Читать онлайн «Горе от ума», Александр Грибоедов – Литрес
«Горе от ума» Грибоедова. – Бенефис Монахова, ноябрь, 1871 г.
Комедия «Горе от ума» держится каким-то особняком в литературе и отличается моложавостью, свежестью и более крепкой живучестью от других произведений слова. Она как столетний старик, около которого все, отжив по очереди свою пору, умирают и валятся, а он ходит, бодрый и свежий, между могилами старых и колыбелями новых людей. И никому в голову не приходит, что настанет когда-нибудь и его черед.
Все знаменитости первой величины, конечно, недаром поступили в так называемый «храм бессмертия». У всех у них много, а у иных, как, например, у Пушкина, гораздо более прав на долговечность, нежели у Грибоедова. Их нельзя близко и ставить одного с другим. Пушкин громаден, плодотворен, силен, богат. Он для русского искусства то же, что Ломоносов для русского просвещения вообще. Пушкин занял собою всю свою эпоху, сам создал другую, породил школы художников, – взял себе в эпохе все, кроме того, что успел взять Грибоедов и до чего не договорился Пушкин.
Несмотря на гений Пушкина, передовые его герои, как герои его века, уже бледнеют и уходят в прошлое. Гениальные создания его, продолжая служить образцами и источником искусству, – сами становятся историей. Мы изучили Онегина, его время и его среду, взвесили, определили значение этого типа, но не находим уже живых следов этой личности в современном веке, хотя создание этого типа останется неизгладимым в литературе. Даже позднейшие герои века, например, лермонтовский Печорин, представляя, как и Онегин, свою эпоху, каменеют, однако, в неподвижности, как статуи на могилах. Не говорим о явившихся позднее их более или менее ярких типах, которые при жизни авторов успели сойти в могилу, оставив по себе некоторые права на литературную память.
Называли бессмертною комедиею «Недоросль» Фонвизина, – и основательно – ее живая, горячая пора продолжалась около полувека: это громадно для произведения слова. Но теперь нет ни одного намека в «Недоросле» на живую жизнь, и комедия, отслужив свою службу, обратилась в исторический памятник.
«Горе от ума» появилось раньше Онегина, Печорина, пережило их, прошло невредимо чрез гоголевский период, прожило эти полвека со времени своего появления и все живет своею нетленной жизнью, переживет и еще много эпох и все не утратит своей жизненности.
Отчего же это, и что такое вообще это «Горе от ума»?
Критика не трогала комедию с однажды занятого ею места, как будто затрудняясь, куда ее поместить. Изустная оценка опередила печатную, как сама пьеса задолго опередила печать. Но грамотная масса оценила ее фактически. Сразу поняв ее красоты и не найдя недостатков, она разнесла рукопись на клочья, на стихи, полустишья, развела всю соль и мудрость пьесы в разговорной речи, точно обратила мильон в гривенники, и до того испестрила грибоедовскими поговорками разговор, что буквально истаскала комедию до пресыщения.
Но пьеса выдержала и это испытание – и не только не опошлилась, но сделалась как будто дороже для читателей, нашла себе в каждом из них покровителя, критика и друга, как басни Крылова, не утратившие своей литературной силы, перейдя из книги в живую речь.
Печатная критика всегда относилась с большею или меньшею строгостью только к сценическому исполнению пьесы, мало касаясь самой комедии или высказываясь в отрывочных, неполных и разноречивых отзывах. Решено раз всеми навсегда, что комедия образцовое произведение, – и на том все помирились.
И мы здесь не претендуем произнести критический приговор, в качестве присяжного критика: решительно уклоняясь от этого – мы, в качестве любителя, только высказываем свои размышления, тоже по поводу одного из последних представлений «Горе от ума» на сцене. Мы хотим поделиться с читателем этими своими мнениями, или, лучше сказать, сомнениями о том, так ли играется пьеса, то есть с той ли точки зрения смотрят обыкновенно на ее исполнение и сами артисты и зрители? А заговорив об этом, нельзя не высказать мнений и сомнений и о том, так ли должно понимать самую пьесу, как ее понимают некоторые исполнители и, может быть, и зрители. Не хотим опять сказать, что мы считаем наш способ понимания непогрешимым, – мы предлагаем его только как один из способов понимания или как одну из точек зрения.
Что делать актеру, вдумывающемуся в свою роль в этой пьесе? Положиться на один собственный суд – не достанет никакого самолюбия, а прислушаться за сорок лет к говору общественного мнения – нет возможности, не затерявшись в мелком анализе. Остается, из бесчисленного хора высказанных и высказывающихся мнений, остановиться на некоторых общих выводах, наичаще повторяемых, – и на них уже строить собственный план оценки.
Одни ценят в комедии картину московских нравов известной эпохи, создание живых типов и их искусную группировку. Вся пьеса представляется каким-то кругом знакомых читателю лиц, и притом таким определенным и замкнутым, как колода карт. Лица Фамусова, Молчалина, Скалозуба и другие врезались в память так же твердо, как короли, валеты и дамы в картах, и у всех сложилось более или менее согласное понятие о всех лицах, кроме одного – Чацкого. Так все они начертаны верно и строго и так примелькались всем. Только о Чацком многие недоумевают: что он такое? Он как будто пятьдесят третья какая-то загадочная карта в колоде.
Если было мало разногласия в понимании других лиц, то о Чацком, напротив, разноречия не кончились до сих пор и, может быть, не кончатся еще долго.
Другие, отдавая справедливость картине нравов, верности типов, дорожат более эпиграмматической солью языка, живой сатирой – моралью, которою пьеса до сих пор, как неистощимый колодезь, снабжает всякого на каждый обиходный шаг жизни.
Но и те и другие ценители почти обходят молчанием самую «комедию», действие, и многие даже отказывают ей в условном сценическом движении.
Несмотря на то, всякий раз, однако, когда меняется персонал в ролях, и те и другие судьи идут в театр, и снова поднимаются оживленные толки об исполнении той или другой роли и о самых ролях, как будто в новой пьесе.
Все эти разнообразные впечатления и на них основанная своя точка зрения у всех и у каждого служат лучшим определением пьесы, то есть что комедия «Горе от ума» есть и картина нравов, и галерея живых типов, и вечно острая, жгучая сатира, и вместе с тем и комедия и, скажем сами за себя, – больше всего комедия – какая едва ли найдется в других литературах, если принять совокупность всех прочих высказанных условий.
В картине, где нет ни одного бледного пятна, ни одного постороннего, лишнего штриха и звука, – зритель и читатель чувствуют себя и теперь, в нашу эпоху, среди живых людей. И общее и детали, все это не сочинено, а так целиком взято из московских гостиных и перенесено в книгу и на сцену, со всей теплотой и со всем «особым отпечатком» Москвы, – от Фамусова до мелких штрихов, до князя Тугоуховского и до лакея Петрушки, без которых картина была бы не полна.
Однако для нас она еще не вполне законченная историческая картина: мы не отодвинулись от эпохи на достаточное расстояние, чтоб между нею и нашим временем легла непроходимая бездна.
Общечеловеческие образцы, конечно, остаются всегда, хотя и те превращаются в неузнаваемые от временных перемен типы, так что, на смену старому, художникам иногда приходится обновлять, по прошествии долгих периодов, являвшиеся уже когда-то в образах основные черты нравов и вообще людской натуры, облекая их в новую плоть и кровь в духе своего времени. Тартюф, конечно, – вечный тип, Фальстаф – вечный характер, – но и тот и другой, и многие еще знаменитые подобные им первообразы страстей, пороков и прочее, исчезая сами в тумане старины, почти утратили живой образ и обратились в идею, в условное понятие, в нарицательное имя порока, и для нас служат уже не живым уроком, а портретом исторической галереи.
Это особенно можно отнести к грибоедовской комедии. В ней местный колорит слишком ярок и обозначение самых характеров так строго очерчено и обставлено такой реальностью деталей, что общечеловеческие черты едва выделяются из-под общественных положений, рангов, костюмов и т. п.
Как картина современных нравов, комедия «Горе от ума» была отчасти анахронизмом и тогда, когда в тридцатых годах появилась на московской сцене.
Уже Щепкин, Мочалов, Львова-Синецкая, Ленский, Орлов и Сабуров играли не с натуры, а по свежему преданию. И тогда стали исчезать резкие штрихи. Сам Чацкий гремит против «века минувшего», когда писалась комедия, а она писалась между 1815 и 1820 годами.
Как посравнить да посмотреть (говорит он)
Век нынешний и век минувший,
Свежо предание, а верится с трудом,
а про свое время выражается так:
Теперь вольнее всякий дышит,
или:
Бранил ваш век я беспощадно, —
говорит он Фамусову.
Следовательно, теперь остается только немногое от местного колорита: страсть к чинам, низкопоклонничество, пустота. Но с какими-нибудь реформами чины могут отойти, низкопоклонничество до степени лакейства молчалинского уже прячется и теперь в темноту, а поэзия фрунта уступила место строгому и рациональному направлению в военном деле.
Но все же еще кое-какие живые следы есть, и они пока мешают обратиться картине в законченный исторический барельеф. Эта будущность еще пока у ней далеко впереди.
Соль, эпиграмма, сатира, этот разговорный стих, кажется, никогда не умрут, как и сам рассыпанный в них острый и едкий, живой русский ум, который Грибоедов заключил, как волшебник духа какого-нибудь, в свой замок, и он рассыпается там злобным смехом. Нельзя представить себе, чтоб могла явиться когда-нибудь другая, более естественная, простая, более взятая из жизни речь. Проза и стих слились здесь во что-то нераздельное, затем, кажется, чтобы их легче было удержать в памяти и пустить опять в оборот весь собранный автором ум, юмор, шутку и злость русского ума и языка. Этот язык так же дался автору, как далась группа этих лиц, как дался главный смысл комедии, как далось все вместе, будто вылилось разом, и все образовало необыкновенную комедию – и в тесном смысле, как сценическую пьесу, – и в обширном, как комедию жизни.
Другим ничем, как комедией, она и не могла бы быть.
Оставя две капитальные стороны пьесы, которые так явно говорят за себя и потому имеют большинство почитателей, – то есть картину эпохи, с группой живых портретов, и соль языка, – обратимся сначала к комедии как к сценической пьесе, потом как к комедии вообще, к ее общему смыслу, к главному разуму ее в общественном и литературном значении, наконец, скажем и об исполнении ее на сцене.
Давно привыкли говорить, что нет движения, то есть нет действия в пьесе. Как нет движения? Есть – живое, непрерывное, от первого появления Чацкого на сцене до последнего его слова: «Карету мне, карету!»
Это – тонкая, умная, изящная и страстная комедия, в тесном, техническом смысле, – верная в мелких психологических деталях, – но для зрителя почти неуловимая, потому что она замаскирована типичными лицами героев, гениальной рисовкой, колоритом места, эпохи, прелестью языка, всеми поэтическими силами, так обильно разлитыми в пьесе. Действие, то есть собственно интрига в ней, перед этими капитальными сторонами кажется бледным, лишним, почти ненужным.
Только при разъезде в сенях зритель точно пробуждается при неожиданной катастрофе, разразившейся между главными лицами, и вдруг припоминает комедию-интригу. Но и то ненадолго. Перед ним уже вырастает громадный, настоящий смысл комедии.
Главная роль, конечно, – роль Чацкого, без которой не было бы комедии, а была бы, пожалуй, картина нравов.
Сам Грибоедов приписал горе Чацкого его уму, а Пушкин отказал ему вовсе в уме.
Можно бы было подумать, что Грибоедов, из отеческой любви к своему герою, польстил ему в заглавии, как будто предупредив читателя, что герой его умен, а все прочие около него не умны.
Но Чацкий не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен. Речь его кипит умом, остроумием.
У него есть и сердце, и притом он безукоризненно честен. Словом – это человек не только умный, но и развитой, с чувством, или, как рекомендует его горничная Лиза, он «чувствителен, и весел, и остер». Только личное его горе произошло не от одного ума, а более от других причин, где ум его играл страдательную роль, и это подало Пушкину повод отказать ему в уме.
Между тем Чацкий как личность несравненно выше и умнее Онегина и лермонтовского Печорина. Он искренний и горячий деятель, а те – паразиты, изумительно начертанные великими талантами, как болезненные порождения отжившего века. Ими заканчивается их время, а Чацкий начинает новый век – и в этом все его значение и весь «ум».
И Онегин и Печорин оказались неспособны к делу, к активной роли, хотя оба смутно понимали, что около них все истлело. Они были даже «озлоблены», носили в себе и «недовольство» и бродили, как тени, с «тоскующей ленью». Но, презирая пустоту жизни, праздное барство, они поддавались ему и не подумали ни бороться с ним, ни бежать окончательно. Недовольство и озлобление не мешали Онегину франтить, «блестеть» и в театре, и на бале, и в модном ресторане, кокетничать с девицами и серьезно ухаживать за ними в замужестве, а Печорину блестеть интересной скукой и мыкать свою лень и озлобление между княжной Мери и Бэлой, а потом рисоваться равнодушием к ним перед тупым Максимом Максимычем: это равнодушие считалось квинтэссенцией донжуанства.
Оба томились, задыхались в своей среде и не знали, чего хотеть. Онегин пробовал читать, но зевнул и бросил, потому что ему и Печорину была знакома одна наука «страсти нежной», а прочему всему они учились «чему-нибудь и как-нибудь» – и им нечего было делать.
Чацкий, как видно, напротив, готовился серьезно к деятельности. «Он славно пишет, переводит», – говорит о нем Фамусов, и все твердят о его высоком уме. Он, конечно, путешествовал недаром, учился, читал, принимался, как видно, за труд, был в сношениях с министрами и разошелся – не трудно догадаться, почему:
Служить бы рад, – прислуживаться тошно, —
намекает он сам. О «тоскующей лени, о праздной скуке» и помину нет, а еще менее о «страсти нежной», как о науке и о занятии. Он любит серьезно, видя в Софье будущую жену.
Между тем Чацкому досталось выпить до дна горькую чашу – не найдя ни в ком «сочувствия живого», и уехать, увозя с собой только «мильон терзаний».
Ни Онегин, ни Печорин не поступили бы так неумно вообще, в деле любви и сватовства особенно.
Но зато они уже побледнели и обратились для нас в каменные статуи, а Чацкий остается и останется всегда в живых за эту свою «глупость».
Читатель помнит, конечно, все, что проделал Чацкий. Проследим слегка ход пьесы и постараемся выделить из нее драматический интерес комедии, то движение, которое идет через всю пьесу, как невидимая, но живая нить, связывающая все части и лица комедии между собою.
Чацкий вбегает к Софье, прямо из дорожного экипажа, не заезжая к себе, горячо целует у нее руку, глядит ей в глаза, радуется свиданию, в надежде найти ответ прежнему чувству – и не находит. Его поразили две перемены: она необыкновенно похорошела и охладела к нему – тоже необыкновенно.
Это его и озадачило, и огорчило, и немного раздражило. Напрасно он старается посыпа́ть солью юмора свой разговор, частию играя этой своей силой, чем, конечно, прежде нравился Софье, когда она его любила, – частию под влиянием досады и разочарования. Всем достается, всех перебрал он – от отца Софьи до Молчалина – и какими меткими чертами рисует он Москву – и сколько из этих стихов ушло в живую речь! Но все напрасно: нежные воспоминания, остроты – ничто не помогает.
Он терпит от нее одни холодности, пока, едко задев Молчалина, он не задел за живое и ее. Она уже с скрытой злостью спрашивает его, случилось ли ему хоть нечаянно «добро о ком-нибудь сказать», и исчезает при входе отца, выдав последнему почти головой Чацкого, то есть объявив его героем рассказанного перед тем отцу сна.
С этой минуты между ею и Чацким завязался горячий поединок, самое живое действие, комедия в тесном смысле, в которой принимают близкое участие два лица, Молчалин и Лиза.
Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в пьесе тесно связаны с игрой чувства его к Софье, раздраженного какою-то ложью в ее поступках, которую он и бьется разгадать до самого конца. Весь ум его и все силы уходят в эту борьбу: она и послужила мотивом, поводом к раздражениям, к тому «мильону терзаний», под влиянием которых он только и мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль, роль гораздо большего, высшего значения, нежели неудачная любовь, словом, роль, для которой и родилась вся комедия.
Чацкий почти не замечает Фамусова, холодно и рассеянно отвечает на его вопрос, где был? «Теперь мне до того ли?» – говорит он и, обещая приехать опять, уходит, проговаривая из того, что его поглощает:
Как Софья Павловна у вас похорошела!
Во втором посещении он начинает разговор опять о Софье Павловне. «Не больна ли она? не приключилось ли ей печали?» – и до такой степени охвачен и подогретым ее расцветшей красотой чувством и ее холодностью к нему, что на вопрос отца, не хочет ли он на ней жениться, в рассеянности спрашивает: «А вам на что?» И потом равнодушно, только из приличия, дополняет:
Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали?
И почти не слушая ответа, вяло замечает на совет «послужить»:
Служить бы рад, – прислуживаться тошно!
Он и в Москву и к Фамусову приехал, очевидно, для Софьи и к одной Софье. До других ему дела нет; ему и теперь досадно, что он, вместо нее, нашел одного Фамусова.
«Как здесь бы ей не быть?» – задается он вопросом, припоминая прежнюю юношескую свою любовь, которую в нем «ни даль не охладила, ни развлечение, ни перемена мест», – и мучается ее холодностью.
Ему скучно и говорить с Фамусовым – и только положительный вызов Фамусова на спор выводит Чацкого из его сосредоточенности.
Вот то-то, все вы гордецы:
Смотрели бы, как делали отцы,
Учились бы, на старших глядя! —
говорит Фамусов и затем чертит такой грубый и уродливый рисунок раболепства, что Чацкий не вытерпел и в свою очередь сделал параллель века «минувшего» с веком «нынешним».
Но все еще раздражение его сдержанно: он как будто совестится за себя, что вздумал отрезвлять Фамусова от его понятий; он спешит вставить, что «не о дядюшке его говорит», которого привел в пример Фамусов, и даже предлагает последнему побранить и свой век, наконец, всячески старается замять разговор, видя, как Фамусов заткнул уши, – успокаивает его, почти извиняется.
Длить споры не мое желанье, —
говорит он. Он готов опять войти в себя. Но его будит неожиданный намек Фамусова на слух о сватовстве Скалозуба.
Вот будто женится на Софьюшке… и т. д.
Чацкий навострил уши.
Как суетится, что за прыть!
«А Софья? Нет ли впрямь тут жениха какого?» – говорит он, и хотя потом прибавляет:
Ах – тот скажи любви конец,
Кто на три года вдаль уедет! —
но сам еще не верит этому, по примеру всех влюбленных, пока эта любовная аксиома не разыгралась над ним до конца.
Фамусов подтверждает свой намек о женитьбе Скалозуба, навязывая последнему мысль «о генеральше», и почти явно вызывает на сватовство.
Эти намеки на женитьбу возбудили подозрения Чацкого о причинах перемены к нему Софьи. Он даже согласился было на просьбу Фамусова бросить «завиральные идеи» и помолчать при госте.
Но раздражение уже шло crescendo[1], и он вмешался в разговор, пока небрежно, а потом, раздосадованный неловкой похвалой Фамусова его уму и прочее, возвышает тон и разрешается резким монологом:
«А судьи кто?» и т. д. Тут уже завязывается другая борьба, важная и серьезная, целая битва. Здесь в нескольких словах раздается, как в увертюре опер, главный мотив, намекается на истинный смысл и цель комедии. Оба, Фамусов и Чацкий, бросили друг другу перчатку:
Смотрели бы, как делали отцы,
Учились бы, на старших глядя! —
раздался военный клик Фамусова. А кто эти старшие и «судьи»?
…За дряхлостию лет
К свободной жизни их вражда непримирима, —
отвечает Чацкий и казнит —
Прошедшего житья подлейшие черты.
Образовались два лагеря, или, с одной стороны, целый лагерь Фамусовых и всей братии «отцов и старших», с другой – один пылкий и отважный боец, «враг исканий».
Это борьба на жизнь и смерть, борьба за существование, как новейшие натуралисты определяют естественную смену поколений в животном мире. Фамусов хочет быть «тузом» – «есть на серебре и на золоте, ездить цугом, весь в орденах, быть богатым и видеть детей богатыми, в чинах, в орденах и с ключом» – и так без конца, и все это только за то, что он подписывает бумаги, не читая и боясь одного, «чтоб множество не накопилось их».
Чацкий рвется к «свободной жизни», «к занятиям» наукой и искусством и требует «службы делу, а не лицам» и т. д. На чьей стороне победа? Комедия дает Чацкому только «мильон терзаний» и оставляет, по-видимому, в том же положении Фамусова и его братию, в каком они были, ничего не говоря о последствиях борьбы.
Теперь нам известны эти последствия. Они обнаружились с появлением комедии, еще в рукописи, в свет – и как эпидемия охватила всю Россию.
Между тем интрига любви идет своим чередом, правильно, с тонкой психологической верностью, которая во всякой другой пьесе, лишенной прочих колоссальных грибоедовских красот, могла бы сделать автору имя.
Обморок Софьи при падении с лошади Молчалина, ее участие к нему, так неосторожно высказавшееся, новые сарказмы Чацкого на Молчалина – все это усложнило действие и образовало тут главный пункт, который назывался в пиитиках завязкою. Тут сосредоточился драматический интерес. Чацкий почти угадал истину.
Смятенье, обморок, поспешность, гнев, испуга!
(по случаю падения с лошади Молчалина) —
Все это можно ощущать,
Когда лишаешься единственного друга, —
говорит он и уезжает в сильном волнении, в муках подозрений на двух соперников.
В третьем акте он раньше всех забирается на бал, с целью «вынудить признанье» у Софьи – и с дрожью нетерпенья приступает к делу прямо с вопросом: «Кого она любит?»
После уклончивого ответа она признается, что ей милее его «иные». Кажется, ясно. Он и сам видит это и даже говорит:
И я чего хочу, когда все решено?
Мне в петлю лезть, а ей смешно!
Однако лезет, как все влюбленные, несмотря на свой «ум», и уже слабеет перед ее равнодушием.
Он бросает никуда не годное против счастливого соперника оружие – прямое нападение на него, и снисходит до притворства.
Раз в жизни притворюсь, —
решает он, – чтоб «разгадать загадку», а собственно, чтоб удержать Софью, когда она рванулась прочь при новой стреле, пущенной в Молчалина. Это не притворство, а уступка, которой он хочет выпросить то, чего нельзя выпросить, – любви, когда ее нет. В его речи уже слышится молящий тон, нежные упреки, жалобы:
Но есть ли в нем та страсть, то чувство,
пылкость та…
Чтоб, кроме вас, ему мир целый
Казался прах и суета?
Чтоб сердца каждое биенье
Любовью ускорялось к вам… —
говорит он, – и наконец:
Чтоб равнодушнее мне понести утрату,
Как человеку – вы, который с вами взрос,
Как другу вашему, как брату,
Мне дайте убедиться в том…
Это уже слезы. Он трогает серьезные струны чувства —
От сумасшествия могу я остеречься,
Пущусь подалее простыть, охолодеть… —
заключает он.
Затем оставалось только упасть на колени и зарыдать. Остатки ума спасают его от бесполезного унижения.
Такую мастерскую сцену, высказанную такими стихами, едва ли представляет какое-нибудь другое драматическое произведение. Нельзя благороднее и трезвее высказать чувство, как оно высказалось у Чацкого, нельзя тоньше и грациознее выпутаться из ловушки, как выпутывается Софья Павловна. Только пушкинские сцены Онегина с Татьяной напоминают эти тонкие черты умных натур.
Софье удалось было совершенно отделаться от новой подозрительности Чацкого, но она сама увлеклась своей любовью к Молчалину и чуть не испортила все дело, высказавшись почти открыто в любви. На вопрос Чацкого:
Зачем же вы его (Молчалина) так коротко узнали?
она отвечает:
Я не старалась! Бог нас свел.
Этого довольно, чтоб открыть глаза слепому. Но ее спас сам Молчалин, то есть его ничтожество. Она в увлечении поспешила нарисовать его портрет во весь рост, может быть в надежде примирить с этой любовью не только себя, но и других, даже Чацкого, не замечая, как портрет выходит пошл:
Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел.
При батюшке три года служит;
Тот часто без толку сердит,
А он безмолвием его обезоружит,
От доброты души простит.
А, между прочим,
Веселостей искать бы мог, —
Ничуть, от старичков не ступит за порог!
Мы ре́звимся, хохочем;
Он с ними целый день засядет, рад не рад
Играет…
Далее:
Чудеснейшего свойства…
Он, наконец: уступчив, скромен, тих,
И на душе проступков никаких;
Чужих и вкривь и вкось не рубит.
Вот я за что его люблю!
У Чацкого рассеялись все сомнения:
Она его не уважает!
Шалит, она его не любит.
Она не ставит в грош его! —
утешает он себя при каждой ее похвале Молчалину и потом хватается за Скалозуба. Но ответ ее – что он «герой не ее романа» – уничтожил и эти сомнения. Он оставляет ее без ревности, но в раздумье, сказав:
Кто разгадает вас!
Он и сам не верил в возможность таких соперников, а теперь убедился в этом.
Но и его надежды на взаимность, до сих пор горячо волновавшие его, совершенно поколебались, особенно когда она не согласилась остаться с ним под предлогом, что «щипцы остынут», и потом, на просьбу его позволить зайти к ней в комнату, при новой колкости на Молчалина, она ускользнула от него и заперлась.
Он почувствовал, что главная цель возвращения в Москву ему изменила, и он отходит от Софьи с грустью. Он, как потом сознается в сенях, с этой минуты подозревает в ней только холодность ко всему, – и после этой сцены самый обморок отнес не «к признакам живых страстей», как прежде, а к «причуде избалованных нерв».
Следующая сцена его с Молчалиным, вполне обрисовывающая характер последнего, утверждает Чацкого окончательно, что Софья не любит этого соперника.
Обманщица смеялась надо мною! —
замечает он и идет навстречу новым лицам.
Комедия между ним и Софьей оборвалась; жгучее раздражение ревности унялось, и холод безнадежности пахнул ему в душу.
Ему оставалось уехать; но на сцену вторгается другая, живая, бойкая комедия, открывается разом несколько новых перспектив московской жизни, которые не только вытесняют из памяти зрителя интригу Чацкого, но и сам Чацкий как будто забывает о ней и мешается в толпу. Около него группируются и играют, каждое свою роль, новые лица. Это бал, со всей московской обстановкой, с рядом живых сценических очерков, в которых каждая группа образует свою отдельную комедию, с полной обрисовкой характеров, успевших в нескольких словах разыграться в законченное действие.
Литагент 2 редакция ★ Горе от ума читать книгу онлайн бесплатно
Здесь есть возможность читать онлайн «Литагент 2 редакция: Горе от ума» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Москва, год выпуска: 2016, ISBN: 978-5-699-71703-3, издательство: Эксмо, категория: Русская классическая проза / literature_19 / Драматургия / на русском языке.
Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
- Описание
- Другие книги автора
- Правообладателям
- Похожие книги
Горе от ума: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Горе от ума»).
Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Перед вами книга из серии «Классика в школе», в которой собраны все произведения, изучающиеся в начальной школе, средних и старших классах. Не тратьте время на поиски литературных произведений, ведь в этих книгах есть все, что необходимо прочесть по школьной программе: и для чтения в классе, и для внеклассных заданий. Избавьте своего ребенка от длительных поисков и невыполненных уроков. В книгу включены пьеса А. С. Грибоедова «Горе от ума» и критическая статья «Мильон терзаний», написанная И. А. Гончаровым о пьесе, которые изучают в 9-м классе.
Литагент 2 редакция: другие книги автора
Кто написал Горе от ума? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Уважаемые правообладатели!
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.
ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Горе от ума — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Горе от ума», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
Шрифт:
↓
↑
GeorgiaGeorgiaTahomaArialVerdanaSymbol
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
1234567…44
Александр Грибоедов
Горе от ума
Мильон терзаний (Критический этюд)
И. А. Гончаров
«Горе от ума» Грибоедова. – Бенефис Монахова, ноябрь, 1871 г.
Комедия «Горе от ума» держится каким-то особняком в литературе и отличается моложавостью, свежестью и более крепкой живучестью от других произведений слова.
Она как столетний старик, около которого все, отжив по очереди свою пору, умирают и валятся, а он ходит, бодрый и свежий, между могилами старых и колыбелями новых людей. И никому в голову не приходит, что настанет когда-нибудь и его черед.
Все знаменитости первой величины, конечно, недаром поступили в так называемый «храм бессмертия». У всех у них много, а у иных, как, например, у Пушкина, гораздо более прав на долговечность, нежели у Грибоедова. Их нельзя близко и ставить одного с другим. Пушкин громаден, плодотворен, силен, богат. Он для русского искусства то же, что Ломоносов для русского просвещения вообще. Пушкин занял собою всю свою эпоху, сам создал другую, породил школы художников, – взял себе в эпохе все, кроме того, что успел взять Грибоедов и до чего не договорился Пушкин.
Несмотря на гений Пушкина, передовые его герои, как герои его века, уже бледнеют и уходят в прошлое. Гениальные создания его, продолжая служить образцами и источником искусству, – сами становятся историей.
Мы изучили Онегина, его время и его среду, взвесили, определили значение этого типа, но не находим уже живых следов этой личности в современном веке, хотя создание этого типа останется неизгладимым в литературе. Даже позднейшие герои века, например, лермонтовский Печорин, представляя, как и Онегин, свою эпоху, каменеют, однако, в неподвижности, как статуи на могилах. Не говорим о явившихся позднее их более или менее ярких типах, которые при жизни авторов успели сойти в могилу, оставив по себе некоторые права на литературную память.
Называли бессмертною комедиею «Недоросль» Фонвизина, – и основательно – ее живая, горячая пора продолжалась около полувека: это громадно для произведения слова. Но теперь нет ни одного намека в «Недоросле» на живую жизнь, и комедия, отслужив свою службу, обратилась в исторический памятник.
«Горе от ума» появилось раньше Онегина, Печорина, пережило их, прошло невредимо чрез гоголевский период, прожило эти полвека со времени своего появления и все живет своею нетленной жизнью, переживет и еще много эпох и все не утратит своей жизненности.
Отчего же это, и что такое вообще это «Горе от ума»?
Критика не трогала комедию с однажды занятого ею места, как будто затрудняясь, куда ее поместить. Изустная оценка опередила печатную, как сама пьеса задолго опередила печать. Но грамотная масса оценила ее фактически. Сразу поняв ее красоты и не найдя недостатков, она разнесла рукопись на клочья, на стихи, полустишья, развела всю соль и мудрость пьесы в разговорной речи, точно обратила мильон в гривенники, и до того испестрила грибоедовскими поговорками разговор, что буквально истаскала комедию до пресыщения.
Но пьеса выдержала и это испытание – и не только не опошлилась, но сделалась как будто дороже для читателей, нашла себе в каждом из них покровителя, критика и друга, как басни Крылова, не утратившие своей литературной силы, перейдя из книги в живую речь.
Печатная критика всегда относилась с большею или меньшею строгостью только к сценическому исполнению пьесы, мало касаясь самой комедии или высказываясь в отрывочных, неполных и разноречивых отзывах.
Решено раз всеми навсегда, что комедия образцовое произведение, – и на том все помирились.
И мы здесь не претендуем произнести критический приговор, в качестве присяжного критика: решительно уклоняясь от этого – мы, в качестве любителя, только высказываем свои размышления, тоже по поводу одного из последних представлений «Горе от ума» на сцене. Мы хотим поделиться с читателем этими своими мнениями, или, лучше сказать, сомнениями о том, так ли играется пьеса, то есть с той ли точки зрения смотрят обыкновенно на ее исполнение и сами артисты и зрители? А заговорив об этом, нельзя не высказать мнений и сомнений и о том, так ли должно понимать самую пьесу, как ее понимают некоторые исполнители и, может быть, и зрители. Не хотим опять сказать, что мы считаем наш способ понимания непогрешимым, – мы предлагаем его только как один из способов понимания или как одну из точек зрения.
Что делать актеру, вдумывающемуся в свою роль в этой пьесе? Положиться на один собственный суд – не достанет никакого самолюбия, а прислушаться за сорок лет к говору общественного мнения – нет возможности, не затерявшись в мелком анализе.
Остается, из бесчисленного хора высказанных и высказывающихся мнений, остановиться на некоторых общих выводах, наичаще повторяемых, – и на них уже строить собственный план оценки.
Читать дальше
1234567…44
Шрифт:
↓
↑
GeorgiaGeorgiaTahomaArialVerdanaSymbol
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на «Горе от ума»
Представляем Вашему вниманию похожие книги на «Горе от ума» списком для выбора. Мы отобрали схожую по названию и смыслу литературу в надежде предоставить читателям больше вариантов отыскать новые, интересные, ещё не прочитанные произведения.
Владимир Высоцкий
Владимир Маяковский
Литагент «Эксмо»
Сборник
Евгений Носов
Михаил Зощенко
Обсуждение, отзывы о книге «Горе от ума» и просто собственные мнения читателей.
Оставьте ваши комментарии, напишите, что Вы думаете о произведении, его смысле или главных героях. Укажите что конкретно понравилось, а что нет, и почему Вы так считаете.
Фантомесценция | Дядя Горе
по дядя горе
поддерживается
Мэтт ДеМелло (сам)
Мэтт ДеМелло (сам) Определенно один из самых бодрящих и жизненно важных металлов, производимых на планете прямо сейчас.
Думшир
Думшир
Должен был иметь это. Канада лидирует в тяжелой, прогрессивной музыке imo. Population ll & Lochness из Монреаля и эти чуваки из Онтарио. Я не согласен с одним онлайн-обзором, который ставит ему 3 *, говоря, что этому LP не хватает структуры и направленности. Парень явно никогда раньше не слышал никакого дрона или прогрессивного рока. 4 трека задумчивой, угрюмой, психоделической тяжести, напоминающие Землю своей интенсивностью и медленным нарастанием.
Любимый трек: Карта мертвых звезд.
ШаббатДжефф
ШаббатДжефф Прочтите Обелиск, потому что сегодня среда. Понравилось то, что я прочитал. Щелкнул ссылку. Предзаказал диск, потому что моя машина не воспроизводит винил. Не захватывающая или блестящая история, чтобы быть уверенным; но тем не менее это реальная история.
ллойдд
ллойдд Не большой поклонник сладжа, но в этом есть что-то особенное. Я не могу определить, что это такое. Но что бы это ни было, оно есть. Выключите свет, включите наушники и потеряйтесь в бездне. Горжусь тем, что разогреваю еще одну доморощенную группу из Канады. Любимый трек: Карта мертвых звезд.
ФДЖ
ФДЖ
«Тетя, я думаю, тебе нужно поговорить с дядей, он снова становится несчастным1
«Не волнуйся, мальчик, он просто такой, какой мы его любим»
Полуночный торговец.
Полуночный торговец. Это корявый альбом, грязные вибрации AiC и атмосферный страх. Так рад, что я получил одну из виниловых копий. № 2 из 5 с хорошей партией наклеек, спасибо. Это даст массу спинов. Еще один звездный альбом дерьмового 2020 года.
Винил Куплен 19.09.20.
Прибыл 14.11.20.
хДЖЕФФx
жрица_марса
Колин Джеймс
Мэтью Хинч
ужас33
msgreen69
ТДж
Митчелл Банах
илферру
троксжк
Мартин FX
Роббблю2
дневной мальчик
дуги
Йохан Оскарссон
Смиттивербен Джаггерманженсон
жук-монстр
битзи
решетка239
йонтор
Ф.
С.
Томас ‘TheAlphaCat’ Кетельсен
Джаанте
Masteraloadahead
Томас Кларк
eddienumbers
Музыка — это жизнь
Санктус Сатанас
Томас Монтинари
святая жизнь918
мавт
матовый
газб90
Кари Корхонен
сергей2210
Джош Клэй
ВОЛЧАЯ КРОВЬ
противный
криво cr8on92
Гробы с булавочной головкой
Дэйв Росс
capt_saicin
Фрэнки Бурбин
Матьяз Ройц
Рикардо Перес
Эль Торо
Психонавт
j-doom81
смигги6773
Император Подземелья Рока.
.
Бео Вульф
Адам Э
Эмилио Маммоне
Джош М.
кр один
Чарли Блайми
Брайан
Натаниэль Дофин
87 часов
Джоергик
подробнее…
Потоковая передача + загрузка
Включает высококачественную загрузку в форматах MP3, FLAC и других форматах. Платные сторонники также получают неограниченную потоковую передачу через бесплатное приложение Bandcamp.
Можно приобрести с подарочной картой
Назовите вашу цену
Фантомесценция — 1/4 «катушка к катушке
Возможно, самый хипстерский носитель, который мы могли себе представить, здесь для вашего удовольствия Phantomescence на великолепной катушке 1/4 дюйма.
В настоящее время это ограниченный выпуск ОДНОЙ копии. вещь?
Продано
Предзаказ винила Phantomescence
Пластинка/винил + цифровой альбом
Супер ограниченный тираж 12-дюймового винила, вырезанного на токарном станке, доступен в прозрачном или черном цвете.
Включает вкладыш, наклейку.Включает неограниченную потоковую передачу Phantomescence через бесплатное приложение Bandcamp, а также высококачественную загрузку в форматах MP3, FLAC и других форматах.
Продано
Предзаказ короткого тиража винила Phantomescence Repress
Пластинка/винил + цифровой альбом
Наш второй выпуск Phantomescence на 12-дюймовом токарном станке из прозрачного винила.
Включает в себя двусторонний плакат/лист с текстами песен.
Имеет ту же аналоговую эксклюзивную последовательность дорожек, что и предыдущие версии на виниле и кассетах.Включает неограниченную потоковую передачу Phantomescence через бесплатное приложение Bandcamp, а также высококачественную загрузку в форматах MP3, FLAC и других форматах.
Продано
Phantomescence — Винил, вырезанный на токарном станке — Распродано
Пластинка/винил + цифровой альбом
Прозрачный 12-дюймовый винил, вырезанный на токарном станке
Двусторонняя вставка 12×12***Как и первые два тиража этого LP, они изготавливаются на заказ и поэтому в чем-то незаменимы, и именно с учетом этого мы не можем предлагаем более дешевую стандартную международную доставку этого товара.
Включает неограниченную потоковую передачу Phantomescence через бесплатное приложение Bandcamp, а также высококачественную загрузку в форматах MP3, FLAC и других форматах.
Продано
1. | Стать призраком 06:29 | текст | купить трек | |
СТАНЬ ПРИЗРАКОМ
Дополнительные преимущества,
богатство расширения, обладали и кованого. | ||||
2. | На Ладен-Шорс 13:30 | текст | купить трек | |
НА ГРУЗОВЫХ БЕРЕГАХ
… больше никогда не видел. | ||||
3. | Осознанные степени автоскопической гибели 06:45 | текст | купить трек | |
ЯСНЫЕ СТЕПЕНИ АВТОСКОПИЧЕСКОЙ РУИНЫ:
Это один из тех дней.
Я просыпаюсь снова и снова и снова. | ||||
4. | Карта мертвых звезд 13:14 | текст | купить трек | |
КАРТА МЕРТВЫХ ЗВЕЗД:
Мы не можем пересечься из-за солнца или холода. | ||||
Обнимаясь, как враги, здесь засвидетельствовали
скорбными и капризными,
ручейком и рекой,
тоскливый и апатичный
маневр сливаются и разворачиваются. Вход во все тускло освещен и преследуется.
Падая все выше через эту империю потерь,
теперь и часто быстро погружался в фантомесценцию
тоска и апатичный маневр сливаются и разворачиваются. Собирая кусочки онемевших от бритвы обломков языка,
Я начинаю смывать зиму с кожи.
«Наверху», — закричали мы и поднялись к солнцу.
Отданный уже приступам успокоительной тени,
когда ты умрешь, я стану призраком. Проклятия! Опять провалился!
Горшок с пеплом высоко в наших бесплодных руках.
Мириады отсутствующих будут звучать и исчезать.
Ты ушел, а я призрак.
Мы сделаем все, что сможем.
Протяни свою голову, полную света, как подношение.
Обратитесь к шепоту, пойманному в стоячем положении
сразу за дырой в горизонте,
висит сейчас и заполнен до отказа
на твоих высоких и бесконечных стенах. Развернуться и дрейфовать обратно к солнцу.
Совершение каждого кусочка, который вы держите в памяти.
… больше никогда не видел. Освободите свои руки от бремени, которое вы собираете.
Проскользнуть сквозь эфир и выйти с другой стороны,
всегда имея с собой этот разбитый горизонт
поставить дома и залить с закрытыми глазами. Сойди и излей для всех нас,
собирая каждый кусочек, который разворачивается в трагедию.
… больше никогда не видел. Расправь свои крылья в ночи,
и наполни свои легкие тяжестью бездны
стоит прямо там, перед вами.
Перерыв в тишине висит над нашими усилиями
и капает на все. «Ты мертв», — гласит надпись.
«Ты умер и не знаешь».
… больше никогда не видел. Бросьте свое состояние на глубину.
Ничего не осталось, кроме холодного дыхания бездны,
вы проходите сквозь пустые сажени, маня.
Спираль вниз. Не дыши. Закрой глаза.
корчиться. Коготь, то, наконец, дышать. Вы высаживаетесь на груженые берега и ломаете неровную землю
и посадить там фигуру, форма которой не будет различима в этом свете. Затерянный в море, созревший от грабежа, и поэтому отягощенный.
Загоните это судно на землю.
… больше никогда не видел. Расположенный на расколотых берегах, ныне тихий и призрачный синий.
Плыви вверх по вялым рекам и возвращайся домой,
где ждут и умирают,
но тебя больше никогда не видели.
Шаркая сзади,
забудь, что я гуляю
но я помню, как потянулся, чтобы коснуться якоря.
Он тает ленточками в моей руке. Фортепианные аккорды струятся по залу,
каждая нота напряжение,
как пропитанный кровью целлофан.
Жестко вплетены в стены воды,
она шепчет последовательность по телефону.
Я выхожу из машины.
Побег — это волна шелка и глины Повсюду и назад всегда одно и то же;
через тебя течет река и я тону в ней.
На этот раз я ухожу с приливом.
Это болезненное мыло не смывается Я становлюсь баронессой, запертой в собственном чреве
вульгарных воспоминаний об обыденности.
Я стараюсь добиться как можно больше, чтобы не красили меня грубым.
Облака падают на меня На фотографиях похоронные улыбки.
Все, кого я когда-либо знал, там.
Они смотрят, как я выпадаю из двери,
будто я чужой.
В вечной заре мы ползли. Писцы древних ведут нас вперед.
Мы живем старым языком и следуем за мертвыми звездами,
дрейфовать в темных далях и измерять время по луне. В прошлом лежало, как всегда, красное солнце.
Считайте века, как наш десятый отец раньше;
дрейфовать в темных далях и измерять время по луне. Собираемся и ждем, когда растают приливы.
Мы купаемся в мягком свете. Мы облака стали серыми.
Наступает дрожь, как от чужих вдалеке.
Наступает дрожь, как у незнакомцев, которых никогда не было рядом. О, блаженство без потерь, чья изуродованная воля не выжить
так же, как и остальные,
берет презренную и иссохшую руку
смотреть, как он выходит на свободу, когда он просеивает саму потерю. Такие пары и видения,
блуждающие, откуда они были вылиты,
на сфере, мало чем отличающейся от вашей собственной, плывущей в черных дали.
Мы движемся с рассветом; здесь разорваны, а там оставлены гнить. Мы не можем пересечься из-за солнца или холода.
Те, кто остались, цепляются за рассвет,
дрейфует в черных дали и измеряет время по луне.
about
Наш второй альбом Phantomescence, задуманный и записанный удаленно в наших домашних студиях в течение нескольких месяцев самоизоляции и до середины лета 2020 года, погружается в фантастические пейзажи, умирает и посещает мертвых.
Спасибо Джону Ашеру из Asher Media Relations, The Sludgelord, Doomed & Stoned, The Obelisk, Rob Hammer, 666MrDoom, Stoner Rock Army, Weedian, Outlaws of the Sun, Взрывчатка класса A, Sewer Spewer, CJLO 1690 AM, Smörgåschords, Breathing the Core, Cvlt Legion, That Noisy Loft, Metalzone Radio, Deathrattle Podcast, Melody Lane, Western Treasures, Riff Relevant, The Friday Rock Show, Forestfm, Metal Underground, The Friday Rock Show, Metal no Papel, Underground N ‘Proud, The Big Show, The Breakfast Binge, Liege of Cookies, DJ Cremated Survivor, ZoneNights, Radio Indie Alliance, über Rock, KOBZR, Slavestate Magazine, Void — Stoner Doom Worship, Denpa Fuzz, Rock Out Stand Out, Doom Сердце, Поясничный отдел, The Hodder Show, @thegrapevinyl, Cave Dweller Music, Nate Smelle, Bancroft This Week, Вербальная агрессия, Олег Адвеенко, duplication.
ca, Sticker Mule, Sugarbomb Custom Printing, More Fuzz, Music Extreme, Kronos Mortus News, La Habitación 235, Radio Indie Alliance, Trash Talk, Song of the Day Club, Killogic Effect, Progressor.net, This Fuckin ‘Noise, Doomed and Brewed, HeavyMetalToTheWord, Radio Baixada, UK Stoner Rock, D&ESR, Уэсли Биби, Бенджамин Аттард, и Red Spade Records.
Мы также выражаем бесконечную благодарность нашим семьям за то, что они мирятся с перепадами настроения и внезапными, радикальными изменениями уровня дееспособности домохозяйств, которые сопровождают создание пластинки.
кредиты
выпущено 23 октября 2020 г.
Исполнение и запись Рейн Файс и Николас Вовк,
в Бэнкрофте и Халибертоне, Онтарио.
Обложка альбома и макет от Rain Fice
© Packard Black Productions, 2020 г. Все права защищены
Николас Вовк: барабаны, перкуссия
Rain Fice: гитара, бас, вокал, клавишные
лицензия
все права защищены
теги
теги
рок гранж тяжелая психика металл пост-металл программа ил стоунер Бэнкрофтоколо
дядя горе Бэнкрофт, Онтарио
Родом из замерзших холмов сельской Канады, Дядюшка Горе — фантомная конечность, показанная здесь с каким-то дубиночным орудием против в основном правдивых историй о горько-сладкой печали, мести и сожалении.
- Инстаграм
контакт / помощь
Свяжитесь с дядей Горе
Потоковая передача и
Справка по загрузке
Доставка и возврат
Активировать код
Пожаловаться на этот альбом или аккаунт
10 книг, таких как «Горе жить дальше» (отобрано более 7000 авторов)
К Дэниел Вудрелл,
Вот 10 книг, которые авторы лично рекомендовали , если хотите Горе жить дальше. Shepherd — это сообщество из более чем 7000 авторов, которые делятся своими любимыми книгами со всем миром.
Shepherd поддерживается читателем. Когда вы покупаете по ссылкам на нашем веб-сайте, мы можем получать партнерскую комиссию.
(узнать больше).
К Харпер Ли,
Действие происходит в маленьком городке в штате Алабама и рассматривается глазами шестилетней Скаут, дочери сострадательного и мудрого овдовевшего адвоката, который вызывается защищать чернокожего мужчину, ошибочно обвиненного в изнасиловании. Я нашел эту историю о слишком раннем взрослении одновременно душераздирающей и прекрасной, поскольку уроки, которые она предлагает, представляют собой грубый и непоколебимый взгляд на хорошее и плохое, которые могут как сломить, так и укрепить человеческий дух. Родом с Юга, я чувствовал себя неловко из-за жесткого взгляда Харпер Ли на культуру, настолько сломленную страхом и предрассудками из-за ее абсолютной правды, но я также чувствовал утешение и надежду от доброты и сострадания, которые, я считаю, врожденное почти у всех.
К Харпер Ли,
Почему я должен это читать?
22
авторы выбрали
Убить пересмешника
как одна из их любимых книг, и они делятся
почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
‘Стреляйте во всех синих соек, которых хотите, если сможете их поразить, но помните, что убить пересмешника — грех’.
Аттикус Финч дает этот совет своим детям, защищая настоящего пересмешника из этого классического романа — чернокожего мужчину, обвиненного в нападении на белую девушку. Глазами Скаута и Джема Финча Ли исследует вопросы расы и класса на Глубоком Юге 19-го века.30 лет с сочувствием и юмором. Она также создает одного из великих литературных героев в их отце, чья одинокая борьба за справедливость терзает совесть города, погруженного в…
Изучить
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Bildungsroman
- Девушки
- Юг
- Расовые отношения
- Закон
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
К Марк Твен,
Приключения Гекльберри Финна Марка Твена мне понравились не меньше, чем любой роман для взрослых.
Считающийся первым по-настоящему американским романом из-за своего рассказчика и использования языка, приключения развлекают юмором и драмой, а также дают представление о человечестве. Роман рассказывается о необразованном негодяе 19 века, который бежит от «цивилизации» на плоту по реке Миссисипи с беглым рабом. Как и наш рассказчик, мы видим его черного компаньона как человека, а не как стереотипного раба того времени. Кроме того, язык Гека и разговорный язык многих персонажей, хотя и «неправильный», являются творческими и эффективными. Например, что может быть более точным описанием, чем «белый рыбий живот»? Я читал этот роман много раз, и он всегда интересен и поучительный.
К Марк Твен,
Почему я должен это читать?
10 авторы выбрали Приключения Гекльберри Финна как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
Изучить
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Сатира
- Река Миссисипи
- Совершеннолетие
- Рабство
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин. org
- Амазонка
orgК Колсон Уайтхед,
Я включаю Подземная железная дорога , так как это и историческая фантастика, и магический реализм — прекрасное сюрреалистическое изображение истории Гражданской войны. Этот изобретательный роман рассказывает о Коре, порабощенной на плантации в Джорджии. Когда Кора слышит о подземной железной дороге, она планирует побег, но в этой книге железная дорога — это больше, чем секретная сеть. Это настоящий, физический, подземный поезд. Кора должна бороться за свою жизнь и свободу в мучительном путешествии на север, уклоняясь от охотника за рабами Риджуэя, который пытается ее выследить. Сила и независимость Коры делают ее персонажем, который вам понравится.
К Колсон Уайтхед,
Почему я должен это читать?
8 авторы выбрали Подземная железная дорога как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
Сейчас крупный сериал Барри Дженкинса (May 2021)
Победитель Pulitzer Prize за фантастику 2017
победитель Arthur C.
Clarke Award 2017
Longlisted за премию Booker 2017
Национальная книжная премия 2016 9
0005
‘Уайтхед в ударе: отзывы были превосходными’ Guardian
‘Яркий, яростный, безумно изобретательный’ Observer
‘Безусловно, одна из лучших, если не лучшая книга, которую я читал в этом году’ Stylist
‘Dazzling’ New York Review of Books
Получившая высокую оценку Барака Обамы и избранного Книжным клубом Опры книга Колсона Уайтхеда «Подземная железная дорога» получила Национальную книжную премию 2016 года и…
Изучить
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Магический реализм
- Беглые рабы
- Довоенный Юг
- Рабство
- Подземная железная дорога
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
К Уильям Фолкнер,
Это примерно такой же мощный роман, какой произвела Америка 20-го века, и он поразил меня, как тонна кирпичей.
Поначалу книга может показаться сложной — я был так очарован блестящим языком Фолкнера, что мне пришлось дважды прочитать первую главу, чтобы понять ее. Но когда вы закончите с тяжелой драмой и глубокими темами романа, вы будете удовлетворены. В этом романе в каждой главе есть свой характерный рассказчик от первого лица, каждый со своей уникальной, часто противоречивой точкой зрения. Великолепный язык книги взволновал меня, раскрывая индивидуальность и характер каждого рассказчика. Напряжение истории нарастало, пока не взорвалось, оставив меня с глубоким пониманием человеческого состояния. я прочитал Авессалом, Авессалом! много раз и всегда получаю что-то свежее.
К Уильям Фолкнер,
Почему я должен это читать?
2 авторы выбрали Авессалом, Авессалом! как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
Эта послевоенная греческая трагедия является прекрасным введением в сложный описательный синтаксис Фолкнера.
Квентин Компсон и Шрив, его сосед по комнате в Гарварде, одержимы трагическим взлётом и падением Томаса Сатпена. Будучи бедным белым мальчиком, Сатпен был изгнан из особняка плантатора черным дворецким. С тех пор он был полон решимости пробиться в высшие эшелоны южного общества. Его неустанная воля гарантирует, что его амбиции скоро реализуются; земля, брак, дети, собственный отряд для участия в Гражданской войне… но Сатпен возвращается с войны и обнаруживает, что его поместье лежит в руинах, и…
Изучить
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Миссисипи
- Плантации
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
К Дэниел Э. Сазерленд,
Изучая Кровавая месть , я обнаружил, что некоторые из моих предков были партизанами Союза, которые действовали недалеко от будущей области междоусобиц.
Дьявол Анс Хэтфилд возглавлял отряд ополчения Конфедерации в том же регионе. Дядя Хэтфилда, который, по широко распространенному мнению, убил Хармона Маккоя в первом залпе вражды, впоследствии, как говорили, убил двоюродного брата дяди моего отца во время партизанской перестрелки. Я всегда понимал, что Гражданская война связана с огромными батальонами солдат в форме, которые косят друг друга, маршируя к линиям врага. Жестокий конфликт заставил меня осознать, что жестокие грабежи партизан сыграли важную роль в войне и оставили в наследство ожесточенную фракционную ненависть, которая повлияла на последующие междоусобицы.
К Дэниел Э. Сазерленд,
Почему я должен это читать?
1 автор выбрал Дикий конфликт как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
В то время как «Гражданская война» известна эпическими сражениями с участием огромных армий, ведущих обычные боевые действия, «Дикий конфликт» — первая работа, в которой партизанская война рассматривается как важная для понимания хода и исхода Гражданской войны.
Дэниел Сазерленд утверждает, что нерегулярные боевые действия нанесли большой урон военным усилиям Конфедерации, ослабив поддержку правительств штатов и национальных правительств и уменьшив доверие граждан к своим чиновникам в их защите.
Изучить
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Вражда Хэтфилда и Маккоя
- Партизанская война
- Гражданская война в США
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
К Джеймс Генри Гудинг,
Есть много опубликованных писем и дневников солдат Гражданской войны, но гораздо меньше чернокожих. Этот сборник, написанный Джеймсом Генри Гудингом, военнослужащим знаменитого 54-го Массачусетского полка, рассказывает о военной службе чернокожего человека, родившегося в рабстве, но позже освобожденного, образованного и внимательно наблюдающего за окружающим миром.
Он поступил на военную службу в феврале 1863 года, записав о своем опыте в письмах, впервые опубликованных в Нью-Бедфорд Меркьюри . Здесь они собраны с проницательным редактированием, иллюстрациями и приложением, в котором рассказывается об усилиях Гудинга по обеспечению равной оплаты для чернокожих солдат. В сентябре 1863 года Гудинг написал президенту Линкольну вопрос: «Мы солдаты или рабочие?» Позже Гудинг был схвачен в бою и отправлен в тюрьму Андерсонвилля, где и умер. Его история и его слова являются бесценным окном в это бурное время.
К Джеймс Генри Гудинг,
Почему я должен это читать?
1 автор выбрал На алтаре свободы как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
Письма, представленные в этой книге, были отправлены капралом Джеймсом Генри Гудингом, членом роты С. 54-го Массачусетского полка. Они были отправлены в Нью-Бедфорд (Массачусетс) «Меркурий» и опубликованы. Его описывали как «правдивого и умного корреспондента и хорошего солдата».
Исследовать
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Массачусетс
- Гражданская война в США
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
К Эмброуз Бирс,
В отличие от многих писателей, у Бирса был реальный опыт Гражданской войны, поскольку он был солдатом Союза, который участвовал в ряде ключевых сражений. Его рассказы отличаются строгим вниманием к деталям. Но Бирс любил преподносить правдоподобие с изюминкой. Сильное чувство мрачности, соперничающее с По, присутствует в некоторых из лучших рассказов Бирса, таких как «Чикамога», «Один из пропавших без вести» и «Паркер Аддерсон, философ». Его бессмертный «Происшествие на мосту Совиного ручья» представляет собой один из самых головокружительных поворотов во всей художественной литературе.
К Эмброуз Бирс,
Почему я должен это читать?
1
автор выбрал
Полное собрание рассказов Эмброуза Бирса
как одна из их любимых книг, и они делятся
почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
Американский журналист и сатирик Амброуз Бирс, вероятно, наиболее известен своими рассказами о Гражданской войне в США. Примером мастерства автора в рассказывании историй является его знаменитое «Происшествие на мосту Совиного ручья», в котором рассказывается о Пейтоне Фаркухаре, сочувствующем Конфедерации, приговоренном к смерти через повешение на мосту Совиного ручья. Этот замечательный рассказ вместе с 96 других составляют это исчерпывающее издание «Полных рассказов Амброуза Бирса».
Изучить
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Сатира
- Армия Союза
- Гражданская война в США
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
К Томас Кенелли,
Роман Кенелли, Конфедераты , выделяется среди других хороших романов о Гражданской войне.
Его народный стиль письма в духе Твена удивительно хорошо переносит читателя в сознание его персонажей.
Прожив 6 лет на Юге, я нахожу пейзажи знакомыми, а интонации и отношения очень родственными. Не обязательно морально отождествляя себя с Джонни Ребом, я бреду по ледяной грязи с изможденными повстанцами, выживаю еще полтора дня без еды, вижу, как товарищи гибнут по разным причинам, и повсюду нахожу запустение. До боли все ярко. Я сочувствую этим Мальчикам в сером; это пехотинцы, рядом с которыми мы, читатели, маршируем, сражаемся и голодаем. Хотя я по-прежнему критически настроен — в ужасе — по поводу необъяснимых мотивов Юга, я благодарен за близкое знакомство с теми, кто сражался и погиб за свои дома.
К Томас Кенелли,
Почему я должен это читать?
1 автор выбрал Конфедераты как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
Эпопея Томаса Кенилли о Гражданской войне переносит нас в жизнь четырех замечательных персонажей во время войны в Вирджинии летом 1862 года; медсестра южного госпиталя, которая также является шпионом Союза, британский военный журналист, имеющий доступ к обеим сторонам, и два пехотинца под командованием Стоунволла Джексона.
Изучить
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Конфедеративные Штаты Америки
- Гражданская война в США
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
К Джошуа Лоуренс Чемберлен,
Это перепечатка оригинального издания от 1915. Чемберлен, генерал из штата Мэн и герой Little Round Top, также был командиром бригады в последних кампаниях войны на востоке. Чемберлен рассказывает историю окончания Гражданской войны в США через церемониальную капитуляцию в Аппоматтоксе, которую контролировал Чемберлен, и парад в Вашингтоне, округ Колумбия.
На последней странице своей книги Чемберлен цитирует общий приказ Потомакской армии от 28 июня 1865 года: «. . . эта армия, как организация, перестает существовать». Бывший начинающий министр, Чемберлен пишет религиозно, когда добавляет: «Прекращает свое существование! Вы уверены, что?» Полтора века спустя все еще есть четкая картина Потомакской армии, и весь период остается четкой частью нашей исторической памяти.
Эту книгу стоит прочитать.
К Джошуа Лоуренс Чемберлен,
Почему я должен это читать?
1 автор выбрал Прохождение армий как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
Книга Джошуа Чемберлена «Переход армий» — одна из классических книг по истории Гражданской войны. Когда он был посмертно опубликован в 1915 году, он получил признание за викторианскую прозу и точность в описании последних двенадцати дней войны в Вирджинии. Несмотря на то, что Чемберлен очень критически относится к Шеридану и защищает операции его Пятого корпуса, работа Чемберлена является важным вкладом в подлинную историю этих напряженных боев. Это важный вклад современника, который, как выдающийся офицер Союза, был свидетелем событий, о которых он писал. «Переход армий» — это…
Изучить
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Мэн
- Гражданская война в США
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин. org
- Амазонка
orgК Гарри Тертледов,
Turtledove наиболее известен своими альтернативными историями, в которых меняется одно судьбоносное действие, и с этого момента вся история становится другой. Но эта книга, которая предшествует этим произведениям, — чистая научная фантастика: что было бы, если бы путешественники во времени вернулись в эпоху Гражданской войны и подарили Югу штурмовые винтовки? Разветвления огромны, но то, что затягивает вас в эту книгу, — это персонажи, как вымышленные, так и исторические, чья история захватывает, поскольку они имеют дело с ужасным конфликтом, который стал причудливым из-за этой технологической морщины.
К Гарри Тертледов,
Почему я должен это читать?
1 автор выбрал Пушки Юга как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
«Это абсолютно уникальный роман. Без сомнения, это самый захватывающий роман о Гражданской войне, который я когда-либо читал.
»
Профессор Джеймс М. Макферсон
Обладатель Пултицеровской премии БОЕВОЙ КЛИЧ СВОБОДЫ
Январь 1864 г. — Генерал Роберт Э. Ли терпит поражение. Армия Северной Вирджинии оборвана и плохо оснащена. Геттисберг сломал хребет Конфедерации и уничтожил ее людские ресурсы.
Затем Андрис Руди, странный человек с неуместным акцентом, обращается к Ли с экстраординарным предложением. Руди демонстрирует удивительную винтовку: ее скорострельность невероятна, смертоносная эффективность захватывает дух — и Руди гарантирует конфедератам неограниченное количество выстрелов.
Название оружия АК-47….
Выбрано…
Изучить
- Похожие книги
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Роберт Э. Ли
- Конфедеративные Штаты Америки
- Гражданская война в США
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
5 списков книг, которые, как мы думаем, вам понравятся!
Лучшие исторические романы, бросающие вызов стереотипам и раскрывающие важные темы
Лучшие книги о жизни во время Гражданской войны в США, написанные теми, кто ее испытал
Лучшие книги по военно-морской истории Гражданской войны в США
Лучшие книги, раскрывающие суть Гражданской войны в США
Лучшие романы, чтобы погрузиться в атмосферу Гражданской войны в США
Увлекающийся Гражданская война в США, военные преступления, и партизанская война?
Более 7000 авторов порекомендовали свои любимые книги и то, что им в них нравится.