Сказание о Евпатии Коловрате [Сергей Голицын] (fb2) читать онлайн | КулЛиб
Цвет фоначерныйсветло-черныйбежевыйбежевый 2персиковыйзеленыйсеро-зеленыйжелтыйсинийсерыйкрасныйбелыйЦвет шрифтабелыйзеленыйжелтыйсинийтемно-синийсерыйсветло-серыйтёмно-серыйкрасныйРазмер шрифта14px16px18px20px22px24pxШрифтArial, Helvetica, sans-serif»Arial Black», Gadget, sans-serif»Bookman Old Style», serif»Comic Sans MS», cursiveCourier, monospace»Courier New», Courier, monospaceGaramond, serifGeorgia, serifImpact, Charcoal, sans-serif»Lucida Console», Monaco, monospace»Lucida Sans Unicode», «Lucida Grande», sans-serif»MS Sans Serif», Geneva, sans-serif»MS Serif», «New York», sans-serif»Palatino Linotype», «Book Antiqua», Palatino, serifSymbol, sans-serifTahoma, Geneva, sans-serif»Times New Roman», Times, serif»Trebuchet MS», Helvetica, sans-serifVerdana, Geneva, sans-serifWebdings, sans-serifWingdings, «Zapf Dingbats», sans-serif
Насыщенность шрифтажирныйОбычный стилькурсивШирина текста400px500px600px700px800px900px1000px1100px1200pxПоказывать менюУбрать менюАбзац0px4px12px16px20px24px28px32px36px40pxМежстрочный интервал18px20px22px24px26px28px30px32px
Сергей Голицын СКАЗАНИЕ О ЕВПАТИИ КОЛОВРАТЕ
© Издательство «Малыш» 1984
авно то было.
Осенью 1237 года внезапно подошли с юга к самым границам земли Рязанской несметные полчища разноплемённых войск и встали на берегу реки Воронеж. Откуда они явились — никто на Руси не знал, а привёл их покоритель многих царств — монголо-татарский хан Батый.
Услышал рязанский князь Юрий Игоревич о незваных гостях и направил в их стан посольство с богатыми подарками. Дорогие собольи и бобровые меха, драгоценные серебряные сосуды повезли послы, два табуна резвых коней-скакунов повели. Думал князь Юрий Игоревич откупиться подарками, надеялся— останется хан Батый доволен, не пойдёт воевать землю Русскую. А во главе посольства он поставил молодого сына своего — Фёдора.
Прибыли послы в стан Батыев, посмотрели направо, посмотрели налево и увидели, что вдоль реки Воронеж на многие вёрсты войлочные шатры раскинулись: тысячи костров дымились, бараньи туши на вертелах жарились. Смутились послы. Сколько же тут рати стоит — не сосчитать!
Подвели их к малиновому шёлковому шатру повелителя всего этого воинства.
Встали они в ряд, опустив головы, впереди встал княжич Фёдор, скрестив руки на груди.
Вышел хан Батый из шатра, залюбовался статными конями в дорогой сбруе. А кони хвостами тревожно обмахивались, позванивали бубенцами на уздечках.
Княжич Фёдор ступил шаг вперёд, поклонился хану. Выпрямился и опять встал, скрестив руки. Смело взглянул он в раскосые, чёрные, как два уголька, глаза хана.
А тот приказал подарки принять. Но счёл он дерзким взгляд княжича, и поклон его показался ему небрежным. Нахмурил он свои вытянутые в ниточку, чёрные, сросшиеся брови и через толмача-переводчика велел передать:
— Мало мне ваших даров. Потемнел лицом княжич Фёдор и ответил: — Если нас одолеете — всё будет ваше. А встретим вас, как незваных гостей встречают. Хан Батый махнул рукой своим стражам. Наскочили они на княжича и на его свиту и тотчас зарубили их всех саблями. Двинулись несчитанные полчища воевать княжество Рязанское, покорять землю Русскую. Ехали они на своих низких лохматых конях медленно.
Одна рать держала путь правее, другая — левее, а сам хан Батый вёл лучшие полки по средней дороге.
Послал князь Юрий Игоревич гонцов в стольный город Владимир, что на реке Клязьме. Правил той соседней землёй, многими городами и сёлами великий князь владимирский — Юрий Всеволодович. Передал ему через гонцов тёзка:
— Поспешай, князь, собирай полки на подмогу. Идёт на Русь сила небывалая. Сына моего любимого убили.
В стародавней неприязни с Рязанью были князья владимирские. Надумал великий князь Юрий Всеволодович недобрую думу; «Не сыщут Батыевы воины дороги на город Владимир. Преградит им путь река Ока широкая. Леса и болота меж Владимиром и Рязанью раскинулись. К нам никакая рать не доберётся. А коли будут соседи побиты и пожжены, видно, такова им судьба».
Так и не дождался помощи от владимирцев князь Юрий Игоревич. Собрал он всё рязанское воинство, пошёл навстречу полчищам хана Батыя.
Зима наступила. Морозы землю сковали. Двигались завоеватели по земле Рязанской легко. Все те деревни, какие им по пути попадались, они сжигали.
Кто не успел убежать — тех убивали без пощады. И алые зарева все ночи полыхали на тёмном небе…
Встретились обе рати. Отважно сражались рязанцы, князь Юрий Игоревич в первых рядах бился. Но на одного рязанского воина десять вражеских приходилось. Пал смертью храбрых великий князь Юрий Игоревич, пали все его воины.
Дальше на север двинулись полки хана Батыя.
Первым городом на их пути была Рязань. Кремль там на крутом берегу Оки меж двух оврагов высился дубовый, с деревянными островерхими могучими башнями, глубокий ров шёл от оврага до оврага. А внутри кремля красовались боярские терема узорчатые и храмы, что сверкали главами на морозном солнце, будто серебряные.
Оставалось в Рязани совсем мало войска — всё больше старики. Заперлись накрепко в кремле городские жители, отважились сражаться и старые, и жёны, даже дети. Поднялись старые воины на стены и в башнях засели: кто меч точил, кто стрелы в колчане пересчитывал. Ждали врагов, решили не отдавать родного города, биться до последнего.
Подошли полчища хана Батыя, окружили кремль, подожгли избы посада. Подтянули к стенам камнемёты — хитроумные станки из деревянных брусьев с перетянутыми от одной стороны на другую верблюжьими жилами. Пять дней враги к приступу готовились. На шестой день принялись камни паклей обёртывать, поджигать паклю и закидывать за стены кремля.
Заполыхало то тут, то там. Осаждённые бросились тушить пожары. Хан Батый махнул шёлковым платком, и его воины тотчас же понесли к стенам кремля лестницы и полезли на приступ. А сверху защитники города осыпали их стрелами, лили на них кипяток и горящую смолу. Но ворвались враги в город. Было это 21 декабря. Короток зимний день. С утра до вечера кипела битва на узких кремлёвских улицах. Рязанцы бились за каждую церковь, за каждый терем, избу, землянку, бились, пока рука меч или топор держала, пока глаза видели. К вечеру не осталось среди пожарищ ни стонущего, ни плачущего, все вместе мёртвыми лежали.
Погиб славный город Рязань, весь погорел дотла, до последней землянки.
Она держала на руках запелёнутого младенца-сына и убаюкивала его тихими песнями…
Так всё перемешалось в пламени пожара, так всё было засыпано снегом, что Евпатий не только своей избы, даже своей улицы не смог найти.
Распалился он сердцем, встал у обгорелого дерева, обтёр пот со лба. А глаза его оставались сухими. Так было велико его горе, что он и плакать не мог, только рука его крепче сжимала меч.
Вернулся он к своим воинам, какие ожидали его на берегу реки Оки, и сказал им такие слова:
— Други мои милые, воины верные, храбрые. Нет нашего родного города, нет наших отцов, матерей, братьев, сестёр, жён и детей. Мало нас набралось, всего семьдесят. Но мы отважны и хитры. Помчимся следом за ненавистным ханом Батыем и за его полчищами, нагоним, будем тёмными ночами пробираться к их станам, нападать на отсталых и сонных. Отомстим за землю Русскую, за её сынов, безвременно погибших, или все до одного ляжем костьми.
И поскакали мстители по льду замёрзшей реки Оки, от одной погорелой деревни к другой.
Москвы-реки. Издали виднелись островерхие башни кремля, храмы, терема, избы. А теперь перед Евпатием Коловратом предстали одни пожарища.
Притомились Евпатиевы кони резвые и его верные воины. Решили они день отдохнуть, пошли искать хоть какую еду и наткнулись на седого деда. Был дед от ран, холода и голода едва живой. Рассказал он, какая яростная битва в Коломне кипела. Великий князь владимирский — Юрий Всеволодович послал рать защищать Коломну, да невелико войско послал, на одного русского десять врагов пришлось. Храбро сражались русские воины и все до одного полегли. И все коломенцы полегли, один он жив остался. На другое утро поскакали отдохнувшие Евпатиевы воины дальше на север, куда указал старый дед — к городу Москве. К вечеру следующего дня завидели они — дымятся вдали развалины.
В ту пору совсем малым городом была Москва. Стояла она на высоком берегу Москвы-реки при впадении в неё речки Неглинной.
А считали Москву краше многих других городов русских. Кто туда попадал, всегда любовался её деревянным кремлём, её посадами на семи холмах. И была разрушена Москва, пали её храбрые защитники. Раз дымились ещё развалины и тлели кое-где уголья, значит, Батыевы полчища недалеко ушли. Выстроил Евпатий Коловрат своих ратников, стал считать — и насчитал их уже семьсот. Вот сколько люду присоединилось по пути! Обратился Евпатий к своим воинам: — Братья мои милые! Скоро догоним незваных пришельцев. Мало нас, но будем сражаться до последнего. Вперёд! А Батыева рать от Москвы повернула прямо на восток, на город Владимир. Был Владимир старшим над городами Суздалем, Ростовом, Тверью, Переславлем, Юрьевом, Дмитровом, над Москвой. Двигались враги медленно, устраивались ночевать прямо на снегу, у костров. На седьмой день утром воины одного из полков недосчитались нескольких своих ратников.
Подошла Батыева рать к городу Владимиру; подожгли враги посады, обложили кремлёвские стены со всех сторон. Увидели они издали храмы белокаменные, терема высокие, узорчатые, яркими красками разукрашенные. И догадались они, что город Владимир куда богаче, чем Рязань, и несметных сокровищ там столько бережётся— коней не хватит навьючить. Стали они к приступу готовиться, разбирать избы посада, таскать брёвна, заваливать ими рвы перед кремлёвскими стенами, а свои хитроумные камнемёты подтащили и расставили вокруг, по разным местам.
Хан Батый послал один полк к недальнему городу Суздалю. А в Суздале никакой русской рати не было. Взяли Батыевы воины город беззащитный без всякого боя. Ночь наступила. Спокойно легли воины прямо на снегу. Горящие избы и костры их согревали. А часовых выставлять не стали. И не знали, что тихо-тихо подошла к их стану рать Евпатия Коловрата. А было в его полку уже тысяча семьсот удальцов. Послал Евпатий двух дружинников на разведку. Вернулись они и рассказали, что спят враги крепко.
Подкрались мстители к спящим. Иные просыпались, вскакивали, но от страха даже сабли не успевали вынимать из ножен и в ужасе кричали:
— Убитые русы оживают, нападают на нас! Спасайся, беги! Смутился хан Батый, когда прибежали в его стан немногие уцелевшие. Собрал он своих военачальников и сказал им: — Откуда же явились русы? Мы думали, всех их сокрушили в Рязани, Коломне и Москве. Придётся нам, видно, повременить брать приступом город Владимир, пока не уничтожим врагов. Вышел вперёд могучий воин Хостоврул, брат жены хана Батыя. Был он велик ростом и свиреп лицом. Его раскосые глаза огнём сверкали. Сказал он:
— Великий хан! Многие царства твои воины покорили, неужели на этот раз мы испугаемся русов? Пошли меня с моим верным полком, я их главаря в плен возьму, к тебе живым приведу. И поскакали Хостовруловы воины к городу Суздалю. Издали заметил их Евпатий Коловрат. Обратился он к своим удальцам: — Братья мои любимые! Сами видели, не так непобедимы полчища Батыевы, как кажется.
Целый полк их мы почти весь посекли и ни одного своего ратника не потеряли. А с этим полком придётся нам сражаться в открытую. Пусть их много больше, но мы храбры, мы мстим за родную землю.
Выстроил он своих воинов дожидаться приближения врагов.
Встретились обе конные рати посреди поля. Была сеча зла и ужасна. Воины Хостоврула рубились короткими кривыми саблями, стрелы издали метали. Русские воины рубились мечами и кололи копьями, бились столь неистово, что тупились мечи и ломались копья. Тогда хватали они сабли убитых врагов и снова кидались в бой.
В самой гуще битвы сражался светлоокий витязь, храбрейший из храбрых, Евпатий Коловрат. Смело налетал он на врагов, шестерых копьём пронзил, да сломалось копьё, выхватил он меч из-за пояса… И тут увидел он, с какой яростью размахивал батыр Хостоврул своей саблей острой — серебром и драгоценными каменьями сверкала её рукоять.
Направил Евпатий Коловрат своего коня прямиком на Хостоврула, тот едва успел саблей взмахнуть, а уж Евпатий на всём скаку одним ударом своего меча перерубил врага от плеча до самого пояса.
Воины Хостоврула увидели, что их военачальник пал, в страхе повернули они коней и помчались вспять.
Как узнал хан Батый, что убит его храбрейший и любимый военачальник и много его войска полегло, так сдвинул свои тонкие брови, сверкнул глазами от гнева и завопил:
— Горе мне! Лучший мой батыр погиб! — взглянул он на уцелевших Хостовруловых ратников и завопил ещё страшнее: — А вы — трусливые зайцы! Вы недостойны оставаться в моём воинстве! Утопить их всех в проруби на Клязьме-реке!
Тут выступил вперёд один военачальник, поклонился и сказал:
— Великий хан! Может, и правда убитые русы оживают и вновь кидаются в бой. Ни саблями, ни стрелами в открытом бою, видно, их не победить. А направь на них три полка с камнемётами, чтоб издали закидать русов камнями.
Хан Батый согласился со столь мудрым советом. И двинулись три полка тремя дорогами, с камнемётами, с обозами саней, наполненных булыжниками.
Увидел Евпатий Коловрат, что к ним столько войска приближается, видно, окружить хотят.
И обратился к рати своей:
— Братья мои милые! Вперёд, за землю Русскую! А враги спешились, поставили свои камнемёты, натянули верблюжьи жилы, нацелились на Евпатиевых воинов, принялись кидать в них камни. — Вперёд! — бросил зов Евпатий Коловрат. — Видите, боятся враги с нами грудь о грудь сражаться! Лучше смерть принять, чем в плен попасть!
И поскакали они на средний полк. Тут на помощь врагам справа и слева оба крайних полка подоспели. С трёх сторон стали они Евпатиевых воинов камнями закидывать. Падали всадники один за другим, оглушённые камнями. Упал с коня и Евпатий Коловрат. Закрылись его светлые очи. Враги победили. Разошлись они по полю в разные стороны искать самого главного руса, кто так храбро против них сражался. Набрели они на пятерых оглушённых, но живых, спрыснули их ключевой водой, заставили подняться, с ними идти. Лежал под кустом витязь могучий, руки-ноги раскинув, шлем его был пробит, алая кровь на виске и на бровях запеклась.
Пятеро русов, проходя мимо лежащего богатыря, низко головы свои наклонили. Поняли враги — вот он, самый главный рус. Повели пленных к стану хана Батыя, а тело Евпатия Коловрата на сани взвалили, с собой повезли. Подошли они к шатру хана Батыя, положили тело убитого на снег, пленных рядом поставили. Вышел хан Батый из шатра, велел позвать военачальников, а сам встал перед мёртвым, долго стоял молча, наконец заговорил: — Вот каков богатырь русов, кто моего лучшего, любимого военачальника одним ударом меча сразил, чьи воины стольких моих воинов погубили. Многие царства во многих битвах мы покорили, а таких храбрецов ни мы, ни отцы наши не видывали. Обернулся хан Батый к пятерым пленным и велел им через толмача передать такие слова: — Обещаю вам, ничего с вами не будет, только скажите мне чистую правду: не ожившие ли вы мертвецы, каких мои воины ранее убили? И скажите, кто таков ваш военачальник, откуда он родом, как его имя? Рассказали пленники про славного Евпатия Коловрата, как был он в славном городе Чернигове; как узнал он, что родной его город погиб, и повёл малое войско к Рязани, оттуда на Коломну, потом на Москву; как скакали они днями и ночами, с коня на коня пересаживались, всё старались догнать незваных гостей, и догнали их только у города Владимира.
Было их сперва семеро, а сюда явилось тысяча семьсот.
Обернулся Батый на своих военачальников, кивнул на мёртвого Евпатия Коловрата и сказал:
— Служил бы в моём войске такой батыр — держал бы я его у самого своего сердца. — И приказал отпустить пленных.
Подняли пятеро Евпатия Коловрата на плечи, вынесли из стана врагов и на высоком берегу Клязьмы-реки похоронили с честью.
На следующее утро направил хан Батый свои рати на приступ города Владимира. Было это 7 февраля 1238 года.
Проломили его воины крепостные стены справа от Золотых ворот. Страшное побоище, куда страшнее и злее, чем в Рязани, закипело на улицах. И, как рязанцы, сражались владимирцы, кто чем сумел, сражались за каждую церковь, терем, избу, землянку.
Погиб, до последнего брёвнышка погорел славный город Владимир. А хан Батый разделил свои полчища на четыре рати. Двинулись враги на четыре стороны — на северо-запад, на север, на северо-восток и на восток. За один месяц четырнадцать городов взяли и сожгли, множество людей убили, много драгоценностей награбили.
В ярославских лесных дебрях на реке Сити они встретились с полками князя Юрия Всеволодовича.
Закипела страшная битва. Столько крови не лилось на земле русской никогда. Много русских воинов пало, а врагов было побито как бы не в три раза больше. Погиб великий князь. Победил хан Батый. Победил потому, что не было на Руси между князьями согласия. Не послал подмоги Рязани князь владимирский, а в Коломну он направил малое войско, и было оно там разбито, а другое малое войско направил в Москву, и было оно там также разбито. И к его стану на реке Сити не все русские князья собрались на подмогу. Побеждал хан Батый русские рати порознь. На долгие годы установилось на Руси иго монголо-татарских ханов. Тяжко пришлось русским людям. Но не приуныли уцелевшие жители городов и селений. Вернулись они на старые пожарища и тотчас принялись землянки копать, чтобы от дождя и мороза было где им укрыться. И не отдали они врагам мечи да копья, да колчаны со стрелами, а припрятали.
И долгими зимними вечерами собирались они вместе. При свете лучины кто-нибудь рассказывал повесть о славном витязе Евпатии Коловрате, который, не зная страха, повёл свой малый полк на врагов, многих побил и бился до тех пор, пока сам не пал в неравной битве.
Повесть о Евпатии Коловрате передавалась устно от одного рассказчика к другому. Она утешала побеждённых, но не покорённых людей, укрепляла их веру в победу над врагом, призывала к борьбе за свободу.
В 1380 году, в знаменитой Куликовской битве, русские воины разгромили войско монголо-татарского хана Мамая.
Иноземные полчища были изгнаны с русских земель.
А сказание о Евпатии Коловрате не было забыто.
Когда в 1941 году фашистские орды Гитлера вероломно напали на нашу прекрасную родину — повсюду во вражьих тылах вспыхнула партизанская война. И не раз народные мстители после успешных схваток с коварными захватчиками собирались у костра и кто-нибудь из них рассказывал о первом русском партизане Евпатии Коловрате. Отвага Евпатия Коловрата, так храбро и мужественно мстившего за родную землю, вдохновляла партизан на новые битвы с фашистами, помогала одерживать победу за победой.
Сказание о Евпатии Коловрате — русская народная сказка.
Сказ о богатыре Евпатии Коловрате. Был он роста исполинского, силы непомерной, гроза для недобрых людей, защитник всех слабых и обиженных. Когда пришли на землю русскую войска Батыя, собрал он войско и вступил с ними в неравный бой…
Было это давно. Семь с половиной веков прошло с тех пор. Но не забыты славные дела старины: певцы о них пели и отец сыну рассказывал. Честь и слава верным защитникам Родины!
Жил в городе Рязани один человек по имени Евпатий Коловрат. Исполин ростом, силы непомерной, гроза для недобрых людей, защитник всех слабых и обиженных.
Бывало, один на один выходил он бороться с матёрым медведем.
А то как-то раз напали на него разбойники…
Так он их тележной осью разогнал.
А был случай, вынес он на своих плечах из горящего дома двух женщин да ещё держал в руках и за пазухой трёх малолеток. Много подвигов совершил Евпатий Коловрат.
В ту пору Русь ещё не была единой, в каждом большом городе был свой князь.
Землёю Рязанской правил князь Юрий Ингваревич.
Созвал он однажды на совет бояр и других именитых людей «Послушайте, слуги мои верные,—молвил князь Юрий.— Поссорился я с князем Георгием Владимирским. Как вы мне посоветуете, добром наш спор решить или оружием?»
Молчат бояре, переглядываются. Отгадать бы им, чего князю хочется. Но встал со скамьи Евпатий Коловрат: «Сам подумай, князь, можно ли брату на брата с оружием идти?
Слишком часто вы, князья, ссоритесь на радость нашим врагам! Кабы все русские дружины собрались в единое войско, никто бы нас не одолел.
Прекрасна русская земля, всего в ней много: реки светлые, холмы высокие, дубравы частые, поля широкие, города великие. Как не любить нашу Родину, не беречь её!
Но между князьями нашими нет согласия. Вспомни, князь, хан Батый давно грозится войной пойти на Русь. Безумец ты, князь Юрий, что в такое время раздоры заводишь».
Нахмурил брови князь Юрий: «Не в меру ты дерзок, Евпатий, много о себе возомнил.
Изгоняю тебя из земли Рязанской, ступай куда знаешь, на все четыре стороны».
Поехал Евпатий в город Чернигов, где правил тогда князь Ингварь Ингваревич. Тяжко на душе у Евпатия: живёт в Чернигове, а вспоминает родную сторону.
Однажды зазвонил в Чернигове набатный колокол. Сбежался народ на соборную площадь.
Видят, звонит какой-то незнакомый человек, весь в поту и крови. «Слушайте, люди Чернигова! —кричит он.
Напал хан Батый со множеством воинов татарских на нашу землю Рязанскую.
Вышло навстречу врагам войско рязанское во главе с князем Юрием, но не прислали ему другие князья подмоги. Крепко бились наши ратники…
…да одолели их несметные полчища врагов. Ни один наш воин не повернул назад, все мертвыми полегли. Убит и князь Юрий.
Огнём и мечом опустошил враг землю Рязанскую и подступил к городу Рязани. Пять дней шла осада. На шестой день пошли враги на приступ с огнями, стенобитными орудиями, с осадными лестницами.
Защитники города стрелы со стен пускают, мечами рубят врагов.
Но ворвались враги, пошёл бой на каждой улице, в каждом доме.
Не пощадил враг ни старых, ни малых. Нет больше города Рязани, златоверхнего, белокаменного. И нет на его пепелище ни стонущих, ни плачущих, все погибли, до единого. И пошел Батый дальше, на Суздаль».
Плакали люди Чернигова, а в сердце Евпатия Коловрата страшный гнев разгорелся. «Не время, братья, слёзы лить! — закричал он. — Помчимся вослед полкам хана Батыя и отомстим за погибель Рязани!»
«Повременить надо,—сказал на это князь Ингварь Ингваревич.—Ополчение собрать, другим князьям известие послать о рязанской беде».
«Повременить? А враг уйдёт! — ударил рукой помечу Евпатий. — Нет, нельзя ждать ни часа!» И сам собрал дружину, тысячу семьсот человек.
Погнался Евпатий за войском Батыя. Быстро скачут враги на легких конях, но русские воины летят как на крыльях.
Нагнали Батыя возле города Суздаля. Налетела дружина Евпатия нежданно-негаданно на вражеский стан. И пошла жестокая сеча.
Так рубил Евпатий со своими удальцами ненавистных врагов, что мечи притуплялись, и врали они на смену мечи татарские.
Вихрем пронёсся Евпатий на своём коне сквозь вражеское войско, и никто не смог удержать его.
И вот уже бьётся Евпатий один с врагами. Дружинники его честно встретили смерть в бою.
Только несколько воинов, изнемогших от тяжких ран, захватили враги.
Стал их спрашивать хан Батый: «Кто вы, удальцы, из какой земли и кто ведёт вас?»
«Мы люди русской земли, из полка Евпатия Коловрата. Хотели мы, царь, с почестью проводить тебя, да не успеваем наливать чаши на всю рать татарскую»,—с усмешкой говорят русские воины.
«Кто одолеет Евпатия, — говорит хан своим воинам, — большую награду получит». —«Я его живьём захвачу, — похваляется Хостоврул, родич хана Батыя. — За бороду, за космы к тебе притащу!»
Налетел Хостоврул на Евпатия Коловрата. Недолго они бились. Взмахнул Евпатий мечом и рассёк Хостоврула от макушки до самого седла.
Рубит Евпатий врагов, навел на них такой страх, что все разбежались. Видят враги, не победить Евпатия в бою.
Тогда привезли они множество орудий для метания камней и стали бить по Евпатию из камнемётов.
Не мечами и копьями был сражён Евпатий, тяжёлые камни убили его.
И сказали тогда татарские воины хану Батыю: «Во многих землях мы воевали, а таких богатырей не видали. Русские воины носятся по полю словно на крыльях, один с тысячью бьётся, а два — с десятью тысячами».
Поглядел на мёртвого Евпатия хан Батый и воскликнул: «О, Коловрат Евпатий! С малой дружиной побил ты много моих лучших воинов. Отдайте тело Евпатия раненым людям из его полка, пусть похоронят».
Похоронили дружинники Евпатия Коловрата с честью, и пошла слава о нём по всей Русской земле. Повсюду стали подыматься люди на борьбу с врагом.
Пришло время, изгнали русские врагов со своей земли к снова отстроили город Рязань, белокаменный, златоверхий Слава, слава защитникам Родины!
(Илл. Пашкова Б.)
Евпатий Коловрат, легендарный русский герой монгольского нашествия – Славорум
Легендарный русский средневековый боярин и витязь, Евпатий Коловрат – народный герой, известный своими отважными действиями в битвах во время монгольского нашествия на Русь.
Описанный в старинной русской сказке «Повесть о разорении Рязани Батыем», Коловрат представляет собой архетип храброго, самоотверженного воина, встречающегося в многочисленных славянских народных сказках. Хотя многие до сих пор спорят, был ли Коловрат исторической, несколько выдуманной фигурой или героем из реальной жизни, его имя остается одним из самых известных из древних летописей Руси.
Молодость и Рязанская битва
Источник: www.historycaldis.ru
Родившийся около 1200 года в селе Фролово, Коловрат был знатным уроженцем Рязанской области, символом которой он станет после монгольского нашествия. Князь (воевода) при дворе князя Юрия Рязанского, Евпатий был хорошо известен среди сверстников и местных жителей как физически крепкий, умственно способный, опытный полководец. Предположительно в возрасте 35 лет, в возрасте ордынского нашествия, жизнь Евпатия была случайно спасена князем Юрием. Узнав о грядущем вторжении могущественного хана Батыя и его огромной армии, Юрий послал нескольких благонадежных князей в качестве гонцов к князю Черниговскому и просить его о помощи.
Одним из избранных воинов для передачи послания был Евпатий Коловрат, один из любимых, самых верных подданных Юрия, сопровождаемый братом князя Юрия Ингваром Ингваревичем. В то время как Коловрат и другие стремились заручиться поддержкой князя Черниговского, князь Юрий пытался купить некоторое время Рязани, предлагая подарки Батыю-хану и используя различные другие дипломатические стратегии. Однако у Бату-хана была вполне конкретная просьба, и это была самая красивая женщина Рязани, невестка Юрия, знатная византийская жена его сына Федора Евпраксия.
После того, как Федор отказался удовлетворить просьбу монгольского предводителя, он был незамедлительно убит вместе с князем Юрием и всем рязанским войском «жестоким, безбожным способом». Узнав о смерти Федора, Евпраксия выпрыгнула из окна с их малолетним сыном на руках. Согласно легенде, узнав о рязанской трагедии, Евпатий оставил князя Ингваря и убедил 1700 воинов последовать за ним, чтобы отомстить монгольской орде. Вскоре, не обнаружив в Рязани ничего, кроме сотен тысяч трупов, окруженных сожженными домами и землями, Коловрат и другие, покинувшие князя Ингвара, убедились, что приняли правильное решение.
Месть монголам
Источник: www.multigood.ru
Разъяренный разрушениями, оставленными монгольскими захватчиками в Рязани, Коловрат решил отомстить на поле боя. Недолго думая, он придумал план защиты чести своего родного города, хотя русская сторона была в значительном меньшинстве и вряд ли могла победить в битве. Со своей группой из 1700 человек Евпатий запланировал своего рода партизанскую месть с идеей преследовать Орду и атаковать ее с разных мест небольшими группами. Выбегая из леса, тумана или посреди ночи, издавая леденящие душу крики, маленькому войску Коловрата удавалось запугать и напугать монгольских воинов. Согласно легенде, захватчики думали, что их «преследуют бесы».
Обогнав несколько монгольских таборов, по преданию, воины Евпатия ударили с такой силой, что у них «мечи затупились». Изо всех сил пытаясь выследить загадочного врага, монголы становились все более параноиками и боялись сделать еще один шаг. Опасаясь, что «мёртвые воскресли», Орду преследовали суеверные представления о наказании и гонении от Бога.
После того, как иррациональный страх начал серьезно ослаблять власть Батыя над его войсками, он решил послать своего лучшего полководца, своего зятя Хостоврула, чтобы поймать неизвестного полководца и уничтожить его войско.
Коловрат и Бату-хан, Источник: www.24smi.org
Попав в засаду монголо-татарских войск, Коловрат сумел убить знаменитого татарского воина Хостоврула, разрубив его пополам мечом, но позже был убит в бою. Используя свою превосходящую артиллерию, монголы разбили 1700 русских, применив стратегическое использование катапульт. После поражения русских тело Евпатия Коловрата было возвращено хану Батыю. Пораженный отвагой и силой Коловрата, хан почтил тело Коловрата и сказал: «О, Евпатий! Если бы ты служил мне, я бы держал тебя в самом сердце! В знак уважения к их отваге и доблести Батый-хан отдал тело Евпатия своим уцелевшим воинам и отпустил их невредимыми.
Тело Евпатия Коловрата доставили в Рязань, где он был похоронен вместе с другими местными жителями, погибшими при героической защите города.
Примерно в это же время князь Ингвар также вернулся в Рязань и якобы обыскал горы трупов, пытаясь найти своих братьев и остальных членов семьи. Хотя он так и не оправился от трагедии, князь Ингвар сумел в последующие годы восстановить и обновить город и в конечном итоге занять и восстановить родовой престол Рязани.
Повесть о взятии Рязани Батыем — История русской литературы
В рубрике ::: XIII век
Повесть о взятии Рязани Батыем не является документальным изложением борьбы рязанцев в 1237 году с врагом который вторгся в княжество. Среди участников битвы упоминается много имен, неизвестных в летописных источниках. Некоторые из князей, воевавших, согласно «Сказанию», против Батыя, уже умерли к 1237 г. (например, Всеволод Пронский, умерший в 1208 г., и Давид Муромский, умерший в 1228 г.) и Олег Рыжий, как говорят, умер в нем. (когда на самом деле он находился в плену до 1252 г. и умер в 1258 г.). Эти отступления от исторической действительности позволяют предположить, что Повесть была написана через некоторое время после действительного события, когда действительные факты претерпели в сознании людей известное эпическое обобщение.
Эпическое обобщение произведения видно и в том, что все рязанские князья, сражавшиеся в битве с Батыем, объединены в единое исполинское войско и названы в «Сказании» братьями. В то же время мы не должны датировать написание «Повести» слишком далеко от описываемого в ней события. Вероятно, она была написана не позднее середины четырнадцатого века. Об этом, пишет Дмитрий Лихачев, «подсказывает и интенсивность скорби по поводу событий батыевского нашествия, которая еще не смягчилась и не уменьшилась от времени, и ряд характерных подробностей, которые могли запомниться лишь ближайшими поколениями». ». 27
Мы рассматриваем «Повесть о взятии Рязани Батыем» вместе с произведениями XIII века, посвященными монгольскому нашествию, поскольку в них отражены эпические предания о походе Батыя на Рязань, некоторые из которых, возможно, были созданы вскоре после 1237 года.
«Повесть о взятии Рязани Батыем» производит впечатление самостоятельного произведения, хотя в древнерусской рукописной традиции она входит в состав сборника, состоящего из текстов об иконе святителя Николая.
Эта икона была доставлена в Рязанские земли из Корсуни (Херсонеса)[1], города, в котором, по преданию, крестился Владимир I и где до монгольского нашествия проживало много русских. В состав сборника входят: 1) Сказание о святителе Николае Заразском, рассказ о том, как икона святителя Николая была привезена из Корсуни в Рязанское княжество «хранителем» иконы Евстафием; 2) «Повесть о взятии Рязани Батыем»; 3) Панегирик Княжескому Дому Рязанскому; 4) «родословная» «хранителей» иконы.
Первый рассказ основан на очень распространенной в средневековой литературе теме, а именно на переносе священных предметов (креста, иконы, реликвии и т. д.) из одного места в другое. Здесь этот традиционный сюжет тесно связан с исторической ситуацией, непосредственно предшествовавшей нашествию Батыя.
Сказание о святителе Николае Заразском начинается с указания на то, когда произошло событие: «В году 6733 (1225). В царствование великого князя Георгия Владимирского… привезена чудотворная икона…» 28 Святитель Николай несколько раз является во сне Евстафию и повелевает своему «хранителю» отнести его икону из Корсуни в Рязань.
Дмитрий Лихачев дает следующий ответ на вопрос о том, почему святитель Николай «гонял» Евстафия из Корсуни в Рязань: наступлением монгольских полчищ, заполонили причерноморские степи и отрезали Корсунь от русского севера. Следует помнить, что путешествие Евстафия произошло «на третий год после битвы на Калке» и что святой Николай «запретил» Евстафию переходить опасные половецкие степи. Не случайно Рязань была выбрана как более безопасное место для «покровителя» торговли святителя Николая. Связи Рязани с Северным Кавказом и побережьем Черного моря прослеживаются с давних времен». 29
После многих злоключений Евстафий в конце концов прибывает в Рязанскую землю. Святитель Николай является рязанскому князю Феодору, сыну Юрия (князь с таким именем в летописях не упоминается), повелевает ему торжественно встретить свою икону и предсказывает, что князь, его будущие жена и сын обретут « Царство Небесное». История заканчивается рассказом о том, как сбывается пророчество святителя Николая.
В 1237 году Феодор был убит «безбожным правителем Батыем на реке у Воронежа». Узнав о смерти мужа, жена Феодора, княгиня Евпраксия, убивает себя и своего малолетнего сына Ивана, выпрыгнув «из своего высокого дворца». После этого икона святителя Николая стала называться иконой святителя Николая Заразского, потому что благочестивая княгиня Евпраксия заразилась, «бросившись на смерть», со своим сыном, князем Иваном. Тематически «Слово о святителе Николае Заразском» тесно связано с последующим «Сказанием о взятии Рязани Батыем», из которого мы узнаем, как и за что был убит Батыем князь Феодор и какие страдания принес Батый Рязанской земле.
Повесть начинается в манере летописи: «В году 6745 (1237) … безбожный правитель Батый пришел в землю Русскую…» Далее следует отрывок, аналогичный летописному рассказу о пришествии Батыя, говорящий, что Батый потребовал от рязанцев десятину всего и, объявив об отказе великого князя владимирского, идти на помощь рязанцам.
Великий князь Юрий Рязанский, не получая помощи от князя Владимира, советуется с товарищами-князьями и решает задобрить Батыя подарками.
Его сын Феодор везет подарки из Рязани Батыю. Батый принимает их и обещает пощадить Рязанское княжество. Но потом он «стал просить у рязанских князей их дочерей и сестер, чтобы разделить с ним ложе». Один из рязанских дворян из зависти сказал Батыю, что жена Феодора «знатного происхождения и телом красивее всех прочих». В ответ на требование Батыя «отведать красоты» его жены князь «осмелился возразить правителю: «Не пристало нам, христианам, приводить к тебе, нечестивый правитель, жен наших для блуда. Когда вы победите нас, тогда вы будете владеть и нашими женами». Взбешенный дерзким ответом Феодора, Батый приказывает убить князя и всех, кто был с ним. Смерть Евпраксии и ее сына описана почти теми же словами, что и в «Повести о святителе Николае Заразском».
Это экспозиция Сказки. Хотя на первый взгляд этот эпизод кажется самостоятельным, он тесно связан с основной темой произведения, а именно с тем, что все попытки умилостивить врага и примириться с ним бессмысленны и могут привести лишь к полному подчинению.
Единственный выход — бороться с захватчиками, даже если эта борьба не приведет к победе. Изложение «Повести» связано с последующим развитием сюжета обращением Юрия к рязанским князьям и людям, когда до города доходит известие о смерти его сына: «Лучше нам смертью вечную славу стяжать, чем быть во власти язычников». В этом призыве к борьбе с недругом заключена главная тема всех эпизодов произведения, что смерть лучше позорного рабства. Слова Юрия напоминают обращение Игоря Святославича к своим воинам перед отходом в поход в «Слове о царском войске»: «Братия и воины! Лучше быть убитым, чем взятым в плен!» Это не свидетельствует о прямой связи Повести со «Словом». Скорее всего, это совпадение объясняется одинаковым отношением двух произведений к воинской чести, патриотизму и гражданскому пафосу.
Встретили рязанцы Батыя у пределов Рязанской земли «и напали на него, и стали биться с ним крепко и мужественно, и завязался жестокий и страшный бой. Русские сражались так храбро, что даже Батый встревожился.
Но неприятельские силы были так велики, что на каждого рязанца приходилось по тысяче, а каждые два рязанца сражались «против десяти тысяч». Кочевники дивились «силе и мужеству» русских и с трудом преодолевали их. Перечисляя поименно убитых в битве князей, автор «Повести» говорит, что все прочие «доблестные и удалые мужи рязанские» «погибли так же и испили ту же чашу смерти до дна».
Разгромив войско Юрия, Батый начал завоевывать Рязанскую землю. После пятидневной осады его люди взяли Рязань. «И ни одной живой души не осталось в городе: все умерли и испили одну и ту же чашу смерти до дна». Тишина, наступившая после ожесточенной битвы и страшной бойни («Не было там ни стенания, ни плача»), красноречиво свидетельствует о беспощадности врага. Ту же мысль подчеркивают слова о том, что некому было оплакивать умерших: ни отцам, ни матерям, чтобы оплакивать детей, и детям, чтобы оплакивать смерть родителей, и братьям, чтобы оплакивать своих братьев, — все вместе лежали мертвые.
Разграбив Рязань, Батый двинулся на Суздаль и Владимир, «намереваясь захватить русскую землю». В это время в Чернигове находился «некий дворянин, именем Евпатий Коловрат из Рязани». Узнав о бедствии, он поскакал в Рязань, но было поздно. Тогда он собрал отряд из «тысячи семисот мужей, которых Бог сохранил за городом», поспешил «в погоню за безбожным правителем и успел догнать его в земле Суздальской». Бойцы Евпатия сражались с такой безрассудной храбростью, что враги «становились, как пьяные или безумные люди» и «монголы думали, что мертвые ожили».
Нападение Евпатия на огромное войско Батыя с небольшим отрядом рязанцев, случайно уцелевших в предыдущей бойне, закончилось поражением. Но это было героическое поражение, символизировавшее воинскую доблесть и беззаветное мужество русских воинов. Врагу удалось уничтожить «могучего великана» Евпатия только с помощью таранного оружия. Подобно легендарному витязю, Евпатий сразил огромное количество лучших воинов Батыя, одних разрубив надвое, а других пригвоздив «к седлу».
Мужчины с ним тоже дрались, как герои народных сказаний.
Стиль народного эпоса чувствуется не только в фигурах Евпатия и его людей, но и во всем характере этого эпизода. Солдатам Батыя удается взять в плен нескольких рязанцев, «обморочных от ран». На вопрос Батыя, кто они и кто их подослал, пленники отвечают в традиционной эпической манере: «Мы идем от князя Ингваря Ингоревича Рязанского, чтобы почтить тебя, могучий правитель, и сопровождать тебя с честью и оказать тебе честь. ” Они просят Батыя не «обижаться»: вас, мол, так много, что мы не успеем «налить чашу за такое великое монгольское войско». Эпизод заканчивается словами, что Батый «дивился их мудрому ответу».
Батый и его полководцы были вынуждены признать огромную храбрость и беспримерную отвагу русских воинов. Глядя на мертвое тело Евпатия, князья и военачальники Батыя говорят, что никогда еще не видали они «таких храбрых и смелых мужей» и не слышали от отцов своих о таких мужественных воинах, которые, как «крылатые люди, не знают смерти и сражаются так упорно и храбро».
, сидящих на конях своих, от одного до тысячи и от двух до десяти тысяч». Глядя на тело Евпатия, Батый восклицает:
«Если бы такой человек служил мне, я бы держал его прямо у своего сердца». Оставшимся в живых воинам из отряда Евпатия разрешается уйти целыми и невредимыми с телом героя. Нападение евпатийцев на неприятеля — это месть за разграбление Рязани и ее убитых.
После евпатского эпизода идет сообщение о прибытии в Рязань из Чернигова (по Повести) единственного оставшегося в живых рязанского князя Ингваря. При виде страшного опустошения Рязани и гибели всех родных Ингвар «закричал от сострадания, как труба, созывающая воинство, как орган сладостно звучащий». Горе его так велико, что он падает на землю «как труп». Ингвар хоронит останки погибших и оплакивает их. По своей образности и фразеологии его причитания родственны народным причитаниям. Автор «Повести» широко использует в своем произведении народно-эпические предания о разграблении Батыем Рязани.
Эпический элемент наиболее заметен в рассказе о Евпатии Коловрате. Некоторые специалисты придерживаются мнения, что евпатский эпизод на самом деле представляет собой вставленную в текст эпическую песнь о Евпатии Коловрате. 30 Но и судьбы князя Феодора, его жены и сына в «Повести» — тоже органические части единого цельного повествования. И все эти части прочно связаны между собой единой идеей самоотверженной мужественной защиты родины от вражеского нашествия, единой мыслью о том, что «лучше бы нам через смерть стяжать вечную славу, чем впасть в языческие Руки». Эта центральная идея Повести делает ее рассказом о героизме и величии человеческого духа.
После «Повести о взятии Рязани Батыем» следует «Похвалы рязанскому княжескому дому». «Государи те… были христолюбивые рода, братолюбивые, белокурые лицом, светлоокие, боязливые лица, безмерно храбрые, легкие сердцем, к боярам добры, к гостям приветливы, к церкви прилежны, к пир, готовый к развлечениям своего государя, искусный в военном деле и величественный перед своими братьями и посланниками.
Они имели мужественный ум, жили в истине и соблюдали чистоту души и тела без греха…» В «Похвале» подчеркнуты человеческие, духовные и статные добродетели, изображающие идеального русского князя, а воплощением этого идеала являются рязанские князья, убит. Похвалы особенно выделяются своим литературным мастерством.
Повесть о взятии Рязани Батыем — шедевр древнерусской литературы. Описание похода Батыя на Рязань носит повествовательный характер. Читатель с напряженным интересом следит за развитием событий. Он чувствует трагизм происходящего и героическую самоотверженность рязанцев. Повесть полна глубокого патриотизма, который не мог не растрогать древнерусского читателя, а также легко понимается и разделяется современными читателями. Художественная сила «Повести» заключается в искренности, с которой автор описывает героизм рязанских мужчин, в сострадании, с которым он рассказывает о бедствиях, постигших рязанскую землю. «Сказка» показывает высокую степень литературного совершенства.