После переселения в Россию Кантемир стал одним из советников Петра I и пользовался полным доверием монарха. За верность российской короне ему было выделено несколько имений, в том числе Чёрная Грязь — будущее Царицыно. В 1721 году Дмитрий Кантемир был назначен на высокую должность сенатора.

«Сын Дмитрия Антиох стал фактически одним из основателей русской классической литературы, а дочь Мария, по ряду свидетельств, была возлюбленной Петра I и носила от него ребёнка», — рассказал Гросул.

Однако ребёнок, который потенциально мог стать наследником престола, погиб при преждевременных родах.

«Если бы остался жив сын Петра и внук Дмитрия Кантемира, это могло бы очень сильно изменить ход истории», — отметил Кротов.

• Мария Кантемир
• © Wikimedia

В России Кантемир продолжил свои научные изыскания. Сегодня его даже называют первым российским востоковедом. Дмитрия Кантемира рассматривали как кандидата на пост президента Российской академии наук, но до этого бывший молдавский господарь не дожил. Он скончался в возрасте 46 лет после Персидского похода Петра, в котором принимал участие в качестве начальника царской канцелярии.

Также по теме

200 лет назад был принят Устав об образовании Бессарабской области в составе Российской империи. Документ даровал недавно…

Похоронили Дмитрия Кантемира в московском Николо-Греческом монастыре. В 1930-е годы обитель была снесена, а останки Кантемира (хотя некоторые историки сомневаются в их подлинности) были переданы властям Румынии и перезахоронены в притворе кафедрального собора в Яссах.

Дмитрий Кантемир оставил после себя целый ряд фундаментальных произведений в области философии, религиоведения, географии и истории. Отметив его научные заслуги, Берлинская академия наук признала бывшего молдавского господаря своим членом.

«В Молдавии XVIII века на Кантемира реагировали по-разному. Среди жителей Молдавии были и такие, кто выступал на стороне Турции, и им деятельность господаря, конечно, не нравилась. Другие люди оценивали его положительно», — отметил Владислав Гросул.

По словам Дениса Мальцева, сегодня Дмитрий Кантемир является героем сразу для нескольких стран и народов.

«Несмотря на деятельность Кантемира на стороне России, даже представители русофобских сил в Молдавии пока не трогают эту фигуру — ведь он боролся за независимость своей страны от Турции. Кроме того, личность Кантемира положительно оценивают румынские власти, считающие его «своим» историческим деятелем», — отметил эксперт.

По мнению учёного, личность молдавского господаря и сегодня имеет важное символическое значение.

«Учитывая его деятельность, Дмитрий Кантемир может выступать как символ цивилизационной общности молдавского и русского народов», — заключил Мальцев.

Жизнь и творчество Кантемира — Русская историческая библиотека

Жизнь Антиоха Кантемира

Антиох Дмитриевич Кантемир (род. 1708) был сын молдавского господаря Дмитрия Кантемира, который, после неудачного прутского сражения в 1711 г., оставив родину и «престол», переселился в Россию. Он дал своим сыновьям прекрасное образование, особенно Антиоху: будущий писатель обучался русскому языку у известного в свое время Ильинского, академического переводчика и стихотворца; после домашнего образования он учился в Московской академии, а потом при Академии Наук в гимназии, где слушал лекции академиков. Он прекрасно изучил произведения греческих и римских писателей, особенно Горация; увлекался он и нравственной философией.

Служить Кантемир начал при Петре II, в эпоху реакции, когда «старорусская» партия начала борьбу с реформами Петра. Кантемир примкнул к партии «западников» – Остерману, Феофану Прокоповичу, Татищеву. Первые анонимные сатиры его вызваны была тем боевым положением, которое он принял в возникшей тогда у нас общественной борьбе.

При восшествии на престол Анны Иоанновны Кантемир и Татищев, вместе с группой русского дворянства, восстали против Верховного Тайного Совета, который хотел ограничить самодержавие в свою пользу. Горячее участие в восстановлении самодержавия выдвинуло Кантемира, и он, 22 лет, был назначен резидентом при посольстве в Лондоне, потом, в 1738 г., был посланником в Париже. Здесь, как и в Лондоне, он продолжал заниматься литературными занятиям, познакомился и подружился со многими знаменитостями Парижа – Монтескье, Мопертюи, Фонтенелем.

Умер Кантемир 36 лет от роду, в 1744 г.

Творчество Кантемира

Кантемир любопытен для нас и как создание Петра I, и как человек, воспитавший свое мировоззрение на идеалах древнего Рима, и, наконец, как человек, сумевший соединить в себе религиозные интересы с языческой философией. Таким образом, в его лице скрещиваются влияния Запада, Древней Руси и античного мира.

Иностранец по происхождению, получивший под руководством отца хорошее образование на иностранный лад, посещавший лекции немцев-академиков в Петербурге, Антиох Кантемир оказался русским с головы до пят. С ним повторилось то, что и с Феофаном, с Татищевым, с самим Петром: чужое облагородило и возвысило их дух, но не оторвало от русской земли. Европеец по вкусам, друг Мопертюи и Монтескье, поклонник Локка, Кантемир, подобно многим русским людям петровского закала, был энергичным работником, на русской ниве, как общественный деятель и писатель-лирик.

Первыми опытами его в стихотворстве были переложения псалмов в вирши (1727). Вероятно, это – его школьные упражнения под влиянием его домашнего учителя, Ильинского.

Антиох Дмитриевич Кантемир

Более самостоятелен был Кантемир, когда мотивы религиозные сменил эротическими. По его собственному признанию, его любовные песенки, в свое время, были очень популярны. Но от них он скоро отстал, будучи неудовлетворен таким творчеством.

Всецело преданный, как и Татищев, интересам нового времени, и делу великого преобразователя, человек просвещенный, молодой, Кантемир должен был начать свое поприще с обманутыми надеждами: Петр Великий был уже во гробе, его дело останавливалось, частные интересы сильных людей были на первом плане. Среди борьбы честолюбий молодой Кантемир оказался одинок, – он был затерт со своими личными достоинствами и своей наукой. Корыстолюбие одного из временщиков лишило его даже наследства.

Весь полный благоговения к Петру, он видел, как его преемники все портили: «славное время Петрово» миновало – до него не –

…дошло время то, в коем председала
Над всем мудрость и венцы одна разделяла.

«Указы Петра», «коими стали мы вдруг народ уже новый», – были забыты.

Сильное раздражение Кантемира против русской действительности, оскорбившей его на первых же шагах его жизни, и привело его к сатире.

В сатирах хочу состарети,
А не писать мне нельзя – не могу стерпети!
(Сатира IV)

Не до любовных было песен… «Ни хвалить, ни молчать» он, по его словам, тоже не мог!..

Это пристрастие к обличению вполне совпадало с разрушительной стороной реформы Петра, – приходилось ломать старое и бороться с «новым», враждебным истинному просвещению. Невежество, словно задавленное при Петре, теперь опять подняло голову. «Златой век» Петра «не дотянулся до нашего роду», – жаловался сатирик. «Реакция» взяла верх

Гордость, леность, богатство – мудрость одолело,
Науку невежество местам уж посело,
Под митрой гордится то, в шитом платье ходит,
Судит за красным сукном, смело полки водит.
Наука ободрана, в лоскутах обшита,
Изо всех почти домов с ругательством сбита;
Знаться с нею не хотят, бегут ее дружбы,
Как, страдавши на море, корабельной службы.
(Сатира I)

К этим словам историк Соловьев делает следующее пояснение: «Действительно, многих во время качки преобразовательной эпохи сильно тошнило от науки, требуемой преобразователем; приятно им было теперь отдохнуть, и, разумеется, враждебно смотрели они на тех, которые приглашали их опять в море».

Выше говорилось уже о тех элегических нотах, которые в это время реакции зазвучали в поэзии Феофана, – это тяжелое время сблизило его с Кантемиром.

Что же должно было выработаться из юного поэта? Хвалить было нечего, – оставалось негодовать – или сокрушаться. И вот, элегическая сатира делается его любимым жанром: Гораций, Ювенал, Персий, Буало – его учителя: они определили форму его творчества, наметили идеи; безобразие тогдашней русской жизни – дало его поэзии содержание.

Любопытно, что глубоко скорбное настроение его музы совершенно уничтожило в нем способность хвалить. Когда он пожелал как-то восславить в лирической поэме Петра, то оказался не в силах это выполнить. Его «ода императрице Елизавете» есть, в сущности, просьба извинить его за неспособность «хвалить».

Не чувствовал он себя способным и к чистой «элегии». Хотя дух его «унывал часто», хотя на многих его произведениях лежит легким туманом грусть, но она не воплотилась ни в одном произведении в виде исключительного настроения: эта «элегия» всегда сопутствуется смехом, негодованием, раздражением: «смеюсь в стихах, а в сердце о злонравных плачу», – говорит он.

Оттого его «смех беззлобный». Оттого в лице его перед нами – первый русский сатирик, предшественник Гоголя.

Всё кратко.ру — Кантемир А.Д. — Биография кратко. Кантемир Антиох Дмитриевич

Краткие биографии писателей

Кантемир Антиох Дмитриевич (10.9.1708, Константинополь — 31.3.1744, Париж, похоронен в Москве), князь, поэт, переводчик, дипломат, тайный советник (1741). Сын Д.К. Кантемира. Получил блестящее для своего времени образование. Изучал историю, древнегреческий, латинский, итальянский, старославянский, русский языки; учителями Антиоха Кантемира были грек А. Кандоиди и выпускник Славяно-латинской академии И. Ильинский (впоследствии переводчик Санкт-Петербургской Академии наук), под влиянием которого Кантемир составил свой первый труд «Симфонию на Псалтырь» (напечатана в 1727) — алфавитный указатель к стихам из псалмов. Некоторое время Кантемир учился в Славяно-греко-латинской академии. В 1723 вместе с отцом участвовал в Персидском походе Петра I. В 1724 обратился к Петру I с просьбой отправить его учиться за границу, но получил отказ. В 1724-1726 слушал лекции по физике, математике, истории, философии в Академическом университете в Санкт-Петербурге. В 1726 поступил прапорщиком в Преображенский полк. Занимался литературной деятельностью: перевел с французского «Некое итальянское письмо, содержащие описание Парижа и французов» (1726), а также философский труд «Таблица Кевика — философа» (1729). Горячо сочувствовал делу петровских реформ, Кантемир вошел в кружок Ф. Прокоповича, так называемую ученую дружину. Настроения кружка нашли выражение в сатирах Кантемира. В первой из них — «На хулящих учение» («К уму своему», 1729) — выступил против представителей церковных и светских кругов, пытавшихся после смерти императора Петра I вернуть Россию к дореформенным порядкам. Борьба за сохранение прогрессивных, по мнению Кантемира, достижений была продолжена во второй сатире «На зависть и гордость дворян злонравных» («Филарет и Евгений», 1730), посвященной защите петровской Табели о рангах, идее «физического» равенства людей и внесословной ценности человека. В 1730, при вступлении на престол Анны Ивановны, Кантемир принял деятельное участие в борьбе против «верховников» (членов Верховного тайного совета), пытавшихся ограничить самодержавие (Кантемир собирал подписи офицеров Преображенского полка, сопровождал A.M. Черкасского и Н.Ю. Трубецкого во дворец императрицы). В 1730 перевел трактат Б. Фонтенеля «Разговор о множестве миров» (опубликован в 1740), где в популярной форме отстаивалась гелиоцентрическая система мира. Перевод книги и примечания к ней (1742), многие из которых вошли в письма «О природе и человеке», сыграли значительную роль в разработке русской научной терминологии [Кантемиром введены такие термины, как начало (принцип), понятие (идея), наблюдение, плотность, вихри и др.]. В 1756 перевод трактата конфискован Синодом как «богопротивный», «полный сатанического коварства» (переиздан в 1761 и 1802). В начале 1730-х гг. Кантемир работал над поэмой «Петрида, или Описание кончины Петра Великого» (не окончена) и двумя новыми сатирами; в сатире «О опасности сатирических сочинений» («К музе своей», 1730) изложены основные этические взгляды Кантемира. В конце 1731 Кантемир назначен «резидентом» в Лондон, где вел переговоры о признании английским правительством императорского титула за Анной Ивановной и назначении английского посла в Санкт-Петербург. В 1733, во время борьбы за «польское наследство», Кантемир вел переговоры о союзе России и Великобритании против Франции, поддерживавшей кандидатуру Станислава Лещинского. Кантемир добивался от английского правительства отправки эскадры к Данцигу, чтобы парализовать действия французского флота, убеждал англичан в готовности русской эскадры выступить из Кронштадта. Английское правительство не спешило с ответом, но в невмешательстве Великобритании после взятия русскими войсками Данцига и избрании королем Августа III, поддерживаемого Россией, была значительная заслуга Кантемира. Одновременно Кантемир выполнял в Лондоне поручения Санкт-Петербургской Академии наук (покупка книг, математических и астрономических приборов, привлечение к работе в академии европейских ученых и др.) и частных лиц. По требованию русского правительства Кантемир провел расследование о появлении в 17
35 в Лондоне оскорбительных для России «московских писем» итальянца Локателли, ранее выдворенного из России. Кантемир продолжал свои занятия литературой и наукой, завязал широкие культурные связи. Вел переговоры с французским послом в Лондоне о возобновлении дружеских отношений между Россией и Францией. В сентябре 1738 Кантемир переведен полномочным министром в Париж (с декабря -чрезвычайный посол). Положение Кантемира при французском дворе осложнялось интригами кардинала Фле-ри (в мае 1739 Кантемир просил графа А.И. Остермана об отставке, но получил отказ). В Париже Кантемир познакомился с Монтескье (перевел на русский язык его «Персидские письма»; перевод не сохранился), Вольтером, поддерживал тесные связи с многими учеными. Кантемир добровольно взял на себя организацию контактов между российской и французской Академиями наук. При участии Кантемира в 1739 в Гааге издана трагедия П. Морана «Меншиков». В Париже Кантемир интенсивно занимался литературной работой: написал VI-IX сатиры, перевел на русский язык произведения Горация (СПб, 1744), Анакреона, подготовил к печати свои произведения, снабдив их комментариями (сочинения Кантемира изданы в 1762 с предисловием И.С. Баркова). По своим политическим убеждениям Кантемир был защитником господства дворянства, «просвещенного абсолютизма», воплощением своих идеалов считал правление императора Петра I. По своим философским воззрениям являлся сторонником естественного права, разделял идеалы просветителей. Отстаивал идею равенства людей перед законом и судом. Считая, что все люди рождаются равными (сатира «Филарет и Евгений»), доказывал, что характер человека не зависит от природы, его формирует воспитание («О воспитании, или К князю Никите Юрьевичу Трубецкому»). Осуждал крайности крепостного состояния, предлагал помещикам облегчить положение крестьян, уменьшить подати.
Использованы материалы книги: Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005

Кантемир Антиох Дмитриевич

Писатель, отличавшийся широтой взглядов и разносторонним образованием.

А.Д.Кантемир появился на свет 10 сентября 1708 года по старому стилю. По одной версии его рождение произошло в Константинополе, по другой — в Яссах. Он преклонялся перед великим государем Петром I и был сторонником его идей, чему немало способствовали радикальные взгляды его семьи высокого происхождения — Антиох был сыном молдавского господаря Дмитрия Кантемира, бывшего, во время противостояния Турции и России, целиком на российской стороне, и мечтавшего об освобождении своей страны от турецкого ига. Впоследствии семья Кантемира переселилась в Россию, где отец Антиоха удостаивается княжеского титула. Повзрослев и вплотную занявшись литературой, А.Кантемир выступал в качестве убежденного защитника дела Великого Петра.

Антиох получил превосходное образование — он знал множество иностранных языков, причем, как современных, так и древних; изучил различную литературу — английскую, итальянскую, испанскую, французскую, прекрасно разбирался в античном литературном творчестве.

Однако его интересы простирались и за пределы гуманитарных наук: Антиох блестяще осваивал естественные науки, в частности, в 1725 году, в открывшейся Петербургской академии наук, он прослушал курс лекций по физике и математике; имел склонность к искусству и музыке. Такая широта знаний поражала его современников. Конечно, существенное влияние на развитие Кантемира оказал его отец, господарь Дмитрий, который совмещал государственные дела с писательской и ученой деятельностью — именно его перу принадлежит знаменитая «Оттоманская империя».

Антиох увлекался и философскими течениями — результатом этого стал перевод научно-популярного трактата «Разговоры о множестве миров» на русский язык, написанный французским писателем и ученым Фонтенелем. Данная «богопротивная» книга вызывала неудовольствие у церковников, поскольку в ней преподносилась гелиоцентрическая теория как единственно верная. Тем не менее, А.Кантемир блестяще перевел трактат, однако напечатали его только через десять лет — в 1740 году, а еще через шестнадцать — он был запрещен Синодом.

Но на этом увлечение философией не закончилось — в 1742 году Антиох пишет оригинальную философскую работу, именовавшуюся как «Письма о природе и человеке», которая спустя почти два столетия будет рассмотрена Плехановым в «Истории русской общественной мысли», где этот выдающийся философ безоговорочно признает выдающиеся заслуги А.Кантемира.

Смерть Петра I развязала руки реакционным силам — они активно пытаются затормозить стремительное движение государства Российского по пути просвещения и прогресса. Будучи почитателем дела Великого Государя, Кантемир становится членом «ученой дружины», организованной Феофаном Прокоповичем. Эта дружина пытается помешать планам реакции, в которых императрица Анна Иоанновна больше выступает как марионетка, нежели как государыня. Общие идеи весьма сблизили Феофана Прокоповича и Антиоха Кантемира — именно благодаря их дружбе, литературное и политическое развитие князя начали развиваться должным образом. Более того, Прокопович внимательно следит за творческим развитием своего друга, дает дельные советы и всячески поощряет его.

В своем творчестве Кантемир придерживается, так называемой, «гражданской» поэзии. Будучи писателем-просветителем и активным политическим деятелем, он не может закрывать глаза на недостатки современного общества и его пороки. Результатом этого становится появление на свет первого сатирического произведения («На хулящих учения. К уму своему», 1729 г.), получившего полное одобрение Прокоповича.

Надежды «ученой дружины» вскоре были развеяны — Анна Иоанновна не стремилась продолжать дело Петра Великого, а реакционный режим набирал силу. «Благодаря» этому, придворные круги не слишком благоволили Кантемиру, так, к примеру, он так и не сумел в 1731 году добиться поста президента Академии наук, хотя, как никто другой, подходил для этой должности. Видимо, крепко задела тамошних деятелей сатирическая литература просвещенного князя. Несмотря на явное противостояние, Кантемир не бросил писать свои произведения, обличающие пороки общества — он считал, что это является его нравственным долгом и подобная необходимость продиктована самой жизнью.

Недруги Антиоха изобретали различные уловки, дабы избавиться от своего врага — так, они предлагают императрице, в качестве «поощрения», отправить Кантемира в Лондон, резидентом тамошнего посольства. В январе 1732 года новоявленный посол отправляется в Англию, где и представляет Российское государство в течение шести последующих лет. За это время Англия безоговорочно признала в нем блестящего и дальновидного дипломата, равно, как и Франция, где он появляется в результате успешных переговоров с французским правительством — именно они способствовали налаживанию отношений между Францией и Россией. Несомненно, своей инициативностью князь оказал великую услугу своему государству.

Безусловно, привлекательность Кантемира была вполне обоснована — всесторонняя образованность, превосходные дипломатические способности, такие черты как честность, прямодушие и благородство, не могли не оценить ученые и государственные мужи. Кантемир являлся представителем истинной дворянской интеллигенции, что способствовало укреплению позиции России на мировой арене. К сожалению, козни врагов достигли своей цели — Кантемир так и не вернулся на родину, окончив свой жизненный путь в Париже.

Однако и за границей князь не отказался от творческой деятельности — там он близко сошелся с величайшими умами того времени — Вольтером и Монтескье, после чего свет увидел его перевод «Персидских писем», сатирического произведения Монтескье. Все свое свободное время Антиох отдавал поэзии, так появился первый перевод од Анакреонта и посланий Горация, которые были напечатаны в 1744 году — рукописи были снабжены примечаниями переводчика, в которых он объясняет редкие термины, сообщает малоизвестные сведения из истории, мифологии, философии, географии и других наук. К слову сказать, такими же примечаниями он сопровождает и собственные произведения.

Первое напечатанное произведение Кантемира — «Симфония на псалтырь» — была написана им под влиянием Ивана Ильинского, ученого-литератора и домашнего наставника князя. Именно Ильинский обучил своего воспитанника силлабическому стихотворству. Также большую популярность среди творческой интеллигенции сыскали любовные песни, относящиеся к раннему творчеству поэта.

К тому времени литературоведы относят и первые сатирические эпиграммы Кантемира, но все же самым выдающимся наследием, оставленным Антиохом, считаются девять сатирических произведений, написанных в духе обличительной сатиры — эта тенденция впоследствии была подхвачена такими выдающимися писателями как Фонвизин, Крылов, Сумароков, Новиков.

К первой пятерке этих произведений относятся:

— «На хулящих учения. К уму своему»;
— «На зависть и гордость дворян злонравных. Филарет и Евгений»
— «О разбитой страстей человеческих. К архиепископу Новгородскому»;
— «О опасности сатирических сочинений. К музе своей»;
— «На человеческие злонравия вообще. Сатир и Пернерг».

Эти сатиры увидели свет в 1729-1732 гг., до отъезда Кантемира за границу, впоследствии они не единожды подвергались обработке.

Следующие три сатирических произведения:

— «О истинном блаженстве»;
— «О воспитании. К князю Никите Юрьевичу Трубецкому»;
— «На бесстыдную нахальчивость» — увидели свет в 1738- 739 гг. Последняя сатира «На состояние сего света. К солнцу» было создано в июле 1738 года.
«На хулящих учения. К уму своему».

Данное произведение было направлено против реакционного дворянства и партии, в которую входили церковники Григорий Дашков, Стефан Яворский и другие, чьи планы были направлены на восстановление допетровских порядков. В этой сатире Кантемир яро выступает в защиту просвещения и развития наук и даже при общем, а, порой, и абстрактном характере рассуждений, это были явные попытки достучаться до русской общественности. Антиох был уверен, что именно от развития просвещения во многом зависит изменение нравов общества в положительную сторону и становление России как мощного государства.

В этой же сатире Кантемир отмечает, что путь писателя-сатирика тернист и сложен, и сам себе советует сойти с этого трудного литературного пути, здесь же Антиох выказывает горькое сожаление по поводу бедственного положения Ее Величества Науки, а портеры врагов просвещения расписаны резкими язвительными «мазками».

Первый «хулитель» — ханжа Критон — яркий представитель духовенства, жадного и невежественного. Он яростно выступает против развития и распространения научных дисциплин, скорее, из экономических соображений, и лишь потом из нравственных — ведь просвещенные умы возводят «хулу» на лиц духовного звания, утверждая, что церковникам не пристало обладать вотчинами и поместьями. Епископский портрет полностью списан с натуры, коей является Георгий Дашков — ярый противник «ученой дружины», что, кстати, было указано в примечаниях к сатире самим Кантемиром. Примечательно, что практически во всех сатирических произведениях духовенство указывается как самый опасный враг просвещения и развития наук.

Следующим персонажем является дворянин Селиван — мало того, что невежда, так еще и беспросветно тупой (убийственное сочетание). Он также выступает против наук, мотивируя это тем, что особе дворянского звания непристойно заниматься просвещением, поскольку оно не приносит материальной выгоды и не способно наполнить кошелек.

Гуляка Лука и щеголь Медор отвергают изучение наук по причине того, что оно может помешать праздному времяпровождению: какой смысл корпеть над книгами, когда можно это время провести с кубком вина в одной руке и девицей — в другой?

Досталось и тем господам, которые как бы не являются ярыми противниками просвещения, но в то же время достаточно невежественны, чтобы своими принципами тормозить его: некоторые церковники, туповатые военные, вершители закона. Язвительным оказалось отношение Кантемира и к слепому подражанию западноевропейской культуре — показушные манеры, фатовство, увлеченная погоня за модой.

Под условными именами Селивана, Критона, Медора скрываются реальные современники Антиоха, что явственно угадывается под вымышленными образами. Именно эта реальность и дала повод Белинскому сказать, что Кантемир принадлежит к когорте первых русских писателей, которым удалось свести «поэзию с жизнью».

«На зависть и гордость дворян злонравных. Филарет и Евгений».
Данное произведение было написано через два месяца после выхода в свет первой сатиры. В нем впервые прозвучала блестящая мысль, которая впоследствии стала весьма характерной для эпохи Просвещения — о природном равенстве всех людей. Основная линия сатиры осталась прежней — обличение и высмеивание врагов науки и представителей дворянских родов, которые были недовольны возвышением способных людей, не принадлежавших к числу знати.

Социальный аспект данного произведения трудно переоценить — в нем Кантемир первым в поэзии поднимает ставший впоследствии знаменитым вопрос о соотношении благородного рождения и благородства заслуг перед отечеством. Иными словами, знатное происхождение должно подкрепляться заслугами, без которых оно ничего не стоит. Эта точка зрения Кантемира полностью совпадает с петровскими реформами, во время который Великий Государь на собственном примере и путем принуждения хотел заставить сынков дворян и бояр работать на благо России. Это чаяние нашло отражение в одном из важнейших мероприятий Петра Великого — «Табели о рангах», в котором отменялись аристократические привилегии, а поощрение выдавалось только за заслуги перед государством, причем, независимо от социальной принадлежности.

Данная сатира является своеобразным диалогом, ведущимся между Евгением, принадлежащим к благородному роду, и Филаретом, отстаивающим добродетель. Евгений полностью уверен, что именно он может претендовать на главные государственные должности, поскольку его славные предки имели заслуги перед отечеством. Филарет же придерживается теории природного равенства людей, упирая на то, что изначально все сословия имели весьма прозаическое происхождение, ведь доподлинно известно, что Адам не был дворянского рода, равно как и его потомки.

Подобные идеи были весьма прогрессивными, особенно учитывая, что А.Кантемир сам являлся родовым аристократом, но, несмотря на это, превыше всего ставил в человеке не древность его фамильного рода, а личные достоинства. Здесь будет уместным провести аналогию между сатирами Кантемира и Сумарокова, поскольку оба писали на одну и ту же тему: пороки в высшем обществе. Но если Антиох стоит на стороне людей способных и умных, причем, независимо от их социального происхождения, то Сумароков в своих произведениях вращается именно в высоких кругах, то есть противопоставляет благородных дворян злодеям и глупцам из того же сословия.

В своих сатирах Кантемир не обошел вниманием и жесткость помещиков, держащих крепостных крестьян. Конечно, он не призывал к повальному освобождению крепостников, но столь острая критика в адрес сатрапов «от сохи» является еще одним свидетельством гуманизма писателя, тем более что подобные высказывания впервые прозвучали со страниц рукописей.

Именно эти идеи прослеживаются в пятой сатире А.Кантемира, повествующей о крестьянине, готовом даже на солдатчину, лишь бы избавиться от страшного гнета. Попав «в полымя», этот же крестьянин уже с тоской вспоминает крепостную жизнь, находя в ней все больше и больше приятных моментов, из этого можно понять, насколько «хороша» была и солдатская доля. В данной сатире прослеживается глубокое сочувствие автора к крестьянской жизни и требования к помещикам изменить свое отношение к крепостным на более гуманное.

Сатиры Кантемира явили миру и идеальные образы государственных мужей. На взгляд автора, они должны обладать следующими качествами: проницательным умом, всесторонним образованием, бескорыстием и быть истинными отцами народу своему — подобная точка зрения явственно прослеживается в произведении «Филарет и Евгений». И тут же Кантемир сетует, что современные деятели мало соответствуют таким идеалам, что вызывает у писателя глубокую скорбь.

Примечательно, что, впоследствии, Николай Васильевич Гоголь не только подчеркивал значимость кантемировских сатир, но и не скрывал, что его собственные книги были в некоторой степени написаны под влиянием сатирических произведений этого великого человека.

Кантемир, безусловно, является непревзойденным мастером сатирических портретов, отличающихся меткими речевыми характеристиками и умелым обыгрыванием деталей, которые и придавали произведению яркий, насыщенный цвет. Мы воочию видим невежественных представителей алчного духовенства, порочного дворянства, воровского купечества, корыстных служителей правосудия, праздных и бессмысленно прожигающих жизнь аристократов.

Сатирические произведения Кантемира наделены двойным заглавием — второе название как бы определяет основную композицию и раскрывает замысел писателя. Принцип построения сатир неизменен — произведение начинается с абстрактного обращения (к Филарету, музе, солнцу, своему уму и так далее), что придает ему вид беседы. Следом начинают проявляться черты сатирических портретов, которые соответствуют заглавиям сатир и раскрывают их сущность. В заключительной части автор излагает свой собственные взгляды на проблему, предлагая задуматься над ними его читателям.

Принцип подобного построения сатир не был придуман Кантемиром — ему он научился у Буало, но вот сами портреты были взяты автором из жизни, что и сыграло огромную роль в их общественной значимости. Тесная связь с окружающей действительностью, создание обобщенных, абстрактных, но таких узнаваемых образов — именно в этом состоит заслуга этого великого сатирика перед русской общественностью. Сам Кантемир не раз связывал свои сатиры с аналогичными произведениями Буало, Ювенала, Горация.

Наибольший интерес из сатир, написанных вдали от родины, представляет седьмая, в которой Кантемир затрагивает тему воспитания детей и значимости нравственных примеров их родителей. Писатель был хорошо знаком с педагогическими идеями Локка, и полностью соглашался с ними — одной из них была необходимость начинать воспитание младенца буквально с первых дней жизни. Князь выступал против страха как воспитательной меры, справедливо полагая, что ласка и личный пример гораздо быстрее настроят ребенка на правильный путь, нежели суровость. Более чем сто лет спустя, Белинский напишет, что подобные здравые понятия должны быть напечатаны «золотыми буквами» в качестве непреложных истин, а супружеские пары, вступающие в брак, обязаны заучивать их наизусть.

Еще одним несомненным достоинством творческого наследия Кантемира является доступный язык, которым оно написано — сам автор неустанно работал над своим словом, неоднократно перерабатывая и редактируя свои опусы. Он не только стремится к тому, чтобы его слово было ясным, простым и доступным, но и часто использует в своих произведениях просторечивые выражения, поговорки и пословицы. Именно эти стремления вкупе с осознанием того, насколько сильным может быть слово, позволили Белинскому впоследствии дать высокую оценку кантемировскому творчеству.

Если говорить о литературных формах, используемых Кантемиром в своих сатирах, то ему была присуща некоторая синтаксическая сложность, заключающаяся в обилии инверсий и переносов — именно перенос автор считал украшениям стиха, хотя он и затруднял смысловое понимание и нуждался в его дополнительном разъяснении.

Несмотря на изучение разнообразных литературных произведений, в том числе и од Ломоносова, которые характеризовались четырехстопным ямбом, Кантемир все же остался верен силлабическому стиху, придав ему некую ритмичность. Свои взгляды на теорию стихосложения Антиох доступно изложил в труде «Письмо Харитона Макентина к приятелю о сложении стихов русских».

Не забыт был и Петр Великий — он стал героем поэмы Кантемира «Петрида, или Описание стихотворное смерти Петра Великого», однако произведение осталось незаконченным (была написана всего одна песня), поскольку автор практически сразу осознал, что жанр поэмы — не его стезя, и вернулся к столь любимому им сатирическому творчеству.

Литературная и историческая значимость Антиоха Кантемира, в первую очередь, проявляется в том, что его можно назвать основоположником направления реальной сатиры в русской литературе. Ведь не зря именно с него Белинский начинает отсчет истории светской российской литературы, в которой указывает, что «русская поэзия», поначалу делившаяся на два параллельных потока, впоследствии все чаще «сливалась в один поток», и снова разбегалась, пока не составила единую «натуральную школу». А вот и безусловное признание заслуг А.Кантемира перед русской литературой: «…В лице Кантемира русская поэзия обнаружила стремление к действительности, жизни, как она есть, основала свою силу на верности натуре …»; «…Манера, с какою Кантемир взялся за дело, утверждает за первым направлением преимущество истины и реальности…».

Реальность образов и современной жизни, указанных в сатирических произведениях Кантемира, и их бесспорное влияние на развитие русской литературы, заключается в том, что за основу сатир была взята окружающая действительность, существовавшая на том момент в обществе. Кантемир гиперболизировал «минусы», чтобы они, в итоге, дали огромный «плюс», то есть с помощью отрицательных примеров он старался утвердить положительные идеалы как непреложную истину.

Без сомнения, произведения Антиоха являлись в то время одним из самых острых видов политического оружия, доступного автору, каковым он и пользовался в этой идеологической «войне». Резкие критические выпады в адрес паразитирующего и невежественного дворянства; безусловное признание природного равенства людей, независящего от родового происхождения; ярко выраженное сочувствие к крепостным; надежда на то, что именно путь знаний и развития просвещения значительно улучшит жизнь в государстве Российском — все это и делало А.Кантемира самым ярким просветителем того времени. Своими произведениями этот человек благородного происхождения, и не менее благородной души, старался ускорить процесс воспитания русского человека, сделав из него достойного гражданина достойной страны.

Значимое творческое наследие Кантемира было отмечено не только Белинским. В 1810 году в «Вестнике Европы» была размещена статья «О сатире и сатирах Кантемира» В.А.Жуковского, а К.Н.Батюшков раскрыл облик писателя, главными чертами которого были глубокий гуманизм и вера в светлое будущее русского народа, в опубликованной статье «Вечер у Кантемира».

Как это ни печально, но сам Кантемир так и не увидел свои произведения изданными — все попытки напечатать сатиры на родине были напрасными. Впервые они вышли в свет спустя пять лет после смерти автора, в Лондоне, а их перевод был сделан аббатом Гуаско — хорошим другом и первым биографом князя Антиоха Кантемира. Через год сатиры были изданы вновь, а еще через год — переведены на немецкий язык и изданы в Германии. В России же эти сатирические произведения знали только по рукописям, а первое их издание состоялось в 1762 году.

Примечательно, что в XIX веке переиздание сатир А.Кантемира продвигалось с большим трудом — понадобилось более пятидесяти лет, прежде чем эти произведения были вновь изданы (1836г.), повторное переиздание в 1851 году потребовало разрешения самого императора Российского, который, в результате, сказал буквально следующее: «По моему мнению, сочинений Кантемира ни в каком отношении нет пользы перепечатывать».

Свой жизненный путь Кантемир закончил в возрасте 35 лет, на чужбине — грустная судьба для человека, всей душой любившего Россию. В своем завещании он дал следующие распоряжения в отношении собственной погребальной церемонии: похоронить «в Греческом монастыре в Москве без всякой церемонии ночью».

Характерно, что произведения Кантемира и сегодня представляют большой интерес. Каждое из них ярко характеризует этого незаурядного человека — бесконечно умного, наблюдательного, просвещенного и исключительно гуманного. Человека, подчеркивающего пороки общества в надежде на то, что оно устыдиться их и начнет исправляться; человека, для которого будущее его Родины было не пустым звуком.

В 1845 году Белинский написал следующее высказывание: «развернуть изредка старика Кантемира и прочесть какую-нибудь из его сатир есть истинное блаженство». Хочется подписаться под этим изречением и сегодня.

Антиох Дмитриевич Кантемир | Государственное управление в России в портретах

Князь Антиох Дмитриевич Кантемир . Неизвестный художник

Антиох Дмитриевич Кантемир (1708—1744) — князь, поэт, переводчик, дипломат, тайный советник (1741). Сын господаря (правителя) Молдавии Д. К. Кантемира. Изучал историю, древнегреческий, латинский, итальянский, старославянский, русский языки. Некоторое время Кантемир учился в Славяно-греко-латинской академии.

Отец его, князь Дмитрий Константинович, господарь Молдавии, был союзником Петра I в турецком походе 1711 г. После неудачи на берегах р. Прут, лишившись владений, он нашел убежище в России, и за потерю престола царь вознаградил Кантемира обширными поместьями. Поселившись вначале в Харькове, он скоро переехал в Петербург и занял видное место при дворе Петра, который ценил его выдающиеся познания в языках, истории Востока, философии и математике. Отправляясь в поход против Персии, Петр взял Кантемира с собой; молодой Антиох, будущий писатель, сопровождал отца; но старый князь заболел в дороге, вернулся с разрешения царя в свое поместье Дмитровку и там вскоре умер. Семейство Дмитрия Кантемира состояло из его жены — княгини Кассандры (урожденной Кантакузен), дочерей Марии и Смарагды и четырех сыновей: Матвея, Константина, Сергея и Антиоха. Дети господаря росли в благоприятных для умственного развития условиях, однако только младший из них, Антиох, в полной мере воспользовался предоставленными возможностями. Сестра Антиоха Мария была любовницей царя Петра и одно время даже ходили слухи о его намерении жениться на ней.

Через три года после смерти отца Антиох, в то время уже прапорщик Преображенского полка, слушал в только что открывшейся Российской академии наук лекции Бернулли, Байера и Гросса. К этому же времени (1726) относится и начало литературной деятельности А. Кантемира. Он составил «Симфонию на Псалтырь» — систематизацию изречений, взятых из Псалтыри, облегчавшую пользование ими для практических целей. Рукопись своего труда вместе с посвящением автор поднес императрице Екатерине I, и в следующем году книга была напечатана в 1250 экземплярах.Горячо сочувствуя делам Петра I, Кантемир сознательно примкнул к небольшому кружку лиц, хранивших петровские предания, во главе которого стоял Феофан Прокопович. Настроения кружка нашли выражение в I и II сатирах Кантемира, которые в 1729 г. распространились в рукописях по Москве и Петербургу.

Кантемир принимал участие в событиях, приведших к воцарению императрицы Анны Иоанновны. Когда сделались известны олигархические претензии членов Верховного совета, он решительно примкнул к их противникам; он собирал подписи офицеров в Преображенском полку, сопровождал A.M. Черкасского и Н.Ю. Трубецкого во дворец новой государыни, его перу принадлежит адрес, поданный затем дворянством. Признательность нового правительства вскоре отразилась на его материальном положении и карьере.

В конце 1731 г. 23-летний Кантемир был назначен дипломатическим резидентом в Лондоне, где вел переговоры о признании английским правительством императорского титула за Анной Ивановной и назначении английского посла в Санкт-Петербург. В 1733, во время борьбы за «польское наследство», Кантемир вел переговоры о союзе России и Великобритании против Франции, поддерживавшей кандидатуру Станислава Лещинского. Кантемир добивался от английского правительства отправки эскадры к Данцигу, чтобы парализовать действия французского флота, убеждал англичан в готовности русской эскадры выступить из Кронштадта. Английское правительство не спешило с ответом, но в невмешательстве Великобритании после взятия русскими войсками Данцига и избрании королем Августа III, поддерживаемого Россией, была значительная заслуга Кантемира. Одновременно Кантемир выполнял в Лондоне поручения Санкт-Петербургской Академии наук (покупка книг, математических и астрономических приборов, привлечение к работе в академии европейских ученых и др.) и частных лиц. По требованию русского правительства Кантемир провел расследование о появлении в 1735 в Лондоне оскорбительных для России «московских писем» итальянца Локателли, ранее выдворенного из России. Кантемир продолжал свои занятия литературой и наукой, завязал широкие культурные связи. Вел переговоры с французским послом в Лондоне о возобновлении дружеских отношений между Россией и Францией.

Книжные лавочки на Спасском мосту в XVII веке. А. Васнецов

В сентябре 1738 г. в связи с изменениями в российской внешней политике Кантемира переводят в Париж. Приехав во Францию, Кантемир вынужден был некоторое время жить инкогнито, пока вопрос о его полномочиях не выяснился окончательно. Наконец в декабре 1738 г. состоялись аккредитация и прием у французского короля. Положение Кантемира при французском дворе осложнялось интригами кардинала Флери (в мае 1739 Кантемир просил графа А.И. Остермана об отставке, но получил отказ). В Париже Кантемир познакомился с Монтескье, Вольтером, поддерживал тесные связи с многими учеными. Кантемир добровольно взял на себя организацию контактов между российской и французской Академиями наук. При участии Кантемира в 1739 в Гааге издана трагедия П. Морана «Меншиков». В Париже Кантемир интенсивно занимался литературной работой: написал VI-IX сатиры, перевел на русский язык произведения Горация (СПб, 1744), Анакреона, подготовил к печати свои произведения, снабдив их комментариями (сочинения Кантемира изданы в 1762 с предисловием И.С. Баркова). По своим политическим убеждениям Кантемир был защитником господства дворянства, «просвещенного абсолютизма», воплощением своих идеалов считал правление императора Петра I. По своим философским воззрениям являлся сторонником естественного права, разделял идеалы просветителей. Отстаивал идею равенства людей перед законом и судом.

Здоровье Кантемира было слабым с детства. Пребывание на посту русского посланника во Франции в период, весьма сложный для русско-французских отношений, и прогрессирующее заболевание глаз — следствие перенесенной в детстве оспы подорвали его окончательно. Кантемир заболел чахоткой и 31 марта 1744 г. скончался.

Антиох Кантемир. Н.Х.

Обличительная литература

Литературная деятельность Кантемира началась очень рано. Уже в 1726 г. появилась его «Симфония на Псалтирь», составленная в подражание такому же труду Ильинского: «На четвероевангелие». В том же году Кантемир переводит с французского «Некое итальянское письмо, содержащее утешное критическое описание Парижа и французов» — книжечку, в которой осмеиваются французские нравы, уже тогда постепенно проникавшие к нам. В 1729 г. Кантемир переводит философский разговор: «Таблица Кевика — философа», в котором выражены взгляды на жизнь, вполне соответствующие этическим воззрениям самого Кантемира. В том же году появляется и первая его сатира, столь восторженно встреченная Феофаном Прокоповичем и сразу установившая между ними самый тесный союз. Все дальнейшие сатиры (их всего 9) составляют только более подробное развитие мыслей, изложенных в первой. Первое место в них занимает народ, с его суевериями, невежеством и пьянством, как основными причинами всех постигающих его бедствий. Подают ли высшие сословия хороший пример народу? Духовенство мало чем отличается от самого народа. Купечество думает только о том, как бы обмануть народ. Дворянство к практическому делу совершенно неспособно и не меньше народа склонно к обжорству и пьянству, а между тем признает себя лучше других сословий удивляется, что ему не хотят предоставить власть и влияние. Администрация по большей части продажна. Кантемир бичует не одних только представителей низшей администрации: вчера еще «Макар всем болваном казался», а сегодня он временщик, и картина сразу изменяется. Сатирик наш обращается со словом горькой правды и к представителям власти. «Мало-ж пользует тебя звать хоть сыном царским, буде в нравах с гнусным ты же равнишься псарским». Он с большим мужеством и с необычайной для его времени силой стиха провозглашает, что «чист быть должен, кто туда, не побледнев, всходит, куда зоркие глаза весь народ наводит». Он считает себя и других вправе смело провозглашать такие мысли, потому что чувствует себя «гражданином» (это великое слово им впервые введено в нашу литературу) и глубоко сознает «гражданский» долг. Кантемира следует признать родоначальником нашей обличительной литературы. Он перевел книгу Фонтенеля: «Разговоры о множестве миров», снабдив ее подробными комментариями. Перевод этой книги составил своего рода литературное событие, потому что выводы ее коренным образом противоречили космографии русского общества. При Елизавете Петровне она была запрещена, как «противная вере и нравственности». Он переводил и современных ему писателей (например «Персидские письма» Монтескье), составил руководство к алгебре и рассуждение о просодии. Многие из этих трудов не сохранились.

Серебряная монета Молдовы, 2008 г.

Лит.: Западов А. В. Поэты XVIII века: (А. Кантемир, А. Сумароков, В. Майков, М. Херасков): Литературные очерки / А. В. Западов; Рецензенты: канд. филол. наук М. И. Алексеева, член Союза писателей СССР А. В. Кикнадзе. — М.: Изд-во МГУ, 1984. — 240 с. — 23 900 экз. (в пер.)
Сементковский Р. И. Кантемир, Антиох Дмитриевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Шалыгин А. Кантемир, Антиох Дмитриевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 214.
Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005

Диван, или ссора мудреца с миром, или суд между душой и телом

Описание

Димитрий Кантемир (1673–1723), князь Молдавии, был философом, историком, композитором и литератором. Его отец был наемником крестьянского происхождения, ставшим воеводой (князем) Богдана, турецкого названия Молдавии.В детстве Кантемир изучал греческий, латинский, славянский и другие предметы. В 14 лет он заменил своего брата в качестве заложника османов в Константинополе (современный Стамбул), что послужило гарантией верности его отца Великой Порте. Там он продолжил свое образование, изучая турецкий, арабский, персидский, татарский, французский и итальянский языки, а также философию, географию, историю и музыку. После смерти его отца в марте 1693 года Кантемир был провозглашен воеводой Молдавии, но Великая Порта отказалась утвердить его на престол, и он возобновил учебу в Константинополе.В ноябре 1710 года Кантемир наконец взошел на трон Молдавии, где он ввел политику реформ и социального прогресса. Он заключил союз с царем Петром I (Петром Великим) и присоединился к России в кампании против османов, направленной на обеспечение автономии Молдавии и защиту России от турок. Поражение русско-молдавской армии в июле 1711 года при Станилештах вынудило Кантемира бежать и укрыться в России, где он оставался до конца своей жизни. Кантемир написал книги по истории, географии, философии и лингвистике, в основном на латыни.Он завершил Divanul sau Gâlceava înţeleptului cu lumea sau Giudeţul sufletului cu trupul (Диван или ссора мудрого человека с миром или суждение между душой и телом), логическое и философское произведение, составленное на румынском языке, в конец 1697 г. Книга была напечатана в следующем году с параллельным переводом на греческий язык Еремия Какавела, в Монастыре Трех Святителей в Яссах (также называемом Яссами). Это одна из двух работ Кантемира, опубликованных при его жизни, и первый румынский отпечаток любого автора.Книга напечатана с использованием греческого алфавита.

Димитри Кантемир «Король среди философов и философ среди королей» 1

Автор

Abstract

По случаю 300-летия вступления Димитрия Кантемира на престол Молдавии, в статье кратко описывается место правителя — знатока европейской культуры, признания, которое он получил среди эрудитов своего времени, и его главный вклад в этом отношении.Далее следует изложение его основных работ в следующих областях: география, философия, литература, история, энциклопедия, фольклор и традиции и т. Д. Репутация эрудированного правителя признана современниками, и предыдущие анализы показывают ее первое место. в «румынском романе», его исторические и философские концепции в анализе «роста и распада Османской империи», его вклад в популяризацию Молдавии и ее ценностей в Европе и т. д.

Рекомендуемое цитирование

Скачать полный текст от издателя

Исправления

Все материалы на этом сайте предоставлены соответствующими издателями и авторами.Вы можете помочь исправить ошибки и упущения. При запросе исправления укажите идентификатор этого элемента: RePEc: khe: journl: v: 2: y: 2010: i: 3: p: 13-15 . См. Общую информацию о том, как исправить материал в RePEc.

По техническим вопросам, касающимся этого элемента, или для исправления его авторов, заголовка, аннотации, библиографической информации или информации для загрузки, обращайтесь:. Общие контактные данные провайдера: https://edirc.repec.org/data/ffucdro.html .

Если вы создали этот элемент и еще не зарегистрированы в RePEc, мы рекомендуем вам сделать это здесь.Это позволяет привязать ваш профиль к этому элементу. Это также позволяет вам принимать потенциальные ссылки на этот элемент, в отношении которого мы не уверены.

У нас нет библиографических ссылок на этот товар. Вы можете помочь добавить их, используя эту форму .

Если вам известно об отсутствующих элементах, цитирующих этот элемент, вы можете помочь нам создать эти ссылки, добавив соответствующие ссылки таким же образом, как указано выше, для каждого ссылочного элемента. Если вы являетесь зарегистрированным автором этого элемента, вы также можете проверить вкладку «Цитаты» в своем профиле службы авторов RePEc, поскольку там могут быть некоторые цитаты, ожидающие подтверждения.

По техническим вопросам, касающимся этого элемента, или для исправления его авторов, названия, аннотации, библиографической информации или информации для загрузки, обращайтесь: Ади Сава (адрес электронной почты указан ниже). Общие контактные данные провайдера: https://edirc.repec.org/data/ffucdro.html .

Обратите внимание, что исправления могут отфильтроваться через пару недель. различные сервисы RePEc.

PRENS ДИМИТРИЙ КАНТЕМИР (1673-1723)

СТАТЬИ

(НАМИК СИНАН ТУРАН)

Димитри Кантемир родился в 1673 году в Силистени, в семье Константина Кантемира, губернатора Молдавии, которая считалась привилегированным государством в административной системе Османской империи.Когда его отец, происходивший из скромной деревенской семьи, был избран губернатором молдавских бояр, жизнь Кантемира вступила в новый период. Изучая греческий и латинский языки у монаха Еремие Какавеласа, молодой Кантемир изучал философию и литературу и вошел в интеллигенцию того времени. Когда его первое политическое начинание закончилось неудачей (как и последнее), он приехал в Стамбул, где ему предстояло провести большую часть своей жизни.

В этом городе, где он жил до 1710 года, он продолжил свое образование в Османском дворце, а также в Греческом Патриархате.Кантемир явно приобрел за это время широкий круг знакомств, и из учителей, у которых он учился, некоторые из первых приходили на ум, включая философа и географа Мелетия из Арты, его учителя арабского языка Нефиоглу и его учителя математики и турецкого языка Эсада Эфенди из Янина. Он был известен своими языковыми талантами, изучая восточные языки, он также изучил тонкости восточной музыки у Кемани Ахмет Эфенди.

Таким образом, Кантемир вскоре стал популярной личностью и обязательным условием в художественных кругах Стамбула.Участвуя с молдавскими частями османских войск в войне при Зенте, Кантемир был назначен губернатором Молдавии после войны с русскими, которая началась в 1710 году.

Во время своего губернаторства, преследуя мечту, для которой политическая реальность еще не созрела, он начал сотрудничество с русскими в 1710 году. Погашение этой мечты в Пруссии в 1711 году подготовило почву для драматического последнего периода его правления. жизнь. Он умер 21 августа 1723 года как человек, известный не только своей политической личностью, сформировавшейся в уникальных условиях того времени, но и культурным человеком.

Но что его больше всего отличает исторически, так это то, что он записал много музыкальных произведений, тем самым способствуя познанию Востока в Европе. Сочинения Кантемира на Востоке достигли второй по величине читающей публики после работ Поля Рико по истории Османской империи, опубликованных в Лондоне в 1668 году. Его труд, написанный на средневековой латыни, был первым систематическим трактатом об Османском государстве. В своей работе «Incrementa atque decmenta Aulae ot homanicaet» он представил новый подход к философии истории и обратил внимание на тот факт, что возникновение и падение государств следовали естественным путем, параллельным жизни живых существ.Таким образом, он утверждал, что государства переживают период подъема и упадка.

В результате вклада принца Кантемира в качестве востоковеда в реестре его членства в Берлинской академии наук от 11 июня 1714 г. было указано: «Проживая в Стамбуле в течение двадцати лет, он изучал восточные языки, писал стихи в Турецкий стиль сочинял музыку и завоевал любовь султана, Везира и других высокопоставленных лиц ».

Еще одним аспектом историка Кантемира, который вдохновлял его как культурного человека, была его страсть к восточной музыке и произведения, которые он написал на эту тему.В музыкальном словаре под названием Historisch-biographische der Tonkünstler, опубликованном в 1790 году Эрнестом Гербером, он упоминается по имени, что свидетельствует о важности его музыкальных произведений. Свой музыкальный талант он унаследовал от отца Константина, который в свободное время играл на флейте народные молдавские песни. Подобную любовь к музыке Дмитрий передал и своим детям. Его старшая дочь Мария играла на клавесине, а сын Антиох был певцом в Москве и написал несколько произведений.

Согласно тому, что мы знаем сегодня, первым мастером, у которого он научился основным концепциям музыки, был критский Какавелас, который также был композитором. Его музыкальный талант не был замечен только учителями; он не ускользнул от внимания всех, кого встречал. Поэтому, когда он посетил польского посла Рафаэля Лещинского, посетившего Иас, он заметил музыкальный талант молодого Кантемира. Тот факт, что в Стамбуле он пятнадцать лет изучал восточную музыку под руководством Кемани Ахмета, является явным показателем его уровня интереса к этому предмету.

В то же время он брал уроки у известного композитора и танбури Анжелики.

Кантемир составил тридцать шесть пьес, в том числе два песрева, одиннадцать саз сема, два аксак сема и одно бесте. Когда султан Ахмет II назначил его наместником Молдавии, он составил семай в макаме Невы, посвященный султану, и получил в награду различные подарки. Среди произведений, приписываемых Кантемиру, есть мевлеви-айн, исполненный дервишами Галата Мевлеви, который в свое время был предметом многочисленных споров.Монах Тодерини заявляет, что это произведение было написано Кантемиром под влиянием старой турецкой литературы, в духе примеров европейской системы обозначений французского посла М. Ферриоля. Другой музыковед, считавший, что это был айн Кантемира, Жорж Брезаул, пришел к такому выводу на основании произведений, которые, как он определил, были из разных частей Молдавии. По словам того же автора, Мевлеви айн повлиял на музыку одного из балетов оперы Моцарта «Похищение из Сераля».«Похоже, что Моцарт познакомился с Мевлеви айном от Ф. Дж. Зульцера, который записал этот ритуал в историю. Эту точку зрения разделяют и другие румынские историки. Де Ферриоль, однако, считает, что эта музыка принадлежит сьеру Шаберу, который был мастером музыка и кто положил начало этому искусству ». На самом деле, это утверждение было не так уж и несостоятельно, так как Де Ферриоль, который, как известно, интересовался восточной культурой, попросил музыканта Шабера записать этот дервиш-айн. Точно так же он попросил художника Ванмура написать свою картину, которая сейчас выставлена ​​в Амстердамском национальном музее.Возможно, что Кантемир, который знал Де Ферриоля, имел связи с посольством Франции в Стамбуле и в то же время глубоко интересовался восточной музыкой, помогал Шаберу.

Учитывая, насколько сложилась традиция «учитель / ученик» в Османской империи, признание Кантемира учителем музыки, выходящей за рамки теории, имеет большое значение. Среди его учеников был главный казначей Империи Давут Исмаил Эфенди и казначей Латиф Челеби. Среди других были талантливые молодые люди, такие как греческий дворянин Ралаки Эупрагиотес, а также турки Ташиоглу, Синик Мехмет и Бардакчи Мехмет Челеби.Очевидно, не интересовавшийся западной музыкой, Кантемир утверждал, что размер и пропорции слов в турецкой музыке были более совершенными, чем в европейской музыке. Вдохновленный этой мыслью и, вероятно, по указанию своих близких друзей, он написал книгу по теории турецкой музыки.

Написанная в 1700 году и известная как Кантемироглу Эдвари, полное название книги, посвященной султану Ахмету II, — Китабу Ильми’л мусики ала веи’л хуруфат. Работа состояла из двух основных томов. Первый том содержал техническую информацию о макамах, интервалах и усулах.Второй том содержал обозначения 316 песрев, почти 40 саз сема и несколько бестес, составленных в XVI и XVII веках в сорока восьми макамах.

Взяв за основу танбур, который считается стандартным инструментом в турецкой музыке, книга суммирует теоретические принципы по основной шкале, а к теоретической структуре, полученной таким образом, добавляет новые основные теоретические принципы. При таком подходе книга стала поворотным моментом в турецкой теории. Теория Кантемира, основанная на экспериментальном методе кавл-и чедид или кавл-и хакир, противоречила традиционной теории.По мнению Попеску-Иудеца, новая теория противоречила более старой абстрактной теории, систематизированной музыкальными авторитетами Средневековья. Работа, которая обращалась к своим предметам в соответствии с логической классификацией, как в частности, так и в целом, использовала в качестве подхода двустороннее сравнение. Сравнивая, с одной стороны, элементы музыки с элементами языка посредством лингвистического сравнения, он также проводил сравнение, разбивая свой предмет на части в манере медицины.

При таком подходе Кантемир отошел от более ранних теоретических исследований, включая Махмуда б. Абдулазиз, Сейди и Бедр-и Дилсад. Его предшественники оценивали османскую музыку как продолжение исламской музыкальной традиции и строили свои теории на этом понимании. Однако в своей книге Кантемир подходил к османской музыке как к школе. Вдобавок, написав большое количество пьес в нотной записи, которую он придумал сам, он предотвратил потерю этих пьес из-за разрушительного воздействия времени.

Очевидно, что Kitabü Ilmi’l musiki ala vechi’l hurufat вызвали интерес в музыкальных кругах Османской империи. Также известно, что его система обозначений пользовалась популярностью среди композиторов. Хотя он говорит, что я слышал, что моя работа остается популярной среди турок, которые хотят изучать музыку, монах Джан Баттиста Тодерини пишет в своей работе Letteratura turchesca, что во время его пребывания в Стамбуле было чрезвычайно трудно найти копию его книги. По словам того же автора, из-за сложности турецкой теории турки не использовали кантемирскую нотацию и продолжали сочинять со старыми усулами.

Однако известно, что были музыканты, которые не согласились. Например, Абдулбаки Деде, шейх дервишей Галата Мевлеви, написавший такие работы, как Тахкик ве Теткик, Тахририе, использовал тридцать восемь символов, которые отличались от букв, используемых Кантемиром, однако значения, которые он использовал, были идентичны значениям, присвоенным письма молдавского князя. Помимо многочисленных дебатов по поводу утверждений Чоранеско в его всеобъемлющем исследовании по этому вопросу, «Кантемир внес важный вклад в теорию продолжительности и интервалов, с которыми боролись музыканты его времени; решение этой проблемы было найдено в шкале, разработанной Веркмайстером в 1691 году и с открытием Бахом хорошо темперированного клавикорда, что доказало правоту Веркмайстера.»12 Это было причиной того большого внимания, которое уделялось ему в период после его работы.

Кантемир пострадал из-за своей неудачной политической деятельности, но продолжал заниматься музыкой до конца своей жизни. Согласно исторической хронике, написанной в 1743 году крымским моллой Хаджи Абдулгаффаром, гений, укрывшись в России после поражения Пруссии, сыграл в один из своих лучших сегахов и заплакал. В период, проведенный на службе у царя Петра, Кантемир продолжал свои музыкальные занятия.Питер, страстно увлеченный музыкой и любящий петь церковные гимны, собирал в свои путешествия хор, состоящий из почти двадцати человек. Он часто отправлял студентов за границу, чтобы они набрались опыта и получили хорошее образование. В этот момент он сыграл важную роль в том, что Кантемир, который хорошо знал славянский язык и владел греческим языком и музыкой, переводил византийские литургии для Русской Православной Церкви. В дополнение к этому, он разработал инструмент, напоминающий «микьяс-и савта» (монохорд), разработанный турецкими теоретиками музыки, чтобы давать правильные интервалы между звуками.

Согласно некоторым источникам, в этот период он написал еще одно турецкое музыкальное произведение, которое было потеряно во время кораблекрушения в Каспийском море; однако нет никаких достоверных исторических свидетельств, подтверждающих это утверждение.

* Доктор, факультет экономики Стамбульского университета, факультет политологии и международных отношений
1 Кантемир, который впервые приехал в Стамбул в 1688 году, жил здесь до 1691 года. Он приехал второй раз после 1693 года. жизнь, см. Михай Максим, «Haraciul moldovenesch in opera lui Dimitrie Cantemir», Analele Universitatii Bucuresti.Filosofie Istorie Drept, XXII, Bucuresti 1974, s.70-77, а также «Dimitrie Cantemir», md. DIA., Стамбул 2001, c.24, s.320-322
1 Defterdar Sari Mehmet Pasa, Zubde-i Vekaiyât, haz. Абдулакадир Озджан, ТТК. Yay., Ankara 1995, s.41
1 Dimitrie Cantemir, Osmanli Imparatorlugunun Yükselis ve öküs Tarihi, Cumhuriyet Yay., Стамбул 2000, c. I-II
1 Konuyla ilgili bir degerlendirme için bkz. Тюрккая Атаев, «Osmanli Tarihçisi Dimitrie Cantemir 1673-1723», SBFD., Анкара 1973, c.28, № 1-2, s.205-208
1 Жорж Чоранеско, «Димитри Кантемирьин Догубилим Арастирмаларина Каткиси», çev. Зеки Арикан, Улусал Кюлтур, Анкара 1979, sa.3, s. 19
1 Cioranesco, age., S.21-22
1 Ismail Baha Sürelsan, «Cantemiroglu ve Türk Musikisi», Dimitrie Cantemir, Unesco Türkiye Milli Komitesi, Ankara 1975, s.78
1 Teorisi hakkinda genis bilzin bilzin bilzin bilzin bilzin bilzin bilzin. Евгения Попеску-Юдец, «Димитрие Кантемир Мусики», мкр. DIA., Стамбул 2001, c.24, s.322 vd.
1 Eugenia Popescu-Judetz, 18. Yüzyil Musiki Yazmalarindan Kevseri Mecmuasi Üstüne Karsilastirmali Bir Inceleme, çev.Бюлент Аксой, Пан Яй., Стамбул 1998
1 Сюрельсан, возраст., С.80
1 Чиоранеско, возраст., С. 23-24
1 Тарихи матерьял оларак онем тасиян эсерин Türkçe tercümesi ise Yalçin Tura tarafindan gerçistirlestir. Bkz. Kitâbu Ilmi’l-musiki ‘alâ vechi’l-hurâfât: Musikiyi Harflerle Tesbit ve Icra Ilminin Kitabi, YKY., Стамбул 2001, c. I-II
1 бу конуда бкз. Popescu-Judetz, Prens Dimitrie Cantemir …, s. 31-32

Cornucopia Magazine Димитри Кантемир находит новую аудиторию: Блог

Концерт в Вигмор-холле в Лондоне в субботу (см. События), устроенный Жорди Саваль и Эсперион XXI, дает британской публике возможность узнать больше о Димитри Кантемире (1673–1723 гг.), Чья коллекция турецких и армянских и сефардские произведения в его Книге музыкальной науки являются основой программы.

Историк, философ, лингвист и государственный деятель, а также музыкант, Кантемир родился в Молдове и изучал музыку в Стамбуле. По словам Савалла, который так много сделал для пробуждения традиционных музыкальных звуков со всего Средиземноморья, The Book of the Science of Music — «фундаментальный источник знаний, касающихся теории, стиля и форм османской музыки 17-го века, но также как один из самых интересных рассказов о музыкальной жизни одной из передовых стран Востока.Кантемир сам изобрел систему обозначений для 355 произведений в коллекции, включая девять собственных, хотя известно, что он написал около сорока произведений. По словам Савалла, это самая важная сохранившаяся коллекция инструментальной музыки Османской империи XVI и XVII веков.

Кантемир ненадолго сменил своего отца на посту принца (воевода) Богдана, а затем выбрал ссылку в России, где завершил свою Историю роста и упадка Османской империи , одну из первых крупных работ по истории Османской империи, с 1300 по осада Вены в 1653 году.

Сегодня трудно найти переводы Кантемира. Раннее издание History было среди сказочной коллекции османских книг Сефика Э. Атабея, представленной в Cornucopia 14 , которые были проданы на Sotheby’s в 2002 году (см. Cornucopia 26 ).

История История появилась в английском переводе латинской рукописи Николаса Тиндала М.А., историка и священника Грейт-Уолтэма в Эссексе, в 1734 году. Хотя некоторые английские тексты оспаривались в последние годы, они стали важным источником. и, возможно, даже название книги Эдварда Гиббона «История упадка и падения Римской империи », которая была оцифрована для бесплатного публичного использования Google.

Искусство после Кантемира — Журнал № 98 Март 2019

Этот материал начался с письменного интервью с Алиной, которое провел Гаретт Стрикленд. Отвечая на первый вопрос Гаретта, Алина обнаружила, что пишет полное эссе. — Ред.

И вот, заточив кончик своего карандаша бритвой интеллекта, подготовив мою тьму ядом, сравнив черноту цвета с самой меланхолией — ведь что может быть более достойным такого изображения? — я решил нарисовать что-нибудь черное. черный в надежде, что моя работа будет чем-то элегантным и в то же время удобным.Из всех цветов, которые может судить человеческий глаз, нет ни одного более близкого к небытию, ни одного, который быстрее ускользает от человеческого взора, ни одного такого цвета, который так сильно обманывает способность видеть, будучи неотличимым от тьмы, которая, как любили древние, скажем, возникает, когда солнце — пламя, глаз и отец вселенной — исчезает, распространяясь повсюду, как самая темная тьма небытия. Поскольку человеческая наука черного цвета и черная картина моих способностей никоим образом не различимы, но, наоборот, если выразиться более ясно, именно потому, что картина моих способностей в точности подобна темноте, что я могу рисовать? холст такого же цвета? О невыносимая беда! Смешивая тьму небытия с ночью человеческой науки, какой оттенок, по нашему мнению, мы можем дать? Не черный? Точно так же, когда чернота моей слишком жалкой науки, основанной на восприятии, смешивается со стареющим ядом моего языка и нарисована на самом темном холсте, какое лицо, я думаю, будет показано мне?

—Димитри Кантемир (1673–1723), Метафизика: Sacrosanctae Scientie Indepingibilis Imago

Гаретт Стрикленд: Мне интересно, как в вашей работе удается сформулировать концепцию — часто довольно мистическую или абстрактную — в теле посредством перформанса / события.Я бы выровнял большую часть вашей текстовой работы в рамках традиции метафизических рассуждений, которая часто имеет тенденцию выходить за пределы воплощения, и таким образом соединить ее формулировки, например, с движущимся искусством. Мне это кажется чем-то очень уникальным и немного сложным. Не могли бы вы подробнее рассказать об этом процессе, его точках входа и / или выхода?

Алина Попа: Это правда, что моя работа в последние годы, особенно в проекте Unsorcery с Флорином Флюерасом, была сосредоточена на перформативном потенциале абстрактных концепций (Life Programming, Artworlds, Second Body, Dead Thinking, Eternal Feeding, End Dream и Black Hyperbox), с их потенциальным воздействием на организацию ментального пространства, жизни и телесных практик, на производство искусства и на то, что, когда и где находится перформанс / произведение искусства.Также важно, чтобы в процессе разработки концепций, которые в дальнейшем ориентировали нашу художественную работу, мы не только читали, обсуждали и размышляли, но и культивировали определенные соматические практики, вдохновленные духовными упражнениями, современным танцем, осознанием через движение, и то, что Фуко называл технологиями самости, а Агамбен — формами жизни. Эти концепции возникли из гибридного делания-мышления.

Наша идея заключалась в том, что если жизнь и движение уже были захвачены неолиберальным аппаратом, и если мысль сама по себе является движением, обеспечивающим ориентацию в пространстве разума и глубоко связанным с формой жизни и устройством тела, тогда они должны иметь хореографию, отличную от той, которая применяется по умолчанию.Мы не только заметили, что существуют формы жизни, которые навязываются, если чьи-то практики оставляют без хореографии, но также существует стандартная форма мысли и действий, когда дело доходит до преодоления капитализма. Одной из причин проекта Unsorcery было ментальное насыщение теми же мысленными движениями, которые выполняются левым разумом: быть против, критиковать / критиковать, деконструировать и т. Д. Не только капитализм, но и его враги, казалось, были захвачены в плен. мыслеформы по умолчанию.

В то же время не только пространственное расположение тела было произведено концепциями современности (см. Главу «Укрощение тела мятежника» в книге Сильвии Федеричи Калибан и ведьма ). Даже то, что в 1960-е годы считалось свободой тела, восстанием тела против его исторического укрощения, превратилось в товар, когда субъективность с ее потенциалом к ​​инакомыслию, бесконечной свободой, стремлением к общению и социальным связям, и с его индивидуальными признаками дифференциации, начала превращаться в товар и успешно продаваться при постфордистском правлении.Так, например, возникла концепция Второго Тела, как поиск тела, которое не является свободным, как в 1960-е годы, не только деконструированным, как в основополагающей хореографической работе 1990-х годов, не только превращенным в поставщика живость и память для посетителя музея современного искусства в период расцвета экономики впечатлений 2000-х.

Я полагаю, что осталось выяснить, как это тело может показать себя и как оно может показать свое собственное производство как «другое» через концепцию, в создание которой оно само внесло свой вклад.Это должен быть непрерывный процесс, своего рода навигация в определениях и обратно, плавающая на грани идентичности, быть никем, не объединяя «никого» в идентифицируемую категорию, но сохраняя свое отрицание живым. Сейчас мы работаем над реализацией идеи арт-объекта как арт-мира , который мог бы включать в себя нечто большее, чем просто тело, появляющееся на сцене или в музее, нечто иное, чем обычный перформативный акт. Нас интересует, есть ли способ установить в формате художественного произведения нечто столь же сложное и нематериальное, как мир, состоящий из тел, тел, созданных формами жизни, и своеобразных концепций, которые сами эти тела помогли сформулировать. .

Я также думаю, что конфликт между концепциями и телом полностью исчезает, если понимать — на политическом уровне — что тело не всегда было таким, каким оно является сегодня в западных обществах, но было произведено концепциями современности, в то время как его освобождение были включены в неолиберальные концепции — концепции, которые, в свою очередь, порождают современные тела. Это одна из причин, почему я заинтересовался бразильской антропологией — чтобы получить представление о концепции тела и концепции концепции, которая находится за пределами досягаемости современности.Интересно, что работа Эдуардо Вивейроса де Кастро, следуя амазонскому мировоззрению, представляет мысль с совершенно другой концепцией концепции — более близкой к художественной концепции концепции, которая не обязательно является нематериальной идеей, но может быть эстетическим комплексом. которое разворачивается либо в пространстве (пейзаж изображений, предметов, слов и т. д.), либо во времени (например, перформанс, объектом которого является ритм изменяющейся аффективной атмосферы в данном контексте). Не только общее, но и комплекс частных может быть концепцией — это то, что утверждают как современное искусство, так и домодернистские амазонки.

Можно также смягчить конфликтную дуальность абстрактное понятие — материальное тело на философском уровне. Мы можем рассматривать содержание философской работы в сочетании с ее биографией, ее формой жизни. В основном эта форма определяет траекторию мысли. Всегда есть метаистория, особая структура сознания, которая загнала умы в определенные философские системы или даже против систематичности. Окружающая среда, пожалуй, главная сила, отклоняющая мышление и поведение в разные стороны.Как сказал Вивейрос де Кастро на философской конференции в Париже: «Мыслить в Рио — это не то же самое, что думать в Париже». В связи с этим, а также с вопросом о метафизике, я имею в виду два примера, один из которых лежит в основе критической философии — Кант (1724–1804 гг.), А другой — Кантемир (1673–1723 гг.), Неизвестный западным странам. canons, молдавский эрудит, получивший образование в Константинополе, очень интересный докритический ум.

Если бы мы сравнили этих двоих и их работу по метафизике с художниками (по крайней мере, с художниками, получившими образование в качестве художников), Кант, возможно, был бы Дюшаном, исследующим условия, при которых метафизика (искусство) вообще возможна, а Димитри Кантемир, безусловно, Малевич. avant la lettre, как он сам объяснил в своей книге Metaphysics (см. эпиграф к этому очерку).Мы должны понимать, что Кант очень мало спал, считал молитву бесполезной, был уверен, что во вселенной есть планеты, населенные полностью разумными существами, и иногда топал ногами, чтобы лучше обосноваться. Кантемир сочинял музыку, молился, имел видения и внетелесные переживания, мечтал о Боге и плакал, мелодраматично оплакивая свою человеческую ограниченность в предоставлении знания точному изображению Абсолюта. В некотором смысле докритический Кантемир пошел даже глубже, чем Кант, деконструируя одержимый пафосом западного ума в отношении тотализации.У Канта зацикленность на возможном, на доверии к разуму как к данной способности бросить человеческое щупальце за пределы восприятия через чистый разум, подальше в мир, как он есть, в мир без нас, — но эта фиксация смиряется недоступный Абсолют, как он сам вынужден признать. Кантемира преследует невозможное, его собственное унижение как тела, неспособного выйти из мира, чтобы увидеть его таким, какой он есть, неспособного смотреть на Бога извне внутрь. Это прусский порядок и рациональная строгость Реформации против Константинопольский православный мистицизм и восточное эстетическое измерение.Несомненно, как Малевич и Дюшан, оба (должны были) получить решающее значение в истории своей профессии.

В своих предкритических рассуждениях Кантемир предвосхищает модернистский жест Малевича, который нарисовал черный квадрат черным на черном, мистический жест (его черный квадрат должен был заменить православную икону), чья прекритическая неспособность к изображению критически обнаруживает поддержку холст, мета-картина, условия возможности живописи. И с этим явно наивным утверждением живопись выходит за рамки своей концепции, превращаясь в жест — искусство проникает в свои собственные основы.Мы также видим из цитаты, которую я пытался перевести для вас в начале этого интервью, что Кантемир эстетически фокусируется на начальном жесте любого метафизика — и именно здесь он находит Black Square . Он задерживается в этом моменте внутреннего причитания, глубокого человеческого унижения, внетелесных переживаний, транса, желания. Он говорит об эстетике человеческого желания творить, что то же самое, что знать, плакать, что то же самое, что разум, составлять связную картину целого, абстрагироваться, что то же самое, что становиться Бог.Как показывает одно из его видений, лицо Бога невозможно зафиксировать в одном образе. Лицо старика, которое появляется во сне как Бог или метафизика, постоянно меняется, как скремблер Филипа К. Дика, не производя никакого мыслимого образа. Только первые главы книги Кантемира по метафизике могли превратить философию в мелодраму, а искусство и эстетику — в пугающий призрак знания. Представьте себе книгу по философии, написанную вместе с подробным описанием депрессии, которая привела к ее написанию, человеческого оплакивания собственных ограничений, страданий попытки понять!

Конечно, мне больше импонирует восточный мистический момент начала мыслить, тем более что сознание, наивно драматизирующее такие конфессии, остается скрытым от общепринятых философских канонов.Тем не менее, пример Канта может быть не менее интересным и помогает мне проиллюстрировать здесь раздвоенные отношения между исполнительским искусством и метафизикой, которые меня интересуют. Чтобы достичь Канта, как я уже сказал, мы должны пройти через Дюшана. Спустя два года после того, как Малевич нарисовал Black Square , Дюшан устанавливает готовый дизайн, создавая свой Fountain . Готовая работа — это целый аппарат. Он утверждает, что объект мира, помещенный в институт искусства, музей, становится искусством — и именно с помощью этого жеста искусство становится перформативным предложением.Теперь уже само искусство может сказать: «Это искусство». Так искусство становится производителем своей собственной концепции, по преимуществу современной метамашиной. Искусство создает свою метафизику без особых кантемирских причитаний. При чем тут Кант? Кант снабжает метафизику собственной метафизикой, и здесь связь с Дюшаном становится очевидной. Они оба копаются в условиях возможности, в рамках контекста. В то время как Кантемир и даже Малевич предоставляют методы для процесса индивидуального творчества, Кант и Дюшан, скорее, имеют дело с уровнем интерпретации.В философии, как и в искусстве, оба являются производными.

Как видите, я открыл два уровня, на которых вопрос о теле может быть связан с метафизической проблематикой. Первый рассматривает процесс творения (плач Кантемира), а другой — уровень восприятия, интерпретации (холодность Канта). Первый касается того, как вы занимаетесь искусством (наивно, чрезмерно, целостно, с вашим телом), а второй — о том, где и когда вы это делаете (умный, стратегический, отчуждающий, в мире институтов / искусства).Конечно, эти два понятия взаимосвязаны, если мы подумаем об одержимости Дюшана формой жизни и собственном перевороте Малевичем концепции искусства.

В процессе творения, чтобы достичь того, что недоступно напрямую через чувства или через непосредственное понимание, нужно выполнять практики, которые улучшают или расширяют спектр как восприятия, так и разума. Габриэль Катрен прекрасно пишет об этом в своем эссе «Плероматика», опубликованном в Black Hyperbox , книге, которую редактировали Флорин и я, опубликованной PUNCH в прошлом году — и вы [Гаретт] также являетесь ее частью.Он объясняет, как Кант игнорировал идеи Кантемира — что предкритические практики действительно могут улучшить работу критического ума. Мы можем проникнуть в метафизику глубже, чем предполагал Кант, и работа с телом, с организацией жизни, использование эстетики наряду с концептуальным производством — все это необходимо для этой цели. Чтобы подключиться к неизвестному, к тому, что есть снаружи, к тому, что находится за пределами доступной досягаемости чувств и разума (назовем это метафизической озабоченностью), которые сами по себе биологически и культурно законодательно закреплены, необходимо провести методологическую работу.

Вот где проявляется мой интерес к метафизике. Это больше интерес к ее доступу и невозможности доступа — со всем эстетическим внутренним водоворотом, который это может породить, а-ля Кантемир. Я озабочен развитием перформативных практик, как соматических, так и дискурсивных, которые придают форму невидимому и придают притяжение нематериальному. Я уже упоминал технологии себя и формы жизни как перформативные методы в процессе творчества.В прошлом году, находясь также в процессе исцеления после серьезной проблемы со здоровьем, я использовал возможность быть более изолированным от быстро вращающегося мира искусства, чтобы урезать жизнь и работать над структурой, над дисциплиной, над всеми практиками. за продуктом. Я работаю над нематериальностью нематериальности — поскольку художественные продукты моей сольной работы в любом случае были нематериальными (хотя иногда практики, которые я делаю, могут включать материальность, такие как рисование и мелкомасштабная живопись).

Есть терапия, которую я называю «Ты — –». Я тоже делаю это в ситуациях выступления.Я лежу на полу и прошу аудиторию предложить мне сенсорную терапию. Мое тело, тяжелое на земле, мой разум, слегка блуждающий, я создал ситуацию лекции, первого контакта, терапии, нематериального танца мыслей, удерживаемых в настоящем материальной гравитацией установки. Когда я дома, мне интересно назначать временные рамки для каждой практики. Намерение может даже придать форму пустому времени. Приведу пример: одна целительная практика под названием «Невидимая клиника» — это просто намерение попасть в «вымышленную» или нематериальную пустую клинику, чтобы над ней работали невидимые силы.Вы должны выполнить все протоколы, установить время, продолжительность, действовать с намерением, подготовиться мысленно, а затем, пока вы действительно находитесь в клинике, отпустить свое тело, волю и разум, доверяя этому в конце сеанс вам отремонтируют. Я думаю, что это было бы еще сильнее в виде общего пустого пространства, куда пациенты-зрители могут пойти и поправиться.

Последнее — практика, которая на самом деле столь же продуктивна в процессе творения, но она работает на основе, на предпосылках, чтобы любая клиника была эффективной, перформативной, то есть действующей и исцеляющей тело.Клиника — это «мир искусства», который будет организован этим летом в сельской местности Румынии с приглашенными художниками или другими людьми, заинтересованными в участии. Клиника, в свою очередь, является частью более общей художественной структуры, которую я создал вместе с Флорином Флюерасом, «Artworlds». В этих мирах искусства мы разрабатываем концепцию жизненного программирования, в рамках которой все виды изобретенных практик (соматических, языковых, концептуальных), таких как «Невидимая клиника», «Ты есть», «Исцелить черту» и «Необычный опыт», объединяются для создания условия возможности для иной художественной практики, для возникновения другого мышления об искусстве.Жизненное программирование — это создание искусственных жизней не только как процесс созидания, но и как способ вмешательства в процесс интерпретации современного искусства. Что, если произведение искусства предлагает аудитории услуги по программированию жизни (и депрограммированию), выходящие за рамки экономии образа жизни, то есть без продвижения определенной идентичности? Что, если произведение искусства — это не человеческое исполнение, а искусственно запрограммированный человек или все нечеловеческие случайные элементы, которые запрограммировали его? Название «Жизненное программирование» ставит вопросы, связанные с недавним бумом перформанс-программирования в музеях современного искусства, и исследует, как этот вид искусства, имеющий дело с нематериальностью нематериальности, может мешать «живому программированию» изобразительного искусства.Это также повод задуматься о предписании «искусство как жизнь / жизнь как искусство» теперь, когда это ясно, в отличие от того, как это было в 1960-х годах, когда энтузиазм по поводу событий открыл новую главу в истории искусства, эту «жизнь» как таковую. уже захвачен неолиберальным аппаратом, и что для создания жизни искусство предполагает новую хореографию жизни.

Дав этот пример работы, я уже перешел на второй уровень моего интереса к метафизике. Как я объяснил о Дюшане, нельзя быть наивным в отношении контекста, в который вы вставляете свое искусство, или любого другого жеста.Но чтобы творить честно, нужно быть наивным. И в этом заключается парадокс, с которым каждому художнику приходится работать по-разному. Все хорошее искусство и мысль колеблются между честностью и предательством, наивностью и подозрительностью, необычностью и отчуждением, восприятием и концепцией. Повторяю свой пример: я каждый день занимаюсь своей наивной работой дома. А иногда я собираюсь вместе с Флорином, и мы делаем стратегическую работу, изучаем условия, невидимое, вопросы о концепции искусства и о том, как нематериальность нематериального может когда-либо это изменить.Или, если он не может его изменить, мы создаем свои собственные. И, в конце концов, это кажется еще более наивным. Мы, стратегически, наивно, придумываем концепцию, которая представляет собой фрейм, которая является практикой и, в конечном счете, искусством, Artworlds, которая касается возможности возникновения суб-артов, или вторых миров искусства, или призрачных миров искусства.

Это единственный политический жест, доступный мне из семиотической тюрьмы искусства — создание призрака тюрьмы, чтобы сбежать. Не для того, чтобы избежать интерпретации, а для изменения интерпретации, если это возможно.Иное философское мышление метафизики, как, например, Вивейрос де Кастро в своей книге Cannibal Metaphysics , является политическим. Иное мышление о политике, которое сосредоточено на том, что является неявным, но не видимым, иногда может выиграть от метафизического подхода, заключающегося в структурировании фундаментальных невидимок. Artworlds — это художественные и политические призраки, которые пытаются максимально приблизить уровни творчества и интерпретации. И, очевидно, здесь есть что-то еще, помимо двух упомянутых уровней, что является метафизическим в концепции «произведение искусства как мир искусства».Он заключается в попытке найти клей для миров, в противном случае разделенных, концептуальный клей, который объединяет пузыри, удаленные друг от друга, и объединяет сингулярности, не в консенсусе, а для работы идиосинкратически, в непосредственной близости, с верой в то, что что-то за пределами социального в том виде, в каком мы его знаем, за пределами ловушки идентичности объединяет их на уровне, который мы можем вообразить, придумать, о котором мечтаем, и который, вероятно, полон не только людей, но и чего-то еще.

(февраль 2018 г.)

Перекресток Кантемира подвиг.Ансамбль Константинополь

Среда, 21 апреля 2021 г. | 19:30

Ансамбль Константинополь; Кия Табасян, музыкальный руководитель, сетар; Дидем Башар, канун; Таня Лаперьер, альт д’амур и скрипка в стиле барокко; Киануш Халилиан, ней; Патрик Грэм, ударные; Hamin Honari, tombak & daf

Ансамбль Константинополь исполняет музыку Димитрия Кантемира (1673-1723), молдавского князя, ученого, композитора и дипломата. Композиции Кантемира — интересная историческая личность — считаются частью османского музыкального репертуара.Однако более влиятельными являются более 350 инструментальных произведений, которые он сохранил в своей книге Edvar-i Musiki, используя его собственную инновационную систему нот, которая остается одним из самых важных сборников османской и ближневосточной музыки 16-17 веков.

Этот концерт щедро поддержали Фрэн Уоттерс, Пол Девайн и Шэрон Э. Кан.

Как смотреть: