«Когда шагают гёзы…»
В переводе с голландского «гёзы» означает «оборванцы». Этому презрительному определению, полученному от испанцев, они сумели придать особый смысл. Помните слова песни из рок-оперы «Тиль»: «Поскольку есть свобода – готовы за свободу умереть…»? Так за какую свободу они сражались, не жалея жизни?
«КОШЕЛЕК» ГАБСБУРГОВ
К началу XVI века бывшие владения герцогов Бургундских стали владениями императора Карла V Габсбурга, которому принадлежали Испания вместе с ее колониями, Германия, значительная часть итальянских земель и Нидерланды. Нидерландские провинции стали своего рода «кошельком» могущественного правителя. Развитая торговля, промышленность и судоходство давали местным купцам сказочные прибыли.
Нидерланды управлялись наместниками Габсбургов – так называемыми штатгальтерами. Для решения тех или иных, главным образом финансовых, вопросов штатгальтеры собирали представителей сословий – Генеральные штаты, в которые наряду с депутатами от духовенства и дворянства допускались и представители купечества.
Но со временем Габсбурги увеличивали поборы, а права Генеральных штатов урезали. Купцам запрещали вести прямую торговлю с испанскими колониями.
При испанском короле Филиппе II – сыне Карла V – экономическое и политическое давление на Нидерланды усилилось. Но одновременно выросло и сопротивление жителей. К тому же возникли и религиозные противоречия – борьба представителей официальной религии Испании – католицизма с проникшей в Нидерланды новой протестантской религией. Протестантами становились в основном городская беднота, ремесленники, разорившиеся крестьяне, которые таким способом выражали свой протест против алчного католического духовенства.
Король Филипп II боролся с протестантской ересью в Нидерландах с помощью инквизиции. Уличенных в ереси пытали, сжигали на кострах, казнили. Особенно отличился в преследовании еретиков герцог Альба. Учрежденный им «совет по поводу беспорядков» стал орудием для подавления антигабсбургских выступлений и конфискации в пользу короля имущества осужденных.
«АЛЬКАБАЛА»
Чаша терпения жителей Нидерландов переполнилась, когда в 1571 году герцог Альба решил ввести особый всеобщий налог – «алькабалу», предусматривавший единовременное взимание каждого сотого пфеннига со стоимости всех движимых и недвижимых имуществ, каждого двадцатого пфеннига – с каждой торговой сделки при купле и продаже земли и каждого десятого – при всякой торговой сделке.
Весной 1572 года страна была доведена, что называется, до ручки. В ней прекратилась всякая торговля. Наступил голод. Вот тогда-то и появились гёзы.
Еще лет за десять до этих событий разоренные мелкие торговцы и рыбаки северных провинций Нидерландов на своих небольших, но поворотливых и хорошо вооруженных корабликах стали нападать на испанские суда. Свое название гёзы получили из-за того, что они – протестанты-кальвинисты – носили скромную темную одежду, столь непохожую на пышные костюмы испанских идальго. Впрочем, капитанами кораблей были и дворяне-протестанты, имевшие свои счеты с католической церковью и инквизицией.
В апреле 1572 года эскадра гёзов под командованием Лумэ де ла Марка высадила десант в устье Мааса у города Бриль. На флаге гёзов были изображены десять злополучных пфеннигов как символ борьбы против ненавистной «алькабалы».
Движение гёзов возглавил один из главных оппозиционеров режиму герцога Альбы, умный, хитрый и дальновидный политик принц Вильгельм Оранский.
Морские гёзы укрывали свои небольшие кораблики за мелями и каменными банками, в глубоководных бухтах, в местах с дурной славой. Там они подстерегали проходящий мимо одинокий испанский корабль и внезапно нападали на него.
Гёзы действовали таким образом у берегов Голландии и Зеландии, в устьях Эмса и Эльбы, а также около Ла-Рошели. Их пристанища находились в таких британских портах, как Дувр и Лондон, где местные купцы с удовольствием скупали у них захваченные испанские товары.
16 сентября 1569 года флотилия гёзов подошла к острову Влиланд, где захватила богатую добычу, ограбив два торговых каравана, состоящих каждый из 100 парусников и пришедших из Балтийского моря. Затем они разрушили две церкви, единственные на острове.
МОРЕ ПОБЕЖДАЕТ СУШУ
В ночь с 31 октября на 1 ноября 1570 года в Северном море разразился страшный шторм. Гигантские волны разрушили дамбы, ограждающие побережье Нидерландов от моря. Страна ушла под воду, около ста тысяч человек стали жертвами этой катастрофы. Во Фрисландии и Голландии тела людей, трупы животных, мебель, обломки плавали вперемешку на затопленных полях, и уже нельзя было различить, где земля и где море. Страна была опустошена. Когда буря успокоилась, католические священники обвинили мятежников в ниспослании беды на их страну разгневанными святыми, изображения которых уничтожали гёзы-протестанты. Религиозные преследования усилились.
Однако гёзы не сложили оружие. Они переманили на свою сторону многих бельгийских и голландских капитанов, до сих пор остававшихся верными королю Испании Филиппу II.
Восстание же в Нидерландах росло и ширилось. Для лучшей организации войны на море Вильгельм Оранский составил военно-морской устав. Вот некоторые положения устава: «Корабли должны помогать друг другу. На каждом корабле должен находиться пастор. Добыча должна делиться на три части – одна часть Вильгельму Оранскому, другая офицерам, третья матросам и солдатам. В команду не должны приниматься пираты и люди плохой репутации. Кто будет богохульствовать, того привяжут к мачте, а в случае повторения – закуют в кандалы и накажут по усмотрению капитана. Кто заснет на вахте первый раз, будет закован в цепи и наказан перед мачтой, во второй раз – сброшен трижды с конца реи в море, а в третий раз – с веревкой на шее, привязанного к лодке, поволокут к берегу.
К февралю 1570 года число захваченных испанских кораблей достигло трехсот. Остановлена была вся морская торговля в Восточных Нидерландах. Гёзы решались нападать и на сильные эскадры испанцев, и не без успеха. Во время одного такого нападения на фландрскую эскадру, возвращавшуюся из Испании, было захвачено несколько больших кораблей, из которых на каждом оказалось добычи на 60 тысяч золотых. Доля добычи гёзов являлась одним из источников средств Вильгельма Оранского для найма военных отрядов.
По плану принца, разработанному летом 1571 года, морские гёзы должны были, захватив один из голландских приморских городов, поднять восстание в северных провинциях Нидерландов.
Поворотным моментом войны стала неудачная для испанцев осада Лейдена (с 26 мая по 3 октября 1574 года). Спасителями города и всей Голландии опять оказались гёзы. Оставшись без денег, которые перехватывали корабли гёзов, испанские солдаты и наемники взбунтовались. Испанский король был вынужден прекратить войну. Нидерланды стали свободной республикой – единственной в тогдашней Европе.
Герцог Альба. Бич Нидерландов . Главные злодеи истории [Негодяи, которые изменили историю] [litres]
Герцог Альба – известный злодей и палач. Именно такой его образ создан Шарлем де Костером в романе «Тиль Уленшпигель». Да и что иное можно сказать о человеке, который гордился тем, что лично подписал постановления о казнях почти двадцати тысяч человек?
Казалось бы, если руководствоваться этическими соображениями, он вообще не должен быть запечатлен в истории. Но он остался в ней, пробив себе путь именно ни с чем не сравнимыми злодеяниями. Кто он без них? Полководец, который воевал много и удачно в войсках императора Карла V, побеждал немцев, итальянцев.
Альба был человеком идейным и педантичным. Он не сомневался, что дело его богоугодное и благородное. Но когда в Нидерланды пришло известие, что он туда направляется, сто тысяч человек эмигрировали. Сто тысяч из приблизительно трех миллионов жителей.
Полное имя будущего притеснителя Нидерландов – дон Луис Альварес де Толедо. Он родился в 1507 году в весьма знатной семье. Его отец погиб в войне с маврами (так называли арабов на Пиренейском полуострове), то есть в ходе Реконкисты. Десятилетие войны испанцев с Гранадским эмиратом – последним оплотом арабов на Пиренейском полуострове – завершилось в 1492 году падением Гранады. Но оставалось еще немало очагов сопротивления.
Мальчика растил дед – герцог Толедский. Толедо до 1561 года – столица объединенной Испании. Титул герцога Толедского – высший после короля. Так что ребенок рос в кругу позднефеодальной испанской элиты. Его род принадлежал к числу тех тринадцати, представители которых имели право не обнажать голову перед королем. А нормальное занятие аристократов – воевать.
С 16 лет Альба участвовал в войнах. Он командир в походах Карла V, знаменитого императора из династии Габсбургов, который говорил, что в его владениях никогда не заходит солнце. Действительно, они охватывали не только значительную часть Европы (Германия, Нидерланды, Испания, Австрия, Венгрия), но и большие территории в Америке (Мексика, Перу и др.). Казалось, что эта колоссальная империя будет вечной. На самом деле в 1555 году Карл V отречется от престола и разделит эту империю на две части, отдав одну – Испанию и Нидерланды – своему сыну Филиппу II, а Германию – брату Фердинанду I.
Альба воевал во Франции, Италии, Венгрии, Германии и даже в Африке. С его именем связаны два известных военных эпизода. В 1547 году он отличился в битве при Мюльберге, в Германии – возглавил решающую атаку рыцарской кавалерии в ту минуту, когда казалось, что успех на стороне германской армии, чьи саксонские полки очень хорошо умели воевать. Альба ринулся в атаку и личным примером увлек испанских рыцарей. Стоит отметить, что ему было к тому времени около сорока лет. Значит, некоторая известность пришла к нему через двадцать с лишним лет военной карьеры.
Затем, в 1557 году, Альба в Италии, в Абруццах, сражался с войсками папы римского Павла IV. Не странно ли: фанатичный католик – и воюет против папы. Причина в том, что Павел IV враждовал с испанским королем и заключил союз с Францией, тогда враждебной Испании. Альба бился за интересы своего короля, полагая, что таковы же и интересы католической церкви. Он готов был поправить самого папу. Причем любыми средствами.
Он вообще никогда не разбирал средств. Любил и умел конфисковывать имущество у богатых людей, которым лично подписывал смертные приговоры.
В 1566 году король Филипп II направил Альбу на «умиротворение» Нидерландов. «Умиротворение» герцог понимал вполне кладбищенски. Сам он полагал, что подавляет мятеж, борется с ересью. Гораздо позже стало понятно, что это было мощное освободительное движение, направленное против чуждой Нидерландам испанской власти.
В Средние века Нидерланды (в буквальном переводе – Нижние земли) – это не вполне та же территория, которую занимает современная Голландия. Это название носила группа небольших и фактически независимых графств и герцогств. В I–II веках здесь была провинция Римской империи, затем, после Великого переселения народов, оказавшаяся на периферии Франкского королевства. Жители Нидерландов, пользуясь тем, что центральная власть далеко, добились многочисленных вольностей. Они формально признавали свою вассальную зависимость то от германских императоров, то от французских королей, а реально никогда никому не покорялись.
Они были очень трудолюбивы и отвоевали у моря огромные земли. Построили потрясающие укрепления, знаменитые плотины. Сегодня Амстердам находится на 8 метров ниже уровня моря.
Этот народ был чрезвычайно вольнолюбив. Богатые города жили независимо, откупаясь от тех, кто хотел их себе подчинить. Территориями управляли Генеральные и региональные штаты.
И надо же было именно такой стране оказаться под властью консервативнейшей испанской монархии!
И вот в силу такого феодального явления, как династические браки, Нидерланды в XV веке оказались под властью герцогов Бургундских, продолжая жить достаточно вольно. Однако Бургундия столкнулась в своих амбициях с французским королем Людовиком XI. В 1477 году в сражении при Нанси бургундский герцог Карл Смелый потерпел страшное поражение и был убит на поле боя. Его дочь и единственная наследница Мария Бургундская, боясь оказаться во власти крепнущей Франции, поспешно сочеталась браком с Максимилианом Габсбургом. Нидерланды были частью ее владений и официально стали доменом германских императоров. Это было не особенно страшно, потому что в Германии не существовало мощной центральной власти.
Но история совершила причудливый поворот. Сын императора Максимилиана I эрцгерцог Филипп Красивый женился на королеве Испании Хуане Безумной. Она и стала матерью Карла V и бабушкой Филиппа II Испанского, которому служил герцог.
Кстати, черты безумия совершенно очевидны не только у бабушки, но и у внука.
Карл V переименовал бывшие вольные нидерландские герцогства, епископства и графства: Фландрию, Брабант, Геннегау, Артуа, Люксембург, Голландию, Зеландию, Утрехт, Фрисландию – в провинции. Так был подготовлен грядущий исторический взрыв.
События, с которыми связано прибытие Альбы в Нидерланды, принято называть буржуазной революцией, но, по существу, это освободительная антииспанская война. В процессе ее был избран путь не к католичеству и архаичному испанскому феодализму, а к Реформации и развитию мануфактурного производства, торговли – к капитализму.
Нидерланды были к этому очень предрасположены. Они вели интенсивную торговлю. Города Гент, Брюгге, Ипр называли великой триадой. Там развивалось сукноделие, производили великолепное сукно; шерсть везли из Англии, и англичане были весьма заинтересованы в этой торговле. В годы Столетней войны жители Нидерландов на стороне Англии, потому что там шерсть, а они здравые, деловые люди. Совершенно особенная страна. Она по образу жизни, по сознанию бесконечно далека от Испании, у которой была иная историческая судьба.
В развитии Испании важнейшую роль сыграла растянувшаяся почти на пять столетий Реконкиста (обратное завоевание или отвоевание Пиренейского полуострова у арабов). Эта страна сплотила жителей Пиренейского полуострова вокруг христианского знамени. Здесь как будто законсервировались многие черты Средневековья.
Филипп II был женат на Марии Тюдор, получившей в Англии прозвание Кровавой за непримиримую борьбу против протестантов. Он отстаивал позиции католической церкви в Европе, где уже стало мощным движение Реформации. Действовал он фанатично, безумно, например вмешивался в Религиозные войны во Франции. Испанские войска были даже в Париже. В 1588 году он снарядил «Непобедимую армаду», огромный флот, отправленный на завоевание Англии. Он дал немыслимые полномочия инквизиции, преследовал так называемых морисков (арабов, принявших христианство) на Пиренейском полуострове. Все его действия – против духа свободы. И против хода истории.
Ему казалось, что маленькие Нидерланды можно раздавить в два счета, особенно если направить туда герцога Альбу.
В 1566 году там случилось крупное иконоборческое восстание. Жители Нидерландов беспощадно громили католические церкви, отрезали уши священникам. Это уже было начало того, что называется страшным словом «революция».
К этому моменту испанским правлением недовольны были все: дворяне, горожане, рыбаки, крестьяне. Рождающаяся нация объединена общим чувством. Дворяне образовали свой союз – Конфедерацию. Ее лидерами стали принц Вильгельм Оранский и графы Эгмонт и Горн. Их цель – договориться, убедить испанцев, что Нидерланды – не Испания и нельзя переносить сюда ту же непримиримость во взглядах, ту же инквизицию и огромные испанские налоги.
Но договориться ни с Филиппом II, ни с Альбой, которого он в 1567 году прислал в помощь своей наместнице и сводной сестре Маргарите Пармской, было нельзя. Когда представители Конфедерации пришли к дворцу Маргариты Пармской в Брюсселе, она соизволила их принять. А ведь они вели себя как верноподданные: шли, построенные в шеренги по пять человек, что было унизительно для дворян. И одеты они были очень скромно, особенно по сравнению с крайней пышностью испанского двора. И кто-то из испанских придворных сказал Маргарите: «Неужели вы боитесь этих гёзов?» Гёзы – это нищие, босяки.
Они это услышали и назвали себя гёзами, а потом это имя взяли себе партизаны из народа. Гёзы-дворяне одно время фрондировали, надевая одежду с заплатами, конечно нашитыми специально, а через плечо – суму для подаяния.
Революция пробивалась все дальше и дальше. Появились лесные гёзы, а потом противники испанцев создали и свой флот – и пошли против, казалось бы, великой и неодолимой силы, называя себя морскими гёзами.
Вот в такую страну и в такую ситуацию прибыл пятидесятидевятилетний герцог Альба. Будучи хитрым придворным, он пригласил лидеров сопротивления на совещание. Вильгельм Оранский отказался прибыть к нему и тем более давать ему присягу и эмигрировал. Он отговаривал и своих товарищей – графов Эгмонта и Горна. Но они отправились к Альбе, были арестованы и вскоре казнены. А их весьма значительное имущество конфисковали.
Бельгийский историк первой трети XX века Анри Пиренн пишет об Альбе: «Он знал только один способ управления – силу, или, вернее, террор. Недоступный ни пониманию возможного, ни чувству сострадания, он непоколебимо, со спокойной совестью шел вперед по развалинам. Чувство долга, а не жестокость, заставляло его подписывать смертные приговоры, и его душевное спокойствие по отношению к своим жертвам можно было бы сравнить с душевным спокойствием Робеспьера. Как у того, так и у другого жестокая искренность была столь же полной, сколь и ужасной». Характерно, что Робеспьер – за революцию, Альба – против, но фанатические натуры их сходны.
Альба казнил и казнил, причем преимущественно богатых людей, обогащая испанскую казну и докладывая своему возлюбленному королю, как много денег дали эти казни. Фанатичный и практичный одновременно, он писал, что для полного «умиротворения» надо для начала казнить примерно две тысячи еретиков. (Всех жителей Нидерландов он называл в письмах «недосожженные еретики».) Он создал новый орган – Совет о беспорядках, или о мятежах, который народ молниеносно переименовал в Кровавый совет. За три первых месяца правления Альбы состоялось 1800 казней. И это было только начало.
Альба с воодушевлением занимался конфискациями, и хотя нет сведений о том, что он сам на них наживался, благосостояние его семьи стремительно возросло после пребывания в Нидерландах. Четыре пятых конфискованного шли в казну, пятую часть получал король. Но ведь он вполне мог из полученных средств вознаградить герцога за службу!
В условиях этого террора жители Нидерландов, будущие голландцы и бельгийцы, не сдавались. Действие вызывало противодействие. В ответ на пылающие костры, льющуюся кровь нидерландцы завешивали стены городов антииспанскими плакатами, карикатурами, памфлетами. Некоторых из тех, кто это делал, удавалось поймать, остальные скрывались и продолжали.
Началось преследование всякой свободной мысли. Был установлен жесточайший контроль над школами, типографиями. Из магазинов изымались книги, которые Альба считал опасными. Он запретил выезд студентов для обучения в протестантские страны: Англию, Германию, вообще куда-либо кроме Испании. Начал бороться против браков с иностранцами и иностранками. И писал, что такие браки порождают инакомыслие и способствуют, говоря современным языком, утечке денег. Средства уходят от испанского короля!
Наконец, главное, что он совершил и что сделало революцию неизбежной, – это решение, которое должно было привести к экономической смерти Нидерландов. Вот знаменитые строки из его письма: «Бесконечно лучше путем войны сохранить для Бога и короля государство обедневшее и даже разоренное, чем без войны иметь его в цветущем состоянии для сатаны и его пособников-еретиков». Альба решил ввести в Нидерландах старинный испанский налог алькабалу.
Алькабала родилась в недрах классического Средневековья. 1 % – с недвижимого имущества, 5 % – с движимого и 10 % – с каждой торговой сделки. Для времен натурального хозяйства это было нормально, но в торговых Нидерландах, где каждый товар проходит через несколько рук, такой налог подрывает основы экономики.
И 1 апреля 1572 года нидерландские торговцы просто закрыли свои лавки. Закрылась и биржа.
Народ, фактически приговоренный к смерти, стал энергичнее участвовать в движении гёзов. До этого у них случались лишь отдельные стычки с испанцами. Теперь же гёзами был захвачен небольшой город Бриль. С этого начинается победное, хотя и нелегкое шествие народной армии. А на юге войско, состоявшее в основном из наемников, возглавил принц Вильгельм Оранский.
Альба неправильно оценил ситуацию. Когда ему доложили о высадке гёзов, он сказал, что это не важно. С дворянской точки зрения, противником мог считаться только Вильгельм.
Но все было совсем не так, как виделось Альбе. При знаменитой осаде Лейдена, когда ситуация складывалась очень тяжело для города, горожане вместе с окрестными крестьянами приняли решение своими руками разрушить дамбы и пустить море. И корабли гёзов подплыли к стенам города. Народ, который веками строил эти дамбы, был готов на все, демонстрируя невероятную волю к победе.
Альба и представить себе не мог, что осажденные в городе Гарлеме ответят на его ультиматум: «Пока вы слышите за стенами города мяуканье кошки и лай собаки, мы живы и сражаемся. Но когда и этого не будет, каждый из нас отрубит свою левую руку и съест ее, чтобы правой сражаться за свою веру, за свою страну!»
Нельзя сказать, чтобы Альба не одерживал военных побед. Но все они оказались эпизодическими и бесполезными. В конце концов он был отозван из Нидерландов. Это был финал его карьеры.
Интересно, насколько он не сознавал, что происходит. Еще в разгаре борьбы во дворе своей цитадели в Антверпене он приказал поставить себе памятник. Горделивая фигура Альбы попирает ногой две жалкие согнувшиеся фигурки – аллегории мятежа и ереси. Он думал, что победил.
Казалось, герцог Альба умрет в безвестности. Но он был не таков и снова проявил себя на службе: в 1580 году он достаточно успешно участвовал в завоевании Португалии. Когда король велел ему отправляться на завоевание этой страны, Альба при всех сказал: «А куда в таком случае будут бежать дворяне от гнева нашего короля?» Эта фраза повторялась и повторялась при дворе.
Альба позволил себе дерзость! Но только на словах. На практике – пошел и завоевал. Правда, Португалия очень ненадолго оказалась под властью Филиппа II, она стала независимой уже через двадцать-тридцать лет.
А имя герцога Альбы осталось в истории не только как символ фанатизма и жестокости, но и как символ неизбежного провала, ожидающего политика, не готового ни к какому компромиссу.
Оспариваемое наследие Железного герцога Фернандо Альвареса де Толедо