Документальный фильм «Максим Горький. Потаенная биография»
- Подробности
- Опубликовано: 13 апреля 2020
- Просмотров: 3388
Этот фильм из цикла «НАСТОЯЩЕЕ–ПРОШЕДШЕЕ (поиски и находки)» во много по-новому раскрывает нам личность «буревестника революции» и «пролетарского писателя».
Сюжет фильма строится на рассказе ведущего специалиста по изучению наследия Горького доктора филологических наук Лидии Алексеевны Спиридоновой о тех открытиях, которые она сделала за долгие годы исследования творческого наследия великого писателя. Ею подготовлены к изданию несколько томов переписки Горького. В этих глубоко личных строчках, собранных воедино из источников из самых разных архивов и личных коллекций, просматривается совершенно неизвестный, многогранный в своем творческом таланте человек. Всё больше познавая личность и творчество Горького, мы отчетливее и яснее понимаем сказанное о нём французским писателем Анри Жидом: «Отныне Максим Горький принадлежит истории.
Фильм открывает в личности Горького немало неожиданного. Например, отношение к истории и его интерпретацию исторических событий. Писатель размышлял о цене исторического прогресса, задумывался о соотношении категорий «государство и личность», «свобода и необходимость», «абсолютизм сильной власти и счастье отдельного человека». Пережив суровую эпоху войн и революций, Горький утратил присущий ему романтизм, а вместе с ним и надежды на создание всемирного «интернационала интеллигенции». Он не смог смириться с тоталитарной властью, попирающей права человека.
Фильм рассказывает и о его жизни в Италии. «Никто не любил Италию так, как люблю её я», – так сказал в интервью одной из итальянских газет писатель Максим Горький. Эта любовь была взаимной. Горький прожил на Капри и в Сорренто 17 лет, здесь написаны многие его произведения, в числе которых незавершённый роман «Жизнь Клима Самгина», который он считал главным своим произведением.
Средиземноморский климат продлил жизнь больному туберкулёзом Горькому. Годы, прожитые вдали от бурлящей событиями родины, дали ему возможность реализовать свои творческие планы, иначе говоря, спокойно писать. Дома, находясь, в центре военно-революционных событий, он этого делать точно не мог бы.
Члены итало-российского Общества дружбы провели масштабную работу по поиску материалов о пребывании Горького в их стране. Были собраны все газетные публикации и мемуары людей, которые находились рядом с писателем.
В фильме принимают участие: Лидия Спиридонова, доктор филологических наук; Марина Ариас, кандидат филологических наук; Джованни Де Мартино, мэр г. Капри; Луиджи Марино, президент Общества дружбы «Италия–Россия им. Максима Горького»; Риккардо Эспозито, автор книг о Горьком на Капри; Елена Матевосян, заведующая архивом А.
Автор сценария и продюсер – Наталия Спиридонова.
Режиссёр – Игорь Холодков.
Хронометраж – 29 мин.
Фильм подготовлен телерадиокомпанией «Плеяда» в 2019 году при поддержке фонда «История Отечества».
Максим Горький (настоящие имя и фамилия – Алексей Максимович Пешков)
16 (28) марта 1868 г., Нижний Новгород – 18 июня 1936 г., Горки, под Москвой; урна с прахом захоронена в Кремлёвской стене.
Окончив два класса слободского начального училища, не смог продолжить дальнейшее образование из-за бедности.
Начать работать был вынужден с десяти лет. Обладавший уникальной памятью, Горький всю жизнь напряжённо занимался самообразованием. В 1884 году отправился в Казань, где участвовал в работе подпольных народнических кружков. Связь с революционным движением во многом определила его жизненные и творческие устремления. Его «Песня о Буревестнике» (1901) стала символом растущего революционного движения в России.
Вовлечённый в активную политическую деятельность в начале первой русской революции, Горький был вынужден в январе 1906 года эмигрировать (вернулся в конце 1913 года). Пик сознательной политической ангажированности (социально-демократической окраски) писателя пришёлся на 1906–1907 годы, когда были опубликованы пьеса «Враги», роман «Мать», публицистические сборники «Мои интервью» и «В Америке». Вместе с тем уже в написанной годом позже повести «Исповедь» отразились более широкое мировидение и комплекс философских идей, связанных с богостроительством (сказалась близость Горький к кругу А.
В период Февральской и Октябрьской революций 1917 года Горький стремился бороться с антигуманистическим и антикультурным произволом, ставку на который делали большевики (цикл статей «Несвоевременные мысли» в газете «Новая жизнь»). После Октябрьской революции он, с одной стороны, включился в культурную и общественную работу новых институтов, а с другой – критиковал большевистский террор, пытался спасти от арестов и казней (в ряде случаев – удачно) представителей творческой интеллигенции. Усиливавшиеся разногласия с политикой В.И. Ленина привели Горького в октябре 1921 года к эмиграции (формально она была представлена как выезд за границу для лечения), которая с перерывами продолжалась до 1933 года.
Окончательно вернувшись в СССР в мае 1933 года, Горький принял активное участие в культурном строительстве, руководил подготовкой I Всесоюзного съезда советских писателей, участвовал в создании ряда институтов, издательств и журналов.
Его выступления и организационные усилия сыграли существенную роль в утверждении эстетики социалистического реализма. Публицистика этих лет характеризует Горького как одного из идеологов советского строя, косвенно и прямо выступающего с апологетикой сталинского режима. Одновременно он неоднократно обращался к И.В. Сталину с ходатайствами за репрессированных деятелей науки, литературы и искусства.
Текст: Вера Марунова
13 апреля 1945 года от немецко-фашистских захватчиков освобождена Вена
«Хорошие немцы»: Опыт изучения образа c привлечением свидетельств
Разнородная переписка Императорского Русского исторического общества за 1898–1911 годы (Дело XIII, часть первая)
12 апреля 1919 года в нашей стране состоялся первый субботник
Война на уничтожение. Нацистский террор на оккупированных территориях
Биография Горького М.Ю.
Ранние годы.
Алексей Максимович Пешков (М. Горький — псевдоним) родился в Нижнем Новгороде 16 (28) марта 1868 г. Отец, столяр-краснодеревщик, ставший управляющим пароходной конторой в Астрахани, рано умер от холеры (1871). Мать, дочь владельца красильной мастерской В. И. Каширина, вышла замуж вторично, но скоро скончалась от чахотки (1879). Мальчик жил в доме деда, где царили ссоры, тяжба за раздел имущества между братьями матери. Находиться среди них ребенку было очень нелегко. Спасали его деятельная, одаренная натура и любовь бабушки. Шести лет Алеша под руководством деда освоил церковно-славянскую грамоту, затем гражданскую печать. Обучался два года в слободском училище, за 3-й класс сдал экстерном, получив похвальный лист. Дед к тому времени разорился и отдал внука «в люди». Пешков работал рассыльным в модном магазине, прислугой у чертежника-подрядчика В. Сергеева, посудником на пароходах, учеником иконописной мастерской, десятником на ярмарочных постройках, статистом в театре. И очень много с жадностью читал, сначала «все, что попадало под руку», позже открыл для себя богатый мир русской литературной классики, книг по искусству и философии.
Летом 1884 г. поехал в Казань, мечтая о занятиях в университете. Но вынужден был зарабатывать на жизнь поденщиком, чернорабочим, грузчиком, подручным пекаря. В Казани познакомился со студентами, бывал на их сходках, сблизился с народнически настроенной интеллигенцией, читал запрещенную литературу, посещал кружки самообразования. Тяготы жизни, восприятие репрессий против студентов, личная любовная драма привели к душевному кризису и попытке самоубийства. Летом 1888 г. Пешков уехал с народником М. А. Ромасем в село Красновидово для пропаганды революционных идей среди крестьянства. После разгрома книжной лавки Ромася юноша отправился на Каспий, работал там на рыболовных промыслах.
Пережитое за все эти годы породило позже автобиографическую прозу М. Горького; повести о первых трех периодах своей жизни он назвал соответственно их содержанию: «Детство», «В людях», «Мои университеты» (1913—1923).
После пребывания на Каспии началось «хождение по Руси». Пешков исходил пешком, зарабатывая трудом на пропитание, средние и южные области России.
В перерыве между странствиями жил в Нижнем Новгороде (1889—1891), исполняя разную черную работу, потом был письмоводителем у адвоката; участвовал в революционной конспиративной деятельности, за что был впервые арестован (1889). В Нижнем познакомился с В. Г. Короленко, который поддержал творческие начинания «этого самородка с несомненным литературным талантом».
Ранние рассказы. Первый рассказ «Макар Чудра» (за подписью М. Горький) был опубликован в сентябре 1892 г. тифлисской газетой «Кавказ». Окончательно вернувшись (октябрь 1892 г.) в родной город, начинающий писатель активно печатается в волжских периодических изданиях; больше года (февраль 1895 — апрель 1896 г.) был сотрудником «Самарской газеты», где появились его очерки, рассказы и под псевдонимом Иегудиил Хламида фельетоны. С 1893 г. начали систематично выходить в свет художественные произведения. Первенцами столичной прессы стали «Емельян Пиляй» (Русские ведомости. — 1893. — Август) и «Челкаш» (Русское богатство.
Популярность Горького имела и оборотную сторону. Социологическая критика низвела его реалистическую прозу до разоблачения собственнического мира, а романтике приписала призыв к революционной борьбе. При таком искаженном толковании творчество писателя было противопоставлено литературе начала века. Предельное развитие эта точка зрения получила в советское время.
Горький о противоречиях народной души. Художественные искания писателя обладали совсем иным характером. Свои путешествия по России он объяснил «желанием видеть — где я живу, что за народ вокруг меня» (письмо от декабря 1910 г.).
Ранние рассказы Горького обращены к странному двуначалию души, переплетению живых и мертвых струн внутренней жизни личности.
В едином с другими писателями направлении наблюдений он, однако, избрал самую мрачную сферу — существование босяков, безработных, ищущих пристанища деклассированных элементов: «Два босяка», «Насоли», «Мой спутник», «Проходимец» и др. Поэтому писатель показал страшный результат нравственного разрушения. В «равнодушном состоянии» обитатели ночлежки (рассказ «Бывшие люди») «все были противны каждому, и каждый таил в себе бессмысленную злобу против всех». Но тем напряженнее герой-повествователь всматривался в человеческие переживания, находя в них неожиданные проявления добра («Емельян Пиляй», «Однажды осенью», «Бабушка Акулина»), мудрости (Кувалда — «Бывшие люди», «Коновалов»), тяготение к красоте вольной и могучей земли («Челкаш», «Мальва»). Так возникали проникновенные произведения о трагическом расточении души, по природе своей способной на светлые чувства и сильные порывы.
Истоки романтической прозы. Неудивительно, что начался авторский поиск совершенного духовного опыта.
Он был найден в памяти поколений, сохранившей прекрасные страницы прошлого, в легендах и сказаниях разных народов.
Понять смысл этих горьковских сказаний можно лишь в их соотнесении с реалистическими рассказами. Романтический герой оказывается включенным в среду ограниченных (как в жизни), а то и просто жестоких, злых соплеменников. Но чем более безрадостно, тускло существование, тем сильнее потребность яркого, неведомого. В романтических образах воплощены в бесконечно усиленном варианте горькие наблюдения писателя противоречий человеческой души и мечта о красоте.
Народная мудрость обращена к явлению, глубоко волновавшему писателя. Макар Чудра (из одноименного рассказа) говорит: «Смешны они, те твои люди. Сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон сколько…» Старуха Изергиль почти вторит ему: «И вижу я, не живут люди, а все примеряются…»
Гуманистическая позиция романтического героя. Романтический герой задуман как разрушитель сонного прозябания большинства.
О цыгане Лойке Зобаре («Макар Чудра») сказано: «С таким человеком ты и сам лучше становишься…» В кровавой драме, развернувшейся между ним и Раддой, тоже таится неприятие обычной человеческой судьбы. В валашской сказке «О маленькой фее и молодом чабане» (1892) юный чабан мечтает «идти куда-нибудь далеко, далеко, где бы не было бы ничего такого, что он знал…», а фея Майя может жить только в родном лесу. Героиня «Девушки и Смерти» (начало 90-х гг., опубл. в 1917 г.) несет в своем сердце «нездешнюю силу» и «нездешний свет». Всюду скучной повседневности противостоят редкой энергии душевные порывы. Чудра так завершает свой сказ: «…иди своим путем, не сворачивая в сторону. Прямо и иди. Может, и не загинешь даром».
Воспев яркую личность, следующую своим путем, Горький обратился к острым душевным конфликтам легендарных героев. В целом ряде романтических повествований «Старуха Изергиль», «Песня о Соколе» (1895—1899), «Хан и его сын» (1896), «Немой» (1896) отражено неоднородное столкновение, чаще трагическое, между мечтой, одухотворенным чувством, влечением к Прекрасному и страхом перед жизнью, тупым равнодушием к красоте.
Смысл противопоставления Данко и Ларры. В рассказе «Старуха Изергиль» Ларра, считавший себя «первым на земле», уподоблен могучему зверю: «Он был ловок, хищен, усилен, жесток и не встречался с людьми лицом к лицу»; «у него не было ни племени, ни матери, ни скота, ни жены, и он не хотел ничего этого». А по прошествии лет выясняется, что этот «сын орла и женщины» лишен сердца: Ларра хотел вонзить в себя нож, но «сломался нож — точно в камень ударили им». Страшна и закономерна постигшая его кара — быть тенью: «Он не понимает ни речи людей, ни их поступков — ничего». В образе Ларры воссоздана античеловеческая сущность.
Данко взрастил в себе неиссякаемую любовь к тем, кто «были как звери», «как волки», окружившие его, «чтобы легче им было схватить и убить Данко». И только одно желание владело им — вытеснить из их сознания мрак, жестокость, страх перед темным лесом, откуда «смотрело на идущих что-то страшное, темное и холодное». Светлое чувство Данко было рождено глубокой тоской при виде соплеменников, утративших человеческий облик.
И сердце героя загорелось и сгорело, чтобы рассеять тьму не только лесную, но прежде всего душевную. Печален заключительный акцент: спасенные не заметили упавшего рядом «гордого сердца», и один из них, «боясь чего-то», наступил на него ногой. Дар самоотверженного сострадания будто и не достиг высшей своей цели.
Рассказ «Старуха Изергиль» в двух легендарных частях и воспоминаниях женщины о возлюбленных ее молодости доносит горькую правду о двойственном роде людском. Он от века соединил в себе антиподов: красавцев, которые любят, и «стариков от рождения». Поэтому рассказ пронизан символическими параллелями: света и тьмы, солнца и болотного холода, огненного сердца и каменной плоти. Жажда полного преодоления низменного опыта остается неосуществленной, люди продолжают жить двояко.
Образ духовной гармонии мира. Романтическое воображение, прикованное к исключительному явлению, приводит на первый взгляд к неромантически суровому финалу. Но конкретными поступками, в том числе сказочных героев, не ограничен созданный Горьким мир.
Перед нами возникает необозримое вольное пространство, поражающее тайной гармонией: «Все было странно красиво и грустно, казалось началом чудной сказки». Она вбирает и содеянное в старину: к земле прижата мрачная тень Ларры; летят высоко в небе голубые искры от сердца Данко. Это прекрасное царство рождает «человеческую фантазию, создавшую столько красивых и сильных легенд». Неостановимый, постоянно обогащающийся в мире разлив светлых дум, смелой мечты и есть противоядие скудному существованию.
Эта мысль развита в других произведениях. Сокол («Песня о Соколе») живет идеалом взлета, близости к небу: «Я знаю счастье. Я храбро бился! Я видел небо…»; «О, если б в небо хоть раз подняться!» Ужу высота не нужна и опасна: «Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу». Снова побеждает жалкая мораль (наслаждающегося темнотой и сыростью пресмыкающегося). Но легендарные волны доносят мечту о «свободе, свете». Герой, прослушав песню крымского чабана, угадывает «гармонию неизъяснимо сладких звуков», которые «увлекают с собою душу высоко в темно-синюю бездну».
В башкирской легенде «Немой» сородичи пастуха смеялись над его влечением к небу, к вершинам гор. Но когда этот непонятный сытому племени человек умер, о нем сохранилась священная память. Горьким романтически опоэтизирована вечная в сознании поколений жизнь возвышенных человеческих устремлений. Величественный духовный опыт, сливающийся с красотой вселенной, — главная, внутренняя тема рожденных народной фантазией сказаний.
«Песня о Буревестнике» как выражение романтического идеала. В этом ряду стоит «Песня о Буревестнике» (1901). После того как В. И. Ленин процитировал ее в своей статье, «Песню…» стали именовать призывом к революции. А в ней была раскрыта жажда нравственного преображения мира, победа на редкость отважного и сильного духа. Буревестник отождествлен с могучей природной стихией: «ветер тучи собирает» — гордая птица «взмывает к тучам»; «гром грохочет» — она «стрелой пронзает тучи»; «море ловит стрелы молний» — Буревестник зовет бурю, ураган.
Поэтика «Песни…» оттеняет стремительное, как летящая стрела, нарастание буревых эмоций, презрения к мраку, радости от встречи с солнцем. Все прежние идеальные представления Горького сосредоточились в поэтическом образе Буревестника при их «осуществлении». А препятствия на пути, чинимые скучными, ожиревшими обитателями спокойных вод, оказались преодоленными. Чайки «прячут ужас», гагар «гром ударов пугает», «глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах». Клич: «Пусть сильнее грянет буря!» — передает, конечно же, не призыв к социальной борьбе, а могучие порывы — «силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе» — гордо реющего в грозовом небе Буревестника.
«Фома Гордеев». Мечта и действительность в романе. В творчестве Горького по-разному была выражена мечта о духовной гармонии. Основной ее смысл восходил к нравственному здоровью, яркой, полнокровной жизни человека. В подавляющем большинстве горьковским героям все-таки не свойственна цельность мироощущения. Но естественная его потребность, причины разочарования были воплощены так, что в центре внимания оказалась драма личности, достойной иной, светлой доли.
Так написан роман «Фома Гордеев» (1899). О его замысле автор сказал: это «содержательная картина современности», на фоне которой «должен бешено биться энергичный здоровый человек…». «Теснота» жизни и поиск героем «дела по силам» — по этой психологической канве развивается действие. Все здесь социально конкретизировано. Неограниченной властью, парализующей волю всех и каждого, обладают городские предприниматели разной ориентации: борющиеся за политическое первенство в городе (Яков Маякин), накопители патриархального типа (Ананий Щуров), буржуа новой формации (Африкан Смолин, Тарас Маякин). В конце романа Фома Гордеев в припадке ненависти кричит им в лицо: «Грязищу и духоту развели делами своими <…> Пятак — ваш бог! <…> Кровопийцы!» Прямолинейно звучит это обвинение. Истинное положение несравненно сложнее и значительнее.
«Фома Гордеев» во многом определил особенности горьковской романной формы, связанной с изображением стремительно расцветавшего купеческого рода и не менее быстрого его разложения.
Фома отступает от заветов своего преуспевающего отца, но отнюдь не из-за смены общественных симпатий. Драма молодого Гордеева лежит в сфере его нравственных запросов.
Фома Гордеев и его окружение. Особенности повествования. Узнавание каждого лица воспроизведено сугубо по-горьковски. Постепенно углубляются представления героя. Любая, даже короткая сцена, как в кинематографе, имеет дальний и ближний планы. От первых впечатлений Гордеев идет к более глубоким, пока не улавливается нечто основное. Передано «приближение» Фомы к людям, пробуждающим его острый интерес: Я. Маякину, его дочери Любе, утонченной аристократке Софье Медынской.
Все они сначала пленяют воображение молодого человека, затем обманывают его надежды на радость общения, как «обманывают» собственное природное предрасположение. Чуткий Фома видит не только эту печальную метаморфозу, но внутреннее состояние тех, кто ее претерпевает. Он мучительно наблюдает горькое для самой Медынской внутреннее ее опустошение, отрицание Любой былых своих идеалов, откровенное оправдание Маякиным-старшим жестокости: если есть сердце — «ума, значит, нет ».
«Что такое жизнь, если это не люди?» — спрашивает себя Фома. И вначале пугается, подозревая, что есть «еще что-то» — рок, судьба. Но затем все настойчивее объединяет «тяжелое недоумение» перед происходящим с тем, что некому сказать: «Братцы, помогите! Жить не могу»; что он сам даже «думать не умеет».
Тягостная попытка решить: «Зачем живем?» — остается без ответа. Потрясения одной души среди других, пораженных непонятными недугами, воплотил роман. Тем не менее как страстно желанные были освещены нетленные ценности: любовь, дружба, просветленная мысль, утрата которых венчалась гибелью личности.
Горький намечал весьма скромную цель своего творчества — «пробуждать в человеке гордость самим собой». Ориентиры для такой возможности писатель искал в совершенно разных сферах жизни и культуры. Он был влюблен в Сирано де Бержерака, героя драмы Э. Ростана, мечтая о таких же людях «с солнцем в крови». Увлекался раздумьями о религиозном преображении мира, в частности Вл. Соловьева.
И конечно, пристально всматривался в реальные общественные настроения. В июне 1902 г. он сказал: «Чувствую я, что в воздухе носится новое миропонимание, миропонимание демократическое, а уловить его — не могу, не умею». «Брожение» мысли интересовало писателя. Услышанная многоголосая речь пестрого людского потока обусловила поиск формы ее художественного запечатления.
Отношение писателя к Октябрьской революции 1917 г. Творчество Горького, по его определению, было вдохновлено стремлением «помочь развитию самосознания новой России». Кровавые события 1917 г. вызвали закономерно негативную оценку. Революция не смогла, писал он, «духовно излечить или обогатить» страну.
С апреля 1917 по май 1918 г. Горький опубликовал в газете «Новая жизнь» цикл статей «Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре». И газета была закрыта: позиция писателя разошлась с политикой партии.
«Несвоевременные мысли». Это живой документ истории и авторской реакции на ее противоречия.
Отстаивая прежний идеал новой культуры, Горький обрушился на разгулявшуюся анархию — истребление «трудовой энергии на убийства и разрушения», приводя устрашающие факты. Сарказмом были заклеймены власти, иронически именуемые «социальных дел мастерами». Главное обвинение направлено на их неспособность «оздоровить больную волю» восставших. Причина раскрыта впечатляюще: «г. г. комиссары бьют с размаха, не разбирая, кто является противником только их безумств, кто является принципиальным врагом революции». Происходящее привело автора к безапелляционному выводу: «практический максимализм анархокоммунистов и фантазеров из Смольного пагубен для России».
Гневному осуждению подвергалась взбунтовавшаяся, покрывшая землю трупами и руинами масса. Причем автор заподозрил источник беды в свойствах национальной психологии. На этой основе возникло твердое убеждение: «В современных условиях русской жизни нет места для социальной революции».
А надежда на священную для Горького «возможность свободной работы, всестороннего творчества» продолжала светить даже в «проклятые дни, залитые кровью и вином».
Герой рассказов «По Руси» услышал мудрое изречение: «В непогожий день легче летать и выше взлетишь». Обнаружив связанной «крылатую душу», писатель настойчиво стремился освободить ее от пут. В разоблачении любых преград на этом пути он был бескомпромиссен.
Творчество периода второй эмиграции. В 1918—1921 гг.
Горький много сделал для строительства культуры в России. Он постоянно выступал против репрессий в стране, ходатайствуя за невинно арестованных, в частности по таганцевскому делу, в связи с которым был расстрелян Н. Гумилев. Большевистские власти выразили полное недоверие писателю: почти все члены «Всероссийского комитета помощи голодающим», объединившего стараниями Горького деятелей старой интеллигенции, были арестованы; переписка самого Горького проверялась, его петроградскую квартиру в 1920 г. подвергли обыску, просьбы освободить из-под ареста огульно оговоренных оставались без ответа. Возмущенный беззаконием, он покинул Россию 16 октября 1921 г. До апреля 1924 г.
лечился в санаториях Германии и на чешском курорте, а затем уехал в Италию, где прожил до конца 1931 г.
За рубежом Горький остро реагировал на советскую действительность: в открытых письмах А. И. Рыкову и А. Франсу (июль 1922 г.) назвал смертный приговор эсерам политическим преступлением, началом изоляции страны. В результате поддержанный Горьким журнал «Беседа» (Берлин) не был пропущен в Россию, другой журнал — «Русский современник», созданный в Ленинграде с участием писателя, цензура закрыла. И все-таки жажда «всестороннего творчества», одиночество в эмигрантской среде, мечта о новой культуре привели его на родину.
В последний период творчества самыми крупными сочинениями Горького были «Мои университеты» (1923), роман «Дело Артамоновых» (1924), четырехтомная эпопея «Жизнь Клима Самгина», не завершенная в связи со смертью автора в июне 1936 г. Эти произведения совершенно различны тематически, по жанру, стилю. Одна особенность их сближает. Социально-исторические явления всюду воплощены с позиций их общечеловеческого смысла.
Художник — Фонд Аршила Горки
Произведения биография Исторические фотографии Хронология Коллекции музеяАвтопортрет в возрасте девяти лет, 1913 год , 1928 год. Метрополитен-музей, Нью-Йорк. Дар Леона Константинера, 2002 г. [ AGCR: P023 ]
Аршил Горки родился Восданиг Адоян около 1904 г. восточная граница Османской империи (современная Турция). В детстве Горький пережил геноцид своего народа, армян, изгнавший его и тысячи других из Вана. Кульминацией этих травмирующих событий стала ранняя смерть его матери от голода 19 декабря.19 декабря, зимой тяжелых лишений для армянских беженцев в Ереване. Горький и его младшая сестра Вартуш эмигрировали в Соединенные Штаты в 1920 году, где он в конце концов сменил имя на Аршил Горки.
Прожив с родственниками в Новой Англии, Горький поселился в Нью-Йорке в 1924 году и поступил в Национальную академию дизайна и Большую центральную школу искусств, где быстро стал преподавателем.
Несмотря на формальное художественное образование, Горький был по сути самоучкой, большую часть своего образования он получил, посещая музеи и галереи, читая книги и журналы по искусству. Тем самым Горький познакомился с авангардным европейским искусством, приступив к изучению его мастеров и их истоков, в частности, Поля Сезанна, Жоана Миро, Пабло Пикассо, портретной живописи Фаюма и Паоло Уччелло. Друзьям и коллегам, которые критиковали его подход как производный, Горький подчеркивал важность техники, преемственности и свое пренебрежение концепцией оригинальности.
В 1930-е годы Горький начал жить и работать на Юнион-сквер, 36, где и остался до конца своей жизни. Он установил тесную художественную дружбу с Джоном Грэмом, Стюартом Дэвисом и Виллемом де Кунингом, среди прочих, участвуя в Федеральном художественном проекте Управления прогресса работ. К середине 1930-х годов Горький пользовался частным покровительством Кэтрин С. Драйер из Société Anonyme и Эбби Олдрич Рокфеллер, а также был официально представлен в Художественной галерее Гильдии.
Он выставлял работы в многочисленных галереях и музеях, в том числе в Музее современного искусства и Музее американского искусства Уитни, где он участвовал почти во всех современных картинах и рисунках, ежегодно начиная с 19 века.36 до своей смерти. К 1937 году Уитни приобрела свою первую Горьковскую картину. В конце концов он увидел свои работы в коллекциях Музея современного искусства, Музея современного искусства Сан-Франциско, Джозефа Х. Хиршхорна и Пегги Гуггенхайм. 20 мая 1939 года Горький стал гражданином США.
В начале 1940-х Горький, занимая видное положение на арт-сцене Нью-Йорка, познакомился с несколькими членами группы сюрреалистов, которые были вынуждены бежать из Европы во время Второй мировой войны. Близкая дружба с поэтом и лидером группы Андре Бретоном произвела на художника неизгладимое впечатление и помогла ему заключить контракт с галереей Жюльена Леви. Художник чилийского происхождения Роберто Матта также внес свой вклад в развитие его зрелого стиля, поощряя Горького импровизировать и экспериментировать с биоморфными формами и знакомя художника с сюрреалистической техникой автоматического рисования.
В многочисленных новаторских пейзажах, созданных Горьким в начале 19 в.В 40-х годах его абстрактный словарь охватывал естественные и органические формы, которые он передавал со взрывной эротической энергией, возникшей во время личного и художественного творчества во время его второго брака, воссоединения с природой и рождения двух его дочерей.
До своей смерти в 1948 году Горький писал весьма оригинальные абстракции, в которых воспоминания о детстве сочетались с непосредственными наблюдениями за природой и искусством. Однако череда катастрофических событий, начавшихся в середине 1940-х годов, оставила художника в физической и эмоциональной агонии. Пожар в мастерской, неизлечимый диагноз рака прямой кишки и последовавшие за ним операции, изнурительная автомобильная авария и распад брака привели Горького к самоубийству 21 июля 19 года.48. Несмотря на его раннюю смерть, уникальные и впечатляющие работы, оставленные Горьким, оказали глубокое влияние на американское искусство, закрепив за ним репутацию последнего из великих художников-сюрреалистов и одного из первых абстрактных экспрессионистов.
Горький от Шаляпина до Ленина | Елена Мучник
Максим Горький; рисунок Дэвида ЛевинаКупить Распечатать
Горький написал автобиографию Шаляпина. Вот как это произошло. Услышав осенью 1909, в своем доме на Капри. что Шаляпин собирался дать кому-нибудь опубликовать историю своей жизни, Горький прислал тревожное, восклицательное послание: «Спешу, друг мой, сообщить тебе следующее: ты берешься за серьезное дело, важное и широко значительное дело, то есть нечто интересное не только нам, русским, но и всему миру культуры и особенно искусства! Ты понимаешь это?» Было бы очень жаль, если бы его рассказ попал в руки какому-нибудь парню, не способному оценить всего, что он означает: «Символическая жизнь, бесспорно свидетельствующая о великой силе и могуществе нашей земли… Берегись, Федор, не отдай свою душу словесникам!.. Черт тебя побери! Я ужасно боюсь, что вы не поймете национальный , русское значение вашей автобиографии! Послушай, мой милый, закрой глаза и подумай минутку! Присмотритесь — вы увидите на серой пустынной равнине могучую фигуру крестьянского гения!»
Он предложил Шаляпину съездить на Капри на месяц-другой, пообещав подчеркнутыми словами: « Я сам напишу твою жизнь, как ты ее продиктуешь ».
Шаляпин был в то время слишком занят, и предложение Горького не было реализовано до лета 1916 года. Тогда в Крыму, когда Шаляпин «кричал, смеялся», бегал в купальном костюме, Горький заставил его диктовать свой рассказ стенографистка. «В девять часов, — доложил он другу, — появляются Федор и Евдокия Петровна [стенографистка]; занимаемся около двенадцати… Работа идет достаточно гладко, но не так быстро, как я ожидал… Многое приходится исправлять… Повествование Федора иногда бывает отчаянно вялым, скучным и многословным. Но иногда — удивительно!» Работа была закончена зимой и опубликована в Горьковском журнале № 9.0027 Летопис .
Это захватывающая история, без малейшего намека на вялость или тупость, быстрое, бурное повествование, полное юмора и энтузиазма, с неудержимым воодушевлением, благодаря которому даже меланхолические моменты не кажутся унылыми, — во многом это сказка о могучем великане. Сколько из них принадлежит Горькому, трудно сказать. Спустя годы, в связи с иском Шаляпина к Советскому правительству за публикацию книги без его разрешения, Горький заявил, что она на три четверти принадлежит ему, что он не только отредактировал рассказ, но и дополнил его тем, что Шаляпин рассказывал ему в разные годы.
в других случаях. Но это вряд ли имеет значение. Какую бы обрезку и подрезку ни потребовалось, факты, конечно, шаляпинские, как и стиль, если судить по другим его сочинениям. Горький умел уловить чужой тон голоса и воспроизвести чужой образ мыслей, особенно когда этот другой был человеком, с которым у него было много общего и которого он очень любил.
Они познакомились летом 1901 года на Большой Нижегородской ярмарке. Как-то вечером, вспоминал Шаляпин, после того, как он спел Ивана Сусанина в опере Глинки «Жизнь за царя» , к нему в гримёрную вошел человек, представился и похвалил его представление о русском мужике. «Это была моя первая встреча с Горьким, и в тот вечер между нами завязалась долгая, теплая, искренняя дружба». Шаляпину было тогда двадцать восемь лет. Большие успехи его были еще впереди, но он уже начал делать себе имя в Петербурге и Москве; Горький, на пять лет старше, был уже известен в России, хотя европейская известность пришла к нему несколько позже, с выходом в свет Нижние глубины .
Двое мужчин обнаружили, что их пути не раз пересекались: что, пока Шаляпин был подмастерьем у сапожника в Казани, Горький работал в булочной на углу соседней улицы; что когда Шаляпин устроился грузчиком в Самарский порт, там был и Горький; что они когда-то жили недалеко друг от друга в Тифлисе, когда-то работали в разных отделениях Закавказской железной дороги; и, что всего забавнее, пробовался однажды в Казани в хор, и Горький попал, а Шаляпин, голос которого менялся, — нет. Прежде всего они оба испытали на себе безнадежную нищету, звериную глупость и жестокость русской провинциальной жизни. Отец Шаляпина был пьяницей, бил жену и детей, потерял всякую трудоспособность — он был переписчиком — и довел свою семью до такой нищеты, что его жена, типично кроткая, преданная русская женщина, была доведена до попрошайничеством на улицах, как собственная замечательная бабушка Горького. В подростковом возрасте они оба были на грани самоубийства. Горький действительно сделал попытку, ранив себя на всю жизнь; Шаляпин был провиденциально спасен другом, который наткнулся на него как раз в тот момент, когда он собирался достать пистолет, который должен был спасти его от мук голодной смерти.
Реклама
У них были общие основные увлечения и убеждения. Оба смотрели на знание и искусство, как на спасение от ужасающего скотства жизни, как на облагораживание жизни, без которого не было смысла жить, очень гордились русским искусством, были горячо, хотя и не узко, националистичны и держались среди своих. больше всего дорожили переживаниями те моменты, когда они чувствовали себя едиными с массами, хотя к Горькому этот опыт пришел через физический труд, а к Шаляпину через художественное исполнение.
И все же собственная автобиография Горького, первая и лучшая часть которой, Мое детство , была написана тремя годами раньше, сильно отличается от автобиографии Шаляпина. Он более мрачный и гораздо более экстернальный — автопортрет, состоящий из чужих портретов, произведение удивительной объективности, отражающее самоотверженность человека. Как будто невыносимое, раннее несчастье выбросило Горького из себя и сделало его ушами и глазами. Книга Шаляпина более эгоцентрична и беззаботна, это радостная история самореализации, которая наиболее трогательна в рассказах об открытии мальчиком искусства и творческих триумфах мужчины: его первый визит в театр в возрасте двенадцати лет.
, его дебют в оперном театре Ла Скала, его концерт для рабочих в Киеве. Голос Шаляпина заливает смех. Его настоящее счастье пронизывает прошлое. (Жаль, что перевод часто неточен и вольничает с текстом! Например, краткое, шутливое описание Шаляпиным своего первого пребывания в Петербурге:
В конце улицы Пушкина, за сквером, на котором стоит крошечный Пушкин, возвышается громадное здание, похожее на склад. Это Пале-Рояль, прибежище петербургской художественной богемы.
становится бледным и многословным:
Когда я впервые увидел Пале-Рояль, мне показалось, что это какой-то изможденный склад, хотя это действительно было известное пристанище петербургских художников. Он стоял на углу улицы Пушкина, за небольшой площадью, на которой стоит статуя поэта.)
Шаляпин был добродушен и наивен, готов любить всех мужчин, лишь бы они ценили то, что он делает, и не мешали его работе, и глубоко обижался несправедливой критикой и злобными сплетнями.
Он был совершенно аполитичен, и Горький советовал ему держаться подальше от политики: это не его дело.
Ленин думал, что это тоже не Горькое дело. «Нет сомнения, — говорил он, — что Горький — гигантский художественный талант… Но почему Горький примешивается к политике?» Горький вмешивался в политику, потому что совесть не позволяла ему поступить иначе. От первого до последнего он был глубоко «посвящен». В имперской России он жил в основном под полицейским надзором, пережил тюремное заключение и ссылку. В Советском Союзе его боготворили, травили, любили и осуждали. Он был самым оскорбленным из героев. Он никогда не был партийным человеком. Его приверженность была принципам, а не организациям.
Примкнул к большевикам в 1905 г., но после их прихода к власти в 1917 г. проклял их сразу, уехал из страны в 1921 г. и не возвращался жить туда до 1933 г., помирившись со Сталиным — в попытка, по словам Бертрама Вульфа, который обещает рассказать «жалкую историю в другой раз», «тайно смягчить жестокую роль Сталина» — и умереть через три года, больной и удрученный, при обстоятельствах, которые остаются невыясненными, отравленная, она может быть, по приказу Сталина.
Есть также некоторое недоумение по поводу его ухода в 1921: было ли это добровольно, спровоцировано или даже убито Лениным?
Какой бы тайной ни была окружена его жизнь, однако его взгляды на революцию ясны и нигде более ясно не изложены, чем в Несвоевременные мысли , тематических статьях, которые он писал для своей газеты «Новая жизнь» от мая 1917 года. по июль 1918 г. В России не переиздавались с 1918 г.; и по понятным причинам старательно игнорировались советскими учеными. Профессор Ермолаев представил их сейчас в, казалось бы, превосходном переводе и так полно и тщательно аннотировал, что обстоятельства, при которых они появились, события, которые их спровоцировали, споры, которые они вызвали, оживают. Это книга бесспорной исторической важности, а также художественной ценности.
Никогда еще Горький не был более убедительным и красноречивым, чем в этих статьях, в которых он день за днем обсуждает действия, мысли и настроения людей в одни из самых решающих месяцев современной истории.
Несмотря на дружбу с Лениным, он осуждает его здесь как аморального, безжалостного человека, «хладнокровного обманщика», производящего жестокий эксперимент над русским народом. Ленин и его товарищи «отравились» грязным ядом власти», они совершают «всякие преступления», позорно нарушая те самые права, за которые боролась демократия, «бешено несутся» не «по дороге социальная революция», а «путь анархии к уничтожению пролетариата и революции». Они вводят в заблуждение и злоупотребляют рабочими, которые впоследствии будут нести вину за преступления, совершенные их лидерами. Они разжигают ненависть, месть и подозрительность, поощряют линчевание и разрушение. Они отменили справедливость и подавляют свободу мысли и слова.
Объявление
Горький наглядно обрисовывает зверские происшествия, свидетелем которых он был на улицах Петрограда, и призывает рабочую интеллигенцию и другую интеллигенцию противодействовать неизреченной мерзости вокруг них путем содействия «интеллектуальному обогащению», единственному способу страну можно спасти.
Он хочет, чтобы художников, ученых, музыкантов поощряли и защищали. Он просит поддержки организованной им Свободной ассоциации науки, призывает к изданию журналов и книг для информирования грамотных людей о научном прогрессе, требует создания музеев и институтов для ремесленников. «Надо работать, уважаемые граждане, надо работать, ибо только в этом наше спасение и ни в чем другом». Нужно что-то сверх политики. «Не все только политика, надо сохранить какую-то совесть и другие человеческие чувства». «Назовите что-нибудь дурное в человеке, и именно на почве политической борьбы оно растет особенно живо и обильно». «Там, где слишком много политики, нет места культуре». «Нужно подняться над политикой… Политика всегда отвратительна, ибо неизбежно сопровождается ложью, клеветой и насилием». Противоядием от политики является культура, которую Горький определяет как «врожденное отвращение ко всему грязному, низкому, фальшивому и грубому, ко всему, что унижает человека и заставляет его страдать».
Красноречие этих страниц — не холодная риторика. Это речь страсти и ужасающего беспокойства, отчаянные увещевания человека, который верит, несмотря на сокрушительные доказательства обратного, что разум и человечность все еще существуют и к ним можно обратиться. Он повторяет то, что всегда говорил: что Человек есть центр мира, хозяин своей судьбы и потому отвечает за то, что он делает и за то, что с ним происходит, но добавляет, что русские, воспитанные в рабстве и невежестве, а теперь ввергнутые в состояние анархии, опьяненные властью и подстрекаемые большевистскими вождями с их лозунгом «грабить разбойников», прибегают к всегда известным им методам: пыткам, жестокостям, убийствам.
Все это стало слишком для Ленина. «16 июля 1918 года, давно заставив замолчать все другие демократические и социалистические журналы, — говорит г-н Вульф, — Ленин приказал заглушить и голос Максима Горького». И теперь Горький, который вел «самую популярную газету в России» и был самым известным и влиятельным писателем России, обнаружил, что не может ничего нигде напечатать.
Но через шесть недель, 30 августа, Ленин был тяжело ранен пулей несостоявшегося убийцы. Горький, движимый сочувствием, пошел к нему. Ленин, пользуясь своим преимуществом, предложил Горькому помощь в сохранении интеллигенции, при условии, что он будет работать внутри, а не против режима. Горький согласился; и с 19 августаС 18 по июль 1921 года он «бросил писать, что было самой его жизнью», как выразился г-н Вулф, «чтобы посвятить себя спасению жизней других». Он учредил «столько предприятий, комиссий, проектов и учреждений, что теперь невозможно их всех разыскать». Г-н Вулф перечисляет их с десяток: Дом ученых, Дом писателей, Дом искусств, издательство мировой литературы, журнал для детей, Рабочий университет и т. д. и т. д.
полная история того, что Горький совершил в эти годы, еще не рассказана. «Если бы мы собрали из всех учреждений все письма, в которых Горький ходатайствовал в то время за русских писателей, — говорит Чуковский, — мы бы имели по крайней мере шесть [дополнительных] томов его прозы».
А среди дани ему, приведенных г-ном Вульфом, есть такое, опять-таки от Чуковского: «Если мы пережили эти безхлебные, тифозные годы, то этим мы в значительной мере обязаны нашему «родству» с Максимом Горьким, которому все из нас стали его «семьей». (Именно для членов своей семьи Горький мог получить разного рода разрешения, и поэтому все просители становились его сестрами, дочерьми, женами или сыновьями.) Он спас много жизней, но некоторых он не смог спасти. Из-за бюрократического равнодушия и недоброжелательности он слишком поздно получил разрешение на выезд, которое могло бы спасти Александра Блока; его обошли в попытках спасти Николая Гумилева от тайной и произвольной казни; его обманул и помешал в его работе по помощи голодающим сам Ленин, который сначала разрешил создание своего комитета, а затем вероломно арестовал, посадил в тюрьму и выслал его членов. Г-н Вулф рассказывает об этих и других инцидентах, используя документы, которые до сих пор не публиковались. «Горький почувствовал, что его спасительная сила закончилась», и он уехал из России.