Сократ Схоластик — Церковная история читать онлайн

12 3 4 5 6 7 …121

Схоластик Сократ

Церковная история

СОКРАТ СХОЛАСТИК

ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ

КНИГА I

ГЛАВА 1

Введение в сию книгу

Евсевий, сын Памфила 1, изложив историю Церкви в целых десяти книгах, остановился на временах царя Константина, которыми прекратилось гонение Диоклетиана на христиан 2, а описывая жизнь Константина, упоминал и об Арии, но только отчасти, ибо, как в похвальном слове 3, заботился более о похвалах царю и о торжественности речи, чем о точном раскрытии событий. Вознамерившись описать события в Церкви с того времени до настоящего, мы за начало своего повествования примем конец его «Истории» 4 и, не заботясь о высокопарности языка, передадим читателям частью то, что нашли в рукописях, частью то, что узнали из рассказов. А так как для нашей цели нужно наперед упомянуть, каким образом царь Константин пришел к христианству, то, начиная свое дело, мы с возможной краткостью скажем об этом.

ГЛАВА 2

Каким образом царь Константин пришел к христианству

Когда Диоклетиан и Максимиан, прозванный Геркулом, согласились между собою сложить царскую власть и избрали частный род жизни, тогда соправитель их Максимиан, по прозванию Галерий, прибыв в Италию, поставил двух кесарей: Максимина — над востоком, и Севера — над Италией 5. Между тем вместо Констанция, который умер 25 июля, в первом году двести семьдесят первой Олимпиады 6, царем Британии провозглашен был сын его Константин 7; а в Риме, силою преторианского войска, сделался более тираном, чем царем, сын Максимиана Геркула Максентий 8. По этой причине, Геркул, снова возымев желание царствовать, вознамерился погубить своего сына Максентия, но войско не допустило его сделать это, — и он впоследствии окончил свою жизнь в Тарсе киликийском 9. С повелением взять Максентия послан был в Рим Галерием Максимином и кесарь Север; но он погиб от измены своих войск 10. Поставив наперед царем Лициния, последним из правителей всей империи умер Галерий Максимиан 11. А Лициний, происходивший из Дакии 12, давно уже был его товарищем по военной службе и другом. Между тем Максентий жестоко обходился с римлянами и следовал способу управления более тиранскому, нежели царскому: бесстыдно насило-{7}вал * благородных женщин, многих граждан лишал жизни и совершал другие подобные сим поступки. Узнав об этом, царь Константин старался избавить римлян от их рабства и немедленно начал думать, каким бы образом погубить тирана 13. В таких размышлениях он спросил себя, какого бы Бога призвать ему помощником в битве? И пришел к мысли, что войска Диоклетиана, предавшись богам эллинским, не получили никакой пользы, а отец его Констанций, оставив эллинское богослужение, провел жизнь гораздо счастливее 14. Находясь в таком раздумье и в то же время ведя за собою войско, он нечаянно увидел дивное и невыразимое словом явление: в полуденные часы дня, когда солнце начинало уже склоняться, узрел он на небе крестовидный столп света с надписью: «сим побеждай». Царь был поражен этим знамением и, не веря сам своим глазам, спросил присутствующих, видят ли и они явление. Когда же те подтвердили, он совершенно уверился в божественном и дивном видении. Сверх того, во время наступившей ночи явился ему во сне Христос и приказал устроить знамя по образцу виденного знамения, чтобы в нем иметь как бы готовый трофей над врагами. Убежденный этим провещанием, царь устроил крестный трофей, который и доныне хранится в царском дворце, и тем с большей уверенностью приступил к делам. Сразившись с неприятелем близ Рима, около так называемого Мульвийского моста, он одержал над ним победу; а Максентий утонул в реке. Эта победа над Максентием одержана им на седьмом году царствования 15. В то время соцарственником Константина, правителем востока был Лициний, женатый на сестре его Констанции 16. Получив от Бога столь великие блага, Константин приносил ему благодарение. Это благодарение состояло в том, что он прекратил гонение на христиан, вызвал их из ссылки, вывел из темниц, возвратил им забранные в казну имущества 17. Сверх того он возобновлял церкви и все это делал с великим усердием. В то же время умер в Салоне далматской отказавшийся от царствования Диоклетиан 18.

ГЛАВА 3

Как произошло, что, когда Константин усиливал христианство, соправитель Константина Лициний воздвиг на христиан гонение

Помышляя о Христе, царь Константин все совершал как христианин: созидал церкви и обогащал их драгоценными вкладами, а храмы языческие запирал, либо разрушал, и на-{8}ходившиеся в них статуи выставлял на позорище. Напротив, соцарственник его Лициний, быв напитан мнениями языческими, ненавидел христиан, и если, боясь царя Константина, не смел воздвигнуть на них явного гонения, зато многим строил козни тайно. Иногда решался он наносить им вред и открыто; но то были гонения местные. Сим ограничивался Лициний; это только состояло в его власти. А когда в том или другом случае поступал он тирански, то отнюдь не укрывался от Константина, и зная, что Константин на него досадует, прибегал к самооправданию. Прислуживаясь ему, он обольщал его притворною дружбою и многократно клялся, что не будет замышлять ничего тиранского, но клянясь, в то же время был и вероломен, потому что не оставлял мысли о тиранстве и намерения преследовать христиан. Он поставил закон, чтобы епископы не сближались с эллинами и чрез то не представляли повода к распространению христианства. То было гонение вместе и явное и тайное: словами оно прикрывалось, а на деле становилось открытым. Гонимые подвергались невыносимым бедствиям и со стороны тела, и со стороны имуществ.

ГЛАВА 4

О том, что война между Константином и Лицинием возгорелась ради христиан

По этой причине царь Константин сильно на него разгневался; вот почему, расторгнув узы притворной дружбы, они сделались врагами; а вскоре потом дошло у них и до войны 19. Много было сражений и на суше и на море 20; но наконец, у Хрисополиса вифинского, приморской крепости Халкидона, Лициний претерпел поражение и сдался 21. Взяв его живым, Константин обнаружил в отношении к нему чувство человеколюбия: отнюдь не хотел умертвить его, а повелел ему жить спокойно в Фессалонике 22. Однако он недолго оставался спокойным, но, собрав каких-то варваров, старался отмстить за свое поражение. Узнав об этом, царь приказал лишить его жизни, и это приказание было исполнено 23. Таким образом, Константин стал повелителем всей империи, объявлен царем самодержцем и тотчас же начал усиливать христианство. Это делал он различными способами, — и христианство чрез него наслаждалось глубоким миром. Но такому миру препятствовала междоусобная вражда христиан. Что это была за вражда и как она началась, мы, по возможности, расскажем. {9}

Читать дальше

12 3 4 5 6 7 …121

Сократ Схоластик: Церковная история — История России в датах

  Ученик и последователь Евнапия, Сократ Схоластик (ок. 380-440) был не церковным иерархом или участником острых диспутов, а столичным юристом и ритором. Поэтому и его «Церковная история«, охватывающая период почти в полтора века (с 306 по 439 г.), включает в себя описание событий и военно-политической, и гражданской истории. Сократ стремится показать тесную связь между событиями духовной церковной и светской политической жизни: беды и смуты, поражающие Церковь, неизбежно отражаются на состоянии христианского государства.

  Внутренний смысл основной идеи произведения связан с полемикой против Ария и арианства, а также в стремлении доказать непричастность своего учителя к этой ереси. Проблемы утверждения христианства в условиях притеснения со стороны императоров-язычников уже не занимают столько места, как у Евсевия, зато в центре интересов историка оказывается идея единства Церкви, защита никейских постановлений, полемика с приверженцами Ария. Хотя сам Сократ не принимал столь непосредственного участия в описываемых событиях, как его учитель, драматизм описания, рассказ о смерти Ария отмечены живым писательским чувством.

  Сократ далек от черно-белых красок в характеристиках своих героев. Юлиан Отступник предстает не столько однозначным антигероем, гонителем христиан, сколько человеком от рождения двуличным и лицемерным. Скрывавший поначалу свое пристрастие к языческим культам, он обратился к гонениям на инакомыслящих, лишь утвердившись у власти. Двуличию нравственному соответствует и построенный на противоречиях внешний портрет императора, выдержанный в характеристиках, данных Юлиану Григорием Назианзином. Вместе с тем, не скрываются внешнеполитические победы императора, его административные успехи.

  Юлиан осуждается за отлучение христиан от возможности получать классическое, «эллинское» образование, приобщиться к античным, языческим наукам. Это характерно для ортодоксального писателя-христианина переходной эпохи: утверждение новых религиозных ценностей происходит не в ущерб классическому культурному наследию язычества, а в связи с ним. Неслучайно сам церковный историк неоднократно апеллирует к авторитету античных философов — Платона и Сократа, Аристотеля и Пифагора, Платина и Порфирия, Оригена. Так в сознании историка-юриста судьбы древней культуры и утвердившейся религии предстают взаимосвязанными и взаимозависимыми.

  Его сведения касаются войн с сарматами, готами, церковных событий на территории Скифии — византийской провинции.

  Издание: Sokrates. Kirchengeschichte / Hrsg. v. G. С. Hansen. Berlin, 1995; PG 67. Col. 29-841.

  Перевод: Сократ Схоластик. Церковная история. М., 1996 (
переводчик не указан).

  Литература: Winkelmann 1976. Р. 173-175; Chesnut 1977; Ferrarini 1981. P. 29-54; Удальцова 1982; Nobbs 1986. P. 1-11; Кривушин 1998.

ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ

  I. 18. В то самое время сделали набег на Римскую землю варвары, то есть сарматы и готы¹, но предложения царя² касательно церквей не нашли в этом никакого препятствия. Он показал приличную заботливость о том и другом деле. Веруя в трофей христианства, варваров оазбил он столь сильно, что отнял у них право на получение и того золота, какое обыкновенно выдавали им прежние государи. Мало того, претерпев неожиданное поражение, они тогда в первый раз приняли спасавшую Константина христианскую веру.

  IV. 12. О том, что последователи Македония³, вынуждаемые насильственными мерами царя, отправили послов к Либерию⁴ римскому и подписали исповедание единосущия

  Взяв с собой грамоты разномыслящих в Селевкии, посланные прибыли в древний Рим, но царя⁵ не видели, потому что он был занят в Галлии войной с сарматами⁶, и вручили послание Либерию.

  28. Но народ фригийский, по-видимому, воздержаннее других народов. Фригийцы даже редко и клянутся. У скифов⁷ и фракийцев превозмогает раздражительность, живущие к восходу солнца рабствуют силе нежелательной, а пафлагонцы и фригийцы не имеют сильного стремления ни к тому, ни к другому, ибо и доселе не заботятся ни о ристалищах, ни о зрелищах.

  31. О смерти Валентиниана⁸

  После сего, в связи с нападением сарматов на римскую империю⁹, царь выступил против них с огромными силами. Услышав о таких силах, варвары не решились противостоять, но, отправив к нему посольство, просили мира на условиях. Когда же послы вошли и открылось, что наружность их не соответствовала достоинству звания, то царь спросил: «Неужели таковы и все сарматы?» Послы отвечали, что к нему пришли знатнейшие из сарматов. Тогда Валентиниан исполнился негодования и сильно закричал: «Несчастна римская империя, если она дошла до того, что и такой ничтожный, варварский народ не хочет наслаждаться своей независимостью, но берется за оружие, попирает римские пределы и осмеливается вступать с нами в войну». Этим криком он так надорвал себя, что открылись все его вены и разорвались артерии¹⁰. Таким образом, истекши кровью, царь умер в крепости, называемой вергенийской, после третьего консульства Грациана и Экития, в 17 день месяца ноября, на 54-м году жизни и 13-м царствования.

  VI. 12. О том, как Епифаний¹¹, прибыв в Константинополь и желая угодить Феофилу¹², делал собрания и совершал рукоположения против воли Иоанна¹³

  Немного спустя, в Константинополь опять, по совету Феофила, приезжал кипрский епископ Епифаний и привез с собою запретительное определение против Оригеновых книг, которым не отлучил самого Оригена¹⁴, а только отверг его сочинения. Пристав близ церкви святого Иоанна, отстоявшей на семь миль от города, и вышедши из корабля, он сделал собрание и, рукоположив диакона, немедленно прибыл в город. Из угождения Феофилу, не согласившись на приглашение Иоанна, он остановился для жительства в частном доме и, созвав приезжих епископов, прочитал им запретительное определение против сочинений Оригена и прибавил: «Я ничего не могу сказать против них, но мне и Феофилу показалось нужным подвергнуть их запрещению». Некоторые, из уважения к Епифанию, подписали это определение, но большая часть отказалась. Из числа последних был и епископ Скифии, Феотим, давший Епифанию следующий ответ: «Епифаний! Я не согласен оскорблять и древнего мужа, если он скончался в благочестии; не смею приступить к поносному делу и изгнать то, чего не отвергали наши предки, особенно когда мне известно, что в книгах Оригена нет никакого худого учения». Тут он принес одну Оригенову книгу, прочитал ее и показал, что в ней содержится изложение учения Церкви, а потом прибавил: «Порицатели этих книг, сами не замечая, порицают и то, о чем в них говорится». Вот что отвечал Епифанию знаменитый своим благочестием и святостью жизни Феотим¹⁵.

  VII. 46. О смерти новацианского епископа Павла¹⁶ и о рукоположенном после него Маркиане

  …Приближаясь к смерти, он созвал всех священников подвластных себе Церквей и сказал им: «Позаботьтесь назначить кого-либо епископом, пока я дышу, чтобы после в ваших Церквах не произошло смятения». Но они начали просить его, чтобы он не предоставлял им права решить это дело, ибо каждый из нас, говорили они, имеет свой образ мыслей, и мы никогда не наречем одного и того же, а потому к тебе обращаемся, — назначь сам, кого хочешь. «Так дайте же мне, сказал Павел, письменное обещание, что изберете именно того, кого я сам назначу». Как скоро пресвитеры сделали это и подписались, он поднялся на постели и тайно от присутствующих написал имя Маркиана, который был в сане пресвитерском и учился у него подвижнической жизни, а теперь находился в отсутствии. Потом сам приложил печать на бумаге и, приказав сверх того запечатать ее старшим из пресвитеров, отдал эту бумагу Марку, который был новацианским епископом в Скифии¹⁷, а тогда находился в городе, и сказал ему следующее: «Если Бог благоволит, чтобы я оставался еще в этой жизни, ты возвратишь мне этот залог в сохранности, а когда Ему угодно переселить меня в другую жизнь, ты здесь найдешь, кого назначаю я после себя епископом». Сказав это, он скончался.

(Перевод по изд. 1996 г. С. 41, 176-177, 196-197, 199, 254-255, 307)

 

Дата публикации: 13.03.2019 г.

 

в раздел

 

КОММЕНТАРИИ

¹
Сарматы и готы — племена Северного Причерноморья. Были разбиты на Дунае в 332 г. Константин расселил сарматов в придунайских провинциях и в Северной Италии, германские племена готов — в Паннонии.

²
Константин I.

³
Ересиарх, епископ Константинополя.

⁴
Епископ римский.

⁵
Западом правил Валентиниан I (364—375).

⁶
Война с сарматами и с германскими племенами аламан и франков продолжалась до 374 г.

⁷
Племена Причерноморья.

⁸
Император Валентиниан I умер 17 ноября 375 г.

⁹
Имеется в виду нашествие квадов из Паннонии в 375 г.

¹⁰
Валентиниан I умер от апоплексического удара во время приема квадских потов.

¹¹
Епифаний Саламинский (Кипрский), автор «Панариона» — энциклопедии по истоки ересей.

¹²
Александрийский епископ.

¹³
Иоанн Златоуст («Хрисостом») — антиохийский пресвитер, ставший затем епископом Константинополя.

¹⁴
Раннехристианский богослов.

¹⁵
Описанные здесь и далее события предшествовали так называемому «собору под Дубом» в начале 403 г.

¹⁶
Епископ Константинопольский.

¹⁷
Скифия в специальном смысле термина — провинция у гирлы Дуная.

 

СОКРАТ СХОЛАСТИК

 

Поделиться:

Христианские критики Юлиана Отступника – Сократ Схоластик

Юлиан Отступник, последний римский языческий император, царствовал менее двух лет, но произвел большой фурор и, возможно, является самым известным императором позднеримского периода. Но различные христианские богословы, летописцы и мыслители будут резко критиковать его и его защиту язычества после его смерти. Так что эта статья — часть серии о том, что писали о нем его критики. И в этом посте я собираюсь взглянуть на то, как христианский историк конца 4-го / начала 5-го века Сократ Схоластик видел императора, и обсудить его критику действий и работ Юлиана.

Кем был Сократ Схоластик?

Сократ Схоластик был церковным историком, жившим в Константинополе. В первую очередь он известен своей книгой «Historia Ecclesiastica» («Церковная история»), которая представляет собой очень подробный отчет времен Константина о бесконечных конфликтах между арианскими христианами и католиками и многочисленных других ересях, которые возникали в восточной половине Римская империя, а также огромные проблемы, которые были у многих христиан с тем, что было решено на Никейском соборе, где Иисус был официально возведен в божественный статус и, следовательно, равен Богу.

Рассказ Сократа, как правило, гораздо более приземленный и без чрезмерного восхваления Константина из-за его обращения в христианство, как, например, Евсевий вводит в своей работе «Жизнь Константина». На самом деле, указывая пальцем на Евсевия, Сократ говорит, что его не интересуют панегирики или чрезмерное преклонение перед Константином или его сыновьями, или на самом деле преуменьшение Юлиана или выставление его в чрезмерно плохом свете из-за того, что он был язычником.

«Также, сочиняя жизнеописание Константина, этот же автор Евсевий лишь слегка коснулся дел об Арии, уделяя больше внимания риторическому завершению своего сочинения и восхвалениям императора, чем точному изложению фактов».

Затем Сократ дает понять, что его больше интересует неприукрашенная правда, и, к его чести, он сначала делает поправку на тот факт, что Юлиан был одним из наиболее начитанных и культурных императоров, называя его «принцем, который был в высшей степени отличался своей ученостью, хотя, как мы увидим, он все же решил напасть на Юлиана за его языческие симпатии.

«И так как я должен говорить о характере этого принца, который был в высшей степени известен своей ученостью, пусть его поклонники не ожидают, что я попытаюсь использовать напыщенный риторический стиль, как если бы было необходимо привести описание в соответствие с достоинство предмета: поскольку моя цель состоит в том, чтобы составить историю христианской религии, то и уместно для лучшего понимания, и в соответствии с моей первоначальной целью придерживаться скромного и непринужденного стиля».

Сократ Схоласты нападают на панегирик, написанный язычником Либанием Юлиану

Император Юлиан умер 26 июня 363 года во время войны с персами. Его тело было возвращено Иовианом, который сменил его на посту императора, и в конце концов он был похоронен в церкви Святых Апостолов в Константинополе, несмотря на то, что не был христианином. После смерти Юлиана известный и уважаемый языческий философ Либаний, который был другом Юлиана, написал надгробную речь, которую назвал «Юлиан». Но эта надгробная речь положительно относилась к политике Юлиана по сдерживанию распространения христианства и к его книге «Против Галилея», что означает «Против христиан», которая была антихристианской полемикой. Сократ признает, что Либаний был, по его словам, «отличным оратором», но использует эту надгробную речь для Юлиана как причину придираться не только к Либанию, но и к Юлиану. на более общем фронте. В третьей книге Historia Ecclesiastica он объясняет себя, прежде чем начать свою критику.

«С тех пор, как Либаний говорил в духе язычника, софиста и друга того, кого он восхвалял, мы постараемся соответствовать тому, что он продвинул, насколько это возможно».

Аргумент 1. Либаний чрезмерно восхваляет Юлиана

Итак, давайте углубимся в детали того, что Сократ писал о Юлиане и, собственно, о Либании. Его аргументы можно свести к десяти различным пунктам, и мы рассмотрим их один за другим. Сократ сначала обвиняет Либания в том, что он слишком выгодно сравнил Юлиана с Порфирием в своей надгробной речи. Порфирий был грозным языческим полемистом против христианства и умер примерно за тридцать лет до рождения Юлиана. И его обычно считают величайшим критиком христианства, чьи работы каким-то образом сохранились до наших дней. Либаний, как утверждает Сократ, в своей похвале умершему императору предполагает, что аргументы Юлиана в его работе против христианства были более сильными, чем аргументы Порфирия. И что Юлиан более красноречиво и убедительно выполняет свою миссию, чем Порфирий. Порфирий пришел из Тира, и поэтому Либаний называет его тирским мудрецом или тирским стариком. Сократ цитирует то, что Либаний в своей речи писал о Юлиане…

«Когда зима удлинила ночи, император напал на те книги, которые сделали человека Палестины и Богом, и Сыном Божьим: и с помощью длинного ряда аргументов доказал, что эти писания, которые являются столь почитаемые христианами, смешны и неосновательны, он показал себя мудрее и искуснее тирского старца Порфирия. Но пусть этот тирский мудрец будет благосклонен ко мне и смиренно вынесет то, что было подтверждено, видя, что его сын превзошел его!» — Либаний

Итак, в этом посте я собираюсь проигнорировать точку зрения Джулиана относительно парадокса Иисуса как бога и сына бога одновременно. Я разберусь с этим в следующей статье. Но относительно Сократа, предполагающего восхваление Либанием умершего Юлиана, является слишком большой похвалой, а предположение о том, что Юлиан был лучшим противником христианства, чем Порфирий, Сократ забывает, что эта надгробная речь Либания на самом деле является восхвалением умершего императора и всей цели. Панегирик должен показать умершего человека в выгодном свете. Поэтому, хотя во времена Сократа сложилось общее впечатление, что сочинения Порфирия были золотым эталоном полемики против христианства, не имело смысла изображать Юлиана в негативном свете на его похоронах.

Остановившись на вопросе о том, кто был лучшим критиком христианства, Сократ забывает, что жизнь Юлиана оборвалась и он умер довольно молодым в возрасте 32 лет. молодежь, чтобы свободно высказывать свое мнение или писать на эту тему. И, конечно же, после того, как он стал императором, у него было всего два коротких года, чтобы управлять империей — работа на полный рабочий день сама по себе — и писать свои полемики.

Порфирий же жил в эпоху языческих императоров и тоже дожил до глубокой старости и поэтому имел гораздо больше времени, возможностей и свободы для написания своего труда против христианства. Так что несправедливо во многих смыслах сравнивать их работы.

Аргумент 2 То, что Либаний склонен менять свое мнение

Сократ также нападает на Либания за лесть и, по сути, изменчивость мнений. В качестве примера он приводит своего Либания, написавшего лестные слова о Констанции II, когда тот был жив и был императором. Однако после смерти Констанция и во время правления Юлиана Сократ пишет, что Либаний, предположительно потому, что он сам был язычником, начал писать суровую критику умершего императора.

«Пока Констанций был жив, он писал ему похвалы; но после его смерти он предъявил ему самые оскорбительные и укоризненные обвинения. Так что, если бы Порфирий был императором, Либаний, несомненно, предпочел бы его книги книгам Юлиана, а если бы Юлиан был простым софистом, то он назвал бы его весьма равнодушным, как он называет Эцеболия в своей эпитафии Юлиану». По сути, его аргумент состоит в том, что на Либания нельзя положиться, потому что он льстец. Однако следует помнить, что Юлиан был мертв, а Иовиан, который был набожным христианином, теперь стал императором. Так что восхваление языческого императора за его антихристианскую позицию снова стало рискованным предприятием. Тем не менее Либаний все еще хвалит его за это. И в этом проявилась определенная смелость. Так что Либаний, конечно же, не обязательно менял свое мнение из-за остроты политической и религиозной ситуации. Если бы это было так, то он бы критиковал Джулиана вместо того, чтобы выслужиться перед Джовианом.

Аргумент 3 Что Юлиан насмехается над христианством, а не выдвигает веских доводов

Сократ также предполагает, что Юлиан, как и Порфирий до него, тратит больше времени на демонстрацию презрения к Библии и христианским верованиям, чем на выдвижение веских аргументов против христианской догмы.

«Что и Юлиан, и Порфирий, которого Либаний называет тирским стариком, очень любили насмехаться, это видно из их собственных произведений».

И что поэтому произведениям Порфирия и Юлиана уделяется гораздо больше уважения, чем они действительно заслуживают. И Сократ предполагает, что в любом случае Юлиану было слишком поздно пытаться свергнуть христианство.

«Во-первых, он говорит, что император предпринял нападение» на эти книги долгими зимними ночами. Атаковать — значит сделать написание опровержения их задачей, как обычно делают софисты, обучая основам своего искусства; ибо он просматривал эти книги задолго до этого, но напал на них в это время. Но во время долгого состязания, в которое он вступил, вместо того, чтобы пытаться что-либо опровергнуть здравыми рассуждениями, как утверждает Либаний, в отсутствие истины он прибегал к насмешкам и презрительным шуткам, которые он чрезмерно любил; и таким образом он стремился выставить на посмешище то, что слишком прочно установлено, чтобы его можно было ниспровергнуть».0003

Затем он утверждает, что и Юлиан, и Порфирий используют подставные аргументы и что многие из их аргументов могут быть в равной степени использованы против язычества, которое они знали, но намеренно избегали, чтобы не ослабить их собственное дело. Однако он не обращается ни к одному из многочисленных аргументов, которые Порфирий или Юлиан выдвигали против христианских верований. Однако, если быть честным, книга Сократа была больше по истории Церкви, чем против Порфирия или Юлиана, поэтому его можно простить на этом фронте.

Аргумент 4. Язычники критиковали своих собственных великих мыслителей

Далее Сократ утверждает, что и Порфирий, и Юлиан без колебаний критикуют или высмеивают великих мыслителей прошлого, и это играет против них, поскольку они мало уважают великих людей прошлого. прошлое. Порфирий, например, в одной из своих работ под названием «История философов» подверг критике знаменитого греческого философа Сократа, которого все ценили за его мудрость, скромность и добродетель. Точно так же Юлиан в своем произведении «Цезеры» высмеивает различных предыдущих императоров. Джулиан, он пишет…

«…показал такую ​​же болезненность ума в своей книге под названием «Цезари», где он поносит всех своих имперских предшественников, не щадя даже Марка-философа. Таким образом, их собственные писания показывают, что они оба получали удовольствие от насмешек и брани».

Под философом Марком он имеет в виду императора Марка Аврелия. Конечно, предполагает он, кто-то вроде Сократа и, соответственно, других великих мыслителей, таких как Платон и Аристотель, был вне критики? И, конечно же, Юлиан не имел права высмеивать такого мыслителя, как Марк Аврелий, а также других предыдущих императоров.

Но это слабое место, так как греки верили в свободное слово и свободное мышление. И, конечно же, не было большого запрета на критику Сократа или запрет на критику Сократа в греческом образе мышления. И даже Платон и Аристотель не соглашались с Сократом по разным вопросам. И все это было частью разговора о философии. А что касается произведения Юлиана «Цезеры», то произведение было написано как комедия и высмеивала всех и вся, а не только Марка Аврелия. И, конечно же, высмеивание предыдущего императора не обязательно означало, что он соглашался или не соглашался с ним по какому-либо вопросу философии. Свобода мысли и свобода критиковать и оспаривать прежние убеждения были центральными элементами греческого мышления.

Это, конечно, было полной противоположностью христианству, где вера в определенную догму была необходима и бесспорна. Любой, кто подвергал сомнению какие-либо догмы или убеждения или не соглашался с ними, мог быть заклеймен еретиком и изгнан из церкви. В то время было огромное количество ересей, и отношение к ним Церкви было совершенно иным и драконовским по сравнению с языческими разногласиями. Таким образом, это различие во мнениях показало пропасть, открывшуюся между языческим свободомыслием и христианской религией, где любая критика Иисуса, апостолов или святых была полной анафемой.

Аргумент 5 Григорий Назиензин против Юлиана

Затем Сократ также ссылается и цитирует Григория Назиензина, который во Второй речи против язычников упоминает, что Юлиан скрывал свои истинные чувства к язычеству до того, как стал императором. И что Джулиан уже смотрел в этом направлении задолго до того, как пришел к власти. Другими словами, он жил во лжи. И что причины его посещения Афин в юности не были искренними.

«Все это стало очевидным для других на опыте, после того как обладание имперской властью дало ему свободу следовать склонности своих наклонностей; но я все это предвидел с того времени, как познакомился с ним в Афинах. Туда он прибыл с разрешения императора вскоре после того, как состояние его брата изменилось. Его мотив для этого визита был двояким: одна причина была для него почетной, а именно. увидеть Грецию и посещать там школы; другой был более тайным, о котором мало кто знал, ибо нечестие его еще не решалось открыто заявить о себе, т.е. иметь возможность посоветоваться с жертвователями и другими самозванцами относительно своей судьбы».

Аргумент 6. Что Юлиан не подходил для того, чтобы быть императором

На самом деле Сократ больше цитировал бы Григория Назиензина, который изображал Юлиана в довольно плохом свете, упоминая многие черты его языка тела, но в крайне негативном ключе, и в целом отмечая его личность быть непостоянным или экстравагантным в уме и мышлении. И, по сути, предполагая, что Джулиан на самом деле не подходил для роли Императора, не имея личности, необходимой для этой должности.

‘Ибо мне казалось, что ничего хорошего не предвещает редко устойчивая шея, частое пожимание плечами, хмурый и всегда в движении глаз вместе с исступленным видом; походка неправильная и шатающаяся, нос дышит только презрением и оскорблением, со смешными искажениями лица, выражающими то же самое; неумеренный и очень громкий смех, кивки, как бы в знак согласия, и запрокидывание головы, как бы в отрицании, без всякой видимой причины; речь с неуверенностью и прерывается дыханием; беспорядочные и бессмысленные вопросы, ответы не лучше, все смешано без малейшей последовательности или метода. Зачем мне вдаваться в подробности? Таким я предвидел его заранее, как я нашел его впоследствии из опыта».

А Григорий напишет, что он, по сути, предсказал приход Юлиана к власти и очень несправедливо сравнивает его пребывание на посту Императора с различными библейскими катастрофами и катаклизмами и вроде бы доволен своей преждевременной кончиной.

«И если бы кто-нибудь из присутствовавших тогда и слышавших меня был сейчас здесь, то они охотно засвидетельствовали бы, что, когда я наблюдал эти предсказания, я восклицал: «Ах! какое большое зло причиняет себе Римская империя!» И что, когда я произнес эти слова, я молил Бога, чтобы я не был лжепророком. Ибо было бы гораздо лучше, если бы меня уличили в ошибочном суждении, чем чтобы мир наполнился столькими бедствиями и явилось бы такое чудовище, какого еще не видели; и записаны пожары, много землетрясений и пропастей, и даны описания многих свирепых и бесчеловечных людей, а также чудес грубых творений, составленных из разных рас, из которых природа создала необычные формы. Его конец действительно был таков, что соответствует безумию его карьеры» 9.0003

Аргумент 7 Что Юлиан неверно истолковывал смысл Библии

Но оставив то, что Григорий Назиензин думал о Юлиане, Сократ затем возвращается к своим собственным мыслям и также обвиняет Юлиана и Порфирия в том, что они приукрашивают или даже изменяют смысл того, что Библия говорит в разных частях. И что Юлиан насмехается над библейским богом за его антропоморфную природу, другими словами, о Боге скорее говорят как о человеке с человеческими качествами, такими как гнев и ревность, а не как о высшем божестве, существующем выше и вне человеческого понимания и человеческих слабостей. А также то, что они — имея в виду Юлиана и Порфирия — будучи искусными в софистике, злоупотребляют своей властью, чтобы обмануть христиан обратно в языческое стадо.

«Очевидно также, что император в своих речах стремился прельстить невежественных, а не обращался к тем, кто обладает формой истины, как она представлена ​​в Священных Писаниях».

И позже он пишет, что Юлиан и Порфирий…

«…В своих различных компиляциях они старались посягать на истину, иногда искажая отрывки из Священного Писания, а иногда добавляя к ясным словам Многие продемонстрировали, что они придают им такое толкование, которое соответствует их собственным целям, опровергая их придирки и разоблачая их заблуждения».

Опять же, он не упоминает никаких конкретных мест, где, по его мнению, это сделали Юлиан или Порфирий, хотя он упоминает других христианских апологетов, таких как Ориген, например, которые уже рассмотрели и опровергли их возражения.

Аргумент 8 То, что каждый толкует Библию по-разному

Джулиан также насмехался над буквальным значением Библии. Уже в то время было много христиан, которые осознали буквальное значение, скажем, истории Бытия, или великого потопа, или эпидемий, посланных на Египет, имевших такие последствия, что им невозможно было поверить, и что, возможно, поэтому эти истории было невозможно воспринимать буквально. Но тогда возникла проблема, кому верить и во что верить в Библии.

‘Он также очень возмущен тем, что не все люди составляют о них одинаковое мнение; и поносит тех христиан, которые понимают священные оракулы в более буквальном смысле. Но ему не подобало так яростно ругать простодушие простолюдинов и из-за них так высокомерно относиться к священным Писаниям; и не имел он права отворачиваться от того, что правильно понимали другие, потому что они, несомненно, понимали их. иначе, чем он хотел, они должны».

Итак, как и в наши дни, среди христиан существовали большие различия во мнениях относительно того, как понимать и воспринимать библейскую мифологию. И Сократ ругает Юлиана за то, что тот высмеивал христиан в этом аспекте, хотя надо сказать, что христиане того времени высмеивали языческие истории о богах. Так что на этом фронте проблем быть не должно.

Аргумент 9 Что и Порфирий, и Юлиан отвернулись от христианства по неправильным причинам

Его следующим аргументом было то, что и Юлиан, и Порфирий были разгневанными бывшими христианами, которые обратились к своим прежним верованиям с ожидаемым рвением, которое проявит любой отступник. Сократ предполагает, что Порфирий был бывшим христианином, который из-за неудачного опыта общения с христианами в гневе решил отказаться от своей прежней религии.

«Но теперь, как кажется, на него действовала та же причина отвращения, что и на Порфирия, который был избит некоторыми христианами в Кесарии в Палестине и не мог вынести такого обращения, от действия в безудержной ярости отрекся от христианской религии: из ненависти к тем, кто его бил, он взялся писать богохульные произведения против христиан, как это доказал Евсевий Памфил, который в то же время опроверг его сочинения».

И он предполагает, что Джулиан тоже шел тем же путем. Возможно, он намекал на то, что Констанций убил отца и брата Юлиана, что стало причиной его отступничества. И, возможно, в этом есть некоторый вес, хотя известно, что Юлиан имел естественный интерес к греческой философии и отказался от христианства только в возрасте 20 лет во время учебы, а не из-за ненависти к Констанцию. Конечно, он никогда не приписывает свое отступничество обращению с ним предыдущего императора.

Аргумент 10 Что язычники также возвели мужчин в божественный статус

Последним аргументом Сократа было то, что Юлиан проявил лицемерие высшего порядка, насмехаясь над христианами за то, что они возвысили человека Иисуса до божественного статуса, ибо, несомненно, язычники поступали точно так же со своими императорами. Когда римский император умирал, его сразу же считали присоединившимся к богам. На самом деле он обвиняет Либания в том, что он поступил именно так с Юлианом после его смерти — в том, что видел в нем бога.

«Но когда Либаний Софист в насмешку говорит, что христиане делают человека из Палестины и Богом, и Сыном Божьим», он, кажется, забыл, что сам обожествил Юлиана в конце своей речи. Ибо они чуть не убили, — говорит он, первый вестник его смерти, — как будто он солгал против бога». ты ученик богов! ты общаешься с богами!».

На самом деле он даже называет Либания возвышающим самого Порфирия, о чем свидетельствует его речь, когда он пишет: «Пусть сириец, означающий Порфирия, будет благосклонен ко мне». Это возвышение до божественного статуса, по его словам, было недвусмысленным и не было просто похвалой. Многие люди, возведенные в божественный статус, на самом деле были пьяницами, такими как Геракл и Бахус, а не трезвыми и честными людьми.

«Мы действительно можем показать на множестве примеров, что практика обожествления людей была далеко не редкостью среди язычников, более того, они делали это без малейших колебаний».0003

И на самом деле были обожествлены не только императоры, но и многие другие герои и другие личности, в том числе многие, кто не заслужил этой награды из-за своих действий. Язычники вроде Атиса, жреца во Фригии, считались олицетворением богов Адониса и Вакха. Он также приводит более известный пример того, как Александр Македонский стал богом, когда посетил дельфийский оракул. Оракул объявил Александра «божественным королем, скрытым в смертной форме».

‘Опять, когда Александр, царь македонян, перешел в Азию, Амфиктионы заискивали перед ним, и Пифия изрекла такое оракул: Зевсу, верховному среди богов, и Афине Тритогении воздайте должное, и царю божественному, скрытому в смертной форме его родил Зевс в честь быть защитником и вершителем справедливости среди смертных, царем Александром». место среди богов».

Продолжая ту же мысль, Сократ указывает, что, хотя обожествление можно списать на простую лесть, это не объясняет, что меньшие люди, просто не обладающие достаточными качествами, получают такую ​​же честь и возвышаются до статуса богов. . И он приводит в пример кулачного бойца Клеомеда, или боксера, которого сделали богом по приказу Дельфийского оракула, хотя разные люди категорически отвергали эту идею.

‘Последний из героев – Клеомед Астипалец. Его почтили жертвами; ибо он больше не смертный». Из-за этого оракула циник Диоген и философ Эномай решительно осудили Аполлона».

Другим классическим примером был Адриан, возвысивший своего мертвого товарища Антиноя до статуса бога. Сократ пишет, что у Либания не было возражений по поводу этих и многих других примеров, приведенных языческими оракулами, которые он называет «нелепыми и презренными нелепостями» и о которых Либаний наверняка знал. Между тем он утверждал, что христианство отличается тем, что вера в Иисуса имеет первостепенное значение, прежде чем будет понят его божественный статус консула.

«Кроме того, что человек во Христе соединился с Божеством, так что, хотя Он был только человеком, но был невидимым Богом, и что то и другое в высшей степени истинно, ясно учат христианские божественные книги. Но язычники, прежде чем они уверуют, не могут понять: ибо это божественное пророчество, которое провозглашает: «Если не уверуете, то не уразумеете» 9. 0003

Однако восхваление и признание возвышения римского императора до статуса бога существенно отличались от христианской веры в то, что Иисус был самим богом, что он всегда был богом или частью бога и творцом вселенной. Это не было похвалой или знаком уважения — скорее, это была вера в то, что он божественен и всегда им был.

Подводя итоги

Итак, подводя итоги, можно сказать, что Сократ Схоластик поднял различные вопросы – некоторые лучше, чем другие, в то время как некоторые являются действительно личными атаками, как в случае с вопросами, поднятыми Григорием Назиензином. Но это дает нам ценное представление о человеке с точки зрения V века. И я пройдусь по тому, что другие писатели написали о нем в будущих постах

Tagged Христианские отступники, Христианство, Константин, Констанций, Ранние христиане, Император Юлиан, Евсевий, Падение Рима, Падение Римской империи, Иисус, Юлиан Отступник, язычество, язычники, Римская империя, римляне, Сократ Схоластик, Святой Августин

Сократ Схоластик | Ирэн Солдатос

 

Часть 3, вытекающая из частей 1 и 2.

 

Глава XV.— О Гипатии, женщине-философе.

В Александрии жила женщина по имени Гипатия, дочь философа

1 Теона, которая достигла таких успехов в литературе и науке, что далеко превзошла всех философов своего времени. Унаследовав школу Платона и Плотина, она объясняла принципы философии своим слушателям, многие из которых приезжали издалека, чтобы получить ее наставления. Благодаря самообладанию и легкости в обращении, которые она приобрела благодаря развитию своего ума, она нередко появлялась на публике в присутствии магистратов. Она также не смущалась, приходя на собрание мужчин. Ибо все мужчины из-за ее необыкновенного достоинства и добродетели еще более восхищались ею. Однако даже она стала жертвой господствовавшей в то время политической зависти. Ибо так как она часто встречалась с Орестом, то среди христианского населения клеветнически распространяли слухи, что это она мешала Оресту примириться с епископом. Поэтому некоторые из них, поспешные в яростной и фанатичной ревности, главарем которых был чтец по имени Петр, подстерегли ее, возвращавшуюся домой, и, вытащив ее из кареты, отвели в церковь, называемую 9.

0189 Цезареум, , где они полностью раздели ее, а затем убили черепицей ² .После того, как ее тело разорвали на куски, они отнесли ее искалеченные конечности в место, называемое Чинарон, и там сожгли их. Это дело не навлекло ни малейшего осуждения не только на Кирилла, но и на всю александрийскую церковь. И, конечно же, ничто не может быть дальше от духа христианства, чем допущение резни, драк и подобных сделок. Случилось это в марте месяце Великого поста, на четвертом году епископства Кирилла, при десятом консульстве Гонория и шестом Феодосии. ³

 

 

 

1 и математик. Он упорядочил 90 189 элементов Евклида 90 190 и 90 189 удобных таблиц Птолемея 90 190.

 

2 Осколки плитки, предположительно, т.е. содрали с нее живьем что-то вроде этого.

 

3 Сократ и Созомен, Церковные истории , изд. и транс. Филип Шафф, WM. Издательство Б. Эрдманс, Мичиган, с. 160

Вторая часть серии событий, которая началась здесь.

Феофил, епископ Александрийский с Серапеумом, который он разрушил

Некоторые из монахов, населявших горы Нитрии, весьма пылкого нрава, которых Феофил 1 незадолго до того несправедливо вооружил против Диоскора и его братьев, вновь воспылав пламенным усердием, решили сражаться за Кирилла . Таким образом, около пятисот из них, оставив свои монастыри, пришли в город; и встретив префекта в его колеснице, они назвали его языческим идолопоклонником и применили к нему множество других бранных эпитетов. Он предположил, что Кирилл расставил для него западню, и воскликнул, что он христианин и крещен в Константинополе епископом Аттиком. Так как они мало вняли его протестам, и некий из них, по имени Аммоний, бросил в Ореста камень, который попал ему в голову и залил его кровью, вытекавшей из раны, то все стражники, за немногими исключениями, разбежались. бросаясь в толпу, кто в одну сторону, кто в другую, боясь быть побитым камнями. Тем временем жители Александрии бросились на помощь правителю и обратили в бегство остальных монахов; но, захватив Аммония, они доставили его префекту.

Он тотчас публично предал его пыткам, которые были применены с такой жестокостью, что он умер под их воздействием; и вскоре после этого дал отчет императорам о том, что произошло. Кирилл же, с другой стороны, передал свое изложение этого дела императору: и, повелев положить тело Аммония в некую церковь, дал ему новое имя Фавмасий, повелев причислить его к мученикам и восхваляя его великодушие в церкви как у того, кто пал в борьбе за благочестие. Но более трезвомыслящие, хотя и христиане, не приняли предвзятой оценки его Кириллом; ибо они хорошо знали, что он понес наказание за свою опрометчивость и что он не погиб под пытками, потому что не отрекся от Христа. И сам Кирилл, сознавая это, допустил, чтобы воспоминание об этом обстоятельстве постепенно стиралось молчанием. Но вражда между Кириллом и Орестом на этом месте никоим образом не утихла, а вновь разгорелась из-за события, подобного предыдущему. ²

 

---

 

1  Предыдущий епископ Александрии, причинивший разрушение Серапеума и других языческих храмов.

2 Сократ и Созомен, Церковные истории , изд. и транс. Филип Шафф, WM. Издательство Б. Эрдманс, Мичиган, с. 160

 

Епископ Кирилл Александрийский

Это первый из трех постов, посвященных одной серии событий. Серия событий, приведших к убийству языческого философа и ученого Гипатии христианской толпой в Александрии в 425 г. н. э. Однако она была лишь побочным ущербом в гораздо более важной борьбе; это светская власть против религиозной. Тем не менее ее смерть закрепила победу религиозной власти, поскольку после этого префект Орест прекращает борьбу с епископом Кириллом, постепенно исчезает из политической жизни и, наконец, вообще исчезает из исторических источников. Куда он ушел, чем занимался в дальнейшей жизни, где, когда и как умер, мы не знаем.

Текст взят из книги христианского историографа Сократа Схоластика Historia Ecclesiastica. Родился в Константинополе ок. 380 г. н.э. и умер через некоторое время после 439 г. Полный текст Historia Ecclesiastica в английском переводе можно найти здесь.

 

 

Глава XIII.— Конфликт между христианами и евреями в Александрии и разрыв между епископом Кириллом и префектом Орестом.

 

Примерно в это же время произошло изгнание еврейских жителей из Александрии епископом Кириллом по следующему поводу. Александрийская публика больше, чем любой другой народ, наслаждается суматохой: и если в какой-то момент она найдет повод, она впадет в самые невыносимые крайности; ибо он никогда не прекращает свое волнение без кровопролития. В данном случае случилось так, что в народе возникло волнение не по причине какой-либо серьезной важности, а из-за зла, ставшего очень популярным почти во всех городах, а именно. пристрастие к танцевальным шоу.

. Из-за того, что евреи в субботу не занимаются делами и проводят время не в слушании Закона, а в театральных развлечениях, танцоры обычно собирают в этот день большие толпы, и почти всегда возникает беспорядок.

И хотя это в какой-то степени контролировалось губернатором Александрии, тем не менее евреи продолжали противиться этим мерам. И хотя они всегда враждебно относятся к христианам, но из-за танцовщиц возбуждаются против них еще больше. Итак, когда Орест, префект, издавал в театре указ (так принято называть публичные известия) о порядке спектаклей, то присутствовали кое-кто из отряда епископа Кирилла, чтобы узнать, в чем суть предстоящих распоряжений. Среди них был некто Иеракс, учитель элементарных наук словесности, который с большим воодушевлением слушал проповеди епископа Кирилла и отличался усердием в аплодисментах.

Когда евреи увидели этого человека в театре, они тотчас же закричали, что он явился туда ни для чего другого, как для возбуждения мятежа в народе. Орест уже давно с завистью относился к растущей власти епископов, потому что они покушались на юрисдикцию властей, назначенных императором, тем более что Кирилл хотел поставить шпионов над своими действиями; поэтому он приказал схватить Гиеракса и публично подверг его пыткам в театре.

Кирилл, узнав об этом, послал за главными иудеями и пригрозил им крайней жестокостью, если они не перестанут приставать к христианам. Еврейское население, услышав эти угрозы, вместо того, чтобы подавить их насилие, только еще больше разозлилось и было побуждено к составлению заговоров с целью уничтожения христиан; один из них был настолько отчаянным, что стал причиной их полного изгнания из Александрии; это я сейчас опишу. Уговорившись, что каждый из них должен носить на пальце кольцо, сделанное из коры пальмовой ветви, ради взаимного признания, они решили совершить ночное нападение на христиан.

Поэтому они послали людей на улицы, чтобы поднять шум, что церковь имени Александра загорелась. Таким образом, многие христиане, услышав это, разбежались, кто в одну сторону, кто в другую, в сильном беспокойстве о спасении своей церкви. Евреи немедленно напали на них и убили; легко различая друг друга по кольцам.

На рассвете не могли скрыться виновники этого злодеяния: и Кирилл, сопровождаемый огромной толпой народа, идя в свои синагоги — ибо так они называют свой молитвенный дом, — отвел их от них, а иудеев изгнал из город, позволив народу расхищать свое имущество. Таким образом, иудеи, населявшие город со времен Александра Македонского, были изгнаны из него, лишены всего, чем владели, и рассеяны одни в одну сторону, а другие в другую. Один из них, врач по имени Адамантий, бежал к Аттику, епископу Константинопольскому, и, исповедуя христианство, через некоторое время вернулся в Александрию и поселился там.

Но Орест, правитель Александрии, был преисполнен великого негодования по поводу этих событий и был чрезвычайно огорчен тем, что город такой величины должен был внезапно лишиться такой значительной части своего населения; поэтому он тотчас же сообщил обо всем императору. Писал ему и Кирилл, описывая безобразное поведение иудеев; а тем временем послал к Оресту людей, которые должны были посредничать в примирении: к этому его призывал народ. А когда Орест отказался слушать дружеские ухаживания, Кирилл протянул ему книгу Евангелий, полагая, что уважение к религии побудит его отложить в сторону обиду. Когда, однако, и это не произвело на префекта умиротворения, но он упорствовал в непримиримой вражде к епископу, впоследствии произошло следующее событие.