«Мягкая сила» великих империй. Египет – PICREADI

Представляем вашему вниманию лонгрид Бориса Толчинского, кандидата политических наук, публициста и писателя, о “мягкой силе” древних империй. Первая часть материала посвящена Египту: стране с древней и богатой историей, подарившей миру величайшую цивилизацию. Статья повествует о возникновении привлекательного образа страны, религиозных и политических идеях египетской цивилизации и об упадке Египетского государства в Римскую эпоху.

Понятие «мягкой силы» ввёл в современную науку американский политолог Дж. Най. Это понятие молодое, ему немногим более 30 лет, но сам феномен «мягкой силы», без сомнения, существовал всегда. С тех самых пор, как люди, говоря словами Аристотеля, ощутили себя «политическими животными», стали объединяться в союзы и создавать государства, а государства вступали в отношения друг с другом. Причём отношения не только и не столько военные, сколько торговые, культурные и дипломатические.

Общепринятой в политической науке дефиниции «мягкой силы» до сих пор нет, она и не требуется. Интуитивно понятно, что имеется в виду: «мягкая сила» (soft power), в отличие от «жёсткой», то есть военной силы (hard power), – это сила, которая позволяет государству добиваться своих целей путём симпатии, добровольного участия, культурных и политических ценностей, а главное – путём создания привлекательного образа будущего. «Мягкая сила» государства способствует формированию у людей такого представления о нём, которое позволяет вести их за собой, добиваясь своих целей преимущественно мирными средствами.

Суть «мягкой силы» государства – привлекательность вместо принуждения. Она не заменяет «жёсткую», а органично дополняет. Мы знаем ряд примеров в мировой истории, когда могущественные государства, действуя одной лишь «жёсткой силой», отвращали от себя подвластные им народы и сами приближали свою гибель.

В древности такой державой была ближневосточная Ассирия. Но более справедливо было бы назвать её первой в истории «империей зла». Могучие владыки Ассирии не только отличались крайней даже по тем мрачным временам жестокостью, но откровенно бравировали ею. Саргон II захватил Израильское царство и увёл в рабство его жителей, с этого момента десять из двенадцати колен Израиля исчезают с исторической сцены. Его сын Синнахериб похвалялся: «Телами их воинов я покрыл всю равнину словно скошенной травой». Ашшурбанипал, последний из великих царей Ассирии, продолжал в том же духе. Но безудержная «жёсткая сила» не обеспечила ни счастья, ни богатства, ни стабильного правления. Ассирийская держава пала, уступив Вавилону и Мидии, на смену им пришли Персия, Эллада и Рим, ключевым инструментом которых стала именно «мягкая сила».

Но первыми, конечно, были египтяне. Жители долины Нила создали величайшую цивилизацию, которая прожила дольше, чем все известные науке, вместе взятые (около четырёх тысяч лет, по самым скромным оценкам учёных, если считать от начала объединения страны до арабо-мусульманского завоевания), и обогатила человечество так, как никакая другая в мировой истории.

Первые цари объединённого Египта уже правили державой с развитой религиозной системой, настолько уникальной, сложной и глубокой, что её не понимали ни греки, ни римляне, ни явившиеся им на смену завоеватели из пустынной Аравии. И даже мы, с нашим обширным инструментарием знаний, только-только начинаем понимать. Это означает, что формирование такой системы началось задолго до объединения страны.

И именно она, религиозная система египтян, станет основой их «мягкой силы», переживёт века и тысячелетия, а культурные и политические идеи Древнего Египта будут питать все окружающие народы. Об этом и пойдёт речь в настоящей статье.

Евреи, которые жили в Египте со времён Иосифа до своего Исхода, перенесут образ бога-демиурга Птаха, создавшего мир божественным словом, в своё Пятикнижие, в Книгу Бытия, так появится Господь и родится первая в истории монотеистическая религия. Философы Эллады, вдохновлённые мудростью египетских жрецов и восхищённые культурой Египта, будут сопоставлять своих олимпийских богов с египетскими; уже в эпоху Птолемеев возникнут синкретические боги, такие как Серапис, причудливо сочетающие черты тех и других. Практичные и прагматичные римляне, считавшие египтян варварами за их поклонение животным, искренне презиравшие «звероголовых» богов, тем не менее с охотой перенимали политически выгодные идеи; когда император Домициан (81-96) пожелал выступить перед согражданами живым богом, – дело совершенно немыслимое для Рима той эпохи, – он предстал в образе древнеегипетского фараона.

***

Формирование привлекательного образа страны на Ниле началось ещё в эпоху Раннего царства (конец IV – начало III тысячелетия до н.э.), задолго до появления на исторической сцене Израиля, Греции и Рима. Домом египтян была уютная, необычайно плодородная долина, которую они называли Та-Кемет, «Чёрная земля», в противоположность окружавшей её «Красной земли», пустынной и бесплодной. «Египет – дар Нила», – писал отец истории Геродот, и в этом он был прав. Долгие столетия египтяне чувствовали себя самодостаточными под покровительством своих богов-нетеру и властью происходящих от самих богов царей. С востока страну Та-Кемет защищали пустыни и море, с запада и юга – пустыни, а с севера – снова море, да узкий перешеек, отделяющий её от земли Ханаана. Мир той поры был очень мал и слаборазвит. Египту неоткуда было опасаться завоевателей, настолько могущественных, чтобы подчинить себе такую сильную, обширную, богатую страну. Поэтому Египет жил собой, и для людей «Чёрной земли» она являлась центром обитаемого мира.

Но по мере того, как мир рос и развивался, перед египтянами вставали новые задачи. Люди страны Та-Кемет всё больше сознавали ограниченность своих ресурсов и необходимость внешних связей. В Египте был излишек продовольствия, но не хватало качественной древесины для постройки кораблей и металлов для производства инструментов и оружия. Уже первым фараонам приходилось иметь дело с иноземцами и торговать с ними. А иноземцы всё чаще сами приходили в долину Нила, спасаясь от голода и неустроенности своих земель.

Египет также не был гарантирован от голода и бедствий. Исторические документы и библейские предания донесли до нас рассказы о «семи тощих годах» в правление царя Джосера (XXVII век до н. э.). Именно при Джосере появилась первая египетская пирамида, её построил великий зодчий, учёный и чати (визирь) Имхотеп, в котором многие современные исследователи видят библейского Иосифа или, во всяком случае, его достоверный исторический прототип.

Долгое время, с подачи всё того же Геродота и других свободолюбивых эллинов, считалось, что великие египетские пирамиды – памятники царям, их деспотии, их безмерному тщеславию. Это и неудивительно: древние греки, до времён Александра не знавшие единого централизованного государства, не могли понять, зачем иначе египтянам было возводить такие циклопические и притом, казалось бы, бессмысленные постройки.

Но чем лучше и чем глубже мы сегодня понимаем египтян, тем более сомнительным анахронизмом видится нам эта гипотеза. Египтяне воспринимали мир совсем иначе, нежели греки. Устремлённые к небу, пирамиды строились не для царей, а для богов, как зримые свидетельства почтения и послушания людей, их веры и надежды на божественные блага, на разливы Нила и обильные урожаи, на устроенность земной жизни и на жизнь вечную в загробном царстве Осириса.

Фараон был посредником между небесными богами и людьми, защитником своих подданных, и только в этом качестве считался богом сам. Пока он исполнял свою роль достойно, в его власти было мобилизовать человеческие и материальные ресурсы всей страны для колоссальных общегосударственных проектов, таких как строительство пирамид или прокладка оросительных систем.

Делал фараон всё это не только и не столько в силу своего религиозного рвения, сколько из прагматических соображений – ради утверждения в стране «Маат», то есть порядка-правды-справедливости. Именно такая постоянная мобилизация народа вокруг сакральной фигуры фараона способствовала мощи и устойчивости Древнего царства. Мир вокруг менялся, появлялись новые народы и государства, но могущество страны на Ниле оставалось неизменным.

Фото: Pixabay

Государственных границ ещё не было, и люди из разных земель свободно путешествовали по свету. Приходили они и в Египет. Там их взорам представали зримые свидетельства его мощи: богатства земли, беспредельная власть фараонов, их величественные постройки. Находясь в Египте, чужеземцы проникались его духом, а возвращаясь домой, уносили с собой этот дух в своём сердце. Слава о стране богов и фараонов росла вместе с самой Ойкуменой, как назовут обитаемый мир древние греки.

Так продолжалось сотни лет, пока невероятно долгое правление фараона Пепи II (он взошёл на трон ещё ребёнком, а дожил почти до ста лет) не подвело черту под монументальной эпохой Древнего царства. Старый, немощный царь уже не мог выполнять роль живого бога и защитника людей. При нём усилились номархи, местные правители, и когда Пепи, наконец, умер, а его наследники оказались слабы, единый Египет распался. И только через сто лет ужасающих междоусобиц держава собралась вновь, наступила эпоха Среднего царства.

***

В ту эпоху Египет перешёл к экспансии. На юге египтяне овладели Нубией, откуда стали получать золото, а на севере-востоке проникли в Финикию, где брали медь, серебро и древесину. Эллины сохранили память о непобедимом фараоне Сесострисе, покорившем чуть ли не весь свет, всю Азию и всю Европу; на самом деле имя Сесостриса собирательное, в нём сложились подвиги царей от Аменемхета I до Рамсеса II, и прежде всего Сенусерта III, величайшего и наиболее воинственного из фараонов Среднего царства.

Тысячу лет спустя для самих египтян, переживавших унизительные иноземные нашествия сначала ассирийцев, а затем и персов, легендарный Сесострис сделался национальным героем, а для эллинов эпохи Александра Македонского – примером для подражания: покоряя Ойкумену заново, Александр, как новый сын Амона, верховного бога египтян, казалось, не изобретал ничего нового, а только следовал путём фараона Сесостриса.

Несмотря на все эти великие завоевания, реальные и мнимые, – а во многом и благодаря им, – тяга к Египту окружающих его народов возрастала. К одному из фараонов Среднего царства пришёл из месопотамского Ура со своим кланом Авраам, будущий родоначальник и пророк народов; так судьба не одних только евреев, но последователей всех авраамических религий стала неразрывно связана с Египтом. Начиналась первая волна глобализации; строгих границ по-прежнему не существовало, все торговали со всеми и нуждались друг в друге; мир ещё был мал, но уже взаимозависим, и Египет оставался центром притяжения всех ближневосточных народов.

Насколько велика была привлекательность страны на Ниле в ту эпоху, показывает нам история Синухета. Этот человек был видным сановником в период правления Аменемхета I. Когда великий фараон пал жертвой заговора, Синухет испугался и бежал: «Направился я на юг, уже и не помышляя о царском подворье, ибо думал я: будет резня во дворце и не уйти мне живым после неё». После долгих странствий и лишений он оказался в Сирии, где местный царь, увидев, что перед ним египтянин, выдал за Синухета старшую дочь, щедро одарил землёй, доверил командование армией. И Синухет это доверие с блеском оправдал, ещё более утвердив позитивный образ египтянина.

Несмотря на то, что он поневоле сделался эмигрантом, Синухет сохранил в сердце любовь к родной стране и преданность царскому престолу. В отличие от политэмигрантов нашего времени, он не плёл интриг против властей своей родины, наоборот, делал всё, чтобы укрепить отношения сирийцев с новым фараоном Сенусертом, сыном погибшего Аменемхета. И это также укрепляло привлекательность Египта в глазах иноземцев. Они и сами видели: египтяне люди чести, с ними можно иметь дело. Сам Синухет жил в славе и богатстве, окружённый всеобщим уважением, но тоска по родине не давала ему покоя. Узнав об этом, сам фараон Сенусерт написал ему, что ни в чём не винит, и пригласил вернуться. Так Синухет воссоедился с родиной и получил свою гробницу, достойную высокого сановника двора. Не только для него, но и для всех людей Та-Кемет было очень важно найти покой в родной земле. Такова была одна из причин, почему египтяне, в отличие от римлян, имея к тому лучшие возможности, не создали собственную мировую империю.

Потом, когда Среднее царство склонилось к упадку, это удивительное свойство привлекать и восхищать иные народы сыграло с Египтом недобрую шутку: появились гиксосы, «правители чужих земель». Жрец и историк IV-III вв. до н.э. Манефон, вслед за ним Иосиф Флавий в I веке н. э., а затем и все последующие историки, полагали гиксосов кочевниками-завоевателями, которые внезапно, словно смерч, вторглись из Азии и покорили павших духом, разобщённых египтян. Однако новейшие исследования учёных доказают, что гиксосы не были завоевателями; они, выражаясь современным языком, сначала выступали в роли трудовых мигрантов, постепенно проникали в Египет, инкорпорировались в его общество, занимали в нём ключевые позиции, а потом, довольно укрепившись, взяли власть в свои руки, основали в Аварисе на севере страны свою столицу и сами стали фараонами.

Знакомая картина, не правда ли? Две тысячи лет спустя она повторится в Римской империи, где варвары-германцы постепенно заместят собою римлян – сначала в армии, потом у власти. А уже в наши дни та же картина рискует повториться в Западной Европе. Но если бы римляне III-V вв. н.э. представляли её так, как мы сейчас, могло бы это что-то изменить в судьбе их великой империи? Или если бы египтяне времён Среднего царства заранее знали, что прислуживающие им выходцы из Азии сами станут над ними господами

***

Итак, более века в середине II тысячелетия до н. э. чужеземцы-гиксосы правили на севере Египта, в Дельте; а на юге, в Фивах, Верхнем Египте, власть осталась в руках коренных египтян. Со временем они усилились настолько, чтобы начать войну за освобождение страны. В этой войне пал фиванский фараон Секененра Таа II, но его наследники Камос и Яхмос завершили дело, положив начало эпохе Нового царства, самой блистательной в истории Египта.

Египтяне никогда не забывали, что весь этот блеск, всё величие рождались в муках возрождения и воссоединения страны. Столетнее правление чужеземцев-гиксосов стало «родовой травмой» Нового царства. Среди его фараонов, потомков Тутмоса I и Рамсеса I, было немало великих завоевателей, но их завоевания совсем другого рода, чем в эпоху Сенусерта III. Фараоны шли в чужие земли не за славой и богатством (хотя и оно прилагалось). Ими двигали не мечты о господстве над миром, это такой же анахронизм, как утверждения, что пирамиды строилось ради тщеславия. На самом деле походы Тутмосидов и Рамессидов преследовали одну главную цель – обеспечить безопасность страны от чужеземных вторжений. Египтяне поняли, что идиллия уединения закончилась, и даже их уютная долина не гарантирована от порабощения коварными врагами. Стремясь не допустить этого, фараоны Нового царства создали по египетским границам сложную сеть «буферных» царств и межгосударственных союзов, во многом предвосхитив мировую политику на тысячи лет вперёд. При Тутмосе III, величайшем из фараонов Нового царства, которого по праву называют «Наполеоном Древнего мира», границы страны расширились от Малой Азии на севере до южных пределов Судана. И это помогло, но лишь до той поры, пока сам Египет пользовался влиянием среди других народов, пока его уважали и его силы боялись.

Отношение к богам и фараону также изменилось. Египтяне поняли, что боги не станут защищать людей, если люди не сумеют защитить себя сами. Фараон ещё считался живым богом, но уже не воспринимался в качестве такового. Это был земной правитель, да, божественный, но вынужденный постоянно подтверждать своё право на власть над людьми – военными победами, великими постройками, богатством и удачей.

«Мягкая сила» Нового царства была естественным продолжением его «жёсткой силы». В отличие от кровожадных ассирийцев, египтяне оставались терпимы к нравам и обычаям народов покорённых ими стран. Они действовали не только и даже не столько силой оружия, сколько силой примера. Современные археологи находят их следы в самых отдалённых от Египта землях. Это храмы богов, колоссальные обелиски (которое уже в XIX-XX веках, стараниями европейских колонизаторов, широко разошлись по миру), драгоценности и украшения, которые невозможно спутать ни с какими другими. Религиозные системы и политические культуры окружающих Египет стран не были настолько развиты, и они тянулись к тем прекрасным, возвышенным, вдохновляющим образам, которые вставали у них перед глазами. А экономика Египта, питаемая плодоносным Нилом, при рациональном управлении была сильнее и устойчивее экономик Крита, Вавилона, даже Хеттского царства, другой ведущей державы той эпохи, не говоря уже о хозяйствах малых и отсталых стран.

Так рождалась первая в истории глобализация. Мир эпохи Нового царства, в сравнении с миром нашей эпохи, был очень мал, он ограничивался, в основном, ареалом Восточного Средиземноморья, Средним Востоком и теми районами Африки, где протекал Нил. Но в сравнении с миром времён Джосера и Сенусерта он стал поистине огромен. Все торговали со всеми, обменивались товарами и идеями, а уже они формировали привлекательные образы культуры.

***

Характерная черта египетской «мягкой силы» в ту великую эпоху: весомая роль женщин во власти, невиданная ни до, ни после, вплоть до наших дней. Тетишери, Яххотеп, Яхмос-Нефертари, и затем, конечно, Хатшепсут, Нефертити, Нефернефруатон, Таусерт и другие матери, сёстры и жёны фараонов, их соправительницы, сами женщины-фараоны – они вместе с царями-мужчинами создавали славу царства, его притягательный образ.

Эта особенность эпохи не имеет ничего общего ни с популярными среди греков легендами о воительницах-амазонках, ни с реальным «султанатам женщин» в Османской империи XVI-XVII веков, ни с феминизмом наших дней – египтяне просто не знали такого понятия, как «борьба женщин за свои права». Египетские женщины были свободны и обладали такими же юридическими правами, как мужчины. Они не могли быть фараонами в силу сложного комплекса требований религии, например, потому что фараон считался земным воплощением Гора, бога-сына Осириса и Исиды, а Гор, вне всякого сомнения, был мужчиной. Но земельная собственность в Египте наследовалась по женской линии. Мужчина-фараон, чтобы владеть престолом на законных основаниях, обязан был жениться на наследнице своего предшественника. Например, Тутмос II, чтобы утвердить права на трон, женился на своей единокровной сестре Хатшепсут, наследнице их отца. А когда самой Хатшепсут потребовалось надеть корону фараона, она, при поддержке жрецов, искусно обошла этот строгий обычай, приклеив мужскую ритуальную бородку и объявив себя «дочерью Ра».

Фото: Roxanne Shewchuk

Долгое и успешное правление Хатшепсут в крупнейшей державе тогдашнего мира высоко оценивается всеми, от её современников до далёких потомков. Но при этом часто ускользает понимание, каково его значение в контексте «мягкой силы». Женщины-правительницы, в основном регентши при юных фараонах, были в Египте и до Хатшепсут. Но именно её правление сформировало в политической культуре архетип сильной, решительной, властной, при этом трезвомыслящей, осторожной и разумной женщины у власти, искренне преданной своей стране и заботящейся о простых людях. Стоит напомнить: это было в XV веке до нашей эры, за полторы тысячи лет до царицы Клеопатры, за три тысячи лет до королевы Елизаветы Тюдор и за три с половиной – до современной эпохи, где женщины приходят к власти в результате выборов.

Тутмос III, пасынок и преемник Хатшепсут, которого она отстранила от трона на долгие двадцать лет, постарался стереть о ней всякую память как о фараоне. Но это оказалось невозможно именно из-за действия «мягкой силы». Мощь, величие и привлекательность образа Хатшепсут оказались таковы, что воспоминания о нём разнесли по свету и сохранили в легендах. Хатшепсут показала, что женщина может добиться успеха в политике, сложнейшей из сфер, считавшейся делом исключительно мужчин. Самый великий и могущественный фараон, такой как Тутмос III, способен рушить царства и проводить к покорности народы, но даже ему не под силу овладеть стихией политических идей. Однажды родившись, идеи не умирают вместе с их носителями. Идеи не знают границ времени и пространства. Армию, как единый организм и орудие «жёсткой силы», ещё можно обратить вспять, но тысячи и тысячи людей, которые несут с собой мощь «мягкой силы», образов культуры, невозможно контролировать, как невозможно прочитать мысли и угадать действительные намерения людей. Идеи продолжают жить, пока не будут вновь востребованы, пусть даже ради этого пройдут столетия.

***

Итак, пик могущества Нового царства и его «мягкой силы» пришёлся на эпоху Хатшепсут, Тутмоса III и их ближайших преемников. Мир тем временем продолжал меняться. Формировались новые угрозы, на границах появлялись новые враги. Но Египет Тутмосидов, как потом это часто будет происходить с империями, застыл в своём величии и не слышал зова истории.

Аменхотепа III нередко называют «фараоном-солнцем», по аналогии с Людовиком XIV, «королём-солнцем» Франции. Аменхотеп III правил почти столь же долго и намного более успешно. Пребывая на вершине могущества, старый фараон из всех египетских культов стал особо выделять культ солнечного диска Атона и под конец жизни назначил соправителем своего сына, также Аменхотепа. Как уже было сказано, египтяне Нового царства больше всего опасались чужеземных вторжений и делали всё, чтобы их не допустить. Никто не предполагал, что смертельная опасность придёт не извне, но изнутри, из самой царской семьи, от этого хрупкого юноши, романтика и мечтателя, который по недоразумению, по злой усмешке истории (а история любит такие усмешки), после смерти отца стал владыкой Египта.

Всё, что произошло потом, представляется цепью трагических недоразумений, не ошибок или преступлений, но недопонимания людьми друг друга и своих ролей. «Боги отвернулись от Кемет», – говорили сами египтяне, и это было очень похоже на правду.

Но сначала тот, кто считался представителем богов среди людей, отвернулся от самих богов. Он надеялся сокрушить их всех, а взамен установить господство одного – Атона. Фараон Аменхотеп IV, чьё имя означало «Амон доволен», взял себе новое – Эхнатон, «полезный для Атона», и принялся переделывать картину мира египтян по своему разумению. Так родился расхожий миф о фараоне-реформаторе, мол, Эхнатон и стал первым в мировой истории пророком монотеистической религии, которая пришла на смену прежнему «язычеству».

Это явное недоразумение, тем более понятное, чем лучше и чем глубже мы всматриваемся в историю Египта и его культуру. Египетская религия никогда не была ни политеизмом, ни монотеизмом, она была сложнее и объёмнее. Она представляла собой генотеизм, то есть такую религиозную систему, которая среди множества богов выделяет одного верховного Бога, от которого все произошли, стали его воплощениями и получили от него свои роли. Имена, функции и даже черты этого Бога менялись в различные эпохи и отличались в разных центрах религиозной мысли. Так, в Мемфисе, древней столице Египта, особо почитали Птаха, в Фивах, столице Нового царства, – Амона, в Гелиополе царём богом был Ра, и он же почитался таковым по всей стране. Причём на восходе солнца он был Хепри, днём – собственно Ра, вечером – Атум, а ночью, невидимый, путешествующий по загробному миру Дуату, отождествлялся с Сокаром. Но жрецы Амона не враждовали со жрецами Птаха или Ра, и все эти многоликие образы Единого Бога прекрасно уживались, дополняя друг друга, насыщая новыми глубокими смыслами. Картина мира древних египтян оставалась целостной и непротиворечивой.

Таким образом, ниспровергая сонм богов и продвигая одного, который и богом-то не был, а был только символом Бога, диском солнца, Эхнатон рвался в открытую дверь. Но его экстравагантные реформы привели к обрушению картины мира египтян и, в конечном счёте, всего здания цивилизации, фундаментом которой неизменно оставалась вера. Власть фараона была сакральной и абсолютной, противостоять ей не мог никто, но для египтян стало шоком, что живой бог сам, как мы сказали бы, рубит сук, на котором сидит, уничтожает легитимность своего правления, а небесные боги никак не могут противостоять еретику на царском троне.

«Мягкая сила» Древнего Египта превратилась в его слабость. Всё, что составляло несущие опоры этой «мягкой силы», подверглось тяжелейшим испытаниям. Правители земель, зависимых от египетской державы, писали фараону о своих проблемах, молили прислать золото и воинов, но Эхнатона больше государственных заботили религиозные дела, как он их понимал. Он царствовал слишком долго для фараона-еретика, семнадцать лет, и за это время авторитету Египта в мире был нанесён невосполнимый урон. Богатство и величие страны остались, их невозможно растратить за подобный срок, но власть египетских царей теряла уважение, а это было куда опаснее. Всё новые и новые враги поднимали головы, и территория, подвластная Египту, стала быстро сокращаться – впервые после гиксосов.

История фараона Эхнатона показывает нам, что «мягкая сила» великой державы эффективна тогда и только тогда, когда её питает внутреннее единство. В стране, разобщённой смутой, с властью, которая подрывает основы своей легитимности и приносит политический реализм в жертву романтическим иллюзиям, «мягкая сила» приобретает отрицательный вектор. Страна, допустившая смуту, перестаёт быть понятной окружающим, и чем сильнее в прошлом было почтение к ней, тем сильнее начинают её презирать, как изменившую самой себе, тому лучшему, что было в ней.

Ей перестают верить, её образ теряет привлекательность, она больше не может добиваться своих целей ненасильственными методами – а для того, чтобы прибегать к насильственным, к «жёсткой силе», у неё уже не хватает ресурсов. И даже когда ресурсы есть, возникают проблемы с мотивацией и верой; мы это увидим в Египте ещё через 500 лет.

Но пока, в XIV-XIII веках до н.э., сильным и талантливым преемникам Эхнатона – Хоремхебу, Сети и Рамсесу II – удалось обратить падение вспять. При первых Рамессидах, казалось, возвратились лучшие времена первых Тутмосидов. Египет много строит и воюет, он снова устремлён вовне, он восстанавливает границы и формирует заново систему «буферных» царств.

Однако что-то неуловимо меняется, и не в лучшую сторону. Если двести лет назад, в эпоху Тутмоса III, победы Египта были велики и бесспорны, то теперь, во времена Рамсеса II, победы больше на папирусах, чем в реальности. Они запечатлены на стелах и обелисках, в их честь возводят храмы, а в храмах ставят колоссальные статуи фараона-триумфатора, и стены храмов также исписаны поэмами в его честь.

Одна из них – «Эпос Пентаура», посвящённый знаменитой битве с хеттами при Кадеше в начале XIII века до н. э. Историкам доподлинно известно, что эта битва завершилась «боевой ничьёй», а после неё Рамсес II и Хаттусили III, хеттский царь, заключили мирный договор, первый в своём роде в мировой истории.

Но Пентаур представляет всё иначе. Фараон не просто объявляется победителем – Пентаур утверждает, что Рамсес одержал победу в одиночку, когда все его военачальники и всё египетские войско оказались неспособны. С помощью Амона фараон ниспровергает сонм врагов:

Политический смысл поэмы, написанной под диктовку фараона, очевиден. Рамсес II остался в истории Рамсесом Великим – хотя можно назвать, по меньшей мере, пять фараонов, которые заслуживают такой чести несоизмеримо больше. Но Рамсес II был первым в мире гением политического пиара. Свои несомненные достижения приукрашивал так, что они остались в памяти победами поистине эпического масштаба, успехи предшественников превращал в свои, и даже неудачи умел преподносить как достижения. Многим современным лидерам стоило бы подучиться у него, как решать задачи легитимности.

Авторитет фараона, значительно подорванный при Эхнатоне, взлетел вновь. Армия, которую позорил этот «эпос», всё равно оставалась верна царю, но тысячи и тысячи людей в самом Египте и вокруг него отныне знали: во главе страны стоит великий бог, герой, который в одиночку может разгромить любое войско. Разумеется, многие понимали, что это сказки, преувеличения, но для «мягкой силы» важнее другое. Она живёт мифами, а миф о царе-герое был как раз тем, в чём так нуждался мир в ту грозную эпоху. И долгие десятилетия никто не осмеливался бросать вызов Египту, где правит такой фараон.

***

Среди непредвиденных последствий эхнатоновского религиозного переворота оказалось одно, полностью изменившее судьбы всего мира на тысячелетия вперёд, вплоть до наших дней. Оно имеет прямое отношение к «мягкой силе» Древнего Египта, хотя это принято отрицать. Преемники фараона-еретика сделали всё, чтобы забыть его правление, как страшный сон. Последователей Эхнатона было немного, но таковые остались. Вытесненные на обочину египетского общества, они проповедовали среди «мигрантов», людей иных народов, которые жили в Египте и работали на египтян. Как раз в это время Рамсес II, вернувшись из похода против хеттов, привёз много пленников из Ханаана, обратил их в рабов и использовал для строительства своей новой столицы Пер-Рамсес, «Дом Рамсеса», а также города Пифом. Среди этих людей оказалось немало евреев, и другие евреи, со времён Иосифа проживавшие в египетской земле Гошен, также использовались на строительных работах фараона.

У историков нет общего мнения, был ли пророк еврейского Исхода реальной исторической фигурой или же она собирательная, архетипическая; звали ли его Моисей, как сказано в Библии, или Осарсиф, как утверждал Манефон, либо как-то иначе; был ли этот человек, если он действительно существовал, приближённым Эхнатона или только сторонником его религиозного переворота. Нещадная эксплуатация евреев египтянами в эпоху Рамсеса II давала хорошую почву для идей о Едином Боге, который способен вывести свой избранный народ из «дома рабства». Важнее то, что это всё-таки случилось. После четырёхсот лет в Египте сыны и дочери Израиля вернулись в Ханаан, на землю, которую завещал им пророк Авраам.

Но четыреста лет не проходят бесследно. Влияние Египта и очарование его цивилизацией владели и теми, кто любой ценой, даже муками сорокалетних скитаний по пустыне, надеялись изжить его в себе. Люди Исхода, хотели они того или нет, несли с собой идеи Египта, и сам пророк был, если верить Книге Исхода, высокообразованным человеком, хорошо знакомым с «египетской премудростью».

Фото: Cruello

Так появился подлинный монотеизм. Образ Птаха, создавшего мир своим божественным словом – «в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» – упоминается в начале статьи. Другой характерный пример: на суде Осириса в загробном царстве праведность умершего оценивалась путём взвешивания его сердца на весах богини истины и справедливости Маат; если умерший при жизни был праведником, его сердце могло уравновесить перо Маат. В Танахе, в книге Иова, читаем: «Пусть взвесят меня на весах истины, и Бог узнает мою непорочность». Количество и качество заимствований в Торе, а затем в большом Танахе и христианских Евангелиях из древнеегипетских источников поражают воображение. Об этом написаны множество работ, простое их перечисление потребовало бы отдельной статьи.

Но эти заимствования никак не умаляют заслуг иудаизма как первой в полном смысле монотеистической религии, совсем наоборот. Египетская цивилизация простояла тысячи лет, возможность впитать и творчески переосмыслить её религиозно-политические идеи и возвести на их основе что-то совершенно новое была у многих народов. Но воспользовались ею только евреи. За ними последовали христиане, для которых еврейский Танах стал основой Библии. Так идеи, рождённые в незапамятные времена на берегах Нила, овладели целым миром. Невозможно найти более впечатляющего примера торжества «мягкой силы».

В наши дни мало кто задумывается о преемственности иудео-христианской цивилизации от древнеегипетской. Страна Та-Кемет давно стала частью истории, никто больше не поклоняется Птаху и другим египетским богам – но всё же они продолжают жить среди людей в иных обличиях. Кто есть Христос, как не образ бога-сына Гора? А кто Богоматерь, как не Исида, матерь Гора? Характерно, что сами египтяне, упорно сопротивлявшиеся языческой эллинизации страны в период Птолемеев (IV-I вв. н.э.), охотно приняли Христа, так как образ бога, умирающего и воскресающего ради людей, был хорошо знаком им – они сразу узнали в Христе своего Осириса.

Рамсес II правил 66 лет, дольше всех своих предшественников и преемников, если не считать упомянутого выше Пепи II. Эпоха Рамсеса Великого заслуженно считается вершиной древнеегипетской цивилизации, и само его имя стало символом её величия. Но столь долгое правление в текучем, нестабильном мире XIII века до н.э. не могло быть успешным во всём. Проблемы, которые Рамсес II не был способен или не пытался решить, в конце концов собрались в «катастрофу бронзового века». Эти проблемы пришлось расхлёбывать уже его преемникам. Девять из них также назвались Рамсесами, в честь прославленного предка, которому они стремились подражать.

***

Итак, первая волна глобализации закончилась «катастрофой бронзового века». Комплекс её причин не составляет секрета для учёных. Среди них засуха, землетрясения и вулканическая активность, системный коллапс «дворцовой экономики», переход с бронзы на железо, дефицит драгоценных металлов, сложнейший узел политических и прочих проблем, вплоть до голода, который в силу совокупности всех этих причин оказался неизбежен и запустил неостановимую волну миграции. Эта волна смела процветающие государства тогдашнего маленького, но необычайно взаимосвязанного мира – все, кроме Египта.

Египет выстоял. Рамсес III, последний из великих фараонов Нового царства, в тяжелейших битвах разбил пришельцев, представлявших дикие «народы моря». Для людей этих племён, наслышанных о Египте, он представлялся сказочной страной, где золото, серебро и прочие богатства бьют через край, а земля велика и обильна, даёт по три урожая за год (что было правдой).

Так «мягкая сила» Египта вновь обратилась против него самого, и уже не было такого Пентаура, который обратил бы поражения в триумфы. Возможно, он и был, но история не сохранила его имени, потому что сами египтяне более не верили в триумфы. Они отстояли свой мир, свою страну, но такой дорогой ценой, что сил и воли для дальнейшего развития осталось мало.

Это был уже не тот блистательный, могущественный Египет, как в эпоху Тутмосидов и первых Рамессидов. Но и столетие спустя, когда весь окружающий мир погрузился в Тёмные века, залечивая раны, египтяне хоронили своего фараона Псусеннеса в такой роскоши, что она под стать гробнице Тутанхамона – не зря погребальные маски этих двух фараонов, очень похожие, но всё-таки разные, у нас часто путают.

«Катастрофа бронзового века» стала катастрофой и для «мягкой силы» Древнего Египта. Насколько тяжким оказался этот переход, показывает нам «Отчёт Унуамона», папирус периода правления Рамсеса XI, последнего из фараонов, носивших это имя. Унуамон был жрецом и чиновником в Фивах, где правил верховный жрец Херихор (история о противостоянии Херихора и молодого Рамсеса XII, составившая канву знаменитого романа Болеслава Пруса «Фараон», является художественным вымыслом: в реальности такого фараона не существовало, а сам Херихор вовсе не был злодеем).

Итак, по заданию верховного жреца Унуамон отправляется в финикийский город Библ, чтобы добыть кедровое дерево для священной барки Амона. Таков путь, которым египтяне проходили многие столетия. Но теперь он сопряжен с огромными опасностями, так как страна раздроблена, а египтяне более не вызывают доверия у иноземных правителей. Вся история Унуамона – это рассказ о том, как умный, отважный и находчивый египтянин пытается любой ценой исполнить свою миссию, но повсюду сталкивается с воровством, враждебностью, пренебрежением. Прибыв, наконец, в Библ, Унуамон является к Закар-Баалу, местному царю, но тот отказывается предоставить кедр, ведёт себя с посланцем Херихора вызывающе и говорит, что времена величия Египта давно в прошлом, и теперь его соседи вовсе не обязаны отвечать на запросы из Фив. В конце концов, благодаря терпению и изобретательности, Унуамон всё-таки исполняет данное ему поручение. Но какой разительный контраст с историей Синухета, которая происходила на тысячу лет раньше! Истории и сами образы Синухета и Унуамона похожи, при этом первый был политическим изгнанником, а второй – полномочным представителем фиванской власти, но Синухета приняли как дорогого гостя, а Унуамон был вынужден терпеть бесчисленные унижения. И всё потому, что во времена Синухета Египет был силён, а во времена Унуамона – слаб. Его прошлым восхищались, но его настоящее больше не было примером для подражания всех окружающих народов.

На севере, в Дельте, правили потомки Рамессидов, на юге, в Фиваиде, – верховные жрецы, а потом жрицы, «великие супруги Амона». Сменяли друг друга фараоны сначала Ливийской, потом Кушитской (Нубийской) династий. Некоторые из них – Шешонк, Пианхи, Тахарка – оказывались большими египтянами, чем сами коренные египтяне, проявляли себя выдающимися правителями и пытались, как могли, вернуть Египту былое величие. Но краткие годы подъёма сменялись десятилетиями застоя и упадка. Пока в VIII веке до н.э. из Азии не явились те самые кровожадные ассирийцы и не овладели всем Египтом.

***

Последнее тысячелетие страны Кемет, от наследников Рамсеса III до первых Птолемеев, часто скрывается во мраке умолчания, как будто никакой истории в эту тысячу лет в Египте не было. Такова печальная традиция «отмены» неприятных сюжетов прошлого, которая идёт ещё от Манефона. И до сих пор в массовом сознании Египет отождествляется с великими пирамидами, сфинксами, колоссами и обелисками, с храмами и гробницами, со всем, что создано в эпохи Древнего, Среднего, Нового царств. А между тем Позднее царство (VII-IV вв. до н.э.) даёт нам самые впечатляющие примеры борьбы цивилизации за выживание, стойкости народного духа, величия царей и торжества «мягкой силы». Ни до, ни после периода Позднего царства влияние египетских идей на мир не было так велико и многогранно.

Воспользовавшись сложным положением, в котором оказалась Ассирийская империя к середине VII века до н.э., номарх Саиса Псамметих сбросил её иго, а затем, искусно маневрируя, действуя и жёсткой, и мягкой силой, объединил страну под своей властью. Так началось «Саисское возрождение» Египта.

Его сутью было возвращение к истокам, к временам славы и величия страны Кемет. Фараоны Саисской династии восстанавливали древние храмы и строили новые; жрецы обращались к сохранившимся с легендарных времён летописям и переписывали их; мастера и художники старательно воспроизводили то, что было создано их далёкими предками. Большая часть древнеегипетских источников дошла до нас именно благодаря этой титанической работе, предпринятой в эпоху Саисского возрождения.

Уникальность этой исторической эпохи также в том, что Египет соседствовал на мировой арене с молодыми, бурно развивающимися культурами – иудейской, греческой, персидской. Это был многополярный и необычайно взаимосвязанный мир, в котором страна фараонов уже не была главенствующей державой, но могла претендовать на роль первой среди равных. При этом главной целью египетской политики в то время было отстоять независимость страны, ибо желающих овладеть ею было в избытке.

Особенно тесные связи установились между египтянами и греками – экономические, политические, военные. Греки в ту пору энергично колонизировали Средиземноморье. При Псамметихе, пользуясь царской привилегией, они основали в Дельте город Навкратис, это была первая и единственная в стране колония иностранцев. Через порт Навкратис шла активная торговля. Фараоны Саисской династии поддерживали союзнические и даже дружеские отношения с правителями греческих полисов. Так, Псамметих дружил с Периандром, просвещённым тираном Коринфа, а Яхмос II, более известный по своему греческому имени Амасис, – с правителем Самоса Поликратом. У египтян и греков были общие враги – сначала ассирийцы и вавилоняне, потом персы. И чем дальше, тем активнее фараоны Позднего царства привлекали на службе греческих воинов, обычно это были наёмники – сильные, натренированные, стойкие, они сражались лучше египтян. Некоторые фараоны откровенно предпочитали своих греческих наёмников регулярной египетской армии. Нарастало напряжение между греками, занимавшими всё более высокие позиции, и коренными египтянами, которых с этих позиций греки вытесняли. Чтобы выжить самим и сохранить страну независимой, фараонам Саисской династии нужно было пройти по тонкой грани, не ущемляя и не возвеличивая выше меры ни одну из сторон. Филэллинство фараона Априя стоило ему престола и, в конечном счёте, жизни.

«Мягкая сила» Египта в ту эпоху проистекала из образов глубокой древности, которые сами египтяне умело и эффективно использовали. Для энергичных, необычайно любознательных греков Египет был страной высочайшей культуры, таинственной магии и бесконечной мудрости. «Вы, эллины, вечно остаётесь детьми, и нет среди эллинов старца!.. Все вы юны умом, ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени», – говорил Солону, одному из «семи мудрецов» Эллады, египетский жрец. В его словах не было ни бахвальства, ни позёрства. Греки сами понимали, что это правда, и считали за счастье учиться у египтян всевозможным премудростям. Не будет преувеличением сказать, что Египет оставался наставником для эллинов на всём протяжении их классической эпохи.

Насколько глубоко проникло египетское предание в культурную ткань человечества, показывает следующий пример. Платон рассказывал об Атлантиде со слов своего учителя Сократа, которому о ней рассказывал Критий со слов своего деда, а тот узнал от Солона, которому рассказывали об Атлантиде египетские жрецы, основываясь на свидетельствах других жрецов, своих далёких предков; даже в самые тёмные эпохи храмовая письменная традиция не прерывалась. Этот рассказ прошёл тысячелетия и уже в Новейшее время породил огромную мифологическую вселенную, стал частью массовой культуры, миров фантастики и фэнтези. А всё потому, что греки не ленились слушать египтян и учиться у них.

Греки создали философию и науку, выделив их из религии и магии, но это было бы невозможно вне наследия Египта. Историческая заслуга греков также в том, что они сохранили наследие египетской цивилизации для всего человечества. А историческая ошибка – в том, что, пытаясь осмыслить его, они, будучи народом более молодым и менее развитым, склонным к языческим предрассудкам, невольно исказили его, и именно в таком искажённом виде сохранили для потомков. Только теперь, в наши дни, работая непосредственно с египетскими источниками, учёные открывают это наследие заново.

В отличие от греков, персы были не колонизаторами, но завоевателями, и шли в Египет не за знаниями, а за богатствами этой земли. Если верить Геродоту, будущий персидский царь Камбис II, сын Кира Великого, ещё в детстве дал клятву «перевернуть Египет вверх дном». Свою клятву он сдержал. Персидское войско прошло по Египту и подчинило себе всю страну. В Мемфисе Камбис убил священного быка Аписа, считавшегося воплощением Птаха, а бычью кровь дал Псамметиху III и заставил выпить. Так погиб последний фараон эпохи «Саисского возрождения». Страна Та-Кемет снова оказалась под властью иноземных захватчиков, не в первый раз и не в последний.

Когда Александр Македонский появился в Египте и объявил себя сыном Амона, египтяне встретили его как освободителя. Но Александр скоро покинул берега Нила, следуя путём легендарного Сесостриса, о котором говорилось выше. Его ждали решающие битвы с персами и новые завоевания. Перед отъездом Александр основал на берегу Средиземного моря город своего имени, которому вскоре будет суждено превратиться в крупнейший центр эллинистического мира.

Фото: Alberto

***

Это произошло уже при Птолемее, полководце Александра, который по итогам войн диадохов получил Египет во владение. Птолемей был одним из самых проницательных людей своего века. Город сделался своеобразным магнитом «мягкой силы» его нового царства. В Александрию, в Мусейон и Библиотеку, съезжались лучшие мыслители со всей Ойкумены.

Но Птолемеи так и остались эллинистическим правителями Египта, они не сумели или не захотели ассимилироваться, стать для коренных египтян «своими» царями. Только последняя в династии, знаменитая Клеопатра VII, взяла себе за труд выучить египетский язык; все её предшественники на протяжении более чем трёх столетий правили, не зная языка страны и практически не интересуясь жизнью своих подданных.

Александрия, населённая в основном греками и евреями, и остальной Египет представляли собой разные миры. Несмотря на весь свой блеск, Александрия Птолемеев была не столицей Египта, а столицей «при Египте» (так она официально называлась), и сам город был в Египте инородным телом, большим эллинистическим полисом-нахлебником, сосавшим из подвластной ему страны все соки. И это, разумеется, не способствовало формированию у окружающих народов привлекательного образа страны и её власти.

Египтяне поклонялись своим древним богам, трудились, возделывали землю, как сотни и тысячи лет назад – а александрийский двор выкачивал из этой благодатной земли богатства, чтобы спускать их на подобающий эллинистическим царям роскошный, праздный образ жизни, военные и политические авантюры, династические распри. Попытки первых Птолемеев «скрестить» языческий олимпийский пантеон с древнеегипетским не удались. Коренные египтяне не раз поднимали восстания, надеясь сбросить иго Александрии, но эти восстания жестоко подавлялись птолемеевской армией.

Народ Египта в ту эпоху всё-таки был очень старым и уставшим. Испытания истощили его. Живительная сила уходила, а с нею – воля к независимости. Всё, что оставалось египтянам, это жить великим прошлым. Люди становились податливыми, готовыми принять любого господина, способного обеспечить им сносную жизнь. Неумолимо приближалась Римская эпоха.

***

Она наступила не вдруг. Троянский герой Эней, которого римляне считали прародителем их цивилизации, был современником ещё Рамсеса III и, по преданию, сам посещал Египет; первый царь Рима Ромул – современник Кушитских фараонов; а когда римляне изгнали своего последнего царя Тарквиния Гордого и установили республику, Египтом правили персидские цари Ахемениды. Рим был достоверно известен в Египте, как минимум, со времён Пирровых войн (280–275 годы до н. э.), это уже эпоха Птолемеев. После Пунических войн (264–146 годах до н. э.) Рим сделался ведущим игроком в Средиземноморье, арбитром для всего эллинистического мира, в том числе, для царства Птолемеев.

Восприятие Египта римлянами с самого начала и до самого конца его независимости было негативным. Оно варьировалось лишь от недопонимания до отвращения. Во-первых, мало кто из Рима бывал в Египте; римляне судили о нём по свидетельствам греков и поведению самих египтян. При этом римляне не делали различий между коренными жителями страны, александрийцами и правящей элитой. Для них всё это были «египтяне». А так как представлял их перед Римом птолемеевский двор, где царили самые порочные и извращённые во всём эллинистическом мире нравы, то отношение Рима, с его аскетичными в то время нравами, было соответствующим.

Во-вторых, суровые и прагматичные римляне, в отличие от греков, даже не пытались разобраться в тонкостях египетской премудрости. Римляне и греки имели общий олимпийский пантеон антропоморфных богов. Боги, в представлении римлян, стояли намного выше людей, а люди – настолько же выше животных. Египтяне же, как казалось римлянам, поклонялись животным словно богам, что выглядело противоестественно и вызывало отвращение. На этом основании римляне считали египтян «варварами». Сам Цицерон шёл ещё дальше и называл египетскую религию «своеобразной формой слабоумия» (dementia). Как видим, даже самые просвещённые среди римлян отказывались понимать, что египтяне поклоняются не животным как таковым, а зримым символам, воплощениям своих столь многоликих и таинственных богов. Для римлян всё это было слишком сложно и ненужно, и лишь усугубляло неприятие.

Неприятие Египта Римом многократно усилилось, когда в Александрии был предательски убит великий полководец Помпей, а позднее Египет выступил на стороне Марка Антония против Октавиана, приёмного сына и наследника Гая Юлия Цезаря. Ловко используя эти негативные предубеждения, Октавиан представил войну с Антонием не как гражданскую (Рим был сыт по горло гражданскими войнами), а как войну свободных граждан Римской республики с Клеопатрой, египетской царицей, коварно околдовавшей простака Антония. Будучи хитроумным политиком, Октавиан в то же время понимал огромное значение Египта. После победы над Антонием и Клеопатрой он включил Египет в состав империи, но управлял ею по своему усмотрению, через своего префекта, не спрашивая согласия сената. Такой порядок управления Египтом сохранился и в дальнейшем. Для императоров, наследников Октавиана Августа, он был слишком важен как ресурсная и продовольственная база. Основные поставки зерна в Рим шли из Египта.

На защиту Клеопатры и её детей не поднялся никто. Египтяне приняли новые власти безропотно, они уже привыкли к череде иноземных правителей. После включения египетской провинции в состав империи для самих египтян ничего не изменилось; римляне не препятствовали им отправлять свою веру. Но изменилось многое для самих римлян, и тут «мягкая сила» Египта нанесла своему победителю ответный удар, к которому он оказался не готов.

***

Римская империя, вобравшая в себя всё Средиземноморье, представляла собой единое культурное пространство. Люди, товары и идеи свободно перемещались в нём. В Римский Египет отправлялись римские туристы, их поток постоянно возрастал. Увиденное на берегах Нила повергало римлян в трепет. Они не понимали, как такие «варвары-зверопоклонники» могли создать подобное великолепие, все эти циклопические пирамиды, храмы, обелиски. Подобно греками за столетия до них, римляне стали обращаться за объяснениями к египетским жрецам, но жрецы, понимая, какого склада люди перед ними, не вдавались в подробности и отвечали то, что от них хотели услышать; за это римляне щедро платили.

Возвращаясь из Египта, римляне увозили с собой не только впечатления, но и крупицы веры. В столице империи и других городах появлялись общины адептов египетской религии, храмы богов, в особенности тех, кто не имел отчётливых аналогов в олимпийском пантеоне. Самой популярной из египетских богинь за пределами Египта стала Исида. Её воспринимали как богиню-мать, защитницу женщин и всех угнетённых. Её магия считалась самой сильной. Храмы Исиды собирали множество верующих. Остатки этих храмов, храмовую утварь и изображения богини времён римского периода можно встретить повсюду, от Британии до Ирана. Культ Исиды настолько усилился, что некоторые императоры стали видеть в нём угрозу традиционной римской религии и общественному порядку. Храмы срывали, а жрецов казнили, но другие императоры, идя навстречу пожеланиям народа, снова разрешали культ богини, так повторялось много раз.

Отношение к Египту медленно, но всё-таки менялось к лучшему. В римскую эпоху он был космополитичен, как никогда прежде. Живым символом новой римской глобализации может послужить александрийский еврей с римско-греческим именем Тиберий Александр. При императоре Клавдии он был прокуратором Иудеи, при Нероне – префектом Египта, при Веспасиане и его сыне Тите – римским полководцем, фактически вторым после Тита в римской армии во время первой Иудейской войны, наконец, стал командиром преторианской гвардии.

Страну посещали не только воины, чиновники, торговцы и туристы, но и сами императоры. Так, суровый Септимий Север в 200 году предпринял большое путешествие по Египту, в ходе которого приказал отреставрировать древние храмы и обновить хранящиеся в них реликвии. Но исполняя повеление императора, римляне перестарались: они так отреставрировали знаменитые Колоссы Мемнона (на самом деле – статуи Аменхотепа III), что те перестали петь свои таинственные песни на восходе и закате солнца. Молчат эти статуи и в наши дни.

Распространение христианства стало новым испытанием для Египта и его «мягкой силы». Как уже было сказано, простые египтяне без сопротивления приняли Христа, увидев в новом боге своего Осириса. Гибкая, терпимая и мудрая религия древних египтян умела принимать новых богов как очередные воплощения Единого Бога-Творца. Только в силу этой гибкости она смогла продержаться так долго.

Но религиозная терпимость закончилась с христианизацией Египта в IV веке. Трагедия состояла в том, что сами первые христиане, а это были, в основном, египетские греки, не считали Христа Осирисом, Птаха, Ра или Амона – образом Бога-Творца, Исиду – Богоматерью, не признавали никаких богов, кроме своего, распятого на кресте. Для них все прежние боги были языческими идолами. Невежественные и фанатичные, они устраивали гонения на древние культы, на всех, кого подозревали в склонности к язычеству. Так была убита знаменитая женщина-учёный Гипатия Александрийская.

По всему Египту шли погромы древних храмов. Разрушалось всё, что можно было разрушить и что могло напоминать об исторической религии страны. Большая часть культурного наследия Египта, не дошедшего до нас, была уничтожена в эпоху христианизации.

Первый тяжёлый удар по египетским «скрепам» нанесли религиозные реформы Эхнатона, второй – «катастрофа бронзового века», затем удары сыпались один за другим, на землю Кемет приходили иноземные завоеватели и устанавливать здесь свои порядки; но все эти удары она пережила и выдержала. Только последний, со стороны людей, которые не понимали, что творят, не видели глубокой преемственности между древней верой и новой, оказался смертельным.

Но древняя вера ещё держалась, какое-то время. Последним был разгромлен храм Исиды на острове Филе, на далёком юге Египта. Его закрыли по приказу императора Юстиниана в 535 году, жрецов схватили и казнили. Больше храмов не было. Древняя вера была уничтожена, но это не принесло счастья её гонителям.

Когда всего столетием спустя на эту землю пришли арабы-магометане, местное население не стало сопротивляться им. Римская власть в Египте пала, и мало кто из египтян жалел о ней. Новые завоеватели довершили разгром остатков древней веры. «Если в этих книгах написано то же, что в Коране, то они не нужны; если же написано иное, то они лгут», – по преданию, сказал халиф Умар, отдавая приказ сжечь Александрийскую библиотеку.

Подведём итог. «Мягкая сила» Египта основывалась на выдающихся достижениях этой древнейшей в мировой истории цивилизации. Египетская военная и политическая мощь, глубокая учёность, красота культуры, терпение и прилежание людей – все вместе создавало уникальный притягательный образ страны в долине Ниле. Необыкновенное очарование Египта сотни и тысячи лет истории привлекало к нему и друзей, и врагов. Когда Египет был силён, един и накрепко связан, через сакральную фигуру фараона, с древними богами, эта «мягкая сила» играла в его пользу. В противном случае он становился жертвой внутренней смуты или добычей иноземных завоевателей. Но даже и тогда, благодаря своей пластичной вере, находил в себе новые силы, подобно птице Бену, фениксу, возрождался из пепла и демонстрировал всем окружающим народам чудеса выживаемости. Ни одна другая цивилизация в истории не продержалась так долго на одной земле, с одной религией, одним народом, одним общественным и политическим устройством. И никакая другая не обогатила человечество так, как древнеегипетская. Главное богатство Египта – не памятники истории, пирамиды, храмы, статуи, сокровища гробниц – а религиозные и политические идеи, которые, сменив обличия, до сих пор живут среди людей, направляют нас в будущее. И чем больше мы узнаём Древний Египет, открывая его заново, тем более он актуален для нас.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Фото: David McEachan, Pexels.com

Впервые опубликовано на Picreadianalitika.ru

Битва Титанов — отзывы и рецензии — Кинопоиск

сортировать: по рейтингу по дате по имени пользователя показывать: 10255075100200 211—220 из 435 Lord Of Amber Легенды действительно оживают Впервые увидев трейлер, я сразу понял, что пойду на этот фильм, и что он мне понравится. И я не ошибся… Фильм действительно переносит нас в ту самую мифологическую Грецию. Пейзажи получились необычайно красивыми и реалистическими. Подземный мир, пустыня, Аргос, Олимп представляют очень красивое и необыкновенное зрелище, а первые несколько минут, где показано звездное небо, просто настоящий шедевр. Помимо декораций очень порадовали и всякие мифологические твари. Горгоне Медузе удалось передать свою змеиную грациозность, а кракен представляет собой настолько могучее создание, что его коллега из ‘Пиратов Карибского моря’ нервно курит в сторонке. Очень интересно получились джинны (хотя, откровено говоря, джинны из дерева та ещё ахинея, но идея достаточно оригинальная, а главное, хорошо реализованная) и гигантские скорпионы, которые, кстати, немного напоминают о мумакилах (вроде бы так они назывались) — гигантских слонах из ‘Властелина Колец’. Также хотелось бы отметить пусть не оскароносную, но вполне достойную игру актеров и очень хорошую музыку. А теперь о минусах. .. Начать хочу безусловно с пресловутого 3D. Перевод в формат 3D было совершенно лишним, от этого фильм лучше не стал, только дополнительные деньги создатели зря потратили. Также хотелось бы отметить полную мешанину из мифов и легенд: Аид никогда не создавал ни кракена, ни существа, хоть как-то с ним схожего, Пегас был не у Персея, а у Беллерефонта, в греческой мифологии не было джиннов, а про обиду Аида на Зевса я вообще не понимаю, откуда её вытащили. И поэтому лишь 8 из 10 P.S. А могло бы быть и лучше… прямая ссылка 09 апреля 2010 | 13:14 Lord Ragnarok Сэм ‘Избранный’ Уортингтон, часть 3 Сколько уже можно сувать нам однотипные фильмы, предсказуемые и скучные, зато с ‘тридэ’ и мегаспецэффектами? Извращение мифов продолжается. Недавно был ‘Перси Джексон’, сейчас ‘Битва Титанов’. И там и там Персей фигурирует или (Перси), и там и там медуза. Хотелось погрузиться в атмосферу Древней Греции, увидеть действительно интересную историю. Однако… Однажды Тёмный Лорд создал источник могущества, вложив него часть своей силы. И победить Лорда можно лишь уничтожив этот источник могущества… Нет, это не ‘Властелин Колец’, а бредовое видение Аида и его зверушки — Крекена. Кто спасёт всех от Крекена? Конечно Персей. Сэм Уортингтон так и не вышел из образа Джека Салли — с мрачной рожей бьёт врагов, глупо шутит и до отвращения заштампованно доказывает всем ‘не, я не Избранный, я обычный.’ Потом идет чистый Конан Разрушитель — команда приключенцев идет доказывать богам-колдунам, что они не правы. Или любой ужастик про бравый спецназ — все идут бить тварей, постепенно кого-то вырезают из них, кто-то самопожертвует, кто-то умирает по-глупости. Скучно… А ещё за ведьм обидно — был в ‘Лабиринте Фавна’ такой монстр безглазый. Не удивлюсь, если это тот же костюм Дага Джонса, нагло украденный и размноженный графикой.. Итак, Аид, похожий на бродягу из американского метро, Зевс, напоминающий паладина из War Craft в пошлом бронике, штампы (крик ‘Nooo’ в начале фильма, например), какие-то непонятные и не в тему деревянные джинны, боевые сцены в духе ‘красиво вывернуться, пригнуться, рубануть’ — если такие вещи вас привлекают, то фильм понравится. Я же ожидал намного большего. Да я и именно ‘БИТВЫ ТИТАНОВ’ ожидал. Титаны, ау? 4 из 10 P.S. Медуза — самая красивая девушка в фильме — подумал в кинотеатре. Я даже удивился, когда узнал сейчас, что это Наталья Водянова. Что ж, еще один плюс русским девушкам. прямая ссылка 08 апреля 2010 | 21:36 lord-sedric Тип рецензии: обидно отрицательная Когда я шёл на фильм, я предвкушал нечто интересное, завораживающее, поражающее воображение. Я заплатил за 3D, захотев увидеть объем, а одновременно с ним пафос и мощь картины. Я дергался на кресле, ожидая начала показа. И вот фильм начался… Прошло 106 минут И вот фильм закончился. Я вышел с таким ощущением, как будто меня кто-то нагло и беспощадно обманул. Все мои надежды были похоронены, мощь 3D я так и не увидел, а замысел авторов не понял. ‘Фильм-пустышка’- говорил мой внутренний голос, но я ему сопротивлялся. Я просто не понимал, как можно сказочные древнегреческие мифы превратить в ‘Трансформеров’, я не понимал! Основа всего фильма сценарий: с него всё начинается. Сценарий ‘Битвы Титанов’ безобразный. Чего стоит сцена, когда Персей стоит на корабле, а отец говорит ему заветные слова, причём всё это происходит ночью. Диалоги не продуманы, персонажи не додуманы. Фильм держат на себе не актёры, а спецэффекты, которые занимают половину экранного времени. К примеру, мы двадцать минут смотрим, как Кракен вылезает из водички, очень интересно. Смотришь фильм и понимаешь, что где-то ты это уже видел. Потом тебя осеняет гениальная мысль, от которой легче не становиться. ‘Фильм-пустышка’ — вскоре сказал и я. прямая ссылка 08 апреля 2010 | 18:03 Lost in Time Битва создателей фильма с античными мифами Я не хотела смотреть этот фильм, когда увидела рекламу по телевизору. Не захотела смотреть и тогда, когда диск с этим фильмом попал ко мне в руки. Но, как-то скучным вечером, я включила Битву титанов и решила посмотреть. Как оказалось, смотрела я её первый и последний раз. Что же я увидела в этом фильме? Увидела что-то непонятное, к чему сценарий писался впопыхах, на коленке, и что снималось спустя рукава. Даже сама идея ненависти людей к богам была мне не понятна. Вот так вдруг, ни с того, ни с сего взяли и возненавидели. Весьма странно. После просмотра я ужаснулась: неужели я так плохо знаю античные мифы? Но ведь нет, просто режиссер и сценаристы их не читали, по-видимому. Как можно снимать фильм о битве античных богов и людей, сохранив при этом только имена и названия?! Например, Персей. Он не сын жены Акрисия, а его внук, сын Данаи. А в фильме?.. Спасибо, хоть Медузу убил он, а не кто-нибудь другой. Хотя щит, с помощью которого он это сделал, был дарован Персею не друзьями-однополчанами, а Афиной. И Горгона стала такой не после посягательств Посейдона, а из-за своей гордыни. И таких ошибок в фильме очень много, даже слишком много. Об Ио я и вовсе молчу. В том, что фильм вышел настолько ужасный, виноваты сценаристы и режиссёр. От них зависит в фильме практически всё, и в этот раз они подвели всех, кто ждал этот фильм. Игра актеров. Хм!.. Трудно её оценить, когда сама идея фильма непонятна, но всё же я думаю, что они со своей задачей справились хорошо. Хотя было ощущение, что Сэм Уоррингтон всё еще не вышел из образа Джейка Салли. Момент с Пегасом так и напоминает укрощение Икрана в ‘Аватаре’. При этом Ио выглядит, как Найтири, всё знающая, умеющая и вынужденная обучать какого-то неумеху всем премудростям жизни. А в момент, когда Персей выходит из логова Медузы, мне показалось, что он вернулся с базара, на котором заблудился и пропадал целую неделю. А Ио встречает его так, словно она уже и не надеялась, что он оттуда выберется. Хотя, как раз игра Джеммы Артертон очень хороша в этом фильме. Её Ио получилась такая возвышенная, умудренная жизнью женщина с огромной грустью в глазах. Но будь сценарий получше, её Ио была бы ещё шикарней. Вот только я не почувствовала искорки между главными героями, не услышала, как щелкнуло что-то в их сердцах. Не видно этого в фильме. Это — минус, относящийся к игре актёров. Итак, я думаю, что Битву титанов нужно смотреть, но только один раз, чтобы знать, что больше ты его смотреть не станешь. 4 из 10 За сохранение имен. прямая ссылка 17 июня 2010 | 12:56 Luanda А Пегас, оказывается, чёрный! Удивительная вещь – человеческая фантазия, способная строить целые города и миры, оживляя самые неожиданные сюжеты. Древнегреческие мифы всегда были и будут благодатной почвой для воображения. Эти вечные истории пришли к нам из глубин времени и всегда волнуют чувства, к ним хочется возвращаться ещё и ёщё раз – в книгах и фильмах. «Битва Титанов» повествует о приключениях древнего героя-полубога Персея, вступившего в схватку с богами Олимпа. Фильм очень динамичный, насыщенный, полный всевозможных мифологических существ, как фантастичный водоворот, который уносит далеко от реальности –пленительная медуза-Горгона, старухи – форкиады, огромные скорпионы, джины пустыни и Пегас. Впечатлили многие визуальные идеи – боги Олимпа, стоящие на облаках над просторами Земли, удивительная по красоте сцена с космическими туманностями в предисловии. Окружающие отважную команду пейзажи настолько живописны, что становится ясно, почему Персей отказывается от возможности стать олимпийцем. Особенно понравился Аид в исполнении Рэйфа Файнса – леденящий кровь, продуманный до мелочей и безупречно сыгранный образ. Украсили фильм Джемма Артертон и Алекса Давалос. Очень порадовал тот факт, что мы не увидели целующейся парочки, фильм остался выдержанным по жанру – зрелищным, эффектным, без излишне навязчивых мелодраматических мотивов. Очевидно, что «Битву Титанов» не назовёшь шедевром, но потратить на него два часа стоит — чтобы получить удовольствие от возможности воочию ощутить магию древних мифов, да и просто отвлечься от повседневных дел. 7 из 10 прямая ссылка 08 апреля 2010 | 19:15 Lucianara Хотелось чего-то большего, чем обычный развод на деньги. Посмотрела недавно ‘Битву титанов’ (раньше как-то не получалось) и осталась с чувством глубокого разочарования. Реклама фильма готовила меня к чему-то большему. С чего бы начать: во-первых, грубое наплевательство на соответствие греческим мифам. Впрочем это еще можно было бы простить, если бы в фильме присутствовали хорошая игра актеров и какая-то изюминка, цепляющая за душу, присущая действительно хорошим фильмам. Примером может служить тот же ‘Адмирал’. Полной исторической достоверности там тоже нет, но каков фильм! Во-вторых, как уже отметила раньше — игра актеров оставляет желать лучшего. Сэму Уортингтону надо было играть джиннов (между прочим созданий восточной мифологии, а уж точно не греческой), потому что его эмоции на уровне дерева, а ведь актер может на много лучше. У Персея убили всю семью, боги втянули его в свои распри, от него зависит судьба целого города, божественное происхождение явно ему в тягость и по мимо всего надо решить кто же ты есть — ну и где все эти чувства? Спрашивается, где переживания и душевные терзания? Похоже создатели фильма тупо решили заменить смысл и качество игры спецэффектами. Короче не проняло. В-третьих, не знаю как остальные, но в моем представлении создания мифов выглядели несколько иначе. Мерцающие боги (похожие на вампиров из сумеречной саги), Олимп оказался вообще не впечатляющим (Перси Джексон вызывает как-то больше уважения) и мойры. Мойры вызвали у меня только легкое удивление. Вот уж точно никогда не представляла их в виде радиоактивных мутантов. Так называемый кракен тоже подкачал. Мой вам совет создатели фильма, если уж крадете идею у ‘Пиратов Карибского моря’, то прихватите с собой и изображение. А вот скорпионы действительно порадовали. Они несомненный плюс. Красиво, качественно и впечатляюще. И в-четвертых, после просмотра фильма у меня вместе с чувством разочарования возник один немаловажный вопрос: нафига было называть фильм ‘Битвой титанов’, если в нем не было титанов?! ИТОГ: фильм стоит смотреть, только для галочки. Мол смотрел, знаю. прямая ссылка 11 августа 2010 | 01:31 Mabgat Гигантомахия. Долго ли мне, о, Зевес, скитаться по белому свету? Долго ль в могучей груди тяжкое сердце носить? Сжалься, Великий Зевес, а вы, молчаливые мойры, Жизни ненужную нить острым отрежьте серпом. Когда я была младше, то просто ужасно болела мифами Древней Греции (наверное, проснулась тогда во мне кровь моей прабабушки гречанки) знала всех богов и героев наперечет, все их обязанности, родственные связи, похождения и подвиги. И поэтому вовсе не удивительно, что когда я посмотрела «Битву титанов» (1981), то была просто взбешена. Мама моя, сколько несоответствий! Много воды утекло с тех пор. Но мне хватило-таки времени, чтобы понять, что древние мифы в чистом виде – вещь абсолютно не экранизируемая. Ведь даже до читателей они всегда доходили в адаптированном варианте. А это значит, что любой кино и телефильм на основе какого-либо древнего мифа или легенды – всего лишь авторская сказка на тему древнего мира. А раз это сказка, то и каких бы то ни было несоответствий в ней искать не стоит – в сказке возможно все! Ну, сказка сказкой, а как нам быть с ее экранной реализацией? Что можно сказать по этому поводу? Луи Летерье (френч – это не только одежда), которого я несказанно уважаю за фильм «Денни – цепной пес» создал специально для нас…самый что не на есть обычный блокбастер. Блокбастер – кино дорогое, в силу чего достаточно качественное в техническом плане, что не спасает большинство фильмов от хвоста сюжетных нелепиц. Из-за желания показать все и сразу они часто бывают подобны мутным нагромождением несвязных мыслей. Все в куче и концов не отыщешь. Страдает ли этим «Битва титанов» (мы договорились не касаться несоответствий в части мифа и его презентации)? С чего начинается фильм? С сюжета. Кино – это история в живых картинках, и главной особенностью этой истории должны быть – простота, логика, динамика (то есть, чтобы было понятно, кто куда пошел и зачем). Обладает ли этими качествами «Битва титанов»? В общем, немного сумбурно, но все понятно. И еще жаль немного, что у оператора случился легкий приступ косоглазия. Сразу заметно отсутствие у человека навыков работы перед зеленой стенкой. Еще на стадии подготовки фильма, читая фамилии заявленных в нем актеров, я была уверена, что со своими ролями они справятся. Однако в то же время, я категорически с выбором именно этих актеров была не согласна. Хотя, не такая уж это и большая беда, после пятидесятого просмотра можно и к этим актерам привыкнуть. Стерпится, слюбится. Теперь переходим к техническому оформлению. Как мы уже говорили, перед нами блокбастер, собственно поэтому, спецэффекты неплохи. Кракен так и вообще как настоящий. Кстати, о Кракене. Люди тут спрашивают: «Откуда, мол, он вообще взялся? Ну не было его и не могло быть в Греции». Объяснение этому найти легко. Заплыл он из северных морей в Средиземное, сбесился от теплой воды и стал людей жрать. Ладно, пошутили и хватит. А если серьезно, то я и в самом деле живу в таком удивительном месте, где сказка тесно переплетается с легендой и былью. Я хожу по земле, на которой за много сотен лет до моего рождения стоял древний греческий город Бата, а на другом берегу, в Кастальской купели плескались нереиды. Неподалеку с Авгурским водопадом был прикован титан Прометей. И именно сюда, на черноморское побережье, в старую Колхиду приплывали аргонавты за Золотым руном. Легендарный мир Древней Греции здесь, во мне, в душе, и мне этого вполне хватает. А «Битва титанов» останется для меня еще одной неплохо сработанной сказкой, с которой я всегда не против буду скоротать вечерок. P.S. Вслед за чудовищами всегда умирают герои — горькая истина. 8 из 10 прямая ссылка 28 августа 2010 | 10:04 Maden Эпос на грани истерики Не надо ругать этот фильм. Он и сам знает, что стал попкорновм фаст-фудом. Опять же благодоря неведомой силе, которая, как оказалось, вырезала оттель все Куновские примечания касательно кто+ кто, кто-кого кто и с кем. Еще неизвестно, вернется ли все это обратно. Если честно, я вообще за то, чтобы сказку сделать экранной — почему бы не переснять хорошие мифы и легенды Древней Греции. Как американские комиксы. Не штамповать — а бережно и аккуратно перенести древних Богов с Олимпа на размеры бокс-офиса. Не превращать в очередной Аватар с Главным Аватаром в Главной роли, с соблюдением всех законов Аватара. С крылатыми тварями (Пегас ни в чем не виноват), друзьями, которых не должно быть, высокими травами — только без своей Андромеды (убейте — не прощу это бесстыдное попрекание всем законам Созвездий). Правда, такого как сейчас Датского королевства никаму не надобно. Зевсы-терминаторы в футуристической башне из слоновой кости, в конец скрипят зубами и становятся по-отечески заботливыми. Дредированные воины резко контрастируют с благородным, но лысым, как после древней химиотерапии, Аватаром-Персеем. Не надо копировать фильмы о Геракле (тем более сериалы), где женщины в коротких юбках еще и руками размахивают, и прическу меняют между первым и вторым. Боем, естественно. Вот нашелся бы добрый человек — не Бог, упаси меня Кун, или любой другой отечественный переводчик. Людь земной с благими побуждениями, кой явил бы миру качественный фильм. прямая ссылка 09 апреля 2010 | 21:30 Maliceth Конвейерное ремесло Все предсказуемо с точностью до миллиметра переделанной в 3D пленки или в чем там это все производится. Уже по трейлеру и кое-где виденному заявлению (ну, зачем надо было это вставлять в трейлер?!) заявлению: ‘Выпускай Кракена’, можно было предположить антихудожественную ценность картины Луи Летерье. Две причины вынудили меня пойти на этот фильм (ну, кроме наличия свободного времени): посмотреть еще один фильм в 3D, чтобы чуть лучше понять с чем едят этот вариант кино, и полушуточный — иметь меньший процент положительных оценок. Грубо говоря, режиссер, прочитав книжку ‘Мифы древней Греции’ просто расставил их, вероятно, почти по порядку прочтения, соединив едва скорректированным под сценарий шаблонами из разных источников, составивших подобие сюжета. И на самом деле вся заварушка только из-за демонстрации парада уро… монстров. Все повествование беззастенчиво скомкано до режима: драка — патетичный пейзаж с идущими людьми. И так до бесконечности. Все мотивы и попытки внести психологические темы, смыслы на уровне детского лепета десятилетнего ребенка. Вообще, при просмотре картины мне почему-то вспоминаются сцены из фильма ‘Сделка’: помните, как там пытались снимать исторический боевик? Вот как-то так же все… и сценарий написан тем же способом. Лучшими актерами в картине оказываются компьютерные монстры, из которых, один переодетый — Джин, наиболее нетривиален, а остальное сделано настолько по шаблону, что можно смотреть с закрытыми глазами и угадывать детали. Актеры никакущие совсем: Сарумано\Гендальфоподоные боги (стандарт укоренился сильно), чисто нормальный такой, по понятиям, Солнцевский пацан Персей (сандалии то где, что не вычитал?) разводящий сказочных лохов на трубу, вечно идиотски улыбающаяся Ио, почти как герой ‘Обитаемого острова’. Одна несчастная Андромеда, умеет выражать на лице эмоции, но осталась без роли, забыли написать для нее. Сэм Уортингтон становится же прямым конкурентом Джейсона Стетхема по степени попадания на роль дуболома-боевика, лишенного возможности выражать эмоции. Арнольд лучше играл. Но у фильма при всем этом есть приличный плюс: перекод в 3D по мне удался очень прилично, и выдвинутая вперед, навязчивая трехмерность мне понравилась даже больше, чем в Аватаре, собственно ее и надо делать так, чтобы она бросалась в глаза, а иначе зачем она нужна? В сухом остатке: парад монстров в 3D с деградантного блокбастер конвейера Голливуда. Только для кино, смотреть на видео я даже не знаю, кто станет… прямая ссылка 20 апреля 2010 | 18:26 mamontenok-ulya Как создать успешный блокбастер? Основные ингредиенты: Обилие невероятных спецэффектов, сражающиеся мужчины на любой вкус, в сандалиях и с мечами, главная новая звезда Голливуда Сэм Уортингтон, парочка почти оскароносных актеров в лице Рэйфа Файнса и Лиама Нисона, супермодели Наталья Водянова и Агнесс Дейн неплохой «сюжетец» из античной мифологии, по мотивам которого снят фильм. Ах да, чуть не забыла, еще и конвертирование всего этого чуда в 3D! Судя по всему создатели «Битвы Титанов» изрядно попотели, придумывая формулу успеха для своего детища. Но, сработала ли она? 1) После того же «Аватара», спецэффекты и всякие монстры не смотрятся настолько живо и не поражают воображение. 2) Герои легенды не вызывают абсолютноникаких чувств: на них смотришь как на красивые декорации и не успеваешь проникнуться к ним ни любовью, ни жалостью. Иногда бывает, что смотришь фильм и даже при гибели второстепенного персонажа, глаза наполняются слезами, а тут я бы вряд ли переживала бы, даже если Кракен съел бы Андромеду, закусил бы Персеем и всем остальным городом в придачу. Слишком много хотели у нас вызвать эмоций (возрадуйтесь оживлению Ио, пожалейте воинов, сражающихся вместе с Персеем, которые погибали с частотой 1 мужчина / 5 кадров, Медузу Горгону, Данаю, Акрисия), но в результате ни к кому из героев особой симпатии не испытываешь. 3) Сэм Уортингтон конечно хорош и мне нравится, но на Персея, лично для меня, он не тянет. Типаж здесь нужен другой, а он тут на Джейсона Стэтхема смахивал, и играл как-то скучновато и плоско. 4) Рэйф Файнс и Лиам Нисон входят в список актеров, которых я бесконечно уважаю, но Аид и Зевс в их исполнении почти что Ума Турман в роли Медузы Горгоны в «Перси Джексон и похититель молний». Нелепо и комично. Хотя это скорее не их вина, а вина скомканного монтажа и невнятной сюжетной линии. 5) Полное недоумение у меня вызвало еще то, что на практически «невидимые» роли богинь были взяты Агнесс Дейн, Джейн Марч и другие вполне знаменитые личности. Если бы я не прочитала бы состав актеров, то даже после сотого просмотра не догадалась бы о их наличии в этом фильме. Кстати, Водянова в роли Горгоны тоже совершенно не узнаваема после многочисленных манипуляций на компьютере. Зачем? Ведь потраченные на гонорар этих звезд деньги, могли бы пойти на пользу качества фильма. В кино, как и в любом другом виде искусства не работают формулы и математические расчеты. Можно собрать всех оскароносных актеров десятилетия, использовать самые последние достижения техники и компьютерной графики, показать в кино и битву и любовь и где-нибудь припрятать философию, но все равно провалиться. А, можно взять простую камеру, неизвестных актеров и снять так, что захочется смотреть этот фильм вновь и вновь. Итог: Даже несмотря на приятные ингредиенты этого фильма, «Битва Титанов» — это просто развлекательный аттракцион из жуткой смеси мифов Древней Греции. Вполне смотрибельный и зрелищный, почти нескучный, но во второй раз я бы на него точно не пошла. Ставлю 6 из 10 прямая ссылка 08 апреля 2010 | 18:20 показывать: 10255075100200 211—220 из 435

Блог о Греции — Греческая богиня Сфинкс: знание – сила

Знали ли вы, что в греческой мифологии бескрылый египетский сфинкс обретает женский пол и крылья грифона. Богиня является олицетворением тайных знаний, которые дают ей непостижимую силу над всеми. 

 

Одна из самых узнаваемых фигур античности, Сфинкс, принимала множество форм, которые изображались во всех цивилизациях Греции, Ближнего Востока и Азии. Обладая такими чертами, как мужская или женская человеческая голова, тело льва и крылья гигантской птицы, Сфинкс является символом великой силы.

В Древнем Египте, конечно, культовая статуя, охраняющая Великую пирамиду в Гизе, имела мужские характеристики и была задумана как символ огромной физической силы и могущества.

 

Однако на другом берегу Средиземного моря древнегреческий драматург Софокл в своей трагической пьесе «Царь Эдип» описал Сфинкса как женское «чудовище» с кошачьим телом, птичьими крыльями, змеиным хвостом и пугающим количеством мудрости. Именно эта мудрость и являлась ее силой!

 

Загадки, которые она загадывала, озадачивали и приводили смертных в ярость — и представляли угрозу самому их существованию.

 

Эта незабываемая фигура изображена как существо, жившее за пределами города Фив.

 

Она была дочерью бога Орта и богини Ехидны или Химеры и загадывала загадку всем путешественникам, чтобы позволить им пройти дальше. Загадав перед смертными почти невероятно сложные загадки, прежде чем позволить им пройти, она съедала любого, кто не мог правильно ответить на ее самый животрепещущий вопрос: «Кто ходит на четырех ногах утром, на двух ногах в полдень и на трех ногах вечером?»  Ответ слишком прост: это человек, который ползает на четвереньках в младенчестве, затем ходит на двух ногах и, наконец, использует трость будучи уже в преклонном возрасте.

 

Некоторые утверждают, что за первой последовала вторая загадка, в которой Сфинкс спросил путешественников: «Есть две сестры: одна порождает вторую, которая, в свою очередь, порождает первую. Кто они?» Правильный ответ: день и ночь. По легенде, после того, как Эдип правильно ответил и на этот, и на первый вопрос, Сфинкс покончила с собой. Когда Эдип тем самым получает возможность пройти в город, он становится там царем…

 

По словам Софокла, Сфинкс была настолько вне себя после того, как Эдип угадал правильно ответы, что она чувствовала, что у нее нет другой альтернативы, кроме как броситься со скалы.

 

Сфинкс, загадывающая эти сложные загадки, была лишь одной из нескольких греческих мифологических монстров, изображаемых в женском поле. В этот список легко можно включить Сциллу и Харибду, Медузу и Ламию. Но как такое могло быть? Неужели женщины представляли такую угрозу для мужчин, были ли их словесные и эмоциональные силы достаточно опасными, что Софокл и чтецы греческих мифологических сказок придали этим устрашающим монстрам женский облик?

 

Страх мужчин перед разрушительным потенциалом женщин

Классик Дебби Фелтон говоирл, что такие сказки, передаваемые из поколения в поколение, «говорят о страхе мужчин перед деструктивным потенциалом женщин. Таким образом, мифы в определенной степени исполняют мужскую фантазию о завоевании и контроле над женщиной».

 

Журналист и критик Джесс Циммерман в сборнике эссе под названием «Женщины и другие монстры: создание новой мифологии» говорит: «Женщины были монстрами, а монстры были женщинами на протяжении веков». Циммерман объясняет, что такое сравнение можно было ожидать от культур, которые наказывали женщин за их естественный интеллект и за то, что они «держали знания при себе».

Сфинкс — воплощение изречения «знание — сила»

Знание — это действительно сила. И это одна из причин того, что так долго в истории человечества мужчины исключали женщин из формального образования.

 

В некотором смысле современные ученые объясняют смерть Сфинкса сменой караула, то есть к власти пришел мужчина и мир уже много веков во власти мужчин.

 

Мифы Древней Греции

Фантазия древнего человека олицетворяла в образах богов не только силы природы, но и отвлеченные понятия. Так возникли боги Любви, Раздора, Справедливости и т. д. Особым богатством художественной фантазии отличаются сказания народа древней Греции (Эллады) – мифы. Греки представляли себе богов в образе людей, только более совершенных, обладающих огромной физической силой, красотой и бессмертием. Во всем же остальном боги в мифах ничем не отличаются от человека: они враждуют между собой, страдают, любят, веселятся, едят, пьют. Эти существа в воображении греков населяли воздух, землю, воду и подземный мир. Но и сами боги, по представлениям греков, появились не сразу. В начале всех начал, как рассказывают мифы, был лишь один бесконечный Хаос. Из Хаоса родилась Любовь, и благодаря ее великой силе начал создаваться мир. Появилась Земля – Гея, а в глубине ее – вечная тьма – Тартар. Ночь и Мрак породили Эфир и День, отсюда произошла смена дня и ночи. Земля создала Небо, Горы и Море. От союза Земли – Геи с Небом – Ураном появились могучие титаны. Они создали Солнце, Луну, Зарю и Ветры. Один из титанов – Крон отнял власть у своего отца Урана, но, боясь, как бы собственные дети не обрекли его на такую же участь, Крон безжалостно проглатывал их всех. Когда же дело дошло до последнего ребенка – Зевса, жена Крона – Гея подала мужу камень, завернутый в пеленки. Крон проглотил камень, не подозревая обмана. А Зевс тем временем был спрятан на острове Крит. Когда он вырос, то сверг отца, заставил его вернуть всех проглоченных детей и сам воцарился на небе. Одному из братьев своих – Посейдону отдал Зевс во владение море, а другому, Аиду (или Плутону), – подземный мир. Царствует на небе великий Зевс, верховный владыка богов и людей: он повелевает громом и молнией, устанавливает на земле порядок и законы. Главное местопребывание богов – небесные чертоги на вершине горы Олимп. Здесь пируют бессмертные боги, вкушая особую божественную пищу – амброзию и нектар; здесь решают они судьбы человечества. Вместе с Зевсом в золотых чертогах живут жена его Гера, покровительница брака и рождения, и любимая дочь Афина Паллада, богиня мудрости и доблести. На пир богов приходит и брат Зевса Посейдон, повелитель морей. Когда мчится Посейдон на своих морских конях, расступаются волны, а когда ударяет своим трезубцем, на море начинается буря. Богиня любви Афродита родилась из пены морской близ острова Кипр. Ее сын, шаловливый и капризный Эрот, мечет свои стрелы в сердца богов и людей, зарождая в них любовь, а спутник Афродиты – бог брака Гименей приносит радость супругам в их совместной жизни. Почетное место занимают бог света Аполлон (Феб) и сестра его – богиня охоты Артемида. Аполлон почитался как бог красоты, бог всего прекрасного и изящного. Он покровитель поэтов, художников, музыкантов, покровитель юной силы и ловкости. Его спутницы – девять Муз. И среди них покровительницы искусств: Мельпомена – трагедии, Терпсихора – танца, Каллиопа – эпоса, Талия – комедии. Аполлон считался также исцелителем болезней и богом, предсказывающим будущее. На Олимпе живут и бог войны, кровожадный Арес, и вестник богов, хитрый и изворотливый Гермес – покровитель торговцев и воров. По мере того как менялся образ жизни людей, менялись их представления о богах. С развитием земледелия и ремесел особое значение приобрела богиня земледелия Деметра, а бог огня Гефест стал в то же время и покровителем кузнецов. Когда же в Грецию пришла культура винограда, появился новый бог – Дионис (или Вакх), бог виноградарства и виноделия. За коварство и обман боги обрекли царя Сизифа в загробном мире вечно вкатывать в гору этот огромный камень. Жутко и мрачно в царстве Аида – владыки подземного мира, где струятся воды Леты v источника забвения. В это царство теней уходят души умерших. Их перевозит на своей ладье через адскую реку Ахерон угрюмый старик Харон. Ворота царства сторожит чудовищный пес с тремя головами Кербер (Цербер). У трона Аида стоят бог смерти Танат и бог сна Гипнос. Ужасные муки терпят грешники в загробном мире. Сын Зевса Тантал за свои злодеяния обречен на вечные муки жажды, голода и страха. Он стоит по горло в воде, а над ним свисают плоды фруктовых деревьев. Но лишь только наклонится Тантал к воде, уровень ее понижается, лишь только протянет руку к плодам, ветви поднимаются ввысь. Над головой Тантала нависла скала, грозящая ежеминутно обрушиться на него. Всесильны боги Эллады, но и над ними имеют власть богини судьбы Мойры. Их три сестры – Клото, Лахесис и Атропа. Они прядут нить жизни и определяют судьбы богов и людей. Олимпийские боги создали человеческий род. Но когда Зевс в гневе на людей задумал погубить их, титан Прометей восстал против него. Он похитил у Зевса искру божественного огня, которую передал людям, и они получили разум и память. Зевс жестоко наказал титана: Прометей был прикован к скале, и орел прилетал ежедневно клевать его печень. Но не склонился титан перед могуществом Зевса и стойко вынес все мучения. От союза богов с людьми произошли герои. Это богатыри, прославившиеся своими великими деяниями на благо человечества. Мифы о героях повествуют о борьбе человека, о его торжестве над стихиями природы. Эти мифы рассказывают о первых основателях человеческой культуры; о людях выдающейся храбрости, ума и отваги, очистивших мир от разбойников и диких зверей; о первых мореплавателях, посетивших далекие страны; о доблестных и мудрых правителях, освобождавших отечество от чужеземного ига и устанавливавших справедливые законы и порядки. В поэтических сказаниях о героях отразился весь духовный мир древних греков с их идеалами и любовью к красоте. В каждой области древней Греции существовали свои мифы о местных героях, родоначальниках и покровителях племени. Но самым прославленным героем греческих сказаний, и притом общенациональным героем, был сын Зевса Геракл (Геркулес). В представлении народа Геракл – образец всех нравственных и физических совершенств. По воле богов он должен был поступить в подданство царя Микен Эврисфея и совершить 12 великих подвигов, требовавших не только силы и смелости, но и большой выдержки и воли. Много славных подвигов совершил Геракл, но самым великим из них была его победа над богом смерти Танатом. За необычайные подвиги, за смелость, благородство и честность боги даровали Гераклу бессмертие. Среди мифов о местных героях одно из первых мест занимает сказание об афинском царе Тезее. Афиняне приписывали ему объединение отдельных округов Аттики в одну область и установление в Афинах демократического строя. Когда Тезей, очистив путь от разбойников, пришел в Афины, то узнал, что правитель могущественного острова Крит Минос вторгся с многочисленным войском в пределы Аттики и принудил ее жителей к уплате ужасной дани: через каждые девять лет Афины должны были посылать на Крит семь юношей и семь девушек, которых Минос отдавал на съедение Минотавру, чудовищу с головой быка и туловищем человека. Минотавр жил в Лабиринте. Это здание имело бесчисленное количество комнат и столько запутанных ходов, что всякий, кто попадал туда, уже не мог выбраться наружу и становился жертвой чудовища. Тезей решил освободить отечество от этой страшной дани и отправился в числе посланных юношей на Крит. Он смело ринулся в бой и одержал победу над Минотавром, а потом, следуя по направлению нити, подаренной ему дочерью Миноса Ариадной, легко нашел обратный путь из Лабиринта и вместе с товарищами покинул остров. О грандиозном событии – освоении греками Черного моря – рассказывается в мифе о походе аргонавтов (моряков с корабля «Арго»), отправившихся на Кавказское побережье, в Колхиду, за золотым руном (шерстью) священного барана. Мечты древних о полете по воздуху отразились в мифе о знаменитом изобретателе и зодчем Дедале, строителе Лабиринта на Крите. Скрепив перья птиц воском, Дедал сделал крылья себе и своему сыну Икару, и полетели они с Крита через море в Сицилию. Но Икар забыл советы отца: слишком близко подлетел он к солнцу. Жар растопил воск, скреплявший перья, они разлетелись, и юноша с огромной высоты упал в море. По его имени это море стало называться Икарийским. С самых древних времен греки высоко ценили искусство, и особенно музыку. Они создали поэтическое сказание о певце Орфее, зачаровывавшем своей игрой и пением не только живую природу, но и обитателей подземного мира. Тоскуя по умершей супруге Эвридике, Орфей спустился в мрачное царство Аида. Там, представ перед богами, запел он им печальную песнь о своей любви. Тронули неумолимых подземных богов песни Орфея, и Аид разрешил певцу взять жену на землю. Но бог запретил Орфею оглядываться назад, пока он не выйдет на поверхность земли. Не выдержал Орфей испытания: желая узнать, следует ли за ним жена, он обернулся – и тень Эвридики снова удалилась в царство мертвых. Среди многочисленных и самых разнообразных мифов существует ряд сказаний, связан­ных с каким-нибудь одним географическим центром или историческим событием. Таковы, например, Троянский цикл сказаний, рассказывающих о причинах Троянской войны, походе греков на Трою, десятилетней осаде города, его разрушении и возвращении участников похода на родину; Фиванский цикл, повествующий о трагической судьбе царя Эдипа, междоусобной войне его сыновей и о взятии Фив эпигонами (потомками Эдипа), и др. Долгое время ученые считали, что сказания о греческих героях лишь фантастический вымысел. Однако произведенные в конце XIX – начале XX в. раскопки на месте древних греческих городов подтвердили некоторые факты, о которых рассказывается в мифах. Оказалось, что Троя действительно существовала и не раз разрушалась врагами; что остров Крит в древнюю эпоху был могущественным государством, которому подчинялось побережье Аттики, как о том рассказывается в мифе о Тезее. О замечательных событиях, происходивших в жизни племен, о подвигах и деяниях вождей слагали в древности песни народные певцы – аэды. Проходили века. Воспоминания о прошлом становились все более смутными, все большее место в сказаниях занимала фантазия. Возникшие в глубокой древности, мифы послужили почвой, на которой выросли литература и искусство древней Греции. Великолепные храмы, мраморные скульптуры богов и героев – творения замечательных художников древности – украшали греческие города. Древние сказания легли в основу эпических поэм «Илиады» и «Одиссеи» и бессмертных трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида (см. ст. «Древнегреческая трагедия и комедия»). Сюжеты мифов запечатлены в настенных росписях, в рисунках на вазах, в творчестве многих греческих поэтов, историков, писателей. Впоследствии мифология греков была заимствована древним Римом и там нашла свое художественное отражение в произведениях лучших римских поэтов. Боги Греции получили латинские имена: Зевс стал называться у римлян Юпитером, Афина – Минервой, Афродита – Венерой, Посейдон – Нептуном и т. д. Исключительно большое влияние оказали греческие мифы на развитие западноевропейского и русского искусства. Начиная с XIV в. на полотнах, в мраморе и бронзе великих мастеров эпохи Возрождения воскресают образы древних мифологических сказаний. Они продолжают жить в последующие века. На сюжеты мифов создаются картины, статуи, музыкальные и литературные произведения. Мифологические образы занимают значительное место в творчестве русских поэтов: Державина, Пушкина и многих других, а также в картинах русских художников. В наш язык прочно вошли понятия и выражения, взятые из греческой мифологии: титаническая борьба, танталовы муки, сизифов труд, нить Ариадны и др. Сочетание изумительной художественной фантазии с глубокими человеческими чувствами и стремлениями героев греческих сказаний делает эти мифы бессмертными.

Греческие боги и мифы. Древняя Греция

Греческие боги и мифы

Обратимся теперь к Греции, с которой в памяти любого из нас связаны многие понятия и представления нынешней цивилизации. Греция – эпицентр всей западной культуры. По мнению ряда историков и писателей прошлого, древние изображали ойкумену круглой, посредине же, как полагали, «лежит Эллада и посредине последней – Дельфы. Они – пуп Земли» (Агафемер). К слову сказать, почти все народы мира склонны рассматривать именно свою землю как «пуп земли», как «райский уголок», особо отмеченный печатью богов. Хотя в нашу задачу не входит разбивать последующее повествование, подобно зеркалу андерсеновской Герды, на тысячи хрустально-временных осколков, но все ж надо хотя бы как-то упорядочить представления о тогдашнем времени и пространстве. Наш рассказ ограничивается странами, расположенными в центре исторических событий, на главных торговых путях (Египет, Ассирия, Вавилон, Персия, Палестина, Индия, Греция, Рим, Китай).

Представленная картина создана путем синтеза двух понятий: мира-как-истории (Шпенглер) и мира-как-культуры. История греков – «центральное звено» нынешней человеческой цивилизации, ибо прежде всего через них и посредством их узнаем жизнь мира, а не только схему мировой истории. Близость греков к рассмотренным ранее ареалам Востока очевидна и находит проявление во многих эпизодах. «Запад являет собой взаимосвязанный мир – от Вавилона и Египта до наших дней. Однако со времен греков внутри этой культурной сферы Запада произошло разделение на Восток и Запад, на Восточный и Западный мир», – писал философ Карл Ясперс.

Карта Греции

Древний мир был населен богами. Причины, порождавшие веру в богов, вызвавшие преклонение перед ними, лежат на поверхности. Две из них очевидны – страх и неуверенность. Демокрит, автор первой известной античной теории происхождения религии в ее натуралистическом духе, сказал: «Древние люди, наблюдая небесные явления, такие как, например, гром и молнию, перуны и соединения звезд, затмения солнца и луны, были поражены ужасом, полагая, что боги суть виновники этих явлений». Лукреций говорит: «Primus in orbe deos fecit timor». Петроний выразил мысль примерно такой же фразой: «Первых богов на земле создал страх». У Гомера человек с ужасом взирает на разбитый молнией дуб, пастух боится темной тучи – предвестницы дождя, моряк напуган бурей… Но ведь и сегодняшние обитатели земли, более просвещенные и гораздо более информированные в научном плане, боятся тех неожиданностей, которые может принести на землю непредсказуемая природа или космос с его кометами, солнечной радиацией и т.д. и т.п. Страх продолжает жить в нас (даже и подсознательно). Вспомним, какая нешуточная паника и волнение возникли в мире в 1999 году на рубеже тысячелетий (во время последнего солнечного затмения).

Греческие боги

Если после стольких столетий, казалось бы, «полнейшего торжества» наук, культуры, образования, воспитания, после стольких достижений цивилизации и так называемых побед разума в современных обществах наблюдаются дичайшие пророчества, а в массе популярны прогнозы магов, гадалок и колдунов, если даже у твердых рационалистов XXI века заметны колебания духа, что же говорить о древней публике. «Страх есть причина, благодаря которой суеверие возникает, сохраняется и поддерживается» (Спиноза).

О греческой религии и мифологии составил обширный труд афинский грамматик Аполлодор в начале II века до н.э. («О богах»), который, к сожалению, не сохранился. Одни представители античности считали, что религия есть продукт договора меж царями и жрецами, с одной стороны, народами – с другой (Секст Эмпирик). Другие же склонны были видеть в ней разновидность социально-политического обмана, вне зависимости от того, навязан ли он народу царями и жрецами или философами и политиками (афинский тиран Критий). Кстати, и в Средние века мысль о том, что религия была чистой воды обманом, воплотилась в идею «о трех обманщиках» – это Моисей, Христос, Мухаммед. Хотя вряд ли обман, страх, надежда, как и идея религии как опия (Вольтер) или социоморфных образов, полностью исчерпывают религиозную идею.

Младенец Зевс на острове Крит

В основе верований земледельцев, скотоводов или охотников, живших в городах и селах (древние города вначале были лишь большими деревнями), лежали обычные, повседневные нужды. Всё у греков было организовано почти как у современных людей. Поэтому даже и в обителях богов наблюдается расслоение, как в «Метаморфозах» Овидия:

Есть дорога в выси, на ясном

зримая небе;

Млечным зовется Путем,

своей белизною заметна.

То для всевышних богов —

дорога под кров Громовержца,

В царский Юпитера дом.

Красуются справа и слева

Атрии знатных богов, с дверями,

открытыми настежь.

Чернь где придется живет.

В передней же части чертога

Встали пенаты богов —

небожителей, властию славных.

Это-то место – когда б

в выраженьях был я смелее —

Я бы назвал, не боясь,

Палатином великого неба.

Какую роль в жизни играли боги и различного рода культы? По мнению греков, судьбой человека руководят боги (Софокл). Греки делили всех богов на небесных или Олимпийских, земных и подземных. Когда боги в их представлении стали все более походить на людей, возникло стремление выстроить для них жилища. Уже в гомеровских поэмах встречаются упоминания богов. Их изображения вначале люди делали из дерева, а затем уже из камня. Простой люд считал, что все боги наделены сверхъестественной силой и в состоянии вершить чудеса. Павсаний рассказывает о чудесах, что свершались статуями Геракла в Эрифрах, Аполлона в Гилах, другими. Одной из самых почитаемых богинь в древности была Геката. Причина ее популярности в том, что в Древней Греции колдовство и ведовство были женскими сферами, а Геката – богиня, царствующая над привидениями и чудовищами. Считалось, что она пробирается в спальню счастливых матерей и крадет у них детей, чтобы затем напиться их крови, хотя она не чужда и сострадания. Считалось, что она могла помочь тем, кто потерял близких, найти возлюбленных в подземном царстве Аида (а в некоторых случаях даже вернуть их в реальный мир). Любовь и стремление овладеть чарами магии (и заодно мужчинами) особенно привлекали к ней дам.

Зевс

Плутарх пишет и о силе статуи Артемиды в ахейском городе Пеллене. Считалось, что статуи Артемиды в Спарте излечивают от подагры и кашля. И вообще деяния богов всячески персонифицировали и живописали. Говорили даже, что тела богов в ряде случаев обливались потом, копья в их руках дрожали, менялось выражение лица богов и т.д. На то, что эти чудеса воспринимались всерьез, что в них свято верили, указывает и такое любопытное свидетельство: эфесцы при осаде их города Крезом соединили стены города веревками с храмом Артемиды, чтобы таким вот хитрым способом доверить град защите почитаемой богини. Иногда статуи с целью удержания бога или богини на данном месте приковывали цепями. О разного рода реликвиях и предметах, якобы обладавших чудодейственной силой, тут и говорить не приходится. Вещи, камни, предметы, масла, кости – всё шло в ход. Понятно, что богам, храмам, жрецам приносились многочисленные дары: чаши, бокалы, лампы, светильники, ожерелья, браслеты, платья, статуи, картины, рельефы, золото и пр.

У. Блейк. Геката, или Три судьбы

Люди просят у богов то, чего нехватало или что хотели получить. Воды было мало. Реки и источники ценились высоко. К ним обращались с мольбой о плодородии и о рождении детей. Обычно без молитвы даже не переплывали реку. Посейдон был богом моря, коней и землетрясений. В Лаконии его называли «тот, кто ездит под землей». При первых признаках землетрясения ему пели гимны. Считалось, что это он ударом трезубца открыл источник воды на Афинском Акрополе, тогда как Пегас ударом копыта вызвал к жизни поэтический источник на горе Геликон (источник Гиппокрена). Боги являлись грекам в образе животных, с кем тесно связана жизнь земледельца и воина (бык и конь). Духами воды являлись кентавры и силены, воплощавшие мощь природы. К этой же группе богов могут быть отнесены сатиры и нимфы, перешедшие затем в культуру и искусство. Первые божества выглядели довольно грубо. Скульпторам потребовалось время и мастерство для создания их гениальных образов – статуй Афины-Девы и Зевса Олимпийского (работы Фидия).

Посейдон

Артемида Версальская

По словам Страбона, у устья реки Алфей в цветущих долинах встречались святилища Посейдона, а также немало святилищ Артемид, Афродит или нимф. Поэт и ученый Каллимах (310—240 гг. до н.э.), деятель александрийского Мусея, создатель знаменитых «Каллимаховых таблиц» (120 книг), писал об Артемиде:

Артемиду, кого не к добру

воспевать песнопевцу,

Мы воспоем, возлюбившую лук,

и охоты, и травли,

И хоровод круговой, и пляски

на горных высотах;

Петь же начнем от времен,

когда еще девочкой малой,

Сидя на отчих коленях, она

лепетала умильно:

«Папенька, ты подари мне дар

вековечного детства,

Много имен подари, чтобы Феб

не спорил со мною!

Дай мне стрелы и лук – или нет,

отец, не пекися

Ты о луке и стрелах; скуют мне

проворно киклопы

Множество стрел, и гибкою

лук наделят тетивою.

Ты же мне светочи даруй

в удел и хитон, до колена

Лишь доходящий, дабы нагнать

мне зверя лесного…

Жить на высях я буду, людей

города навещая

Только по зову рожающих жен,

что в пронзительных муках

Станут ко мне вопиять,

мне в удел сужденные первый

Мойрою; им я должна помогать

и нести избавленье,

Ибо не ведала мук, нося меня

и рождая,

Мать, но безбольно на свет

из родимой явила утробы.

«Гесиод и Гомер… впервые и установили для эллинов родословную богов, дали имена и прозвища, разделили между ними почести и круг деятельности и описали их образы», – отмечал Геродот. Хотя греки и не знали страха перед смертными, но богов они все же опасались, стремясь всячески их умилостивить. Нередко к ним обращались с личными просьбами или с просьбами даровать победу. Ни один греческий полководец не начинал похода или битвы без обращения к божеству. Ни одно сколь-либо важное действо не совершалось без возложения на алтарь богов даров и благовоний. Греческому войску под Троей вожди внушают, что надо чтить богов, выполнять свои обещания, ибо, как сказано, «отец Зевс никогда не помог ни лжецам, ни нарушителям клятв». Они обращались к богине Афине Палладе, что являлась богиней победы и носила щит Зевса и его грозное оружие – перуны. В битве при Платее Павсаний отказывался вступить в бой из-за неблагоприятных знамений на небе (несмотря на то что персы атаковали его войско). Ксенофонт честно признался, что никогда бы не решился даже собрать воинов и подготовить к сражению, если бы увидел некий дурной знак, пусть и перед лицом угрожавшего голода.

Сцены из жизни богов-олимпийцев

Одним словом, ни у какого другого народа боги не сыграли столь заметной роли в формировании мировой литературы и искусства. Д. П. Шантепи де ля Соссей писал об этом так: «Как история религии освещает характер греческого народа, так наше предварительное знакомство с этим народом объясняет нам в свою очередь многие поразительные черты его религии. Так, мы знаем, что греки находили особенное удовольствие в преданиях и сказках, вообще во всякого рода рассказах, в которых живая фантазия получала желанную пищу и либо творила далее из услышанного, или же греки старались дополнить слышанное при помощи собирания новых сведений о собственном прошлом и о жизни других народов. Эпическая поэзия и историография греков выросли на почве этой склонности. Если присоединить к этому поэтические стремления, присущие грекам, как никакому другому народу, то станет понятно, каким образом миф, т. е. рассказ о божестве, то примыкая к преданию, то создаваясь процессом свободного поэтического творчества, мог так удивительно развиться в греческой религии. Для набожного грека эти мифы имели, может быть, гораздо меньше значения, чем жертвы, служение богам и священные празднества; но для нас неисчерпаемая сила мифического творчества, эта великая особенность греческой религии, остается тем, чего у других народов нельзя найти в такой степени, в особенности если обратить внимание на то, к какому единению религии и искусства привело это богатство мифов». В то же время о божествах греческой религии можно было бы сказать словами философа Протагора: мы не знаем о тех богах ничего достоверного и не можем сказать о них ничего истинного. Боги – бестелесные призраки.

Дж. Беллини. Пир богов

И тем не менее на каждом шагу встречаемся с их присутствием в виде идеи или образа. Греки поклонялись своим богам, наделяли их разного рода добродетелями. По мнению Платона, боги вовсе не лентяи, они заняты делом, наблюдая, так сказать, за общественным порядком среди людей на земле и состоянием Вселенной. Они держат «начало, конец и середину всего сущего». Платон в «Законах» отмечал, что бог должен быть мерой всех вещей, ибо он гораздо совершеннее человека. И тот, кто хочет быть любезен богу, должен уподобиться ему насколько это возможно. Устами афинянина философ рекомендует совершать жертвоприношения богам, общаться с ними путем молитв, приношений и всякого рода служений. И прежде всего следовало почитать Олимпийских богов и богов – охранителей государства.

 Возносящая гимны богам. Кипр. 300—280 гг. до н.э.

«Вслед за всеми этими богами разумный человек станет почитать священными обрядами гениев, а после них и героев. Затем следует священное почитание, согласно с законом, частных святилищ родовых богов и почитание тех родителей, что еще живы: ведь священная наша обязанность – выплатить им самые большие и настоятельные долги – главнейшие из всех повинностей; мы должны сознавать, что всё, чем мы обладаем и что имеем, принадлежит тем, кто нас родил и вскормил; потому-то и должно по мере сил предоставлять все это к их услугам: во-первых – наше имущество, затем – наше тело, наконец – нашу душу». Только так можно отплатить им добром за их заботливость, за муки родов, за те страдания, которые они претерпели ради нас, своих детей. Подчеркнем, что и родители (речь идет о достойных родителях) стоят у философа хотя и после богов, гениев и героев, но все же на первом месте. Тут же возникает тема: кто имеет право служить богам, а кто нет. Согласно идеальным воззрениям греков, только порядочный, чистый человек имел право на почитание богов. Дурному же человеку путь к сердцу богов закрыт был напрочь. «Поэтому служение богам со стороны нечестивых тщетно, со стороны же благочестивых – уместно и даже необходимо. Вот та цель, в которую мы должны метить» (Платон).

Герои греческих мифов

Конечно же, оба этих действующих лица совершенно непохожи. Богу – богово, человеку – человеково. По мнению Аристотеля, бог вообще не знает ни добра, ни зла: «…и, как зверю не свойственны ни порочность, ни добродетель, так не свойственны они и богу». Нам представляется в высшей степени знаменательным выведение греками бога за пределы человеческого круга, то есть за пределы наших мирских забот, хлопот, дел, волнений. Аристотель пишет: так же как редко бывает «божественным» человек, так же редко встречаются средь людей по-настоящему жестокие «звери». Те и другие – это отклонение от человеческого естества. В науке Аристотель отделяет то, что принадлежит богу (науку о божественном), от того, что собственно прежде всего необходимо человеку (науки о прочем). Божественная наука, может быть, и лучше, но зато все другие науки – куда «более необходимы».

Так что пусть уж боги остаются на небесах, в своем «золотом веке», живя, не зная забот, усталости, старости, вечно оставаясь молодыми. Пусть проводят себе время в веселых пирах, что находятся в ведении и под эгидой Талии, музы, управляющей желанием поесть и выпить (муза комедии). Пусть сопутствует им сладкая жизнь, которую увидел впервые попавший на Олимп Аполлон. Аполлон увидел картину пиршества, сопровождавшуюся болтовней, сплетнями и песнями. Музы воспевали бессмертные права богов на развеселую, а по сути суетную жизнь повес; при этом они оплакивали несчастных людей, что постоянно должны трудиться, подвержены болезням, не могут побороть старость и смертны. Батюшка Зевс тут же вручил ему кубок, наполненный пьянящим нектаром. Так имеют обыкновение у нас поступать забулдыги-отцы или схожие с ними матери, с детства приучающие их чад к вину. Дурной пример для подражания.

Плутон

Большим уважением у древних пользовались герои… Культ героя был почитаем. Кости Тесея и Ореста греки с почетом перенесли на родину. Во время серьезных сражений им молились, к ним обращались как к самым могущественным богам. Во время Марафонского сражения греки были уверены, чтоТесей восстал из земли, чтобы вместе со своим народом воевать против персов. В Греции была масса могил и святилищ неизвестных героев («вождей»). Греки считали, что их образы живут в памяти народной и даже являются им воочию. Мартин Нильссон сравнивал героев со святыми католической церкви, чьи останки считались особо драгоценными и были объектом поклонения. Греческие крестьяне почитали Деметру, богиню зерна (ее часто упоминает Гесиод). Многие были уверены, что благодаря ей Афины стали колыбелью земледелия, очагом цивилизации. Заметьте, земледелие всегда стояло на первом месте в табеле о рангах. Кстати, вспомним и о том, что богиня Деметра, Мать Зерна, на трижды вспаханном поле под паром соединилась с Иасионом, и от этого родился Плутос – бог богатства. В древности у греков богатством считалось не жалкое пошлое злато, а прежде всего запасы зерна, хлеб, которым весь год питались люди.

Так что Плутон – это лишь производное от слова «ploutos», что означает «тот, кто обладает богатством». Вероятно, когда на смену труженику и крестьянину пришли рабовладельцы и ростовщики, занявшие первые места иерархии, опошлившие само слово «труд» и благородное назначение труженика-земледельца, изменилась сама функция и роль Плутона (Аида). Тогда он стал властителем подземного царства мертвых, а тот, кто обладал богатством, стал все чаще ассоциироваться с известным ныне словом плут.

Ж.-О.-Д. Энгр. Сон Оссиана. 1812 г.

Показательна в этом смысле комедия Аристофана «Всадники», где выведены ведущие политики Греции, представленные как некие рабы, хотя и, разумеется, под вымышленными именами. В комедии они вели борьбу за благосклонность Демоса (это персонифицированный образ народа Афин). Болтая о демократии, один торгаш спорит с другим – продавец кож с колбасником. Так как колбасник оказался более изворотливым и наглым, его пророчества выглядели в глазах демоса гораздо более заманчивыми и обещающими. Вспомнился отчего-то один подлец из популярных редакторов, который уж больно ловко в прессе «размахивал колбасой», к месту и не к месту говоря о «сладкой колбасной жизни» народа России в «этой стране» в эпоху «демократии». Потом он, правда, предпочел сбежать за океан. Массы людей охотно встречали такого рода провидцев. Да и чему было удивляться, если того, кто станет победителем в споре соперничавших афинских политиков – Перикла и Фукидида, определил… баран (Плутарх). Публика (электорат) порой напоминает по сей день такого вот жертвенного барана. Вера в пророчества нужна была не только жрецам или провидцам, но и политикам. Лишь один метод предсказания не был подвергнут критике – сны… В сны верили все, и даже Аристотель рассуждал о божественной природе сновидений. Древние греки испытывали желание заглянуть в будущее.

Тема привлекала внимание ученых в более поздние времена. В XVIII веке известный шотландский философ Юм назвал веру «общим свойством человеческой природы». Вера и мифы оказались тесно связаны в сознании человека. В его представлении вера в божества есть род метки или печати Творца («образ или оттиск»). Для того этапа истории были естественны идолопоклонство и политеизм. Философ увидел в политеизме первобытную религию невинного человечества. Хотя порой язычник, поклоняющийся солнцу и дождю, ревностно и восторженно несший дары Нептуну или Юноне, куда искреннее в почитании Бога, нежели иной цивилизованный вор и циник, выкладывающий кучу банкнот на воздвижение храма Христа или синагоги. Юм, приводя примеры из обычаев древнеримских политеистов, испрашивающих поддержку и защиту в делах житейских у богов, отдает должное естественности их антропоморфных взглядов. Понятно в этой связи и то, почему идолопоклонники призывали Юнону во время бракосочетания, Люцину – при рождении, Посейдона – при выходе в море, Цереру – в надежде на получение богатого урожая, Меркурия – перед отправкой торгового каравана, Марса – перед решающей и трудной битвой и т.д. Это был, конечно, отнюдь не акт корысти, но признание естественного главенства природы.

Храм Посейдона (Нептуна) в Пестуме

Так вот и шло выстраивание связки Бог—Герой—Человек в ходе сложного и емкого процесса очеловечивания мифа. Уже в Древнем Египте бог, от которого должен был родиться наследник престола, являлся не в образе животного, как это было бы ранее, но в облике живого полубога, то есть фараона. К. Маркс говорил о том, что появление веры в богов отражает первую ступень в развитии человеческого сознания, весьма примитивный уровень мышления, ибо «для кого мир неразумен, кто поэтому сам неразумен, для того бог существует». Этого никак не скажешь ни о шумерах, ни о греках в особенности. У них боги наделены развитым разумом. Так же у египтян. Фараоны считались наполовину богами, наполовину людьми, т. е. богочеловеками. В дальнейшем мифы отражают не только часть культа божеств, но и определенные культурные представления людей. В первобытной культуре миф выступает как бы своеобразным эквивалентом духовной культуры и образования. Он – классический воспитатель. Египетские и иудейские мифы имели канонический набор требований. Никто в древности не избежал влияния мифа (от греч. mythos – повествование, басня, предание). Хотя отношение к нему в разные времена было различно. У Гесиода миф не только информатор, но он еще и носитель истины:

Эй, пастухи полевые, несчастные,

брюхо сплошное!

Много умеем мы лжи рассказать

за чистейшую правду.

Если, однако, хотим, то и правду

рассказывать можем!

Если Гесиод и даже Гекатей Милетский, старавшийся более трезво взглянуть на миф, говоря о «смехотворности» рассказов эллинов, все же еще отдают дань сказке в мифическом повествовании, то Пиндар в оде трезво говорит о Гомере: «Вымыслы его… некое несут величие; умение его обольщает нас, сказками сбивая с пути». Еврипид, признавая законность мистики и религии, также считал миф сказкой, что серьезно воспринимается разве что лишь легковерными детьми и глупцами. У него человек фактически полностью предоставлен сам себе и своим заботам. Геродот, сохраняя букву мифа, все ж старался приглушить сверхъестественную тональность мифов, стремясь вытеснить из истории богов, призраков и духов. Аристофан также открыто высмеивал чужих и своих богов. Знаменательна его комедия «Птицы», в которой боги вследствие постройки города лишились жертвоприношений и готовы ради куска пищи отказаться от управления миром. Он противопоставлял сказания мифа басням Эзопа. В баснях, считал он, хотя бы сокрыта поучительная истина для умных граждан. Поэтому Аристофан полагал необходимым сохранять веру в богов, ибо в них, считал он, нуждается само общество. Демокрит же воспринимал миф как химеру, что вылепливают иные люди. У Парменида и Эмпедокла миф – это знание, поучение, устное послание. Милетцы заимствуют из мифов понятийный материал и объяснительные схемы, где за стихией природы зачастую видны фигуры божества.

Пиры богов

Сложнее обстоит дело с философами. В отличие от историков, писателей, поэтов они чаще витают в эмпиреях, а раз так, – оказываются в вершинах, где традиционно «пребывают боги». Фалес, Анаксимандр или Анаксимен, судя по всему, нисколько не сомневались в существовании богов. И даже Демокрит, чья теория, казалось, допускала существование лишь атомов и пустот, но не оставляла места для богов, все же не отрицал возможности их наличия. Пифагор и Эмпедокл совмещали свои занятия философией с культовой деятельностью. Это не вызывает удивления, если учесть зависимость первых ученых от общественного мнения, преимущественно богоцентричного. Поэтому философу обычно приходится ходить в плаще теологии, что будет наблюдаться и впредь (и не суть важно, языческие, христианские или какие-то иные наступили времена). И все же скептицизм в отношении религии шаг за шагом пробивал себе дорогу с усилением рационального и естественно-научного взглядов на природу и окружающий мир. Особенно это заметно в воззрениях Ксенофана Колофонского (VI в. до н.э.). Тот сурово критикует даже великих аэдов (Гомера и Гесиода) за сочинение ими мифов, которые представляют «выдумку прежних времен». Критике подвергаются и многие аспекты их культовой практики. Он ставит под сомнение саму божествественность обитателей Олимпа. Ведь раз их так много, они уже не столь всемогущи, а следовательно, не будут обладать и истинной природой бога.

Юпитер

Иные даже считали Ксенофана чуть ли не первым монотеистом, «греческим Моисеем». Нас эта сторона его взглядов менее интересует (один бог или их много – не столь принципиально), нежели его трезво-скептический взгляд на саму природу религии. Она у него выглядит скорее как сомнительная догадка, хотя и важная и нужная для некоторых людей:

Истины точной никто не узрел

и никто не узнает

Из людей о богах и о всем,

что я только толкую:

Если кому и удастся вполне

сказать то, что сбылось,

Сам все равно не знает, во всем

лишь догадка бывает.

Однако уже ученик Платона, Аристотель, несколько умерил столь безусловное доверие к богам, как и к их способности по наведению порядка и обеспечению справедливости. Только в глубокой древности можно было верить в то, что «звезды являются богами и божественное охватывает всю природу». Слова эти отразили неверие в идею создания Вселенной каким бы то ни было богом. Боги служат отвлеченным примером служения или педагогическим примером, «чтобы убедить большинство и стать всеобщими законами и интересами». Аристотель сравнивает жизнь богов-олимпийцев и смертных только в плане этики или же образа жизни. Проблемы богов его мало волнуют, он более озабочен судьбой людей. Аристотель говорит: «Подведем окончательный итог: всё, что касается деятельности, кажется нам мелочным и недостойным богов. Тем не менее все единодушно думают, что они живут, а не погружены в сон, как Эндимион. Но если мы отнимем у живого существа способность действовать или, более того, творить, то что останется за пределами созерцания? Следовательно, деятельность бога, которая увлекает его своим блаженством, не может быть никакой другой, кроме созерцательной».

Гуго ван дер Гус. Грехопадение. 1775 г.

А это означает одно: бог, будь то сам Зевс, – это простой наблюдатель за всем тем, что происходит, он ни во что не вмешивается (как «голубые каски»), выказывая полнейшее равнодушие к заботам смертных. Одним словом, у богов своя жизнь, а у людей – своя. «Дело бога – бессмертие, т. е. вечная жизнь». Дело же человека – короткая жизнь, прожитая так, как он сам сумеет ее организовать и воплотить. Поэтому люди, которым вздумалось бы уподобиться богам, выглядели бы крайне странно, даже если они окажутся добродетельными. Гомер говорит устами Приама о Гекторе, в частности, о его добродетели: «Так, не смертного мужа казался он сыном, но бога!»

Храм Зевса в Олимпии и фигура Зевса

Наибольшую известность среди людей науки получило высказывание софиста Протагора Абдерского из его трактата «О богах» (увы, не сохранившегося), где он писал дословно так: «О богах я не могу знать, есть ли они, нет ли их и каковы они, потому что слишком многое препятствует такому знанию, – и вопрос темен, и людская жизнь коротка». Великий агностик разделил веру и знание, не покушаясь, однако, и на прерогативы божества. Скорее всего, Протагор был представителем «просвещенной религиозности», как Перикл или же Сократ. О роли божеств в жизни человека писали Гераклит, Гиппон из Регия и Диоген Аполлонийский. Последние двое первыми в античном мире обрели репутацию ярых «безбожников». Позже о роли «греков-безбожников» прекрасно скажет Тит Лукреций Кар в поэме:

В те времена, как у всех

на глазах безобразно влачилась

Жизнь людей на земле под

религии тягостным гнетом,

С областей неба главу являвшей,

взирая оттуда

Ликом ужасным своим

на смертных, поверженных долу,

Эллин впервые один осмелился

смертные взоры

Против нее обратить

и отважился выступить против.

И ни молва о богах, ни молньи,

ни рокотом грозным

Небо его запугать не могли, но,

напротив, сильнее

Духа решимость его побуждали

к тому, чтобы крепкий

Врат природы затвор он первый

сломить устремился.

Силою духа живой одержал

он победу, и вышел

Он далеко за предел ограды

огненной мира,

По безграничным пройдя своей

мыслью и духом пространствам.

Между мифологиями Греции и стран Древнего Востока, и их героями безусловно прослеживается тесная связь. Прометея порой сравнивают с карийским культурным героем Паламедом, который по воле богини изобрел искусства и ремесла и научил им людей, а также ставят в ряд с вавилонским богом Эа. Тот уверял, что создал из крови совершенного человека Кингу, тогда как мать-богиня Ауру создала из глины менее совершенное существо. Эта параллель напомнила героев эпоса о Гильгамеше (Гильгамеша и Энкиду). Вот и персонажи санскритского эпоса «Бхагавата Пурана» в какой-то мере могут считаться прототипом Прометея и Эпиметея. Греки первыми и обожествили человека… Таковым стал спартанец Лисандр. Они обожествили его еще при жизни, воздвигнув ему на его родном острове алтарь. «Тогда-то Лисандр, пользовавшийся такой властью, какой не имел до него ни один из греков, стал проявлять заносчивость и самонадеянность, не соответствующие даже его власти. Дурид рассказывает, что ему первому среди греков города стали воздвигать алтари и приносить жертвы как богу и он был первым, в честь кого стали петь пэаны… Самосцы постановили, чтобы праздник, справляющийся у них, назывался лисандриями». С легкой руки самосцев все больше смертных высказывали желание сравняться с богами (к примеру, Клеарх, тиран Гераклеи, провозгласил себя сыном бога).

К. Джаквинто. Битва архангела с восставшим Нимвродом

Но вернемся к религиозным представлениям греков. Все же они почитали своих богов и делали из них предмет поклонения и объект мифологии. В отличие от богов египтян и семитов боги у греков выступали покровителями не каких-то отдельных племен, но скорее разных видов профессиональной деятельности людей… Элейцы боготворили Алфея, бога орошения, аркадцы поклонялись местному божеству стад и пастбищ – Пану. Почитались и деревья (дуб посвящался Зевсу, масличное дерево – Афине). Весьма важную роль играло и лавровое дерево в Темпейской долине, с которого брались венки для победителей на пифийских играх, священное дерево на Родосе и т. д. В качестве объектов культа выступали священные камни и чурбаны. На холме Ареса в Афинах находились два известных камня, на которые во время процесса приходили истец и ответчик (камень высокомерия и камень бесстыдства). Нередко в роли священных богов выступали и животные (змея, бык, лошадь, сова, волк, мыши и т. п.). Известно, что Зевс приближался к своим возлюбленным в виде быка, лебедя и муравья. Дионис превращался во льва, а Аполлон – в дельфина.

Б. Э. Мурильо. Поклонение пастухов младенцу Христу. 1650—1655 гг.

В то же время греков нельзя назвать религиозными людьми в современном смысле слова. Их божества – это скорее персонажи сказки, мифа или поверия, и не более. А.С. Хомяков подметил эту особенность греческого мировоззрения. Он писал: «При стольких памятниках просвещения, при стольких остатках поэзии, единственной в мире, и философии, не уступающей ни Индустану, ни Германии, замечательно в эллинской словесности отсутствие книг религиозных и даже молитв. Индия и Иран оставили нам полные собрания законов божественных; Финикия, Египет и Ассирия имели свои таинственные книги, о которых свидетельствуют сами писатели греческие. Греция же и не чувствовала нужды знать, чему она верила и чему нет, и даже верила ли чему-нибудь. Поэты слагали праздничные песни и гимны во славу богов народных, точно так же как стихи в похвалу героев-победителей на поле битвы, или кучеров да бойцов, торжествовавших на играх Олимпийских; но ни одно теплое слово, ни одно желание надземного блага, ни одна молитва сердечная, как у евреев, или умственная, как у брахманов, не вырвалась из души эллина. В значении религиозном Греция и Рим ниже самого Китая… Кое-где на границах Эллады, на прибрежье ее морей и на островах, к которым приставали гости восточные, произносились шепотом слова таинственные и совершались обряды, не доступные праздному любопытству народа, но вся эта таинственность оставалась чуждою собственно эллинской жизни, светлой, веселой, наслаждающейся миром, признающей его как факт и не заботящейся об идее… Но про всё это (религиозные системы и божества остального мира. – В. М.) Греция не хотела знать. Не трогай наших богов, потому именно что они гнилы; не говори о невидимом, потому что оно потревожит тихую стройность видимого мира: вот правило Эллады, вот закон условный, который налил смертную чашу одному философу (Сократу.  – В. М.), изгонял других и грозил каменьями богоизбранным головам Эсхила и Софокла. Религиозное равнодушие далеко от терпимости. Политеизм (многобожие) готов был принять всех богов, но жестоко ополчался против Одного Бога: это понятно». Религия греков – красота.

Джованни Бонацца. это понятно». Севилла Дельфийская. Летний сад

Однако надо заметить, что наряду с прочной традицией уважения и преклонения перед богами возникла другая тенденция – имели место и критические настроения. Когда положение Афин и Спарты, других полисов поколебалось, а в жизни греков стало больше бед, трагедий и неприятных сюрпризов, вера в богов пошатнулась. В немалой степени этому способствовали софисты и атеисты, да и вообще здравые философы, писатели, высмеивавшие, подобно Аристофану, глупость и чрезмерную набожность. Вместе с тем в эпоху участившихся войн возросла роль оракулов и пифий. Наступила золотая пора для проходимцев и ловких жуликов. Роль их с успехом выполняли разного рода маги, жрицы (ныне им подобны политологи и социологи из различных центров и институтов, часто говорящие властям лишь то, что те пожелают услышать).

Андокид. Краснофигурная амфора. «Геракл и Афина»

Примеры подобного рода приводит во множестве все тот же М. Нильссон в книге «Греческая народная религия», говоря, что, поскольку войны, голод и болезни стали в Греции частым явлением, «провидцы сновали повсюду и готовы были услужить любому, кто мог заплатить». Любопытны и такие факты. Провидцы были из слаборазвитых провинций Греции. Надо сказать, что и их клиентами в основном были, как говорится, недалекие люди.

Дельфийский оракул

Греческая толпа тем не менее охотно прислушивалась к разного рода оракулам, магам, пифиям, сивиллам. Это похоже на некий повсеместный закон. Общество, не надеящееся на свой разум и собственные знания, тотчас же обрастает громадным количеством прорицателей и магов… Правда, профессор Масперо, чей гений столь блистательно проявил себя и в египтологии (его двухтомник «Etudes de mythologie» по праву считается классикой), резонно замечает, что в слово магия в применении к древности не следует вкладывать тот уничижительный смысл, который неизбежно возникает при проекции оного в современность. Скажем, в Греции пифия считалась прямым медиумом (орудием) Аполлона. Впервые слово это отслеживается в трудах Геродота. Полагают, что вначале пророками выступали мужчины, а со второй половины VIII века до н.э. – женщины. Вообще же у греков было заведено, что богам обычно прислуживали мужчины. На Востоке, в Малой Азии, эта роль отводилась женщинам. Преклонявшиеся перед красотой греки вначале нарекли было пифией юную прекрасную деву. В Дельфийском храме работало до 3 пифий одновременно (одни пророчествовали, другие отдыхали). Выяснилось, что работа небезопасна для красивых девушек. Во время подробной консультации один из юношей (Эхекратид из Фессалии) влюбился в прелестную пифию и похитил ее… Греки сочли, что для сохранения нравственности удобнее выбирать из 50-летних, обряжая их в одежды дев. За внешними атрибутами этого явления скрываются серьезные общественные задачи. Несомненна не только религиозная, но и социальная значимость Дельф.

Аполлон и Артемида и «Пуп Земли» (Дельфы)

Оракулы являлись регулирующим механизмом, который давал общине удобную возможность, используя санкцию божества, решать сложные и спорные вопросы бытия. Основное назначение оракула в том, что его пророчества становились часто руководством к действию. Обращение к воле богов возникало всякий раз, когда являлась необходимость справиться с бедами, вызванными природной стихией, неурожаем, бедствием. Особенно заметна роль прорицателей в смутную эпоху, в эпоху архаики Древней Греции. Как пишет О. Кулишова, и в последующие времена Дельфы активно вмешивались в политическую жизнь греческих полисов, появляясь на сцене каждый раз в самые трудные, можно даже сказать критические моменты греческой истории, связанные с междоусобными войнами, выведением колоний, принятием новых законов, государственными решениями или переворотами. Кроме того, разумеется, храмовые центры, подобные Дельфийскому, играли чрезвычайно важную роль хранителей традиционной мудрости, накопленного опыта, равно как и сокровищ и капитала. Оракулы играли важную роль в политической борьбе между крупнейшими греческими полисами – Афинами и Спартой. Вспомним, как Ликург отправился в Дельфы, где, принеся жертву богу, вопросил оракула и тот дал ему ответ, что божество обещает даровать спартанцам порядки несравненно лучшие, чем в остальных государствах. Говорят, что когда отец Пифагора, Мнесарх-самосец, вместе с молодой женой, ожидавшей ребенка, оказался во время своей торговой поездки в Дельфах, он вопрошал оракула о будущем плавании в Финикию. И пифия ему предсказала, что жена разродится сыном, который станет известен своей мудростью, принеся роду людскому «величайшую пользу на все времена». Тогда-то Мнесарх и дал жене имя Пифаида в честь дельфийской пророчицы Пифии и, преисполненный радости, вернулся на Самос. Отголоски влияния оракулов сегодня можно видеть в прогнозах многочисленных социологов, политологов, магов и предсказателей.

Философия, не признаваясь в том (как обуреваемая страстью женщина, желающая согрешить и не решающаяся отдаться), на каждом шагу грешит мифотворчеством. Как заметил еще греческий философ Аристотель, «тот, кто любит мифы, есть в некотором смысле философ, ибо миф создается на основе удивительного». Мы с вами, хотя бы в одном лишь XX веке, уже становились свидетелями создания множества мифов. Похоже, мифы и легенды были нужны всем. Они тот кислород, без которого невозможны как творчество, так и сама жизнь. Ими пользуются все – Геродот, Овидий, Лукиан…

Вопрошание Дельфийского оракула

Без мифов немыслима и сама история. «Как предполагается, греческая и римская мифология показывает нам, каким образом человечество мыслило и ощущало себя многие и многие века тому назад. …исследуя мифологические картины, мы можем проследить путь от современного, цивилизованного человека, столь далекого от природы, к человеку, который жил в тесном с ней взаимодействии; а самый большой интерес в мифах представляет для нас то, что они переносят нас в то время, когда – в отличие от современности – мир был еще молод и человек жил в непосредственной связи с землей, ее деревьями и озерами, ее цветами и холмами… Воображение человека было на удивление живым и не сдерживалось рассудком, так что в лесу любой из людей мог увидеть за деревьями пробегающую мимо нимфу или, нагнувшись к прозрачному водоему, разглядеть в его глубинах лицо наяды». Он мог увидеть «встающего из моря Протея, услышать Тритона, звонко трубящего в рог». Философ-циник Саллюстий как-то сказал: мифы нужны поэтам для вдохновения, философам, коих боги просвещают, для разумения, церковникам и распорядителям религиозных церемоний, всем, кто изрекает пророчества, для завлечения верующих на моления и заклания. Мифы являются также носителями неких тайн и имеют свою особую, присущую им энергетику. Древняя философия и медицина порой включали мифы в свои предписания как лекарства – из-за того наслаждения, которым они наполняют душу слушателей. Говорят, знаменитый врач древности (Федор Присканий) то ли по психологическим соображениям, то ли в силу опыта врача, якобы даже прописывал чтение мифов некоторым из своих больных. В эстетическом отношении греки были народом довольно развитым. Их уже перестали удовлетворять грубые идолы, большие камни или столбы типа герм (с головой Гермеса), которые оставались основными произведениями искусств в течение многих веков. Небо или светила не давали должного выхода их чувствам.

Пилигрим в Дельфах. Куда идешь, Одиссей?

Они хотели прийти к божеству и поклониться ему, увидеть в нем нечто близкое. «Те, у кого хорошая память, – писал Максим Тирский, – и кому достаточно поднять глаза к небу, чтобы ощутить присутствие богов, возможно, и не нуждаются в статуях; но таких мало, и вам едва удастся найти среди многочисленной толпы человека, который смог бы воспринять божественную идею безо всякой помощи». Искусство стало выступать транслятором божественной воли, что естественно: как говорил Фидий, если мы и придаем богам человеческое обличие, то это потому, что «мы о них ничего не знаем». Но отсюда оставался лишь один шаг до того, чтобы называть бронзовые и каменные статуи и рисунки богами (в честь все тех же богов).

С. Вуэ. Похищение Европы. Фрагмент. 1690 г.

Мифы имеют различную прописку. Однако главной «метрополией мифов» стал Пелопоннес. На территории вдвое меньшей, чем вся остальная Греция, в древности создано было огромное количество мифов, преданий. Что явилось тому причиной? Раскопки показали, что тут находилось большое число политически важных центров, стратегически и экономически привлекательных для населения. Пелопоннес во II тысячелетии до н.э. стал главным «средоточием культуры, по сравнению с которым Аттика с Афинами были захолустьем». Тут расположены десятки небольших царств, и они вели активную политическую деятельность. Имея богатую и длительную историю, правители этих мини-государств были полны гордости и имели основания для отстаивания своих законных интересов. Представляется, что дорийское завоевание стало прелюдией к долгой и трагической истории противоборства народов. Мифы Пелопоннеса достаточно отчетливо рисуют этническую картину, согласно которой ахейцам на полуострове предшествовало местное население – пеласги, лелеги и кавконы. Нам неизвестно, смешалось ли оно с ахейцами или было ими порабощено; так же как мы не можем в точности сказать и о том, каков был вклад догреческих обитателей Пелопоннеса в формировании религии и мифологии этих пришельцев.

Нижним рубежом героической истории древнейших царств региона, видимо, стала катастрофа, которую сами греки называли «возвращением Гераклидов», а ученые нового времени – «дорийским завоеванием». Каковы бы ни были причины этого бедствия – вторжение одних дорийцев или переселение на эти земли множества северных народов, вовлекших в неудержимое движение и самих дорийцев; вырубка лесов с последующим высыханием рек; эпидемии; восстания порабощенного населения, – результаты оказались плачевны: разрушение дворцов, обезлюдение Пелопоннеса, забвение письменности и других культурных достижений микенского времени. Три столетия, следующие за этой катастрофой, сопоставимой лишь с падением античной цивилизации тысячу семьсот лет спустя, называются «темными». Кажется, именно в это время знания греков о своем прошлом обволакиваются фантазиями и становятся мифами. Создается впечатление, что мифы обладают какой-то таинственной властью над живущими людьми, создавая ткань новых событий.

Лисипп. Отдыхающий Гермес

Так, знакомясь с мифом о Европе, мы бы сегодня обратили внимание уже не на ее традиционный образ (финикийской царевны, дочери Агенора, царя Сидона), но на смысловое значение ее имени. Имя Европы Гесихий толкует в смысле «темноты», а Еврипид употребил в отношении нее выражение: «черная (eyropon) бездна камня». Античная литература («от Гомера до Нонна»), история в лице Геродота, литература, искусство отдали дань ее образу. Но кого рождает Европа от своего брака с Зевсом? Нет, не слуг жизни и знаний, а судей, заправил царства мрачной Смерти – Миноса, Радаманта, Сарпедона. Вот и с нынешней Европой происходит печальная метаморфоза. Ее белоснежный покров все чаще обрызган кровью. Ею овладел страх, как в эпоху Горация:

Так Европа, стан белоснежный

вверив

Хитрому быку, – среди чуд кишащих

Моря, средь угроз, побледнела

в страхе,

Хоть и отважна…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

О Кратосе — боге силы в греческой мифологии

Написано GreekBoston.com в греческой мифологии

В греческой мифологии много разных богов и богинь, за которыми трудно уследить. Некоторые из них более известны, чем другие, но у каждого есть свое место в истории.Кратос — один из наименее известных богов, но у него была важная роль. Поскольку он не часто упоминается, есть также несколько противоречивых историй о том, кем он был и что представлял. Например, одни считают его богом войны, другие — богом силы и могущества. В последние годы он также стал популярным персонажем видеоигр. Вот больше информации о том, кто такой Кратос в греческой мифологии:

.

Противоречивые мифы о Кратосе

В некоторых мифах, касающихся Кратоса, он сын двух Титанов: Стикса и Паллады.В этих мифах он является родным братом многих других известных персонажей греческой мифологии. В том числе:

• Nike – богиня победы
• Биа – богиня насилия и силы
• Зелус – богиня рвения

Общей темой в этом наборе мифов являются отношения Кратоса с Зевсом. Он изображается не только как спутник бога, но и как один из его главных силовиков. По сути, он является продолжением воли бога и его мести.

Однако в других мифах Кратос на самом деле является одним из детей Зевса. В этих мифах Кратос всего лишь полубог, поскольку он побочный продукт Зевса и смертной женщины.

Кратос в греческой мифологии

Кратос наиболее известен своей ролью в истории Прометея. В этой истории Прометей крадет огонь у богов. В наказание за это Зевс приказал Кратосу и его сестре Биа привязать Прометея к скале, где он будет связан и подвергнут пыткам на все времена.

В других мифических легендах Кратос обычно появляется только тогда, когда другие призывают его и его сестру во время битвы.Дике, бог справедливости, также время от времени взывает к Кратосу.

Кратос в популярной культуре

Сегодня Кратос более известен драматическими и художественными произведениями, основанными на его легендах, чем сами легенды. В VII веке до нашей эры о нем написал в своей поэме «Теогония» греческий поэт Гесиод. Но его слава во многом обусловлена ​​трагической пьесой, приписываемой Эсхилу, под названием «Прикованный Прометей», в которой Кратос рассматривается как вершитель правосудия.

В конце 18 века ряд переводов «Прикованного Прометея» привлек Кратоса в сознание западных писателей и художников.В то время он стал предметом многочисленных произведений искусства, а в начале 20 века он стал предметом популярной оперы Габриэля Форе.

В наши дни многие люди знают Кратоса по франшизе видеоигр под названием Gods of War. Интересно, что создатели игр основывали персонажа Кратоса на реальном мифе, а не на том, как он изображен в «Прикованном Прометее». Некоторые классические ученые даже считают, что серия игр окончательно отделила Кратоса от этой конкретной истории и сделала его больше, чем просто пешкой мести.

Хотя Кратос является второстепенным богом в греческих мифологических историях, его популярность с годами росла. Это хорошая идея, чтобы узнать хотя бы немного о нем!

Категория: Греческая мифология

Этот пост был написан GreekBoston.com

Поделиться этой статьей по греческой мифологии:

Да, Кратос — реальное божество в греческой мифологии

Я никогда не играл ни в одну из игр серии видеоигр God of War .У меня нет особого интереса к видеоиграм, и даже если бы я интересовался ими, у меня никогда не было бы времени играть в них. Тем не менее, как эллинист, мне нравится обращать внимание на то, как греческая мифология изображается в современной популярной культуре, и мне кажется интересным, что Кратос, главный герой серии God of War , на самом деле очень слабо основан на реальной фигуре. в греческой мифологии.

В греческой мифологии Кратос — божественное олицетворение силы, сын титана Паллады и океанидской нимфы Стикса.По иронии судьбы, в древнегреческих источниках Кратос изображается как тупой, чрезмерно жестокий головорез, который беспрекословно предан Зевсу и чья работа состоит в том, чтобы усилить власть Зевса над всеми другими божествами; тогда как я читал, что в серии видеоигр God of War Кратос, по-видимому, изображается как полубог-ренегат, который убивает всех главных божеств греческого пантеона, включая Зевса.

Кратос: олицетворение силы

Мифологический Кратос — божественное олицетворение силы и авторитета.Тем не менее, это внешне простое описание противоречит несколько более запутанной реальности той роли, которую Кратос играет в греческой мифологии. Обычно мы думаем о божествах, которым поклонялись, но у нас нет доказательств того, что Кратосу когда-либо поклонялись в Древней Греции как божеству. Точно так же он практически никогда не упоминается вне мифологического или аллегорического контекста.

Таким образом, хотя Кратос описывается как божество, похоже, что он не представлялся божеством так же, как Зевс или Афина представлялись божествами; вместо этого он рассматривался как более персонифицированная концепция, возведенная до уровня божественного существа.Другими словами, он является буквальным олицетворением самой концепции власти.

Это отражено в имени Кратоса. Само имя Kratos — это буквально просто древнегреческое слово κράτος ( kratos ), что означает «сила», «власть», «авторитет» или «владычество». Это же слово также является одним из корней нашего английского слова «демократия» , происходящего от древнегреческого слова δημοκρατία ( dēmokratía ), которое образовано от греческого слова δῆμος ( dêmos ), означающего «население», и κράτος, что означает «сила» или «авторитет».Таким образом, слово «демократия » буквально означает «власть народа» или «правление народа».

Греческое слово κράτος также является корнем нашего слова аристократия , которое происходит от древнегреческого слова ἀριστοκρατία ( аристократия ), которое образовано от слова ἄριστος ( 05 áristos), означающего «лучший». и κράτος, что означает «сила». Таким образом, слово аристократия буквально означает «власть лучших» или «правление лучших».(В Древней Греции было широко распространено мнение — по крайней мере, среди представителей аристократии, — что те, кто был богатого происхождения, естественно и по своей сути лучше, чем те, кто не был рожден богатым во всех возможных отношениях: нравственно, эстетически, интеллектуально и т. д. .)

Чтобы дать вам некоторое представление о том, какую силу представляет Кратос, во времена Римской империи слово κράτος использовалось как греческий перевод латинского слова imperium , что означает «абсолютная власть командовать и быть послушался без вопросов.Людей в римском мире, которые владели imperium , сопровождали телохранители, известные как ликторы, которые несли фасции, связку стержней с выходящим из нее лезвием топора, символизирующим абсолютную власть. В византийский период слово κράτος почти полностью вытеснило латинское слово imperium .

Слово κράτος также является составной частью слова Παντοκράτωρ ( Pantokrátōr ), эпитета, используемого для описания Иисуса Христа в восточном православии, что означает «Всемогущий» или «Всемогущий».В греческой мифологии божество Кратос вполне может считаться олицетворением всемогущей, неоспоримой власти Зевса.

ВВЕРХУ: Фотография из Wikimedia Commons золотого косона из римской Дакии, на котором изображен консул с двумя ликторами, несущими фасции. Ликторы, несущие фасции, представляют уровень империума , которым обладал консул. Греческое слово κράτος использовалось как перевод латинского слова imperium .

Гесиодос Аскринский Теогония

Самое раннее известное упоминание Кратоса в древнегреческой литературе происходит из поэмы Theogonia , длинной повествовательной поэмы об истории божеств, сочиненной примерно в конце восьмого или начале седьмого века греческим поэтом Гесиодосом из Аскры. В стихотворении Кратос и его братья и сестры упоминаются в строках 383–388, что в греческом оригинале читается следующим образом:

.

«Στὺξ δ ἔτεκ Ὠκεανοῦ θυγάτηρ Πάλλαντι μιγεῖσα
Ζῆλον καὶ Νίκην καλλίσφυρον ἐν μεγάροισιν:
καὶ Κράτος ἠδὲ Βίην ἀριδείκετα γείνατο τέκνα,
τῶν οὐκ ἔστ ἀπάνευθε Διὸς δόμος, οὐδέ τις ἕδρη,
οὐδ ὁδός, ὅππη μὴ κείνοις θεὸς ἡγεμονεύῃ,
ἀλλ᾽ αἰεὶ πὰρ Ζηνὶ βαρυκτύπῳ ἑδριόωνται.

Вот мой собственный довольно дословный перевод этих строк:

«И Стикс, дочь Океаноса, смешалась с Палладой, и она родила
Зелоса [т.е. «Ревность»] и Nike [т.е. «Победа»] красивоногих в больших залах.
И она также родила Кратоса [т.е. «Сила»] и Биа [т.е. «Насилие»], красивые дети.
Эти божества не имеют ни дома вдали от Зевса, ни места для сидения,
ни пути, кроме того, по которому ведет их божество,
но всегда перед громогласным Зевсом они обитают.

Согласно этому отрывку из Гесиодоса, Кратос — сын титана Паллады и нимфы-океаниды Стикса, трое его братьев и сестер — Зелос, Ника и Биа, и он и его братья и сестры вечно живут с Зевсом.

Гесиодос продолжает рассказывать, как после того, как Зевс сверг своего отца Кроноса в Титаномахии, он постановил, что все божества, которые не занимали должности при Кроносе, получат должности в его новом режиме. Стикс и ее четверо детей были первыми, кто пришел к Зевсу, чтобы просить должности.Поэтому Гесиодос говорит, что Зевс дал им высшие посты в своем правительстве и постановил, что им будет разрешено жить с ним вечно.

Тот факт, что Ревность, Победа, Власть и Насилие вечно пребывают с Зевсом, очевидно, должен быть в высшей степени символичным. Гесиодос явно пытается послать сообщение о том, что Зевс является верховным властелином всего сущего и что все силы над Ревностью, Победой, Властью и Насилием принадлежат ему.

ВВЕРХУ: Минерва и Триумф Юпитера , окрашено в ок.1706 год французского художника-неоклассика Рене-Антуана Уасса. В греческой мифологии Кратос — олицетворение абсолютной, неоспоримой божественной власти Зевса.

Кратос в начальной сцене Прикованный Прометей

Самое известное появление Кратоса в древнегреческой литературе происходит во вступительной сцене трагедии «Прикованный Прометей» , которая изначально разыгрывалась в Афинах где-то в пятом веке до нашей эры. Прикованный Прометей традиционно приписывается афинскому драматургу Айсхилу (жил ок. 525 — ок. 455 до н.э.), но многие ученые сомневаются, действительно ли это написал Айсхил, поскольку оно значительно отличается от его сохранившихся пьес бесспорного авторства.

В начальной сцене «Прикованный Прометей» Кратос изображается жестоким головорезом, который работает на Зевса и обеспечивает власть Зевса как над богами, так и над смертными. Кратос запугивает кроткого бога-кузнеца Гефеста, чтобы тот приковал титана Прометея цепью к краю утеса в наказание за кражу огня у богов и передачу его человечеству.При этом Кратос неоднократно выступает за применение ненужной жестокости по отношению к Прометею. Когда Гефест испытывает симпатию к Прометею, Кратос ругает его и угрожает ему гневом Зевса. Вот разговор в переводе Джеймса Ромма:

Кратос: «Хватит. Зачем медлить, предаваться жалости?
Вы должны ненавидеть бога, которого все боги ненавидят больше всего [т. е. Прометей],
тот, кто дал ваш приз [т.е. дар огня] прочь смертным.

Гефест: «Но вредить родным страшно, или товарищу моему.

Кратос: «Это я признаю. Но уклоняться от слов отца…
Как же это? Разве ты не боишься этого больше?»

Гефест: «Беспощадный, как всегда, и чересчур смелый».

Кратос: «Ваше нытье о его не вылечит его болезни.
Не беспокойся о том, что не принесет пользы.

Гефест: «Ненавистное мастерство моих рук — теперь я проклинаю его!»

Кратос: «Почему так? Я вам говорю, и это не долгая сказка,
ваше ремесло не причина его каторжных работ.

Гефест: «Все же я хочу, чтобы мое призвание было у кого-то другого».

Кратос: «Нет легкой работы, кроме как править богами.
Никто, кроме Зевса, не свободен по-настоящему».

Чуть позже Кратос приказывает Гефесту вонзить стальной шип прямо в грудь Прометея так сильно, как он может, чтобы заставить Прометея страдать как можно больше. Гефест стонет в сочувствии к Прометею. Кратос предупреждает его, что, если он не подчинится, Зевс накажет его так же сурово, как Прометей.Разговор продолжается следующим образом, еще раз в переводе Джеймса Ромма:

.

Кратос: «Теперь вонзи острие этого стального шипа
прямо ему в грудь. Вложи силу в удар».

Гефест: « айай Прометей! Теперь я стону от твоих страданий».

Кратос: «Что, опять отлынивать и стенать о врагах Зевса?
Берегись, скоро себя пожалеешь.

Гефест: «Вы видите зрелище, на которое больно смотреть.

Кратос: «Я вижу, что кто-то получает по заслугам.
Теперь закрепите его по бокам.

Гефест: «Я делаю то, что должен делать. Не заваливай заказами».

Кратос: «Я буду толкать тебя. Я прокричу это тебе в уши.
Спускайся сейчас же вниз — силой свяжи ему ноги.

Гефест: «Дело сделано. Это не требовало особых усилий».

Кратос: «Теперь ударь изо всех сил, чтобы запереть кандалы.
Великий Инспектор [т.е. Зевс] не будет шутить.

Гефест: «Такие уродливые слова — они соответствуют твоему уродливому облику».

Комментарий Гефеста в этой сцене об уродстве Кратоса противоречит заявлению Гесиодоса в его Теогонии о том, что Кратос и Биа были «прекрасными детьми». Однако мы, вероятно, можем интерпретировать комментарий Гесиодоса как лесть, поскольку Гесиодос известен тем, что называл божества «прекрасными», которые обычно считались отвратительными.

ВВЕРХУ: Сцена из спектакля «Прометей, связанный » на Дельфийском фестивале 1930 года.Кратос и Биа показаны держащими Прометея, а Гефест, показанный здесь с рыжими волосами, стоит рядом.

После ухода Гефеста Кратос остается, чтобы насмехаться над Прометеем. Он специально высмеивает имя Прометея, Προμηθεύς ( Prometheús ), что в переводе с греческого буквально означает «Предусмотрительный». В переводе Джеймса Ромма Кратос заявляет:

.

«Теперь иди и сделай самое худшее — укради у богов
и отдай их награду смертным! Твои человеческие друзья —
, как они могут помочь тебе осушить это море проблем?
Боги, назвавшие тебя Предвидением, назвали тебя неправильно.
Вам не хватает дальновидности. Вам нужно это сейчас —
, чтобы рассказать вам, как вы можете выбраться из этого ».

Со времен романтического движения в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого веков Прометей широко рассматривался как архетипический бунтарь с правым делом, Зевс считался архетипическим тираном, а Кратос считался архетипическим головорезом.

Ученый-классик Роберт Холмс Бек, однако, утверждает в своей книге Эсхил: педагог-драматург , что суровое обращение Кратоса с Прометеем никоим образом не должно рассматриваться как жестокое или чрезмерное, а вместо этого должно рассматриваться как правильное. и надлежащее отправление правосудия.Он утверждает, основываясь на цитатах из Айсхила, что Айсхил считал, что все наказания обязательно должны быть суровыми, чтобы сдерживать потенциальных нарушителей.

Он также утверждает, что Прометей должен рассматриваться как бредовый больной персонаж, который полностью заслуживает своего наказания, и что трилогия, которая первоначально началась с Прикованный Прометей , должна была быть о Прометее, приходящем, чтобы принять абсолютную власть Зевса и признать, что его собственное наказание было совершенно необходимо.

Лично меня аргументы Бека не очень убедили. Я могу мыслить здесь анахронично и навязывать современные моральные стандарты пьесе 2400-летней давности, но Кратос, как он изображен в этой сцене, кажется мне совершенно несимпатичной карикатурой на бесчеловечную жестокость, тогда как Гефест и Прометей кажутся мне таковыми. должно быть сочувствующим — по крайней мере, до некоторой степени. Мне трудно представить, что автор Прикованный Прометей имел в виду, чтобы мы полностью сочувствовали Кратосу, а вовсе не Прометею.

ВВЕРХУ: Иллюстрация британского художника-неоклассика Джона Флаксмана (жил в 1755–1826 гг. ), впервые опубликованная в 1795 году, изображающая Кратоса и Биа, удерживающих Прометея, пока Гефест приковывает его цепью к склону горы. Почему-то на этой иллюстрации Биа изображен мужчиной.

Мифологический Кратос и персонаж видеоигры

В греческой мифологии действительно есть бог по имени Кратос. По иронии судьбы, персонаж видеоигры Кратос из серии God of War , по-видимому, вообще не был намеренно назван в честь настоящего мифологического божества.На самом деле создатели игры God of War на самом деле понятия не имели, что даже был реальным божеством в греческой мифологии по имени Кратос.

Вместо этого создатели оригинальной видеоигры God of War 2005 года выбрали имя «Кратос» для своего персонажа на очень позднем этапе процесса разработки, после того, как персонаж уже был полностью воплощен в жизнь. Они выбрали это имя, потому что это было греческое слово, означающее «Сила», и они считали силу основным атрибутом персонажа, которого они только что создали.

Только гораздо позже некоторые разработчики игры узнали, что в греческой мифологии действительно существовало божество по имени Кратос. В документальном фильме 2010 года God of War: Unearthing the Legend , который продавался вместе с копиями игры God of War III, Стиг Асмуссен, режиссер игры, описал тот факт, что у персонажа видеоигры то же имя, что и настоящий бог из греческой мифологии, как «счастливая случайность».

ВВЕРХУ: изображение из Wikimedia Commons персонажа видеоигры Кратоса, изображенного в видеоигре 2018 года God of War .Создатели персонажа Кратоса понятия не имели, что в греческой мифологии на самом деле существует божество с таким именем.

Автор: Спенсер Макдэниел

Привет! Я Спенсер Макдэниел! В настоящее время я учусь в Университете Индианы в Блумингтоне по двум специальностям: классические исследования и история. Я одержим древним миром и постоянно пишу об этом. Моя основная область изучения — древняя Греция, но я также пишу и о других областях истории.Просмотреть все сообщения Спенсер Макдэниел

Греческая мифология | Encyclopedia.com

Греческая мифология в контексте

Мифология древних греков включала ослепительное множество богов, полубогов (получеловек, полубог), монстров и героев. Эти фигуры населяли царство, которое простиралось за пределы греческого пейзажа до дворцов богов на заснеженной горе Олимп (произносится о-ЛИМ-пухс), а также до мрачного подземного мира или страны мертвых.Со временем греческая мифология стала частью европейской культуры, и многие ее истории стали известны во всем мире.

Несмотря на свои ужасные силы, греческие боги и богини были очень похожи на людей. Их действия проистекали из узнаваемых страстей, таких как гордость, ревность, любовь и жажда мести. Божества (боги) часто покидали гору Олимп, чтобы участвовать в делах смертных, взаимодействуя с мужчинами и женщинами как защитники, враги, а иногда и любовники. Они не гнушались использовать уловки и маскировку, чтобы влиять на события, и их схемы и заговоры часто запутывали людей.

Герои и обычные люди в греческих мифах часто обнаруживали, что вещи не такие, какими кажутся. Однако лежащий в основе моральный принцип заключался в том, что боги вознаграждали достойное поведение и послушание, а люди, которые обесчестили себя или бросили вызов богам, обычно платили высокую цену.

География помогла сформировать греческую мифологию. Греция представляет собой полуостров, окруженный морем и островами. Скалистые горы и изрезанная береговая линия разбивают землю на множество небольших отдельных участков.Древняя Греция так и не стала единой империей. Вместо этого он состоял из небольших королевств, которые примерно после 800 г. до н. э. стали городами-государствами. Поскольку путешествовать по морю было легче, чем по суше, греки стали нацией мореплавателей, они торговали и основывали колонии по всему Средиземноморью и Ближнему Востоку.

Греческая мифология представляет собой лоскутное одеяло из историй, некоторые из которых противоречат друг другу. Многие из них были переданы с древних времен в более чем одной версии. Корни этой мифологии восходят к двум цивилизациям, процветавшим до 1100 г. до н. э.: микенской (произносится как мие-сух-НИЭ-ухн) на материковой части Греции и минойской (произносится как ми-НОХ-ун) на близлежащем острове. Крита (произносится КРИТ).Древние верования смешались с легендами греческих царств и городов-государств, а также с мифами, заимствованными у других народов, и образовали свод знаний, разделяемый большинством греков.

На протяжении сотен лет эти мифы передавались из поколения в поколение в устной форме. Затем, примерно в то время, когда возникла классическая греческая культура городов-государств, люди начали их записывать. Произведения Гесиода и Гомера, датируемые 700-ми годами до нашей эры, являются ключевыми источниками мифологии Древней Греции. Теогония Гесиода рассказывает о творении, происхождении и взаимоотношениях богов. Илиада и Одиссея , эпические поэмы, которые, как говорят, были написаны Гомером, показывают богов, влияющих на человеческие судьбы. Кроме того, Пиндар, поэт около 600 г. до н. э., писал поэмы, называемые одами, в которых много мифов и легенд.

Существуют также негреческие источники. Римляне доминировали в средиземноморском мире после греков и переняли элементы греческой мифологии. Поэма римского поэта Овидия « Метаморфозы » пересказывает многие греческие мифы.

Основные божества и персонажи

Слово пантеон , которое относится ко всем богам определенной культуры, происходит от греческого pan (все) и theoi (боги). Пантеон древних греков состоял из олимпийских богов и других главных божеств, а также множества второстепенных божеств и полубогов.

Олимпийские боги Главные божества, шесть богов и шесть богинь, жили на горе Олимп, самой высокой вершине Греции. Зевс (произносится как ЗООС; римляне называли его Юпитером) был царем богов и правил всеми другими божествами и их царствами.Он был защитником справедливости, королевской власти, власти и общественного строя. Однако его личная жизнь была довольно беспорядочной. Многие мифы рассказывают о его любовных связях с различными богинями, Титанами и человеческими женщинами — и их последствиях.

Гера (произносится как ВОЛОСЫ-эм; рим. Юнона), королева богов, была сестрой и женой Зевса. Она могла доставить всевозможные неприятности, когда ее муж преследовал других женщин. Хотя покровительница невест, жен и рожениц, Гера могла быть жестокой и мстительной по отношению к любовницам Зевса и их детям.

Посейдон (произносится как poh-SYE-dun; рим. Нептун), брат Зевса, был богом моря и землетрясений. Он был женат на Амфитрите (произносится как ам-фи-ПРИ-ТИ), морской нимфе или женском божестве природы, но, как и Зевс, у него было много детей вне брака. Среди его потомков было 90 327 нимф, 90 328 морских богов и монстров, таких как Гидра (произносится ХЕ-друх).

Основные греческие божества

Афродита: ( римское имя: Венера ) богиня любви и красоты.

Аполлон: ( римское имя: Аполлон ) бог солнца, искусств и медицины; идеал мужской красоты.

Арес: ( римское имя: Марс ) бог войны.

Артемида: ( римское имя: Диана ) богиня охоты и защитница диких животных.

Афина: ( римское имя: Минерва ) богиня мудрости, войны и ремесел.

Деметра: ( римское имя: Церера ) богиня зерна, земледелия и почвы.

Дионис: ( римское имя: Бахус ) бог вина и веселья.

Аид: ( римское имя: Плутон ) царь подземного мира.

Гефест: ( римское имя: Вулкан ) бог огня, вулканов и промышленности.

Гера: ( римское имя: Юнона ) королева богов, защитница брака и деторождения.

Гермес: ( Римское имя: Меркурий ) посланник богов, покровитель путешественников, торговцев и воров.

Гестия: ( римское имя: Веста ) богиня домашнего очага.

Персефона: ( римское имя: Прозерпина ) царица подземного мира.

Посейдон: ( римское имя: Нептун ) бог моря.

Прометей: податель огня и ремесел людям.

Зевс: ( Римское имя: Юпитер ) царь богов, защитник справедливости и общественного порядка.

Деметра (произносится ди-МЕЕ-тер; рим. Церера), сестра Зевса, была богиней зерна, земледелия и почвы.У нее была дочь Персефона (произносится пер-СЭФ-э-э-э) от Зевса. Прежде чем слиться с олимпийским пантеоном, Деметра и Гера были аспектами гораздо более древнего божества, называемого Великой Богиней, богиней земли, которой поклонялись земледельческие греки.

Афродита (произносится афро-DYE-tee; рим. Венера), богиня любви, красоты и желания, очень напоминала ближневосточных богинь, таких как Иштар (произносится как ISH-tahr) и Астарта (a- STAR-тройник). Ее мужем был Гефест (произносится hi-FES-tuhs; римский Вулкан), бог огня , вулканов и изобретений. Другие боги издевались над Гефестом, потому что он был хромым, а также из-за прелюбодеяний Афродиты, таких как ее роман с богом войны, Аресом (произносится AIR-eez; римское Марс).

Две олимпийские богини были девственницами, сопротивлявшимися сексуальным домогательствам богов и мужчин. Афина (произносится э-э-нух; рим. Минерва), дочь Зевса и женщины-титана, была богиней мудрости, военного мастерства, городов и ремесел. Артемида (произносится как AHR-tuh-miss; рим. Диана) была богиней охоты и защитницей диких животных.Она и ее брат-близнец, красивый молодой бог Аполлон (произносится э-пол-о), были детьми Зевса и титана Лето (произносится ЛИ-то). Аполлон функционировал как покровитель (официальный бог) стрельбы из лука, музыки, искусства и медицины и был связан с солнцем , просвещением и пророчеством или предсказанием будущего. Он же служил идеалом мужской красоты.

Гермес (произносится как ХУР-миз; римский Меркурий) был сыном Зевса и еще одного Титана. Он служил посланником богов, а также покровителем рынков, торговцев, воров и рассказчиков. Гестия (произносится как HESS-tee-uh; рим. Веста), еще одна сестра Зевса, была богиней домашнего очага, и ее личность включала в себя ассоциации со стабильностью, домашним благополучием и ритуалом именования детей.

Другие главные божества Аид (произносится как HAY-deez; рим. Плутон), брат Зевса и Посейдона, был богом подземного мира, где мертвые могли получить либо наказание, либо благословенную загробную жизнь. Аид жил в своем подземном царстве, а не на горе Олимп. Он управлял сверхъестественными силами, связанными с землей, а также ассоциировался с богатством.

Дионис (произносится как краси-э-э-э-сухс; рим. Бахус), рожденный полубогом, стал богом вина, пьянства и измененных состояний сознания, таких как религиозное безумие. Подобно растениям, которые умирают каждую зиму только для того, чтобы вернуться весной, Дионис, как говорят, умер и возродился, что соответствует критским и ближневосточным мифам об умирающих и возвращающихся богах. В конце концов Дионис занял место Гестии на горе Олимп.

Основные мифы

Истории о богах — наряду с другими сверхъестественными существами, полубогами, героями и простыми смертными — иллюстрируют основные темы греческой мифологии. Они объясняют, как возник мир, и предлагают примеры того, как люди должны и не должны жить. Мифы поддерживали идею греков об обществе, особенно о городе-государстве.

Мифы и история

Поколения читателей задавались вопросом, были ли великие греческие мифы основаны на реальных событиях.Одним из читателей, который решил провести расследование, был немецкий археолог Генрих Шлиман. Убежденный, что древний город Троя, упомянутый в «Илиаде » Гомера , действительно существовал, он отправился на его поиски. В начале 1870-х годов Шлиман начал раскопки на участке на северо-западе Турции, который соответствовал гомеровскому описанию Трои. Он нашел погребенные остатки города, а также золото, серебро, глиняную посуду и предметы домашнего обихода. Более поздние раскопки, проведенные другими исследователями, показали, что на протяжении тысячелетий на одном и том же месте возник ряд различных поселений.Одним из них могла быть Троя Гомера.

Происхождение богов и людей Тема победы молодых поколений над старшими проходит через историю греческих богов. Творение началось с Хаоса (произносится как КЕЙ-осс), который сначала представлялся как пропасть между землей и небом, а затем как бесформенная путаница. Богиня-мать, Гайя (произносится как ГЕЙ-э-э), земля, возникла и родила Уран (произносится как ЙОР-э-э-э), небо. Соединившись с Ураном, она забеременела шестью мужчинами и шестью женщинами-Титанами.Но прежде чем эти дети могли родиться, Уран должен был быть отделен от Геи. Кронос (произносится как KROH-nuhs), самый молодой Титан, отрезал половые органы своего отца и бросил их в море. Афродита родилась из пены, куда они приземлились.

Двенадцать Титанов спаривались друг с другом и с нимфами. Кронос женился на своей сестре Рее (произносится как РЭЭ-э; римлянин Кибела). Возможно, вспомнив, что он сделал со своим отцом, Кронос проглотил своих детей, когда они родились.Однако, когда Рея родила Зевса, она обманула Кроноса, подставив ему камень, завернутый в детскую одежду, чтобы он мог проглотить. Позже, когда Зевс вырос, женщина-титан по имени Метис (произносится как МЭЭ-тис) дала Кроносу напиток, от которого его вырвало братьями и сестрами Зевса. Они помогли Зевсу победить Титанов и стать верховным божеством. Затем Зевс женился на Метиде. Однако из-за пророчества о том, что ее дети будут мудрыми и могущественными, он проглотил ее, чтобы ее дети не могли причинить ему вреда.Их дочь Афина выросла из головы Зевса.

Браки богов и богинь породили остальную часть пантеона. Что касается людей, то один миф гласит, что они возникли из земли. Другой говорит, что Зевс затопил землю и утопил всех людей, потому что они не чтили богов. Девкалион (ду-КЕЙ-ли-ухн) и Пирра (произносится как ПЕР-э-э), сын и невестка брата Зевса , Прометей (произносится как пру-МИЭ-те-э-э), пережили наводнение в лодке. .Потом они создали нынешний род человеческий из камней, которые бросили на грязную землю.

Эпохи мира По словам поэта Гесиода, до этого времени мир видел четыре эпохи и четыре расы людей. Титаны создали людей золотого века, которые жили в комфорте и мире, пока не умерли и не стали добрыми духами. Олимпийские боги создали серебряную расу, детский народ, которого Зевс уничтожил за то, что он не чтил богов. Затем Зевс создал бронзовую расу, жестоких и воинственных людей, которые уничтожали себя постоянными боями.

Затем Зевс создал расу героев более благородных, чем люди бронзового века (с этим веком не ассоциировался никакой металл). Греки верили, что отдаленные, но полуисторические события, такие как Троянская война, произошли в течение этого четвертого века, века героев. Некоторые герои погибли, но Зевс забрал оставшихся в живых на Острова Блаженных, где они жили в почете. Пятый век, век железа, начался, когда Зевс создал нынешнюю расу людей. Это век тяжелого труда, жадности и борьбы. Когда всякая честь и справедливость исчезнут, Зевс уничтожит эту расу, как и предшествовавшую ей.

Герои Многие греческие мифы сосредоточены на чудесных достижениях героев, которые обладали физической силой, острым умом, добродетелью и чувством чести. У этих героев часто был бог вместо отца и человек вместо матери. Один цикл мифов касается героя Геракла (произносится HAIR-э-клез; известного римлянам как Геракл) — сына Зевса от смертной принцессы, известного своей силой и совершением двенадцати замечательных подвигов. В отличие от других героев, которые умерли и были погребены, Геракл в конце концов стал бессмертным (способным жить вечно), и ему поклонялись как богу как греки, так и римляне.Среди других героев — Персей (произносится как ПУР-си-э-э), который убил змееволосого монстра Медузу (произносится как мех-ДУ-су) и спас принцессу от морского чудовища; Тесей (произносится как ТЕ-ви-э-э), победивший Минотавра-людоеда (произносится как МИН-э-тавр) с Крита; Джейсон , который возглавил группу авантюристов, чтобы захватить Золотое руно ; Ахиллес (произносится как «УБИТЬ-ээз»), могучий воин Троянской войны; и Одиссей (произносится как oh-DIS-ee-uhs), который сражался под Троей и впоследствии столкнулся со многими испытаниями от богов, людей и монстров во время своего долгого пути домой.

Ключевые темы и символы

Боги родились в борьбе и борьбе, и тема войны как неизбежной части существования проходит через греческую мифологию. Во многих мифах рассказывается об эпизодах конфликта олимпийцев с титанами. Другие связаны с Троянской войной, длительным конфликтом, в котором и люди, и божества проявили такие качества, как мужество, упрямство, гордость и гнев. Помимо самой войны, путешествия и приключения воинов после окончания войны являются предметом мифов и легенд.

Многие мифы связаны с любовью, особенно с любовью Зевса, который иногда переодевался, чтобы насладиться сексом со смертными женщинами. Другие мифы представляют собой примеры доверия, верности и вечной любви — или ловушек и проблем любви и желания. Трагический миф о Пираме (произносится как PEER-э-э-м) и Фисбе (произносится как THIZ-пчела) иллюстрирует божественную награду для влюбленных, которые не могли жить друг без друга. История Эроса (произносится AIR-ohs) и Психеи (произносится SYE-kee) вращается вокруг проблемы доверия. В другом мифе боги награждают пожилых Бавкиду (произносится как БАВ-сис) и Филимона (произносится как фье-ЛИ-мун) за их преданность друг другу и их добросердечие по отношению к незнакомцам.

Еще одна повторяющаяся тема греческого мифа — смерть. Персонажи греческих мифов иногда попадают в подземный мир, в царство бога Аида. Герои могут отправиться туда в поисках совета или пророчеств у мертвых. Персефона, дочь Деметры, была унесена в подземное царство Аидом, который влюбился в нее.Ее миф объясняет времена года: растения растут и приносят плоды, пока Персефона находится на земле со своей матерью, но вянут и умирают в течение месяцев, которые она проводит с Аидом. Сказка о Орфее (произносится ИЛИ-фи-э-э) и Эвридике (произносится йу-РИД-э-э-э) исследует неотвратимость смерти и заманчивую возможность воссоединения с любимыми, которые умерли.

Многие греческие мифы посвящены темам правильного и неправильного поведения и последствиям каждого из них. Миф о Бавкиде и Филемоне , например, иллюстрирует важность гостеприимства и щедрости по отношению ко всем, поскольку скромный незнакомец может быть замаскированным божеством, обладающим властью вознаграждать или наказывать. Другая история рассказывает, как красивый Нарцисс (произносится как нар-СИС-нас), настолько тщеславный и бессердечный, что мог любить только себя, утонул, глядя на свое отражение в ручье. Миф об Икаре (произносится как IK-uh-ruhs), который обретает способность летать, но парит так близко к солнцу, что его крылья тают, указывает на опасность искушения судьбы и возвышения над подобающим местом в жизни. Такие истории часто связаны с неожиданными изменениями или трансформациями. Например, миф о царе Мидасе (произносится как MY-duhs), чья просьба о золотом прикосновении превращает его собственную дочь в золотую статую, предупреждает об опасностях жадности.

Как и Икар, те, кто претендует на богоподобные качества, бросает вызов богам или совершает возмутительные поступки, подвергаются быстрому и суровому наказанию. Арахна (произносится э-РАК-нее) была смертной, которая хвасталась, что может ткать ткань лучше, чем богиня Афина, изобретательница ткачества. Богиня превратила хвастливую девушку в паука, плетущего свою паутину. Боги уготовили вечные наказания в глубинах Аида для Сизифа (произносится СИЗ-и-фухс), который пытался обмануть смерть, и для Тантала (произносится ТАН-тул-ухс), который убил собственного сына и скормил его боги.Они также наказали Эдипа (произносится как ЭД-э-э-э-э), который убил своего отца и женился на своей матери, хотя он не знал их личности, когда делал это.

Трансформация — акт перехода из одной формы в другую — распространенная тема в греческой мифологии. Боги обладали способностью превращаться в животных, птиц или людей и часто использовали эту силу, чтобы обмануть богинь или женщин. Зевс, например, превратился в быка для одного романтического приключения и в лебедя для другого.Иногда боги и богини преображали других, чтобы спасти их или наказать. Дафна (произносится как ДАФ-ни), например, превратилась в лавровое дерево; Нарцисс и гиацинт (произносится как high-uh-SIN-thuhs) стали цветами, носящими их имена.

Греческая мифология в искусстве, литературе и повседневной жизни

Греческая мифология оказала глубокое влияние на западную культуру. Его истории настолько общеизвестны, что многие из наших обычных слов и поговорок относятся к ним. Миф о Нарциссе, например, породил нарциссизм , или чрезмерное тщеславие, и то, что вызывает спор, может быть названо «яблоком раздора» в честь яблока, которое Эрида (произносится как AIR-is), богиня раздора, использовался для начала спора между Афиной, Афродитой и Герой.Греческие мифы и легенды охватывают небо именами созвездий и планет.

Литература и драма уже давно опираются на темы и истории из греческих мифов. Помимо произведений самих древних греков, включая пьесы Софокла и Еврипида, писатели с древних времен до наших дней черпали вдохновение в греческой мифологии. Римские авторы Вергилий ( Энеида) и Овидий ( Метаморфозы) использовали греческие истории и персонажей в своих стихах.Ссылки на греческие мифы появляются в произведениях средневековых итальянских поэтов Петрарки и Боккаччо, а также в произведениях английского поэта Джеффри Чосера. A Сон в летнюю ночь Уильяма Шекспира содержит историю Пирама и Фисбы как комическую пьесу внутри пьесы. Современные писатели, которые опирались на греческую мифологию, включают Джеймса Джойса (Улисс) и Мэри Рено (Бык из моря).

Художники от эпохи Возрождения до наших дней изображали сцены из греческой мифологии.« Рождение Венеры » Сандро Боттичелли (ок. 1480 г.), « Аполлон и Дафна» Николя Пуссена (ок. 1630 г.) и « Диана » Пьера-Огюста Ренуара (1867 г.) — лишь некоторые из многих таких картин. Греки распевали песни и гимны, основанные на мифах, на религиозных праздниках, и греческая мифология продолжает вдохновлять композиторов исполнительского искусства. Оперы, основанные на мифических историях, включают « Ариадна » Клаудио Монтеверди , « Электра » Рихарда Штрауса и « Орфей в подземном мире» Жака Оффенбаха . Фильм Марселя Камю Черный Орфей также взят из истории Орфея и Эвридики. Аполлон и Орфей Джорджа Баланчина, Ариадна Элвина Эйли и Клитемнестра Марты Грэм — четыре современных балета, которые интерпретируют греческие мифы через танец.

Читай, пиши, думай, обсуждай

Перси Джексон и олимпийцы Рика Риордана (2005) представляет собой серию книг о проблемном мальчике по имени Персей (сокращенно Перси), который живет в Нью-Йорке и обнаруживает, что он сын Посейдона.Вскоре он отправляется во множество приключений вместе со своим лучшим другом, который, как он обнаруживает, на самом деле является сатиром (получеловеком, полукозлом), и встречает множество персонажей из древнегреческих мифов. В первой книге, Похититель молний , Перси должен найти украденную Зевсом молнию, прежде чем разгневанный бог уничтожит человечество.

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ Истории создания; Илиада, ; Одиссея, ; Римская мифология

Силы греческих богов ***

Силы греческих богов
Силы греческих богов были безграничны для «простых смертных», которые им поклонялись.Многие боги и богини обладали особыми силами, характерными для их царств и владений, но было также много сил греческих богов, которые были общими для всех них:

• Бессмертие — они не умирали
• Трансформация или изменение формы
• Повышенный интеллект
• Способность и способности мгновенно перемещаться из одного места в другое — нашим эквивалентом будет Телепортация
• Способность манипулировать животными, чтобы они подчинялись их командам
• Способность управлять погодой
• Способность становиться невидимым
• Способности для создания фантастических существ и оружия со сверхъестественными способностями
• Их кровью была яркая неземная жидкость под названием Ихор, которая обладала силой производить новую жизнь Греческие боги
  Некоторые из сверхъестественных и магических сил греческих богов были характерны для царства и домены отдельных богов и богинь. Некоторые из особых сил богов подробно описаны на схеме.

  Силы греческих богов
  Зевс обладал способностью метать свои молнии, которые могли разрушать горы. Он использовал свою силу трансформации, чтобы соблазнять смертных женщин. Он соблазнил Леду в образе лебедя, Европу в образе быка и Антиопу в образе сатира.

  Посейдон, бог моря, имел власть над своими владениями, включая море, бури, бури и землетрясения. Его обычно называли «Сотрясателем Земли».Его символ трезубца представлял его способность управлять водой.

  Гера, царица богов, превратила царя Гемуса и царицу Родопи в горы. В другом мифе она наложила заклинание на нимфу по имени Эхо, которая была проклята из-за повторения чужих слов.

  Доспехи и оружие Ареса представляли его роль бога битвы и войны. Он ехал на колеснице, запряженной четырьмя огнедышащими жеребцами в золотых уздечках. Он вел других богов в Войне против гигантов, расы змееногих великанов

  Аполлон обладал силой нести солнце и благополучие людям, отсюда его связь с исцелением. Он ехал на своей золотой колеснице, тянущей солнце по небу

  Артемида, поскольку греческая богиня охоты обладала особой властью над животными. Хотя она могла исцелять смертных, она также могла вызывать ужасные болезни. Ее символом была луна, и каждый вечер она восседала на своей лунной колеснице и гнала своих чистых белых коней по небу

  Гефест создал оружие, дворцы и троны греческих богов на горе Олимп. В его кузнице ему помогали циклопы, и он обладал способностями создавать удивительных механических роботов, таких как гигантский Талос.

  Деметра, богиня плодородия, была также богиней земледелия, природы и времен года, над которыми она обладала огромной властью. Пара крылатых змей (драконов) влекла ее колесницу.

  Символом Гермеса были его крылатые сандалии и шлем, символизирующие его скорость и способность летать. Гермеса часто изображают держащим кадуцей, волшебный посох с обвивающими его змеями, который он использовал, чтобы очаровывать богов и исцелять смертных.

  Символами Диониса были экзотические звери, такие как львы и тигры, которые тянули его колесницу.Его тирсос был волшебным посохом или жезлом, который мог превратить камень в воду, а воду в вино.

  Афродита обладала волшебным поясом, называемым Цестус, который обладал силой вдохновлять любовь. Говорят, что лебеди буксировали ее парусную лодку.

  Афина, богиня мудрости и стратегической войны, имела магическое оружие и щит, называемый эгидой, на котором была изображена голова Медузы, представляющая ее великую защитную силу.

  Аид, «Князь Тьмы», обладал Шапкой-невидимкой, Ключом Аида и Цербером, трехголовым псом, охранявшим его владения в Подземном мире.

  Силы греческих богов

  Силы греческих богов — Изображение Аполлона на своей золотой колеснице

  Ника, греческая богиня: факты и мифы

  Атрибуты и символы

  Ника была довольно простой богиней, поэтому она не часто появлялась в греческой мифологии. Однако когда она это делала, ее всегда изображали как богиню победы, силы и скорости. Для древних греков скорость и сила были двумя ключами к победе в чем-либо важном — бою, борьбе, беге или боксе — поэтому было логично, что она была связана со всеми ними.

  В мифах

  В войне между богами и титанами Стикс привела своих детей на службу Зевсу . На войне Ника служила ему колесничим. Позже, во времена смертных, Ника была известна тем, что летала вокруг сражений, чтобы найти победителей. Когда она нашла его, она подарила ему славу и честь венком из лавровых листьев .

  Однако особых мифов о Нике или ее братьях и сестрах не существовало. Кое-где упоминалась Ника, награждающая героя венком из лавровых листьев, или упоминался олимпийец, имеющий «подарок Ники» или «приз Ники».Ее лавровый трофей, вероятно, откуда мы получили фразу «почивать на лаврах».

  Каждый раз, когда Нику лепили, у нее были крылья. К классическим временам она была единственной богиней, у которой они все еще были. Она также была создана вместе с Афиной , богиней войны и мудрости. Хотя ей никогда не было равных. Иногда она отдыхала на ладони Афины, как в Парфеноне. В других случаях она просто появлялась на заднем плане.

  Modern Day

  Nike стал распространенным символом в современном спортивном мире.Когда был создан олимпийский дизайн 1928 года, на нем была изображена компания Nike. На аверсе каждой олимпийской монеты с 1928 года изображена Ника — пальмовая ветвь в правой руке и лавровый венок в левой. Первый дизайн ФИФА ( Federation Internationale de Football Association ) был сделан с фигурой Ники и сосудом.

  Как богиня скорости, силы и победы, Nike была естественной для спортивной компании. В 20 веке Nike стало названием одной из крупнейших в мире обувных компаний.Его символ, знаменитая галочка , был вдохновлен богиней полета.

  Краткое содержание урока

  Ника была богиней победы. Она служила Зевсу в войне против титанов, а потом дарила победителям сражений лавровые венки. Она была тесно связана с Зевсом и Афиной, но не была очень распространенной богиней в греческих мифах. Она стала гораздо более популярной в современном мире, где ее использовали на Олимпийских играх, в ФИФА и брендом Nike.

  Краткий урок

  Хотя Ника считается современным именем нарицательным, само это имя на самом деле относится к греческой богине.В греческой мифологии она всегда изображалась как символ победы, силы и скорости. Nike также ассоциируется с крыльями и дарит победителям венок из лавровых листьев.

  Ника — греческая богиня победы, силы и скорости.

  Результаты обучения

  После тщательного изучения и прослушивания этого урока попытайтесь:

  • Рассказать семейные подробности о греческой богине Нике
  • Распознать ее атрибуты
  • Обсудите ее роль в греческой мифологии, а также ее влияние в наше время

  8 самых крутых силовых подвигов Древнего мира

  С незапамятных времен в культурах всего мира сила приравнивалась к величие.

  Вот некоторые из наших любимых героев из древнего мира, люди, которые были известны не только своей доблестью в бою (таких было много), но и своей феноменальной силой.
  

  Изображение предоставлено Мэттом Брауном, лицензия CC BY 2.0

  8) Милон Кротонский: Пробежать милю с быком на плечах

  Один из самых известных чемпионов Древней Греции по борьбе, некоторые говорят, что Майло является изобретателем прогрессивной силовой тренировки, благодаря своей привычке каждый день поднимать растущего быка.

  Пробежать милю с быком на плечах может звучит невозможно, но говорят, что Майло съедал 40 фунтов мяса и хлеба каждый раз, так что, эй, может быть, он справился бы с этим. Говорят также, что он спас жизнь любящему треугольники Пифагору, удерживая крышу рушащегося храма , когда философ бежал в безопасное место. Сообщается, что он умер после того, как застрял в дереве, которое пытался разорвать, и его съели волки.
  

  7) Максимин Тракс: Ударить мула

  Историки почти уверены, что этот знаменитый огромным римский император страдал от гигантизма, состояния, которое возникает из-за того, что мозг вырабатывает слишком много гормона роста. (Его статуи имеют заметное выпячивание лица, что является симптомом.)

  Множество небылиц окружает Максимина, с сообщениями о том, что он был выше восьми футов ростом, выпивал восемнадцать бутылок вина за каждым приемом пищи и крушил камни кулаками, но нашим любимым подвигом должен быть тот факт, что он был известен тем, что наносил удары кулаком. мул, чтобы продемонстрировать свою силу. Бедный сосунок.

  6) Bybon: Жим одной рукой над головой 316 фунтов

  Все, что мы действительно знаем о древнегреческом подъемнике Бибоне, — это огромный блок песчаника, найденный в Олимпии, с вырезанной на боку ручкой.Сверху на нем была надпись: «Бибон, сын Фолы, одной рукой поднял меня над головой».

  Некоторые историки серьезно относятся к этому, утверждая, что Байбон мог поднять его двумя руками и удерживать одной. Сегодня вы можете увидеть настоящий камень в Археологическом музее Олимпии.

  5) Эумастас: Становая тяга 1060 фунтов

  Когда археологи обнаружили на греческом острове Тера огромный валун, они заметили кое-что необычное. На камне, датируемом шестым веком до нашей эры, была надпись, очень похожая на бибонскую: «Эвастас, сын Критобула, поднял меня с земли».

  Будь то подъем на бедра или просто отрыв от земли, это довольно заметный подвиг. Опять же, вы должны сначала поверить, что царапины на старом валуне являются официальным рекордом подъема.

  4) Геркулес: Чистка кормы 300 лошадей

  Совершив несколько довольно тяжких грехов, Геракл попросил прощения у богов, и они сказали, конечно, просто провести двенадцать лет, выполняя двенадцать невыполнимых задач.

  Подвиги Геракла включали в себя убийство гидры и поимку трехголового пса-демона, но самым трудным, должно быть, была чистка Авгиевых конюшен, в которых содержалась тысяча голов скота и которые не чистили уже тридцать лет. Что еще хуже, они были «божественно здоровы», что по какой-то причине означало, что они какали намного больше, чем обычная корова.

  Ему удалось, используя свою силу, вырыть траншеи в двух реках и перенаправить их прямо через конюшни. Расскажите о функциональной силе.

  3) Самсон: Разрушение каменного храма

  Невероятный Халк из Библии, Самсона часто вспоминают за то время, когда он убил тысячу человек ослиной челюстью, но после того, как он потерял свою силу из-за плохой стрижки, все выглядело довольно мрачно.

  Филистимляне схватили его и привели в храм, где они праздновали его арест, чтобы униженный Самсон развлекал войска. Вместо этого он пробил центральные колонны, обрушил крышу и раздавил всех насмерть.

  2) Баданг: Толкание ядра 37 тонн

  Родом из древнего Сингапура, Баданг был самым слабым рабом на индонезийской ферме, пока не поймал духа воды, который наделил его сверхчеловеческой силой. (Сначала ему пришлось есть груды и груды рвотных масс духа, так что он, вероятно, заслужил свою награду.) Слухи о его силе распространились повсюду, и индийский король послал своего любимого силача, чтобы бросить вызов Бадангу.

  Согласно легенде, силач поднял на колени гигантскую глыбу песчаника в состязании.(Нет репутации!) В ответ Баданг очистил его и швырнул в устье реки Сингапур.

  То, что считается Сингапурским камнем, было найдено в реке Сингапур в 1819 году и покрыто загадочным неразборчивым алфавитом. Учитывая его размеры, он весил около тридцати семи тонн. Сегодня часть его выставлена ​​в Национальном музее Сингапура, где она объявлена ​​исторической реликвией.

  1) Карна: поддерживает всю вселенную

  Карна был воином, известным тем, что всегда следовал кодексу чести, но его сила пугала богов, которые постоянно бросали на него проклятия.Во время битвы, описанной в индийском эпосе «Махабхарата», Карна пустил стрелы с такой силой, что смог остановить и повернуть вспять вражескую колесницу.

  О, и вел ее бог Вишну, так что колесница весила столько же, сколько вся вселенная. Конечно, лук тоже был сделан богами, но это все же чертовски серьезное горизонтальное натяжение.

  Мы никого не упустили? Дайте нам знать в комментариях ниже!

  Избранное изображение через NDPeeps на YouTube.

  греческих мифов о лжи и морали

  … Photos.com/Photos.com/Getty Images

  Греческая мифология помогла классическим грекам объяснить форму Вселенной и ее связь с человечеством. Боги, герои, монстры и люди изображаются в этих мифах, представляющих честь, жертву, обман, трагедию и триумф. Сложная природа греческих фигур во вселенной, казалось, отражала сумятицу самой греческой жизни.

  1 Основные темы греческой литературы

  Широта греческой мифологии до сих пор оказывает влияние на современную западную культуру.В отличие от иудео-христианских преданий, в которых есть определенное добро по отношению к Богу и зло в другом направлении, классическая греческая литература характеризовалась столкновением личностей, силой, слабостью, ошибками, гордостью и триумфом. Главные темы этих сказок — необычайная сила и жертвенность героизма, благородство великодушия, испытания веры, сила любви — как обычной, так и необычной — рука судьбы и неизбежность жертвы.

  2 Мораль богов

  Греческий пантеон богов, включая титанов, свергнувших своего отца Урана, и детей титанов, олимпийцев, свергнувших титанов, полны страстей и конфликтов.Довольно часто члены одной семьи ссорятся, отнимают друг у друга и награждают смертных благословениями или проклятиями. Арес, бог войны и сын Зевса, взял в любовники Афродиту, богиню любви и красоты, несмотря на то, что она была замужем за Гефестом, богом кузницы. Аид, бог подземного мира и брат Зевса, пытался помешать своим братьям получить лидерство среди олимпийцев. Зевс тайно произвел на свет Геракла, самого сильного из всех героев, в результате чего раздор между женой Зевса Герой и Гераклом стал предметом греческих легенд.

  3 Герои и смертные

  Классический греческий мифологический мир также включал в себя фантастических существ, демонов, полубогов и монстров. Среди них были смертные, чьи истории помогли древним грекам научиться вести нравственную жизнь. Герой — это смертный, наделенный дарами повышенной физической и умственной силы, а также чувством чести и добродетели. Возможно, величайший из героев — Геракл. Обычно называемый Гераклом, его римским именем, Геракл совершил 12 подвигов, чтобы сделать себя достойным богов.Добродетель, которой научили греков его рассказы, — это достижение хорошей жизни достойными делами. В качестве примера того, как не следует себя вести, в сказке о Нарциссе упоминается проклятие тщеславия. Красивый мужчина, Нарцисс был так тщеславен, что влюбился в свое отражение в ручье только для того, чтобы утонуть в нем.

  4 Ложь и обман

  Греческие боги во всей своей силе использовали любые средства, необходимые для получения желаемого, даже если это означало соперничество с другим богом или уничтожение смертного.Для многих богов ложь была необходимым средством для защиты своей силы и реализации своих желаний. Много раз в греческих мифах Зевс превращался в животное или принимал облик другого человека, чтобы обмануть женщину в плотской ситуации. Его сын Гермес был богом посланников, но также и богом воров, часто используя ложь, чтобы получить то, что он хотел.