Блаженный августин о граде божьем: О граде Божьем

Содержание

О Граде Божьем — Mировая цифровая библиотека

Описание

Данная рукопись «De civitate dei» («О Граде Божьем»), написанная святым Августином, входит в собрание «Плутеи» флорентийской библиотеки Медичи Лауренциана. Том переплетен в красный сафьян, в центре и в каждом углу передней стороны обложки изображен герб Медичи. В книге имеется украшенная цветными рисунками страница (лицевая сторона листа 11) и ряд иллюминированных заглавных букв (например, лицевая сторона листа 31). Святой Августин Блаженный (354–430 гг.) написал более 100 работ, из которых наиболее известны «Confessiones» («Исповедь») и «De civitate dei» («О Граде Божьем»). В сочинении «О граде Божьем» он опровергает утверждение язычников о том, что разграбление Рима вестготами в 410 году, событие, глубоко потрясшее римский мир, стало следствием распространения христианства. Фундаментальная проблема, которую рассматривает Августин в этом сочинении — существование духовной церкви в светском мире, Града Божьего в Граде земном. Собрание «Плутеи» включает около 3 000 рукописей и книг из частных коллекций семьи Медичи. Переплетенные в красный сафьян и украшенные гербом Медичи, книги располагались на скамьях библиотеки Лауренциана, когда она впервые открыла свои двери для широкой публики в 1571 году. Известно, что в 1417–1418 годах Козимо де Медичи (1389−1464 гг.) принадлежало 63 книги, а ко времени его смерти коллекция выросла до 150 книг. Его сыновья Пьеро (1416−1469 гг.) и Джованни (1421−1463 гг.) соперничали друг с другом, пытаясь заказать как можно больше рукописей с миниатюрами. Лоренцо Великолепный (1449−1492 гг.), сын Пьеро, приобрел много греческих рукописей и, начиная с 80-х годов XV века, заказывал копии всех произведений, которых не было в библиотеке, чтобы превратить библиотеку Медичи в важный исследовательский центр. После изгнания Медичи из Флоренции в 1494 году книги у семьи были изъяты. Джованни де Медичи, избранный папой Львом X в 1513 году, восстановил коллекцию Медичи, а другой папа римский из семьи Медичи, Клемент VII (Джулио де Медичи), учредил библиотеку Лауренциана.

Августин «О граде Божием» – краткое содержание

В тяжкие годы падения Западной Римской империи под ударами варваров некоторые христианские писатели, как это ни странно, считали торжество варваров прогрессом для истории. Язычники, которых тогда было еще много, видели в этих грозных нашествиях варваров на цивилизацию наказание за отказ от древнего культа и винили в этом христиан. Однако набожные христиане пытались объяснить ниспосланием Божьим бесчисленные бедствия, которые принес не только Аларих, но и мелкие варварские вожди, губившие империю.

Скорбный вопрос о том, что вызвало падение великого Рима и что будет с Европой вслед за этим, был неразрешимой загадкой для того времени. Крупнейший церковный писатель V века, блаженный Аврелий Августин, за сорок лет до нашествия Аттилы, взялся разрешить эту роковую дилемму. Августин в своем сочинении «О граде Божьем» («De civitate Dei») становится на сторону варваров; он старается убедить, что история пойдет от них дальше по божественному предопределению.

Аврелий Августин Блаженный. Фреска VI века в капелле Санкта-Санкторум, Латеран (Рим)

Блаженный Августин был по происхождению римлянином из Карфагена. В молодости он долго вел порочную и разгульную жизнь. Сперва Августин увлекся манихейством, потом занимался астрологией; но в его духе было много аскетизма, и путем долгой борьбы он пришел к христианству. Встреча с епископом Амвросием сделала Аврелия Августина христианином; он стал ревностным неофитом, а потом сделался епископом города Гиппона и в короткое время прославился, как лучший писатель западной церкви. Он положил начало разработке католического богословия, и до сих пор его сочинение «Об истинной религии» служит своего рода кодексом для благочестивых католиков. Кроме того, Августин внес в него идею предопределения, которой после воспользовалась эпоха реформации. Хорошая литературная подготовка, тщательное изучение сочинений Цицерона сделали Августина блестящим писателем. В его стиле преобладают прекрасные приемы латинских классиков. «Исповедь» блаженного Августина стала любимой книгой благочестивых католиков. Недаром она служила воспитанию пятидесяти поколений набожных католических душ.

Труд Аврелия Августина «О граде Божьем», написанный в 414 и 415 гг., имеет важное историческое, политическое и социальное значение. Августин установил тесную связь между варварством и христианством. Он отдает всю будущую историю варварству, т. е. миру новому, для которого как бы уготована новая религия. Блаженный Августин отмечает со снисхождением опустошения, убийства, грабежи; все это повторялось при завоевании Рима. Он удивляется этому милосердию варваров и приписывает его влиянию самого Господа. Его изумляет, что обширные базилики были назначены варварским вождем для людей, искавших убежища от погрома и разрушения. В книге «О граде Божьем» Аврелий Августин проводит параллель между варварскими вторжениями V века, нашествием галлов и

проскрипциями Мария и Суллы. Разве те демоны, в которых вы верите, спасают вас от бедствий? – спрашивает Августин римлян. Гусям или Богу обязан Капитолий спасению от галлов? Где были ваши боги во время поражения последних римских императоров; где были боги во время всех ваших несчастий?

Наша власть началась недавно, говорит Августин о христианстве; она не имеет связи с таким развратом и испорченностью. Ваши предки, говорит он о язычниках, сделали войну ремеслом и поработили соседние народы Востока. Роскошь, мотовство и разврат были естественными последствиями римских побед. Праздность римлян была результатом переполнения рабами Италии. Не мы, не христиане, наполнили Италию рабами; не мы поставили их ниже животных; не мы заставляли их исполнять работы, которые должны были нести скоты. Что касается нас, то мы проповедуем иное учение. Мы, христиане, не налагали на жителей порабощенных городов оков. Не мы заставляли собственников покидать свои имущества и бежать; не мы развратили вашу чернь даровой пищей, цирками и театрами; не мы погубили сенат и аристократию; не мы обессилили

легионы, заставляя их сражаться между собой; не мы первые унизили Рим. Разве не Диоклетиан, вопрошает Августин на страницах «Града Божьего», первый подал пример к унижению Рима, перенеся столицу в Никомедию? Ваши императоры раздавали права гражданства всем народам; они сами разрушили патриотизм. Не мы, продолжает Августин, заправляли армией, которая на протяжении девяноста двух лет дала нам более тридцати императоров и столько же претендентов.

Средневековая рукопись сочинений Августина Блаженного. Италия XV век

Источник изображения

Чтобы соединить различные народы империи, надо создать нечто большее, чем мирские узы; эти узы нашлись только в христианстве. И вот возникает «град Божий», «царство Божие». Очистительный огонь варваров истребит язычество и сделает его достойным града Божия. Этому Божьему царству предстоит тысячелетие. В обновленных стенах града Божьего не будет честолюбия, жажды к славе; там будет царствовать мир и справедливость; там настанет святая жизнь о Господе. Августин возвестил, что наступает новый мир, новая история.

Вот что должны были отвечать христиане язычникам и вот в чем суть блистательного труда святого Августина. Церковь возлагает всю ответственность за несчастья на язычников. Мало того, Церковь со страниц «Града Божьего» отрешает римлян от истории и бразды империи предает варварам и потому-то снисходительно смотрит на гонителей, если только эти гонители христиане. Надо заметить, что Августин в конце своей жизни, когда книга «О граде Божьем» сделалась известной, должен был раскаяться в своих словах.

То, что было сформулировано Августином, стало убеждением на римском Западе. Из этой веры как бы исходила политика Запада. Византийский Восток еще остерегался этому верить. На Западе же было решено, что империя должна уступить место варварским королевствам. Ученые теологи Запада с книгой «О граде Божьем» в руках поддерживали господство варваров и за это получали, конечно, большие права и привилегии. Два начала, варварство и церковь, соединяются и идут рука об руку. Вот почему средневековая история приняла такой клерикальный характер.

Особенно хорошо учение Августина было принято в Галлии, где варваров было очень много. Проспер, богослов из Аквитании, книгу «О граде Божьем» в стихах и сверх того сам написал особое сочинение о призвании народов, где радуется грандиозному перевороту, который совершился в его время. Христианские проповедники старались воспевать достоинства варварских предводителей. Каждый из них стремился быть дружным с варварским конунгом, но вместе с тем в глубине души испытывал сочувствие к римлянам.

Блаженный Августин «О граде Божием» — отзыв takatalvi

Ибо какая иная цель наша, как не та, чтобы достигнуть царства, которое не имеет конца?

В наше время это произведение часто незаслуженно обделяется вниманием и закрывается ярлыком сугубо религиозной книги, участь которой – служить человеческому разуму исключительно в церкви. Однако это, на мой взгляд, совсем несправедливо. Конечно, неоспоримо, что многие части книги интересны в первую очередь теологам и философам, придерживающимся христианских взглядов, поскольку св. Августин отвечает на почти все мыслимые вопросы, касающиеся христианского мировоззрения. Но многие из этих вопросов возникают и поныне, причем, как правило, не у верующих людей, а как раз у им обратных. Здесь я говорю, понятно, в основном о первых книгах, где св. Августин отвечает язычникам, вылезших после разграбления Рима в 410 г. с заверениями о том, что напасть эта случилась исключительно из-за забвения их богов. Конечно, нынешние атеисты такими утверждениями не бросаются (на то они и атеисты), зато вопросы задают почти такие же. Я имею в виду те ситуации, когда после какого-нибудь страшного события, повлекшего многочисленные жертвы, начинаются язвительные реплики из разряда «где был ваш Бог». Хотя есть там и более узкие вопросы — язычники пытались найти изъяны в христианской вере и доказать таким образом, что она ни разу не истинна. Св. Августин отвечает на все это развернуто и очень толково, так что это определенно стоит почитать не только верующим, но и атеистам. Нет, я не говорю, что это творение у каждого должно быть настольной книгой, однако кто любит поучаствовать в подобных спорах, позицию св. Августина нужно рассмотреть или же взять на вооружение, иначе выйдет как-то несерьезно.

Идея двух градов и концепция философии истории, которая предлагается здесь же (в последующих уже, конечно, книгах), на мой взгляд, тоже очень интересны. Разумеется, последнюю при желании можно оспорить или даже разбить в пух и прах, но ведь дело не в этом. Оспорить можно что угодно, да незачем, а почитать и рассмотреть действительно интересно. Это первый философско-богословский трактат, который я прочла, будучи при этом ярым атеистом и не читая даже Библии (!) и все равно проглотила если не запоем, то без всякого труда и с удовольствием.

Кроме того, если оставить разбор ценных мыслей, выраженных в оном трактате (а это сделать необходимо, иначе он бы составил примерно таких же объемов том), хочу заметить, что у св. Августина потрясающий язык. Длинные и сложные предложения составлены так витиевато, что, ей-богу, вычленить из них можно все, что угодно, даже мысль, полностью противоположную воззрениям самого св. Августина. Честное слово, я в полном восторге от этих многоступенчатых предложений, которые иногда (не так уж редко) приходится перечитывать по несколько раз – порой просто ради наслаждения, порой для того, чтобы уразуметь как следует, чего уж тут скрывать, не на каждый день все же чтение. Причем интересно, что — возможно, из-за этого самого построения, — часто создается впечатление, что св. Августин ведет с собой нешуточную борьбу и старается себя ограничивать. Начал громоздкую философскую мысль, принялся ее развивать, вроде как даже набрался вдохновения – того и гляди выведет какую-нибудь концепцию не о христианском Боге, а о Высшем Разуме! – и раз, вспомнил, кто он такой и в какое время живет, оборвал себя на полуслове и сделал торопливую приписку с цитатой из Священного Писания, себя оправдывая. Такие «обрубки» встречаются постоянно – этакая расстраивающая недоговоренность, но тем больше уважение к самому св. Августину. Ан нет, не труд это религиозного фанатика, это большей частью работа философа, увешанная религиозной мишурой, дабы никто ничего не заподозрил. То есть, я не хочу сказать, что св. Августин был этаким двуличным человеком, вовсе нет, наоборот, мне кажется, это все выходило у него неосознанно. Выходит как у упомянутого им Марка Варрона.

Марк Варрон не хочет, однако, доверять баснословным измышлениям о богах, чтобы не подумать чего-нибудь, недостойного величия.

Учитывая, что к христианству св. Августин шел долгим путем, несложно предположить, что, найдя, наконец, свое последнее религиозное пристанище, он действительно некоторым образом себя усмирял. Коснулся в мыслях чего-то, так скажем, стоящего, возвышенного, торопливо примерил это к христианству, всеми силами постарался подкрепить свои мысли доказательствами из Священного Писания (что получается у него, в общем, очень даже хорошо, да только мысль все равно вырывается за эти рамки). Причем, замечательно, что, в отличие от многих других отцов церкви, св. Августин в вопросах веры как-то совсем не категоричен.

Из всего видимого величайшее есть мир; из всего невидимого величайшее – Бог. Что существует мир, это мы видим, что есть Бог, этому мы верим. А что Бог сотворил мир, тут мы никому не можем поверить, кроме самого же Бога.

Вот так, знания в любом случае нет, так что хотите верьте, хотите нет (не верите – вам же хуже, — слышится намек несколько обиженного пренебрежением к вере человека, но не более).

В общем, труд очень интересен и великолепно написан, но, понятно, восторженно призывать к прочтению оного всех и каждого бесполезно, большинство, наверное, просто не осилит. Но если кто-то чувствует в себе силы одолеть это, но не видит причин, надеюсь, моя рецензия их подскажет.

Аврелий Августин и Вячеслав Иванов: идея «Двух градов»

Показана преемственность идей сквозь полтора тысячелетия. Аврелий Августин выдвинул идею «двух градов»: «града земного» и «града небесного». К этой идее он шел большую часть своей жизни. Ее воспринял и выразил в поэтической форме теоретик искусства В.И. Иванов. В его поэме «Человек» мы находим непосредственные отсылки к идеям Августина Блаженного. Делается вывод, что только мыслитель, понимающий культуру как череду символических откровений, мог показать связь времен сквозь века. Такой личностью был Вячеслав Иванович Иванов.

Aurelius Augustine and Vyacheslav Ivanov: concept of «Two Cities».pdf Аврелий Августин (354-430 гг.) прожил долгую,богатую событиями жизнь и в зрелом возрасте сменили мировоззрение, и систему ценностей, перестав бытьязычником и приняв христианство. Литературное на-следие Августина велико. Мы рассмотрим две его кни-ги: «Исповедь» (401 г.) [1] и «О граде Божием» (427 г.)[2]. В первой он пишет о себе, о тайнах собственнойдуши, о своем духовном пути, во второй — о пути к Бо-гу любого достойного человека. В этой книге он рас-сматривает мир как состоящий из двух градов: градаБожьего и града земного.Он пишет: «Итак, два града созданы двумя родамилюбви: земной — любовью к себе, доведенною до пре-зрения к Богу, а небесный — любовью к Богу, доведен-ною до презрения к самому себе» [2. С. 63]. Жителиграда земного стремятся к славе, наживе, удовлетворе-нию похоти. Те же, чье место в граде небесном, любятБога и себе подобных, стремясь к духовному блажен-ству. Смысл жизни людей в граде земном — сделатьвсе, чтобы оказаться в граде Божием.Итак, град Божий населен праведниками, людьми,живущими по слову Господа, град земной — грешника-ми, живущими по установлению человеческой морали,не соответствующей Божественному установлению.Следует отметить, что эти два вида морали сплетенытак тесно, что человек может в себе сочетать элементыи той, и другой, редко они присутствуют в человеке вчистом виде. Между ними ведется борьба в течениевсей мировой истории — от грехопадения до воздаяния.В качестве символов двух градов Августин ис-пользует библейские образы Каина и Авеля. В основеустановления земного града лежит братоубийствен-ный акт, поэтому он изначально грешен. Образомграда Божьего является Авель, символически пред-ставляющий гонимую Небесную Церковь [3. С. 310].История есть борьба двух градов, и ее итог предсказу-ем: грешники попадут в Ад, обреченные на вечныемуки, праведники — в Рай, где будут пребывать в без-мятежности и блаженстве.Таким образом, существуют люди, живущие «подуху» и «по плоти». Смысл культуры в том, что онадолжна сделать людей лучше, очистить их от скверны.История человечества, по Августину, идет двумяпутями. Первый путь — путь бесчинства, позора, раз-врата, убийств. Второй путь менее заметен, но онпредставляет собой движение к добру и истине, при-зван остановить зло путем нравственной проповеди[3. С. 314].В этом процессе главную роль Августин отводиткатолической церкви, призванной исправлять и улуч-шать нравственность. Кто из людей пойдет по этойстезе, того ожидает град Божий, и наоборот — откло-нение от праведного пути ведет человека в град зем-ной.Августин выстраивает иерархию ценностей: внизунее находятся чувственные, греховные блага, наверху -духовные, приносящие блаженство. Часто люди оши-баются в выборе ценностей и сбиваются с истинногопути. Тогда они не «наслаждаются» миром, но «поль-зуются» им [3. С. 321].Философ формулирует вопрос: должен ли человек,призванный любить другого человека, наслаждатьсяили пользоваться им? Августин отвечает на этот во-прос так: если мы любим человека ради него самого, тоиспытываем наслаждение и блаженство. Если же мыпользуемся человеком, блаженства нам не достичь.Высшей ступенью блаженства является любовь к Богукак окончательной цели наслаждения.В чем сущность блаженной жизни, по Августину?Изначально «блаженство» Августин связывал с по-нятием знания: блажен тот, кто знает истину, т.е.мудрец. Он обладает «полным душевным изобили-ем» и через истину соединяется с Богом. Таковыидеи раннего Августина. Однако, вступив на путьхристианства, философ в «Исповеди» пишет, чтоблажен тот, кто знает Бога, даже если больше не зна-ет ничего [3. С. 325].Таким образом, если в ранних трудах Августин от-дает приоритет философии как знанию, то в болеепоздних произведениях на первый план выступаетвера. Обращаясь к Богу, Августин пишет: «Есть ра-дость, которой не дано нечестивцам, но только тем, кточтит Тебя бескорыстно: их радость — Ты сам. И самаблаженная жизнь состоит в том, чтобы радоваться То-бой, о Тебе, ради Тебя» (Цит. по: [3. С. 325]).Бычков полагает, что идея наслаждения и блажен-ства имеет эстетический характер, так как ее суть -бескорыстное созерцание. Чувственные удовольствиямогут быть признаны значимыми, но лишь как ступеник наслаждению духовному.Однако все телесное, греховное, порочное не по-падает в «блаженный» мир. В град Небесный ведуттолько три пути: бескорыстное познание истины (фи-лософия), неутилитарная нравственная жизнь (этика)и незаинтересованное любование красотой (эстетика).Так представляет себе Августин путь человеческойистории.В 1915 г. В.И. Иванов начинает писать мелопею«Человек», состоящую из четырех частей и эпилога.Дописывает он ее в 1919 г. Опубликована она была вПариже в 1939 г. Мы будем анализировать текст поизданию [4].Поэма имеет посвящение: «Памяти Льва Шестова,который, услышав начальные стихи «Человека», опре-делил орбиту лирического цикла произнесенными напамять словами Св. Августина (De Civ. Dei, XIV, 28):»Fecerunt igitur civitates duas amores duo: terrenam scilicetamor sui usque ad contemptum dei; caelestem veroamor dei usque ad contemptum sui» («Создали две любвидва града: град земной любовь к себе до презрения кБогу; град же небесный любовь к Богу до презрения ксебе»)» [4. С. 195].По этому поводу О. Дешарт писала, что посвящениеимеет странный характер: Вячеслав Иванов и Лев Шес-тов общались, но особо никогда не дружили. КогдаШестов процитировал Августина, он попросил Ивано-ва посвятить всю поэму ему, Шестову, хотя цитата изАвгустина соответствует лишь III части «Человека» -«Два града» [5. С. 738]. Иванов пообещал, когда же онготовил к изданию полный вариант книги, Шестов ужескончался, и Иванов не мог нарушить данного обеща-ния. Так или иначе, Шестов был глубоко прав: словагиппонского епископа символизируют замысел и сутьпоэмы «Человек».Поэма начинается с идеи самоутверждения челове-ка: Бог сотворил его, и он провозгласил: «Аз есмь»(первая часть поэмы). Тем самым человек пытался ут-вердить собственную личность, притязая на всемогу-щество. После этого, изгнанный из Рая и принявшийтяжелейшие страдания, он понял, что сначала есть Бог(«Ты еси» — вторая часть поэмы), а потом уже он — че-ловек.Покорность пред Богом и любовь к нему, с однойстороны, и ненависть к божественной жизни — с дру-гой, заполняют содержание третьей части — «Два гра-да». Торжество истины, добра и красоты достигается вчетвертой части мелопеи («Человек един») и в «Эпило-ге».Третья часть — «Два града» — написана как «веноксонетов»: четырнадцать стихотворений, соединенных впятнадцатом, состоящем из первых строк предыдущихсонетов. Эта сложная поэтическая форма, на нашвзгляд, не случайна. Она позволяет обозревать Свя-щенную историю символически: шаг за шагом, словоза словом, идет процесс религиозного возобновлениячеловека, и ни один шаг, ни одна мысль не забываютсяв истории. Человеческая история, которая, по замыслуН.А. Бердяева (1874-1948), имеет смысл в том, чтодолжна иметь конец, важна в любой период, в любомместе, в каждом деянии человека. Никто не забывается,и за все воздается.Десятый сонет содержит слова:Воздвигла ярость любящих себяДо зависти к Творцу — на кряж утесы…Крепит поднесь (еще вкруг стен — леса!)Любовь к себе, златой личине смрада,До ненависти к Богу — крепость Ада[4. С. 228].Это прямая цитата из Августина, принявшая сти-хотворную форму. Автор «Исповеди», видимо, неслучайно обратился к идее «Двух градов». Будучи вмолодости язычником и прекрасно зная античнуюкультуру во всем ее великолепии, он все же отрексяот манихейства и принял христианство в зрелом воз-расте.Согрешить легко, гораздо сложнее — покаяться. В«Исповеди» Августин описывает момент своего детст-ва, когда он с друзьями ночью оказался в чужом саду,где росла груша, ничем особым не примечательная.Дети собрали груши не потому, что были голодны, апотому, что у них была страсть к запретному деянию[1. С. 79].Августин расценивает этот поступок как примергрехопадения. В своей беседе с Богом он кается вомногих действиях, которые осудил, приняв христиан-ство. Возможно, что книга эта была преддверием ктрактату «О граде Божием», пафос которого состоял внеобходимости перехода от плотского состояния к ду-ховному, от грешного — к праведному.Люди воцерковленные не ищут чувственных благ,не строят башен до Небес: «Ущелье, стогна — им равноприют» [4. С. 229]. Они выбирают светлую, благост-ную, духовную жизнь вопреки стараниям Денницы.Они призывают пришествие Бога, который разрушитхрам Дьявольский, воздвигнув «нерукотворныйХрам» — град Божий.Пятнадцатый, заключительный, сонет имеет сле-дующие строки:Ревнуют строить две любви два града:Воздвигла ярость любящих себяДо ненависти к Богу крепость Ада;Селенья Мира зиждут Божьи чада,Самозабвенно Агнца возлюбя.Тот умер, в ком ни жара нет, ни хлада[4. С. 231].Один из семи смертных грехов — гордыня — показанздесь во всей своей жуткой наглядности. Одна из доб-родетелей — послушание — описана как цель человече-ских стремлений. Особо плохо тому человеку, которыйне определился со своим жизненным выбором.Четвертая часть мелопеи «Человек» называется«Человек един». Здесь он противопоставляет Человекус большой буквы, Богочеловеку, обычного человека -грешника:Толпе на радость озверелойЯ Человека вывожуИ на него рукою белой,Пилат Понтийский, укажу Что ж я не Он, Кому, как гроздьеЖивой лозе, принадлежу,В Кого вхожу, как в длани гвоздье,На Чьей груди я возлежу?[4. С. 237].В этом сонете содержится идея предательства ирасплаты. Человеческая натура испорчена, поругана,греховна. Чем сплоченнее люди, тем век страшнее ибезбожней. Сначала человек был искушен Дьяволом,потом, после грехопадения, он почувствовал любовь кБогу, уверовал в него, и появилась надежда на духов-ное возрождение:Повеет… Дрогнет сердце — льдина,Упорнейшая горных льдин…И как Душа Земли едина,Так будет Человек един.[4. С. 238].Августин пишет о двух родах «человеческого племе-ни», судьбы которых расходятся в разные стороны — оплемени Каина (земном, телесном) и племени Авеля(духовном). Каин построил город во грехе, Авель,странник, телесного города не построил, его град — это«Град Святых», «Град вышний» [2. С. 67]. Придет вре-мя, праведники воскреснут и обретут Царство Обето-ванное и будут править со своим Отцом вечно [2. С. 67].Мы видим связь строк русского поэта и гиппонско-го епископа. Раскол людей на праведников и грешни-ков будет преодолен. Божьи люди воскреснут, люди,влекомые демоном, попадут в Ад. Богочеловек и лю-бящие его люди будут править миром во все времена.Не будет рождения, но не будет и смерти. Дьявольскоеначало будет попрано, человек своей свободной волейвыберет град Божий.Что ж, как говорил Лютер, «только верою». Толькорелигиозный человек мог написать такую поэму.Только поэт, прекрасно разбирающийся в духовномнаследии, мог сложить такой гимн человечеству.Только мыслитель, понимающий культуру как чередусимволических откровений, мог показать связь вре-мен сквозь тысячелетия. Такой личностью был Вяче-слав Иванович Иванов.

Аврелий Августин. Исповедь Блаженного Августина, епископа Гиппонского. М. : Renaissance, 1991. 488 с.

Блаженный Августин. О граде Божием : в 4 т. М. : Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1994. Т. 3. 283 с.

Бычков В.В. AESTHETICA PATRUM. Эстетика Отцов Церкви. М. : Ладомир, 1995. 593 с.

Иванов В.И. Человек // Собр. соч. : в 6 т. Брюссель : Fouer oriental chretien, 1979. Т. 3. С. 195-242.

Дешарт О. Комментарии к поэме «Человек» // Собр. соч. : в 6 т. Брюссель : Fouer oriental chretien, 1979. Т. 3. С. 737-740.