Горький «На дне», 3 действие (акт) – читать онлайн полностью
Акт третий
«Пустырь» – засоренное разным хламом и заросшее бурьяном дворовое место. В глубине его – высокий кирпичный брандмауер. Он закрывает небо. Около него – кусты бузины. Направо – темная, бревенчатая стена какой-то надворной постройки: сарая или конюшни. А налево – серая, покрытая остатками штукатурки стена того дома, в котором помещается ночлежка Костылевых. Она стоит наискось, так что ее задний угол выходит почти на средину пустыря. Между ею и красной стеной – узкий проход. В серой стене два окна: одно – в уровень с землей, другое – аршина на два выше и ближе к брандмауеру. У этой стены лежат розвальни кверху полозьями и обрубок бревна, длиною аршина в четыре. Направо у стены – куча старых досок, брусьев. Вечер, заходит солнце, освещая брандмауер красноватым светом. Ранняя весна, недавно стаял снег. Черные сучья бузины еще без почек. На бревне сидят рядом Наташа и Настя. На дровнях – Лука и Барон. Клещ лежит на куче дерева у правой стены. В окне у земли – рожа Бубнова.
Горький. На дне. Спектакль 1952 г. См. полный текст пьесы
Настя (закрыв глаза и качая головой в такт словам, певуче рассказывает). Вот приходит он ночью в сад, в беседку, как мы уговорились… а уж я его давно жду и дрожу от страха и горя. Он тоже дрожит весь и – белый как мел, а в руках у него леворверт…
Наташа (грызет семечки). Ишь! Видно, правду говорят, что студенты – отчаянные…
Настя. И говорит он мне страшным голосом: «Драгоценная моя любовь…»
Бубнов. Хо-хо! Драгоценная?
Барон. Погоди! Не любо – не слушай, а врать не мешай… Дальше!
Настя. «Ненаглядная, говорит, моя любовь! Родители, говорит, согласия своего не дают, чтобы я венчался с тобой… и грозят меня навеки проклясть за любовь к тебе. Ну и должен, говорит, я от этого лишить себя жизни…» А леворверт у него – агромадный и заряжен десятью пулями… «Прощай, говорит, любезная подруга моего сердца! – решился я бесповоротно… жить без тебя – никак не могу». И отвечала я ему: «Незабвенный друг мой… Рауль…»
Бубнов (удивленный). Чего-о? Как? Краул?
Барон (хохочет). Настька! Да ведь… ведь прошлый раз – Гастон был!
Настя (вскакивая). Молчите… несчастные! Ах… бродячие собаки! Разве… разве вы можете понимать… любовь? Настоящую любовь? А у меня – была она… настоящая! (Барону.) Ты! Ничтожный!.. Образованный ты человек… говоришь – лежа кофей пил…
Лука. А вы – погоди-ите! Вы – не мешайте! Уважьте человеку… не в слове – дело, а – почему слово говорится? – вот в чем дело! Рассказывай, девушка, ничего!
Бубнов. Раскрашивай, ворона, перья… валяй!
Барон. Ну – дальше!
Наташа. Не слушай их… что они? Они – из зависти это… про себя им сказать нечего…
Настя (снова садится). Не хочу больше! Не буду говорить… Коли они не верят… коли смеются… (Вдруг, прерывая речь, молчит несколько секунд и, вновь закрыв глаза, продолжает горячо и громко, помахивая рукой в такт речи и точно вслушиваясь в отдаленную музыку.) И вот – отвечаю я ему: «Радость жизни моей! Месяц ты мой ясный! И мне без тебя тоже вовсе невозможно жить на свете… потому как люблю я тебя безумно и буду любить, пока сердце бьется во груди моей! Но, говорю, не лишай себя молодой твоей жизни… как нужна она дорогим твоим родителям, для которых ты – вся их радость… Брось меня! Пусть лучше я пропаду… от тоски по тебе, жизнь моя… я – одна… я – таковская! Пускай уж я… погибаю, – все равно! Я – никуда не гожусь… и нет мне ничего… нет ничего…» (Закрывает лицо руками и беззвучно плачет.)
Наташа (отвертываясь в сторону, негромко)
. Не плачь… не надо!Лука, улыбаясь, гладит голову Насти.
Бубнов (хохочет). Ах… чертова кукла! а?
Барон (тоже смеется). Дедка! Ты думаешь – это правда? Это все из книжки «Роковая любовь»… Все это – ерунда! Брось ее!..
Наташа. А тебе что? Ты! Молчи уж… коли бог убил…
Настя (яростно). Пропащая душа! Пустой человек! Где у тебя – душа?
Лука (берет Настю за руку). Уйдем, милая! ничего… не сердись! Я – знаю… Я – верю! Твоя правда, а не ихняя… Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь… значит – была она! Была! А на него – не сердись, на сожителя-то… Он… может, и впрямь из зависти смеется… у него, может, вовсе не было настоящего-то… ничего не было! Пойдем-ка!..
Настя (крепко прижимая руки ко груди). Дедушка! Ей-богу… было это! Все было!.. Студент он… француз был… Гастошей звали… с черной бородкой… в лаковых сапогах ходил… разрази меня гром на этом месте! И так он меня любил… так любил!
Лука. Я – знаю! Ничего! Я верю! В лаковых сапогах, говоришь? А-яй-ай! Ну – и ты его тоже – любила?
Уходят за угол.
Барон. Ну и глупа же эта девица… добрая, но… глупа – нестерпимо!
Бубнов. И чего это… человек врать так любит? Всегда – как перед следователем стоит… право!
Наташа. Видно, вранье-то… приятнее правды… Я – тоже…
Барон. Что – тоже? Дальше?!
Наташа. Выдумываю… Выдумываю и – жду…
Барон. Чего?
Наташа (смущенно улыбаясь). Так… Вот, думаю, завтра… приедет кто-то… кто-нибудь… особенный… Или – случится что-нибудь… тоже – небывалое… Подолгу жду… всегда – жду… А так… на самом деле – чего можно ждать?
Пауза.
Барон
(с усмешкой). Нечего ждать… Я – ничего не жду! Все уже… было! Прошло… кончено!.. Дальше!Наташа. А то… воображу себе, что завтра я… скоропостижно помру… И станет от этого – жутко… Летом хорошо воображать про смерть… грозы бывают летом… всегда может грозой убить…
Барон. Нехорошо тебе жить… эта сестра твоя… дьявольский характер!
Наташа. А кому – хорошо жить? Всем плохо… я вижу…
Клещ (до этой поры неподвижный и безучастный – вдруг вскакивает). Всем? Врешь! Не всем! Кабы – всем… пускай! Тогда – не обидно… да!
Бубнов. Что тебя – черт боднул? Ишь ты… взвыл как!
Клещ снова ложится на свое место и ворчит.
Барон. А… надо мне к Настёнке мириться идти… не помиришься – на выпивку не даст…
Бубнов. Мм… Любят врать люди… Ну, Настька… дело понятное! Она привыкла рожу себе подкрашивать… вот и душу хочет подкрасить… румянец на душу наводит… А… другие – зачем? Вот – Лука, примерно… много он врет… и без всякой пользы для себя… Старик уж… Зачем бы ему?
Барон (усмехаясь, отходит). У всех людей – души серенькие… все подрумяниться желают…
Лука (выходит из-за угла). Ты, барин, зачем девку тревожишь? Ты бы не мешал ей… пускай плачет-забавляется… Она ведь для своего удовольствия слезы льет… чем тебе это вредно?
Барон. Глупо, старик! Надоела она… Сегодня – Рауль, завтра – Гастон… а всегда одно и то же! Впрочем – я иду мириться с ней… (Уходит.)
Лука. Поди-ка, вот… приласкай! Человека приласкать – никогда не вредно…
Наташа. Добрый ты, дедушка… Отчего ты – такой добрый?
Лука. Добрый, говоришь? Ну… и ладно, коли так… да!
За красной стеной тихо звучит гармоника и песня.
Надо, девушка, кому-нибудь и добрым быть… жалеть людей надо! Христос-от всех жалел и нам так велел… Я те скажу – вовремя человека пожалеть… хорошо бывает! Вот, примерно, служил я сторожем на даче… у инженера одного под Томском-городом… Ну, ладно! В лесу дача стояла, место – глухое… а зима была, и – один я, на даче-то… Славно-хорошо! Только раз – слышу – лезут!
Наташа. Воры?
Лука. Они. Лезут, значит, да!.. Взял я ружьишко, вышел… Гляжу – двое… открывают окно – и так занялись делом, что меня и не видят. Я им кричу: ах вы!.. пошли прочь!.. А они, значит, на меня с топором… Я их упреждаю – отстаньте, мол! А то сейчас – стрелю!.. Да ружьишко-то то на одного, то на другого и навожу. Они – на коленки пали: дескать, – пусти! Ну, а я уж того… осердился… за топор-то, знаешь! Говорю – я вас, лешие, прогонял, не шли… а теперь, говорю, ломай ветки один который-нибудь! Наломали они. Теперь, приказываю, один – ложись, а другой – пори его! Так они, по моему приказу, и выпороли дружка дружку. А как выпоролись они… и говорят мне – дедушка, говорят, дай хлебца Христа ради! Идем, говорят, не жрамши. Вот те и воры, милая
Наташа. Они – беглые? Каторжане?
Лука. Действительно – так, – беглые… с поселенья ушли… Хорошие мужики!.. Не пожалей я их – они бы, может, убили меня… али еще что… А потом – суд, да тюрьма, да Сибирь… что толку? Тюрьма – добру не научит, и Сибирь не научит… а человек – научит… да! Человек – может добру научить… очень просто!
Пауза.
Бубнов
. Мм-да!.. А я вот… не умею врать! Зачем? По-моему – вали всю правду, как она есть! Чего стесняться?Клещ (вдруг снова вскакивает, как обожженный, и кричит). Какая – правда? Где – правда? (Треплет руками лохмотья на себе.) Вот – правда! Работы нет… силы нет! Вот – правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она, правда! Дьявол! На… на что мне она – правда? Дай вздохнуть… вздохнуть дай! Чем я виноват?.. За что мне – правду? Жить – дьявол – жить нельзя… вот она – правда!..
Бубнов. Вот так… забрало!..
Лука. Господи Исусе… слышь-ка, милый! Ты…
Клещ (дрожит от возбуждения). Говорите тут – пра-авда! Ты, старик, утешаешь всех… Я тебе скажу… ненавижу я всех! И эту правду… будь она, окаянная, проклята! Понял? Пойми! Будь она – проклята! (Бежит за угол, оглядываясь.)
Лука. Ай-яй-ай! Как встревожился человек… И куда побежал?
Наташа. Все равно как рехнулся…
Бубнов. Здорово пущено! Как в театре разыграл… Бывает это, частенько… Не привык еще к жизни-то…
Пепел (медленно выходит из-за угла). Мир честной компании! Что, Лука, старец лукавый, всё истории рассказываешь?
Лука. Видел бы ты… как тут человек кричал!
Пепел. Это Клещ, что ли? Чего он? Бежит как ошпаренный…
Лука. Побежишь, если этак… к сердцу подступит…
Пепел (садится). Не люблю его… больно он зол да горд. (Передразнивая Клеща.) «Я – рабочий человек». И – все его ниже будто… Работай, коли нравится… чем же гордиться тут? Ежели людей по работе ценить… тогда лошадь лучше всякого человека… возит и – молчит! Наташа! Твои – дома?
Наташа. На кладбище ушли… потом – ко всенощной хотели…
Пепел. То-то, я гляжу, свободна ты… редкость!
Лука (задумчиво, Бубнову). Вот… ты говоришь – правда… Она, правда-то, – не всегда по недугу человеку… не всегда правдой душу вылечишь… Был, примерно, такой случай: знал я одного человека, который в праведную землю верил…
Бубнов. Во что-о?
Лука. В праведную землю. Должна, говорил, быть на свете праведная земля… в той, дескать, земле – особые люди населяют… хорошие люди! друг дружку они уважают, друг дружке – завсяко-просто – помогают… и все у них славно-хорошо! И вот человек все собирался идти… праведную эту землю искать. Был он – бедный, жил – плохо… и, когда приходилось ему так уж трудно, что хоть ложись да помирай, – духа он не терял, а все, бывало, усмехался только да высказывал: «Ничего! потерплю! Еще несколько – пожду… а потом – брошу всю эту жизнь и – уйду в праведную землю…» Одна у него радость была – земля эта…
Пепел. Ну? Пошел?
Бубнов. Куда? Хо-хо!
Лука. И вот в это место – в Сибири дело-то было – прислали ссыльного, ученого… с книгами, с планами он, ученый-то, и со всякими штуками… Человек и говорит ученому: «Покажи ты мне, сделай милость, где лежит праведная земля и как туда дорога?» Сейчас это ученый книги раскрыл, планы разложил… глядел-глядел – нет нигде праведной земли! Всё верно, все земли показаны, а праведной – нет!..
Пепел (негромко). Ну? Нету?
Бубнов хохочет.
Наташа. Погоди ты… ну, дедушка?
Лука. Человек – не верит… Должна, говорит, быть… ищи лучше! А то, говорит, книги и планы твои – ни к чему, если праведной земли нет… Ученый – в обиду. Мои, говорит, планы самые верные, а праведной земли вовсе нигде нет. Ну, тут и человек рассердился – как так? Жил-жил, терпел-терпел и все верил – есть! а по планам выходит – нету! Грабеж!.. И говорит он ученому: «Ах ты… сволочь эдакой! Подлец ты, а не ученый…» Да в ухо ему – раз! Да еще!.. (Помолчав.) А после того пошел домой – и удавился!..
Все молчат. Лука, улыбаясь, смотрит на Пепла и Наташу.
Пепел (негромко). Ч-черт те возьми… история – невеселая…
Наташа. Не стерпел обмана…
Бубнов (угрюмо). Всё – сказки…
Пепел. Н-да… вот те и праведная земля… не оказалось, значит…
Наташа. Жалко… человека-то…
Бубнов. Всё – выдумки… тоже! Хо-хо! Праведная земля! Туда же! Хо-хо-хо! (Исчезает из окна.)
Лука (кивая головой на окно Бубнова). Смеется! Эхе-хе…
Пауза.
Ну, ребята!.. живите богато! Уйду скоро от вас…
Пепел. Куда теперь?
Лука. В хохлы… Слыхал я – открыли там новую веру… поглядеть надо… да!.. Всё ищут люди, всё хотят – как лучше… Дай им, господи, терпенья!
Пепел. Как думаешь… найдут?
Лука. Люди-то? Они – найдут! Кто ищет – найдет… Кто крепко хочет – найдет!
Наташа. Кабы нашли что-нибудь… придумали бы получше что…
Лука. Они – придумают! Помогать только надо им, девонька… уважать надо…
Наташа. Как я помогу? Я сама… без помощи…
Пепел (решительно). Опять я… снова я буду говорить с тобой… Наташа… Вот – при нем… он – все знает… Иди… со мной!
Наташа. Куда? По тюрьмам?
Пепел. Я сказал – брошу воровство! Ей-богу – брошу! Коли сказал – сделаю! Я – грамотный… буду работать… Вот он говорит – в Сибирь-то по своей воле надо идти… Едем туда, ну?.. Ты думаешь – моя жизнь не претит мне? Эх, Наташа! Я знаю… вижу!.. Я утешаю себя тем, что другие побольше моего воруют, да в чести живут… только это мне не помогает! Это… не то! Я – не каюсь… в совесть я не верю… Но – я одно чувствую: надо жить… иначе! Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно мне было уважать…
Лука. Верно, милый! Дай тебе господи… помоги тебе Христос! Верно: человек должен уважать себя…
Пепел. Я – сызмалетства – вор… все, всегда говорили мне: вор Васька, воров сын Васька! Ага? Так? Ну – нате! Вот – я вор!.. Ты пойми: я, может быть, со зла вор-то… оттого я вор, что другим именем никто никогда не догадался назвать меня… Назови ты… Наташа, ну?
Наташа (грустно). Не верю я как-то… никаким словам… И беспокойно мне сегодня… сердце щемит… будто жду я чего-то. Напрасно ты, Василий, разговор этот сегодня завел…
Пепел. Когда же? Я не первый раз говорю…
Наташа. И что же я с тобой пойду? Ведь… любить тебя… не очень я люблю… Иной раз – нравишься ты мне… а когда – глядеть на тебя тошно… Видно – не люблю я тебя… когда любят – плохого в любимом не видят… а я – вижу…
Пепел. Полюбишь – не бойся! Я тебя приучу к себе… ты только согласись! Больше года я смотрел на тебя… вижу, ты девица строгая… хорошая… надежный человек… очень полюбил тебя!..
Василиса, нарядная, является в окне и, стоя у косяка, слушает.
Наташа. Так. Меня – полюбил, а сестру мою…
Пепел (смущенно). Ну, что она? Мало ли… эдаких-то…
Лука. Ты… ничего, девушка! Хлеба нету, – лебеду едят… если хлебушка-то нету…
Пепел (угрюмо). Ты… пожалей меня! Несладко живу… волчья жизнь – мало радует… Как в трясине тону… за что ни схватишься… все – гнилое… все – не держит… Сестра твоя… я думал, она… не то… Ежели бы она… не жадная до денег была – я бы ее ради… на все пошел!.. Лишь бы она – вся моя была… Ну, ей другого надо… ей – денег надо… и воли надо… а воля ей – чтобы развратничать. Она – помочь мне не может… А ты – как молодая елочка – и колешься, а сдержишь…
Лука. И я скажу – иди за него, девонька, иди! Он – парень ничего, хороший! Ты только почаще напоминай ему, что он хороший парень, чтобы он, значит, не забывал про это! Он тебе – поверит… Ты только поговаривай ему: «Вася, мол, ты – хороший человек… не забывай!» Ты подумай, милая, куда тебе идти окроме-то? Сестра у тебя – зверь злой… про мужа про ее – и сказать нечего: хуже всяких слов старик… и вся эта здешняя жизнь… Куда тебе идти? А парень – крепкий…
Наташа. Идти некуда… я знаю… думала… Только вот… не верю я никому… А идти мне – некуда…
Пепел. Одна дорога… ну, на эту дорогу я не допущу… Лучше убью…
Наташа (улыбаясь). Вот… еще не жена я тебе, а уж хочешь убить.
Пепел (обнимает ее). Брось, Наташа! Все равно!..
Наташа (прижимаясь к нему). Ну… одно я тебе скажу, Василий… вот как перед богом говорю! – как только ты меня первый раз ударишь… или иначе обидишь… я – себя не пожалею… или сама удавлюсь, или…
Пепел. Пускай у меня рука отсохнет, коли я тебя трону!..
Лука. Ничего, не сумневайся, милая! Ты ему нужнее, чем он – тебе…
Василиса (из окна). Вот и сосватались! Совет да любовь!
Наташа. Пришли!.. ох, господи! Видели… эх, Василий!
Пепел. Чего ты испугалась? Теперь никто не смеет тронуть тебя!
Василиса. Не бойся, Наталья! Он тебя бить не станет… Он ни бить, ни любить не может… я знаю!
Лука (негромко). Ах, баба… гадюка ядовитая…
Василиса. Он больше на словах удал…
Костылев (выходит). Наташка! Ты что тут делаешь, дармоедка? Сплетни плетешь? На родных жалуешься? А самовар не готов? На стол не собрано?
Наташа (уходя). Да ведь вы в церковь идти хотели…
Костылев. Не твое дело, чего мы хотели! Ты должна свое дело делать… что тебе приказано!
Пепел. Цыц, ты! Она тебе больше не слуга… Наталья, не ходи… не делай ничего!..
Наташа. Ты – не командуй… рано еще! (Уходит.)
Пепел (Костылеву). Будет вам! Поиздевались над человеком… достаточно! Теперь она – моя!
Костылев. Тво-оя? Когда купил? Сколько дал?
Василиса хохочет.
Лука. Вася! Ты – уйди…
Пепел. Глядите вы… веселые! Не заплакать бы вам!
Василиса. Ой, страшно! Ой, боюсь!
Лука. Василий – уйди! Видишь – подстрекает она тебя… подзадоривает – понимаешь?
Пепел. Да… ага! Врет… врешь! Не быть тому, чего тебе хочется!
Василиса. И того не будет, чего я не захочу, Вася!
Пепел (грозит ей кулаком). Поглядим!.. (Уходит.)
Василиса (исчезая из окна). Устрою я тебе свадебку!
Костылев (подходит к Луке). Что, старичок?
Лука. Ничего, старичок!..
Костылев. Так… Уходишь, говорят?
Лука. Пора…
Костылев. Куда?
Лука. Куда глаза поведут…
Костылев. Бродяжить, значит… Неудобство, видно, имеешь на одном-то месте жить?
Лука. Под лежач камень – сказано – и вода не течет…
Костылев. То – камень. А человек должен на одном месте жить… Нельзя, чтобы люди вроде тараканов жили… Куда кто хочет – туда и ползет… Человек должен определять себя к месту… а не путаться зря на земле…
Лука. А если которому – везде место?
Костылев. Стало быть, он – бродяга… бесполезный человек… Нужно, чтоб от человека польза была… чтобы он работал…
Лука. Ишь ты!
Костылев. Да. А как же?.. Что такое… странник? Странный человек… непохожий на других… Ежели он – настояще странен… что-нибудь знает… что-нибудь узнал эда-кое… не нужное никому… может, он и правду узнал там… ну, не всякая правда нужна… да! Он – про себя ее храни… и – молчи! Ежели он настояще-то… странен… он – молчит! А то – так говорит, что никому не понятно… И он – ничего не желает, ни во что не мешается, людей зря не мутит… Как люди живут – не его дело… Он должен преследовать праведную жизнь… должен жить в лесах… в трущобах… невидимо! И никому не мешать, никого не осуждать… а за всех – молиться… за все мирские грехи… за мои, за твои… за все! Он для того и суеты мирской бежит… чтобы молиться. Вот как…
Пауза.
А ты… какой ты странник?.. Пачпорта не имеешь… Хороший человек должен иметь пачпорт… Все хорошие люди пачпорта имеют… да!..
Лука. Есть – люди, а есть – иные – и человеки…
Костылев. Ты… не мудри! Загадок не загадывай… Я тебя не глупее… Что такое – люди и человеки?
Лука. Где тут загадка? Я говорю – есть земля, неудобная для посева… и есть урожайная земля… что ни посеешь на ней – родит… Так-то вот…
Костылев. Ну? Это к чему же?
Лука. Вот ты, примерно… Ежели тебе сам господь бог скажет: «Михаиле! Будь человеком!..» Все равно – никакого толку не будет… как ты есть – так и останешься…
Костылев. А… а – ты знаешь? – у жены моей дядя – полицейский? И если я…
Василиса (входит). Михаила Иваныч, иди чай пить.
Костылев (Луке). Ты… вот что: пошел-ка вон! долой с квартиры!..
Василиса. Да, убирайся-ка, старик!.. Больно у тебя язычок длинен… Да и кто знает?.. может, ты беглый какой…
Костылев. Сегодня же чтобы духа твоего не было! А то я… смотри!
Лука. Дядю позовешь? Позови дядю… Беглого, мол, изловил… Награду дядя получить может… копейки три…
Бубнов (в окне). Чем тут торгуют? За что – три копейки?
Лука. Меня вот грозятся продать…
Василиса (мужу). Идем…
Бубнов. За три копейки? Ну, гляди, старик… Они и за копейку продадут…
Костылев (Бубнову). Ты… вытаращился, ровно домовой из-под печки! (Идет с женой.)
Василиса. Сколько на свете темных людей… и жуликов разных!..
Лука. Приятного вам аппетиту!..
Василиса (оборачиваясь). Попридержи язык… гриб поганый! (Уходит с мужем за угол.)
Лука. Сегодня в ночь – уйду…
Бубнов. Это – лучше. Вовремя уйти всегда лучше…
Лука. Верно говоришь…
Бубнов. Я – знаю! Я, может, от каторги спасся тем, что вовремя ушел.
Лука. Ну?
Бубнов. Правда. Было так: жена у меня с мастером связалась… Мастер, положим, хороший… очень он ловко собак в енотов перекрашивал… кошек тоже – в кенгурий мех… выхухоль… и всяко. Ловкач. Так вот – связалась с ним жена… И так они крепко друг за друга взялись, что – того и гляди – либо отравят меня, либо еще как со света сживут. Я было – жену бить… а мастер – меня… Очень злобно дрался! Раз – половину бороды выдрал у меня и ребро сломал. Ну и я тоже обозлился… однажды жену по башке железным аршином тяпнул… и вообще – большая война началась! Однако вижу – ничего эдак не выйдет… одолевают они меня! И задумал я тут – укокошить жену… крепко задумал! Но вовремя спохватился – ушел…
Лука. Эдак-то лучше! Пускай их там из собак енотов делают!..
Бубнов. Только… мастерская-то на жену была… и остался я – как видишь! Хоть, по правде говоря, пропил бы я мастерскую… Запой у меня, видишь ли…
Лука. Запой? А-а!
Бубнов. Злющий запой! Как начну я заливать – весь пропьюсь, одна кожа остается… И еще – ленив я. Страсть как работать не люблю!..
Сатин и Актер входят, споря.
Сатин. Чепуха! Никуда ты не пойдешь… все это чертовщина! Старик! Чего ты надул в уши этому огарку?
Актер. Врешь! Дед! Скажи ему, что он – врет! Я – иду! Я сегодня – работал, мел улицу… а водки – не пил! Каково? Вот они – два пятиалтынных, а я – трезв!
Сатин. Нелепо, и всё тут! Дай, я пропью… а то – проиграю…
Актер. Пошел прочь! Это – на дорогу!
Лука (Сатину). А ты – почто его с толку сбиваешь?
Сатин. «Скажи мне, кудесник, любимец богов, – что сбудется в жизни со мною?» Продулся, брат, я – вдребезги! Еще не все пропало, дед, – есть на свете шулера поумнее меня!
Лука. Веселый ты, Костянтин… приятный!
Бубнов. Актер! Поди-ка сюда!
Актер идет к окну и садится пред ним на корточки. Вполголоса разговаривают.
Сатин. Я, брат, молодой – занятен был! Вспомнить хорошо!.. Рубаха-парень… плясал великолепно, играл на сцене, любил смешить людей… славно!
Лука. Как же это ты свихнулся со стези своей, а?
Сатин. Какой ты любопытный, старикашка! Все бы тебе знать… а – зачем?
Лука. Понять хочется дела-то человеческие… а на тебя гляжу – не понимаю! Эдакий ты бравый… Костянтин… неглупый… и вдруг…
Сатин. Тюрьма, дед! Я четыре года семь месяцев в тюрьме отсидел… а после тюрьмы – нет ходу!
Лука. Ого-го! За что сидел-то?
Сатин. За подлеца… убил подлеца в запальчивости и раздражении… В тюрьме я и в карты играть научился…
Лука. А убил – из-за бабы?
Сатин. Из-за родной сестры… Однако – ты отвяжись! Я не люблю, когда меня расспрашивают… И… все это было давно… Сестра – умерла… уже девять лет… прошло… Славная, брат, была человечинка сестра у меня!..
Лука. Легко ты жизнь переносишь! А вот давеча тут… слесарь – так взвыл… а-а-яй!
Сатин. Клещ?
Лука. Он. «Работы, кричит, нету… ничего нету!»
Сатин. Привыкнет… Чем бы мне заняться?
Лука (тихо). Гляди! Идет…
Клещ идет – медленно, низко опустив голову.
Сатин. Эй, вдовец! Чего нюхалку повесил? Что хочешь выдумать?
Клещ. Думаю… чего делать буду? Инструмента – нет… всё – похороны съели!
Сатин. Я тебе дам совет: ничего не делай! Просто – обременяй землю!..
Клещ. Ладно… говори… Я – стыд имею пред людьми…
Сатин. Брось! Люди не стыдятся того, что тебе хуже собаки живется… Подумай – ты не станешь работать, я – не стану… еще сотни… тысячи, все! – понимаешь? все бросают работать! Никто ничего не хочет делать – что тогда будет?
Клещ. С голоду подохнут все…
Лука (Сатину). Тебе бы с такими речами к бегунам идти… Есть такие люди, бегуны называются…
Сатин. Я знаю… они – не дураки, дедка!
Из окна Костылевых доносится крик Наташи: «За что? Постой… за что-о?»
Лука (беспокойно). Наташа? Она кричит? а? Ах ты…
В квартире Костылевых – шум, возня, звон разбитой посуды и визгливый крик Костылева: «А-а… еретица… шкуреха…»
Василиса. Стой… погоди… Я ее… вот… вот…
Наташа. Бьют! Убивают…
Сатин (кричит в окно). Эй, вы там!
Лука (суетясь). Василья бы… позвать бы Васю-то… ах, господи! Братцы… ребята…
Актер (убегая). Вот я… сейчас его…
Бубнов. Ну и часто они ее бить стали…
Сатин. Идем, старик… свидетелями будем!
Лука (идет вслед за Сатиным). Какой я свидетель! Куда уж… Василья-то бы скорее… Э-эхма!..
Наташа. Сестра… сестрица… Ва-а-а…
Бубнов. Рот заткнули… пойду взгляну…
Шум в квартире Костылевых стихает, удаляясь, должно быть, в сени из комнаты. Слышен крик старика: «Стой!» Громко хлопает дверь, и этот звук, как топором, обрубает весь шум. На сцене – тихо. Вечерний сумрак.
Клещ (безучастно сидит на дровнях, крепко потирает руки. Потом начинает что-то бормотать, сначала – невнятно, далее:) Как же?.. Надо жить… (Громко.) Пристанище надо… ну? Нет пристанища… ничего нет! Один человек… один, весь тут… Помощи нет… (Медленно, согнувшись, уходит.)
Несколько секунд зловещей тишины. Потом – где-то в проходе рождается смутный шум, хаос звуков. Он растет, приближается. Слышны отдельные голоса.
Василиса. Я ей – сестра! Пусти…
Костылев. Какое ты имеешь право?
Василиса. Каторжник…
Сатин. Ваську зови!.. скорее… Зоб – бей его!
Полицейский свисток.
Татарин (выбегает. Правая рука у него на перевязи). Какой такой закон есть – днем убивать?
Кривой Зоб (за ним Медведев). Эх, и дал я ему разочек!
Медведев. Ты – как можешь драться?
Татарин. А ты? Твоя какая обязанность?
Медведев (гонится за крючником). Стой! Отдай свисток…
Костылев (выбегает). Абрам! Хватай… бери его! Убил…
Из-за угла выходят Квашня и Настя – они ведут под руки Наташу, растрепанную. Сатин пятится задом, отталкивая Василису, которая, размахивая руками, пытается ударить сестру. Около нее прыгает как бесноватый Алешка, свистит ей в уши, кричит, воет. Потом еще несколько оборванных фигур мужчин и женщин.
Сатин (Василисе). Куда? Сова, проклятая…
Василиса. Прочь, каторжник! Жизни решусь, а – растерзаю…
Квашня (отводя Наташу). А ты, Карповна, полно… постыдись! Что зверствуешь?
Медведев (хватает Сатина). Ага… попал!
Сатин. Зоб! Лупи их!.. Васька… Васька!
Все сталкиваются в кучу около прохода, у красной стены. Наташу уводят направо и там усаживают на куче дерева.
Пепел (выскочив из проулка, он молча сильными движениями расталкивает всех). Где – Наталья? Ты…
Костылев (скрываясь за углом). Абрам! Хватай Ваську… братцы – помогите Ваську взять! Вора… грабителя…
Пепел. А ты… блудня старая! (Сильно размахнувшись, бьет старика.)
Костылев падает так, что из-за угла видна только верхняя половина его тела. Пепел бросается к Наташе.
Василиса. Бейте Ваську! Голубчики… бейте вора!
Медведев (кричит Сатину). Не можешь… тут – дело семейное! Они – родные… а ты кто?
Пепел. Как… чем она тебя? Ножом?
Квашня. Гляди-ко, звери какие! Кипятком ноги девке сварили…
Настя. Самовар опрокинули…
Татарин. Может – нечаянно… надо – верно знать… нельзя зря говорить…
Наташа (почти в обмороке). Василий… возьми меня… схорони меня…
Василиса. Батюшки! Глядите-ка… смотрите-ка… помер! Убили…
Все толпятся у прохода, около Костылева. Из толпы выходит Бубнов, идет к Василию.
Бубнов (негромко). Васька! Старик-то… того… готов!
Пепел (смотрит на него, как бы не понимая). Иди-зови… в больницу надо… ну, я рассчитаюсь с ними!
Бубнов. Я говорю – старика-то кто-то уложил…
Шум на сцене гаснет, как огонь костра, заливаемый водою. Раздаются отдельные возгласы вполголоса «Неужто?», «Вот те раз!», «Ну-у?», «Уйдем-ка, брат!», «Ах, черт!», «Теперь – держись!», «Айда прочь, покуда полиции нет!» Толпа становится меньше. Уходят Бубнов, Татарин. Настя и Квашня бросаются к трупу Костылева.
Василиса (поднимаясь с земли, кричит торжествующим голосом). Убили! Мужа моего… вот кто убил! Васька убил! Я – видела! Голубчики – я видела! Что – Вася? Полиция!
Пепел (отходит от Наташи). Пусти… прочь! (Смотрит на старика. Василисе.) Ну? рада? (Трогает труп ногой.) Околел… старый пес! По-твоему вышло… А… не прихлопнуть ли и тебя? (Бросается на нее.)
Сатин и Кривой Зоб быстро хватают его. Василиса скрывается в проулке.
Сатин. Опомнись!
Кривой Зоб. Тпруу! Куда скачешь?
Василиса (появляясь). Что, Вася, мил друг? От судьбы – не уйдешь… Полиция! Абрам… свисти!
Медведев. Свисток сорвали, дьяволы…
Алешка. Вот он! (Свистит.)
Медведев бежит за ним.
Сатин (отводя Пепла к Наташе). Васька – не трусь! Убийство в драке… пустяки! Это – недорого стоит…
Василиса. Держите Ваську! Он убил… я видела!
Сатин. Я тоже раза три ударил старика… Много ли ему надо! Зови меня в свидетели, Васька…
Пепел. Мне… оправдываться не надо… Мне – Василису надо подвести… я же ее подведу! Она этого хотела… Она меня подговаривала мужа убить… подговаривала!..
Наташа (вдруг громко). А-а… я поняла!.. Так, Василий?! Добрые люди! Они – заодно! Сестра моя и – он… они заодно! Они все это подстроили! Так, Василий?.. Ты… для того со мной давеча говорил… чтобы она все слышала? Люди добрые! Она – его любовница… вы – знаете… это – все знают… они – заодно! Она… это она его подговорила мужа убить… муж им мешал… и я – мешала… Вот – изувечили меня…
Пепел. Наталья! Что ты… что ты?!
Сатин. Вот так… черт!
Василиса. Врешь! Врет она… я… Он, Васька, убил!
Наташа. Они – заодно! Будь вы прокляты! Вы оба…
Сатин. Н-ну, игра!.. Держись, Василий! Утопят они тебя!..
Кривой Зоб. Понять невозможно!.. Ах ты… дела!
Пепел. Наталья! Неужто ты… вправду? Неужто веришь, что я… с ней…
Сатин. Ей-богу, Наташа, ты… сообрази!
Василиса (в проулке). Убили мужа моего… ваше благородие… Васька Пепел, вор… он убил… господин пристав! Я – видела… все видели…
Наташа (мечется почти в беспамятстве). Люди добрые… сестра моя и Васька убили! Полиция – слушай… Вот эта, сестра моя, научила… уговорила… своего любовника… вот он, проклятый! – они убили! Берите их… судите… Возьмите и меня… в тюрьму меня! Христа ради… в тюрьму меня!..
Занавес
(Назад, ко 2 акту пьесы)
(Вперёд, к 4 акту пьесы)
rushist.com
А.М. Горький. «На дне». Пересказ по действиям с цитатами из текста. ДЕЙСТВИЕ 3.
Неприглядная картина: покосившая стена ночлежки Костылёвых, одно окно на ней почти сравнялось по уровню с землёй. Кучи старых досок, брёвен. А на улице — весна. Почти сошёл снег.
Настя рассказывает о своей якобы прошедшей любви, о свидании с любимым, который готов застрелиться, так как родители Насти не дают согласия на венчание. Имя возлюбленного каждый раз Настя называет разное — Рауль, в прошлый раз – Гастон. Окружающие не верят её рассказам. Это раздражает героиню: «Разве… разве вы можете понимать… любовь? Настоящую любовь? А у меня — была она… настоящая!».
Лука успокаивает Настю: «Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь… значит — была она! Была!».
Настя и Лука уходят.
Наташа говорит о том, что и она тоже ждёт чего-то необыкновенного в жизни: «Вот, думаю, завтра… приедет кто-то… кто-нибудь… особенный… Или — случится что-нибудь… тоже — небывалое… Подолгу жду… всегда — жду… А так… на самом деле — чего можно ждать?».
Не согласен со словами Наташи, что все плохо живут, Клещ: «Врешь! Не всем! Кабы — всем… пускай! Тогда — не обидно… да!»
Бубнов говорит о том, что все вокруг врут. «Вот — Лука, примерно… много он врет… и без всякой пользы для себя…»
Барон считает, что врут, чтобы пожалели: «У всех людей — души серенькие… все подрумяниться желают…»
Вернулся Лука. На вопрос Наташи о том, почему он такой добрый, Лука говорит: «Надо, девушка, кому-нибудь и добрым быть… жалеть людей надо! Христос-от всех жалел и нам так велел… Я те скажу — вовремя человека пожалеть… хорошо бывает!»
Он рассказал о случае из своей жизни, как, будучи охранником, пожалел двух воров, которые пошли на воровство из-за голода. Целую зиму те жили у Луки, а весной- ушли. Доброе сердце у героя. «Не пожалей я их — они бы, может, убили меня… али еще что… Человек — может добру научить… очень просто!»
Бубнов, продолжая разговор о лжи, говорит, что он не может врать: «По-моему — вали всю правду, как она есть! Чего стесняться?»
Другая позиция у Клеща. Он считает, что правды вообще нет, да и не нужна она ему: «Какая — правда? Где — правда? ..Работы нет… силы нет! Вот — правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она, правда! На… на что мне она — правда? ..За что мне — правду? Жить — дьявол — жить нельзя… вот она — правда!.. ненавижу я всех! И эту правду… будь она, окаянная, проклята!».
Лука о правде.
«Она, правда-то, — не всегда по недугу человеку… не всегда правдой душу вылечишь…»
Лука рассказ о человеке, который всю жизнь искал праведную землю. Тяжёлой была его жизнь, но он всё терпел, так как у него была цел: найти эту землю. «… в той, дескать, земле — особые люди населяют… хорошие люди! друг дружку они уважают, друг дружке — завсяко-просто — помогают… и все у них славно-хорошо!». Было это в Сибири. Приехал туда учёный с книгами, картами и попросил найти на карте, где же эта земля, но её не было. Узнав об этом, тот человек пошёл домой и удавился ( правда погубила его).
Далее Лука сказал. Что скоро он уйдёт, ему хочется посмотреть на новую открытую веру. «Всё ищут люди, всё хотят — как лучше… дай им, господи, терпенья!».
На вопрос Пепла, а найдут ли люди лучшее, Лука ответил: «Люди-то? Они — найдут! Кто ищет — найдет… Кто крепко хочет — найдет!».
Пепел предлагает Наташе уехать с ним в Сибирь, там он будет работать. «…надо жить… иначе! Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно мне было уважать…».
Лука поддержал Пепла: «Верно: человек должен уважать себя…».
Пепел жалуется, что его всегда называли вором, сыном вора. «…другим именем никто, никогда не догадался назвать меня.».
Наташа не верит словам Пепла, говорит, что и не любит его, напоминает о связи Пепла с её сестрой Варварой. Пепел отвечает, что слишком та любит деньги, просит Наташу поверить ему.
Лука советует Наташе идти с Пеплом, так как тот хороший человек. Нужно только почаще ему об этом напоминать: «Вася, мол, ты — хороший человек… не забывай!» Здесь при злых Костылёвых ей не будет жизни.
Но Наташа не верит никому.
Входят Костылёвы. Снова ругань, крик. Пепел пытается заступиться за Наташу.
Костылёв ругает Луку за его бродяжничество.
Появляется Бубнов. Рассказывает Луке о своей жизни. Была у него жена. Но она связалась с «мастером», который ловко мех кошек и собак под дорогие раскрашивал. Были ссоры, драки. Боясь, что в гневе может убить жену, Бубнов ушёл. Мастерская была на жену оформлена, так он и остался ни с чем. О себе Бубнов говорит, что у него часто запой бывает. Да и ленив он. «Страсть как работать не люблю!..».
Входят Сатин Актёр. Сатин говорит, что Лука обманул Актёра про лечебницу. Тот не согласен, говорит, что начинает меняться — метёт улицы, деньги не пропивает, зарабатывает на дорогу.
Луке Сатин рассказывает о себе. В молодости он был «рубаха-парень». Играл хорошо, великолепно танцевал, любил смешить людей. Однако потом отсидел в тюрьме 4 года и 7 месяцев- «убил подлеца в запальчивости» из-за сестры, там и в карты научился играть.
Сатин говорит вошедшему Клещу: «Я тебе дам совет: ничего не делай! Просто — обременяй землю!..» (Тот переживал, что нет инструмента. Все деньги ушли на похороны жены). На что Клещ ответил: «Я — стыд имею пред людьми…». Сатин отвечает: «Люди не стыдятся того, что тебе хуже собаки живется…».
Слышен крик из комнаты Костылёвых. Это Василиса бьёт Наташу. Еле разняли. Васька заступается за Наташу. Оказалось, что ей обварили кипятком ноги. В драге был убит Костылёв – неизвестно, кто нанёс ему смертельный удар. Василиса злорадствует: и от мужа избавилась, и Пеплу отомстила. «Что, Вася, мил друг? От судьбы — не уйдешь…». Наташа стала тоже обвинят Пепла, что он с Василисой хотел избавиться от Костылёва. Василиса поддерживает Наташу: «Васька Пепел, вор… он убил… господин пристав! Я — видела… все видели…» Наташа требует наказать и Пепла, и Василису.
Пересказала: Мельникова Вера Александровна.
literatura-ege.ru
Анализ финала третьего действия пьесы Горького На дне
В центре пьесы М.Горького «На дне» – не только человеческие судьбы, сколько столкновение идей, спор о человеке. Ядром этого спора является проблема правды и лжи. Сама композиция пьесы, ее внутреннее движение развенчивает философию Луки. В начале пьесы мы видим, что почти все герои одержимы своей мечтой. Появление Луки с его проповедями утешения и примирения укрепляет обитателей ночлежки в правоте их дум. Но вместо мира и тишины в костылевской ночлежке назревают острые драматические события. Которые достигают кульминации в сцене убийства старика Костылева.
Самое большое поражение Лука терпит в споре с Сатиным.
Беспомощность Луки проявляется во многом, в частности в сцене избиения Наташи. Лука обеспокоен, он суетится ( на что указывает ремарка автора), но дальше этого беспокойства дело не идет;
Л у к а (суетясь). Василья бы… позвать бы Васю-то… ах, господи! Братцы…ребята… На предложение Сатина быть свидетелем Лука отвечает: Какой я свидетель! Куда уж…
Вообще отношение к происходящему делает существенные добавления к портретным характеристикам каждого персонажа. Так, например, Клещ «безучастно сидит на дровнях», Татарин, Кривой Зоб, Костылев хотят драки. А Василиса кричит Сатину: «Прочь каторжник! Жизни решусь, а – растерзаю». Эти люди давно потеряли человеческий облик. Василиса не прикрывает своей грубости и жадности ни напускным смирением, ни религиозностью. Она зверски избивает Наташу и подговаривает Пепла убить ее мужа, обещая ему в этом случае отдать Наташу в жены. Василиса еще хуже своего мужа, потому что она хитрая и ловкая , и в итоге случается так как она хочет: она обварила ноги Наташе (Квашня говорит: «Гляди-ко, звери какие! Кипятком ноги девке сварили».) и в начавшейся суматохе Пепел убивает Костылева. Обсуждая эти события, ночлежники уверены, что Василиса «выкрутится», ведь она «ловкая». «Выкручиваться» она начинает сразу же крича в проулок: «Убили мужа моего…Васька Пепел, вор, он его убил… Я видела, все видели». В финале этой сцены перед нами предстает совершенно разбитая Наташа, она страдает больше всех, ремарка автора указывает на это:
Н а т а ш а (мечется почти в беспамятстве). Люди добрые, сестра моя и Васька убили! Полиция – слушай. Вот эта, сестра моя, научила… уговорила… своего любовника… вот он проклятый! – они убили! Берите их…судите. Возьмите и меня… в тюрьму меня! Христа ради… в тюрьму меня!
Наташа не может вынести таких душевных мук, и ей кажется, что в тюрьме будет лучше. Квашня называет этих людей зверьми. Итак, суровая правда жизни опровергает утешительную ложь Луки, видимо поэтому он незаметно исчезает.
Финал третьего акта имеет большое значение для выражения в дальнейшем авторской позиции. Лука уходит, оставляя людей ни с чем. Все иллюзии рушатся. В сюжете выражается позиция самого Горького к спору ночлежников о человеке; Актер умирает, разоблачая таким образом ложный гуманизм Луки.
mirznanii.com
Краткое содержание: «На Дне» Акт 3
Пустырь за ночлежкой Костылевых. На бревне сидят Наташа и Настя, на дровнях — Лука и Барон. Клещ лежит на куче веток. Настя рассказывает вымышленную историю про свой роман со студентом. Остальные уличают ее во лжи, кроме Луки, который Настю жалеет: «Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь… значит — была она». Наташа говорит, что ложь приятнее правды, признается, что сама она любит мечтать и ждет чего-нибудь необыкновенного. Наташа говорит, что всем плохо жить, а Клещ возмущается: «Ведь если бы всем было плохо жить, тогда было бы не так обидно».
Бубнов и Барон утверждают, что люди врут из желания «подкрасить душу». Лука советует Барону приласкать Настю, говорит, что надо быть добрым: «Христос-от всех жалел и нам так велел». Рассказывает историю из своей жизни о том, как он воспитывал грабителей (заставил их сечь друг друга), а потом дал им хлеба. Если бы он не пожалел их тогда, они бы убили его и попали в тюрьму или Сибирь, где их вряд ли научили бы добру. Клещ кричит, что правды нет, работы нет и силы нет. Он не понимает, в чем он виноват, твердит, что всех ненавидит, и проклинает свою жизнь. Появляется Пепел. Он не любит Клеща за злобу и гордыню: «Ежели людей по работе ценить… тогда лошадь лучше всякого человека… Возит и — молчит!» Лука рассказывает притчу о праведной земле. Один бедный человек собирался идти искать праведную землю. Несмотря на то, что жил он очень плохо, он не унывал, терпел и мечтал бросить эту жизнь и уйти в праведную землю. Жил он в Сибири. Там он познакомился со ссыльным ученым и просил его показать на карте праведную землю, которой, естественно, на карте не оказалось. Человек не верит, сердится: он столько терпел — и все зря. Бьет ученого, а потом уходит и вешается. Лука собирается отправиться на Украину, где открыли новую веру. Пепел зовет Наташу уходить с ним, обещает бросить воровство, начать работать (он грамотный). Он не кается, потому что не верит в совесть, но чувствует, что надо жить иначе. Его ни разу в жизни никто не называл иначе как вором. Он просит Наташу остаться с ним и поверить ему. Наташа отвечает, что не любит его и что он плохо обошелся с ее сестрой. Пепел говорит, что в жизни ему не за что было ухватиться: «Василиса жадная до денег», которые ей нужны, чтобы развратничать. Наташа же, по его словам, сумеет удержать его. Лука советует Наташе выходить за Пепла, потому что больше ей идти некуда, и почаще напоминать ему, что он хороший человек. Наташа соглашается, но только до первых побоев, а потом обещает удавиться. Появляется Василиса и «благословляет» молодых: «Не бойся, Наталья! Он тебя бить не станет… Он ни бить, ни любить не может… Я знаю! Он больше на словах удал…» Вошедший Костылев отсылает Наташу ставить самовар. Пепел говорит Наташе, чтобы она больше не слушалась Костылева, Василиса подзадоривает Пепла, сталкивая его с мужем, однако Лука успокаивает Пепла. Костылев говорит Луке, что человек должен на одном месте жить, «а не путаться зря по земле». По его мнению, человек должен работать, чтобы от него была польза. Человеку нужна не всякая правда, нужно уметь молчать, жить праведно, никому не мешать, никого не осуждать, зря людей не мутить. Лука отвечает загадкой: «Я говорю — есть земля, неудобная для посева… и есть урожайная земля… что ни посеешь — родит». Василиса выгоняет Луку, подозревая, что он беглый. Вошедший Бубнов рассказывает свою историю: его жена сошлась с мастером, они хотели отравить Бубнова, он злился и бил жену, а мастер злился и бил Бубнова.
Мастерская была записана на жену, Бубнов сильно пил и в результате остался ни с чем. Появляется Актер. Он хвастается, что сегодня не пил, а работал (подметал улицу) и заработал деньги на дорогу. Сатин декламирует вслух стихи Пушкина («Песнь о вещем Олеге») — «Скажи мне, кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною?» Затем рассказывает о себе: в юности он хорошо плясал, играл на сцене, смешил людей, но защищая честь сестры, убил человека, попал в тюрьму, которая совершенно его изменила. Появляется Клещ, опечаленный тем, что пришлось продать все инструменты: нужны были деньги на похороны Анны. Теперь он не может работать. Сатин советует ему ничего не делать: «Люди не стыдятся того, что тебе хуже собаки живется… Подумай — ты не станешь работать, я — не стану… еще сотни… тысячи, все! — понимаешь? Все бросают работать! Никто ничего не хочет делать — что тогда будет?» Клещ отвечает, что тогда все умрут с голоду. Слышатся крики Наташи, поднимается суматоха, Квашня и Настя приводят Наташу, которую Василиса избила и обварила ей ноги кипятком. Прибегает Медведев, которого Костылев просит арестовать Ваську-вора. Появляется Пепел, с размаху бьет Костылева и убивает его. Василиса кричит торжествующим голосом, что Пепел убил ее мужа и зовет полицию. Пепел хочет убить и ее, но его удерживают. Сатин вызывается быть свидетелем — защищать Пепла. Неожиданно Наташа заявляет, что Пепел с Василисой сговорились и убрали мешавших им людей — ее и Костылева, проклинает сестру и Пепла. Пока Пепел пытается ее успокоить, появляется полиция.
www.testsoch.info
| / Сочинения / Горький М. / На дне / Анализ финала третьего акта пьесы М. Горького «На дне». Драматургия Горького сложна и очень интересна. Талант одаренного писателя помог ему найти нужное место действия и подходящий конфликт, чтобы раскрыть свои позиции и взгляды. Интересно и то, что каждая реплика любого героя важна, имеет глубокий смысл. С каждым действием пьесы сюжет накаляется, события становятся все страшнее и страшнее. Одним из кульминационных моментов произведения можно назвать эпизод убийства Пеплом Костылева. Это произошло в конце третьего действия. В этом действии Василиса узнает о планах своего любовника Васьки Пепла увезти с собой Наташу. Она гневается и начинает угрожать бывшему возлюбленному и сестре. Василиса не привыкла к отказам, ведь она — хозяйка жизни. Все должно выходить только так, как она пожелает. У этой женщины нет никаких положительных качеств. Она не умеет любить, сопереживать, сочувствовать. Свою родную сестру Василиса сделала рабыней, выполняющей все прихоти ее и Костылева. И вдруг это безропотное существо каким-то образом уводит ее любовника Василия. Подобного Василиса стерпеть не могла. Она запирает Наташу дома и начинает ее избивать. Именно с этого момента начинается анализируемый эпизод. Все ночлежники бегают и суетятся, слыша вопли бедной Наташи. Один лишь Клещ «безучастно сидит на дровнях, крепко потирая руки». Читатель знает, что этот герой – талантливый слесарь, пытающийся вернуться к нормальной жизни путем упорного труда. Но все его попытки зарабатывать на жизнь честным и добросовестным трудом ни к чему не приводят. В финале третьего действия мы слышим из его уст: «Как же?.. Надо жить… Пристанище надо… ну?.. Нет пристанища… ничего нет! Один человек… один весь тут… Помощи нет…» Этот герой совсем недавно похоронил свою жену, к которой проявлял поразительную жестокость. Во время смертельной болезни он ни разу не пожалел Анну, не выказал ни малейшего сочувствия ей, казалось бы, самому близкому для него человеку. И вот Клещ сидит и рассуждает об одиночестве человека! Во фразе «Нет пристанища» имеется в виду не столько физическое пристанище человека, сколько — душевное. Действительно, в социальных условиях, где «каждый за себя», человек оказывается невероятно одинок. И как же сильно должно быть это одиночество, чтобы это почувствовал даже сухой и жестокий Клещ!.. Действительно, как же должен быть одинок и беспомощен человек в обществе, где старшая сестра так издевается над младшей, как Василиса над Наташей! Она не только избила ее, но и обварила Наташе ноги кипятком. Чудом полуобморочную девушку выхватывают у сестры. Страшно звучит реплика полицейского Медведева, обращенная к Сатину, заступающемуся за Наташу: «Не можешь… тут — дело семейное! Они – родные… а ты кто?». Что же это значит? Если между людьми есть кровное родство, сильные могут издеваться над слабыми? И никто не имеет права защитить младшего? Неужели родство между людьми дает им право собственности друг над другом, — издеваться, избивать, в конце концов — убивать?! Хотя, если подумать, — сама Наташа во многом виновата в своем страшном положении. Именно ее молчание, ее покорность дали возможность Василисе делать с ней, что захочется, и считать ее своей собственностью. Мне кажется, что изначально каждый человек должен нести ответственность за свою жизнь. Важно отметить, что особенно в этой части пьесы Василиса показана «во всей своей красе». Эта «хозяйка жизни» в моральном и нравственном плане опустилась несравнимо ниже обитателей ночлежки. Это страшный человек, способный ради собственной выгоды на все. Самое ужасное — она всегда добивается своего. Ей удается сделать так, чтобы Васька Пепел все-таки убил ее мужа. Тем самым она избавилась сразу от обоих. Именно в этом действии крушатся надежды вора Пепла на честную трудовую жизнь. Он случайно в драке убивает ненавистного всеми Костылева и сначала не понимает, что натворил: «Иди… Зови… в больницу надо… ну, я рассчитаюсь с ними!». Когда Васька видит, что Костылев мертв, он понимает, что пропал, ему нечего терять, и решает убить Василису: «Ну? рада? Околел… старый пес! По-твоему вышло… А… не прихлопнуть ли и тебя?». Пепел не только не смог уйти от преступной жизни, но к тому же еще и окончательно погубил свою жизнь. Мы понимаем, что его дальнейший путь – это тюрьма или каторга. Во всей этой страшной кутерьме жутко наблюдать за поведением двадцатилетнего сапожника Алешки. Рядом с ним терпит страшные побои невинная девушка, умирает старик, окончательно рушится жизнь молодого человека. В этом юноше уже не осталось ничего человеческого. Хотя это и не удивительно — ведь он родился и вырос в подобной среде. В конце третьего действия Наташа, в беспамятстве от перенесенных потрясений, обвиняет во всем случившемся не только Василису, но и Пепла. Она заявляет, что сестра и ее бывший любовник были в сговоре: «Люди добрые! Она – его любовница… вы знаете… это все знают… они – заодно! Она… это она его подговорила мужа убить… муж им мешал… и я мешала… Вот – изувечили меня…». Таким образом, Васька Пепел лишился не только свободы, но и доверия девушки, которую по-настоящему любил. Анализируемый эпизод невероятно важен для всей пьесы. Именно его можно назвать кульминационным в жизни многих героев произведения.
/ Сочинения / Горький М. / На дне / Анализ финала третьего акта пьесы М. Горького «На дне». | Смотрите также по произведению «На дне»: |
www.litra.ru
Пересказ пьесы Максима Горького «На дне» – третье действие
Подвал, похожий на пещеру. Везде по стенам — нары. Посередине ночлежки — большой стол, две скамьи, табурет, все — некрашеное и грязное. У самовара хозяйничает Квашня, Барон жует черный хлеб, Настя читает растрепанную книжку. На постели кашляет Анна. Бубнов на нарах кроит шапку. Квашня уверяет, что она — свободная женщина и никогда не пойдет замуж. Барон издевается над ней, к нему присоединяется Клещ («А с Абрамкой ты обвенчаешься.. только того и ждешь»). Квашня говорит, что сам Клещ «заездил жену до полусмерти». Начинается ссора. Анна просит не ругаться и дать ей умереть спокойно. Квашня жалеет ее.
Просыпается Сатин, спрашивает, кто его вчера бил. Бубнов отвечает, что его избили вчера во время карточной игры. Обитатели ночлежки начинают препираться, кому убираться в комнате. Актер слезает с печи и говорит, что ему вредно дышать пылью, так как его «организм отравлен алкоголем». Сатин некстати бормочет слова: «органон, сикамбр, макробиотика, трансцендентальный». Он любит непонятные, редкие слова, потому что в детстве служил на телеграфе, много читал книг и был образованным человеком. Актер тоже вспоминает свое прошлое: он играл могильщика в «Гамлете». Актер выводит Анну в сени подышать, в дверях сталкивается с Костылевым, который, напевая под нос «что-то божественное», подозрительно осматривает ночлежку — он ищет жену. Костылев напоминает Клещу, что тот занимает слишком много места, хочет повысить ему плату за проживание, укоряет, что Анна зачахла от его злодейства. Возвращается Актер, Костылев говорит ему, что на том свете ему зачтутся его добрые дела. На этом же свете Костылев отказывается простить Актеру половину долга. Костылев стучится в дверь Васьки Пепла, Пепел из-за двери спрашивает, принес ли ему Костылев деньги за проданные часы, узнав, что не принес, прогоняет Костылева. У Пепла роман с Василисой. Сатин советует убить Костылева и жениться на Василисе. Пепел огрызается в ответ. Пепел дает Актеру взаймы — ему деньги достаются легко, он вор. Сатин: «Многим деньги легко достаются, да не многие с ними легко расстаются… Работа? Сделай так, чтобы работа была мне приятна — я, может быть, буду работать… Когда труд — удовольствие, жизнь — хороша! Когда труд — обязанность, жизнь — рабство!»
Актер с Сатиным уходят пьянствовать. Пепел говорит Клещу, что тот «зря скрипит». Клещ уверяет, что он — рабочий человек, и он вырвется из ночлежки, как только жена умрет. Ему неприятны люди без чести и без совести. Пепел возражает, что честь и совесть нужны тем, у кого власть и сила. Бубнов говорит, что у него нет совести, потому что он не богатый. Наташа приводит нового постояльца — Луку. Наташа напоминает Клещу о необходимости позаботиться об умирающей Анне. Пепел заявляет, что он не боится умирать и предлагает Наташе ударить его ножом в сердце — тогда он умрет с радостью, «потому что от чистой руки». Пепел явно симпатизирует Наташе, хотя обитателя ночлежки предупреждают его, что этим он навлечет на себя гнев Василисы. Лука что-то напевает, Пепел прерывает его. Обитатели ночлежки в разговорах постоянно говорят, что они все равны. Лука: «Как ни притворяйся, как ни вихляйся, а человеком родился, человеком и помрешь…» У Барона от прежней жизни остались воспоминания, как он пил в постели кофе со сливками. Лука: «Барство-то, как оспа… И выздоровеет человек, а знаки остаются». Появляется пьяный Алешка, который твердит, что ничего не желает — ни денег, ни чтобы им командовали. Входит Василиса, выгоняет Алешку, грозит Бубнову, что выселит его, если Алешка еще раз появится (Бубнов живет в долг). Спросив паспорт Луки, Василиса идет к двери в комнату Пепла, попутно ругаясь на обитателей ночлежки за грязь. Василиса интересуется, была ли в ночлежке Наташа и разговаривала ли с Пеплом. Настя, оставившая книжку про несчастную любовь, обещает, что напьется и опять будет плакать. Настя рассказывает, что Василиса рассердилась на Алешку за то, что тот болтал, будто Васька решил бросить Василису и сойтись с Наташей. Входит Медведев. Медведев интересуется отношениями Пепла и Василисы. Медведев намекает Квашне, что у него и деньги есть, и кавалер он крепкий. Квашня отшучивается и отнекивается. Лука вводит Анну, помогает ей дойти до кровати. Из сеней доносятся шум и глухие крики. Медведев отправляется разнимать дерущихся — со слов прибежавшего Костылева, «Василиса убивает Наташку».
Та же обстановка. Сатин, Барон, Кривой Зоб и Татарин играют в карты. Клещ и Актер наблюдают за игрой. Бубнов играет в шашки с Медведевым. Лука сидит на табурете у постели Анны. Бубнов и Кривой Зоб поют тюремную песню («Солнце всходит и заходит…»). Анна жалуется Луке на свою жизнь: «Побои… обиды… ничего, кроме — не видела я… Не помню, когда я сыта была… Всю жизнь в отрепьях ходила». Она боится, что и на том свете ей придется мучиться. Лука утешает ее, уговаривает потерпеть. Во время их разговора игроки в карты жульничают. Татарин возмущается. Кривой Зоб: «Коли им честно жить начать, они в три дня с голоду издохнут». Актер пытается почитать Луке стихи, но не может ничего вспомнить, кается, что пропил свою душу. Лука советует ему лечиться от пьянства в больнице, а пока воздерживаться. Лука: «Человек — все может… Лишь бы захотел…» Анна просит Луку поговорить с ней. Тот утешает женщину, уверяя, что отдых не за горами, что господь простит ее и она попадет в рай. Анна еще надеется выздороветь и немножко пожить. Лука гово рит, что в этой жизни ее ничего, кроме мучений, не ожидает. Приходит Пепел, спрашивает Медведева, сильно ли Василиса избила Наташку, грозит увезти девушку и рассказать полиции, что Кос-тылев с женой занимается скупкой краденого. Взбешенный Медведев (дядя Василисы) уходит. Лука уговаривает Пепла уехать в Сибирь. Пепел отказывается, так как ждет, что его пошлют в Сибирь на казенный счет, как в свое время его отца. Пепел спрашивает у Луки, есть ли бог. Лука: «Коли веришь, — есть; не веришь, — нет… Во что веришь, то и есть…» Входит Василиса «по делу» к Пеплу.
Пепел говорит Василисе, что она ему надоела, потому что в ней «души нет». Василиса отвечает, что насильно мил не будешь, благодарит за правду и предлагает сосватать Наташку. Просит Пепла освободить ее от мужа. Пепел: «Это — ты ловко придумала. Мужа, зцачит, в гроб, любовника — на каторгу, а сама…» Василиса обещает дать ему денег, выдать за него сестру и устроить их отъезд. Появляется Костылев — он кричит, топает ногами, упрекает Василису: «Масло в лампады забыла налить… У, ты! Нищая!.. Свинья!..» Пепел бросается на Костылева. На печке шевелится Лука, и Пепел отпускает Костылева. Пепел догадывается, что Лука слышал его разговор с Василисой. Лука советует Пеплу скорее развязаться с Василисой, взять Наташу и уехать с ней, если она ему серьезно нравится. Анна умирает. Появляется Актер, декламирующий стихотворение: «Господа! Если к правде святой Мир дорогу найти не умеет, — Честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой!» Актер сообщает вошедшей Наташе, что он уезжает лечиться от пьянства в светлую и чистую больницу. Он сокрушается, что в ночлежке никто не знает его настоящего имени: «Понимаешь ли ты, как это обидно — потерять имя? Даже собаки имеют клички,.. Без имени — нет человека…» Наташа ждет Пепла, замечает, что Анна умерла. Появляются Лука, Татарин, Кривой Зоб и Клещ, который смотрит на жену через плечи других. Наташа ужасается, что никто, даже муж, не жалеет об Анне. Клещ сознается, что у него нет денег на погребение. Люди обещают одолжить ему. Наташа говорит, что бна боится покойников, а Лука советует ей опасаться живых. Появляется пьяный Актер, спрашивает у Луки, где находится город, в котором расположена бесплатная лечебница для алкоголиков. Сатин: «Фата-моргана! Наврал тебе старик: ничего нет! Нет городов, нет людей… ничего нет!»
www.testsoch.info
Анализ финала третьего действия пьесы Горького “На дне”
В центре пьесы М. Горького “На дне” – не только человеческие судьбы, сколько столкновение идей, спор о человеке. Ядром этого спора является проблема правды и лжи. Сама композиция пьесы, ее внутреннее движение развенчивает философию Луки. В начале пьесы мы видим, что почти все герои одержимы своей мечтой. Появление Луки с его проповедями утешения и примирения укрепляет обитателей ночлежки в правоте их дум. Но вместо мира и тишины в костылевской ночлежке назревают острые драматические события. Которые достигают кульминации в сцене убийства
старика Костылева.Самое большое поражение Лука терпит в споре с Сатиным.
Беспомощность Луки проявляется во многом, в частности в сцене избиения Наташи. Лука обеспокоен, он суетится ( на что указывает ремарка автора), но дальше этого беспокойства дело не идет;
Л у к а (суетясь). Василья бы… позвать бы Васю-то… ах, господи! Братцы…ребята… На предложение Сатина быть свидетелем Лука отвечает: Какой я свидетель! Куда уж…
Вообще отношение к происходящему делает существенные добавления к портретным характеристикам каждого персонажа. Так, например, Клещ “безучастно сидит на дровнях”, Татарин, Кривой Зоб, Костылев хотят драки. А Василиса кричит Сатину: “Прочь каторжник! Жизни решусь, а – растерзаю”. Эти люди давно потеряли человеческий облик. Василиса не прикрывает своей грубости и жадности ни напускным смирением, ни религиозностью. Она зверски избивает Наташу и подговаривает Пепла убить ее мужа, обещая ему в этом случае отдать Наташу в жены. Василиса еще хуже своего мужа, потому что она хитрая и ловкая, и в итоге случается так как она хочет: она обварила ноги Наташе (Квашня говорит: “Гляди-ко, звери какие! Кипятком ноги девке сварили”.) и в начавшейся суматохе Пепел убивает Костылева. Обсуждая эти события, ночлежники уверены, что Василиса “выкрутится”, ведь она “ловкая”. “Выкручиваться” она начинает сразу же крича в проулок: “Убили мужа моего…Васька Пепел, вор, он его убил… Я видела, все видели”. В финале этой сцены перед нами предстает совершенно разбитая Наташа, она страдает больше всех, ремарка автора указывает на это:
Н а т а ш а (мечется почти в беспамятстве). Люди добрые, сестра моя и Васька убили! Полиция – слушай. Вот эта, сестра моя, научила… уговорила… своего любовника… вот он проклятый! – они убили! Берите их…судите. Возьмите и меня… в тюрьму меня! Христа ради… в тюрьму меня!
Наташа не может вынести таких душевных мук, и ей кажется, что в тюрьме будет лучше. Квашня называет этих людей зверьми. Итак, суровая правда жизни опровергает утешительную ложь Луки, видимо поэтому он незаметно исчезает.
Финал третьего акта имеет большое значение для выражения в дальнейшем авторской позиции. Лука уходит, оставляя людей ни с чем. Все иллюзии рушатся. В сюжете выражается позиция самого Горького к спору ночлежников о человеке; Актер умирает, разоблачая таким образом ложный гуманизм Луки.
rus-lit.com