Какие силы делили между собой власть в новгороде: Новгородская демократия, которая не демократия или как история Великий Новгород в ум приводила: sevastian_mos

Содержание

Новгородская демократия, которая не демократия или как история Великий Новгород в ум приводила: sevastian_mos — LiveJournal

Когда просто ходишь не задумываясь по интернету, чего только не сыщется. Вот всем понятно, что Кавказ территория сложная, спорная и сильно милитаризованная до сей поры. Но сепаратизм и просто всякие чудные мыслишки водятся где угодно, во всяком случае в пограничных зонах. Скачем есть такой термин — Фенноскандия, это физико географический термин, означающий вот эту территорию.

И в группе с таким названием во вк, завелись любители не чего нибудь, а Новгородской вечевой традиции, поклонники русского севера и так далее. Ну проще говоря у них есть мечта о свободе, особом пути и так далее. Планомерно группа из типа группы по сбору традиций, сгноилась в сборище всяких нацистов и интеллектуально недалёких. Что в принципе показательно, я ещё ни разу не встречал развитого интеллекутально нациста.
И потому о Новгороде Великом, но именно как о городе, регионе и его истории с позиции мирового опыта.

Скажем так, в Европе была куча стран, куча свободных ранее регионов, но остались жалкие клочки, наподобие того же Лихтенштейна и то как эдакие компромиссы. А та же Бавария как миленькая вошла в Германию, Бургундия подрыгавшись вползла во Францию и заодно заселённые в своё время викингами Нормандия и прочие регионы были плавно разобраны Францией, Данией и другими реально сильными странами. Так уж водится, что для образования к 21 веку реально отдельной и независимой страны, требуется значительно больше чем просто желание жить отдельно, потому что страна, это не игрушка.

Если посмотреть на развитые в некоторый период мини-республики Италии, то надо бы и посмотреть на то, что из них вышло хотя бы к 17 веку. А ничего, их завоевали и разодрали крупные страны, которые не озадачились равноправием. Собственно это же ждало и Новгородскую землю.

Начавшись как мини поселения разных племён финно-угров и славян, Великий Новгород стартовал реально с началом торговли, стимулированной завоеваниями арабов, перекрытием коротких путей через Средиземное море и началом давления викингов. Сначала была основана Старая Ладога, её основали скандинавы, а затем были потеснены славянами.

Затем постепенно сложился Великий Новгород и вокруг него, постепенно получилась Новгородская земля. И давайте так, я буду стараться не грузить именами, благо что они и не важны, а опишу именно общие вехи. Из Новгорода получился город-порт, несмотря на то, что он не стоял вот прямо на берегу моря. Как Пётр Первый строить на болотах тогда не решались, не имея сотен тысяч дармовых крепостных крестьян, поэтому поставили город на месте потвёрже, да посуше. К тому же особенность маршрута из Варяг в греки в том, что он должен был доставлять грузы с Балтийского моря на Днепр и с Днепра на Балтику. Но Днепр не впадает в Балтийское море и не проистекает из него, зато Днепр течёт до Чёрного моря. Как быть? Вот поэтому, когда викинги и славяне, на пару, нащупали альтернативный торговый путь, он и постепенно приобрёл подобную конфигурацию.

В итоге Великий Новгород поставили там и так, что мимо него не пройти. скажем если Старую и Новую Ладогу можно теоретически обойти выйдя просто на другом месте на берегу, то дальше то нужно двигаться в любом случае в сторону Днепра и в итоге нужно попасть к Ловати, реке дающей возможность по короткому маршруту перетащить волоком суда на Днепр. Вот и поставили Новгород у Ильменского озера, самый ходовой пункт на Севере Руси в итоге получился. Постепенно в Новгородской земле сложилась целая бизнес модель, когда никому не разрешалось просто приходить со своими волоками и судами и перемешаться с Балтики на реку Волхов и к Новгороду. Всё делалось строго через проводников и рабочих от Новгорода, всё за деньги, это и был основной доход города, наряду с общими пошлинами на товар.

Новая Ладога у самого устья, основана в 1300 — 1400 годах. А Старая Ладога, которую возможно сам Рюрик основал, на 15 км. выше по течению, то бишь вниз карты от Новой Ладоги. Само собой Новгород был важнейшим перевалочным городом для пути из Константинополя через Киев.

Отсюда и стремление Киева, к 990 годам крестить этот город. Никакой излишней доброты там не было, чистый расчёт — важно было сломить языческую часть Руси и сделать государство единым в плане центра и подчинения центру хотя бы через духовную часть. Так же не стоит забывать, что не окрестили бы мы, окрестили бы латиняне, то бишь будущие католики, поляки или шведы или немцы.

С самого своего начала Новгородцы были упрямы, потому что и Север и порт, деньги и свобода, а тут лезет Киев. Новгородцы искренне считали себя первостатейным для Руси и Русских градом, основанным по прямой почти наводке, после Старой Ладоги, ну это так и было. Однако Киев стоял по центру русской земли, а вот Новгород стоял на её крайней северной точке и когда встал вопрос одновременного гарантированного контроля Варяжского пути, то Киев сразу выиграл — он по центру, климат лучше, вокруг всё отлично растёт. Новгородцы же упёрлись и не стали принимать христианство — Жрец Богомил с воеводой тамошним успешно народ убеждали не принимать чужую веру и чтить суровых древних богов. Да и так то и не было много желающих крестится и среди простого народа. В Новгороде особо почитали Перуна, громовержца. Кстати, Перун это не копия Тора, нет нет. Это Индоевропейский, древний бог, вариант когда боги молнии и грома возникают независимо у разных народов, культ Перуна не пересекался с культом Тора никогда. К тому же любой житель понимал, что в итоге прищемят общую вольную жизнь, а жилось там вполне прилично.

В результате натуральных боевых действий, захвата организаторов сопротивления крещению, в результате сечи 500 про-Киевских против Новгородских, первая волна сопротивления оказалась сбита.

Но погодим пока возмущаться. Дело было не только в желании присоединить. Дело в том, что принятие монотеизма, вопрос в истории однозначно решённый, как минимум для Европы. Не продавили бы русские свою линию на Севере Русском, то это продавили бы латиняне или мусульмане, или затем католики или лютеране и так далее. Либо ты, либо они, иного выбора не бывает. Мечты о сохранении язычества хотя бы до 13 века абсурдны. Так что силовая ломка населения, это увы надобность, а не жестокость. Мордобой, силовое крещение в реке, войска от Киева не церемонились с новгородцами. Вообще для слома сопротивления пришлось даже начинать поджигать жилые дома и не давать тушить. Уже после было собрано вече и кое как оно разрешило строить храмы и крестить желающих. В общем людям не люба была православная линия, а затем они же, спустя несколько десятков лет, будут отличаться просто запредельной религиозностью, у церкви в Новгороде будет хранится система мер и весов, основа торговли и значит жизни для региона. Что говорит лишь о привычке в плане веры. Пара поколений и осталась приятная духу и телу масленица, всякие гадания, колядки и подобное.
_______________________________________________________________________________

Что из себя представляла Новгородчина в плане экономики. Сельское хозяйство крайне унылое. Даже несмотря на то, что Новгород был основан в период общего глобального потепления, так называемый Средневековый оптимум, когда даже Гренландия сильно оттаяла, хлеба и тогда не особо можно было вырастить. Растили поначалу только пшено, после 11 века дошло дело до ржи и затем до пшеницы. Но толку было мало. Выращенного урожая никогда не хватало земледельцам для того, что бы просто прожить год, до следующего лета. Из за этого плотность населения была мала. Из за малой плотности Новгород активно брал и брал новые территории, раздвигаясь на Северо Восток, и дошёл в итоге почти до Урала. Но и при этом плотность везде была мала. Если народу нечем кормится от земли, то народ будет торговать и ремесленничать. В Киеве земледелие, да ещё и в тёплый временной период 800 — 1250 годов, давало всё что нужно для жизни и торговать так же активно крестьянам не было смысла. В Новгородчине это была основа выживания — один начинал делать разные древесные заготовки, другой добывал мёд и воск, третий ценную пушнину. Четвёртый добывал моржей и клыки от них, они тоже тогда ценились высоко. Третьи пускались в авантюрные походы с изделиями из металла, что бы выменивать их у диковатых племён уровня кремня и камня, у печорцев, у югорцев, у пермяков рядом с Уралом, а там помимо пушнины, можно было и каменьями разжиться.

А теперь важнейшая пометка — все ранние средние века прошли под знаком малого количества денег, кризиса торговли и значит натурального обмена. Это значит помещик-боярин, он сидит на земле, в поместье, так было в Европе. Сидит и смотрит за крестьянами, что бы собирали урожай и после их стрижёт. А когда у тебя пусть и есть земля, пусть и большая, но на ней мало народу, крестьян почти нет, люди постоянно шныряют по лесам, постоянно везут товар добытый и сделанный в Новгород, что бы сдать там купцам и получить деньги, что должен сделать боярин? Правильно, срочно селится только в Новгороде. И если в Киевском краю бояре сидели по своим землям, то в Новгороде они сидели по кварталам города. В итоге для раннего Средневековья сложилась идеально-уникальная ситуация, в столичном городе и втором по значимости городе Русской земли, собрались все бояре и все купцы. Это же послужило основой для того, что мужики везшие товары на продажу, стали попадать в прямую зависимость от бояр и купцов, а они в свою очередь сразу сбились в кланы и никакой демократией там и не пахло никогда.

Вся эта организация управлялась с помощью вече — когда народ собирался на площади. И в принципе вече работало хорошо, когда вместо города было пяток деревень и люди ВСЕ могли собраться на площади в центре и голосовать, криком утверждая, за кого голосуют. За кого громче кричали, тот и побеждал. То что работало на уровне 200 — 300 человек, перестало работать на уровне 10-30 тысяч, Новгород быстро вырос до 300 гектаров, больше был только Киев — 400 гектаров, а Владимир всего 160 гектаров.

В итоге вече во первых уже не могло разом собрать всех, собиралось от силы 1500 — 2000 человек. Но и тут вступала проблема, орать то могли и орали, а толку? Разобрать кто прав — нереально. Порой вообще собиралось два вече, на разных берегах реки и в итоге случался дикий, зверский русский мордобоище на мосту . Кто прав?! Ну в принципе, когда вопросы были не излишне болезненные, люди вполне договаривались сами, но как сложный вопрос, в дело вступали бояре, купцы, которые быстро подкупали и одаривали толпы горлопанов и кулачников и понеслась косная по Волхову! В итоге, что бы не было паралича власти при вечевой системе, приглашали князя. Но с условием, что если не понравится, его прогонят. Князь был как бы балансиром, но постепенно и балансир перестал помогать, князей порой гнали раз в год, порой два раза в год. Иногда гнали князя из за наводнения, мол его бог не любит. Новгородская демократия конечно была, но совсем не долго и не позже чем до 1100 года и сообразно тому времени и плавно выродилась в олигархию, когда есть пять семей бояр, боярских родов и они чуть что соперничают между собой. Там же крутятся купцы и суют чуть что взятки, там же крутится и народ, который подстрекаемый той или иной стороной, иногда громит зажравшихся бояр и купцов, что бы почаще проставляли столы и гуляния. Было весело, новгородчина была злым русским краем, где русские то морды ломали, то плакали по убитым, то гуляли и лакали меды и жрали мясо, то снова мордобой и воззвание за новым князем.

Уровень разложения такой диктатуры олигаршьей становится очевиден даже боярам и у них, сообразно жирным интересам, возникает план реформирования, который ещё хуже всё сделал. В 1300-е годы родился и возрос некий боярин Онцифор Лукинич. Ушлый, ухарский дядя, поднялся из середнячков на волне антибоярских выступлений «чёрных людей», ну то есть смердов, то есть всех жителей Новгорода окромя богатеев. После руководил восстанием 1342 года, его даже выгнали из города. Но он ужом вернулся и с 1350 по 1354 был посадником, то бишь продавленным боярской верхушкой, одним из её кланов. И вот думал он видимо думал и додумался, как сделать так, что бы порядка стало больше. А давайте впахарим 6 пожизненных посадников от разных районов города!

И в 1354 году гениальная на его взгляд идея вошла в жизнь. Эти же пожизненные ребята должны были выбирать ежегодно степенного посадника, ну типа для самоконтроля, ага! Кстати из берестяных писем сохранившихся на его подворье, раскопанном археологами, становится ясно, что уже в этот период из за периодических кризисов, ссор с Москвой , из за похолодания климата, в Новгороде нереально было достать пшена. Ну точнее можно было, но сложно, его было мало и стоило оно дорого. На лицо нарастание кризиса как чисто из за природы, так и на фоне экономики Европейской, политики и внутренних дрязг и сутолоки.

Из его же писем следует, что рабство было крайне распространено в те годы и в Новгороде. Все простые люди были смердами и многие рабами.

________________________________________________________________________________________________

Способом расширения площади Новгородчины было расширение владений боярских родов. У них был плюс — владения никогда не делили меж сыновьями, а отправляли подросших новых сыновей, что бы искали новой земли и присоединяли её к отчей земле, к родовой. В принципе годится, для 10 века, когда всё вокруг дикое. Как только Новгородчина перевалила за 1200 годы, начались проблемы. Для начала от Новгорода до пермяков около Урала, 1500 километров по бездорожью и лесам. По сути земля дошла до предела контроля тех лет, дальше идти было некуда, присоединять не завоёванное больше было нельзя. Любая война с любым другим русским княжеством и тем боле с Булгарами на Волге, это уже не мордобой. Не раз и не два Новгородцы выхватывали по рылу и отступали, иногда побеждали, но перевалить не могли. Населения в этой краю было мало, хлеб всё так же не рос, пшеницу завозили из Южной части Руси и чуть война, само собой её не везли. Особо короче не повоюешь, приходилось быстро мирится.

К тому же бояре не думали стратегически, а только тактически и оперативно. Они вообще никак не развивали народы вокруг себя, тем более лесные племена. Да и самих новгородских крестьян звали смердами, хотя в Киевской части Руси крестьян свободных звали людьми, а не свободных — смердами. Экстенсивность, когда всё развитие, это схватить новую землю, придти и собрать дикий мёд от диких пчёл и воск от них же, собрать в виде дани пушнину у малых лесных народов, добыть моржа, добыть ценные породы рыб и так далее. Всё, это был предел развития стратегии бояр и купцов Новгорода. При всей кажущейся мощи, этот край был упрямо малонаселён, хозяйство примитивное и основано на быстро истощавшихся ресурсах — те же пчёлы явно вымирали от зверской добычи воска. Воск был товаром номер один для церквей по всей Европе и тут же причиной сокращения пчёл. Такая система хозяйства не могла не укатится в кризис и как только новую землю стало нереально подцеплять просто застолбив её, Новгородцы додумались до ушкуйников.

Собирали весь разбитной народ, на деньги купцов и бояр строили ушкуи, лёгкого типа ладьи на 20 — 30 человек и собрав ватаги и снарядив оружием, едой и командирами от города, отправляли грабить. Ушкуйники славились своей отмороженностью, способностью массово захватывать целые города и вывозить русских людей на рабские рынки в Казань и Астрахань. На протяжении нескольких сотен лет, вплоть до 1500-х годов, они то жгли и грабили татар, то русских. Могли захватить русского князя, могли захватить татар. В 1375 разграбили русскую Кострому, всех кого смогли продали татарам же. В общем мразь эти ушкуи были и всего делов. Да, иногда грабили и били шведов, иногда за дело доставалось татарам, но по сути стоит понимать — ушкуйники это инструмент бояр и купцов Новгорода для обогащения и компенсации кризисов внутри своей земли и не более того. И этот инструмент был очень похож на поведение викингов, вот только век викингов давно сгинул.

В итоге пока в Москве складывалась плавно вполне благоприятная территория вокруг и для торговли и для сельского хозяйства, Новгород застрял в раннем средневековье. Бояре зажирев и уже без возможности расширения, обратили взор наааа….. внутренний капитал, на людишек. Стали драть больше налогов и поборов, народ онищал постепенно. Вече выродилось в нулевое по влиянию на власть дело, народ простой там вообще был никто, а чуть чирикать начнёшь — тебя в реку выкинут, в Новгороде даже князей неугодных бояре скидывать приказывали в Волхов. Простого же смерда утопят наглухо сразу. Рассуждения, что такого не было, натыкаются на то, что простой народ не подумал даже заступаться за боярскую верхотуру.

Связь Новгородской республики с Ганзейским союзом известна. Собственно путь от Константинополя заканчивался в Лондоне, товары расходились по ходу пути по всей Европе. Ганзейский союз это торговое объединение, поначалу. Основан на независимых городах Средневековья раннего и среднего. Но вот те кто ратуют, что Москва несправедливо оборвала развитие уникального Новгорода, они кое что смеют не учитывать — историю и её развитие.

Все города Ганзы в итоге так или иначе стали частями стран вокруг, независимых городов не осталось вообще. Исключений нет. Все они стали Английскими, Германскими, Русскими, Эстонскими и так далее. Ганза процветала в период с 1230 по 1500-е годы. Великий Новгород был присоединен к России окончательно в 1570 году. А Ганза как таковая окончательно захирела в период Реформации и с 1528 по 1530 год, плавно теряя свои права, льготы и вольности, равно как теряли вольности города её составлявшие. В 1699 году прошёл последний съезд ганзы, но на тот момент это была просто констатация окончания ганзы . К тому же после 1300-х годов резко стало холодать и холодало по нарастающей, даже остатки зерновых Новгородская земля перестала выращивать, всё перешло на ввоз хлеба. Торговля планомерно стала падать, ведь падает значения Ганзы, нарастает значение иных маршрутов. Значит беднеет Новгород.

Англия основала Московскую компанию с 1551 по 1698 год и она обладала эксклюзивным правом торговли между Россией и Англией. Раз удар. Восточная компания, тоже основана Англией в 1579 году, второй дар по Ганзе. Даты и события выстраиваются в логичную цепочку. Ганзу била Англия и била по глобальному неотвратимо, Ганза была так и так обречена на сворачивание и закрытие. Новгород как отдельная страна и тем более город, лишался планомерно финансов, своего хлеба нет, золота и серебра не добывает, ресурсы от охоты и собирательства — это явно не способ жить для города и государства. Вывод? В любом случае Новгород к 1570 году вступил в дикий кризис, когда бояре беднея, ещё больше обедняли население вокруг себя, устраивали склоки, свары, убийства и подкупы.

В итоге когда приходили московские войска, Новгородцы не могли победить их даже с большим перевесом сил. Та же Шелонская битва 1471 года, когда почти 30 000 новгородцев не смогли одолеть 5000 москвичей. Дело было именно в том, что на тот временной промежуток самым эффективным способом управлять страной, был способ подчинения великому князю или царю или королю. Попытка опираться в командовании на бояр, всегда приводила к краху. Бояре срались между собой как крысы и вороны, крачили, визжали и делили свои амбиции. В 1478 году, в результате ещё одной войны, Новгородчину присоединили к Руси-России. Примечательно, что в результате интриг, возглавлять войско от Новгорода досталось бабе — Марфе Борецкой. В итоге оно даже не вышло из города навстречу войскам Ивана Третьего от Москвы. Приплыи блин. Вот и вся республика, людям просто не было смысла драться за бояр, которым было чхать на простой народ ровно всё время. аА перед битвами да, иди Иван, подыхай за наши денежки! Но так не получается. Марфу за шкирку ив монастырь, где её по тихому удавили. Новгород в состав России, вечевой колокол В Москву, вольницу под замок, волости под контроль. А шо вы хотели? Такие времена, в Европе если что царили вообще религиозные войны и всё было намного суровее.

А по итогам проигрыш. Поэтому когда Новгород во время Ливонской войны и ещё и посмел дерзать на отделение, Иван Грозный просто пинками по сути разогнал ожиревших, обнаглевших, не развивавших свой край бояр. Заступаться? Шутите? Только на словах за этих свиней кто то решался заступаться. На деле русские от Москвы просто пришли в Новгород, опечатали казну, монастыри и начали наводить порядок и самодержавие. Не было вообще попыток сопротивляться, все люди простые понимали, что Иван Грозный наводит должный порядок и управление.

Так и выходит, что Новгородская республика, не более чем временной промежуток, естественная часть истории и развития Русского государства. Но и будущего отдельно от Руси у неё не было. Точнее было — вхождение и ассимиляция той же Финляндией или Литвой или кем ещё. Вольные города…. Их периоды то наступают, как ещё в Древней Греции, то минуют без следа и вместо городов снова государства. Есть намёки, что в 21 веке вновь будут больше иметь власти именно отдельные мега агломерации и конурбации. Но они точно не будут свободны, они вообще будут наглухо частью глобального рынка. В период с 800 по 1900 годы не было более удобной системы, чем та или иная королевская власть. Где то слабее, где то сильнее она была, но демократия не могла быть в обществе ранее 1800-х годов, не было рынка глобального, не было образованного широкого слоя населения. Демократия и любая вольность, это не просто желание племени, это естественный исторический процесс. Усложнение технологий обязательно толкает общество к свободе, а когда у тебя край занят добычей готового воска, мёда и пушнины, ну какая уж тут республика, получай мил человек олигархию.

Любой демократический строй требует стабильной еды, воды, торговли и в целом такого мира вокруг, когда воевать уже не выгодно. А воевать было выгодно ещё в 1850-х годах, так что все мечты о том, что Новгородчина как то дожила бы до 20-го века, это как мечты о том, что славянское язычество могло сохранится как основная религия до 21 века — абсурд. Время вольных городов ушло по всей Европе к 1600-м годам, оставшиеся редчайшие островки и территории, не более чем исключения и они всё равно на прочно зависимы от больших стран вокруг и их не кушают, просто потому что и не надо уже, времена сменились.

В «окаянные дни». Крым в период Революции и Гражданской войны 1917–1920 годов

Подробности: Опубликовано: 02 июля 2019; Просмотров: 1829

«Окаянными днями» назвал эпоху революции и Гражданской войны в России И.А. Бунин. Так же называется выставка в Центральном музее Тавриды, которая рассказывает об основных событиях в политической, военной и культурной истории Крыма 1917–1920 годов.

В экспозиции представлены подлинные документы той эпохи – листовки, прокламации, объявления, а также оружие, использовавшееся противоборствующими сторонами, детали амуниции и униформы; денежные знаки, личные вещи участников событий. Погрузиться в атмосферу той эпохи позволяют и документы местных правительств, гражданских и военных администраций по самым разным областям повседневной жизни Крыма и большое количество фотографий.

Революция и последовавшая за ней Гражданская война в России стали переломными событиями в исторической судьбе Крымского полуострова.

В течение четырёх лет Крым был ареной ожесточённой борьбы различных политических сил, иностранных вторжений – здесь, как в калейдоскопе, менялась гражданская власть. Наконец, Крыму суждено было стать последним оплотом антибольшевистского сопротивления в европейской части России, местом, откуда состоялся исход остатков русской армии и флота, представителей государственной элиты, отечественной интеллигенции.

Февральская революция, став причиной крушения системы управления на местах, привела к всё обостряющейся конкуренции различных политических сил в борьбе за власть. В 1917 году власть в Таврической губернии фактически делили между собой Губернский комиссариат Временного правительства, органы местного самоуправления, Советы рабочих и солдатских депутатов, иные, возникшие явочным порядком организации, за влияние на которые боролись разные партии и силы социалистической (эсеры, энесы, «меньшевики», «большевики», анархисты), либеральной (кадеты), национальной (мусульманский исполнительный комитет) направленности.

Политическая борьба на Черноморском флоте привела к отставке его командующего адмирала А.В. Колчака. Обостряющийся политический кризис вёл к дальнейшему ухудшению экономической ситуации и неудачам на фронтах Первой мировой войны.

Октябрьский переворот 1917 года повлёк за собой дальнейшее обострение ситуации в Крыму. В ответ на переход власти в руки Советов в Петрограде и Москве и образование Украинской Народной Республики в Киеве, заявившей об отторжении от Таврической губернии трёх её северных уездов, в Крыму создается Совет Народных Представителей – самостоятельный временный орган власти, заявивший о непринятии переворота и поддержке идеи единой России. В декабре 1917 года в Бахчисарае состоялся съезд-курултай, принявший решение о культурно-национальной автономии крымских татар. Одновременно в местных воинских частях и экипажах Черноморского флота крепнет влияние большевиков, что приводит в январе 1918 года к захвату ими власти на всей территории Крыма.

Таврический Центральный Исполнительный Комитет (председатель – Ж. А. Миллер), состоящий из большевиков и левых эсеров, приступил к осуществлению политики диктатуры пролетариата методами «красного террора», в ходе которого погибли десятки противников большевистского режима, в том числе лидер крымских татар Ч. Челебиев. Во время наступления германских войск на территорию Юга России 19–22 апреля 1918 года ТавЦИК провозгласил создание Советской Социалистической Республики Тавриды, которая вскоре пала под ударами кайзеровской армии. Во избежание захвата немцами часть Черноморского флота была затоплена в бухте Новороссийска по приказу председателя Совнаркома РСФСР В.И. Ленина.

С разрешения оккупационного немецкого командования в июне 1918 года на полуострове было сформировано Крымское краевое правительство, которое возглавил генерал-лейтенант М.А. Сулькевич. В состав правительства вошли представители бывшей царской администрации, правого крыла крымско-татарского национального движения и немцев-колонистов. Опиравшееся на германские оккупационные войска, это правительство не имело общественной поддержки и ушло в отставку после поражения Германии в Первой мировой войне, в ноябре 1918 года. В крымские порты входит англо-французская эскадра. Политическую власть в этот период осуществляет второе Крымское краевое правительство (председатель – С.С. Крым), состоявшее из правых социалистов и кадетов и ориентировавшееся на Добровольческую армию генерала А.И. Деникина и союзников. Наступление Красной армии весной 1919 года приводит к эвакуации этого правительства на французских судах. На территории Крыма, за исключением Керченского полуострова, где закрепились части белой армии, вновь устанавливается советская власть.

В марте 1920 года пост главнокомандующего ВСЮР занимает генерал-лейтенант барон П.Н. Врангель, который вместе с правительством Юга России осуществляет попытку аграрной и административной реформ для создания массовой базы своей власти. Программа П.Н. Врангеля получила название «левой политики правыми руками» и имела некоторый успех, однако осенью 1920 года Южный фронт под командованием советского полководца М.В. Фрунзе нанёс поражение армии Врангеля, и в ноябре Крым был оставлен белой армией.

В результате масштабной эвакуации Крым покинуло более 150 тысяч человек, среди них известные политические и военные деятели, видные представители русской интеллигенции. В Крыму в третий раз была установлена Советская власть, её окончательное утверждение также сопровождалось «красным террором» против «представителей буржуазии» и привело к голоду 1921–1922 годов.

Четыре года Гражданской войны стали для населения многонационального Крыма временем тяжелых драматических испытаний. Вместе с тем, большой приток представителей интеллигенции, бежавших от ужасов Гражданской войны на Крымский полуостров, привёл к кратковременному, но весьма яркому рассвету местной культуры.

О событиях этих «окаянных дней» и рассказывает выставка в Центральном музее Тавриды, которая работает с 1 июня 2019 года и создана благодаря поддержке фонда «История Отечества».

Фотографии предоставлены Крымским отделением РИО

Революция и последовавшая за ней Гражданская война в России стали переломными событиями в исторической судьбе Крымского полуострова. В течение четырёх лет Крым был ареной ожесточённой борьбы различных политических сил, иностранных вторжений – здесь, как в калейдоскопе, менялась гражданская власть. Наконец, Крыму суждено было стать последним оплотом антибольшевистского сопротивления в европейской части России, местом, откуда состоялся исход остатков русской армии и флота, представителей государственной элиты, отечественной интеллигенции.

Правительство Крымской Советской Социалистической Республики (председатель Совнаркома – Д.И. Ульянов) за короткий период своего существования – 72 дня также попыталось осуществлять социалистические преобразования, однако было вынуждено эвакуироваться ввиду наступления белых с Керченского полуострова. В июне 1919 года в Крыму устанавливается власть Вооруженных сил Юга России (генерал А.И. Деникин). Организованный белыми «поход на Москву», однако, потерпел неудачу, и зимой 1920 года Крым остался единственной территорией бывшей Российской империи, где удерживалась «белая власть». В марте 1920 года пост главнокомандующего ВСЮР занимает генерал-лейтенант барон П.Н. Врангель, который вместе с правительством Юга России осуществляет попытку аграрной и административной реформ для создания массовой базы своей власти. Программа П.Н. Врангеля получила название «левой политики правыми руками» и имела некоторый успех, однако осенью 1920 года Южный фронт под командованием советского полководца М.В. Фрунзе нанёс поражение армии Врангеля, и в ноябре Крым был оставлен белой армией.

ОЗНАКОМИТЬСЯ С ЭКСПОЗИЦИЕЙ

О событиях этих «окаянных дней» и рассказывает выставка в Центральном музее Тавриды, которая работает работает с 25 апреля до 31 декабря 2019 года и создана благодаря поддержке фонда «История Отечества».

Фотографии предоставлены Крымским отделением РИО

Растущий разрыв между Лукашенко и белорусской элитой

В глазах элит Лукашенко больше не гарантирует стабильности и не решает их проблем. Наоборот, он сам по себе все чаще становится источником проблем.

Лояльность белорусской номенклатуры всегда была одной из главных опор режима Лукашенко. Когда это единство пошатнулось из-за массовых протестов против фальсификации результатов выборов в 2020 году, белорусскому лидеру удалось подавить инакомыслие благодаря вмешательству Москвы. Но белорусский режим так и не вернулся к прежнему уровню солидарности.

До протестов 2020 года контроль Лукашенко над элитами строился на двух тесно взаимосвязанных направлениях: пророссийской позиции и монополии на любые контакты с Москвой. С одной стороны, он контролировал весь процесс принятия решений внутри страны, а также все личные связи представителей белорусской номенклатуры и российской стороны. Это позволило Лукашенко стать главным распределителем ренты, поступающей из России для элиты. С другой стороны, для белорусской номенклатуры Москва оставалась политическим и идеологическим стержнем региона, что автоматически выливалось в поддержку Лукашенко как единственного пророссийского политика в Беларуси.

Протесты 2020 года разорвали этот замкнутый круг. Спасительное вмешательство Москвы ослабило монополию Лукашенко как на принятие решений внутри страны, так и на контакты с Россией. Потеря легитимности в глазах общества и Запада лишила белорусского лидера как возможности позиционировать себя как гаранта независимости, так и балансировать на внешнеполитической арене. Новый курс нужно было строить на основе репрессий и поддержки России.

Тот факт, что белорусскому лидеру для выживания потребовалась помощь Москвы, повредил щит, изолировавший белорусский госаппарат от российского. Формальные и неформальные связи стали активно развиваться ниже президентского уровня. В частности, они процветали между спецслужбами: ФСБ России и КГБ Беларуси проводили совместные операции на территории России, а белорусские спецслужбы по приказу из Москвы выслеживали уклоняющихся от призыва россиян, бежавших в Беларусь.

Все это привело к тому, что отношения в номенклатурном треугольнике Лукашенко-Россия-Белоруссия сложились заново. Для белорусской элиты Кремль фактически стал альтернативой Лукашенко, открывая совершенно новые точки доступа к российской власти и ее ресурсам. Расширение прямых рабочих контактов дало возможность укрепить доверительные отношения, и встречи главы Совета безопасности Беларуси Александра Вольфовича с его российским коллегой Николаем Патрушевым стали такими же частыми, как встречи Лукашенко с президентом России Владимиром Путиным.

Полный разрыв с Западом, последовавший за поддержкой Лукашенко вторжения России в Украину, усилил недовольство в рядах белорусской номенклатуры. Западные санкции лишили режим экономической независимости. Из-за потери украинского и европейского рынков закрылись премиальные направления для белорусского экспорта, а также основные транзитные маршруты.

В результате санкций только в этом году белорусская экономика рискует недополучить 14 миллиардов долларов экспортной выручки. Усиление безопасности на границах со странами ЕС бьет и по лукашенковским олигархам, которые были главными бенефициарами контрабанды в Европу.

Потеря собственных доходов устанавливает прямую экономическую зависимость между белорусской номенклатурой и Москвой. Экономика стала основным инструментом российской политики в Беларуси, делая упор на расширение прямых связей между экономическими элитами.

Белорусские предприятия вынуждены искать на российском рынке варианты, которые оттесняют лидерство страны даже в вопросах транзита. Теперь вместо белорусских чиновников в Россию едут делегации, состоящие из представителей деловых кругов и крупных компаний.

Россия готова компенсировать потери доходов, но на новых условиях. Вместо косвенного субсидирования белорусской экономики появилась прямая адресная поддержка, например, программа импортозамещения, реализуемая без посредничества Лукашенко.

Еще что изменилось, так это функция посла России в Беларуси. Борис Грызлов теперь регулярно ездит с рабочими визитами в регионы и на ключевые предприятия, а совсем недавно, в 2019 году, подобная деятельность одного из его предшественников Михаила Бабича настолько взбесила Лукашенко, что ему удалось добиться его отзыва.

Сейчас такие встречи даже совмещены с автономной внешнеполитической повесткой, включая участие Грызлова в визите главы самопровозглашенной Донецкой Народной Республики Дениса Пушилина в белорусский город Брест этим летом.

Растущая самостоятельность белорусской номенклатуры неизбежно ставит вопрос о перераспределении власти в стране. В глазах элиты Лукашенко больше не гарантирует стабильности и не решает их проблем. Наоборот, он сам все больше становится причиной проблем, которые приходится решать номенклатуре. Например, недавнее требование Лукашенко отменить повышение цен вызвало недовольство и даже открытые возражения со стороны министров и премьер-министра Романа Головченко.

При этом сам Лукашенко явно не готов учитывать растущие амбиции элит. Конституционная реформа, которая должна была перераспределить власть в стране в награду за лояльность элит, оказалась пустой. Лукашенко отказывается даже от самых незначительных косметических изменений, таких как преобразование объединения «Белая Русь» в политическую партию.

В результате внутренние элитные распри набирают обороты. С начала войны белорусские спецслужбы провели массовые аресты топ-менеджеров крупнейших банков и госпредприятий. Только в ООО «Газпром трансгаз Беларусь» арестовано около ста бывших и нынешних сотрудников. Лукашенко пришлось лично вмешаться, чтобы урегулировать конфликты и вернуть людей на свои посты.

Раскол в белорусских элитах, которого многие ожидали в 2020 году, теперь становится все более вероятным из-за войны. Лукашенко больше не в состоянии гарантировать их прежние преимущества и не может контролировать их теперь, когда Россия заменяет его в роли гаранта их будущего.

Кроме того, токсичность и беспомощность Лукашенко в разрешении как внутренних, так и внешних кризисов делают поиск путей выхода из нынешнего тупика все более актуальным: как для Москвы, так и для элит. Неуверенность в завтрашнем дне и дальнейшее втягивание в войну могут вывести кризис в Беларуси на новый уровень, при котором позиция номенклатуры будет гораздо менее четкой, чем в 2020 г.

Автор:

Григорий Нижников

Карнеги не занимает институциональную позицию по вопросам государственной политики; взгляды, представленные здесь, принадлежат автору (авторам) и не обязательно отражают взгляды Карнеги, его сотрудников или его попечителей.

Мечты о будущем России: непреодолимая пропасть между Путиным и народом

Российское общество жаждет возвращения к стабильности, но это невозможно при Путине, который теперь хочет быть оператором глобальной нестабильности.

Концепция стабильности путинской эпохи, которая начала шататься несколько лет назад, теперь окончательно рухнула. В течение многих лет россияне охотно обменивали свои права и свободы на относительное экономическое благополучие и политическую стабильность. Однако после вторжения России в Украину у большинства россиян возникает вопрос: насколько завтра будет хуже, чем сегодня?

Кремль, соответственно, вынужден искать образ будущего, который вернул бы путинскому большинству уверенность в завтрашнем дне. Проблема в том, что человек, который когда-то олицетворял стабильность, — сам президент Владимир Путин, — теперь стал ее разрушителем. В результате попытки администрации президента создать новую концепцию будущего России, которая будет соответствовать настроениям в обществе и в то же время удовлетворять этого «нового Путина», обречены на провал.

Политический блок Кремля впервые начал работу над созданием образа будущего через несколько недель после вторжения в Украину, когда план блицкрига провалился. Нужно было объяснить людям, почему приходится идти на жертвы и терпеть санкции, а также куда движется Россия.

Одна из концепций, выбранных Кремлем, позиционирует Россию как «правильную» Европу, сохраняющую традиционные ценности. Отголоски этой концепции можно услышать в недавних речах Путина, в которых он напоминает зрителям, что если Европа хочет сохранить свою идентичность, она должна стоять вместе с Россией. Остальному миру предлагается антиколониальная повестка: Путин теперь говорит о России как о лидере стран, угнетаемых Западом.

Но этот дискурс является экспортной моделью; он не подходит для домашнего использования. Политический блок администрации президента понимает, что представление о России как повсеместном лидере угнетенных народов вряд ли отвлечет россиян от их собственных проблем дома. Эти идеи были безнадежно дискредитированы в глазах российского общества еще в советское время, когда царила братская любовь к странам с социалистическим уклоном.

Наконец, в ноябре — после нескольких месяцев уклончивости — прокремлевские СМИ и Telegram-каналы дали понять, что образ будущего России (возможно) найден. Писали о «научной статье» группы авторов, в том числе Александра Харичева, близкого соратника первого заместителя руководителя аппарата Сергея Кириенко.

Статья основана на «социологическом исследовании», проведенном с помощью фокус-групп, в которых людям предлагалось нарисовать образ будущего. На самом деле опрошенные принимали участие в конференции в крымском Севастополе: т. е. все они были людьми, сотрудничавшими с кремлевскими бюрократами и знающими, какие ответы понравятся заказчику опроса.

Неудивительно поэтому, что образ будущего оказался крайне туманным: неоконченный роман, пирог с разными начинками, калейдоскоп сменяющих друг друга картинок и так далее. Несмотря на лженаучный вид статьи, банальность и туманность предложенного свидетельствовали об идеологическом кризисе путинского режима. Кремль не может сказать своему народу, куда он ведет страну и почему, потому что даже малейшая деталь будет противоречить ожиданиям ни общества, ни президента.

Разумеется, это не первый случай, когда администрация президента занимается бесплодными поисками образа будущего. Столь же вынужденные и бесплодные взгляды развивали Владислав Сурков, его преемник Вячеслав Володин и Кириенко как кураторы внутренней политики. Но тогда власть могла себе позволить эту бесполезность: в образе будущего не было острой необходимости.

На протяжении многих лет краеугольным камнем путинского режима была стабильность: относительное экономическое благополучие при ограниченных правах и свободах. Кремль как бы гарантировал, что это государство будет длиться вечно: в конце концов, зачем чинить то, что не сломано?

Даже в последние годы, несмотря на экономический застой и подавление любых оставшихся свобод, стабильность при Путине казалась гарантией постоянного «настоящего» при отсутствии каких-либо серьезных изменений — в лучшую или в худшую сторону. Концепция стабильности работала на путинское большинство, которое хотело, чтобы время остановилось. Дискуссии о будущем, отличном от настоящего, представляли не что иное, как опасность для режима. Это понимали в Кремле, который пытался оставить все как есть.

Однако, начав вторжение в Украину, Путин бесповоротно превратился из гаранта стабильности в ее разрушителя. Время снова двигалось, и каждый новый день был хуже предыдущего. Путин погрузил россиян в пучину кризиса и заставил задуматься о будущем, ведь нестабильность сегодня и, что еще хуже, завтра тревожило.

Чтобы унять эту тревогу, властям сейчас приходится серьезно думать об имидже будущего страны. По идее, это не должно быть так уж сложно: большинство были бы очень рады возвращению к украденной стабильности, путешествию в недавнее прошлое. Однако путь к этому ясному и простому решению преграждает один человек: Путин.

Российское общество жаждет стабильности, но это невозможно при нынешнем президенте, который хочет быть оператором глобальной нестабильности. Президент бунтует, но этот бунт не имеет народной поддержки.

Чиновники администрации президента оказались в ловушке пропасти между взглядами президента и настроениями российского общества. Путин остается их главным клиентом и никуда уходить не собирается.