Конкурсы Выставки Достижения Концерты Программа повышения конкурентоспособности

Игорь Чубаров /// Записки о вере, или Джакузи Олега Кулика – chtodelat.

Итак, чего нам не хватает (ибо чего-то особенного нам не хватает – нет смысла скрывать, что нам не хватает политики) дело вовсе не в материи и формах, из которых может быть изготовлен миф. Для этого всегда достаточно хлама, идейного китча, столь же банального, сколь и опасного. Чего нам, однако, не хватает, так это понимания, необходимого для того, чтобы распознать события, в которых действительно берет свое начало наше будущее. Они, конечно, не производятся в результате возвращения мифов. Мы дольше пребываем в этом измерении, в логике источника. Мы существуем запоздало, в идеальном историческом будущем. Что не исключает того, что предел запоздалости может оказаться отправной точкой какого-то нововведения. Более того, именно этого и требует наша мысль.
– Филипп Лаку-Лабарт и Жан-Люк Нанси, Le mythe nazi

Многие посетители сайта с претенциозным названием «Я верю!» (открывшейся накануне Второй Московской биеннале) разделяют мнение, что выставка ничем не отличается от любой другой групповой выставки современного российского искусства. С этой оценкой согласны даже критики, ранее враждебно настроенные к шоу, и несколько участников. Отличаются они, пожалуй, только тем, что предпочитают подчеркивать.

Кураторская группа и ряд художников-участников настаивают на подчеркивании идеологического аспекта выставки. Таким образом, выставка обращается как бы к поиску «позитивности», к легитимации «веры» в сознании интеллигенции. (Впрочем, вера здесь понимается не узко, нет обязательной отсылки к той или иной конфессии и даже религии в целом.) Проект, таким образом, направлен на восстановление веры в современное искусство, а значит, и между людьми. Темы эти наговорены до смерти, и дороги протоптаны в глубокие колеи стадами богоискателей и богоборцев, возникших внутри самой нашей русской интеллигенции на рубеже XIX века. Так что «трагедия русской интеллигенции» повторяется как фарс. Однако в этой последней постановке бросается в глаза что-то новое.

Ибо заявленная тема не призвана просто дополнить новый, бородатый образ Олега Кулика и Ко. Закутавшись в слепящие лучи веры, они с удовольствием выйдут из сумерек девяностых, чтобы наконец-то легализоваться на более-менее зарождающемся российском арт-рынке. В этом смысле художников можно сравнить с пресловутыми российскими олигархами: они десять лет не платили налогов и даже на словах поддерживали альтернативные экономики и средства производства. Однако после дела ЮКОСа их наглость тут же пошла на убыль, и они начали смиренно служить Отечеству. То есть, они отказались от социально-политических проектов, которые и без того были тяжелым бременем для этих бывших фарцовщиков, и ограничились отдельными проектами: строительством яхт и отдыхом на фешенебельных курортах с гаремами малолетних супермоделей. Они удовлетворяют свои метафизические потребности, покупая «черные квадраты» на Sothebys. Они искупают вышеупомянутые грехи, платя десятину бюрократам и церкви.

У наших артистов тоже было свое дело ЮКОСаОсторожно: Религия! Шоу в Сахаровском центре, разгромленном православными головорезами и затем официально осужденном властями. Несмотря на концептуальную хилость самого проекта (полностью погрязшего в либеральных иллюзиях девяностых), по крайней мере, участники шоу не подлизывались к власть имущим, столь вопиющим образом имитируя их нынешние идеологические амбиции. Осторожно: религия! делали вид, что мы все еще живем в светской социал-демократии, хотя уже всем было ясно, что это не так.

Организаторы I Believe! извлек необходимые уроки из этой отвратительной истории. Они обуздали инерцию нездорового интереса общества к парацерковной проблематике, исключив из нее все те ее элементы, которые православные акционисты и суды могли бы интерпретировать как проявления христиано-русофобии и «разжигания межконфессионального конфликта». С этой целью , под предлогом борьбы с «либеральным постмодернизмом» они даже отвергли минимальное критическое дистанцирование от реакционных понятий «вера», «миф», «национальное искусство», воспламенивших постсоветское общественное сознание. Они избегали малейшего намека на амбивалентность или ниспровержение в своем изложении этих тем.

Если и можно говорить об иронии в ряде представленных работ, то эта ирония индивидуалистична. Такие работы вращаются вокруг безобидных личных мифов, которые, пережив свой исторический момент, тут же заносятся в новенькие картотеки концептуалистского архива. Такое впечатление производят труды Андрея Монастырского, Дмитрия Пригова и Вадима Захарова, которые интересны и помимо своей религиозной коннотации.

Однако, как мы и предполагали, ни эти работы, ни новые шедевры наших товарищей-левых (Анатолия Осмоловского и Дмитрия Гутова) и наших выдающихся видеохудожников (Ольги Чернышевой и Виктора Алимпиева) не оказались способными расшифровать «социальное». комиссия выдается куратором.

Несколько лет назад Олег Кулик пригласил участников нашего семинара по современной философии (на базе Института философии РАН, в него входили и Гутов, и Осмоловский) сопровождать его в джакузи вместе с проститутками, которых он исследовал в время. Кулик полагал, что, каким бы ни было содержание последовавшей дискуссии, он сможет представить наш семинар как часть более значимого спектакля – и что вдобавок мы выиграем от пиар-ажиотажа, о котором большинство интеллектуалов могут только мечтать. Мы ему, конечно, отказали. Но прошло время, и несколько наших товарищей скатились в эту самую купель в надежде заглушить шумные барахтанья группы «Синие носы» и АЕС+Ф. Надеялись напрасно.

Мы прекрасно понимаем, что для пятидесяти с лишним художников-участников (каждых по-своему очень разных) тема веры — лишь последний и не очень значимый повод показать новые работы. Размещенные в общем пространстве бывшего спиртзавода, работы с тем же успехом могли бы быть выставлены где угодно и под каким угодно баннером — хоть «Не верю!» Такое впечатление сложилось у нескольких поначалу критически настроенных арт-сценеров, посетивших выставку. Коллоквиум о религии и культуре, проведенный Куликом в течение прошлого года и опубликованный в каталоге передачи под названием «Ксения», также рассматривался лишь как успешная превентивная пиар-акция, продавшая проект многим.

Но тема веры – не невинная второстепенная деталь на куликовском празднике изящных искусств. В данном случае вера — это большая ванна, в которой вместо шлюх художники плещутся попами и кремлевскими пиарщиками. Хотя ни одна из работ в I Believe! непосредственно занимается эстетизацией религиозных символов и ценностей, активно представленных в современной российской медиасфере, политический смысл проекта откровенно конформистский и реакционный. Мы видим представленную готовность художников выполнять функции, противоречащие природе современного искусства — способствовать делу идеологии и мифотворчества, а не протеста, критики и революции. Художникам надоело обитать в критической резервации девяностых, где они вели диагностическую работу социальных клиницистов. Они хотят заразить общество. Это мифопоэтическое настроение пронизывает все «собрания», описанные в каталоге, а также интервью с участвующими художниками, даже когда они называют себя анархистами, левыми или атеистами. Проблема, таким образом, не в том, что художники вдруг стали «верующими» (если уже не были таковыми), а в том, что они пытаются рассматривать искусство исключительно в его веро-мифологическом измерении, что они говорят о создании «новой идеологии». , и так далее.

Через концепцию веры они пытаются нащупать свой путь к новому языку общения с обществом. Этот язык оказывается языком власти: художники хотят сами руководить идеологическими процессами и превратить искусство в инструмент этого управления. Таким образом, мы имеем здесь дело с мимесисом политической власти, которую консервативная мысль навязывала искусству со времен Платона.

Я бы предостерег, однако, от того, чтобы называть эту ситуацию фашистской. Ибо реакционное по своей сути понятие веры накладывается не на революционную эмоцию юных антисистемных вредителей (молодых или скинхедов), а скорее на художников (большинство из которых живет за пределами России), чьи карьеры вспыхнули, как метеориты, в восьмидесятых и девяностых годах. Сегодня они разочарованы революцией, которую совершило их поколение в тот период, и ее моделями коллективизма. Таким образом, реакционное понятие веры смешивается с столь же реакционной (или инертной) эмоцией постсоветского буржуазного индивидуализма, которую Кулик безуспешно пытался отсечь псевдомобилизирующим призывом Верю!

В этом смысле идеология проекта Кулика представляет собой банальную иллюстрацию современной циничной позиции, которая не перестает удивлять, особенно Славоя Жижека. Нельзя не согласиться с ним в том, что проблема цинизма заключается в отсутствии целомудрия и неоригинальности, проявляющихся в таких симптоматических понятиях, как вера. Здесь они предстают заранее интерпретированными художниками, которые обращаются к ним за поддержкой. Вот почему наши коллеги не называют себя националистами, фундаменталистами или фашистами. Однако они действуют так, как будто это не важно. Они признают, то есть, что вся тема воняет, но действуют в том же духе (при этом подчиняясь логике подобное лечится подобным).

Таким образом, было бы неправильно переоценивать и демонизировать эти виртуальные паломничества и акты веры, обвиняя их в иррационализме и отсутствии научной строгости. Еще более неправильно было бы принимать их за чистую монету, вроде литературоведов типа Псоя Короленко, несмешных аналитиков смеха и физиков-исихастов, налетевших из ниоткуда на этот самый настоящий горшочек с медом. Прочтите стенограмму разговора Кулика и Сергея Ануфриева: вера есть знание, знание есть вера, а кончается все равно травкой, грибами и тем же старым джакузи.

Проблематика веры содержит, тем не менее, важный этический смысл, о котором умолчали кураторы и художники выставки.

Единственный вид веры, доступный человеку, — это не чувство, которое можно приобрести, или индивидуальный опыт. Эта вера целиком принадлежит Другому, его свободной воле. Другой здесь не объект веры, а ее единственный субъект. Не в том смысле, что всегда верит кто-то другой, а в том смысле, что то, что называет вера, не зависит от воли эго-субъекта. Другими словами, одного моего желания недостаточно, чтобы заставить Другого откликнуться на призыв моей веры. Вера основана на абсолютном разрыве, на различии, которое никогда не переходит в тождество. Это просто открытая потенция Другого, возможность того, что мое доверие к нему окажется оправданным. Это не больше этого, но и не меньше. Таким образом, к вере мы имеем доступ только в модусе доверия (по-русски доверие: буквально «предвера», в отличие от веры, «веры»), только как некий личностный потенциал, как реальная возможность любви. для Другого — не как уверенное (увереннои) манипулирование его чувствами. Эта манипуляция, однако, больше всего интересует Кулика и Ко, изобретателей новомодной идеологической мастурбационной машины. Для Кулика Другой — это мастурбирующий фантазм его собственной божественной субъективности. В этом он следует за Альфредом Розенбергом, который тоже однажды обнаружил «сильного свыше» в своей душе.

Вера не является чем-то невинным в этом конкретном идеологическом плане. Это начертание насилия и человеческих страданий на теле общества. Это добровольный ад, маскирующийся под религиозный аскетизм и надежду на небесную награду за земные муки. Это договор раба с хозяином о приемлемой мере бедности и боли — договор, который хозяин в любом случае постоянно нарушает. Таким образом, вера как вопрос «внутренней политики» снова и снова превращается в веру как оружие внешней политики, как инструмент религиозной и этнической войны, как главный ключ к идентичности субъекта насилия (как Лаку-Лабарт и Нэнси спорят в Le mythe nazi). Вера в «истинного Бога», в «расу» и «нацию» здесь превращается в лживый публичный миф, оправдывающий уничтожение Другого и других рабов, не обладающих «истинной верой». (Первыми рабами были военнопленные.) Таким образом, не может быть никаких сомнений в реакционном характере этой концепции в политической сфере.

Было бы наивно полагать, что практика циничной веры и конструирование мифов «для других» способны спасти современное российское общество от распада и распада. Ибо цинизм плох не сам по себе. Плохо, потому что это форма бессилия перед наступающей политической реакцией. Плохо тем, что это молчаливое (а иногда и откровенное) принятие реакционных идеологем власти, во что Верю! усиливается своим миметическим контрапунктом.

Игорь Чубаров (1965 г.р.). Философ, антрополог, глава издательства Logosaltera и редактор серии книг об интеллектуальных проблемах и текущих событиях. Живет в Москве.

Олег Белецкий: честный труд приносит результат

В современной жизни мы полностью зависим от электричества. Трудно представить окружающую среду без средств связи, бытовой техники и электротранспорта. «Изо дня в день спрос на электроэнергию увеличивается благодаря новым изобретениям, которые успешно внедряются. Всем этим нужно умело управлять, чтобы оптимизировать расход энергии и ресурсов в рамках постоянного развития общества», — говорит глава Совета молодых ученых университета, доцент кафедры теоретической электротехники ОЭЭА, кандидат технических наук Олег Белецкий, победитель конкурса «Молодой преподаватель-исследователь 2017». Он убежден, что успешное будущее нашего общества напрямую зависит от эффективного управления имеющимся энергетическим потенциалом. Страна, которая умеет распоряжаться своими энергоресурсами, может задать правильный вектор развития.

Олег – воспитанник КПИ им. Игоря Сикорского. По его словам, он продолжает педагогическую династию: мать, дедушка, бабушка и прадедушка были педагогами. Хотя отец служил в вооруженных силах, благодаря интересу к технологиям в свободное время он также преподавал.

Олег окончил факультет электроэнергетики и автоматики, где с 2005 года обучался по специальности «Кафедра автоматики электромеханических систем и электропривода» и зарекомендовал себя как любознательный и старательный студент. Его любимым предметом была высшая математика, которую вела доцент, кандидат физико-математических наук К. М. Кильчевская. Активно занимался общественной работой: с начала младших классов избирался старостой группы, позже стал участником Студенческого совета общежития. Находясь на этой должности, он получил благодарность от руководства кафедры и факультета. Все эти годы он активно занимался спортом. За годы учебы издал 9писал научные статьи, принимал участие в научных конференциях. Во время учебы в магистратуре создал стенд на базе современного преобразователя фирмы ABB.

В 2012 году молодой научный сотрудник начал работать преподавателем и поступил в аспирантуру на кафедру теоретической электротехники. Диссертация посвящена развитию теории переходных процессов цепей заряда суперконденсаторов от аккумуляторов при ненулевых начальных значениях напряжения на зажимах с целью повышения энергоэффективности цепей заряда.

 Во время обучения в аспирантуре инициировал создание Совета молодых ученых КПИ им. Игоря Сикорского. Эта идея была реализована при поддержке академика НАН Украины М.Ильченко и проф. В. Ю. Котовский. На первом общем собрании молодых ученых в 2014 г. О. Билецкий был избран председателем Совета, который возглавляет и по сей день. Совет совместно с ВПИ учредил проект «Школа молодого ученого», который становится все более популярным и объединяет участников из разных уголков страны. Олег, будучи членом Совета молодых ученых при Министерстве образования и науки Украины, активно продвигает деятельность молодых ученых на законодательном уровне.

Ученый награжден Почетной грамотой Государственного агентства по науке, инновациям и информатизации Украины за активную научную деятельность, высокий профессионализм и весомый вклад в развитие молодежной науки. Он также получил благодарственное письмо Министерства образования и науки за добросовестный труд и эффективную педагогическую деятельность. В 2015 году с целью дальнейшего реформирования Образовательной сферы О. Билецкого делегирован для участия в Программе «Открытый мир» в США, финансируемой Конгрессом США и проводимой Центром лидерства «Открытый мир». Благодаря его настойчивости и целеустремленности Олег вовремя защитил диссертацию и приступил к работе над кандидатской диссертацией (научный консультант — проф. В.Ю. Котовский).

В 2016 году Олег представлял команду, вошедшую в число победителей конкурса стартапов Фестиваля инновационных проектов «Sikorsky Challenge», с «Автономной системой электроснабжения на суперконденсаторах для электробуса». Этот проект был основан на результатах его диссертации.