Декарт что такое: Слово ДЕКАРТ — Что такое ДЕКАРТ?

Содержание

Слово ДЕКАРТ — Что такое ДЕКАРТ?

Слово состоит из 6 букв: первая д, вторая е, третья к, четвёртая а, пятая р, последняя т,

Слово декарт английскими буквами(транслитом) — dekart

Значения слова декарт. Что такое декарт?

Дека́рт

ДЕКА́РТ (Descartes), Рене, латинизиров. имя – К a р т е з и й (Renatus Cartesius) (31 марта 1596 – 11 февр. 1650), – франц. ученый и философ. Осн. черта филос. мировоззрения Д. – дуализм души и тела…

Философская энциклопедия

Декартов

Декартов — относящийся к идеям и открытиям Р.Декарта (1596-1650). Например, декартов дуализм, согласно которому тело есть механическое устройство, поскольку оно является протяжённым, делимым и его можно изучать методами физики, математики…

Жмуров В.А. Большой толковый словарь терминов по психиатрии

Декартов — относящийся к идеям и открытиям Р.Декарта (1596-1650). Например, декартов дуализм, согласно которому тело есть механическое устройство, поскольку оно является протяжённым, делимым и его можно изучать методами физики, математики…

vocabulary.ru

ДЕКАРТОВ Относящийся к теориям и открытиям великого французского математика и философа Рене Декарта (1596-1650). Представленные в его теории положения – яркая форма дуализма…

Оксфордский словарь по психологии. — 2002

Декарт Peнe

Декарт Peнe (1596 — 1650) — французский философ и естествоиспытатель. Исходил из того, что наиболее достоверным для исследователя является его собственное мышление…

Психологический словарь. — 2000

Декарт (DESCARTES) PEнE (31.03.1596, Лаэ, Турень — 11.02.1650, Стокгольм) — французский философ и естествоиспытатель. Биография. Родился в дворянской семье. Образование получил в привилегированной иезуитской школе Ла Флеш в Анжу.

Психологический словарь. — 2000

Декарт, Рене

ДЕКАРТ (лат. Renatus Cartesius) Рене (род. 31 марта 1596, Лаэ, Турень – ум. 11 февр. 1650, Стокгольм) -, франц. философ, математик и естествоиспытатель.

Философская энциклопедия

ДЕКАРТ (Descartes) Рене (латинизированное — Картезий) (1596 — 1650), французский философ, математик, физик и физиолог. С 1629 в Нидерландах. Заложил основы аналитической геометрии, дал понятия переменной величины и функции…

Современная энциклопедия. — 2000

ДЕКАРТ [франц. Descartes; латиниз. Картезий; Cartesius] Рене (31.03.1596, Лаэ (совр. Декарт, деп. Эндр и Луара, Франция) — 11.02.1650, Стокгольм), франц. философ, физик и математик…

Православная энциклопедия

Декартов лист

История «Цветок Жасмина» Впервые уравнение кривой исследовал Р. Декарт в 1638 году, однако он построил только петлю в первом координатном угле, где и принимают положительные значения.

ru.wikipedia.org

Декарт (Эндр и Луара)

Дека́рт — город и коммуна во Франции, департамент Эндр и Луара. Город Декарт находится в центральной Франции, это административный центр кантона Декарт округа Лош департамента Эндр и Луара региона Центр. Площадь города составляет 38,08 км².

ru.wikipedia.org

Декарт: дух (чувство и мысль, рассудок, разум, интеллект). Идеи

Декарт: дух (чувство и мысль, рассудок, разум, интеллект). Идеи К числу исходных принципов философии Декарта относится тот, который Декарт сформулировал в письме патеру Жибье (от 19 января 1642 г.). «Я уверен: никакого знания о том…

История философии: Запад-Россия-Восток. Кн. 2

Овал Декарта

Если, то овал Декарта представляет собой эллипс, в случае — гиперболу. Эту кривую первым изучил и описал Рене Декарт в 1637 году.

ru.wikipedia.org

ДЕКАРТОВ ОВАЛ — плоская кривая, расстояния r 1 и r 2 каждой точки Рк-рой до двух фиксированных точек F 1 и F 2 (фокусов) связаны неоднородным линейным уравнением. r 1+тr 2 = а.

Математическая энциклопедия. — 1977-1985

Декартов овал, плоская кривая; см. Линия.

БСЭ. — 1969—1978

Учение Декарта: процедуры, пути и результаты сомнения

Учение Декарта: процедуры, пути и результаты сомнения Истоки и задачи методического сомнения, обоснованного Декартом, вкратце таковы. Подлежат проверке сомнением все знания, в том числе и те…

История философии: Запад-Россия-Восток. Кн. 2

Жизненный путь и сочинения Р. Декарта

Жизненный путь и сочинения Р. Декарта Рене Декарт родился в имении своих аристократических предков в южной Турени 31 марта 1596 г. С 1604 по август 1612 г. Декарт был воспитанником основанной Генрихом IV привилегированной коллегии Ла Флеш…

История философии: Запад-Россия-Восток. Кн. 2

  1. декарбонизация
  2. декартелизация
  3. декартов
  4. декарт
  5. декатировавший
  6. декатировать
  7. декатировка

ДЕКАРТ • Большая российская энциклопедия

ДЕКА́РТ (Descartes) Ре­не (ла­ти­ни­зир. имя Кар­те­зий; Renatus Cartesius) (31.3.1596, Ла-Э, Ту­рень – 11.2.1650, Сток­гольм), франц. фи­ло­соф, фи­зик и ма­те­ма­тик, ос­но­ва­тель кар­те­зи­ан­ст­ва. В 1606–14 учил­ся в ие­зу­ит­ской шко­ле Ла-Флеш. В 1618–21 слу­жил в ар­мии, в на­ча­ле Три­дца­ти­лет­ней вой­ны при­ни­мал уча­стие в во­ен. дей­ст­ви­ях. За­тем пу­те­ше­ст­во­вал по Ев­ро­пе, в 1629 пе­ре­се­лил­ся в Ни­дер­лан­ды, где про­жил 20 лет, по­гру­жён­ный в уе­ди­нён­ные на­уч. за­ня­тия. В 1649 по при­гла­ше­нию ко­ро­ле­вы Кри­сти­ны пе­ре­ехал в Сток­гольм. Здесь соз­дал осн. со­чи­не­ния – «Рас­су­ж­де­ние о ме­то­де» («Discours de la méthode, pour bien conduire sa raison et chercher la vérité dans les sciences», вы­шло в свет в 1637, рус. пер. 1885, 1950, 1953), «Ме­та­фи­зи­че­ские раз­мыш­ле­ния» («Me­di­ta­tiones de prima philo­sop­hia», 1641, рус. пер. 1901, 1994), «На­ча­ла фи­ло­со­фии» («Principia philo­sophiae», 1644, рус. пер. 1914, 1989).

Д. – один из ро­до­на­чаль­ни­ков но­во­ев­ро­пей­ской фи­ло­со­фии и экс­пе­ри­мен­таль­но-ма­те­ма­тич. ес­те­ст­во­зна­ния, вы­сту­пив­ший с тре­бо­ва­ни­ем пе­ре­смот­ра всей пред­ше­ст­вую­щей тра­ди­ции. При этом в от­ли­чие от Ф. Бэ­ко­на, апел­ли­ро­вав­ше­го к опы­ту и на­блю­де­нию, он об­ра­щал­ся к ра­зу­му и са­мо­соз­на­нию, счи­тая не­об­хо­ди­мым по­ло­жить в ос­но­ву фи­лос. мыш­ле­ния прин­цип оче­вид­но­сти, или не­по­средств. дос­то­вер­но­сти, что пред­по­ла­га­ло от­каз от всех су­ж­де­ний, при­ня­тых ко­гда-ли­бо на ве­ру. Д. был убе­ж­дён, что на ис­ти­ну «на­толк­нёт­ся ско­рее от­дель­ный че­ло­век, чем це­лый на­род» (Избр. про­из­ве­де­ния. М., 1950. С. 271), – клас­сич. фор­му­ли­ров­ка прин­ци­па субъ­ек­тив­ной дос­то­вер­но­сти, оз­на­чав­ше­го ус­та­нов­ку не на ус­вое­ние чу­жих мне­ний, а на соз­да­ние соб­ст­вен­ных; со­мне­ние долж­но рас­чис­тить поч­ву для по­строе­ния ра­цио­наль­ной куль­ту­ры, ко­то­рой долж­на ус­ту­пить ме­сто куль­ту­ра тра­диц. ти­па. Од­на­ко при всей кри­ти­ке тра­диц. фи­ло­со­фии мыш­ле­ние Д. глу­бо­ко уко­ре­не­но в тра­ди­ции: от­бра­сы­вая од­ни эле­мен­ты ср.-век. мыш­ле­ния, он опи­рал­ся при этом на дру­гие (в уче­нии о суб­стан­ции, трак­тов­ке са­мо­соз­на­ния, по­ни­ма­нии при­ро­ды и ду­ши). Вслед за Ав­гу­сти­ном, ука­зав­шим в по­ле­ми­ке со скеп­ти­циз­мом на не­воз­мож­ность усом­нить­ся в су­ще­ст­во­ва­нии са­мо­го со­мне­ваю­ще­го­ся, Д. счи­тал аб­со­лют­но не­со­мнен­ным су­ж­де­ние «мыс­лю, сле­до­ва­тель­но, су­ще­ст­вую» (co­gito ergo sum). Этот ар­гу­мент пред­по­ла­га­ет вос­хо­дя­щее к пла­то­низ­му убе­ж­де­ние в он­то­ло­гич. пре­вос­ход­ст­ве умо­по­сти­гае­мо­го над чув­ст­вен­ным и ро­ж­дён­ное хри­сти­ан­ст­вом соз­на­ние цен­но­сти субъ­ек­тив­но-лич­но­го: не про­сто прин­цип мыш­ле­ния как та­ко­вой, а имен­но субъ­ек­тив­но пе­ре­жи­тый про­цесс мыш­ле­ния, от ко­то­ро­го не­воз­мож­но от­де­лить мыс­ля­ще­го, был по­ло­жен Д. в ос­но­ва­ние фи­ло­со­фии. Ха­рак­тер­но при этом, что ис­тин­ность ис­ход­но­го прин­ци­па как зна­ния яс­но­го и от­чёт­ли­во­го га­ран­ти­ро­ва­на у Д. су­ще­ст­во­ва­ни­ем Бо­га, вло­жив­ше­го в че­ло­ве­ка ес­теств. свет ра­зу­ма. Са­мо­соз­на­ние у Д. не замк­ну­то на се­бя, а ра­зомк­ну­то, от­кры­то Бо­гу, вы­сту­паю­ще­му как ис­точ­ник объ­ек­тив­ной зна­чи­мо­сти че­ло­ве­че­ско­го мыш­ле­ния: все «смут­ные идеи» суть про­дук­ты толь­ко че­ло­ве­че­ской субъ­ек­тив­но­сти, а по­то­му лож­ны; на­про­тив, все яс­ные идеи идут от Бо­га, а по­то­му ис­тин­ны.

Cogito – пер­вое дос­то­вер­ное су­ж­де­ние но­вой нау­ки и в то же вре­мя пер­вый, не­по­сред­ст­вен­но дан­ный соз­на­нию её объ­ект – мыс­ля­щая суб­стан­ция; она от­кры­та нам не­по­сред­ст­вен­но, то­гда как су­ще­ст­во­ва­ние дру­гой суб­стан­ции – ма­те­ри­аль­ной – да­но опо­сре­до­ван­но. Д. оп­ре­де­ля­ет суб­стан­цию как вещь, ко­то­рая для сво­его су­ще­ст­во­ва­ния не ну­ж­да­ет­ся ни в чём, кро­ме са­мой се­бя, – оп­ре­де­ле­ние, ко­то­рое за­тем вос­про­из­ве­ли Б. Спи­но­за и пред­ста­ви­те­ли ок­ка­зио­на­лиз­ма. В стро­гом смыс­ле сло­ва суб­стан­ци­ей мож­но на­звать толь­ко Бо­га: сре­ди со­тво­рён­ных ве­щей Д. ус­лов­но на­зы­ва­ет суб­стан­ция­ми толь­ко те, ко­то­рые для сво­его су­ще­ст­во­ва­ния ну­ж­да­ют­ся «лишь в обыч­ном со­дей­ст­вии Бо­га» (Там же. С. 448), в от­ли­чие от тех, ко­то­рые ну­ж­да­ют­ся в со­дей­ст­вии др. тво­ре­ний и но­сят на­зва­ние ат­ри­бу­тов и ка­честв.

Мыс­ля­щая суб­стан­ция в ка­че­ст­ве ат­ри­бу­та не­про­тя­жён­на и по­то­му не­де­ли­ма; те­лес­ная суб­стан­ция име­ет про­тяже­ние в дли­ну, ши­ри­ну и глу­би­ну, а по­то­му де­ли­ма на час­ти, име­ет фи­гу­ру, дви­же­ние и оп­ре­де­лён­ное рас­по­ло­же­ние час­тей. Толь­ко эти ка­че­ст­ва дей­ст­ви­тель­но при­су­щи те­лес­ной суб­стан­ции, а все ос­таль­ные – цвет, вкус, за­пах, те­п­ло, твёр­дость и т. д. – Д. вслед за Г. Га­ли­ле­ем на­зы­ва­ет вто­рич­ны­ми и по­ка­зы­ва­ет, что они обя­за­ны сво­им су­ще­ст­во­ва­ни­ем воз­дей­ст­вию пер­вич­ных ка­честв на те­ло и со­став­ля­ют со­дер­жа­ние т. н. смут­ных идей. Идеи, при­су­щие мыс­ля­щей суб­стан­ции из­на­чаль­но (а не при­об­ре­тён­ные в опы­те), – «вро­ж­дён­ные» идеи, вло­же­ны в нас Твор­цом. К ним от­но­сят­ся идея Бо­га как все­со­вер­шен­но­го су­ще­ст­ва, за­тем идеи чи­сел и фи­гур, а так­же не­ко­то­рые об­щие по­ня­тия, или ак­сио­мы («Из ни­че­го ни­че­го не про­ис­хо­дит» и т. п.). Эти веч­ные ис­ти­ны суть во­пло­ще­ние ес­теств. све­та ра­зу­ма.

Не­де­ли­мая суб­стан­ция – ум – пред­мет изу­че­ния ме­та­фи­зи­ки, де­ли­мая суб­стан­ция – ма­те­рия – пред­мет изу­че­ния фи­зи­ки. Ото­жде­ст­в­ляя ма­те­рию с про­стран­ст­вом, Д. вы­сту­пил про­тив ари­сто­те­ли­ан­ско­го раз­ли­че­ния «те­ла» и «мес­та», свя­зан­но­го с не­об­хо­ди­мо­стью вве­сти сис­те­му аб­со­лют­ных «мест» – вер­ха и ни­за, цен­тра и пе­ри­фе­рии кос­мо­са для объ­яс­не­ния дви­же­ния. Уст­ра­няя сис­те­му аб­со­лют­ных мест, Д. оп­ре­де­ля­ет ме­сто толь­ко че­рез по­ло­же­ние те­ла от­но­си­тель­но др. тел. Ото­жде­ст­в­ле­ние ма­те­рии с про­стран­ст­вом сни­ма­ет за­труд­не­ния Га­ли­лея, ко­то­рый не мог обос­но­вать гл. по­ня­тие ме­ха­ни­ки – т. н. иде­аль­но­го, или ма­те­ма­тич., те­ла: у Д., в сущ­но­сти, вся­кое те­ло ста­ло ма­те­ма­ти­че­ским, а ма­те­ма­ти­ка (гео­мет­рия) – нау­кой о те­лес­ном ми­ре, ка­кой она не бы­ла ни в ан­тич­но­сти, ни в сред­ние ве­ка. Ма­те­рия, она же про­стран­ст­во, со­став­ля­ет ос­но­ву един­ст­ва фи­зич. ми­ра; она де­ли­ма у Д. до бес­ко­неч­но­сти, не­де­ли­мых (ато­мов) и пус­то­ты он не при­зна­вал, а кос­мич. дви­же­ние объ­яс­нял с по­мо­щью вих­рей. Те­ку­чая ма­те­рия, не­пре­рыв­но за­пол­няю­щая мир, вих­ре­об­раз­но дви­жет­ся во­круг Солн­ца. Дви­же­ние у Д., как и ме­сто, от­но­си­тель­но: по­сколь­ку в ми­ре нет аб­со­лют­ных то­чек от­счё­та, то мы ус­лов­но при­ни­ма­ем оп­ре­де­лён­ные те­ла или сис­те­му тел за не­под­виж­ные и по от­но­ше­нию к ним дру­гие счи­та­ем дви­жу­щи­ми­ся. В ка­че­ст­ве гл. за­ко­на дви­же­ния Д. впер­вые чёт­ко сфор­му­ли­ро­вал за­кон инер­ции: «Те­ло, раз на­чав дви­гать­ся, про­дол­жа­ет это дви­же­ние и ни­ко­гда са­мо со­бою не ос­та­нав­ли­ва­ет­ся» (Там же. С. 486). В ос­но­ве за­ко­на инер­ции ле­жит, по Д., по­сто­ян­ст­во един­ст­вен­ной под­лин­ной – Бо­же­ст­вен­ной – суб­стан­ции.

Дуа­ли­стич. про­ти­во­пос­тав­ле­ние мыс­ля­щей и про­тя­жён­ной суб­стан­ции по­зво­ли­ло Д. ото­жде­ст­вить при­ро­ду с про­стран­ст­вен­ной про­тя­жён­но­стью, так что ста­ло воз­мож­ным мыс­лить изу­че­ние при­ро­ды как её кон­ст­руи­ро­ва­ние – по об­раз­цу кон­ст­руи­ро­ва­ния гео­мет­рич. объ­ек­тов. Т. о., нау­ка, по Д., кон­ст­руи­ру­ет не­кий ги­по­те­ти­че­ский мир. Как и в но­ми­на­лиз­ме 13–14 вв., этот про­ба­би­лизм Д. свя­зан с иде­ей бо­же­ст­вен­но­го все­мо­гу­ще­ст­ва: Бог мог вос­поль­зо­вать­ся бес­ко­неч­ным мно­же­ст­вом средств для осу­ще­ст­в­ле­ния сво­его за­мыс­ла, а по­то­му и тот ва­ри­ант кон­ст­рук­ции ми­ра, ко­то­рый пред­ла­га­ет нау­ка, рав­но­си­лен вся­ко­му дру­го­му, ес­ли он спо­со­бен объ­яс­нить яв­ле­ния, дан­ные в опы­те.

По­ни­ма­ние ми­ра как ги­гант­ской сис­те­мы тон­ко скон­ст­руи­ро­ван­ных ма­шин сни­ма­ет у Д. прин­ци­пи­аль­ное раз­ли­чие ме­ж­ду ес­те­ст­вен­ным и ис­кус­ст­вен­ным (соз­дан­ным че­ло­ве­ком), ха­рак­тер­ное для ан­тич­ной и ср.-­век. нау­ки. Рас­те­ние – та­кой же ме­ха­низм, как и ча­сы, дей­ст­вия при­род­ных про­цес­сов вы­зы­ва­ют­ся «труб­ка­ми и пру­жи­на­ми», по­доб­но дей­ст­ви­ям ме­ха­низ­ма, с той лишь раз­ни­цей, что тон­кость и ис­кус­ность этих пру­жин на­столь­ко же пре­вос­хо­дят соз­дан­ное че­ло­ве­ком, на­сколь­ко ис­кус­ст­во бес­ко­неч­но­го Твор­ца со­вер­шен­нее ис­кус­ст­ва твор­ца ко­неч­но­го. По­зна­ние ми­ра есть кон­ст­руи­ро­ва­ние оп­ре­де­лён­но­го ва­ри­ан­та ма­ши­ны ми­ра из про­стей­ших на­чал, ко­то­рые мы на­хо­дим в че­ло­ве­че­ском ра­зу­ме. Ин­ст­ру­мен­том это­го кон­ст­руи­ро­ва­ния яв­ля­ет­ся ме­тод, ко­то­рый дол­жен пре­вра­тить на­уч. по­зна­ние из спо­ра­ди­че­ско­го и слу­чай­но­го на­хо­ж­де­ния ис­тин в их сис­те­ма­ти­че­ское и пла­но­мер­ное про­из­вод­ст­во и сде­лать лю­дей «гос­по­да­ми при­ро­ды» (Там же. С. 305). Осн. пра­ви­ла ме­то­да: 1) на­чи­нать с про­сто­го и оче­вид­но­го; 2) пу­тём де­дук­ции по­лу­чать бо­лее слож­ные вы­ска­зы­ва­ния; 3) дей­ст­во­вать при этом так, что­бы не упус­тить ни од­но­го зве­на, т. е. со­хра­нять не­пре­рыв­ность це­пи умо­зак­лю­че­ний; 4) кри­те­ри­ем ис­ти­ны сле­ду­ет счи­тать ин­туи­цию, с по­мо­щью ко­то­рой ус­мат­ри­ва­ют­ся пер­вые на­ча­ла, и пра­виль­ную де­дук­цию, по­зво­ляю­щую по­лу­чать след­ст­вия из них.

Де­дук­ции Д. от­во­дил ис­клю­чит. роль в про­цес­се по­зна­ния. Идеа­лом вос­пи­та­ния и обу­че­ния счи­тал раз­ви­тие яс­но­го мыш­ле­ния, ос­но­ван­но­го на до­ка­за­тель­ст­ве. Д. про­воз­гла­сил док­три­ну о при­род­ном ра­вен­ст­ве умов, хо­тя до­пус­кал вро­ж­дён­ные раз­ли­чия в ка­че­ст­вах ин­тел­лек­та (напр., в ско­ро­сти про­те­ка­ния мыс­ли­тель­ных про­цес­сов). Счи­тал, что при­род­ных за­дат­ков для раз­ви­тия ума не­дос­та­точ­но, об­ра­зо­ва­ние долж­но до­пол­нять их и ру­ко­во­дить ими. Со­глас­но Д., об­ра­зо­ва­ние, дос­туп­ное ка­ж­до­му, не при­ви­ле­гия, а ес­те­ст­вен­ное пра­во. Эти идеи Д. лег­ли в ос­но­ву ря­да ди­дак­тиче­ских прин­ци­пов, оп­ре­де­лив­ших ре­ор­га­ни­за­цию тра­диционной сис­те­мы об­ра­зо­ва­ния, и в наи­бо­лее пол­ной ме­ре бы­ли ис­поль­зова­ны в дея­тель­но­сти ян­се­ни­ст­ских школ, в ча­ст­но­сти шко­лы Пор-Ро­яль под Па­ри­жем.

Ос­но­вой и об­раз­цом ме­то­да Д. яв­ля­ет­ся ма­те­ма­ти­ка, важ­ней­ши­ми эле­мен­та­ми – из­ме­ре­ние и по­ря­док. Рас­смат­ри­вая в ка­че­ст­ве все­об­щей нау­ки (ma­the­sis universalis) ал­геб­ру, Д. ввёл мно­гие совр. ал­геб­ра­ич. обо­зна­че­ния, по­ло­жил на­ча­ло ис­сле­до­ва­нию свойств ал­геб­ра­ич. урав­не­ний. Ал­геб­ра ста­но­вит­ся для Д. об­раз­цом ма­те­ма­тич. нау­ки имен­но по­то­му, что он рас­смат­ри­ва­ет ма­те­ма­ти­ку как нау­ку об ис­чис­ле­нии, аб­ст­ра­ги­ру­ясь от спе­ци­фи­ки той пред­мет­ной об­лас­ти, к ко­то­рой при­ме­ня­ет­ся ис­чис­ле­ние. У Д. чис­ло не от­ли­ча­ет­ся от ве­ли­чи­ны, как это бы­ло в ан­тич­ной и ср.-век. ма­те­ма­ти­ке, ибо чис­ла у не­го функ­цио­ни­ру­ют толь­ко как ра­вен­ст­ва ве­ли­чин и по­лу­ча­ют своё зна­че­ние в хо­де рас­чё­та. Ес­ли рань­ше чис­ло по­ни­ма­лось как по­ло­жи­тель­ное ра­цио­наль­ное, то Д. фак­ти­че­ски рас­ши­рил по­ня­тие чис­ла, рас­про­стра­нив его на всю об­ласть дей­ст­ви­тель­ных чи­сел; это бы­ло не­об­хо­ди­мо для ана­ли­тич. изу­че­ния не­пре­рыв­ных про­стран­ст­вен­ных фи­гур и их дви­же­ния. Тем са­мым он от­ме­нил вос­хо­див­шее к ан­тич­но­сти пред­став­ле­ние о раз­но­род­но­сти дис­крет­но­го чис­ла и не­пре­рыв­ной про­тя­жён­ной ве­ли­чи­ны, т. е. объ­ек­тов ариф­ме­ти­ки и гео­мет­рии.

В «Гео­мет­рии» («Géometrie», 1637, рус. пер. 1938) Д. ши­ро­ко поль­зо­вал­ся по­ня­ти­ем пе­ре­мен­ной ве­ли­чи­ны, ко­то­рая вы­сту­па­ет в двой­ной фор­ме: как от­ре­зок пе­ре­мен­ной дли­ны и по­сто­ян­но­го на­прав­ле­ния и как не­пре­рыв­ная чи­сло­вая пе­ре­мен­ная, про­бе­гаю­щая со­во­куп­ность чи­сел, со­став­ляю­щих этот от­ре­зок. Двоя­кий об­раз пе­ре­мен­ной обу­сло­вил взаи­мо­про­ник­но­ве­ние гео­мет­рии и ал­геб­ры. У Д. дей­ст­ви­тель­ное чис­ло трак­то­ва­лось как от­но­ше­ние дан­но­го от­рез­ка к еди­нич­но­му (тем са­мым по­ня­тие чис­ла рас­про­стра­ня­лось на всю об­ласть по­ло­жи­тель­ных дей­ст­ви­тель­ных чи­сел), хо­тя сфор­му­ли­ро­вал та­кое оп­ре­де­ле­ние лишь И. Нью­тон; от­ри­ца­тель­ные чис­ла по­лу­чи­ли у Д. ре­аль­ное ис­тол­ко­ва­ние, свя­зан­ное с на­прав­ле­ни­ем от­рез­ка. Д. ввёл об­ще­при­ня­тые ны­не зна­ки для пе­ре­мен­ных ве­ли­чин (напр., $x$, $y$, $z$), по­сто­ян­ных ве­ли­чин (напр., $a$, $b$, $c$), а так­же обо­зна­че­ние сте­пе­ни. За­пись фор­мул у Д. поч­ти не от­ли­ча­ет­ся от со­вре­мен­ной. В ана­ли­тич. гео­мет­рии осн. дос­ти­же­ни­ем Д. яви­лось соз­да­ние де­кар­то­вой сис­те­мы ко­ор­ди­нат.

По­ня­тие це­ли бы­ло пол­но­стью из­гна­но Д. из ми­ра при­ро­ды, бла­го­да­ря че­му он и соз­дал ме­ха­ни­че­скую, ма­те­риа­ли­стич. кар­ти­ну при­род­но­го ми­ра; важ­ную роль в этом сыг­ра­ло уст­ра­не­ние по­ня­тия ду­ши как по­сред­ни­цы ме­ж­ду не­де­ли­мым умом (ду­хом) и де­ли­мым те­лом, как она рас­смат­ри­ва­лась в ан­тич­ной и ср.-век. фи­ло­со­фии (ду­ше при­пи­сы­ва­лись во­об­ра­же­ние и чув­ст­во, ко­то­ры­ми на­де­ля­ли и жи­вот­ных). Д. ото­жде­ст­вил ду­шу и ум, на­зы­вая во­об­ра­же­ние и память мо­ду­са­ми ума; ра­зум­ная ду­ша то­ж­де­ст­вен­на спо­соб­но­сти мыш­ле­ния, жи­вот­ные же суть толь­ко ав­то­ма­ты; ав­то­ма­том яв­ля­ет­ся и че­ло­ве­че­ское те­ло – «ма­ши­на, ко­то­рая, бу­ду­чи соз­да­на ру­ка­ми Бо­га, не­срав­нен­но луч­ше уст­рое­на и име­ет в се­бе дви­же­ния бо­лее изу­ми­тель­ные, чем лю­бая из ма­шин, изо­бре­тён­ных людь­ми» (Там же. С. 300). Че­ло­век, об­ла­даю­щий ра­зум­ной бес­смерт­ной ду­шой, вы­но­сит­ся Д. за пре­де­лы при­род­но­го ми­ра и ста­вит­ся над ним в ка­че­ст­ве ма­ло­го твор­ца. Имен­но уст­ра­не­ние по­ня­тия ду­ши в её преж­нем смыс­ле по­зво­ли­ло Д. про­ти­во­по­ставить друг дру­гу две суб­стан­ции – при­ро­ду и дух – и пре­вра­тить при­ро­ду в мёрт­вый объ­ект для по­зна­ния-кон­ст­руи­ро­ва­ния и ис­поль­зо­ва­ния че­ло­ве­ком. В ре­зуль­та­те воз­ник­ла очень труд­ная для фи­ло­со­фии Д. про­бле­ма свя­зи ду­ши и те­ла, став­шая од­ной из цен­траль­ных в ме­та­фи­зи­ке 17–18 вв. (см. Пси­хо­фи­зи­че­ская про­бле­ма). Д. пы­тал­ся раз­ре­шить её ме­ха­ни­сти­че­ски: че­рез т. н. шиш­ко­вид­ную же­ле­зу (как бы про­стран­ст­вен­ное вме­сти­ли­ще че­ло­ве­че­ской ду­ши) ме­ха­ни­че­ские воз­дей­ст­вия, пе­ре­да­вае­мые че­ло­ве­че­ски­ми ор­га­на­ми чувств, дос­ти­га­ют соз­на­ния.

Сво­дя вся­кое дви­же­ние к про­стран­ст­вен­но­му пе­ре­ме­ще­нию, Д. объ­яс­нял по­след­нее с по­мо­щью ме­ха­нич. толч­ка, по­сколь­ку по­ня­тие си­лы (внут­рен­не свя­зан­ное с по­ня­ти­ем це­ли) так­же бы­ло уст­ра­не­но. На прин­ци­пе толч­ка ос­но­ва­но и по­ня­тие ми­ро­вых вих­рей. Ме­ха­нич. за­ко­на­ми объ­яс­нял Д. все от­прав­ле­ния жи­во­го те­ла, вклю­чая че­ло­ве­че­ское. Ис­точ­ник си­лы был вы­не­сен за пре­де­лы при­ро­ды и при­пи­сан транс­цен­дент­но­му Бо­гу-Твор­цу. В эти­ке Д. вы­сту­пал по­сле­до­вательным ра­цио­на­ли­стом. Он рас­смат­ри­вал аф­фек­ты и стра­сти как след­ст­вие влия­ния на ра­зум­ную ду­шу те­лес­ных дви­же­ний, ко­то­рые, по­ка они не про­яс­не­ны све­том ра­зу­ма, по­ро­ж­да­ют в нас за­блу­ж­де­ния ума, ре­зуль­та­том че­го яв­ля­ют­ся злые по­ступ­ки. Ис­точ­ни­ком за­блу­ж­де­ния, ко­то­рое у Д. в сущ­но­сти есть не что иное, как грех, слу­жит не ра­зум, а сво­бод­ная во­ля, ибо она по­бу­ж­да­ет че­ло­ве­ка вы­ска­зы­вать су­ж­де­ния и дей­ст­во­вать там, где ра­зум ещё не рас­по­ла­га­ет яс­ным и от­чёт­ли­вым зна­ни­ем.

Т. о., уче­ния Д. о бы­тии (он­то­ло­гия) и о по­зна­нии (гно­сео­ло­гия) яв­ля­ют­ся идеа­ли­сти­че­ски­ми, то­гда как кос­мо­ло­гия, фи­зи­ка и фи­зио­ло­гия – ма­те­риа­ли­стич­ны; этот дуа­лизм Д. име­ет сво­им ис­точ­ни­ком дуа­лизм ду­ши и те­ла.

Влия­ние Д. на раз­ви­тие фи­ло­со­фии и нау­ки 17–18 вв. бы­ло глу­бо­ким и мно­го­сто­рон­ним. Уче­ние Д. ста­ло ос­но­вой кар­те­зи­ан­ст­ва – на­прав­ле­ния в фи­ло­со­фии и ес­те­ст­во­зна­нии, в рам­ках ко­то­ро­го ра­бо­та­ли не толь­ко фи­зи­ки и ма­те­ма­ти­ки, но и фи­зио­ло­ги, ме­ди­ки и фар­ма­ко­ло­ги. В рус­ле идей Д. фор­ми­ро­ва­лось уче­ние Б. Спи­но­зы. Дуа­лизм Д. по­слу­жил ис­ход­ным пунк­том кон­цеп­ции ок­ка­зио­на­лиз­ма А. Гей­лин­кса и Н. Маль­бран­ша. Под воз­дей­ст­ви­ем ме­то­да Д. фран­цузскими ян­се­ни­ста­ми бы­ла раз­ра­бо­та­на т. н. Пор-Роя­ля ло­ги­ка. «Гео­мет­рия» Д. ока­за­ла ог­ром­ное влия­ние на раз­ви­тие ма­те­ма­ти­ки. Ра­цио­на­лизм Д. явил­ся од­ним из ис­точ­ни­ков фи­ло­со­фии Про­све­ще­ния.

ДЕКАРТ — это… Что такое ДЕКАРТ?

  • ДЕКАРТ — (Descartes) Рене (латинизир. имя Картезий; Renatus Cartesius) (1596 1650) фр. философ и ученый, один из основателей философии и науки Нового времени. Основные философско методологические соч.: «Рассуждение о методе» (1637), «Размышления о первой… …   Философская энциклопедия

  • Декарт — Декарт, Рене Рене Декарт Дата рождения: 31 марта 1596(1596 03 31) …   Википедия

  • ДЕКАРТ — (Descartes) Рене (латинизиров. имя Картезий; Renatus Cartesius) (1596 1650) французский философ, математик, физик, физиолог. Автор многих открытий в математике и естествознании. После окончания одного из лучших учебных заведений тогдашней Франции …   История Философии: Энциклопедия

  • ДЕКАРТ — (Descartes) Рене (латинизированное Картезий) (1596 1650), французский философ, математик, физик и физиолог. С 1629 в Нидерландах. Заложил основы аналитической геометрии, дал понятия переменной величины и функции, ввел многие алгебраические… …   Современная энциклопедия

  • Декарт — (Descartes) Декарт (Descartes) Рене (латинизированное имя Картезий) (Renatus Cartesius) (1596 1650) Французский математик, физик, физиолог, философ. С 1629 в Нидерландах. Основатель новой философии и рационализма. Одним из основных утверждений… …   Сводная энциклопедия афоризмов

  • декарт — Люди верят только славе, и не понимают, что между ними может находиться какой нибудь Наполеон, не предводительствовавший ни одною егерскою ротою, или другой Декарт, не поместивший ни одной строчке в Московском телеграфе. Пушк. Путуш. в Арзрум. ♦… …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

  • ДЕКАРТ — (Descartes) Рене (латинизиров. имя Картезий; Renatus Cartesius) (1596 1650) французский философ, математик, физик, физиолог. Автор многих открытий в математике и естествознании. После окончания одного из лучших учебных заведений тогдашней Франции …   Новейший философский словарь

  • декарт — сущ., кол во синонимов: 1 • философ (63) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 …   Словарь синонимов

  • Декарт — ■ Cogito ergo sum …   Лексикон прописных истин

  • Декарт Р. — Рене Декарт Дата и место рождения: 31 марта 1596 (Лаэ, Эндр и Луара, Франция) Дата и место смерти …   Википедия

  • Рене Декарт

    Автор: Автор оригинала — Франц Халс — André Hatala [e.a.] (1997) De eeuw van Rembrandt,
    Bruxelles: Crédit communal de Belgique, ISBN 2-908388-32-4., Общественное достояние

    Склонные к рефлексии и философским рассуждениям о сущности бытия в итоге могут прийти к неутешительному выводу, что ничего и никого на самом деле нет. «Я мыслю – следовательно, я существую» – французский философ, физик, математик и механик Рене Декарт положил конец сомнениям одной фразой. Если вас посетила мысль – любая, – можете не задумываться о своём существовании. А чем ещё прославился философ?

    Становление философа

    Рене Декарт родился в 1596 году в обедневшей дворянской семье. Стремление к познанию мира у мальчика было с детства, за что отец ласково звал его маленьким философом. Начальное образование Рене получил в иезуитском коллеже. Религиозное давление и общение с тогдашними представителями научной жизни Франции укрепили в юноше скептическое отношение к философским авторитетам того времени. После окончания обучения Декарт поступил на военную службу в нидерландскую армию. В Голландии же и состоялось знакомство с выдающимся физиком Исааком Бекманом. Внимание Рене привлекла толпа народа – в её центре стоял человек, предлагавший присутствующим решить трудную задачу. Декарт попросил перевести условие стоявшего рядом мужчину – тот согласился в обмен на решение. Философ принял вызов и уже на следующий день принёс искомое собеседнику – им оказался Бекман, значительно повлиявший на формирование взглядов молодого человека.

    Основные достижения

    Сущностью философских изысканий Рене Декарта был дуализм: идеальное и материальное начала признавались абсолютно самостоятельными. Человек по его мнению мог господствовать над силами природы – его сковывали лишь несовершенства. Это рассуждение в будущем заложило базу рационализма. Прогрессивные мысли на всякий случай вызвали подозрение церкви, и Декарту пришлось испытать на себе последствия гонений. Однако это не мешало учёному продолжать свои изыскания. Мир увидел труд «Рассуждение о методе», сделавший своего автора авторитетом в математике и оптике. На основе его физических работ появились теории всех математиков второй половины XVII века. Фундаментальным для психологии стало понятие о рефлексе и проблеме аффектов. Также Рене Декарт сформулировал основные правила поиска истины: начинать необходимо с того, что не подлежит сомнению, и двигаться от простого к сложному; любую проблему следует разделить на несколько составляющих; каждый этап нужно перепроверять, чтобы быть уверенным в объективности. Скептицизм и рационализм Декарта в итоге привели к возникновению нового направления – картезианства.

    Ставший крупнейшим учёным своего времени, Рене Декарт получил приглашение шведской королевы Кристины. Царственная особа предоставила учёному все условия для дальнейшей деятельности, но здоровье подвело Декарта. Северный климат подкосил философа, и в 1650 году он скончался. Наследие Рене Декарта неоценимо, его влияние на лучшие умы в истории человечества неоспоримо. Его можно считать тем, кто безжалостно сокрушил старый порядок мышления, открыв дороги к новой эре – эпохе Просвещения.

    Выставка «Великие учителя человечества» в ЭТНОМИРе

    Калужская область, Боровский район, деревня Петрово

    Экcпозиция «Великие учителя человечества» расположена на втором и третьем этажах Культурного центра Индии. Она включает в себя свыше 100 экспонатов, это величайшее собрание бюстов мудрецов всех времён и народов, которые оставили миру самое ценное наследие – знания, указали и на собственном примере продемонстрировали пути духовного развития. Изучая труды, научные открытия, философские трактаты этих учителей, мы приходим к пониманию, что в основе базовой системы ценностей лежит единый фундамент: единство религий, единство народов и единство человека и природы. Около каждого бюста на выставке расположена информационная табличка с коротким рассказом об основных заслугах Учителя перед человечеством, с указанием знаковых дат и перечнем его трудов. Экспозиция всегда открыта для самостоятельного изучения.

    Рене Декарт и его новая философия

    31 марта 1596 года во Франции родился РЕНЕ ДЕКАРТ — один из основоположников современной западной философии. Как жил и мыслил великий философ? 

    «Я есмь, я существую — это очевидно. Но сколь долго я существую? Столько, сколько я мыслю. Весьма возможно, если у меня прекратится всякая мысль, я сию же минуту полностью уйду в небытие. Итак, я допускаю лишь то, что по необходимости истинно. А именно, я лишь мыслящая вещь, иначе говоря, я — ум, дух, интеллект, разум…»
    Рене Декарт

    Наверняка многим знакома фраза «я мыслю — следовательно, существую». Эти строчки принадлежат французскому философу Рене Декарту. Но что стоит за этими словами? За этими словами — классический рационализм и новая западная философия, появившиеся на свет именно благодаря Декарту. Он настаивал на том, что человеческое Я не тождественно человеческому телу, лишь одно мышление неразрывно связано с нашим Я и неотделимо от него. Отрывая человеческий дух от чувственного мира, Декарт настаивал на том, что всё, кроме мышления, является ненадёжным и несущественным.

    31 марта 1596 года во Франции родился РЕНЕ ДЕКАРТ — один из основоположников современной западной философии, математик, создатель современной алгебры и аналитической геометрии. Декарт также внес свой вклад в развитие механики, физики и физиологии.

    Главным научным методом Декарта было сомнение. Философ развил «картезианское сомнение» — метод, который направлен на управление человеческим разумом в познании. В своей работе «Рассуждение о методе» (1637 г.) ученый выделил  основные правила такого метода.

    Декарт обосновал ведущую роль разума в познании, выдвинул учение о субстанции, ее атрибутах и модусах, выдвинул теорию о научном методе познания и о «врожденных идеях» и стал автором теории дуализма, чем попытался примирить материалистическое и идеалистическое направление в философии. Источник.

    В своих работах Декарт пытался связать научное мышление и общие философские принципы. Ученый внёс ключевой вклад в построение философской и вместе с тем естественнонаучной картины мира.

    «Если Галилея можно назвать основоположником экспериментальной физики, а Бэкона ― ее идеологом, то Декарт ― и основоположник, и идеолог теоретической физики». Валентин Турчин, «Феномен науки. Кибернетический подход к эволюции», 1970 г.

    Важное место в философии Декарта занимает понятие СВОБОДЫ, но в контексте божественного. Согласно Декарту, все отношения между сущностями установлены Богом раз и навсегда. Божественная свобода представлялась Декарту во всем подобной его собственной свободе. Причем свобода в каждом человеке одинаково безгранична. «Расширить или ограничить эту свободу не могут ни внешние обстоятельства, ни возможности человека. Декарт, вслед за стоиками, проводит фундаментальное различие между свободой и возможностью«, — писал французский философ-экзистенциалист Жан-Поль Сартр.

    «Мы не станем сетовать, что Декарт приписал Богу то, что принадлежит нам самим. Скорее, надо восхищаться тем, что в авторитарную эпоху он заложил основы демократии, что он до конца следовал идее автономии и понял, задолго до Хайдеггера с его «Vom Wesen des Grundes», что свобода — это единственное основание бытия». Жан-Поль Сартр,  Картезианская свобода. — Логос № 8, 1996 г. 

    Название изображения

    «Тут я сплю по десять часов ежедневно, не ведая никаких забот»

    Декарт был известен своей любовью к долгому и качественному сну. Вставал философ, как правило, не ранее 11 утра. Любил записывать свои мысли, лежа в постели. Такая размеренная жизнь вполне устраивала ученого и он наслаждался ею сполна. Декарт верил, что для хорошего ума праздность вреда не несет, поэтому старался не особо утруждать себя в течение дня.

    «Тут я сплю по десять часов ежедневно, не ведая никаких забот. А после того, как сон заставит мой разум поблуждать по лесам, садам и заколдованным замкам, где я вкушаю все мыслимые радости, я просыпаюсь, дабы смешать ночные мечты с дневными». Письмо Декарта из Голландии.

    Однако в 1649 году такой размеренной жизни пришел конец. По не вполне понятным причинам философ принял приглашение ко двору шведской королевы Кристины. Занятия науками с королевой начинались ежедневно в 5 утра, да еще и в самое холодное время года (и одну из самых холодных зим в истории). Через месяц таких занятий Декарт, от недосыпа, холода и переутомления, заболел (предположительно пневмонией), а вскоре умер. Неизвестно, сколько бы еще прожил философ и написал трудов, если бы не поставил сам себя в такие жесткие, неподходящие ему условия. Декарт умер на 54-м году жизни, оставив после себя огромное философское наследие.

    Материал подготовлен на основе информации из открытых источников. Рассказ о режиме дня Декарта и его смерти подготовлен на основе информации из книги Мейсона Карри «Режим гения. Распорядок дня великих людей».

    Фотографии в материале: https://worldofaphorism.ru, https://monocler.ru

    Декарт: рефлексия оснований научного мышления

     …не принимать за истинное что бы то ни было, прежде чем не при-
    знал это несомненно истинным, т. е. старательно избегать поспеш-
    ности и предубеждения и включать в свои рассуждения только то,
    что представляется моему уму так ясно и отчетливо, что никоим
    образом не может дать повод к сомнению.
    Декарт Р. Рассуждения о методе, чтобы верно направлять свой разум 
    и отыскивать истину в науках

    22 апреля 2015 г. в Национальном исследовательском университете «Московский институт электронной техники» прошли Вторые Декартовские чтения — научно-практическая конференция «Декартовский рационализм и современная наука», организованная университетом совместно с Институтом философии РАН, Московским государственным университетом имени М. В. Ломоносова, Российской академией народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации и Московским педагогическим государственным университетом.

    Весьма обширный круг проблем, вынесенных на дискуссионное обсуждение, привлек внимание широкой научной общественности — философов, математиков, психологов и педагогов. На конференции активно обсуждались вопросы роли Декарта в истории философии, науки и мировой культуры, значение работ ученого в области естествознания, гносеологии, методологии социального познания, современной антропологии. С докладами и научными сообщениями выступили как известные ученые-философы, так и только начинающие свой творческий путь в науке молодые преподаватели, аспиранты и соискатели.

    В общем итоге участники конференции пришли к выводу, что освоение философского наследия Р. Декарта носит непреходящий характер: картезианское cogito, возвращая нас к истокам научной мысли Нового времени, и сегодня остается фундаментальной ценностью, способствуя научно-философской рефлексии оснований современной науки, для которой расширение модели рационального познания остается насущной задачей. Положенный в основу научного познания принцип метафизического сомнения имеет и огромное социальное значение, поскольку предоставляет возможность нахождения консенсуса в современном межкультурном диалоге обществ на основе рациональности.

    Значение Декарта для современной науки трудно переоценить: «Отец современной философии, Декарт, обладал мощной философской продуктивностью, на него повлияли и новая физика, и новая астрономия. Сохранив многое от схоластов, он, однако, попытался отстроить здание философии ex novo (заново). Со времен Аристотеля ничего подобного не было. В этом проявился симптом новой веры людей в самих себя» (цит. по: [1, с. 295]). Эти слова Бертрана Рассела, пожалуй, как нельзя лучше характеризуют значимость идей Декарта для современной науки. 

    31 марта 2016 г. исполняется 520 лет со дня рождения Рене Декарта — философа, математика, основателя аналитической геометрии, механика, физика и физиолога, автора метода радикального сомнения в науке. Этому важному событию в НИУ МИЭТ будут посвящены Третьи Международные Декартовские чтения — очередная научно-практическая конференция «Дуализм картезианской гносеологии и современная наука». Мы приглашаем российскую научную общественность к участию в ее организации и проведении.

    А. И. Пирогов,
    доктор философских наук, профессор, заведующий
    кафедрой философии и социологии (ФиС),
    декан факультета (института) экономики,
    управления и права (ИнЭУП) МИЭТ


    1. Антисери Д., Реале Д. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта / В пер. и под ред. С. А. Мальцевой. СПб.: Пневма, 2002. 880 с.: ил. 

    человек осознает себя через Другого — Моноклер

    Рубрики : Избранное, Культура, Переводы, Последние статьи, Психология

    «Мыслю, следовательно существую», – постулировал Декарт. Но что такое «Я»? Насколько оно устойчиво и автономно? Способны ли мы существовать и определять себя вне матрицы взаимоотношений? Абиба Бирайн, ученый-когнитивист из Университетского колледжа Дублина, поразмышляла обо всём этом на страницах Aeon, попутно рассказав об африканской философии убунту, брешах в картезианской модели личности, теории диалога Михаила Бахтина, роли Другого в формировании нашего собственного «Я» и бытия, а также о психологических экспериментах, подтверждающих, что в изоляции самосознание человека разрушается. Перевели главное.

    Согласно африканской философии убунту, новорождённый ребёнок ещё не человек. Люди рождаются без «эна», или личности, и обретают её только через взаимодействие с внешним миром. Если для западной философской мысли различия между Я и Другими очевидны, в философии убунту границы этих понятий размыты и неопределённы. Джон Мбити, кенийский философ, утверждал:

    «Я есть, потому что мы есть, и так как есть мы, существую и я».

    Из повседневного опыта мы знаем, что человек в определённой степени формируется обществом, в котором живёт. Отношения с членами сообщества влияют на наше понимание самих себя. Кто «я» относительно других: семьи, друзей, своей культуры, работы и коллег. Мое «я», которое я беру с собой, отправляясь в магазин за продуктами, отличается в своём поведении от того «я», которое, предположим, говорит со своим научным руководителем. Даже самые личные и тайные мысли человека представляют собой переплетение голосов, мнений других людей, в том числе мнений о тебе, неважно, будь это порицание или поощрение.

    Пожалуй, идея о неустойчивом, меняющемся и неопределённом «я» может сбить с толку любого. В нашем замешательстве отчасти повинен французский философ Рене Декарт. Он полагал, что человек по природе существо самодостаточное и автономное, рациональное, мыслящее, поэтому он должен подвергать сомнению любое явление внешнего мира, то есть относиться скептически к тому, что находится вне человеческого разума. Несмотря на то, что Декарт не был единственным философом, внесшим вклад в формирование современной теории познания, именно он определил её основные черты.

    Декарт поставил перед собой трудную задачу: он хотел найти не связанную с божественной мудростью точку опоры, место, откуда он мог бы увидеть вечные, неизменяющиеся структуры. Согласно Декарту, единственным, на что человек может полагаться в процессе познания, является его собственное «cogito» – способность мыслить, акт сознания. Всё остальное – непостоянно  и непредсказуемо. Значит, все процессы и явления внешнего мира (в том числе социальные отношения) не имеют ничего общего с процессом познания себя, процессом обособленным, мыслительным, созерцательным.

    И хотя лишь небольшое число философов и психологов, строгих картезианских дуалистов, утверждало, что материя и разум никак друг с другом не связаны, идея картезианского «cogito» прочно утвердилась в науке. Куда ни посмотри – обнаруживается влияние идей Декарта. Научные эксперименты, изучающие память, часто исходят из посыла, что понятия «я» и «мир» следует разграничивать: если воспоминание живёт только в нашей голове, тогда допустимо переместить человека из его повседневного окружения и вызвать воспоминания в лабораторных условиях, используя флеш-карты и специальные экраны. Человек в этом случае рассматривается как автономное существо, безотносительное к окружению. Память – это то, что имманентно присуще человеку, а не его действие в определённых обстоятельствах.


    Читайте также Сартр и Декарт: «Свобода — это единственное основание бытия»

    Помимо философии, изучением личности занимается и психология, в частности социальная психология. Но даже в этом случае исследованию подвергается скорее коллектив картезианских субъектов, а не отдельная личность, развивающаяся и эволюционирующая во времени вместе с другими. В 1960-х гг. американские психологи Джон Дарли и Биб Латане заинтересовались обстоятельствами убийства Китти Дженовезе, молодой белой женщины. Преступление было совершено на глазах нескольких человек, по большей части ими были жители окрестных домов, но ни один из них не попытался помешать нападавшему. Учёные провели ряд экспериментов. Так, один из экспериментов заключался в симулировании состояния кризиса, как при эпилептическом припадке, другой —  имитировании пожара. В это время Дарли и Латане наблюдали за очевидцами. Результатом стало появление в психологии нового понятия – так называемого «эффекта свидетеля», или «эффекта постороннего». Он характеризуется тем, что неизбежная реакция организма на опасность возникает значительно позднее, если вас окружают другие люди. Психологи предположили, что причиной такого поведения может быть диффузия ответственности, когда чувство личной ответственности распределяется между несколькими членами группы.

    Психолог Франсис Черрив в своей книге The Stubborn Particulars of Social Psychology: Essays on the Research Process (1995) объясняла это другими причинами. По её мнению, такой подход стирает существенную контекстуальную информацию, которая может помочь понять реальные мотивы человека. Так, например, это убийство может быть рассмотрено под другим углом: насилие над женщинами в эти годы не воспринималось всерьёз, и человек отказывался вмешиваться в то, что могло быть обычным бытовым конфликтом. Кроме того, если бы была убита бедная чёрная женщина, то прессу этот случай вообще мог и не заинтересовать.

    Но есть ли что-то, что может объединить эти две различные формы проявления собственной личности – коллективную, всеобъемлющую и автономную, внутреннюю? Русский философ ХХ века Михаил Бахтин был убеждён, что ответ лежит в диалоге: мне необходим Другой, чтобы создать согласованный, связный образ собственного Я, «утвердить моё бытие, ценностно завершить его. Без Другого меня в полном смысле слова нет». Вспомните те случаи, когда вы ловили себя на мысли, что, например, поэту удалось отразить что-то, что чувствуете именно вы, но никогда не могли выразить это словами; или когда тщетно пытаетесь собраться с мыслями, а они обретают форму только в разговоре с друзьями. Бахтин уверен, что только через общение с другим человеком ты можешь понять свой уникальный взгляд на жизнь и увидеть себя цельной сущностью.

    «Поскольку человек для себя никогда не является целостным и завершённым, то целостно познать его может Другой. Другой может познать меня, а я могу познать Другого».

    Смотря на себя через души других, я воплощаю свою внешнюю выраженность. «Истина не рождается и не находится в голове отдельного человека, она рождается между людьми, совместно ищущими истину, в процессе их диалогического общения», – написал Бахтин в своей работе «Проблемы поэтики Достоевского». Ничто не существует вне матрицы взаимоотношений, где это что-то возникло. Напротив, «бытие»- это акт или событие, которое происходит в пространстве между личностью и внешним миром. Согласно этой теории, Другие – решающий фактор в нашем самосознании, что, конечно, дополняет картезианский взгляд на личность.


    Углубляемся Экзистенциализм и проблема другого: Сартр и Левинас

    Теперь обратимся к двум различным моделям детской психологии — когнитивной и диалогической. Основная идея когнитивной теории Жана Пиаже заключается в реорганизации умственной деятельности ребёнка. Французский психолог отстаивал идею о том, что развивающийся ребёнок должен выступать в роли обособленного ученика, изобретательного учёного, изо всех сил пытающегося самостоятельно познать мир. Диалогические теории, реализованные в таких экспериментах, как исследование кукольного дома Лизы Фрейд (1990), напротив, подчёркивают необходимость взаимодействия между ребёнком и взрослым, последний в свою очередь обеспечивает ребёнка базовыми знаниями о мире, которые становятся некими указательными огоньками на пути познания мира.

    Рассмотрим ещё один пример – тюремное заключение в одиночных камерах. Изначально такое наказание задумывалась как способ стимуляции самоанализа, побуждения заключённого к размышлению о  совершенном преступлении, как способ обратить его мысли внутрь себя. Итогом всего этого должно было стать его «очищение», признание вины, возвращение в социум. В действительности, экспериментальные данные свидетельствуют, что у людей, содержащихся в одиночном заключении, самосознание распадается. Заключённые переносят физические и психологические трудности, испытывают замешательство, потерянность, беспокойство, искажённое чувство времени, страдают бессонницей. Без внешних контактов, лишённый возможности реализовать свою внутреннюю выраженность, человек рискует потерять себя, исчезнуть в небытии.

    Постепенно отношение научного сообщества к диалогическим моделям личности меняется, их начинают воспринимать с большей серьёзностью; тем не менее, научная психология изначально ориентирована на индивидуалистическую картезианскую теорию, которая разрывает связь, соединяющую Я одного человека с Другими. Есть зулусская фраза: «Umuntu ngumuntu ngabantu», что означает:

    «Человек – только тогда человек, когда существуют другие».

    Это точнее говорит о нас, чем декартовское:

    «Я мыслю, следовательно – существую».

    Статья впервые была опубликована на английском языке в журнале Aeon под заголовком «Descartes was wrong: ‘a person is a person through other persons’».

    Обложка: «Диалог», Джулия Маргарет Камерон (1866 г.) / © Wikimedia Commons.

    Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

    Похожие статьи

    Декарт, Рене | Интернет-энциклопедия философии

    Рене Декарта часто называют «отцом современной философии». Это название оправдано как его разрывом с традиционной схоластико-аристотелевской философией, преобладающей в его время, так и его развитием и продвижением новых, механистических наук. Его фундаментальный разрыв со схоластической философией был двояким. Во-первых, Декарт считал, что метод схоластов подвержен сомнению, учитывая их доверие к ощущениям как источнику всего знания.Во-вторых, он хотел заменить их окончательную причинную модель научного объяснения более современной механистической моделью.

    Декарт попытался обратиться к первому вопросу, используя свой метод сомнения. Его основная стратегия заключалась в том, чтобы считать ложным любое убеждение, которое становится жертвой даже малейшего сомнения. Это «гиперболическое сомнение» затем служит для того, чтобы расчистить путь для того, что Декарт считает беспристрастным поиском истины. Это очищение от ранее существовавших убеждений ставит его на эпистемологическую эпицентр деятельности.Отсюда Декарт намеревается найти то, что вне всяких сомнений. В конце концов он обнаруживает, что «Я существую» невозможно сомневаться, и поэтому он абсолютно уверен. Именно с этого момента Декарт приступает к демонстрации существования Бога и того, что Бог не может быть обманщиком. Это, в свою очередь, служит для фиксации достоверности всего, что ясно и отчетливо понимается, и обеспечивает эпистемологическое основание, которое Декарт намеревался найти.

    Как только этот вывод будет сделан, Декарт может приступить к перестройке своей системы ранее сомнительных убеждений на этом абсолютно надежном основании.Эти убеждения, которые восстанавливаются с абсолютной уверенностью, включают существование мира тел, внешних по отношению к разуму, дуалистическое отличие нематериального разума от тела и его механистическую модель физики, основанную на ясных и отчетливых идеях геометрия. Это указывает на его второй, крупный разрыв со схоластической аристотелевской традицией, поскольку Декарт намеревался заменить их систему, основанную на окончательных причинных объяснениях, своей системой, основанной на механистических принципах.Декарт также применил эту механистическую схему к действиям растений, животных и людей, ощущениям и страстям. Все это в конечном итоге привело к появлению моральной системы, основанной на понятии «щедрость».

    Представленная ниже презентация представляет собой обзор философской мысли Декарта в отношении этих различных метафизических, эпистемологических, религиозных, моральных и научных вопросов, охватывающий широкий спектр его опубликованных работ и переписки.

    Содержание

    1. Жизнь
    2. Современный поворот
      1. Против схоластики
      2. Проект Декарта
    3. Метод
    4. Разум
      1. Cogito, ergo sum
      2. Природа разума и его идеи
    5. Бог
      1. Причинные аргументы
      2. Онтологический аргумент
    6. Эпистемологический фонд
      1. Абсолютная уверенность и декартова окружность
      2. Как избежать ошибки
    7. Отношения разума и тела
      1. Настоящее различие
      2. Проблема разума и тела
    8. Тело и физические науки
      1. Существование внешнего мира
      2. Природа тела
      3. Физика
      4. Тела животных и человека
    9. Ощущения и страсти
    10. Нравственность
      1. Временный моральный кодекс
      2. Щедрость
    11. Ссылки и дополнительная литература
      1. Первичные источники
      2. Вторичные источники

    1.Жизнь

    Рене Декарт родился у Иоахима Декарта и Жанны Брошар 31 марта 1596 года в Ла-Хэ, Франция, недалеко от Тура. Он был младшим из троих выживших детей пары. Старший ребенок, Пьер, умер вскоре после его рождения, 19 октября 1589 года. Его сестра, Жанна, вероятно, родилась где-то в следующем году, а его выживший старший брат, которого также звали Пьер, родился 19 октября 1591 года. клан был буржуазной семьей, состоящей в основном из врачей и некоторых юристов.Иоахим Декарт попал в эту последнюю категорию и большую часть своей карьеры провел в качестве члена провинциального парламента.

    После смерти их матери, которая произошла вскоре после рождения Рене, троих детей Декарта отправили к бабушке по материнской линии, Жанне Сэн, чтобы они выросли в Ла-Хэ и остались там даже после того, как их отец снова женился в 1600 году. Мало что известно о его раннем детстве, но Рене считается болезненным и хрупким ребенком, настолько, что на Пасху 1607 года его отправили учиться в иезуитский колледж в Ла-Флеше.Там Рене не был обязан вставать в 5 часов утра с другими мальчиками для утренней молитвы, но ему разрешили отдыхать до 10 часов утра мессы. В Ла-Флеш Декарт закончил обычные курсы грамматики и риторики, а также философскую программу с курсами «словесных искусств» грамматики, риторики и диалектики (или логики) и «математических искусств», состоящих из арифметики, музыки и геометрии. и астрономия. Курс обучения завершался курсами метафизики, натурфилософии и этики.Известно, что Декарт презирал непрактичные предметы, несмотря на то, что ему нравилась математическая программа. Но, учитывая все обстоятельства, он получил очень широкое гуманитарное образование перед тем, как покинуть Ла Флеш в 1614 году.

    Мало что известно о жизни Декарта в 1614–1618 годах. Но известно, что в 1615-1616 годах он получил степень и лицензию в области гражданского и канонического права в Университете Пуатерса. Однако некоторые предполагают, что в 1614–1615 годах Декарт перенес нервный срыв в доме за пределами Парижа и что он жил в Париже с 1616–1618 годов.История начинается летом 1618 года, когда Декарт отправился в Нидерланды, чтобы стать добровольцем в армии Мориса Нассау. Именно в это время он встретил Исаака Бикмана, который оказал, пожалуй, самое важное влияние на его раннюю взрослую жизнь. Именно Бикман возродил интерес Декарта к науке и открыл ему глаза на возможность применения математических методов в других областях. В качестве новогоднего подарка Бекману Декарт написал трактат о музыке, который тогда считался разделом математики, под названием Compendium Musicae .В 1619 году Декарт начал серьезную работу над математическими и механическими проблемами под руководством Бекмана и, наконец, оставил службу Морису Нассау, планируя путешествовать через Германию, чтобы присоединиться к армии Максимилиана Баварского.

    Именно в этом году (1619) Декарт находился в Ульме и видел три сна, которые вдохновили его на поиски нового метода научного исследования и на создание единой науки. Вскоре после этого, в 1620 году, он начал искать этот новый метод, начав, но так и не завершив несколько работ по методу, включая проекты первых одиннадцати правил Правил управления сознанием .Декарт работал над ним в течение многих лет, пока он не был окончательно заброшен в 1628 году. В это время он также работал над другими, более научно ориентированными проектами, такими как оптика. В ходе этих исследований, возможно, он открыл закон преломления еще в 1626 году. Также в это время Декарт имел регулярные контакты с отцом Марином Мерсенном, который должен был стать его давним другом и контактировать с интеллектуальное сообщество в течение 20 лет, проведенных в Нидерландах.

    Декарт переехал в Нидерланды в конце 1628 года и, несмотря на несколько смен адреса и несколько поездок обратно во Францию, он оставался там до переезда в Швецию по приглашению королевы Кристины в конце 1649 года. Он переехал в Нидерланды, чтобы добиться успеха. уединение и тишина, которых он не мог достичь, несмотря на все отвлекающие факторы Парижа и постоянное вторжение посетителей. Именно здесь в 1629 году Декарт начал работу над «небольшим трактатом», на завершение которого у него ушло около трех лет, под названием The World .Эта работа была предназначена для того, чтобы показать, как механистическая физика может объяснить огромное количество явлений в мире без ссылки на Схоластические принципы субстанциальных форм и реальных качеств, одновременно утверждая гелиоцентрическую концепцию Солнечной системы. Но осуждение Галилея инквизицией за поддержание этого последнего тезиса заставило Декарта запретить его публикацию. В 1634–1636 годах Декарт закончил свои научные очерки Dioptique и Meteors , в которых его геометрический метод применяется к этим полям.Зимой 1635/1636 г. он также написал предисловие к этим очеркам, которое будет приложено к ним в дополнение к еще одному очерку по геометрии. Это «предисловие» стало «Рассуждение о методе » и было опубликовано на французском языке вместе с тремя эссе в июне 1637 года. И, в личной заметке, в это время в 1635 году родилась его дочь Франсин, ее мать была горничной. в доме, где останавливался Декарт. Но Франсин в возрасте пяти лет умерла от лихорадки в 1640 году, когда он устроил ей проживание у родственников во Франции, чтобы обеспечить ей образование.

    Декарт начал работу над Размышлениями о Первой философии в 1639 году. Через Мерсенна Декарт вызвал критику своих Медитаций среди самых образованных людей своего времени, включая Антуана Арно, Пейра Гассенди и Томаса Гоббса. Первое издание «Медитаций » было опубликовано на латыни в 1641 году с шестью наборами возражений и его ответов. Второе издание, опубликованное в 1642 году, также включало седьмой набор возражений и ответов, а также письмо отцу Дине, в котором Декарт защищал свою систему от обвинений в неортодоксальности.Эти обвинения были выдвинуты в университетах Утрехта и Лейдена и проистекали из различных недоразумений относительно его метода и предполагаемого противопоставления его тезисов Аристотелю и христианской вере.

    Это противоречие побудило Декарта опубликовать два открытых письма против своих врагов. Первый из них озаглавлен « примечаний к программе », опубликованной в 1642 году, в которой Декарт опровергает тезисы своего недавно отчужденного ученика, Генрикуса Региуса, профессора медицины из Утрехта. Эти Notes были предназначены не только для того, чтобы опровергнуть то, что Декарт считал ложными тезисами Регия, но и для того, чтобы дистанцироваться от своего бывшего ученика, который поднял шум в Утрехте, делая неортодоксальные заявления о природе людей.Второй — это длинная атака, направленная на ректора Утрехта Гисберта Войция в Открытом письме к Воэтию , отправленному в 1643 году. Это было ответом на брошюру, анонимно распространенную некоторыми друзьями Войция из Лейденского университета, в которой продолжалась критика Декарта. философия. Открытое письмо Декарта побудило Воэция вызвать его на совет Утрехта, который пригрозил ему изгнанием и публичным сожжением его книг. Однако Декарту удалось бежать в Гаагу и убедить принца Оранского вмешаться в его защиту.

    В следующем году (1643) Декарт начал нежную и плодотворную с философской точки зрения переписку с принцессой Богемии Елизаветой, которая была известна своим острым умом и прочитала «Рассуждение о методе » . Тем не менее, когда началась эта переписка с Елизаветой, Декарт уже писал учебную версию своей философии под названием Принципы философии , которую в конечном итоге посвятил ей. Хотя изначально предполагалось, что оно будет состоять из шести частей, он опубликовал его в 1644 году, в котором были завершены только четыре: «Принципы человеческого знания», «Принципы материальных вещей», «Видимая Вселенная» и «Земля».Две другие части должны были быть о растениях и животных, а также о людях, но он решил, что будет невозможно провести все эксперименты, необходимые для их написания. Елизавета спрашивала Декарта о проблемах, которыми он раньше не занимался подробно, в том числе о свободе воли, страстях и морали. Это в конечном итоге вдохновило Декарта на написание трактата под названием Страсти души , который был опубликован незадолго до его отъезда в Швецию в 1649 году. Кроме того, в эти более поздние годы «Медитации » и Принципы были переведены с латыни на французский. для более широкой и популярной аудитории и были опубликованы в 1647 году.

    В конце 1646 года королева Швеции Кристина начала переписку с Декартом через французского дипломата и друга Декарта по имени Шан. Кристина оказывала давление на Декарта по вопросам морали и дискуссии об абсолютном добре. Эта переписка в конечном итоге привела к приглашению Декарта присоединиться к королевскому двору в Стокгольме в феврале 1649 года. Хотя у него были сомнения по поводу отъезда, Декарт наконец принял приглашение Кристины в июле того же года. Он прибыл в Швецию в сентябре 1649 года, где его попросили встать в 5 часов утра, чтобы встретиться с королевой, чтобы обсудить философию, вопреки его обычной привычке, выработанной в Ла Флеше, — поздно спать.Однако его решение поехать в Швецию было неудачным, поскольку Декарт заболел пневмонией и умер 11 февраля 1650 года.

    2. Современный поворот

    а. Против схоластики

    Декарта часто называют «отцом современной философии», подразумевая, что он заложил основу для новой философии, которая во многом откололась от старой. Эта «старая» философия принадлежит Аристотелю, поскольку она принималась и интерпретировалась на протяжении более позднего средневековья. Фактически, аристотелизм настолько укоренился в интеллектуальных институтах времен Декарта, что комментаторы утверждали, что доказательства его истинности можно найти в Библии.Соответственно, если кто-то попытается опровергнуть какой-либо главный постулат Аристотеля, его можно будет обвинить в занятии позиции, противоречащей слову Бога, и наказать. Однако ко времени Декарта многие так или иначе выступили против одного схоластико-аристотелевского тезиса. Итак, когда Декарт выступал за реализацию своей современной философской системы, разрыв со схоластической традицией не был беспрецедентным.

    Декарт порвал с этой традицией по крайней мере в двух фундаментальных отношениях.Во-первых, он отказался от субстанциальных форм как объяснительных принципов в физике. Считалось, что субстанциальная форма представляет собой нематериальный принцип материальной организации, результатом которого является конкретная вещь определенного рода. Главный принцип субстанциальных форм был конечной причиной или целью такого рода вещей. Например, птицу назвали ласточкой. Субстанциальная форма «глотания» объединяется с материей, чтобы организовать ее ради того, чтобы быть чем-то вроде ласточки. Это также означает, что любые склонности или способности, которыми обладает ласточка в силу того, что она является такой вещью, в конечном итоге объясняются целью или конечной причиной того, чтобы быть ласточкой.Так, например, цель стать ласточкой — причина ее способности летать. Следовательно, по этой причине ласточка летает ради того, чтобы быть ласточкой. Хотя это могло быть правдой, оно не говорит ничего нового или полезного о ласточках, и поэтому Декарту казалось, что схоластическая философия и наука неспособны открыть какое-либо новое или полезное знание.

    Декарт отверг использование субстанциальных форм и их сопутствующих конечных причин в физике именно по этой причине.В самом деле, его эссе Meteorology , появившееся вместе с Discourse on Method , было предназначено для того, чтобы показать, что более ясные и более плодотворные объяснения могут быть получены без ссылки на существенные формы, но только посредством выводов из конфигурации и движения частей. Следовательно, его целью было показать, что механистические принципы лучше подходят для достижения прогресса в физических науках. Другой причиной, по которой Декарт отвергал субстанциальные формы и конечные причины в физике, было его убеждение, что эти понятия были результатом смешения представлений о теле с представлениями о разуме.В Шестых ответах Декарт использует схоластическую концепцию гравитации в камне, чтобы выразить свою точку зрения. В связи с этим характерной целью быть камнем была тенденция двигаться к центру Земли. Это объяснение подразумевает, что камень знает об этой цели, о центре земли и о том, как туда попасть. Но как камень может что-то знать, если он не мыслит? Таким образом, ошибочно приписывать ментальные свойства, такие как знание, полностью физическим вещам.Этой ошибки следует избегать, четко различая идею ума от идеи тела. Декарт считал себя первым, кто это сделал. Его изгнание метафизических принципов субстанциальных форм и конечных причин помогло расчистить путь новым метафизическим принципам Декарта, на которых была основана его современная механистическая физика.

    Вторым фундаментальным отличием Декарта от схоластов было отрицание тезиса о том, что все знания должны исходить из ощущений.Схоласты были привержены аристотелевскому принципу, согласно которому каждый рождается с чистого листа и что весь материал для интеллектуального понимания должен предоставляться через ощущение. Декарт, однако, утверждал, что, поскольку чувства иногда обманывают, они не могут быть надежным источником знания. Более того, истинность предложений, основанных на ощущении, естественно вероятностна, и, следовательно, предложения являются сомнительными предпосылками при использовании в аргументах. Декарт был глубоко недоволен таким неопределенным знанием.Затем он заменил неопределенные посылки, полученные из ощущений, на абсолютную уверенность в ясных и отчетливых идеях, воспринимаемых одним умом, как будет объяснено ниже.

    г. Проект Декарта

    В предисловии к французскому изданию Принципов философии Декарт использует дерево как метафору для своего целостного взгляда на философию. «Корни — это метафизика, ствол — это физика, а ветви, выходящие из ствола, — это все другие науки, которые можно свести к трем основным наукам, а именно медицине, механике и морали» (AT IXB 14: CSM I 186).Хотя Декарт не особо расширяет этот образ, можно выделить несколько других идей по его общему проекту. Во-первых, обратите внимание, что метафизика составляет корни, обеспечивающие остальную часть дерева. Ведь именно в метафизике Декарта обнаруживается абсолютно определенная и надежная эпистемологическая основа. Это, в свою очередь, служит основанием для познания геометрических свойств тел, что составляет основу его физики. Во-вторых, физика представляет собой ствол дерева, который растет прямо из корней и обеспечивает основу для остальных наук.В-третьих, науки о медицине, механике и морали вырастают из ствола физики, что подразумевает, что эти другие науки — всего лишь приложения его механистической науки к определенным предметным областям. Наконец, плоды философского древа в основном растут на этих трех ветвях, которые являются науками, наиболее полезными и полезными для человечества. Однако такое грандиозное мероприятие не может осуществляться бессистемно, а должно осуществляться упорядоченно и систематически. Следовательно, прежде чем даже попытаться посадить это дерево, Декарт должен сначала найти способ сделать это.

    3. Метод

    Аристотель и последующие средневековые диалектики изложили довольно большой, хотя и ограниченный, набор приемлемых форм аргументации, известных как «силлогизмы», состоящий из общей или основной посылки, частной или второстепенной посылки и заключения. Хотя Декарт признал, что эти силлогистические формы сохраняют истину от посылок до заключения, так что если посылки истинны, то заключение должно быть истинным, он все же находил их ошибочными. Во-первых, предполагается, что эти посылки известны, хотя на самом деле им просто верят, поскольку они выражают только вероятности, основанные на ощущении.Соответственно, выводы, сделанные из чисто вероятных предпосылок, могут быть только вероятными сами по себе, и, следовательно, эти вероятные силлогизмы служат больше для увеличения сомнений, чем для знания.Кроме того, использование этого метода теми, кто пропитан схоластической традицией, привело к таким тонким предположениям и правдоподобные аргументы в пользу того, что контраргументы были легко построены, что привело к глубокой путанице. В результате схоластическая традиция превратилась в такую ​​запутанную паутину аргументов, контраргументов и тонких различий, что правда часто терялась в трещинах.( правил направления мысли, AT X 364, 405-406 и 430: CSM I 11-12, 36 и 51-52).

    Декарт стремился избежать этих трудностей с помощью ясности и абсолютной определенности демонстрации в геометрическом стиле. В геометрии теоремы выводятся из набора самоочевидных аксиом и общепринятых определений. Соответственно, непосредственное постижение ясных, простых и бесспорных истин (или аксиом) интуицией и выводами из этих истин может привести к новому и несомненному знанию.Декарт счел это многообещающим по нескольким причинам. Во-первых, идеи геометрии ясны и отчетливы, и поэтому их легко понять, в отличие от запутанных и неясных идей ощущения. Во-вторых, утверждения, составляющие геометрические демонстрации, не являются вероятностными предположениями, но абсолютно достоверны, чтобы не подвергаться сомнению. Это имеет дополнительное преимущество, заключающееся в том, что любое предложение, основанное на какой-либо одной или комбинации этих абсолютно определенных истин, само будет абсолютно достоверным.Следовательно, правила вывода геометрии сохраняют абсолютно определенную истину от простых, несомненных и интуитивно понятых аксиом до их дедуктивных следствий, в отличие от вероятных силлогизмов схоластов.

    Выбор геометрического метода был очевиден для Декарта, учитывая его предыдущие успехи в применении этого метода к другим дисциплинам, таким как оптика. И все же его применение этого метода к философии не было беспроблемным из-за возрождения древних аргументов в пользу глобального или радикального скептицизма, основанного на сомнительности человеческого рассуждения.Но Декарт хотел показать, что истины, как интуитивно постигаемые, так и выводимые, не подлежат сомнению. Его тактика заключалась в том, чтобы показать, что, несмотря на самые лучшие скептические аргументы, существует по крайней мере одна интуитивная истина, которая не вызывает никаких сомнений и из которой можно вывести остальные человеческие знания. Это в точности проект основополагающей работы Декарта « Размышления о первой философии ».

    В «Первой медитации » Декарт приводит несколько аргументов в пользу сомнения во всех своих прежних убеждениях.Сначала он замечает, что чувства иногда обманывают, например, объекты на расстоянии кажутся довольно маленькими, и, конечно же, неразумно доверять кому-то (или чему-то), кто обманул нас хотя бы раз. Однако, хотя это может относиться к ощущениям, возникающим при определенных обстоятельствах, не кажется ли очевидным, что «Я здесь, сижу у огня, в зимнем халате, держу этот лист бумаги в руках и так далее»? (AT VII 18: CSM II 13). Точка зрения Декарта состоит в том, что, хотя чувства иногда обманывают нас, какие существуют основания для сомнений для непосредственного убеждения, что, например, вы читаете эту статью? Но, возможно, вера в чтение этой статьи или сидение у камина основывается вовсе не на истинных ощущениях, а на ложных ощущениях, обнаруживаемых во сне.Если такие ощущения — всего лишь сны, то это не совсем тот случай, когда вы читаете эту статью, а на самом деле вы спите в постели. Поскольку не существует принципиального способа отличить бодрствующую жизнь от сновидений, любое убеждение, основанное на ощущениях, оказалось сомнительным. Это включает в себя не только мирские представления о чтении статей или сидении у огня, но даже убеждения экспериментальной науки сомнительны, потому что наблюдения, на которых они основаны, могут быть не правдой, а всего лишь образами сновидений.Поэтому все убеждения, основанные на ощущениях, были поставлены под сомнение, потому что все это могло быть сном.

    Это, однако, не относится к математическим верованиям, поскольку они основаны не на ощущениях, а на разуме. Ведь даже если кто-то видит, например, во сне, что 2 + 3 = 5, достоверность этого утверждения не подвергается сомнению, потому что 2 + 3 = 5 независимо от того, бодрствует ли тот, кто верит в это, или спит. Декарт продолжает задаваться вопросом, мог ли Бог заставить его поверить в существование земли, неба и других протяженных вещей, хотя на самом деле этих вещей не существует вообще.На самом деле люди иногда ошибаются в вещах, которые, по их мнению, наиболее верны, например в математических расчетах. Но, возможно, люди не ошибаются время от времени, а всегда, так что вера в то, что 2 + 3 = 5 — это какая-то постоянная и коллективная ошибка, и поэтому сумма 2 + 3 на самом деле отличается от 5. Однако такой универсальный обман кажется несовместимым с высшей благостью Бога. В самом деле, даже случайный обман математических расчетов также кажется несовместимым с добротой Бога, но люди иногда делают ошибки.Затем, в соответствии со скептиками, Декарт предполагает, ради своего метода, что Бога не существует, но вместо этого есть злой демон с высшей властью и хитростью, который прилагает все свои усилия, чтобы обмануть его, так что он всегда ошибается. обо всем, включая математику.

    Таким образом, Декарт поставил под сомнение все свои предыдущие убеждения с помощью некоторых из лучших скептических аргументов своего времени. Но он все еще не был удовлетворен и решил пойти дальше, считая ложным любое убеждение, которое становится жертвой даже малейшего сомнения .Итак, к концу Первой медитации года Декарт оказывается в водовороте ложных убеждений. Однако важно понимать, что эти сомнения и предполагаемая ложность всех его убеждений вызваны его методом: он на самом деле не верит, что ему снится или что его обманывает злой демон; он признает, что его сомнения просто гиперболичны. Но суть этого «методологического» или «гиперболического» сомнения состоит в том, чтобы очистить разум от предвзятых мнений, которые могут скрыть истину.Таким образом, цель состоит в том, чтобы найти то, в чем нельзя сомневаться, даже если злой демон обманывает его и даже если он спит. Эта первая несомненная истина будет тогда служить интуитивно усвоенной метафизической «аксиомой», из которой можно вывести абсолютно определенное знание. Для получения дополнительной информации см. Декартов скептицизм.

    4. Разум

    а. Cogito, ergo sum

    Во второй медитации Декарт пытается установить абсолютную уверенность в своих знаменитых рассуждениях: Cogito, ergo sum или «Я думаю, следовательно, я существую.«Эти Медитации проводятся от первого лица, от Декарта». Однако он ожидает, что его читатель будет медитировать вместе с ним, чтобы увидеть, как были сделаны его выводы. Это особенно важно во Второй медитации , где возникает интуитивно усвоенная истина «Я существую». Итак, обсуждение этой истины будет происходить от первого лица или с точки зрения «я». Все сенсорные убеждения были признаны сомнительными в предыдущей медитации, и поэтому все такие убеждения теперь считаются ложными.Сюда входит вера в то, что у меня есть тело, наделенное органами чувств. Но означает ли предполагаемая ложность этой веры, что меня не существует? Нет, потому что если я убедил себя в том, что мои убеждения ложны, то, несомненно, должно быть убежденное «я». Более того, даже если меня обманывает злой демон, я должен существовать, чтобы меня вообще обманули. Итак, «я должен, наконец, заключить, что суждение« Я есть »,« Я существую »обязательно истинно, когда оно выдвигается мной или зарождается в моем сознании» (AT VII 25: CSM II 16-17).Это просто означает, что сам факт того, что я думаю, независимо от того, является ли то, что я думаю, истинным или ложным, подразумевает, что в этой деятельности должно быть что-то вовлеченное, а именно «Я». Следовательно, «я существую» — это несомненное и, следовательно, абсолютно определенное убеждение, которое служит аксиомой, из которой могут быть выведены другие, абсолютно определенные истины.

    г. Природа разума и его идеи

    Вторая медитация продолжается, когда Декарт спрашивает: «Кто я?» Отбросив традиционную схоластико-аристотелевскую концепцию человека как разумного животного из-за присущих ему трудностей определения «рационального» и «животного», он, наконец, приходит к выводу, что он мыслящая вещь, разум: «То, что сомневается, понимает, утверждает, отрицает, желает, не желает, а также воображает и имеет чувственные восприятия »(AT VII 28: CSM II 19).В Принципах , часть I, разделы 32 и 48, Декарт различает интеллектуальное восприятие и волю как то, что собственно принадлежит природе ума, в то время как воображение и ощущение, в некотором смысле, являются способностями ума, поскольку они объединены. с телом. Итак, воображение и ощущение — это способности ума в более слабом смысле, чем интеллект и воля, поскольку им требуется тело для выполнения своих функций. Наконец, в «Шестой медитации » Декарт утверждает, что ум или «я» — нерасширенная вещь.Поскольку протяженность — это природа тела, это необходимая характеристика тела, из этого следует, что ум по своей природе не тело, а нематериальная вещь. Следовательно, я — нематериальное мыслящее существо со способностями интеллекта и воли.

    Также важно отметить, что разум — это субстанция, а формы мыслящей субстанции — это ее идеи. Для Декарта субстанция — это вещь, для существования которой не требуется ничего другого. Строго говоря, это относится только к Богу, существование которого является его сущностью, но термин «субстанция» может применяться к созданиям в определенном смысле.Разум — это субстанция, в том смысле, что для своего существования им не требуется ничего, кроме согласия Бога. Но идеи — это «способы» или «способы» мышления, и, следовательно, модусы не являются субстанциями, поскольку они должны быть идеями того или иного разума. Итак, идеи требуют, помимо согласия Бога, некоторую созданную мыслящую субстанцию, чтобы существовать (см. Принципы философии , часть I, разделы 51 и 52). Следовательно, ум — нематериальная мыслящая субстанция, а его идеи — это его способы или способы мышления.

    Декарт продолжает различать три вида идей в начале Третьей медитации , а именно, те, которые являются сфабрикованными, случайными или врожденными. Сфабрикованные идеи — всего лишь изобретения ума. Соответственно, разум может контролировать их, чтобы их можно было исследовать и отложить в сторону по желанию, а их внутреннее содержание можно было изменить. Вспомогательные идеи — это ощущения, вызываемые какой-то материальной вещью, существующей внешне по отношению к уму. Но, в отличие от фальсификаций, случайные идеи не могут быть исследованы и отложены по желанию, а их внутреннее содержание не может быть изменено умом.Например, как бы вы ни старались, если кто-то стоит у костра, он не может не ощущать жар как жар. Она не может отказаться от чувственной идеи тепла, просто желая этого, как, например, мы можем сделать с нашим представлением о Санта-Клаусе. Она также не может изменить его внутреннее содержание, чтобы чувствовать что-то кроме тепла, скажем, холода. Наконец, врожденные идеи закладываются в разум Богом при творении. Эти идеи могут быть исследованы и отложены по желанию, но их внутренним содержанием нельзя манипулировать.Геометрические идеи — это парадигмальные примеры врожденных идей. Например, идея треугольника может быть исследована и отложена по желанию, но ее внутренним содержанием нельзя манипулировать так, чтобы она перестала быть идеей трехсторонней фигуры. Другими примерами врожденных идей могут быть метафизические принципы, такие как «то, что сделано, не может быть отменено», идея разума и идея Бога.

    Представление Декарта о Боге будет обсуждаться в ближайшее время, но давайте рассмотрим его утверждение о том, что разум более известен, чем тело.Это основная мысль примера воска, найденного в Второй медитации . Здесь Декарт прерывает свои методологические сомнения, чтобы исследовать конкретный кусок воска, только что вынутый из сот:

    Еще не совсем потерял вкус меда; он сохраняет аромат цветов, с которых был собран; его цветная форма и размер очевидны; он жесткий, холодный, с ним легко обращаться; если вы постучите по нему костяшкой пальцев, он издаст звук. (AT VII 30: CSM II 20)

    Дело в том, что чувства воспринимают определенные качества воска, такие как его твердость, запах и так далее.Но по мере приближения к огню все эти чувственные качества меняются. «Посмотрите: исчезает остаточный вкус, исчезает запах, меняется цвет, теряется форма, увеличивается размер, становится жидким и горячим» (AT VII 30: CSM II 20). Однако, несмотря на эти изменения в восприятии воска органами чувств, теперь он все еще считается тем же воском, что и раньше. Чтобы оправдать это суждение, то, что не меняется, должно было быть замечено в воске.

    Это рассуждение устанавливает по крайней мере три важных момента.Во-первых, все ощущения включают в себя какое-то суждение, что является умственным способом. Соответственно, каждое ощущение в некотором смысле является умственным модусом, и «чем больше атрибутов [то есть способов] мы обнаруживаем в одном и том же предмете или веществе, тем яснее наше знание об этом веществе» (AT VIIIA 8: CSM I 196). Основываясь на этом принципе, разум лучше известен, чем тело, потому что он имеет представления как о протяженных, так и о ментальных вещах, а не только о протяженных вещах, и поэтому он обнаружил больше способов в себе, чем в телесных субстанциях.Во-вторых, это также должно показать, что неизменным в воске является его протяженность в длину, ширину и глубину, которые воспринимаются не чувствами, а только умом. Форма и размер воска являются формами этого расширения и, следовательно, могут изменяться. Но протяженность этого воска остается той же самой и позволяет судить, что тело с существующими в нем гунами после перемещения огнем является тем же телом, что и прежде, даже несмотря на то, что все его чувственные качества изменились.Последний урок состоит в том, что Декарт пытается отучить своего читателя от полагаться на чувственные образы как на источник или помощь знания. Вместо этого люди должны привыкнуть к мышлению без образов, чтобы ясно понимать вещи, которые не могут быть легко или точно представлены ими, например, Бог и разум. Итак, согласно Декарту, нематериальные, ментальные вещи лучше известны и, следовательно, являются лучшими источниками знания, чем расширенные вещи.

    5. Бог

    а.Причинные аргументы

    В начале Третьей Медитации только «Я существую» и «Я мыслящая вещь» не вызывают сомнений и, следовательно, являются абсолютно достоверными. Из этих интуитивно понятых, абсолютно определенных истин Декарт теперь выводит существование чего-то отличного от него самого, а именно Бога. Декарт начинает с рассмотрения того, что необходимо для того, чтобы что-то стало адекватной причиной его следствия. Это будет называться «Принцип причинной адекватности» и выражается следующим образом: «в действующей и тотальной причине должно быть, по крайней мере, столько же реальности, сколько в действии этой причины», что, в свою очередь, означает, что что-то не может происходить из ничего. (AT VII 40: CSM II 28).Здесь Декарт поддерживает теорию причинности, которая подразумевает, что все, чем обладает следствие, должно быть дано ему его причиной. Например, когда горшок с водой нагревается до кипения, он должен получить это тепло по какой-то причине, по которой было хотя бы столько тепла. Более того, что-то недостаточно горячее не может вызвать кипение воды, потому что у него нет необходимой реальности, чтобы вызвать такой эффект. Другими словами, что-то не может дать того, чего у него нет.

    Декарт применяет этот принцип к причине своих идей.Эта версия принципа причинной адекватности утверждает, что все, что объективно содержится в идее, должно содержаться либо формально, либо в высшей степени в причине этой идеи. Теперь по порядку определения некоторых ключевых терминов. Во-первых, объективная реальность, содержащаяся в идее, — это всего лишь ее репрезентативное содержание; другими словами, это «объект» идеи или то, о чем эта идея. Идея солнца, например, объективно содержит в себе реальность солнца. Во-вторых, формальная реальность, содержащаяся в чем-то, есть реальность, фактически содержащаяся в этой вещи.Например, само солнце имеет формальную реальность протяженности, поскольку на самом деле это протяженная вещь или тело. Наконец, реальность содержится в чем-то в высшей степени, когда эта реальность содержится в нем в более высокой форме, так что (1) вещь не обладает этой реальностью формально, но (2) она имеет способность формально вызывать эту реальность в чем-то еще. . Например, Бог формально не является чем-то протяженным, но исключительно мыслящим; однако он в высшей степени представляет собой расширенную вселенную в том смысле, что она существует в нем в более высокой форме, и, соответственно, он обладает способностью вызывать ее существование.Суть в том, что принцип причинной адекватности также относится к причинам идей, так что, например, идея солнца должна быть вызвана чем-то, что содержит реальность солнца либо на самом деле (формально), либо в некоторой более высокой форме ( в высшей степени).

    Как только этот принцип установлен, Декарт ищет идею, причиной которой он не мог быть. Основываясь на этом принципе, он может быть причиной объективной реальности любой идеи, которую он имеет формально или в высшей степени. Он формально является конечной субстанцией, и поэтому он может быть причиной любой идеи с объективной реальностью конечной субстанции.Более того, поскольку конечные субстанции требуют только согласия Бога для существования, а модусы требуют конечной субстанции и Бога, конечные субстанции более реальны, чем модусы. Соответственно, конечная субстанция не формально, а в высшей степени является модусом, и поэтому он может быть причиной всех своих представлений о модусах. Но идея Бога — это идея бесконечной субстанции. Поскольку конечная субстанция менее реальна, чем бесконечная субстанция в силу ее абсолютной независимости, отсюда следует, что Декарт, конечная субстанция, не может быть причиной его идеи бесконечной субстанции.Это потому, что конечная субстанция не обладает достаточной реальностью, чтобы быть причиной этой идеи, ибо, если бы конечная субстанция была причиной этой идеи, то откуда бы она взяла дополнительную реальность? Но идея должна быть откуда-то. Итак, что-то, что на самом деле является бесконечной субстанцией, а именно Бог, должно быть причиной идеи бесконечной субстанции. Следовательно, Бог существует как единственная возможная причина этой идеи.

    Обратите внимание, что в этом аргументе Декарт делает прямой вывод из идеи бесконечной субстанции о фактическом существовании Бога.Он предлагает другой аргумент, космологический по своей природе, в ответ на возможное возражение против этого первого аргумента. Это возражение состоит в том, что причиной конечной субстанции с идеей Бога может быть также конечная субстанция с идеей Бога. Но что было причиной этой конечной субстанции с идеей Бога? Ну, еще одна конечная субстанция с идеей Бога. Но что было причиной этой конечной субстанции с идеей Бога? Ну, еще одна конечная субстанция. . . и так до бесконечности.В конце концов, должна быть достигнута конечная причина идеи Бога, чтобы в первую очередь дать адекватное объяснение его существования и тем самым остановить бесконечный регресс. Этой конечной причиной должен быть Бог, потому что только у него достаточно реальности, чтобы вызвать это. Итак, в конце концов, Декарт утверждает, что вывел существование Бога из интуиции его собственного существования как конечной субстанции с идеей Бога и принципом причинной адекватности, который «проявляется естественным светом», тем самым указывая на то, что это так. также должна быть абсолютно определенная интуиция.

    г. Онтологический аргумент

    Онтологический аргумент находится в Пятой медитации и следует более прямо геометрической линии рассуждений. Здесь Декарт утверждает, что существование Бога выводится из идеи его природы точно так же, как тот факт, что сумма внутренних углов треугольника равна двум прямым углам, выводится из идеи природы треугольника. Дело в том, что это свойство заложено в природе треугольника и поэтому неотделимо от этой природы.Соответственно, природа треугольника без этого свойства непонятна. Точно так же очевидно, что идея Бога — это идея в высшей степени совершенного существа, то есть существа со всеми совершенствами в высшей степени. Более того, реальное существование является совершенством, по крайней мере, в той мере, в какой большинство согласится с тем, что лучше действительно существовать, чем нет. Так вот, если бы идея Бога не содержала реального существования, тогда ей не хватало бы совершенства. Соответственно, это будет уже не идея в высшей степени совершенного существа, а идея чего-то несовершенного, а именно несуществование, и, следовательно, это уже не будет идеей Бога.Следовательно, идея в высшей степени совершенного существа или Бога без существования непостижима. Это означает, что существование содержится в сущности бесконечной субстанции, и поэтому Бог должен существовать по самой своей природе. В самом деле, любая попытка представить себе Бога несуществующим подобна попытке представить себе гору без долины — это просто невозможно.

    6. Эпистемологический фонд

    а. Абсолютная определенность и декартова окружность

    Вспомните, что в «Первой медитации » Декарт предположил, что его обманывает злой демон.Итак, пока это предположение остается в силе, нет никакой надежды на получение каких-либо абсолютно достоверных знаний. Но он смог продемонстрировать существование Бога из интуитивно понятых предпосылок, тем самым дав проблеск надежды на избавление от сценария злого демона. Следующий шаг — продемонстрировать, что Бог не может быть обманщиком. В начале Четвертой медитации Декарт утверждает, что воля к обману «несомненно является свидетельством злого умысла или слабости», так что это несовершенство.Но, поскольку у Бога есть все совершенства и нет недостатков, отсюда следует, что Бог не может быть обманщиком. Ибо представить Бога с волей к обману значило бы представить себе, что он одновременно не имеет недостатков и имеет одно несовершенство, что невозможно; это все равно что пытаться представить себе гору без долины. Этот вывод, в дополнение к существованию Бога, обеспечивает абсолютно определенное основание, которое Декарт искал с самого начала в «Размышлениях » . Это абсолютно бесспорно, потому что оба вывода (а именно, что Бог существует и что Бог не может быть обманщиком) сами по себе были продемонстрированы на основе немедленно усвоенных и абсолютно определенных интуитивных истин.

    Это означает, что Бог не может быть причиной человеческой ошибки, поскольку он не создал людей, способных их порождать, и не мог Бог создать какое-то существо, подобное злому демону, склонному к обману. Скорее, люди являются причиной своих собственных ошибок, когда они неправильно используют свою способность суждения. Во-вторых, не обманывающая природа Бога также служит гарантией истинности всех ясных и отчетливых идей. Итак, Бог был бы обманщиком, если бы существовала ясная и ясная идея, которая была ложной, поскольку разум не может не верить в их истинность.Следовательно, ясные и ясные идеи должны быть верными под угрозой противоречия. Это также подразумевает, что знание о существовании Бога необходимо для получения абсолютно определенного знания. Соответственно, атеисты, не знающие о существовании Бога, не могут иметь абсолютно определенных знаний любого рода, включая научные знания.

    Но эта достоверная гарантия порождает серьезную проблему в рамках Медитаций , проистекающих из утверждения, что все ясные и отчетливые идеи в конечном итоге гарантированы существованием Бога, которое не было установлено до Третьей Медитации .Это означает, что те истины, которые были достигнуты во Второй медитации , такие как «Я существую» и «Я мыслящая вещь», а также те принципы, которые использовались в Третьей медитации , чтобы сделать вывод о существовании Бога, не поняты ясно и четко , и поэтому они не могут быть абсолютно уверены. Следовательно, поскольку предпосылки аргумента в пользу существования Бога не являются абсолютно достоверными, заключение о существовании Бога также не может быть достоверным. Это то, что известно как «Декартов круг», потому что рассуждения Декарта, кажется, идут по кругу: ему нужно существование Бога для абсолютной достоверности более ранних истин, и все же ему нужна абсолютная достоверность этих более ранних истин, чтобы продемонстрировать существование Бога. существование с абсолютной уверенностью.

    Ответ Декарта на эту проблему можно найти в ответах секунд . Там он утверждает, что достоверная гарантия Бога относится только к запоминанию аргументов, а не к немедленному осознанию ясности и ясности аргумента, рассматриваемого в настоящее время. Следовательно, те истины, которые были достигнуты до демонстрации существования Бога, ясны и отчетливы, когда на них обращают внимание, но на них нельзя полагаться как на абсолютно достоверные, когда эти аргументы вспоминаются позже.Но как только существование Бога было продемонстрировано, воспоминания о ясном и отчетливом восприятии предпосылок достаточно для абсолютно уверенного и, следовательно, совершенного знания о его заключении (см. Также Пятая медитация at VII 69-70: CSM II ХХХ).

    г. Как избежать ошибки

    В «Третьей медитации » Декарт утверждает, что только те идеи, которые называются «суждениями», могут, строго говоря, быть истинными или ложными, потому что только при вынесении суждения можно определить сходство, соответствие или соответствие идеи самим вещам. подтверждено или отклонено.Итак, если кто-то утверждает, что идея соответствует самой вещи, хотя на самом деле это не так, тогда произошла ошибка. Эта способность суждения более подробно описана в Четвертой медитации . Здесь суждение описывается как способность разума, возникающая в результате взаимодействия способностей интеллекта и воли. Здесь Декарт отмечает, что интеллект конечен в том смысле, что люди не знают всего, и поэтому их понимание вещей ограничено. Но воля или способность выбора кажутся бесконечными в том смысле, что их можно применить практически ко всему, к чему угодно.Конечность интеллекта вместе с этой кажущейся бесконечностью воли является источником человеческой ошибки. Ибо ошибки возникают, когда воля превосходит понимание так, что что-то, лежащее за пределами понимания, добровольно подтверждается или отрицается. Проще говоря: люди совершают ошибки, когда решают судить о вещах, которых они не полностью понимают. Таким образом, волю следует ограничивать рамками того, что понимает разум, чтобы избежать ошибки. В самом деле, Декарт утверждает, что суждения должны выноситься только о вещах, которые ясно и отчетливо поняты, поскольку их истинность гарантируется не вводящей в заблуждение природой Бога.Если человек выносит суждения только о том, что ясно и отчетливо понимается, и воздерживается от суждений о вещах, которые не понимаются, то ошибок можно вообще избежать. Фактически, было бы невозможно ошибиться, если бы это правило неукоснительно соблюдалось.

    7. Отношения души и тела

    а. Настоящее различие

    Один из основных выводов Декарта состоит в том, что разум действительно отличается от тела. Но что такое «настоящее различие»? Декарт лучше всего объясняет это в Принципах , часть 1, раздел 60.Здесь он сначала заявляет, что это различие между двумя или более веществами. Во-вторых, реальное различие воспринимается, когда одно вещество можно ясно и отчетливо понять без другого, и наоборот. В-третьих, это ясное и ясное понимание показывает, что Бог может осуществить все, что понимается таким образом. Следовательно, аргументируя истинное различие между разумом и телом, Декарт утверждает, что 1) разум является субстанцией, 2) его можно ясно и отчетливо понять без какой-либо другой субстанции, включая тела, и 3) что Бог мог создать ментальная субстанция сама по себе без какой-либо другой сотворенной субстанции.Итак, Декарт, в конечном счете, доказывает возможность существования разума или души без тела.

    Декарт утверждает, что разум и тело действительно различны в двух местах в Шестой медитации . Первый аргумент состоит в том, что у него есть ясное и отчетливое понимание ума как мыслящей, нерасширенной вещи и тела как протяженной, немышляющей вещи. Таким образом, эти соответствующие идеи ясно и отчетливо понимаются как противоположные друг другу, и, следовательно, каждая может быть понята сама по себе без другой.Здесь следует упомянуть два момента. Во-первых, заявление Декарта о том, что эти восприятия ясны и отчетливы, указывает на то, что разум не может не верить в их истинность, и поэтому они должны быть правдой, иначе Бог был бы обманщиком, что невозможно. Таким образом, посылки этого аргумента прочно укоренились в его фундаменте абсолютно достоверного знания. Во-вторых, это дополнительно указывает на то, что он знает, что Бог может создавать разум и тело таким образом, чтобы они были ясно и отчетливо поняты. Следовательно, ум может существовать без тела и наоборот.

    Вторая версия встречается позже в Шестой медитации , где Декарт утверждает, что понимает природу тела или протяженности как делимого на части, в то время как природа ума понимается как «нечто довольно простое и завершенное», так что состоит из частей и, следовательно, неделим. Из этого следует, что разум и тело не могут иметь одну и ту же природу, поскольку, если бы это было правдой, то одно и то же было бы и делимым, и неделимым, что невозможно.Следовательно, разум и тело должны иметь две совершенно разные природы, чтобы каждое можно было понять само по себе, без другого. Хотя Декарт не делает здесь дальнейшего вывода о том, что разум и тело — две действительно разные субстанции, тем не менее, из их соответствующих способностей ясно и отчетливо понимать друг друга, следует, что Бог мог создать одно без другого.

    г. Проблема разума и тела

    Известная проблема разума и тела берет свое начало в заключении Декарта о том, что разум и тело действительно различны.Суть трудности заключается в утверждении, что соответствующие природы ума и тела совершенно различны и в некотором роде противоположны друг другу. По этой причине ум — совершенно нематериальная вещь без какого бы то ни было расширения; и, наоборот, тело — это совершенно материальная вещь, в которой вообще нет никаких мыслей. Это также означает, что каждая субстанция может иметь только свои виды модусов. Например, в уме могут быть только виды понимания, воли и, в некотором смысле, ощущения, в то время как у тела могут быть только виды размера, формы, движения и количества.Но у тел не может быть способов понимания или воли, поскольку это не способы расширения; и у разума не может быть форм или движений, поскольку это не способы мышления.

    Трудность возникает, когда замечается, что иногда воля движет телом, например, намерение задать вопрос в классе вызывает подъем вашей руки, а определенные движения в теле вызывают в уме ощущения. Но как могут причинно взаимодействовать два совершенно разных вещества? Пьер Гассенди в Пятых возражениях и принцесса Елизавета в ее переписке с Декартом отметили эту проблему и объяснили ее в терминах контакта и движения.Основная их забота заключается в том, что разум должен иметь возможность контактировать с телом, чтобы заставить его двигаться. Тем не менее, контакт должен происходить между двумя или более поверхностями, и, поскольку наличие поверхности — это способ расширения, разум не может иметь поверхностей. Следовательно, разум не может вступать в контакт с телами, чтобы заставить некоторые из своих конечностей двигаться. Более того, хотя Гассенди и Элизабет интересовались тем, как ментальная субстанция может вызывать движение в телесной субстанции, аналогичная проблема может быть обнаружена в другом направлении: как может движение частиц в глазу, например, проходящих через зрительный нерв к мозгу вызвать визуальные ощущения в уме, если между ними невозможен контакт или передача движения?

    Это могло быть серьезной проблемой для Декарта, потому что фактическое существование способов ощущений и произвольных телесных движений указывает на то, что разум и тело действительно причинно взаимодействуют.Но совершенно различная природа ума и тела, кажется, исключает возможность такого взаимодействия. Следовательно, если эта проблема не может быть решена, то это может быть использовано для обозначения того, что разум и тело не совсем разные, но у них должно быть что-то общее, чтобы облегчить это взаимодействие. Учитывая опасения Элизабет и Гассенди, можно предположить, что разум — это протяженная вещь, способная иметь поверхность и движение. Следовательно, Декарт не мог действительно прийти к ясному и отчетливому пониманию разума и тела независимо друг от друга, потому что природа разума должна была включать в себя протяженность или тело.

    Декарта, однако, никогда особо не беспокоила эта проблема. Причина отсутствия беспокойства — его убежденность, высказанная Гассенди и Элизабет, в том, что проблема зиждется на неправильном понимании союза между разумом и телом. Хотя он не вдавался в подробности для Гассенди, Декарт все же дает некоторое понимание в письме Елизавете от 21 мая 1643 года. В этом письме Декарт проводит различие между различными примитивными понятиями. Первое — это понятие тела, которое влечет за собой понятия формы и движения.Второй — это понятие разума или души, которое включает в себя восприятие интеллекта и наклонности воли. Третий — это идея союза души с телом, от которой зависит представление о способности души двигать телом и о способности тела вызывать в душе ощущения и страсти.

    Понятия, вытекающие из примитивных представлений о теле и душе или включенные в них, являются просто понятиями их соответствующих модусов. Это предполагает, что представления, зависящие от примитивного представления о союзе души и тела, представляют собой модусы сущности, возникающие в результате этого союза.Это также означало бы, что человек — это одно, а не две вещи, которые причинно взаимодействуют посредством контакта и движения, как предполагали Элизабет и Гассенди. Вместо этого человеческое существо, то есть душа, соединенная с телом, будет целым, которое больше, чем сумма его частей. Соответственно, разум или душа — это часть, обладающая собственной способностью к способам интеллекта и воли; тело — это часть, обладающая собственной способностью изменять размер, форму, движение и количество; и союз ума и тела или человека обладает способностью к собственному набору модусов сверх возможностей, которыми обладают только части.По этой причине способы произвольного телесного движения будут не только модами тела, возникающими в результате его механистического причинного взаимодействия с ментальной субстанцией, но, скорее, они будут модами всего человеческого существа. Объяснение, например, поднятия руки можно найти в принципе выбора, внутреннем по отношению к человеческой природе, и точно так же ощущения будут модусами всего человеческого существа. Следовательно, человеческое существо заставит себя двигаться и будет иметь ощущения, и, следовательно, проблема причинного взаимодействия между разумом и телом полностью устранена.Наконец, в изложенном здесь описании человеческое существо Декарта на самом деле является единым целым, в то время как разум и тело — это его части, которые Бог мог бы создать независимо друг от друга.

    Однако перед закрытием этого раздела следует сделать последнее замечание. Позиция, изложенная в предыдущей паре абзацев, не является распространенным мнением среди ученых и требует большего обоснования, чем может быть представлено здесь. Большинство ученых понимают доктрину Декарта о реальном различии между разумом и телом во многом так же, как это делали Элизабет и Гассенди: человеческое существо Декарта считается не одним целым, а двумя субстанциями, которые каким-то образом механически взаимодействуют.Это также означает, что они считают проблему разума и тела серьезным, если не фатальным недостатком всей философии Декарта. Но преимущество представленного здесь краткого отчета состоит в том, что он помогает объяснить отсутствие интереса Декарта к этой проблеме и его настойчивые заявления о том, что понимание союза разума и тела развеет опасения людей по поводу причинного взаимодействия через контакт и движение.

    8. Тело и физические науки

    а. Существование внешнего мира

    В «Шестой медитации » Декарт признает, что ощущение — это пассивная способность, которая получает сенсорные идеи от чего-то другого.Но что это за «что-то еще»? Согласно Принципу Каузальной Адекватности Третьей Медитации , эта причина должна иметь, по крайней мере, столько же реальности формально или в высшей степени, сколько объективно содержится в произведенной чувственной идее. Следовательно, это должен быть либо сам Декарт, тело или протяженная вещь, которая действительно имеет то, что объективно содержится в чувственной идее, либо Бог или какое-то создание более благородное, чем тело, которое в высшей степени обладало бы этой реальностью. Это не может быть Декарт, поскольку он не контролирует эти идеи.Это не может быть Бог или какое-то другое создание более благородное, чем тело, потому что, если бы это было так, тогда Бог был бы обманщиком, потому что очень сильная склонность полагать, что тела являются причиной чувственных идей, тогда была бы ошибочной; а если это неправильно, нет никакой способности, которая могла бы обнаружить ошибку. Соответственно, источником ошибки будет Бог, а не люди, а это значит, что он будет обманщиком. Итак, тела должны быть причиной представлений о них, и поэтому тела существуют вне ума.

    г. Природа тела

    В части II Принципов Декарт утверждает, что вся физическая вселенная представляет собой телесную субстанцию, неограниченно протяженную в длину, ширину и глубину. Это означает, что протяженность, составляющая тела, и протяженность, составляющая пространство, в котором, как утверждается, находятся эти тела, являются одним и тем же. Здесь Декарт отвергает утверждение некоторых, что тела обладают чем-то сверх протяженности как частью их природы, а именно непроницаемостью, в то время как пространство — это просто проницаемое протяжение, в котором находятся непроницаемые тела.Следовательно, тело и пространство имеют одинаковую протяженность, и это тело не является непроницаемым протяжением и проницаемым пространством, а существует только один вид протяженности. Далее Декарт утверждает, что расширение влечет за собой непроницаемость, а значит, есть только непроницаемое расширение. Далее он заявляет, что: «Термины« место »и« пространство »не означают ничего отличного от тела, которое, как говорят, находится в месте. . . » (AT VIIIA 47: CSM I 228). Следовательно, дело не в том, что тела находятся в пространстве, а в том, что расширенная вселенная состоит из множества или множества непроницаемых тел.По этой причине нет места, в котором находится конкретное тело, а то, что называется «местом», — это просто отношение конкретного тела к другим телам. Однако когда говорят, что тело меняет свое место, оно просто изменило свое отношение к этим другим телам, но не оставляет после себя «пустого» пространства, которое могло бы быть заполнено другим телом. Скорее другое тело занимает место первого, так что новая часть расширения теперь составляет это место или пространство.

    Вот пример, который может оказаться полезным.Рассмотрим пример с полной винной бутылкой. Говорят, что вино занимает это место в бутылке. Когда вино закончено, это место теперь состоит из того количества воздуха, которое его сейчас занимает. Обратите внимание, что продолжение вина и воздуха — это два разных набора тел, поэтому место внутри винной бутылки образовано двумя разными частями расширения. Но поскольку эти две части расширения имеют одинаковый размер, форму и отношение к окружающему ее телу, то есть к бутылке, она называется одним и тем же «местом», хотя, строго говоря, она состоит из двух разные части расширения.Следовательно, пока тела одинаковой формы, размера и положения продолжают заменять друг друга, это считается одним и тем же местом.

    Это ассимиляция места или пространства с составляющим его телом порождает интересную философскую проблему. Поскольку место идентично телу, составляющему его, как место сохраняет свою идентичность и, следовательно, остается «тем же» местом, когда оно заменяется другим телом, которое теперь составляет его? Возвращение к примеру с винной бутылкой поможет проиллюстрировать этот момент.Вспомните, что сначала расширение вина составляло место внутри бутылки, а затем, после того, как вино было допито, это место внутри тела составляло расширение воздуха, которое теперь занимает его. Итак, поскольку расширение вина отличается от расширения воздуха, из этого следует, что место внутри винной бутылки находится не в одном и том же месте, а в двух разных местах в два разных времени. Трудно понять, как Декарт решит эту проблему.

    Еще одно важное следствие ассимиляции тел и пространства Декартом состоит в том, что вакуум или пустое пространство непонятны.Это потому, что пустое пространство, согласно Декарту, было бы просто нерасширенным пространством, что невозможно. Возвращение к винной бутылке еще больше проиллюстрирует этот момент. Обратите внимание, что место внутри винной бутылки было сначала составлено вином, а затем воздухом. Это два разных типа расширенных вещей, но тем не менее они являются расширенными вещами. Соответственно, место внутри бутылки занимает сначала одно тело (вино), а затем другое (воздух). Но предположим, что все расширения удалены из бутылки, так что остается «пустое место».«Расстояние — это режим, для существования которого требуется расширение, поскольку нет смысла говорить о пространственном расстоянии без пространства или протяженности. Таким образом, при таких обстоятельствах внутри бутылки не могло быть никакого расстояния. То есть между сторонами бутылки не должно быть расстояния, и поэтому стороны будут соприкасаться. Следовательно, между двумя или более телами не может быть пустого пространства.

    Тесная ассимиляция Декартом тела и пространства, его отрицание вакуума и некоторые текстовые проблемы привели многих к выводу об асимметрии его метафизики мышления и расширенных вещей.Эта асимметрия обнаруживается в утверждении, что определенные умы являются субстанциями для Декарта, но не конкретными телами. Скорее, эти соображения указывают некоторым на то, что только вся физическая вселенная является субстанцией, в то время как отдельные тела, например бутылка вина, являются формами этой субстанции. Хотя текстуальных проблем много, основная философская проблема проистекает из отказа от вакуума. Аргумент звучит так: отдельные тела на самом деле не являются отдельными субстанциями, потому что два или более конкретных тела не могут быть ясно и отчетливо поняты с пустым пространством между ними; то есть они неотделимы друг от друга даже силой Божьей.Следовательно, отдельные тела не являются субстанциями, и поэтому они должны быть модами. Однако такое рассуждение является результатом неправильного понимания критерия реального различия. Вместо того, чтобы пытаться понять два тела с пустым пространством между ними, следует понимать одно тело само по себе, чтобы Бог мог создать мир с этим телом, например, с винной бутылкой, как с его единственным существующим. Следовательно, поскольку для его существования требуется только согласие Бога, это субстанция, которая действительно отличается от всех других мыслящих и расширенных субстанций.Хотя этот аргумент также вызывает трудности из-за того, что Декарт рассматривает поверхности тела как моду, разделяемую между телами, они слишком сложны, чтобы рассматривать их здесь. Но достаточно сказать, что текстовые свидетельства также подтверждают утверждение, что Декарт, несмотря на непредвиденную проблему с поверхностями, утверждал, что определенные тела являются субстанциями. Наиболее красноречивое текстовое свидетельство содержится в письме к Гибефу от 1642 года:

    .

    Исходя из того простого факта, что я рассматриваю две половинки части материи, какими бы маленькими они ни были, как две целостные субстанции.. . Я с уверенностью прихожу к выводу, что они действительно делимы. (AT III 477: ЦСМК 202-203

    Эти соображения в целом и эта цитата в частности приводят к другой отличительной особенности декартова тела, а именно к тому, что протяженность бесконечно делима. Дело в том, что каким бы маленьким ни был кусок материи, его всегда можно разделить пополам, а затем каждую половину можно разделить пополам, и так до бесконечности. Эти соображения о вакууме и бесконечной делимости протяженности равносильны отказу от атомизма.Атомизм — это школа мысли, восходящая к древним временам, которая получила возрождение в 17 веке, особенно в философии и науке Пьера Гассенди. По этой причине все изменения во Вселенной можно объяснить движением очень маленьких неделимых частиц, называемых «атомами», в пустоте или пустом пространстве. Но если аргументы Декарта в пользу отрицания вакуума и бесконечной делимости материи верны, тогда атомизм должен быть ложным, поскольку существование неделимых атомов и пустого пространства было бы непостижимым.

    г. Физика

    Декарт разработал неатомистическую механистическую физику, в которой все физические явления должны быть объяснены конфигурацией и движением мельчайших частей тела. Эта механистическая физика также является точкой фундаментального различия между картезианской и схоластико-аристотелевской школами мысли. Для последних (как их понимал Декарт) закономерное поведение неодушевленных тел объяснялось определенными целями, к которым эти тела стремятся. Декарт, с другой стороны, считал, что человеческие усилия лучше направлять на открытие механистических причин вещей, учитывая бесполезность окончательных причинных объяснений и то, что тщетно искать цели Бога.Кроме того, Декарт утверждал, что геометрический метод также следует применять к физике, чтобы результаты выводились из четкого и отчетливого восприятия геометрических или количественных свойств, обнаруживаемых в телах, то есть размера, формы, движения, определения (или направления), количество и т. д.

    Возможно, наиболее краткое изложение общего взгляда Декарта на физическую вселенную можно найти в части III, разделе 46 Принципов :

    Из того, что уже было сказано, мы установили, что все тела во Вселенной состоят из одной и той же материи, которая делится на бесконечно много частей, а на самом деле делится на большое количество частей, которые движутся в разных направлениях. направления и имеют своего рода круговое движение; более того, во Вселенной всегда сохраняется одно и то же количество движения.(AT VIIIA 100: CSM I 256)

    Поскольку материя, составляющая физическую вселенную, и ее делимость обсуждались ранее, следует краткое объяснение кругового движения тел и сохранения движения. Первый тезис выводится из неизменности Бога и подразумевает, что никакое количество движения никогда не добавляется или не вычитается из вселенной, а скорее количество движения просто передается от одного тела к другому. Неизменность Бога также используется для подтверждения первого закона движения, который гласит, что «все и вся, насколько это возможно, всегда остается в одном и том же состоянии; и поэтому то, что когда-то было в движении, всегда продолжает движение »(AT VIIIA 62-63: CSM I 241).Этот принцип указывает на то, что что-то будет оставаться в данном состоянии до тех пор, пока на него не воздействует какая-либо внешняя причина. Таким образом, тело, движущееся с определенной скоростью, будет продолжать двигаться с этой скоростью бесконечно долго, если только что-то не изменится. Второй тезис о круговом движении тел обсуждается в Принципах , часть II, раздел 33. Это утверждение основано на более раннем тезисе о том, что физическая вселенная представляет собой совокупность смежных тел. По этой причине одно движущееся тело должно столкнуться с другим телом и заменить его, которое, в свою очередь, приводится в движение и сталкивается с другим телом, заменяя его, и так далее.Но в конце этой серии столкновений и замен последнее перемещенное тело должно затем столкнуться с первым телом в последовательности и заменить его. Для иллюстрации: предположим, что тело A сталкивается с телом B и заменяет его, B заменяет C, C заменяет D, а затем D заменяет A. Это называется декартовым вихрем.

    Второй закон движения Декарта состоит в том, что «все движение само по себе прямолинейно; и, следовательно, любое тело, движущееся по кругу, всегда стремится удаляться от центра круга, который оно описывает »(AT VIIIA 63-64: CSM I 241-242).Это оправдано неизменностью и простотой Бога в том, что Он будет сохранять количество движения в той точной форме, в которой оно происходит, до тех пор, пока не появятся какие-то созданные вещи, которые его не изменят. Выраженный здесь принцип состоит в том, что любое тело, рассматриваемое само по себе, имеет тенденцию двигаться по прямой, если только оно не сталкивается с другим телом, которое отклоняет его. Обратите внимание, что это тезис о любом теле, оставленном само по себе, и поэтому только одинокие тела будут продолжать двигаться по прямой линии. Однако, поскольку физический мир представляет собой полноту, тела не сами по себе, а постоянно сталкиваются друг с другом, что порождает декартовы вихри, как объяснено выше.

    Третий общий закон движения, в свою очередь, регулирует столкновение и отклонение движущихся тел. Этот третий закон гласит: «Если тело сталкивается с другим телом, которое сильнее его самого, оно не теряет своего движения; но если он сталкивается с более слабым телом, он теряет некоторое количество движения »(AT VIIIA 65: CSM I 242). Этот закон выражает принцип, что если движение тела по прямой линии менее устойчиво, чем более сильное тело, с которым оно сталкивается, то оно не теряет своего движения, но его направление будет изменено.Но если тело сталкивается с более слабым телом, то первое тело теряет количество движения, равное тому, которое дано второму. Обратите внимание, что все три из этих принципов не используют цели или задачи (то есть конечные причины), используемые в схоластико-аристотелевской физике, как ее понимал Декарт, а только самые общие законы механизмов тел посредством их контакта и движения.

    г. Тела животных и человека

    В пятой части книги «Рассуждения о методе » Декарт исследует природу животных и то, как их отличить от людей.Здесь Декарт утверждает, что если бы машина была создана с внешним видом какого-нибудь лишенного разума животного, например обезьяны, она была бы неотличима от настоящего экземпляра этого животного, встречающегося в природе. Но если бы такая машина из человека была создана, ее можно было бы легко отличить от настоящего человека из-за его неспособности использовать язык. Точка зрения Декарта состоит в том, что использование языка является признаком рациональности, и только вещи, наделенные разумом или душой, являются рациональными. Отсюда следует, что ни одно животное не имеет нематериального разума или души.Для Декарта это также означает, что животные, строго говоря, не испытывают таких ощущений, как голод, жажда и боль. Скорее, визг боли, например, является простой механической реакцией на внешние раздражители без какого-либо ощущения боли. Другими словами, ударить собаку палкой, например, является своего рода входным сигналом, и последующий визг будет просто выводом, но собака вообще ничего не чувствовала и не могла чувствовать боли, если бы она не была наделена разумом. . Однако люди наделены разумом или рациональной душой, поэтому они могут использовать язык и ощущать такие ощущения, как голод, жажда и боль.В самом деле, этот картезианский «факт» лежит в основе аргумента Декарта в пользу союза разума с телом, резюмированного в конце пятой части Дискурса и полностью изложенного в Шестой медитации .

    Тем не менее Декарт все же допускает, что и животные, и человеческие тела можно лучше всего понимать как «машины, сделанные из земли, которую создает Бог». (AT XI 120: CSM I 99). Дело в том, что так же, как работу часов можно лучше всего понять с помощью конфигурации и движения их частей, так и с телами животных и людей.В самом деле, сердце животного и сердце человека настолько схожи, что он советует читателю, не разбирающемуся в анатомии, «рассечь сердце какого-нибудь большого животного с легкими» (ибо такое сердце во всех отношениях достаточно похоже на человека) и показать две камеры или полости, которые в нем присутствуют »(AT VI 47: CSM I 134). Затем он подробно описывает движение крови через сердце, чтобы объяснить, что, когда сердце застывает, оно не сокращается, а действительно набухает таким образом, чтобы позволить большему количеству крови попасть в данную полость.Хотя это описание противоречит (более правильному) наблюдению, сделанному Уильямом Харви, англичанином, опубликовавшим книгу о кровообращении в 1628 году, Декарт утверждает, что его объяснение имеет силу геометрической демонстрации. Соответственно, физиология и биология человеческих тел, рассматриваемая без учета тех функций, которые требуют работы души, должны осуществляться таким же образом, как физиология и биология тел животных, а именно путем применения геометрического метода к конфигурации и движение деталей.

    9. Ощущения и страсти

    В своей последней опубликованной работе « Страсти души » Декарт описывает, как различные движения в теле вызывают в душе возникновение ощущений и страстей. Он начинает с нескольких наблюдений относительно отношений между разумом и телом. Весь разум находится во всем теле и целое в каждой из его частей, но все же его основное место находится в маленькой железе в центре мозга, ныне известной как «шишковидная железа». Декарт не уточняет, что он подразумевает под «всем разумом во всем теле и целым в каждой из его частей».Но это не был необычный способ охарактеризовать, как душа соединяется с телом во времена Декарта. Главное было то, что душа делает человеческое тело истинно человеческим; то есть делает его живым человеческим телом, а не просто трупом. Учитывая необъяснимое использование этой фразы Декартом, разумно предположить, что он использовал ее так, как ее поняли бы его современники. Итак, ум объединен со всем телом и целым в каждой из его частей, поскольку он является душой или принципом жизни.Соответственно, союз тела с душой делает его живым человеческим телом или, строго говоря, человеческим телом (см. Письмо Мерсенну от 9 февраля 1645 года). Но «первичное место», то есть место, где душа выполняет свои основные функции, — это точка, где разум в некотором смысле находится под влиянием тела, а именно шишковидной железы.

    Декарт далее утверждает, что все ощущения зависят от нервов, которые проходят от мозга к конечностям тела в виде крошечных волокон, заключенных в трубчатые мембраны.Эти волокна плавают в очень тонком веществе, известном как «духи животных». Это позволяет этим волокнам свободно плавать, так что все, что вызывает малейшее движение в любом месте тела, вызывает движение в той части мозга, к которой прикреплено волокно. Разнообразие движений духов животных вызывает множество различных ощущений не в той части тела, которая изначально была затронута, а только в головном мозге и, в конечном итоге, в шишковидной железе. Итак, строго говоря, при ушибе пальца стопы боль возникает не в стопе, а только в головном мозге.Это, в свою очередь, может вызвать расширение или сужение пор в головном мозге, чтобы направить дух животных к различным мышцам и заставить их двигаться. Например, ощущение тепла вызывается незаметными частицами в кастрюле с кипящей водой, которые вызывают движение духов животных по нервам, заканчивающимся на конце руки. Эти духи животных затем перемещают волокна, идущие к мозгу, через нервную трубку, вызывая ощущение боли. Это затем приводит к расширению или сужению различных пор в мозгу, чтобы направить дух животных к мышцам руки и заставить его быстро отодвинуть руку от тепла, чтобы уберечь ее от вреда.Это модель того, как возникают все ощущения.

    Эти ощущения могут также вызывать определенные эмоции или страсти в уме. Однако разные ощущения порождают разные страсти не из-за различий в объектах, а только в отношении того, как эти вещи полезны, вредны или важны для нас. Соответственно, функция страстей состоит в том, чтобы расположить душу к желанию полезных вещей и упорствовать в этом желании. Более того, те же самые животные духи, вызывающие эти страсти, также заставляют тело двигаться, чтобы достичь их.Например, вид кафе-мороженого, вызванный движением духов животных в глазах и по нервам к мозгу и шишковидной железе, также может вызвать возникновение страсти желания. Эти же самые духи животных затем заставляют тело двигаться (например, в сторону кафе-мороженого), чтобы достичь цели — съесть мороженое, тем самым удовлетворяя это желание. Декарт продолжает утверждать, что существует только шесть примитивных страстей, а именно удивление, любовь, ненависть, желание, радость и печаль.Все остальные страсти либо состоят из комбинации этих примитивов, либо являются видами одного из этих шести родов. Большая часть остальных частей 2 и 3 книги Страстей души посвящена подробному объяснению этих шести примитивных страстей и их соответствующих видов.

    10. Нравственность

    а. Временный моральный кодекс

    В части 3 «Рассуждения о методе » Декарт излагает предварительный моральный кодекс, по которому он планирует жить, погружаясь в свои методологические сомнения в поисках абсолютной уверенности.Этот свод «трех или четырех» правил или максим установлен для того, чтобы он не был заморожен неопределенностью в практических делах жизни. Эти максимы можно перефразировать следующим образом:

    1. Подчиняться законам и обычаям моей страны, постоянно придерживаться католической религии и руководить собой во всех других вопросах в соответствии с самыми умеренными мнениями, принятыми на практике самыми разумными людьми.
    2. Быть максимально твердыми и решительными в действиях и следовать даже самым сомнительным мнениям после их принятия.
    3. Пытаться управлять собой, а не удачей, и изменить свои желания, а не порядок в мире.
    4. Просмотрите различные профессии и выберите лучшую (AT VI 23-28: CSM I 122-125).

    Основная идея первой максимы — вести умеренную и разумную жизнь, в то время как его прежние убеждения были отброшены из-за их неопределенности. Соответственно, имеет смысл отложить решение таких вопросов до тех пор, пока не будет обнаружена определенность. По-видимому, Декарт подчиняется законам и обычаям страны, в которой он живет, из-за маловероятности того, что они приведут его на ложный путь, в то время как его собственные моральные убеждения были приостановлены.Кроме того, действия разумных людей, которые избегают крайностей и выбирают средний путь, могут служить временным руководством к действию, пока его моральные убеждения не утвердятся с абсолютной уверенностью. Более того, хотя Декарт, кажется, ставит под сомнение свои религиозные убеждения в «Размышлениях », он не делает этого в «Дискурсе » . Поскольку религиозные верования могут приниматься на веру без абсолютно определенного рационального обоснования, они не подвергаются методологическим сомнениям, как это используется в Дискурсе .Соответственно, его религиозные убеждения также могут служить ориентирами для нравственного поведения в этот период сомнений. Следовательно, первая максима предназначена для того, чтобы дать Декарту ориентиры или ориентиры, которые, скорее всего, приведут к совершению морально хороших действий.

    Вторая максима выражает твердость действий во избежание бездействия, вызванного колебаниями и неуверенностью. Декарт приводит пример путешественника, заблудившегося в лесу. Этот путешественник не должен блуждать или даже стоять на месте, иначе он никогда не найдет своего пути.Вместо этого ему следует продолжать идти по прямой линии и никогда не менять направление по незначительным причинам. Следовательно, хотя путешественник может оказаться не там, где он хочет, по крайней мере, ему будет лучше, чем посреди леса. Точно так же, поскольку практические действия обычно должны выполняться без промедления, обычно нет времени, чтобы обнаружить наиболее верный или наиболее верный курс действий, но нужно следовать наиболее вероятным путем. Более того, даже если ни один маршрут не кажется наиболее вероятным, необходимо выбрать какой-то путь, по которому следует решительно действовать и рассматривать его как наиболее верный и надежный.Следуя этому принципу, Декарт надеется избежать сожалений, испытываемых теми, кто пошел якобы хорошим курсом, который они позже сочли плохим.

    Третья максима предписывает Декарту управлять собой, а не удачей. Это основано на осознании того, что все, что находится под его контролем, — это его собственные мысли и ничего больше. Следовательно, большинство вещей находится вне его контроля. Это имеет несколько последствий. Во-первых, если он сделал все, что в его силах, но не смог чего-то достичь, значит, добиться этого было не в его силах.Это потому, что его собственных усилий было недостаточно для достижения этой цели, и поэтому любые усилия, которые будут достаточными, выходят за рамки его возможностей. Второй вывод состоит в том, что он должен желать только того, что в его силах получить, и поэтому он должен контролировать свои желания, а не пытаться овладеть вещами, находящимися вне его контроля. Таким образом, Декарт надеется избежать сожаления, испытываемого теми, у кого есть желания, которые не могут быть удовлетворены, потому что это удовлетворение находится вне их досягаемости, так что нельзя желать здоровья, когда болен, или свободы, когда заключен в тюрьму.

    Трудно понять, почему включен четвертый постулат. В самом деле, сам Декарт, кажется, не решается включать его, когда вначале заявляет, что его предварительный моральный кодекс состоит из «трех или четырех максим». Хотя он не изучает другие занятия, Декарт доволен своей текущей работой из-за удовольствия, которое он получает от открытия новых и малоизвестных истин. Это, по-видимому, подразумевает, что правильный выбор занятия может обеспечить степень удовлетворенности, которая не могла быть достигнута иным способом, если человек занимается занятием, для которого он не подходит.Декарт также утверждает, что его нынешнее занятие является основой трех других максим, потому что именно его нынешний план продолжить его наставления и породил их. В заключение он кратко рассказывает о том, как его профессиональный путь ведет к приобретению знаний, которые, в свою очередь, приведут ко всем истинным благам в пределах его досягаемости. Его заключительный вывод заключается в том, что умение лучше судить о том, что хорошо, а что плохо, позволяет действовать хорошо и достигать всех достижимых добродетелей и благ. Счастье гарантировано, когда этот момент достигается уверенно.

    г. Щедрость

    После Дискурса 1637 года Декарт не поднимал вопрос морали сколько-нибудь существенно до своей переписки с принцессой Елизаветой в 1643 году, которая завершилась его замечаниями о щедрости в части 3 книги Страстей души . Учитывая временную дистанцию ​​между его основными размышлениями о морали, легко приписать Декарту две моральные системы — временный моральный кодекс и этику щедрости.Но более позднее моральное мышление Декарта сохраняет версии второй и третьей максим без особого упоминания первой и четвертой. Это указывает на то, что более поздняя моральная теория Декарта на самом деле является продолжением его более ранней мысли, в основе которой лежат вторая и третья максимы. В Passions , часть 3, раздел 153, Декарт утверждает, что добродетель щедрости «заставляет самооценку человека быть настолько высокой, насколько это возможно на законных основаниях» и состоит из двух компонентов. Во-первых, это знание того, что только свобода воли находится в чьей-либо власти.Соответственно, людей следует только хвалить или обвинять за то, что они используют свою свободу хорошо или плохо. Второй компонент — это чувство «твердого и постоянного решения» использовать свою свободу так, чтобы у человека никогда не было недостатка в воле для выполнения того, что было сочтено лучшим.

    Обратите внимание, что оба компонента щедрости относятся ко второму и третьему принципу прежнего временного морального кодекса. Первый компонент напоминает третью максиму в признании свободы выбора людей и контроля, который они имеют над распоряжением своей волей или желанием, и поэтому их следует хвалить и обвинять только за то, что находится в пределах их досягаемости.Второй компонент относится ко второму принципу в том смысле, что оба относятся к твердым и решительным действиям. Щедрость требует твердого убеждения, чтобы правильно использовать свободную волю, в то время как вторая максима — это решение придерживаться суждения, которое, скорее всего, приведет к хорошему действию при отсутствии веской причины для изменения курса. Однако разница между этими двумя моральными кодексами состоит в том, что временный моральный кодекс Discourse фокусируется на правильном использовании и решительном исполнении вероятных суждений, в то время как более поздняя этика щедрости подчеркивает твердое решение правильно использовать свободную волю.Следовательно, в обеих моральных системах должно соблюдаться правильное использование умственных способностей, а именно суждения и свободы воли, и решительное стремление к тому, что считается хорошим. Это, в свою очередь, должно привести нас к истинному состоянию щедрости, чтобы на законных основаниях считать себя правильно использовавшими те способности, благодаря которым люди больше всего похожи на Бога.

    11. Ссылки и дополнительная литература

    а. Первоисточники

    • Декарт, Рене, Oeuvres de Descartes , ред.Чарльз Адам и Поль Таннери, Париж: Vrin, первоначально опубликовано в 1987-1913 гг.
      • Это по-прежнему стандартное издание всех произведений и корреспонденции Декарта на языках оригинала. В тексте цитируется как АТ объем, стр.
    • Декарт, Рене, Философские сочинения Декарта , пер. Джон Коттингем, Роберт Стоутхофф, Дугалд Мердок и Энтони Кенни, Кембридж: Cambridge Universiety Press, 3 тома, 1984–1991.
      • Это стандартный английский перевод философских работ и переписки Декарта.В тексте цитируется как CSM или CSMK volume, page.

    г. Вторичные источники

    • Арью, Роджер, Марджори Грене, ред., Декарт и его современники: размышления, возражения и ответы , Чикаго: University of Chicago Press, 1995.
      • Это сборник эссе выдающихся ученых о различных проблемах, поднятых в «Размышлениях » , возражениях против них и об адекватности или неадекватности ответов Декарта.
    • Бротон, Джанет, Метод сомнения Декарта , Принстон: Princeton University Press, 2003.
      • Исследование метода Декарта и его результатов.
    • Дикер, Жорж, Декарт: Аналитическое и историческое введение , Оксфорд: Oxford University Press, 1993.
      • Ясное и краткое введение в философию Декарта.
    • Франкфурт, Гарри, Демоны, мечтатели и безумцы: защита разума в медитациях Декарта , Индианаполис: Боббс-Меррилл, 1970.
      • Классический анализ Медитаций Декарта .
    • Гарбер, Дэниел, Метафизическая физика Декарта , Чикаго и Лондон: University of Chicago Press, 1992.
      • Подробно описывает картезианскую науку и ее метафизические основы.
    • Gaukroger, Стивен, Декарт: интеллектуальная биография , Оксфорд: Clarendon Press, 1995.
      • Хотя это и несколько технический, это очень хорошая биография интеллектуального развития Декарта, подчеркивающая его ранние годы и его интересы к математике и естествознанию.
    • Кенни, Энтони, Декарт: исследование его философии , Нью-Йорк: Рэндом Хаус, 1968.
      • Классическое исследование философии Декарта через « размышлений» .
    • Маршалл, Джон, Моральная теория Декарта , Итака и Лондон: Cornell University Press, 1998.
      • Одно из немногих объяснений моральной теории Декарта длиной в книгу.
    • Родис-Льюис, Женевьева, Декарт: его жизнь и мысли , пер.Джейн Мари Тодд, Итака и Лондон: издательство Корнельского университета, 1998 г.
      • Это очень читаемая и приятная биография.
    • Rozemond, Marleen, Дуализм Декарта , Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1998.
      • Предлагает интерпретацию реального различия между разумом и телом, их причинного взаимодействия и теорию ощущений в контексте поздних схоластических теорий союза души и тела и ощущений.
    • Секада, Хорхе, Декартова метафизика: поздние схоластические истоки современной философии , Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2000.
      • Иногда технический, хотя и читаемый, отчет о всей метафизике Декарта в контексте поздней схоластики.
    • Скирри, Джастин, Декарт и метафизика человеческой природы , Лондон: Thoemmes-Continuum Press, 2005.
      • Излагает теорию союза духа и тела Декарта, а также то, как она помогает ему избежать проблемы разума и тела.
    • Verbeek, Theo, Декарт и голландцы: ранние реакции на картезианскую философию 1637-1650, Carbondale: Southern Illinois University Press, 1994.
      • Содержит историю и отчет о разногласиях в Утрехте и Лейдене.
    • Уиллистон, Байрон и Андре Гомби, ред., Страсть и добродетель в Декарте , Нью-Йорк: Книги человечества, 2003.
      • Антология эссе многих известных ученых по теории страстей Декарта и аспектам его более поздней моральной теории.
    • Уильямс, Бернар, Декарт: Проект чистого расследования , Сассекс: Harvester Press, 1978.
      • Классический взгляд на философию Декарта в целом.
    • Уилсон, Маргарет, Декарт , Лондон и Бостон: Рутледж и Кеган Пол, 1978.
      • Классический ученый Декарта, охватывающий всю его философию, выраженную в Медитациях .

    Информация об авторе

    Джастин Скирри
    Эл. Почта: [email protected]
    Небраска-Уэслианский университет
    США

    Что я? Декарт и проблема разума и тела | Отзывы | Философские обзоры Нотр-Дама

    Часть I: Интерпретация Декарта Альмогом

    Книга написана в традициях аналитических реконструкций исторических текстов.В этом случае Альмог делает больше, чем просто принимает картезианскую точку зрения, а затем пишет свой собственный трактат по проблеме разума и тела, и все же он также не просто излагает то, что говорит Декарт. Иногда нужно еще найти в текстах Декарта «ясные планы» (71) о том, как заполнить отчет, который сам Декарт не дает; в других случаях это вопрос использования формальных схем для представления аргументов, на которые Декарт полагается, но формально не излагает; 1 в других случаях это вопрос импорта современного теоретического аппарата в метафизику и философию языка, чтобы осветить (с помощью света автора) сами проблемы и помочь нам в оценке того, насколько хорошо Декарт их решает.Однако наш вопрос в первой половине этого обзора заключается не в том, насколько хорошо Декарт справляется с вещами, а в том, насколько хорошо Альмог обращается с Декартом.

    Мое мнение несколько смешанное. Многие из вопросов, которые Альмог обсуждает с «сложной» точки зрения современной метафизики (в основном крипкианской), будут теми, с которыми философски мыслящие историки захотят взяться в своем стремлении понять и оценить мысль Декарта. Альмог хорошо справляется с этой стороной своей работы. Аппарат реконструкции — в основном формально изложенные схемы аргументов и пронумерованные списки предположений и предпосылок — обеспечивает достаточно деталей, чтобы увидеть логическую структуру аргументов Декарта без эффекта «песка в глазах».Тем не менее, используется много устройств, и читателю нужно будет обратить внимание, чтобы все было понятно. Таким образом, особенно полезны многочисленные резюме, ясные, короткие и нетехнические, в начале глав и разделов, предназначенные для читателя, который, возможно, на мгновение потерял тему.

    Однако фундаментальный вопрос должен заключаться в том, работает ли интерпретация: действительно ли то, что Альмог излагает со всей этой точностью, является Декартом? Я часто получал оценки «это не Декарт» моих собственных усилий в области картезианской науки, поэтому я не хочу давать здесь такую ​​же оценку.И все же, когда мы видим, например, что представление Альмога о картезианском интегративном дуализме не только не влечет за собой бессмертие души, но и логически исключает его (98, n16) (и это потому, что Декарт, по-видимому, утверждает, что разум и тело обязательно сосуществовать, 59) даже мне нужно приложить немало усилий, чтобы не крикнуть: «ЭТО НЕ ДЕКАРТ». Тем не менее, рекомендую приложить усилия. Здесь можно многое узнать об одном конце диапазона возможных интерпретаций не слишком ясных мыслей Декарта о природе человека и отношениях между разумом и телом.Существуют также оригинальные интерпретации некоторых стандартных текстов, например, обсуждение куска воска в «Медитации II». Наконец, что наиболее важно, эта книга дает Декарту серьезное философское исследование, которого заслуживает его мысль.

    Теперь я перехожу к подробному рассмотрению реконструкции Альмога аргумента Декарта о реальном различии между разумом и телом. Центральные метафизические и логические обязательства Декарта в этом аргументе — предмете первой главы Альмога — обсуждаются в связи с классом трех аргументов, которые, как он утверждает, он находит в текстах Декарта.Все аргументы имеют следующую структуру:

    (1) Разум Декарта (DM) несет F
    (2) Тело Декарта (DB) не несет F
    Следовательно,
    (3) DM не идентичен DB ((2), DD)
    (4) DM может существовать без DB (из (1)) (5-6)

    («DD» — это версия закона Лейбница, отличия различимого)

    Две версии представляют основной интерес для Альмога, Аргумент от возможности и Аргумент от Whatness .Начну с первого.

    Аргумент от возможности (стр.7)

    (1P) DM, возможно, существует без DB
    (2P) Это не тот случай, когда DB, возможно, существует без DB
    Следовательно,
    (3) DM не идентичен к DB
    (4) DM может существовать без DB

    Альмог добавляет к этой (и другим схемам) эпистемологический принцип, который, по его словам, Декарт мог бы использовать для установления первой посылки, сформулированной следующим образом:

    Проекция реальной возможности : Все, что можно (ясно, отчетливо и полностью) представить в отношении данного предмета x, действительно возможно для x (11).

    Комбинируя аргумент с принципом проекции, мы получаем следующее изложение декартовых рассуждений. Во-первых, Декарт ясно и отчетливо понимает, что его тело и его разум могут существовать друг без друга. Это приводит к приписыванию DM модального свойства: , возможно, существует без DB . Затем, следуя первым трем шагам в «Аргументе от возможности», Декарт приходит к выводу, что DM не идентичен DB. Однако этого недостаточно для подтверждения вывода Декарта, а именно.что существует настоящее различие между разумом и телом. Для этого требуется четвертый шаг, утверждение «экзистенциальной отделимости» DM от DB.

    Наиболее ясное и каноническое изложение Декартом своих взглядов на природу различий содержится в Принципах I, 60-64. Здесь Декарт характеризует набор из трех различий: «реальные различия», «модальные различия» и «концептуальные различия». Кажется, он говорит, что все различия порождают числовое разнообразие: «Число в самих вещах возникает из различий между ними».Но, по его словам, идея реальных различий связана не столько с числовым разнообразием, сколько с точки зрения предмета настоящего интереса:

    … даже если мы предположим, что Бог так тесно соединил некую материальную субстанцию ​​с… мыслящей субстанцией. что они не могут быть соединены более тесно, тем самым объединяя их в единое целое, тем не менее, они остаются действительно различными. Ибо, как бы тесно Бог ни соединил их, он не мог отказаться от той силы, которую он ранее имел разделять или сохранять одно без другого; и вещи, которые Бог имеет власть отделить или сохранить отдельно, действительно различны. 2

    Главный текстовый источник утверждения о том, что экзистенциальная разделимость необходима (в дополнение к числовому разнообразию) для реального различия между DM и DB, заключается в таких отрывках, как эти, где утверждается сила Бога «поддерживать одно в существовании без другого». . Итак, Альмог не думает, что в наиболее убедительной реконструкции (его собственной) Декарт привержен действительной экзистенциальной отделимости 3 , хотя он думает, что Декарт привержен некоторой экзистенциальной отделимости, даже если это эрзац-версия. 4

    Дело Альмога о том, что Декарт не привержен реальной разделимости разума и тела, состоит из двух этапов. На первом этапе он утверждает, что Декарт отвергает принцип проекции и, таким образом, не делает вывод из представимости разделения ума и тела, которую он принимает, о реальной возможности разделения. Это, конечно, не означает, что невозможно разделить разум и тело. Этот вывод делается на второй стадии аргументации, стадии, когда Альмог приводит доводы в пользу того, что стандарты единства, которые Декарт ставит в отношении союза разума и тела, настолько высоки, что предполагают необходимое сосуществование разума Декарта и его тела в весь человек, которым является Декарт.Это «интегративный дуализм» Декарта, который Альмог развивает во второй главе.

    Первая стадия этого аргумента основывается на рассказе об обмене мнениями с Арно в «Четвертых возражениях и ответах». Арно жаловался, что местами 5 Декарт, казалось, говорил, что, поскольку он не осознавал (сомневался) в чем-либо, принадлежащем его сущности, кроме мысли, ничто другое на самом деле не принадлежало его сущности. Арно уважительно заметил, что этого не произошло. 6 Нельзя, например, рассуждать аналогично:

    Я ясно и отчетливо воспринимаю… что треугольник прямоугольный; но сомневаюсь, что квадрат на гипотенузе равен квадратам на двух других сторонах; следовательно, суть треугольника не в том, что квадрат на его гипотенузе равен квадрату на других сторонах.

    В своем ответе на это Декарт, конечно, принимает точку зрения о треугольниках, но отрицает аналогию со случаем разума и тела.В этом ответе Альмог находит три важных свойства метафизики Декарта. Первый — это отказ от принципа проекции реальной возможности: даже если я смогу представить себе треугольник, существующий без свойства Пифагора, его существование все равно может оказаться невозможным. Второй — приверженность идее, что (1) если F относится к тому, чем является x (F является существенным свойством x), F модально необходимо для x (WC), но обратное, (2) если F модально необходимо для x, F относится к тому, чем является x (CWC), неверно. 7 Например, предположим, что для числа 3 существенным является X. X, каким бы оно ни было, объясняет, почему 3 отличается от 4 и от 2, почему 3 больше 2, но меньше 4 и т. Д. конечно, необходимо для 3. Но тот факт, что 3 обязательно является числом измерений в евклидовом пространстве, не является частью декартовой сущности 3. Назовите это «тезисом модальной асимметрии».

    То, что делает сущность чего-либо «декартовой сущностью», — это необходимая связь между сущностями и тем, как мы представляем что-то, когда мы это ясно и отчетливо понимаем.Это третье важное свойство картезианской метафизики, представленное следующим принципом проекции:

    (Проекция когерентной истории) Все, что (ясно, отчетливо, полностью) можно представить в предмете x, логически согласуется с тем, что он есть, и приписывается x в связный рассказ (модель) о нем (14).

    Комбинация этого принципа с тезисом о модальной асимметрии позволяет создать историю, которая (1) согласуется с тем, как я представляю что-то (согласуется с его сущностью), но, тем не менее, (2) постулирует положения дел, которые метафизически невозможны.Это, как думает Альмог, именно то, что делает Декарт, когда он строит воображаемые эксперименты, в которых он представляет себя существующим (или свой разум существующим), но свое тело как несуществующее. Хотя (согласно Альмогу) это положение дел, которое Декарт считает невозможным, его представимость позволяет приписать Декартовскому разуму свойство, которое также не применимо к телу Декарта:

    Мы можем облечь этот аргумент в форму, аналогичную той, которая демонстрируется аргументами возможности и представимости.То есть DM имеет свойство «согласованное с тем, что не должно быть расширено» ; БД этим свойством не обладает. Таким образом, DM и DB численно различны (38).

    Однако мы не совсем закончили, поскольку Декарт также настаивает на некоторой форме экзистенциальной отделимости, чтобы добавить к числовой различимости, чтобы дать реальное различие между DM и DB. Вот тут-то и вступает в дело история, связанная с тем, что. Последовательная история в данном случае — это история мыслимой экзистенциальной отделимости.Обратите внимание, что хотя эта история не приписывает DM свойства, несовместимого с его сущностью (нерасширение), на самом деле история утверждает метафизически невозможное положение вещей, а именно, разум, существующий отдельно от тела. Непротиворечивый рассказ об экзистенциальной разделимости добавляет последнее условие, необходимое для превращения числовой отличимости DB и DM в реальную отличимость. Сложите все это вместе, и вы получите то, что Алмог называет Аргументом от чего-то. 8

    Я только что указал, где в описании Альмога появляется непротиворечивая история экзистенциальной отделимости.Где оно вообще появляется у Декарта? Альмог характерно бережлив в своих ссылках на картезианские тексты, но, похоже, здесь он имеет в виду один: отрывки из «Медитации II», начинающиеся, где Декарт впервые спрашивает: «Кто я?» 9

    История там разворачивается в двух частях: первая — это установление моей сущности. Это достигается путем вычитания из моих свойств всего несущественного. На втором этапе я рассказываю последовательную историю об экзистенциальной отделимости моего тела и меня.(Это одно из тех мест, где Альмог видит сходство декартовского метода с методом Крипке. Декарт кладет руку на себя и конструирует возможности вокруг сущности этого человека. Крипке ставит жесткое обозначение на объект и конструирует вокруг него возможности. В этом случае мы продолжим определение местоположения уже существующего набора свойств, из которого мы комбинаторно конструируем возможные миры, а затем смотрим, можем ли мы (объект) быть в одном из них. Разница в том, что с Декартом возможности не должны быть метафизически настоящие, с Крипке они такие.)

    Во второй части книги (главы 2 и 3) Альмог пытается показать, что Декарт не доказал слишком многого: Декарт все еще может разглядеть этого «человека» (понимаемого Альмогом как «человеческое существо»). — существо по существу с телом) — это не просто союз разума и тела, но «настоящий человек» — самостоятельная субстанция, с которой разум и тело (также сами по себе субстанции) полностью интегрированы. Чтобы доказать это, Альмог представляет новое прочтение дискуссии о куске воска в «Медитации II» и вновь обращается к «Четвертым ответам», находя там, в описании Декарта целостной вещи, возможную основу для концепции субстанции, которая не требует реальная экзистенциальная отделимость.Вопрос о том, является ли «настоящий человек» Декарта (человеческое существо) самостоятельной первичной субстанцией, вызывает у меня сомнения, 10 , но я не буду здесь прямо останавливаться на этом вопросе. Скорее, я возьму оставшееся у меня место, чтобы доказать, что Альмог неверно истолковал природу аргумента Декарта о реальном различии между разумом и телом.

    Часть II: Обсуждение Альмога

    Доказав, что он существует в «Медитации II», Декарт задает два вопроса в быстрой последовательности: «Кем я раньше думал?» Отвечая: «Мужчина» и «Что такое мужчина?» Альмог думает, что Декарт подразумевает под «человеком» «человеческое существо», существо, которое даже для Декарта является сущностным воплощением. 11 Я с этим не согласен. Вспомните, что в собственном прочтении Декарта Альмогом сущность вещей — это ясные и отчетливые представления о вещах, которые у нас есть, поэтому воплощение является частью картезианской ясной и отчетливой концепции человека. Итак, если бы «человек» означал для Декарта «человеческое существо», тогда, с точки зрения самого Альмога, существенное воплощение было бы частью нашего ясного и отчетливого понимания человека. Но именно это Декарт отрицает и пытается опровергнуть в последующем аргументе.(Обратите внимание, что я не утверждаю здесь, что Декарт отрицает, что на самом деле существует необходимая связь между разумом и телом — это может вызвать вопросы против Альмога, — но что Декарт отрицает, что расширение является частью картезианской сущности того, что он понимает, что человек должен быть.) Итак, «человек» не означает «человеческое существо».

    Что это значит? Я предполагаю, что это означает «человек». Человек, конечно, может оказаться человеческим существом, таким образом, существом по существу воплощенным, но это противоречие, которое необходимо разрешить отрицательно в последующем аргументе.Итак, наши вопросы: «Что я?» (Я, конкретный человек, который я есть) и «Что такое человек?». Теперь мы можем спросить, какой метафизический тип обозначает термин «человек» в этом контексте. Я предлагаю рассмотреть два варианта: (1) тип вещества, (2) понятие свойства. Я думаю, что Декарт выбрал бы второе. Вот один текст из Четвертых ответов, который предполагает это:

    У нас нет непосредственных знаний о веществах, как я отмечал в другом месте. Мы узнаем их, только воспринимая определенные формы или атрибуты, которые должны присутствовать в чем-то, если они должны существовать; и мы называем то, в чем они пребывают, субстанцией.
    Но если бы мы впоследствии захотели лишить субстанцию ​​атрибутов, благодаря которым мы ее знаем, мы бы уничтожили все наши знания о ней. Мы могли бы применить к нему различные слова, но у нас не могло быть ясного и отчетливого восприятия того, что означают эти слова. 12

    Доктрина, по-видимому, такова: (за возможным исключением ссылки на меня от первого лица) ссылка на субстанции достигается косвенно, путем отслеживания вещей, удовлетворяющих наборам свойств, связанным со словами.Позднее Декарт называл средства (ранее идентифицированные как свойства), с помощью которых мы познаем субстанции, «концепциями»: «… нет человека, который когда-либо воспринимал две субстанции с помощью двух разных концепций, не судя, что они действительно различны». 13

    Итак, мы должны сказать, что Декарт задает два вопроса в начале аргументации разума и тела: «Что я?» и «Что такое понятие личности?». Большая часть последующего обсуждения (начиная с 17-19 в CSM II) кажется ответом на версии предыдущего вопроса: «Но что мне теперь сказать, что я…?», «Что еще я?», « Но что же тогда я? » Ответ Декарта выражается в том, что, по его мнению, для него существенно:

    Мышление? Наконец я открыл это — подумал; это одно неотделимо от меня.Я существую — это точно. Но как долго? Пока я думаю. Ибо, если бы я полностью перестал думать, я бы полностью перестал существовать. 14

    В чем здесь метод Декарта? Альмог говорит, что этот метод заключается в вычитании несущественных свойств. Как мы решаем, когда у нас остается только самое необходимое? Позиция Альмога состоит в том, что с нашей стороны существует просто примитивный инстинкт обнаружения сущностей; мы не обнаруживаем их методом воображаемых экспериментов.И все же в этом отрывке есть, по крайней мере, предложение этого метода — если я попытаюсь представить себе ситуацию, в которой я не думаю (представьте, каково было бы не находиться в каком-либо психическом состоянии) и в которой я, тем не менее , существуют, я не могу этого сделать. Следовательно, для меня невозможно существовать и в то же время не думать; следовательно, мышление — часть моей сущности. Но если мы попытаемся применить метод контрпримеров к вопросу о том, не могут ли материальные свойства также быть частью моей сущности, роковые возражения Арно утверждаются сами собой, возражения, которые (здесь я согласен с Альмогом), сам Декарт принимает, действительно прямо. утверждает несколько строк позже в аргументе. 15

    Возражение Крипке против метода контрпримеров, применяемого к отдельным субстанциям или природным видам, состоит в том, что, хотя этот метод зависит от нашего представления о вещах, сами вещи могут обладать необходимыми свойствами, которые не раскрываются в наших представлениях. Но эта же проблема, конечно, не возникает, если мы применяем метод только к нашим концепциям, например, при предоставлении им аналитических определений. В таких случаях отлично работает метод контрпримеров.Я думаю, что это как раз тот метод, который Декарт применил к концепции личности. Если я прав в этом вопросе, это помогает объяснить, почему Декарт постоянно настаивает на том, что он может просто путем проверки понять, в чем состоит его сущность. Например, вот что он говорит в начале Четвертых ответов:

    … Я начну с того, что укажу, где именно я начал доказывать, как, исходя из того факта, что я не осознаю ничего другого, относящегося к моей сущности ( то есть только сущность ума) помимо того факта, что я мыслящая вещь, отсюда следует, что ничто другое ей фактически не принадлежит. 16

    Если мы примем это как утверждение о его собственной сущности как индивидуальной субстанции , то утверждение о прозрачности сущности для осознания, сделанное здесь, попадает в противоречие с возражениями Крипке, упомянутыми ранее. Но если мы интерпретируем это утверждение как утверждение о его сущности как о чем-то, подпадающем под понятие личности , и понимаем последнее как утверждение о наборе логически необходимых и достаточных условий личности, то то, что говорит Декарт, является правдоподобным и непротиворечивым. с другими вещами, которые он сказал по этому поводу.

    Обратите внимание, что утверждение, что мы можем знать полный набор необходимых и достаточных условий для концепции, не означает, что мы знаем все логические следствия концепции. Это верно как для концепции личности, так и для концепции треугольности. Как же тогда Декарт может быть настолько уверен в том, что понятие личности не подразумевает чего-то физического? Это хороший вопрос, на который мы сможем ответить только после рассмотрения (ниже) официальной теории свойств Декарта, изложенной в Принципах .

    Я утверждал, что в его вопросе «Что такое мужчина?» поставленный в начале «Медитации II», Декарт поднял вопрос о правильном определении концепции личности. 17 На вопрос «Кто я?» он поднял вопрос о своей собственной сущности как личности. Мое предположение состоит в том, что в аргументации «Медитации II» Декарт переходит (возможно, невольно, определенно с признанием) от попытки ответить на последний вопрос к попытке ответить на первый.Переход завершается в следующем отрывке:

    Но что же тогда я? Вещь, которая думает. Что это такое? Вещь, которая сомневается, понимает, утверждает, отрицает, желает, не желает, а также воображает и имеет чувственное восприятие. 18

    Мое предложение состоит в том, чтобы мы понимали слова «что же тогда я?» Как означающие «Что же тогда я являюсь личностью?» (Т.е. как нечто, удовлетворяющее концепции личности) и видим, как Декарт отвечает на него набором логически необходимых и достаточные условия для концептуальной личности получены с помощью метода контрпримеров.Именно для этого и проводятся воображаемые эксперименты Декарта, а не, как сказал бы Альмог, для установления посылок (1) и (2) аргумента из возможности.

    Набор свойств в этом списке — это, предположим, 19 ментальные свойства, все способы мышления. Декарт предполагает, что способы мышления — это не модусы расширенных вещей, не материальные свойства. Это то, что он не аргументирует в книге Meditations ; он просто принимает это как должное.Теперь есть легкое доказательство того, что вся его сущность как человека состоит из нематериальных свойств. Доказательство вот в чем.

    (1) Я по сути человек. (установленный как примитивный факт о моей сущности)
    (2) Концепция личности логически эквивалентна набору исключительно ментальных свойств (метод контрпримеров)
    Следовательно, (3) Единственные существенные свойства, которыми я обладаю как лицо являются исключительно ментальными свойствами.

    (Я тоже индивидуальное вещество, но как индивидуальное вещество нет соответствующих доказательств.)

    Все хорошо, можно сказать (я надеюсь), но как мы можем отсюда прийти к выводу, что разум и тело Декарта действительно различны? Ответ Декарта в «Четвертых ответах» состоит в том, что «для установления реального различия достаточно, чтобы две вещи можно было понять как« полные »и чтобы каждую можно было понять отдельно от другой». И сразу же следует определение «законченной вещи»: «субстанция, наделенная формами или атрибутами, которые позволяют мне распознать, что это субстанция». 20 Конечно, кто-то хочет знать, как это возможно, то есть как по атрибутам чего-то мы можем распознать, что это субстанция.

    Роземонд недавно утверждал, что ответ Декарта можно найти не в тексте «Размышлений» или «Ответов», а в официальной доктрине свойств, разработанной в Принципах I , 53 и далее . Согласно этой доктрине свойства образуют иерархию, в которой определенные свойства рассматриваются как определенные режимы менее конкретных свойств, все из которых являются режимами окончательного определяемого свойства, атрибута .Атрибуты служат определяющей характеристикой семейства свойств, которому они подчиняются. Декарт, конечно, считает, что существует два таких семейства: одно с определяющим атрибутом , другое — с определяющим атрибутом и расширением . Вещество учитывается дважды: сначала по статье 63, затем по статье 64.

    Статья 63 говорит, что когда мы думаем о разуме и материи в целом, разум и материя являются субстанциями, которые практически неотличимы от своих атрибутов.Разница лишь в «концептуальном различии», которое, кажется, не в самих вещах. Итак, когда дело доходит до веществ, которые обычно понимаются, есть один атрибут для одного вещества и один атрибут для одного атрибута. Розэмонд называет это «посылкой атрибута». 21 Зная теорию Декарта, можно сделать вывод из набора свойств, извлеченных исключительно из способов мышления, что они присущи субстанции, отличной от той, в которой присущ набор свойств, извлеченных исключительно из способов расширения.Поскольку первая субстанция — это разум в целом, а вторая — материя в целом, при наличии атрибутивной посылки мы получаем непосредственный результат, что разум в целом и материя в целом являются отдельными субстанциями. У нас также есть возможный ответ на заданный ранее вопрос: как может Декарт быть настолько уверен в том, что не существует неизвестных физических последствий, вытекающих из концепции личности? Ответом должен быть принцип закрытия , согласно которому логические следствия, вытекающие из набора свойств, все из которых относятся к данному семейству атрибутов, также должны подпадать под это семейство.

    Некоторые недавние комментаторы 22 думали, что это так: теперь у нас есть доказательство Декарта, что разум отличается от тела. К сожалению, этот взгляд («простой взгляд») не принимает во внимание обсуждение Декартом отдельных субстанций (разум Декарта, тело Декарта, например) в статье 64. В этих случаях атрибуты не имеют такого же отношения к субстанциям, как они. в случае разума и материи в целом. В статье 64 атрибуты — это просто формы отдельных веществ.(Согласно Декарту, различие между субстанцией и модусом — это не просто концептуальное различие, но имеет свою собственную категорию, «модальное различие».) Более того, принцип атрибута не действует в случае отдельных субстанций — там это не просто один индивидуальный разум, соответствующий единственному атрибуту, мысли. Таким образом, Декарт не может сделать вывод с помощью этого принципа, что его набор чисто интеллектуальных свойств присущ одной индивидуальной субстанции, что его набор чисто физических свойств присущ другой индивидуальной субстанции и что эти две субстанции действительно отличаются друг от друга.A fortiori, он не может показать, что он тождественен индивидуальному разуму или что он представляет собой комбинацию индивидуального разума с индивидуальным телом.

    То, что он может показать, является чем-то гипотетическим. Если бы Бог каким-то образом уничтожил все мои физические свойства, сохранив при этом в существовании те другие свойства (то есть ментальные свойства), которыми я могу обладать, все равно оставался бы набор, достаточный для того, чтобы его носитель мог считаться личностью по определению, предложенному в Медитации II. Помимо всего прочего, это важный результат для доказательства возможности бессмертия души.Но, возможно, именно из этой гипотетической возможности можно вывести вывод о том, что разум и тело действительно отличаются друг от друга по определению Декарта. Аргумент будет примерно таким:

    Набор свойств, определяющих личность, если бы сам по себе был актуализирован Богом, был бы модусами субстанции, мысли в целом. Это потому, что все эти свойства являются способами мышления, а мышление и психическая субстанция в целом в действительности одинаковы.Точно так же, если бы набор свойств, определяющих человеческое тело, был актуализирован самим собой Богом, они были бы видами субстанции, материи в целом. Отсюда следует, что мой набор определяющих человека ментальных свойств и мой набор определяющих тело свойств — это вещи, которые Бог имеет власть разделить на две субстанции: разум в целом и материю в целом.

    И это в значительной степени соответствует определению реального различия разума и тела из Принципов I , 60. 23

    Примечания

    1. См., Например, 5-7.

    2. После Альмога источником моих цитат являются Дж. Коттингам, Р. Стутхофф, Д. Мердок и (только том III), А. Кенни (пер. И ред.) Философские сочинения Декарта, тома I, II и III (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 1984–1991). См. CSM I, 213.

    3. Следовательно, можно было бы ожидать, что работа с этими текстами будет одной из приоритетных задач Альмога. Однако это не так, и он не борется с связанной доктриной сотворения вечных истин, которая так озадачивала комментаторов Декарта.(стр. 14-15) Тем не менее, тексты, в которых Декарт говорит, что Бог может поддерживать разум в существовании, разрушая тело, и доктрина (метафизически) необходимого сосуществования могут быть согласованы, если сила, которую Бог использует для осуществления разделения, превосходит что (метафизически) возможно. В самом деле, в отрывке из Шестой медитации есть намек на силу Бога разделять разум и тело, что эта сила необычайна. В CSM II 54 Декарт говорит, что «вопрос о том, какая сила требуется, чтобы вызвать такое разделение, не влияет на суждение о том, что эти две вещи различны.”

    4. Это дается в Аргументе о том, что такое.

    5. Например, в Discourse IV, CSM I, 127 и Meditation II, CSM 18.

    6. Четвертые возражения, CSM II, 140

    7. 15. Альмог не цитирует текст, в котором Декарт проводит различие между некоторыми необходимыми отношениями, которые являются конститутивными для того, что мы можем представить о вещи, которые являются частью ее сущности, и некоторых необходимых свойств, которые не являются необходимыми для нашего представления о вещи и, таким образом, выходят за пределы ее сущности.Следующее может быть таким отрывком: хотя мы можем ясно и отчетливо понять, что треугольник в полукруге имеет прямоугольную форму, не зная, что квадрат на гипотенузе равен квадратам на двух других сторонах, мы не можем иметь ясное понимание треугольника, у которого квадрат на гипотенузе равен квадратам на других сторонах, но в то же время не осознавая, что он прямоугольный (CSM II, 158)

    8. Схематически он представлен на стр. 7, выделено на стр.38.

    9. CSM II, 17

    10. Одно из оснований для сомнения в этом утверждении в самом тексте Четвертых ответов состоит в том, что, в то время как Декарт, цитируя свои Первые ответы, называет разум и тело как «Сущность сама по себе, которая отличается от всего остального» (выделено мной), он называет человека «самостоятельным единством». Ясно, что картезианские человеческие существа представляют собой единства высокого порядка из-за особого отношения, которое объединяет разум и тело — в письме к Регию Декарт даже называет это «субстанциальным союзом» (CSM III, 209), но это это не является утверждением со стороны Декарта о том, что люди являются первичными субстанциями.(См. Также Марлен Розэмонд, Дуализм Декарта (Кембридж: Массачусетс, издательство Гарвардского университета, 1998)). Тем не менее, это то, что утверждает Альмог.

    11. Четвертые ответы, CSM II, 157

    12. CSM I, 156

    13. CSM II, 159

    14. CSM I, 18

    15. И все же возможно, что эти очень вещи, которые я полагаю ничем, потому что они мне неизвестны, в действительности тождественны «я», о котором я не подозреваю? Не знаю и пока не стану спорить… (CSM II, 18)

    16.CSM II, 154

    17. Крипкеанец возразил бы, что «человек» — это естественный термин и что здесь применяется такой же разрыв между понятием и сущностью, как и в случае с индивидом. Возможно, но я не вижу доказательств того, что Декарт принял учение о естественных видах. Для него единственные настоящие субстанции — это индивидуумы; природные виды являются частью аристотелевской системы, которую он считал столь дискредитирующей.

    18. CSM II, 19

    19. Есть некоторые вопросы о чувственном восприятии и воображении, но я отложил их здесь.См. Мое обсуждение этого вопроса в Tom Vinci, Cartesian Truth (Oxford and New York: Oxford University Press, 1998), 31-39.

    20. CSM II, 156

    21. Роземонд, Дуализм Декарта , 24 и сл.

    22. В частности, Роземонд, Дуализм Декарта, Глава 1.

    23. Этот отрывок цитируется здесь на стр. 3.

    Определение материи Декартом

    Определение материи Декартом
    ОПРЕДЕЛЕНИЕ МАТЕРИАЛА ДЕКАРТА

    Рене Декарт
    Nemo extensio in longum, latum et profundum, материальное тело естественного конститутивного (протяженность в длину, ширину и толщину составляют природу телесного вещества).( Принципы философии , Книга I).
    Это определение материи Декартом. Далее он поясняет это следующим образом: «Все остальное, что можно приписать телу, предполагает протяженность». Следовательно, другие качества материи менее важны, и он говорит нам, что «хотя субстанция действительно известна некоторым атрибутом, но для каждой субстанции существует преимущественно одно свойство, которое составляет ее природу и сущность и к которому относятся все остальные. ‘.Выдающимся свойством телесной субстанции, составляющим ее сущность и природу, является протяженность. Таким образом, согласно Декарту, сущность материи — это протяженность. Как он излагает это в своем физическом трактате «Le Monde», говоря о материи, он говорит нам: «Я воспринимаю ее протяженность или свойство занимать пространство, вовсе не как случайность, а как ее истинную форму и сущность». Таким образом, расширение — это сущность материи. Все, что имеет пространственную протяженность, является материей, а материя, по определению, имеет пространственную протяженность.Таким образом, пространственное расширение составляет материю. Что такое пространственное расширение? Это длина, ширина и толщина, три прямые линии, составляющие евклидово пространство. Итак, то, что имеет длину, ширину и толщину, является материей, и вся материя, согласно этому определению, имеет длину, ширину и толщину.

    Однако здравый смысл имеет гораздо больше свойств, чем просто расширение в пространстве. Цветной, мягкий или твердый, хрупкий или эластичный; он может быть съедобным или несъедобным; при ударе он может издавать звук, а может и нет; горючий он или нет; имеет разнообразную фактуру; он горький или сладкий на вкус и так далее.Почему следует выбрать пространственную протяженность как определяющее качество материи? В чем причина их виртуальной идентичности материи и протяженности? Почему не какое-то другое качество материи? Кажется, что картезианской материи не хватает разнообразия. Он не говорит нам, как отличить мел от сыра. Кажется, недостаточно сказать нам, что и мел, и сыр имеют длину, ширину и толщину. Нам нужно знать гораздо больше. Вещи — это не только их геометрический аспект.Неясно, чего Декарт надеется достичь этим определением.

    Декарт излагает свое учение следующим образом:

    Я заметил, что ничто не принадлежало природе сущности тела, за исключением того, что это была вещь длиной, шириной и глубиной, допускающая различные формы и различные движения. Я также обнаружил, что его формы и движения были всего лишь модами, которые никакая сила не могла заставить существовать отдельно от него; и, с другой стороны, цвета, запахи, запахи и прочие подобные вещи были просто ощущениями, существующими в моей мысли и отличающимися от тел не меньше, чем боль отличается от формы и движения инструмента, который ее причиняет.
    Затем он продолжает объяснять, что считал другие свойства тел способами движения и так далее. Например, гравитация для него сводилась к движению, и он пытался объяснить различные явления в терминах вихрей частиц разных размеров и скоростей. Он принял логические следствия своего отождествления пространственной протяженности и материи и отрицал возможность вакуума в природе, несмотря на работы своих современников Паскаля и Торричелли.Но я считаю, что идея природы как пленума вернулась в моду. (Ньютоновское пространство отличалось от материи и рассматривалось как пустой контейнер, но теория относительности объединила пространство и материю картезианским способом).

    Возвращаясь к вопросу о том, почему Декарт идентифицировал материю и протяженность: только что процитированный отрывок дает нам один ответ. Он сделал это, потому что считал, что другие качества материи либо находятся «в моих мыслях», либо являются простыми способами расширения. По этой причине формы и движения — это способы расширения и цвета, запаха, вкуса в моей мысли ».Но это еще не говорит нам, как Декарт пришел к такому выводу. Он сделал это, подвергнув материю процессу картезианских или систематических сомнений. С этой точки зрения цвет, запах, вкус и т. Д. Оказываются слишком изменчивыми, чтобы составлять сущность материи, но протяженность, как он полагал, осталась. В некоторых отрывках (например, в знаменитом восковом отрывке в The Meditations ) он использует очевидный аргумент, что он не может думать о материи, не думая также о протяженности, но это для него было убедительным из-за его предположения, что «ясные и отчетливые идеи» — такие как его идея тождества протяженности и материи — были самоутвержденными и неуязвимыми для сомнений.

    Опять же, Декарт не доверял чувственному познанию, и, следовательно, видимые качества материи, такие как вкус, цвет и запах, были для него сомнительными только на этом основании. Он был более уверен в очевидном абстрактном интеллектуальном качестве расширения. Он мог составить «четкое представление» об этом.

    Интересно отметить, что великий современник Декарта, Галилей, имел очень похожий подход к материи. Подобно Декарту и Бэкону, он был категорически против схоластической или аристотелевской традиции.Подобно Декарту, он проводил различие между реальными и кажущимися качествами материи — различие, восходящее к досократовским атомистам. Спустя столетие Ньютон также сделал то же самое в своей оптике. Для Галилея настоящие или объективные качества материи — это протяженность в пространстве, фигура, число и движение, везде, где цвет, вкус, запах, горький или сладкий «являются не более чем простыми именами в том, что касается объекта, в который мы их помещаем». ( Письмо Вирджинии Чезарини ).Галилей не мог начать свои исследования механики материи без какого-либо определения материи, операционального определения материи. Ему нужно было решить, какие свойства материи важны, а какими можно пренебречь.

    Проведенное Декартом различие между якобы объективными первичными качествами материи и ее вторичными в основном субъективными качествами не было новостью тогда, и он ничего не сказал о материи, чего не сказал Галилей. Но это был Декарт, а не Галилей, который изобрел материю, потому что он вложил ее в тотальную философию.Он также говорит нам, что не имеет значения — это не res cogitans или мыслительные вещи. Он разрезает торт надвое и дает нам «res cogitans» с одной стороны и «res extensa» с другой. Как пишет Капра в Дао физики

    Рождению современной науки предшествовало и сопровождало его развитие философской мысли, которое привело к радикальной формулировке дуализма духа и материи. Эта формулировка появилась в семнадцатом веке в философии Рене Декарта, который основывал свой взгляд на природе на фундаментальном разделении на две отдельные и независимые области; разум ( res cogitans ) и материя ( res extensa ).
    Конечно, здесь есть предположения. Возможно, просто невозможно говорить о «материи», не говоря также о «уме». В конце концов, говорит некий разум. Возможно, также невозможно говорить о «уме», не называя его местным жильем и именем, то есть упоминая материю. В конце концов, именно Декарт первым заразил нас сомнением, так что он допустил, например, лишь сомнительное логическое знание о существовании наших собственных тел.В философии Декарта ставится под сомнение само существование материи. Согласно Декарту, существование материи, включая наши собственные тела, не является самоочевидным. Он не видит ничего непоследовательного в сомнении в существовании собственного тела. (Но нельзя было сомневаться в существовании «разума» или мыслящей вещи.) Таким образом, говорить о материи в отрыве от разума противоречит всему духу его философии, уходящей корнями в эпистемологию. Но если отбросить на время наши картезианские сомнения, интересно посмотреть, как трактовка материи Декартом была воспринята в нервном климате Контрреформации.Декарта « Размышления » появились в 1641 году. В 1663 году, через тринадцать лет после его смерти, он был помещен в Индекс запрещенных книг Рима. Верно, что церковные власти несколько смягчили свое осуждение, добавив «donec corrigantur» ( до исправленного, ), но, как говорит нам диссидентский теолог Ганс Кунг, «это многого требовало от мертвого человека», а Коплстон говорит нам, что Декарт все еще находился в указателе во время написания своей истории философии триста лет спустя.Теперь Декарт попытался добиться, чтобы его последняя крупная работа, The Principles of Philosophy , была принята в качестве учебника в колледжах и семинариях. Почему же тогда Декарт, человек, который всегда нервно следил за духовенством, поставил Index ? Иезуит Коплстон сообщает нам, что это произошло потому, что доктрина Декарта о материи и субстанции была несовместима с догмой пресуществления, провозглашенной на Трентском соборе незадолго до рождения Декарта.В период от Трентского Собора до недавнего Второго Ватиканского Собора, примерно четыреста лет, в своей формулировке догмы пресуществления в значительной степени опиралась на аристотелевскую / схоластическую доктрину субстанции и акциденций или материи и формы. Декарт, получивший образование в школе иезуитского колледжа Ла-Флеш, был воспитан на аристотелевской / томистской доктрине материи. Он, должно быть, осознавал, когда отвергал это схоластическое учение о материи и субстанции, что жил в опасности.Если у него были какие-то иллюзии, то янсенистский богослов Арно вскоре разочаровал его. Арно указал Декарту, что его определение материи было теологически неприемлемым. Цитирую Арно:
    Но главное основание оскорбления теологов, которое я предвижу, состоит в том, что, согласно доктринам г-на Декарта, учения Церкви, касающиеся священных таинств Евхаристии, не могут оставаться неизменными и нетронутыми.
    Ибо символом нашей веры является то, что сущность хлеба выходит из хлеба Евхаристии и что остаются только его случайности.Теперь это протяженность, фигура, цвет, запах, вкус и другие ощутимые качества.
    Но г-н Декарт не признает никаких чувственных качеств, а только определенных движений мельчайших тел, которые нас окружают, посредством которых мы воспринимаем различные впечатления, которым мы впоследствии даем названия цвета, запаха и запаха. Следовательно, остается фигура, протяженность и подвижность. Но г-н Декарт отрицает, что эти силы можно постичь отдельно от субстанции, в которой они присущи, и что, следовательно, они не могут существовать отдельно от нее; и это повторяется в ответе его критику.
    Точно так же он признает только формальное различие между этими привязанностями и субстанцией, но формальное различие, кажется, не позволяет отделять столь различимые друг от друга вещи даже посредством Божественной силы.
    Стоит рассмотреть письмо Арно более подробно. Мы видели, что Декарт отождествлял материальную субстанцию ​​и протяженность, но Арно называет протяженность одной из случайностей. Это был традиционный схоластический взгляд. И снова Арно говорит нам: «М.Декарт не признает чувственных качеств ». Это были то, что мы бы назвали вторичными качествами, и, как мы видели, Декарт описывает их как присутствующие в моей мысли ». Арно продолжает, что Декарт «признает только формальное различие между этими привязанностями и субстанцией». Я думаю, что здесь Арно на самом деле преуменьшает обвинения против Декарта. Его определение дает лишь символическое признание сущности. Это всего лишь манера говорить. «Субстанция» исчезает, а вместе с ней и все различие между субстанцией и акциденциями.Конечно, Декарт ответил на это, но мне кажется, что он признает тот случай, когда пишет
    Я признаю, что смею надеяться, что когда-нибудь наступит день, когда доктрина, постулирующая существование реальных случайностей, будет изгнана теологами как чуждая рациональному мышлению, непостижимая и вызывающая неуверенность в вере; и мой будет принят вместо него как несомненный и несомненный.
    Декарт здесь противостоит идее о том, что существует даже концептуальная возможность того, что субстанция и акциденции могут быть разделены и что, следовательно, могут существовать «настоящие аварии» или независимые аварии.Как мы видели, Декарт определяет субстанции с точки зрения их доминирующей случайности или качества, так что умы становятся «мыслящими вещами» и имеют материальные протяженные вещи ».

    Арно представляет здесь схоластический, а также теологический взгляд на материальную субстанцию. Со схоластической точки зрения подход Декарта к материи открыт для других возражений. Ученый возразит, что недостаточно сказать, что материя простирается или является протяженностью. Глаголы предполагают подлежащее, и, следовательно, должно быть что-то или нечто, что расширяет их.Они также могут утверждать, что это этимологическое значение слова «материал». Затем они определили бы «материю» как неопределенный субстрат, который был простой потенциальностью или неопределенностью до тех пор, пока не объединился в форму в действительной вещи. В хиломорфной теории схоластов материя также считалась непрозрачной для понимания или находящейся ниже разума. Это был также принцип изменения и индивидуальности (у св. Фомы Аквинского).

    Формы, напротив, были принципами актуальности, понятности и постоянства.Существенные свойства определялись формой, случайные — материей. Формы, или существенные формы, были принципом разборчивости, и чтобы понять что-то, нужно было получить от него информацию. Эти формы, как интенциональные формы, овладели умом и сообщали ему.

    Таким образом, между «формами» и «разумом» существует определенная закономерность, так что в знании информированный ум едино с тем, что известно. Цитируя известного неохоласта Жака Маритена: «Знающий, все время сохраняя свою природу нетронутой, становится известным самим и отождествляется с ним.'( степени знаний , 136). Таким образом схоласты надеялись избежать эпистемологической проблемы. Я думаю, они поставили бы перед Декартом эту проблему: какие возможные отношения могут существовать между вашими «res cogitans» и вашими «res extensa»? Они по определению совершенно разные.

    Ранее я цитировал «Дао физики » Капры . Вот как продолжается цитата:

    «Декартово» деление позволило ученым рассматривать материю как мертвую и полностью отделенную от самих себя, а также рассматривать материальный мир как множество различных объектов, собранных в огромную машину.Такого механистического мировоззрения придерживался Исаак Ньютон, построивший на его основе свою механику и положивший ее в основу классической физики. Со второй половины семнадцатого до конца девятнадцатого века механистическая ньютоновская модель Вселенной доминировала во всей научной мысли.
    Таким образом, картезианская материя «мертва и полностью отделена от нас». Как тогда мы можем это узнать? Британские эмпирики, последователи Декарта во многих вещах, определили материю в терминах чувственных данных — то есть квазиментальных элементов, и таким образом отошли в сторону от всего вопроса.На самом деле проблема для них заключалась в том, чтобы избежать идеализма. Но здесь Декарт, трактуя материю, по-видимому, полагает, что материя в целом отлична от разума и, тем не менее, может быть определена с уверенностью в полной изоляции от разума. Это предположение полностью противоречит духу систематического сомнения в эпистемологии. Схоласты наводили мосты между телом и разумом, разумом и материей, и таким образом возник дуализм или полярность картезианства. Но Декарт высмеивает доктрину гиломорфной материи / формы.О содержательной форме он говорит следующее:
    Никто не может сомневаться в этом, кто знает, что эти философские сущности, неизвестные за пределами школ, никогда не приходили в голову пророкам и апостолам, которые составляли Священные Писания под диктовку Святого Духа. Чтобы предотвратить любую двусмысленность выражения, необходимо заметить, что, когда мы отрицаем субстанциальные формы, мы подразумеваем под выражением некую субстанцию, соединенную с материей, составляющую с ней просто телесное целое, и которая не меньше, чем материя и даже больше, чем материя — поскольку она называется действительностью, а материя — только потенциальностью — является истинной субстанцией или самодостаточной вещью.Такая субстанция или субстанциальная форма, присутствующая в чисто телесных вещах, но отличная от материи, как мы думаем, нигде не упоминается в Священном Писании …
    И снова в другом письме:
    Они были введены философами исключительно для объяснения правильных действий природных вещей, принципами и основанием которых они должны были быть, как было сказано в более раннем тезисе. Но никакое естественное действие не может быть объяснено этими субстанциальными формами, поскольку их защитники признают, что они оккультны и сами не понимают их.Если они говорят, что какое-то действие исходит из субстанциальной формы, это как если бы они сказали, что оно исходит из чего-то, чего они не понимают; что ничего не объясняет.
    «Они ничего не объясняют» — вот суть аргументации Декарта против субстанциальных форм. Они ненаблюдаемы. Все качества, сущности, субстанциальные формы, энтелехии, совершенные принципы и прочая схоластическая материя были изгнаны Декартом, великим упрощающим. Сотни лет ожесточенных споров были уничтожены Декартом.Схоластика оказалась бесплодной, и требовалось начать все сначала. Его определение игнорирует субстанциальные формы: «протяженность в длину, ширину и толщину составляет природу телесной субстанции». Это определение феноменально: материя лишилась своего «внутреннего», как бы это назвал Тейяр де Шарден. Это определение материи, данное геометром, без цвета, вкуса и тепла, оно прагматично, функционально и свободно от отвлекающих метафизических подтекстов. Это просто.Это понятно. Материя описывается евклидовыми терминами. Он включает в себя как живую, так и неодушевленную природу, поскольку Декарт был антивиталистом, который считал, что природу можно понять в механистических терминах.

    Определение Декарта также универсально и, в отличие от Аристотеля, он не признавал различия между материей «подлунной сферы» и «нетленной материей вечных звезд». Для Декарта и земная, и внеземная материя были не более чем «res extensa», к которому следует подходить одинаково.Определение внушает доверие своей простотой. Его кажущаяся банальность полезна, потому что она побуждает нас заняться реальным эмпирическим исследованием материи.

    Также будет видно, что мы имеем здесь чисто геометрическое и евклидово геометрическое понятие материи. Длина, ширина и толщина, свойства, определяемые с помощью линейки или измерительной рейки, составляют природу материи. Материя — это то, что мы измеряем. А как насчет неизмеримых метафизических свойств материи? По этому определению таких нет.За явлениями нет сущности, нет субстанции, лежащей в основе случайностей, нет формы. Материя лишена всех свойств, кроме измеримости. Перед нами классический пример позитивистского редукционизма, применения бритвы Оккама. Материя — это то, что мы делаем с материей, когда ее измеряем. У материи нет тайн, нет онтологической глубины, материя — это то, что можно измерить. Это чисто операциональное определение материи. Когда мы выполняем операцию измерения, у нас есть материя.Это рабочее определение материи — именно то, что нужно новой физике. Нематематические свойства материи были исключены Декартом, создателем координатной геометрии.

    Теперь я считаю, что для физики важно было дать ей правильную философскую среду, в которой она могла бы процветать. Его определение материи содержит молчаливое предположение, что с этого момента метафизики должны были держаться подальше от материи, поскольку только те свойства материи должны были приниматься как реальные, которые поддаются математической обработке.Успех программы по физике был обусловлен определением материи, которое строго исключало все проблемы, которые могли бы смущать ее. Декартова материя была энергично очищена от всех отвлекающих метафизических подтекстов и сделана полностью пригодной для физики. Материя — это измеримая протяженность в пространстве, и все вопросы о форме, сущности, субстанции можно не принимать во внимание. Это антисептическое определение материи было именно тем, что нужно новой и подверженной инфекциям науке физике.Не было страха перед метафизическим заражением. Только за это определение Декарт заслуживает своего места в качестве одного из святых покровителей научной революции.

    БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ

    Признается особый долг в отношении следующих работ:

    Capra, Fritjof. Дао физики . Fontana / Collins, 1975.

    Коплстон, Фредерик. История философии . Vol. 4, глава 5. Нью-Йорк, 1963. (О Декарте и догме пресуществления).

    Декарт, Рене. Philosophical Letters (перевод Энтони Кенни). Oxford, 1970.

    Философские работы Декарта. (перевод Элизабет Холдейн). Кембридж, 1931.

    Доннер, Мартин (ред.). Интеллектуальная традиция Запада , Vol. 2, Illinois, 1968. (См. Главу о Галилео.)

    Heidegger, Martin. Бытие и время . Oxford, 1973. (ср. 123 об определении мира как res extensa ).

    Кунг, Ханс. Существует ли Бог? Collins, 1980.

    © 1987

    Впервые опубликовано в The Journal of the Limerick Philosophical Society в 1987 году.

    Электронная почта:
    Г-н Джон Юстас,
    Помощник библиотекаря,
    Колледж Непорочного Марии,
    Лимерикский университет,
    Ирландия.

    Декарт: философское резюме

    Философия Рене Декарта, французского рационалиста

    Рене Декарт — самый известный французский философ .

    В самом деле, Декарт получил прекрасные графики работ… среди самых известных:

    Правила направления ума (1628)

    Рассуждение о методе, предисловие к диоптрии, метеорам и геометрии (1637)

    Размышления о первой философии (1641)

    Основы философии (1644)

    Страсти души (1649)

    Декарт основал современный рационализм, он прижал его к силам разума и доказательств, чтобы безопасно достичь реального, цель знания — « сделать нас похожими на хозяев и обладателей природы ».

    Декартов метод: философия и разум

    Мы обязаны Декарту методом, основанным на разуме. Следующий вопрос — это происхождение этого метода как, по сути, доступа к истине?

    Этот вопрос имел решающее значение с семнадцатого века, когда наука развивалась на его стороне (например, 1628 год, открытие кровообращения …), схоластическая философия, хотя и была доминирующей, не могла удовлетворить духов. Она действительно придавала слишком большое значение принципу авторитета, и на самом деле это не было по-настоящему рациональным подходом.

    Декарт будет оперировать философской революцией в здравом смысле / разум:

    — Причина, способность отличать правильное от неправильного, истекла, предоставленная всем.

    — Исходя из этого «здравого смысла», лучшее в мире разделяемое (иногда называемое Декартом естественным светом), которое необходимо разумно использовать, развивая метод или путь, путь, позволяющий достичь истины.

    В этих условиях рациональный метод, состоящий из набора правил, применение которых с уверенностью приводит к результату.

    Чтобы узнать правду, оставьте возможность действовать только по порядку. Хотя такой подход может показаться нам само собой разумеющимся, это новый элемент во времена Декарта, но также важный и решающий.

    — Любой метод состоит в том, чтобы следовать порядку, то есть донести предложения до самых непонятных одиночек и затем постепенно поднимать нас от простого к более сложному, всегда полагаясь на интуицию и дедукцию.

    — Интуиция или поиск конкретного и безошибочного замысла чистого и внимательного ума, прямого или непосредственного знания, позволяет воспринимать все как истину, улавливать идею в ее ясности и различении, что для Декарта представляет собой настоящие критерии. истины.

    ► Это ясная идея (духовное содержание, любой объект мысли как мысли), и в этом проявляется внимательный ум.

    ► Отличная идея, кажется, что она абсолютно точна и отличается от всех остальных.

    Таким образом, подход Декарта основан на очевидности, а именно на природе того, что необходимо немедленно уму и движет его согласием.

    Помимо интуиции необходим рациональный вывод:

    — Это дискурсивная операция, предполагающая путешествие, демонстрацию, логическую последовательность или что-либо, что включает в себя последовательность.

    — Интуиция — это одно целое, но капитал — это упорядоченное движение, варьирующееся от предложений к предложениям, связь, установленная между интуитивными истинами.

    Метод, основанный на рациональной интуиции и дедукции, без сомнения, ничто:

    — Декартовы сомнения не скептические, а методические. Необходимо четко сканировать и отправлять ложные мнения, чтобы приостановить все, что не является определенным.

    — В отличие от скептиков, которые сомневаются в том, чтобы сомневаться, Декарт сомневается, чтобы достичь истины и получить ученую степень.

    — Ее вопрос — рабочий инструмент, он произвольный и гиперболический, то есть сверх меры и до крайности.

    — Декарт, считая абсолютно ложным то, что сомнительно, потому что гипотеза злого гения, злого или злого бога, который может обмануть нас все время, — методологическая гипотеза, призванная универсализировать сомнение.

    Философская метафизика Декарта:

    а) cogito, Бог и врожденные идеи

    Cogito

    Несомненно, Декарт сталкивается с первой достоверностью, cogito («я думаю» на латыни).Cogito — это самосознание мыслящего субъекта.

    В самом деле, настолько универсально сомнение, поскольку оно имеет дело со всей полнотой знания, есть кое-что, чего он не может достичь: это его собственное состояние, потому что сомневаюсь, я думаю, и думаю, я.

    В «Рассуждениях о методе» это утверждение выглядит дедуктивно cogito (cogito ergo sum). Но это предложение на самом деле является результатом прямой индукции: первая истина, которая интуитивно приходит в голову, когда ее ставят под сомнение.

    — Но что я, кто я? Я в основном думаю, последнее относится ко всему, что есть в нас, так что мы немедленно воспринимаем для себя

    — А активность ума и сознания характеризует меня: сознание — это сущность мысли.

    Бог

    Вторая истина открывается Декартом о существовании Бога. Он демонстрирует наличие нескольких способов.

    — Декартово свидетельство конкретно доказывает идею совершенного, на самом деле среди идей, которые во мне есть, есть идея Бога, идея быть суверенным, всемогущим, вечным, бесконечным (идея совершенства и бесконечность).

    — Но эта идея о том, насколько совершенным она могла бы сделать несовершенное существо? на самом деле, я должен признать существование существа, содержащего в себе все совершенство идеи, то есть Бога.

    — Следовательно, Бог существует.

    Он имел в виду под Богом в высшей степени совершенную субстанцию, в которой мы не постигаем ничего, что заключало бы в себе какой-либо дефект или ограничение совершенства.

    — Это совершенное существо может быть только правдивым: я действительно гарантирую, что идеи, которые я вижу как ясные и отчетливые, верны.

    — «Божественная истина» проистекает из природы Бога, что не может ввести меня в заблуждение, поскольку она совершенна.

    Идея Бога является частью врожденных идей.

    Врожденные идеи

    Это те, кто не проходит через чувства и опыт.Они истинные и неизменные натуры, составляют сокровище моего разума.

    Есть три вида идей (идея, на которую все указывает в нашем уме, когда мы проектируем вещь):

    — Рожденные со мной (врожденные)

    — Те, которые приходят извне (это разумные идеи, такие как идея внешнего предмета, земли, неба…)

    — Сделанные и изобретенные мной (это поддельные идеи, как идея химеры)

    б) Динамическая духовная и человеческая свобода Декарта

    В своих поисках метафизики Декарт углубляет сущность духовного динамизма человека: он подчеркивает превосходство понимания (способности, с помощью которой мы воспринимаем идеи) над воображением (способность представлять вещи чувствительными способами).

    Воображение не является необходимым для сущности моего разума и требует особых усилий. Работа понимания намного проще.

    — Например, представить тысячу полигонов со стороной крайне сложно, в отличие от дизайна.

    — «Мне нужно особое приложение ума, чтобы представить, которое я использую для проектирования».

    Это объяснение духовного динамизма человека неотделимо от размышления о свободе.

    Декарт рассматривает свободу безразличия (состояние, в котором воля находится, когда она не вызвана знанием того, что истинно, или следовать одной стороне за другой) как низшую степень свободы.

    — Истинная свобода безразличия исключена. Для него характерно отсутствие внешних ограничений.

    — Означает выбор знанием истины.

    Именно эта человеческая свобода позволяет нам понять механизм ошибки, который возникает из-за диспропорции между моей волонтерской попыткой обязательно конечным и ограниченным. Ошибка возникает, когда моя воля (бесконечная) соглашается с идеей (запутывается) понимания. бесконечное (право утверждать или отрицать, без ограничений) и мой

    Декартова наука:

    В Декарте (и в его время) философия — это наука и изучение всей природы.

    В известном определении Декарт на самом деле говорит, что философия подобна дереву , корни которого — метафизика, а ствол — физика. Ветви, выходящие из ствола, — это все другие науки.

    — Физическая наука о природе механистична, потому что все объекты природы подчиняются законам протяженности и движения.

    — Материал, тем временем, снова в глазах Декарта, в смысле геометрических, а не набора чувственных качеств (это не по сути, что-то твердое, тяжелое, красочное…)

    — Материал означает вещество, увеличенное в длину, ширину и глубину.

    — Теперь геометрические и математические, кажется, составляют материал.

    — У живого тела тоже есть механистическое объяснение: это машина, которую мы должны понимать как механическую модель.

    — Что касается животного, то это не что иное, как механика чистого тела, лишенная чувствительности, мысли и языка, автомат, созданный Богом.

    — Это тезис о машине-животном. Это означает животное и тело животного, поскольку они созданы как машины, простые аппаратные механизмы, роботы, созданные природой.

    Мораль в философии Декарта:

    Если философия — это наука, это также означает изучение мудрости. В контексте картезианского совершенного знания он представляет собой все, что может знать человек.

    Следует отметить, что этот идеал трудно достичь и реализовать, он неотделим от сложной интеллектуальной задачи, оставляя поле открытым для того, что Декарт называет временной моралью, которую легче построить, чем юридический финал.

    — Это набор временных правил жизни, предназначенных для организации жизни в ожидании юридических оснований.

    Предварительная мораль означает нечто, что можно немедленно использовать.

    — Это моральное вдохновение стоиков: изменить свои желания, а не мировой порядок, попытаться преодолеть это состояние

    Если Декарт не построил его юридического определения, тем не менее мы (в «Страстях души») дали очень важную информацию для понимания механизмов страсти.

    — Это понимание может привести к полному овладению страстями.

    — Так чем же увлечена картезианская терминология? явление, вызванное в душе действием тела, возникшего в результате этого действия.

    — Страсти для Декарта, все аффективные явления: любовь, ненависть, амбиции, желание, эмоции,…

    — Декарт также изучал физиологию страстей, представлений, относящихся к движению духов животных, тонких элементов, циркулирующих по телу и выполняющих функцию посредников между душой и телом.

    Таким образом, своим методом, своим научным подходом, своим механизмом, но также и своими психофизиологическими страстями, Декарт основал современность: он герой современного мышления.

    Представление Декарта о себе

    Представление Декарта о себе

    Представление Декарта о себе вращается вокруг идеи дуализма тела и разума. Согласно Декарту, человеческая личность состоит из двух частей: материального тела и нематериального разума.

    Следует отметить, что идея Декарта о «разуме» не отличается от идеи «души», понимаемой в древности, например, от концепции души Платона.

    Для Декарта разум или душа выше тела, поскольку именно в уме возникают «ментальные состояния». Это потому, что для Декарта психические состояния, такие как мышление, воображение и анализ, а не физические состояния тела, такие как боль, голод и жажда, являются фундаментальными для нашей жизни как личности. Другими словами, для Декарта именно разум делает нас людьми. Таким образом, для Декарта «разум» — это «реальное я».

    Но как Декарт рассматривает душу как истинное «я» человека и чем оно отличается от тела?

    ЩЕЛКНИТЕ по изображению, чтобы получить доступ к нашим БЕСПЛАТНЫМ обучающим материалам в Интернете в разделе «Понимание себя»

    . С одной стороны, понимание Декартом тела как материальной сущности состоит из расширения ( res extenza ).Фактически, согласно Декарту, все вещи в материальном мире можно понять и объяснить с точки зрения размера, формы и движения. Следовательно, быть «телом» для Декарта — это 1) иметь размер и форму, 2) быть выносливым и 3) быть подвижным и изменчивым.

    Основная причина, по которой Декарт уделяет особое внимание «протяженности» как сущности тел или материальных вещей, состоит в том, что концепция протяженности вещей, например размера или формы, ясна и отчетлива. Другими словами, нельзя сомневаться в размере и форме вещи.Например, если человек держит ручку, нельзя сомневаться, что она трубчатая и немного мала. Но если мы говорим о других предполагаемых характеристиках вещи, таких как цвет и вкус, Декарт говорит, что они неясны и запутаны. Следовательно, эти атрибуты не составляют вещи. Например, не красный цвет делает розу настоящей розой. Цветок розы может быть белым или желтым. Она не должна быть красной, чтобы ее называли розой. Позже Джон Локк назвал эти качества «второстепенными качествами», которые для него не обязательно составляли вещь.

    С другой стороны, как объясняется в своей второй медитации, Декарт утверждает, что разум или душа — нематериальная, нерасширенная субстанция, которая думает ( res cogitans ). Под «мышлением» Декарт подразумевает осознание себя и объекта своего мышления. Таким образом, для Декарта разум как истинное «я» человека — это мыслящая вещь. И интересно отметить, что, согласно Декарту, знание себя как субъекта сознательных состояний и действий является наиболее достоверным знанием, которое может иметь каждый.

    Но как Декарт рассматривает мыслящую вещь?

    Для Декарта мыслящая вещь — это существо, которое сомневается, понимает, утверждает, отрицает, желает, воображает и тому подобное.

    В своей основополагающей работе «Медитация II» под названием « Размышления о первой философии » Декарт демонстрирует, как можно достичь уверенности.

    Как уже упоминалось, Декарт убежден, что он может быть уверен в своем существовании, потому что, если он сомневается, должен существовать мыслящий ум, который сомневается.Так, как известно, Декарт сказал: «Я мыслю, следовательно, я существую». Согласно Декарту, это утверждение бесспорно, потому что даже если могущественный демон обманул его, заставив думать, что его не существует, ему необходимо существовать, чтобы демон обманул его. Следовательно, всякий раз, когда Декарт думает, он существует.

    Отсюда Декарт переходит к вопросу: «Что это за« я », которое мыслит?».

    Декарт, однако, допускает, что, хотя то, что он воспринимает своими чувствами, может быть ложным, он не может отрицать, что он воспринимает.Таким образом, согласно Декарту, человеческий разум способен мыслить и воспринимать. Другими словами, для Декарта ощущение или восприятие принадлежит уму. Фактически, ощущение — это одна из функций ума (другая — мышление). Декарт использует аналогию с воском, чтобы доказать свою точку зрения.

    Как мы видим, твердый воск и расплавленный воск — это один и тот же воск. Для некоторых мыслителей, таких как эмпирики, именно чувства отличают твердый воск от расплавленного. Однако для Декарта способность отличать твердый воск от расплавленного — это функция не чувств, а мысли.Другими словами, это «мысль» или «рассуждающий ум», который делает суждение о том, что твердый воск и расплавленный воск — это один и тот же воск.

    Следовательно, для Декарта, поскольку чувства можно обмануть, физические объекты, включая тела, должным образом воспринимаются только интеллектом. В самом деле, для Декарта разум — единственное, в чем можно быть уверенным.

    Наконец, Декарт считает, что разум и тело являются субстанциями (обратите внимание, что в традиционной метафизике термин субстанция относится ко всему, что может существовать само по себе, независимо от чего-либо еще).Следовательно, для Декарта разум и тело полностью различны и независимы друг от друга.

    Хотя они полностью отличаются друг от друга, Декарт утверждает, что разум и тело в некотором смысле едины. Для Декарта именно этот союз делает возможным взаимодействие между разумом и телом.

    Итак, несмотря на реальное различие между разумом и телом, Декарт утверждает, что эти вещества, тем не менее, взаимодействуют друг с другом. Согласно Декарту, разум вызывает определенные изменения в теле, а тело — в разуме.

    Частично причина, по которой Декарт стремится установить различие между разумом и телом, состоит в том, чтобы установить тот факт, что душа бессмертна. Как мы видим, различие между разумом и телом открывает возможность установления бессмертия души, поскольку оно включает идею о том, что «разложение тела не означает разрушения души».

    Но как Декарт доказывает решающее утверждение, что разум и тело могут существовать отдельно друг от друга?

    Здесь Декарт обращается к тому, что он называет: 1) ясным и отчетливым представлением о разуме как целостной вещи, не требующей каких-либо расширенных качеств, чтобы существовать, и 2) соответствующей ясной и отчетливой концепции тела, не требующей никаких ментальные свойства для того, чтобы существовать.

    Как мы видим, реальный аргумент Декарта о различении основан на надежности так называемого ясного и отчетливого восприятия . Однако Декарт не привел конкретного примера существования разума отдельно от тела и тела, существующего отдельно от разума.

    Также, когда его спросили о специфике этого взаимодействия, Декарт не смог ответить и вместо этого обратился к Богу. В понимании Декарта Бог устанавливает или устанавливает те конкретные причинные отношения между разумом и телом, которые в целом наиболее способствуют благополучию совокупности разума и тела.

    Для получения дополнительной информации о концепции Декарта о себе см. «Знание о себе», Стэнфордская энциклопедия философии », доступную по адресу https://plato.stanford.edu/entries/self-knowledge/supplement.html.

    Помимо концепции Декарта о себе, эта статья также может быть интересна: «Концепция Канта о себе», PHILO-notes, доступны по адресу https://philonotes.com/index.php/2020/09/04/kants -концепция-самого-себя /.

    Декарт — Викиверситет

    Историческое введение в философию

    Рене Декарт Франция б.1596 г. д. 1650

    Биография Согласно энкляпедии Стэнфордской философии, Рене Декарт родилась 31 марта 1596 года в Ла-Хе, Франция, в семье Хуахима Декарта и Жанны Брошар. У него было двое братьев и сестер и двое сводных братьев и сестер. Его отец был юристом и не проводил много времени со своей семьей. Его мать умерла от туберкулеза, когда ему был год. Его воспитывала бабушка, а его брат Пьер и сестра Жанна. Мальчик был подвержен болезням и, например, баловался, позволяя ему спать до полудня.Его отправили в иезуитский колледж в Ла-Флеш в Анжу где-то в возрасте от шести до десяти лет. Здесь он снова большую часть дней спал допоздна. Декарт считал, что лучше всего думает в постели и часто использует это время для размышлений. Он изобрел аналитическую геометрию, соединяющую алгебру с геометрией. Линии, которые мы используем на картах, известны как декартовы координаты. Когда ему было 33 года, он переехал в Голландию из-за ее религиозной терпимости. В 1649 году он переехал в Швецию, чтобы обучать королеву. Через год он умер от пневмонии.

    Декарт был ведущей фигурой научной революции 17 века. Он помог сформировать «новую науку» или мировоззрение о том, что Вселенная является гелиоцентрической системой, а это означает, что в центре Вселенной находится Солнце, а не Земля и люди. Кроме того, мир можно объяснить с помощью разума и математических, в частности, геометрических уравнений.

    Декарт использовал метод сомнения, чтобы найти неоспоримую истину и объяснить, как устроена Вселенная. Для этого он должен определить знание.Он связывает знание с деревом, у которого корни являются основанием, физика — ствол и ветви — это этика, а также другие науки. Он считал, что если он хоть раз в чем-то сомневался, то это не может быть на 100% уверенным.

    Ночью 10 ноября 1619 года, один в комнате, ничем не отвлекаясь, он сел перед огнем, чтобы начать свой знаменитый поиск истины. Он отверг свои убеждения, используя метод сомнения. Чтобы постичь Истину, он должен подвергнуть сомнению свои мнения и их основы.У этого метода было четыре правила. Во-первых, он предложил, чтобы поиски продолжались медленно и тщательно. Этого можно достичь, разбив каждую предполагаемую истину на мелкие части, а затем воссоздав ее со 100% достоверным знанием. Он признает, что все, что он знал о мире до своего великого поиска, исходило из его чувств. Он также знал, что наши чувства могут обмануть нас и дать ложную информацию. Он утверждал, что злой демон должен быть обманщиком, и этот милин-джини может даже преследовать нас в наших снах.

    Медитации В первой медитации Декарт ссылается на большую часть информации, содержащейся в его методическом дискурсе. Путем самоанализа он приходит к выводу, что у него есть душа. Он говорит: «Я буду сомневаться не только в том, что явно ложно, но даже в том, что немного сомнительно». Он смотрит на свои руки и понимает, что это должны быть его руки, и он был бы сумасшедшим, если бы не подумал так. Он признает, что пять чувств могут обмануть человека. Он отбрасывает свой прежний лук и утверждает, что будет сомневаться во всем и во всем, что знает.

    Знаменитый аргумент Декарта cogito ergo sum является основным предметом второй медитации. Он утверждает, что тому, что он видит, нельзя доверять, его память подозрительна, у него нет тела и чувств. Итак, что он? Затем Декарт утверждает, что он должен существовать и что какой-то отвратительный демон, должно быть, обманывает его посредством чувств. Введите «Я думаю, следовательно, я есть». Как он может сомневаться в том, что он существует, ведь он думает. Он объясняет «я» на примере воска. Он изучает свечу, отмечая ее размер, форму, звук… затем он нагревает свечу в огне, наблюдая за ее изменением после таяния.Он приходит к выводу, что свеча изменилась, но воск остался прежним. Он считает, что это врожденное знание, то, что мы можем получить только с помощью интеллекта.

    Третья медитация содержит его аргумент, доказывающий существование бога. Аргумент слабый, но многие принимают его. Декарт утверждает, что идеи подобны атомам, они сталкиваются вместе, когда мы думаем. Он доказывает существование бога, говоря, что бог — совершенное существо, а люди несовершенны. Несовершенное существо не может создать совершенное существо, поэтому Бог реален.Декарт использует следующие две медитации, чтобы подтвердить этот аргумент.

    В шестой медитации Декарт обращается к проблеме разума и тела. Снова утверждая, что чувствам нельзя доверять с абсолютной уверенностью. Он также приходит к выводу, что он мыслящее существо и что его ум не расширен. Он утверждает, что тело расширено, что означает, что оно занимает пространство, отделяя разум от тела. Он рассуждает, что должно быть что-то вне ума и тела, что вызывает чувственное восприятие.Декарт заключает, что это бог. Бог добр и не обманет бедного человечка. Декарт переходит к объяснению истинного понимания. Он делает это на математических примерах. Если у квадрата четыре стороны, люди могут понять концепцию квадрата. С другой стороны, если в комнате стоят 10 000 демонов, люди должны использовать воображение. Воображение не является неотъемлемым свойством разума, поэтому, опять же, бог должен иметь какое-то отношение к человеческому восприятию. Декарт и по сей день оказывает большое влияние на многих мыслителей.

    Декарт: Преодоление сомнения

    Декарт: Преодоление сомнения

    Декарт: Начиная с сомнения

    Для более полного формального представления этого основополагающего опыта мы должны обратиться к Meditationes de prima Philosophia ( Размышления о первой философии ) (1641), в котором Декарт предложил современным теологам свои доказательства существования бога и бессмертия человеческой души. Эта явная забота о религиозных вопросах не отражает потери интереса к достижению целей науки.Четко отделив разум от тела, Декарт надеялся сохранить отдельную арену для церкви, сохраняя при этом свободу развития ученых. механистические объяснения физических явлений. Таким образом, он считал возможным удовлетворить требования христианской доктрины, но препятствовать вмешательству церкви в научные вопросы и способствовать дальнейшему наблюдательному исследованию материального мира.

    Расположение « Размышлений », подчеркивал Декарт, не является порядком причин; то есть не прилагает никаких усилий, чтобы исходить из метафизические основы реальности для зависимого существования меньших существ, как Спиноза позже попытается сделать.Вместо этого эта книга следует порядку мыслей; то есть прослеживает эпистемологический прогресс, за которым может следовать отдельный мыслитель в установлении знания на уровне полной достоверности. Таким образом, это действительно Meditations : мы призваны поставить себя на место рассказчика от первого лица, испытав на себе преимущества философского метода.

    Метод сомнения

    Основная стратегия метода сомнения Декарта — победить скептицизм на собственной почве.Начните с сомнения в истинности всего — не только свидетельств органов чувств и более экстравагантных культурных предпосылок, но даже самого фундаментального процесса рассуждения. Если какая-то конкретная правда о мире может пережить этот крайний скептический вызов, то она должна быть действительно несомненной и, следовательно, совершенно надежной основой для знания. Таким образом, Первая медитация — это расширенное упражнение по обучению сомневаться во всем, во что я верю, рассматриваемое на трех различных уровнях:

    1. Иллюзия восприятия.

      Во-первых, Декарт заметил, что показания органов чувств относительно любого конкретного суждения о внешнем мире могут оказаться ошибочными.(Мед. I) Вещи не всегда такие, какими кажутся на первый взгляд (или на первый взгляд и т. Д.). Но тогда, утверждает Декарт, благоразумно никогда полностью не доверять истине того, что мы воспринимаем. В обычной жизни, конечно, мы корректируем ошибочное восприятие, ссылаясь на правильное восприятие. Но поскольку сначала мы не можем быть уверены в том, какие случаи достоверны, а какие нет, можно (если не всегда возможно) усомниться в любой конкретной части очевидного сенсорного знания.

    2. Проблема мечты

      Во-вторых, Декарт предложил более систематический метод сомнения в законности всякого чувственного восприятия. Поскольку мои самые яркие сны внутренне неотличимы от опыта бодрствования, он утверждал: возможно, что все, что я сейчас «воспринимаю» как часть физического мира вне меня, на самом деле является не чем иным, как вымыслом моего собственного воображения. Исходя из этого предположения, можно усомниться в том, что какая-либо физическая вещь действительно существует, что вообще существует внешний мир.(Мед. I)

      Каким бы серьезным ни был этот уровень сомнения, он не является полностью исчерпывающим, поскольку истины математики и содержание простых естеств остаются неизменными. Даже если нет материального мира (и, следовательно, даже в моих снах) два плюс три составляют пять, и красный кажется мне красным. Чтобы усомниться в правдивости таких фундаментальных убеждений, я должен расширить метод сомнения еще более гиперболически.

    3. Бог-обманщик

      И, наконец, Декарт вызывает еще более серьезные сомнения, предлагая нам рассмотреть радикальную гипотезу, основанную на одном из наших самых ценных традиционных верований.Что, если (как учит религия) существует всемогущий бог, но это божество уделяет все свое внимание обману меня? (Мед. I) Проблема здесь не только в том, что Бог может заставить меня поверить в то, что на самом деле является ложным. Декарт имеет в виду поднять гораздо более разрушительную возможность того, что всякий раз, когда я во что-то верю, даже если до сих пор это всегда было правдой, поистине всемогущий обманщик мог в этот самый момент решить изменить мир так, чтобы моя вера оказалась ложной.Исходя из этого предположения, кажется возможным усомниться в истинности абсолютно всего, во что я мог бы поверить.

      Хотя гипотеза об обманчивом боге лучше всего соответствует логической структуре «Медитаций » в целом, Декарт предложил две альтернативные версии гипотетического сомнения для тех, кто мог бы обидеться даже на противоречащие фактам предположения о нечестии. Набожным может показаться более приемлемым рассмотреть возможность того, что я систематически обманываю себя или что есть какой-то злой демон, который постоянно мучает меня своими собственными ошибками.Дело в том, что каждое мое убеждение может оказаться ложным.

    Помните, что цель всего упражнения — превзойти скептиков в их собственной игре, вызвать как можно более широкие основания для сомнений. так что во что бы мы ни поверили перед лицом таких проблем, действительно не может быть сомнений. Здесь стоит остановиться, погрузившись в глубины картезианских сомнений в конце первой медитации, чтобы лучше оценить побег, который он предлагает в начале второй медитации.

    Я есть, я существую

    Вторая медитация начинается с обзора Первой. Помните, что я намерен отложить суждение в отношении всего, в чем у меня возникнут какие-либо сомнения, и мои сомнения обширны. Я не доверяю каждому сообщению о своих чувствах, я считаю материальный мир не более чем сном и полагаю, что всемогущий бог опровергает каждое утверждение, в которое я даже склонен верить. Поскольку, таким образом, все кажется сомнительным, следует ли из этого, что я вообще ни в чем не могу быть уверен?

    Это не так. Декарт утверждал, что одна вещь оказывается истинной даже при строгих условиях, налагаемых во всем остальном всеобщим сомнением: «Я есть, я существую» всегда верно, когда мне в голову приходит мысль. (Мед. II) Эта истина не проистекает из сенсорной информации и не зависит от реальности внешнего мира, и мне пришлось бы существовать, даже если бы меня систематически обманывали. Ибо даже всемогущий бог не мог заставить это быть правдой одновременно, и , что меня обманули, и , что меня не существует.Если меня обманывают, то, по крайней мере, меня обманывают.

    Хотя рассуждение Декарта здесь лучше всего известно в латинском переводе его выражения в Discourse , « cogito, ergo sum » («Я думаю, следовательно, я существую»), это не просто вывод из мыслительной деятельности о существовании агента, который выполняет эту деятельность. Он предназначен скорее как интуиция собственной реальности, выражение несомненности опыта от первого лица, логическая самосертификация самосознательного осознания в любой форме.

    Таким образом, по словам Декарта, скептицизм побежден. Независимо от того, сколько скептиков поднимается — на самом деле, даже если дела обстоят намного хуже, чем когда-либо утверждал самый экстравагантный скептик, — все же есть хотя бы один фрагмент настоящего человеческого знание: моя абсолютная уверенность в собственном существовании. Из этой исходной точки, полагал Декарт, можно достичь бесспорного знания и многих других положений.

    Я мыслящая вещь

    Первоначальное следствие можно сделать непосредственно из интуитивной уверенности самого cogito . утверждал Декарт , если я знаю, что я есть, я должен также знать, что я есть; понимание моей истинной природы должно имплицитно содержаться в содержании моего осознания.

    Что же это за «я», сомневающееся, обманутое, мыслящее? Поскольку я стал уверен в своем существовании, испытывая серьезные сомнения относительно сенсорной информации и существования материального мира, ни одна из видимых черт моего человеческого тела не могла иметь решающего значения для моего понимания себя.Но все, что осталось, — это сама моя мысль, поэтому Декарт пришел к выводу, что « sum res cogitans » («Я — вещь, которая думает»). (Мед. II) В терминах Декарта я — субстанция, неотъемлемым атрибутом которой (или всей сущностью) является мысль со всеми ее способами: сомнение, желание, представление, вера и т. Д. Я на самом деле ум [лат. мужские ] или душа [лат. анима ]. Декарт утверждал, что я настолько полностью отождествлен со своим сознательным осознаванием, что, если бы я вообще перестал думать, это привело бы к тому, что меня вообще больше не существовало бы.На данный момент ничто другое в человеческой природе не может быть определено с такой полной уверенностью.

    В обычной жизни мое восприятие тел может показаться более ярким, чем самосознание, но Декарт утверждал, что чувственные явления на самом деле не дают надежного знания о внешнем мире. Если я держу кусок пчелиного воска, приближаясь к огню, все качества, которые он представляет для моих чувств, резко меняются, а сам воск остается.

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *