Ратуша (ратуша) Ростока, Гер.

Вендишское поселение в 12 веке, город был зафрахтован в 1218 году. Рынок хмеля и Новый город развивались отдельно от Старого города, пока эти три города не были объединены в 1265 году.Властный член Ганзейского союза в 14 веке, Росток перешел в Мекленбург в 1314 году и к герцогам Мекленбург-Шверин в 1352 году. Позже он был совместным владением линий Шверина и Гюстрова до исчезновения последних в 1695 году. С 1952 по 1990 год он был столицей Ростока , Безирк (район) в Восточной Германии. В 1992 году город пострадал от беспорядков в течение нескольких дней после того, как неонацисты взорвали общежитие для просителей убежища, вынудив многих турок, вьетнамцев и цыган покинуть город.

Росток активно развивался после Второй мировой войны как главный морской порт Восточной Германии; Однако после воссоединения Восточной и Западной Германии относительная важность гавани снизилась, поскольку другие порты (в частности, Гамбург) вернули свои исторические торговые районы. Город также является центром судостроения; деревянные корабли строились на верфях Ростока со средневековья до 1851 года, когда здесь было построено первое немецкое пароходное судно. Другие отрасли промышленности Ростока включают производство дизельных двигателей, машин, электронного оборудования, медицинских изделий и продуктов питания.В окрестностях выращивают рожь, овес и сахарную свеклу. Широко распространено скотоводство, у берегов практикуется рыболовство. Скалы чередуются с песчаными дюнами вдоль береговой линии, где есть туристические курорты, особенно в соседнем Варнемюнде.

Центр города был масштабно реконструирован после серьезного авиационного налета во время Второй мировой войны. Готические церкви в городе включают церковь Святой Марии (начало 1230 г.), церковь Святого Николая в начале XIV века и церковь Святого Николая в начале XV века.Петра. Университет Ростока (1419 г.) когда-то был оплотом лютеранства. В городе есть несколько научно-исследовательских институтов, в том числе Институт демографических исследований Макса Планка. Ратуша представляет собой строение 15 века с фасадом в стиле барокко (1727 г.). Части городских стен и ворот, датируемые 14-16 веками, сохранились. Фолькстеатр Ростока (Народный театр Ростока) известен на всю Германию. В городе также есть музеи судоходства и культуры.Поп. (2003 г.) 198 303.

Естественный закон и мир: биография Гуго Гроция

Тогда голландский ученый-юрист и философ начала ^{-х годов} века Гуго Гроций заявил, что война ужасна и что она причиняет вред всем участникам. Если войны не всегда можно избежать, Гроций умолял, что, по крайней мере, убийства и разрушения должны быть ограничены. Он считал, что «безрассудно причинять боль другому — это безумие и хуже, чем безумие… Война — это вопрос огромной важности, потому что за ней обычно следует так много бедствий, даже если они несут голову невиновным.Итак, там, где конфликт советов, мы должны склоняться к миру … Часто наш долг перед нашей страной и самими собой — воздерживаться от применения оружия … к побежденным следует относиться с милосердием, чтобы интересы каждый может стать интересами обоих ».

Историк Джон Невилл Фиггис заметил: «Опасность Макиавелли заключалась не в том, что он вскрыл мотивы и сорвал приличную пелену лицемерия с государственных деятелей, а в том, что он сказал или подразумевал, что эти факты должны быть единственным идеалом действия; Служба Гроция, его предшественников и преемников состоит в том, что им удалось поставить некоторые границы неограниченному господству «государственного разума».’”

Гроций положил начало международному праву в том виде, в каком мы его знаем, уточнив принципы, чтобы помочь улучшить перспективы мира. Он заявил: «На каких бы условиях ни был заключен мир, он должен быть абсолютно сохранен, исходя из святости веры, заложенной в помолвке, и нужно осторожно избегать всего, не только смакуя предательство, но и то, что может пробудить и воспламенить враждебность ».

Биограф Лисье ван Сомерен объяснил: «Великая цель Гроция заключалась в том, чтобы развивать и настаивать на идее справедливости между народами.Имея это в виду, он надеется, что самые широкие международные разногласия могут быть устранены если не самими сторонами, то посредниками, арбитрами или международными конференциями. Если мир будет следовать только правилам и принципам Гроция, войны могут стать менее частыми и менее ужасными ».

Гроций отстаивал философию естественного права, основанную на доктрине «высшего закона» Марка Туллия Цицерона и других древнеримских и греческих философов. Они считали, что о законности государственных законов следует судить по стандартам справедливости — естественному праву.Гроций защищал естественные законы, не обращаясь к Библии или организованной религии. Он настаивал, что это следует из природы вещей, и это было открыто человеческим разумом. Он писал: «Закон природы настолько неизменен, что его не может изменить даже сам Бог. Ибо, хотя сила Бога безгранична, есть вещи, на которые она не распространяется ».

Естественный закон, по утверждению Гроция, является основой естественных прав: «Гражданские лица называют способность тем Правом, которым обладает каждый человек … Это право включает в себя власть, которую мы имеем над собой, которая называется свободой … Это также постигает собственность… Несправедливо все, что противоречит природе общества, утвердившегося среди разумных существ.Так, например, лишать другого того, что ему принадлежит, просто ради собственной выгоды противоречит закону природы «. В процессе разработки этих идей, как отметил историк-интеллектуал Мюррей Н. Ротбард, Гроций «принес концепции естественного права и естественных прав в протестантские страны Северной Европы».

Гроций всю жизнь проявлял необычайную страсть к знаниям. Его считали вундеркиндом. В молодости он добился впечатляющих результатов.Ему удалось продолжить обучение, когда он был в тюрьме. Его самая известная работа, De Jure Belli ac Pacis [ Закон войны и мира ] была написана, когда он был бедным беженцем, и в ней цитировалось около 120 античных авторов (Цицерон был его любимцем). Обучение Гроция помогло ему найти друзей среди католиков и протестантов, хотя католики и протестанты убивали друг друга.

Ему посчастливилось быть протестантом, преследуемым протестантами за то, что он отстаивал точку зрения, согласно которой люди обладают свободой воли.Неудивительно, что ван Сомерен сообщил: «Друзья находили его часто капризным и раздражительным, но не таким тактичным, как он мог бы быть; и все же он всем нравился. Его собственная семья была предана ему, несмотря на то, что он иногда был невнимательным и сварливым ».

Гроций, по всей видимости, был впечатляющим мужчиной, высоким и красивым. «Его черты были изящно очерченными, — писал биограф Гамильтон Вриланд, — его нос слегка орлиный, глаза голубые и блестящие, волосы каштановые. Его лицо было высоким и хорошо сложенным.Активен как умом, так и телом… »

Гроций оказал влияние на английского философа естественных прав Джона Локка. Шотландский экономист и философ Адам Смит заметил: «Гроций, кажется, был первым, кто попытался дать миру что-то вроде обычной системы естественной юриспруденции и своего трактата [ De Jure Belli ac Pacis ] со всеми его недостатками. , возможно, на сегодняшний день является наиболее полной работой по этому вопросу ». Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон считали Гроция ведущим специалистом по разрешению международных споров.Лорд Актон заявил: «Было бы легко указать… предложение Гроция, которое перевешивает по влиянию законы пятидесяти парламентов…»

Историк Джон У. Неф писал: «Что является наиболее значимым для последующей истории в его работе о войне. а мир — это утверждение, что в человеческом разуме существуют правовые принципы, независимые от какой-либо реальной мировой власти, политической или религиозной, но обязательные в мире, — принципы, которые должны применяться во всех непредвиденных обстоятельствах, возникающих в результате нарушения мира между суверенными государствами.Прежде чем прибегать к оружию, страна должна официально заявить о своих недовольствах и вступить в войну только в том случае, если не удастся получить удовлетворение путем дипломатических переговоров. Войны должны вестись в соответствии с общепринятыми правилами, предусматривающими гуманное обращение с ранеными и пленными. Договоры о прекращении войн также должны быть заключены в соответствии с принятыми правилами, которые, по сути, исключают завоевание одного из противников другим и подчинение вражеского населения ».

Хьюг ван Гроот, латинизированный до Гуго Гроция, родился в Делфте, Голландия, 10 апреля 1583 года.Он был старшим из четырех детей, сыном Яна де Гроота и Алиды ван Эрши. Ян де Гроот был юристом и попечителем Лейденского университета.

Это было тяжелое время. В 1568 году протестанты семи северных голландских провинций начали борьбу за независимость от Испании, католический король Филипп II которой придерживался религиозной нетерпимости и высоких налогов. К счастью, голландцам служили способные лидеры, начиная с Вильгельма Оранского (Вильгельма Безмолвного), а после его смерти — его второго сына Вильгельма Нассау в партнерстве с юристом Йоханом ван Олденбарневельтом.Вильгельм Нассауский оказался находчивым военачальником, в то время как Олденбарневельт поддерживал политическое единство провинций.

Когда Гроцию было 11 лет, он поступил в Лейденский университет. Он изучал греческую и римскую историю, философию, математику, астрономию, право и религию. Будучи студентом, он жил в доме Франциска Юния, который страстно верил в религиозную терпимость и мир. Гроций проучился год во Франции, получив степень бакалавра права в Университете Орлеана.

Вернувшись в Голландию, Гроций был приведен к присяге в качестве адвоката 1 декабря 1599 года. Его отец организовал для него начало практики с государственным чиновником. Он написал книгу по логике и перевел работу об использовании компаса. В 1601 году Соединенные провинции попросили 18-летнего Гроция написать историю их доблестной борьбы против Испании.

Примерно в 1604 году голландская Ост-Индская компания, созданная для ведения голландской торговли в Индийском океане, попросила Гроция кратко объяснить, почему они должны иметь возможность вести дела с территориями, на которые претендуют португальцы.Он доказал, что каждый имеет право пользоваться океаном, независимо от того, кто его исследовал. Голландская Ост-Индская компания решила не публиковать сводку De Jure Praedae [ Закон о трофеях ], и она не стала известна до тех пор, пока не была обнаружена в Гааге более двух с половиной веков спустя.

Находясь в Вере, Зеландия, вместе со своим другом юристом Николасом ван Рейгерсбергеном Гроций остановился в доме родителей Рейгерсбергена и встретил свою красивую, уверенную в себе 18-летнюю сестру Марию.Она сразу влюбилась в Гроция. Ее отец признал возможность замужества и начал переговоры с отцом Хьюго. Свадьба состоялась где-то в середине июля 1608 года. У них должно было быть шестеро детей: Корнелиус, Питер, Дидерик, Фрэнсис, Мария и Корнелия.

Голландская Ост-Индская компания попросила Гроция книгу о свободе морей, и он представил двенадцатую главу De Jure Praedae , которая была опубликована как Mare Liberum [ The Free Sea ].Гроций опирался на Mare Liberum , когда готовил дело против британского короля Якова I, который запретил иностранцам ловить рыбу в водах вокруг Великобритании и Ирландии. Гроций писал: «Ни один князь не может бросить вызов дальше в море, чем он может командовать с пушкой, за исключением пропастей в своей земле от одной точки до другой». Дальность пушечного выстрела — около трех миль — стала международным стандартом, определяющим территориальные воды.

Гроций стал хорошим другом Якоба Арминия, профессора теологии Лейденского университета, который считал, что у людей есть свобода воли.Арминий оспаривал преобладающую кальвинистскую доктрину предопределения, согласно которой Бог определяет судьбу каждого, независимо от того, насколько они добродетельны. Арминий считал, что каждый может достичь вечного счастья с верой.

Арминий умер 19 октября 1609 года в возрасте 49 лет, но споры усилились, и Гроций попытался решить проблемы мирным путем. Старейший государственный деятель Йохан ван Ольденбарневельт предложил городским властям создать вооруженные силы для поддержания порядка. 29 августа 1618 года Гроций, Олденбарневельт и соотечественник Гиллис ван Леденберг были арестованы, хотя конкретное обвинение не уточнялось.Для рассмотрения этих дел был создан специальный трибунал в составе 24 судей. Обвинительные приговоры были предрешены. Леденберг, опасаясь пыток, ударил себя ножом в живот и перерезал горло. Олденбарневельт — основатель Соединенных провинций — был признан виновным в государственной измене и обезглавлен. Гроций опасался той же участи, но 19 ноября 1618 года он приговорил его к пожизненному заключению с конфискацией всего своего имущества. Солдаты сопроводили его к массивной крепости Лёвштайн, недалеко от Горкума, с двумя рвами и стенами толщиной около шести футов.Гроция содержали в двухкомнатной камере.

Через девять месяцев после его заключения жене Гроция, Марии, было разрешено навестить его, и ему было разрешено получать книги из библиотеки своего друга Адриана Даатселера, торговца лентами и нитками. Книги были доставлены из дома Даатселера в тюрьму в сундуке длиной около четырех футов. Когда Гроций закончил, он отправил сундук обратно, чтобы он мог принести ему больше книг. Гроций перевел на голландский язык некоторые греческие и латинские трагедии. Он написал The Truth of the Christian Religion , который позже был переведен на арабский, китайский, датский, английский, фламандский, французский, немецкий, греческий, персидский и шведский языки.По иронии судьбы, поскольку его суд нарушил принципы голландского права, он написал Введение в юриспруденцию Голландии .

Процедуры безопасности были ослаблены, солдаты не стали проверять сундук, пока он проносился туда и сюда, Гроций сбежал в нем 22 марта 1621 года. Его сопровождала их 20-летняя горничная Эльси ван Хаувенинг. Несколько раз солдаты выражали подозрения из-за необычного веса ствола. Эльси заверила их, что там полно арминианских книг.Прибыв в дом Даатселера, Гроций оделся в одежду каменщика и бежал во Францию. Даатселер, Мария и Эльсе были поджарены, но против них ничего нельзя было доказать.

Некоторые из самых известных поэтов Европы праздновали его побег на свободу, а также храбрых жену и друзей, которые помогали ему. Мария присоединилась к нему к сентябрю. Однако его активы были конфискованы, и у него не было особых перспектив получения немедленного дохода.

Среди бедности и долгов он представил Обоснование законного правительства Голландии и Западной Фрисландии , в котором критиковалось судебное разбирательство против него.Он написал, что ему было отказано в возможности защитить себя и что, как утверждали официальные лица, неправда, что он сознался в преступлениях; он сказал, что его никогда не допрашивали и он не знает, в чем заключаются предполагаемые преступления. Он подтвердил свою веру в то, что терпимость лучше преследования. Работа была опубликована в Амстердаме в ноябре 1622 года и возмутила Генеральные штаты. Они осудили его за то, что они назвали «печально известной, крамольной и скандальной клеветой», и заявили, что любой, кого поймают за хранением или чтением копии работы Гроция, будет наказан.

Когда разразилась эпидемия чумы, Гроций переехал в деревню и принял предложение жить в доме друга недалеко от Санлиса. Здесь в 1623 году он начал работу над De Jure Belli ac Pacis . Он взял название из фразы Марка Туллия Цицерона Oratio pro Balbo . Он расширил идеи и организацию, которые он использовал в De Jure Praedae , неопубликованном брифинге, написанном более 20 лет назад — черновик которого он имел с собой. Гроций смог работать быстро, потому что другой друг предоставил большую библиотеку.Гроций закончил книгу примерно за год. Он появился в Париже в июне 1625 года. Печатник заплатил Гроцию, подарив ему 200 экземпляров книги.

«Я убежден, — писал Гроций, — что существует некий закон, общий для всех народов, который применим как к посвящению», так и к посвящению. войны и способам ведения войны. Было много веских соображений, побудивших меня написать трактат по предмету права. Я наблюдаю повсюду в христианском мире беззаконие в войне, которого постыдились бы даже варварские народы.И однажды взяв в руки оружие, наступит конец всякому уважению к закону, будь то человеческий или божественный, как если бы ярость была выпущена с всеобщим разрешением на все виды преступлений ».

Хотя Гроций находился под влиянием Фомы Аквинского, Франсиско Суареса и других схоластических мыслителей, он разработал принципы справедливости, независимые от организованной религии или Библии. Он считал, что народы должны руководствоваться естественным законом. Это означало «диктат правильного разума, показывающий моральную низость или моральную необходимость любого действия, исходя из его согласия или несогласия с рациональной природой…»

Гроций не полностью следовал логике естественного закона.Он принял рабство, хотя это явно нарушало естественный принцип, согласно которому люди владеют собой. Гроций не видел всех радикальных последствий естественных прав.

Гроций признавал право на самооборону и право на компенсацию за травмы, нанесенные противником, но особенно в Книге III он поощрял сдержанность. Он считал, что нужно делать все, чтобы споры разрешались мирным путем, потому что все стороны обязательно понесут тяжелые потери от войны.Он посоветовал ограничить то, что могло быть захвачено у противника. Он писал: «Закон природы действительно разрешает нам совершать такие приобретения в ходе справедливой войны, которые могут считаться эквивалентом долга, который нельзя получить иным способом или который может нанести ущерб агрессору, при условии, что он находится в пределах пределы разумного наказания ». Точно так же он настаивал на том, что ответные меры «должны применяться непосредственно к лицу самого правонарушителя».

De Jure Belli ac Pacis вызвало множество споров.Католики были шокированы тем, что Гроций не называл пап по их католическим титулам. Соответственно, De Jure Belli ac Pacis был помещен в Папский индекс в марте 1626 года, и католикам было запрещено его читать. Книга оставалась в Папском указателе до 1901 года.

Гроций надеялся, что известность, которую он получил от De Jure Belli ac Pacis , преодолеет враждебность в Нидерландах. Он отправился в Роттердам и посетил статую Эразма, установленную во время его отсутствия.Официальные лица издали приказ о его аресте, и он бежал 17 марта 1632 года. Он направился в Гамбург, потому что он находился достаточно близко к Швеции, король которой Густав Адольф становился ведущим протестантским борцом и, возможно, сохранил свои услуги.

Гроций был несчастен в Гамбурге. Он был разорен. Он не встречал никаких интеллектуально интересных людей, и он не мог найти библиотеку, где он мог бы работать. Густав Адольф был убит в битве при Лютцене в ноябре 1632 года, и ему наследовала его шестилетняя дочь Мария Кристина.Регентом был Аксель Оксентиерна, у которого были дела поважнее Гроция. Затем еще один удар: сын Гроция Корнелис погиб в бою.

Ситуация начала улучшаться в 1634 году. Во многом благодаря знаниям и мудрости, проявленным в De Jure Belli ac Pacis , Гроция попросили стать послом Швеции во Франции. Денежные заботы Гроция закончились. Он способствовал установлению мира между Швецией и Францией.

Он был болен, когда вышел на пенсию в 1645 году. Он сел на корабль, который попал в шторм и сошел на берег на побережье Померании в северной Германии к востоку от Дании.Его перевезли на тележке с фермы примерно 60 миль до Ростока. 26 августа 1645 года он прибыл в пансионат довольно хилым. Он попросил священника, и единственным доступным ему был Иоанн Квисторпиус, лютеранин. Квисторпий остался рядом с Гроцием и услышал его последние отчаянные слова: «Предприняв много дел, я ничего не добился».

Он умер около полуночи 28 августа в 62 года. По словам биографа Чарльза Эдвардса, «жизненно важные органы были извлечены из тела Гроция, запечатаны в медный контейнер и похоронены в соборе Ростока.Его останки были отправлены в Делфт, где они были захоронены в Новой церкви, расположенной на городской площади. По иронии судьбы, Гроций был похоронен среди гробниц принцев Оранских, один из которых заставил его столько лет жить в бегстве от правосудия ».

Тридцатилетняя война, бушевавшая с 1618 года, продолжалась еще семь лет. «Физически Германия была разрушена», — сообщил историк Роберт Р. Палмер. «Города были разграблены наемными солдатами с жадностью, которую их командиры не могли контролировать; или сами командиры, не получая припасов от своих правительств, систематически грабили целые районы, чтобы содержать свои армии … Последствия пожара, болезней, недоедания, бездомности и незащищенности в семнадцатом веке были более ужасными из-за отсутствия средств для бороться с ними.

Все это добавляло актуальности взглядам Гроция на мир. Биограф В.С.М. Найт сообщил, что «в течение столетия после первой публикации [ De Jure Belli ac Pacis ] издание за изданием выходило из прессы, почти всегда в Германии или Голландии, примерно один раз в три года». Однако постепенно люди стали полагаться на более свежие работы. К ^{-м годам} века, согласно профессору Стивену Форду в American Polit Science Review , «репутация Гроция сильно упала из-за роста позитивизма в международном праве и неприятия естественного права в моральной философии».Мыслители-позитивисты настаивали на том, что все, что делает правительство, нормально, если это законно. Но позитивистская точка зрения была дискредитирована, когда правительства 20 ^{-х годов} века легально убили десятки миллионов. Это вызвало новый интерес к Гроцию, и в Интернете есть много сайтов о Гроции.

Гроций мужественно выступил против войны, одного из худших зол. Он придерживался моральных норм независимо от правителей. Он рассказал, как улучшить перспективы мира. Величайшие мирные поселения, такие как окончание Второй мировой войны и холодной войны, проявили его мудрость и щедрость, помогая превратить врагов в друзей.

Перепечатано с Триумф свободы Джима Пауэлла.

Гуго Гроций

Уиг де Гроот, родившийся в Делфте 10 апреля 1583 года, известен под латинизированной формой своего имени Хуго Гроций. В детстве он превзошел своего отца, ученого патриция Делфта, Йохана Гюго де Гроота, став чудом своей ранней учености. Он писал латинские стихи в возрасте 8 лет и посещал Лейденский университет с 1594 по 1597 год. Он получил докторскую степень в области права в Орлеане в 1599 году во время пребывания во Франции в качестве члена дипломатической миссии во главе с Йоханом ван Ольденбарневельтом, защитником земли. Голландия, его политический спонсор на следующие два десятилетия.Он начал частную юридическую практику в Гааге в возрасте 16 лет, а 8 лет спустя был назначен государственным поверенным (фискальным адвокатом) Суда Голландии. В 1608 году он женился на Марии ван Рейгерсберх, жительнице Зеландии, которая укрепила его довольно мягкий характер своей решительностью и находчивостью.

В 1604 году Гроций написал трактат Закон о призах, для Ост-Индской компании, который не был опубликован до его открытия в 1864 году; однако одна глава, защищавшая голландские права на торговлю и мореплавание, была опубликована в 1609 году под названием Mare liberum (Свободное море).В 1610 году в книге « De antiquitate reipublicae Batavae » («Древность государства Батавов») он утверждал, что провинция Голландия была суверенной и независимой со времен римлян. В 1613 году по предложению Олденбарневельта Гроций сопровождал делегацию, посланную голландской Ост-Индской компанией в Лондон в качестве юридического советника, чтобы выступить в качестве юридического консультанта в споре с Английской Ост-Индской компанией. Выступая за свободную торговлю в Европе, он выступал за монополию голландской компании в Ост-Индии, предоставленную местными принцами для ее защиты.

Когда Гроций был назначен пенсионером (юридическим лицом и политическим представителем) Роттердама в 1613 году, он вошел в высшие чины голландской политики. Он представлял Роттердам в государствах Голландии и поддерживал решительную ремонстрантскую (умеренную кальвинистскую) позицию Олденбарневельта против растущей враждебности принца Мориса Нассау, штатхолдера и генерал-капитана. В том же году Гроций опубликовал трактат, защищающий право Голландии вмешиваться в церковные дела, и различные богословские трактаты из-под его пера появлялись с 1613 по 1618 год, защищая позицию Ремонстранта.Он стал правой рукой Олденбарневельта и был арестован вместе с ним 29 августа 1618 года, когда Морис решил прекратить меры, принятые государствами Голландии против его военной власти. Он был приговорен к пожизненному заключению 18 мая 1619 г .; Олденбарневельт был приговорен к смертной казни. После почти двухлетнего заключения в замке Ловесттайн Гроций сбежал в сундуке с книгами, принесенном его женой и слугой, и отправился во Францию.

Гроций продолжал свои научные публикации в Париже.Самым известным был его шедевр, De iure belli ac pacis (1625; Закон войны и мира), в котором он выступал за систему права в отношениях между суверенными государствами, с акцент на понятии «справедливой войны». Он построил свои аргументы на идее «естественного закона», заимствованной у древних, средневековых и недавних (особенно иезуитских) авторов, как принципа права, проистекающего из природы вещей, а не из заповедей Бога или мирских правителей.

В 1631 году Гроций опубликовал Введение в юриспруденцию Голландии, , которое оказало глубокое влияние на юристов в Нидерландах и за рубежом и продолжает считаться частью конституционного права Южной Африки.Его религиозные идеи превратились в широкий экуменизм, в соответствии с которым он выступал за примирение между протестантами и католиками. Он потерял уверенность в том, что протестантское восстание против Рима было оправдано, но при этом не получил уверенности в непогрешимости Рима. Его книга De veritate Religiousis Christianae (1627; Истина христианской религии) была попыткой с помощью оружия юридической науки доказать единство христианского мира; его широко читали в свое время и намного позже.

Вызвав враждебность кардинала Ришелье, Гроций вернулся в Голландию в октябре 1631 года и жил спокойно; но он не просил помилования и бежал в апреле 1632 года, чтобы избежать ареста. Укрывшись в Германии, он вступил в контакт со шведскими властями и вернулся в Париж в 1634 году в качестве посла Швеции. Он оказался лучшим ученым, чем дипломат, и был отозван в 1644 году. По возвращении из Стокгольма Гроций потерпел кораблекрушение в Ростоке, Германия; он был спасен, но умер 2 дня спустя, августа.28 декабря 1645 г., от истощения. Когда его личность была установлена, его тело было доставлено домой в Делфт для захоронения.

Grotius, Гуго | Интернет-энциклопедия философии

Гуго Гроций был голландским гуманистом и юристом, чья философия естественного права оказала большое влияние на развитие политической мысли семнадцатого века и моральные теории эпохи Просвещения. Его работы о суверенитете, международных торговых правах и нормах справедливой войны, признанные современными теоретиками-международниками как основоположник международного права, продолжают служить основой для теорий международного правопорядка.Его основная работа, De Jure Belli ac Pacis (Права войны и мира), особенно примечательна в этом отношении, а также Mare Liberum , доктрина в пользу свободы морей, которая считается антецедент, вдохновение и основа современного морского права.

Гроций находился под сильным влиянием классической философии, в первую очередь Аристотеля и стоиков, а также современной гуманистической традиции и позднесредневековых схоластов.Погрязший в религиозной розни Реформации, Гроций продвигал иреническое видение, которое объединит и примирит христианскую церковь на принципах гражданской религии и терпимости. В свое время он был хорошо известен как своими поэзией и философией религии, так и своими работами в области права и политики, но лучше всего его помнят за его влияние на теории общественного договора, естественных прав и законов войны.

Содержание

1. Жизнь и творчество
2. Иренизм и толерантность
   1. Религия и гражданская власть
   2. Отношения с нехристианами
   3. Христианское единство и мир
3. Суверенитет и империализм
   1. Делимый суверенитет
   2. Сопротивление, война и империя
4. Естественное право и право народов
   1. Природные и таможенные обязательства
   2. Just War: Jus ad Bellum
   3. Just War: Jus in Bello
5. Научный интерес к Гроцию
6. Ссылки и дополнительная литература
   1. Первичные источники
   2. Вторичные источники

1.Жизнь и творчество

Хуиг де Гроот, наиболее известный под латинизированным именем Гуго Гроций , начал свою жизнь в торговом городе Дельфт, в то время как в 1583 году Голландская республика выдержала второе десятилетие войны за независимость от правления Габсбургов и уже позиционировала себя. для господства в качестве заграничной торговой державы. Родившийся в семье, занимавшей положение среди городской элиты и связанный с недавно основанным Лейденским университетом, юный Хьюго нашел бы много возможностей для развития своих значительных талантов в учебе даже в детстве.Его семья научила его греческому и латинскому языкам в раннем возрасте, познакомила с классической письменностью и воспитала в дисциплинах реформатской веры. Его способности к интеллектуальной работе были настолько выдающимися, что его пригласили поступить в Лейденский университет в возрасте одиннадцати лет. В университете мальчик де Гроот стал привилегированным учеником некоторых из самых известных ученых того времени, обнаружив свои таланты во многих предметах гуманитарных и новых наук. Его репутация многообещающего молодого литератора открыла для него ряд дверей в политической жизни того времени, где гуманистический опыт был ценным активом.Наиболее благоприятная из этих возможностей появилась, когда он готовился к жизни за пределами университета. В 1598 году не меньшая фигура, чем Ян ван Олденбарневельт, великий пенсионер и наиболее влиятельная личность в голландской политике, пригласил Гроция сопровождать его делегацию ко французскому двору. Посольство, которое в конечном итоге потерпело неудачу в своей цели возобновить военную поддержку короля против Испании, тем не менее привело Гроция в лоно высокой политики и даже поставило ему на карту репутацию французского двора, когда Генрих IV восхвалял образованную молодежь как «чудо Голландии .«Связи, которые он установил во Франции, позволили Гроцию продлить свое пребывание и получить степень доктора права в Университете Орлеана, прежде чем вернуться в Голландию в следующем году.

Вступив в практику юристом в Гааге, Гроций воспользовался шансом отточить свои риторические навыки и нашел время, чтобы посвятить его разнообразным научным интересам. Его самые ранние сочинения, которые были напечатаны, включали несколько имитаций классических стихов и переводы значительных работ по компасной навигации и астрономии, последние вызвали большой интерес у его друзей, вкладывающих средства в бурно развивающуюся зарубежную торговлю.В 1601 году он опубликовал трагедию Adamus Exul (Адам в изгнании), которая сразу принесла ему признание как поэта; это была работа, которую Джон Мильтон позже изучил, готовя свой «Потерянный рай» . Хотя Гроций ценил эти занятия больше, чем повседневную работу юриста, он всегда стремился угодить своим покровителям и клиентам. Действительно, его самый значительный вклад в политическую мысль сформировался в ходе его профессиональных обязанностей в этот период.

В 1604 году Гроций был вовлечен в нашумевший спор о каперстве в торговле в Юго-Восточной Азии.Объединенная голландская Ост-Индская компания быстро становилась крупным игроком в европейской торговле за рубежом, и Гроций разделял мнение многих своих партнеров, участвовавших в торговле, что компания не только поддержала молодую республику богатством, но и ослабила ее противников. перерезав иберийское господство на восточно-индийских маршрутах. Тем не менее, акты пиратства, совершенные частным предприятием, не находили отклика в общественном мнении многих граждан и союзников. Когда друг, имеющий связи с Компанией, попросил написать краткое обоснование недавнего и очень прибыльного захвата испанского груза, Гроций продолжил не только яростную защиту захвата, но и расследование глубоких принципов права, которые связывали тех, кто разделен нация и культура.Получившаяся в результате рукопись, получившая предварительное название De Indis (Об Индии), никогда не была опубликована полностью, пока не прошло много времени после смерти Гроция (появившаяся в 1868 году как Комментарий к законам о призах и добыче ). Это была первая систематическая работа молодого юриста по проблемам международных отношений, которая во многих отношениях была наиболее философски развитой. Многие из аргументов, изложенных в рукописи, — что существует основной закон природы, определяемый необходимостью примирить самосохранение с общественной жизнью, что власть управлять и даже наказывать вытекает из прав физических лиц до основание гражданских обществ и то, что претензии на юрисдикцию над открытым морем недействительны, — дало бы направление его более поздним работам.

Фактически, последний из этих аргументов появился бы в печати в 1609 году как анонимный памфлет, Mare Liberum (Свободные моря). Брошюра, которую Гроций извлек прямо из текста De Indis , снова послужила интересам тех в голландском политическом и коммерческом истеблишменте, которые настаивали на праве доступа к заграничным маршрутам в ходе продолжающихся переговоров о перемирии с Испанский. В работе утверждалось не только то, что испанские претензии на торговую монополию в Юго-Восточной Азии и в других местах не соответствовали фактам — что это были права, предоставленные папской властью или приобретенные путем справедливого завоевания, — но и что в принципе не было никаких оснований. за любую монополию на выход к морям.Свобода морей была обусловлена ​​самой природой частной собственности. Чтобы владеть вещью в частном порядке, необходимо, чтобы человек мог занимать ее, вынимая ее из обычного магазина, и чтобы можно было полностью ею пользоваться. Море невозможно сдержать, и его слишком много, чтобы немногие могли исчерпать его полезность; следовательно, никто не может получить исключительную собственность на море. Море остается открытым для всех. Этот вопрос имел большое значение для европейских отношений в этот период интенсивного соперничества между стремящимися заграничными империями, и работа Гроция послужила основой для последующих интенсивных дебатов.В течение этого периода своей ранней юридической карьеры он написал ряд других рукописей, затрагивающих вопросы международных отношений, которые, хотя и не были опубликованы, сформировали его более поздние работы по этой теме. Parellelon Rerumpublicarum (составленный 1601-2) исследует концепцию «добросовестности» в отношениях с другими народами посредством некоторых лестных сравнений между обычаями греческого, римского и голландского народов. В своем комментарии к одиннадцати тезисам (около 1602-08) , Гроций разработал понимание господствующей силы государства — его суверенитета — и его отношения к принципам справедливой войны.

Доказав полезность своих талантов правящей элите, звезда Гроция продолжала расти. Он получил признание принца Маурица Оранского, исполнительного и военного лидера Соединенных провинций, когда в 1607 году принц назначил его генеральным прокурором провинций Голландии, Зеландии и Западной Фрисландии. Именно в это время он обручился с молодой женщиной из знатной семьи в Зеландии, Марией ван Рейгерсберх. Ее партнерство и личное мужество помогли семье пережить бурную жизнь, которую молодая пара не могла ожидать во время своей свадьбы в 1608 году.Вскоре Мария родила первого из семи детей. Когда его внимание сместилось с юридической практики на государственную службу, Гроций начал печатать ряд своих работ. Его вторая знаменитая трагедия, Страсти Христовы , вышла в 1608 году, за ней последовали анонимная Mare Liberum в 1609 году и политическая история старой голландской республики De Antiquitate Reipublicae Batavicae в 1610 году. обеспечил идеологический рычаг для утверждения, что Голландия упорствовала в своей республиканской форме правления, несмотря на княжеские претензии Габсбургов.Правящие государства Голландии поручили Гроцию написать подробную историю конфликта с Испанией, которую он представил в 1612 году. Штаты отказались, вероятно, из-за деликатного перемирия, публиковать произведение, оставив Annales et Historiae de Rebus Belgicus отдыхал до тех пор, пока его сыновья не объявили его посмертно в 1657 году. Возможность занять более высокий пост снова появилась, когда в 1612 году городской совет Роттердама предложил Гроцию пост мэра пенсионера. Этот титул принес с собой место в штатах Голландии, где он будет более тесно сотрудничать со своим наставником Олденбарневельтом и ключевыми игроками в провинциальной и национальной политике.

Политическая полемика, которая в конечном итоге определит срок пребывания Гроция у власти, началась с небольшого шума, когда в 1608 году профессор теологии Лейденского университета Якоб Арминий выдвинул доктрину, которая бросила вызов ключевым чертам господствующей кальвинистской ортодоксии в отношении предопределение (см. ниже: Иренизм и толерантность). Официальные лица и богословы кальвинистской церкви резко выступили против проповеди такой точки зрения. Хотя Арминий умер в следующем году, конфликт обострился таким образом, что церковный истеблишмент столкнулся с гражданскими властями по вопросу о том, кто может решать такие доктринальные споры.Гроций разделял со многими в правительстве Голландии некоторые симпатии к арминианскому воззрению, но, прежде всего, стремление не допустить, чтобы такие дела нарушали мир. В это время он составлял рукопись, основанную на идее о том, что все религии разделяют набор основных доктрин, точку зрения, способную способствовать определенному беспристрастию в отношении ссор по тонкостям богословия. В любом случае это была политическая позиция, которую одобрял Гроций, и, хотя он никогда не публиковал рукопись Meletius , он разработал несколько работ о роли государства в управлении конфликтами из-за религии.Брошюра, Ordinum Hollandiae et Westfrisiae pietas (1613), защищала «благочестие» правительств Голландии и Вестфрисландии, проводя политику терпимости, которая позволяла арминианам проповедовать свою инакомыслие. Сам Гроций разработал политику, которая не имела своей цели умиротворить фракции и фактически обострила конфликт между гражданской и церковной властями. Убежденный, что религиозная практика является предметом заботы гражданских магистратов, Гроций приступил к обоснованию своих взглядов в более обширном трактате. De Imperio Summarum Potestatum circa Sacra утверждал, что во избежание конфликта прав в государстве должен быть только один высший орган власти в отношении того, как следует практиковать религию, который в силу своего мандата поддерживать гражданский мир и формировать ответственных граждан власть должна перейти под власть гражданской, и что гражданские магистраты поступят правильно, если ограничат свои суждения основными доктринами, разработанными Гроцием в Мелетием . Он разработал, хотя и не опубликовал, рукопись De Imperio , поскольку политический конфликт продолжал обостряться в 1614-17 годах.Его симпатии к арминианскому богословию также росли в этот период, и в 1617 году он взял на себя ответственность отвергнуть обвинения в ереси, опубликовав богословский труд Defensio Fidei Catholicae de Satisfactione Christi adversus Faustum Socinum .

По мере того как Гроций втягивался в полемику, она стала поглощать национальную политику. Ортодоксальные кальвинисты, которые составляли большинство на национальном уровне и теперь пользовались поддержкой принца Маурица, требовали национального синода для решения этого вопроса.Это привело к противостоянию между Маурицем, национальным исполнительным органом и командующим вооруженными силами, и Олденбарневельтом, наиболее влиятельной фигурой в ассамблее Штатов. Олденбарневельт возглавил элиту Голландии, включая Гроция, в блокировании синода и управлении спором на провинциальном уровне. Кульминацией этой политики стало решение, когда в 1617 году вспыхнули беспорядки, разрешить местным ополчениям подавить беспорядки. Мауриц осудил этот акт как преступление против его военной власти и воспользовался возможностью переломить ситуацию против своих политических противников.В конце продолжительной политической и военной кампании по вытеснению арминианских сторонников из истеблишмента он приказал арестовать Олденбарневельта и его ключевых сторонников в августе 1618 года. Гроций со своим наставником были заключены в тюрьму и преданы суду. Был запланирован национальный синод, знаменитый Дортский Синод. Хотя Гроций был возмущен военным переворотом против суверенных институтов Голландии, он спокойно подал прошение Маурицу и национальным Генеральным штатам безрезультатно. Судебные процессы начались в следующем году, и Гроций увидел, что его наставник приговорен к смертной казни за государственную измену.18 мая 1619 года ему был вынесен собственный приговор: конфискация имущества и пожизненное заключение.

Хотя он будет бороться до конца своей жизни, чтобы оправдать себя и снять позор обвинений с себя и своей семьи, Гроций в возрасте тридцати шести лет вступил в свой срок заключения в замке Ловесттайн. Единственным утешением его заключения было то, что его семье было разрешено проживать с ним, и что во время ее регулярных отпусков его жена Мария могла приносить книги и бумаги.Ученый смог использовать свою изоляцию для достижения более высокой цели. В Ловестейне Гроций возобновил ряд запущенных проектов. Он написал, полностью в дидактических стихах, более систематизированное изложение своего взгляда на то, что есть существенные элементы, общие для всех религий, и что доктрины христианства распознаются с помощью разума как наиболее последовательное и высшее выражение общей веры. Этот труд, первоначально составленный на голландском языке, послужит основой для его известного De Veritate Religionis Christiane (Истина христианской религии).Работая в области права и истории права, он задумал написать подробное руководство по юриспруденции Голландии на просторечии голландского языка. Более поздняя публикация, в 1631 году, Inleidinge к Hollandsche Rechts-geleerdheid (Введение в юриспруденцию Голландии) в конечном итоге придала его книге статус в голландском законодательстве, аналогичный комментариям Блэкстоуна в английской системе. Гроций был убежден, что он может добиться такого же упорядоченного отношения к концепциям, принципам и прецедентам, регулирующим отношения на международном уровне.Запертый в стенах своей камеры, он обратился к глобальному взгляду на человеческие дела и подготовил части того, что стало масштабным трактатом, De Jure Belli ac Pacis (Права войны и мира). В то же время Гроций заглядывал за стены Ловесттайна с мыслью о более непосредственной схеме: побег. Он знал, что у него была поддержка при дворе Людовика XIII во Франции, и его надежды на восстановление были направлены в сторону Парижа. Мария и молодая служанка семьи Эльсе ван Хаувенинг разработали план побега.22 марта 1621 года Мария организовала доставку сундука с книгами в соседний город Горкум, затем помогла своему мужу залезть в тесный сундук и наблюдала, как Эльсье сопровождает охранников, когда они невольно передают своего пленника в руки друзей. Месяц спустя Гроций был в Париже, разлученный со своей семьей, изгнанный из любимой страны, но на свободе.

За долгое время, проведенное Гроцием в изгнании, были опубликованы его наиболее известные работы. Заручившись поддержкой Людовика XIII и воссоединившись со своей семьей, он подготовил несколько рукописей, которые, как он надеялся, вернут ему известность.Апологетический , , появившийся в 1622 году, был прямо к цели: он содержал полную защиту его поведения как государственного чиновника Голландии. Несмотря на его искренние призывы к лояльности и все усилия своих друзей, Генеральные штаты отвергли его аргументы и назначили за него награду. Он обратил свое внимание на научные проекты, начатые в Ловесттайне. Трактат о всеобщем законе природы и народов, разделенный на три огромных книги, вырос из размышлений на эту тему, которые он начал двадцать лет назад.В его первой книге был разработан отчет о естественной справедливости, столь важный для его ранних рассуждений о торговле в Юго-Восточной Азии, и изложены широкие рамки для суждения о «спорах любого и всякого рода, которые могут возникнуть» (JBP IIi). между политически суверенными образованиями, частными партиями или конкурирующими лагерями внутри государства. В длинной второй книге содержится обоснование прав на личность, собственность и суверенитет (темы, которые он пересматривал из Mare Liberum и его неопубликованных комментариев) и подробное рассмотрение способов приобретения, передачи, утраты таких прав, и защищен обращением к войне.Третья книга, драматизирующая разрыв между преобладающими обычаями ведения войны и требованиями, предъявляемыми к нам более гуманной совестью, рассматривает ответственность сторон по отношению ко всем тем, кого они затрагивают в военное время, и в поддержании добросовестности в усилиях по построению мира. Многие аргументы в этой работе были придуманы в ходе карьеры Гроция как адвоката и государственного должностного лица, хотя в «Пролегоменах » к трактату он настаивает на том, что его взгляд в работе — взгляд математика, абстрагирующегося от конкретных фактов и противоречий. дня.Когда первое издание De Jure Belli ac Pacis появилось в 1625 году, у его читателей не было недостатка в конфликтах, к которым можно было применить его идеи о войне и мире, от кампаний завоеваний и присвоений за границей до давно бушующих. религиозные конфликты на континенте, которые перерастали в Тридцатилетнюю войну.

Гроций, находясь во Франции, продолжал писать и посещать ученых. Его латинское издание The Truth of Christian Religion вышло в 1627 году.Это станет его самой читаемой и переводимой работой. Несмотря на ненадежность его пенсии от короля Людовика, он отклонил несколько заманчивых предложений служить дипломатом для других стран и вместо этого возобновил свои усилия по восстановлению своего положения в Нидерландах. После смерти принца Маурица Гроций вернулся в Голландию в 1631 году в надежде снискать расположение нового принца Оранского, Фредерика Генри, но ордер на арест от Генеральных штатов вынудил его бежать и искать убежище в Гамбурге.Гроций с женой оставались в городе более двух лет без особых перспектив. Он задумал сочинить третью крупную трагедию, Sophompaneas (Joseph), которая должна появиться в 1635 году. К тому времени его работа над законами войны открыла ему возможности. В 1634 году его вызвали на встречу с верховным канцлером Швеции Оксеншерной, который сообщил ему, что недавно убитый король Густав Адольф был большим поклонником De Jure Belli и выразил желание привлечь Гроция на службу Швеции.Швеция, будучи крупной державой, стала защитником протестантского дела в кровопролитной войне, охватившей Европу, и Гроция попросили дать совет молодой королеве и стать ее послом в другой ключевой державе, Франции. Положение требовало, чтобы он отказался от голландского гражданства, чтобы заявить о своей лояльности шведской короне. Хотя он никогда не отказывался от надежды вернуться в свой дом, он согласился. Семья де Гроот снова поселилась в Париже.

В качестве посла Гроциусу было поручено вести переговоры об условиях французской поддержки протестантского союза.Отношения были особенно напряженными из-за деликатного положения, которое французская корона под руководством кардинала Ришелье заняла между своей оппозицией власти Габсбургов и защитой католицизма. По мере того как Франция все чаще вступала в битву, большая часть обязанностей Гроция была направлена ​​на военные действия. Однако его научные проекты конца 1630-40-х годов ставили своей целью давно заветную цель: примирение и мир в христианском сообществе. В 1638 году он начал с комментария к Священному Писанию, который опровергает протестантскую риторику, обвиняющую Папу в антихристе.В том же году он пропустил через амстердамскую прессу анонимный трактат, защищающий мирское управление Евхаристией. Затем он выпустил два длинных сборника аннотаций, одну к Новому Завету, а другую к Ветхому, в которых подчеркивалась этическая роль Священных Писаний по более спорным вопросам богословия. Основываясь на идее общих основных доктрин, которые он исследовал в своих ранних рукописях, он откровенно продвигал свое видение примиренной веры в призыве, напечатанном в Париже в 1642 году, Via ad Pacem Ecclesiasticam (Путь к церковному миру).Гроций возлагал большие надежды на то, что пришло время для этого видения, но он был разочарован, когда его аргументы были поглощены тем же старым сектантским купоросом.

Пережив шестидесятилетний возраст, Гроций с некоторым облегчением встретил свое возвращение в шведский суд в 1645 году. Королева предложила поселить его семью в Швеции, но вместо этого он попросил паспорт, чтобы он мог воссоединиться с Марией и искать возможности в другом месте. Он отправился в путь в августе в разгар ужасного шторма, который повредил корабль и омыл его на побережье Германии.Испытание оставило его больным и обветшалым. С помощью слуг он добрался до города Росток, где нашел приют. Его состояние ухудшилось, и смерть наступила 28 августа 1645 года. Были приняты меры, чтобы перевезти его останки в Делфт, где город, где он родился, удостоил его той чести, которую он не смог вернуть при жизни, похоронив свое тело в Новой Керк рядом с самые известные деятели республики. Мария переселилась в Голландию, и их сыновья приступили к подготовке на основе бумаг Гроция обновленных изданий и ранее не публиковавшихся рукописей для печати. De Jure Belli ac Pacis , в частности, будет иметь непреходящее влияние, поскольку философы Просвещения следующих поколений воспользуются его рамками естественной юриспруденции как моделью для современной науки о праве и морали. Его работа станет отправной точкой для тех естественных юристов, которые занимаются правом между народами, от Пуфендорфа и Барбейрака до Томазиуса и Ваттеля. Это вдохновило бы радикальные идеи о естественных правах и социальном контракте в англо-американских политических дискурсах Гоббса, Локка, Джефферсона и Мэдисона.Для шотландского Просвещения потребовалось бы чтение, разъяснение моральных теорий Кармайкла, Хатчесона, Юма и Смита. По мере того как естественная юриспруденция уступила место позитивизму и идеализму в европейской мысли 19 ^-го -го века, место Гроция в моральной и политической теории отступило, но его работы будут восстановлены в контексте возникающих идей о международном правопорядке в качестве следующего Приближался век. Его работы сегодня наиболее широко известны среди тех, кто работает в области международных отношений и права, хотя его вклад в политическую мысль, этику и философию религии быстро расширяется.

2. Иренизм и толерантность

В политике Голландской республики и в отношении более широкой религиозной розни в Европе Гроций проявил себя как иреницист, тот, кто стремится объединить различные деноминации христианства. Подстрекательские конфликты между христианскими церквями, которые оставались постоянной причиной войн и потрясений в политической жизни европейских обществ, по мнению Гроция, во многом объяснялись крайностями догматизма (см. Heering 2004).Если бы догматические претензии можно было свести к приемлемому набору основных постулатов, рассуждал он, тогда у различных сект были бы основания для сотрудничества в целях воссоединения христианской церкви, позволяя при этом оспаривать более эзотерические вопросы, не создавая угрозы миру. Эта надежда на христианский мир и единство характеризует теологически ориентированные работы Гроция с его ранних Meletius (1611) по Via ad Pacem Ecclesiasticam (1642) среди его последних работ в разгар Тридцатилетней войны.

а. Религия и гражданская власть

В первые десятилетия XVII, ^-го, -го века, когда Гроций только начинал свою карьеру в голландской политике, нарастала температура богословского спора о спасении и свободе воли. Реформированные церкви, пользующиеся поддержкой гражданских властей, были основаны на ортодоксальной кальвинистской доктрине. Стандартный кальвинистский взгляд на спасение утверждал, что выбор Богом того, кто будет спасен, предшествовал акту творения; Следовательно, эта благодать не была статусом, который можно было заработать добрыми делами, а скорее была предопределена.Эта точка зрения соответствовала преобладающим протестантским толкованиям Священного Писания и отражала социальное и этическое мировоззрение, которое было убедительным для реформаторов. Тем не менее, эта точка зрения также содержала тревожный с этической точки зрения подтекст, что индивидуальный выбор не имеет значения для того, как человек стоит с Богом, и, как утверждал лейденский профессор богословия Якоб Арминий, не учел элементы Священного Писания, которые, казалось, признавали роль человеческая воля. Арминий утверждал, что спасительная благодать Божья предлагается каждому, при этом он все еще принимал основную кальвинистскую предпосылку о том, что до любого человеческого действия Бог уже определил, кого Он на самом деле изберет для вечного счастья.Парадокс можно разрешить, признав, что Божьей благодати можно противостоять. Это элегантное решение позволило Арминию учесть свободу человеческой воли, сохранив при этом ключевой протестантский постулат, согласно которому только благодать, а не действие, делает избранных. Арминианский взгляд на спасение, опираясь на проясняющую аналогию Ричарда Така, понимает, что Божье предложение благодати избранным очень похоже на предложение родителей купить что-то для ребенка: «ребенок может отказаться от предложения, но не может купить подарок. сам »(Так, 1993, стр.182). Представляя собой значительный пересмотр ортодоксального кальвинизма, эта точка зрения оставалась совместимой с более широкой доктриной.

Политический вопрос, однако, заключался в том, следует ли разрешить сторонникам арминианской позиции проповедовать ее в официально учрежденных церквях. Работы Гроция этого периода сталкиваются как с теологическими, так и с политическими аспектами дискуссии. В вопросе богословия он симпатизировал Арминию, и его защита этой точки зрения привела к публикации существенного De Satisfactione (опубликовано в 1617 году), который отличал многие арминианские догматы от «социанских» ересей, обвиняемых противники взгляда.В политическом плане арминианские проповедники стремились проводить политику терпимости в общественных церквях. Гроций и другие союзники Олденбарневельта признали преимущества такой политики для сохранения спокойствия в республике. Что характерно, Гроций считал, что эта политика основана на философских проблемах. Еще в (неопубликованной) рукописи Meletius (1611) он разрабатывал философию религии, согласно которой все религии разделяли основные убеждения о природе божественности и ее роли в человеческой жизни.Хотя эта точка зрения подчеркивает общность, она не предполагает плюрализма. Религиозная традиция может обладать более сильной претензией на истину, чем другие, в силу ее согласованности с центральными доктринами и достоверности ее подтверждающих свидетельств; для Гроция этот титул носило христианство. (Эта защита христианства наиболее полно развита в наиболее широко публикуемой и популярной работе Гроция, Об истине христианской религии, .) Однако христианская традиция также имела дополнительный набор основных доктрин, которые были необходимы для правильного поклонения и для развития ответственного гражданства.Церковь могла поддерживать дружеские дискуссии по более тонким вопросам богословия, если они твердо основывались на необходимых догматах веры. Эта философская концепция, хотя в то время еще не была полностью обнародована, лежала в основе отстаивания Гроцием политики терпимости, которую в конечном итоге примут Штаты Голландии.

Гроций хорошо понимал, что эта политика требовала не только оправдания, но и легитимности: определяя приемлемые доктрины, гражданская власть заявляла о себе в священных делах.Гроций обратился к этому вопросу в своей брошюре 1613 года, защищающей политику терпимости, Ordinum Hollandiae et Westfrisiae pietas , и развил аргумент в пользу центральных принципов в крупном эссе о власти гражданского правительства над публичной религиозной практикой. De Imperio Summarum Potestatum circa sacra (1614-17, неопубликовано) утверждал, что верховная гражданская власть обладает законной властью по всем вопросам, касающимся общественных интересов, священных или мирских.Помимо того, что Гроций находит поддержку в Священных Писаниях и традициях, Гроций основывает свой аргумент на простом аристотелевском аргументе о том, что, поскольку команды нескольких авторитетов допускают противоречивые обязательства, в юрисдикции может быть только один высший авторитет (гл. 1). Таким образом, обладание этой властью позволяет верховной власти сохранять гражданский мир, а также способствовать, посредством влияния религии, формированию послушных и честных граждан. Таким образом, основная часть работы посвящена отстаиванию правдоподобия этого вывода путем устранения заблуждений и примирения его как с разнообразием форм политической и правовой организации, так и с особым призванием церкви.Признание авторитета гражданской власти в религиозных вопросах, утверждает Гроций, не означает, что магистраты компетентны определять истинность всех тонкостей богословия: мудрый правитель воспользуется советом самых надежных пасторов. Обладая еще большей мудростью, правитель поступил бы хорошо, если бы воздержался от произнесения всего, кроме самых важных догматов веры, тех, которые необходимы для спасения (гл. 6, 9). В качестве примера несущественного вопроса, в котором рекомендуется «благоразумное молчание», он предлагает эти «вопросы о порядке предопределения и примирения человеческой свободной воли с благодатью» (там же).Политика Штатов Голландии в этих рамках была формой сдерживания: политика определяла границы допустимой доктрины в той точке, которая поставила бы под угрозу спасение тех, кто ее принимает, в то же время позволяя разногласиям внутри этих границ играть сами за себя. вне. Такова была рекомендация Гроция как в теории, так и на практике. В сущности, однако, эта политика имела силу не с точки зрения ее похвальной терпимости, а с точки зрения Эрастиана. (Цитаты в работе признают влияние Томаса Эрастуса, который поколением ранее выступал за верховную власть государства в управлении церковью.) Центральная позиция De imperio заключалась в том, что любая политика, изданная гражданской властью, будет действительна до тех пор, пока она не противоречит воле Бога. То, что эта позиция Эрастиана оставляла место для терпимости и способствовала гражданскому миру, только добавляло ей привлекательности.

г. Отношения с нехристианами

Принцип терпимости руководил Гроцием в урегулировании арминианского конфликта, а также служил идеалом в его взглядах на отношения с нехристианами. Среди групп, нашедших убежище в Нидерландах от инквизиции, были португальские евреи, и Гроция, когда он работал государственным должностным лицом, попросили пересмотреть, какой должна быть политика государства в отношении присутствия и религиозных практик еврейских общин.Его Remonstrantie по этому вопросу было частью его развивающейся философии общественной религии: еврейское поклонение могло соответствовать государственному интересу к религии, поскольку иудаизм принимал фундаментальные доктрины относительно существования Бога и заботы о человеческом поведении. Политическая рекомендация заключалась в том, чтобы предоставить евреям гражданские свободы и свободу вероисповедания при определенных ограничениях, которые послужили бы «защите» спасения христиан. Это означало, например, что еврейские синагоги не будут пользоваться той же свободой проповедовать христианской аудитории, которую можно было бы предоставить арминианским и кальвинистским спорщикам, но Гроций утверждал, что этот обремененный статус предпочтительнее других вариантов в этой области.Он выступал против принуждения евреев к христианству на том основании, что такая политика непоследовательна, поскольку вера не может быть принудительной, а также греховной, поскольку она побуждает людей к ложным профессиям. Альтернативой было полное запрещение еврейского культа, но это способствовало бы безбожию, что было бы невыносимо. Наконец, тем, кто призывал к изгнанию, Гроций дал устойчивый ответ, частично основанный на принципах естественного права: социальные связи, которые природа устанавливает между людьми, не должны разорваться, кроме как в качестве наказания за преступление.Еврейские обычаи не нарушали естественный закон, и их вера поддерживала гражданскую жизнь. Поэтому было правильным, чтобы христиане и евреи разделяли общественное устройство на основе общих принципов общественного порядка и справедливости.

Такой же баланс между христианскими привилегиями и возможностью мирного сотрудничества лежал в основе подхода Гроция к расширению отношений между европейцами и нехристианскими обществами по всему миру. Принципы естественной справедливости De Jure Belli ac pacis , обосновывающие притязания на суверенитет, собственность и выполнение пактов, были действительны и обязательны в любой человеческой встрече, не требуя особого отношения к Богу.Принципы обяжут нас, по известной фразе Гроция, «даже если мы признаем ( etiamsi daremus ) то, что не может быть допущено без величайшего зла, что нет Бога или что дела людей не имеют значения. Ему »(JBP Prol. 11). Взаимное признание естественного права обеспечивает основу для любых двух сторон, чтобы прийти к справедливым и мирным условиям сотрудничества, в первую очередь тех, которые касаются торговли и союзов. Это не означало, что все религиозные обряды соответствовали законам природы.Поскольку чувства справедливости недостаточно для того, чтобы постоянно мотивировать людей поступать правильно, человеческое общество в целом, даже больше, чем гражданское общество, зависит от религии в поддержании порядка и воспитании уважения к ее нормам (см. JBP Prol.20 и II.XX. XLIV.6). Отказ от Бога подразумевает не только «крайнее зло», но и преступное пренебрежение к человеческому обществу. В самом деле, два принципа, которые выделяет Гроций, — что есть Бог и что человеческие дела беспокоят Его, — составляют то, что он считает стержнем религиозной веры, присутствующей во всех обществах.Те, кто противостоит этим основным убеждениям, могут быть наказаны войной, если это необходимо, но различия между религиями сами по себе не являются основанием для войны (JBP II.XX.XLVI-XLVIII). Язычники, политеисты, евреи и мусульмане могут не принимать «истины» христианства, но их участие в общей вере поддерживает основную этическую структуру общества. Христианство, даже при нехристианских правителях, все же имеет эту привилегию: в силу своего притязания на истину его приверженцы не должны быть наказаны за проповедь Евангелия (JBP II.XX.XLIX). Право на подавление религиозной доктрины, которое De imperio требовало для гражданской власти, распространяется только на учения, не являющиеся необходимыми для христианского спасения.

г. Христианское единство и мир

Привилегированный статус христианства среди мировых религий является предметом Истина христианской религии . Как и в De Jure Belli , написанном примерно в то же время, Гроций утверждает, что базовое понимание божественности и ее роли в мире доступно только благодаря использованию естественной способности разума.Такие истины включают не только существование и провидение Бога, но также Его единство, совершенство, причинную ответственность за все происходящее и суд в загробной жизни. Доказательства, предлагаемые Гроцием, не являются оригинальными, но заимствованы из источников, как древних, так и недавних, поскольку люди разной степени искушенности уже давно могут рассуждать о необходимой и единственной « первопричине » и понять, что совершенная природа такой причины не пренебрегает благом всего творения (гл. 1).Хотя некоторые из этих моментов требуют более тонкого мышления, чем другие, в принципе все люди могут прийти к выводам путем рационального размышления. Однако Христос известен из истории. Чтобы узнать об искуплении и о том, что требуется для спасения, человеку нужен доступ к конкретным фактам о пришествии Христа и Его призвании к верным. Соответствующие факты, тем не менее, подтверждаются разумными выводами, основанными на достоверных свидетельствах (евангелистов), консенсусе историков и свидетельствах совершенных чудес.Этот проект получения религиозного знания посредством рационального исследования — это то, что более поздние философы назвали «естественной религией». Примечательно, что Гроций утверждает, что эти факты получают дальнейшее подтверждение, если признать, что доктрины христианства имеют наибольшую внутреннюю привлекательность. Евангелие имеет такую ​​привлекательность благодаря обещанной им награде (вечное блаженство души), качеству его этических учений (послушание из любви, а не страха, проявление любви к ближним и врагам и т. Д.) И безупречный характер своего учителя, Христа (гл.2). Опыт и рациональное рассмотрение, будучи достаточными для установления истинности христианства, могут не так убедительно, как умозаключения на основе простого разума. В самом деле, немедленное принятие невозможно без помощи Бога. На этом основании Гроций утверждал в De Jure Belli , что нельзя ни наказывать тех, кто не принимает христианство, ни навязывать веру силой (II.XX.XLVIII). Христианам было бы лучше произвести впечатление на неверующих своим этическим примером и предложить убедительные аргументы в пользу обращения.

С этой целью De Veritate предоставляет подробное опровержение других конфессий. Хотя его аргументы показывают, что Гроций предпринял серьезное исследование нехристианских религий — с помощью таких друзей, как еврейский и арабский ученый Томас Эрпениус — некоторые из его характеристик далеки от щедрости, повторяя старые оскорбления о враждебности евреев по отношению к христианам и насильственный характер ислама. В конце концов, аргументы книги были рассчитаны на несколько целей.Гроций рассчитывал, что книга будет особенно полезна морякам, которые, путешествуя по многим уголкам земли для установления торговых интересов Голландии, столкнутся с поразительным разнообразием религиозных верований, которые могли бы не только ускользнуть от их попыток убеждения, но и бросить вызов их собственной вере. . В первую очередь, христианский читатель может нуждаться в уверенности в особом притязании Евангелия на истину.

Гроций надеялся, что De Veritate окажет на своих христианских читателей дальнейшее воздействие, заключающееся в том, чтобы убедить их, что в диапазоне религиозного разнообразия сходства между христианами гораздо более значительны, чем различия.Программа иренизма, которую Гроций проводил в последние годы своей жизни, имела два основных направления. Первая представила карту христианского воссоединения, основанную на минимальном соглашении относительно основных доктрин, за пределами которого можно было бы учесть некоторые различия веры и практики. Второй побуждал христиан признать, что наиболее важные уроки, которые следует извлечь из Священного Писания, — это его этические учения, а не догмы. Это была простая, практическая вера, которая, как он видел, отражалась в самом раннем христианском сообществе и в христианских гуманистах, таких как Эразм, которым он так восхищался.Это была также вера, достойными хранителями которой могли быть гражданские власти, ответственные за гражданский мир и добродетель.

3. Суверенитет и империализм

Политическую и международную мысли Гроция связывает его концепция суверенитета, высшего права управления ( summum imperium ). Признаком суверенной власти является то, что она «не может быть аннулирована какой-либо другой человеческой волей» (JBP, I.III.viii). Внутри государства это высшая власть; на международном уровне он сталкивается с другими суверенными державами, среди которых ни одна из них не имеет преимущественного права.

а. Разделимый суверенитет

Основная идея в трактовке Гроция суверенитета, как и в его трактовке прав в целом, заключается в том, что системы прав радикально изменяются посредством того, как люди предпочитают распоряжаться этими правами. В результате общества будут сильно различаться в том, как они организуют полномочия суверенитета. Философы могут отстаивать преимущества того или иного плана, «но поскольку существует несколько способов жизни, одни лучше других, и каждый может выбрать из всех этих видов то, что ему нравится; Таким образом, люди могут выбирать, какую форму правления они хотят: и право, которое суверен имеет над своими подданными, измеряется не той или иной формой, о которой разные люди имеют разные мнения, а степенью воли тех, кто даровал ему это »(JBP I.III.viii). Что оправдывает схему прав, так это то, что она возникла из исторического выбора их законных владельцев, а не из каких-либо особенностей ее формы. Этот принцип давал Гроцию большую гибкость в защите различных политических договоренностей при условии, что исторические факты данного общества будут подыгрывать ему.

С одной стороны, Гроций был в состоянии выступить против роялистов, которые стремились определить суверенитет как неделимый пакет прерогатив, которые могут быть переданы только единственной воле.Гроций принимает это утверждение, которое Жан Боден выдвинул поколением ранее, за чистую монету, но рассматривает неделимость как чисто концептуальный момент: установление гражданской власти в обществе состоит в сборе определенного пакета правительственных прав и в определении того, кто будет их придерживаться. власть в высшей степени. Право на управление приходит как единое целое, но общество может, если захочет, назначить разных владельцев для различных прав.

Гроций развил эту позицию в начале своей карьеры в неопубликованной рукописи, которую он назвал Комментарий к одиннадцати тезисам. Практическая делимость суверенитета является необходимой предпосылкой для политического аргумента в работе, защищающей продолжающуюся войну Голландии против правления короля Испании. В отличие от более ранних апологетов, Гроций воспринимает войну не как восстание, основанное на праве народа сопротивляться тираническому правителю, а как войну между суверенными державами (см. Борщберг, 1994, стр. 169 и далее, и Кин, 2002, стр. 45 и далее). Если изучить историю прав в голландском случае, утверждает Гроций, можно обнаружить, что голландцы не передали все управляющие права принцу, хотя некоторые из них, в частности, право взимать налоги, зарезервировали за Штатами Голландии.Обладая верховной властью по многим вопросам, испанский король стремился узурпировать новую верховную власть у Штатов, что дало им справедливую причину для ведения войны в защиту своих прав. Выражаясь языком суверенитета, король не обладал правом аннулировать волю штатов, когда дело доходило до налогообложения, точно так же, как это конкретное право штатов не могло аннулировать права короля в других вопросах: каждый был верховным в пределах объем собственных полномочий (см. JBP I.IV.xiii).Гроций сохранил и систематизировал эту концепцию делимого суверенитета в De Jure Belli , где он также рассмотрел критику в отношении того, что такие договоренности, основанные на разделении властей, были рецептами для гражданской войны. Его ответ настаивает на принципе, с которого он начал: хотя можно указать на неудобства в любых договоренностях, единственный важный вопрос в вопросах права — были ли эти договоренности выбранными (I.III.xvii).

На другой стороне политического спектра Гроций выступал против теорий народного суверенитета.Позиция мыслителей-конституционалистов, например тех, кто из числа реформаторов-гугенотов, которых впоследствии стали называть «монархомахами», заключалась в том, что право королей на правление вытекает из прав народа; поскольку некоторые из этих прав неотчуждаемы, представители народа сохраняют за собой право сопротивляться режиму, который тиранически узурпирует эти права. В ответ Гроций признал, что права исходят от народа, но утверждал, что люди могут по своему выбору отчуждать любые права, которые они пожелают, вплоть до крайнего порабощения себя другому (JBP, I.III.viii). Таким образом, полное подчинение абсолютному монарху вполне возможно и согласуется с историей политического устройства многих обществ. Гибкий подход Гроция позволил ему одной стороной отстаивать республиканские принципы, живущие в голландских провинциях, а другой — подкреплять абсолютистские претензии своих более поздних покровителей. В защиту последнего утверждения мы обнаруживаем, что Гроций даже воздал должное устаревшей доктрине Аристотеля о том, что некоторые люди от природы подходят для того, чтобы быть рабами.Важно отметить, что Гроций не признает эту доктрину как основание для навязывания рабства, а, скорее, перепрофилирует ее: доктрина может объяснить, почему один народ может по собственному желанию передать свои полные права более разумному правительству другого. Оказывается, неспособность к самоуправлению — лишь одно из многих соображений, которые могут повлиять на выбор формы правления.

г. Сопротивление, война и империя

Понимание Гроцием суверенитета имеет несколько значений для его теории справедливой войны.Первый касается его позиции по «праву сопротивления», горячо обсуждаемому вопросу о том, может ли подчиненный народ когда-либо справедливо свергнуть правителя за плохое управление. Хотя Гроций отвергает аргументы конституционалистов, которые оставляют за народом неотъемлемые права, он находит способ сохранить это обоснование сопротивления в более ограниченной форме. Маловероятно, чтобы большинство гражданских обществ было основано на полном подчинении. В отсутствие четких доказательств того, что субъекты полностью лишили своих прав своих прав, следует предположить, что рациональные люди сохранили бы свои самые основные права против произвольного обращения.Эта презумпция применима только в случаях «крайней необходимости», например, когда правительство направляет свой меч на невинных подданных, и только тогда, когда сопротивление может быть оказано без создания еще более кровавого гражданского конфликта (I.VI.vii). Когда Гроций ссылается на этот аргумент, исходя из крайней необходимости, он полагается на то, что Ричард Так назвал своего рода интерпретирующей благотворительностью (1979, с. 79-80): поскольку гражданская власть — это человеческий институт, границы которого определяются волей тех, кто кто его учредил, следует отдать должное учредителям с намерениями, которые будут рационально продвигать, а не подрывать цели гражданского объединения.(Сравните параллельные рассуждения об ограничении прав собственности, II.II.vi.) Во-вторых, Гроций отводит роль в этом контексте гуманитарному вмешательству третьей стороны. Даже если окажется, что подданные должны выдерживать самые произвольные нападения со стороны своего суверена, третья сторона останется свободной от особых обязательств, которые ограничивают сопротивление подданных, и могут вмешаться от их имени. Такое вмешательство следует предпринимать только тогда, когда очевидно, что правительство совершает грубую несправедливость по отношению к своему народу — «такие тирании над подданными, которую не может одобрить ни один хороший человек из живущих» (JBP II.XXV.viii). Третий вывод касается сложного отношения Гроция к империализму. Защищая легитимность различных форм политической власти, он отвергает принцип, лежащий в основе тех форм империализма, которые стремятся навязать более просвещенную форму правления на благо управляемых. В другом месте в De Jure Belli он явно опровергает аргумент о том, что рабство может быть наложено на тех, кто может быть естественным образом приспособлен к нему (II.XXII.xii), и критикует тех, кто претендует на право «открытия» земель, уже занятых, предположительно, менее значимыми. просвещенный народ (II.XXII.ix). В этом он согласен с более ранними критиками испанских завоеваний, такими как Франсиско де Витория и Бартоломе де лас Касас.

Стратегии коммерческого империализма, характерные для голландской практики, нашли гораздо больше поддержки в теории справедливой войны Гроциуса (см. В целом Tuck 1999 ch. 3, van Ittersum 2006, Wilson 2008, Thomson 2009). Вся проблема De Jure Belli заключается в том, как справедливо разрешать разногласия в делах тех, кто не живет в рамках общей системы гражданского права.В контексте глобальной торговли такие сделки будут включать претензии частных лиц, а также претензии королей и государств. В конечном итоге каждая сторона, если она действует за пределами юрисдикции общего суда, должна судить спор на основе применимых стандартов естественного, обычного, государственного и божественного права. Примечательно, что Гроций утверждает, что такие отношения могут быть мирными до тех пор, пока участники имеют четкое понимание закона и придерживаются норм справедливости, равноправия, умеренности и гуманности.Тем не менее, так же, как судьи должным образом подкрепляют свои решения силой, участники спора имеют право возместить травмы с помощью войны. При правильном использовании De Jure Belli предоставит всем сторонам четкое представление о том, как закон применяется к различным спорам, и обучит их тому, как выносить справедливые и ответственные решения. Однако при правильном использовании это также дало бы торговым державам гибкость для использования своих договоренностей с неевропейцами и оправдания для поддержки этих договоренностей с применением силы.Одной из уловок, которую он позволил, было посягательство на местный суверенитет (см. Кин 2002, стр. 48ff и 79ff). Позиция Гроция заключалась в том, что правители-нехристиане могли обладать полными правами на суверенитет, но его взгляд на суверенитет заключался в том, что его знаки могут быть разделены между различными держателями. Иностранная торговая держава могла вступить в союз с правителем, который требовал от него, например, предоставления земли для торговой «фабрики» или поставки рабочей силы своего народа. Эти договоренности сами по себе не передают никаких признаков суверенитета, но Гроций утверждает, что, если иностранная держава (несправедливо) узурпирует это право с течением времени, не подвергаясь оспариванию, ее «длительное владение» дает ей право на суверенитет. всего (JBP I.III.XXI.10-11). Поскольку знаки суверенитета могут быть разделены таким образом, иностранная власть может взять на себя ограниченные права самостоятельно, не будучи виновной в узурпации более широкой власти короля. Однако, как только ограниченное право было установлено, его также можно было защитить силой, если король попытается восстановить свою власть (по тому же праву, что голландцы защищали свой ограниченный суверенитет от амбиций своего испанского повелителя). Если бы правители Юго-Восточной Азии прочитали труд Гроция, они могли бы найти полезное предупреждение о рисках связывания с могущественным союзником; читатели из европейского меркантильного класса также увидят его полезность.

Рамки естественного права De Jure Belli также позволяют сторонам договора приходить к своим собственным суждениям о том, как интерпретировать неопределенные положения (JBP II.XVI), и уполномочивают любую сторону, государственную или частную, применять наказание за виновных. нарушения закона (II.XX). Идея о том, что ведение войны может быть понято как расширение права на наказание, была частью христианской традиции справедливой войны от Августина до Витории и Суареса, но Гроций пересматривает наказание как естественное право, которое имеет до гражданской власти (см. Так, 1999, стр.102f. и Straumann 2006). В обстоятельствах, не подпадающих под гражданскую юрисдикцию, уважающие закон лица могут взять на себя ответственность за полицию и наказание за преступления, затрагивающие общество. Поскольку это проявление власти над другим предполагает положение превосходства, Гроций осознает необходимость объяснения, как эта разница в положении может возникнуть среди тех, кто равен по своей природе. Его решение состоит в том, чтобы указать, что нарушители низводят себя до уровня остального человечества (JBP II.XX.iii). Любой, кто остается в этой позиции морального превосходства, может должным образом исполнить наказание.Естественное право наказывать было важным нововведением в начале De Indis Гроция, где он утверждал, что голландские купцы имеют законные полномочия наказывать португальцев за монополию на море (л. 40). Это остается ключевой чертой его теории наказания в De Jure Belli, , где она предоставляет дополнительный источник справедливых причин для обращения к войне. В отличие от антиимпериалистических аргументов Витории и школы Саламанки, которые утверждали, что князья Европы не имели полномочий наказывать тех, кто находится вне их юрисдикции, кроме как в ответ на «полученный вред» ( О праве войны q.1 а.3; см. также Об американских индейцах q. 2, а.5), Гроций открывает дверь для карательной войны против тех, кто совершает «преступления против природы». Возвышенный моральным авторитетом над режимами, которые запрещают или одобряют явно несправедливые действия, включая каннибализм, пиратство, угнетение собственного народа или жестокое обращение с иностранцами — внешние силы могут стремиться наказать эти режимы в интересах человеческого общества (II.XX.XL). Эта интервенционистская позиция, принятая в то время, когда Гроций еще был связан с интересами голландских торговых компаний, расширила бы диапазон оправданий для колонизации земель как в Азии, так и в Америке (см. Tuck 1999, pp.103-4 и ван Иттерсум 2010).

В то же время Гроций демонстрирует осознание и некоторый дискомфорт, что его положение может быть использовано в качестве предлога для экспансионистских войн. Он предупреждает, что наказуемыми правонарушениями считаются только нарушения универсальных норм, а не формирующихся обычаев Европы. Цитируя Плутарха, он недвусмысленно предупреждает о скрытых соблазнах империализма: «Желание навязать цивилизацию нецивилизованным народам — ​​это предлог, который может служить прикрытием жадности к чужому» (II.XX.XLI). Структура позиции Гроция, характерная для структуры De Jure Belli , настаивает на строгом соблюдении норм справедливости, равенства и гуманности, в то же время предоставляя сильным мира сего возможность интерпретировать, судить и обеспечивать соблюдение этих норм собственными глазами. .

4. Естественное право и право народов

Самые широкие принципы справедливой войны в De Jure Belli ac pacis проистекают из двух источников: норм естественной справедливости и обычного права наций ( ius gentium ).(Что немаловажно, другие человеческие и божественные законы также устанавливают обязательные принципы для тех, кто их получил, но эти источники не имеют универсального характера законов природы и народов.) По любому конкретному вопросу, касающемуся обращения к войне или ее поведения, необходимо консультироваться с обеими правовыми системами, поскольку каждая система способна влиять на права и обязанности другой.

а. Обязательства природы и обычаев

Изложение естественного права в De Jure Belli , находящееся под сильным влиянием стоических представлений Цицерона, , начинается с двух универсальных человеческих забот: самосохранения и социальных связей (см. JBP I.II.I и Prol. 6-8). Права обязательств естественного права все оправданы с точки зрения рационального баланса этих двух основных проблем. Этот подход является результатом самой ранней работы Гроция о законах войны, De Indis , где он утверждал, что императив самосохранения оправдывает два разрешения естественного права: защищать свою жизнь и приобретать собственность (л. 5). ‘-6). Потребность в человеческом общении оправдывает два основных обязательства по отношению к другим: воздерживаться от причинения вреда и от захвата своего имущества (фол.6’-7 ’). Одно очевидное изменение, которое Гроций вносит в свою раннюю теорию, касается основы этих обязательств. В De Indis он присоединяется к волюнтаристскому учению об обязательствах, найденному у средневековых мыслителей, таких как Оккам, который утверждает, что естественный закон связывает людей в силу божественной воли, которая им подчиняется (лист 5 ‘). Дизайн природы — это один из способов, которым мы принимаем повеления Бога. Ко времени De Jure Belli Гроций, кажется, принимает альтернативную, интеллектуальную позицию, согласно которой естественный закон связывает нас, обучая тому, что и люди, и Бог могут признать необходимым для человеческой жизни: он показывает нам не то, что является обязательным, потому что велено, а то, что является обязательным или допустимым «само по себе» (JBP I.I.x). На самом деле, в более поздних работах есть много двусмысленности относительно того, какую позицию принимает Гроций, что проявляется даже в самом его определении естественного закона как «диктата правильного разума, который указывает на то, что действие имеет в себе качество моральной подлости». моральной необходимости; и что, как следствие, такое действие либо запрещено, либо предписывается автором природы, Богом »(JBP I.I.x). Это определение, возможно, наиболее близко к «посреднической» позиции, недавно выдвинутой Суаресом, утверждающей, что интеллект может распознавать, что само по себе хорошо или плохо для людей, но что только повеление Бога делает обязательным жить соответственно ( De Legibus II .VI; см. Schneewind 1998, стр. 61 и 74).

Ясно, что Гроций проводит в законе основное различие, вслед за Аристотелем, между обязательствами, вытекающими из природы, и обязательствами, вытекающими из авторитетной воли (JBP I.I.ix и xiii-xvi). Источники этого второго, «волевого» типа закона могут быть божественными (как показано в Священных Писаниях) или человеческими, и последний включает не только законы отдельных государств, но и те законы, которые страны принимают в своих отношениях друг с другом. Короли и народы соглашаются с законом наций по обычаю, а не обычно по положительному соглашению.Длительное соблюдение нормы в отношениях между государствами придает ей силу закона. В отличие от естественного права, которое предоставляет свои основные права и обязанности всем лицам в частном или публичном качестве, национальное право применяется к отношениям между суверенными образованиями (см. JBP Prol. 40; De Indis fol. 12ff). . Соответственно, он касается в основном государственных вопросов, таких как посольства, договоры и особые привилегии суверенов в ведении войны. Эта система обычного права, в свою очередь, радикально отличает правовое положение суверенов от положения частных субъектов в «универсальном обществе», установленном естественным правом.

г. Just War: