Изведал враг в тот день немало что значит русский бой удалый автор: "Изведал враг в тот день немало..."

Содержание

Стих. «Изведал враг в тот день немало… Великий русский шотландец

Против бригад 3-го мехкорпуса при массированной поддержке авиации наступали танковая и моторизованная дивизии противника. Наша авиация активно сражалась с самолётами врага. Бои в воздухе были не менее жаркими и кровопролитными, чем на земле.

Как справедливо отмечает Г.К. Жуков, здесь наступала более сильная вражеская группировка и войсками противника руководили более инициативные и опытные генералы, а во главе группировки стоял генерал-фельдмаршал Э. Манштейн. Несмотря на героические усилия наших войск, врагу удалось кое-где вклиниться в наше расположение.

В этой обстановке командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин ввёл на этом направлении 2-й и 5-й гвардейские, 2-й и 10-й танковые корпуса, несколько стрелковых дивизий и артиллерийских частей, взятых с других направлений.

Контрудар танковых корпусов, нанесённый совместно с левофланговыми соединениями 40-й армии, облегчил положение 1-й танковой армии, и хотя фронт её обороны не раз гнулся под натиском превосходящих сил противника, но не ломался, и за каждый метр территории, на время попадавшей в его руки, враг расплачивался десятками уничтоженных машин, тысячами убитых и раненых.

Наступательные возможности его резко ослаблены, но не исчерпаны, и противник 9 июля возобновляет своё наступление. Командующий фронтом усиливает 1-ю танковую армию ещё одним танковым корпусом и другими частями.

И снова начинается бешеная борьба. И опять солнце меркнет в дыму и мгле сражения. Но волны вражеского наступления разбиваются об утёс нашей обороны, всё время наращиваемой из глубины.

На правом фланге танковой армии врагуудалось вклиниться в нашу оборону, он пытался окружить 6-й танковый корпус, но это ему не удалось — отважно дрались советские танкисты. Когда в танке лейтенанта П.И. Битковского кончились снаряды, он таранил фашистский танк, свалив его в кювет.

К вечеру 11 июля на обоянском направлении была полностью сорвана попытка противника прорваться здесь к Курску.

Несколько слов о сражении на севере Курской дуги — на орловском направлении.

Здесь в первый день своего наступления противник в результате неоднократных атак мощным бронированным кулаком сумел вклиниться в оборону нашей 13-й армии и продвинулся вглубь на шесть — восемь километров. Командующий Центральным фронтом К.К. Рокоссовский нанёс по противнику контрудар силами 16-го танкового корпуса 2-й танковой армии, 19-го отдельного танкового и 17-го стрелкового корпусов. Это сковало действия противника, а последующие активные действия войск фронта остановили его перед второй полосой нашей обороны. Все попытки вражеских войск прорваться к Курску на этом направлении были пресечены. С тем большим остервенением враг бился на южном фасе Курского выступа. Перегруппировавшись, он ринулся на Прохоровку, намереваясь захватить Курск с юго-востока.

И вот здесь, у Прохоровки, произошло кульминационное сражение Курской битвы, приведшее к перелому в развитии боевых действий на этом направлении.

Враг не подозревал, что советское командование подтянет сюда свежие силы — S-ю гвардейскую общевойсковую, 5-ю гвардейскую танковую армии и два танковых корпуса — и усилит ими Воронежский фронт.

12 июля здесь произошло сражение, в котором приняло участие с обеих сторон около 1200 танков и самоходок, огромные авиационные и другие силы. Бронированная лейб-гвардия Гитлера — его отборные танковые дивизии, руководимые одни из опытнейших мастеров вождения танковых войск в фашистской армии генералом Готом, — не выдержала встречного удара 5-й гвардейской танковой армии, которой командовал известный советский танковый военачальник Павел Алексеевич Ротмистров, 5-й гвардейской общевойсковой армии А.С. Жадова других советских войск.

О размахе сражения под Прохоровкой красноречиво говорит следующий факт: только в течение одного дня немцы потеряли почти 400 танков! Немалые утраты понесли и наши войска, но потери противника были ещё большими, его вера в победу окончательно рухнула.

Бабаджанян А.Х. Танковые рейды. С. 134 — 145.

Стихотворение М. Ю. Лермонтова «Бородино» читает Валерий Баринов

«Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые?
Да, говорят, еще какие!
Не даром помнит вся Россия
Про день Бородина !»

– Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы !

Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют что ли командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.

У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки –
Французы тут-как-тут.

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат, мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:

«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
– И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут,

Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась – как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны –
И отступили басурманы.
Тогда считать мы стали раны,

Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри – не вы.
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!

— Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!

— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки

И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,

Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,

Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!

Анализ стихотворения Бородино Михаила Лермонтова

Стихотворение «Бородино» было написано Лермонтовым в честь 25-летнего юбилея Бородинской битвы (1837). Многие русские поэты и писатели, независимо от политических и идеологических взглядов, с чувством глубокого уважения относились к победе русских войск. Бородинское сражение показало силу народного духа и значительно повысило патриотические настроения.

«Бородино» Лермонтова занимает особое положение. В то время было принято писать о войне либо с позиции стороннего наблюдателя, либо от лица полководца. «Бородино» создано в оригинальном стиле – в форме рассказа бывалого солдата, лично участвовавшего в героической битве. Поэтому в нем нет фальшивых выражений и псевдопатриотических заявлений. Стихотворение воспринимается как непосредственная передача фактов простым человеческим языком. Этим Лермонтов значительно повышает эмоциональное воздействие произведения. Неторопливый рассказ солдата о страшных картинах сражения затрагивает душу читателя. Невольно чувствуется гордость за тех, кто не жалел своей жизни ради спасения Родины.

Солдат не приукрашивает своих заслуг, что делает рассказ максимально правдивым и искренним. Он отдает дань уважения всем погибшим и уверенно утверждает, что сдача Москвы – «божья воля». Люди были готовы погибнуть под ее стенами, но не допустить врага до сердца России. Героический призыв полковника «…не Москва ль за нами?» не вносит в произведение излишнего пафоса. Он органически вписывается в текст и является кульминационной точкой.

Большое значение имеет структура стихотворения, его стилистические особенности. Оно написано разностопным ямбом со сплетенной рифмой. Это придает произведению музыкальный характер. Оно напоминает семидольный размер народных песен-сказаний. Лермонтов подчеркивает связь с национальными корнями путем употребления просторечных выражений: «ушки на макушке», «брат мусью», «отступили бусурманы». Вместе с тем он применяет особые выразительные средства для усиления значимости сражения: метафоры («ломить стеною», «отец солдатам»), сравнения («перестрелка» — «безделка», «двинулись, как тучи»).

Стихотворение приобрело широкую народную популярность. Его слова были положены на музыку. Многие фразы и выражения стали крылатыми, утратив связь с источником. Патриотическая идея отдать жизнь за Москву вновь прозвучала в годы Великой отечественной войны. На этот раз советские войска смогли выполнить завет великого поэта и «клятву верности сдержали».

Итак, пришла, наконец, пора столкнуться с Наполеоном лицом к лицу. Потому что, сколько ни маневрируй, сколько ни отступай, сколько ни откладывай сражение на завтра – рано или поздно придется драться.

А. Дмитриев-Мамонов. 26 августа 1812г., рисовано во время Бородинского сражения.

Цели ясны, задачи определены…

Стороны подошли к этой встрече с разными задачами. Проще всего было Наполеону: при нем – численное превосходство, при нем – «старая гвардия», испытанные в многочисленных боях отборные части, решившие исход не одного десятка сражений. Наконец, при нем – талант полководца, с которым мог бы сравниться разве что воинский гений Александра Васильевича Суворова. К сожалению, уже двенадцать лет о Суворове говорили «мог бы» — Александр Васильевич уже ничего не мог сделать на этой земле… Наполеону – как хлеб, как воздух необходима была решительная победа. Необходим был разгром русской армии, скажем так, примерный аналог победы в футбольном матче со счетом 5:0. После этого ничто не мешало бы Наполеону уничтожить Россию как мало-мальски значимую страну.

Русская армия, пропустившая Наполеона почти до Москвы, рвалась доказать, что ее рано еще списывать со счетов. Возможно, Наполеона нельзя победить (к тому моменту французский полководец не потерпел ни одного поражения) – но ему вполне можно не проиграть. Русская армия уже доказала это на поле Прейсиш-Эйлау четыре года назад.

Надеялся ли Кутузов разгромить Наполеона и тем закончить войну? Вряд ли. Дело даже не в том, что старый фельдмаршал уже проиграл как-то раз Наполеону генеральное сражение. В конце концов, под Аустерлицем командовал император Александр I, командовал австрийский император, командовал коллектив австрийских штабистов… в общем, командовали решительно все, кроме Кутузова – что и привело к известному, крайне печальному, результату.

Просто до 1812 года Наполеон был непобедим даже при равных силах. Под Бородино же французы вновь, как очень часто бывало в той войне, имели существенный численный перевес. И «Великая армия» еще могла получить подкрепления (что и произошло после Бородинской битвы). А вот устоять, не дать себя разгромить – Кутузов вполне мог рассчитывать. И он устоял.

Франц Рубо. Фрагмент панорамы Бородинской битвы.

Все дело в том, что от русской армии требовали дать Наполеону решительный бой – несмотря на постоянное численное превосходство французов, несмотря на выдающуюся хватку главаря «великой банды мародеров». Здесь смешивались как здоровый патриотизм, так и «здоровый» прагматизм. Патриоты, естественно, желали не отдавать врагу и пяди русской земли сверх уже отданного. Прагматики же поминали, что враг не просто топчет родную землю – он разоряет и грабит вполне конкретные владения вполне конкретных людей. Тех самых людей, что во многом определяют политику страны. И если власть не прислушается к их требованиям защитить означенные владения – власть может и поменяться. Совершенно так же, как поменялась она в 1801-м году после убийства императора Павла I. И император Александр I, прекрасно помнивший судьбу отца, разумеется, повторения подобной участи решительно не желал.

Именно поэтому Барклая де Толли, выдающегося русского полководца шотландского происхождения, в конце концов заменили на Кутузова. Кутузова заранее ставили командующим с целью дать генеральное сражение французам. И Кутузов вынужден был пойти на такой бой – в противном случае его всего лишь заменили бы кем-нибудь гораздо менее умным и способным. Кем-нибудь, кто ради собственных амбиций и в угоду элите русского общества просто угробил бы армию в одном или нескольких сражениях с Наполеоном – например, как это почти сделал Беннигсен во время кампании 1807-1808 гг. против французов.

Ф. Рубо. Атака саксонских кирасир.

Пожалуй, де Толли заслуживает отдельных слов – и именно в статье о Бородинском сражении.

Великий русский шотландец

Михаил Богданович Барклай де Толли, строго говоря, никаким таким шотландцем не был. Его довольно далекий предок бежал из Шотландии в тогда еще шведскую Ригу. Дед Михаила Богдановича был градоначальником уже русской Риги, а отец, всю жизнь прослуживший в русской армии, вышел в отставку всего-то поручиком – и жалованным* дворянином.

Дослужиться до генеральского звания с подобной незнатной родословной было очень, очень непросто. Находились завистники, весьма влиятельные и высокопоставленные. И, тем не менее, именно Барклай де Толли встретил 1812-й год командующим 1-й, самой многочисленной русской армией, противостоящей Наполеону.

Ф. Рубо. Кавалерийский бой во ржи.

Именно Барклай де Толли, несмотря на недовольство всей образованной части русского общества, «продавил» отступление с боями против «Великой армии». Иногда ему приходилось бороться не только с противником, но и со своими же – отважный, гордый и пылкий генерал Багратион был князем и потомком грузинского царского рода, он рвался в бой, не особенно задумываясь, что означенный бой может стать последним. Ненависть русского дворянства, обвинения в предательстве и некомпетентности – это то, что получил Барклай де Толли за то, что вынес на своих плечах самый страшный период борьбы с наполеоновым нашествием.

Что ж, очень часто бывает, что благодарность современников запаздывает. А благодарности потомков «русскому шотландцу» было увидеть не суждено – он проживет недолгие 56 лет. И самых главных своих достижений за эти годы Барклай добился именно в те неполные два месяца командования русской армией. Если поначалу силы вторжения превосходили русских в три раза, то к Бородину это соотношение изменилось. Говоря грубо – на четыре русских солдата во время Бородинского сражения приходилось пять противников.

И при всем уважении к Кутузову скажем: если бы не выдающиеся способности Барклая де Толли и его готовность пожертвовать своей репутацией, пожертвовать и без того не ахти каким значимым положением в обществе – «фельдмаршалу победы» к Бородину, может статься, некем было бы командовать.

Пожалуй, единственным благодарным современником оказался император Александр I. В августе 1815 года после образцового воинского смотра, (нечто вроде современных учений), Михаил Богданович был возведен в княжеское достоинство. Князем стал в свое время и Александр Суворов – но это была награда за блистательную Итальянскую кампанию. Император попросту не мог идти против мнения всего русского общества, не имел возможность наградить выдающегося русского полководца за то, что он в действительности заслужил… и потому – воспользовался первым же попавшимся поводом. Пусть де Толли не стал князем за кампанию 1812-го года – но императору ничто не мешает на минутку «побыть самодуром» и наградить полководца за мирные учения.

Что ж, отдадим должное и великому русскому полководцу, чьи заслуги поставили вровень с заслугами Суворова, и Александру I – не так уж часто среди монархов, президентов, премьер-министров и диктаторов встречались люди, искренне благодарные своим спасителям.

Поиграем в солдатики

Обрисуем все же несколько подробнее положение сил перед битвой при Бородино, пусть эта справочная информация не слишком-то и интересна многим читателям. Французская армия насчитывала примерно 135 тысяч штыков при 600 орудиях. По большей части это были испытанные, вышколенные, опытные солдаты, прошедшие не одну кампанию. Их возглавлял великолепный полководец. Дополнительно стоит упомянуть, что Наполеон, будучи артиллеристом по образованию и воинской специальности, был исключительно хорошим специалистом именно по части использования артиллерии. Как говорил один герой советского фильма «Ватерлоо», Наполеон обращался с сотней пушек лучше, чем заядлый дуэлянт – с пистолетом. И это отнюдь не было преувеличением.

Ф. Рубо. Горки – командный пункт фельдмаршала М. И. Кутузова.

Русская армия насчитывала 110 тысяч регулярных войск и казаков. Увы, далеко не все могли похвастаться выучкой – перед наполеоновским вторжением армия пополнилась значительным количеством новичков. Конечно, к моменту Бородинской битвы они успели понюхать пороху, но все же рано было их равнять с былыми суворовскими чудо-богатырями.

Было бы неправильно не упомянуть еще 10-20 тысяч (по разным оценкам) ополченцев – тем более что Кутузов пришел на должность командующего армией именно с поста командующего Петербургским ополчением. Но – также было бы неправильно приравнивать их к полноценным регулярным войскам.

Жаль, но приходится говорить о «ратниках», как их называли, почти необученных и почти невооруженных. Зачастую из оружия у них были только пики. В другой Отечественной войне, которой суждено разразиться через долгих 130 лет, вот так же с бору по сосенке вооруженных и обученных ополченцев иногда бросали под фашистские танки и бомбардировщики – и, как правило, это не заканчивалось ничем хорошим. Отважные, самоотверженные, но напрочь необученные люди гибли, зачастую не успев навредить противнику хоть чем-то.

Надо отдать должное Михаилу Илларионовичу: в бою при Бородино ратники-ополченцы практически не участвовали. Их задачей было строительство укреплений, помощь раненым, доставка на позиции пищи и питья… в общем, все в точности по старому бородатому анекдоту, повествующему о страшных русских войсках по имени «стройбат». Они, мол, настолько страшны – что им даже и оружия не выдают. Впрочем, ополченцы, задействованные на подсобных работах, очень может быть, дали солдатам возможность отдохнуть перед боем лишние 2-3 часа. А это, знаете ли, совсем не мелочь – перед ТАКИМ боем попросту не бывает мелочей.

И грянул бой…

Собственно, о самом Бородинском бое, во всех подробностях, с картами и диспозициями, со всесторонней и глубокой аналитикой, писали многие историки. Вкратце – Наполеон, видя слабость левого фланга русских войск под командованием Багратиона, решил нанести главный удар именно по левому флангу, с последующим разгромом оставшейся части русской армии. Кутузов, в свою очередь, утверждал, что также видел слабость русского левого фланга, и решил сознательно допустить удар именно в этом направлении, чтобы в решительный момент «засадным полком» ударить в тыл французов. Проще говоря – попытаться повторить легендарное Мамаево побоище.

Ф. Рубо. Гвардейские полки отражают атаки французской кавалерии.

Так это или нет – мы, увы, однозначно сказать теперь не сможем. По приказу Беннигсена русский корпус Тучкова, который мог бы исполнить роль «засадного полка», без ведома Кутузова был переброшен на другой фланг. Не будем спрашивать, что это – глупость или измена… это превратности войны – не всегда «наши» принимают безошибочно правильные решения, а «ихние» отнюдь не всегда совершают глупости. Случается, что глупят как раз наши, а супостат находит умные, нестандартные решения.

Как бы то ни было – в самую ночь перед битвой, когда ничего уже нельзя было изменить, часть русских войск была выдвинута в помощь все тому же левому флангу. Кутузов, как видно, замысел Наполеона разгадал и предпринял все возможные меры. При этом – предпринял их скрытно от французов. Это наводит на мысль, что слухи о гениальности Наполеона на самом-то деле «самую чуточку» преувеличены. Кутузов раскрыл его планы, Кутузов принял соответствующие меры – а Наполеон так и не узнал об этом. Более того – это Кутузов уже в ходе битвы предпринимал вполне нестандартные маневры, вроде удара Платова и Уварова в тыл Наполеону. А вот французский полководец ничего такого творческого в этом сражении не показал – французы просто пошли в лобовую атаку на русские укрепления. Марш-марш вперед, французский народ…

О самом бое – можно говорить очень много, и не сказать толком ничего. Французы вынуждены были лоб в лоб, кость в кость, идти в прямую атаку на русские укрепления – флеши, как их тогда называли.

Ф. Рубо. Семёновские (Багратионовы) флеши.

Так уж устроено Бородинское поле, что обойти их было нельзя – только штурмовать. Это еще один плюс Кутузову как полководцу: именно так будут действовать впоследствии выдающиеся советские военачальники совсем другой Отечественной войны: заставь противника атаковать твои укрепления, измотай его, выпусти из него побольше крови – и потом добей.

Впрочем, в доблести и умении французам тех времен было не отказать. Несмотря на мужество солдат Багратиона, Раевского, Неверовского, Дохтурова французы взяли-таки часть укреплений. Несколько часов укрепления переходили из рук в руки, с обеих сторон сражающиеся показывали выдающуюся храбрость и умение. Наконец, ранение генерала Багратиона позволило французам занять Багратионовские флеши. Но результатом оказалось продвижение всего лишь на километр, при страшных потерях и при том, что русские отнюдь не были разбиты. Их всего лишь удалось «оттолкнуть» подальше.

Переломным стал момент, когда перед атакой на центр русской позиции – батарею Раевского – в тылу французской армии возник переполох. Да, это был знаменитый удар казаков атамана Платова и регулярной конницы генерала Уварова. Выйдя в тыл французской армии, казаки и кавалеристы серьезно потрепали резервные части. А главное – они заставили французов отложить атаку на Раевского и вынудили «оглянуться». Наполеону стало ясно: если он не хочет со всем штабом попасть в плен к какому-нибудь бравому есаулу – стоит поберечь резервы. Возможно, именно из-за этого рейда в бой так и не вступила «старая гвардия» — примерно 20 тысяч отборных французских солдат, этакий спецназ великого полководца.

Итогом напряженнейшей кровопролитной битвы стало то, что французская армия отступила на свои первоначальные позиции. Русские – выстояли. «Тогда считать мы стали раны, товарищей считать» – и очень, очень многих недосчитались. Около 40 тысяч французов погибло или было ранено в битве; потери русской армии составили где-то 44 тысячи человек.

А наутро предстояло отступление. Увы, но противник был еще слишком силен.

Кто же победил в битве при Бородино? Ну – это смотря что называть победой. Давайте попробуем посчитать.

Победители и побежденные…

Кто же все-таки победил, и кто – был побежден в Бородинском сражении? Вокруг этого вопроса сломано немало воображаемых копий. Конечно, хотелось бы дать простой и понятный любому ответ – но, к сожалению, это просто невозможно. В общем, как предлагает древняя пословица, идущая еще от Аристотеля, договоримся о терминах.

Ф. Рубо Раненого генерала П. И. Багратиона увозят с поля битвы.

В те времена традиционно принято было считать победителем того, за кем оставалось поля боя. В этом есть смысл, не всегда понятный читателям, а историки зачастую не считают нужным разъяснить в общем-то очевидные вещи. Если за нами осталось поле боя – мы подберем и определим на лечение всех наших раненых. И быстро поставим в строй тех, кого вообще возможно в строй вернуть. А вот противник раненых вынужден будет бросить. Мы введем в строй те орудия и технику, которые были у нас повреждены – противник же вынужден будет бросить все, что нельзя унести на руках. Пушки, львиную часть боеприпасов, запасы амуниции и продовольствия – на руках не унесешь… Наконец, будет и моральное превосходство – мы заняли поле боя, а подлый враг трусливо бежит! «Ура, мы ломим, гнутся шведы…»

С этой точки зрения на поле боя Бородина была н и ч ь я. Да, французы сумели несколько потеснить русских с первоначальных позиций. Но к вечеру они отступили в свой лагерь, а русские полностью удержали поле боя.

Весьма важен вопрос соотношения потерь. Например, если мы и не оттеснили противника в этой битве – то заставили его заплатить двумя-тремя своими солдатами за одного нашего. Это значит, что следующую битву мы обязательно выиграем. И это значило бы, что в сегодняшней битве мы тоже победили.

Вот по этому критерию битва при Бородино была скорее победой французов – с минимальным счетом, но победой. Французы потеряли около 40 тысяч убитыми, ранеными и пленными, русские – где-то 44. Но – французы потеряли 40 тысяч из 135, а русские – 44 из 110. Как ни крути, соотношение не в нашу пользу. Причем подкрепления к Наполеону подошли довольно быстро – а вот Кутузов мог рассчитывать на рекрутов только после отступления от Москвы. Не стоит забывать: «Великая армия» еще не была разбита, она попросту растянулась от русской границы до Подмосковья. Наполеон ввел в Россию больше шестисот тысяч солдат – а на Бородинском поле было всего 135 тысяч. Русской же армии требовалось собрать, вооружить и хотя бы минимально обучить новые пополнения. И вступить в строй до Бородина и последующего оставления Москвы новички уже не успевали. Потому даже победа с тяжелыми потерями Кутузову, в общем-то, мало что давала. И вряд ли Кутузов именно на такую победу и надеялся.

А вот устоять, не дать себя разгромить – Кутузов вполне мог рассчитывать. И он устоял.

Также стоит отметить, что это не французы после Бородино начали отступать «на зимние квартиры» (впрочем, у Наполеона их и не было). Это русская армия – пусть и в полном порядке, со знаменами, забрав раненых – начала отходить на восток. Да, Наполеон не непобедим, да, против него можно выстоять более-менее равными силами – но искушать судьбу не стоило. И в этом тоже можно видеть победу французской армии.

Однако, с точки зрения автора (и не только!), весь вопрос в том, какие цели ставили сражающиеся, и к каким результатам пришли. Наполеону требовалась не просто победа – ему требовался разгром русской армии. Никакой другой результат главаря «Великой банды» не устраивал. Однако с разгромом, мягко говоря, не получилось.

Кутузов же имел цель попросту уцелеть (то есть – сохранить армию) в сражении с Наполеоном. Уцелеть – и далее действовать исключительно по собственной воле, не оглядываясь ни на помянутых в начале статьи «ура-патриотов», ни на чрезмерно практичных людей. Этой цели русская армия достигла. И в этом была ее главная победа.

Возвращаясь к аналогии из начала статьи – Наполеону нужна была победа со счетом пять – ноль. А он выиграл не более, чем 1:0. Эту победу вполне можно назвать Пирровой. Как известно, давным-давно армия царя Пирра вела наступление на войска римлян и сломила их сопротивление, но потери были столь велики, что Пирр заметил: «Ещё одна такая победа, и я останусь без войска».

Ф. Рубо. Командный пункт Наполеона.

Еще раз заметим, что Наполеон на поверку оказался не очень уж и непобедимым. Он, наконец, добился того, к чему стремился все эти два месяца – русская армия приняла генеральное сражение. Он располагал армией, имевшей численный и качественный перевес над противником, триумфально прошедшей всю Европу. Ему противостоял полководец, которого Наполеон, казалось бы, однажды уже не просто победил, а прямо разгромил. И – что в итоге? Не более, чем «Пиррова победа».

ТАКАЯ победа Наполеону не была нужна – и это было его главным поражением.

Примечание:

* Дворянство в Российской империи можно было заслужить. Но – обычно на это, как и получилось у отца Михаила Богдановича, уходила вся жизнь.

Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки
Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны
И отступили басурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не Божья воля,
Не отдали б Москвы!

ЛЕРМОНТОВ М. Ю. БОРОДИНО стихотворение с иллюстрациями, историей написания, вступительным словом

Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали,

Досадно было, боя ждали,

Ворчали старики:

«Что ж мы? на зимние квартиры?

Не смеют что ли командиры

Чужие изорвать мундиры

О русские штыки?»

И вот нашли большое поле:

Есть разгуляться где на воле!

Построили редут.

У наших ушки на макушке!

Чуть утро осветило пушки

И леса синие верхушки —

Французы тут-как-тут.

Забил заряд я в пушку туго

И думал: угощу я друга!

Постой-ка, брат, мусью!

Что тут хитрить, пожалуй к бою;

Уж мы пойдем ломить стеною,

Уж постоим мы головою

За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке.

Что толку в этакой безделке?

Мы ждали третий день.

Повсюду стали слышны речи:

«Пора добраться до картечи!»

И вот на поле грозной сечи

Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у лафета,

И слышно было до рассвета,

Как ликовал француз.

Но тих был наш бивак открытый:

Кто кивер чистил весь избитый,

Кто штык точил, ворча сердито,

Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,

Всё шумно вдруг зашевелилось,

Сверкнул за строем строй.

Полковник наш рожден был хватом:

Слуга царю, отец солдатам…

Да, жаль его: сражен булатом,

Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:

«Ребята! не Москва ль за нами?

Умремте ж под Москвой,

Как наши братья умирали!»

— И умереть мы обещали,

И клятву верности сдержали

Мы в бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий

Французы двинулись как тучи,

И всё на наш редут.

Уланы с пестрыми значками,

Драгуны с конскими хвостами,

Все промелькнули перед нами,

Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!..

Носились знамена как тени,

В дыму огонь блестел,

Звучал булат, картечь визжала,

Рука бойцов колоть устала,

И ядрам пролетать мешала

Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,

Что значит русский бой удалый,

Наш рукопашный бой!..

Земля тряслась — как наши груди,

Смешались в кучу кони, люди,

И залпы тысячи орудий

Слились в протяжный вой…

Вот смерклось. Были все готовы

Заутра бой затеять новый

И до конца стоять…

Вот затрещали барабаны —

И отступили басурманы.

Тогда считать мы стали раны,

Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,

Могучее, лихое племя:

Богатыри — не вы.

Плохая им досталась доля:

Не многие вернулись с поля.

Когда б на то не божья воля,

Не отдали б Москвы!

_{Картечь — артиллерийский снаряд, предназначенный для поражения противника на близком расстоянии.}

_{Сеча — сражение, битва.}

_{Лафет — станок, на котором укрепляется ствол, артиллерийского орудия.}

_{Редут — полевое укрепление.}

_{Басурманы — здесь: враги.}

История написания стихотворения Бородино

Считается, что замысел стихотворения возник у автора ещё в 1830—1831 годы, когда на начальном этапе воплощения литературной идеи Лермонтовым было создано стихотворение «Поле Бородина».

К 25-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года и Бородинской битвы Михаил Лермонтов решил создать новое произведение, которое отличалось бы особым тематическим содержанием. Активная обсуждаемость известных событий и героического сопротивления народа России в год антинаполеоновской кампании в широких слоях общества обусловила проявление повышенного интереса к этому историческому периоду. В частности, Лермонтов в этот период много размышлял о судьбе народа в истории, о прошлом и настоящем России и её народа, о роли конкретного события в истории народа и страны. Анализируя этот аспект, В. Г. Белинский позже отмечал, что ключевой мыслью «Бородина» является «жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому прошлому, полному славы и великих дел».

Эта тема лермонтовского творчества получила чрезвычайно широкое распространение в этот период, она красной нитью проходит через многие его поэтические произведения второй половины 1830-х годов. Непосредственным поводом к написанию стихотворения послужило знакомство Лермонтова с воспоминаниями Алексея Афанасьевича Столыпина, ветерана Отечественной войны, который находился в родственных отношениях с поэтом.

В какой-то степени образ отстранённого повествователя в стихотворении на прототипическом уровне пересекается с личностью Столыпина, несмотря на то, что нарративный компонент стихотворения представляется не офицером, а безымянным солдатом-рассказчиком, мудрым (всеведающим) и проницательным участником освободительной войны, что придаёт стихотворному тексту эпичность и мотивирует его фольклорное наполнение.

Этот солдат-артиллерист весьма точно передаёт хоть и стихийные, но эпохальные настроения, характерные для беспристрастного народного начала, по определению являющегося внеличностным. Что касается красочного образа безымянного полковника, то его автор также не объективирует, однако в его чертах могут прочитываться протитипические личности Петра Багратиона, раненного на поле боя, а затем и генерала от инфантерии Дмитрия Дохтурова, который заменил первого в сражении.

Именно народный облик солдата-рассказчика определяет неподражаемую сказовую манеру батального нарратива, которая получает органичное звучание. Такое своеобразное нарративное освещение исторической битвы придаёт ей эпохальный, универсальный масштаб, при этом само Бородинское сражение приобретает особую достоверность. Сперва ветеран описывает события, предшествовашие самому сражению: длительное отступление русской армии, тщательный выбор места предстоящего сражения, подготовительные работы перед боем, клятва верности воинов своему патриотическому долгу.

Далее автор акцентирует внимание на протяжённости ожесточённого сражения и передаёт психологическое и нравственное состояние русского войска после завершения боя.

Непримиримый антагонизм двух временных культурно-исторических планов актуализирует авторских рефрен, являющийся ключевым для всего понимания стихотворения:

«Да, были люди в наше время, / Не то, что нынешнее племя, / Богатыри — не вы!».

Автор обращается в поиску идеала в прошлом, тема искания эксплицитно заявлена в другом важном тексте Лермонтова: «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», который также был написан в 1837 году. Что касается стилевого наполнения стихотворения, то о нём достаточно ёмко и полновесно отозвался Белинский: «благороден, силен и полон поэзии». Неизвестный автор переложил стихотворение Лермонтова на музыку, после чего оно получило широкое распространение как народная песня.

Подробный стиховеческий и культурно-исторический анализ поэтического текста М. Ю. Лермонтова представлен в труде литературоведа, театроведа и педагога Сергея Николаевича Дурылина «Как работал Лермонтов» (издан в Москве в 1934 году), а также в книге известного советского языковеда и литературоведа Виктора Владимировчиа Виноградова «Очерки по истории русского литературного языка» (Москва, 1938).

Следует обратить внимание на литературоведческое исследование Николая Бродского, которое посвящено именно этому стихотворению и называется «„Бородино“ Лермонтова и его патриотические традиции» (увидело свет в 1948 году) и на научную статью Л. В. Кутьевой «К изучению стихотворения Лермонтова „Бородино“», которая была опубликована в первом номере литературоведческого периодического издания «Русская словесность» за 1998 год.

Часть информации взята с http://ru.wikipedia.org/wiki/Бородино_(стихотворение)

Работа с текстом стихотворения М.Ю. Лермонтова «Бородино». Особенности художественного и исторического текстов | Начальная школа

Работа с текстом стихотворения М.Ю. Лермонтова «Бородино». Особенности художественного и исторического текстов

Автор: Гуркина Светлана Николаевна

Организация: ЧОУРО «НЕРПЦ(МП)» «Арзамасская православная гимназия»

Населенный пункт: Нижегородская область, город Арзамас

Звучит «Патетическая соната» Л.В.Бетховена. (Психологический настрой.)

У. Великий русский народ имеет многовековую историю. Много раз ему приходилось героически отражать нападения иноземных завоевателей, защищать свою Родину, отстаивать свою независимость.

Актуализация знаний:

У. О каком историческом событии говорит дата: 1812 год?

Д. Об Отечественной войне 1812 года.

У. Кто напал на Россию?

Д. Французы.

У. Кто командовал русской армией?

Д. Михаил Илларионович Кутузов.

У. А французской?

Д. Наполеон Бонапарт.

У. Война с французами началась 12 июня 1812 года. Главнокомандующий русской армии – полководец Кутузов — выбрал для решающего сражения с армией Наполеона Бородинское поле. Сражение разыгралось 26 августа (по старому стилю) 1812 года (по новому 7 сентября) в 120 км от Москвы у с. Бородино. А кто из вас слышал стихотворение с таким названием?

(Ответы детей.)

У. А кто написал это стихотворение?

Д. М.Ю.Лермонтов.

У. Сегодня мы посмотрим на события 1812 года с литературной точки зрения. Мы не только будем читать отрывок из произведения М.Ю.Лермонтова «Бородино», но и узнаем об отношении потомков к этому историческому событию.

У. Откройте учебник на стр. 110 — 111. («Литературное чтение» Л.Ф.Климанова, 4 класс)

1) Первичное знакомство с текстом. Первичная проверка восприятия.

Чтение стихотворения учителем.

У. Какие чувства вы испытали при слушании этого отрывка?

Ответы детей.

У. В стихотворении повествование о Бородинском сражении ведется от лица солдата — участника Отечественной войны 1812 года. Кто помнит из уроков окружающего мира, сколько лет служили в армии солдаты в 19 веке?

Д. 25 лет.

У. Почему рассказывает именно бывалый солдат?

Д. Потому что он был участником боя.

У. В отрывке используется монолог — старый солдат погружен в воспоминания. Каким вы увидели солдата-рассказчика?

Д. Солдат исполнен чувством гордости за свой народ, частью которого он является, восхищением его отвагой и смелостью.

У. Стихотворение Лермонтова «Бородино» представляет собой отклик поэта на события 1812 года. Оно написано в год 25-летия победы русского народы в войне с французами.

2) Анализ стихотворения.

Метод: беседа в виде диалога.

Используется: «Историко-этимологический словарь русского языка» Павел Черных и «Этимологический словарь русского языка» Макс Фасмер.

Стихотворение читается и анализируется по плану.

План

1. Утро. Лагерь готовится к бою.

2. Бой.

3. После боя.

а) Утро. Лагерь готовится к бою.

У. Что помогает почувствовать движение проснувшегося и готовящегося к бою лагеря? Какие используются части речи?

Д. Используются глаголы – засветилось, зашевелилось, сверкнул.

У. Как вы понимаете слова: «рожден был хватом»?

Д. Это человек ловкий, умный, удалой.

Словарная работа: был хватом – храбрым.

Обратите внимание, с какой теплотой старый солдат вспоминает своего командира. Как он его называет?

Д. «Слуга царю, отец солдатам».

У. При описании полковника автор применяет сравнение, чтобы показать его отношение к долгу и к подчиненным. Полковник верно служил царю, заботился о солдатах, как отец. С каким чувством солдат-ветеран вспоминает о гибели полковника?

Д. В словах солдата слышится искренняя глубокая печаль.

У. Объясните значение слова «булат».

Словарная работа: булат — сталь, обладающая высокой прочностью и упругостью, из булата изготовляли холодное оружие исключительной твердости.

У. О чем нам говорят слова «сражен булатом»?

Д. О том, что полковника убила не пуля, а он был убит в бою холодным оружием.

У. О чем это говорит?

Д. О том, что он участвовал в сражении вместе с солдатами, подавая пример своей храбростью.

У. Всего с помощью нескольких слов перед нами вырисовывается образ справедливого, благородного и великодушного командира, который, погибнув на поле брани, оставил добрые воспоминания о себе у солдат. На призыв своего командира солдаты клятвенно обещают умереть под Москвой, защищая подступы к сердцу Родины. Найдите в тексте строки, подтверждающие это.

Д. И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в бородинский бой.

У. В этих строках раскрывается сила влияния командира — «отца» на солдат.

б) Бой.

У. И вот бой начался.

«Сквозь дым летучий французы двинулись, как тучи, и все на наш редут».

Словарная работа: редут – укрепление.

У. С помощью каких частей речи передается стремительное движение, звуки боя?

Д. С помощью глаголов.

У. Перечислите их.

Учащиеся перечисляют глаголы.

У. Обратите внимание на фотографическое перечисление предметов и действий. От этого еще больше увеличивается впечатление динамичности.

Какие художественно-выразительные средства использует автор?

Д. Здесь применены сравнения: «Французы двинулись, как тучи», «Носились знамена, как тени».

У. С помощью каких выражений передана ожесточенность боя?

Д. «Гора кровавых тел», «рука бойцов колоть устала», «смешались в кучу кони, люди». Мы как будто слышим звуки орудий.

У. Как вы думаете, почему автор пишет: «рука бойцов колоть устала…», а не «руки бойцов колоть устали…»?

Д. Солдаты, как одно целое, единый народ.

У. Главное место по значению среди художественно-выразительных средств занимает гипербола, она показывает необъятный масштаб событий Бородинского сражения:

«Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.»

Также в стихотворении используются олицетворения. Найдите их.

Д. «Картечь визжала», «И залпы тысячи орудий слились в протяжный вой».

Словарная работа: картечь – дробь.

У. С какой интонацией мы должны это читать?

Д. Усиление голоса.

У. Прочитайте восклицательные предложения, которыми рассказчик прерывает свое сообщение. Д. «Ну ж был денек!», «Вам не видать таких сражений!..», «Изведал враг в тот день немало, что значит русский бой удалый, наш рукопашный бой!..»

У. Подберите синонимы к глаголу «изведал».

Д. Узнал, испытал.

У. Бородинское сражение продолжалось с утра до позднего вечера. За день и русские, и французы несколько раз ходили в атаки, которые заканчивались рукопашным боем. Французы хорошо узнали, что такое русская храбрость, сила и удаль.

В описании характера сражения используются эпитеты, подчеркивающие отвагу русской армии. Назовите их.

Д. «Русский бой удалый», «наш рукопашный бой».

У. Зачем автор использует такой прием?

Д. Для того чтобы показать, что старый солдат заново переживает бой.

У. А также создается впечатление диалога.

(Рассматриваем иллюстрации к стихотворению.)

в) После боя.

У. Рассказ заканчивается словами, рисующими настроение армии после боя, ее уверенность в одержанной победе и готовность возобновить бой. Какими словами это выражено?

Д. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять.

У. Как вы понимаете выражение «до конца стоять»?

Д. Не сдаваться, как бы ни было трудно. Отступать нельзя, лучше умереть.

У. В каких строках меняется интонация?

Д. «Тогда считать мы стали раны, товарищей считать»

У. Мы как бы слышим тяжелый вздох ветерана.

А теперь прочитайте строки последней строфы. Каким вы здесь представили себе старого солдата?

Д. «Да, были люди в наше время, могучее, лихое племя». Солдат говорит это уже бодро и громко твердым уверенным голосом. Слова эти проникнуты любовью к своим товарищам, гордостью за русскую армию.

У. Можно увидеть, как выпрямляется спина солдата, поднимается голова, когда он произносит эти слова. Старый воин как бы говорит молодому поколению: теперь на вас возлагается ответственность за безопасность Отечества.

У. Каким чувством проникнуто это стихотворение?

Д. Любовью к Родине. Бой во имя Родины, во имя России.

У. В отрывке стихотворения дано описание Бородинского боя, а также чувств, которые испытывали в момент сражения солдаты. Своим произведением автор утверждает, что победа в Отечественной войне 1812 года – заслуга простых солдат, народа, объединившегося в деле защиты Родины.

У. Прочтите еще раз стихотворение, но так, чтобы все почувствовали значимость боя.

Выразительное чтение стихотворения учениками.

У. Подробнее узнать о войне 1812 года вы можете из книги С.Алексеева «Птица-слава».

Информация о Воскресенском соборе в г. Арзамасе

Главным украшением нашего родного города является его Воскресенский кафедральный собор. Судьба этого храма тесно связана с событиями Отечественной войны 1812 года. Воскресенский собор в Арзамасе строился в память победы российских войск над Наполеоном. Для этого установили ящик для сбора пожертвований на Соборной площади города. Каждый житель Арзамаса хотел внести посильный вклад в строительство. Храм строился в течение 28 лет, и еще многие годы продолжалось его благоукрашение на пожертвования жителей Арзамаса.

Приложения:

file0.docx.. 32,3 КБ

Опубликовано: 25.04.2020

Урок «М.Ю. Лермонтов «Бородино»»

Тема урока: Михаил Юрьевич Лермонтов «Бородино».

Цели урока: образовательные: познакомить с биографией автора, с сюжетом и с

героями произведения; показать особенности повествования;

воспитательные: воспитывать уважение к великому прошлому России, чувство гордости за страну и народ, выстоявший в трудной ситуации.

Ход урока:

Организационный момент

Проверка домашнего задания.

Письменный ответ на вопрос: почему С.Я. Маршак называет пушкинскую сказку «прямой наследницей сказки народной»?

3. Изучение нового материала.

1. Рассказ учителя

Сегодня на уроке мы познакомимся с произведением известного русского

поэта и писателя М. Ю. Лермонтова. М.Ю. Лермонтов родился в Москве в 1814

году в семье капитана Юрия Петровича Лермонтова и Марии Михайловны,

урожденной Арсеньевой. Невеселым был детство этого мальчика. Смутно

помнил он ласковые руки и славный голосок матери, напевавшей ему грустную

песню. Мать умерла, когда ему не исполнилось и трех лет… Воспитанием

маленького Миши занялась бабушка Елизавета Алексеевна Арсеньевна. Детские

годы будущего поэта проходили в усадьбе Тарханы Пензенской губернии,

принадлежащей бабушке. Здесь наблюдал он жизнь барской усадьбы, учился

народной речи, слушая предания и песни об Иване Грозном, Разине, Пугачеве,

войне 1812 года.

В 14 – летнем возрасте, переехав с бабушкой в Москву, Лермонтов

поступает в Московский благородный пансион, при котором была превосходная

библиотека, где по вечерам воспитанники читали свои сочинения, обсуждали

прочитанное.

В 1830 году был зачислен в Московский университет, затем поступил в школу

гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в Петербурге. Все это

время Лермонтов занимался литературной работой, писал стихи. После

окончания школы служил в лейб – гвардии Гусарского полка, затем в драгунском

полку, располагавшемся на Кавказе.

В 1841 году в возрасте 27 лет М. Ю. Лермонтов погиб на дуэли.

За свою короткую жизнь М.Ю.Лермонтов создал огромное количество

замечательных произведений. С одним из них мы сегодня

познакомимся.(оформление тетрадей, запись темы).

Стихотворение М.Ю.Лермонтова «Бородино» было откликом на 25 – летнюю годовщину Бородинской битвы.

1.Сообщение ученика о войне 1812 года и о ходе Бородинского сражения.

2.выразительное чтение стихотворения «Бородино»

3.Эвристическая беседа.

— О каком событии рассказывается в этом стихотворении?

— Какое произведение, посвященное Отечественной войне 1812 года, вы уже

изучали в 5 – Ом классе?

— Кто рассказывает о сражении?

(Старый солдат рассказывает о сражении молодым. Дядя – это

распространенное в нашей стране обращение к незнакомому старшему

человеку).

— Когда происходит разговор: сразу после сражения, через год или много лет?

(Срок службы в царской армии составлял 25 лет: человек поступал на службу

молодым, а заканчивал ее уже пожилым человеком. И сейчас, спустя 25 лет, в

1837 году он служит последний год).

— С чего начинает свой рассказ старый солдат? О чем он сожалеет?

— Как вы понимаете выражение «нынешнее племя»?

— О каких событиях говорится в строке: «Мы долго молча отступали…»?

— Что означает фраза: «ворчали старики»? Что такое «зимние квартиры»?

(По правилам, принятым в то время в Европе, зимой не воевали: войска

располагались на зимних квартирах).

— Чем были возмущены «старики»? Что такое штык?

— «И вот нашли большое поле…»Что это за поле? (Это Бородинское поле, в селе

Бородино).

Словарная работа. Объяснение значений военных терминов.

Редут – полевое укрепление.

— Подберите синоним к выражению «ушки на макушке».

— «Забил снаряд я в пушку туго» Значит, кем был тогда этот молодой солдат?

Артиллеристом. (Рассмотрим иллюстрацию. Артиллерист, забивающий заряд,

должен был выходить за укрепления и поэтому был открыт вражеским

выстрелом).

Прочитаем эту строфу.

— Как вы понимаете слова:

Что тут хитрить пожалуй к бою;

Уж мы пойдем ломить стеною,

Уж постоим мы головою

За родину свою!

(Во время атаки убитые падали, но оставшиеся в живых смыкали строй. Об этом

говорит выражение «пойдем ломить стеною». «Постоим мы головою» означает,

что солдаты не будут трусить, не будут отступать и жалеть себя в атаке).

Два дня мы были в перестрелке.

Что толку в эдакой безделке?

Мы ждали третий день.

В основе этих слов солдата лежат реальные события. Военные действия на Бородинском поле начались боем за Шевардинский редут (передовое укрепление русской армии) 24 августа. Само сражение произошло 26 августа, то есть на третий день.

— С какой интонацией в устах старого солдата звучит выражение: «Мы ждали третий день»? (В сказках «три» — волшебное число, и решающие события происходят, как правило, на третий раз).

— Чего хотели солдаты? Почему они ждали «добраться до картечи»?

Словарная работа.

Картечь – артиллерийский снаряд, предназначенный для поражения противника на

близком расстоянии.

«И вот на поле грозной сечи

Ночная пала тень».

— Найдите эпитеты в этих строках. Какое настроение они создают?

Словарная работа.

Сеча – сражение, битва.

— Почему «ликовал француз»?

(Французы были уверенны в победе и заранее праздновали).

— Чем занимались солдаты перед боем? Какое чувство солдат передает нам

рассказчик?

(Бойцы были полны решимости сражаться, не жалея собственной жизни. Все

понимали важность наступающего дня).

Словарная работа.

Лафет – станок, на котором укрепляется ствол артиллерийского орудия.

Бивак – стоянка под открытым небом.

Кивер – высокий круглый военный головной убор из твердой кожи.

— Как говорит рассказчик о начале сражения? Обратите внимание на глаголы, передающие движения.

Полковник наш рожден был хватом:

Слуга царю, отец солдатам,

Да, жаль его: сражен булатом,

Он спит в земле сырой.

— Как вы понимаете эти слова рассказчика?

( «Быть хватом» значит все уметь, делать хорошо любые дела, быть удалым, смелым человеком. Полковник, верно служил царю, выполняя все приказы, и был заботлив по отношению к солдатам, как отец. В словах солдата слышится искренняя глубокая горечь, когда он вспоминает о гибели полковника.

Булат – сталь, обладающая высокой прочностью и упругостью. Из булата

изготовляли холодное оружие исключительной стойкости и остроты. Слова «сражен

булатом» говорят о том, что полковника убила не пуля: он участвовал в сражении вместе с солдатами, подавая пример своей храбростью, и был убит в ближнем бою холодным оружием.)

— «И молвил он, сверкнув очами…» Какие слова в этой строчке создают торжественное настроение? ( «Молвил», «очами»)

Описание сражения ( три строфы от слов: «Ну ж был денек!»).

— С помощью слов каких частей речи передается стремительное движение, звуки

боя? Назовите их.

— Как вы думаете, почему автор пишет: «…рука бойцов колоть устала…» и не

«руки бойцов колоть устали»?

— С помощью каких строк автор передает грохот боя?

( « И ядрам пролетать мешала

Гора кровавых тел» (роль звука р )

— Подберите синоним к глаголу «изведал».

Изведал враг в тот день немало,

Что значит русский бой удалый,

Наш рукопашный бой!…

— Как вы понимаете эти строки? Кого объединяет слово «наш»?

( Бородинское сражение продолжалось с утра до позднего вечера, за день и

русские и французы несколько раз ходили в атаки, которые заканчивались

рукопашным боем. Французы хорошо узнали, что такое русская храбрость, сила и

удаль. Слово «наш» объединяет в этом тексте самого рассказчика, русских солдат и

весь русский народ.)

— Рассмотрите репродукцию фрагмента «Бородинской панорамы» Рубо. Какие

строки лермонтовского стихотворения соответствуют тому, что изобразил

Рубо?

Читаем предпоследнюю строфу.

— К чему были готовы русские воины?

— Что означают слова: «Вот затрещали барабаны

И отступили бусурманы»? ( враги)

( В те времена команды подавались с помощью барабанных сигналов. Были

разработаны различные сигналы, смысл которых понимали солдаты.)

— Чем завершается стихотворение? Почему автор повторяет строфу, которая

уже звучала?

( Воин жалеет о гибели многих русских людей, считая, что там, в прошлом,

были богатыри, здесь, в современности – мелкие люди, не способные к подвигам.

После кровопролитного Бородинского сражения русская армия продолжала

отступать и оставила Москву. Наполеон занял город. Старый солдат считает,

что на то была воля Господа, а иначе русские не отдали бы Москвы.)

4.Закрепление изученного.

— С каким произведением мы сегодня познакомились? Кто его автор?

— О чем это стихотворение?

— В чем, по – вашему, заключается основная мысль стихотворения?

( Русские люди не жалеют ничего для победы над врагом).

-Каким чувством оно проникнуто?

( Чувством любви к Родине и гордости за храбрость русских солдат и

офицеров. Мы узнаем о подвигах русского народа и учимся гордиться своей

страной.)

Россия – наша родина, наш дом, и наша задача оберегать ее, заботиться

о ее процветании, чтобы наши дети и дети наших детей жили в счастливой

стране.

5. Домашнее задание.

Выразительное чтение наизусть стихотворения «Бородино».

Урок по русскому языку в 4 классе

№	Этапы урока	Деятельность учителя и учащихся
1	Организационный момент	Здравствуйте ребята, сегодня ваш урок литературного чтения проведу я. Меня зовут Румина Валиткановна.
2	Актуализация знаний	Мы продолжаем изучать творчество М.Ю. Лермонтова. Вспомним некоторые факты его биографии. 1. Когда и где родился М.Ю. Лермонтов? ( 15 октября 1814 г., Москва) 2. Где прошло его детство? (с. Тарханы Пензенской губернии) 3. Кто воспитывал Лермонтова? (бабушка Елизавета Алексеевна Арсеньева) 4. В каком университете учился М. Ю. Лермонтов и окончил ли его? (В Московском университете, но через год уехал в Петербург и поступил в школу гвардейских прапорщиков.) 5. Сколько раз Лермонтов был ссылке на Кавказе? (2) 6. Где и как погиб Лермонтов? (на дуэли с Н. Мартыновым в Пятигорске) 7. Назовите произведения Лермонтова, с которыми вы уже познакомились.
3	Подготовка к первичному восприятию текста.	— На экране картина Сергея Герасимова. М.И. Кутузов. Назовите, кого видите на картине. (Мы видим Кутузова и русских генералов.А еще справа идет большое сражение) Прочитаем название картины (высвечивается название картины на экране). С. Герасимов «М.И. Кутузов на Бородинском поле». — Сохранить для потомков память о славном прошлом нашего народа помогли не только художники, но и писатели, и поэты. — Как вы думаете, о чем мы сегодня будем читать и говорить на литературном чтении? (о Бородинском сражении). -Как вы думаете, что заставило Лермонтова взяться за написание этого стихотворения? ( Может быть, он любил читать или слушать рассказы о войне? Может быть, у него дедушка воевал? А может быть, он в детстве хотел стать солдатом?) 4- Вспомните год рождения поэта и год сражения. — 5Вы правы, с детства он слышал воспоминания участников великой битвы. Их рассказы о подвигах русского солдата, их любовь к родной земле, к Москве – взволновали маленького Мишу. Эти чувства он пронес через всю свою жизнь и в 1837 году написал стихотворение «Бородино». -Что вы знаете о Бородинском сражении? Бородинское сражение – крупнейшее сражение Отечественной войны 1812 года между русской и французской армиями — состоялось (26 августа) 7 сентября 1812 года у села Бородино. -Откройте учебник на стр. 110-111. -Определите тему урока (Знакомство с произведением М.Ю. Лермонтова «Бородино») -Какие задачи поставим перед собой? (познакомиться с содержанием стихотворения «Бородино»)
4	Первичное восприятие текста Проверка первичного восприятия	Прослушивание аудиозаписи — Понравилось ли вам стихотворение? Что вас тронуло в этом стихотворении? (Как русские солдаты защищали свою родину. Как тяжело было нашим солдатам в этом сражении. Как они переживали, что позади Москва, и отступать нельзя) — Какие чувства вызвало оно у вас? (Чувство гордости за наших солдат.Чувство восхищения их мужеством и храбрость). — Каково общее настроение стихотворения? (Торжественное, гордое.)
5	Повторное чтение и углубленный анализ.	Чтение отрывка учащимися. -Как говорит рассказчик о начале сражения? Обратите внимание на глаголы движения 1 Полковник наш рожден был хватом: Слуга царю, отец солдатам, Да, жаль его, сражен булатом Он спит в земле сырой. (Словарная работа: БЫТЬ ХВАТОМ – значит уметь всё, делать хорошо любые дела; быть смелым человеком; БУЛА́Т — стальной клинок, сталь высокой прочности) -Как вы понимаете эти слова рассказчика? (Полковник верно служил царю, выполняя все приказы, и был заботлив по отношению к солдатам, как отец. В словах солдата слышится искренняя глубокая печаль, когда он вспоминает о гибели полковника) -Как вы понимаете слова «сражен булатом»? -Слова «сражен булатом» говорят о том, что полковника убила не пуля, он участвовал в сражении вместе с солдатами, подавая пример своей храбростью, и был убит в ближнем бою холодным оружием. -Как вы понимаете значение «Слуга царю, отец солдатам»? (этот полковник служил царю беспрекословно, а для солдат был как отец родной) 2. О чем рассказывает автор во 2 строфе? (полковник обращается к своим солдатам с призывом сдержать свою клятву) — Всего одним выражением раскрывается сила влияния командира на солдат, которые на призыв своего командира- “отца” отвечают клятвенным обещанием умереть под Москвой, защищая подступы к сердцу Родины. Найдите в тексте строки, подтверждающие это. И умереть мы обещали И клятву верности сдержали Мы в бородинский бой. – Почему полковник обращается к солдатам с помощью слова «ребята»? (солдаты еще молодые, и каждый из них ему как сын) – Как меняется смысл слов от повторения: “умрёмте” – “умирали” – “умереть”? ( с каждым новым повторением в слове растёт иной смысл: не смерть, а победа). – Какой смысл он вкладывает в слово “Москва”? (Москва – символ Родины, её святости, целый комплекс патриотических идей) 3. Найдите описание сражения (три строфы от слов «Ну ж был денек!) О чем говорится в третьей строфе? (французы двинулись на наш редут) Какие слова вам непонятны? Словарная работа: Редут – сомкнутое полевое укрепление в форме многоугольника, предназначенное для круговой обороны. Уланы- наряду с гусарами род легковооружённой новоевропейской кавалерии, вооружённый саблями и пистолетами. Драгуны — строевые нижние чины драгунских полков — войсковых частей тяжелой кавалерии.
6	Физминутка
		4. Словарная работа: картечь — Артиллерийский снаряд, рассчитанный на короткую дистанцию и наполненный пулями, широко рассеивающимися при выстреле ( — И вот бой начался. Как отражена динамичность боя? (Автор использует большое количество глаголов). Давайте их перечислим. (носились, блестел, звучал, визжала, устала, пролетать) — С какой целью использует глаголы автор? (Обилие глаголов помогает показать стремительность боя, жестокость кровавой сечи, храбрость солдат). Как вы понимаете фразу «носились знамена, как тени»? (быстро, незаметно) Как передана ожесточенность боя, какими выражениями (“гора кровавых тел”, “рука бойцов колоть устала”; нагромождением образов, созданное перечислением, роль звука Р — Как вы думаете, с какой интонацией мы должны это читать? (Усиление голоса, нагнетающая интонация) 5. О чем говорится в этой части? Обратите внимание на восклицательные предложения, которыми рассказчик прерывает свое сообщение. Прочитайте их: “Ну ж был денек!”, “Вам не видать таких сражений”, “Изведал враг в тот день немало, что значит русский бой удалый, наш рукопашный бой!” Зачем автор использует такой прием? (чтобы передать чувства) -Подберите синоним к слову «изведал» (испытать, узнать, отведать) — Как вы понимаете эти строки? Кого объединяет слово НАШ. Бородинское сражение продолжалось с утра до позднего вечера, за день французы и русские несколько раз ходили в атаки, которые заканчивались рукопашным боем. Узнали, что такое русская храбрость и сила. Слово НАШ объединяет самого рассказчика, русских солдат и русский народ. — Итак, перед нашими глазами прошла картина грандиозного сражения, равного которому раньше не знала история. Недаром старый солдат, обращаясь к своему молодому товарищу, говорит: “Вам не видать таких сражений!” 6. О чем повествует рассказчик в этой части? (Смерклось, но все готовы были стоять до конца.Тогда французы отступили) -Прочитайте вторую строфу . К чему были готовы русские воины? — Как вы понимаете выражение «до конца стоять»? (до смерти) -Что означают слова «вот затрещали барабаны И отступили басурманы (Басурманы – враги. Были разработаны различные сигналы, смысл которых понимали солдаты). — О чем печалится солдат — рассказчик? (В его словах звучит скорбное чувство невозвратимой утраты близких ему людей, товарищей, погибших в бою). 7. Чем завершается стихотворение? — Чем гордится солдат? (Мужеством своих однополчан, готовностью не раздумывая отдать свою жизнь за Родину, беспримерной отвагой и героизмом). — С эти строк автор начинает свое произведение. Как вы думаете, почему автор повторяет строфу, которая уже звучала? (воин жалеет о гибели многих русских людей, считая, что там, в прошлом, были богатыри, здесь в современности – мелкие люди, не способные к подвигам. После кровопролитного боя, русская армия продолжала отступать и оставила Москву. Наполеон занял город, что на то была воля Господа, а иначе русские не отдали бы Москвы)
7	Обобщающая беседа	— Текст последней строфы заставляет нас увидеть, как выпрямляется спина рассказчика, поднимается голова, и твердым голосом, с полной ответственностью за свои слова, бодро, сильно он произносит: “Да, были люди в наше время, могучее лихое племя”. -Каким чувством проникнуто это стихотворение? (Любовью к своим товарищам, любовью к Родине. Бой во имя Родины, России. Отступать нельзя, лучше умереть. Гордость за русскую армию). -А почему все-таки отступили от Москвы? (Это было сделано во имя спасения России) Скажите, ребята, а почему солдат всегда говорит МЫ и лишь иногда Я? (когда он говорит о себе, это говорит, о том, что он участник битвы и его конкретное место там, а МЫ, это весь народ, т.к. они воюют за всю Родину) — Да, ребята, вы правильно думаете и говорите. Чувства и мысли старого солдата – это чувства и мысли всего русского народа, отстоявшего родину в Бородинской битве. Любовь к родине и готовность защищать ее ценой жизни объединила всех воинов, придала им богатырские силы, вдохновила на подвиг. И поэтому поэт Лермонтов, сам горячий патриот воспевает патриотический подвиг народа. Для него эта битва – осуществление роли народа, главный герой ее – народ, а участники битвы – «могучие, лихое племя», «богатыри». — Почему Лермонтов называет участников Бородинской битвы богатырями? (свободные ответы учащихся) — Покажите в тексте, какие черты русского народа Лермонтов показывает как прекрасные Могучее, лихое племя Уж мы пойдем ломить стеною… Уж постоим головою За родину свою! Полковник наш рожден был хватом! Слуга царю, отец солдатом… Ребята! Не Москва ль за нами? Как наши братья умирали И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали… Изведал враг в тот день немало, Что значит русской бой удалый Наш рукопашный бой. — Сейчас вы зачитали отрывки, где показаны черты русского солдата, а как, можно это назвать словами. Мужество, героизм, стойкость, удаль, отвага. — Молодцы, хорошо справились с заданием. Да, ребята, есть у народа и такие качества, как единство, чувство товарищества, уверенность в своих силах, чувство превосходства над врагом, порождающее не озлобление, не жестокость, а ироническую усмешку над самоуверенным «мусью», и серьезное сознание своего долга, своей ответственности за судьбу родины и готовность противопоставить командиров свою инициативу, и прямоту, и честность, и способность испытывать упоение в бою. – Так почему же старый солдат говорит молодому солдату: «Богатыри – не вы»? (Он не видит таких качеств у молодого поколения) — Можно ли назвать героя хорошим рассказчиком? (Да, герой хороший рассказчик. Он очень точно передаёт атмосферу боя, его динамику. По его рассказу мы можем представить ход сражения, его участников, накал битвы.) — Какие слова –образы употребляет автор , чтобы описать французов? (Басурманы, враг) История России наполнена героическими самопожертвованиями своего народа. Смог ли Лермонтов в этом стихотворении убедить нас в этом? Какие чувства пробудил поэт у вас?
8	Рефлексия	– Итак, ребята сегодня мы с вами познакомились со стихотворением М.Ю. Лермонтова «Бородино» вспомнили историю Бородинской битвы, узнали, что такое диалог и монолог, строфа. Выяснили отношения народа к героической странице русской истории. – Ваши оценки… – Урок закончен

Михаил Лермонтов «Бородино»

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спалённая пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, ещё какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!»

«Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали.
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
„Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?“

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдём ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
„Пора добраться до картечи!“
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.

Прилёг вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рождён был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражён булатом,
Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:
„Ребята! не Москва ль за нами?
Умрёмте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!“
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

Ну ж был денёк! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пёстрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!..
Носились знаменá, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…

Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!»

Анализ Стихотворения Лермонтова Бородино 📕

Стихотворение «Бородино».

Восприятие, толкование, оценка

Стихотворение «Бородино» было написано М.Ю. Лермонтовым в 1837 году. Оно было опубликовано в журнале «Современник». Замысел этого произведения относится к 1831 году. В основу стихотворения легли рассказы участников Бородинской битвы, в том числе и родственников поэта.

Стихотворение мы можем отнести к гражданской лирике. Оно построено в виде диалога двух людей, один из которых является непосредственным участником Бородинской битвы. Диалог этот плавно переходит

в правдивый, вдохновенный рассказ простого солдата-артиллериста о грандиозном сражении. В этом произведении М.Ю. Лермонтов «создал совершенно новый жанр народной оды, ничего общего не имеющий со старой одой».

В стихотворении мы можем выделить три части. Это зачин, основная часть и концовка. Тематика начала и конца совпадает. Автор сопоставляет прошлое и настоящее. Восхищаясь мужеством, нравственной силой, патриотизмом русских людей, он восклицает:

Да, были люди в наше время,

Могучее, лихое племя:

Богатыри — не вы.

Истоки этого сравнения — в романтизме, в тоске Поэта-романтика по героическому

прошлому, в идеализации старины, в Критической позиции лирического героя по отношению к своему поколению. Тот же самый мотив возникает в финале, который полностью повторяет вторую строфу. В этом плане мы можем говорить о кольцевой композиции.

Основная часть — это рассказ бывалого солдата о событиях Отечественной войны 1812 года. Как отмечали критики, герой этого стихотворения — не столько отдельная личность, сколько все участники Бородинской битвы. Он выступает от лица русского народа. Этим обусловлена особая стилистика этого произведения, сочетающая в себе живую разговорную интонацию с патетической лексикой, приподнятым синтаксисом. В речи ветерана присутствует мягкий народный юмор:

Забил наряд я в пушку туго И думал: угощу я друга!

Постой-ка, брат мусью!

Но вот заходит речь о самом сражении, и он становится серьезным, в рассказе появляются торжественные, патетические интонации:

Изведал враг в тот день немало,

Что значит русский бой удалый,

Наш рукопашный бой!..

Образ боя является центральным образом стихотворения:

Вам не видать таких сражений!..

Носились знамена, как тени,

В дыму огонь блестел,

Звучал булат, картечь визжала,

Рука бойцов колоть устала,

И ядрам пролетать мешала Гора кровавых тел.

Поэт подчеркивает масштабность битвы, используя гиперболы («Гора кровавых тел», «Смешались в кучу кони, люди»). Картина эта во многом символична. «»Редут», за которым бился герой, предстает центральной точкой, вокруг которой разворачиваются главные события не только Бородинского сражения, но и вселенского противостояния мрака и света. Нравственный смысл битвы проявляет антитеза «огня» русского «строя» («Сверкнул за строем строй», «И молвил он, сверкнув очами…», «В дыму огонь блестел…») и «ночной», темной природы «французов» («Французы двинулись, как тучи…»)». В реальности же здесь переданы события, происходящие на батарее Раевского и описанные Л.Н. Толстым в его романе-эпопее «Война и мир». Известно, что писатель называл «Бородино» зерном своего великого романа.

Стихотворение написано с помощью чередования четырехстопных и трехстопных ямбов. Поэт использует различные средства художественной выразительности: эпитеты («могучее, лихо племя», «в земле сырой», «дым летучий»), сравнение («французы двинулись, как тучи»), риторические восклицания («Недаром помнит вся Россия Продень Бородина!»), анафору и синтаксический параллелизм («Кто кивер чистил, весь избитый, Кто штык точил, ворча сердито»), фразеологизм («плохая им досталась доля»), метафору («он спит в земле сырой»).

Велико значение этого произведения в творчестве М. Ю. Лермонтова и во всей русской поэзии. Впервые в русской поэзии о великом историческом событии повествует простой солдат, человек из народа. Причем он не только рассказывает нам о Бородинском сражении, оставлении Москвы, но и дает оценку этим событиям. В этом стихотворении Лермонтов предстает перед нами уже не в качестве Поэта-романтика, а в качестве поэта-реалиста, истинно народного художника. Тема Отечественной войны 1812 года также звучит у поэта в стихотворениях «Два великана», «Поле Бородина». Последнее стихотворение в известном смысле предваряло «Бородино», написанное в двадцатипятилетнюю годовщину Отечественной войны 1812 года.

Глоссарий:

анализ стихотворения бородино
Бородино анализ
бородино анализ стихотворения

Трагедия американских военных

В середине сентября, пока президент Обама отвечал на жалобы о том, что ему следовало сделать больше, меньше или сделать что-то другое в связи с перекрывающимися кризисами в Ираке и Сирии, он отправился в штаб-квартиру Центрального командования на базу ВВС Макдилл во Флориде. . Там он обратился к некоторым мужчинам и женщинам, которые воплотят в жизнь военную стратегию США.

Часть речи, предназначенная для освещения, была обоснованием Обамы для возобновления участия Соединенных Штатов в Ираке, более чем через десять лет после их первого вторжения и после долгих и болезненных попыток освободиться.Это была настолько большая новость, что многие кабельные каналы транслировали речь в прямом эфире. Я смотрел это по телевизору, пока сидел в ожидании рейса в аэропорту О’Хара в Чикаго. Когда Обама дошел до раздела своей речи, в котором объявлялось, планирует ли он ввести войска США в Ирак (в то время он этого не делал), я заметил, что многие люди в терминале на короткое время переключили свое внимание на телевизор. Как только это закончилось, они вернулись к своим смартфонам, ноутбукам и своим Cinnabons, пока президент гудел.

Обычно я бы тоже перестал смотреть, так как многие аспекты выступлений общественных деятелей перед войсками стали настолько шаблонными и рутинными. Но я решил посмотреть все шоу. Обама обратился к различным военным службам, представленным в толпе, своими все еще не совсем естественно звучащими призывами. («Я знаю, что у нас в доме есть ВВС!» И так далее, получив приветствия, которые в официальной стенограмме Белого дома переводились как «Ура!» И «Ура!»). Он сказал военным, что нация был благодарен за их непрерывное развертывание, а также за уникальные потери и бремя, которые они понесли за последние десять лет неограниченной войны.Он отметил, что они часто являлись лицом американского влияния в мире, будучи отправленными в Либерию в 2014 году, чтобы справиться с тогдашней эпидемией Эболы, поскольку они были отправлены в Индонезию 10 годами ранее, чтобы спасти жертв там катастрофического цунами. Он сказал, что «поколение героев 11 сентября» представляет собой самых лучших в своей стране, и что его члены представляют собой армию, которая не только превосходит всех нынешних противников, но и не менее чем «лучшая боевая сила в истории Мир.

Если кто-либо из моих попутчиков в О’Харе все еще слушал эту речь, никто из них не проявил на нее никакой реакции. И зачем им это? Мы так полагаем, что американские вооруженные силы будут обсуждаться политиками и в прессе: раздутые, безграничные похвалы, без оговорок или общественного скептицизма, которые мы применили бы к другим американским учреждениям, особенно тем, которые работают на деньги налогоплательщиков. Мрачный момент, чтобы задуматься о жертве. Затем все, кроме нескольких человек в форме, приступили к своим повседневным заботам.

Позиция общественности, проявившаяся в аэропорту, была отражена представителями общественности в Вашингтоне. В тот же день, 17 сентября, Палата представителей после коротких дебатов проголосовала за санкционирование поставок оружия и материалов для повстанческих сил в Сирии в надежде, что больше из них будут сражаться против Исламского государства или ИГИЛ, чем за него. Сенат сделал то же самое на следующий день — а затем обе палаты досрочно закрылись после необычайно короткого и исторически непродуктивного срока полномочий Конгресса, чтобы провести следующие шесть с половиной недель, собирая средства и проводя предвыборную кампанию на полную ставку.Я не знаю ни одной промежуточной гонки в Палате представителей или Сената, в которой вопросы войны и мира — в отличие от иммиграции, Obamacare, права голоса, налоговых ставок, страха перед Эболой — были первоочередными вопросами кампании с обеих сторон, за исключением для метафорических «война с женщинами» и «война с углем».

Военные расходы сокращаются

Почему гражданские технологии становятся все дешевле и надежнее, а военные технологии — наоборот? Анимационный объяснитель, рассказанный Джеймсом Фэллоусом.

Это благоговейное, но безразличное отношение к военным — мы любим войска, но не хотим о них думать — стало настолько привычным, что мы считаем, что это американская норма.Но это не так. Когда Дуайт Д. Эйзенхауэр, как пятизвездный генерал и верховный главнокомандующий, возглавил то, что на самом деле могло быть лучшей боевой силой в истории мира, он не описал это в такой надменной манере. Накануне вторжения в день «Д» он предупредил свои войска: «Ваша задача будет непростой», потому что «ваш враг хорошо обучен, хорошо экипирован и закален в боях». Самым известным заявлением Эйзенхауэра на посту президента о вооруженных силах было предупреждение в прощальном обращении о том, что может произойти, если их политическое влияние станет неконтролируемым.

В конце Второй мировой войны почти 10 процентов всего населения США находилось на действительной военной службе, что означало большинство трудоспособных мужчин определенного возраста (плюс небольшое количество женщин, которым разрешено служить). В течение десятилетия после Второй мировой войны, когда в стольких американских семьях был хотя бы один член в военной форме, политические и журналистские упоминания вызывали восхищение, но не благоговение. Большинство американцев были достаточно знакомы с вооруженными силами, чтобы уважать их, но при этом четко осознавали их недостатки, как и школьную систему, свою религию и другие важные и подверженные ошибкам учреждения.

В настоящее время американские вооруженные силы являются экзотической территорией для большей части американской общественности. Для сравнения: горстка американцев живет на фермах, но их намного больше, чем служит во всех видах вооруженных сил. (Более 4 миллионов человек живут на 2,1 миллиона фермерских хозяйств страны. В армии США около 1,4 миллиона человек находятся на действительной службе и еще 850 000 — в резервах.) Остальные 310 миллионов с лишним американцы «чтят» своих стойких фермеров, но обычно не делают этого. не знаю их. То же самое и с военными.В этом году гораздо больше молодых американцев будут учиться за границей, чем будут зачислены в армию — почти 300 000 студентов за границей по сравнению с менее чем 200 000 новобранцев. Америка как страна вела непрерывную войну последние 13 лет. Для публики это не так. В общей сложности около 2,5 миллионов американцев, примерно три четверти 1 процента, служили в Ираке или Афганистане в любой момент после 11 сентября, многие из них более одного раза.

Разница между прежней Америкой, которая знала свои вооруженные силы, и современной Америкой, восхищенно взирающей на своих героев, резко проявляется в изменениях в массовой и медиа-культуре.Пока шла Вторая мировая война, ее самыми известными летописцами были репортер Скриппса Ховарда Эрни Пайл, который описывал ежедневные храбрости и невзгоды солдат (пока он не был убит в конце войны японским пулеметным огнем на острове Иедзима), и карикатурист Stars and Stripes Билл Молдин, который высмеивал тупость генералов и их удаленность от реальности окопов, с которыми сталкиваются его остроумные персонажи GI, Вилли и Джо.

От Мистер Робертс до Южный Тихий океан до Catch-22 , с The Caine Mutiny до The Naked and the Dead до Отсюда в вечность американская популярная и высокая культура приняла нашу последнюю мессу -мобилизационная война как усилие, заслуживающее глубокого уважения и гордости, но не лишенное критики и насмешек.Коллективное достижение армии было героическим, но ее члены и руководители оставались реальными людьми со всеми слабостями реальной жизни. Спустя десятилетие после того, как эта война закончилась, самой популярной телепрограммой на военную тематику стала The Phil Silvers Show , рассказывающая о мошеннике в военной форме по имени сержант. Билко. В роли Билко Фил Сильверс был той типичной фигурой американского ситкома, очаровательной обалдой — роль, знакомая со времен Джеки Глисона в «Молодожены » до Гомера Симпсона в « Симпсоны » сегодня. Gomer Pyle, USMC ; Герои Хогана ; McHale’s Navy ; и даже анахроничное пограничное шоу « F Troop » представляло собой ситкомы, в которых действовали военные подразделения США, а злодеи — и интриганы, и марионетки, и случайные идеалисты — были людьми в военной форме. Американская культура была достаточно непринужденной с военными, чтобы посмеяться над ней, — позицию, которую сейчас трудно представить за пределами самих вооруженных сил.

«Полная победа — ничего больше»: генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр отдает приказ парашютистам в Англии за ночь до того, как они сядут на борт самолетов, присоединиться к первому штурму во время вторжения в Европу в день «Д».(Служба связи армии США / AP)

Фильм Роберта Альтмана « M * A * S * H » 1970 года был явно «о» войне во Вьетнаме, которая тогда была самой кровопролитной и вызывающей самые ожесточенные разногласия. (Как я отмечаю всякий раз, когда обсуждаю эту тему, в то время я имел право на призыв в армию, был одним из тех, кто протестовал против войны, и в 20 лет по закону, но намеренно не сдал свой медицинский экзамен. Я рассказал эту историю в 1975 году в Вашингтоне Ежемесячная статья : «Что ты делал в классовой войне, папа?») Но мнимое место M * A * S * H  в Корейской войне начала 1950-х несколько отодвинуло его мрачно-насмешливое отношение к военной компетентности и авторитет от ожесточенных разногласий по поводу Вьетнама.(Первым большим фильмом о Вьетнаме, предшествовавшим ему, был фильм Джона Уэйна « Зеленые береты », снятый в 1968 году. То, что мы считаем классическим тиражом вьетнамских фильмов, началось только в конце 1970-х, с «Охотник на оленей ». и Apocalypse Now ). ТВ-спин-офф фильма Альтмана, который шел с 1972 по 1983 год, был более простым и понятным ситкомом о Sgt. Модель Билко, снова предлагающая культуру, достаточно близкую к ее вооруженным силам, чтобы терпеть и получать удовольствие от шуток по этому поводу.

Давайте перейдем к сегодняшней ирако-афганской эпохе, когда все «поддерживают» войска, но мало кто о них знает. Упоминания в поп-культуре людей, сражающихся в наших непрекращающихся войнах, подчеркивают их страдания и стоицизм или долгосрочный личный ущерб, который они могут перенести. Hurt Locker является ярчайшим примером, но также и Lone Survivor ; Restrepo ; недолговечная серия FX 2005 года, действие которой происходит в Ираке: Over There ; и текущая серия Showtime Homeland .Некоторые делают акцент на игре с высокими ставками, от выдуманного 24 до задуманного Zero Dark Thirty . Часто они изображают военных и сотрудников разведки смелыми и отважными. Но хотя в совокупности эти драмы подчеркивают ущерб, который наносит неограниченная война — на поле боя и в других местах как воинам, так и гражданским лицам, в краткосрочной перспективе, но также и в результате долгосрочной отдачи — им не хватает комфортной близости с военными, которая могла бы позвольте им подвергнуть сомнению его компетенцию, как они сделали бы это в отношении любого другого учреждения.

Поле битвы, конечно, отдельное царство, как подчеркивается в военной литературе со времен Гомера. Но расстояние между сегодняшней Америкой и ее постоянно находящимися в состоянии войны экспедиционными войсками огромно. В прошлом году писательница Ребекка Франкель опубликовала War Dogs , исследование команд собак и проводников, которые сыграли большую роль в усилиях США в Ираке и Афганистане. Она сказала мне, что отчасти причина, по которой она выбрала эту тему, заключалась в том, что собаки были одной из немногих точек соприкосновения между военными и широкой публикой.«Когда мы не можем установить эту человеческую связь из-за войны, когда мы не можем сопереживать или представить себе далекий мир зоны боевых действий… эти военные служебные собаки являются мостом через пропасть», — написала Франкель во введении к своей книге.

Это замечательная книга, и собаки — лучшее общение, чем ничего. Но… собаки! Когда страна вела свои предыдущие войны, ее общими ориентирами были люди, а не собаки: отцы и сыновья в опасности, матери и дочери, работающие на оборонных предприятиях, а также в военной форме.В течение двух десятилетий после Второй мировой войны постоянный отряд оставался настолько большим, а когорты времен Великой депрессии были настолько малочисленными, что большинство американцев имели прямую военную связь. Среди пожилых бэби-бумеров, родившихся до 1955 года, по крайней мере у трех четвертей были ближайшие родственники — брат или сестра, родитель, супруга, ребенок — которые служили в военной форме. Среди американцев, родившихся с 1980 года, миллениалов, примерно каждый третий имеет близкое родство с кем-либо, имеющим военный опыт.

Интерактивная графика: Первая карта выше (зеленая) показывает численность военнослужащих на душу населения с 2000 по 2010 год, сгруппированную по 3-значному почтовому индексу.На втором (красным) показаны города, где побывали погибшие солдаты в войнах в Ираке и Афганистане. Показатели зачисления сильно различаются — в 2010 году только 0,04 процента Верхнего Ист-Сайда Манхэттена (префикс 101 почтового индекса) были зачислены, в то время как Виргинские острова США (префикс 008) имели показатель зачисления в 0,98 процента. Что касается потерянных жизней, на территории США (особенно Гуам) лежит непомерное бремя. ( Дизайн и разработка карты: Фрэнки Динтино. Источники : Министерство обороны, Бюро переписи населения США)

Самый резкий сатирический роман из ирако-афганской эпохи, Длинный перерыв Билли Линна , Бена Фаунтэйна, представляет собой уничтожение наших пустых современных ритуалов «спасибо за службу».Это история армейского отряда, который сильно пострадали в Ираке; возвращен, чтобы быть удостоенным чести в перерыве между играми Дня благодарения Dallas Cowboys, транслируемыми по национальному телевидению; в то время как там его хлопают по спине и поджаривают магнаты хозяйской ложи, с которыми флиртуют чирлидеры, «разносится, как всеобщий любимый бонг», как думает об этом член взвода Билли Линн; а затем отправляется обратно на передний план.

Люди на стадионе довольны тем, что они сделали, чтобы показать свою поддержку войскам.С точки зрения войск спектакль выглядит иначе. «В его согражданах-американцах есть что-то резкое, жадное, экстатическое, жжение, вызванное глубочайшей потребностью», — говорит рассказчик о мыслях Билли Линна. «В этом он заключается в том, что им всем что-то нужно от него, этой стае полубогатых юристов, дантистов, футбольных мам и корпоративных вице-президентов, они все скрежещут за кусок едва выросшего ворчания, зарабатывая 14 800 долларов в год». Роман Фонтана был удостоен Национальной премии кружка книжных критиков за художественную литературу в 2012 году, но он не повлиял на общественное сознание настолько, чтобы заставить кого-либо стесняться продолжать жесты «приветствовать героев», которые больше влияют на самооценку гражданского общества, чем на войска ».Когда я слушал Обаму в тот день в аэропорту, вспомнил книгу Бена Фонтана и наблюдал за гудением озабоченной Америки вокруг меня, я подумал, что те части президентской речи, которые слушали немногие американцы, были теми, за которые историки могли когда-нибудь ухватиться. объясните нрав нашего времени.

Всегда поддерживает войска: толпы в Мейконе приветствуют 200 членов боевой группы 48-й пехотной бригады Национальной гвардии Джорджии, возвращающихся из Афганистана, сентябрь 2014 г. (Дэвид Голдман / AP)

I.Chickenhawk Nation

Если бы я писал такую историю сейчас, я бы назвал ее Chickenhawk Nation , основываясь на насмешливом термине для тех, кто хочет воевать, пока идет кто-то другой. Это была бы история о стране, готовой сделать для своих вооруженных сил все, кроме того, что воспринять это всерьез. В результате то, что происходит со всеми учреждениями, которые избегают серьезного внешнего контроля и вмешательства, произошло с нашими вооруженными силами. Посторонние относятся к нему и слишком трепетно, и слишком бесцеремонно, как если бы отношение к его членам как к героям компенсировало их приверженность бесконечным, невыполнимым миссиям и отрицание им чего-либо вроде политической доли, которую мы даем другим крупным общественным начинаниям, от медицинской помощи до государственного образования и кончая. экологические правила.Тон и уровень публичных дебатов по этим вопросам вряд ли обнадеживают. Но для демократических стран беспорядочные дебаты в конечном итоге менее разрушительны, чем выполнение важных функций на автопилоте, как, по сути, сейчас наши военные. Нация куриных ястребов с большей вероятностью будет продолжать войну и проигрывать, чем та, которая борется с долгосрочными вопросами эффективности.

Американцы восхищаются армией, как никакой другой организацией. За последние два десятилетия уважение к судам, школам, прессе, Конгрессу, организованной религии, большому бизнесу и практически ко всем другим институтам в современной жизни резко упало.Единственное исключение — военные. Доверие к военным резко возросло после 11 сентября и остается очень высоким. Прошлым летом в опросе Гэллапа три четверти населения выразили «большое» или «довольно большое» доверие к военным. Около трети респондентов доверяют медицинской системе и только 7 процентов — Конгрессу.

Слишком большое самоуспокоение в отношении наших вооруженных сил и слишком слабое трагическое представление о последствиях, если следующее сражение пойдет не так, как следует, были частью готовности американцев вступать в конфликт за конфликтом, беспечно предполагая, что мы победим.«Было ли у нас ощущение, что Америку волнует, как у нас дела? Мы этого не сделали », — рассказал мне Сет Моултон о своем опыте морской пехоты во время войны в Ираке. Моултон стал офицером Корпуса морской пехоты после окончания Гарварда в 2001 году, полагая (как он сказал мне), что, когда многие одноклассники направляются на Уолл-стрит, было полезно показать пример государственной службы. Он выступил против решения вторгнуться в Ирак, но в итоге отбыл там четыре тура из чувства долга перед товарищами. «Америка была очень разобщена.Мы гордились тем, что служили, но мы знали, что это небольшая группа людей, делающих работу страны ».

Моултон сказал мне, как и многие другие, имевшие военный опыт в Ираке, что, если бы у большего числа членов Конгресса или бизнес-элиты и СМИ были дети в военной форме, Соединенные Штаты, вероятно, вообще не вступили бы в войну в Ираке. Поскольку он достаточно серьезно относился к этой неудаче с подотчетностью элиты, Моултон решил, находясь в Ираке, заняться политикой после того, как ушел из армии.«Я действительно помню тот момент, — сказал мне Моултон. «Это было после тяжелого дня в Наджафе в 2004 году. Молодой морской пехотинец из моего взвода сказал:« Сэр, вам стоит когда-нибудь баллотироваться в Конгресс. Так что это дерьмо больше не повторится ». В январе Моултон вступает в должность новичка-представителя Демократической партии из Шестого округа Массачусетса, к северу от Бостона.

Моултон описал стремление к своего рода ответственности. Поразительно, насколько редкой была ответственность за наши современные войны. Хиллари Клинтон заплатила цену за свой голос за санкционирование войны в Ираке, поскольку именно это дало малоизвестному Бараку Обаме возможность выступить против нее в 2008 году.Джордж Буш, который, как и большинство бывших президентов, становился все более популярным, чем дольше он отсутствовал на своем посту, возможно, играл бы более заметную роль в общественной и политической жизни, если бы не нависший над Ираком навис. Но эти двое — исключения. Большинство других общественных деятелей, начиная с Дика Чейни и Колина Пауэлла, оставили Ирак позади себя. Отчасти это связано с тем, что администрация Обамы с самого начала решила «смотреть вперед, а не назад» в отношении того, почему дела пошли так плохо с войнами Америки в Ираке и Афганистане.Но такая преднамеренная амнезия была бы тяжелее, если бы больше американцев почувствовали, что исход войны затронул их. Для наших генералов, наших политиков и большинства наших граждан почти нет ответственности или личных последствий за военный провал. Это опасное явление, и опасность его тем больше, чем дольше оно существует.

Наша боевая сила лучше всего оснащена в истории, и она несравнимо самая дорогая. По всем параметрам сегодняшние профессиональные военные также лучше обучены, мотивированы и дисциплинированы, чем в годы призыва в армию.Ни один порядочный человек, который сталкивается с сегодняшними войсками, не может относиться к ним с уважением и благодарностью за то, что они делают.

Тем не менее, эти силы неоднократно терпели поражение от менее современных, плохо экипированных и плохо финансируемых противников. Или он выигрывал схватки и сражения только для того, чтобы проиграть или увязнуть в более крупной войне. Хотя никто не может договориться о точной цифре, наша дюжина лет войны в Ираке, Афганистане и соседних странах обошлась как минимум в 1,5 триллиона долларов; Линда Дж. Билмс из Гарвардской школы Кеннеди недавно подсчитала, что общие затраты могут быть в три-четыре раза больше.Напомним, что в то время как Конгресс рассматривал вопрос о разрешении войны в Ираке, глава экономического совета Белого дома Лоуренс Б. Линдси был вынужден уйти в отставку за сообщение The Wall Street Journal о том, что общие затраты могут достигать От 100 до 200 миллиардов долларов, или меньше, чем США потратили на Ирак и Афганистан за многие отдельные годы.

Однако со стратегической точки зрения, не говоря уже о человеческих жертвах, большая часть этих долларов могла быть сожжена.«На данный момент неопровержимо очевидно, что американские вооруженные силы не смогли достичь ни одной из своих стратегических целей в Ираке», — написал недавно бывший офицер военной разведки по имени Джим Горли для блога Томаса Рикса Best Defense. «Согласно целям, поставленным нашим военным руководством, война закончилась полным поражением наших войск». За 13 лет непрерывных боев в рамках Разрешения на использование военной силы, самого продолжительного периода боевых действий в американской истории, У.Силы С. добились одного явного стратегического успеха: рейда, в результате которого погиб Усама бен Ладен. Их многие другие тактические победы, от свержения Саддама Хусейна до союза с вождями суннитских племен и наращивания «волны» в Ираке, продемонстрировали огромную храбрость и мастерство. Но они не принесли ни прочной стабильности, ни продвижения интересов США в этой части мира. Когда в прошлом году войска ИГИЛ захватили большую часть Ирака, силы, сложившие оружие и бежавшие перед ними, были членами той же иракской национальной армии, что и У.Советники С. прошли такое дорогое, но неэффективное обучение более пяти лет.

«Было ли у нас ощущение, что Америку волнует, как у нас дела? Мы этого не сделали », — рассказал мне Сет Моултон о своем опыте морской пехоты во время войны в Ираке.

«Мы уязвимы, — писал прошлым летом во время дебатов о том, как бороться с ИГИЛ, — автор Уильям Грейдер, — потому что наша презумпция непобедимого превосходства все глубже и глубже ведет нас к военным конфликтам, в которых невозможно победить». А отделение армии от общества нарушает процесс извлечения уроков из этих поражений.Последней войной, которая закончилась при обстоятельствах, отдаленно напоминающих то, что довоенное планирование могло бы считаться победой, была короткая война в Персидском заливе 1991 года.

После войны во Вьетнаме пресса и общественность зашли слишком далеко, обвиняя военных в том, что было верхушкой. полный провал стратегии и исполнения. Но сами военные признали свои недостатки, и целое поколение реформаторов стремилось понять и изменить культуру. В 1978 году ветеран военной разведки по имени Ричард А.Габриэль вместе с Полом Л. Сэвиджем опубликовал книгу Кризис в командовании: бесхозяйственность в армии , в которой многие неудачи во Вьетнаме объясняются тем, что военные приняли бюрократизированный стиль управления. Три года спустя был выпущен залп под названием Самоуничтожение: распад и распад армии Соединенных Штатов в эпоху Вьетнама , написанный военным офицером под псевдонимом Цинциннатус (позже выяснилось, что это подполковник, служивший в резерве как военный капеллан Сесил Б.Карри), связывал проблемы во Вьетнаме с этическими и интеллектуальными недостатками профессиональных военных. Книга горячо обсуждалась, но не была отклонена. В статье о книге для ВВС Air University Review говорилось, что «дело автора непросто» и что карьерная структура военных «развращает тех, кто ей служит; это система, которая вытесняет лучших и вознаграждает только подхалимов ».

Сегодня вы часто слышите подобные суждения внутри вооруженных сил, а иногда и от политиков, но только в частном порядке.Мы больше не так публично говорим о наших героях, в результате чего ответственность за кадровую армию была гораздо более схематичной, чем во время наших предыдущих войн. Уильям С. Линд — военный историк, который в 1990-х годах помог разработать концепцию «Войны четвертого поколения» или борьбы с повстанцами, террористами или другими «негосударственными» группами, которые отказываются формировать ряды и сражаться, как обычные армии. Недавно он написал:

Самое любопытное в наших четырех поражениях в войне четвертого поколения — Ливане, Сомали, Ираке и Афганистане — это полное молчание в американском офицерском корпусе.Поражение во Вьетнаме породило поколение военных реформаторов… Сегодня ландшафт бесплоден. Не слышно военного голоса, призывающего к серьезным и существенным изменениям. Еще денег, пожалуйста.

Во время и после успешных американских войн, и, конечно, после противостояния в Корее и поражения во Вьетнаме, руководство и суждения профессиональных военных считались справедливой добычей для критики. Грант спас Союз; Макклеллан, казалось, почти саботировал его — и он был всего лишь одним из генералов Союза, которым Линкольн должен был уступить дорогу.Нечто подобное было и в войнах через Вьетнам. Некоторые лидеры были хорошими; другие были плохими. Теперь, в целях общественного обсуждения, все они герои. Во время войн нашего последнего десятилетия, как писал Томас Рикс в этом журнале в 2012 году, «сотни армейских генералов были отправлены в боевые действия, и имеющиеся свидетельства указывают на то, что ни один не был освобожден от военных за неэффективность боевых действий». По его словам, это было не только радикальным отходом от американских традиций, но и «важным фактором провала» наших недавних войн.

Частично это изменение произошло из-за того, что общественность, в свою очередь, не требует подотчетности. Отчасти это связано с тем, что законодатели и даже президенты осознают значительный риск и ограниченную отдачу от вступления в ряды профессиональных военных. Когда недавние президенты освобождали командующих, они обычно делали это по обвинениям в сексуальных или финансовых проступках или по другим вопросам личной дисциплины. К ним относятся случаи двух известных четырехзвездных генералов, которые ушли в отставку, не дожидаясь, пока президент Обама уволит их: Стэнли А.Маккристал, как командующий в Афганистане, и Дэвид Петреус в его пост-центком роли в качестве главы ЦРУ. Исключение, подтверждающее правило, произошло десять лет назад, когда высокопоставленное гражданское должностное лицо напрямую бросило вызов четырехзвездному генералу по поводу его военной компетенции. В своих показаниях перед Конгрессом незадолго до войны в Ираке генерал Эрик Шинсеки, тогдашний начальник штаба армии, сказал, что для успешной оккупации Ирака может потребоваться гораздо больше войск, чем предусматривалось в планах — только чтобы быть публично высмеянным Полом Вулфовицем, а затем Шинсеки. начальника в качестве заместителя министра обороны, который сказал, что взгляды, подобные взглядам Шинсеки, были «диковинными» и «дико неуместными».С этого момента Вулфовиц и его начальник, министр обороны Дональд Рамсфельд демонстративно изолировали Шинсеки.

В этом случае генерал был прав, а политики ошибались. Но чаще и более искусно, чем обычно ценится общественность, сегодняшним вооруженным силам удавалось дистанцироваться от удлиняющейся череды современных военных неудач, даже если они ошибались. Отчасти этот сдвиг в сфере PR носит антропологический характер. Большинство репортеров, освещающих политику, очарованы процессом и получают удовольствие от практикующих, которым он тоже нравится, что является одной из причин, по которой большинство (как и вся страна) более снисходительно относились к счастливому воину Биллу Клинтону, чем к «холодным» и «холодным» и «холодным» и «холодным». «В стороне» Барак Обама.Но политические репортеры всегда ищут оплошности или скандалы, которые могут привести к падению цели, и считают, что поступают так в общественных интересах.

Большинство репортеров, освещающих армию, также очарованы ее процессами и не могут не любить или, по крайней мере, уважать своих субъектов: физически подготовлены, обучены говорить «сэр» и «мэм», часто подвергаются испытаниям, которые большинство гражданских лиц никогда не сделает. быть частью дисциплинированной и бескорыстной культуры, которая естественно вызывает уважение. И независимо от того, был это осознанный план или нет, вооруженные силы получают существенный пиар-импульс благодаря современной практике назначения офицеров на промежуточные должности в аналитических центрах, в штабах Конгресса и в аспирантуру по всей стране.Для университетов военные студенты (как сказал мне декан школы государственной политики) «лучшая версия иностранных студентов». То есть они много работают, оплачивают полное обучение и, в отличие от многих иностранных студентов, не сталкиваются с языковым барьером или трудностями при адаптации к американскому стилю взаимных обменов в классе. В большинстве культур почитается ученый-воин, и эти программы раскрывают обычно скептически настроенную американскую элиту таким людям, как молодой Колин Пауэлл, который в качестве подполковника в свои 30 с небольшим лет был сотрудником Белого дома после службы во Вьетнаме, и Дэвид Петреус, получивший его докторская степень.D. в Принстоне через 13 лет после окончания Вест-Пойнта.

И все же, как бы сильно американцы ни «поддерживали» и «уважали» свои войска, они не связаны с ними, и это размежевание неизбежно ведет к опасным решениям, которые почти не замечаются общественностью. «Меня беспокоит этот растущий разрыв между американским народом и нашими вооруженными силами», — сказал в отставке адмирал Майк Маллен, председатель Объединенного комитета начальников штабов при Джордже Буше и Бараке Обаме (и в середине своей карьеры он учился в Гарвардской школе бизнеса. ), сказал мне недавно.Военные «профессиональны и способны», — сказал он, — «но я бы пожертвовал некоторым из этого превосходства и готовности, чтобы убедиться, что мы остаемся рядом с американским народом. Все меньше и меньше людей знают кого-либо в армии. Воевать стало слишком легко ».

Граждане замечают, что преступность растет, качество школ ухудшается, вода небезопасна для питья, или когда другие общественные функции не работают должным образом. Недостаточно граждан заставляют замечать, когда что-то идет не так или хорошо с армией.Страна слишком редко и слишком высоко думает об 1%, подвергающемся обстрелу от нашего имени.

Новый F-35, входящий в первую поставку из 144 ожидаемых самолетов, в подвесе на базе ВВС Люк в Глендейле, штат Аризона, перед церемонией открытия, март 2014 г. (Росс Д. Франклин / AP)

II . Chickenhawk Economy

из архивов

Черновик: зачем он стране

«Если граждане готовы поддержать решение, которое означает, что чей-то ребенок может умереть, они могут задуматься более глубоко, есть ли вероятность того, что ребенок будет их.«

Прочтите всю историю Джеймса Фаллоуса в апрельском номере 1980 г. Atlantic

Удаленность Америки от вооруженных сил делает страну слишком склонной к войне и слишком бессердечной по отношению к ущербу, который наносит война. Это расстояние также означает, что мы тратим слишком много денег на армию и тратим их глупо, тем самым упуская многие функции, которые имеют наибольшее значение для благосостояния войск и их успеха в бою. Мы покупаем оружие, которое не столько связано с реалиями поля битвы, сколько с нашей непоколебимой верой в то, что передовые технологии обеспечат победу, а также с экономическими интересами и политическим влиянием подрядчиков.Это оставляет нам дорогих и хрупких высокотехнологичных белых слонов, в то время как неприглядные, но необходимые инструменты, от пехотных винтовок до бронетранспортеров, слишком часто подводят наши войска (см. «Проблемы с оружием» Роберта Х. Скейлса в этом выпуске).

Мы знаем, что технологии — главное преимущество нашей армии. Тем не менее, история «долгих войн» после 11 сентября — это высокотехнологичные преимущества Америки, приводящие к временным победам, которые тают на глазах у более старых и беспорядочных реалий самодельного оружия, сектантского негодования и растущей враждебности к оккупантам издалека, как бы хорошо это ни было — преднамеренно.Многие из самых смелых высокотехнологичных предприятий Пентагона обернулись дорогостоящими и впечатляющими провалами, включая (как мы увидим) главный проект авиации последних лет — F-35. В Америке, связанной со своими вооруженными силами, такие вопросы стратегии и реализации будут по крайней мере так же знакомы, как, скажем, проблемы со стандартами образования Common Core.

Те технологические прорывы, которые все же приходят на поле битвы, в долгосрочной перспективе могут оказаться стратегической проблемой.Например, в течение тех лет, когда Соединенные Штаты обладали почти монополией на вооруженные дроны, они убивали отдельных людей или небольшие группы ценой антагонизма целых обществ. Когда монополия закончится, что неизбежно, сама открытость Соединенных Штатов сделает их уникально уязвимыми для дешевого, огромного количества оружия, которое будут использовать другие.

Стоимость защиты, тем временем, растет и растет, при небольшом политическом сопротивлении и почти без публичных обсуждений.По самым полным подсчетам, которые отличаются от обычных бюджетных цифр, в этом году Соединенные Штаты потратят на национальную безопасность более 1 триллиона долларов. Это включает около 580 миллиардов долларов в базовый бюджет Пентагона плюс фонды «на случай непредвиденных обстоятельств за рубежом», 20 миллиардов долларов из бюджета Министерства энергетики на ядерное оружие, почти 200 миллиардов долларов на военные пенсии и расходы Департамента по делам ветеранов, а также другие расходы. Но он не считает более 80 миллиардов долларов годовых на долю военного долга в государственном долге.После поправки на инфляцию Соединенные Штаты в этом году потратят на вооруженные силы примерно на 50 процентов больше, чем в среднем за период холодной войны и войны во Вьетнаме. Он потратит примерно столько же, сколько следующие 10 стран вместе взятых — в три-пять раз больше, чем Китай, в зависимости от того, как вы считаете, и в семь-девять раз больше, чем Россия. Мир в целом тратит около 2 процентов своих доходов на вооруженные силы; США — около 4 процентов.

Тем не менее, дисфункция и коррумпированность бюджетного процесса таковы, что даже при повышении уровня расходов Пентагон сталкивается с одновременным кризисом в финансировании технического обслуживания, обучения, пенсий и ухода за ветеранами.«Мы покупаем не те вещи и платим за них слишком много», — сказал мне Чарльз А. Стивенсон, бывший сотрудник сенатского комитета по вооруженным силам и бывший профессор Национального военного колледжа. «Мы так много тратим на людей, что у нас нет оборудования, которое в любом случае становится все дороже. Мы занимаемся исследованиями и разработками ».

Вот лишь один заслуживающий внимания пример, который иллюстрирует широкие и удручающе неразрешимые тенденции в области разработки и расходования вооружений: неудавшиеся надежды на новый самолет под названием F-35 «Lightning».

Сегодняшнее оружие может зародиться десятилетиями, а история F-35 уходит корнями в прошлое, задолго до того, как родилась большая часть сегодняшних войск. Два самолета начала 1970-х годов, реактивный самолет F-16 «Fighting Falcon» и штурмовик A-10 «Thunderbolt II», отошли от тренда военного дизайна почти так же, как и компактные японские автомобили той эпохи. хвостовой плавник американского вида. Эти самолеты были относительно дешевыми, простыми в обслуживании, простыми в обслуживании и очень хорошо спроектированными для решения конкретных задач.Для F-16 это должно было быть быстрым, высокоманевренным и смертоносным в бою воздух-воздух. Для A-10 он должен был служить своего рода летающим танком, который мог обеспечивать то, что военные называют «непосредственной авиационной поддержкой» войскам в бою, подрывая соединения противника. A-10 должен был быть сильно бронирован, чтобы он мог поглощать встречный огонь; спроектирован так, чтобы летать над полем битвы как можно медленнее, а не так быстро, чтобы он мог оставаться в пределах досягаемости, чтобы нанести урон, а не прорваться; и построен вокруг одного очень мощного орудия.

Есть физические устройства, которые кажутся чистым выражением функции. Кресло Eames, классический карандаш № 2, оригинальный Ford Mustang или VW Beetle, MacBook Air — выбирайте сами. A-10, широко известный не как Thunderbolt, а как Warthog, выполняет эту роль в современных вооруженных силах. Это прочный; это недорого; он может измельчать танки и конвои противника, выпустив до 70 снарядов , вторые бронебойных снарядов с обедненным ураном длиной 11 дюймов.

Трагедия F-35 заключается в том, что проект, призванный исправить проблемы в разработке и оплате вооружений, пришел, чтобы проиллюстрировать их.

И основные усилия военного руководства за последнее десятилетие под республиканским руководством администрации Буша и демократическим руководством Обамы состояли в том, чтобы избавиться от A-10, чтобы высвободить деньги для более дорогих, менее дорогих. надежный, технически неисправный самолет, в котором мало чего интересного, кроме инсайдерских сделок и того факта, что широкой публике все равно.

Оружие, от имени которого постепенно отказываются от А-10, является его противоположностью почти во всех отношениях. С точки зрения автомобилестроения это был бы Lamborghini, а не пикап (или летающий танк).Что касается авиаперелетов, то это спальное место первого класса в Singapore Airlines, а не при предварительной покупке Economy Plus (или даже бизнес-класса) в United. Эти сравнения кажутся нелепыми, но они справедливы. Иными словами, Lamborghini явно «лучше» пикапа в определенных отношениях — скорости, управляемости, комфорте — но только в очень особых обстоятельствах это лучший общий выбор. То же самое и для первоклассного спящего, который был бы выбором любого, если бы кто-то другой платил по счету, но большую часть времени просто не стоит компромисса для большинства людей.

Каждое новое поколение оружия имеет тенденцию быть «лучше» во многом, как Lamborghini, и «того стоит» в том же смысле, что и кресло первого класса в авиалинии. A-10 показывает образец. Согласно данным авиационного аналитика Ричарда Л. Абулафии из Teal Group, «единичные периодические затраты на перелет» в долларах 2014 года — самое справедливое сравнение яблок с яблоками — складываются примерно так. Каждый Warthog сейчас стоит около 19 миллионов долларов, что меньше, чем любой другой пилотируемый боевой самолет. Дрон Predator стоит примерно две трети от стоимости.Другие истребители, бомбардировщики и многоцелевые самолеты стоят намного дороже: около 72 миллионов долларов за V-22 Osprey, около 144 миллионов долларов за истребитель F-22, около 810 миллионов долларов за бомбардировщик B-2 и около 101 миллиона долларов (или пять A ‑10s) для F-35. Аналогичная разница в эксплуатационных расходах. Эксплуатационные расходы низкие для A-10 и намного выше для других в основном потому, что конструкция A-10 проще, с меньшим количеством вещей, которые могут пойти не так. Простота конструкции позволяет ему проводить больше времени в полете, а не в магазине.

В отличие от A-10, F-35 — злополучное предприятие, которое было бы на первых полосах так же часто, как и другие неудачные федеральные проекты, от развертывания Obamacare до реакции FEMA после урагана Катрина, если бы как и эти другие, оно либо казалось, затрагивало широкий класс людей, либо могло быть легко показано по телевидению, — либо если бы столь многие политики не были заинтересованы в его защите. Один из показателей пробела в охвате: общие потери налогоплательщиков в результате провала программы солнечной энергии Solyndra могут составить, по их самой ужасной оценке, около 800 миллионов долларов.Общий перерасход средств, убытки из-за мошенничества и другой ущерб налогоплательщику от проекта F-35, возможно, в 100 раз больше, но о «скандале с Solyndra» известно, вероятно, в 100 раз больше людей, чем о страданиях F-35. . Вот еще один критерий: общие затраты на этот самолет сейчас оцениваются в 1,5 триллиона долларов, что является минимальной оценкой всей войны в Ираке.

Краткая версия трагедии этого самолета состоит в том, что проект, призванный исправить некоторые из самых глубоких проблем Пентагона в разработке и оплате оружия, на самом деле обострился и стал их примером.Самолет, который задумывался как недорогой, адаптируемый и надежный, стал самым дорогим в истории и одним из самых сложных, чтобы не попасть в магазин. Федеральный чиновник, который сделал проект символом нового, прозрачного, строго зависящего от данных подхода к заключению контрактов, в итоге отбыл срок в федеральной тюрьме за коррупцию, связанную с проектами с Boeing. (Финансовый директор Boeing также отсидел в тюрьме.) Для справки, Пентагон и ведущие подрядчики решительно защищают самолет и заявляют, что его проблемы с прорезыванием зубов скоро исчезнут — и что в любом случае это самолет будущего, и A-10 — это устаревший пережиток прошлого.(Мы разместили здесь отчеты по A-10, за и против, так что вы можете увидеть, убеждены ли вы.)

Теоретически F-35 продемонстрировал бы общую цель военных служб, поскольку ВВС США Военно-морской флот и корпус морской пехоты получат свои собственные версии самолета, изготовленные по индивидуальному заказу. Фактически, самолет, предназначенный для выполнения множества противоречивых задач — быть достаточно сильным, чтобы выдержать посадку авианосца ВМФ, но при этом достаточно легким и маневренным, чтобы отличиться в качестве воздушного истребителя ВВС, и в то же время способным взлетать и приземляться прямо вверх и вниз. как вертолет, чтобы добраться до морских пехотинцев в тяжелых боевых условиях — неудивительно, что ни один из них не сделал того, что обещал.Теоретически F-35 должен был сплотить союзников США, поскольку другие страны купят его в качестве своего основного самолета и, в свою очередь, получат часть контрактного бизнеса. Фактически, задержки, перерасход средств и механические проблемы самолета сделали его спорным политическим вопросом в странах-заказчиках, от Канады и Голландии до Италии и Австралии.

Интерактивная карта: Детали для F-35 поставляются из более чем 250 мест по всему миру, из 11 стран, а также из США.С., более 90 избирательных округов. Наведите указатель мыши на любую красную точку, чтобы увидеть список подрядчиков. ( Дизайн и разработка карты: Фрэнки Динтино. Источник: Центр международной политики.)

Страна, в которой самолет имеет минимум , является общественным вопросом — Соединенные Штаты. В дебатах 2012 года Митт Ромни раскритиковал Барака Обаму за поддержку проектов «зеленой энергии», включая Solyndra. Ни один из них не упомянул о F-35, и я все еще ищу доказательства того, что президент Обама говорил об этом во всех своих выступлениях.В других странах F-35 можно представить как еще одно досадное американское вторжение. Здесь он защищен контрактами с поставщиками, которые распространены настолько широко, насколько это возможно.

«Политическая инженерия», термин, популяризированный молодым аналитиком из Пентагона по имени Чак Спинни в 1970-х годах, представляет собой политическую политику в огромных масштабах. Перерасход средств звучит плохо, если дополнительные деньги получает кто-то другой. Они могут быть хорошими, если они создают бизнес для вашей компании или рабочие места в вашем избирательном округе.Политическая инженерия — это искусство распространения военного проекта на максимально возможное количество округов Конгресса и, таким образом, максимального увеличения числа членов Конгресса, которые считают, что, если они прекратят финансирование, они нанесут вред себе.

Контракт на запчасти на 10 миллионов долларов в одном округе Конгресса предполагает поддержку одного представителя. Два контракта на 5 миллионов долларов в двух округах вдвое лучше, и лучше было бы во всех отношениях три контракта по 3 миллиона долларов каждый. Каждый участник процесса заключения контрактов с военными понимает эту логику: главные подрядчики, которые распределяют поставки по стране, военные офицеры по закупкам, которые распределяют работу между подрядчиками, политики, голосующие за или против результатов.В конце 1980-х годов коалиция так называемых дешевых ястребов в Конгрессе пыталась сократить финансирование бомбардировщика B-2. Они ни к чему не привели после того, как стало ясно, что работа над проектом ведется в 46 штатах и не менее чем в 383 округах по выборам Конгресса (из 435 всего). Разница между тогда и сейчас заключается в том, что в 1989 году компания Northrop, главный подрядчик самолета, должна была опубликовать ранее засекреченные данные, чтобы продемонстрировать, насколько широко распределялись доллары.

Какими бы ни были технические проблемы, F-35 — это триумф политической инженерии в мировом масштабе.В качестве пикантной иллюстрации того, какое значение может иметь политическая инженерия, рассмотрим случай Берни Сандерса — бывшего социалистического мэра Берлингтона, нынешнего независимого сенатора от Вермонта, возможного кандидата от левых в следующей президентской гонке. В принципе, он считает F-35 плохим выбором. После того, как один из самолетов загорелся прошлым летом на взлетно-посадочной полосе во Флориде, Сандерс сказал репортеру, что программа была «невероятно расточительной». Тем не менее Сандерс вместе с остальной частью политического истеблишмента Вермонта, в основном придерживающейся левых взглядов, упорно боролся за то, чтобы подразделение F-35 было направлено в Национальную гвардию Вермонта в Берлингтоне, и чтобы отговорить местных жителей, считающих, что самолеты будут слишком шумными и шумными. опасный.«Хорошо это или плохо, но [F-35] сейчас является самым популярным самолетом, — сказал Сандерс местному репортеру после пожара на взлетно-посадочной полосе в прошлом году, — и он не собирается выбрасывать». Такова реальность «. Он будет где-то, так почему бы не здесь? Как Вермонт, так и нация.

Следующим крупным проектом, который рассматривают ВВС, является ударный бомбардировщик дальнего действия, преемник B-1 и B-2, спецификации которого включают возможность бомбардировки глубин Китая. (Шаг настолько безрассудный, что У.С. не думал об этом даже во время боев с китайскими войсками во время Корейской войны.) К тому времени, когда полная стоимость и возможности самолета станут очевидными, Чак Спинни писал прошлым летом, самолет, «как и нынешний F-35, будет неудержим. . » Это потому, что даже сейчас его сторонники создают «сеть социальной защиты самолета, распространяя субподряды по стране или, возможно, как F-35, по всему миру».

Адмирал Майк Маллен, тогдашний председатель Объединенного комитета начальников штабов, на пресс-конференции в Багдаде в августе 2011 года.(Джозеф Эпштейн)

III. Chickenhawk Последний оборонный бюджет был принят Комитетом по делам вооруженных сил Палаты представителей 61 голосом против нуля, с аналогичными односторонними дебатами перед голосованием. Это та же самая Палата представителей, которая не может принять законопроект о долгосрочном трастовом фонде, который поддерживают обе стороны. «Ионизация военных чиновников политиками — это замечательно и опасно», — сказал мне отставной полковник ВВС по имени Том Руби, который сейчас пишет об организационной культуре.Он и другие заявили, что это почтение было одной из причин того, что военные не наблюдали серьезного надзора.

TX Hammes, полковник морской пехоты в отставке, имеющий докторскую степень по современной истории из Оксфорда, сказал мне, что вместо того, чтобы критически оценивать военные программы или даже рассматривать национальную оборону как какой-либо священный долг, политики стали рассматривать это просто как соска. «Многие на Капитолийском холме смотрят на Пентагон с восхитительной простотой, — сказал он. — Это способ направления налоговых денег в отдельные районы.Это часть того, для чего они были избраны ».

Весной 2011 года Барак Обама попросил Гэри Харта, самого опытного и имеющего самые широкие связи деятеля Демократической партии в области военной реформы, сформировать небольшую двухпартийную рабочую группу, которая разработала бы рекомендации о том, как Обама может попытаться изменить Пентагон и его практики, если он выиграл второй срок. Харт так и сделал (я был частью группы вместе с Эндрю Дж. Басевичем из Бостонского университета, Джоном Аркиллой из военно-морской аспирантуры и Норманом Р.Августин, бывший генеральный директор Lockheed Martin), и той осенью отправил отчет Обаме. [Вот эта записка.] Он так и не получил ответа. Каждый Белый дом завален рекомендациями и просьбами, и он отвечает только на те, которые считает наиболее неотложными, а военная реформа, очевидно, не была.

Вскоре после этого, во время президентской гонки 2012 года, ни Барак Обама, ни Митт Ромни много не говорили о том, как они будут тратить полтора миллиарда долларов в день на военные программы, за исключением случая, когда Ромни сказал, что в случае избрания он потратит всего на 1 триллион долларов больше.В своем единственном прямом разговоре о военной политике во время последних дебатов по предвыборной кампании Обама сказал, что планы Ромни дадут службам больше денег, чем они просили. Ромни указал, что у флота было меньше кораблей, чем до Первой мировой войны. Обама ответил: «Ну, губернатор, у нас также меньше лошадей и штыков, потому что характер наших вооруженных сил изменился. У нас есть такие штуки, называемые авианосцами, когда на них садятся самолеты. У нас есть подводные корабли, атомные подводные лодки.«Это был самый саркастичный и агрессивный момент Обамы из всех дебатов, а также полнота дискуссии о том, куда пойдут эти триллионы.

Джим Уэбб — ветеран Вьетнама, писатель, бывший сенатор-демократ и вероятный кандидат в президенты. Семь лет назад в своей книге « A Time to Fight » он написал, что карьера военных превращается в культуру «не разбей мою рисовую тарелку», имея в виду азиатскую фразу, примерно сопоставимую с тем, чтобы каждый получил кусок. пирога.Уэбб имел в виду, что амбициозные офицеры замечают, как многие из их наставников и предшественников переходят после выхода на пенсию на должности в совете директоров, консультантов или оперативных должностей в оборонных подрядчиках. (Пенсии теперь превышают предпенсионные выплаты для некоторых очень старших офицеров; например, четырехзвездный генерал или адмирал со стажем 40 лет может получать пенсию в размере более 237000 долларов в год, даже если его максимальная зарплата на действительной службе составляла 180 000 долларов.)

Уэбб говорит, что это бросило бы вызов человеческой природе, если бы знание о перспективах службы по окончании службы не повлияло на поведение некоторых высокопоставленных офицеров в военной форме, включая «защиту рисовой миски» военных бюджетов и налаживание связей со своими предшественниками и их сотрудниками. пенсионный бизнес.«Всегда были офицеры, которые переходили на работу по контракту», — сказал мне недавно Уэбб, выросший в семье ВВС. «Что нового, так это масштаб этого явления и его влияние на высшие военные чины».

Конечно, современные вооруженные силы рекламируют себя как место, где молодые люди, у которых не было возможности или денег для получения высшего образования, могут развить ценные навыки, а также заработать пособие по счету военнослужащих для учебы после службы. Это хорошо во всех отношениях и является частью, возможно, непреднамеренной, но, безусловно, важной роли военных как создателя возможностей для недооцененных американцев.Уэбб говорит о другом, потенциально развращающем эффекте «подготовки к будущему» на наиболее подготовленных и влиятельных карьеристов в армии.

Если бы у большего числа членов Конгресса или бизнес-элиты и СМИ были дети в военной форме, Соединенные Штаты, вероятно, не вступили бы в войну в Ираке.
«Ни для кого не секрет, что многие из этих высших руководителей тонкими способами начинают готовиться к своей второй карьере во время своих последних военных заданий», — писал Уэбб в книге « A Time to Fight ».Результатом, по его словам, является «бесшовное взаимодействие» корпоративных и военных интересов, «которое угрожает целостности оборонных закупок, спорных кадровых вопросов, таких как огромная« квазивоенная »структура [подрядчиков, таких как Blackwater и Halliburton], которая возникла в Ираке и Афганистане и неизбежно возникла в результате баланса в самом процессе нашей национальной безопасности ». Я слышал подобные оценки от многих мужчин и женщин, с которыми разговаривал. Самые суровые исходили не от людей, не доверявших военным, а от тех, кто, как Уэбб, посвятил им большую часть своей жизни.
Человек, десятилетиями проработавший над контрактами Пентагона, сказал мне прошлым летом: «Система основана на лжи и своекорыстии, направленной исключительно на то, чтобы сохранить движение денег». По его словам, систему поддерживали в рабочем состоянии то, что «службы получают свои бюджеты, подрядчики заключают сделки, конгрессмены получают работу в своих округах, и никто из тех, кто не участвует в сделке, не заботится о том, чтобы узнать, что происходит». ”
Конечно, это был самый почитаемый американский воин 20 века Дуайт Д.Эйзенхауэра, который настоятельно предупреждал, что бизнес и политика развратят армию, и наоборот. Все слышали об этой речи. Мало кто на самом деле прочитал его и познакомился с тем, что теперь считается его опасно антивоенными взглядами. Какой из основных политиков мог бы сказать сегодня, как сказал Эйзенхауэр в 1961 году, что военно-промышленный комплекс имеет «тотальное влияние — экономическое, политическое, даже духовное, — [которое] ощущается в каждом городе, каждом доме штата, каждом офисе федерального правительства. правительство»?
Сет Моултон через несколько дней после своей победы в прошлой осенней гонке в Конгресс сказал, что общее качество и моральный дух людей в вооруженных силах резко улучшились со времен службы призывников.«Но он заселен, особенно на высшем уровне, карьеристами, людьми, которые добились своего, поставив все флажки и не рискуя», — сказал он мне. «Некоторые из лучших офицеров, которых я знал, были лейтенантами, которые знали, что уходят, поэтому не боялись принять правильное решение. Я знаю очень много старших офицеров, которые очень боятся сделать трудный выбор, потому что беспокоятся о том, как это будет выглядеть в их отчете о пригодности ». Это может звучать как жалоба на жизнь в любой большой организации, но это нечто большее.Нет никакой конкурирующей армии или корпуса морской пехоты, в которые можно было бы переключиться, чтобы начать новую жизнь. Практически невозможно устранить ошибку или черную отметку в отчетах о пригодности или оценках, которые служат основанием для продвижения по службе.
У каждого учреждения есть проблемы, и на каждом этапе истории США некоторые критики считали вооруженные силы США чрезмерно финансируемыми, недостаточно подготовленными, слишком изолированными и эгоистичными или несовершенными в каком-либо другом смысле. Сейчас я считаю, что разница в том, что все эти современные искажения так или иначе проистекают из ястребиной основы сегодняшней стратегии защиты.
Ценой огромных финансовых и человеческих затрат нация поддерживает самые мощные вооруженные силы мира. Но поскольку такая небольшая часть населения напрямую заинтересована в последствиях военных действий, нормальная демократическая обратная связь не работает.
Я встречал серьезных людей, которые утверждали, что обособленное существование военных лучше для их собственных интересов и для нации. «Со времен римлян были люди, в основном мужчины, но все чаще женщины, которые вызвались стать преторианской гвардией», — сказал Джон А.Нагл сказал мне. Нагл — выпускник Вест-Пойнта и стипендиат Родса, который был боевым командиром в Ираке и написал две влиятельные книги о современных вооруженных силах. Он ушел из армии в звании подполковника и теперь, когда ему уже за 40, он возглавляет подготовительную школу Хаверфорда, недалеко от Филадельфии.
«Они знают, на что подписываются», — сказал Нагл о сегодняшних войсках. «Они гордятся тем, что делают это, и взамен рассчитывают на разумную жизнь, пенсии и медицинское обслуживание, если они пострадают или заболеют.Американская общественность полностью готова позволить этому профессиональному классу добровольцев служить там, где они должны, с разумной целью. Это дает президенту гораздо большую свободу действий для принятия решений в национальных интересах, с войсками, которые будут резко приветствовать и делать то, что необходимо сделать ».
Я люблю и уважаю Нагля, но полностью не согласен. Как мы видели, невнимание общественности к военным, вызванное отсутствием прямого интереса к тому, что с ними происходит, привело к обострению как стратегических, так и институциональных проблем.
«Люди, не затронутые (или кажущиеся не тронутыми) войной, вряд ли будут заботиться о ней», — писал Эндрю Басевич в 2012 году. Сам Басевич воевал во Вьетнаме; его сын был убит в Ираке. «Убежденные, что у них нет шкуры в игре, они позволят государству делать все, что они хотят».
«Наши военные и оборонные структуры все больше отдаляются от общества, которое они защищают», — заявила президенту рабочая группа Гэри Харта.
Майк Маллен считает, что один из способов вернуть американцев в армию — это сократить численность военнослужащих, находящихся на действительной военной службе, и этот процесс уже идет.«В следующий раз, когда мы пойдем на войну, — сказал он, — американский народ должен будет сказать« да ». А это означало бы, что полмиллиона человек, которые не планировали этого делать, должны были быть каким-то образом вовлечены. Им придется доставлять неудобства. Это привело бы Америку. Америка не участвовала в этих предыдущих войнах. И мы дорого за это платим ».
Из-за удаленности от вооруженных сил политики не обсуждают всерьез о том, угрожает ли Соединенным Штатам прямая угроза хаоса на Ближнем Востоке и в других местах, или же они в большей степени безопасны, чем когда-либо (как утверждают Кристофер Пребл и Джон Мюллер из Катона. Института, утверждают в новой книге, A Dangerous World? ).Подавляющее большинство американцев, не относящихся к вооруженным силам, может быть троекратно циничным в своем отношении к этому. Трижды? Первый: «почитать» войска, но не думать о них. Второй: «заботится» о расходах на оборону, но на самом деле рассматривает их как двухпартийную программу стимулирования. Третье: поддержка «сильной» обороны, но при условии, что Соединенные Штаты настолько сильнее любого конкурента, что бессмысленно беспокоиться о правильности стратегии, вооружения и лидерства.
Культурные проблемы, возникающие из-за вытянутой руки армии, могут быть еще хуже.Чарльз Дж. Данлэп-младший, генерал-майор в отставке, который сейчас преподает в юридической школе Дьюка, большую часть своей профессиональной жизни думал о гражданских и военных отношениях. Когда он учился в Национальном университете обороны в качестве молодого офицера ВВС в начале 1990-х годов, сразу после первой войны в Персидском заливе, он стал одним из победителей приза за лучшее студенческое эссе с работой над воображаемым будущим под названием «Истоки». американского военного переворота 2012 года ».
Предпосылка его эссе была предостерегающей и основывалась на противоречии между растущим лести по отношению к военным и падением доверия к большинству других аспектов управления.Чем больше раздражались американцы по поводу экономических и социальных проблем, тем больше они испытывали облегчения, когда компетентные люди в военной форме во главе с генералом Томасом Э. Т. Брутом, наконец, взяли под контроль. Данлэп объяснил, что отчасти причина захвата власти заключалась в том, что военные настолько отдалились от основной культуры и течений, что они рассматривали остальную часть общества как чужую территорию, которую нужно оккупировать и управлять.
Недавно я спросил Данлэпа, как реальный мир Америки после 2012 года соответствует его воображаемой версии.
«Я думаю, что мы находимся на пороге возрождения феномена, который всегда был неотъемлемой частью американской психики», — сказал он. «Это мягкий антимилитаризм», который был бы обратной стороной рефлексивного промилитаризма последних лет. «Люди не понимают, насколько беспрецедентна наша ситуация», — сказал он мне. Что это за ситуация? Впервые в истории страны Америка имеет достаточно большое постоянное военное ведомство, чтобы определять наши отношения в мире и серьезно влиять на нашу экономику.Тем не менее, американцев в этих вооруженных силах, во время того, что Данлэп называет «годами созревания добровольческих сил», достаточно мало, чтобы не казаться представителями страны, которую они защищают.
«Это становится все более племенным, — говорит Данлэп о воюющих силах в нашей нации куриных ястребов, — в том смысле, что все больше и больше людей в вооруженных силах приходят из все меньших и меньших групп. Это стало семейной традицией, что противоречит тому, как мы думаем, что демократия распределяет бремя.”
Люди в этом военном племени могут чувствовать себя выше и ниже грязной гражданской реальности Америки. Внизу, в возложенном на них бремене и невнимании к потерянным жизням, конечностям и возможностям. И прежде всего, в способности выдерживать трудности, которые сломают их современников-хипстеров или бездельников.
«Воевать стало слишком легко, — говорит адмирал Майк Маллен, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов.
«Я думаю, что в вооруженных силах есть сильное чувство, что это действительно лучшее общество, чем то, которому они служат», — сказал Данлэп.«И в этом есть некоторая рациональность». Любой, кто провел время с войсками и их семьями, знает, что он имеет в виду. Физическая подготовка, быстрота и стиль одежды, все аспекты самодисциплины, которые традиционно делали армию местом, где неверно направленная молодежь могла «поправиться», плюс дух любви и преданности товарищам, который присутствует в гражданской жизни в основном на спортивные команды. Лучшее разрешение этого противоречия между военными и общепринятыми ценностями, конечно же, произойдет, если те, кто понимает принадлежность военного к племени, будут применять свои сильные стороны за пределами племени.«Подрастающее поколение, у нас есть лейтенанты и майоры, которые были королями-воинами на своих маленьких заставах», — сказал Данлэп о молодых ветеранах недавних долгих войн. «Они буквально принимали решения не на жизнь, а на смерть. Вы не можете взять это поколение и сказать: «Вас можно увидеть, но не услышать» ».
Помимо Сета Моултона, в Конгрессе в этом году примут участие более 20 ветеранов Ирака и Афганистана, включая новых сенаторов-республиканцев Тома Коттона от Арканзас и Джони Эрнст из Айовы.17 человек, которые уже находятся там, в том числе представители Демократической партии Тулси Габбард и Тэмми Дакворт и представители республиканцев Дункан Д. Хантер и Адам Кинзингер, сыграли активную роль в политике ветеранов и в дебатах 2013 года о вмешательстве в Сирию. Габбард был категорически против этого; некоторые ветераны-республиканцы были за это, но все они приводили аргументы, основанные на непосредственном наблюдении за тем, что сработало, а что не удалось. Моултон сказал мне, что главный урок, который он извлечет из своих четырех поездок в Ирак, — это важность службы любого рода.Он сказал, что знаменитый гарвардский капеллан, когда Моултон был студентом-физиком, покойный Питер Дж. Гомес убедил его, что «недостаточно« верить »в служение. Вы должны сами найти способ служить ». Если не считать невообразимых изменений, «служба» в Америке не будет означать призыв. Но Моултон говорит, что будет искать способы «продвигать культуру, в которой хотят служить больше людей».
При всех различиях в своих акцентах и выводах эти молодые ветераны одинаково серьезно относятся к военным, а не просто уважают их.Подавляющее большинство американцев никогда не поделятся своим опытом. Но мы можем извлечь уроки из этой серьезности и рассматривать военную политику как заслуживающую по крайней мере того внимания, которое мы уделяем налогам или школам.
Что это может означать в частности? Вот начало. В частном отчете, подготовленном для президента Обамы более трех лет назад, рабочая группа Гэри Харта изложила предписания по целому ряду оперативных методов, от потребности в более мелких и гибких боевых единицах до перехода в национальной структуре командования к иному подходу. к предотвращению распространения ядерного оружия.Три из рекомендаций касались того, как страна в целом должна взаимодействовать со своими вооруженными силами. Это были:
Назначьте комиссию для оценки длительных войн. Эта комиссия должна предпринять беспристрастные усилия, чтобы извлечь уроки из Афганистана и Ирака, касающиеся характера нерегулярных, нетрадиционных конфликтов, структур командования, эффективности разведки, коренных культурных факторов, подготовки местных сил и эффективных действий боевых подразделений. Такая комиссия значительно расширит нашу способность знать, когда, где, как и следует ли начинать вмешательство в будущем.
Разъяснить процесс принятия решения о применении силы. Такие критические решения, которые в настоящее время носят временный характер, вместо этого должны приниматься систематическим образом соответствующими властями или властями на основе наиболее надежной и убедительной доступной информации и понимания наших национальных интересов, основанных на реалиях 21-го века.
Восстановить военно-гражданские отношения. Президент, в качестве главнокомандующего, должен объяснить гражданам роль солдата, а солдату — гражданина.Традиционные военно-гражданские отношения изношены и плохо определены. Наши военные и оборонные структуры все больше отдаляются от общества, которое они защищают, и каждое из них необходимо вернуть в гармонию друг с другом.
Бараку Обаме, занятому другими делами, было не до этого. Остальным из нас следует найти время, если мы надеемся выбрать наши войны более мудро и выиграть их.
Чтобы узнать больше об аргументах за и против F-35, см. Этот список статей и официальных заявлений, составленный Джеймсом Фаллоузом.

Джеймс Фаллоуз — штатный писатель в The Atlantic , пишет для журнала с конца 1970-х годов. Он много писал из-за пределов Соединенных Штатов и когда-то работал главным спичрайтером президента Джимми Картера. Он и его жена Дебора Фаллоуз — авторы книги 2018 года Наши города: 100000-мильное путешествие в самое сердце Америки , которая стала национальным бестселлером и легла в основу будущего документального фильма HBO.
Как любовь Ленина к литературе повлияла на русскую революцию | Книги
Литература сформировала политическую культуру России, в которой вырос Владимир Ильич Ленин. Явно политические тексты было трудно публиковать при царском режиме. Опрометчивые эссеисты отсиживались в психиатрических больницах до тех пор, пока они «не выздоравливали», то есть до тех пор, пока они публично не отказались от своих взглядов. Между тем, к романам и поэзии относились более снисходительно, хотя и не во всех случаях.
Главным цензором, конечно же, был царь. В случае с Пушкиным «отец народа» Николай I настоял на том, чтобы прочитать многие его стихи перед тем, как они пойдут в типографию. В результате некоторые из них были запрещены, другие отложены, а самые подрывные были уничтожены самим напуганным поэтом, опасаясь, что его дом может подвергнуться нападению. Мы никогда не узнаем, что содержалось в сожженных стихах Евгения Онегина .
Тем не менее, политика другими способами и во множестве различных регистров пронизывала русскую беллетристику так, как не имеет аналогов ни в одной другой европейской стране.Что касается политизированной литературы и литературной критики, русская интеллигенция была избалована выбором. Они пожирали яростный конфликт между могущественным критиком Виссарионом Белинским и драматургом и писателем Николаем Гоголем, чья сатира 1842 года Мертвые души воодушевила страну и была зачитана вслух для неграмотных.
Успех, однако, погубил Гоголя. В последующей работе он отрекся, написав о охваченных зловонием крестьянах и защищая неграмотность.В предисловии ко второму изданию Dead Souls он написал: «Многое в этой книге написано неправильно, не так, как на самом деле происходит на земле России. Прошу вас, уважаемый читатель, поправить меня. Не отвергайте это дело. Я прошу вас сделать это ».
Возмущенный Белинский публично порвал с ним в 1847 году. Широко распространенное «Письмо к Гоголю» подарило адресату долгую бессонную ночь:
Цензура царей … картина Александра Пушкина 1827 года. Фотография: Алами
. Я немного знаю русскую публику.Ваша книга встревожила меня тем, что она может оказать плохое влияние на правительство и цензуру, но не на публику. Когда в Санкт-Петербурге пошли слухи, что правительство намеревается издать вашу книгу [ Избранные отрывки из переписки с друзьями ] тиражом многих тысяч экземпляров, и мои друзья приходили в уныние, продав его по чрезвычайно низкой цене; но я тут же сказал им, что книга, несмотря ни на что, не будет иметь успеха и что скоро о ней забудут.Фактически, теперь о нем больше вспоминают по статьям, которые о нем написали, чем по самой книге. Да, у русского есть глубокий, хотя и неразвитый инстинкт истины.
В последующие годы критики стали гораздо более злобными, критикуя романистов и драматургов, чьи работы, по их мнению, недостаточно расширяли возможности.
Такова была интеллектуальная атмосфера, в которой Ленин достиг совершеннолетия. Его отец, высококультурный консерватор, был главным инспектором школ в своем регионе и пользовался большим уважением как педагог.Дома Шекспира, Гете и Пушкина, среди прочих, по воскресеньям зачитывали вслух. Семье Ульяновых — псевдоним «Ленин» был взят, чтобы перехитрить царскую тайную полицию, было невозможно избежать высокой культуры.
В средней школе Ленин полюбил латынь. Его директор возлагал большие надежды на то, что он станет филологом и латынщиком. История распорядилась иначе, но страсть Ленина к латыни и тяга к классике никогда не покидали его. Он читал Вергилия, Овидия, Горация и Ювенала в оригинале, а также речи римских сенаторов.Он пожирал Гете в течение двух десятилетий в изгнании, много раз читал и перечитывал Фауст .
Ленин хорошо использовал свои знания классиков в период, предшествовавший Октябрьской революции 1917 года. В апреле того же года он порвал с русской социал-демократической ортодоксальностью и в ряде радикальных тезисов призвал социалистическая революция в России. Ряд его близких товарищей осудили его. В резком ответе Ленин процитировал Мефистофеля из шедевра Гете: «Теория, друг мой, серая, а зеленый — вечное древо жизни.
Несколько его близких товарищей осудили его. В резком ответе Ленин процитировал Мефистофеля

Ленин лучше других знал, что классическая русская литература всегда была проникнута политикой. Даже самым «аполитичным» писателям было трудно скрыть свое презрение к положению в стране. Роман Ивана Гончарова « Обломов » был тому примером. Ленин любил эту работу. Он изображал инертность, праздность и пустоту помещиков.Успех книги был ознаменован появлением нового слова в русском лексиконе: обломовщины, ставшего понятием оскорбления для класса, который так долго помогал самодержавию выжить. Позднее Ленин утверждал, что эта болезнь не ограничивалась только высшими классами, но заразила большие слои царской бюрократии и просочилась вниз. Не были застрахованы даже большевистские аппаратчики. Это был тот случай, когда зеркало, которое держал Гончаров, действительно отражало общество в целом. В своей полемике Ленин часто нападал на своих оппонентов, сравнивая их с почти всегда неприятными, а иногда и второстепенными персонажами из русской художественной литературы.
Иван Гончаров, автор книги «Обломов», изобразившей инертность, праздность и пустоту помещичьего дворянства. Фотография: Culture Club / Getty Images
Писатели страны расходились (и, конечно, не только они) в средствах, необходимых для свержения режима. Пушкин поддержал восстание декабристов 1825 года, которое бросило вызов престолонаследию Николая I. Гоголь высмеял угнетение крепостничества, прежде чем быстро отступить. Тургенев критиковал царизм, но очень не любил нигилистов, проповедующих террор.Заигрывание Достоевского с анархо-терроризмом превратилось в его чахлую противоположность после ужасного убийства в Санкт-Петербурге. Нападки Толстого на русский абсолютизм обрадовали Ленина, но мистическое христианство и пацифизм графа оставили его равнодушным. Как, спрашивал Ленин, такой одаренный писатель мог быть революционером и реакционером одновременно? В ходе написания полдюжины статей Ленин выявил глубокие противоречия в творчестве Толстого. Ленинский Толстой был способен дать ясный диагноз — его романы признали и выразили экономическую эксплуатацию и коллективный гнев крестьян, — но не сформулировали лекарство.Вместо того, чтобы вообразить подлинно революционное будущее, Толстой искал утешение в утопическом образе более простого христианского прошлого. В «Лев Толстой как зеркало русской революции» Ленин писал, что «противоречия во взглядах и учениях Толстого не случайны; они выражают противоречивые условия русской жизни последней трети XIX века ». Таким образом, противоречия Толстого послужили полезным руководством для ленинского политического анализа.
Между тем Ленина отталкивал «культ страдания» Достоевского, хотя сила его письма неоспорима.Однако взгляды Ленина на литературу не стали государственной политикой. Менее чем через год после революции, 2 августа 1918 года, газета «Известия» опубликовала список людей, назначенных читателями, которым были предложены памятники. Достоевский был вторым после Толстого. Памятник был открыт в Москве в ноябре того же года представителем Моссовета и воздал должное поэту-символисту Вячеславу Иванову.
Глубокие противоречия… Лев Толстой с дочерью Машей, около 1905 года.Фотография: Hulton Getty
Писателем, оказавшим, пожалуй, самое сильное влияние на Ленина, а точнее на целое поколение радикалов и революционеров, был Николай Чернышевский. Чернышевский был сыном священника, а также философом-материалистом и социалистом. Его утопический роман Что делать? был написан в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге, где он был заключен в тюрьму из-за своих политических убеждений. Что делать? стал библией нового поколения.Тот факт, что его тайно вывезли из тюрьмы, придавал ему дополнительную ауру. Эта книга радикализировала Ленина задолго до того, как он столкнулся с Марксом (с которым Чернышевский обменивался письмами). Как дань уважения старому радикальному популисту, Ленин назвал свой первый крупный политический труд, написанный и опубликованный в 1902 году, «Что делать?»
Огромный успех романа Чернышевского сильно раздражал известных романистов, в частности Тургенева, которые злобно нападали на книгу.Этой желчи противостояли жгучие плети крапивы от радикальных критиков Добролюбова (которого студенты называли «нашим Дидро») и Писарева. Тургенев был в ярости. Встретив Чернышевского на публичном мероприятии, он крикнул: «Ты змея, а Добролюбов — гремучая змея».
Что за роман, вызвавший столько споров? За последние 50 лет я сделал три попытки прочитать каждую страницу, и все три попытки потерпели неудачу. Это не классика русской литературы.Это было свое время и сыграло решающую роль в посттеррористической фазе российской интеллигенции. Несомненно, она очень радикальна во всех сферах, особенно в вопросах гендерного равенства и отношений между мужчинами и женщинами, но также и в отношении того, как бороться, как определять врага и как жить по определенным правилам.
Владимир Набоков ненавидел Чернышевского, но считал невозможным его игнорировать. В своем последнем русском романе « Дар » он посвятил 50 страниц принижению и насмешкам над писателем и его окружением, но признал, что «определенно присутствует привкус классового высокомерия в отношении современных благородных писателей к плебеям. Чернышевский »и, в частном порядке, что« Толстой и Тургенев называли его «вонючим джентльменом» … и всячески над ним издевались ».
Классицизм, столь глубоко укоренившийся в Ленине, служил оплотом, ограждающим его от захватывающих новых достижений в искусстве

Их насмешки были частично порождены завистью, поскольку предмет их снобизма был чрезвычайно популярен среди молодежи и рожден. также, в случае Тургенева, о глубокой и укоренившейся политической враждебности к писателю, который хотел революцией разрушить помещичьи владения и раздать землю крестьянам.
Ленин сердился на молодых большевиков, посещавших его в изгнании, в межреволюционные годы между 1905 и 1917 годами, когда они дразнили его книгой Чернышевского и говорили, что она нечитаема.- Они были слишком молоды, чтобы оценить его глубину и дальновидность, — возразил он. Им следует подождать до 40 лет. Тогда они поймут, что философия Чернышевского основана на простых фактах: мы произошли от обезьян, а не Адама и Евы; жизнь была недолговечным биологическим процессом, отсюда и необходимость приносить счастье каждому человеку. Это было невозможно в мире, где царили жадность, ненависть, война, эгоизм и класс. Вот почему была необходима социальная революция. Однако к тому времени, когда молодым большевикам, поднимавшимся на швейцарские горы с Лениным, было около 40 лет, революция уже произошла.Чернышевского теперь будут читать в основном историки, изучающие эволюцию ленинской мысли. Эрудиты-прогрессисты партии благополучно перешли к Маяковскому. Не Ленин.
Кристофер Первес в роли Мефистофеля и Питер Хоар в роли Фауста в опере Терри Гиллиама «Проклятие Фауста» для Английской национальной оперы. Фотография: Тристрам Кентон / The Guardian
Классицизм, глубоко укоренившийся в Ленине, служил оплотом, ограждающим его от захватывающих новых событий в искусстве и литературе, которые предшествовали революции и сопровождали ее.Ленин с трудом приспосабливался к модернизму ни в России, ни где-либо еще. Работы художественного авангарда — Маяковского и конструктивистов — ему не по вкусу.
Напрасно поэты и художники говорили ему, что они тоже любят Пушкина и Лермонтова, но что они тоже революционеры, бросают вызов старым формам искусства и создают нечто совершенно иное и новое, что больше соответствует большевизму и эпохе революция. Он просто не сдвинулся с места. Они могли писать и рисовать все, что хотели, но почему он должен это ценить? Многие соратники Ленина более сочувствовали новым движениям.Бухарин, Луначарский, Крупская, Коллонтай и отчасти Троцкий понимали, как революционная искра открыла новые горизонты. Были конфликты, колебания и противоречия внутри авангарда, и их сторонником в правительстве был Анатолий Луначарский из Наркомата просвещения, где работала жена Ленина Надя Крупская. Нехватка бумаги во время гражданской войны вызвала ожесточенные споры. Издавать агитационные листовки или новое стихотворение Маяковского? Ленин настаивал на первом варианте.Луначарский был уверен, что стихотворение Маяковского будет намного эффективнее, и в этом случае победил.
Ленин также враждебно относился к любому понятию «пролетарской литературы и искусства», настаивая на том, что пики буржуазной культуры (и ее более древних предшественников) не могут быть преодолены механическими и мертвыми формулами, выдвинутыми в стране, где уровень культуры в самом широком смысле был слишком низким. Быстрые пути в этой области никогда не сработают, что убедительно было доказано экскрементовым «социалистическим реализмом», введенным в тяжелые годы, последовавшие за смертью Ленина.Творчество оцепенело. Скачок из царства необходимости в царство свободы, где жизнь всех будет определяться разумом, никогда не совершался ни в Советском Союзе, ни, если на то пошло, где-либо еще.
Тарик Али Дилеммы Ленина: терроризм, война, империя, любовь, восстание публикуется Verso в следующем месяце. Чтобы заказать копию за 14,44 фунтов стерлингов (16,99 фунтов стерлингов), перейдите на bookshop.theguardian.com или позвоните по телефону 0330 333 6846. Бесплатная доставка по Великобритании на сумму более 10 фунтов стерлингов, только онлайн-заказы. Телефонные заказы мин.p & p 1,99 фунта стерлингов.
Как (почти) все не смогли подготовиться к Перл-Харбору | История
Часы зари были тихими, как океан у их ног. Застывший будильник, пвц. Джордж Э. Эллиотт-младший и Джозеф Л. Локкард проснулись в своей палатке в 3:45 в ласковой тепле ночи на острове Оаху и через 30 минут запустили свой радар и начали сканирование. Радар все еще находился в зачаточном состоянии, далек от того, чем он станет, но рядовые все еще могли видеть вещи дальше, чем кто-либо когда-либо с помощью простого бинокля или телескопа.
Полдюжины мобильных устройств — грузовик-генератор, грузовик слежения, антенна и прицеп — были разбросаны по острову за последние недели. «Джордж и Джо», самый надежный из них, находился на крайнем севере. Он находился в Опане, на высоте 532 фута над побережьем, волны которого были достаточно заманчивыми для серфинга, что многие туристы будут делать там в последующие годы. Штаб армии находился на другой стороне острова, как и база ВМФ в Перл-Харборе, самая важная американская база в Тихом океане.Но между рядовыми и Аляской, на расстоянии 2000 миль, не было ничего, кроме волнистой жидкости, места с несколькими морскими путями и без островов. Генерал армии назвал это «безлюдным морем».
Распоряжение дня заключалось в том, чтобы не подпускать вандалов и любопытных к оборудованию в течение 24-часовой смены и с 4 до 7 часов утра сидеть в фургоне для наблюдения, пока антенна ищет самолеты. Джордж и Джо понятия не имели, почему это окно времени было значительным. Никто им не сказал. Двое рядовых были отправлены туда для обучения.«Я имею в виду, это было больше практикой, чем что-либо еще», — вспоминал Джордж. Часто с рассветом, а затем с наступлением утра самолеты армии и флота поднимались с внутренних баз для обучения или разведки. Мобильные подразделения обнаружат их и обозначат их местоположение. У Джорджа и Джо была пара пистолетов 45-го калибра и несколько патронов. Страна не была в состоянии войны с 11 ноября 1918 года, когда закончилась Великая война, и местный ежемесячный журнал Paradise of the Pacific только что провозгласил Гавайи «миром счастья в океане мира».”
Джо, 19 лет, из Уильямспорта, штат Пенсильвания, в то утро отвечал за станцию Опана и работал с осциллографом. Джордж, которому было 23 года, вступил в армию в Чикаго, был готов нанести контакты на карту и занести их в журнал. На нем была гарнитура, соединяющая его со штабом армии.
Джордж и Джо не обнаружили ничего интересного во время утреннего сканирования. В конце концов, это было воскресенье. Выполнив свой долг, Джордж, который был новичком в установке, взял осциллограф на несколько минут, чтобы убить время.Скоро приедет грузовик, который отвезет их на завтрак. Когда Джордж проверил прицел, Джо поделился своими знаниями о том, как им пользоваться. «Он смотрел через мое плечо и тоже видел это», — сказал Джордж.
На их машине контакт проявлялся не в виде светящейся точки после движения руки по экрану, а в виде всплеска, поднимающегося от базовой линии на пятидюймовом осциллографе, как сердцебиение на мониторе. Если бы Джордж не захотел тренироваться, набор мог бы быть выключен.Если бы он был выключен, на экране не было бы шипов.
Вот и случилось.
Их устройство не могло точно сказать своим операторам, сколько самолетов обнаружила антенна, и были ли они американскими, военными или гражданскими. Но высота шипа приблизительно указывала на количество самолетов. И этот всплеск означал не два или три, а поразительное число — 50, может быть, или даже больше. «Это была самая большая группа, которую я когда-либо видел на осциллографе», — сказал Джо.
Он снова сел у экрана и проверил, не является ли изображение каким-то электронным миражом. Он не нашел ничего плохого. Рядовые не знали, что им делать в первые минуты и даже следует ли им что-то делать. Технически они были не по графику.
Кем бы они ни были, самолеты были в 137 милях к востоку от крайнего севера. Неизвестный рой приближался, приближаясь со скоростью две мили в минуту над мерцающим синим безлюдным морем, приближаясь прямо к Джо и Джорджу.
Было около семи часов утра 7 декабря 1941 года.
Pvt. Джозеф Локкард заметил на радаре «самую большую группу, которую я когда-либо видел». (Архив Беттманна / Getty Images)
**********
Нападение на Перл-Харбор, совершенное 75 лет назад в этом месяце, было худшим днем в истории ВМС США и потрясением в жизни практически любого американца, достигшего возраста памяти. Хотя катастрофа разрушила карьеры как командующих ВМФ, так и армейских командиров на Оаху, исчерпывающие расследования показали, что ее причины выходят за рамки любого человека на Гавайях или в Вашингтоне, Д.C. Информация была неверно истолкована или не разглашалась. Жизненно важные коммюнике были неоднозначными. Слишком много поисковых самолетов было направлено на атлантический театр военных действий.
Самое ужасное, что американцы просто недооценили японцев. Их успех в Перл-Харборе отчасти был обусловлен поразительной удачей, но также и самодовольством Америки, основанным на двух предположениях: нашему азиатскому противнику не хватало военной ловкости и технологического мастерства, чтобы провести столь смелую и сложную атаку, и что Япония знала. и признал, что бесполезно вести войну с такой могущественной нацией, как Соединенные Штаты.Даже сейчас, в эпоху террора, основной урок Перл-Харбора остается уместным: столкнувшись с опасным противником, вы должны отказаться от собственных предположений и думать, как он.
Организатором нападения был невысокий 57-летний адмирал с коротко остриженными седыми волосами и глубокой любовью к Аврааму Линкольну. Исороку Ямамото, главнокомандующий Объединенным флотом Японии, был всего на три дюйма выше пяти футов и весил, возможно, 130 фунтов. Гейши, которые делали ему ногти, называли его Восемьдесят сен, потому что обычная ставка составляла десять сен на палец, а у него было только восемь пальцев, дав левый средний и указательный, чтобы победить русских в войне 1904-1905 годов.
Ямамото пил мало, но много ставил. Он мог обыграть хороших игроков в покер, хороших игроков в бридж и выиграть в го, древней восточноазиатской стратегической настольной игре. Рулетка, бильярд, шахматы, маджонг — вы выбирали, и он играл, и он выигрывал. «Мало кто мог так любить азартные игры и азартные игры, как он», — сказал один японский адмирал. «Все, что угодно». Ямамото так часто обыгрывал подчиненных, что не обналичивал их чеки. Если бы он это сделал, у них закончились бы деньги на ставки, а у него не было бы людей, которых можно было бы победить.
Ямамото гордился своей страной, как и все представители своего поколения, и хотел, чтобы жители Запада оказывали долгожданное уважение силе и культуре Империи. Тем не менее, Ямамото выступал против союза 1940 года с нацистской Германией и Италией. Это вряд ли вызвало у крайних националистов Японии расположение к нему, но не повредило его известности.
Планируя атаку на Перл-Харбор, Ямамото хорошо знал силу своего противника. Во время двух туров по США, в 1919 и 1926 годах, он путешествовал по американскому континенту и отметил его энергию, изобилие и характер людей.В Соединенных Штатах было больше стали, больше пшеницы, больше нефти, больше заводов, больше верфей, больше всего, чем Империя, ограниченная скалистыми островами у материковой части Азии. В 1940 году японские плановики подсчитали, что промышленные мощности США в 74 раза больше, а нефти в них в 500 раз больше.
Если бы Имперский флот со временем выступил против американцев, он никогда не смог бы восполнить свои неизбежные потери так, как могли бы Соединенные Штаты.В затяжном конфликте «ресурсы Японии будут истощены, линкоры и вооружение будут повреждены, пополнение запасов будет невозможно», — писал Ямамото начальнику военно-морского генерального штаба. Япония окажется «обедневшей», и нельзя вести любую войну, «имеющую так мало шансов на успех».
Но один Ямамото не смог остановить нелогичное шествие японской политики. На хищный захват Китая, который идет уже пятый год, и два укуса французского Индокитая в 1940 и 1941 годах, последовали экономические санкции Запада, худшим из которых была потеря нефти из Соединенных Штатов, основного поставщика Японии.Не желая отказываться от большей империи в обмен на восстановление торговли, не желая терпеть унижение ухода из Китая, как того требовали американцы, Япония собиралась захватить олово, никель, каучук и особенно нефть британских и голландских колоний. Филиппинам тоже понадобится, чтобы помешать Соединенным Штатам использовать свои небольшие военно-морские и сухопутные силы для вмешательства.
Всего за 11 месяцев до того, как рядовые Эллиотт и Локкард ломали голову над пиком на своем осциллографе, Ямамото изложил свои мысли о смелом курсе нападения на Соединенные Штаты.Ямамото писал, что война с американцами «неизбежна». Япония, как меньшая держава, должна уладить это «в первый же день», нанеся удар настолько захватывающий и жестокий, что моральный дух американцев «упадет до такой степени, что его невозможно восстановить».
Но как? Как и в случае с любым нововведением, кто-то добивается цели первым. В данном случае японцы первыми оценили смертоносные возможности массированных авианосцев. У них все еще были линкоры — костяк военно-морского флота с тех пор, как в Эпоху парусов пушки проникли на деревянные палубы, — но линкоры и крейсеры должны были приближаться к противнику, чтобы потопить его.Авианосцы могли скрываться на расстоянии 100, даже 200 миль, далеко за пределами досягаемости любого линкора, и отправлять пикирующие бомбардировщики и бомбардировщики-торпедоносцы для атаки ничего не подозревающего противника. И то, что масса авианосцев плывет как один и запускается одновременно, а не разрозненно или поодиночке, резко увеличивает их разрушительную силу.
К концу 1941 года Япония построила десять авианосцев, на три больше, чем США. Ямамото планировал отправить шесть из них на 3150 морских миль через пустынный север Тихого океана в бой у Гавайев.
Обрисовав свое нападение безупречным почерком на трех страницах высококачественной бумаги в январе 1941 года, Ямамото отправил его своему подчиненному адмиралу, который поделился им с военным летчиком. «На одну неделю я забыл о сне и еде», — вспоминал пилот Минору Генда, ведущий апостол Японии в области морской авиации, который помог уточнить, а затем выполнить план. Он подумал, что совершить набег на Перл-Харбор будет «все равно что попасть врагу в грудь и считать его сердцебиение». Оценка идеи была «большой нагрузкой на нервы.Самым неприятным было сохранить план в секрете ». Грандиозная ставка Ямамото сработает только в том случае, если американцы проживут в невежестве в последние дни мира, пока ударная группа крадется к краю Гавайев. В конце концов Генда пришел к выводу, что это можно сделать.
Другие думали, что нет.
Военно-морская иерархия в Токио усомнилась в рейде на Перл-Харбор. На многие вопросы нельзя было ответить с помощью военных игр или исследований персонала, только пройдя их.Ямамото не мог гарантировать, что Тихоокеанский флот будет в порту в запланированный день атаки. Если бы он отплыл на учения, ударный флот оказался бы вдали от дома, а военно-морская мощь противника оставалась неизменной, а его местонахождение было неизвестным. Он также не мог гарантировать, что его люди смогут осуществить десятки дозаправок с танкера на боевой корабль, необходимых для вывода ударного флота в бой и обратно. Северная часть Тихого океана становится бурной, когда осень сменяется зимой; танкеры-снабженцы флота подвергались бы риску каждый раз, когда они подбирались к струнам шлангов и перекачивали их горючее содержимое.
По большей части достижение неожиданности — непременное условие видения Ямамото — казалось абсурдной надеждой. Даже если бы не было утечек из Имперского флота, северная часть Тихого океана была настолько обширна, что ударный флот был бы в пути почти две недели, в течение которых его можно было бы обнаружить в любую минуту. Японцы предполагали, что американские патрули будут вылетать с Аляски, с острова Мидуэй, с Оаху; их подводные лодки и надводные корабли будут рыскать по морям. Не подозревая, что их заметили, японцы могли отважно плыть навстречу своему уничтожению в ловушке, созданной тем самым Тихоокеанским флотом, который они пришли потопить.
Успех рейдерам Ямамото казался 50-50, в лучшем случае 60-40. Неудача может означать больше, чем потеря кораблей и людей. Это может поставить под угрозу план Японии по завоеванию Малайи, Сингапура, Нидерландской Ост-Индии и Филиппин этой осенью. Вместо того чтобы добавить миссию на Гавайи, которая могла бы уничтожить большую часть Имперского флота, многие офицеры предпочли оставить Перл-Харбор в покое.
Ничто не поколебало решимости Ямамото. «Вы сказали мне, что операция — спекуляция, — сказал он однажды другому адмиралу, — поэтому я ее проведу.Он утверждал, что у критиков было обратное: вторжения в британские, голландские и американские колонии были бы поставлены под угрозу, если бы Имперский флот , а не атаковал Перл-Харбор. Если оставить Тихоокеанский флот нетронутым, то это уступит инициативу американцам. Выберем время и место для войны с Тихоокеанским флотом.
Для Ямамото местом была Жемчужина, и время было сразу после того, как — час или два спустя — Империя объявила войну. Он считал, что благородный самурай не вонзает свой меч в спящего врага, а сначала пинает жертву по подушке, чтобы тот проснулся, а затем наносит ему удар.То, что несамурайская нация может воспринимать это как различие без различия, ему, по-видимому, не приходило в голову.
Атака Жемчужины была бы самой большой ставкой в его жизни, но Ямамото считал это не более опасным, чем план его страны добавить Великобританию, Нидерланды и Соединенные Штаты в список врагов. «Моя нынешняя ситуация очень странная», — писал он 11 октября другу. Он будет руководить Имперским флотом в войне, которая «полностью противоречит моему личному мнению.Но как офицер, верный Его Величеству Императору, он мог только наилучшим образом использовать глупые решения других.
В конце концов, он победил критиков. К концу ноября ударный флот тайно собрался в бухте Хитокаппу, у одного из самых пустынных и отдаленных островов Курильских островов. Два линкора. Три крейсера. Девять эсминцев. Три подводные лодки. Семь танкеров. Шесть авианосцев. 23 ноября, когда план нападения был доведен до рядовых и младших офицеров, многие ликовали.Остальные начали писать завещания. Пилот по имени Ёсио Шига рассказал американскому следователю, насколько сомнительны эти авиаторы. «Шига заявил, что консенсус … после этой поразительной новости заключался в том, что попасть на Гавайи тайно невозможно», — писал следователь, резюмируя интервью, проведенное через месяц после окончания войны. «Следовательно, это было нападение террориста-смертника».
В шесть часов утра среды, 26 ноября, под твердым оловянным небом, температура чуть выше нуля, якоря поднялись из холодных вод, винтовые валы начали вращаться, и ударный флот вошел в Тихий океан.На борту авианосца Akagi находился Минору Генда, его вера в военно-морскую авиацию подтверждалась повсюду. Работая в течение многих недель над тонкостями атаки — сколько самолетов, какая смесь самолетов, какие боеприпасы, сколько волн атаки — он больше всего боролся с неизменной характеристикой Перл-Харбора, ее глубиной. Сорока пяти футов было недостаточно, не для оружия, представлявшего наибольшую опасность для корпуса корабля.
Брошенная с самолета типичная торпеда в любом военно-морском флоте погружалась на глубину более 45 футов, поэтому вместо того, чтобы выровняться и устремиться к американскому кораблю, орудие зарылось бы в илистое дно Перл-Харбора, если бы кто-то не придумал способ совершить прыжок. намного мельче.Только в середине ноября японцы подумали добавить больше стабилизирующих плавников к каждому 18-футовому орудию, чтобы предотвратить его вращение при падении с самолета на море. Это уменьшило бы глубину его падения. «На глаза навернулись слезы, — сказал Генда. Тем не менее, оставался шанс, что американцы натянут стальными сетями свои стоящие на якоре корабли, чтобы предотвратить торпеды. Пилоты не могли быть уверены, пока не прибыли наверх.
Постепенно ударный флот рассредоточился, сформировав коробку примерно 20 миль в поперечнике и 20 глубиной, линию эсминцев впереди, крейсеры, танкеры и другие эсминцы в середине, авианосцы и линкоры в тылу.Флот будет плавать почти слепым. У него не было радара, и никакие разведывательные самолеты не отправлялись ввысь, потому что любой заблудившийся разведчик должен был нарушить радиомолчание, чтобы найти дорогу обратно. Далеко впереди будут инспектировать только три подводные лодки. Флот будет молчать, никогда не разговаривая с родиной. Однако радисты слушали. Одним из сообщений будет окончательное разрешение Токио на атаку, если переговоры в Вашингтоне не удастся.
Ни один флот не собрал столько авианосцев в один флот.Ни один военно-морской флот даже не создавал флот на базе авианосцев любого количества. Если японцы дойдут до Гавайев незамеченными и невредимыми, почти 400 торпедоносцев, пикирующих бомбардировщиков, высотных бомбардировщиков и истребителей поднимутся с летных палуб самолетов Акаги, Кага, Хирю, Сорю, Шокаку и Зуйкаку и доставят самые большие и самый мощный десантный десант с моря.
Объединив шесть авианосцев в один флот, японцы атаковали Перл-Харбор самым мощным десантным десантом, когда-либо проводившимся с моря.(Иллюстрации Хайсама Хусейна; Источники: Special Aircraft Service Forum; База данных Второй мировой войны; Tamiya Corporation; Military: Factory.com; Комбинировано: Fleet.com; Обломки: Site.com; Корабль: Bucket.com; Wikimedia Commons)
**********
Не подозревая о том, что секретный флот направлялся к Гавайям, американцы знали — по объемам радиопереговоров и наблюдателям с Дальнего Востока — что многие другие имперские военные корабли двигались к Филиппинам и остальной части Юго-Восточной Азии.27 ноября, на следующий день после того, как ударный флот покинул залив Хитокаппу, на все аванпосты ВМС США в Тихом океане пришло сообщение от Гарольда Старка, начальника военно-морских операций в Вашингтоне:
Эту депешу следует рассматривать как предупреждение о войне X Переговоры с Японией, направленные на стабилизацию условий в Тихом океане, прекратились, и в ближайшие несколько дней ожидается агрессивное движение Японии X Количество и снаряжение японских войск и организации военно-морских оперативных групп указывает на десантную экспедицию либо против Филиппин, Тайланда или полуострова Кра, либо, возможно, против Борнео X Выполнение соответствующего оборонительного развертывания для подготовки к выполнению задач, поставленных в WPL46.
В сообщении содержалось много разведданных — война неизбежна, переговоры окончены, японские высадки могут произойти здесь, здесь и здесь, — но только один приказ: выполнить соответствующее оборонительное развертывание, чтобы вы могли выполнить преобладающий план войны. Умышленно не учитывались какие-либо намеки на то, что квалифицируется как такое развертывание, будь то вывод кораблей в море, повышение уровня дозора, отправка в воздух защитных истребителей или что-то еще. Это решение было оставлено на усмотрение получателей.Командиры флотов получили свою работу, продемонстрировав рассудительность и руководство. Если Гарольд Старк поддерживал один управленческий принцип выше всех остальных, он заключался в том, чтобы говорить людям, что вы хотите сделать, а не как это сделать. Люди любили его за это.
В Маниле, в 4767 морских милях от Перл-Харбора, уже 28 ноября предупреждение Старка достигло командующего небольшим азиатским флотом адмирала Томаса Чарльза Харта. «На самом деле, это было довольно просто», — вспоминал Харт, которого журнал Time назвал «жилистым человечком», «жестким, как зимнее яблоко».«Военное предупреждение означало, что« мы должны были дождаться удара, чтобы свести к минимуму опасность от него, и командирам на месте оставалось решать все детали указанного оборонительного развертывания ». Обладая численностью и находясь всего в нескольких сотнях миль от ближайших японских баз, Харт начал разбрасывать свои подводные лодки, а его надводные корабли начали выходить в море. По его словам, мудрый человек в своей ситуации «спит как преступник, никогда не спит дважды в одной постели».
Тихоокеанский флот в Перл-Харборе, с другой стороны, находился на значительном удалении от противника, дни и дни его существования.Учитывая количество линкоров флота (9), авианосцев (3), крейсеров (22), эсминцев (54), подводных лодок (23) и самолетов (сотни), он тоже мог защищаться.
В течение всего года к тому моменту командующий Тихоокеанским флотом адмирал муж Э. Киммел получал из Вашингтона тревожные донесения о возможной японской агрессии. Фактически, он получил так много, что вице-адмирал Уильям Ф. Холси, который командовал авианосцами Флота и стал фигурой знати в грядущей войне, назвал их «волчьими» депешами.«Их было много, — сказала Холзи, — и, как и все остальное, что давалось в изобилии, чувства имели тенденцию притупляться».
У ВМФ были гидросамолеты дальнего действия на Оаху, но PBY, так называемые гидросамолеты, никогда не использовались для систематических всесторонних поисков удаленного периметра. Они только прочесали «операционные районы», где тренировался Флот, обычно к югу от Оаху, в качестве меры предосторожности против японской подводной лодки, сделавшей незаметный выстрел в мирное время во время этих учений.Но эти развертки охватывали только тонкую дугу компаса за раз. Киммел, само изображение адмирала с высоты в два дюйма до шести футов, с голубыми глазами и песочно-светлыми волосами, переходящими в седые на висках, сказал, что если бы он начинал тщательный поиск каждый раз, когда получал предупреждение от Старка, его люди и машины будут настолько выжжены, что станут непригодными для сражения. Он должен был иметь достоверную информацию о том, что японцы могут прийти за ним, прежде чем он запустит свои поисковые самолеты.
Когда они прочитали последний сигнал Старка 27 ноября, Киммел и его офицеры были озадачены фразой «предупреждение войны», как и надеялся Старк.«Я не только никогда раньше не видел этого в своей переписке с начальником военно-морских операций, — сказал Киммел, — я никогда не видел этого за весь свой морской опыт». Аналогичным образом, выполняет соответствующее оборонительное развертывание. показалось всем странной фразой, потому что, как сказал один офицер, «Мы не используем этот термин в Военно-морском флоте». Но поскольку в общем предупреждающем сообщении не упоминались Гавайи — только места далеко, недалеко от адмирала Харта, Киммел и его люди не видели неминуемой угрозы.
Армия на Оаху тоже.В тот же день, что и Киммел, генерал-лейтенант Уолтер Шорт, командующий армией, получил из Вашингтона собственное военное предупреждение. Отправка двух депеш на Оаху, по одной на каждую службу, отразила ту особую реальность, что ни один человек не командовал там вооруженными силами. Двойственность могла легко привести к неверным предположениям о том, кто что делал, и это было сделано.
Ничего не видя в предупреждении армии об угрозе Оаху, Шорт решил защищаться не от внешней угрозы, а от диверсантов, которые могли скрываться среди тысяч жителей Оаху японского происхождения.Впоследствии армейский офицер сказал бы, что он всегда считал, что «у нас никогда не будет проблем с саботажем местных японцев. И мы никогда этого не делали ».
Что касается Тихоокеанского флота, то он будет действовать как прежде. Еще не пришло время освободить Жемчужину от как можно большего количества кораблей. Было не время вешать торпедные сети на оставшиеся, потому что все знали, что гавань слишком мелкая для торпед. Гавань за окнами офиса Киммела могла быть идеальным убежищем для кораблей в более раннюю эпоху, но не в эпоху военных самолетов.Это знали даже офицеры сухопутной армии. «Все, что вам нужно было сделать, это проехать сюда, когда флот был в олл-ин», — сказал Шорт. «Вы можете видеть, что их просто нельзя было пропустить, если бы у них была серьезная атака … Для такого количества кораблей было слишком мало воды».
Моряки управляют своими лодками, чтобы помочь бороться с огнем горящего линкора USS West Virginia , пораженного японскими бомбами и торпедами. (Библиотека Конгресса)
**********
Абсурдная надежда Японии оправдалась: ее ударный флот прошел через Тихий океан в течение 12 дней, оставаясь незамеченным, вплоть до тех пор, пока рядовые Эллиотт и Локкард не увидели пик на своем осциллографе утром 7 декабря.Шип представлял собой передний край атаки, 183 самолета. В истории войн никогда не было ничего подобного, и еще около 170 самолетов последовали бы за ними, как только их подняли с ангарных палуб на очищенные боевые палубы.
Только после некоторых дебатов рядовые решили рассказать об этом кому-то из авторитетов. Когда они связались с информационным центром в форте Шафтер, усыпанном пальмами территории армии в нескольких милях к востоку от Перл-Харбора, им сказали забыть об этом.Они смотрели в осциллограф, как неопознанные самолеты сокращали дистанцию. На расстоянии 15 или 20 миль, когда радар теперь получает ответные эхо от самого Оаху, скопление исчезло в беспорядке.
Японское коммюнике для Соединенных Штатов, предназначенное как предупреждение об атаке, было приурочено к доставке в Вашингтоне к 13 часам дня. 7 декабря, или 7:30 утра на Гавайях. Но передача этого сообщения была отложена до начала атаки.
Было 7:55 на Гавайях, когда адмирал Киммел в еще не застегнутой форме вошел во двор, глядя на Перл.Самолеты снижались, набирали высоту, мчались, на каждом крыле безошибочно были нарисованы красные шары. Каждый житель Оаху имел обыкновение видеть над головой военные самолеты, но только свои собственные, и всю оставшуюся жизнь они говорили о шоке от этих инопланетных красных сфер — японцев, летящих над Соединенными Штатами. Во дворе к нему присоединился сосед Киммела, два беспомощных свидетеля надвигающейся катастрофы. Ей адмирал казался ошеломленным, недоверчивым, его лицо было «таким же белым, как и форма, которую он носил.”
Торпедоносцы пролетели прямо мимо штаба флота, чтобы сбросить свои 2000-фунтовые орудия, которые не пронзали грязь, а поднимались, выравнивались и мчались под поверхностью гавани, пока не врезались в корпуса линкора Роу, где не было торпедных сетей. . Три пробили California , открыв зияющие дыры. Полдюжины изрешетили West Virginia , который начал резко крениться влево; три, четыре и еще больше пробили Oklahoma , который перевернулся за считанные минуты, в ловушку попали сотни мужчин; один попал в Nevada .Когда бомба взорвалась перед магазином Arizona , корабль исчез в тысячефутовой горе кипящего голубовато-пурпурного дыма.
В 8:12 Киммел, доставленный в свой штаб, передал по радио первое истинное коммюнике о молодой тихоокеанской войне, адресованное флоту — его авианосцы оказались в другом месте, и им нужно было знать, — и в военно-морское управление. «Военные действия с Японией начались с авианалета на Перл-Харбор», что отражало идею завершения атаки.Это только начало.
И все же там, в гавани, происходило нечто глубоко героическое. В течение десяти месяцев, которыми он командовал в Перл-Харборе, Киммел настаивал на бесконечных тренировках, зная, что нужно делать и в каком месте находиться; теперь это обучение проявлялось. Его люди начали отстреливаться с больших кораблей, с эсминцев и крейсеров, с крыш и стоянок, с палуб подводных лодок прямо под его окнами. Не прошло и пяти минут, как завеса из пуль и зенитных снарядов начала подниматься, это были первые из 284 469 снарядов каждого калибра, выпущенных флотом.Разъяренный солдат бросил во врага апельсины.
Японские самолеты продолжали прибывать волнами, которые казались бесконечными, но длились два часа. Среди водоворота пуля из неизвестного пистолета, иссякнув, разбила окно в кабинете Киммела и ударила его выше сердца, ушибив его, прежде чем упасть на пол. Подчиненный запомнил его слова: «Было бы милосердно, если бы он меня убил».
К концу 19 американских кораблей были разрушены или повреждены, и среди 2403 погибших или погибших американцев было 68 гражданских лиц.Ничего столь катастрофически неожиданного, как разрушающий самооценку, не случилось с нацией за 165 лет ее существования. «Америка потеряла дар речи», — сказал конгрессмен на следующий день, когда над Перл витал запах дыма, топлива и поражения. Давние предположения об американском превосходстве и неполноценности японцев были опровергнуты не меньше, чем корабли. «С поразительным успехом, — писал Time , — маленький человечек подрезал большого человека». Chicago Tribune признал: «Теперь не может быть никаких сомнений в моральном духе японских пилотов, в их общих способностях как летчиках или в их понимании авиационной тактики.Теперь стало очевидно, что противник пойдет на риск, противоречащий американской логике, и сможет найти новаторские способы решения проблем и применения оружия. Атака была «прекрасно спланирована», — говорил Киммел, как если бы японцы совершили непостижимый подвиг.
Но Ямамото был прав: Япония начала войну, которую она никогда не могла выиграть, не перед лицом промышленной мощи разъяренной и теперь более мудрой Америки. Военный ущерб от атаки — в отличие от психологического — был намного меньше, чем предполагалось вначале.Начался лихорадочный ремонт линкоров на Гавайях, а затем на Западном побережье. Вскоре флот отомстит в битве за Мидуэй, когда американские пилоты-авианосцы потопили четыре японских авианосца, шокировавших Перл. А 2 сентября 1945 года линкор West Virginia , уже оправившийся от ран 7 декабря, стоял среди морских свидетелей капитуляции японцев в Токийском заливе.
Письмо из области в моем сознании, Джеймс Болдуин
Белые христиане также забыли несколько элементарных исторических деталей.Они забыли, что религия, которая теперь отождествляется с их добродетелью и силой — «Бог на нашей стороне», — говорит д-р Фервурд, — возникла из каменистого куска земли на территории, которая сейчас известна как Ближний Восток, до того, как появился цвет. изобрел, и что для того, чтобы христианская церковь была основана, Христос должен был быть казнен Римом, и что настоящим архитектором христианской церкви был не позорный, выжженный на солнце еврей, давший ей свое имя, а безжалостно фанатичный и самодовольный св.Павел. Энергия, которая была похоронена с возвышением христианских народов, должна вернуться в мир; ничто не может этому помешать. Я думаю, что многие из нас одновременно жаждут увидеть, как это произойдет, и боятся этого, потому что, хотя эта трансформация содержит надежду на освобождение, она также требует больших перемен. Но чтобы иметь дело с неиспользованной и дремлющей силой ранее покоренных, чтобы выжить как человеческий, движущийся, моральный вес в мире, Америка и все западные страны будут вынуждены заново исследовать себя и освободиться от многих вещей. которые теперь считаются священными, и отбрасывают почти все предположения, которые так долго использовались для оправдания их жизней, страданий и преступлений.
«Рай для белого человека, — поет чернокожий мусульманин, — это ад для черного человека». Кто-то может возразить — возможно, — что это слишком просто ставит вопрос, но песня верна, и так было до тех пор, пока белые люди правили миром. Африканцы выразились по-другому: когда белый человек пришел в Африку, у белого человека была Библия, а у африканца была земля, но теперь это белый человек, который неохотно и кроваво отделяется от земли, и Африканец, который все еще пытается переварить или извергнуть Библию.Поэтому борьба, которая сейчас начинается в мире, чрезвычайно сложна и включает историческую роль христианства в сфере власти, то есть политики, и в сфере морали. В сфере власти христианство действовало с явным высокомерием и жестокостью — неизбежно, поскольку религия обычно возлагает на тех, кто открыл истинную веру, духовный долг — освобождать неверных. Более того, эта конкретная истинная вера больше заботится о душе, чем о теле, о чем свидетельствует плоть (и трупы) бесчисленных неверных.Само собой разумеется, что всякий, кто сомневается в авторитете истинной веры, также оспаривает право народов, которые придерживаются этой веры, управлять им — короче говоря, оспаривает их право собственности на его землю. Распространение Евангелия, независимо от мотивов, честности или героизма некоторых миссионеров, было абсолютно необходимым оправданием водружения флага. Священники, монахини и школьные учителя помогали защищать и освящать силу, которая так безжалостно использовалась людьми, которые действительно искали город, но не один на небесах, и тот, который определенно должен был быть создан пленными руками.Сама христианская церковь — опять же, в отличие от некоторых из ее служителей — освящала и радовалась завоеваниям флага, и поощряла, если не формулировала, веру в это завоевание, что привело к относительному благополучию западного населения , было доказательством благоволения Бога. Бог проделал долгий путь из пустыни — но затем и Аллах, хотя и в совершенно другом направлении. Бог, идущий на север и поднимающийся на крыльях силы, стал белым, а Аллах, лишенный силы и находящийся на темной стороне Небес, стал — во всяком случае, для всех практических целей — черным.Таким образом, в сфере морали роль христианства была в лучшем случае двойственной. Даже если не принимать во внимание поразительное высокомерие, предполагавшее, что обычаи и нравы других ниже, чем у христиан, и что они, следовательно, имеют полное право и могут использовать любые средства, чтобы изменить их, столкновение между культурами — и шизофрения в сознании христианского мира — сделал область морали такой же беззащитной, как когда-то было море, и такой же опасной, как море до сих пор. Не будет преувеличением сказать, что всякий, кто хочет стать по-настоящему нравственным человеком (и давайте не будем спрашивать, возможно ли это; я думаю, мы должны верить , что это возможно), должен сначала освободиться от всех запретов. , преступления и лицемерие христианской церкви.Если концепция Бога имеет хоть какое-то значение или пользу, она может только сделать нас больше, свободнее и любвеобильнее. Если Бог не может этого сделать, значит, нам пора избавиться от Него.
Задолго до того, как я наконец встретил его, я много слышал о достопочтенном Илии Мухаммаде и о движении «Нация ислама», лидером которого он является. Я обратил очень мало внимания на то, что услышал, потому что бремя его послания не показалось мне очень оригинальным; Я всю жизнь слышал его вариации.Иногда в субботу вечером я оказывался в Гарлеме и стоял в толпе на 125-й улице и Седьмой авеню и слушал мусульманских ораторов. Но я слышал сотни таких речей — по крайней мере, мне так показалось сначала. Как бы то ни было, у меня давно была очень определенная тенденция отключаться, как только я подхожу к кафедре или к мыльнице. То, что эти люди говорили о белых, я часто слышал раньше. И я отклонил требование Нации Ислама об отдельной черной экономике в Америке, которое я слышал раньше, как умышленную и даже озорную чепуху.Затем две вещи заставили меня начать слушать речи, и одна была поведением полиции. В конце концов, я видел людей, которых тащили со своих платформ на этом самом углу за то, что они говорили менее опасные вещи, и я видел множество толп, разогнанных полицейскими, дубинками или верхом на лошадях. Но теперь милиционеры ничего не делали. Очевидно, это произошло не потому, что они стали более человечными, а потому, что они подчинялись приказам и боялись. И действительно, они были, и я был рад это видеть.Там они стояли по двое, по трое и четверо, в своей униформе детенышей разведчиков и с лицами своих детенышей разведчиков, совершенно неподготовленные, как это принято у американских солдат, ко всему, что нельзя было решить с помощью дубинки, кулака или ружье. Я мог бы пожалеть их, если бы не оказывался в их руках так часто и не обнаружил на своем уродливом опыте, какими они были, когда обладали властью, и какими они были, когда у вас была власть. Поведение толпы, ее молчаливая напряженность — это еще одна вещь, которая заставила меня переоценить выступающих и их послание.Иногда я с отчаянием думаю, что американцы полностью проглотят любую политическую речь — в эти последние плохие годы мы мало что делали, — так что, возможно, не стоит ничего говорить о том, что это чувство целостности после того, как Гарлем, особенно то, что пережил путь демагогов, была очень поразительная перемена. Тем не менее, у ораторов был вид полной преданности делу, и люди смотрели на них с некой разумной надеждой на лицах — не так, как будто их утешали или накачивали наркотиками, а как будто их трясло.
Власть была темой моих выступлений. Нам, как доктрине Нации Ислама, предложили историческое и божественное доказательство того, что все белые люди прокляты, являются дьяволами и вот-вот будут низвергнуты. Это было открыто Самим Аллахом Своему пророку достопочтенному Илии Мухаммаду. Правление белого человека навсегда прекратится через десять или пятнадцать лет (и следует признать, что все существующие признаки, по-видимому, свидетельствуют о точности утверждения пророка). Толпа, казалось, проглотила это богословие без всяких усилий — я так понимаю, все толпы проглатывают богословие по обе стороны Иерусалима, в Стамбуле и в Риме — и, согласно теологии, оно было не более неудобоваримым, чем более привычное клеймо, утверждающее, что на сыновьях Хама проклятие.Ни больше, ни меньше, и он был разработан для той же цели; а именно освящение силы. Но на богословие было потрачено очень мало времени, так как не нужно было доказывать гарлемской аудитории, что все белые люди — дьяволы. Они были просто рады наконец получить божественное подтверждение своего опыта, услышать — и это было потрясающе — услышать, — что им лгали все эти годы и поколения, и что их плен подошел к концу, ради Бога был черным. Почему они слышали это сейчас, если это было сказано не в первый раз? Я слышал это много раз от разных пророков за все годы моего детства.Сам Элайджа Мухаммад нес ту же весть уже более тридцати лет; он не является внезапной сенсацией, и мне сказали, что мы обязаны его служением тому факту, что когда он был ребенком лет шести или около того, его отца линчевали у него на глазах. (Так много о правах государства.) И теперь внезапно люди, которые никогда раньше не могли слышать это послание, слышат его, и верят ему, и меняются. Элайджа Мухаммад смог сделать то, что не смогли сделать поколения социальных работников, комитетов, резолюций и отчетов, жилищных проектов и игровых площадок: лечить и выкупать пьяниц и наркоманов, обращать людей, вышедших из тюрьмы, и не пускать их , чтобы сделать мужчин целомудренными, а женщин добродетельными, и наделять мужчин и женщин гордостью и безмятежностью, которые светят вокруг них, как неиссякаемый свет.Он сделал все это, чего наша христианская церковь не смогла сделать. Как это удалось Илии?
Что ж, в некотором смысле — и я не хочу преуменьшать его особую роль и его особые достижения — это сделал не он, а время. Время настигает царства и сокрушает их, впивается в доктрины и раздирает их; время раскрывает основы, на которых покоится любое царство, и ест эти основы, и разрушает доктрины, доказывая их ложность. В те дни, не так давно, когда священники той церкви, которая стоит в Риме, благословляли итальянских мальчиков, посланных разорять беззащитную черную страну, которая до этого события, кстати, не считала себя черной — в черного бога нельзя было поверить.Поддерживать такую веру значило бы развлечься безумием. Но прошло время, и за это время христианский мир оказался морально несостоятельным и политически нестабильным. Тунисцы были совершенно правы в 1956 году — и это был очень важный момент в истории Запада (и Африки), — когда они противопоставили французское оправдание своего пребывания в Северной Африке вопросом: «Готовы ли
французские к самоуправлению? ? » Опять же, термины «цивилизованный» и «христианин» начинают звучать очень странно, особенно в ушах тех, кто не был признан ни цивилизованным, ни христианским, когда христианская нация сдалась в грязную и жестокую оргию, как Германия делал во время Третьего рейха.За преступление своих предков миллионы людей в середине двадцатого века и в самом сердце Европы — в цитадели Бога — были отправлены на смерть, столь расчетливую, столь ужасную и столь продолжительную, что ни один век до этого просвещенного человека не умер. смог вообразить это, а тем более достичь и записать это. Более того, те, кто стоит за западной пятой, в отличие от тех, кто находится на Западе, осознают, что нынешняя роль Германии в Европе заключается в том, чтобы действовать как оплот против «нецивилизованных» орд, и, поскольку власть — это то, чего хотят бессильные, они очень хорошо понимают, что мы Запада хотят сохранить и не обманываются нашими разговорами о свободе, которой мы никогда не хотели делиться с ними.С моей точки зрения, сам факт существования Третьего рейха навсегда делает устаревшим любой вопрос о христианском превосходстве, кроме как в технологическом плане. Белые люди были и поражены холокостом в Германии. Они не знали, что могут так поступить. Но я очень сомневаюсь, что чернокожие были поражены — по крайней мере, таким же образом. Что касается меня, то судьба евреев и безразличие к ней мира меня очень пугали. В те печальные годы я не мог не чувствовать, что это человеческое безразличие, о котором я уже так много знал, станет моей долей в тот день, когда Соединенные Штаты решат систематически убивать своих негров, а не понемногу и ловушку. -уловить-может.Меня, конечно, авторитетно заверили, что то, что случилось с евреями в Германии, не могло произойти с неграми в Америке, но я мрачно подумал, что немецкие евреи, вероятно, верили аналогичным советникам, и, опять же, я не мог разделить видение себя белым человеком по той очень веской причине, что белые люди в Америке не относятся к черным мужчинам так же, как они ведут себя по отношению друг к другу. Когда белый человек сталкивается с черным мужчиной, особенно если черный человек беспомощен, открываются ужасные вещи.Я знаю. Меня довольно часто несли в подвал участка, и я видел, слышал и пережил секреты отчаявшихся белых мужчин и женщин, которые, как они знали, были в безопасности со мной, потому что даже если бы я заговорил, никто бы мне не поверил. И они не поверили бы мне именно потому, что знали бы, что то, что я сказал, было правдой.
Немецкий вид Паттона
Гарри Йейде. Борьба с Паттоном: Джордж С. Паттон-младший глазами врагов. Зенит Пресс. 30,00 долл. США
Из всех союзных генералов времен Второй мировой войны Джордж Паттон можно считать самым «немцем».Он внимательно изучил ранние кампании блицкрига против Польши и Франции и разделял убеждение командиров вермахта в том, что передвижная война — короткая, резкая и яростная — была способом избежать повторения бесконечных кровопролитий Первой мировой войны. «Всегда переходите в наступление. Никогда не окапывайтесь », — был девиз Паттона. Он выразил свое отвращение к фиксированным позициям в графической форме: обнаружив несколько траншей вокруг командного пункта в Тунисе, предназначенных для защиты его от воздушных атак, он попросил командира Терри Аллена показать ему его, после чего он быстро помочился в Это.»Там. А теперь попробуйте использовать это ».
Подобно фельдмаршалу Эриху фон Манштейну, самому умелому немецкому командующему во время Второй мировой войны, Паттон также внимательно следил за действиями. Он сделал это, отправив своих штабных офицеров в передовые части.
Для Паттона война означала уничтожение основных сил врага, а не удержание территории. Его излюбленным подходом был наклонный подход: держать их за нос и пинать в тыл, что, говоря более вежливыми терминами из учебников, означает удержание врага, в то время как танки атакуют его фланги.Паттон рассматривал танки как усовершенствованную кавалерию, бесконечно более мощную, глубокое проникновение которой могло разрушить позиции противника.
Паттон также увлеченно изучал переводную немецкую военную литературу, такую как воспоминания о Первой мировой войне Ганса фон Секта, начальника штаба 11-й немецкой армии, и «Боевое руководство Адольфа фон Шелла». По словам военного историка Гарри Йиде, стиль командования Паттона близок к немецкой концепции Auftragstaktik, или приказов типа миссии: на немецком языке, в то время как ein Befehl — это прямой приказ, eine Direktive, директива, является чем-то более широким и менее подробным, где командир заявляет, чего он хочет достичь, но оставляет на усмотрение своих людей, как это сделать.
«Никогда не говорите людям, как что-то делать. Скажите им, что делать, и они удивят вас своей изобретательностью », — гласит известная цитата Паттона. По поводу вмешательства генералов он отметил: «Тактика принадлежит командирам батальонов. Если бы генералы знали меньше тактики, они бы не вмешивались ».
Преимущество этого способа действий в том, что он обеспечивает скорость, инициативу и гибкость, позволяя офицеру на месте приспосабливаться к быстро меняющейся ситуации на поле боя и использовать внезапные возможности.Но, как и фельдмаршал Эрих фон Манштейн, самый умелый немецкий командующий во время Второй мировой войны, Паттон также внимательно следил за действиями. Он сделал это, отправив своих штабных офицеров в передовые части. Часто он сам ходил посмотреть.
На этом фоне вполне естественно спросить, что немцы думают о нем, и как он соотносится с танковыми генералами Вермахта, на что и указывает «Боевой Паттон: Джордж С. Паттон-младший глазами своих врагов». делать.Как подчеркивает Еде, это не биография, а тщательное воссоздание кампаний Паттона с точки зрения Германии. О преимуществах этого метода Йейде цитирует британского военного историка Бэзила Х. Лидделла Харта: «В одном важном аспекте он отличается от того, чтобы смотреть на него через противоположный конец телескопа. Ведь вместо того, чтобы сворачиваться, изображение увеличивается с поразительной яркостью ». Пострадавшие немецкие офицеры имели уникальные возможности для оценки эффективности Паттона, хотя есть и определенные предостережения.
Из фильма «Паттон» и из биографии, на которой он частично основан, «Паттон: испытание и триумф» Ладислава Фараго создается впечатление, что немецкое верховное командование проводило большую часть своего бодрствования, беспокоясь о Паттоне и его местонахождении. По словам Фараго, после своей кампании на Сицилии Паттон был генералом союзников, которого немцы считали «своим самым опасным противником на поле боя», что заставляло их наблюдать за его приходом и уходом «как зрители с резиновой шеей, следящие за теннисным мячом на Уимблдоне.«Проблема в том, — отмечает Ейдэ, — что« похоже, что за этим утверждением нет ни капли фактов ».
Таким образом, когда Паттон был в тучи из-за того, что ударил двух контуженных солдат на Сицилии, армия отправила его в широко разрекламированное путешествие по Средиземному морю на Корсику, Мальту и Каир: идея заключалась в том, чтобы замаскировать тот факт, что Седьмая армия перебрасывалась из Сицилии в Англию, но нет никаких свидетельств того, что немецкая разведка придавала этим визитам большое значение.«Идея о том, что Паттона можно использовать для обмана немцев, по-видимому, возникла из предположения о немецком мышлении в Вашингтоне, а не из каких-либо доказательств того, что немцы проявляли особый интерес к деятельности генерала», — пишет Еде. По его словам, для немцев Паттон был лишь одной из многих угроз.
То же самое относится и к роли Паттона как командира вымышленной 1-й группы армий США в Кенте, призванной создать впечатление, что вторжение произойдет в Кале, а не в Нормандии.По мнению Йейде, утверждение Фараго о том, что немцы сконцентрировались на Паттоне как генерале, который мог бы командовать американскими войсками во время вторжения во Францию, в основном основано на неверном истолковании записи в военном дневнике германского командования и на обычном документе Академии воздушной войны, озаглавленном Invasionsgenerale. Фактически, говорит Ейдэ, в экземпляре, распространенном в феврале 1944 года, Паттон — «единственный высокопоставленный генерал союзников в Британии и Средиземноморье, не имеющий профиля с кратким резюме, состоящим из одного абзаца». Появляется Брэдли и Монтгомери, но нет Паттона.Еде не исключает его включения из более поздней версии, которая сейчас отсутствует, но в любом случае такие документы были стандартными продуктами со всеми услугами, из которых ничего особенного нельзя сделать.
Однако он отмечает, что примечательно то, что немецкое верховное командование не идентифицировало Паттона как командующего этой фальшивой 1-й группой армий США до тех пор, пока они не попались на уловку Кале. Так что присутствие Паттона в Кенте не было решающим фактором в просчете Германии.
«Немцы не считали передвижения Паттона ключом к намерениям союзников.Они никогда не поднимали его имя в контексте достойных стратегов ». Следовательно, их разведывательные усилия были гораздо больше сосредоточены на таких людях, как Монтгомери и Эйзенхауэр, потому что на этом уровне принимались стратегические решения.
Напротив, говорит Еде, немцы рассматривали Паттона «в узком контексте бронетанковых командиров» как умелого тактического командира, то есть исполнителя планов других. Он цитирует генерала Гюнтера Блюментритта:
.
Мы чрезвычайно высоко ценили генерала Паттона как самого агрессивного танкового генерала союзников.. . Его операции произвели на нас огромное впечатление, вероятно, потому, что он ближе всего подошел к нашей концепции классического военачальника. Он даже усовершенствовал основной принцип Наполеона — activité, vitesse — vitesse.
На допросе в 1945 году Хайнц Гудериан, главный сторонник блицкрига вермахта, заявил: «Я много слышал о генерале Паттоне, и он провел хорошую кампанию. С точки зрения танкиста, я должен поздравить его с победой, так как он поступил так, как поступил бы я, будь я на его месте.”
Но, согласно данным Ейдэ, в то время как у США был только один бронетранспортер выше уровня дивизии и лишь горстка первоклассных генералов на уровне дивизии, немцы производили их в больших количествах: из 266 офицеров с опытом работы в бронетехнике, говорит он, «На протяжении всей войны оставался с танками, большинство из них достиг звания генерала танковой группы». (Более того, у Ваффен СС и Люфтваффе были свои собственные танковые генералы.) «Среди этой группы Паттон, вероятно, был бы просто выше среднего.”
Более того, отмечает Йейде, у немцев есть традиция довольно строгой оценки военачальников, и потребуется нечто большее, чем кампания Паттона на Сицилии, чтобы произвести на них серьезное впечатление. Йейде цитирует Хельмута фон Мольтке, начальника прусского генерального штаба и человека, ответственного за победу Германии в франко-прусской войне 1870–1871 годов, который, по сравнению с Наполеоном и Фридрихом Великим, который льстец сравнил с этой честью, отказался от этой чести, «ибо я никогда не провел отступление », самый сложный из всех военных маневров.Не было и Джорджа Паттона.
Противники
Паттона, с другой стороны, имели большой опыт в этом виде искусства из России, где ранние победы Вермахта превратились в кошмарную борьбу против холода и против русского врага, у которого, казалось, имелся неисчерпаемый запас людских ресурсов и пополнения. танки. Таким образом, многие из командиров, с которыми Паттон должен был встретиться во Франции, участвовали в повторном взятии Манштейном Харькова, блестящем движении, направленном на выравнивание немецкой линии, и в последующей Курской битве, крупнейшем танковом сражении в истории, в результате которого немцы потерпели незаменимое поражение. потери материальной части.Короче, пишет Еде, немецкие офицеры были «психологически подготовлены» к вторжению союзников во Францию.
Одновременно с Курской битвой было вторжение союзников на Сицилию. Немцы считали остров незащищенным, а их итальянские союзники бесполезными: столкнувшись с превосходящими силами, немецким войскам все же удалось провести успешную оборонительную битву, что позволило им перебросить 60 000 человек плюс тяжелое вооружение на материк благодаря «относительно слабым» силам задержки. . Как отмечает Еде, немецкие командиры не были впечатлены поездкой Паттона в Палермо, которая затрагивала территорию, от которой они уже отказались.Их не испугало и американское выступление в том, что он называет «громким боем».
Как указывает заголовок главы «Сицилия: Пустая слава», Еде, как и другие до него, очень критически относится к гонке Паттона, стремящейся обыграть Монтгомери до Мессины, особенно к «рискованной и кровавой» десантной операции в Броло, которая оказалась ненужной и может только можно приписать жажде Паттона личной славы.
В Нормандии немцы снова оборонялись. 1 августа Паттон, наконец вернувшись в добрую милость после инцидентов с пощечинами, получил командование Третьей армией и сыграл главную роль в американском прорыве в Авранше.Немецкие войска были на грани окружения, но из-за неспособности канадцев быстро закрыть клещи союзников и разъяренного Паттона, которому строго приказали оставаться в Аржентане, немцам удалось проскользнуть через то, что стало известно как Falaise Gap: Разрыв составлял всего двенадцать миль в ширину, но через него около 100 000 немцев смогли спастись, в результате чего «Армагедон превратился в настоящую катастрофу». В результате те, кто ускользнул, перегруппировались бы и оказались в составе сил Паттона, которые будут сражаться вдоль немецкой границы.
На всем пути к границе американцы столкнулись с тактикой проволочек, любезно предоставленной генералом Куртом фон дер Шеваллери, ветераном боев под Киевом. О достижении der Chevallerie Йейде цитирует помощника офицера разведки Паттона полковника Роберта Аллена:
Продолжение тактического контроля противника, несмотря на огромные трудности, в которых он действовал, было замечательным военным подвигом. Несмотря на нарушенные коммуникации, огромные потери, постоянное отступление и практически полное отсутствие поддержки с воздуха, противник все еще сохранял полный контроль над своей тактической ситуацией.Он постоянно отступал, но массового обвала не было. В каждой критической точке он упорно защищался и откладывал.
В Лотарингии, самой кровопролитной кампании Паттона, он столкнулся с некоторыми из самых стойких офицеров Германии. Из них Еде выделяет генерала Германа Балька, который выполнял гибкую оборону, которую он практиковал в России на реке Чир. Таким образом, на Мозеле и при осаде Меца немцы вынудили Паттона, которому не хватало бензина и боеприпасов, отрабатывать частичные атаки, о которых он сожалел в других, и заставили Балька говорить о «бедном и робком руководстве американцев. .”
Группенфюрер
Waffen SS Gruppenfuhrer Макс Саймон также считал американскую тактику «осторожной и систематической»: «Тактика американцев была основана на идее разрушать стену, вынимая по кирпичику за раз», — сказал он, добавив: « Если бы вы совершали такие нападения. . . на восточном фронте, где наши противотанковые орудия были эшелонированы в глубину, все ваши танки были бы уничтожены ». Сам Паттон признался: «Хотя моя атака шла короткими прыжками, она была не очень блестящей».
По словам Ейдэ, даже логистические подвиги Паттона до того, как закончился бензин, и его хвастовство, что «по состоянию на 14 августа [1944 г.] Третья армия продвинулась дальше и быстрее, чем любая другая армия в истории», в общей сложности около 300 миль, все же заставили его далеко позади генерала Георга-Ганса Рейнхардта, который в начале операции «Барбаросса» преодолел более 500 миль в направлении Ленинграда, и Отто фон Кнобельсдорфа, который за шесть недель преодолел 800 миль, подвиг, который сам Кнобельсдорф назвал «уникальным в прусско-германской военной истории».”
Книга явно занимает свое место в школе «Союзники выиграли войну, но у немцев была лучшая армия», школе, в которую входят израильский военный историк Мартин ван Кревельд и британцы Макс Гастингс, Джон Киган и Джон. Эллис. Эта точка зрения была наиболее резко представлена Джоном Эллисом в «Грубой силе», всеобъемлющей оценке усилий союзников во Второй мировой войне против Германии и Японии, что, между прочим, превращает Паттона в своего рода прославленного гаишника. Признавая способность Паттона к маневрированию, Эллис характеризует свой рывок через северную Францию, а также его более раннее «сильно переоцененное» преследование через Сицилию как скорее «триумфальное шествие, чем настоящее военное наступление».”
На выступлении Паттона в Лотарингии Эллис едет:
Вот краткая история кампании в Нормандии. С одной стороны, острая нехватка немцев, а с другой — рог изобилия союзников, который мог обеспечить подавляющую огневую мощь и безжалостный поток пополнений, которые могли бы компенсировать грубейшие тактические недостатки. Добавьте к этому умелые связи с общественностью и жаждущую героев прессу, и вы получите такие благоприятные обстоятельства, что даже Монтгомери и Паттон могут показаться великими полководцами.
Ой.
Цель книги Эллиса заключалась не в том, чтобы преуменьшить значение жертв, принесенных американскими войсками, а в том, чтобы предостеречь Запад от самоуспокоенности в расходах на оборону, вместо этого полагаясь на способность какого-нибудь великого генерала спасти положение. в будущей войне: «Игнорируя жизненно важный вопрос о материальном превосходстве, мы не только раздуваем репутацию« великих полководцев », но также рискуем поощрять абсурдную одержимость врожденными национальными способностями за счет твердого признания того, что шансы сложились в пользу союзников.”
Йейде не такой редукционист, как Эллис, но более комплиментарная немецкая оценка способностей Паттона, как правило, заглушается теми, кто подчеркивает огромные ресурсы, находящиеся в его распоряжении, и постоянным акцентом самого автора на удаче Паттона, например его взяв на себя командование во Франции, «после почти семи недель упорных боев между англичанами, канадцами и американцами в Первой армии, немецкая армия в Нормандии была изношена до клочья».
И немного дальше: «Как только Паттон вышел на сцену европейского театра, другой парень в Нормандии отступил назад и прочь от Паттона; потерял равновесие, иссякли люди и снаряжение и искал способ выбраться из уже проигрышной битвы »(курсив мой).В качестве показателя настроения в немецком командовании Йиде цитирует Альфреда Йодля, немецкого начальника штаба, который в плену признался: «Война на Западе была уже проиграна во время прорыва и начала войны. движение во Франции ». Как и в случае с Эллисом, это имеет тенденцию превращать Паттона в простого преследователя, впечатляющего при преследовании убегающего врага, в меньшей степени при столкновении с решительной оппозицией.
Даже тот подвиг, который считается величайшим достижением Паттона, — развернуть три дивизии Третьей армии на 90 градусов и направиться на север в течение 72 часов для битвы за Арденну, не избежит легкого дефляции: «К тому времени, как Паттон получил реальный контакт с врагом. , большинство немцев пришли к выводу, что наступление уже закончено.Паттон снова нападет на своего врага, когда тот перейдет на заднюю ногу ».
Как и Эллис, Йиде подчеркивает, что это никоим образом не умаляет людей, которые пожертвовали жизнью и здоровьем во имя союзников. И ни в каком намека на прославление немецкой стороны нет, только клиническая оценка ее боевых способностей. Еде скрупулезно регистрирует преступления таких людей, как Макс Саймон, который убил 10 000 мирных жителей в Харькове, когда работал с подразделением Totenkopf в России, и который участвовал в резне еще 2 000 мирных жителей в Марцаботто, Италия.К сожалению, нацистские военные преступники могли быть весьма эффективны на поле боя.
Как отреагирует угол Паттона? Это факт, что, хотя немцы давно готовились к войне, администрации Рузвельта пришлось в спешке создать армию. Это означало более зеленые войска и менее опытный офицерский корпус. Это также факт, что после Гражданской войны Америка полагалась на подавляющую огневую мощь, чтобы выиграть свои войны.
Но вряд ли немцы, как участники, будут беспристрастными наблюдателями собственного поражения.На этом этапе войны Гитлер был занят продвижением преданных нацистских офицеров, полагая, что они окажут более упорную защиту. Таким людям, несомненно, было бы легче свалить вину за свое поражение на врага, полагающегося на грубую промышленную мощь, чем признать его боевые навыки. Вспоминается инцидент в последние дни войны, когда немецкий офицер ругал американцев за то, что они отправляли свои танки сквозь здания вместо того, чтобы сражаться на открытом воздухе, немного богатый исход от представителя вооруженных сил Третьего рейха. которые с радостью использовали танки против польской кавалерии.
Йейде, как и Эллис, действительно упоминает, что некоторые бывшие офицеры Вермахта позже улучшили свои взгляды на Паттона, что он приписывает частично охлаждению страстей, частично как попытке выслужиться перед вступлением Германии в НАТО. (Ряд отставных генералов вермахта стали консультантами НАТО.) Это может быть так, но, по крайней мере, этого нельзя сказать об Эрвине Роммеле, который был вынужден Гитлером покончить с собой в октябре 1944 года. Превосходная биография Паттона Карло Д’Эсте «Гений для» Военные цитаты Роммеля отмечают, что после первоначальной неудачи американцев в Кассеринском перевале положение для них быстро улучшилось, «хотя нам пришлось подождать, пока армия Паттона во Франции увидит самое поразительное достижение в мобильной войне.”
Что касается жажды славы Паттона, ярким примером которой является его гонка с Монтгомери по Сицилии, Мартин Блюменсон, ведущий специалист по Паттону, видит менее подозрительный мотив: британский фельдмаршал Александр, недоверчивый к американскому мастерству на поле боя, имел отводил силы Паттона на второстепенную роль, выступая в качестве щита для меча Монтгомери. Этот Паттон был полон решимости изменить: «Не столько ради его личной славы, хотя это было важно, но, скорее, чтобы доказать миру, что американские солдаты ничем не хуже, а даже лучше, чем британские.Это означало въехать в Мессину раньше британцев.
Во время выступления Паттона во Франции его кампания в Лотарингии, конечно, не была красотой, но ее можно было бы вообще избежать, если бы он, а не упорный Омар Брэдли, его бывший подчиненный, руководил всеми американскими войсками. По мнению Блюменсона и Карло д’Эсте, Паттон не стал бы болтать по Фалезскому провалу, и его план, представлявший собой амбициозный долгий охват, а не короткий крючок Брэдли, мог поймать и убить немецкую нормандскую армию к западу от Сены.К сожалению, в результате инцидентов с пощечинами на Сицилии, менее одаренный офицер начал стрелять.
Что касается элемента удачи, Паттон, как и Наполеон, считал, что удача является важным элементом в облике великого полководца. Но одна из причин, по которой Паттону повезло, заключалась в его тщательном планировании; другим была его интуиция. Таким образом, Блюменсон подчеркивает свою сверхъестественную способность быть в нужном месте в нужное время и свое инстинктивное чувство, когда что-то происходит, что, возможно, лучше всего проиллюстрировано в дни, предшествовавшие окончательному наступлению Германии.Его разведывательный отдел сообщал о вражеской активности в Арденнах, и Паттон, кажется, понял ее значение раньше других. И, как указывает сам Еде, «штаб Третьей армии был единственным штабом союзников, который начал планировать свою возможную роль в Битве за Выпуклость». «Мы сможем встретить все, что случится», — отметил Паттон.
Но что интересно, в том, что немцы были более эффективными солдатами, Паттон почти наверняка согласился бы (сам, конечно, исключил).Как пишет Еде, в отличие от его публичных заявлений, в его дневниках и письмах часто выражается сожаление по поводу безынициативности его войск. Даже во время битвы при Арденнах он писал: «Немцы холоднее и голоднее, чем мы, но они сражаются лучше».
Тем не менее, он продолжал подстрекать, тянуть и готовить свои войска к победе. Это его большое достижение.
Хенрик Беринг — писатель и критик.
Страница не найдена | Издательство Йельского университета
— Любой — Искусство и архитектура — Галерея американского искусства Аддисон — Афро-афроамериканец-американец-Древняя архитектура-Художественный институт Чикаго-Азиатско-Юго-Восточная Азия-Центр выпускников Барда-Библиотека редких книг и рукописей Бейнеке-Британский-Карикатуры и Графическое искусство-Каталоги Raisonné и Reference-Центральная и Восточная Европа-Институт искусства Кларка-Кливлендский художественный музей-Сохранение и технические исследования-Современное искусство (после 1960 г.) -Далласский музей художественно-декоративного искусства, ювелирных изделий и текстиля-Дизайн и графика Дизайн-Детройтский институт искусств-Мода и история костюма-Французский генеральный-Гарвардские художественные музеи-Ирландское-итальянское-Японское общество-Еврейский музей-Художественный музей Кимбелла-Латинская Америка-Средневековье-Коллекция Менил-Меркаторфондс-Музей искусств Метрополитен-Миддл и Ближневосточный современный музей изящных искусств, Хьюстон-музейные исследования-Национальная художественная галерея, Д.C.-Национальная художественная галерея, Вашингтонская национальная галерея, Лондон-Национальная галерея, Вашингтон — Исследования по истории искусства — Нидерланды и Голландия — Oceanic — Центр Пола Меллона — История искусства Пеликана — Путеводители по архитектуре Певснера — Художественный музей Филадельфии -Коллекция Филлипса-Фотография-Доколумбовый и индейский музей-Художественный музей Принстонского университета-Рейксмузеум Амстердам-Скандинавский-испанский-Городская история и ландшафтные исследования-Музей изящных искусств Вирджинии-Художественный музей Уодсворта Атенеум-Музей американского искусства Уитни-Йельский центр Британская художественная галерея Йельского университета -Африканские исследования-американская история-американистика-древняя история-азиатские исследования-атлантическая история-британские исследования-культурная история-восемнадцатый век y Исследования-История окружающей среды-Европейская история-Французские исследования-Общие-германские исследования-История медицины-Исследования Холокоста-Разведка и шпионаж-Международные исследования-Ирландские исследования-Исламоведение-Итальянские исследования-Еврейская история-Журналистика-Латиноамериканские исследования-Морское дело История-Средневековье-Средневековье / Исследования Возрождения-Исследования Ближнего Востока-Военные исследования-Исследования коренных американцев-Исследования Ближнего Востока-Новая Англия-Нью-Йорк-Популярная культура-Возрождение-Рабство-Славянские исследования-Южные исследования-Испанские исследования-Викторианские исследования-Вестерн Исследования-Женские Исследования-Всемирная история Язык-Арабский-Библейский иврит-Камбоджийский-Китайский-Французский-Немецкий-Греческий-Хауса-Иврит-Игбо-Ирландский-Итальянский-Японский-Кхмерский-Курдский-Латинский-Методы-Другой-Персидский-Польский-Португальский -Русский-испанский-урду-вьетнамский-идиш-йоруба-закон-конституционное право-этика-общая-юридическая история-литературные исследования-книги о книгах-культурная критика-драма-эссе-художественная литература-литературная критика-литература-поэзия-исполнительское искусство-танец-фильм Исследования-G eneral-джаз, музыка, опера, театр, философия, этика, общая риторика, политическая наука, американская политика, сравнительная политика, текущие события, евразийские исследования, европейская политика, общая политика, общая политика, международные отношения, исламские исследования, политические исследования, политическая философия, политическая Теория Психология-Развитие ребенка-Общий-Психоанализ-Психология старения Справка-Общие справочные-Библиотечные исследования-Путешествия Религия-Библейские исследования-Буддизм-Христианство-Сравнительная религия-Этика-Общий-Индуизм-История религии-Исламоведение-Иудаистика-Религиозная мысль- Даосизм, наука, астрономия, когнитивные науки, компьютерные исследования, электронная инженерия, исследования окружающей среды, эволюция, география, геология, история науки, ландшафтные исследования, науки о жизни, морские науки, океанография, математика, естественная история, орнитология, физические науки, науки о растениях / Садоводство-Общественное здравоохранение-Технологии-Web / Интернет-Зоология Социальные науки-Антропология-Археология-Криминология-Образование-Этнические исследования-Исследования в области питания -Изучение геев и лесбиянок-гендерные исследования-трудовые исследования-лингвистика-социальная работа-социология-спорт-городские исследования
Red Notice: Правдивая история о крупных финансах, убийствах и борьбе одного человека за справедливость (9781476755748): Браудер, Билл: Книги
Red Notice
1
Persona Non Grata
13 ноября 2005 г.

Я любитель чисел, поэтому начну с нескольких важных: 260; 1; и 4 500 000 000.
Вот что они имеют в виду: каждые два уик-энда я ездил из Москвы, города, в котором я жил, в Лондон, город, который я называл своим домом. За последние десять лет я совершил путешествие 260 раз. Целью «1» этой поездки было навестить моего сына Дэвида, которому тогда было восемь лет, который жил с моей бывшей женой в Хэмпстеде. Когда мы развелись, я взяла на себя обязательство навещать его каждые выходные, несмотря ни на что. Я никогда его не ломал.
Было 4 500 000 000 причин так регулярно возвращаться в Москву. Это была общая долларовая стоимость активов под управлением моей фирмы Hermitage Capital.Я был основателем и генеральным директором, и за предыдущее десятилетие я заработал много людей много денег. В 2000 году Hermitage Fund был признан лучшим фондом для развивающихся рынков в мире. Мы получили прибыль в размере 1500% для инвесторов, которые были с нами с тех пор, как мы основали фонд в 1996 году. Успех моего бизнеса намного превзошел мои самые оптимистические ожидания. Постсоветская Россия открыла для себя одни из самых впечатляющих инвестиционных возможностей в истории финансовых рынков, и работа на них была столь же авантюрной — а иногда и опасной — так и прибыльной.Никогда не было скучно.
Я столько раз ездил из Лондона в Москву, что знал это назад и вперед: сколько времени нужно, чтобы пройти через службу безопасности в Хитроу; сколько времени понадобилось для посадки в самолет Аэрофлота; сколько времени потребовалось, чтобы взлететь и улететь на восток, в темнеющую страну, которая к середине ноября быстро переходила в новую холодную зиму. Время полета составило 270 минут. Этого было достаточно, чтобы просмотреть Financial Times, Sunday Telegraph, Forbes и Wall Street Journal, а также все важные электронные письма и документы.
Пока самолет набирал высоту, я открыл свой портфель, чтобы достать дневные чтения. Вместе с папками, газетами и глянцевыми журналами была небольшая кожаная папка. В этой папке было 7500 долларов в купюрах по 100 долларов. С ним у меня было бы больше шансов оказаться в том пресловутом последнем рейсе из Москвы — как у тех, кто чудом сбежал из Пномпеня или Сайгона до того, как их страны погрузились в хаос и разорение.
Но я не убегал из Москвы, я возвращался в нее. Я возвращался к работе.И поэтому я хотел быть в курсе последних новостей.
Мое внимание привлекла одна статья Forbes, которую я прочитал ближе к концу полета. Речь шла о человеке по имени Джуд Шао, американце китайского происхождения, который, как и я, получил степень магистра делового администрирования в Стэнфорде. В бизнес-школе он отставал от меня на несколько лет. Я не знал его, но, как и я, он был успешным бизнесменом в чужой стране. В его случае Китай.
Он вступил в конфликт с некоторыми коррумпированными китайскими чиновниками, и в апреле 1998 года Шао был арестован за отказ дать взятку в размере 60 000 долларов сборщику налогов в Шанхае.В конце концов Шао был осужден по сфабрикованным обвинениям и приговорен к шестнадцати годам тюремного заключения. Некоторые выпускники Стэнфорда организовали кампанию по лоббированию, чтобы вытащить его, но это не сработало. Пока я читал, Шао гнил в какой-то мерзкой китайской тюрьме.
От статьи у меня поежился мурашек. Когда дело касалось ведения бизнеса, Китай был в десять раз безопаснее, чем Россия. В течение нескольких минут, когда самолет снижался на высоте десяти тысяч футов над московским аэропортом Шереметьево, я задавался вопросом, не был ли я глуп.В течение многих лет моим основным подходом к инвестированию была активность акционеров. В России это означало бросить вызов коррупции олигархов, двадцати с лишним человек, которые, как сообщалось, украли 39 процентов страны после падения коммунизма и стали миллиардерами почти в мгновение ока. Олигархи владели большинством компаний, торгующихся на российском фондовом рынке, и часто грабили эти компании вслепую. По большей части я добивался успеха в битвах с ними, и хотя эта стратегия сделала мой фонд успешным, она также нажила мне множество врагов.
Заканчивая рассказ о Шао, я подумал: «Может, стоит остыть?» Мне есть ради чего жить. Вместе с Дэвидом у меня в Лондоне появилась новая жена. Елена была русской, красивой, невероятно умной и очень беременной нашим первым ребенком. Может, мне стоит дать ему отдохнуть.
Но затем колеса коснулись земли, и я отложил магазины, включил свой BlackBerry и закрыл портфель. Я начал проверять электронную почту. Мое внимание переключилось с Джуда Шао и олигархов на то, что я упустил в воздухе.Мне пришлось пройти таможню, добраться до машины и вернуться в квартиру.
Аэропорт Шереметьево — странное место. Самый знакомый мне терминал — Шереметьево-2 — был построен к летним Олимпийским играм 1980 года. Должно быть, в открытии он выглядел впечатляюще, но к 2005 году износ был намного хуже. Пахло потом и дешевым табаком. Потолок был украшен рядом металлических цилиндров, похожих на ржавые банки из-под кофе Фолджерс. Формальной очереди на паспортный контроль не было, поэтому приходилось занимать свое место в толпе людей и оставаться начеку, чтобы никто не прыгнул впереди вас.И не дай бог проверил сумку. Даже после того, как в ваш паспорт поставили штамп, вам придется подождать еще час, чтобы получить багаж. После четырех с лишним часов полета это был не самый приятный способ попасть в Россию, особенно если вы, как и я, отправлялись в путешествие каждые два уик-энда.
Я делал это с 1996 года, но около 2000 года мой друг рассказал мне о так называемом VIP-обслуживании. За небольшую плату сэкономил около часа, иногда двух. Это ни в коем случае не было роскошным, но стоило каждого пенни.
Я пошел прямо из самолета в VIP-зал. Стены и потолок были выкрашены в зеленый цвет «гороховый суп». Пол был желтовато-коричневый линолеум. Кресла, обитые красновато-коричневой кожей, были достаточно удобными. Пока вы ждали, обслуживающий персонал подавал некрепкий кофе или сваренный чай. Я выбрала чай с ломтиком лимона и отдала иммиграционной службе свой паспорт. Через несколько секунд я был поглощен дампом электронной почты моего BlackBerry.
Я почти не заметил, как мой водитель Алексей, которому было разрешено входить в номер, вошел и начал болтать с иммиграционным офицером.Алексею, как и мне, был сорок один год, но в отличие от меня он был ростом шесть футов пять дюймов, 240 фунтов, блондин и с жесткими чертами лица. Он был бывшим полковником ГИБДД Москвы и не знал ни слова по-английски. Он всегда приходил вовремя — и всегда находил выход из мелких пробок с гаишниками.
Я проигнорировал их разговор, ответил на электронные письма и выпил свой теплый чай. Через некоторое время по системе громкой связи поступило объявление о том, что багаж с моего рейса готов к выдаче.
Вот тогда я поднял глаза и подумал: «Я уже час здесь?
Я посмотрел на часы. Я пробыл там час. Мой рейс приземлился около 19:30. а теперь было 8:32. Двое других пассажиров моего рейса в VIP-зале давно ушли. Я бросил на Алексея взгляд. Он вернул мне одну, в которой было написано: «Дай мне проверить».
Пока он разговаривал с агентом, я позвонил Елене. Было только 17:32. в Лондоне, поэтому я знал, что она будет дома. Пока мы разговаривали, я следил за Алексеем и иммиграционным офицером.Их разговор быстро превратился в спор. Алексей постучал по столу, когда агент посмотрел на него. «Что-то не так, — сказал я Елене. Я встал и подошел к столу, скорее раздраженный, чем обеспокоенный, и спросил, что происходит.
Подойдя ближе, я понял, что что-то серьезно не так. Я поставил Елену на громкую связь, и она мне перевела. Языки — не мое — даже по прошествии десяти лет я все еще говорил только по-русски в такси.
Разговор продолжался и продолжался. Я наблюдал, как зритель на теннисном матче, качая головой из стороны в сторону.Елена сказала в какой-то момент: «Я думаю, что это проблема с визой, но агент ничего не говорит». В этот момент в комнату вошли два сотрудника иммиграционной службы в форме. Один указал на мой телефон, а другой — на мои сумки.
Я сказал Елене: «Здесь два офицера говорят мне повесить трубку и пойти с ними. Я перезвоню, как только смогу «.
Я повесил трубку. Один офицер забрал мои сумки. Другой забрал мои иммиграционные документы. Перед тем, как уехать с ними, я посмотрел на Алексея. Его плечи и глаза опустились, рот слегка приоткрыт.Он был в растерянности. Он знал, что, когда дела в России идут плохо, они обычно сильно ухудшаются.
Я пошел с офицерами, и мы прокрались через задние коридоры Шереметьево-2 к большому залу иммиграционной службы. Я задавал им вопросы на своем плохом русском, но они ничего не ответили, когда проводили меня в общую камеру заключения. Свет там был резким. Стулья из формованного пластика были рядами прикручены к земле. Бежевая краска на стенах кое-где отслаивалась. Несколько других заключенных с сердитым видом валялись повсюду.Никто не говорил. Все курили.
Офицеры ушли. За стеклянной перегородкой в дальнем конце комнаты была запечатана группа агентов в форме. Я выбрал место рядом с ними и попытался разобраться в происходящем.
Мне почему-то разрешили оставить все свои вещи, включая мобильный телефон, у которого был работоспособный сигнал. Я воспринял это как хороший знак. Я попытался осесть, но когда я это сделал, история Джуда Шао перерегистрировалась в моей памяти.
Я посмотрел на часы: 8:45 р.м.
Я перезвонил Елене. Она не волновалась. Она сказала мне, что готовит информационный факс для сотрудников британского посольства в Москве и отправит его им по факсу, как только он будет готов.
Я позвонил Ариэлю, бывшему израильскому агенту Моссада, который работал советником по безопасности моей компании в Москве. Многие считали его одним из лучших в стране, и я был уверен, что он сможет решить эту проблему.
Ариэль была удивлена, услышав, что происходит. Он сказал, что сделает несколько звонков и перезвонит мне.
Около 10:30 я позвонил в посольство Великобритании и поговорил с человеком по имени Крис Бауэрс из консульского отдела. Он получил факс от Елены и уже знал мою ситуацию или, по крайней мере, знал столько же, сколько и я. Он перепроверил всю мою информацию — дату рождения, номер паспорта, дату выдачи визы и все такое. Он сказал, что, поскольку это был вечер воскресенья, он, вероятно, не сможет многое сделать, но он постарается.
Перед тем как повесить трубку, он спросил: «Мистер. Браудер, тебе давали что-нибудь поесть или выпить?
«Нет», — ответил я.Он издал тихий гудящий звук, и я поблагодарил его, прежде чем попрощаться.
Я попытался устроиться поудобнее на пластиковом стуле, но не смог. Время шло. Я встал. Я прошел сквозь завесу сигаретного дыма. Я старался не смотреть на пустые взгляды других задержанных мужчин. Я проверил свою электронную почту. Я позвонил Ариэлю, но он не ответил. Я подошел к стеклу и заговорил с офицерами на своем плохом русском языке. Они проигнорировали меня. Я был для них никем. Хуже того, я уже был пленником.
Следует отметить, что в России нет уважения к личности и ее правам. Людей можно приносить в жертву для нужд государства, использовать в качестве щитов, торговых фишек или даже простого корма. При необходимости любой может исчезнуть. Известное выражение стремлений Сталина прямо к делу: «Если нет человека, нет проблем».
Именно тогда Джуд Шао из статьи Forbes втиснулся в мое сознание. Должен ли я быть более осторожным в прошлом? Я настолько привык бороться с олигархами и коррумпированными российскими чиновниками, что привык к возможности того, что, если кто-то этого сильно захочет, я тоже могу исчезнуть.
Я покачал головой, выбросив Джуда из головы. Я вернулся к охранникам, чтобы попытаться получить от них что-нибудь — что угодно — но это было бесполезно. Я вернулся на свое место. Я снова позвонил Ариэлю. На этот раз он ответил.
«Что происходит, Ариэль?»
«Я разговаривал с несколькими людьми, но никто из них не разговаривает».
«Что значит никто из них не разговаривает?»
«Я имею в виду, что никто из них не разговаривает. Прости, Билл, но мне нужно больше времени. Сегодня вечер воскресенья. Никого нет.
«Хорошо. Дай мне знать, как только что-нибудь услышишь.
«Я сделаю».
Мы положили трубку. Я снова позвонил в посольство. Они тоже не продвинулись. Они были заблокированы, или я еще не был в системе, или и то, и другое. Прежде чем повесить трубку, консул снова спросил: «Тебе давали что-нибудь поесть или выпить?»
«Нет», — повторил я. Это казалось таким бессмысленным вопросом, но Крис Бауэрс явно думал иначе. Он, должно быть, уже сталкивался с подобными ситуациями раньше, и мне показалось, что это очень русская тактика — не предлагать ни еды, ни воды.
К полуночи комната наполнилась новыми заключенными. Все были мужчинами, все выглядели так, как будто они приехали из бывших советских республик. Грузины, азербайджанцы, казахи, армяне. Их багаж, если он вообще есть, был простыми вещевыми сумками или странными, огромными нейлоновыми сумками для покупок, которые все были заклеены скотчем. Каждый мужчина постоянно курил. Некоторые говорили тихим шепотом. Никто не проявил никаких эмоций или беспокойства. Они приложили столько же усилий, чтобы заметить меня, как и охранники, хотя я явно был рыбой из воды: нервный, синий пиджак, BlackBerry, черный чемодан на колесиках.
Я снова позвонил Елене. «Что-нибудь на твоей стороне?»
Она вздохнула. «Нет. И Ваши?»
«Ничего».
Должно быть, она слышала беспокойство в моем голосе. «Все будет хорошо, Билл. Если это действительно проблема с визой, ты вернешься сюда завтра. Я уверен в этом.»
Помогло ее спокойствие. «Я знаю.» Я посмотрел на часы. Было 22:30. в Англии. «Иди спать, милая. Вам и ребенку нужен отдых ».
«Хорошо. Я позвоню вам сразу, если получу какую-нибудь информацию.»
« Я тоже ».
«Спокойной ночи».
«Спокойной ночи. Я люблю тебя, — добавил я, но она уже повесила трубку.
У меня в голове вспыхнуло сомнение: что, если это не просто проблема с визой? Увижу ли я когда-нибудь снова Елену? Смогу ли я когда-нибудь встретить нашего будущего ребенка? Увижу ли я когда-нибудь своего сына Дэвида?
Борясь с этими ужасными чувствами, я попытался устроиться на жестких стульях, используя куртку как подушку, но стулья были созданы для того, чтобы не уснуть. Не говоря уже о том, что меня окружала кучка людей с угрожающим видом.Как я собирался отвлекаться от этих персонажей?
Я не был.
Я сел и начал печатать на своем BlackBerry, составляя списки людей, которых я встречал на протяжении многих лет в России, Великобритании и Америке, которые могли бы мне помочь: политики, бизнесмены, репортеры.
Крис Бауэрс звонил в последний раз перед окончанием его смены в посольстве. Он заверил меня, что человек, который заменит его, будет полностью проинструктирован. Он все еще хотел знать, предлагали ли мне еду или воду.Я не знал. Он извинился, хотя ничего не мог поделать. Он явно вел записи о жестоком обращении, если в этом когда-либо возникнет необходимость. После того, как мы повесили трубку, я подумал: «Вот дерьмо».
К тому времени было два или три часа ночи. Я выключил свой BlackBerry, чтобы сэкономить заряд батареи, и снова попытался заснуть. Я накинул на глаза рубашку из сумки. Я проглотил две таблетки адвила всухую от начавшейся головной боли. Я пытался обо всем забыть. Я пытался убедить себя, что уезжаю завтра.Это была проблема с моей визой. Так или иначе, я уеду из России.
Через некоторое время я ушел.
Я проснулся около 6:30 утра, когда было много новых задержанных. Больше того же. Никто меня не любит. Еще сигареты, еще шепот. Запах пота усилился на несколько порядков. Во рту был неприятный привкус, и я впервые осознал, насколько сильно хочу пить. Крис Бауэрс был прав, когда спросил, предлагали ли они мне что-нибудь поесть или выпить. У нас был доступ к обычному туалету, но эти ублюдки должны были дать нам еду и воду.
Тем не менее, я проснулся с уверенностью, что это просто бюрократическое недоразумение. Я позвонил Ариэлю. Он все еще не мог понять, что происходит, но он сказал, что следующий рейс в Лондон вылетает в 11:15 утра. У меня было только две альтернативы: меня либо арестуют, либо депортируют, поэтому я попытался убедить я бы летел этим рейсом.
Занимался как мог. Я ответил на несколько писем, как если бы это был обычный рабочий день. Я проверил в посольстве. Новый дежурный консул заверил меня, что, как только дела начнут открываться, обо мне позаботятся.Я собрал свои вещи и еще раз попытался поговорить с охранниками. Я попросил у них свой паспорт, но они продолжали игнорировать меня. Как будто это была их единственная работа: сидеть за стеклом и не обращать внимания на всех задержанных.
Я шагал: 9:00; 9:15; 9:24; 9:37. Я нервничал все больше и больше. Я хотел позвонить Елене, но в Лондоне было еще рано. Я позвонил Ариэлю, но у него все еще не было ничего для меня. Я перестал звонить людям.
К 10:30 я стучал по стеклу, а офицеры по-прежнему игнорировали меня с предельным профессионализмом.
Звонила Елена. На этот раз она не смогла меня успокоить. Она пообещала, что мы разберемся в моей ситуации, но я начинал чувствовать, что это не имеет значения. Джуд Шао теперь вырисовывался в моей памяти.
10:45. Я действительно запаниковал.
10:51. Как я мог быть таким глупым? Почему средний парень из южной части Чикаго мог подумать, что ему сошло с рук уничтожение одного российского олигарха за другим?
10:58. Глупо, глупо, глупо! НАСТОЯЩИЙ И ГЛУПОЙ, БИЛЛ! НАСТОЯЩИЙ И ПРОСТО ГЛУПОЙ!
11:02.Я иду в русскую тюрьму. Я иду в русскую тюрьму. Я иду в русскую тюрьму.
11:05. В комнату ворвались двое одетых в ботинки офицеров и устремились ко мне. Они схватили меня за руки, собрали мои вещи и вытащили из камеры заключения. Они вывели меня через холлы, наверх по лестнице. Это было. Меня собирались бросить в автозак и увезти.
Но потом они распахнули дверь, и мы были в терминале вылета и двигались быстро.Мое сердце поднялось, когда мы проходили мимо ворот и глазеющих пассажиров. Затем мы были у выхода на рейс в 11:15 по Лондону, и меня проводили вниз по взлетно-посадочной полосе к самолету, везли через бизнес-класс и усаживали на среднее место в автобусе. Офицеры не сказали ни слова. Мою сумку положили в верхнее отделение. Паспорт мне не дали. Они уехали.
Люди в самолете изо всех сил старались не пялиться, но как они могли этого не делать? Я проигнорировал их. Я не собирался в русскую тюрьму.
Я написал Елене, что еду домой и скоро увижу ее. Я написал ей, что люблю ее.
Мы взлетели. Когда колеса ударились о фюзеляж, я испытал самое большое облегчение, которое когда-либо испытывал в своей жизни. Зарабатывать и терять сотни миллионов долларов — это несравнимо.
Мы достигли крейсерской высоты, и питание налажено. Я не ел больше суток. Обедом в тот день был какой-то ужасный бефстроганов, но это было лучшее, что я когда-либо ел.Я взял три лишних рулона. Я выпил четыре бутылки воды. А потом я отключился.
Я не просыпался, пока самолет не врезался в взлетно-посадочную полосу в Англии. Пока мы рулили, я мысленно составлял каталог всего, с чем мне предстояло иметь дело. В первую очередь я проходил британскую таможню без паспорта. Но это было бы достаточно просто. Англия была моим домом и с тех пор, как я принял британское гражданство в 1998 году, моей приемной страной. Более широкая картина была связана с Россией. Как мне выбраться из этого беспорядка? Кто за это отвечал? Кому я могу позвонить в России? Кого на западе?
Самолет остановился, зазвонила система громкой связи, и все ремни безопасности оторвались.