Ответы на вопрос «2. Крылов-баснописец. Поэтика басни. Гоголь о Крылове.»

Крылов — писатель на стыке двух столетий, литературных эпох, одновременно хранитель старого и создатель нового.  В его баснях разговорный, народный язык, интонационная гибкость устной речи имеют реалистическую природу. Своим отношением к языку Крылов способствовал прекращению размежевания между карамзинистами и шишко­вистами. Он облегчил дорогу Пушкину.

Особенности: Традиционная двухчасная форма («рассказ» и «мораль»), но мораль в виде диалога с персонажами и читателелем, а сюжетная часть имеет черты реализма. Язык афористичнй, разговорный. Басни пишутся волным ямбом. Строчка позволяет автору выделить значимое слово.

«Волк на псарне«. Самая короткая строка — в переговорах. Она определяет центральную тему. Волк — Наполеон, седой ловчий — Кутузов. Басня носит не только исторический, но и патриотический характер.

Волк разговаривает очень много, его словам отведено большое место. Но это не значит, что он главный персонаж. Он лжец и хитрец, пытается заговорить оппонентов. Речь ловчего короткая, передает характер: он не люит долго говорить, как говорит он сам. Мы видим словно маленькую пьесу.

Басня «Ворона и лисица» — одна из первых. Текст басни Сумарокова. Но та более лаконична. Там почти не описываются характеры лисы и вороны, там как ремарки указаны. Остальная басня — монолог лисы. Крылов индивидуализирует персонажей через речь и описание. Общеморальная тема.

«Осёл и соловей» Осёл просит соловья спеть. Тот стал стараться. Осёл сказал, что соловей поёт неплохо, но не сравниться с петухом. Тема: поэт и толпа. Вяземский считал, что Крылов имеет такую популярность, потому что они были созданы по типу эпиграмм — современники узнавали конкретные лица, а не пороки вообще.

Н. В. Гоголь называл басни Крылова притчами, он писал: «Его притчи – достояние народное и составляют книгу мудрости самого народа».

www.konspektov.net

Критика о баснях Крылова — Русская историческая библиотека

Для лучшего понимания заслуг И. А. Крылова, как художника, следует обратиться к отзывам о нём критики, особенно современной ему.

Жуковский, в ряду художественных достоинств басен Крылова, особенно выдвинул его заслуги в области литературного языка, – Крылов, по его словам, «имеет гибкий слог, который всегда применяет к своему предмету: то возвышается в описании величественном, то трогает нас изображением, или оборотом».

 

Баснописец Иван Андреевич Крылов

 

Бестужев-Марлинский отмечает народность крыловской басни. «Невозможно дать большего простодушия рассказу, большей народности языку, – говорит он. – В каждом его стихе виден русский здравый ум. Он похож природою описаний на Лафонтена, но имеет свой особый характер; каждая его басня – сатира, тем сильнейшая, что она коротка и рассказана с видом простодушия».

То же говорит и Булгарин: «И. А. Крылов есть первый оригинальный русский баснописец, по изобретению, языку и слогу. Слог его изображает простодушие и, вместе с тем, замысловатость русского народа; это – русский ум, народный русский язык, облагороженный философиею и светскими приличиями. Содержание его басен представляет галерею русских нравов».

Разбирая крыловские басни, Белинский тоже останавливается, главным образом, на их «народности». По его словам, Крылов «вполне исчерпал в них и вполне выразил ими целую сторону русского национального духа: в его баснях, как в чистом, полированном зеркале, отражается русский практический ум, с его кажущеюся неповоротливостью, но и с острыми зубами, которые больно кусаются, – с его сметливостью, остротою и добродушно-саркастическою насмешливостью, с его природною верностью взгляда на предметы и способностью коротко, ясно и вместе кудряво выражаться. В них вся житейская мудрость, плод практической опытности, – и своей собственной, и завещанной отцами из рода в род. И все это выражено в таких оригинально-русских, непередаваемых ни на какой язык в мире образах и оборотах; все это представляет собой такое неисчерпаемое богатство идиотизмов[1], русизмов, составляющих народную физиономию языка, его оригинальные средства и самобытное, самородное богатство, – что сам Пушкин неполон без Крылова в этом отношении. Об естественности, простоте и разговорной легкости его языка нечего и говорить. Язык басен Крылова есть прототип языка «Горя от ума» Грибоедова… Честь, слава и гордость нашей литературы, он имеет право сказать: «Я знаю Русь, и Русь меня знает»».

Гоголь так характеризует Крылова и его творчество: «Крылов выбрал себе форму басни, всеми пренебреженную, как вещь старую, негодную для употребления и почти детскую игрушку – и в сей басне сумел сделаться народным поэтом. Это – наша крепкая русская голова, тот самый ум, которым крепок русский человек, – ум выводов, так называемый «задний ум». Его притчи – достояние народное и составляют книгу мудрости самого народа. Звери у него мыслят и поступают слишком по-русски… Всюду у него Русь и пахнет Русью. У него живописно все, начиная от изображений природы пленительной, грозной и даже грязной, до передачи малейших оттенков разговора, выдающих живьем душевные свойства».

Гоголь нашел, что сказать и в похвалу идейной стороны басен Крылова: «Несмотря на, свою неторопливость и, по-видимому, равнодушие к событиям современным, поэт, однако же, следил за всяким событием внутри государства, на все подавал свой голос, и в голосе этом слышалась разумная середина, примиряющий третейский суд, которым так силен русский ум, когда достигает до своего полного совершенства».

 

---

[1] «Идиотизмом» в теории словесности называются своеобразные выражения или обороты речи, присущие только одному языку или одному писателю.

rushist.com

Интересные факты из жизни писателей

Всегда интересно узнать, какими были известные писатели в обычной жизни. Что с ними интересного происходило, мы и расскажем.

Об Александре Сергеевиче Пушкине

Пушкин был на 10 см ниже своей жены Натальи Гончаровой. По этой причине, бывая на балах, он старался держаться от супруги подальше, чтобы лишний раз не обращать внимание окружающих на это.

Об Антоне Павловиче Чехове

Заболев, Чехов отправил посыльного в аптеку за касторкой в капсулах. Аптекарь передал ему две большие капсулы, которые Чехов возвратил с надписью «Я не лошадь!». Получив автограф писателя, аптекарь с радостью заменил их на нормальные капсулы.

Об Иване Андреевиче Крылове

Всё удовольствие, вся радость жизни для Крылова заключалось в еде. Вот примерное его меню на обед: громадная тарелка с расстегаями, три тарелки ухи, две тарелки огромных телячьих котлет, жареная индейка (которую он называл «Жар-птица»). А так же: огурчики, брусника, морошка, сливы, заедая яблоками. Затем принимался за паштет, приготовленный из самого свежего сливочного масла, трюфелей и гусиных печенок. Съев несколько тарелок, Крылов налегал на квас, после чего запивал пищу двумя стаканами кофе с густыми сливками, в которых, воткнешь ложку, и она будет стоять.

Еще один интересный факт. Крылов был очень неопрятным. Его волосы всегда были взлохмаченными, рубашки – грязными, в жирных пятнах. Однажды его пригласили на маскарад. Иван Андреевич спросил, как одеться, чтобы его не узнали. Ему, в шутку, посоветовали помыться, причесаться и надеть чистую одежду, так его точно никто не узнает.

О Николае Васильевиче Гоголе

Гоголя очень увлекало рукоделие. Он обожал вязать на спицах, а так же любил шить. Например, с удовольствием вязал шарфы, сестрам шил платья, а себе шил шейные платки.

yaprelest.ru

Баснописец Крылов – любимый, но неизвестный

Баснописец Иван Андреевич Крылов был так уважаем и знаменит при жизни, что когда 9 ноября 1844 года он скончался, его отпевали дважды. Сначала в Исаакиевском соборе, затем в Александро-Невской Лавре. На панихиде присутствовал весь высший аристократический и чиновный Петербург. Поэта погребли рядом с могилами Н.М. Карамзина и Н.И. Гнедича.

Иван Андреевич почти неотлучно жил в Петербурге. Весь быт его был, казалось, нараспашку: кто только не захаживал к нему в квартиру на втором этаже с окнами на Гостиный двор, расположенной в одном из корпусов Императорской Публичной библиотеки. В ней Крылов возглавлял отделение русских книг.

Басни принесли ему заслуженную славу. Многие люди на улице узнавали его и показывали своим детям: «Вот, смотри, это дедушка Крылов!» За всю жизнь он ни разу ни с кем не поссорился, но и друзей не завел, кроме одного: соседа и коллеги, Николая Ивановича Гнедича. После смерти сочинителя басен оказалось, что его личность — сплошная загадка, и о нем мало что было известно.

Первая биография Крылова была написана в 1845 году П.А. Плетневым и опубликована в «Современнике». «Если бы можно было собрать в одну книгу все анекдотические события, сопровождающие его по жизни, — пишет он, — то она стала бы настоящей энциклопедией русского быта и русского человека».

Позже в печати стали появляться сомнительного содержания статьи из серии воспоминаний: мол, Крылов был выдающимся лентяем, обжорой, неряхой, смешным, и в чем-то загадочным человеком, которого уважали за его творчество. Но по-настоящему его никто не знал. Даже его родной брат Лев Андреевич почти никогда его не видел. Они лишь иногда переписывались. Жены у Крылова не было. Отцовство дочки домашней прислуги молва приписала ему.

В сборнике мемуаров, изданных в Москве в 1982 году приводятся довольно интересные факты из биографии Ивана Андреевича. Так, Л.Н. Трефолев пишет: «Пасху Крылов любил встречать в Казанском соборе. Но пробраться через густую толпу стоило ему большого труда. Однажды полицейский заметил, что тучное тело баснописца страдает от людских толчков. Тогда он сказал: «Раздайтесь, граждане, пропустите Ивана Андреевича Крылова!» И народ с уважением его пропустил».

Сослуживец Крылова по библиотеке, М.Е. Лобанов подробно описал «добасенную» жизнь поэта. По его словам, отец Ивана Андреевича, штабс-капитан, оборонял от пугачевского войска городок Яицк. Он умер, когда Ивану не было еще и 11 лет. Мать, тем не менее, дала мальчикам неплохое образование. Лобанов сообщает: «Уже в 24 года он был крепким патриотом с исконно русской душой, которая везде и всегда искала пользы своему отечеству».

Многие биографы приводят один интересный факт: 50-летний Крылов поспорил с переводчиком «Илиады» Гнедичем, что выучит древнегреческий язык. И выучил, причем, не поверхностно. Он сличал Библию на греческом с Библией на церковнославянском. Через два года купил полное собрание греческих классиков в подлиннике и всех прочел. Как-то в гостях у Олениных ему устроили спонтанный экзамен, и он свободно читал любой предлагавшийся ему древнегреческий текст.

Крылова часто приглашали в богатые дома на обеды, где присутствовали нередко сильные мира сего. Его искренне уважали многие, но порой, ради собственного развлечения, богачи делали из него шута: как бы демонстрировали цирковой номер с феноменальным поглотителем пищи. Но фарса не получалось, поэт умел выходить из этих обстоятельств спокойно, с юмором и чувством собственного достоинства. Если на каком-нибудь литературном обеде начинали сыпать злыми эпиграммами в адрес кого бы то ни было, он всегда молча поднимался и уходил. Не хотел слышать злословия и участвовать в нем.

Крылов написал 200 басен. Всего-то небольшую книжку. Но каждая из них, как говорится, на вес золота. Да, известно, что некоторые сюжеты он заимствовал у известных миру баснописцев — Эзопа, Федра, Лессинга, Лафонтена. Но, несмотря на это, его басни — настоящая кладезь русской народной мудрости. В советское время писали: « Крылов способствовал самопознанию нации», и с этим нельзя не согласиться. Гоголь как-то отметил, что басни Крылова есть «…достояние народное и составляют книгу мудрости самого народа».

Биограф Крылова, М.Е. Лобанов пишет: «Иван Андреевич по какой-то особенной причине любил свою басню «Ручей» о ложном смирении, которое ведет к осуждению и греху».

Глубокую христианскую мысль он заключил в басне «Сочинитель и Разбойник», где греховные дела Разбойника закончились с его смертью, а Сочинитель через свои «душевредные» романы и после кончины продолжал развращать души людей.

Великий баснописец очень хорошо понимал, что по-настоящему положительного героя не видно в литературных произведениях его современников. Но сам Крылов не был из числа таких сочинителей. Христианский мудрец, «истинно народный», по выражению Пушкина, писатель, он с доброй усмешкой говорил людям о вечном.

repin.info

Гоголь (Жуковский, Крылов, Лермонтов, Загоскин) (Тургенев) — Викитека

Меня свел к Гоголю покойный Михаил Семенович Щепкин. Помню день нашего посещения: 20-го октября 1851 года. Гоголь жил тогда в Москве, на Никитской, в доме Талызина, у графа Толстого. Мы приехали в час пополудни; он немедленно нас принял. Комната его находилась возле сеней, направо. Мы вошли в нее — и я увидел Гоголя, стоявшего перед конторкой с пером в руке. Он был одет в темное пальто, зеленый бархатный жилет и коричневые панталоны. За неделю до того дня я его видел в театре, на представлении «Ревизора»; он сидел в ложе бель-этажа, около самой двери — и, вытянув голову, с нервическим беспокойством поглядывал на сцену, через плечи двух дюжих дам, служивших ему защитой от любопытства публики. Мне указал на него сидевший рядом со мною Ф. Я быстро обернулся, чтобы посмотреть на него; он вероятно заметил это движение и немного отодвинулся назад, в угол. Меня поразила перемена, происшедшая в нем с 41 года. Я раза два встретил его тогда у Авдотьи Петровны Е-ной.^[2] В то время он смотрел приземистым и плотным малороссом; теперь он казался худым и испитым человеком, которого уже успела на порядках измыкать жизнь. Какая-то затаенная боль и тревога, какое-то грустное беспокойство примешивались к постоянно-проницательному выражению его лица.

Увидев нас со Щепкиным, он с веселым видом пошел к нам навстречу и, пожав мне руку, промолвил: «Нам давно следовало быть знакомыми». Мы сели. Я рядом с ним на широком диване; Михаил Семенович на креслах возле него. Я попристальнее вгляделся в его черты. Его белокурые волосы, которые от висков падали прямо, как обыкновенно у казаков, сохранили еще цвет молодости, но уже заметно поредели; от его покатого, гладкого, белого лба попрежнему так и веяло умом. В небольших карих глазах искрилась по временам веселость — именно веселость, а не насмешливость; но вообще, взгляд их казался усталым. Длинный, заостренный нос придавал физиономии Гоголя нечто хитрое, ли

ru.wikisource.org

КРЫЛОВ Иван Андреевич

русский публицист, поэт, баснописец, издатель сатирико-просветительских журналов. Более всего известен как автор 236 басен, собранных в девять прижизненных сборников (выходили с 1809 по 1843). Наряду с тем, что большая часть сюжетов его басен является оригинальной, отдельные из них восходят к басням Жана де Лафонтена (который, в свою очередь, заимствовал их у Эзопа, Федра и Бабрия). Многие выражения из басен стали крылатыми. В 1782 г. переехал в Петербург и через год определился на должность мелкого чиновника в Казенную палату, а в мае 1787 г. устроился на службу в Горную экспедицию. В Петербург он привез свою первую комическую оперу «Кофейница» (1782), которая была приобретена издателем, но не напечатана. В столице познакомился с Н. А. Львовым и Г. Р. Державиным, сблизился с театральным миром. Выдающийся актер И. А. Дмитревский стал советчиком молодого Крылова в его драматических опытах. На протяжении 1786-1788 гг. Крылов создал трагедии «Клеопатра» (не сохранилась) и «Филомела», комическую оперу «Бешеная семья», а также прозаические комедии «Сочинитель в прихожей» и «Проказники». Последняя привела к конфликту между ним и Я. Б. Княжниным, выведенным в пьесе под именем Рифмокрада. Жалоба Княжнина привела к снятию пьес Крылова с постановок. В мае 1788 г. он уволился из Горной экспедиции и на много лет оставил государственную службу.

В 1792 г. в компании с актерами И. А. Дмитревским, П. А. Плавильщиковым и драматургом А. И. Клушиным организовал собственную типографию «Крылов с товарищи» и приступил к изданию журнала «Зритель», в котором опубликовал несколько сатирических памфлетов и фельетонов, в т. ч. «Похвальную речь в память моему дедушке», повести «Ночи» и «Каиб». В 1793 г. Крылов и Клушин издавали журнал «Санкт-Петербургский Меркурий», не получивший популярности. Разочаровавшись в журналистике, он отошел от журнальной деятельности. Переехав в Москву (1794), на некоторое время стал профессиональным карточным игроком. С осени 1795 г. до воцарения Павла I ему как игроку запрещено жить в столицах. С октября 1801 г. по сентябрь 1803 г. жил в Риге, заняв должность правителя дел канцелярии С. Ф. Голицына. На протяжении нескольких следующих лет, выйдя в отставку в невысоком чине губернского секретаря, жил то в столицах, то в провинции, вел крупную карточную игру.

В январе 1806 г. в «Московском зрителе» были опубликованы переведенные из Лафонтена басни «Дуб и Трость» и «Разборчивая невеста», с которых начался путь Крылова-баснописца. «Ворона и лисица», «Ларчик» и ряд других басен были напечатаны в 1808 г. в «Драматическом вестнике». Первая книга басен, собранных под одной обложкой, увидела свет в 1809 г. С выхода этого сборника началась еще одна – вторая или третья, но для нас самая главная литературная жизнь Крылова. В 1811 г. появились «Новые басни Ивана Крылова», в 1815 г. – «Басни Ивана Крылова в трех частях», в 1816 г. были напечатаны части четвертая и пятая, в 1819 г. басни вышли уже в шести частях. Сочинять их он продолжал до конца жизни. В 1825 г. басни вышли в семи частях (книгах), в 1830 и 1834 гг. – «в осьми книгах», в 1844 г. – в девяти. Последнее упомянутое издание, на титуле которого стоит 1843 г., в действительности вышло уже после смерти баснописца. На траурной обертке экземпляров, разосланных ближайшим друзьям и знакомым, было напечатано: «Приношение. На память об Иване Андреевиче. По его желанию. СПБ. 1844 г. 9 ноября 3/4 8-го, утром» (дата и час смерти Крылова).

В Крылове-баснописце неизменно чувствуется Крылов-драматург. Стремительное развитие диалога во многих баснях, драматическая острота и динамичность реплик, которыми обмениваются басенные персонажи, сценически действенные положения и «ремарочный» характер авторского «комментария» к ним – все это делает иные басни миниатюрными «сценами», легко поддающимися театрализации. Таковы «Мышь и крыса», «Демьянова уха», «Волк и ягненок», «Крестьянин и лисица», «Волк на псарне» и др. Характерный для басен Крылова говорной стих отлично передает интонационное многообразие живой речи (размер басен – разностопный ямб вольной рифмовки, за исключением басни «Стрекоза и муравей», написанной четырехстопным хореем). Н. В. Гоголь назвал басни Крылова «…книгой мудрости самого народа». Менее известен как музыкант-исполнитель струнных квартетов (он играл обычно партию второй скрипки). Стал первым писателем, которому в России поставили памятник по подписке: 12 мая 1855 г. памятник работы П. К. Клодта «Дедушке Крылову» был поставлен в Летнем саду в Петербурге.

persons-info.com

Крылов – новатор басенного творчества. Белинский о Крылове.

ТОП 10:

Носитель передовых идей века Просвещения, Крылов по своей натуре был убежденным и последовательным гуманистом. В период жестокого подавления самодержавием и крепостничеством человеческой личности он высоко подымал знамя человека, человеческого достоинства.   Возвышенно смотрел Крылов на задачи литературы, на общественную роль писателя. Крылов стремится в своем творчестве явить истину – показать действительность такой, какова она есть на самом деле: без одических преувеличений и идиллического прикрашивания. Стремление это, по существу, очень близко к тем задачам, которые позднее будут ставить перед собой наши писатели-реалисты. Это, естественно, толкало Крылова в русло одного из самых значительных течений предшествовавшей и современной ему литературы – сатирического течения, в недрах которого исподволь накапливались элементы будущего критического реализма, издавна подготовлялось позднейшее, «гоголевское направление».   Сатирическое течение возникает у самых истоков русской литературы XVIII века, начинаясь сатираvи Кантемира, создавшими устойчивую, проходящую через все столетие традицию.   Сатирическая струя проникает все творчество молодого Крылова, ощутимо сквозит в ряде его стихотворений, резко проступает в драматургии. Но с наибольшей яркостью и блеском огромное сатирическое дарование и исключительный сатирический темперамент Крылова развернулись в его сатирико-публицистической прозе на страницах «Почты духов» (1789) и в двух других журналах – «Зритель» (1792) и «Санкт-Петербургский Меркурий» (1793).   Крыловская сатира явилась высшим взлетом в развитии сатирического направления русской литературы ХVIII века. У Крылова были безусловно все данные, чтобы стать великим сатириком. Но время для этого было весьма неблагоприятное.   Последующие десять с лишним лет являются наименее освещенным периодом в биографии Крылова. Несмотря на все внешние перемены и зачастую малоблагоприятные обстоятельства, многосторонне одаренный Крылов и в эти годы продолжал жить деятельной внутренней жизнью: изучал языки, усиленно занимался рисованием, игрой на скрипке, в чем достиг очень большого мастерства. Но его литературная деятельность почти совсем замерла.   В марте 1801 года «увенчанный злодей» – Павел I – был убит у себя во дворце. Новый российский самодержец – его сын Александр I,– желая расположить к себе общественное мнение, начал было играть в либерализм, в частности значительно ослабил цензурный гнет. Это дало возможность Крылову возобновить свою литературную деятельность. Но полное возвращение Крылова в литературу, как бы второе его литературное рождение, произошло только в 180б году. К этому времени Крылов перевел две-три басни из Лафонтена и показал свои переводы поэту И. И. Дмитриеву, пользовавшемуся в то время репутацией крупнейшего баснописца. Дмитриев пришел в совершенный восторг. «Это ваш род, вы нашли его»,– сказал он Крылову.   В журналах начали появляться всё новые и новые басни Крылова. Сборники его басен стали выходить отдельными изданиями, общий тираж которых еще при жизни Крылова достиг цифры, для того времени совершенно неслыханной и небывалой,– 77 тысяч экземпляров. За это же врем басни Крылова были переведены на десять зыков.   К ровному, спокойному течению приходит и полная до этого времени треволнений и перемен жизнь Крылова. В 1812 году он поступает библиотекарем в Петербургскую Публичную библиотеку, оставаясь на этой работе почти до самой своей смерти.   Пушкин назвал Крылова во всех отношениях «самым народным нашим поэтом», то есть и самым национальным, и самым популярным. Но самым популярным Крылов сделался именно потому, что до Пушкина он был у нас и самым национальным писателем. В его баснях, говоря словами Белинского, «выразилась сторона духа целого народа», «сторона жизни миллионов».   Басенный жанр привлекал к себе Крылова своим широчайшим демократизмом – всеобщей доходчивостью, общедоступностью. Когда кто-то спросил у писателя, почему он создает только басни. Крылов ответил: «Этот род понятен каждому: его читают и слуги, и дети».   Басни – один из древнейших, можно сказать изначальных, видов и форм художественного творчества, своими корнями они уходят в область первобытных представлений, в мир сказочного эпоса о животных. Тесно связана басня и с народными пословицами и поговорками. Все это делает басню особенно близкой к народному творчеству.   Басни явились творческим итогом, венцом долгой и разнообразной литературной деятельности Крылова. Он претворил в них и весь свой первоначальный творческий опыт – драматурга, сатирика, лирического поэта. «Басни Крылова,– замечает Белинский,– не просто басни: это повесть, комедия, юмористический очерк, злая сатира – словом, что хотите, только не просто басня».» В очень большом числе своих басен, таких, как «Ворона и лисица», «Лягушка и волк», «Синица», «Мартышка и очки», «Прохожие и собаки», «Лжец», «Петух и жемчужной зерно», «Свинья под дубом» и др., Крылов высмеивает зависть, скупость, лживость, хвастовство, лесть, алчность, невежество, эгоизм. Другие его басни дают блестящие образы бытовой сатиры, сатиры на нравы («Крестьянин в беседе», «Тришкин кафтан», «Демьянова уха» и др.) Наконец, в целом ряде басен Крылов от сатирического обличения частных пороков поднимается до сатиры политической, социальной («Волк и мышонок», «Рыбья пляска», «Пестрые овцы»).   Крылову-баснописцу, как и Крылову-сатирику, присущ глубокий демократизм. В столкновении между «овцами» «волками», «слабыми» и «сильными», скромными тружениками и нахальными трутнями-тунеядцами словом, между народом и его угнетателями, – в этом извечном конфликте классового общества, который на все лады, под разными обличиями разыгрывается перед нами в стольких баснях Крылова, он всегда на стороне народа. Он неустанно нападает на всевозможных «воришек» и «воров» народного добра, на всех этих хищников, которые «богаты иль когтем, иль зубком»,– тигров, медведей, алчных волков, хитрых лисиц. При этом Крылов недвусмысленно раскрывает басенные псевдонимы, прямо указывая, кто под ними скрывается: неправые судьи, корыстные и продажные чиновники, наглые грабители-вельможи.   В подавляющем большинстве сатира крыловских басен носит не отвлеченно-общий характер, а проникнута самой жгучей, животрепещущей злободневностью. Целый ряд басен Крылова представляет собой непосредственный отклик на события общественно-политической жизни, глубоко затрагивавшие его как патриота и гражданина. «Но великий народолюбец Крылов не только рисует в баснях бесправие и угнетение народа, он выражает и свою глубокую веру в народ, свое убеждение, что именно народу принадлежит главная роль в жизни страны. Это самое горячее убеждение Крылова является как бы лейбмотивом его басенного творчества.   Все наши писатели и критики, начиная с Пушкина и Белинского, отмечают в баснях Крылова особую «веселую насмешливость» русского ума, «умение чисто по-русски смотреть на вещи и схватывать их смешную сторону в меткой иронии.   Крылов придал басенному жанру ярчайшее национальное своеобразие; даже на переводные свои басни он наложил неизгладимый русский отпечаток. «Звери у него мыслят и поступают слишком по-русски, – писал о Крылове Гоголь. –…Кроме верного звериного сходства, которое у него до того сильно, что не только лисица, медведь, волк, но даже сам горшок поворачивается как живой, они показали в себе еще и русскую природу… Всюду у него Русь и пахнет Русью». Эти отзывы подхватывает и развивает Белинский: «Кто-то и когда-то сказал, что «в баснях у Крылова медведь – русский медведь, курица – русская курица»: слова эти всех насмешили, но в них есть дельное основание, хотя и смешно вырожденное. Дело в том, что в лучших баснях Крылова нет ни медведей, ни лисиц, хотя эти животные, кажется, и действуют в них, но есть люди, и притом русские люди». В высказываниях Гоголя и Белинского метко вскрыта реалистическая природа басенных образов Крылова.   Образы зверей в баснях имеют характер своего рода постоянных масок: лиса всегда знаменует собой хитрость, осел – глупость, волк – алчность, и т.д. Крылов впервые во всей мировой литературе сумел превратить басню в подлинно реалистический жанр.   Басни Крылова глубоко народны и по своей форме, по своему художественному материалу – слову, языку. Молодой Пушкин считал Крылова единственным писателем, «коего слог русский». И Крылов действительно первый в нашей литературе до Пушкина полностью слил литературный язык с живой народной речью, насытил свои басни народными формами, словами, «крылатыми» народными выражениями, пословицами. Огромное число отдельных мест и выражений из крыловских басен, в свою очередь, стало своего рода пословицами. («А ларчик просто открывался», «А Васька слушает, да ест», «Слона-то я и не приметил» и многие другие).   Небывалого мастерства достигает Крылов в художественной обработке своих басен: в лепке образов, в яркой живописности языка, в изумительной изобразительности «вольного» басенного стиха, который под его пером становится необычайно пластичным, способным принимать любую форму.   И образцы подобной «истинной живописи» звуков, словом, наконец, самим движением стиха можно найти в каждой крыловской басне.   Значение Крылова для русского искусства слова не ограничивается только областью басни. Так Ломоносов, как Пушкин, Крылов оказал глубокое воздействие, сообщил мощный толчок всему движению нашей литературы. Басни Крылова явились у нас первыми, говоря словами Пушкина «истинно народными» и подлинно реалистическими произведениями. Это определяет их исключительно важную роль. От басен Крылова, впитавших и претворивших в себе лучшие достижения нашей литературы XVIII века, тянутся прямые нити к таким величайшим созданиям нашего художественного реализма, как «Горе от ума», «Евгений Онегин», «Мертвые души». Еще при жизни Крылова Белинский вдохновенно пророчил: «Слава… Крылова все будет расти и пышнее расцветать…» В наши дни слава Крылова вышла далеко за национальные пределы. Крылов звучит не только на русском языке и на языках народов Советского Союза, но и почти на всех языках мира. Басни Крылова переведены более чем на пятьдесят языков. У Крылова были великие предшественники в мировой басенной литературе, но ни одному из них не удалось внести в свои басни только подлинно народного духа, столько внутренней реалистической правдивости! В том отношении великий русский баснописец Крылов является величайшим баснописцем мира. 

infopedia.su