально равными должны были быть признаны и агоны плебеев. Организация агона предусматривала призы, судей, правила состязаний и пронизывала всю жизнь. Наряду с героическими песнопениями агон был наиболее важным национальным связующим звеном эллинства в противоположность варварам. Уже в древнейших произведениях искусства эллины изображены нагими, держащими в руках только оружие. Из Спарты, средоточия высшей военной тренировки, такое изображение эллинов распространилось по всему эллинскому миру, ненужным стал и набедренный пояс. Ни в одном обществе мира институт состязания не получил такого значения; он господствовал во всех интересах: в искусстве и в беседе, примером чего могут служить состязания в платоновских диалогах. Вплоть до позднего времени византийского господства цирковые партии оставались формой выражения раскола масс и революционных настроений в Константинополе и Александрии. Италийцам институт агона, во всяком случае в виде, принятом в классической Греции, был чужд. В Этрурии городская знать лукумонов господствовала над презираемыми плебеями и развлекалась борьбой оплачиваемых атлетов. В Риме знать также отказывалась от соучастия в состязаниях с массой, отстранялась от неё. Здесь вера в престиж не выносила такого отсутствия дистанции и чувства собственного достоинства, которые проявлялись в этих гимнастических празднествах graeculi, так же как и в культовых танцах и песнопениях, в дионисийской оргиастике или в безумии, abalienatio mentis ¹¹⁹, в состоянии экстаза. В политической жизни Рима играли также меньшую роль речи и общение на агоре и в экклесии, исчезли состязания в гимнасии. Речи стали произноситься позже и только в Сенате и носили совсем иной характер, чем ораторское искусство аттических демагогов. Политику определяли традиция и опыт старых людей, прежних должностных лиц. Старые, а не молодые люди устанавливали тон общения и проявление чувства собственного достоинства; рациональные соображения, а не воспламененная речами жажда добычи у демоса или эмоциональное возбуждение молодёжи определяли политику. Рим продолжал руководствоваться опытом, вескими соображениями и оставался под феодальной властью знатных родов.

§ 6. Возникновение средневекового города. Ремесло и торговля в средневековом городе | Всемирная история

§ 6. Возникновение средневекового города. Ремесло и торговля в средневековом городе

Вы узнаете

· Почему в средние века возрождается городская жизнь?

· Чем средневековый город отличается от античного?

· Что собой представляет городское общество?

· Как развивалось ремесло и торговля?

· Почему возникают цехи и гильдии, которая их роль в жизни городов?

· Что такое города-коммуны и почему города боролись за самоуправление?

1. Возникновение средневекового города

В Римской империи было много больших и цветущих городов. Они выполняли прежде всего политическую, административную и военную функции, т.е. были ячейками, где размещались органы власти, войска и др. Кроме того, они были центрами торговли и ремесла. С упадком Римской империи погас и городскую жизнь. Площади и улицы превратились в поля, огороды и пастбища. Количество жителей уменьшилась до нескольких тысяч или даже сотен. Почти 500 лет в Западной Европе доминировал сельский пейзаж. Только некоторые города Италии и юга Франции сохранили свой ритм и уровень жизни благодаря международной торговле и резиденциям епископов.

Древнеримские руины. Трир, Германия

В X — XI вв. началось возрождение некоторых старых и возникновение новых городов в Западной Европе, которые, хотя и произошли на основе старых римских, но существенно отличались от них. Прежде они были экономическими центрами — центрами ремесла и торговли.

Что же обусловило и повлекло возрождение городской жизни в Европе? Прежде всего, процессы в экономике, развитие сельского хозяйства. Так, в X — XI вв. выросло производство зерна, развивалось садоводство, виноградарство, огородничество и т.д. Возник переизбыток сельскохозяйственных продуктов, которые можно было обменять на ремесленные изделия. Соответственно возросла мастерство сельских ремесленников. Они уже не успевали ходатайствовать сельским хозяйством, это только отвлекало их от основной работы. Наконец, ремесленничество отделилось от сельского хозяйства. Для сбыта продукции ремесленники сосредоточивались в тех городах, где были значительные скопления людей: на перекрестке важных путей, годовых переправах, под стенами замков резиденций епископов и королей. Постепенно в этих городах формировались постоянные поселения ремесленников.

Итак, на основе развития ремесла и его отделения от сельского хозяйства и возникло европейское средневековый город.

Причины возникновения городов

Из рассказа о возникновении города Брюгге (IX в.)

После этого для нужд обитателей замка начали сходиться к воротам его моста торговцы или продавцы более ценных вещей, погодя лавочники, затем владельцы постоялых дворов для питания и убежища тем, кто вел торговые дела в присутствии владельца, который часто бывал там же, начали возводить здания и отели, где размещались те, кто не мог жить в середине замка. И стало их обычаю говорить: «Идем к мосту». Здесь поселение настолько разрослось, что скоро образовалось большой город, который до сих пор в простом языке называется «Мост», так их наречии «Брюгге » означало «мост».

1. Как возник город Брюгге?

2. Каковы главные причины возникновения города Брюгге?

Наибольшее количество городов была в Италии (Половину населения составляли жители городов) и Фландрии (2 / 3 жителей - горожане). Средневековые города обычно были небольшими — 1-3 тыс. жителей. Лишь несколько городов в Европе имели население более 100 тысяч жителей. Это Кордова, Севилья, Париж, Милан, Лондон, Флоренция. Обязательными элементами, благодаря которым населенный пункт мог считаться городом, были стены, цитадели, кафедральный собор, рыночная площадь. Также в городах могли располагаться укрепленные дворцы-крепости феодалов, монастыри. Плана застройки средневекового города, в отличие от античных, как такового не было. Города перестраивались концентрическими кругами от центра — крепости или рыночной площади. Улицы были узкими (достаточными только для проезда всадника), не освещались, длительное время не имели брусчатки и канализации. Дренажи были открытыми, и нечистоты текли вдоль улиц. Это приводило к вспышкам различных инфекционных заболеваний.

Дома стояли довольно тесно и имели два — три этажа. Нередко верхний этаж нависал над нижним, так за дороговизны земли фундаменты строили узкими. Долгое время города сохраняли сельский вид: у домов располагались сады и огороды, в дворе держали скот и птицу. За стенами города жители имели земельные участки и виноградники.

2. Населения городов

Основную массу горожан составляли бюргеры(От нем. Burg — Крепость). Они были полноправными жителями города, жили по торговле и ремесла. Одни производили и торговали мелочами, необходимыми горожанам и крестьянам из окрестностей. Другие, более богатые, вели торговлю с областями или странами, закупая и продавая большие партии товаров. Кроме названных групп, значительную часть населения составляли погрузчики, водоносы, угольщики, мясники, пекари, то есть те, которые были заняты в сфере обслуживания. Сеньорам и их окружению, представителям светской и духовной власти, т.е. знатным людям, принадлежали лучшие дома в городе, они имели доступ к городской власти и вместе с состоятельными бюргерами образовывали патрициат— Правящую верхушку города. Беднейшие слои городского населения назывались плебеями. В разных городах плебеи составляли от 20 до 70% населения.

Мнение историка

Французский историк А.Пирен утверждал: «Средневековый город зародилось и получило свое развитие благодаря именно экономической функции. Город был создан восстановленной торговлей и стало детищем купцов «.

Как правило населения городов пополнялось за счет выходцев из деревень, убегали от своих сеньоров. Если такой беглец прожил в городе год и один день, то он становился свободным. В некоторых городских документах даже писалось: «Городское воздух делает свободным «.

3. Цеха. Мастерская ремесленника

Средневековые города развивались прежде всего как центры сосредоточения ремесленного производства. В отличие от крестьян, ремесленники работали для удовлетворение потребностей рынка, производя продукцию на продажу. Производство товаров располагалось в мастерской, на первом этаже помещения ремесленника. Все изготавливалось вручную, с помощью простых орудий труда, одним мастером от начала и до конца. Обычно мастерская служила лавку, где ремесленник продавал производимые им вещи, являясь, таким образом, и основным рабочим, и владельцем.

Ограниченность рынка сбыта товаров ремесленного производства заставляла мастеров к поиску способа выживания. Одним из них стал раздел рынка и устранение конкуренции. Благополучие ремесленника зависело от многих обстоятельств. Будучи мелким производителем, ремесленник мог изготовить лишь столько товара, сколько позволяли его физические и интеллектуальные способности. Но любые проблемы: болезнь, ошибка, отсутствие нужного сырья и др. могли привести к потере заказчика, а соответственно и средств к существованию.

Для решения некоторых основных проблем они начали объединять свои усилия, организовывая цеха — замкнутые организации (корпорации) ремесленников одной специальности в пределах одного города, созданные с целью устранения конкуренции (защиты производства и доходов) и взаимопомощи.

Схема: Цеховая иерархия

Члены цеха помогали друг другу осваивать новые способы ремесла, но при этом они охраняли свои секреты от других цехов. Выборная цеховая верхушка внимательно следила за тем, чтобы все члены цеха находились примерно в одинаковых условиях, чтобы никто не богател за счет другой, не переманивал заказчиков. С этой целью вводились строгие правила, где четко указывалось: сколько часов можно работать, сколько станков и помощников использовать. Нарушителей исключали из цеха, а это означало потерю средств к существованию. Также существовал строгий контроль за качеством товара. Кроме производства, цеха организовывали и быт ремесленников. Члены цеха строили собственную церковь, школу, отмечали вместе праздники. На содержании цеха были вдовы, сироты, инвалидами-ды. В случае осады города члены цеха под собственным флагом образовывали отдельный боевое подразделение, который должен был оборонять определенный участок стены или башни.

Мастера и рабочие различных профессий. ХV в.

Причины и цель возникновения цехов в средневековом городе

Причины и цель возникновения цехов

Защита от нападений разбойников-рыцарей.

Организация обороны города на случай войны

Защита от конкуренции, раздел рынка сбыта в условиях узости рынка

Организация быта, взаимопомощь

Создание для всех мастеров одинаковых условиях, выработка единых правил в производстве и для продажи изделий

Из Устава цеха парижских ткачей шерсти (XIII в.)

§ 1. Никто в Париже не может быть ткачом, если не купил такое право у короля.

§ 3. Кожин ткач может иметь в своем доме два широких станка и один узкий.

§ 8. Каждый ткач шерсти может иметь только одного ученика, причем не менее чем на 4 года службы. Плата за обучение должна равняться 4 Парижской ливрам … Или на семь лет бесплатно.

§ 26. Ткань любого сорта может иметь ширину семь четвертей, иначе мастер заплатит 5 су.

§ 31. Никто при видильци сукна не может примишуваты к настоящей шерсти шерсть ягнят под угрозой штрафа в 10 су за каждый кусок.

§ 47. Никто не может начинать работу раньше, чем взойдет солнце. Штраф 12 денье.

Какие основные положения по труду ткачей содержатся в Уставе?

Какие требования Устава к орудиям труда?

Как регулируется качество продукции?

Почему такие жесткие правила относительно учеников?

Почему Устав не позволяет труд ранее чем взойдет солнце?

Только мастера были членами цеха. Они избирали главу и совет цеха. Подмастерья — Помощники мастеров — членами цеха не считались, а следовательно, не пользовались привилегиями и не имели права открывать собственного дела. Чтобы стать мастером, подмастерье должен был овладеть тонкостями и секретами своей специальности, затем пройти испытания и создать изделие, свидетельствовал бы его мастерство. Во Франции Данное изделие назывался шедевром — «Работой рук». Ниже подмастерья за иерархической лестницей были ученики, Которых еще в детстве отдавали мастерам на выучку. Сначала они выполняли роль прислуги. Если обучение шло успешно (Мастера не спешили раскрывать свои секреты), ученик мог стать подмастерьем.

Со временем подмастерьям становилось все труднее получить статус мастера. Стремясь еще больше ограничить конкуренцию, цеха максимально ограничивали доступ новых членов. Членами цеха могли стать или сыновья или зятья мастеров. Некоторые подмастерья оставались такими вовек, превращаясь фактически в наемных рабочих. С течением времени цеха стали тормозить развитие ремесла. Бывали случаи, когда мастера уничтожали изобретения и преследовали изобретателей.

4. Торговля. Ростовщики и банкиры

Развитие торговли, как и ремесла, стал одной из предпосылок возникновения городов. Торговля в бассейне Средиземного моря никогда не прекращалась даже после гибели Римской империи. Престижные товары пользовались спросом, особенно среди верхушки варварских королевств. Дорогие ткани, посуда, оружие, пряности — это то, на чем основывалась европейская торговля первых веков средневековья. Основные торговые пути пролегали Средиземным морем и реками. Неудивительно, что первые города возникали на побережье или вдоль судоходных рек.

Для ведения международной торговли нужны были не только крупные капиталы, но и смелость. Далекие путешествия были опасными: пираты на морях или разбойники на суше грабили купцов. Также на товар и деньги готовы были наложить лапы и некоторые сеньоры, владениями которых пролегали торговые пути. Нередко пошлину за провоз товара достигало половины его стоимости.

Для защиты своих интересов купцы, подобно ремесленников, объединялись в гильдии. Впоследствии они образовали торговые компании — Объединение купцов из разных городов со своими представительствами.

В средние века международную торговлю в Средиземном море контролировали купцы из итальянских городов Венеция и Генуя, где они конкурировали с византийскими купцами. В Северной Европе в бассейне Балтийского и Северного морей торговлю контролировал торговый союз богатых городов, получивший название Ганза.

Основные торговые операции осуществлялись на рынках городов или на сезонных ярмарках. Ярмарки — большие ежегодные торги, в которых принимали участие купцы из разных стран. На ярмарки местного значения свозили из ближайших местечек и сел зерно, вино, ткани и другие товары; сюда приезжали купцы делать закупки товаров, чтобы везти их дальше. В XIII в. самыми знаменитыми были международные ярмарки в четырех городах Шампанского графства на северо-востоке Франции.

В период своего расцвета (XII — начало XIV века) шампанские ярмарки приобрели общеевропейского значения. Здесь, в Шампани, сходились торговые пути, шедшие из Англии, Голландии, Германии. Графы Шампани, Которые получали от ярмарок огромные прибыли, обеспечивали защиту и безопасность купцов и их товаров. Ярмарки действовали почти в течение года. Они собирались шесть раз в год и длились по 1-2 месяца поочередно в четырех городах. Последовательность проведения ярмарок была определена раз и навсегда: Труа—Провен—Труа—Ланьи-Бар-Провен. Торговля на ярмарках проходила с большим размахом. Здесь продавались сукна, шелк, меха, кожа, пряности, красители, соль, скот. На ярмарках предоставлялись кредиты и собирались долги, переводились и обменивались огромные суммы денег. Но в начале XIV в. через развитие морской торговли вокруг Пиренейского полуострова, политических неурядиц во Франции, развития торговли в Нидерландах и Германии ярмарки в Шампанипостепенно приходят в упадок. Центр ярмарочной торговли региона перемещается в город Брюгге.

В течение всего средневековья главные торговые пути пролегали Средиземным морем. Самые популярные товары — восточные пряности и предметы престижного потребления — от портов юга Франции и севера Италии через альпийские перевалы попадали в район верхнего течения Рейна, а дальше Рейном и суше развозились по Европе для продажи на ярмарках и рынках.

В конце XIII в. в направлениях основных торговых путей произошли изменения. Генуэзцы открыт морской путь на Север Европы через Гибралтар. Путь по суше через альпийские перевалы был слишком опасным и трудным. Это позволило удешевить перевозки товаров и привлечь к активной торговли североевропейских города.

Эффективность перевозки товаров из Любека до Данцига
морским и сухопутным транспортом

Вид транспорта	Продолжительность перевозки, дни	Общий объем, т	Количество лиц, сопровождавшие
Корабль	4	120	25
Виз	14	2	1 кучер охрана

Любые значительные финансовые операции невозможны без системы ссуд. Людей, которые занимали деньги под проценты, называли ростовщиками. Ростовщичество было довольно распространенным явлением с момента появления денег. Деньги нужны всем, а есть они у немногих.

При средних веков основная масса платежей осуществлялась наличными. Учитывая то, что тогда в денежном обращении было немало разных золотых и серебряных монет, чеканились в различных городах Европы и Азии, актуальной стала профессия менял. Помимо обмена монет, они также контролировали и их качество, потому фальшивые деньги (с примесями неблагородных металлов) и испорченные (вес не отвечала номиналов) случались довольно часто. В XIV в. ростовщики и менялы стали основателями банков. Первые банки предоставляли две основные услуги: хранили деньги и предоставляли кредиты, то есть занимали деньги за вознаграждение (под проценты). Развилась новая система расчетов: векселями.

Вексель — Это документ, по которому одно лицо поручает другому выплатить определенную сумму и в определенном городе третьему лицу, указанному в документе.

Так, например, если купец из Любека хотел приобрести товар в Венеции, то ему не было нужды ехать с наличкой в город, а достаточно было внести необходимую сумму в контору, которая представляла интересы его венецианского торгового партнера, получить вексель, которого вместе с заказом отправить в Венецию, и получить товар. Оставшиеся деньги в Любеке, Могли использовать венецианцы для закупки товаров в этом городе. Банки и векселя дали мощный толчок развитию торговли и промышленности. У купцов исчезла необходимость перевозить с собой значительное количество наличных.

Наиболее авторитетными банкирами Европы были Медичи и Строццив Италии, Фугеры и Вельзер- В Священной Римской империи, Жак Кер — Во Франции.

5. Городское самоуправление. Города-коммуны

С возникновением городов возникала и система управления ими. Во главе города стояла лицо или группа лиц, предназначенная сеньором, на земле которого располагался город, или выбрана самими жителями города.

Возникая на землях феодала, города зависели от него и были обязаны платить или отрабатывать, подобно крестьянской общины, налог. Ремесленники отдавали часть своих изделий, купцы — платили товаром или деньгами, другие — работали на барщине или выполняли другую работу. Города тяготила такая зависимость, жители стремились осво-нитися от нее.

Борьба городов за свободу и привилегии развернулась в XI — XIII вв. Для противостояния сеньорам жители города объединялись в союзы — коммуны. За восстания, подарки королей, которые боролись против усиления власти сеньоров, или благодаря выкупу города добивались права самоуправления: мать собственные выборные органы власти, суды, полицию, ополчение, налоги, казну, законы и т.п. Те, которые получили самоуправления, было принято называть коммунами.

Важнейший достижение коммун — достижение личной независимости жителей.

Первые коммуны появились в Северной Италии в XI в. Жители городов, воспользовавшись борьбой между папами и императорами, провозглашали свое самоуправление. Все попытки Фридриха I Барбароссы подавить это движение успеха не имели. Наконец, он вынужден был смириться, а коммунальный движение стало распространяться по Европе. Однако не все города сумели добиться права самоуправления. Там, где была сильнее власть сеньора, успехи коммун были лишь временными. Символом самоуправления была городская ратуша — Помещение, где находились органы управления.

Достижение свободы не всегда означало установление справедливости. После обретения независимости к власти в городах приходил преимущественно патрициат, который мог установить такие законы, остальные жители оказывались в худшем положении, чем было за сеньора. Жаловаться было некому, ибо суды тоже контролировались патрициями. В XIII-XIV вв. городами-коммунами прокатилась волна восстаний плебса против патрициев, завершившейся увеличением прав низших слоев городского населения.

6. Горожанин — человек нового типа

Появление и развитие городов подрывала устои средневековья. Так развитие ремесла, торговли, банковского дела способствовали подрыва натурального хозяйства и развития нового — товарного. Города изменяли и образ жизни человека средневековья. Так городские жители заметно отличались от деревенских не только занятиями. Они иначе смотрели на мир, были более энергичными, полагались преимущественно на свои силы и гордились своими успехами. Они значительно больше знали об окружающем мире, были курсе главных новостей. Темп их жизни был значительно выше сельского и не такой размеренный. Они всегда спешили, ценили время, не случайно, что первые часы возник в городе. Жители городов стремились к успеху, пытались разбогатеть, приумножите то, что им доставалось по наследству. Немало в городах встречалось проходимцев, авантюристов, мошенников, то есть таких людей, которые любой ценой были готовы получить вожделенное богатство. В их понимании богатство давало свободу, а свобода — самая ценность города. Со временем потомки жителей средневековых городов изменили Европу и весь мир.

Проверьте, как запомнили

Или сохранилось городскую жизнь после упадка Западной Римской империи?
В каком веке началось восстановление городов в Европе?
Какие города в Европе были самыми?
Как выглядело средневековый город? Опишите его характерные признаки.
Назовите основные слои городского населения и дайте им характеристику.
Что такое цех? Кто в нем работал?
Как называется произведение, изготавливался ремесленником, который пытался стать мастером?
Чем занимались меняли?
Кто объединялся в гильдии?
Что такое городская коммуна?
Кто был союзником городов в борьбе с сеньорами?
Что было символом городского самоуправления?

Подумайте и ответьте

В европейских языках много названий городов имеют равные части: «бург»(Нем.) — крепость,«хафен» (Нем.) — гавань, «честер»(-Лат.) лагерь, «Фурта»(Нем.) — брод,«бридж»(Англ.) — мост т.д. Найдите на карте атласа города, которые в своих названиях содержат эти компоненты. Объясните, как возникли эти названия. Сделайте вывод.
Какой была структура населения средневекового города?
Что толкало ремесленников объединяться в цеха? Какова их роль в жизни города?
Охарактеризуйте торговлю при средних веков.
Какой была роль ростовщиков, менял в развитии торговли и производства?
Выясните основные причины возникновения коммунального движения.
Чем была обусловлена борьба плебеев против патрициев? Каковы ее последствия?
Почему жителей городов историки называют людьми нового типа?

Выполните задание

Используя дополнительную литературу составьте рассказа: «Жизнь в средневековом городе», «Вид средневекового города «.
Заполните сравнительную таблицу: «Города Европы в античные и средневековые времена»

Вопрос	Античные города	Города Средневековья

Составьте план ответа на тему: «Цех в средневековом городе»
С Выясните положительные и отрицательные стороны возникновения цехов.
Определите основные черты развития ремесла в Средние века.

Для любознательных

Какова роль Коммунарского движения в истории средневековой Европы?

лучших сохранившихся городов для посещения

Лондон, Англия : — это то, что многие представляют, когда думают о королевском правлении и рыцарях в сияющих доспехах. В то время как впечатляющий Лондонский Тауэр по-прежнему напоминает средневековую мощь, большая часть старого города была сожжена во время Великого пожара 1666 года, и большая часть города была модернизирована.

Обидуш, Португалия : Как упоминалось выше, в Обидуше находится одна из лучших городских стен Европы, которая была основана маврами и расширена королем Денисом I.Здесь также находится великая крепость, которая была превращена в один из лучших замков-отелей, которые вы найдете в любой точке мира.

Кохем, Германия : Кохем представляет собой небольшую деревню на берегу реки Мозель. Он имеет впечатляющий замок на вершине холма, а также находится недалеко от знаменитого Бург-Эльца, лучшего аутентичного средневекового замка Германии.

Зальцбург, Австрия: создает ощущение старого мира с его высокой крепостью и монашескими пивоварнями, но большая часть города была обновлена в ту же эпоху, когда здесь жил самый известный житель Моцарт.

Труа, Франция : — один из самых удивительных городов Франции с его фахверковыми домами, средневековыми витражами и непринужденной атмосферой.

Париж, Франция : имеет очень сильные средневековые корни от церквей на его центральном острове Сите до узких улиц Латинского квартала. Если бы этот список был для чистой готики, Париж был бы выше.

Брюгге и Гент, Бельгия : — совершенно удивительные города на воде, которые часто входят в средневековые списки.Хотя мы бы с радостью посетили любой из них, реконструкция здания в 1800-х годах слишком сильна, чтобы попасть в этот список.

Гитхорн, Нидерланды : за пределами Амстердама с серией переплетенных каналов и 180 пешеходных мостов, так как здесь нет реальных дорог. Каналы были сформированы в Средневековье местными жителями, которые собирали торфяной мох, чтобы транспортировать свои товары. Практически не изменившийся с момента своего основания в 1230 году нашей эры, это отличное место для прогулки на лодке. Также рядом с оборонительной звездой крепости Буртанж и Наарден, которые восходят к 900-м годам и достигли своего пика в 1600-1700-х годах.

Костволдс, Англия : регион обычно считается довольно средневековым, особенно с каменными домами в деревнях Касл Комб и Бибери. Замок Комб часто считается самым красивым городом в Англии и был местом съемок фильма «Боевой конь» в 2011 году. Хотя этот регион является домом для драматурга 1500-х годов Уильяма Шекспира, он чувствовал, что этот район был слишком английским по стилю, чтобы сделать его список.

Ландсберг-ам-Лех, Германия : — один из наших любимых маленьких городков в Германии с его цветными домами и средневековой башней ведьм, но в этом списке уже слишком много немецких городов, чтобы он мог попасть в список.То же самое можно сказать и о красивой фахверковой деревне Кведлинбург, Германия.

Мостар, Босния и Герцеговина: Знаменитый арочный мост и мечети в османском стиле создают в этой чудесной деревне, пересекающей реку, ощущение, будто вы посещаете старинную Турцию.

Как начали развиваться средневековые европейские города?

Каркассон — типичный средневековый город
По сравнению с жизнью в деревнях, жители городов в период средневековья имели больше прав и статус Фримена.Поэтому крестьяне в большинстве случаев пытались бежать из деревни в города. Чтобы избежать побегов крестьян из деревень, в XIII веке некоторые феодалы начинают освобождать крестьян от налогов, давая им больше прав. В конце средневековья более девяноста процентов народов жили в деревнях, но были исключения, как в Северной Италии. Типичный средневековый город был торговым центром без сельского хозяйства как основной экономической отрасли. У каждого города был форт, в котором сидит граф, и эти города представляют собой административный центр местности.Если в городе был интронизирован епископ, город получил статус религиозного центра. Ремесленники в городах должны были отдавать своим хозяевам часть готовой продукции. В раннем средневековье в Европе азиаты начали проникать на европейскую территорию, а в IX веке арабы начали контролировать побережье Средиземного моря. Во второй половине XI века норманны заняли Сицилию, но итальянским городам со своим флотом удалось освободить Сардинию и Корсику. В этот период европейские города имели слабую торговую связь с восточными торговыми центрами.
На важных торговых путях или важных переправах через реки проводились праздники, на которых ремесленники привозили товары и продавали их. За это время недалеко от места торговли какой-то ремесленник построил дом. Некоторые мастера бежали из деревень или им удалось выкупить свободу у феодалов и после этого они поселились. Поселения, населенные ремесленниками и купцами, пользовались в обществе статусом свободных людей, и эти поселения обозначались как mercatum (рынок). Чтобы защитить себя от нападений, ремесленники и торговцы возводили стены, и так с XI века поселения начали превращаться в крупные торговые центры.Гражданам чаще всего приходилось выкупать права у лордов. Во-первых, они приобрели право судебной власти, и города получили судебное самоуправление. Тогда они попросили об участии в управлении городом, например, об организации охраны города или водоснабжения здания. Наконец, граждан искали для самоуправления внутренней и внешней политикой, и таким образом города были преобразованы в так называемые города-государства (наподобие «полисов» в Древней Греции). Некоторые города имели частичную автономию.Со временем городские старейшины поняли, что города были более прибыльными, чем деревни, поэтому они превратили деревни в города. Они сделали это, потому что продали гражданские права в так называемых «новых городах». Этот процесс не был одинаковым во всей средневековой Европе. Например, жители городов Западной Европы были лично свободны, потому что заработали права в период Римской империи.
Многие поселения в Западной Европе также начинают расти вокруг замков.При строительстве средневековых городов особое внимание уделялось безопасности. Жители строили все больше и больше стен. Чтобы обеспечить надежную оборону городских стен, власти приказали вырыть траншею, наполненную водой, поэтому люди переходили подъемный мост, чтобы попасть в город. Стены башен были особенно толстыми. В средние века города чаще всего попадали в руки нападавших из-за недостатка еды и длительной осады. Ворота города были узкими (для пешеходов и всадников) и широкими (для повозок).В типичном средневековом городе было два ворот (или больше), потому что, если нападавшие прорвались через одни ворота, защитники могли просто убежать через другие. В каждом городе есть по крайней мере одни секретные ворота. У городов был свой святой покровитель, например, республика Сан-Марко (Венецианская республика). Над западными воротами обычно помещалась статуя святого покровителя, а в восточной части города помещалась фреска. Вокруг города была окраина, которую впоследствии можно было окружить стенами. В каждом городе должна была быть хотя бы одна площадь, на которой располагались важнейшие учреждения и кафедральный собор.Дома были построены из дерева, а затем из камня. Из-за тесноты внутри городских стен дома строились узкими и высокими. В Лондоне было около 120 церквей, а в Риме даже несколько сотен. Средневековый город ночью был в темноте, поэтому городские власти в целях безопасности организовали охрану, несущую зажженный факел. Если город находился на побережье, власти позаботились о том, есть ли на его борту вооруженные люди и прибыло ли судно из районов, зараженных болезнью. В независимых городах был свой монетный двор.В маленьком городке было несколько сотен жителей, в городке среднего размера — несколько тысяч жителей, а в крупнейших городах — несколько десятков тысяч жителей. Крупнейшими городами Западной Европы были: Лондон, Париж, Милан, Венеция и Неаполь.
Георг Браун, карта Венеции в своем «Civitates orbis terrarum»
Город позаботился о том, чтобы кормить своих жителей, и зерновые культуры, как правило, являются основной диетой. Поставка осуществляется из собственного района. В средние века зерна часто не хватало.Однако некоторые штаты запретили экспорт зерна, в то время как другие запрашивают специальное разрешение на экспорт. С разрешения (лужайка) можно было вывозить только определенное количество зерна. Также жители города могли покупать только определенное количество зерна каждую неделю. Помимо пшеницы, наиболее важными продуктами, которые можно было есть и пить, были масло, сыр и вино. Самым низким классом в городах были жители (латинские) или жители, которых они обычно работали как носильщики или они были слугами. Старший средний класс был civis или гражданином, а высший класс был nobilis или дворянами.Дворяне были хозяевами города. Масло готовили из оливок, но чаще используют свиной жир. Самым распространенным заболеванием в городах была чума. Ужасающая эпидемия чумы разразилась в Европе в середине четырнадцатого века. Болезнь была перенесена из Китая через итальянских купцов. Чума передается при прикосновении. Чума была известна как Черная смерть, потому что болезнь, вызывающая изменение цвета кожи. Крупнейшие эпидемии охватили города, поэтому многие города ввели некоторые правила гигиены (например,выгоняют скот за город, власти нанимают врачей, начали уборку улиц…). У правителей были свои врачи, и города могли брать врачей взаймы. Чтобы обезопасить себя от болезней, городские власти строят карантин за стенами, поэтому все подозрительные пассажиры должны были провести определенное время в карантине перед въездом в город и созданием первых больниц при монастырях.
Средневековые города не так уж сильно отличаются от современных европейских городов — ScienceDaily
Средневековые города с их аграрными обществами и простой рыночной экономикой сильно отличаются от современных европейских городских центров.Жизнь в городах 14-го века была сосредоточена вокруг иерархических институтов, таких как корона, гильдии и церкви. Сегодня в нашей жизни доминируют компании, технологии и мировая экономика.
Несмотря на драматические изменения в экономических и политических структурах за последние 700 лет, новый взгляд на размеры и распределение населения средневековых городов позволяет предположить, что некоторые городские характеристики остались на удивление неизменными.
В статье, опубликованной на этой неделе в номере PLOS One , подчеркивается одно важное сходство: как в средневековых, так и в современных европейских городах плотность населения в крупных поселениях предсказуемо выше, чем в небольших городах.
Авторы пишут: «Это предполагает, что институты западноевропейских городских систем около 1300 года существенно не ограничивали социальное смешение, экономическую интеграцию или свободный поток людей, идей и информации».
Короче говоря, социальная динамика, обеспечиваемая средневековыми городами, была фундаментально аналогична динамике современных городов.
Авторы проанализировали данные из 173 средневековых городов со всей Западной Европы, обнаружив, что эти данные показывают статистически неразличимые модели группировки сообществ среди средневековых столиц Италии, Англии, Франции и Бельгии и гораздо более молодых европейских городов.
На макроуровне, институциональном уровне современные и исторические города могут выглядеть очень по-разному, говорит Бетанкур. «Сейчас мы обнаруживаем, что то, что мы знаем о современных городских процессах, может быть применимо к прошлому из-за сходства в поведении на микроуровне и влиянии, которое они оказывают на более крупную систему», — говорит он.
История Источник:
Материалы предоставлены Институтом Санта-Фе . Примечание. Содержимое можно редактировать по стилю и длине.
Насколько грязными и вонючими были средневековые города?
Оживленные общины для торговли возникли в средние века, и население стало расти. Это создало как возможности, так и проблемы.
Одной из этих проблем была санитария, а именно обработка отходов жизнедеятельности человека и животных.
Историк и профессор Университета Ставангера Долли Йоргенсен исследовала удаление отходов в скандинавских и средневековых городах Северной Европы. Она отмечает, что в средневековом городе с населением 10 000 человек ежегодно производилось 900 000 литров экскрементов и почти 3 миллиона литров мочи.Это было до того, как в таких городах появилась подземная канализация.
К этому добавилось огромное количество навоза от домашнего скота, содержащегося в городах, от свиней, лошадей, коров и домашней птицы.
Эпизод документального фильма BBC TV 2011 года « Грязные города» описывает улицы Лондона в 1300-х годах.
Они были по щиколотку в гнилостной смеси влажной грязи, тухлой рыбы, мусора, внутренностей и навоза. Люди выбрасывали свои ведра с фекалиями и мочой на улицу или просто выливали их в окно.
Правильно ли изображены средневековые города?
Частые эпидемии
Средневековый период в Норвегии начался в конце эпохи викингов и длился примерно с 1050 года до 1500-х годов. Именно тогда были основаны первые норвежские города, существующие сегодня.
В Норвежском университете науки и технологий (NTNU) Аксель Кристоферсен возглавляет исследовательский проект по здоровью и гигиене в Тронхейме в средние века. Он профессор исторической археологии.
Наши средневековые предки страдали дифтерией, корью, туберкулезом, проказой, тифом, сибирской язвой, оспой, сальмонеллой и другими болезнями.
Они также могли быть отравлены спорыньей Claviceps purpurea, которая росла на злаках, таких как рожь, и вызывала галлюцинации — или, по словам Кристоферсена, «сводила с ума».
Самой страшной из таких болезней, конечно же, была «Черная смерть», которая начала опустошать Норвегию в 1349 году и снова поражала более поздние вспышки вплоть до 1600-х годов.
В своем исследовательском проекте Кристоферсен и его коллеги изучают, как жители средневековых городов относились к ужасным болезням.
«Считалось, что они не знали, что с ними делать. Но исследования, частично проведенные в Англии, показывают, что это неверно », — говорит Кристоферсен.
«Цель состоит в том, чтобы изучить, как здоровье превращается из частного дела в общественную ответственность», — говорит исследователь.
Долли Йоргенсен — одна из тех, кто обнаружил, что средневековые горожане предпринимали шаги в этом направлении.Гигиена была важным аспектом жизни общества.
Побочные продукты мясного производства
Навоз или экскременты были не единственной мерзостью, накапливавшейся в средневековых городах. В равной степени широко распространены отходы различных профессий.
Кожевенные заводы и текстильное производство были грязным бизнесом.
Хуже всего были бойни.
Кишки и головы надо было куда-то забросить. Кишечник очищали от навоза. Кровь и воду с шерсти или волос нужно было смыть. Жалобы на мясников можно найти в более старых письменных источниках из Англии.
Долли Йоргенсен ссылалась на них в своих статьях.
Чтобы назвать одно: в 1371 году городской совет Йорка запретил мясникам выбрасывать отходы в реку возле монастыря.
Итак, мясники начали выбрасывать кишечные и кровавые отходы возле своих стен и ворот и в другом месте в реке Уз.
Монахи снова жаловались, что жители города и деревни, которые раньше посещали их церковь, «уходят из-за зловония и ужасных зрелищ.»Монахи также опасались, что это загрязнение приведет к« болезням и многим другим вредам ».
Король постановил запретить выбрасывать мусор в непосредственной близости от монахов. Мясники решили эту проблему, сбросив останки животных на кладбище. Кости были разбросаны вокруг и привлекали голодных собак и птиц.
Процесс разделки мяса в иллюстрированной средневековой книге о здоровье (Изображение: Tacuina sanitatis / Wikimedia Commons)
Загрязнение рек и сточных вод
Похоже, что загрязнение рек было проблемой для многих средневековых городов.Но власти пытались этому помешать.
В 1480 году приор Ковентри жаловался, что горожане ежедневно выбрасывают в реку свой навоз, грязь и сметают воду. Это вызывало зловоние, или, как он это называл, «evell eyre». Совет Ковентри написал, что река Шербурн «остановилась на своем течении грязью, донгом и камнями», — пишет Йоргенсен в одной из своих статей.
Правила также требовались в Норвегии. В 1284 году король Эйрик Магнуссон запретил людям выбрасывать мусор и навоз с причалов в Бергене.В Тронхейме им запретили выбрасывать отходы процесса дубления в реку Нидельва.
Сброс отходов непосредственно в водотоки был одной из проблем, но существовали также системы канав, впадающих в те же реки.
Вырыли канавы или сточные канавы для отвода дождевой воды. Но они также были соблазнительным местом для горожан, чтобы избавиться от любых отходов.
Было очевидно, что люди из Кембриджа воспользовались этим быстрым решением в 1393 году.Жалобы на забитые желоба, заполненные хламом, были доставлены королю. Было сказано, что неприятный результат «отравил воздух».
Рвы в Тронхейме впадали не в Нидельву, а в болотистую местность в центре города
«Снорре даже оставил нам название. Он написал, что местность называется Саурлид, что в переводе означает «грязное место». На протяжении веков это было местом, куда сбрасывались отходы и мусор, в конечном итоге также от ремесленников и строительных работ », — говорит Аксель Крисоферсен.
Такие желоба или канавы поглощают больше, чем дождевая вода.
Женщина по имени Элис Уэйд из Лондона оказалась находчивой и опередила свое время. Она соорудила свой собственный санузел из деревянных труб, по которым экскременты уходили прямо в канавы. Ее соседи не особо обрадовались.
Другие пошли еще дальше, построив уборные прямо над этими рвами.
Картина Питера Брейгеля Старшего «Триумф смерти» 1562 года (Изображение: Питер Брейгель Старший, Museo del Prado / Wikimedia commons)
«Глупые средневековые люди»
Несмотря на множество отвратительных примеров, Долли Йоргенсен считает, что средневековые города были лучше, чем предполагалось.
«Существует мнение, что средневековые люди были невежественны, они не понимали, что могут заболеть, и просто выбрасывали отходы где-нибудь в городе», — говорит Йоргенсен сайту Sciencenorway.no.
Но это не то впечатление, которое она произвела после исследования санитарии в средневековых городах Северной Европы.
Она говорит, что жалобы можно истолковать как свидетельство того, что люди не соглашаются жить в пресловутом свинарнике.
Классическое мнение о средневековых городах сводится к тому, что они были грязными, перенаселенными, имели открытую канализацию и люди мало заботились о том, как все выглядело, — говорит Оле Георг Мосенг, профессор Университета Юго-Восточной Норвегии.Мосенг — специалист в области истории болезни.
«Основы этого мифа были заложены в то время, когда викторианские города идеализировались как их противоположность. Средневековые города буквально описывались как вонючие выгребные ямы », — говорит он.
Однако исследователи опровергли этот миф. Мосенг упоминает, в частности, четырех, и Долли Йоргенсен была одной из них.
Обязан содержать улицы
Следы средневекового городского прошлого были обнаружены в Норвегии и других странах.Улицы были мощеными. В Норвегии улицы какое-то время вымощали деревянными досками, в то время как более прочные брусчатки были обычным явлением за границей. Горожанам неинтересно ходить по грязной грязи.
В Тронхейме раскопан целый городской квартал, состоящий из 18 домов. Улицы были разделены пополам. Аксель Кристоферсен, возглавляющий исследовательский проект «Средневековое городское здоровье» в NTNU, считает, что это было не просто так.
«Одно из объяснений состоит в том, что они хотели четко разграничить ответственность отдельных жителей за уборку и техническое обслуживание.»
Исследователи действительно видят разницу в том, насколько серьезно разные соседи взяли на себя эту ответственность. Некоторые из них были аккуратными, другие — нет.
«Это восходит к 1100-м годам», — говорит Кристоферсен.
Самый старый письменный норвежский указ об операциях по уборке содержится в городских правилах Магнуса Лагаботе (Law-Mender) для Бергена от 1276 года.
«В нем говорится, что общественность должна содержать улицы чистыми и свободными от товаров в рождественские праздники, и что поверхность улицы должна быть ровной.Неровности пришлось сглаживать. Археологический материал показывает, что правила были систематизированы и привязаны к каждой собственности, выходящей на улицу. Должно быть, владельцы собственности должны были подчиняться постановлениям », — говорит Кристоферсен.
Четкие стандарты для тайного помещения
Участки под застройку в норвежских городах обычно имели ширину 10–12 метров и длину от 20 или 30 до более 100 метров. Дома не сильно отличались от времен викингов. Люди более или менее перенесли свою ферму в город, сообщает Кристоферсен.
Главный дом располагался посередине, а другие постройки, такие как стойла и сараи, находились сзади.
«Они жили не в непосредственной близости от улицы, а были скрыты в своем« фермерском доме », — говорит профессор».
Торговые киоски и мастерские располагались на краю улицы. Позади них были склады и другие хозяйственные помещения.
Некоторые из этих сараев содержали животных. Но скоту не разрешали свободно бегать.
Навоз животных предпочтительно использовать в качестве удобрения или закапывать в землю.
Что касается уборных, то они были размещены в самой задней части дома или в купе или туалете в доме.
«Самые грязные элементы человеческих отходов были отнесены к определенным местам. Люди не сидели на корточках и не гадили перед публикой — простите за выражение. Это было сделано в более уединенном и уединенном месте », — говорит Кристоферсен.
«В большинстве городов существовали правила или нормы, касающиеся расположения туалетов и уборных. Они не должны были доставлять неудобства соседям.»
« В Тронхейме мы едва можем обнаружить удобрения в культурных слоях. Человеческие экскременты встречаются очень редко и, по всей видимости, закопаны в специальных местах ». Согласно докторской диссертации Долли Йоргенсен в 2008 году, мусорные баки и бочки обнаружились во многих скандинавских городах в начале 1200-х гг.
Фреска, изображающая городскую жизнь в Италии 14 века (Изображение: Амброджо Лоренцетти, «Эффекты хорошего правительства в городе», Палаццо Пубблико, Сиена)
Толстые культурные слои мусора
Тем не менее, большая часть мусора обязательно попадет на землю.Археологи находят средневековые культурные слои глубиной в несколько метров.
«То, что мы раскапываем в средневековых городах, на самом деле является мусором. Это бытовой мусор и отходы от различных видов ремесел и строительства », — говорит Кристоферсен.
«Похоже, люди довольно щедро выкинули бытовой мусор. Но это не обязательно означало, что все было брошено на землю ».
«Мы должны быть немного осторожны, чтобы не думать, что это культурный слой, это просто означает, что они выбросили здесь вещи», — говорит Йоргенсен.
«Источники на самом деле говорят нам, что в средние века было принято использовать мусор в качестве засыпки или фундамента при строительстве зданий или при строительстве новой улицы. У нас есть источники, свидетельствующие о том, что людям платили за то, чтобы они приносили свои отходы для создания фонда ».
Во всяком случае, археологи видят, что после 1350 года культурные уровни уменьшились.
Почему это произошло?
Одной из причин была просто Чума, Черная смерть, убившая даже половину или больше людей в городах.
Но это также может означать, что люди начали избавляться от мусора другим способом, — говорит Оле Георг Мосенг, профессор Университета Юго-Восточной Норвегии. Он участвует в проекте NTNU.
Санитарные правила 1400-х годов
Многочисленные письменные источники показывают, что городские советы в европейских городах взяли на себя ответственность, особенно в конце 1300-х и в 1400-х годах. Йоргенсен это задокументировал.
Налог на финансирование дворников. Те, кто занимался «ночной почвой», уборщики уборных и уборных, собирали человеческие отходы по регулярному графику.
Приняты законы о наложении штрафов на людей, загрязняющих реки или канавы.
Навоз и другие отходы приходилось вывозить на свалки или, по крайней мере, куда-нибудь за город. Складывать мусор на улицах было запрещено. В некоторых городах были правила, по которым мясники должны были вывозить свои отходы, и у них мог быть ежедневный крайний срок, когда торговцы рыбой должны были убирать свой беспорядок с улицы.
Они пытались переселить мясников и всех мастеров, производящих грязные отходы, туда, где они не будут такими оскорбительными.
Это указывает на то, что руководство города беспокоилось о санитарии.
В Норвегии не так много письменных источников этого периода. Но, по словам Кристоферсена, более тонкие культурные слои указывают на то, что в стране сформировалось новое отношение к определенным типам мусора.
Влажные органические отходы быстро исчезают, но для современного обнаружения их еще много, например, песок, пепел, черепица, кости животных и т. Д.
В Тронхейме был найден блок для кузнецов, который находился за пределами центра города.Кузницы извергали ядовитые газы.
Снорри Стурлусон называет блок «Кузни в Эрене». Археологи обнаружили эту местность в 1987 году.
«Он расположен там, где песок набегает на насыпь за пределами Тронхейма, где встречаются фьорд и река. Здесь цеха шли одна за другой на площади в несколько сотен квадратных метров, а шлак находится на глубине полутора метров », — говорит Кристоферсен.
«Преобладающие ветры унесут ядовитые газы. Эта договоренность могла быть экологической мерой.Они признали, что этот бизнес может привести к болезням. То же самое с красильщиками, которые работали с мочой, и кожевниками, которые работали с куриным пометом и полусгнившими шкурами животных. Они также были «экологическими свиньями», которых хотели работать за пределами города ».
Схоже с мыслями о микробах
Кристоферсен считает, что эти меры могут быть связаны с усилиями по борьбе с так называемыми миазмами, «злым воздухом».
Понимание болезней в средние века унаследовало от древности.Существовало мнение, что неуравновешенность в природе может создавать миазмы, гнилостный воздух, который был невидимым, а иногда и туман. Это могло вызвать болезнь. Люди считали, что миазмы являются результатом природных явлений, таких как землетрясения или молнии. Но другим источником была гниль, плохо закопанные трупы, трупы животных и застоявшаяся вода, — объясняет историк медицины Оле Георг Мосенг.
«Это немного похоже на наши мысли о бактериях и вирусах», — говорит Мосенг.
«Миазмы могут передаваться по воздуху, почве, воде и даже через предметы.Если вы дотронетесь до чего-то, что содержит миазмы, вы можете получить это на пальцах. Представления об инфекции были широко распространены с древних времен; никогда не было сомнений в том, что некоторые заболевания заразны », — говорит Мосенг.
Люди в средние века связывали это понимание со своей религией.
«Считалось, что за всем стоит божественный план, божественное вмешательство в человеческие судьбы», — говорит Кристоферсен.
Холера изображена в виде скелета, плывущего по темным облакам.Иллюстрация была сделана в 1800-х годах (Фото: Роберт Сеймур / Wikimedia Commons)
Зловещий воздух и отвратительные запахи
Средневековые люди связывали зловоние и болезнь, объясняет Долли Йоргенсен. Вероятно, это соответствовало их представлениям о миазмах.
Йоргенсен в своих статьях ссылается на примеры из нескольких городов.
Она пишет, что в апреле 1371 года английский король выразил серьезные опасения по поводу вопиющего удаления отходов мясников в Лондоне.Они обычно бросали туши с Моста Мясника в Темзу, и он призывал к практической остановке:
«Из-за резни в городе больших зверей, о которых говорилось выше, от гнилой крови которых текут по улицам, и внутренностей. после того, как он был брошен в воду Темзы, воздух в том же городе был сильно испорчен и заражен ».
В результате «образовались наихудшие из мерзостей и зловония, и болезни и многие другие недуги постигли людей, живущих в том же городе.»
Взаимосвязь между зловонием и болезнью выражена в другом примере из Лондона.
Один текст описывает плачевные условия в тюрьме Флит в Лондоне в 1355 году. Грязь из не менее чем одиннадцати туалетов и нескольких кожевенных заводов была выброшена в канаву за пределами тюрьмы. Это создавало отвратительный запах, и эти запахи были причиной различных болезней и тяжких недугов, от которых страдали заключенные.
«Мы видим, что людей возмутила сильная вонь.Они хотели, чтобы кто-нибудь убрал, потому что это не годится », — говорит Йоргенсен.
Изменение отношения к болезням
Кристоферсен и Мосенг считают, что Черная смерть подтолкнула людей к тому, чтобы они стали больше беспокоиться о городской санитарии.
«Причина, по которой они вывозили отходы на общественные свалки, а они это делали, зависит от изменения в понимании отходов и их воздействия на здоровье и благополучие. Я думаю, что связь между неприятным запахом и болезнью становится все более популярной », — говорит Кристоферсен.
До этого людям не было убедительно ясно, что миазмы или зловонный воздух связаны с гниением и отходами.
«Мы думаем, что повторяющиеся вспышки чумы заставили людей изменить свою практику. Он превосходит философское, почти космическое понимание болезни. Люди спрашивают, что на самом деле происходит? » говорит Кристоферсен.
Представления о Боге также менялись в средние века. Болезнь рассматривалась как заслуженное и самоистязательное наказание за какой-то грех или проступок.
Позже все чаще стали думать о христианском Боге как о милосердном.
«Если вы заболеете, в частности проказой, то вы один из избранных Богом. На самом деле вы должны благодарить Бога, потому что вы даете своим собратьям возможность проявить милосердие. Вы даете им возможность доказать свое достоинство с помощью жертвоприношений и милостыни », — говорит Кристоферсен.
Болезнь стала меньше личной сферой и ответственностью, а больше делалась чем-то, с чем приходилось иметь дело сообществу, считает профессор.
Тяжелобольные были изолированы, а во время эпидемий некоторые города помещали корабли на карантин. Многие постановления о поддержании чистоты в городе указывают на то, что власти хотели создать здоровую, здоровую окружающую среду.
Черная смерть опустошила Европу в 1300-х годах (Изображение: Теодор Киттельсен / Wikimedia Commons)
Насколько это было грязно?
Итак, насколько грязными были города? Были ли люди в грязи, экскрементах и мусоре?
Это могло быть плохо.Готовясь к собранию парламента в Йорке в 1332 году, король Эдуард III посетовал на пахучие условия.
«Король, ненавидящий отвратительный запах, изобилующий в указанном городе, больше, чем любой другой город королевства, от навоза и навоза, а также прочей нечистоты и грязи, которыми возделываются и загромождены улицы и переулки».
Он хотел защитить жителей и приходящих в парламент и приказал очистить все улицы.
Меры противодействия, инициированные городским советом ранее, были охарактеризованы как «соломинка на ветру» исследователями, изучавшими средневековые итальянские города.Они думали, что правила не очень эффективны.
Долли Йоргенсен, однако, изучила письменные источники из ряда городов Северной Европы. Она не считает, что неосторожный мусор и загрязнение окружающей среды были нормой. В обнаруженных ею штрафах и жалобах были отклонения от нормы. Люди отреагировали на это.
«Как сегодня. Большинство из нас не выбрасывают вещи из окна машины, но некоторые люди это делают ».
Аксель Кристоферсен соглашается.
«Из археологических источников ясно, что мусор вывозили как в частных, так и в общественных местах, но степень распространения этой практики преувеличена.Без каких-либо правил или норм, касающихся того, что можно переносить с мусором, отходы накапливались бы в количествах, намного превышающих то, что мы находим в средневековых городах, которые мы исследовали на сегодняшний день в странах Северной Европы ».
Оле Георг Мозенг говорит, что многое указывает на то, что средневековые люди были озабочены эстетикой, здоровьем и шумом, поэтому они хотели организовать свои города так, чтобы они были функциональными и здоровыми.
Кристоферсен считает, что средневековые города действительно плохо пахли по сравнению с тем, что мы считаем допустимым сейчас.
«Да, это было грязно и нездорово, но я думаю, что мы преувеличили, насколько это было плохо».
«Дело в том, что они пытались что-то сделать».
Перевод Гленна Остлинга
Ссылки:
Долли Йоргенсен: Частные нужды, общественный порядок: городская санитария в позднесредневековой Англии и Скандинавии, докторская диссертация , Университет Вирджинии 9007
, 2008 г.
Йоргенсен: Совместная очистка улиц и водостоков в позднесредневековой Англии и Скандинавии, Технология и культура , 2008, стр.547-567.
Долли Йоргенсен: Средневековое чувство обоняния, зловония и санитарии, глава в Les cinq sens de la ville du Moyen Âge à nos jours , красный. Ульрике Крампль, Роберт Бек и Эммануэль Ретайо-Бажак, 2013 г., стр. 301-313.
Долли Йоргенсен: Современность и средневековая грязь, Природа и культура , октябрь 2014 г.
Рональд Э. Зупко и Роберт А Лаурес: Соломинки на ветру: средневековое городское экологическое право — пример Северной Италии, Routledge , 1996 .
———
Прочтите норвежскую версию этой статьи на сайте forskning.no
Основные города в средние века
Почти все крупные европейские города современного мира имеют свои корни в средневековье. Однако некоторые средневековые города были не так важны, как сейчас. После падения Римской империи возникли новые королевства, и для обеспечения безопасности членов знати от варварских захватчиков и исламских нападавших короли и знать начали строить замки и усадьбы, и это стало началом феодализма в Европе.С повышенной безопасностью люди начали селиться, и с тех пор развивались средневековые города.
Основные города средневековья
Некоторыми из крупнейших европейских городов средневековья были Париж, Лондон, Константинополь, Рим, Флоренция, Милан и Палермо.
Париж в средние века
В период раннего средневековья регион Парижа находился под полным контролем германских франков. Первый король Меровингов Хлодвиг Франк сделал Париж своей столицей в 508 году.В конце 8 века династия Каролингов сместила короля Меровингов, и они перенесли столицу в Аахен. Однако в 987 году империя Каролингов была опустошена и вытеснена Хью Капетом, который положил начало династии Капетингов. Правители Капетингов снова объявили Париж своей столицей.
В 1348 году Париж пострадал от последствий Черной смерти. В то время предполагаемое население Парижа составляло 200 000 человек.
Лондон в средние века
Лондон был старым римским городом, который был фактически заброшен после падения Римской империи в пятом веке.В шестом веке некоторые англосаксы начали селиться на окраинах древнего города. Постепенно они начали возводить город снова, и в восьмом веке население Лондона достигло примерно 10 000–12 000 человек. В девятом веке Лондон постоянно подвергался нападениям викингов, что ограничивало рост города. В 10 веке Лондон испытал на себе преимущества объединения Англии. Тем не менее, крупнейшим традиционным политическим центром по-прежнему был Винчестер, который был столицей Королевства Уэссекс.
В Рождество 1066 года Вильгельм Завоеватель был коронован как новый император Англии в Вестминстере, когда он победил англосаксонского короля в битве при Гастингсе. Вильгельм, герцог Нормандии, построил Лондонский Тауэр. В 1097 году Вильгельм II начал строительство Вестминстерского зала. В течение всего этого Лондонский Сити развивался как крупнейший и самый популярный деловой и торговый центр.
В 1100 году население Лондона составляло 18 000 человек. К 1300 году нашей эры население Лондона достигло отметки в 100 000 человек.Однако Лондон был сильно опустошен Черной смертью в 1348 году. Лондон потерял почти треть своего населения из-за этой черной чумы. После этого феодальная система Англии ослабла, и в 1381 году Лондон стал центром крестьянского восстания.
Константинополь в средние века
Константинополь оставался важным городом средневековья даже после падения Западной Римской империи, когда император Юстиниан набирал силу своей верностью церкви. В период с 565 по 717 год нашей эры Константинополь неоднократно подвергался нападениям аваров и булгар.Кроме того, персидские нападавшие также начали разорять город. В 730 году Лев III работал над ремонтом Феодосиевой стены, которая была повреждена из-за непрерывных нападений захватчиков. В IX и X веках в Константинополе проживало около 800 000 человек.
В 1071 году император Константинополя Роман Диоген потерпел поражение от султана турок-сельджуков. Однако в 1090-1091 годах императору Алексию I удалось победить турок и печенегов. Чтобы защитить Империю от исламских захватчиков, он призвал к Первому крестовому походу, и в 1096 году ему помогла Церковь.Он отказался принять византийское командование и самостоятельно отвел свои войска в Иерусалим.
В 1203 году Четвертый крестовый поход был запланирован Филиппом Швабским, Бонифаций Монферратским и Дожем Венеции. Несмотря на бывшее сообщение Папы, четвертый крестовый поход был направлен против Константинополя. Город был возвращен Михаилом VII, но был сильно разрушен. В 1347 и 1348 годах Черная смерть снова потрясла город, а в 1453 году Константинополь был завоеван турками-османами. В то время население Константинополя составляло около 50 000 человек.
Рим в средние века
Даже после падения Западной Римской империи Рим оставался одним из самых важных и сильных средневековых городов Европы. С первых дней христианства епископ Рима почитался как самый уважаемый авторитет церковного духовенства. Папа имел временную юрисдикцию над Римом и прилегающими территориями, которые были переданы ему Пипином Коротким в 756 году. В 800 году нашей эры Карл Великий был коронован папством как король Италии, а Карл Великий основал Священную Римскую империю.Рим оставался независимым городом в средние века.
Рим оставался столицей Папского государства до тех пор, пока он не был аннексирован Королевством Италии в 1870 году.
Флоренция в средние века
До Черной смерти в 1348 году население Флоренции составляло около 94000 человек. Город имел важное значение для своей шерстяной промышленности, так как около 25000 человек Флоренции зависели от шерстяной промышленности. В 1378 году гребцы шерсти (или рабочие) собрались и восстали против олигархического правления.Эта революция была известна как Восстание Чомпи. Однако гребцы шерсти были запрещены.
Милан в средние века
Милан зарекомендовал себя как богатый торговый центр благодаря близости к равнине По и маршрутам из Италии через Альпы. Папа Урбан IV назначил Оттона Висконти архиепископом Милана 22 июля 1262 года. Семья Висконти получила контроль над соперничеством между гвельфами и гибеллинами. Они захватили власть в Милане с помощью немецких императоров.
Палермо в средние века
После краха Римской империи в Палермо доминировали несколько германских племен. В 488 году Византийская империя победила германских правителей в Готской войне. Византийцев предал адмирал Евфемий, призвавший на помощь лидера исламских аглабидов Зиядата Али. После этого Сицилия и Палермо остались под контролем исламских правителей. Сицилия была завоевана мусульманами в 831 году, но исламскому правлению яростно противостояли до 904 года.
После этого исламское правление было установлено под властью Сицилийских Эмиратов.Однако в 1072 году христиане вернули Сицилию и Палермо, победив Эмират. В 1194 году Палермо попал под власть Священной Римской империи. За это время мусульмане Палермо были изгнаны из города, и они эмигрировали.
Статьи по теме
Средневековая повседневная жизнь | Западная цивилизация
Цель обучения
Сравните и сопоставьте жизни разных групп населения в средние века
Ключевые моменты
В период высокого средневековья население Европы выросло с 35 до 80 миллионов между 1000 и 1347 годами, вероятно, из-за усовершенствованных методов ведения сельского хозяйства и более мягкого климата.
90% населения Европы оставались сельскими крестьянами, собранными в небольшие поместья или деревни.
Города росли вокруг замков и часто укреплялись стенами в ответ на беспорядки и набеги.
Повседневная жизнь крестьян заключалась в обработке земли. Жизнь была суровой, с ограниченным питанием и малым комфортом.
Женщины подчинялись мужчинам как в крестьянском, так и в дворянском сословии, и от них требовалось обеспечить бесперебойное ведение домашнего хозяйства.
Дети старше одного года выживали на 50%, и они начали вносить свой вклад в семейную жизнь в возрасте около двенадцати лет.
Условия
аграрный
На основе выращивания и содержания сельскохозяйственных культур и сельскохозяйственных угодий.
серп
Ручной сельскохозяйственный инструмент с лезвиями различной формы, обычно используемый для уборки зерновых культур или срезания сочных кормов (свежесрезанных или сушеных в виде сена), используемых в основном для кормления скота.
родственник
Родственник мужского пола.
животноводство
Сельское хозяйство или сельское хозяйство.
Высокое средневековье было периодом стремительного роста населения. По оценкам, население Европы выросло с 35 до 80 миллионов между 1000 и 1347 годами, но точные причины остаются неясными; Были предложены усовершенствованные методы ведения сельского хозяйства, упадок рабовладения, более теплый климат и отсутствие вторжений. До 90% населения Европы оставались сельскими крестьянами. Многие больше не селились на изолированных фермах, а собрались в небольшие общины, обычно известные как поместья или деревни.Эти крестьяне часто подчинялись знатным сюзеренам и были должны им арендную плату и другие услуги в системе, известной как поместье. В течение этого и последующих периодов оставалось несколько свободных крестьян, причем больше их было в регионах южной Европы, чем на севере. Практика раздачи или ввода новых земель в производство, предлагая стимулы крестьянам, которые их заселили, также способствовала увеличению численности населения.
Замки начали строиться в IX и X веках в ответ на беспорядки того времени и обеспечивали защиту от захватчиков и соперничающих лордов.Первоначально они были построены из дерева, затем из камня. Когда были построены замки, вокруг них строились города.
Важным фактором в развитии городов были вторжения викингов в период раннего средневековья, в результате которых деревни возводили стены и укрепляли свои позиции. После этого были построены великие средневековые города-крепости с домами, магазинами и церквями, содержащимися в стенах. Йорк, Англия, который процветал в течение большей части поздней средневековой эпохи, славится своими средневековыми стенами и решетками (воротами) и имеет самые обширные средневековые городские стены, оставшиеся в Англии сегодня.
Практика отправки детей в качестве слуг была более распространена в городах, чем в сельской местности. Жители городов в основном зарабатывали себе на жизнь как торговцы или ремесленники, и эта деятельность строго контролировалась гильдиями. Члены этих гильдий нанимали молодых людей — в основном мальчиков — в качестве учеников, чтобы они изучили ремесло, а позже сами заняли положение членов гильдии. Эти подмастерья составляли часть домашнего хозяйства или «семьи» в такой же степени, как и дети учителя.
Йорк и стены. Вид на город, смотрящий на северо-восток от городской стены. На заднем плане видны шпили Йоркского собора.
Средневековые деревни состояли в основном из крестьян-фермеров, а их структура состояла из домов, сараев, сараев и загонов для животных, сгруппированных вокруг центра деревни. Кроме того, село было окружено пашнями и пастбищами.
Для крестьян повседневная средневековая жизнь вращалась вокруг аграрного календаря, когда большую часть времени они тратили на обработку земли и попытки вырастить достаточно еды, чтобы прожить еще один год.Церковные праздники отмечали дни сева и жатвы, а также случаи, когда крестьянин и господин могли отдохнуть от своих трудов.
Крестьянам, жившим в усадьбе при замке, были выделены участки земли для посадки и сбора урожая. Обычно они сажали рожь, овес, горох и ячмень и собирали урожай косой, серпом или жаткой. У каждой крестьянской семьи были свои участки земли; однако крестьяне совместно работали над такими задачами, как вспашка и сенокошение. Они также должны были строить дороги, вырубать леса и выполнять другие задачи, определенные лордом.
Дома средневековых крестьян были плохого качества по сравнению с современными домами. Пол обычно был земляным, вентиляции было мало, а источников света в виде окон было мало. В дополнение к человеческим обитателям в доме также обитало несколько домашних животных. Однако к концу средневековья условия в целом улучшились. Крестьянские дома стали больше, стали чаще иметь две комнаты и даже второй этаж.
Комфорт не всегда можно было найти даже в богатых домах. Отопление всегда было проблемой с каменными полами, потолками и стенами. Из маленьких окон проникало мало света, а свечи на масляной и жировой основе часто источали резкий аромат. Мебель состояла из деревянных скамеек, длинных столов, шкафов и кладовых. Белье, если оно было доступным, можно было приклеить или прибить к скамейкам, чтобы обеспечить некоторый комфорт. Кровати, хотя и сделаны из самых мягких материалов, часто были полны клопов, вшей и других кусающих насекомых.
Крестьяне обычно ели теплые каши из пшеницы, овса и ячменя. Бульоны, рагу, овощи и хлеб также были частью крестьянского рациона. Крестьяне редко ели мясо, а когда ели, то на зиму оставляли своих животных. Крестьяне пили вино и эль, но никогда не пили воду.
Несмотря на то, что крестьянские хозяйства были значительно меньше аристократических, самые богатые крестьяне также нанимали прислугу. Служение было естественной частью жизненного цикла, и молодые люди часто проводили несколько лет вдали от дома, работая в другом доме.Таким образом, они приобретут навыки, необходимые в дальнейшей жизни, и в то же время будут получать зарплату. Это было особенно полезно для девочек, которые могли вкладывать заработанные деньги в свое приданое.
Дворяне, как титулованная знать, так и простые рыцари, эксплуатировали поместья и крестьян, хотя они не владели землей напрямую, но получили право на доход от поместья или других земель властителем через систему феодализма. В течение XI и XII веков эти земли или феодальные владения стали считаться наследственными, и в большинстве областей они больше не были разделены между всеми наследниками, как это было в раннесредневековый период.Вместо этого большая часть вотчин и земель досталась старшему сыну. Господство дворянства было основано на его контроле над землей, его военной службе в качестве тяжелой кавалерии, его контроле над замками и различных иммунитетах от налогов и других сборов.
дворян были расслоены; короли и высшее дворянство контролировали большое количество простолюдинов и большие участки земли, а также других дворян. Под ними меньшая знать имела власть над меньшими участками земли и меньшим количеством людей. Рыцари были самым низким уровнем знати; они контролировали, но не владели землей, и должны были служить другим дворянам.
Двор монарха или в некоторые периоды важного дворянина был расширенным домом и всеми теми, кто регулярно посещал правителя или центральную фигуру. Эти придворные включали в себя камарилью и свиту монарха или аристократа, домочадцев, дворянство, назначенных при дворе и телохранителей, а также могли включать эмиссаров из других королевств или посетителей двора. Иностранные князья и иностранная знать в изгнании также могли искать убежища при дворе.
Этикет и иерархия процветали в очень структурированной обстановке двора.Большинство дворов имели строгий порядок старшинства, часто с участием королевских и дворянских званий, рыцарских орденов и знати. Некоторые суды даже носили судебную форму. Одним из важнейших признаков двора была церемония. Большинство монархических дворов включали в себя церемонии посвящения или коронации монарха и аудиенций с монархом. В некоторых дворах проводились церемонии пробуждения и сна монарха, называемые levée.
Судебные чиновники или должностные лица (один из видов придворных) получили свои должности и сохранили свои титулы в связи с их первоначальными обязанностями в придворном доме.Со временем такие обязанности часто становились архаичными. Однако сохранились титулы с участием призраков тайных обязанностей. Эти стили обычно восходят к тем временам, когда у благородного дома были практические и мирские заботы, а также высокая политика и культура. Эти должности включают дворецкого, духовника, сокольника, королевского дурака, джентльмена-помощника, мастера охоты, пажа и секретаря. Продуманные дворянские семьи включали в себя множество ролей и обязанностей, выполняемых этими разными придворными, и эти задачи характеризовали их повседневную жизнь.
Повседневная жизнь знати также включала в себя игры, в том числе шахматы, отражающие иерархию знати, и исполнение музыки, например музыки трубадуров и труверов. Это включало в себя народную традицию монофонической светской песни, вероятно, в сопровождении инструментов, которую исполняли профессиональные, иногда странствующие музыканты, которые были искусными поэтами, а также певцами и инструменталистами.
В средние века женщины официально должны были подчиняться мужчине, будь то их отец, муж или другой родственник.Вдовы, которым часто позволяли контролировать свою жизнь, по-прежнему были ограничены законом. Крестьянские мужчины и женщины занимались тремя основными видами деятельности: выращивание пищи, содержание скота и изготовление тканей, как показано в Псалтири из южной Германии и Англии. Женщины разных классов выполняли разные действия. Богатые городские женщины могли быть торговцами, как их мужья, или даже стать ростовщиками, а женщины из среднего класса работали в текстильной, гостиничной, магазинной и пивоваренной отраслях.Горожанки, как и крестьянки, несли ответственность за домашнее хозяйство, а также могли заниматься торговлей. Более бедные женщины часто продавали и продавали еду и другие товары на рынках или работали в более богатых семьях в качестве домашней прислуги, поденщицы или прачки.
Имеются свидетельства того, что женщины выполняли не только домашние обязанности, такие как приготовление пищи и уборку, но даже другие домашние дела, такие как измельчение, пивоварение, разделка и прядение произведенных продуктов, таких как мука, эль, мясо, сыр и текстиль, для непосредственного потребления и для продажи.Анонимная английская баллада 15 века описывала занятия английских крестьянок, такие как ведение домашнего хозяйства, изготовление продуктов питания и текстиля, а также уход за детьми.
Крестьянское хозяйство. Изображение крестьянского двора, в том числе женщины, готовящей сыр.
Дворянки отвечали за ведение домашнего хозяйства, и иногда можно было ожидать, что они будут управлять поместьями в отсутствие родственников-мужчин, но обычно им было запрещено участвовать в военных или государственных делах.Единственная роль, доступная женщинам в церкви, была ролью монахини, поскольку они не могли стать священниками.
Для большинства детей, выросших в средневековой Англии, первый год жизни был одним из самых опасных: до 50% детей в течение этого года умирало от смертельной болезни. Причем 20% женщин умерли при родах. В течение первого года жизни за детьми ухаживали и кормили либо родители, если семья принадлежала к крестьянскому сословию, либо кормилица, если семья принадлежала к благородному сословию.
К двенадцати годам ребенок начал брать на себя более серьезную роль в семейных обязанностях. Хотя согласно каноническому праву девушки могли выходить замуж в возрасте двенадцати лет, это было относительно редко, если только ребенок не был наследницей или принадлежал к семье знатного происхождения. Крестьянские дети в этом возрасте оставались дома и продолжали учиться и развивать домашние навыки и ведение хозяйства. Городские дети переехали из своих домов в дома своего работодателя или хозяина (в зависимости от их будущей роли слуг или учеников).Благородные мальчики обучались навыкам обращения с оружием, а благородные девочки — основным домашним навыкам. Конец детства и вступление в отрочество ознаменовались уходом из дома и переездом в дом работодателя или хозяина, поступлением в университет или церковной службой.
Источники
городов и городов в средневековой Англии — средневековые исследования
Введение
В средневековую эпоху Англии не хватало урбанизации, по крайней мере, по сравнению с большей частью европейского континента.За пределами Лондона, который действительно считался одним из крупнейших и важнейших экономических центров Европы, немногие английские города могли бы сравниться со своими континентальными аналогами по размеру, богатству или политическому значению. Почему же тогда так много ученых подняли вокруг истории английских городов? Богатая документация, сохранившаяся по многим городским поселениям, безусловно, дает хотя бы частичный ответ. Но у ученых всегда были более глубокие причины, начиная от значимости городских конституционных экспериментов, которые были особенно важны для ранних историков городской жизни, до стоимости товаров, которые проходили через их порты и ворота и переходили из рук в руки на их рынках.Большая часть работы, проделанной с 1960-х годов, была сосредоточена на нескольких таких центральных темах, наиболее важными из которых были правительственные механизмы, экономическая организация и социальные отношения. Эти темы отражают убеждение в том, что значение городов было больше, чем можно было бы предположить только по их размеру. Литература, посвященная этим и другим вопросам, к сожалению, не делится четко на отдельные категории. В результате работы в следующих разделах в значительной степени пересекаются. Например, трактовка городской экономики часто включает подробное обсуждение социальной организации, равно как и описания политики и правительства.По крайней мере, одна из работ в разделе «Женщины» имеет важное значение для экономики, в то время как статья, указанная в разделе «Экономика», посвящена женщинам. Точно так же комплексный подход, применяемый при изучении отдельных городов, естественно, включает в себя всего понемногу. В таком случае границы между используемыми здесь категориями лучше всего рассматривать как пористые, и тем, кто хочет узнать о конкретных аспектах городской жизни, следует выбирать широкий выбор.
Общие обзоры
Превосходные обзоры городской жизни Великобритании предостаточно.И Palliser 2000, и Swanson 1999 являются хорошей отправной точкой. Lilley 2002 и Nicholas 2003 — это общеевропейские отчеты, которые обеспечивают более широкий географический контекст и более точную теоретическую основу для понимания британских событий. Обе книги также содержат подробные обсуждения материалов на английском языке в своих тематически организованных главах, и Лилли также включает примеры, взятые из Уэльса и Ирландии. Ряд очень сильных опросов появился в разгар активного возрождения урбанистики в 1970-е годы.Они представлены здесь Энненом 1979 (общеевропейский отчет), Платтом 1976 и Рейнольдсом 1977 года. Несмотря на очевидную дату, эти работы все еще заслуживают внимания. Вклад археологов в городскую историю рассматривается в Schofield and Vince 2003, которая представляет собой прекрасное введение в эту область и краткий обзор современных знаний.
Эннен, Эдит. Средневековый город . Перевод Натали Фрайд. Европа в средние века 15. Амстердам: Северная Голландия, 1979.
Замечательно сбалансированный, обширный обзор европейской городской жизни, первоначально опубликованный на немецком языке в 1972 году. Эннен подчеркивает политическую организацию и экономические темы, но она также посвящает главы позднему римскому и раннему средневековью, областям, которые часто не учитываются. компактные обзоры. Самый богатый раздел, глава 6, представляет собой панорамный обзор широкого круга городских поселений, начиная с Италии и двигаясь на север, включая места в Испании, Франции, Германии, Фландрии, Балтийском море и России.
Лилли, Кит. Городская жизнь в средние века, 1000–1450 . Бейзингсток, Великобритания: Palgrave, 2002.
Отчет Лилли — это свежая переоценка того, что явно стало привычной территорией к 21 веку. Городской географ, Лилли начинает не с истоков городов или социологической теории, а с обсуждения идей, выдвинутых проектировщиками и теоретиками архитектуры. Глава 5, в которой прослеживается эволюция городской морфологии, особенно ценна.Написан для более широкой аудитории, чем любой из перечисленных здесь опросов.
Николас, Давид. Городская Европа, 1100–1700 . Бейзингстоук, Великобритания: Palgrave Macmillan, 2003.
Краткий обзор Николаса подчеркивает теоретические подходы к истории городов, особенно Вебера и теории центрального места. Организация носит скорее тематический, чем хронологический характер, что отражает точку зрения автора о том, что резкого разрыва между средневековым и ранним современным городским развитием не произошло.Включает приветственную главу о городских стенах и планах.
Паллисер, Дэвид М., изд. Кембриджская городская история Великобритании . Vol. 1, 600–1540 . Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 2000.
DOI: 10.1017 / CHOL9780521444613
Лучшая отправная точка для общего знакомства с британской городской жизнью в средние века. Хотя ему не хватает последовательного голоса, который может дать только один автор, он более чем компенсирует это широтой, глубиной и научной актуальностью.Сборник разделен на два больших хронологических раздела (600–1300 и 1300–1540), в каждом по девять тематических глав, написанных ведущими специалистами. Третий раздел содержит региональные исследования, включающие Уэльс и Шотландию.
Платт, Колин. Английский средневековый город . Лондон: Секер и Варбург, 1976.
Общий отчет, посвященный 12-15 векам. Суть краткого обзора Платта — это подробное рассмотрение того, что автор описывает как «городской пейзаж» в главе 2.Планы города, пространственная организация, стены, жилые дома и другие сооружения — все это широко обсуждается с помощью рисунков и фотографий. Повсюду уделяется большое внимание социальным и экономическим перспективам.
Рейнольдс, Сьюзен. Введение в историю английских средневековых городов . Oxford: Clarendon, 1977.
В отличие от многих других обзоров, Рейнольдс уделяет значительное внимание более ранним столетиям городского развития, в том числе англосаксонскому.Особенно сильно влияет на эволюцию механизмов управления.
Шофилд, Джон и Алан Винс. Средневековые города: археология британских городов в их европейской обстановке . 2-е изд. Лондон: Continuum, 2003.
Вводный обзор археологических работ в британских городах. Хотя большая часть материала поступает из Англии, текст насыщен результатами подробных исследований городов на Британских островах. Во втором издании британские свидетельства более четко изложены в европейском контексте.

Средневековые города и их значение в истории цивилизации Западной Европы[14]

Краткая история развития городов в Средние века

Общие условия, вызвавшие рост средневековых городов

Мотивы образования городов

Состав средневековых городов

Состав городского населения

Типы самоуправления средневекового города

Вид средневекового города

Площадь и население города

Средневековый город — это… Что такое Средневековый город?

Облик городов

Население городов

Борьба городов за независимость

Городское самоуправление

Примечания

Ссылки

5. Средневековый город — Библиотека — Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия»

«Он давал возможность превращать товары в деньги»

Город. Макс Вебер. 5. Античная и средневековая демократия — Гуманитарный портал

§ 6. Возникновение средневекового города. Ремесло и торговля в средневековом городе | Всемирная история

лучших сохранившихся городов для посещения

Как начали развиваться средневековые европейские города?

Средневековые города не так уж сильно отличаются от современных европейских городов — ScienceDaily

Насколько грязными и вонючими были средневековые города?

Частые эпидемии

Побочные продукты мясного производства

Загрязнение рек и сточных вод

«Глупые средневековые люди»

Обязан содержать улицы

Четкие стандарты для тайного помещения

Толстые культурные слои мусора

Санитарные правила 1400-х годов

Схоже с мыслями о микробах

Зловещий воздух и отвратительные запахи

Изменение отношения к болезням

Насколько это было грязно?

Основные города в средние века

Средневековая повседневная жизнь | Западная цивилизация

Цель обучения

Ключевые моменты

Условия

аграрный

серп

родственник

животноводство

Источники

городов и городов в средневековой Англии — средневековые исследования

Введение

Общие обзоры

Добавить комментарий Отменить ответ