Чему учил петра дьяк никита зотов: Президентская библиотека рассказывает, кто учил первого российского императора

Президентская библиотека рассказывает, кто учил первого российского императора

  • Жанна Сизова, Дмитрий Косенко

  • Общество

В этом году вся страна отмечает 350-летие со дня рождения Петра I. Император обладал обширными знаниями, умениями и навыками в различных областях, в том числе научной и военной. Чем же объясняется это неистощимое стремление к приобретению новых знаний?

Фото: Президентская библиотека. Н.Негодаев «Петр Первый в Немецкой слободе»

В то время, когда Петр I появился на свет, Московское царство стало активно вступать в международные связи, для поддержания и развития которых необходимо было знание иностранных языков.

ЧТЕНИЕ И ЗАПОМИНАНИЕ НАИЗУСТЬ

В связи с этим возрастала потребность в высокопросвещенных учителях. Одним из них был «ученый человек для всяких поручений» Симеон Полоцкий – образованный монах, знавший историю, «владевший грамматикой, риторикой, пиитикой».

Стоя на страже интересов просвещения, Симеон Полоцкий способствовал зарождению в России высшего образования по образцу европейских университетов.

Первые учителя Петра не обладали талантами Симеона Полоцкого, но при участии последнего для царевича был найден учитель, «подьячий из челобитного приказа» Никита Зотов, «муж смиренный и всяких добродетелей исполненный».

«Прими моего сына к научению божественной мудрости, страху Божию, благочинному житию и писанию» – так обратилась к Никите Зотову мать Петра I Наталья Кирилловна.

Поклонившись с трепетом и осенив себя крестным знамением, дьяк Зотов приступил к учению. Главным для него было научить царевича чтению и запоминанию наизусть глав из Часослова, Псалтири, Деяний апостолов и Евангелия. Зотов учил Петра I по «потешным книгам», снабженным «кунштами» – рисунками или картинками, а также составлял для мальчика «училища» – тетради с историями из жизни царей.

ЧТО ЭТО ТАКОЕ И ДЛЯ ЧЕГО НУЖНО

Говоря об учителях Петра I, невозможно не вспомнить о голландском инженере, купце Франце Тиммермане, который научил его пользоваться астролябией – одним из старейших астрономических инструментов, занимался с ним геометрией и обучал фортификационному делу.

«С той минуты, как узнал Тиммермана Петр I, он уже с ним не расставался», – писал Василий Золотов в книге «История Петра Великого» (1872).

Фото: Президентская библиотека. К. Лебедев «Дьяк Зотов обучает царевича Петра Алексеевича грамоте». 1903

Для Тиммермана, как и для других учителей, Петр I не был «легким» учеником – плохо владея начальной грамотой, он испытывал трудности с «письменным закреплением материала», к тому же был настолько гиперактивен, что «не умел ходить, а только бегал».

«Все, что Петр ни увидит, – писал Василий Золотов, – просит объяснить, сказать, что это такое, к чему оно. И не было уголка, куда бы он не забежал взглянуть: нет ли там чего нового, любопытного?»

Так, однажды в Измайлово Петр I вместе с наставником забрался в амбары и увидел незнакомое, «не русской постройки» судно. Учитель пояснил ему, что это английский бот, который «ходит на парусах по ветру и против ветра». Этого случая было достаточно, «чтобы в Петре возбудить страсть к мореплаванию и судостроению».

ПРЕЛЕСТЬ ПОЗНАНИЯ

Другом и соратником Петра I стал Франц Лефорт, в будущем – генерал русской армии. О том, какое воздействие он имел на Петра, можно прочесть в книге Николая Устрялова «Лефорт и потехи Петра Великого до 1689 года» (1851): «Лефорт поразил юного царя знанием русского языка и в дальнейшем побудил в нем любовь ко всему великому, прекрасному, полезному, повлиял на развитие его душевных способностей». Петр I привязался к Лефорту, часто бывал у него дома.

Учитывая равнодушие того времени к наукам и искусствам, сонливую работу «общественного ума», который пугался всякой новой идеи, наставники Петра в той или иной мере познакомили его с прелестью познания.

Показать больше

Закрыть

§ 98 — Воспитание Петра I

Так прошел 1682 год, полный тревог и смут. Он оказал сильное влияние на характер и жизнь маленького царя Петра Алексеевича. До смерти своего отца, царя Алексея, Петр жил баловнем в царской семье, составляя предмет любви и нежных забот своих родителей. Ему было всего 3,5 года, когда умер его отец. Царь Федор был крестным отцом своего маленького брата и, как говорят, очень его любил. Он держал Петра при себе в большом московском дворце и заботился о его учении. Лет пяти Петра начали обучать грамоте. Царь Федор сам выбрал ему учителя (дьяка Никиту Зотова), и Петр с ним выучил азбуку и склады и прочел первый круг учебного чтения (Часослов, Псалтырь, Деяния и Евангелие). С ним же, вероятно, начал Петр и писать (но никогда не приобрел четкого почерка). Учился ли он у Зотова еще чему-нибудь, остается неизвестным; сохранилось лишь предание о том, что Зотов показывал царевичу много «потешных листов», то есть картинок исторического и бытового содержания, привозимых в Москву из-за границы и продаваемых в торговых рядах, где их и покупали для царевича. За обучением у Зотова должна была следовать схоластическая наука, с которою знакомились уже старшие братья и даже сестры Петра под руководством киевских монахов (§89). Петру предстояло изучать грамматику, пиитику, риторику, диалектику и философию, латинскую и греческую грамоту и, вероятно, польский язык. Но перед началом этого «грамматичного учения» умер царь Федор и произошла смута 1682 г. Благодаря ей Петр остался без образования. Между ним и его матерью, с одной стороны, и Софьей и Милославскими, с другой, произошел открытый разрыв. Бывшие в Москве киевские ученые все пользовались покровительством Софьи и казались ее приятелями и приверженцами. Поэтому царица Наталья не имела склонности допускать их к Петру и не учила его. А Софья, в свою очередь, не имела желания заботиться об образовании нелюбимого брата, и Петр оставался в известном смысле неучем.

Это было одним из последствий тяжелой смуты 1682 г. Были еще и другие. Во время стрелецкого мятежа Петр своими глазами видел гибель своих родных и близких, поневоле смотрел на их мучения и кровь, трепетал за свою мать и за себя. Целое лето жил он в страхе стрелецких насилий, целую осень со своими родными странствовал кругом Москвы и жил в стенах Троице-Сергиева монастыря, боясь, как и Софья, въехать в беспокойную Москву. Пережитые им ужасы он не мог забыть во всю свою жизнь и никогда не любил жить в московском дворце, залитом кровью его близких. Когда в конце 1682 г. Софья справилась со стрельцами и водворилась в Москве, для Петра и его матери страхи и опасности не прекратились. Хотя Петр и носил царский титул, однако он не царствовал на самом деле; мало того, он был опальным человеком, которому как бы не было места в Москве. Мать Петра была вынуждена жить с сыном в подмосковных селах (Преображенском, Коломенском), вдали от большого двора, в некотором пренебрежении и унижении от Софьи. Она постоянно опасалась московского правительства и ожидала от него зла себе и своему сыну. Немудрено, что и сам Петр боялся и не любил всего того, что окружало Софью и служило ей. Он стал чужд и враждебен той обычной дворцовой обстановке, в которой росли и жили его старшие братья и сестры; он не знал и не желал знать обычного «чина» («порядка») московской придворной жизни. И в этом смысле он также вышел неблаговоспитанным человеком, неучем.

Жизнь маленького царя Петра в подмосковных потешных селах сложилась очень своеобразно. Потешные дворцы бывали обыкновенно невелики; вместо большого придворного штата там была немногочисленная дворня; двор и сад царские граничили с крестьянским селом. Это были условия обычной боярской усадьбы, и Петр рос в потешных селах, как простой дворянин. В своих играх он собирал кругом себя не только детей бояр и дворян, но и дворовых и крестьянских ребятишек; из царских хором он легко выбегал на двор, на село и в окрестные поля и рощи. Московские царевичи вырастали обыкновенно в тепличных условиях кремлевских теремов; Петр рос на просторе подмосковной деревни. Поэтому-то детские забавы Петра приобрели свой особый характер. Он рано начал играть в войну не только в хоромах, но и на поле. На берегу Яузы (притока р. Москвы), у с. Преображенского, он построил себе «потешную» крепость (Пресбург) и около нее собрал целую дружину «потешных» воинов. Сначала это был простой сброд – «Преображенские конюхи», как выражалась Софья с ее близкими. Потом этой компании Петр придал форму двух солдатских полков (Преображенского – в с. Преображенском и Семеновского – в соседнем селе Семеновском), и понемногу из «потешных» полков образовались у Петра полки настоящие, положившие впоследствии начало нашей гвардии. Полевая забава Петра, именно потому, что она развилась на просторе полей, получила широкие размеры и серьезное значение. Петр понемногу уразумел серьезную сторону военного дела и стал учиться инженерному и артиллерийскому искусству. Разумеется, ему пришлось начать эту науку, так сказать, с азбуки и по доброй воле засесть за арифметику и геометрию. Как только маленький царь пожелал изучать военную технику, около него неизбежно, по общему московскому порядку, должны были появиться учители-«немцы» (то есть западноевропейцы), которые тогда были инструкторами и начальниками регулярных московских полков (§79).

Близость этих «немцев» к Петру не должна нам казаться удивительною и необычною. Московский двор в то время широко пользовался услугами западноевропейцев. Маленького Петра лечили доктора-немцы; в вычурных садах царя Алексея он видел немцев-садовников; всякие технические поделки во дворцах исполнялись мастерами-немцами. Мать Петра Великого, царица Наталья, выросла у своего воспитателя А. С. Матвеева в приязни к немцам; боясь близких к Софье ученых киевлян, она не страшилась немцев и допускала их к сыну. Наконец, Немецкая слобода, где жили немцы, была расположена очень близко от села Преображенского; было очень просто и легко послать туда за всяким делом и позвать оттуда сведущих и искусных немцев по первому же слову царя Петра. Таким образом, немцы из слободы помогали царю строить его крепость: голландец Тиммерман учил Петра арифметике, геометрии и фортификации; голландец же Брант обучал его плавать под парусами. Под влиянием своих забав и учителей-немцев Петр мало-помалу обращался в военного техника и любителя-моряка. Не было у него общепринятого тогда схоластического образования, а были какие-то особые, совсем не обычные познания, какие-то странные, совсем не царские вкусы. Молодой государь представлял собою необыкновенный для московского общества культурный тип.

Многое в характере и в жизни молодого царя Петра вызывало осуждение окружающих. Конечно, осуждали в нем его необразованность и невоспитанность, происшедшие оттого, что Петр, не по его вине, лишен был обычного дворцового воспитания. Осуждали его пристрастие к забавам: казалось, что, кроме своих игр, он ничего не желает знать. В особенности странною представлялась страсть Петра к лодкам и кораблям. После того, как Петр нашел в селе Измайлове заброшенный мореходный ботик («дедушку русского флота») и научился плавать на нем, он весь ушел в это новое дело и начал строить себе суда на большом Переяславском озере. Конечно, это казалось многим пустою и странною забавой, не подходящею для подраставшего государя. Осуждали в Петре и его особую близость к немцам. Петр с течением времени стал часто бывать в Немецкой слободе. Там он свел близкое знакомство с некоторыми из обитателей слободы, сиживал у них в гостях, принимал участие в их увеселениях. Особенно сблизился он с шотландцем Гордоном, генералом русской службы, ученым и серьезным человеком, и со швейцарцем Лефортом, полковником, человеком очень способным и веселым. Под влиянием Лефорта Петр, по мнению многих, отстал от русских обычаев и привык к шумным пирам и разгулу. К сожалению, состоявший при Петре «дядькою» (воспитателем) князь Борис Алексеевич Голицын и учитель Петра Никита Зотов в этом отношении сами не были безгрешны и не могли удержать молодого Петра от кутежей и шумных пирушек.

Потешные Петра I в кружале (кабаке). Картина А. Рябушкина, 1892

 

Итак, вследствие особых неблагоприятных условий своего детства, Петр остался без правильного образования и воспитания и вместо богословско-схоластических познаний приобрел военно-технические. Не было у него любви к старым обычаям и порядкам придворной московской жизни, зато образовались близкие сношения с «немцами». Московское правительство своей сестры Софьи он не любил; он боялся как Милославских, так и стрельцов, которых считал опорою и друзьями Софьи. Впрочем, до совершеннолетия у Петра не было никакого видимого интереса к делам государственным и придворным. Петр весь ушел в свои забавы, все свое время употреблял на «потехи Марсовы и Нептуновы». Его громадные умственные способности находили пока применение в тесном кругу полудетских затей и были заметны для немногих. Вообще же московские люди считали Петра несерьезным и пустым человеком, от которого нельзя было ждать проку. А между тем подходила пора его совершеннолетия, приближался конец опеки царевны Софьи над царями и царством. Чтобы отвлечь сына от пустых забав и сделать его более солидным, царица Наталья задумала женить Петра и нашла ему невесту по своему вкусу – Евдокию Федоровну Лопухину. В начале 1689 г. Петр женился, но не изменил своих привычек: легко оставлял мать и жену и всего более интересовался постройкою судов в Переяславле и воинскими забавами. Так подошло его совершеннолетие (30 мая 1689 г.), когда его мать и родные заставили его начать борьбу с сестрою Софьею за власть.

 

Петр Великий

Петр Великий

AKA PYOTR ALEKSEEVICH ROMANOV

Born: 9-Jun-1672
Площадь рождения: Moscow, Russia
: 8-FEB-1001425
141425
925
925
925
925
925
925
1414141414925
1414141414141414925. Место смерти: Санкт-Петербург, Россия
Причина смерти: Пневмония
Останки: Похоронен, Петропавловская Крепость, Санкт-Петербург, Россия

Пол:

Мужской
0005 Религия: Российский ортодоксальный ортодоксальный
Раса или этническая принадлежность: белые
Сексуальная ориентация: подряд
Род занятий: Роялти

Национальность: Russia
Суммир. Петр I, прозванный Петром Великим, сын царя Алексея Михайловича и Натальи Наруишкиной, родился в Москве 30 мая 1672 года. Первым его учителем (если не считать легендарного шотландца Мензиса) был дьяк , или дьяк совета, Никита Зотов, впоследствии придворный юродивый, научивший своего воспитанника расшифровывать богослужебные и богослужебные книги, по которым вообще воспитывались дети царские. После отъезда Зотова с дипломатической миссией в 1680 году у отрока не было постоянного воспитателя. С третьего по десятый год Петр разделял невзгоды и опасности своей семьи. Само его избрание (1682 г.) стало сигналом к ​​восстанию. Он видел, как один из его дядей был вытащен из дворца и зарезан дикой толпой. Он видел любимого наставника своей матери и своего лучшего друга, Артамона Матвеева, вырванными, в синяках и крови, от удерживающей его руки и изрубленными на куски. Навязчивые воспоминания об этих ужасах действовали на нервы сверхчувствительного ребенка. Конвульсии, от которых он так сильно страдал в последующие годы, следует частично приписать этому сильному потрясению. Во время регентства его сводной сестры Софьи (1682-1689 гг.)) он занимал подчиненное положение младшего царя, а царь Иван V (физически и умственно неполноценный) был назначен «первым царем», а после революции 1689 года Петр все еще был предоставлен самому себе. Пока он мог свободно предаваться своим любимым занятиям — кораблестроению, парусному спорту, бурению и фиктивным боям, — он был вполне доволен тем, что другие правили от его имени. Теперь он нашел нового друга в лице швейцарского авантюриста Франсуа Лефора, проницательного и веселого пройдохи, который не только посвятил его во все тайны распутства (в большом доме, построенном на средства Петра в Немецкой слободе), но и научил его своим истинное дело правителя.

Попытка матери отучить блудного сына от его опасных и по большей части постыдных забав, заставив его жениться на красивой, но глупой Евдокии Лопухиной (27 января 1689 г.), потерпела катастрофическую неудачу. Молодая пара совершенно не подходила друг другу. Петр практически бросил свою несчастную супругу чуть более чем через год после их союза.

Смерть матери (25 января 1694 г.) предоставила молодому царю полную свободу следовать своим природным наклонностям. Утомленный большим озером в Переяславле, он уже впервые увидел море в Архангельске в июле 1683 г. и 1 мая 1694 г. вернулся туда, чтобы спустить на воду построенный им самим за год до этого корабль. Вскоре после этого он чуть не погиб во время шторма в авантюрном путешествии на Соловецкие острова в Белом море. Его естественная склонность теперь была очевидной. С самого начала юноша проявлял необычайный интерес к техническим и механическим искусствам и их применению в военных и военно-морских науках. Пользоваться астролябией (которую князь Яков Долгорукий с намерением угодить ему из Парижа) научил его голландец Франц Тиммерман, который также обучил его основам геометрии и фортификации.

Он начал строить свои собственные лодки в очень раннем возрасте, и конечным результатом этих занятий было создание русского флота. Он уже окружил себя тем характерным петровским учреждением «веселой компании», или «компанией», как ее обыкновенно называли, состоявшей из всех его многочисленных личных друзей и случайных знакомых. «Компания» превратилась в своего рода фиктивную иерархию, политическую и церковную, и разделяла не только оргии, но и труды царя. Заслуги были единственным условием для продвижения по службе, и сам Петр подавал пример другим ученикам, постепенно поднимаясь по служебной лестнице. В 1695 он продвинулся только до должности «шкипера» в своем флоте и «бомбардира» в своей армии. Однако именно бесчестный Лефорт ради своих интересов отвлек молодого царя от простого удовольствия к серьезным предприятиям, уговорив его сначала предпринять Азовскую экспедицию, а потом отправиться за границу для завершения образования.

К этому времени Белое море стало для Петра слишком узким, и он высматривал вокруг себя более гостеприимные воды. Балтика была закрытой дверью в Московию, и ключ от нее был у Швеции. Каспий остался; Иностранные купцы долгое время считали, что лучший способ использовать богатства Востока — завладеть этим обширным внутренним озером. Но пока турки и татары делали окрестные степи необитаемыми, Каспий был владением сомнительной ценности. Первым шагом к обеспечению безопасности было создание достаточно сильного флота, чтобы противостоять анархическому состоянию этих частей; но это означало прямое нападение не только на крымского хана, отвечавшего главным образом за поведение волжских полчищ, но и на ханского сюзерена, турецкого султана. Тем не менее Петр не колебался. Война против Турции была решена, и Азов, главная турецкая крепость в тех районах, к которым можно было подойти по воде из Москвы, стал целью русских. С 8 июля по 22 сентября 169 г.5 москвичи безуспешно пытались захватить Азов. 22 ноября Петр снова вошел в Москву. Его первая военная экспедиция закончилась полной катастрофой, но по этой катастрофе следует датировать царствование Петра Великого.

Сразу после своего возвращения он отправил в Австрию и Пруссию столько саперов, горняков, инженеров и плотников, сколько смогли достать деньги. Он намеревался построить достаточно сильный флот, чтобы помешать турецкому флоту освободить Азов. Охранников и всех рабочих, которых можно было нанять, тотчас же отрядами погнали во все места среди лесов Дона рубить лес и работать день и ночь, выставляя десятки судов всех родов. Сам Петр жил среди своих рабочих, самый усердный из всех, в маленькой двухкомнатной деревянной избе в Воронеже. К середине апреля были благополучно спущены на воду два военных корабля, двадцать три галеры, четыре брандера и множество мелких судов. 3 мая «морской караван» отплыл из Воронежа, «капитан Петр Алексеевич» командовал галерной флотилией с собственноручно построенной галеры «Принципиум». Новый русский флот сделал все, что от него требовалось, помешав туркам освободить Азов по воде; а 18 июля крепость сдалась. Теперь Петр чувствовал себя способным идти по пути прогресса более быстрым и твердым шагом.

Было решено закрепить победу созданием в истоке Азовского моря новой военно-морской базы, которой было присвоено имя Таганрог. Но необходимо было гарантировать будущее, а также обеспечить настоящее. Турция была слишком грозной, чтобы сражаться с ней в одиночку, и поэтому было решено направить большое посольство к главным западным державам, чтобы заручиться их сотрудничеством против Порты. 10 марта 169 г.7 это посольство под предводительством Лефорта отправилось в путь. Петр присоединился к ней вольноопределяющимся матросом, «Петр Михайлов», чтобы иметь больше возможностей для изучения кораблестроения и других технических наук. Как политическая миссия она полностью провалилась, поскольку великие державы в тот период гораздо больше интересовались западными, чем восточными делами. Но лично Петр выучил почти все, что хотел знать: артиллерийское дело в Кенигсберге, судостроение в Саардаме и Дептфорде, анатомию в Лейдене, гравюру в Амстердаме, — и направлялся в Венецию, чтобы завершить свои познания в навигации, когда восстание 9-го0055 стрельцы , или стрельцы (июнь 1698 г. ), отозвали его в Москву. Это восстание сильно преувеличено. Через час оно было подавлено царскими войсками, из которых только один человек был смертельно ранен; и ужасная месть (с сентября по октябрь 1698 г.), которую Петр по возвращении в Россию обрушил на пленных стрельцов, была вызвана не действительным страхом перед этими отжившими воинами, а сознанием того, что за ними стояло реакционное большинство народа, тайно сочувствовали мятежникам, хотя и не смели им помогать.

Заграничное турне Петра более чем когда-либо убедило его в неотъемлемом превосходстве иностранца. Подражание неизбежно должно было начинаться с внешнего вида, и Петр сразу же невзлюбил длинные бороды и восточные костюмы, которые символизировали архиконсерватизм старой России. 26 апреля 1698 года вокруг его деревянной избы в Преображенском собрались высшие царские мужи, и Петр собственноручно состриг бороды и усы своим старшим боярам. 9Указом 0055 от 1 сентября 1698 г. в качестве компромисса разрешалось носить бороды, но с их носителей облагался дифференцированным налогом. Ношение старинных костюмов запрещалось указом от 4 января 1700 г.; с тех пор были предписаны саксонские или мадьярские куртки и французские или немецкие чулки. Что сами люди не считали реформу пустяком, это видно по многочисленным восстаниям против нее. Указом от 20 декабря 169 г.9 затем было повелено, чтобы впредь новый год не отсчитывался, как прежде, от 1 сентября, предполагаемого дня сотворения, но от первого дня января года, anno domini .

1700 год запомнился в русской истории как отправная точка долгой и отчаянной борьбы Петра за гегемонию на севере. Он заключил мир с Портой (13 июня 1700 г.) на очень выгодных условиях, чтобы целиком посвятить себя войне со Швецией с той целью, чтобы Россия могла занять подобающее ей место на Балтике. Обладание незамерзающим побережьем было необходимо для ее естественного развития; за приобретением такого побережья неизбежно последовало бы создание флота; и она не могла надеяться получить причитающуюся ей долю мировой торговли и коммерции, пока не обладала и тем, и другим. Все обстоятельства казались Петру благоприятными. Шведское правительство находилось в руках неопытного шестнадцатилетнего юноши; и прекрасный флот Дании, и опытные солдаты Саксонии были на той же стороне, что и мириады Московии. Для такой коалиции казалось легкой задачей вырвать желанную добычу у молодого Карла XII; тем не менее Петр был единственным из трех заговорщиков, пережившим Двадцать одну летнюю войну, в которую они так уверенно вступили летом 1701 года. «Погружение Карла в польское болото» (1702—1707), как выразился Петр, позволило царю не без значительных затрат и хлопот завоевать Ингерманландию и заложить основы Санкт-Петербурга. В те первые дни Петр очень охотно помирился бы со своим грозным соперником, если бы ему позволили сохранить эти сравнительно скромные завоевания. С 1707 по 1709 годвойна с его стороны была чисто оборонительной; Карл не хотел слышать о мире, пока не будет произведена полная реституция и не будет выплачено военное возмещение, в то время как Петр был полностью полон решимости скорее погибнуть, чем сдать свой «рай», Петербург. После Пултавы (26 июня 1709 г.) Петр, доселе похвально осторожный до трусости, а теперь раздувшийся от гордыни, опрометчиво пустился в самое безрассудное предприятие, в котором когда-либо участвовал его соперник. Поход на Прут (март — июль 1711 г.) должно было быть роковым для царя, если бы не непредвиденное поведение всемогущего великого визиря, отпустившего русскую армию в тот самый момент, когда она беспомощно лежала в его руке. Тем не менее, Петру, клянусь миром Прута, пришлось пожертвовать всем, что он приобрел в Азовской экспедиции пятнадцатью годами ранее. Получив известие о заключении Ништадтского мира (30 августа 1721 г.), Петр совершенно справедливо заявил, что это был самый выгодный мир, когда-либо заключенный Россией. Выигрыш для России был, действительно, гораздо больше, чем территориальный. Уступив часть своих прибалтийских провинций, Швеция отказалась вместе с ними от гегемонии на севере и от всех своих притязаний на то, чтобы считаться великой державой.

Северная война была прежде всего школой подготовки отсталой молодой нации, а во вторую очередь средством умножения материальных ресурсов столь же бедной, сколь и отсталой нации. На всем его протяжении медленно, но неуклонно шел процесс внутреннего внутреннего реформирования. Среди громоздких, устаревших, изношенных машин старой Московии постепенно вырастали новенькие учреждения по западному образцу; и новые люди, как Меньшиков, Голойкин, Апраксин, Остерман, Куракин, Толстой, Шафиров, Прокопович, Ягусжинский, Яворский, все способные, смелые и полные новых идей, готовились под наблюдением великого возродителя, чтобы помочь ему выполнять свою геркулесову задачу. Поначалу внешняя форма управления оставалась почти такой же, как и прежде. Старые достоинства исчезали сами собой со смертью их обладателей, ибо новые люди, ближайшие к Петру, не нуждались в них. «Управленческий сенат» не был введен до 1711 года, и то лишь потому, что нескончаемая война, потребовавшая длительного отсутствия Петра в России, сделала невозможным его занятие подробностями внутреннего управления. Еще позже появилось «Духовное ведомство», или «Священный Синод» (январь 1721 г.), пришедшее на смену древнему патриархату. Установлено, говорят нам, «оттого, что простые люди не могут отличить власть духовную от власти государевой и полагают, что верховный духовный пастырь есть второй государь, причем власть духовная считается выше и лучше светской». С первого регенератора в его указ позаботился о том, чтобы все было предельно ясно. Он всегда объяснял, почему он сделал то или иное, почему новое лучше старого и т. д.; и мы должны помнить, что это были первые уроки такого рода, когда-либо полученные нацией. Вся система Петра была сознательно направлена ​​против главных зол, от которых всегда страдала старая Московия, таких, как рассеянность энергии, нелюбовь к сотрудничеству, безответственность, безынициативность, произвол семьи, ничтожество личности. Низкая социальная нравственность всех классов, даже когда нравственность вообще существовала, вызывала необходимость возрождения нации против ее воли, и поэтому этот процесс мог быть только насильственным. Между тем наиболее просвещенные из современников Петра одобряли и приветствовали его насилие; некоторые из них твердо верили, что его самые энергичные меры были недостаточно жестокими. Так, Иван Порошков, современник Петра, отец русской политической экономии, пишет следующее: «Если какая-нибудь земля чрезмерно заросла бурьяном, то на ней нельзя сеять хлеба, не выжрав предварительно сорняков огнем. древние закоренелые пороки также должны быть сожжены огнем». Сам Петр довел этот принцип до крайних пределов в отношении своего несчастного сына царевича Алексея. С этической и религиозной точки зрения преднамеренное удаление Алексия было гнусным, бесчеловечным преступлением: Петр оправдывал его необходимостью для блага новой России, которую он вызвал к жизни.

Официальным днем ​​рождения Российской империи был 22 октября 1721 года, когда после торжественного молебна в Троицком соборе за упокой Ништадта царь проследовал в сенат и был там провозглашен: «Отец Отечества, Петр I Великий и Император Всея Руси». Некоторые русские предпочли бы провозгласить Петра императором Востока; но сам Петр принял более патриотический титул.

К концу царствования вопрос о престолонаследии вызывал у императора некоторое беспокойство. Законным наследником по естественному порядку первородства был маленький великий князь Петр, сын царевича Алексея, ребенок шести лет; но Петр решил отказаться от него в пользу своей любимой супруги Екатерины. 9Устав 0055 , или указ 1722 г., возвестил об этом неслыханном новшестве. Освященный веками обычай считал до сих пор первородство по мужской линии лучшим титулом на русскую корону; в уставе от 1722 г. Петр осуждал первородство вообще как глупое, опасное и даже небиблейское занятие сомнительного происхождения. Устав был лишь предварительным шагом к еще более сенсационной новинке. Петр решил короновать свою супругу императрицей, и 15 ноября 1723 г. он издал второй манифест, довольно подробно объясняющий, почему он идет на такой необычный шаг. То, что он должен был считать любое объяснение необходимым, показывает, что он чувствовал, что ступает на опасную почву. Вся нация с ужасом слушала манифест. Коронация женщины была в глазах русского народа во всяком случае скандальным нововведением, а предполагаемая коронация была вдвойне скандальной, ввиду подлого и бесчестного происхождения самой Екатерины. Но Петр добился своего, и церемония состоялась в Москве с необычайной пышностью и великолепием 7 мая 1724 г.

Политика Петра в последние четыре года его царствования была преимущественно восточной. Он получил в Европе все, что хотел, но анархическое государство в Персии в начале 1722 г. открыло новые горизонты завоеваний. Война, длившаяся с мая 1722 года по сентябрь 1723 года, была в целом успешной, в результате чего были приобретены города Баку и Дербент, а также прикаспийские провинции Гилян, Мазендаран и Астарабад. Персидские походы подорвали слабое здоровье Петра, который некоторое время болел. Долгая и утомительная поездка осенью 1724 года с инспекцией последнего из его крупных общественных сооружений, Ладожского канала, вызвала у него новый приступ пароксизмов, и он прибыл в Петербург слишком больным, чтобы снова сплотиться, хотя и показал себя на публике. не позднее 16 января 1725 г. Он скончался на руках своей супруги после страшных страданий 28 января 1725 г.

Претензия Петра на величие основывается главным образом на том, что он от начала до конца ясно осознавал потребности русского народа и свои собственные обязанности как его правителя. Его задача существенно облегчилась бы, если бы он поставил интеллигентных иностранцев во главе каждого государственного департамента, позволив им постепенно обучать местную бюрократию. Но ради независимости русской нации он сопротивлялся искушению воспользоваться этим заманчивым, но опасным коротким путем к величию. Он был полон решимости, чтобы во что бы то ни стало, лишения и неудобства Россией правили русские, а не иноземцы; и перед смертью он имел удовольствие видеть каждое важное место в своей империи в руках способных туземцев его собственного обучения. Но даже в своих самых масштабных реформах он никогда не упускал из виду особенности народа. Он никогда не разрушал того, что не мог заменить чем-то лучшим. В нем было и что-то от героической натуры старого русского человека.0055 богатыри , или полубоги, какими мы их видим в сказках и буйлинуй . Его экспансивная натура любила ширину и пространство. Несомненно, этот последний из богатырей обладал не только бурными страстями, но и широким взглядом своих прототипов. Все его качества действительно были в колоссальном масштабе. Его ярость была циклонической: его ненависть редко заканчивалась истреблением. Его банкеты были оргиями, его развлечения конвульсиями. Он жил и любил, как один из великанов древности. Есть его деяния, которые заставляют человечество содрогаться, и ни один столь же великий человек никогда не опускался до такой глубины жестокости и предательства. Тем не менее, в общем, можно допустить, что благородство, которое мы время от времени улавливаем ясными проблесками, вызывает время от времени всепрощающее восхищение. Как ни странно, но Петр Великий в душе был глубоко религиозен. Немногие люди когда-либо были более глубоко убеждены в том, что они всего лишь орудия добра в руках Божьих.

Отец: Царь Алексей (Царь России, р. 19-мар-1629, ум. 8-февраль-1676)
Мать: Наталья Кириловна Нарышкина (р. 22-авг-1651, ум. 25- янв.-1694)
Брат: Царь Федор III (полу-; р. 30-мая-1661, ум. 27-апр-1682)
Сестра: Феодора Алексеевна Романова (р. 1676)
Сестра: Наталия Алексеевна Романова (р. 4-сен-1674, ум. 29-янв-1716)
Жена: Евдокия Федоровна Лопухина (р. 1672, м. 6-февраль-1789), отд. 1698 г., ум. 1731)
Сын: Алексей (р. 18-февраль-1690, ум. 7-июл-1718, казнен)
Жена: Екатерина I (р. 1683, м. 1711, до смерти, д. 17 -май-1727)
Дочь: Анна (мать царя Петра III, р. 7-февраль-1708, ум. 15-май-1728)
Дочь: Елизавета (Царица Российская, р. 29-дек. -1709, д. 5 января 1762)

    Царь России (1689-1725)

Требуется Flash 7+ и Javascript.

Вы знаете что-то, чего не знаем мы?
Внесите исправления или прокомментируйте этот профиль

Copyright © 2019 Soylent Communications

Петр Андреевич, граф Толстой | Российский государственный деятель

Дата рождения:
1645 Россия
Умер:
1729 г. (84 года) Россия

Посмотреть все материалы по теме →

Петр Андреевич, граф Толстой (род. 1645, Россия — ум. 1729, Соловецкий монастырь, Соловецкий остров, Белое море, Российская империя), дипломат и государственный деятель, близкий сотрудник и влиятельный советник Петра I Великого в России (годы правления 1682–1725). .

Сын Андрея Васильевича Толстого, придворного чиновника, Петр Толстой стал стольником, или стольником у царя Алексея. В мае 1682 г. он помог сделать Софью Алексеевну регентом ее братьев, двух сыновей Алексея, Ивана V и Петра I (правили совместно 1682–1689 гг.).6). Хотя впоследствии Толстой отказался от поддержки Софьи, когда Петр отнял у нее власть в 1689 году, он был выслан из Москвы до 1697 года, когда, чтобы снискать благосклонность Петра, он вызвался отправиться в Италию учиться морскому делу.

Проучившись там два года, Толстой завоевал доверие Петра и в 1702 году был отправлен первым постоянным посланником России в Турцию. В течение следующих восьми лет, пока Россия вела Северную войну против Швеции, он выполнял трудную задачу по ослаблению русско-турецкой напряженности, усугубленной строительством Петром военно-морского флота на Черном море, и поддерживал мир на территории России. южные границы. Однако в ноябре 1710 г., после того как король Швеции Карл XII укрылся на турецкой территории (после его поражения в Полтавской битве в июне 1709 г.), турки изменили свою политику, посадили Толстого в тюрьму и вступили в войну с Россией. Он был освобожден в апреле 1712 г. после заключения перемирия. Позже он присутствовал на переговорах, в результате которых был заключен Адрианопольский мир (июнь 1713 г.).

Вернувшись в Россию, Толстой был назначен сенатором, председателем Торговой палаты и членом Комиссии по иностранным делам. В 1717 году он отправился в качестве специального посланника Петра в Вену и Неаполь и убедил царевича Алексея, бежавшего от отца, вернуться в Россию. В награду за успешное выполнение этой миссии, которая в конечном итоге привела к смерти Алексея, Толстой был назначен начальником тайной канцелярии (9).0169 т. е. политическая полиция; 1718 г.).

По случаю коронации второй жены Петра, Екатерины, императрицей-консортом (май 1724 г.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *