У Лукоморья дуб зеленый — Пушкин: Стих, текст стихотворения Александра Сергеевича Пушкина

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный

Свои мне сказки говорил.

Читать поэму Руслан и Людмила полностью.

Анализ стихотворения «У лукоморья дуб зеленый» Пушкина

«У лукоморья дуб зеленый…» — строки, знакомые каждому с детства. Волшебный мир пушкинских сказок настолько прочно вошел в нашу жизнь, что воспринимается как неотъемлемая часть русской культуры. Поэма «Руслан и Людмила» была закончена Пушкиным в 1820 г., но вступление он дописал в 1825 г. в Михайловском. За его основу поэт взял присказку Арины Родионовны.

Вступление Пушкина к поэме продолжает древние традиции русского фольклора. Еще древнерусские гусляры начинали свои сказания с обязательной присказки, не имеющей прямого отношения к сюжету. Эта присказка настраивала слушателей на торжественный лад, создавала особую волшебную атмосферу.

Пушкин начинает свою поэму описанием таинственного лукоморья – загадочной местности, где возможны любые чудеса. «Кот ученый» символизирует древнего автора-сказителя, который знает невероятное количество сказок и песен. Лукоморье населено множеством волшебных героев, собравшихся здесь из всех русских сказок. Среди них и второстепенные персонажи (леший, русалка), и «невиданные звери», и пока еще неодушевленная избушка на курьих ножках.

Постепенно перед читателем возникают и более значимые герои. Среди неясных видений появляются могучие «тридцать витязей» во главе с Черномором, символизирующие военную силу русского народа. Главные положительные персонажи (королевич, богатырь, царевна) пока еще безымянны. Они являются собирательными образами, которым предстоит воплотиться в конкретной сказке. Завершают волшебную картину основные отрицательные персонажи – Баба-Яга и Кащей Бессмертный, олицетворяющие зло и несправедливость.

Пушкин подчеркивает, что весь этот волшебный мир имеет национальные корни. Он непосредственно связан с Россией: «там Русью пахнет!». Все происходящие в этом мире события (подвиги, временные победы злодеев и торжество справедливости) являются отражением реальной жизни. Сказки – это не только выдуманные для развлечения истории. Они по своему освещают действительность и помогают человеку различать добро и зло.

В финале присказки Пушкин утверждает, что сам побывал в лукоморье и слушал сказки «кота ученого». Он хочет поделиться одной из таких прекрасных сказок. Интригующее вступление поэта усиливает интерес читателей и нетерпение перед вступлением в волшебный мир народных преданий.

Стихотворение «У лукоморья» А. С. Пушкин – полный анализ

Стихотворение «У лукоморья дуб зеленый», знакомо многим. Этот отрывок из поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила», проходят в школьной программе, да и просто читают детям. Красота слова и необыкновенные чудесные персонажи сказок оживают в этих пушкинских строках. Но и это стихотворение требует некоторого объяснения. В данной статье вы ознакомитесь с полным анализом стихотворения «У лукоморья», а также с кратким анализом по плану.

Текст стихотворения А. С. Пушкина «У лукоморья»

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Идёт направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит;

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей;

Избушка там на курьих ножках

Стоит без окон, без дверей;

Там лес и дол видений полны;

Там о заре прихлынут волны

На брег песчаный и пустой,

И тридцать витязей прекрасных

Чредой из вод выходят ясных,

И с ними дядька их морской;

Там королевич мимоходом

Пленяет грозного царя;

Там в облаках перед народом

Через леса, через моря

Колдун несёт богатыря;

В темнице там царевна тужит,

А бурый волк ей верно служит;

Там ступа с Бабою Ягой

Идёт, бредёт сама собой,

Там царь Кащей над златом чахнет;

Там русский дух… там Русью пахнет!

И там я был, и мёд я пил;

У моря видел дуб зелёный;

Под ним сидел, и кот учёный

Свои мне сказки говорил.

Краткий анализ стиха «У лукоморья» Пушкин А. С.

Известный всем с детства текст «У лукоморья дуб зеленый» — это пролог к поэме А.С. Пушкина «».  Написаны они были, как и многое другое, благодаря няне поэта Арине Родионовне. В одной из сказок, которые она рассказывала Пушкину, есть такие слова: «У моря лукоморья стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет — сказки сказывает, вниз идет –песни поет».

Из этих строчек Пушкин сначала написал эпиграф к тетради, в которой записывал сказки, а уже потом переделал их в пролог к поэме «Руслан и Людмила». Текст пролога про Лукоморье был впервые опубликован во втором издании поэмы в 1828 г.  А поэма стала как бы одной из сказок волшебного кота.

И как это иногда бывает, текст пролога вдруг стал самостоятельным художественным произведением. Которое все мы с радостью и удовольствием учим в начальной школе и рассказываем своим детишкам, укладывая их спать. Ведь согласитесь, что нет для малыша более выразительного сказочного представления, в котором каждая строчка является кусочком волшебной мозаики.

Ослепительно яркие кусочки которой, несмотря на малый размер, сами превращаются в маленькие сказки про русалку, бабу ягу, прекрасных витязей и многое-многое другое. И являются окошками в те большие сказки, из которых они пришли.  А все стихотворение «У Лукоморья дуб зеленый» указывает на некий волшебный, фантастический, чудесный сказочный мир, в котором немедленно хочется оказаться.

Это интересно: Русская народная , записанная Жуковским в 1846 году, повествует о жизни молодого царевича, который однажды столкнулся с удивительными вещами, сотканными из волшебства, опасностей и приключений.

Стихотворение «У лукоморья» – анализ по плану

Вариант 1

Хрестоматийное произведение — стихотворение «У Лукоморья дуб зеленый». Отрывок из поэмы «Руслан и Людмила» дети узнают задолго до школы, потому что простой слог и обилие сказочных образов делают его легко запоминающимся. Произведение можно найти в любом списке литературы, рекомендованной к прочтению еще для малышей.

Композиция и жанр

Композиция отрывка напоминает структурой народную сказку. Четко выделяются основные части: присказка с описанием лукоморья и ученого кота, основная часть с перечислением сказочных героев и классическая сказочная концовка «..и там я был, и мед пил..».

Форма сказки обусловлена тем, что «У Лукоморья дуб зеленый…» является прологом к сказочной поэме А.С. Пушкина «Руслан и Людмила».

Поэма наполнена волшебными событиями. Поэтому и начинается с введения читателя в мир сказки, с создания таинственной атмосферы, ожидания чуда. У А.С. Пушкина был огромный запас фольклорного материала, потому что он был воспитан на русских народных сказках.

Его няня Арина Родионовна знала несметное количество сказов, легенд, поверий, былин, в которых была собрана настоящая сокровищница русского фольклора. Впоследствии Александр Сергеевич попытался наиболее точно воплотить все услышанное в сказках.

«У Лукоморья дуб зеленый» начинается описанием волшебного пейзажа сказочной страны, где будут происходить события поэмы. Становится понятно, что волшебная страна находится у моря. Воображение читателя представляет нависающий над стихией многолетний дуб с золотой цепью. И центральной фигурой предстает ученый кот, который рассказывает сказки. Это обобщенный образ рассказчика во всех русских народных сказках, среди которых Боян, Садко и другие.

После введения в место событий автор рисует чудеса, которые постоянно происходят в волшебной стране. Леший, русалка, невиданные звери, избушка на курьих ножках. Все персонажи изображены на фоне российских пейзажей, которые четко видны в описанной поэтом природе.

Среди перечисленных сказочных событий — указание на одну из самых запоминающихся картин поэмы: «..колдун несет богатыря..». Данный факт говорит о фольклорном происхождении сюжета поэмы. Все указывает на древнерусское происхождение Лукоморья. Сам автор утверждает: «Там русский дух…» Чтобы убедить читателя в реальности картины, поэт употребляет традиционную сказочную концовку «..и я там был..»

Размер

Написано произведение четырехстопным ямбом — одним из самых популярных размеров для лирики 19 века, который придает стиху размеренность и подчеркивает повествовательный характер поэмы.

Образы русской мифологии

Стихотворение насыщено изображением сказочных героев. Чтобы показать читателю волшебный мир Лукоморья, поэт использует олицетворения: кот «песнь заводит», ступа с Бабою Ягой «идет, бредет сама собой», бурый волк «служит».

Самая запоминающая метафора стиха говорит о том, что у Лукоморья «Русью пахнет». Это главный акцент пролога. Также у Лукоморья лес и дол «видений полны». Эта строка несет метафорический смысл и одновременно является частью стилистического художественного приема — анафоры.

Автором использованы многочисленные эпитеты. Вот некоторые примеры: «на неведомых дорожках», «невиданных зверей», «витязей прекрасных».

Особого колорита придает использование дрвнерусских слов: брег, злато, чахнет, чреда.

В сроках использованы образы русской мифологии: Баба яга, Кащей, витязи, колдун. Но эти персонажи передают общую картину Руси. Богатыри олицетворяют мощь русской земли, дуб — ее мудрость, царевна — красоту и верность. С их помощью поэт концентрирует внимание читателя на изображении Родины, ее природных и фольклорных богатств, которые всегда его вдохновляли.

Это интересно: Описание Тараса Бульбы из текста — сочинения с цитатами.

Вариант 2

Стихотворение «У лукоморья дуб зеленый» было написано Пушкиным в 1824–25 годах. Более точная дата этого произведения неизвестна. Оно является вступлением к сказочному . Этот отрывок так полюбился читателям, что отпочковался от основного произведения и стал самостоятельным стихотворением.

Вступление в поэме-сказке «Руслан и Людмила» было навеяно Пушкину сказками няни, которые она рассказывала поэту долгими зимними вечерами во время его ссылки в Михайловское. Дуб тот рос на берегу моря в уютной бухте – лукоморье. Это старорусское слово. Лучшего места для кота-сказочника не найти. Поэт говорит читателям о том, что сказку о Руслане и Людмиле рассказал ему кот ученый. Да и где как не в бухте, можно увидеть, как

…На брег песчаный и пустой,

И тридцать витязей прекрасных

Чредой из вод выходят ясных,

И с ними дядька их морской;

Во вступлении нашли отражение и другие сказки, которые поведала поэту его няня. Впоследствии, Пушкин написал в стихах все эти сказки. Их героев он вскользь упомянул и во вступлении к «Руслану и Людмиле». Через строки этого стихотворения Пушкин вводит читателя в особый, волшебный мир. Основная идея вступительного стихотворения к поэме заключается в стремлении поэта подчеркнуть сказочность, и в то же время, народность произведения.

Композиция и строение стиха в стихотворении

В анализе стихотворения «У лукоморья дуб зеленый» необходимо упомянуть о своеобразном построении этого произведения. Композиция пролога к поэме двухчастная. При этом первая часть как бы окольцовывает вторую. То есть первая часть служит началом и концом произведения, а вторая часть – его серединой. В стихотворении есть и лирический герой – его автор, которому кот ученый (еще один герой произведения) рассказывает волшебные сказки.  Классический стихотворный размер четырехстопный ямб делает астрофический стих напевным, плавным.

В трех четверостишиях рифма перекрестная. Мужские слоги сочетаются с женскими. Четвертая строфа выбивается из принятого Пушкиным строя. В ней 6 строк: первая и вторая строки – смежная рифма, третья и шестая – перекрестная, четвертая и пятая – смежные. Пятая строфа состоит из 5 перекрестно зарифмованных строк, только пятая строка рифмуется с четвертой. Следующая строфа – четверостишие со смежными рифмами. Далее следует двухстрочная строфа, и завершается произведение четверостишием с кольцевой рифмовкой.

Средства художественной выразительности

Стихотворение становится динамичным благодаря обилию глаголов: ходит, идет, заводит, говорит, бродит, сидит, стоит, прихлынут, выходят, пленяет, несет, тужит, служит и др. В нем много образов, но упоминаются они, как бы вскользь. Пушкин показывает, таким образом, о ком, какие сказки рассказал ему кот ученый.

Сказочность, обособленность мира лукоморья, о котором рассказывает поэт, подчеркивается эпитетами неведомый, невиданных. Эти и другие эпитеты играют роль художественных определений, помогают ощутить цвет и форму предметов и событий, помогают читателю представить себе происходящее. Эпитеты – зеленый, златая, ученый, на курьих, песчаный и пустой, бурый.

Старославянизмы – златая, курьих, брег, чредой переносят нас в далекое прошлое, когда жили герои сказок и поэмы «Руслан и Людмила».

В описании витязей, выходящих из моря, используется аллитерация, подчеркивающая шум волн:

Там лес и дол видений полны;

Там о заре прихлынут волны.

Глубокий смысл заложен Пушкиным в словах: «Там русский дух… там Русью пахнет!» Что же это за русский дух? Это природа, очарование каждого времени года в отдельности, и любовь к ней. Это быт, культура русских людей – необыкновенная, самобытная, дающая русскому человеку силы выстоять в любых бедах; это русские сказки и сказания, которые учат добру и порядочности, это христианская вера, призывающая к терпению, смирению и любви. Вычеркните все это из жизни русского человека, и он будет деморализован.

Это интересно: Николая Васильевича Гоголя, написанная в 1835 году, показывает жизнь обычного, небольшого, уездного городка, высмеивает пороки его жителей, обличает их отрицательные черты. Одной из них является “хлестаковщина”.

Анализ стихотворения А. С. Пушкина «У лукоморья»

«У лукоморья дуб зеленый…» — строки, знакомые каждому с детства. Волшебный мир пушкинских сказок настолько прочно вошел в нашу жизнь, что воспринимается как неотъемлемая часть русской культуры. Поэма «Руслан и Людмила» была закончена Пушкиным в 1820 г., но вступление он дописал в 1825 г. в Михайловском. За его основу поэт взял присказку Арины Родионовны.

Вступление Пушкина к поэме продолжает древние традиции русского фольклора. Еще древнерусские гусляры начинали свои сказания с обязательной присказки, не имеющей прямого отношения к сюжету. Эта присказка настраивала слушателей на торжественный лад, создавала особую волшебную атмосферу.

Пушкин начинает свою поэму описанием таинственного лукоморья – загадочной местности, где возможны любые чудеса. «Кот ученый» символизирует древнего автора-сказителя, который знает невероятное количество сказок и песен. Лукоморье населено множеством волшебных героев, собравшихся здесь из всех русских сказок. Среди них и второстепенные персонажи (леший, русалка), и «невиданные звери», и пока еще неодушевленная избушка на курьих ножках.

Постепенно перед читателем возникают и более значимые герои. Среди неясных видений появляются могучие «тридцать витязей» во главе с Черномором, символизирующие военную силу русского народа. Главные положительные персонажи (королевич, богатырь, царевна) пока еще безымянны. Они являются собирательными образами, которым предстоит воплотиться в конкретной сказке. Завершают волшебную картину основные отрицательные персонажи – Баба-Яга и Кащей Бессмертный, олицетворяющие зло и несправедливость.

Пушкин подчеркивает, что весь этот волшебный мир имеет национальные корни. Он непосредственно связан с Россией: «там Русью пахнет!». Все происходящие в этом мире события (подвиги, временные победы злодеев и торжество справедливости) являются отражением реальной жизни. Сказки – это не только выдуманные для развлечения истории. Они по-своему освещают действительность и помогают человеку различать добро и зло.

В финале присказки Пушкин утверждает, что сам побывал в лукоморье и слушал сказки «кота ученого». Он хочет поделиться одной из таких прекрасных сказок. Интригующее вступление поэта усиливает интерес читателей и нетерпение перед вступлением в волшебный мир народных преданий.

Это интересно: Сказка и интереснейший сюжет А. Грина.

У лукоморья дуб зеленый читать стихотворение, текст стиха онлайн

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,

И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.

Анализ стихотворения У лукоморья дуб зеленый

Стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «У лукоморья дуб зеленый», знакомо каждому из нас, данное стихотворение было написано в 1824-1825-х годах (точная дата написания неизвестна), первые строки поэт услышал от своей няни Арины Родионовны. Данный отрывок взят из поэмы “Руслан и Людмила”, но так как он полон гармоничностью по композиции и теме, что читатели воспринимают его, как отдельное произведение. Это стихотворение относится к романтизму с фантастической сюжетной линией.

В начале стихотворения, с первых его строк писать вводит читателей в увлекательный, волшебный мир. “У лукоморья дуб зеленый” начало повествование представляет читателю морской залив, на краю берега стоящий величественный дуб, обвитый золотой цепью, по которой днем и ночью ходит ученый кот.

Следующие строки данного произведения “Там чудеса: там леший бродит” повествуют нам о чудесных и неизведанных существах “Следы невиданных зверей”, все это описывается автором, так красочно и динамично, что все это представляется нам, как наяву.

Так же дальше Александр Сергеевич рисует для нас красоту русской природы, где рассказывает о лесах, о доле, которые полны видений. После автор вводит значимых героев. Перед нами предстают тридцать витязей с Черномором, символизируют мощь и силу русского народа. Эти витязи готовы защищать Родину против посягательств врагов. Далее стремительно развиваются события королевич, который борется со злым царем, затем мы нам рассказывают, что царевна сидит в темнице, нас знакомят с Бабой-Ягой и с Кощеем, который чахнет над своим златом, боясь, что его может кто-то отнять.

В последних строчках писатель нам говорит, что “Там русских дух, там Русью пахнет!” означает уникальность русской культуры. В качестве лирического героя автор вводит себя, он невероятным образом попал в этот сказочный мир, слушая сказки ученого кота и после переведя все это на бумагу.

В заключение хочется отметить, что данное стихотворение пропитано патриотизмом к своей родине, к России и выражает её необыкновенную красоту природы. “Лукоморье” является значим произведением для всей отечественной культуры. Текст произведения моментально втягивает в происходящее. Мне нравится стихотворение, потому что оно поражает, созданной великим русским поэтом своей необычной атмосферой и меняет восприятие ко всей сказочной литературе.

У лукоморья дуб зеленый Сейчас читают:

• Сочинение по картине Брюллова Последний день Помпеи

  Художественное полотно «Последний день Помпеи», созданное Карлом Павловичем Брюлловым, написано в жанре исторической живописи. Художник изобразил реальное событие — извержение вулкана Везувия, из-за которого исчез с лица Земли древний

• Сочинение Детство 9 класс ОГЭ рассуждение

  Это самое беззаботное время, когда за тебя всё решают родители. Ходить или нет в детский садик, или пусть бабушка с дедушкой нянчат. А они любят тебя больше, чем своих детей, и всё тебе разрешают делать и покрывают твои шалости. Лучшее время,

• Сочинение на тему Родина человека

  Стоит ли спорить с утверждением, что Родина начинается с малого. Она начинается дома, с твоих родных, близких и друзей. Это теплый уголок, где ты чувствуешь себя и уютно, в безопасности, в гармонии.

• Сочинение Владикавказ — мой город
  В самом начале Военно-грузинской дороги, на берегу реки Терек расположился самый прекрасный город Кавказа – Владикавказ. Как и каждый кавказский городок, он имеет свой неповторимый, но узнаваемый колорит.

• Сочинение О проявлении нравственного начала в истории, в жизни, в судьбе

  Нравственное начало представляет собой внутренний компонент, который присущ человеку. Если мораль является неким внешним сводом своеобразных правил и норм, которые предписывается соблюдать человеку, то нравственность является внутренним ориентиром

• Характеристика полковника на балу и после бала сочинение

  В рассказе «После бала» Льва Николаевича Толстого описана история, основанная на реальных событиях, произошедших в сороковые годы XIX века.

Короткие стихи А.С. Пушкина

У ЛУКОМОРЬЯ ДУБ ЗЕЛЕНЫЙ

 (Из поэмы «Руслан и Людмила» )

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кащей над златом чахнет;

Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.

НЯНЕ

Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждёшь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На чёрный отдалённый путь;
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь.
То чудится тебе………

ПАМЯТНИК

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире

Мой прах переживёт и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью Божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.

ПРОРОК

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

ЗИМНЕЕ УТРО

Мороз и солнце; день чудесный!
Ещё ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Вечер, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче… погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Весёлым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

Я ПОМНЮ

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Я ВАС ЛЮБИЛ

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

А.С.Пушкин

 

«У лукоморья дуб зеленый», стих А. С. Пушкина: читать полный текст

Произведение «У Лукоморья дуб зеленый» было задумано Пушкиным как вступление к поэме «Руслан и Людмила», работу над которой он начал в 1817 году, будучи еще молодым лицеистом. Первый выход литературного детища был представлен без строф об ученом коте. Идея о нем пришла Александру Сергеевичу немного позже. Только в 1828 году, когда поэма вышла новым тиражом, читатель познакомился с необычным стихотворным вступлением. Стихотворение написано четырехстопным ямбом, более приближенным к астрофическому. В то время, именно такой стиль написания был присущ стихотворным формам.
Мысли о сказочных персонажах, о волшебном дубе пришли автору не случайно. Его няня Арина Родионовна знала огромное количество сказок, которыми делилась со своим воспитанником. Что-то подобное он услышал именно от нее.
35 волшебных строк по сей день привлекают литературных критиков и исследователей пушкинского наследия. Они пытаются разгадать загадку о том, действительно ли существовала земля под названием Лукоморье. Некоторые пришли к выводу, что такие территории действительно существовали на картах Западной Европы в 16 столетии. Это была местность в Сибири, по одну из сторон реки Обь. Пушкина всегда влекла история. В его творчестве часто упоминаются давние названия городов, деревень. Он напоминает современникам о том, что наши корни уходят в далекое прошлое, и о них забывать нельзя.

Предлагаем Вам текст стиха:

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.

Анализ стихотворения Пушкина «У Лукоморья дуб зеленый…»

Стихотворение «У лукоморья дуб зеленый» было написано Пушкиным в 1824-25 годах. Более точная дата этого произведения неизвестна. Оно является вступлением к сказочной поэме «Руслан и Людмила». Этот отрывок так полюбился читателям, что отпочковался от основного произведения и стал самостоятельным стихотворением.

Вступление в поэме-сказке «Руслан и Людмила» было навеяно Пушкину сказками няни, которые она рассказывала поэту долгими зимними вечерами во время его ссылки в Михайловское. Дуб тот рос на берегу моря в уютной бухте – лукоморье. Это старорусское слово. Лучшего места для кота-сказочника не найти. Поэт говорит читателям о том, что сказку о Руслане и Людмиле рассказал ему кот ученый. Да и где как не в бухте, можно увидеть, как

…На брег песчаный и пустой,

И тридцать витязей прекрасных

Чредой из вод выходят ясных,

И с ними дядька их морской;

Во вступлении нашли отражение и другие сказки, которые поведала поэту его няня. Впоследствии, Пушкин написал в стихах все эти сказки. Их героев он вскользь упомянул и во вступлении к «Руслану и Людмиле». Через строки этого стихотворения Пушкин вводит читателя в особый, волшебный мир. Основная идея вступительного стихотворения к поэме заключается в стремлении поэта подчеркнуть сказочность, и в то же время, народность произведения.

Композиция и строение стиха в стихотворении

В анализе стихотворения «У лукоморья дуб зеленый» необходимо упомянуть о своеобразном построении этого произведения. Композиция пролога к поэме двухчастная. При этом первая часть как бы окольцовывает вторую. То есть первая часть служит началом и концом произведения, а вторая часть – его серединой. В стихотворении есть и лирический герой – его автор, которому кот ученый (еще один герой произведения) рассказывает волшебные сказки.  Классический стихотворный размер четырехстопный ямб делает астрофический стих напевным, плавным.

В трех четверостишиях рифма перекрестная. Мужские слоги сочетаются с женскими. Четвертая строфа выбивается из принятого Пушкиным строя. В ней 6 строк: первая и вторая строки – смежная рифма, третья и шестая – перекрестная, четвертая и пятая – смежные. Пятая строфа состоит из 5 перекрестно зарифмованных строк, только пятая строка рифмуется с четвертой. Следующая строфа – четверостишие со смежными рифмами. Далее следует двухстрочная строфа, и завершается произведение четверостишием с кольцевой рифмовкой.

Средства художественной выразительности

Стихотворение становится динамичным благодаря обилию глаголов: ходит, идет, заводит, говорит, бродит, сидит, стоит, прихлынут, выходят, пленяет, несет, тужит, служит и др. В нем много образов, но упоминаются они, как бы вскользь. Пушкин показывает, таким образом, о ком, какие сказки рассказал ему кот ученый.

Сказочность, обособленность мира лукоморья, о котором рассказывает поэт, подчеркивается эпитетами неведомый, невиданных. Эти и другие эпитеты играют роль художественных определений, помогают ощутить цвет и форму предметов и событий, помогают читателю представить себе происходящее. Эпитеты – зеленый, златая, ученый, на курьих, песчаный и пустой, бурый.

Старославянизмы – златая, курьих, брег, чредой переносят нас в далекое прошлое, когда жили герои сказок и поэмы «Руслан и Людмила».

В описании витязей, выходящих из моря, используется аллитерация, подчеркивающая шум волн:

Там лес и дол видений полны;

Там о заре прихлынут волны.

Глубокий смысл заложен Пушкиным в словах: «Там русский дух… там Русью пахнет!» Что же это за русский дух? Это природа, очарование каждого времени года в отдельности, и любовь к ней. Это быт, культура русских людей – необыкновенная, самобытная, дающая русскому человеку силы выстоять в любых бедах; это русские сказки и сказания, которые учат добру и порядочности, это христианская вера, призывающая к терпению, смирению и любви. Вычеркните все это из жизни русского человека, и он будет деморализован.

Краткий анализ стихотворения «У лукоморья дуб…» по плану

1. История создания

Стихотворение Пушкина «У лукоморья дуб зеленый» настолько знакомо и любимо читателями, что уже давно воспринимается как самостоятельное, вполне законченное произведение. Но на самом деле это не так.

Известные каждому русскому человеку строчки являются вступлением к гениальной поэме «Руслан и Людмила».

Они были написаны Александром Сергеевичем в период между 1824 и 1825 годами, когда автор находился в Южной ссылке, а может быть, уже после нее, в Михайловском. Проблема в том, что точная дата неизвестна.

Однако многие исследователи справедливо полагают, что волшебные образы неведомого лукоморья навеяли Пушкину удивительные сказки его няни Арины Родионовны.

Возможно, впечатления сохранились еще с детства, а возможно, всплыли во время ссылки в Михайловском, где старушка жила вместе со своим воспитанником.

Вечерами она рассказывала уже повзрослевшему Саше народные сказки. Наверное, заново очарованный живыми образами, рожденными русской фантазией, Пушкин создал свой волшебный мир с ученым котом, зеленым дубом и всеми существами, топчущими «неведомые дорожки».

 

2. Литературное направление

Произведение относится, безусловно, к романтизму.

 

3. Род

По роду это фантастическая сюжетная лирика.

 

4. Жанр

Жанр определяется как литературная сказка, вступление к поэме.

 

5. Проблематика

Произведение практически не затрагивает никаких проблем.

Оно является объединяющим для всех литературных сказок, написанных Пушкиным, потому что в тексте встречаются герои, которые будут действовать в других произведениях, а не в поэме. Например, «тридцать витязей прекрасных».

 

6. Тематика

Тематика сказочная, волшебная. Читая «Лукоморье», мы радостно узнаем знакомые персонажи, настраиваемся на удивительную, наполненную чудесами историю.

Это как преддверие, за которым начинается сказка. Пушкин, сохраняя волшебство, не затрагивает практически никаких сложных тем, а просто описывает удивительный мир лукоморья.

 

7. Идея

Пушкин написал свое знаменитое вступление к «Руслану и Людмиле», чтобы заинтриговать читателя, подготовить его к волшебному повествованию, которое вот-вот начнется.

В этом смысле, «У лукоморья дуб зеленый» можно назвать зачином, характерным для всех русских народных сказок.

 

8. Пафос

Читая стихотворение, мы испытываем чувство восхищения волшебным миром, открывающимся перед мысленным взором, завораживаемся картиной и неторопливой авторской манерой повествования. Чувствуем интригу, интерес, вовлекаемся в происходящее.

 

9. Система образов

Текст наполнен волшебными образами, знакомыми каждому из нас еще с детства.

Тут встречается:

• леший,
• русалка,
• Кощей Бессмертный,
• баба Яга с избушкой на курьих ножках,
• колдун,
• богатырь,
• морские витязи,
• царевна с бурым волком.

Одним словом, лукоморье наполнено сказочными существами, которые бродят по «неведомым дорожкам» и оставляют свои следы.

Система образов сложная, яркая, оригинальная. Все они находятся во взаимодействии друг с другом, потому что живут в одном волшебном мире.

Причем, большинство образов не придумано Пушкиным, а взято из многочисленных фольклорных сказок. Мы встречаемся с этими существами, как со старыми знакомыми, моментально вспоминая их и сюжеты, связанные с ними.

 

Но самое удивительное – концовка произведения. В центр сказочного повествования автор помещает себя, вернее свою художественную проекцию, или лирического героя.

Оказывается, она сам там был, отобедал, посидел под знаменитым зеленым дубом и даже послушал ученого кота. Одну его историю запомнил, записал и теперь являет на суд читателя.

Таким образом, волшебство проникает в реальную жизнь, становится настоящим – прием, характерный романтическим произведениям.

 

10. Центральные персонажи

Небольшой текст «Лукоморья» изобилует сказочными персонажами. Все они введены в произведение, чтобы подготовить читателя к основному повествованию, которое, конечно же, окажется не менее волшебным, интересным и удивительным.

Однако особенно хотелось бы выделить ученого кота. Он становится не просто персонажем, а активным действующим лицом.

Ведь именно этот волшебный зверь рассказал сказку лирическому герою. Следовательно, «Руслан и Людмила» – текст, пришедший прямо из лукоморья. Это одна из историй ученого кота.

Вот такую поразительную легенду создает Пушкин, еще больше интригуя читателя.

 

11. Лирический герой

Лирический герой – проекция авторского «я», художественный образ поэта.

Он каким-то невероятным образом попал в сказочный мир лукоморья и услышал сказку ученого кота, перенесенную впоследствии на бумагу.

Развивая эти образы дальше, можно предположить, что волшебное лукоморье – тот дивный мир фольклорных сказок, который открыла своему любимому воспитаннику Арина Родионовна.

А ученый кот – переосмысленный образ няни, некий сказочный двойник человека, от которого Пушкин услышал вдохновившие его волшебные сюжеты.

 

12. Сюжет

Как такового, четкого сюжета нет.

Весь текст состоит из волшебных зарисовок, благодаря которым автор открывает читателю многообразие сказочных образов и рисует динамичную картину удивительного мира.

 

13. Композиция

Композиция отрывка — линейная.

 

Хотя текст и собран из миниатюр, показывающих лукоморье с разных сторон, в нем четко выделяются главные композиционные точки.

Сначала мы видим зачин, или завязку, в данном сказочном тексте это будет почти одно и то же. К ним можно отнести описание лукоморья, дуба и кота, который рассказывает сказки.

Такой картиной автор подготавливает читателя ко всему, что произойдет дальше, настраивает на нужный лад и в то же время предваряет основное действие.

 

Потом мы видим динамичное развитие сюжета. Перед мысленным взором предстают различные сказочные герои. Удивительно, но все происходит примерно в один момент.

Жизнь в лукоморье кипит, здесь постоянно что-то творится, буквально каждую минуту, причем отнюдь не последовательно, а параллельно:

Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кащей над златом чахнет…

 

Затем автор дает кульминацию, в которой сообщает: «там русский дух… там Русью пахнет!». Эти слова очень важны для понимания всего произведения в целом.

Сказки, по мнению Пушкина, наполнены духом русского народа, хранят душу своего коллективного создателя. Они исконные, глубоко национальные, живые и настоящие. Недаром предложение заканчивается восклицательным знаком, единственным во всем вступлении к «Руслану и Людмиле».

 

Далее, по законам любой линейной композиции должна следовать развязка, и она наступает:

И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.

Автор сообщает, что он сам побывал в сказочном лукоморье, запомнил одну сказку ученого кота и теперь готов поведать ее всем, кто захочет послушать.

 

14. Размер, рифма и строфика

Пушкин написал «Лукоморье» четырехстопным ямбом. Именно такой размер делает повествование плавным, напевным – признак, характерный русскому фольклору.

Сначала рифмовка перекрестная по типу АБАБ. Однако в строчках:

Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской…

принятый порядок меняется. Первые два стиха зарифмованы парно ВВ, затем идет опоясывающая рифма ГДДГ.

 

Порядок нарушается и дальше. Анализируем вторую половину стихотворения:

Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несёт богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою Ягой
Идёт, бредёт сама собой,
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И там я был, и мёд я пил;
У моря видел дуб зелёный;
Под ним сидел, и кот учёный
Свои мне сказки говорил.

Первые пять стихов выполнены смешанной рифмой: ЕЖЕЖЖ. Почему Пушкин сделал именно так, непонятно, но некоторые исследователи полагают: подобный прием приближает стихотворный текст к разговорному, делает его более многогранным, необычным.

Далее мы наблюдаем смежные рифмы: ЗЗИИ, ККЛЛ, ММНН.

Последнее четверостишие с опоясывающей рифмовкой: ОППО.

Как видно из этого разбора, текст пушкинского «Лукоморья» насыщен и необычен не только по содержанию, но и по форме.

 

15. Художественное своеобразие произведения

Язык образен, ярок, точен. Автор использует множество глаголов, создавая постоянно меняющуюся, развивающуюся, многопластовую картину.

Кроме того, текст насыщен старославянской лексикой («златая», «курьи ножки», «брег», «дол», «тужит»), что делает его еще более соответствующим стилю и отсылает в те стародавние времена, когда происходят события.

 

16. Средства художественной выразительности

В стихотворении много эпитетов: «дуб зеленый», «златая цепь», «кот ученый», «неведомые дорожки», «невиданные звери» и т.д. Благодаря таким красивым, точным определениям, поэт рисует красочную, действительно сказочную картину.

Кроме того, слова «невиданные», «неведанные» подчеркивают автономность удивительного мира, его фантастическую обособленность.

Автор использует прием аллитерации, звуками рисуя плавность, неторопливость развивающегося действия:

Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны.

 

Много инверсий, которые выполняют важную стилистическую функцию. Они приближают литературный текст к фольклорному, делают его более плавным, напевным:

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом.

Приведенный отрывок практически соткан из инверсий. Так язык произведения становится более загадочным и глубоким.

 

17. Значение произведения

«Лукоморье» имеет огромное значение для всей отечественной авторской сказочной литературы.

Это яркий пример волшебного текста, моментально втягивающего в происходящее, интригующего и чарующего одновременно.

 

18. Актуальность

Произведение остается актуальным до сих пор: люди продолжают читать и любить волшебные сказки, особенно пушкинские.

 

19. Моё отношение

Мне очень нравится вступление к «Руслану и Людмиле», потому что оно поражает живой сказочной атмосферой, искусно созданной талантом великого русского поэта.

 

20. Чему учит

Оно учит любви к традициям, языку, фольклору родного народа. Читая это произведение, невольно проникаешься волшебной атмосферой и по-другому начинаешь воспринимать сказочную литературу.

Метр русской формальной поэзии — Русская поэзия

Самый очевидный способ отделить поэзию от прозы — через метр. Когда в XVIII веке русские сознательно решили создать светскую литературную культуру, у них было несколько возможных источников на выбор. Хотя в России существовала богатая и разнообразная устная традиция народной песни и героической поэзии, это не могло служить отправной точкой. Новая литература должна была быть вежливой и «европейской», максимально отличаться от необразованных развлечений простого народа.М Он ЧХТХ.

(О, мой незрелый ум, плод краткого изучения! / Сохраняй спокойствие, не прижимай мои руки к ручке: / Можно провести скоротечные дни жизни, не сочиняя, / Чтобы достичь славы, но еще не известно как писатель.)

Игнорирование ныне архаичных форм (усеченные непредикативные прилагательные [neTamH gHu], незнакомые окончания инфинитива [npoBogHTu]) и грамматических конструкций (открывающий звательный падеж [yMe], несовершенный герундий [nucaB]) и сосредоточение внимания только на формальных элементах , мы видим в действии три организационных принципа.Первый — это количество слогов (отсюда и термин «слоговый» стих): каждая строка содержит точно такое же количество слогов (тринадцать). Вторая организационная особенность — это рифма, встречающаяся парами в конце строки. Этот отрывок типичен для русской силлабической поэзии тем, что здесь используются только «женские» рифмы. Такие рифмы основаны на двухсложном образце ударного / безударного (например, HayKu / pyKH [из отрывка из Кантемира] или yBitgen / o6Hgen). Рифмы мужского рода, в которых ударение приходится на последний слог (напр.g., g0M / 0gH0M, nro6oBb / KpoBb) русские силлабические поэты избегали, которые в этом отношении цепко цеплялись за свои польские образцы. (Поскольку в польском языке фиксированное ударение на предпоследнем слоге [за исключением, конечно, односложных слов], мужские рифмы встречаются редко.) В дополнение к подсчету слогов и рифмам в каждой строке есть разрыв слова (так называемая «цезура»). ) между слогами 7 и 8. Эта обязательная пауза между словами обычна в длинных строках стиха и часто — хотя отнюдь не обязательно — соответствует паузе в синтаксисе или логике.Как рифма отмечает конец каждой строки, так и цезура отмечает середину. Взятые вместе, эти три принципа (счет слогов, рифма, цезура) служили для того, чтобы резко отделить поэтическое высказывание от повседневного языка.

Нет никаких причин, по которым силлабический стих не стал доминирующим стихотворным типом в России. В руках способных практикующих это было чрезвычайно эффективно. (Те, кто достаточно терпелив, чтобы ознакомиться с лингвистическими архаизмами, обнаружат, что сатиры Кантемира остаются забавными даже сегодня.) Однако историческим фактом является то, что в считанные десятилетия слоговой стих в России прекратил свое существование.

Упадок русского слогового стиха явился результатом торжества силлаботоники. Подобно силлабическому стиху, силлаботоническая поэзия уже широко использовалась в других странах еще до своего появления в России. Ломоносов, создавший ее, был хорошо знаком с немецкими моделями. Существенной особенностью силлаботонической поэзии является регулярное чередование ударных (ударных) и безударных (безударных) слогов.Есть пять паттернов («стоп»), на которых может быть основана силлаботоническая поэзия. В следующих примерах ударный слог («сильная позиция») обозначен «-», безударный слог («слабая позиция») — «u»:

ямб: u — хорея: — u дактиловый: — uu амфибрахический: u — u анапестический: uu —

Линии силлаботонической поэзии создаются путем соединения нескольких этих ножек в ряд. Ямбические и хорейные измерители, основанные на стопах двух слогов, называются бинарными, в то время как дактильные, амфибрахические и анапестические измерители (т.б.

(День прячет лицо, / Темная ночь покрыла поля, / Черная тень поднялась на горы, / Лучи света отвернулись от нас.)

На самом деле, очень редко можно встретить отрывки, так идеально подходящие к ямбу. Русский язык сам по себе сопротивляется. В отличие от английского (или немецкого, языка, который напрямую повлиял на практику Ломоносова), в русском нет вторичного ударения. Это означает, что независимо от длины слова, оно будет содержать только одно ударение.Соответственно, как только Ломоносов решил, что нужно делать ударение на каждом втором слоге, ему ничего не оставалось, кроме как отклонить любое слово, состоящее из более чем трех слогов. И даже трехсложные слова пришлось ограничить теми, в которых ударение приходилось на второй слог (cKpbiBaeT, noKptina, cKnornraucb). Сам Ломоносов вскоре понял, что ямбы этого типа сильно ограничивают его творчество. Он начал позволять «пиррихам» (ступням без напряжения) заменять ямб. В результате ямбик стал определяться не столько сильными слогами, сколько слабыми.Было необязательно, чтобы все слоги с четными номерами были подчеркнуты, а, скорее, чтобы все слоги с нечетными номерами оставались безударными.

Как новатор, Ломонсов изначально выступал против пирровой стопы, потому что она заслоняла основной ритмический пульс, столь необходимый для силлаботонического стиха (и столь незнакомый русскому уху). Однако, когда русские привыкли к чередованию безударных / ударных слогов, пропущенные ударения казались вполне естественными. Стандартный русский тетраметр ямба заметно отличался бы от самых ранних опытов Ломоносова.Hnca, H mecTUKptrntm cepa | HM Ha nepenyTbe MHe aBiinca.

(Измученный духовной жаждой, / Я волочился по темной пустыне, / И шестикрылый серафим / Явился мне на перекрестке.)

Это отрывок из пушкинского «нпопоК» («Пророк»). Каждая строка написана тетраметром ямба, но только одна из них имеет четыре ударения. Вместо постоянного чередования безударного / ударного в ломоносовском отрывке мы находим богатую ритмическую вариацию, в которой нет двух строк с одинаковым рисунком ударения.ÓM) слоги. Раз разрешены пирровые стопы, любое русское слово может вписаться в ямбический узор. Только в последней части строки недопустимы пиррова стопы (правило, которое, за очень редкими исключениями, остается неизменным на протяжении всей истории русской силлаботонической поэзии).

Еще одно отличие от примера Ломоносова — наличие безударного девятого слога во второй и четвертой строках Пушкина. Это отнюдь не новаторство Пушкина; Собственно говоря, ее отстаивал сам Ломоносов. В любом случае важно то, что этот дополнительный слог изменяет не размер, а только рифму.Правила стихосложения требуют, чтобы последняя сильная позиция в каждой строке была подчеркнута (то есть восьмой слог в тетраметре ямба), но они не ограничивают количество следующих безударных слогов. Дополнительный слог в двух строчках Пушкина дает более разнообразную схему рифм. Мужские рифмы чередуются с женскими по образцу a-B-a-B (мужские рифмы условно обозначаются маленькими буквами, женские рифмы — заглавными).

В русских стихах иногда бывает два безударных слога после рифмующегося слога, эл.epáM Háfl pecropáHáMH TopjHHH BÓ3flyx flHK h rayx, H npáBHT ÓKpHKáMH nMHBIMH BeceHHHH H TneTBÓpHHH gyx.

(По вечерам над ресторанами / Горячий воздух дикий и густой / И злобный весенний дух / Направляет пьяные крики.)

Это стихотворение, как и у Ломоносова и Пушкина, написано ямбическим тетраметром. Вторая и четвертая строки содержат рифмы мужского рода и, следовательно, состоят из 8 слогов. Однако первая и третья строки состоят из 10 слогов, но это не пентаметровые строки.Чтобы иметь ямбическую пентаметровую линию, десятый слог (последний потенциальный ударный слог) обязательно должен быть подчеркнут. В данном случае ударение делается на восьмом, но не на десятом, что сигнализирует о наличии так называемой дактильной рифмы (т. Е. Ударный слог рифмы является предпоследним третьим).

Уже во времена Ломоносова пиррова стопы стали неотъемлемой частью русской силлаботонической поэзии. Использование пирриков означает, что стресс нельзя полностью предсказать. Мы знаем, где он не может упасть, но не знаем, куда он упадет.Возникает вопрос: как отличить слова с ударением от слов без ударения? В общем, поэтическое использование отражает обычное народное употребление, где лексические части речи (существительные, глаголы, прилагательные, наречия) получают ударение, а грамматические элементы (предлоги, союзы) — нет. Местоимения немного усложняют картину. Эмпирическое правило для поэтического сканирования состоит в том, что местоимение (или притяжательное местоимение) подчеркивается только в том случае, если оно попадает на метрически сильный слог. В пушкинской строке «Ha nepenyTbe MHe aBHnca» («Явился мне на распутье») слово «мне» получает ударение, потому что оно попадает на четный слог (четные слоги сильны в ямбических метрах).ompb.

(Ночь, улица, фонарь, аптека, / Бессмысленный и тусклый свет. / Даже если проживешь еще четверть века — / Все будет так. Выхода нет. // Если ты умрешь, то будешь начнем сначала с самого начала, / И все повторится, как это было давным-давно: / Ночь, ледяная рябь канала, / Аптека, улица, уличный фонарь.)

Метр Блока — тетраметр ямба (со схемой рифм A-b-A-b), но он использует большие ритмические вариации. В некоторых строках (4,5) реализуются все напряжения.В строке 6 первое потенциальное напряжение не реализовано. В строке 2 второе потенциальное напряжение не реализовано. В строке 8 не реализовано третье потенциальное напряжение.

Все эти возможности обычно присутствуют в ямбическом тетраметре. Однако первая и седьмая строки, кажется, противоречат правилам для ямбов, поскольку обе начинаются с ударного слога. На самом деле оба варианта являются приемлемыми вариантами в русском ямбическом стихе. Первая строка начинается со спонди, то есть ступни с двумя последовательными напряжениями.(Можно представить себе спондэ как противоположность пиррова.) Хотя спондэ в принципе может встречаться где угодно в линии, они чаще всего находятся в первой ступне ямба. В седьмой строке ударение делается на первом и четвертом слогах. Этот вариант (который, следуя терминологии Владимира Набокова, мы будем называть «наклоном»), возможен в русских ямбических строках только тогда, когда первый слог — односложное слово.

Спондаическое открытие и наклон относительно редки.Как читатели (или слушатели) мы должны научиться узнавать их, потому что они имеют интерпретирующее значение. В стихотворении Блока неудивительно, что эти поразительные ритмические вариации встречаются в строках, которые семантически близки друг другу. В первой строке спондэ создает тяжеловесный эффект, поскольку поэт перечисляет серию визуальных впечатлений. В седьмом, идентичное первое слово предполагает, что мы имеем дело с повторением вступительного заявления. Ритмический наклон вызывает внезапный сдвиг, который в конечном итоге оказывается еще одной версией бессмысленного повторения, составляющего тему стихотворения (мрачный символистский пересмотр концепции Ницше о «вечном возвращении»).arne, ctoh, H cMepTB Hag co Bcex cTopoH.

(Шведский, Русский — колющие, рубящие, нарезанные, / барабанный бой, крики, скрежет, / грохот канонов, топот, ржание, стон, / и смерть и ад со всех сторон.)

В этом ямбическом тетраметровом отрывке Пушкин использует множество поэтических средств, чтобы изобразить ожесточенную борьбу между шведами и русскими. Один из способов, которым он это делает, — это частичная разбивка грамматики, когда списки слов (например, существительные в именительном падеже, глаголы в единственном числе от третьего лица) заменяют обычные предложения.a »(« Ночь, улица »), благодаря значениям слов и большему смысловому контексту, производит тяжеловесное впечатление, а« mBeg, pyccKHH »(« Шведский, русский ») из-за очень разной смысловой окраски слов. отрывок ритмично имитирует бурную схватку противников в бою. Короче говоря, spondee (как и наклон) не имеет фиксированного значения. Он просто служит сигналом, средством поэтического акцента. Переводчик должен определить, почему поэт решает выделить именно эти слова.HHH h rayxon nnoga, copBaBmeroca c gpeBa, CpeflH HeMomHoro HaneBa rny6oKoH THmHHti necHoH. . .

(Осторожный и немой звук / Плода, упавшего с дерева, / Среди непрекращающейся мелодии / Глубокой лесной тишины …)

Тема стихотворения Мандельштама, игра звука и тишины, усилена и даже развита на уровне формы. Наклон открывает стихотворение, меняя тетраметр ямба еще до того, как он был установлен. Первое ударение падает на самое первое слово («звук» — «звук»), тем самым выделяя тот единственный звук, который как бы прерывает более крупную, непрерывную мелодию.Вместе с ярким прилагательным «осторожный» (странное описание звука, но обычное описание человека) он предлагает нам понять этот звук как автобиографическое высказывание, олицетворение самого поэта. (Тот факт, что упоминание самого плода откладывается до второй строки, вызывает первоначальную неопределенность относительно того, является ли звук естественным или естественным. Это синтаксический эффект enjambment, который мы уже видели у Цветаевой и который мы обсудим в должным образом.) Мандельштам представляет себя с крайней ритмической тонкостью, начиная свое «первое» стихотворение с неожиданного акцента на семантически нагруженном понятии.

Этого краткого исследования тетраметра ямба должно быть достаточно, чтобы продемонстрировать, что силлаботоническая поэзия, хотя и в значительной степени ритмически предсказуема, все же оставляет место для вариаций, и что поэты пользуются этими ритмическими свободами, чтобы привлечь наше внимание к определенным словам. Популярность силлаботонической поэзии свидетельствует о ее жизнеспособности: с XVIII века до наших дней русские поэты предпочитали именно этот стихотворный стих.

С другой стороны, силлабоники не обладают монополией на русскую поэзию. Акцентная поэзия, еще одна система стихосложения, спорадически появлялась в начале девятнадцатого века и использовалась с некоторой частотой к началу двадцатого века. Хотя он никогда не заменял силлаботонику (подобно тому, как силлаботоника сделала слоговой стих устаревшим), она действительно предлагала жизнеспособную альтернативу, так что большинство поэтов двадцатого века использовали оба.

Строгая акцентная поэзия определяется постоянным количеством реализованных ударений в каждой строке с переменными интервалами между ними.MOHX yneTeBmnx grott.

(Ее крыльцо похоже на церковь. / Вхожу, и буря стихает. / На столе узорная скатерть. / Иконы спрятались в углу. // На Ее лице нежный румянец, / Тишина озаренных теней. / В [ее] душе кружится танец / Моих улетевших дней.)

Строка 2 может сканироваться как амфибрахический триметр (ударение на слоги 2,5,8), а строки 4 и 6 как анапестический триметр (ударение на слоги 3, 6 и 9).Опуская ударение на местоимении, можно также прочитать строку 5 как анапестический триметр. Однако ни одна из других строк не подходит ни к этому, ни к любому другому силлаботоническому образцу, потому что безударные интервалы варьируются от одного до двух слогов; строка 3 будет сканироваться однозначно как: u u — u — u u — u, строка 7 как u — u — u u — u, строка 8 как u — u u — u -. (Строка 1 может быть прочитана так же, как строка 7, хотя здесь есть некоторая неопределенность из-за местоимения. В любом случае, ее нельзя сканировать как слогово-тоническую строку.Короче говоря, когда больше нет полной предсказуемости того, где встречаются безударные слоги, мы перешли от силлабонического стиха к акцентному стиху. «Дольник» — это переходная форма, и в ней часто встречаются отдельные строчки, которые сканируются как силлаботоника. Еще один элемент «дольного» стиха (и акцентного стиха в целом), который во многом напоминает русскую силлаботоническую поэзию, — это последовательная схема рифм, которая придает высокую степень предсказуемости концу каждой строки. В приведенном выше отрывке используется общий шаблон A-b-A-b.roCB, HaxantHHtt H eflKHtt.

(Твоя мысль, / которая мечтает о размягченном мозгу, / как слуга, растолстевший на засаленной койке, / 1 будет дразнить окровавленную тряпку моего сердца, / 1, мерзкая и едкая, насмехается над собой. .)

Для целей развертки следует отметить, что первые две строки стиха, показанного выше, на самом деле являются одной строкой. Вольности Маяковского в графическом оформлении не должны останавливать нас здесь; достаточно сказать, что схема рифмы a-B-a-B (Mo3ry / nocKyt, KymeTKe / egKun) указывает фактическую структуру отрывка более точно, чем графическое представление (которое используется для выделения специфического синтаксиса и, таким образом, подчеркивания темы).Чтобы понять действующие здесь акцентные принципы, будет полезно разбить каждую строку:

строка 1 (= графические строки 1 и 2): 15 слогов, ударение на 3,5,12,15 строка 2 (= графическая строка 3): 15 слогов, ударение на 2,7,11,14 строка 3 (= графика строка 4): 14 слогов, ударение на 4,8,11,14 строка 4 (= графическая строка 5): 14 слогов, ударение на 1,7,10,13

Каждая строка имеет четыре ударения, но за пределами рифм в конце строки расположение ударений не образует паттерна.Может возникнуть соблазн увидеть в этой ритмической путанице отражение темы стихотворения (издевательства поэта над своей аудиторией), но это маловероятно. Маяковский часто использует акцентные метры, и его темы сильно различаются. Более того, акцентные метры можно найти у любого числа поэтов, более приверженных традициям (например, Иосифа Бродского), где они применяются к еще более широкому спектру жанров и тематик.

Не все примеры акцентного стиха сохранят даже постоянное количество ударений в строке.oH HaKoHeu oTKnroHaeTca noToMy hto 6onbme y »e He Mo» eT a MbicneHHo npegcraBneHHbiH KycoK Macna

He Ma »eTca Ha Boo6pa» aeMtm xne6 u Bgo6aBoK b TeMHoTe cpegu h6hh a HaTtiKarocb Ha Benocune «b Kopugope

(Когда я бессилен / преодолеть несчастье / когда у меня бессонница / и целый контейнер с грязным бельем / когда я / путаю своих детей / с динозаврами / и принимаю как простую вежливость / благоприятное положение звезд на небе / когда в / четверть восьмого пора мне [идти] / когда в четверть девятого мне пора [идти] / когда без четверти одиннадцать / мне пора [идти] / и по радио / они говорят всякие плохие вещи / когда телефон отключается / потому что он больше не может этого выносить / и кусок масла, представленный в моей голове / не растекается по воображаемому хлебу / и вдобавок в темнота посреди ночи бью себя / велосипед в коридоре)

Русский поколения Искренко сразу узнал бы первые две строчки как цитату из «нет.Hohhbih rponneS6yc »(« Полуночная тележка »), известная песня барда Булата Окуджавы. Примечательно, что полемический ответ Искренко на Окуджаву не просто семантический (феминистская переработка мужской позы), но и отражен в стихотворной форме. Стихотворение Окуджавы написано амфибрахиями, которые Искренко изначально сохраняет, начав свое стихотворение с прямой цитаты (строго говоря, она уже разбивает амфибрахи, разделив одну строку стихотворения Окуджавы на две собственные).Но как только цитирование заканчивается, всякое подобие силлабоники исчезает. В строке 3 нет четкого рисунка ударных и безударных слогов. Интервалы между ударными слогами варьируются от нуля («бак грязного» в четвертой строке) до шести («мажеция на воображаемый» в третьей строке с конца). Этот отрывок нельзя квалифицировать как акцентный стих не только потому, что количество ударений в каждой строке варьируется в широких пределах и непредсказуемо, но и потому, что в нем нет рифмы. (В отрывке Маяковского схема рифм побудила нас объединить начальную короткую строку со второй строкой, но, поскольку Искренко вообще обходится без рифмы, нет особых причин для объединения коротких строк.Даже если бы мы так поступили, не возникло бы последовательного ритмического рисунка.)

Отсутствие всех этих организующих функций указывает на то, что мы вошли в сферу свободного стиха. До недавнего времени вольные стихи играли второстепенную роль в русской поэзии, поэтому мы не будем рассматривать их в этой книге. Однако следует подчеркнуть, что свободный стих не отвергает поэтическую структуру как таковую, а только традиционные организующие принципы ритма и рифмы. В отрывке Искренко сразу же отмечаются настойчивые повторения целых слов («когда» в начале многих строк, «пора» в конце), которые создают определенные закономерности и даже ожидания.Искренко также обыгрывает звуки (например, «беду, бессонница, белья» на концах строк 2-4, «пора» и «по радио» в строках 14-15) и внимательно рассматривает структуру отдельных строк, принимая преимущество естественных пауз в конце каждой строки для создания предвкушения (например, «когда без / четверти», где читатель ожидает объект после «без» [например, «надежды» — «надежда»]), а не время выражение). eHa moa, HcnOnHeH gOnr, 3aBemaHHbitt от EOra MHe, rpemHOMy.HM — h rnagen Ha O3epo, BocnoMHHaa c rpycTbro HHbbe 6epera, HHbbe B (3nHH.

(из стихотворения Пушкина «… Bhcibb a noceTiin» [«… Я снова побывал»])

(Есть лесистый холм, над которым часто / Сидел неподвижно — и смотрел / На озеро, с грустью вспоминая / Другие берега, другие волны.)

Почему эти два отрывка звучат так по-разному, несмотря на то, что они написаны в одном и том же размере? При отсутствии рифмы цезура играет особенно заметную роль.В первом примере цезура идет после второй ступни, придавая высказыванию размеренную формальность. Второй пример, более разговорчивый по стилю, обходится без цезуры. (Тот факт, что две из четырех строк имеют разрыв слова после второй ноги, несущественен; цезура должна находиться в одинаковом положении в каждой строке.) Раннее произведение Пушкина в пустом стихе всегда содержит цезуру; он явно чувствовал потребность в принципе упорядочивания, который мог бы компенсировать отсутствие рифмы.Только когда он привык к форме, он был готов отказаться от цезуры.

Читать дальше: Русская рифма в поэзии

Была ли эта статья полезной?

Вспоминая его вклад в пастырское богословие

Алекс, размышляя о свете, 22 июля 2010 г., фото Кевина Берка, С.Дж. [Конец страницы 28] Напоминаний о жизни Алехандро и праздновании его священной кончины предостаточно. На моей доске объявлений видное место занимают двуязычные тексты «Amigo», песни Роберто Карлоса, которую хор Св.Приход Леандера в Сан-Леандро, штат Калифорния, посвятил его после поминки. Фраза, которая привлекает мое внимание: «Aunque eres un hombre aún tienes el alma de niño» (даже если вы мужчина, у вас душа ребенка) 1. Это был наш дорогой Алекс — всегда готовый к каким приключениям в сад Божий принесет. Среди этих текстов очень похожий на кубинец Алекс в панамской шляпе появляется на снимке, на котором он держит что-то, похожее на бокал красного вина. Я указал на яркость этого возлияния на фотографии.Его ответ мне: «Знак грядущих великих дел». Когда я благодарю Бога за дар моего брата, я с огромной благодарностью вспоминаю, что он был народным теологом, чья группа изучения Библии в четверг вечером хотела исполнить серенаду с «Амиго» вместе с яркими ацтекскими танцорами, которые олицетворяли не только наше горе, но и также наша надежда на воскресение. Меня попросили написать о вкладе Алехандро Гарсиа-Риверы в пастырское богословие, особенно в том, что касается народной религиозности и литургии. Когда я вернулся в Иезуитскую школу теологии в Беркли в 1997 году, на этот раз в качестве инструктора, Алекс уже проработал на факультете четыре года.Мы работали вместе 13 лет, и во многих отношениях этот творческий богослов стал моим наставником, старшим братом и амиго дель альма, или родственной душой. Он проявил большой интерес к моим текущим проектам и не раз, благодаря своей способности видеть картину в целом, очень помог мне в получении грантов на мои исследования. Его помощь в написании и публикации «Джеймса Эмперера» и моей «Сакральной жизни: современное латиноамериканское сакраментальное богословие» (2006) 2 была неоценимой. Оплакивая то, что он считал трагическим разделением и недоверием между систематическими и пастырскими богословами, расколом в ущерб каждому, он напомнил нам, что такая работа по сакраментальному богословию станет мостом между двумя теологическими областями.Он и другие богословы, в том числе Роберто Гойзуэта, убеждали нас писать, а не еще одну книгу с практическими рекомендациями, то есть книгу, направленную на руководство пастырскими служителями в подготовке и проведении популярных латиноамериканских ритуалов и их связи с более официальными литургическими ритуалами. они столь же ценны, как и эти книги, но скорее это работа, в которой будет исследовано, что стоит за этими практиками веры. Такие исследования пробудили в нас осознание космической сакраментальности, ощущение того, что Творение, да и весь космос, пронизано милостью Бога, и то, как это чувство священного до сих пор пронизывает эти латиноамериканские ритуалы.Именно по этой причине я вернулся к указателю La Vida Sacra, где я обнаружил, что мы использовали работы Алекса по семнадцати различным темам. Пока мы писали книгу, я до сих пор помню, как сидел с Алексом в заднем дворике одной из резиденций иезуитов в Беркли и записывал на пленку его ответы на наши вопросы, некоторые из которых были связаны с тем, что он написал в своих статьях и книгах. . Зная любовь и уважение Алекса к набожности бедняков, я хочу внести свой вклад в это размышление так, чтобы они поняли: ектению! Мои самые ранние воспоминания о литаниях — это те, о которых мы молились в детстве после розария жаркими летними вечерами в Эль-Пасо с моей мамой.В то время я не знал, насколько творчески они используют формат вызова и ответа, который мы иногда слышим в Черных церквях. Некоторые из ветхозаветных псалмов и песнопений, например, из книги Даниила, глава 3, повторяют снова и снова такие вызывающие воспоминания фразы, как …

Типичные Близнецы: Из «Избранных стихов» Александра Пушкина

5 СЕНТЯБРЯ 2021 ГОДА

КАКОЕ ЛЕЧЕНИЕ написать о переводе Александра Сергеевича Пушкина (1799–1837) — как получить приглашение восхвалять кислород («Отличная штука!»).Он наше все, как говорят русские, и действительно, его ДНК повсюду в русской литературе. Даже если вы проводите большую часть своего времени с более новыми писателями, он настолько важен для каждого последующего поэта, пишущего на русском языке, что все двери, стоящие за ним, остаются открытыми. Даже тот блестящий футурист-сокрушитель кумира Владимир Маяковский, который хотел сбросить всех своих поэтических предшественников с «парохода современности», в конце концов написал вдумчивое и интимное стихотворение, адресованное Александру Сергеевичу. Пушкин глубоко сформировал русский язык в том виде, в каком он написан, поэтому даже его моменты архаичности все еще кажутся элегантными и действенными. Кто он был , также необычайно важно, поскольку его африканское наследие (и то, что он писал о нем) с этого момента становления вносило открытость к большему миру в русскую культуру — независимо от того, что Достоевский сделал из конкретно пушкинского величия в мире. его знаменитая речь 1880 года, когда в Москве была посвящена черная металлическая статуя. И, наконец, что самое важное, чтение Пушкина доставляет огромное удовольствие: сразу после того, как кто-то качает головой от того, что он был маленьким, типичным Близнецом, он тронут или забавлен следующей удивительной строкой.Мы требуем, чтобы наши студенты выучили наизусть его стихотворение на первом курсе русского языка, как драгоценный культурный капитал плюс хорошая фонетическая практика.

А теперь представьте, что вы делаете такую ​​длинную и содержательную выборку: liv + 280 страниц. Перевод будет полезен для разных возрастов, настроений, тем и лет , в течение которых переводчик работал с ними. (Полное раскрытие: я перевел только одно стихотворение Пушкина: послание в стихах 1823 года его бывшему однокласснику Филиппу Вигелю, чтобы попросить моих студентов взглянуть на это раннее свидетельство веселой жизни в России — Пушкина не было; Вигель ‘ было.) Если я чувствую себя взволнованным намеком на запугивание рецензией, переводчик Пушкина должен чувствовать огромную тяжесть и ответственность. Некоторые русские поэты могут показаться прилично в самой первой грубой версии, но суть Пушкина в значительной степени заключается в красивом переплетении словесной ткани, непринужденной демонстрации того, как русский язык может делать все, что вы хотите, большое спасибо . Вот Энтони Вуд на вешалке, тянущийся между обязательством передать смысл этих стихов и обязательством соблюдать их словесную структуру, совершить геркулесовский подвиг и сделать его простым.

Плотность аппаратуры в этом издании — 54 страницы справочного и вводного материала — подчеркивает, что 1) автор является важным классиком 2) предлагается перевод, а это значит, что ему нужны специальные приспособления. Честно говоря, даже англоязычная классика, скорее всего, дойдет до нас таким образом. Жаль, что мы не можем получить эффект кружка малышей с живым библиотекарем, читающим одну из сказок Пушкина в стихах (или декламирующим: в России до сих пор заучивают поэтические фавориты), или открывать страницы литературного обзора, или ходить в кафе и послушайте чтение стихотворения.В то же время читатель переводов действительно может почувствовать новизну: это только одна из возможностей перевода. Биографические, критические и библиографические тексты, которые предшествуют стихам, информативны и хорошо написаны, заслуживают внимания независимо от того, хочет ли читатель сначала совершить экскурсию или вернуться к ней после прочтения стиха. Среди прочего, Вуд упоминает ряд выдающихся исследователей Пушкина, публиковавшихся на английском языке: Алиссу Гиллеспи, Джона Бейли, Майкла Вахтеля и других.Для любознательного читателя или ученого в другой области это полезный жест, позволяющий сэкономить время: о Пушкине писали сотни людей, и не все они так хороши, как выбор Вуда.

Расположение лирических стихов в хронологическом порядке (принцип, который русская поэтесса-модернист Марина Цветаева считала жизненно важным для понимания) означает, что вы переворачиваете страницу и нажимаете «Юной красавице, которая снимала табак» (1814). Само название забавное, а стихотворение звучит, флиртует и дает хорошую критику.А теперь задумайтесь над тем, что Пушкин написал это, когда ему было 14 лет! Неудивительно, что его сравнивают с Моцартом (вплоть до трагически ранней смерти). Начало с юмора также облегчает нам рифмованные переводы, поскольку современный читатель обычно более готов приветствовать рифму в юмористической поэзии, которая может оправдать необходимую растяжку, гимнастику и смекалку удивительным смехом. Ценем ли мы также в серьезном стихотворении сообразительность, будет проверено в ходе работы над сборником.

Избранная поэзия поднимает некоторые вопросы заранее.Вуд заявляет, что он пользуется готовностью английской поэзии приветствовать хореическую строчку в ямбическом стихотворении, и делает это часто; для читателей, не привыкших к русской поэзии, она менее заметна, чем англоязычная поэзия о различии двухфутовых метров. Различия в произношении между различными разновидностями английского языка (особенно канадским, шотландским и американским по сравнению с австралийским и британским английским) могут сделать идеальные рифмы не такими совершенными, хотя, поскольку Вуд часто использует наклонные рифмы, те, точность которых зависит от произношения, не будут чувствовать себя неловко. общая схема.Этот читатель особенно озадачен тем, что во множестве текстов он делает ударение на Неве в Санкт-Петербурге в первом слоге, что делает его похожим на английское произношение (с большинством региональных акцентов) слова «never». Ничего не могу поделать: внезапно я слышу, как Гарри Поттер утверждает, что он никогда не уступит силам зла. Возможно, американцы слишком редко слышат название реки, если не слышат его с русским ударением на последнем слоге. И еще один пример, не ограничивающийся произношением — примечание в конце тома к очень-очень известной лирике «К., », Чью вступительную строку« Я помню чудное мгновение »Вуд интерпретирует как« Этот момент снова приходит ко мне », может также указывать на разницу между британскими и другими ожиданиями:« Точный английский эквивалент слова Пушкина « чудное». «» может показаться здесь преувеличенным для нынешнего переводчика, который предпочел избежать преувеличений, архаизма или клише (например, «замечательно»)… »Но что такое чудное , если не чудесное, чудесное, удивительное?

В некоторых местах Вуд использует французский или испанский прием, при котором два слога считаются одним, если они представляют гласные последовательно, что может сработать, а может и не сработать для тех, кто читает молча или особенно вслух.В повествовательной поэме Цыгане фраза «Несчастный человек всегда горевала» читается мне как хореографический пентаметр, а не ямбический тетраметр: откуда нам знать, пока мы не споткнемся, что мы должны читать «ин» как один слог. ? В то же время Вуд помогает, давая информацию о размерах, особенно для поэм и сказок в стихах, указывая, когда он будет придерживаться первоначальной формы. Это позволяет читателю быстро войти в ожидаемый ритм — и убеждает критика в том, что Вуд делает все это специально.

Если отбросить возражения, этот Избранная поэзия заслуживает самых высоких похвал. Мне больше всего нравится «Поэт» (1827), в котором перевод выполняет необходимую преобразующую работу, которую описывает стихотворение: сначала поэт описывается нелестным образом и компетентными, но менее впечатляющими строками, затем призыв Аполлона приводит к великолепному финалу. катрен — обширный словарный запас и архаичный синтаксис, которые были заработаны и которые эффективно передают вдохновенный полет от земной, обычной жизни к природе:

Аполлон еще не вызвал его.
Теперь священная лира тиха,
Его душа потерялась в дремоте, холоде;
Среди простых людей мира
Нет ниже поэта.
Но когда благочестивое слово Аполлона
затрагивает его внимательные чувства,
Сразу взбудораживает душа поэта,
И, как разбуженный орел, напрягается.
Среди мирских занятий он тоскует,
От повседневных дел он отворачивается,
Перед кумиром толпы
Его надменная голова не будет преклонена;
Он идет с диким и суровым лицом,
Его ухо наполнено странным волнением,
Он ищет просторные, поющие рощи,
Края одинокого океана…

Даже если кто-то не читал оригинал так часто, что он мерцает за каждой переведенной строкой, это очень эффективная версия.В этот и без того толстый том не входят оригиналы (сейчас это просто сделать компьютерными шрифтами, но, конечно, требуется больше страниц), и нет указателя русских названий, хотя хронологический порядок позволяет легко сопоставить каждое стихотворение с его оригиналом. . Это еще раз говорит нам, кто, как ожидается, будет использовать эту версию. Но студенты, изучающие перевод, могут использовать его в своих целях.

Вот лишь несколько примеров эффективных решений Вуда, его контроля над формой и непринужденной рифмой, а также его чувства того, что заставляет стихотворение звучать на английском языке.В оде о Свободе ( Вольная на русском языке), тексте, который усугубил проблемы Пушкина с деспотическим российским правительством, Вуд выбирает «свобода», а не «свобода» или другие возможные синонимы, что делает это более длинное стихотворение более удобным. в его рифмах, а также в мобилизации ассоциаций с политической риторикой ближе к дому. Есть несколько тонких палиндромных ходов, так как конец одной строки отражает начало следующей, например: «and a loof / From fool s…» Добавление обязательного определенного артикля на английском языке («the») часто удлиняет русскую строку, но в «Демонах» (1830) Вуд очень элегантно опускает статьи в двух строках, которые встречаются в стихотворении трижды: «Грозовые тучи спешат, грозовые тучи кружатся, / Луна играет в прятки.«Луна», а не «Луна» имеет вес личного имени, делая отношения говорящего с небесным телом более близкими, а игру в прятки — более интересной или тревожной. «Песня Марии» из «Пир во время чумы» (вольный перевод Пушкина из пьесы Джона Уилсона 1816 года « Город чумы »; Байрон, Грей и Скотт были не единственными британскими авторами, повлиявшими на его опус). песня Back to the Isles со свежим, но традиционным народным звучанием.Более длинное стихотворение Пушкина «Осень» (1833) красиво перемежает длинные и короткие слова, избегая неуклюжести, которую могут накапливать длинные последовательности односложных слов в английском языке. Другое важное короткое стихотворение «Пора, любовь моя, пора!…» (1834) передает сложное настроение оригинала (хотя я бы оставил «друга» русскому «, наркотик », даже если бы он был думая о своей жене, когда он писал это: «моя любовь» переключает эмоциональный регистр с более философских, изящно переданных строк, которые следуют, в то время как «друг» откроет теплое и иначе нежное обращение к своей супруге).Поэма Пушкина «Гораций» (с эпиграфом «Exegi монументум» — латынь остается в английском, как и в оригинальном русском, подчеркивая важность классического образования самого Пушкина) особенно трудна, так как она прекрасна по фактуре и полна идеи; Вуд превосходно передает свои достойные утверждения.

Каждое из более длинных повествовательных или фольклорных стихотворений получает полезное небольшое индивидуальное введение, отражающее большие затраты времени, которые он требует от читателя (ибо кто приступает к длинному стихотворению без определенного замирания сердца? — в данном случае совершенно ненужно. ).Вступительная записка к «Медный всадник » раскрывает остроумие, которое позволяет Вуду так ловко обращаться с юмором Пушкина, поскольку он описывает поэта Василия Жуковского, создавшего раннее посмертное издание поэмы, приемлемой для царя Николая I, «с некоторыми смягчающими изменениями». В том же стихотворении, одном из самых известных Пушкина, я замечаю, что поэт граф Хвостов получает свое собственное ударение, которое даже полезно для читателя. (Здесь нет «никогда».) Сказки ( сказки, ) в стихах, реализация которых Пушкиным навсегда закрепила за хореем четырехметровую меру как фольклорную меру, также смешиваются в ямбике, за исключением тех случаев, когда Вуд придерживается хореи (о чем он объявляет).

Критических комментариев меньше, хотя, возможно, они будут полезны для будущего обновленного издания. «Привязанный к твоей далекой родине» («Для берегов отчизны дальней», 1830) менее изящно отзывается на англификацию, чем «Песнь Марии» — выбранная общая молитва или балладная метра отбрасывают жуткость оригинала, особенно в конце, где Пушкин говорит своему мертвому адресату, что она все еще должна ему поцеловать. Конечно, баллады могут быть жуткими («Холод дует ветер в мою настоящую любовь…»), но здесь оригинал — категорически не народное стихотворение.В восхитительном в остальном Цыгане Вуд заставляет Земфиру заявить: «Но я буду любить его и быть верным», в отличие от оригинального «Но я буду ему подругой» («No ia emu podrugoi budu»), что не соответствует действительности. Не обещаю верности, не так ли? Земфира — женщина слова, даже когда ей надоедает Алеко и она говорит ему об этом. Возможно, это еще один отголосок английских народных песен, которые могут идентифицировать кого-то как «ложную настоящую любовь», но это больше похоже на выбор слова, которое будет легко рифмовать за счет характеристики.В аппарате тома последняя нота к «Осени», увы, предлагает список «привязанных к суше» мест, который включает знаменитые прибрежные Шотландию и Нормандию. Еще одна странная оговорка встречается во вступительном материале, в примечании о потомках Пушкина: Наталья, его младшая дочь, указана как родившаяся в 1836 году, но затем ее дочь Софи («от второго мужа») указана как родившаяся в 1848 году, когда Наталье было бы 12. Дочь Софи родилась в 1896 году, тогда как ее матери по этим числам было бы 48 лет.Возможно, рецензенту поэзии не следует задерживаться на математике, поскольку рассматриваемая заметка действительно предлагает интригующую информацию о царских связях потомков Пушкина.