Сыновья и дети Ноя — сколько было у Ноя детей

Одна из самых замечательных и в то же время устрашающих историй Библии — когда произошел потоп на земле, унесший с собой множество жизней.

Масштаб этой катастрофы заставляет задуматься о его причинах. Жизнь так хрупка и драгоценна, что стоит хранить то, что нам вверено Творцом.

Ведь, согласно Библии, мы созданы по образу и подобию Божьему. Мы являемся созданиями, которое похожи на Своего Создателя и сотворены на добрые дела.

Так почему же произошел потоп? Почему спаслись только восемь душ, чем они были особенными? Какую роль Ной, и его дети сыграли в истории человечества?

Причина потопа

Единственная причина потопа заключается в том, что человек позволил греху развратить себя. Земля наполнилась злодеяниями, и непослушание Творцу привело к падению всего человечества.

Человек сам решил, кому служить, кого слушать и как жить, так как Бог каждому предоставил выбор и свободную волю.

Библия говорит, что все мысли и помышления человеческого сердца были зло во всякое время (Быт 6:5). Общество спустилось до самых низов извращения, жизнь ничего ни стоила. Порочность человека достигла предела — такие понятия как доброта, порядочность, милосердие, кротость — напрочь отсутствовали.

Господь раскаялся, что создал человека и восскорбел в сердце Своем. Творец решил истребить Свое создание и, вместе с ним, всех животных, птиц и пресмыкающихся.

Спаслись только восемь душ (Ной, его жена и трое сыновей с женами) и разные по паре животные.

Почему Ной и его дети

Ответ прост. Ной был единственным в своем роде праведным и непорочным человеком, ходившим пред Богом (Быт 6:9). Это значит, что мысли Ноя были чисты, без всяких злых помыслов.

Библия говорит о том, как он любит, почитает и уважает Творца — его послушание Богу было велико. Эта связь с Богом помогла справляться с грехом, быть тем, кем он был.

У Ноя родились три сына: Сим, Иафет, Хам. Можно предположить, что Ной воспитывал своих детей в почтении, уважении и послушании Творцу. Но, к сожалению, праведность и непорочность по наследству не передаются — каждый выбирает сам, быть ему хорошим или плохим человеком.

Сим

Итак, Сим, что означает «имя» — это первенец Ноя. Он единственный из сыновей, который последовал примеру отца. Потомки Сима поклонялись Господу, почитали и уважали Творца.

Сим принадлежит к тому роду, из которого по плоти происходит Иисус Христос. Тот самый Христос, который возьмет грехи всего мира, будет распят и воскреснет.

Потомками Сима являются евреи, арабы, ассирийцы. Его сыновья: Елам, Ассур, Арфаксад, Луд, Арам (Быт 10:21-22).

Иафет

Иафет — второй сын Ноя, что означает «расширение». Потомки Иафета заселили Европу.

Его сыны — Гомер, Магог, Мадай, Иаван, Фувал, Мешех, Фирас (Быт 10:2) стали родоначальниками племен и народов руси, югры, литвы, пруссов, варягов, римлян, немцев и др.

Хам

Хам является третьим сыном Ноя, и означает «горячий». Потомки Хама — это народы Северной и Восточной Африки, египтяне, ливийцы, эфиопы, финикийцы, филистимляне и т.д.

История Библии описывает как Хам не проявил должного уважения к своему отцу, за что Ной проклял сына Хама Ханаана, предсказав его будущность (Быт 9:18-27): Ханаан будет рабом у своих братьев, что впоследствии так и случилось.

Сыновья Хама: Хуш, Мицраим, Фут, Ханаан (Быт 10:6).

Кто же может спастись?

От сыновей Ноя заселилась вся земля, чьими потомками мы и являемся. Как от Адама земля заселялась людьми до потопа, так и от Ноя пошло заселение вплоть до сегодняшних дней.

Этот страшный потоп больше не повторится — так обещал Господь, заключив завет с Ноем, свидетельством которого является радуга на небе.

Потоп — есть прообраз последнего времени. Люди будут вести себя так, как и во времена Ноя: будут любить деньги (что есть корень всякого зла), будут злы, самолюбивы, горды, надменны, злоречивы, неблагодарны, жестоки, и так можно перечислять долго.

Одним словом, их мысли и желания будут зло во всякое время. И эта жизнь — тупик.

Ковчег же, в котором люди спаслись, символизирует Христа. Всякий верующий в Него и принимающий Его спасется и будет жить (вечно в Его совершенном царстве).

Спасение доступно абсолютно всем, кто верует в Него (Иоан. 3:16). Хоть Господь и раскаялся, что создал человека, Он до сих пор его любит.

Любит во всякое время и тебя, читатель. Если сможешь это понять — увидишь дверь спасения.

Дети Ноя | это… Что такое Дети Ноя?

Толкование

Дети Ноя

Средвековая карта с именами детей Ноя

Сыновья Ноя (в средневековых источниках Таблица народов) — род библейского патриарха Ноя. Согласно 10-ой главе книги Бытия у Ноя было три сына — Сим, Хам и Иафет.

Существует несколько подходов к оценке содержащейся в Ветхом Завете информации. Остается открытым вопрос о том покрывает «таблица народов» население всей прародины или лишь некоторые этнические группы, которые были известны древним евреям.

Содержание 1 Проблема первородства 2 Первоначальное расселение 3 Род и потомки Ноя 3. 1 Семиты 3.2 Хамиты 3.3 Яфетиды 4 Ссылки 5 Сноски и источники

Проблема первородства

Три сына Ноя. Открытка начала XX в.

Изначальный текст Ветхого Завета, из-за особенностей перевода с древнееврейского может вызывать неоднозначности при оценке первородства потомков Ноя. Согласно еврейской традиции, Сим (Шем) был первенцем, Хам родился на год позже, а Иафет — через год после Хама.^[1]. Однако иногда на первое место ставят Иафета. С другой стороны известно, что изначально в Вавилоне царским родом был род Хама.

Первоначальное расселение

Согласно наиболее распространённой версии Ной, со своими детьми после потопа высадился на склонах горы Арарат. Оттуда он и его потомки расселились вдоль рек Тигр и Ефрат, заполнив древнее междуречье. При этом Симу и Хаму достались вотчины в южном Вавилоне, а роду Иафета в северной его части.

Род и потомки Ноя

Семиты

Основные статьи: Сим, Семиты

Род Сима в Библии расписан подробно и его линию можно проследить вплоть до Иисуса. К семитам прежде всего относят евреев, арабов и ассирийцев. От Елама вели своё родство эламиты (соседи вавилонцев), от Ассура — ассирийцы, от Арама — арамейцы (древние сирийцы).

Хамиты

Основные статьи: Хам, Хамиты

Ветхий Завет называет хамитами представителей негроидной расы. Хамиту Белу приписывают господство в Вавилоне и строительство Вавилонской башни. От Куша ведут своё родство эфиопы и сомалийцы, от Мицраима — древние египтяне, от Ханаана — древние ханаанцы, которых позже изгнали с исконных земель евреи. Под современными потомками Ханаана скорее всего стоит рассматривать берберов и туарегов в Африке.

Яфетиды

Основные статьи: Иафет, Яфетиды

Ветхий Завет касается Иафета и его потомков лишь вскользь. Традиционно яфетидов связывают с кавказцами. Если прислушаться к Библии — яфетиды населяли острова и земли к западу от Святой Земли — то есть современную Турцию, Грецию, Италию, Испанию и близлежащие острова. И на самом деле в этих странах реки и горы имеют схожие названия. А басксий язык в Испании близок по родству кавказским. К яфетидам относилась Минойская цивилизация Греции, этруски Италии и тартессцы Испании. Языки этих народов плохо поддаются расшифровке, потому что они не похожи на индоевропейские. От Мадая вели своё родство мидийцы, от Фарсиса — тартессцы — древняя, малоизученная цивилизация Испании.

Ссылки

Сноски и источники

1. ↑ Талмуд, Санхедрин 69б

• Айзек Азимов. В начале
• Сим, Хам, Иафет, Шем, Хам, Йефет
• Возникновение этносов и религий в контексте свидетельств Торы

Wikimedia Foundation. 2010.

Игры ⚽ Поможем сделать НИР

• Дети лейтенанта Шмидта (команда КВН)
• Дети природы

Полезное

Молодые климатические активисты и язык Бога в «Детской Библии» – Чикагское обозрение книг

Yale Climate Connections . Подпишитесь на ее ежемесячный информационный бюллетень , чтобы получать «Горящие миры» и другие статьи об искусстве и изменении климата прямо на ваш почтовый ящик.

Молодые активисты, такие как Грета Тунберг, Сие Бастида и Исра Хирси, изменили общественное мнение об изменении климата. Редко когда кризис обсуждается как отдаленная возможность; вместо этого он рассматривается здесь, сейчас и, если не будет значительно смягчен, как глубоко влияющий на жизнь этих молодых людей и их сверстников. Дети злы на старшее поколение — своих родителей и родителей своих родителей — которые не смогли представить себе более устойчивый и справедливый образ жизни, которые отказываются изменить свой образ жизни сейчас, даже несмотря на то, что появляется все больше доказательств того, что они разрушают все, на что они претендуют. дорожить.

Автор и защитник природы Лидия Милле передает дух этих молодых активистов в своем последнем романе « Детская Библия » — тонком, но остром (и часто мрачно смешном) рассказе о группе детей и их незадачливых родителях, которые пытаются выжить в ураган во время отпуска. По мере того, как шторм бушует над их арендованным пляжным домиком, дети становятся решателями проблем и голосами разума, в то время как их родители пьют больше, делают меньше и все глубже погружаются в ситуативную депрессию. Тем временем Джек, самый младший из детей, очарован иллюстрированной Библией, подаренной ему одним из друзей его родителей. Книга, изобилующая историями о наводнениях, штормах и странных животных, кажется, предсказывает, что происходит вокруг них. Но вместо того, чтобы читать эти истории как пророчества, он интерпретирует их как метафоры того, что происходит, когда человечество дистанцируется от природы и науки.

Я поговорил с Милле о том, что вдохновило ее на создание Детская Библия , почему она считает молодых людей неотъемлемой частью климатического активизма и почему важно думать об искусстве и науке как о дополняющих друг друга дисциплинах, а не как о совершенно разных.

Эми Брейди

Как следует из названия вашего последнего романа — Детская Библия — , Библия мальчика занимает видное место в этой истории. Этот мальчик, Джек, проводит параллели между тем, что происходит в книге, и тем, что происходит в окружающем его мире, при этом оставаясь твердым сторонником науки. Что вдохновило вас написать о библейских образах так свежо и творчески?

Лидия Милле

Меня интересует язык, на котором мы говорим о Боге. Среди прочего, как грань между светским и религиозным мировоззрением — во многих отношениях проблематичное различие с самого начала — стала, по крайней мере в США, политическим инструментом, а не философским или теологическим разграничением. Например, мейнстрим по-прежнему считает невозможным, чтобы кто-то, кто не говорит , что он или она христианин, мог быть избран президентом.

Так что словесное исповедание христианской веры остается для большинства избирателей обязательным условием для руководства страной. Даже в таких кандидатах, как Дональд Трамп, которые ломают стереотипы на многих других фронтах. Вы должны сказать , что вы христианин, а между тем совершенно ясно, что вам не нужно воплощать христианские ценности ни на йоту. Вам нужно только воплощать капиталистические ценности, и это дает вам пропуск. Хотя рыночный капитализм и подлинная христианская мораль не являются естественными соседями. В случае с Трампом вы подкрепляете утверждение о том, что вы христианин, — которое не подтверждается никаким фактическим знанием Библии или другими доказательствами знакомства с основными принципами веры — политическими жестами и судебными назначениями, которые способствуют правая фундаменталистская повестка дня, анти-выбор, сторонники полуавтоматического оружия и т. д. И это, кажется, является доказательством того, что вы вкладываете свои деньги, или, в данном случае, деньги налогоплательщиков, в то, о чем говорите.

Но вам не нужно вести себя как хороший христианин или каким-либо образом подражать Христу. Вам не нужно пытаться поднять бедных или помочь исцелить больных. Вы не должны поступать с другими так, как хотели бы, чтобы они поступали с вами. Вы вольны прелюбодействовать, лжесвидетельствовать и даже, по словам самого президента, убивать, так как он «пошутил» ака хвастался, что может застрелить кого-нибудь средь бела дня и, по крайней мере, в глазах своей базы , уйти с ним.

Все это говорит о том, что когда мы публично говорим о вере в Америке, мы обычно говорим не о подлинной вере, а о принадлежности к определенным группам и силам. Некоторые из них прикрывают свои социальные планы мантией христианства. В этом моем романе маленький мальчик, персонаж, выросший в светской семье, привносит невинность этого контекста в свое чтение библейских сказок. Поэтому он не видит никакого противоречия между верой в Бога и верой в науку и в первенство природы. Потому что, конечно, конфликта нет. Конфликт — чистая политика, цинично сфабрикованный артефакт.

Эми Брэди

Несколько романов об изменении климата были написаны с точки зрения взрослых, многие из которых являются родителями. Но мало с точки зрения детей и подростков. Что привлекло вас в их взглядах? Есть ли что-то, что можно показать о климатическом кризисе с точки зрения ребенка, чего, возможно, нет у взрослого?

Лидия Милле

Мое поколение взрослых — и те, кто старше нас, — не смогли, как коллектив, увидеть себя родителями, даже когда мы — это родителей. Настоящие родители — не просто производители более молодых и новых существ. Производители новой жизни — просто заводчики. Настоящие родители — это предки, которые действуют из чувства долга перед будущим тех, кто находится под их опекой. Настоящие родители — это те, кто понимает, что будущее нужно беречь не только для своих детей, но и для всех, кто придет после них. Если мы пренебрегаем этой обязанностью — которую мы должны считать священной — мы можем также отказаться от мысли, что мы родители, и признать, что мы не более чем заводчики. В самом акте размножения нет никакого благородства, несмотря на то, что поздравительные открытки и люди, лебезящие перед милыми младенцами, говорят нам об обратном. Благородство приходит только тогда, когда мы делаем то, что нам тяжело, даже то, что причиняет нам боль или заставляет страдать, на благо наших детей и детей других.

А климатический кризис и кризис вымирания, наряду с системной несправедливостью и злоупотреблениями, которые позволили им выйти из-под контроля, — это наследие, которое мы оставляем. Ужасный дар, который продолжает давать — который будет продолжать распространять страдания и лишения еще долго после того, как мы лично уйдем. Я бы сказал, что трудно , а не , увидеть это с точки зрения жертв.

Эми Брэди

В вашем романе критически показано, как родители детей справляются с постигшим их кризисом. Когда я читал, я не мог не слышать отголоски проклятий, сказанных реальными детскими климатическими активистами о том, как взрослые почти полностью игнорировали то, что мы сделали с планетой. Вы имели в виду этих молодых активистов, когда писали?

Лидия Милле

Я закончила книгу до того, как Грета Тунберг стала такой знаменитой, но будь я сейчас ребенком, я бы винила нас так же, как и она. Я виню и нас, взрослых. Но будучи нынешним ребенком, подростком или даже кем-то в возрасте от двадцати до тридцати лет, я бы разозлился не только на ситуацию, которую пожилые люди, управляющие экономикой мира, создали своим умышленным отрицанием и своей жадностью, но и на их небрежное поведение. увольнение, самодовольство и самодовольное право перед лицом этого. И их кажущаяся бесконечной порча. Я хотел написать книгу о гневе людей, которые еще не правят миром, когда они начинают свидетельствовать о последствиях нашей небрежности. И, по общему признанию, чтобы засвидетельствовать законность и красоту этого гнева. Потому что это правильно.

Эми Брэди

Вы уже писали об изменении климата и других экологических проблемах. Как ваше образование в области естественных наук влияет на то, что вы пишете об этих предметах — или любых других предметах?

Лидия Милле

У меня есть небольшой опыт, но я точно не ученый. В колледже, например, я сдал экзамен по астрофизике. Я договорился с дружелюбным профессором, что на экзаменах не буду отвечать на вопросы по математике. Только словесные. Так что это говорит вам кое-что о моей концентрации внимания, когда дело доходит до науки. Я люблю читать об этом, но я никогда не практиковал это. Это слишком методично, кропотливо и однообразно для кого-то вроде меня. Я провел небольшую количественную работу в Лондонской школе экономики, а затем в аспирантуре Университета Дьюка, если честно, потому что это было обязательным, но в основном мои исследования были качественными. Социально-научный, не сложный. Однако в рамках своей основной работы я редактирую множество материалов, написанных учеными, а также юристами, и в мои задачи входит сделать их презентацию своей работы более доступной для журналистов и неспециалистов, таких как я. «Девонкирование» — так мы это называем. Так что, может быть, в свои лучшие моменты я своего рода переводчик, по крайней мере, когда дело доходит до биологии сохранения.

В своих сочинениях я тоже иногда пытаюсь перевести понятия из науки и других областей исследования в идеи с аффективной силой, абстракции с определенным эмоциональным резонансом. Резонанс для меня, во всяком случае.

Эми Брэди

Не вдаваясь в подробности, скажу, что финал романа, кажется, предполагает, что и искусство, и наука жизненно важны для человеческого знания, возможно, даже для нашего выживания. Меня это очень тронуло, потому что часто в литературных и академических кругах эти две вещи считаются совершенно разными занятиями. Не могли бы вы поделиться своими мыслями по этому поводу? Связаны ли искусства и науки? Могут ли практикующие каждый учиться у другого?

Лидия Милле

По моим наблюдениям, литературные и художественные продюсеры склонны больше уважать серьезных ученых, чем наоборот. И что это также верно для господствующего мнения, где искусство часто считается легкомысленным или роскошным времяпрепровождением, а наука — серьезным и полезным занятием — предубеждение, которое совершенно естественно возникает из материальной и материалистической культуры. Наука дает нам материальные объекты, которые мы можем использовать, чтобы сделать нашу жизнь более приятной и удобной, а искусство дает нам в основном нематериальные: способы понимания и интерпретации реальности. Будучи культурой, основанной на получении и обладании, а не на бытии и знании, мы часто не осознаем критической, спасительной важности расширения наших способов видения мира и нашего места в нем.

Недавно наука была девальвирована в общественном достоянии и получила несколько болезненных ударов по телу. И ученые, занимающиеся, скажем, изменением климата или биологией — и медициной в условиях пандемии — начинают подозревать, что работа, которую выполняют коммуникаторы, может принести им некую дополнительную пользу.

Я думаю, что наука и искусство представляют собой единое целое, разные, но дополняющие друг друга формы и системы знаний. Когда твердая наука отделяется от философии и ставится на отдельный пьедестал, мы наносим себе тяжкий вред. Твердая наука, развернутая без мудрости, исключительно опасна. А мудрость — это то, что может предложить нам искусство и абстрактное мышление. Если мы готовы относиться к ним не просто как к развлечению, а как к поиску просветления и смысла в нашей жизни.

Эми Брэди

Наконец, и я знаю, что это может быть забавным вопросом для тех, чья книга только что появилась на полках, но что дальше для вас?

Лидия Милле

Книга, над которой я сейчас работаю, — документальная литература, мемуары в том смысле, что они основаны на моих собственных воспоминаниях, но бестиарий по структуре. Средневековые христианские бестиарии представляли собой иллюстрированные энциклопедии реальных животных и мифических существ, в которых описания животных и версии их историй жизни использовались как моральные басни. Так что это книга, которая прославляет животных и растения, а также рассматривает религию, колониализм и другие исторические силы, а также то, как мы управляем своей личной жизнью, пытаясь понять их связь с вымиранием и изменением климата. Их влияние на то, как мы относимся к другим и к дикой природе.

Художественная литература
Детская Библия
Лидия Милле
В.В. Norton & Co.
Опубликовано 12 мая 2020 г.

В «Детской Библии» Лидии Милле дети спасают родителей от апокалипсиса

разговоры

Роман Милле — это история американского хаоса о будущем с измененным климатом

. Glasfenster in der Kirche St-Étienne-du-Mont в Париже. Изображение через Викимедиа.

Поделиться артикул

Лидия Милле всегда боролась за окружающую среду.

Она написала много книг, посвященных миру природы, но ее фирменный подход освежающе исковеркан, пронизан юмором и сатирой. Она рассказывает о животных в своей коллекции «Любовь в маленьких обезьянах» , исследует экотуризм и сохранение морской среды через мистических существ в «Русалки в раю », а также вымирание и эволюцию с помощью таксидермии в «Великолепие». Этот список является простой выборкой; она написала шестнадцать книг, в том числе два сборника рассказов и четыре романа для молодежи. Как будто этого было недостаточно, она также проводит дни, работая старшим редактором Центра биологического разнообразия в Тусоне, штат Аризона, некоммерческой организации, миссией которой является использование «науки, права и творческих средств» для «обеспечения будущее для всех видов, больших и малых».

Детская Библия , ее шестнадцатая книга, рассказывает историю Евы и ее спутников, возраст которых варьируется от маленьких детей до подростков, окончивших школу. Их родители, друзья со времен колледжа, арендовали большой летний дом для длительного и развратного воссоединения. Ева, наш рассказчик, говорит в основном от первого лица множественного числа, давая отчет с коллективной точки зрения. «Жили мы когда-то в дачной стране», — начинается роман. «В лесу были домики на деревьях, а на озере — лодки». В этой летней стране единственным очевидным актом родительского надзора было запирание телефонов детей в сейфе. Лето у них идиллическое, пока это не так. Сильный шторм, затопивший недвижимость, — это только начало. Технологически недееспособные дети уходят на улицу, где становятся похожими на Потерянных Мальчиков — самоуправляемыми и свободными, пока отсутствие руководства со стороны взрослых не вынуждает их стать взрослыми.

Детская Библия — захватывающий роман об изменении климата: мотивирующий, но не дидактический; электризующий, когда так много из нас в нашей самой инертной. Как и все произведения Милле, « Детская Библия » набирает силу благодаря своим противоречиям. Это весело, но нежно, абсурдно, но леденяще реалистично, ностальгично, но предвидяще.

---

Халима Маркус: Когда я впервые прочитала Детскую Библию , я расстроилась, что больше не ребенок. Молодые люди в этой истории намного привлекательнее взрослых. Они не испорчены пожизненной ответственностью и ошибками. Они умнее, они сообразительнее, они любвеобильнее и добрее. Приходилось ли вам во взрослом возрасте бороться с собственным тщеславием или самозащитой, чтобы оклеветать взрослых как группу?

Лидия Милле: Я думаю, что есть что-то желаемое в том, как я изображаю молодых персонажей в этой книге. Конечно, в реальной жизни есть некоторые компенсации за старость, в том числе определенные формы мудрости и остроумия, а иногда и дальновидность, которой у нас не всегда бывает, когда мы моложе. Мы теряем другие вещи, такие как память и двигательные навыки, быстрота, живость, рефлексы, а также наше восприятие мира как новизны. Это то, чего мне больше всего не хватает в подростковом возрасте, как все иногда казалось заколдованным и мистическим.

Летние каникулы на краю света

Отрывок из «Детской Библии» Лидии Милле, рекомендованный Дженни Оффилл

6 мая – Лидия Милле

РР Выпуск № 416

На самом деле я думаю, что у подростков столько же слепых пятен, сколько и у всех остальных, просто слепых пятен может быть немного больше. Что касается климата, безотлагательности этого кризиса и безотлагательности кризиса вымирания, я думаю, что поколение, о котором я пишу (и те говорят, что им от двадцати до тридцати лет), более правы, чем поколение. поколений старше их. Праведный гнев, которым командует [молодое поколение], давно назрел. Я хотел написать, что они обладают общей мудростью, которая представляет собой более конкретную мудрость, которой, как мне кажется, они действительно обладают.

Не все взрослые отвратительны, эгоистичны и гедонистичны, и я очень надеюсь, что и дети могут быть такими же, особенно подростки. Когда вы подросток, вы можете на время приостановить эмпатию, неврологическую или иную. Но у вас также есть доступ ко всем этим формам восторга, из которых, я думаю, мы вырастаем. Я хотел посмотреть на более восторженное и восторженное время жизни.

HM: Этот конкретный разговор в книге поразил меня там, где я живу, как говорится. Родители признают, что подвели детей, не защитив планету. Мама просит

с, «Но что мы могли сделать на самом деле?» Дети отвечают:

«Сражайся», — сказал Рейф.

«Вы когда-нибудь дрались или просто делали то, что хотели?» сказала Джен. «Всегда».

Я такой: черт, это же я. Я убеждаю себя, что я что-то делаю, пользуясь общественным транспортом, перерабатывая отходы, не используя полиэтиленовые пакеты, но я не приношу никаких реальных жертв. Как вы совмещаете сострадание к своим персонажам и людям, которых вы любите в реальном мире, с осуждением, которого мы все заслуживаем за наше самодовольство изменением климата?

LM : Прежде всего, я думаю, что есть много виноватых. Есть личная вина, которую мы можем поглотить, но на самом деле большая ее часть была непосредственно вызвана гораздо более могущественными деятелями, чем мы. Изменение климата напрямую финансировалось и было вызвано индустрией ископаемого топлива, которая, как мы теперь знаем, в значительной степени освоила науку об изменении климата еще в 70-х и уж точно к 80-м годам. У них был огромный кладезь информации, и они активно ее замалчивали. Мы должны сначала обратиться к сильным, чтобы возложить ответственность за это.

Не каждый может иметь работу, связанную с массовыми социальными и культурными преобразованиями. У нас должна быть нормальная работа. Так как же нам справиться с этими огромными, ориентированными на будущее абстракциями? Это тактика, которую использовали отрицатели климата и заинтересованные лица в крупной промышленности: просто скажите людям, что они должны перерабатывать, и обвиняйте их в собственном образе жизни, когда на самом деле наш образ жизни определяют макросоциальные вещи. Это законы, это политика. Многие из нас ничего не могут сделать с ними на индивидуальном уровне. Так что это тактика отклонения от людей, которые действительно могут что-то сделать на политическом уровне, обвинять обычных людей в их расточительных привычках и просто сваливать все на жертву. По сути, это обвинение жертвы.

Это не значит, что мы все не можем жить более ответственно, но я действительно твердо верю, что структурные изменения в масштабе, необходимом для борьбы с вымиранием и изменением климата, обязательно должны исходить от закона и политики. . Это должно исходить сверху. Ставить это на дно, на тех из нас, кто просто обычные люди, оказывать на нас такое давление — неискренне. Это должно исходить от наших представителей. Это должно исходить от Конгресса. Это должна быть политика, по которой люди должны жить. Только так мы можем изменить наши привычки, из-за которых мы попали в этот беспорядок. Я твердо возлагаю вину на сильных мира сего, а не на вас.

ХМ: Что ж, спасибо. Я ценю это!

Вы назвали изменение климата огромной абстракцией будущего. Как вы находите повествовательную покупку в чем-то подобном, это медленно развивающееся глобальное явление? Является ли американское восприятие изменения климата особенно устойчивым к нарративизации?

Я считаю, что структурные изменения в масштабе, необходимом для решения проблемы вымирания и изменения климата, обязательно должны исходить от закона и политики.

LM : Это действительно хорошие вопросы. Я не уверен, что у меня есть все ответы. Это трудно. Трудно делать истории, которые не были бы скучными или полемическими, из таких больших вещей. Единственное, что мы можем сделать, это — кроме, конечно, писать научно-популярную литературу, принимать законы и делать репортажи, — но с точки зрения художественной литературы все, что мы можем делать, — это рассказывать истории голосами, которые нам нравятся, о персонажах, которые нам нравятся или не нравятся. не нравится, или нравится не нравится, или что-то еще. Мне всегда было трудно писать об этих катастрофических исторических событиях в художественной литературе по той же причине, по которой никому трудно писать о них в художественной литературе, а именно потому, что в них есть грандиозность. Это как писать о Боге. Крестьянину трудно приблизиться к грандиозности, и это то, что всегда бывает с этими большими вещами.

И так много противопехотных мин, когда вы приближаетесь к величию некоторых из этих необъятных предметов, которые таят в себе политические суждения. Есть риск написать слишком много, как активист. Я думаю, здорово быть активистом. Я не хочу писать как активист. Это уравновешивание. Я не думаю, что кто-либо из нас когда-либо чувствовал, что полностью преуспел, когда пытался.

HM: Вдобавок к 100-летним штормам, которые становятся все более частыми в романе, есть неприятная ошибка, которая передается между родителями. В большинстве историй о катастрофах/апокалипсисах — романах, фильмах и т. д. — есть одно событие, угрожающее цивилизации. Это астероид. Это приливная волна. Это заражение. Но в Детская Библия , угрозы рекурсивны и многозначны. Как вы выбрали катастрофические события в романе и как это мышление применимо к нашей текущей ситуации? Мне особенно любопытны связи, которые вы видите между пандемией и изменением климата, которые на первый взгляд могут показаться не связанными напрямую.

LM: Я думаю, что они действительно тесно связаны, как вы можете себе представить. И изменение климата, и пандемия являются прямым результатом того, как мы злоупотребляем миром природы. Настоящий новый коронавирус, вероятно, попал к нам от летучих мышей через панголинов, возможно, через циветт, а затем через рынки дикой природы. Мы знаем, что сама болезнь, скорее всего, является результатом эксплуатации и злоупотреблений при торговле дикими животными, в данном случае международной. Но мы много делаем и здесь, дома.

Огромное количество диких животных вывозится из дикой природы для торговли, особенно черепах. Пресноводных черепах в США ловят миллионами. Изменение климата и вымирание, которые настолько взаимосвязаны, что их уже невозможно разделить, вызваны точно таким же злоупотреблением миром природы, безудержным ее разграблением, которое продолжается уже несколько столетий. По сути, у них одна и та же первопричина. Конечно, экономические последствия и масштабы пандемии здесь, в США, являются продуктом политики, а не продукта окружающей среды. Это дело не должно было закончиться таким образом.

Хаос выглядит как все и ни на что не похоже. По крайней мере, некоторые из нас переживают пандемию почти как форму застоя, неопределенности или бессилия. Все дети по всей стране должны учиться дома и скучать до безумия, включая моих двоих. И в то же время для многих, для экстремистов, это отчаяние и опасность для жизни. Но есть разные круги опыта. В любом сценарии хаоса некоторые люди защищены от худших последствий, а другие находятся на передовой и уязвимы.

HM: Есть группы людей, которые считают, что для того, чтобы быть готовым к катастрофе, необходимо иметь оружие. Идея в том, что посторонние придут за вашими припасами. Вы должны быть в состоянии защитить свою усадьбу. Но зато есть примеры, когда люди объединяются в сообщества, а не прибегают к насилию по отношению к своим соседям. В Нью-Йорке у нас есть примеры 11 сентября, отключения электроэнергии, урагана Сэнди.

Есть также такие новые сообщества выживальщиков, как The Prepared, о которых я читал в New York 9.0004 Times , которые пытаются апеллировать к выживальщикам «здравого смысла», менее либертарианским и даже либеральным. Ничего не выдавая, в Детская Библия есть кто-то, кто оказывается выживальщиком высшего уровня. У этого человека есть оружие, и возникает необходимость использовать это оружие. Итак, где вы попадаете в этот спектр? Нужно ли оружие для выживания? У тебя есть оружие в бункере?

И изменение климата, и пандемия являются прямым результатом того, как мы злоупотребляем природой.

LM: Я не владелец оружия и предпочитаю не держать оружие в своем бункере. Прежде всего, вероятность того, что вы на самом деле умрете неуместной и преждевременной смертью, намного выше, если у вас дома есть настоящий пистолет. Только на этом основании я никогда не хотел [иметь его]. Кроме того, они пугают меня, они жуткие, и когда я держу их в руках, я чувствую себя не так.

Я живу практически в пустыне уже более 20 лет. Здесь география, расстояние между людьми на самом деле воодушевляют людей вокруг оружия, а также заставляют их чувствовать себя более изолированными и, возможно, с самого начала защищаться. Для меня совершенно логично, что плотные городские сообщества не будут такими вооруженными. Почти нереально, что люди страдают от этих вещей, когда вы все рассредоточены и не видите никого на протяжении четырех миль.

Я верю в другие формы подготовки, но только не в оружие. Я недостаточно умен, чтобы быть преппером. Мой парень очень ловкий и может немного подготовиться, но мне не хватает необходимых навыков. Я могу просто заказывать вещи в Интернете, и я могу обрезать некоторые растения в своем дворе. Одна из наиболее тревожных вещей в перспективе близкого апокалипсиса — это удобство, которое потребуется, чтобы справиться с ним. Я просто не самоподдерживающийся организм, на самом деле.

HM: Что касается решения включить насилие и оружие в роман, я делаю вывод из вашего предыдущего ответа, что это как-то связано с переплетением всех этих угроз. Это правильно?

ЛМ: Я думаю, что Америка — это место, где рано или поздно в любой ситуации массовой нестабильности появится оружие, и им будут размахивать публично. Пандемия на самом деле уже показала нам проблеск этого, когда люди появляются с оружием в столицах штатов и тому подобное. Я не думал, что смогу написать историю о хаосе в Америке, если в ней не появится какое-нибудь оружие .

Истории с оружием

сами по себе не особо интересны. Просто интересны те персонажи, которые держат оружие, или нет?

HM: Я не хочу, чтобы наши читатели думали, что вы озабочены исключительно гибелью и мраком, потому что вы один из немногих писателей, которые постоянно заставляют меня смеяться вслух.

Я не думал, что смогу написать историю о хаосе в Америке, если не появится какое-нибудь оружие .

LM : Спасибо. Собственно, это моя главная цель. Собственно, это моя главная цель. Я громко смеюсь, когда пишу. Это то, что я действительно люблю делать. Я не говорю, что это происходит постоянно, но мне это действительно нравится.

HM: Вы почти точно предвосхитили мой вопрос, а именно, чем ваш юмор на странице отличается или похож на ваш юмор в повседневной жизни? Как вы решаете, какие шутки войдут в окончательный вариант? Потому что я уверен, что вы не можете смеяться каждый раз, когда работаете над книгой.

LM : Когда я пишу что-то, что меня щекочет, смех уменьшается. В первый раз ты как ХА! Как бы то ни было, я не умею фальшиво смеяться. А потом во второй раз ты такой… [смеется]. А потом, когда читаешь в пятый раз, ты такой хм-м-м.

А тест там на самом деле больше похож, он меня не устраивает? Это на самом деле вызывает у меня недовольство, активно? Вы приходите к выводу, что что-то слишком умное со временем и последовательными чтениями.

HM: Переключение передач, к вопросу о карьере: Вы очень успешный писатель. Вы опубликовали 16 книг, попали в лонг-листы Пулитцеровской ( «Любовь в маленьких обезьянках» ) и Национальной книжной премии ( Sweet Lamb of Heaven ), завоевали множество стипендий и наград, но по-прежнему сохранить работу на полный рабочий день. Расскажите о своей работе в Центре биологического разнообразия? Как это информирует ваше письмо? Как ваши амбиции и устремления применимы к двум вашим разным и обе впечатляющим карьерам?

LM: Технически я работаю полный рабочий день, но я работаю около 30 часов в неделю плюс несколько вечеров, так что у меня остается немного времени, чтобы заняться своими делами. Я делаю работу, потому что она кажется полезной и практичной. Мое положение не из роскошных, хотя я был там время от времени более 20 лет.

Я держу свою работу там очень скромной и действительно ориентированной на детали. Я много вычитываю и редактирую тексты. Это требует быстрых оборотов в течение дня для пресс-релизов и предупреждений о действиях, которые должны быть опубликованы в ближайшее время. Мы делаем огромное количество таких вещей. А так занято, а больше я никем не руковожу. Я никому не начальник.

Самое прекрасное в этом то, что это позволяет мне делать то, во что я верю, без необходимости фактически маршировать по улице, держа табличку, приковывая себя цепью к бульдозору или чему-то подобному. Я не предпочитаю эти вещи. Я всегда чувствовал себя очень застенчивым и смущенным в ситуациях активистов или протестов. Это просто не совсем естественно для меня. Я не очень люблю лозунги, но я действительно верю в то, что мы делаем на работе. Меня очень вдохновляют люди, с которыми я работаю, в основном ученые и юристы. Я просто хочу сделать что-то полезное. Я всегда чувствовал, что то, что я пишу, — это просто баловство. Это просто чистое счастье. В этом нет ничего, что не было бы эгоистичным для меня. Я делаю именно то, что хочу [когда пишу].