Марк Юний Брут — биография, информация, личная жизнь, фото

Брут (убийца Цезаря)

Марк Юний Брут (лат. Marcus Junius Brutus). Родился зимой 85 года до н.э. в Риме — умер 23 октября 42 года до н.э. у Филипп (Македония). Римский политический деятель, оратор, военачальник. Из плебейского рода Юниев. Убийца Гая Юлия Цезаря.

Марк Юний Брут родился зимой 85 года до н.э. в Риме.

Принадлежал к знатному плебейскому роду Юниев, представитель этого рода входил в состав самой первой коллегии народных трибунов. В I веке до н. э. плебеи Бруты претендовали на происхождение от патриция Луция Юния Брута, легендарного основателя Римской Республики, который сверг последнего царя Тарквиния Гордого, приходившегося ему родным дядей.

Происхождение и родители Брута

Современник Марка Юния, греческий писатель Посидоний, попытался устранить некоторые нестыковки в исторической традиции: он утверждал, что кроме двух сыновей, казнённых Брутом Древним за участие в монархическом заговоре, был и третий, ставший предком последующих Юниев. Марк Юний Брут поддерживал эту генеалогию, поместив изображение своего легендарного предка на чеканившиеся им в 54 году до н. э. монеты и на стену таблиния собственного дома.

По матери Брут считал себя потомком ещё одного защитника республики — Гая Сервилия Агалы, который в 439 году до н. э. убил претендовавшего на царскую власть Спурия Мелия.

В «Римских древностях» Дионисия Галикарнасского, изданных при Августе, родословная Gens Iunia восходит к одному из спутников Энея, подобно легендарным генеалогиям Цецилиев или Меммиев. Согласно другой версии, предком Юниев был италийский автохтон Дафнис, убитый этолийским героем Диомедом.

Отец — Брут Старший, народный трибун, принадлежал к марианской партии, в 77 году до н. э. поддержал мятеж Марка Эмилия Лепида, потерпел поражение и был убит по приказу Гнея Помпея Великого. За это Брут Младший ненавидел Помпея всю свою жизнь.

Мать — Сервилия, представительница одного из самых знатных патрицианских родов Рима, принадлежала к его ветви, известной как Сервилии Цепионы. Её отцом был проконсул 90 года до н. э., погибший во время Союзнической войны, дедом — консул 106 года до н. э., виновник поражения при Араузионе, а прадедом — консул 140 года до н. э., организатор убийства Вириата. По матери Сервилия приходилась племянницей народному трибуну 91 года до н. э. Марку Ливию Друзу, который попытался провести курс консервативных реформ, но погиб от руки наёмного убийцы.

Дядя — Марк Порций Катон Младший.

Овдовев, Сервилия вышла замуж во второй раз — за сородича первого мужа, Децима Юния Силана. От этого брака родились три дочери, единоутробные сёстры Брута. Юния Прима стала женой умеренного цезарианца Публия Сервилия Исаврика (консула 48 года до н. э.), Юния Секунда — женой Марка Эмилия Лепида (радикального цезарианца, члена Второго триумвирата), Юния Терция — женой Гая Кассия Лонгина, друга и главного соратника своего шурина.

Его мать Сервилия была очень энергичной и честолюбивой женщиной, оказывавшей большое влияние на ряд видных политиков Рима, включая своего брата, второго мужа (консула в 62 году до н. э.) и Гая Юлия Цезаря, которого источники называют её любовником.

В Риме ходили слухи о том, что Сервилия родила Марка Юния Брута именно от Гая Юлия Цезаря. Но в 85 году до н. э., являющемся годом рождения Брута согласно современному ему источнику, Цезарю было всего 15 или максимум 17 лет. Большинство исследователей полагает, что информация об отцовстве Гая Юлия — выдумка.

К 59 году до н. э. относится первое упоминание Брута с ещё одним именем — Цепион. Брутом Цепионом и Марком Брутом по прозвищу Цепион его называет Аппиан в связи с событиями 44 года до н. э. Схожие упоминания есть у Диона Кассия и в одном из поздних писем Цицерона. Отсюда следует, что Марк Юний был усыновлён одним из представителей семейства Сервилиев Цепионов, с которым он был связан по материнской линии.

Собственно усыновление и имя усыновителя нигде не упоминаются. Но новое имя за Брутом не закрепилось. Для современников и для потомков он остался Марком Юнием Брутом.

Политическая карьера

Достигнув юношеских лет, Брут отправился в Афины продолжать образование. Там он встретился с вызвавшим его восхищение философом-академиком Антиохом Аскалонским и подружился с его братом Аристом. Вероятно, там же Марк Юний впервые встретился с римским всадником Титом Помпонием Аттиком, который тоже стал его другом и в дальнейшем ввёл его в круг римской интеллектуальной элиты. Из Афин Брут отправился на Родос, где учился какое-то время ораторскому искусству.

Первое упоминание Брута в связи с политической жизнью Рима относится к 59 году до н. э., когда консулами были Гай Юлий Цезарь и Марк Кальпурний Бибул, женатый на двоюродной сестре Марка Юния. Важным событием этого года стало так называемое «дело Веттия»: некто Луций Веттий заявил о существовании заговора аристократической молодёжи с целью убийства Гнея Помпея. Помимо Луция Эмилия Лепида Павла и Гая Скрибония Куриона Младшего к этому заговору якобы принадлежал и Брут. Уже на следующий день доносчик изменил показания, не говоря больше о причастности Марка Юния. Цицерон не сомневался, что это произошло из-за вмешательства Цезаря, постаравшегося выгородить сына своей любовницы. Вскоре Веттий умер в тюрьме (или был убит), а дело было замято.

В 58 году до н. э. народное собрание направило Катона на Кипр, чтобы присоединить этот остров к владениям Республики. Марк Юний поехал с дядей. В пути, на Родосе, он заболел, а после выздоровления отдыхал в Памфилии, когда Марк Порций, задержавшийся в Византии, попросил его в письме ехать на Кипр, чтобы охранять казну царя Птолемея. Брут выполнил это поручение, хотя и неохотно. В дальнейшем он помог дяде доставить казну в Рим и заслужил его похвалу. Находясь на Кипре, Марк Юний успел стать патроном города Саламин. После возвращения в родной город он какое-то время не участвовал в политической жизни, посвятив себя книгам.

В 54 году до н. э. Марк стал монетарием. На этой должности он отчеканил денарии с изображениями двух героев ранней римской истории, считавшихся его предками: Луция Юния Брута и Гая Сервилия Агалы. Продолжением той же сюжетной линии стал денарий с изображением на аверсе богини Либертас, а на реверсе — Луция Брута в окружении ликторов.

динарий Марка Юния Брута

Тогда же Брут женился на дочери действующего консула Аппия Клавдия Пульхра. Этот шаг мог означать определённое сближение с Помпеем, старший сын которого был женат на другой дочери Аппия. В следующем году Пульхр отправился с полномочиями проконсула в Киликию, а Марк Юний в качестве квестора поехал с тестем. Он использовал свой пост для расширения своей клиентелы и обогащения: через посредников Луция Главцию, Марка Скапция и Публия Матиния Брут под огромные проценты ссужал деньги царям Галатии, Каппадокии, Армении, а также провинциалам. Проконсул помогал своему зятю. Так, когда город Саламин не смог выплатить долг, Пульхр предоставил Скапцию отряд конницы, с которым тот ворвался в город и взял в осаду здание совета. Пять членов совета умерли от голода, а остальным пришлось признать долг с процентами, вчетверо превышавшими те, которые разрешал закон (48 процентов годовых против 12).

В 51 году до н. э. наместником Киликии стал Марк Туллий Цицерон. Брут, уехавший из провинции ещё до Пульхра, через Аттика обратился к новому проконсулу с просьбой о сотрудничестве, но тот, узнав о злоупотреблениях своего предшественника и о том, кто стоит за Скапцием, отказал ему. В конце концов Цицерону, видимо, пришлось пойти на уступки Бруту. Когда в 50 году до н. э. Пульхра в Риме обвинили в злоупотреблениях, Марк Юний вместе с Квинтом Гортензием Горталом выступил в суде защитником тестя и добился его оправдания — в том числе благодаря обращению Цицерона из провинции к сенату. При этом в адрес самого Брута никакие обвинения не прозвучали.

В Риме Марк Юний выступил с острым политическим памфлетом против Помпея, сосредоточившего к тому времени в своих руках почти диктаторскую власть.

К концу 50-х годов до н. э. Брут уже обладал почётным титулом princeps iuventutis («первый среди молодёжи»). Это не давало никаких официальных привилегий, но было очень почётно и показывает, что Марк Юний считался одним из виднейших представителей молодого поколения римской аристократии накануне гражданских войн.

Гражданская война

В 49 году до н. э. началась гражданская война. Все окружающие ожидали от Брута, что он встанет на сторону Цезаря, поскольку к Помпею он питал ненависть с детских лет: Марк даже не заговаривал с Помпеем при случайных встречах, «считая великим нечестием сказать хотя бы слово с убийцей своего отца». Брут всё же примкнул к Гнею в силу своих убеждений, поскольку считал его дело более справедливым. С другой стороны, известно, что уже с 54 года до н. э. Марк Юний был свояком старшего сына Помпея — Гнея Помпея Младшего. Их общий тесть Аппий Клавдий Пульхр был, по словам антиковеда Рональда Сайма, «стержнем коалиции, направленной против Цезаря». Спустя год после женитьбы (53 год до н. э.) Брут отклонил предложение Цезаря стать его квестором в Галлии, так как Гай Юлий «не нравился никому из добропорядочных людей». Также существует мнение, что Брут сделал свой выбор накануне войны под влиянием Катона.

В начале войны Брут отправился в Киликию в качестве легата при её новом наместнике Публии Сестии. Там он задействовал свои старые связи, чтобы заставить местные общины и мелких правителей предоставить помпеянской армии деньги, корабли и людей. После этого Марк присоединился к армии Помпея на Балканах. Помпей был настолько рад появлению Брута, что при встрече даже обнял его. После разгрома при Фарсале 9 августа 48 года до н. э. Брут «незаметно выскользнул какими-то воротами» из помпеянского лагеря, атакованного врагом, укрылся на болоте, а ночью бежал в Ларису. Оттуда, понимая, что дело помпеянцев проиграно, он отправил Цезарю письмо.

Гай Юлий после каждой своей победы следовал «политике милосердия», считая её очень важной для окончательного успеха, а письму Брута он, согласно источникам, обрадовался особенно (возможно, из-за своих отношений с Сервилией). Ещё накануне битвы Цезарь приказал своим военачальникам пощадить Марка и даже отпустить его, если тот не сдастся сам. Цезарь пригласил Марка к себе, и тот занял место в его ближайшем окружении, в «когорте друзей».

Согласно Плутарху, именно Брут посоветовал Цезарю искать бежавшего в неизвестном направлении Помпея в Египте. Таким образом, он предоставил своему новому покровителю первые доказательства верности. Сам Марк Юний в очередной раз направился в Киликию. Там он был и в середине 47 года до н. э., когда Цезарь приехал в эту провинцию из Александрии. Брут принял участие в походе Цезаря из Тарса через Каппадокию в Понт (там был разгромлен царь Фарнак), а потом в поездке через Галатию и Вифинию в Азию. В пути он использовал близость к диктатору, чтобы добиться помилования своего зятя Гая Кассия Лонгина, тоже принадлежавшего некоторое время к помпеянской партии, и попытаться помочь царю галатов Дейотару, своему давнему клиенту, на которого поступили жалобы от местных тетрархов. Он не смог добиться оправдания, но существенную часть своих владений (земли к западу от Галиса) Дейотар всё-таки сохранил.

Из Азии Брут направился на Лесбос, где встретился с видным помпеянцем Марком Клавдием Марцеллом, жившим в изгнании в Митилене. Марцелл произвёл на него большое впечатление. Много времени Марк Юний провёл на Самосе, изучая понтификальное право в обществе ещё одного помпеянца — Сервия Сульпиция Руфа. Познания в этой сфере были ему необходимы, так как незадолго до того Брут заочно был избран авгуром. С Самоса Марк отправился в Италию.

Перед отправкой в Африку (конец 47 года до н. э.) Цезарь назначил Брута наместником Цизальпийской Галлии, хотя тот ещё не был ни консулом, ни даже претором. Марк Юний показал себя в этой провинции хорошим администратором и заслужил похвалы диктатора. Благодарные местные жители поставили в Медиолане его статую, простоявшую по крайней мере до времён Августа. В марте или апреле 45 года до н. э. Брут вернулся в Рим и вскоре стал претором вместе со своим зятем Гаем Кассием Лонгином. Оба они претендовали на городскую претуру, считавшуюся самой почётной, и Цезарь, ведавший назначениями, открыто признал, что Кассий с его военными заслугами больше достоин этой должности. Через три года (в 41 году до н. э.) Марк Юний должен был стать консулом.

В те же годы (46-44 до н. э.) произошло сближение Брута с Цицероном. Оно началось с переписки, а после первых же личных встреч эти двое стали большими друзьями. Брут посвятил Цицерону свой трактат «О добродетели», а тот ему — целый ряд произведений.

Убийство Цезаря

Начиная с октября 45 года до н. э., когда Цезарь вернулся в Рим, росло недовольство им среди его окружения. В качестве причин этого источники называют многочисленные нарушения Цезарем конституционных правил, подозрения, что он претендует на царскую власть, оппозицию отдельных цезарианцев из-за замедления их карьеры, желание бывших помпеянцев отомстить за поражение.

В Марке Юнии в силу его происхождения и положения многие видели естественного вождя гипотетического заговора, целью которого должно было стать физическое устранение «тирана».

Весной 45 года до н. э., сразу после гибели своего дяди Марка Порция, до конца продолжавшего борьбу, Марк Юний написал панегирик в его честь. После возвращения из Галлии годом позже он сделал шаг к гипотетическому заговору, дав развод Пульхре и женившись на дочери Катона. В результате его фигура оказалась очень тесно связанной с памятью о двух самых непримиримых врагах Цезаря — отце жены и её первом муже Марке Кальпурнии Бибуле. При этом ещё летом 45 года до н. э. Брут был абсолютно лоялен по отношению к Цезарю. В июле он с возмущением отверг предположение Цицерона о причастности Гая Юлия к убийству Марка Клавдия Марцелла. В августе он верил, что Цезарь в ближайшее время восстановит Республику.

Начиная с октября надежды на отказ Гая Юлия от диктатуры стали таять. Светоний приводит ряд высказываний Цезаря, относящихся к последнему году его жизни, и, в частности, такое: «Сулла не знал и азов, если отказался от диктаторской власти». Возможно, именно такие заявления заставили Марка Юния увидеть в своём покровителе тирана, от которого необходимо избавиться. Последней каплей могло стать провозглашение Цезаря пожизненным диктатором, состоявшееся незадолго до 15 февраля 44 года до н. э. Кроме того, Сервилия к 44 году до н. э. разорвала отношения с Гаем Юлием и, по-видимому, постаралась настроить сына против бывшего любовника.

О формировании заговора источники рассказывают по-разному. Согласно Плутарху, у истоков стоял Кассий, а Брут присоединился на позднем этапе, поскольку заговорщики требовали, чтобы он их возглавил. Согласно Аппиану, Брут и Кассий объединились в самом начале, после чего «каждый из них стал испытывать как собственных друзей, так и друзей самого Цезаря, тех, кого они признавали наиболее смелыми».

В результате (предположительно в январе — феврале 44 года до н. э.) образовался заговор, объединявший сенаторов из лагеря оптиматов и цезарианцев, по разным причинам недовольных своим вождём. К первым относились, кроме самих Брута и Кассия, Квинт Лигарий, Цецилий Буколиан, Сестий Назон, Марк Спурий, ко вторым — Гай Требоний, Децим Юний Брут Альбин, Луций Минуций Базил, Луций Тиллий Цимбр и другие. Аппиан перечисляет имена 15 заговорщиков, а Светоний говорит, что их было в общей сложности 60.

Решение примкнуть к заговору, по-видимому, далось Бруту нелегко. Позже он писал Цицерону, что убил бы собственного отца, если бы увидел, что тот стремится к тирании.

Марк Юний стал главой заговора с момента вступления в него. Заговорщики планировали убить Цезаря во время одного из заседаний сената. Звучали предложения вместе с Цезарем убить и Марка Антония, его ближайшего сподвижника, который мог стать очень опасным, но Брут выступил против. По словам Плутарха, он потребовал, «чтобы дело, на которое они отваживаются во имя права и законов, было безукоризненно чисто от какой бы то ни было несправедливости»: убить следовало только диктатора, действуя во имя идеи, а не из более мелочных соображений. Впрочем, в историографии прозвучало мнение, что Марк Юний просто опасался, что Антоний (человек физически крепкий, с большим военным опытом) окажет слишком серьёзное сопротивление.

Участники заговора предполагали, что после гибели диктатора получат поддержку народного собрания и сенатского большинства и республиканские порядки будут с лёгкостью восстановлены. Однако дальнейшие события показали ошибочность этих надежд. Детальный план действий после тираноубийства не был разработан.

К марту 44 года до н. э. по Риму ходили слухи о зреющем заговоре. Какая-то информация доходила и до Цезаря; однажды, когда ему сказали, будто Антоний и Долабелла готовят мятеж, он ответил: «Я не особенно боюсь этих длинноволосых толстяков, а скорее — бледных и тощих», имея в виду Брута и Кассия. По данным Плутарха, кто-то предупредил диктатора, что Брут хочет его убить, но он в это не поверил.

От предложенной ему почётной стражи Цезарь отказался, и одни античные авторы видят в этом проявление беззаботности, а другие — нежелание бороться.

Заговорщики решили убить диктатора на последнем заседании сената перед его отбытием в парфянский поход — в курии Помпея в иды марта (15 марта 44 года до н. э.). Источники сообщают, что в этот день с утра Брут, опоясанный кинжалом под тогой, творил суд, действуя с удивительным хладнокровием. Именно к нему и Кассию перед заседанием подошёл сенатор Попилий Леннат, чтобы сказать шёпотом: «Всей душой желаю вам счастливо исполнить то, что задумали, но советую не медлить: про вас уже заговорили». Вскоре Марку сообщили, что его жена внезапно почувствовала себя плохо и находится при смерти, но он не пошёл домой, ожидая Цезаря, который задерживался.

Наконец, диктатор пришёл в курию. Согласно плану, заговорщики в самом начале заседания обступили его. Один из них, Луций Тиллий Цимбр, начал просить за своего брата, находившегося в изгнании, и остальные, включая Брута, присоединились к его мольбам. Цезарь отказал, и тогда Цимбр схватил его за тогу, подав таким образом условный знак. Все выхватили кинжалы. Публий Сервилий Каска первым нанёс удар, но смог только ранить Гая Юлия. Тот начал обороняться, остальные заговорщики набросились на него. Цезарь упал, истекая кровью, у подножия статуи Помпея (позже на его теле насчитали 23 раны). Известно, что Брут ранил его в бедро или в пах и сам оказался легко ранен в руку: в пылу борьбы его случайно задел кинжалом кто-то из сообщников.

В эпоху Нового времени стали общепринятыми представления о том, что Цезарь, увидев, как Марк Юний приближается к нему с кинжалом в руках, сказал: «И ты, Брут?» и подставил своё тело под удары. На самом деле эта фраза, ставшая знаменитой, впервые прозвучала в трагедии Уильяма Шекспира. Два античных автора — Светоний и Дион Кассий — сообщают, что, согласно одной из версий случившегося («некоторые передают»), увидев Брута с обнажённым кинжалом, Цезарь сказал ему по-гречески: «И ты, дитя моё?» (Καὶ σὺ, τέκνον).

Убийство Гая Юлия Цезаря

После убийства Цезаря

Когда Цезарь уже был мёртв, Брут попытался произнести речь перед сенаторами. Те в ужасе наблюдали за убийством и не посмели вмешаться, но теперь кинулись к дверям. Оставшись в пустой курии, заговорщики тоже выбежали на улицу и двинулись к Капитолию в сопровождении толпы заранее подготовленных гладиаторов и рабов. Они кричали, что убили тирана, и показывали всем свои окровавленные кинжалы. По дороге к ним примкнули некоторые сенаторы, не участвовавшие в заговоре: Марк Фавоний, Луций Стаций Мурк, претор Луций Корнелий Цинна, консул-суффект Публий Корнелий Долабелла. Народ, пребывавший в полной растерянности, не поддержал заговорщиков, но и не выступил против них. Предложение Цинны наградить Брута, Кассия и прочих как тираноубийц не было принято народным собранием; Марк Юний сам произнёс речь в комиции, в которой объявил о восстановлении Республики, но толпа встретила её молчанием, так что заговорщики предпочли уйти на вершину Капитолия.

В последующие несколько дней в Риме установилось шаткое равновесие. Вожди цезарианцев — Марк Антоний и Марк Эмилий Лепид — располагали в столице одним легионом, и большинство простых горожан было скорее на их стороне, поскольку хранило добрую память о Гае Юлии; но это же большинство не хотело гражданской войны, неизбежной, если бы цезарианцы решили отомстить за своего вождя, а у заговорщиков было много сторонников среди сенаторов. 16 марта две «партии» перешли к переговорам. Антоний и Лепид гарантировали Бруту и Кассию безопасность, а те согласились, чтобы окончательное решение о политическом урегулировании принимал сенат, который собрался на заседание 17 марта. В курии снова прозвучало предложение объявить заговорщиков тираноубийцами (его озвучил Тиберий Клавдий Нерон).

С другой стороны, собравшаяся у курии толпа требовала мести за погибшего. Однако победил компромисс. Было ясно, что объявление Цезаря тираном повлекло бы за собой отмену всех его распоряжений, а это было бы невыгодно в том числе и для республиканцев: ведь Гай Юлий сделал, например, Брута и Кассия преторами. Поэтому Цицерон предложил по-прежнему считать Цезаря легитимным правителем, но содеянное его убийцами предать забвению («амнистии»). Этот вариант на время удовлетворил всех.

На том же заседании цезарианцы потребовали торжественных похорон Гая Юлия и обнародования его завещания. Кассий выступил против, но Брут согласился, надеясь, что это будет способствовать установлению гражданского мира. Дальнейшие события показали, что он совершил таким образом серьёзную ошибку. Диктатор завещал каждому гражданину Рима по 300 сестерциев и передал свои сады за Тибром в общественную собственность; известия об этом повлияли на позицию горожан.

Антоний произнёс на похоронах (19 или 20 марта) погребальную речь, в которой обвинил Брута и прочих в чёрной неблагодарности. Следствием всего этого стали масштабные беспорядки: ожесточившаяся толпа искала убийц Цезаря, чтобы их растерзать, и пыталась поджечь их дома.

Напуганные этими событиями заговорщики бежали в Анций.

Сенат, занимавший сторону республиканцев, постарался найти поджигателей и отправить их в тюрьму. Брут и Кассий вскоре вернулись в Рим, чтобы продолжать выполнять преторские обязанности. Известно, что, рассчитывая привлечь на свою сторону ветеранов Цезаря, эти двое разрешили им продавать полученные от государства земельные участки, но такая мера не помогла.

Столичный плебс становился всё радикальнее в своих требованиях отомстить за Цезаря, росло влияние Антония, которому республиканцы не доверяли. Ради своей безопасности Брут и Кассий были вынуждены сформировать отряды личной охраны из жителей италийских муниципиев; но даже несмотря на это, с определённого момента они не могли показываться публично. Наконец, между 9 и 13 апреля Марк и Гай снова уехали из Рима. Сначала они жили в поместье Брута под Ланувием, потом находили на время приют в разных городах Лация, где было много сторонников Республики. Путеолы и Теанум Сидицинум выбрали их тогда своими патронами.

Весной 44 года до н. э. в некоторых провинциях Рима уже шла гражданская война. Известно, что Децим Юний Брут Альбин предлагал Марку отправиться в Испанию, чтобы примкнуть к Сексту Помпею Магну, или в Сирию, где против цезарианцев восстал Квинт Цецилий Басс. Был и другой вариант — набрать армию в Италии, где у республиканцев наверняка нашлось бы множество сторонников. Но Марк не хотел воевать: в случае продолжения борьбы ему была нужна по возможности бескровная победа над врагами, одержанная законными методами. Он всерьёз обдумывал возможность уйти в изгнание, чтобы тихо доживать свою жизнь на одном из островов Греции. В то же время Брут продолжал надеяться на мирное урегулирование, а потому поддерживал видимость дружбы в переписке с Марком Антонием.

Убийцы Цезаря рассчитывали вернуться в Рим до 1 июня, чтобы принять участие в назначенном на этот день заседании сената, но оказалось, что это невозможно: в столице собирались ветераны, связывавшие свои надежды на месть за Гая Юлия с его приёмным сыном, Октавианом.

В отсутствие Брута сенаторы обсудили в том числе и его судьбу. Согласно планам Цезаря, Марк Юний как претор должен был управлять Македонией, а Кассий — Сирией; но теперь эти провинции получали консулы (Антоний и Долабелла соответственно), а Брут и Лонгин должны были позаботиться о снабжении Рима хлебом в качестве наместников Азии и Сицилии. Марк оказался в сложной ситуации. С одной стороны, новое назначение казалось ему слишком незначительным и несовместимым с его высоким достоинством (dignitas). С другой, неповиновение сенату противоречило убеждениям Брута; к тому же, приняв назначение, он мог покинуть Италию не как изгнанник. 8 июня в Антии произошла встреча Марка Юния, Гая Кассия, Цицерона, Сервилии, Порции и Юнии Терции, на которой решалось, что делать дальше. Участники встречи не выработали единый план.

Марк Юний возлагал большие надежды на Аполлоновы игры, которые он организовал в качестве городского претора: это была возможность склонить на свою сторону столичный плебс, любивший роскошные зрелища. Игры шли с 6 по 13 июля. Публику они привели в восторг, но политических последствий это не имело — в том числе из-за вмешательства цезарианцев. По словам Аппиана, в кульминационный момент, когда зрители «стали требовать возвращения Брута и Кассия», толпа, подкупленная Октавианом, ворвалась в театр и начала задерживать представление, пока крики не стихли.

После игр Брут и Кассий окончательно поняли, что столица контролируется вражеской «партией» и что их пребывание в Италии лишено смысла. 4 августа они направили из Неаполя письмо Марку Антонию, в котором заявили протест против оскорбительного и угрожающего тона в одном из его посланий. Вскоре после этого Марк Юний и Гай Кассий разными путями отправились на Балканы. Порция, которая из-за плохого здоровья не смогла бы перенести морское путешествие, сопровождала мужа до Элеи, где простилась с ним, — как выяснилось позже, навсегда.

Война с цезарианцами

Из Элеи Марк Юний отправился (17 марта 44 года до н. э.) морем в Афины, где его с радостью встретили местные жители и многочисленные римские аристократы, улучшавшие в этом городе своё образование (в их числе были сыновья Цицерона, Катона, Лукулла). Афиняне поставили статую Брута рядом со статуями тираноубийц Гармодия и Аристогитона и почтили гостя особыми постановлениями Совета.

Какое-то время было неясно, что Марк намерен делать дальше. Сенат ещё в июле изменил распределение провинций, отдав ему вместо Азии Крит, но Брут не собирался отплывать на этот остров; он жил в Афинах у одного из своих проксенов как частное лицо, проявляя открытый интерес только к интеллектуальным занятиям.

В Италии усиливалась политическая борьба. На одном из сенатских заседаний (28 ноября 44 года до н. э.) Марк Антоний добился лишения Брута и Кассия прав на преторские провинции. Антоний сделал наместником Македонии своего брата Гая и заявил о претензиях на Цизальпийскую Галлию, которой управлял Децим Юний Брут Альбин; последний ответил, что не откажется от своих полномочий, причём нашёл поддержку у сената и Октавиана. Антоний двинул армию на север и осадил Децима в Мутине. Это означало окончательный разрыв между двумя политическими партиями. Узнав о случившемся, Брут, уверенный в правоте своего дела, тоже перешёл к силовым действиям.

Первым делом Брут позаботился о деньгах для предстоявшей ему войны. У Кариста он перехватил квестора Марка Апулея, который вёз в Рим 16 тысяч талантов (подать, собранную в провинции Азия), и убедил его отдать эти деньги. Позже Брут забрал 500 тысяч денариев у квестора Сирии Гая Антистия Вета, получил 400 тысяч сестерциев в дар от Тита Помпония Аттика, завладел большим складом оружия в Деметриаде в Фессалии, который приготовил Цезарь для парфянского похода.

Наместник Македонии Квинт Гортензий Гортал (предположительно брат приёмной матери Брута) добровольно перешёл на его сторону. Под началом Марка Юния формировалась армия, в которую вошли один македонский легион, два сильных кавалерийских подразделения под началом Луция Корнелия Цинны и Гнея Домиция Агенобарба, многочисленные солдаты Помпея, рассеявшиеся по всей Греции после Фарсальской битвы.

С этим войском Брут двинулся в Иллирию. Три местных легиона, которыми командовал цезарианец Публий Ватиний, без боя открыли ворота Диррахия и перешли на сторону Брута, по-видимому, привлечённые обещанием денег. Гай Антоний, которого направили из Рима на Балканы как нового наместника Македонии, в январе 43 года до н. э. был вынужден отступить из Аполлонии на юг. Известия об этом быстро достигли Рима. Один из консулов, Гай Вибий Панса, предложил наделить Брута империем, придав таким образом легитимность его действиям. Сенатор Квинт Фуфий Кален выступил против, и тогда Цицерон произнёс против него десятую филиппику, в которой настаивал на необходимости сделать Брута проконсулом Македонии, Иллирика и Греции. Это предложение было принято. В дальнейшем Гортал продолжал править Македонией, подчиняясь при этом Марку Юнию, и отсюда исследователи делают вывод, что Брут не был простым провинциальным наместником: он обладал верховным империем, и ему должны были подчиняться остальные магистраты Балкан и Азии.

Ауреус с изображением Марка Юния Брута

Преследуя Гая Антония, Марк Юний нанёс ему поражение в бою. Оставшиеся семь когорт цезарианцев перешли на сторону победителя, а Гай в марте 43 года до н. э. попал в плен. Сначала Брут обходился с ним очень мягко, но позже приказал казнить из-за его интриг и попыток организовать заговор.

Брут сформировал в Македонии ещё два легиона из местных жителей и в результате стал командиром сильной армии, включавшей шесть легионов. Его союзник Кассий тем временем установил контроль над Сирией. В мае был разбит и погиб цезарианец Долабелла, до того занявший Азию, так что республиканцы оказались хозяевами всего Востока. На этом этапе Бруту не раз предлагали союз с отдельными представителями враждебной «партии». Так, в феврале Марк Антоний пытался примириться с ним и Кассием, обещая консулат на 41 год до н. э. и наместничество в Македонии и Сирии на 40-39 годы, а взамен желая получить в качестве провинции Косматую Галлию.

В начале лета Цицерон пытался в ряде писем убедить своего друга, что тот должен заключить союз с Октавианом против Антония. Однако Марк Юний отвергал все предложения такого рода. Цицерону он объяснял и напрямую, и через Аттика, что Октавиан стремится, подобно своему приёмному отцу, свергнуть Республику и что идти с ним на компромиссы нельзя даже ради того, чтобы спокойно жить в родном городе.

Видя усиление и непримиримость Брута и Кассия, цезарианцы объединились: Марк Антоний заключил союз с Марком Эмилием Лепидом (май 43 года до н. э.), а позже с Октавианом (этот союз получил название «второй триумвират»). Децим Брут погиб. Сенат и лично Цицерон обратились за помощью к Марку Бруту и Кассию. Прежде, чем те смогли что-то сделать, цезарианцы в августе 43 года до н. э. заняли Рим. Согласно принятому тогда же Педиеву закону, все убийцы Цезаря подлежали суду как преступники. Октавиан инициировал суд над Брутом, поручив роль обвинителя одному из своих приближённых, Луцию Корнифицию. Судьи вынесли обвинительный приговор, причём, по словам Плутарха, симпатии народа были на стороне осуждённого.

Брут был фактически объявлен вне закона. В ноябре 43 года до н. э. его имя вместе с именем Кассия оказалось в первом из проскрипционных списков: любой мог его убить и получить за это денежную награду. В ходе репрессий погибли многие видные политики, в том числе Марк Туллий Цицерон. Республиканцы на Востоке отвечали на такие новости активизацией приготовлений к большой войне.

Ещё летом Брут вёл успешные боевые действия против фракийцев — либо чтобы обезопасить коммуникации между Македонией и Азией, либо ради добычи (за это солдаты провозгласили его императором). Осенью он переправился с армией через Геллеспонт, чтобы заставить города и династов Малой Азии дать ему максимум денег и солдат. Кассий в это время готовился к походу в Египет, но Марк Юний в письме отговорил его от этой затеи. Друзья встретились в самом конце года в окрестностях Смирны, где договорились о совместных действиях. Согласно Аппиану, Брут предложил идти в Македонию, чтобы скорее дать решительный бой врагу, но Кассий убедил его сначала расправиться с родоссцами и ликийцами, которые поддерживали триумвиров.

Брут двинулся в Ликию. Город Ксанф, сражавшийся до конца, был полностью уничтожен его армией; город Патара, жители которого не захотели для себя такой участи, сдался, а следом за ним весной 42 года до н. э. капитулировали и другие ликийские общины. Марк Юний вернулся в Ионию, взыскав с побеждённых 150 талантов. В целом республиканцы собрали за счёт военных грабежей и обложения всей Малой Азии податью на десять лет вперёд огромные средства — около 50 тысяч талантов.

Филиппы

Летом 42 года до н. э. Брут и Кассий объединили свои армии в Сардах (при этом каждый из них остался во главе своей части войска, и главнокомандующий не был назначен). Им предстояло сразиться с Антонием и Октавианом, готовившимися к высадке на Балканах.

У республиканцев был сильный флот, которым командовали Луций Стаций Мурк и Гней Домиций Агенобарб, но они не смогли помешать переправе цезарианцев, а сухопутные войска не попытались встретить врага в Эпире — прежде, чем тот выйдет на стратегический простор. Это был серьёзный просчёт Брута и Кассия.

Республиканская армия переправилась через Геллеспонт и только начала движение по Фракии, когда путь ей преградил сильный авангард цезарианцев — восемь легионов под командованием Луция Децидия Саксы и Гая Норбана Флакка, прошедшие форсированным маршем по Эгнациевой дороге и занявшие неприступное Сапейское ущелье. Благодаря помощи фракийского царя Раскупорида Брут и Кассий смогли обойти позиции цезарианцев по пути, считавшемуся до этого непроходимым; тем пришлось отступить к городу Филиппы. Вскоре к Филиппам подошло войско Антония, а десятью днями позже — войско Октавиана.

При Филиппах в октябре 42 года до н. э. произошли два сражения, решившие судьбу Римской державы. У каждой из сторон накануне этих битв было по 19 легионов, при этом легионы Брута и Кассия были не до конца укомплектованы, так что насчитывали всего 80 тысяч человек. Другим преимуществом цезарианцев было наличие опытных офицеров. У республиканцев же командные должности занимали главным образом молодые аристократы, не участвовавшие до этого в масштабных войнах.

Брут и Кассий могли это компенсировать более сильной конницей (20 тысяч человек против вражеских 13) и многочисленными вспомогательными войсками, которые прислали их восточные союзники. К тому же цезарианцы испытывали серьёзные трудности со снабжением. Каждая из армий занимала по два лагеря на холмах на краях большой равнины. Лагерь Брута стоял напротив лагеря Октавиана, Кассию предстояло сражаться с Антонием. Чтобы укрепить боевой дух своих солдат, командующие-республиканцы раздали им большие суммы денег: рядовой легионер получил 1500 италийских драхм, центурион в пять раз больше, военный трибун — ещё большую сумму.

Учитывая своё подавляющее превосходство на море и проблемы врага с подвозом продовольствия, республиканцы хотели затянуть войну. Согласно Аппиану, Брут и Кассий были в этом единодушны, и сражение началось из-за хитрости Антония. Кассию пришлось с ним согласиться под давлением своих подчинённых. Также в историографии существует мнение, что солдаты республиканской армии стремились поскорее закончить войну, поскольку уже награбили богатую добычу.

Первое сражение при Филиппах произошло 3 октября 42 года до н. э. Войска Брута напали на врага и одержали убедительную победу: лагерь Октавиана был взят, сам Октавиан едва не попал в плен, а его солдаты отступили, понеся тяжёлые потери. Однако в это самое время Антоний смог зайти во фланг Кассию и обратить в бегство его конницу. Кассий не знал, что происходит на другом участке сражения. Завидев конный отряд, посланный ему на помощь Брутом, он решил, что это враги и что битва полностью проиграна. Поэтому он тут же покончил с собой.

Брут, оплакавший своего друга и зятя, стал теперь единственным командующим. Он вывел войска из лагеря Октавиана и перегруппировал свои силы, а солдатам Кассия раздал по две тысячи денариев, чтобы поднять их боевой дух и компенсировать утраченное имущество. По данным источников, республиканцы понесли в первой битве при Филиппах вдвое меньшие потери, чем цезарианцы (8 тысяч человек убитыми против 16), но гибель Кассия имела далеко идущие негативные последствия: это был единственный в армии опытный полководец. В одиночку Брут не мог удерживать под контролем огромную армию. Он хотел затянуть боевые действия, поскольку враг уже начинал голодать, но под давлением подчинённых через 20 дней после первой битвы согласился снова вывести армию в поле.

Фланг, которым командовал сам Марк Юний, как и в предыдущий раз, потеснил врага. Но на другом фланге солдаты, прежде подчинявшиеся Кассию, не выдержали натиска цезарианцев. Тем удалось прорвать вражескую линию и ударить Бруту в тыл. После ожесточённой схватки, в которой погибло множество молодых римских аристократов, республиканцы обратились в бегство. Марк Юний с четырьмя неполными легионами, в которых было 14 тысяч человек, отступил к горам.

Самоубийство Брута

Его не преследовали — в том числе потому, что один из его друзей, Луцилий, сдался врагу, заявив, что он и есть Брут. Ночью Марк попытался выяснить, насколько серьёзно понесённое поражение, но его посланник погиб в пути; уцелевшие же легионы явно собирались перейти на сторону врага. Поэтому Брут решил покончить с собой. Он просил о последней услуге своего раба Клита, потом — щитоносца Дардана, своего друга Волумния. Все они отказались, и только философ Стратон согласился помочь Бруту уйти из жизни.

Антоний в знак уважения приказал завернуть тело Брута для погребальной церемонии в свой самый дорогой пурпурный плащ (который в ходе этой церемонии был украден, но Антоний позже поймал и казнил вора). Прах отправили матери Марка Юния. Голову отправили в Рим по требованию Октавиана как наглядное доказательство гибели дела заговорщиков, но корабль, который перевозил её, потерпел крушение.

Античные авторы и современные исследователи не сомневаются в том, что поражение и гибель Брута означали конец Римской республики. С этого момента разные «партии» определяли в борьбе не политический строй, а только то, кто именно станет единоличным правителем.

Марк Юний Брут

Марк Юний был одним из самых образованных римлян своего времени. В течение всей жизни он не прекращал интенсивные занятия, просиживая над книгами целые ночи — в том числе и во время самых драматичных событий своей жизни.

Брут был не только эрудитом, но и писателем, которого очень высоко оценивали античные авторы. В молодости он писал стихи.

Наибольших успехов и прижизненной славы Брут добился в ораторском искусстве. Цицерон упоминает его «удивительное дарование, глубокие знания и редкостное трудолюбие», обеспечившие успех в «самых серьёзных процессах». Известно, что речи часто писались Марком только ради упражнения, без намерения их произнести.

Личность и деятельность Марка Юния Брута стала предметом пристального интереса для множества писателей, учёных и деятелей искусства. Брут известен в первую очередь как убийца Цезаря, питавшего к нему отцовскую любовь, и содеянное им оценивалось в разные эпохи и разными людьми совершенно по-разному. В зависимости от политических пристрастий и личных симпатий оценивающего речь могла идти о высокой жертве во имя свободы или о гнусном предательстве.

Личная жизнь Марка Юния Брута:

Дважды был женат. Детей не имел. Известно, что он проявлял заботу о своих племянниках — сыновьях Юнии Секунды Марке и Квинте Эмилиях Лепидах.

Первая жена — Клавдия, дочь консула Аппия Клавдия Пульхра. Она по отцу была потомком Цецилиев Метеллов, а по матери — возможно, правнучкой Гнея Сервилия Цепиона и родственницей мужа.

Вторая жена — Порция Катона (лат. Porcia Catonis; умерла в 43 или 42 году до н. э.), древнеримская матрона, дочь Марка Порция Катона Младшего, который возглавлял на закате Римской республики консервативную часть сената. По одной из версий античной традиции, к Порции сватался Гней Помпей Великий, но потерпел неудачу. Первым браком Порция была замужем за Марком Кальпурнием Бибулом, неизменным коллегой и одним из самых непримиримых врагов Гая Юлия Цезаря.

С самого начала войны между Цезарем и Помпеем (49 год до н. э.) и первый муж, и отец Порции сражались на стороне последнего. Оба они последовали за Помпеем на Балканы. Бибул, командуя флотом, потерпел поражение и покончил с собой с помощью голода и «ночных бдений» или умер от эмоциональных и физических лишений в начале 48 года до н. э., а в 46 году в Африке после битвы при Тапсе погиб и отец Порции. Но её брат всё же был помилован Цезарем.

После примерно трёх лет вдовства Порция во второй раз вышла замуж — за своего двоюродного брата Марка Юния Брута. Брут втайне любил свою кузину ещё во времена её первого брака. С другой стороны, женитьба Брута на дочери и вдове двух самых последовательных и непримиримых врагов Цезаря могла стать определённого рода политической акцией, укрепившей авторитет Марка Юния.

Вернувшись в Рим по окончании своего наместничества в Цизальпийской Галлии, Марк Юний дал развод своей первой жене Клавдии и вскоре женился на кузине вопреки протестам матери, единоутробной сестры Катона, и несмотря на неодобрение этой инициативы обществом (предположительно во второй половине 45 года до н. э.).

Порция очень любила мужа. Согласно Плутарху, когда Брут стал участником заговора против Цезаря, она догадалась, что у её супруга появились какие-то заботы, о которых он не хочет ей рассказывать. Чтобы доказать Марку Юнию, что она сможет делить с ним эту тайну, Порция нанесла себе серьёзную и болезненную рану ножом в бедро. Тогда Брут ей всё рассказал. Тем не менее возможно, что сама идея убийства диктатора возникла под влиянием Порции, которая одним своим присутствием напоминала мужу «о Катоне и строгом голосе долга».

В день, на который было назначено убийство Цезаря (15 марта 44 года до н. э.), только Порция знала, что Брут ушёл из дома, подпоясавшись кинжалом. Напряжённое ожидание известий довело Порцию, остававшуюся дома, до нервного припадка, так что она потеряла сознание, и Бруту, вместе с прочими ждавшему прихода Цезаря в курию, сообщили, что его жена умирает. Но он всё же не пошёл домой и довёл дело до конца.

Когда Цезарь был убит, Бруту, не получившему должной поддержки, пришлось покинуть Рим. Порция последовала за ним в Антий (вместе с его матерью и сестрой). Здесь она присутствовала при встрече Марка Юния с Цицероном, на которой обсуждались дальнейшие планы республиканцев (присутствие на этом совещании женщин, включая Порцию, называют признаком разрушения патриархальной римской семьи). Поскольку Брут решил отправиться на Восток, в Азию или в Македонию, Порция проводила его через Луканию до Элеи, откуда он уплыл на Балканы (конец августа 44 года до н. э.). Порция же вернулась в Рим. Согласно Плутарху, она очень сдержанно вела себя перед расставанием с мужем (позже выяснилось, что расстались они навсегда), и только случайно увиденная картина, изображавшая прощание Андромахи с Гектором, заставила её заплакать.

О времени и обстоятельствах смерти Порции источники сообщают по-разному. Из письма, отправленного Брутом Аттику в середине мая 43 года до н. э., следует, что адресата заботило здоровье Порции, и что на это были какие-то причины («Что здоровье моей Порции тебя заботит, не удивляюсь»). Приблизительно 8 июня 43 года датируется письмо к Бруту Цицерона с соболезнованиями в связи с утратой того, «подобного чему не было на земле». При этом автор письма проводит аналогию со смертью своей дочери.

По другим данным, Порция пережила мужа: узнав о битве при Филиппах, где Брут был окончательно разбит и покончил с собой, она, лишённая оружия из-за предусмотрительности своих родных, схватила с жаровни горячие угли и проглотила их. Плутарх слышал о письме Брута к друзьям, где тот «обвиняет их и скорбит о Порции, которую они, по его словам, забыли и бросили, так что, захворав, она предпочла расстаться с жизнью», и попытался в биографии Брута примирить друг с другом обе версии: он предположил, что философ Николай, первым написавший о смерти Порции после сражения при Филиппах, верно изложил все обстоятельства, но запутался в хронологии. Таким образом, самоубийство Порции могло произойти в середине 43 года до н. э. Существует предположение, что рассказ о самоубийстве Порции после поражения республиканцев — фальсификация, целью которой было создать образ истинной дочери Катона, верной староримским идеалам.

Порция Катона — жена Марка Юния Брута

Образ Марка Юния Брута в кино:

Марк Юний Брут стал героем множества художественных фильмов. В частности, это экранизации трагедии Шекспира, наиболее известная из которых — фильм 1953 года. В ней Брута играет Джеймс Мэйсон.

Джеймс Мэйсон в роли Брута

В фильме 1970 года его сыграл Джейсон Робардс, в телевизионной ленте 1979 года — Ричард Паско, в фильме 2010 года — Рэнди Харрисон.

В телевизионном сериале «Рим» (2005-2007 годы) Марка Юния сыграл Тобайас Мензис. В фильме «Астерикс на Олимпийских играх» (2008 год) — Бенуа Пульворд.

В компьютерной игре «Тень Рима» (2005) Брута озвучил актёр Кэм Кларк.

последнее обновление информации: 09.03.2020

БРУТ, МАРК ЮНИЙ | Энциклопедия Кругосвет

БРУТ, МАРК ЮНИЙ (Marcus Iunius Brutus) (85?–42 до н.э.), римский сенатор. Брут происходил из семьи, сознательно культивировавшей тираноборческие традиции. По отцовской линии его род возводили к Луцию Юнию Бруту, свергнувшему в 509 до н.э. Тарквиниев; по материнской линии среди его предков был Гай Сервилий Агала, который в 439 до н.э. убил претендовавшего на диктаторскую власть Спурия Мелия. На самом деле эта родословная достаточно сомнительна: род Брутов с уверенностью прослеживается не далее конца 4 в. до н.э. После того как в 77 до н.э. отец Брута был предательски убит Помпеем Великим, мальчика усыновил брат его матери Квинт Сервилий Цепион, и потому современники нередко упоминали его как Квинта Цепиона Брута. Первое упоминание о Бруте как политической фигуре относится к периоду т.н. первого триумвирата, оформившегося в 60 до н.э. союза Цезаря, Помпея и Красса. Тогда Бруту было предъявлено ложное обвинение в подготовке покушения на Помпея (59 до н.э.). Вскоре (в 58 до н.э.) он отправился на Кипр (фактически в изгнание) в свите другого своего дяди, Марка Порция Катона. Возможно, к этому времени относится предоставление Брутом займа этой провинции под проценты. В следующий раз Брут отправился на восток в 53 до н.э., сопровождая своего тестя Аппия Клавдия, проконсула Киликии в Малой Азии. Быть может, эта поездка также была связана с финансовыми операциями.

Когда в 49 до н.э. началась гражданская война между Цезарем и Помпеем, Брут встал на сторону Помпея, убийцы своего отца. Без сомнения, к этому его побудил пример дяди Катона. Брут отличился в сражении при Диррахии, на Адриатическом побережье современной Албании. После решительного поражения Помпея при Фарсале в северной Греции (48 до н.э.) Цезарь не только сохранил Бруту жизнь, но и назначил на ответственные должности. Будущий убийца Цезаря стал проконсулом Цизальпийской Галлии (46 до н.э.), городским претором в Риме (44 до н.э.), на 43 до н.э. ему была обещана в управление Македония, провинция к северу от Греции, а в будущем – консульство. Несмотря на все эти знаки расположения со стороны Цезаря, Брут откликнулся на предложение Гая Кассия Лонгина умертвить великого диктатора и стал душой заговора. Традиционная версия обстоятельств убийства сделала бессмертным маленький штрих – горестное изумление Цезаря («И ты, Брут!»), увидевшего Брута среди нападающих.

После пламенной речи Марка Антония на похоронах Цезаря вожди заговора сочли за лучшее покинуть столицу. В сентябре 44 до н.э. Брут был уже в Афинах. Далее он отправился на север, в Македонию, провинцию, которую назначил ему Цезарь. Прежний проконсул Квинт Гортензий, сын знаменитого оратора Гортензия, признал законность притязаний Брута и передал ему провинцию вместе с армией.

Тем временем Антоний вытребовал у сената для себя, точнее, для своего брата Гая, Македонию. Однако когда Гай переправился через Адриатическое море, войска Брута заперли его в Аполлонии на побережье и принудили сдаться (март 43 до н.э.). После этого сенат утвердил Брута в должности проконсула Македонии, а после поражения Антония при Мутине в северной Италии (апрель 43 до н.э.) Брут с Кассием были назначены главнокомандующими войск восточных провинций. Первым делом Брут совершил поход на фракийцев, в основном ради добычи. Но когда в ноябре 43 до н.э. Антоний, Октавиан (будущий император Август) и Марк Эмилий Лепид образовали второй триумвират, Брут, который понимал, что ему придется воевать с этой новой коалицией, перебрался в Малую Азию, чтобы набрать здесь людей, флот и денежные средства, а потом присоединиться к Кассию. Драгоценное время было потрачено на сбор денег в Ликии на побережье Малой Азии и на острове Родос у ее берегов, и лишь во второй половине 42 до н.э. Брут и Кассий двинулись на запад. Встреча с армией Антония и Октавиана произошла в Македонии, где состоялось двойное сражение при Филиппах. В первом бою Брут одержал верх над Октавианом, но Кассий, которому показалось, что поражение неизбежно, покончил с собой. Во второй битве, примерно три недели спустя, Брут был разбит, после чего совершил самоубийство (23 октября 42 до н.э.).

Хотя Брута часто изображают человеком строгих правил, который боролся за республиканские свободы, отвергая излишнее кровопролитие, он очень далек от того, чтобы быть «благороднейшим из римлян», как назвал его Шекспир. Типичный сенатор-аристократ, он упорно отстаивал узаконенные привилегии и иные интересы нобилитета, класса, традиционно находившегося в Риме у власти. Проявленная Брутом суровость по отношению к провинциалам и его готовность сделаться проконсулом, к чему он был совершенно не подготовлен, говорят о его непоколебимой уверенности, что призвание людей, принадлежащих к его классу, состоит в том, чтобы править и использовать государственный аппарат в собственных интересах. Но с чем он не был в состоянии примириться, так это с присвоением одним человеком всей полноты власти. Однако нет сомнения в том, что у Брута, ученого и книжника (его именем великий оратор, писатель и политик Цицерон назвал один свой значительный трактат, а несколько других, не менее важных, были им посвящены Бруту), могли отыскаться и другие доводы в оправдание своего кровавого деяния. Греческая философия оправдывала убийство тирана, а соблазнение Цезарем Сервилии, матери Брута, могло дать ему в руки личные мотивы для убийства. Однако все эти соображения второстепенны: истинная вина Цезаря заключалась в принятии им должности пожизненного диктатора, dictator perpetuus. У Брута, несомненно пребывавшего под влиянием своего дяди Катона, которым он искренне восхищался (об этом свидетельствует и развод Брута с Клавдией ради женитьбы на Порции, дочери своего дяди, после его смерти, и панегирик, тогда же сочиненный Брутом Катону), сложилось непреклонное убеждение, что господствовать должно все сословие сенаторов, а не отдельный человек. Говоря словами самого Брута: «Я воспротивлюсь любой силе, которая поставит себя выше закона».

Проверь себя!
Ответь на вопросы викторины «Эпоха Возрождения»

Кто автор росписи алтарной стены Сикстинской капеллы в Ватикане?

Марк Юний Брут: принципиальный враг тирании

Марк Юний Брут вошёл в историю как убийца Юлия Цезаря. Кто-то трактует этот поступок как образец удивительного коварства. В сознании других Брут является тем человеком, который поставил принцип выше собственной выгоды и личных отношений.

Сын Цезаря?

Семья, в которой родился будущий тираноубийца, относилась к числу респектабельных. Отец, Марк Юний Брут — старший, исполнял обязанности народного трибуна. Мать — Сервилия — принадлежала к патрицианскому роду.

Впрочем, ещё в древности появился устойчивый слух, что подлинным отцом Брута-младшего являлся не народный трибун, а любовник Сервилии — молодой аристократ Гай Юлий Цезарь.

Правда, годом рождения Брута считается 85 год до н. э. Юлию Цезарю в то время было от силы 15−16 лет. Что делает версию о его отцовстве весьма сомнительной. Но ряд исследователей уверенно «передвигают» дату рождения Брута на 78 год до н. э. В таком случае версия адюльтера выглядит немного более правдоподобно.

Убийство Цезаря. (Pinterest)

Счастливое детство ребёнка было недолгим. Брут-старший был убит по приказу Гнея Помпея — одного из видных вождей периода гражданских войн. За это сын убитого — Брут-младший — будет ненавидеть Помпея всю свою жизнь. Ненавидеть — и сражаться в его войсках! Но об этом позже.

Пока же мальчика приютил его дядя — брат Сервилии, знаменитый оратор и политик Марк Порций Катон Младший (позднее прозванный Утическим). Катон на весь Рим слыл человеком принципиальным и кристально честным. Дядя стал в глазах мальчика образцом для подражания.

В школе «честного маклера»

Правда, принципиальность Катона порой принимала причудливые формы. Ни для кого в Риме не было секретом, что все высшие выборные должности республики (консулы, трибуны, квесторы и т. д.) фактически продаются. А «демократические выборы» служат лишь ширмой для откровенного подкупа избирателей.

Подкуп этот шёл через так называемых дивизоров («разделителей» — так как они делили полученные от кандидата деньги между избирателями). Услуги дивизоров стоили дорого.

В связи с этим периодически возникали проблемы. Дивизоры требовали от кандидатов предоплаты. Кандидаты разумно опасались обмана и хотели платить постфактум — после удачных выборов. Как быть?

Выход был найден: деньги отдавали на хранение авторитетному человеку с незапятнанной репутацией. Тот должен был сыграть роль своего рода «честного маклера». В Риме такого маклера называли «секвестром» (отсюда и пошёл современный термин). По результатам выборов секвестр либо отдавал деньги дивизорам (если выборы были успешными), либо возвращал деньги заказчику — если дивизоры плохо сделали свою работу.

В роли такого честного маклера время от времени выступал и неподкупный Катон Младший — кумир юного Брута.

«Первый парень» Рима

В доме дяди Марк Юний Брут получил отличное образование. Он превосходно знал греческую и римскую словесность, обладал выдающимся ораторским талантом.

Юноша быстро приобрёл известность. Он даже удостоился лестного прозвища «молодёжного принцепса» (princeps iuventutis). Принцепс в переводе означает «первый» (от этого слова, кстати, произошли европейские «принцы»). То есть в своей возрастной категории Брут считался общепризнанным лидером.

Когда Цезарь перешёл Рубикон и развязал новую гражданскую войну (в 49 году до н. э.), все ожидали, что Брут встанет на его сторону — ведь соперником Цезаря был тот самый Помпей, который приказал убить его отца, Брута-старшего!

Брут. (Pinterest)

Но вышло иначе. Брут примкнул к Помпею. Просто потому, что считал спасение республики делом более важным, чем сведение каких-то личных счётов. Однако после разгромной для помпейцев Фарсальской битвы (48 год до н. э.) Брут идёт на мировую с Цезарем.

Диктатор радостно принял Брута в своём лагере. Мысль о том, что сын его возлюбленной Сервилии (а может быть, и его собственный сын!) сражается на стороне врага, тяготила полководца. Но теперь, после того как Брут добровольно явился к Цезарю, все тревоги оставались позади.

Цезарь оказывал Бруту явные знаки внимания. Связь с Сервилией запала глубоко в сердце диктатора. И даже если слухи о биологическом отцовстве Цезаря были выдумкой, в любом случае сына своей возлюбленной узурпатор считал почти родственником.

В «ближнем круге» вождя

Несмотря на своё помпеянское прошлое, Брут немедленно вошёл в «ближний круг» Цезаря — в число тех немногих, кого Цезарь называл «друзьями».

Любимец диктатора стал быстро делать успешную карьеру. Прошёл всего лишь год с тех пор, как Брут явился с повинной, — и вот он уже наместник Цизальпийской Галлии. Повелителем этой важной территории Марк Юний Брут стал в нарушение всех законов и традиций. Прежде, чтобы получить в управление провинцию, надо было побывать в должности консула или претора. Брут не был ни тем ни другим.

Но Цезарь с его легионами уже мог не считаться с правилами и обычаями. В Риме поговаривали, что через считаные годы Брут, несомненно, будет «выбран» консулом (процедура выборов при Цезаре стала совсем пустой формальностью).

Казалось бы, у Брута не было никаких личных мотивов, чтобы желать смерти Цезарю. Он был прощён, щедро награждён и обласкан своим благодетелем. Но всё же Брут примкнул к республиканскому заговору. Виной тому стала всё та же его пресловутая принципиальность. Он слишком сильно ненавидел деспотизм.

Цель оправдывает средства

Брут не сразу решился пойти на убийство. Поначалу он надеялся, что диктатура Цезаря — явление временное. Пройдёт несколько лет, и Цезарь добровольно откажется от диктаторских полномочий — как когда-то сделал Сулла.

Но постепенно эти надежды растаяли, как дым. Стало ясно, что Цезарь — это навсегда. Гай Юлий постарался укрепить римлян в этом мнении: в феврале 44 года до н. э. послушный сенат провозгласил Цезаря пожизненным диктатором. Это означало крах всех надежд Брута на восстановление республики.

К политическому разочарованию добавились и личные проблемы. В апреле 46 года в городе Утике покончил с собой любимый дядя Брута — Катон Младший. Этот упорный враг Цезаря предпочёл умереть, но не склонить головы перед тираном.

Убийство Цезаря. (Pinterest)

Примерно в то же время разорвалась многолетняя связь Цезаря с Сервилией — матерью Брута. Причина размолвки неизвестна, но Сервилия, несомненно, всеми своими обидами поделилась с сыном, чем ещё больше настроила его против Цезаря.

В итоге Брут примкнул к зревшему в недрах сената антицезарианскому заговору. Нельзя сказать, что Цезарь находился в полном неведении. Слухи о том, что в Сенате что-то затевается, доходили до ушей диктатора. Но вот в причастность Брута он совсем не верил. Цезарь считал Брута слишком порядочным человеком, неспособным унизиться до роли коварного предателя. Но как оказалось, ради идеи Брут готов был пойти на многое.

«И ты, Брут?»

То, что случилось дальше, прекрасно известно. Когда Цезарь пришёл на заседание сената (15 марта 44 года до н. э.), заговорщики по условному знаку выхватили кинжалы и набросились на диктатора. В числе убийц находился и Марк Юний Брут. Цезарь упал, истекая кровью. Позже на его теле насчитали 23 раны.

Кстати, а что насчёт легендарных слов Цезаря: «И ты, Брут?» Были ли эти слова сказаны на самом деле? В такой формулировке эта фраза впервые встречается лишь в Новое время. Мы её знаем из трагедии Шекспира «Юлий Цезарь». Древние авторы писали иначе. Светоний и Дион Кассий сообщают, что, увидев Брута с кинжалом, Цезарь сказал ему: «И ты, дитя моё?»

Плутарх же вообще ничего не упоминает о последних словах Цезаря. Он пишет: «Отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Брута с обнажённым мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары».

Однако гибель диктатора не спасла республику. Дело вождя продолжили его преемники: Марк Антоний и Октавиан Август. Брут и прочие республиканцы пытались бороться, но потерпели поражение. После проигранной битвы при Филиппах (42 год до н. э.) Брут покончил с собой, бросившись на меч. Античные авторы утверждали, что вместе с Брутом погибла и Римская республика. Так оно и вышло на самом деле.

Автор — кандидат исторических наук

принципиальный враг тирании — Блоги — Эхо Москвы, 20.06.2020

2020-06-20T18:19:00+03:00

2020-06-20T21:17:22+03:00

https://echo.msk.ru/blog/diletant_ru/2663671-echo/

https://echo.msk.ru/files/2443234.jpg

Радиостанция «Эхо Москвы»

https://echo.msk.ru//i/logo.png

Diletant.media

https://echo.msk.ru/files/2443234.jpg

Самый известный соучастник убийства Цезаря не был ни инициатором, ни организатором покушения. И не он нанёс смертельный удар. Но именно его имя стало нарицательным.

Марк Юний Брут вошёл в историю как убийца Юлия Цезаря. Кто-то трактует этот поступок как образец удивительного коварства. В сознании других Брут является тем человеком, который поставил принцип выше собственной выгоды и личных отношений.

Сын Цезаря?

Семья, в которой родился будущий тираноубийца, относилась к числу респектабельных. Отец, Марк Юний Брут — старший, исполнял обязанности народного трибуна. Мать — Сервилия — принадлежала к патрицианскому роду.

Впрочем, ещё в древности появился устойчивый слух, что подлинным отцом Брута-младшего являлся не народный трибун, а любовник Сервилии — молодой аристократ Гай Юлий Цезарь.

Правда, годом рождения Брута считается 85 год до н. э. Юлию Цезарю в то время было от силы 15–16 лет. Что делает версию о его отцовстве весьма сомнительной. Но ряд исследователей уверенно «передвигают» дату рождения Брута на 78 год до н. э. В таком случае версия адюльтера выглядит немного более правдоподобно.

Брут

Счастливое детство ребёнка было недолгим. Брут-старший был убит по приказу Гнея Помпея — одного из видных вождей периода гражданских войн. За это сын убитого — Брут-младший — будет ненавидеть Помпея всю свою жизнь. Ненавидеть — и сражаться в его войсках! Но об этом позже.

Пока же мальчика приютил его дядя — брат Сервилии, знаменитый оратор и политик Марк Порций Катон Младший (позднее прозванный Утическим). Катон на весь Рим слыл человеком принципиальным и кристально честным. Дядя стал в глазах мальчика образцом для подражания.

В школе «честного маклера»

Правда, принципиальность Катона порой принимала причудливые формы. Ни для кого в Риме не было секретом, что все высшие выборные должности республики (консулы, трибуны, квесторы и т. д.) фактически продаются. А «демократические выборы» служат лишь ширмой для откровенного подкупа избирателей.

Подкуп этот шёл через так называемых дивизоров («разделителей» — так как они делили полученные от кандидата деньги между избирателями). Услуги дивизоров стоили дорого.

В связи с этим периодически возникали проблемы. Дивизоры требовали от кандидатов предоплаты. Кандидаты разумно опасались обмана и хотели платить постфактум — после удачных выборов. Как быть?

Выход был найден: деньги отдавали на хранение авторитетному человеку с незапятнанной репутацией. Тот должен был сыграть роль своего рода «честного маклера». В Риме такого маклера называли «секвестром» (отсюда и пошёл современный термин). По результатам выборов секвестр либо отдавал деньги дивизорам (если выборы были успешными), либо возвращал деньги заказчику — если дивизоры плохо сделали свою работу.

В роли такого честного маклера время от времени выступал и неподкупный Катон Младший — кумир юного Брута.

Читать далее

Автор: Денис Орлов

Читайте также:

Тест. Клеопатра

«Такая шутка, что жутко»

За что убили Юлия Цезаря? И почему Брут? » Философия вертикали+горизонтали. Константин Рылёв. Блог-книга на Peremeny.ru

НАЧАЛО КНИГИ – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ- ЗДЕСЬ.

15 марта 44 года до н.э. произошло убийство первого лица римского государства Гая Юлия Цезаря. На глазах у 800 сенаторов 60 заговорщиков бросились на 56-летнего императора и короткими мечами закололи его. На его теле осталось 23 раны. Главными среди заговорщиков были Марк Брут и Кассий Лонгин.

Имя Брут в массовом сознании ассоциируется с понятием «предатель». Цезарь — с человеком недюжинных способностей, успевающим делать одновременно множество дел. Разумеется, в этих «поп»-характеристиках есть доля истины. Но мне захотелось подробнее разобраться в этом «старом криминальном деле». Убийство первого лица государства в сенате – событие чрезвычайное. И сейчас в парламентах доходит до скандалов и драк. Однако обходится без поножовщины.

Историков и писателей всегда привлекала выдающаяся фигура Цезаря — победителя, реформатора, триумфатора. Жизнь которого к тому же оборвалась так трагично. Учитывая его ум и проницательность, в голову приходит пошлый вопрос: «Как он мог это допустить?» Может, ответ дадут факты биографии?

Граждане, вы свободны!

Прочитав несколько его жизнеописаний, я пришел к выводу, что это была уникальная по собранности и скорости реакции личность. Политик, практически не делавший ошибок.

О силе его характера свидетельствует такой эпизод. В двадцать лет Цезаря на море захватили пираты. Они потребовали выкуп в размере 20 талантов (самая крупная денежная единица древности, равнявшаяся примерно 30 килограммам серебра). «Вы еще не знаете, кого вы поймали, – нагло сказала жертва, – требуйте 50 талантов». Послав своих людей по разным городам за деньгами, Юлий с двумя слугами остался у захватчиков в плену. Вел он себя с разбойниками совершенно нахальным образом: приказывал не шуметь, когда ложился спать; сочинял стихи (он стал талантливым писателем, оставившим после себя два классических произведения: «Записки о галльской войне» и «Записки о гражданской войне») и декламировал их бандитам. Если творение не вызывало восторга (это все равно, что сейчас вместо Шуфутинского исполнить уголовникам Гребенщикова), обзывал слушателей неучами и варварами. И впоследствии обещал казнить. В ответ пираты хохотали. Все 38 дней, что он находился у похитителей, он вел себя так, «как если бы они были его телохранителями, без страха забавлялся и шутил с ними» (Плутарх). Когда же означенная сумма была собрана и заложников отпустили, Цезарь моментально снарядил корабли в погоню. Пираты были настолько беспечны, что остались торчать у острова, где держали пленников. Сработала мелкоуголовная психология: загулять после куша. Захватив пиратов, Цезарь большинство из них распял, как и обещал.

Может, он был излишне жесток, чем и вызвал недовольство подданных? Но вот факты, говорящие о другом.

Легионеры Цезаря воевали уже несколько лет и рвались домой. А тут надо было отправляться в Африку добивать помпеянцев – противников Цезаря в гражданской войне. Солдаты устали и взбунтовались. Они немедленно требовали обещанных вознаграждений и земельных наделов. Начальников, посланных к ним, они прогнали. Обстановка стала опасной. Внезапно в лагере объявился Цезарь. Солдаты опешили, но приветствовали его. «Что вы хотите?» – спросил полководец построившихся вояк. – «Отставки! Отставки!» – стали скандировать ветераны и бить мечами по щитам. «Так получайте же ее, граждане!» – бросил Цезарь и пошел восвояси. Тут произошло невероятное – несколько тысяч взрослых мужчин заплакали. От обиды.

Дело в том, что Цезарь всегда называл их «воинами» или «соратниками». Но раз они сами насильно вытребовали увольнения на «гражданку», значит, стали частными лицами – гражданами. И в первую очередь, в его глазах.

Ветераны тут же отправили командиров просить прощения, настолько им нестерпима была мысль, что Цезарь перестал их считать товарищами по оружию. Цезарь извинил возроптавших вояк.

Современные пиарщики и политтехнологи на этом примере любят показывать, как Юлий умело манипулировал подчиненными. Редкостная глупость! Такие жесты не просчитываются. Они диктуются чувством. Цезарю было на самом деле обидно за своих легионеров. Именно это чувство передалось солдатам и вызвало ответную сильную реакцию. Цезарь и его войско были единым целым.

Уже после гражданской войны приверженцев своего противника Помпея Юлий не только помиловал, но и раздал им высокие должности. Тем же Бруту и Кассию. (Это все равно, если бы Сталин не устраивал против бывших белогвардейцев «красный террор», а назначил на ответственные посты в комиссариатах). Благодарные римляне хотели Гаю Юлию посвятить Храм Милосердия.

Может, он не угодил народу?

Но ублажением народа он как раз и занимался всю жизнь (не забывая, разумеется, и о себе). Организовывал пышные зрелища, развивал, так сказать, шоу-бизнес, проводил судебную реформу, добился льгот ветеранам. Печься о народе он продолжал даже после смерти. Когда на форуме Брут сообщил, что теперь опять будет республика, что тиран убит, – толпа впала в тихий шок. Но она особо не огорчилась и не обрадовалась. А так как-то… Народец-то, известно, – сволочь.

Когда Марк Антоний публично вскрыл завещание Цезаря, оказалось, что тот каждому римлянину оставил по 750 драхм (весьма приличная сумма), – народишко пробило. Все заплакали. «Папу родного потеряли, кормильца! Он, вишь, и посмертно деньжат подкинул, обо всех позаботился. А от республиканцев копейки не дождешься!» И, предав тело Цезаря погребальному огню, толпа понеслась разыскивать убийц. Но они вовремя сбежали. А дома их, конечно, были сожжены. Для порядка. (События эти подробно отражены в пьесе Шекспира «Юлий Цезарь», по которой снят неплохой голливудский фильм с Марлоном Брандо в роли Марка Антония.)

Гай Юлий обладал блестящим красноречием и артистическим обаянием, которые умело пускал в ход. Он не презирал людей как таковых (как, например, его выдающийся предшественник, диктатор Сулла), что помогало оставаться искренним в сложных ситуациях, а иногда выходить из них и с юмором. Однажды Юлий схватил за плечи бежавшего с поля боя знаменосца, развернул его и, указав в противоположную сторону, сказал: «Враг – там». Его слова облетели ряды солдат и подняли их боевой дух.

Да и в мирное время Цезарь сделал немало полезного. Даже до календаря добрался. А то у жрецов с их «вставным месяцем» праздник жатвы уже приходился не на лето, а праздник сбора винограда – не на осень. Месяц, на который приходился день рождения Цезаря (12 июля), сенат из подхалимажа назвал его именем.

Звериная справедливость

Но если Цезарь был настолько хорош, почему с ним так немилосердно обошлись? Разберемся в ключевой фигуре заговора – Бруте. И вообще в исторической ситуации на тот момент.

Сначала Римом правили цари. Однако Тарквиний Гордый так достал всех беспримерной жесткостью, что в 509 году до н.э. вспыхнуло восстание. Возглавил его Юний Брут – дальний предок Марка Брута. Изгнав тирана, Юний провозгласил, что отныне передает власть сенату и народу. Царская эпоха завершилась, стартовала республиканская форма правления (республика в переводе с латинского – «общее дело»).

Однако в условиях разрастания римского государства республиканская форма стала буксовать, приходилось контролировать слишком большую территорию. Без твердой руки наступал хаос: грабежи, бандитизм и восстания. Исторически дело шло к империи. И Цезарь стал первым звеном в этом социально-политическом переходе: ему достался почетный титул «императора», а его племянник Октавиан Август стал уже «императором в законе» (и следующий после июля месяц сенат назвал уже в честь племянника).

Во властной верхушке многие были недовольны Юлием из зависти. Другие хотели вернуть республиканское правление. Хотя Цезарь и противился царским привилегиям, власть он сосредоточил в своих руках. Надо сказать, очень умелых.

Молодой Брут являлся республиканцем. Он, что называется, был из породы «борцов за справедливость». Такие люди крайне опасны, поскольку справедливость, как ни парадоксально, ставят выше морали. Подобные принципы часто приводят к большой крови. В этом ряду и Робеспьер с Лениным. Если справедливость опирается не на внутренний нравственный закон, она быстро становится орудием в руках палачей, поскольку подчинена интересам только одной социальной группы или утопическим идеям, вроде служения абстрактному «народу».

В метафизическом плане есть две антагонистические справедливости: божественная и дьявольская. Первая идет от любви и сердца, вторая – от эгоизма и расчета. Формально Цезарь – тиран, значит – смерть ему, поскольку тираны – враги Республики. Шекспир основной вывод из этой ситуации вложил в уста Антония: «О справедливость! Ты в груди звериной, лишились люди разума. Простите; за Цезарем ушло в могилу сердце. Позвольте выждать, чтоб оно вернулось».

Но вернемся к личности главного заговорщика. Когда разгорелась гражданская война между Цезарем и Помпеем, Брут принял сторону последнего. Цезарь к Бруту, тем не менее, всячески благоволил – они раньше вместе сражались.

После того как войско Помпея было разгромлено, его легионы перешли на сторону Цезаря. Помпей бежал. Брут написал Юлию письмо с повинной. Тот обрадовался. Они встретились. Цезарь спросил у Брута, не знает ли он, где укрылся Помпей? Брут указал, что Помпей удрал в Египет. Твердые принципы в нем уживались со слабым характером. Что позволяло оправдать любое предательство.

На римский запрос о Помпее египтяне выслали его голову. Они уже узнали, что Помпей проиграл. И подло убили его. Увидев голову своего врага, Цезарь заплакал – он уважал Помпея как достойного соперника. Юлий приказал казнить самодеятельных палачей.

Власть Цезаря продолжала укрепляться. Он уже стал пожизненным диктатором. В государстве наступили относительный покой и процветание. Но все довольными не могут быть никогда. Тот же Кассий считал, что ему перепало милостей от Цезаря меньше, чем Бруту. Он и стал подбивать последнего к заговору. Вспоминал его предка-революционера. Мол, настоящий ты Брут или тряпка? Слабый характер Брута способствовал тому, что внушение подействовало. Он стал видеть себя в роли «борца против тирании».

Когда Цезарю сообщали о зарождающемся заговоре и о том, что во главе него стоит Брут, он показывал на себя и говорил: «Он может спокойно дождаться, пока это тело умрет само». Намекая, что после его кончины Брут автоматически получит власть первого лица в стране. Куда ему спешить? Но Брут ждать не стал.

Без сопротивления

Вот подробное описание убийства Цезаря (когда у преступления более полутысячи свидетелей его можно восстановить с документальной точностью).

«При входе Цезаря сенат поднялся с мест в знак уважения. Заговорщики же, возглавляемые Брутом, разделились на две части: одни стали позади кресла Цезаря, другие вышли навстречу, чтобы вместе с Туллием Кимвром просить за его изгнанного брата; с этими просьбами заговорщики провожали Цезаря до самого кресла. Цезарь, сев в кресло, отклонил их просьбы, а когда заговорщики приступили к нему с просьбами еще более настойчивыми, выразил каждому из них свое неудовольствие. Тут Туллий схватил обеими руками тогу Цезаря и начал стаскивать ее с шеи, что было знаком к нападению. Каска первым нанес удар мечом в плечо, рана эта, однако, была неглубока и не смертельна. Каска, по-видимому, вначале был смущен дерзновенностью своего ужасного поступка. Цезарь, повернувшись, схватил за рукоять и задержал меч. Почти одновременно оба закричали – раненый Цезарь по-латыни: “Негодяй, Каска, что ты делаешь?”, а Каска – по-гречески, обращаясь к брату: “Брат, помоги!”» (Плутарх).

Заговорщик Каска испугался сильнее жертвы: он позвал на помощь брата. Условно ситуацию можно назвать «тигр в окружении шакалов».

«Не посвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать Цезаря, ни даже кричать. Все заговорщики, готовые к убийству, с обнаженными мечами окружили Цезаря: куда бы он ни обращал взор, он, подобно дикому зверю, окруженному ловцами, встречал удары мечей, направленные ему в лицо и в глаза, так как было условлено, что все заговорщики примут участие в убийстве и как бы вкусят жертвенной крови. Отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары. Многие заговорщики переранили друг друга, направляя столько ударов в одно тело. После убийства Цезаря Брут выступил вперед, как бы желая что-то сказать о том, что было совершено, но сенаторы, не выдержав, бросились бежать, распространив в народе смятение и страх» (Плутарх).

В отношении Цезаря у Плутарха обнаружилась одна противоречивая деталь: почему Цезарь, увидев Брута с мечом, накинул на голову тогу и перестал сопротивляться?

Когда я спрашивал у знакомых гуманитариев (в том числе и историков), могут ли они объяснить такую реакцию Юлия, они говорили, что его поразило предательство друга.

Подумаешь! В жизни Цезаря, человека выигравшего семь крупных сражений, ставшего диктатором Рима, предательств было навалом. Как известно, предательство – нормальная составляющая политического бытия. Как говорил герой Гафта в фильме «Гараж»: «Вовремя предать – это не предать, это – предвидеть». Деяние это, конечно, не становится менее омерзительным, но матерого политика им вряд ли можно удивить.

Когда предадут обыкновенного человека, какова его реакция? Правильно – он разозлится. И даже придет в бешенство. Тем более так сделал бы Цезарь – человек необычайный. Не зря же Каска испугался! Цезарь как профессиональный воин вполне мог выхватить у него (или у другого заговорщика) меч (тем более, он уже держал оружие за рукоятку) и попытаться вырваться из здания сената. На войне он сотни раз попадал в переделки не менее опасные. Тем более заговорщики мешали друг другу, и можно было воспользоваться неразберихой. Говорят, что из всех ударов только один был смертелен. Наконец, Юлий мог погибнуть, сражаясь. Но нет – демонстративно набросил на голову одежду и отдал себя на растерзание. Не клеился этот поступок с натурой Цезаря. В чем же дело? В многочисленных исторических справочниках и энциклопедиях ответа не было.

Я углубился в подробное жизнеописание Брута у того же Плутарха. Отгадка оказалась очевидной: «Цезарь очень беспокоился о Бруте и просил начальников не убивать его в сражении, но всячески щадить и привести к нему, если бы тот согласился сдаться добровольно, в случае же сопротивления с его стороны, оставить в покое. Сделал он это в угоду матери Брута, Сервилии. По- видимому, будучи еще молодым человеком, он находился в близких отношениях с Сервилией, которая его безумно любила. А так как в то самое время, когда любовь их была в полном разгаре, родился Брут, то Цезарь был почти уверен, что Брут родился от него».

Брут был незаконнорожденным сыном Цезаря! Чтобы убедиться в этом, рассмотрим повнимательнее изображения одного и второго. Сразу заметно сходство профилей Брута и Цезаря. Все встало на свои места.

И ты…

Представим себе еще раз ту же ситуацию.

После первого удара Каски Цезарь, естественно, пришел в ярость. И повернувшись, схватил рукоятку меча. Юлий моментально сообразил, что это покушение, и стал действовать. Во всех сражениях (и на поле битвы, и в ораторских баталиях) его спасала мгновенная реакция. Каска с перепугу зовет брата на помощь. Заговорщики скопом набрасываются, но из-за скученности больше наносят раны друг другу, чем своей жертве.

Что делает тигр в окружении шакалов: собирается к прыжку. Цезарь, крича, пытается прорваться через кольцо врагов. И в этот момент он вдруг видит собственного сына с мечом в руках. Сына, которого трепетно опекал. Вероятно, это был единственный раз, когда внутри Цезаря все сломалось. Ставшая сакраментальной фраза «И ты, Брут» – о том, что если и сын пошел против него, жизнь просто теряет смысл. Этот могучий человек набрасывает на голову одежду и дает себя убить без сопротивления. Брут во имя не слишком для него ясных политических идеалов, которым следовал формально, поднял руку на отца.

Судьба распорядилась таким образом, что все, кто участвовал в этом злодеянии, впоследствии погибли.

Кассий и Брут встретились для решающего сражения под Филиппами с племянником Цезаря Октавианом, поклявшимся отомстить за дядю, и другом Цезаря – Антонием.

Убийц преследовали роковые невезения. Дважды накануне битвы Бруту являлся зловещий призрак. Хотя сенатор не был мистически настроенным человеком, он посчитал это дурным знамением.

Кассий, ошибочно (с возрастом его зрение ослабло) приняв издалека всадников Брута за солдат Антония, покончил жизнь самоубийством, причем тем же мечом, которым убил Цезаря.

Брут, потеряв соратника, совсем пал духом и проиграл сражение при Филиппах.

Он укрылся со своими друзьями в лесу и сказал, прощаясь, что «считает себя счастливее победителей, поскольку оставляет по себе славу добродетели». Он ошибся в своем прогнозе. Воистину, дорога, вымощенная благими намерениями, приводит только по одному адресу.

Свои последние слова Брут произнес с самообладанием, присущим его великому родителю. А затем бросился на меч, который подставил один из его друзей.

Так закончилось одно из самых трагических противостояний, которые могут случиться между отцом и сыном и между человеком и человеком.

Продолжение – ЗДЕСЬ

купить книгу можно здесь.

Марк Юний Брут: Абсолютный Предатель или Герой Рима? | Калейдоскоп Истории

Марк Юний Брут Младший, которого обычно называют просто «Брут», был политиком, жившим во времена заката Римской республики. Брут известен как один из главных заговорщиков, причастных к убийству Гая Юлия Цезаря в мартовские иды 44 года до нашей эры. Впоследствии Брут совершил самоубийство после своего поражения от армий Второго Триумвирата в битве при Филиппах в 42 г. до н.э.

Битва при Филиппах. Кадр из Т/c: Рим

Ранняя жизнь Брута

Марк Юний Брут Младший родился в 85 г. до н.э. и был старшим сыном Марка Юния Брута Старшего и его жены Сервилии. Брут претендовал на происхождение от Луция Юния Брута, который основал Римскую республику после свержения последнего римского царя Тарквина Гордого. В детстве Брута воспитывал сводный брат его матери, политик Катон Младший, оказавший огромное влияние на формирование личности Брута. Позже он был усыновлен своим дядей по материнской линии, Квинтом Сервилием Цепионом. В честь своего приемного отца Брут временно изменил свое имя на Квинт Цепион Брут.

Согласно древнему историку Плутарху, Брут был талантливым литератором, писал в разных жанрах и выступал с речами в судах. Чем завоевал себе немалую известность в Риме.

Первое упоминание о Бруте как политической фигуре относится к периоду первого триумвирата, образованного в 60 году до н.э. союза Цезаря, Помпея и Красса. Тогда Бруту было предъявлено ложное обвинение в подготовке покушения на Помпея, что фактически вынудило его покинуть Рим и отправится на Кипр вместе со своим дядей Марком Порцием Катоном.

Помпей, Цезарь и Красс. Первый Триумвират

Цезарь помиловал Брута

Плутарх также рассказывает о поведении Брута во время гражданской войны между Цезарем и Помпеем, которая разразилась в 49 году до н.э. Во время этого конфликта Брут, как считается, должен был встать на сторону первого, так как Помпей был причастен к смерти отца Брута. Брут, однако, считал, что его долг ставить общественное благо выше своего собственного, поэтому встал на сторону Помпея, считая его дело правым. Однако Помпей потерпел поражение от Цезаря в битве при Фарсале в 48 г. до н.э., что, положило конец гражданской войне. Хотя Брут поддерживал Помпея, Цезарь помиловал его.

Плутарх также утверждает, что Цезарь «заботился о его безопасности» и приказал своим офицерам не убивать Брута в битве, а пощадить его и взять в плен, если он добровольно сдастся и если он будет настойчиво бороться с захватом,»оставь его в покое и не делай ему никакого насилия». По утверждениям историка, Сервилия была близка с Цезарем, и что у Цезаря были все основания полагать, что Брут, возможно, был его собственным сыном, отсюда и забота о нем.

Брут. Микеланджело Буонарроти

Брут осыпан почестями

После войны Цезарь осыпал Брута почестями. Например, он был назначен во главе Цизальпинской Галлии, когда Цезарь собирался начать кампанию против Катона и Сципиона в Африке. По словам Плутарха, у Брута была огромная доля во власти Цезаря. В самом деле, он мог бы быть первым среди друзей Цезаря и обладать величайшей властью; но партия Кассия отвела его от такого курса. Хотя Цезарю неоднократно сообщали о заговоре и о том, что в числе заговорщиков находится и Брут, он только отмахивался от этих слухов.

Предательство

По словам другого историка, Кассия Дио, Брут с самого начала выступал против заговора с целью убить Цезаря. Тем не менее его убедили присоединиться к заговорщикам. Одна из причин этого заключается в том, что его постоянно сравнивали с Люцием Юнием Брутом, говоря что он не достоин имени своего великого предка, боровшегося против тирании последнего римского царя Тарквиния.

Так, в мартовские иды 44 года до н.э. Брут и его сообщники убили Цезаря у «одного из портиков вокруг театра Помпея» нанеся ему 23 удара кинжалами, которые пронесли в сенат пряча под тогами.

Смерть Цезаря. Винченцо Камуччини

Смерть Цезаря не защитила Республику, как надеялся Брут, а наоборот ввергла Рим в новую гражданскую войну. Брут и его зять, Гай Лонгин Кассий, который также был одним из главных заговорщиков, столкнулись с войсками Второго Триумвирата под командованием Марка Антония и Октавиана в битве при Филиппах в 42 г. до н.э. Проиграв битву, Брут покончил с собой, вместо того, чтобы сдаться или быть захваченным врагом. В более поздние периоды Брут считался одними героем и защитником Республики, а другими — злодеем. Например, в шекспировском «Юлий Цезарь» персонаж Марка Антония называет Брута «самым благородным римлянином из всех», в то время как в «Божественной комедии» Данте, Брута терзает в своей пасти сам Сатана на последнем кругу ада.

Трехликий Люцифер терзает на 9-ом кругу ада Иуду,Брута и Кассия

Если Вам понравилась статья, подписывайтесь на Канал и ставьте класс

Марк Брут . Знаменитые римляне

Римское государство раздирали гражданские воины, которые вели республику к гибели. Грозное восстание рабов под водительством великого Спартака, пламя освободительного движения в провинциях, неутихавшая борьба свободной бедноты полностью расшатали старый гос) дарственный строй республики. Римская конституция давно устарела и не устраивала больше широкие круги влиятельных рабовладельцев. Она строилась как основной закон города-государства. Но Рим уже перестал быть городом-государством, так как превратился в столицу огромной, могучей державы. Сложно и нелегко было управлять из столицы отдаленными провинциями и областями, вассальными царствами и поселениями римских солдат. Требовались новые формы государственной власти, чтобы укрепить рабовладельческие порядки. Нужна была новая система управления государством, более соответствующая огромным размерам державы, чем старая, обветшавшая республика. Единственной силой, способной укрепить рабовладельческий строй, являлась армия. Выходом из непрерывных гражданских войн могла быть только военная диктатура. Римское государство должно было принять форму военной диктатуры. Военные правители наиболее могущественным из них был Юлий Цезарь — стремились сломить мощь старой сенатской аристократии — оптиматов, защищавших отжившую аристократическую республику. Для укрепления своей власти военные диктаторы охотно и широко заигрывали с демократическими кругами Рима. Цезарь считался вождем популяров — народной партии свободной бедноты. С их помощью он громил аристократический сенат. Одновременно диктатура железной рукой подавляла движение свободной бедноты и, чтобы отвлечь народ от политики, подкупала его пирами, зрелищами и пышными празднествами.

Неутомимый противник Цезаря, защитник республиканских свобод Марк Юний Брут был одним из виднейших деятелей партии оптиматов. Он был потомком знаменитого Юния Брута, по преданию поднявшего народ против последнего римского царя Тарквиния Гордого. После изгнания Тарквиния Юний Брут стал консулом Римской республики (509 г. до н. э.). На этом высоком посту он прославился силой воли и редким мужеством. Когда был раскрыт заговор против республики, в котором участвовали двое его сыновей, Брут подавил в себе отцовскую любовь и повелел казнить виновных юношей. Сурово взирал он на то, как ликторы схватили молодых людей и обезглавили их. Безопасность государства была для Брута выше отцовской любви.

Пример славного предка, из ненависти к тирании казнившего своих сыновей, всегда славился в семье Марка Юния Брута. Мать его, Сервилия, была внучкой Ливия Друза, известного вождя оптиматов и противника Гая Гракха. Философ Катон Младший, покончивший жизнь самоубийством, когда погибла республика и победил Цезарь, был братом Сервилии.

Сервилия гордилась семейными преданиями о подвиге ее предка Сервилия Агалы, который бесстрашно заколол Спурия Мелу, стремившегося свергнуть республику и стать тираном (439 г. до н. э.). Ненависть к тирании была у Брутов в крови. Они были наследственными сторонниками оптиматов.

Марк Юний Брут получил прекрасное образование в греческом духе. Он хорошо знал труды греческих философов. Блестящие способности позволили Бруту в совершенстве овладеть литературным латинским языком. Он сочинял стихи, был великолепным оратором, причем, по обычаю того времени, торжественные и судебные речи он предварительно записывал, тщательно обрабатывая слог и стиль.

Свободно и красиво Брут писал и говорил по-гречески.

Юношей Брут принял участие в экспедиции своего дяди Катона на Кипр, принадлежавший царю Египта. Рим стремился захватить этот богатый остров. Брут провел здесь 3 года, помогая дяде в управлении островом.

Уехав с Кипра, Брут посетил Афины, где усердно изучал труды греческих философов. Затем он занял пост квестора в римской провинции Киликия (Малая Азия), Его состояние к этому времени еще более возросло: он занимался ростовщичеством, и среди его должников были царьки малоазийских государств. Он вернулся в Рим (52 г. до н. э.) одним из самых богатых людей в государстве. Когда вспыхнула новая гражданская война и Помпей и Цезарь скрестили оружие, можно было ожидать, что Брут присоединится к Цезарю. Ведь отец Брута — его тоже звали Марк Юний, — народный трибун, участвовал в борьбе против Суллы и был убит по приказу Помпея, который тогда поддерживал аристократов — сулланцев. Однако Брут примкнул к убийце отца. Все, кто знал Брута, были поражены этим поступком, но для Брута защита дела Помпея была обороной республики против тирана, и он считал это дело выше личных обид. Брут подчинился Помпею, в котором видел вождя родины, и отбыл в Малую Азию для выполнения его поручения. В Киликии Брут в короткий срок собрал крупные силы: он сформировал легион пехоты, снарядил мощный флот, собрал большие запасы оружия и скопил много денег в казне. Он привел собранные им войска в Македонию, где располагались главные силы Помпея. Вскоре подошла армия Цезаря. 9 августа 48 г. до н. э. оба войска встретились в Фессалии у города Фарсалы. Сражение закончилось разгромом войск Помпея. Армия Помпея погибла, а он бежал к морю и вскоре был убит при попытке высадиться в Египте. Брут, как и многие уцелевшие от разгрома помпеянцы, укрылся в фессалийском городе Ларисе. Отсюда он написал Цезарю, и тот немедленно пригласил его к себе. Брут прибыл в лагерь победителя и был встречен с почетом. Цезарь ласково принял Марка Юния и предложил ему высокий пост. Почести, оказанные Бруту, изумили и его друзей, и врагов. Говорили, будто этот почет объясняется тем, что Брут — внебрачный сын Цезаря, но подтверждений этим слухам никто не мог привести. Брут поступил на службу к Цезарю, заняв место легата-правителя провинции Цисальпинская Галлия. Обаяние сильной личности Цезаря, его острый ум, обширные знания и железная воля покорили Брута, и он честно служил своему недавнему врагу. Вскоре Брут сдал управление Цисальпинской Галлией и при покровительстве Цезаря был избран претором. Цезарь обещал поддержать его кандидатуру в консулы. Диктатор осыпал его дарами и открыто выражал ему любовь и доверие. Брут становился в Риме вторым человеком после Цезаря. Власть Цезаря все возрастала. Он сделался пожизненным трибуном и обладал полномочиями цензора, что позволило ему назначать сенаторов по своей воле из числа преданных ему офицеров. Цезарь носил постоянный титул — императора верховного командующего римской армией (обычно полководец слагал титул императора после триумфа). Он имел право объявлять войну, распоряжаться казной. Статуи Цезаря помещались рядом с изваяниями богов. Он появлялся в пурпурной тоге, подобно древним римским царям. Никто не удивился, когда в 44 г. до н. э. распространились слухи о том, что сенат предложит Цезарю царскую корону. Такой огромной власти, как Цезарь, не имел никто из царей древних держав.

Но не все склонились перед всевластным диктатором. Было немало недовольных Цезарем. Еще больше имелось сторонников олигархической республики, а также тех, кто считал себя обиженным Цезарем и искал возможности отомстить ему.

Зима 45/44 г. до н. э. приближалась к концу, когда в глубокой тайне созрел заговор на жизнь Цезаря. Заговорщиков было несколько десятков, главными из них были Кассий и… Брут.

Не сразу склонился Брут на сторону заговорщиков. Он долго верил в Цезаря, не видел или не замечал, что его покровитель раздавил республику и установил военную диктатуру, беззастенчиво используя высшую власть в личных интересах.

Рассказывают, что Кассий, товарищ Брута по претуре, услышав, что Цезаря собираются провозгласить царем, положил свою руку на плечо Брута и спросил его: «Что мы будем делать в сенате, если льстецы Цезаря предложат объявить его царем?» Брут на это ответил, что он не явится в сенат.

Кассий вновь задал вопрос: «А что мы сделаем, славный Брут, если нас позовут в сенат, как преторов?» «Я, — ответил Брут, — буду защищать свободу отечества до своей смерти». Кассий обнял товарища и открыл ему тайну о существовании заговора.

Колебания Брута кончились. Всей душой он отдался делу защиты республики от тирана, вербуя новых участников заговора. Более 60 сенаторов согласились отдать свои силы для уничтожения тирана.

Заговорщики решили убить Цезаря в сенате в день мартовских ид, когда сенаторы, как всегда, собирались на заседание.

В носилках появился Цезарь. Шесть силачей-рабов сняли носилски с плеч, и диктатор сошел на землю. Он направился к своему креслу. Заговорщики стеной окружили диктатора, и один из них обратился к Цезарю с просьбой вернуть из ссылки брата. Цезарь ответил отказом. Тогда на диктатора посыпались удары кинжалов.

Истекая кровью, Цезарь пытался пробиться сквозь толпу убийц. Вдруг он увидел Брута, поднявшего кинжал. «И ты, Брут?» — воскликнул Цезарь. Это были его последние слова. Диктатор упал мертвым у подножия мраморной статуи своего врага Помпея.

Сенаторы в ужасе бежали. Убийцы с окровавленными кинжалами бросились на улицы столицы с возгласами о том, что они уничтожили царя и тирана. Они призывали граждан восстановить попранную Цезарем свободу и напоминали римлянам о подвиге Брута, казнившего сыновей за измену. Кассий и Брут обратились на форуме с речью к народу, призывая его поступить подобно предкам, изгнавшим Тлрквиния Гордого и установившим республику. Но жители Рима не были на стороне убийц Цезаря. Многие не понимали, чего хотят заговорщики. Иные опасались народных волнений. Сенат не согласился объявить Цезаря тираном и благодарить его убийц. По предложению Цицерона сенат решил оставить в силе все законы и решения Цезаря, но не наказывать его убийц. Цезарю были устроены за счет государства пышные похороны. Было объявлено завещание Цезаря, по которому римский плебс получал по 300 сестерциев на человека, а огромные сады Цезаря за Тибром передавались народу. Щедрость Цезаря изменила настроение римлян. Заговорщики не могли рассчитывать на поддержку народа. Убийцы ничего не добились. Они устранили Цезаря, но не смогли восстановить республику. У власти остались цезарианцы. Во главе их стоял близкий к Цезарю честолюбивый и опытный военачальник Марк Антоний. Это был храбрый, горячий, но нерешительный человек. Вторым из вождей цезарианцев был Марк Эмилий Лепид, начальник конницы (помощник диктатора) при Цезаре. Третьим был молодой племянник Цезаря Октавиан. Три вождя составили правительство (второй триумвират), разделив между собой власть (43 г. до н. э.). Брут и Кассий бежали в Грецию. Брут проявил замечательные способности полководца и правителя. В короткое время он возглавил силы, борющиеся за республику. Сирия, Малая Азия, Греция были за него. К нему отовсюду стекались бывшие солдаты и офицеры Помпея. Царьки Малой Азии присылали Бруту деньги и оружие. Еще недавно Брут и Кассий покинули Италию беглецами, без денег, без оружия, не имея ни одного корабля, ни одного воина, ни одного города на своей стороне. А через несколько месяцев у них был отлично снаряженный флот, пехота, сильная конница, богатая казна и обширная территория на востоке Римского государства. Несмотря на несоответствие характеров обоих вождей республиканцев — Брута и Кассия, они отлично ладили друг с другом. Кассий был суров, даже жесток к подчиненным и безжалостен к врагу. В кругу друзей, однако, он любил веселую шутку. Брута же уважали даже враги за прямоту, великодушие, незлобивость и честность.

Кассий захватил остров Родос и беспощадно расправился с жителями, противившимися республиканцам. «Я не царь и не властелин, — ответил он побежденным, — я убийца и судья царя и властелина!» Он этим хотел сказать, что родосцам нечего ожидать пощады от того, кто не пощадил Цезаря. А Брут при штурме мятежного города Ксанфа (в Ликии) обещал награду своим воинам за каждого спасенного жителя горящего города. Город Патары (тоже в Ликии) сдался Бруту без сопротивления после того, как он без выкупа отпустил попавших в плен жен и дочерей знатных патарцев.

После этого успеха Брут писал жителям еще не подчинившегося ему острова Самоса: «Ксанфяне, отвергнув мое благоволение, безумно превратили родину в могилу. Патарцы, доверившись мне, сохранили свободу. Выбирайте!» Самосцы, получив это письмо, достойное древних спартанцев, сдались Бруту.

Когда в руки республиканцев попал убийца Помпея Феодот, он был по приказу Брута предан жестокой и заслуженной казни. Брут и Кассий собрали свои силы в Македонии у города Филиппы. Между тем триумвиры накапливали силы для разгрома республиканцев. Антоний и Октавиан привели верные им легионы в Македонию.

Войска Антония и Октавиана расположились лагерем неподалеку от республиканцев.

У триумвиров и их противников было по 19 тыс. тяжело вооруженных пехотинцев. Брут и Кассий превосходили противника в коннице — у них было 20 тыс. всадников. Триумвиры имели 13 тыс. конницы.

Обе армии стояли друг против друга в бездействии. Республиканцы не хотели решительной битвы, рассчитывая, что войско врага сдастся из-за голода после того, как оно будет отрезано от снабжения.

Однако Антоний и Октавиан сумели навязать республиканцам сражение.

Силы противников разделяло обширное болото. Антоний залумал преодолеть его и зайти в тыл к врагу. Ежедневно на виду у неприятеля Антоний проводил смотр своим войскам, а тем временем часть воинов день и ночь строила насыпь на болоте для прохода легионов. Через десять дней насыпь была построена, и по ней ночью без шума двинулись колонны войск. Силы Кассия оказались в окружении.

Кассий был умный и опытный военачальник и немедленно принял ответные меры. Его солдаты быстро соорудили стену поперек всего болота и заняли ее. Легионы Антония теперь сами находились в окружении.

Взбешенный неудачей, Антоний бросил отрезанные легионы на штурм стены, занятой врагом. Видя подходящих к стене солдат Антония, республиканцы, не ожидая приказа, бросились в бой. Так Антоний навязал неприятелю сражение при Филиппах. Солдаты Антония были отброшены. Тем временем Брут разгромил Октавиана и ворвался в его лагерь. Республиканцы торжествовали. Разнесся слух о том, что убит Октавиан. Нашлись даже очевидцы этого события. Но слух оказался ложным, и радоваться было рано. Антоний сумел быстро перестроить свои легионы и лично повел их на штурм стены. Яростный натиск увенчался успехом — стена была взята и солдаты Антония с победными кликами ворвались в лагерь Кассия. Так Брут занял лагерь Октавиана, а Антоний овладел лагерем Кассия. Сам Кассий, считая, что все погибло, бежал в Филиппы. Совершенно подавленный, он увидел густое облако пыли. Это скакал отряд, посланный Брутом, чтобы возвестить о победе над Октавианом. Кассий послал своего офицера Титиния выяснить, что за всадники несутся к Филиппам. Конники радостно встретили Титиния, но Кассий, видя смятение в отряде, решил, что верный Титиний попал в руки врагу. В отчаянии Кассий бросился на меч своего оруженосца. Брут, узнав о поражении Кассия, поспешил к нему и нашел своего друга мертвым. Он оплакивал соратника, назвав его «последним римлянином, ибо в Риме уже не будет другого человека, равного Кассию величием духа». Затем Брут ободрил приунывших воинов Кассия, обещав каждому крупную денежную награду и заверив их, что победа близка. И, в самом деле, она была близка, но Брут ее упустил. Брут занялся восстановлением лагеря Кассия. Республиканский полководец решил не штурмовать вражеских позиций, пока не будут собраны силы Кассия. Это решение было ошибкой. Многие солдаты и командиры Кассия были недовольны тем, что ими командует Брут. Дисциплина в войске республиканцев упала, многие не верили в победу. Для многочисленных пленных требовалась большая охрана. Тогда Брут решил отпустить тех пленных, кто родился свободным, но захваченных рабов приказал заколоть. Ведь рабы не считались людьми. Воинам Кассия Брут выдал обещанное вознаграждение и заявил, что после победы отдаст им на разграбление два больших города. Эти жестокие и позорные деяния легли пятном на доброе имя Брута. Солдаты триумвиров терпели невзгоды. Они страдали от голода, так как отряды Брута затрудняли подвоз продовольствия врагу. Близилась зима, шли холодные дожди. Упавшее духом войско узнало о несчастье на море. Большой флот, плывший из Италии с пополнением для триумвиров, был полностью уничтожен кораблями Брута. Эта весть заставила триумвиров поспешить с битвой, пока Брут не узнал о своей удаче.

Пасмурным утром ноябрьского дня 42 г. до н. э. войско республиканцев стало строиться в боевые порядки. Брут все не отдавал приказ об атаке. Он был неузнаваем. Колебания и неуверенность терзали его душу, ибо он видел, что многие республиканцы перебегают к врагу. Брут перестал доверять даже близким друзьям. Уже наступал вечер, когда он поднял руку, и его войско пришло в движение. Так началась вторая битва при Филиппах.

Брут бросил левый фланг в атаку и сам повел своих солдат. Противник был быстро смят и отступал. Но правое крыло Брута оказалось слабым: оно не выдержало удара врага и стало отступать. Отряд Брута попал в окружение и почти весь был уничтожен.

Брут сражался с присущим ему мужеством. Но его солдаты бились уже не так, как прежде: они позорно бежали или сдавались. Лучшие соратники Брута пали с мечом в руке. Один из его друзей, доблестный Луцилий, увидел, что всадники врага мчатся к Бруту. Он решил спасти друга и поскакал наперерез конному отряду, заявив командиру отряда, что его зовут Марк Юний Брут и что он сдается на милость Антония. Обрадованные воины с торжеством отвели мнимого Брута в шатер Антония. Сохраняя полное спокойствие, Луцилий сказал: «Антоний, никто еще не взял в плен Марка Брута — и не возьмет его. Я обманул твоих солдат и готов за это претерпеть любые муки». Присутствующие были поражены мужеством и самообладанием Луцилия. К их удивлению, Антоний обратился к ним со словами: «Вы овладели добычей лучше той, которую искали. Вы искали врага, а приобрели друга. Клянусь богами, я не знаю, что бы я сделал с Брутом, попади он ко мне в руки живым. А такие мужи, как этот, лучше пусть будут мне друзьями, чем врагами». Он обнял Луцилия. Впоследствии Антоний имел в лице Луцилия верного и преданного друга.

Наступила ночь. Брут с немногими друзьями и соратниками вышел невредимым из битвы. Он перешел реку и долго в глубоком раздумье сидел под скалой.

Затем он приказал друзьям позаботиться о своем спасении и заколол себя, бросившись на меч. Так погиб Марк Юний Брут.

Потомки видели в нем героя борьбы за свободу, и его имя осталось таким в памяти народов, хотя он и сражался за обреченное дело олигархической республики в эпоху, когда история вынесла свой приговор и Рим на столетия подчинился военным самодержцам — императорам.

Марк Юний Брут | Биография и факты

Марк Юний Брут , также называемый Квинт Цепио Брут (родился, вероятно, 85 г. до н. Э. — умер в 42 г. до н. Э., Недалеко от Филиппы, Македония [сейчас на северо-западе Греции]), римский политик, один из лидеров в заговор, убивший Юлия Цезаря в 44 г. до н. э. Брут был сыном Марка Юния Брута (который был предательски убит Помпеем Великим в 77 г.) и Сервилии (впоследствии возлюбленной Цезаря). После усыновления его дядей, Квинтом Сервилием Цепио, его обычно называли Квинтом Цепио Брутом.

Популярные вопросы

Каким было детство Брута?

Брут был сыном Марка Юния Брута (который был вероломно убит Помпеем Великим в 77 г. до н. Э.) И Сервилии (впоследствии возлюбленной Цезаря). После смерти отца Брута воспитывал дядя Катон Младший, который проник в его принципы стоицизма.

Чем прославился Брут?

Брут был одним из руководителей заговора, убившего Юлия Цезаря.Долгое время оптимистично оценивая планы Цезаря, Брут был шокирован, когда в начале 44 года Цезарь стал бессменным диктатором и был обожествлен. Брут присоединился к Кассию и другим ведущим сенаторам в заговоре, приведшем к убийству Цезаря 15 марта 44 г. до н. Э.

Как умер Брут?

После убийства Цезаря Брут и Кассий были изгнаны из Рима и постепенно захватили весь римский Восток. В конце 42 года они встретили Марка Антония и Октавиана в двух сражениях при Филиппах. Кассий покончил с собой после первого поражения.Брут сделал то же самое после поражения во втором. Его похоронили с честью.

Брут был воспитан другим дядей, Катоном Младшим, который проник в его принципы стоицизма. В 50-х годах он выступал против растущей власти Помпея, но после вторжения Цезаря в Италию в 49 году Брут примирился с Помпеем и служил под его началом в Греции. Когда Цезарь победил Помпея в битве при Фарсале в 48 г., Брут попал в плен. Вскоре Цезарь помиловал его, вероятно, под влиянием матери.Брут стал членом высшего духовенства понтификов и с 47 по 45 годы правил Цизальпийской Галлией (ныне северная Италия) Цезаря. Цезарь назначил его городским претором (высокопоставленным магистратом) в 44 году вместе с Гаем Кассием Лонгином, и он заранее назначил Брута и Кассия консулами на 41 год. Брут женился на дочери Катона Порции после смерти Катона в 46 году.

Долгое время оптимистично смотрел на планы Цезаря , Брут был потрясен, когда в начале 44 года Цезарь сделал себя вечным диктатором и был обожествлен.Всегда осознавая свое происхождение от Луция Юния Брута, который, как говорят, изгнал этрусских королей из Рима, Брут присоединился к Кассию и другим ведущим сенаторам в заговоре, приведшем к убийству Цезаря 15 марта 44 г. до н. Э. Изгнанные из Рима народным возмущением, Брут и Кассий оставались в Италии, пока Марк Антоний не заставил их уехать.

Мартовские денарии иды, нанесенные Марком Юнием Брутом в 43 или 42 г. до н. Э .; обратная сторона (справа) относится к убийству Юлия Цезаря 15 марта 44 года.

Артур Л. Фридберг

Они отправились в Грецию, а затем Сенат назначил им провинции на Востоке. Постепенно они захватили весь римский Восток, включая его армии и сокровищницы. Выдавив из Азии все деньги, которые он мог, Брут превратил богатство в римские золотые и серебряные монеты, некоторые (по примеру Цезаря) с его собственным портретом. В конце 42 года он и Кассий встретили Марка Антония и Октавиана (позже императора Августа) в двух сражениях при Филиппах. Кассий покончил с собой после поражения в первом случае, и Брут сделал то же самое после поражения во втором.Марк Антоний похоронил его с честью.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Вопреки принципам, которые он придерживался как стоик, Брут был лично высокомерен, и он был цепким и жестоким в своих отношениях с теми, кого он считал своим подчиненным, включая провинциалов и королей клиентских государств. Им восхищались Цицерон и другие римские аристократы, а после его смерти он стал символом сопротивления тирании. Шекспир нашел в « параллельных жизнях Плутарха» основу для сочувственного изображения персонажа Брута в пьесе « Юлий Цезарь ».

Брут был выдающимся оратором аттической школы публичных выступлений, т. Е. Он придерживался риторических принципов, основанных на понятиях естественности в ответ на тенденции к чрезмерному проявлению эмоций (азиатской школы), и он написал много литературных произведений. все потеряно. Некоторые из его писем сохранились среди корреспонденции Цицерона.

Битва при Филиппах | Резюме

Битва при Филиппах , (3 и 23 октября 42 г. до н. Э.). В решающей битве войны, последовавшей за убийством Юлия Цезаря в 44 г. до н. Э., Филиппы привели к окончательному уничтожению тех, кто выступал за старую республиканскую конституцию Рима.Битва была жестоким смертельным поединком, в котором с обеих сторон было много неразберихи и почти не было командования.

Сторонники Цезаря Марк Антоний, Октавиан Цезарь и Марк Лепид образовали триумвират. Они захватили контроль над Римом и западными провинциями империи, а затем отправились на поражение убийцам Цезаря, Марку Бруту и ​​Гаю Кассию, которые вместе с другими противниками Цезаря — оптиматами — подняли восточные провинции империи.

В конце сентября Антоний и Октавиан обнаружили врага во главе с Брутом и Кассием, окопавшимся в пропасти между непроходимым болотом и неприступными скалами недалеко от Филиппы в Греции.3 октября Антоний и Октавиан начали фронтальную атаку. Войска Октавиана были в беспорядке отброшены, и Брут захватил его лагерь. Антоний прорвал оборону Кассиуса, но ему пришлось отступить, чтобы помочь Октавиану. Кассий, однако, покончил жизнь самоубийством, думая, что его армия проиграла битву. Брут принял командование силами Кассия, и бой закончился безрезультатно. Затем Антоний начал строить укрепленную дамбу через болото, чтобы обойти оборону Брута.

23 октября Брут начал штурм дамбы, которая переросла в общую схватку между армиями.Ограниченное пространство между болотом и горами не позволяло кавалерии играть особую роль, поэтому пехота изо всех сил старалась действовать на близком расстоянии. В конце концов армия Брута сломалась и побежала. Брут в хорошем состоянии отвел около трети своей армии, но конница Антония окружила их. Брут покончил с собой, и его люди сдались.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Потери: Триумвират, 100 000 неизвестно; Брут и Кассий, неизвестны, хотя все выжившие сдались, и 100-тысячная армия перестала существовать.

древний Рим | История, правительство, религия, карты и факты

Древний Рим , государство с центром в городе Риме. В этой статье обсуждается период от основания города и царственный период, начавшийся в 753 г. до н. Э., Через события, приведшие к основанию республики в 509 г. до н. Э., Установлению империи в 27 г. до н. Империя Запада в V веке нашей эры. Для более поздних событий Империи Востока см Византийская Империя.

Древний Рим

Руины Форума в Риме.

© zardo / stock.adobe.com

Популярные вопросы

Кто был первым королем Древнего Рима?

Согласно преданию, Ромул был первым царем Рима. Его легендарное правление было наполнено подвигами, которых ожидали от основателя древнего города и сына бога войны. Таким образом, он был описан как создатель первых политических, военных и социальных институтов Рима и как ведущий войну против соседних государств.Также считалось, что Ромул какое-то время разделил свою королевскую власть с сабинянином по имени Тит Татий. Имя может быть именем подлинного правителя раннего Рима, возможно, первого настоящего царя Рима; Однако в последующие века о нем ничего не было известно, и поэтому его правление было объединено с правлением Ромула.

Каковы были два основных социальных уклада в Древнем Риме?

Двумя основными социальными слоями в Древнем Риме были патриции и плебеи. Эти двое вели политическую борьбу, которая длилась более 200 лет.Вначале предполагалось, что патриции обладали монополией на власть, в то время как плебеи начинали с ничего, кроме права голоса на собраниях. Однако в ходе борьбы плебеи, как полагали, постепенно добивались уступок от патрициев посредством политической агитации и конфронтации, и в конечном итоге они достигли с ними юридического равенства.

Какими были два собрания Римской республики?

Две ассамблеи Римской республики были центуриатным собранием (comitia centuriata), которое было военным по своей природе и состояло из голосующих групп, называемых столетиями (воинские части), и племенным собранием (comitia tributa), невоенным гражданским собранием.Племенное собрание собиралось в городе и было более демократичным по своей организации.

Что такое Пунические войны?

Серия войн между Римом и Карфагеном известна как Пунические войны. Первая Пуническая война (Первая Карфагенская война) велась в 264–241 годах до нашей эры, Вторая Пуническая война (Вторая Карфагенская война) велась в 218–201 годах до нашей эры, а Третья Пуническая война (Третья Карфагенская война) велась в 149–146 годах. До н.э.

Кто был первым римским императором?

Август, также называемый Августом Цезарем, был первым римским императором после республики, которая была окончательно разрушена диктатурой Юлия Цезаря.Его автократический режим известен как принципат, потому что он был принцепсом, первым гражданином, во главе того множества внешне возрожденных республиканских институтов, которые только и делали его автократию приемлемой. С безграничным терпением, умением и эффективностью он пересмотрел все аспекты римской жизни и принес прочный мир и процветание греко-римскому миру.

Рим следует считать одной из самых успешных имперских держав в истории. В течение столетий Рим из небольшого городка на реке Тибр в центральной Италии превратился в огромную империю, которая в конечном итоге охватила Англию, всю континентальную Европу к западу от Рейна и к югу от Дуная, большую часть Азии к западу от Евфрата, на севере. Африка и острова Средиземного моря.В отличие от греков, которые преуспели в интеллектуальных и художественных начинаниях, римляне достигли величия в своих военных, политических и социальных институтах. Римское общество во время республики руководствовалось сильным военным духом. Хотя это помогает объяснить непрекращающуюся войну, это не объясняет успеха Рима как имперской державы. В отличие от греческих городов-государств, которые исключали иностранцев и подчиняли народы из политического участия, Рим с самого начала включал покоренные народы в свою социальную и политическую систему.Союзники и подданные, принявшие римские обычаи, в конечном итоге получили римское гражданство. Во время принципата (см. Ниже) места в Сенате и даже на императорском троне занимали выходцы из Средиземноморья за пределами Италии. Длительные последствия римского правления в Европе можно увидеть в географическом распределении романских языков (итальянского, французского, испанского, португальского и румынского), которые произошли от латыни, языка римлян. Западный алфавит из 26 букв и календарь из 12 месяцев и 365.25 дней — это всего лишь два простых примера культурного наследия, которое Рим оставил западной цивилизации.

Сатурн, Храм

Храм Сатурна, среди руин Римского форума, Рим.

© Stefano Pellicciari / stock.adobe.com

Рим от его истоков до 264 г. до н. Э.

г. Ранний Рим до 509 г. до н. Э.

Когда Италия появилась в свете истории около 700 г. до н. Э., Она уже была населена различными народами и разными народами. культуры и языки. Большинство уроженцев страны жили в деревнях или небольших городах, поддерживали себя сельским хозяйством или животноводством (Италия означает «Земля теленка») и говорили на италийском диалекте, принадлежащем к индоевропейской языковой семье.Осканский и умбрийский языки были тесно связаны между собой италийскими диалектами, на которых говорили жители Апеннин. Два других итальянских диалекта, латинский и венетский, также были тесно связаны друг с другом и на них говорили, соответственно, латиняне Лациума (равнина западно-центральной Италии) и жители северо-востока Италии (близ современной Венеции). Япигес и Мессапии населяли юго-восточное побережье. Их язык напоминал речь иллирийцев по другую сторону Адриатики. В V веке до нашей эры долина реки По в северной Италии (Цизальпийская Галлия) была занята галльскими племенами, которые говорили на кельтском языке и мигрировали через Альпы из континентальной Европы.Этруски были первым высоко цивилизованным народом Италии и единственными жителями, которые не говорили на индоевропейском языке. К 700 г. до н. Э. На южном побережье было основано несколько греческих колоний. И греки, и финикийцы активно вели торговлю с итальянскими коренными жителями.

Современный исторический анализ быстро прогрессирует в том, чтобы показать, как раннее развитие Рима происходило в мультикультурной среде и находилось под особым влиянием высших цивилизаций этрусков на севере и греков на юге.Римская религия была обязана верованиям и обычаям этрусков. Римляне позаимствовали и адаптировали алфавит у этрусков, которые, в свою очередь, позаимствовали и адаптировали его у греческих колоний Италии. Высшие должностные лица Римской республики заимствовали свои знаки отличия от этрусков: кресло курула, тога с пурпурной каймой ( toga praetexta ) и связка жезлов ( fasces ). Гладиаторские бои и военный триумф (см. Ниже) были другими обычаями, заимствованными у этрусков.Рим находился в 12 милях от моря на реке Тибр, на границе между Лацио и Этрурией. Поскольку это место располагалось на удобной переправе через реку и лежало на сухопутном пути от Апеннин к морю, оно являлось местом встречи трех разных народов: латинян, этрусков и сабинян. Несмотря на латынь в речи и культуре, римское население, должно быть, было несколько разнообразным с самых ранних времен, обстоятельство, которое может помочь объяснить открытость римского общества в исторические времена.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.Подпишитесь сейчас

Исторические источники о раннем Риме

Царственный период (753–509 до н. Э.) И ранняя республика (509–280 до н. Э.) Являются наиболее плохо задокументированными периодами римской истории, поскольку исторические отчеты о Риме были написаны гораздо позже. Греческие историки не обращали серьезного внимания на Рим до Пирровой войны (280–275 гг. До н. Э.), Когда Рим завершал свое завоевание Италии и сражался против греческого города Тарент на юге Италии. Первый римский историк, сенатор по имени Квинт Фабий Пиктор, жил и писал еще позже, во время Второй Пунической войны (218–201 гг. До н. Э.).Таким образом, историческое письмо в Риме началось лишь после того, как Рим завершил свое завоевание Италии, превратился в крупную державу древнего мира и вступил в титаническую борьбу с Карфагеном за контроль над западным Средиземноморьем. История Фабия Пиктора, которая началась с мифических троянских предков города и повествовала о событиях вплоть до его собственных дней, определила форму последующих историй Рима. За последние 200 лет до нашей эры еще 16 римлян написали аналогичные инклюзивные рассказы. Все эти работы теперь собирательно именуются «римской летописной традицией», потому что многие из них пытались дать год за годом (или летописный) отчет о римских делах для республики.

Хотя ни одна из этих историй не сохранилась полностью, первые 10 книг Ливия, одного из величайших историков Рима, сохранились и охватывают римские дела с древнейших времен до 293 года до н. 218 г. до н.э. до 167 г. до н.э.). Поскольку Ливий писал во время правления императора Августа (27 г. до н. Э. — 14 г. н. Э.), Его отделяло 200 лет от Фабия Пиктора, который, в свою очередь, жил долго после многих событий, описанных в его истории. Таким образом, описывая ранний Рим, древние историки столкнулись с большими трудностями в установлении истины.У них был список ежегодных магистратов с начала республики (консульский номер fasti ), который составлял хронологическую основу их счетов. Религиозные записи и тексты некоторых законов и договоров дают общее представление об основных событиях. Древние историки конкретизировали этот скудный фактический материал как с местным, так и с греческим фольклором. Следовательно, с течением времени исторические факты о раннем Риме часто страдали от патриотических или спасающих лицо переосмыслений, включая преувеличение истины, подавление сомнительных фактов и выдумки.

Свидетельства летописной традиции показывают, что римские истории, написанные во 2 веке до нашей эры, были относительно кратким резюме фактов и историй. Однако в течение I века до н. Э. Римские писатели находились под все большим влиянием греческой риторической подготовки, в результате чего их истории стали значительно расширяться; в них были включены вымышленные речи и пространные повествования о фальшивых битвах и политических столкновениях, которые, однако, отражают военно-политические условия и противоречия поздней республики, а не точно изображают события раннего Рима.Например, история раннего Рима Ливия представляет собой смесь некоторых фактов и большого количества вымысла. Поскольку в его произведениях часто бывает трудно отделить факты от вымысла и это требует личного суждения, современные ученые расходятся во мнениях по многим аспектам ранней римской истории и будут продолжать это делать.

Брут против Марка Антония: Лучшая речь | от Нормального Бейтса

Отказ от ответственности: это авторское мнение, написанное обычным человеком, не литературным экспертом, не говоря уже о Шекспире, историком или авторитетом в английском языке.Этим произведением я не стремлюсь никого обидеть и не пытаюсь оправдать любые грехи, совершенные в рассказе. Я просто стремлюсь проанализировать речи, произнесенные двумя великими людьми в этом великом эпосе, одна из которых часто приветствуется, цитируется и воспроизводится, в то время как другая рассматривается просто как разжигатель успеха первого.

Я, конечно, имею в виду великие речи, произнесенные Марком Антонием и Брутом, соответственно, после кончины Цезаря. Речь Марка Антония считается одной из лучших во всей литературе, она крадет гром у удивительного ораторского искусства Брута.Но, на мой взгляд, Брут выступил лучше. Каким бы удивительным ни было выступление Марка Антония, через этот текст я постараюсь убедить вас в обратном и постараюсь доказать, что именно Брут в тот день с этой кафедры выполнил гораздо более трудную задачу.

Давайте сначала проясним некоторые вещи. Брут любил Цезаря. Этот факт нельзя отрицать. Брут убил Цезаря не потому, что ненавидел его, а скорее он убил Цезаря, несмотря на то, что любил его, что сделало бы это еще более трудным.Шекспир не вникает слишком глубоко в характер любого другого убийцы, кроме Брута, и показывает нам, что Брут действительно «благородный человек».
«Если это будет для общего блага,
Почитай в один глаз, а смерть в другом»,
И я буду смотреть на оба равнодушно,
Ибо пусть боги так ускоряют меня, как я люблю
Имя чести более чем я боюсь смерти »
говорит Брут Кассию, и это утверждение более чем выражает характер Брута. Наиболее распространенное мнение состоит в том, что Кассий развратил Брута против Цезаря, и хотя может быть правдой, что именно хитрость Кассия в конечном итоге привела к тому, что Брут стал участником убийства, Брут, даже в своем первом диалоге с Кассием, до любого искажения, считал, что Цезарю нельзя отдавать корону.На первый взгляд может показаться, что это еще больше обвиняет Брута, поскольку он больше не является простой пешкой, используемой Кассием, но в моем случае это укрепляет мою веру в действия Брута и убеждает меня, что, что бы Брут ни делал, он действительно верил что это было лучшим для Рима. Брут искренне волновался, что корона сделает с Цезарем и как изменится природа Цезаря, когда ему будет оказана эта честь. Он искренне боялся, что Цезарь может держать всех в «рабском страхе». Можно усомниться в некомпетентности Брута в оценке характера Цезаря, но нельзя подвергать сомнению его мотивы.Мы знаем это через настоящую дилемму, которую он проходит, прежде чем в конечном итоге решает убить Цезаря. Он также призывает группу не осквернять тело Цезаря (хотя Антоний позже использует то же тело в своих интересах), а также не убивать Антония.

Теперь, когда нельзя сомневаться в чести Брута, давайте рассмотрим ситуации, в которых были произнесены обе речи. Шекспир в самой первой сцене пьесы говорит нам, что Цезарь восхищался публикой, и именно публика выступает в качестве присяжных в этой ораторской битве.Часто утверждают, что одним из достижений речи Марка Антония является то, что она смогла повлиять на общественное мнение даже после того, как Брут умело убедил толпу. Но дело в том, что речь Брута последовала за смертью Цезаря, которым, как мы знаем, восхищались, и даже в этом случае Брут смог убедить толпу в том, что его убийство этого великого человека было достойным поступком. Речь Брута следует за смертью Цезаря. Речь Марка Антония просто следует за речью Брута.
Речь Брута была подобна лампе, в которой он пытался показать людям свои мотивы убийства Цезаря и позволял им самим решать, было ли это правильным или нет.Он даже делает паузу для ответа, позволяя людям не согласиться с его аргументами, если они того пожелают. Речь Антония была подобна спичке, зажигательной, ответной. Речь Брута искренняя, искренняя и содержит как любовь, так и уважение к человеку, которого он только что убил ( «… не то, чтобы я меньше любил Цезаря, но я любил Рим больше», ). Антоний прибегает к сарказму и язвительному слову «благородный человек», превращается в оскорбление, повторяя его достаточное количество раз. Брут говорит о большем благе, добре больше, чем человек, которого он убил, большем, чем акт убийства, и большем, чем сам Брут.
«Я убил своего лучшего любовника на благо Рима, у меня такой же кинжал для себя, когда моей стране будет угодно моей смерти»
Речь Брута длится недолго. А краткость выступления — свидетельство мастерства оратора и убедительности идеи. Хотя люди доверяли Бруту, они обожали Цезаря. Убедить их в том, что его убийство было оправданным, за такое короткое время было настоящим мастер-классом.

Независимо от того, насколько эмоциональной была речь Антония, она не скрывает некоторых дешевых приемов, которые он применял, чтобы рассердить людей.Помимо тактики «благородные люди…» , он также убеждает толпу в том, что Цезарь не имел амбиций, цитируя исключительный пример его отказа от короны. Для меня до этого момента было неясно, амбициозен Цезарь или нет. Несмотря на то, что он отклонил его, хотя и трижды, в день Луперкаля, он не проявил намерения отказываться от этой чести, когда Деций Брут сказал ему, что сенат собирался предложить ему корону, когда забирал Цезаря из его дома на роковой день.Я не присоединяюсь к мнению, что Цезарь был амбициозен, но единственное, что я хочу сказать, это то, что Марк Антоний использовал единичный случай, который не доказал вне всяких разумных сомнений, что Цезарь не имел амбиций, в качестве оружия против Брута и его товарищей. Уловка Антония показать всем тело Цезаря, на мой взгляд, была еще одной уловкой, чтобы вызвать эмоции, ностальгию и слезы. Люди любили Цезаря, и, хотя они были убеждены в причинах Брута, они увидели тело Цезаря, которое вскоре стало для них невыносимым.Показывая им ножевые ранения, Антоний использует измену Брута Цезарю, чтобы убить персонажа Брута, который продолжает его серию ударов ниже пояса. Марк Антоний несправедливо нацелился на Брута, чтобы заставить толпу усомниться в его чести, и на этом его нацеливание не закончилось.
«Я не оратор, как Брут; Но, как вы все меня знаете, простой тупой человек, Который любит моего друга »
Это косвенное сравнение низводит Брута до простого оратора, а Марка Антония возвышает до человека, любившего Цезаря.И да, он любил Цезаря, но и Брут тоже. Самым последним примером ловкости и хитрости речи Антония является отрывок, следующий за
«Ибо у меня нет ни ума, ни слов, ни достоинства, ни действия, ни высказывания, ни силы речи, Чтобы размешать человеческую кровь: Я только говорите прямо; Я говорю вам то, что вы сами знаете »
, побуждая толпу поверить, что это просто правда и ничто иное, что вызывает их эмоциональную реакцию на его речь, прекрасно зная, что больше, чем правда, это его манипуляции, его поношение характера Брута и его мелкие уловки, которые помогли добиться такой реакции.

В заключение я просто хотел бы передать, что в конце дня Антоний сделал то, что нужно было сделать, чтобы сделать то, что он считал правильным, но это не должно отвлекать от характера Брута или его красноречия. Легче убедить людей бунтовать против убийц человека, которого они обожали еще день назад. Сложнее убедить людей сохранить мир после его убийства.

Юлий Цезарь: Сравнение Брута и Марка Антония

В пьесе Уильяма Шекспира «Юлий Цезарь» есть большая разница между двумя персонажами, Брутом и Марком Антонием.Брут был очень благороден, а Антоний очень убедителен. Когда Брут говорил на похоронах Цезаря, он апеллировал к логике людей, а Антоний говорил с эмоциями людей. Антоний очень умен и часто использует свой мозг во время игры, а Брут очень наивен во многих вещах.

Брут был очень благороден, а Антоний очень убедителен. Брут был очень благороден в том, что всегда говорил людям правду. Антоний был убедителен в том, что он использовал людей, чтобы получить все, что хотел.Например, Антоний использовал Лепида, чтобы отомстить всем заговорщикам, чтобы взять на себя вину за их смерть. В речи на похоронах Цезаря Брут говорил с логическим умом людей, а Антоний говорил с эмоциями людей.

Речь Брута была очень короткой и точной и говорила с логикой людей в толпе. Например, Брут отстраненно говорил о смерти Цезаря, в то время как Антоний говорил с эмоциями толпы, плача и говоря обо всех хороших вещах, которые Цезарь сделал для Рима.Интеллект Антония был очень очевиден на протяжении всей пьесы, и Брут казался наивным во многих вещах.

Антоний умен в том, как он манипулирует людьми в своих интересах. Например, Антоний манипулировал своим эмоциональным подходом, чтобы убедить людей возмущаться на Брута. Брут кажется наивным на протяжении всей пьесы, потому что считал, что все так же благородны, как и он. Брут не сомневался в том, что ему говорили, полагая, что это всегда правда. В заключение скажу, что в пьесе Уильяма Шекспира «Юлий Цезарь» есть большая разница между двумя персонажами, Брутом и Марком Антонием.

Самым сильным контрастом между двумя персонажами является их способность и неспособность быть одновременно благородными и убедительными.

Помогите нам исправить его улыбку своими старыми эссе, это займет секунды!

-Мы ищем предыдущие эссе, лабораторные работы и задания, которые вы выполнили!

-Мы рассмотрим и разместим их на нашем сайте.
— Доход от рекламы используется для поддержки детей в развивающихся странах.
-Мы помогаем оплатить операции по восстановлению расщелины неба через операцию «Улыбка и поезд улыбки».

Автор: Уильям Андерсон (Редакционная группа Schoolworkhelper)

https://schoolworkhelper.net/

Репетитор и писатель-фрилансер. Учитель естественных наук и любитель сочинений. Последняя редакция статьи: 2020 г. | Институт Св. Розмарина © 2010-2021 | Лицензия Creative Commons 4.0

Речь: «Друзья, римляне, соотечественники, одолжите мне…

(от Юлия Цезаря, говорит Марк Антоний)

Друзья, римляне, соотечественники, слушайте меня;

Я пришел похоронить Цезаря, а не хвалить его.

Зло, творимое людьми, живет после них;

Благо часто погребают вместе с их костями;

Так пусть будет с Цезарем. Благородный Брут

Сказал тебе, что Цезарь честолюбив:

Если это было так, то это была тяжкая ошибка,

И Цезарь тяжко ответил на него.

Здесь с позволения Брута и остальных —

Ибо Брут — человек благородный;

Как и все они, уважаемые люди —

Приходите я выступить на похоронах Цезаря.

Он был моим другом, верным и справедливым для меня:

Но Брут говорит, что он был честолюбив;

А Брут человек благородный.

Он привел много пленников домой в Рим

Чьи выкупы пополнила общая казна:

Казалось ли это в Цезаре амбициозным?

Когда плакали бедные, заплакал Цезарь:

Честолюбие должно быть более суровым:

И все же Брут говорит, что он был честолюбив;

А Брут человек благородный.

Вы все видели, что на Луперкале

я трижды подарил ему королевскую корону,

От чего он трижды отказывался: было ли это честолюбие?

И все же Брут говорит, что он был честолюбив;

И, конечно, порядочный человек.

Я говорю не для того, чтобы опровергнуть то, что говорил Брут,

Но здесь я должен сказать то, что я знаю.

Вы все когда-то любили его, и не без причины:

Что же мешает вам оплакивать его?

О суд! ты убежал от зверей жестоких,

И люди потеряли рассудок.Потерпите меня;

Мое сердце там в гробу с Цезарем,

И я должен остановиться, пока оно не вернется ко мне.

Брут, благородный заговорщик | История Сегодня

Марк Юний Брут — одно из величайших имен римской истории. В центре печально известного заговора, приведшего к убийству диктатора Юлия Цезаря в мартовские иды 44 г. до н.э., Брут дал краткую надежду тем, кто жаждал восстановления республиканского правления.Однако к августу того же года он был уже на пути из Италии на греческий восток; чуть более двух лет спустя он покончил жизнь самоубийством, потерпев поражение от Марка Антония и Октавиана в битве при Филиппах. Гражданская война не закончилась смертью Брута, но теперь это был просто конфликт между соперничающими династами. Республиканская система умерла.

Римские аристократы этого периода остро осознавали достоинства своих предков. Сам Брут утверждал, что произошел по отцовской линии от Луция Юния Брута, который изгнал Тарквина Гордого в 509 г. до н.э. и был одним из двух консулов ​​в первый год существования Римской республики.Прослеживая происхождение своей матери, Сервилии, Брут мог указать на Сервилия Ахала, который в 439 г. до н.э. убил Спурия Мелиуса на том основании, что тот стремился к тирании. Однако во времена Брута не всегда было так легко решить, кто представляет лучшее дело. Когда в 49 г. до н.э. разразилась гражданская война, Брут был инстинктивным сторонником сената в его противодействии требованиям Юлия Цезаря. Однако сделать это означало служить под началом человека — Помпея Магнуса, который убил отца Брута, когда Бруту было не больше пяти лет, и которого Брут открыто атаковал за его подрыв республиканской конституции.Если Цезарь представлял еще худшую причину, то он также был настолько близок к Сервилии, что в древности ходили слухи, что он был настоящим отцом Брута.

После поражения Помпея в битве при Фарсале в 48 г. до н. Э. Брут одним из первых заключил мир с Цезарем. Он работал над примирением между враждующими сторонами и в 46 г. до н.э. принял губернаторство Цизальпинской Галлии. К 44 г. до н. Э. Он служил городским претором, магистратом, уступавшим по власти только консульству, и он, должно быть, казался Цезарю надежным другом и соратником.Тем не менее, все более откровенно монархический способ правления и претензии Цезаря на божественность не могли не оттолкнуть тех, кто надеялся, что он восстановит старый порядок после многих лет хаоса. Брут, Кассий и их товарищи по заговору видели только один путь вперед: убийство. Они называли себя освободителями, но другие считали их предателями и отцеубийцами. В любом случае их успех был недолгим, и их надежды умерли вместе с ними.

Жизнь Брута Кэтрин Темпест тщательно исследована и элегантно построена.Это не агиография и не осквернение. Высокомысленная философия и решимость Брута справедливо относиться к своим собратьям-римлянам столь же очевидны, как и его сомнительные финансовые дела на Кипре и его жестокое подчинение людям Ксанфа. Будучи проницательно аналитической, когда сталкивается с противоречиями в древних источниках, Темпест, тем не менее, избегает соблазна представить слишком однозначную картину своего предмета. Она осознает сложность его личности и его действий и показывает, как они связаны с суматохой времен, в которых он жил.

Темпест пишет так ясно, как думает. Она также дает читателю возможность внимательно изучить доказательства; Два подробных приложения, обширные концевые сноски и полная обновленная библиография завершают исследование.