Стихи Гомера Илиада — Стихи, картинки и любовь
Так ратоборцы сражались, огням подобно свирепым.
Но Антилох к Ахиллесу стремительно с вестью приходит,
Видит его одного: при судах островерхих сидел он,
В сердце о том размышляющий, что перед ним совершалось.
Тихо вздохнув, говорил он с своею душою великой:
«Горе! что думать? почто кудревласые чада Эллады
Снова назад к кораблям в беспорядке бегут по долине?
О, не свершили ли боги несчастий, ужаснейших сердцу,
Кои мне матерь давно предвещала; она говорила:
В Трое, прежде меня, мирмидонянин, в брани храбрейший,
Должен под дланью троянской расстаться с солнечным светом.
Боги бессмертные, умер Менетиев сын благородный!
Ах, злополучный! А я умолял, чтоб, огонь отразивши,
Он возвратился и с Гектором в битву вступать не дерзал бы!» Читать далее «Песнь 18. Изготовление оружия — Гомер Илиада» →
В ризе багряно-златистой из волн Океана денница
Вышла, несущая свет и бессмертным и смертным: Фетида
К сеням пришла мирмидонским с блистательным даром от бога.
Громко рыдал он; и многие окрест друзья мирмидонцы
Плакали. Став между них, среброногая матерь-богиня
За руку сына взяла, называла и так говорила:
«Сын мой! оставим мертвого, как ни прискорбно то сердцу,
С миром лежать: всемогущих богов он волей повержен.
Встань и прими, Пелейон, от Гефеста доспех велелепный,
Дивный, какой никогда не сиял вкруг рамен человека». Читать далее «Песнь 19. Отречение от гнева — Гомер Илиада» →
Так при судах дуговерхих блестящие медью ахейцы
Строились окрест тебя, Пелейон, ненасытимый бранью.
Их ожидали трояне, заняв возвышение поля.
Зевс же отец повелел, да Фемида бессмертных к совету
Всех призывает с холмов олимпийских; она, обошед их,
Всем повелела в Кронионов дом собираться. Сошлися
Все, и Потоки, и Реки, кроме Океана седого;
Самые нимфы явились, живущие в рощах прекрасных,
И в источниках светлых, и в злачноцветущих долинах.
Сели они в переходах блестящих, которые Зевсу
Сам Гефест хромоногий по замыслам творческим создал.
Так собиралися к Зевсу бессмертные; сам Посейдаон
Не был Фемиде преслушен: из моря предстал он с другими,
Сел посредине бессмертных и Зевса выспрашивал волю:
«Что, сребромолненный, паки богов на собор призываешь?
Хощешь ли что рассудить о троянах или аргивянах?
Брань между ними близка, и немедленно бой запылает». Читать далее «Песнь 20. Битва богов — Гомер Илиада» →
Но лишь трояне достигли брода реки светлоструйной,
Ксанфа сребристопучинного, вечным рожденного Зевсом,
Там их разрезал Пелид; и одних он погнал по долине
К граду, и тем же путем, где ахейцы в расстройстве бежали
Прошлого дня, как над ними свирепствовал Гектор могучий, —
Там и трояне, рассеясь, бежали; но Гера глубокий
Мрак распростерла, им путь заграждая. Другие толпами,
Падали с шумом ужасным: высоко валы заплескали;
Страшно кругом берега загремели; упадшие с воплем
Плавали с места на место, крутяся по бурным пучинам.
Словно как пруги, от ярости огненной снявшися с поля,
Тучей к реке устремляются: вдруг загоревшийся бурный
Пышет огонь, и они устрашенные падают в воду, —
Так от Пелида бегущие падали кони и вои,
Ток наполняя гремучий глубокопучинного Ксанфа. Читать далее «Песнь 21. Приречная битва — Гомер Илиада» →
С ужасом в город вбежав, как олени младые, трояне
Пот прохлаждали, пили и жажду свою утоляли,
Вдоль по стене на забрала склоняяся; но аргивяне
Под стену прямо неслися, щиты к раменам преклонивши.
Гектор же в оное время, как скованный гибельным роком,
В поле остался один перед Троей и башнею Скейской.
Бог Аполлон между тем провещал к Пелейону герою:
«Что ты меня, о Пелид, уповая на быстрые ноги,
Смертный, преследуешь бога бессмертного? Или доселе
Ты пренебрег и опасность троян, пораженных тобою:
Скрылись они уже в стены; а ты здесь по полю рыщешь.
Но отступи; не убьешь ты меня, не причастен я смерти». Читать далее «Песнь 22. Умерщвление Гектора — Гомер Илиада» →
Так сокрушались трояне по граду. В то время ахейцы,
К черным своим кораблям возвратяся, на брег Геллеспонта,
Быстро рассеялись все по широкому ратному стану.
Но мирмидонцам своим расходиться Пелид не позволил;
Став посредине дружин их воинственных, он говорил им:
«Быстрые конники, верные други мои, мирмидонцы!
Мы от ярма отрешать не станем коней звуконогих;
Мы на конях, в колесницах, приближимся все и оплачем
Друга Патрокла: почтим подобающей мертвого честью.
Но, когда мы сердца удовольствуем горестным плачем,
Здесь, отрешивши коней, вечерять неразлучные будем». Читать далее «Песнь 23. Погребение Патрокла Игры — Гомер Илиада» →
Сонм распущен; и народ по своим кораблям быстролетным
Весь рассеялся; каждый спешил укрепиться под сенью
Пищей вечерней и сладостным сном. Но Пелид неутешный
Плакал, о друге еще вспоминая; к нему не касался
Все усмиряющий сон; по одру беспокойно метаясь,
Он вспоминал Менетидово мужество, дух возвышенный;
Сколько они подвизались, какие труды подымали,
Боев с мужами ища и свирепость морей искушая;
Все вспоминая в душе, проливал он горячие слезы.
То на хребет он ложился, то на бок, то ниц обратяся,
К ложу лицом припадал; напоследок бросивши ложе,
Берегом моря бродил он, тоскующий. Там и Денницу
Встретил Пелид, озарившую пурпуром берег и море.
Быстро тогда он запряг в колесницу коней быстроногих,
Гектора, чтобы влачить, привязал позади колесницы;
Трижды его обволок вкруг могилы любезного друга,
И наконец успокоился в куще; а Гектора бросил,
Ниц распростерши во прахе. Но Феб от него, покровитель,
Бог милосердовал: тело его золотым он эгидом
Все покрывал, да не будет истерзан, Пелидом влачимый. Читать далее «Песнь 24. Выкуп Гектора — Гомер Илиада» →
Гомер — Илиада: Песнь седьмая: стихотворение на русском
Единоборство Гектора и Аякса
Так говорящий, пронесся вратами блистательный Гектор;
С ним устремился и брат Александр: и душой Приамиды
Оба пылали воинствовать снова и храбро сражаться.
Словно пловцам, долговременно жаждущим, бог посылает
Ветер попутный, когда уже, множеством весел блестящих
Понт рассекая, устали, все члены трудом изнуривши, —
Так предводители их ожидавшим троянам явились.
Начали битву: Парис поразил Арейфоева сына
Жителя Арны Менесфия, коего палиценосный
Царь породил Арейфой с черноокою Филомедузой.
Гектор вождя Эио́нея острою пикой ударил
В выю, под круг крепкомедного шлема, и крепость разрушил.
Главк, Гипполохова отрасль, ликийских мужей воевода,
Дексия сына, Ифиноя, в бурном сражении пикой
В прах с колесницы он пал, и его сокрушилися члены.
Их лишь увидела светлая взором Афина богиня,
Так истребляющих воинов Аргоса в битве жестокой,
Вдруг от Олимпа высокого, бросившись, бурно помчалась
К Трое священной; навстречу богине, узрев от Пергама,
Феб Аполлон устремился: троянам желал он победы.
Встречу спешащие боги сошлися у древнего дуба;
Первый к богине воззвал дальномечущий Феб сребролукий:
«Что ты, волнения полная, дочь всемогущего Зевса
Сходишь с Олимпа? К чему ты стремима сим пламенным духом
Или склонить аргивянам неверную брани победу
Хочешь? Троян погибающих ты никогда не жалеешь!
Но прийми ты совет мой, и то благотворнее будет:
Нынешний день прекратим мы войну и убийство народов;
После да ратуют снова, доколе священного града,
Трои, конца не увидят, когда уже столько приятно
Вашему сердцу, богини великие, град сей разрушить».
Быстро воззвала к нему светлоокая дочь Эгиоха:
«Так, дальновержец, да будет; с подобною думою в сердце
Я низошла от Олимпа, к сраженью троян и ахеян.
Но возвести, прекратить ратоборство их как ты намерен?»
Снова богине ответствовал царь Аполлон сребролукий:
«Гектора мы, укротителя коней, отважность возвысим.
Пусть Приамид вызывает храбрейших героев данайских
Выйти один на один и сразиться решительной битвой;
Сим оскорбленные меднопоножные мужи данаи
Сами возбу́дят бойца одноборствовать с Гектором славным».
Так говорил, — и склонилася дочь светлоокая Зевса.
Сын Приамов, Гелен прорицатель, почувствовал духом
Оный совет, обои́м божествам совещавшим приятный,
К Гектору брату предстал и так говорил воеводе:
«Гектор, пастырь народа, советами равный Крониду!
Будешь ли мне ты послушен, усердносоветному брату?
Дай повеление сесть и троянам и всем аргивянам;
Сам же меж воинств на бой вызывай, да храбрейший данаец
Ныне тебе не судьба умереть и предела достигнуть;
Слышал я голос такой небожителей вечно живущих».
Так произнес, — и восхитился Гектор услышанной речью,
Вышел один на средину и, взявши копье посредине,
Спнул фаланги троянские; все, успокоясь, воссели.
Царь Агамемнон равно удержал меднобронных данаев.
Тою порой Афина Паллада и Феб сребролукий,
Оба вознесшися, словно как ястребы, хищные птицы,
60Сели на дубе высоком отца молненосного Зевса,
Ратями вместе любуясь: ряды их сидели густые,
Грозно щиты, и шеломы, и острые копья вздымая,
Словно как Зе́фир порывистый по морю зыбь разливает,
Если он вдруг подымается: море чернеет под нею, —
Ратей ряды таковы и троян, и бесстрашных данаев
В поле сидели, и Гектор вещал, между ратями стоя:
«Трои сыны и ахеяне храбрые, слух преклоните;
Я вам поведаю, что мне велит благородное сердце:
Наших условий высокоцарящий Кронид не исполнил,
Битвы, покуда иль вы крепкобашенный град наш возьмете
Или падете от нас при своих кораблях мореходных.
Здесь, о ахеяне, с вами храбрейшие ваши герои;
Тот, у которого сердце со мною сразиться пылает,
Пусть изойдет и с божественным Гектором станет на битву.
Так говорю я, и Зевс уговора свидетель нам будет.
Если противник меня поразит сокрушительной медью,
Сняв он оружия, пусть отнесет к кораблям мореходным;
Тело же пусть возвратит, чтоб трояне меня и троянки,
Честь воздавая последнюю, в доме огню приобщили.
Если же я поражу и меня луконосец прославит, —
Взявши доспехи его, внесу в Илион их священный
И повешу во храме метателя стрел Аполлона;
Тело ж назад возвращу к кораблям обоюдувесельным.
Пусть похоронят его кудреглавые мужи ахейцы
И на брегу Геллеспонта широкого холм да насыплют.
Некогда, видя его, кто-нибудь и от поздних потомков
Скажет, плывя в корабле многовеслом по черному понту:
В бранях его знаменитого свергнул божественный Гектор! —
Так нерожденные скажут, и слава моя не погибнет».
Рек, — и молчанье глубокое все аргивяне хранили:
Вызов стыдились отвергнуть, равно и принять ужасались.
Вдруг восстал Менелай и вещал между сонма ахеян,
Всех упрекая жестоко и горестно сердцем стеная:
«Горе мне! о самохвалы! ахеянки вы — не ахейцы!
Срам для ахейских мужей из ужасных ужаснейший будет,
Если от них ни один не посмеет на Гектора выйти:
Но погибните вы, и рассыпьтесь водою и прахом,
Вы, сидящие здесь, как народ без души и без чести!
Я ополчуся и выйду на Гектора! знаю, что свыше
Жребий победы находится, в воле богов всемогущих».
Так говоря, покрывался поспешно оружием пышным;
И тогда, Менелай, ты расстался бы с сладкою жизнью
В мощных руках Приамида, далеко сильнейшего мужа,
Если б тебя удержать не воздвиглись цари и герои:
Сам повелитель мужей, Агамемнон пространнодержавный,
За руку брата схватил, называл и вещал, убеждая:
«Ты исступлен, Менелай благородный! такое безумство
Вовсе тебя не достойно: смири огорченное сердце;
В ревности гордой с сильнейшим тебя не дерзай состязаться,
С Гектором, сыном Приама: его и другие трепещут!
С ним и Пелид быстроногий на славных мужам ратоборствах
С страхом встречается, — воин, тебя несравненно храбрейший!
Сядь при дружине своей, успокойся, питомец Зевеса;
Мы от ахеян ему одноборца другого возбу́дим;
Сколь он ни будет бесстрашен и боя кровавого жаден,
С радостью, верно, колена преклонит, когда лишь безвреден
Выйдет из пламенной битвы и страшного единоборства!»
Так говорящий герой отвратил помышление брата,
Правду ему говоря: покорился Атрид, и клевреты
Весело с плеч Менелая оружия светлые сняли.
Нестор от сонма ахеян восстал и вещал им печальный:
«Боги! великая скорбь на ахейскую землю приходит!
Истинно горько восплачет Пелей, седой конеборец,
Славный мужей мирмидонских вития и мудрый советник.
Он восхищался, когда вопрошая меня в своем доме,
Каждого порознь ахейца разведывал род и потомство;
Ныне ж, когда он услышит, что всех ужасает их Гектор,
Верно, не раз к небожителям руки прострет, да скорее
Дух сокрушенный его погрузится в обитель Аида!
Если бы ныне, о Зевс, Аполлон и Паллада Афина!
Молод я был, как в те годы, когда у гремучего брега
Билася рать пилиян и аркадян, копейщиков славных,
Около фейских твердынь, недалеко от струй Иардана,
В воинстве их впереди Эревфалион, богу подобный,
Первый стоял, ополченный оружием Арейфооя,
Славного Арейфооя, прозванием палиценосца,
Данным ему от мужей и от жен, опоясаньем красных:
Мощный, не луком тугим, не копьем длиннотенным сражался,
Он булавою железной ряды разрывал сопротивных.
Оного храбрый Ликург одолел, но не силой — коварством,
В тесном проходе; не мог он себя булавой и железной
Спасть от смерти: Ликург, на дороге его упредивши,
В чрево копьем поразил, и об дол он ударился тылом.
Снял победитель оружия, дар душегубца Арея;
После и сам их носил, выходя на Ареевы споры.
Но когда обессилел герой, состаревшийся в доме,
Отдал тяжелый доспех Эревфальону, ратному другу:
Сими доспехами гордый, выкрикивал всех он храбрейших;
Все трепетали, страшились, никто не отважился выйти.
Вспыхнуло сердце во мне, на свою уповая отвагу,
С гордым сразиться, хотя между сверстников был и я младший.
Я с ним сразился, — и мне торжество даровала Афина!
Большего всех и сильнейшего всех я убил человека!
В прахе лежал он, огромный, сюда и туда распростертый.
Если бы так я был млад и не чувствовал немощи в силах,
Скоро противника встретил бы шлемом сверкающий Гектор!
В вашем же воинстве сколько ни есть храбрейших данаев,
Сердцем никто не пылает противником Гектору выйти!»
Так их старец стыдил, — и мгновенно воспрянули девять:
Первый воздвигся Атрид, повелитель мужей Агамемнон;
После воспрянул Тидид Диомед, воеватель могучий;
Оба Аякса вожди, облеченные бурною силой;
Дерзостный Идоменей и его совоинственник грозный,
Вождь Мерион, человеков губителю равный, Арею;
После герой Эврипил, блистательный сын Эвемона;
Вслед Андремонид Фоас и за ним Одиссей знаменитый.
Столько восстало их, жаждущих с Гектором славным сразиться.
Слово опять обратил к ним Нестор, конник геренский:
«Жребии бросим, друзья, и которого жребий назначит,
Тот несомненно, я верю, возрадует души ахеян
И не менее радостен будет и сам, коль спасенный
Выйдет из пламенной битвы и страшного единоборства».
Так произнес он, — и каждый, наметивши собственный жребий,
Бросил в медный шелом Агамемнона, сына Атрея.
Рати молились и длани к бессмертным горе́ воздевали;
Так не один говорил, на пространное небо взирая:
«Даруй, о Зевс! да падет на Аякса, или́ Диомеда,
Иль на царя самого многозлатой Микены, Атрида».
Так говорили, — а Нестор шелом сотрясал пред собраньем;
Вылетел жребий из шлема, данаями всеми желанный,
Жребий Аякса; и вестник, понесши кругом по собранью,
Всем, от десной стороны, показал воеводам ахейским:
Знака никто не признал, отрекался от жребия каждый.
Вестник предстал и к тому, по собранию окрест носящий,
Кто и означил и в шлем положил; Теламонид великий
К вестнику руку простер, и вестник, приближася, подал;
Жребий увидевши, знак свой узнал и в восторге сердечном
На землю бросил его и к ахеям вскричал Теламонид:
«Жребий, ахеяне, мой! веселюся и сам я сердечно!
Так над божественным Гектором льщусь одержать я победу.
Други, пока я в рядах боевые доспехи надену,
Вы молитеся Зевсу, могущему Кронову сыну,
Между собою, безмолвно, да вас не услышат трояне.
Или молитеся громко: мы никого не страшимся!
Кто б ни желал, против воли меня не подвигнет он с поля
Силой, ни ратным искусством; и я не невеждой, надеюсь,
Сам у отца моего в Саламине рожден и воспитан!»
Так говорил, а данаи молили могущего Зевса.
Так не один возглашал, на пространное небо взирая:
«Зевс отец, обладающий с Иды, преславный, великий,
Дай ты Аяксу обресть и победу и светлую славу!
Если ж и Гектора любишь, когда и об нем промышляешь, —
Равные им обои́м и могущество даруй, и славу!»
Так говорили. Аякс покрывался блистательной медью
И, как скоро одеялся весь в боевые доспехи,
Начал вперед выступать, как Арей выступает огромный,
Если он шествует к брани народов, которых Кронион
Духом вражды сердцегложущей свел на кровавую битву:
Вышел таков Теламонид огромный, твердыня данаев,
Грозным лицом осклабляясь; и звучными сильный стопами
Шел, широко выступая, копьем длиннотенным колебля.
Все аргивяне, смотря на него, восхищалися духом;
Но троянину каждому трепет вступил в его члены;
Даже у Гектора сердце в могучей груди содрогалось;
Но ни врага избежать, ни в толпы ополчений укрыться
Не было боле возможности: сам на сражение вызвал.
Быстро Аякс подходил, пред собою несущий, как башню,
Медяный щит семикожный, который художник составил,
Тихий, усмарь знаменитейший, в Гиле обителью живший;
Он сей щит сотворил легкодвижимый, семь сочетавши
Кож из тучнейших волов и восьмую из меди поверхность.
Щит сей неся перед грудью, Аякс Теламонид могучий
Стал против Гектора близко и голосом грозным воскликнул:
«Гектор, теперь ты узнаешь, один на один подвизаясь,
В рати ахейской земли каковы и другие герои
Есть, без Пелида, фаланг разрывателя, с львиной душою!
Он у своих кораблей, при дружинах своих мирмидонских,
Празден лежит, на царя Агамемнона злобу питая.
Нас же, ахеян, которые выйти с тобою готовы,
Много таких! Начинай, Приамид, поединок и битву!»
Но ему отвечал шлемоблещущий Гектор великий:
«Сын Теламонов, Аякс благородный, властитель народа,
Тщетно меня ты, как будто ребенка, испытывать хочешь
Или как деву, которая дел ратоборных не знает.
Знаю довольно я брань и кровавое мужеубийство!
Щит мой умею направо, умею налево метать я, —
Жесткую тяжесть, — и с нею могу неусталый сражаться;
Пеший, умею ходить я под грозные звуки Арея;
Конный, умею, скача, с кобылиц быстроногих сражаться.
Но не хочу нападать на такого, как ты, ратоборца,
Скрытно высматривая, но открыто, когда лишь умечу».
Рек он — и, мощно сотрясши, поверг длиннотенную пику
И поразил Теламонида в выпуклый щит семикожный,
В яркую полосу меди, что сверху восьмая лежала:
Шесть в нем полос пробежала, рассекши, бурная пика,
В коже седьмой увязла. Тогда Теламонид великий,
Мощный Аякс, размахнувши, послал длиннотенную пику
И вогнал Приамиду оружие в щит круговидный:
Щит светозарный насквозь пролетела могучая пика,
Броню насквозь, украшеньем изящную, быстро пронзила
И на чреве, под ребрами, самый хитон растерзала,
Бурная. Гектор отпрянул и гибели черной избегнул.
Оба исторгнули вновь длиннотенные копья и разом
Сшиблися вновь, как свирепые львы, пожиратели крови,
Или как звери лесов, нелегко одолимые вепри.
Гектор копьем в середину щита Теламонида грянул,
Но щита не прорвал: на меди́ изогнулося жало.
В щит, налетевши, ударил Аякс, и насквозь совершенно
Вышло копье, напиравшего Гектора вспять отразило,
Вскользь пробежало по вые, — и черная кровь заструилась.
Боя герой не прервал, шлемоблещущий пламенный Гектор,
Но, назад он подавшися, камень рукою могучей
Сорвал, средь поля лежавший, черный, жестокий, огромный;
Махом поверг, и Аяксов блистательный щит семикожный
Глыбой в средину ударил; взревела вся медь щитовая.
Быстро Аякс подхватил несравненно огромнейший камень;
Ринул его, размахав, и, напрягши безмерную силу,
В щит угодил и насквозь проломил его камнем жерновным,
Ранил колена врагу: на хребет опрокинулся Гектор,
Сверху натиснут щитом; но незапно воздвиг Приамида
Феб; и тогда рукопашно мечами б они изрубились,
Если б к героям глашатаи, вестники бога и смертных,
Вдруг не предстали — один от троян, а другой от ахеян,
Вестник Идей и Талфибий, му́жи разумные оба.
Между героями скиптры они протянули, и рек им
Вестник троянский, Идей, исполненный мудрых советов:
«Кончите, дети любезные, кончите брань и сраженье:
Оба равно вы любезны гонителю облаков Зевсу;
Оба храбрейшие воины: в том убедилися все мы.
Но приближается ночь; покориться и ночи приятно».
Быстро к нему обратясь, отвечал Теламонид великий:
«Вестник, что ты произнес, повели произнесть Приамиду;
Он вызывал на сражение наших храбрейших героев;
Он и начни: покориться готов я, коль он пожелает».
И ему отвечал шлемоблещущий Гектор великий:
«Так, Теламонид, тебе и великость, и силу, и разум
Бог даровал; меж ахеями ты копьеборец славнейший.
Кончим на нынешний день и борьбу и сражение наше!
После сойдемся и будем сражаться, пока уже демон
Нас не разлучит, из двух одному даровавши победу.
Ныне приближилась ночь; покориться и ночи приятно.
Шествуй — и пред кораблями всех аргивян ты обрадуй,
Более ж другов любезных и ближних, каких ты имеешь;
Я же в Приамовом граде великом обрадую, в Трое,
Сердце троян и длинные ризы влачащих троянок,
Кои молиться о мне соберутся в божественном храме.
Сын Теламонов! почтим мы друг друга дарами на память.
Некогда пусть говорят и Троады сыны и Эллады:
Бились герои, пылая враждой, пожирающей сердце;
Но разлучились они, примиренные дружбой взаимной».
Гектор, слово окончивши, меч подает среброгвоздный
Вместе с ножнами его и красивым ремнем перевесным;
Сын Теламона вручает блистающий пурпуром пояс.
Так разлучася, герои — один к ополченьям ахейским
Шествовал, к сонмам троянским другой поспешал; и трояне,
Радуясь сердцем, смотрели, что шествует здрав и безвреден
Гектор, Аяксовой силы и рук необорных избегший;
В град повели Приамида не ждавшие видеть живого.
Так и Аякса красивопоножные мужи данаи
К сыну Атрея вели, восхищенного славой победы.
Им собравшимся в кущах владыки народов Атрида,
Ради пришедших тельца пятилетнего царь Агамемнон
Тучного жертвой заклал всемогущему Зевсу Крониду.
Быстро его одирают, трудятся, всего рассекают,
Рубят искусно на мелкие части, пронзают рожнами,
Жарят на них осторожно и, всё уготовив, снимают.
Скоро окончился труд, и немедленно пир уготован:
Все пировали, никто не нуждался на пиршестве общем;
Но Аякса героя особо хребтом бесконечным
Сам Агамемнон почтил, повелитель ахеян державный.
И когда питием и пищею глад утолили,
Старец в собрании первый слагать размышления начал,
Нестор, который и прежде блистал превосходством советов;
Он, благомысленный, так говорил и советовал в сонме:
«Царь Агамемнон и вы, воеводы народов данайских!
Много уже на боях полегло кудреглавых данаев,
Коих черную кровь по брегам пышноструйного Ксанфа
Бурный Арей разлиял, и в Аид погрузились их души.
Должно с зарею, Атрид, прекратить ратоборство данаев.
Мы же, поднявшися дружно, свезем с побоища трупы
В стан на волах и на месках и все совокупно сожжем их,
Одаль судов мореходных: да кости отцовские детям
Каждый в дом понесет, возвращаяся в землю родную.
После, на месте сожженья, собравшись, насыплем могилу,
Общую всем на долине, а подле построим немедля
Стену и башни высокие, нам и судам оборону.
В оных устроим ворота и крепко сплоченные створы,
Путь бы чрез оные был колесницам и коням просторный.
Подле стены той, снаружи, ров ископаем глубокий;
Пусть он, идущий кругом, воспящает и конных и пеших,
Чтоб когда-либо рать не нагрянула гордых пергамлян».
Так говорил он; совет одобряя, царя восклицали.
Мужи троянские также совет, на вершине Пергама,
Смутный и шумный держали, пред домом Приама владыки.
Первый на нем Антенор совещать благомысленный начал:
«Трои сыны, и дарданцы, и вы, о союзники наши!
Слух преклоните, скажу я, что в персях мне сердце внушает:
Ныне решимся: Елену Аргивскую вместе с богатством
Выдадим сильным Атридам; нарушивши клятвы святые,
Мы вероломно воюем; за то и добра никакого
Нам, я уверен, не выйдет, пока не исполним, как рек я».
Так произнесши, воссел Антенор; и восстал между ними
Богу подобный Парис, супруг лепокудрой Елены;
Он Антенору в ответ устремляет крылатые речи:
«Ты, Антенор, говоришь неугодное мне совершенно!
Мог ты совет и другой, благотворнейший всем нам, примыслить!
Если же то, что сказал, произнес ты от чистого сердца,
Разум твой, без сомнения, боги похитили сами!
Я меж троян, укротителей коней, поведаю мысли
И скажу я им прямо: Елены не выдам, супруги!
Что до сокровищ, которые в дом я из Аргоса вывез,
Все соглашаюся выдать и собственных к оным прибавить».
Так произнес и воссел Приамид; и восстал между ними
Древний Приам Дарданид, советник, равный бессмертным.
Он, благомыслия полный, советовал так на соборе:
«Трои сыны, и дарданцы, и вы, о союзники наши!
Слух преклоните, скажу я, что в персях мне сердце внушает:
Ныне вы, дети мои, вечеряйте во граде, как прежде;
Помните стражу ночную и бодрствуйте каждый на страже.
Завтра же вестник Идей да пойдет к кораблям мореходным,
Мощным Атрея сынам, Агамемнону и Менелаю,
Думу поведать Париса, от коего распря восстала.
Он и сию им измолвит разумную речь: не хотят ли
Мало почить от погибельной брани, доколе убитых
Трупы сожжем; и заратуем снова, пока уже демон
Нас не разлучит, одним иль другим даровавши победу».
Так говорил, — и, внимательно слушая, все покорились.
Рати троянские вместе, толпа близ толпы, вечеряли.
Рано утром Идей отошел к кораблям мореходным
И обрел уж на сонме данаев, клевретов Арея,
Подле кормы корабельной царя Агамемнона. Вестник
Стал посреди воевод и вещал им голосом звучным:
«Царь Агамемнон и вы, предводители ратей ахейских!
Царь мне Приам повелел и другие сановники Трои
Думу поведать, когда то желательно вам и приятно,
Сына его Александра, от коего распря восстала:
Те из сокровищ, которые он в кораблях многоместных
В Трою из Аргоса вывез (о лучше б он прежде погибнул!),
Хочет все возвратить и собственных к оным прибавить;
Но супругу младую Атрида царя, Менелая,
Выдать Парис отрекается, как ни склоняли трояне.
Слово еще и сие повелели сказать: не хотите ль
Вы опочить от погибельной брани, доколе убитых
Трупы сожжем; и заратуем снова, пока уже демон
Нас не разлучит, одним иль другим даровавши победу».
Рек, — и молчанье глубокое все аргивяне хранили.
Но меж них взговорил Диомед, воеватель могучий:
«Нет, да никто между нас не приемлет сокровищ Париса,
Даже Елены! Понятно уже и тому, кто бессмыслен,
Что над градом троянским грянуть готова погибель!»
Так произнес, — и воскликнули окрест ахейские мужи,
Все удивляясь речам Диомеда, смирителя коней.
И тогда ко Идею вещал Агамемнон державный:
«Слышишь ты сам, провозвестник троянский, речи ахеян:
Так отвечают ахеяне, так я и сам помышляю.
Что до сожжения мертвых, нисколько тому не противлюсь.
Долг — ничего не щадить для окончивших дни человеков,
И умерших немедленно должно огнем успокоить.
Зевс да услышит обет мой, Геры супруг громоносный!»
Так произнес — и горе́ небожителям поднял он скипетр;
И обратно Идей отошел к Илиону святому.
Тою порою сидели на сонме трояне, дардане,
Все совокупно: они ожидали, когда возвратится
Вестник почтенный. Идей возвратился и, став посреди их,
Весть произнес; и, поднявшись, трояне готовились быстро, —
Те привозить мертвецов, а другие — древа из дубравы.
Сонмы ахеян равно от судов многовеслых спешили, —
Те привозить мертвецов, а другие — древа из дубравы.
Солнце лучами новыми чуть поразило долины,
Вышед из тихокатящихся волн Океана глубоких
В путь свой небесный, как оба народа встретились в поле.
Трудно им было узнать на побоище каждого мужа:
Только водой омывая покрытых и кровью и прахом,
Клали тела на возы, проливая горючие слезы;
Громко рыдать Приам запрещал им: трояне безмолвно
Мертвых своих на костер полагали, печальные сердцем,
И, предав их огню, возвратилися к Трое священной.
Так и с другой стороны меднолатные мужи ахейцы
Мертвых своих на костер полагали, печальные сердцем,
И, предав их огню, возвращались к судам мореходным.
Не было утро еще, но седели уж сумраки ночи,
И на труд поднялися ахеян отборные мужи.
Там, где тела сожигали, насыпали дружно могилу,
Общую всем на долине; близ оной воздвигнули стену,
Башни высокие, воинству их и судам оборону;
В них сотворили ворота и крепко сплоченные створы,
Путь бы чрез оные был колесницам и коням просторный.
Подле стены той, снаружи, ров ископали великий,
Всюду широкий, глубокий, и колья по нем водрузили.
Так подвизалися там кудреглавые мужи ахейцы.
Боги меж тем, восседя у Кронида, метателя молний,
Все изумлялися, видя великое дело ахеян.
В сонме их начал вещать Посидаон, земли колебатель:
«Зевс громовержец, какой человек на земле беспредельной
Ныне богам исповедает волю свою или помысл?
Или не видишь ты, в ночь кудреглавые мужи ахейцы
Создали стену своим кораблям и пред нею глубокий
Вывели ров, а бессмертным от них возданы ль гекатомбы?
Слава о ней распрострется, где только денница сияет;
Но забудут об оной, которую я с Аполлоном
Около града царю Лаомедону создал, томяся!»
Гневно вдохнув, отвечал Посидаону Зевс тучеводец:
«Бог многомощный, землю колеблющий, что ты вещаешь!
Пусть от бессмертных другой устрашается замыслов равных,
Кто пред тобою далёко слабее и силой и духом!
Слава твоя распрострется, где только денница сияет.
Верь и дерзай: и когда кудреглавые мужи ахейцы
460В быстрых судах понесутся к любезным отечества землям,
Стену сломи их и, всю с основания в море обрушив,
Изнова берег великий покрой ты песками морскими,
Да и след потребится огромной стены сей ахейской».
Так взаимно бессмертные между собою вещали.
Солнце зашло, и свершилось великое дело ахеян.
В кущах они закалали тельцов, вечерять собирались.
Тою порой корабли, нагруженные винами Лемна,
Многие к брегу пристали: Эвней Язо́нид послал их,
Сын Ипсипилы, рожденный с Язоном, владыкой народа.
Двум Атрейонам, царю Агамемнону и Менелаю,
Тысячу мер, как подарок, напитка прислал Язонион.
Прочие мужи ахейские меной вино покупали:
Те за звенящую медь, за седое железо меняли,
Те за воловые кожи или́ за волов круторогих,
Те за своих полоненных. И пир уготовлен веселый.
Целую ночь кудреглавые мужи ахейцы по стану
Вкруг пировали, а Трои сыны и союзники — в граде.
Целую ночь им беды совещал олимпийский провидец,
Грозно гремящий, — и страх находил на пирующих бледный:
Мужи вино проливали из кубков; не смел ни единый
Пить, не возлив наперед всемогущему Кронову сыну.
Все наконец возлегли и дарами сна насладились.
Гомер. Поэмы Гомера
Гомер (Ο Όμηρος) известен как автор первых поэтических текстов исторического периода Древней Греции.
Гомер был легендарный или, возможно, мифический грандиозный поэт, создавший основные греческие эпосы Илиада (Ιλιάδας) и Одиссея (Οδύσσεια). Гомер признан создателем эпической поэзии западной цивилизации.
Некоторые древние авторы приписывают ему ещё целый эпический цикл, который включает в себя другие эпосы троянского цикла, религиозные стихи, стихи о Эдипе и его сыновьях.
Биография Гомера до сих нераскрыта. Считается, что он был слеп, а различные ионические города претендуют на место его рождения — это Аргос, Афины, Кими, Хиос, Смирна, Пилос, Колофон.
Скорее всего, местом рождения подлинного Гомера, является Смирна, эта точка зрения подтверждается тем фактом, что поэт был хорошо осведомлен об этом регионе и описывает его в подробностях.
Поэмы Гомера
Являются ли гомеровские истории реальными? Этот вопрос мучает учёных с 18 века.
Илиада состоит из 16 тысяч стихов и относится к периоду осады Трои, которая длилась целых, согласно легенде, 10 лет. Одиссея состоит из 12 тысяч стихов и описывает десятилетние скитания царя Итаки, Одиссея, возвращавшегося из Трои домой.
Тем не менее, языковые и культурные исследования показывают, что два эпоса не должны быть написаны одним и тем же автором. Эти сомнения были впервые подняты уже в древности и были основаны, главным образом, на разнице в жанре — Илиада это война и героический характер, в то время как Одиссея это приключенческая история. Эти сомнения усиливают тонкие различия в лексике помимо тех, которые налагаются на разницу в материи двух произведений.
Взгляд Аристотеля о том, что Гомер написал Одиссею в старости не является необоснованным. Но если Илиада написана в ранний период, что вполне вероятно, то Oдиссея может быть создана с помощью стандартной Илиады, как сознательное дополнение.
Аннотации Илиады и Одиссеи, которые были написаны в эллинистический период (с 3-го по 1-е тысячилетие до н.э.), отмечали противоречивость стихов, сами события многие считали вымышленными. Однако, раскопки Генриха Шлимана в конце 19-го века, убедили ученых в реальности исторических событий Троянской войны.
Анализ структуры и лексики в Илиаде и Одиссеи показывает, что стихи состоят из обычных повторяющихся фраз и даже целых песен. Многие ученые, однако, сохраняют веру в теорию реального Гомера. Согласие ученых было лишь в том, что Илиада и Одиссея прошли процесс стандартизации и удаления старого материала в 8-м веке до нашей эры.
Важную роль в процессе сохранения материалов, сыграл тиран Иппархос, который распорядился записать поэмы на бумагу (6 в. до н.э.) и впервые они звучали на Панафинейских торжествах. При Солоне, по мотивам Илиады и Одиссеи, были поставлены театральные постановки.
Первая систематическая работа для окончательного восстановления гомеровских работ, была выполнена в Александрии учеными музея, которые сделали огромную научную работу. Благодаря им, Илиада и Одиссея приняла форму выживания средневековых рукописей, из которых состоят современные версии.
Как умер Гомер?
Со слов Павсания (древнегреческий писатель и путешественник), который записал легенду о смерти Гомера, величайший эпический поэт греков умер, потому что он не повиновался оракулу Пифии.
По легенде, Гомер посетил оракула в Дельфах, чтобы спросить Пифию, кто его родители и о его происхождении. На что Пифия ему ответила: «Родиной твоей является остров Иос, который примет тебя, когда ты умрешь, но остерегайся загадок маленьких детей».
Однако поэт ослушался оракула, он не стал ждать смерти и отправился в Иос.
Там он увидел маленьких детей, которые ловили рыбу на берегу. Он спросил их, что они поймали и дети ответили: «У нас есть то, что мы не поймали, а что поймали — выбросили». То есть, дети говорили сначала о рыбе, которую в этот день не поймали, а затем они говорили о пойманных вшах, они их ловили и выбрасывали, а которых не удалось поймать — носили в голове.
Гомер не мог понять детей и найти ответ на их загадку, он вспомнил предупреждение Пифии. Его мучили мысли о её словах. Дорога была грязной после дождя, поэт поскользнулся и упал. Он ударился головой и умер почти мгновенно…
времена гомера его стихи исполнялись под музыку на пирах знать и прочитайте вслух отрывки из
я предлагаю вам отрывок из Одиссеи ( книга 8, Улисс у Алкиноя). надеюсь, вы будете способны выделить особо понравившиеся строчки?
…И песнопевец, исполненный бога, вещает:
«Уже корабли, благолепно устроенны, в море готовы,
И хитрые чада Аргoса, таясь на брегу искривленном,
Пред станом, при соснах горящих, сидят в ожидании томном.
Тогда знаменитый Уллис с избрaнной дружиной отважных,
Сокрытые в мaхине дивной, у врат Илиона отверстых,
Решительны, хладны, как смерть, внимают врагов совещанья.
Еще колебался народ: одни предлагали поспешно
Чудовищны ребра пронзить испытующей медью;
Иные воздвигнуть коня на утес — и в бездну низвергнуть;
Иные желали бессмертным принесть в благочестную жертву.
Приятно и праведно всем показалось последнее слово.
И се! растворился в стенах Илион — восприять свою гибель!
Громада, шатаясь, со скрыпом несет разрушенье по стогнам!»
Потом воспевает певец, как греки в желанное время,
Исторгшись из оной, коварством созданной темницы,
Ударили с шумом на стражу, объятую жалкой дремотой;
Трояне, смятенны, постигнуты часом ужасно внезапным,
Как тени, не видят, не внемлют, не сыщут оружий!..
Но рьяный и быстрый Улисс к чертогам Дейфоба стремится,
Арею подобный, свирепый, с подобным себе Менелаем;
Там ярая сеча кипела; мечи об мечи ударялись;
Но скоро, водимый Минервой, Улисс увенчался победой!
Сие воспевал Демодок, вдохновенный певец Алкиноя.
И в сердце Улисса минувшее всё оживилось печально!
Смущенный герой воздыхал, и ланиты покрылись слезами.
Так нежна супруга скорбит о любви своей — милом супруге,
Который погиб пред очами отеческа града и братии,
Погиб, подвизаясь отвесть злоключенья годину свирепу
От родины, прежде блаженной, от чад, украшения дома!
Несчастная видит супруга, как страждет в борении смерти,
К нему приникает, и бьется, и ноет… Но изверги люты,
Как гладные звери, стеклись; от милых останков отторгли…
И се! повлеклася невольница к нyжде и к вечному горю!
Влечется во чуждую землю, к печалям и тяжкой работе!
И прелесть младая навеки угасла на томных ланитах!
Так, скорбью снедаем, Улисс проливал неотрадные слезы;
Но, мудрый и скромный, таил от беседы он радостной слезы!
Един Алкиной, приседящий герою, с болезнью их видит;
Чувствительный, нежный владыка стенания странника внемлет,
И, кротости важной исполнь, гласит собеседникам пира:
«Внемлите, феакцов почетные князи и власти!
А ты, Демодок, повели престать бряцающей арфе:
Не к радости арфа твоя, не к радости общей бряцает!
В часы пированья, при сладком пении струн оживленных,
Уныние мрачно на миг не оставило милого гостя.
Снедающа горесть лежит глубоко в его сердце!..
Умолкните, песни! — да чистую радость разделят согласно
И гость, и хозяин: обычай таков на соборище братии!..
Когда ж уготовано всё сановитому мужу, несите,
Представьте дары драгоценны, которыми чтит его дружба!..
Как брат, как родимый, любезен нам всякий странник несчастный,
Любезен он сердцу, не чуждому бога и добрыя веры!..
А ты не скрывайся от нас чрез вымыслы хитросплетенны,
Возлюбленный странник! — Ах! искренность — жизнь и веселье беседы.
Поведай, как звали тебя твой отец, и матерь, и братья?
Поведай, где область, где град, восприявший в тебе гражданина?
Не всякий ли смертный имеет надежную собственность — имя!..
Убогий и знатный наследуют имя с рожденьем,
И матерь с улыбкою первой его величает!..
Поведай мне землю, и племя, и счастливый дом воспитанья! —
Тогда совещаем в соборе устроить твое возвращенье.
Феакцы всегда изобильны в пловцах искушенных;
Известны им нравы различны, обычай, законы народов,
И близость, и дальность градов, и поля благодатны;
И быстро преплавают воды, одеянны бурей и нощью!
Им страх неизвестен в морях, неведома гибель в пучине;
Но некогда, — так прорицал мой отец Навзитос, —
В ужасное время землями тресущий Посeйдон
Востребует жертв от пловцов, безбедно, без страха,
Так долго сретавших брега отчианы любезной;
Востребует грозно — и море в свирепом волненьи
Пожрет феакийский корабль, ухищренно созданный,
И град сей запрет неприступной скалою гранита! —
Так старец прорек знаменитый! — Да будет воля святая
Исполнить сей суд нам или не исполнить во благо!..
Но, странник! немедля открой мне желанную правду;
Где был ты, что видел и что претерпел неповинный?
Цветут ли еще на земли народы и грады блаженны?
Ах, тяжко услышать, что есть под сияющим Фебом
Доселе вертепы людей, незнакомых ни с верой, ни с правдой!
Обрадуй, еще ль благоденствуют странноприимцы,
Носящие в сердце любовь и к богам почитанье?
Почто ты плачешь, когда вещают о славных аргивцах?
Почто ты рыдаешь, как песни гремят о судьбе Илиона?..
Погибнуть — таков был совет неминуемый неба!
Под сильною дланью бессмертных мы ходим и дышим,
И дивны дела их — уроки позднейшим потомкам!..
Иль — может быть — сродник твой пал под стенами Приама,
Почтенный и добрый, иль зять, или брат твой,
По крови ближайший, единого племени отрасль?
Иль друг, незабвенный, герой благородного сердца?..
Ах, менее ль брата, бесценного брата, любезен
Прямой, несомненный друг, благотворного неба даянье?..»
Русские переводы Гомера
Полные переводы «Илиады»:
Полные переводы «Одиссеи»:
Классические переводы
Фрагменты из «Илиады» переводил ещё Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765).
Первый полный русский перевод «Илиады» Гомера, сделанный прозой, и не с греческого, а с латинского языка, выполнил Кирьяк Андреевич Кондратович (1703 — около 1790) около 1760 г. «Перевод Гомеровых Илиады и Одиссеи» так и остался в рукописи, среди огромного количества ненапечатанных трудов Кондратовича.
Гомер. «Иллиада» в переводе Кирьяка Андреевича Кондратовича. 1758 год. Писарский список с правкой.
Предисловие переводчика рукой К. Кондратовича(?).
Здесь у героев есть отчества, а Агамемнон надевает на себя «тонкое полукафтанье и епанчу, и опоясывается мечом с серебряными гвоздочками».
Прозаические переводы «Илиады» и «Одиссеи» («Одиссея. Героическое творение Омира». (с еллиногреческого языка)) Пётра Екимовича Екимова вышли в свет в 1776 и 1778 гг. соотвественно. Екимов переводил с древнегреческого языка, и у него есть удачные выражения, некоторые из которых использовал в своём переводе Гнедич.
Ермилу Ивановичу Кострову (1755-1796) принадлежит первый большой стихотворный перевод «Илиады», сделанный александрийским стихом (русский гекзаметр). В 1787 г. были напечатаны первые шесть песен «Илиады», а в 1811 — песни VII—IX (п. I—VI, 1787; п. VII—IX, «Вестник Европы» 1811).
Иван Иванович Мартынов (1771-1833) перевёл «Илиаду» и «Одиссею» прозой в начале XIX века. В 1823-29 годах Мартынов издал 26 томов переводов греческих классиков — Софокла, Гомера, Геродота, Пиндара и других. Все переводы снабжены обширными историко-филологическими объяснениями. Стихи переведены прозой, кроме Анакреонта, переданного белыми стихами. Считается, что литературное достоинство его переводов невелико.
Николай Иванович Гнедич (1784 — 1833) продолжил дело Кострова, и в 1809 г. издал 7-ю песню «Илиады», переведенную тем же размером, а в 1813 г. дописал 11-ю песнь. Стремление приблизиться к стилю оригинала, придерживаясь принципов немецких переводчиков (например, Фосса), привело Гнедича, начавшего было переводить «Илиаду» александрийским стихом, к использованию гекзаметра. Только в 1829 г. вышло полное издание «Илиады» размером подлинника. Достоинства перевода Гнедича — чрезвычайная близость к подлиннику и вместе с тем сжатость и выразительная энергия языка; но «высокий» стиль перевода, обилие архаизмов и славянизмов являлись несколько устаревшими уже для его времени.
Крылов И.А. Перевод начала 1-й песни «Одиссеи». Вяземский П.А. «Сюда!»
Список [1845 г.] рукой Н.В. Гоголя. Л. 1лб – заметка Гоголя:
«Я смеялся, что Крылов сам, по словам Быстрова, говорил, что Экзаметр ему не дал, — и прибавлял: «Я не могу сладить с этим Голиафом».
Василий Андреевич Жуковский (1783 — 1852) перевёл «Одиссею» в 1849 году с немецкого подстрочника. В 1849-1850 гг. он также перевёл первую и вторую песни «Илиады», при жизни Жуковского эти неоконченные переводы не публиковались.
Русский филолог и популяризатор классической древности Борис Иванович Ордынский (1823 — 1861) перевел «народным» языком 12 рапсодий «Илиады» («Отечественные Записки», тома 86-88, 1853 г.). Эта попытка перевода считается совершенно неудачной.
Перевод «Илиады» Николая Максимовича Минского (1855 — 1937) впервые опубликован в 1896 году издательством Солдатёнкова. Поскольку перевод Гнедича к концу XIX века уже казался устаревшим, появилась потребность в переводе «Илиады» менее архаичным литературным языком. Перевод Минского, более близкий и к современному языку, и к современному ему состоянию филологической науки, считается вполне удачным, но уступает сжатой выразительности Гнедича.
В 1912 году Алексей Евгеньевич Грузинский (1858 — 1930) попытался осовременить перевод «Илиады» Гнедича, однако осовременивание это, по общему мнению литературоведов, было проведено очень непоследовательно и часто в ущерб стилю и точности перевода Гнедича.
В 1940 году профессор Московского университета Сергей Иванович Радциг (1882 — 1968) опубликовал небольшие отрывки перевода (23 стиха «Илиады» и 31 стих «Одиссеи») в своей работе «История древнегреческой литературы».
В 1949 году опубликован перевод «Илиады» Викентия Викентьевича Вересаева (1867 — 1945), который неоднократно переиздавался и считается наиболее удачным в ХХ веке. В 1953 году опубликован также его перевод «Одиссеи».
Перевод «Одиссеи» Павла Александровича Шуйского (1878 — 1955) опубликован в 1948 г. Его же перевод «Илиады» до сих пор не издан. Пока оцифрована только первая песнь «Илиады» в переводе Шуйского, и его комментарии к ней.
Самиздат
В 1980-х годах российско-израильский писатель, переводчик и публицист Исраэль Шамир (р. 1947) выполнил русский прозаический перевод «Одиссеи» с английского перевода Лоуренса Аравийского.
Александр Аркадьевич Сальников (р. 1963). Перевод «Илиады» (2011) и «Одиссеи» (2015) классическим гекзаметром.
Борис Алексеевич Ефремов. «Одиссея. (Попытка приблизить перевод Жуковского к современному литературному языку)» (2016 г.)
Емельянов Юрий Евгеньевич. «Илиада Гомера в переводе с русского на русский» (2009 г.)
Пётр Борисович Прихожан (1940 — 2010). «Новая Илиада (По мотивам Гомера)».
Николай Иванович Вашуткин. «Илиада. Гомер. Гнедич».
Казанский Аркадий Аркадьевич. «Илиада» и «Одиссея».
Гомер | Симпосий Συμπόσιον
Аноним, Жизнь Гомера (1)
(VITA ROMANA / VITA HOMERI VI)
1. Я думаю, что это трудно — на самом деле невозможно — уверенно и категорически утверждать конкретное происхождение или город Гомера; скорее, необходимо пересчитать города, которые борются за его рождение, и объявить спорное происхождение поэта.
2. Анаксимен, Дамаст и Пиндар лирик делают его хиосцем, и так же Теокрит в его эпиграммах; Дамаст даже говорит, что он родился в десятом поколении от Мусея. Гиппий и Эфор, напротив, делают его кумейцем; Эфор даже выводит его родословную к Харипему, которые колонизировал Киму. Тимомах и Аристотель сказали, что он был с острова Иос. По словам Антимаха он был колофонец, согласно Стесммброту с Тасоса смирнеец, согласно Филохору из Аргоса, и в соответствии с Калликлом, из Саламина на Кипре. Аристодем из Ниса утверждает, что он римлянин на основе определенных обычаев, которые встречаются только у римлян, с одной стороны, от игры пессои, а с другой стороны с тем, как подчиненные поднимаются со своих мест, когда начальство приходит. Эти обычаи сохранились у римлян. Другие утверждали, что он был египтянином, потому что он представляет героев, целующих друг друга в губы, как это принято у египтян.
3. Согласно Стесимброту, его отец был Меон сын Апеллеса; его мать, Гирнефо или Кретеса. По словам Динарха это был Кретеиса, согласно Демокрину Алемон; по мнению большинства авторов, Мелес, река в Смирне, которая течет короткое расстояние прежде, чем погрузить себя сразу в соседнее море. Аристотель утверждает, что народ Иоса записал, что Гомер был рожден от демона, который танцевал с Музами.
4. Что касается времени его жизни, следующее сказано. Гераклид делает его старше Гесиода; Пирандер и Гипсикрат из Амиса делают их современниками. Кратес из Маллоса говорит, что он процветал через шестьдесят лет после Троянской войны; Эратосфен, через сто лет после Ионийского переселения; Аполлодор, через восемьдесят.
5. Он был назван от рождения Мелесиген или Мелесагор, но позже он был назван Гомером на лесбийском диалекте из — за несчастья, постигшего его глаза — ибо лесбийцы называют слепых homeroi. (В качестве альтернативы, он получил имя, потому что, когда он был ребенком, он был дан царю в качестве гомера, который является заложником. Они говорят, что он стал слепым следующим образом: когда он пошел к могиле Ахилла, он молился, чтобы он мог увидеть героя таким же, как он был, когда он приступил к битве украшенный в своем втором наборе доспехов. Когда он увидел Ахилла, Гомер был ослеплен блеском его брони; но Тетис и Музы, чувствуя жалость к нему, прославили его даром поэзии. Другие говорят, что он страдал этим недугом в результате гнева Елены, так как она была сердита на него за эти слова, что она оставила своего первого мужа и последовала за Александром; так что потом, <…> говорит, что душа героини на самом деле пришла к нему ночью, призывая его сжечь свои стихи, <…> если он должен был сделать это, † он будет первенствовать †. Но он не мог, сделать это.
6. Они говорят, что он умер на острове Иос после того, как оказался в растерянности, так как он был не в состоянии решить загадку молодых рыбаков. Она выглядит следующим образом:
То, что мы поймали, мы оставили позади то, что мы не ловили, мы носим с нами.
А на его могиле следующая эпиграмма надпись:
Здесь земля покрывает священную голову, изобразившего воинов героев, божественного Гомера.
Аноним, Жизнь Гомера (2)
(VITA SCORIALENSIS I / VITA HOMERI IV)
1. Поэт Гомер был сыном, по некоторым данным Меона и Гирнефо, по мнению других, реки Мелес и нимфы Кретеисы; другие проследили его происхождение до Музы Каллиопы. Они говорят, что он был назван Мелесиген или Мелесанакс, но он стал слепым и впоследствии был назван Гомер: ибо эолийцы называют слепых homeroi.
2. Некоторые говорят, что его родина была Смирна другие, Хиос, другие Колофон и другие Афины. Он пел свои стихи, путешествуя по городам; позже, Писистрат собрал их, как показано в следующей эпиграмме:
Три раза я был тираном; столько же раз, люди произошедшие от Эрехтея преследовали меня; и три раза они вернули меня: Писистрата великого в советах, который собрал стихи Гомера, которые ранее пелись по частям; этот золотой человек был наш земляк, если мы действительно афиняне основавшие Смирну.
Они говорят, что он умер на острове Иос, голодая до смерти в горе, потому что он не смог решить загадку поставленную ему рыбаками. Ибо, подойдя к ним, он спросил:
Рыбаки из Аркадии, вы поймали что–нибудь?
И они ответили:
Все, что мы поймали мы оставили позади, все, что мы не ловили мы носим с нами.
Его мемориал имеет следующую надпись:
Здесь земля покрывает священную голову, описавшего воителей героев, божественного Гомера.
Аноним, Жизнь Гомера (3)
(VITA SCORIALENSIS ΙΙ / VITA HOMERI V)
1. Отец поэта Гомера был Мелес, его мать, Критеида. По словам Пиндара он был смирнеец по рождению; согласно Симониду хиосец, согласно Антимаху и Никандру клфонянин, согласно Бакхилиду и Аристотеля философу Аристотелю гражданин Иоса, согласно Эфору и историкам кумеец, согласно Аристарху и Дионисию Фракийскому афинянином. Некоторые даже сообщают, что он был саламинцем, другие аргивянином, и другие египтянином из Фив.
2. Что касается его хронологии, по некоторым данным, он был рожден до возвращения Гераклидов, с тем он мог знать тех, кто воевал в Трое, ибо было восемьдесят лет между Троянской войной и возвращением Гераклидов. Но это невероятно; В самом деле, сам Гомер показывает, что он родился много лет спустя, когда он говорит:
Мы только слышим отчет, и ничего не знаем.
Некоторые говорят, что сто пятьдесят лет отделяют его от Ионийского переселения.
3. Ничто не должно быть приписано ему помимо Илиады и Одиссеи; Гимны и остальная часть стихов, приписываемых ему следует рассматривать произведения других поэтов к за счет их характера и силы. Некоторые говорят, что две работы в обращении, Батрахомиомахия и Маргит, также его.
4. Подлинные стихи Гомера, которые ранее пелись поштучно, были организованы Писистратом афинским, как показывает знаменитая эпиграмма, зафиксированная на статуе Писистрата в Афинах. Она звучит следующим образом:
Три раза я был тираном; столько же раз народ Эрехтея сверг меня; три раза они вернули меня: Писистрата великого в советах, который собрал стихи Гомера, которые ранее были пелись по частям; это золотой человек был наш земляк, если мы действительно афиняне основавшие Смирну.
5. Они говорят, что Гомер провел долгое время на Итаке в ходе своих странствий; и побывав во многих местах, в свою очередь, он умер на острове Иос по следующей причине. Однажды, сидя на берегу, слепой, как он был, он воспринял некоторых рыбаков, приближающихся и сказал им:
Рыбаки из Аркадии, вы поймали что–нибудь?
И в ответ они сказали:
Все, что мы поймали, мы оставили позади, все, что мы не ловили мы носим с нами.
Смысл этого утверждения заключается в следующем: так как в этом случае они не поймали ничего от их промысла, они сами завшивели, и вшей, что они поймали, они убили и не было больше, в то время как тех, что они не поймали они таскали в своей одежде. Не сумев понять их слов, он умер от отчаяния на острове Иос. Народ Иоса дал ему великолепные похороны и выгравировал на его могиле эпиграмму, которую он написал для себя, когда он был еще жив:
Здесь земля покрывает священную голову, изобразившего воителей героев, божественного Гомера.
Callimachus, Epigram 6:
Самоса житель меня сочинил, что когда–то Гомера
Принял; теперь же Еврита горькую участь пою
Вместе с Иолией русой. Зовусь я писаньем Гомера,
Но Креофила ведь сей подвиг, великий Зевес.
Callinus, fr. 6 West:
Некоторые из фиванцев убежали с Лаодамантом как только они потерпели поражение, а те, кто остались позади стояли в обороне. Эпическая поэма, Фиваида, также состояла об этой войне. Каллин, который упомянул эти стихи, говорит, что Гомер является автором, и многие и надежные люди того же мнения, что и Каллин. Я считаю, что после Илиады и Одиссеи, эта поэма является лучшей.
Christodorus of Thebes, Ekphrasis 314-350 = A. P. 2.1.311
Одушевленная медь Гомера являла, и не был
Облик ни мысли лишен, ни разума — речи единой
Недоставало ему. Чудеса явило искусство!
Подлинно бог потрудился над хитроизваянным ликом.
В сердце мысль обращая, не в силах поверить я, будто
Смертный искусник сей труд созидал, хлопоча перед горном:
Нет, — но Паллада сама, многоумная, мудрой рукою
Облик знакомый смогла повторить: ведь она обитала
Некогда в этой груди, воспевая дивные песни,
Так он стоял, мой отец, Аполлону в певцах сопредельный,
Муж богоравный, Гомер, старцу подобился видом
Дряхлым. Но в нем и самая старость сияла отрадой,
Дивно его увенчав и украсив святым благолепьем,
Важным и кротким, любовь и почтение сердцу внушавшим.
Локон седой и извитый бежал по вые склоненной,
Подле ушей ниспадал, разветвлялся в хитрых блужданьях;
Книзу свободно легли, просторно лик обрамляя,
Мягкоизвитой брады завитки, и она не сужалась
Остро, но вольно лилась, велелепным украсив убором
Персей его наготу и усладу почтенного лика.
Было открытым чело, и сиял на челе обнаженном
Ум, назиданий благих исполненный. Брови вздымались,
И не напрасно подъятыми их изваяло искусство
Зоркое: свет был отъят у четы очей сиротившей.
Все же он не был подобен слепцу убогому видом:
Прелесть и в зраке померкшем жила. Не без умысла, мнится,
В нем очевидным явило художество нашему взору
Мудрости свет неугасный, в разумном сердце сиявший.
Впалыми чуть приметно содеяла старость ланиты,
В складки стянув, — но на них, украшая облик почтенный,
Строгая важность почила и милые с нею Хариты.
Подле божественных уст Пиерийские пчелы витали,
Словно вкруг сот медоносных. Меж тем, десную и шуйцу
Он от обеих сторон простирал, опираясь на посох,
Словно при жизни, и чутко склонял со вниманием ухо:
Мнилось, призыв Аполлона заслышал певец издалече
Или кого из сестер Пиерид. Но дух сокровенным
Был помышлением занят, и ум извлекал непрестанно
Из потаенных святилищ плоды многохитростной мысли,
Браням слагая хвалу, Пиерийской сирены напевы.2
Critias, fr. 50 D. — K.3
Филострат «Биография софистов»:
Действительно, я знаю что и софист Критий не упомянул предков, но вспомнил одного только Гомера с его отцом, собираясь выразить свое удивление (по поводу того), что отцом Гомера была река (Мелес).
Eustratius, 320.38-321.1 Heylbut:
Он (Маргит) упоминается не только Аристотелем в первой книге его Поэтики, но и Архилохом, Кратином и Каллимахом в эпиграммах, и они свидетельствуют о том, что это поэма Гомера.
Harpocration, s.v. ‘Homeridae’
Homeridae: Исократ, Елена. Гомериды были племенем на Хиосе, которое Акусилай в своей третьей книге и Гелланик в его Атлантиде говорят было названо в честь поэта. Но Селевк во второй книге О жизнях говорит, что Кратес неправильно думал, в его Ieropoiai, что гомериды являются потомками поэта; ибо они взяли свое название от некоторых заложников ( homeroi ), потому что как только женщин из Хиоса, сойдя с ума во время празднования Дионисий, пошли на войну против людей, и закончил её, давая друг другу женихов и невест в качестве заложников, чьи потомки называются гомериды.
Harpocration, s.v. Ὁμηρίδαι
Homeridae: Исократ, Елена. Гомериды были племенем на Хиосе, которое Акусилай в своей третьей книге и Гелланик в его Атлантиде говорят было названо в честь поэта. Но Селевк во второй книге О жизнях говорит, что Кратес б неправильно думал, в его Ieropoiai, что гомериды являются потомками поэта; ибо они взяли свое название от некоторых заложников ( homeroi ), потому что как только женщин из Хиоса, сойдя с ума во время празднования Дионисий, пошли на войну против людей, и закончил её, давая друг другу женихов и невест в качестве заложников, чьи потомки называются гомериды.
Heraclitus, fr. 56 D. — K.
Люди были обмануты явлениями, подобно Гомеру, даром что тот был мудрее всех эллинов. Ведь и его обманули дети, убивавшие вшей, загадав: “что видали да поймали, того нам поубавилось, чего не видали и не поймали, то нам в прибыток».4
Longinus, De Sublimitate 9.13:
По той же самой причине, как я думаю, Илиада, созданная поэтом в расцвете творческого вдохновения, представляет собой всецело действие и борьбу, а Одиссея, почти полностью повествовательная, так типична для старости. В Одиссее Гомера можно сравнить с заходящим солнцем, утратившим свою прежнюю мощь, но еще сохранившим былое величие. У поэта нет уже той силы, которая поражала в илионских сказаниях; возвышенное здесь уже не столь равномерно, чтобы отказываться от опоры; нет у него ни безудержного потока чередующихся страстей, ни быстрой смены настроений, ни общественного звучания, ни богатства разнообразных образов, заимствованных из действительности. Подобно тому как после прилива отступает Океан, утрачивая былые размеры, так и в Одиссее наш взор замечает в сказочных и неправдоподобных отступлениях постоянные отливы возвышенного.
Lucian, True Story 2.20-22 passim.
Не прошло еще двух или трех дней, как я направился к поэту Гомеру, и, так как нам обоим нечего было делать, я стал расспрашивать его обо всем и о том, откуда он родом, говоря, что вопрос этот и ныне все еще подвергается у нас подробному исследованию. Он мне ответил на это, что он и сам хорошо знает, что одни считают его хиосцем, другие уроженцем Смирны, а многие колофонцем, однако он родом из Вавилона, граждане которого называют его не Гомером, а Тиграном, и что только впоследствии, находясь в качестве заложника в Элладе, он получил свое имя. Затем я спросил его относительно сомнительных стихов, им ли они написаны, и получил в ответ, что все написано им. Из этого я мог заключить, что грамматики, идущие по стопам Зенодота и Аристарха, многое болтают попусту. Получив на этот вопрос подробный ответ, я снова спросил его, почему он начал свое произведение именно со слова «гнев». Оказывается, что это произошло совершенно случайно и без всякой предвзятой мысли. Затем мне хотелось узнать, правда ли то, что он написал «Одиссею» до «Илиады», как это утверждают многие; на это Гомер ответил отрицательно. Я сразу же заметил, что он вовсе не слеп, как это рассказывается о нем, и это было настолько очевидно, что не надо было даже спрашивать. От поры до времени, видя, что он ничем не занят, — а это бывает довольно часто, — я приближался к нему и расспрашивал. Он очень охотно отвечал на все мои вопросы, особенно же после того, как он выиграл тяжбу: дело в том, что на него возведена была жалоба в оскорблении со стороны Терсита, над которым он издевался в своих произведениях. Гомера защищал Одиссей, и он выиграл это дело.
Около этого времени явился и Пифагор с Самоса, душа которого, семь раз менявшая свой облик и в образе разных животных снова возвращавшаяся к жизни, наконец закончила свои странствования. Вся правая сторона его состояла из золота. Было решено принять его в число блаженных; оставалось только некоторое сомнение относительно того, как называть его, Пифагором или Эвфорбом. Вскоре появился и Эмпедокл, все тело которого было обварено и изжарено. Его, однако, не приняли, хотя он очень просил об этом. По истечении некоторого времени на острове состоялись состязания, носящие здесь название «смертные» — Танатусии. Судьями при состязаниях были Ахиллес в пятый и Тезей в седьмой раз. Было бы слишком долго рассказывать обо всем подробно, — я ограничусь поэтому самым главным из происшедшего. Победный венок за борьбу получил Каран, потомок Геракла, осиливший Одиссея. Кулачный бой, происшедший между египтянином Ареем, похороненным в Коринфе, и Эпеем, окончился вничью. Что касается панкратия, то за него у них не присуждаются награды. Не могу сейчас припомнить, кто остался победителем в беге. Среди поэтов первое место бесспорно занимал Гомер, но тем не менее победил Гесиод. Наградой победителям служил венок, сплетенный из павлиньих перьев.
Margites fr. 1 West
Старец пришел в Колофон, божественный песен слагатель,
Верный Музам слуга и далекоразящему Фебу.
Держал в руках он лиру благозвучную.
Pausanias 10.24.2-3:
Можно тут видеть и медное изображение Гомера на стеле и прочесть то предсказание, которое, говорят, было дано Гомеру:
Счастия сын и несчастья, рожденный на то и другое,
Землю ты ищешь отца, но тебе предназначены земли
Матери. Есть для тебя материнская родина, остров Иос.
И вот когда ты умрешь, твои примет он кости.
Но берегись ты загадочных слов от мальчиков юных.
Жители острова Иоса показывают на нем могилу Гомера и в другом месте могилу Климены, передавая при этом, что Климена была матерью Гомера. Жители же Кипра, которые тоже претендуют на Гомера как на своего соплеменника, говорят, что матерью Гомера была одна из местных женщин, Фемисто, и что Эвклом было вперед предсказано все, что касается рождения Гомера, в следующих стихах:
Ведай: великий певец появится в Кипре средь моря,
Дивной женою Фемисто рожденный на поле далеком,
Вне Саламина богатого стен; и славен он будет.
Кипр покинувши свой и моря изъездив повсюду,
Славу Эллады широкой воспев единый и первый,
Будет бессмертным он вечно, в веках не стареющим будет.
Это я сообщаю по слухам и сам прочитав эти предсказания, лично же я не высказываю никакого своего собственного суждения ни о родине, ни о времени жизни Гомера.
Pausanias, Description of Greece 5.26.2:
Посвящений Микифа я нашел много, но они стоят не вместе. Таким образом, за группой Ифита из Элей и венчающей его, Экехейрии (Перемирием), стоят следующие приношения Микифа: Амфитрита, Посейдон и Гестия, работы Главка из Аргоса. Около большого храма, на левой его стороне, стоят другие статуи: Коры, дочери Деметры, и Афродиты, Ганимеда и Артемиды, из поэтов — Гомера и Гесиода, и опять статуи богов — Асклепия и Гигиеи.
Pindar fr. 265 Snell—Maehler:
Известно также, что Гомер по бедности дал дочери вместо приданого свои «Киприи». С этим свидетельством согласен также и Пиндар.
Plato, Hipparchus 228b5-c1:
С о к р а т. Побойся бога! Это и в самом деле было бы
с моей стороны дурно — не прислушаться к достойному
и мудрому человеку.
Д р у г. К кому же это? И в чем именно?
С о к р а т. А к своему и твоему согражданину, сыну
Писистрата из Филаид, Гиппарху, старшему из детей
Писистрата и самому мудрому из них: он показал нам
множество прекрасных деяний мудрости, и в том числе
первым ввел поэмы Гомера в нашу страну, заставив
рапсодов поочередно, одного вслед за другим, читать
их на Панафинеях, как они делают это и в наше время.
Proclus, Chrestomathy (in Photius, Library 319a34):
Он также дает имена и места рождения тех, кто является автором эпического цикла. Он говорит о каком — то стихотворении Киприя, и как некоторые приписывают его Стасину Кипрскому, другие приписывают его Гегесину Саламинскому, в то время как другие говорят, что Гомер написал и отдал его Стасину как приданое для своей дочери, и из — за его родины работа была названа Киприя.
Proclus, Life of Homer
Из первой книги хрестоматии Прокла:
дата, жизнь, характер, каталог стихов Гомера.
1 Эпических поэтов было много: самые большие из них Гомер, Гесиод, Пейсандер, Паниасид и Антимах.
2. Что касается Гомера, то он не просто не показал свое происхождение или страну его происхождения, ибо ни сам он ничего не сказал, ни те, кто говорил о нем в согласии; но так как его поэзия не делает никаких определенных заявлений по этим вопросам, все предавались своим фантазиям без ограничений. И по этой причине некоторые утверждали, что он был колофонец, некоторые хиосец, некоторые смирннеец, некоторые человек с Иоса, некоторые кимеец, и, в общем, каждый город претендует на человека, чтобы он мог обоснованно сказать быть гражданином мира.
3. Те, кто утверждают, что он является смирнейцем говорят, что его отец был Меон, и что он родился на реке Мелес, откуда ему было дано имя Мелесиген; но, данный заложником хиосцам (Гомерос), он был назван Гомер. Другие говорят, что он получил свое имя от его потери зрения, потому что, как они говорят, слепые называются homeroi по эолийски.
4. Гелланик, Дамаст и Ферекид проследили его родословную до Орфея. Они говорят, что Меон, отец Гомера, и Дий, отец Гесиода, были сыновьями Апеллеса, сына Меланопуса, сына Эпихрадеса, сына Харипемуса, сына Филотерпеса, сына Идмонида, сына Эвклеса, сына Дориона, сына Орфея. Горгий из Леонтин прослеживает его родословную до Мусея.
5. О его смерти следующая история рассказана. Они говорят, что, когда Гомер советовался с богом о своей безопасности, он ответил:
Есть для тебя материнская родина, остров Иос.
И вот когда ты умрешь, твои примет он кости.
Но берегись ты загадочных слов от мальчиков юных.
Таким образом, они говорят, что он плавал на Иос и провел время с Креофилом, и написав Взятие Эхалии он дал ему в качестве подарка; теперь цир обращается как собственная работе Креофила. В то время как он сидел на берегу, он увидел рыбаков, и он обратился к ним и сделал следующее запрос в стихах:
Рыбаки из Аркадии, вы поймали что–нибудь?
И один из них сказал в ответ:
То, что мы поймали мы оставили позади то, что мы не ловили мы носим с нами.
Он не понимал решение загадки, что они потерпели неудачу, когда они пошли на рыбалку, но уже завшивели, и вшей, что они поймали они убили и оставили позади, в то время как тех, которые убежали они унесли; и таким образом он стал подавленным и ушел глубоко задумавшийся, поняв смысл оракула, и в этом состоянии он поскользнулся и упал на камень, и он умер на третий день. Эти вопросы, конечно, требуют много исследований, — тем не менее, я исследовал их так, что даже здесь, вы не можете быть несведущими.
6. Все те, кто утверждал, что он был, слеп сами были, на мой взгляд, интеллектуально слепыми. Этот человек видел больше, чем когда — либо кто–то еще. Есть некоторые, кто утверждал, что он был кузеном Гесиода, но они только любители в вопросах поэзии, ибо они так же далеки, как в родословной их поэзия отличается. К тому же, они не были современниками ли. Несчастны были те, кто придумал эту загадку:
Гесиод посвятил это геликонским музам, когда он побеждён божественным Гомером в песне на Халкиде.
Они фактически были введены в заблуждение Днями Гесиода; стихи имеют различное значение.
7. Что касается его хронологии, последователи Аристарха говорят, что он родился во время Ионийского переселения, которое было позже возвращения Гераклидов на шестьдесят лет; возвращение Гераклидов было восемьдесят лет после Троянской войны. Последователи Кратеса проследили его обратно к временам Троянской войны.
8. Понятно, что он был стар, когда он умер; его исключительная точность в деталях косвенно свидетельствует о преклонном возрасте. То, что он путешествовал, очень широко может быть выведено из его обширного географического знания. Можно также предположить, что у него были значительные финансовые ресурсы; длительные путешествия влекут за собой большие расходы, и это было особенно верно в свое время, когда не было возможности для всех, плавать в безопасности, и не было легко для людей, посетить друг друга.
9. Он написал два стихотворения, Илиаду и Одиссею, хотя Ксенон и Гелланик отвергают его авторство последней. Древние, однако, также приписывали ему цикл, а некоторые приписывают ему некоторые игривые стихи, а также: Маргита, Батрахомахия или Миомахия, † Козу … †, Керкопов и Пустой.
Scholion on Iliad 13.197:
Имбрия ж оба Аяса, кипящие храбростью бурной: он широко использует двойную форму. Ссылка должна быть найдена в работах о месте рождения (Гомера): использование двойственной является отличительным для афинян.
Scholium to Pindar’s Nemean 2.1:
В древние времена они называли «Гомеридами» тех, кто произошёл из рода Гомера, и кто пел свои стихи наследственно; в более поздние времена, это название было также уделено рапсодам, которые больше не возводили свою родословную к Гомеру. Последователи Кинеф приобрёл славу, как они говорят, сочинив много эпических стихов и добавив их к поэзии Гомера. Кинеф был родом хиосец и стихов, приписываемых Гомеру, он приписывал ему гимн Аполлону после его написания. И этот Кинеф был первым, исполнившим стихи Гомера в Сиракузах в ходе шестьдесят девятой Олимпиады, как говорит Гиппострат.
Simonides, Elegy 19.1-2 West:
[Нет у людей ничего долговечного. Истину эту]
Выразил лучше всего славный хиосец, сказав:
«Так же, как листья деревьев, сменяются роды людские».
Strabo 14.1.18
Самосцем был также Креофил, который, говорят, некогда оказал радушный прием Гомеру и получил от него в дар право писать собственное имя на произведении Гомера «Взятие Эхалии». Напротив, Каллимах в какой–то эпиграмме ясно указывает, что поэма сочинена Креофилом, но из–за упомянутой истории с гостеприимством приписывается Гомеру:
Самоса житель меня сочинил, что когда–то Гомера
Принял; теперь же Еврита горькую участь пою
Вместе с Иолией русой. Зовусь я писаньем Гомера,
Но Креофила ведь сей подвиг, великий Зевес.
Некоторые считают Креофила учителем Гомера, другие же — не его, а проконнесца Аристея.20
HESYCHIUS MILESIUS = SUDA S. V. HOMER (Ο 251=III P. 524.27-526.13 ADLER)
1. Гомер, поэт: сын Мелеса, река в Смирне, и нимфы Кретеисы, как говорит Castricius Никейский; как другие сообщают, Аполлона и музы Каллиопы; а Харакс историк говорит, Меона или Метиоса и Эвметис, его мать; По другим данным, Телемаха, сына Одиссея, и Поликасты, дочери Нестора. По словам историка Харакса, его семейная линия выглядит следующим образом: от Этусы A, фракийской женщины, <родился> Лин, от него Пиер, от него Эагр, от него Орфей, от него Дрес, от него Эвкл, от него Идмонид, от него Филотерепес, от него Эвхем, от него Эпихрадес, от него Меланоп, от него Апеллес, от него Меон который отправился в Смирну в то же время, как и амазонки и, женившись на Эвметис, дочери Эвепа, имел сына Мнесигена, Гомера.
2. Его отечество одинаково неясно, так как есть универсальное неверие, что он был смертен из — за величия его природы. Некоторые говорят, что он был смирнеец, некоторые хиосец, некоторого колофонец, некоторые, что он пришел с Иоса, некоторые кимеец, некоторые из окрестностей Кенхрей в Троаде. Некоторые делают его лидийцем, некоторые афинянином, некоторые египтянином: одни итакийцем, некоторые киприйцем, некоторые кноссцем, некоторые саламинийцем, некоторые микенцем, некоторого фессалийцем, некоторые италийцем, некоторого луканцем, некотороые гринейцем, некоторые даже римлянином, и некоторые родоссцем.
3. И он был назван, собственно говоря, Мелесиген; ибо он действительно был рожден от реки Мелес, по словам тех, кто идентифицирует его как смирннейца по рождению; он был назван Гомер, потому что он был дан в качестве заложника (Гомера), когда смирняне столкнулись с перспективой войны против колофонцев, или потому, что, в то время как смирняне совещались и вели собрание о войне, он говорил с какой–то божественной силой и дал им совет.
4. Гомер прожил 57 лет до установления олимпийской эры. Порфирий в своей Истории философии говорит, что он прожил до этого 132 года: но эта эра была установлена через 407 лет после взятия Трои. Другие авторы утверждают, что Гомер прожил только 160 лет после взятия Трои; вышеназванный Порфирий говорит, что 275 лет.21
5. После бракосочетания на Хиосе с Арсифоной, дочерью Гнтора кимейца, у него было два сына и одна дочь, которая вышла замуж за Стасина Кипрского. Сыновья его были Эрипон и Теолай.
6. Из стихов, приписываемых ему, подлинность Илиады и Одиссеи не оспаривается. Но он не писал Илиаду за один раз или непрерывно, как она теперь собрана, но после того, как написал и исполнил каждую рапсодию, когда он посещал разные города, чтобы заработать на жизнь, он оставил их позади. Позже они были собраны и организованы многими людьми, и особенно Писистратом, афинским тираном. Некоторые другие стихи приписываются ему, а также: Амазония, также Малая Илиада, также Возвращение, также Дроздовки также Эфиепактус или Иамбы, также Батрахомиомахия, также Арахномахия, также Гераномахия, также Гончары, также поход Амфиарая, игривые стихи, также захват Сицилии, брачные песни, кикл, гимны, Киприи.
7. Он умер стариком и был похоронен на острове Иос, будучи слепым с детства. Истина заключается в том, что он не был преодолен желанием, которое начинается через зрение, и по этой причине он, как сообщается, быть слепым. На его могиле начертана следующая элегия, которая была составлена народом Иоса в более позднее время:
Здесь земля покрывает священную голову, описавшего воителей героев, божественного Гомера.
Syncellus, Extract of Chronography 316:
Лесх Лесбосский, автор Малой Илиады, имел его расцвет.
Tatian, Oration to the Greeks 31:
Пределами у нас будут Моисей и Гомер, потому что они оба жили в древнейшие времена; последний древнее всех поэтов и историков, а первый родоначальник всей мудрости у варваров. Итак, возьмем их для сравнения, и мы найдем, что наше учение древнее не только образованности эллинов, но и самого изобретения письмен. Сошлюсь не на своих писателей, но воспользуюсь эллинскими. Первое было бы неудачно, потому что вы не примите их; а последнее представляется удивительным, когда я сражаюсь с вами вашем же оружием, заимствую у вас доказательства не заподозренные вами. О поэзии Гомера, его происхождении и времени, когда он процветал, исследовали следующие древнейшие писатели: Феоген Ригинский, бывший в царствование Камбиза, — Стезимброт Тасский, Антимах Колофонский, Геродот Галикарнасский и Дионисий Олинфский; после них Эфор Кумский, Филохор Афинский, Мегаклид и Хамелеон — перипатетики; потом грамматики: Зенодот, Аристофан, Каллимах, Кратес, Эратосфен, Аристарх и Аполлодор. Из числа их Кратес говорит, что Гомер жил прежде возвращения Гераклидов, спустя восемьдесят лет после троянской войны; по Эратосфену спустя сто лет от взятия Трои, по Аристарху около ионийского переселения, бывшего спустя сто сорок лет после троянских событий, по Филохору — после ионийского переселения при архонте афинском Архиппе, спустя сто восемьдесят лет после троянской войны. Некоторые говорили, что он был за девяносто лет до олимпиад, то есть спустя триста семнадцать лет после взятия Трои; другие полагали время его жизни еще позднее и говорили, что Гомер был современником Архилоха, — а Архилох жил около двадцать третьей олимпиады, во времена Гигеса Лидянина, в пятисотых годах после троянской войны. Того, что мы сказали вкратце о времени жизни вышеупомянутого поэта, т. е. Гомера и о разногласии писателей, говоривших о нем, достаточно для тех, которые могут внимательно исследовать эти свидетельства.
Thucydides 3.104.5:
Уже в древности на Делосе бывали многолюдные собрания ионян и окрестных островитян. Они шли на празднество с женами и детьми, как ходят теперь ионяне на Эфесский праздник. На Делосе устраивались гимнастические и музыкальные состязания, и города поставляли хоры. (4) О том, что так было, яснее всего свидетельствует Гомер в следующих стихах, взятых из гимна к Аполлону:
Радостью, Феб, ты нигде так не тешишься, как на Делосе,
Там, где по стогнам твоим ионяне в длинных хитонах
Вместе с детьми и супругами славят тебя всенародно,
Боем кулачным и песней и пляской твой дух развлекая,
В дни, когда в память твою совершают священные игры.
(5) Что существовало и музыкальное состязание, ради которого также приходили сюда участники празднества, свидетельствует Гомер в следующих стихах из того же гимна. Воспев делосский хор женщин, Гомер заканчивает хвалебную песнь стихами, в которых упоминает и о себе:
Будьте всегда благосклонны ко мне, Аполлон с Артемидой!
Вам же, о девы, я здравицу шлю! Обо мне вспоминайте
Вы и в грядущем, а если из смертных, что мир населяют,
Странник, испытанный горем, зайдет к вам и спросит вас: «Девы,
Кто, наилучшим певцом здесь считался, тешит вас песней?» –
Вы отвечайте ему благозвучною речью все вместе:
«Зренья лишенный певец, что живет на Хиосе высоком!»
(6) Вот свидетельства Гомера о том, что и в древности бывали на Делосе многолюдные собрания и праздники.23
ZENO FR. 274 VON ARMIN (IN DIO CHRISOSTOM 53.4):
Философ Зенон тоже писал об «Илиаде», «Одиссее» и «Маргите», он считал, что эту последнюю поэму Гомер написал в юности, пробуя свои силы в поэзии.
Ссылки на другие материалы:
ГомерТабличка со стихами Гомера и корабль «Одиссея» оказались в числе «10 лучших открытий 2018 года»
12.12.2018 13:23 16Глиняная табличка с надписью из 13 стихов «Одиссеи» Гомера, найденная в Древней Олимпии, и крушение древнегреческого коммерческого судна, которому было 2400 лет, найденного на дне Черного моря, вошли в список 10 лучших открытий 2018 года.
Записи Археологического института Америки отмечают, что эта табличка относится к римской эпохе, возможно, даже более ранней, была найдена вместе с другими останками возле Святилища Древней Олимпии во время наземного исследования.
Кусок глины, по-видимому, является старейшим сохранившимся отрывком из Книги 14 «Одиссеи», стихи 1-8 и 9-13, согласно объявлению после его открытия в июле 2018 года.
В то время команда исследователей сказала, что «насколько нам известно, это первый пример глиняной таблички с отрывком из« Одиссеи », и эксперты изучают, является ли он самым старым образцом эпических поэм Гомера, который был найден» на территории Греции (за исключением черепков глиняной посуды, содержащих один или два стиха) ».
Табличка была обнаружена во время геоархеологического исследования, проведенного вокруг святилища под руководством доктора Ерофили-Ирис Коллия, директора Эфората древностей префектуры Илия, в сотрудничестве с Немецким археологическим институтом и тремя немецкими университетами.
Журнал «Археология» также указывает,что в числе 10 лучших открытий за 2018 год крушение древнегреческого коммерческого судна, которое было найдено на дне Черного моря, считается старейшим в мире нетронутым кораблекрушением.
Судно было найдено в рамках Черноморского морского археологического проекта. Ученые обследовали морское дно и в 50 милях от побережья Болгарии,с помощью системы удаленной глубоководной камеры обнаружили эпическую находку.
Корабль пролежал в сероводородном слое Черного моря на глубине 2 км. В нем нет кислорода, поэтому судно сохранилось так хорошо. Скорее всего, оно затонуло во время шторма вместе с командой из 15−25 человек, чьи останки могут находиться на дне.Ранее подводные археологи находили только фрагменты таких старых кораблей. Находка изменит представление ученых о древних мореплавателях, уверен исследователь Джон Адамс, возглавляющий проект.
По словам команды Black Sea Maritime Archaeological Project, находка показывает, как далеко от берега могли плавать древнегреческие торговцы.
автор:редакция
Расскажите друзьям:
Это может быть интересно:
О Гомере | Академия американских поэтов
Мало что известно о жизни Гомера, автору которого приписывают составление Илиады и Одиссеи , который, возможно, является величайшим поэтом древнего мира. Историки относят его рождение к 750 году до нашей эры и предполагают, что он родился и проживал на Хиосе или недалеко от него. Однако семь городов заявили, что это его родина. Из-за отсутствия информации о человеке Гомере многие ученые считают сами стихи лучшими окнами в его жизнь.Например, из описания слепого барда в «Одиссея » многие историки догадались, что Гомер был слепым. The Odyssey , изображающий барда как менестреля на службе у местных королей, также дает некоторое представление о жизни поэта, практикующего свое ремесло. Что не вызывает сомнений в том, что произведения Гомера оказался самым влиятельным не только для поэтов древности, но и для более поздних эпических поэтов западной литературы.
Существует множество свидетельств, подтверждающих теорию о том, что «Илиада » и «Одиссея » были написаны разными авторами, возможно, с разницей в столетие.Дикция этих двух произведений заметно различается: The Iliad напоминает гораздо более формальный, театральный стиль, а The Odyssey использует более новаторский подход и использует язык, более наглядный для повседневной речи. Различные исторические детали, касающиеся торговли, также подтверждают идею отдельных авторов. Несомненно, что ни один из этих текстов не был записан при создании. К восьмому веку до нашей эры письменный текст был почти полностью забыт в Греции.И The Iliad , и The Odyssey соответствуют дикции чисто устной и ненаписанной поэтической речи, которая использовалась до конца того века. Действительно, некоторые ученые полагают, что имя «Гомер» на самом деле было широко используемым термином для слепых, которые бродили по сельской местности, читая эпические стихи.
Хотя Гомеру приписывают написание ряда других произведений, в первую очередь Гомеровских гимнов , сохраняется та же неопределенность в отношении авторства. Предполагается, что большая часть творчества поэта утеряна временем.
Предание гласит, что великий слепой поэт по имени Гомер написал Илиаду и Одиссею , эпические поэмы о Троянской войне и ее последствиях. Но кем был Гомер? Внутри церкви Святого Марка в Венеции находится самая старая полная версия Илиады , рукописного манускрипта, созданного около 900 года нашей эры. До этого у нас есть частичные рукописи и письменные ссылки на стихи Гомера.Самые ранние из них относятся к VI веку до нашей эры. Но поэзия Гомера возникла еще раньше. Повторения и формулы в стихотворениях предполагают, что | они были составлены устно вначале. До того, как письменность стала широко известна среди греков, поэты декламировали и пели рассказы для публики при дворах городских властей и на фестивалях. Поэт действительно мог бы импровизировать сказку в шестистатном ритме греческих стихов, если бы он знал сюжет своей истории, темы и персонажей и имел в виду такие описательные формулы, как «винное темное море» или «Гектор, разрушитель мира». лошади.” Мог ли «Гомер» действительно быть группой поэтов, чьи произведения на тему Трои были собраны? Возможно; но никто не может договориться о границах каждого оригинального стихотворения. Илиада особенно связана во многих отношениях. Несмотря на то, что в произведении много противоречий, главное его драматическое действие ясное и единое, предлагая путеводную руку. Тогда кажется вероятным, что Гомер был великолепным поэтом, который | собрал лучшие из историй Трои, переработал их и соединил воедино. Но если Гомер был строго устным поэтом, как он мог удерживать в своей голове такие длинные произведения, как Илиада ? Чтобы прочитать всю Илиаду или Одиссею, потребуются дни! Сейчас считается, что Гомер работал где-то между 725 и 675 годами до нашей эры, когда алфавит, заимствованный у финикийцев, только начал использоваться среди греков. Кажется вероятным, что письмо помогло Гомеру собирать и сочинять. Написание длинных эпосов о Трое вполне могло быть делом всей жизни. В конце концов, однако, мы можем только догадываться о способах работы Гомера или даже о самом его существовании. Все, что мы знаем наверняка, это то, что стихи, которые мы называем его, послужили краеугольным камнем европейской литературы, и что древние рассказы все еще оживают каждый раз, когда кто-то открывает произведение «Гомер» и начинает читать. |
Факты о Гомере для детей
Гомер — имя греческого поэта, написавшего эпические поэмы Илиада и Одиссея .Это самые ранние произведения греческой литературы, сохранившиеся до наших дней, и входят в число величайших сокровищ древнего мира. Они являются продуктом микенской культуры. «Илиада» повествует о Троянской войне, которая произошла около 1190 г. до н.э. Рукописи Гомера были написаны намного позже, вероятно, позже 800 г. до н.э.
История
Что делает историю этого периода настолько сложной, так это то, что за микенской цивилизацией последовало несколько сотен лет упадка, от которого почти не сохранилось письменности.Этот период, «Темный век греков», закончился примерно в 800 г. до н.э., когда мы снова обнаруживаем греческую письменность, но на этот раз в их новом алфавитном письме. Следовательно, существует явная вероятность того, что гомеровские эпосы прожили, возможно, долгую жизнь, как устная литература, на которой говорили рассказчики.
Мы мало знаем о Гомере, и более поздние греки тоже мало знали о нем. Некоторые сомневались, что он был настоящим человеком; другие думают, что он был женщиной. Легенда гласит, что он был слепым поэтом, жившим в Ионии.Нет никаких определенных доказательств какой-либо из этих идей.
Есть археологические свидетельства существования Трои. Место Трои было обнаружено и раскопано. Поэтому справедливо предположить, что эпос начинался как длинное устное стихотворение, основанное на осаде Трои, но с добавлением и изменением деталей с течением времени. Практически каждая особенность поэзии Гомера обусловлена экономией, навязанной ей устными методами сочинения.
Дата Гомера и транскрипция
Дата существования Гомера неизвестна.Геродот сказал, что Гомер жил на 400 лет раньше своего времени, то есть примерно в 850 году до нашей эры; но другие древние источники указывают даты, намного более близкие ко времени Троянской войны. Датой Троянской войны Эратосфен назвал 1194–1184 гг. До н.э.
Сегодня «дата Гомера» означает дату написания устных стихов, а не жизнь Гомера. Это называется датой транскрипции . Язык предполагает, что самая ранняя возможная дата для транскрипции — 800 г. до н.э., а самая поздняя возможная дата — 600 г. н.э.
Детские картинки
РАЗДЕЛ 3
Литературный и исторический стили тоже не так уж и отличаются, поскольку принципы, которые движут литературой и управляют ею, также информируют историю какой-то степени.Например, если работа историка не дает читателей с определенным уровнем удовольствия от чтения, оно, как правило, не быть прочитанным, что делает его влияние гораздо менее распространенным и инструментальным в формулировке нашего понимания прошлого. Действительно хорошая история лежит в основе каждого влиятельного исторического труда, поэтому историки не только исследуют сущность литературы для истории он может содержать, но также и для изучения методов, используемых писателями-беллетристами в продвижении своего искусства. Имея это в виду, мы рассмотрим двух величайших авторов древних времен. Западная цивилизация: Гомер и Вергилий. Они входят в число лучших «певцов». сказок », которые когда-либо жили. Сочиненные ими былины содержат и широко используем историю, и, посетив эти работы, мы многое узнаем о прошлое и способы пересечения истории и литературы.
Гомер был назван римским писателем Квинтилианом «рекой, из которой все литературные потоки ». Гомер действительно является одним из первых и лучших литературных голоса в европейской цивилизации. Однако то, что его работа настолько исключительное качество, демонстрирующее полностью развитое чувство повествования и психология человека несколько иронична. Значит, с Гомером Вестерном литература входит в историю во всей красе, что дает нам мало шансов чтобы оценить эволюцию литературы на Западе.То есть, будучи таким в такой ранней степени — некоторые утверждают, что ни один писатель никогда не превзошел по качеству повествования Гомера — он не только начало но также кульминация западной литературы, и все это было под откос оттуда! Какого бы ни было мнение, усилия, безусловно, стоят того, чтобы учите древнегреческий язык, чтобы просто прочитать Гомера в оригинале. С таким успехом, окружающим его, возникает несколько важных вопросов, касающихся Гомер естественно накапливался с годами.Кто он был? Как он мог быть таким хорошим писателем, когда он жил? Такой же блестящий и реалистичный, как его персонажи и ситуации кажутся, возможно ли, что его эпосы отражают актуальная история? Это вопросы, которые кружатся, как пыль, вокруг наших футов, пока мы идем по Елисейским полям гомеровского эпоса.
Эпос — длинное повествовательное стихотворение, в котором центральный персонаж, обычно изображаемый как какой-то герой, борется против большие шансы — иногда буквально смерть — достичь благородной цели.Чаще всего в рассказе участвуют боги или, по крайней мере, сверхъестественное в некоторое уважение, которое служит возвеличиванию человечества в его слишком часто тщетные поиски рая и бессмертия. Только неминуемая неудача героя подчеркивает трагедию смертной слабости, присущей всем нам. В захвате одновременно это чувство человеческого величия и хрупкости, произведения Гомера непревзойденный. Гомер является автором двух эпосов, полностью сохранившихся от Древней Греции: г. Илиада и Одиссея .В Илиада , греки пересекли море, чтобы осадить троянцев в их обнесенный стеной город-крепость Троя , также называемый Илиум (отсюда Илиада ). История сосредоточена вокруг Ахилла , величайший из греческих воинов в Трое, но когда Агамемнон , руководитель греческой экспедиции оскорбляет и бесит его, он останавливается боевые действия, сокрушительный удар по экспедиции.Тема Илиада гнев Ахилла на Агамемнона, короткая, но взрывная вспышка, которая почти подрывает попытки греков свергнуть Трою. В большей части этого эпоса Ахилл отказывается сражаться до тех пор, пока в Книге 16 его лучший друг Патрокл умоляет пойти в бой вместо него и, после того, как Ахилл неохотно соглашается, его убивает величайший из троянцев Воины, Гектор .Теперь, когда его ярость была направлена на Гектора, Ахиллес прощает Агамемнона и возвращается в бой. Там он жестоко убивает всех троянских защитников, которых встречает, включая Гектора, чье тело он отказывается сдаться для погребения, но вместо этого безжалостно мучает и злоупотребления. Гомерский эпос заканчивается встречей Ахилла с Приамом , Отец Гектора, престарелый король Трои. Ахилл, наконец, соглашается вернуть тело Гектора Приаму, который хоронит своего сына в большом причитании, потому что со смертью своего величайшего защитника троянцы знают свою судьбу запечатан.Вопреки распространенному мнению, Илиада не пересчитывает знаменитый мешок Трои или история троянца Лошадь . Эти истории были включены в другие утраченные греческие эпосы. Действительно, самая известная версия этой истории возникла из античности. происходит вовсе не от грека, а от более позднего римского поэта Вергилия. Одиссея , другая сохранившаяся эпопея Гомера, происходит после Троянской войны, когда греки возвращаются домой — или попробуйте к… на самом деле очень немногие возвращаются в Грецию живыми или, если они это сделают, жить очень долго после возвращения домой.Например, полководец Агамемнон благополучно возвращается в свой родной город Микены только для того, чтобы его вероломная жена Клитемнестра убила его в самый день его возвращения на родину пока он в ванной. У этой пары были семейные трудности до войны, и в течение десяти лет, когда он сражался в Трое, она взяла с другим мужчиной. Итак, прежде чем он сможет обнаружить ее неверность, она убивает ему. Таким образом, центральный персонаж Odyssey не командир. греческих войск или их лучшего воина, но Одиссей (на латыни Ulysses ), совсем другой герой из жестокий, злой Ахиллес.Одиссей — «думающий» человек, который не спешит домой, как Агамемнон, но в конце концов пробирается обратно в город. Также в отличие от Агамемнона, Одиссей возвращается к верным, но осажденным жена, Пенелопа , само имя которой стало олицетворять супружеская верность. В начале эпоса Одиссей был вдали от своей родины. Итака почти двадцать лет, а пока ленивые, жадные женихи сошли на благородную Пенелопу.Они ищут ее руки в браке, потому что с ним приходит царство, власть и богатство Одиссея. С умом не менее тонко, чем у ее мужа, Пенелопа много лет умудрялась чтобы удержать этих женихов, пока она ждет и надеется на возвращение мужа. Когда, наконец, он это делает, он побеждает и убивает их.
Одной из самых замечательных черт творчества Гомера является его современность.Что мотивации и реакции персонажей кажутся такими реалистичными, особенно их неуверенность и отрицательные качества: их жадность, мелкая ревность и упрямство — делает работу Гомера доступной и очень привлекательной. даже в эпоху, столь далекую от Древней Греции, как наша. И решающий элементом этого очарования является то, что эпические произведения Гомера отображают весь спектр человеческие эмоции, от комических до трагических и в самых неожиданных местах.
Например, посреди могилы и ужаса Илиада , Гомер находит юмор во всех отношениях с богами. В книге 14 (около середины эпоса) греки страдали от отсутствие Ахилла на поле боя и потому что Зевс, самый могущественный бог и глава олимпийского пантеона оказал поддержку Троянцы в подарок матери Ахилла, привлекательной морской нимфе.Для нескольких причины, эта ситуация бесит Гера , царица небес и жена Зевса, которая ненавидит троянцев и благоволит грекам в троянцах. Война. Зевс и Гера, типичные для политеистических божеств, ссорятся и противостоят друг другу. другие в управлении вселенной они якобы наблюдают вместе. Например, у Зевса есть миссия, по его мнению, отстаивать свою мужскую принадлежность. авторитет и широко документировать его творческие способности — другими словами, у него много любовных романов с богинями, нимфами и смертными женщинами — в результате на Земле нет недостатка в полубожественных героях.Что касается Геры, то все эти связные и их негодяи потомство незаконнорожденное, и ее муж ведёт войну — mis management насколько она обеспокоена! — должна быть остановлена. Поэтому царица космоса придумывает план, как отвлечь ее. муж и противник достаточно долго, чтобы ее агенты на земле могли помочь осажденные греки. Более того, она решает, что правильный способ заплатить ему за оба неверных суждения — соблазнить его самой — это типично для комедии, что наказание похотливого мужа за разврат в том, что он занимается любовью со своей женой, той женщиной, которую он не хочу спать! — она предполагает, что, пока они заняты другими делами, он отвлечется от войны и не заметит, если ее приспешники нанесут некоторый ущерб от троянов. Но чтобы это сработало, Гера не может просто подойти и броситься на него — он было бы немедленно подозрительно — она должна заставить его так сильно ее хотеть он понятия не имеет, что это все ее план — ниспровергнуть его. Это требует коварство и понимание и нижнее белье. Так она посещает богиню секса и заимствует у нее особую одежду, «пояс Афродиты» что делает женщину, носящую его, неотразимо привлекательной для мужчин.Она, затем идет на гору Ида возле Трои, где сидит ее муж и смотрит война развернется внизу. На этом все готово для комичного Гомера. версия их божественной встречи, так называемое «Соблазнение Зевса «( Илиада 14.292-351):
Понятно, комичный пассаж! Обратите внимание, как Гера почти выходит из себя, когда Зевс начинает перечислять своих любовниц и детей, которых они ему родили но, учитывая ее план, вынуждена довольствоваться напоминанием ему о Гефесте, один из немногих законных сыновей, которых он породил.Все заканчивается тем, что выглядит быть стереотипной, блаженной, усыпанной цветами сценой блаженства среди гомеровских «счастливые олимпийцы», но на самом деле это изрядная подспорье закулисных интриги и сексуальная политика.
На другом конце эмоционального спектра находится душераздирающий отрывок. из Книги 17 из Одиссея .Одиссей наконец вернулся в его родина Итака, но вместо того, чтобы просто войти в дверь и объявить своего присутствия, он решил, как лукавый мыслитель, разглядеть ситуация первая. Итак, он маскируется под нищего и вместе с дружелюбный и верный свинопас Эумей, не признающий Одиссея как его давно потерянный король, странник впервые за двадцать лет, чтобы посетить его дворец и дом.Там он видит разрушения, которые совершено в его королевстве жадными, грубыми женихами, которые ухаживал за женой и злоупотреблял своим богатством много лет. Среди этих руин первое, что бросается в глаза Глаз — собака по имени Аргус (или Аргос). Одиссей вырастил Аргуса как щенка но теперь, много лет спустя, собака больна и плохо обращается с ней ворота дворца. Из всех тех, кто ждет дома возвращения Одиссея, Аргус первым узнает своего хозяина.Вот исполнение Гомера трогательного воссоединения «Одиссея и Аргуса » ( Odyssey 17.290-327):
Сила Илиада и Одиссея , их великолепие гуманность и сложная психология обеспечили им непреходящую известность в каноне западной литературы. Но могут ли они быть чем-то большим, чем просто обязательное чтение? Есть ли за ними история, правда в вымысле? Чтобы ответить на вопросы таким образом, мы должны сначала узнать все, что можно об авторе.
О поэте, известном как Гомер, древние греки и римляне мало стоит упомянуть, по крайней мере, для тех, кто ищет исторический факт. Древний традиция гласит, что он был слеп. Ряд городов утверждал, что он родился и разные ученые древности приписывали дату его рождения нескольким разным веков. Один современный писатель шутит, что показывает только страдания его матери. несколько фальстартов перед окончательными родами.Для историка разрыв между человеком и материалом, который идет под его именем, составляет обширный, и тем более, что он включает долгую темную эпоху (1100-800 гг. до н.э.). Это практически все, что можно с уверенностью сказать о поэте Гомере. почти все! Важный прорыв в современных гомерических исследованиях произошел в первые половина ХХ века. Это понимание возникло в ходе исследования текста гомеровских эпосов, построенных очень любопытно, использовать необычные, повторяющиеся фразы.Например, когда персонаж реагирует на то, что сказал другой, Гомер часто разделяет их речи, говоря несколько механически «И поэтому он ответил крылатым слова «или, как мы видели выше,» Зевс, владыка облаков, сказал в ответ ей «. Кроме того, сюжет эпопеи не всегда имеет смысл, по крайней мере, когда они взяты как единое целое. Например, по курсу Илиада несколько героев умирают дважды, а в The Odyssey колдунья Цирцея говорит Одиссею, чтобы он отправился в Подземный мир, чтобы узнать у мертвого провидца Тиресиас, как вернуться на родину Итаку.Когда это сделает Одиссей, Тиресиас рассказывает ему все, но не знает, как добраться до дома. Итак, Одиссей возвращается на остров Цирцеи и рассказывает ему, как вернуться на Итаку. Почему разве она не сказала ему ответ на его вопрос в первый раз, когда он спросил? Однако то же самое не относится к отрывкам из близость друг к другу. Они всегда имеют смысл. Давно признанный как особенность гомеровского стиля, несвязность некоторых отрывков, широко отделены друг от друга — так называемые слабые соединения — дали поднялись до ряда теорий, объясняющих случайные ошибки Гомера в последовательности: он был небрежным писателем, сочинявшим эпосы, как повторяющиеся любовные романы, или у него была плохая долговременная память, или он действительно был комитетом эпических поэты, которые не могли договориться о деталях и склеили свои любимые биты без оглядки на чужую работу.Несмотря на свою изобретательность, эти тезисы идет вразрез с основной последовательностью и совершенством Илиада и The Odyssey , которые решительно опровергают любую постулируемую гипотезу. об отсутствии у автора таланта или навыков, что хорошо подтверждено в другом месте в работах. А гораздо лучшее решение этой головоломки было предложено Milman Парри , американский ученый, работавший в 1920-х и 1930-х годах, кто изучал тип поэта, называемый устный бард нашел в то время в основном в отдаленных уголках области, тогда называвшейся Югославией где сохранились древние повествовательные традиции.В таких местах очень мало кто умел читать и писать, поэтому полагался на «рассказчиков» для развлечения. Как заметил Парри, эти барды сочиняли стихи «устно», то есть то есть, они сочиняли длинные эпические стихи под влиянием момента перед аудитория — и хотя сегодня такое трудно представить, Парри показал, что на самом деле обученные поэты могли сочинять сложный стих, такой как Гомер, казалось бы, не у дел, когда они использовали то, что Парри назвал устные формулы , повторяющиеся фразы, которые вписать определенные метрические прорези в стихотворную линию. Когда Парри начал сравнивать поэзию Гомера и югославских бардов, внимательно он заметил несколько важных моментов сходства. Например, стихи современных бардов полны шаблонных фраз, как и Гомеров стихи есть. Иногда они принимали форму точных копий более ранних фразы и в других случаях адаптированные, чтобы соответствовать немного другим положение в стихе. Тезис Парри также объяснил еще одну вещь. о Гомере, что он был слеп.Зрение не обязательно для орального бард. Это действительно одна из немногих профессий в древности, представители которой слепота не освобождает человека. Непосредственное следствие Пэрри открытие состояло в том, что Гомер был оральным бардом. Это также объяснило, почему в эпосах Гомера были «слабые соединения». Это был продукт поэта и публики, которая не могла вернуться и проверьте, что было сказано ранее, потому что это не было записано.После все, такая непоследовательность была бы почти незаметна в устной речи поэзии — кто мог вспомнить смерть одного конкретного героя, который были описаны несколько часов назад, если даже в том же исполнении — все что подразумевало нечто гораздо большее, гораздо более важное в отношении Гомера. и общество, в котором он жил: они не умели ни читать, ни писать, а иначе почему создать устных стихов? То есть «река, из которой вся литература потоков »был безграмотным! Придание веса тезису Парри было тем, что на самом деле было заметили раньше, но никто не видел его значения: персонажи в Гомер никогда ничего не читал и не писал.Хотя часто говорят о создании поэзия — в какой-то момент Гомер даже дает детальное изображение барда поют на королевском банкете — всегда поют куплет, никогда не читал в письменной форме. Упоминается само письмо во всех The Iliad и The Odyssey только один раз, когда Гомер вспоминает несчастного Беллерофонта, несшего «зловещие знаки». (т.е. письменное сообщение), слова, которые он не может прочесть, которые говорят о предполагаемом получатель сообщения убить его носителя.Любители Шекспира узнают этот мотив из подсюжета Розенкранца и Гильденстерна в Гамлет . Странно негативное воспоминание Гомера о письме хорошо подходит для культуры в котором когда-то существовала письменность — в ранней Греции действительно был тип письма, теперь обозначенный как «Линейное письмо B», но День Гомера был в лучшем случае далеким воспоминанием. Хотя устная теория дает много хороших ответов, она не без осложнений.Например, как это возможно, чтобы текст устного барда сохранился? при отсутствии написания? Здравый смысл и история дают понять, что устная культура и все ее артефакты быстро исчезают, как только появляется грамотность на сцене. Один ответ заключается в том, что Гомер просто жил именно в правильный момент времени — когда впервые был введен алфавит в Грецию около 800 г. до н.э. — и мог диктовать свои устные стихи переписчикам, записавшим его слова.Если бы он жил раньше, там не было бы письменной системы, с помощью которой можно было бы сохранить его работы; любой позже, и устная традиция, от которой зависит его стих, была бы вытеснен письменной литературой и забыт. Это к нашему большому благу удача — на самом деле невероятно удачное совпадение — что такое поэт жил в такой момент, когда его слова можно было записать. Но, как говорится, случались и более странные вещи. Есть, конечно, еще одно, гораздо более тревожное возможность, что Гомера никогда не было, что он просто еще один кусок выдуманной истории, немногим больше, чем доисторическое название, которое перекликалось с по залам поздней греческой античности и использовался для придания связности к корпусу ранней устной литературы, истинное происхождение которой к тому времени было утеряно в тумане далекой, незарегистрированной эпохи. В таком случае гомеровский эпосы на самом деле представляют собой подделку плохо запомненных «устных» спектаклей, которые были собраны в единый текст только спустя долгое время после их день — это другой способ учета «слабых соединений» — и которые получили заслуживающий доверия авторитет, приписав их каким-то великим ранним фигура, которая на самом деле могла когда-то жить, но чье авторство Работы было трудно проверить.Наличие рапсодов (буквально «сшиватели песни»), исполнители, которые декламировали Гомера эпос перед греческой публикой спустя столетия после Гомера, приводит доводы в пользу справедливости такой процесс, в котором текст был «сплетен» вместе в некоторых точка. Кроме того, похоже, что была некоторая изменчивость в содержание гомеровских эпосов даже в классическую эпоху (500-400 До н.э.) категорически возражает против того, что Илиада и Odyssey представляет собой законченную и отполированную работу одного реального человека. поэт по имени «Гомер.« Если это так, то Гомер — один из самых успешных и широко распространенных изобретателей. истории когда-либо сочинялись. Все древние свидетельства утверждают существование исторический Гомер, и такое единообразие нельзя игнорировать легкомысленно. Более того, общая последовательность и качество эпоса делают проблематичным превратить «Гомера-поэта» в «Гомера-поэтического изобретения». Но независимо от того, исходят ли они от настоящего мужчины или нет, какая история, если таковая имеется, может почерпнуть из эпоса Гомера?
Другими словами, можем ли мы ожидать, что устный поэт живет несколько столетий? постфактум, в период общей неграмотности и экономических трудностей — и к тому же художнику, стихийно сочиняющему стихи в публичном исполнении, — сохранить достоверную историю? Вряд ли. Без письменных записей где бы он нашел источники, на которых он мог бы основывать свое представление о прошлом? А также даже если они существовали, он был неграмотным и слепым, поэтому не мог читать их.Вероятность того, что его работа содержит точные отражения прошлое кажется не лучшим. Однако ответ не так прост. Другие поэты, такие как как те, кто писал стихи в средние века (500-1500 гг. н.э.), иногда сохранить в своих стихах важные исторические факты, вещи, которые можно подтверждено из других источников. Тем не менее, в то же время они могут также сбивают с толку важные моменты истории, например, на какой стороне конфликт, с которым сражался известный лидер или на город, который он атаковал — делая практически невозможно отделить факты от вымысла, если бы у нас не было других истории, чтобы направлять нас. Следует также иметь в виду, что устная поэзия Гомера, как и многие другие запись прошлого, в первую очередь — хотя и не исключительно — означала быть интересным, и в таких обстоятельствах естественно ожидать бард, пожертвовавший исторической точностью ради острых ощущений и поэзии. пиротехника. То есть, если нет документации исторического Одиссея когда-либо имея такую собаку, как Аргус, если Гомер пропустит этот трогательный отрывок из Одиссея только потому, что нет доказательств того, что это действительно произошло? Историки могли бы посоветовать ему это, но ни один художник или продюсер никогда не и я сомневаюсь, что многие люди тоже. Также разумно помнить, что эпическая поэзия, подобная поэзии Гомера, несомненно, была все древние греки имели для истории, и они, должно быть, яростно цеплялись к воспоминаниям, которые он охватил. Так же, как сегодня никто не имеет права переписывать Библии, они, несомненно, сопротивлялись попыткам радикальных изменений в получил текст, каким бы он ни был. Это будет особенно актуально после эпосы достигли определенного статуса в своей культуре.И действительно У греков более поздней античности в рассказах Гомера о Троя, аура благоговения позже передалась самому автору, подрывая любое предположение о том, что сага о троянцах — откровенная басня и вымысел, полностью лишены какого-либо исторического ядра. Так что, скорее всего, некоторые подробности у Гомера представляют собой верные воспоминания. прошлого — археология фактически подтвердила многие особенности он упоминает о доспехах и дизайне кораблей во втором тысячелетии (ок.1200 г. до н.э.) — вопрос , какие детали верны, а какие не правы. Без внешних источников, таких как археологические данные, для подтверждения их, невозможно сказать. Безусловно, видение «исторического Троя », где события произошли именно так, как описывает Гомер, — это вызывает доверие, но Троя также явно не Эльдорадо или Атлантида либо места, которые существуют только в ландшафте чьего-то воображения.Как мы увидим в следующем разделе, археологический место в современной Турции может фактически содержать остатки города Приама сам. Нити истории, несомненно, вплетены в ткань. гомеровского эпоса, хотя во многих случаях извлечение фактов из художественной литературы за пределами нашего понимания.
Исторические обстоятельства римского поэта Вергилий , другие великие мастера древнего эпоса совершенно не похожи на окружающих Гомера и показать еще один способ пересечения литературы и истории.О Вергилии мы знаем очень много, и все это относительно достоверно. прежде всего, что некогда был человек по имени Вергилий, который написал The Энеида . Более того, стихи Вергилия раскрывают его личность, его ум, что он был человеком, тщательно обученным грамотной речи, где царит точность выражения — вы не найдете «слабых» соединяется »или устные формулы в Вергилии! — и Энеида изобилует деталями, которые только бесчисленные исправления и пристальное внимание к тонкостям письменного стиля. Не только писатель, но и сам человек проявляется с некоторой ясностью. по историческим данным. Мы знаем, например, год и день обоих его рождение и смерть (15 октября 70 г. до н. э. и 20 сентября 19 г. до н. э.) в контексте, мы не знаем точного года, когда Юлий Цезарь родился — более того, нам рассказывают даже о семье Вергилия. А именно, хотя он происходил из относительно бедного происхождения, он был хорошо образован. Восхождение Вергилия к славе писателя также явно задокументировано. Его самое раннее признание основывается на стихе под названием «пастырское служение». поэзия »- стихи о сельском хозяйстве и жизни в деревне — и его две первые опубликованные работы ( The Eclogues и The Georgics ), оба из которых до сих пор сохранились, принадлежат к этому жанру. После большого успеха при этом он был завербован римским императором Август составить грандиозный эпос о Риме, замечательное изменение темпа для человек, который до этого был римским эквивалентом «кантри-вестерна» певица.»Тем не менее, он принял императорский мандат, и эта задача поглотил последнее десятилетие его жизни. Вдобавок ко всему, исторические сведения о подсказках Вергилия нас в его метод композиции. Медленный и скрупулезный работник, — писал он. из расчета около двадцати строк стихов в неделю (что эквивалентно нескольким параграфы), что означало, что его покровитель Август видел бы очень мало, если вообще есть, из Энеида в течение некоторого времени после того, как он заказал работа.Однако такой перфекционизм был отличительной чертой стиля Вергилия. в результате получился тщательно продуманный стих беспрецедентной глубины и красоты, и Август прекрасно знал об этом, когда нанял Вергилия, так что он, вероятно, не настаивал на том, чтобы поэт обнародовал свои произведения, пока Вергилий это не почувствовал. был готов. Также возможно, что настойчивость Вергилия в «контроле качества» был, по сути, тактикой, которую он использовал, чтобы утвердить большую художественную автономию над его стихи.В частности, это обеспечило бы императору никакого реального вклада в создание стихотворения, по крайней мере, на его начальных этапах, позволяя Вергилию говорить свободно. В Риме Августа был обычай что богатые и влиятельные покровители вроде императора платили поэту за его стихи и от этого ожидал определенных вещей, например, что поэт будет хвалить своего покровителя, или, по крайней мере, не критиковать его режим. Итак, один из основных вопросы о тщательно отшлифованном стихе Вергилия в том, взял ли он возможность его перфекционизма высказывать свое мнение через его поэзия.И если да, то что он пытался сказать? Единственный способ ответить на этот вопрос — изучить текст Энеида . внимательно, что, по крайней мере, на первый взгляд, кажется довольно безобидным. Он даже не имеет прямого отношения к римской политике или миру, в котором Вергилий и Август жили, но вместо этого рассматривают мифологического персонажа, Эней , вымышленный герой, который привел троянцев в Италию после того, как греки разрушили их город.В то же время это не совсем Ясно, что это была тема, которую император ожидал от Вергилия. его эпос, но в любом случае Август определенно получил больше, чем заплатил для. Энеида — одно из величайших литературных произведений всех времен. написано, безусловно, лучшее, что когда-либо было написано на государственном гранте. Но, не успев закончить стихотворение, Вергилий умер. Текст у нас есть, что он оставил позади, составляет законченный «первый черновик» — и шедевр по любым оценкам, кроме разве что сверхскрупулезных Вергилий — видя, однако, что он не сможет отполировать свою работу как он привык, на смертном одре он попросил рукопись быть сожженным.Противодействуя этому последнему желанию, Август сохранил его и фрагменты рукописи собраны как можно лучше для публикации. Энеида , таким образом, включает около пятидесяти незавершенных строк, только очевидное свидетельство его несовершенства. Было бы, если бы большинство произведений литературы которые их авторы считали законченными, были наполовину «неполными»! При первом появлении в литературном мире Рима, Энеида стал бестселлером.Признанный классикой по прибытии практически всех, его почти сразу стали использовать в школах для обучения римских учеников о литературе и хорошем письме, функции, которую он выполняет с тех пор. Эта мгновенная слава в какой-то мере объясняет, почему мы так много знаем насчет Вергилия сегодня. Он был признан еще при жизни как гений он действительно был и, когда были еще живы люди, которые помнили его, его биографические данные были записаны и, поскольку звезда его автора ни разу не исчез за последние два тысячелетия, эта информация сохранилась.
На первый взгляд, Энеида действительно прославляет Рим. и правление Августа, но под фасадом хвалы и лавров брошенный к ногам императора вызывает поток сбивающих с толку вопросов и триумфы, обернутые неудачей. Вот что делает это литературное произведение так интересно историкам.Это говорит о том, что Вергилий работал за своим босса и закодировал в своем стихотворении более великую и темную правду о Риме, подрывая то самое сообщение, за которое ему заплатили, за рекламу. Пока есть ничего похожего на злобное нападение Прокопия на Юстиниана в Анекдота , под эпосом Вергилия скрывается подтекст, бросающий вызов пропаганде режим Августа в то же время восхваляет его. И даже если Август после прочтения Энеиды хотел спросить Вергилия, что он имел в виду, включив тревожные детали в определенные моменты, он никогда не шанс.Поэт был мертв, эпос закрепился как бессмертный стих и было уже слишком поздно что-либо возвращать. Одна из самых интересных загадок, загаданных в Энеида связана с сам центральный персонаж. Задолго до возникновения Рима Эней был известный деятель греческой литературы. Он появляется несколько раз в Илиада и редко ведет себя как герой, уж точно не один по римскому стандарту virtus («мужество, отвага»).Гомеровский Эней, например, хвастается своим боевым мастерством, а затем проигрывает почти каждый бой, в котором он участвует, потому что он не очень хороший истребитель, совсем не такой, каким видели себя римляне. Еще хуже от Римская перспектива, как сын богини Венеры и смертный пастырь по имени Анхис, греческий Эней находится под защитой боги, которые однажды даже спасли его от верной смерти в бою.Не много там и virtus . Лучшее, что можно сказать об этом Эней — любимец богов. Итак, этот конкретный персонаж кажется, по крайней мере на первый взгляд, скорее «анти-римский», что делает его трудным выбором для игры архетип любого мирового завоевателя, такого как Рим. Как будто мы сегодня были обременен историей о молодом Джордже Вашингтоне, который солгал о вишневом дереве и не сказал правды.Что такое американский поэт собираешься делать с той фотографией нашего отца-основателя? Но то, что наверняка отпугнуло других римских авторов, могло удержать интригующие возможности Вергилия. Характер Энея присущ чувство, что боги его особенно любили и оставили для него не только возможность избежать смерти в Трое, но также основать новую расу, предназначенную для величия. Но почему? Почему он? Что было в Энее, что сделало его так привлекателен для небес? Вергилий ответил, что Эней был пиус , По-латыни «верный, послушный».» Таким образом, пий Эней стал литературным эквивалентом Вергилия устная формула, его лозунг для новой, обновленной версии персонажа основан на традиционном греческом Энее, но больше отражает возраст Вергилия. чем у Гомера. Этот «верный» человек, уважающий свою страну и семья, как и положено любому хорошему римлянину, превратилась в руках Вергилия в своего рода героя сильно отличается от кровожадных берсерков, которые взламывают свои путь через Илиаду .Новый Эней был «мыслящим человеком», но не хитрый, как Одиссей Гомера, который побеждает обманом и маскировкой, скорее трагическая фигура, которая наблюдает, как его мир рушится вокруг него и борется чтобы понять, почему, а когда он не может, ставит под сомнение бездушие очень боги, которые всегда защищают и сохраняют его, желая, чтобы они просто позволили ему умереть. В конце концов, он человек, который борется с депрессией столько же, сколько и все остальное. иначе, модель для всех, кто когда-либо проиграл и жил. Как государственный служащий, непригодный для жизни в эпоху, которая воображает сам «героический» и совсем не то, что Эней был призван в армию. силами вне его контроля — в частности, Венеры, его властной богиня-мать — выполнить задачу, для которой он чувствует себя неподготовленной, уладить Италия и основали римскую расу. И в погоне за этой мечтой что даже не его, он теряет большую часть своей семьи, своих людей, его чувства благополучия, и единственные две женщины, которых он когда-либо действительно полюбит: его жена Креуса и его возлюбленная Дидона, королева Карфагена.Когда он наблюдает за всем этим раздавлен машиной божественного предписания, предписывающего Риму день, он задается вопросом о цели всего этого разрушения и, в конце концов, после двенадцати книг никогда толком не находит ответа. Нетрудно поверить, что Вергилий, призванный написать эпос для Августа, оставил на портрете некую картину своей жизни. он рисует муки Энея. И так должно быть многим казалось государственных служащих, которые всю жизнь трудились на Рим, но на самом деле мастер, император Август.Неудивительно, что Энеида был так популярен среди римской читающей публики в то время. Они могли связать герою, который постоянно слышал о славе, которую он создавал, или что будет создан однажды — когда на самом деле он и они оба были очарованы чьим-то видением рассвета славной новой эры. Их будущее, как и будущее Энея, определялось чьими-то чувство истории.
В начале эпоса Вергилий прыгает так же, как Гомер в medias res , «посреди вещей». История открывается через много лет после падения Трои, когда Эней плывет по Средиземное море в поисках новой родины для своей оборванной банды троянцев беженцы. Когда мы впервые встречаемся с Энеем, он попадает в сильный шторм, посланный от богини Геры — ее имя Юнона в римском мифе — водоворот, направленный, чтобы уничтожить Энея и его людей кого Юнона ненавидит.По нескольким причинам она хочет смерти Энея, не в последнюю очередь из которых, потому что ее муж Юпитер , римский эквивалент Зевса, имеет план для римского народа, что когда-нибудь они победят весь мир, и она противостоит желаниям мужа в этом отношении как и во многих других. Первое изображение Энея, которое мы получаем, находится на палубе своего корабля с Юноной. Вокруг него бушевала буря.Когда он видит, как тонут его корабли и тонут люди, он падает в безнадежности, плачет, беспомощный, чтобы предотвратить их гибель, и говорит:
Этот первый взгляд на Энея необычен во многих отношениях. Первый, герой, сдающийся судьбе и молящийся о смерти еще до рассказа имел шанс начать — это не то, как древний эпос обычно изображает его центральные персонажи. Итак, пока Эней оглядывается на Трою, Вергилий явно с нетерпением ожидает нового типа героя, которого возвеличивает не его virtus но его humanitas («человечество»), латинское слово, которое был придуман великим римским оратором Цицероном всего лишь поколением раньше.Во-вторых, что еще менее характерно для раннего эпоса, Эней в этой сцене говорит сам с собой — то есть думает вслух — так прямо в В начале стихотворения Вергилий переносит читателя внутрь главного героя. это место, которое Гомер редко посещает со своим слушателем. Так как он больше фокусируется на чувствах персонажей, чем на их подвигах, «Энеиду » по праву называют первым современным психологическим романом. Эней и те из его людей, которые пережили шторм, смываются с берегов Северного Африка, где поселенцы из Тира (город на восточном берегу Средиземного моря) строят новый дом под руководством своей королевы Dido . Это поселение позже превратится в Карфаген , город-государство. чье имя имело мощный исторический оттенок для римлян День Вергилия, потому что это было во время поражения их предков карфагенянами. во второй половине III века до нашей эры — за два столетия до Жизнь Вергилия, но вечная память в коллективном сознании его современников — что римляне расчистили путь для своего завоевания и в конечном итоге господство над Средиземным морем.Пока эта история как еще далеко в будущее для персонажей Энеида , Эней ‘ встреча и трагический роман с Дидоной — прообраз войны между Рим и Карфаген — ирония, которую ни один римлянин во времена Вергилия не мог и не хотел бы пропущенный. Эней бродит под защитой своей божественной матери, которая делает его невидимым. внутри страны и натыкается на строящийся Карфаген. Там он входит Храм Венеры, когда Дидона приходит на поклонение.В тот момент богиня лишает сына невидимости, и королева не может не упасть влюблен в него — в конце концов, он самый сын Любви — и желая поприветствовать красивого незнакомца, Дидона устраивает большой пир в честь заблудших троянцев. Их римские потомки веками позже, поэтому Вергилий предполагает, разрушит те самые залы, в которых обедают Эней и его люди тем вечером.
В вторая книга Энеида , Эней рассказывает для Дидоны и ее суд, как пала Троя, в том числе знаменитый эпизод с троянским конем. Так как он лично был свидетелем этого опустошения, история Энея весьма убедительна. тем более убедительно, но Вергилий уделяет меньше внимания этому, чем боль герой чувствует, как он вспоминает, как видел, как его дом был разграблен и сожжен.В виде мы отметили в главе 1, очевидцы не всегда предоставляют наиболее надежные отчеты о том, что на самом деле произошло в прошлом, и Вергилий, это вроде, согласен. Кроме того, что Эней не видел всего, что произошло во время разрушения Трои — ведь он всего лишь один человека и не может быть повсюду одновременно — ужасная катастрофа явно оставил шрам на его душе, особенно когда он рассказывает о поисках для его жены среди дыма и резни той ужасной ночи.При длительном наконец, он нашел не ее, а ее призрак, который велит ему собрать то, что осталось его семьи и друзей и бегут. В шоке и оцепенел от горя, он подчиняется эта команда из могилы. Кульминацией книги 2 является рассказ Энея о резне Приама , престарелый царь Трои, от рук жестокого сына-подростка Ахилла, Пирр . По словам Энея, этот кровожадный юноша вторгся в славный, древний дворец Трои, поджигающий и уносящий жизни повсюду он ушел.В погоне за Политесом, младшим и последним выжившим сыном Приама, он натыкается на святая святых, где Приам, его престарелая жена и многие дочери отступили, чтобы спрятаться от бушующей вокруг них бойни. Пирр схватил Политеса в этом святыне и демонстративно рассек его горло на глазах у его беспомощных родителей и богов. Приам, обремененный возрастом и обстоятельствами, вооружается как можно лучше и противостоит высокомерному головорезу.
Момент ужасный, а тем более для тех, кто знает, что происходит в Риме времен Вергилия.Основа новообразованного Августа правительство опиралось на век гражданской войны. Просто предыдущее поколение, Юлий Цезарь сделал Рим своим, победив важные легионы. кого он убедил бороться против собственного государства. В конце концов, Цезарь встретил Рим на поле битвы и победил. Результатом было уничтожение Римской республики и самодержца. установлен в силе. Переломный момент тех войн и самых сокрушительных поражение римского сената произошло, когда Помпей , Цезарь самый грозный соперник, проигравший битву при Фарсале в 48 г. до н. э., сенат последняя реальная надежда защитить свою независимость.Помпей был вынужден бежать в Египет, где его приветствовали люди, которых он считал союзниками. Он был вместо этого безжалостно зарезанный, его обезглавленный труп остался плавать в Египетский приливный бассейн — «голова сорвана с плеч, и труп без имени »- подходящее описание, и это было в этой загвоздке истории, которую многие римляне, оглядываясь назад, смерти за свою республику и концепцию Империи Августа.В рассматривая смерть Приама как ясное воспоминание о Помпее, кажется очевидным Вергилий как-то комментирует текущие события. В этом отношении на по крайней мере, Энеиду нельзя рассматривать как выдуманную историю, чистую или просто.
В Книге 3 Эней продолжает свое повествование о Дидоне, где его скитания после падения Трои взяли его.Хотя отплыл на протяжении многих лет на берегах восточного Средиземного моря он еще не нашел землю под названием Италия, обещанную ему богами. Его и настроение его людей на небывало низком уровне, и они отчаялись когда-либо снова имея место, которое они могут назвать своим домом. В Книге 4 Дидона пытается утешить очаровательного незнакомца — и чудесно рассказчик! — и после того, как они попали в ливневую бурю, когда они однажды выйдя на охоту, они завязывают интенсивный любовный роман.В конечном счете, однако боги призывают Энея служить его судьбе и находят государство Рим. Сказав, что у него нет выбора в этом отношении, герой отправляется в Дидона и пытается объяснить, почему он должен уйти. Она, ослепленная любовью, осуждает и проклинает его, а после того, как он уходит, наносит себе удар своим мечом. горя. Ее тело кремировали на погребальном костре и, пока он плыл Эней оглядывается на Карфаген и видит вдалеке дым, но не понимает, что это все, что осталось от его возлюбленной, заблудшей Дидоны.Карфаген теперь просто еще один город, из которого он бежал в дыму, пепле и смерти женщина, которую он любил. Похоже, что разорение — это награда за пиус . В Книга 5 Отец Энея Анхис умирает, а в Книге 6 герой попадает в Подземный мир по приказу богов получить от призрака своего отца видение о будущем. Пий Эней как всегда исполняет свой долг и, потому что боги настаивают, противостоит ужасам ада.Худший Аид должен предложить ему, однако, не батальон адских чудовищ, которые живут и прячутся там — не то чтобы их не так много! самые темные невзгоды, с которыми сталкивается Эней на своем пути через ад, — его собственные личные демоны, видя мертвых друзей из Трои и товарищей, которые умерли в поездке на запад. Но самый ужасный из всех ужасов, с которыми герой сталкивается в Подземном мире. это душа Дидоны.Еще не подозревая, что она умерла, пока он не увидит ее призрак, он правильно предполагает, что его уход стал причиной ее кончины. и умоляет ее простить его. В одном из великих молчаний всей литературы, она просто смотрит на него и ничего не говорит. Ближе к концу жизни она пытался убедить его не бросать ее, но он сделал это, и он заслуживает ни слова больше. И в одном из величайших поэтических сравнений всех времен Вергилий говорит, что она уходит от него «как луна за облаком.» Наконец, потрясенный до глубины души, как любой мужчина, переживший оба буквальные и личные ады, Эней наконец встречает дух своего отца Анхис, который утешает его — или пытается — показывая ему, почему он должен терпеть. Он берет своего сына на театрализованное представление будущего, парад празднование всего того, чем будет Рим в один прекрасный день. В каком-то триумфальном шествие будущих римлян, великих полководцев и государственных деятелей Прошлое Вергилия, которое, конечно же, является будущим Энея, образует цепочку шествия. в хронологическом порядке, чтобы встретить свои грядущие судьбы, казалось бы, бесконечная картина патриотов, убивающих своих непокорных родственников, отцов, которые казнить своих сыновей во имя Рима, и это завершится призрачным фигура, которую объясняет Анхис, — это Марцелл, племянник Августа, молодой человек, который умер в 23 г. до н. э., когда Вергилий писал Энеиду .Эта последняя фигура в далеком далеком будущем Энея и новейшая история Рима. прошлое — это сама картина невыполненного обещания, совершенство несовершенства, и снова времена Вергилия вторгаются в мифологический эпос. Как рассказ Энея о падении Трои и Приама ужасная бойня на алтаре, этот отрывок тоже заканчивается несогласным аккорд со странными отголосками времен Вергилия. После того, как он закончил смотреть триумф еще не наступившего Рима и, наконец, уходит из Подземного мира в По словам Вергилия, Эней уходит через врата с любопытное значение.Это последние слова Книги 6 из Энеида , точная середина эпоса с двенадцатью книгами:
Эней выходит из Подземного мира, пройдя через ворота из слоновой кости, дорогу какие ложные сны принимают! Что здесь говорит Вергилий? Был «Триумф» Рима », который Эней только что стал свидетелем ложного сна, который он сейчас неся в мир наверху, ослепительную ложь какого-то рода, предназначенную для того, чтобы обмануть римляне с надеждой на славу сеяли столетия войн и резни чем заполнить ад? Умереть и переработать свою душу — вот цель Рима? Без дальнейших объяснений Вергилий возвращается к истории.
Во второй половине Энеида (Книги 7-12), Эней и его запачканные последователи наконец поселились в Италии, к большому неудовольствию местного населения по имени рутулианцы. Под руководством Turnus , они вынуждают Энея и его людей вступить в открытую войну, в основном из-за которой двоих из них — Энея или Турна — имеет право жениться Лавиния, коренная итальянская принцесса, чья рука в браке приносит с собой это королевство ее отца.Война сначала идет на пользу Турну, когда он одерживает победу, убивая одного из самых близких друзей Энея, молодого человека по имени Паллада. Чтобы засолить рану, Турн снимает броню с тела Палласа. и гордо носит его как знак победы. Энеида заканчивается финальной битвой между Энеем и Турном, которые сражаются один на один. В ярости из-за Паллада смерть и бесчестие его памяти, Эней наступает на Турн с кровожадным ярость.Ошеломленный и ошеломленный неконтролируемой жестокостью своего врага, Турн поворачивается и бежит, но в конце концов Эней пронзает его ногу могучим копьем бросить, прижав его беспомощно к земле. Энеида заканчивается с Энеем, стоящим над павшим рутулианцем, который умоляет о своей жизни:
И все. Это конец Энеида . Насколько мы знаем, это, по сути, последние слова, когда-либо сказанные величайшим писателем в Западной Цивилизации, кроме, возможно, что я только что написал? «
Связь между мифом об Энее и политическими реалиями Вергилия. день кажется здесь слишком очевидным. Что именно пытается Вергилий сказать через Энеида может быть неясно, но что у него есть сообщение какое-то есть. Иметь человека его интеллекта и статуса в римском мире комментировать события своего времени — это то, что историки не могут позволить себе легкомысленно уволиться, поэтому они должны знать, как читайте литературу, а не просто перечисляйте даты, счета и законы.Простой правда в том, что факт может быть — и часто это — закодирован в художественной литературе. «Закодировано» — это проблема. Как мы решаем, что Вергилий на самом деле имел в виду? Наш единственный выход — изучить текст Энеида . внимательно и постарайтесь отделить послание автора от сказки, которую он рассказывает глядя на общую картину: как персонажи развиваются, что происходит им, какой выбор они делают. Энеида начинается с человека, который серьезно — можно спорить, клинически — депрессивный, герой, ставший свидетелем смерти многих он лелеял и открыто желал быть среди своих умерших друзей.Этот Эней в печали оглядывается на прошлое и плачет. Эпопея заканчивается сердитый, кровожадный мститель, низвергающий смерть просителя, преклонившего колени перед ним. Этот Эней в ярости оглядывается на прошлое и убивает. Из Израненный мыслитель, убивший Ярость, Эней каким-то образом превратился в подобие Пирра, жестокого подростка, который так сильно его отвращал, и любой сострадательный читатель! — когда Эней рассказал Дидоне, как наследник Ахилла зарезал Приама на алтаре богов в Трое. Но что все это значит для Рима, для истории? Почему Вергилий уходит нас с портретом своего героя как палача и основателя, строителя и убийца? Так он интерпретировал прогресс Рима, эволюцию? из жалкой, забитой банды беженцев в армию убийц. служение циничным богам, которых заботит только какой-то план, который они задумали. порода еще безжалостных, мстительных, пиус единомышленников? Было ли это что увидел Вергилий, когда оглянулся на римскую историю и главные события его времени, особенно столетняя гражданская война, которая оставил коллективную демократию Рима плавающей мертвой и обезглавленной, как Помпей в какой-то далекой стране, а предполагаемый освободитель — хозяин действительно! — Август накормил публику поэтической пропагандой, какие стихи Вергилию и его коллегам платили за написание? А что насчет Ворот Слоновой Кости? Вергилий говорит о величии того, что было? Рим — не более чем «ложный сон»? Значит ли это, что Энеида Как Вергилий спрашивает своих современников: «Может ли народ, которые совершают геноцид не только в отношении остального мира, но и самих себя как Что ж, небеса доверили тебе горящий факел до завтрашнего дня? Это, в конце концов, во что мой покровитель Август хочет, чтобы все вы, римляне, поверили.» Неужели здесь скрываются такие проницательные и опасные вопросы? Никто не может ответить на эти загадки, потому что Энеида — произведение художественной литературы, маску, которую поэт-перфекционист носил, чтобы защитить свои художественные автономия и свобода высказывать свое мнение в той мере, в какой любая работа литература может рассказать то, во что верит ее автор. Но при открытости и честность приглушена, писатели должны завуалировать свое сообщение выдуманной историей и доверять публике, чтобы расшифровать это.Лжи на этой арене — торжественные агенты правды и важнейший ключ к пониманию того, что на самом деле произошло в прошлом. Викторианцы видели Гамлета увядшим желтохвостом,
но в 60-е он был своего рода прототипом злого молодого человека. . . В
то, как люди думают о Гамлете, кажется зеркалом того, как мы смотрим
наш текущий культурный момент. Великие вопросы — вот что приносит великая литература на праздник истории. Разворачивая прошлое, фантазии и истории иногда могут сказать больше о что на самом деле произошло, чем «исторические» записи, которые сохранились. Гомер, например, открывает мир, в котором литература только зарождается, но человеческое сердце полностью сформировано, где благородный смерть собаки стоит слез его хозяина, и боги не всегда действуют с достоинство, которого требует их возвышенный статус.Это хорошее объяснение для хаоса человеческой жизни, как и любой другой, который когда-либо предлагался. Из стиха Вергилия мы слышим совсем другую мелодию, приглушенное эхо голосов диссидентов, оплакивающих тот самый режим, на который они работают, за кулисами крики свободы исходили от тех, чьи сердца еще не были раздавлен. Как и любой другой вид истории, литература не может оставаться в одиночестве как ворота в прошлое, но они предоставляют историкам более полный и богаче, охватывая более сложное понимание того, что на самом деле произошло в прошлом, и приближает нас на шаг или два к истине.Историки могут надеяться, но не могут попросить больше. |
Гомер | Страницы стихов Пенни Wiki
Римская копия греческого 2nd. век до н.э. бюст Гомера, Лувр. Предоставлено Wikimedia Commons .
В западной классической традиции Гомер (Ὅμηρος, Hómēros ) является автором Илиады и Одиссеи и почитается как величайший древнегреческий эпический поэт. Эти эпосы лежат в основе западного литературного канона и оказали огромное влияние на историю литературы.
Когда он жил, является спорным. По оценкам Геродота, Гомер жил на 400 лет раньше времени Геродота, то есть примерно в 850 г. до н.э .; [1] , в то время как другие древние источники утверждают, что он жил намного ближе к предполагаемому времени Троянской войны, в начале 12 века до нашей эры. [2]
Для современных ученых «дата Гомера» относится не к человеку, а к периоду создания эпоса. Все согласны с тем, что « Илиада и Odyssey датируются примерно 8 веком до нашей эры, Илиада была составлена до Odyssey , возможно, на несколько десятилетий», [3] i.е. раньше, чем Гесиод, [4] Илиада — самое старое произведение западной литературы.
За последние несколько десятилетий некоторые ученые выступили за дату 7-го века. Некоторые из тех, кто утверждает, что поэмы Гомера развивались постепенно в течение длительного периода времени, указывают даже более позднюю дату их сочинения; согласно Грегори Надю, например, они стали фиксированными текстами только в VI веке. [5]
Вопрос об историчности Гомера как личности известен как «гомеровский вопрос»; достоверных биографических сведений, переданных из классической античности, нет. [6] Стихи обычно считаются кульминацией устного рассказа многих поколений в традиции с хорошо развитой шаблонной системой поэтического сочинения. Некоторые ученые, такие как Мартин Уэст, утверждают, что «Гомер» — это «не имя исторического поэта, а вымышленное или вымышленное имя». [7]
Формирующее влияние гомеровских эпосов на формирование греческой культуры было широко признано, и Гомер был описан как учитель Греции. [8] Работы Гомера, которые примерно на пятьдесят процентов состоят из речей, являются образцами убедительной речи и письма, которые были скопированы во всем древнем и средневековом греческом мире.Фрагменты Гомера составляют около половины всех находок древнегреческих папирусов. [9]
Файл: Вильям-Адольф Бугро (1825–1905) — Гомер и его проводник (1874) .jpgГомер и его проводник, Вильгельма-Адольфа Бугро (1825–1905). Сцена изображает Гомера на горе Ида, окруженного собаками и ведомого пастухом Главкусом. (Сказка рассказана в Псевдо-Геродоте).
«Гомер» — это греческое имя, засвидетельствованное в эолоязычных регионах, [10] , и хотя ничего определенного о нем не известно, традиции возникли, якобы подробно описывая его место рождения и происхождение.Сатирик Лукиан в своей «Истинной истории » описывает его как вавилонянина по имени Тигран, который принял имя Гомер, когда был взят «в заложники» ( гомерос ) греками. [11] Когда император Адриан спросил Оракула в Дельфах о Гомере, Пифия объявила, что это Итакан, сын Эпикаста и Телемаха из «Одиссеи » . [12] Эти рассказы были включены в различные [13] Жизни Гомера , составленные с александрийского периода. [14]
Чаще всего говорят, что Гомер родился в Ионическом регионе Малой Азии, в Смирне или на острове Хиос, умер на кикладском острове Иос. [14] [15] Связь со Смирной, по-видимому, упоминается в легенде о том, что его первоначальное имя было Melesigenes («рожденный от Мелеса», реки, которая протекала через этот город), с его матерью, нимфа Кретейс. Внутренние свидетельства из стихотворений свидетельствуют о знакомстве с топографией и топонимами этой области Малой Азии, например, Гомер упоминает луговых птиц в устье Кайстра (Илиада 2.459 и далее), шторм в Икарийском море (Илиада, 2.144 и след.), И упоминает, что женщины в Меонии и Карии окрашивают слоновую кость в алый цвет (Илиада, 4.142). [16]
Связь с Хиосом восходит к по крайней мере Семониду Аморгосскому, который цитировал знаменитую строку в Илиаде (6.146) как «человек Хиосский». Одноименная гильдия бардов, известная как Гомериды (сыновья Гомера), или Гомериды («Гомеризеры») [17] , по-видимому, существовала там, прослеживая происхождение от предка с таким именем, [18] или отстаивая свою функцию рапсодов или «непрофессионалов», специализирующихся на декламации гомеровской поэзии.Вильгельм Дёрпфельд [19] предполагает, что Гомер посетил многие места и регионы, которые он описывает в своих эпосах, такие как Микены, Троя, дворец Одиссея на Итаке и другие. Согласно Диодору Сицилийскому, Гомер даже посетил Египет. [20]
Имя поэта гомофонно ὅμηρος ( hómēros ), «заложник» (или «поручитель»), что интерпретируется как означающее «тот, кто сопровождает; тот, кто вынужден следовать», или, в некоторых диалектах «слепой». [21] Это привело ко многим рассказам о том, что он был заложником или слепым.Традиции, которые утверждают, что он был слепым, могли возникнуть из значения этого слова в обоих ионных языках, где глагольная форма ὁμηρεύω ( homēreúō ) имеет особое значение «вести слепых», [22] и эолийский диалект. Кима, где ὅμηρος ( hómēros ) является синонимом стандартного греческого τυφλός ( typhlós ), что означает «слепой». [23]
Характеристика Гомера как слепого барда восходит к некоторым стихам в Делианском гимне Аполлону, третьему из гомеровских гимнов, [24] стихов, которые позже цитируются в поддержку этого представления. Фукидида. [25] Кумский историк Эфор придерживался того же мнения, и эта идея получила поддержку в древности благодаря ложной этимологии, получившей свое название от ho mḕ horḕn (ὁ μὴ ὁρῶν: «тот, кто не видит»). ). Критики долгое время считали [26] отрывком из «Одиссеи » , описывающим слепого барда Демодока при дворе феакийского царя, который рассказывает истории о Трое и потерпевшему кораблекрушение Одиссею. [27]
Многие ученые считают, что имя поэта указывает на родовую функцию.Грегори Надь понимает, что это означает «тот, кто соединяет (Песню) вместе». [28] ὁμηρέω (homēréō), еще один родственный глагол, помимо значения «встречаться», может означать «(петь) в согласии / мелодии». [29] Некоторые утверждают, что «Гомер» мог означать «тот, кто настраивает голос» на танец. [30] [31] Марчелло Дуранте связывает «Гомерос» с эпитетом Зевса как «бог собраний» и утверждает, что за этим именем скрывается отголосок архаичного слова «воссоединение», похожего на более позднее Панегирис, обозначающий формальное собрание конкурирующих менестрелей. [32] [33]
В некоторых древних жизнях Гомер изображен в виде странствующего менестреля, такого как Фамирис [34] или Гесиод, который дошел до Халкиды, чтобы петь на похоронных играх Амфидамы. [35] Перед нами образ «слепого певца-попрошайки, который слоняется с маленькими людьми: сапожниками, рыбаками, гончарами, моряками, стариками в местах скопления портовых городов». [36] Стихи, напротив, свидетельствуют о певцах при дворянских дворах.В стихах присутствует сильный аристократический уклон, демонстрируемый отсутствием каких-либо главных героев неаристократического происхождения, а также такими эпизодами, как избиение простолюдинов Терситов королем Одиссеем за то, что они осмелились критиковать своих начальников. Несмотря на это, ученые разделились относительно того, к какой категории, если таковая имеется, принадлежал придворный певец или странствующий менестрель, исторический «Гомер». [37]
Греки 6-го и начала 5-го веков понимали под «Гомером», как правило, «всю совокупность героической традиции, воплощенную в гекзаметровом стихе». [38] Таким образом, в дополнение к Илиаде и Одиссее, есть «исключительные» эпосы, которые организуют свои соответствующие темы в «массовом масштабе». [39] Многие другие работы были приписаны Гомеру в древности, включая весь эпический цикл. Жанр включал в себя другие стихотворения о Троянской войне, такие как Маленькая Илиада , Ностой , Киприя, и Эпигони , а также фиванские стихи об Эдипе и его сыновьях.Ему приписывают и другие произведения, такие как корпус Гомеровских гимнов , комический мини-эпос Batrachomyomachia («Война лягушек-мышек») и Margites , но сейчас это маловероятно. . Два других стихотворения, Capture of Oechalia и Phocais также были признаны гомеровскими авторами, но вопрос об авторах этих различных текстов еще более проблематичен, чем вопрос об авторстве двух главных эпосов.
Шаблон: Подробнее
Идея о том, что Гомер был ответственным только за два выдающихся эпоса, Илиада и Одиссея , не получила консенсуса до 350 г. до н.э. [40] Хотя многие считают маловероятным, чтобы оба эпоса были написаны одним и тем же человеком, другие утверждают, что стилистические сходства слишком последовательны, чтобы поддерживать теорию множественного авторства. Одна точка зрения, которая пытается преодолеть различия, гласит, что Илиада была написана «Гомером» в его зрелости, а Odyssey была произведением его преклонного возраста. Batrachomyomachia , Homeric Hymns и циклические эпосы обычно считаются более поздними, чем Iliad и Odyssey .
Большинство ученых согласны с тем, что Илиада и Одиссея прошли процесс стандартизации и уточнения на основе более старых материалов, начиная с 8 века до нашей эры. Важную роль в этой стандартизации, по-видимому, сыграл афинский тиран Гиппарх, который реформировал декламацию гомеровской поэзии на Панафинейском фестивале.Многие классики считают, что эта реформа должна была включать создание канонического письменного текста.
Другие ученые до сих пор поддерживают идею о том, что Гомер был реальным человеком. Поскольку о жизни этого Гомера ничего не известно, распространенная шутка — также повторенная в отношении Шекспира — гласит, что стихи «были написаны не Гомером, а другим человеком с таким же именем». [41] [42] Сэмюэл Батлер утверждает, основываясь на литературных наблюдениях, что молодая сицилийская женщина написала Odyssey (но не Илиаду ), [43] идею, которую продолжил Роберт Грейвс в его романе Дочь Гомера и Эндрю Долби в Вновь открывая Гомера . [44]
Независимо от вопроса об единственном авторстве существует почти всеобщее согласие после работы Милмана Парри, [45] , что поэмы Гомера зависят от устной традиции, техники, которая использовалась поколениями. был коллективным достоянием многих певцов-поэтов ( аойдоев, ). Анализ структуры и словаря Илиады и Одиссеи показывает, что стихи содержат много шаблонных фраз, типичных для импровизированных эпических традиций; иногда повторяются даже целые стихи.Парри и его ученик Альберт Лорд отметили, что такая сложная устная традиция, чуждая сегодняшней грамотной культуре, типична для эпической поэзии в преимущественно устной культурной среде, ключевыми словами которой являются «устный» и «традиционный». Парри начал с «традиционного»: повторяющиеся фрагменты языка, по его словам, были унаследованы певцом-поэтом от его предшественников и были ему полезны в композиции. Парри назвал эти повторяющиеся фрагменты «формулами».
Вопрос о том, когда именно эти стихи приняли фиксированную письменную форму, является предметом споров.Традиционным решением является «гипотеза транскрипции», в которой неграмотный «Гомер» диктует свое стихотворение грамотному писцу между 8 и 6 веками. Греческий алфавит был введен в начале 8-го века, поэтому вполне возможно, что сам Гомер был из первого поколения писателей, которые также были грамотными. Классик Барри Б. Пауэлл предполагает, что греческий алфавит был изобретен ок. 800 г. до н.э. одним человеком, вероятно Гомером, для написания устной эпической поэзии. [46] Более радикальные гомеристы, такие как Грегори Надь, утверждают, что канонический текст гомеровских поэм как «священное писание» не существовало до эллинистического периода (с 3 по 1 век до н.э.).
- Основная статья: Гомеровская стипендия
Изучение Гомера — одна из старейших тем в науке, восходящая к глубокой древности. Цели и достижения гомеровских исследований менялись на протяжении тысячелетий. В последние несколько столетий они вращались вокруг процесса, в результате которого стихи Гомера возникли и были переданы нам с течением времени, сначала устно, а затем и письменно.
Некоторыми из основных тенденций в современной гомеровской науке в 19-м и начале 20-го веков были Анализ и Унитаризм (см. Гомеровский вопрос), школы мысли, которые подчеркивали, с одной стороны, несоответствия между ними. другой — художественное единство Гомера; и в 20 веке и позже Oral Theory , изучение механизмов и эффектов оральной передачи, и Neoanalysis , изучение взаимосвязи между Гомером и другим ранним эпическим материалом.
- Основная статья: Гомеровский греческий
Язык, используемый Гомером, является архаической версией ионического греческого языка с примесью некоторых других диалектов, таких как эолийский греческий. Позже он послужил основой эпического греческого языка, языка эпической поэзии, обычно в дактильном гекзаметре.
Аристотель отмечает в своей книге Poetics , что Гомер был уникален среди поэтов своего времени, сосредоточив внимание на единой единой теме или действии в эпическом цикле. [47]
Кардинальные качества стиля Гомера хорошо сформулированы Мэтью Арнольд:
Файл: Статуя Гомера Мюнхен.jpgПереводчик Гомера должен, прежде всего, проникнуться чувством четырех качеств его автора: — что он в высшей степени быстр; что он в высшей степени ясен и прямолинеен как в развитии своей мысли, так и в ее выражении, то есть как в его синтаксисе, так и в его словах; что он в высшей степени ясен и прямолинеен по существу своей мысли, то есть в его материи и идеях; и, наконец, что он в высшей степени благороден. [48]
Статуя Гомера возле Баварской государственной библиотеки в Мюнхене.
Особая быстрота Гомера во многом объясняется его использованием стихов гекзаметра. Для ранней литературы характерно то, что эволюция мысли или грамматической формы предложения определяется структурой стиха; и соответствие, которое, следовательно, возникает между ритмом и синтаксисом — мысль, как бы выдаваемая по длине, а затем снова разделенная сносно однородными паузами, — производит быстрое плавное движение, такое, которое редко встречается, когда периоды строятся без прямого ссылка на счетчик.То, что Гомер обладает такой быстротой, не впадая в соответствующие недостатки, то есть не становясь ни неустойчивым, ни монотонным, является, возможно, лучшим доказательством его несравненного поэтического мастерства. Простота и прямота мысли и выражения, которые характеризуют его, несомненно, были качествами его возраста, но автор Илиады (похожий на Вольтера, с которым Арнольд с радостью сравнивает его), должно быть, обладал этим даром в высшей степени. Odyssey в этом отношении заметно ниже уровня Iliad .
Быстрота или легкость движений, ясность выражения и ясность мысли не являются отличительными качествами великих эпических поэтов Вергилия, Данте, [49] и Мильтона. Напротив, они принадлежат скорее к более скромной эпико-лирической школе, на которую так часто претендовал Гомер. Доказательство того, что Гомер не принадлежит к этой школе — и что его поэзия не является поэзией баллад в истинном смысле — обеспечивается более высокой художественной структурой его стихов и, что касается стиля, четвертым из качеств, выделенных Арнольдом: качество благородства.Именно его благородный и мощный стиль, поддерживаемый каждой сменой идей и сюжетов, окончательно отделяет Гомера от всех форм поэзии-баллады и популярного эпоса.
Подобно французским эпосам, таким как Шансон де Роланд, поэзия Гомера является исконной и по легкости движений и вытекающей из нее простоте отличается от произведений Данте, Мильтона и Вергилия. В поэзии Вергилия ощущение величия Рима и Италии является ведущим мотивом страстной риторики, отчасти скрытой изощренностью его языка.Данте и Мильтон по-прежнему более верные сторонники религии и политики своего времени. Французские эпосы отображают чувства страха и ненависти к сарацинам; Итак, в произведениях Гомера интерес не только драматический, но и националистический. «Илиада», величайший опус Гомера, повествует об объединенной Греции, столкнувшейся с иностранным врагом, войска которого часто уничижительно сравнивают с блеющими овцами или стадами гусей, тогда как греческие лорды прославляются гиперболическими поэтическими украшениями. Величайший воин Трои Гектор с позором падает после того, как убежал от Ахилла, как трус и слишком слаб, чтобы вытащить копье из земли, чтобы дать отпор.Хотя в стихотворении конкретно рассказывается об одном эпизоде Троянской войны, стихотворение через сказки в сказках и пророчествах рассказывает всю историю войны, о том, как объединенная Греция успешно ведет войну против морально коррумпированного иностранного врага, крадущего жен. Однако, преодолевая смысл панэллинизма, насколько можно видеть, главный интерес в произведениях Гомера — это человеческие чувства и эмоции, а также драма; действительно, его работы часто называют «драмами», а к некоторым вражеским троянцам относятся с большой человечностью и сочувствием.
- Основная статья: Историчность Илиады
Греция в соответствии с Илиадой
Раскопки Генриха Шлимана в Хисарлыке в конце 19 века предоставили ученым первоначальное свидетельство существования историческая основа Троянской войны. Исследования устных эпосов на сербохорватском и тюркском языках, начатые вышеупомянутым Парри и Лордом, начали убеждать ученых в том, что длинные стихи могут быть сохранены устными культурами до тех пор, пока они не будут записаны. [45] Расшифровка линейного письма B в 1950-х годах Майклом Вентрисом (и другими) убедила многих в лингвистической преемственности между микенскими сочинениями 13 века до нашей эры и стихами, приписываемыми Гомеру.
Следовательно, вероятно, что история Троянской войны, отраженная в поэмах Гомера, восходит к традиции эпической поэзии, основанной на войне, которая действительно имела место. Однако крайне важно не недооценивать творческую и преобразующую силу последующих традиций: например, Ахиллес, самый важный персонаж Илиады , прочно ассоциируется с южной Фессалией, но его легендарная фигура вплетена в рассказ о война, короли которой были с Пелопоннеса.Племенные странствия были частыми и обширными, охватив большую часть Греции и Восточного Средиземноморья. [50] Эпос блестяще переплетает disiecta membersra (разрозненные останки) этих различных племенных повествований, которыми обмениваются барды клана, в монументальную сказку, в которой греки объединяются, чтобы вместе сражаться на далеких равнинах Трои.
Файл: Апофеоз Гомера BM 2191.jpgАпофеоз Гомера, работы Архелая Приенского. Мраморный рельеф, вероятно, III века до нашей эры, сейчас находится в Британском музее.
В эллинистический период Гомер был объектом культа героя в нескольких городах. Святыня Homereion была посвящена ему в Александрии Птолемеем IV Филопатором в конце III века до нашей эры. Эта святыня описана в работе Элиана 3 века Varia Historia . Он рассказывает, как Птолемей «поместил в круг вокруг статуи [Гомера] все города, претендовавшие на Гомера», и упоминает картину поэта художника Галатона, которая, по-видимому, изображала Гомера в аспекте Океана как источник все стихи.
Мраморный рельеф, найденный в Италии, но предположительно созданный в Египте, изображает апофеоз Гомера. На нем изображены Птолемей и его жена или сестра Арсиноя III, стоящие рядом с сидящим поэтом, в окружении фигур из Одиссеи и Илиады , с девятью музами, стоящими над ними, и процессией прихожан, приближающейся к алтарю, который, как считается, олицетворяет александрийский храм. Гомер. Также появляется Аполлон, бог музыки и поэзии, вместе с женской фигурой, предварительно идентифицированной как Мнемозина, мать муз.Зевс, царь богов, председательствует на слушаниях. Рельеф ярко демонстрирует, что греки считали Гомера не только великим поэтом, но и вдохновленным Богом резервуаром всей литературы. [51]
Гомерея также стояла в Хиосе, Эфесе и Смирне, которые входили в число городов-государств, претендовавших на его место рождения. Страбон (14.1.37) описывает гомеровский храм в Смирне с древним ксоаноном или культовой статуей поэта. Он также упоминает о жертвах, принесенных Гомеру жителями Аргоса, предположительно в другом Гомереоне. [52]
Передача и публикация [править | править источник]
Хотя и проявляя многие черты, характерные для устной поэзии, Илиада и Одиссея в какой-то момент были написаны. Греческий шрифт, адаптированный из финикийского слогового письма около 800 г. до н.э., сделал возможным запись сложных ритмов и групп гласных, составляющих гексаметровый стих. Стихи Гомера, по-видимому, были записаны вскоре после изобретения алфавита: надпись из Искьи в Неаполитанском заливе, ок.740 г. до н.э., похоже, относится к тексту Илиады ; аналогично, иллюстрации, которые, по-видимому, вдохновлены эпизодом с Полифемом из «Одиссеи » , можно найти на Самосе, Миконосе и в Италии, датируемых первой четвертью седьмого века до нашей эры. У нас мало информации о раннем состоянии гомеровских поэм, но во втором веке до нашей эры александрийские редакторы стабилизировали этот текст, от которого произошли все современные тексты.
В поздней античности знание греческого языка в Западной Европе, где говорят по-латыни, ухудшилось, а вместе с ним и знания стихов Гомера.Только в пятнадцатом веке нашей эры работы Гомера стали снова читать в Италии. Напротив, его постоянно читали и преподавали в грекоязычной Восточной Римской империи, где сохранилось и большинство классических произведений. Первое печатное издание вышло в 1488 году.
редакций [править | править источник]
(тексты на гомеровском греческом)
- Деметриус Халкондил editio princeps , Флоренция, 1488
- издания Aldine (1504 и 1517)
- тыс.Ридель, Страсбург, ок. 1572, 1588 и 1592.
- Вольф (Галле, 1794–1795; Лейпциг, 1804–1807)
- Шпицнер (Гота, 1832–1836)
- Беккер (Берлин, 1843; Бонн, 1858)
- Ла Рош (Одиссея, 1867–1868; Илиада, 1873–1876, оба в Лейпциге)
- Людвич (Одиссея, Лейпциг, 1889–1891; Илиада, 2 тома, 1901 и 1907)
- W. Leaf («Илиада», Лондон, 1886–1888; 2-е изд. 1900–1902)
- В. Уолтер Мерри и Джеймс Ридделл (Odyssey i.-xii., 2 ed., Oxford, 1886)
- Монро (Odyssey xiii.-xxiv. с приложениями, Оксфорд, 1901 г.)
- Монро и Аллен (Илиада) и Аллен (Одиссея, 1908, Оксфорд).
- Д. Б. Монро и Т. Аллен 1917-1920, Гомери Опера (5 томов: Илиада = 3-е издание, Одиссея = 2-е издание), Оксфорд. ISBN 0-19-814528-4, ISBN 0-19-814529-2, ISBN 0-19-814531-4, ISBN 0-19-814532-2, ISBN 0-19-814534-9
- Х. ван Тиль 1991, Homeri Odyssea , Хильдесхайм. ISBN 3-487-09458-4, 1996, Homeri Ilias , Hildesheim.ISBN 3-487-09459-2
- M.L. West 1998-2000, Homeri Ilias (2 тома), Мюнхен / Лейпциг. ISBN 3-598-71431-9, ISBN 3-598-71435-1
- P. von der Mühll 1993, Homeri Odyssea , Мюнхен / Лейпциг. ISBN 3-598-71432-7
- Илиас в Викитеке
Подстрочные переводы [править | править источник]
английский перевод [править | править источник]
- Основная статья: Английские переводы Гомера
Это неполный список переводов на английский Гомера Илиады и Одиссеи.
Общие работы по Гомеру [править | править источник]
- Pierre Carlier, Homère , Fayard 1999. ISBN 2-213-60381-2
- Pierre Vidal-Naquet, Le monde d’Homère , Perrin 2000. ISBN 2-262-01181-8
- Жаклин де Ромилли, Homère , Presses Universitaire de France, 5-е изд. 2005. ISBN 2-13-054830-X .
- Дж. Латач 2004, Трой и Гомер: к разгадке старой тайны , Оксфорд, ISBN 0-19-926308-6; 5-е обновленное и расширенное издание, Лейпциг 2005 г. (на испанском языке 2003 г. ISBN 84-233-3487-2, на современном греческом языке 2005 г. ISBN 960-16-1557-1)
- Роберт Фаулер (изд.), The Cambridge Companion to Homer , Cambridge University Press, Cambridge 2004. ISBN 0-521-01246-5
- И. Моррис и Б. Б. Пауэлл 1997, Новый компаньон Гомеру , Лейден. ISBN 90-04-09989-1
- Б. Б. Пауэлл 2007, «Гомер», 2-е издание. Оксфорд. ISBN 978-1-4051-5325-5
- Wace, A.J.B .; Ф. Х. Стаббингс (1962). Спутник Гомера . Лондон: Макмиллан. ISBN 0-333-07113-1.
Влиятельные чтения и интерпретации [править | править источник]
- E.Auerbach 1953, Mimesis , Princeton (исходное издание на немецком языке, 1946, Берн), глава 1. ISBN 0-691-11336-X
- M.W. Эдвардс 1987, Гомер, Поэт Илиады , Балтимор. ISBN 0-8018-3329-9
- Б. Феник 1974, Исследования в Одиссее , Висбаден (‘Hermes’ Einzelschriften 30).
- М.И. Финли, Мир Одиссея 1954, ред. изд. 1978.
- I.J.F. de Jong 1987, Рассказчики и координаторы , Амстердам / Бристоль.ISBN 1-85399-658-0
- Г. Надь 1980, «Лучшие из ахейцев», Балтимор. ISBN 978-0801860157
[редактировать | править источник]
- Илиада :
- П.В. Джонс (ред.) 2003, Илиада Гомера. Комментарий к трем переводам , Лондон. ISBN 1-85399-657-2
- Г. С. Кирк (ген. Ред.) 1985-1993, Илиада: Комментарий (6 томов), Кембридж. ISBN 0-521-28171-7, ISBN 0-521-28172-5, ISBN 0-521-28173-3, ISBN 0-521-28174-1, ISBN 0-521-31208-6, ISBN 0-521- 31209-4
- Дж.Латач (генерал. Ред.) 2002-, Гомер Илиас. Gesamtkommentar. Auf der Grundlage der Ausgabe von Ameis-Hentze-Cauer (1868–1913) (на данный момент опубликовано 6 томов, примерно 15), Мюнхен / Лейпциг. ISBN 3-598-74307-6, ISBN 3-598-74304-1
- Н. Постлетвейт (ред.) 2000, Илиада Гомера: комментарий к переводу Ричмонда Латтимора , Эксетер. ISBN 0-85989-684-6
- М. В. Уиллкок (ред.) 1976, Сопровождение Илиады , Чикаго. ISBN 0-226-89855-5
- Odyssey :
Тенденции гомеровской науки [править | править источник]
- «Классический» анализ
- A.Heubeck 1974, Die homerische Frage , Дармштадт. ISBN 3-534-03864-9
- Р. Меркельбах 1969, Untersuchungen zur Odyssee (2-е издание), Мюнхен. ISBN 3-406-03242-7
- D. Page 1955, Одиссея Гомера , Оксфорд.
- U. von Wilamowitz-Möllendorff 1916, Die Ilias und Homer , Berlin.
- F.A. Wolf 1795, Prolegomen ad Homerum , Галле. Опубликовано в английском переводе 1988 г., Принстон. ISBN 0-691-10247-3
- Неоанализ
- M.Э. Кларк 1986, «Неоанализ: библиографический обзор», Classical World 79.6: 379-94.
- Дж. Гриффин 1977, «Эпический цикл и уникальность Гомера», Журнал эллинистических исследований 97: 39-53.
- J.T. Kakridis 1949, Homeric Researches , London. ISBN 0-8240-7757-1
- W. Kullmann 1960, Die Quellen der Ilias (Troischer Sagenkreis) , Висбаден. ISBN 3-515-00235-9
- Гомер и устная традиция
- E.Баккер 1997, Поэзия в речи: устная речь и гомеровский дискурс , Итака, штат Нью-Йорк. ISBN 0-8014-3295-2
- J.M. Foley 1999, Традиционное искусство Гомера , Университетский парк, Пенсильвания. ISBN 0-271-01870-4
- Г.С. Кирк 1976, Гомер и устная традиция , Кембридж. ISBN 0-521-21309-6
- А. Б. Лорд 1960, Певец сказок , Кембридж, Массачусетс. ISBN 0-674-00283-0
- М. Парри 1971, Создание стиха Гомера , Оксфорд. ISBN 0-19-520560-X
- Б.Б. Пауэлл, 1991, Гомер и происхождение греческого алфавита, ISBN 0-521-58907-X
Датировка гомеровских поэм [править | править источник]
- ↑ Геродот 2.53.
- ↑ Graziosi, Barbara (2002). Изобретение Гомера . Кембридж. С. 98–101.
- ↑ Видаль-Наке, Пьер (2000). Le monde d’Homère . Перрин. п. 19.
- ↑ М. Л. Вест (1966). Теогония Гесиода . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.С. 40, 46. ISBN 058534339X.
- ↑ Надь, Грегори (2001). Гомеровская поэзия и проблемы многообразия: «Панафинейское узкое место» . 96 . Классическая филология (журнал). С. 109–119.
- ↑ Комментарий Г. С. Кирка о том, что «Античность не знала ничего определенного о жизни и личности Гомера», представляет собой консенсус (Кирк, «Илиада»: комментарий (Кембридж, 1985), т. 1).
- ↑ Уэст, Мартин (1999). «Изобретение Гомера». Classical Quarterly 49 (364).
- ↑ Хьюбек, Альфред; Уэст, Стефани; Хейнсворт, Дж. Б. (1988). Комментарий к Одиссее Гомера . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. п. 3. ISBN 0198140479.
- ↑ Финли, Моисей (1991). Мир Одиссея . Лондон: Пингвин. п. 21.
- ↑ Силк, Майкл (1987). Гомер: Илиада . Кембридж: Издательство Кембриджского университета. п. 5. ISBN 0521832330.
- ↑ Lucian, Verae Historiae 2.20, цитируется и тр. Барбара Грациози, Inventing Homer: The Early Reception of Epic , ‘Cambridge University Press, 2002, стр.127
- ↑ Парк, Герберт В. (1967). Греческие оракулы . pp. 136–137 со ссылкой на Certamen , 12. ISBN 00115.
- ↑ Их было семь в дополнение к описанию бардовского соревнования между Гомером и Гесиодом. Ф. Штёссл, ‘Homeros’ в Der Kleine Pauly: Lexikon der Antike in fünf Bänden , Deutscher Taschenbuch Verlag, München 1979, Bd.2 , стр.1202
- ↑ 14,0 14,1 Кирк, Г.С. (1965). Гомер и эпос: сокращенная версия песен Гомера .Лондон: Издательство Кембриджского университета. С. 190. ISBN 0521093562.
- ↑ Homêreôn было одним из названий месяца в календаре острова Иос. Х. Г. Лидделл, Р. Скотт, Греко-английский лексикон , ред. изд. Сэр Генри Стюарт-Джонс, Clarendon Press, Oxford, 1968 ad loc
- ↑ Барри Б. Пауэлл, «Пел ли Гомер на Лефканди?», Electronic Antiquity , июль 1993, Vol. 1, №2.
- ↑ Гилберт Мюррей, Расцвет греческого эпоса, , стр.307.
- ↑ «Вероятность такова, что« Гомер »не было именем исторического греческого поэта, а является воображаемым предком Гомерида; такие названия гильдий в — idai и — adai обычно не основаны на имени историческое лицо ».М.Л. West, Восточная сторона Геликона: западно-азиатские элементы в греческой поэзии и мифах, Clarendon Press, Oxford, 1997, стр. 622. Уэст предполагает финикийский прототип имени Гомера, « * benê ômerîm » («сыновья говорящих»), или профессиональных сказочника.
- ↑ «Troja und Ilion» и «Alt-Ithaka: Ein Beitrag zur Homer-Frage, Studien und Ausgrabungen aus der insel Leukas-Ithaka»
- ↑ Историческая библиотека Диодора Сицилийского, книга I, гл.VI].
- ↑ P. Chantraine, dictionnaire étymologique de la langue grecque, Klincksieck, Paris, 1968, vol.2 (3-4) p.797 ad loc.
- ↑ Х. Г. Лидделл, Р. Скотт, Греко-английский лексикон , ред. изд. Сэр Генри Стюарт-Джонс, Clarendon Press, Oxford, 1968 ad loc .
- ↑ Псевдо-Геродот, Vita Homeri 1.3 в Thomas W. Allen, Homeri Opera , Tomus V, (1912) 1946 с.194. Ср. Ликофрон, Александра, л.422
- ↑ Гомеровские гимны 3: 172-3
- ↑ Тукидид, Пелопоннесская война 3: 104
- ↑ Барбара Грациози, Изобретая Гомера: Раннее восприятие эпоса , ‘Cambridge University Press, 2002, стр.133
- ↑ Odyssey, 8: 64 и далее.
- ↑ Грегори Надь, Лучшие из ахейцев: концепции героя в архаической греческой поэзии, Johns Hopkins University Press, Балтимор и Лондон, 1979, стр. 296-300
- ↑ M.L. West (ed.), Hesiod Theogony , Clarendon Press, Oxford 1966, стр. 39, стр.170
- ↑ Гилберт Мюррей, Расцвет греческого эпоса , там же, стр.
- ↑ Филиппо Кассола (ред.) Inni Omerici , Мондадори, Милан, 1975, стр. xxxiii
- ↑ Марчелло Дуранте, ‘II nome di Omero’, в Rendiconti Accademia Lincei , XII, 1957, стр. 94-111
- ↑ Марчелло Дуранте, Sulla preistoria della tradizione poetica greca , Edizioni dell’Ateneo, Rome 1971, 2 тома. т. 2 с. 185-204, особенно. стр. 194ff.
- ↑ Илиада, 2.595
- ↑ Гесиод, Труды и дни, 654-5; Мартин П. Нильссон, Homer & Mycenae (12933) University of Pennsylvania Press, 1972, стр. 207ff.
- ↑ Иоахим Латач, Гомер: Его искусство и его мир, тр. Джеймс П. Холока, University of Michigan Press, Ann Arbor 1996, p. 29
- ↑ Барбара Грациози, там же. особенно стр.134
- ↑ Gilbert Murray, The Rise of the Greek Epic ‘, 4-е изд. там же. п. 93
- ↑ Уильям Г. Талман, Соглашения о форме и мышлении в раннегреческой греческой эпической поэзии , Johns Hopkins University Press, Балтимор и Лондон, 1984, стр.119
- ↑ Гилберт Мюррей: Возвышение греческого эпоса , 4-е изд. 1934, перепечатка Oxford University Press, 1967, стр. 299
- ↑ Yorku.ca
- ↑ Worldwideschool.org
- ↑ Батлер, Сэм (1897) Автор «Одиссеи»: где и когда она написала, кем она была, как она использовала «Илиаду» и как поэма росла под ее руками Лондон: Лонгманс, Грин
- ↑ Мэри Эбботт «Автор Одиссеи Батлера: гендерные интерпретации Гомера тогда и сейчас» (Classics @: Issue 3).
- ↑ 45,0 45,1 Адам Парри (ред.) Создание гомеровских стихов: Сборник статей Милмана Парри , Clarendon Press, Oxford 1987.
- ↑ «Знаки значения» Наука 324 стр. 38 3 апреля 2009 г. обзор книги Пауэлла Написание и ссылка на книгу Пауэлла «Гомер и происхождение греческого алфавита» CUP 1991
- ↑ Аристотель, Поэтика, 1451а 16-29. Ср. Аристотель, «Об искусстве поэзии» Т.С. Дорш (тр.), Аристотель, Гораций, Лонгин: классическая литературная критика , Penguin, Harmondsworth, 1965 гл. 8 с. 42-43
- ↑ Мэтью Арнольд, «О переводе Гомера» (Оксфордская лекция, 1861) в Лайонеле Триллинге (ред.) Портативный Мэтью Арнольд, (1949) Viking Press, Нью-Йорк 1956, стр. 204-228, стр. 211
- ↑ Данте просит Вергилия представить Гомера с мечом в руке как поэта соврано (суверенный поэт), идущий впереди Горация, Овидия и Лукана. Ср. Инферно IV, 88
- ↑ Гилберт Мюррей, The Rise of the Greek Epic, Clarendon Press, Oxford 1907, стр. 182f., В 4-м тексте немного расширен. изд. (1934) 1960, с. 206ff.
- ↑ Morgan, Llewelyn, 1999. Паттерны искупления в книге Вергилия Георгики (Кембридж: Издательство Кембриджского университета), стр. 30.
- ↑ Zanker, Paul, 1996. Маска Сократа: образ интеллектуала в древности , Алан Шапиро, пер. (Беркли: Калифорнийский университет Press).
Шаблон: Сестра
- Стихи
- Книги
- О
- Гомер в NNDB.
- Сборник ссылок по теме Гомера
- Уроки греческого по Гомеру
- Клайд Фарр, Гомер и изучение греческого языка
- Гомер
- SORGLL: Гомер, Илиада, Bk I, 1-52; прочитано Стивеном Дейтцем
- Хит, Малкольм (4 мая 2001 г.). «Поэтика Аристотеля: Заметки об Илиаде и Одиссее Гомера».http://www.leeds.ac.uk/classics/resources/poetics/poet-hom.htm. Проверено 1 октября 2008 г., .
- Проблемы перевода: Переводчик Илиады Герберт Джордан (U. of Oklahoma Press, 2008) описывает проблемы перевода, в том числе: насколько буквальным он должен быть; называть ли осаждающих ахейцами, аргивянами, данайцами или греками; как — и нужно ли — переводить «крылатые слова»; как выглядела стена у кораблей; спали ли осаждающие в палатках, хижинах, лагерях — или ничего.
| Persondata | |
|---|---|
| Имя | Гомер |
| Альтернативные названия | μηρος |
| Краткое описание | Автор |
| Дата рождения | ок.8 век до н.э. |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
Западный канон | Поэтические страницы Пенни Wiki
Шаблон: Без сносок
Великие книги западного мира (2-е издание), Британская энциклопедия, 1990. Фото: Р. Д. Смит. , 2005. Лицензия Creative Commons, любезно предоставлена Wikimedia Commons .
Термин Western canon обозначает литературный канон книг (и, в более широком смысле, музыки и искусства), которые были наиболее важными и влиятельными в формировании западной культуры. Как таковой, он включает «величайшие художественные произведения». Такой канон важен для теории педагогического многолетия и развития «высокой культуры». Хотя раньше он пользовался большим уважением, во второй половине 20-го века он стал предметом растущих споров.
На практике дебаты и попытки определить канон в списках по существу ограничиваются литературой, включая поэзию, художественную литературу и драму; биографические и автобиографические сочинения; философия; и история.Иногда прилагаются несколько доступных книг по естествознанию и математике.
Примеры более коротких канонических списков наиболее важных произведений включают следующее:
Университетские списки литературы отражают западный канон:
Более длинные и полные списки включают следующее:
- Библиотека обывателя (Современные произведения)
- Современная библиотека
- Penguin Classics
Хронологические скобки
- Философ Джон Сирл [1] предполагает, что западный канон можно приблизительно определить как «определенную западную интеллектуальную традицию, которая идет, скажем, от Сократа до Витгенштейна в философии и от Гомера до Джеймса Джойса в литературе… «
Процесс составления списков — определения границ канона — бесконечен. Философ Джон Сирл сказал: «По моему опыту, на самом деле никогда не было фиксированного« канона »; был скорее определенный набор предварительных суждений о том, что имело значение и качество. Такие суждения всегда подлежат пересмотру, и на самом деле они постоянно пересматривались ». [1]
Заметной попыткой составить авторитетный канон в англоязычном мире была программа Великие книги западного мира .Эта программа, разработанная в середине 20 века, выросла из учебной программы Чикагского университета. Президент университета Роберт Хатчинс и его сотрудник Мортимер Адлер разработали программу, которая предлагала широкой публике списки чтения, книги и организационные стратегии для клубов чтения. Более ранняя попытка, Harvard Classics (1909), была обнародована президентом Гарвардского университета Чарльзом У. Элиотом, тезис которого был таким же, как и у Карлайла:
- … Величайший из всех университетов — это собрание книг. — Томас Карлайл
По крайней мере, с 1960-х годов продолжаются интенсивные политические дебаты о природе и статусе канона, большая часть которых уходит корнями в критическую теорию, феминизм, критическую теорию рас и марксистские атаки на капитализм и классические либеральные принципы. [2] В Соединенных Штатах, в частности, канон подвергся нападкам как сборник книг, написанных в основном «мертвыми белыми европейскими мужчинами», который не отражает точки зрения многих в современных обществах по всему миру.Аллан Блум в своей книге 1987 года The Closing of the American Mind категорически не согласен. [3] и в целом канон остается представленной идеей во многих учреждениях, [1] , хотя его значения продолжают обсуждаться. Защитники утверждают, что те, кто подрывает канон, делают это в первую очередь из политических интересов, и что такая критика ошибочна и / или неискренняя.Как писал Джон Сирл:
В этом [т. Е. Политизированных возражениях против канона] есть определенная ирония в том, что более ранние поколения студентов, например мое собственное, нашли критическую традицию, которая идет от Сократа через Записки федералиста , через труды Милля и Маркс, вплоть до двадцатого века, должен освободиться от душных условностей традиционной американской политики и пирожков. Именно внушая критическую позицию, «канон» служил демифологизации традиционных понятий американской буржуазии и давал студентам возможность критически анализировать американскую культуру и институты.По иронии судьбы эта же традиция теперь считается репрессивной. Тексты когда-то выполняли разоблачительную функцию; теперь нам говорят, что нужно разоблачать тексты. [1]
Одно из главных возражений против канона литературы — это вопрос авторитета — кто должен иметь власть определять, какие произведения стоит читать и преподавать? Опровержение Серла предполагает, что «одна очевидная трудность с ним [т. Е. Аргументы против иерархического ранжирования книг] состоит в том, что, если бы он был действителен, он выступал бы против любого набора обязательных чтений; действительно, любой список, который вы хотите составить о чем-либо, автоматически создает две категории: те, которые есть в списке, и те, которых нет.» [1] Происхождение слова «Запад» с точки зрения геополитических границ началось в 19 веке. До этого у большинства людей были мысли о разных нациях, языках, людях и географических регионах, но они не имели представления о «западных» нациях, какими мы их знаем сегодня (необходима цитата). Многие карты мира были настолько грубыми, неточными и малоизвестными до XIX века, что конкретные географические и политические различия было бы труднее измерить. Немногие имели доступ к хорошим картам, и еще меньшее число имели доступ к точным описаниям тех, кто жил в далеких странах.
SomeTemplate: Кто полагает, что западная мысль, как мы думаем о ней сегодня, сформирована идеями 19 и 20 веков, зародившимися в основном в Европе. То, что мы сегодня считаем западной мыслью, обычно определяют как греко-римскую и иудео-христианскую культуру, эпоху Возрождения, Просвещение и колониализм. Как следствие, термин «западная мысль» иногда бывает бесполезным и расплывчатым, поскольку он может определять широкий спектр отдельных, хотя иногда и связанных, наборов традиций, политических групп, религиозных групп и отдельных писателей.Шаблон: Оригинальное исследование
Произведения, которые обычно включаются в канон, включают художественные произведения, такие как некоторые эпические поэмы, поэзия, музыка, драмы, романы и другие разнообразные формы литературы из многих разнообразных западных (и в последнее время незападных) культур. Также перечислены многие научно-популярные произведения, в основном из области религии, мифологии, науки, философии, психологии, экономики, политики и истории. Работы, которые напрямую относятся к канону (и вместо , и против ):
- Мертвый отец Дональд Бартелми (ISBN 978-0374529253)
- Обсуждение канона: Читатель от Аддисона до Нафизи Ли Моррисси (ISBN 978-1403968203)
- История западной литературы Отто Мария Карпо (восемь томов, только на португальском языке)
- Самые старые мертвые белые европейские мужчины и другие размышления о классике Бернарда Нокса (ISBN 9780393312331.
- Шекспир: изобретение человека Гарольда Блума (ISBN 978-1573227513)
- Западный канон: книги и школа веков Гарольда Блума (ISBN 978-1573225144)
- ↑ 1,0 1,1 1,2 1,3 1,4 Сирл, Джон. (1990) «Буря над университетом», Нью-Йорк Ревью оф Букс , 6 декабря 1990 года.
- ↑ Хикс, Стивен. (2004). Объясняя постмодернизм: скептицизм и социализм от Руссо до Фуко .Scholargy Press, стр. 18.
- ↑ Блум, Гарольд. (1995) Западный канон: книги и школа веков Riverhead, ISBN 1573225142
Washington Post
Но это изображение Гомера, сказал Николсон, неточно. Картина прославляет все устаревшие теории, согласно которым Гомер был слепым, неграмотным гениальным поэтом, который в одиночку создал две величайшие истории в истории человечества, Одиссею и Илиаду. Каким бы привлекательным ни было это изображение, скорее всего, это неправда.Возможно, Гомера вообще никогда не было — или, по крайней мере, он не был таким, каким его часто изображают.
Гомер, скорее, был идеей. Культурное проявление. Вымысел. «Гомер — это основной миф, не человек и не мир природы, а образ мышления, которым греки определили себя, образ мыслей, сделавший их теми, кем они были», — написал Николсон в своей недавно опубликованной книге. Почему так важен Гомер ».
История продолжается под рекламой
В интервью газете Washington Post Николсон сравнил Гомера с кораблем викингов.Он сказал, что это было великолепно. «Просто эта изысканно сделанная вещь. И все же никто никогда не говорит, что за этим должен стоять какой-то великий создатель. Это было следствием традиции ».
Существование Гомера годами подвергалось сомнению. Фактически, существует академическая область исследования, которая изучает все, что связано с Гомером, под названием «гомеровский вопрос». Гомер ставил в тупик практически каждого ученого, изучавшего его, по той простой причине, что изучать особо нечего. О нем нет достоверных исторических сведений.«Кем был Гомер, если был Гомер?» — спросил Мартин Уэст из Оксфордского университета в 2010 году. «Когда и где он жил? Один ли поэт создал оба эпоса или для каждого был свой поэт? Или в каждом случае существовала череда поэтов или синдикат поэтов и редакторов? »
Но аргументация, которая поддерживает теорию Николсона, отличается от большинства. Ученые сходятся во мнении, что Гомер — если был Гомер — жил где-то в 8 веке до нашей эры. Этот вывод уже был проблематичным для многих ученых, учитывая тот факт, что самое раннее «приписывание обоих стихов Гомеру не может быть прослежено ранее, чем около 520 г. до н. Э.C. », — написал Уэст. «… Спустя столетие или более после появления стихов».
История продолжается под рекламой.
Николсон, однако, говорит, что временной промежуток между тем, когда стихотворения впервые материализовались, и тем, когда появился этот пергамент, на самом деле был значительно шире. Он утверждает, что стихи на самом деле возникли примерно в 2000 году до нашей эры. — почти на 1200 лет раньше, чем думали другие.
Два элемента подтверждают его теорию, заявил Николсон в интервью газете Washington Post во вторник утром.По словам Николсона, многие аспекты гомеровских работ распространены на европейском континенте и в некоторых частях Индии, и не имеют ничего общего ни с Грецией, ни с Эгейским регионом. Это говорит о том, что произведения на самом деле были объединением множества рассказов, ходивших в то время. «Таким образом, подразумевается, что у вас должен быть общий корень для всего этого», — сказал Николсон. «Элементы этих магазинов используются во многих странах».
И второй выпуск касается описания Древней Греции в «Илиаде», которое, по словам Николсона, не соответствует условиям, существовавшим в 8 веке до нашей эры.В. Жестокость, изображенная в «Илиаде», отражает гораздо более ранний период. «За пределами Трои находится этот лагерь диких варваров — греков», — сказал он National Geographic. «Греки — гомеровские варвары. … Все идеи власти и закона и любви ничего не значат. Единственное, что имеет смысл, — это месть и самоутверждение. И эта картина греков не имеет смысла позднее, чем примерно с 1800 по 1700 год до нашей эры ».
Итак, если эпические поэмы восходят к гораздо более раннему периоду, чем думали другие, что же тогда нам остается? Означает ли это, что «гомеровский вопрос мертв?» — спросил Николсон.