I — ОТНОШЕНИЕ ФИЛОСОФИИ К РЕЛИГИИ

Цель религии та же, что и у философии; это сама вечная истина в ее объективном существовании; это Бог. Ничего, кроме Бога и раскрытия Бога. Философия есть не мирская мудрость, а знание вещей не от мира сего. Это познание не внешней массы, эмпирической жизни и существования, а вечного, природы Бога и всего, что вытекает из Его природы. Ибо эта природа должна проявляться и развиваться. Следовательно, философия, развертывая религию, просто раскрывает себя, а развертывая себя, она развертывает религию.

Поскольку философия занимается вечной истиной, истиной, которая существует в себе и для себя; поскольку она занимается этим как мыслящий дух, а не произвольным образом и из особого интереса, философия имеет ту же сферу деятельности, что и религия. И если религиозное сознание стремится уничтожить все, что ему свойственно, и раствориться в своем предмете, то и философский дух с такой же энергией погружается в свой предмет и отказывается от всякой особенности.

Таким образом, религия и философия едины в том, что имеют один и тот же объект. Философия, собственно, и есть поклонение Богу, это религия; ибо, видя, что ее объектом является Бог, она включает в себя тот же отказ от всякого мнения и всякой мысли, которые произвольны и субъективны. Следовательно, философия тождественна религии. Только это религия в особом смысле, и это то, что отличает ее от религии, обычно так называемой. Таким образом, и философия, и религия суть религии, и то, что отличает одну от другой, есть не более чем характерный способ, в котором они соответственно рассматривают свой объект, Бога.

Вот в чем трудность понимания того, как философия может составить одно целое с религией, трудность, которую даже принимают за невозможную. Отсюда также возникают страхи, которые философия внушает богословию, и враждебное отношение, которое они занимают друг к другу. Что вызывает такое отношение, со стороны богословия, так это то, что для нее философия не делает ничего, кроме искажения, унижения и осквернения содержания религии, и что она понимает Бога совершенно иначе, чем религия понимает Его.

Это та самая оппозиция, которая давным-давно среди греков заставила свободный и демократический народ, такой как афиняне, сжечь книги и осудить Сократа . Однако в наши дни это противопоставление считается чем-то естественным, даже более естественным, чем другое мнение о единстве религии и философии.

Различные религии, правда, слишком часто предлагают нам самые причудливые и чудовищные представления о божественной сущности. Но мы не должны ограничиваться поверхностным рассмотрением и последующим отвержением этих представлений и вытекающих из них религиозных практик как порожденных суеверием, ошибкой, обманом или даже простым благочестием, и таким образом пренебрегать их существенной ценностью. . Необходимо обнаружить в этих представлениях и в этих практиках их связь с истиной.

II — БОГ ВСЕОБЩИЙ

ДЛЯ нас, имеющих религию, Бог есть знакомое существо, субстанциальная истина, существующая в нашем субъективном сознании. Но с научной точки зрения Бог — это общий и абстрактный термин. Именно философия религии развивает и постигает божественную природу и учит нас тому, что такое Бог. Бог — знакомая идея, но идея, которую еще предстоит научно развить.

Результатом философского исследования является то, что Бог есть абсолютная истина, универсальная в себе и для себя, охватывающая все вещи и в которой все вещи существуют. И в отношении этого утверждения мы можем обратиться прежде всего к религиозному сознанию и к его убеждению, что Бог есть абсолютная истина, откуда все вещи происходят, куда они все возвращаются, от которой все зависит и относительно которой ничего не существует. может обладать истинной и абсолютной независимостью.

Сердце вполне может быть наполнено этим представлением о Боге, но наука не строится из того, что в сердце. Предметом науки является то, что поднялось до уровня сознания и мыслящего сознания; другими словами, достигшее формы мысли.

Поскольку Он является всеобщим, Бог для нас, по отношению к развитию, Существо заключено в себе, Существо в единстве с собой. Когда мы говорим, что Бог есть Существо, заключенное в самом себе, мы высказываем положение, связанное с развитием, которого мы ожидаем. Но эту замкнутость Бога в Себе, которую мы назвали Его всеобщностью, мы не должны мыслить по отношению к Самому Богу и Его содержанию как абстрактную всеобщность, вне которой и в противоположность которой частное имеет самостоятельное существование.

Итак, мы должны рассматривать эту универсалию как абсолютно конкретную универсалию. Это чувство полноты есть то чувство, в котором Бог един, и есть только один Бог, то есть Бог един не просто по контрасту с другими богами, но потому, что Он есть Единый, то есть Бог. .

Вещи, которые есть, развитие миров природы и разума, показывают множественность форм и бесконечное разнообразие существования. Но какова бы ни была их разница в степени, в силе, в содержании, эти вещи не имеют подлинной самостоятельности; их бытие последовательно и, так сказать, случайно. Когда мы приписываем бытие отдельным вещам, мы говорим не об абсолютном бытии — бытии из самого себя и из себя; то есть Бог — но существо заимствованное, подобие бытия.

Бог есть Его всеобщность, то есть это всеобщее Бытие, не имеющее ни предела, ни границ, ни особенности, есть Бытие, которое существует абсолютно и существует само по себе; все остальное, что существует, коренится в этом единстве и только благодаря ему существует. Представляя себе таким образом это первое содержание, мы можем сказать, что Бог есть абсолютная субстанция, единственная истинная реальность. Ибо не все, что имеет реальность, имеет свою собственную реальность или существует само по себе. Бог есть единственная абсолютная реальность и, следовательно, абсолютная субстанция.

Если мы остановимся на этой абстрактной мысли, мы имеем спинозизм , ибо в спинозизме субъективность еще не дифференцируется от субстанциальности, от субстанции как таковой. Но в только что сделанном предположении есть еще и такая мысль: Бог есть дух, абсолютный и вечный; дух, который не исходит из самого себя в дифференциации. Эта идеальность, эта субъективность духа, которая есть прозрачность, идеальность, исключающая всякое частное определение, есть именно всеобщее, чистое отношение к себе, бытие, которое остается абсолютно в себе самом.

Если мы остановимся на субстанции, мы не сможем понять эту Универсалию в ее конкретной форме. В своем конкретном определении дух всегда сохраняет свое единство, это единство своей реальности, которую мы называем субстанцией. Но следует добавить, что эта субстанциальность, единство абсолютной реальности с самой собой есть лишь основание, но момент в определении Бога как духа. Отсюда, главным образом, возникает упрек, направленный против философии, а именно, что философия, чтобы быть последовательной с самой собой, необходимо является спинозизмом, а следовательно, атеизмом и фатализмом. Но вначале у нас еще не было определений, отличающих одно от другого как да и нет. У нас есть одно, но нет другого.

Следовательно, здесь мы имеем прежде всего содержание в форме субстанции. Даже когда мы говорим «Бог», «дух», у нас есть только слова, неопределенные представления. Существенным моментом является знание того, что было произведено в сознании. И это, во-первых, простое, абстрактное. Здесь, в этом первом простом определении, мы имеем Бога лишь в форме всеобщности. Только мы не останавливаемся на этом моменте.

Тем не менее, это содержание остается основой всех дальнейших развитий, ибо в этих развитиях Бог не исходит из Своего единства. Когда Бог творит мир, — выражаясь повседневно, — не возникает зла, а противоположность, существующая сама по себе независимо от Бога.

III — БОГ СУЩЕСТВУЕТ ДЛЯ МЫСЛИ

ЭТО НАЧАЛО является для нас объектом или содержанием в нас. Мы обладаем этим объектом. Сразу возникает вопрос, кто мы? Мы, я, дух — и здесь сложное существо, умноженное существо. у меня есть восприятие; вижу, слышу и т. д. Видя, слышу; все это есть я. Следовательно, точный смысл этого вопроса состоит в том, в соответствии с каким из этих определений существует это содержание для наших умов? Идея, воля, воображение, чувство — что является местопребыванием, надлежащей областью этого содержания, этого объекта?

Если мы примем общие ответы на этот вопрос, Бог будет пребывать в нас как объект веры, чувства, представления, знания.

Позже мы должны будем более тщательно изучить этот вопрос особым образом, эти формы, способности, аспекты нас самих. Здесь мы не будем искать ответа на этот вопрос; не будем мы и говорить, основываясь на опыте и наблюдении, что Бог есть в нашем чувстве и т. д. Но для начала ограничимся тем, что имеем на самом деле перед собой, этим Единым, конкретным Бытием.

Если мы возьмем это Единое и спросим, ​​для какой силы, для какой деятельности нашего ума существует это Единое, это абсолютно универсальное Существо, мы не можем не назвать единственную деятельность ума, которая ему соответствует, как составляющую его собственную естественную область . Эта деятельность, соответствующая всеобщему, есть мышление.

Мысль есть поле, в котором движется это содержание; это возбуждение универсального или универсального в реальности его деятельности. Или, если мы скажем, что мысль объемлет всеобщее, то все же будет мыслиться то, для чего всеобщее есть.

Эта универсалия, которая может быть произведена мыслью и предназначена для мысли, может быть совершенно абстрактной универсалией. В этом смысле это неограниченное, бесконечное, бытие без границ, без определенного определения. Это всеобщее, изначально отрицательное, имеет место не где-либо, а в мышлении.

Думать о Боге — значит подняться над чувственными вещами, внешними и индивидуальными, над простым чувством в область чистого бытия; быть в единстве с самим собой, то есть в чистой области всеобщего. И этот регион мыслится.

Таков субстрат этого содержания, рассматриваемого с субъективной стороны. Здесь содержанием является то бытие, в котором нет различия, нет раскола; Бытие, пребывающее в себе, всеобщее; и мысль есть форма, для которой существует это всеобщее.

Таким образом, мы имеем различие между мыслью и универсальным, которое мы назвали Богом. Это различие прежде всего принадлежит только нашему отражению и никоим образом не может быть найдено в содержании само по себе. Вот результат, к которому приходит философия — результат, уже заключенный в религии как форме веры, — а именно, что Бог есть единственная истинная реальность, Существо без которого никакая другая реальность не существовала бы.

В единстве этой реальности, в этом безоблачном сиянии еще нет места реальности и тому различию, которое мы называем мыслящим бытием.

Перед нами абсолютное единство. Это содержание мы еще не можем назвать религией, ибо религии принадлежит субъективный дух, сознание. Мысль есть вместилище этого всеобщего, но это вместилище поглощено этим бытием, единым, вечным, в себе и для себя.

Это всеобщее составляет начало и отправную точку, но только как единство, которое так пребывает. Это не просто субстрат, из которого рождаются различия; скорее, все различия включены в эту универсалию. Это уже не абстрактное и косное всеобщее, а абсолютный принцип всякой деятельности, матрица, бесконечный источник, из которого все вещи происходят, куда все возвращается и в котором они вечно сохраняются.

Таким образом, всеобщее никогда не отделяется от этого эфирного элемента, от этого единства с собой, этой концентрации внутри себя.

IV — ЧТО ТАКОЕ ЗЛО?

КАК всеобщее, Бог не мог столкнуться с противоположностью,
реальность которой должна стремиться подняться над призрачным уровнем. Для этого чистого единства и этой совершенной прозрачности материя не является чем-то непроницаемым, а дух, эго, не настолько самостоятелен, чтобы обладать истинной, индивидуальной субстанциальностью.

Эту идею часто называют пантеизмом. Точнее было бы назвать ее концепцией субстанциальности. Сначала Бог определяется только как субстанция. Абсолютный субъект, дух, есть также субстанция; но он определяется скорее как субъект. Это различие обычно игнорируется теми, кто утверждает, что спекулятивная философия есть пантеизм. Как обычно, они упускают главное и принижают философию, фальсифицируя ее.

Пантеизм обычно означает, что Бог есть все вещи — целое, вселенная, совокупность всех сущностей, вещей конечных и бесконечно разнообразных. Из этого понятия выдвигается обвинение философии в том, что она учит, что все вещи есть Бог; то есть, что Бог есть не всеобщее, которое есть в себе и для себя, а бесконечное множество индивидуальных вещей в их эмпирическом и непосредственном существовании.

Если вы говорите, что Бог — это все, что здесь, в этой газете и т. д., вы действительно вверили себя пантеизму, в котором упрекают философию; то есть целое понимается как эквивалентное всем отдельным вещам. Но есть и род, который в равной степени является всеобщим, но совершенно отличным от той тотальности, в которой всеобщее есть лишь совокупность единичных вещей, а основу, содержание составляют сами эти вещи. Сказать, что когда-либо существовала религия, которая учила этому пантеизму, значит сказать абсолютную ложь. Никому никогда не приходило в голову, что все есть Бог; то есть, что Бог есть вещи в их индивидуальном и случайном существовании. Философия никогда не учила этому учению.

В самом спинозизме как таковом, как и восточном пантеизме, содержится такое учение: что божественное во всех вещах есть не что иное, как всеобщее в их содержании, их сущность; и в том смысле, что эта сущность понимается как определенная сущность.

Когда Брахма говорит: «В металле я яркость его сияния; среди рек я Ганг; Я есть жизнь всего живущего», — тем самым он подавляет индивидуальность. Он не говорит: «Я есмь металл, реки, отдельные вещи различных видов как таковые, ни в форме их непосредственного существования».

Здесь, на этой стадии, выражается уже не пантеизм; а скорее сущность в отдельных вещах.

В живом существе есть время и пространство. Но в этом индивидуальном существе выделяется только неизменный элемент. «Жизнь живого бытия» есть в этой последней сфере жизни безграничное, всеобщее. Но если говорят: «Бог есть все вещи», то здесь мы понимаем индивидуальность со всеми ее ограничениями, ее конечностью, ее преходящим существованием. Это понятие пантеизма возникает из концепции единства, не как духовного единства, но абстрактного единства; и затем, когда идея принимает свою религиозную форму, где только субстанция, Единое, обладает истинной реальностью, возникает тенденция забывать, что именно в присутствии этого единства стираются индивидуальные и конечные вещи, и продолжайте помещать их в материальном виде рядом с этим единством. Они не признают учения элеатов, которые, говоря: «Есть только Единое», прямо добавляют, что ничтожества нет. Все конечное было бы ограничением, отрицанием Единого, но несущее, граница, срок, предел и то, что ограничено, вовсе не существуют.

Спинозизм обвиняют в атеизме. Но спинозизм не учит, что Бог есть мир, что Он есть все. Вещи действительно обладают феноменальным существованием, то есть существованием как явления. Мы говорим о нашем существовании, и наша жизнь действительно заключена в этом существовании, но, говоря философски, мир не имеет реальности, он не существует. Индивидуальные вещи — это конечные вещи, которым нельзя приписать никакую реальность; о них можно сказать, что они не существуют.

Спинозизм — это обвинение, направленное против него — заключает в себе, что если все вещи составляют одно, то добро и зло составляют одно; между ними нет разницы; и тем самым уничтожается всякая религия. Сами по себе говорят, что между добром и злом нет разницы; следовательно, безразлично, праведник человек или нечестивец.

Можно допустить, что в них самих, то есть в Боге, который есть единственная истинная реальность, исчезает различие между добром и злом. В Боге нет зла. Но различие между добром и злом может существовать только при условии, что Бог есть зло. Но нельзя допустить, чтобы зло было утвердительной вещью и чтобы это утверждение было в Боге. Бог добр, и ничего, кроме добра; различие между добром и злом не содержится в этом единстве, в этой субстанции и возникает только с различением.

БОГ есть единство, пребывающее абсолютно в себе. В веществе нет дифференциации. Различение добра и зла начинается с различения Бога от мира и особенно от человека. Фундаментальный принцип спинозизма в отношении этого различия Бога и мира состоит в том, что у человека не должно быть иной цели, кроме Бога. Таким образом, любовь к Богу есть то, что спинозизм указывает человеку как закон, которому следует следовать, чтобы добиться исцеления этой брешь.

И высшая мораль учит, что зло не существует и что человек не обязан допускать субстанциальное существование этого различия, этого отрицания. Тем не менее, он может желать сохранить различие и даже довести его до полного противостояния Богу. В этом случае человек злой. Но он может закрепить это отличие и поместить свое истинное существование только в Бога и в свое устремление к Нему; в этом случае он хорош.

В спинозизме действительно есть различие между добром и злом, противопоставление между Богом и человеком; но наряду с ним мы имеем также принцип, согласно которому зло должно считаться небытием. В Боге как Боге, в Боге как субстанции нет различия. Для человека существует различие, как и для него существует различие добра и зла.

V — ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЕДИНСТВА

Примером поверхностного метода оценки философии являются также те, кто утверждает, что она есть «система тождества». Совершенно верно, что субстанция есть это единство с самой собой, но дух не в меньшей степени есть это тождество с собой. В конечном итоге все есть тождество, единство с самим собой. Но когда они говорят о философии тождества, они имеют в виду абстрактное тождество или единство вообще; и они пренебрегают существенным моментом, а именно определением этого единства в себе; иными словами, они не рассматривают, определяется ли это единство как субстанция или как дух. Философия от начала до конца есть не что иное, как изучение определений единства.

В сфере Понятия заключено множество единств. Сочетание воды и земли есть единство, но это единство есть смешение. Если мы соединим основание и кислоту, мы получим в результате кристалл; также вода; но вода, которую нельзя различить и которая не дает следов влажности. Здесь единство воды и этой материи есть единство, отличное от смешения воды и земли. Существенным моментом является различие этих определений. Единство Бога есть всегда единство, но главное — знать способы и формы определения этого единства.

Проявление, развитие, определение не уходят в бесконечность, но и не останавливаются случайно. Но в ходе своего истинного развития понятие завершает свой ход возвратом к самому себе, благодаря чему оно достигает адекватной ему реальности. Таким образом, явление бесконечно по своей природе, что содержание адекватно понятию духа, и что феноменальный мир существует, как и дух, в себе и для себя.

В религии понятие религии стало самостоятельным объектом. Дух, который существует в себе и для себя, уже не имеет в своем развитии индивидуальных форм и определений, он уже не знает себя как дух в такой определимости или в таком ограниченном моменте; но оно восторжествовало над этими ограничениями и этой конечностью и есть для себя то же, что и оно есть в себе. Это познание, в котором дух есть для себя то, что он есть в себе, составляет внутри-и-для духа, обладающего знанием, совершенную и абсолютную религию, в которой раскрывается, что такое дух, что такое Бог. Это христианская религия.