Работы Гегеля | Гегель и его философская система

Вход | Регистрация | Забыли пароль?

Поиск на сайте:

Основные сочинения: «Феноменология духа», 1807; «Наука логики», части 1-3, 1812-16; «Энциклопедия философских наук», 1817; «Основы философии права», 1821; лекции по философии истории, эстетике, философии религии, истории философии (опубликованы посмертно).

• логика
• Наука Логики Энциклопедия Философских Наук том 1
• Введение в Науку Логики
• НАУКА ЛОГИКИ Предварительное понятие
• A : Первое отношение мысли к объективности Метафизика
• В : Второе отношение мысли к объективности I Эмпиризм
• В : Второе отношение мысли к объективности II Критическая философия
• C : Третье отношение мысли к объективности Непосредственное знание
• Дальнейшее определение логики и ее разделение
• РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ Учение о бытии
• A : КАЧЕСТВО a. Бытие
• b. Наличное бытие
• c. Для-себя-бытие
• B : Количество a. Чистое количество
• b. Определенное количество
• c. Степень
• C Мера
• РАЗДЕЛ ВТОРОЙ Учение о сущности
• A : Сущность как основание существования
• α) Тождество
• β) Различие
• γ) Основание
• b. Существование
• с. Вещь
• B : Явление
• a. Мир явлений
• b. Содержание и форма
• c. Отношение
• С : Действительность
• a. Субстанциальное отношение
• b . Причинное отношение
• c. Взаимодействие
• РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ Учение о понятии
• Субъективное понятие a. Понятие как таковое
• b. Суждение
• α) Качественное суждение
• β) Рефлективное суждение
• γ) Суждение необходимости
• σ) Суждение понятия
• Кто мыслит абстрактно?
• Рецензия Ильенкова, «– Так кто же мыслит абстрактно?»
• по философии религии
• Гегель «Об эпизоде „Махабхараты»»
• Об эпизоде Махабхараты, часть первая
• Об эпизоде Махабхараты, часть вторая
• Гегель Жизнь Иисуса
• Гегель Народная религия и христианство
• Лекции по философии религии
• Лекции по философии религии том 2
• Позитивность христианской религии
• Позитивность христианской религии, часть 1
• Позитивность христианской религии, часть 2
• Позитивность христианской религии, часть 3
• Позитивность христианской религии, часть 4
• Позитивность христианской религии, часть 5
• Разное
• Время
• Письма
• Переписка Гегеля с Шеллингом
• Переписка Гегеля с Гельдерлином
• Переписка Гегеля с Гёте
• Переписка Гегеля с Нитхаммером
• Деловая переписка Гегеля разных лет
• Переписка Гегеля с Кнебелем
• Переписка Гегеля с Нанетте Эндель
• Письмо сестре Кристиане Гегель
• Переписка Гегеля с женой
• Феноменология духа
• Философия права — скачать
• Обзор философия права по Гегелю

Читать книгу «Лекции по истории философии» онлайн полностью📖 — Георга Гегеля — MyBook.

По мнению Гегеля, если истина абстрактна, то она…

1. Ложна.

2. Не истина.

3. Невозможна.

4. Не существует.

Правильный вариант вы сможете узнать, прочитав эту книгу…

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

1770–1831

Георг Гегель. «Жизнь – это бесконечное совершенствование»

Русский философ и богослов Владимир Сергеевич Соловьев писал: «Гегель может быть назван философом по преимуществу, ибо из всех философов только для него одного философия была все. У других философов она есть старание постигнуть смысл сущего; у Гегеля, напротив, само сущее старается стать философией, превратиться в чистое мышление».

Георг Гегель (1770–1831) стал своего рода символом эпохи классического немецкого идеализма. Мыслители рассуждали тогда о возможностях человеческого разума, об «уровнях» отражения реальности в восприятии человека, о соотношении духовного и материального начал. Все это базировалось на идеях века Просвещения с его преклонением перед наукой и революционными идеями о правах человека.

Гегель – позволим себе этот каламбур – возвел в абсолют идеалистическую философию своей идеей об абсолютном духе. Мировая душа, или абсолютный дух, по мнению философа, – это подлинная основа всего нашего бытия. В своей работе «Феноменология духа» Гегель уничтожает грань между субъектом и объектом, провозглашая: мышление и бытие суть одно и то же.

Сложно? Непривычно? Так думали и многие современники Гегеля. Гегелевский идеализм породил как восторженных поклонников теорий великого мыслителя, так и яростных противников оных. Но ведь цель философии – именно в том, чтобы помочь человеку научиться мыслить и рассуждать. Умение, необходимое везде и всегда.

27 августа 1770 – Георг Гегель родился в семье чиновника в Штутгарте.

1788–1793 – обучался в Тюбингенском институте на курсах теологии и философии.

1801 – становится приват-доцентом Йенского университета, впоследствии там же – профессором.

1807 – выходит в свет труд «Феноменология духа».

1812–1816 – публикуются три части работы Гегеля «Наука логики».

1816 – Гегель становится профессором философии в университете Гейдельберга.

8 октября 1816 – философ начинает читать курс лекций по истории философии.

1817 – Издается крупная работа «Энциклопедия философских наук».

1818 – Георг Гегель становится профессором Берлинского университета.

Ноябрь 1831 – Гегель умирает (предположительно от холеры).

Чистый разум для самосовершенствования

Георг Гегель не избирал для изучения только одну какую-то сторону бытия – его привлекали вопросы эстетики и религии, веры и познания, религии и искусства. Конечно же, не мог он остаться в стороне от истории философии, интересуясь эволюцией идей, развивавшихся на протяжении многих столетий.

С неизменным уважением Гегель относится ко всем, кто внес свой вклад в развитие «любви к мудрости» – ведь именно так переводится с греческого название «матери всех наук» – философии. Но его лекции по истории философии, на основе которых составлена лежащая перед вами книга, – не просто подробный рассказ о том, какие идеи защищали античные мудрецы, средневековые схоласты и титаны эпохи Возрождения. Философия для Георга Гегеля – единое целое, живой организм, подчиняющийся созданной им идее Абсолютного духа. Чистый разум Гегель провозглашает силой, позволяющей совершенствоваться человеку вообще и философу в частности. Индивидуум, ищущий истину, с одной стороны, является первооткрывателем, а с другой – он лишь добавляет очередной «кирпичик» в вечно существующее здание мирового духа…

Вот такой взгляд на мир и на историю философии. Но как знать – может быть, вы не только заинтересуетесь этой замечательной наукой благодаря Гегелю, но и внесете в нее свой существенный вклад?

Введение в историю философии

Можно находить интерес в истории философии с разных точек зрения. Если мы желаем найти сердцевину этого интереса, мы должны ее искать в существенной связи, существующей между тем, что кажется отошедшим в прошлое, и той ступенью, которой философия достигла в настоящее время. Что сама эта связь не есть лишь одно из внешних соображений, которые могут быть приняты во внимание при изложении истории этой науки, а скорее выражает ее внутреннюю природу; что, хотя события этой истории, подобно всем другим событиям, находят свое продолжение в своих результатах, они вместе с тем обладают своеобразной творческой силой, – именно вот это мы намерены здесь точнее разъяснить.

«…Наипревосходнейшей следует почитать ту деятельность мысли, которая исследует не другое и занята не другим, а которая занята самой собою – именно самым благородным, которая искала самое себя и самое себя открыла »

История философии показывает нам ряд благородных умов, галерею героев мыслящего разума, которые силой этого разума проникли в сущность вещей, в сущность природы и духа, в сущность Бога, и добыли для нас величайшее сокровище, сокровище разумного познания. События и деяния, составляющие предмет этой истории, поэтому суть такого рода, что в их содержание и состав входят не столько личность и индивидуальный характер этих героев, сколько то, что они создали, и их создания тем превосходнее, чем меньше эти создания можно вменять в вину или заслугу отдельному индивидууму, чем больше они, напротив, представляют собою составную часть области свободной мысли, всеобщего характера человека как человека, чем в большей степени сама эта лишенная своеобразия мысль и есть творческий субъект.

Она в этом отношении противоположна политической истории, в которой индивидуум является субъектом деяний и событий со стороны особенности своего характера, гения, своих страстей, силы или слабости своего характера и вообще со стороны того, благодаря чему он является именно данным индивидуумом.

На первый взгляд кажется, что эти акты мышления принадлежат истории, отошли в область прошлого и лежат по ту сторону нашей действительности. Но на самом деле то, что мы есть, являет собою вместе с тем нечто историческое, или, выражаясь точнее, подобно тому, как в том, что лежит в этой области, в истории мысли, прошлое представляет собою лишь одну сторону, так и в том, что мы представляем собою, общее, непреходящее неразрывно связано с тем, что мы

представляем собою как принадлежащие истории. Обладание самосознательной разумностью, присущее нам, современному миру, не возникло сразу и не выросло лишь на почве современности, а его существенной чертой является то, что оно есть наследие и, говоря точнее, результат работы всех предшествовавших поколений человеческого рода. Подобно тому, как искусства, служащие устройству внешней жизни, масса средств и сноровок, учреждения и привычки общежития и политической жизни суть результат размышления, изобретательности, нужды и бедствий, находчивости и остроумия, стремления и свершения предшествовавшей нашей современности истории, точно так же и то, что мы представляем собою в науке и, ближе, в философии, тоже обязано своим существованием традиции, которая через все, что преходяще и что поэтому минуло, тянется, по сравнению Гердера^[1] , словно священная цепь, и она сохранила и передала нам все, что произвели предшествовавшие поколения.

Но эта традиция не есть лишь домоправительница, которая верно оберегает полученное ею и, таким образом, сохраняет его для потомков и передает им его не умаленным, подобно тому, как течение природы, в вечном изменении и движении ее образов и форм, остается навсегда верным своим первоначальным законам и совсем не прогрессирует. Нет, традиция не есть неподвижная статуя: она – живая и растет подобно могучему потоку, который тем больше расширяется, чем дальше он отходит от своего истока. Содержанием этой традиции является то, что́ создал духовный мир, а всеобщий дух никогда не останавливается в своем движении. Здесь же нас существенно интересует именно всеобщий дух.

С отдельным народом может, правда, случиться, что его образованность, искусство, наука, вообще его духовное достояние приходят в состояние застоя, как это, напр., произошло, по-видимому, с китайцами, которые две тысячи лет тому назад во всем, может быть, находились в том же состоянии, в котором они находятся ныне. Но мировой дух не впадает в равнодушное спокойствие; это его свойство имеет своим основанием простое понятие духа, согласно которому его жизнью является его деяние. Это деяние имеет своей предпосылкой наличие известного материала, на который оно направлено и который оно не только умножает, не только расширяет, прибавляя к нему новый материал, но и существенно обрабатывает, преобразует. Созданное каждым поколением в области науки и духовной деятельности есть наследие, рост которого является результатом сбережений всех предшествовавших поколений, святилище, в котором все человеческие поколения благодарно и радостно поместили все то, что им помогло пройти жизненный путь, что они обрели в глубинах природы и духа. Это наследование есть одновременно и получение наследства, и вступление во владение этим наследством. Оно является душой каждого последующего поколения, его духовной субстанцией, ставшей чем-то привычным, его принципами, предрассудками и богатствами; и вместе с тем это полученное наследство низводится получившим его поколением на степень предлежащего материала, видоизменяемого духом. Полученное, таким образом, изменяется, и обработанный материал именно потому, что он подвергается обработке, обогащается и вместе с тем сохраняется.

Такова также позиция и деятельность нашей и всякой другой эпохи: мы постигаем уже существующую науку, усваиваем ее, приспособляемся к ней, и тем самым мы ее развиваем дальше и поднимаем ее на более высокий уровень; усваивая ее себе, мы делаем из нее нечто свое в противоположность тому, чем она была раньше. От этой природы творчества, заключающейся в том, что оно имеет своей предпосылкой наличный духовный мир и что, усваивая его себе, оно вместе с тем и преобразовывает его, – от этой природы творчества и зависит то, что наша философия может обрести существование лишь в связи с предшествующей и с необходимостью из нее вытекает; ход истории показывает нам не становление чуждых нам вещей, а наше становление, становление нашей науки.

Природа указанного здесь отношения обусловливает характер представлений и вопросов, могущих у нас возникнуть относительно задачи истории философии. Понимание этого отношения выясняет нам вместе с тем субъективную цель изучения истории философии. Эта субъективная цель состоит в том, чтобы путем изучения истории этой науки быть введенным в самое эту науку. В вышеуказанном отношении между историей философии и самой философией заключается также указание на те принципы, которыми мы должны руководствоваться при трактовке этой истории, и более точное уяснение этого отношения должно быть поэтому одной из главных целей нашего введения. При этом мы, разумеется, должны также принять во внимание понятие той цели, которую ставит себе философия, и даже можно сказать, что это понятие должно лечь в основу пояснения. И ввиду того, что, как мы уже упомянули, научный разбор этого понятия не может иметь здесь места, то разъяснения, которые мы должны здесь дать, могут лишь иметь своей целью не доказать посредством постижения в понятии природу становления философии, а скорее дать о ней предварительное представление.

Это становление не есть лишь бездеятельное происхождение, подобное тому, что мы представляем себе под происхождением, напр., Солнца, Луны и т. д.; оно не есть только движение в не оказывающей противодействия пространственной и временной среде. Нет, перед нашим представлением должны проходить деяния свободной мысли, мы должны изобразить историю мира мыслей, изобразить, как он возник и как он породил себя. Старинное вкоренившееся убеждение полагает, что в мысли состоит именно отличие человека от животного; мы не отказываемся от этого убеждения. Согласно последнему, все то, что человек имеет в себе более благородного, чем животная его природа, он имеет благодаря мысли; все, что человечно, как бы оно ни выглядело, человечно лишь благодаря тому, что в нем действует и действовала мысль. Но хотя мысль и есть, таким образом, существенное, субстанциальное, действенное, она все же имеет дело с многообразными вещами. Однако, строго говоря, наипревосходнейшей следует почитать ту деятельность мысли, которая исследует не другое и занята не другим, а которая занята самой собою – именно самым благородным, которая искала самое себя и самое себя открыла. История, развертывающаяся перед нами, есть история нахождения мыслью самой себя, а с мыслью дело обстоит так, что, только порождая себя, она себя находит: дело даже обстоит так, что лишь тогда, когда она себя находит, она существует и действительна. Системы философии суть эти акты порождения, и ряд этих открытий, в которых мысль ставит себе целью открыть самое себя, представляет собою работу двух с половиной тысячелетий.

«…Философия есть учение об абсолютной истине »

Но если мысль, которая существенно есть мысль, есть вечная, сущая в себе и для себя, а все то, что истинно, содержится только в мысли, то каким образом этот интеллектуальный мир доходит до того, чтобы иметь историю? В истории изображается то, что изменчиво, что минуло и ушло в ночь прошлого, то, чего уже нет; истинная же, необходимая мысль – а лишь о такой мысли здесь идет речь – не может подвергаться изменению. Этот вопрос должен быть рассмотрен нами в первую очередь. Но, во-вторых, нам непременно должно прийти в голову, что существует еще много других важнейших продуктов творчества, которые также представляют собою произведения мысли и которые мы, однако, исключаем из нашего рассмотрения. Таковы – религия, политическая история, государственное устройство, искусства и науки. Спрашивается: чем отличаются эти произведения мысли от тех, которые составляют наш предмет? И вместе с тем спрашивается также: каково их отношение друг к другу в истории? Об этих двух вопросах следует сказать все необходимое для того, чтобы мы могли ориентироваться, в каком смысле здесь излагается история философии. Кроме того, нужно, в-третьих, иметь общий обзор, раньше чем перейти к частностям; в противном случае мы из-за частностей не увидим целого, из-за деревьев – леса, из-за философских систем – философии. Дух требует, чтобы он получил общее представление о цели и назначении целого, дабы он знал, чего ему нужно ожидать; подобно тому, как мы желаем обозреть ландшафт в целом, который исчезает, когда начинают останавливаться на отдельных его частях, так и дух хочет видеть отношение отдельных систем философии к всеобщему; ибо отдельные части обладают на самом деле своей главной ценностью лишь через их отношение к целому. Ни к чему это так не относится, как к философии и затем к ее истории. В истории, может казаться, это установление всеобщего несколько менее необходимо, чем в науке в собственном смысле слова. Ибо история кажется на первый взгляд последовательным рядом случайных событий, в котором каждый факт стоит сам по себе, совершенно изолированно от других, и она показывает нам лишь временную связь между ними. Но уже в политической истории мы этим не удовлетворяемся; мы познаем или, по крайней мере, чувствуем в ней необходимую связь, в которой отдельные события получают свое особенное место и свое отношение к некоторой цели, приобретают, следовательно, значение. Ибо значительное в истории значительно лишь благодаря своему отношению к некоему всеобщему и своей связи с ним. Иметь перед своими глазами это всеобщее означает поэтому понять смысл.

Я буду поэтому заниматься в своем введении лишь следующими пунктами.

Первым нашим делом будет разъяснение сущности истории философии: рассмотрение ее значения, понятия и цели; и отсюда будут вытекать выводы относительно способа ее трактовки. В особенности отсюда получится ответ на наиболее интересный вопрос об отношении истории философии к самой науке философии, т. е. мы отсюда увидим, что она не только изображает лишь внешнее, происшедшее, события, составляющие содержание, а изображает, каким образом историческое содержание само входит в науку философии; что сама история философии научна и, скажем еще больше, становится в главном наукой философии.

Во-вторых, мы должны точнее установить понятие самой философии,

Основные работы — GWF Hegel

Рекомендуемый перевод: «Феноменология духа» Гегеля , тр. А. В. Миллер. Оксфорд: издательство Оксфордского университета, 1977. Впервые напечатано в 1807 году.

Выдержка из предисловия: Кроме того, нетрудно видеть, что наше время — время рождения и период перехода к новой эре. Дух порвал с миром, который он до сих пор населял и воображал, и намерен погрузить его в прошлое и в свой собственный труд… Далее

Наука логики Гегеля, тр. А. В. Миллер (Лондон: Allen & Unwin, 1969).

Выдержка: Введение. Общее понятие логики Ни в одной науке необходимость начинать с самого предмета, без предварительных размышлений, не ощущается так сильно, как в науке логике. В любой другой науке предмет и научный метод отличаются от… Подробнее

Рекомендуемый перевод: Элементы философии права , пер. HB Нисбет. Кембридж: Кембридж University Press, 1991. Кроме того, перевод Т. М. Нокса (Oxford: Clarendon Press, 1942) широко используется в существующих исследованиях Гегеля. Перевод Нисбета рекомендуется, потому что он более дословный и включает канонические «дополнения» ученика Гегеля Эдуарда Ганса в основной текст, где они уместны. Впервые опубликовано в 1820 году.

Выдержка из предисловия: Таким образом, этот трактат, поскольку он касается политической науки, должен быть не чем иным, как попыткой понять и изобразить государство как разумную по своей сути сущность. Как философская композиция, она должна максимально дистанцироваться от… Подробнее

Гегель, Г. В.Ф. Энциклопедия философских наук, часть I: Логика . (Кембридж, 2010).

Выдержка: Ибо эта теория утверждает, что истина не заключается ни в Идее как просто субъективной мысли, ни в простом бытии как таковом — что простое бытие per se, бытие, которое не принадлежит Идее, есть чувственное конечное бытие мира. Теперь все это только подтверждается, без… Подробнее

Отрывок: […] Если мы действительно хотим определить, что такое натурфилософия, наш лучший метод состоит в том, чтобы отделить ее от предмета, с которым она противопоставляется; для всех определяющих требуется два термина. Во-первых, мы находим натурфилософию в своеобразном… Подробнее

Выдержка: Знание Разума есть высшее и самое трудное именно потому, что это самая «конкретная» из наук. Значение этой «абсолютной» заповеди «Познай самого себя» — рассматриваем ли мы ее саму по себе или в исторических обстоятельствах ее первого… Подробнее

Гегель, Ранние богословские сочинения , тр. Т.М. Нокс, 1948 г.

Разд. 30. Возникновение сект неизбежно. Различные христианские церкви разделяют эту политику определения мотивов или намерений, стоящих за действиями, отчасти с помощью публичных уставов и постановлений, отчасти с помощью силы, необходимой для их осуществления. Таким образом, свобода человека… Подробнее

Лекции по философии всемирной истории , пер. Х.Б. Нисбет. Cambridge: Cambridge University Press, 1975.

От издателя: английский перевод введения Гегеля к его лекциям по философии истории, основанный непосредственно на стандартном немецком издании Иоганна Хоффмайстера, впервые опубликованном в 1955 году. Предыдущий английский перевод, Дж. Сибри, впервые появился в 1857 году и… Подробнее

Рекомендуемое издание: Лекции по истории философии , Humanity Books, 1989.

От издателя: Георг Вильгельм Фридрих Гегель был не только великим философом, но и великим историком философии. Он изобрел идею философской традиции как дискуссию между философами, растянувшуюся на века и сосредоточенную на нескольких основных философских проблемах. The… Подробнее

Введение в творчество Гегеля

Джордж Уильям Фридрих Гегель (1770–1831) — один из самых важных современных политических мыслителей и философов, а также один из самых трудных. Его главная работа по политической философии, Философия права (1821) — хорошее введение в образ мышления Гегеля.

Государство

Замечания Гегеля по любому предмету, включая справедливость, носят систематический характер. Он рассматривает справедливость как особое место в общей системе, которую он описывает в своей энциклопедии : ей предшествует индивидуальное право, а за ней следует всемирная история. Он намеревается прояснить сущность государства, воплощающего практики, сочетающие в себе право личности, моральную свободу и этические институты. Гегелевское «государство» в этом смысле — не просто механизм, полезный для продвижения частных интересов, как мы часто понимаем государство в либеральной демократии, но образ жизни, как мы рассматриваем его политически, подобный тому, что Платон и Аристотель подразумевали под город, образованный режимом. Такое состояние, наиболее полно описанное Гегелем в его 9Однако 0003 Философия права более современна, чем древняя, поскольку включает в себя индивидуальные права и современную экономику. Более того, в отличие от Платона, чей совершенный город был только «на словах», Гегель утверждает, что справедливое государство могло теперь стать действительным в его время.

Гегель начинает свое рассуждение в Философии права с индивидуального права. Ни мои права, когда я абстрагирую их от каких-либо своих частных интересов, ни произвольные интересы, на которые я мог бы направить себя, не являются рационально устойчивыми. Каждое из них непоследовательно, если мы стремимся рассматривать его или действовать в соответствии с ним совершенно отдельно, потому что каждый конкретный интерес, которому «я» служу, является общим как «мой», и «я» могу осуществлять свои права и действовать только тогда, когда я служу конкретным интересам и потребностям. . Следовательно, подлинным первым субъектом справедливости является не абстрактное «я», обладающее правами, а моя конкретная индивидуальность.

Затем Гегель продолжает свое рассуждение по тому же пути: каждый субъект вытекает из того, что ему предшествует, и связан с тем, что следует за ним, и вовлечен в него. Каждый из них является лишь частичным, хотя и кажется полным. Каждому противостоит или отрицается его противоположность, которая, в свою очередь, отрицается и т. д., подобно тому как абстрактная личность и интерес противостоят друг другу, но соединяются в свойстве, служащем интересам и потребностям конкретного индивида. Гегель продолжает свои рассуждения таким образом, пока все элементы государства не будут рационально объяснены и не будет показано их соответствие друг другу. Этот процесс представляет собой диалектику Гегеля, способ, которым разум продолжает формировать и понимать своих субъектов.

Превращение материальных вещей в собственность, которая служит моим интересам, является важным ключом к пониманию того, как наш разум или свобода формируют вещи за пределами природного материала, но не отдельно от него. Ибо материальный мир как таковой не знает и не содержит «собственности». Однако мир индивидуальных прав и собственности не может существовать сам по себе: с точки зрения Гегеля, либерализм естественных прав Локка, уходящий своими корнями в Гоббса, недостаточен. Границы собственности и абстрактного права становятся видимыми, как только мы замечаем, что способны не только действовать свободно, но и понимать себя в своей свободе, и, наконец, действовать свободно на основе этого самопонимания. Взгляд Локка просто удовлетворился обладанием правами в силу того, что человек обладает определенной природой. Для Гегеля свобода требует признания — уникальной человеческой силы. Гегель прослеживает зачаточное присутствие этой власти в заключении договоров, в преступлениях и наказаниях. Нравственность, по Гегелю, есть то, где такая свобода наиболее раскрывается. В морали мы выбираем свою свободу, мы выбираем исполнение своего долга просто потому, что мы признаем себя универсальными и свободными.

Хотя нравственные действия выходят за рамки удовлетворения интересов и могут ограничивать или сфокусировать способы удовлетворения наших интересов, они не говорят нам, какие из морально приемлемых вещей выбрать хорошо или лучше всего. Свободный, всеобщий или рациональный выбор не может проявить свою полную силу до тех пор, пока я не признаю свои субъективные интересы и самого себя неразрывно связанными с объективной, рациональной формой, которая пронизывает или пронизывает их, причем такими формами являются семья и государство. (Именно в развитии этого аргумента Гегель наиболее явно выходит за пределы моральной и политической точки зрения своего предшественника, Канта.) Эта организация происходит в семье, гражданском обществе и государстве, а сложные обязанности и гражданство позволяют нам выйти за их пределы. и пустая мораль, и чисто корыстный интерес к артикулированному аргументированному выбору. Вместе они составляют то, что Гегель считает этической жизнью.

Семья – это сфера непосредственного единения с другими, основанная на любви. Человек находится в семье «не как самостоятельный человек, а как член». Таким образом, семья воспитывает своих участников в понимании общности: члены не стоят отдельно друг от друга как отдельные, а, напротив, каждый является продолжением целого. Однако такого членства недостаточно для свободы, потому что оно не оставляет достаточно места для индивидуальности. Именно в сфере гражданского общества у людей есть свои собственные желания и цели. Гражданское общество – это система, удовлетворяющая потребности, как базовые, так и уточненные. Чтобы удовлетворить свои потребности, люди работают, и, работая, они также участвуют в удовлетворении потребностей других. По мере развития потребностей развивается и разделение труда. Так возникает рациональная система взаимозависимости: каждый человек, преследуя свой индивидуальный интерес, способствует удовлетворению потребностей всех. В хорошо управляемой рыночной экономике я могу удовлетворить свои потребности только с помощью рациональной системы денег, полиции, разделения труда, всеобщего образования и социального обеспечения.

Даже гражданское общество, однако, недостаточно универсально: свободно управлять и творить разумное право, принадлежность к структурированному порядку, в котором это происходит, есть следующий шаг в соединении частных потребностей и универсального разума. Политическая конституция имеет законодательную или универсальную часть, которая представляет землевладельцев и бизнес-класс и позволяет им участвовать в общем благе, исполнительную или конкретизирующую часть, состоящую из государственных служащих, которые реализуют универсальный закон, и суверена, который отстаивает или активизирует эту составную сингулярность через, скажем, его международные действия и решения. Таким образом, я соединяю свой интерес с моим всеобщим или моральным благом, когда я действую как ответственный и патриотичный гражданин.

Состояние не может быть само по себе и быть полностью изолированным. Для Гегеля это не означает, что следующим этапом объединения частного и всеобщего является подчинение государства международному контролю, растворяющему особенное. Скорее, суверен управляет иностранными делами, помня о благополучии своего государства. Более универсальный принцип, которому служит государство, обнаруживается в мировой истории, в движении от восточного к греческому, римскому и, наконец, к германскому царству свободы. Государства служили этому движению, но не понимали его полностью. 9. Его современный мир, включая его социальную, политическую, религиозную и философскую жизнь, допускает полную актуализацию духа ( Geist ), универсального субъекта, который осознает себя совершенно воплощенным в объективном мире. Эта актуализация является рациональным завершением перипетий истории, каждый из которых демонстрирует Дух в несовершенной или отчужденной форме. Поскольку каждая форма несовершенна, она должна отрицать себя и переходить в более адекватное выражение. Это движение, движущая сила истории, иллюстрирует диалектику, которая также движет Философия права .

Другим примером этого движения, которому политические философы уделяют особое внимание, является борьба Духа за признание, центральная тема гегелевской Феноменологии Духа (1807). Гегелевское обсуждение этого предмета пытается прояснить условия «я» самосознания. Гегель задумал Феноменологию как подготовку к Науке логики , наиболее полному изложению его центрального понимания. (Позже Гегель выдвинул вариант точки зрения 9-го0003 Феноменология на надлежащем месте в его Энциклопедии . ) Феноменология теперь рассматривается такими мыслителями, как Мартин Хайдеггер и Александр Кожев, как имеющая особое значение.

Диалектика господина-раба

Тема узнавания особенно хорошо развита в «Феноменологии» в диалектике господина-раба. Хотя ведомый должен распознавать ведущего, ведущему не обязательно распознавать ведомого. Это подрывает целостность раба. Кроме того, поскольку раб должен работать и вынужден бороться с внешним миром и подчинять его своему замыслу, он достигает известного господства над окружающей его средой и индивидуального самосознания. Он начинает узнавать себя в своем «другом». «Я» оказывается возможным только в отношении к другим, и это отношение опосредствовано материальной реальностью, природой, преобразованной человеческим трудом. Гегель анализирует различные формы этого обязательно социального устройства самосознания, концентрируясь на чрезмерной, разрушительной абстракции Французской революции.