оценки критиков. Уроки литературы в 9 классе

Урок 51. М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени»: общая характеристика романа

Урок 52. М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени» (главы «Бэла», «Максим Максимыч»): загадки образа Печорина

Урок 53. М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени» (главы «Тамань», «Княжна Мери»). «Журнал Печорина» как средство самораскрытия его характера

Урок 54. М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени» (глава «Фаталист»): философско-композиционное значение новеллы

Урок 55. М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени»: дружба в жизни Печорина

Урок 56. М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени»: любовь в жизни Печорина

Урок 57. М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени»: оценки критиков

Урок 58. М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени». Контрольная работа: письменный ответ на проблемный вопрос. Урок развития речи 6

УРОК 57
М. Ю. ЛЕРМОНТОВ.
«ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»:
ОЦЕНКИ КРИТИКОВ

Основное содержание урока

Споры о романтизме и реализме романа. Роман в оценке критики.

Основные виды деятельности.
Характеристика художественного мира романа и соотнесение его содержания с романтическими и реалистическими принципами изображения жизни и человека. Выводы об особенностях художественного мира, сюжета, проблематики и тематики романа.

I. Споры о романтизме и реализме романа

Вступительная беседа:

— Каковы основные принципы романтического и реалистического изображения действительности в литературе?

— Могут ли в одном произведении прослеживаться признаки как романтизма, так и реализма? Аргументируйте свою позицию.

— В. Г. Белинский в статье «„Герой нашего времени“. Сочинение М. Лермонтова» пишет: «В этом романе есть что-то неразгаданное».
К какому направлению — романтизму или реализму — больше подходит эта оценка романа? Обоснуйте своё мнение.

— Черты какого художественного метода — романтизма (1) или реализма (2) — присущи роману «Герой нашего времени»? Аргументируйте свой ответ.

II. Игра «Аукцион аргументов»

Класс разбивается на сторонников или первой (романтизма), или второй (реализма) точки зрения, и девятиклассники высказываются в защиту своей позиции. Учитель фиксирует в два столбика основные аргументы, нумерует их по степени важности, чтобы составить обобщающую таблицу.

III. Практическая работа.
Составление таблицы «Черты романтизма и реализма в романе „Герой нашего времени“».

ТАБЛИЦА «Черты романтизма и реализма в романе „Герой нашего времени“»
Черты романтизма	Черты реализма
1. Сходство с романтической поэмой и романтической повестью. Главный герой романа статичен, его характер от начала до конца романа не меняется. («Неужели я не тот же?» — говорит Печорин Максиму Максимычу в сцене прощания)	1. Социально-историческая обусловленность образа Печорина, человека индивидуалистического века и дворянско-офицерской среды. Его сильные и слабые стороны неотделимы. Поэтому даже автор не знает, «герой» Печорин или «злодей»
2. Отсутствие в романе последовательного повествования о происхождении и жизни героя от рождения до старости. Даны лишь отдельные, яркие эпизоды из его жизни («вершинная композиция») вне хронологических пределов	2. Снятие напряжения с внешнего повествования, происшествий, происходящих с героем. Внимание к его внутренней жизни, размышлениям о нравственных и философских проблемах, анализу чувств, мотивов поведения, что характерно для психологического романа
3. Наличие композиционного кольца, как в поэме «Мцыри». Герой замкнут в круг, из которого невозможно вырваться, что подчёркивает безысходность его судьбы и бесполезность его исканий	3. Абсолютная объективность повествования достигается путём сообщения героем истории своей души, присутствием нескольких рассказчиков и описанием в журнале Печорина мнений других лиц о нём
4. Печорин — личность исключительная, но он жертва века, заражённая индивидуализмом, как Арбенин в «Маскараде» и герои романтических поэм Пушкина	4. В романе есть герои, например Грушницкий, чей характер на протяжении повествования претерпевает эволюцию, меняется

— Перечитайте статью учебника «Через романтизм к реализму» и дополните таблицу другими чертами романтизма и реализма в романе (см. текст статьи ниже)

— Роман «Герой нашего времени» сочетает в себе черты и романтического, и реалистического произведения. Подтвердите или опровергните эту точку зрения.

IV. Роман в оценке критики
Мини-конференция с включением кратких сообщений учащихся
о прочитанных фрагментах из монографий и статей (по выбору учителя):

1. В. Г. Белинский. «Герой нашего времени». Сочинение М. Лермонтова.

2. В. С. Соловьёв. Лермонтов.

3. Ю. И. Айхенвальд. Силуэты русских писателей.

4. Н. Г. Долинина. Печорин и наше время.

5. Э. Г. Герштейн. «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова.

6. В. И. Коровин. Творческий путь М. Ю. Лермонтова.

План выступления учащихся:

1. Краткие сведения об авторе работы.

2. Время написания статьи (монографии).

3. Позиция критика в оценке образа Печорина (с цитатными примерами).

4. Мнение учёного о романе, способах раскрытия образа главного героя.

5. Оценка изученных материалов, выводы и обобщения.

V. Консультирование при подготовке к сочинению в формате письменного ответа на проблемный вопрос (см. вопросы в следующем уроке).

Обобщающая беседа:

В чём своеобразие жанра и композиции романа «Герой нашего времени»?

В чём сходство романа с романтическими произведениями?

Как раскрываются в романе аналитический ум и душа Печорина?

Категоричны ли авторские оценки Печорина?

Как автор создаёт иллюзию объективного изображения героя?

Итоговый вопрос:

Чья критическая оценка романа представляется вам наиболее убедительной и почему?

Домашнее задание

Письменно ответить на итоговый вопрос урока.

Подготовить устное высказывание на тему «Критика о романе „Герой нашего времени“»
или выполнить задание 3 из раздела учебника «Творческое задание» (по выбору учащихся).

Изучить критические оценки романа с использованием материалов практикума «Читаем, думаем, спорим…».

Подготовиться к контрольной работе по роману М. Ю. Лермонтова, используя вопросы и задания учебника, завершающие главу о писателе (5, 6, 8—10, 14—15).

Индивидуальные задания.

Выполнить одно из заданий раздела учебника «Размышляем о прочитанном»: 7, 11—13 (для электронного сборника ученических работ).

Ответить на вопросы викторины № 7 (см. практикум «Читаем, думаем, спорим…»).

Написать отзыв (рецензию) на театральные или кинематографические версии романа.

Групповое задание.

Подготовить коллективный учебный проект.

Проект. Иллюстрированный электронный сборник ученических исследовательских работ по роману «Герой нашего времени».

---

УРОК 58
М. Ю. ЛЕРМОНТОВ.
«ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»:
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА: ПИСЬМЕННЫЙ ОТВЕТ НА ПРОБЛЕМНЫЙ ВОПРОС
УРОК РАЗВИТИЯ РЕЧИ 6

Основное содержание урока
Контрольная работа: письменный ответ на один из проблемных вопросов.

Основные виды деятельности.
Составление плана ответа на проблемный вопрос. Устный и письменный ответ на проблемный вопрос (с использованием цитирования). Создание письменного высказывания на литературном материале с использованием собственного жизненного и читательского опыта. Нахождение ошибок и редактирование черновых вариантов собственных письменных работ.

I. Контрольная работа

Создание письменного высказывания на литературном материале с использованием собственного жизненного и читательского опыта:

1. В чём противоречивость характера Печорина?

2. Как система мужских образов романа помогает понять характер Печорина?

3. В чём заключаются нравственные победы женщин над Печориным?

4. Каковы способы изображения внутреннего мира человека в романе «Герой нашего времени»?

5. Как развивается в романе «Герой нашего времени» тема смысла жизни?

II. Составление плана ответа на проблемный вопрос.

Полный развёрнутый письменный ответ в объёме не менее 200 слов на один из проблемных вопросов.

III. Редактирование и переписывание черновых вариантов собственных письменных работ.

Домашнее задание

Прочитать фрагменты «Божественной комедии» Данте (по выбору учителя).

Индивидуальные задания.

Подготовить сообщение с использованием справочной литературы и ресурсов Интернета о биографии и творчестве Данте, его любви к Беатриче, памятниках поэту и местах, связанных с его именем (см. материалы следующего урока).

Подготовить развёрнутый ответ на вопрос «Какие исторические события во Флоренции конца XIII — начала XIV века отразились в „Божественной комедии“ Данте?».

Следующий урок: Данте Алигьери. «Божественная комедия» (фрагменты) >>>

Критика о романе «Герой нашего времени» Лермонтова: отзывы современников

Дуэль Печорина и Грушницкого. Художник В. А. Поляков

Роман «Герой нашего времени» Лермонтова — одно из самых выдающихся произведений русской классической литературы.

В этой статье представлена критика о романе «Герой нашего времени»: отзывы современников, известных личностей XIX и XX века.

Смотрите: 
— Краткое содержание романа
— Все материалы по «Герою нашего времени»

Император Николай I:

«…Я дочитал «Героя» до конца и нахожу вторую часть отвратительной, вполне достойной быть в моде. Это то же самое преувеличенное изображение презренных характеров, которое имеется в нынешних иностранных романах.

Такие романы портят характер. Ибо хотя такую вещь читают с досадой, но все-таки она оставляет тягостное впечатление, потому что в конце концов привыкаешь думать, что весь мир состоит из подобных людей, у которых даже лучшие, на первый взгляд, поступки проистекают из отвратительных и фальшивых побуждений. Что должно из этого следовать? Презрение или ненависть к человечеству! Но это ли цель нашего пребывания на земле? Ведь и без того есть наклонность стать ипохондриком или мизантропом, так зачем же поощряют или развивают подобного рода изображениями эти наклонности!

Итак, я повторяю, что, по моему убеждению, это жалкая книга, обнаруживающая большую испорченность ее автора. Характер капитана намечен удачно. Когда я начал это сочинение, я надеялся и радовался, думая, что он и будет, вероятно, героем нашего времени, потому что в этом классе есть гораздо более настоящие люди, чем те, которых обыкновенно так называют. В кавказском корпусе, конечно, много таких людей, но их мало кто знает; однако капитан появляется в этом романе как надежда, которой не суждено осуществиться.

Господин Лермонтов оказался неспособным представить этот благородный и простой характер; он заменяет его жалкими, очень мало привлекательными личностями, которых нужно было оставить в стороне (даже если они существуют), чтобы не возбуждать досады.

Счастливого пути, господин Лермонтов, пусть он очистит себе голову, если это может произойти в среде, где он найдет людей, чтобы дорисовать до конца характер своего капитана, допуская, что он вообще в состоянии схватить и изобразить его».
(письмо императора Николая I к жене от 12 (24) июня 1840 г.)

Критик С. П. Шевырев:

«Где причина того, что Печорин переживает томительную скуку и непомерную грусть духа, где  причина его апатии?… в западном воспитании, чуждом чувству веры. …Печорин не герой нашего времени… если явления, подобные Печорину, типичны для Западной Европы и выражены в произведениях Гете и Байрона, то в России этой болезни нет. Печорин только герой фантазии Лермонтова, в нем нет ничего русского. ..»

(С. П. Шевырев, журнал «Москвитянин», 1841, № 2. «О герое нашего времени»)

Н. Г. Чернышевский:

«…Да ведь он  [Печорин] скучает: почему же от скуки не вести ему дневника? Настоящее наводит на него тоску; будущее безотрадно: как же ему не возвращаться мыслью к прошедшему? И ведь эгоизм силен в Печорине; а чем более развит эгоизм в человеке, тем больше думает он о своей личности и о всем, что до нее касается. Кажется это очень просто; да притом и сам Печорин объясняет это…»

В. Г. Белинский:

«…Вот книга, которой суждено никогда не стариться, потому что при самом рождении ее она была вспрыснута живою водою поэзии! Эта старая книга всегда будет нова…»

С. Т. Аксаков:

«…Я прочел Лермонтова «Героя нашего времени» в связи и нахожу в нем большое достоинство. Живо помню слова Ваши, что Лермонтов-прозаик будет выше Лермонтова-стихотворца. ..»
(из письма С. Т. Аксакова к Н. В. Гоголю, 1840 г.)

В. В. Кюхельбекер:

«…В последние дни прочел я… «Героя нашего времени» (…) Лермонтова роман — создание мощной души: эпизод «Мери» особенно хорош в художественном отношении; Грушницкому цены нет,— такая истина в этом лице; хорош в своем роде и доктор; и против женщин нечего говорить… а всё-таки! Всё-таки жаль, что Лермонтов истратил свой талант на изображение такого существа, каков его гадкий Печорин…»
(«Дневник В. К. Кюхельбекера», ред. В. Н. Орлова и С. И. Хмельницкого. Л., 1929)

H. В. Гоголь:

«…Никто еще не писал у нас такою правильною, прекрасною и благоуханною прозою. Тут видно больше углубленья в действительность жизни — готовился будущий великий живописец русского быта…»  
(Н. В. Гоголь «Выбранные места из переписки с друзьями», 1846 г.)

И. А. Гончаров:

«…Чацкий, как личность, несравненно выше и умнее Онегина и Лермонтовского Печорина. Он искренний и горячий деятель, а те — паразиты, изумительно начертанные великими талантами, как болезненные порождения отжившего века. Ими заканчивается их время, а Чацкий начинает новый век — и в этом все его значение и весь «ум».

И Онегин, и Печорин оказались неспособны к делу, к активной роли, хотя оба смутно понимали, что около них все истлело. Они были даже «озлоблены», носили в себе и «недовольство» и бродили как тени с «тоскующею ленью». Но презирая пустоту жизни, праздное барство, они поддавались ему и не подумали ни бороться с ним, ни бежать окончательно. Недовольство и озлобление не мешали (…) Печорину блестеть интересной скукой и мыкать свою лень и озлобление между княжной Мэри и Бэлой, а потом рисоваться равнодушием к ним перед тупым Максимом Максимычем: это равнодушие считалось квинт-эссенцией дон-жуанства. Оба томились, задыхались в своей среде, и не знали, чего хотеть. Онегин пробовал читать, но зевнул и бросил, потому что ему и Печорину была знакома одна наука «страсти нежной», а прочему всему они учились «чему-нибудь и как-нибудь» — и им нечего было делать…

…Онегины и Печорины — вот представители целого класса, почти породы ловких кавалеров, jeunes premiers*. Эти передовые личности в high life** — такими являлись и в произведениях литературы, где и занимали почетное место со времен рыцарства и до нашего времени, до Гоголя…»
(* — первых любовников (франц.), ** — в высшем свете (англ.))

И. С. Тургенев:

«…Из Пушкина целиком выработался Лермонтов, та же сжатость, точность и простота. Но у Лермонтова кое-где проглядывает рисовка, он как будто красуется (…). В «Княжне Мэри» есть точно отголосок французской манеры. Зато какая прелесть «Тамань»!..»
(А. Луканина «Мое знакомство с Тургеневым»)

А. П. Чехов:

«…Может быть, я и не прав, но лермонтовская «Тамань» и пушкинская «Капитанская дочка», не говоря уж о прозе других поэтов, прямо доказывают тесное родство сочного русского стиха с изящной прозой…»
(Письмо А. П. Чехова к Я. П. Полонскому от 18 января 1888 г.)

«…Я не знаю языка лучше, чем у Лермонтова,— говорил он не раз.— Я бы так сделал: взял его рассказ и разбирал бы, как разбирают в школах, по предложениям, по частям предложения. .. Так бы и учился писать…»
(С. П. Щукин «Из воспоминаний об А. П. Чехове». Сборник «Чехов в воспоминаниях современников» 1960 г.)

«…[Чехов] любил разговоры о литературе. Говоря о ней, часто восхищался Мопассаном, Флобером, Толстым. Особенно часто он говорил именно о них да еще о «Тамани» Лермонтова. Не могу понять,— говорил он,— как мог он, будучи мальчиком, сделать это! Вот бы написать такую вещь да еще водевиль хороший, тогда бы и умереть можно!..»
(И. А. Бунин. Чехов. В сборнике «Чехов в воспоминаниях современников» 1960 г.)

«…действительно есть прекрасные вещи <…> Чудесный рассказ! Во всей нашей литературе я знаю только еще один такой, это «Тамань» Лермонтова…»
(А. Серебров (Тихонов). О Чехове. В сборнике «Чехов в воспоминаниях современников» 1960 г.)

А. Н. Толстой:

«…Лермонтов-прозаик — это чудо, это то, к чему мы сейчас, через сто лет, должны стремиться, должны изучать лермонтовскую прозу, должны воспринимать ее как истоки великой русской прозаической литературы. ..

«…Лермонтов в «Герое нашего времени», в пяти повестях: «Бэла», «Максим Максимыч», «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист», связанных единым внутренним сюжетом — раскрытием образа Печорина, героя времени, продукта страшной эпохи, опустошенного, жестокого, ненужного человека, со скукой проходящего среди величественной природы и простых, прекрасных, чистых сердцем людей,— Лермонтов в пяти этих повестях раскрывает перед нами совершенство реального, мудрого, высокого по стилю и восхитительно благоуханного искусства. Читаешь и чувствуешь: здесь всё — не больше и не меньше того, что нужно и как можно сказать. Это глубоко и человечно. Эту прозу мог создать только русский язык, вызванный гением к высшему творчеству. Из этой прозы — и Тургенев, и Гончаров, и Достоевский, и Лев Толстой, и Чехов. Вся великая река русского романа растекается из этого прозрачного источника, зачатого на снежных вершинах Кавказа.»
(Речь на торжественном заседании памяти М. Ю. Лермонтова, 15 октября 1939)

С. З. Бураковский:

«В романе своем «Герой нашего времени» Лермонтов, подобно Пушкину в «Евгении Онегине», задумал представить характеристику русского современного общества.

Главное лицо романа — молодой человек Печорин, путешествующий с целью отыскать себе таких наслаждений, которые бы не могли его пресытить. Но ему это не удается. Получив только светское образование, притом незнакомый с трудом, Печорин не мог найти себе серьезной деятельности и потому искал только случая удовлетворять свои мелкие страсти… веселиться до полного пресыщения.

Но Печорин во всяком случае выше Онегина именно потому, что его нередко занимают вопросы ума, он вдумывается в свою жизнь, сознает по крайней мере, что и его существование должно иметь какую-нибудь цель. <…>

Роман Лермонтова отличается необыкновенным разнообразием и занимательностью сцен, определенностью характеров, и верным изображением многих сторон тогдашней общественной жизни.»
(С. З. Бураковский, «Хрестоматия новой русской литературы», 1871 г. )

Это были отзывы критиков о романе «Герой нашего времени» Лермонтова: отзывы современников, выдающихся личностей XIX-XX вв.

Смотрите: Все материалы по роману «Герой нашего времени»

Hero of My Time (2018)

• Awards
  • 1 win & 4 nominations

Photos

Top cast

Evgen Bushmakin

• Zhorik

Oleh Shevtsov

• Oleg
• (as Олег Шевцов)

Александр Ярема

Александр Артеменко

Валентина Бойко

Евгений Бургела

Людмила Гордиенко

902 Елена

Дима Коах5

Natalia Libet

Kyrylo Myshkin

Petro Pastuhov

Ekaterina Shevchenko

Marina Shevchenko

Oleh Shushpannikov

Serhii Tytiuk

Oleg Yakimenko

Natalka Yakymovych

• • Tonya Noyabrova
• • Tonya Нояброва
• Весь актерский состав и съемочная группа
• Производство, кассовые сборы и многое другое на IMDbPro

Еще

My Thoughts Are Silent

Homeward

The Strayed

Rhino

Stop-Zemlia

Cyborgs: Heroes Never Die

I Work at the Cemetery

Atlantis

When the Trees Fall

The Inglorious Serfs

Дикие поля

Цензура

Сюжетная линия

Отзывы пользователей4

Обзор

Избранный обзор

10/

10

Правдивое изображение нашей жизни

Фильм серьезнее, чем я думал. В легкой и художественной форме он ведет нас сквозь реальность. Красивые картинки, хороший саундтрек.

helpful•4

0

• diana-melikian
• Dec 7, 2019

Details

• Release date
  • September 20, 2018 (Ukraine)
• • Ukraine
• • Официальный Facebook
  • Официальный сайт (Украина)
• • Ukrainian
• Also known as
  • Heroi moho chasu
• • Kyiv, Ukraine
• Production companies
  • Creative Boutique Films
  • Ukrainian State Film Agency
• See больше кредитов компании на IMDbPro

Кассовые сборы

Технические характеристики

• 1 час 20 минут

Новости по теме

Внести вклад в эту страницу

Предложить отредактировать или добавить отсутствующий контент

Top Gap

Под каким названием Hero of My Time (2018) был официально выпущен в Канаде на английском языке?

Ответ

Theo Dombrowski Reviews Hero нашего времени от Naben Ruthnum

Герой нашего времени
от Naben Ruthnum

Toronto: PenguNAND. 22 доллара США / 9780771096501

Отзыв Тео Домбровски

*

Возьмите популярный опрос о том, кто лучше всего представляет собой «героя нашего времени», и вы можете ожидать, что среди ответов будет лауреат Нобелевской премии мира или миллиардер-филантроп. Задайте тот же вопрос с саркастическим закатыванием глаз, сильно опираясь на « наше время », вы можете получить в качестве ответа немного глупого 28-летнего веб-мультимиллионера, бросившего школу, или вы можете получить харизматичного и безжалостного корпоративного лидер, питаемый отупляющей риторикой. Возможно, однако, вы могли бы получить ненавязчивого человека из «видимого меньшинства», осторожно прокладывающего свой путь среди сильных и безжалостных. В этом романе Набен Рутнум создает всех трех персонажей — и других возможных претендентов на титул — в то же время направляя третьего из них взять на себя управление повествованием.

В 1840 году русский писатель Михаил Лерментов опубликовал роман «Герой нашего времени». Тот факт, что Лерментов сделал своего «героя» байроническим циником, красноречиво говорит о взглядах Лерментова на современное ему общество. Тот факт, что Рутнум использует то же название, заставляет его читателей сосредоточить свой взор не только на судьбе и судьбе его «героя» — или, возможно, героев, — но на мире, как он есть. Сейчас.

Набен Рутнум, Карри: еда, чтение и гонки (2017)

В своих двух предыдущих романах Рутнум решил писать «триллеры» под именем Натан Рипли, тем самым дистанцировавшись от написания «Карри», которого можно было бы ожидать от автор под своим настоящим именем. В Карри: еда, чтение и гонки , однако, как следует из названия, он выбрал противоположную тактику. В некоторых ключевых аспектах его новый роман представляет собой слияние двух подходов: его рассказчик (и другие главные герои) выходцы из Южной Азии, однако сюжет изобилует именно тем триллером, который, по словам Рутнэма, он хотел бы получить в одном из интервью. использовать в «литературном романе».

Поначалу неуловимое, нарастающее напряжение очень хорошо показывает писателя-триллера за работой. Его главный герой даже немного похож на героя триллера. Надеясь найти компрометирующие улики против своего нового безжалостного босса Оливии Робинсон, Осман Шах предпринимает мучительные поиски в глуши. Чрезвычайно опасный побег и, впоследствии, сложный план по привлечению неожиданных союзников для организации публичного уничтожения ведут к решающей конфронтации, раздираемой драматическими вызовами, встречными вызовами и сменой власти. И, чтобы усилить напряжение, Рутнум наполняет свой сюжет многими образами антиутопической сатиры: на протяжении всей истории, но в особенности на последних страницах, он вызывает кошмарную атмосферу ужасной антиутопии.

Набен Рутнум. Courtesy Malahat Review

Однако, чтобы вести своих читателей по этим американским горкам, Рутнам создал замечательного рассказчика Османа, который, возможно, является таким же центром притяжения книги, как и сюжет. По общему признанию, Осман сначала производит впечатление среднего «антигероя». По словам его когда-то любовницы и лучшей подруги Нены, «ты посредственный, приятный индоканадец, идеальный союз культур через дефис, чтобы вызвать нулевой интерес…». По его собственным словам, «надежно я все испортил» и, более того, резко вздыхает: «Прочтение тысяч романов научило меня тому, что я трус». Еще более резко он чувствует себя практически угасшим в глазах напористых мужчин, тех, кто «видел в таких, как я, бродячие внутренности, обнаженную нервную систему, до неприличия живую, но не имеющую места в этой среде».

Это совсем не помогает, поскольку Осман продолжает настаивать — с тревожным удовольствием — он физически отвратительный, толстый, потный и вонючий. Безжалостно, повторяясь, он задерживается на своих самых отталкивающих качествах: «мое маслянистое лицо, пропитанное заварным кремом кожного сала, и вонь прокисшего феромона моллюска, которая дрейфовала сквозь беспомощную ткань над моими подмышками».

Как будто для того, чтобы подчеркнуть, насколько он отличается от настоящего «героя», он признается в фантазии о спасении Нены в сценарии, где «моё тело стало текучей массой смертоносного движения» — только для того, чтобы решить, что Нена установила его, чтобы разоблачить его «неспособность сделать что-либо полезное, защитное или сильное». Это «герой нашего времени»?

И еще. И все еще. Если бы Рутнум придерживался такого обращения с Османом на протяжении всей книги, читательский опыт был бы ограниченным. Вместо этого он использует союзника Османа по совместительству, Викрама, чтобы бросить вызов вводящей в заблуждение внешности Османа как просто кажущейся «одной чертовой большой пустышки, которую вы замазываете шутками и отмахиваниями…». На самом деле, утверждает Викрам, поведение Османа предполагает «глубину», которая «обязательно должна маскировать боль и настоящее дерьмо». И Викрам прав — Рутнум убеждается, что мы провели с Османом достаточно времени, чтобы понять, что он прав.

Find You in the Dark (2018)

Дело в том, что — и во многих отношениях это самое сильное влияние книги — Осман все чаще проявляет себя способным на непритязательную, но искреннюю любовь, в первую очередь к Нене, но также в память о его мертвом, отчужденном отце и о его чудесно живой, но также отчужденной матери (самый очаровательный персонаж в книге). Снова Рутнэм раскрывает темную сторону своего главного героя через слова кого-то из близких ему людей, Нены: она не только показывает версию тела Османа как выдумку, но также, как она говорит, что он больше всего «хочет выйти из себя и в что-то другое.» В отрывке в конце книги, прекрасно напоминающем столь прославленное завершение шекспировской девятой0208 The Tempest , Осман уходит за свою собственную историю, «позволяя исчезнуть любой личности, которой я обладал в публичной или личной реальности». Как? Его ответ трогательный и волнующий. Как герой нашего времени Осман, в конце концов, не так уж и разочаровывает: он исчезнет, ​​«сказав мою последнюю длинную пьесу, положив ее перед вами и исчезнув за ней».

«Ты»? «мой последний длинный кусок»? О чем он говорит? Рутнэм не дает явных ответов на эти вопросы, но он постарался сплести интригующую ткань «мета»-вымысла по всему повествованию. В одном отрывке Рутнэм заставляет Османа говорить о своих взглядах на романы. По его словам, несмотря на всю тягу к «человеческим урокам» в романах, «эстетика, цель и искусство… вот истинная суть этих чертовых вещей». Он ворчит, что большинству читателей «требуется теплая, яркая капсула любой идеи, ситуации». Однако, по его собственным словам — и именно здесь наводит на размышления связь между Рутнумом и Османом — Осман говорит: «Я мог найти и скрыть себя в романах». Если бы он добавил: «Но эта тень могла бы приобрести размеры только в том случае, если бы я лгал, чтобы казаться хуже, так же, как я лгал, чтобы казаться лучше», — это, несомненно, заставило бы вдумчивого читателя сесть по стойке смирно. И, если этого мало, о тех самых субстанции и мысли о романах, — добавляет Осман, — единственная мудрость в книгах — это явная борьба за понимание глубоко прочувствованных теорий, выдвигаемых с дрожащим мужеством только для того, чтобы быть отмененными или исправленными сюжетом или более мудрым или не менее глупым характер…. » Он мог предложить героя похуже, чем «не менее глупый персонаж».

Воздействие этих мыслей в этот момент повествования тем сильнее, что Рутнэм (вспоминая Китса) «дразнил нас из мыслей», делая крошечные уколы в наше ощущение вымышленной «реальности» романа. Иногда Осман намекает, что то, что мы читаем, является чем-то вроде автобиографического рассказа: «Я все записал, насколько помню…» Однако позже Нена говорит, что едва узнает себя в том, что он цитирует. говоря. Совершенно не помогает правильно упорядочивать реалии тот факт, что Осман сообщает, что большую часть того, что он пишет, он читает по телефону на голосовую почту своей матери, включая «отрывок о Нене, который не сохранился в этом черновике».

Набен Рутнум вырос в Келоуне и сейчас живет в Торонто. Фото любезно предоставлено Twitter

Во все это Рутнэм время от времени вставляет призрачное «вы»: «Я не могу объяснить вам,… что цель этой части истории — добавить к вашему знанию о ней». Читатели таких недавних романов, как « Актриса » Энн Энрайт, обладательницы Букеровской премии, будут готовы к такого рода загадкам от второго лица. Хотя «вы» в основном вежливо сидит на заднем плане как своего рода фигура «дорогой читатель», это не всегда так. Фактически, в какой-то момент «вы» «разочаровываетесь в том, что кажется моей манией избегания» — что, кстати, кажется удивительным, учитывая разрушительную близость откровения Османа. На самом деле его заявление о том, что он не может писать с «невидимой тонкостью», а вместо этого должен «писать так, как я шучу», похоже, относится к совершенно другому типу письма, отличному от того, что для большей части этого романа создает Рутнэм.

Наоборот. Дополнительным качеством письма, которое уже должно быть очевидным, является его явная живость. Рутнам и его творение Осман явно увлечены языком. Некоторым читателям может показаться, что, хотя книга больше всего посвящена раскрытию себя, героического или иного рода, почти так же центрально она посвящена языку. Глухой читатель многое упустит. Противоположные будут очарованы.

Некоторые из самых поразительных выражений звучат в собственном голосе Османа. Как рассказчик, проницательно проницательный и изобретательный, он часто бывает веселым. Описывая, как пастор церкви сторонников превосходства белой расы покидает кафедру, он сообщает о том, как он «ловил резиновый палец одного из своих Hush Puppies на губе сцены на тревожный момент… и [устанавливал] пронзительный зрительный контакт с Неной и меня, примеряя одну из обволакивающих улыбок, о которых я читал у Диккенса». Да, временами его экстравагантность воображения вырывается из торжественной ясности, но эффект может быть замечательным. Вот что он говорит о слегка глуповатом миллиардере, сентиментально погрязшем в ложном горе: «Его дрожащая человечность оторвала твердую плоть от его скелета, повергнув его в постоянную дозвуковую дрожь, где он, казалось, разлетался на части, пока не прозвучал вдохновляющий лозунг или воспоминание. из-за какой-то огромной суммы денег его электроны сгруппировались вокруг своих протонов». Экстравагантно, да… но блестяще.

Немецкое издание книги Find You in the Dark

Сравнения Османа особенно забавны, опять же потому, что они сочетают проницательную наблюдательность с поразительной изобретательностью. Так, например, он описывает свою мать, одетую в южно-азиатскую одежду, «выглядящую столь же спокойной, как актриса на пенсии, или автор кулинарных приключений, или сценарист «Торговца слоновой кости», которую фотографируют для журнала 1980-х годов, который будет изобиловать такими словами, как матрица и старейшина. ” Точно так же он говорит о приемной: она «выглядела так, как будто ее камень за камнем перестроили из аскетически-эстетической комнаты смирения на пенсии какого-то насилующего империю шотландского промышленника».

Так писать весело. Очень весело. В то же время, однако, Рутнум явно хочет задокументировать язык, который далеко не забавен, хотя и забавен. Немногие романы где-либо написаны с такими неимоверно длинными 90 208 90 209 кусками диалога. Это не потому, что, несомненно, Рутнум не умеет писать быстрые обмены. Тем не менее, он очень хочет в гипнотически захватывающих деталях объяснить, как можно использовать язык в качестве оружия. Прежде всего, это язык «питча» — слово, которое само неоднократно встречается на протяжении всего романа. Особенно в корпоративном мире этот язык может опираться на жаргон советов директоров так же, как и на самопомощь или тарабарщину в духе Опры. Будь то публичная или частная презентация, это вряд ли имеет значение. Даже в захолустной расистской церкви язык безжалостно вырывается изо рта адепта, накладывая парализующие чары на своих — по-видимому — беспомощных жертв.

Часть того, что источает Рутнум, является узнаваемым жаргоном — такие слова, как «нано-инфлюенсеры», «авансовая нагрузка», такие выражения, как «вы участвуете в создании этого дубля» или «[Я] подумал, что вы были бы признательны за то, чтобы быть на борту лицом- к лицу.» Даже относительно безобидные персонажи, такие как Нена, на работе могут использовать риторику. Когда ее посылают сделать «питч» потенциальному инвестору, смехотворно богатому и смехотворно молодому предпринимателю, нелепо прозванному Броуди Биглем, она соблазнительно излучает «поток болтовни, исходящий из комбинации приложений для медитации и органических симуляторов Adderall». Ее уловка работает. Броуди пойман. [Если вам интересно, Adderall — это лекарство от СДВГ].

Набен Рутнум. Предоставлено Трансатлантическим агентством

Так же важно, как и сам язык, психологическое заклинание адепта. Мрачно оценивая эффективность того, кто делает предложение потенциальным клиентам, используя «правильные неглубокие погружения в стыд и корпоративный самоанализ», Осман добавляет, что это «важнейший инструмент продаж и мотивации». Однако вместо того, чтобы обобщать или даже анализировать многие из этих длинных речей, Рутнэм сообщает их абзац за абзацем, страницу за страницей. Читатели не могут не вовлечься в чары риторики, даже чувствуя при этом не только веселье, но и отвращение. Оливия Робинсон, сначала когда она восходит к власти, а затем, когда она пользуется своей властью, является настоящей звездой на небосклоне такого рода использования языка. Даже ее личное обращение к Осману занимает несколько страниц, одновременно используя язык комплиментов и тактику расчленения.

На самом деле, одно из качеств такого рода риторики корпоративного мира, которая, кажется, больше всего очаровывает автора, — это то, как она может тянуть одновременно в двух противоположных направлениях. Это особенно верно, поскольку те, кто владеет риторикой, занимают позицию проникновения в личность своей жертвы. Заманивает ли Нена в ловушку Броуди или Оливия разоблачает Османа, такая дерзкая фальшивая близость в руках Руснама восхитительно ужасна. Говорит Оливия Осману: «Ты линяешь. Вы становитесь. Это красиво и это больно. Я думаю, что в настоящее время вы ищете разрешения выйти из образа, созданного вашими родителями для вас…» До определенного момента эта тактика работает. Как позже признается Осман, «не было ничего, что я любил больше, чем когда мне говорили, кто я такой».

Помимо ошеломляющей силы такого рода риторики, естественно, скрывается двуличие. На самом деле то, что Рутнэм делает с языком, очень похоже на то, что он делает с повторяющимися, безжалостными двуличными отношениями «нашего времени». Будь то внутри корпоративного мира или за его пределами, авторские персонажи фальшивы. Даже Нена Задех-Брот, в целом сочувствующая, придумала фальшивое имя, потому что «оно звучало старомодно, панкультурно и неуместно». В своем рекламном предложении Броуди она говорит ложь за ложью (часто абсурдной), включая веселую версию ее преследования от рук иранских цензоров. Викрам Чандра, прикованный к инвалидной коляске коллега, стремящийся к власти, как и многие другие, также выдумывает фальшивое прошлое, распространяя слухи о «детской болезни трущоб». Аджит, отец Османа, выдумал все прошлое, «поток между Индией и Пакистаном в его происхождении, который в конечном итоге стал местом его собственного изобретения». Аджит даже пытался заручиться помощью своего сына, чтобы написать «фальшивые мемуары». Как однажды выразился Осман: «Все лгут» — даже, как оказалось, его собственная чудесная мать. И, как он говорит Броуди, «Каждая компания, которую ты создал, — это чушь собачья… Твой талант заставляет людей верить, что ты не можешь быть таким глупым, каким кажешься». Соответственно, в «наше время» самая большая лгунья, Оливия Робинсон, является и самым большим успехом.

Твоя жизнь принадлежит мне (2019)

Что делает такое двуличие таким опасным, так это его кровная связь с беспощадной жестокостью. Чтобы напомнить себе, что Рутнэм очень хорошо держит руку на пульсе современных нравов в этом отношении, нам нужно лишь учесть огромное увлечение такими шоу, как Наследие, его зрители подобны маленьким птицам в джунглях, загипнотизированным змеями, намеревающимися их поглотить. С самого начала воздух пахнет опасностью. В своем описании первого собрания компании романа он пишет: «По комнате прошла дрожь надвигающегося угона самолета…». Вскоре последует клиническое иссечение одной жертвы за другой из «ААП», компании edutech, на которой основан сюжет. Персонаж по имени Лотти пишет электронное письмо с угрозами, за которым «стоят не только Элоди Чан, которая скоро будет уничтожена, или слабеющий авторитет Хэллорана, но и правление, истинные центры власти ААП» — настоящая власть, то есть «до восхождения Оливии». Осман спокойно добавляет: «Лотти дадут выходной пакет еще до декабря». И так от одной встречи, речи и электронного письма к другой: позиции власти то исчезают, то появляются по мере того, как маневры и контрманевры производят одного победителя, одну жертву за другой. Эта благопристойная бойня происходит в атмосфере многоголового страха. Это может быть «сбор» компьютерных файлов ИТ-отделом или явное обращение с «новыми сотрудниками»: «нам приятно учить их бояться». Мускулистые головорезы в водолазках, которые выталкивают неудобного оратора со сцены на крупнейшем публичном собрании Оливии, — лишь самый физический пример того, что происходит повсюду.

И становится еще хуже. Когда страх порождает страх, расизм скажет свое слово. Ранее воздерживаясь от романа «Карри», Рутнэм здесь берется за тему прямо. С самого начала явно что-то не так: Осман начинает роман, разыгрывая (оперативное слово) для некоторых сбитых с толку коллег по конференции анекдот, в котором он стал мишенью на расовой почве со стороны службы безопасности ВВС. В мгновение ока (очень белая) Оливия разбирает его историю. А как насчет того факта, что он обладает властью, говорит она, благодаря «угрозе», создаваемой его коричневой кожей?

Однако, чтобы мы не подумали, что роман собирается разоблачить дерзкий расизм, Рутнэм просит Оливию извиниться и почти одновременно воспользоваться «статистикой идеального разнообразия» всей компании. Поначалу действительно кажется, что чувство расизма Османа в основном иронично, особенно когда он разоблачает глупо либеральные объятия косвенного расизма. В какой-то момент он говорит нам: «Ни одна из рас Лотти не была [sic] достаточно маргинализированной, чтобы помочь ей пережить период продления контракта». Для Османа шутка заключается в смехотворно дезинформированном отношении тех, кто ценит «удобоваримую экзотику». Броуди, например, наслаждался в иммигрантах «рассказами об угнетении, оставленном позади, о скромной славе работы, рассказанными в легком комфортном американском тоне с редкими акцентированными именами собственными, сияющими теплом пустыни». И, что еще хуже, расово настроенные члены AAP обычно принимают расизм: Осман отмечает, что Нена «принимает правильную степень раболепия… молчаливое требование быть темнокожей, работающей на Оливию Робинсон».

Набен Рутнум. Предоставлено AAWW

Если на этом остановиться, то расизм в романе послужит главным образом тому, чтобы разоблачить очередной излом извращенных ценностей корпоративной культуры. Рутнум следит за тем, чтобы он не останавливался на достигнутом: наоборот, по мере того, как сюжет ускоряется, он раскрывает все более и более темные потоки расизма, подпитывающие целую идеологию превосходства белых. Во-первых, это принимает форму разглагольствования на церковной службе. Один из прихожан — отец Оливии, что важно, — призывает тех, кто обладает высшим интеллектом, «продолжать строить Его Царство на пропитанном нечистотами основании этой земли». Что еще хуже, это проникает во всю компанию, которую возглавляет Оливия. В одной из самых восхитительно ужасных сцен в книге Оливия почти успешно пытается соблазнить Османа, чтобы тот признался, что он тайный мусульманин. Позже, однако, Осман, что характерно, отказывается видеть в этом происшествии что-то иное, кроме забавного: «Прежде чем она смогла осуществить первое принудительное обращение в ислам со стороны тайного владельца [Оливии] захолустной вашингтонской церкви», ее прерывают и принуждают, с удовлетворительным бафосом, чтобы обсудить «рассадку». На публике она говорит о способности своей компании «возвышать» все меньшинства, в том числе «цветных», но ирония Османа остается неизменной: «Она заставила меня на секунду серьезно подумать о том, чтобы принять Аллаха».

Остается неясным, оскорбляет ли Рутнум больше расизм в корпоративном мире или угрозу принижения наиболее фундаментальных принципов гуманизма в колледжах. В то время как расизм в значительной степени косвенный, заявленная цель компании, которая управляет заговором, таковой не является: цель «AAP» — монетизация гуманитарного образования до такой степени, что оно становится не чем иным, как бизнесом и, кроме того, электронным бизнес — больше, как могут мрачно заметить некоторые читатели, чем уже есть. Приход пандемии Covid может сбить с толку некоторых читателей сатирической точки зрения Рутнума, по крайней мере, в той мере, в какой большая часть образования, включая высшее образование, была вынуждена стать виртуальной. В своем романе автор признает этот эффект пандемии, даже показывая, как Осман оказывается в изоляции. Однако суть остается прежней. Традиционные колледжи, выражаясь футуристическим новоязом, должны быть заменены «колледжами-разрушителями, которые будут поставлять постоянно обновляемые учебные программы и личный интерфейс с предметными экспертами в базу подписок…».

Что делает Османа «героем нашего времени», так это тот факт, что вместо того, чтобы бросить вызов этой угрозе, он предпочитает работать в компании, которая ее продвигает, и действительно разбогател на ее спине. Однако вместо того, чтобы оставлять критику этой бизнес-модели скрытой, Рутнэм делает так, чтобы критика была явной. Таким образом, отец Османа, ныне мертвый (что весьма символично), становится выразителем самого резкого анализа романа «нашего времени». В том, с чем мы сталкиваемся сейчас, по словам отца Османа (и, как мы предполагаем, Рутнэма), мы можем винить «рынок, техно-капиталистическую дикость, отвратившую общество от гуманитарных наук, разросшуюся мощь и размер административной делений, на притоке денег с других берегов и господстве финансовых идеалов, превративших [нашу] сократову рощу в учебно-производственный комплекс».

О влиянии этого романа многое говорит тот факт, что не Аджит, а Осман является нашим героем. Вместо того, чтобы дать нам руководство по спасению мира с четкими целями, Рутнэм помещает нас в компанию человека, который фильтрует опыт своего времени таким образом, что у нас остается сильное чувство как самых темных теней, так и, в конце особенно, совпавший с задумчивым уходом Османа от него, его бликов.

*

Тео Домбровски

Родился на острове Ванкувер, Тео Домбровски вырос в Порт-Алберни и учился в Университете Виктории, а затем в Новой Шотландии и Лондоне, Англия. Получив докторскую степень по английской литературе, он вернулся, чтобы преподавать в Королевских дорогах, Университете Виктории и, наконец, в колледже Лестера Пирсона в Метчосине. Он также изучал живопись и рисунок в Школе изящных искусств Банфа и в UVic. Посетите его сайт здесь. Примечание редактора:  Тео написал и проиллюстрировал несколько путеводителей по прибрежным прогулкам и походам, в том числе Secret Beaches of the Salish Sea (Heritage House, 2012), Seaside Walks of Vancouver Island (Rocky Mountain Books, 2016), Family Walks and Hikings of Vancouver Island (RMB, 2018, обзор Криса Финк-Дженсена) ), а также  Когда бэби-бумеры уйдут на пенсию . Недавно он рецензировал книги Ровены Рэй, Камала Аль-Солейли, Брюса Боуга, Рахели Наибзады, Генки Фергюсона, Кита Фрейзера и Мэтью Соулза. Тео Домбровски живет в заливе Нанус.

*

Обзор Британской Колумбии

Издатель и редактор: Ричард Маки

Ранее Обзор Ормсби, Обзор Британской Колумбии — это онлайновая служба журналов для авторов и читателей Британской Колумбии.