Приложения: Последние новости России и мира – Коммерсантъ Стиль (82555)
Вена — излюбленное место проведения всевозможных международных конгрессов. Зайдите в каталог Британской библиотеки или Библиотеки Конгресса США, наберите фразу «Венский конгресс», и вам будет представлен внушительный список важнейших и серьезнейших мировых конференций, проведенных в столице Австрии. Международный метеорологический конгресс, конгрессы по энцефалографии, клинической нейрофизиологии, гепатиту Б, прикладной химии, генеалогии и геральдике, проблемам лечения варикоза, дерматологии, не говоря уж о конгрессах филателистов, членов Европейской региональной научной ассоциации и Конгрессе биохимических проблем липидов. При этом статей и книг о самом главном конгрессе, состоявшемся в Вене, который так просто и вошел в историю под названием «Венский конгресс», подозрительно мало. Возможно, потому, что для любого нормального человека сама мысль упаковать всю информацию о едва ли не самом грандиозном событии современности, у которого и аналогов-то нет, кажется несколько самонадеянной.
Предыдущая фотография
Наполеон бежит на остров Эльба, иллюстрация из французского журнала, конец 1810-х
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Коронационный портрет Наполеона Бонапарта работы Энгра, 1804
Фото: DIOMEDIA / SuperStock
Жан-Батист Жюль Бернадотт, маршал Франции, впоследствии король Швеции и Норвегии Карл XIV
Фото: AFP / The Art Archive
Часы-зеркальце, конец 1810-х
Брошь Chaumet
Брошь Chaumet
Эскиз тиары Chaumet
Брошь неизвестного мастера, конец 1810-хVacheron Constantin, 1809
Эскиз тиары, созданной Жан-Батистом Фоссеном для празднования Июльской монархии, 1830
Акротические браслеты, сделанные в доме Chaumet для Наполеона Бонапарта и его второй жены Марии-Луизы, конец 1800-х
Карикатура на Наполеона Бонапарта и государства, участвующие в Венском конгрессе, иллюстрация из немецкого журнала, 1815
Фото: AFP / The Art Archive
Карикатура на Наполеона Бонапарта, иллюстрация из французского журнала, 1815
Фото: AFP / LeemageИностранные министры на заседании Конгресса, иллюстрация из итальянского журнала, 1815
Фото: AFP / Roger Viollet
Следующая фотография
1 / 17
Наполеон бежит на остров Эльба, иллюстрация из французского журнала, конец 1810-х
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Коронационный портрет Наполеона Бонапарта работы Энгра, 1804
Фото: DIOMEDIA / SuperStock
Жан-Батист Жюль Бернадотт, маршал Франции, впоследствии король Швеции и Норвегии Карл XIV
Фото: AFP / The Art Archive
Карманные часы с эмалью, конец 1810-х
Часы-зеркальце, конец 1810-х
Брошь Chaumet
Брошь Chaumet
Эскиз тиары Chaumet
Брошь неизвестного мастера, конец 1810-х
Vacheron Constantin, 1809
Эскиз тиары, созданной Жан-Батистом Фоссеном для празднования Июльской монархии, 1830
Акротические браслеты, сделанные в доме Chaumet для Наполеона Бонапарта и его второй жены Марии-Луизы, конец 1800-х
Карикатура на Наполеона Бонапарта и государства, участвующие в Венском конгрессе, иллюстрация из немецкого журнала, 1815
Фото: AFP / The Art Archive
Карикатура на Наполеона Бонапарта, иллюстрация из французского журнала, 1815
Фото: AFP / Leemage
Иностранные министры на заседании Конгресса, иллюстрация из итальянского журнала, 1815
Фото: AFP / Roger Viollet
Chaumet, часы 1813 года
Генри Киссинджер называл Венский конгресс, 200-летие которого отмечается в этом году, едва ли не самой успешной мирной конференцией в истории человечества, благодаря которой Европа не знала крупных войн 100 лет.
Современники называли конгресс «танцующим». На балах и приемах тысячи делегатов проводили куда больше времени, чем в залах заседаний. Специалисты же называют конгресс главным событием, совершенно изменившим ход мировой истории. Все дальнейшее развитие человечества — от колониальных захватов и мировых войн до создания и триумфа новых идеологий — так или иначе связано с конгрессом. Что же до самой Европы, то даже две мировые войны не внесли каких-либо принципиальных изменений на континенте. Фактически система, придуманная в Вене в 1814-1815 годах, продержалась до конца XX века.
Переговорам в Вене в 1814 году предшествовали драматические события. Закончилась, причем совершенно внезапно и неожиданно, война Франции с остальным миром. Это сейчас, спустя столетия, бегство Наполеона из России в декабре 1812 года кажется очевидным началом конца наполеоновской империи. В то время поражение Великой армии в России и внезапное возвращение Наполеона в Париж вовсе не представлялось таким уж эпохальным.
Однако, когда перед войной с Россией Наполеон попросил, чтобы Бернадотт (тот самый, который, став королем, жутко стыдился своей татуировки «Смерть тиранам!») выступил на стороне Франции в войне с Россией, тот, бывший к тому времени уже фактическим регентом Швеции, ответил отказом. «Эта война не соответствует интересам Швеции»,— заметил он.Наполеон по поводу поражения в России говорил: «Мои потери значительны, но враг никак не может записать это на свой счет». Примерно так же думали и во всей остальной Европе. По дороге в Париж Наполеон сделал несколько остановок, чтобы заручиться поддержкой императора Пруссии, Австрии и Саксонии. Поддержка была получена. «Наш союз с Францией настолько важен для нас, что если бы вы завтра решили разорвать его, то уже послезавтра мы бы предложили вам его восстановить на тех же условиях»,— говорил министр иностранных дел Австрии князь Меттерних, тот самый, который через год будет одним из главных противников Наполеона.
Империя Наполеона, однако, оказалась карточным домиком: все ее вассалы и союзники начали предавать ее один за другим, как только выяснилось, что русский император не намерен останавливаться на границе и готов дойти до Парижа.
Осенью 1813 года произошла знаменитая Битва народов при Лейпциге, после которой дни наполеоновской империи были сочтены. 11 апреля 1814 года Наполеон отрекся от престола, а в мае был подписан Парижский договор, решивший судьбу Франции и ставший прологом к Венскому конгрессу.
Наполеон был отправлен в ссылку на остров Эльба, в Париже воцарился Людовик XVIII. Франция вернулась к границам на 1 января 1792 года. Это было самой легкой задачей. Для решения куда более важной — установления нового порядка в Европе, который не допустил бы новой войны на континенте,— нужно было совершенно перекроить европейские границы.
В конгрессе участвовали представители 200 европейских государств и августейших домов, однако, конечно, основными игроками были пять стран, представители которых прибыли в Вену для того, чтобы решить, какие государства и в каких границах останутся в Европе, а каким государствам места на карте Европы нет.
Британию представлял министр иностранных дел Роберт Стюарт, виконт Каслри, позже — победитель Наполеона и один из самых блестящих британских военачальников и политиков герцог Веллингтон, Пруссию — князь Карл Август фон Гарденберг, хотя реальным руководителем делегации был сам король Фридрих-Вильгельм III, который годом ранее прославился своим воззванием к прусскому народу с призывом к войне с Наполеоном.
Российскую делегацию возглавлял безусловный фаворит Европы император Александр I, французскую — блестящий политик и дипломат Шарль Морис де Талейран-Перигор, который верой и правдой служил сначала революции, потом Наполеону, а теперь — новому королю Людовику XVI. Наполеон презирал Талейрана, Людовик ненавидел его, однако ни один из них не мог без него обойтись. «У этого человека столько пороков, что не влюбиться в него просто невозможно»,— говорили о Талейране в Париже. Наконец, Австрию представляли тесть Наполеона, император Франц II, последний император Священной Римской империи, и его министр иностранных дел Клеменс Венцель князь фон Меттерних, тот самый, который так убедительно говорил Наполеону о необходимости франко-австрийского альянса.
Поначалу четыре страны-победительницы вовсе не горели желанием увидеть Францию в качестве полноправной участницы переговоров. Талейран буквально вырвал приглашение в Вену, но, прибыв туда, сумел сделать себя совершенно незаменимым для остальных держав.
Достаточно сказать, что именно ему в итоге удалось достичь компромисса по так называемому польско-саксонскому вопросу. Россия и Пруссия мечтали получить в качестве награды за участие в свержении Наполеона новые земли. Россия — всю Польшу, Пруссия — всю Саксонию, королевство, выступавшее в качестве союзника Наполеона. Британия и Австрия опасались усиления России и Пруссии и выступали за сохранение Польши и Саксонии. Обе стороны конфликта и думать не желали о компромиссе. Талейран предложил свои услуги англичанам и австрийцам. Был заключен секретный договор, в соответствии с которым Британия, Австрия и Франция обязывались объявить войну России и Пруссии в случае, если те аннексируют желаемые ими земли. После чего Талейран рассказал об этом тайном соглашении Александру I. В итоге русские, а затем и пруссаки были вынуждены согласиться на компромиссное решение. Царь Александр получил в свое распоряжение лишь часть придуманного Наполеоном герцогства Варшавского, которое стало называться Царством Польским.
Однако правил он этой территорией как отдельным государством, а его фактическое вхождение в Российскую империю началось лишь после польского восстания. Кроме того, Александр отказался от притязаний на Краков и Галицию, Данциг и Познань. В свою очередь, Пруссия получила лишь 40% Саксонии (она вошла в Пруссию под названием Саксонская провинция), в то время как остальная часть осталась под управлением саксонского короля.
Конгресс, учитывая сложность обсуждаемых вопросов, длился (или, как говорили остряки, намекая на непрекращающиеся балы, танцевал) больше года. И даже был прерван драматическим бегством Наполеона с острова Эльба и триумфальным возвращением в Париж. Великим державам, число которых снова автоматически сократилось до четырех, пришлось на время отвлечься и от переговоров, и от балов. Полноценные переговоры возобновились лишь после окончательного поражения Наполеона в битве при Ватерлоо и возвращения Людовика XVI в Париж. При этом дипломатам в Вене пришлось в некоторых случаях начинать работу заново.
Так, например, в начале работы конгресса его участники вполне были склонны сохранить Неаполитанское королевство за зятем и приверженцем Наполеона Иоахимом Мюратом. Однако после возвращения Наполеона в Париж Мюрат выступил в его поддержку. Конгресс ответил передачей трона в Неаполе королю Фердинанду IV. Пытавшийся вернуть себе корону Мюрат был арестован, отдан под суд за измену и расстрелян в 1815 году.
Полный список территориальных изменений в Европе был огромен, и все они работали на одну цель — создание в Европе такого баланса сил, при котором войны в регионе были бы невозможны. Задача казалась невыполнимой, однако, за исключением скоротечной франко-прусской войны 1870-1871 годов, войн в Европе не было 100 лет. Баланс был достигнут за счет ограничения территориальных притязаний крупных держав и, наоборот, усиления держав второстепенных. Ровно для этого было сохранено и Саксонское королевство, и созданное с согласия Наполеона Баварское королевство (солдаты которого, кстати, воевали вместе с Великой армией в России).
Более того, Баварии передали некоторые другие земли, которые ей до того не принадлежали. И, естественно, оставили у власти короля Максимилиана I, в мире известного скорее тем, что, еще будучи вполне себе лояльным союзником Наполеона, придумал праздник Октоберфест.
Венский конгресс фактически сохранил и изобретенный Наполеоном Рейнский союз. Делегаты конгресса сочли это изобретение бывшего французского императора вполне рациональным. Оно появилось на месте распущенной Священной Римской империи в 1806 году и сократило число германских независимых княжеств с нескольких сотен до нескольких десятков. Объединение считалось преданным союзником Наполеона, но в 1813 году перешло на сторону антифранцузской коалиции. По решению Венского конгресса оно стало называться Германским союзом и выполнять роль буфера между двумя главными германскими государствами — Пруссией и Австрией. Этот союз перестанет существовать лишь в конце XIX века, когда Пруссия начнет объединение Германии и тем самым нарушит систему сдержек и противовесов, установленных Венским конгрессом.
Особой заслугой конгресса стало утверждение Швейцарии в качестве независимого и нейтрального государства. Прежде чем в Швейцарии научились делать часы и шоколад, главной статьей экспорта этого государства были наемники, принимавшие участие едва ли не во всех более или менее значимых конфликтах в Европе. Швейцария, естественно, была захвачена Наполеоном, который провозгласил Гельветическую республику. Конгресс восстановил независимость Швейцарии, расширил ее границы и провозгласил ее вечный нейтралитет. Тем самым европейским государствам запрещалось принимать на службу швейцарских наемников. Исключение составила лишь Папская область, документов конгресса не подписавшая и не связанная ими. Даже сейчас, когда Папская область съежилась до размеров Ватикана, римского понтифика продолжает охранять наемная швейцарская гвардия.
Разумеется, не всем небольшим государствам так везло. Прибывшие в Вену представители Наияснейшей Генуэзской Республики (она была восстановлена сразу после освобождения от Наполеона в 1814 году) покинули конгресс уже в качестве подданных сардинского короля.
Та же самая участь постигла и представителей Княжества Монако, которое оставалось под управлением короля Сардинии до 1860 года). Еще одна Наияснейшая Республика — Венецианская, надеявшаяся на восстановление после падения Наполеона, независимости не получила и была передана Австрии.
Внушительный успех конгресса позволил высоким сторонам проигнорировать факт невыполнения одного из условий соглашений, которое остается невыполненным до сих пор. Пункт 105 Заключительного акта предусматривал возвращение Португалии городка Оливенса на границе с Испанией, который испанцы захватили во время войны. Испания отказалась выполнить это требование и в течение двух лет не ратифицировала Заключительный акт. Но даже когда ратификация состоялась, не стала возвращать город.
Все усилия европейских держав по расширению своего влияния конгресс направил на территории, находящиеся далеко от Европы. Именно под влиянием Венского конгресса началась экспансия европейских государств в Азию и Африку. Англия и Франция, вечные соперники, теперь могли совершенно безопасно для прочих европейских государств состязаться, выстраивая свои колониальные империи.
«Реконструкция Европы на Венском конгрессе остается, пожалуй, самым значительным эпизодом современной истории. Она на сто лет вперед определила идеологию целого континента, основанную на интересах четырех великих держав. Она совершенно изменила сами принципы ведения дел в международных отношениях. Последствия конгресса, прямые и косвенные, включают в себя все, что происходило в Европе с тех пор, в том числе и агрессивный национализм, и большевизм, и фашизм, и две мировые войны, и, наконец, создание Европейского союза» — это мнение одного из ведущих экспертов по европейской истории времен наполеоновских войн, американского историка Адама Замойского. Это мнение никто из его коллег оспаривать не собирается.
сто лет мира / Территория истории
С 1812 по 1914 год неприятель не переходил западную границу России
Ярослав Бутаков
04.09.2014
За столетней годовщиной начала Первой мировой войны как-то забываются другие важные юбилеи. Один из них должен быть по праву противопоставлен столетию Первой мировой войны своим оптимистическим содержанием.
Это – двухсотлетие открытия Венского конгресса 1814-1815 гг., подведшего черту под почти четвертьвековой эпохой войн, порождённых сначала Великой французской революцией (225-летие которой, кстати, пришлось на нынешний год), а затем диктатурой Наполеона Бонапарта.
Сам Венский конгресс открылся 1 октября 1814 года. Но его созыв был предрешён одной из статей Парижского мирного договора, подписанного 30 мая 1814 года главами антифранцузской коалиции (Россия, Австрия, Великобритания, Пруссия) с восстановленными на французском троне Бурбонами. Парижский договор стал первым, но далеко не последним актом, ставившим точку под эпохой войн, которой предстояло продлиться ещё год (эпопея «Ста дней» Бонапарта в 1815 году).
Впрочем, скоротечная война 1815 года, быстро закончившаяся разгромом Наполеона у Ватерлоо, уже не затронула Россию. Предшествующие кампании 1813 и 1814 гг. также велись за пределами её территории. С 1812 года, когда «корсиканский гений» во главе «Великой армии» пересёк Неман, и до начала Первой мировой войны – чуть более ста лет – ни один неприятель не переходил западную границу Российской империи.
И немаловажная роль в этом принадлежит Венскому конгрессу, установившему новую систему международных отношений в Европе.
В Венской системе, несмотря на возникавшие международные неурядицы, Россия целый век прожила в мире со своими немецкими соседями – Пруссией (с 1871 г. Германской империей) и Австрией (с 1867 г. Австро-Венгрией).
Значение Венского конгресса для Европы и России должно быть по достоинству оценено именно сейчас, когда мы встретили юбилей трагического события – окончания этой столетней эпохи мира между Россией и Германией. Если сравнивать продолжительность мирных и конфронтационных периодов в истории российско-германских отношений, то легко увидеть, что вторые были гораздо короче первых. Так, даже если рассматривать период 1914-1945 гг. как единый (хотя внутри него тоже имелся период тесного сотрудничества 1922-1933 гг.), то предшествовавшее ему столетие и последовавшие за ним уже семь десятилетий (есть все основания полагать, что этот срок продлится дальше) всё-таки явно больше.
А за весь XVIII век, собственно, случилась только одна война, в которой Россия была противником Пруссии – Семилетняя (1756-1763), но и то в союзе с другим немецким государством – Австрией. Кроме того, Австрия в XVIII столетии почти неизменно была союзником (пусть формальным) России в войнах против Турции.
Сами же Россия и Австрия до 1809 года ни разу не воевали между собой. До 1795 года этому способствовало наличие между ними неразделённой Польши. Но и когда обе державы стали граничить друг с другом, то состояние войны объявлялось лишь дважды – в 1809 и 1812 гг. И то оба раза это было сделано больше для проформы – исполнения союзнических обязательств перед Наполеоном (в 1809 г. его союзником была Россия, а в 1812-м уже Австрия). Долгий мир продолжался, пока не грянули громы 1914 года…
Следовательно, эпохи добрососедских и даже союзнических отношений между Россией и Германией должны рассматриваться как нормальное состояние этих стран, а конфронтационные эпохи, тем более войны между русскими и немцами – как нечто исключительное, не соответствующее историческому духу взаимоотношений наших наций.
Конечно, случались и в столетнюю эпоху после Венского конгресса периоды резкого ухудшения отношений. Так, в разгар Крымской войны 1853-1856 гг. Австрия была в шаге от того, чтоб объявить войну России на стороне англо-французской коалиции. И всё-таки Австрия не решилась тогда на этот последний шаг, хотя изрядно пошантажировала Россию этой угрозой. Правда, ничего этим не выиграла.
А с 80-х годов XIX века в объединившейся Германии возникает идеология пангерманизма и раздаются голоса, взывающие из исторической могилы похороненный там “Drang nach Osten”. Правящие круги как Германии, так и Австрии всё больше проникаются идеями территориальной экспансии за счёт России. Да и раньше в немецких государствах нередко раздавались воинственные голоса в адрес России.
При этом, что интересно, сторонниками войны против России до 60-70-х гг. XIX века в Германии были левые круги. Вспомним хотя бы то, что должно было быть известно в советское время каждому студенту – что Маркс и Энгельс во многих своих работах методично твердили о необходимости военного разгрома царского самодержавия для успеха демократического и социалистического движения Европы.
Да и сам экспансионистский пангерманизм нельзя рассматривать как однозначно правое, консервативное течение. В своей агрессивности, в своём отрицании легитимизма он впитал очень многое у левых и либералов предшествовавшего времени.
Поэтому не следует, конечно, идеализировать столетие 1815-1914 гг. в отношениях между Россией и её непосредственными западными соседями. Между соседями – как же без ссор! Но, как гласит старая пословица (не только русская, между прочим; аналогичная есть и у немцев), худой мир лучше доброй ссоры. Тем более, что ссора сама по себе никогда не бывает доброй. И каким бы натянутым ни был этот мир между Россией и немецкими государствами, всё-таки он был лучше того, что грянуло в 1914 году.
Итак, бывали в тот столетний период эпизоды взаимного охлаждения как между Россией и Австрией, так и между Россией и Пруссией. Можно утверждать, что на протяжении конца XIX – начала XX вв. происходило постепенное и неуклонное ухудшение взаимоотношений. Но рокового шага никто не осмелился сделать вплоть до лета 1914 года.
Всё-таки три военных кампании на своей западной границе Россия в указанные сто лет провела. Но это были военные действия не против государств, по тогдашним понятиям, а против мятежников, по-нынешнему – национально-освободительных движений. В 1830-1831 и 1863-1864 гг. Россия подавляла польские восстания, поднятые с целью добиться независимости. В этих войнах Россия имела за собой дружественный нейтралитет Австрии и Пруссии, которые также душили в своих владениях стремление поляков к свободе (Австрия подавила Краковское восстание 1846 г., а Пруссия – восстание в Познани 1848 г.). А в 1849 году русская армия перешла австрийскую границу по просьбе самого австрийского правительства – чтобы помочь подавить венгерское национальное восстание.
Впоследствии многие российские мыслители, в том числе консервативного направления (например, историк М.П. Погодин), считали действия Николая I, предотвратившего распад Австрийской империи, неправильными. Ведь Австрия уже очень скоро заняла враждебную России позицию в Крымскую войну.
Особенно пришлось пожалеть о том, что Россия, можно сказать – своими руками – усилила Австрию (да и создание Германской империи поддержала), с началом Первой мировой войны. Но ведь задним умом всякий крепок.
В 1849 году Николаю I казалось более опасным возникновение под боком у России революционно-демократической Венгрии, чем сохранение лоскутной Австрийской империи. И ведь неизвестно, какую политику повела бы большая независимая Венгрия, возникни она тогда. Не стала бы она вести пропаганду на Украине с целью её отделения от России, что в реальной истории делала Австрия? Не стала бы она, вместо Австрии, сама соперницей России на Балканах? Ну, а победу Пруссии над Францией Наполеона III у нас воспринимали как историческое возмездие за Севастополь и Черноморский флот. И – самое главное – ещё долгие десятилетия после всех этих событий мир на западной границе России сохранялся. Это – важное историческое достижение внешней политики России того периода, а что было бы при иных её действиях, мы не знаем.
Итак, мы снова возвращаемся к принципам добрососедства, составлявшим главную тенденцию взаимоотношений между Россией и германскими странами в 1814-1913 гг. Громадный импульс им был дан совместной борьбой против Наполеона I и Венским конгрессом. Этот европейский форум монархов и дипломатов, впервые со времён Вестфальского мира (1648 г.), попытался ввести международные отношения в рамки некоей законченной и незыблемой системы, содержавшей гарантии от возникновения новой всеевропейской войны.
Венский конгресс вот уже почти двести лет подвергается разгромной, но не всегда справедливой критике как в левой, так и в весьма умеренной либеральной историографии.
Для примера приведу цитату из соответствующей статьи классической дореволюционной энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
«Уже в то время общее впечатление было такое, что участники конгресса заботились больше о выгодах династий, чем о судьбе народов. Главная задача, к которой направлены были все усилия конгресса — установление политического равновесия между державами — не была и не могла быть достигнута.
Все исчисления производились только по числу квадратных миль и душ (или, как выражались члены конгресса, по количеству голов) народонаселения, без всякого внимания к историческим судьбам национальностей, их племенному родству, особенностям языка и быта. […] Никого не удовлетворив, постановления Венского конгресса заключали в себе семена новых смут и беспорядков, и самые державы, подписавшие этот акт, не стеснялись нарушать его каждый раз, когда это требовалось их частными интересами».
Это ещё довольно сдержанная критика. Сравним её с характеристиками, дававшимися Венскому конгрессу в советских школьных учебниках (и унаследованных почти без изменений современными российскими учебниками):
«Конгресс, “работавший” почти год, для деловых заседаний не собрался ни разу. Говорили, что конгресс не заседает, а танцует […] Не считаясь с народами, монархи кромсали карту Европы в своих интересах. […] В Европе наступил период реакции, восстановления власти и привилегий дворян, подавления передовых общественных движений и идей».
Однако всё познаётся в сравнении. Правильно было бы сравнить результаты деятельности Венского конгресса с результатами аналогичных форумов, завершавших большие европейские войны Новейшего времени. Хотя бы – с Парижской мирной конференцией 1919 года, по окончании Первой мировой войны.
В плане эффективности, в плане обеспечения народам Европы более прочного мира, «клерикально-феодальной реакции», задававшей тон на Венском конгрессе, следует по справедливости отдать пальму первенства перед «прогрессивной» буржуазией, надиктовавшей условия Версальского договора.
Несмотря на то, что на Парижской конференции 1919 года был провозглашён принцип «самоопределения наций», многие государственные границы в Версальской Европе были проведены, совершенно не считаясь с этнографическим признаком и волеизъявлением народов. Иначе не всплыли бы в конце 1930-х гг. судетский, трансильванский и другие национально-территориальные вопросы, ставшие предлогом для новой переделки карты Европы Гитлером.
Восточная граница Польши, хотя и не была установлена Версальским договором, стала детищем той же системы международных отношений – ещё в 1919 году Англия и Франция выдали Польше «мандат» на Галицию сроком 25 лет. В последующем эти страны – главные творцы Версальской системы – признали также захват Польшей части Литвы. Территории, где немцы составляли не только значительное меньшинство (Познань, «польский коридор» и Данциг, Судеты, Эльзас—Лотарингия), но и большинство населения (Северный Тироль) были отторгнуты от Германии и Австрии без всякого плебисцита. Италия включила в свой состав, помимо Северного Тироля с преимущественно немецким населением, также значительные области с преимущественно славянским (словенцы, хорваты) населением. И так далее…
Так что, вопреки декларациям, принцип «самоопределения наций» не торжествовал, а грубо попирался на Парижской конференции 1919 года. Создатели Венской системы были, хотя бы, честнее. Они не разглагольствовали о свободе народов, а восстанавливали, где это не противоречило интересам великих держав, права прежних монарших династий, что официально входило в задачу конгресса.
Справедливо пишут, что все решения Венского конгресса были продиктованы закулисными сговорами представителей нескольких великих держав. Но разве даже сейчас, двести лет спустя, дипломатические переговоры полностью, что называется, «транспарентны» для публики?
Нет. И на Парижской конференции 1919 года тоже всё решали четыре главные союзные державы – Англия, Франция, США и Италия.
При этом страны-победительницы были на Венском конгрессе снисходительнее к побеждённым, чем на Парижской конференции. Побеждённая Франция была в 1814-1815 гг. допущена к секретным совещаниям великих держав. Побеждённые же Германия и её бывшие союзницы не были полноправными участницами Парижской конференции 1919 года. Им лишь дали на подпись те условия, к обсуждению и выработке которых они совершенно не были допущены.
Не удивительна, поэтому, и разница в результатах того и другого форума. Парижская конференция и Версальский договор не просто оказались неспособны предотвратить новую мировую войну.
Без преувеличения можно утверждать (что и делает большинство историков, изучавших это событие), что Версальский договор сделал Вторую мировую войну неизбежной.
Сравним теперь это с состоянием Европы после Венского конгресса. Про столетний мир на западной границе России мы уже сказали. В Западной Европе хотя было не столь мирно, но до общеевропейской коалиционной войны (а таких происходило немало в XVIII столетии, ещё до Наполеона) оставалось ещё далеко.
Так, если не считать международных интервенций в Испанию и Неаполь, предпринятых для восстановления свергнутых династий, и войн с Турцией (последняя не входила в понятие «Европа» в XIX веке), то первая война между европейскими странами после Венского конгресса произошла только в 1848 году – между Пруссией и Данией. Крымская (Восточная) война 1853-1856 гг. вовлекла несколько европейских государств, но все театры военных действий тоже находились за пределами «Европы» в её тогдашнем понимании (правда, в пределах России или рядом с нею).
В 1859 году произошла война Франции и Пьемонта против Австрии, вслед за чем в 1860-1861 гг. имели место ещё несколько войн за объединение Италии. Пруссия с 1864 по 1871 год провела три войны – с Данией, Австрией и Францией, причём первые две оказались молниеносными. И больше в Европе (если не считать, опять же, Балканы) вплоть до 1914 года не возникало никаких военных конфликтов.
Разумеется, нет смысла отрицать, что решения Венского конгресса были сознательно направлены на борьбу с началами, провозглашёнными французской революцией 1789 года.
Однако необходимо иметь в виду, что в сознании большинства людей той эпохи – отнюдь не одних лишь консерваторов – реализация принципов «свободы, равенства и братства» тесно связалась с террором и войнами.
Кровавая наполеоновская эпопея считалась закономерным порождением революции. Неудивительно, что даже революционеры в различных европейских странах (включая русских декабристов) вплоть до 1848 года боялись движения народных масс.
Разделяя идеи гражданского равенства, политической свободы и демократии, они искали иных, чем во Франции 1789-1794 гг., путей осуществления этих идей. Как правило – и в Испании, и в Италии, и в России – они приходили к необходимости верхушечного военного переворота, который мог бы предотвратить ужасы, считавшиеся неизбежно присущими народной революции.
Сравнивая эффективность Венской и Версальской систем и по справедливости признавая преимущества первой, мы не должны, как кажется, забывать об одном существенном различии процессов формирования той и другой. Ведь главной европейской державой, нанесшей поражение наполеоновской Франции, была Россия. Именно Россия, в лице императора Александра I, играла ведущую роль на Венском конгрессе и в европейской политике первых лет после низвержения Наполеона. И, главным образом, благодаря здравомыслию и сдержанности российского императора Франция заплатила сравнительно дёшево за наполеоновские авантюры, и у неё не возникло идеи реванша.
Поэтому мы, наверное, никогда не перестанем сожалеть о том, что после Первой мировой войны Россия не оказалась в числе строителей нового мирного порядка.
Мы легко и, наверное, достаточно обоснованно, можем представить себе, что Николай II, как и его державный предшественник столетием ранее, тоже проявил бы сдержанность и трезвый расчёт по отношению к поверженному противнику. Условия мирного договора, подводящего черту под Первой мировой войной, могли стать гораздо более умеренными и практичными, не ущемляющими ничьего национального достоинства. И весьма возможно, в таком случае, что та мировая война осталась бы вообще единственной в истории.
Долголетний успех Венской системы международных отношений был в немалой степени обеспечен тем, что одним из её главных творцов была Россия. И, напротив, дееспособность Версальской системы изначально была подорвана тем, что Россия оказалась отстранена от участия в её создании и обеспечении.
Уроки истории говорят о том, что прочный мир в Европе невозможен без гарантий для России и со стороны России.
Встретив столетие начала Первой мировой войны в крайне тревожной обстановке, чем-то напоминающей роковой 1914 год, крайне важно помнить и о дороге, ведущей к длительному миру.
В частности, о той дороге, которую на целый век проложил для России и Европы Венский конгресс ровно двести лет назад.
Специально для «Столетия»
Материалы по теме:
- Ярослав Бутаков ««Корсиканский гений»»
- Ярослав Бутаков «Антинаполеоновское Сопротивление»
- Ярослав Бутаков «За что воевали в Первой мировой?»
Наполеоновская Европа (1799-1815): Венский конгресс и Сто дней (1815)
Резюме
В сентябре 1814 года начался Венский конгресс. Все силы Европы направил делегатов для решения вопроса дня: реорганизации хаотического Завоевание Наполеоном Европы осталось позади.
Все члены Конгресса боялись сильной Франции, поэтому создали
сильные пограничные государства. Нидерланды и итальянское королевство Пьемонт были
создан с этой целью. Пруссия получила левый берег Рейна, а Австрия —
территория в северной Италии, включая Тоскану и Милан. В Неаполе Мюрат
фактически некоторое время удерживал свой трон.
Бурбоны были восстановлены в Испании.
Восстановление Германии до ее прежнего статуса хаотической, раздробленной Священной Римской империи.
Империя не служила ничьим целям. Вместо этого относительно большие королевства
Бавария, Вюртемберг и Саксония остались такими, какими их создал Наполеон. Однако нет
возникла единая Германия. Маленькие государства остались пока.
Будущее наполеоновского Великого княжества Варшавского польского оставалось самым
проблемный вопрос. Александр много лет мечтал об этой территории, но
У Австрии и Пруссии были части старого Польского королевства. Пруссаки
заключили соглашение с Россией, по которому Россия поддержала предложение Пруссии.
ибо Саксония и Пруссия поддержали бы заявку России на Польшу; кроме того,
Пруссия отдаст свою долю Польши России. Меттерних, однако.
опасались, что Россия станет слишком сильной в этой сделке. Для борьбы с
Русско-прусский союз, 3 января 1815 г., Меттерних, Каслри и
Талейран подписал секретный договор, в котором соглашался противостоять пруссакам и
русские.
В конце концов Венский конгресс создал маленькую Польшу.
(«Конгресс Польша») с Александром, установленным королем. Россия довольна,
Пруссия потеряла своего союзника и смогла получить лишь незначительную часть Саксонии.
Пока эти детали решались в Вене, внезапно возникла другая проблема. возник. 1 марта 1815 года Наполеон появился во Франции, бежав из изгнание на Эльбе. Обещав вернуть Франции славу, Наполеон пронесся через страну и собрал армию. Людовик XVIII быстро бежал, а Наполеон предпринял последняя отчаянная попытка завоевания в период, называемый Сотней Дней. Венский конгресс был потрясен и немедленно объявил Наполеона вне закона.
Сотня дней достигла апогея и завершилась в битве при Ватерлоо.
где к британской армии под командованием Веллингтона присоединилась возродившаяся прусская
сила под Блюхером. Вместе англичане и пруссаки сумели
победить Наполеона. Был подписан второй Парижский мирный договор, и Наполеон был изгнан.
на этот раз гораздо дальше, на остров Святой Елены на юге
Атлантика, где он прожил последние шесть лет своей жизни.
Четыре победителя
державы (Британия, Австрия, Пруссия, Россия) договорились, что ни один Бонапарт никогда не
снова получить право править Францией. Даже Мюрат, ранее остававшийся
король Неаполя был свергнут, и монархия Бурбонов была восстановлена.
После окончания «Сто дней» были нанесены последние штрихи. Венский конгресс. Царь Александр I, все еще ищущий коллективную безопасность система, которая помешала бы кому-либо когда-либо построить такую большую европейскую империю снова убедил большинство европейских стран подписать Священный союз. Под условия этого соглашения, к которым серьезно относились немногие, кроме Александра сам, народы обещали стремиться к христианским добродетелям милосердия и мир.
Независимость Бельгии (1830 — настоящее время)
Революция и независимость
На Венском конгрессе в 1815 году Бельгия (Южные Нидерланды) и Северные Нидерланды (Голландия) были объединены в одно государство. Этим новым государством правил король Вильгельм I.
Хотя его политика была выгодна бельгийской буржуазии, протест был. Католики возражали против вмешательства протестантского короля в дела духовенства. Либералы требовали большей свободы. В 1828 г. католики и либералы составили согласованную программу требований. Объединение католиков и либералов называлось юнионизмом.
После ряда инцидентов в 1830 году в Брюсселе вспыхнула революция. Вильгельм I послал свои войска, но они были изгнаны 27 сентября 1830 года. Мятежники получили поддержку от добровольцев за пределами города. После этого восстания Бельгия отделилась от Северных Нидерландов. Временное правительство провозгласило независимость 4 октября 1830 г. 3 ноября того же года был избран Национальный конгресс избирателями в 30 000 человек, уплативших определенный уровень налогов или имевших особые права. 7 февраля 1831 г. национальный конгресс принял очень прогрессивную для своего времени конституцию.
С 18:30 по 1908
4 ноября в Лондоне открылась дипломатическая конференция о будущем Бельгии.
Великие державы того времени признали отделение Бельгии от (Северных) Нидерландов. Леопольд I Саксен-Кобургский стал первым бельгийским королем (1831–1865). В 1865 году ему наследовал его сын Леопольд II (1865 — 1909). Под их правлением Бельгия стала второй по значимости промышленной державой.
Оба короля хотели обеспечить экономическую независимость Бельгии, способствуя колониальным экспедициям, но им это не удавалось до конца XIX в.век. Именно в это время Леопольд II поддержал экспедиции Генри Стэнли в бассейн Конго. Он заключил соглашения с местными вождями, результатом которых стала конфедерация штатов. Сначала бельгийское правительство и парламент не принимали участия в операциях короля. Поскольку Леопольд II был первым оккупантом территорий в Центральной Африке, он занимал сильную позицию на Берлинской конференции 1884 года. Его требования были удовлетворены. В 1885 году бельгийский парламент согласился, чтобы Леопольд II стал главой государства Конго. В 1908 контроль над Конго был передан бельгийскому государству.
Мировые войны
Хотя великие державы вынудили Бельгию сохранять нейтралитет, когда она стала независимой, она не смогла избежать Первой мировой войны. Бельгийская армия под командованием короля Альберта I (1909 — 1934) была слишком мала немцам, тем не менее, удалось остановить врага у реки Изер. Бельгия сильно пострадала во время войны. Район Изера был опустошен.
Послевоенные годы были очень тяжелыми. Международный экономический кризис затронул страну. Когда к власти в Германии пришел Адольф Гитлер, опасности, исходящие от этой страны, вновь возросли. с 1936 и далее Бельгия заняла нейтральную позицию, как и перед войной 1914-1918 гг., но 10 мая 1940 г. Германия снова вторглась в страну. Через 18 дней король Леопольд III (1934-1951) решил капитулировать. Это решение спровоцировало разрыв с правительством. После войны королевский вопрос доминировал в политике. В 1951 году Леопольд III отрекся от престола в пользу своего сына Бодуэна I. Этот король правил до своей смерти в 1993 году.