Александр Пушкин Евгений Онегин в списке 100 лучших стихотворений всех времен
| ← | |||||||
Текст:
| Сообщить об ошибке Сообщить об ошибке | ||||||
| | |||||||
© 2009–2023 «100 лучших стихотворений»
При частичном или полном цитировании материалов сайта ссылка на 100bestpoems. ru обязательна| О проекте | |||||||
01.2021
..
Александр Пушкин. «Евгений Онегин»: структура и главные герои
«Евгений Онегин» — одно из самых главных произведений русской поэтической литературы, над которым Пушкин работал больше семи лет. Разберем особенности построения произведения и образы главных героев.
Это часть интерактивных уроков, подготовленных образовательной платформой Level One в сотрудничестве с крупнейшими российскими экспертами.
Еще 500 уроков по 15 направлениям, от истории и архитектуры до здоровья и кулинарии на levelvan.ru/plus
посмотреть все уроки
Автор урока
Наталья Ласкина
Кандидат филологических наук, руководитель новосибирского образовательного проекта «Открытая кафедра».
Приступим к изучению хрестоматийного текста Пушкина — романа «Евгений Онегин».
📗 «Евгений Онегин» — «роман в стихах». Такое определение — провокация: читателю предлагают сравнивать текст сразу и с поэмами, и с романами — и это в то время, когда «нормального» прозаического романа у русской литературы еще не было.
🕰 Пушкин работал над «Онегиным» очень долго по его меркам: начал весной 1823 года в ссылке в Кишиневе, первую главу опубликовал в 1825 году, дальше печатались отдельные главы, а первое полное издание вышло уже в 1833. Все это время текст менялся вместе с автором.
🔎 Разбираться в истории текста, подтекстах и цитатах лучше всего вместе с хорошими комментариями Ю. М. Лотмана и В. В. Набокова.
❓ Закончен ли «Евгений Онегин»?
📖 В романе, который мы читаем, 8 полных глав. Есть еще 9-я — «Путешествие Онегина», часть которой не сохранилась. И есть легендарная «10-я глава», сожженная Пушкиным осенью 1830 года. От нее сохранились 17 строф (только две из них полные), зашифрованных «тайнописью»: по поводу расшифровки, порядка строф и тем более общего замысла главы все еще идут споры, и приемлемая реконструкция ни у кого не получилась.
У главы, очевидно, было опасное для автора политическое содержание, возможно, связанное с декабристами; есть и версия, что она написана от лица Онегина.
🖋 Цензурные искажения в основном тексте отчасти были исправлены, но остались пробелы: пропущенные строки стали неотъемлемой частью «свободного романа».
🗣 Критики не знали, что делать с «Онегиным». Пушкин и в поэмах раздражал «прозаизмами», смешением высокого и низкого — «Онегин» вдобавок казался неправильным романом. Современникам в нем не хватало обобщений, «теории», прописанных характеров: «собранье пестрых глав» признают «энциклопедией русской жизни» только в следующем поколении.
📖 Событий в романе меньше, чем в иных рассказах. Сюжет можно изложить в двух словах: скучающий столичный денди Онегин приезжает в деревню, в него влюбляется мечтательная девушка Татьяна, он ей отказывает, по трагическому недоразумению он убивает на дуэли своего друга. Позже Онегин снова встречает уже замужнюю Татьяну, влюбляется в нее, но она остается верной мужу.
👥 В романе много эпизодических персонажей, которые появляются и исчезают, и сюжетных лакун: автор как будто подхватывает и потом бросает отдельные картинки по своей прихоти.
🎩 Обаяние «Онегина» во всем, что кажется незначимым для сюжета: в точных деталях жизни в провинции и двух столицах, психологических наблюдениях и в виртуозной литературной игре.
✍️ Пушкин изобрел для романа новый тип композиции — «онегинскую строфу». Это очень жесткая форма: в строфе 14 строк (как в сонете), рифма разбивает их на три четверостишия (у каждого свой тип рифмовки) и одно двустишие. Обычно заключительные две строки звучат чеканно, как афоризм, но иногда Пушкин нарушает свои же правила.
➡️ В третьей главе взволнованная Татьяна в ожидании ответа Онегина ломает кусты сирени, а с ними и строфику: последнее двустишие 38 строфы: «По цветникам летя к ручью. / И, задыхаясь, на скамью» переносом продолжается в начале следующей — «Упала… “Здесь он! Здесь Евгений! / О боже! Что подумал он!» А затем и вся глава заканчивается «клиффхэнгером», потому что автор на самом интересном месте решил «погулять и отдохнуть».
Трижды в романе онегинская строфа полностью исчезает: в письмах Татьяны и Онегина и в песне девушек.
Пушкин напрямую вводит в текст авторскую фигуру. Если в большинстве романов мы должны разделять реального автора и вымышленного повествователя, с «Евгением Онегиным» сложнее.
👤 «Я» в тексте игровое, Пушкин не пишет поэтическую автобиографию. Но не получится провести четкую границу между тем «я», что знаком с персонажами, хранит письмо Татьяны и стихи Ленского, — и тем «я», что пишет о них роман. Публикация по главам еще больше поддерживала иллюзию, что автор ведет репортаж с места событий и сам удивляется решениям героев и поворотам сюжета.
📕 Такая игра с авторским присутствием отчасти вдохновлена поэмой Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда», но у Пушкина автор более иронический и глубже погружен в мир романа.
🎲 Автор рассчитывает на дружеское участие читателей, втягивая и их в ту же игру. Читателей — «друзей Людмилы и Руслана» — посвящают не только в подробности жизни автора и героев, но и в детали писательской профессии.
При первой публикации Пушкин сопроводил первую главу романа стихотворением «Разговор книгопродавца с поэтом» (1824).
➡️ Заданный в нем конфликт между уединением и публичностью, внутренней и внешней стороной писательства есть и в «Онегине». В четвертой главе, например, автор иронически описывает одиночество поэта: стихи свои он читает только няне, случайно забредшему соседу и диким уткам — но уже в следующей строфе возвращается к «братьям»-читателям.
🖋 Пушкинские читатели легко узнают тот же авторский образ, что в «Руслане и Людмиле» и во многих стихах, особенно «зимних». У автора и читателя общий круг чтения и чувство юмора, роман все время разоблачает и опрокидывает ожидания, вплоть до прямого издевательства над поэтическими штампами:
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее скорей!)
📌 Заметьте, что шутка с двойным дном: на самом деле рифма в этих строках не банальная «морозы» — «розы», а более сложная «морозы» — «…мы розы».
📝 Так же работают и эпиграфы. «И жить торопится, и чувствовать спешит» перед первой главой в отрыве от контекста читается как характеристика героя, а вместе с исходным текстом — «Первым снегом» Вяземского — настраивает на всю зимнюю атмосферу романа задолго до пейзажных строф.
💬 Весь эффект пятой главы со сном Татьяны зависит от того, знаком ли читатель с балладой Жуковского «Светлана»: в отличие от традиционных баллад о мертвом женихе (включая «Людмилу» того же Жуковского), в «Светлане» страшный сюжет заканчивается благополучно. Однако весь роман предваряется цитатой «из частного письма», скорее всего вымышленной. Ее читателю не разгадать: нам приоткрывают завесу личной жизни и тут же закрывают ее.
Телеграм-канал
Level One
Вдохновляющие посты, новые запуски и подарки только для подписчиков
подписаться
Кто такой Евгений Онегин? Пушкинский роман — не жизнеописание: информацию о герое мы получаем отрывочную и противоречивую.
Давайте попробуем разобраться с характеристиками героя и познакомиться с ним поближе.
👀 Пушкинисты по нескольким намекам реконструировали хронологию событий. Онегин старше автора и других главных героев: он родился в 1795 году, Татьяна и Ленский — в 1803. В начале действия ему 26, в конце примерно 30 — совсем небольшой отрезок жизни.
🎩 «Евгений» значит «благородный»: это благозвучное и «интернациональное» имя напоминает о сентиментальных героях Карамзина. Ю. М.Лотман выяснил, что фамилии Онегин и Ленский, хотя они и звучат естественно, не могли быть реальными — нет дворянских фамилий, образованный от названий рек.
👂 В созвучных имени и фамилии героя слышатся и знаковые для лирики Пушкина слова «гений» и «нега». Имя заиграет сильнее, когда будет написан «Медный всадник», где бедный Евгений — противоположность Онегина. (А Онегин в романе «проспал» погубившее его тезку наводнение 1824 года.)
✍️ В характеристиках Онегина, Ленского и Татьяны литературные и культурные отсылки доминируют над прямыми психологическими портретами.
Мы видим их сквозь призму культурных кодов.
👤 Онегин «закодирован» с помощью знаков моды. Он не только одет, как лондонский денди: в первой главе перед нами шутливый, но абсолютно точный портрет героя эпохи: тщательно продуманная небрежность, романтическое отчуждение, ранняя усталость.
📚 Портрет Онегина сначала определяется книгами: интересуется хозяйством — читал Адама Смита, овладел искусством любви — как Овидий. А затем — театром. Нам представляют гения лицемерия, который умел «казаться» и «являться» каким угодно — мрачным и томным, искушенным и невинным — и тут же отправляют его буквально в театр, где главный спектакль разыгрывают между собою зрители.
👩🦱 В 7 главе Пушкин отдает Татьяне вопрос, который уже с 1 главы должен занимать читателя: насколько Онегин настоящий, если каждая отдельная его черта — цитата? «Уж не пародия ли он?» Ответа нам не дают ни героиня, ни автор.
Автор почти не дает слова самому герою: например, несколько раз говорит об остроумии Онегина и его «эпиграммах» — но не приводит их, а только рассказывает о своих реакциях.
🗣 Онегин говорит прямо и развернуто только обращаясь к Татьяне — в «проповеди»-отказе в 4-й главе и в письме-признании в 8-й. В обоих эпизодах его речь серьезна и контрастирует с байронической маской. Пушкин сначала планировал включить в роман записки героя, «Альбом Онегина», но передумал — в итоге, хоть мы и знаем массу бытовых подробностей об образе жизни Онегина, его внутренний мир остается загадкой.
📍 Часто с Онегина начинают отсчет отстраненных и потерянных героев русской литературы — «лишних людей». Действительно, сюжет романа устроен так, что герой ни в чем не реализуется — но, в отличие от персонажей Лермонтова или Тургенева, у Онегина есть открытый финал и сочувствующий «приятель»-автор.
Роман называется «Евгений Онегин», но героине в нем отведено не меньшее значение — это отличает пушкинский роман от его романтических предшественников.
📖 Сюжетно Татьяна привязана к Онегину: она появляется, когда он приезжает в деревню, и взрослую даму в конце мы встречаем вместе с героем.
Зато Татьяну мы лучше знаем изнутри, автору она как будто ближе и понятнее.
✍️ В первом портрете Татьяна, как и Онегин, напоминает романтических персонажей, только другого типа. «Дика, печальна, молчалива, / Как лань лесная боязлива», она отчуждена и загадочна. «Дикость» у Пушкина связана с поэтическим творчеством: в его стихах поэт в порыве вдохновения тоже становится диким отшельником. А «Она влюблялася в обманы / И Ричардсона и Руссо» напоминает нам и игривое «Признание»: «Я сам обманываться рад».
👩🦱 Татьяна во второй главе — читательница сентиментальных романов. Можно заподозрить, что ее влюбленность запрограммирована литературой не меньше, чем хандра Онегина. И точно так же читателю остается гадать, в какой мере персонаж копирует культурные коды, а в какой — проявляет свою личность.
💬 В 5 главе мы попадаем в сон Татьяны: Пушкин неожиданно превращает текст в буйную фантасмагорию, где фигурируют «полужуравль и полукот», «рак верхом на пауке», «череп на гусиной шее», пляшущая мельница и прочие чудища — хозяином которых оказывается Онегин.
Сон можно расшифровывать так же бесконечно, как наши реальные сны. Для романа важно еще и то, что с Татьяной в текст все время входит сказка, мечта, фантазия — иногда милая, иногда жуткая.
🔄 В конце 8 главы автор зацикливает историю, возвращается к началу. Обратите внимание, что в описании рождения романа «в смутном сне» Татьяна является раньше Онегина:
Промчалось много, много дней
С тех пор, как юная Татьяна
И с ней Онегин в смутном сне
Явилися впервые мне.
❔ В следующей строфе автор намекает, что у Татьяны есть прототип (хотя точно его не установить): «А та, с которой образован / Татьяны милый идеал…» «Модное» слово «идеал» в романе до этого было связано с литературностью, книжностью: «пестрые главы» во вступлении — полусмешные, полупечальные, простонародные, идеальные. Татьяна для автора принадлежит сфере поэзии — может быть, муза, а может быть, и двойник самого поэта.
💎 «Идеал», впрочем, часто понимают и как «эталон», образ идеальной женщины.
Филолог М. Павловец сделал интересный обзор учебников литературы советского и постсоветского времени. Он показывает, как из Татьяны в каждую эпоху делали свой официальный «идеал» — то подчеркивали ее русскость, то нравственность, находили в ее истории борьбу за права женщин и подвиг, досочиняли за Пушкина мотивы ее отказа.
курс Level One
Как влюбиться в литературу Латинской Америки
Курс лекций о сказочном и иллюзорном мире Маркеса, Борхеса и Кортасара. Расскажем об истории создания книг и поймем, как и почему литература Латинской Америки отличается от европейской. Читать книги заранее не обязательно — мы выберем самые интересные и показательные отрывки.
Сегодня можно купить со скидкой 50%
4800₽
2400₽
подробнее о курсе
Евгений Онегин и другие стихи Александра Пушкина | Используется | 9781857157390
- Дом
- Нехудожественная литература
- Литература и литературоведение
- Поэзия
Отзывы:
TrustPilot
£ 8,79
Новый RRP £ 10,99
Условие — очень хорошо
только 1 Last
Очень хороший
Серия Каждая библиотека
.
0034
Пушкин был первым русским писателем европейского масштаба и одним из немногих художников, таких как Гомер и Шекспир, которые сформировали сознание и историю целой нации и ее язык, тем самым повлияв на мир в целом.
Евгений Онегин и другие стихи Александра Пушкина
Евгений Онегин и другие стихи Александра Пушкина
Пушкин был первым русским писателем европейского масштаба и одним из очень немногих художников, таких как Гомер и Шекспир, которые сформировали сознание и история целой нации и ее языка, тем самым влияя на мир в целом. «Евгений Онегин» — это не просто величайшее стихотворение на русском языке, написанное самым влиятельным поэтом: это мировая культура, социальная и политическая икона высочайшего порядка. Историческая сила этого произведения — романа в стихах — тем более необычайна простотой его сюжета. «Евгений Онегин» — это история разочарованной любви. Татьяна влюбляется в красавца Евгения, с которым дерзко заигрывает. Он хладнокровно отвергает ее, затем флиртует с ее сестрой Ольгой.
Когда жених Ольги бросает вызов, Ленский убивает его на дуэли, казалось бы, равнодушный к причиняемому им горю. (По иронии судьбы, сам Пушкин должен был быть убит при аналогичных обстоятельствах в 1937, примерно через семь лет после того, как он завершил работу). Онегин покидает район. Когда он возвращается четыре года спустя, Татьяна вышла замуж за другого мужчину, и теперь ее очередь отвергать его ухаживания. Но оказывается, что высокомерие Онегина сказывается: он всегда любил ее страстно. Она тоже любит его, и оба с болью размышляют о том, что могло бы быть.
Дополнительная информация
Артикул
GOR004006448
ISBN 13
9781857157390
ISBN 10
1857157397
Название
Евгений Онегин и другие стихи А.С.Пушкина
Автор
А.С.Пушкин
Серия
Библиотека обывателя КАРМАННЫЕ ПОЭТЫ
Условие
Используется-очень хороший
Тип привязки
жесткий переплет
Издатель
Everyman
Год.
0015 Н/Д
Примечание на обложке
Изображение книги служит только в иллюстративных целях, фактический переплет, обложка или издание могут отличаться.
Примечание
Это бывшая в употреблении книга — невозможно избежать того факта, что она была прочитана кем-то другим, и на ней будут следы износа и предыдущего использования. В целом мы ожидаем, что он будет в очень хорошем состоянии, но если вы не полностью удовлетворены, пожалуйста, свяжитесь с нами
Отзывы клиентов — Евгений Онегин и другие стихи
Trustpilot
Wob продает подержанные книги в Интернете более чем в 190 странах мира.
Вы можете связаться с нами через Facebook, Twitter, Instagram или через наш блог.
Trustpilot
О переводе «Евгения Онегина» Стэнли Митчелла
Когда я переводил «Онегин» , мой психиатр, как всегда, спросил меня, что я «чувствую» по этому поводу, как я отреагировал на того или иного персонажа.
Я задумался и ответил, что ничего не чувствую, что у меня только одна забота – сделать перевод как можно более «правильным» с точки зрения стиля, лексики, рифмы и размера. Другими словами, моя задача была чисто технической. «Чувство» ограничивалось интенсивностью задачи. Я был на пенсии, но никогда раньше так много не работал. Перевод занял от семи до восьми лет. Каждая строфа была борьбой. При каждом удачном финальном куплете я вскакивал с криком «erquickend!», почему-то выбирая немецкое слово. Я определенно почувствовал себя «оживленным». Процесс перевода каждой строфы напоминал сизифов труд, за исключением того, что в конце концов мне всегда удавалось опрокинуть валун на другую сторону. Последнее двустишие сделало это за меня, разрешив сложные рифмы предыдущих двенадцати строк и подытоживая или прокалывая предыдущий аргумент. Так что мы занимались параллельным трудом. Эта строфа оставила во мне неизгладимый след. Долгое время я мог писать стихи только по четырнадцати строчкам Пушкина.
Они как бы схватывали роман в целом, достаточно емко, чтобы включить в себя все настроения, перечисленные Пушкиным в «Посвящении Плетневу»:0014
Полукомический и полумеланхоличный,
Идеальный и приземленный буколический,
Беспечный плод досуга,
Бессонных ночей, светлых вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Холодные наблюдения интеллекта,
Сердечные впечатления отмечены слезами.
Я думаю, именно поэтому так много английских и американских поэтов пытались популяризировать повествовательный стих, имитируя строфу Онегин .
Но это требования перевода, а не смысл истории, хотя я знаю, что их нельзя разделить. Как заметил мой хороший психиатр, я, должно быть, бессознательно реагировал на роман. Я написал два незаконченных отчета о переводе, как только я его закончил, и там начали проявляться мои чувства. Поэтому я рад, что меня пригласили написать еще одну, в которой я могу более четко исследовать то, что я чувствовал. Перевод и чтение — два разных вида деятельности.
я прочитал Онегин несколько раз и думал об этом. Но перевод необычайно приближает вас к оригиналу и позволяет увидеть текст по-другому. До сих пор я читал Пушкина интеллектуально под влиянием марксистского критика Георга Лукача, который видел в русском поэте воплощение «прекрасного». Для этого не нужно было быть марксистом, но «красивое» не было категорией, используемой марксистскими критиками. Их критерием был «реализм». Лукач выделял красоту как автономную сферу внутри реалистической эстетики, помещая ее в три периода — классическую Грецию, Ренессанс и Французскую революцию, каждый из которых, как он утверждал, извлекал выгоду из паузы между сменяющими друг друга классовыми обществами. Пушкина он считал поздним представителем французской революционной эпохи, несмотря на сохранившийся в России феодализм. В искусстве прекрасного Лукач обнаружил, что русский поэт превосходит даже Гёте, главного ученика греков того времени. Для Лукача нет другой красоты, кроме классической. Он игнорирует или сбрасывает со счетов романтическую красоту и романтизм в целом.
Но здесь не место развивать его теорию дальше.
Меня всегда привлекало «красивое» и «классическое». Я по своей природе был предрасположен к пропорции, гармонии и равновесию. Мысль о том, что эти эстетические качества могут сочетаться с материалистической философией, волновала меня как молодого марксиста, интересующегося искусством. С тех пор главным объектом моих исследований стал Пушкин.
Перевод изменил мои идеи. Я должен упомянуть, что я страдаю биполярным расстройством, которое включает полную противоположность гармонии, балансу и пропорции. Понятно поэтому, что я должен искать их в искусстве. Во время перевода было несколько случаев, когда я был в депрессии или в маниакальном состоянии. Когда я был в депрессии, я не мог продолжать. Во время одной из маниакальных фаз я был близок к тому, чтобы уничтожить уже готовый перевод и заменить его на менее качественный. Я возил рукопись из одной больницы в другую, не обязательно работая над ней, но храня ее как талисман. Я считаю, что моя инвалидность не оставила следа на окончательной версии.
Точность и ясность Пушкина укрепили меня. И мой редактор Penguin, и мой преданный помощник Барбара Розенбаум проверяли перевод на каждом этапе. Анджела Ливингстон, бывшая коллега, внесла больше точности в текст. Мы с ней планировали книгу о Пушкине, от которой сохранились лишь несколько страниц. Мы вместе обсудили эссе Лукача. Роберт Чандлер, который призвал меня отправить первую главу в Penguin, чтобы сделать перевод возможным, предложил некоторые важные изменения на заключительном этапе. Прежде всего, я благодарен Барбаре, которая терпеливо выдержала взрыв моей мании и сохранила оригинальную версию в безопасности.
В своих ретроспективных отчетах я не случайно остановился на суицидальных моментах в Онегине или на том, что я принял за таковое. К концу второй главы Пушкин пишет о своем поколении:
А пока наслаждайтесь, друзья, до конца,
Это светлое существование, каждый дротик!
Его ничтожность я постиг
И мало с ним связан я.
Заключительная строфа стихотворения выражает подобное чувство без горечи:
Блажен, кто рано оставил пиршество жизни,
Чей бокал, наполненный вином, он не осушил
К ним можно добавить заключительные строки шестой главы, которые если и не выражают суицидальных наклонностей, вызывают в воображении свирепое отчуждение:
Пусть не замерзнет душа поэта,
Огрубеет и твердый, превратившийся в кость
И, наконец, превратившийся в камень
В тот ошеломляющий мир, в который он входит,
В эту опьяняющую трясину
Где, друзья, мы теперь вместе купаемся.
Первая цитата напомнила мне о желании Китса «перестать без боли в полночь». После Французской революции Китс оплакивает красавицу, которая больше не может «держать свои блестящие глаза» («Ода соловью»). Соблазн смерти характерен для поэтов-романтиков. Пушкина удерживает от бездны то, что он называет своей «печальной миссией», то есть его поэтическим даром, и его стремлением к потомству.
Теперь я чувствую, что последняя строфа Онегин не столько призыв к самоубийству, сколько эпикурейский призыв удалиться от жизненных бурь в близкую по духу компанию. В предпоследней строфе он благодарит свой роман за этот приют:
С тобой я познал
То, чего жаждет каждый поэт:
Забвение, когда бушует буря,
Сладкий разговор друзей.
Не случайно Пушкин ссылается в последней строфе на персидского поэта Сади, который в своем стихотворении Бустан отпраздновал уединение в саду, подобное уединению Эпикура. Последняя строфа Пушкина — нежное и принимающее прощальное слово.
Вполне естественно, что меня привлекали темные стороны романа. Но это было открытие, которое мне нужно было сделать, потому что я также открывал себя. Пока я переводил, мои депрессии несколько раз случались и, как бы дорого это ни стоило, привели меня к более мрачному взгляду на роман, чем до сих пор. Но это не было субъективным мнением. Я считаю, что роман объективно очень пессимистичен, и что раньше я подходил к нему с односторонней теорией, заимствованной у Лукача.
Он видит в Татьяне воплощение красоты. Ее прекрасное «нравственное равновесие», говорит он, коренится в людях. Но в «думанном мире» петербургского высшего света она изолирована от народа. Ее любимая медсестра умерла. Она отрезана от обожаемой ею сельской местности. Она ненавидит свою новую социальную среду, хотя очень хорошо к ней приспосабливается. Ее брак устроен, и ее любовь к Онегину напрасна. Это сломленная женщина, которая сохраняет внешнее самообладание, ведет себя «comme il faut». Это воплощение красоты? Я теперь стал видеть Татьяну совсем по-другому.
Ее стоицизм вызывал сострадание, и я, подобно Герцену, злился на общество, которое сажало и мешало не только ей, но и Онегину, и Ленскому. Как и она, они были сломленными людьми. Онегин уходит от мелкой жизни и слишком поздно переживает беспомощную любовь. Ленскому мешают реализовать свои невозможные идеалы, и он жертвует собой в бесполезной дуэли. Неудивительно, что Пушкин заканчивает свой роман до того, как в жизни его героя наступает дальнейшая деградация (хотя она и видна во фрагментах его «Путешествия»). Точно так же он воздерживается от дальнейшего следования за Татьяной в ее браке.
Перевод приблизил меня к героям. Я никогда не мог отождествить себя с Ленским, которого сам Пушкин почти уничтожает в своем предсказании мещанского будущего молодого поэта. Не мог я отождествить себя и с Онегиным, но теперь я видел в нем трагическую фигуру. Я видел в его частых зевотах не просто симптомы скуки, а входы в пустоту, может быть, ту «ничтожность», которую Пушкин находил в своем «легкомысленном» поколении.
В Пушкине нет ничего метафизического, но когда Онегин слышит «вечный ропот души», мы переносимся в измерение за пределами повседневности. Роман лаконичен, поэтому читать нужно медленно, чтобы осознать его глубины, часто прикрытые иронией. Но ирония отличается от резких тонов Лермонтова или Гейне. Он не подрывает, а связывает оппозиции – иллюзию и реальность, прошлое и настоящее, город и деревню, отступления и повествование, поэзию и прозу, контрастные и противоречивые характеры. Ни один из аспектов романа не приобретает преобладающего значения, но ни один из них не является фрагментарным. (Фрагмент был целью «Романтической иронии».) Даже самое простое описание (усадьба Онегина, театр, дуэль и т. д.) не лишено налета иронии. Ирония Пушкина объединяет роман, но это единство, совершенно отличное от той «эпической объективности» или «тотальности», о которой говорит Лукач. Это единство диссонанса. Только природа здесь совершенно свободна от иронии, обеспечивая хронологическую канву романа и источник многих сравнений, особенно строк-мониторов во второй главе: 9.
0014
Увы! Каждое поколение должно
По провидению промысла
Всходить, созревать, падать в быстрой последовательности,
На бороздах жизни
Татьяна, конечно, наиболее тесно связана с природой, что позволяет ей расти. Ни Ленский, ни Онегин не растут. Я мог бы теперь не только посочувствовать, но даже полюбить ее, с ее застенчивостью, страстностью, воображением и своенравием. Для Кюхельбекера она была портретом самого Пушкина, Пушкин сочетает в себе темное и светлое. Писарев, оскорбленный увиденной им блестящей тривиальностью поверхности, не мог видеть глубины. Овсянико-Куликовский заметил, что Онегин может только выиграть от удаления отступлений, в которых чаще всего можно найти глубины романа. Меня все больше и больше привлекали отступления. Я давно написал о них реферат. При переводе Онегин Я написал другое, значит, я сознательно думал о романе, несмотря на свое предыдущее опровержение. Но только после того, как я закончил перевод, я смог узнать о своих чувствах к героям.
Я видел отступления и повествование как контрапункт баса и высоких частот или светотень глубины и поверхности, томления и света, прошлого и настоящего. На поверхности изображено то, что есть и что должно быть, мир, к которому героям приходится приспосабливаться или отойти на второй план. Отступления, как пушкинское стремление к свободе, выражали неисполнимое желание или оплакивали безвозвратное прошлое. Хотя Пушкин как автор повсюду в романе чувствует себя как дома, мне казалось, что отступления были его истинной обителью. Я имею в виду лирические отступления, а не комментарий о состоянии дорог или спор между одой и элегией. Все персонажи уходят из дома. Ленский, конечно, умирает, Ольга присоединяется к своему гусару в его полк, Татьяна выходит замуж за чужую среду, Евгений путешествует, возвращаясь во враждебный Петербург, Пушкин сбрасывает свои отступления, прощаясь с молодостью и поэзией с литературой прозы.
Я увидел теперь в Онегине другую красоту, не просто знакомую безмятежность, беззаботность и гармонию, а несоответствие темного и светлого, что напомнило мне подобные контрасты в музыке Моцарта и картинах Леонардо.
Поверхностный блеск покоится «на основе страдания», как говорил Ницше об искусстве аполлонических греков или, как заметил сам Пушкин, на «сердечных впечатлениях, отмеченных слезами». как неудачу из-за биполярного расстройства, которое чуть не погубило меня. Мне удалось, как я указал, написать кое-что о Пушкине, в том числе и критический очерк, который сначала был принят, а затем отвергнут издателем. Это исследование, которое я хотел переписать, было заменено переводом, который я завершил в возрасте 75 лет и заслужил высокую оценку. Пройдя школу Пушкина, я теперь гораздо больше хочу писать стихи, чем писать о них. Лучше бы я написал это настоящее произведение как стихотворение. Я сочинял странные стихи с юношеских лет, но никогда не считал себя всерьез поэтом. Пушкин был моим единственным учителем. Мой перевод восходит к коллективному проекту в Университете Эссекса в 1960-х годах, когда Анджела Ливингстон и я сотрудничали с главой нашего отдела, Дональдом Дэви, признанным поэтом, чтобы перевести Онегин .