Анализ «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголь

Цикл повестей Николая Васильевича Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» представляет сборник уникальных произведений, наполненных народными поверьями, сказочными событиями и фантастическими историями. Предлагаем ознакомиться с литературным анализом произведения по плану, который будет полезен ученикам 5 класса при подготовке к уроку по литературе.

Краткий анализ

Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться с самим произведением Ночь перед Рождеством.

Год написания – 1829-1832 годы.

История создания – К написанию «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголь был вынужден прибегнуть из-за тяжелого финансового положения. Первый том цикла был издан в 1831 году, а второй – год спустя. Произведения Гоголя сразу же приобрели большую популярность.

Тема – Искренняя вера в то, что добро всегда побеждает зло.

Композиция – Цикл состоит из двух томов, каждый из которых включает по 4 повести. В основе композиции лежит противодействие добра и зла, и все художественные средства, используемые автором, призваны максимально это подчеркнуть.

Жанр – Повесть.

Направление – Романтизм.

История создания

Во время своего пребывания в Санкт-Петербурге Гоголь служил в Департаменте государственного хозяйства. Однако денег катастрофически не хватало, и молодой человек был вынужден подрабатывать сочинительством.

Заметив повышенный интерес передовой питерской публики к народным темам, Гоголь решил написать несколько повестей об украинском селе. Со сбором необходимого материала ему помогали мать и сестры, присылавшие детальные описания обычаев, обрядов, быта и нарядов разношерстной сельской публики.

В 1831 году Николай Васильевич отдал свои первые повести в типографию на Большой Морской, и в сентябре того же года книга оказалась на прилавках питерских книжных лавок. Гоголь очень переживал из-за возможной критики в свой адрес. Однако успех молодого автора был ошеломительным – его произведения читались легко, весело, на одном дыхании, выгодно отличаясь искрометным юмором, непринужденностью и народным колоритом.

Вдохновленный первым успехом, Гоголь, не мешкая, приступил к работе над вторым томом. В феврале 1832 года Николай Васильевич был приглашен на званый обед к крупному издателю и книготорговцу, где имел счастье познакомиться с Александром Пушкиным. Великий поэт очень тепло отозвался о творчестве юного писателя, чем несказанно воодушевил его. Спустя месяц Гоголь закончил свою работу над вторым томом своих удивительных «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

Посмотрите, что еще у нас есть:

Тема

Центральная тема, объединяющая все повести цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки» – неизменное торжество добра над злом.

На примере своих героев Гоголь показывает, что деньги далеко не всегда являются синонимом счастья, земные страсти делают из человека заложником темных сил, а добродетель и искренняя вера всегда спасут даже в самой сложной жизненной ситуации.

Основная мысль произведения достаточно проста и понятна – все тайное, так или иначе, становится явным, а за содеянное зло неизменно придет расплата. При этом автор не осуждает героев, чей смысл жизни заключается в потакании своим низменным страстям, поскольку все они уже наказаны по заслугам и высмеяны.

Именно юмор помогает автору в легкой и ненавязчивой форме донести до читателя прописную истину – жить нужно по совести, в любви и сострадании к ближним, и тогда никакая темная сила не причинит вреда, а чертовщина пройдет стороной.

Композиция

Проводя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» анализ произведений, следует отметить, что все повести построены на контрасте: в них самым гармоничным образом переплетены радость и безудержное веселье с трагизмом и печалью.

Повести служат своеобразной ареной для борьбы добра и зла, христианского начала и бесовского отродья. Максимальная контрастность достигается благодаря фантастическим сценками, народным легендам и преданиям, которыми так богаты гоголевские повести.

Цикл «Вечера на хуторе близ Диканьки» состоит из двух томов, каждый из которых содержит по 4 повести. Рассказчиком является выдуманный персонаж – издатель Рудый Панько, который в своеобразной манере вводит читателя в самобытный и невероятно колоритный мир украинского села.

Главные герои

О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

Жанр

Все произведения, которые вошли в цикл «Вечеров на хуторе близ Диканьки», написаны в жанре повести и направлении романтизма. Гоголем неслучайно была выбрана поэтическая проза – благодаря ей все повести приобрели удивительную мелодичность, лиричность. Они читаются на одном дыхании, будто легкое и изящное стихотворное произведение.

Наряду с высоким поэтическим слогом и романтическими элементами, Гоголь щедро «сдобрил» все произведения цикла живой разговорной речью. Это нисколько не испортило их, напротив, придало неповторимый колорит и народный характер.

Тест по произведению

Доска почёта

Чтобы попасть сюда — пройдите тест.



• Светлана Фабричнова

  10/10

• Эмир Субхонбердиев

  10/10

• Ирина Арсланова

  9/10

• Марианна Григорьева

  10/10

• Елисей Трифонов

  10/10

• Татьяна Гончарова

  9/10

• Александр Шлома

  10/10

• Ника Цветкова

  10/10

• Снежана Денисовна

  10/10

Рейтинг анализа

Средняя оценка: 4.3. Всего получено оценок: 62.

Вечера на хуторе близ Диканьки

Большинство героинь Гоголя не только не дают себя в обиду, но и сами выступают обидчицами мужчин. Так, к примеру, в «Сорочинской ярмарке» под гнётом жены страдает Солопий Черевик (ещё одно значимое прозвище: «черевик» значит «сапожок», то есть Солопий буквально находится под сапогом у супруги). Он боится излишне перечить жене Хивре, поскольку та может его побить («Тут Черевик наш заметил и сам, что разговорился чересчур, и закрыл в одно мгновение голову свою руками, предполагая без сомнения, что разгневанная сожительница не замедлит вцепиться в его волосы своими супружескими когтями»). Побоев боятся и другие герои «Вечеров»: дьяк Осип Никифорович из «Ночи накануне Рождества», изменяя жене с Солохой, больше всего переживает, «чтобы не узнала его половина, которая и без того страшною рукою своею сделала из его толстой косы самую узинькую», жена Кума из того же рассказа регулярно вступает с ним в драку («Кум, несмотря на всегдашнее хладнокровие, не любил уступать ей; и оттого почти всегда уходил из дому с фонарями под обоими глазами»), а жена ткача пробует на муже силу кочерги («Моя жинка купила прошлый год на ярмарке кочергу; дала пивкопы — та ничего… не больно»). Стоит вспомнить и тётушку Василису Кашпоровну из рассказа про Шпоньку, в присутствии которой все мужчины ощущали робость: 

Казалось, что природа сделала непростительную ошибку, определив ей носить тёмно-коричневый по будням капот с мелкими оборками и красную кашемировую шаль в день Светлого воскресенья и своих именин, тогда как ей более всего шли бы драгунские усы и длинные ботфорты.

Выводя таких героинь, Гоголь, разумеется, не намекал ни на какую эмансипацию — для него это типичный комический приём в духе вертепной пьесы: муж-слабак под каблуком у властной сварливой жены. Однако исследователь Иван Ермаков, анализировавший «Вечера» с позиций психоанализа, отмечал, что Гоголь не просто шутил, он тяготел к описанию зрелых женщин: в случае с молодыми девушками (Оксана, Ганна, Параска) писатель довольствовался перечислением эпитетов красоты, которые встречаются в народных песнях (блестящие чёрные очи, косы, брови), тогда как в характеристике старух он чувствовал себя куда более свободным, «там вступал в силу его . Любопытно, что в женщинах, властвующих над мужчинами, у Гоголя почти всегда заложено демоническое начало — они постоянно сравниваются с чертями и ведьмами. 

Солопий из «Сорочинской ярмарки», напуганный появлением головы свиньи в окне, бросается наутёк из дома: он думает, что за ним гонится чёрт, на самом деле за ним следует испуганная Хивря. Цыгане, обнаружившие их лежащими друг на друге, тоже припоминают чёрта:

— Что лежит, Влас?

— Так, как будто бы два человека: один наверху, другой нанизу; который из них чорт, уже и не распознаю!

— А кто наверху?

— Баба!

— Ну, вот, это ж то и есть чорт! — Всеобщий хохот разбудил почти всю улицу. 

В украинском фольклоре женщина часто соотносится с дьяволом. По одной из легенд, женщина была сотворена не из ребра Адама, а из хвоста чёрта. По другой — увидев бабу и чёрта, апостол Пётр отрубил им обоим головы, а затем приставил их наоборот, с тех пор баба ходит с головой . Мистический ужас перед женщиной, которая может лишить мужчину воли (будь то угрозами, как Хивря, или своим обаянием, как Солоха), распространяется на весь цикл и находит отражение даже в рассказе про Шпоньку, казалось бы избавленном от всякой потусторонности. После сватовства Ивану Фёдоровичу снится страшный липкий сон:

То представлялось ему, что он уже женат, что всё в домике их так чудно, так странно: в его комнате стоит, вместо одинокой, двойная кровать. На стуле сидит жена. Ему странно; он не знает, как подойти к ней, что говорить с нею; и замечает, что у неё гусиное лицо. Нечаянно поворачивается он в сторону и видит другую жену, тоже с гусиным лицом. Поворачивается в другую сторону — стоит третья жена. Назад — ещё одна жена. Тут его берёт тоска. Он бросился бежать в сад; но в саду жарко. Он снял шляпу, видит: и в шляпе сидит жена. Пот выступил у него на лице. Полез в карман за платком — и в кармане жена; вынул из уха хлопчатую бумагу — и там сидит жена…  

Как известно, сам Гоголь тоже опасался сближаться с женщинами и всю жизнь оставался холостым.

Н. В. Гоголь. История создания сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» Повесть » Ночь перед Рождеством»

Учитель: Сахадуллаева Гулизар Исламутдиновна,

учитель русского языка и литературы

МКОУ «Гелинская СОШ»

Тема: Н. В. Гоголь. История создания сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» Повесть » Ночь перед Рождеством»

Цели деятельности учителя: ознакомить учащихся с великим писателем России; заинтересовать произведением, завершающим сборник «Вечеров…» повести об украинской народной жизни; учить наблюдать над языком и фантастическим сюжетом произведения, находить юмористические моменты в тексте; развивать навыки беглого, выразительного чтения прозаического текста; помочь учащимся увидеть мастерство писателя.

Планируемые результаты изучения темы:

Предметные умения: знать содержание прочитанного произведения; уметь воспринимать и анализировать текст, определять жанр литературного произведения, формулировать идею, проблематику произведения, давать характеристику герою.

Метапредметные УУД (универсальные учебные действия):

Личностные: положительно относится к учению, познавательной деятельности, желает приобрести новые знания, умения, совершенствует имеющиеся; осознает свои трудности и стремится к их преодолению, осуществляет способность к самооценке своих действий, поступков.

Регулятивные: принимает и сохраняет учебную задачу; планирует (в сотрудничестве с учителем и одноклассниками или самостоятельно) необходимые действия, операции, действует по плану; адекватно оценивает свои достижения, осознает возникающие трудности, выполняет поиск причин и пути их преодоления.

Познавательные: понимает информацию, представленную в изобразительной, схематичной, модельной форме, использует знаково-символические средства для решения различных учебных задач; выполняет учебно-познавательные действия в материализованной и умственной форме; осуществляет для решения учебных задач операции анализа, синтеза, сравнения, классификации, устанавливает причинно-следственные связи, делает обобщения, выводы.

Коммуникативные: строит небольшие монологические высказывания, осуществляет совместную деятельность в парах и рабочих группах с учетом конкретных учебно-познавательных задач; задает вопросы, слушает и отвечает на вопросы других, формулирует собственные мысли, высказывает и обосновывает свою точку зрения.

Оборудование:

Материалы:

• портрет Н. В. Гоголя;

• репродукции картин А.И. Куинджи «Ночь на Днепре», И. Е. Репина «Вечорницi»

Методические приёмы:

• Работа со статьёй учебника, рассказ учителя с помощью электронной презентации, выразительное чтение, словарная работа, электронный тест, составление плана

Ход урока

I. Вступительное слово о жизни и творчестве писателя.

«…Человек, который своим именем ознаменовал эпоху в истории нашей литературы…» — так писал И. С. Тургенев о знаменитом писателе — Н. В. Гоголе. Как ученик и преемник великого Пушкина вошел в русскую литературу Николай Васильевич Гоголь. Его творчество сыграло значительную роль в развитии отечественной литературы.

В своих произведениях писатель часто обращался к образам простых людей. Один из его товарищей по гимназии вспоминал: «…сближение с людьми простыми, очевидно, давало ему своего рода наслаждение в жизни и вызывало поэтическое настроение».

Так, в своих знаменитых «Вечерах на хуторе близ Диканьки» (первая книга писателя: Сборник, состоящий из двух частей. Вышел в 1831—1832 г.) Гоголь широко использовал народное творчество, черпая оттуда занимательные сюжеты, интереснейшие образы (хитрый черт, баба-сплетница, очаровательная колдунья и другие).

Повесть «Заколдованное место» является завершающей в сборнике «Вечеров…». Литературовед Н. Л. Степанов отмечает, что в ней «фантастика переплетается с жизненными, бытовыми подробностями».

Автор показывает сильное желание людей обогатиться, гибельное стремление к наживе, которое в результате приводит к неприятной, часто смешной ситуации.

Дополнение: Пушкин писал о книге Гоголя: «Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности.

Всё это так необыкновенно в нашей литературе, что я доселе не образумился».

— Почему Гоголь собирал предания, пословицы, поговорки, песни русского и украинского народов?

Пояснение: поверье — идущее из старины и живущее в народе убеждение, вера в примету.

1. Работа с репродукциям, повторение.

Обратимся к репродукциям картин Куинджи и Репина, чтобы лучше представить обстановку и место действия, народные обычаи, одежду- то, что Гоголь изобразил в своих «Вечерах…»

Вспомните о рождественских народных обычаях — о них мы говорили, изучая устное народное творчество. В народном сознании славян христианство и язычество переплетались, взаимодополнялись. Многие языческие ритуалы со временим потеряли первоначальное значение и стали восприниматься, как традиционные игры, забавы. Любимым развлечением молодёжи в сочельник на кануне рождества (вечером 6 января) было колядование. Парни и девушки ходили по деревне и пели под окнами домов колядки — короткие обрядовые песни, в которых желали хозяевам благополучия, а те в ответ одаривали их кто чем может- деньгами, вкусной едой. Чем обильнее угощение, тем сытнее должен быть будущий год.

1. Выразительное чтение

Итак…» Последний день перед Рождеством прошёл» — обращаемся к повести Гоголя. Выразительно читаем описание ночи.

1. Беседа по вопросам

— Какую роль играет пейзаж в развитии действия повести?

• Какие фантастические черты несет пейзаж?

• Почему черт украл месяц?

• За что черт был зол на кузнеца?

1. Работа с текстом

Читаем первую главу до конца, озаглавим её « Черт украл месяц»

• Обращаем внимание на сноски.

• Почему некоторые сноски сделаны самим Гоголем, а некоторые – составителями хрестоматии?

Читаем вторую главу. Озаглавим её «Два кума отправились в дорогу»

7. Знакомство с повестью «Заколдованное место».

• Словарная работа ведется по мере прочтения текста. Кроме слов, вынесенных в сноски, не лишним будет пояснить следующее: нечистый дух, обморочить, батько, худо, уши развешивать, россказни, раздобары, собачьи дети, а также другие слова и выражения.

• Мотивы призрачности нечистым путем добытого богатства.

1. Пересказ учащимися легенд, небольших сказок, преданий фантастического содержания. (Пример.)

• ЗОЛОТАЯ КУРУШКА¹

• Ну вот, шла старушка одна из байны, и впереди ее бежит курушка, и вся такима золотыма копеечками. Она за курушкой этой вслед — и хотела ее поймать, а она от ней прочь — а она вслед. Такая золотая курушка бежит — и в черемушку. Она поглядела: потерялась в черемушке. Искала-искала, потом заходила, опять снова ходили искать, не могли найти. Курушка так потерялась.

• Потом, которы люди знают, говорят: тут клад черемушки попал. И так найти не могли.(…)

• Да вот я и сама ходила искать, ладила найти… золота была и получила, да так ничего не могла найти.

• ВЕРТИТСЯ, А В РУКИ НЕ ДАЕТСЯ

• Есть клад такой: горшок вертится, а в руки не дается. Это было в Великом дворе, в Алмозере.

• Копали — он уж близко. Его бы уже взять только — а он опять загремит — да вниз. Копают глубже — опять он вниз.

• Надо ведь не торопиться, да слова знать, да с иконой подступать…

1. Итоги урока.

Первые две главы служат завязкой повести. Мы заметили, что произведению Гоголя свойственны фольклорные мотивы, сочетание фантастичности, сказочности и реальности, юмор. Злые силы изображены не страшными, а забавными, смешными.

1. Домашнее задание

1. Перечитать следующие шесть глав, озаглавьте их.

2. Выбрать для рассказа одного из героев : дочка казака Чуба красавица Оксана, мать кузнеца Вакулы Солоха, казак Чуб.

Тест.

Как называется сборник ,в который Гоголь включил произведение «Ночь перед Рождество»:

а) » Миргород»;

б)» Вечера на хуторе близ Диканьки»;

в) » Арабески»;

Кто в произведении украл месяц на рождество:

а) Вакула;

б) Солоха;

в) черт;

Куда Солоха прятала своих нежданных гостей:

а) под стол;

б) в мешок;

в) за печку;

Что больше всего поразило Вакулу во дворце:

а) архитектура;

б) медная ручка;

в) картины;

Какие реальные лица действуют в повести:

а) Екатерина II;

б)Потемкин;

в) Суворов;

Анализ «Вечера на хуторе близ Диканьки» 🐲 СПАДИЛО.РУ

История создания

Работа Н.В. Гоголя над циклом «Вечера на хуторе близ Диканьки» началась в 1829 г. Через год в журнале «Отечественные записки» была напечатана повесть «Вечер накануне Ивана Купалы». В 1831 г. была опубликована первая книга «Вечеров…», в 1832 г. — вторая.

При создании цикла начинающий писатель широко использовал народные предания и фольклор, множество рукописных источников, произведения немецких писателей-романтиков.

Мнение современников

Самым знаменитым и характерным отзывом на «Вечера…» стала реакция типографских работников, которые, увидев автора, стали «фыркать и прыскать себе в руку». Начальник типографии признался Гоголю, что его «штучки… до чрезвычайности забавны». По поводу этого эпизода Пушкин писал: «Мольер и Филдинг, вероятно, были бы рады рассмешить своих наборщиков».

Пушкин приводил и более весомые аргументы в пользу «Вечеров…» : «Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности». В. Ф. Одоевский предрекал «большой талант». Большинство критиков отмечало простоту и правдивость начинающего автора.

Наряду с положительными высказывались и отрицательные суждения. Молодого писателя обвиняли в этнографических неточностях, «недостатках слога», неуместности изображения простонародных героев. Однако эта категория критиков была в явном меньшинстве.

Общий обзор цикла

«Вечера на хуторе близ Диканьки» состоят из двух частей, включающих восемь повестей. Все повести объединяет образ пасичника Рудого Панька, от имени которого ведутся истории. Перед каждой частью даются предисловия рассказчика и краткие словари малороссийских терминов.

Первая часть

Сорочинская ярмарка

Забавная история, произошедшая во время малороссийской ярмарки. Молодой казак Грицько, воспользовавшись помощью цыган и народным страхом перед «красной свиткой», добивается свадьбы с красавицей Параской.

Вечер накануне Ивана Купалы

Печальная повесть о бедном Петро, который от отчаяния и любви заключил договор с нечистой силой. Убив невинного ребенка, Петро добился кажущегося счастья и богатства, но в наказание сошел с ума и погиб.

Майская ночь, или Утопленница

Романтическая история о любви Левко и Ганны. Смелость и готовность на все ради любимой помогают юноше разоблачить страшную ведьму. В благодарность за это страдающая душа утопленницы избавляет Левко от наказания отца и удачно устраивает его судьбу с Ганной.

Пропавшая грамота

Одна из самых веселых повестей цикла. Дед рассказчика теряет «гетьманскую грамоту» и в поисках пропажи попадает на шабаш нечистой силы. Решающий поединок между добром и злом оборачивается игрой «в дурня». Крестное знамение помогает деду оставить главную ведьму в дураках.

Вторая часть

Ночь перед Рождеством

Самая известная повесть цикла, рассказывающая о необычных приключениях кузнеца Вакулы. Главный герой обладает всеми достоинствами молодого мужчины своей эпохи и сословия: мужеством, работоспособностью, силой, непоколебимой верой, талантом. Однако он так и не может покорить сердце гордой красавицы Оксаны. Вакула идет на поклон к нечистой силе, но не покоряется ей, а напротив, заставляет черта исполнять его желания. Ради красавицы кузнец добывает «царские черевички», но оказывается, что девушка и без подарка влюбилась в своего самого преданного кавалера.

Страшная месть

Наиболее серьезная повесть, предваряющая работу Гоголя над «Тарасом Бульбой». Трагическая смерть пана Данилы, Катерины и их сына от рук зловещего Колдуна — не просто сказка. В ее основе лежит история многолетней борьбы украинского казачества против польского порабощения.

Иван Федорович Шпонька и его тетушка

Повесть, в которой угадываются образы и мотивы будущих произведений Гоголя. Это первая попытка обращения писателя к критическому реализму. Образ Ивана Федоровича олицетворяет собой тип «существователя» (как его определяет сам писатель). Жизнь «существователей» бездуховна и бессодержательна, отличается мелочностью и косностью. Действенным способом борьбы с этими повседневными негативными явлениями становится сатира.

Заколдованное место

Финальная повесть подводит юмористический итог размышлениям Панька о бесперспективности борьбы человека с нечистой силой. Все усилия деда побороть бесовские чары и отыскать клад ни к чему не приводят. Дед признает свое поражение и предпочитает обходить стороной «проклятое место».

Темы и проблемы «Вечеров…»

Гоголь не просто ограничился переложением украинских преданий и легенд, а поставил перед собой задачу воссоздания поэтического облика своего народа. Писатель использовал типичные средства романтизма: противостояние добра и зла, необычность ситуаций, героические образы. В то же время он стремился изобразить живую действительность. В частности, патетичные фразы и размышления органично сливаются с яркой разговорной речью, описание изобилует бытовыми деталями и т. д.

За исключением «Ивана Федоровича…» во всем цикле огромную роль играет нечистая сила, с которой вынуждены бороться главные герои. Сказочность не обесценивает их образы, а подчеркивает лучшие качества.

В «Вечере накануне Ивана Купалы», «Страшной мести» и отчасти «Майской ночи» зло выступает в качестве беспощадной гибельной силы. В остальных повестях «бесовские чары» вызывают смех. Чего стоят только «прирученный» Вакулой черт и одураченная дедом ведьма.

Автор иронически относится и к самой вере в нечистую силу. Во многих ситуациях возникает сомнение: действительно ли герои столкнулись со проявлением сверхъестественного или стали жертвой собственного суеверия?

Особняком от изображения светлой и радостной, а порою грустной и печальной жизни простого народа стоят две повести, знаменующие переход писателя на более высокий уровень творчества. В «Страшной мести» Гоголь задумывается о великом историческом прошлом казачества. Повесть «Иван Федорович…» становится одним и краеугольных камней отечественного критического реализма, образцом художественного обличения общественных пороков.

Гоголь Н.В. «Вечера на хуторе близ Диканьки», краткий анализ

История создания и жанр произведения

«Вечера на хуторе близ Диканьки» — первая книга Николая Васильевича Гоголя, она была опубликована в 1831- 1832 годах. Книга состоит из двух томов. Гоголь был служащим департамента государственного хозяйства в Петербурге. Он испытывал серьезные финансовые проблемы. Именно они подтолкни автора на написание цикла произведений «Вечеров».

Тему своей книги Гоголь выбрал неслучайно, он видел, что петербуржцы интересуются народными темами. Материал для книги Гоголю помогали собирать его мать и сестра. В своих письмах они присылали Гоголю точные и подробные описания народных обрядов, обычаев и быта украинской глубинки.

Гоголь вовсе не был уверен в успехе своего произведения, однако первая книга была принята публикой более чем благосклонно. И неспроста, так как в произведениях был мастерски описан народный колорит, дополненный искрометным юмором, книга читалась легко. После успеха первой книги Николай Васильевич приступил к написанию второй.

В первую часть книги вошли произведения:

• «Сорочинская ярмарка»
• «Вечер накануне Ивана Купала»
• «Майская ночь, или Утопленница»
• «Пропавшая грамота»

Во вторую часть книги вошли:

• «Ночь перед Рождеством»
• «Страшная месть»
• «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка»
• «Заколдованное место»

Все эти произведения являются повестями, они написаны в стиле романтизма. Произведения этого цикла наполнены лиричностью. Но с другой стороны в них много колоритной и живой разговорной речи, что придает им особую изюминку.

Сборник повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки» описывает нам картину жизни украинского поселения в 17-18 веках. Цикл получил высокую оценку Александра Сергеевича Пушкина.

Главные герои сборника

Главных героев цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки» можно поделить на четыре группы:

• молодые казаки — Грицко, Левко и Вакула
• молодые девушки, возлюбленные главных героев — Параска, Ганна, Оксана
• комические персонажи — Пацюк, Чуб, Шпонька и др.
• нечистая сила

Содержание цикла

Действия книги переносятся из одного века в другой. Первая повесть «Сорочинская ярмарка» рассказывает о событиях XIX века, затем читатель переносится в XVII век в повести «Вечер на кануне Ивана Купалы». Действия повестей «Майская ночь, или Утопленница», «Пропавшая грамота», «Ночь перед Рождеством» происходят в XVIII веке. События повести «Страшная месть» происходят в XVII веке, а затем автор снова переносит читателя в XIX век в повести «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка».

Обрамляют цикл истории деда дьяка Фомы Григорьевича. Этот персонаж соединяет прошлое и настоящее, быль и небыль. Благодаря этому приему в произведении сохраняется духовная и историческая целостность.

Открывает цикл повесть под названием «Сорочинская ярмарка». Действия ее развиваются в селе Великие Сорочинцы Миргородского района Полтавской области, это место является родиной Николая Васильевича Гоголя. Сюжет произведения вращается вокруг молодого юноши по имени Грицко, крестьянина Солопия Черевика, его красавицы дочки по имени Параська и жены крестьянина Хавроньи. Грицко влюбляется в Параську и сватается к ней, однако мачеха Параськи против свадьбы. Тогда Грицко хитростью и находчивостью добивается свадьбы с девушкой. В произведении представлено множество ярких и красочных описаний сорочинской ярмарки, широко используются фольклорные мотивы. Некоторые персонажи Гоголь описывает в особой сатирической манере.

Второй в цикле идет повесть под названием «Вечер накануне Ивана Купала». Главный герой этой повести — бедный работник Петр Бездомный. Он полюбил дочь старого казака Коржа. Для того, чтобы жениться на ней Петр готов заключить сделку даже с самим дьяволом. Ведьма дарит Петрусю богатства, взамен он должен убить шестилетнего брата своей возлюбленной. Главный герой впадает в беспамятство, а затем у него оказываются заветные мешки с богатствами. Он женится на любимой девушке, однако счастья у молодоженов нет. Вскоре убитый мальчик забирает с собой Петра, а девушка до конца жизни вынуждена замаливать страшный грех своего мужа. Таким образом в произведении проявляется мотив призрачного богатства, которое было добыто не честным путем, этот мотив часто появляется в славянском фольклоре.

«Майская ночь или Утопленница» следующая повесть первой книги «Вечера на хуторе близ Диканьки». Главный герой этого рассказа – молодой казак Левко. У него есть возлюбленная по имени Ганна. Отец Левка не хочет женитьбы сына на этой девушке, так как сам влюблен в нее. Утопленница Панночка помогает молодому казаку воссоединится со своей возлюбленной.

Последним произведением первой книги является повесть «Украденная грамота». Главному герою поручено доставить грамоту Царице. Однако в пути у него украли и грамоту, и коней. Он находит ту нечисть, которая это сделала, с помощью крестного знамения возвращает грамоту, коня и выполняет свою миссию.

Вторую книгу открывает повесть «Ночь перед Рождеством». Главный герой простой украинский парень по имени Вакула. Благодаря своей смекалке он добивается расположения девушки по имени Оксана. Опять нечистая сила помогает главному герою завоевать сердце красавицы, черт помогает Вакуле получить черевички для Оксаны у самой императрицы.

Вторым произведения второй книги является повесть «Страшная месть». Главные герои повести — атаман Данила Бурульбаш и его жен Катерина. К Катерине приезжает ее отец колдун, который сотворил немало злодеяний. В конце он получает по заслугам за свои поступки.

Особняком от остальных произведений этого цикла стоит повесть «Иван Федорович Шпонька и его тетушка». Это произведение осталось незаконченным и представляет собой бытовую сатирическую картину о мелком помещике, который желал получить теткино наследство.

Последней работой сборника является повесть «Заколдованное место». В повести рассказывается о том, как нечистая сила потешается над людьми. Это рассказ о том, как главный герой то обретает, то вновь теряет клад.

Основная тема и проблема цикла

Замечание 1

Красной линией всех повестей цикла проходит тема победы добра над злом. Для Гоголя важно показать читателю, что деньги и богатство невсегда приносят счастье, зато доброе сердце, честность и смелость помогут в самой сложной ситуации.

Автор желает донести до читателя, что за все плохие поступки рано или поздно приходится расплачиваться. Однако в отношении большинства отрицательных героев Гоголь не испытывает злости, он лишь высмеивает их, гоголевский юмор одна из основных отличительных черт его произведений. Именно в легкой юмористичной манере автор говорит нам о том, что человек должен в первую очередь руководствоваться своей совестью, любить ближних, проявлять сострадание к нуждающимся. Соблюдя такие правила, человек сможет уберечь себя от нечистой силы.

Еще одной главной задачей этого цикла является воссоздание автором облика украинского народа. Он детально изображал украинскую действительность, использовал живую разговорную речь. Эта работа Н.В. Гоголя имеет большую культурную ценность.

Фильм Вечера на хуторе близ Диканьки (фильм): смотреть онлайн в хорошем качестве, фото, видео

Фильм-сказка Александра Роу с Юрием Тавровым, Людмилой Мызниковой, Александром Хвылей, Людмилой Хитяевой и Георгием Милляром в главных ролях, экранизация повести Николая Васильевича Гоголя «Ночь перед Рождеством«.

Сюжет

В ночь накануне Рождества, когда вся молодежь в деревне Диканька колядовала, богатый казак Корний Чуб (Александр Хвыля) и его кум Панас (Анатолий Кубацкий) собрались в гости к дьяку Осипу Никифоровичу (Сергей Мартинсон), где по случаю праздника должна была состояться славная пирушка. Воспользовавшись отсутствием Чуба, деревенский кузнец Вакула решил навестить его дочь Оксану (Людмила Мызникова), в которую он уже давно безнадежно был влюблен. Капризная и гордая красавица не обращала внимания на его ухаживания, а когда он заводил речь о любви, подтрунивала и смеялась над ним.

Узнав о намерении Вакулы, его давний недруг — черт (Георгий Милляр) задумал расстроить его планы и украсть с неба месяц, понадеявшись, что в темную безлунную ночь Чуб не выйдет из дома, чтобы не заблудиться. А чтобы казак уж точно никуда не пошел, бес устроил еще и метель.

Стащив ночное светило, рогатый вор столкнулся с собиравшей звезды диканьковской ведьмой — обворожительной Солохой (Людмила Хитяева), матерью Вакулы. Вместе они спустились с неба и через трубу попали в дом Солохи.

Но едва они сели за стол, чтобы выпить по чарочке за встречу, в дверь постучали, и хозяйка дома спрятала от посторонних глаз своего хвостатого гостя в один из лежавших в углу мешков. Поздним посетителем оказался сельский голова (Александр Радунский), зашедший к Солохе на огонек. Не успел голова и слова сказать, как вновь раздался стук. Пришлось и голове лезть в мешок, чтобы не попадаться никому на глаза. Отворив дверь, Солоха увидела на пороге дьяка, который, в свою очередь, отправился в третий мешок, так как через некоторое время к Солохе постучался заблудившийся в темноте Чуб…

Тем временем Вакула, придя к Оксане, вновь завел разговор о своих чувствах к ней, а его возлюбленная по-прежнему лишь отшучивалась. Вскоре в хату не ввалились веселой гурьбой Оксанины подружки и позвали ее с собой колядовать. Чтобы избавиться от своего неловкого ухажера, Оксана, увидев на одной из девушек новые черевички, сказала Вакуле, что выйдет за него замуж, только если он достанет ей туфельки, в которых ходит сама царица — парчовые, расшитые золотом и украшенные драгоценными камнями.

Раздосадованный кузнец отправился домой и, увидев стоящие посреди горницы мешки, взвалил их на плечи, чтобы отнести в кузницу, но выйдя на улицу, он вспомнил о знахаре Пацюке (Николай Яковченко), который, по слухам, водился с нечистой силой. Оставив на дороге свою ношу и прихватив с собой только самый маленький мешок, Вакула отправился к Пацюку за советом.
От знахаря кузнец узнал, что в мешке сидит черт, и, намяв бока своему заклятому врагу, заставил нечистого везти его в Петербург. Вакула решил попросить саму императрицу Екатерину II (Зоя Василькова) помочь ему и подарить пару своих туфелек, чтобы он смог, наконец, осуществить свою мечту и жениться на Оксане.

История создания

Премьера фильма Вечера на хуторе близ Диканьки состоялась 15 декабря 1963 года.

Когда Александр Роу сообщил в Госкино о намерении снять свой одиннадцатый фильм по повести Гоголя «Ночь перед Рождеством«, чиновники наотрез отказались запускать в производство картину с таким названием, усмотрев в нем религиозную пропаганду. Но Роу не намерен был отказываться от задуманного, и просто переименовал свою будущую ленту в «Вечера на хуторе близ Диканьки«.

Фильм Роу по праву считается одной из лучших экранизаций произведений Гоголя. Роу, как и во всех своих картинах, удачно сочетает игровые эпизоды с анимацией, комбинированными съемками и спецэффектами, которые порой были по-настоящему революционными для своего времени. Благодаря этому «Вечера на хуторе близ Диканьки» до сих пор смотрятся вполне современно.

Успеху фильма во многом способствовал и великолепно подобранный исполнительский состав, в который вошли как начинающие артисты — дебютант Юрий Тавров и Людмила Мызникова, для которой роль Оксаны стала первой крупной киноработой, так и их именитые коллеги: ставшая звездой экрана после «Тихого Дона» и «Поднятой целины» Людмила Хитяева, мастера комедии Сергей Мартинсон и Георгий Милляр, а также замечательные актеры Анатолий Кубацкий, Вера Алтайская, Николай Яковченко, Ирина Мурзаева, Зоя Василькова и другие.

Людмила Мызникова вспоминала, как на кастинге совершенно неожиданно для себя она опередила своих конкуренток, и о том, как ей работалось:

«Ко мне подбежал какой-то человек и закричал: «Вот моя Оксана!», я просто опешила. До меня перебрали около 5000 претенденток. С Юрием Тавровым (Вакулой) у нас дружба не сложилась. Мне казалось, что он чересчур замкнутый, и было тяжело играть к нему любовь. А вот плакалось в кадре легко — я скучала по дому, по маме, вспоминала киевский дом — и рыдала!».

Первоначально у создателей картины была мысль снимать натурные эпизоды в тех местах, о которых рассказывается в повести – в деревне Диканька, расположенной в Полтавской области Украины. Но так как начало съемочного процесса было запланировано на март 1961 года, от этой идеи пришлось отказаться, и отправиться на север – на Кольский полуостров. Неподалеку от города Кировска Мурманской области, в поселке «13-й километр» в считанные дни мастера-декораторы соорудили настоящую малороссийскую деревню – хаты с плетнями и сараями и небольшую церквушку.

Жители Кировска стали первыми зрителями фильма Вечера на хуторе близ Диканьки. На премьерном показе в Доме кино была устроена театрализованная презентация: перед сеансом по фойе актеры, одетые в костюмы чертей и кидали в зрителей снежки.

Интересные факты

— В 1970 году лента подверглась частичной реставрации, в результате которой некоторые реплики персонажей были незначительно изменены.
— Актер Павел Загребельный дважды участвовал в экранизациях «Вечеров на хуторе близ Диканьки» — в 1961 году в картине Александра Роу он снялся в роли добродия, а в 1983 году у Юрия Ткаченко сыграл Пацюка.
— Съемка сцены встречи Вакулы с императрицей проходили в Эрмитаже. Администрация музея пустила киношников снимать только по ночам, на что они с радостью согласились, так как днем было много посетителей, которые мешали бы творческому процессу.
— Александр Роу – не первый, кто осуществил экранизацию гоголевской повести. В 1913 годуВладислав Старевич снял немой фильм «Ночь перед Рождеством«, в 1944 году увидела свет киноверсия оперы П. И. Чайковского «Черевички«, и в 1951 году был выпущен мультфильм «Ночь перед Рождеством«.
— Алксандр Роу собирался снять в роли дьяка популярного в те годы артиста эстрады Юрия Тимошенко — знаменитого Тарапуньку. Но этой задумке не суждено было осуществиться. Обрадованный претендент порекомендовал Роу на роль Оксаны свою будущую жену — певицу Юлию Пашковскую. Режиссер, ничего не подозревавший о романтических отношениях между Тимошенко и Пашковской, так и сделал, но когда обо всем узнал, то уволил обоих.
— Для съемки самого сложного в техническом плане эпизода – полета черта по небу – был приглашен акробат из цирка, который должен был сняться вместо Милляра. Но в результате несчастного случая дублер получил травму, и 58-летнему Георгию Францевичу пришлось исполнять высотные трюки самому. Актер, несмотря на боязнь высоты, так вошел во вкус, что выделывал головокружительные пируэты в воздухе даже при выключенной камере. Кроме того, Милляр сам сыграл в сцене, когда его персонаж оказывался в проруби, при том, что во время съемок стоял тридцатиградусный мороз.
— В фильме звучат настоящие украинские рождественские колядки, а также отрывок из православного рождественского тропаря.
— «Вечера на хуторе близ Диканьки» — вторая экранизация Александра Роу произведений Гоголя. Впервые Роу обратился к творчеству классика русской литературы в 1952 году, сняв фильм «Майская ночь, или Утопленница«.
— По воспоминаниям Людмилы Мызниковой, Георгий Милляр и Людмила Хитяева не только в кадре составляли великолепный дуэт, но и после окончания рабочего дня никому из съемочной группы не давали скучать, устраивая застолья и конкурсы на лучшее исполнение украинских народных песен.

Съемочная группа

Режиссер: Александр Роу
Авторы сценария: Александр Роу, Николай Гоголь (повесть)
В ролях: Юрий Тавров, Людмила Хитяева, Георгий Милляр, Александр Хвыля, Сергей Мартинсон, Анатолий Кубацкий, Александр Радунский, Дмитрий Капка, Николай Яковченко, Людмила Мызникова и другие
Оператор: Дмитрий Суренский
Композитор: Аркадий Филиппенко

Дата премьеры: 15 декабря 1963 года

«история Иванов» в раннем творчестве Н. В. Гоголя Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

К 210-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Н.В. ГОГОЛЯ

В. Д. Денисов1

Российский государственный гидрометеорологический

университет

«ИСТОРИЯ ИВАНОВ» В РАННЕМ ТВОРЧЕСТВЕ Н.В. ГОГОЛЯ

Статья посвящена тому, как еще в юности Гоголь начал поиск типажей исторических и современных «средних» героев — Иванов, которые становились бы центром драматического и / или эпического действа. Таковы типичные герои Иваны в идиллии «Ганц Кюхельгартен» (1829), двух главах из малороссийской повести «Страшный кабан» (1831) и двух повестях из второй части цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки» (1832). При этом в центре внимания автора оказывались история Малороссии, картины ее быта, «история создания семьи» и перемены в козацкой натуре. Однако причины таких изменений намечались с помощью отдельных, якобы случайных сопоставлений прошлого и настоящего.

Ключевые слова: раннее творчество Н.В. Гоголя, «история Иванов», идиллия «Ганц Кюхельгартен», две главы повести «Страшный кабан», «Вечера на хуторе близ Диканьки».

V.D. Denisov

Russian State Hydrometeorological University

«THE HISTORY OF IVANS» IN GOGOL’S EARLY

WORKS

The article is devoted to Gogol’s early writings and his search for types of historical and modern «average» heroes — Ivans, who would become the center of dramatic and / or epic action. These typical heroes-Ivans appear in the idyll Ganz Kuchelgarten (1829), in two chapters from the Little Russian story The Terrible Boar (1831) and two narratives from the second part of the cycle Evenings on a Farm Near Dikanka (1832). The author’s focus turned to the history of Little Russia, the pictures of its life, «the family history» and changes in the Cossack nature. However, the reasons for such changes were outlined with the help of separate, supposedly random comparisons of the past and the present.

Keywords: Gogol’s early writings, «the history of Ivans», the idyll «Ganz Kuchelgarten», two chapters of the story «The Terrible Boar», «Evenings on a Farm near Dikanka».

1 Владимир Дмитриевич Денисов, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Российского государственного гидрометеорологического университета (РГГМУ, Санкт-Петербург)

По признанию писателя в «Авторской исповеди», первые его произведения «были почти все в лирическом и сурьезном роде» [Гоголь, 1937-1952, т. VIII, с. 438]. Это гимназические опыты, от которых осталось только заглавия: поэма «Россия под игом татар», стихотворная трагедия «Разбойники» и славянская повесть «Братья Твердиславичи» [см. об этом: Манн, 1994, с. 109-110]. Видимо, тогда юноша был склонен представлять историю как Божественный театр с героями и толпой, «актерами» и «зрителями-существователями» (отчасти о таком восприятии жизни в театральном — и трагическом, и комедийно-сатирическом плане — свидетельствуют его письма 1827 г. [см.: Х, с. 85-88, 99-101]).

Отсутствие достоверных сведений позволяет лишь предполагать, насколько актуальны для гимназиста Гоголя были попытки воплотить Историю на сцене, чью притягательность он уже ощутил. В то время оригинальные и переводные исторические трагедии считались «вершинами» романтизма, вызывали множество подражаний. Для юного театрала они были куда ближе романов, вероятно, и потому, что — в силу своей условности — не требовали особых исторических познаний, житейского и психологического опыта, конкретных подробностей и связей, без чего невозможен роман. И первоначальные записи в подручной «Книге всякой всячины» Гоголя-гимназиста были вероятным подспорьем для его драматических опытов, ибо в большинстве посвящены лексикону, одежде, нравам малороссиян и русских в XVII в. как возможных персонажей Смутного времени. Само же обращение к прошлому ради понимания настоящего, использование «уроков истории» во многом предопределило последующие творческие поиски Гоголя с тщательной исторической и этнографической «проработкой» материалов повествования, сочетанием эпических, лирических и драматических начал, а главное — созданием объединявшего их, типичного, «усредненного», несколько театрального образа «героя своего времени и народа», которого можно условно назвать Иоанном (др.-евр. ‘милость Божья’).1

Изначально этот интернациональный образ был отнесен к европейской культуре. Идиллия «Ганц Кюхельгартен», созданная Гоголем и его однокашником Н.Я. Прокоповичем в 1827-1829 годах2, -это поэтическая история юного героя-мечтателя Ивана (нем. Johann,

1 Здесь и далее, определяя значение онимов, мы опираемся на словарные статьи и комментарии в изд.: [Гоголь, 2001, с. 674-675, 840-843; Фасмер, 1986-1987; Суперанская, 2005].

2 Изучение идиллии показывает, что участие в ее создании и обработке принимал однокашник Гоголя, будущий редактор его сочинений Н.Я. Прокопович (1810-1857). Чуть позже он опубликовал стихотворения, чьи мотивы созвучны некоторым главам «Ганца Кюхельгартена» (Мои мечты // Лит. прибавления к «Русскому Инвалиду». 1831. № 43; Полночь // Северные Цветы на 1832 год. — СПб., 1831). Там есть и прямые переклички с идиллией, каких нет в последующем гоголевском творчестве.

традиц. уменьшит. Hans / Ганс). Тот в одиночку и, скорее всего, мечтая, по книгам, ибо речь о бренном не шла, вдруг отправлялся странствовать по Европе, чтобы причаститься ее Истории, увидеть великие творения Искусства, но обретал уверенность в себе и, вероятно, семью, только вновь очутившись (очнувшись?) в родном деревенском Доме. Причем само обращение к Античности — началу европейской культуры понималось героем как первопричина его отчуждения от настоящего. Затем, постепенно «взрослея» в путешествии-мечте, Ганц-Иван осознавал культурно-историческую преемственность, обусловленность настоящего прошлым и принимал окружающее как итог Истории. Лишь тогда, после открытия Града и Мира, он начинал действительно ценить свой Дом.

Русская культура соединялась в «истории Ганца-Ивана» с европейской и жанром, и языком идиллии1, мотивами поэзии: как немецкой, так и русской (в основном — Пушкина), а также темой поддержки в Европе и России дела освобождения христианской Греции. При этом финал идиллии знаменовал движение от интернациональной «истории Ивана» — типичного современного героя-одиночки (кто, читая и мечтая, познает мир и развивает духовную сферу «через» общечеловеческие Историю, Искусство, Культуру и приобщается к извечным ценностям) — к «истории семьи» как части поэтической истории народа, отражающей его Искусство и Культуру. Такое повествование должно было иметь соответствующие историко-литературные, бытовые, фольклорные и/или этнографические особенности. Естественно, менялся и образ современного «среднего» героя.

Именно его Гоголь далее сделал центром идиллических картин современной Малороссии в опубликованных под псевдонимом П. Глечик2 главах «Учитель» и «Успех посольства» из малороссийской повести «Страшный кабан» (Литературная Газета. 1831. № 1, 17). В основе этих отрывков лежала литературная игра: их сюжет перекликался с уже известным российскому читателю сюжетом повести В. Ирвинга «Легенда о Сонной Лощине» (в рус. пер. -«Безголовый мертвец» [Ирвинг, 1826]), где пришлый учитель соперничал с деревенским шалопаем из-за прекрасной Катерины. А название «Страшный кабан», видимо, указывало, что для посрамления соперника шалопай использовал какое-то местное поверье. Такое сближение подтверждалось и внешним сходством учителя из американской глубинки с малороссийским «педагогом» — бывшим семинаристом, и ситуацией их соперничества из-за «красавицы». У Гоголя народные характеры «педагога»-семинариста и деревенского

1 Выделено здесь и далее нами. — В.Д.

2 Курсив здесь и далее наш. — В.Д.

шалопая дополняли друг друга, ибо порознь восходили к «дяку-пиворезу» — типу школьника / семинариста в украинских интермедиях: он «отбившись от школы за великовозрастием… увлекается предметами, чуждыми строгой духовной науке: ухаживает и за торговками, и за паннами, пьянствует. пускается в рискованные аферы» [Перетц, 1902, с. 50-51].

Читатели могли заметить, как известное им значение личных имен соответствовало характерам героев этих глав: полностью / частично / в какой-то мере. Тем самым значение имен напоминало амплуа персонажей сказки и народного театра. Здесь Иван — и простяк, и заурядный, пошлый, неказистый герой, который хитро и настойчиво завоевывает себе место в обществе. А наивная, «чистосердечная» героиня традиционно зовется Катериной (греч. ‘чистая, непорочная’). Имя ее отца — не участвующего в действии козака1 «Харька Потылицы» (в словаре имен Гоголя: «Харитш, Харько -Харитон»; греч. ‘щедрый, осыпающий милостями’) напоминает. хорька и харьку — масочку животного; его козацкое прозвище Потылица означает «затылок» (тот, кто «убегает, показывая затылок» и/или перен. «ничего не видит, не ведает»). Кухмистер Онисько («Онисечко -Анисим»; греч. ‘исполняющий, совершающий’) представляет собой не очень умного, хотя и настойчивого исполнителя. Учитель Иван Осипович и помещица Анна Ивановна «парны» и по единому значению имен и отчества, и потому, что у благородных героев эти онимы русские, в отличие от простонародных украинских. Так, например, у мирошника (мельника) Солопия Чубко основное прозвище связано с «чубом» — метонимическим обозначением козака, а простонародное имя/кличка — с укр. глаголом солопити («лизать, высовывая язык»)2, причем Солопий созвучен и холопу, и салопу -верхней женской одежде, широкой длинной накидке. А смысл прозвища бабки Симонихи, подслушивающей и подглядывающей за влюбленными, обусловлен значением имени Симон (др.-евр. ‘слышащий’).

Такими же простодушно-естественными, как смысл имен, были и взаимоотношения героев. Автор высмеивал их духовное несовершенство и «физиологические» пороки: пьянство, обжорство, тупость, сплетни, празднословие. И потому посрамление учителя объяснялось бы весьма просто и отнюдь не мистическими причинами.

1 Здесь и далее в слове козак и производных от него (обозначавших, по Гоголю, воинское единство, какое сложилось в особых исторических условиях и стало основой народа) сохранено написание черновых редакций — в отличие от подцензурных наименований того времени: казак и подобных.

2 Здесь и далее везде цит. по этому изд., указывая в круглых скобках после цитаты через запятую: том — римской цифрой, страницу — арабской.

Но замена духовно-религиозного плана материально-физиологическим имела необратимые последствия: недоучка-семинарист «торжествовал» в храме над дьячком — представителем церкви, «сам сатана перерядился в… бабу», «старую ведьму» Симониху, а «бес как будто нарочно дразнил» кухмистера, когда тот, по просьбе учителя, шел объявить о его любви Катерине (III, с. 264, 275-276). Но затем, обнаружив ее благосклонность к себе, Онисько сразу же отказывался, ради личного счастья, от мужской дружбы (как Андрий Бульба — так в повествовании впервые появляется намек на «вырождение», «историческую порчу» козаков).

Дело в том, что на рубеже 1820-1830-х годов, в связи с Польским восстанием, вновь стали актуальными вопросы о происхождении малороссийских козаков, об их разделении на запорожских и обычных, о роли тех и других при освобождении Малой России от польского гнета. И, как показывает сопоставление ранних произведений Гоголя и современных ему обзоров малороссийской истории, вначале юноше были близки взгляды Н.М. Карамзина и точка зрения «официально-гимназического» курса истории [см. об этом: Денисов, 2018, с. 30-31]. В природе козаков он видел влияние азиатского языческого «хаоса», побуждавшего к наживе, разрушению, разгулу и пьянству, а последующее упорядочивание и смирение общественных нравов связывал с влиянием «русской» Церкви, с культурным, языковым и, наконец, государственным единением двух народов. «Гимназический» просветительский взгляд на человеческую природу подразумевал, что пороки и недостатки могут быть исправлены долгим последовательным естественным развитием. И герои гоголевских идиллий сами, без участия родителей, и рационально, и под влиянием чувств выбирали себе судьбу, несмотря на возможные, осознаваемые ими трудности. Над ними не было властно несовершенное прошлое, зато будущее виделось им лучшим и гармоничным. Чудесное же представлялось им вне действительности: в мечтах, игрой воображения, с книжным и/или театральным оттенком, — оно было излишне для гармонии жизни, отчетливо противопоставлялось ей. Поэтому образ «страшного кабана», оживший в фантазиях «просвещенного» недоучки, когда тот столкнулся ночью с обычным (или специально «подготовленным») хряком, на деле объяснялся нарочитой мистификацией. То же касалось и прошлого: время козаков — геройское или нет — минуло! остались красивая картинка, клички, прозвища, легенды, а их нынешние потомки по-женски слабы, трусливы, болтливы, меркантильны, мнительны…

Таким образом, с первых же творческих шагов (учитывая и повесть «Бисаврюк, или Вечер накануне Ивана Купала» 1830 г., фрагмент «Женщина» и «Главу из исторического романа» 1831 г.)

Гоголь явно ориентируется на то, что впоследствии станет определять проблематику повестей «Вечеров на хуторе близ Диканьки», -историю мира и Малороссии с подробными (и комичными тоже) картинами быта в прошлом и настоящем, «историю создания семьи» и темы «исторического изменения (измельчания) козаков». Но о типичных героях Иванах зайдет речь только во второй части цикла 1832 г. Так, в повести «Страшная месть» слепой бандурист, описывая жизнь «козаков Ивана да Петра», относит ее к правлению «пана Степана. короля. ляхов», то есть Стефана Батория, польского короля (1576 — 1586), а характеризуя их братство, прямо упоминает о воровстве: «.угоняли ли чужой скот, или коней, всё делили пополам» (I, с. 279). Сами козаки названы «рыцарями» -католическими воинами, утверждавшими христианскую веру в боях с «турчином», и отчасти это далее мотивирует не только месть Петра Ивану за «честь от короля», за что Петр столкнул в пропасть названого брата с его сыном-младенцем, но и ответную месть Петру Ивана, попросившего у Бога продолжить жизнь преступного рода с ужасными муками и злодеяниями по отношению к людям (I, 280-281). Но всё это показывает козаков героями (различного плана!), а события их жизни -в исторической и евангельской перспективе.

Современная же автору жизнь, как она описана в следующей повести «Иван Федорович Шпонька и его тетушка», лишена каких-либо явных противоречий, а потому — фактически — и событий, и героики. Этому соответствует образ «Ивана, родства не помнящего», отставного офицера: не знавшего отца, до 17 лет без толку сидевшего за партой, а затем так же бесцельно до 37 лет служившего «в полку» (судя по описанию, в Переяславском карабинерном, образованном при Екатерине II из расформированного козацкого, — ср.: общезначимая Переяславская рада). Кротость, робость и благонравие его характера ведут к отсутствию в жизни общезначимых событий: в школе был лишь один случай, когда «страшный учитель» наказал его за проступок, как наказывал и других, в армии Иван Федорович не пьет, не танцует, не играет в карты, чем, как указано, обычно и усердно занимались другие офицеры (именно так понимая военную службу!), а исправно командует «своим взводом». При этом он никогда не берет положенный офицерам отпуск, чтобы посетить свое поместье, родных и/или отдохнуть; его заметно не трогают ни смерть матери, ни известия тетушки, ни даже выход в отставку. И после службы он сохраняет ее привычки и лексику («. невольно поднялся с места и стал в вытяжку, что обыкновенно он делывал, когда спрашивал его о чем полковник. «Отставной порупчик Иван Федоров Шпонька» <.> «Так точно-с»…» — I, 290, 298).

Тогда и появляются в повествовании приметы, как бы случайно соотносимые с прежней историей козаков. Вот мальчик-слуга «в козацкой свитке», хотя и «с заплатанными локтями», вот дважды

упомянуто село Хортыще по соседству с хутором Шпоньки, а это название острова Хортица (от укр. хорт — ‘охотничья собака’) на Днепре, где в XVII в. была первая Сечь Запорожская с её героическими обитателями. Но село со знаменитым названием и, очевидно, со всеми крепостными принадлежит помещику Сторченко, и позднее, когда Шпонька будет у него в гостях, он заставит «подлеца» официанта встать «на колени» и басовито просить, чтобы гость взял лучший кусок (вряд ли можно, хотя и комически, ярче показать крепостную зависимость). Да и семейство Сторченко демонстрирует, вместо родственной любви и братства, отношения зависимости от хозяина, который может позволить себе многое, солгать гостю, заставить делать то, что тот не хочет, даже нарушить законы гостеприимства — правда, по отношению к человеку, которого он гостем не считает.

Это бедный сосед (скорее всего, однодворец) Иван Иванович «в долгополом сюртуке, с огромным стоячим воротником, закрывавшим весь его затылок, так что голова его сидела в воротнике, как будто в бричке. Иван Иванович подошел к водке, потер руки, рассмотрел хорошенько рюмку, налил, поднес к свету; вылил разом из рюмки всю водку в рот, но, не проглатывая, пополоскал ею хорошенько во рту, после чего уже проглотил. И, закусивши хлебом с солеными опеньками, оборотился» к Шпоньке, которого якобы знает с детства (I, с. 298). Кроме того, он всегда знает наверняка то, чего другие не знают, помнит то, что никто не помнит, судит обо всем сразу и, разумеется, уверен в своей правоте так же, как другие — в его лжи и ничтожности. Так, он «более всех говорил и действовал» в отсутствии хозяина. «Будучи уверен, что его теперь никто не собьет и не смешает, он говорил и об огурцах, и о посеве картофеля, и о том, какие в старину были разумные люди, — куда против теперешних, — и о том, как всё, чем далее, умнеет и доходит к выдумыванию мудрейших вещей. Словом, это был один из числа тех людей, которые с величайшим удовольствием любят позаняться услаждающим душу разговором, и будут говорить обо всем, о чем только можно говорить. Если разговор касался важных и благочестивых предметов, то Иван Иванович вздыхал после каждого слова, кивая слегка головою; ежели до хозяйственных, то высовывал голову из своей брички и делал такие мины, глядя на которые, кажется, можно было прочитать, как нужно делать грушевый квас, как велики те дыни, о которых он говорил, и как жирны те гуси, которые бегают у него по двору» (I, с. 301).

Представляемая Иван Иванычем «пошлость в квадрате» контрастирует с поведением Ивана Шпоньки, чья жизнь не героична, бессобытийна, но не приносит зла. В ней даже есть мгновения поэтические, когда он во время косьбы или жатвы, глядя на степной закат, испытывает то единение с природой, что дано лишь вольным и сильным личностям, какими были его козацкие предки: «Трудно

рассказать, что делалось тогда с Иваном Федоровичем. Он забывал, присоединясь к косарям, отведать их галушек, которые очень любил, и стоял недвижимо на одном месте, следя глазами пропадавшую в небе чайку.» (I, с. 294-295). Но, вместе с тем, он сын своего расчетливого века и потому в такой момент также может «считать копы нажатого хлеба, унизывавшие поле». О неоднозначности, двойственности его «духовно-материального мира» должны свидетельствовать и сны, где переосмысливаются понятия женитьбы-собственности и животные черты супружества.

Заметим, что эта повесть — единственная современная и книжная во 2-й части «Вечеров» и там специально сказано, как якобы случайно её заурядно-бытовое содержание получило свою «фрагментарно-книжную» форму. Но, вставленная в искусственные рамки романтической поэтики, картина пошлого существования обнаруживает яркое пародийное несоответствие стиля и смысла. Отсюда обрывочность, недосказанность, вместе с тем — избыточная детализация и пунктуальность, некая «натянутость» стиля и дисгармония художественного мира, почти не связанного с историей и культурой народа. Ведь здесь родовые связи (важнейшие для настоящих повествователей и героев «Вечеров») и даже обычные отношения между людьми настолько ослаблены, что могут прерваться в любой момент. Эти, угрожающие духовному единству людей, пошлость и раздробленность, видимо, порождены «цивилизацией», испортившей национальный характер, проявившей в нем отрицательные и/или ранее не свойственные черты. О чём и говорит художественно «ущербная», фрагментарная (как бы «недосказовая» -в отличие от целостных народных повестей) псевдоромантическая история Ивана: она тяготеет к романическому «стернианскому» типу повествования [Виноградов, 1976, с. 254; Дмитриева, 1992], но так и не «дорастает» до него. Обрывочное изображение действительности просто не дает на то никаких внутренних оснований: у самого Шпоньки нет воли на какие-либо перемены (он вынужден действовать лишь под напором внешних обстоятельств), его сознание и чувства «непроявлены», — потому и нет возможностей для полноценного повествования. Это иронически подчеркнуто появлением, а затем утратой перспективы современного малороссийского романа как истории любви, которая могла возникнуть, если бы герои по-настоящему чувствовали и действовали.

Но Шпонька (укр. ‘запонка’) так бездействен и настолько «никакой», что не может быть героем, а только персонажем. И тогда в роли «настоящего козака» его заменяет тетушка Василиса (лат. ‘царственная’). «Рост она имела почти исполинский, дородность и силу совершенно соразмерную. Казалось, что природа сделала

непростительную ошибку <…> Зато занятия ее совершенно соответствовали ее виду: она каталась сама на лодке, гребя веслом искуснее всякого рыболова; стреляла дичь; стояла неотлучно над косарями; знала наперечет число дынь и арбузов на баштане; брала пошлину по пяти копеек с воза, проезжавшего через ее греблю; взлезала на дерево и трусила груши; била ленивых вассалов своею страшною рукою и подносила достойным рюмку водки из той же грозной руки» (I, с. 293-294). Заметим, что охота, рыбная ловля, косьба, заведение баштанов и фруктовых садов, «курение» водки были не просто мужскими, но традиционно казацкими занятиями. Тому же соответствуют и «внутренние» простонародные высказывания тетушки — например, «Воно ще молода дытына!» (I, с. 294). А дальше именно она проявляет «мужские» собственнические намерения (на землю, якобы подаренную настоящим отцом Ивана) и брачную инициативу — для самого племянника чуждые, непонятные, пугающие, — и, наконец, лелеет какой-то «совершенно новый замысел», чем, собственно говоря, и завершается всё повествование.

Таким образом, в самой повести, как, впрочем, и в двух главах «Страшного кабана», не было и речи про историю малороссийских козаков, как и прямого ее противопоставления современности. Но всё это подразумевалось яркой исторической тематикой других повестей в «Вечерах», непосредственным сопоставлением с ними самой повести и сделанных в ней неких и прямых, и косвенных отсылок — с точки зрения цензуры, вполне невинных. В чем можно упрекнуть гоголевских персонажей? В обычном несовершенстве человеческой природы: тупости, эгоизме, косноязычии, обжорстве, лени, празднословии, жадности, хамстве, лжи, гордыне, скудоумии, пошлости, недомыслии, корысти, безверии и т.д., и т.п., ну и — как обычно! — замене духовных благ вполне материальными. А когда того же не было в истории?! Но и это еще не всё, ибо и привычные для нас феминистические проявления в то время не считались естественными, природными. Парадокс в том, что повесть Гоголя «Старосветские помещики» (1835) большинство из вышеназванного покажет в поэтически облагороженном виде (а еще пьянство, внебрачные связи, незаконнорожденных). А вот вражда в Миргороде двух бывших друзей — вроде бы дело житейское! -оборачивается чуть ли не катастрофой, да и цензурными нападками на автора. Почему? — Об этом в нашей следующей статье.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Виноградов, В. В. Поэтика русской литературы. Избр. труды. / В.В. Виноградов. — Москва: Наука, 1976. — 508 с.

Гоголь, Н. В. Полное собрание сочинений: в 14 т. / Н.В. Гоголь. -Москва; Ленинград: Изд-во АН СССР, 1937-1952. Далее везде цит. по этому изд., указывая в круглых скобках после цитаты через запятую: том -римской цифрой, страницу — арабской.

Гоголь, Н. В. Полное собрание сочинений и писем: в 23 т. / Н.В. Гоголь. — Москва: Наследие, 2001. — Т. 1. — 919 с.

Денисов, В. Д. Петербургский текст Гоголя / В.Д. Денисов. -Санкт-Петербург: Нестор-История, 2018. — 384 с.

Дмитриева, Е. Е. Стернианская традиция и романтическая ирония в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» / Е.Е. Дмитриева // Известия РАН. Сер. лит-ры и языка. — 1992. — № 3. — С. 18-27.

Ирвинг, В. Безголовый мертвец / Вашингтон Ирвинг // Московский Телеграф. — 1826. — Ч. 9. — С. 116-142, 161-187.

Манн, Ю. В. Поэтика Гоголя / Ю.В. Манн. — 2-е изд., доп. -Москва: Художественная литература, 1988. — 414 с.

Манн, Ю. В. «Сквозь видный миру смех.»: Жизнь Н.В. Гоголя. 1809-1835 гг. / Ю.В. Манн. — Москва: МИРОС, 1994. — 472 с.

Перетц, В. Гоголь и малорусская литературная традиция / В. Перетц // Н. В. Гоголь. Речи, посвященные его памяти… — Санкт-Петербург: Тип. Имп. АН, 1902. — С. 47-55.

Суперанская, А. В. Современный словарь личных имён: Сравнение. Происхождение. Написание. — Москва: Айрис-пресс, 2005. -384 с. — (От А до Я).

Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / М. Фасмер. — 2-е изд. — Москва: Прогресс, 1986-1987.

REFERENCES:

Vinogradov, V. V. Poetika russkoy literatury. Izbr. trudy. / V.V Vinogradov. — Moskva: Nauka, 1976. — 508 s.

Gogol, N. V. Polnoe sobranie sochinenii: v 14 t. / N.V Gogol. -Moskva; Leningrad: Izd-vo AN SSSR. 1937-1952.

Gogol, N. V. Polnoe sobranie sochinenii: v 23 t. / N.V Gogol. -Moskva: Naslediye. 2001. T. 1. — 919 s.

Denisov, V. D. Peterburgskiy tekst Gogolya / VD. Denisov. — Sankt-Peterburg: Nestor-Istoriya, 2018. — 384 s.

Dmitriyeva, E. E. Sternianskaya traditsiya i romanticheskaya ironiya v «Vecherakh na khutore bliz Dikanki» / E.E. Dmitriyeva // Izvestiya RAN. Ser. lit-ry i yazyka. — 1992. — № 3. — S. 18-27.

Irving. V. Bezgolovyy mertvets / Vashington Irving // Moskovskiy Telegraf. 1826. — Ch. 9. — S. 116-142. 161-187.

Mann, Yu. V. Poetika Gogolya / Yu.V. Mann. — 2-e izd.. dop. / Yu. V. Mann. — Moskva: Hudojestvennaya literatura, 1988. — 414 s.

Mann. Yu. V. «Skvoz vidnyy miru smekh…»: Zhizn N.V. Gogolya. 1809-1835 gg. / Yu.V Mann. — Moskva: MIROS. 1994. — 472 s.

Peretts, V. Gogol’ i malorusskaya literaturnaya traditsiya / V. Peretts // N. V Gogol. Rechi. posvyashchenniye ego pamyati… — Sankt-Peterburg: Tip. Imp. AN. — 1902. — S. 47-55.

Superanskaya, A. V. Sovremenniy slovar lichnykh imen: Sravneniye. Proiskhozhdeniye. Napisaniye / A.V. Superanskaya. — Moskva: Ayris-press. 2005. — 384 s. — (Ot A do Ya).

Fasmer, M. Etimologicheskiy slovar russkogo yazyka: V 4 t. / M. Fasmer. — 2-e izd. — Moskva: Progress. 1986-1987.

описание, персонажи, анализ цикла работ

Цикл повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки» представляет во всей красе живописную картину украинской жизни 17-18 веков. Период, когда Гоголь создавал свой шедевр, был самым счастливым в жизни автора, полным грандиозных литературных планов, которые впоследствии были воплощены. Наряду с всенародным признанием цикл «Вечера на хуторе близ Диканьки» получил высокую оценку гениального писателя нашего времени — Александра Сергеевича Пушкина.

История создания

Детство Гоголя прошло в одном из самых живописных мест Украины — в Полтавской области, в селе Диканька. С давних времен об этом месте ходило множество фантастических слухов и легенд. Отголоски детских впечатлений полностью отразились в ряде гоголевских рассказов, составивших единый цикл «Вечера на хуторе близ Диканьки». В 1829 году автор приступил к работе над произведением, а в 1831–1832 годах цикл был опубликован и получил высокую оценку литературной общественности.Отдельные рассказы сериала «Вечера на хуторе близ Диканьки» претерпели множество театральных постановок и экранизаций.

Анализ работы

Описание работы

Каждой части предшествует ироничное повествование воображаемого автора — пчеловода Руди Панки.

Сорочинская ярмарка. История о смекалистом, щеголеватом парне Грицке, который своей хитростью и находчивостью добился права жениться на богатой даме Параске.Акция сопровождается красочным описанием ярмарки и отличается особой сатирической прорисовкой образов некоторых героев.

Накануне Ивана Купала. Жуткое повествование, окутанное мистическим привкусом, гласит, что несправедливо нажитое богатство не приносит счастья его обладателю.

Майская ночь или утонувшая женщина. Эта история отчасти перекликается с сюжетом с Сорочинской ярмарки. У молодого казака Левки есть любимая девушка Ханна. Чтобы воссоединиться с будущей невестой, хитрый мальчик должен обратиться за помощью к загадочной девушке Панночке, утонувшей женщине.

Пропавшая буква. Повесть пронизана фантастическим колоритом с элементами живого гоголевского юмора. Дед, у которого украли письмо, деньги, лошадей и шляпу, с помощью крестного знамения выигрывает украденные товары в картах у ведьмы.

Сочельник. И снова история о женитьбе простого и смекалистого парня на красивой даме. Кузнец Вакула ищет любовь богатой сельской красавицы Оксаны. Они находят свое счастье не без помощи злых духов.Умиленная невиновностью кузнеца, королева дает заветные щепки будущей невесте кузнеца.

Страшная месть. Рассказ, написанный в эпическом повествовательном стиле. Страшная история казачьего атамана Данилы Бурулбаша и его жены Катерины, вынужденных сделать ужасный выбор в отношении своего отца-колдуна. В финале рассказа колдун сполна расплачивается за свои ужасные зверства.

Иван Федорович Шпонька с тётей.Единственный чисто бытовой сатирический очерк о маленьком помещике, пытающемся получить свое наследство. Единственный незаконченный рассказ гоголевского цикла.

Очарованное место. Рассказ о злых шутках нечистой силы. Фантасмагорическая история о поиске и нахождении «клада» в заколдованном месте.

главных героя

Герои цикла делятся на несколько групп:

• мальчишка с невинностью, хитростью и смекалкой — Грицко, Левко и Вакула;
• красивая девушка, родители которой очень требовательны к будущим женихам — Параска, Ганна, Оксана;
• юмористический персонаж, показанный в полном гоголевском юморе — Пацюк, Чуб, Шпонька и др.;
• злых духов, уловки которых часто наказывают героев некоторых историй цикла (Петрус, Дед из прошлой истории) за их страсть к богатству, а иногда нечисти становятся помощниками хитрых и смекалистых персонажей в достижении их цели.

Состав работы

Композиционно произведение представляет собой 8 рассказов, расположенных в двух книгах (по 4 рассказа в каждой). Знакомство с красочным миром украинской жизни — это предисловие воображаемого издателя Руди Паньки, которое предшествует каждой из книг.

Подлинная поэзия, увиденная автором в жизни и легендах украинского народа, раскрывается в самых разнообразных проявлениях: бытовые сцены современной жизни, исторические традиции и сказочные народные легенды. Обилие фантасмагорических сцен призвано дать разительный контраст между добром и злом, борьбу христианского начала и бесовства.

Окончательное заключение

Особую ценность представляет творчество Гоголя — личность обычного человека, описываемая с большой любовью, нисколько не умаляется присутствием сатиры.Многие герои описаны с изрядной долей юмора, почерпнутого автором из реальной жизни украинских крестьян того времени. Своеобразие стиля, поэтический талант изображать природные красоты малороссийской деревни, лиризм и добрый смех делают гениальный цикл молодого писателя настоящим шедевром мировой литературы

Я не могу накануне рождественских и новогодних праздников не вспомнить этот фильм.
Для меня этот фильм — воспоминание детства.

Экранизация классика русской литературы Николая Гоголя сделана классиком русской киносеки Александр Роу. Без музыки, танцев и прочего мракобесия, но близко к тексту, с забавными ужастиками, спецэффектами и чудесно сыгранными персонажами.

Литой —

Мызникова Л. Оксана — дочь Чуба Юрий Тавров Вакула кузнец

Александр Хвыля Казак Чуб-кум Л.Хитяева Солоха

Сергей Мартинсон Осип Никиф., Делопроизводитель А.Кубацкий Крестный отец Панас

Вера Алтай Жена Панаса Дмитрий Капка Шапуваленкоткач

Яковченко Н. Пацюк — знахарь Сидорчук М. Одарка

А. Радунский Зав. Г. Милляр Хек

А.Смирнов посол Зоя Василькова Екатерина II

Это история любви, в которой смешано все, что можно увидеть в ночь перед Рождеством. В рождественскую ночь на тихой украинской ферме Диканька происходит масса интересных событий. Девушке нужны были туфли, но не просто туфли, а такие, как у самой королевы!

Кузнец Вакула, добиваясь благосклонности гордой дамы, оседлал самого дьявола и отправился в Петербург просить у самой царицы щепки для своей возлюбленной.При этом в деревне коварная кокетка Солоха (мама Вакулы) с трудом справляется с наплывом ухажеров, которые ее часто навещают. У дьявола тоже свои взгляды: когда-то Вакула изобразил дьявола таким образом, что даже в аду над ним смеялись, а теперь нечистому снится заполучить бессмертную душу кузнеца. Множество чудес и невероятных историй ждут жителей Диканьки в ночь перед Рождеством. Однако пересказать Гоголя может либо сам Гоголь, либо Александр Роу.

«Вечера …» — это несомненный успех. «Все были в восторге от этого яркого описания поющего и танцующего племени, от этой свежей живописи малороссийской природы, от этой веселости, простодушия и в то же время лукавой. «Так писал Пушкин о первой книге Гоголя, и мы смеем утверждать, что фильм произвел бы на великого поэта столь же благоприятное впечатление — прежде всего благодаря точной подгонке актеров к персонажам.

Кузнец Вакула (Юрий Тавров) серьезен и солиден, но влюблен робко.Первая, дипломная, роль Юрия стала достойным, можно сказать, триумфальным шествием разговорного, истинно гоголевского мальчика по экранам и сердцам миллионов. Ведь спустя полвека другой Вакула как-то не хочет изображаться. Как и другие актеры, отождествляемые с гоголевскими героями из галактики А. Роу.

Красавица Оксана (Людмила Мызникова) кокетливая и жизнерадостная. Александр Артурович Роу увидел в коридоре Киевской киностудии 19-летнюю Мызникову (ее вызвали на прослушивание представители «Беларусь-Фильм») и тут же пригласил Оксану на роль Оксаны в фильме «Вечера на улице». Хутор возле Диканьки.На съемочной площадке у Роу и Людмилы сложились очень теплые отношения, режиссер по-отечески заботился о юной актрисе.

Чуб, отец Оксаны (Александр Хвыля) — солидный и важный, настоящий респектабельный отец. Солоха, мать Вакулы (Людмила Хитяева), эффектная деревенская ведьма, любит мужчин и водку; на место «хорошей женщины» Солохи невозможно представить никого, кроме Людмилы Хитяевой.

И, конечно же, главный герой — черт в исполнении Георгия Милляра.Поросенок носик, хвост крючком, жутко обаятельный и озорной. «Самый обыкновенный дьявол» — одна из лучших ролей Георгия Милляра.

Съемки проходили на Кольском полуострове в марте 1961 года. До этого в Мурманской области снимали другие северные регионы страны, снимали Сибирь, Дальний Восток. Но Украина !!! На это надо было осмелиться.

Давайте прочитаем чудесные, почти поэтические строки классика: «Последний день перед Рождеством прошел. Настала ясная зимняя ночь.Смотрели звезды. Месяц величественно вознесся на небеса, чтобы пролить свет на хороших людей и весь мир, чтобы всем было весело воспевать и восхвалять Христа. Мороз был сильнее, чем утром; но зато было так тихо, что крик холода под ботинком можно было услышать за полмили. Под окнами изб не показалась еще ни одна толпа пацанов; в течение месяца я только украдкой поглядывала на них, как будто призывала переодетых девушек выбежать поскорее в скользкий снег.Тогда дым лился через трубу одной хижины облаками и, подобно облаку, шел по небу, и вместе с дымом на метле поднялась ведьма.

Где можно найти похожую природу? Роу обнаружил ее под Кировском. В селе «13-й километр» за считанные дни возвели «настоящую» малороссийскую деревню. Белые хижины и заборы тонули в сугробах пушистого снега, вдали шли мальчишки и девчонки, шутили между собой, среди них были и кировские рабочие, студенты, самодеятельные артисты, участвовавшие в толпе.Вот только дым шел не из труб, а в остальном все было естественно.

И в истории, и в процессе создания фильма дьявол получил больше всего. Он перевоплотился в Георгия Милляра, к тому времени уже твердо известного всему населению страны как «народная Баба Яга Советского Союза». Били его по Гоголю, использовали его как конный транспорт и окунали в прорубь. Милляр был «любимцем» Роу, его близким другом, и режиссеру хотелось как можно больше пожалеть актера.

Планировалось сделать сцену с прорубью в павильоне, но Георгий Францевич возразил. Поэтому снимали вживую, на реальном полярном водоеме. Выдержав несколько заходов в ледяную воду, Миллиар по праву удостоился звания «морж». Кроме того, костюм дьявола сначала вшили в меховой костюм, чтобы он не простудился. Но он сдержал движения, и Милляр попросил сшить другой костюм — холодный, но легкий и плотный. Я работал в нем.И, как всегда в этом фильме — сложнейший грим. Гумос, опять пластики. И при этом живое, подвижное лицо. Для художника был еще один грех — увлечение словесным хулиганством, за что он назвал себя «Старик Почабыч». Например, актера Анатолия Кубацкого, сыгравшего Панаса в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», прозвали Диареей, он то рассказывал фривольные стишки, то придумывал такие афоризмы, от которых краснели юные костюмеры.

В декабре 1961 года в большом зале Дворца культуры завода «Апатит» состоялся публичный показ нового фильма.Первыми зрителями стали кировчане. Оказывается, спецэффекты и театральные премьеры создавались вовсе не в нашем 21 веке. Очевидцы рассказывают, что еще в 1961 году на премьере «Вечера на хуторе у Диканьки» устроили такую ​​чертовщину, о которой сегодняшним творцам и не снилось! Настоящие дьяволы бегали по фойе Дома и бросали в аудиторию настоящие фальшивые снежки.

Картину представили второй режиссер В. Д. Лосев и специально приехавший на премьеру Чуб — он же Александр Хвыля.Восторженные отзывы о картине получили жители шахтерского городка, многие из которых тоже видели себя на экране. Единственным, кто решил добавить в бочку с медом ложку дегтя, был врач В. Яновский, отметивший, что «на в целом хорошем фоне фильма проскальзывают мелочи, которых не могло быть.

Например, у кузнеца Вакулы в мешках был уголь, но вылезший из одного из них казачий голавль оказался чистым, а Голова, попав в мешок, стряхивает что-то серое, на удивление похожее к пыли апатитового концентрата.А про черепички можно сказать, что их размер и форма все же не соответствуют сказочным — они выглядят слишком большими. «Но в целом ленту приняли крайне тепло, о чем свидетельствует отзыв газеты« Кировский рабочий », поместившей подборку материалов о фильме под общей рубрикой« Очень хороший фильм! »

У Роу возникли проблемы с названием фильма: в СССР даже само слово «Рождество» не только писали с маленькой буквы, но и как будто не допускали к употреблению.Поэтому забавно, что именно в разгар антирелигиозной кампании Хрущева в начале 1960-х годов экранизация «Ночи перед Рождеством» режиссера-сказочника Александра Роу выбрала общее название для ранних гоголевских рассказов.

Судя по всему, режиссер был вынужден усилить в интерпретации язвительной рождественской фантасмагории Гоголя прежде всего образы клерка в исполнении Сергея Мартинсона и явно эксцентричного дьявола в исполнении Георгия Милляра.Сейчас сложно сказать, что было переработано в 1970 году, поскольку мы уже имеем дело с переработанным экземпляром, который, кстати, сейчас любят показывать по телевидению как раз на Рождество.

А вот довольно подробное воспроизведение в фильме старинных рождественских ритуалов, в том числе колядования и народного веселья, поданных с юмором, просто удивляет, если учесть, что в 1961 году показ сцен празднования религиозный праздник, пусть и в национальной интерпретации, мог быть воспринят властями как восхищение и прославление якобы устаревших традиций.

Фильм восстановлен в 1970 году и представлен в цвете.

Крылатые фразы —
* «Повесился!
— Утонул!
-Нет, повесился!»

* «Мы, брат, поговорим о нашем с царицей!»

Интересный факт —
В процессе изучения гоголевского текста постановщик спектакля «Ночь перед Рождеством» в Пермском ТЮЗе Владимир Гурфинкель обнаружил неточности, которыми воспользовался Александр Роу.
«Когда Вакула попал в руки осколков, он воскликнул:« Боже мой, на таких осколках, неужели ты идешь на лед играть? (скользить — значит) », — говорит Владимир Гурфинкель. «Получается, что если проанализировать текст Гоголя, то наша дорогая королева подарила ему коньки».

Произведение Н.В. Гоголя сочетает в себе реалистические картины повседневной жизни, образы народной фантастики и исторические мотивы во всей их совокупности, рисуют широкую и многогранную картину жизни украинского народа. Создавая свои рассказы, Гоголь охотно обращался к народным песням и легендам: они наиболее ярко и полно отражают народное понимание жизни.

В песнях Гоголь видел прежде всего отражение народного характера. В статье, посвященной украинским песням, он написал: «Это народная сказка, живая, яркая, красочная, правдивая, раскрывающая всю жизнь народа … Кто в них глубоко не проник, тот ничего не узнает. Прошлая жизнь этой цветущей части России. .. «потому что песни передают» верный образ жизни, элементы характера, все изгибы и оттенки чувств, волнение, страдания, радость изображенных людей… »

Создавая поэтические, лирические образы девушек: Ханна в« Майской ночи », Оксана в« Ночи перед Рождеством », Параский в« Сорочинской ярмарке »- Гоголь широко использует народные песни … В них он находит душевные черты и краски, которыми наделены его героини, то лирически задумчивые и нежные, как Ганна, то задорные, то веселые, как Параска, но столь же преданные и нежно любящие.Гоголевские любовники даже объясняются между собой словами народных песен, Потому что все прекрасное и чистое, что отличает чувства простых людей от людей, выражено в народной песне с величайшей полнотой и поэтической силой… Лирическое, песенное объяснение Левко и Ханны в рассказе «Майская ночь». Недаром начало первой главы так близко к одной из известных украинских песен — «Солнце низко, вечер близок».

В людях народа Гоголь видел лучшие человеческие черты и качества: любовь к Родине, чувство собственного достоинства, живой и ясный ум, человечность и благородство.

Кузнец Вакула в «Ночи перед Рождеством», Левко в «Майской ночи», Данила Бурулбаш в «Грозной мести» — воплощение тех положительных качеств, которые запечатлены в мыслях и песнях людей.Вакула не теряется ни при каких жизненных обстоятельствах. Он заставил дьявола служить себе; он не стесняется и во дворце королевы. Его поступки определяются большим и неподдельным чувством любви к Оксане.

В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» нет прямого изображения крепостной жизни, притеснения крестьян помещиками. Это связано не с желанием писателя идеализировать, приукрашивать действительность, а с тем, что Гоголь хотел показать людей не рабскими и послушными, а гордыми, свободными в своей внутренней красоте и силе, в их жизнеутверждающем оптимизме.Нельзя забывать об исторических особенностях жизни украинского народа, порабощенного лишь в относительно позднее время: окончательное крепостное право в Украине приобрело только при Екатерине II.

В «Майской ночи» пары, решившие подразнить голову и помочь Левко, показаны не только как грабли и кутилы — они отстаивают свои права, они до сих пор помнят о той свободе, которой славились казаки. . «Что мы, ребята, для крепостных? Разве мы не такие, как он? Мы, слава богу, вольные казаки! Покажем ему, ребята, что мы вольные казаки!» — говорит Левко, поднимая товарищей по голове.Один из ребят вспоминает бывшее казачье завещание: «… кажется, будто вспоминаешь старые годы. Любовь, сердце болит, а душа как в раю. Эй, мальчики! Эй, гуляйте!». . »

Вольнолюбивый народный принцип« Вечерах на хуторе близ Диканьки »с особой полнотой проявился в образе запорожца, который неоднократно встречается в рассказах. Мужество и свободолюбие характерны для таких героев, как кузнец Вакула, Грицко, дед-казак из повести «Утраченное письмо», не говоря уже о Даниле Бурулбаше из повести «Грозная месть».

Объявив смех своим литературным оружием, Гоголь, как и писатели Просвещения, поставил перед собой задачу исправлять души не только сатирическим обличением, но и возвращением к их естественной и истинной основе. Даже мелкие изъяны обнаруживаются у Гоголя не как снисходительного комика, любезно высмеивающего и прощающего слабости людей, а как проницательного автора. Смех Гоголя — это его взгляд на мир и способ его описания. Следовательно, он должен охватывать все аспекты и все оттенки жизни и быть таким же всеобъемлющим, как сама жизнь.

Смех Гоголя сатирический и юмористический, беззаботный и грустный, радостный и трагичный, веселый и горький. Его нельзя свести к одной бичующей сатире. Он шире — в нем есть юмор, ирония и насмешки. Он связан с эпическим и лирическим началом. Есть много объективного, проистекающего из самой жизни, но есть и много лирического содержания, внесенного автором. Этот смех пронзительно-сострадательный, глубоко горький и до боли трагичный. Все эти грани гоголевского смеха проявлялись постепенно, по мере взросления и созревания его таланта.Теперь важно усвоить одно — Гоголь в целом не сатирик, но сатира у него есть; Гоголь не снисходительный юморист, но юмор у него тоже есть. Гоголь — писатель-комикс, комизм которого приобретает драматический и трагический смысл.

«Вечера на хуторе близ Диканьки» … «Вечера на хуторе близ Диканьки» вызвали почти всеобщее восхищение. «Все были в восторге, — писал Пушкин, — этому живому описанию поющего и танцующего племени …» Критики отмечали жизнерадостность и искренность «Вечеров»… ». Успех« Вечерам … »был обусловлен несколькими факторами.

Гоголь был уроженцем Украины и хорошо знал ее фольклор, обычаи, обычаи и язык. Ему удалось поднять имидж национального колорита на новый уровень. Уровень, воссоздающий вольный дух украинского народа.Гоголь не ограничивал свою художественную задачу только описаниями Малороссийской провинции.Хозяйство у Диканьки и сама Диканька — это не только особая колоритная окраина России, но и целый мир искусства.

Петербург разочаровал писателя.Люди в нем безличны. Гоголь из Санкт-Петербурга взглянул на Украину другими глазами и оценил дух свободы, естественность и прямоту чувств, полноту эмоций. Ферма у Диканьки контрастирует с мертвым Петербургом. Этот романтический взгляд на Гоголя близок к взгляду вымышленного издателя Руди Панка. Старый рассказчик неожиданно появляется в «большом свете». Он простой, прямолинейный, простодушный, но в то же время замысловатый, разговорчивый, мужественный и гордый, не чужд иронии и довольно саркастичен.Руди Папко любит описывать красочные жанровые сцены, дает колоритные картины, говорит на украинском языке, хотя знает и русский язык. Он, не будучи интеллектуалом, но попав в «большой свет», Хочет выразиться книжным языком и использует риторические патетические выражения и фразы. Для него характерна восторженная, высокая, даже одическая речь. Он «переводит» речь. простых людей в книжных, умных и наоборот

Научная фантастика и реальность.Фольклор и литература … Практически все сказки, вошедшие в книгу «Вечера на хуторе близ Диканьки», — легенды и сказки. В них преобладают образы из фольклора и народной фантастики. Они пронизаны жанровыми сценами и живописными описаниями. В художественном мире Диканьки сохранена естественность и полнота чувств, здоровое начало общественной жизни. Поэтому темные силы зла не настолько страшны персонажам, чтобы бояться их, а иногда и просто смешны.

В истории о дьяволах и ведьмах верят, но не верят. Но дьявол может напоминать и солиситора, потому что его хвост такой же, как фалды мундира чиновника и провинциального парня, на том основании, что он так же кокетливо извивается. Старый Запорожец из «Утраченного письма» боится чертей и ведьм, но может от них отречься. А кузнец Вакула из «Ночи перед Рождеством» не церемонится с демоническими духами и бьет их бревном.

В рассказах «Вечера …» преобладают светлые тона, повышенный тон и веселый смех. Гоголь дает простор своей веселой фантазии. Мир Диканьки естественен, прост и завершен. Если в хозяйстве сохранилось душевное и душевное здоровье, то есть надежда, что оно не исчезло из большой мировой национальной жизни.

В ряде рассказов возвышенная лирика сменяется тревожным настроением. В рассказ проникают нотки печали и тоски. Иногда картины, которые пишет Гоголь, становятся страшными.Научная фантастика становится мрачной. В рассказе «Вечер накануне Ивана Купалы» Петр продает душу дьяволу. Басаврюк соблазняет его деньгами. Другие истории также рассказывают о том, как рушатся естественные и семейные узы, как смерть подстерегает людей. Яркие цвета временами блекнут, жизнь становится менее насыщенной и тусклой, менее сказочной и прозаичной. Гоголь видит, что прежнее богатство, доблесть, веселье уходят из современности, теряющей жизненность. Это касается всего мира и в первую очередь касается настоящего времени.

Персонажи «Вечера …» живут на грани фантастики и реальности, смеха и страха. Но в рассказе о Шпоньке Гоголь превратился в самого обычного, ничем не примечательного героя.

Иван Федорович Шпонька настолько зауряден и никчемен, что о нем и говорить нечего. В то же время читатель, привыкший к манере «Вечеров …», ожидает, что при упоминании предмета или явления обязательно должно произойти необычное событие. Однако ничего не происходит, а жизнь, которая окружает Шпоньку, скучна и незаметна.Этот рассказ уже предвещает ироничные и печальные истории Миргорода. В «Вечерах …» Гоголь описывает исторически ушедший целостный мир народной сказочности и стремится описать современную действительность. Писатель пробует и осваивает различные техники комического повествования.

«Вечера на хуторе близ Диканьки» — первая книга Николая Гоголя, сразу завоевавшая успех и признание. В ВИДЕ. Пушкин писал: «… Все были в восторге от этого живого описания пения и пляски племени, от этих свежих картин малороссийской природы, от этого веселья, простодушного и в то же время лукавого… ». Автор рисовал добрые и привлекательные образы людей из народа, в то же время страшное негодование писателя было вызвано душевной пустотой, мелкими интересами, глупостью буржуазии и помещиков. только Гоголю — замечать печаль за смешным, «сквозь видимый миру смех … невидимые ему слезы». Поэтому тревожные нотки то и дело вплетаются в сцены, наполненные живым юмором, солнечным смехом.Автор пытается перевернуть несправедливый мир сокрушительной сатирой.

Отражая народные представления и собственные мечты о справедливых, разумных общественных отношениях, об идеальном человеке, красивом физически и морально, Гоголь в «Вечерах …» ставит добро над злом, великодушие над жадностью, гуманизм над эгоизмом, отвагу над трусостью энергия над ленью и праздностью, благородство над подлостью и подлостью, одухотворенная любовь над грубой чувственностью. Писатель убеждает своих читателей, что сила денег разрушительна, счастье достигается не преступлением, а добрыми, человеческими, земными силами победить дьявола, нарушение естественных, национальных нравственных законов, предательство Родины заслуживают самого сурового наказания.

«Вечера на хуторе близ Диканьки» воссоздают народные обычаи, бытовые обычаи и верования, в основном, древних времен, когда Украина была свободна от крепостного права. Поэтизация вольной жизни трудящихся. Гоголь в рассказах «Сорочинская ярмарка» и «Майская ночь, или утонувшая» обращается не к крепостным-принудителям, а к совхозникам, которых в Украине было немало. Слова Левко: «Мы, слава богу, вольные казаки!» были выражением чувств, мыслей, желаний Гоголя и его положительных героев.

В «Вечерах …» в героях преобладают религиозно-фантастические идеи, языческие и христианские верования. В рассказах о недавних событиях, о современности демонические силы воспринимаются как суеверие («Сорочинская ярмарка»). Отношение самого автора к сверхъестественным явлениям иронично. Охваченный высокими мыслями о государственной службе, стремлением к «благородным делам», писатель как положительный герой своих произведений подчинял фольклорные и этнографические материалы духовной сущности, нравственно-психологическому облику народа.Волшебно-сказочная фантастика Гоголь изображает не мистически, а более или менее очеловеченно. Дьяволам, русалкам, ведьмам наделяются настоящие, определенные человеческие свойства. Итак, дьявол из повести «Ночь перед Рождеством» «впереди идеальный немец», а «сзади — провинциальный солиситор в форме». И, заботясь, как настоящий бабник, о Солохе, он прошептал ей на ухо «то же самое, что обычно шепчет всей женской семье».

Фантастика в «Вечерах …» сосуществует и пересекается с фолк-сказкой.Гоголь буквально собирает свои рассказы из фольклорных блоков. Этой теме посвящены десятки, если не сотни исследований. В «Утраченной хартии», например, используется легенда о проданных душах, за которые они попадают в ад. (Гоголь, сознательно смешивая фантастическое и комическое, заменяет в рассказе «душу» на «шляпу».) В основе «Вечерах накануне Ивана Купалы» легенда об Иване Купале и «Сорочинской ярмарке». «- это легенда о дьяволе, изгнанном из жары, и о поисках черт своей собственности.Как Гоголь управлял своим фольклорным хозяйством? «На следующую ночь друг с болота, с рогами на голове, тащится в гости, и давай душим шею, когда на шее монисто, кусаем палец, когда на нем кольцо, или натягиваем косу. когда в него вплетена ленточка. Даже этот отрывок из «Вечерами накануне Ивана Купалы» показывает, насколько авторская проза далека от первоисточника. Во-первых, гоголь использует крупный план (монисто на шее; ленточка вплетенная в косу). , он придает происходящему конкретность и чувственность.В-третьих, вводится элемент пародии («кусай палец, когда на нем кольцо»). В каждом рассказе «Вечера …» взаимодействуют сразу несколько фольклорных сюжетов. Концентрация в них сказочного материала огромна. Гоголь сжимает целые сказки до размеров эпизода. На Сорочинской ярмарке сварливая хивря, услышав стук в дверь, прячет кокетливого священника на досках под потолком. Этот фрагмент представляет собой укороченный сюжет народной сказки «Поп». Кстати, в сказке конкретно-чувственное начало, несмотря на игривость ситуации, полностью отсутствует.Для Гоголя это играет не меньшую роль, чем сам сюжет: «Вот вам дары, Афанасий Иванович! — сказала она, ставя миски на стол и миловидно застегивая куртку, которая, казалось, расстегивалась случайно. — Вареники, пельмени, пончики, товарченички! «Народная фантастика представлена ​​в прозе Гоголя не только на уровне сюжета — наиболее очевидном.

Вода, огонь, лес играют в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» ту же роль, что и в фольклоре. А. Н. Афанасьев в статье «Волшебники, ведьмы, упыри и оборотни» отмечает, что в разных регионах подозреваемых в колдовстве пытали по-разному: жгли раскаленным железом, вешали на деревья.В Литве колдунов заманивали на кисель, который варили в святой воде из церкви. «В Украине, — пишет А. Н. Афанасьев, — до недавнего времени ведьм признавали по их способности плавать. Когда случилось так, что дождь долгое время не орошал поля, жители села приписали его задержание злым чарам, собрались мирно, схватили подозреваемых женщин и отвели их купаться в реке или пруду. Они скручивали их веревками, обвязывали им шеи тяжелые камни, а затем бросали несчастных узников в глубокие бассейны: невинные в колдовстве тут же опускались на дно, а настоящая ведьма плыла по воде с камнем.Первых вытащили веревками и отпустили; тех, кого признали ведьмами, насильно забивали и топили …

В «Майскую ночь» Гоголь, верный украинскому обычаю, превращает ведьму в утонувшую женщину, живущую в пруду. В «Вечере накануне Ивана Купалы» девушки бросают в воду демонические дары — кольца, монисто: «Брось в воду — бесовское кольцо плывет или монисто над водой, и тебе в руки …» Сделали Гоголь воспринимает фольклор как фольклор, то есть… филологически? В некотором смысле да. В письмах он просил мать и родственников прислать ему фольклорные материалы в Петербург. Писатель внимательно изучает «Грамматику малороссийской речи» Павловского. Оттуда он выписывает десятки украинских имен и, как отмечает Г. Шапиро, 136 пословиц и поговорок. Некоторые из них Гол использует в «Вечерах …». И все же подход писателя к фольклору можно считать филологическим только с большими оговорками.

«Вечера …» проникнуты юмором.Легкий юмор, искрящийся на протяжении «Вечера …», развенчивает загадочное и фантастическое, убеждает читателя в его призрачном характере. вечерняя горячая диканька гоголь

Создавая поэтические образы девушек, покрытых лиризмом — Гана в «Майской ночи», Параски в «Сорочинской ярмарке», Оксана в «Ночь перед Рождеством» — Гоголь широко использует народные песни, из которых он выбирает те прекрасные эмоциональные черты и цвета, которыми наделены ему героини, то мечтательно задумчивые и нежные, как Ганна, то полные задорного веселья, смеющиеся и кокетливые, как Оксана.Гоголевские любители даже объясняются между собой словами народных песен.

Обратимся сначала к конкретным примерам и начнем с вопроса о том, какие дохристианские верования и идеи нашли отражение в гоголевских «Вечерах …». Известно, что язычники воспринимали мир как живой, одухотворенный, персонифицированный. В сказках Гоголя природа живет и дышит. В «украинских» рассказах Гоголя в полной мере проявилась склонность писателя к мифотворчеству. Создавая собственную мифическую реальность, писатель использует готовые образцы мифологии, в частности славянской.Его ранние произведения отражали представления древних славян о нечисти.

Особую роль в художественном мире Гоголя играют такие демонологические персонажи, как черти, ведьмы, русалки. И. Огненко отметил, что христианство не только принесло новые имена и украинскую демонологию (дьявол, демон, сатана), но и изменило сам взгляд на нее: «окончательно превратило сверхъестественную силу в злую нечистую силу». «Нечистая» — постоянное имя дьявола в украинских сказках — противопоставляется Гоголем душе христианской, в частности душе казака-запорожца.Эту противоположность мы видим в «Очарованном месте», «Ужасной мести» и других произведениях раннего периода.

Дьявол — один из самых популярных персонажей украинской демонологии, олицетворяющий нечистую силу. В соответствии с распространенными представлениями времен язычества он похож на Чернобога (антипода Белобога). Позже «его представили иностранцем, одетым в короткий пиджак или фрак, узкие брюки». Считалось, что он боялся креста. Описание черты характера в сказках Гоголя соответствует древним народным поверьям: но на спине он был настоящим провинциальным солиситором в мундире.«

Демонологический персонаж в этом контексте сокращается и персонифицируется. «На протяжении нескольких столетий в народной культуре смеха сложились устойчивые традиции упрощения, демонизации и приручения христианских мифологических образов зла», — отмечает Ю.В. Манн. Ярким примером демонизации образа дьявола является рассказ «Ночь перед Рождеством», где он представлен в подчеркнуто-комическом ключе с постоянно вертящейся мордочкой и обнюхивающей все, что попадается на его пути.Уточнение — «морда кончилась, как у наших свиней, морда круглая» — придает ему черты домашнего очага. Перед нами не просто черт, а наш украинский черт. Аналогия между демоническим и человеческим переплетается, подчеркивается писателем в изображении злых духов. Дьявол в «Сочельник» — это «ловкий денди с хвостом и козьей бородой», хитрое животное, которое крадет месяц, «морщится и дует, как человек, который голыми руками получил огонь для своей колыбели». Он «выращивает цыплят любви», гонит «мелким бесом», ухаживает за Солохой и так далее.Похожее описание встречается в рассказе «Пропавшее письмо», где «дьяволы с собачьими мордами, на немецких ногах, вертящие хвостами, кружились вокруг ведьм, как парни вокруг красных девушек».

В Сорочинской ярмарке из отдельных упоминаний «красного свитка» и вставленного эпизода (рассказ о крестном отце) появляется образ гуляки-дьявола, изгнанного из ада за то, что просидел весь день в голени, пока не напился. его «красный свиток». Вечером накануне Ивана Купалы Бисаврюк тоже гуляка.Но вызывает чувство страха. Это «дьявол в человеческом обличье», «демонический человек». Здесь Гоголь использует распространенный в мировой литературе мотив продажи души дьяволу в обмен на богатство и деньги. Этот рассказ, как и многие другие из цикла «Вечера …», можно рассматривать как религиозный урок. Автор не заявляет о том, что союз с нечистью имеет печальные последствия, приносит несчастья. Он представляет ее в образной форме, демонстрируя ее справедливость на протяжении всего развития действия.

Вопрос об источниках образа дьявола в гоголевских «Вечерах …» требует отдельного рассмотрения и не может быть решен однозначно. Гоголь воспользовался странствующим сюжетом, который является сложным продуктом международного общения. Конечно, еще и то, что на создателя «Вечеров …» сильно повлияли украинские народные легенды, поверья, а также литературные источники. По словам П.Филипповича, образ дьявола в первом сборнике Гоголя восходит к балладе Гулак-Артемовского «Пан Твардовский», которая пользовалась большой популярностью.

В.А. Розов увидел исток комического образа дьявола в житийной и подвижнической литературе, отметив, что «святые подвижники, предаваясь молитве и лишениям, восторжествовали над всеми соблазнами и проделками диавола», который «превратился в простого человека. мыслящий, играя комическую роль демона ». Убедительно и предположение исследователя о том, что комический образ дьявола мог появиться у Гоголя под влиянием вертепов украинского театра: «дьявол Малороссийского театра безобиден и играет рядом с казаком служебно-комическую роль.«

Как и в произведениях других романтиков, художественный мир у Гоголя раздвоен: мир реальный, реальный, земной, дневной и мир причудливой фантазии, ночи, тьмы. В то же время фантазия Гоголя связана с мифологией, и эта связь настолько тесна, что можно говорить о ее мифологизированном характере.

Раскол мира у Гоголя подчеркивается тем, что люди и мифологические существа находятся в одном пространстве и существуют одновременно. Солоха — ведьма и обычная женщина.Она умеет летать на метле, встречаться с дьяволом и с вполне настоящими односельчанами. Путешествие в ад совершает герой «Пропавшего письма», где он подвергается «демоническому обману».

Колдун многолик в «Страшной мести»: он и казак, и отец Катерины, и существо, противное народу, враг, предатель. Колдун способен творить разные чудеса, но бессилен перед христианскими символами, святынями и заветами.

Демонологические мотивы очень важны в художественной структуре новелл «Майская ночь, или Утопленница», «Вечер накануне Ивана Купалы», «Ночь перед Рождеством».Здесь важную роль играет образ ведьмы.

В народных сказках и легендах встречаются ведьмы, старые и молодые. В гоголевских «Вечерах …» представлены и разные типы этого персонажа, широко распространенные в украинской демонологии. В «Майской ночи» молодая жена центуриона, «румяная и белая», оказывается суровой мачехой, ужасной ведьмой, способной превращаться в других существ и творить зло: она выводит девочку из света. В «Пропавшем письме» ведьмы «разгружены, размазаны, как маленькие девочки на ярмарке.«В« Вечере накануне Ивана Купалы »ведьма« с лицом, похожим на печеное яблоко »- страшная колдунья, которая появляется в образе черной собаки, затем кота и толкает Петруса Безродного на преступление. Гоголевская Солоха не производит такого ужасного впечатления, может быть, потому, что живет в двух мирах. В повседневной жизни она «добрая женщина», которая «умела заполучить самых стойких казаков». Полная и любвеобильная, она принадлежит к разряду. ведьм на том основании, что она любит летать на метле, собирать звезды и является любовницей дьявола.

Русалки — богини водоемов в славянской мифологии, изображенные Гоголем в повести «Майская дочка». Здесь автор вкладывает в уста Левко рассказ о русалочке. Он удален от времени, в котором живут герои, на ощутимую дистанцию ​​- «долго … в этом доме жил центурион» и представляет собой текст в тексте. Сюжет о русалочке и мачехе-ведьме продублирован в главе «Утопленница». Включение фантастических элементов здесь обусловлено мотивом сновидения.Однако после пробуждения герой убежден, что в его жизнь вмешиваются сюрреалистические силы. Гоголевский образ русалок носит мифоэпический характер. Их появлению предшествует описание благоухающего ночного пейзажа: «неподвижный пруд», «грохот соловья», «странное восхитительное сияние», «Серебряный туман». Русалка дана в восприятии восторженного «мальчика»: «Бледная, как полотно, как блеск месяца; но как чудесно! Как красиво!»

Подруги русалки также представлены в поэтическом освещении: «девушки в белом, как луг, украшенные ландышами, рубахи, мерцающие в тонком серебряном тумане.«

В исследовательской литературе справедливо отмечалось, что в народном творчестве образ русалки намного проще. У нее длинные зеленые волосы и зеленые глаза. В образе писателя русалки выступают символом красоты водной стихии, хотя с древних времен в славянской мифологии они были символом опасности, преследующей человека. Древняя легенда о русалках принимает поэтические формы под пером Гоголя и в «Грозной мести». Здесь он не имеет самостоятельного значения и только усиливает мистический колорит истории.Описания русалок близки к народным поверьям: это «некрещеные дети», которые «плачут, смеются», а также «девственницы, погубившие свои души», выбегающие из воды рядами. Они очень привлекательны. Однако восторженное описание русалки Гоголем заканчивается предупреждением автора: «Беги, крещеный! Ее губы ледяные, ее постель — холодная вода; она пощекочет тебя и затащит в реку. Противоположность русалки — «некрещеные дети» и «крещеный мужчина» подчеркивает враждебность языческих стихий и христианских представлений.

Большинство изображений украинской демонологии имеют дохристианское происхождение. Христианские и языческие мотивы причудливо переплетаются в художественной ткани «Вечеров …».

Синтез языческих и христианских мотивов наблюдается и в изображении праздников, что особенно ярко проявляется в «Вечер накануне Ивана Купалы» и «Ночь перед Рождеством». В частности, фраза

«Ивана Купала» в названии рассказа напоминает широко распространенный у славянских народов языческий праздник Купала, который отмечался в ночь с 6 на 7 июля.С введением христианства появился праздник Иоанна Крестителя (7 июля), и в народном сознании соединились дохристианские и христианские традиции, что нашло отражение в праздновании Ивана Купалы.

Автор «Вечеров …» проявляет повышенный интерес к славянской демонологии. Но во всех рассказах, где присутствует нечисть — воплощение зла, она оказывается побежденной, наказанной. «Преодоление дьявола — одна из главных тем« Вечерах … », — отмечает Ю.В. Манн. В борьбе с ним подчеркивается важность христианских святынь и символов, в частности креста, крестного знамения, молитвы, оросителя и святой воды. На первый взгляд упоминание о них в тексте рассказов Гоголя занимает мало места, но они играют важную роль в авторском мировоззрении, неотъемлемой частью которого является христианская культура. Христианские элементы особенно заметны в «рассказах» диакона Диканской церкви Фомы Григорьевича.Например, упоминая своего деда в рассказе «Вечер накануне Ивана Купалы», рассказчик не забывает добавить ему «Царство Небесное!», И, помня об обмане и его проделках, «чтобы его Собачий сын должен мечтать о святом кресте ». Подобные акценты мы встречаем в The Enchanted Place. Во всех рассказах Фомы Григорьевича единственное спасение от злых духов — это крестное знамение. В «Заколдованном месте» дед ставит кресты, если слышит о «проклятом месте».«Здесь дьявол -« враг Господа Христа, которому нельзя доверять … ». Мотив продажи души дьяволу — один из ключевых в повести« Вечер накануне Ивана Купалы ». , в финале которой крестное знамение несколько раз упоминается как единственное спасение от нечистой силы: «Отец Афанасий ходил по селу святой водой и гонял дьявола кроплением». В «Утраченном письме» рассказ о « как ведьмы дурачились с покойным дедушкой », — герою удается победить и спасти недостающую букву благодаря тому, что он угадал скрестить карты.Тема преодоления дьявола — одна из ключевых в «Ночи перед Рождеством». Здесь линия противопоставляется Вакуле, благочестие которого автор неоднократно подчеркивает: «богобоязненный человек», «самый набожный человек на всю деревню», писавший изображения святых, в частности евангелиста Луки. Триумфом его искусства стала картина, на которой «он изобразил святого Петра в день Страшного суда, изгоняющего злого духа из ада; испуганный дьявол метался во все стороны, ожидая своей смерти… ». С тех пор нечистый охотится за Вакулой, желая отомстить ему. Однако ему не удалось купить душу Вакулы, несмотря на свои обещания (« Я дам тебе столько денег, сколько ты захочешь »). Знак Крест, созданный Вакулой, сделал дьявола послушным, а сам кузнец оказался намного хитрее дьявола.

Рассказ «Страшная месть» — один из ключевых рассказов сборника, суммирующий отраженные в нем христианские мотивы. Важную роль в нем играет мотив Божьего праведного суда, который повторяется дважды: сначала душа Катерины предупреждает отца, что «Страшный суд близок», затем в истории двух казаков — Петра и Ивана, которая была сказанный слепым бандуристом.В этой промежуточной легенде, завершающей рассказ, на переднем плане мотив предательства, восходящий к библейским архетипам. В конце концов, Петр предал своего брата, как Иуда. Едва очерченный вначале образ чужой страны ассоциируется с образом колдуна. Чудотворная сила икон помогает раскрыть истинный облик колдуна. Под воздействием святых икон и молитв недобрый гость «явился». Мотив продажи души дьяволу в этой истории связан не только с образом колдуна, но и с его предками, «нечистыми дедами», которые «были готовы продать себя за деньги сатане с душой.«Колдун -« брат дьявола », как нечистый, искушает душу Катерины, просит выпустить его из камеры, в которой его заточил Данило Бурулбаш. И, чтобы склонить ее на свою сторону, он начинает говорить об апостоле Павле , который был грешным человеком, но раскаялся и стал святым: «Я покаюсь: пойду в пещеры, надену на тело жесткую рубаху, буду молиться Богу днем ​​и ночью». Ложные клятвы чародея противопоставляются в этом эпизоде ​​мотиву святости: колдун, способный на многие чудеса, не может пройти сквозь стены, построенные святым схимонахом.

Нельзя недооценивать значение христианских мотивов в первом сборнике Гоголя. Христианское мировоззрение — неотъемлемая часть характеристики автора и его героев. Сюрреалистический, ночной мир, населенный дьяволами, ведьмами, русалками и другими персонажами древнеславянской мифологии, оценивается с точки зрения христианской идеологии, а его главный герой — дьявол — высмеивается и побежден. Христианские и языческие мотивы и символы в гоголевских «Вечерах на хуторе близ Диканьки» резко противопоставлены и вместе с тем представлены в синтезе как противоположные полюса, характеризующие мировосприятие людей.

Статья о Гохоле в «Вольном словаре»

Родился 20 марта (I апреля) 1809 года в селе Большие Сорочинцы, ныне Полтавская область; умер 21 февраля (4 марта) 1852 г. в Москве. Русский писатель. Родился в семье небогатых помещиков В. А. и М. И. Гоголь-Яновских. Его отец написал несколько комедий на украинском языке.

Гоголь получил образование в Нежинской гимназии (1821–28). где его интерес к литературе и живописи проявился наряду с превосходным актерским талантом.Характерной чертой общественного отношения Гоголя в этот период стало его поведение в «деле вольнодумства», когда он встал на сторону профессора Н.Г. Белоусова, преследуемого за распространение прогрессивных идей.

С юных лет Гоголь мечтал о высоких гражданских занятиях. Он переехал в Санкт-Петербург в 1828 году, надеясь посвятить себя юриспруденции. Однако атмосфера бюрократического государства вскоре вынудила его отказаться от своего намерения. Гоголь несколько раз менял работу. Он пытался преподавать историю, но постепенно литературная деятельность вытеснила все его другие занятия.

В 1829 году Гоголь опубликовал свою неудачную идиллию « Hanz Kiichelgarten » под псевдонимом В. Алов. В 1831 году он познакомился с А.С. Пушкиным, сыгравшим важную роль в формировании литературной личности Гоголя. Литературная известность Гоголя « вечера на хуторе близ Диканьки» (1831–32) принесла ему. В 1835 г. вышли сборники Арабески и Мир-город ; и в том же году В. Г. Белинский назвал Гоголя «главной фигурой нашей литературы и мастером наших поэтов» (Полн.собр. соч. , т. 1. 1953 г .; п. 306).

Вершиной творчества Гоголя как драматурга стал Ревизор , опубликованный и поставленный в 1836 году. Сатирическая сила пьесы вызвала ожесточенные нападки на Гоголя со стороны реакционных кругов. Нападки и его недовольство петербургской постановкой пьесы, опустившей его социальную комедию до фарсового уровня, глубоко подавили Гоголя. В июне 1836 г. он уехал за границу и оставался там до 1848 г. (за исключением двух поездок обратно в Россию).По большей части жил в Риме, где сдружился с художником А. А. Ивановым.

В Италии Гоголь работал над своим главным творением — романом-повествованием « Мертвые души ». Его концепция требовала трехтомного труда. Гоголь опубликовал только первый том (1842 г.), вызвавший еще более мощный общественный резонанс, чем Ревизор . Из массы разноплановых трактовок «стихотворения» наиболее правильной оказалась трактовка Белинского, определявшего суть книги как «противоречие между социальными формами русской жизни и ее глубокой, содержательной основой» (Полн.собр. соч. , т. 6, 1955, с. 431). Вскоре вышли в свет «» Гоголя «Сочинения » в четырех томах; в сборнике был рассказ «Шинель». С Dead Souls он стал своеобразным манифестом критического направления в русской литературе.

Дальнейшее творчество Гоголя протекало все труднее и неравномернее. Чувствуя, что он не может в дальнейшем реалистично воплотить свою концепцию в Мертвых душ , Гоголь опубликовал книгу под названием Избранные отрывки из переписки с друзьями (1847), где в форме увещеваний попытался указать русскому обществу путь к нравственности. обновление.После возвращения на родину в 1848 году он попытался продолжить работу над Dead Souls , но чувство творческой несостоятельности преследовало его. В ночь на 12 (24) февраля 1852 г., находясь в состоянии депрессии, он сжег рукопись второго тома своего романа.

Значение Гоголя для русского общества Н. Г. Чернышевский выразил в следующих словах: «Он пробудил в нас сознание самих себя» (Полн. Собр. Соч. , т. 3, 1947, с. 20). Гоголь отразил в своем творчестве те стороны жизни, которые раньше считались уделом «низких» жанров в искусстве.В основу действия он положил «выгодный брак», «стремление к хорошей работе» и тому подобные мотивы, создав живую картину господствующих нравов эпохи Николая I. В то же время Гоголь продолжил начатый процесс. Пушкиным об обогащении литературного языка и максимально приближении его к разговорной.

Гоголя остро беспокоила бездуховность окружающей его жизни, ее узко эгоистические и меркантильные интересы. Он высмеивал внутреннюю пустоту провинциальных «экзистов» («Иван Федорович Шпонька и его тётя», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», «Карета»).Драматические произведения Гоголя («Женитьба», «Ревизор » и так называемые драматические фрагменты) демонстрируют, что «респектабельная» оболочка работы, семьи и бытовых отношений скрывает полную внутреннюю изоляцию людей и глубокие социальные антагонизмы. В петербургских рассказах («Невский проспект», «Записки сумасшедшего», «Шинель») тема иерархической раздробленности общества и ужасного одиночества человека приобрела трагический резонанс. Гоголь противопоставлял этот образ жизни идеалам свободы, братства людей и высоким духовным ценностям.В запорожской Сечи в Тарас Бульба Гоголь изобразил гармоничное общество, в котором человек свободен от условностей буржуазной цивилизации и где интересы личности сливаются с интересами группы. «Старосветские помещики» противопоставляют бескорыстную взаимную преданность и доброту двух стариков противоестественной жизни петербургского общества. В «Портрете» художник, полностью отдающийся искусству, противопоставляется тому, кто погубил свой талант ради денег и дешевого успеха.

Идеалы Гоголя несовместимы с моральными нормами феодально-буржуазного общества. Тем не менее фундаментальной чертой гоголевской эстетики было стремление внести красоту в современную жизнь. Служение гражданским идеалам, чего он не достиг за свою государственную карьеру, стало целью его художественного творчества. Представление об искусстве как социально преобразующей силе наиболее полно выразил Гоголь в «После театра», «Портрете» и 7 главе « Мертвых душ». «Невозможно для общества стремиться к прекрасному, если и пока вы не покажете ему всю глубину нынешней мерзкой омерзительности», — писал Гоголь (Полн. Собр. Соч. , т. 8, 1952, с. 298). Именно с этой точки зрения были созданы The Inspector-General и Dead Souls . Отказавшись признать какие-либо подлинно человеческие заслуги в моральных и психологических характеристиках своих отрицательных героев, Гоголь «сорвал с них человеческие маски», по словам Герцена (Sobr.соч. , т. 13, 1958, с. 175).

Основной прием гоголевского гротеска — сделать его персонажей похожими на животных или неодушевленные предметы. Типичность социально-психологических черт, лежащих в основе его персонажей, лежит в основе его реализма. Гоголь запечатлел в своих героях моральный облик современного общества с такой психологической силой, что они приобрели родовое значение, пережившее свою эпоху. Показывая паразитический и антинародный характер бюрократии Николая I и помещика, произведения Гоголя провозглашали историческое истощение феодальных отношений в России.

Еще одним аспектом творческой программы Гоголя было показать обществу «путь к прекрасному» — центральную задачу при создании второго тома «Мертвых душ ». Неспособность Гоголя реализовать эту цель проистекала из его стремления прийти к преобразованию общества посредством морального возрождения каждого из его отдельных составных членов. Таким образом, по Гоголю, институты царской России могли остаться неприкосновенными. Непонимание экономических и политических причин общественных отношений и его симпатия к романтической концепции истории, согласно которой русская нация считалась свободной от внутренней классовой вражды, привели Гоголя в начале 1840-х годов к абстрактному выводу, что Именно в России впервые будет утвержден и воплощен принцип человеческого братства.Он искал в русском человеке те высокие духовные качества, которые послужили бы краеугольным камнем для реализации его идеала.

Гоголь обнаружил все лучшие качества национального характера в народной среде, среди представителей трудящегося крестьянства; они олицетворяли живых душ нации в описанном писателем царстве мертвых душ. Однако дух исторических взглядов своей эпохи побудил Гоголя представить нацию как внутренне единый организм и попытаться найти и воплотить в жизнь эти же нравственные черты даже в среде правящих классов.В этой ошибочной теории — основа творческой трагедии Гоголя. Поскольку он считал религию нации ее неотъемлемой чертой, он представил свой социальный идеал в православных атрибутах. Его религиозность возросла за последние несколько лет его жизни. Он сочетал отрицание моральных основ существующего общества (многие главы из Избранных отрывков были запрещены цензурой) с признанием и принятием монархии, церкви и системы крепостного права.Подобным образом он объединил утверждение о важнейшей роли крестьянства («Благословение всем сеющим; они обеспечивают пропитание миллионов», Полн. Собр. Соч. , т. 7, 1951, стр. 72) с попытка создать идеального помещика и христианина-налогоплательщика. В известном письме Белинского к Гоголю (1847) резко критиковалось Избранные отрывки из переписки с друзьями . Чернышевский охарактеризовал Гоголя как «мученика мучительной мысли и добрых устремлений» (Полн.собр. соч. , т. 3, 1947, с. 776).

Искусство Гоголя приобрело мировую известность, но его внутренняя сложность вызвала противоречия в его критической оценке. Различные школы отечественного и зарубежного литературоведения по-разному трактовали противоречивые аспекты его искусства. Советская наука подходит к Гоголю с точки зрения его наследия, основу которого положили труды русских революционных демократов. Вслед за Чернышевским, который ввел понятие «гоголевский период» в русской литературе, советская наука выявила огромное влияние творчества Гоголя на все последующее развитие русского критического реализма.Многочисленные произведения, посвященные Гоголю, переиздание его произведений, воплощение его персонажей на сцене и экране, в музыке и живописи как в СССР, так и за рубежом, подтверждают неослабевающий интерес к творчеству этого великого во всем мире. Русский писатель.

Гоголь похоронен на кладбище Данилова монастыря в Москве; в 1931 г. его останки были перенесены на Новодевичье кладбище.

РАБОТ

Сочинения , 10 изд., Тт.1–7. Под редакцией Н. Тихонравова. Москва, 1889–96.
Полн. собр. соч. , т. 1–14. Москва, 1937–52.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Белинский В.Г. О Гоголе: Стат’и, рецензии, письмо . М., 1949.
Н. В. Гоголь в воспоминаниях современников . Москва-Ленинград, 1952.
Шенрок В.И. Материалы для биографии Н.В. Гоголя , тт. 1–4 . Москва, 1892–98.
Машинский, С.И. Гоголь и дело о волнодумстве. Москва, 1959.
Н. В. Гоголь в русской критике . М., 1953.
Гиппиус В.В. «Творческий путь Гоголя». В своей книге От Пушкина до Блока . Москва-Ленинград, 1966.
Белый, А. Мастерство Гоголя . Москва-Ленинград, 1934.
Переверзев В.Ф. Творчество Гоголя , 4-е изд. Иваново-Вознесенск, 1928.
Поспелов Г.Н. Творчество Н.В. Гоголя . М., 1953.
Храпченко М.Б. Творчество Гоголя , 3-е изд.М., 1959.
Степанов Н. Л. Гоголь: Творческий путь, 2-е изд. М., 1959.
Гуковский, Г.А. Реализм Гоголя . М., 1959.
Ермилов В.В. Гений Гоголя . М., 1959.
Войтоловская Е. Л., Степанов А. Н.. Н. В. Гоголь: Семинарии . Ленинград, 1962.
История русской литературы XIX т .: Библиографический указ . Москва-Ленинград, 1962.
Морщинер М.С., Пожарский Н.И.. Библиография переводов на иностранные языкипроизведения Н.Гоголя В. . Москва, 1953.

Большая Советская Энциклопедия, 3-е издание (1970-1979). © 2010 The Gale Group, Inc. Все права защищены.

Обзор: [Без названия] на JSTOR

Информация журнала

The Slavic and East European Journal (SEEJ) публикует исследования во всех областях славянских языков, литературы и культуры. Статьи по неславянской восточноевропейской тематике интерес к славистам тоже можно учесть. Представленные статьи должны быть хорошо документированным и отражать наличие уместных первоисточников на языках оригинала и знание текущего состояния исследований в соответствующие области.Педагогические статьи сообщают о результатах серьезных исследования, эксперименты и оценки. Более короткие или менее формальные исследования, коммуникации и сборники в тех же областях будут рассмотрены для публикация в виде примечаний. Обзорные статьи (более подробные аналитические эссе или обширные обзоры исследований в конкретных областях) также приветствуются. Обзор книги раздел также включен в каждый выпуск.

Информация об издателе

Американская ассоциация преподавателей славянских и восточноевропейских языков (AATSEEL), основанная в 1941 году, существует для продвижения исследований и продвижения преподавания. славянских и восточноевропейских языков, литератур и культур на всех образовательных уровни, от начальной до аспирантуры.Хотя наибольшая доля его деятельность и члены сосредоточены на русском языке, AATSEEL включает все славянские и восточноевропейские языки, литература, лингвистика и культуры. AATSEEL проводит ежегодную конференцию в декабре каждого года; его публикации включают Славянский и Восточноевропейский журнал (SEEJ) и AATSEEL Информационный бюллетень, каждый из которых выходит четыре раза в год. AATSEEL также издает ежегодный список участников. Все участники получают все публикации без дополнительной оплаты. Стоимость.Членство также дает скидку на регистрацию на нашей ежегодной конференции.

Примечание: Эта статья представляет собой обзор другой работы, такой как книга, фильм, музыкальная композиция и т. Д. Оригинальная работа не включена в покупку этого обзора.

Гоголя, «Вечер на хуторе близ Диканьки», «Миргород. Идеально-художественная особенность» Вечера на хуторе близ Диканьки »и« Миргород »Гоголь Н.Чем отличается Миргород от вечеров в колхозе

.

Любая интерпретация творчества, построение его логики должна основываться на работе самого автора, ориентироваться на текст. Только тогда, когда идея каждого отдельного произведения вступит во взаимодействие с идеями других произведений, образует с ними логическое, единодушное единство, объяснит путь духовных и творческих поисков, который прошел автор, — только тогда мы сможем говорят о большой степени надежности предлагаемой версии.

Применительно к творчеству Гоголя это касается второго, сожженного тома «мертвых душ» и «избранных мест из переписки с друзьями», которые, как и любое произведение в творчестве писателя, не носили случайный характер или характер трагического заблуждения, и даже если бы это было так, это должно было быть логическим заблуждением, проистекающим из смысла и содержания всего предшествующего творчества.

В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Гоголя сначала определили как самостоятельного художника, а кроме того, я раскрыл оригинальную поэтическую усадьбу, которая отличает его от всех остальных.В чем главная особенность этой манеры?

Гоголь вводит в ткань повествования элементы легенд и народных сказаний, делает их частью Жизни выставленного народа. Однако не это главное.

По Гоголю, человеческая душа — это своего рода арена, на которой происходит постоянная, вечная борьба добра и зла, темных и светлых начал, Бога и дьявола. Гоголь, погружаясь в народную жизнь, пытается понять, что есть добро, а что есть зло (чертов старт).ОН случайным образом в своих произведениях Демонические силы вплетены в человеческую жизнь, являются ее составной частью. Характерно, что «незнание» возникает именно там, где началось дурное начало, где люди живут в праздности и пьянстве, лжи и разврате. Гоголевская «Чертовщина» — это своего рода метафора, излучаемая темным началом в человеке. Характерно, что, изображая «демоническое начало», Гоголь не рисует «Гордого князя тьмы», падшего ангела Вельзевулу. «Князь Тьмы» — сила, противостоящая личности, ставшей на путь самосовершенствования и служения Богу.Это заманчивое начало. У Гоголя нет личностей. Предметом ее изображения является не человек, а представленная в лицах духовная жизнь людей. Его герои — это своего рода маски, марионетки в руках основных сил, между которыми в его произведениях разворачивается главный конфликт — между божественным и демоническим началом в человеке. Речь Гоголя не о том, как двигаться по пути к служению Богу, а о том, чтобы наставить людей на этот путь, ибо в них все Басаврюки, Солох, Чубы и так далее.Не просто маленького бога, его вообще нет.

Гоголя, таким образом, можно наблюдать как бы два уровня, два резервуара действия: герои и нечисть борются, а Бог и дьявол (отсюда и стали «сценические» произведения Гоголя, «Карнавал» противостоят многие исследователи). Чтобы противостоять дьяволу, нужно принять сторону Бога, увидеть это. А для этого нужно очиститься — очистить «нечистое»: злобу, глупость, пьянство, зависть, похоть и так далее. Таким образом, в творчестве Гоголя мы не предстаем перед адом и не раем (как, например, Данте или Мильтон — ад или рай могут найти только те, кто уже был дьяволом, но, соответственно, дьяволом), а скорее чистилище.Некоторые персонажи проходят его (например, кузнец из «Ночи перед Рождеством» пылесосит), некоторые — нет (например, Хома Брют из «Вии»),

Родственная особенность описания природы из Гоголя. Мир, по Гоголю, есть творение Бога, и его присутствие в нем неизбежно. Описания природы у Гоголя — это своего рода гимн божественной сущности, разлитой во всем вокруг. По Гоголю, все прекрасно — Божественно, и все Божественное прекрасно. Но понятие «красивый» никоим образом не отождествляется с ним с понятием «красота» (например, красота Панночки в «Вие», красота художественного произведения в «портрете»).Прекрасно, у Гоголя именно воплощение Бога на Земле.

Именно с такого описания начинается первый рассказ о «Вечерах …». Как своего рода антитезис, он представляется нам описанием ярмарки — сцены дикого пьянства (Sopii), обмана (Roma), зависти (мачеха) и т. Д. Свиток Kpacon, в срезах которого черты ищут весь ярмарка — здесь есть символ присутствия «нечистого» во Все происходящем. ОН случайным образом является то, что солнышко напугано появившейся в окошке свиной горкой («близость» к очереди из-за алкогольного опьянения вызывает этот страх).

Подобное размещение сил описано в «пропавшем дипломе», где все экстрадиссы появляются из-за неумирающего опьянения, которое поместил посыльный, отправленный с дипломом королеве. Характерно также, что Гоголь практически стирает грань между реальным и сюрреалистическим миром, в который герои погружаются в результате алкогольного или наркотического опьянения (например, «Невский проспект», «Вий»). До конца было неясно, все ли происходившее с посланником на самом деле, или это были только события, которые ему встречались (ср.с «артером» Пушкина). Этот ход также логичен, так как мир — есть творение Бога, следовательно, тот, кто попадает под «нечистое» и отличается от Бога, и из реального мира (творение Бога) попадает в мир » Девский », сюрреалистический. Характерно, что «нелепость» будет прославлять Гоголь в руках Петербурга, где сам город уже не как часть мира природного, божественного, а как нечто фантасмагорическое, ирреальное, почти полностью подпавшее под власть. демонический старт и порождение уже не людей, а каких-то уродов («Шинель», «Нос», «Записки безумия»).

С описанием «проклятий» контрастирует в «Вечерах …» Изложение Гоголя на молодежь, ведь молодежь — это те, кто еще не успел сделать свой выбор, те, кто в силу возраста пока Невинен. Именно молодым людям противостоит нечистое, порожденное и исходящее от старшего поколения, которое уже погрязло в грехах (например, вакуумная аппозиция / его мать, Солох, в «Ночи перед Рождеством»; Петр и Иван / Корж в «Вечер накануне Ивана Купалы»; Левко / его отец, голова, в «Майской ночи, или утопающий», Катерина и Данило / Отец Катерина, колдун и др.). Полностью в духе христианских пророчеств (Исайя) о том, что «грехи отцов падут на их детей», Гоголь ставит вопрос об ответственности старшего поколения за более быстрые души подрастающего поколения, утверждает, что человек несет ответственность не только за его загубленная душа, но и те, кто находится в сфере его влияния (например, ответственность Тараса Бульбы за судьбу своих сыновей).

Именно на корестолив Коржа Петра подталкивает Петра на преступление (убийство невинного младенца) в «Вечере накануне Ивана Купалы», именно «недостаток», творческие головы — причина того, что «зло» «в окружающем божественном мире в« Майскую ночь или утопление ».Характерно, что Сака тонет тоже по вине злой мачехи (ведьмы), что отчасти и является причиной, по которой он помогает Левко. Символизирует и процесс «узнавания» нечистоты, внешне совершенно неотличимой от людей. Характерно, что персонажи «Вия» говорят прямо, когда говорят, что «любая старуха — ведьма» или что все женщины, что на базаре, ведьмы, и то, что ведьму нельзя отличить ни по внешнему виду.

Отношение Гоголя к женщинам вообще весьма примечательно. В одобренном оппозицией противостоянии Тьмы и Света женщина занимает промежуточное положение. У Гоголя «женщина влюблена» (как он пишет в «Записках сумасшедших»), что действительно им изображено, например, в «Ночах перед Рождеством» в образе Солоки. Женщина-Гоголь — это всегда соблазнительное начало, не случайно с замужеством в творчестве Гоголя постоянно связано столько неприятностей.Женщина вносит свой вклад в борьбу добра и зла, которая происходит в мире, и в результате почти всегда оказывается (свободно или невольно) на стороне линии. В «Ночи перед Рождеством» у Оксаны причина того, что вакуум ассоциируется с особенностью, в «страшной мести» — Катерина отпускает увядание в подвале чародея, Иван Федорович Шпонглы теряет покой из-за того, что хочет жениться, в «Записках Сумасшедших» одна из причин сознания главного героя — дочери своего босса, в которую он влюблен, Андрия приводит к пониманию бессмысленности преследуемого Козака, а потом и к смерть от рук собственного отца, чем он попадает под чудесные поляки, неприятности Чичикова в «Мертвых душах» Начнем с того, что он, играя на балу с понравившейся ему блондинкой, вызывает неудовольствие остальных женщины и др.

Единственная идея, когда женские образы Гоголя приобретают другое звучание и другие функции — это когда женщина выступает в роли матери. Материнство — это божественное, заключенное в женщине и благодаря которому она может подняться над греховным миром. Это и мать Остаре и Андрии, беззаконно любящая своих сыновей и говорящая им, что это мать из «сумасшедших записок», на которую главный герой отдает свои последние звонки, это даже сало по отношению к вакууле. .

Пороки «Мужские» — пьянство, колыбель от курения, смысл, упрямство и так далее.- Также есть проявления демонических начал, но человек, по Гоголю, имеет право выбора. Он открыт как для светлого, так и для темного начала, поэтому главное вино (и ответственность) за исход борьбы между Богом и Дьяволом лежит на нем.

Жизнь Гоголя Козакова, состоящая в основном из пьянства, негармоничного питания, курения колыбели и нонелделана (например, мальчик из «Ночи перед Рождеством»), богато представленная в «Вечерах …», заменена повествованием с менее выраженными «внешними» атрибутами бесовского.«Нечистые» — это не ведьмы или колдуны, а жрецы, косвенное существование, которое вызывает у человека отвращение от Бога. По сути, миргородская коллекция — это вполне хозяйственные произведения, и только в «Вие» есть элементы «фантастики». Гоголь, проникая в сущность бытия, постепенно отказывается от «внешних» проявлений демонического. Ему уже не нужны народно-мифологические метафоры, чтобы показать демоническую сущность происходящего. Переход к такому типу повествования намечен на «два последних вечера»… »-« Иван Федорович Шпонька и его тётя »и« Заколдованное место »Где фактического присутствия нечистой силы нет. Глупость и жадность дедушки от« заколдованного места », заканчивая тем, что она переливается из головой к ногам, а также тем, что вместо клада он находит в котле какой-то мусор, во многом напоминает сюжет первого рассказа сборника — «Сорочинскую ярмарку». бытия (состав сборника — первый рассказ «Сорочинская ярмарка» и последний «заколдованное место») и уходит.

Примечателен рассказ об Иване Федоровиче Шоппинге и его тете. Сначала мы предстаем персонажем, полностью лишенным человеческого лица, персонажем, чья жизнь бесцельна, бессмысленна и бесплодна, и в то же время полностью лишена «демонского» внешнего антуража. Примечательно также, что рассказ не завершен — «Старвецкие помещики», «Повесть о том, что поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» (из «Миргорода»), а также Петербургская сказка и строчка, заканчивающаяся на « чинель »,« Аудитор »и« Мертвые души ».

Если «вечерами …» «Души» персонажи не совсем «мертвые», смерть лишь нависает над ними в виде нечистой силы, начиная с Ивана Федоровича Шопинга и его тети, Гоголь открывает галерею своего дома. «мертвые души.

В сборнике «Миргород» характеризуется рассказом «Вий», где еще присутствует демон в виде внешних атрибутов, но где перекат делается именно в сторону проявления «родственной души» (жизнь Бурсы , персонажи халявы, Тиберий Горобец, Хома Брута; «Говорящие» имена построены Противоположно — «громкое имя» и то, что они обозначают — «Тиберий» имя древнеримского Цезаря, «Брут» — ан Древнеримского полководца, согласно легенде, нанесшего смертельный удар Юлии Цезарю, учеников бурсы называли «риборс», «философы» и так далее.По сравнению. С «древнегреческими» именами сыновей Манилова в «Мертвых душах» — Феми-Стокса и Алкида). Хома Бруут умирает от страха, а также от того, что это была не вера, а дама огня. Образ Вии, этого рода властелина мертвых душ, хозяина очищения, Цербера, охраняющего вход в Аид, — косолапый, покрытый землей человек, руки и ноги которого подобны корням (символ темная сторона человека, подсознание, в котором хранится чужеродная культура и инстинкты Бога), но у него есть железная личность (символизирующая агрессию, войну).И в этом плане связь свинцовых «Вий» и «Тарас Бульба» гораздо ближе, чем может показаться на первый взгляд.

В Тарасе представлена ​​другая сторона человеческой жизни — война, к которой Гоголь больше не возвращается ни одному человеку (за исключением «Повести о капитане Копейкине», где эта тема представлена ​​косвенно).

По словам Гоголя, война противоестественна, ожесточена и бессмысленна по своей жестокости. Описывая характер Тараса Бульбы и те направления его личности, которые не могут вызывать симпатий (упрямство, жестокость), Гоголь неоднократно упоминает, что это было время времени.Однако, раскрывая причины, Гоголь не снимает с персонажей вины за зло, которое они несут в мир. Изображая их, автор пытается заглянуть в будущее, понять, куда устремляется «Русь-Тройка», чтобы проложить путь к Богу.

Историзм Гоголя не в том, что он изображает события минувших дней, а в том, что он пытается реализовать в терминах современной жизни жизнь, произошедшую в истории. Прежде всего, описывая мораль той далекой эпохи, Гоголь хочет выяснить, что именно в этических установках общества преходяще, вдохновленное эпохой, и то навсегда.Другими словами, рассказ для Гоголя — это мера того, что он пытается измерить жизнь, чтобы понять в ней Бога.

Тарас Бульба — типичный козак, т. Е. Видевший свое основное занятие, презирающий бизнес, презирающий сельский и любой другой труд, привыкший считаться только с его мнением. Что до бессмысленной «немалой жизни» Козакова, так и бессмысленных причин их военных походов. Привыкшие жить в постоянном противостоянии с соседями, в перманентных войнах, они не знают другой логики жизни, кроме логики войны.Основная причина осады польского города, например, заключалась в том, что молодых людей нужно было обучать ратальному делу, остальным остальным, чтобы не напиться и не терроризировать окрестные села. Формальным поводом для войны послужили непроверенные слухи о том, что лыхи и евреи где-то притесняют православных (до этого они собирались пойти воевать с турками за то, что они были «бассурменами»).

Тарас не считается с мнением своих сыновей, отправляя их в Шиш и решая за них их судьбу (впрочем, это было вполне в духе времени).Примечательно, что оба сына гибнут в процессе совершенно бессмысленной кампании — один от руки отца, другой по его вине (отец настаивает на продолжении осады города, позже из-за недержания мочи делает не спорю Сына из плена). Смерть Остаре, происходящая в глазах Отца, пришедшего посмотреть, примет ли его сын смерть (слова «добрый, сынок, добрый», произнесенные Тарасом во время квартинга), во многом произошла по вине Тараса. .Примечательно, что Остап хочет похоронить убитых Андрией, но он ему запрещает.

Тарас расписан Андри за предательство, хотя при внимательном рассмотрении не совсем понятно, что именно Андри предал. Бессмысленная осада города Козакова приводит к тому, что там начинается голод. Жуткие картины человеческих страданий, которые видит Андрей, переходя подземный ход, заставляют его взглянуть на деяния Козака. Тарас возмущен и тем, что Андрей предал веру отцов, т.е. Православие. Сам он довольно много говорит о православии и вере, хотя из чего состоит «христианство», понять довольно сложно — основные христианские качества — милосердие, уважение к чужой личности, гуманизм и так далее. — либо остаются за мантией, либо отсутствуют в характере Тараса (их нет в ткани повествования). Он, не задумываясь, убивает своего сына, который (в отличие от отца) опускает оружие и не поднимает руку на человеческую кровь.

Смерть самого Тараса тоже вполне достоверна (хотя она заслужена и задумана — трагические вина за убийство одного сына, моральная ответственность за смерть другого и за гибель почти всех казаков, осаждавших город) — Он не хочу оставить своего банковского «врага».Умирает, однако, героически Тарас — указывает путь к спасению оставшихся в живых ставленников. Однако мотивы состоят не только в том, чтобы спасти жизни людей, данные им Богом, но есть кому продолжать борьбу и «отомстить», то есть продолжать делать то, что сделал Тарас. Таким образом, лампочка по большей части защищает не веру, а образ жизни, которым жил и жил сам Козак.

В этом плане Тарас продолжает Галерею гоголевских типов, начатую в «Вечерах… »и продолжил в Миргороде: Это голова из« Большой ночи или Бурение », Чуб из« Ночи перед Рождеством », Сотник, Панначка Батя, из« Вии », Генерал из« Синели »и т. д. Та Эта же линия будет продолжена в «Революции» (Рыжик).

Рассказ петербургского цикла («Невский проспект», «Нос», «Портрет», «Записки безумия») продолжают презентацию. галереи «Мертвые души», основанной Гоголем в Миргороде. Петербург предстает как некий город мертвых, некая фантасмагория, в которой нет места нормальным человеческим чувствам — здесь даже любовь и искренний порыв встречаются с непониманием, поскольку «мужчине» вполне нравится та созерцающая жизнь, которой он живет («Невский проспект»), то здесь человеческие качества настолько важны, что в карете, одетой в витцмундир, вполне можно проехать вокруг носа (персонаж High-end — «высморкаться»), власть денег, которая накаляет все самое лучшее, что может быть в человеке («Портрет»).Перед нами возникает не мы, а зло в человеческом случае — например, появление Страны из «Продолжить, как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем», во многом премьерный образ Акакии Акакиевича из «Синели». »и тех чиновников (например, Ивана Антоновича Кувшина Рыло), которых Гоголь будет изображать в« Революции »и« Мертвых душах ». Желая нарисовать дьявола, «Князя Тьмы», художник никак не может представить его, кроме как в облике Коломенского края («Портрет»).Ведьмы здесь уже лишены своих сказочных мифологических атрибутов — это просто проститутка, косящаяся искреннего чувства («Невский проспект»). Это не падшие, не заблудшие души, это «мертвые души».

Примечательно, что Гоголь видел очень опасную черту своих «мертвых душ», причем не только в высокопоставленных взяточниках и казнокрадерсах, но и в так называемом «человечке». Униженный, лишенный всякого достоинства, но в то же время лишенный Божественной Души, персонаж может превратиться только во зло (например, «Шинель», где Акакий Акакиевич после смерти пугает проходящего) или отправиться в сюрреалистический мир, где он важен и значим («сумасшедшие ноты»).«Маленький человек» ужасен, по Гоголю, вовсе не потому, что он «мал», а потому, что он настолько мал, что в него не влезет никакая божественная искра. И такой человек вдвойне страшен, если он вдруг замешкается с Наполеоном (именно выход из божьего света такого персонажа позже опишет Достоевский в своих «Записках из подполья»). Человека, живущего только мечтой о шинелях, нельзя назвать человеком, хотя это имеет человеческую привязку. Впрочем, по отношению к окружающим его персонажам он не так уж и плох — ему снится мечта (пусть будет чинель), и его жизнь не сводится только к пьянству, игре в карты и переписыванию проспектов.В мире, который описывает Гоголь, даже мечта о шинелях — это своего рода заменитель души.

Чтобы понять путь России, добавить путь, который приведет ее к Богу, попробовал Гоголь в своих произведениях, изображая «мертвые души», для того, чтобы вернуть души живые от смерти. Во втором томе «Мертвых душ» и «Избранные места из переписки с друзьями» Гоголь попытался представить модель общества, которая, по его мнению, должна была существовать. Но попытка не увенчалась успехом.Гоголь не видел причин в окружающих причинах таких построений. И в смертном окне он повторял за своим городом: «Убили, убили, совсем убили! Ничего не вижу. Я вижу вместо людей какие-то свиные сараи, и больше ничего …»

Таким образом, Сатира Гоголь философская и этично и пытается ответить на вопрос, который задал Гоголь в своем основном произведении: «Куда вы несете, Русь-Тройка?», но на который я так и не нашел ответа.

В сентябре прошлого года уехал в Украину.Перед поездкой читал Гоголя. Смешанный боец ​​- с одной стороны, знакомые с детства сюжеты. С другой — анекдот про отношения мужа отношения (а это вообще через страничку, в духе «сколько девушек непонятно; непонятно откуда жены») как-то не смешно, шуточная история с Равномерно расставленные рояли в кустах не тянет даже на Фэди. Собственно, понравились, наверное, только «старлавецкие помещики» и «Тарас Бульба».

Удивительно, что у Гоголя было имя «Ганна» — это не «Анна», а «Галя».

В «ночь перед Рождеством» прекрасно описано отношение к русскому языку — в фильме этого совсем не было видно, да и вообще, читая русскую версию рассказа, передать игру языком очень трудный.

— Здравствуйте, Панов! Помоги богу! Вот где я увидел! — сказал кузнец, подошел вплотную и снял землю.
— Что есть для человека? — спросил сидящий перед сидящим Кузнецом.
— А вы не знали? — сказал кузнец, — это я, Вакула, Кузнец! Когда я осенью проходил через диканьку, то молились, дай Бог тебе здоровья и долголетия, без двух маленьких дней. А новый автобус тогда поставьте на переднее колесо вашего кибитата!
— НО! — сказал тот же Запорожец, — это тот самый кузнец, что по-прежнему актуально. Здорово, земляк, зачем тебя Бог привел?
— И вот, я хотел посмотреть, мол …
— Ну что, земляк, — промокнув, сказал Запорожец и, желая показать, что он говорит по-русски, — торт города?
Кузнец не хотел решиться и казаться новичком, более того, как вы уже видели выше, он знал себя и грамотный язык.
— Провинция благородна! — равнодушно ответил он. «Тут нечего сказать: дома — это шары, картины висят важные. Многие дома написаны гравитационным золотом на глазу. Ничего не скажешь, пропорции чудесные! вывод очень выгодный для него.

В «Тарасе» герой скачет Героя на коня, «увядший сам почувствовал на себе двадцатибитную ношу, потому что Тарас был чрезвычайно трудным и толстым.«Я правильно понимаю, что 20 фунтов = 320 килограммов? Даже для удовлетворения Украины, даже в военной технике это как-то больше …

В этом же романе, как ни удивительно, хорошо показан ужас войны. пробивается к польской крепости и видит там груды мирных жителей. А потом, когда всех казаков убивать как-то особо бессмысленно — в момент осады доходит известие, что родное Запорожье разграблено, они делятся на две части, один гонится за татарами, трепещущими капитана «Запорожцев», а другой продолжает осаду польского города в надежде отозвать пленных.В результате и те, и другие, и другие — все умирают поодиночке.
А причина войны с поляками прекрасна — кто-то пришел к Шищу и сказал, что православные храмы «евреи […] сдают. Если не заплатить вперед, то обед редактировать нельзя». для пущей правдивости добавил, что есть ожоги и кони, они не вредят, ходят к христианам. И все — толпа забывает о мире, подписанном с поляками (вчера был серьезный аргумент — нарушить это слово невозможно!) И валит на поход.Ура !! 1.

Про евреев отдельный разговор. В романе они обязательно присутствуют, играют важную роль. Но при этом постоянно подчеркивается, что казак не убивает еврея только потому, что руки не хотят сваливать. Так что человечеству будет одна польза.

Этим гриппом был знаменитый Нанкель. Он уже оказался здесь у арендатора и Корчмарем; Я схватил всех окружных панов и шляхтичей в ваши руки, высосал почти все деньги и сильно имел в виду свое присутствие Жидовского на стороне.На расстоянии трех верст во все стороны никого не было в порядке: все было пропитано и осмотрено, все замечено, а нищета остается да тряпками; Как после пожара или чумы, весь край в невыгодном положении. И если бы десять лет там еще прожил Янкель, он, наверное, пережил бы и все воеводство.

Чтобы не закончить на грустной ноте, лучшая шутка книги. «Рассказ о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» состоит из семи глав с прекрасными именами в духе «Глава II, из которой можно узнать, чего хотел Иван Иванович, о чем был разговор между Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем и о чем он. Закончилась «Или там» Глава V, в которой излагается встреча двух почетных в Миргороде ».Лучшее название шестой главы: «Глава VI, из которой читатель легко узнает все, что в ней содержится».

Рассказ «Сорочинская ярмарка» заканчивается описанием свадьбы: «От удара чаши музыканта в полумистический свиток … все обратилось в единое целое и перешло в согласие. Люди, на угрюмых лицах которых, кажется, век не скользил улыбкой, хвалил ноги и трясся плечами … все рождалось, все плясало… «А вот» гром, смех, песни слышны все тише и тише, смычок умирает, слабый и теряет нечеткие звуки в воздушной пустоте … Не так уж и радость, красивая и непостоянная гостья , улетает от нас, и напрасно одинокий звук думает выразить веселье. В собственном эхе он слышит грусть и покинутый и дико выбранный им … скучный левый! И тяжело, и грустно становится сердце, и нечем ему помочь … ».

Написана Гоголем в 1829 году всего за 20 лет, но какая странная гармония формирует резкую смену настроения рассказчика! В этом раннем произведении будет выражена эмоциональная доминанта всего творчества писателя.Эмоционально-разрешимые колебания между меланхолией и весельем, между горькими сомнениями и надеждами, между идеалом и реальностью — не только характерная черта Его темперамента, о котором говорили и писали современники. Мировоззрение Гоголя и все его творчество отмечены начавшейся в сознании писателя борьбой Света и Тьмы, борьбой против самого себя и со злом вокруг него.

В русской литературе появление «Ночей на хуторе близ Диканьки» ознаменовало новый этап в развитии концепции народности , Дальний Н.А. новый, но приобретающий новое содержание в начале 1830-х годов.Природа теперь понимается не только как форма выражения национального характера (или по философско-исторической терминологии 1830–1840 гг. — «Дух»), она приобретает социальную окраску в творчестве Гоголя. В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» народ предстает хранителем и носителем национальных устоев жизни, утраченных образованным классом. Этот конфликт привел к появлению образа жизни под «веселым народом» (Белинский), который был скрыт тоской по былой запорожской свободе закрепленного «Дикана Козаки».

Художественный мир «Вечера на хуторе близ Диканьки» Сплетен по мотивам украинского фольклора, взятым из самых разных жанров — героико-исторических «дум», лирических и обрядовых песен, сказок, анекдотов. Однако живописная картина народной жизни не распадается под гоголевским пером на множество цветных картин жизни, потому что оказывается ракурса по определению Пушкина, «живое описание племени пения и пляски». , который можно определить как отражение поэтического, жизнеутверждающего сознания самого народа.

Другая, не менее важная объединяющая история цикла начала, сказка — Народная просторная, являющаяся одновременно авторской речью авторской речи из речи его героев и предметом художественного образа. В третьей главе Сорочинской ярмарки рассказчик практически незаметно для читателя передает инициативу выделить человека из толпы, которой посвящена авария в фокусе красного свитка. Он убеждает слушателей в несостоятельности ярмарки, потому что «асессор — ему не довелось вытереть губы после Пан Сысянки — проклятого места для ярмарки, на которое даже при аварии не пущено зерно.«В« Ночах перед Рождеством »автор рассказчика, давая слово Вакуле, обращавшееся к мальчику, передает кузнецу слова, в которых народное представление об уважении:« Пришел к тебе, Цацюк, дай бог все добро в довольстве, хлеб соразмерно! », А потом комментирует:« Кузнец иногда умел прикрутить модное слово; В том, что он понторул за другим в Полтаве, когда центурион нюхал его за забором ниже по течению. «Здесь и характеристика вакуума, излучающего его из толпы, и определение границы, существующей между автором и его героем.В сочетании авторского слова и речи персонажей возникает особая комбинация «вечеров на хуторе у Диканьки», мотивированная художественной функцией их «издателя» — коса Рудного Панки и прочей сюжетной рассказчик.

Поэтому роль так велика предисловие К «Вечерам на хуторе близ Диканьки» написано от имени Рудного Панки как носителя речевой оценки не автора, а его сказочников. Эта роль остается неизменной во всех частях цикла, что подчеркивает постоянство свойств национальной природы и ее точки зрения на жизнь, изображенную в рассказах.Важным следствием этой линии цикла становится то, что раз в отчетах лишены исторической достоверности. Итак, голод — это сказка, означающая духовный облик персонажей Сорочинской ярмарки и «Ночи перед Рождеством», ничем не отличных друг от друга, и ведь время в первом рассказе приписывается современности, Происходит в глазах автора-рассказчика, вторая приурочена ко времени правления Екатерины II, когда она готовила обнародованный указ 1775 года.Указ войск Запорожского о всех вольностях и привилегиях.

Своеобразное проявление в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» сказки, которая в некоторых позах («Сорочинская ярмарка», «Ночь перед Рождеством», «Майская ночь») предстает перед нами в устно-поэтическом обличье. фантазии, а в других произведениях четко обозначил Временные границы — от эпохи борьбы «Казацких людей» с поляками («страшная месть») до ее современности («Иван Федорович Шпонька и его тётя»).Однако, даже если история скрыта за событиями повседневной жизни, она звучит в народной сказке, одобренной свободой и свободой как необходимым условием человеческого существования. Со слов Парачеции («Сорочинская ярмарка») слышен протест вольных казаков: «Нет, мачеха, до конца тебе надоедает его падчерица! Скорее песок кидается по камню и дуб в воду, как ива, а не сгорит перед вами! »Ограниченный произволом сельского главы, Левко (« Майская ночь ») с достоинством напоминает пузыри о своих правах:« Что мы, ребята, за голопию? ».. Мы, слава богу, вольные казаки! Покажем ему, черт возьми, что мы вольные казаки! «

На тех же основаниях связана сказка в цикле «Миргород». Неслучайно Гоголь дал этому сборнику подзаголовок «Непрерывные вечера на хуторе близ Диканьки», подчеркнув тем самым идейно-художественное единство циклов и принцип циклизации.

Персонализированный «историческими знаниями», Гоголь активно собирает и обрабатывает материалы по истории Украины.«Мне кажется, — признался в это время писатель одному из своих корреспондентов, — что я напишу ей то, что сказал бы, много нового, о чем раньше не упоминалось. «И действительно, то новое, о котором говорил Гоголь, не повлияло на не завершенную им« Историю Украины », а на повесть Тараса Бульбы, написанную в неизвестной русской литературе в жанре. жанра народно-герорической эпопеи Героем произведения является «Народный дух» вольнолючского запорожского казачества.Воспроизводя в повествовании события эпохи борьбы Украины за национальную независимость от польского пансиона, Гоголь даже не дает точной хронологии событий, относясь к XV, а затем к XVI веку. Также невозможно найти реально-исторический прототип образа Тараса Бульбы. Это можно объяснить тем, что основным источником типов образов и персонажей были памятники народной поэзии, а не исторические произведения и архивные документы. Как показали специальные исследования, у Тараса нет ни одного исторического или лироло-эпического мотива, который не имел бы истока в украинском фольклоре, в его исторических мыслях и песнях.Уловленное в них народное сознание получает свое олицетворение в «Богатлише», по мнению Белинского, в характере атамана Бульбы.

Образ Тараса Бульбы — предшественник образа Пугачева в «Капитанской дочери» Пушкина. Однако, в отличие от пушкинского персонажа, вождя Народной Вольтицы, Бульба не социальная, а национально-историческая. Работа над повести длилась с перерывами около девяти лет: с 1833 по 1842 год. Первое издание Тараса Бульбы появилось в Миргородском собрании, второе — во время работы над первой частью «Мертвых душ».

• Пушкин А.С. Вечер на хуторе близ Диканьки: Сказка, изданная издательством «Пасичны-ком Рудым Панцель» // Пушкин А.С. Поли. Соборная Так .: в 10 т. Т. 7. 1978. С. 237.

В «Вечерах» выражен «идеальный мир» автора. Жизнь украинского народа, настоящая диканька у Гоголя волшебным образом преобразилась. Романтизм «вечеров» есть жизнь, своеобразная «объективность». Гоголь поэтизирует ценности, фактически существующие. В основе эстетического идеала Гоголя лежит утверждение полноты и движения жизни, красоты человеческой духовности.Гоголь привлекает всех сильных, светлых, плененных жизненных сил. Этот критерий определяет характер описания природы. Гоголь делает их необычайно, ослепительно яркими, поистине расточительной щедростью разбрасывает визуальные средства. Природа воспринимается Гоголем как огромный, легкий, «дышащий» организм. В описаниях природы пронизан мотив Гармонического Союза: «… Голубой неизмеримый океан, сладострастный купол, горящий над землей, кажется, заснул, вся Власть в Неге, обнимая и сжимая свою прекрасную в воздухе руками!».В единстве с «королевской» красотой природы существует духовный мир автора, который испытывает состояние морского восторга и экстаза. Поэтому описания природы «по вечерам» строятся на явном или скрытом параллелизме: «И прежде всего дышит, все торжественно. А в душе и необъятно, и чудесно, и толпы серебряных видений слегка возникающий в ее глубине ».

Своеобразие авторской позиции Гоголя раскрывается и в умении «красиво пустить корни» (Белинский) старый «Тихий океан», якобы собранный и опубликованный рассказ, а также других сказочников.Пользуясь манерой романтической «игры» и «притворства», Гоголь передает слово, «болтливую» речь «пасичник», свое невинное лукавство, улучшая беседу с читателем. Благодаря разным сказочникам (Дьяк Томас Григорьевич, Панджан в Гороховском кафтане, Степан Иванович Цыпленок и др.), Из которых у каждого свой тон и манера, повествование получается лирическим, затем комедийно-бытовым, затем легендарным характером, который определяет жанровые разновидности объединения.В то же время «Вечера» отличаются тем единством и цельностью, которые созданы автором. Под маской разных сказочников — единый автор, в его романтическом мировоззрении сочетаются лирико-патетическое и юмористическое видение.

Природа национальности «ночей» помогает глубже понять более поздние статьи Гоголя «Несколько слов о Пушкине» и «О малоросийских песнях». В суждениях о нации Гоголь использовал и развивал достижения педагогической и романтической эстетики.Писатель называл свою современность «стремлением к самосознанию и собственно народной поэзией». При романтической эстетике Гоголя, сближении народного и национального, а также понимании нации как преимущественно духовной категории: «Истинная национальность» заключается не в описании Сундара, а в самом духе народа. Однако Гоголь идет дальше романтиков: он уточняет понятие «дух народа» и видит народы искусства в выражении популярной точки зрения: «Поэт… может быть тогда Национально, когда описывает совершенно сторонний мир, но смотрит на него глазами своей национальной стихии, глазами Тотального народа … ». Здесь Гоголь финитирует Белинского и реалистическую эстетику 2-й половины 19 века.

В то же время в «Вечерах» национальность все еще находится в рамках системы романтического искусства. Не давая исчерпывающей картины жизни народа, «Вечер» раскрывает свою поэзию. Не случайно Белинский писал: «Все, что природа красивой, деревенской жизни, Простая соблазнительна, все, что есть у людей оригинальное, типичное, все это радужными красками блестит в этих первых поэтических гостях Гоголя.«Люди здесь предстают в своем« естественном »и в то же время« праздничном »состоянии. Духовный мир переживания героев гоголя (Левка и Гуннна, Гритка и Параски, вакулы) были отмечены« Печатью чистого начального младенчества, стало — и высокая поэзия », которой сам писатель восхищался в фольклорных произведениях, песня« Романтика »была смыта и образ их юной любви:« Гулла! Гулла! Ты спишь или не хочешь пойти ко мне? .. Не бойтесь: никто. Вечернее тепло. Но если бы показалось тем, кто, прячу толстовку, заворачиваю пояс, закрываю тебя руками — и нас никто не увидит.«По вечерам» также царит атмосфера песен, танцев, праздника, честного веселья, когда улицы и дороги «кипят в народе».

Фольклорное начало ощутимо в художественных «вечерах». Гоголь изображает жизнь, преобразованную народной фантазией. Однако фантастика — это не просто «объект-объект». Он ценен для Гоголя свободным творческим преображением мира, верой в свою «страну чудес» и потому соприкасается с определенной гранью эстетического идеала писателя. Создавая радостный мир грез, Гоголь часто обращается к «вестнику», комической фантастике, столь часто встречающейся в народных сказках.Фантастические персонажи «вечерами» могут помочь человеку (Панночка-тонущий в «Майской ночи») или попытаться причинить ему вред, но при этом чаще всего побеждены мужеством, умом, бесшовностью Гоголевских Героев. Кузнец Вакула сумел подчинить себе «нечистую силу», оседлал черту и поехал по ней в Петербург добывать червя у самой царицы для гордой Оксаны. Получается победитель схватки с Пеклом и Дедом, героем «недостающих дипломов». Яркий комический эффект производит гоголевский прием «Условной» фантастики.Бесы и ведьмы по «вечерам» перенимают клейкую манеру поведения обычных людей, а точнее — комедийных персонажей. «Блин … Я не шутил над Солоки: поцеловал ей руку такими ракушками, как у адвоката Поповны; Он за сердце упал, Оль и прямо сказал, что если она не согласится удовлетворить его страсть и по обыкновению , награда, он на все готов: в воду бросит, а душу в выпечку отправит ». Дед (« недостающий грамм »), попав в пецело, видит там ведьм выписанных, размазанных,« как Панночки на Справедливая.И все, но их там не было, так как Корона танцевала какой-то гребаный трепак. Вот так пыль воскресила Бога! Ведьма играет с дедушкой в ​​«дурака», карты принесли «gristed, о которых только мы в Поповне догадываемся про женихов».

В двух позах («Вечер накануне Ивана Купалы» и «Страшная месть») фантастика приобретает зловещий (в последней — оттенок мистического). Фантастические образы здесь выражают существующие в жизни злые, враждебные силы, прежде всего — силу золота.Однако в этих историях раскрывается история не празднования, а наказания зла, тем самым утверждая окончательную победу добра и справедливости.

В «Вечерах» Гоголь довел до совершенства романтическое искусство перевода обычного в необычное, превращение действительности в сон, в сказку. Границы между действительным и фантастическим у Гоголя неуловимы — если музыкальность и поэтичность авторской речи не возрастают, она незаметна для переживаний героя и как бы освобождена от конкретности и «физичности», становится легкой. , «невесомая».«В« Майскую ночь »:« Непреодолимая мечта быстро начала беспокоить его о антишоу, уставшие участники были готовы забыть и оцепенеть; Клонирование головы … «Нет, я засну здесь!» — сказал он, размахивая ногами и протирая глаза. Я огляделся: ночь ему показалась даже яркой. Блеску месяца прибавилось какое-то странное, потолочное сияние … »- и тут разворачиваются настоящие все новые« отступления »и чудесный сон. Поэзия Гоголя в своей первой книге знает не только загадочную музыку романтический сон, но и сочные, сверкающие краски (описание летнего дня в муниципалитете).

Буйство красок, обилие света, его игры, резкие контрасты и смена ослепительно ярких, светлых и темных тонов, «взвешивающие» романтические составляющие коллекции, несут в себе жизнеутверждающее, главное устремление.

В образе народного быта по «вечерам», по сути, нет угнетения поэзии и прозы. Поза еще не выступил против духовного. Колоритные бытовые детали здесь — это не «жизнь» в прозаично-благодатном смысле слова, они сохраняют экзотику необычности и масштабности, например, изображение сельской ярмарки «Когда все люди срастаются в одно огромное чудовище и Двигает всем своим торсом по площади и закрывается Улицы, кричат, подходят, грохочут… ». Такой же яркостью и необычностью завершаются описания блюд и различных приемов пищи. Поэтому они вызывают шуточное, но отнюдь не отрицательное впечатление:« Но уже как только пожалеешь о посещении, то дыни дадут такие, что ты вырост, он может не есть; И мед, скажем так, в колхозах не поправляешься … Как сотки сделать — Дух разойдется по комнате, не представляешь какой: чистый, как слеза или милый кристалл … А какой страницы будут кормить мою старуху! Какие пироги, если бы вы знали: сахар, идеальный сахар! «.

В первом сборнике Гоголя также царит атмосфера цельности и гармонии, хотя где-то уже есть тенденция к ее разрушению. В финале Сорочинской ярмарки звучат грустные нотки. Во вторую часть «Вечера» вошел рассказ «Иван Федорович Шпонька и его тётя». Элементы народной поэзии, свободы, веселья, атмосфера сказки сменяется здесь образом прозы, будней, роль авторской иронии становится значительной. Героев отличает духовный убийца.Находясь в пехотном полку, Иван Федорович «Я тренировался на занятиях, столько с одной кроткой и доброй душой: пуговицы чистил, читал успокаивающую книжку, потом по углам комнаты ставил мышеловки, потом, наконец, бросал униформа, лежащая на кровати «. Методы кардинально меняются. Исчезает динамика и напряженность событий, на смену «неподвижности» и однообразию сцен приглушаются яркие краски. На фоне жалкой «материальности» в виде шкуры и его незамысловатой жизни он оказывается тем более подчеркнутым, «сияющим» романтический мир иных эпох.В то же время лицемерное звучание «Иван Федорович», встретившееся на сказочной природе романтических «вечеров», является напоминанием об актуальности существующей реальности. Вечерняя Диканька Миргород Гоголь

«Вечера» в целом были встречены одобрительной критикой. Но новаторство Гоголя многие поняли верно. Первым из них был Пушкин, который дал восторженные и в то же время проницательные отзывы о «вечерах», воспевающих самобытный юмор, поэзию, демократизм: «Теперь читаю вечера у дикаков.Они меня поразили. Здесь настоящий любительский, душевный, расслабленный, без сырников, без чопора. А местами какие стихи! Какая чувствительность! Мне сказали, что когда издатель (Гоголь) вошел в типографию … тогда наборы стали сыпаться и хватать, зажимая ей рот. Фактор объяснил их сальность, признав его, что пишущие машинки поднялись от смеха, взяв его книгу. Мольер и Филдлинг, вероятно, были бы рады посмеяться над своими китерами. «

Собрание «Миргород» как этап развития романтизма и утверждения реализма Гоголя

Миргород — важная веха как в эволюции гоголевского романтизма, так и в становлении и утверждении его реализма.Гоголь назвал сборник продолжением «вечеров». В структуре Миргорода было продолжение романтического универсализма «вечеров», мир здесь действительно «безмерно завершен» во времени и пространстве, включая историю, недавнее прошлое, современность. Как и «вечера», Миргород организован единой поэтической мыслью, но теперь это не идея целостности и гармонии, а идея разлучения. Резкое угнетение светлого поэтического мира возможно только в прошлом или в народной фантазии, а жалкое, «фрагментированное» настоящее свидетельствует об углублении трагизма светской осанки Гоголя.

«Вий» по жанровому укладу близок к «вечерам» (фантастический рассказ, основанный на народных источниках), но гоголевский романтизм предстает здесь в новом качестве. Обостренная контрастность восприятия жизни приводит к характеристике романтизма Довемии. Движение сюжета основано на резких переходах от дневного ясного и обычного мира к ночному, загадочному, исполненному одновременно ужаса и очарования. Выдержанная тоном грубого юмора, изобилующая бытовыми реалиями, сцена контрастирует с ночными приключениями Хомы.Столкновение противоречий в Vie сводится к трагедии, и, в отличие от такой истории, как «страшная месть», зло остается если не совсем торжествующим, то безнаказанным.

В «Вие» постепенно нарастает атмосфера тоски и ужаса. Ночи, проводимые церковью в церкви, становятся все страшнее. После второго чтения над гробом герой грустит. Когда Хома с адъютантом в третий раз идет в церковь, «ночь была адская. Волки скинули всю стаю.А собачий лай был как-то страшен. «Вроде бы что-то другое потратит: это не волк, — сказал Дорош». Страх побеждает и, в конце концов, убивает невозмутимого и веселого философа. Трагичность рассказа выражается в появлении темы зла, скрывающегося в образе красоты. Этой темы не было по «вечерам». Там зло всегда было омерзительным, отталкиваемым некрасивым (колдун в «страшной мести», колдунья в «Вечере накануне Ивана Купалы»). В образе Панночки-ведьмы в «ВИА» Гоголь как бы несжато соединяет: удивительную, совершенную красоту и зло, злобную жестокость.В прекрасных чертах мертвого Паннет Хома видит «… что-то жутко-пронзительное. Он почувствовал, что душа его начала как-то мучительно ныть, как будто вдруг среди водоворота веселья и занесло толпу у кого-то была песня про угнетенных. люди. Рубины ее рта как будто испекли кровь сердцу ».« Сверкающая »красота становится устрашающей. А рядом с этой манерой появляется образ «угнетенного народа» (в других вариантах — «похоронные песни»). Тема злой красоты возникает в творчестве Гоголя как чувство разрушения гармонии жизни.

«Тарас Бульба». В отличие от постройки в Миргороде она получает дальнейшее выражение и развитие «идеального» мира Гоголя. История украинского народа, его героическая национально-освободительная борьба опоэтизированы в Тарасе Бувубе. Появление Тараса Бульбы в системе «Миргод», а также самый горячий интерес Гоголя к истории генетически связаны с достижениями романтического историзма, обогатившего искусство идеи развития, сыгравшего Большая роль в будущем и в формировании реализма XIX века.Исторические взгляды Гоголя изложены в статьях, размещенных арабесками. Взглянув на наиболее прогрессивные направления романтической исторической мысли и продолжая образовательные традиции, взгляды Гоголя развивались реалистично на доске. В истории Гоголь видел высокую поэзию и общественно-нравственный смысл. История — это не совокупность фактов, а выражение развития всего человечества. Поэтому «отлично». В духе французской историографии (Тьерри, Гизо) Гоголь продвигает идею причинно-следственных связей.Он считает, что события в мире «тесно связаны друг с другом и цепляются за одно, как кольца в цепи». Диалективность исторических воззрений Гоголя особенно заметна в статье «О средневековье». Здесь ярко раскрывается переходный характер средневековья, завершившийся в Европе, становление сильных мира сего. централизованные государства, великие научные и технические изобретения, географические открытия. История становится выражением судьбы огромных человеческих команд. Действия выдающейся личности велики и влияют на ход исторических событий тогда, когда они связаны с пониманием национальных потребностей и интересов (статья «Аль-Мамун»).В то же время спектакль великих исторических событий превращает Гоголя в состояние восторженного изумления перед «мудростью провидения». В истории, в тисках ее событий, Гоголь видит нечто «чудесное». Здесь они влияют как на религиозные взгляды писателя, так и на возвышение условных сил жизни, создающих творческую «душу».

Гоголь близок к романтике и в методе рассмотрения исторического материала разделяет романтическую идею о стирании граней между наукой и искусством.Исторический очерк должен быть увлекательным художественным повествованием. В истории для Гоголя важно не так много фактов, важно «познать праведную жизнь, элементы характера, все изгибы и оттенки чувств, волнение, страдания, веселость изображаемых людей», раскрыть духовное содержание эпохи, характера и «души» народа. И поэтому огромное значение имеют народные легенды, легенды, песни, вобравшие в себя это духовное содержание.

Суждения Гоголя тесно связаны с его исторической прозой, прежде всего с Тарасом Буллби.Рассказ имеет две редакции. Во-первых, редакция Миргорода. Впоследствии Гоголь значительно переработал его, углубил исторический колорит и образ народа, развил эпические черты повествования. В новой редакции рассказ вошел в сборник произведений Гоголя 1842 года. Существуют разные мнения о творческом методе писателя. Одни исследователи считают это изделие реалистичным, другие — романтическим. Очевидно, наиболее правильным будет отнести 1-го редактора к романтизму.Во 2-м, сохраняя ряд романтических черт, реалистическое начало усиливается.

В статье «Взгляд на сборник Малорорсии», рассказывая об украинских казаках XIV — XV веков, Гоголь пишет: «Тогда было поэтическое время, когда все добывали саблей, когда все … искали. быть действующим лицом, а не зрителем ». Эти слова помогают понять идею Тараса Бульбы. В них скрыто противопоставление прошлого и настоящего, упрек в адрес современного поколения, утратившего былую активность.Работая над рассказом, писатель ставил перед собой большие нравственные, воспитательные задачи. Славные страницы истории украинского народа дали возможность Гогиталли раскрыть мир своего идеала, расширить его по сравнению с «вечерами», включить в него одобрение красоты действия, героизма освободительной борьбы. Запорожские щи изображены как стихийная, естественная демократия, «чужая республика», не знающая писаных законов, управляемая самими людьми (сцена выбора кота).Гоголь Сич становится воплощением «воли и партнерства». Гоголь рисует общность людей разного возраста, ранга, образования. Чувство свободы и братского единения — источник той «безумной сальности», гульбы и застолий, которые царят в соке.

Одна часть, Демократическая Скриста, противоположна текстуальному и суетливому миру Королевской Польши. Конфликт SECP и Польши предстает в рассказе (особенно во 2-м издании) как конфликт двух разных социальных систем, культур, цивилизаций.Польские «рыцари» — дворяне, аристократы, копающие или богатые. Гоголь подробно описывает их пышные наряды, подчеркивая тем самым тщеславие, высокомерие, стремление к роскоши польского пананства. Описывая поляков и казаков во время осады Дубно, Гоголь создает значимый контраст: разноцветное сверкающее золото и драгоценные камни рядов польских ставен на валу крепости и казаки, которые «… тихо стояли перед стенами» На них не было золота, разве что оно блестело на рукоятках сабель и ободах винтовок.Не любил Козаки богато наряжаться в битвах; Простыми были кольцевые цепочки и свиты … »

Великой целью казака становится освобождение Родины. При этом, если в 1-й редакции казаков защищали себя, то на 2-й родине, связанной со всей Русской Землей, утверждается единство украинского и русского народов.

Национально-освободительная борьба в образе Гоголя объединяет все сословия: «… весь народ поднялся, потому что терпение народа переполнилось», он поднялся, чтобы отомстить отмыванию своих прав, за позорное унижение , за оскорбление веры предков и священного обычая… ». Народное и национальное для писателя в данном случае синонимы.

Как и многие романы, Гоголь не стремится к хронологической точности — время, показанное в повести, содержит события, по сути, то, что происходило в XV, XVI, XVII веках. Рассказ осваивается Гоголем прежде всего в его духовной сущности. Гоголь не говорит о сложном социальном составе Сниша, почти не изображает социальную связку казачества, он показывает его целостность и стремится раскрыть общую «духовную атмосферу» героического времени.

Борьба украинского народа с польскими угнетателями раскрывается Гоголем в высоком нравственном содержании. Гоголевских украшений нет. В «грубой прямоте» казачества, в «могучем просторе» русской натуры, в чертах «жестокого», но и «храброго» века. В простом, солидном характере героев живет дух безликости и бунтарства. В повести продолжились традиции декабристов. Благодатной темой для русского исторического романа декабристы считали эпоху гражданских и освободительных войн, которые «закалили мораль опасностей», придавали героям «гигантские черты».По аналогичной мысли Гоголя, героические черты казачества являются «необычным явлением русской власти».

Писатель выражает глубоко верную мысль о том, что «Вечная борьба и беспокойная жизнь» казаков «спасла Европу от неудержимых устремлений кочевников, грозивших ей низвергнуть».

Характерные черты казачества выражены в личности Тараса Бульбы. В редакции Миргорода его образ исполнен в романтическом ореоле.Лампочка четко выделялась среди других персонажей титаническими размерами личности. В битве под Дубно он «отличался» от «гиганта». Действия Тараса, казалось, привели к силе исторического возмездия. Во 2-м издании Гоголь усилил реалистичность образа, придал ему большую конкретность и мотивированность, сохранив монументальность и эпичность. Тарасу показывают сына своего времени, он «был одним из числа коренных старых полковников: все он был создан для блефовой тревоги и отличался собственной грубой прямотой».«Он предан простым, суровым законам мешка и презирает тех своих товарищей, которые приняли польские обычаи», завел роскошь. «Он отдает свою родину, свою жизнь и жизнь своих близких. Не сомневайтесь, Сын который притворился, что его люди — твердые руки. И в то же время луковица показана в его глубокой человеческой нежности и тоске по другому сыну, не пренебрегавшему отцовской честью. В сцене тюка Оста образ Тараса приобретает поистине трагичный Величие. Сдержанный и строгий психологический рисунок Гоголя дает возможность ощутить силу печали, сжимающей сердце отца, и огромную гордость за сына, которого он поддерживает в самую страшную для нее минуту «Слышу! «.Просвещенная трагедия смыта концом героя. Он умирает, предсказывая грядущую победу своего народа.

Таким образом, во 2-м издании Гоголь не отказывается от поэтизации героизма отдельной личности. Но великое нововведение Гоголя — в образе массового героизма. Во 2-м издании Тарас показан в одном из многих. В сцене битвы под Дубно, которая является кульминацией повествования, созданы краткие, но выразительные характеристики всей фаланги замечательных героев: Мосия Сила, Степан Гуски, Кокюз, Балабан, Бовджуг и другие.Писатель выбирает характерные детали своего прошлого и яркими мазками рисует доблесть в битве и яркими мазками Прекрасная смерть: «Он уронил (Балабан) … Он в голову, обнажив муку смерти, и тихо сказал:« Сдаюсь, мой братья, умирающие доброй смертью; Семь трезвых, девятое копье я этолеол … да расцвела вечно русская земля! .. ». И душа улетела … Он подвел Кокубенко вокруг глаз и сказал:« Слава Богу, что мне довелось умереть на ваших глазах, товарищи! Пусть еще живут больше, чем мы и Земля Русская до Христа возлюбленная.«И юная душа вылетела». Образ массового народного героизма как основная тема Тараса Бульбы отличается не только от романтической литературы 20-30-х годов, но и от произведений Пушкина. Впервые в русской литературе народ выдвигается прямо, он становится центральным героем повести.

Реалистический историзм Гоголя во 2-м издании проявляется также в объективности и масштабе изображения просадки, раскрытии глубинных процессов, происходивших в нем и, как следствие, приведших к его ослаблению.Это история Андрии.

В образе Любви Андрии Гоголь продолжает литературный сюжет острым конфликтом, представляет собой любовь двух людей, принадлежащих к разным цивилизациям, но доводит ее до «абсолютного» выражения. Оставив ослепленную ею любовь, Андри не только оставляет свою, но и сражается с ними во вражеских войсках. Обрабатывая рассказ, Гоголь исключил моменты, уменьшающие образ Андрии. Его любовь — это могучая романтическая страсть, которая дала ему ощущение того, что «только раз в жизни дается почувствовать себя мужчиной».«В необычности и невыгодности Любви Андрии раскрывается« недостаток »казачьей натуры,« раскрытие дела неслыханно и невозможно для других ». При справедливом размышлении см. Петрова, великого гоголевского гуманиста», — указывает на бесчеловечность и жест таких отношений между народами, в которых произнесение его словами — Диво-Чудо — Любовь — приводит к измене и смерти Сына от руки Отца ». И в то же время , в этическом пафосе личность без колебаний приносится в жертву общему: Родине, национально-освободительной борьбе, народному единству.»Никакого УЗИ святое партнерство!» — Эта идея проходит через всю историю и вдохновлена ​​знаменитой речью Тараса. В этом аспекте казнь Андрии жестока, но справедлива.

Народный героический пафос определил сложный, по-своему неповторимый жанр Тараса Бульбы. До сих пор мы использовали термин «рассказ». Элементы исторического рассказа или романа действительно присущи Тарасу Булёбе. Гоголь придерживался некоторых традиций романов В. Скотта, получившего высокую женитьбу и самого писателя, и русской критики 20-30-х годов.Эти традиции повлияли на изображение местного колорита, обстоятельства описания. Но наряду с этим исследователи справедливо говорят об особенностях героического эпоса в Тарасе. На это также указывал Белинский: «Тарас Бульба» — это отрывок, эпизод из Великой Эпопеи жизни всего народа. Если в наше время есть гомеровская эпопея, то перед вами ее высший образец, идеал и прототип! .. ». Начало эпопеи проявляется в поэтике и стиле Тараса Бульбы: эпическая дифракция и масштабность, гипербола художественных обобщений; торжественный, лирично-патетический тон повествования; в формах ритмизированного повествования; в« растворении ». автора в образе народного певца, бандуриста; в самом широком использовании народных приемов (повторы, параллелизм, символы и метафорические образы, например, изображение боевого пера или тропическое обращение Тараса к нынешним атаманам во время бой под Дубно и их трехкратный ответ).Исторический эпос Гоголь — явление совершенно новое и оригинальное в русской литературе.

«Рассказ о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Сказочный и героический мир Миргорода словно «внутри» коллекции. Нас обрамляют его рассказы «Старосветские помещики» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», раскрывающие современную жизнь. В то же время, если «положительный полюс» контраста, пронизывающий «Миргород», оказывается «Тарас Бульба», то «отрицательный» становится «историей»… ». Реальность, показанная в нем, может выглядеть жалкой пародией на героическое прошлое. Иван Иванович и Иван Никифорович — пошлые миргородские маноны, лишенные духовного содержания и интересов и вместе с тем полные благородных подружек и резюме. благородным достоинством для них является старинное ружье, которое хранится у Ивана Никифоровича вместе со всяким хламом и которое каким-либо образом хочет приобрести Иван Иванович (в отличие от Ивана Никифоровича, он не потомственный дворянин, поэтому приобретение пистолет для него это какое-то самоутверждение).Со своей стороны Ивана Никифоровича оскорбляет то, что сосед подсказал коричневую свинью вместо винтовки: «Это следующая винтовка — вещь известная; А потом хрен знает что: Свинья. Дружба двух соседей, так что окружающее, внезапно срывается из-за пустяка: из-за «надевания» для дворянского звания и чести слова «Гусак», которое Иван Никифорович Иван Иванович называл Иваном Никифоровичем. Конфликт, таким образом, раскрывает не драму, а бедность образа жизни.Это столкновение в рамках той же пошлости. Он с самого начала носит нелепый характер и в дальнейшем оборачивается всеми более крупными нелепостями, вроде похищения более сухой свиньи по ходатайству Ивана Никифоровича. Бывшие друзья изощренны, делают друг друга маленькими неприятностями и, в конце концов, подрывают судебный процесс, который становится смыслом их жизни и разрушает их. «Дедовские Карбованцы» из «заветных сундуков» переходят в «размытые руки туши дельцов». Бесконечная тяжба указывает на официальные приказы — судебный маг и крючки.

Гоголь развивается в рассказе Манеру иронической отговорки, начатой ​​«по вечерам». Сюжет ведется от лица якобы того же человека, что и герои. В этом, по словам Белинского, «Прак» видит в них «порядочных мужей» Миргорода, его «честь и награду». То отключившись, то рубя от восторга, он рисует Бекеша Ивана Ивановича, свой дом, «тонкую» обработку, быт двух друзей, любимые блюда. Восхищение рассказчика вызывает явления незначительные и прозаические.Он попадает в палитру в описании миргородской лужи «Светрень», на которой висят горшки, здания суда, имеющего «целые восемь ветров» — и это создает острый комический эффект.

Глупо-наивное мещанское мышление самого рассказчика становится объектом ироничного, часто гротескного образа и прекрасно раскрывается в манере речи, ее алогизах, нелепых ассоциациях, забавной сумке и гиперболах. Например: «Славная Бекеша в Иване Ивановиче! Отлично! А какие круши! Фу ты пропал, какой смузи! РАЗМЕР с иней!»… Боже мой! Николай Чудотворец, подопечный Божий! Почему у меня такой бекеш! Сшил он ее тогда, когда Агафья Федосеевна не поехала в Киев. Вы знаете Агафью Федосеевну? Это самое большее, что откусило оценщику от уха. Однако в финале автор сбрасывает ироническую маску, и «забавный» рассказ уступает грустному лирическому размышлению над жизнью. Резко меняются тональность повествования, его краски, вместо жаркого, солнечного, обильного лета (т. начало рассказа) — картина осень, «скучные, сплошные дожди», «больничный день».«Сюжет обрывается на ноте тугой печали:« Опять то же поле… Мокрые карлики и вороны, тот же дождь, слезливое без ясного неба ». Скучно в этом свете, господа! «

История научила Роману В.Т. Насре-наны «Два Ивана, или страсть к судебным тяжбам» (1825 г.). Гоголь продолжил и развил точную и сатирическую традицию этого писателя. Однако в романе о попе персонажи, развитие сюжета, картины жизни характеризовались схематичностью.Гоголя, по мнению И.А. Гончарова, они «ожили по-настоящему». Бытовая насыщенность рассказа раскрывает растерянность героев. Для Гоголя, как для романтиков, духовное в современном мире Более выдающееся. Накопление вещей, обилие содержательных описаний (например, сцена проветривания платья Ивана Никифоровича или съезда брикетов и телег с гостями на Собрание к Губернатору) одновременно приобретают характер фантазии. и странно, граничит с фантастикой.Из романтических традиций Гоголя и сознательной подмены явлений духовной жизни «физическими», например, сравнение: «приятные» впечатления от ораторского дара Ивана Ивановича с чувством «Когда ищешь в своей голове» или медленно проведи пальцем по пятке », а также« Овощной »Взгляд: Голова Ивана Ивановича похожа на хвост редьки вниз, а Иван Никифорович на хвосты редьки вверх. У него нос в виде спелой сливы и т. Д.

Особенность образа жизни в рассказе состоит в том, что он раскрывается только как царство духовной нищеты, т.е. Определенно. Но этот во многом романтический образный прием заключает в себе огромный критический потенциал. Гоголь обнажает моральную сущность сети, его самодовольную глупость и злобную эгоистическую природу, тающую под внешней порядочностью. Реальность раскрывается в типичных ее проявлениях. Романтические ходы, «перелив» до реалистичных.

«Старлавецкие помещики». Наиболее глубоко и вполне реалистично начало в Миргороде выразилось в «Старовицких помещиках». Исследователи увидели в этой работе, что Сатира, я идиллия.Разногласия объясняются сложностью художественного мира рассказа, в котором «многомерны» взгляды на действительность. Безмятежность жизни старика имеет для автора недостижимое очарование. Он любит «на минутку» уйти в ее сферу, отказываясь от «смелых мечтаний», которыми являются обитаемые, большой мир, Шумные города, современные интересы. Отсюда крашеный образ жизни героев — от комнатушек до поющих дверей — их доброта, дождик, патриархат и непрактичность, в отличие от неприглядной предприимчивости «страшного реформатора» — их наследника.

Однако противопоставление мотивов покоя, безмятежности и «смелых мечтаний» лишено однозначности. Идиллический образ жизни не только не скрывает ее бедности, но, напротив, обнажает ее. Идиллия граничит с иронией. Герои «Эросли» в своем застое. В монотонном существовании, в мелких заботах поедание собранного урожая для них — весь смысл жизни. Но здесь мы встречаемся с новой сложностью художественного мира рассказа. В конечном итоге, в «низменной» жизни не только «деревенская» тишина, но и поэзия, и драма.

Г.А. Гуковский правильно написал, что главная тема «Старосветских помещиков» — любовь. Центральный эпизод — смерть Пульхерии Ивановны. В этом трагическом событии обнаруживается взаимная трогательная любовь героев, которая открывается, соответственно, в поведении Пульхерии Ивановны перед смертью и Афанасия Ивановича после цветов супруги. В предчувствии смерти Пульхерия Ивановна «не думала о той великой минуте, которую она ожидает от нее своей душой, Она думала только о бедном спутнике, с которым у него была жизнь и у которого оставалась сиема и несъедобна.«На поистине поэтическую и трагическую высоту восходит и Афанасий Иванович в сцене похорон Пульхерии Ивановны:« Гроб был опущен … Сотрудники начали переплетаться, а Земля уже накрыла и просчитала яму — на тот момент он прокрался вперед; Каждый был сломлен, уступил ему место, желая узнать его намерение. Он поднял глаза, неопределенно посмотрел и сказал: «Так ты ее уже похоронил! Зачем ?!» … Он остановился и не закончил свою речь … »Ха. Гуковский называет это« Зачем ?! »Одной из тех кратчайших формул поэзии, согласно истинному гению художника.»Незамысловатая фраза потрясает бесконечность и искренность печали.

И дальше по сюжету контраст двух миров уже обозначился снова. История одних дается молодому человеку, «проявившему истинное благородство и заслуги», стоящему на вершине духовной культуры. В его истории все доведено до некоторой предельной эмоциональной высоты. Молодой человек испытывает настоящую романтическую страсть. Он был влюблен «нежно, страстно, безумно, смело, скромно». «Абсолютное» характеризует его переживания после смерти возлюбленной: его «палящее желание», «всепоглощающее отчаяние», двойная попытка самоубийства.Однако прошел год — и автор увидел его в «переполненном зале. Он сидел за столом, забавный сказал« Petit-Alto », а он стоял позади него, прислонившись стулом, молодая жена …» . Грандиозная одухотворенная страсть не выдержала испытания временем. Параллельно завершение истории Афанасии Иванович, которую автор посещает через пять лет после смерти Пульхерии Ивановны. Его образ снова возникает на бытовом, «материальном» фоне. Безграничное горе разрывается во время…обед: «Это кушан, — сказал Афанасий Иванович, когда подал момент с кремом, — это кушан», — продолжил он, и я заметил, что его голос задрожал и слеза готовилась посмотреть из его ведущего глаза, но он собрал все усилия, желая удержать ее. «Это кушан, который … миром … умерший …» — и вдруг залился слезами. Его рука упала на тарелку, тарелка перевернулась … Соус все вылил; Он неумолимо сидел, неизбежно держал ложку, и слезы, как ручей, как неправдоподобный, требовательный фонтан, испугались, испугались на своей салфетке.«Музыкальность фразы, поэтическое сравнение слез с« безупречным фонтаном »создают ощущение высокой драматичности ситуации.

Сами герои не осознают красоты и величия своей любви. К тому же любовь выступает по «малоальбомной» «почти бесчувственной» привычке. Отсюда сложность лирического настроения, пронизывающего рассказ: юмор, смешанный с грустью, или «смех сквозь слезы».

Литература

Бахтин М.М. Рабль и Гоголь.Искусство слова и народная смеховая культура // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

Дмитриева Е.Е. Стенрнянская традиция и романтическая ирония по вечерам. Новости ран. Сер. Лит и Яз. Т.51. № 3. 1992. С. 18–28.

Манн Ю.В. Возможность изобретения. Особенности художественного мира Гоголя. М., 1985.

Машина С. Искусство Мир Гоголя. М., 1979.

.

Переверзев В.Ф. Творчество Гоголя // Переверзев В.Ф. Пушкин, Гоголь, Достоевский.М., 1982.

Степанов Н.Л. Ранний гоголевский романтик. // Гоголь Н.В. Собор cit. при 7 т. Т.1. М., 1976.

Айхенвальд Ю. Силуэт русских писателей. М., 1994.

.

Н. В. Гоголь: книга для школьника и учителя. М., 1996.

.

Набоков В. Лекции по русской литературе. М., 1998.

.

Так молодым был Гоголь

Так был молод Гоголь

Некоторые книги были с нами всегда — вечные, как солнце, трава или новогодняя елка.Поэтому сейчас довольно трудно понять, что однажды они также ворвались в мировую литературу, как кометы, сокрушая и радуя нас своей мощью. Это так же сложно, как представить нашу бабушку молодой девушкой, а маму маленькой девочкой. Именно так обстоит дело с «Вечерами на хуторе у Диканьки ».

Чуть более 180 лет назад критик Петр Плетнев рассказал Пушкину о молодом и «очень многообещающем» писателе Гоголе-Яновском. Он сказал: «Мне не терпится привести его к вам за благословением.В те дни Гоголь был только многообещающим молодым автором: названия его ранних произведений (возможно, за исключением неудачного Hans Kuechelgarten ) — Глава из исторического романа , Учитель или Женщина — мало говорят современному читателю.

Николай тогда преподавал в Патриотическом институте, где работал по рекомендации Плетнева, а также давал частные уроки и был учителем умственно отсталого Васи, сына Александры Васильчиковой, тети писателя Владимира Соллогуба.Соллогуб так описывает свое первое знакомство с Гоголем: «Мы вошли в детскую, где за письменным столом сидел наставник со своим учеником и, указывая на изображения разных животных, имитировал издаваемые ими звуки — блеяние, мычание, кряхтение, и т.д. Учитель, похоже, любил имитировать звуки животных ».

Гоголь начал работать над « вечеров » еще в 1829 году, когда ему едва исполнилось 20 лет. В письмах домой он умолял мать рассказать ему об «украинских обычаях, традициях, сказках и народной мудрости на низовом уровне, «Чтобы описать одежду сельского дьякона, свадебный обряд, захватывающие шутки… Ему потребовалось три года, чтобы закончить роман, который был закончен в 1832 году; Также автора отвлекли исторический роман Гетьман и поездка за границу.Тот же старый друг Петр Плетнев посоветовал Гоголю скрываться под псевдонимом «Пчеловод Руди Панко».

Соллогуб вспомнил, что по вечерам молодой учитель читал Васильчиковой, ее старушке и множеству иждивенцев его Майская ночь . «Кто не слышал чтения Гоголя, тот плохо знаком с его произведениями. Он придавал им особый колорит своим спокойствием, своим особым акцентом, призрачными оттенками лукавства и юмора, которые отражались в его голосе и отражались в его остроносом лице, в то время как его маленькие серые глазки ласково улыбались, а волосы он всегда вздрагивал. падает ему на лоб.Изображая украинскую ночь, он словно вливал в сознание читателя впечатления летней свежести, усыпанной звездами синей высоты, наполненной благоуханием и внутренней свободой.

Вдруг он перестал читать. «Это неправильный способ танцевать гопак!» Иждивенцы воскликнули: «Почему бы и нет?» Они думали, что замечание Гоголя предназначено для них. Гоголь улыбнулся и продолжил рассказ пьяного мужика. Я должен откровенно признаться, что был ошеломлен и полностью побежден; Я хотел взять его на руки и вынести на улицу, где он был.”

Совсем скоро увидела свет первая часть сериала « Вечера на хуторе у Диканьки »; в него вошли четыре рассказа — «Сорочинская ярмарка», «Иоанна Богослова» , «Майская ночь» и «Утраченное письмо» . Десять лет спустя Гоголь, собирая свои ранние произведения, задавался вопросом, не стоит ли ему их вообще выбросить, но он не стал: «Это были мои первые писательские опыты, недостойные искушенного читателя; но они были полны первых сладких примеров незрелого вдохновения, и было бы жаль отказываться от них, хотя было бы жалко вычеркнуть из моей памяти первые игры безвозвратной юности.Действительно, Гоголь, автор фразы «Вы что-нибудь знаете об украинской ночи?» ему было чуть больше двадцати — редкое явление абсолютно зрелого, ясного и чистого подросткового гения, редкое даже для русской литературы, изобилующей огромным незаурядным талантом.

Сейчас трудно представить, какое огромное впечатление производили на российских зрителей живые, поэтичные и прекрасные вечера «Вечера «. В те годы национальная литература только зарождалась, ее золотой фонд ограничивался и активно пополнялся живыми писателями.Созданный в основном дворянами и дворянами, он наслаждался салунами и претенциозными библиотеками, лишь изредка попадая на лоно романтической природы … Деревня, как она есть, со всеми ее обитателями, возможно, возникла бы где-то на окраине, на полпути между великолепными Санкт-Петербург и Москва.

И вот вдруг вся пестрая, шумная, веселая, страшная и трогательная сельская вселенная с ее поэзией и традициями ворвалась в достойную литературную среду. Гоголь писал в своем письме к Пушкину (Плетнев познакомил их в мае 1831 года), что он посмеялся наборщикам: «Мой первый опыт работы с типографией был весьма любопытен.Едва я просунул голову в дверь, как наборщики начали хихикать и хихикать. Я был несколько озадачен. Я внимательно расспросил своего агента, и после нескольких ловких уклонений он наконец признался: «Те работы, которые вы прислали из Павловска для печати, показались наборщикам чрезвычайно забавными. Из его слов я пришел к выводу, что мои сочинения нравились толпе ».

Пушкин ответил: «Поздравляю с первым триумфом, с хихиканьем наборщиков и с объяснениями вашего агента.Я также с нетерпением жду реакции журналистского сообщества и сообразительного заключенного ». Под «находчивым сокамерником» он имел в виду Николая Полевого, издателя Московского телеграфа .

Смышленый и грамотный Пушкин, как простодушный наборщик, давно увлекался новой книгой. В письме к Воейкову, издателю «Литературного приложения к русскому инвалиду », он описал свои впечатления: «Вот подлинное, искреннее, беззаботное веселье без всякой аффектации и церемоний, и какая поэзия тут и там, какая сентиментальность! Все это настолько необычно в современной литературе, что я до сих пор не опомнился.И он напомнил в своей рецензии 1836 года: «Наши читатели наверняка помнят впечатление, которое произвело на них вечеров на хуторе : все радовались этому живому описанию поющего и танцующего племени, этим свежим картинам украинской природы, на это простодушное и в то же время мошенническое веселье. Мы восхищались русской книгой, которая нас смешила; мы так искренне не смеялись со времен Фонвизина! » Между тем прошло сорок полных лет со времен Фонвизина, и ничего похожего на его Недоросль («Молодой болван») не вышло из печати, пока слава последнего не затмила Гоголя с его Брак и Государственный инспектор .

Правда, Пушкин также заметил в «Вечерях » «резкость и неправильность фраз, бессвязность некоторых грандиозных рассказов»; но кто теперь осмелится критиковать книгу, высеченную как бы из мраморной глыбы, за стилистические недостатки? Но 180 лет назад он только что вышел из прессы, а критики сделали свое дело, выискивая недостатки и спорив. Пушкин, предвидя бурю критики в адрес молодого автора, попросил издателя Приложения к Русский Инвалид : «Ради бога, встаньте на его сторону, если журналисты, по своему обычаю, нападут на непристойность его фраз. , дурной тон и т. д.

Желающих напасть на молодого писателя определенно было достаточно. Первым из них был тот самый «сообразительный сокамерник» Николай Полевой, чья статья об Украине, ее жителях и истории была опубликована в The Moscow Telegraph за короткое время тому назад. У друга Гоголя Ореста Сомова было дело против этой статьи на страницах «Литературной газеты», и Полевой подозревал, что именно Сомов скрывался за псевдонимом «Пчеловод Руди Панко». Так или иначе, он безжалостно ругал книгу в «Московском телеграфе», обращаясь к самому автору: «Мы просто не можем уловить нашим русским умом эту грандиозную речь, знаете ли»; «Желание угодить украинскому духу сбило с толку ваш язык и ваш оборот фраз до такой степени, что кое-где смысл полностью затемнен.… Полевой даже вменял Гоголю «слабое воображение» и «скудную изобретательность», не говоря уже о его обвинении в «отступлении от правил вкуса, законов прекрасного» и даже «орфографических ошибках», которых ожидал Пушкин.

Писатель Андрей Стороженко, писавший под псевдонимом Андрей Цариный, опубликовал в четырех последовательных выпусках журнала Сын отцовства и Северного архива свою этнографическую экспертизу вечеров . Он резко указал на то, что Левко не умеет играть на пандуре (украинском музыкальном инструменте, похожем на мандолину), потому что на нем играли только слепцы, что посланник гетмана в The Lost Letter не может проехать через Конотоп, а песня в исполнении парни под окнами сельского старосты представляли «смешение украинского диалекта с русским языком» и так далее.Однако он признал, что книга получилась очень забавной и живописной. Споры об этнографической точности « вечеров » затянулись на несколько десятилетий. Полемисты постоянно находили новые неточности в повествовании Гоголя, хотя для всех было очевидно, что книга — всего лишь фантасмагория, никогда не претендующая на этнографически достоверное описание украинской повседневности.

Орест Сомов в том же Литературном приложении к Русскому Инвалиду и Николай Надеждин в Телескоп быстро высказали свои возражения.К моменту публикации « вечеров , часть 2» преобладающим общественным мнением об этой книге — вероятно, благодаря милости Пушкина — было то, что это было живое, веселое и остроумное произведение, несмотря на глубокую печаль, пронизывающую даже свет и lucid May Night , не говоря уже о феерии и диаблери, столь обильных в этой анекдотической и волнующей книге. Вторая книга, увидевшая свет в марте 1832 года, включала еще четыре рассказа: Сочельник, Страшная месть , признанная почти всеми критиками как самая сильная работа в серии, Иван Федорович Шпонька и его тетя , которая не была оценена критикой. и Заколдованное место .

Баратынский, которому Гоголь подарил свою книгу, сказал следующее: «У нас никогда не было другого автора с таким веселым весельем, которое довольно редко встречается в наших северных широтах. Яновский — человек блестящего таланта. Его манера речи — яркая, необычная, яркая по цвету и вкусу. Во многих случаях он зоркий наблюдатель, а в своей книге « Fearful Vengeance » он также великолепный поэт ». The Telescope отметил, что «Руди Панко подобен художнику, который овладел смелой, великолепной и мощной кистью.Его картины кипят жизнью », в то время как Полевой был вынужден признать в « Московский телеграф », что вторая книга была очень хорошей, хотя он снова заметил« значительные языковые неточности ». И, как и многие другие критики, он находил в творчестве Гоголя «неиссякаемое веселье».

Но хотя канун Рождества был действительно убийственно забавным, The Fearful Vengeance совсем не радует! Неудивительно, что многие видели много стихов в пани Катерине с ее томной, беспокойной и стонущей душой, но как они могли не различить другого Гоголя с его страхом смерти, метафизическими прозрениями и острой меланхолией? Почему не обратили внимания на Шпоньку, откуда Гоголь третьего миргородского и правительственного начал с его проницательностью и резкостью?

Тем не менее, «Вечера на хуторе близ Диканьки» действительно были «юностью» русской литературы, с ее лучшими чертами, включая силу, эмоциональную искренность, непосредственность, непосредственность и красоту.Их заметил Белинский, который так прокомментировал вечеров 1835 года: «Это были поэтические очерки об Украине, полные жизни, энергии и очарования. Все природные красоты, все привлекательное в деревенской жизни крестьян, каждая самобытная и характерная черта их повседневной жизни переливается в этих ранних поэтических мечтах Гоголя. Это были юношеские, свежие и ароматные стихи ».

Юный Гоголь особых задач не ставил, так как писал свои Вечера .Он ничему не учил и не проповедовал, не стремился упрекнуть или улучшить нравственность — он просто писал для радости, как птица, которая поет только потому, что не может молчать. Позже он будет бичать зло, наказывая его скорпионами, и получать свою долю славы, осуждения и насмешек … А Вечера на хуторе близ Диканьки навсегда останется памятником счастливой юности, полной силы и любви, которая впереди у него целая жизнь, жизнь, пение и радость, потому что это было просто его естественным ходом.

Автор: Анна Гамалова

ГОГОЛЬ (ЯНОВСКИЙ), Николай (Васильевский) (ЛИТЕРАТУРА)

Родился: Сорочинцы, Полтава, Украина, 19 марта 1809 года. Образование: учился в Полтавской школе-интернате 1819–21 и Нежинской гимназии 1821–28. Карьера: Государственный служащий в Петербурге с 1829 по 31 год; учитель истории, Патриотический институт, Санкт-Петербург, частный репетитор, 1831-34; доцент истории Санкт-Петербургского университета, 1834-35; посетил Германию, Швейцарию и Францию ​​в 1836 г .; в Риме, 1837-39; путешествовал по Западной Европе и России в 1839-48; начал общение с духовным наставником отцом Константиновским, 1847 г .; посетил Святую Землю, 1848 г .; переселился в Россию, 1849 г.Дата смерти: 21 февраля 1852 г.

Публикации

Коллекции

Собрание сочинений (включает «Мертвые души»; «Шинель» и другие рассказы; «Вечера на ферме близ Диканьки»; «Правительственный инспектор» и другие рассказы), перевод Констанс Гарнетт. 6 тт., 1922-27.

Полное собрание сочинений. 14 тт., 1937-52. Собрание сочинений под ред. С.А. Машинского. 7 тт., 1966-67.

Собрание сказок и пьес (переводы), под редакцией Леонарда Дж.Кент. 1969.

Театр Николая Гоголя: пьесы и избранные произведения (включая «Свадьбу»; «Государственный инспектор»; «Игроки»; отрывки из записок, писем и эссе Гоголя) под редакцией Милтона Эре, перевод Эре и Фрумы Готтшалк. 1980.

Собрание сочинений, под ред. В.Р. Щербина. 8 тт., 1984.

Полные сказки, под редакцией Леонарда Дж. Кента. 2 тт., 1985.

Гоголь: пьесы и избранные произведения, отредактировано с введением и примечаниями Милтона Эре, переведено Милтоном Эре и Фрумой Готтшалк, 1994.

Художественная литература

Вчера на хуторе близ Диканьки (рассказы). 2 тт., 1831-32; как «Вечера в Малороссии» в переводе Э.У. Андервуда и У. Клайн, 1903; «Вечера на ферме близ Диканьки» в переводе Констанции Гарнетт в «Собрании сочинений», 1926; «Вечера у села Диканька» в переводе Овидия Горчакова, 1960; переведен и отредактирован Кристофером Инглишем, 1994.

Миргород (рассказы). 1835; как «Миргород», «Продолжение вечеров в деревне близ Диканьки», перевод Констанции Гарнетт, 1928 г .; как Миргород, перевод Давида Магаршака, 1962 г.

Арабески (рассказы). 1835; как арабески в переводе Александра Таллоха, 1982 г.

Мертвые души. 1842; как «Домашняя жизнь в России», 1854 г .; как «Путешествие или мертвые души» Чичикова в переводе Изабель Ф. Хэпгуд, 2 тома, 1886 г .; как «Мертвые души», перевод С. Грэма, 2-е издание, 1915 г .; также переведен К. Дж. Хогартом, 1916; Джордж Риви, 1936 год; Эндрю Р. МакЭндрю, 1961; Дэвид Магаршак, 1961 год; Елена Михайлова, 1964 г .; как «Путешествие Чичикова»; или, Домашняя жизнь в Древней Руси, перевод Бернарда Г.Герни, 1942 г .; перевод Бернара Гильбера Герни, 1996; перевод Ричарда Пивера и Ларисы Волохонской, 1996.

Казачьи сказки (вкл. «Ночь перед Рождеством»; «Тарас Бульба»), перевод Г. Толстого. 1861.

Евангелие от Иоанна и другие рассказы из вечеров на хуторе и петербургские рассказы (включает «Иоанновский канун»; «Старомодные крестьяне»; «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»; » Портрет »;« Плащ »), перевод Изабель Ф.Хэпгуд. 1886.

Тарас Бульба, Евангелие от Иоанна и другие рассказы (включает «Тарас Бульба»; «Евангелие от Иоанна»; «Плащ»; «Ссора двух Иванов»; «Таинственный портрет»; «Калаш» »), Переведенный анонимно. 1887.

Русские романсы (в том числе «Тарас Бульба»; «Иоанна канун»; «Новый плащ Акакия Акакиевича»; «Как поссорились два Ивана»; «Таинственный портрет»; «Царь гномов»; Калаш »), переведенный анонимно. 1899 г.

Мантия и другие рассказы (включает «Мантия»; «Нос»; «Воспоминания сумасшедшего»; «Майская ночь»; «Вий»), перевод Клода Филда. 1915.

Тарас Бульба и другие сказки, перевод Иоанна Курноса. 1917.

Рассказы, переведенные Констанс Гарнетт . 1926.

Дневник сумасшедшего , перевод Д. Мирского. 1929; также переведена Беатрис Скотт, Невский проспект, 1945 г .; Эндрю Р. МакЭндрю, в «Дневнике сумасшедшего и других историях», 1962 г .; Рональд Уилкс, в «Дневнике безумца и других историях», 1972 г .; как «Дневник сумасшедшего» в «Русском юморе» под редакцией Этель Лилиан Войнич, 1895; как «Воспоминания сумасшедшего» в сборнике «Самоцветы лучших классических произведений мира» под редакцией Ллевеллина Джонса и К.К. Галл, 1927; перевод Констанс Гарнетт, 1998.

Сказки Гоголя (в том числе «Сорочинская ярмарка»; «Карета»; «Сочельник»; «Невский проспект»; «Как поссорились Иваны»; «Нос»), перевод Розы Портновой. 1945.

Сказки о добре и зле (в том числе «Грозная месть»; «Портрет»; «Невский проспект»; «Тарас Бульба»; «Шинель»), перевод Давида Магаршака. 1949; новое издание, 1957 г. (включает дополнительно «Иван Федорович Шпонька и его тётя» и «Нос», но опускает «Тарас Бульба»).

Тарас Бульба и другие сказки, перевод Николая Андреева. 1962.

Тарас Бульба ; Потерянные письма; Ужасная месть, перевод Эндрю Р. МакЭндрю. 1962.

Дневник сумасшедшего и другие рассказы (включает «Дневник сумасшедшего»; «Нос»; «Коляска»; «Шинель»; «Тарас Бульба»), перевод Эндрю Р. МакЭндрю. 1962.

Шинель, под редакцией Дж. Форсайта. 1965; как Плащ, in Short Story Classics, vol.1, под редакцией У. Паттена, 1907 г .; в лучших русских рассказах под редакцией Томаса Зельцера, 1917; в русских рассказах под редакцией Гарри Кристиана Швейкерта, 1919; переведена Изабель Ф. Хэпгуд в «Великих русских рассказах» под редакцией Стивена Грэма, 1929 г .; как «Шинель» в переводе Констанс Гарнетт в «Шинели и другие рассказы», ​​1923 г .; также переведен Дэвидом Магаршаком, 1956; Эндрю Р. МакЭндрю, в «Дневнике сумасшедшего и других историях», 1962 г .; Рональд Уилкс, в «Дневнике безумца и других историях», 1972 г .; адаптировано Томом Лантером и Фрэнком С.Торок, 1975; как шинель в переводе Бернарда Г. Герни, 1943 г .; З. Шенберг и Дж. Домб, 1944.

Дневник сумасшедшего и другие рассказы (включает «Дневник сумасшедшего»; «Нос»; «Шинель»; «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»; «Иван Федорович и его тётя Шпонка»), перевод Рональда Уилкса. 1972 г.

Пьесы

Утро делового человека (выпуск 1871 г.). 1836; как «Утро чиновника» в переводе Констанс Гарнетт в «Правительственном инспекторе и других пьесах», 1926 год.

Ревизор (выпущен в 1836 г.). 1836; исправленные редакции 1841 г. и в Сочинении 1842 г .; под редакцией Д. Бондаря, 1945; как «Инспектор» в переводе Т. Харта-Дэвиса, 1892; Ревизор: Комедия, перевод М. Манделла, 1910 г .; как «Ревизор» в переводе А.А. Сайкс, 1892; Т. Зельцер, 1916; Дж. Андерсон, 1931; Дж. Долман и Б. Ротберг, 1937; Эндрю Р. МакЭндрю, 1976; как «Правительственный инспектор» в переводе Констанс Гарнетт в «Правительственном инспекторе и других пьесах», 1926 г., и в «Работах», 1927 г .; также переведен Д.Дж. Кэмпбелл, 1947; W.L. Гудман и Генри С. Тейлор, 1962; Эдвард О. Марш и Джереми Брукс, 1968; Милтон Эре и Фрума Готтшалк в Театре Николая Гоголя, 1980; адаптировано Гаем Уильямсом, 1980; также адаптировано Адрианом Митчеллом, 1985; перевод Джона Лоуренса Сеймура и Джорджа Рапалла Нойеса, 1995; адаптировано Джоном Бирном, переведено Алексом Уилбрахамом, 1997 г.

Женитьба (выпуск 1842 г.). 1841; переведена как Женитба, в «Юморе о России» под редакцией Этель Лилиан Войнич, 1895; как «Брак» в переводе Александра Бакши и Элизабет Пеннелл, 1923 г .; также переведен А.Беркман, с Игроками, 1927; Белла Костелло, 1969 год; Милтон Эре и Фрума Готтшалк в Театре Николая Гоголя, 1980; как «Женитьба» в переводе Констанс Гарнетт в «Правительственном инспекторе и других пьесах», 1926 г., и в «Произведениях», 1927 г.

Тяжба (выпуск 1844 г.). в Сочинении, 1842 г .; как иск, переведенный Констанс Гарнетт, в «Правительственном инспекторе и других пьесах», 1926; также переведен Б. Паресом, 1926.

Театральный разъезд после представления новой комедии, в с. Сочинения. 1842; как «После пьесы» в переводе Дэвида Магаршака, 1959; отчасти как «Уход из театра после спектакля новой комедии» в переводе Милтона Эре и Фрумы Готтшальк в «Театре Николая Гоголя», 1980 г., и в «Ганце Кюхельгартене», «Уход из театра и другие произведения», отредактированный и переведенный Рональдом Мейером, 1990.

Игроки (произведен в 1843 г.). в Сочинении, 1842 г .; как «Игроки» в переводе Констанс Гарнетт в «Правительственном инспекторе и других пьесах», 1926; многочисленные последующие переводы, в том числе Г.Валлерстайн и Б. Парес, 1926, А. Беркман, брак, 1927, и Эрик Бентли, 1957.

Отрывок (выпуск 1860 г.). в Сочинении, 1842 г .; как фрагмент, переведенный Констанс Гарнетт, в «Правительственном инспекторе и других пьесах», 1926 г.

Лакейская (произведена в 1863 г.). в Сочинении, 1842 г .; как «Зал слуг» в переводе Констанс Гарнетт в «Правительственном инспекторе и других пьесах», 1926 г.

«Правительственный инспектор и другие пьесы» (включая «Брак»; «Игроки»; драматические зарисовки и фрагменты: «Утро чиновника», «Судебный процесс», «Зал для слуг», фрагмент), перевод Констанс Гарнетт.1926.

Другое

Сочинения [Сочинения]. 4 т., 1842.

Выборные места изпереписки с друзьями. 1847; как Избранные отрывки из переписки с друзьями, перевод Джесси Зельдина, 1969.

Размышления о божественной литургии; как «Размышления о Божественной литургии» в переводе Л. Алексиева. 1913; как Божественная литургия Восточной Православной Церкви, перевод Розмари Эдмондс, 1960.

Письма Николая Гоголя (переводы), под редакцией Карла Р.Проффер в переводе Проффера и Веры Кривошеин. 1967 г.

Николай Гоголь: Подборка, перевод Кристофера Инглиша. 1980.

Ханц Кюхельгартен, Покидая театр и другие произведения , отредактированный и переведенный Рональдом Мейером. 1990. Авторская исповедь. 1990.

В поисках живой души. 1990 г.

Критические исследования:

Гоголь Янко Лаврин, 1926; «Могучая тройка»: Пушкин, Гоголь, Достоевский Бориса Льва Брасоля, 1934; Николай Гоголь — Владимир Набоков, 1944; Гоголь: Жизнь Давида Магаршака, 1957; Гоголь как рассказчик: исследование его композиторской техники Ф.К. Дриссен, 1965; Гоголь: жизнь и творчество Всеволода Сечкарева, 1965; Карл «Сравнение и Мертвые души Гоголя». Р. Проффер, 1967; Гоголь Виктора Эрлиха, 1969; Гоголь: Жизнь Хью Маклина, 1969; Чтение русского текста мемуаров сумасшедшего Н.В. Гоголя Д. Хичкок, 1974; Гоголь из двадцатого века: одиннадцать очерков под редакцией Роберта А. Магуайра, 1974 г., переработанное издание, 1976 г .; Гоголь: Биография разделенной души Анри Троя, 1974; «Сексуальный лабиринт Николая Гоголя» Симона Карлинского, 1976; В Зазеркалье Гоголя: обратное видение, ложный фокус и сомнительная логика Уильяма У.Роу, 1976; «Мертвые души» Гоголя, 1978 г., и «Символическое искусство Гоголя: очерки его короткометражных произведений», 1982 г., оба — Джеймс Б. Вудворд; «Сотворение Николая Гоголя» Дональда Фангера, 1979; Есть ли отступления в «Евгении Онегине» и «Мертвых душах Гоголя» Пушкина?: Обзор критической литературы с комментарием Ласло Динеса, 1981; Гоголя В.В. Гиппиус, 1981; Загадка Гоголя: исследование произведений Н.В. Гоголя и их места в русской литературной традиции Ричарда Писа, 1981; Из-под шинели Гоголя: психоаналитическое исследование Даниэля Ранкора-Лаферриера, 1982; Шинель Гоголя: Антология критических эссе под редакцией Элизабет Трахан, 1982; Николай Гоголь и Иван Тургенев — Ник Уорролл, 1982; Гоголь и естественная школа Виктора В.Виноградов, 1987; «Такие вещи случаются в мире»: Дейксис в трех рассказах Н. В. Гоголя П. М. Вашинка, 1988; Николай Гоголь: текст и контекст под редакцией Джейн Грейсон и Фейт Вигзелл, 1989; Очерки о Гоголе: Логос и русское слово под редакцией Сюзанна Фуссо и Присцилла Мейер, 1992, и Дизайн мертвых душ: анатомия беспорядка у Гоголя Фуссо, 1993; Николай Гоголь и наследие барокко Гавриэля Шапиро, 1993; Прагматика незначительности: Чехов, Зощенко, Гоголь Кэти Попкин, 1993; Изучение Гоголя Робертом А.Магуайр, 1994; Гоголевский «Государственный инспектор» Майкла Бересфорда, 1997; Страдания Николая Гоголя, он же Николай Гоголь, Джордж Лаки, 1998; Русские дьяволы и дьявольская обусловленность в вечере Николая Гоголя на ферме близ Диканьки Кристофера Патни, 1999; Кадры воображения: арабески Гоголя и романтический вопрос жанра Мелиссы Фрейзер, 2000.

Вклад Николая Гоголя в замечательное возрождение русской литературы XIX века превосходит только вклад Пушкина.Своими тремя томами рассказов и романом «Мертвые души» он не только обеспечил преобладание прозаических жанров до появления символизма; он также произвел своим предметом, темами, типами персонажей и своим чрезвычайно сложным стилем огромное расширение диапазона русской литературы и русского литературного языка, без чего основные произведения его преемников, в особенности Достоевского, вряд ли могли бы существовать. было написано. Кроме того, его художественная литература и пьесы заложили основы русской сатиры, а его центральное внимание к темам вины и искупления, а также к противоречиям и фрагментации общества ознаменовало переход от бескорыстного искусства к преданному, к концепции искусства. как услугу и побуждение к действию, которое придает современной русской литературе характерное чувство вовлеченности.

Но, хотя влияние Гоголя на развитие современной русской литературной традиции было далеко идущим, его произведения представляют собой уникальную письменность, отличающуюся от этой традиции во многих фундаментальных отношениях. В этом заключается первый из многих парадоксов, с которыми сталкивается читатель. Таким образом, ни один из двух наиболее заметных элементов этой традиции, реализма и глубокого психологического анализа, нельзя с легкостью отнести к собственному искусству Гоголя, в котором границы между реальным, сверхъестественным и гротескным всегда могут исчезнуть, а внутреннее Человек обычно виден только через реквизит его портрета.Точно так же его сложный стиль, в котором сходятся крайности, а предложение или сравнение могут охватывать абзац или страницу, оставался неповторимым свидетельством уникальности его гения.

Переход от первых двух томов его рассказов, Вчера на хуторе близ Диканьки (Вечера на хуторе близ Диканьки) и Миргорода (Миргород, продолжение вечеров в деревне близ Диканьки), к его незаконченному роману передает впечатление сложной эволюции. В семи из восьми сказок «Вечера на хуторе близ Диканьки» он широко использовал свое глубокое знание украинской фольклорной традиции, отвечая как на современную моду на экзотический регионализм, так и на пристрастие к готическим ужасам, разжигаемое такими немецкими писателями-романтиками, как Хоффманн и Тик.В результате получается причудливая смесь обыденного и сверхъестественного, комического и ужасающего, что сразу же сделало контраст центральной чертой гоголевского искусства. Но самый разительный контраст из всех создает предпоследний рассказ тома «Иван Федорович Шпонька и его тетя», в котором сцена резко переключается на российскую провинцию 1820-х годов, а извилистые сюжеты заменяются развернутой характеристикой. История представляет собой первое интригующее предвкушение манеры и увлечений более поздних произведений.

В четырех произведениях, составляющих том «Миргород», сохранена украинская обстановка, и конкретные формы контраста здесь существенно проясняют основную тему украинских сказок Гоголя. По сути, четыре произведения являются пародиями на четыре литературных жанра: идиллию («Старомодные крестьяне»), героический эпос («Тарас Бульба»), сказку («Вий») и комическую сказку («Сказка о Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем »), которые в совокупности выражают мощное оплакивание общественного и нравственного упадка родины Гоголя.В каждом случае ожидания читателя внезапно опровергаются вторжением незнакомых элементов, которые вызывают повсеместное чувство вырождения, аберрации и изнурительного предательства. Любовь уступает место привычке, героизм — инерции, а аппетиты и чувства заменяют честь и долг в качестве окончательных арбитров человеческого поведения. Получившие широкое признание, четыре произведения являются первыми крупными воплощениями темы, которой впоследствии было посвящено искусство Гоголя, — темы морального упадка, выхолащивания и извращения человеческого духа.

Переехав в Санкт-Петербург, Гоголь вскоре нашел подходящий материал для дальнейшего развития этой темы в бесчеловечном мире столичной бюрократии, в котором он провел несколько жалких месяцев. Плодом этого опыта стали самые знаменитые из его так называемых «Петербургских сказок» — «Шинель» («Шинель») и «Записки Сумасшедшего» («Дневник сумасшедшего»). Здесь снова вызывает замешательство сосуществование противоположных элементов — в данном случае сострадание к обезличенному «маленькому человеку» и отстраненное, ироническое презрение как к его жалкому отказу от своего человеческого достоинства, так и к его запоздалым гротескным попыткам восстановить его.В то же время эти и другие рассказы в третьем томе Гоголя — «Невский проспект» («Невский проспект»), «Портрет» («Портрет») и особенно «Нос» («Нос») — предельно ясно показывают пупочная связь между его обманчивым кошмарным Петербургом и сказочным миром его украинских сказок. Снова комедия и ужасы, реальное и фантастическое неразрывно сливаются, а дьявол и ведьма сохраняют свои выдающиеся роли, теперь заново облаченные в элегантные одежды сановников, генералов и властных дам.

Однако именно в пьесе «Ревизор » («Государственный инспектор») и романе «Мертвые души» контрастирующие элементы гоголевского искусства соединились, чтобы создать два шедевра мировой литературы. Выбрав бессмысленного Хлестакова и жадного Чичикова своими странствующими героями и применив в обоих произведениях простой сюжетный прием, заключающийся в противостоянии им пожилых жителей провинциальных городов, в которых они ненадолго оказываются, он смог проявить свой уникальный дар юмориста и сатирика и его зрелое искусство портретной живописи, призванное выполнить задачу, которую, как он теперь полагал, он призван выполнить: разоблачить безграничные масштабы человеческого безумия и порочности и заразить своих читателей своим личным стремлением к нравственному возрождению.Но появление в 1842 году первой части задуманного трехчастного романа ознаменовало смерть Гоголя-художника. Сохранились лишь фрагменты второй части вместе с его сборником эссе «Избранные места из переписки с друзьями», чтобы пролить свет на агонию, которую он испытал, сменив роль бичителя зла на роль бунтаря зла. охваченный чувством вины инструмент божественного откровения. Борьба продолжалась долгих десять лет, прежде чем его тело уступило судьбе его искусства.

Amazon.fr — Собрание сказок — Гоголь, Николай, Пивеар, Ричард, Пивеар, Ричард, Волохонский, Лариса

И Н Т Р О Д У К Т И О Н
—

Искусство имеет провинцию в крови. Искусство в принципе провинциально, сохраняя наивное, внешнее, удивленное и завистливое мировоззрение.
АНДРЕЙ СИНЯВСКИЙ, В тени Гоголя

Николай Васильевич Гоголь родился 1 апреля 1809 года в селе Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии на Украине, также известной как Малая Россия.Его детство прошло на Васильевке, скромном имении матери. Рядом находился город Диканька, когда-то принадлежавший Кочубею, самому известному гетману независимой Украины. В церкви Диканьки стояла икона святителя Николая Чудотворца, в честь которого назван Гоголь.

В 1821 году Гоголя отправили в школу-интернат в Нежине под Киевом. Он окончил институт через семь лет и в декабре 1828 года в возрасте девятнадцати лет покинул родную провинцию, чтобы попытать счастья в российской столице.Там он сбежал с должностей клерка в двух государственных министерствах, провалил пробы в императорский театр (в школе он не был блестящим учеником, но проявил необычный талант мимика и актера, а его покойный отец был любителем. драматург), напечатал за свой счет длинное и очень плохое романтическое стихотворение, затем выкупил все экземпляры и сжег их, а в 1830 году опубликовал свою первую сказку «Св. Канун Иоанна » в мартовском номере журнала «Отечественные записки». В сентябре 1831 г. и в марте 1832 г. последовали два тома «Вечера на хуторе близ Диканьки», каждый из которых содержал по четыре сказки на украинские темы с прологом их предполагаемого коллекционера, пчеловода Расти Панко.Они сразу же добились успеха и сделали молодого провинциала известным писателем.

Барон Дельвиг, друг и бывший одноклассник поэта Александра Пушкина, редактор альманаха «Северные цветы», еще раньше познакомил Гоголя с пушкинским кружком, а в 1831 году познакомился с самим поэтом. В письме к Пушкину 21 августа того же года Гоголь рассказал ему, как его издатель зашел в магазин, где печатали первый том «Вечерами», и обнаружил, что наборщики весело смеялись, кладя книгу.Вскоре после этого Пушкин упомянул об этом инциденте в одной из первых опубликованных аннотаций к творчеству Гоголя, письме к редактору литературного приложения, которое начиналось так: «Я только что прочитал« Вечера на хуторе близ Диканьки ». Это меня поразило. Здесь настоящее веселье — честное, непринужденное, без щепетильности, без чопорности. А местами какие стихи! Какая чувствительность! Все это настолько необычно в нашей современной литературе, что я до сих пор не выздоровел ». В двадцать два года Гоголь получил широкое распространение и в литературе, и в обществе.

В 1835 году появился Миргород, еще один двухтомный сборник украинских сказок, и Арабески, группа статей и сказок, отражающих жизнь Петербурга, в том числе «Невский проспект», «Дневник сумасшедшего» и первая редакция «Портрета». К тому времени Гоголь также начал работу над поэмой «Мертвые души». Когда в 1836 году Пушкин начал издавать свой журнал «Современник», он включил сказки Гоголя в первые выпуски — «Коляску» в первый и «Нос» в третий.В апреле того же года состоялся триумф его комедии «Ревизор».

В июне 1836 года, на пике своей славы, Гоголь уехал из России в Швейцарию, Париж и Рим. Из оставшихся шестнадцати лет своей жизни он проведет почти двенадцать за границей. Он вернулся осенью 1841 года, чтобы посмотреть на публикацию первого тома «Мертвых душ». Когда книга наконец появилась в мае 1842 года, ее автор снова покинул страну, на этот раз на шесть лет. Позднее, в 1842 году, в Петербурге было выпущено четырехтомное собрание сочинений Гоголя (без «Мертвых душ»).Среди ранее не публиковавшихся работ в третьем томе была его последняя и самая известная сказка «Шинель». К тому времени, хотя ему предстояло прожить еще десять лет, его творческая жизнь практически закончилась. Это длилось около двенадцати лет. А если говорить только о его рассказах, то он был еще короче, почти полностью сжатым периодом между его приездом в Петербург и его первой поездкой за границу в 1836 году.

Дорога, которая привела Гоголя из глубин Малороссии, пересекалась с Невским проспектом. , «всемогущий Невский проспект», в самом центре столицы.Его искусство зародилось на этом перекрестке. По словам Андрея Синявского, провинция была у нее в крови в двух смыслах: потому что Малороссия дала декорацию и материал для более половины его сказок, и, что еще более важно, потому что даже в Петербурге Гоголь сохранил провинциальную ». наивный, внешний, удивленный и завистливый взгляд ». Он писал не в рамках украинской народной традиции, он писал, оглядываясь на это. Но он также никогда не входил в столичную жизнь, в ту жизнь, которую он видел мелькавшей на Невском проспекте, где «сам дьявол зажигает лампы только для того, чтобы показать все не так, как оно выглядит на самом деле» — эта принудительная официальная реальность. министерств и чинов оставались для него непроницаемыми.Находясь за пределами обоих миров, Гоголю, кажется, суждено было стать «чистым писателем» в совершенно современном смысле этого слова.

И действительно, искусство Гоголя, несмотря на его романтические призраки и фольклорные атрибуты, поразительно современно в двух отношениях: во-первых, его произведения являются свободными словесными творениями, основанными на собственных предпосылках, а не на условностях художественной литературы девятнадцатого века; и, во-вторых, они очень театральны в представлении, сконцентрированы на фигурах и жестах, построены таким образом, что, допуская любое отступление, исключается социальный и психологический анализ классического реализма.Его образы остаются неоднозначными и непонятными, поэтому они предстают перед нами такими огромными. Эти выразительные качества гоголевского искусства решительно повлияли на Достоевского, превратив его из социального романтика в «фантастического реалиста», и сделали Гоголя отцом русского модернизма. Его прыжок из провинции в столицу также перенес его во времени, так что в начале двадцатого века символист Андрей Белый мог сказать: «Мы до сих пор не знаем, что такое Гоголь».

Мода Ведь Малороссия уже существовала, когда Гоголь приехал в столицу.Писатель Василий Нарежный (1780–1825) недавно опубликовал два юмористических романа о жизни и обычаях украинцев — «Семинарец» (1824) и «Два ивана, или Страсть к судебным процессам» (1825). В 1826 году ведущий романтик украинского происхождения Орест Сомов (1793-1833) начал публиковать серию сказок, основанных на фольклоре региона. А Антон Погорельский (1787-1836), начальник Харьковского школьного округа, использовал украинскую обстановку для сборника фантастических сказок «Двойник, или Мои вечера в Малороссии» (1829).Провинция предлагала идеальное сочетание местного и экзотического, настоящего и фантастического, крестьянской приземленности и пастырского изящества. Пейзаж Малороссии — это открытая степь, а не северные леса; климат солнечный, теплый, южный, благоприятный для лени и веселья; земля в изобилии; коттеджи, построенные не из бревен, а из глинобитного или беленого кирпича, утопают в цветущих садах; мужчины носят висячие усы, отращивают длинные узлы на бритых головах и ходят в ярких брюках-шароварах.Это была целая культура с ее героическим прошлым успешной борьбы с турками, с одной стороны, и поляками, с другой, что можно было рассматривать как воплощение русского национального духа. Так и было снято в Петербурге 182-х годов.

Однако Гоголь, похоже, мало обращал внимания на детали украинской жизни, пока жил там. Он стремился поставить себе место позади, завоевать славу в столице, совершить какое-нибудь благородное дело на благо всей России, стать великим поэтом в немецком романтическом стиле (название его сгоревшего стихотворения — Ганс Кюц). Челгартен).Только в Петербурге он открыл для себя новую моду на Украину и почувствовал, по словам Синявского, «социальную комиссию» с этой стороны, некую глотку воздуха в литературном затишье столицы, уже насыщенной Кавказом. и горцев и ожидая чего-то бодрого, свежего, популярного от малограмотного казачества ». Через четыре месяца после прибытия, 30 апреля 1829 года, он написал матери:

Вы хорошо знаете обычаи и обычаи наших малороссийских , и поэтому я уверен, что вы не откажетесь сообщить их мне в нашей переписке.Мне это очень и очень нужно. Я ожидаю от вас в вашем следующем письме полного описания костюма деревенского дьякона, от его нижнего белья до его сапог, с именами, используемыми наиболее укоренившимися, древними, неразвитыми малороссами; а также названия, вплоть до последней ленты, различных предметов одежды, которые носят наши деревенские девушки, а также замужние женщины и мужики. . . точные названия одежды, которую носили во времена гетманов. . . подробное описание свадьбы, не пропуская ни малейших деталей.. . Несколько слов о пении гимнов, о кануне святого Иоанна, о водяных духах. В народе ходят множество суеверий, страшилок, традиций, различных анекдотов и так далее: все это будет мне очень интересно. . .

Итак, с помощью памяти матери, а также нескольких краеведческих книг и старых украинских эпических песен Гоголь приступил к созданию Вечерней малороссии на хуторе под Диканькой и Миргородом.

Это мир гордых, хвастливых казаков, чернобровых красавиц, ведьм, дьяволов, магических заклинаний и чар, сонных ферм и грязных городков — то есть декорационная Украина, более оперная, чем реальная.Праздники и застолья всегда рядом — в » St. «Канун Иоанна» и «Ночь перед Рождеством», очевидно, но также и в свадьбе, которая начинается «Грозной мести», на пиршестве, которое проходит через миргородские сказки и снова появляется в «Карете». прекрасный маленький анекдот, принадлежащий тому же миру. Праздники предоставляют особые привилегии; в праздничные ночи раскрываются или решаются судьбы, разлучаются влюбленные, собираются враги; естественное и сверхъестественное смешиваются к добру или злу, для комического или ужасающего эффекта.Расширенные возможности праздничной действительности оправдывали ту свободу, с которой Гоголь строил свои повествования. Но от настоящего крестьянина, об условиях крепостничества, об украинском обществе и его конфликтах того времени в сказках Гоголя, даже самых реалистичных, не осталось и следа, чем в комедиях его отца. Его герои, как отмечает Мишель Окутюрье в предисловии к своему французскому переводу «Вечеров», «не типичные представители малороссийского крестьянства, а молодые любители и старые седобородые театральные деятели, украинские потомки Клеантов и Элис». Оргоны и Жронты из Мольера.

Тем удивительнее то, что Гоголь рано приобрел среди консерваторов и либералов репутацию художника реальности, основоположника «естественной школы». Появление Гоголя в русской литературе было настолько загадочным, что кажется его первым критики (за исключением Пушкина), хотя им и нравилось то, что они читали, не могли объяснить их симпатию и придумывали причины, которые были просто не по делу.