Биография и место в мировой литературе

Влияние Чарльза Диккенса (1812 —1870) на британскую и мировую культуру нельзя переоценить. Диккенс не просто автор нескольких великих романов: он изменил правила игры сразу в нескольких сферах литературной жизни. В начале нашей беседы о Диккенсе давайте обсудим, какое значение он имеет в литературе и какие открытия совершил.

⭐️ Литературная карьера Диккенса даже началась практически одновременно с царствованием королевы Виктории (1837). Диккенса, однако, нельзя однозначно назвать типичным викторианцем: слишком яркий у него темперамент. Он больше, чем его коллеги-современники, склонен к эксцентрике, театральности, гротеску, мелодраме.

⚡️ Невероятный успех сопровождал Диккенса с первых публикаций до последних. Уникален он тем, что писатель объединил все классы и группы: его ценили серьезные критики, философы и политики, его книги рабочие читали вслух для неграмотных друзей и близких. Романы Диккенса адресованы массовому читателю, но это не помешало автору создать оригинальный и новаторский художественный язык. Диккенс — мастер интриги и блестящий манипулятор, он умеет завладеть вниманием и эмоциями читателя. Вместе с тем он не упрощает серьезные темы, его тексты многомерны и неоднозначны.

✍️ Популярность позволила Диккенсу влиять на устройство самой литературной профессии. Он был убежденным защитником принципа авторского права и борцом с литературным пиратством, жертвой которого часто становился сам. Как издатель и редактор литературных журналов Диккенс участвовал в управлении литературным процессом, открывал новые имена и задавал тренды.

🖋 Слава Диккенса также изменила отношение к писателям-романистам. До Диккенса в британской культуре роман еще продолжали считать развлекательным жанром — поэты и эссеисты пользовались гораздо большим уважением. С Диккенсом уже нельзя было не считаться, и ко второй половине 19 века стало нормой читать и обсуждать романы всерьез. Следующие поколения викторианских романистов, от сестер Бронте до Уилки Коллинза или Томаса Гарди, шли по пути, открытому Диккенсом, хотя никто из них на него не похож.

❇️ Перечислим важнейшие открытия Диккенса:

➖ Он полностью изменил всю тематику детства и воспитания в литературе — сделал детей полноценными героями с собственным миром и переосмыслил жанр романа воспитания.

➖ Диккенс первым стал широко использовать в художественной прозе разговорную речь, особенно диалекты. Английский язык зазвучал почти во всем его реальном многообразии.

➖ «Человек, который изобрел Рождество» — это не такое уж преувеличение. Диккенс не придумал сам жанр рождественского рассказа, но придал празднику новые значения и приучил читателей каждое Рождество ждать специально написанных новых историй. А вариации сюжета «Рождественской песни в прозе» в литературе, кино, мультфильмах или рекламе уже невозможно сосчитать.

➖ Диккенс сделал «счастливый конец» («happy ending») осмысленным принципом. На самом деле не все его сюжетные линии заканчиваются благополучно, но он был уверен, что романный сюжет в целом не может быть полностью безвыходным.

➖ Многие персонажи Диккенса построены как законченные, целостные образы — они легко остаются в культурной памяти и вне сюжетов: такие фигуры, как Скрудж, Пиквик, Урия Хип или мисс Хэвишем, превратились в новые архетипы.

ДИККЕНС, ЧАРЛЗ | Энциклопедия Кругосвет

ДИККЕНС, ЧАРЛЗ (Dickens, Charles) (1812–1870), один из самых знаменитых англоязычных романистов, прославленный создатель ярких комических характеров и социальный критик. Чарлз Джон Хаффам Диккенс родился 7 февраля 1812 в Лендпорте близ Портсмута. В 1805 его отец, Джон Диккенс (1785/1786–1851), младший сын дворецкого и экономки в Кру-Холле (графство Стаффордшир), получил должность клерка в финансовом управлении морского ведомства. В 1809 он женился на Элизабет Барроу (1789–1863) и был назначен на Портсмутскую Верфь. Чарлз был вторым из восьми детей. В 1816 Джон Диккенс был направлен в Чатэм (графство Кент). К 1821 у него было уже пятеро детей. Читать Чарлза научила мать, какое-то время он посещал начальную школу, с девяти до двенадцати лет ходил в обычную школу. Не по годам развитый, он с жадностью прочитал всю домашнюю библиотечку дешевых изданий.

В 1822 Джон Диккенс был переведен в Лондон. Родители с шестью детьми в страшной нужде ютились в Кемден-Тауне. Чарлз перестал ходить в школу; ему приходилось относить в заклад серебряные ложки, распродавать семейную библиотеку, служить мальчиком на побегушках. В двенадцать лет он начал работать за шесть шиллингов в неделю на фабрике ваксы в Хангерфорд-Стерз на Стрэнде. Он проработал там немногим более четырех месяцев, но это время показалось ему мучительной, безнадежной вечностью и пробудило решимость выбиться из бедности. 20 февраля 1824 его отец был арестован за долги и заключен в тюрьму Маршалси. Получив небольшое наследство, он расплатился с долгами и 28 мая того же года был освобожден. Около двух лет Чарлз посещал частную школу под названием Академия Веллингтон-Хаус.

Работая младшим клерком в одной из адвокатских контор, Чарлз начал изучать стенографию, готовя себя к деятельности газетного репортера. К ноябрю 1828 он стал независимым репортером суда Докторс-Коммонз. К своему восемнадцатилетию Диккенс получил читательский билет в Британский музей и принялся усердно пополнять свое образование. В начале 1832 он стал репортером «Парламентского зеркала»(«The Mirror of Parliament») и «Тру сан» («The True Sun»). Двадцатилетний юноша быстро выделился среди сотни завсегдатаев репортерской галереи палаты общин.

Любовь Диккенса к дочери управляющего банком, Марии Биднелл, укрепила его честолюбивые стремления. Но семейство Биднеллов не питало расположения к простому репортеру, отцу которого довелось сидеть в долговой тюрьме. После поездки в Париж «для завершения образования» Мария охладела к своему поклоннику. В течении предыдущего года он начал писать беллетристические очерки о жизни и характерных типах Лондона. Первый из них появился в «Мансли мэгэзин» («The Monthly Magazine») в декабре 1832. Четыре следующих вышли в течение января – августа 1833, причем последний был подписан псевдонимом Боз, прозвищем младшего брата Диккенса, Мозеса. Теперь Диккенс был постоянным репортером «Морнинг кроникл» («The Morning Chronicle»), газеты, публиковавшей репортажи о значительных событиях во всей Англии. В январе 1835 Дж.Хогарт, издатель «Ивнинг кроникл» («The Evening Chronicle»), попросил Диккенса написать ряд очерков о городской жизни. Литературные связи Хогарта – его тесть Дж.Томсон был другом Р.Бернса, а сам он – другом В.Скотта и его советчиком в юридических вопросах – произвели глубокое впечатление на начинающего писателя. Ранней весной того же года он обручился с Кэтрин Хогарт. 7 февраля 1836, к двадцатичетырехлетию Диккенса, все его очерки, в т.ч. несколько не публиковавшихся ранее произведений, вышли отдельным изданием под названием

Очерки Боза (Sketches by Boz). В очерках, зачастую не до конца продуманных и несколько легкомысленных, уже виден талант начинающего автора; в них затронуты почти все дальнейшие диккенсовские мотивы: улицы Лондона, суды и адвокаты, тюрьмы, Рождество, парламент, политики, снобы, сочувствие бедным и угнетенным.

За этой публикацией последовало предложение Чапмана и Холла написать повесть в двадцати выпусках к комическим гравюрам известного карикатуриста Р.Сеймура. Диккенс возразил, что Записки Нимрода, темой которых служили приключения незадачливых лондонских спортсменов, уже приелись; вместо этого он предложил написать о клубе чудаков и настоял, чтобы не он комментировал иллюстрации Сеймура, а тот сделал гравюры к его текстам. Издатели согласились, и 2 апреля был издан первый выпуск Пиквикского клуба. За два дня до этого Чарлз и Кэтрин поженились и обосновались в холостяцкой квартире Диккенса. Вначале отклики были прохладными, да и продажа не сулила больших надежд. Еще до появления второго выпуска покончил жизнь самоубийством Сеймур, и вся затея оказалась под угрозой. Диккенс сам нашел молодого художника Х.Н.Брауна, который стал известен под псевдонимом Физ. Число читателей росло; к концу издания

Посмертных записок Пиквикского клуба (выходившего с марта 1836 по ноябрь 1837) каждый выпуск расходился в количестве сорока тысяч экземпляров.

Посмертные записки Пиквикского клуба (The Posthumous Papers of the Pickwick Club) представляют собою запутанную комическую эпопею. Ее герой, Сэмюел Пиквик, – это неунывающий Дон-Кихот, пухлый и румяный, которого сопровождает ловкий слуга Сэм Уэллер, Санчо Панса из лондонского простонародья. Свободно следующие один за другим эпизоды позволяют Диккенсу представить ряд сцен из жизни Англии и использовать все виды юмора – от грубого фарса до высокой комедии, обильно приправленной сатирой. Если

Пиквик и не обладает достаточно выраженным сюжетом, чтобы называться романом, то он, несомненно, превосходит многие романы очарованием веселости и радостным настроением, а сюжет в нем прослеживается не хуже, чем во многих других произведениях того же неопределенного жанра.

Диккенс отказался от работы в «Кроникл» и принял предложение Р.Бентли возглавить новый ежемесячник, «Альманах Бентли». Первый номер журнала вышел в январе 1837, за несколько дней до рождения первого ребенка Диккенса, Чарлза младшего. В февральском номере появились первые главы Оливера Твиста (Oliver Twist; завершен в марте 1839), начатого писателем, когда Пиквик был написан лишь наполовину. Еще не закончив Оливера, Диккенс принялся за Николаса Никльби (Nicholas Nickleby; апрель 1838 – октябрь 1839), очередной серии в двадцати выпусках для Чапмана и Холла. В этот период он написал также либретто комической оперы, два фарса и издал книгу о жизни знаменитого клоуна Гримальди.

От Пиквика Диккенс спустился в темный мир ужаса, прослеживая в Оливере Твисте (1838) взросление сироты, – от работного дома до преступных трущоб Лондона. Хотя дородный мистер Бамбл и даже воровской притон Фейгина забавны, в романе преобладает зловещая, сатанинская атмосфера. В Николасе Никльби (1839) перемешаны мрачность Оливера и солнечный свет Пиквика.

В марте 1837 Диккенс переехал в четырехэтажный дом по Даути-стрит, 48. Здесь родились его дочери Мэри и Кейт, и здесь же умерла его свояченица, шестнадцатилетняя Мэри, к которой он был очень привязан. В этом доме он впервые принял у себя Д.Форстера, театрального критика газеты «Экзаминер», ставшего его другом на всю жизнь, советчиком по литературным вопросам, душеприказчиком и первым биографом. Благодаря Форстеру Диккенс познакомился с Браунингом, Теннисоном и другими писателями. В ноябре 1839 Диккенс взял в аренду сроком на двенадцать лет дом № 1 на Девоншир-Террас. С ростом благосостояния и литературной известности укреплялось и положение Диккенса в обществе. В 1837 он был избран членом клуба «Гаррик», в июне 1838 – членом знаменитого клуба «Атенеум».

Возникавшие время от времени трения с Бентли заставили Диккенса в феврале 1839 отказаться от работы в «Альманахе». В следующем году все его книги оказались сосредоточены в руках Чапмана и Холла, при содействии которых он начал издавать трехпенсовый еженедельник «Часы Мистера Хамфри», в котором были напечатаны Лавка древностей (апрель 1840 – январь 1841) и Барнаби Радж (февраль – ноябрь 1841). Затем, измученный обилием работы, Диккенс прекратил выпуск «Часов Мистера Хамфри».

Хотя Лавка древностей (The Old Curiosity Shop), выйдя в свет, покорила множество сердец, современные читатели, не приемля сентиментальности романа, считают, что Диккенс позволил себе избыточный пафос в описании безрадостных странствий и печально долгой смерти маленькой Нелл. Вполне удачны гротескные элементы романа.

В январе 1842 супруги Диккенс отплыли в Бостон, где многолюдная восторженная встреча положила начало триумфальной поездке писателя через Новую Англию в Нью-Йорк, Филадельфию, Вашингтон и дальше – вплоть до Сент-Луиса. Но путешествие было омрачено растущим негодованием Диккенса по поводу американского литературного пиратства и невозможности бороться с ним и – на Юге – открыто враждебной реакцией на его неприятие рабства. Американские заметки (American Notes), появившиеся в ноябре 1842, в Англии были встречены теплыми похвалами и дружелюбной критикой, но за океаном вызвали яростное раздражение. По поводу еще более острой сатиры в следующем его романе, Мартин Чезлвит (Martin Chazzlewit, январь 1843 – июль 1844), Т.Карлейль заметил: «Янки вскипели, как огромная бутыль содовой».

Первая из диккенсовских рождественских повестей, Рождественская песнь в прозе (A Christmas Carol, 1843), также разоблачает эгоизм, в частности жажду прибыли, отраженную в концепции «хозяйственного человека». Но зачастую от внимания читателя ускользает то, что стремление Скруджа к обогащению ради самого обогащения представляет собою полусерьезную-полукомическую параболу бездушной теории беспрерывной конкуренции. Главная мысль повести – о необходимости великодушия и любви – пронизывает и последовавшие за ней Колокола (The Chimes, 1844), Сверчок за очагом (The Cricket on the Hearth, 1845), а также менее удачные Битва жизни (The Battle of Life, 1846) и Одержимый (The Haunted Man, 1848).

В июле 1844 вместе с детьми, Кэтрин и ее сестрой Джорджиной Хогарт, которая теперь жила с ними, Диккенс отправился в Геную. Вернувшись в Лондон в июле 1845, он погрузился в заботы по основанию и изданию либеральной газеты «Дейли ньюс» («The Daily News»). Издательские конфликты с ее владельцами вскоре заставили Диккенса отказаться от этой работы. Разочарованный Диккенс решил, что с этого времени его оружием в борьбе за реформы станут книги. В Лозанне он начал роман Домби и сын (Dombey and Son, октябрь 1846 – апрель 1848), сменив издателей на Бредбери и Эванса.

В мае 1846 Диккенс опубликовал вторую книгу путевых заметок, Картинки из Италии. В 1847 и 1848 Диккенс принимал участие как режиссер и актер в благотворительных любительских спектаклях – Всяк в своем нраве Б.Джонсона и Виндзорские насмешницы У.Шекспира.

В 1849 Диккенс приступил к роману Дэвид Копперфилд (David Copperfield, май 1849 – ноябрь 1850), который с самого начала имел огромный успех. Самый популярный из всех диккенсовских романов, любимое детище самого автора, Дэвид Копперфилд более других связан с биографией писателя. Было бы неверно считать, что Дэвид Копперфилд всего лишь мозаика несколько измененных и расставленных в другом порядке событий жизни писателя. Сквозная тема романа – «непокорное сердце» юного Дэвида, причина всех его ошибок, включая самую серьезную – несчастливый первый брак.

В 1850 он начал издавать еженедельник ценою в два пенса – «Домашнее чтение». В нем содержалось легкое чтение, различные сведения и сообщения, стихи и рассказы, статьи о социальных, политических и экономических реформах, публиковавшиеся без подписей. В числе авторов были Элизабет Гаскелл, Гарриет Мартино, Дж.Мередит, У.Коллинз, Ч.Левер, Ч.Рид и Э.Булвер-Литтон. «Домашнее чтение» сразу же стало популярным, его продажа достигала, несмотря на эпизодические спады, сорока тысяч экземпляров в неделю. В конце 1850 Диккенс совместно с Булвер-Литтоном основали Гильдию литературы и искусства для помощи нуждающимся литераторам. В качестве пожертвования Литтон написал комедию Мы не так плохи, как кажемся, премьера которой в исполнении Диккенса с любительской труппой состоялась в лондонском особняке герцога Девонширского в присутствии королевы Виктории. В течение следующего года спектакли прошли по всей Англии и Шотландии. К этому времени у Диккенса было восемь детей (один умер в младенчестве), а еще один, последний ребенок, должен был вот-вот родиться. В конце 1851 семья Диккенса переехала в более вместительный дом на Тэвисток-сквер, и писатель начал работу над Холодным домом (Bleak House, март 1852 – сентябрь 1853).

В Холодном доме Диккенс достигает вершин как сатирик и социальный критик, мощь писателя проявилась во всем своем мрачном блеске. Хотя он не утратил чувства юмора, его суждения становятся более горькими, а видение мира безрадостным. Роман – своеобразный микрокосм общества: доминирует образ густого тумана вокруг Канцлерского суда, означающий запутанность законных интересов, учреждений и старинных традиций; туман, за которым скрывается алчность, сковывает великодушие и застилает зрение. Именно из-за них, по мнению Диккенса, общество превратилось в гибельный хаос. Судебный процесс «Джарндисы против Джарндисов» роковым образом приводит свои жертвы, а это почти все герои романа, к краху, разорению, отчаянию.

Тяжелые времена (Hard Times, 1 апреля – 12 августа 1854) печатались выпусками в «Домашнем чтении», чтобы поднять упавший тираж. Роман не был высоко оценен ни критиками, ни широким кругом читателей. Яростное обличение индустриализма, небольшое число милых и достоверных героев, гротескность сатиры романа выводили из равновесия не только консерваторов и вполне удовлетворенных жизнью людей, но и тех, кто хотел, чтобы книга заставляла лишь плакать и смеяться, а не мыслить.

Бездействие правительства, плохое управление, коррупция, ставшая очевидной во время Крымской войны 1853–1856, наряду с безработицей, вспышками забастовок и голодными бунтами укрепили убежденность Диккенса в необходимости радикальных реформ. Он вступил в Ассоциацию административных реформ, а в «Домашнем чтении» продолжал писать критические и сатирические статьи; во время полугодового пребывания в Париже он наблюдал ажиотаж на биржевом рынке. Эти темы – помехи, создаваемые бюрократией, и дикая спекуляция – он отразил в Крошке Доррит (Little Dorrit, декабрь 1855 – июнь 1857).

Лето 1857 Диккенс провел в Гэдсхилле, в старинном доме, которым любовался еще в детстве, а теперь смог приобрести. Его участие в благотворительных представлениях Замерзшей пучины У.Коллинза привело к кризису в семье. Годы неустанного труда писателя омрачались растущим осознанием неудачи его брака. Во время занятий театром Диккенс полюбил молодую актрису Эллен Тернан. Несмотря на клятвы мужа в верности, Кэтрин покинула его дом. В мае 1858, после развода, Чарлз-младший остался с матерью, а остальные дети – с отцом, на попечении Джорджины в качестве хозяйки дома. Диккенс с жаром принялся за публичные чтения отрывков из своих книг перед восторженными слушателями. Рассорившись с Брэдбери и Эвансом, занявшими сторону Кэтрин, Диккенс вернулся к Чапману и Холлу. Прекратив выпускать «Домашнее чтение», он весьма успешно начал издавать новый еженедельник «Круглый год», печатая в нем Повесть о двух городах (A Tale of Two Cities, 30 апреля – 26 ноября 1859), а затем Большие надежды (Great Expectations, 1 декабря 1860 – 3 августа 1861). Повесть о двух городах нельзя отнести к лучшим книгам Диккенса. В ее основе лежат скорее мелодраматические совпадения и насильственные действия, нежели характеры героев. Но читателей никогда не перестанет увлекать волнующий сюжет, блестящее карикатурное изображение бесчеловечного и изысканного маркиза д’Эвремонда, мясорубка Французской революции и жертвенный героизм Сидни Картона, приведший его на гильотину.

В романе Большие надежды главный герой Пип рассказывает историю о таинственном благодеянии, которое позволило ему уйти из сельской кузницы своего зятя, Джо Гарджери, и получить подобающее джентльмену образование в Лондоне. В образе Пипа Диккенс выставляет не только снобизм, но и ложность мечты Пипа о роскошной жизни праздного «джентльмена». Большие надежды Пипа принадлежат идеалу 19 в.: тунеядство и изобилие за счет полученного наследства и блестящая жизнь за счет чужого труда.

В 1860 Диккенс продал дом на Тэвисток-сквер, и его постоянным жилищем стал Гэдсхилл. Он с успехом читал свои произведения публично по всей Англии и в Париже. Его последний законченный роман, Наш общий друг (Our Mutual Friend), был напечатан в двадцати выпусках (май 1864 – ноябрь 1865). В последнем завершенном романе писателя вновь появляются и соединяются образы, выражавшие его осуждение социальной системы: густой туман Холодного дома и огромная, давящая тюремная камера Крошки Доррит. К ним Диккенс добавляет еще один, глубоко иронический образ лондонской свалки – огромных куч мусора, создавших богатство Гармона. Это символически определяет цель человеческой алчности как грязь и отбросы. Мир романа – всесильная власть денег, преклонение перед богатством. Мошенники процветают: человек со значимой фамилией Вениринг (veneer – внешний лоск) покупает место в парламенте, а высокопарный богач Подснеп – рупор мнения общества.

Здоровье писателя ухудшалось. Не обращая внимания на угрожающие симптомы, он предпринял еще ряд утомительных публичных чтений, а затем отправился в большое турне по Америке. Доходы от американской поездки составили почти 20 000 фунтов, но путешествие роковым образом сказалось на его здоровье. Диккенс бурно радовался заработанным деньгам, но не только они побуждали его предпринять поездку; честолюбивая натура писателя требовала восхищения и восторгов публики. После короткого летнего отдыха он начал новое турне. Но в Ливерпуле в апреле 1869 после 74 выступления его состояние ухудшилось, после каждого чтения почти отнимались левая рука и нога.

Несколько оправившись в тишине и покое Гэдсхилла, Диккенс начал писать Тайну Эдвина Друда (The Mystery of Edwin Drood), планируя двенадцать ежемесячных выпусков, и убедил своего врача разрешить ему двенадцать прощальных выступлений в Лондоне. Они начались 11 января 1870; последнее выступление состоялось 15 марта. Эдвин Друд, первый выпуск которого появился 31 марта, был написан лишь до половины.

8 июня 1870, после того как Диккенс весь день проработал в шале в саду Гэдсхилла, его за ужином разбил удар, и на следующий день около шести вечера он умер. На закрытой церемонии, состоявшейся 14 июня, тело его было погребено в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства.

Чарльз Диккенс. «Дэвид Копперфилд» • Расшифровка эпизода • Arzamas

Чем жизнь Дэвида Копперфилда напоминает жизнь самого Диккенса

Автор Ксения Гусарова

Роман Чарльза Диккенса «Дэвид Копперфилд» на самом деле называется гораздо более сложным и длинным образом. На русском языке нам привычно название «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Однако если дословно перевести оригинальное название романа, получится что-то вроде «История жизни, приключений, переживаний, наблюдений Дэвида Коппер­филда — младшего из бландерстонского Грачевника  Грачевником свой дом назвал отец Дэвида, мистер Копперфилд. Мать Дэвида пояснила это так: «Когда он купил дом, ему понравилось, что в саду есть грачи». Здесь и далее использован перевод Александры Кривцовой и Евгения Ланна., которую он ни за что и никогда не хотел публиковать»  В оригинале — «The Personal History, Adventures, Experience and Observation of David Copperfield the Younger of Blunderstone Rookery (Which He Never Meant to be Published on any Account)».. Таким образом, разница между тем, что человек сам хочет поведать миру, и тем, что он хочет как будто бы утаить, очень важна и находится в самом центре этого романа.

Обложка первого издания первой части романа Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Лондон, 1849 год Bonhams

Диккенс сам очень любил это произведение, и в предисловии к первому изданию, когда роман вышел как целая книга в 1850 году — изначально, в 1849–1850 годах, он выходил по частям, что было обычной практикой в то время, — он написал: «Из всех моих книг я больше всего люблю эту». И впоследствии он не отрекся от этих слов. 

Чем детство Дэвида Копперфилда напоминает детство самого Диккенса

Почему же этот роман был так дорог писателю? Возможно, потому, что мы все очень любим читать про себя и писать — тоже про себя. 

«Дэвид Копперфилд» — роман во многом автобиографический. Однако его автобиографические черты современники представляли себе во многом иначе, нежели мы, потомки, позднейшие читатели. 

В действительности на реальных событиях из жизни самого писателя основаны те страницы романа, где описывается, как маленький Дэвид оказался рабочим на складе, где он мыл бутылки с вином и куда его отправил жестокий отчим. Впрочем, никакого отчима у писателя на самом деле не было, но об этом чуть позже. 

Иллюстрация Хэблота Найта Брауна к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Филадельфия, 1850 год University of Illinois Urbana-Champaign

В жизни Диккенса был такой момент, когда он работал на фабрике ваксы и оказался совсем не в той социальной среде, где он хотел бы себя видеть. То есть он всегда имел некоторые социальные амбиции, он мыслил себя человеком образованным, благородным, и для романа эта идея также очень важна. И то, что он оказался среди простых мальчишек, ему было очень обидно, он очень боялся, что таким навсегда и останется. 

Современникам невозможно было поверить, что писатель действительно трудился в таких условиях, и они считали как раз этот эпизод вымышленным, одним из моментов в творчестве Диккенса, когда он обращается к жизни городских низов, бедноты, чтобы средний класс больше об этом узнал и как-то пожалел этих несчастных людей, склонился к каким-то благотворительным деяниям. Этим Диккенс прославился после выхода романа «Оливер Твист», посвященного, в общем-то, жизни городских низов и криминальному миру. 

Почему современникам так сложно было представить себе это и в это поверить? Потому что молодой писатель Диккенс к моменту выхода романа «Дэвид Копперфилд» уже был очень хорошо известен. Он был знаменитостью европейского и, в общем, трансатлантического масштаба, о его биографии кое-что знали — в частности, что он достаточно скромного происхождения. Но представить себе, что он работал на фабрике и жил какое-то время в долго­вой тюрьме со своей семьей, было совершенно невозможно. И, вероятно, поэтому Диккенс одновременно обнаруживает эти страницы — трагические, очень сложные страницы своей биографии, — в то же время их немного скрывает и в целом использует эту автобиографию как возможность переосмыслить свою жизнь и переписать ее заново.

Дэвид Копперфилд со своей матерью. Рисунок Джесси Уилкокс Смит. 1923 годDavid Brass Rare Books

В романе Дэвид Копперфилд — сирота. Его отец умирает до рождения маль­чика, мать умирает, когда он еще ребенок. И впоследствии злоключения Дэви­да Копперфилда, то, что он оказывается в ужасной школе, где его преимуще­ственно бьют и всячески над ним издеваются, то, что он оказывается простым рабочим, — это козни жестокого отчима. 

 

От Оливера Твиста до Бэтмена: сироты в мировой литературе

Что общего у героев Диккенса, Чехова и Роулинг, кроме тяжелого детства

В действительности родители Диккенса были живы и здоровы не только когда он был маленьким мальчиком, но и на момент выхода романа «Дэвид Коппер­филд». Правда, отношения с ними были достаточно сложными. Если в романе мать Дэвида — это совершенно ангельское существо, молодая, прекрасная, невероятно кроткая женщина, то мать самого писателя была, видимо, более сложным человеком, и отношения их складывались непросто. В частности, идея работы на фабрике ваксы не то чтобы исходила от матери, но мать нисколько ей не противилась — наоборот, оставила его там работать, когда острой финансовой необходимости в этом у семьи уже не было. И Диккенс был страшно на нее за это обижен — возможно, поэтому в романе он представляет себе своих родителей совершенно другими, и они очень рано исчезают со сцены.

Что общего у мистера Микобера с Шалтаем-Болтаем

Реальные родители Диккенса выведены в романе под именем мистера и миссис Микобер. Это достаточно эксцентричные персонажи, с которыми Дэвид Копперфилд знакомится в Лондоне, когда, собственно, его отчим отправляет его туда трудиться на винный склад. Мистер и миссис Микобер — это его квартирохозяева, то есть он у них поселяется. Однако, поскольку в этот момент Дэвид еще очень маленький мальчик, они фактически принимают его в свою семью. Это очень интересное семейство. Миссис Микобер имеет благородное происхождение, она все время вспоминает, как жила со своими мамой и папой, какая у них была прекрасная, элегантная жизнь и какие прекрасные гости у них собирались — и так далее и тому подобное. Ее семья, конечно, недо­вольна, что она вышла замуж за Уилкинса Микобера, поскольку это человек, который не умеет зарабатывать на жизнь, и на протяжении всего романа он берет в долг все больше и больше денег и не может их отдать. И какое-то время он вместе со своей семьей проводит в долговой тюрьме.

Мистер Микобер. Рисунок Джозефа Клейтона Кларка. Около 1890 года Old Book Art Gallery

В 1820-е годы жить в долг было обычной практикой, но зачастую, когда люди не могли расплатиться со своими кредиторами, те могли добиться помещения должников в тюрьму. И нередко они жили там достаточно долго вместе со своей семьей и маленькими детьми, потому что тем просто некуда было пойти. И семья Микобер оказывается в романе в такой же ситуации, как и реальная семья писателя. 

Таким образом, мистер Микобер все время попадает в какие-то неприятности, порой очень серьезные, но при этом он достаточно добродушный, веселый человек. Его характеризует очень выспренная речь — это одна из его очень ярких и выразительных характеристик в романе. Он невероятно витиевато выражается, потом сам путается или забывает, что он хотел сказать, говорит: «Короче…» — и резюмирует все то же самое более простыми словами. Этот контраст между очень напыщенной искусственной речью и каким-то совер­шенно простым языком является важным комическим приемом характери­зации этого героя. 

Шалтай-Болтай. Иллюстрация Джона Тенниела к книге Льюиса Кэрролла «Алиса в Зазеркалье». 1870 год New York Public Library

Кажется, что его образ также вдохновлялся таким известным английским фольклорным персонажем, как Шалтай-Болтай. Мало того что у мистера Микобера совершенно лысая, как яйцо, голова — изначально это был стишок-загадка, отгадкой к которой было яйцо, — кроме того, мистер Микобер все время находится в очень шатком, неустойчивом положении: с одной стороны, он весь в долгах, а с другой стороны, он очень любит покушать и выпить. Его семья все время поедает какое-то мясо, что, конечно, является роскошью: абсолютное большинство бедных семей в первой половине XIX века в Лондоне не могли себе этого позволить. Он все время находится между какими-то крайними эмоциональными состояниями. То он в отчаянии и говорит, что покончит с собой, то он тут же начинает веселиться, шутить, петь. То есть он все время колеблется между полюсами, и ближе к концу романа, в куль­минационный момент, он так же колеблется между тем, раскрыть ли ему тайну, которая была ему доверена, и тем самым изобличить махинации главного злодея романа, Урии Хипа, или все-таки сдержать данное слово и тайну сохранить. За мистером Микобером закреплено очень неустой­чивое во всех смыслах положение.

Как Дэвид Копперфилд смотрит на мир

Роман «Дэвид Копперфилд» написан от первого лица, что в тот момент было достаточно новым литературным приемом. В 1847 году, то есть за два года до начала публикации «Дэвида Копперфилда», вышел знаменитый, наделав­ший много шума роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр», где она использует этот же прием, прослеживая жизнь героини с детства, с десятилетнего воз­раста, — ее становление, взросление и всевозможные жизненные перипетии. 

Дэвид Копперфилд добирается до Кентербери. Иллюстрация Фрэнка Рейнолдса к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Торонто, 1910 год Wikimedia Commons

Способность ребенка видеть мир свежим, незамыленным взглядом необык­новенно важна для писателя. То, что Диккенс делает в этом романе и в своем творчестве вообще, — это попытка показать мир так, чтобы мы увидели его как будто впервые. Советский критик, литературовед Виктор Шкловский ввел для такого особого художественного видения термин «остранение» — привычные нам вещи становятся вдруг странными, и мы можем увидеть их как будто впервые. Мне кажется важным, что у Диккенса речь идет не только о визуаль­ном впечатлении, но и о звуках, запахах, тактильных ощущениях, то есть он представляет нам мир во всем его богатстве и освежает наше восприятие. 

 

6 доказательств того, что литература полезна в обычной жизни

На примере мимесиса, остранения и других понятий из теории литературы

Когда маленький Дэвид Копперфилд путешествует по своему дому, это целая вселенная. Предметы огромные, все они необыкновенно интересные. Это мир, полный запахов: например, когда он проходит мимо чулана, оттуда доносится одновременно запах мыла, кофе, пряностей, и мы можем его ощутить, мы мо­жем погрузиться в этот мир. Для него домашняя птица во дворе — огромные, страшные существа. И петух, который каждое утро взлетает на насест, кажется ему персональным врагом, и гуси, которые гуляют во дворе, наводят на него такой же ужас, какой на путешественника в экзотических странах могут навести горные львы. 

Иллюстрация Гарольда Коппинга к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». До 1932 года Wikimedia Commons

Мы видим этот мир глазами ребенка, который становится моделью для вос­приятия мира вообще. Гораздо позже, когда уже возмужавший герой поступает на службу в адвокатскую контору, он видит там персонажа, парик которого похож на имбирный пряник. Таким образом, все вещи могут превратиться в свою противоположность — это такое пространство воображения, фантазии, которая, в свою очередь, позволяет нам почувствовать реальный мир в его богатстве, в многообразии его красок и фактур. 

И сама идея реальности здесь претерпевает некоторую трансформацию: реально не только то, что мы видим и ощущаем при помощи органов чувств. То, что происходит в нашем сознании, в той же степени реально, а может быть, даже в большей. Так, Дэвид Копперфилд пишет о том, что его давно умершая мать для него жива, и в его памяти ее лицо вырисовывается так же отчетливо, как и лица прохожих в толпе.

Как в романе работают воспоминания главного героя

В самом начале романа писатель погружает нас в мир фольклорных представ­лений и суеверий, потому что главный герой, Дэвид Копперфилд, рождается в ночь на пятницу. И, конечно, соседи и самые разные люди начинают говорить, что это неспроста: его жизнь будет несчастливой, а также он должен обладать особым даром видеть привидений и духов. Рассказчик шутливо отмахивается от этого предсказания и говорит, что если в младен­честве он не пересмотрел всех духов, то, значит, еще все впереди. 

Но на самом деле весь роман устроен таким образом, что это своего рода театр призраков. Мы видим события жизни Дэвида Копперфилда — младенца, потом ребенка, потом молодого человека глазами уже зрелого мужчины, сделавшего писательскую карьеру. И он все время — и чем дальше по ходу романа, тем чаще — включает свою современную перспективу и, будучи взрослым чело­веком, оглядывается назад, пытается вернуться в прошлое, реконструировать эти события из обломков своей памяти. В этом смысле он находится в поисках утраченного времени, и этот роман можно назвать первым шагом в том направ­лении автобиографических исследований, исследований памяти, которые осуществляет Марсель Пруст в своем знаменитом многочастном романе «В поисках утраченного времени»  Роман «В поисках утраченного времени» — в новом переводе «В поисках потерянного времени» — состоит из семи книг, взаимосвя­занных между собой персонажами и времен­ными отрезками. О структуре текста в письме 1919 года к другому писателю, Франсуа Мориаку, Пруст писал: «…я так тщательно выстроил это здание, и эпизод из первого тома служит объяснением ревности моего юного героя в четвертом и пятом томах. Так что, разбив колонну, увенчанную непристой­ным капителем, я бы обрушил весь свод».
М. Пруст. Письма. М., 2002.. 

Иллюстрация Хэблота Найта Брауна к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Филадельфия, 1850 год University of Illinois Urbana-Champaign

Эти обращения к прошлому происходят в своего рода кинематографическом режиме. Диккенс умер за четверть века до изобретения кинематографа, но совер­шенно точно возникает эффект пленки: то пленка убыстряется, мы видим события нескольких лет, стиснутые в очень небольшой промежуток. То как будто наезжает камера: мы рассматриваем героев, рассматриваем мир, который они населяют, в подробностях и немного в замедленном режиме. Диккенс, безусловно, опирался на визуальные технологии и какие-то формы популярных развлечений, доступные в его время, такие как волшебный фонарь — проекционный аппарат, который позволял воспроизводить на простыне или на стене очень реалистичным, как казалось людям XIX века, образом самые разные изображения, в частности изображения призраков и духов. Такого рода призраки, духи приходят к Дэвиду Копперфилду из глубин его памяти, и он видит самого себя, окруженного ими.

Как на Диккенса и его роман о Дэвиде Копперфилде повлиял театр

Диккенс всю жизнь мечтал о славе, и — особенно в молодости — он связывал эти мечты с театром. Он очень хотел стать актером, очень любил театр и даже записался на прослушивание в почтенный лондонский театр Друри-Лейн  Королевский театр Друри-Лейн — один из главных лондонских драматических театров, появившийся в 1663 году, старейший из до сих пор существующих., но тяжело заболел и пропустил это прослушивание — и другой такой случай ему после этого не представился. Однако он всю жизнь ставил любительские спектакли. В 1857 году при постановке спектакля по пьесе его друга Уилки Коллинза «Ледяная бездна» Диккенс познакомился с молодой актрисой Эллен Тернан, которая стала его возлюбленной и из-за которой брак Диккенса, уже и без того давший трещину, распался  В 1858 году Диккенс развелся со своей первой женой, писательницей и актрисой Кэтрин Диккенс.. 

Эллен Тернан в сценическом костюмеGoogle Arts & Culture

И очень важным театральным способом самореализации для Диккенса, особенно в его поздние годы, стала читка произведений перед публикой. Он достаточно рано начал этим заниматься и в первую очередь делал это в благотворительных целях. С 1858 года он стал ездить с коммерческими турами по Великобритании, Америке, зарабатывал огромные деньги, и это приносило ему очень большое удовольствие и невероятную популярность. Он действительно был очень артистичен и замечательно читал свои произве­дения — они изначально были задуманы для того, чтобы их каким-то образом исполняли. 

В 1858 году, выступая с речью на благотворительном обеде, который давало Королевское общество поддержки пожилых актеров, Диккенс сказал, что каждый актер всегда играет для автора, а каждый писатель, даже когда он ра­бо­тает не в драматической форме, пишет, по сути, для сцены. И в произве­дениях Диккенса, в частности в «Дэвиде Копперфилде», это влияние театра и это театральное качество очень заметно, потому что большинство сцен романа очень тщательно простроены, как мизансцены, диалоги прописаны таким образом, что их можно поставить прямо сейчас. И, конечно, поведение героев очень театрально. Они заламывают руки, бросаются друг другу в объя­тия и очень активно задействуют жестовый код выражения эмоций, чувств, который был принят на сцене того времени.

Еще один интересный момент — в театре в XIX веке идея исторического костюма только начинала появляться и приживаться. Большинство пьес, даже посвященных каким-то событиям древности, игрались в современных костю­мах. Схожим образом в романе «Дэвид Копперфилд» многие персонажи, особенно женские, особенно хара́ктерные, одеты будто бы по моде середины XIX века, когда роман был написан и опубликован, а не по моде 1820–30-х го­дов, как следовало бы, когда описывается детство героя. В одном моменте из отрочества Дэвида Копперфилда, когда он впервые влюбляется, описана его пассия, девушка, одетая в голубой спенсер. Спенсер — это короткий жакет, который в 1820-е годы еще носили. Таких отсылок очень мало, тогда как отсылки к моде середины XIX века мы можем увидеть в целом ряде эпизодов. 

Особенно показательна в этом смысле фигура двоюродной бабушки главного героя, мисс Бетси Тротвуд, которая появляется в самом начале романа. Мисс Бетси ужасно разочарована тем, что рождается Дэвид, потому что она мечтала о крестнице, и она покидает дом, появляясь в романе вновь очень нескоро — а именно тогда, когда Дэвид Копперфилд сбегает со склада, где моет винные бутылки, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. Поскольку ему совершенно некуда податься и он знает, что у него есть единственный живой родственник, двоюродная бабушка, он пешком отправляется из Лондона в Дувр, где она живет, то есть на побережье. Она его усыновляет, и дальше все хорошо. 

Иллюстрация Хэблота Найта Брауна к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Филадельфия, 1850 год University of Illinois Urbana-Champaign

Мисс Бетси сразу привлекает наше внимание тем, что она невероятно эксцентричная особа. Она совершенно пренебрегает правилами приличия, и, поскольку она дама, это особенно заметно. То есть она ведет себя по-мужски, она принимает мужские позы, садится, высоко задрав ноги на каминную решетку. И ее костюм тоже во многом описан как мужской. Она носит золотые карманные часы на цепочке, у нее воротничок, похожий на мужской, у нее манжеты, похожие на обшлага, и в целом ее костюм таким образом маскулинизирован. 

В действительности похожие тенденции начинают появляться в женской моде с середины XIX века, и они, конечно, привлекают очень большое внимание, критику и очевидным образом связываются с женским движением, которое в это время зарождается. Можно сказать, что в образе мисс Бетси Диккенс предвосхищает стереотип суфражистки — женщины, которая борется за изби­рательное право и за общественно-политические права для женщин в целом. Карикатуры на суфражисток конца XIX — начала XX века как будто бы списаны с описания мисс Бетси в романе «Дэвид Копперфилд», хотя, возможно, сам писатель ничего подобного в виду не имел — о политических взглядах мисс Бетси мы мало что узнаем. 

Антисуфражистская открытка «Никогда не целованные суфражистки». Конец XIX — начало XX века Ken Florey Suffrage Collection

Другой персонаж, в чьем костюме присутствуют отсылки к моде середины XIX века, — это третьестепенный, можно сказать, комический персонаж, мать одной из героинь. Такая мамаша, которая все время сует нос не в свое дело. Ее суетливость подчеркивается тем, что на шляпке у нее искусственные бабочки на проволочках или на пружинках, которые все время качаются, как будто бы порхают над ее шляпкой и ужасно раздражают всех на свете. Подобные украшения становятся невероятно модными в середине XIX века, в 1850–60-е годы, — Диккенс опять же как будто немного опережает актуальную моду, но при этом помещает ее в прошлое как архаи­ческий, очень странный элемент. 

Можно также сказать, что Диккенс позволяет нам увидеть любое взаимодей­ствие между людьми как своего рода театр. Это очень ярко проявляется в начале романа, когда маленький Дэвид, находясь в ужасной школе, где его бьют и ничему толком не учат, получает известие о смерти матери. Он, конечно, совершенно убит горем. Он гуляет в одиночестве по школьному двору, но в этот момент осознает, что из окон школы, скорее всего, на него смотрят другие ребята и что его горе придает ему особое достоинство в их глазах. И, думая об этом, он принимает еще более печальный вид и начинает идти еще медленнее. 

Иллюстрация Хэблота Найта Брауна к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Филадельфия, 1850 год University of Illinois Urbana-Champaign

Можно ли сказать, что от этого его скорбь уменьшается? Конечно, нет. Но Диккенс здесь подчеркивает, каким образом наши самые глубокие интимные переживания не могут быть полностью изолированы от внешнего мира, они ощущаются нами под взглядом другого, даже если этот взгляд воображаемый. И в этом смысле можно сказать, что роман «Дэвид Коппер­филд» предвосхищает то, что в середине XX века будет писать о соци­альных взаимодействиях американский социолог Ирвинг Гофман, который сравнивает нашу жизнь с театром и показывает, что мы все время в нем и актеры, и зри­тели и что внутренняя правда неотделима от внешнего исполнения и игры, в которую мы все вовлечены.

В чем самый страшный грех Урии Хипа, главного злодея романа 

Диккенс вдохновляется не только драматическим, но и кукольным театром. Так, один из персонажей, затянутый в свой костюм, застегнутый на все пуго­вицы, кланяется всем телом, точно Панч — кукла, используемая в площадных представлениях, своего рода английский аналог Петрушки. Конечно, самые яркие кукольные персонажи в романе — это его злодеи: отчим Дэвида, мистер Мердстон, напоминает мальчику восковую фигуру, а коварный Урия Хип, главный злодей романа, во многих сценах напоминает то огородное пугало, то куклу; лицо его описывается как маска, а его невероятно длинные конечно­сти, странным образом двигающиеся и подергивающиеся, напоминают о движениях марионетки.

Урия Хип. Рисунок Джозефа Клейтона Кларка. Около 1890 года Old Book Art Gallery

Урия Хип — это клерк, слуга мистера Уикфилда, который является адвокатом и финансовым поверенным мисс Бетси, двоюродной бабушки главного героя. Он занимает очень скромное положение и всячески это подчеркивает. Он все время говорит о том, какой он маленький, ничтожный, смиренный человек. Однако в то же время Урия Хип лелеет большие планы, подпаивая мистера Уикфильда, который имеет склонность к портвейну, он завладевает полным его расположением и доверием и начинает какие-то махинации с бумагами. В какой-то момент из-за этих подтасовок мисс Бетси теряет все свое состояние, начинают происходить и другие нехорошие дела.

Диккенс обращает особое внимание на то, каким образом Урия Хип манипу­лирует мистером Уикфилдом, полностью подчиняя его своей воле. Марионетка претендует на роль кукловода, и это воспринимается как что-то необыкно­вен­но жуткое. В другом месте романа герой, глядя на подобную сцену, говорит нам, что если бы обезьяна управляла человеком, это не выглядело бы более отвратительно, чем несчастный мистер Уикфилд в лапах Урии Хипа  В оригинале: «В своих взаимоотношениях они поменялись ролями, и представшее нам зрелище — могущественный Урия и подвластный ему мистер Уикфилд — показалось мне столь мучительным, что я не в силах его описать. Передо мной как будто была обезьяна, взявшая верх над человеком, и я никогда не думал, сколь унизительно это зрелище»..

Таким образом, помимо того, что Урия Хип — это кукла, маска, пугало, он еще и не совсем человек в том смысле, что он все время сравнивается с различными животными. У него очень странная пластика, он все время извивается, как змея или угорь, куда-то проползает, подобно улитке, то есть он постоянно сравни­вается с какими-то отвратительными существами. И это показывает нам, как по сравнению с XIX веком изменились представления о том, что такое челове­ческое движение. Сейчас, если мы представим себе человека с такой пласти­кой, как у Урии Хипа, то он мог бы быть успешным клубным танцором и совер­шенно замечательно себя реализовать. Для того времени такие стран­ные движения, которые не вписываются в этикет, не считываются в рамках того театрального кода выражения эмоций, где можно заламывать руки определен­ным образом, — это не человеческие движения, это что-то очень странное и очень жуткое.

Иллюстрация Хэблота Найта Брауна к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Филадельфия, 1850 год University of Illinois Urbana-Champaign

Чем же так ужасен Урия Хип? На самом деле можно сказать, что главный злодей романа — это человек, который, извиваясь ужом, пытается влезть, втиснуться туда, где ему не место. Урия Хип — выскочка, и это его главное преступление. Задолго до того, как мы узнаем, что он участвует в каких-то финансовых махинациях, мы уже видим отвратительную, не совсем челове­ческую фигуру, и это нечеловеческое качество связано именно с тем, что он хочет быть не тем, кем является по рождению. 

Это очень характерно для Диккенса, у которого все хорошие — бедняки, те, кто находится на своих местах и никуда не движется. Но в то же время Урия Хип является темным двойником героя и самого автора, потому что они сами делают нечто подобное. Несчастный Дэвид Копперфилд, который работал на складе винных бутылок и потом пешком прошел путь от Лондона до Дувра, конечно, не какой-то прекрасный принц, который по рождению имеет права на все то, чем он обладает. Однако он считает себя таковым, и это делает его прекрасным и благородным героем. И Диккенс, чьи бабушка и дедушка по отцовской линии были экономкой и швейцаром в доме одного британского аристократа, занимает промежуточное положение между слугами и господами. Но для него необыкновенно важно, что он не слуга. Он другой, он достоин большего, тогда как Хип, тоже считающий, что он достоин большего, оказы­вается ужасным и зловещим персонажем. 

Аман узнает свою судьбу. Картина Рембрандта ван Рейна. Около 1665 годаНа картине изображены Давид и Урия. Государственный Эрмитаж

Может быть, все не так однозначно, потому что само имя этого героя отсылает нас к истории из Ветхого Завета, зная которую мы можем увидеть эту ситуа­цию в совершенно ином свете. Урия — это персонаж из Второй книги Царств, чья прекрасная жена привлекла внимание царя Давида. Он взял ее себе, а от Урии решил избавиться. Урия был одним из офицеров в его армии, и царь Давид повелел своим главнокомандующим поставить Урию в самую гущу битвы и отступить от него. Урия был убит, Давид получил еще одну жену, и все было бы хорошо, если бы Господь не покарал его за это дело, которое, как написано в Библии, было «злом в очах Господа». 

И вот мы видим это соперничество Урии и Давида из-за женщины, которое переносится в роман, где у нас есть Давид — а в XIX веке по-русски Дэвида Копперфилда звали именно Давидом, — ему противостоит Урия, они соперни­чают из-за Агнес, дочери мистера Уикфилда. Урия влюблен в нее с детства, Агнес влюблена в Дэвида, а Дэвид только к концу романа понимает, что эта женщина предназначена ему судьбой. Но естественно, он готов сделать все, чтобы она не досталась Урии. 

Иллюстрация Хэблота Найта Брауна к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Филадельфия, 1850 год University of Illinois Urbana-Champaign

Этот библейский подтекст, который был совершенно очевиден читателям романа, потому что для них текст Библии был гораздо ближе, чем для нас сейчас, и они постоянно к нему обращались, привносит какое-то новое измерение в текст. Возможно, злодей не такой уж и злодей, а скорее жертва обстоятельств. Дэвид Копперфилд говорит о том, что, когда человека унижают всю его жизнь, он превращается в такое жуткое существо. 

Почему Диккенс вступается за угнетенных, но не может преодолеть собственные расовые предрассудки

Мы можем увидеть, что в произведениях Диккенса, и в частности в романе «Дэвид Копперфилд», очень много уровней смысла. Каждый может прочитать этот текст по-своему и сделать какие-то собственные выводы. 

В 2019 году вышел фильм режиссера Армандо Ианнуччи «История Дэвида Копперфилда», в котором главную роль сыграл актер индийского происхо­ждения Дев Патель, и многие другие роли также играют актеры азиатского происхождения или чернокожие исполнители. Этот шаг, конечно, очень необычен и нарушает наше сложившееся представление о том, как могут выглядеть герои Диккенса. Интересно подумать о том, как бы отнесся к этому сам писатель. 

Кадр из фильма «История Дэвида Копперфилда». Режиссер Армандо Ианнуччи. 2019 год © FilmNation Entertainment; Film4 Production; Wishmore Entertainment

Из современной перспективы многие взгляды Диккенса едва ли можно назвать иначе как расистскими. Ситуация обострилась в 1857 году, когда в Индии вспыхнуло восстание и ужасные вещи творились с обеих сторон  В 1857 году против британских колониальных властей в городе Мируте поднялось Сипай­ское народное восстание, которое считается первой войной за независимость в Индии. Причиной стала колониальная политика: повышение налогов, разорение ремеслен­ников из-за массового ввоза британских фабричных товаров, ограничение прав сипаев — колониальных войск, сформирован­ных из местного населения. В 1859 году восстание было подавлено, однако измене­ний оно добилось — манифестом, вышедшим в 1858 году, королева Виктория уравнивала индийцев с британскими подданными в правах.. Но, конечно, Диккенс видел только одну сторону этого конфликта, и он буквально призывал уничтожить эту расу, стереть ее с лица земли. В первую очередь такие радикальные высказывания встречаются именно в публицистике писателя, тогда как в его романах эта тема едва намечена. Но мы можем найти следы подобных взглядов и в тексте «Дэвида Копперфилда». 

Драгуны преследуют мятежников-сипаев у дороги на Хайдарабад. Акварель Орландо Нори. 1859 год Brown University Library

В то же время в этом романе, как и в других своих произведениях, Диккенс очень активно расшатывает современные ему представления о норме. Напри­мер, в доме мисс Бетси живет мистер Дик — человек, которого все считают сумасшедшим, однако она считает его едва ли не гением, и Дик играет в романе очень важную положительную роль. Тем самым Диккенс ставит под сомнения наши сложившиеся представления о психической нормальности, о том, кто нормален, а кто безумен.

Мистер Дик и его воздушный змей. Иллюстрация Фрэнка Рейнолдса к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Торонто, 1910 годWikimedia Commons

Другой очень важный в этом плане персонаж — это маленькая женщина мисс Моучер, которая оказывает косметические услуги самым разным людям и разносит сплетни. Когда герой видит ее впервые, она кажется ему невероятно вульгарной и какой-то не очень хорошей. Потом оказывается, что она человек прекрасного сердца, и мисс Моучер говорит ему примерно следующее: «Моло­дой человек, послушайте моего совета, не связывайте физические недостатки с моральными без веских оснований»  В оригинале: «Вы еще молоды, — продолжала она, покачивая головой. — Послушайтесь доброго совета, — хотя бы он исходил от коротышки ростом в три фута. Только тогда, мой друг, когда у вас есть веские основания, связывайте физические недостатки с моральными».. И эта мысль очень важна для Диккен­са, однако он мог развивать ее только в определенных пределах. 

Мисс Моучер. Иллюстрация Фрэнка Рейнолдса к роману Чарльза Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Торонто, 1910 годWikimedia Commons

Таким образом, Диккенс в своем творчестве показывает читателям человеч­ность, доброту и прекрасные качества самых разных людей, которых общество привыкло отвергать. Это и бедные, и даже преступники, это люди с какими-то физическими особенностями. Но перед расовым барьером писатель останав­ливается — для него немыслимо сделать шаг в этом направлении. Этот шаг в 2019 году делает режиссер Армандо Ианнуччи со своей командой, и это представляется очень важным.

P. S.

Я не читала Диккенса в детстве. Почему-то его не было у нас дома, и нигде он мне не попался. Я впервые познакомилась с творчеством писателя десять лет назад. Тогда как раз надвигался его 200-летний юбилей, а я работала в это время учителем английского языка в школе и подумала: «Как же так, непо­ря­док. Я учитель английского языка, приближается 200-летний юбилей одного из величайших английских писателей, а я не прочитала в своей жизни ни строч­ки. Нужно это дело исправить». 

Я стала исправлять очень активно и стремительно и прочитала романов десять за очень небольшой промежуток времени. Все они немножко слиплись в го­лове, но меня совершенно поразил этот автор, потому что откуда-то у меня были предубеждения против Диккенса. Во-первых, мне казалось, что мне уже поздно его читать — если в детстве не прочитал, то уже как-то не очень. И я думала, что это довольно скучно и очень сентиментально. 

Чарльз Диккенс. Картина Дэниела Маклиса. 1839 год National Portrait Gallery, London

Но в действительности все оказалось совершенно не так, и каких-то сентиментальных до тошноты страниц я обнаружила совсем немного. А все остальное было невероятно захватывающим, страстным, мощным, очень смешным, местами страшным, и Диккенс абсолютно меня покорил. Един­ственное — все мои педагогические соображения рухнули, потому что, конечно, потом мы читали адаптированного «Оливера Твиста» с учениками, но одно из главных достоинств прозы Диккенса — это необык­­новенно богатый, сочный английский язык, который никакая адаптация не может сохранить. И невозможно дать почувствовать этот вкус человеку, который только начинает изучать английский язык или пока не так уверенно себя чувствует. 

 

10 самых душераздирающих цитат из романов Чарльза Диккенса

Слезоточивое чтение к 150-летию со дня смерти великого писателя

Но, несмотря на этот языковой барьер, мне кажется, все равно важно и нужно читать Диккенса, и недавний успех романа Донны Тартт «Щегол», очень диккенсовского и по стилю, и по той морали, которую мы можем из него извлечь, показывает, что Диккенс парадоксальным образом вновь становится современным, актуальным писателем. Особенно в наш век высоких техно­ло­гий, когда на кончиках пальцев нам доступен весь мир, доступен как очень яркая картинка в высочайшем разрешении, Диккенс, который открывает для нас не только визуальное, но тактильное и чувственное измерение мира, может быть особенно важным. И в эпоху пандемии, когда наши контакты ограничены и мы все стараемся держаться друг от друга подальше, особенно не хватает той тактильности, которую дает нам Диккенс, когда маленький Дэвид Копперфилд берет свою няню за указательный палец, и ее палец, бесконечно исколотый иголкой от шитья, похож на ощупь на маленькую карманную терочку для мускатных орехов. 

Проект создан при поддержке

Чарльз Диккенс — биография, личная жизнь: История любви » Биография, личная жизнь знаменитостей

Имя: Чарльз Диккенс (Charles Dickens)

Дата рождения: 7 февраля 1812 года

Дата смерти: 9 июня 1870 года

Возраст:: 58 лет

Место рождения: Портсмут, Англия

Место смерти: Хайэм, Кент, Великобритания

Деятельность: английский писатель, романист

Семейное положение: был женат

---

Чарлз Диккенс — биография

Чарлз Диккенс сочинял самые нежные и трогательные любовные истории в английской литературе XIX века. Он, как никто другой, умел описывать домашний уют и прославлял семейные ценности. Но все это оставалось лишь на бумаге — фантазии, которые украшали жизнь читателей. Диккенс был самым популярным писателем своей эпохи, но так и не стал счастливым человеком, потратив всю жизнь на поиски идеала, о чем свидетельствует биография его жизни.

7 февраля 1812 года Джон Диккенс, скромный служащий Адмиралтейства и большой любитель всевозможных увеселений, уговорил свою мягкосердечную и кроткую супругу Элизабет поехать на бал, хоть она и была на сносях. Они даже немножко потанцевали, а после у Элизабет начались схватки и на свет появился хилый младенец, которого окрестили Чарлзом.

Родился он в Портсмуте, но вскоре семья переехала оттуда в Портси, а потом — в Лондон. Чарлз помнил свою биографию с ранних времен, с двух лет. Он помнил время, когда их семья жила хорошо, а в доме было всего двое детей: его старшая сестра Фанни и он сам. Но мама зачем-то то и дело рожала новых младенцев. Двое из них умерли, но четверо выжили, и всего детей стало восемь, а жить они начали беднее. Чарлз, не имевший представления о том, как получаются дети, винил во всем мать.

Чарльз Диккенс — детские годы, учеба

И это детское чувство озлобления против женщин, которые для чего-то рожают и рожают детей, и никак не могут остановиться, осталось с ним на всю жизнь. Мать учила его читать и писать, но любил он отца, с которым всегда было весело и который стал первым благодарным зрителем выступлений Чарлза: мальчику очень нравилось петь и читать стихи перед публикой. Чарлз взрослел и, казалось бы, мог понять, что мать выбивается из сил, экономит на всем, стараясь обеспечить семье сносное существование, а отец бездумно делает долги и тратит деньги на свои развлечения. Но мать была постоянно озабоченной и усталой.

И у нее не было времени поговорить с сыном. А у отца — было. Поэтому Чарлз всегда был на его стороне. Даже когда отец попал в долговую тюрьму. Даже когда в ту же тюрьму переселилось и все семейство Диккенс, ибо это было единственное место, где их не донимали кредиторы. Даже когда за долги продали самое для него дорогое: его книги. Даже когда ему пришлось пойти работать на фабричку, где он целые дни напролет запаковывал в баночки ваксу. Все равно Чарлз считал веселого и доброго отца — лучшим из людей. А мать была виновата уже тем, что в ее присутствии градус веселья у отца снижался.

Старшая сестра, Фанни, училась в музыкальной школе. Чарлз мог об учении только мечтать. После того, как в его присутствии Фанни вручили награду за успехи, он проплакал всю ночь и утром долго делал холодные компрессы, чтобы не явиться на фабрику со следами слез на лице. «О том, что я страдал, тайно и горько, никто не подозревал», — признался Диккенс в письме много позже.

Отрочество Чарлза было безрадостным, пока отец не получил небольшое наследство, а в 1824 году был уволен на пенсию, к тому же брат смог уплатить его долги и вызволить семейство из долговой тюрьмы. Только тогда Чарлз смог поступить в частную школу. Учился Чарлз отлично по всем предметам, включая танцы, но более всего преуспевал в английской словесности. Выбился в первые ученики. Вместе с товарищем начал выпускать школьную газету на листочках, вырванных из тетради.

Потом попробовал себя в качестве драматурга: писал и ставил в школе маленькие нравоучительные пьесы. Весной 1827 года Чарлз Диккенс окончил школу. Родители устроили его клерком в контору «Эллис и Блэкмор», где он немилосердно скучал. Единственным утешением были новые романы и театральные постановки, которые он смотрел с галерки, потому что свободных денег у него было очень мало: почти все заработанное он должен был отдавать матери.

Несчастная Элизабет Диккенс боялась, что Чарлз вырастет таким же шалопаем и транжирой, как его отец, и старалась воспитать в нем чувство долга и скромность. А Чарлз мечтал об интересной работе. Например, в настоящей газете. Для этого он пытался освоить стенографию: самостоятельно, по учебнику, с превеликим трудом.

Чарльз Диккенс — первая любовь

Но все планы сокрушила первая любовь. Ее звали Мария Биднелл, она была дочерью банкира, и познакомились они с Чарлзом на музыкальном вечере, который устроила Фанни Диккенс. Мария была отчаянной кокеткой и с удовольствием играла с Чарлзом во влюбленность, прекрасно сознавая, что этот бедный юноша никогда не сможет стать ее мужем. Но Чарлз влюбился всерьез и готов был принести любые жертвы, лишь бы соединиться с Марией. «Года три или четыре она безраздельно владела всеми моими помыслами.

Несчетное множество раз заводил я с ее матерью Воображаемый Разговор о нашем браке. Я написал сей осмотрительной даме столько матримониальных посланий… О том, чтобы отсылать их, я не помышлял, но придумывать их и через несколько дней рвать было божественным занятием, — вспоминал Диккенс. — Воображение, фантазия, страсть, энергия, воля к победе, твердость духа — все, чем я богат, — для меня неразрывно и навсегда связано с жестокосердной маленькой женщиной, за которую я был тысячу раз готов — и притом с величайшей радостью — отдать жизнь».

В конце концов Чарлз надоел Марии и она его отвергла. Позднее именно ее Диккенс винил в том, что его характер изменился самым решительным образом: «Моя беззаветная привязанность к Вам, нежность, напрасно растраченная мною в те трудные годы, о которых и страшно и сладко вспомнить, оставили в моей душе глубокий след, приучили к сдержанности, вовсе не свойственной мне по натуре и заставляющей меня скупиться на ласку даже к собственным детям, за исключением самых маленьких». Впрочем, Чарлз Диккенс всегда кого-нибудь винил в своих недостатках или неудачах. И, как правило, он винил женщин. Сначала — мать, потом -Марию, потом — жену…

Чарлз сотрудничал с The Morning Chronicle, часто ездил в провинцию, собирая материал для очерков о нравах общества. Эти материалы он использовал для своего первого литературного произведения — «Очерков Боза». Он писал истории о провинциалах и подписывался как Боз.

Очерки читающей публике понравились. Талантливого автора переманили в другое издание: The Evening Chronicle.

Чарльз Диккенс и Кэтрин

С новым своим издателем, Джорджем Хогартом, Чарлз подружился. Юноше так нравилась семья Хогарт, что он решил стать одним из ее членов и для этого посватался к старшей из дочерей, Кэтрин, хотя она ему даже не очень-то и нравилась. Тихая, покладистая, добродушная Кэтрин была похожа на его мать, что уже являлось недостатком в глазах Диккенса. Но для него было важно еще и взять реванш у женского пола, и Чарлз так блистательно разыграл влюбленного, что Кэтрин одарила его взаимностью, с ее стороны — вполне искренней. 2 апреля 1836 года они обвенчались.

Чтобы заработать на свадьбу и снять для супруги домик, Чарлз согласился написать текст к серии комических рисунков о приключениях членов охотничьего клуба из провинции, которые отправляются в путешествие и попадают во всевозможные нелепые ситуации. Платили за объем, и Чарлз дал простор своей фантазии. Так появились «Посмертные записки Пиквикского клуба», и Чарлз Диккенс прославился: в одночасье и навсегда. Правда, поскольку идея принадлежала издателям, за переиздания он ничего не получил.

Но договор на свой следующий роман, «Приключения Оливера Твиста», Диккенс заключил уже куда более разумно. 6 января 1837 года появился на свет первенец четы Диккенс. Роды были тяжелые. Кэтрин долго болела и не могла самостоятельно заботиться о младенце Чарлзе. Чтобы помочь ей, приехала младшая сестра, Мэри. Когда Чарлз видел ее в последний раз, она была еще неуклюжей девочкой, и вдруг — так прелестно расцвела. Тоненькая, нежная, с одухотворенным взором, Мэри в свои 16 лет составляла резкий контраст с Кэтрин, растолстевшей после беременности, усталой, озабоченной здоровьем младенца и налаживанием хозяйства.

Чарлз считал, что между ним и Мэри с первого же дня установилось идеальное единство душ. Когда он говорил с ней о литературе, она внимала с восторгом и никогда не отвлекалась на что-то незначительное, вроде распоряжений об обеде или писка младенца. Поскольку Кэтрин не могла надолго оставить малютку, именно Мэри сопровождала Диккенса на всех светских раутах. Чарлз купался в лучах славы -и в сиянии глаз Мэри, устремленных на него с неизменным восторгом.

Иногда он позволял себе помечтать о том, что его жена — не скучная Кэтрин, которая к тому же снова была беременна, а вот эта светящаяся хрупкая девочка… 6 мая 1837 года Чарлз свозил Кэтрин и Мэри в театр. Они прекрасно провели вечер, и Мэри поднялась к себе «совершенно здоровой и в обычном своем чудесном настроении». Начала раздеваться и вдруг упала… Послали за врачом, но он только предположил врожденный порок сердца и ничем не смог помочь.

«Слава богу, она скончалась у меня на руках, — писал Диккенс, — и последнее, что она прошептала, были слова обо мне».

Его теща, миссис Хогарт, узнав о смерти младшей дочери, слегла. Кэтрин должна была ухаживать за матерью, несмотря на собственное горе и осознание того, что ее муж был влюблен в ее сестру: ведь Чарлз не считал нужным скрывать свои чувства теперь, когда Мэри не стало. У Кэтрин случился выкидыш. Чарлз отнесся к этому на редкость бессердечно. Он был слишком несчастен, чтобы одаривать вниманием кого-то, кроме себя — и светлого маленького призрака, который отныне сопровождал всю его жизнь.

Чарлз не мог держать горе в себе и изливал его в письмах: «Она была душой нашего дома. Нам следовало бы знать, что мы были слишком счастливы все вместе. Я потерял самого лучшего друга, дорогую девочку, которую любил нежнее, чем любое другое живое существо. Словами нельзя описать, как мне ее не хватает, и ту преданность, которую я к ней питал… С ее уходом осталась пустота, заполнить которую нет ни малейшей надежды».

Чарлз не расставался с локоном ее волос. Носил на мизинце ее кольцо. Он писал усопшей, надеясь, что ее душа посетит дом и прочтет его слова: «Я хочу, чтобы ты поняла, как мне не хватает… милой улыбки и дружеских слов, которыми мы обменивались друг с другом во время таких милых, уютных вечеров у камина, для меня они дороже любых слов признания, которые я когда-либо могy услышать. Я хочу снова пережить все, что нами было сказано и сделано в те дни».

Когда миссис Хогарт поправилась, Чарлз написал и ей о тех чувствах, которые он питал к Мэри: «Иногда она являлась ко мне как дух, иногда -как живое существо, но никогда в этих грезах не было и капли той горечи, которая наполняет мою земную печаль: скорее, это было какое-то тихое счастье, настолько важное для меня, что я всегда шел спать с надеждой снова увидеть ее в этих образах. Она постоянно присутствовала в моих мыслях (особенно если у меня был в чем-то успех). Мысль о ней стала неотъемлемой частью моей жизни и неотделима от нее, как биение моего сердца».

1 января 1838 года Диккенс записал в дневнике: «Печальный Новый год… Если бы она была сейчас с нами, во всем ее обаянии, радостная, приветливая, понимающая, как никто, все мои мысли и чувства, — друг, подобного которому у меня никогда не было и не будет. Я бы, кажется, ничего более не желал, лишь бы всегда продолжалось это счастье… Никогда уже больше я не буду так счастлив, как в той квартирке на третьем этаже, — никогда, даже если мне суждено купаться в золоте и славе. Будь мне это по средствам, я бы снял эти комнаты, чтобы никто в них не жил…»

«Я торжественно заявляю, что столь совершенного создания никогда не видел свет. Мне были открыты сокровенные тайники ее души, я был способен оценить ее по достоинству. В ней не было ни одного недостатка», — твердил Диккенс, оживляя Мэри в образе маленькой Нэлл. Кэтрин понимала, что Чарлз сожалеет о том, что из двух сестер смерть выбрала именно младшую: потерять жену Диккенсу было бы легче. Но что она могла поделать? Только исполнять свой долг. И она исполняла, как положено викторианской жене: содержала дом в порядке, рожала и воспитывала детей.

Дочь, родившаяся после смерти Мэри, получила ее имя. Вслед за Мэри в мир пришли Кейт, Уолтер, Фрэнсис, Альфред… Кэтрин почти постоянно была беременна, или поправлялась после родов, или болела после выкидышей. В гостиной для нее установили кушетку, чтобы она могла принимать посетителей полулежа: сидеть ей было тяжело, болела спина. Чарлз же то и дело иронизировал над неумеренной плодовитостью жены. Так, словно он к этому не имел никакого отношения, словно Сидни, Генри, Дора и Эдвард были зачаты без его участия.

Еще после рождения четвертого ребенка Чарлз писал брату: «Надеюсь, моя хозяюшка ничего подобного больше себе не позволит».

Но Кэтрин, к несчастью для себя, была плодовита и давала Диккенсу новые поводы для жалоб родственникам: «Похоже, мы отметим Новый год появлением еще одного ребенка. В отличие от короля из сказки, я неотступно молю волхвов не тревожить себя более, поскольку мне вполне хватает того, что есть. Но они бывают непомерно щедры к тем, кто заслужил их благосклонность».

В 1842 году в дом четы Диккенс переехала еще одна из сестер Хогарт, самая младшая, десятая.

Ее звали Джорджина, ей было пятнадцать лет, и ее прислали помогать Кэтрин, а заодно учиться домашнему хозяйству. Кэтрин опасалась, что повторится история с Мэри: Чарлз влюбится в юную свояченицу. Но этого не случилось. Зато Джорджина влюбилась в Чарлза так отчаянно, что решила навсегда остаться рядом с ним. Она действительно так и не вышла замуж. И в конце концов Диккенс оценил ее преданность, стал удостаивать ее беседой, называл ее своим другом. Джорджина была счастлива и этим.

В 1844 году Чарлз Диккенс выступал в Ливерпуле на открытии школы для рабочих и там познакомился с юной пианисткой Кристианой Уэллер. Она была феноменально похожа на утраченную Мэри. Диккенс — нет, не то чтобы влюбился -но рухнул в сладостную иллюзию, будто Мэри чудом вернулась из небытия. Он поделился захлестнувшими его чувствами с другом, Т.Дж. Томпсоном:

«Я не могу говорить о мисс Уэллер в шутливом тоне: она слишком хороша. Интерес, пробудившийся во мне к этому созданию — такому юному и, боюсь, осужденному на раннюю смерть, перешел в серьезное чувство. Боже, каким безумцем сочли бы меня, если бы кто-нибудь смог разгадать, какое удивительное чувство внушила она мне».

Написал Чарлз и своей сестре Фанни: «Не знаю, но, кажется, если бы не воспоминания о мисс Уэллер (хотя и в них кроется немало терзаний), я бы тихонько и с большим удовольствием повесился, чтобы не жить больше в этом суетном, вздорном, сумасшедшем, неустроенном и ни на что не похожем мире». Чтобы убедить Томпсона в невероятном сходстве Кристианы и Мэри, Диккенс пригласил в гости одновременно его и Кристиану в сопровождении отца. Неизвестно, что думал Томпсон относительно сходства с усопшей, но в Кристиану он влюбился с первого взгляда, принялся ухаживать за ней и в конце концов женился.

Они были очень счастливы в браке, а Диккенс чувствовал, что его сердце еще раз разбилось. Если бы только возможно было обрести свободу и начать жизнь заново, с другой женщиной. Свою раннюю женитьбу Чарлз считал ошибкой, а Кэтрин — приземленной особой, недостойной быть спутницей гения. В своем гении он уверился, ибо создавал шедевр за шедевром: «Лавка древностей», «Николас Никльби», «Барнеби Радж», «Рождественская песнь», «Домби и сын», «Посмертные записки Пиквикского клуба», «Холодный дом» — все его книги жадно раскупали.

Диккенс не щадил чувства жены, возмущаясь ее полнотой, ее глупостью и особенно — тем, что она постоянно рожает. Кэтрин впала в депрессию, и тогда к списку недостатков добавился отвратительный характер и вечно кислое выражение лица. «Ничего ужасного в моей матери не было, — говорила позднее ее дочь Кейт.-У нее, как и у всех нас, были свои недостатки, но она была кротким, милым, добрым человеком и настоящей леди». Дома Диккенс требовал порядка во всем, у каждого стула и каждой безделицы было свое место, и не дай Бог передвинуть стул или забыть на столе книгу.

К обеду и ужину опаздывать было нельзя, но и приходить раньше — тоже не полагалось. За стол садились с первым ударом часов. Разумеется, шуметь было недопустимо, за этим следили и Кэтрин, и Джорджина, и старшие дочери наставляли младших. И все равно на протяжении всех рождественских каникул, во время которых дети из школ и пансионов съезжались домой, Диккенс непрерьюно жаловался друзьям: «Весь дом наполнен мальчишками, и каждый мальчишка (как водится) обладает необъяснимой и ужасающей способностью оказываться одновременно во всех частях дома, имея на ногах никак не меньше четырнадцати пар ботинок со скрипом».

К 1852 году у четы Диккенс было 10 детей. В книгах Чарлза Диккенса герои в награду за добродетель получали счастливую семейную жизнь и много-много детей, но сам писатель предпочел бы какое-то другое счастье. Какое — он сам толком не знал. В 1850 году роман «Дэвид Копперфилд», 3 выходивший, как и все творения Диккенсу са, отдельными тетрадями с продолжением, 2 был переиздан в виде книги. И Чарлз noлучил письмо от миссис Генри Уинтер, которая некогда звалась Марией Биднелл.

Она прислала экземпляр «Дэвида Копперфилда» и просила у отвергнутого поклонника автограф. Она узнала себя в образе Доры Спенлоу. Диккенс пожелал с ней встретиться. Мария предупредила, что стала «беззубой, толстой, старой и уродливой». Он отмахнулся: очаровательная Мария просто не могла состариться и подурнеть. Он предвкушал восхитительную интрижку и возрождение былых чувств. Однако встреча его ужаснула. В «Крошке Доррит» Диккенс описал свои переживания: «Он поднял голову, взглянул на предмет своей былой любви -и в тот же миг все, что оставалось от этой любви, дрогнуло и рассыпалось в прах».

Только незабвенная Мэри по-прежнему не разочаровывала Диккенса, потому что не могла измениться. Чарлз мечтал быть похороненным в одной могиле с ней, и спустя годы эта мечта его не оставила, он писал: «Я знаю (ибо уверен, что подобной любви не было и не будет), что это желание никогда не исчезнет». Правда, он также знал, что осуществить это не получится: места в непосредственной близости от Мэри были заняты ее преждевременно почившими братьями. Когда Диккенсу исполнилось 45 лет, его настиг духовный кризис. Жизнь показалась бессмысленной и скучной.

Он начал искать новый источник вдохновения. И нашел его на сцене: вышел в качестве актера в пьесе своего друга Уилки Коллинза «Замерзшая бездна». Играл он, конечно же, благородного героя. Сначала — в домашнем театре, для друзей, а женские роли исполняли подросшие дочери и Джорджина. Ему понравилось, и он с восторгом писал Коллинзу: «Стать кем-то другим — сколько прелести заключено в этом для меня. Отчего? Бог его знает. Причин множество, и самых нелепых.

Последняя любовь Диккенса

Это для меня такое наслаждение, что, потеряв возможность стать кем-то вовсе не похожим на меня, я ощущаю утрату…» Диккенс решился выступить на большой сцене. И ему понадобились профессиональные актрисы. По рекомендации директора театра «Олимпик» он обратился к миссис Тернан и ее дочерям Марии и Эллен. Во время первой же репетиции Чарлз понял, что не может без волнения смотреть на Эллен Тернан. Ей было 18 лет, она была ровесницей его дочери Кейт. Но рядом с ней Чарлз почувствовал себя молодым, полным сил и энергии, готовым любить и быть любимым.

Последняя любовь Диккенса была самой яростной, почти безумной. Эллен не отвечала ему взаимностью, но он упорно ухаживал за ней, словно не был женатым человеком. Кстати, именно тогда, в 1857 году, в английском парламенте проходили чтения закона о браке, в соответствии с которым разрешался гражданский (но не церковный) развод. Диккенс мечтал об избавлении от надоевшей ему Кэтрин и, возможно, о союзе с юной Эллен. Правда, развод давали при условии, что один из супругов будет уличен в супружеской неверности. Чарлз не мог надеяться, что Кэтрин сделает ему такой подарок.

А сам виновным быть не желал: ему нужна была безупречная репутация в глазах публики. В конце концов Диккенс решил вопрос с раздражавшей его супругой радикально: разделил дом на две части и запретил ей появляться на его половине. Он даже дверь между их комнатами приказал заложить кирпичами. Чарлз продолжал ухаживать за Эллен Тернан и однажды (то ли по рассеянности, то ли нарочно) заказал ей в подарок бриллиантовый браслет, но адрес продиктовал свой, домашний. Украшение вместе с сопровождающим его письмом попало в руки Кэтрин.

Она обвинила Чарлза в измене, на что тот ответил благородным возмущением: его отношения с мисс Тернан абсолютно невинны, и это Кэтрин порочна, раз может предполагать подобное. Своими подозрениями она оскорбила юную девушку. Диккенс потребовал, чтобы его жена поехала к Эллен и принесла извинения ей и ее матери за оскорбление, нанесенное заочно.

Кейт Диккенс вспоминала, что зашла в спальню матери, когда та, плача, одевалась. «Твой отец велел, чтобы я поехала к Эллен Тернан», — сказала она. Кейт уверяет, что даже топнула ногой, требуя от матери проявить гордость и отказаться от этого унижения. Но миссис Диккенс все же извинилась перед мисс Тернан. Когда родители Кэтрин узнали всю эту историю, они предложили ей вернуться в отеческий дом.

Она согласилась, потому что больше не могла терпеть. Чарлзу только этого и было надо. Жена сама ушла от него. Теперь ему оставалось только оправдаться в глазах общества. Диккенс опубликовал «Обращение к читателям» в своем журнале «Домашнее чтение»: «Вот уже некоторое время моя семейная жизнь осложнилась рядом тяжелых обстоятельств, о которых здесь уместно заметить лишь то, что они носят сугубо личный характер и потому, я надеюсь, имеют право на уважение». >чем, своим постоянным корреспондентам описывал разрыв менее корректно, обвинив во всем жену: «Она обречена на страдание, ведь ее окружает какое-то роковое облако, в котором задыхаются все, кто ей особенно дорог». Он утверждал, носима для всех окружающих, собственная мать, отвергла она никогда не любила, поэтому они относятся к ней как к чужой.

От общества Диккенс ожидал единогласной поддержки и был изумлен, когда столкнулся с осуждением своих поступков. Он совершенно не чувствовал себя виноватым перед Кэтрин. Его неприязнь к жене усилилась, когда «по ее вине» он потерял нескольких старых друзей. В числе тех, с кем Чарлз разорвал отношения, был Уильям Теккерей, вслух пожалевший миссис Диккенс: «Подумать только, после двадцати двух лет супружеской жизни покинуть свой дом. Бедная». Джорджина в семейном конфликте полностью поддержала Чарлза и осталась в его доме. Она даже перестала разговаривать с сестрой и родителями, потому что они «оскорбили мистера Диккенса».

Джорджина надеялась, что теперь пришло ее время, ведь Чарлз так громогласно восхвалял ее, своего друга и помощницу, называл ее феей домашнего очага». Но увы, ей в разыгрываемой драме была уделена роль воплощенной добродетели, приносящей себя в жертву ради близких. И, чтобы оставаться рядом с Чарлзом, Джорджине пришлось эту роль исполнять.

Героиней же была Эллен Тернан. Она не любила Диккенса, он был ей физически неприятен. Диккенс это сознавал, страдал, но несчастная любовь давала ему вдохновение: Белла Уилфер в «Нашем общем друге» и Эстела в «Больших надеждах» — это два литературных портрета Эллен Тернан. Признаваясь в любви к Эстеле, писатель использовал свои письма к Эллен Тернан: «Вы -часть моего существования, часть меня самого. Я вижу вас повсюду: в реке и на парусах корабля, на болоте и в облаках, при свете солнца и во тьме ночи, в ветре, в море, на улице… Хотите вы того или нет, вы до последнего мгновенья моей жизни останетесь частицей моего существа…»

Изысканные признания в любви оставляли Эллен равнодушной. Но она оценила благодеяния, которыми Диккенс осыпал ее семью, и тот комфорт, которым он окружил ее в снятом для нее доме, и его щедрость: Эллен поняла, что любовная связь со знаменитым писателем может ей принести целое состояние.

Чарлз добился своего, но почему-то не испытал ожидаемого счастья от победы. А когда Эллен еще и забеременела, почувствовал себя обиженным и обманутым. Эллен родила мальчика, но даже имя этого ребенка не сохранилось в истории, настолько старательно скрывалось его существование. Малыш умер, не дожив до года. А Чарлз постепенно разочаровался в Эллен: она оказалась такой же обыкновенной женщиной, как Кэтрин, только красивой и жадной. Диккенс начал задумываться о том, каким он предстанет в глазах потомков. И решил несколько выправить свою биографию.

Например, стереть из нее последнюю историю любви — как неудачную и недостаточно возвышенную. Ему казалось, что это будет несложно, ведь он так и не решился сожительствовать с Эллен открыто. Жил Диккенс в своем собственном доме. С верной Джорджиной и детьми, которые боялись уехать от отца: он мог лишить их наследства за непокорность. В 1868 году Чарлз оставил Эллен. Но прежде он забрал у нее все свои письма и сжег их вместе с ее записочками, которые в годы любви хранил, как драгоценность. И с тех пор твердил всем, будто с мисс Тернан его ничего, кроме дружбы, не связывало.

Ему никто не верил, но Диккенс умел закрывать глаза на реальность. Эллен он обеспечил и по завещанию отписал ей столько, сколько было нужно, чтобы она никогда не работала. Чарлз написал несколько примирительных писем жене. Он не просил прощения, но Кэтрин его простила. Она все еще его любила, да и для благополучия детей было необходимо, чтобы родители хотя бы не враждовали. Правда, встречаться с Кэтрин он так и не пожелал. 8 июня 1870 года, во время обеда, Диккенс вдруг почувствовал себя нехорошо. Он встал из-за стола, желая уйти в свою комнату, и вдруг упал.

Джорджина опустилась рядом с ним напол, положила его голову себе на колени. Последнее, что Чарлз видел, уже теряя сознание, было ее лицо, и этим влюбленная женщина утешалась на следующий день, когда Диккенс скончался, и весь остаток жизни: пусть он любил других, пусть он женился на другой, но его последний взгляд принадлежал ей… Последний роман Чарлза Диккенса, «Тайна Эдвина Друда», так и остался незаконченным.

Автор биографии: Елена Прокофьева

К 200-летию со дня рождения Чарльза Диккенса

К 200-летию со дня рождения Чарльза Диккенса

Содержание материала

Страница 1 из 2

7 февраля 2012 года исполняется 200 лет со дня рождения Чарльза Джона Хаффема Диккенса – крупнейшего английского писателя викторианской эпохи, гения английской словесности. Интересные факты о жизни Чарльза Диккенса и его произведениях мы предлагаем сегодня вашему вниманию. Для тех, кто интересуется жизнью и творчеством писателя, мы предлагаем небольшой список литературы, имеющейся в  библиотеках Невской ЦБС.

Чарльз Джон Хаффем Диккенс родился 7 февраля 1812 г. в предместье Портсмута – Лендпорте, расположенном на острове Портси. В настоящее время в доме под номером 393 по Коммершнл-роуд находится музей писателя. Еще один музей Диккенса находится в Лондоне по адресу: 48 Doughty Street. В этом доме он проживал с семьей с 1837 по 1839 год

В небольшом городке Бродетеэрс также сохранился дом, в котором когда-то проживал Чарльз Диккенс. Местным жителям настолько надоели туристы и экскурсанты, что они укрепили на доме доску с надписью: «Чарльз Диккенс здесь не жил».

С раннего детства Диккенс увлекся театром. Он разучивал роли, репетировал дома перед зеркалом и брал уроки декламации у актера Роберта Кили. В доме ставили любительские спектакли, для которых Чарльз сам писал пьесы. В возрасте 20 лет Диккенс решает стать профессиональным актером и пишет письмо на имя директора театра Ковент-Гарден. Директор театра мистер Бартли назначил ему день приема, но внезапная болезнь не позволила Диккенсу явиться на прослушивание. Актером он не стал, но используя врожденный талант, с 1858 года систематически выступал с публичными чтениями своих произведений. Публика принимала его с восторгом.

Слава настигла Диккенса, когда ему исполнился 21 год. В 1833 году никому не известный репортер опубликовал в журнале «Мансли мэгэзин» свой первый рассказ «Обед в аллее тополей». Этот рассказ стал первым в цикле «Очерки Боза». Боз – семейное прозвище младшего брата Диккенса Огастеса. Псевдонимом «Боз» Диккенс подписал почти все свои первые произведения.

После публикации первых рассказов Диккенсу поступило предложение от владельцев солидного издательства. Ему предлагалось сочинить надписи к картинкам – сценам из охотничьей жизни. Диккенс никакого представления об охоте не имел, но и отказываться от выгодного заказа не торопился. Он сделал заказчикам встречное предложение – придумать не подписи к рисункам, а рисунки к его будущим рассказам. Предложение приняли. Так на свет появились члены Пиквикского клуба, которые толком не знали, как оседлать лошадь и с какой стороны заряжается ружье. Мистеру Пиквику с товарищами было важнее побродить, поездить и понаблюдать. Так проявилось понятие «пиквикизм», которое означает деятельный интерес к жизни и бескорыстную доброжелательность к людям.

После шумного успеха «Пиквикского клуба» Диккенс увлекся мечтой – помериться талантом с Вальтером Скоттом. Так возникла идея написания исторического произведения «Барнеби Радж», в котором автор описывает период антикатолического бунта 1775-1780 гг.

В середине 1837 года Чарльз Диккенс подписал договор с издательством на роман, предварительно не обдумав ни заглавие, ни сюжет, ни срок сдачи рукописи. Выполняя договор, Диккенс создал одно из известнейших произведений – «Приключения Оливера Твиста». Это был второй роман писателя и первый в английской литературе, в котором главным героем стал ребенок.

Диккенс признавался, что идея романа «Жизнь и приключения Николаса Никльби» и описание школы возникли у него во время поездки в Йоркшир. Он посетил местное кладбище и прочитал надписи на надгробиях учеников. В это время у писателя возник образ Смайка.

«Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим» (1849) – это единственный автобиографический роман Диккенса. В романе воссоздана биография писателя с детства до начала писательской карьеры в 1836 году. В тот день, когда писатель обдумывал судьбу жены Копперфильда Доры и в итоге умертвил ее, его собственная жена родила девочку – девятого ребенка в семье. Диккенс назвал малышку Дорой, повинуясь неясному импульсу. Спустя несколько месяцев ребенок умер, а Диккенс долгое время страдал от чувства вины за свой поступок, так как, действительно, не желал рождения очередного младенца.

Отец Диккенса вместе с семьей провел несколько лет в лондонской долговой тюрьме Маршалси. Именно эта тюрьма стала местом действия в романе «Крошка Доррит» (1857).

Чарльз Диккенс считал, что тело во сне должно располагаться вдоль силовых линий магнитного поля Земли. Именно поэтому, везде, где ему приходилось жить, он первым делом переставлял свою кровать таким образом, чтобы голова была обращена на север.

Диккенс очень интересовался иллюзионизмом и устраивал представления с показом фокусов под именем Несравненного Чернокнижника Риа Рама Рооса. Писатель даже пытался лечить одну женщину, погружая ее в гипнотический сон. Любопытно, что в это же время он работал над романом о жизни Дэвида Копперфильда.

Когда в середине XIX века на перекрестках Лондона появились первые кнопочные оповещатели пожарной тревоги, пожарным бригадам часто приходилось выезжать по ложным вызовам. Виноваты были уличные мальчишки, которые нажимали на кнопки ради забавы. Выход предложил Чарльз Диккенс. По его идее в конструкцию оповещателя было внесено усовершенствование, которое с успехом применяется по сей день, – это защитное стекло.

	Достоевский постоянно подчеркивал идейную, эмоциональную, художественную связь с Диккенсом и восхищался им. Поразительные в своем психологизме образы Ставрогина и Настасьи Филипповны «берут начало» в творениях Диккенса: они зародились в раздумьях писателя над характерами Стирфорта и Эдит Домби. Литературовед И.М. Катарский полагает, что изображение психологии убийцы Джонаса в «Мартине Чезлвите» существенно повлияло на возникновение образа Раскольникова. Любимым произведением Диккенса Достоевский называл «Лавку древностей».
	Имя Урии Хипа, отвратительного клерка из романа «Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим», позаимствовала для своего названия известная английская рок-группа Uriah Heep. Образ Урии Хипа – крайнее выражение нравственной пустоты. Подходящее название для группы, исполняющей хард-рок. Не правда ли?
	К 200-летию со дня рождения Диккенса Королевский монетный двор Великобритании выпустил памятную монету номиналом два фунта стерлингов с портретом Диккенса, сложенным из строчек с названиями его произведений — от «Оливера Твиста» до «Дэвида Копперфильда» и «Больших надежд». Фото с сайта royalmint.com

«Людей нужно развлекать» В чем заключался смысл жизни Чарльза Диккенса: Книги: Культура: Lenta.ru

В 1839 году 27-летний Чарльз Диккенс, только выпустивший свой первый роман «Записки Пиквикского клуба», был уже настолько популярен, что портрет писателя, принадлежащий кисти его друга, ирландца Дэниэла Маклиса, выставили в Королевской академии художеств в Лондоне. В последующие 30 лет Диккенс написал 13 крупных романов, а его слава распространилась по всему миру. О том, как это произошло, рассказала знаменитая британская писательница, биограф Чарльза Диккенса Клэр Томалин в лекции, организованной Британским советом совместно с Государственной Третьяковской галереей. «Лента.ру» публикует выдержки из ее выступления.

Чарльз Диккенс родился в начале XIX века в 1812 году во времена правления короля Георга III, на исходе долгой войны Великобритании с Францией. В то время Англия вкладывала все свои ресурсы в борьбу с французами, и основной ее военной силой был флот — самый главный работодатель в стране. Отец и прадед Диккенса по материнской линии работали на флоте чиновниками — занимались выдачей жалованья. Оба трудились в городе Портсмуте, там же и родился писатель.

Его отцу, Джону Диккенсу, сыну слуги, сильно повезло, что он получил такую хорошую должность. Прадед писателя по материнской линии имел хорошее образование, положение и уважение в обществе, но имени его Диккенс не знал, оно никогда не упоминалось в семье, потому что незадолго до рождения отца Джона этого человека признали виновным в систематических хищениях денег флота, и он был вынужден бежать из страны, чтобы избежать тюрьмы. Прадед писателя стал семейной тайной, о которой не принято говорить, — той самой, которую Чарльз Диккенс часто эксплуатировал в своих произведениях.

С 1817 года семья жила в Чатеме, в графстве Кент, и это время Чарльз запомнил как самый счастливый период своего детства. Ему нравилась сельская жизнь, леса и реки, сады и болота, берег моря.

У его отца была хорошая библиотека, и Чарльз страстно читал: старые романы, пьесы и сказки. Он исполнял комические куплеты со старшей сестрой — семья шла в паб, детей ставили на стол, и они пели. Диккенс любил аплодисменты.

Там он впервые посетил театр, который стал его увлечением на всю жизнь. Кроме того, его устроили в хорошую школу, где учитель распознал необыкновенную одаренность ребенка и стал поощрять его много читать, писать и стремиться преуспевать в жизни.

Но это счастливое время подошло к концу, когда работодатели отозвали Джона Диккенса в Лондон. Он не потерял работу, но влез в такие долги (из-за книг, вина и плохого управления расходами), что у семьи начались неприятности. Для детей не нашли школу, а старшего ребенка — Чарльза, которому тогда было 10 лет, — регулярно посылали в ломбард закладывать мебель, посуду, ткани и другие вещи. Ему пришлось отнести туда все свои книги, которые он так любил. В конце концов закладывать стало нечего.

Чарльз Диккенс

Картина художника Дэниела Маклиса

В 1824 году отца Диккенса отправили в долговую тюрьму. Вскоре к нему присоединилась мать со всеми детьми, кроме Чарльза. Друг семьи устроил будущего писателя на фабрику по производству ваксы, которая располагалась на кишащем крысами берегу Темзы в центре Лондона.

Это событие стало основным эпизодом в формировании его личности. Чарльз Диккенс чувствовал себя беспомощным и оставленным своей семьей. Он жил в жалкой лачуге, каждый день просыпался в одиночестве, вставал и шел на работу, где расфасовывал по банкам ваксу.

Но уже тогда он отличался от своего отца. Ему платили несколько шиллингов и пенсов в неделю. Чарльз делил деньги на семь частей и тратил на еду ровно отведенную сумму, чтобы не остаться голодным к выходным.

Воспоминания об этом периоде детства повлияли на то, о чем писал Чарльз Диккенс, — он часто описывал страдающих детей. Как говорил его друг Джон Фостер, все эти дети были в какой-то мере самим писателем.

Когда отца писателя выпустили из тюрьмы, произошло нечто странное: родители Диккенса никогда не вспоминали о его работе на фабрике по производству ваксы — словно этого никогда не было. Он тоже хранил это в тайне, как и прадеда, скрывшегося за границей, упоминание которого было табуировано. Все это в немалой степени повлияло на формирование воображения Чарльза.

Его устроили в скромную лондонскую школу, но вскоре его отец вновь влез в долги и не смог платить за обучение сына. Формальное образование Диккенса завершилось, когда ему было 15 лет. Мать устроила его посыльным в адвокатскую контору.

Через девять лет он прославился. Как это случилось? Он научился стенографировать и стал репортером, освещал дебаты сначала в Палате лордов, а потом в Палате общин. Диккенс преуспел на этом поприще, а также убедился, что политики неэффективны и обладают излишним самомнением. Презрение к парламентаризму он пронес через всю свою жизнь. Позже у него появилось несколько друзей-политиков, но он так и не изменил своего отношения к ситуации в целом.

Он работал в газетах. Газетчики находили его умным, быстрым, амбициозным и трудолюбивым — восходящей звездой журналистики. Он был нарасхват.

В эти годы он много работал на улицах Лондона, наблюдая все, что происходило вокруг. Современник писателя, политолог Уолтер Бэджет, говорил: «Диккенс описывал Лондон как специальный корреспондент последующих поколений».

Чарльз Диккенс начал с заметок об увиденном на улицах. Сначала он просто отдавал свои эссе в небольшие газеты и журналы. Они нравились читателям, и тогда Диккенс стал продавать их. Наконец друг сказал ему: «Почему бы не собрать их и не найти издателя?» Издатель нашелся. В 1836 году книга Диккенса «Очерки Боза. Том I» вышла.

Диккенс называл себя Бозом — его младшего брата звали Мозес, и он сократил это имя до Моз. Но в то время у него был насморк, и вместо Моз он гнусавил Боз. В дальнейшем он так и подписывался — Боз.

Это великолепная книга. Она позволяет читателю видеть, слышать и обонять Лондон таким, каким он был тогда. В ней есть социальная сатира, репортажи с судебных заседаний, сострадание к людям и умные наблюдения. Книга оказалась настолько успешной, что другой издатель предложил ему выпустить роман и выдал хороший аванс, благодаря которому Диккенс написал «Записки Пиквикского клуба».

Эта книга, представляющая собой ежемесячные зарисовки жизни холостяка и его слуги, имела феноменальный успех. Диккенс и его жена переехали в комфортный дом — первый хороший дом в его жизни. Другие издатели боролись за право сотрудничать с ним.

Лондон

Изображение: Mary Evans Picture Library / Globallookpres.com

В 1847 году родился первый ребенок Диккенса, сын Чарли, которого он считал продолжением себя самого. Тогда же началась его дружба с Джоном Фостером, которая изменила всю его жизнь. Фостер тоже происходил из бедной семьи, но получил лучшее образование и сделал хорошую карьеру литературного критика и редактора. Он быстро стал литературным консультантом Диккенса. Фостер вычитывал его произведения, вносил предложения и договаривался с издателями.

Он видел гений Диккенса и был готов служить этому гению, Диккенс верил ему и полагался на него. Они говорили, гуляли, обедали и ходили в театр вместе. Фостер ввел Диккенса в свой круг друзей-интеллектуалов. В одном из писем к нему Чарльз Диккенс писал, что ничто, кроме смерти, не сможет положить конец их дружбе — так в итоге и получилось.

Восхождение писателя к успеху было обусловлено его неисчерпаемой энергией — умственной и физической. Физическая была необходима для того, чтобы проходить до 20 миль в день. Диккенс всегда хотел двигаться, путешествовать, исследовать. Однажды он отправился в продолжительное путешествие из Англии в Италию с женой, несколькими детьми, няней и собакой.

Он работал за своим столом с раннего утра до ланча, а потом еще во второй половине дня. Но как бы много Диккенс ни писал, он был очень коммуникабельным: любил вечеринки, праздники, обеды, клубы и танцы до пяти утра.

Он мог писать два романа одновременно. Еще не закончив «Записки Пиквикского клуба», он начал писать «Оливера Твиста», имевшего совсем другой тип нарратива — с комплексным сюжетом. Закончив «Записки…», начал «Николаса Никльби». Одновременно с романом он писал и рассказы — например «Рождественскую историю». Диккенс был настолько энергичным, что в 1850 году, не желая быть только писателем-романистом, решил выпускать собственный еженедельный журнал. Это его вторая карьера: он редактировал, работал с авторами и сам писал статьи. Диккенс выпускал свой журнал до конца жизни.

В 1859 году он начал свою третью карьеру. Продолжая писать романы и редактировать журнал, он начал устраивать публичные чтения, адаптируя свои произведения для этого формата и дописывая новые сцены.

Чарльз Диккенс выступает на благотворительной встрече Далидж-колледжа в театре Адельфи

Изображение: Mary Evans Picture Library / Globallookpres.com

Диккенс славился своей щедростью и благотворительностью. В своем знаменитом рассказе «Рождественская история» он писал, что общество разрушают невежество и нищета, и невежество даже опаснее нищеты. В те времена не было государственного образования, и он помогал открывать школы для бедных. Диккенс разъезжал по Англии и читал лекции, чтобы собрать деньги для образования рабочих. После его смерти многие учебные заведения, которые он помог открыть, стали университетами, и этим мы обязаны его вере и усилиям.

Очень немногие знают о другом общественном проекте, которому он тоже отдал много времени и сил. С 1847 по 1858 год писатель основал и содержал дом для молодых женщин, которые либо были проститутками, либо могли ими стать.

Диккенс настаивал на том, что их не надо заставлять исповедоваться или чувствовать вину, но необходимо показывать им, что жизнь может быть счастливой и интересной. Этим женщинам давали хорошую еду, они могли работать в саду, шить и готовить, их, если это было необходимо, учили читать.

Диккенс знал, что некоторые из них отвергнут это предложение, но многим это помогло — спасенные Диккенсом и его единомышленниками девушки переезжали в Австралию, Канаду или Южную Африку и начинали новую жизнь.

Если Диккенса как социального реформатора стоит популяризировать, то Диккенса-писателя никогда не забывали, он никогда не выходил из моды. За 44 года он создал 13,5 романов и множество рассказов. Спектр его прозы потрясает: юмор, история, преступность, произведения, апеллирующие к чувствам, и философские трактаты, посвященные борьбе с ложными образовательными идеями.

Он был первым писателем, который напрямую заговорил об уязвимости ребенка. Диккенс сочувствовал бедным, даже оборванцам. В его романах маленькие люди всегда важнее сильных мира сего. Он восхвалял работающих детей — Диккенс вставал на их сторону и писал о них так, как никто другой.

Как говорил его друг Фостер, Диккенс был поэтом, пишущим в прозе. Как Шекспир и Чосер, Диккенс был величайшим творцом персонажей в англоязычной литературе. Имена его героев сразу же входили в обиход. Он создавал персонажей, слушая их голос. Работая в своем кабинете, Диккенс иногда перед зеркалом проговаривал их реплики.

Мисс Флайт из «Холодного дома», которая держит у себя птиц в клетках, называет их Надежда, Радость, Юность, Крах, Отчаяние, Безумие — она собирается выпустить их, когда выиграет безнадежную судебную тяжбу. Самовозгорание мистера Крука — не столько реальное событие, сколько метафора. Диккенс описывает адвоката Воулса, душащего своих жертв как змея, делающего последний вдох перед тем, как поглотить последний кусок своего клиента. Эми Доррит, символ чистоты, идет через порочный мир…

Оливер Твист просит добавки каши у надзирателя работного дома

Изображение: Globallookpres.com

С годами писатель возненавидел Лондон, называя его черным, крикливым городом с рекой, вонючей, как канализация. Он предпочитал жить в сельской местности — в Кенте, и часто бывал во Франции. Диккенс восхищался уважительным отношением французов к писателям и находил их менее лицемерными в вопросах сексуального поведения.

Ключевой темой жизни Чарльза Диккенса является его труд. Он работал до последнего и умер, дописав 14-й роман до середины. Диккенс не хотел, чтобы ему ставили памятник. В своем завещании он писал: «Я возлагаю свои надежды на то, что моя страна будет помнить мои работы, и полагаюсь на память моих друзей, на их впечатления от общения со мной».

В романе «Тяжелые времена» Диккенс словами хозяина цирка описал свое главное жизненное кредо. Перед нами скромный человек, настаивающий на том, что воображение важнее таблицы умножения. «Людей нужно развлекать», — говорит он, и именно в это верил писатель.

Чарльз Диккенс. Рассказы на английском языке для разных уровней

Чарльз Диккенс – величайший английский писатель Викторианской эпохи

А Вы что о нем знаете? Мало кто читает его сейчас. По крайней мере, все, кого я спрашивала, недоуменно пожимали плечами. Давайте познакомимся!

Читать далее…

Опубликовано в рубрике Charles Dickens / Чарльз Диккенс |

Charles Dickens, an English classical writer, lived in the 19^th century, the era of the Queen Victoria (1819-1901). He is loved by many people all over the world for his unforgettable stories full of kindness and sympathy for the poor. His contribution to the English literature is great. The biography of Charles Dickens is presented here.

Get to know more about Charles Dickens and his books his most famous books.

Читать далее…

Опубликовано в рубрике Charles Dickens / Чарльз Диккенс |

Аудиокниги на английском языке с текстом и заданиями

Приступаем к изучению творчества Чарльза Диккенса. Мы начинаем читать и слушать на английском языке один из его  интереснейших романов, который называется «Большие ожидания». Иногда можно встретить. такой перевод названия: «Большие надежды». Текст аудиокниги Great Expectations адаптирован и относится к уровню СРЕДНИЙ (Intermediate). Рекомендуем для изучающих английский язык. Слова для изучения, а также сложные конструкции и обороты выделены. Глава 1 «Человек на кладбище».

Читать далее…

Опубликовано в рубрике Charles Dickens / Чарльз Диккенс, Книги на английском для среднего уровня (intermediate) |

Продолжаем читать и слушать аудиокниги по произведениям Чарльза Диккенса. Вы уже начали сдушать первую главу интереснейшего произведения «Great Expectations». Текст этой аудиокниги по роману Чарльза Диккенса «Большие надежды» на английском языке относится к уровню СРЕДНИЙ (Intermediate). Предлагаются слова для изучения, сложные обороты выделены и переведены. Сегодня читаем и слушаем главу 2 «Утро на болоте» и главу 3 «Погоня».

Читать далее…

Опубликовано в рубрике Charles Dickens / Чарльз Диккенс |

Продолжаем читать и слушать аудиокнигу по роману Чарльза Диккенса «Большие ожидания» (Charles Dickens. Great Expectations). Текст аудиокниги на английском языке относится к уровню СРЕДНИЙ (Intermediate). Глава 4 «Мисс Хавишем», в которой вы познакомитесь со странной женщиной, которая живет одна в огромном доме.

Читать далее…

Опубликовано в рубрике Charles Dickens / Чарльз Диккенс |

Продолжаем читать и слушать аудиокнигу на английском языке по одному из самых интереснейших произведений викторианской эпохи, который написал величайший классик английской литературы Чарльз Диккенс Большие надежды ( Большие ожидания). Текст книги адаптирован до уровня СРЕДНИЙ (Intermediate). Глава 5 «Драка и поцелуй».

Читать далее…

Опубликовано в рубрике Charles Dickens / Чарльз Диккенс |

Чарльз Диккенс (1812-1870) — величайший английский писатель 19 века. Произведения Ч. Диккенса не потеряли свою популярность и в наше время. Но если в детстве наши родители зачитывались его  книгами «Оливер Твист» и «Дэвид Копперфильд»,  то сегодня не менее популярны экранизации произведений этого писателя.  Так, не только дети, но и взрослые смотрят под Рождество мультфильм  «Рождественская история» по мотивам «Рождественской песни» Чарльза Диккенса. Однако в этой статье  речь пойдет о другом знаменитом произведении Диккенса, написанного им на пике своей славы. И это такой противоречивый и многогранный роман «Большие надежды».

Читать далее…

Опубликовано в рубрике Charles Dickens / Чарльз Диккенс |

Его работа, жизнь и времена

Твиты от @ dap1955 Посмотреть все твиты …

Большие надежды

Миссис Джо с Тиклером — F.O.C. Дарли 1861

Узнайте больше о втором автобиографическом романе Чарльза Диккенса. Многие считают, что Great Expectations — это величайшее использование автором сюжета, характеристик и стиля, а также шедевр произведений Диккенса.

Мудрость тети мистера Ф.

Среди причудливого набора персонажей, порожденных воображением Чарльза Диккенса, некоторые выделяются как особенно любопытные и удивительно веселые.Один из этих гениальных ходов — старуха, подаренная Флоре Финчинг в наследство ее мужем, покойным мистером Финчингом, известная просто как тетя мистера Ф..

Знакомство с гением Чарльза Диккенса новым поколением читателей с 1997 года

Меню: Выберите книгу Чарльза Диккенса, чтобы узнать о ней больше.

Чарльз Диккенс. Название вызывает в воображении видения сливового пудинга и рождественского пунша, причудливых постоялых дворов и уютных мест у камина, а также осиротевших и голодающих детей, скупердяев, убийц и жестоких учителей.Диккенс был олицетворением Лондона XIX века, он пережил его убогие улицы в детстве и, в основном самоучка, обладал гением, чтобы стать величайшим писателем своего времени.

Чарльз Диккенс родился 7 февраля 1812 года в семье служащего флотской кассы. Его отец, Джон Диккенс, постоянно живший не по средствам, был заключен в тюрьму за долги в Маршалси в 1824 году. 12-летнего Чарльза отстранили от школы и отправили работать на фабрику по чистке сапог, зарабатывая шесть шиллингов в неделю для помощи семья.

Этот мрачный опыт бросил тень на умного, чувствительного мальчика, который стал определяющим опытом в его жизни. Позже он напишет, что задавался вопросом, «как я мог быть так легко изгнан в таком возрасте».

Эта детская бедность и чувство покинутости, хотя и неизвестные его читателям до его смерти, окажут сильное влияние на более поздние взгляды Диккенса на социальные реформы и мир, который он создаст своими художественными произведениями.

Диккенс написал 15 крупных романов, в том числе Оливер Твист , Холодный дом , Большие надежды , Повесть о двух городах и его личный фаворит, Дэвид Копперфилд .Он навсегда останется связанным с празднованием Рождества из-за его Рождественских книг, самой популярной из которых является A Christmas Carol . Диккенс также редактировал и вносил свой вклад в еженедельные журналы Household Words и Круглый год . Ближе к концу своей жизни он путешествовал по Британии и Америке, давая публичные чтения своих работ.

Чарльз Диккенс умер в возрасте 57 лет, измученный работой и путешествиями, 9 июня 1870 года. Он без лишних слов хотел, чтобы его похоронили на небольшом кладбище в Рочестере, Кент, но нация не позволила.Он был похоронен в Уголке Поэтов Вестминстерского аббатства, цветы тысяч скорбящих заполнили открытую могилу. Среди самых красивых букетов было много простых гроздей полевых цветов, завернутых в тряпки.

Откройте для себя мир Чарльза Диккенса

Многоликая Эбенезер Скрудж

База данных Интернет-фильмов насчитывает более 100 актеров, сыгравших знаменитого диккенсовского скряги. Здесь изображены одни из лучших.

Биты Диккенса…

Краткие примеры работ Чарльза Диккенса, которые можно прочитать за один присест:

Узнайте больше о Charles Dickens

Чарльз Диккенс — IMDb

2021 г. Твист (по роману)
2020 г. Нью-Луни Тюнз (Сериал, короткометражка) (роман «Рождественская история» — 1 серия)
Рождественский гимн (Мини-сериал) (по роману — 2 эпизода, 2019 г.) (По роману — 1 эпизод, 2019 г.)
2019 г. Кот-природа (Сериал) (по рассказу — 1 серия)
2019 г. Suspense (Телесериал) (рассказ «Связист», 1866 — 1 серия)
2017 г. Siesta Z (Сериал) (по оригинальной работе — 1 серия)
2016 г. Врачи (Сериал) (автор — 1 серия)
Диккенсиан (Сериал) (персонажи и произведения — 20 серий, 2015 — 2016) (персонажи — 2 серии, 2016)
Жизнь и приключения Ника Никльби (Мини-сериал) (книга: ‘Жизнь и приключения Ника Никльби’ — 4 эпизода, 2012 г.) (книга «Жизнь и приключения Николаса Никльби» — 1 эпизод, 2012 г.)
— Эпизод 1.5 (2012) … (книга: ‘Жизнь и приключения Ника Никльби’) — Эпизод # 1.4 (2012) … (книга: ‘Жизнь и приключения Ника Никльби’) — Эпизод # 1.3 (2012) … (книга: ‘Жизнь и приключения Ника Никльби’) — Эпизод # 1.2 (2012) … (книга: ‘Жизнь и приключения Ника Никльби’) — Эпизод # 1.1 (2012) … (книга «Жизнь и приключения Николаса Никльби») 2012 г. Magwitch (Краткий) (доп. Материал)
2011 г. Луиджи0730 (Сериал) (роман — 1 серия)
2005 г. Холодный дом (Мини-сериал) (роман — 15 серий)
2003 г. Твист (роман «Оливер Твист»)
2001-2002 гг. Micawber (Сериал) (персонаж — 4 серии)
2000 г. Южный парк (Сериал) (роман «Большие надежды» — 1 серия)
— Пип (2000) … (роман «Большие надежды» — в титрах не указан) 1998 г. Эбенезер (ТВ, фильм) (рассказ «Рождественский гимн»)
1997 г. г-жа Скрудж (ТВ, фильм) (роман «Рождественский гимн»)
Пожарный рычаг (Телесериал) (книга — 2 эпизода, 1995 — 1997 гг.) (Роман «Оливер Твист» — 1 эпизод, 1995 г.)
1994 г. Тяжелые времена (Мини-сериал) (роман — 1 серия)
1990 г. Going Live! (Телесериал) (роман «Рождественский гимн» — 1 серия)
1990 г. Монстры (Сериал) (по мотивам — 1 серия)
— Новая женщина (1990) … (по мотивам романа «Рождественский гимн», в титрах не указан) 1989 г. Раскадровка (Сериал) (рассказ — 1 серия)
1988 г. Скрудж (роман «Рождественский гимн» — предположение)
1987 г. Пан Пиквик (ТВ, фильм) (роман «Посмертные записки Пиквикского клуба»)
1985 г. Джетсоны (Сериал) (роман «Рождественская песнь» — 1 эпизод)
1978 г. Скрудж (ТВ, фильм) (роман «Рождественский гимн»)
1977 г. Тяжелые времена (Мини-сериал) (роман — 1 серия)
Новела (Телесериал) (4 эпизода, 1965 — 1976) (роман — 41 эпизод, 1966 — 1973) (роман «Маленькая Доррит» — 20 серий, 1970 — 1971) (роман «Рождественский гимн» — 5 эпизодов, 1966) ( новелла — 1 серия, 1965)
Jackanory (Телесериал) (книга — 1 серия, 1976) (рассказ — 1 серия, 1966)
1975 г. 2-й дом (Сериал) (персонажи — 1 серия)
1975 г. г.Квилп (роман «Старая лавка диковинок»)
1973 Smike! (ТВ, фильм) (роман)
Гора когда-то (Телесериал) (рассказ — 1 серия, 1972) (автор — 1 серия, 1970)
1970 г. Скрудж (по мотивам «Рождественской песни»)
1969 г. Детектив (Сериал) (роман «Холодный дом» — 1 серия)
1969 г. Пиквик (ТВ, фильм) (роман «Записки Пиквика»)
1968 г. Оливер! (свободно адаптировано из «Оливер Твист»)
1966 г. Перри Мейсон (Сериал) (роман «Оливер Твист» — 1 серия)
1964 г. г.Скрудж (ТВ-фильм) (рассказ «Рождественский гимн»)
1961 г. Фестиваль (Сериал) (рассказ — 1 серия)
1960 г. Шоу Гамби (Сериал) (персонаж: Эбенизер Скрудж — 1 серия)
1960 г. Вагонный поезд (Сериал) (роман «Большие надежды — 1 серия»)
1959 г. Холодный дом (Мини-сериал) (роман — 11 серий)
1958 г. Семейный театр (Сериал) (рассказ «Рождественский гимн» — 1 серия)
1958 г. Le avventure di Nicola Nickleby (Сериал) (роман «Жизнь и приключения Николаса Никльби» — 6 серий)
— Эпизод 1.6 (1958) … (роман «Жизнь и приключения Николаса Никльби») — Эпизод # 1.5 (1958) … (роман «Жизнь и приключения Николаса Никльби») — Эпизод # 1.4 (1958) … (роман «Жизнь и приключения Николаса Никльби») — Эпизод # 1.3 (1958) … (роман «Жизнь и приключения Николаса Никльби») — Эпизод # 1.2 (1958) … (роман «Жизнь и приключения Николаса Никльби») Часы Alcoa (Телесериал) (роман «Рождественский гимн» — 1 серия, 1956) (персонажи — 1 серия, 1955)
1956 г. Театр «Утренник» (Телесериал) (рассказ «Спаривание Уоткинса Тоттла» — 1 серия)
Звездный дождь (Телесериал) (по — 1 эпизоду, 1955) (рассказ «Рождественская песнь» — 1 эпизод, 1954)
Роберт Монтгомери представляет (Телесериал) (роман «Большие надежды» — 2 эпизода, 1954 г.) (роман — 1 эпизод, 1954 г.) (роман «Дэвид Копперфилд» — 1 эпизод, 1954 г.)
1952–1953 Suspense (Сериал) (рассказ — 4 серии)
Омнибус (Телесериал) (роман — 1 эпизод, 1953) (по роману — 1 эпизод, 1952)
1948 г. Единственный путь (ТВ, фильм) (роман «Повесть о двух городах»)
1935 г. Скрудж (Рождественский гимн)
1928 г. Скрудж (Короткометражка) (роман «Рождественский гимн»)
1922 г. Напряженные моменты с великими авторами (романы «Ольвье Твист», «Рождественский гимн» и «Повесть о двух городах» — отрывки «Нэнси», «Феджин», «Скрудж» и «Повесть о двух городах», A))
1922 г. Fagin (Короткометражка) (роман «Оливер Твист»)
1922 г. Нэнси (Короткометражка) (роман «Оливер Твист»)
1922 г. Скрудж (Короткометражка) (рассказ «Рождественский гимн»)

Чарльз Диккенс, писатель, который повсюду видел запреты

Одержимость Диккенса тюрьмами появилась в его первом романе и продолжала преследовать его на протяжении многих лет.Фотография из Алами

В феврале 1824 года Чарльз Диккенс с тоской наблюдал, как его отца арестовали за долги и отправили в тюрьму Маршалси, к югу от Темзы, в Лондоне. «В то время я действительно верил, — сказал Диккенс своему другу и биографу Джону Форстеру, — что они разбили мне сердце». Вскоре мать Диккенса и его младшие братья и сестры присоединились к отцу в Маршалси, в то время как возмущенный Диккенс зарабатывал деньги на чернительной фабрике, маркируя емкости для полировки обуви и сапог. Хотя его отец будет освобожден через несколько месяцев, Диккенс никогда не сможет полностью избавиться от воспоминаний о тюремном заключении своей семьи.В своей биографии 2011 года Клэр Томалин отмечает, что в зрелом возрасте Диккенс стал «навязчивым посетителем тюрем». В автобиографическом эссе «Ночные прогулки» он описывает, как остановился в тени тюрьмы Ньюгейт, «прикоснулся к ее грубому камню» и задержался «у этой злой маленькой двери должников — закрывающейся крепче, чем любая другая дверь, которую когда-либо видели». Путешествуя по Америке в качестве известного писателя, он обязательно побывал в тюрьмах в Бостоне, Нью-Йорке и Балтиморе, среди прочего.

Одержимость Диккенса проявилась в его первом романе «Записки Пиквика» и на протяжении многих лет продолжала преследовать его воображение.В «Великих ожиданиях» провинциальный герой Пип посещает Ньюгейт и думает, «как странно, что меня окружает весь этот налет тюрьмы и преступлений. . . началось как пятно, которое поблекло, но не исчезло; это должно по-новому проникнуть в мою удачу и продвижение ». Ньюгейт — это не только место действия тошнотворного тура Пипа. Он ждет, чтобы заключить Феджина в конце «Оливера Твиста», а в историческом романе «Барнаби Радж» о бунтах Гордона 1780 года толпа врывается в тюрьму и сжигает ее.«Повесть о двух городах» начинается с возвращения узника Бастилии в семью и заканчивается в Ла Форсе, где французские революционеры удерживают приговоренных к смерти на гильотине. А действие «Маленький Доррит», сериал которого выходил в период между 1855 и 1857 годами, происходит в Маршалси, воображаемое возвращение в то место, где от него держали отца Диккенса.

«Маленький Доррит» — самый душераздирающий тюремный роман Диккенса, обстоятельное исследование стоимости заключения. Дорриты, как и Диккенса, освобождаются, когда кто-то платит их долги, но Диккенс показывает, как Маленький Доррит, родившийся в Маршалси, не может отличить свободу от плена.Семья Доррит отмечает свое возвращение к респектабельности показным туром по Италии, но Маленькая Доррит не может принять правду о своей свободе. Она переходит от одного богато украшенного жилища к другому, и все это проходит перед ее видением как череда «нереальных вещей». Она цинично размышляет о сходстве между заключенными и туристами: «Они бродили по церквям и картинным галереям в старинном, унылом тюремном стиле». С балкона своей квартиры в Венеции она смотрит вниз на темную воду, как будто «она может высохнуть, и снова покажет ей тюрьму, и себя, и старую комнату, и старых заключенных, и старых посетителей: все прочно. реалии, которые никогда не менялись.

2020 в обзоре

Жители Нью-Йорка размышляют о годовых максимумах и минимумах.

Диккенс предполагает, что распахнуть дверь не всегда достаточно, чтобы кого-то освободить. Фактически, тюрьма в его работах даже более распространена как метафора, чем как декорация. Коктаун, вымышленный промышленный район «Тяжелых времен», — это место, «где природа была загорожена так же сильно, как смертоносный воздух и газы». «Повесть о двух городах» полна настоящих тюрем, но даже банк романа, Тельсон, описывается как промозглый тупик.Здесь железные прутья и вечные «мрачные сумерки», и когда молодой человек идет туда работать, «его где-то прятали, пока он не состарился». Диккенс, под впечатлением от того, что он провел на фабрике по чернильному покрытию, страстно разоблачал, как работодатели ловят своих рабочих, но он также посыпал пылью тюремного двора дома своих персонажей. В «Великих ожиданиях» «мрачное» жилище мисс Хэвишем, Satis House, имеет все ключевые особенности: «Некоторые окна были замурованы; из оставшихся все нижние были жестко заблокированы.

Любой на карантине может сказать вам, что метафорической тюрьме нужен метафорический заключенный. Диккенс понимал, с какой легкостью мы можем запереться в собственной жизни, будь то из-за привычки, обстоятельств, несправедливости или постоянно сужающегося контура наших навязчивых идей. Некоторые из его самых запоминающихся персонажей так или иначе арестованы. Мисс Хэвишем, не в силах забыть, что ее бросили у алтаря, бездельничает в своем разрушенном особняке. (При встрече с Пипом она спрашивает: «Вы не боитесь женщины, которая не видела солнца с тех пор, как вы родились?»).Кленнэм из «Маленького Доррита», который, сидя в стандартном готическом мраке, постоянно размышляет о прошлом. Об этих людях, чье бедственное положение может показаться нам знакомым, Диккенс пишет: «Чтобы остановить часы напряженного существования в час, когда мы были лично изолированы от него; предположить, что человечество застыло неподвижно, когда мы остановились [. . .] — психическое нездоровье почти всех отшельников ».

Для Диккенса тюремное заключение было не только пятном на обществе; это был аспект личности.Его яркие имена персонажей наводят на мысль, что личность сама по себе является своего рода клеткой. Есть непреклонный мистер Грэдгринд, глупый мистер Бамбл и скупой «Скрудж», чье имя происходит от «винт» и «долбленький», оба намекая на безжалостную финансовую практику. Скрудж, который «цепляется» за деньги, попадает в ловушку своих собственных пристрастий — «тайных, замкнутых и одиноких, как устрица», — и Диккенс ясно дает понять, что все мы разделяем что-то от его запертого сердца. В начале «Повести о двух городах» он размышляет о том, насколько мы далеки и непознаваемы друг для друга.Он представляет себе «великий город» ночью, но вместо того, чтобы осматривать его тюрьмы, он просит нас принять во внимание, что «каждый из этих темных сгруппированных домов таит в себе свою собственную тайну; что каждая комната в каждой из них таит в себе свой секрет; что каждое бьющееся сердце в сотнях тысяч грудей в некоторых его воображениях является тайной для ближайшего к нему сердца! »

Сюжеты Диккенса часто зависят от этих секретов, которые по-разному утаивают, обменивают и раскрывают по мере развития историй.Но они дают больше, чем просто мелодраму. Секрет Диккенса, запертый в груди его персонажей, подчеркивает наше внутреннее отделение друг от друга. Он предполагает, что между нами всегда высокие стены.

Это клаустрофобное видение самости отражено в более широком социальном комментарии Диккенса. Хотя он писал в викторианскую эпоху, когда возникло развитие передовых сетей связи и, благодаря новым железным дорогам, улучшилось движение людей и товаров, Диккенс понимал, как великая модернизация порождает новые виды тюремного заключения.Индустриализация захватила большую часть населения в монотонной фабричной работе. Расширение лондонских дорог вытеснило бедняков. Многие из них жили в тесных, измученных трущобах, подобных тем, что в «Холодном доме», где «не видно ничего, кроме сумасшедших домов, заткнувшихся и безмолвных».

Повсюду Диккенс видел изолированные жизни, несмотря на освобождающий миф о прогрессе. Он возложил большую часть вины на государство, институты которого, как он чувствовал, душили граждан бюрократией. «Холодный дом» снова является прекрасным примером, поскольку он высмеивает правовую систему, которая ставит людей под свой вялый механизм.Главный иск романа, Джарндис и Джарндис, длился десятилетия, и потенциальные бенефициары рождаются и умирают, прежде чем он будет разрешен в канцелярии. Старая мисс Флайт, которая считает, что она заинтересована в этом деле, держит птиц в клетке в своей комнате, чтобы их выпустили, когда наконец придет приговор. Она ссылается как на птиц, так и на претендентов на Джарндис, когда говорит: «Их жизни, бедные глупости, настолько коротки по сравнению с процедурами канцелярии, что одна за другой все коллекции умирали снова и снова.Я сомневаюсь, знаете ли вы, доживет ли кто-нибудь из них, хотя все они молоды, до освобождения! » Такие ограничения вызывают болезнь как духовную, так и буквальную; несколько персонажей заражаются безымянной инфекцией, напоминающей оспу. В подавленном Диккенсом обществе свободно циркулирует только болезнь.

В 2019 году в новостях попала масса писем Эдварда Даттона Кука, доверенного лица жены Диккенса, Кэтрин. В одном из писем Кук утверждает, что Диккенс обиделся на Кэтрин за то, что она потеряла ее внешний вид, и что «он даже пытался заткнуть ее в сумасшедшем доме, бедняжка!» Давно было известно, что Диккенс был недобрым, даже жестоким мужем, но письма превращали автора в зловещего потенциального тюремщика.Как мог человек, который разыграл столько несправедливостей своей эпохи — ужасные условия труда рабочих, вред, нанесенный брачным рынком жизни женщин, моральное лицемерие истеблишмента, — быть таким жестоким в своих отношениях? Он был явно настроен на ужасы заключения. В раннем документальном очерке «Визит в Ньюгейт» Диккенс нежно представляет себе сон заключенного, приговоренного к смерти на следующее утро. «Ночь темная и холодная, — пишет он, — ворота были оставлены открытыми, и в одно мгновение он оказывается на улице, улетая с места заключения, как ветер.

В этих строках есть отголосок самого автора. На этой странице Диккенс проявил сочувствие так, как не смог бы в жизни. Художественная литература освободила его в финансовом отношении, но также предложила ему побег из тюрьмы его личности. В производстве своих произведений он стал сотнями людей. И все же, как и у Маленького Доррита, его воображение тратило свою свободу, беспрестанно улетая обратно в тюремные стены. Если призрак Диккенса теперь в наручниках, сами романы, благодаря широте и серьезности их морального видения, могут быть очищены от преступлений их авторов.Лучшее искусство — это хитрейший из художников побега. Таинственным образом выковывая собственные ключи, он освобождается и летит.

---

2020 в обзоре

Чарльз Диккенс Обзор

Романы Диккенса сочетают жестокость с сказочная фантастика; резкая, реалистичная, конкретная деталь с романтикой, фарс и мелодрама .; обычное со странным. Они варьируются через комическое, нежное, драматическое, сентиментальное, гротескное, мелодраматический, ужасный, эксцентричный, таинственный, жестокий, романтичный и морально серьезен.Хотя Диккенс знал, чего хотят его читатели и был полон решимости заработать как можно больше денег своим писательством, он считал, что романы преследуют моральную цель — пробудить врожденные моральные настроения и поощрять добродетельное поведение читателей. Это был его моральная цель, которая побудила лондонскую газету Times назвать Диккенса » величайший наставник девятнадцатого века »в некрологе.

При жизни Чарльз Диккенс был самый известный писатель Европы и Америки.Когда он посетил Америку читать цикл лекций, его поклонники следовали за ним, ждали снаружи в его отеле, смотрели на него в окна и приставали к нему в железнодорожных вагонах. Поклонники Диккенса в своем энтузиазме вели себя очень похоже на фанатов. суперзвезды сегодня.

СОВРЕМЕННАЯ РЕПУТАЦИЯ ДИККЕНСА

Успех пришел к Диккенсу рано; он был двадцать пять, когда вышел его первый роман, Пиквикские документы , и сделал его одним из выдающихся писателей своего времени.Это бурно юмористический роман почти без теней, и читатели ждали всего его романы по этому образцу. Его следующие два романа, Оливер Твист и Nicholas Nickelby , вполне соответствуют ожиданиям читателей, и они упустили из виду социальные проблемы, которые он раскрыл. По мере того, как он стареет, Взгляд Диккенса на его общество и человеческую природу все более возрастал. мрачный, что встревожило многих читателей и критиков. Сказка о Two Cities подвергся нападению за то, что в нем мало юмора, если он вообще отсутствует.

Всегда заботился о том, чтобы зарабатывать деньги своим сочинений, Диккенс серьезно отнесся к отрицательной реакции многих читателям приходилось иметь дело с его более мрачными романами. Он сознательно обратился к их недовольство, когда он написал Великие надежды , которые он подтвердил был написан «необычайно и комично». В письме к друг, он объяснил:

Вам не придется жаловаться на желание юмора как в Повесть о двух городах .Я сделал открытие, я надеюсь, в целом по своему эффекту чрезвычайно забавное. Я поставил ребенок и добродушный глупец, в отношениях, которые мне кажутся очень забавно. Конечно, я попал в точку, на которой повествуется история. повернуть тоже — и что действительно, как вы помните, было гротескно Трагико-комическая концепция, которая впервые воодушевила меня. Чтобы быть уверенным, что Я не впадал в бессознательные повторения, я читал Дэвида Копперфильда снова на днях, и на него это повлияло до такой степени, что вы вряд ли верю.

После его смерти его литературная репутация пошли на убыль, и его романы, как правило, не принимались всерьез. Романист Джордж Мередит счел их интеллектуально неполноценными:

Немногое из Диккенса выживет, потому что он так мало соответствует жизни. Он был воплощением кокнидом, карикатурист, подражавший моралисту; он должен был сохранить к рассказам.Если его романы вообще будут читать в будущем, люди будет интересно, что мы видели в них.

ДИКЕНС И ПОЗДНИЕ СЧИТЫВАТЕЛИ

Хотя романы Диккенса продолжали читалось большим количеством читателей, его литературная репутация была в затмение. Его романы были склонны считать подходящими для дети и молодые люди. С 1880 г. до начала В двадцатом веке русские писатели вошли в моду и были обычно считается выше Диккенса.Это предпочтение иронично поскольку Русские романисты восхищались Диккенсом и учились у него. Тургенев высоко оценил работу Диккенса и даже написал для журнала Диккенса Household. Слова , во время Крымской войны. Толстой писал о Диккенсе: «Все его персонажи — мои личные друзья — я постоянно сравниваю их с живые люди и живые с ними, и что за дух там был во всем, что он писал. «Достоевский был так впечатлен, что подражал смерть Маленькой Нелл, в том числе сентиментальность, в описании смерть Нелли Валковской в ​​ Оскорбленные и раненые (1862).Якобы во время ссылки в Сибирь он прочитал только Пиквик. Документы и Дэвида Копперфилда . Даже если эта история апокрифический, влияние Диккенса на Uncle’s Dream и The Друг семьи (1859), написано, когда Достоевский был в Сибирь, безошибочно. По иронии судьбы, английские критики в 1880-е годы были озадачен сходством Достоевского с Диккенсом.

Литературный авторитет Диккенса изменился в 1940-х и 1950-х годах из-за очерков Джорджа Оруэлла и Эдмунд Уилсон, назвавший его «величайшим писателем своего времени», и полнометражное исследование Хамфри Хауса, Мир Диккенса, .Критики обнаружил сложность, мрак и даже горечь в своих романах и к 1960-м некоторые критики считали, что, как и Шекспир, Диккенс мог не могут быть отнесены к существующим литературным категориям. Этот взгляд на Диккенс как несравненный продолжается в двадцатом веке. Эдгар Джонсон выражает преобладающую точку зрения двадцатого века в своей оценке Диккенс: «Далеко больше, чем великий артист, великий писатель комиксов, он смотрит в бездна. Он один из великих поэтов романа, гений своего искусства.» Это не означает, что каждый критик или читатель принимает точку зрения Джонсона; F.R. Ливис не мог воспринимать Диккенса так серьезно: «Взрослый разум как правило, не находит в Диккенсе вызова необычному и выдержанная серьезность «.

С возрождением репутации Диккенса, его очерки, очерки и статьи получили внимание и похвалу. К.Дж. Филдинг считает: «Если бы он не был так хорошо известен как писатель, он мог бы быть признан великим английским эссеистом.«

ЗАПИСКА К ПОРТРЕТУ ДИККЕНСА

Большой портрет (вверху) Диккенса был нарисовал, когда ему было двадцать семь лет. Я выбрал это, чтобы противодействовать наше представление о писателях и других известных людях как о пожилых, так и пожилых людях. Диккенс, к своему среднему возрасту, был настолько изношен, с глубоко вытравленными линиями. по его лицу, что он выглядит как минимум на десять лет старше; ему всего пятьдесят в портрет слева. Молодой Диккенс был очень красив и часто описывается как красивый или нежный; он был что-то вроде придурка с его яркими жилетами, украшениями и распущенными длинными волосами.

ВЕБ-САЙТЫ ЧАРЛЬЗА ДИКЕНСА

Чарльз Обзор Диккенса
Подробная презентация викторианской сети. Материалы по его биографии, обсуждение современного прошлого, например, политическая история, социальная история, религия. Электронный текст от Great Ожидания и обзор. Обратите особое внимание на раздел о «Экономический контекст великих ожиданий Диккенса » и » Эволюция викторианского капитализма и большие надежды .«

Чарльз Страница Диккенса
Информационный сайт, с биографией, обсуждением романов и персонажей, иллюстрации, Диккенс Лондон, Диккенс Карта Лондона, Диккенс и Рождество и т. Д. Вопросы и ответы с Диккенсом эксперт. К сожалению, кажется, что с каждым семестр.

Классический Записка о Большие надежды
Предыстория романа, краткое содержание, полное сводка и анализ, список персонажей, сводка и анализ в группах десять глав, ссылки на другие сайты на Great Expectations , электронный текст романа, эссе о нереалистичных ожиданиях Пипа, сообщение доска и 40 вопросов викторины.(На сайте также перечислены студенческие работы; я периодически проверяйте такие сайты.)

Чарльз Страница Диккенса: Работы и электронные сообщения
Электронные тексты романов, рассказов и статей а также несколько букв. Листсервы о Диккенсе.

Проект Диккенса: Калифорнийский университет
Проект Диккенса продвигает исследование и наслаждение жизнью, временем и работой Диккенса. В нем перечислены конференции, публикации и стипендии Диккенса.Жизнь Диккенса, ссылки на Сайты Диккенса и архив Диккенса.

Отлично Ожидания Чарльза Диккенса
1861 г. Рецензия на роман Атлантика Ежемесячно .

Библиотека Изображения: Портрет Халков в Медуэе Хьюма Ланкастера
Этот портрет даст вам представление о том, что тюремные туши (недостойные корабли) были похожи.

Джон Форстер Жизнь Диккенса
Глава Большие надежды .Форстер, а близкий друг Диккенса написал эту биографию после его смерти. К сожалению, форматирование непривлекательно, а текст трудно подобрать. читаю, думаю.

Ньюгейт — Ньюгейт Тюрьма
Фотография Ньюгейт и Ньюгейт Гейт и очень краткая история этой тюрьмы.

ОБСУЖДЕНИЕ

БОЛЬШИХ ОЖИДАНИЙ

22 марта, 2011

недавно обнаруженных документов раскрывают правду о его смерти и захоронении

Когда Чарльз Диккенс умер, он имел впечатляющую славу, огромное богатство и обожающую публику.Но его личная жизнь была сложной. Разлученный со своей женой и живущий в огромном загородном особняке в Кенте, писатель находился в плену у своей молодой любовницы Эллен Тернан. Это нерассказанная история последних часов Чарльза Диккенса и последовавшего за этим фурора, когда семья и друзья великого писателя боролись за его последнее желание.

Роберт Хиндри Мейсон, фотография Чарльза Диккенса (1860-е годы). wikimedia / nationalmediamusuem, CC BY

Мое новое исследование выявило ранее не исследованные области внезапной смерти великого автора и его последующего захоронения.Хотя такие детали, как присутствие Тернана на похоронах автора, уже были обнаружены диккенсовскими сыщиками, что здесь нового и свежего, так это степень маневрирования и переговоров, связанных с установлением окончательного пристанища Диккенса.

Смерть Диккенса поставила его семью в затруднительное положение. Где его похоронить? Рядом с его домом (как он бы хотел) или в этом большом общественном пантеоне, Уголке поэтов в Вестминстерском аббатстве (что явно противоречило его желанию)?

«Неподражаемый» (как он иногда называл себя) был одной из самых известных знаменитостей своего времени.Ни один другой писатель так тесно не связан с викторианским периодом. Как автор бессмертных классических произведений «Оливер Твист», «Дэвид Копперфилд» и «Рождественская история», он постоянно был на виду. Из-за ярких историй, которые он рассказывал, и из-за причин, которые он отстаивал (включая бедность, образование, права рабочих и тяжелое положение проституток), у него был большой спрос на то, чтобы он представлял благотворительные организации, появлялся на публичных мероприятиях и посещал учреждения и по стране (а также за рубежом — особенно в США).Он ходил в лучших кругах и считал среди своих друзей лучших писателей, актеров, художников и политиков своего времени.

Диккенс гордился своими достижениями как писатель и ценил тесное общение со своей публикой. В 1858 году он начал карьеру профессионального читателя своих произведений и взволновал тысячи зрителей своими анимационными представлениями. Этот подъем в его карьере произошел в то время, когда его семейные проблемы достигли апогея: он влюбился в Тернан, 18-летнюю актрису, и расстался со своей женой Кэтрин, от которой у него было десять детей.

Эллен Тернан, молодая актриса, ставшая любовницей Чарльза Диккенса. Викимедиа

Диккенс старался сохранить свой роман в тайне. Документальных свидетельств его отношений с Тернаном действительно очень мало. Он хотел взять ее с собой в поездку для чтения в Америку в 1868 году и даже разработал телеграфный код, чтобы сообщить ей, следует ли ей приехать. Она этого не сделала, потому что Диккенс чувствовал, что не может защитить их частную жизнь.

В среду 8 июня 1870 года автор работал над своим романом «Эдвин Друд» в саду своего загородного дома на Гэдс-Хилл-плейс, недалеко от Рочестера, в графстве Кент.Он вошел внутрь, чтобы пообедать со своей невесткой Джорджиной Хогарт, и у него случился инсульт. Вызвали участкового врача, и лекарства применялись безрезультатно. В Лондон была отправлена ​​телеграмма с вызовом Джона Рассела Рейнольдса, одного из ведущих неврологов страны. На следующий день состояние автора не изменилось, и он умер в 18.10 9 июня.

Общепринятая мудрость относительно смерти и захоронения Диккенса почерпнута из официальной биографии, опубликованной Джоном Форстером: Жизнь Чарльза Диккенса.Форстер был ближайшим другом и доверенным лицом автора. Он был посвящен в самые сокровенные области своей жизни, включая время, которое он провел на складе чернения (средства для чистки обуви) в детстве (что было секретом, пока Форстер не раскрыл его в своей книге), а также подробности его жизни. отношения с Тернаном (которые не были раскрыты Форстером и оставались в значительной степени скрытыми вплоть до 20-го века). Форстер стремился любой ценой защитить репутацию Диккенса в глазах общественности.

Последняя воля и Завещание

В своем завещании (воспроизведенном в биографии Форстера) Диккенс оставил инструкции, которые должны быть:

Похоронен недорого, ненавязчиво и строго конфиденциально; чтобы не было публичного объявления о времени и месте моего захоронения; использовать не более трех обычных траурных карет; и что те, кто присутствует на моих похоронах, не носят шарфа, плаща, черного банта, длинной ленты на шляпе или другой подобной отвратительной нелепости.

Форстер добавил, что предпочитаемое место захоронения Диккенса — его план А — находилось «на маленьком кладбище под стеной замка Рочестер или в маленьких церквях Кобхэма или Шорна», которые находились недалеко от его загородного дома. Однако Форстер добавил: «Было обнаружено, что все они закрыты», имея в виду недоступность.

Джон Форстер (1812-76). Леон Литвак

План Б был приведен в действие. Диккенс должен был быть похоронен в Рочестерском соборе по указанию декана и капитула (церковного руководящего органа).Они даже вырыли могилу великому человеку. Но и этот план был сорван в пользу погребения в Уголке поэтов в Вестминстерском аббатстве — месте упокоения Джеффри Чосера, Сэмюэля Джонсона и других великих литературных деятелей.

Форстер утверждает в биографии, что средства массовой информации возглавляли агитацию за похороны в аббатстве. Он выделяет The Times, которая в статье от 13 января 1870 года «выступила с инициативой предположить, что единственным подходящим местом упокоения останков человека, столь дорогого Англии, было аббатство, в котором похоронены самые прославленные англичане». .Он добавил, что когда декан Вестминстера Артур Пенрин Стэнли попросил Форстера и членов семьи Диккенса инициировать то, что теперь было планом C, и похоронить его в аббатстве, их «благодарным долгом стало принять это предложение».

Частные похороны произошли рано утром во вторник, 14 июня 1870 года, и на них присутствовало 14 скорбящих. Затем могилу оставили открытой на три дня, чтобы публика могла отдать дань уважения одной из самых известных фигур того времени. Подробности утвержденной версии смерти и захоронения Диккенса публиковались во всех крупных и второстепенных газетах англоязычного мира и за его пределами.Разлученная жена Диккенса Кэтрин получила послание от королевы Виктории с соболезнованиями, в котором она выразила «глубочайшее сожаление по поводу печальных новостей о смерти Чарльза Диккенса».

---

Эта статья является частью Conversation Insights
Команда Insights создает обширную журналистику, основанную на междисциплинарных исследованиях. Команда работает с учеными из разных слоев общества, которые участвовали в проектах, направленных на решение социальных и научных проблем.

---

Эффект, который смерть Диккенса оказала на обычных людей, можно оценить по реакции девушки из кургана, которая продавала фрукты и овощи на рынке Ковент-Гарден. Когда она услышала эту новость, она, как сообщается, сказала: «Диккенс мертв? Значит, Дед Мороз тоже умрет? »

Директора похорон

Однако мое расследование показало, что захоронение Диккенса в Уголке поэтов было устроено Форстером и Стэнли для удовлетворения их личных целей, а не собственных целей автора.Хотя официальная версия заключалась в том, что «воля народа» заключалась в похоронах Диккенса в аббатстве (и в «Таймс» были статьи на этот счет), в действительности это изменение устраивало и биографа, и священнослужителя.

Декан Артур Пенрин Стэнли. Жизнь и переписка Артура Пенрина Стэнли, предоставлена ​​автором (без повторного использования)

Форстер мог сделать вывод о том, что он задумал, подходящим образом, похоронив Диккенса в национальном пантеоне, где было похоронено так много известных литературных деятелей.Таким образом он обеспечил, чтобы поток посетителей совершил паломничество к могиле Диккенса и распространил его репутацию повсюду для потомков.

Стэнли мог добавить Диккенса в список известных людей, чьи захоронения он проводил. Среди них были лорд Пальмерстон, бывший премьер-министр Великобритании, математик и астроном сэр Джон Гершель, миссионер и исследователь Дэвид Ливингстон и сэр Роуленд Хилл, почтовый реформатор и создатель копейки.

Усилия Форстера и Стэнли похоронить Диккенса именно там, где они хотели, повысили репутацию обоих мужчин.Для каждого из них погребение Диккенса в аббатстве можно было считать кульминационным моментом их карьеры.

Люк Филдс, могила Диккенса в Вестминстерском аббатстве (1873 г.). Музей Чарльза Диккенса, CC BY

«Мистер Диккенс очень болен, очень срочно»

Новые доказательства, которые я нашел, были собраны из библиотек, архивов и соборов, и они вне всяких сомнений доказывают, что любые утверждения о том, что Вестминстерское захоронение является волей народа, ложны.

После того, как автор потерял сознание, в доме Диккенсов возникла атмосфера безотлагательности.Сын Диккенса Чарли отправил телеграмму сотрудникам автора в Лондон с просьбой о срочной медицинской помощи у выдающегося невролога Джона Рассела Рейнольдса:

Идите, не упуская ни минуты, к Расселу Рейнольдсу тридцать восемь Гросвенф-Сент-Гросвенор-сквер, скажите ему, чтобы он следующим поездом приехал в Хайэм или Рочестер, чтобы встретиться… Берда (врача Диккенса) в Гэдсхилле… Мистер Диккенс очень болен, очень срочно.

Невестка Диккенса, Джорджина Хогарт, которая вела его хозяйство и заботилась о его детях после разлуки с Кэтрин, была явно разочарована тем, что специалист ничего не мог сделать для ее столь обожаемого зятя.Она отправила своему адвокату записку с гонораром врача: «Прилагаю требование доктора Рейнольдса (20 фунтов стерлингов) за его бесплодный визит».

Дин Стэнли познакомился с Диккенсом в 1870 году, когда его представил зять священника Фредерик Локер, друг писателя. Стэнли признался своему личному дневнику (сейчас хранящемуся в архивах Вестминстерского аббатства), что он был «очень потрясен» своим разговором с Диккенсом и ценил те немногие возможности, которые у него были, чтобы встретиться с автором перед его смертью.

Фредерик Локер, из «Мои уверенности», 1896 г. В мемуарах

Локера также записан интересный разговор, который он имел со Стэнли перед встречей 1870 года, который проливает свет на отношение декана к писателю, его смерти и похоронам. Локер пишет о разговоре со Стэнли «о захоронениях в аббатстве», и они обсуждали имена некоторых «выдающихся людей». Стэнли сказал ему, что есть «определенные люди», которых он «будет вынужден отказаться» от похорон из-за личных антипатий.Но его отношение изменилось, когда «вспомнилось» имя автора и он сказал, что «хотел бы встретиться с Диккенсом». Затем, чтобы «удовлетворить» «благочестивое желание» Стэнли, Локер пригласил Диккенса и его дочь пообедать. Таким образом, даже когда Диккенс был еще жив, Стэнли в частном порядке выразил желание похоронить его.

Когда пришел конец, Локер передал эту новость своему зятю в тот же день — 9 июня. Декан написал Локеру:

Увы! — как скоро нас настигло событие, которое мы так долго ждали.Я не могу в полной мере поблагодарить вас за предоставленную мне возможность встретиться с Чарльзом Диккенсом, когда еще было время. Из того, что я уже сказал, вы поймете, что я вполне готов выдвинуть любые предложения о захоронении, которые могут быть сделаны мне.

Письмо А.П. Стэнли Фредерику Локеру от 9 июня 1870 г. Локер написал карандашом вверху: «Смерть Диккенса». С любезного разрешения Библиотеки Армстронга Браунинга. Автор предоставил

Письмо завораживает.В самый день смерти известного автора декан уже задумывался о похоронах в аббатстве. Но была одна загвоздка: Стэнли мог принять такое предложение только в том случае, если оно исходило от семьи и исполнителей. Он не мог действовать в одностороннем порядке.

Локер быстро воспользовался возможностью, на которую намекал в письме Стэнли, и 10 июня отправил копию Чарли Диккенсу (сыну автора). В сопроводительной записке он написал: «Я хочу отправить вам копию письма, которое у меня есть. только что получил от Дина Стэнли, и я думаю, это само собой объяснит.Если я могу быть чем-то полезным, пожалуйста, скажите мне.

Ложные заявления и амбиции

Между тем идея привести Диккенса в Уголок поэтов росла в воображении Стэнли. В субботу, 11 июня, он написал своей кузине Луизе: «Я никогда не встречался с (Диккенсом) до этого года… А теперь он ушел… и не исключено, что я смогу его похоронить». Интересно, как быстро план кристаллизовался в голове декана. В течение 48 часов он перешел от гипотетических предложений семьи о похоронах к предвидению ключевой роли в процессе.

Однако ответа от Чарли Диккенса не последовало. Стэнли дождался утра понедельника 13 июня, прежде чем искать другой способ сообщить семье о своих желаниях. Он связался со своим другом лордом Хоутоном (бывший Рикард Монктон Милнс — поэт, политик и друг Диккенса), подтвердив свою готовность «принять любое предложение о похоронах (Диккенса) в аббатстве» и попросив Хоутона «действовать как вы». думаю лучше ».

Именно на этом этапе разбирательства Форстер взял на себя планирование.Он был в Корнуолле, когда умер Диккенс, и ему потребовалось два дня, чтобы добраться до Гэдс-Хилла. Когда он добрался до загородного дома Диккенса в субботу 11 июня, он был охвачен горем из-за смерти своего друга и явно не был готов к внезапности, с которой был нанесен удар. Его первыми мыслями, как и мыслями его ближайших родственников, было исполнить желание Диккенса и похоронить его недалеко от дома. В то время как в официальном отчете в его «Жизни Диккенса» утверждается, что кладбища в окрестностях его дома были «закрыты», изучение записей церквей в Кобхэме и Шорне показывает, что это ложь.

Предлагаемое захоронение в Рочестерском соборе было не только заранее подготовлено, но и фактически завершено, подсчитано и выставлено счет-фактура. Архивы Капитула показывают, что могила была вырыта в часовне Святой Марии строительной фирмой Foord & Sons. Записи также показывают, что власти собора «считали, как они все еще верят (после того, как Диккенс был похоронен в аббатстве), что не может быть найдено более подходящего или почетного места для его гробницы, чем среди сцен, к которым он был привязан, и среди других те, кем он был лично известен как сосед и пользовался такой честью ».

Выдержка из протокола капитула Рочестерского собора от 23 июня 1870 года, подтверждающая оплату, произведенную John Foord & Sons за подготовку могилы Диккенса в часовне Святой Марии. Medway Archives & Local Studies., Предоставлено автором

Эти взгляды подкрепляются заявлением Хогарта, невестки Диккенса, в письме другу:

Мы должны были предпочесть Рочестерский собор, и для людей там было большим разочарованием, что мы уступили место большему спросу.

Этот «больший спрос» исходил — по крайней мере частично — от лидера, который появился в The Times в понедельник 13 июня. Он заключил:

Пусть (Диккенс) покоится в аббатстве. Там, где англичане собираются, чтобы осмотреть мемориалы великих мастеров и учителей своей нации, не должны отсутствовать пепел и имя величайшего наставника девятнадцатого века.

Несмотря на то, что это обращение появилось в прессе, в личном журнале Стэнли записано, что он до сих пор «не получал никакого заявления от какого-либо лица», и поэтому «не предпринял никаких шагов» для продвижения своего плана похорон.

Молитвы Стэнли, должно быть, были услышаны, когда Форстер и Чарли Диккенс в тот же день появились у дверей деканата. По словам декана, после того, как они сели, Форстер сказал Стэнли: «Я полагаю, статья в« Таймс »должна была быть написана с вашего согласия?» Стэнли ответил: «Нет, меня это не беспокоило, но в то же время я дал понять, что согласен на погребение, если этого потребуют». Под этим Стэнли имел в виду письмо, которое он послал Локеру, которое тот переслал Чарли.Стэнли, конечно, согласился на просьбу представителей Диккенса о похоронах в Уголке поэтов. Он воздерживается от слов, так это того, насколько лично он с нетерпением ждал возможности выступить на мероприятии такого национального значения.

Хотя из частной переписки, которую я изучил, ясно, что Стэнли агитировал за похороны Диккенса в аббатстве, действия Форстера отследить труднее. Он оставил меньше ключей к разгадке своих намерений и уничтожил все свои рабочие записи для своей монументальной трехтомной биографии Диккенса.В этих документах было много писем автора. Форстер широко использовал переписку Диккенса в своем отчете. Фактически, единственный источник большинства писем от Диккенса к Форстеру — это отрывки из биографии.

Но помимо того, что я показываю, как Форстер ложно утверждал в своей биографии, что кладбища рядом с его домом «закрыты», мое исследование также показывает, как он изменил слова (опубликованной) похоронной проповеди Стэнли в соответствии со своей собственной версией событий.Форстер процитировал Стэнли, сказавшего, что могила Диккенса «отныне станет священной как для Нового, так и для Старого Света, как могила представителя литературы не только этого острова, но и всех, кто говорит на нашем английском языке». Это, однако, неверная цитата из проповеди, в которой Стэнли на самом деле сказал:

Много, много ног, которые ступили и будут ступать по освященной земле вокруг этой узкой могилы; много, много сердец, которые и в Старом, и в Новом Свете тянутся к нему, как к месту упокоения дорогого личного друга; много цветов, которые были разбросаны, много слез, пролитых благодарной любовью «плакавших бедняков, сирот и тех, у кого не было никого, кто мог бы им помочь».

Стэнли работал с Форстером для достижения их общей цели. В 1872 году, когда Форстер послал Стэнли копию первого тома своей жизни Диккенса, декан написал:

Вы очень любезны, так тепло отзываясь о любой помощи, которую я мог оказать в выполнении ваших пожеланий и пожеланий страны по случаю похорон. Воспоминания об этом всегда будут храниться среди самых интересных событий, которые я пережил в своей официальной жизни.

«Могила Чарльза Диккенса в уголке поэтов», Вестминстерское аббатство, иллюстрированное лондонскими новостями, июнь 1870 года. Леон Литвак

Для веков

Мои исследования показывают, что официальные официальные отчеты о жизни и смерти богатых и знаменитых открыты для вопросов и криминалистического расследования — даже спустя долгое время после того, как их истории были написаны и приняты как канонические. Знаменитость — это искусственно созданный товар, влияние которого зависит от того, в какой степени можно манипулировать поклонником (от слова «фанатик»), чтобы он поверил определенной истории о человеке, которого он или она обожает.

Его Королевское Высочество принц Уэльский стоял у Диккенса во время своего двухсотлетия, когда возлагал венок в Вестминстерском аббатстве. С любезного разрешения декана и отделения Вестминстера. С любезного разрешения декана и отделения Вестминстера. Автор предоставил (повторное использование запрещено)

В случае с Диккенсом, два человека, которые имели непосредственное отношение к сохранению его репутации для потомков, делали это не из альтруистических соображений: в этом было что-то для каждого из них.Стэнли похоронил останки Диккенса в главной святыне британского художественного величия. Это гарантировало, что его могила стала местом паломничества, куда великие и добрые будут приходить, чтобы засвидетельствовать свое почтение, в том числе принцу Уэльскому, который возложил венок на могилу Диккенса в 2012 году в ознаменование двухсотлетия его рождения.

Такие публичные чествования этой суперзвезды Виктории несут особый смысл и загадочность для его многочисленных поклонников. В этом году, 7 февраля (годовщина своего рождения), Армандо Яннуччи (режиссер новой экранизации «Личная история Дэвида Копперфилда») должен произнести тост за «бессмертную память» на специальном ужине, организованном Братством Диккенса. — всемирное сообщество поклонников.150-летие со дня его смерти будет отмечаться в Вестминстерском аббатстве 8 июня 2020 года.

Будь то воспоминание о смерти автора или его рождении, эти публичные акции символизируют важность Диккенса для национальной культуры Великобритании. Однако ничего из этого было бы невозможно, если бы не участие лучшего друга и душеприказчика Диккенса, Джона Форстера. Форстер организовал частные похороны в Вестминстерском аббатстве в соответствии с пожеланиями Диккенса и позаботился о том, чтобы его возлюбленная Эллен Тернан могла незаметно присутствовать на них, а его бывшая жена — нет.Но он также является человеком, который превзошел ожидания автора относительно местного захоронения. Вместо этого, посредством акта поимки тела, санкционированного учреждениями, могила в Уголке поэтов навсегда связала Диккенса в общественном сознании с идеалами национальной жизни и искусства и стала подходящим завершением для тщательно продуманной и стратегически построенной биографии Форстера. Он заканчивается такими словами:

Напротив могилы слева и справа находятся памятники Чосеру, Шекспиру и Драйдену, трем бессмертным, которые больше всего сделали для создания и утверждения языка, которому Чарльз Диккенс дал другое бессмертное имя.

---

Для вас: больше из нашей серии Insights:

Чтобы узнавать о новых статьях Insights, присоединяйтесь к сотням тысяч людей, которые ценят основанные на фактах новости The Conversation. Подпишитесь на нашу рассылку новостей .

Чарльз Диккенс: писатель нашего времени | БУ Сегодня

Когда английский писатель Чарльз Диккенс умер 9 июня 1870 года — 150 лет назад сегодня — его оплакивали как национального героя и похоронили в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства.За свою почти 40-летнюю карьеру Диккенс создал одних из самых незабываемых персонажей художественной литературы — Эбенезера Скруджа, Крошечного Тима и Джейкоба Марли (Рождественский гимн) , Пипа и мисс Хэвишем (Большие надежды) , Дэвида Копперфилда. , Юрайа Хип и мистер Микобер (Дэвид Копперфилд) и Оливер Твист и Искусный Доджер (Оливер Твист) .

Известный своим умением сочетать комедию и пафос и трогать читателей, Диккенс также был новатором в области социальных реформ, который на протяжении всей своей жизни боролся за улучшение условий жизни и труда бедных.

На момент своей смерти он был литературной суперзвездой, прославленной по обе стороны Атлантики. Его два выступления с лекциями по Америке в 1842 и 1867 и 1868 годах собирали толпы людей от Бостона до Нью-Йорка, от Ричмонда до Сент-Луиса.

Его книги никогда не выходили из печати и были переведены на 150 языков. Сегодня существует более 400 экранизаций его романов, и еще больше в разработке, в том числе новый взгляд на Дэвида Копперфилда, с Дев Пателем в качестве одноименного главного героя.

Чем объясняется непреходящая популярность викторианского романиста? Мы связались со стипендиатом Диккенса Натали Макнайт, деканом Колледжа общих исследований и профессором гуманитарных наук. Автор книги Идиотов, сумасшедших и других заключенных в Диккенсе, , соредактор Ежегодных исследований Диккенса и президент Общества Диккенса, которое проводит и поддерживает исследования жизни и деятельности автора.

Этот разговор отредактирован для большей ясности.

Гравюра XIX века с изображением Диккенса в его кабинете. На момент смерти он был самой известной литературной знаменитостью в мире.

BU Сегодня: Когда вы впервые открыли для себя Чарльза Диккенса?

Натали Макнайт: Мой первый вкус к Диккенсу пришел с анимацией «Мистер Магу» «Рождественская песнь », когда мне было четыре года. Я счастлив сказать, что имел удовольствие выступить с докладом об этой версии на симпозиуме в Исландии несколько лет назад (чего я никогда не мог себе представить, когда работал над своей докторской диссертацией).

BU Сегодня: Что привело вас к тому, что вы стали исследователем Диккенса?

Натали Макнайт: Когда я была аспирантом Делавэрского университета, мне посчастливилось иметь Эллиота Гилберта в качестве профессора на семинаре Диккенса. Иногда он читал нам в классе, и мы громко смеялись, плакали, удивленно качали головами. Я полагал, что любой писатель, способный вызвать такие сильные отклики, стоит потратить на обучение всю жизнь. И я был прав.

BU Сегодня: чем объясняется постоянная популярность Диккенса?

Натали Макнайт: Диккенс продолжает двигать людей — и люди хотят, чтобы их трогали, и их должны трогать персонажи и ситуации, выходящие за рамки их самих.Мы нуждаемся в эмоциональных упражнениях так же сильно, как и в физических упражнениях; Проблема в том, что мы гордимся последним, но стесняемся того, что нас трогают другие (настоящие или вымышленные). Но Диккенс также заставляет нас задуматься: у него есть много действительно проясняющих отрывков, когда он фиксирует искаженное восприятие людей в измененных состояниях ума, или тех, где он анализирует, как доброта в одном человеке непреднамеренно вызывает жестокость в другом. Люди, которые действительно плохо знают Диккенса, думают, что его персонажи — карикатуры — и некоторые так, но большинство — нет — и в его произведениях столько же психологического реализма, как и в произведениях викторианских романистов, которым больше доверяют за подобные вещи. потому что они более очевидны об этом.Люди по-прежнему тронуты его персонажами, поскольку их трагедии, потери и горести человеческие и универсальные.

Он неоднократно предупреждал об опасности резкого разделения между богатыми и бедными. Он явно присутствует в «Повесть о двух городах», , и он присутствует в «Рождественский гимн», , но тонко присутствует почти во всех его произведениях. Ничего хорошего не происходит в том, что богатые становятся богаче, а бедные становятся беднее, а иногда кризис — например, распространение болезни — разрушает эту дихотомию таким образом, что подчеркивает невежество тех, кто думает, что их деньги могут защитить их от болезней, смерти или того, что они могут скопить все богатство без каких-либо негативных последствий.

Эбенезера Скруджа посещает призрак Джейкоба Марли в издании Диккенса «Рождественская песнь» XIX века. Один из его самых знаменитых романов, он был адаптирован для кино и телевидения более двух десятков раз. Иллюстрация Джона Лича

BU Сегодня: Диккенс много писал о болезнях. Как вы думаете, что он сделал бы с нашей нынешней пандемией?

Натали Макнайт: Он был бы повсюду — он, вероятно, написал бы серию эссе с некоторыми соавторами для Круглый год или Домашних миров, двух журналов, которые он редактировал.Он, вероятно, произнес бы речи о неадекватном доступе к услугам общественного здравоохранения, и пандемия определенно превратилась бы в его выдумку. И на самом деле, анахронично, — это в его художественной литературе: эпидемия оспы в Холодном доме , и Маленький Доррит начинается с персонажей на карантине в Марселе из-за угрозы чумы. Он также много писал о распространении истерии, похожей на болезнь (о чем я сейчас пишу), и это, безусловно, то, что мы видели в реакции на COVID-19, когда покупатели безумно бросались за туалетной бумагой в супермаркеты и толпы разъяренные протестующие, настаивающие на отмене приказов о домоседе.

BU Сегодня: Трудно недооценить знаменитость, которой Диккенс достиг при своей жизни.

Натали Макнайт: Он был первой крупной знаменитостью поп-культуры, и он поддерживал эту знаменитость на протяжении десятилетий. Он заработал это, потому что создавал персонажей и истории, которые глубоко заботили людей, и писал сериалы, так что люди будут заботиться о персонажах и сюжетных линиях в течение многих месяцев. Персонажи станут частью их жизни, и читателям не терпится получить следующий выпуск.Есть известная (и правдивая) история о людях, стоящих в доках Нью-Йорка в ожидании кораблей со следующей партией The Old Curiosity Shop, , отчаянно пытающихся выяснить, выживет ли Маленькая Нелл.

BU Сегодня: Общество Диккенса планировало провести в июле в Лондоне международную конференцию по случаю 150-летия смерти Диккенса, но, как президент, вам пришлось отменить ее из-за пандемии COVID-19. Вместо этого будет виртуальная конференция.Вы можете об этом поговорить?

Натали Макнайт: Я не организую это мероприятие, но я участвую. Он называется # Dickens150 и проводится через Zoom в годовщину смерти Диккенса, 9 июня, а вырученные средства пойдут на помощь музею Диккенса, где мы должны были устроить прием. Как и все музеи во время этой пандемии, музей Диккенса действительно страдает, потому что на несколько месяцев он потерял все свои доходы. Так что виртуальная встреча поможет.

Иллюстрация сожжения тюрьмы Ньюгейт из издания 19 века Диккенса Барнаби Рудж .Иллюстрация Фредерика Барнарда

BU Сегодня: Наконец, возможно, несправедливый вопрос задать человеку, посвятившему свои исследования изучению работ Диккенса, но есть ли у вас любимый роман?

Натали МакНайт: Это вовсе не несправедливый вопрос. Меня постоянно об этом спрашивают. Мой любимый роман, наверное, тот, который читают меньше всего: Барнаби Радж. Исторический вымысел, главный герой которого — тип «святой идиот» (одноименный Барнаби). Он очарователен, как и его говорящая ворона Грип (который вдохновил ворона Эдгара Аллена По).Было очень смело поместить «святого идиота» и говорящую птицу в центр романа, и я не думаю, что это работает для многих читателей, но мне это нравится, и мне нравятся описания сумасшедших мобов в Сцены с беспорядками Гордона. Они были отличной разминкой для сцен с мафией Французской революции, которые он написал в Tale of Two Cities, , и они включают в себя одни из самых леденящих кровь образов мафии, которые я когда-либо читал.

Изучите связанные темы:

Биография Чарльза Диккенса, английского писателя

Чарльз Диккенс (7 февраля 1812 г. — 9 июня 1870 г.) был популярным английским писателем викторианской эпохи и по сей день остается гигантом британской литературы.Диккенс написал множество книг, которые сейчас считаются классикой, в том числе «Дэвид Копперфилд», «Оливер Твист», «Повесть о двух городах» и «Большие надежды». Большая часть его работ была вдохновлена ​​трудностями, с которыми он столкнулся в детстве, а также социальными и экономическими проблемами викторианской Британии.

Быстрые факты: Чарльз Диккенс

• Известный номер : Диккенс был популярным автором «Оливер Твист», «Рождественских гимнов» и других классических произведений.
• Родился : 7 февраля 1812 года в Портси, Англия
• Родители : Элизабет и Джон Диккенс
• Умерли : 9 июня 1870 года в Хайеме, Англия
• Опубликованные работы :0 Оливер Твист 1839), Рождественский гимн (1843), Дэвид Копперфилд (1850), Тяжелые времена (1854), Большие надежды (1861)
• Супруг : Кэтрин Хогарт (м.1836–1870)
• Дети : 10

Ранняя жизнь

Чарльз Диккенс родился 7 февраля 1812 года в Портси, Англия. Его отец работал служащим по зарплате в британском флоте, и семья Диккенс, по стандартам того времени, должна была жить безбедно. Но привычка его отца к расходам привела их к постоянным финансовым затруднениям. Когда Чарльзу было 12 лет, его отца отправили в долговую тюрьму, и Чарльз был вынужден устроиться на работу на фабрику, которая производила крем для обуви, известный как чернение.

Жизнь на черной фабрике для умного 12-летнего ребенка была тяжелым испытанием. Он чувствовал себя униженным и пристыженным, и год или около того, который он потратит на наклеивание этикеток на банки, окажет огромное влияние на его жизнь. Когда его отцу удалось выбраться из тюрьмы должников, Чарльз смог возобновить свое спорадическое школьное обучение. Однако в 15 лет он был вынужден устроиться на работу офисным мальчиком.

К позднему подростковому возрасту он выучил стенографию и получил работу репортера в лондонских судах.К началу 1830-х он писал статьи для двух лондонских газет.

Ранняя карьера

Диккенс стремился оторваться от газет и стать независимым писателем, и он начал писать очерки из жизни в Лондоне. В 1833 году он начал отправлять их в журнал The Monthly . Позже он вспоминал, как представил свою первую рукопись, которую, по его словам, «однажды вечером в сумерках, со страхом и трепетом уронили в темный почтовый ящик, в темном офисе, в темном дворе на Флит-стрит».»

Когда его набросок под названием «Ужин на тополевой прогулке» появился в печати, Диккенс был вне себя от радости. Эскиз появился без подписи, но вскоре он начал публиковать статьи под псевдонимом «Боз».

Остроумные и проницательные статьи, написанные Диккенсом, стали популярными, и в конце концов ему представился шанс собрать их в книгу. «Эскизы Боза» впервые появились в начале 1836 года, когда Диккенсу только исполнилось 24 года. Воодушевленный успехом своей первой книги, он женился на Кэтрин Хогарт, дочери редактора газеты.Он начал новую жизнь семьянином и писателем.

Восхождение к славе

«Эскизы Боза» были настолько популярны, что издатель заказал продолжение, которое появилось в 1837 году. Диккенсу также предложили написать текст для сопровождения набора иллюстраций, и этот проект превратился в его первый роман «Записки Пиквика». который издавался частями с 1836 по 1837 год. За этой книгой последовал «Оливер Твист», вышедший в 1839 году.

Диккенс стал удивительно продуктивным.«Николас Никльби» был написан в 1839 году, а «Старый магазин диковинок» — в 1841 году. В дополнение к этим романам Диккенс выпускал постоянный поток статей для журналов. Его работы пользовались невероятной популярностью. Диккенс умел создавать замечательных персонажей, и в его произведениях часто сочетались комические элементы с трагическими элементами. Его сочувствие к трудящимся и тем, кто попал в неблагоприятные обстоятельства, заставляло читателей чувствовать связь с ним.

Поскольку его романы появлялись в серийной форме, читающая публика часто пребывала в предвкушении.Популярность Диккенса распространилась на Америку, и рассказывались истории о том, как американцы встречали британские корабли в доках Нью-Йорка, чтобы узнать, что произошло дальше в последнем романе Диккенса.

Визит в Америку

Воспользовавшись своей международной известностью, Диккенс посетил Соединенные Штаты в 1842 году, когда ему было 30 лет. Американская публика с нетерпением ждала его, и во время путешествий его угощали банкетами и торжествами.

В Новой Англии Диккенс посетил фабрики в Лоуэлле, штат Массачусетс, а в Нью-Йорке его отвезли на Пятипоинт, печально известные и опасные трущобы в Нижнем Ист-Сайде.Ходили разговоры о его посещении Юга, но так как он был в ужасе от идеи порабощения, он никогда не уезжал к югу от Вирджинии.

По возвращении в Англию Диккенс написал отчет о своих американских путешествиях, оскорбивший многих американцев.

‘Рождественский гимн’

В 1842 году Диккенс написал еще один роман «Барнаби Радж». В следующем году, работая над романом «Мартин Чезлвит», Диккенс посетил промышленный город Манчестер, Англия. Он обратился к собранию рабочих, а позже совершил долгую прогулку и начал думать о написании рождественской книги, которая стала бы протестом против глубокого экономического неравенства, которое он видел в викторианской Англии.Диккенс опубликовал «Рождественский гимн» в декабре 1843 года, и он стал одним из его самых прочных произведений.

Диккенс путешествовал по Европе в середине 1840-х годов. Вернувшись в Англию, он опубликовал пять новых романов: «Домби и сын», «Дэвид Копперфилд», «Холодный дом», «Тяжелые времена» и «Маленький Доррит».

К концу 1850-х годов Диккенс уделял больше времени публичным чтениям. Его доход был огромен, как и его расходы, и он часто боялся, что снова погрузится в бедность, которую он знал в детстве.

Более поздняя жизнь

Эпики / Getty Images

Чарльз Диккенс в среднем возрасте казался на вершине мира. Он мог путешествовать, как хотел, и летом проводил в Италии. В конце 1850-х годов он купил особняк Гэдс-Хилл, который впервые увидел и которым восхищался в детстве.

Однако, несмотря на свой мирской успех, Диккенса преследовали проблемы. У него и его жены была большая семья из 10 детей, но брак часто был непростым. В 1858 году личный кризис превратился в публичный скандал, когда Диккенс бросил жену и, по-видимому, завязал секретный роман с актрисой Эллен «Нелли» Тернан, которой было всего 19 лет.Слухи о его личной жизни поползли. Вопреки советам друзей, Диккенс написал защищающееся письмо, которое было напечатано в газетах Нью-Йорка и Лондона.

Последние 10 лет своей жизни Диккенс часто отдалялся от своих детей, и его отношения со старыми друзьями страдали.

Хотя ему не понравилось турне по Америке в 1842 году, Диккенс вернулся в конце 1867 года. Его снова тепло встретили, и большие толпы людей стекались к его публичным выступлениям. Он совершил поездку по восточному побережью Соединенных Штатов в течение пяти месяцев.

Он вернулся в Англию измученный, но продолжал совершать новые поездки для чтения. Хотя его здоровье ухудшалось, туры были прибыльными, и он заставлял себя продолжать появляться на сцене.

Смерть

Диккенс планировал опубликовать новый роман в серийной форме. «Тайна Эдвина Друда» начала появляться в апреле 1870 года. 8 июня 1870 года Диккенс провел весь день, работая над романом, прежде чем за ужином перенес инсульт. На следующий день он умер.

Похороны Диккенса были скромными и, согласно статье New York Times , были признаны соответствующими «демократическому духу того времени».Однако Диккенсу была оказана высокая честь, поскольку он был похоронен в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства, рядом с другими литературными фигурами, такими как Джеффри Чосер, Эдмунд Спенсер и доктор Сэмюэл Джонсон.

Наследие

Значение Чарльза Диккенса в английской литературе остается огромным. Его книги никогда не выходили из печати, и их читают по сей день. По мере того как произведения поддаются драматической интерпретации, по ним продолжают появляться многочисленные пьесы, телепрограммы и художественные фильмы.

Источники

• Каплан, Фред. «Диккенс: биография». Johns Hopkins University Press, 1998.
• Tomalin, Claire. «Чарльз Диккенс: жизнь». Penguin Press, 2012.

.