Гончаров Иван | Читать биографии известных личностей РФ для школьников и студентов
Иван Гончаров один из самых известных русских литераторов. Его Илью Ильича из известного романа «Обломов» знают во всем мире. Социальное явление, которое писатель показал через судьбу главного героя, вскоре после выхода романа стали именовать обломовщиной: для одних это был символ лени и праздности, для других – жизненная философия, возведенная в высший ранг существования.
Первые шаги
Родился Иван Гончаров на Волге, в городе Симбирске, 18 июня 1812 года. Его родители, Александр Иванович и Авдотья Матвеевна Гончаровы, были представителями купеческого сословия. Проживала семья в большом каменном доме в самом центре города, с большим двором и прекрасным садом. Первые семь лет жизни были, наверное, самыми счастливыми в жизни писателя. Вместе со старшим братом Николаем и двумя сестренками им просто некогда было печалиться. Но все изменилось, когда в 1819 году умер отец. Средств у Авдотьи Матвеевны осталось достаточно, а активное участие в воспитании Ивана взял на себя его крестный Николай Николаевич Трегубов.
Учеба мальчика началась в частном пансионе, а потом целых восемь лет он провел в Московском коммерческом училище, где учился вместе со старшим братом. Будущему писателю учеба не очень нравилась, но он успевал по всем предметам. В это время его по-настоящему увлекла литература, а книг он перечитал великое множество. Настоящим открытием для него стал А. С. Пушкин, а «Евгений Онегин», который выходил тогда в свет отдельными главами, стал любимым его произведением. Юный Гончаров восторгался: «Какой свет, какая волшебная даль открылись вдруг, и какие правды, и поэзии, и вообще жизни, притом современной, понятной…»
Следующей страницей в образовании Ивана Гончарова становится учеба на факультете словесности Московского университета, куда он поступил в 1831 году. Три года обучения укрепили его желание стать писателем. Полученные знания и талантливые люди, которые учились с ним, стали важными причинами этого. Его однокашниками были Иван Тургенев, Михаил Лермонтов, Константин Аксаков.
В таком окружение один путь – в писатели.
Трудовые будни
После окончания вуза Иван Гончаров почувствовал себя свободным человеком, но прежде чем начать покорять мир, он решил навестить мать и сестер в Симбирске. За годы его отсутствия город так и остался неизменным и провинциальным. Желание покинуть его было остановлено просьбой губернатора, который предложил ему должность секретаря. Работа оказалась скучной и неинтересной, и через 11 месяцев он уезжает в столицу. Новой работой стала должность переводчика в одном из департаментов Министерства финансов. По совместительству он устраивается и в дом художника Майкова учителем словесности к детям художника. Именно в этой семье Гончаров получил пропуск в творческий мир. Здесь, в доме Майковых, собирались представители высшего света и творческих профессий.
Начало писательского пути
Насколько знакомство с творческими людьми подтолкнуло Ивана Александровича к писательству, трудно сказать, но в 1840 году появились первые его произведения.
Авторство не было указано. Майковы издавали два рукописных альманаха – «Лунные ночи» и «Подснежник». На их страницах и появились «Лихая болесть» и «Счастливая ошибка». Дальше состоялась почти судьбоносная встреча с Белинским, с которым он часто встречался в Доме литераторов. Белинский стал первым слушателем романа «Обыкновенная история», от которого пришел в совершенный восторг. В 1847 году «Обломова» печатает журнал «Современник», чуть позже в журнале появился и очерк «Иван Саввич Поджабрин». В конце жизни Гончаров напишет «Заметки о личности Белинского», где с теплотой вспоминает подсказки и советы критика, хотя друзьями они так и не стали. Гончаров не одобрял увлечение Белинского идеями французской революции, а Белинский не понимал взглядов Гончарова.
Ветер дальних странствий
В 1852 году И. А. Гончаров отправляется в дальнее плавание. Многие его современники были крайне удивлены, что этот простой столичный обыватель, младший столоначальник отправляется в дипломатическую экспедицию на военном корабле.
Многие отмечали, что Гончаров из дома выходит только по исключительной надобности, а здесь…
Задуманная экспедиция должна была совершить большую экспедицию в Японию, где планировалось установить торговые отношения с этой закрытой страной. Дорога предстояла долгая, через Атлантический, Индийский и Тихий океаны. Возглавил экспедицию вице-адмирал Путятин.
А Путятину очень хотелось обзавестись не просто секретарем, а талантливым литератором, который будет вести не просто дневник экспедиции, а создаст яркие путевые заметки обо всех событиях на пути следования фрегата «Паллада». Главе экспедиции Евфимию Путятину идею взять Гончарова подкинул Аполлон Майков. Однако и сам Гончаров постарался, чтобы попасть на корабль, правда, позже он от этого оказывался. Биографы писателя объясняли этот поступок следующим образом: он автор одного романа, ему сорок лет, семьи нет, да и работа над новым романом «Обломов» шла очень тяжело, вот он и решил сменить обстановку.
Во время плавания на фрегате он ведет подробные записи, которые в дальнейшем и стали основой произведения «Фрегат “Паллада”».
Широкий читатель смог познакомиться с книгой путевых очерков в 1858 году. Литературные круги не просто высоко оценили ее, но и посчитали беспрецедентной.
Вершина творчества
Новым явлением в литературе стал роман «Обломов», вышедший в 1859 году. Писатель посвятил роману 12 лет, включая и время, проведенное на фрегате «Паллада». Книга принесла ему еще больший успех. Это монументальное творение о судьбах и предназначении человека и по прошествии многих десятилетий продолжает волновать читателей. Написано произведение мягким и певучим слогом, его приятно читать даже вслух. Писатель показывает нам «обломовщину» – сладкую трясину, из которой невозможно выбраться. Жизнь главного героя проходит в мечтах и неподвижной неге, которая как болезнь, как наркотическая зависимость. В этом болоте губятся жизни, а нерастраченный потенциал так и остается невостребованным. Обломовщина остается обломовщиной. Но есть в романе и другая сторона, которая находит силы смело идти вперед, несмотря на горе и потери.
Идея следующего романа «Обрыв» родилась еще в Симбирске в 1849 году. И на реализацию замысла ушло 20 лет. В романе передана атмосфера русской глубинки с еще остающимися элементами патриархальной жизни и уже наметившимися ростками нового. «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв» стали своеобразной трилогией, показывающей жизнь России середины XIX века. В 1869 году роман «Обрыв» появляется на страницах журнала «Вестник Европы». К сожалению, это было последнее крупное произведение писателя. Иван Александрович еще продолжал работать над очерками, среди которых «По Восточной Сибири» и «Слуги старого века». Некоторые из них были опубликованы только после его смерти.
Заключение
После романа «Обрыв» Гончаров еще мечтал начать новый роман, но все откладывал. В одном из своих писем П. В. Анненкову он писал: «если старость не помешает». Но вот именно старость и помешала. Больной и одинокий, Гончаров часто находился во власти душевной депрессии. За все годы жизни он так и не женился и не оставил после себя наследников.
24 сентября 1891 года он простудился. Болезнь развивалась очень быстро, и в ночь на 27 сентября он умер от воспаления легких. Было ему 79 лет. Похоронили писателя на Новом Никольском кладбище Александро-Невской лавры, а в 1956 году перезахоронили – его прах покоится на «Литераторских мостках» Волковского кладбища. В опубликованном некрологе говорилось, что Гончаров всегда будет занимать одно из самых видных мест в нашей литературе.
Десятки улиц и площадей в нашей стране и за рубежом носят имя писателя Гончарова. В 1912 году в Москве на стене Московского коммерческого училища была установлена памятная доска. В родном для писателя городе Симбирске (ныне Ульяновске) бережно хранят память о знаменитом земляке – его имя носят драматический театр и краеведческий музей, есть Дом-памятник, мемориальная беседка, памятники и бюсты в скверах, а в XXI веке появился символический памятник «Диван Обломова».
Гончаров Иван | Читать биографии известных личностей РФ для школьников и студентов
Иван Гончаров один из самых известных русских литераторов.
Его Илью Ильича из известного романа «Обломов» знают во всем мире. Социальное явление, которое писатель показал через судьбу главного героя, вскоре после выхода романа стали именовать обломовщиной: для одних это был символ лени и праздности, для других – жизненная философия, возведенная в высший ранг существования.
Первые шаги
Родился Иван Гончаров на Волге, в городе Симбирске, 18 июня 1812 года. Его родители, Александр Иванович и Авдотья Матвеевна Гончаровы, были представителями купеческого сословия. Проживала семья в большом каменном доме в самом центре города, с большим двором и прекрасным садом. Первые семь лет жизни были, наверное, самыми счастливыми в жизни писателя. Вместе со старшим братом Николаем и двумя сестренками им просто некогда было печалиться. Но все изменилось, когда в 1819 году умер отец. Средств у Авдотьи Матвеевны осталось достаточно, а активное участие в воспитании Ивана взял на себя его крестный Николай Николаевич Трегубов.
Учеба мальчика началась в частном пансионе, а потом целых восемь лет он провел в Московском коммерческом училище, где учился вместе со старшим братом.
Будущему писателю учеба не очень нравилась, но он успевал по всем предметам. В это время его по-настоящему увлекла литература, а книг он перечитал великое множество. Настоящим открытием для него стал А. С. Пушкин, а «Евгений Онегин», который выходил тогда в свет отдельными главами, стал любимым его произведением. Юный Гончаров восторгался: «Какой свет, какая волшебная даль открылись вдруг, и какие правды, и поэзии, и вообще жизни, притом современной, понятной…»
Следующей страницей в образовании Ивана Гончарова становится учеба на факультете словесности Московского университета, куда он поступил в 1831 году. Три года обучения укрепили его желание стать писателем. Полученные знания и талантливые люди, которые учились с ним, стали важными причинами этого. Его однокашниками были Иван Тургенев, Михаил Лермонтов, Константин Аксаков. В таком окружение один путь – в писатели.
Трудовые будни
После окончания вуза Иван Гончаров почувствовал себя свободным человеком, но прежде чем начать покорять мир, он решил навестить мать и сестер в Симбирске.
За годы его отсутствия город так и остался неизменным и провинциальным. Желание покинуть его было остановлено просьбой губернатора, который предложил ему должность секретаря. Работа оказалась скучной и неинтересной, и через 11 месяцев он уезжает в столицу. Новой работой стала должность переводчика в одном из департаментов Министерства финансов. По совместительству он устраивается и в дом художника Майкова учителем словесности к детям художника. Именно в этой семье Гончаров получил пропуск в творческий мир. Здесь, в доме Майковых, собирались представители высшего света и творческих профессий.
Начало писательского пути
Насколько знакомство с творческими людьми подтолкнуло Ивана Александровича к писательству, трудно сказать, но в 1840 году появились первые его произведения. Авторство не было указано. Майковы издавали два рукописных альманаха – «Лунные ночи» и «Подснежник». На их страницах и появились «Лихая болесть» и «Счастливая ошибка». Дальше состоялась почти судьбоносная встреча с Белинским, с которым он часто встречался в Доме литераторов.
Белинский стал первым слушателем романа «Обыкновенная история», от которого пришел в совершенный восторг. В 1847 году «Обломова» печатает журнал «Современник», чуть позже в журнале появился и очерк «Иван Саввич Поджабрин». В конце жизни Гончаров напишет «Заметки о личности Белинского», где с теплотой вспоминает подсказки и советы критика, хотя друзьями они так и не стали. Гончаров не одобрял увлечение Белинского идеями французской революции, а Белинский не понимал взглядов Гончарова.
Ветер дальних странствий
В 1852 году И. А. Гончаров отправляется в дальнее плавание. Многие его современники были крайне удивлены, что этот простой столичный обыватель, младший столоначальник отправляется в дипломатическую экспедицию на военном корабле. Многие отмечали, что Гончаров из дома выходит только по исключительной надобности, а здесь…
Задуманная экспедиция должна была совершить большую экспедицию в Японию, где планировалось установить торговые отношения с этой закрытой страной.
Дорога предстояла долгая, через Атлантический, Индийский и Тихий океаны. Возглавил экспедицию вице-адмирал Путятин.
А Путятину очень хотелось обзавестись не просто секретарем, а талантливым литератором, который будет вести не просто дневник экспедиции, а создаст яркие путевые заметки обо всех событиях на пути следования фрегата «Паллада». Главе экспедиции Евфимию Путятину идею взять Гончарова подкинул Аполлон Майков. Однако и сам Гончаров постарался, чтобы попасть на корабль, правда, позже он от этого оказывался. Биографы писателя объясняли этот поступок следующим образом: он автор одного романа, ему сорок лет, семьи нет, да и работа над новым романом «Обломов» шла очень тяжело, вот он и решил сменить обстановку.
Во время плавания на фрегате он ведет подробные записи, которые в дальнейшем и стали основой произведения «Фрегат “Паллада”». Широкий читатель смог познакомиться с книгой путевых очерков в 1858 году. Литературные круги не просто высоко оценили ее, но и посчитали беспрецедентной.
Вершина творчества
Новым явлением в литературе стал роман «Обломов», вышедший в 1859 году. Писатель посвятил роману 12 лет, включая и время, проведенное на фрегате «Паллада». Книга принесла ему еще больший успех. Это монументальное творение о судьбах и предназначении человека и по прошествии многих десятилетий продолжает волновать читателей. Написано произведение мягким и певучим слогом, его приятно читать даже вслух. Писатель показывает нам «обломовщину» – сладкую трясину, из которой невозможно выбраться. Жизнь главного героя проходит в мечтах и неподвижной неге, которая как болезнь, как наркотическая зависимость. В этом болоте губятся жизни, а нерастраченный потенциал так и остается невостребованным. Обломовщина остается обломовщиной. Но есть в романе и другая сторона, которая находит силы смело идти вперед, несмотря на горе и потери.
Идея следующего романа «Обрыв» родилась еще в Симбирске в 1849 году. И на реализацию замысла ушло 20 лет. В романе передана атмосфера русской глубинки с еще остающимися элементами патриархальной жизни и уже наметившимися ростками нового.
«Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв» стали своеобразной трилогией, показывающей жизнь России середины XIX века. В 1869 году роман «Обрыв» появляется на страницах журнала «Вестник Европы». К сожалению, это было последнее крупное произведение писателя. Иван Александрович еще продолжал работать над очерками, среди которых «По Восточной Сибири» и «Слуги старого века». Некоторые из них были опубликованы только после его смерти.
Заключение
После романа «Обрыв» Гончаров еще мечтал начать новый роман, но все откладывал. В одном из своих писем П. В. Анненкову он писал: «если старость не помешает». Но вот именно старость и помешала. Больной и одинокий, Гончаров часто находился во власти душевной депрессии. За все годы жизни он так и не женился и не оставил после себя наследников. 24 сентября 1891 года он простудился. Болезнь развивалась очень быстро, и в ночь на 27 сентября он умер от воспаления легких. Было ему 79 лет. Похоронили писателя на Новом Никольском кладбище Александро-Невской лавры, а в 1956 году перезахоронили – его прах покоится на «Литераторских мостках» Волковского кладбища.
В опубликованном некрологе говорилось, что Гончаров всегда будет занимать одно из самых видных мест в нашей литературе.
Десятки улиц и площадей в нашей стране и за рубежом носят имя писателя Гончарова. В 1912 году в Москве на стене Московского коммерческого училища была установлена памятная доска. В родном для писателя городе Симбирске (ныне Ульяновске) бережно хранят память о знаменитом земляке – его имя носят драматический театр и краеведческий музей, есть Дом-памятник, мемориальная беседка, памятники и бюсты в скверах, а в XXI веке появился символический памятник «Диван Обломова».
Мастер-гончар: изготовление гончарных изделий в Библии
Керамика играла жизненно важную и важную роль в повседневной жизни людей библейских времен. Неудивительно поэтому, что гончарство и гончарное дело часто упоминаются в Библии. Много раз пророки и проповедники Библии использовали повседневный опыт в качестве наглядных уроков для иллюстрации духовных истин. Миски, кувшины и производственные процессы, которые их производили, были знакомы каждому.
Святые мужи Божьи использовали их с пользой. В этой статье будет кратко рассмотрено, как изготавливалась глиняная посуда в библейские времена, и рассмотрены некоторые упоминания о гончарном деле в Библии.
Из-за долговечности глиняной посуды основным средством, с помощью которого археологи определяют даты, этническую принадлежность и торговые связи, является изучение керамики. Глиняные сосуды использовались в древности для хранения, приготовления и подачи пищи, а также в качестве емкостей для перевозки различных жидких товаров.
Керамика играла жизненно важную и важную роль в повседневной жизни людей библейских времен. Неудивительно поэтому, что гончарство и гончарное дело часто упоминаются в Библии. Много раз пророки и проповедники Библии использовали повседневный опыт в качестве наглядных уроков для иллюстрации духовных истин. Миски, кувшины и производственные процессы, которые их производили, были знакомы каждому. Святые мужи Божьи использовали их с пользой. В этой статье будет кратко рассмотрено, как изготавливалась глиняная посуда в библейские времена, и рассмотрены некоторые упоминания о гончарном деле в Библии.
В следующей статье мы рассмотрим использование керамики в Библии.
Металлические сосуды использовались и в древности. Однако они были дорогими и в основном ограничивались высшими классами общества. Таким образом, количество найденных металлических изделий относительно невелико по сравнению с глиняной посудой. Также использовались сосуды из дерева, плетеные изделия и шкуры. Но эти скоропортящиеся материалы обычно не выживают, чтобы их обнаружил археолог.
Керамика отличается. После обжига в печи глиняная посуда практически не поддается разрушению. Остатки всей глиняной посуды, изготовленной в древности, даже если они были разбиты и выброшены, если они не были намеренно измельчены, все еще с нами сегодня. Таким образом, когда вы посещаете древнее место, земля усеяна черепками глиняной посуды. Одно место даже названо в честь его черепков. Во время проведения геодезической работы в Египте несколько лет назад я посетил место под названием «Телль-эль-Ахмар», «красные руины». Название произошло от обилия красной глиняной посуды, лежащей на поверхности.
Глина распространена в Палестине. Следовательно, гончарное дело производилось во многих местах страны. Многие археологи обнаружили следы гончарного производства в виде остатков гончарных кругов, гончарных инструментов, необожженных сосудов, подготовленной глины, печей и т. д. В совокупности эти данные показывают, что гончарное производство в древней Палестине было довольно развитым с используются гончарный круг и постоянные печи. Эта индустрия отличается от более примитивных культур, где способом производства было ручное формование и сжигание костров. Между прочим, исследования гончарного дела в современных культурах показали, что, когда сосуды формируются вручную и обжигаются на открытых кострах, производством занимаются женщины. Тогда как, когда используются гончарный круг и постоянная печь, производство находится в руках мужчин. Слово «гончар» в Ветхом Завете, 
Старинный гончарный круг
После того, как глина была извлечена из земли, ее доставили в гончарную мастерскую, где она была приготовлена. Посторонние предметы (такие как камни, палки и т. д.) убирали и обычно добавляли воду, чтобы смягчить день. Много раз добавляли смягчающий агент, такой как песок, чтобы сделать глину более пригодной для обработки или придать ей определенные качества, желаемые гончаром. Один из помощников гончара приготовил глину, замесив ее ногами. Сцены древних гробниц из Египта показывают, что глина готовится таким образом. В Исаии 41:25, где Бог говорит о Своей великой силе, Он намекает на этот процесс:
Я разбудил одного с севера, и он повиновался; Я позвал одного с востока, призвал его во имя Мое, он марширует по наместникам, как по грязи, как горшечник топчет свою глину. (NEB)
Из глины, приготовленной должным образом, гончар был готов формировать свои сосуды. Он сделал это на гончарном круге. В библейский период гончарный круг назывался «двойным колесом» или «отбойным колесом».
Вот, я к Богу, как и вы; Я тоже был сделан из куска глины (Иов 33:6, RSV).
Еврейское слово, переведенное как «сформированный», qoras, означает «кусать» или «щипать». Правильный перевод должен быть таким: «Я тоже был отколот от куска глины».
Интерьер гончарного круга и типичная печь.
После формирования сосуда перед обжигом ему давали высохнуть на воздухе до состояния «твердой кожи». Этот процесс сушки занимал несколько дней, в зависимости от температуры и влажности. Когда таким образом было подготовлено достаточное количество горшков, их укладывали в печь и обжигали в течение нескольких часов, чтобы превратить их в непроницаемые кувшины, миски и кастрюли, которые сегодня так усердно изучаются археологами.
Гончар с сайта SourceFlix.com на Vimeo.
Апокрифы периода между Заветами рассказывают о различных занятиях горшечника:
Так [это] и горшечник, сидящий за своим трудом, крутящий колесо ногами своими. Он всегда заботится о своей продукции и выпускает ее в большом количестве.
Своими руками он лепит глину, а своими ногами размягчает ее. Его забота — о правильной окраске, и он следит за огнем своей печи (Екклесиастик 38:29-30).
Своими руками он лепит глину, а своими ногами размягчает ее. Его забота — о правильной окраске, и он следит за огнем своей печи (Екклесиастик 38:29-30).Бог послал Иеремию в гончарную мастерскую, чтобы преподать ему наглядный урок:
Слово, которое было к Иеремии от Господа: встань и пойди в дом горшечника, и там Я возвещу тебе слова Мои. Потом я сошел в дом горшечника, и вот, он работает на кругах. И сосуд, который он сделал из глины, испортился в руке горшечника; и он снова сделал другой сосуд, какой горшечнику вздумалось сделать. И было ко мне слово Господне: не могу ли Я поступить с вами, дом Израилев, как этот горшечник? говорит Господь. «Вот, что глина в руке горшечника, то вы в руке Моей, дом Израилев» (18:1-6, KJV).
Гончарные мастерские обычно располагались за городом, чтобы не раздражать жителей дымом из печей. Это приблизило гончаров к их сырью и, что более важно, также устранило потенциальную опасность возгорания.
Обратите внимание, что Иеремия спустился в дом горшечника, что указывает на то, что он спустился с высот Иерусалима в более низкое место за пределами городских стен. Гончарные мастерские древнего Иерусалима, вероятно, располагались в долине Енном на западной и южной сторонах города, поскольку ворота, выходящие в эту долину, назывались «Горшечные ворота» (Иеремия 19).: 2, ошибочно переведено как «Восточные ворота» в версии короля Якова). Намеки на «башню с печью» в Неемии 3:1 и 12:38 могут относиться к крепостной башне, возвышающейся над гончарными печами в долине Енном.
Долина Енном также называлась Тофет, место, известное принесением в жертву детей (4 Царств 23:10; Иеремии 7:31; 19:4-7). В Исаии 30 Божий суд изображен в виде пожирающего огня (ст. 27, 30). Часть изображений является отсылкой к пожарам, горящим в Тофете:
.Для Тофета уже давно приготовлено; да, для царя (Ассирийского, ст. 31) он приготовлен, его костер сделан глубоким и широким, с огнем и дровами в изобилии, дыхание Господа, как поток серы, воспламеняет его (ст.
33). , РСВ).Возможно, пророк имеет в виду известные гончарные печи в долине Енном. В этом месте было много печей, извергающих горячее пламя и густой черный дым, и большую часть времени небо было затемнено дымом. Убожество этого промышленного квартала было бы значительным, с грудами глины, кучами «отходов» (глиняной посуды, испорченной в печи) и грязными рабочими со всех сторон. Можно себе представить, что прогулка по долине Хинном была действительно жутким опытом. Долина Еннома, ge’hlnnom в еврейском, стало Геенной Нового Завета. Почему место вечного наказания получило название этой долины, понятно.
Иеремия рассказывает нам, что горшечник работал за своим кругом, ‘овнаим на иврите. Это слово имеет двойную форму (отсюда перевод «колеса» в KJV) и буквально означает «пара камней». Эта истина может проистекать из того факта, что самые ранние гончарные круги, вероятно, были простыми турнетами, сделанными из двух плоских камней, один из которых вращался вокруг другого (см.
рисунок на стр. 28). Горшечник, по-видимому, был недоволен первым сосудом, который он сделал в присутствии Иеремии, поэтому он снова уплотнил свою глину и сделал второй. Этот проект был иллюстрацией для пророка, ибо Бог сказал ему: «О дом Израилев… что глина в руке горшечника, то вы в руке Моей». Бог демонстрировал Свою верховную власть, и горшечник обычно используется в качестве иллюстрации в Библии.
В рассказе о сотворении Бог изображается создающим человека из земли, как горшечник лепит свои горшки из глины:
И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Бытие 2:7).
Еврейское слово, используемое здесь для обозначения «сформированный», — это то же самое слово, которое используется для обозначения гончара, «тот, кто формирует». Бог создал человека из ‘афар дождь ха’адама, ‘родная глина земли’. Аналогично,
Господь Бог образовал из земли всех зверей полевых и всех птиц небесных (Бытие 2:19).
Посреди своей скорби Иов взывал к Богу,
Твои руки сотворили меня и образовали меня кругом; но Ты губишь меня. Вспомни, умоляю Тебя, что Ты сделал меня, как глину; и написано ли, что Ты снова ввергаешь меня в прах? (Иов 10:8-9).
Слово «глина» здесь, гомер, означает очищенную гончарную глину, тогда как слово «пыль» ‘афар, означает неопределенную природную глину.
Говоря с Иерусалимом, Бог сказал:
Как ты все переворачиваешь, как будто гончар не выше глины! Скажет ли вещь о своем создателе: «Не он меня сотворил»? Скажет ли горшок о горшечнике: «У него нет искусства»? (Исаия 29:16, НАБ)
Здесь Бог выступает против дерзости человека, который думает, что может поставить себя выше Бога, Того, кто его создал. В том же духе Бог говорит:
Поспорит ли горшок с горшечником или глиняная посуда с рукой, которая ее лепит? Спросит ли глина горшечника, что он делает? или дело рук его сказать ему: «нет у тебя умения»? (Исаия 45:9, НАБ)
Исайя хорошо усвоил образ горшечника, поскольку ближе к концу своей книги он использует его для описания надлежащих отношений между Богом и человеком.
Но ныне, Господи, Ты отец наш, мы глина, и Ты горшечник наш, и все мы дело рук Твоих (64:8).
В Новом Завете тема суверенитета Бога также проиллюстрирована горшечником.
Вы скажете: «Тогда почему Бог обвиняет человека? Ибо кто может противиться Его воле?» Кто вы, сэр, чтобы отвечать Богу? Может ли горшок говорить с горшечником и сказать: «Почему ты сделал меня таким?» Конечно, горшечник может делать с глиной все, что захочет. Разве он не волен сделать из одной и той же массы два сосуда, один для хранения, а другой для общего пользования? (Римлянам 9:19-21, НЭБ)
Власть Бога над человеком — одно из великих учений Библии, и его истина не может быть лучше проиллюстрирована, чем на примере горшечника. Как глина уступает горшечнику, так и христианин должен подчиняться авторитету Бога. Когда глину впервые привозят с поля, она непригодна к употреблению; он твердый и полон примесей. Как глина должна быть очищена, так и христианин должен быть очищен, прежде чем Мастер Гончар сделает из него полезный сосуд. Примеси должны быть удалены и добавлены охлаждающие агенты; христианина нужно смягчить и размять. После того, как Мастер Гончар сформировал и сформировал христианина в соответствии со Своей волей и желанием, он должен быть «испытан огнём», чтобы укрепиться для той функции, которую Бог желает, чтобы он выполнял.
Мы должны научиться быть довольными тем, какими создал нас Мастер Поттер, и задачей, которую Он призвал нас выполнить. В конечном счете, это в наших же интересах, потому что Бог знает каждого из нас лучше, чем мы знаем себя, и Его план для нашей жизни составлен с учетом наших индивидуальных потребностей и способностей. Он знает конец от начала и может направлять наши пути гораздо лучше, чем мы сами.
Отдайте себя в руки Мастера Поттера и позвольте Ему превратить вас в прекрасный сосуд, пригодный для Его служения.
Роспись египетской гробницы, изображающая гончарную мастерскую времен восемнадцатой династии (конец 15 — начало 14 века до н.э.). Гончар сидит за простым кругом и лепит сосуд из конического куска глины. Помощник крутит колесо и помогает гончару с глиной. За гончаром ряды сосудов, вероятно, вновь сформированных и находящихся в процессе высыхания. На переднем плане другой помощник месит ногами глину, подготавливая ее для гончара. Рядом с ним два больших кувшина, вероятно, содержащие воду для смешивания с глиной. На заднем плане две корзины с красноватым материалом, возможно, приготовленной глиной, и куча такого же материала на полу. Справа от сцены рабочий запечатывает верх печи, вероятно, готовясь к обжигу. (After N.G. Davies, The Tomb of Kenarnun at Thebes, The Metropolitan Museum, 1930, Pl. 39) Теперь знаменитая книга была первым трактатом, написанным гончаром о мастерских традициях, переданных корейцами и японцами с величайшего периода китайской керамики в династии Сун. Он посвящен четырем типам гончарных изделий: японской раку, английской глиняной посуде, керамической посуде и восточному фарфору. С его помощью гончары могут научиться адаптировать рецепты пигментов и глазури, а также конструкции печей к местным условиям. Он дает яркую мастерскую картину изготовления горшков из печи от начала до конца и красноречиво показывает положение человека или художника-гончара в индустриальную эпоху. Эта книга в первую очередь предназначена для мастеров-практиков и студентов, но она также будет интересна всем любителям керамики и всем, кто интересуется культурным обменом между Востоком и Западом.
- ЖанрыДокументальная литератураИскусство
Мягкая обложка
Впервые опубликовано 1 декабря 1945 г. . Он считается «отцом британской гончарной мастерской».
Что вы думаете?
Оцените эту книгу
Поиск по тексту рецензии
Показано 1–8 из 8 рецензий
23 августа 2012 г. Все еще на полпути к чтению этой книги и, скорее всего, не закончит ее, как только Лич углубится в тонкости гончарного дела; тем не менее, я всегда восхищался философским подходом Лича к декоративно-прикладному искусству, в частности Японии и ее гончарным традициям. Первая часть книги посвящена эстетике и межкультурному исследованию гончарного искусства в его восприятии на Востоке и на Западе. Прочитав Лича давным-давно, я с удовольствием перечитываю его снова.
Horus
397 отзывов10 подписчиков
14 апреля 2018 г.В отличие от большинства устаревших книг, этот трактат о гончарном деле не устарел. Конечно, есть процессы и ингредиенты, которые изменились за прошедшее время, но его описания методов и понимания формы вне времени. Любой, кто серьезно занимается гончарным делом, должен иметь эту книгу в своей коллекции, особенно если вы хотите понять современный рост домашней гончарной промышленности в Англии и Северной Америке.
- художественная научно-популярная керамика
Питер
154 отзыва1 последователь Некоторые технические детали и эстетические аргументы трудно понять из-за течения времени.
26 августа 2018 г.