«Юность» герои повести, характеристика, внешность, характер персонажей :: Сочиняшка.Ру
Повесть «Юность» (1857) — продолжение «Детства» и «Отрочества». Главный герой трилогии становится студентом университета, заводит новые знакомства, влюбляется, совершает ошибки.
Главные герои повести Толстого «Юность»
Николай Иртеньев (Николенька) — отпрыск графской фамилии. Ему скоро семнадцать, он готовится к поступлению в университет, но без особого рвения. Больше всего юношу интересует нравственное совершенствование. В связи с этим герой наметил большую программу личностного роста. Реальная жизнь его расходится с планами жить нравственно, в трудах. Николай составляет «Правила жизни», старается не отклоняться от них, но ошибки и падения неизбежны.
После сдачи экзаменов Иртенев становится студентом математического факультета. Самая большая радость для него заключается не в перспективе изучения наук, а в обретении собственных дрожек с лошадью и получении свободы, так как он теперь «большой».
Николеньку не миновали искушения «взрослой» жизни, котороые привели его к разочарованию.
Юноша руководствуется в оценке людей их соответствием comme il faut (держать себя как подобает) — понятию, навязанному воспитанием и обществом. Оно подразумевает отличный французский, ухоженные ногти, хорошие манеры, равнодушие и презрительную скуку в лице. Если у кого-то были короткие ногти, то герой уже был предубеждён против этого человека.
Среди студентов тоже были не комильфо, но Николенька увидел, что эти молодые люди поступили в университет без гувернёров и репетиторов, отвечая на экзаменах лучше юного графа. Повесть заканчивается провалом Иртенева на экзамене и его отчислением из университета. Пережив этот удар судьбы, герой мало-помалу успокаивается и вновь берётся за «Правила жизни» с намерением ничего дурного не совершать.
Володя – старший брат Николая Иртенева. По старшинству своему к младшему брату относится снисходительно и насмешливо. Натура увлекающаяся, пылкая.
Дмитрий Нехлюдов — князь, друг Николеньки Иртенева. Он высокого роста, красотой не наделён, но интересен. С главным героем он сходится в характере (так же стыдлив и застенчив), в интересах, в стремлении к самосовершенствованию. Нехлюдов знакомит друга со своей семьёй, Любовью Сергеевной, на которой намерен жениться, делится с ним планами своей жизни.
Второстепенные герои повести Толстого «Юность»
Граф Пётр Александрович Иртеньев (Папа) — отец Николеньки, вдовец, женившийся во второй раз. Человек гордый, на котором лежал отпечаток рыцарства века минувшего. На представителей нынешнего века он смотрел с презрением.
Сонечка Валахина – первая любовь Николеньки, когда-то встреченная им в возрасте двенадцати лет. Спустя годы, он встречает её снова, уже подурневшую, но с теми же прелестными глазами и той же весёлой улыбкой. Николенька увлекается вновь.
Авдотья Васильевна — вторая жена Петра Александровича, мачеха Николая. Страстно любит мужа, стремится добиться его любви. Мачеха молода и красива при гостях, но немолода и неряшлива без гостей. Неопрятностью отталкивает Николая. Гоняясь за любовью мужа, А. В. делал всё, что было неприятно тому. Отношения супругов заканчиваются тихой ненавистью.
Зухин — восемнадцатилетний студент, из разночинцев. Очень умный, много знает. Он не из общества людей comme il faut, что сначала отвращало Н. Иртенева от З. и ему подобных. Постепенно герой открывает для себя, что Зухин разбирается в литературе лучше него.
В остальном разночинец тоже не уступает молодому аристократу, и даже превосходит его. Герой понимает, что не имеет никаких оснований смотреть на З. и его товарищей свысока.
Еще герои произведений:
Краткое содержание «Юности» Толстого: время выбора и ошибок
В 1857 году была напечатана повесть «Юность» Толстого. Краткое содержание двух предыдущих повестей, «Детство» и «Отрочество», придётся прочитать всем тем, кто хочет знать больше о главном герои «Юности». Повесть является частью псевдо-автобиографической трилогией.
Главного героя повести зовут Николай Иртеньев. В третьей части трилогии он представлен уже юношей. Николай готовится к вступительным экзаменам в университет. Для главного героя настало время всерьёз задуматься о своём будущем и о выборе жизненного пути. Иртеньев стремится к самодисциплине и нравственному самосовершенствованию.
Для этих целей он заводит специальную тетрадь, чтобы записывать свои жизненные принципы, которым он намерен неукоснительно следовать. Помимо этого, Николай исповедуется, стараясь вспомнить даже самые давние и уже забытые грехи. После исповеди главный герой чувствует себя родившимся заново.
Поступив в университет, Иртеньев ощущает себя взрослым и отправляется со своими друзьями в ресторан, чтобы отметить зачисление. Николай внимательно наблюдает за поведением своих знакомых. Дмитрий Нехлюдов – образец нравственности. Он не пьёт, не курит и не играет в азартные игры, как другие. Однако Николай решил подражать Дубкову и Володе. Главный герой пьёт шампанское и курит папиросу.
На следующий день Иртеньев отправляется с визитами к знакомым своих родителей. Отец считает, что его сын стал взрослым, а значит, должен привыкать к светской жизни. Николаю скучно в обществе малознакомых людей. Только с Дмитрием Нехлюдовым он может позволить себе быть собой. Дмитрий приглашает друга в своё имение.
После долгой душевной беседы с Нехлюдовым у главного героя появляется желание с ним породниться. Дмитрий может жениться на его сестре, или он сам женится на сестре Дмитрия. На следующий день главный герой едет в деревню, где придаётся детским воспоминаниям. Здесь он много размышляет о матери, о своём месте в этом мире и наслаждается всеми прелестями деревенской жизни.
Иртеньев-старший женился во второй раз. У детей не складываются отношения с мачехой. Через несколько месяцев после женитьбы отец Николая и сам начинает чувствовать ненависть к новой жене.
Николай разочарован своей студенческой жизнью, которую он представлял по-другому. Главный герой продолжает общение с Нехлюдовым, не пренебрегая при этом студенческими кутежами, за что Дмитрий его осуждает. Новые знакомые Николая не отличаются благонравием. Они ждут от жизни, прежде всего, удовольствий, не задумываясь над тем, каким образом они будут получены. Главного героя раздражает светское общение, которое он считает слишком лицемерным.
Под влиянием новых друзей Николай забывает об учёбе и увлекается погоней за удовольствиями. Результатом становится провал на экзаменах.
Иртеньев запирается в своей комнате, чувствуя стыд и отчаяние. Он разочарован жизнью и не хочет ни с кем разговаривать. Однажды Николай находит тетрадь, в которую записывал правила жизни. Юноша испытывает раскаяние и долго плачет. Николай решает следовать своим правилам и дальше. Но теперь он намерен никогда от них не отступать.
Характеристика персонажей
Николай Иртеньев
Главный герой повести невольно вызывает симпатию читателя. Николая отличается самостоятельность, которая возникла вследствие его продолжительного одиночества. Юноша растёт без матери. Отец постоянно занят. С сестрой можно обсуждать далеко не все темы. Главный герой принимает решение заняться самовоспитанием. Он испытывает острую потребность в нравственном стержне, без которого, по его мнению, невозможно прожить свою жизнь достойно. Религия становится для молодого человека одним из способов достигнуть нравственного идеала.
Николай верит, что искреннее раскаяние в грехах на исповеди сможет очистить душу. Однако религии оказывается недостаточно. Юноша начинает придумывать собственные правила, следование которым должно сделать его ещё совершеннее.
Как и многие молодые люди его возраста, Николай склонен быстро увлекаться и так же быстро разочаровываться. Студенческая жизнь кажется ему очередной ступенью к нравственному идеалу. Посещение «храма науки», как и посещения Божьего храма, должно возвысить главного героя, способствовать совершенствованию его моральных качеств.
Заблуждения о студенческой жизни
В реальности студенческая жизнь оказалась не такой, какой её ожидал увидеть Николай. Студенты не только далеки от нравственного идеала, они к нему и не стремятся. Главный герой пытается найти радость жизни в запретных удовольствиях, но и они, в конце концов, его разочаровывают и доставляют огромное количество хлопот.
В конце повести юноша приходит к выводу о том, что начал свой путь правильно, но затем сбился с него.
Николай ставит перед собой задачу вернуться на путь истинный. Главный герой вновь принимает решение осознанно и самостоятельно, не испытывая давления извне.
Дмитрий Нехлюдов
Николай бессознательно тянется к человеку, который соответствует его представлениям о нравственном идеале. Нехлюдов становится «альтер эго» главного героя. Но в отличие от Николая, Дмитрий не ставит перед собой цели приобрести высокие моральные качества. Такими качествами он обладает от рождения. Нехлюдову не приходится прикладывать каких бы то ни было усилий, чтобы стать «правильным». Убеждение о том, что пить, курить и придаваться различным формам разврата – это зло, является его внутренним ориентиром. Это такое же неотъемлемое и неизменное его качество, как, например, цвет волос или глаз. У Нехлюдова нет необходимости прятаться от всевозможных соблазнов, от которых так неистово пытается уберечь себя Иртеньев. Дмитрий просто не представляет, что его поведение может быть каким-то другим. Любое иное поведение, отличное от того, которое он имеет, для него противоестественно.
Следует отметить, что Дмитрий не пытается казаться «хорошим», не проявляет ханжества. Все его действия полностью искренни и соответствуют его внутренним моральным установкам. Дмитрий никогда не навязывает окружающим свой «моральный кодекс», однако считается необходимым сделать замечание оступившемуся другу.
Главная идея повести
Юность – один из самых непростых периодов в жизни человека. Она знаменует собой переход в новую жизнь. Не совершить роковую ошибку поможет самоконтроль и участие близкого человека.
Значительное место в повести отведено размышлениям главного героя, описанию его ощущений. В произведении мало событий. Автор решил посвятить свою повесть внутреннему миру Николая. События, как таковые, необходимы только затем, чтобы показать движения души главного героя, его реакцию на происходящее.
Роман Льва Толстого “Семейное счастье” обращается к теме семейной верности, взаимопонимания и жизни ради счастья другой половинки как единого правильного пути.
Вторая часть трилогии псевдобиографии Льва Толстого “Отрочество” показывает, насколько важно оказывать поддержку детям в период взросления и становления личности.
Основная задача повести – описать процесс осознанного взросления. Не многие сверстники Николая задумываются о своём будущем. И ещё меньшее их количество размышляет о своём месте в этом мире. Молодые люди хотят получать удовольствие от настоящего момента. Автор считает осознанность одним из главных положительных качеств своего героя. Именно осознанность порождает такую важную и необходимую черту характера каждого человека, как ответственность.
Автор: Виталий Дубына
Чему современная молодежь может научиться у великого русского писателя Льва Толстого
- Лев Толстой
- Фото русского писателя и Льва Толстого, автора «Войны и мира» (1828-1910)
В 2018 году исполняется 190 лет со дня рождения русского писателя Льва Николаевича Толстого — Льва Толстого в английском мире, который считается одним из величайших писателей всех времен.
Размышляя о жизни Толстого, богатого человека, отдавшего все на благо других и посвятившего свою жизнь поискам человеческого счастья, я не перестаю задаваться вопросом, счастливы ли люди сегодня.
Я живу в Сингапуре, где живут многие богатые японцы. Тем не менее, мне сказали, что эти люди, несмотря на то, что они очень богаты, каждый день переживают полные страданий. Приносят ли деньги людям истинное счастье? Мои мысли снова обращаются к тому, что пытался нам сказать Толстой.
Лев Толстой родился 28 августа 1828 года в Ясной Поляне Турского уезда, примерно в 200 километрах к югу от Москвы. Третий сын аристократа-землевладельца, он унаследовал поместье, состоящее из огромного господского дома и имения с почти 500 крепостными.
В юности Толстой поставил под сомнение систему крепостного права и серьезно задумался об освобождении своих крепостных. Воскресение , вероятно, самый известный его роман после Война и мир и Анна Каренина , подробно изображает нищету и полную нищету жизни людей в условиях крепостного права.
В 29 лет Толстой, наконец, освободил своих крепостных и почти сразу же приступил к работе по организации фермерского кооператива, давая указания, как управлять системой. В то же время он стал активно участвовать в обучении фермерских детей.
Женившись, Толстой опубликовал несколько длинных романов. Он также писал книги для детей, такие как « Азбука », русская версия Азбуки. В 1874 году Министерство просвещения определило Азбуки для использования в начальных школах по всей России.
Жизнь Толстого была посвящена работе на благо людей. За исключением Resurrection, он отказался от авторских прав на все свои публикации. Когда Воскрешение был опубликован в 1900 году, он решил пожертвовать доходы от авторских прав на помощь членам христианской секты духоборов, которые страдали от жесткого государственного гнета.
Духоборское движение, противостоящее обрядовой Русской православной церкви, зародилось на Украине в конце 18 века.
Они были строго пуританами и запрещали любую форму жизни. Толстой разделял многие их убеждения. В конце 19 века духоборы бросили серьезный вызов государству, отвергнув царя и церковь. Несмотря на преследование секты государством, они твердо придерживались политики ненасильственной оппозиции, получившей широкую общественную поддержку. Правительство не знало, что делать. Поскольку движение не было криминальным, дальнейшие притеснения означали для Российского государства международную изоляцию. В конце концов правительство решило разрешить духоборам эмигрировать в Канаду.
Толстой называл духоборов «героями антивоенного поля боя». Он отменил свое решение отказаться от своих авторских прав и решил продать права на Воскресение и Отец Сергий французским, британским и немецким издателям. Эти переговоры вел старший сын Толстого Сергей. Полученные им более 100 миллионов иен были потрачены на отправку 6500 духоборов в Канаду. Духоборы создали и до сих пор поддерживают процветающие фермерские общины в центральных и западных канадских провинциях Саскачеван, Альберта и Британская Колумбия.
Мысли Толстого оставили солидный след и в Японии. Его статуя установлена перед аудиторией Женского университета Сёва, основанного японским поэтом Хитоми Энкити (1883-1974). Жена Энкичи, Мидори, хотела, чтобы новая школа стала «университетом любви, который мог бы основать Толстой». Японский религиозный лидер Тенко Нисида (1872-1968) основал организацию аскетической практики и социального служения, основанную на принципах Толстого. Он назвал его Иттоэн и разместил в районе Ямасина в Киото.
По желанию отца младшая дочь Толстого Александра работала на благо местных крестьян. Она построила школу и поликлинику в имении Ясная Поляна. Однако после русской революции 1917 года все имущество семьи было конфисковано. Александра бежала в Японию, где получила поддержку японских литературных и академических кругов. Она пробыла в Японии 18 месяцев. Отказавшись вернуться в коммунистический Советский Союз, она бежала в Соединенные Штаты и с помощью композитора Сергея Рахманинова основала Толстовский фонд недалеко от Нью-Йорка.
Основанная ею фермерская община позже стала основной базой для русских беженцев, бежавших из коммунистического Советского Союза.
Прямых потомков Толстого сейчас насчитывается более 400 человек. Большинство из них занимаются той или иной культурной деятельностью. Нося фамилию Толстых, они продолжают нести послание толстовского гуманизма и просвещения. Его праправнучка Фекла Толстая руководит проектом по составлению 90-томного собрания полного собрания сочинений Толстого, включая его письма и дневник. Она сказала: «Благодаря современным технологиям можно собрать все его произведения в цифровой версии, что позволит любому свободно читать его произведения в соответствии с пожеланиями Толстого».
Для Толстого и его семьи «жить» означает, что жизнь человека становится реальной, когда он делится ею с другими — дает и получает — и знает, что этого достаточно.
Сингапур – это небольшое островное государство, где нет налога на наследство или налога на прирост капитала.
Максимальная ставка подоходного налога составляет 20%, что вдвое меньше, чем в Японии. Многие богатые японцы переехали сюда в последние годы, в основном, чтобы избежать налога на наследство. Сингапур стал налоговым убежищем для богатых японцев, но многим из них жизнь здесь скучна, им нечего делать. Возникающее в результате разочарование, наряду с невозможностью смешаться с местным обществом, может привести к распаду семьи. Когда предполагаемый получатель наследства отделяется от семьи и возвращается в Японию, ценность не облагаемого налогом наследства исчезает. Сообщается, что из-за слабого здоровья несколько таких богатых семей вернулись в Японию.
Что выбрать, получить от родителей огромное наследство, уклонившись от уплаты налогов, или получить богатый духовный актив, который станет основой для достижения цели улучшения жизни людей, где бы они ни жили? Какой актив вы хотите оставить своим детям?
В год 190-летия Толстого я хотел бы задать этот вопрос молодежи всего мира.
Автор: Фумико Дэвис
Фумико Дэвис — японская писательница, специализирующаяся на переводах русской литературы. У нее и ее мужа, с которым она познакомилась в Москве, тоже двое детей. Ее опубликованные работы включают 『家 の 箱舟』 』』 』』 』』 』』 』』 』』 』』 』』 』』 』』 』』 』』 し し 』』 ( размытый пар) , 『の 国』(Сказочная Япония: Дочь Толстого, переплывшая море), 『愛あるところ神あり』(Где любовь, там и Бог) , 『アズブカ』(Азбука) и другие.
(Нажмите здесь, чтобы прочитать оригинал статьи на японском языке.)
Глава 32. Молодость — юность, Лев Толстой
Глава 32. Молодость — юность, Лев ТолстойАрхив Льва Толстого
Молодежь
Глава 32
Молодость
Написано: 1857 г.
Источник: оригинальный текст с сайта Gutenberg.org.
Транскрипция/разметка: Энди Карлофф
Интернет-источник: RevoltLib.
com; 2021
Несмотря на бушующий в голове сумбур мыслей, я был по крайней мере молод, невинная и свободная в то лето — следовательно, почти счастливая.
Иногда я вставал довольно рано утром, потому что спал на открытом воздухе.
веранде, и яркие горизонтальные лучи утреннего солнца будили
меня. Одевшись быстро, я бы подоткнул полотенце и французский роман
под мышку и иду купаться на реку в тень березы
дерево, которое стояло в полуверсте от дома. Далее я бы потянулся
на траве и читал, время от времени поднимая глаза, чтобы посмотреть на
поверхность реки там, где она синела в тени деревьев,
на рябь от первого утреннего ветерка, на пожелтевшее поле
ржи на дальнем берегу и при ярко-красном блеске солнечного света,
он ударял все ниже и ниже по белым стволам берез, которые,
строились рядами один за другим, постепенно отступали в отдаленные
удаленность от домашнего парка.
В такие моменты я чувствовал бы себя радостно сознательным
иметь во мне такую же молодую, свежую силу жизни, какой была природа
везде источая вокруг меня. Но когда небо было затянуто тучами
серые утренние тучи и после купания мне было холодно, я часто
начать ходить наугад по полям и лесам и радостно плестись
мои мокрые сапоги в свежей росе. Все это время моя голова была бы заполнена
яркие сны о героях моего последнего прочитанного романа, и я бы сохранил
воображая себе какого-нибудь полководца, или государственного деятеля, или
удивительно сильный мужчина, или преданный любовник, или кто-то другой, и, оглядываясь вокруг,
нервное ожидание, что я вдруг увижу ЕЁ где-то рядом
меня, на лугу или за деревом. Тем не менее, всякий раз, когда эти блуждания приближали меня к
крестьян, занятых своей работой, при всем моем игнорировании существования
«простые люди» не помешали мне испытать непроизвольное,
непреодолимое ощущение неловкости; так что я всегда старался избегать
они видят меня.
Когда дневная жара усилилась, не было
нечасто моя привычка, если дамы не выходили из дверей на
свой утренний чай — бродить по саду и
огород и собирать там спелые плоды. Действительно, это был
занятие, доставившее мне одно из величайших удовольствий. Пусть любой
зайти в сад и нырнуть посреди высокого, толстого,
прорастающая малина-грядка. Вверху будет видно ясное, светящееся небо, и,
кругом бледно-зеленые колючие стволы малины, где они
сливаются в клубок изобилия. У ног пружинит
темно-зеленая крапива с тонкой кроной цветов, а
широколистный лопух с ярко-розовыми колючими цветками возвышается над
малины (и даже головы) своими буйными массами, пока, с
крапива почти сливается с поникшими бледно-зелеными ветвями старого
яблони, где яблоки, круглые и блестящие, как косточка, но еще незрелые,
согреваются под жарким солнцем. Внизу снова видны молодые
побеги малины, обвившиеся вокруг полуувядших,
безлистное родительское растение, и протягивая свои усики к солнечному свету,
с зелеными игольчатыми травинками и молодыми, покрытыми росой стручками
вглядываясь сквозь прошлогодние листья и сочно зеленея в
вечной тени, как будто им нет дела до яркого солнечного света,
играет на листьях яблонь над ними.
В этой плотности
всегда сырость — всегда запах замкнутого, вечного
тени, паутины, опавших яблок (чернеющих там, где они катятся по
заплесневелый дерн), малина и уховертки, которые так и тянутся
поспешно для большего количества фруктов, когда кто-то непреднамеренно проглотил член
это племя насекомых с последней ягодой. На каждом шагу движения сохраняют
спугивая воробьев, которые всегда живут в этих глубинах, и
слышно их суетливое стрекотание и биение их крошечных, порхающих
крылья против стеблей, и ловит низкое жужжание шмеля
где-то, и звук шагов садовника (это полуглухой
Аким) на дорожке, напевая себе под нос свою вечную песенку. Затем один
бормочет себе под нос: «Нет! Ни он, ни кто другой меня не найдет
здесь!» но все же продолжаешь обдирать сочные ягоды с их конических
белые пилястры и запихивать их в рот. Наконец, ноги
промокший до колен, когда повторяешь снова и снова какую-то ерунду
что бежит в голове, а в руках и нижних конечностях
(несмотря на защиту мокрых штанов) насквозь ужаленный
крапивы, приходишь к выводу, что солнечные лучи тоже бьют
прямо на голову, чтобы еда больше не была желанной, и,
погружаясь в сплетение зелени, остаешься там — глядя
и слушая, и продолжая механически снимать то или иное
две ягоды получше и проглотите их.
В одиннадцать часов, то есть когда дамы ушли
утреннего чая и приступали к своим занятиям — я отправлялась в
гостиная. У первого окна с небеленой льняной шторой
опущены, чтобы закрыть солнечный свет, но через щель, в которой солнце
продолжал бросать блестящие круги света, на которые было больно смотреть
их, там стояла бы ширма, а мухи тихонько выставляли напоказ
белизна его покрытия. За ним сидела Мими и трясла ее.
раздражительно, постоянно переминаясь с места на место,
избегайте солнечного света, так как время от времени он бросал ее откуда-то и накладывал
полоса пламени на ее руке или лице. Через остальные три окна
солнце бросало бы три квадрата света, пересекаемые тенями
оконные рамы, и там, где одна из этих заплат отмечала незапятнанный
пол комнаты лежал бы, в соответствии с неизменной
обычай, Милка, навострив уши, наблюдая, как мухи гуляют
освещенное пространство.
Сидя на диване, Катенька вязала или
читая вслух, как время от времени она закатывала свои белые рукава (выглядя
почти прозрачная на солнце) нетерпеливо встряхнула или вскинула голову
нахмурившись, чтобы отогнать муху, севшую на ее густую
каштановые волосы и теперь гудели в своих спутанных клубках. Любочка была бы либо
ходить взад-вперед по комнате (руки сцеплены за спиной) до тех пор, пока
должен наступить момент, когда будет сделано движение в сторону сада, или
играть какую-то пьесу, каждая нота которой мне давно знакома. За
свою часть, я садился где-нибудь и слушал музыку или
читать до тех пор, пока у меня самого не будет возможности
выступая на фортепиано. После обеда я соблаговолил взять
девушек на прогулке (поскольку гулять в этот час мне казалось
несоответствующие моим годам и положению в мире), и эти экскурсии
наш, в котором я часто водил своих товарищей по непривычным местам
и лощины — очень понравились.
Действительно, в некоторых из этих случаев я
совсем мальчишеским, и девочки хвалили мою верховую езду и смелость, и
притворяться, что я был их защитником. Вечером, если у нас не было гостей
у нас чай (подается на полутемной веранде), а потом прогулка
по усадьбе с папой, а потом я потягивался на своем обычном
диван, и читать и думать по-старому, как я слушал Катеньку или
Любочка играет. В другое время, если я был один в гостиной и
Любочка исполняла какую-то старинную арию, я ловил себя на том, что
книгу и глядя через открытый дверной проем на балкон в
свисающими, извилистыми ветвями высоких берез, где они стояли
в тени наступающей ночи, и на ясном небе, где, если
смотрел на него достаточно внимательно, появлялись туманные, желтоватые пятна
внезапно, а затем снова исчезают. Далее, когда я прислушивался к звукам
музыка доносилась из салона, и под скрип ворот и
голоса крестьянок, когда скот вернулся в деревню, я
вдруг вспомнил бы мне о Наталье Савишне, и о маме, и о Карле
Иваныч, и погрустнеть на мгновение.
Но в те дни мой дух был так
полна жизни и надежды, что такие воспоминания коснулись меня лишь мимоходом,
и вскоре снова убежал.
После ужина и (иногда) ночной прогулки с кем-нибудь в саду
(потому что я боялся идти по темным улицам один), я бы починил
к моему уединенному спальному месту на веранде — процесс, который,
несмотря на бесчисленных комаров, которые всегда пожирали меня, дали мне
величайшее удовольствие. Если луна была полной, я часто проводил целые ночи
сижу на матрасе, смотрю на свет и тень, слушаю
звуки или тишина, мечтая то о том, то о другом (но более
особенно поэтического, сладострастного счастья, которое в те дни я
должен был доказать апогей моего счастья) и оплакивал это до тех пор, пока
теперь мне было дано только ПРЕДСТАВЛЯТЬ вещи. Не успел каждый
одна рассеялась, и я увидел, как свет прошел из гостиной в гостиную.
верхних палат (откуда скоро будут слышны женские голоса, и
шум открывающихся и закрывающихся окон), чем я отправлялся в
веранде и ходить туда-сюда, внимательно слушая
звуки из дремлющего особняка.
По сей день, всякий раз, когда я чувствую
ожидание (независимо от того, насколько маленькое и необоснованное) реализовать часть
какое-то счастье, о котором я, быть может, мечтаю, мне почему-то неизменно не удается
Представьте себе, на что будет похоже воображаемое счастье.
При малейшем звуке босых шагов, или кашле, или храпе, или
дребезжания окна или шороха платья, я прыгал с
мой матрац, и стою, украдкой глядя и прислушиваясь, брошенный, без всякой
видимая причина, в крайнее волнение. Но огни исчезнут из
в верхних комнатах звуки шагов и разговоров сменяются храпом,
сторож начинает свой ночной постукивание палкой, сад растет
ярче и таинственнее, когда полоски света исчезли из
окна, последняя свеча проходит из кладовой в холл (бросая
мерцал в росистом саду), и сутулая фигура
Фока (в ночном колпаке и со свечой) становится видимым для моего
глаза, когда он шел к своей кровати.
Часто я находил великого и страшного
удовольствие красться по траве, в черной тени дома,
пока я не доходил до окна холла, где я стоял и слушал с
затаив дыхание под храп мальчика, под хрюканье Фоки (по поверью
что его никто не слышал), и по звуку его старческого голоса, когда он протяжно
из вечерних молитв. Наконец погаснет даже его свеча,
и окно захлопнулось, так что я остался совсем один;
после чего, нервно поглядывая по сторонам, чтобы не увидеть
белую женщину, стоящую у клумбы или у моего дивана, я бежал на
на полной скорости обратно на веранду. Тогда и только тогда я лягу
лицом к саду и, прикрывшись, сколько возможно,
от комаров и летучих мышей, упади, глядя передо мной, пока я слушал
под звуки ночи и мечтал о любви и счастье.
В такие моменты все приобретало для меня иной смысл.
вид старых берез, с одной стороны их вьющихся ветвей
показывая яркое на фоне лунного неба, а другой затемняющий кусты
и подъездная дорога с их черными тенями; спокойный, насыщенный блеск
пруд, вечно набухающий, как звук; лунный блеск капель росы на
цветы перед верандой; изящные тени тех
цветы, лежащие на серой каменной кладке; крик перепела
на дальнем берегу пруда; голос кого-то, идущего на высоте
Дорога; тихое, едва слышное шуршание двух старых берез
друг против друга; жужжание комара над моей машиной под
покрывало; падение яблока, когда оно зацепилось за ветку и зашуршало
среди сухих листьев; прыжки лягушек, когда они приближались почти к
на ступенях веранды и сидели, а луна таинственно сияла на их
зеленые спины — все это приобрело для меня странное значение —
значение превосходящей красоты и бесконечной любви.
Передо мной бы
поднимается ОНА, с длинными черными волосами и высоким бюстом, но всегда печальная в
ее справедливость, с голыми руками и сладострастными объятиями. Она любила меня, и за
за одно мгновение ее любви я пожертвовал бы всей своей жизнью!
будет подниматься все выше и выше и сиять все ярче и ярче,
на небесах; богатый блеск пруда набухал, как звук, и
становились все ярче и ярче, а тени чернели
и чернее, и блеск луны все прозрачнее: пока,
когда я смотрел и слушал все это, что-то говорило мне, что
ОНА с голыми руками и сладострастными объятиями не изображала ВСЕХ
счастье, что любовь к ней представляла не ВСЁ хорошее; так что, чем больше
Я смотрел на полную, восходящую луну, тем выше была бы истинная красота и
добро кажется мне ложью, и чем чище и чище они будут казаться, тем
все ближе и ближе к Тому, кто есть источник всей красоты и всего добра.
И слезы какой-то неудовлетворенной, но бурной радости наполняли меня.