Горе от ума действующие лица список: Герои комедии "Горе от ума" Грибоедова: список персонажей (действующих лиц)

Содержание

образы персонажей, действующих лиц (таблица, список)

Характеристика героев комедии «Горе от ума»
	Александр Андреевич Чацкий — молодой дворянин. Он воспитывался в доме Фамусова после смерти родителей. Чацкий давно влюблен в Софью, на которой надеется жениться. Он – остроумный, гордый человек. Чацкий осуждает нравы и ценности дворянского общества.
	Павел Афанасьевич Фамусов – московский чиновник, состоятельный помещик. Фамусов – вдовец, воспитывает дочь Софью. Фамусов считает, что главное – это чины, богатство и связи в обществе. Он надеется выдать свою дочь Софью за видного, богатого офицера Скалозуба.
	Алексей Степанович Молчалин – молодой мужчина, секретарь господина Фамусова. Молчалин – подлый, хитрый, глупый человек. Он старается угодить всем вокруг, чтобы при случае извлечь выгоду и продвинуться по службе. Он встречается с Софьей Фамусовой ради выгоды, хотя на самом деле он влюблен в служанку Лизу.

	Софья Павловна Фамусова – 17-летняя дворянка, привлекательная девушка. Как все барышни ее круга, она знает французский язык, умеет танцевать и играть на музыкальных инструментах. Софья – ветреная девушка. Влюбившись в Молчалина, она встречается с ним по ночам в тайне от отца. В конце концов она узнает, что Молчалин ее обманывает.
	Полковник Сергей Сергеевич Скалозуб – еще не старый офицер, богатый холостяк. Скалозуб – карьерист и «солдафон», его интересует только армия, награды и повышения, и он мечтает дослужиться до генерала. Скалозуб – ограниченный, неглубокий человек. Фамусов надеется выдать свою дочь Софью за богатого Скалозуба.
	Служанка Лиза (Лизанька) – крепостная крестьянка Фамусова, служащая в его доме. Лиза – неглупая, но ветреная девушка. Лиза нравится своему хозяину, старику Фамусову. Также в Лизу влюблен Молчалин. Сама Лиза любит буфетчика Петрушу.
	Репетилов – старый приятель Чацкого, дворянин. Репетилов – смешной, неловкий и неуклюжий человек. Он все время врет. Репетилов ведет бурную жизнь, любит бывать на балах и вечерах. Репетилов не смог построить карьеру чиновника. Он – плохой муж и отец.
	Антон Антонович Загорецкий – знакомый Фамусова, дворянин средних лет. Загорецкий – светский человек, он любит бывать на балах и в театре. Загорецкий – вор и сплетник, глупый и поверхностный человек. Он нечестно играет в карты.
	Анфиса Ниловна Хлестова – родственница Фамусова, сестра его покойной жены. Хлестова знает Чацкого с детства. Старуха Хлестова – злая старая дева, никогда не бывшая за мужем. Когда-то она была фрейлиной при дворе. От скуки одинокая Хлестова содержит у себя дома множество приживалок и собак.
	Платон Михайлович Горич – старый друг Чацкого и знакомый Фамусова, дворянин средних лет. Горич – отставной офицер. Когда-то он был храбрым и сильным офицером. Он женился на молодой женщине, Наталье Дмитриевне и несчастлив с ней в браке, но покорно ездит с ней на балы.
	Наталья Дмитриевна Горич – жена Платона Михайловича Горича, молодая дворянка. Наталья Дмитриевна любит ездить на балы, как все молодые барышни. Она опекает своего мужа до безумия.
	Князь Петр Ильич Тугоуховский – знакомый Фамусова. Тугоуховский – глухой старик, муж княгини Марьи Алексеевны. У него с супругой есть шестеро дочерей, которых они надеются выдать замуж за богатых женихов.
	Княгиня Марья Алексеевна Тугоуховская – жена князя Тугоуховского, знакомая Фамусова. У Марьи Алексеевны и ее мужа есть шесть дочерей, которых они вывозят на все балы и вечера в надежде подобрать им выгодных женихов.
	Графиня-бабушка и графиня-внучка Хрюмины – знакомые Фамусова. Графиня-бабушка глуха и стара, но все равно ездит на светские вечера. Графиня-внучка – старая дева, которая не может найти себе жениха.
	Петрушка – крепостной крестьянин Фамусова. Петрушка вечно ходит в дырявой одежде, о чем Фамусов говорит в своем монологе: «Петрушка, вечно ты с обновкой…».

Главные и второстепенные герои комедии Горе от ума (персонажи, действующие лица)

Многочисленные персонажи произведения разделяются на несколько разрядов, состоящих из ключевых героев, к которым относятся Чацкий, Фамусов, Софья и Молчалин, второстепенных героев в лице Скалозуба, Репетилова, Лизы, Загорецкого, госпожи Хлестовой, слуги Петрушки, а также внесценических персонажей, не появляющихся в комедии, а лишь упоминающихся в диалогах героев, но играющих немаловажную роль в понимании смысловой нагрузки пьесы.

Основным действующим лицом комедии является Александр Чацкий, представленный писателем в образе образованного молодого дворянина, отличающегося остротой ума, высокими помыслами и благородной душой. Молодой человек придерживается прогрессивных свободолюбивых взглядов, настроенный патриотично, и выступает в комедии в качестве положительного героя. Чацкий испытывает любовное чувство к дочери другого главного персонажа, Фамусова, однако, понимая, что девушку не трогает его любовь, она нежно относится к иному мужчине, Чацкий оставляет надежды на семейное благополучие с Софьей.

Фамусов является противоположным Чацкому ключевым героем комедии, придерживающимся традиционных принципов жизни, отличающийся раболепством и чинопочитанием. Главной заботой богатого помещика представляется сохранение положительного общественного мнения о собственной персоне и своей семье.

Дочь представителя века минувшего Софья Павловна Фамусова описывается в образе воспитанной, образованной девушки, обладающей силой воли и решительностью, однако неспособной понять и оценить искреннюю любовь Чацкого.

Одним из отрицательных героев пьесы представляет писателем Алексей Степанович Молчалин, являющийся холодным лицемером, беспринципным, расчетливым, глупым молодым человеком, мечтающим оказаться в высшем обществе. Именно поэтому он и пытается завязать отношения с Софьей Молчалиной, хотя на самом деле испытывает страсть к служанке Лизе.

Лиза является одним из ярких второстепенных героев пьесы, изображенная в качестве веселой, игривой девушки, помогающей Софье в любовной интрижке с Молчалиным, оказывающая знаки внимания буфетчику Петрушке.

Любовная сюжетная линия произведения дополняется еще одним второстепенным героем в образе обеспеченного полковника Скалозуба, которого Фамусов желает видеть в женихах своей дочери, отличающегося отсутствием ума, невероятной глупостью и фанатичной любовью к воинской службе, мечтая достичь генеральского чина.

Особое место среди второстепенных персонажей занимают образу Репетилова и Загорецкого, появляющихся в пьесе во время званого бала. Данные персонажи акцентируют авторское отношение к либеральным болтунам, выражающим вольнодумные мысли, при этом ничего в них не понимая. В образах Репетилова и Загорецкого писателем сатирически изображается современное столичное общество.

Для более точного и яркого понимания авторского замысла в произведении используются внесценические герои, помогающие дать полную характеристику фамусовскому обществу. Среди них выделяется дядя Фамусова Максим Петрович, о котором с великим почтением вспоминает племянник, а также многочисленные чиновники и вельможи в виде Фомы Фомича, Кузьмы Петровича, княгини Марьи Алексеевны. Для лучшей оценки образа Чацкого писатель вводит в пьесу героев, близким ему по мировоззрению, в образах князя Федора, увлекающегося химией и ботаникой, а также двоюродного брата Скалозуба.

Отличительной особенностью комедии является отказ автора от разделения действующих лиц на отрицательных и положительных, наделяя и тех, и других как хорошими, так и негативными характерными качествами.

Также читают:

Картинка к сочинению Главные и второстепенные герои комедии Горе от ума

Характеристика героев «Горе от ума» (таблица)

Герой	Краткая характеристика
Павел Афанасьевич Фамусов Фамилия «Фамусов» происходит от латинского слова «фама», что значит «молва»: этим Грибоедов хотел подчеркнуть, что Фамусов боится молвы, общественного мнения, но с другой стороны, в корне слова «Фамусов» есть корень латинского слова «фамосус» — знаменитый, известный	Богатый барин-помещик и крупный чиновник. Он известный человек в кругу московского дворянства. Родовитый дворянин: в родстве с вельможей Максимом Петровичем, близко знаком с камергером Кузьмой Петровичем. По своим взглядам он «старовер», ярый защитник прав крепостнического дворянства, противник всего нового, прогрессивного. Поклонник обычаев и образа жизни московского дворянства. Гостеприимный, радушный хозяин, интересный рассказчик любящий и заботливый отец. Властный барин, на службе строг со своими подчиненными но покровительствует своим родственникам. Не лишен практического житейского ума. добродушия. Способен на ложь и притворство, вспыльчив, льстив перед теми, от кого зависит. Речь героя разнообразна, содержит пословицы, народные выражения. В интонациях хорошо прослеживается отношение Фамусова к другим героям: грубо-пренебрежительное к тем, кто «ниже» или ровня; льстивые и заискивающие нотки с теми, кто имеет влияние и власть: ласково-покровительственное в отношении к Софье.
Алексей Степанович Молчалин	Низкопоклонник и делец. Стремление к карьере, умение подслужиться, лицемерие — вот, что составляет основу характера героя. Он немногословен: «не богат словами», «ведь нынче любят бессловесных». Говорит короткими фразами, тщательно подбирая слова, в зависимости от того, с кем говорит. Разработал свою тактику поведения для достижения заветной цепи — высокого положения в обществе и материальное благополучия. У него два таланта: «умеренность и аккуратность». Не имеет никаких нравственных представлений о счастье и долге гражданина, о любви и верности. К Чацкому относится пренебрежительно-покровительственно, пытается его поучать, как надо жить в свете.
Сергей Сергеевич Скалозуб Полковник. Лиза: «И золотой мешок, и метит в генералы»	Офицер-карьерист: «мне только бы досталось в генералы». В умственном отношении он недалекий человек (Софья о Скалозубе: «он слова умного не выговорил сроду»). Высказывает осуждение всяческому образованию и просвещению. осуждая своего двоюродного брата. «Созвездие маневров и мазурки». Не лишен апломба и высокомерия.
Антон Антонович Загорецкий	«Отъявленный мошенник, плут», «ив карты не садись: продаст!» «Лгунишка он, картежник, вор». Иногда делается предположение, что герой может быть близок к политическому сыску. Всегда готов участвовать в скандальных историях, сплетник, «Мастер услужить». Несмотря на сомнительную репутацию, принят во всех дворянских домах: «У нас везде ругают, а всюду принимают», — говорит Горич.
Репетклов (фамилия происходит от французского слова «релете», означающего «повторять»)	Стремится прослыть передовым человеком. Не имеет своих убеждений, так как все, о чем он говорит, он не понимает, а просто повторяет с значительным и важным видом. Говорливость, быстрые переходы с одной темы на другую характеризуют внутреннюю пустоту героя. «Шумит и только». По своему собственному определению — «пустомеля».
Софья Павловна Фамусова	Умная, гордая, с сильным характером, с горячим сердцем, мечтательная. Насмешлива, мстительна. Дает очень точные характеристики гостям в доме своего отца. Ее ум проявляется в высказываниях обобщенного характера: «Счастливые часов не наблюдают». «Подумаешь, как счастье своенравно, а горе ждет из-за угла». «Это — смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намека на идеи и убеждения, путаница понятий, умственная и нравственная спепота — все это не имеет в ней характера пичных пороков, а является как общие черты ее круга». (А. И. Гончаров «Мильон терзаний»)
Александр Андреевич Чацкий Лиза: «…так чувствителен, и весел, и остер…» Софья: «Остер, умен, красноречив. в друзьях особенно счастлив…»	Ум Чацкого — могучая сила в борьбе с косностью и деспотизмом. В данном контексте «умный» синоним понятиям «вольнодум¬ный», то есть человек независимых, свободолюбивых взглядов. Патриот, искренне желающий процветания своему Отечеству. Презирает чинопочитание и карьеризм. Осуждает крепостнические порядки, говорит о несправедливо¬сти века минувшего «покорности и страха», «века лести и спеси». Осуждает подражание всему заграничному, преклонение перед французскими или немецкими традициями, ратует за развитие национального, русского. Считает, что человек заслуживает уважения не по его происхождению или количеству крепостных, а за его личные достоинства.

Главные и второстепенные герои комедии «горе от ума» (персонажи, действующие лица)

«Горе от ума» (главные герои)

Главные герои пьесы Грибоедова «Горе от ума»:

Павел Афанасьевич Фамусов – управляющий в казенном месте. Не прочь приволокнуть за молоденькими, хорошенькими служанками. «Брюзглив, неугомонен, скор». Дочери дает понять, что бедняки не пара ей, он намерен выдать ее замуж за богатого. Он «английского клоба старинный, верный член до гроба». Не приветствует образование, видит в нем все зло.

Ученье — вот чума, ученость — вот причина,

Что нынче, пуще, чем когда,

Безумных развелось людей, и дел, и мнений.

Софья Павловна – его дочь. Влюблена в Молчалина. Даже переживает за него, когда тот свалился с лошади. Обычная московская барышня, получившая домашнее образование. Читает книги по-французски, играет на фортепиано.

Лизанька – служанка, бойкая девушка, способная найти выход из щепетильной, сложной ситуации. Любит слугу Фамусова Петрушу. Господ старается к себе не подпускать, хотя и не грубит.

Алексей Степанович Молчалин, секретарь Фамусова, — дворянин из обедневшего рода, молодой человек, живущий в доме Фамусова. Изображает из себя влюбленного в Софью, надеясь жениться на ней и получить богатое приданое. Фамилия его характеризует в полной мере. Он давно понял, что для того чтобы выжить, и чего-то добиться

В мои лета не должно сметь

Свое суждение иметь.

Наивная Софья наделяет Молчалина теми качествами, которых в нем нет. Чацкий иронизирует над ним:

Еще ли не сломил безмолвия печати?

Бывало песенок где новеньких тетрадь

Увидит, пристает: пожалуйте списать.

А впрочем, он дойдет до степеней известных,

Ведь нынче любят бессловесных.

Молчалин признается служанке Лизе, что любит ее. Но и в этом мало правды. Он домогается крепостную девушку по зову природы, зная, что за этот грешок ему ничего не будет. Тихоня Молчалин хитрый. Как говорится, в тихом омуте черти водятся. Он никого не любит, а лишь прикидывается влюбленным перед девушками.

Когда Софья характеризует Молчалина перед Чацким, тот видит в этой характеристике карикатуру и приходит к выводу, что Софья не любит Молчалина

При батюшке три года служит,

Тот часто без толку сердит,

А он безмолвием его обезоружит,

От доброты души простит;

И далее она добавляет:

Он наконец: уступчив, скромен, тих,

В лице ни тени беспокойства

И на душе проступков никаких.

Обратите внимание

Все, кто характеризуют Молчалина, отмечают его молчаливость, умение найти ко всем подход. Чацкий сравнивает Молчалина с Загорецким – известным мошенником.

Александр Андреевич Чацкий вернулся из путешествия, и сразу явился в дом к Фамусову, где живет Софья – предмет его любви и долгих мечтаний. Его кредо – «служить бы рад, прислуживаться тошно». Софья отмечает его остроумие, переходящее в сарказм:

Он славно

Пересмеять умеет всех;

Болтает, шутит.

Однако, характеризуя Чацкого Скалозубу, Фамусов замечает:

Но захоти — так был бы деловой,

Жаль, очень жаль, он малый с головой;

И славно пишет, переводит.

Полковник Скалозуб, Сергей Сергеевич – «И золотой мешок, и метит в генералы». Типичный солдафон, рассуждающий только на военные темы.

Известный человек, солидный,

И знаков тьму отличья нахватал;

Не по летам и чин завидный,

Не нынче завтра генерал.

Перед Скалозубом Фамусов извивается ужом, старается угодить ему, мечтает в глубине души выдать дочь за него замуж.

Наталья Дмитриевна, молодая дама, любит своего мужа. Не глупа. Мужа крепко прибрала к рукам, все решает и даже отвечает за него в разговорах.

Платон Михайлович – муж ее, отставной офицер. «Теперь, брат, я не тот…» . Подчинившись заботам жены, скучает.

Чацкий замечает ему:

Уж точно, стал не тот в короткое ты время;

Не в прошлом ли году, в конце,

В полку тебя я знал? лишь утро: ногу в стремя

И носишься на борзом жеребце;

Осенний ветер дуй, хоть спереди, хоть с тыла.

Петрушка – слуга Фамусова. Судя по словам самого Фамусова:

Петрушка, вечно ты с обновкой,

С разодранным локтем, —

Петрушка неуклюжий и не поворотливый увалень.

Князь Тугоуховский – к тому же еще глуховат. Пользуется слуховым прибором.

Княгиня, жена его, с шестью дочерями – ездят на приемы ради поиска женихов своим дочерям. узнав, что Чацкий беден и не служит, отказываются приглашать его на обед к себе.

Графиня бабушка — разговаривает с немецким акцентом.

Графиня внучка — Зла, в девках целый век, уж бог ее простит.

Антон Антонович Загорецкий – он служит как бы продолжением Молчалина. Через него Грибоедов показывает, что рано или поздно и Молчалин станет таким же, Будет стараться угодить вышестоящим на служебной лестнице, но при возможности постарается обмануть.

При нем остерегись: переносить горазд,

И в карты не садись: продаст.

Лгунишка он, картежник, вор.

Но люди терпят его, зная лживую его натуру, потому что Загорецкий – мастер услужить, порой бывает весьма полезен.

Старуха Хлёстова, свояченица Фамусова.

А тетушка? все девушкой, Минервой?

Все фрейлиной Екатерины Первой?

Воспитанниц и мосек полон дом?

Придерживается старины. Типичная московская барыня.

г. N*. и г. D* – сплетники местного разлива. Брошенную Софьей вскользь фразу, подхватили и разнесли.

Репетилов — позиционирует себя с будущими революционерами, а сам умеет только болтать. Поэма была написана в 1822-1824 году, когда в умах передового дворянства зрели революционные настроения. Репетилов дает понять Чацкому, что он участвует в подобных собраниях.

В репликах Репетилова выразилось отношение Грибоедова к подобным собраниям. «В 1824-1825 годах он духовно был совершенно чужд политическим интересам…». Он не поддерживал стремление декабристов свергнуть существующий строй, не верил в возможность подобного свержения самодержавия.

Пожалоста, молчи, я слово дал молчать.

У нас есть общество, и тайные собранья,

По четвергам. Секретнейший союз…

Репетилов явно не блещет умом, рассказывая налево и направо о тайных собраниях, на которых ему случается присутствовать и зазывая на них людей, по сути своей случайных. И таких вот, случайных людей, крикунов, которые только и умели спорить за бутылкой шампанского, немало было в тайных российских обществах накануне декабрьского восстания.

Ответы Чацкого Репетилову выражают отношение Грибоедова с этим собраниям:

Вот меры чрезвычайны,

Чтоб взашеи прогнать и вас, и ваши тайны.

В конце пьесы раскрываются все тайны и все интриги произведения. Чацкий узнает, в кого влюблена Софья. Перед Софьей раскрывается низость души Молчалина, который воспользовавшись темнотой, тихонько улизнул в свою комнату. Чацкий выясняет, кому он должен сказать спасибо за то, что все объявили его сумасшедшим. Расстроенный и разочарованный, он покидает Москву.

Второстепенные персонажи пьесы «Горе от ума»:

Горичи.

Хрюмины.

несколько говорящих слуг.

Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде.

Официанты Фамусова.

Источник: https://litgeroi. ru/po-avtoram/griboedov/gore-ot-uma-glavnye-geroi.html

Герои комедии “Горе от ума” Грибоедова: список персонажей (действующих лиц)

Меню статьи:

Главные герои комедии
Второстепенные персонажи
Третьестепенные персонажи

В комедии Грибоедова «Горе от ума», действуют много персонажей. Большинство из них использованы автором в качестве фона или подтверждения тех или иных принципов светского общества.

Главные герои комедии

Несмотря на всю многочисленность героев, основное действие в комедии сосредоточено вокруг четырех персонажей – Чацкого, Фамусова, Софьи, Молчалина.
Александр Андреевич Чацкий

Александр Чацкий

Это молодой дворянин, оставшийся сиротой в раннем возрасте. Его воспитанием занимался друг семьи – Фамусов. Повзрослев, Чацкий начинает самостоятельную жизнь.

Три года он пробыл за границей и после возвращения с поездки навещает своего воспитателя Фамусова и его дочку Соню, к которой он питает нежные чувства и с которой надеется сочетаться узами брака.

Важно

Предлагаем ознакомиться с “образом Чацкого в комедии “Горе от ума”, которую написал Александр Грибоедов.

Однако увиденная ним картина его крайне обескуражила – Фамусов был далек от того детского воспоминания о воспитателях.

Благодаря поездке за границу Чацкий сумел узнать об отличных взаимоотношениях между людьми и их целях в жизни, поэтому погрязшая в клише и пустых, бессмысленных действиях коррумпированная аристократия вызывает у Чацкого отвращение. Попытки объяснить свою позицию и убедить окружающих в обратном Чацкого не приводят к успеху – в конце произведения он уезжает из Москвы, ибо не видит другого выхода.

Павел Афанасьевич Фамусов
Фамусов является воспитателем Александра Чацкого. На момент повествования – он управляющий государственного учреждения. Жена его давно умерла, оставив ему дочь Софью.

Образ Фамусова очень противоречивый, с одной стороны – это человек, который не лишен положительных качеств характера – так, например, он берет на воспитание Александра после смерти его родителей и относится к нему, как к своему сыну. С другой же стороны, он бесчестный и лицемерный человек.

Основным мерилом успешности и порядочности человека для него есть финансовая обеспеченность и высокая должность. Фамусов – взяточник и обманщик, поэтому у него и происходит конфликт со своим воспитанником.

Софья Фамусова
Софья является дочкой Павла Афанасьевича Фамусова. В комедии она изображена уже взрослой – девушкой на выданье.

Несмотря на то, что она не настолько погрязла в аристократическом болоте, девушка все же является частично отрицательным персонажем – ее пренебрежение истинными чувствами отталкивает от этого персонажа.

Девушка любит, когда ей угождают, причем ее мало заботит тот факт, что такое поведение выглядит унизительным.

Алексей Степанович Молчалин Молчалин – личный секретарь Фамусова, хотя официально он работник архива при государственном учреждении в котором работает Фамусов.

Молчалин по происхождению простой человек, поэтому ради титула и права принадлежать к высшему обществу он готов на все. Молчалин всячески угождает Фамусову и его дочери, чтобы воплотить свою мечту в реальность.

По факту это лицемерный, глупый и бесчестный человек.

Второстепенные персонажи

К этой категории причислены персонажи, которые имеют значительное влияние на формирование сюжета комедии, но при этом они не являются активными действующими лицами. К тому же, сюда относятся также герои, обладающие слишком обобщенными и размытыми чертами характера, как например, Лиза.

Репетилов
Репетилов является старым другом Фамусова. Во время своей молодости он вел распутную и бурную жизнь, придаваясь балам и светскому времяпровождению. Из-за рассеянности и несобранности он не смог обеспечить себе карьерный рост.

Предлагаем ознакомиться с “характеристикой фамусовского общества в комедии “Горе от ума”, написанной Александром Грибоедовым.

Сергей Сергеевич Скалозуб

Скалозуб – это богатый офицер. По своей природе он человек видный, но глупый и неинтересный. Скалозуб слишком зациклен на военной службе и своей карьере и не видит смысла больше ни в чем.

Совет

Лиза Лиза – это молодая девушка, служанка в доме Фамусова. Она обладает привлекательной внешностью, что оборачивается в ее случае отрицательной чертой – к ней пристают Фамусов и Молчалин.

Жизнь в доме Фамусова в случае Лизы усложняется еще и сложными отношениями с Софьей – дочь Фамусова время от времени втягивает Лизу в свои любовные интриги, из-за чего у последней могут возникнуть серьезные проблемы.

Третьестепенные персонажи

Наибольшее количество в комедии персонажей, чье действие занимает фрагментарный, эпизодический промежуток времени. Однако нельзя сказать, что их присутствие в тексте неоправданно – на самом деле, они выполняют очень важную роль. С их помощью происходит изображение основных типов личностей аристократического общества и основных негативных качеств представителей этой прослойки.

Антон Антонович Загорецкий
Загорецкий прославился в обществе как плут и обманщик – он имеет необыкновенную страсть к игре в карты, но всегда играет нечестным способом. К тому же, Антон Антонович предпочитает вести активную светскую жизнь – он постоянный человек в театрах, на балах и званых обедах.

Анфиса Ниловна Хлестова
Анфиса Ниловна приходится Фамусову родственницей. На момент повествования, она уже старуха. Хлестова когда-то была фрейлиной, но сейчас, на старости она стала никому не нужной.

Из-за такой неудовлетворенности жизнью старуха обзавелась скверным характером и является крайне неприятной личностью.

Ее дом полон молоденьких девушек, которых она взяла на воспитание и собак – такая компания позволяет ей казаться важной и нужной и развлекает старуху в часы уныния.

Платон Михайлович Горич
Не все представители аристократии – люди с нивелированными качествами. Примеров людей, сохранившим свой моральный облик, является Платон Михайлович Горич. Он добрый и искренний человек, обладающий здравым умом и способностью размышлять, однако он обладает слишком мягким характером, что сделало его уверенным подкаблучником.

Наталья Дмитриевна Горич
Наталья Дмитриевна приходится Платону Михайловичу женой. Женщина намного моложе своего мужа, и на противовес ему, обладает особой любовью к светской жизни, что ужасно тяготит мужа, но противостоять желаниям жены у Горича не получается.

Петр Ильич Тугоуховский
Фамилия Петра Ильича полностью соответствует его сути, а вернее физическому дефекту. Князь ужасно плохо слышит, что значительно затрудняет его жизнь. Проблемы со слухом стали причиной того, что Петр Ильич редко бывает на людях, а его жена стала командиром своего мужа и их жизни в целом.

Марья Алексеевна Тугоуховская
Марья Алексеевна приходится Петру Ильичу женой. У них в браке родилось 6 дочек. Все они незамужние девушки, на момент повествования. Князь с княгиней вынуждены постоянно появляться с дочками на людях, для того, чтобы удачно выдать дочек замуж, но пока что надежды этих дворян не были оправданы.

Графини Хрюмины
Под именем графинь Хрюминых скрываются бабушка и внучка. Основной акцент в комедии их них двоих сделан на внучке, которая осталась старой девой, а потому она вечно злая и обиженная на весь свет.

Графиня-бабушка – дряхлая старушка, которой званые обеды и балы уже не по силам, но она все равно старается их посещать, судя по всему, чтобы найти мужа для внучки.

Петрушка
Образ Петрушки хоть никоим образом и не связан с аристократами, так как этот персонаж – простой крестьянин по происхождению, но все же по его значимости в комедии Петрушку следует причислить к третьестепенным персонажам.

Петрушка работает буфетчиком в доме Фамусова – это бедный человек, но зато чистый душой. В него влюблена служанка Лиза.

Таким образом, в комедии Грибоедова «Горе от ума» мы можем видеть калейдоскоп разнообразных персонажей. В основном, автор не описывает детально их характеры, но это не мешает восприятию комедии и понимания сути произведения.

Источник: https://r-book.club/russian-classics/aleksandr-griboedov/gore-ot-uma-geroi-komedii.html

17. Роль второстепенных персонажей в комедии «Горе от ума»

А. С. Грибоедов в комедии «Горе от ума» нарисовал широкую и целостную картину светской Москвы своего времени, высмеяв убогость и ограниченность населявшего ее высшего общества. И в этом ему помогли второстепенные персонажи, которые позволили автору передать особую атмосферу дома Фамусовых.

Так, первым, появляющимся в пьесе второстепенным персонажем, является служанка Лиза. Простая, но полная лукавства и проницательности девушка была одной из немногих здравомыслящих людей в доме Фамусова. Вспомним, хотя бы ее слова, обращенные к хозяину:

Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев и барская любовь…

В этих двух строчках служанка ярко и правдиво описала истинное отношение дворян к своим слугам.

А как точно она подметила ключевые черты главного героя комедии Чацкого:

Кто так чувствителен, и весел, и остер,

Как Александр Андреич Чацкий.

На мой взгляд, критические замечания Лизы – авторское видение своих героев.

Обратите внимание

Остальные второстепенные герои – представители фамусовского общества. Они очень схожи в своем невежестве, чинопочитании и корыстолюбии.

Первым членом светского общества в произведении является грубый, высокомерный полковник Скалозуб, который, по словам служанки Лизы, «и золотой мешок, и метит в генералы». Сергей Сергеевич до неприличия ограничен и туп.«Он слова умного не выговорил сроду»,- так его характеризует Софья.

И действительно, герой, как и многие другие члены фамусовского общества, отрицает важность и благородную цель просвещения:«А книги сохранят так: для больших оказий…» Отрицает потому, что он молится другим богам: чинам и деньгам.

Откровенный и циничный рассказ полковника о причинах своего успеха свидетельствует об его алчности:

Довольно счастлив я в товарищах моих,

Вакансии как раз открыты,

То старших включат иных,

Другие, смотришь, перебиты.

Остальные представители фамусовского общества изображены не столь подробно, но так же ярко, как Скалозуб. Например, сердитая старая дева Анфиса Ниловна Хлестова, как положено светской даме, следовала моде. Модно было в ту пору иметь темнокожих слуг-арапов, и у старухи такая служанка тоже была:

От скуки я взяла с собой

Арапку-девку да собачку…

Вот она, жестокая бесчеловечность, когда арапку приравнивают к собаке!

Поразительно, но в фамусовском обществе принимают как желанных гостей таких людей, как Антон Антонович Загорецкий.

Он, «отъявленный мошенник, плут», имеющий сомнительную репутацию, благодаря способности угодить любому человеку, дорогой гость во всех дворянских домах.

Сама Хлестова называет его картежником и вором, но тем не менее любезна с ним из-за того, что тот ей и сестре «двоих арапчонков на ярмарке достал».

Важно

Таким образом, второстепенные персонажи играют важную роль в произведении, помогая в полной мере раскрыть идейное содержание комедии.

Ксюша

Источник: http://xn—-7sbanj0abzp7jza.xn--p1ai/index.php/literatura-sochineniya/ege/zadanie-17/2867-17-rol-vtorostepennykh-personazhej-v-komedii-gore-ot-uma

Внесценические и второстепенные герои и их роль в комедии «Горе от ума»

Внесценические и второстепенные герои. «Горе от ума» — реалистическое произведение, где автор дает обобщенную картину жизни дворянской Москвы 20-х годов XIX века.

Большое количество действующих лиц, представляющих московское дворянское общество, дополняется внесцениче- скими персонажами, то есть такими, которые не появляются на сцене, но о которых мы узнаем по рассказам главных героев Для того чтобы расширить рамки произведения, усилить обобщение и типизацию, и вводятся внесценические персонажи. Это новаторский прием Грибоедова-драматурга.

Персонажи, которые помогают обрисовать идеалы, принципы и ценности «века минувшего», — это Максим Петрович, о котором с благоговением вспоминает Фамусов («Тогда не то, что ныне: при государыне служил Екатерине»), Фома Фомич, Кузьма Петрович, Татьяна Юрьевна, «Нестор негодяев знатных», княгиня Марья Алексеевна и другие — все они занимают достаточно высокое социальное положение: чиновники, вельможи, сановники —- «тузы».

Другие герои, близкие по духу и мироощущению Чацкому, как бы повторяющие его мир, мысли, поведение — это князь Федор, и химик, и ботаник, и двоюродный брат Скалозуба.

Роль внесценических персонажей — создать в ограниченных рамках пьесы широкую картину всей жизни тогдашней России. Эти герои не только расширяют рамки произведения, но и помогают лучше понять и оценить действующих лиц.

Именно фигура Загорецкого доказывает, что дворянское общество глубоко безнравственно. Хлестова так характеризует Загорецкого: «лгунишка он, картежник, вор», но мастер услужить, поэтому для него везде открыты двери.

От Горича мы узнаем, что он еще и доносчик («горазд переносить»), Горич остерегает Чацкого высказываться при Загорецком откровенно.

Совет

Репетилов является как бы пародией на Чацкого, в его образе осуждаются люди, искажающие и опошляющие высокие идеи. Репетилов будет существовать вечно, тип подражателя всегда возникал в переломные эпохи. Такие, как Репетилов, стараются называться передовыми и прогрессивными, но на самом же деле за этим скрывается пустота: «Шумим, братец, шумим!»

Она дает меткие характеристики другим персонажам: Скалозубу («речист, а больно не хитер»), Чацкому («кто так чувствителен, и весел, и остер»). Соприкасаясь с Лизой, каждый герой предстает перед нами в своем истинном лице.

Фамусов, который «монашеским известен поведеньем», втихую волочится за служанкой, Молчалин, любящий барышню «по должности», тоже не прочь приударить за Лизой. Мне кажется, что образ Лизы является как бы двигателем всей пьесы, если бы его не было, то развязка была бы совершенно другой.

Итак, Лиза играет важи v к) роль в развитии сюжета комедии. Все второстепенные и ниесценические персонажи сделали пьесу более интересной и насыщенной. Благодаря им, по замечанию Гончарова, в групці’ из небольшого числа лиц отразилась вся прежняя Москва, ее дух и нравы.

Источник: https://www.prepodka.net/vnestsenicheskie-vtorostepenny-e-geroi-ih-rol-v-komedii-gore-ot-uma/

Значение внесценических персонажей комедии “Горе от ума”

Прежде всего, героев комедии “Горе от ума” можно разделить на несколько групп: главные герои, второстепенные герои, герои-маски и внесценические персонажи. Все они, помимо отведенной им в комедии роли, важны и как типы, отражающие те или иные характерные черты русского общества начала XIX века.

К главным героям пьесы можно отнести Чацкого, Молчалина, Софью и Фамусова. Сюжет комедии строится на их взаимоотношениях, взаимодействие этих персонажей друг с другом и развивает ход пьесы. Второстепенные герои – Лиза, Скалозуб, Хлестова и другие – тоже участвуют в развитии действия, но прямого отношения к сюжету не имеют. Образы героев-масок максимально обобщены.

Автору не интересна их психология, они занимают его лишь как важные “приметы времени” или как вечные человеческие типы. Их роль особая, ибо они создают социально-политический фон для развития сюжета, подчеркивают и разъясняют что-то в главных героях. Это, например, шесть княжон Тугоуховских.

Обратите внимание

Автора не интересует личность каждой из них, они важны в комедии лишь как социальный тип московской барышни. Герои-маски играют роль зеркала, поставленного напротив самого высшего света. И здесь важно подчеркнуть, что одной из главных задач автора было не просто отразить в комедии черты современного общества, но заставит общество себя в зеркале узнать.

Задаче этой способствуют внесценические персонажи, то есть те, чьи имена называются, но сами герои на сцене не появляются и участия в действии не принимают.

И если основные герои “Горя от ума” не имеют каких-то определенных прототипов (кроме Чацкого), то в образах некоторых второстепенных героев и внесценических персонажей вполне узнаются черты реальных современников автора. Так, Репетилов описывает Чацкому одного из тех, кто “шумит” в английском клубе:

Не надо называть, узнаешь по портрету: Ночной разбойник, дуэлист, В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,

И крепко на руку нечист.

И не только Чацкий, но и большинство читателей “узнавали по портрету” колоритную фигуру того времени: Федора Толстого – Американца.

Совет
Сам Толстой, прочитав в списке “Горе от ума”, себя узнал и при встрече с Грибоедовым попросил изменить последнюю строчку следующим образом: “В картишках на руку нечист”.

Он собственноручно переправил так строку и приписал пояснение: “Для верности портрета сия поправка необходима, чтоб не подумали, что ворует табакерки со стола”.

В сборнике научных трудов “А.С. Грибоедов. Материалы к биографии” помещена статья Н.В. Гурова “Тот черномазенький…” (“Индийский князь” Визапур в комедии “Горе от ума”). Вспомним, при первой встрече с Софьей Чацкий, стараясь возродить атмосферу былой непринужденности, перебирает давних общих знакомых. В частности, поминает он и некоего “черномазенького”:

А этот, как его, он турок или грек? Тот черномазенький, на ножках журавлиных, Не знаю, как его зовут, Куда ни сунься: тут как тут,

В столовых и гостиных.

Так вот, в заметке Гурова говорится о прототипе этого проходного внесценического персонажа. Оказывается, удалось установить, что был во времена Грибоедова некий Александр Иванович Порюс-Визапурский, вполне подходящий к описанию Чацкого.

Важно

Зачем потребовалось искать прототип “черномазенького”? Не слишком ли мелкая фигура он для литературоведения? Оказывается – не слишком. Для нас, спустя полтора века после издания “Горя от ума”, безразлично, был ли “черномазенький” или Грибоедов его выдумал. Но современный читатель (и зритель) комедии немедленно понимал о ком идет речь.

И тогда исчезала пропасть между сценой и зрительным залом, вымышленные герои говорили о лицах, известных публике, у зрителя и персонажа оказывались “общие знакомые” – и довольно много. Таким образом Грибоедову удалось создать удивительный эффект: он стирал грань между реальной жизнью и сценической действительностью.

И что особенно важно, комедия при этом, обретая напряженное публицистическое звучание, ничуть не теряла в художественном отношении.

В том же разговоре Чацкий упоминает и многих других. Все они дают нам ясное понятие о грибоедовском высшем свете.

Это крайне безнравственные люди, препятствующие проникновению в Россию образования, науки: “А тот чахоточный, родня вам, книгам враг…” Эти люди озабочены только своим материальным положением, стремящиеся нажить как можно больше, породнится с богатыми семьями по всей Европе.

Конечно же, не все люди Москвы являли собой такое печально зрелище. Чацкий не был одинок, были и другие, тянущиеся к просвещению, к науке: “…он химик, он ботаник”. Но они являли собой скорее исключение, чем правило. Такие люди не могли заслужить уважения высшего света. Там ценились такие как Максим Петрович.

Именно Максим Петрович “на золоте едал”, у него “сто человек к услугам”, он “весь в орденах”. А чем добился он такого положения? Умом? Нет, он добился этого тем, что забыл о своем человеческом достоинстве. Но, по мнению Фамусова, это проявление его смышлености.

А что еще можно ждать от общества, у которого такие нравственные ценности? От общества, где прежде всего цениться не голос собственной совести, а мнение княгини Марьи Алексевны.

Совет

Грибоедов мастерски представил нам высший свет своей эпохи. И мы никогда не смогли бы понять, что представляло из себя это общество, если бы не внесценические персонажи.

Да и читатели того времени потеряли бы многое, если б им некого было №узнавать” в героях Грибоедова.

Источник: http://StudyPort.ru/referaty/literatura/2263-znachenie-vnestsenicheskih-personazhej-komedii-gore-ot-

Роль второстепенных и внесценических персонажей в комедии А.С. Грибоедова “Горе от ума”

Второстепенные и внесценические персонажи, которых не так и много в пьесе, играют очень значимую роль в раскрытии идейного содержания комедии.

Эти персонажи зачастую связаны с основными, и с их помощью мы узнаем некоторые важные подробности: они раскрывают суть той или иной сцены, смысл событий, как происходящих на сцене, так и за сценой, уточняют характеры героев, показывают их взаимоотношения.

С помощью этих второстепенных и внесценических персонажей Грибоедов создает в комедии особую атмосферу богатого дома московского барина Павла Афанасьевича Фамусова начала прошлого века.

Запоминается такой персонаж, как служанка в доме Фамусова, Лиза. На первый взгляд, – простая и бойкая девушка. Но после того как мы слышим ее реплики, замечания, можно сказать, что она описана Грибоедовым как очень реальная крепостная девушка, полная лукавства и проницательности. Ее слова, обращенные к Фамусову, нас поражают и остаются в памяти на всю жизнь:

Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев и барская любовь…

Она в комедии является выражением здравого смысла, критиком почти всех персонажей пьесы. Она умно рассуждает, именно Лиза как бы представляет нам главного героя Чацкого:

Кто так чувствителен, и весел, и остер,

Как Александр Андреич Чацкий.

Грибоедов, описывая Лизу, вложил в ее уста некоторые свои мысли и чувства по отношению к героям и событиям пьесы.

Для более полного представления о фамусовском обществе автор вводит в пьесу Сергея Сергеевича Скалозуба. По четкому определению Лизы, он “и золотой мешок, и метит в генералы”. А по мнению Софьи, “он слова умного не выговорил сроду”.

Обратите внимание

Фамусовское общество в просвещении не видит ничего светлого, они считают, что от книг сходят с ума. Скалозуб говорит о просвещении со свойственной ему тупостью и ограниченностью:

А книги сохранят так: для больших оказий…

Чацкий, выясняя, почему так холодно встретила его Софья, пытается откровенно и задушевно поговорить со Скалозубом, но сразу понимает, что будущий генерал откровенно глуп.

Ведь слова, произнесенные им после монолога Чацкого “А судьи кто?”, свидетельствуют о том, что скалозуб ничего не понял из его обличений.

И Чацкий успокаивается, когда слышит, как со свойственной Скалозубу откровенностью он прямо говорит о причинах своего успеха:

Довольно счастлив я в товарищах моих,

Вакансии как раз открыты,

То старших выключат иных,

Другие, смотришь, перебиты.

Эти циничные слова, свидетельствующие о неудержимом стремлении к богатству, карьере характеризуют не только Скалозуба, но и все общество, собравшиеся на балу в доме Фамусова.

Князь и княгиня Тугоуховские с шестью дочерьми тоже добавляют свою характерную черту в наше представление о фамусовском обществе. Их присутствие на балу объясняется только одной единственной целью – найти своим дочерям достойную и богатую партию.

Бал у Фамусова – это ”живой” музей восковых фигур, представляющих высший свет московской дворянской знати.

Здесь много анекдотических фигур, таких как, например, Загорецкий – известный авантюрист, плут и угодник дам.

Важно

Представив себе этого человека, можно оценить все фамусовское общество, где нет ничего, кроме напыщенного лицемерия, эгоистической глупости, “благородного” хамства и бездуховности.

Против Чацкого объединяются высмеянные им Максим Петрович, фрейлина Екатерины Первой, княгиня Пульхерия Андреевна, “Нестор негодяев знатных” и многие другие из светского общества. С их помощью Грибоедов создает представление об этой силе, против которой безуспешно пытается в одиночку выступить Чацкий.

Эти персонажи выполняют две основные содержательные функции: служат объектом насмешек Чацкого, помогая нам ясно увидеть изъяны светского общества, а во-вторых, составляют и объединяют лагерь, враждебный главному герою.

Среди них три фигуры, сходные по выполняемым функциям с остальными персонажами, но наиболее важные для раскрытия сути основного конфликта пьесы. Это те, кого ставят в пример в фамусовском обществе: Кузьма Кузьмич, Максим Петрович и Фома Фомич.

Для Чацкого смешна история выдвижения по службе Максима Петровича, а словесные произведения Фомы Фомича – пример абсолютной глупости. А для Фамусова и ему подобных именно эти люди служат образцом служебного благополучия.

Дополняют наше представление об этих вельможах и их отношении к своим крепостным слугам, например, старуха Хлестова, которая просит накормить свою “арапку – девку” наравне с собачкой.

Таким барыням с явными крепостническими замашками, как и любому из общества Фамусова, ничего не стоит унизить достоинство слуги или пригрозить сослать своих крепостных неизвестно за что на поселенье.

Все они, отстаивая крепостнические порядки, считают главным достоинством человека его богатство, безграничную власть над себе подобными, беспредельную жестокость в обращении со своими слугами.

Совет

Грибоедов показывает нам, что в фамусовском обществе, если человек хочет иметь совсем другие интересы, жить по-своему, а не по-фамусовски, то он уже “не в своем уме”, “разбойник”, “карбонарий”, например, княгиня рассказывает с осуждением о своем племяннике:

Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник.

Князь Федор, мой племянник.

Грибоедов в князе Федоре пытается нам показать еще один чистый ум, похожий на ум Чацкого, показать, что главный герой не один будущий декабрист в фамусовском обществе, который может 14 декабря 1825 года выйти на Сенатскую площадь.

Из монолога Чацкого мы узнаем о французике из бордо, о котором все восторженно говорят, который чувствует себя здесь маленьким царьком, потому что фамусовское общество преклоняется перед Францией и всеми французами, забыв, национальную гордость и достоинство. И этому “французику”, когда он приехал в Москву, показалось, что он дома:

Ни звука русского, ни русского лица…

Один из второстепенных персонажей – Платон Михайлович Горич, бывший друг и единомышленник Чацкого. Платон Михайлович появляется у Грибоедова всего в одной сцене встречи с Чацким на балу у Фамусова.

Общество Фамусова сделало его примерным мужем своей жены Натальи Дмитриевны, которая опекает его, как ребенка. Такая жизнь заставила его отказаться от юношеских увлечений.

Чацкий с насмешкой спрашивает его:

Забыт шум лагерный, товарищи и братья?

Спокоен и ленив?

На что Горич отвечает:

Нет, есть–таки занятье

На флейте я твержу дуэт

А – мольный…

Очень важен, на мой взгляд, в комедии такой персонаж, как Репетилов, которого можно считать в комедии двойником Чацкого. Только он, в отличие от Чацкого, просто играет в свобомыслие, и его рассуждения – пустое фразерство.

Неслучайно, его реплика: “Шумим, братец, шумим!” стала крылатой и обозначает пустословие, видимость дела. В сцене, когда Репетилов рассказывает Чацкому о бароне фон Клоце, который “в министры метит”, а он “к нему в зятья”, проявляет его стремление к дешевому карьеризму, его несомненное двуличие.

И этот барон со своими “друзьями” помогает нам увидеть истинное лицо мнимого приятеля Чацкого.

В разговоре с Чацким Молчалин с преклонением упоминает некую Татьяну Юрьевну:

Татьяна Юрьевна рассказывала что-то,

Из Петербурга воротясь…

Обратите внимание

И мы понимаем, что она сплетница, как, в общем, почти все дамы высшего общества. Для них нет ничего более интересного, как посплетничать, они не находят ничего интересного ни в книгах, ни в искусстве.

Г.N и Г.D – эти загадочные персонажи появляются в комедии для того, чтобы распустить слух о сумасшествие Чацкого. Сначала об этом шутя говорить Софья, но через некоторое время это становится общественным мнением. Фамусовское общество не может простить Чацкому его ума и образованности, поэтому они с удовольствием верят этой клевете.

В конце пьесы Фамусов восклицает:

Ах! Боже мой! Что станет говорить

Княгиня Марья Алексеевна!

И сразу можно понять, что мнение этой неизвестной нам Марии Алексеевны для Фамусова важнее, чем счастье собственной дочери.

Благодаря второстепенным и внесценическим персонажам комедия “Горе от ума” не замкнута во времени и пространственном круге, где происходит действие. Мы начинаем понимать, каковы моральные ценности в том мире, который возмущает Чацкого.

Противоречия между героем и обществом становятся закономерными. С помощью этих персонажей Грибоедов знакомит нас с прошлым и будущим разных людей, и прежде всего мы узнаем предысторию жизни главного героя.

Мы понимаем, что будущие Чацкого, скорее всего с декабристами, потому что он высказал в комедии много такого, что можно было услышать от декабристов.

Источник: http://diplomba.ru/work/98332

Второстепенные и внесценические персонажи в комедии “Горе от ума”

В комедии конфликт Чацкого и общества вырастает постепенно из его личного любовного конфликта (поэтому можно говорить, что конфликт двойственный: и личный и общественный).

Сам Грибоедов оценивал двойственность конфликта своей комедии следующим образом: “Девушка сама не глупая предпочитает дурака умному человеку… И этот человек разумеется в противуречии с обществом, его окружающим” (письмо Грибоедова к П.А. Катенину, 1825 г.).

Важно

Грибоедов вводит в пьесу большое число эпизодических лиц и внесценических персонажей. Они оттеняют и дополняют черты главных героев.

Вместе взятые, они создают полную и яркую картину московского дворянского общества.

Его появление осложняет и любовный, и общественный конфликт. Лиза – служанка, без нее невозможно представить как возникновение, так и развязку любовной интриги. И вместе с тем она иронична, остроумна, дает точные характеристики разным героям.

С помощью ее образа Грибоедов подчеркивает противостояние дворянства и крепостных:

Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев, и барская любовь.

Вообще, второстепенные персонажи выполняют три основные функции: показывают уровень понятий о жизни в обществе, современном Грибоедову; подчеркивают духовное одиночество Чацкого; выполняют важную сюжетную роль – распространяют слух о сумасшествии Чацкого.

Итак, бал у Фамусова. Первыми из гостей приезжает чета Горичей. Наталья Дмитриевна и Платон Михайлович – типичная московская семья, в которой мужчина со временем становится “мужем-мальчиком”, “мужем-слугой”.

Грибоедов проводит тонкую параллель между ним и Молчалиным: Горич говорит Чацкому, что сейчас заучивает на флейте “Амольный” дуэт; Молчалин и Софья в начале пьесы за сценой играют дуэтом на фортепьяно и на флейте.

Софья воспитана в фамусовском духе, и ей нужен такой же “муж-слуга”.

Совет

Также на бал приезжает семейство Тугоуховских. Образ княгини помогает понять характер Фамусова – они приверженцы браков по расчету; княгиня на балу сразу же обращает внимание на холостого Чацкого, но, узнав, что он небогат, теряет к нему интерес.

Со схожими целями прибывают графини Хрюмины. Графиня-внучка никак не может найти себе достойного жениха и поэтому постоянно озлоблена. К тому же, в ее лице Грибоедов высмеивает пристрастие ко всему иностранному.

Чуть ли не самым порочным из гостей является Антон Антонович Загорецкий – “отъявленный мошенник, плут” даже по определению гостей. Чтобы завоевать расположение нужных ему людей, он готов на любые нечестные меры, готов услужить. Он – образ будущего Молчалина.

Очень ярко нарисован образ барыни Хлестовой – в своем роде, небезызвестная Салтычиха. Проводится стойкая параллель между ней и “Нестором негодяев знатных” из монолога Чацкого – то же пренебрежение и жестокость по отношению к крепостным.

У некоторых гостей Фамусова даже нет имен – это господин N и господин D, активно участвовавшие в распространении слуха о сумасшествии Чацкого. С их помощью Грибоедов показывает, что дворянское общество совсем не брезгует таким низким занятием, как передача сплетен.

Последним на бал является Репетилов – образ яркий и необходимый в комедии. Он его “секретнейшим союзом” и “тайными собраниями по четвергам” выступает как никчемный болтун, для которого передовые идеи не более чем модное увлечение.

Многочисленны в комедии также и внесценические персонажи – те, которых мы не видим непосредственно в комедии, но о которых кто-либо из героев упоминает при определенной ситуации. Внесценических персонажей можно разделить на условные группы, в зависимости от того, кто и с какой целью о них упоминает.

Во-первых, это те, кого Чацкий упоминает в качестве примера безнравственной жизни в монологе “А судьи кто?..”.

Обратите внимание

Во-вторых, Фамусов и его гости приводят примеры эталонов похвальной жизни, с точки зрения московского общества, они являются образцами для подражания и главными судьями – Кузьма Петрович, Максим Петрович, влиятельные московские дамы Ирина Власьевна, Лукерья Алексеевна, Татьяна Юрьевна, Пульхерия Андревна, и, наконец, Марья Алексевна, мнения которой так боится Фамусов в своем финальном монологе.

Далее стоит выделить персонажей, которых упоминает Репетилов, – круг его приятелей, которые, по его мнению, авторитетны в некоем “секретнейшем союзе”, но читатель понимает, что реальной пользы обществу они принести не могут.

Один из них “примечателен” тем, что “сквозь зубы говорит”, другой – тем, что поет, а Ипполит Маркелыч Удушьев – “гений”, поскольку написал в журнале “отрывок, взгляд в ничто”.

Эти люди опошляют и принижают идеи нового поколения и этим подчеркивают одиночество Чацкого не только среди более старших дворян, но и среди его ровесников.

И только два внесценических персонажа – двоюродный брат Скалозуба и племянник княгини Тугоуховской – могут быть названы людьми, которых можно считать потенциальными единомышленниками Чацкого.

Мы не знаем их образ мыслей, но уже одно то, что в фамусовском обществе о них упоминают как о странных людях, говорит об их принадлежности к поколению Чацкого и самого Грибоедова.

Так, например, говорит Скалозуб о своем двоюродном брате:

Но крепко набрался каких-то новых правил.

Чин следовал ему: он службу вдруг оставил,

В деревне книги стал читать…

А княгиня Тугоуховская о своем племяннике отзывается:

Нет, в Петербурге институт

Педагогический, так, кажется, зовут:

Там упражняются в расколах и безверьи

Профессоры!! – у них учился наш родня,

И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.

От женщин бегает, и даже от меня!

Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,

Князь Федор, мой племянник.

Получается, что внесценические персонажи, также как и второстепенные, позволяют автору не только полнее и многограннее раскрыть характеры основных героев.

Помимо этого, они как бы дополняют ряды либо общества Фамусова, либо сторонников мировоззрения Чацкого, представляют одну из противоборствующих сторон; с их помощью конфликт из локального, происходящего в одном доме, становится общественным, действие “переносится” даже в Петербург (там учился племянник княгини Тугоуховской).

Важно

То есть Грибоедов хотел показать, что конфликт, родившийся в доме Фамусова, не единичен и не случаен; такова ситуация по всей России – грядет новое поколение, жаждущее нового мира.

Источник: http://internat18.ru/a-s-griboedov/item/79-vtorostepennie-personazhi

Внесценические персонажи в комедии «Горе от ума»

Внесценические персонажи и их роль в комедии Грибоедова “Горе от ума”.

Обратите внимание

Не надо называть, узнаешь по портрету:

Ночной разбойник, дуэлист,

В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,

И крепко на руку нечист .

Совет
Сам Толстой, прочитав в списке “Горе от ума”, себя узнал и при встрече с Грибоедовым попросил изменить последнюю строчку следующим образом: “В картишках на руку нечист”.

А этот, как его, он турок или грек?

Тот черномазенький, на ножках журавлиных,

Не знаю, как его зовут,

Куда ни сунься: тут как тут,

В столовых и гостиных.

Зачем потребовалось искать прототип “черномазенького”? Не слишком ли мелкая фигура он для литературоведения? Оказывается – не слишком. Для нас, спустя полтора века после издания “Горя от ума”, безразлично, был ли “черномазенький” или Грибоедов его выдумал.

Но современный читатель (и зритель) комедии немедленно понимал о ком идет речь. И тогда исчезала пропасть между сценой и зрительным залом, вымышленные герои говорили о лицах, известных публике, у зрителя и персонажа оказывались “общие знакомые” – и довольно много.

Таким образом Грибоедову удалось создать удивительный эффект: он стирал грань между реальной жизнью и сценической действительностью. И что особенно важно, комедия при этом, обретая напряженное публицистическое звучание, ничуть не теряла в художественном отношении.

Обратите внимание

Чацкий не был одинок, были и другие, тянущиеся к просвещению, к науке: “…он химик, он ботаник”. Но они являли собой скорее исключение, чем правило. Такие люди не могли заслужить уважения высшего света. Там ценились такие как Максим Петрович. Именно Максим Петрович “на золоте едал”, у него “сто человек к услугам”, он “весь в орденах”.

А чем добился он такого положения? Умом? Нет, он добился этого тем, что забыл о своем человеческом достоинстве. Но, по мнению Фамусова, это проявление его смышлености.

Грибоедов мастерски представил нам высший свет своей эпохи. И мы никогда не смогли бы понять, что представляло из себя это общество, если бы не внесценические персонажи. Да и читатели того времени потеряли бы многое, если б им некого было №узнавать” в героях Грибоедова.

Источник: https://botanim.ru/content/vnesczenicheskie-personazhi-v-komedii-gore-ot-uma-761.html

Внесценические и второстепенные герои и их роль в комедии «Горе от ума»

Сочинения по литературе: Внесценические и второстепенные герои и их роль в комедии «Горе от ума» “Горе от ума” — реалистическое произведение, где автор дает обобщенную картину жизни дворянской Москвы 20-х годов XIX века.

Большое количество действующих лиц, представляющих московское дворянское общество, дополняется внесценическими персонажами, то есть такими персонажами, которые не появляются на сцене, но о которых мы узнаем по рассказам главных героев. Для того чтобы расширить рамки произведения, усилить обобщение и типизацию, и вводятся внесценические персонажи.

Это новаторский прием Грибоедова-драматурга. Персонажи, которые помогают обрисовать идеалы, принципы и ценности “века минувшего”, — это Максим Петрович, о котором с благоговением вспоминает Фамусов (“Тогда не то, что ныне: при государыне служил Екатерине”).

Фома Фомич, Кузьма Петрович, Татьяна Юрьевна, “Нестор негодяев знатных”, княгиня Марья Алексеевна и другие — все они занимают достаточно высокое социальное положение: чиновники, вельможи, сановники — “тузы”.

Важно

Другие герои, близкие по духу и мироощущению Чацкому, как бы повторяющие его мир, мысли, поведение, — это князь Федор, и химик, и ботаник, и двоюродный брат Скалозуба. Роль внесценических персонажей — создать в ограниченных рамках пьесы широкую картину всей жизни тогдашней России. Эти герои не только расширяют рамки произведения, но и помогают лучше понять и оценить действующих лиц.

Среди них наиболее выделяются Загорецкий и Репетилов, необходимые спутники этого общества. Именно фигура Загорецкого доказывает, что дворянское общество глубоко безнравственно.

Хлестова так характеризует Загорецкого: “лгунишка он, картежник, вор”, но мастер услужить, поэтому для него везде открыты двери.

От Горича мы узнаем, что он еще и доносчик (“горазд переносить”), Горич остерегает Чацкого высказываться при Загорецком откровенно. Репетилов является как бы пародией на Чацкого, в его образе осуждаются люди, искажающие и опошляющие высокие идеи.

Репетилов будет существовать вечно, тип подражателя всегда возникал в переломные эпохи.

Такие как Репетилов стараются называться передовыми и прогрессивными, но на самом же деле за этим скрывается пустота: “Шумим, братец, шумим!” Но наиболее интересна роль Лизы в комедии “Горе от ума”.

Уже с самого начала пьесы мы видим, что Лиза — незаурядный человек, она обладает живым умом, хитростью, проницательностью, которые помогают ей хорошо разобраться в людях.

Совет

Она дает меткие характеристики другим персонажам: Скалозубу (“речист, а больно не хитер”), Чацкому (“кто так чувствителен, и весел, и остер”). Соприкасаясь с Лизой, каждый герой предстает перед нами в своем истинном лице.

Фамусов, который “монашеским известен поведеньем”, втихую волочится за служанкой, Молчалив, любящий барышню “по должности”, тоже не прочь приударить за Лизой.

Мне кажется, что образ Лизы является как бы двигателем всей пьесы, если бы его не было, то развязка была бы совершенно другой. Итак, Лиза играет важную роль в развитии сюжета комедии. Все второстепенные и внесценические персонажи сделали пьесу более интересной и насыщенной.

Благодаря им, по замечанию Гончарова, в группе из небольшого числа лиц отразилась вся прежняя Москва, ее дух и нравы.

Источник: http://historylib.net/vnescenicheskie-i-vtorostepennye-geroi-i-ix-rol-v-komedii-gore-ot-uma/

Второстепенные и внесценические персонажи в комедии «Горе от ума»

В комедии конфликт Чацкого и общества вырастает постепенно из его личного любовного конфликта (поэтому можно говорить, что конфликт двойственный: и личный и общественный). Сам Грибоедов оценивал двойственность конфликта своей комедии следующим образом: «Девушка сама не глупая предпочитает дурака умному человеку… И этот человек разумеется в противуречии с обществом, его окружающим» (письмо Грибоедова к П.А. Катенину, 1825 г.).

Чацкому противостоит не только Фамусов – это и Молчалин, и полковник Скалозуб, и отчасти Софья, и множество гостей в доме Фамусова. Чацкий же отстаивает свою позицию в одиночку. Грибоедов вводит в пьесу большое число эпизодических лиц и внесценических персонажей. Они оттеняют и дополняют черты главных героев. Вместе взятые, они создают полную и яркую картину московского дворянского общества.

По большей части, такие персонажи появляются в пьесе на балу у Фамусова. Лишь полковника Скалозуб и горничную Софьи Лизу мы встречаем раньше. Они, вероятно, больше всех других повлияли на ход событий. Скалозуб, например, являет собой тип военного, недалекого, но самоуверенного и агрессивного. Его появление осложняет и любовный, и общественный конфликт. Лиза – служанка, без нее невозможно представить как возникновение, так и развязку любовной интриги. И вместе с тем она иронична, остроумна, дает точные характеристики разным героям. С помощью ее образа Грибоедов подчеркивает противостояние дворянства и крепостных:

Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев, и барская любовь.

Итак, бал у Фамусова. Первыми из гостей приезжает чета Горичей. Наталья Дмитриевна и Платон Михайлович – типичная московская семья, в которой мужчина со временем становится «мужем-мальчиком», «мужем-слугой». Грибоедов проводит тонкую параллель между ним и Молчалиным: Горич говорит Чацкому, что сейчас заучивает на флейте «Амольный» дуэт; Молчалин и Софья в начале пьесы за сценой играют дуэтом на фортепьяно и на флейте. Софья воспитана в фамусовском духе, и ей нужен такой же «муж-слуга».

Чуть ли не самым порочным из гостей является Антон Антонович Загорецкий – «отъявленный мошенник, плут» даже по определению гостей. Чтобы завоевать расположение нужных ему людей, он готов на любые нечестные меры, готов услужить. Он – образ будущего Молчалина.

Очень ярко нарисован образ барыни Хлестовой – в своем роде, небезызвестная Салтычиха. Проводится стойкая параллель между ней и «Нестором негодяев знатных» из монолога Чацкого – то же пренебрежение и жестокость по отношению к крепостным.

У некоторых гостей Фамусова даже нет имен – это господин N и господин D, активно участвовавшие в распространении слуха о сумасшествии Чацкого. С их помощью Грибоедов показывает, что дворянское общество совсем не брезгует таким низким занятием, как передача сплетен.

Последним на бал является Репетилов – образ яркий и необходимый в комедии. Он его «секретнейшим союзом» и «тайными собраниями по четвергам» выступает как никчемный болтун, для которого передовые идеи не более чем модное увлечение.

Во-первых, это те, кого Чацкий упоминает в качестве примера безнравственной жизни в монологе «А судьи кто?..». Во-вторых, Фамусов и его гости приводят примеры эталонов похвальной жизни, с точки зрения московского общества, они являются образцами для подражания и главными судьями – Кузьма Петрович, Максим Петрович, влиятельные московские дамы Ирина Власьевна, Лукерья Алексеевна, Татьяна Юрьевна, Пульхерия Андревна, и, наконец, Марья Алексевна, мнения которой так боится Фамусов в своем финальном монологе.

Далее стоит выделить персонажей, которых упоминает Репетилов, – круг его приятелей, которые, по его мнению, авторитетны в некоем «секретнейшем союзе», но читатель понимает, что реальной пользы обществу они принести не могут. Один из них «примечателен» тем, что «сквозь зубы говорит», другой – тем, что поет, а Ипполит Маркелыч Удушьев – «гений», поскольку написал в журнале «отрывок, взгляд в ничто». Эти люди опошляют и принижают идеи нового поколения и этим подчеркивают одиночество Чацкого не только среди более старших дворян, но и среди его ровесников.

И только два внесценических персонажа – двоюродный брат Скалозуба и племянник княгини Тугоуховской – могут быть названы людьми, которых можно считать потенциальными единомышленниками Чацкого. Мы не знаем их образ мыслей, но уже одно то, что в фамусовском обществе о них упоминают как о странных людях, говорит об их принадлежности к поколению Чацкого и самого Грибоедова. Так, например, говорит Скалозуб о своем двоюродном брате:

Но крепко набрался каких-то новых правил.

Чин следовал ему: он службу вдруг оставил,

В деревне книги стал читать…

А княгиня Тугоуховская о своем племяннике отзывается:

Нет, в Петербурге институт

Педагогический, так, кажется, зовут:

Там упражняются в расколах и безверьи

Профессоры!! – у них учился наш родня,

И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.

От женщин бегает, и даже от меня!

Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,

Князь Федор, мой племянник.

Получается, что внесценические персонажи, также как и второстепенные, позволяют автору не только полнее и многограннее раскрыть характеры основных героев. Помимо этого, они как бы дополняют ряды либо общества Фамусова, либо сторонников мировоззрения Чацкого, представляют одну из противоборствующих сторон; с их помощью конфликт из локального, происходящего в одном доме, становится общественным, действие «переносится» даже в Петербург (там учился племянник княгини Тугоуховской). То есть Грибоедов хотел показать, что конфликт, родившийся в доме Фамусова, не единичен и не случаен; такова ситуация по всей России – грядет новое поколение, жаждущее нового мира.

Горе от ума

Мнение, что Чацкому, как написал его Грибоедов, прямая дорога лежала на Сенатскую площадь, было впервые высказано Огарёвым, обосновано Герценом, утверждавшим, что «Чацкий шёл прямой дорогой на каторжную работу», и впоследствии безраздельно утвердилось в советском литературоведении — особенно после того, как книга академика Милицы Нечкиной «А. С. Грибоедов и декабристы» получила в 1948 году Сталинскую премию. Сегодня, однако, вопрос о декабризме Чацкого уже не решается так однозначно.

Аргументация в этом споре часто вращается вокруг другого вопроса: был ли декабристом сам Грибоедов?

Писатель дружил со многими декабристами, состоял, подобно многим из них, в масонской ложе и в начале 1826 года четыре месяца провёл на гауптвахте Главного штаба под следствием — этот опыт позднее он описал в эпиграмме так:

— По духу времени и вкусу
Он ненавидел слово «раб»…
— За то попался в Главный штаб
И был притянут к Иисусу!..

По делу декабристов Грибоедов, однако, был оправдан, освобождён «с очистительным аттестатом» и годовым жалованьем и направлен по месту службы в Персию, где его ждала блестящая, хотя, к несчастью, недолгая карьера. И хотя его личные симпатии по отношению к декабристам не вызывают сомнений, сам он в тайном обществе, как показали на допросах Бестужев и Рылеев, не состоял и о программе их отзывался скептически: «Сто человек прапорщиков хотят изменить весь государственный быт России». Более того: один прямо названный член «секретнейшего союза» в его комедии есть — карикатурный Репетилов, над которым Чацкий иронизирует: «Шумите вы? И только?»

На это сторонники «декабристской» концепции возражают, что Репетилов — хотя и кривое, но зеркало Чацкого. Чацкий «славно пишет, переводит» — Репетилов «вшестером лепит водевильчик», его ссора с тестем-министром — отражение связи и разрыва Чацкого с министрами, при первом появлении на сцене Репетилов «падает со всех ног» — прямо как Чацкий, который «падал сколько раз», скача из Петербурга, чтобы оказаться у ног Софьи. Репетилов — как цирковой клоун, который в перерывах между выступлениями дрессировщиков и эквилибристов в нелепом свете повторяет их героические номера. Поэтому можно счесть, что и в уста его автор вложил все те речи, которых сам Чацкий как рупор автора не мог произнести по цензурным соображениям.

По духу времени и вкусу
Я ненавидел слово «раб»,
Меня позвали в Главный штаб
И потянули к Иисусу
Александр Грибоедов

Конечно, политический подтекст у «Горя от ума» имелся — об этом свидетельствуют многолетний цензурный запрет и то обстоятельство, что сами декабристы узнали в Чацком своего и всячески способствовали распространению пьесы (так, на квартире у поэта-декабриста Александра Одоевского в течение нескольких вечеров целый цех переписывал «Горе от ума» под общую диктовку с подлинной рукописи Грибоедова, чтобы в дальнейшем использовать в пропагандистских целях). Но считать Чацкого революционером оснований нет, несмотря на гражданский пафос, с которым он критикует произвол крепостников, подхалимство и коррупцию.

«Карбонарием» С итальянского — «угольщик». Член тайного итальянского общества, которое существовало с 1807 по 1832 год. Карбонарии боролись против французской и австрийской оккупации, а затем и за конституционный строй Италии. В обществе практиковались сложные обряды и ритуалы, один из них — сожжение древесного угля, символизирующее духовное очищение. ⁠ , «опасным человеком», который «вольность хочет проповедать» и «властей не признаёт», называет Чацкого Фамусов — заткнувший уши и не слышащий, что говорит ему Чацкий, который в это время призывает отнюдь не к свержению строя, а только к интеллектуальной независимости и осмысленной деятельности на благо государства. Его духовные братья — «физик и ботаник» князь Фёдор, племянник княгини Тугоуховской, и двоюродный брат Скалозуба, который «службу вдруг оставил, / В деревне книги стал читать». Его, как мы сказали бы сегодня, позитивная повестка ясно высказана в пьесе:

Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдётся — враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
Или в душе его сам Бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким и прекрасным…

Юрий Лотман в статье «Декабрист в повседневной жизни» фактически поставил точку в этом споре, рассмотрев «декабризм» не как систему политических взглядов или род деятельности, а как мировоззрение и стиль поведения определённого поколения и круга, к которому, определённо, принадлежал Чацкий: «Современники выделяли не только «разговорчивость» декабристов — они подчёркивали также резкость и прямоту их суждений, безапелляционность приговоров, «неприличную», с точки зрения светских норм… <…> …постоянное стремление высказывать без обиняков своё мнение, не признавая утверждённого обычаем ритуала и иерархии светского речевого поведения». Декабрист гласно и «публично называет вещи своими именами, «гремит» на балу и в обществе, поскольку именно в таком назывании видит освобождение человека и начало преобразования общества». Таким образом, разрешив вопрос о декабризме Чацкого, Лотман заодно избавил его от подозрений в глупости, вызванных некогда у критиков его «неуместным» поведением.

Внесценические персонажи в комедии «Горе от ума» (Горе от ума Грибоедов)

«Горе от ума» — реалистическое произведение, где автор дает обобщенную картину жизни дворянской Москвы 20-х годов XIX века. Большое количество действующих лиц, представляющих московское дворянское общество, дополняется внесценическими персонажами, то есть такими персонажами, которые не появляются на сцене, но о которых мы узнаем по рассказам главных героев. Для того чтобы расширить рамки произведения, усилить обобщение и типизацию, и вводятся внесценические персонажи. Это новаторский прием Грибоедова-драматурга.

Фома Фомич, Кузьма Петрович, Татьяна Юрьевна, «Нестор негодяев знатных», княгиня Марья Алексеевна и другие — все они занимают достаточно высокое социальное положение: чиновники, вельможи, сановники — «тузы».

Другие герои, близкие по духу и мироощущению Чацкому, как бы повторяющие его мир, мысли, поведение, — это князь Федор, и химик, и ботаник, и двоюродный брат Скалозуба.

В отличие от внесценических, второстепенные персонажи появляются на сцене, но не играют ведущей роли в развитии конфликта. Как и другие действующие лица, второстепенные персонажи ярко характеризуют фамусовское общество. Среди них наиболее выделяются Загорецкий и Репетилов, необходимые спутники этого общества. Именно фигура Загорецкого доказывает, что дворянское общество глубоко безнравственно. Хлестова так характеризует Загорецкого: «лгунишка он, картежник, вор», но мастер услужить, поэтому для него везде открыты двери. От Горича мы узнаем, что он еще и доносчик («горазд переносить»), Горич остерегает Чацкого высказываться при Загорецком откровенно.

Репетилов является как бы пародией на Чацкого, в его образе осуждаются люди, искажающие и опошляющие высокие идеи. Репетилов будет существовать вечно, тип подражателя всегда возникал в переломные эпохи. Такие как Репетилов стараются называться передовыми и прогрессивными, но на самом же деле за этим скрывается пустота: «Шумим, братец, шумим!»

Но наиболее интересна роль Лизы в комедии «Горе от ума». Уже с самого начала пьесы мы видим, что Лиза — незаурядный человек, она обладает живым умом, хитростью, проницательностью, которые помогают ей хорошо разобраться в людях. Она дает меткие характеристики другим персонажам: Скалозубу («речист, а больно не хитер»), Чацкому («кто так чувствителен, и весел, и остер»). Соприкасаясь с Лизой, каждый герой предстает перед нами в своем истинном лице. Фамусов, который «монашеским известен поведеньем», втихую волочится за служанкой, Молчалив, любящий барышню «по должности», тоже не прочь приударить за Лизой. Мне кажется, что образ Лизы является как бы двигателем всей пьесы, если бы его не было, то развязка была бы совершенно другой. Итак, Лиза играет важную роль в развитии сюжета комедии. Все второстепенные и внесценические персонажи сделали пьесу более интересной и насыщенной. Благодаря им, по замечанию Гончарова, в группе из небольшого числа лиц отразилась вся прежняя Москва, ее дух и нравы.

Особая роль отводится в комедии внесценическим и эпизодическим персонажам, столь широко представленным в комедии. С их помощью расширяются пространственные и временные границы комедии.

Грибоедов создал яркие портреты, без которых трудно представить завсегдатаев Английского клуба или аристократического салона. Сам автор в одном из писем к другу и литератору Катенину писал: «Портреты и только портреты входят в состав комедии и трагедии».

В череде образов старого барства особое место занимает портрет екатерининского вельможи Максима Петровича. Глава дома — чиновник Фамусов -представляет этого «вельможу в случае» как свой идеал для подражания и адресует его молодому поколению в лице Чацкого. Для Фамусова важно то, что его дядя получал ордена, «на золоте едал, сто человек к услугам, езжал-то вечно цугом», но самое главное то, что «век при дворе». Таким образом, человек в фамусовском обществе ценился по тому, какой чин он занимал и на «чем едал». Поэтому это общество и борется за то, чтобы все оставалось без перемен. Основным же жизненным принципом являлось следование традициям, непоколебимость авторитетов, социальное превосходство.

Дворянин в России был защищен самим фактом своего происхождения, а если он следовал традициям и устоям своего класса, общества, поклонялся его идеалам, то перед ним открывались неплохие перспективы карьерного роста и материального благополучия. Главное — не быть неудачником, вроде Репети-лова, или угодником без ума, как Загорецкий, которого Чацкий охарактеризовал так: «Молчалин! В нем Загорецкий не умрет!» Загорецкий везде бывает, много знает о членах общества, «мастер услужить»: достает билеты на спектакль Софье, двух арапчонков — для Хлестовой и ее сестры Прасковьи. Молчалин также стремится всем угождать, следуя при этом заветам своего отца «угождать всем людям без изъятья»:

Кто другой все мирно так уладит!
Там моську вовремя погладит,
Там впору карточку вотрет.

Маленький чиновник стремится сделать карьеру, занять определенное место в обществе, стать таким, как Фамусов.

Среди представителей этого общества есть и такие, кто уже имеет чины, например Фома Фомич. «При трех министрах был начальник отделенья», — представляет его Молчалин, на что Чацкий едко замечает: «Пустейший человек из самых бестолковых». Перед нами портрет человека, преуспевшего в жизни, в отличие от Репетилова, который «в чины бы лез, да неудачи встретил». Он хотел жениться на дочери барона фон Клоца, который «в министры метил», получить продвижение по службе и хорошее приданое, но ничего не вышло. Репетилов — неудачливый человек, и общество не воспринимает его серьезно.

С большим уважением и почтением фамусовское общество относится к французику из Бордо, который собирался «в Россию, к варварам», а приехал как будто «в свою провинцию», «ни звука русского, ни русского лица не встретил». Чацкий негодует против слепого преклонения перед всем иностранным. Английский клуб, изображенный Грибоедовым, тоже можно назвать «слепым подражанием». Пародией на тайные собрания можно считать и «секретнейший союз», собирающийся по четвергам, члены которого сами про себя говорят: «Шумим, брат, шумим». Создать видимость деятельности типично для этого общества, как это типично и для России в целом, что позднее покажет Гоголь в своей бессмертной комедии «Ревизор».

Но еще одно явление, характерное для московского барства, — всевластье женщин. Взять, например, Платона Михайловича Горича, «мужа-мальчика, мужа-слугу», целиком и полностью находящегося под каблуком у своей жены. Его не совсем устраивает то, что Наталья Дмитриевна дает ему наставления, как мать неразумному ребенку: «Ты распахнулся весь и расстегнул жилет!.. Застегни скорей!», но, тем не менее, он ей и слова не говорит поперек.

Такое же положение дел царит и в другой семье: князь Тугоуховский делает все, что и как говорит его супруга: идет на поклон, приглашает в дом гостей. По тому, как эти представительницы слабого пола управляют своими мужьями, мы может судить о них как о властных женщинах, которые не уступят свою власть никому и будут защищать существующие порядки до последнего.

Монолог Офелии (Акт 3, Сцена 1)

Офелия, оставшись одна на сцене, скорбит о потере разума Гамлета и собственном несчастье.

До этого момента Офелию забирают король Клавдий и ее отец Полоний. Они приказывают Офелии перестать видеть Гамлета, ссылаясь на его беспорядочное поведение. Затем король Кладий и Полоний прячутся поблизости, чтобы наблюдать за реакцией Гамлета на развод. Далее следует одна из самых взрывоопасных сцен спектакля.

Офелия следует указаниям своего отца и короля, но Гамлет подозревает, что за ним наблюдают, и начинается ад. В том, что по сути является публичной сценой расставания, Гамлет драматично и агрессивно позорит Офелию, приказав ей: «Отвести тебя в женский монастырь». По сути, он говорит ей «попасть в бордель», прежде чем уйти от нее.

Офелия остается одна, чтобы смириться с тем, что только что произошло.

Узнать больше о Шекспировском Гамлете

Анализ языка и мышления

При первом чтении этого монолога мне бросились в глаза три языковые особенности.

Сначала были гласные. Этот монолог начинается с буквы «О». Использование этого звука очень заметно в монологе и повторяется много раз. «О» может быть выражением горя и утраты. В языке эмоции заключаются в гласных звуках, тогда как смысл и ясность чаще встречаются в согласных. «О горе мне» ясно демонстрирует это повторение, и результат не дает покоя. Это говорит нам о том, что текст требует от актера глубокой эмоциональной связи и выражения. Звук «О» исходит из глубины тела и является очень уязвимым местом для изучения.Положитесь на это. Вкладывайтесь в гласные, чтобы найти эмоциональную окраску языка.

Во-вторых, мне показалась первая строчка с женским окончанием: «И я, из самых удрученных и несчастных дам». Женский финал иногда может указывать на то, где Шекспир просит актера сосредоточить свою энергию. Добавляя дополнительный бит к метру, Шекспир дает актеру понять, что идея и момент имеют большую эмоцию или важность. Если вы произнесете эд в конце слова «несчастный», сделав ударение на этом слове, это не только завершит строку и решительно задумается, но и завершит женский конец, точно указав, что чувствует Офелия.

В-третьих, и наконец, я заметил, что хотя это, безусловно, глубоко эмоциональный монолог, Шекспир написал его очень твердо. Офелия не вырывается из пентаметра ямба. Она по-прежнему очень ясна и умна в своем мыслительном процессе; это весьма примечательно. Я полагаю, что ключ к разгадке подсказывает актеру, что, несмотря на наличие глубоких эмоций, не позволяйте им преобладать над ясностью рассказа. Офелия, конечно, в горе, но она все еще может четко сформулировать, что она чувствует и чему стала свидетельницей.

Давайте разберем этот фрагмент на мысли и внесем изменения, чтобы увидеть, что еще можно узнать о персонаже.

Изменение мышления: /
Изменение ритма: Пространство
Женское окончание: (F)

[ПОЛНЫЙ ТЕКСТ]: Офелия:

О, какой благородный ум здесь, брошенный!…

Офелия :
О, какой благородный ум здесь брошен! /
Придворный, солдатский, ученый, глаз, язык, меч, /
Ожидание и роза прекрасного состояния, /
Стекло моды и образец формы, /
Наблюдаемый всеми наблюдателями, совсем, совсем вниз! /

И я, одна из самых унылых и несчастных дам, / (F)
Которая высосала мед из его музыкальных клятв, /
Теперь посмотри на этот благородный и самый суверенный разум (F)
Как сладкие колокольчики, звенящие не в лад и резкие , /
Несоответствие формы и черты взорванной молодости
Взрыв экстаза./ О горе мне,
Я видел то, что видел, видел то, что вижу. /

Современный перевод

Офелия :
О, какой невероятный ум, покоренный безумием!
Проницательность придворного, храбрость солдата и мудрость ученого,
Надежда и роза и Дания,
Зеркало, по образу которого люди лепятся,
Самый уважаемый из всех, на кого смотрели , упал так, так далеко.
А я, из всех женщин, самая подавленная и убитая горем,
Кто пил сладкие слова своих поэтических обетов,
А теперь посмотри, что этот блестящий и самый логичный ум,
Когда-то прекрасная музыка сейчас играет хаотично и жестко ,
Его воплощение идеального молодого человека в цвету,
Разрушенный безумием.О боже, пожалей меня,
Чтобы увидеть то, что я видел, увидеть то, что вижу я.

Незнакомые слова и фразы

О’эртроун : свергнут.
Придворный : Придворный.
Ожидание: Надежда.
Стекло: Зеркало.
Форма: Этикет.
Deject: Депрессия, подавленность.
Несчастный: Несчастный, несчастный, опечаленный.
Выдувание: Иными словами, цветение; Гамлет в самом расцвете сил.
Ecstasy: Безумие, безумие.

Чтобы узнать больше о словах Шекспира, я рекомендую: слова Шекспира и онлайн-словарь этимологии

Заключение

Какой персонаж. Какой монолог.

Офелия — персонаж, о котором часто забывают, потому что у нее нет такого же количества строк и сцен, как у некоторых других «более крупных» персонажей. Я бы сказал, однако, что она играет важную и решающую роль, неотъемлемую часть истории и, в конечном итоге, трагедии пьесы.Она может умереть на полпути, но ее присутствие ощущается на протяжении всего спектакля.

Шекспир не написал низшую роль для женского аналога Гамлета. Только по языку можно понять, насколько невероятно умна Офелия. Что касается диалога, Офелия — один из немногих персонажей, возможно, единственный, который может сравниться с Гамлетом по остроумию и уму. Она идет в ногу с языком Гамлета на протяжении всей «женской сцены», пока Гамлет, когда у него заканчиваются аргументы, прибегает к заключению, что она шлюха, и увольняет ее и всех женщин невероятно унизительным и унизительным образом.

В центре истории Гамлета и Офелии находится женщина и ее невероятно обеспокоенный парень, которые глубоко или когда-то были влюблены друг в друга. Офелия — настоящая жертва этой трагедии. Ее отца убивает мужчина, которого она любит, тот самый мужчина, с которым она была вынуждена расстаться, и ее брат тоже в конце концов будет убит … Несмотря на все это, роль актера — не играть жертву! Помните, что даже после «женской сцены» ее первая мысль — Гамлет; «О, какой благородный ум здесь брошен».Она искренне любила его и оплакивала потерю его и его некогда великого ума. Ее сила в ее преданности и отцу, и Гамлету, и из-за этого она теряет все. Я бы сказал, что ее утопление было не случайностью, а ее окончательным выбором; выбор, рожденный утратой.

Еще монологи Гамлета

Тоби Магуайр, Том Холланд, Подробнее

Их паучьи чувства покалывают! Человек-паук стал одной из самых желанных ролей супергероев в кино и на телевидении, где на место Питера Паркера встали такие актеры, как Тоби Магуайр , Эндрю Гарфилд и Том Холланд .

Магуайр был первым, кто представил персонажа на большом экране в Spider-Man (2002), Spider-Man 2 (2004) и Spider-Man 3 (2007). Гарфилд исполнил роль в фильмах Новый Человек-паук (2012) и Новый Человек-паук 2 (2014). В 2012 году звезда Cider House Rules сказала Гарфилду, что для него большая честь передать эстафету уроженцу Великобритании.

«Когда я услышал, что это ты, я был буквально чертовски совершенен», — сказал Магуайр в интервью журналу VMAN в 2012 году.«Я просто хочу, чтобы все было отлично, и подумал:« Какой замечательный актер, Эндрю, я рад, что здесь происходит »».

Гарфилд добавил, что он собирается оказать признанному персонажу Marvel заслуженное уважение.

«Я чувствую огромную ответственность перед историей и фанатами, потому что в глубине души я знаю, как много этот персонаж значит для людей, потому что он так много значит для меня», — объяснил он. «Ради всех людей, которым это небезразлично, я хочу воплотить персонажа в жизнь и убедиться, что они довольны настолько, насколько это возможно.”

Холланд, со своей стороны, был введен в кинематографическую вселенную Marvel в фильме 2016 года Капитан Америка: Гражданская война. Он продолжал изображать персонажа в Человек-паук: Возвращение домой (2017), Мстители: Война бесконечности (2018), Мстители: Финал (2019) и Человек-паук: Вдали от дома (2019 ).

Поклонники Marvel были обеспокоены в 2019 году, когда казалось, что Человек-паук может покинуть MCU после спора между Disney и Sony, которая владеет кинематографическими правами на Человека-паука.Холланд сказал Entertainment Weekly в то время, что ему было грустно прощаться с персонажем.

«По сути, мы сняли пять отличных фильмов», — сказал он. «Это были пять потрясающих лет. У меня было лучшее время в моей жизни. Кто знает, что нас ждет в будущем? Но все, что я знаю, это то, что я собираюсь и дальше играть в Человека-паука и проводить время на всю жизнь. Это будет так весело, как бы мы это ни выбрали. Будущее Человека-паука будет другим, но оно будет одинаково прекрасным и удивительным, и мы найдем новые способы сделать его еще круче.”

Тем не менее, Disney и Sony смогли прийти к соглашению, и производство третьего голландского фильма «Человек-паук » было одобрено.

Прокрутите вниз, чтобы увидеть список актеров, которые изображали Человека-паука на протяжении многих лет.

ACT «Гамлет» позволяет засиять ветерану классической музыки, если, возможно, слишком поздно: SFist

Роль Гамлета — это святой Грааль, список желаний для многих актеров, стремящихся доказать, что они могут командовать сценой более трех часов и убедительно поставить многие известные монологи задумчивого датского принца.В большей степени, чем любая другая шекспировская роль, Гамлет — это испытание на виртуозность и выносливость с персонажем, который колеблется между горем, хитростью, юмором, яростью, любовью, местью, безумием и пафосом, а также снова и снова в спектакль в длинных пяти действиях. Для актера Джона Дугласа Томпсона роль, по-видимому, всегда была тем, чем он хотел заняться: Отелло, Антоний и Кассиус из Юлия Цезаря уже за плечами, а художественный руководитель ACT Кэри Перлофф, покидающий эту роль. после этого ее последний сезон — ухватилась за шанс дать Томпсон сцену, на которой она могла бы сыграть замученного датчанина.

ACT Гамлет хорошо поставлен и имеет адекватный темп, несмотря на его обычно устрашающую продолжительность — как написано, пьеса займет более четырех часов, и ее часто сокращают, как здесь, в данном случае до трех часов, не считая антракт. А Перлофф, как режиссер, с удовольствием разыгрывает многие моменты легкомыслия в самой сложной трагедии Шекспира. Ветеран ACT Дэн Хиатт играет Полония с большой помпезностью и фарсовой физической комедией; Точно так же член компании ACT Энтони Фуско, немного ошибочно представленный здесь как Горацио, привносит свой характерный вопросительный тон и забавный скептицизм в свою роль ближайшего доверенного лица Гамлета.А член компании ACT Доминик Лозано легкомыслен и почти комично не замечает Гертруду — почти слишком, — пока в конце пьесы ей не противостоит ее сын.

Универсальный дизайн декораций Дэвида Исраэля Рейносо кажется уместным апокалиптическим и индустриальным, и он использует простой набор выдвижных прозрачных занавесок, чтобы изобразить переходы между интерьером и экстерьером — Перлофф говорит, что ей нужно что-то, вдохновленное местами, такими как Фукусима и Чернобыль. уязвимость человечества перед токсичностью мира.«Результатом являются высокие, зловещие стены с бетонной текстурой, крепость, которая одновременно служит убежищем, и заброшенная, зараженная атомная электростанция. (В соответствии с этой темой они используют звук счетчика Гейгера каждый раз, когда Входит Призрак.)

Возможно, самая яркая сцена и самая эффективная игра в постановке происходит во второй половине, от Ривки Борек в роли Офелии. Кандидат ACT MFA захватывает, когда она изображает падение Офелии в безумие, больше, чем я когда-либо видел в сценической постановке, и решение Перлоффа, чтобы она надела один из костюмов своего мертвого отца и использовала «букет» его галстуков для Знаменитый монолог о розмарине и других травах — действенный и умный.

Но возвращаясь к Гамлету Томпсона: несмотря на то, что он в высшей степени смотрибельно и убедителен во многих моментах пьесы, используя замечательную сдержанность в самых известных монологах персонажа и его окончательном срыве, я все время чувствовал себя отвлеченным одной неизбежной вещью, в которой я не виноват. его. Хотя тонны актеров всех возрастов, многие из которых старше Томпсона, сыграли эту роль по всем причинам, которые я изложил выше, я не могу сказать, что вижу в ней роль, которая выдерживает слепой по возрасту кастинг.Гамлет — молодой принц, все еще поддерживающий отношения с друзьями по колледжу, склонный к приступам раздражительности, гнева и морального абсолютизма, которых можно ожидать от мужчины в возрасте от двадцати до тридцати лет (текст предполагает, что персонажу около 30 лет, но, возможно, он моложе. ). Физически это тоже роль, которая требует от актера подпрыгивания, бега и прыжков по сцене, а в 53 года Томпсон в лучшем случае способный Гамлет, но не всегда правдоподобный. Кроме того, его голос был даже слегка хриплым — возможно, просто из-за репетиций и исполнения роли в превью в последние дни — что еще больше отвлекало.Как призрак своего отца и его злодейский дядя Клавдий, Стивен Энтони Джонс делает убедительную работу в качестве старшего Томпсона, но, учитывая тот факт, что зрители совсем недавно видели, как Томпсон изобразил 70-летнего Луи Армстронга в Satchmo At The Waldorf , я чувствую как будто нельзя недооценивать, что игра 30-летнего Гамлета требует излишнего недоверия.

Театральные любители, которые не знакомы с Гамлет , вероятно, все еще будут наслаждаться этим спектаклем, особенно с вниманием, которое уделяется выделению языка Шекспира, и множеству фраз, которые теперь вплетены в английские идиомы, такие как «мой мысленный взор», горе мне »и« сердце сердец », которые возникли благодаря этой важной пьесе.Кроме того, Перлофф и драматург Майкл Паллер остались верны Шекспиру в пьесе, чем многие, делая сокращения, открывая фольгу Гамлета, Фортинбраса, принца Норвегии, который получает последние слова (хотя, как обычно, сюжет о том, как Фортинбрас мстит за себя смерть отца на войне немного теряется в перемешивании всех убитых главных героев).

Перлофф говорит, что она сняла Hamlet с полки на следующий день после выборов в ноябре прошлого года, «желая разобраться в этом изменившемся мире, прочитав что-то по-настоящему великое», и она говорит, что она «была поражена пугающим резонансом в нашем времени.«Как писал польский театральный критик Ян Котт,« Гамлет подобен губке ». Он сразу вбирает в себя все проблемы нашего времени ». Этот Hamlet делает это, а затем и некоторые, в современной моде, хотя и без явных жестов — это Hamlet вне времени, верный языку и столь же естественный, это может быть, и это благоприятное начало для лебединой песни Перлоффа.

«Гамлет» идет до 15 октября в Театре Гири. Билеты можно найти здесь или в приложении Today Tix.

Гамлет: спектакль внутри пьесы

От Убийства Гонзаго до притворства безумия Гамлета, Гамлет — это произведение, одержимое игрой и обманом. Джиллиан Вудс исследует, как пьеса устраняет различия между перформансом и реальностью и, таким образом, раскрывает механизмы театра.

Гамлет — и персонаж, и игра, в которой он появляется, — глубоко озабочен исполнением.В своей самой первой сцене Гамлет устанавливает границы между представлением и реальностью. Когда его обеспокоенная мать спрашивает, почему его горе «кажется … таким особенным» (1.2.75) для него, Гамлет игнорирует ее главную мысль (почему он скорбит сильнее, чем другие сыновья, потерявшие близких?) И ухватывается за идею «кажущегося» ‘:

Кажется, мадам? нет, я не знаю, «кажется».
Не только мой чернильный плащ, [хорошая] мама,
Никаких традиционных костюмов торжественного черного,
Ни ветреной задержки дыхания,
Нет, ни плодородная река в глазу,
Ни унылое лицо,
Вместе со всеми формами, настроениями, [формами] печали,
Это действительно может [обозначать] меня.Эти действительно кажутся,
Потому что это действия, которые может сыграть человек,
Но у меня есть то, что проходит шоу,
Это всего лишь атрибуты и костюмы горя ». (1.2.76–86)

Внешние проявления эмоций не заслуживают доверия, считает Гамлет, потому что человек может «играть» или имитировать их. В самом деле, даже его собственные искренние проявления печали скомпрометированы, потому что их было бы легко симулировать. Итак, в то время как траурная одежда, вздохи и слезы Гамлета «кажется» выражают его горе, Гамлет настаивает, что они не имеют значения: его внутренние чувства являются его истинным значением.Эта связь между «зрелищем» и «подлинностью», «исполнением» и «реальностью» волнует Гамлета на протяжении всей пьесы. Когда он обнаруживает, что его дядя убил его отца, Гамлет интерпретирует эту новость как урок лживой внешности: «Встречайте, это я поставил / Чтобы можно было улыбаться, и улыбаться, и быть злодеем!» (1.5.107– 08). Однако трагедия усложняет любые простые моральные различия между актерской игрой и подлинностью. Сам Гамлет, несмотря на его раздражительный взрыв против «кажущегося», не может избежать человеческого импульса к действию.Он не только успешно принимает «античный характер» (1.5.172), чтобы отвлечь внимание от своего заговора мести, но и его бесконечные монологи делают его еще более театральным, даже когда он медитирует на «то, что внутри проходит шоу». В тот самый момент, когда Гамлет настаивает на том, что его траур подлинный и внутренний, он, кажется, намеренно выставляет напоказ свое горе на всеобщее обозрение. В этой трагедии Шекспир исследует способы, которыми перформанс существует в реальности и формирует ее.

Рисунки похоронной процессии Елизаветы I

Рукопись XVII века — первая запись публичного траура по английскому монарху; на нем изображена похоронная процессия Елизаветы I в 1603 году.

Просмотр изображений из этого элемента (5)
Условия использования
Общественное достояние в большинстве стран, кроме Великобритании.
Какую правду можно сказать через театр?

Пьеса «Гамлет» поручает разыграть странствующим актерам, придает его одержимости представлением особую театральную направленность.Спектакль «Гамлет », поставленный в «Глобусе» в 1601 году, изначально создавался в то время, когда профессиональный театр был относительно новой средой (первый театр открылся в 1567 году). Пьесы эпохи Возрождения особенно стесняются своей театральности, поскольку их авторы исследовали технические возможности и этические значения формы. Спектакль, поставленный в Эльсиноре, дал зрителям Globe возможность поразмышлять о характере развлечения, за просмотр которого они заплатили. Какую правду можно сказать через театр? Какое влияние оказывают пьесы на тех, кто их смотрит? Это были вопросы, которые моралисты и драматурги обсуждали бесконечно.

Театральные представления не ограничивались Лондоном. Странствующие актеры, которые появляются перед датским судом, отражают практику раннего Нового времени. Профессиональные исполнители, такие как труппа Шекспира «Люди лорда Чемберлена», часто гастролировали по площадкам по всей стране, выступая в школах, университетах, загородных домах, ратушах и питейных заведениях. ^[1] Некоторые отважились пойти еще дальше. Немецкий альбом amicorum или альбом дружбы (гибрид книги с автографами и альбомом для вырезок в стиле эпохи Возрождения), составленный Францем Хартманном (1597–1617), включает акварельную картину, на которой, возможно, изображены английские игроки, направляющиеся на Франкфуртскую ярмарку.^[2] На снимке запечатлено волнение, которое также сопровождает появление игроков в «Гамлете » . Ярко одетые и демонстрирующие свои свойства на виду, иллюстрированные игроки представляют собой зрелище верхом на лошади, путешествующее и вызывающее ожидание своего следующего выступления. Точно так же труба « процветать » (2.2.368) возвещает о прибытии игроков в Эльсинор; самый их вход окутан зрелищем.

Путешествующие игроки в альбоме дружбы Франца Хартмана

Картина акварелью (1597–1617), на которой, возможно, изображены английские игроки, направляющиеся на Франкфуртскую ярмарку.На снимке запечатлено волнение, которое также сопровождает появление игроков в «Гамлете » .

Просмотр изображений из этого элемента (1)

Условия использования

Общественное достояние в большинстве стран, кроме Великобритании.

Восторженный прием Гамлетом игроков показывает его привязанность к театру, несмотря на его отвращение к «кажущемуся».Однако после того, как он настоял на том, чтобы услышать, как главный актер произнесет импровизированную речь о разрушении Трои, представление оставляет его в шоке:

Разве это не чудовищно, что вот этот игрок,
Но в художественной литературе, во сне страсти,
Мог заставить свою душу так к собственному тщеславию
Что от ее работы все его лицо потеряло …
Что ему Гекуба, или он [Гекуба],
Что он должен плакать по ней? Что бы он сделал?
Был ли у него мотив и [сигнал] страсти
Что у меня есть? Он слезами утопил бы сцену,
И рассекают общее ухо ужасной речью,
Разозлите виноватых и ужасните свободных.(2.2.551–64)

И снова Гамлета мучает «чудовищная» связь, которую он видит между игрой и подлинностью. Дело не в том, что игрок хорошо поработал, притворившись, что чувствует горе, а скорее в том, что притворство связано с чем-то реальным: актер плачет настоящими слезами, заставляя саму свою «душу» играть вымышленную роль. И это исполненное излияние эмоций в чем-то более достоверно, чем реакция Гамлета на убийство своего отца, по крайней мере, так он опасается.Раньше избегая «действий, которые может сыграть мужчина», теперь Гамлет фантазирует о реальных действиях, которые могут последовать за актерской игрой: как, если бы у игрока был опыт Гамлета, его исполнительское мастерство позволило бы ему разоблачить придворную коррупцию.

Hamlet , опубликовано Cranach-Presse

Гравюра на дереве с изображением игроков Эдварда Гордона Крейга в роскошном издании Кранах-Пресс Гамлет (1930).

Просмотр изображений из этого элемента (18)

Условия использования Некоммерческая лицензия Creative Commons Attribution
Придерживается © The Edward Gordon Craig Estate

Эта логика объясняет стратегию Гамлета по постановке пьесы, чтобы «поймать совесть Короля» (2.2.605). Все еще сомневаясь в правдивости убийственной истории призрака, Гамлет обращается к театру и всем его хитростям, чтобы найти правду:

Я слышал
Виновные существа сидят за игрой
Имеют хитрость сцены
Поразили так до души, что сейчас
Они объявили о своих злодеяниях. (2.2.588–92)

Театрализованные представления могут быть всего лишь притворством, но они производят реальное впечатление на тех, кто их смотрит.И не только Гамлет считал, что трагедия преступления может заставить криминальных зрителей признать свою вину. Предупреждение для прекрасных женщин (1599), выпущенное компанией Шекспира всего за пару лет до Гамлет , содержит похожий анекдот:

Женщина, уволившая своего мужа,
И сижу, чтобы созерцать трагедию
В городке Линн в Норффолке,
Действует так, как поступают игроки,
При этом женщина, убившая ее
Ее преследовал призрак мужа:
Страсть, написанная чувственным пером,
И в исполнении хорошего трагика,
г. Она была так взволнована этим видом,
Когда она кричала, пьеса была сделана ею,
И открыто призналась в убийстве мужа.(сиг. h3r)

В этой истории не только совпадение сюжета пьесы, отражающее преступление зрителя-убийцы, вызывает признание, но и мастерство сценариста и актера. Уловка необходима для поиска истины. В этом контексте отношения между театром и реальностью явно скользкие. Предупреждение для справедливых женщин — это вымышленная пьеса о реальном убийстве мастера Джорджа Сандерса. История спектакля в Норфолке еще больше связывает воедино реальность и театральность: в том, что может быть или не быть « реальным » примером, виновный зритель видит спектакль настолько правдоподобным, что он чувствует, что он имитирует (‘было сделано ею.Такие анекдоты защищают театр как моральную ценность, опровергая обвинения противников театра, которые утверждали, что пьесы не только поощряют порок, инсценировав плохое поведение, но и являются фундаментально мошенничеством, потому что работают на основе иллюзий. Криминалистическое использование Гамлетом фильма «Убийство Гонзаго », в котором он планирует «наблюдать» за «взглядами» своего дяди, наблюдая за его преступлением, предполагает, что театр оказывает реальное и правдивое влияние на своих зрителей.

Отсылка к пьесе, побуждающей убийцу к признанию в

Предупреждение для прекрасных женщин , 1599

В серии A Warning for Faire Women (1599) женский персонаж вынужден признаться в убийстве после просмотра трагедии.

Просмотр изображений из этого элемента (2)

Условия использования Public Domain

Отражение пьесы

Мы никогда не видели, чтобы Клавдий убил Гамлета; мы никогда не видим преступления, на котором сосредоточена трагедия. Напротив, убийство, свидетелем которого мы являемся — прямо в середине действия, — показательно театрально.Структура игры в игре удерживает нас на удручающем расстоянии от определенной истины. Это также часть, отражающая характер трагедии, драмы, в которой постоянно умножаются переживания. Мы встречаем не одного, а четверых скорбящих детей (Гамлет, Фортинбрас, Офелию, Лаэрт), двух самоубийц (Гамлет, Офелия), двух мстителей (Гамлета, Лаэрта) и даже двух Гамлетов (призрак старого короля появляется на этап перед сыном). Этот в высшей степени индивидуальный главный герой запутан серией общих черт.Интерпретация трагедии обязательно включает в себя сортировку по образцам сходств; выяснение истинности ситуации или человека — это скорее сравнительный, чем простой процесс. В самом деле, пьеса-врезка также имеет двойную форму: она начинается с шоу немых, в котором изображается отравленный король и королева, передающая свои чувства от своего мертвого мужа к отравителю; за которым следует собственно пьеса, подчеркивающая непостоянство королевы и предательство отравителя в рифмованных диалогах. Напряжение нарастает, поскольку Клавдий игнорирует колючее содержание тупого шоу (в некоторых постановках он просто не обращает внимания).Но сама пьеса ужасает его. Когда злобно описывается яд и вливается в ухо спящего короля, Клавдий резко останавливает постановку: «Давай, пьесу… Свет! огни! огни! »(3.2.268–70). Как и в A Warning for Faire Women , преступление слишком тяжело для виновного зрителя. Гамлет рад, что теперь он может «поверить на слово призраку» (3.2.286). И все же, хотя Клавдий останавливает представление, в отличие от жены Норфолка, он не делает публичных признаний.Пьеса не снимает необходимости интерпретации.

Условия использования Некоммерческая лицензия Creative Commons Attribution
Придерживается © The Edward Gordon Craig Estate

Производительность и реальность

Кроме того, Убийство Гонзаго , адаптированный и частично режиссер Гамлет, любопытным образом сочетает черты принца и его дяди в характере отравителя.Примечательно, что Гамлет определяет эту фигуру как «племянника» (3.2.244) короля-жертвы, а не брата. Таким образом, игра указывает на одну из этических проблем мести: в конечном итоге мститель становится подобным преступнику, которого он пытается наказать. Эта игра в пьесе не только помогает Гамлету осудить виновность Клавдия, но и служит стимулом для его собственной мести: она показывает ему убийство, которое было совершено его отцу, и убийство, которое могло быть совершено с его дядей. Здесь сочетаются защиты и нападения на театр, поскольку пьеса морально пробуждает совесть Клавдия и безнравственно побуждает Гамлета убивать (хотя в обоих случаях несовершенно).Гамлет, возможно, начал пьесу с отказа от «кажущейся» внешности, но его способ понимания и обращения с ситуацией явно театрально. Производительность — это часть реальности.

Анатомия злоупотреблений Филип Стаббс, 1583

В книге Анатомия злоупотреблений (1583) Филип Стаббс выступает против «сценических пьес и их злодеяний». Другие считали, что театр может поощрять нравственное поведение.

Просмотр изображений из этого элемента (37)

Условия использования Public Domain

Сноски

[1] Барбара Палмер, «Ранняя современная мобильность: игроки, платежи и покровители», Shakespeare Quarterly 56.3 (2005), 259–303.

[2] Джун Шлютер, «Иллюстрация странствующих игроков в раннем современном альбоме Франца Хартмана Album amicorum », Драма Средневековья и Возрождения в Англии 21 (2008), 191–200.

По сценарию Джиллиан Вудс
Доктор Джиллиан Вудс — старший преподаватель литературы и театра эпохи Возрождения в Биркбек-колледже Лондонского университета.Она опубликовала две книги: «Нереформированные беллетристики Шекспира», (совместный лауреат премии Шекспира «Глобус») и «Ромео и Джульетта: руководство по основам критики» , а также статьи по ряду драматических произведений эпохи Возрождения. В настоящее время она совместно редактирует сборник эссе о постановках сцены и шекспировском театре , а также работает над книгой по визуальному искусству в пьесах раннего модерна.

Обзор фильма «Профессор и сумасшедший» (2019)

Вы можете понять, почему эти два актера были привлечены к проекту, поскольку он дает им роли, которые они искали в других проектах.Гибсон, который раньше писал пошлые эпопеи на древних языках, играет непонятого гения; Пенн, который часто считает, что лучшая игра часто бывает самой шумной, получает карт-бланш, чтобы кричать и страдать. Но хотя «Профессор и сумасшедший» может показаться специально созданным для двоих, он изо всех сил пытается предложить свои интеллектуальные острые ощущения, поскольку его история сводится к поддержке мужчин, а не столько к словам.

Теперь фильм принадлежит режиссеру и соавтору сценарию П.Б. Шемран, это даже не забавное фиаско, смешанное с кинетической ручной камерой и красивым, готовым к «Оскаром» блеском середины 2000-х годов с направлением сюжета, которое притупляет его первоначальные амбиции.Гибсон играет профессора Джеймса Мюррея, человека-самоучки, говорящего на многих языках, который присоединяется к давно развивавшемуся проекту Оксфордского словаря английского языка, чтобы стать его маловероятным редактором. Бросая вызов самодовольным мужчинам вокруг него, которые смотрят свысока на его самоуправное воспитание (и получает некоторую поддержку от сверстника, которого играет Стив Куган), профессор Мюррей погружается в проект с помощью нескольких помощников, его рабочее пространство окружено обрывками бумага, связанная с определением слова. В одном случае слово «искусство» оказалось их самой большой охотой за сокровищами, и все пытались проследить его значение через разные века и на разных языках.Одним из немногих выдающихся качеств фильма является то, что он заставляет идею слова казаться живой — что слово может меняться с годами, и этот сленг — это не мерзость, а эволюция. Но рабочая нагрузка слишком велика, и Мюррей вынашивает идею попросить людей представить слова с определениями.

Введите Шона Пенна в роли безумца, которого мы видим в начале фильма, убивающего человека на глазах у теперь уже вдовы, но приговоренного к сумасшедшему дому за то, что он убил не того человека. У доктора Пенна Уильяма Минора сложная история, американец, который участвовал в Гражданской войне и обеспокоен, в частности, дезертиром, которого ему пришлось заклеймить (человек, которого он думал, что убил в начале).Доктор Майнор также обладает привилегией интеллекта, помогая спасти жизнь охраннику приюта во время ужасной травмы и впоследствии зарабатывая право иметь в своей камере документы, книги, мольберты и многое другое. Тем временем доктор Майнор мучается из-за растущей вины за убийство мужа и отца, даже когда вдова (Натали Дормер) все ближе и ближе подходит к прощению. К сожалению, ее боль рассматривается как то, что по сути сводит его с ума, даже несмотря на то, что это она с мертвым мужем и отцом своих голодных детей.

DSM и разрушение психиатрии: Гринберг, Гэри: 978039

37: Amazon.com: Книги

Chapter 1

Вскоре после того, как врач из Нового Орлеана Сэмюэл Картрайт обнаружил новую болезнь в 1850 году, он понял, что, как и все пионеры медицины, он столкнулся с особым бременем. «Заметив болезнь, которая до сих пор не относилась к длинному списку болезней, которым подвержен человек, — сказал он на собрании Медицинской ассоциации Луизианы, — необходимо было найти новый термин, чтобы выразить ее.Картрайт мог бы последовать примеру многих своих сверстников и назвать болезнь для себя, но вместо этого он решил применить древнегреческий язык, который он выучил во время обучения в Филадельфии. Он взял два слова — drapetes , что означает «беглый раб», и более знакомое mania — и создал drapetomania , «болезнь, заставляющую негров убегать». Новое заболевание, как сообщил Картрайт в The New Orleans Medical and Surgical Journal , имело один диагностический симптом — «уклонение от службы» — и несколько второстепенных, включая угрюмость и неудовлетворенность, которые появились незадолго до бегства рабов.Благодаря тщательным наблюдениям, сделанным во время практики в Мэриленде, он разработал грубую эпидемиологию и пришел к выводу, что факторы окружающей среды могут играть роль в возникновении драпетомании.

Два класса людей были склонны терять своих негров: те, кто слишком близко знакомился с ними, обращаясь с ними как с равными; а с другой стороны, те, кто обращался с ними жестоко, отказывал им в повседневных вещах, пренебрегали их защитой или пугали их буйным подходом.

Но самое беспристрастное лечение не предотвратило бы все случаи, и для тех, у кого болезнь протекала «без причины», Картрайт давал рецепт: «высечь из них дьявола».

Чтобы никто не сомневался в том, что драпетомания была настоящей болезнью — и, очевидно, это были некоторые северные врачи, — Картрайт представил доказательства. Во-первых, сказал он, мы знаем, что негры произошли от народа Ханаана, что означает «покорный сгибатель колен», поэтому ясно, что Бог имел в виду для этой расы.И в случае, если читатель присоединится к понятию, изложенному в «северных рогах по медицине», что «негр — всего лишь белый человек с черной лампой. . . не требуя ничего, кроме свободы и равенства — социального и политического — для того, чтобы отмыть его до белого », — Картрайт призвал в качестве свидетелей видных европейских врачей, которые« путем вскрытия продемонстрировали такую огромную разницу между негром и белым человеком, что заставили большинство натуралисты, чтобы отнести его к другому виду ». По его словам, кровь африканцев была темнее, и «мембраны, сухожилия и апоневрозы, такие ярко-белые у кавказской расы, имеют багрово-бледную мутность у африканцев.«Это историческое и биологическое свидетельство, — заключил Картрайт, — доказало, что бегство — это не умышленность и не обычное человеческое стремление к свободе, а простая болезнь».

Драпетомания никогда не рассматривалась в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам , сборнике психических заболеваний Американской психиатрической ассоциации, но это может быть только потому, что в 1850 году такой книги не было (действительно, Ассоциация суперинтендантов Америки) «Учреждениям для безумных», организации, которая в конечном итоге стала APA, было всего шесть лет, и слово психиатрия только что вошло в употребление.) Безусловно, он соответствовал многим критериям для включения. Это было состояние, которое причинило страдания определенной группе людей. У него было известное и предсказуемое начало, течение и исход.

Его диагностические критерии можно было бы перечислить понятным языком, чтобы врач мог, например, отличить нормальное упрямство от патологической неудовлетворенности или определить, убегает ли раб из-за болезни или просто зла. Многие люди, кроме Картрайта, заметили это. Об его открытии было объявлено в уважаемом профессиональном журнале.Его определение было достаточно точным, чтобы позволить другим врачам разработать тесты, которые отличали нормальное (или, как утверждает DSM, ожидаемое) от неупорядоченного неудовлетворения, и провести исследования, которые подтвердили (или не подтвердили), что большинство беглых рабов ранее были угрюмыми. или что рабы, с которыми обращались слишком фамильярно или слишком жестоко, с большей вероятностью заразились драпетоманией, или что порка не позволяла болезни протекать полным ходом. Тем не менее, другие врачи могли бы порекомендовать зелья, облегчающие его симптомы.По прошествии многих лет некоторые врачи могли возразить, что болезнь представляет собой патологию нормальной реакции на ужасные условия, в то время как другие, возможно, ожесточенно и публично боролись по более мелким вопросам: относится ли вызов к списку критериев; следует ли добавлять в диагностическое руководство другое открытие доктора Картрайта, dyaesthesia aethiopica, болезнь, заставляющую рабов «пренебрегать своей работой»; какой ген предрасполагал рабов к драпетомании и диестезии; где жажда свободы могла быть найдена в мозгу; и, возможно, были ли это настоящие болезни или только конструкции, полезные для понимания того, что докторКартрайт назвал «болезни и физические особенности негритянской расы».

Короче говоря, болезнь доктора Картрайта и обещание, которое она давала, — что широко наблюдаемая форма страдания, оказывающая значительное влияние на людей и общество, может быть представлена в свете науки, названа и идентифицирована, понята и контролируема, а острые моральные вопросы о природе рабства, оставленные без внимания, могли породить целую индустрию. Возможно, небольшой, но такой, который, несомненно, был бы выгоден рабовладельцам, врачам, может быть, даже рабам, благодарным за свое освобождение от их неестественной жажды свободы — и, прежде всего, корпорации, которая владела правом на свободу. назвать и определить наши психологические проблемы и продать книгу любому, у кого есть деньги на ее покупку и возможность использовать ее имена.

Даже если вы один из многих людей, которые с подозрением относятся к психиатрии и скептически относятся к ее заявлениям о том, что они определили разновидности наших страданий и собрали их в одном томе, вы можете подумать, что я не совсем справедлив. здесь, что даже если бы гражданская война не началась десять лет спустя и не поставила под сомнение возмутительное изобретение Картрайта, врачи быстро отправили бы драпетоманию на свалку истории болезни. Вы можете указать на то, что даже в то время возражали здравомыслящие люди — например, Фредерик Лоу Олмстед, чей Путешествие и исследования в хлопковом королевстве включает язвительный рассказ о «ученом докторе Докторе»Картрайт »и его болезни, а также неназванный доктор, который высмеивал Картрайта в Buffalo Medical Journal , предполагая, что драпетомания возникает, когда« нервная эритема человеческого тела вступает в отношения с магнитным полюсом. . . таким образом направляя шаги [раба] на север ». Вы можете сказать, что, представляя книгу о DSM с анекдотом о диагнозе, который является настолько очевидно ложным, и подразумевая, что это каким-то образом символизирует диагностическое предприятие, я делаю дешевый снимок.

И вы, возможно, правы.

С другой стороны, особенно если вы гей, вы, возможно, не так быстро подумаете, что драпетомания — это просто низко висящая вишенка, которую я выбрал для придания аромата своей истории. Потому что вы можете быть достаточно взрослыми, чтобы вспомнить сорок или пятьдесят лет назад, когда гомосексуальность все еще числился в DSM. Это означало, что врачи могли получать деньги за лечение, ученые могли искать причины и способы лечения, работодатели могли избегать жертв, а семьи могли призывать их обращаться за помощью, даже когда геи вели интимные отношения в тайных контактах, жили в страхе и страхе. стыд, потеряли работу, бросили карьеру и приковали себя к браку, которого они не хотели.Они прошли бесчисленное количество терапий — потрясения мозга и годы на диване, изменение поведения и суррогатный секс, сеансы порно, которые в решающий момент переключились с гомосексуализма на гетеро, — в отчаянных попытках стать тем, кем они не могут быть, и любить того, кем они могут быть. не любовь, чтобы освободиться от своих сокровенных желаний, и все во имя выздоровления. И все это, по крайней мере частично, потому, что отвращение общества нашло выражение в официальном диагностическом руководстве медицинской профессии, где оно получило одобрение не церкви или государства, а науки.Когда врачи говорили, что гомосексуальность — это болезнь, это не было их мнением, не говоря уже о фанатизме. Это был факт. Когда они записали этот факт в DSM, это не было доносом. Это был диагноз.

Или, может быть, вы относитесь к 11 процентам взрослого населения США, чей ежедневный режим включает прием одной-двух доз лексапро или паксила или какого-либо другого антидепрессанта, и вы делаете это годами, с тех пор как врач сказал вам что у вас серьезное депрессивное расстройство (или, может быть, она просто сказала, что у вас клиническая депрессия), а это означает, что ваша дурнота и неудовлетворенность были симптомами психического расстройства, и что эти препараты могут исправить химический дисбаланс.А может быть, потому что ты хоть ненадолго почувствовал себя лучше; но потом вы устали чувствовать оцепенение, набирать вес, не хотеть секса и не иметь возможности испытать оргазм, даже если бы вы это сделали; а затем вы попытались отказаться от наркотиков только для того, чтобы обнаружить, что ваш мозг без наркотиков — это неуправляемая вещь, что ваши старые трудности вернулись или возникли новые, когда вы перестали их принимать. Это может означать, вы сказали себе, что у вас действительно есть это заболевание, но время от времени — когда вы читаете об эффекте плацебо или слышите, что этого химического дисбаланса не существует, насколько известно врачам, на самом деле, или когда вы смотрите на DSM и понимаете, что существует более семидесяти комбинаций симптомов, которые могут привести к этому единственному диагнозу, и что любые два человека с диагнозом могут иметь только один общий симптом — вы задаетесь вопросом, правда ли то, что сказал вам ваш врач и изменили ли вы сейчас химию своего мозга, возможно, необратимо, чтобы вылечить болезнь, которой не существует.

Или, может быть, вы являетесь родителем ребенка, который доводил вас до отчаяния своими истериками и неповиновением, которого вы водили к врачу за доктором, пока, наконец, не нашли того, кто сказал вам, что у него биполярное расстройство, но что это было на самом деле хорошие новости, потому что эту болезнь можно вылечить с помощью ежедневной дозы Депакота или Риспердала. И, конечно же, ваш ребенок успокоился, но теперь он весит вдвое больше, чем должен, и в его моче есть сахар, а под глазами темные круги, и вы начинаете задумываться — особенно после того, как вы слышали о том, как деньги фармацевтической промышленности повлияли на врачей. поставить этот диагноз, и как фармацевтические компании до сих пор не полностью протестировали эти лекарства на детях, и как врачи разработали эти диагностические критерии, чтобы они соответствовали вашему ребенку — возможно, ваш психиатр ошибался, когда сказал, что биполярное расстройство — это такая же болезнь, как диабет, химическая проблема, которую вы оставляете без лечения, только если вы плохой родитель.

Или, может быть, вы похожи на меня — психиатр, который добросовестно заполняет страховые бланки в течение тридцати лет, записывает те пятизначные коды из DSM, которые открывают денежные краны, ставя диагнозы, даже если вы почти уверены вы не лечите заболевания, и на мгновение вы сомневаетесь, размышляя о недобросовестности использования лжи в основе отношений, главная и, возможно, единственная ценность которых состоит в том, что это дает возможность посмотреть кому-то в глаза и, не боясь осуждения или необходимости манипулировать, говори правду.И, обдумав это, вы рассказываете себе любую историю, которую хотите, и подписываете бумагу, и лучшее, что вы можете сделать, — это проклясть DSM в виде заклинания против собственной недобросовестности.

Или, может быть, у вас никогда не было проблем с индустрией психического здоровья, но на днях вы разговаривали с подругой и объясняли ей, что вам нужно помыть посуду, прежде чем вы сможете выйти из дома, и вы обнаружили, что говорите: «У меня просто ОКР, понимаете?» Или вы слышали, как ваши друзья поступают так же со своими или чужими причудами.«Он изрядно страдает СДВГ», — могут сказать они. Или: «У нее клиническая депрессия». Или: «Извините, это просто мой посттравматический стресс». И, может быть, вы были недовольны тем, как жаргон DSM проник в наше самопонимание или задавался вопросом, что он говорит о нас, когда мы описываем привычки нашего сердца с помощью подделки медицинских клише.

Если вы один из тех людей, то есть если у вас была возможность серьезно отнестись к DSM (и даже самые ярые защитники книги скажут вам, что это была ваша первая ошибка), то вы можете сочувствовать моим риторическим высказываниям. двигаться.Вы можете понять, что доктор Картрайт сделал то, что он сделал, потому что он мог, потому что способность давать имена нашей боли — огромная вещь, и ею легко злоупотреблять. Картрайт, похоже, намеревался служить интересам рабовладельцев и сторонников превосходства белой расы и их экономической системы, предоставив «еще одно [из] десяти тысяч доказательств ошибочности отмены догмы», но, несомненно, врачей, которые настаивали на том, что гомосексуальность было болезнью не все ханжи или ханжи. Не те врачи, которые сегодня ставят диагноз «расстройство накопления», наполняют свои дома газетами и пустыми банками из-под маринада, но оставляют недиагностированными тех, кто накапливает миллиарды долларов, в то время как другие люди голодают, просто подхалимничая перед богатыми.Они не собираются превратить страдания, причиненные нашими собственными особенными институтами, депрессию и тревогу, порожденные смещением позднего капитализма и постмодерна, в рынки для преступно алчной фармацевтической индустрии.

Предрассудки и заблуждения, лежащие в основе психиатрических диагнозов, и даже интересы, которым они служат, столь же невидимы для всех нас, врачей и пациентов, как они были для новоорлеанских коллег доктора Картрайта или для всех тех врачей, которые «лечили» гомосексуалистов. .Желание облегчить страдания может прикрыть наши глаза пеленой. И иногда требуется пара ярких примеров, чтобы сорвать эту завесу. Так что я прошу прощения за свой дешевый снимок. Я приношу свои извинения эпидемиологам и социологам, встревоженным постоянно растущим уровнем психических заболеваний и инвалидности; и пациентам, которым был поставлен диагноз; и заинтересованным гражданским лицам, у которых есть интуиция, что существует такая вещь, как психическое заболевание, что оно относится к сфере медицины и как таковое должно быть каталогизировано, несмотря на трудности; и врачам, которые могут убедительно заявить, что преимущества этого пока перевешивают затраты.Я приношу свои извинения разумным людям, которые разумно думают, что DSM — это кульминация огромной честной тяжелой работы умных и благонамеренных людей, которые стараются изо всех сил в невыполнимой задаче, и что ей следует дать преимущество сомнения . Я приношу свои извинения людям, которые признают, что даже если DSM не является Библией, она все же является основой медицинской специальности, оказавшей йоменское служение, и заслуживает своего авторитета в нашей внутренней жизни.

Но это не значит, что мне жаль.Под извиняюсь , я имею в виду то, что имели в виду древние греки. Я хочу объяснить. Потому что я считаю, что драпетомания — это не историческая новость, аномалия или случайность. Это не исключительная ошибка, которая доказывает правило, согласно которому наука самокорректируется и в конечном итоге наказывает за высокомерие и некомпетентность. История драпетомании — поучительная история, точно так же, как истории о гомосексуализме и детском биполярном расстройстве, и точно так же, как история о расстройстве, которое сегодня тихо сидит в DSM-5 (я голосую за расстройство использования Интернета), будет в немного завтра.Все эти истории рассказывают нам, почему наша внутренняя жизнь слишком важна, чтобы отдавать ее в руки врачей: потому что они не знают о нас столько, сколько они утверждают, потому что полное представление о человеческой природе находится за пределами их понимания.

Пока я объясняюсь, позвольте мне рассказать вам одну историю.

В 2012 году я получил сообщение голосовой почты от бывшего пациента; Я назову его Сэнди. В последний раз я видел его около десяти лет назад. Я работал с ним с тех пор, как он учился в младшем классе средней школы, и до тех пор, пока он не закончил аспирантуру.Его мучило настолько сильное беспокойство, что он не мог посещать школу и, в конце концов, вообще не мог покинуть свой дом. В начале терапии он сказал мне, что уверен, что он гей, и что именно это привело его к тому, что он затаился в своей комнате, размышляя о самоубийстве как предпочтительной альтернативе тому, что его родители и пастор, которые не удалили гомосексуальность из их книги грехов, названный «гей-стилем жизни». Мы говорили об этом, и в более общем плане о том, о чем говорят терапевты и пациенты: о родителях, друзьях, сожалениях, замешательстве и страхе.Не могу сказать почему, но терапия сработала, по крайней мере, достаточно, чтобы заставить его преодолеть ненависть к себе и неодобрение родителей и выйти наружу во всех смыслах этой фразы. Последнее, что я знал, это то, что у него была работа и жизнь в далеком городе. Он мог работать, любить и оставаться в живых, и, судя по моим подсчетам, это почти все, о чем мы можем мечтать. Время от времени он связывался со мной по электронной почте или телефону, чтобы рассказать мне, чем он занимается, или сообщить, что видел что-то, о чем я написала в журнале.

Сообщение было примерно таким:

«Я знаю, что не должен тебе звонить, и обещаю, что больше не буду тебе звонить.Но ты должен мне помочь. Они высосали из моего тела все кости. Я здесь, в этом гостиничном номере, и мои кости исчезли. Моя мать, мой отец и Джеймс. Они сделали это со мной. И я не хочу умирать. Пожалуйста, не дай им убить меня. Не позволяйте им. Ты единственный, кто может помочь. Ты знаешь, я люблю тебя, и я тоже люблю Эллен Гольдштейн. До свидания. До свидания.» (Я придумал эти имена.)

Он не оставил номер, но, согласно идентификатору звонящего, он звонил из гостиницы «Холидей Инн» в тысяче миль от того места, где, насколько я знал, он в последний раз жил.К тому времени, как я попытался перезвонить, Сэнди выписалась. Я не знаю, куда он пошел дальше. Но я почти уверен в одном: его родители и Джеймс, кем бы он ни был, не высасывали кости из его тела, и они, вероятно, не собирались варить Сэнди в тушеном мясе, или в чем бы он ни был уверен. собираюсь сделать. Думаю, они даже не знали, где он. Я даже не уверен, что Сэнди знал, где он. Пока я пишу это, я до сих пор не знаю, что с ним стало.

Итак, если вы похожи на меня и всех, кого я знаю, первое, что вы думаете, когда слышите подобную историю, это то, что Сэнди психически больна.Но что мы имеем в виду, когда говорим это?

Первый ответ — он сумасшедший. То есть он ведет себя ненормально, причудливо, оторванным от реальности. Технический термин здесь — психотик или бред . Я думаю, что это самоочевидно, и даже если бы меня не волновала Сэнди, я бы не подумал, что это добрый, разумный ответ на безумный мир, скажем, или какое-то спасительное погружение в коллективное бессознательное. Он был в беде; на современном жаргоне он был дисфункциональным ; его внутренняя жизнь пошла наперекосяк; ему нужна была помощь.

А что за беда? А какая помощь?

Это подводит нас ко второму ответу: его безумие лучше всего понимать как проявление болезни, имеющей медицинский характер, которая в некотором смысле не отличается от всех других болезней, которые поражают нас, и это лучше всего оставить. врачам разобраться и лечить.

Мы привыкли думать о болезни очень специфично: как о патологии организма, что-то пошло не так в наших тканях, или наших клетках, или наших молекулах.Вы выделяете слишком много этого или не производите достаточно этого, или скорость другого слишком высока или низка, и именно поэтому вы не можете подниматься по лестнице, не задыхаясь, или почему вы испытываете боль или худеете, и почему, если вы не сделаете то, что говорит врач, если вы не примете его таблетку, не позволите ему вонзить свой скальпель в вашу кожу или капнуть яд в ваши вены, вы будете продолжать страдать, или ваши страдания усугубятся, или вы умрете.

Но прежде чем приступить к лечению, вы должны поверить, что врач знает что-то о вашей боли, чего не знаете вы, что он может идентифицировать эту болезнь, что она знакома с ней, что она знает его по имени. .Другими словами, она должна поставить вам диагноз.

Диагноз, мало чем отличается от drapetomania, происходит от двух греческих слов, означающих «учиться» и «отдельно». Это знание, которое отделяет одно от другого. Греки понимали, насколько сложно разбирать мир, особенно когда речь идет о сложных переживаниях. «Любовь — это безумие», — говорит Сократ Федру, и чтобы понять это безумие, чтобы распутать его из других переживаний, он говорит, что необходимо придерживаться двух принципов.«Во-первых, постижение разрозненных деталей в одной идее», что четко и последовательно описано. Но, продолжает Сократ, мы не можем собрать детали воедино под какой-либо идеей. Независимо от того, насколько ярко или исчерпывающе описаны категории и насколько хорошо они кажутся связанными, они также должны быть сформированы «в соответствии с естественной формой соединения, не ломая ни одной детали, как это сделал бы плохой резчик». Хороший диагноз должен быть чем-то большим, чем фантазия диагноста, более чем просто ловким.Он также должен быть точным. Он должен резать природу на ее стыках.

То, что верно для безумия, которое есть любовь, верно для любого безумия вообще — или, если уж на то пошло, любого страдания, которое врачи пытаются понять. Задача диагноста — найти болезнь, которая объединяет разрозненные симптомы и заставляет их проявляться именно так, как они проявляются, чтобы с уверенностью сказать, что этот дистресс является результатом этой болезни, а не какой-либо другой. Диагностическое предприятие основывается на оптимистическом представлении: эта болезнь — часть естественного мира, который только ждет нашего понимания.Но даже если это правда, природа неохотно выдает свои секреты, и наши ограниченные чувства в некотором смысле плохо приспособлены для их извлечения. Что еще более важно, наши предрассудки заставляют нас рвать природу там, где мы хотим, чтобы она сломалась. Наука, особенно современная медицина, основана на этой не менее оптимистической идее: эксперты могут очистить свои исследования от предрассудков и желаний и нанести на карту страдания по его естественным границам.

Греческие врачи, как выяснилось, не очень хорошо справлялись с этим.У них были некоторые представления о том, что это за естественные образования, в основном связанные с четырьмя телесными жидкостями — кровью, желчью, мокротой и меланхолией — которые, если их нарушить, могут вызвать болезнь. Но гуморальная теория была больше метафизикой и принятием желаемого за действительное, чем истиной. Даже Гиппократ и его ученики, казалось, знали это, поскольку они торговали в основном эмпиризмом — кропотливым наблюдением за тем, как симптомы проявляются в чувствах врача, курсами, которые они прошли, результатами, которых они достигли, и вмешательствами, которые их повлияли.

В девятнадцатом веке большинство врачей все еще считали, что гуморальный дисбаланс вызывает болезни. Прежде чем Джон Сноу смог убедить местное правительство закрыть зараженный колодец, который вызвал вспышку холеры в Лондоне в 1854 году, ему пришлось преодолеть распространенное представление о том, что болезнь переносится миазмами, плохим воздухом, который может нарушить гуморальный баланс. Луи Пастеру и Роберту Коху пришлось немало потрудиться, чтобы убедить своих коллег в том, что микробы вызывают такие заболевания, как бешенство и сибирская язва, и что они (микробы, а не их коллеги) могут стать мишенью и убить.Поскольку микроскоп и химический анализ предоставили неопровержимые доказательства существования микробов и их уничтожения, доктора были склонны к теории микробов, и вскоре казалось, что они начали выполнять изречение Сократа, чтобы найти естественные суставы, которые отделяют наши болезни друг от друга. .

К началу двадцатого века врачи преследовали болезни, как Шерлок Холмс преследовал преступников. Под увеличением микроскопов сифилис, диабет и стрептококк, и это лишь некоторые из них, вскоре раскрыли свои секреты и свою ужасающую власть над нами.Благодаря своей новообретенной способности анализировать страдание, отслеживать его до вызывающих его телесных процессов, а затем устранять его с помощью зелья или хирургического вмешательства, врачи приобрели престиж, а вместе с ним — деньги и власть. Они были вознаграждены как за свое мастерство в облегчении страданий, так и за обещание, которое они теперь воплощали: что они могут использовать науку, чтобы дать имя чьему-то страданию, а затем, назвав его, облегчить его.

Эта революция в медицине отчасти объясняет огромную привлекательность рассмотрения сумасшествия как еще одной болезни.Если научное понимание и исцеление возможно от страданий тела, то почему не от страданий разума? Если убежденность Сэнди в том, что его кости были высосаны из его тела, является какой-то метафорой, если содержание его заблуждения наполнено смыслом — выражением бессилия, недостатка хребта, неспособности удержаться, — тогда оно отсутствует досягаемости микроскопа и рентгеновских лучей. Это требует того, что предлагали древние врачи: интерпретации и обращения к метафизике, к чему-то, выходящему за рамки симптомов.Но если заблуждение является лишь еще одним симптомом, если оно в принципе не отличается от недомогания и непрекращающейся жажды нелеченного диабетика, сужения зрения у больного глаукомой или лихорадки у кого-то, кто болеет малярией, тогда оно может быть переданным в поле зрения врача. Само по себе это не нужно понимать больше, чем жар или жажда. Это можно объяснить, это можно вылечить, и это можно вылечить.

Если вы заболели или получили травму, и врач вылечил вас, или если вы видели, как это случилось с кем-то другим — а кто этого не видел? — то вы знаете, что это обещание соблазняет.Если вы наблюдали, как ваш ребенок впадает в психоз, или ваш муж впадает в манию, или вы пытаетесь встать с кровати, на которую вас уложила депрессия, то вы знаете это еще лучше.

С другой стороны, если вы были связаны с индустрией психического здоровья, то, вероятно, также знаете, что обещание не всегда выполняется. Даже если врачи придумают название болезни Сэнди — а это не факт; они, вероятно, будут разрываться между шизофренией и биполярным расстройством — они не смогут вычеркнуть рецепт, попросить его принять два и позвонить утром.Он может в конечном итоге принять лекарство, показанное для другого диагноза, или коктейль из таблеток — одну для подавления галлюцинаций, одну для уменьшения возбуждения, одну для облегчения депрессии и одну, чтобы помочь ему уснуть, — и комбинация может меняться ежемесячно. или даже еженедельно, или это может работать какое-то время, а затем прекратиться. Никто не сможет объяснить, почему это произошло, точно так же, как они не смогут объяснить, почему наркотики вообще сработали. Ни один честный психиатр не станет утверждать, что она вылечила психическое заболевание Сэнди или кого-либо еще; и хотя она честна, она может признать, что ее лечение по большей части нацелено на симптомы, а не на болезни, и что она выбирает их как на основе интуиции и опыта, так и на основании научных данных.

Но психиатрия привлекает не только возможностью излечения, поэтому профессия продолжает процветать, даже когда она ничего не лечит и облегчает симптомы лишь от случая к случаю. Дело в самом наименовании. То, что Уоллес Стивенс назвал «благословенным гневом к порядку», настолько глубоко в нас, что оно есть в нашей истории происхождения: первое, что авторы Библии заставляют Адама и Еву сделать, чтобы установить свою власть над Эдемом, — это дать название его флоре и фауне. У этой истории нет счастливого конца, как и у той, которую я собираюсь вам рассказать (хотя в последнем случае для этого есть веская причина).Но сама ярость, несомненно, благословлена или, по крайней мере, благословлена настолько, насколько мы, люди, могут быть, и столь же благородна. Дайте имя страданию, возможно, самое непосредственное напоминание о нашем ничтожестве и бессилии, и вдруг оно приобретет человеческий след. Это становится частью нашей истории. Выкуплено.

А что за история? А что за имена?

В DSM-IV, самом последнем издании руководства, психиатрические проблемы разбиты на главы, такие как «Расстройства настроения» и «Расстройства питания и пищевого поведения», а оттуда — на отдельные заболевания, такие как большое депрессивное расстройство (БДР) или нервная булимия, каждая из которых могут иметь свои собственные спецификаторы, так что полный диагноз может быть следующим: большое депрессивное расстройство, рецидивирующее, тяжелое, с меланхолическими особенностями.Для каждого расстройства перечислены критерии. Например, существует девять критериев серьезного депрессивного эпизода; если вы встретите пятерых из них, значит, вы выполнили необходимое условие для этого диагноза; и если вы встретите еще четырех человек, значит, у вас достаточно симптомов, чтобы получить ярлык MDD. В дополнение к критериям DSM предоставляет текст , не совсем повествовательный отчет о распространенности, семейных и гендерных моделях и других связанных характеристиках расстройства, а также инструктирует врачей, как различать расстройства, которые похожи друг на друга.В зависимости от того, как вы считаете — считаете ли вы каждый подтип отдельным заболеванием, например, — DSM-IV перечисляет около трехсот расстройств на своей почти тысяче страниц.

Вы можете думать о DSM как о справочнике, предназначенном для помощи врачам в распознавании разновидностей психологических страданий, в отличие от того, как полевые гиды Одюбона помогают орнитологам распознавать птиц. Вы можете думать об этом, как это делают некоторые люди (особенно ее критики), как о Библии психиатрии, обеспечивающей библейскую основу для этой профессии.Вы можете думать об этом — и это то, что APA хочет, чтобы вы сделали с DSM-5, — как живой документ, подобный Конституции США, набор обобщений о настоящем, гибкий и все же достаточно прочный, чтобы увидеть учреждение в будущее. Или вы можете думать о DSM как о сборнике рассказов о нашем психологическом стрессе, антологии страданий. Вы можете думать об этом как о книге наших бед.

Все это работает; Я предпочитаю последний, но опять же, я не могу быть непредвзятым, и даже я должен признать, что DSM едва ли можно квалифицировать как литературу.В нем нет сюжета, и в нем есть все признаки того, что он был написан комитетом; это, как сказал Генри Джеймс о романе девятнадцатого века, «рыхлое, мешковатое чудовище». Но опять же, в отличие от произведений Толстого и Теккерея, DSM принадлежит к жанру, который прощает плохое письмо, которое в конечном итоге приглашает и вознаграждает его. В книге избегается латинский жаргон, который предпочитают врачи, но она написана врачами и предназначена для использования в медицинских учреждениях и больницах по всему миру; это медицинский текст.Что, во всяком случае, в настоящее время означает, что это научный текст, который превращает свои темы в сухие, основанные на данных истории, свободные от капризов надежды и желаний, предрассудков, невежества и страха и вместо этого опирающиеся на законы природы.

Я не уверен, что этот жанр подходит для понимания нас, и я не одинок в своих сомнениях. Психиатрия не всегда владела пейзажем душевных страданий, по крайней мере, теми, которые проявляются в повседневной жизни. Психиатры, которых когда-то называли «психиатрами», изначально руководили приютами для людей, слишком сумасшедших, чтобы функционировать вне их.Лечение, которое врачи назначали, если оно вообще назначалось, варьировалось от больницы к больнице и проводилось в значительной степени вне поля зрения приличного общества. Психиатры не появлялись на телевидении, чтобы давать советы относительно отношений. Они не предлагали способов победить зимнюю хандру. Они не прописывали коктейли из психоактивных препаратов бухгалтерам и школьным учителям, рассказывая им, от чего они страдают.

Не то чтобы не было врачей, которые делали бы эти вещи или их эквиваленты.Но большинство из них были неврологами, такими как Джордж Бирд, который в конце XIX века предположил, что симптомы варьируются от «бессонницы, приливов к лицу, сонливости, дурных снов» через «щекотку, неопределенные боли и летучие невралгии» до «истощения после дефекации». »Добавил к болезни, которую в своем бестселлере American Nervousness , он назвал неврастенией . Или Сайлас Вейр Митчелл, автор бестселлера Fat and Blood , его рассказ о том, как лечить неврастению и истерию (подробности которого я не буду вдаваться в подробности; просто используйте свое воображение в названии, и вы получите представление ), которая послужила источником вдохновения для «Желтых обоев», знаменитого художественного рассказа Шарлотты Перкинс Гилман о лекарстве от покоя, которое она приняла в его руки.Или Джон Харви Келлогг, который объединился со своим братом-промышленником Уиллом, чтобы познакомить измученных умом американцев чудеса хлопьев, электрических ванн и массажа таза. Или Зигмунд Фрейд, чьи идеи об интрапсихическом конфликте как источнике психологического потрясения, который он называл неврозом, приземлились на американской земле (вместе с самим Фрейдом) в 1909 году. общий. Люди стекались к ним, в спа-салоны, где медсестры пеленали их для сна, в кабинеты, где они были потрясены, испарялись или вибрировали, и к кушеткам аналитиков, где они раскрывали свои семейные секреты и зловещие фантазии.Повседневная психопатология масс была растущим и разнообразным рынком, особенно среди растущих рядов богатых; и врачи, вооруженные авторитетом микроскопа и аптеки, захватили его.

Огромные возможности, созданные демократизацией психических заболеваний и использованные неврологами, не были упущены психиатрами. В первой трети двадцатого века они начали покидать приют, отправляясь в основном в частные кабинеты, где они тоже начали оказывать помощь ходячим раненым, в основном практикуя психоанализ.Среди их коллег / конкурентов были неврологи, но также были антропологи, историки искусства и социальные работники — немедицинские люди, прошедшие подготовку в области психоанализа и развешавшие опоясывающий лишай. Учитывая восходящую силу медицины, эти непрофессиональные аналитики вполне могли не захватить большую часть рынка у врачей, но Нью-Йоркское психоаналитическое общество, в котором доминируют психиатры, не удовлетворилось ожиданием, пока невидимая рука поднимет их к господству. В 1926 году по неявным причинам он заявил, что только врачи могут заниматься психоанализом.

Вернувшись в Вену, Фрейд, который долгое время ненавидел Америку как страну мелкого и бесхитростного, был в ярости. «Пока я жив, — гремел он, — я не буду сопротивляться тому, чтобы психоанализ поглотила медицина». Он изложил причины своих возражений в The Question of Lay Analysis. Медицинское образование, писал он, совершенно не подходило для работы терапевта. «Это слишком много обременяет [врача]. . . которыми он никогда не сможет воспользоваться, и существует опасность того, что это отвлечет его интерес и весь его образ мышления от понимания психических явлений.«Вместо того, чтобы учиться на« ментальных науках, психологии, истории цивилизации и социологии », — писал Фрейд, потенциальные врачи-аналитики будут изучать только« анатомию, биологию и изучение эволюции ». Таким образом, они будут подвержены «искушению пофлиртовать с эндокринологией и автономной нервной системой» и превратить психоанализ просто в еще одну «специализированную отрасль медицины, такую как радиология».

Погруженные в неправильный жанр, Фрейд беспокоился, врачи не будут предоставлять многослойные прочтения страданий своих пациентов, которые он предлагал в своих эссе на такие темы, как меланхолия и нарциссизм, в тематических исследованиях бредовых персонажей, таких как Человек-Волк и Человек-Крыса, и в книгах, декларирующих значение кажущегося незначительным, снов, шуток и оговорок.Они не стали бы пытаться, как это наверняка сделали бы аналитики, понять причину, по которой Сэнди подумал, что кто-то высосал его кости, в отличие от бесконечного множества других заблуждений, которые у него могли быть. Вместо этого они предложили бы лекарство, предложенное в их медицинских текстах, такое, которое не заботится о том, что на самом деле может означать само заблуждение.

Фрейд мог не возражать против той первой DSM, которая была выпущена в 1952 году, через тринадцать лет после его смерти. Он мог узнать свое наследие в названиях разделов — «Расстройства психогенного происхождения» и «Психоневротические расстройства» — и в таких диагнозах, как тревожная реакция и сексуальные отклонения.Ему могли бы понравиться литературные описания, пропитанные психоанализом, которые, например, нашли отражение в определении депрессивной реакции как результат «амбивалентного чувства пациента по отношению к своей утрате». Воодушевленный постоянным присутствием на 132 страницах книги его представления о том, что разум — это множество незрелых и часто противоречивых чувств, Фрейд, возможно, был готов признать, что его прогноз враждебного поглощения психоанализа медициной был ошибочным.Он мог бы даже восхищаться своими потомками за их умение избежать этой участи, но при этом все еще требуя привилегий врача, за то, что они выяснили, как получить и то, и другое.

Но Фрейд мог также предсказать, что это только вопрос времени, когда напряжение между редуктивным импульсом медицины и экспансивной природой психоанализа вызовет внутренний хаос. Проблемы начались в 1949 году, до того, как был опубликован первый DSM, когда психолог показал, что психиатры, предоставившие одну и ту же информацию об одном и том же пациенте, соглашались с диагнозом только в 20% случаев.К 1962 году, несмотря на различные попытки решить эту проблему, клиницисты соглашались реже, чем не соглашались, по крайней мере, согласно крупному исследованию. В 1968 году, примерно в то время, когда вышло второе издание DSM, исследования показали, что для любого конкретного психотического пациента врачи в Великобритании с большей вероятностью поставят диагноз маниакальной депрессии, чем шизофрении, в то время как врачи в Соединенных Штатах имеют тенденцию сделать наоборот — разница, очевидно, больше касалась врачей, чем пациентов.

Тем временем против этого выступила одна из психиатров. Томас Сас, врач из северной части штата Нью-Йорк с либертарианскими наклонностями, утверждал в Миф о психических заболеваниях (1961), что психиатры ошибочно приняли «проблемы жизни» — давние жалобы, которые характерны для нашей внутренней жизни, — за медицинские заболевания. и в результате была потеряна личная ответственность (и послабление для врачей). Также в начале 1960-х годов Эрвинг Гоффман и Мишель Фуко, среди других ученых, поддержали свое мнение о том, что психическое заболевание является скорее социологическим, чем медицинским, и что психиатры патологизируют отклонения, а не обнаруживают подлинное заболевание — что они (вместе с Сасом) Считается, что существовало только в тех случаях, когда физиологическая патология могла быть идентифицирована как источник проблемы.

Споры о диагностическом согласии и природе психического заболевания могли бы остаться загадочными академическими темами, если бы не социолог из Стэнфорда Дэвид Розенхан, который в 1972 году отправил кадры здоровых аспирантов в различные отделения неотложной помощи с такими же расплывчатая жалоба: что они слышали в своей голове голос, который сказал «Бац». Все студенты были приняты с диагнозом шизофрения, и хотя они вели себя нормально после госпитализации (или, как правило, для аспирантов; они проводили большую часть своего времени, делая заметки, поведение, которое было должным образом записано в их таблицах как свидетельство их болезни). ) от диагноза ни разу не отказался.Некоторых выписали врачи, других пришлось спасать из больницы их коллегам, но все они были выписаны с диагнозом шизофрения в ремиссии.

Рассказ Розенхана о своем подвиге «О том, как быть нормальным в безумных местах», появился в январском выпуске журнала Science за 1973 год. Позже в том же году гей-активисты, в том числе некоторые психиатры, после многих лет все более публичных и спорных дебатов, наконец, убедили APA исключить гомосексуальность из DSM — хороший шаг, без сомнения, но тот, который, особенно после того, что случилось с выпускником студенты, не могли не показать, что даже когда психиатры соглашались с диагнозом, они могли диагностировать что-то, что не было болезнью.Или, говоря другими словами, психиатры, похоже, не знали разницы между болезнью и здоровьем.

Сорок лет, два полных переписывания и два промежуточных пересмотра DSM спустя, они все еще не работают. Психиатры стали лучше договариваться о том, какие разрозненные данные они будут собирать под одним ярлыком болезни, но они так и не приблизились к определению того, вырезают ли эти ярлыки природу на ее стыках, или даже как ответить на этот вопрос. Им еще предстоит выяснить, что такое психическое заболевание, или как решить, подходит ли тот или иной вид страдания.DSM инструктирует пользователей определить не только то, что у пациента есть симптомы, перечисленные в книге (или, как любят говорить психиатры, что они соответствуют критериям ), но и то, что симптомы являются «клинически значимыми». Но в книге нет определения этого термина, и большинство психиатров решили прекратить споры по этому поводу в пользу определения «я знаю, когда увижу» (или утверждения, что сам факт того, что кто-то назначает встречу, свидетельствует о клинической значимости). Вместо этого они спорят о том, какие психические заболевания следует допустить в DSM и какие симптомы определяют их, как будто реконфигурация карты каким-то образом ответит на вопрос, принадлежит ли им территория, которую они должны разделить.

Этот вид аргументов приводит ко всевозможным интересным драмам, многие из которых вы скоро прочтете, но ни одна из них не может ответить на вопрос, который я задал о Сэнди: действительно ли болезнь лучший способ понять его безумие? Сколько наших страданий мы должны передать нашим врачам, особенно психиатрам?

Я не знаю ответа на этот вопрос. Но и психиатры тоже. Даже в таком ярком случае, как случай Сэнди, они не могут точно сказать, откуда они узнали, что у него психическое заболевание, не говоря уже о том, какое у него расстройство или какое лечение оно требует, или почему лечение работает (если да), что означает, что они не могут сказать почему его проблема принадлежит им.Это не секрет. Любой достойный психиатр будет открыто признавать (и часто оплакивать) отсутствие анализов крови, сканирования мозга или любой другой технологии, которая может закрепить диагноз в реальности, помимо симптомов. В чем они более осмотрительны, так это в тревожных последствиях этого незнания: если врач хочет заявить о драпетомании и гомосексуализме и, как предлагалось в DSM-5, в то или иное время, о гиперсексуальности и расстройстве использования Интернета и расстройстве переедания с перееданием являются медицинскими заболеваниями, ничто не может помешать ему это сделать, и если он умен, удачлив и достаточно умен, чтобы убедить своих коллег последовать за ним, страховщики, фармацевтические компании, регулирующие органы, юристы, судьи и , у остальных из нас не будет выбора, кроме как согласиться.

Итак, хотя психиатры, составляющие DSM, и я разделяем невежество в отношении того, какая часть наших внутренних страданий должна считаться болезнью, только психиатры имеют право принимать решения, и только Американская психиатрическая ассоциация заявляет, что эти решения являются интеллектуальной собственностью. их, чтобы получить прибыль. Вот почему я думаю, что вас должно беспокоить их невежество больше, чем мое. В конце концов, если люди, которые пишут DSM, не знают, какие формы страдания относятся к нему, и не могут сказать, почему, то на каком основании может быть следующий случай, когда предрассудки и угнетение скрываются под белым халатом врача. узнал? Или, проще говоря, почему мы должны доверять им всю предоставленную им власть?

Это вопрос, который недавно задавал психиатр Аллен Фрэнсис.Фрэнсис много знает о власти и психиатрии. Действительно, The New York Times однажды назвала его «возможно, самым влиятельным психиатром в Америке». Это было в 1994 году, когда Фрэнсис, которая тогда возглавляла отдел психиатрии в Медицинской школе Университета Дьюка, была председателем рабочей группы DSM-IV, комитета APA, ответственного за этот пересмотр. Сейчас он на пенсии, и не такой могущественный, но он гораздо более известен, главным образом потому, что последние четыре года он провел кампанию выжженной земли против своих преемников, в основном на том основании, что они злоупотребляют своей властью.Он предупредил любого, кто послушает, что DSM-5 превратит еще больше наших страданий в психическое заболевание и, в свою очередь, в зерно для фармацевтического завода.

Фрэнсис семьдесят лет, это большой смуглый мужчина с выпуклым лбом и копной седых волос. Однажды я слышал, как бармен сказал ему, что он похож на помесь Кэри Гранта и Спенсера Трейси. Бармен, возможно, флиртовал или ловил большие чаевые, но в одном он был прав: Фрэнсис, как и эти звезды, источает шарм и авторитет в равной мере.Он тихий, его голос высокий и хриплый, а его скороговорка навязчиво скромна, но, как некоторые опасные животные, он непредсказуем и всегда готов к прыжку.

Я не знал Фрэнсис очень долго, прежде чем он сказал мне то, о чем очень сожалел. Это было незадолго до рассвета августа 2010 года. Он закончил тренировку и открыл свою первую за день диетическую колу на кухне дома в Калифорнии, который он делит со своей женой-психиатром Донной Мэннинг. Джихад, который Фрэнсис развязал против своих бывших коллег, заставил его обратиться к таким журналам, как Wired , которые отправили меня, чтобы доказать, что этот лоялист осуждает новый режим.Поскольку я приехала накануне, он давал мне ее, многозначительно и настойчиво; и теперь мы вернулись к одной из повторяющихся тем вчерашнего разговора: как DSM, казалось, даровал психиатрам власть над всем ландшафтом душевных страданий, точку, с которой они могли объявить психическим расстройством любое отклонение, которое они могли систематически описывать. Я спросил его, считает ли он, что хорошее определение психического расстройства установит яркую границу, которая отделит больных от необычного и, таким образом, сохранит психиатрию на своем месте.

«Вот в чем проблема, — сказала Фрэнсис. «Не существует определения психического расстройства».

Я упомянул, что это не помешало ему вставить один в DSM-IV, а людям, которые тогда делали DSM-5, возиться с ним.

«И это чушь собачья, — сказал он. «Я имею в виду, что ты не можешь дать определение».

Это был комментарий, о котором Фрэнсис могла бы пожалеть — или, по крайней мере, когда он появился в начале статьи Wired , к сожалению, о том, что сказал мне. Вскоре он обнаружил, что объясняет это — другим писателям, своим слегка щекотливым внукам, адвокатам, которые использовали это для дискредитации его показаний как судебно-медицинского эксперта, и, что хуже всего с его точки зрения, саентологам и другим противникам психиатрии, которые использовали его, чтобы привлечь Фрэнсис к их делу.Фрэнсис никогда не винила меня в том, что я превратил его слова в помощь и утешение врагу. Но даже в этом случае он был изрядно обижен на это, особенно, по его словам, потому, что мое использование его слов могло побудить психически больных людей отказаться от приема лекарств. «Я превратил его в своего Чарли Маккарти, — жаловался он, — не вкладывая слова в его рот, а вкладывая свой тон в его голос.

Я уверен, что Фрэнсис использовал бы другую фразу, если бы подумал об этом. Он не собирался отказываться от диагностического предприятия, не говоря уже о всей психиатрии, а скорее сказал только, что невозможно найти эту яркую черту и, вероятно, не стоит беспокоиться, что хорошему клиницисту можно доверить определение значимости, а затем С помощью хорошего диагностического руководства выясните, какое заболевание нужно диагностировать, и продолжайте лечение.Он стрелял от бедра, и хотя я не сожалею, что сообщил о его комментарии, я понимаю, почему он желает, чтобы я этого не сделал.

С другой стороны, метафоры часто имеют значение, выходящее за рамки намерений их автора, хотя, как указывал Фрейд, иногда требуется анализ, чтобы выяснить это. К счастью для нас, есть философ чуши. Его зовут Гарри Франкфурт, он преподает в Йеле и Принстоне, а в 2005 году он опубликовал крохотную жемчужину книги под названием On Bullshit . «Чушь неизбежна, когда обстоятельства требуют, чтобы кто-то говорил, не зная, о чем он говорит», — пишет Франкфурт.«Таким образом, производство чуши стимулируется всякий раз, когда обязательства или возможности человека говорить на какую-то тему превышают его знания фактов, относящихся к этой теме». Чтобы заполнить пробел между возможностью и знанием, лжец не должен стоять «ни на стороне истины, ни на стороне лжи», — добавляет он. «Его взгляд вовсе не на факты, как глаза честного человека и лжеца, за исключением тех случаев, когда они могут иметь отношение к его заинтересованности в том, чтобы избежать наказания за то, что он говорит.

За последние пятнадцать лет некоторые из самых умных психиатров в мире, люди, которые изучали диагностику на протяжении всей своей карьеры, люди, мотивированные, по крайней мере частично, желанием облегчить страдания, работали все больше и больше, и вызвали больше шума, чем они ожидали, когда они пересмотрели DSM-IV. Но если вы спросите кого-либо из них (а я спрашивал многих) о диагнозах и критериях DSM — новых и старых — он или она ответит вам, что они всего лишь «вымышленные заполнители» или «полезные конструкции», лучшее, что может использовать имеющиеся знания и инструменты.Другими словами, они полностью осознают, что их возможность (хотя они могут называть это обязанностью) назвать и описать наши психологические страдания намного превосходят их знания. Они намеренно, хотя и к несчастью, не стояли ни на стороне истины, ни на стороне лжи, и за шестьдесят лет, прошедших с момента публикации первого DSM, им это сошло с рук.

Я не хочу сказать, что DSM — не более чем чушь собачьей чуши, или что APA просто пытается обмануть нас, чтобы сохранить свою франшизу или заработать доллар (или сотню миллионов из них, а это то, что DSM-IV заслужил это).Это было бы так же бойко, как обмазывать все диагностическое предприятие кистью доктора Картрайт. И как неинтересно: найти чушь в попытках профессиональной гильдии укрепить свои позиции на рынке было бы не более замечательно, чем открыть для себя азартные игры в Касабланке. Но что не является ни бойким, ни неинтересным, так это обстоятельства, которые делают необходимым и возможным для 150 мужчин и женщин из рабочей группы DSM-5 и рабочих групп использовать оба пути, создавать вымысел и при этом действовать так, как если бы это был факт.Если история о DSM-5 имеет какое-то искупительное значение, если это больше, чем рассказ о местных спорах и междоусобных войнах, то это то, что она может выявить условия, которые мотивируют публикацию DSM, и интересы, которым служит другая редакция.

Некоторые из этих обстоятельств достаточно просты и удручающе банальны. Если целых 10 процентов доходов вашей гильдии и неисчислимое количество вашего авторитета зависят от одной-единственной книги, книги, которая однажды спасла вашу профессию от забвения и с тех пор принесла ей баснословные богатства, вам нелегко от нее отказаться.Но другие обстоятельства менее очевидны и более опасны, и идея, которая дает психиатрии право называть нашу боль в первую очередь, — что с разумом можно обращаться как с телом, что это не больше и не меньше того, что делает мозг, что его можно вырезать в суставах, как больную печень, — пожалуй, самое важное. Он отражает лучшее в нас: наше желание понять самих себя и друг друга, использовать знания для облегчения страданий, даже если это приводит к своего рода редукционизму, оскорбляющему наше восприятие себя как непостижимо сложных и даже трансцендентных существ.Он также отражает худшее — желание контролировать, манипулировать, использовать уязвимости других в свою пользу. Первый импульс требует поиска истины любой ценой. Во втором случае крайне важно избегать любых неприятностей, чтобы использовать рыночные возможности. Когда эти импульсы сталкиваются, преобладает торговля — а зачастую и чушь собачьей.

Безумие Лира — 4U Король Лир

Авторы: Эмбер Харрет, Джули Нетеркотт, Кени Воерманс, Маккензи Чайтор

Ханан. Безумие . 2009. Фотография. .

Безумие — Состояние безумия; безумие
— Бессмысленная глупость
— безумие; ярость
— сильное возбуждение или энтузиазм

В «Короле Лире» безумие является одной из самых ярких тем. Лир постепенно становится все более безумным из-за всех ужасных вещей, которые продолжают с ним происходить, но все начало ужасно плохо , потому что Король начал сходить с ума.На этой странице мы объясним вам, как это подтверждается путем исследования природы его безумия и того, как оно влияет на него и других.

Природа безумия Лира
Природа безумия — нечто очень незначительное и трудно поддающееся определению. Однако можно исследовать его, исследуя то, как оно проявляется, и степень осознания индивидуумом своего собственного безумия. Безумие Лира вызвано серией глупостей и ошибок, которые сильно повлияют на него самого и окружающих, а также проявляются в них.Тейшейра, Бруно. Безумие . 2006. Фотография. . Акт 1 На протяжении всего Акта 1 показано, как Лир медленно впадает в безумие. Его разумные моменты сейчас заметны, и его можно было в основном рассматривать как глупца, а не сумасшедшего, но по мере того, как действие прогрессирует, здравомыслие постепенно уступает место безумию, и необдуманные суждения больше нельзя просто обвинять в глупости. В конце первого акта ясно видно, что Лир сходит с ума.

Сцена 1

Лир делит свое королевство между тремя дочерьми. В то время, когда король Лир становится королем, власть дарована Богом только тем, кто на это способен. Это была работа на всю жизнь, и король умрет вместе с короной.

Лир: Знай, что мы разделили наше царство на три, и это наше твердое намерение избавиться от всех забот и дел нашей эпохи, передавая их молодым сильным сторонам, пока мы не бремя ползем навстречу смерти .(Акт 1, сцена 1, 38-42)

Раздел его королевства основан не на способностях или интеллекте, а на такой тривиальной вещи, как лесть.

Лир: Кто из вас любит нас больше всего? Что мы наши самая большая щедрость может распространяться там, где природа достойно справляется. (Закон 1, Scene 1, 52-53)

Лир отдает двум старшим дочерям значительную часть своего королевства на основании их ложного лестного отношения. Когда младшая, Корделия, говорит ему, что любит его не больше, чем дочь должна любить своего отца и что ее действия должны говорить за нее, он вместо того, чтобы отдать ей обещанную долю, изгоняет ее за правдивость .

Корделия: Боже мой, ты родил меня, породил меня, любил меня; я возвращать те обязанности, которые подходят, подчиняться вам, любить вас, и большинство честь
вас. Почему у моих сестер мужья, если они говорят, что любят вас всех? К счастью, когда я выйду замуж, тот господин, чья рука должна принять мое тяжелое положение
Я понесу половину моей любви с ним, половину моей заботы и долга. Конечно я буду никогда не выходите замуж, как мои сестры, чтобы полностью любить моего отца.
Лир: Но ведь это тебе на сердце?
Корделия: Да, милорд.
Лир: Такой юный и такой невежливый?
Корделия: Такой молодой, милорд, и правдивый.
Лир: Да будет так! Тогда твоя правда будет твоим приданым! (Акт 1, сцена 1, 98–110)

После изгнания Корделии Лир изгоняет своего самого преданного последователя, Кента, по той же причине: честность.

Кент: Убей твоего врача, и твои гонорары одаривают нечистую болезнь. Отзови свой дар, или, пока я смогу излить крик из своего горла, я скажу, что ты творишь зло.
Лир: Слушай меня, отдыхающий! О своей верности, послушай меня! Что ты стремился заставить нас нарушить наши клятвы, которые мы еще никогда не осмелились, и с напряженной гордостью прийти между нашим приговором и нашей властью, которую ни наша природа, ни наше место не могут вынести, наша сила возродилась, возьми свою награду. Пять дней мы выделяем тебе на провизию, чтобы защитить тебя от мировых бедствий, а на шестой — на то, чтобы обратить твою ненависть обратно на наше царство. Если на десятый день после того, как твой изгнанный хобот будет найден в наших владениях, наступит момент твоей смерти.Далеко! Клянусь Юпитером, это не может быть отменено! (Акт 1, сцена 1, 165–181)

Все эти примеры показывают ранние проявления и симптомы безумия: отсутствие правильного суждения, слепота к истине, импульсивные решения и невероятные перепады настроения. Лир непредсказуем, несправедлив и импульсивен.

Изгнание Корделии и Кента

Сцена 4

Лир берет переодетого Кента в слугу, не зная о нем ничего существенного; Кент с таким же успехом мог быть кем-то после головы короля, и Лир никогда бы не узнал.

Лир: Следуй за мной; ты будешь служить мне. Если ты мне не больше понравишься после обеда, я еще не расстанусь с тобой. (Акт 1, сцена 1, 38–39)

Лир постепенно начинает сомневаться в собственных суждениях и чувствах.

Лир: Ты помнишь только мое собственное представление. В последнее время я ощутил очень слабое пренебрежение, которое я скорее назвал своим собственным завистливым любопытством, чем очень притворством и целью недоброжелательности. Я не буду вдаваться в подробности.(Акт 1, сцена 4, 64-68)
Лир начинает огрызаться на людей без всякой очевидности; он, опять же, угрожает одному из своих последователей за то, что тот говорит правду, в данном случае дураком.
Дурак: Если бы я отдал им все свое существование, я бы оставил себе свои хижины. Вот и мое! Умоляй другую из дочерей твоих.
Лир: Берегитесь, сударь, кнут. (Акт 1, Сцена 4, 105-108)
Позже Лир задает своей дочери Гонерил странные вопросы о его личности.
Лир: Вы наша дочь? (Акт 1, сцена 4, 215)

Лир: Здесь меня кто-нибудь знает? Это не Лир.Так ли ходит Лир? Так говорите? Где его глаза? Либо его представление ослабевает, либо его способности распознавания (
) вялые — спит или бодрствует? Ха! Конечно, это не так! Кто может сказать мне, кто я? (Акт 1, сцена 4, 222-226)
Лир проклинает утробу своей дочери и жизнь в целом, когда она говорит ему, что он должен потерять 50 своих людей, чтобы остаться с ней. Позже он плачет из-за этого, крича, что больше никогда не будет плакать из-за нее.
Лир: Слушай, Природа, слушай! Милая богиня, послушай! Отложи свои намерения, если ты собирался сделать это существо плодородным.В ее утробу передайте
бесплодия; подсыхать в ее увеличении органов; и из ее унизительного тела никогда не вырастет младенец, чтобы почтить ее! Если она должна изобиловать, создайте своего ребенка селезенки
, чтобы он выжил и не стал для нее лишним мучением. (Акт 1, сцена 4, 272-280)
Лир: Жизнь и смерть! Мне стыдно, что у тебя есть власть таким образом поколебать мою мужественность; что эти горячие слезы, которые вынуждены вырваться из меня,
должны сделать тебя достойным. Взрывы и туманы на тебя! Неосторожные раны отцовского проклятия пронзают все твои чувства!
Старые любящие глаза, плачьте еще раз об этой причине: Я вырву вас и брошу вас с водами, которые вы выпускаете, для закаливания глины.(Акт 1, сцена 4, 293-301)
Сцена 5
Лир наконец начинает понимать, что совершил ошибку.
Лир: (относительно Корделии) Я сделал ее неправильно. (Акт 1, сцена 5, 24)
Лир: Я забуду свою природу. Так добрый отец! (Акт 1, сцена 5, 32)
Лир наконец видит, что сходит с ума, и умоляет себя и богов предотвратить это.
Лир: О, не злюсь я, не злюсь, милое небо! Держи меня в гневе; Я бы не злился! (Акт 1, Сцена 5, 44-45) Акт 2 Лира не очень часто можно увидеть в Акте 2, но время, которое он проводит на сцене, показывает его ярость и гнев даже сильнее, чем любая сцена в Акте 1. .Он постепенно начинает все больше и больше дегенерировать, и это очень хорошо видно в этом действии.
Сцена 4

Лир злится на Глостер, потому что Риган и ее муж отказываются с ним разговаривать. Сам Глостер не имеет абсолютно никакого отношения к инциденту.
Лир: Почему Глостер, Глостер, я бы поговорил с герцогом Корнуоллским и его женой.
Глостер: Хорошо, милорд, я им об этом сообщил.
Лир: Информировали? Ты меня понимаешь, мужик?
Глостер: Да, милорд.
Лир: Король будет говорить с Корнуоллом; дорогой отец с дочерью разговаривает, командует, обслуживает. (Акт 2, сцена 4, 95-102)

Лир угрожает сделать множество вещей, чтобы разбудить Ригана и Корнуолла, если они откажутся прийти к нему сами.
Лир: Пойди и скажи герцогу и жене, что я сейчас с ними поговорю. Попроси их выйти и послушать меня, или я буду бить в барабан
, пока он не заплачет до смерти. (Акт 2, сцена 4, 115-118)

Когда Риган приказывает Лиру вернуться в замок Гонерильи после извинений перед ней, он издевается над предложением с очень фальшивыми извинениями.
Лир: «Милая дочка, признаюсь, что я стар. Возраст не нужен. На коленях прошу тебя сподобить меня одеждой, кроватью и едой».
Риган: Хорошо, сэр, не более того! Это неприглядные уловки. Возвращается к сестре. (Акт 2, сцена 4, 153-157)

Лир разглагольствует о целом списке вещей, которые он предпочел бы сделать, чем вернуться в замок Гонерил и сократить число своих людей. Все это опасно, глупо или крайне странно для этого времени.
Лир: Вернуться к ней и отпустить пятьдесят человек? Нет, лучше я отрекаюсь от всех крыш и решаю бороться против вражды воздуха, чтобы быть товарищем
с миром и совой.(Акт 2, сцена 4, 206-210)
Лир: Вернуться с ней? Да ведь, горячая Франция, эта бездельница забрала нашего младшего из рожденных, меня с таким же успехом можно поставить на колени перед его троном,
, и, как оруженосец, просить пенсию, чтобы избавиться от низменной жизни. (Акт 2, сцена 4, 211-215)
Здесь следует отметить, что Франция и Англия были заклятыми врагами в то время и преклонить колени перед Францией было совершенно немыслимо.
Лир: Вернуться с ней? Уговори меня скорее быть рабом и подданным этого ненавистного жениха.(Акт 2, сцена 4, 215-217)

Лир возмущается несправедливым обращением с ним со стороны Гонериллы, и в конце концов вынужден признать, что она все еще его плоть и кровь, хотя он не может смириться с этим.
Лир: Но ты же плоть моя, кровь моя, дочь моя; или, скорее, болезнь моей плоти, которую я должен назвать своей. Ты чирей, чумная язва или рельефный карбункул в моей испорченной крови. (Акт 2, сцена 4, 221-225)

Когда Лир сталкивается с отношением к нему Риганы, которое намного хуже, чем все, что Гонерилья показывала ему до сих пор, он злится и угрожает им, хотя даже сам Лир так себя чувствует. далеко зашедший, он даже не знает, что он с ними сделает.
Лир: Я так отомщу вам обоим, что весь мир … Я сделаю такие вещи … Что они еще, я не знаю; но они будут
ужасами земли! (Акт 2, сцена 4, 279-282)
Лир наконец осознает в этой сцене, что произошедшие события лишили его большей части рассудка; в этой сцене он впадает в безумие.
Лир: У меня есть все основания плакать, но это сердце разобьется на сто тысяч пороков, или прежде чем я заплачу.О дурак, я сойду с ума! (Акт 2, сцена 4, 284-286) Акт 3
В этом акте безумие Лира достигает пика. За его необоснованными действиями и актами безумия следуют моменты здравомыслия и беспокойства, что делает этот поступок одним из самых непредсказуемых.
Сцена 2
Лир злится на шторм из-за несправедливого обращения со своими дочерьми. Он просит погоду поразить его молнией.
Лир: Ты сердешь и пламя, исполняющее мысли, хвастливо-курьеры дубовых молний, опалишь мою белую голову! (Акт 3, сцена 2, 4-6)

Лир считает, что шторм ничего ему не должен, поскольку он не породил его и не отдал ему свое королевство.Следовательно, он не в долгу перед ним и не несет ответственности за заботу о нем.
Лир: Ни дождя, ни ветра, ни грома, ни огня мои дочери. Я не облагаю вас, элементы, недоброжелательностью. Я никогда не давал вам королевства, называл вас детьми, вы не должны мне подписки. (Акт 3, сцена 2, 15-18)

Лир начинает сочувствовать своим слугам, в данном случае дураку, когда просит их войти в лачугу.
Лир: Давай, лачуга. Бедный дурак и негодяй, одна часть моего сердца еще жалеет тебя.(Акт 3, Сцена 2, 71-73)
Сцена 4

Лир отказывается идти в лачугу, потому что он еще не чувствует себя достаточно удовлетворенным, чтобы перестать кричать на стихию.
Когда Лир встречает плохо одетого сумасшедшего, бедного Тома, он полагает, что этого человека, должно быть, предали его дочери, поскольку ничто другое не могло довести человека до такого унизительного положения, как жестокость его дочерей.
Кент: У него нет дочерей, сэр.
Лир: Смерть, предатель! Ничто не могло подчинить природу такой низости, как его недобрые дочери.(Акт 3, сцена 4, 69-70 (

Лир сочувствует бедному Тому в следующем отрывке:
Лир: Лучше тебе было в могиле, чем отвечать своим открытым телом на эту крайность небес (Акт 3, сцена 4, 99-100)

Безумие Лира возвращается вскоре после того, как он называет бедного Тома «чистым» человеком, который ничего не берет от других животных. его одежда
Лир: Ты — сама вещь; неприкаянный человек уже не что иное, как такое бедное, чистое, голое, раздвоенное животное, как ты.Выкл, вы одалживаете!
Давай, расстегни здесь. (Акт 3, сцена 4, 104-106)
Лир считает, что Бедный Том — ученый философ, и не желает ни слушать, ни говорить ни с кем.
Лир: Сначала позвольте мне поговорить с этим философом. В чем причина грома? (Акт 3, сцена 4, 147-148)

Лир отказывается укрыться в хижине, если Бедный Том, безумный незнакомец, не может пойти с ними.
Лир: С ним! Я останусь с моим философом.(Акт 3, сцена 4, 168–169)
Сцена 6

Лир отправляет своих дочерей, Риган и Гонерил, на суд с глупцом и Бедным Томом в качестве судей.

Процесс Лира

Закон 4 К этому времени Лир полностью превратился в безумие. Сначала его находят бегающим по полю с цветочной короной на голове, и ни одно его слово не имеет логического смысла. Когда у него появляются приливы здравомыслия, они просто заставляют окружающих его жалеть еще больше.
Сцена 6

Лир бегает по полю. Глостер и Эдгар идут с цветочной короной на голове.
Он считает, что Глостер — это Гонерилья с бородой.
Лир: Ха! Гонерила с седой бородой? Они льстили мне, как собаке, и говорили, что у меня в бороде были белые волосы раньше, чем черные. (Акт 4, сцена 6, 96-99)

В этой сцене есть некоторая ирония относительно безумия и зрения.Когда Лир был в здравом уме, он не мог видеть лжи своих дочерей, даже если они были прямо перед ним, хотя он должен был видеть более разумным. В своем безумии он признает своих дочерей такими, какие они есть на самом деле, даже если безумие затуманивает их взор.
Лир считает, что ему решать, кому жить, а кому умереть.
Лир: Я прощаю жизнь этому человеку. Что было твоей причиной? Прелюбодеяние? Ты не умрешь. Умереть за прелюбодеяние? Нет (Акт 4, Сцена 6, 109-111)

Лир тоже ненадолго считает, что находится в аду.
Лир: Вот ад, вот тьма, вот серная яма; жжение, ожог, зловоние, курение. (Акт 4, сцена 6, 138–139)

Лир не может узнать Глостера; он даже считает, что у Глостера есть глаза.
Глостер: Ты меня знаешь?
Лир: Я хорошо помню твои глаза. Ты прищуриваешься на меня? (Акт 4, сцена 6, 135–137)

Вскоре после этого, в краткий миг здравомыслия, Лир узнает Глостера и говорит ему взглянуть Лира.
Лир: Если хочешь оплакивать мою судьбу, возьми мои глаза. Я знаю тебя достаточно хорошо; тебя зовут Глостер. (Акт 4, сцена 6, 175-176)

В конце сцены слуги Корделии приходят за королем, но он убегает, говоря им, что они могут забрать его обратно, если они сначала поймают его.
Лир: Значит, там жизнь. Пойдем, и получишь, получишь бегом. Са, са, са, са! (Акт 4, сцена 6, 200-201)
Сцена 7

Лир считает себя мертвым, когда просыпается в одной из палаток Корделии.Он говорит ей, что она, должно быть, была духом, пришедшим к нему.
Лир: Вы сделали мне зло, что вытащили меня из могилы. Ты душа в блаженстве; но я скован огненным колесом, что мои слезы обжигают, как расплавленный свинец. (Акт 4, сцена 7, 45-48)
Лир понимает, что он жив и все еще злится.
Лир: Я очень глупый любящий старик, восемьдесят и больше, ни на час больше и не меньше; и, говоря откровенно, я боюсь, что я не в своем идеальном сознании
.(Акт 4, сцена 7, 60-63)

Сначала Лир не узнает ни Корделию, ни Кента, но позже он узнает свою младшую дочь.
Лир: Мне кажется, я должен знать тебя и знать этого человека; все же я сомневаюсь; потому что я в основном не знаю, что это за место; и все убитые, которые у меня есть,
не помнят этих одежд; и я не знаю, где я ночевал прошлой ночью. Не смейся надо мной; ибо (поскольку я мужчина) я думаю, что эта дама — моя дитя Корделия.(Акт 4, сцена 7, 64-69)
Лир желает убить себя за зло, которое он причинил Корделии. Он считает, что она не может больше любить его и скорее умрет, чем будет жить в таком здравом уме.
Лир: Если у тебя есть для меня яд, я его выпью. Я знаю, что ты меня не любишь, потому что твои сестры, насколько я помню, сделали мне зло; у вас
какая-то причина, а у них нет. (Акт 3, сцена 7, 72-74)

Лир восстанавливает рассудок к концу этой сцены из-за его воссоединения с Корделией.
Акт 5 Акт 5 — заключительный акт в пьесе. Лир в основном в здравом уме на протяжении всей сцены, в которой он находится, но в конце концов смерть Корделии толкает его как к безумию, так и к смерти.
Сцена 3

В начале этой сцены Лир в здравом уме и готов сесть в тюрьму. Он считает, что пока он может идти с Корделией, он будет счастливее в тюрьме с ней, чем на свободе без нее.
Лир: Нет, нет, нет, нет! Пойдем в тюрьму, Мы двое будем петь, как птицы в клетке.(Акт 5, сцена 3, 8-9)
Перед тем, как их отправят в тюрьму, ему удается немного утешить Корделию в ее горе.
Лир: Протри глаза твои. Добрые годы поглотят их, плоть и падут, прежде чем они заставят нас плакать! Сначала мы увидим их голодными. Прийти. (Акт 5, сцена 3, 23–26)

Когда Лир снова входит с мертвым телом Корделии, он снова начинает сходить с ума. Сначала он может сказать ей, чтобы она умерла, но вскоре после этого он считает, что она жива.
Лир: Она ушла навсегда! Я знаю, когда человек мертв, а когда жив. Она мертва как земля. (Акт 5, сцена 3, 259-261)
Лир: Это перо шевелится; она живет! Если так, то это шанс искупить все печали, которые я когда-либо испытывал. (Акт 5, сцена 3, 265-267)
Лир снова попадает в стадию, на которой он больше не может узнавать людей.
Лир: Ты кто? Мои глаза не самые лучшие, прямо скажу. (Акт 5, сцена 3, 278–279)

В конце концов безумие приводит Лира к его последней, окончательной кончине: смерти.

Как безумие Лира влияет на самого себя
При исследовании безумия Лира очень важно знать, как его безумие влияет на самого Короля и его жизнь. Поскольку прямые последствия его безумия сильно влияют на то, как он живет и думает, они также сильно изменят его решения в будущем. Это оказывает большое влияние на развитие пьесы и развитие самого Лира и разных персонажей. Безумие. 2008 г.Фотография. . Акт 1 На протяжении всего Акта 1 ошибки и симптомы, указанные в указанной выше категории, начинают сильно влиять на собственную жизнь Лира. Его деградация до безумия в конечном итоге приведет к его кончине, и первые признаки этого ясно показаны в Акте 1.
Сцена 1

Изгнание Корделии оставляет Лира в руках его двух других дочерей. которые, несмотря на то, что они свидетельствовали об обратном, по-настоящему не заботятся о нем, как показано в цитатах ниже.
Гонерилья: Сэр, я люблю вас больше, чем слова могут повлиять на это; дороже зрения, простора и свободы; сверх того, что можно ценить, богатый или редкий
; не меньше, чем жизнь, с изяществом, здоровьем, красотой, честью; настолько, насколько он любил ребенка или нашел отца; любовь, от которой затрудняется дыхание,
и не может говорить. Помимо всего прочего, я люблю тебя. (Акт 1, сцена 1, 56-62)
Риган: Я сделана из того самого металла, как моя сестра, и ценю меня по достоинству.В моем истинном сердце я нахожу, что она называет само мое дело любви, только она
слишком коротка, что я провозглашаю себя врагом всех других радостей, которыми обладает самый драгоценный квадрат смысла, и обнаруживаю, что я только
радуюсь твоей дорогой Любовь Высочества. (Акт 1, сцена 1, 70-78)
Корделия: Я несчастна, я не могу сунуть свое сердце в рот. Я люблю ваше величество по моим обязательствам, ни больше, ни меньше. (Акт 1, сцена 1, 93-95)
Изгнание Лиром Кента лишает его самого преданного слуги.Кент честен с Лиром и хочет убедиться, что король не причинит вреда. Когда Лир изгоняет его со своей стороны, он автоматически изгоняет единственного человека, действительно преданного ему.
Кент: Ответь мне жизнь, мое суждение, твоя младшая дочь не любит тебя меньше всего, и не те пустые сердца, чьи низкие звуки не отражают пустоту.
Лир: Кент, клянусь жизнью, хватит!
Кент: Свою жизнь я держал только в качестве залога против твоих врагов и не боялся ее потерять, мотивируя это твоей безопасностью.
Лир: Прочь с глаз долой!
Кент: Посмотри лучше, Лир, и позволь мне по-прежнему оставаться пустым глазом твоих глаз. (Акт 1, сцена 1, 153-161)

Лир избавляется от всех людей, которые по-настоящему лояльны ему в этой сцене, и остается только с теми, кто хочет использовать его в своих целях, что доказано этот разговор:
Корделия: Драгоценности нашего отца с вымытыми глазами Корделия оставляет тебя. Я знаю, что ты такое; и, как сестра, очень не хочу называть ваши ошибки
, как они называются.Очень люблю нашего отца. Я вверяю его твоей мнимой груди; но все же, увы, я был в пределах его милости, я бы предпочел, чтобы он был лучше! Итак, прощайте вам обоим.
Гонерилья: Не объясняйте нам наш долг.
Риган: Пусть ваши исследования будут довольны вашим господином, который принял вас на милостыню удачи. Вы прошли проверку на послушание и стоите
желаний, которые вы хотели.
Корделия: Время откроет то, что скрывает хитрые шкуры, кто скрывает недостатки, наконец со стыдом высмеивает, ну, пусть тебе процветает! (Акт 1, сцена 1, 270-284)

Сцена 4

Лир настолько слеп к истинной природе своих старших двух дочерей, что даже не осознает, что с ним плохо обращаются со стороны Гонерильи. рука.
Рыцарь: Мой господин, я не знаю, что за дело в том, но, по моему мнению, ваше высочество не развлекается с та церемониальная привязанность, как у вас,
. Есть отличное снижение доброты проявляется и в обычных иждивенцах, и в герцоге. сам также и ваша дочь
.
Лир: Ха! ты так говоришь? (Акт 1, сцена 4, 54-60)
Гонерил говорит Лиру потерять половину своих людей, если он хочет остаться в ее замке, но он отказывается подчиниться.Запрос изначально сделан из-за его неразумного поведения, по словам Гонериллы, и это способствует его безумию.
Лир: Тьма и черти! Оседлайте моих лошадей! Позови мой поезд вместе! Выродившийся ублюдок, я не буду беспокоить тебя; пока у меня осталась дочь.
Гонерилья: Ты поражаешь мой народ, и твоя беспорядочная толпа делает слугами их лучших.
Лир: Горе, что раскаивается поздно! Готовьте моих лошадей. Неблагодарность, ты, демон с мраморным сердцем, более отвратительный, когда ты показываешь себя в детстве
, чем морское чудовище! (Акт 1, сцена 4, 248–258)

Дурак показывает Лиру все ошибки, которые он делал до сих пор; он заставляет Лира увидеть, какой он дурак, и первым заставляет его понять, что он совершил ошибку, изгнав Корделию.Это сильно влияет на Лира эмоционально, поскольку дурак — единственный, кто может дать ему представление о его собственном безумии.
Лир: Ты меня дураком называешь, мальчик?
Глупец: Все остальные титулы ты отдал; что ты родился с участием. (Акт 1, Сцена 4, 145-147)
Сцена 5

Лир готовится пережить горе, которое следует за Актом 2, поскольку он отказывается верить, что Риган будет относиться к нему так же, как Гонерил. сделал.
Дурак: Она будет на вкус вот так, как краб делает крабу. Ты можешь сказать, почему у тебя нос стоит посередине на лице?
Лир: Нет. (Акт 1, Сцена 5, 18-21) Отрицание Лира

Акт 2 Лир в этом акте не часто появляется на сцене, однако когда он там На этом этапе нам очень ясно доказано, что ему начинают приписывать результаты прежних ошибок Лира. Действия, которые он позволил своим дочерям совершить, оставили его на улице в ужасном шторме без всякой надежды снова найти убежище в замке.
Сцена 4

Лир не верит, что Риган и ее муж поставили Кента на склад. Нет сколько бы раз Кент ни говорил ему, что на самом деле это была Риган и Корнуолл, он всегда противоречит этому утверждению, потому что не верит что они совершат такой неуважительный поступок. Из-за этого он готовится к очередному разочарованию в будущем.
Лир: Что такое тот, у кого столько места твое, ошибся, чтобы посадить тебя здесь?
Кент: Это и он, и она — ваш сын и ваша дочь.
Лир: №
Кент: Да.
Лир: Нет, говорю. (Акт 2, сцена 4, 12-18)
Лир начинает осознавать свою эмоциональную нестабильность и говорит истерия оставить его. Это свидетельствует о том, что Лир действительно сумасшедший и как это влияет на его способность справляться с трудными ситуациями в рациональные способы.
Лир: О, как распухает эта мать до моего сердца! Hysterica passio! Вниз, ты взбираешься на печаль, твои стихии внизу! (Акт 2, сцена 4, 56-58)

Когда Лир по глупости разделил свое королевство, он отказался от власти, которую когда-то имел.Его дочери знают, что он бессилен и поэтому больше не уважайте его.
Риган: Прошу тебя, отец, будучи слабым, покажись им таким. (Акт 2, сцена 4, 201 )
Когда и Риган, и Гонерил отказываются позволить ему остаться со своими людьми, Лир приходит в ярость и бросается в шторм. Это действие запирает его из замка.
Риган: О, сэр, для своенравных людей травмы, которые они сами наносят, должны быть их учителями. Закрой свои двери.Его сопровождает отчаянный поезд
, и то, к чему его могут побуждать, поскольку он склонен к оскорблениям его ушей, внушает страх мудростью. (Акт 2, Сцена 4, 303-307) Акт 3 В третьем акте Лир отдан на произвол стихии. Он все больше и больше портится во время бури и отказывается слушать советы любого и все вокруг него.
Сцена 2

Лир, кажется, теряет всякую способность мыслить рационально. Несмотря на то, что все говорят ему, что оставаться на улице во время шторма опасно, он никому не обращает внимания.
Глупец: Тот, у кого есть дом, в который можно сунуть голову, имеет хороший головной убор. (Акт 3, Сцена 2, 25-26 )
Лир опасается за собственное здравомыслие.
Лир: Мое мнение начинает меняться. (Акт 3, Сцена 2, 68)
Сцена 4

Лир злится на Риган и Гонериль (которых на самом деле нет) за их недоброе обращение с ним, оставив его в шторме. Это подвергает его очень большой опасности.
Лир: Но накажу домой! Нет, я больше не буду плакать.В такую ночь, чтобы заткни меня! Полить; Я буду терпеть. В такую ночь! О Реган,
Гонерилья! Твой старый добрый отец, чье искреннее сердце отдавало все! О, вот так безумие ложь; позвольте мне избежать этого! Больше этого не надо. (Акт 3, сцена 4, 16-22)

Лир устанавливает связь между состоянием Тома и состоянием, которое находит Лир. сам в (преданный двумя дочерьми, которые, как он думал, любил его), убеждены, что эти двое на самом деле не такие уж и разные. Наконец он начинает понимать, в каком затруднительном положении находится.
Лир: Ты две дочери отдал все? И ты пришел это? (Акт 3, сцена 4, 48-49)
Буря

Сцена 6

Лир пробует два табурета, в которых он видит Риган и Гонерил. Безумие Лира сильно повлияло на его разум где он галлюцинирует и больше не знает разницы между тем, что есть настоящий, а что нет.
Лир: Сначала увижу их суд. Принесите свои доказательства.Ты, человек, лишенный правосудия, займи свое место. А ты, его ярмо справедливости, сидишь рядом с ним. Вы из комиссии, сидите и вы. (Акт 3, сцена 4, 36-40)

Лир убежден, что все обратились против него, даже его домашние животные.
Лир: Собачки и все такое, Поднос, Бланш, Милая, смотри, они лают. на меня. (Акт 3, сцена 6, 62-63)

Галлюцинации Лира и сцены, которые он создает в своей голове, кажутся такими реальными. ему, что он не обращает внимания на обстановку вокруг него, потому что он так сосредоточен на сцене, разворачивающейся в его голове.Например, он велит Кенту задернуть шторы, но, конечно, шторы нет; есть только солома.
Лир: Не шумите, не шумите; опустить шторы. Так-так. Мы пойдем на ужин утром. (Акт 3, сцена 6, 82-83)
Лир — единственный, кто остается в неведении по отношению к собственному безумию.
Глостер: Подойди сюда, друг. Где король, мой хозяин?
Кент: Вот, сэр; но не тревожь его, его разум ушел. (Акт 3, сцена 6, 84-86) Акт 4 В акте 4 безумие Лира, кажется, наконец настигло его.Он воссоединяется с Корделией, и полная скорбь и вина за его действия обрушиваются на него. Лир наконец осознает правду о своей семье.
Сцена 7
Лир умоляет Корделию о прощении. Он признает, что он глупый старик и еще раз признает Корделию своей дочерью. Если бы Лир не был таким глупым вначале, ему не нужно было просить Прощение Корделии.
Лир: А теперь молись, забудь и прости. Я стар и глуп.(Акт 4, Сцена 7, 84)

Безумие Лира достигло точки невозврата (по крайней мере, так кажется). Четный Доктор сомневается, что Лир будет в здравом уме, когда проснется.
Доктор: Проходите, добрая мадам, когда мы его разбудим. Я не сомневаюсь в его умеренность. (Акт 4, сцена 7, 21-22 )
Конечно, когда Лир просыпается, он далек от рассудка, но он наконец смог признать тот факт, что он совершил очень глупые ошибки потому что он сумасшедший.
Закон 5 Закон 5 завершает эту игру.Лир показывает свои последние мгновения безумия, и, в конце концов, сочетание стресса, безумия и печали доводит его сердце до предела, и король умирает от сердечного приступа.
Сцена 3

В своем счастье от примирения себя и Корделии, Лир не обращает внимания на все, что происходит вокруг него.
Лир: На такие жертвы, моя Корделия, сами боги бросают благовония. (Акт 5, сцена 3, 20-21)

Безумие Лира в самой первой сцене пьесы стоило ему единственного дочь, которая его искренне любила.Гонерил и Риган тоже умирают из-за Глупое решение Лира разделить королевство между дочерьми, но единственная смерть, которая действительно имеет значение для Лира, — это смерть его младшего дочь. Если бы Лир не принял это безумное решение, он бы никогда не потерял Корделию и поэтому не умер бы.
Лир: Чума на вас, убийцы, предатели, все! Я мог бы спасти ее; нет, она ушла навсегда! (Акт 5, сцена 3, 269–270)
Окончательный результат безумия Лира — его собственная смерть.Смертельный коктейль из стресса, печали и безумия доводит его сердце до последнего удара, и король умирает в самом конце от сердечного приступа.

Как безумие Лира влияет на других
Последний важный аспект, на который следует обратить внимание в связи с безумием Лира, — это то, как оно влияет на всех остальных в пьесе. Основное развитие сюжета пьесы основано на глупых ошибках дряхлого старика; это сильно влияет на жизнь всех вокруг него.Из-за этого влияние его безумия на других является важной частью развития этой пьесы.
Бача, Карлос. Безумие . Фотография. .

Акт 1

На протяжении всего акта 1 безумие Лира затрагивает самых важных людей в его жизни: Корделию и Кент. Его опрометчивые решения усложняют жизнь всем, кто его окружает, но в этот момент все остаются верными ему и считают его просто глупцом и заблудшим.Воздействие на других людей иногда меняет жизнь, но, прежде всего, в Акте 1 они довольно легкие по сравнению с последующими действиями.
Сцена 1

Первое серьезное влияние, которое Лир оказывает на других участников пьесы, происходит в самом начале пьесы. В тот момент, когда он уходит с королевского сана, естественный баланс нарушается, и с этого момента все становится только хуже.
Изгнание Корделии оставляет ее без какого-либо приданого, чтобы обеспечить безопасный брак, без дома, в который можно было бы вернуться, и оставляет ее с беспокойством о том, что с этого момента ее отец будет в руках ее лживых сестер.
Корделия: Я умоляю ваше величество (если я хочу, чтобы это бойкое и маслянистое искусство говорило и не преследовало цели, поскольку то, что я имел в виду, я сделаю это прежде, чем я начну говорить) порочное пятно, убийство или сквернословие, никакие нецеломудренные поступки или бесчестные шаги, которые лишили меня
вашей милости и благосклонности; но даже из-за недостатка того, чем я стал богаче, все еще ищущего взгляда и такого языка, как я рад, что у меня нет
, хотя то, что я его не получил, потерял меня в твоей симпатии.(Акт 1, сцена 1, 225-234)

Изгнание Кента оставляет его без короля, которому он мог бы служить, чему он посвятил всю свою жизнь. Как мы увидим позже, это было невозможно для него, поскольку он возвращается переодетым, чтобы служить королю.
Кент: Прощай, король. Так как ты явишься таким образом, свобода живет отсюда, и здесь наступает изгнание. (Акт 1, сцена 1, 182-183)
Сцена 4

Когда Освальд, один из слуг Гонерильи, отказался признать Лира королем, и Лир, и его верный последователь Кент (переодетый) победили мужчина встает и кричит на него.
Лир: О вы, сударь, вы! Подойдите сюда, сэр. Кто я, сэр?
Освальд: Отец моей леди.
Лир: «Отец миледи»? Валет моего лорда! Собака-шлюха! Ты раб! Ты сволочь! (Акт 1, сцена 4, 75-79)

Освальд — не единственный, кому угрожают избиением. Когда дурак говорит простую правду о состоянии Лира, ему угрожают кнутом.
Дурак: Если бы я отдал им все свое существование, я бы оставил себе свои хижины.Вот и мое! Умоляй другую из дочерей твоих.
Лир: Смотри, сударь … кнут. (Акт 1, Сцена 4, 105-108)
Лир метафорически отрекается от Гонериллы после того, как она говорит ему потерять пятьдесят человек или уйти. Он злится и кричит на нее, и хотя это, кажется, не сильно на нее влияет, это повлияет на решения, которые она примет позже в пьесе.
Олбани: Что ж, ты можешь бояться слишком далеко.
Гонерилья: Безопаснее, чем слишком доверять. Позвольте мне по-прежнему снимать с себя вред, которого я боюсь, еще не слишком дорогой.Я знаю его сердце. То, что он сказал, я написал моей сестре. Если она поддержит его и его сотню рыцарей, когда я показал свою непригодность. (Акт 1, сцена 4, 327-332)
Отвержение Гонерильи

Акт 2 Хотя сам Лир, очевидно, является единственным человеком, больше всего затронутым его безумием в этом акте; однако его предыдущие действия сильно повлияли на окружающих. Кент, в частности, попадает в менее чем приятные ситуации.
Сцена 4
Предыдущая встреча Лира с Освальдом побуждает Кента снова атаковать слугу в замке Глостера. Из-за своих действий Риган и Корнуолл поставили Кента в долгий ящик.
Упрямое отношение Лира к дочери не только заставляет его выбрасываться наружу в шторм; его последователи все выброшены вместе с ним, и они так же подвержены стихии, как и Лир.
Глостер: Король в ярости.
Корнуол: Куда он идет?
Глостер: Он зовет коня, но я не знаю куда.
Корнуолл: «Лучше дать ему дорогу, он ведет сам.
Гонерилья: Милорд, ни в коем случае не умоляйте его оставаться.
Глостер: Увы, наступает ночь, и холодный ветер сильно треплет на много миль вокруг, почти нет кустов. (Акт 2, Сцена 4, 296-302) Акт 3 Лир непреднамеренно влияет на других, отдавая их на милость стихии.Единственные моменты беспокойства или сострадания — это временные вспышки его здравомыслия.
Сцена 2

Упорный отказ Лира искать убежища в замке снова подвергает опасности его окружение. Поскольку они беспокоятся о нем, они остаются с ним на протяжении всего шторма, оставляя их на милость стихии.
Дурак: О дядя, святая вода в сухом доме лучше, чем дождевая вода за дверью. Хорошее ядро, в; проси благословения дочерей твоих! Вот
ночь не жалеет ни мудрецов, ни дураков.(Акт 3, сцена 2, 10-13)
В моменты здравомыслия Лир начинает сострадать к другим и желает заботиться о них. Он велит дураку и Кенту идти в лачугу перед ним, потому что ему их жалко.
Сцена 4
В начале этой сцены Лир пребывает в состоянии здравомыслия. Он желает, чтобы этот дурак и Кент пошли в лачугу без него, пока он «решает свои проблемы» во время шторма.
Кент: Боже милорд, входите сюда.
Лир: Прошу тебя, иди сам; ищи себе покоя. Эта буря не дает мне возможности задуматься о том, что причинит мне больше вреда. Но я войду. (Акт 3, сцена 4, 23-25)

Лир проявляет больше доброты, на этот раз в смеси безумия и здравомыслия, когда он встречает бедного Тома. Он берет нищего с собой в ближайший приют, чтобы мужчине не приходилось оставаться под дождем.
Кент: Сирра, давай; иди с нами.
Лир: Пойдем, добрый афинянин. (Акт 3, сцена 4, 171–175)

Глостер приходит предупредить Лира о заговоре, который его дочери устроили против его жизни.Поступая так, он рискует потерять свою жизнь за предательство и в конечном итоге ослеп после того, как Риган и Корнуолл вырвали ему глаза.
Глостер: Его дочери ищут его смерти. Ах, этот добрый Кент! Он сказал, что это будет так … Бедный изгнанный человек! Ты говоришь, что Добрый сходит с ума; Скажу тебе, друг, я сам чуть не с ума сошел. (Акт 3, Сцена 4, 156-160)
Сцена 6

Эдгар настолько расстроен безумием Лира, что чуть не разлетелся в роли Бедного Тома. Это было бы очень плохо в данной ситуации, поскольку Глостер еще не выяснил, кто из его сыновей действительно ему лоялен.
Эдгар: Мои слезы так сильно затягивают его, что портят мою подделку. (Акт 3, сцена 6, 60-61)

Лир засыпает из-за того, что по глупости не попал в шторм. Когда он засыпает, Глостер говорит своему окружению, что они должны немедленно бежать в Дувр, поскольку жизнь короля в опасности. Значит, Кенту и дураку придется отнести Лира в Дувр.
Act 4 Состояние Лира наконец-то полностью раскрывается для самых близких, и это их сильно шокирует.
Сцена 6
Лир заставляет слуг Корделии преследовать его, чтобы вернуть его в лагерь для лечения.

Сцена 7

Корделия охвачена горем, когда Лир не может ее узнать.
Корделия: Сэр, вы меня знаете?
Лир: Я знаю, что вы дух. Где ты умер?
Корделия: Тем не менее, все еще далеко! (Акт 4, Сцена 7, 58-50) Акт 5 Безумие Лира, наконец, сказывается на последней сцене.
Навигация по записям
Кто учил бетховена: Биография Людвига ван Бетховена — РИА Новости, 16.12.2015
Ушаков русско турецкая война: Ушаков Фёдор Фёдорович, история жизни, значимые события и заслуги
Добавить комментарий Отменить ответ
Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *
Комментарий *
Имя *
Email *
Сайт

Рубрики
10 век
11 век
12 век
13 век
14 век
15 век
16 век
17 век
18 век
19 век
20 век
Без рубрики
Исторические сборники
Разное
2019 © Все права защищены. Карта сайта

образы персонажей, действующих лиц (таблица, список)

Главные и второстепенные герои комедии Горе от ума (персонажи, действующие лица)

Также читают:

Картинка к сочинению Главные и второстепенные герои комедии Горе от ума

Популярные сегодня темы

Характеристика героев «Горе от ума» (таблица)

Главные и второстепенные герои комедии «горе от ума» (персонажи, действующие лица)

«Горе от ума» (главные герои)

Герои комедии “Горе от ума” Грибоедова: список персонажей (действующих лиц)

Главные герои комедии

Второстепенные персонажи

Третьестепенные персонажи

17. Роль второстепенных персонажей в комедии «Горе от ума»

Внесценические и второстепенные герои и их роль в комедии «Горе от ума»

Значение внесценических персонажей комедии “Горе от ума”

Роль второстепенных и внесценических персонажей в комедии А.С. Грибоедова “Горе от ума”

Второстепенные и внесценические персонажи в комедии “Горе от ума”

Внесценические персонажи в комедии «Горе от ума»

Внесценические и второстепенные герои и их роль в комедии «Горе от ума»

Второстепенные и внесценические персонажи в комедии «Горе от ума»

Горе от ума

Внесценические персонажи в комедии «Горе от ума» (Горе от ума Грибоедов)

Монолог Офелии (Акт 3, Сцена 1)

[ПОЛНЫЙ ТЕКСТ]: Офелия:

Современный перевод

Незнакомые слова и фразы

Заключение

Тоби Магуайр, Том Холланд, Подробнее

ACT «Гамлет» позволяет засиять ветерану классической музыки, если, возможно, слишком поздно: SFist

Гамлет: спектакль внутри пьесы

Рисунки похоронной процессии Елизаветы I

Какую правду можно сказать через театр?

Путешествующие игроки в альбоме дружбы Франца Хартмана

Отсылка к пьесе, побуждающей убийцу к признанию в

Отражение пьесы

Производительность и реальность

Сноски

Обзор фильма «Профессор и сумасшедший» (2019)

DSM и разрушение психиатрии: Гринберг, Гэри: 978039

Безумие Лира — 4U Король Лир

Изгнание Корделии и Кента

Процесс Лира

Отрицание Лира

Буря

Отвержение Гонерильи

Добавить комментарий Отменить ответ