От учения о долге к учению о добродетелях. Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней
От учения о долге к учению о добродетелях
Мораль в понимании Канта укоренена в недосягаемых глубинах ноуменального мира и устремлена в бесконечность бессмертной души и Бога. Она словно сказочная птица поднимает человека вверх и несет его по воздуху на волшебных крыльях долга. Долг может удержать человека в небе, когда он есть, но вот вопрос: что может сделать должное сущим, какие земные силы заставляют человека подниматься туда в небо, и почему, оказавшись там, взором он остается неотрывно прикован к земле? Говоря по другому, как мораль вписана в материю человеческого поведения? Это — вопрос о том, как долг может стать добродетелью.
Альберт Швейцер считал, что многообразные этические усилия философии так или иначе направлены на поиск заложенного в мышлении основного принципа нравственности. Если это утверждение верно, то адекватное воплощение оно нашло именно в этике Канта, нормативное содержание которой исчерпывается нравственным законом категорического императива, а теоретическое содержание — научным комментарием к нему.
Моральный принцип «на деле есть нечто иное как смутно представляемая метафизика, заложенная от природы в разуме каждого человека»[69]. Практическим основоположением является не эвдемония, которая неизбежно оборачивается гетерономией воли, а элевтерономия, означающая, что действующий субъект (не абстрактное лицо, а конкретный живой индивид) сам задает закон своей воле. На место традиционного для этики принципа счастья Кант воздвигает принцип свободы.
«Метафизичность» человеческой деятельности обнаруживается в ее целесообразном характере. «Цель, — пишет Кант, — есть предмет произвола (разумного существа), посредством представления о котором произвол определяется к действию для создания этого произвола»[70]. Человека можно принудить к поступкам, но не к целям. Это бы противоречило самому понятию цели. Человек действует сообразно цели, которую он сам себе ставит: действует — значит использует средства, совершая действия, которые ведут к его цели. Цель привязывает деятельность к произволу субъекта как разумного существа, средства включают ее в причинную связь мира.
Вопрос о трансформации долга в добродетель оказывается вопросом о целях чистого практического разума, которые суть в то же время долг. Это — цели, средства достижения которых являются таким же предметом произвола как сами цели. К ним нельзя принудить внешним образом, они достигаются только и исключительно через самопринуждение. Этика рассматривает человека в аспекте его принадлежности к роду человеческому в качестве homo noumenon. Индивид поднимается до этого уровня, представительствует от имени человечества и человечности, что в лексике Канта есть одно и то же, в той мере, в какой избирает в качестве своих личных целей цели ноуменального мира, которые приобретают действенность в форме долга. В этом смысле «этика может быть определена как система целей чистого практического разума»[71].
Здесь происходит граница между нравственностью и правом, которая есть не только граница между внутренним законодательством и внешним законодательством, но и одновременно также граница между материальным содержанием свободы и ее формальными условиями. Поступки всегда объективны, сами по себе имеют цену, которая определяется неким единым формальным критерием, не зависящим от того, кто их совершил. В то же время они всегда есть чьи-то поступки, входят в субъективную реальность через те замыслы, которые индивид связывал с ними, те цели, к которым он через из посредство стремился. Поступки соответственно могут быть рассмотрены как из вне, в качестве выражения некой воли вообще, так и изнутри, в качестве выражения конкретной субъективной воли. В первом случае мы имеем внешний долг, правовую обязанность, во втором случае — внутренний долг, этическую добродетель. Так, необходимость выполнения договорного обещания есть правовой долг, при этом неважно, в силу чего человек его выполняет и что может твориться в его душе, когда он его выполняет.
Вопрос об этических добродетелях оказывается вопросом о целях, которые суть в то же время долг. Таких целей, согласно Канту, две: собственное совершенство и чужое счастье. Собственное совершенство не является продолжением природного процесса в человеке, то, что заложено в человеке от природы, получено от него в дар и не может быть долгом. Долг всегда означает «принуждение к неохотно принятой цели»[72]. Соответственно совершенство есть движение в направлении, обратном природной первобытности. К собственно человеческому состоянию, когда индивид способен свободно ставить себе цели и развивает культуру воли до добродетельного образа мыслей — следования мотиву долга.
Что касается чужого счастья, то суть дела здесь состоит в том, что индивид отказывается принуждать других следовать долгу, ибо это может сделать только он сам.
В обоих случаях моральность целей состоит в том, что их материей является мотив долга: стремлением к собственному совершенству индивид нацеливает себя на долг как мотив своего поведения; желанием счастья другому он признает за ним право на совершенство по его собственным представлениям о долге. Превращение долга в добродетель означает тем самым, что он из всеобще-личной формы переходит в индивидуальный мотив поведения. «Добродетель есть моральная твердость воли человека в соблюдении им долга»[73]. В сущности это — все, что Кант говорит о добродетелях. Никакого расчлененного представления о добродетелях и никакого каталога добродетелей, различающихся между собой особенным содержанием, мы у него не находим. Его учение о добродетелях только оттеняет нравственный закон долга, подчеркивая тот (правда, весьма существенный) момент, что он наново учреждается и приобретает жизненность в каждой индивидуальной воле.
Кант в этике кружит на одном и том же пятачке категорического императива, или долга. Насколько он методичен, последователен в утверждении того, что императив нравственности безусловен, категоричен, не знает никаких исключений, настолько же последовательно он стремится ограничить себя его нормативными рамками. Нет ничего, что могло бы поставить под сомнение, поколебать мотив долга. И в то же время нет ничего, что имело бы безусловно обязывающий смысл помимо него. В этом смысле весьма интересно разделение Кантом долга на совершенный и несовершенный.
Разделение обязанностей на совершенные и несовершенные имеет длительную традицию, уходящую корнями в средневековую христианскую схоластику; непосредственно оно заимствовано Кантом у А. Баумгартена, этические сочинения которого были предписанной учебной основой читаемого им университетского курса этики. По Баумгартену совершенными являются негативные предписания (запреты) типа «не убий», «не лги», которые образуют минимальный первоначальный уровень, фундамент моральности.
По Канту к совершенному долгу относятся поступки, максимы которых нельзя даже помыслить в качестве всеобщих законов без того, чтобы это не привело к отрицанию самих максим, и относительно которых мы (также) не можем хотеть, чтобы они стали всеобщим законом. Прекрасной иллюстрацией этого является уже приводившейся пример торговца, который хочет взять взаймы деньги под ложное обещание вернуть их (второй пример Канта). Степень обязанности поступков в этом случае является безусловной и однозначной.
Совершенный долг есть долг в узком смысле слова. Он обнаруживает себя в правовых обязанностях, которые будучи внешними и формальными, задают однозначные, безусловно поддающиеся проверки ограничения деятельности. Несовершенный долг, напротив, — долг в широком смысле. Он охватывает этические обязанности («несовершенный долг есть. лишь долг добродетели»)[74], которые укорены в моральных целях и оставляют простор в том, что касается конкретного применения максим. В случае совершенного долга точно известно какие поступки должно (говоря точнее: не должно) совершать; лицо в данном случае не имеет значение, здесь важны поступки, а не то, кто их совершает.
Кант не утверждает, что совершенный долг непременно связан с негативными, а несовершенный долг с позитивными предписаниями, но, вполне можно заключить, склоняется к такому пониманию. Как пишет отечественный исследователь А.К Судаков, «если совершенные обязанности служат неприкосновенности нравственно ценного в личности и общности и выражают постольку некоторое негативное отношение к этим ценностям, то «несовершенные» обязанности можно определить как те, которые вменяют субъекту некоторое положительное отношение к этим ценностям»[76]. Одно, по крайней мере, несомненно: та непреложная и однозначная моральная позиция, которая реализует безусловность категорического императива, возможна только в форме противостояния и ограничения.
Вот только два показательных суждения Канта об этом[77]. «Свободу (в том виде, в каком она становится нам известна только через моральный закон) мы знаем лишь как негативное свойство в нас, а именно как свойство не быть принуждаемым к поступкам никакими чувственно определяющими основаниями». «Добродетель есть твердость максимы человека при соблюдении своего долга — всякая твердость узнается через те препятствия, которая она преодолеть».
Интерпретацию позитивного долга добродетели как несовершенного долга (в отличие от негативного совершенства правовых обязанностей) можно рассматривать как свидетельство освободительного пафоса, свойственного морализму Канта. Такое понимание замыкает этику на цели, материализующие безусловность нравственного закона, ив то же время удерживает её от деградации в микрологию, которая «на каждом шагу расставляет обязанности как капканы» и превращает в «тиранию»[78]. Этика как раз тем и отличается от права и раскрывает себя непросто как формальную схему нравственности, а её постоянно действующий животворный источник, что она, «предоставляя простор каждому своему несовершенному долгу, неизбежно приводит к вопросам, которые требуют от способности суждения решить, как применить максиму в отдельных случаях»[79].
II. Учение о долге, нравственный закон и совесть
II. Учение о долге, нравственный закон и совесть Вторым фактом, из которого исходит мышление о человеческой жизни и ее ценностях, является долженствование. Можно его назвать первым фактом, ибо несомненно, что испытываемое противоречие между долженствованием и волением,
IV. Учение о долге и добродетели
IV. Учение о долге и добродетели Настоящий очерк учения о принципах не может, разумеется, ставить себе задачей подробное изложение учения о долге и добродетели. Но набросать схему мы все же считаем возможным.Систему обязанностей следует выводить из задачи, возникающей
От взглядов к учению
От взглядов к учению
Для людей естественно перенимать друг у друга удачные находки, осваивать сделанные кем-то открытия.
И это относится, конечно, не только к материальному миру.Как технические приёмы складываются в технологию, так приёмы мировоззренческого
Глава 6. От учения к личности Интересы учения и интересы человека
Глава 6. От учения к личности Интересы учения и интересы человека Главная сложность ориентирования среди учений – в том, что интересы любого из них отличаются от интересов отдельного человека.Это не упрёк таким-сяким учениям, а естественный факт, очень важный для каждого
Глава V. О добродетелях благожелательных и почтенных
Глава V. О добродетелях благожелательных и почтенных Эти различные усилия – одно со стороны свидетеля, чтобы войти в положение человека, испытывающего некоторые ощущения, другое – со стороны последнего, чтобы стать на точку зрения свидетеля его чувствований, –
Е.
Добавления к учению о СоюзеЕ. Добавления к учению о Союзе Если до сих пор мы не видели никакой иной возможности прийти к «Союзу», кроме бунта, то теперь мы узнаём из «Комментария», что «Союз эгоистов» существует уже «в сотнях тысяч» экземпляров как одна из сторон существующего буржуазного общества
I. 2 О ДОБРОДЕТЕЛЯХ
I. 2 О ДОБРОДЕТЕЛЯХ Поскольку зло, «сковав мир законом необходимости», присутствует здесь повсеместно, душа же всячески стремится избежать зла, значит, самим нам следует спасаться бегством. Но что это за бегство и куда бежать? «Бегство — посильное уподобление Богу», —
Е. Добавления к учению о Союзе
Е. Добавления к учению о Союзе Если до сих пор мы не видели никакой иной возможности прийти к «Союзу», кроме бунта, то теперь мы узнаем из «Комментария», что «Союз эгоистов» существует уже «в сотнях тысяч» экземпляров как одна из сторон существующего буржуазного общества
КУРС ПЕРВЫЙ.
МЛАДШИЙ КЛАСС. УЧЕНИЕ О ПРАВЕ, ДОЛГЕ И РЕЛИГИИКУРС ПЕРВЫЙ. МЛАДШИЙ КЛАСС. УЧЕНИЕ О ПРАВЕ, ДОЛГЕ И РЕЛИГИИ Введение § 1Предметом настоящего учения является человеческая воля, и притом в плане отношения индивидуальной воли ко всеобщей. Как воля дух действует практически. Практический образ действий (Verhalten),
§6. О так называемых добродетелях
§6. О так называемых добродетелях 1.»Добродетель» а) Очень важно отдавать себе отчет в содержании того, что по–гречески звучит как aret? и по–латыни как virtus. Обычный перевод этих терминов как»добродетель»совершенно никуда не годится. Такой перевод установился отчасти
Притчи про обращение к учению
Притчи про обращение к учению
ПоварОдин знаменитый японский мастер дзен решил послать кого-то из своих учеников основать новый монастырь и объявил, что выбран будет тот, кто лучше всех ответит на его вопрос.
Затем он поставил на землю наполненную водой чашу и
Учение Аристотеля о добродетелях
Учение Аристотеля о добродетелях Аристотель различает разумные и нравственные добродетели, или, иными Словами, добродетели ума и добродетели характера. Первые развиваются в человеке благодаря обучению; таковы мудрость, сообразительность, рассудительность. Вторые
Учение B.C. Соловьева о добродетелях
Учение B.C. Соловьева о добродетелях В новоевропейской философии роль добродетели как этической категории существенно снижается, она уступает место категориям свободы воли, долга и блага. Ситуация меняется со второй половины XIX в. Один из опытов переосмысления учения о
Читать онлайн «Основы философии» — Канке Виктор Андреевич — RuLit
В 90-е годы, в результате известных событий, преобразивших нашу страну, возникли условия, способствующие усвоению всего спектра мировой философской мысли.
В этом отношении делается очень многое, но о результатах этой работы судить пока рано. В более свободной, чем в России, атмосфере развивался западноевропейский марксизм. Под знамена марксизма встали выдающиеся мыслители: Д. Лукач, Ж.-П. Сартр, А. Грамши, Г. Маркузе, Л. Альтюссер, Ю. Хабермас и др. Многие затем отказались от марксизма. В итоге, однако, появлялись новые идеи. В наши дни неомарксизм сохраняет свою актуальность.
Ницше: последний всплеск философии Нового времени
Фридрих Ницше замыкает своей философией XIX век. Его воззрения — яркая реакция на философию Нового времени, прежде всего на логоцентризм. Сущность вещей, считает Ницше, это не научная или моральная, а слепая воля к власти. Все слабое Ницше презирает, а все сильное воспевает. Симпатии Ницше на стороне сильных личностей, способных вести за собой слабовольные массы. Лозунг Ницше — живи опасно.
Ницше — прекрасный филолог и музыкальный импровизатор.
Все это переплавляется у него в своеобразную философскую форму, где яркие литературные эссе, проповеди, афоризмы, декларации, написанные подчас в музыкальных ритмах, то и дело противоречат друг другу. Ницше разрушает нововременной логоцентризм. Старые ценности его не устраивают. Науку он ставит не слишком высоко. Довольно часто «воля к истине» есть лишь выражение бессилия «воли к творчеству». Само понятие истины Ницше ставит под сомнение. Откуда известно, что истина есть? Человек интерпретирует, но не ради истины, а реализуя свое стремление к власти. Ницше решительно выступает против «малокровных» идеалов христианства, морали, науки.
Кажется, что Ницше разрушил все ценности Нового времени. Но… «бог умер; и мы хотим — пусть живет сверхчеловек». На место Бога Ницше ставит человека, но это и есть главное положение философии Нового времени. Ницше не отказался от философии Нового времени и вместе с тем многое в ней разрушил. Он мечтал «о неслыханном синтезе», но осуществить его не сумел.
Философия Ницше венчает собой философию Нового времени.
Ницше умер в 1900 г., на пороге Новейшего времени — XX века. Не стало альпиниста, но осталось его дело. Философское восхождение продолжалось, впереди, в серебристых облаках уже виднелись новые вершины.
Основные выводы
Философия Нового времени внутренне неоднородна. Связь ее основных положений не повторяет строгость математических теорем. Но она четко указывает на своеобразие нововременной философии.
• Философия Нового времени ставит в центр своего внимания либо отдельного человека (Декарт, Локк, Кант, Ницше), либо «коллективного» человека (Маркс). Это означает, что философия Нового времени антропоцентрична.
• В философии Нового времени преобладает гносеологическая установка, т. е. считается, что доступ к пониманию мира открывает познание.
• Философия Нового времени очень логоцентрична, т. е.
идеалом познания признается четкое, строго рациональное мышление (это находит свое проявление в особом интересе Декарта к ясным идеям сознания, Канта к познавательным способностям души, Гегеля к универсальным идеям, Маркса к науке).
• Для философии Нового времени очень характерен преобладающий интерес к методам, способам познания (сравните методы Локка, Канта, Гегеля, Маркса).
• Особый интерес к познанию приводит к наукоцентризму (науку ставят превыше всего, философию стремятся поставить на научные рельсы).
• Наукоцентризм приводит к желанию подчинить общественную жизнь законам — правовым (Локк), моральным (Кант), экономическим и политическим (Маркс).
• Возрастает ориентация на практику. Кант, Гегель, Маркс начинают подчеркивать приоритет практики по сравнению с теорией.
• Философия Нового времени знаменует собой третий, заключительный после античной и средневековой философии, этап так называемой классики философии, классической философии.
Идеалы классической философии во многом отрицаются уже в философии Ницше.
• Философия XX века — это неклассическая философия.
Основные термины
Философия эпохи Возрождения
ВОЗРОЖДЕНИЕ
ГУМАНИЗМ
АНТРОПОЦЕНТРИЗМ
Философия от Декарта до Канта
ЯСНЫЕ ИДЕИ
СЕНСУАЛИЗМ
РАЦИОНАЛИЗМ
ИДЕАЛИЗМ
АПРИОРНЫЕ ПРИНЦИПЫ
КАТЕГОРИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ
Философия от Гегеля до Ницше
ДИАЛЕКТИКА ИДЕЙ
ПРОТИВОРЕЧИЕ
ОБЩЕСТВЕННЫЙ ТРУД
СВЕРХЧЕЛОВЕК
Вопросы и задания
Философия эпохи Возрождения
1. Почему только в эпоху Возрождения гуманизм стал широким общественным движением?
2. Почему в эпоху Возрождения господствует эстетическое отношение к действительности?
3.
Сравните философию эпохи Возрождения со средневековой философией.
Философия от Декарта до Канта
4. Приведите примеры ясных идей. Почему вы считаете их ясными?
5. Как получают научные идеализации? Покажите на примере.
6. Можно ли получить математические понятия точки, прямой непосредственно из наблюдений реальных предметов?
7. Сопоставьте законы механики Ньютона и положение из юриспруденции «перед законом все равны». В каком отношении они похожи?
8. Благодаря чему возможна, по Канту, наука?
9. Благодаря чему возможно, по Канту, искусство?
10. Благодаря чему возможна, по Канту, практика?
11. Чем отличается этика долга Канта от этики добродетелей Аристотеля?
12. Считаете ли вы, что из человеколюбия лгать разрешается?
Философия от Гегеля до Ницше
13. В чем состоит суть проблемы противоречий?
14.
Был ли Маркс прав в критике капитализма? Ваша точка зрения.
15. В какой степени вы принимаете прославление Ницше сверхчеловека?
16. Почитайте афоризмы Ницше и выберите полюбившиеся вам.
4. Философия наших дней
4.1. О состоянии современной философии
Основные направления современной философии
Современная философия представляет собой единое, но разнородное целое. Изучающему философию следует ориентироваться в этой разнородности. Недостаточно знать только одно философское направление, ибо в таком случае теряются достоинства других воззрений. Выше уже отмечалось, что одни философы удачнее реализуют научную, а другие эстетическую или морально-практическую сторону философии. Уже в этом отчетливо дана разнородность философии.
Еще отчетливее на разнородность современной философии указывает наличие четырех главных философских школ.
Сейчас мы их только назовем, а обстоятельно они будут рассмотрены чуть ниже. В Англии, США, скандинавских странах доминирует аналитическая философия, в которой первостепенное значение придают анализу языка, логики, науки. В ФРГ — стране, где очень сильны философские традиции, доминируют феноменология и герменевтика. Во Франции и США больше чем в других странах сторонников постмодернизма. Итак, в наши дни можно выделить четыре главных направления философии интернационального содержания — это аналитическая философия, феноменология, герменевтика и постмодернизм.
Аристотель и Кант | Об этике добродетели
Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicOn Virtue EthicsМоральная философияOxford Scholarship OnlineBooksJournals Мобильный телефон Введите поисковый запрос
ЗакрытьФильтр поиска панели навигации Oxford AcademicOn Virtue EthicsМоральная философияOxford Scholarship OnlineBooksJournals Введите поисковый запрос
Расширенный поиск
Иконка Цитировать Цитировать
Разрешения
- Делиться
- Фейсбук
- Твиттер
- Электронная почта
Укажите
Херстхаус, Розалинда, «Аристотель и Кант», On Virtue Ethics ( Oxford , 2001; онлайн-издание, Oxford Academic, 1 ноября 2003 г.
), https://doi.org/10.1093/0199247994.003.0005, доступ 24 май 2023 г.Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)
ЗакрытьФильтр поиска панели навигации Oxford AcademicOn Virtue EthicsМоральная философияOxford Scholarship OnlineBooksJournals Мобильный телефон Введите поисковый запрос
ЗакрытьФильтр поиска панели навигации Oxford AcademicOn Virtue EthicsМоральная философияOxford Scholarship OnlineBooksJournals Введите поисковый запрос
. более привлекательным объяснением, чем у Канта «моральная мотивация». Однако тщательное рассмотрение аристотелевского различения enkrateia/arete (различие между силой воли или «воздержанием» и полной добродетелью) и знаменитого отрывка из кантовской Grundlegung , в котором он обсуждает моральную ценность, показывает, что во многих отношениях Аристотель и Кант гораздо ближе, чем это обычно предполагается.
Поскольку у Аристотеля есть понятие «мотивация», континент и полностью добродетельный деятель имеют одну и ту же мотивацию — они оба действуют исходя из разума ( logos ) в форме «выбора» ( prohairesis .)
Ключевые слова: Арета, Аристотель, воздержание, Энкратия, Кант, моральная мотивация, этика добродетели
Предмет
Моральная философияКоллекция: Оксфордская стипендия онлайн
В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.
Войти
Получить помощь с доступомПолучить помощь с доступом
Доступ для учреждений
Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:
Доступ на основе IP
Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов.
Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.
Войдите через свое учреждение
Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.
- Щелкните Войти через свое учреждение.
- Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа в систему.
- Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
- После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.
Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.
Войти с помощью читательского билета
Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.
Члены общества
Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:
Войти через сайт сообщества
Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:
- Щелкните Войти через сайт сообщества.
- При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
- После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.
Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.
Вход через личный кабинет
Некоторые общества используют личные учетные записи Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. См. ниже.
Личный кабинет
Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.
Некоторые общества используют личные учетные записи Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.
Просмотр учетных записей, вошедших в систему
Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:
- Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
- Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.
Выполнен вход, но нет доступа к содержимому
Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции.
Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.
Ведение счетов организаций
Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.
Покупка
Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.
Информация о покупкеСравнение моральных философий Аристотеля и Канта – Спросите у философа
~ Джеффри Клемпнер
Роуз спросил:
Сравните и сопоставьте моральную философию Аристотеля и Канта?
Ответ Тони Фэйи
Аристотель
В своей «Никомаховой этике» Аристотель излагает свою этическую теорию: свое представление о том, что значит для людей жить хорошо.
Для Аристотеля конечная или окончательная причина человеческого существования — это эвдемония. Эвдемония чаще всего переводится как «счастье», но более точным переводом является «процветание». Аристотель считал, что желание жить полноценной жизнью является частью того, что значит быть человеком. Эвдемонова жизнь — это успешная жизнь. Важно полагаться на то, что то, что Аристотель понимает под счастьем/процветанием, не имеет ничего общего с физическим удовольствием, а является деятельностью ума/души в соответствии с добродетелью. (NB для древних греков душа была синонимом разума.)
По Аристотелю, разум/душа состоит из двух частей: интеллектуальной и эмоциональной. Соответственно есть два вида добродетели: интеллектуальная и нравственная. Более того, добродетель, интеллектуальная или нравственная, есть расположение (природная склонность) ума/души, находящее свое выражение в произвольном действии, т. е. сознательно избранное.
Моральная добродетель выражается в выборе среднего пути между чрезмерными и недостаточными эмоциями и преувеличенными или неадекватными действиями: это знаменитая доктрина Золотой середины, согласно которой каждая добродетель находится где-то между двумя противоположными пороками.
Таким образом, мужество или сила духа есть нечто среднее между трусостью и опрометчивостью; а воздержание есть середина между распущенностью или распутством и бесчувственностью. Справедливость, или «справедливость», самая важная добродетель из моральных добродетелей, также связана со средством в том смысле, что она нацелена на то, чтобы каждый человек получал не больше и не меньше того, что ему или ей причитается. Однако это не похоже на другие добродетели, окруженные противоположными пороками, поскольку любое отклонение от справедливости с любой стороны влечет за собой просто несправедливость. Моральная добродетель не позволяет беспорядочным эмоциям привести к неуместным действиям. То, что решает в любой ситуации, что является уместным действием и правильным количеством чувств, является интеллектуальной добродетелью благоразумия или практической мудрости (phronesis): это добродетель той части разума, которая связана с действием.
Добродетель спекулятивной части реакции есть ученость, или философская мудрость (Sophia): эта добродетель находит свои самые возвышенные проявления в более или менее уединенном созерцании (theoria).
Высшее счастье, по Аристотелю, состояло бы в жизни философского созерцания. Однако, хотя это было бы высшим достижением человека, это также жизнь, которая находится за пределами понимания простых смертных. Лучшее, к чему мы можем стремиться, — это такое счастье, которое можно найти в жизни политической активности и общественного великолепия в соответствии с моральными ценностями.
Кант
Центральное место в моральной философии Канта занимает представление о том, что правильные действия — это те действия, которые побуждаются не импульсами или желаниями, а практическим разумом. Правильное действие является правильным только в том случае, если оно предпринимается ради выполнения своего долга, а выполнение своего долга означает действие в соответствии с определенными моральными законами или «императивами». Чтобы помочь нам определить те законы, которые являются морально обязательными, Кант дал нам окончательный расчет: «категорический императив», который гласит: «Действуй только в соответствии с максимой, посредством которой ты можешь в то же время желать, чтобы она стала всеобщим законом».
. Категорическому императиву Кант предлагает дополнение, относящееся именно к человеческой воле; «Поэтому действуйте так, чтобы вы использовали человечность, будь то в вашем собственном лице или в лице другого, всегда в то же время как цель, а не только как средство».
Хотя можно сказать, что моральная философия Канта обладает значительными достоинствами, поскольку она выступает за то, чтобы к людям относились как к целям самим по себе, а не как к средствам для достижения целей, я бы сказал, что как этическая теория она терпит неудачу в том, что выглядит на людей не как на живых существ, а как на дежурные автоматы. Таким образом, мне кажется, что из двух теорий, в силу их отрицания замкнутости в отношении того, что именно определяет правильное действие, и ее взгляда на то, что стремление вести жизнь совершенства является естественной предрасположенностью человека, аристотелевская этическая Теория — это самое близкое, что мы подошли к определению этической теории, которая требует наименьших изменений, чтобы позволить нам вести этическую жизнь.