Горе от ума часть первая: «Горе от ума. Действие 1»

Содержание

Александр Грибоедов — Горе от ума. Действие 2

ЯВЛЕНИЕ 1 Фамусов, слуга. Фамусов Петрушка, вечно ты с обновкой, С разодранным локтем. Достань–ка календарь; Читай не так, как пономарь, * А с чувством, с толком, с расстановкой. Постой же. – На листе черкни на записном, Противу будущей недели: К Прасковье Федоровне в дом Во вторник зван я на форели. Куда как чуден создан свет! Пофилософствуй – ум вскружится; То бережешься, то обед: Ешь три часа, а в три дни не сварится! Отметь–ка, в тот же день... Нет, нет. В четверг я зван на погребенье. Ох, род людской! пришло в забвенье, Что всякий сам туда же должен лезть, В тот ларчик, где ни стать, ни сесть. Но память по себе намерен кто оставить Житьем похвальным, вот пример: Покойник был почтенный камергер, С ключом, и сыну ключ умел доставить; Богат, и на богатой был женат; Переженил детей, внучат; Скончался; все о нем прискорбно поминают. Кузьма Петрович! Мир ему! – Что за тузы в Москве живут и умирают! – Пиши: в четверг, одно уж к одному, А может в пятницу, а может и в субботу, Я должен у вдовы, у докторши, крестить. Она не родила, но по расчету По моему: должна родить... ЯВЛЕНИЕ 2 Фамусов, слуга, Чацкий. Фамусов A! Александр Андреич, просим, Садитесь–ка. Чацкий Вы заняты? Фамусов (слуге) Поди. (Слуга уходит.) Да, разные дела на память в книгу вносим, Забудется, того гляди. Чацкий Вы что–то не веселы стали; Скажите, отчего? Приезд не в пору мой? Уж Софье Павловне какой Не приключилось ли печали?.. У вас в лице, в движеньях суета. Фамусов Ах! батюшка, нашел загадку: Не весел я!.. В мои лета Не можно же пускаться мне вприсядку! Чацкий Никто не приглашает вас; Я только что спросил два слова Об Софье Павловне: быть может, нездорова? Фамусов Тьфу, Господи прости! Пять тысяч раз Твердит одно и то же! То Софьи Павловны на свете нет пригоже, То Софья Павловна больна. Скажи, тебе понравилась она? Обрыскал свет; не хочешь ли жениться? Чацкий А вам на что? Фамусов Меня не худо бы спроситься, Ведь я ей несколько сродни; По крайней мере искони * Отцом недаром называли. Чацкий Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали? Фамусов Сказал бы я, во–первых: не блажи, Именьем, брат, не управляй оплошно, А, главное, поди–тка послужи. Чацкий Служить бы рад, прислуживаться тошно. Фамусов Вот то–то, все вы гордецы! Спросили бы, как делали отцы? Учились бы на старших глядя: Мы, например, или покойник дядя, Максим Петрович: он не то на серебре, На золоте едал; сто человек к услугам; Весь в орденах; езжал–то вечно цугом; * Век при дворе, да при каком дворе! Тогда не то, что ныне, При государыне служил Екатерине. А в те поры все важны! в сорок пуд... Раскланяйся – тупеем * не кивнут. Вельможа в случае * – тем паче, Не как другой, и пил и ел иначе. А дядя! что твой князь? что граф? Сурьезный взгляд, надменный нрав. Когда же надо подслужиться, И он сгибался вперегиб: На куртаге * ему случилось обступиться; Упал, да так, что чуть затылка не пришиб; Старик заохал, голос хрипкой; Был высочайшею пожалован улыбкой; Изволили смеяться; как же он? Привстал, оправился, хотел отдать поклон, Упал вдругорядь – уж нарочно, А хохот пуще, он и в третий так же точно. А? как по вашему? по нашему – смышлен. Упал он больно, встал здорово. Зато, бывало, в вист * кто чаще приглашен? Кто слышит при дворе приветливое слово? Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет? Максим Петрович! Шутка! В чины выводит кто и пенсии дает? Максим Петрович. Да! Вы, нынешние, – нутка! Чацкий И точно, начал свет глупеть, Сказать вы можете вздохнувши; Как посравнить да посмотреть Век нынешний и век минувший: Свежо предание, а верится с трудом, Как тот и славился, чья чаще гнулась шея; Как не в войне, а в мире брали лбом, Стучали об пол не жалея! Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли, А тем, кто выше, лесть, как кружево, плели. Прямой был век покорности и страха, Все под личиною усердия к царю. Я не об дядюшке об вашем говорю; Его не возмутим мы праха: Но между тем кого охота заберет, Хоть в раболепстве самом пылком, Теперь, чтобы смешить народ, Отважно жертвовать затылком? А сверстничек, а старичок Иной, глядя на тот скачок, И разрушаясь в ветхой коже, Чай приговаривал: «Ax! если бы мне тоже!» Хоть есть охотники поподличать везде, Да нынче смех страшит и держит стыд в узде; Недаром жалуют их скупо государи. Фамусов Ах! Боже мой! он карбонари! * Чацкий Нет, нынче свет уж не таков. Фамусов Опасный человек! Чацкий Вольнее всякий дышит И не торопится вписаться в полк шутов. Фамусов Что говорит! и говорит, как пишет! Чацкий У покровителей зевать на потолок, Явиться помолчать, пошаркать, пообедать, Подставить стул, поднять платок. Фамусов Он вольность хочет проповедать! Чацкий Кто путешествует, в деревне кто живет... Фамусов Да он властей не признает! Чацкий Кто служит делу, а не лицам... Фамусов Строжайше б запретил я этим господам На выстрел подъезжать к столицам. Чацкий Я наконец вам отдых дам... Фамусов Терпенья, мочи нет, досадно. Чацкий Ваш век бранил я беспощадно, Предоставляю вам во власть: Откиньте часть, Хоть нашим временам в придачу; Уж так и быть, я не поплачу. Фамусов И знать вас не хочу, разврата не терплю. Чацкий Я досказал. Фамусов Добро, заткнул я уши. Чацкий На что ж? я их не оскорблю. Фамусов (скороговоркой) Вот рыскают по свету, бьют баклуши, Воротятся, от них порядка жди. Чацкий Я перестал... Фамусов Пожалуй, пощади. Чацкий Длить споры не мое желанье. Фамусов Хоть душу отпусти на покаянье! ЯВЛЕНИЕ 3 Слуга (входит) Полковник Скалозуб. Фамусов (ничего не видит и не слышит) Тебя уж упекут Под суд, как пить дадут. Чацкий Пожаловал к вам кто–то на дом. Фамусов Не слушаю, под суд! Чацкий К вам человек с докладом. Фамусов Не слушаю, под суд! под суд! Чацкий Да обернитесь, вас зовут. Фамусов (оборачивается) А? бунт? ну так и жду содома. * Слуга Полковник Скалозуб. Прикажете принять? Фамусов (встает) Ослы! сто раз вам повторять? Принять его, позвать, просить, сказать, что дома, Что очень рад. Пошел же, торопись. (Слуга уходит.) Пожало–ста, сударь, при нем остерегись: Известный человек, солидный, И знаков тьму отличья нахватал; Не по летам и чин завидный, Не нынче завтра генерал. Пожало–ста при нем веди себя скромненько... Эх! Александр Андреич, дурно, брат! Ко мне он жалует частенько; Я всякому, ты знаешь, рад, В Москве прибавят вечно втрое: Вот будто женится на Сонюшке. Пустое! Он, может быть, и рад бы был душой, Да надобности сам не вижу я большой Дочь выдавать ни завтра, ни сегодня; Ведь Софья молода. А впрочем, власть Господня. Пожало–ста при нем не спорь ты вкривь и вкось И завиральные идеи эти брось. Однако нет его! какую бы причину... А! знать, ко мне пошел в другую половину. (Поспешно уходит.) ЯВЛЕНИЕ 4 Чацкий Как суетится! что за прыть? А Софья? – Нет ли впрямь тут жениха какого? С которых пор меня дичится, как чужого! Как здесь бы ей не быть!!. Кто этот Скалозуб? отец им сильно бредит, А может быть, не только что отец... Ах! тот скажи любви конец, Кто на три года вдаль уедет. ЯВЛЕНИЕ 5 Чацкий, Фамусов, Скалозуб. Фамусов Сергей Сергеич, к нам сюда–с. Прошу покорно, здесь теплее; Прозябли вы, согреем вас; Отдушничек отвернем поскорее. Скалозуб (густым басом) Зачем же лазить, например, Самим!.. Мне совестно, как честный офицер. Фамусов Неужто для друзей не делать мне ни шагу, Сергей Сергеич дорогой! Кладите шляпу, сденьте шпагу; Вот вам софа, раскиньтесь на покой. Скалозуб Куда прикажете, лишь только бы усесться. (Садятся все трое. Чацкий поодаль.) Фамусов Ах! батюшка, сказать, чтоб не забыть: Позвольте нам своими счесться, Хоть дальними, – наследства не делить; Не знали вы, а я подавно, – Спасибо научил двоюродный ваш брат, – Как вам доводится Настасья Николавна? Скалозуб He знаю–с, виноват; Мы с нею вместе не служили. Фамусов Сергей Сергеич, это вы ли! Нет! я перед родней, где встретится, ползком; Сыщу ее на дне морском. При мне служащие чужие очень редки; Все больше сестрины, свояченицы детки; Один Молчалин мне не свой, И то затем, что деловой. Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, Ну как не порадеть родному человечку!.. Однако братец ваш мне друг и говорил, Что вами выгод тьму по службе получил. Скалозуб В тринадцатом году мы отличались с братом В тридцатом егерском *, а после в сорок пятом. Фамусов Да, счастье, у кого есть эдакий сынок! Имеет, кажется, в петличке орденок? Скалозуб За третье августа; засели мы в траншею: Ему дан с бантом, мне на шею *. Фамусов Любезный человек, и посмотреть – так хват. Прекрасный человек двоюродный ваш брат. Скалозуб Но крепко набрался каких–то новых правил. Чин следовал ему; он службу вдруг оставил, В деревне книги стал читать. Фамусов Вот молодость!.. – читать!.. а после хвать!.. Вы повели себя исправно: Давно полковники, а служите недавно. Скалозуб Довольно счастлив я в товарищах моих, Вакансии * как раз открыты; То старших выключат иных, Другие, смотришь, перебиты. Фамусов Да, чем кого Господь поищет, вознесет! Скалозуб Бывает, моего счастливее везет. У нас в пятнадцатой дивизии, не дале, Об нашем хоть сказать бригадном генерале. Фамусов Помилуйте, а вам чего недостает? Скалозуб Не жалуюсь, не обходили, Однако за полком два года поводили. Фамусов В погонь ли за полком? * Зато, конечно, в чем другом За вами далеко тянуться. Скалозуб Нет–с, старее меня по корпусу найдутся, Я с восемьсот девятого служу; Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы; Об них как истинный философ я сужу: Мне только бы досталось в генералы. Фамусов И славно судите, дай Бог здоровья вам И генеральский чин; а там Зачем откладывать бы дальше Речь завести об генеральше? Скалозуб Жениться? Я ничуть не прочь. Фамусов Что ж? у кого сестра, племянница есть, дочь; В Москве ведь нет невестам перевода; Чего? плодятся год от года; А, батюшка, признайтесь, что едва Где сыщется столица, как Москва. Скалозуб Дистанции * огромного размера. Фамусов Вкус, батюшка, отменная манера; На все свои законы есть: Вот, например, у нас уж исстари ведется, Что по отцу и сыну честь: Будь плохенький, да если наберется Душ тысячки две родовых, – Тот и жених. Другой хоть прытче будь, надутый всяким чванством, Пускай себе разумником слыви, А в семью не включат. На нас не подиви. Ведь только здесь еще и дорожат дворянством. Да это ли одно? возьмите вы хлеб–соль: Кто хочет к нам пожаловать, – изволь; Дверь отперта для званных и незванных, Особенно из иностранных; Хоть честный человек, хоть нет, Для нас равнехонько, про всех готов обед. Возьмите вы от головы до пяток, На всех московских есть особый отпечаток. Извольте посмотреть на нашу молодежь, На юношей – сынков и внучат. Журим мы их, а если разберешь, – В пятнадцать лет учителей научат! А наши старички?? – Как их возьмет задор, Засудят об делах, что слово – приговор, – Ведь столбовые * все, в ус никого не дуют; И об правительстве иной раз так толкуют, Что если б кто подслушал их... беда! Не то, чтоб новизны вводили, – никогда, Спаси нас Боже! Нет. А придерутся К тому, к сему, а чаще ни к чему, Поспорят, пошумят, и... разойдутся. Прямые канцлеры * в отставке – по уму! Я вам скажу, знать, время не приспело, Но что без них не обойдется дело. – А дамы? – сунься кто, попробуй, овладей; Судьи всему, везде, над ними нет судей; За картами когда восстанут общим бунтом, Дай Бог терпение, – ведь сам я был женат. Скомандовать велите перед фрунтом! Присутствовать пошлите их в Сенат! Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна! Татьяна Юрьевна! Пульхерия Андревна! А дочек кто видал, всяк голову повесь... Его величество король был прусский здесь, Дивился не путем московским он девицам, Их благонравью, а не лицам; И точно, можно ли воспитаннее быть! Умеют же себя принарядить Тафтицей, бархатцем и дымкой, * Словечка в простоте не скажут, все с ужимкой; Французские романсы вам поют И верхние выводят нотки, К военным людям так и льнут. А потому, что патриотки. Решительно скажу: едва Другая сыщется столица, как Москва. Скалозуб По моему сужденью, Пожар способствовал ей много к украшенью *. Фамусов Не поминайте нам, уж мало ли крехтят! С тех пор дороги, тротуары, Дома и все на новый лад. Чацкий Дома новы, но предрассудки стары. Порадуйтесь, не истребят Ни годы их, ни моды, ни пожары. Фамусов (Чацкому) Эй, завяжи на память узелок; Просил я помолчать, не велика услуга. (Скалозубу) Позвольте, батюшка. Вот–с – Чацкого, мне друга, Андрея Ильича покойного сынок: Не служит, то есть в том он пользы не находит, Но захоти – так был бы деловой. Жаль, очень жаль, он малый с головой, И славно пишет, переводит. Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом... Чацкий Нельзя ли пожалеть об ком–нибудь другом? И похвалы мне ваши досаждают. Фамусов Не я один, все также осуждают. Чацкий А судьи кто? – За древностию лет К свободной жизни их вражда непримирима, Сужденья черпают из забытых газет Времен Очаковских и покоренья Крыма; Всегда готовые к журьбе, Поют все песнь одну и ту же, Не замечая об себе: Что старее, то хуже. Где, укажите нам, отечества отцы, * Которых мы должны принять за образцы? Не эти ли, грабительством богаты? Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты, Где разливаются в пирах и мотовстве, И где не воскресят клиенты–иностранцы * Прошедшего житья подлейшие черты. Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы? Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен, Для замыслов каких–то непонятных, Дитей возили на поклон? Тот Нестор * негодяев знатных, Толпою окруженный слуг; Усердствуя, они в часы вина и драки И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг На них он выменил борзые три собаки!!! Или вон тот еще, который для затей На крепостной балет согнал на многих фурах От матерей, отцов отторженных детей?! Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, Заставил всю Москву дивиться их красе! Но должников * не согласил к отсрочке: Амуры и Зефиры все Распроданы поодиночке!!! Вот те, которые дожили до седин! Вот уважать кого должны мы на безлюдьи! Вот наши строгие ценители и судьи! Теперь пускай из нас один, Из молодых людей, найдется – враг исканий, Не требуя ни мест, ни повышенья в чин, В науки он вперит ум, алчущий познаний; Или в душе его сам Бог возбудит жар К искусствам творческим, высоким и прекрасным, – Они тотчас: разбой! пожар! И прослывет у них мечтателем! опасным!! – Мундир! один мундир! он в прежнем их быту Когда–то укрывал, расшитый и красивый, Их слабодушие, рассудка нищету; И нам за ними в путь счастливый! И в женах, дочерях – к мундиру та же страсть! Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?! Теперь уж в это мне ребячество не впасть; Но кто б тогда за всеми не повлекся? Когда из гвардии, иные от двора Сюда на время приезжали, – Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали! Фамусов (про себя) Уж втянет он меня в беду. (Громко) Сергей Сергеич, я пойду И буду ждать вас в кабинете. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ 6 Скалозуб, Чацкий. Скалозуб Мне нравится, при этой смете Искусно как коснулись вы Предубеждения Москвы К любимцам, к гвардии, к гвардейским, к гвардионцам; * Их золоту, шитью дивятся, будто солнцам! А в первой армии когда отстали? в чем? Все так прилажено, и тальи все так узки, И офицеров вам начтем, Что даже говорят, иные, по–французски. ЯВЛЕНИЕ 7 Скалозуб, Чацкий, София, Лиза. София (бежит к окну) Ах! Боже мой! упал, убился! (Теряет чувства.) Чацкий Кто? Кто это? Скалозуб С кем беда? Чацкий Она мертва со страху! Скалозуб Да кто? откудова? Чацкий Ушибся обо что? Скалозуб Уж не старик ли наш дал маху? Лиза (хлопочет около барышни) Кому назначено–с, не миновать судьбы: Молчалин на лошадь садился, ногу в стремя, А лошадь на дыбы, Он об землю и прямо в темя. Скалозуб Поводья затянул, ну, жалкий же ездок. Взглянуть, как треснулся он – грудью или в бок? (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ 8 Те же, без Скалозуба. Чацкий Помочь ей чем? Скажи скорее. Лиза Там в комнате вода стоит. (Чацкий бежит и приносит. Все следующее – вполголоса, – до того, как София очнется.) Стакан налейте. Чацкий Уж налит. Шнуровку отпусти вольнее, Виски ей уксусом потри, Опрыскивай водой. – Смотри: Свободнее дыханье стало. Повеять чем? Лиза Вот опахало. Чацкий Гляди в окно: Молчалин на ногах давно! Безделица ее тревожит. Лиза Да–с, барышнин несчастен нрав: Со стороны смотреть не может, Как люди падают стремглав. Чацкий Опрыскивай еще водою. Вот так. Еще. Еще. София (с глубоким вздохом) Кто здесь со мною? Я точно как во сне. (Торопко и громко.) Где он? что с ним? Скажите мне. Чацкий Пускай себе сломил бы шею, Вас чуть было не уморил. София Убийственны холодностью своею! Смотреть на вас, вас слушать нету сил. Чацкий Прикажете мне за него терзаться? София Туда бежать, там быть, помочь ему стараться. Чацкий Чтоб оставались вы без помощи одне? София На что вы мне? Да, правда: не свои беды – для вас забавы, Отец родной убейся – все равно. (Лизе) Пойдем туда, бежим. Лиза (отводит ее а сторону) Опомнитесь! куда вы? Он жив, здоров, смотрите здесь в окно. (София в окошко высовывается.) Чацкий Смятенье! обморок! поспешность! гнев! испуга! Так можно только ощущать, Когда лишаешься единственного друга. София Сюда идут. Руки не может он поднять. Чацкий Желал бы с ним убиться... Лиза Для компаньи? София Нет, оставайтесь при желаньи. ЯВЛЕНИЕ 9 София, Лиза, Чацкий, Скалозуб, Молчалин (с подвязанною рукою). Скалозуб Воскрес и невредим, рука Ушиблена слегка, И впрочем, все фальшивая тревога. Молчалин Я вас перепугал, простите ради Бога. Скалозуб Ну, я не знал, что будет из того Вам ирритация. * Опрометью вбежали. – Мы вздрогнули! – Вы в обморок упали, И что ж? – весь страх из ничего. София (не глядя ни на кого) Ах! очень вижу: из пустого, А вся еще теперь дрожу. Чацкий (про себя) С Молчалиным ни слова! София Однако о себе скажу, Что не труслива. Так, бывает, Карета свалится, – подымут: я опять Готова сызнова скакать; Но все малейшее в других меня пугает, Хоть нет великого несчастья от того, Хоть незнакомый мне, – до этого нет дела. Чацкий (про себя) Прощенья просит у него, Что раз о ком–то пожалела! Скалозуб Позвольте, расскажу вам весть: Княгиня Ласова какая–то здесь есть, Наездница, вдова, но нет примеров, Чтоб ездило с ней много кавалеров. На днях расшиблась в пух, – Жоке * не поддержал, считал он, видно, мух. – И без того она, как слышно, неуклюжа, Теперь ребра недостает, Так для поддержки ищет мужа. София Ax, Александр Андреич, вот – Явитесь, вы вполне великодушны: К несчастью ближнего вы так неравнодушны. Чацкий Да–с, это я сейчас явил Моим усерднейшим стараньем, И прысканьем, и оттираньем; Не знаю для кого, но вас я воскресил! (Берет шляпу и уходит.) ЯВЛЕНИЕ 10 Те же, кроме Чацкого. София Вы вечером к нам будете? Скалозуб Как рано? София Пораньше; съедутся домашние друзья Потанцевать под фортопияно, – Мы в трауре, так балу дать нельзя. Скалозуб Явлюсь, но к батюшке зайти я обещался, Откланяюсь. София Прощайте. Скалозуб (жмет руку Молчалину) Ваш слуга. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ 11 София, Лиза, Молчалин. София Молчалин! как во мне рассудок цел остался! Ведь знаете, как жизнь мне ваша дорога! Зачем же ей играть, и так неосторожно? Скажите, что у вас с рукой? Не дать ли капель вам? не нужен ли покой? Пошлемте к доктору, пренебрегать не должно. Молчалин Платком перевязал, не больно мне с тех пор. Лиза Ударюсь об заклад, что вздор; И если б не к лицу, не нужно перевязки; А то не вздор, что вам не избежать огласки: На смех, того гляди, подымет Чацкий вас; И Скалозуб, как свой хохол закрутит, Расскажет обморок, прибавит сто прикрас; Шутить и он горазд, ведь нынче кто не шутит! София А кем из них я дорожу? Хочу – люблю, хочу – скажу. Молчалин! будто я себя не принуждала? Вошли вы, слова не сказала, При них не смела я дохнуть, У вас спросить, на вас взглянуть. Молчалин Нет, Софья Павловна, вы слишком откровенны. София Откуда скрытность почерпнуть! Готова я была в окошко, к вам прыгнуть. Да что мне до кого? до них? до всей вселенны? Смешно? – пусть шутят их; досадно? – пусть бранят. Молчалин Не повредила бы нам откровенность эта. София Неужто на дуэль вас вызвать захотят? Молчалин Ах! злые языки страшнее пистолета. Лиза Сидят они у батюшки теперь, Вот кабы вы порхнули в дверь С лицом веселым, беззаботно: Когда нам скажут, что хотим – Куда как верится охотно! И Александр Андреич, – с ним О прежних днях, о тех проказах Поразвернитесь–ка в рассказах: Улыбочка и пара слов, И кто влюблен – на все готов. Молчалин Я вам советовать не смею. (Целует ей руку.) София Хотите вы?.. Пойду любезничать сквозь слез; Боюсь, что выдержать притворства не сумею. Зачем сюда Бог Чацкого принес! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ 12 Молчалин, Лиза Молчалин Веселое созданье ты! живое! Лиза

OZON.ru

Москва

Ozon для бизнеса
Мобильное приложение
Реферальная программа
Зарабатывай с Ozon
Подарочные сертификаты
Помощь
Пункты выдачи

Каталог

ЭлектроникаОдеждаОбувьДом и садДетские товарыКрасота и здоровьеБытовая техникаСпорт и отдыхСтроительство и ремонтПродукты питанияАптекаТовары для животныхКнигиТуризм, рыбалка, охотаАвтотоварыМебельХобби и творчествоЮвелирные украшенияАксессуарыИгры и консолиКанцелярские товарыТовары для взрослыхАнтиквариат и коллекционированиеЦифровые товарыБытовая химия и гигиенаOzon ExpressМузыка и видеоАвтомобили и мототехникаOzon УслугиЭлектронные сигареты и товары для куренияOzon PremiumOzon GlobalТовары в РассрочкуПодарочные сертификатыУцененные товарыOzon CardСтрахование ОСАГОРеферальная программаOzon TravelРегулярная доставкаОzon ЗОЖДля меняDисконтOzon MerchOzon для бизнесаOzon КлубOzon LiveМамам и малышамТовары Ozon Везде 0Войти 0Заказы 0Избранное0Корзина

TOP Fashion
Premium
Ozon Travel
Ozon Express
Ozon Card
LIVE
Акции
Бренды
Магазины
Электроника
Одежда и обувь
Детские товары
Дом и сад
Dисконт

Такой страницы не существует

Вернуться на главную Зарабатывайте с OzonВаши товары на OzonРеферальная программаУстановите постамат Ozon BoxОткройте пункт выдачи OzonСтать Поставщиком OzonЧто продавать на OzonEcommerce Online SchoolSelling on OzonО компанииОб Ozon / About OzonВакансииКонтакты для прессыРеквизитыАрт-проект Ozon BallonБренд OzonГорячая линия комплаенсПомощьКак сделать заказДоставкаОплатаКонтактыБезопасностьOzon для бизнесаДобавить компаниюМои компанииКешбэк 5% с Ozon СчётПодарочные сертификаты © 1998 – 2021 ООО «Интернет Решения». Все права защищены. OzonИнтернет-магазинOzon ВакансииРабота в OzonOZON TravelАвиабилетыOzon EducationОбразовательные проектыLITRES.ruЭлектронные книги

Урок 13. александр сергеевич грибоедов. комедия «горе от ума» — Литература — 9 класс

Урок 13. Александр Сергеевич Грибоедов. Комедия «Горе от ума».
1. Биография А.С. Грибоедова. Светская молодость.
2. Замысел комедии «Горе от ума» и работа над ней.
3. Система персонажей комедии.
4. Чацкий как романтический герой.
5. Сатира в комедии.
6. Просветительский Ум. Чацкий как герой-резонёр.
7. Автор и герой. Реализм комедии.
8. Любовная и социальная интриги.
9. Вольный ямб. Интонация, синтаксис, афористичность языка комедии.
10. Историко-литературное положение комедии «Горе от ума».
Основное содержание урока
Биография Александра Сергеевича Грибоедова до сих пор содержит неясные места. Считается, что поэт родился в 1795 году; однако сам он проставил в военных документах 1790-й, таким образом «состарив» себя на несколько лет. Образование он получил в Московском университете. Некоторое время Грибоедов провел на военной службе, однако больших чинов не достиг, хотя и служил в 1812 году в действующей армии.
Театр, опера, музыка в те времена считались достойными занятиями для светского молодого человека. В 1815 году, томясь полковым досугом, он перевел модную французскую комедию «Молодые супруги». Через год она с успехом прошла на сценах Петербурга и Москвы.
В последующие годы (1816-1818) Грибоедов жил в Петербурге, служа в Коллегии иностранных дел. Здесь он познакомился с Александром Пушкиным, Вильгельмом Кюхельбекером, Петром Чаадаевым.
Музыка была истинным увлечением Грибоедова. Его сестра Мария, ученица знаменитого музыканта и педагога Джона Фильда, была концертирующей пианисткой. Сам Грибоедов неизменно собирал своей игрой благодарную публику. Потеряв после дуэли в 1818 году подвижность одного пальца, он выучился играть остальными девятью, но музыку не бросил.
В 1818 году Грибоедов вступил на дипломатическое поприще. С этого времени большую часть жизни он проводит в южных краях: в Грузии и в Персии. Дипломатическая деятельность живо интересовала Грибоедова, он видел в ней своё будущее. В Грузии в 1828 году сложился его короткий брак с Ниной Чавчавадзе. А в Персии Грибоедову суждено было погибнуть в 1829 году.
Замысел комедии «Горе от ума» посещает Грибоедова во время его первой дипломатической миссии в Персии в 1820 г. «Дайте мне обещание, что напишете, – обратилась к писателю во сне его возлюбленная. – Что – сами знаете». С этого времени Грибоедов вынашивает захватившую его идею пьесы.
В 1823 году Грибоедов получает отпуск и приезжает в Россию: как оказалось, на целых два года. Поселившись в имении своего друга Степана Бегичева, он вплотную принимается за работу над комедией, переписывает наброски и доводит сюжет до конца. Некоторое время он живет в Москве и Петербурге, и в 1824 году, полностью переделав развязку, заканчивает комедию.
Герой комедии Александр Андреевич Чацкий возвращается в Москву после долгой отлучки, и в этом нетрудно усмотреть сходство с обстоятельствами самого Грибоедова. Впечатления светской жизни последних месяцев помогли писателю составить галерею образов, типических для современной России. Фамусов, Софья, Молчалин, Скалозуб – не отвлеченные схемы, иллюстрирующие некоторые душевные свойства, а живые носители русского общественного уклада, свойственного более всего именно старинной столице Москве.
В системе образов комедии ясно выделяются два полюса. К одному из них, полюсу уклада, больше или меньше стягиваются почти все действующие лица; другой полюс – один Чацкий, который этому укладу противостоит. Его просвещённый ум занят идеей какого-то лучшего устройства жизни. Но идея эта очень неясная, и герой быстро восстанавливает против себя всю рутинно живущую Москву.
Противостояние «героя» и «толпы» довольно обычно для романтического искусства, так что Чацкого, героя-одиночку, легко воспринять в романтическом ключе. Но в комедии есть ещё внесценические персонажи, о которых упоминается в разговорах. Это, во-первых, брат полковника Скалозуба, который
«Крепко набрался каких-то новых правил.
Чин следовал ему: он службу вдруг оставил,
В деревне книги стал читать».
Или, во-вторых, учёный племянник, о котором говорит Тугоуховская:
«От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,
Князь Фёдор, мой племянник».
Тот и другой – люди книжные, учёные. И Чацкий рядом с ними уже предстаёт как типический, то есть реалистический герой. Но не зря они вынесены за пределы действия. Их мало, и они возбуждают опасливое отторжение в фамусовском обществе. Чтобы резче обозначить необычность подобных Чацкому, автор оставляет его в сюжете одного.
Конечно, способ создания большинства героев «Горя от ума» сатирический. Однако острота сатиры относительно конкретных персонажей в комедии неодинакова. С откровенной насмешкой изображаются князь Тугоуховский с семейством, графини Хрюмины, Молчалин, Репетилов. Их говорящие фамилии заставляют вспомнить о комедии классицизма.
Гораздо более самостоятельные фигуры – Софья или Скалозуб. Софья, конечно, ошиблась, склонив свою симпатию к Молчалину. Но её воспитание шло в духе сентиментальной и романтической литературы, чем Молчалин и сумел воспользоваться. Скалозуб тоже не прост. Это бывалый воин, имеющий боевые награды, прошедший с армией всю Европу и судящий о ней не понаслышке. Его слова о Москве: «По моему сужденью, // Пожар способствовал ей много к украшенью», – слова человека, которому есть с чем сравнивать. И его поведение относительно Софьи вовсе нельзя назвать прямо жениховским.
Однако как Софья, так и Скалозуб всё же принадлежат московскому укладу: фамусовской Москве.
В отличие от носителей уклада, Чацкий – носитель ума. О каком уме идёт речь, и почему пьеса первоначально задумывалась под названием «Горе уму», лишь в последний момент получив окончательное название?
Грибоедов-драматург испытывал сильное влияние классицизма, заимствованного в России очень поздно и продолжавшего вдохновлять писателей уже XIX века.
В классицизме и Просвещении Ум – высшее начало мироздания. Герой Грибоедова первоначально задумывался как сценическое воплощение этого Ума. Его социальное поражение должно было свидетельствовать о разладе идеала Ума с русской действительностью. Жанр «высокой комедии», разработанный во Франции Мольером, соответствовал такой задаче.
Но затем поэт, стремясь к жизненной правде, перенёс внимание на личность Чацкого. Поражение Ума при этом сохранилось, однако «горе» теперь стало личным горем героя.
Тогда становится более понятным, почему «умник» Чацкий то и дело так странно себя ведёт.
При завязке отцу предполагаемой невесты на вопрос о планах жениховства он дерзко отвечает: «А вам на что?»
А при развязке он поступает вовсе не по-светски, подслушав объяснение Софьи с Молчалиным и вдобавок появившись перед ними. Да и Софью он в этой сцене вовсе несправедливо называет «притворщицей».
Дело в том, что Грибоедов находит новый, реалистический способ обращения с персонажем. Изначально задуманный как классицистский «резонёр», он как бы отпущен драматургом на собственную волю. А значит, он сталкивается с живой действительностью. И его напрасное чувство к Софье толкает его на поступки, которые вовсе нельзя назвать разумными.
Отношения автора и героя в реализме отличаются от классицистских. В классицизме автор находится над героем, знает всё о нём и руководит его поступками.
В реализме автор находится на одной линии с героем, наблюдает за ним и уважает его самостоятельность.
Сделав Чацкого живым человеком, драматург с необходимостью привёл его к испытанию любовью. Грибоедов отказался от схематического классицистского изображения любви и позволил своему герою совершить те безрассудства, которые увлечённый чувством человек способен совершить. У Чацкого, по его собственным словам, «ум с сердцем не в ладу».
Оттого он испытывает явно безразличную к нему Софью: «Дождусь её и вынужу признанье: Кто, наконец, ей мил?» И не хочет замечать её демонстративного безразличия. Вот диалог:
— Кто более вам мил?
— Есть многие, родные.
— Все более меня?
— Иные.
— И я чего хочу, когда всё решено?
Мне в петлю лезть, а ей смешно.
Так складывается любовная интрига комедии, на которой обыкновенно держится драматургический сюжет.
Но на фоне этой интриги и параллельно с ней складывается другая, социальная интрига. Она завязывается в разговоре Чацкого с Фамусовым и первоначально связана со стремлением отца оградить свою дочь от сомнительного жениха. Вот диалог Чацкого и Фамусова:
— Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали?
— Сказал бы я, во-первых: не блажи,
Именьем, брат, не управляй оплошно,
А главное, поди-тка послужи.
— Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Непредвзятое, натуральное поведение и взгляды Чацкого вызывают отталкивание в обществе, живущем в соответствии с готовым старинным укладом.
Люди до конца не могут понять, чем Чацкий им противен, но ощущают, что он для них чужой. Вот их реплики:
— В горах изранен в лоб, сошёл с ума от раны.
— Что? К фармазонам в клоб? Пошёл он в пусурманы?
— Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах.
— Меня модисткою изволил величать!
— А мужу моему совет дал жить в деревне.
— По матери пошёл, по Анне Алексевне;
Покойница с ума сходила восемь раз.
— Чай, пил не по летам.
Люди чувствуют в Чацком непонятное. Он человек новой, необычной породы; и это всех страшит.
Но и драматург не очень понимает, что делать ему с героем, открывшаяся свобода которого предоставляет обоим, герою и автору, неожиданные возможности. Сохраняющееся жанровое мышление автора вступает в противоречие с открытым отношением к герою как к другой личности.

Выстраивая внешнее действие комедии, Грибоедов опирался на правило трёх единств, служившее основой классической драматургии. Единства места и времени соблюдаются неукоснительно: действие разворачивается в доме Фамусова в продолжение одних суток. Но само действие, как видно, раздваивается в связи с появлением двух интриг.
Эксперимент с сюжетом – не единственная особенность комедии Грибоедова. Поэт новаторски подошёл к метрике драматургического стиха, написав комедию так называемыми «вольными ямбами», которые прежде употреблялись только в басне.
Обратите внимание, сколько стоп в стихах монолога Чацкого во 2-м действии:
Всегда готовые к журьбе,
Поют всё песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Разное количество стоп в стихах – признак вольного ямба. Его интонация приближается к естественной речи.
Языковое новаторство Грибоедова проявилось не только в области лексики и морфологии речи персонажей, но, главное, в области их интонации и синтаксиса.
Кроме всего этого, поэт осуществил смелый шаг в области языка, впервые в нашей литературе позволив героям говорить свободно, так, как они в жизни говорят.
Комедия «Горе от ума» стоит особняком в русской литературе.
Подведём итог. «В русской литературе конца XVIII – начала XIX веков движение от классицизма к антинормативности происходило в ускоренных темпах… Комедия А.С. Грибоедова, рождённая на стыке разных стилевых традиций… явилась важной вехой в этом развитии». Комедия оказалась зоной переосмысления приёмов, принадлежащих разным художественным эпохам. По образному выражению учёного, особенности комедии Грибоедова есть «реликты романтического замысла, разъеденного коррозией рационалистической поэтики и осложнённого стремлением (ещё не вполне осознанным) к конкретно-исторической точности» — то есть к реализму.
Ключевые слова:
А.С. Грибоедов, светский человек, просвещённый Ум, московский уклад, двойная интрига, автор и герой, реализм, вольные ямбы, язык комедии
Основные понятия:
Ум
Уклад
Интрига
Автор
Герой
Реализм
Вольные ямбы
Интонация
Синтаксис
Основные имена: Александр Сергеевич Грибоедов
Основные выводы:
• В комедии Грибоедова наряду с обращением к шаблонам классицистской комедии происходит их переосмысление.
• Создаётся двойной сюжет, в котором конструктивно несущей является любовная интрига, а содержательно главной – социальная коллизия.
• Переосмысливается место просветительского Ума в укладе российской действительности.
• Открывается новое отношение автора и героя, их личностная свобода и равенство, свойственное реализму.
• В языке комедии, его интонации, синтаксисе, фразеологии выходит на первый план русская языковая стихия.
• Комедия Грибоедова служит переходным звеном от старой поэтики к литературе реализма.
Литература:
1) Литература. 9 класс. Учеб. для общеобразоват. организаций. В 2 ч. Ч. 1 / В. Я. Коровина, В. П. Журавлев, В. И. Коровин. — 4-е изд., перераб. — М. : Просвещение, 2017.
2) Век нынешний и век минувший…»: Комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. – СПб.: Азбука-классика, 2002.
3) Проблемы творчества А.С. Грибоедова. – Смоленск, 1994.
Разбор типового тренировочного задания
Автор находится на одной линии с героем, наблюдает за ним и уважает его самостоятельность.
О каком литературном направлении идёт речь?
1) Классицизм
2) Сентиментализм
3) Романтизм
4) Реализм
Стратегия выполнения задания:
1. Внимательно прочитайте задание, уяснив его содержание.
2. Вспомните характерные черты указанных направлений.
3. Просмотрите сначала все варианты ответов, попробуйте объяснить и подтвердить каждую позицию на основе полученных знаний.
4. Затем выберите единственно верный ответ и проверьте себя.
Разбор типового контрольного задания
В комедии «Горе от ума» герой ведёт себя…
1. 1) по правилам приличия
2. 2) свободно
3. 3) неуверенно
4. 4) в комедии нет героя
5. 5) нет верного варианта
Стратегия выполнения задания:
1. Внимательно прочитайте задание, уяснив его содержание.
2. Вспомните содержание пьесы, образ главного героя.
3. Просмотрите сначала все варианты ответов, попробуйте объяснить и подтвердить каждую позицию на основе полученных знаний.
4. Затем выберите единственно верный ответ и проверьте себя.

Горе от ума: негативные аспекты высокого интеллекта

2 червня 2015

Если невежество, согласно пословице, — это блаженство, то высокий IQ — настоящее бедствие? Именно таково популярное мнение.

Мы считаем, что гении страдают от экзистенциального страха, фрустрации и одиночества. Вспомните Вирджинию Вулф, Алана Тьюринга или Лизу Симпсон — звезды, одинокие в своем блестящем сиянии. Эрнест Хемингуэй говорил: «Умные люди редко бывают счастливы».

На первый взгляд, этот вопрос актуален только для горстки избранных, но выводы, которые он позволяет сделать, важны для многих. Значительная часть нашего образования направлена на развитие научного интеллекта. Хотя ограничения тестов IQ хорошо известны, они до сих пор остаются основным средством измерения когнитивных способностей. Мы тратим много денег на тренировки мозга и препараты, стимулирующие умственную деятельность. А вдруг эта гонка за гениальностью на самом деле является большой глупостью?

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Беспокойство — частая проблема людей с высоким интеллектом

Плохая новость для умников — высокий интеллект вовсе не означает умение принимать мудрые решения. Даже наоборот, иногда он может мешать.

Первую попытку ответить на эти вопросы сделали почти век назад, в эпоху расцвета американского джаза. В те времена стал невероятно популярным тест IQ — после того, как его ввели в центрах призывников во время Первой мировой войны.

В 1926 году психолог Льюис Терман решил использовать его для отбора одаренных детей. Обойдя почти все школы Калифорнии, он отобрал полторы тысячи учеников с уровнем IQ 140 и выше. 70 из них показали результат даже больше 170. Этих детей назвали «термиты», и их жизнь со всеми взлетами и падениями стала объектом исследования психологов и социологов.

Как и можно было ожидать, большинство «термитов» достигли богатства и славы.

Самый известный из них — Джесс Оппенгаймер, автор популярнейшего ситкома 50-х » Я люблю Люси». Когда его сериал начал собирать у экранов телевизоров полстраны, заработная плата каждого из «термитов» вдвое превысила среднюю зарплату белых воротничков.

Но не все в группе оправдали ожидания г-на Термана. Было много и таких, кто выбрал «скромный» жизненный путь полицейского, моряка или машинистки. Это заставило профессора Термана сделать вывод: «Интеллект и достижения не связаны напрямую». В личной жизни эти умники также не были счастливее других. Уровень разводов, алкоголизма и самоубийств в группе в целом был равен среднему по стране.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Быть умным значит быть одиноким

«Термиты» уже достигли глубокого пенсионного возраста, а мораль этой истории такова — интеллект вовсе не гарантирует счастливой жизни. В лучшем случае высокий интеллект никак не влияет на удовлетворение жизнью, в худшем — он может делать несчастным.

Это не обязательно означает, что каждый человек с высоким IQ — страждущий гений, как считает массовая культура. Но вопрос остается открытым, почему острый ум не приносит преимуществ в долгосрочной перспективе.

Тяжелая ноша

Возможно, осознание своих талантов становится своеобразным грузом. Когда почти 80-летних «термитов» попросили вспомнить свою жизнь, большинство из них были не довольны своими успехами, им казалось, что они не оправдали надежд, которые возлагали на них в детстве.

Автор фото, Getty

Підпис до фото,

Юные таланты редко продолжают быть успешными во взрослой жизни

Это чувство тяжести, особенно в сочетании с ожиданиями других людей, — хорошо знакомо многим одаренным детям. Пожалуй, самая печальная история из этого примера — о судьбе девочк-вундеркинда из Великобритании Суфии Юсоф. В 12 лет она стала студенткой Оксфорда, но вместо выпускных экзаменов начала работать официанткой. Позднее стала девушкой по вызову, которая развлекала клиентов способностью решать задачи во время полового акта.

Другое распространенное мнение о талантливых людях — что они отчетливо видят проблемы человечества. Если большинство из нас живет в блаженной слепоте, гении не спят ночами, остро ощущая несовершенство мира.

Постоянная тревога вполне может сопровождать высокий интеллект, но не так, как это понимают диванные философы. Опрос, проведенный Александром Пенни в университете Макэван в Канаде, показал, что студенты с высоким уровнем IQ чаще ощущают беспокойство в течение дня. Интересно, что больше всего они переживают из-за повседневных проблем. Так, неловкая ситуация может беспокоить их гораздо больше, чем глобальные проблемы человечества. «Они волнуются не сильнее других, но по большему количеству поводов», — говорит Пенни. «Если случится что-то негативное, они чаще вспоминают об этом».

Во время исследования г-н Пенни также пришел к выводам, что повышенная тревожность связана прежде всего с вербальным интеллектом, который оказывается в тестовых играх со словами. Тогда как мастерство в пространственных головоломках, наоборот, гарантирует меньшую тревожность. Профессор Пенни предполагает, что человек с хорошо развитыми речевыми навыками склонна проговаривать свои тревоги и больше размышлять над ними. И это не обязательно недостаток. «Видимо, они больше размышляют над проблемами, чем другие люди, — говорит он, — что помогает им учиться на своих ошибках».

Слепые зоны интеллекта

Неоптимистичный вывод таков — высокий интеллект вовсе не означает умение принимать мудрые решения, и в некоторых ситуациях он может даже мешать. Кит Станович из университета Торонто уже почти десятилетие изучает рациональное мышление и разрабатывает тесты его проверки. Он открыл, что умение принимать ясное и беспристрастное решение совсем не зависит от уровня IQ. Возьмите, например, предубеждение «моя правда», то есть склонность замечать только ту информацию, которая подтверждает наши предыдущие мнения. По выводам г-на Становича, интеллектуалы так же часто подпадают под это предубеждение, как и обычные люди.

И это еще не все. Люди с высокими результатами в стандартных когнитивных тестах чаще других имеют так называемую «слепую зону предубеждения», то есть неспособны замечать свои недостатки, но вполне склонны критиковать слабости других.

Они также более склонны делать так называемую » ошибку игрока», считать, например, если подбросить монетку 10 раз выпадает «решкой», вероятность выпадения «орла» в следующий раз возрастает. Эта ошибка заставляет игроков ставить на красное после ряда выпадения черного, а фондовых инвесторов начинать продавать свои акции до того, как они достигнут пиковой цены. Основанием для такого решения является нерациональное ощущение, что удача должна рано или поздно заканчиваться.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Члены организации людей с высоким IQ Mensa верят в паранормальные явления

Склонность интеллектуалов полагаться на чувство, а не рациональные мысли, объясняет, почему так много членов Mensa (организации людей с высоким коэффициентом интеллекта) верят в паранормальные явления, а люди с IQ выше 140 в два раза чаще превышают свою кредитку.

Профессор Станович говорит, что такие предубеждения не зависят от образования или социального статуса. «Люди с нормальным уровнем интеллекта делают нелогичные вещи», — говорит он. «Они пропагандируют отказаться от детской вакцинации или распространяют фальшивую информацию в интернете». Очевидно, что умные люди подпадают под опасные предрассудки.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Интеллектуалы с IQ выше 140 в два раза чаще превышают свою кредитку

Итак, если рациональные решения и лучшая жизнь не зависят от интеллекта — от чего тогда они зависят? Игорь Гроссманн из Университета Ватерлоо в Канаде считает, что нам всем надо вспомнить о том, что такое мудрость. Его подход более научный, чем это может показаться на первый взгляд. Если проанализировать разговорное значение слова «мудрость», то оно как раз и обозначает умение делать объективную и беспристрастную оценку.

В одном эксперименте г-н Гроссманнн предложил своим волонтерам различные социальные дилеммы, от войны в Крыму до психологической помощи в Washington Post. Пока волонтеры разговаривали, группа психологов оценивала их аргументацию и склонность к предвзятости: как участники строили свои аргументы, умели ли они признать ограничения своих знаний — «интеллектуальную скромность» — и игнорировали ли важные детали, которые не согласовывались с их теорией.

Высокие оценки в этом тесте предусматривали большую удовлетворенность жизнью, качество личных отношений, и, самое главное, снижение тревожности и лишних колебаний — все те качества, которые, кажется, отсутствуют у интеллектуалов в классическом понимании.

Мудрый взгляд на жизнь также обеспечивает его большую продолжительность. Так, участники эксперимента с высокими показателями имели в среднем большую продолжительность жизни. Но самый важный вывод профессора Гроссмана такой: высокий уровень IQ не связан с каким-либо из этих показателей, и, конечно, не предполагает большую мудрость.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Успешные люди часто сожалеют, что не использовали больше возможностей в жизни

«Люди с острым умом уверенно и убедительно отстаивают свою позицию, но сама позиция может быть достаточно предвзятой», — говорит исследователь.

Как научиться мудрости?

Возможно, в будущем работодатели вместо IQ будут проверять именно такие способности. Google, например, уже объявила, что будет тестировать своих кандидатов скорее на «интеллектуальную скромность», чем на интеллектуальные способности.

К счастью, мудрость не сделана из камня.

«Я уверен, что мудрости можно учиться», — говорит Гроссманн. Ученый объясняет, что нам всегда легче отбросить предубеждения, когда мы говорим о других людях, а не о себе.

Так, он советует говорить о себе в третьем лице («он» или «она», вместо «я»), когда вы рассуждаете над своими проблемами. Таким образом, вы создаете необходимую эмоциональную дистанцию, способствующую уменьшению стереотипов и приему более мудрых решений. Есть надежда, что новые исследования откроют больше подобных психологических приемов.

Надо научить людей признавать свои собственные слабости. Если вы почиваете на лаврах своего интеллекта всю жизнь, то не сможете признать, что он затмевает ваши суждения. Итак, с Сократом трудно спорить — мудрый человек действительно тот, кто умеет признать «я знаю, что ничего не знаю».

Горе от ума

Премьера cостоялась 20 сентября 2019 года
Спектакль идет 2:50 с одним антрактом

Материалы о спектакле

Пьеса Александра Грибоедова «Горе от ума», всем хорошо известная из школьной программы, давно уже «ушла в народ», разойдясь на бесконечные цитаты, пережила множество постановок и экранизаций. Театр Афанасьева, сохранив в спектакле гениальный стихотворный Грибоедовский текст целиком, предлагает зрителям новое прочтение классического сюжета.

О чем эта пьеса?

Режиссер-постановщик спектакля Сергей Афанасьев говорит: конечно же, о любви! Или о невозможности любви. Любовь – вот что движет героями пьесы! Но что происходит, когда разум преобладает над чувствами? Отчего любящие люди не могут достучаться друг до друга? Какие силы удерживают влюбленных от признания? Почему разум становится оковами для думающего человека? И как же, в конце концов, стать счастливым, или это невозможно? Приглашаем поразмышлять об этом вместе с героями пьесы!

Ограничение по возрасту: 16 +

Роли исполняют:

Чацкий Александр Андреевич — Петр Шуликов, Сергей Шелковников
Фамусов — Владислав Шевчук, Артем Плашков
Софья — Кристина Кириллова, Варвара Сидорова
Скалозуб — Платон Харитонов, Тимофей Ситников
Молчалин — Артем Плашков, Владислав Аксенов
Лиза — Регина Тощакова
Загорецкий — Савва Темнов
Хлёстова — Марина Александрова, Наталья Шаповалова
Горич Платон Михалыч — Петр Шуликов, Тимофей Ситников, Владислав Аксенов
Горич Наталья Дмитриевна — Татьяна Жулянова
Князь Тугоуховский — Владимир Павлов, Константин Ярлыков
Княгиня Тугоуховская — Анна Терехова, Любовь Дмитриенко
Графиня Хрюмина — Ирина Ефимова
Внучка графини Хрюминой — Дарья Супрунова
Репетилов — Петр Владимиров
Г. D. — Семен Летяев
Г. N. — Павел Поляков
Петрушка — Илья Боров
Филька — Платон Харитонов, Тимофей Ситников, Константин Брюзгин
Учительницы русской словесности — Вероника Гальченко, Людмила Никитина
6 дочек Тугоуховских — Анна Чаленко, Полина Грушенцева, Анастасия Костецкая, Людмила Никитина, Варвара Сидорова, Базюк Александра, Дарья Макаревич, Яна Горр

«Горе от ума» 1 сезон смотреть онлайн

Вольная интерпретация классической комедии А. С. Грибоедова — с машинами вместо карет, модными смартфонами и молодежными драмами XXI века. Блогер-миллионник под никнеймом Чацкий (Павел Прилучный) выпрыгивает из балкона собственной квартиры. Официальная версия Следственного комитета — самоубийство, однако некто «свыше» все же требуют изучить дело тщательнее. Причина: назреваемое в обществе негодование из-за бездействия властей, а там ещё и другие блогеры призывают людей выходить на митинги. В конечном итоге за дело берется Порфирий (Федор Лавров) — сильно отставший от современной продвинутой жизни, но в то же время более чем смышленый следователь старой закалки.

Сюжет

Действие «Горе от ума» происходит в некоем городе под названием Готум: московские высотки контрастируют с неоновыми трущобами, а в местной хронике новостей чуть ли не ежедневно пишут об убийствах и загадочных смертях (параллели с Готэмом из вселенной комиксов DC очевидны). Одно из недавних происшествий: самоубийство популярного блогера Чацкого, публиковавший видео-разоблачения коррумпированных политиков и бизнесменов. В Сети тут же поднимается шум: фанаты и подписчики блогера подозревают убийство, а другие известные личности призывают выходить на митинги и требовать правосудия. Один из активистов — инфлюенсер под ником Базаров (Сергей Медведев), который находится на втором (а в свете недавних событий — уже на первом) месте в условном топе блогеров.

По требованию начальства, за дело берется следователь Порфирий — консервативный и уже давно отставший от жизни полицейский, носящийся по Готуму в черном плаще и с кнопочным телефоном (тем временем вышло уже восьмое поколение iPhone). Старые методы уже не релевантны, поэтому Порфирий все таки приобретает смартфон и сутками отсматривает ролики Чацкого, сидя в старенькой машине и поедая лапшу на вынос в свете неоновой вывески перед лобовым стеклом — сразу ясно, каким фильмом Ридли Скотта вдохновлялся режиссер Динар Гарипов.

Дело набирает обороты, когда на следующий день после смерти Чацкого пропадает и Базаров. Некто перерезает глотку блогеру во время прямой трансляции, а начальство Порфирия срывается на спокойного как удава следователя и требует результаты расследования в ближайшие сроки. Впоследствии главный герой выходит на светскую элиту, которых в свое время разоблачал Чацкий — бизнесмена Фамусова, прошедшего войну генерала Скалозуба и известного в городе психотерапевта Старцева (Даниил Спиваковский). Порфирий не из робких, да и церемониться особо не любит: задает потенциальным врагам и причастным к смерти блогера неудобные вопросы, все глубже погружаясь в мир продажных политиков и махинаторов.

В дело также как-то вовлечена Софья Фамусова (Мария Кожевникова) — бывшая невеста Чацкого, ныне встречающаяся с бесхребетным Молчалиным (Дмитрий Воронин). Девушка заведует собственной больницей и старается держаться подальше от коррумпированного отца, однако со временем тоже отказывается терпеть жизнь в постоянной лжи.

Причины посмотреть

▪ Крайне необычная интерпретация произведения русского классика XIX века.
▪ Неонуарный стиль (местами даже навевает киберпанк) и настоящий инди-детектив с авторским почерком.
▪ Короткие серии: «Горе от ума» не дает заскучать и не тратит времени на экспозицию — все происходит здесь и сейчас.

Интересные факты

▪ Сериал снят по мотивам произведения российского писателя А. С. Грибоедова «Горе от ума». Несмотря на это, действие шоу происходят в XXI веке, а не в годы жизни классика.
▪ Имена и фамилии главных героев заимствованы из романов российских классиков. Причем не только «Горе от ума» А. С. Грибоедова: в сериале также звучат фамилии персонажей книг Ф. М. Достоевского («Преступление и наказание»), И. С. Тургенева («Отцы и дети») и Н. В. Гоголя («Горе от ума»).
▪ Хронометраж каждой серии составляет от 10 до 15 минут.
▪ «Горе от ума» не транслировался по телевидению — сериал можно посмотреть только на стриминговых площадках.
▪ Сериал «Горе от ума» стал дебютным полнометражным проектом режиссера Динара Гарипова.
▪ Название города Готум — производное от фразы «Горе от ума». Оно также может быть отсылкой к Готэму — вымышленному городу, где живут Бэтмен, Джокер и ряд других супергероев из комиксов DC.

Смотрите сериал «Горе от ума» (2019) с Прилучным онлайн без рекламы, на телевизоре или мобильном телефоне — c отличным звуком и хорошим качеством видео Full HD (1080) или HD (720). Для новых пользователей действует бесплатный период — 7 дней. Трейлер доступен без регистрации.

В РАМТе поставили «Горе от ума» — Российская газета

Пьеса Грибоедова — не только школьная классика, поэтический шедевр и столп драматического репертуара. Это одно из главных произведений Большого Московского Текста.

Мне всегда казалась убогой школьная трактовка, где Фамусов — старый фарисей, Молчалин — молодой лицемер, Скалозуб — грубый болван. Возьмем хотя бы «Войну и мир». Ростовы — такое же московское семейство, как и Фамусовы: старозаветное, хлебосольное, с воспитанниками и приживалами (правда, Фамусов уже вдовец, но и до конца толстовской эпопеи далеко не все доживают). А Скалозуб — боевой офицер, ветеран 1812 года, остроумец: что ни реплика, то афоризм. Да, консерватор, но тот же путь проделывает Николай Ростов. А горе от ума у Толстого испытывают сразу двое: Пьер и князь Андрей. И даже Соня у него есть; правда, пустоцвет, но в русской литературе все Софьи неудачницы.

У Грибоедова о Москве говорят: «Пожар способствовал ей много к украшенью», а Чацкий клянется: «Велите ж мне в огонь — пойду как на обед». У Толстого скитания Пьера в горящей Москве — центральные сцены. В общем, «Война и мир», помимо прочего, переварила и усвоила все мотивы и проблемы «Горя от ума».

А дальше эта линия ведет нас к «Мастеру и Маргарите». Где есть и горе от ума, и Дом Грибоедова, и очистительные пожары. А дальше — к «Дому на набережной» Трифонова. Где есть и Соня, и новый Молчалин.

Алексей Бородин поставил очень хороший спектакль. Легкий, соразмерный, стремительный, лаконичный. И тема Москвы («век нынешний и век минувший») здесь аккуратно подчеркивается. Действие осовременено самую чуточку: узкие брючки и кургузые пиджачки нечувствительно сменяются цветными фраками и жилетами, бальные платья — курточками-болеро. Чацкий вообще одет в черную долгополую шинель: не то потусторонний гость, не то матрос-братишка.

Действие осовременено самую чуточку: узкие брючки и кургузые пиджачки сменяются цветными фраками и жилетами, бальные платья — курточками-болеро

Имеется генеральная метафора (художник Станислав Бенедиктов): на сцене всегда присутствует черная карета, в ней плетутся интриги, вокруг нее заворачивается кутерьма. Фамусова она довезет до апоплексического удара. Молчалина — до степеней известных (если колесо не отскочит). Чацкого — в ссылку в деревенское имение (нет, до Сибири не доедет). Грибоедова — до страшной гибели в Персии.

Есть еще мобильные порталы, этакие пропилеи, позволяющие мгновенно выгородить кусок пространства («шел в комнату, попал в другую»). И лестница, с которой Чацкий произносит свои монологи — вступительный и финальный.

Радует, что трактовка главных героев не хрестоматийна. Фамусов (Алексей Веселкин) — усталый отец разрозненного семейства. Он знает, что высших чинов и почестей уже достигнет. В доме его творится тихий разврат. Пора бы выскочить из колеса, о душе подумать. Но он не в силах остановиться: кроит интриги, ловит женихов для дочери, хлопочет о мнении света. Весь его ум и таланты ничего другого не предполагают.

Софья (Ирина Таранник) и Чацкого не хочет упустить, и Молчалина не прочь приблизить (оба самцы на загляденье). Но оба выворачиваются: пылкий Чацкий — явно, скользкий Молчалин — исподволь. Между тем идеал Софьи у нее перед глазами: это чета Горичей, жена-львица и муж-подкаблучник (Анна Тараторкина и Иван Воротняк). Отсюда ее постоянная тупая досада.

Хорош Скалозуб (Александр Рагулин). Добродушен, но твердых правил. Ограничен, но остер. Наделен медвежьей грацией и медвежьим обаянием. Этот сделает карьеру без всякой хитрости, на одном зверином чутье.

Отмечу еще Дмитрия Кривощапова в роли Репетилова Его герой вовсе не легкомыслен: это глубоко несчастный человек. Жизнь не удалась, и он готов заполнять ее чем угодно: картами, сплетнями, фрондой в Английском клубе. Лишь бы не заглядывать в пропасть.

Язык комедии очень сложен. Это речь русских аристократов двухсотлетней давности, со следами французского синтаксиса и обильными московскими просторечиями. Грибоедов к тому же — нарочитый архаист, соратник Крылова, а не Пушкина. А главное — это пьеса в стихах, здесь нужна школа декламации.

Главный говорун, Чацкий (Максим Керин), справляется с задачей уверенно, а в финальном монологе — с блеском. И это главная удача спектакля. Молчалин (Даниил Шперлинг) тоже неплох (когда прерывает молчание). Прочие — с переменным успехом. Но Лиза (Дарья Семенова), например, демонстрирует такой каскад очаровательных ужимок, что о декламации как-то забываешь.

И есть еще послание, глубоко упрятанное. Победитель в спектакле — полковник Скалозуб. По крайней мере, он единственный, кого нельзя считать неудачником.

Битва № 10 — Горе, которое безумие, часть пятая (выпуск)

Битва № 10 — Горе, то есть безумие, часть пятая (выпуск) Черновики отправленыПроверено 0) {%>

Вклад вики

Взносы

Нет изменений, ожидающих рассмотрения

Изменения не проверялись

Добавьте или отредактируйте что-нибудь в вики, и ваши изменения будут отображаться здесь
По завершении отправьте изменения на рассмотрение.
Если ваши изменения одобрены нашими модераторами, они появятся на странице

0 заглушек было добавлено.

0) {%> 1) {%> — из

checked = «проверено» name = «[] []» data-associd = «» значение = «» /> *

Горе, что безумие, часть пятая, последний раз отредактировал моралеснегронелий 25.09.18 20:42 Посмотреть полную историю

Завершение второй большой арки RUMBLE сражениями, спасениями, предательствами и чертовски последней страницей!

ОСНОВНАЯ ТОЧКА УЧАСТКА

Главный персонаж умирает.

Лучшие участники этой вики

Битва № 9 — Горе, которое есть безумие, часть четвертая (выпуск)

Битва № 9 — Горе, которая является безумием, часть четвертая (выпуск) Черновики отправленыПроверено 0) {%>

Вклад вики

Взносы

Нет изменений, ожидающих рассмотрения

Изменения не проверялись

Добавьте или отредактируйте что-нибудь в вики, и ваши изменения будут отображаться здесь
По завершении отправьте изменения на рассмотрение.
Если ваши изменения одобрены нашими модераторами, они появятся на странице

0 заглушек было добавлено.

0) {%> 1) {%> — из

checked = «проверено» name = «[] []» data-associd = «» значение = «» /> *

Горе, которое безумие, часть четвертая, последний раз редактировал моралеснегронелий 25.09.18 20:42 Посмотреть полную историю

Самая ужасающая глава саги.Серьезно!

Основная сюжетная линия:

Представлены два основных новых персонажа.

Лучшие участники этой вики

Горе мудрости | Журнал The Point

В одном из моих самых ранних воспоминаний, мне около пяти лет, я полностью проснулся во время сна в детском саду, подслушивая, как учитель и помощник обсуждают свои планы на следующие несколько дней.«Думаю, завтра мы сделаем кое-что…» — здесь учитель делает паузу, осматривает темный класс, замечает мои открытые глаза на циновке рядом с ними и начинает произносить слово, произнося каждую букву тихо и неторопливо. Взволнованно вскакивая, я вскакиваю и громким хриплым шепотом заявляю: «О, я люблю макраме!» Мои учителя были взволнованы, а я напевал от радости: не столько из-за обещания любимого занятия, сколько из-за того, что я разгадал один из секретов своего маленького мира.

Я был умным и любопытным юношей.В ранние годы эти качества вдохновляли меня на такие вещи, как разбирать и собирать предметы домашнего обихода, чтобы выяснить, как они работают, а также читать случайные энциклопедические статьи и бесчисленные научно-фантастические романы для молодых взрослых. Когда я стал старше, моя любознательность сделала меня объектом подозрений для большинства моих сверстников (в девяностые годы термин «ботаник» не был выражением нежности). Я стал одним из «одаренных детей», этих слишком предсказуемых созданий конца двадцатого века, отличавшихся остроумием, склонностью к наполовину самоуверенностью и самоуверенностью.

Однако, в отличие от многих моих одаренных сверстников, я вырос в бедности. Мои одноклассники жили в пригородных тупиках, петляющих лабиринтом вокруг садов, опоясывающих Орландо; Я обитал в болоте вдвое. Грязный участок, на котором наш трейлер стоял на шлакоблоках, раньше был участком пальметто и кипарисов, а вода из-под крана была полна песка из-за плохо вырытого колодца. (Хотя он собирался в наших волосах после душа и заставлял нас каждую неделю наполнять кувшины водой в трейлере моей бабушки для приготовления пищи, это дало нам прекрасный повод пить только кока-колу.) Ничто из того, что я узнал в школе, легко не отражалось на моей семейной жизни. Наше домашнее хозяйство было организовано вокруг телевидения, а не обучения. По воскресеньям мы размышляли о NASCAR, а не, скажем, о тайне Бога во Христе. Но все это время я задавался вопросом — пусть и неопределенным, бесцельным, — что лежит за пределами моих окрестностей. Я размышлял о вещах, о которых говорила моя семья, задаваясь вопросом, насколько из того, о чем они говорили, было правдой или нет, что было или не было важным. Я задавался вопросом, как и все молодые люди в какой-то момент, есть ли у жизни цель.

Когда я стал подростком, интеллектуальная неудовлетворенность превратилась в меланхолию, охватившую меня на протяжении всей старшей школы. Я не буду утомлять вас всеми неряшливыми подробностями. Но хотя я был многообещающим учеником, я провел три года в состоянии фуги от негодования и добровольного отвлечения, проходя уроки, почти не обращая внимания, и проводя свободное время, пиратство музыки в Интернете и чтение неназначенных книг. После окончания учебы я ненадолго поступил в университет на полную стипендию, но бросил учебу после первого семестра, потому что понятия не имел, какой цели должно было служить высшее образование.Следующие несколько лет я провел в качестве анархического агитатора и защитника окружающей среды, путешествуя по стране автостопом и катаясь на грузовых поездах, прежде чем в конце концов перебрался на ферму в южном Кентукки, чтобы уйти из политики.

Я, конечно, никогда не переставал думать, хотя в большинстве случаев это не приносило мне никакой пользы. Задание неправильного типа вопросов (или слишком большого количества вопросов) расстраивало бесчисленных коллег и руководителей, ухудшало мои отношения с друзьями и семьей и делало меня плохим активистом.Итак, в 2016 году я вернулся в колледж — отчасти потому, что я мог делать это бесплатно, но, что более важно, потому, что я хотел поговорить с людьми, которые думали о вещах так же, как и я. И все же даже в этом мире я оказался чужим. По большей части я обнаружил коллег, которые были озабочены приобретением престижа и прибыли, осажденных профессоров, вынужденных оправдывать свои позиции исключительно с точки зрения показателей и результатов, а также карьеристов всех мастей. Урок, как мне показалось, заключался в том, что любопытству нет дома.Мышление — это в лучшем случае обуздание, то, что дестабилизирует устойчивость жизни и отрывает человека от общения с другими людьми. В худшем — яд, смертельная и неискоренимая доза меланхолии и сомнений. В любом случае единственный разумный выход — избегать этого.

●

Я обнаружил, что размышляю над этими воспоминаниями, читая «Затерянные в мыслях: скрытые удовольствия интеллектуальной жизни» Зены Хитц, преподавателя в колледже Св. Иоанна в Аннаполисе. Книга одновременно является призывом к «великолепной бесполезности» созерцательной жизни и полемикой против все более технократического научного сообщества, посвященного узким абстрактным исследованиям, книга состоит из автобиографии, философского трактата, критики и своего рода плутархического собрания жизни, призванные продемонстрировать разнообразие и широту преданного мышления: Дороти Дэй, Малкольм Икс, Альберт Эйнштейн, Дж.А. Бейкер, Дева Мария, В. Э. Б. Дюбуа, Сократ, Августин, Елена Ферранте. Для Хитца подобные фигуры олицетворяют интеллектуализм, который способствует развитию богатой и приносящей удовлетворение внутренней жизни, а также является поводом для общения с другими. Возможно, еще более необычно то, что Хитц настаивает на том, что — вместо того, чтобы быть развлечением для аристократов, — реальная ценность умственной жизни наиболее очевидна для тех, кто отмечен маргинализацией, лишением избирательных прав и бедностью. Человеку, которому отказано в достоинстве и единстве в этом мире, достаточно только погрузиться в мысли, чтобы найти эти богатства на другом плане.

Обученная в Кембридже, Чикагском университете и Принстоне, Хитц была восходящей звездой американской профессиональной философии до тех пор, пока ужасы 11 сентября не заставили ее по-новому осознать человеческие страдания. Этот опыт, в сочетании с «кипящим недовольством» академическим сообществом, в конечном итоге вынудил ее покинуть академию и попасть в католическую религиозную общину в Канаде. Там, как она надеялась, она сможет сделать деятельность главным центром своей жизни. «У меня все было не так», — говорит она нам.Вместо того, чтобы посвятить себя жизни беспристрастных мыслей, «мне пришлось любить своих соседей и найти способ интеллектуальной жизни, который выражал бы это. Для этого мне пришлось поставить превыше всего форму любви, которая носит довольно холодное английское название «милосердие». Тем не менее, после трех лет тяжелого труда она начала чувствовать боль потери. Жизнь в сообществе была праздником человеческого единения. В нем можно было наслаждаться «полноценной обычной человеческой жизнью: работой, служением, дружбой; свободное время на природе; конфликт, разочарование и страдание; плавание, поделки, пение в хоре и светлые, с любовью подготовленные литургические торжества.Единственное, чего не хватало — «единственное человеческое благо, с которым обращались более бессистемно, чем с другими», — это пространство для размышлений, в котором можно «изучать и учиться глубоко ради него самого». Хитц начала пересматривать свою работу учителя. Академия могла быть театром «жесткой конкуренции и безжалостной пошлости», но само мышление могло быть источником радости, утешения и достоинства. Что, если бы интеллектуальная жизнь выглядела не столько беспокойной занятостью ученых, сколько «обычными людьми — пользователями библиотек, таксистами, любителями истории, заключенными, биржевыми маклерами — делающими интеллектуальную работу, не осознавая ее и не гордясь ею»? Вдохновленная этим прозрением, Хитц вернулась к преподаванию, на этот раз в своей alma mater St.John’s College — и именно оттуда она начинает свой призыв к интеллектуальной жизни, полной непрактичности с достоинством.

То, что Хитц обнаружила в цифрах, которые она опрашивает, — это любовь к обучению ради самой мысли и открытость трансформирующему потенциалу мысли — качества, которые определяют ее собственное отношение к образованию (и служат препятствием для одержимости конкуренцией и «знаниями»). производство », что характеризует современную академию). «Когда я читаю неаполитанские романы Елены Ферранте, — признается Хитц, — и их рассказ о дружбе двух женщин с детства, я узнаю черты своей дружбы с другими женщинами.Создается впечатление, что в Du Bois and Day Хитц видит людей, которые, как и она, открыли для себя расширяющую мир силу книг, которые могут служить скрытым проходом, ведущим под опасным и враждебным миром к редкой и драгоценной истине.

Так же, как Хитц видит части себя, отраженные в этих мыслителях, ее собственная история показалась мне знакомой. Как и она, моя склонность к созерцанию часто связана с разочарованием, разочарованием и болью. Как и она, мои попытки отвергнуть созерцание только усилили его необходимость.Как и она, когда я наконец нашел философию — подлинную философию, озабоченную вопросом о том, как следует жить, после многих лет борьбы с академической критической теорией — я воспринял ее, как странник по пустыне в оазис.

Однако, в отличие от Хитца, мое принятие философии как образа жизни никогда не превращалось в источник мирского комфорта, и тревожный разрыв между мышлением и жизнью никогда не сокращался. Фактически, так было со многими людьми, с которыми я дружил на протяжении многих лет: созерцательная жизнь поражает их как своего рода внезапное расстройство, вырывая их из ткани жизни, в которую они были ранее вплетены, загоняя в библиотеки, книжные магазины и открытые для публики мероприятия в кампусе в отчаянной попытке наладить связи с людьми, говорящими на том же языке.Но часто они обнаруживают, что их эксцентричность, грубость и необразованность в академической аристократии делает их чуждыми своим потенциальным собратьям. Письма остаются без ответа, приглашения отклоняются, заявки отклоняются. Для каждого Сократа — спокойного и удовлетворенного, способного выманить добро из других — сколько еще подобных Алкивиада из Платона Symposium , укушенных гадюкой философии и оставленных в отчаянной борьбе, чтобы успокоить свое жало?

●

Другая недавно изданная книга представляет похожую историю, но с более двойственным концом.В течение 35 лет Джордж Скиалабба работал управляющим зданием в Гарварде, а в свободное время писал рецензии на книги для Village Voice , Harvard Magazine , Nation , Boston Globe и многих других. Выросший в итальянской семье рабочего класса в Бостоне, он получил дипломы Гарварда и Колумбии. Он также всю жизнь боролся с клинической депрессией. Его история изложена в книге « Как быть в депрессии» , в основном рассказанной в виде коллекции не приукрашенных медицинских записей, созданных за более чем пятьдесят лет стационарного и амбулаторного психиатрического лечения.Возникает картина человека, сломленного бедностью, сомнением и хрупкостью собственной психологии, и в то же время человека, движимого неутолимым желанием думать.

Согласно записям, первый приступ депрессии Скиалаббы наступил после его решения покинуть католическую церковь. Будучи молодым ревностным верующим, он был членом Opus Dei. Но после первого года обучения в Гарварде он начал чувствовать замешательство в этом мире, которое быстро превратилось в сомнения по поводу церковных учений, а затем в сильное волнение от идеи начать поиск истины.Однако сразу после ухода из церкви он обнаружил, что его волнение превратилось в беспокойное чувство страха. Как он объясняет Кристоферу Лайдону в разговоре о депрессии в более позднем разделе книги:

Перед тем, как покинуть Opus Dei и Церковь, я думал, что это скорее большая выгода, чем большая потеря. Я думал, что открыл правду о вселенной, и что, уйдя, я попаду в ряды великой армии освобождения, восходящей к первым современным философам и особенно к философам эпохи Просвещения.Я чувствовал себя невероятно удачливым и гордым быть каплей в этой великой волне прогресса и правды. А потом, когда я действительно сделал это, выйдя за дверь, я обнаружил, что религия была для меня своего рода наркотиком, или защитной сеткой, или опорой. И я почувствовал реакцию волнения и беспокойства. Теперь мне предстояло побыть наедине с собой какое-то время — а возможно, и вечность, на всякий случай, если я ошибаюсь. Я был ужасно напуган. Я забыл всю гордость, все радости, открытия и так далее. Он просто исчез, испарился.В течение десятилетий после этого в основном я чувствовал отказ.

Религия, кажется, была источником самозащиты для Скиалаббы: она давала не столько ответы на важные вопросы, сколько пробку для интеллектуальной дамбы, через которую эти вопросы могли бы в противном случае прорваться. Без этого он начал паниковать.

Работая в основном за пределами академии и не имея возможности синтезировать свое мышление с повседневной работой, Скиалабба нашел свой интеллект источником изоляции, а не удивлением.Жизнь, открытая записями в How To Be Depressed , — это жизнь постоянного отчаяния и смятения, часто связанная с его неуверенностью в себе относительно своего места в интеллектуальном мире. Встреча с книгой друга в магазине вызывает у него недельный приступ депрессивного беспокойства по поводу того, что его друзья и девушка подумают о том, «как мало он достиг в сравнении». Когда он получает писательскую премию, его терапевт отмечает, что он «лишь частично смог насладиться этим успехом; также продолжал обесценивать и минимизировать его.В 1988 году, спустя почти десять лет после начала регулярного лечения, ему предложили должность преподавателя в Бостонском университете и Бостонском колледже, но он «настолько встревожен и взволнован перспективой, что отказался».

Проработав несколько десятилетий, Скиалабба ушел со своей основной работы и продолжил писать статьи. Его работы нашли ограниченную аудиторию — Ричард Рорти и Джеймс Вуд считаются его поклонниками, — но по большей части он существует в безвестности, писатель, которого читают в основном другие писатели, публикуется несуществующей независимой прессой.В апреле 2016 года он вернулся в психиатрическую больницу Маклина после очередного приступа сокрушительной депрессии. «Сообщения о переходе от ощущения« нулевого процента »как самого себя» к «десяти или пятнадцати процентам», — отмечает его терапевт через два дня после этого приема (последнего из зарегистрированных). Через пять дней, в день его отправки, последняя запись в книге гласит: «Сообщает о хорошем настроении. Сообщалось о некотором беспокойстве по поводу следующих шагов и последующего ухода. До выписки группы не посещали. Наблюдается в одиночестве в конце зала при чтении, а также во время еды и других мероприятий.”

●

Я знал таких людей, как Шалабба, большую часть своей жизни. (И да, по какой-то причине, в основном мужчины.) Они одни из самых ненасытных читателей и самых глубоких мыслителей, которых я когда-либо встречал, а также среди самых привыкших к боли и печали. Для всех них интеллект, которым они были обременены, причинял гораздо больше боли, чем удовольствия. Каждый из них боролся с деньгами, некоторые из них превратились в бездомных. Один друг, который читал одновременно более шести книг — с особой любовью к истории двадцатого века и философии девятнадцатого века — бросил первый семестр колледжа и стал кататься на грузовых поездах, много пил и в конечном итоге принял героин, убивший ему в 27 лет.Другой, который написал лексикон для изобретенного языка, который синкретизировал элементы кечуа и протоиндоевропейского языка, жил со своей мамой и работал на бензоколонке, сталкиваясь с социальной изоляцией, усугубляемой аутизмом. У другого в очень раннем возрасте развился агрессивный рак, лечение которого навсегда ухудшило работу многих его основных органов: встреча с Шопенгауэром в подростковом возрасте показала, что не только он понимал страдание как основу человеческого существования.

Цифры, выделенные Хитцем, для которого мышление становится источником счастья и комфорта, редки, исключительны. Это не для того, чтобы умалить то, что она прославляет их. Они служат образцами идеала, и такие модели важны. Но я думаю, что также важно быть честным в отношении того, насколько радикально отчуждающей может быть такая жизнь, особенно для тех, кто уже заблокирован от материальных кругов, желающих воспринимать психологические эксцентрики. Для тех, кто борется за истину за пределами установленных каналов, ставки часто неизмеримо высоки: отказ или неспособность соблюдать безжалостную логику экономии — впитать ее, выключить разум и перевернуть бургеры — может означать изоляцию, институционализацию и т. Д. зависимость или что-то похуже.(Со сколькими бездомными я разговаривал, проводя дни за чтением авторитетных книг по истории в библиотеке или бродящими по тротуарам в лохмотьях, созерцая форму добра, как неуместные отцы из пустыни?)

«Есть мудрость, которая есть горе, — заметил Герман Мелвилл, — но есть горе, которое есть безумие» — и для многих бесправных созерцателей мудрость, горе и безумие слишком часто неразделимы. Ни один достойный ученый-философ не станет утверждать, что жизнь, посвященная поиску мудрости, предназначена для получения мирских благ.(Афиняне, конечно, приговорили Сократа к смерти.) Но даже в этом случае очень немногие честно написали об огромных духовных и психических издержках, которые может принести философский темперамент.

Есть ли выход, кроме поиска одной из немногих хороших рабочих мест в академических кругах или бесконечной терапии? Хотя Хитц делает несколько намеков на политику в Lost In Thought , она в значительной степени уклоняется от конкретных деталей. Упущение простительно: если ваша задача — как можно шире продвигать исследуемую жизнь, трудно понять, с чего начать с конкретной политики.Как показывает биография Хитца, университетские гуманитарные программы — какими бы тщательно они ни были разработаны и хорошо финансировались — редко создают настоящих философов. В общем, всегда было неясно, как институты формируют характер своих граждан, а вечно непростые отношения между политикой и философией означают, что продвижение одного обычно влечет за собой пренебрежение другим.

Скиалабба, напротив, прямо сталкивается с политическими вопросами.Проблема распределения богатства находится на переднем плане его исследования душевных страданий. Известные депрессивные люди — художники, такие как Уильям Стайрон и Кейт Миллет, и ученые, такие как Кей Джеймисон, все авторы работ о депрессии, на которые, как утверждает Скиалабба, оказывают влияние, — в самые мрачные моменты имеют ресурсы и друзей, к которым можно обратиться. «А что насчет печально известных, одиноких, малообеспеченных людей, страдающих депрессией?» он спрашивает. «Ни таланта, ни отличия; ни чар, ни любви. Достаточно естественно: как еще можно распределить восхищение, привязанность и утешение, которое они влекут за собой? » Подобные духовные блага, распределяемые в соответствии со спонтанной и хаотической логикой, никогда не могли быть преднамеренно перераспределены без немедленного возникновения варварства.Но деньги разные. Депрессия — это сложная проблема: психологические страдания могут сделать невозможным выполнение повседневных обязательств, порождая материальные кризисы из психических. Записи Скиалаббы полны беспокойства о том, как сводить концы с концами; он считает, что босс благотворительной организации и его профсоюз не позволили ему стать бездомным. «Пять тысяч долларов в год избавят многих простых людей от горя», — считает он. «Это может даже спасти несколько жизней».

Но, я думаю, есть большая территория, на которой Хитц и Скиалабба согласятся.Людям нужно думать; им тоже нужно есть. Одно никогда не может вытеснить другое или прийти за счет другого. Но и обладание этими благами не может гарантировать счастья. В конце концов, несчастья могут найти нас независимо от обстоятельств. И все же есть страдание, которое облагораживает, и страдание, которое сокрушает; есть способ борьбы за понимание, который, даже если он в конечном итоге неудачен, оставляет человека в лучшей форме, чем в начале пути, и тот, который оставляет человека без основания, заброшенным и напуганным. Ханна Арендт описала мышление как «ветер», природа которого — «размораживать… какой язык, среда мышления, застыла в мысли.Он «оказывает разрушительное, подрывающее действие на все установленные критерии, ценности, измерения добра и зла, короче говоря, на те обычаи и правила поведения, которые мы рассматриваем в морали и этике». Некоторые будут пойманы этим ветром и перенесены в самые высокие районы; другие обнаружат, что их мир разрушен, оставив после себя разрушения и разорение. Как же тогда подготовиться к его приходу, когда последствия так невозможно предсказать?

Серьезное рассмотрение асимметрии условий часто приводит к тому, что заинтересованные, благотворительные души стремятся к расширению университета, к использованию некоторых из его огромных резервов капитала для привлечения большего числа представителей низшего класса.Но этот ответ, я считаю, проистекает из недостатка воображения или смелости: либо мы не можем представить себе, как могло бы выглядеть образование за пределами высокопрофессиональных, радикально разделенных исследовательских университетов, либо нам не хватает смелости, чтобы сделать это. случаться. Иван Ильич в своей полемике « Deschooling Society » 1971 года приводит доводы в пользу «деинституционализации» образования таким образом, чтобы обучение и удивление снова могли проникнуть во все зерно человеческой жизни, освободившись от ее ограничений во время школьного дня и серые стены класса.Я чувствую необходимость такого взгляда каждый день, и все больше по мере того, как высшее образование становится все более уязвимым из-за надвигающегося обоюдоострого кризиса финансов и социального доверия. Пандемия, помимо обострения кризиса высшего образования, грозит новой вспышкой острого одиночества. Когда мы начинаем придумывать — и, надеюсь, осознавать — альтернативы, крайне важно, чтобы мы приняли во внимание эти одинокие и задумчивые души, сияющие, как маяки в ночи, отчаянно пытающиеся — и безуспешные — найти друг друга.

Изображение предоставлено: Эдвард Мунк, «Меланхолия»

Планетарное хищничество: 13.7: Космос и культура: NPR

Лунный разведывательный орбитальный аппарат НАСА (LRO) запечатлел уникальный вид Земли с выгодной для космического корабля точки на орбите вокруг Луны. НАСА скрыть подпись

переключить подпись НАСА

Лунный разведывательный орбитальный аппарат НАСА (LRO) запечатлел уникальный вид Земли с выгодной для космического корабля точки на орбите вокруг Луны.

НАСА

Это второй в серии очерков о нашем коллективном будущем. Цель состоит в том, чтобы выявить некоторые из основных проблем, с которыми сегодня сталкивается человечество, по мере того, как мы приближаемся к временам неопределенности. Стремясь быть максимально тщательными, мы рассмотрим два вида угроз: угрозы, связанные со стихийными бедствиями, и угрозы, созданные человеком.Идея состоит в том, чтобы выявить некоторые опасности и возможные механизмы, которые были предложены для решения этих проблем. Я не собираюсь предлагать подробный анализ каждой угрозы, но предлагаю подумать и, надеюсь, действовать.

14 февраля 1990 года космический зонд «Вояджер-1» сфотографировал планету Земля с рекордного расстояния около 3,7 миллиарда миль, что в 40,5 раз больше расстояния между Солнцем и Землей. Это примерно до Плутона.

На фотографии Земля заполняет меньше пикселя, это крошечная «бледно-голубая точка» на фоне пустоты космоса.Астроному Карлу Сагану пришла в голову идея проинструктировать космический зонд развернуться и сделать последний снимок Земли. В публичном выступлении в Корнельском университете 13 октября 1994 года Саган размышлял о значении картинки:

«[…] На мой взгляд, возможно, нет лучшего доказательства глупости человеческих тщеславий, чем это далекий образ нашего крошечного мира.Для меня это подчеркивает нашу ответственность относиться друг к другу с большей добротой и состраданием, а также беречь и лелеять эту бледно-голубую точку, единственный дом, который мы когда-либо знали.»

С космической точки зрения эта маленькая планета почти ничего не значит, просто еще один мир среди триллионов других. Но для нас это то, что у нас есть. Здесь мы живем и будем жить там многие, многие поколения.

Изображение маленького пикселя, парящего в небытии, подчеркивает хрупкость нашего мира. Земля — это ограниченная планета с ограниченными ресурсами. Тем не менее, за последние 90 лет человеческое население выросло с 2 миллиардов до примерно 7.5 миллиардов. (Мировые часы населения дают приблизительный подсчет.) По оценке от 31 октября 2011 года, Фонд народонаселения Организации Объединенных Наций оценил общую численность населения в 8 миллиардов человек в 2025 году. Темпы глобального роста замедляются, но цифры ошеломляют и будет продолжать расти, даже если будет медленнее.

В конце 18 века Томас Мальтус утверждал, что рост человечества несовместим со способностью Земли обеспечивать нас средствами к существованию:

«Сила населения настолько превосходит способность Земли обеспечивать существование человека, что это преждевременное смерть должна в той или иной форме посетить человечество.»

Конечно, Мальтус не учел замечательные способности, которые у нас есть, чтобы находить решения наших проблем, в данном случае оптимизацию и механизацию сельскохозяйственных технологий, которые значительно улучшили производство продуктов питания за последние 150 лет. Однако, факт остается фактом: на Земле есть лишь ограниченное количество потенциально пахотных земель, около 7,7 миллиарда акров (обратите внимание, что на Земле около 36,5 миллиардов акров земли, что составляет около 29 процентов ее общей площади поверхности. Но мы должны не учитывать горные районы, пустыни, болота и неорошаемые участки.) В 2013 году общий объем пахотных земель составил 3,5 миллиарда акров.

При нынешних темпах производства с этого количества земли можно было бы давать около 2 миллиардов тонн зерна в год. Это могло бы прокормить около 10 миллиардов вегетарианцев, но только около 2,5 миллиардов всеядных, учитывая количество зерна, даваемого скоту и птице. Мы отдаем большую часть урожая животным, которых едим.

Эта оценка основана на двух важных предположениях: во-первых, вода останется доступной на текущем уровне; во-вторых, глобальное потепление не повлияет на количество пахотных земель или годовой урожай из-за погодных нарушений и нестабильности.Глобальное потепление, безусловно, является здесь ключевым фактором, учитывая его влияние не только на пахотные земли, но и на потенциальную потерю земель из-за повышения уровня океана и перемещения населения.

Хотя оценки обязательно очень приблизительны и предполагают геополитическую стабильность (см. Запись в блоге на прошлой неделе о постоянной угрозе ядерного холокоста), если мы не сделаем ставку на какой-то выдающийся прорыв в сельскохозяйственных технологиях (возможно, за счет генетически модифицированных организмов, очень спорный вопрос), разумный прогноз для максимальной устойчивой численности населения на Земле колеблется около 10 миллиардов.

По данным Фонда ООН в области народонаселения, это число будет достигнуто в 2083 году.

Даже при всей неопределенности цифр мы, кажется, движемся к точке насыщения, когда наши текущие практики и потребности исчерпают все, что планета может предложить. Слепая вера в науку — очень опасная политика, учитывая, что мы не можем предсказать, насколько успешными мы будем в будущем, учитывая наши прошлые успехи: наука не развивается линейно или предсказуемо.

Есть несколько очевидных, но, безусловно, сложных шагов, которые позволили бы уменьшить монтажное давление. Необходимо проводить глобальную политику для просвещения населения об опасностях неконтролируемого роста, и она должна включать более легкую доступность противозачаточных средств, несмотря на культурные и религиозные барьеры; наши мясные привычки должны быть перенаправлены на более растительную диету; устойчивые возобновляемые источники энергии должны стать экономически более жизнеспособными, чтобы привлекать все большее число частных лиц и корпораций; новая планетарная этика, основанная на глобальной устойчивости, должна быть частью каждой школьной программы и корпоративного устава.

Все эти шаги сильно политизированы и вызывают бесконечные споры. Часто их называют частью либеральной политической программы. Однако просвещение о росте населения (часто связанном с крайней нищетой), о том, что мы едим и откуда это, об очевидной необходимости сохранения окружающей среды и нашей планеты для взаимной выгоды людей и других живых существ, должно обходить любые политические Заряженная дискуссия. Это должно быть современное продолжение Золотого правила от человечества к жизни и планете: Обращайтесь со всеми формами жизни так, как вы хотите, чтобы относились к вам; относитесь к планете так, как вы хотите, чтобы относились к своему дому .

Почему? Потому что у нас есть только эта бледно-голубая точка.

Марсело Глейзер — физик-теоретик и космолог, профессор естественной философии, физики и астрономии в Дартмутском колледже. Он является соучредителем 13.7 и активным пропагандистом науки среди широкой публики. Его последняя книга — Простая красота неожиданного: поиски естественного философа форели и значения всего . Вы можете следить за Марсело на Facebook и Twitter: @mgleiser

Магия, Безумие, Тайна, Великолепие | Глава 16

Для штата с относительно небольшим населением Миссисипи произвела на свет одних из величайших художников и писателей в истории Америки.В книге « A Place Like Mississippi » У. Ральф Юбэнкс исследует литературную культуру штата Магнолия во всех ее прелестях, притеснениях и противоречиях. Путешествуя со своими читателями от побережья Мексиканского залива до холмов и дельты, Юбэнкс размышляет о том, что Миссисипи значит для нашего коллективного воображения.

Юбэнкс — приглашенный профессор английских и южных исследований в Университете Миссисипи. Он бывший редактор Virginia Quarterly Review , директор по публикациям в U.С. Библиотека Конгресса и научный сотрудник Гуггенхайма. Его предыдущие книги включают Ever Is a Long Time и The House at the End of the Road . Он ответил на вопросы по электронной почте от Глава 16 :

Глава 16 : Вы утверждаете, что, остается ли писатель или покидает штат Миссисипи, «желание объяснить это и понять это никогда не покидает ваше сознание». Почему? Как человек, который родился в Маунт-Олив, уезжал из штата на большую часть своей взрослой жизни и с тех пор вернулся, как вы пытались понять значение Миссисипи?

Вт.Ральф Юбэнкс: Миссисипи занимает важное место в воображении американцев и даже во всем мире. С того момента, как я уехал, что в 20 лет было больше похоже на побег, я объяснял Миссисипи всем, кого встречал, почти как Древний Моряк, рассказывающий свою горестную историю всем, с кем встречался. А учитывая историю Миссисипи, отмеченную расовым насилием и угнетением, а также великим искусством, ответственность за объяснение этого места выпала на наших писателей. Что меня удивило в те годы после того, как я уехал, так это то, что я обнаружил, что не столько объясняю Миссисипи, сколько защищаю ее.

Я долго сопротивлялся зову сирены Юга. В аспирантуре Мичиганского университета я сосредоточился на викторианской и современной британской художественной литературе, хотя биограф Фолкнера Джозеф Блотнер преподавал в Мичигане. В среднем возрасте я пришел к выводу, что от Миссисипи никуда не деться. Когда вы из места, где постоянно возникают вопросы, наступает время, когда вы начинаете чувствовать, что должны начать отвечать на эти вопросы, а не уклоняться от них.И ответы на некоторые из этих вопросов — часть этой книги.

Глава 16 : Место, подобное Миссисипи — великолепная книга, наполненная фотографиями пейзажей и историческими фотографиями. Вы всегда думали о книге как о соединении текста и изображений таким образом? Какую роль в вашем сознании играют образы?

Юбэнкс: Да, фотография всегда была частью идеи этой книги. Желание одновременно представить реальность, красоту и правду остается одной из самых серьезных проблем в искусстве фотографии.Я испытываю то же напряжение, что и писатель, и, сочетая свои слова с фотографиями, я надеялся, что читатели будут привлечены к A Place Like Mississippi . И есть несколько удивительных фотографий Миссисипи (особенно фотографии Управления безопасности фермы, сделанные во время Великой депрессии), поскольку юг — один из наиболее задокументированных регионов страны. Фотографов привлекает Юг из-за его воспринимаемой аутентичности как места, географически и культурно отличного от остальной части страны.

Одна из моих любимых книг — это книга Джеффа Дайера « The Ongoing Moment », которая представляет собой размышление о силе фотографии. Дайер утверждает, что многие писатели — бессознательные фотографы, и я полагаю, что я также один из тех писателей, одержимых визуальным восприятием. Хотя я мыслю словами, я также представляю, как эти слова создают образ.

Chapter 16 : Медитируя на поместье Уильяма Фолкнера в Оксфорде, вы пишете: «Трудно смотреть на белые колонны Рябиного дуба, не думая о том, как воспоминания отбрасывают свою тень на пейзаж этого маленького городка.«Применяется ли эта идея во всем штате? Кажется, что в Миссисипи прошлое и настоящее всегда в разговоре.

Юбэнкс: Я всегда говорю, что когда вы обнаруживаете, где пересекаются прошлое и настоящее в Миссисипи, вы можете понять мир. В Миссисипи история и память занимают важное место в ландшафте почти каждого уголка штата, будь то Роуэн-Оук Фолкнера, с его связями с великим литературным деятелем и тенью рабства, которая нависает на этой территории, или на берегах река Таллахатчи, где было найдено тело Эммета Тилля.Поскольку существует так много историй, которые замалчиваются, есть много мест, где воспоминания отбрасывают свою тень, которые не сразу бросаются в глаза. Одна из вещей, которая делает Миссисипи уникальным местом, — это то, как пейзаж сочетает в себе обыденность с красотой, магию с безумием и тайну с великолепием.

Chapter 16 : Миссисипи печально известна своей историей расового угнетения. Обособлены ли его литературные традиции? Как вы относитесь к таким писателям, как Фолкнер и Юдора Велти, по отношению к таким авторам, как Джесмин Уорд, Наташа Третуэй и Киз Лаймон?

Eubanks: Сознательно или бессознательно ученые давно изучали литературные традиции Миссисипи через отдельные линзы.К сожалению, расовая бинарность государства Магнолия повлияла на то, как оно формировало свою литературу, поместив Ричарда Райта и Юдору Велти в разные сферы, хотя они выросли в одном городе. Несомненно, существует большой разрыв между миром Райта Black Boy и Велти One Writer’s Beginnings . Но это раскрывает сложную природу Миссисипи: два человека могут испытать одно и то же место совершенно по-разному. Надеюсь, что на страницах этой книги я обнаружил интимные связи между всеми этими писателями.Уорд, Третеви и Лэймон считают себя частью литературной традиции Миссисипи, а не ее частью.

Chapter 16 : Одна неизменная тема в книге — писатели идут на риск — они бросают вызов общепринятому образу мышления. Что это значит для сегодняшнего жителя Миссисипи с литературными амбициями? Какие возможности и проблемы?

Юбэнкс: Недавно C.T. Салазар, поэт, живущий в городе Колумбус в штате Миссисипи, напомнил мне, что большая часть «традиционной» литературы штата Миссисипи пропитана распутыванием прошлого.В одном из своих стихотворений он пишет: «Миссисипи сжигает тебя последним, если любит тебя» — язвительная фраза, которая вызывает в памяти как настоящее, так и прошлое. Он задавался вопросом, есть ли у миссисипцев место для писаний о будущем. Только когда Салазар задал мне этот вопрос, я понял, что мое поколение должно объяснять Миссисипи и ее прошлое.

Возможно, задача следующего поколения писателей — представить будущее Миссисипи, которое не будет четко определяться его прошлым. Определение и представление этого будущего — это возможность и вызов для следующего поколения писателей Миссисипи.Как учитель, я встречался с несколькими из этих писателей, и я думаю, что они справятся с этой задачей.

Арам Гудсузян — семейный профессор истории в Университете Мемфиса. Его последняя книга — Люди и момент: Выборы 1968 года и подъем партизанской политики в Америке .

Tagged: Q&A

John Constantine: Hellblazer Vol. 1: Знаки скорби прибывают 29 сентября!

Джон Константин: Hellblazer Vol.1: Знаки скорби прибывают 29 сентября!
В мире Иоанна Константина безумие — единственная константа

Ублюдок вернулся. Легендарный английский колдун уличного уровня во второй раз вернулся к своим грязным корням. Остается только один вопрос:

Как, черт возьми, это произошло?

Джон Константин вернулся таким, каким вы его помните в John Constantine: Hellblazer Vol. 1: Marks of Woe от Si Spurrier ( The Dreaming ) и Аарона Кэмпбелла ( Infidel ), и он вернулся к своим старым трюкам — и как раз вовремя, так как на его старых площадках для топчения дела действительно стали очень мрачными. .Жестоко вырванный из путаницы апокалиптического будущего и явного безумия, маг из рабочего класса оказывается возвращенным в призрачные тени Лондона, где местных гангстеров истребляют ужасающие сущности. Их босс хочет нанять Константина для помощи, и без гроша в кармане — и с пистолетом в лицо — кто он такой, чтобы сказать «нет»?

У Джона нет особого выбора: получать зарплату у одного из худших лондонцев или соглашаться на помощь одного из потенциальных пехотинцев лорда банды.Но это не открытый и закрытый экзорцизм. Чтобы вернуть это безумие в бутылку, Джон должен работать с человеком, который пытался заменить его в течение его недостающих лет, и противостоять невозможной силе с ужасно знакомым лицом…

У Константина нет ничего, кроме десятилетий плохих воспоминаний и незаработанного второго шанса. Как именно он его растратит? Есть только один способ узнать…

29 сентября 2020 года один из самых знаковых персонажей Вселенной DC с криком и руганью возвращается на страницу комиксов в John Constantine: Hellblazer Vol.1: Знаки горя (9781779502896), любезно предоставлено адскими талантами Саймоном Спурриером, Аароном Кэмпбеллом, Матиасом Бергара, Марсио Такара и другими!

Джон Константин: Hellblazer Vol. 1: Marks of Woe собирает The Sandman Universe Presents: Hellblazer # 1, John Constantine: Hellblazer # 1-6 и Books of Magic # 14.

от Мод (Часть XVIII): Я привел ее Домой, мой…

Я привел ее домой, моя любовь, мой единственный друг,

Нет никого, похожего на нее, нет.

И еще никогда так горячо не текла моя кровь

И сладко, все дальше и дальше

Успокаивая себя до долгожданного конца,

Полно к берегу, близко к обещанному добру.

Такой, как она, нет.

Только что болтовня сухих лавров

Пошла ее легкая нога по садовой дорожке,

И мое сердце трясло от мысли, что она снова придет;

Но даже тогда я слышал, как она закрыла дверь,

Врата Небес закрыты, и она ушла.

Нет такой, как она.

И не будет, когда наше лето кончится.

О, ты вздыхаешь о Ливане

В длинном ветру, текущем на твой восхитительный восток,

Вздыхая по Ливану,

Темный кедр, хотя твои конечности здесь увеличились,

пасторальный склон прекрасен,

И смотрит на юг, и накормлен

Медовым дождем и нежным воздухом,

И преследуется звездной головой

Ее нежная воля изменила мою судьбу,

И сделал мою жизнь благовонным обрамлением для жертвенника;

И на кого, должно быть, распространилась тьма твоя

С таким восторгом, как у них в старину, великий твой

Отцы без шиповного сада, там

Тень снежной Евы, от которой она произошла.

Вот я лежу, пока качаются эти длинные ветви,

И вы, прекрасные звезды, венчающие счастливый день

Входите и выходите, как в веселой игре,

Кто больше не так одинок,

Как тогда, когда казалось намного лучше родиться

Трудиться и закаленная рука

Чем спокойно ухаживать и понимать

Печальная астрология, безграничный план

Это заставляет вас тиранов в ваших железных небесах,

Бесчисленные, безжалостные, бесстрастные глаза,

Холодный огонь, но обладающий силой сжигать и клеймить

Его ничто в человеке.

Чтобы спасти от легкого стыда одну простую девушку.

Умрет; для мрачной кажущейся Смерть может дать Любви

больше жизни, чем было или когда-либо было

В нашем низком мире, где еще сладко жить.

Пусть никто не спросит меня, как это случилось;

Кажется, что я счастлив, что мне

Более живой изумруд мерцает в траве,

Более чистый сапфир тает в море.

Не умереть; но живи жизнью истинного дыхания,

И научи истинную жизнь бороться со смертными заблуждениями.

О, почему Любовь, как люди в застольных песнях,

Приправлять свой прекрасный пир прахом смерти?

Ответь, Мод, мое блаженство,

Мод сделала мою Мод этим долгим любовным поцелуем,

Жизнь моей жизни, разве ты не ответишь на это?

«Здесь вплетена темная нить Смерти.

С галстуком дорогой Любви делает любовь еще более дорогой.”

Неужели этот заколдованный стон — всего лишь зыбь

Из длинных волн, которые катятся в той бухте?

И послушайте часы внутри, серебряный звон

Из двенадцати сладких часов, которые прошли в свадебном белом,

И умру, чтобы жить, пока пульс мой играет;

Но теперь моя любовь закрыла ей взор

И дала ложную смерть ее руку и остановилась

В мечтательные пустоши, где обитают безногие фантазии

Среди осколков золотого дня.

Да ничего там не страшит ее девичья благодать!

Милое сердце, я чувствую с тобой заклинание дремоты.

Моя будущая невеста, мое вечное наслаждение,

Сердце моего собственного сердца, мое самое собственное, прощай;

Я пойду, но немного места:

А вы тем временем далеко зашли в трясину и упали

Бейте под бесшумную музыку ночи!

Неужели вся наша Земля приблизилась к сиянию?

От твоего мягкого великолепия, что ты выглядишь таким ярким?

Я выбрался из адского одиночества ближе.

Удар, счастливые звезды, время с вещами ниже,

Удар моим сердцем более счастливым, чем оно может сказать.

Самая лучшая, но для некоторого темного подводного горя

Кажется, это привлекает — но так не должно быть:

Пусть все будет хорошо, будет хорошо.

Александр Грибоедов — Горе от ума. Действие 2

OZON.ru

Такой страницы не существует

Урок 13. александр сергеевич грибоедов. комедия «горе от ума» — Литература — 9 класс

Горе от ума: негативные аспекты высокого интеллекта

Тяжелая ноша

Слепые зоны интеллекта

Как научиться мудрости?

Горе от ума

Материалы о спектакле

Роли исполняют:

«Горе от ума» 1 сезон смотреть онлайн

В РАМТе поставили «Горе от ума» — Российская газета

Битва № 10 — Горе, которое безумие, часть пятая (выпуск)

Вклад вики

Нет изменений, ожидающих рассмотрения

Изменения не проверялись

Лучшие участники этой вики

Битва № 9 — Горе, которое есть безумие, часть четвертая (выпуск)

Вклад вики

Нет изменений, ожидающих рассмотрения

Изменения не проверялись

Лучшие участники этой вики

Горе мудрости | Журнал The Point

Планетарное хищничество: 13.7: Космос и культура: NPR

Магия, Безумие, Тайна, Великолепие | Глава 16

John Constantine: Hellblazer Vol. 1: Знаки скорби прибывают 29 сентября!

от Мод (Часть XVIII): Я привел ее Домой, мой…

Добавить комментарий Отменить ответ