Вудро Вильсон провозглашает свои Четырнадцать пунктов :: Первая мировая война
Цитата
8 января 1918 года 28-й президент США Вудро Вильсон выступил перед конгрессом с призывом рассмотреть проект международного договора, состоящего из 14 пунктов. Документ был призван подвести итоги Первой мировой войны, создав принципиально новую систему международных отношений.
Первым же пунктом проекта значился запрет на тайные переговоры и союзы между государствами. Вашингтон настаивал на открытости как ключевом принципе дипломатии. По мнению историков, американская сторона хотела предупредить повторение сделок, подобных негласному соглашению европейских держав – Великобритании, Франции, Российской империи и Италии – от 1916 года по разделу зон влияния на Ближнем Востоке.
Второй момент – установление свободы судоходства вне территориальных вод стран как в мирное, так и в военное время. Исключением могли стать лишь миссии, связанные с исполнением международных договоров.
Очевидно, что это положение вполне отвечало интересам молодой морской империи, которой на тот момент являлись Штаты: американцы надеялись потеснить «владычицу морей» Великобританию.
Первая мировая война позволила США нарастить объемы экспорта в Европу. За годы конфликта американские внешние поставки как военной, так и гражданской продукции выросли в разы. По мнению историков и экономистов, именно это стало одним из ключевых факторов, позволивших экономике США утвердиться в роли ведущей в мире. Впрочем, США в годы войны поставляли продукцию не только странам Антанты, но и членам Тройственного союза. В качестве посредников выступали нейтральные государства. В этой ситуации Лондон, к большому недовольству Вашингтона, был вынужден усилить контроль за американскими поставками, блокируя грузы на море. Кроме того, британские власти инициировали введение для нейтральных стран норм импорта – он не должен был превышать довоенные объемы.
Интересные факты
Третий пункт плана, представленный президентом Вильсоном, был также направлен на поддержание американского экспорта – предлагалось устранить, «насколько это возможно», экономические барьеры и установить равные условия торговли.
Четвертым пунктом предлагалось установить «справедливые гарантии» сокращения национальных вооружений до минимума. Кроме того, по замыслу американской стороны, колониальные империи Старого Света должны были урегулировать споры со своими зарубежными владениями. При этом население колоний наделялось одинаковыми с жителями метрополий правами.
Американский президент также выступил против иностранного вмешательства во внутренние дела Советской России и за освобождение всех ее территорий от германских войск.
Россия может рассчитывать на «радушный прием в сообществе свободных наций», а также «всяческую поддержку», говорилось в шестом пункте. Следует напомнить, что еще в декабре 1917 года на переговорах в Париже Франция и Великобритания произвели заочный раздел владений павшей Российской империи. Так, французская сторона претендовала на Украину, Бессарабию и Крым. Впрочем, державы надеялись при этом избежать прямого столкновения с большевистской властью, прикрывая свои истинные намерения словами о борьбе с Германией.
Помимо прочего, в 14 пунктах американская администрация определила новые границы Европы, призвав «исправить зло», причиненное Франции Пруссией. Речь шла об Эльзасе и Лотарингии, ставших частью Германской империи во второй половине XIX века. Предлагалось также «освободить и восстановить» Бельгию, а территорию Италии установить в соответствии с национальными границами.
Кроме того, освобождению народов Старого Света посвящены несколько пунктов о независимости территорий, входивших в состав Османской и Австро-Венгерской империй. «Должны быть установлены международные гарантии политической и экономической независимости и территориальной целости различных балканских государств», – говорилось в плане Вильсона. «Народы Австро-Венгрии, место которых в Лиге Наций мы хотим видеть огражденным и обеспеченным, должны получить широчайшую возможность автономного развития», – гласит еще один пункт.
План включал и создание независимого Польского государства на территориях, заселенных «неоспоримо польским населением».
Обязательным условием при этом было предоставление стране доступа к морю. Польша должна была стать сдерживающим фактором для имперских амбиций Москвы и Берлина.
Последним пунктом Вудро Вильсон призвал к созданию «общего объединения наций на основе особых статутов» с целью обеспечения гарантий «политической независимости и территориальной целости как больших, так и малых государств». Такой структурой стала основанная в 1919 году Лига Наций.
Описание подготовлено по материалам статьи Н. Алексеевой для портала RT.
Российская историография Первой мировой войны
международные отношения
Светлана Свилас
Свилас Светлана Францевна — кандидат исторических наук, доцент кафедры международных отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета
1 августа 2004 г. человечество отметило печальную дату — 90-летие со дня начала Первой мировой войны, унесшей 10 млн человеческих жизней.
Толчком к войне, порожденной острейшими экономическими и политическими противоречиями между державами, стало событие 28 июня 1914 г., когда в боснийском городе Сараево членами конспиративной группы «Молодая Босния» были убиты наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд и его жена. 23 июля Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии. Несмотря на то что сербы согласились почти со всеми пунктами ультиматума, 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии. В ответ на это Россия начала всеобщую мобилизацию; после отклонения ею германского ультиматума о прекращении мобилизации Германия 1 августа объявила войну России, а 3 августа — Франции. Под предлогом нарушения Германией бельгийского нейтралитета 4 августа Англия объявляет войну Германии.
Один из знатоков проблемы профессор Т. Исламов подчеркивает, что Австро-Венгрии принадлежала главная роль в печальном исходе июльского кризиса. В правящих кругах монархии была влиятельная группа военных и государственных деятелей, которая сознательно вела дело к войне, но локальной, против Сербии.
Сербская пропаганда изображала эрцгерцога Франца Фердинанда как заклятого врага Сербии. На самом деле наследник престола решительно выступал против антисербских акций, был противником войны с Россией, ратовал за возрождение союза трех императоров, а в апреле 1914 г. обсуждал план реализации преобразования дуалистической империи в «Соединенные Штаты Великой Австрии» [27, 20].
Профессор Б. Козенко выделяет пять этапов в исследовании Первой мировой войны российскими историками:
1) 1918—1920-е гг., когда шел процесс становления историографии;
2) 1930-е—1945 г. — время особенно сильного влияния на историографию Первой мировой войны культа личности Сталина;
3) 1945—1960-е гг., характеризующиеся противоречивостью: «оттепель» 1956 г.
оказалась лишь передышкой;
4) 1970—1980-е гг., для которых характерно усиление политизации и идеологизации в рамках «холодной войны»;
5) с конца 1980-х гг. начинается критика прошлого, попытки создания новой историографии войны 1914—1918 гг. [32, 4].
оказалась лишь передышкой;В 1920—1930-е гг. публиковались воспоминания политиков и дипломатов, участников войны — министра иностранных дел Временного правительства П. Милюкова, посла во Франции А. Извольского и др. Как известно, во время июльского кризиса 1914 г. Милюков выступал за мирный путь урегулирования австро-сербского конфликта. После начала войны его взгляды резко переменились. Он не только стал сторонником продолжения войны до победы, но и требовал захвата Черноморских проливов, чем заслужил прозвище Милюков-Дарданелльский.
В конце 1930-х гг. приобретение для библиотек книг эмигрантов, а также их публикация прекратились. Между тем за рубежом появились труды, крайне необходимые для изучения войны, в частности, воспоминания министра иностранных дел России в 1910—1916 гг.
С. Сазонова, который еще в начале войны изложил свои «12 пунктов», во многом предвосхитившие знаменитые «14 пунктов» В. Вильсона: право народов на самоопределение и на воссоединение, но без аннексии чужих территорий; тезис о необходимости не унижать противника, а принуждать его к отказу от претензий на мировое господство; преобразование Австро-Венгрии в Австро-Венгрию-Богемию.
Внимание советских ученых привлекали вопросы происхождения и неизбежности войны, ее характера, дипломатии довоенного и военного времени. В 1920-е—начале 1930-х гг. допускались определенный плюрализм мнений и дискуссии с зарубежными коллегами. Историки пользовались возможностью работать за границей, имели свободный доступ к иностранным публикациям на родине [32, 4].
Первыми официальными изданиями секретной дипломатической переписки кануна Первой мировой войны были так называемые «цветные книги» (российская «оранжевая»), выпущенные правительствами воюющих стран в первые дни или недели войны с целью оправдания собственной политики и доказательства агрессивности противника.
В архиве российского МИД после Октябрьской революции были обнаружены подлинники вошедших в «оранжевую книгу» документов со множеством «поправок», внесенных в них красными чернилами [23, 154].
II съезд Советов вместе с Декретом о мире принял решение опубликовать тайные договоры. Тайные документы из архивов бывшего МИД до января 1918 г. печатались на страницах газет. В «Известиях» и «Газете Временного Рабочего и Крестьянского Правительства» было опубликовано более чем 100 документов, в «Правде» — около 50. Параллельно за период с декабря 1917 г. по февраль 1918 г. в Петрограде было издано 7 выпусков Сборника секретных документов из архива бывшего Министерства иностранных дел. В общей сложности в них вошло свыше 100 документов, частично уже опубликованных большевиками в газетах. Обе эти публикации включали тексты ряда заключенных накануне и в годы войны тайных договоров, а также материалы секретной дипломатической переписки, секретных совещаний в МИД и т. д. По личному указанию Ленина этой работой руководил матрос-балтиец большевик Н.
На протяжении 1920-х гг. в СССР интенсивно продолжалась работа по публикации тайных дипломатических документов периода Первой мировой войны и ее подготовки. Вышел в свет ряд специальных тематических сборников, включавших материалы из различных фондов архива дореволюционного МИД [3; 4; 5; 6; 8; 23, 155].
Многотомное научное издание «Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств 1878—1917» было начато в 1931 г. и прервано в связи с Великой Отечественной войной, так и оставшись незаконченным. Из намеченных трех серий этой публикации (1878—1900, 1901—1913, 1914—1917) вышли частично лишь вторая и третья, в общей сложности 13 томов (некоторые в двух частях), охватывающих материал за период с 14 мая 1911 г. по 17 октября 1912 г. и с 1 января 1914 г. по 31 марта 1916 г. Издание включает не только документацию МИД; в нем широко представлены и материалы из архивов всех других ведомств царской России, имевших отношение к внешней политике: военного, военно-морского и т.
д. Включенные в публикацию документы расположены по хронологическому принципу [2; 23, 156].
Историк-марксист М. Покровский выдвинул тезис о первоочередной виновности Антанты, прежде всего царизма и Англии, в развязывании Первой мировой войны. Академик считал, что в сфере международных отношений решающее значение имела борьба за торговые пути. Весь внешнеполитический курс России конца XIX—начала XX в. он рассматривал сквозь призму борьбы за Босфор и Дарданеллы [41; 42].
В тени оставалась агрессивность центральных держав. М. Покровского поддерживал будущий профессор Белгосуниверситета Н. Полетика, который доказывал непосредственную виновность царизма в возникновении июльского кризиса [44].
Академик Е. В. Тарле, напротив, в развязывании войны обвинял только германский империализм, лично кайзера Вильгельма II, а империалистическую позицию Антанты затушевывал [50].
В условиях культа личности оказались разорванными связи с зарубежной наукой, иностранная литература была направлена в «спецхраны».
Историки подчеркивали прислужничество царизма перед Антантой. В феврале 1934 г. Сталин написал письмо членам Политбюро ЦК ВКП(б) по поводу работы Ф. Энгельса «Внешняя политика русского царизма» [61], в котором утверждал, что Энгельс преувеличивал агрессивность царизма: на самом деле Россия была полуколонией главных держав [32, 11].
Накануне и во время Великой Отечественной войны активно изучались события 1914—1918 гг. Так, академик Тарле опубликовал статьи «Первое августа», «Коалиционная война», «От агрессии к капитуляции 1914—1918 гг.» [51].
В 1945 г. первым изданием вышел второй том «Истории дипломатии», который написал академик В. Хвостов, второе издание тома (1963) было увеличено в два раза. Том посвящен анализу длительной дипломатической подготовки войны, которая, по мнению академика, началась в 1870-е гг. В третьем томе второго издания Хвостов написал главу о дипломатии периода войны [29; 57].
В 1947 г. появилась книга Ф.
Нотовича «Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны» [36], которая несколько десятилетий считалась наиболее фундаментальным исследованием подобного рода, но потребовала уточнений в связи с расширением источниковой базы [28, 216]. Автор стремился выявить противоречия держав, сущность экспансионистских планов германского империализма.
В конце 1940-х гг. появились первые работы академика Ю. Писарева, в которых, в частности, дается критика зарубежных исследователей, обвинявших Сербию и Россию в стремлении развязать войну [32, 13].
В 1951 г. была издана оригинальная работа по внешней политике германского империализма в конце XIX в., написанная А. Ерусалимским. Исследование, основанное на ленинской теории империализма, несколько преувеличивало агрессивность Германии того времени [26].
В основу книги Н. Полетики «Возникновение первой мировой войны» (1964) положены несколько глав более раннего исследования автора [43], переработанные на основе документальных и мемуарных материалов об июльском кризисе 1914 г.
, которые были опубликованы в СССР и зарубежных странах в 1935—1962 гг. Отсутствие опубликованных материалов не позволило автору показать внутренние причины действий дипломатии США в указанное время [43, 5].
В конце 60-х гг. XX в. российской историографией был отвергнут тезис академика М. Покровского о России как зачинщице войны. Была отброшена концепция о полуколониальной зависимости России, о царизме как «сторожевом псе имперских интересов», «наемнике англо-французского капитала». До февраля 1917 г. Россия была одним из трех главных участников антигерманской коалиции [16].
Все работы по истории международных отношений несколько десятков лет опирались на ленинскую теорию империализма, значимость которой показана в исследованиях К. Виноградова и Р. Евзерова [20; 25].
С конца 1950-х гг. усиливается политизация истории, что особенно проявилось в работах по истории участия в войне США. Особый акцент делался на разоблачении их экспансионизма, реакционности и агрессивности.
Президента В. Вильсона обвиняли в лицемерии, демагогии и антисоветизме. Вклад западных союзников России преуменьшался [32, 14].
Тема войны нашла отражение в ряде общих трудов по истории США [30], Германии [21], Франции [31].
Популярность получает жанр политической биографии. В. Трухановский написал политическую биографию У. Черчилля (1968), К. Виноградов — Д. Л. Джорджа (1970), З. Гершов — В. Вильсона (1983), Д.Прицкер — Ж.Клемансо (1983). К образу автора «14 пунктов» и «отца» Лиги Наций обратился также А. Уткин (1989).
Историки показали, что обещание большевиков покончить с войной во многом способствовало победе Октябрьской революции. А. Чубарьян в работе «Брестский мир» (1964) стремился доказать, что, заключив Брестский мир, Россия вышла из войны, не потерпев поражения [59]. В современных же исследованиях подчеркивается, что Брестский мир привел к изоляции России на международной арене. Бывшие союзники России распространили на нее режим экономической блокады, применявшийся по отношению к государствам Германского блока.
Чтобы в руки немцев не попало военное имущество, полученное раньше из союзных стран, в крупные порты на севере и востоке страны были введены союзные войска [46, 230].
В 1960-е гг. появились историографические работы К. Виноградова [18], И. Блискавицкого [12].
После распада Советского Союза продолжалось переосмысление советской историографии, начатое еще в годы перестройки. Одним из первых с критикой старых и предложением новых подходов к проблеме выступил академик Ю. Писарев, который, однако, подчеркивал, что ленинское положение о происхождении и характере войны сохранило свое значение, указывал на необходимость исследования внутриблоковых противоречий и борьбы между Тройственным союзом и Антантой [39; 40].
Вместе с тем некоторые историки начали ставить под сомнение империалистический характер войны, преувеличивали влияние на ход и характер войны призывов Вильсона об открытой дипломатии с учетом общечеловеческих ценностей, к созданию механизма всемирной безопасности, порицали советскую историографию за недооценку агрессивности германского империализма, отставание отечественной науки от зарубежной [32, 14].
В 1990-е гг. в России были изданы книги С. Сазонова [47], П. Милюкова [34] и других видных политических деятелей — современников войны. Сазонову посвящен очерк В. Васюкова в книге «Российская дипломатия в портретах» (1992). Российский министр иностранных дел дважды предлагал младотурецкому правительству гарантировать неприкосновенность его территории в обмен на нейтралитет, но Турция сделала ставку на войну на стороне Центрального блока [15].
К числу позитивных перемен, связанных с приходом к власти в 1985 г. М. Горбачева, следует отнести полное или частичное открытие для исследователей многих прежде недоступных им по идеологическим и политико-дипломатическим причинам архивных фондов, что способствовало изданию ряда важных и ценных документальных сборников.
Вышли документы царского Совета министров [10], публикации по истории российско-американских экономических [7] и дипломатических отношений, в том числе во время войны 1914—1918 гг.
[6]
В 1995 г. вышла уникальная книга В. Шеремета «Босфор, Россия и Турция в эпоху первой мировой войны» [60], написанная на основе архивов российской разведки.
Во введении к сборнику документов по истории международных отношений в 1910—1940 гг. А. Богатуров рассмотрел проблемы мировой политики накануне, во время и после войны с позиции системно-структурного подхода [13]. Е. Сенявская исследовала «образ врага» в сознании участников Первой мировой войны [48; 49]. Работы Сенявской иллюстрируют новое для российской историографии направление в изучении войны, ставят в центр исследования психологию и менталитет человека.
Ряд ученых стремятся осветить роль и место войны в истории мировой цивилизации (В.Мальков, П. Волобуев, Л. Истягин и др.). Еще одно направление в изучении истории Первой мировой войны связано с концепцией альтернативности исторического развития. Е.Черняк, А.Ревякин, Л.Истягин придерживаются тезиса, что война не являлась неизбежной [32, 24—25].
Так, Ревякин отмечает: «…правительства оказались неспособными в достаточной степени точно рассчитать последствия своих действий. Многое свидетельствует о том, что вплоть до самого последнего момента, когда мировая война стала по существу неотвратимой, правительства европейских государств надеялись удержать ход событий под контролем и не доводить дело до крайности»; «… пока управление кризисом находилось в руках дипломатов и политиков, оставалась надежда, что противоречия будут разрешены мирными средствами. Но как только за дело взялись военные, на сохранение мира почти не осталось надежды. Вину за это на военных возлагать неправомерно: они просто добросовестно выполняли свои обязанности» [46, 215]. Созвучны этим мыслям и глубокие рассуждения В. Дегоева: «Трагической развязке способствовало роковое стечение причин — объективных и субъективных, материальных и идеальных, закономерных и случайных — далеко не всегда поддающихся распознаванию и иерархизации, независимо от того, идет ли речь о явлениях «макро» или «микрокосмического» уровня.
Общественное мнение и политики Европы были далеки от предположения, что выстрел в Сараево может привести к мировой войне» [14, 434].
В 2003 г. вышел труд в двух книгах, подготовленный Институтом всеобщей истории РАН с участием Ассоциации историков Первой и Второй мировых войн [35]. Коллектив авторов не пересматривает или опровергает достигнутые историками результаты. Возникла необходимость показать то, что осталось незамеченным или находилось вне пределов исследований по причине недостатка или недоступности материалов, отойти от стереотипов мышления. Были широко использованы достижения современной зарубежной историографии, новые методы и приемы.
Отмечая достоинства публикации, академик С. Тихвинский указывает, что теория империализма, доказавшая свою плодотворность в определении главных узлов противоречий между великими державами (работы школы Ф. Фишера), вместе с тем заслонила от прежних исследователей человеческий фактор [52, 19].
Авторы стремятся показать связь и динамику взаимодействия экономических интересов и духовной мобилизации в ходе подготовки к войне; рост вмешательства государства в экономику; особенности коалиционной войны тотального масштаба и роль дипломатии; общественное мнение; роль и значение малых стран; идеологию «новой дипломатии».
Достоинством работы является тщательно выполненный именной указатель и подробная библиография.
В книгу 2 «Первая мировая война: документы и материалы» вошли документы от образования германо-австрийского союза 1882 г. и до Лозаннского договора 1923 г. между Антантой и Турцией. Среди источников — и хорошо известные, и впервые введенные в научный оборот. Документы расположены по проблемно-хронологическому принципу: предыстория и начало войны; стратегия; общество; дипломатия; Версальский мир. События июльского кризиса прослежены по минутам, причем документы подаются и со стороны Антанты, и со стороны Центрального блока. Опубликован ряд новых документов о военном сотрудничестве между странами Четверного союза (Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией): протоколы секретных заседаний в немецком посольстве в Константинополе германского посла с лидерами Османской империи, документы о подготовке секретной военной конвенции между Германией и Болгарией и т.
д.
Разнообразные документы иллюстрируют острейший внутриполитический кризис в ряде воюющих стран, который впоследствии привел к распаду четырех империй и к революциям в Центральной и Восточной Европе. На документальном материале показана деградация российской политической элиты и деморализация армии. Пристальное внимание составители уделили документам, отражающим дипломатическую борьбу противоборствующих группировок за привлечение на свою сторону новых союзников. Протоколы секретных заседаний германского посольства в Константинополе, впервые опубликованные в России, свидетельствуют, что с самого начала войны дипломатия Центральных держав своей основной задачей считала привлечение наибольшего числа союзников, в частности Турции. Руководство российского МИД до последнего пыталось сдержать вступление в войну на стороне противника Османской империи, рекомендовало пойти на серьезные уступки Болгарии. Стремление к выгодному режиму проливов сменилось борьбой за присоединение Босфора и Дарданелл, а также Константинополя только в феврале 1915 г.
, через несколько месяцев после нападения Османской империи.
Во втором томе издания представлены также тексты важнейших договоров, подписанных бывшими противниками с начала 1918 г., приводятся итоги войны в цифрах, публикуются воспоминания политических деятелей, участвовавших в создании Версальской системы.
Нельзя не согласиться с профессором А. Уткиным, что Первая мировая война открыла новый пласт национальной истории России, создала предпосылки революции, гражданской войны, построения социализма и многих десятилетий разобщения с Европой. Она должна послужить грозным предостережением относительно хрупкости человеческой природы, способной слепо повести по дороге самоуничтожения [56, 16, 590].
ЛИТЕРАТУРА
1. Европейские державы и Греция в эпоху мировой войны. М., 1922.
2. Константинополь и проливы. По секретным документам Министерства иностранных дел. В 2 т. М., 1925—1926.
3.
4. Международные отношения в эпоху империализма (МОЭИ): Документы из архивов царского и временного правительства 1878—1917 гг. Серия III. 1914—1917. Т. 1—10. М.; Л., 1931—1938; Серия II. 1900—1913. Т. 18—20. М.; Л., 1938—1940.
5. Раздел Азиатской Турции по секретным документам Министерства иностранных дел. М., 1924.
6. Россия и США. Дипломатические отношения 1900—1917 г. / Под ред. А. Н. Яковлева. М., 1999. Разд. V.
7. Россия и США. Торгово-экономические отношения 1900—1930: Сборник документов / Отв. ред. Г. Н. Севостьянов. М., 1996.
8. Русско-германские отношения 1873—1914 (Документы из секретного архива Министерства иностранных дел). М., 1922.
9. Сборник секретных документов из архивов бывшего Министерства иностранных дел. Вып. 1—7. Пг., 1917.
10. Совет министров Российской империи в годы первой мировой войны.
11. Царская Россия в мировой войне. Л., 1926.
12. Блискавицкий И. М. Германская историография первой мировой войны и идеологическая подготовка второй мировой войны // Первая мировая война. М., 1968.
13. Богатуров А. Д. Введение // Мир между войнами. Избранные документы по истории международных отношений 1910—1940. М., 1997.
14. Дегоев В. В. Внешняя политика России и международные системы: 1700—1918 гг.: Учеб. пособие. М., 2004.
15. Васюков В. С. «Главный приз». С.Д.Сазонов и соглашение о Константинополе и проливах // Российская дипломатия в портретах. М., 1992.
16. Васюков В. С. Внешняя политика России накануне Февральской революции. 1916—февраль 1917 г. М., 1989.
17. Виноградов В. Н. Еще раз о новых подходах к истории первой мировой войны // Новая и новейшая история. 1995. № 5.
18. Виноградов К. Б. Буржуазная историография первой мировой войны. Происхождение войны и международные отношения 1914—1917 гг.
19. Виноградов К. Б. Дэвид Ллойд Джордж. М., 1970.
20. Виноградов К. Б. Первая мировая война. Дискуссионные проблемы // Новая и новейшая история. 1995. № 2.
21. Германская история в новое и новейшее время. Т. I—II. М., 1971.
22. Гершов З. М. Вудро Вильсон. М., 1983.
23. Григорьева И. В. Источниковедение новой и новейшей истории стран Европы и Америки: Учебник. / Под ред. И. П. Дементьева, А. И. Патрушева. М., 1984.
24. Дегоев В. В. Внешняя политика России и международные системы: 1700—1918 гг.: Учеб. пособие. М., 2004.
25. Евзеров Р. Я. Ленинская теория империализма: мифы и реалии // Новая и новейшая история. 1995. № 3.
26. Ерусалимский А. С. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX в. М., 1951.
27. Исламов Т. М. Австро-Венгрия в Первой мировой войне. Крах империи // Новая и новейшая история. 2001. № 5.
28. Историография истории нового и новейшего времени стран Европы и Америки. М., 2000.
29. История дипломатии.
30. История США: В 4 т. М., 1983—1918, раздел III.
31. История Франции: В 3 т. Т. II. М., 1973.
32. Козенко Б. Д. Отечественная историография Первой мировой войны // Новая и новейшая история. 2001. № 3.
33. «Круглый стол». Первая мировая война и ее воздействие на историю XX века // Новая и новейшая история. 1994. № 4—5.
34. Милюков П. Н. Воспоминания. Т. I—II. М., 1990.
35. Мировые войны XX века. М., 2003 / Рук. проекта О. А. Ржешевский. Книга 1. Первая мировая война. Исторический очерк. Науч. рук. В. Л. Мальков; Отв. ред. Г. Д. Шкундин; Книга 2. Первая мировая война. Документы и материалы. Науч. рук. Б. М. Туполев; Отв. ред. В. К. Шацило; Сост. А. П. Жилин.
36. Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. Т. 1—2. М.; Л., 1947.
37. Первая мировая война. Дискуссионные проблемы / Отв. ред. Ю. А. Писарев, В. Л. Мальков. М., 1994.
38. Первая мировая война. Пролог XX века / Отв.
39. Писарев Ю. А. Новые подходы к изучению истории первой мировой войны // Новая и новейшая история. 1993. № 3.
40. Писарев Ю. А. Великие державы и Балканы накануне первой мировой войны. М., 1985.
41. Покровский М. Н. Империалистическая война: Сборник статей. 2-е изд. 1915—1930. М., 1931, 1934.
42. Покровский М. Н. Империалистическая война: Сборник статей. 1915—1927. М., 1928.
43. Полетика Н. П. Возникновение первой мировой войны (июльский кризис 1914 г.). М., 1964.
44. Полетика Н. П. Возникновение первой мировой войны. М.; Л., 1935.
45. Прицкер Д. П. Жорж Клемансо. Политическая биография. М., 1983.
46. Ревякин А. В. История международных отношений в новое время: Учеб. пособие. М., 2004.
47. Сазонов С. Д. Воспоминания. М., 1991.
48. Сенявская Е. С. «Образ врага» в сознании участников первой мировой войны // Европа и Россия в XIX—XX веках: Сборник научных трудов. М., 1996.
49. Сенявская Е. С. Человек на войне: Историко-психологический очерк.
50. Тарле Е. В. Европа в эпоху империализма 1871—1919 гг. М.; Л., 1927; 2-е изд., доп. М.; Л., 1928. См. также: Тарле Е. В. Сочинения. Т. 1—12. М., 1957—1962; Т. 5.
51. Тарле Е. В. Первое августа. Коалиционная война. От агрессии к капитуляции 1914—1918 гг. // Тарле Е.В. Соч. Т. 12. С. 60—63, 69—73, 96—99.
52. С. Л. Тихвинский. Обобщающее исследование истории мировых войн XX века // Новая и новейшая история. 2004. № 1.
53. Трубецкой Г. Н. Русская дипломатия 1914—1917 гг. и война на Балканах. М., 1992.
54. Трухановский В. Г. Уинстон Черчилль. Политическая биография. М., 1968.
55. Уткин А. И. Дипломатия Вудро Вильсона. М., 1989.
56. Уткин А. И. Первая мировая война. М., 2001.
57. Хвостов В. М. Проблемы истории внешней политики России и международных отношений в конце XIX—начале XX в.: Избранные труды. М., 1977.
58. Черняк Е. Б. Монополистический капитализм первой половины XX в. в исторической перспективе // Новая и новейшая история. 1990. № 2.
59. Чубарьян А. О. Брестский мир. М., 1964.
60. Шеремет В. Босфор, Россия и Турция в эпоху первой мировой войны (по материалам русской внешней разведки). М., 1995.
61. Энгельс Ф. Внешняя политика русского царизма // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 22.
Материалы по истории франко-русских отношений за 1910—1914 гг.: Сборник секретных дипломатических документов бывшего императорского российского Министерства иностранных дел. М., 1922.
Бумаги Л. Н. Яхонтова. Запись заседаний и переписка (июль 1914—сентябрь 1916). СПб., 1989.
М., 1962.
1-е изд. Т. 1—3. М., 1941—1945; 2-е изд. Т. 1—5. М., 1959—1974.
ред. В. Л. Мальков. М., 1998.
М., 1997.
С. 25—27.Понимание настоящего | Взгляды на историю
АГА сегодня , Из Центра национальной истории
Влияние Первой мировой войны на Ближний Восток
Лейла Фаваз | 16 ноября 2015 г.
Наблюдая за непрекращающимся миграционным кризисом на Ближнем Востоке и в Европе, я не могу не вспомнить о страданиях ближневосточных народов в другое время великих потрясений: во время Первой мировой войны и после ее окончания.
Первая британская гвардия, Яффские ворота, 1917 год. Фото: Библиотека Конгресса.
История Великой войны помогает нам понять, как жестокое прошлое ответственно за нынешние беспорядки на Ближнем Востоке.
Историки широко освещали разрушения, вызванные Первой мировой войной в Европе, но многие на Западе не осознают уровень разрушений и потрясений, которые она вызвала на Ближнем Востоке. Потери на Ближнем Востоке были ошеломляющими: война не только опустошила землю и уничтожила армии, но и разрушила целые общества и экономики. Таким образом, опыт Первой мировой войны на Ближнем Востоке, возможно, больше похож на опыт Второй мировой войны в Европе. Социальные, экономические и психологические последствия были глубокими и разрушительными.
Название моей книги « Земля болеющих сердец: Ближний Восток в Великой войне » (Harvard University Press, 2014), о которой я недавно говорил на семинаре по истории в Вашингтоне, взято из строки в журнале турецкая феминистка Халиде Эдиб. В эпизоде о своем путешествии на поезде через деревни от Анатолии до Хомса во время Великой войны она отметила навязчивое чувство нищеты. В деревнях не было видно ни одного человека, потому что многие погибли или были призваны на военную службу.
Саранча пожирала поля. Голод затмил семьи и унес много жизней. Она писала: «Я видела, я прошла землю, полную боли сердца и мучительных воспоминаний» (1). По мере того, как память о войне складывалась спустя десятилетия, люди начали описывать ее как великую войну страданий — 9-ю войну.0015 safarbarlik , или мобилизация — во время которой босые солдаты пересекали города, пустыни, целые районы вдали от своих домов, а миллионы мирных жителей столкнулись с голодом, болезнями, переселением и такими уровнями страданий, настолько глубокими и продолжительными, что память о них передавалась из поколения в поколение. одного поколения к другому.
Карта Соглашения Сайкса-Пико, показывающая Восточную Турцию в Азии. Предоставлено: Национальный архив (Соединенное Королевство).
Окончание войны вызвало дополнительные политические потрясения в регионе. На Западе война укрепила уже сформировавшиеся национальные идентичности. Но на Востоке он разрушил имперскую османскую систему, которая, при всех ее недостатках, большую часть времени позволяла сосуществовать множеству идентичностей.
Соглашение Сайкса-Пико, заключенное во время войны 1916, разделил регион на сферы влияния между британцами и французами: грубо говоря, Палестина, Иордания и Ирак были обозначены как британцы, а Ливан и Сирия были переданы французам, если союзники выиграют войну. Ни один из представителей этих регионов не был причастен к соглашению. Переговоры велись тайно и вопреки принципам самоопределения, которые станут центральным элементом плана Вудро Вильсона «14 пунктов» по установлению мира во всем мире в конце войны. Французский мандат, сменивший османов в 19 г.23 декабря ливанскому и сирийскому народу было введено новое иностранное правление, которое снова не имело права голоса в своем правительстве. Таким образом, регион оказался в ловушке новых структур имперского управления, и были заложены основы для постоянного взаимного подозрения.
Когда в июне 2014 года «Исламское государство» снесло бульдозерами насыпь между Ираком и Сирией, оно осветило это событие как разрушение границы Сайкс-Пико.
Эта ссылка свидетельствует об уровне сохраняющегося негодования по поводу односторонней перекройки границ Западом 100 лет назад. Почему старые соглашения столетней давности оказались в центре жарких споров на Ближнем Востоке? Ответ заключается в том, что страдания региона во время Великой войны живут в памяти его народов, а принятые тогда решения продолжают влиять на отношения между ближневосточными народами и по сей день.
Текущий кризис с беженцами — это возможность вспомнить 100 лет назад об ошибках, совершенных после Великой войны, которые вызвали — и продолжают вызывать — столько страданий и конфликтов. Вот почему изучение истории бесценно для понимания настоящего. Как и память, влияние истории не мимолетно, а долго. Мы должны учитывать это по мере продвижения вперед.
Примечание
1. Халиде Эдиб, Мемуары Халиде Эдиб (Лондон: Джон Мюррей, 1926), 375.
Лейла Фаваз — профессор ливанских и восточно-средиземноморских исследований имени Иссама М.
Фареса в Университете Тафтса. Фаваз получила докторскую степень по истории в Гарвардском университете. В настоящее время она исследует изменяющуюся природу коллективной памяти и развивающееся наследие Первой мировой войны в Ливане и Сирии. В 2012 году Фаваз был удостоен звания кавалера французского национального ордена Почетного легиона.
Этот пост впервые появился на AHA Today .
Теги: АГА сегодня Из Центра национальной истории Европа Глобальная история Средний Восток Военная история
Перед отправкой ознакомьтесь с нашей политикой в отношении комментариев и писем.
Объяснение мировой политики: Великая война (Первая мировая война)
Это первое из серии разъяснений о ключевых моментах мировой политической истории за последние 100 лет.
В нем наши авторы исследуют, как и почему развернулось событие, его влияние в то время и его актуальность для политики сегодня.
В октябре 1918 года молодой человек временно ослеп на Западном фронте и эвакуирован в госпиталь. В течение четырех долгих лет он служил в немецкой армии вместе с 11 миллионами человек.
До сих пор ведутся споры о том, была ли его слепота следствием газовой атаки или внезапного нервного срыва. Но ясно, что, как и у сотен миллионов людей того времени, его военный опыт сформировал всю его дальнейшую жизнь.
Это было во время первой мировой войны — основополагающего события жестокого 20-го века — и этим молодым человеком был Адольф Гитлер.
Что случилось?
Первая мировая война, вспыхнувшая на Балканах в результате европейского национализма и империалистического соперничества, бушевала с 19 июля.с 14 по ноябрь 1918 года. В нем 48 миллионов солдат союзников во главе с Французской, Британской и Российской империями противостояли 26 миллионам солдат Центральных держав во главе с Германской, Австро-Венгерской и Османской империями, которые потеряли война.
Это был поистине глобальный конфликт, развернувшийся на полях сражений по всему миру, а также в тылу — в жилых комнатах людей, на полях и на фабриках.
Читать далее: Мухи, грязь и хулиганская говядина: жизнь в Галлиполи в 1915
Последствия Великой войны
За четыре долгих года мир рухнул в ходе крупнейшей на тот момент промышленной войны из когда-либо вевшихся. В результате конфликта погибло более 10 миллионов солдат и 6 миллионов мирных жителей.
Раненый солдат. BIU Санте (Париж)Более 20 миллионов человек были ранены как физически, так и морально, что сделало их неспособными возобновить гражданскую жизнь. Более того, война способствовала распространению пандемии испанского гриппа, унесшей жизни не менее 50 миллионов человек за 19 лет.18-19.
А для чего?
«Победа» союзников в 1918 году не привела к созданию более безопасного и лучшего мира, а первая мировая война не стала «войной за прекращение всех войн».
Конфликт бушевал на Ближнем Востоке и в колониальных аванпостах вплоть до 1920-х годов. Для многих война не остановилась с перемирием от 11 ноября 1918 года.
На самом деле, учитывая масштабы разрушений по всей Европе, непонятно, кто и что выиграл.
И «победители», и «проигравшие» потеряли население, ресурсы и инфраструктуру. Да, кое-где у некоторых были незначительные выгоды, но большинство стран вышли из кровопролития с финансовым ущербом. Некоторые из них были также политически инвалидами.
Возможно, в конфликте все-таки вышел один явный победитель: Соединенные Штаты.
США продавали материалы и ссужали деньги союзникам во время войны и в результате накопили золотой запас, который поддерживал их послевоенное мировое экономическое господство, в то время как другие страны были захвачены инфляционной спиралью.
В меньшей степени от конфликта выиграла и Япония. Борьба на одной стороне с союзниками подпитывала милитаризацию страны и имперские амбиции в Азии.
Другим итогом войны стал распад многовековых Австро-Венгерской, Российской и Османской империй вместе с недавно сформированной Германской империей, навсегда изменивший политический ландшафт мира.
Первая мировая война также спровоцировала русскую революцию, которая еще больше изменила ход 20-го века.
«Победители» тоже не были застрахованы от турбулентности. Франция и Великобритания столкнулись с различными проблемами в колониях, которые поддерживали их на протяжении всего конфликта, например, в Африке или в Индии. Местное население требовало большей автономии и временами даже восставало против своих колониальных хозяев.
Новый мир, возникший в результате этого глобального конфликта, был полон надежд, но расколот беспорядками, революциями и этническими конфликтами.
Серия мирных договоров, наиболее памятным из которых является Версальский договор от июня 1919 года, была направлена на обеспечение и укрепление глобального мира, заложив основу для новых международных институтов, таких как Лига Наций.
Его роль заключалась в предотвращении будущих войн посредством разрешения конфликтов и дипломатии. Но договор также требовал демилитаризации Германии, требовал, чтобы Германия признала свою ответственность за развязывание войны, и налагал на страну серьезные военные репарации.
Окончание боевых действий принесло новые испытания. Десятки миллионов солдат были демобилизованы и возвращены домой, что вызвало проблемы, связанные с общественным здравоохранением, безработицей и насилием в семье. Гитлер, например, вернулся в Мюнхен без семьи, без карьерных перспектив и без жилья. Он всю жизнь возмущался Версальским договором и утверждал, что Германия не потерпела поражение на поле боя, а получила удар в спину от внутренних врагов — евреев, левых и республиканцев.
Но пусть не говорят, что первая мировая война вызвала вторую и что она сделала Гитлера тем, кем он впоследствии стал.
В конце 1920-х годов в Германии при Веймарской республике дела шли неплохо — настолько хорошо, что этот период окрестили «золотым веком». Пацифизм был сильной двухпартийной силой в 1930-х годах во Франции, Великобритании и Бельгии. Другое будущее было вполне возможно.
Современность
Тем не менее, в межвоенные годы последствия Первой мировой войны оставались вездесущими.
Старые империи оставили вакуум для формирования новых государств, таких как Польша, Югославия и Чехословакия, и вскоре границы этих новых государств стали оспариваться.
Даже финансовый крах 1929 года частично был связан с Первой мировой войной. Это произошло потому, что государства накопили долг для финансирования конфликта, и их долг увеличился еще больше, поскольку они продолжали брать кредиты для выплаты военных репараций после окончания войны. Это способствовало глобальной инфляции и финансовой незащищенности, двум факторам 19-го века.29 авария. Первая мировая война – вернее, ее последствия – казались бесконечными.
И именно эти последствия, несомненно, создали некоторые из условий, которые подожгли второй глобальный конфликт. Не в последнюю очередь за счет вооружения, такого как танки, военная авиация, подводные лодки, химическое оружие — все это стало оружием выбора во время первой мировой войны и сыграло решающую роль во второй.
Но вторая мировая война имела свои внутренние причины, не связанные напрямую с первой мировой войной. К ним относятся развитие новых тоталитарных идеологий, средства массовой информации, антисемитизм и неспособность Лиги Наций, а также либеральных демократий противостоять опасным режимам.
Интересно, что некоторые исторические деятели и историки считают, что две мировые войны не могут быть разделены и образуют, по сути, Тридцатилетнюю войну.
Раненые солдаты Первой мировой войны в окопе, 1915-1918 гг. Шаттерсток Безусловно, последствия первой мировой войны ощущаются и сегодня. Скорбь разных поколений и семейная история побуждают сотни тысяч людей участвовать в цифровых памятных мероприятиях или памятном туризме на бывших полях сражений.
Земля тоже сильно пострадала. В Бельгии и Франции, например, взрывные устройства военного времени продолжают убивать людей, и их будут находить еще сотни лет.
В некоторых местах почва настолько загрязнена химическими веществами времен Первой мировой войны, что с тех пор там ничего не растет.
Наконец, большая часть геополитической борьбы современности восходит к Первой мировой войне. Ближний Восток тому пример. Решения, принятые во время и после войны, заложили основу для продолжающихся конфликтов из-за оспариваемых границ и сфер влияния в регионе.
Конец войны не был победой, о которой заявляли союзники. Но политикам и военачальникам приходилось оправдывать погибших и огромные жертвы, которые они требовали от своего народа. Оглядываясь назад, самая пугающая часть напрасной кровавой бани заключается в том, что граждане воюющих наций действительно поддерживали войну и ее жертвы в течение многих лет, некоторые до критической точки восстания.
Первая мировая война стала поворотным моментом в истории, поскольку она непоправимо изменила политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь во всем мире.