Как складывался заговор против Никиты Хрущева
55 лет назад первый секретарь ЦК КПСС и председатель Совета Министров СССР Никита Хрущев проводил свои последние часы в качестве руководителя партии и правительства. Составленный против него ближайшими соратниками заговор находился в завершающей стадии реализации. Хрущев слишком доверял своим людям и верил в собственную исключительность, не придав значения намекам, слухам и кривотолкам.
«Никита – не простачок»
Над могилой Никиты Хрущева на Новодевичьем кладбище высится величественный монумент работы Эрнста Неизвестного. Он выполнен в черно-белых цветах, что, как считается, символизирует противоречивую политику или если глобальнее – деятельность Хрущева на занимаемых в течение жизни партийных и государственных постах. В народной памяти остались реабилитация репрессированных и массовое строительство жилья, с одной стороны, но и личное участие Хрущева в сталинском терроре, фатальные ошибки в экономике, с другой. Хрущев запустил человека в космос, выдал паспорта колхозникам и начал осваивать целину.
На обратной стороне весов – подавление инакомыслия, просчеты в животноводстве, преследование интеллигенции и как апофеоз – травля Бориса Пастернака.
Хрущев – единственный руководитель Советского Союза, чей прах покоится не на Красной площади.
Все остальные окончили свой земной путь на рабочем посту и были похоронены со всеми почестями. О Хрущеве же после отставки предпочитали не вспоминать, его имя в последние семь лет предали забвению.
В замечательном фильме Игоря Гостева «Серые волки», целиком посвященном событиям, предшествовавшим отставке Хрущева со всех постов, главному герою дается емкая характеристика: «Никита только с виду простачок, а скольким уже головы открутил». «Не знаете вы Никиту!» — неустанно повторял Леонид Брежнев, которого блистательно сыграл Александр Белявский, своим компаньонам по готовящемуся перевороту – Александру Шелепину, Владимиру Семичастному и Николаю Подгорному.
Разгром сталинистов
Чтобы взобраться на вершину власти в СССР после смерти Сталина, Хрущеву пришлось как следует поработать локтями.
Жертвами интриг бывшего сталинского «шута», который годами терпел шутки Хозяина, танцевал гопак на застольях и никем из окружения не воспринимался всерьез, стали могущественные Лаврентий Берия (в физическом плане) и Георгий Маленков (в моральном). Влиятельных врагов у Хрущева было не меньше, чем сторонников. Впервые заговор против него составили в июне 1957 года ближайшие сталинские сподвижники – Вячеслав Молотов, Лазарь Каганович, Маленков, а также «примкнувший к ним» Дмитрий Шепилов. На заседании Президиума ЦК КПСС они потребовали отставки развившего бурную деятельность в стране Хрущева. Однако на помощь тому, как и в случае с устранением Берии, пришел Георгий Жуков.
В подковерных политических играх маршал Победы оказался не столь искушен, как в военной стратегии. Опрометчиво кинутая им для устрашения врагов Хрущева фраза – «Ни один солдат не выйдет из казармы без моего приказа» — стоила ему в конечном итоге карьеры. Пройдет всего несколько месяцев после разгрома «антипартийной группы», когда Хрущев снимет своего дважды спасителя, задвинув его в запасники.
Победа над сталинистами в известной степени вскружила Хрущеву голову.
Он искренне полагал, что разделался со всеми своими противниками, и более за собственное положение опасаться не стоит. Между тем рядом с «троном» сколотилась компания молодых и амбициозных министров и секретарей ЦК, освоившихся на высоких постах, осмелевших и задумавших забрать у Хрущева верховную власть. До поры они стройным хором славословили в адрес своего босса, а тот принимал хвалебные оды за чистую монету, даже не подозревая, какая хитроумная комбинация плетется вокруг него.
Происки шелепинцев
Исследователи расходятся во мнениях при определении временных рамок начальной стадии заговора. Большинство склоняется к тому, что секретная работа по смещению Хрущева началась весной 1964 года. Организатором «операции» традиционно называют Александра Шелепина – бывшего председателя КГБ, а в момент описываемых событий – секретаря ЦК КПСС и зампреда Совмина СССР.
«Замысел и план свержения Хрущева исходил от Шелепина и группы его комсомольских друзей», — утверждал известный публицист, специалист по эпохе и автор нескольких книг о Хрущеве Федор Бурлацкий.
Выходец из комсомольской элиты, Шелепин отличался жестким характером и готовностью к решительным действиям в любой ситуации, благодаря чему имел прозвище Железный Шурик. Рядом с ним стояли его приятели – глава КГБ Владимир Семичастный, заместитель Юрия Андропова в отделе ЦК по связям с компартиями соцстран Николай Месяцев и ряд фигур калибром помельче.
Старшие товарищи презрительно называли «молодежь» — шелепинцами или комсомольцами, поскольку все они прошли в прошлом через руководящие должности в ВЛКСМ. Более возрастные функционеры не считали их своими конкурентами, а потому стала возможной спайка шелепинцев с Брежневым, членом Президиума ЦК КПСС Николаем Подгорным и другими маститыми сановниками.
Те же Брежнев и Подгорный работали с Хрущевым еще на Украине и, как считал их начальник, были должны ему за продвижение по партийной лестнице.
Однако, обращаясь со своими подчиненными примерно в том же ключе, как Сталин вел себя с самим Хрущевым, Никита Сергеевич настроил обоих против себя.
Брежнев и Подгорный долгое время молча сносили обиду, лишь улыбаясь на колкие шутки, но при первой возможности не преминули примкнуть к оппонентам своего благодетеля.
«Вот товарищ Подгорный. Мы его вытащили в Москву на большую должность, а он как был сахарным инженером, так им и остался», — заявил однажды о своем протеже Хрущев. Вполне естественно, что Подгорному хотелось мести.
«Возглавлял заговор Брежнев»
Впрочем, сын первого секретаря ЦК, ученый в области космонавтики и ракетостроения Сергей Хрущев никогда не сомневался, что операцию по свержению его отца затеял Брежнев, а все остальные стали орудием в ловких руках Леонида Ильича.
«Говорить, что Шелепин с Семичастным стояли во главе, а к ним примкнул Брежнев, я думаю, неверно. Возглавлял заговор именно Брежнев, а они во многом были толкачами этого дела – кстати, совершенно не понимаю почему. Хрущев собирался обновить, омолодить президиум ЦК, у Брежнева с Подгорным было ощущение, что их сменят, а как раз Шелепин с Семичастным и пришли бы к власти.
Но они поспешили и проиграли», — делился собственными выводами Хрущев-младший в интервью украинскому журналисту Дмитрию Гордону.
Слишком увлеченный внешней политикой, не вылезавший из-за границы Хрущев распылял силы.
Внутри СССР тем временем перманентно рос авторитет Брежнева. Заговорщики переманили на свою сторону когда-либо обиженных Хрущевым секретарей обкомов и крайкомов, военачальников, ненавидевших первого секретаря за урезание бюджета, сокращение армии и необеспечение дальнейшей жизни уволенных в запас.
«Как партия скажет, так армия и поступит», — отрапортовал министр обороны Родин Малиновский, памятуя о «неправильной» фразе своего предшественника Жукова.
Другие значимые персоны, как Михаил Суслов перешли на сторону Брежнева и шелепинцев по принципу сильнейшего: в перспективы Хрущева привыкший стратегически мыслить партийный идеолог уже не верил.
Большим заблуждением будет полагать, что руководитель Советского государства до последнего не знал о готовящейся против него акции.
Напротив, лидеры заговора допустили утечку тайной информации, что стало возможным из-за недостаточной компетенции участников в подпольных делах. Как признавался 35 лет спустя Семичастный, офицер КГБ среднего ранга, выполнявший функции по охране председателя Президиума Верховного Совета РСФСР Николая Игнатова, случайно узнал о планах своего шефа и решил доложить лично Хрущеву.
«К осени 1964-го о заговоре трепали везде. Полностью забыли о конспирации и сами участники заговора. И товарищ Игнатов у себя на даче трепался по ВЧ-связи, забыв о всякой предосторожности. А его холуй, которого он оставил при себе, стоял у окна и слушал. И все понял», — отмечал Семичастный в разговоре с «Коммерсантом» в 1999 году.
Охранник пытался предупредить Хрущева через его дочь Раду, а после того, как она посоветовала ему обратиться к Семичастному, — отправился к ее супругу, хрущевскому зятю Алексею Аджубею. Главный редактор «Известий», в свою очередь, принял рассказ чекиста за провокацию.
«И только когда он вышел на сына Хрущева Сергея, тот отнесся к его информации со всей серьезностью.
И рассказал отцу. На наше счастье, Хрущев был настолько уверен в себе и в том, что он полностью владеет ситуацией в стране, что просто не поверил. А когда Сергей рассказал ему, что в заговоре участвуют Шелепин и Семичастный, то даже расхохотался: «Эти пацаны — и против меня! Бред какой-то!» — резюмировал Семичастный.
Кто встретит космонавтов?
История Хрущева стала революционно новой для советского общества сразу по нескольким параметрам. Впервые глава партии и правительства лишался своего положения, но сохранял жизнь, избегая судебного преследования. Практику снисхождения по отношению к поверженным конкурентам ранее ввел сам Хрущев, «пощадив» Молотова и Маленкова. Правда, первый секретарь ЦК Компартии Украины в 1963-1972 годах Петр Шелест, испытывавший к Хрущеву личную неприязнь, что видно из его поздних высказываний в прессе, утверждал, что Брежнев хотел убить Хрущева, не дожидаясь Пленума ЦК – настолько боялся расправы в случае провала заговора.
«Семичастный мне рассказывал, что ему Брежнев предлагал физически избавиться от Хрущева, устроив аварию самолета, автомобильную катастрофу, отравление или арест.
Все это Подгорный подтвердил и сказал, что Семичастным и им все эти «варианты» устранения Хрущева были отброшены…», — констатировал Шелест.
Попав под полное влияние Брежнева и Подгорного, 14 октября 1964 года этот функционер первым выступил на Пленуме ЦК с резкой критикой деятельности Хрущева.
Его вклад в «общее дело» был по достоинству оценен хрущевским преемником: Шелест еще восемь лет руководил Украиной, в то время как другие сообщники Брежнева в скором времени лишились своих постов и были отправлены на глухие задворки. Хотя после своей отставки в 1972 году Шелест начал люто ненавидеть и Брежнева.
Исследователи событий дружно отмечают необъяснимую беспечность Хрущева осенью 1964 года, который вместо того, чтобы прислушаться к доводам собственного сына и разобраться с шелепинцами, опрометчиво улетел отдыхать в Пицунду, сделав царский подарок заговорщикам: им не составило труда блокировать первого секретаря на удаленном от Москвы черноморском курорте.
Кульминация заговора совпала по срокам с полетом первого в истории многоместного космического корабля «Восход-1»: Владимир Комаров, Константин Феоктистов и Борис Егоров стартовали еще при Хрущеве, а докладывали о результатах полета уже Брежневу.
Поглощенным интригами чиновникам в Кремле оказалось не до космонавтов. Власти проигнорировали просьбу экипажа «Восхода-1» о продлении полета еще на одни сутки. Как следствие, корабль приземлился 13 октября. Одновременно Хрущев готовился к своему последнему в качестве главы партии и правительства перелету из Пицунды в Москву.
Встреча космонавтов в то время – дело государственного масштаба.
Заговорщикам требовалось, чтобы на один пьедестал с покорителями космоса встал новый руководитель страны – это продемонстрировало бы советскому народу и всему миру произошедшие перемены.
Существует легенда, согласно которой в день приема Комарова, Феоктистова и Егорова у Брежнева (встречу пришлось отложить на пару дней из-за переворота) власти боялись приезда Хрущева в Кремль – и готовились к чрезвычайным мерам по перехвату автомобиля высокопоставленного отставника. В назначенный час машина с Хрущевым якобы и вправду показалась поблизости от Красной площади. Охранявшие район чекисты напряглись.
Однако в последний момент Хрущев свернул, отправившись на дачу. Все залпом выдохнули. Космонавтов чествовал Брежнев.
Последний переворот в СССР: как Брежнев сместил Хрущева
16 августа 2017
Русская Семерка
Никита Сергеевич Хрущев стал единственным советским лидером, которому пришлось уйти с поста не по собственной воле, а практически в результате государственного переворота. Что же к этому привело?
Фото: Русская СемеркаРусская Семерка
Итоги хрущевского десятилетия
Видео дня
Правление Хрущева ознаменовано многими выдающимися событиями. Именно при нем был развенчан культ личности Сталина, произошла массовая реабилитация жертв массовых репрессий, началась политическая «оттепель» и, наконец, русские первыми в мире полетели в космос…
Но к 1964 году у Первого секретаря ЦК КПСС оказалось больше противников, чем сторонников. Многим были не по душе авторитарность вождя, нежелание решать вопросы коллегиальным путем, навязывание везде и всюду своего личного мнения… Было много непродуманных реформ в военной сфере, промышленности, сельском хозяйстве.
«Заговор»
В 1963 году Второй секретарь ЦК КПСС Фрол Козлов, считавшийся верным соратником Хрущева, покинул свой пост по состоянию здоровья. Его обязанности поделили между собой председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Брежнев и секретарь ЦК КПСС Николай Подгорный. Это стало началом политической интриги, направленной против Хрущева.
Брежнев попытался путем приватных бесед выяснить настроения членов ЦК КПСС. Вскоре сформировался круг «заговорщиков», куда, помимо Брежнева, входили Подгорный, председатель КГБ Владимир Семичастный, секретарь ЦК КПСС Александр Шелепин, член Политбюро Михаил Суслов, министр обороны Родион Малиновский, первый заместитель председателя Совета Министров СССР Алексей Косыгин и многие другие.
На июльском пленуме ЦК КПСС от 1964 года Хрущев сместил Брежнева с поста председателя Президиума Верховного Совета СССР, заменив его на Анастаса Микояна. На августовских и сентябрьских совещаниях генсек выразил свое недовольство ситуацией в стране и заговорил о необходимости перестановок в высших эшелонах власти.
Это заставило Брежнева с соратниками форсировать события.
Как свидетельствует бывший Первый секретарь ЦК Компартии Украины (1963—1972) Петр Ефимович Шелест, Брежнев якобы предлагал председателю КГБ СССР В.Е. Семичастному устранить Хрущева физически, подстроив, например, несчастный случай… Но тот наотрез отказался, заявив, что рано или поздно правда обязательно выплывет наружу.
Отправленный в забвение
В начале октября генсек отбыл на отдых в Пицунду. 11 октября он неожиданно позвонил из Пицунды одному из «заговорщиков», члену Президиума ЦК КПСС Дмитрию Полянскому, и проинформировал, что знает о плетущихся против него интригах, пообещав вернуться через три-четыре дня в Москву и показать всем «кузькину мать».
Полянский срочно позвонил Брежневу, который в это время находился в зарубежной поездке, и Подгорному, который был в Молдавии. Оба немедленно вернулись в столицу.
12 октября состоялось заседание Президиума ЦК КПСС. Хрущев в это время еще находился в Пицунде.
Было решено провести срочное совещание 13 октября с участием Хрущева и остальных членов ЦК и ЦРК КПСС.
Вечером 12 октября Хрущев получил приглашение прибыть на заседание ЦК «для решения неотложных вопросов».
Заседание началось 13 октября в 15:30 в Кремле. Первым выступил Брежнев, который стал упрекать Хрущева в многочисленных грубых политических и экономических ошибках. Хрущев выслушал его и выразил готовность исправить недочеты (разумеется, оставаясь на посту Первого секретаря).
Обсуждение затянулось с перерывами аж до утра 14 октября. Становилось очевидным, что результатом прений может быть только отставка генсека.
Когда Хрущеву под конец дали слово, он сказал, что отказывается от борьбы за удержание власти. «Наконец партия выросла и может контролировать любого человека», — добавил он.
На пост преемника Хрущева Брежнев предложил Подгорного, но тот сразу же отказался от столь высокой чести в пользу самого Брежнева (что никого не удивило). В тот же день в Екатерининском зале Кремля состоялся внеочередной пленум ЦК, утвердивший решение об отставке Хрущева «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья».
Его освободили также от поста председателя Совета Министров СССР, который занял Косыгин.
Спустя два дня газеты опубликовали краткое сообщение о результатах пленума. После этого о бывшем генсеке практически перестали упоминать.
На пенсии Никита Сергеевич работал над мемуарами, которые были опубликованы в России только в годы перестройки. Скончался он 11 сентября 1971 года от сердечного приступа.
Александр Шелепин,Родион Малиновский,Николай Подгорный,Алексей Косыгин,Михаил Суслов,Анастас Микоян,Леонид Брежнев,Дмитрий Полянский,КГБ СССР,КПСС,
Брежнев и конец оттепели – семнадцать моментов советской истории
Первоисточник: Литературная газета, 14 сентября 1988 г. век застоя. Мы должны, мы должны понять, что произошло за почти два десятилетия руководства страной Леонида Брежнева, его окружения и всего управленческого аппарата. Мы должны понимать, конечно, не для того, чтобы прощать, и не для того, чтобы проклинать. Мы должны понять, чтобы оценить опыт прошлого ради лучшего будущего.
Потому что, как часто говорилось, народы хотя бы частично вознаграждаются за свои великие испытания великими уроками, которые они извлекают из них.
Сама концепция стагнации требует дальнейшего изучения. Едва ли можно сомневаться в том, что в одних областях (прежде всего в экономике) тенденция к застою действительно все более выдвигалась на первый план, а в других, например в области политики и морали, имел место фактический регресс по сравнению с десятилетний период хрущевской оттепели. Отказ от реформ (а во многом возврат к командно-административной системе сталинской эпохи), замораживание жизненного уровня, общее затягивание абсолютно самоочевидных решений и подмена их банальными политическими словечками , разложение и перерождение власти, в которые все больше вовлекались целые слои народа, утрата нравственных ценностей и всеобщее падение нравственности — если это застой, то что такое кризис? В частности, внешняя политика в полной мере отражала противоречивый характер брежневского времени, когда за каждым шагом вперед по пути разрядки следовало два шага назад.
Всего несколько лет отделяют два столь разнородных события: Заключительный акт в Хельсинки и войну в Афганистане.
Из всех многогранных аспектов застоя я хотел бы затронуть лишь один: Как получилось, что в такой сложный период в истории нашей Родины, да и мировой истории, человек у руля правительство страны было самым слабым из всех руководителей, занимавших эту должность в советское, а может быть, и в дореволюционное время? Мне очень не хочется поддаться искушению высмеять этого человека, с почти детской простотой создавшего атрибуты собственного культа: четырехкратного Героя Советского Союза, Героя Социалистического Труда, Маршала Советского Союза, Интернационала Ленина. премия, бронзовый бюст на родине, Ленинская премия по литературе, Золотая медаль имени Карла Маркса. Не хватало только звания генералиссимуса: слишком рано оборвалась его жизнь. Высмеивать слишком легко; более того, это способ, который, увы, соответствует, пожалуй, самой устойчивой русской традиции. Кажется, Василий Ключевский заметил, что каждый новый русский царь начинал свою карьеру с отречения от своего предшественника.
На Западе есть поговорка: не говорите плохо о мертвых. У нас все наоборот: произносите неумеренные литании во славу живых и бесконечные поругания над мертвыми. Ясно
это сублимация, чтобы компенсировать отсутствие возможности критиковать нынешних лидеров.
Из всех лидеров советского периода единственным исключением был Ленин. И насколько он был исключением, если Сталин всей своей деятельностью отвергал завещание Ленина, сохраняя при этом лицемерный ритуал благоговения перед лично Лениным? Что же касается критики самого Сталина, то только сейчас она перерастает в серьезный анализ установленного им политического и идеологического режима.
Не пора ли сделать такой же разумный шаг в отношении Брежнева? Конечно, подробные описания интимных тайн его коррумпированной семьи щекочут чувства некоторых читателей. Хотя нельзя отрицать, что их дети часто были бичом политических лидеров. Наверное, полезнее размышлять не столько о Брежневе, сколько о его режиме, о брежневщине, о стиле политического руководства, который, увы, еще не совсем отмер, и здесь нужны гарантии столь же прочные, как те, которые нужны против сталинизм.
Недаром коренная реформа политической системы, намеченная XIX в.Партийная конференция была необходима.
Власть подарена Брежневу подарком судьбы. Для того, чтобы превратить скромную по тем временам должность генерального секретаря ЦК партии в должность «хозяина» нашей страны, Сталину «пришлось» устранить практически всех членов ленинского Политбюро (кроме себя, естественно) как а также огромная часть партийного актива. После смерти Сталина Хрущев был вторым в очереди, а не первым, как многие думают, потому что Маленков в то время считался первым. Хрущев победил в борьбе с могучими и влиятельными соперниками, в том числе с такими людьми, как Вячеслав Молотов, составлявший основу государства практически со времен Ленина. Может быть, поэтому сталинская и хрущевская эпохи, каждая по-своему, были наполнены кардинальными переменами, крупными преобразованиями, волнениями и нестабильностью.
Ничего подобного с Брежневым не было. Власть он принял так гладко, как будто кто-то заранее примерил корону Мономаха на разных головах и остановился на этой.
И эта корона так ему подходила, что он носил ее восемнадцать лет без страхов, катаклизмов и каких-либо конфликтов. А самые близкие ему люди желали только одного: чтобы этот человек жил вечно, так было бы им хорошо. Сам Брежнев на встрече с людьми из своего полка, демонстрируя свой новый маршальский мундир, сказал: «Видишь? Служба наконец вознаграждена. Эта фраза также очень уместна для описания процесса, с помощью которого он занял «должность» партийного и государственного лидера: «служба вознаграждена».
Брежнев олицетворял полную противоположность хрущевской смелости, готовности к риску, авантюрному духу и жажде новизны и перемен. Если бы мы меньше знали Никиту Сергеевича, то могли бы найти загадкой, что Хрущев так покровительствовал человеку противоположного склада ума и темперамента. Как авторитарная личность, не склонная делиться властью и влиянием с другими людьми, он окружал себя в основном такими руководителями, которые ловили каждое его слово, всему соглашались и охотно выполняли каждое его указание.
Ему не нужны были товарищи по оружию, а тем более капитаны. Надоели они ему после смерти Сталина, когда Маленков, Молотов и Каганович попытались изгнать его с политического Олимпа и, может быть, оставить гнить в далекой провинции.
Надо заметить, что Брежнев действительно всей своей карьерой обязан Хрущеву. Он окончил землеустроительный техникум в Курске и вступил в партию только в двадцать пять лет. Затем, после окончания института, начал свою политическую карьеру. В мае 1937 года (!) Брежнев стал заместителем председателя Днепродзержинского горсовета, а еще через год работал в партобкоме Днепропетровска. Трудно сказать, помогал ли Хрущев Брежневу в этих первых шагах, но всю его последующую деятельность наиболее активно поддерживал тогдашний первый секретарь ЦК КП(б)У, позднее секретарь ВКП(б), Когда Брежнев был назначен на пост первого секретаря ЦК КП Молдовы, он взял с собой многих своих друзей из Днепропетровска, а там же приобрел в качестве близкого соратника тогдашнего начальника отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС.
отдела, Константин Черненко.
После XIX съезда партии (1952 г.) Брежнев стал кандидатом в члены Президиума ЦК, а после смерти Сталина работал в Главном политическом управлении Советской Армии и Флота. Чем сильнее становился Хрущев, тем выше поднимался Брежнев. К октябрьскому пленуму 1964 года он был вторым секретарем ЦК. Таким образом, Хрущев собственноручно построил пьедестал своему преемнику.
Очень скоро выяснилась самая драматическая проблема: Брежнев совершенно не был готов к неожиданно свалившейся на него роли. Он стал первым секретарем ЦК партии в результате сложного, многогранного и даже причудливого симбиоза сил. В нем было всего понемногу: недовольство пренебрежительным отношением Хрущева к своим коллегам; страх, вызванный необузданными крайностями его политики и авантюристическими действиями, сыгравшими роль в эскалации Карибского ракетного кризиса; иллюзии относительно «личностной» основы конфликта с Китаем; и особенно раздражение консервативной части государственного аппарата постоянной нестабильностью, встрясками, переменами и реформами, которые невозможно было предвидеть.
Важную роль сыграла борьба между разными поколениями вождей: XIX37 поколение, к которому принадлежали Леонид Брежнев, Михаил Суслов и Алексей Косыгин, и послевоенное поколение, включая Александра Шелепина, Геннадия Воронова, Дмитрия Полянского и Юрия Андропова. Брежнев был в центре, на пересечении всех этих дорог. Так что на начальном этапе он устраивал почти всех. Или, во всяком случае, никто не протестовал. Сама его некомпетентность была благом: она давала аппаратчикам массу возможностей. Единственным, кого выставили дураком, был Шелепин, считавший себя самым умным. Он не продвинулся ни на шаг в своей карьере, потому что не только Брежнев, но и Суслов, и другие руководители заметили его авторитарные амбиции.
Тем временем разгорелась ожесточенная борьба за выбор пути развития страны. Один человек, как было сказано выше, однозначно предлагал вернуться к сталинским методам. Другой путь был предложен руководству Андроповым, представившим развернутую программу, более последовательно основанную на решениях антисталинского XX съезда партии, чем это делалось при Хрущеве.
Эти представления сегодня нетрудно реконструировать, потому что в более общей форме они были изложены в подготовленной в то время передовой статье для «Правды» («Состояние всей страны», 6, 19 декабря).64). Это: (1) экономическая реформа, (2) переход к современному, научному управлению, (3) развитие демократии и самоуправления, (4) концентрация партии на политическом руководстве, (5) прекращение ядерной ракетная гонка, ставшая бессмысленной, и (6) выход СССР на мировой рынок с целью приобретения новой техники.
Эту программу Андропов изложил Брежневу и Косыгину во время поездки в Польшу в 1965 году. Некоторые элементы ее нашли поддержку, но в целом она не встретила сочувствия ни у Брежнева, ни у Косыгина, хотя за
разные причины. Косыгин поддерживал экономические преобразования, но настаивал на восстановлении отношений с Китаем ценой уступок Китаю путем отказа от «крайностей» XX съезда партии.
Что касается Брежнева, то он не торопился с определением своей позиции, так как следил за соотношением сил внутри Президиума ЦК КПСС и в ЦК партии.
Так сразу выявилась главная черта Брежнева как политического лидера. Будучи крайне осторожным человеком, не сделавшим ни одного опрометчивого шага во время своего прихода к власти, будучи так называемым «флюгерным лидером», Брежнев с самого начала занял центристскую позицию. Он не принимал ни той, ни другой крайности, ни программы реформ в духе XX съезда, ни неосталинизма. Впрочем, здесь он следовал традиции, установившейся после Ленина. Наверное, не все знают, что Сталин тоже пришел к власти как центрист. Он создал блок со Львом Каменевым и Григорием Зиновьевым против «левого» Льва Троцкого, а позже с Вячеславом Молотовым, Анастасием Микояном и другими против «правого» Николая Бухарина. И только в конце 19 в.20-х годов, а затем прежде всего в целях укрепления своей личной власти, он приступил к осуществлению левой программы «революции сверху» и террора. Хрущев, начавший с раздевания собственной рубашки в секретном докладе XX съезду партии, также стал смещаться в центр после событий в Венгрии в 1956 году.
Выступая в китайском посольстве в Москве, он назвал Сталина «великим марксистско-ленинской», то поссорился с представителями интеллигенции, горячо поддерживающими критику культа личности, и т.д. Правда, постоянно увлекался в сторону крайних решений. Он тоже поплатился полной ценой за свою непоследовательность и необдуманные ошибки 19 октября.64.
Брежнев другое дело. По характеру своему, по образованию и по карьерной лестнице он был типичным областным аппаратчиком: неплохим исполнителем приказов, но не руководителем. Поэтому он многое взял от Сталина, но немного и от Хрущева.
Первое время после прихода к власти Брежнев начинал свой рабочий день нестандартно, минимум два часа посвящая телефонным разговорам с другими членами высшего руководства и со многими влиятельными секретарями ЦК и обкомов союзных республик. Обычно он всегда говорил одно и то же: «Послушайте, Иван Иванович, мы изучаем это дело. Я хотел посоветоваться с вами, услышать ваше мнение. Можете себе представить, какое чувство гордости наполняло в эту минуту сердце Ивана Ивановича.
Так укреплялся авторитет Брежнева. Он производил впечатление беспристрастного, спокойного, тактичного руководителя, который не сделал бы ни одного шага, не посоветовавшись с другими товарищами и не получив полного одобрения коллег.
При обсуждении вопросов на заседаниях Секретариата ЦК или Президиума он почти никогда не выступал первым. Он позволял каждому высказаться, внимательно слушал, а если не было согласия, то предпочитал отложить дело, поработать еще, согласовать его со всеми и снова представить на рассмотрение. Именно при нем процветали очень сложные соглашения, требующие десятков подписей на документах, ставящие в тупик принимаемые решения или полностью искажающие их смысл.
Что же касается брежневского стиля, то, пожалуй, именно в этом он и состоял. Люди с таким стилем не очень компетентны в решении существенных вопросов экономики, культуры или политики. Но они прекрасно понимают, кого на какую должность назначать, кого награждать, когда и как. Леонид Ильич немало потрудился над тем, чтобы поставить на руководящие посты (в партийных организациях, в экономике, науке и культуре) представителей этого стиля, «маленьких Брежневых», не торопливых, не проницательных, не выдающихся, не особо озабоченных о своей работе, но хорошо умеют обращаться с ценностями.
Людей ХХ съезда партии или просто смелых новаторов не расстреливали, как это могло быть в 1930-е годы. Их тихонько оттесняли, выталкивали, тормозили, подавляли. Повсюду торжествовало все больше и больше «посредственностей», людей не то что глупых и не совсем бездарных, а явно бездарных, лишенных бойцовских качеств и принципов. Постепенно они занимали посты в партийном и государственном аппарате, в руководстве экономикой и даже в науке и культуре. Все потускнело и пошло на убыль. Подчиненные все больше походили на босса.
Любопытный факт. После снятия Николая Егорычева с поста секретаря Московской парторганизации Леонид Ильич позвонил ему и сказал примерно следующее: «Простите, такое бывает. У тебя вообще какие-то проблемы, семейные проблемы или что-то еще?» Егорычев, дочь которого незадолго до этого вышла замуж и боролась с мужем и ребенком без квартиры, была достаточно слаба, чтобы сказать об этом Брежневу. И угадай что? Через несколько дней у молодой семьи появилась квартира.
Брежнев не хотел ни на кого обижаться. Если бы он был знатоком искусства, то, вероятно, предпочел бы разбавленную пастель, без ярких красок, будь то белый или красный, зеленый или оранжевый. Он часто сам дарил своему окружению квартиры. Как насчет этого? Вы можете себе представить президента США, раздающего квартиры?
Брежнев приехал без своей программы развития страны. Это редкий случай в новейшей политической истории, когда человек берет власть как таковую, без конкретных планов. Но нельзя сказать, по выражению Мао Цзэ-дуна, что он был чистым листом бумаги, на котором можно было писать любые знаки. Глубоко традиционный и консервативный по натуре человек, он больше всего боялся резких движений, крутых поворотов, крупных перемен. Осуждая Хрущева за волюнтаризм и субъективизм, он больше всего заботился о том, чтобы стереть его радикальные инициативы и восстановить то, что было одобрено при Сталине. Во-первых, были упразднены совнархозы и деление партийных органов на промышленные и сельскохозяйственные (форма хрущевского плюрализма?), которые так раздражали государственный аппарат.
Крупные руководители, против воли сосланные на периферию, в ближние и дальние страны, вернулись на свои прежние места в Москву. Идея кадровой ротации была тихо и почти незаметно сведена на нет. В противовес ему был выдвинут лозунг стабильности, заветная мечта каждого аппаратчика. Брежнев не вернулся к сталинским репрессиям, но расправился с инакомыслящими.
Люди в аппарате пересказывали слова Брежнева по поводу доклада Косыгина на сентябрьском пленуме:
«О чем он думает? Реформа, реформа. Кому это нужно, и кто может это понять? Нам нужно работать лучше, это единственная проблема».
С чем я никак не могу согласиться, так это с концепцией «двух Брежневых» (до и после середины 1970-х), утверждением, что в начале своего пребывания у власти он был сторонником экономических и других реформ. Приводят длинную цитату из выступления Брежнева на митинге 19 сентября.65 пленума, что якобы особенно характерно для его позиции. Но уже тогда было точно известно, что Брежнев был активным противником предложенной Косыгиным реформы и что в ее провале виноват прежде всего он.
Правление Брежнева было двадцатью годами упущенных возможностей. Технологическая революция, начавшаяся в остальном мире, прошла мимо нас. Мы этого даже не заметили, а вместо этого продолжали говорить о традиционном виде научно-технического прогресса. За это время Япония стала второй промышленной державой мира, Южная Корея шла по пятам за Японией, Бразилия влилась в ряды новых центров промышленной мощи. Правда, мы достигли военного паритета с крупнейшей промышленной державой современного мира. Но какой ценой? Ценой нарастающего технологического отставания во всех других сферах хозяйства, дальнейшего развала сельского хозяйства, неспособности создать современную сферу обслуживания, замораживания жизненного уровня населения на низком уровне.
Ситуация осложнялась тем, что отвергались любые попытки модернизации самой модели социализма. Наоборот, крепла вера в организационные и бюрократические решения. Не успела возникнуть проблема, как руководство страны отреагировало в один голос: Чья это ответственность? Мы должны создать новое министерство или какой-нибудь аналогичный орган.
Сельское хозяйство и продовольственная проблема по-прежнему были ахиллесовой пятой нашей экономики. Но решения искались по традиционным лекалам, показавшим свою неэффективность еще в предшествующую эпоху. Продолжалась политика преобразования колхозов в совхозы, т. е. дальнейшего государственного контроля.
Широкое применение агрохимикатов не дало ожидаемых результатов. Несмотря на то, что в 1970-е годы СССР опережал США по производству удобрений, производительность труда в сельском хозяйстве была в несколько раз ниже. Четверть трудоспособного населения СССР была не в состоянии прокормить страну, а 3% населения США, фермеры, производили так много, что продавали значительную часть этого за границу.
Причина экономической и технологической отсталости была только одна: непонимание и страх перед назревшими структурными реформами; то есть переход к хозяйственному учету в промышленности, кооперации сферы обслуживания, коллективному и семейному подряду в деревне. И самое страшное для режима тех лет было бы согласие на демократизацию и ограничение власти главной силовой базы Брежнева — бюрократии.
Все попытки идти по пути реформ, проявлять экономическую самостоятельность или самостоятельность мысли беспощадно пресекались.
Первый урок брежневской эпохи — крах командно-административной системы, выросшей при Сталине. Государство не только не обеспечивало прогресс, но все больше тормозило экономическое, культурное и нравственное развитие общества. Брежнев и его окружение накопили в одном отношении не совсем бесполезный опыт, хотя, к сожалению, на это ушло почти двадцать лет. Нет пути назад! Даже если бы Брежнев решил укрепить обветшавшее здание, регрессировав в сталинские репрессии, он не смог бы сделать эту систему эффективной. Потому что технологическая революция требует бесплатного труда, личной инициативы и самоотверженности, творчества, постоянных усилий, соперничества. Структурные реформы и реструктуризация были необходимым и логичным выходом из застоя.
Урок второй: пора навсегда покончить с системой, при которой люди становятся руководителями страны не в результате нормальной демократической процедуры и общественной деятельности в партии и государстве, а путем закулисных сделок или, хуже того, заговоры и кровавые чистки.
Опыт уже достаточно показал, что в этой ситуации к власти приходят отнюдь не самые способные руководители, не самые убежденные ленинцы, не самые преданные народу; вместо этого они самые хитрые типы Улисса, мастера распрей, интриг и даже обычной коррупции.
Важнейшей гарантией от рецидива брежневизма является социалистический плюрализм, до которого партия додумалась и теперь осуществляет. Она имеет свою модель ленинского периода. В то же время у нас есть потенциал, чтобы пойти значительно дальше. Преувеличенные страхи перед крайностями гласности — а такие крайности, несомненно, сопутствуют в целом здоровому течению, — не отражают заботы о социализме, они порождены авторитарной политической культурой.
Здесь мы больше всего противостоим консервативной традиции. Российская политическая культура не терпела плюрализма мнений и свободы критики деятельности правительства. Только после 1905 витка, что была сделана небольшая брешь. Но и тогда было в принципе невозможно критиковать ни царя, ни царизм, ни существующий строй.
Гарантии прав меньшинств связаны с нашим плюрализмом, и разве мы не убедились на собственном опыте, насколько это важно? Революционная перестройка, по крайней мере на начальном этапе, опиралась на идеи, взгляды и волю не большинства, а меньшинства. Так было почти всегда, когда дело доходит до борьбы между новым и старым. Самая девственная и изящная из всех демократий, афинская, устами большинства решила, что Сократ должен выпить яд. Пей, Сократ, пей, потому что этого требует большинство! А у нас разве Сталин не опирался на волю большинства в 1930 лет? Мы не будем говорить о его товарищах по оружию; из них не было задано ни одного вопроса. Даже Хрущев, могучий разрушитель культа личности, искренне и самоотверженно участвовал в бойне по воле большинства. Большинство считало Бухарина неправым. Идите же, Николай Иванович [Бухарин], не оглядывайтесь, пуля найдет дырку.
А совсем недавно Брежнев — неужели он был не один? Подавляющее большинство в аппарате правительства боготворило его и получало от него все: звания, премии, академические деньги, дачные постройки, взятки.
Его поддержали и те социальные слои, которые бесстрашно жили и живут до сих пор на нетрудовые доходы.
Как дать гарантии меньшинству, его воле, его интересам, его взглядам? Меньшинство, которое сегодня явно неправо, но которое завтра может стать главным поборником прогресса? Только посредством личных прав в партии, в государстве и в других учреждениях политической системы: свободы мысли, слова, письма, поиска правды и стремления к ее признанию — другого пути нет.
В сфере науки и культуры гарантии прав меньшинств являются обычным явлением, хотя и здесь мы пострадали от значительного бюрократического принуждения. Еще не изгладилось из нашей памяти, как большинство преследовало генетиков, предало анафеме теорию относительности и кибернетику, отвергло джаз и тем более рок-н-ролл, стерло с лица земли абстрактное искусство, отвергло социологию и политологию. Теперь, кажется, принято, что тот, кто убивает мысль, трижды убийца. Но есть и другие сферы, более тесно связанные с властью и политикой, где трудно гарантировать автономию меньшинства во имя альтернативных решений.
Здесь нужна особенно тонкая и аккуратная работа законодательным резцом, чтобы выкроить баланс между взглядами и интересами большинства и меньшинства, настоящий социалистический плюрализм.
И, наконец, долой льстецов в политической жизни! Несомненно, все политические лидеры всех народов любят лесть. Но в наше время Сталин и Брежнев любили лесть самой преувеличенной, культовой разновидности. И не потому, что поверили таким похвалам, а потому, что им нравилась униженность льстеца, его растоптанная, приплюснутая манера поведения. Некоторые наши доморощенные Фуше и Талейраны прошли все политические режимы так же легко, как нож сквозь масло, и теперь лихорадочно суетятся в борьбе за самосохранение.
К счастью, к власти в нашей стране пришли и приходят люди, имеющие четкую программу развития страны и ставящие во главу угла радикальные политические реформы. Будем надеяться, что началось формирование новой школы политического руководства и новой общенародной демократической культуры.
Это будет гарантией от повторения сталинских и брежневских традиций.
Источник: Исаак Тарасуло, изд., Горбачев и гласность: точки зрения советской прессы (Уилмингтон: SR Books, 1989), стр. 50-62.
Тема 9: От Хрущева до Брежнева и Горбачева
«Если бы советская империя все еще существовала, я был бы в ужасе.
Дело в том, что сейчас мы можем позволить себе довольно невежественное президентство».
-Ньют Гингрич
Хрущев Первый секретарь ЦК КПСС 1953-1964 гг. Никита Хрущев был самым колоритным советским лидером, и его лучше всего помнят за его драматические, часто хамские жесты и «безрассудные схемы», направленные на достижение максимального пропагандистского эффекта. Его восторженная вера в то, что коммунизм восторжествует над капитализмом, и тот факт, что он был единственным советским лидером, когда-либо смещенным с должности мирным путем, — прямое следствие постсталинской оттепели, которую он спровоцировал в 1919 году. Сталин умер в марте 1953 года. Вскоре после этого Хрущев стал лидером партии, но ему потребовалось несколько лет, чтобы укрепить свои позиции. В феврале 1956 года он выступил с секретной речью на XX съезде партии, осуждая Сталина. Это произвело фурор в Коммунистической партии и на Западе, хотя Хрущев не упомянул о своей роли в сталинском терроре. Речь положила начало кампании «десталинизации». Хрущев также пытался улучшить советский уровень жизни и предоставить большую свободу в культурной и интеллектуальной жизни. В середине 19В 50-х годах он начал свою кампанию «Целина» для поощрения земледелия на ранее необрабатываемых землях в Республике Казахстан (Казахстан). Он инвестировал в советскую космическую программу, в результате чего в 1957 году был запущен Спутник-1, первый космический корабль на орбиту Земли. | Брежнев Леонид Ильич Брежнев был типичным советским политиком, связанным с классической политикой холодной войны 1970-х годов. Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Советского Союза с 1964 года до своей смерти. Карьерный партийный работник, Брежнев поднялся по служебной лестнице и стал политическим комиссаром в армии во время Второй мировой войны, а затем служил генеральным секретарем Молдавии (1950–1953) и Казахстана (1954–1956), прежде чем, наконец, попасть в Политбюро. (тогда он назывался Президиумом) в Москве в 1957 году. Он был одной из ключевых фигур в свержении Никиты Хрущева в 1963 году (единственный раз перед смертью генсека отстранили от должности), а впоследствии сменил его на этом посту. . Брежнев провозгласил, что Советский Союз достиг «развитого социализма»; в последующие годы последнюю часть его правления назовут «периодом застоя». | Горбачев В 1984 году умер Михаил Горбачев наставник в Кремле Юрий Андропов, Генеральный секретарь Коммунистической партии. В 1985 году, когда умер преемник Андропова Константин Черненко, Горбачев был избран Генеральным секретарем Коммунистической партии. Горбачев унаследовал проблемы, которые Андропов и Черненко пытались решить, включая серьезные внутренние проблемы и эскалацию напряженности времен холодной войны. Но юношеская энергия и энтузиазм Горбачева дали Советскому Союзу надежду на то, что новое поколение лидеров, нацеленных на позитивные перемены, взяло на себя ответственность. Во время своего пребывания на посту генерального секретаря Горбачев участвовал в дорогостоящей гонке с президентом США Рональдом Рейганом по накоплению ядерного оружия в космосе. Расходы еще больше подорвали и без того страдающую советскую экономику. Горбачев усердно работал над проведением реформ, которые, как он считал, повысят советский уровень жизни. Предоставляя Советам больше свободы и демократии, он стремился к «гласности» и «перестройке», открытости и перестройке. Он работал над созданием рыночной экономики, которая была более социально ориентированной. Реформы Горбачева также были направлены на повышение производительности и сокращение отходов. Еще за пару лет до своего назначения Горбачев пытался улучшить отношения СССР с лидерами западных стран. Рональд Рейган поначалу не доверял ему, но когда он встретился с Горбачевым на первом женевском саммите по вопросам вооружений в ноябре 1983 года, Рейган с удивлением обнаружил, что «в лице и стиле [Горбачева] была теплота». Рейган признал «моральное измерение Горбачева». В течение следующих трех лет Рейган и Горбачев встречались еще на четырех встречах на высшем уровне, во время которых их отношения еще больше потеплели, поскольку они совместно работали над завершением холодной войны. |
56.
