Дубровский — Том 2, глава 14

                                    
                                              
Марья Кириловна сидела в своей комнате, вышивая в пяльцах, перед открытым окошком. Она не путалась шелками, подобно любовнице Конрада, которая в любовной рассеянности вышила розу зеленым шелком. Под ее иглой канва повторяла безошибочно узоры подлинника, несмотря на то ее мысли не следовали за работой, они были далеко.
                          
Вдруг в окошко тихонько протянулась рука, кто-то положил на пяльцы письмо и скрылся, прежде чем Марья Кириловна успела образумиться. В это самое время слуга к ней вошел и позвал ее к Кирилу Петровичу. Она с трепетом спрятала письмо за косынку и поспешила к отцу в кабинет.
                          
Кирила Петрович был не один. Князь Верейский сидел у него. При появлении Марьи Кириловны князь встал и молча поклонился ей с замешательством для него необыкновенным.
  

                          
— Подойди сюда, Маша, — сказал Кирила Петрович, — скажу тебе новость, которая, надеюсь, тебя обрадует. Вот тебе жених, князь тебя сватает.
                          
Маша остолбенела, смертная бледность покрыла ее лицо. Она молчала. Князь к ней подошел, взял ее руку и с видом тронутым спросил: согласна ли она сделать его счастие. Маша молчала.
                          
— Согласна, конечно, согласна, — сказал Кирила Петрович, — но знаешь, князь: девушке трудно выговорить это слово. Ну, дети, поцелуйтесь и будьте счастливы.
                          
Маша стояла неподвижно, старый князь поцеловал ее руку, вдруг слезы побежали по ее бледному лицу. Князь слегка нахмурился.
  
— Пошла, пошла, пошла, — сказал Кирила Петрович, — осуши свои слезы и воротись к нам веселешенька.  Они все плачут при помолвке, — продолжал он, обратясь к Верейскому, — это у них уж так заведено... Теперь, князь, поговорим о деле, то есть о приданом.
                          
Марья Кириловна жадно воспользовалась позволением удалиться. Она побежала в свою комнату, заперлась и дала волю своим слезам, воображая себя женою старого князя; он вдруг показался ей отвратительным и ненавистным... брак пугал ее как плаха, как могила... «Нет, нет, —повторяла она в отчаянии, — лучше умереть, лучше в монастырь, лучше пойду за Дубровского». Тут она вспомнила о письме и жадно бросилась его читать, предчувствуя, что оно было от него. В самом деле оно было писано им и заключало только следующие слова:
 
                          
«Вечером в 10 час. на прежнем месте».
                                  

Дубровский — Том 2. Глава 13 — А. С. Пушкин

• Главная
• Произведения
• Темы
• Литературные произведения по формам
• Романы
• Романы по авторам
• Романы авторов на букву П
• Романы Александра Пушкина

Прошло несколько времени без всякого замечательного случая. Но в начале следующего лета произошло много перемен в семейном быту Кирила Петровича.

В 30-ти верстах от него находилось богатое поместие князя Верейского. Князь долгое время находился в чужих краях, всем имением его управлял отставной майор, и никакого сношения не существовало между Покровским и Арбатовым. Но в конце мая месяца князь возвратился из-за границы и приехал в свою деревню, которой отроду еще не видал. Привыкнув к рассеянности, он не мог вынести уединения и на третий день по своем приезде отправился обедать к Троекурову, с которым был некогда знаком.

Князю было около пятидесяти лет, но он казался гораздо старее. Излишества всякого рода изнурили его здоровие и положили на нем свою неизгладимую печать. Несмотря на то, наружность его была приятна, замечательна, а привычка быть всегда в обществе придавала ему некоторую любезность, особенно с женщинами. Он имел непрестанную нужду в рассеянии и непрестанно скучал. Кирила Петрович был чрезвычайно доволен его посещением, приняв оное знаком уважения от человека, знающего свет; он по обыкновению своему стал угощать его смотром своих заведений и повел на псарный двор.

Но князь чуть не задохся в собачьей атмосфере и спешил выйти вон, зажимая нос платком, опрысканным духами. Старинный сад с его стрижеными липами, четвероугольным прудом и правильными аллеями ему не понравился; он любил английские сады и так называемую природу, но хвалил и восхищался; слуга пришел доложить, что кушание поставлено. Они пошли обедать. Князь прихрамывал, устав от своей прогулки и уже раскаиваясь в своем посещении.

Но в зале встретила их Марья Кириловна, и старый волокита был поражен ее красотой. Троекуров посадил гостя подле ее. Князь был оживлен ее присутствием, был весел и успел несколько раз привлечь ее внимание любопытными своими рассказами. После обеда Кирила Петрович предложил ехать верхом, но князь извинился, указывая на свои бархатные сапоги и шутя над своею подагрой; он предпочел прогулку в линейке, с тем чтоб не разлучаться с милою своей соседкою. Линейку заложили. Старики и красавица сели втроем и поехали. Разговор не прерывался. Марья Кириловна с удовольствием слушала льстивые и веселые приветствия светского человека, как вдруг Верейский, обратясь к Кирилу Петровичу, спросил у него, что значит это погорелое строение и ему ли оно принадлежит?.

. Кирила Петрович нахмурился; воспоминания, возбуждаемые в нем погорелой усадьбою, были ему неприятны. Он отвечал, что земля теперь его и что прежде принадлежала она Дубровскому.

— Дубровскому, — повторил Верейский, — как, этому славному разбойнику?

— Отцу его, — отвечал Троекуров, — да и отец-то был порядочный разбойник.

— Куда же девался наш Ринальдо? жив ли он, схвачен ли он?

— И жив и на воле, и покамест у нас будут исправники заодно с ворами, до тех пор не будет он пойман; кстати, князь, Дубровский побывал ведь у тебя в Арбатове?

— Да, прошлого году он, кажется, что-то сжег или разграбил… Не правда ли, Марья Кириловна, что было бы любопытно познакомиться покороче с этим романтическим героем?

— Чего любопытно! — сказал Троекуров, — она знакома с ним: он целые три недели учил ее музыке, да слава богу не взял ничего за уроки. — Тут Кирила Петрович начал рассказывать повесть о своем французе-учителе. Марья Кириловна сидела как на иголках, Верейский выслушал с глубоким вниманием, нашел все это очень странным и переменил разговор. Возвратясь, он велел подавать свою карету и, несмотря на усильные просьбы Кирила Петровича остаться ночевать, уехал тотчас после чаю. Но прежде просил Кирила Петровича приехать к нему в гости с Марьей Кириловной — и гордый Троекуров обещался, ибо, взяв в уважение княжеское достоинство, две звезды и 3000 душ родового имения, он до некоторой степени почитал князя Верейского себе равным.

Два дня спустя после сего посещения Кирила Петрович отправился с дочерью в гости к князю Верейскому. Подъезжая к Арбатову, он не мог не любоваться чистыми и веселыми избами крестьян и каменным господским домом, выстроенным во вкусе английских замков. Перед домом расстилался густо-зеленый луг, на коем паслись швейцарские коровы, звеня своими колокольчиками. Пространный парк окружал дом со всех сторон. Хозяин встретил гостей у крыльца и подал руку молодой красавице. Они вошли в великолепную залу, где стол был накрыт на три прибора. Князь подвел гостей к окну, и им открылся прелестный вид. Волга протекала перед окнами, по ней шли нагруженные барки под натянутыми парусами и мелькали рыбачьи лодки, столь выразительно прозванные душегубками.

За рекою тянулись холмы и поля, несколько деревень оживляли окрестность. Потом они занялись рассмотрением галереи картин, купленных князем в чужих краях. Князь объяснял Марье Кириловне их различное содержание, историю живописцев, указывал на достоинства и недостатки. Он говорил о картинах не на условленном языке педантического знатока, но с чувством и воображением. Марья Кириловна слушала его с удовольствием. Пошли за стол. Троекуров отдал полную справедливость винам своего Амфитриона и искусству его повара, а Марья Кириловна не чувствовала ни малейшего замешательства или принуждения в беседе с человеком, которого видела она только во второй раз отроду. После обеда хозяин предложил гостям пойти в сад. Они пили кофей в беседке на берегу широкого озера, усеянного островами. Вдруг раздалась духовая музыка, и шестивесельная лодка причалила к самой беседке. Они поехали по озеру, около островов, посещали некоторые из них, на одном находили мраморную статую, на другом уединенную пещеру, на третьем памятник с таинственной надписью, возбуждавшей в Марье Кириловне девическое любопытство, не вполне удовлетворенное учтивыми недомолвками князя; время прошло незаметно, начало смеркаться. Князь под предлогом свежести и росы спешил возвратиться домой; самовар их ожидал. Князь просил Марью Кириловну хозяйничать в доме старого холостяка. Она разливала чай, слушая неистощимые рассказы любезного говоруна; вдруг раздался выстрел и ракетка осветила небо. Князь подал Марье Кириловне шаль и позвал ее и Троекурова на балкон. Перед домом в темноте разноцветные огни вспыхнули, завертелись, поднялись вверх колосьями, пальмами, фонтанами, посыпались дождем, звездами, угасали и снова вспыхивали. Марья Кириловна веселилась как дитя. Князь Верейский радовался ее восхищению, а Троекуров был чрезвычайно им доволен, ибо принимал tous les frais князя, как знаки уважения и желания ему угодить.

Ужин в своем достоинстве ничем не уступал обеду. Гости отправились в комнаты, для них отведенные, и на другой день поутру расстались с любезным хозяином, дав друг другу обещание вскоре снова увидеться.

5 крутых способов натренировать память Как успокоить ум: 5 эффективных способов 7 упражнений для развития скорочтения Английский по песням: методика и полезные ссылки Как быстро заснуть: 20 советов для победы над бессонницей Как легко запомнить сложный пароль, чтобы нигде его не сохранять

фондов Фонда Отдела рукописей Российской национальной библиотеки.

Петр Дубровский

История отдела прослеживается через развитие его бесценных фондов. В свою очередь, они, как в многогранном зеркале, отражают историю России и целый калейдоскоп людей, оставивших свой след в мировой культуре, книголюбов с их замечательными коллекциями и судьбы этих коллекций.

Экскурсия на выставку в отдел

Первые рукописи, предназначенные для Императорской публичной библиотеки, появились в Петербурге еще за десять лет до создания отдела. В это время в Петербург было привезено 11 тысяч рукописей в составе Библиотеки братьев Залуских после Третьего раздела Польши по указу Екатерины II. По условиям Рижского мирного договора почти все книги из собрания Залуских были возвращены Польше в период с 1922 по 1935 год, и большая их часть была утеряна во время Второй мировой войны.

Собственно, рескрипт Александра II от 1805 года об учреждении Рукописного хранилища был связан с приобретением государством выдающегося Дубровского собрания.

Остромирово Евангелие 1056-1057 гг. Литографированное издание

Не имея ни значительных средств, ни высокого служебного положения, Петр Дубровский накопил около 900 рукописей, датируемых V-XVIII веками, работая секретарем и переводчиком в посольстве России в Париже. Его очень ценная и обширная коллекция насчитывает более 700 западноевропейских, 50 славянских, 20 греческих и более 130 восточных книг и 15 тысяч бумаг XII–XVIII вв.

Во время Французской революции его коллекционерская деятельность процветала. Именно тогда Дубровскому удалось приобрести многие ценные рукописи из богатой библиотеки аббатства Сен-Жермен-де-Пре, в том числе древние латинские рукописи, созданные в монашеских скрипториях западноевропейских монастырей в период раннего средневековья. Среди них Собрание сочинений святого Августина , старейший латинский кодекс, хранящийся в Российской национальной библиотеке. Ученые считают, что копия была создана в V веке в Гиппоне, маленьком североафриканском городке, где святой Августин был рукоположен в епископы. Вполне возможно, что в конце этого текста стоит настоящий автограф святого Августина.

Не менее уникальна книга Церковная история английского народа первого английского историка Достопочтенного Беды (умер в 735 г.). Эта вторая по древности сохранившаяся копия была создана около 746 года, через 10 лет после смерти автора.

Коллекция Дубровского включает великолепные иллюстрированные рукописи, поступившие из библиотек королей или других членов королевских семей, знатных дворян Англии, Франции, Италии и Испании. Прекрасным образцом французского книжного искусства XIV века является Петрус Коместорус Схоластическая история в переводе с латыни каноническим Гиартом де Муленом. Эти два тома фолио принадлежали д’Альбре, дому Наварры, в течение двух столетий. Коллекция Дубровского содержит также обширный документальный материал, представляющий большую историческую ценность, в основном бумаги XVI-XVIII вв., хранящиеся в государственных архивах Франции, в том числе в архивах Бастилии.

Первоначально новое российское хранилище древних рукописей выросло за счет пожертвований частных лиц. Через год после покупки коллекции Дубровского Александр I передал в Хранилище знаменитые Остромирово Евангелие , старейшая датированная русская рукописная книга. В 1810 г. помощник хранителя рукописей А. Ермолаев подарил библиотеке список Ипатьевской летописи. В 1811 году граф Алексей Мусин-Пушкин подарил Библиотеке Лаврентьевскую летопись 1377 года, содержащую древнейший список «Повесть временных лет ». Таким образом, уникальная рукопись спаслась от гибели во время московского пожара 1812 года (во время наполеоновской оккупации), который сжег всю крупнейшую в то время библиотеку Мусина-Пушкина вместе с единственным экземпляром Слово о полку Игореве .

После официального открытия Публичной библиотеки «на всеобщее благо» 2 (14) января 1814 г. хранилище получило в дар в течение 11 месяцев 64 рукописи. Александр I привез из Парижа богато иллюстрированную книгу, датированную 1401 годом, с французским переводом латинского писателя Валерия Максима, автора сборника исторических анекдотов. Среди подарков заслуживают внимания два тома великой XVI века Иллюстрированная летопись Ивана Грозного : Сборник хронографов (подарен греческим дворянином З. Зосимой) и Шумиловский том (подарен томским купцом Мефодием Шумиловым).

Советское и постсоветское обозрение Том 46 Выпуск 2 (2019)

Эта статья вносит свой вклад в растущий объем исследований возрастающей роли судебных систем в регулировании политики и религии («юдициализация политики и религии») во всем мире. глобус. Изучая, как академический опыт используется в антиэкстремистских судебных процессах с участием религиозных меньшинств в России, эта статья раскрывает важные процессы, связанные с этим судебным регулированием, в частности, когда юридическим и академическим институтам не хватает автономии и согласованности в работе. Основное внимание уделяется отбору экспертов и подтверждению их мнения в российских академических кругах и судебных органах, а также выявлению моделей подхода экспертов к доказательствам и тому, как они подтверждают свои выводы в глазах судебных органов. Научный опыт придает легитимность судебным решениям, в которых антиэкстремистское законодательство используется как средство контроля над непопулярными религиями меньшинств и регулирования религиозного разнообразия в России. Как одно из немногих систематических исследований этой темы и первое, ориентированное на Россию, эта статья раскрывает важные процессы, порождающие религиозную дискриминацию, и роль, которую антиэкстремистское законодательство играет в этих процессах.

Заголовок:

Академическая экспертиза и антиэкстремистские судебные процессы в России: фокус на религии меньшинств

Тип статьи:

научная статья

DOI:

https://doi. org/10.1163/18763324-04602006

Язык:

Английский

Страницы:

211–236

Ключевые слова:

Россия; антиэкстремистское законодательство; судебное регулирование религии; академический опыт

В:

Советское и постсоветское обозрение

В:

Том 46: Выпуск 2

Издатель:

Брилл | Шёнинг

E-ISSN:

1876-3324

Распечатать ISSN:

1075-1262

Предметы:

Общий, славяноведение и евразийство, Современная история, История

	Все время	Прошлый год	Последние 30 дней
Абстрактные представления	625	217	10
Полнотекстовые просмотры	61	3	0
Просмотры PDF и загрузки	78	7	0

Эта статья вносит свой вклад в растущий объем исследований возрастающей роли судебных систем в регулировании политики и религии («юдициализация политики и религии») во всем мире. Изучая, как академический опыт используется в антиэкстремистских судебных процессах с участием религиозных меньшинств в России, эта статья раскрывает важные процессы, связанные с этим судебным регулированием, в частности, когда юридическим и академическим институтам не хватает автономии и согласованности в работе. Основное внимание уделяется отбору экспертов и подтверждению их мнения в российских академических кругах и судебных органах, а также выявлению моделей подхода экспертов к доказательствам и тому, как они подтверждают свои выводы в глазах судебных органов. Научный опыт придает легитимность судебным решениям, в которых антиэкстремистское законодательство используется как средство контроля над непопулярными религиями меньшинств и регулирования религиозного разнообразия в России. Как одно из немногих систематических исследований этой темы и первое, ориентированное на Россию, эта статья раскрывает важные процессы, порождающие религиозную дискриминацию, и роль, которую антиэкстремистское законодательство играет в этих процессах.

Заголовок:

Академическая экспертиза и антиэкстремистские судебные процессы в России: фокус на религии меньшинств

Тип статьи:

научная статья

DOI:

https://doi.