Бальмонт россия стих: Россия — Бальмонт. Полный текст стихотворения

Содержание

Конспект урока по литературному чтению в 4 классе «К.Д. Бальмонт стихотворение «Россия»»

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

«Усть-Вельская средняя школа № 23»

Методическая разработка

«Современное образование: новые требования, новые возможности

(опыт внедрения ФГОС)»

«К.Д. Бальмонт стихотворение «Россия»»

Конспект урока по литературному чтению в 4 классе

Автор: Волкова Ольга Леонидовна,

учитель начальных классов

2018 г.

Аннотация.

Урок литературного чтения в 4 «в» классе по теме «К.Д. Бальмонт «Россия»».

Название технологии

для организации урока

с позиции системно-деятельностного подхода

Используемые

Методы

Приемы

Технология критического мышления

— Метод активного чтения

— Активизация познавательного процесса

— Рефлексия

— текст с пометками;

— дерево предсказаний;

— синквейн.

Технология проблемно-диалогического обучения

— эвристическая беседа

Урок литературного чтения в 4 классе

Тема: К. Д. Бальмонт «Россия»

Цели: Образовательные: создание условий для ознакомления со стихотворением К.Д. Бальмонта «Россия»; учить находить слова в тексте, которые помогают раскрыть основную мысль произведения, описывать эмоциональное состояние, развивать навыки выразительного чтения, активизировать словарь учащихся.
Развивающие: развивать мыслительные операции, творческие способности учащихся, речь учащихся.

Воспитательные:

воспитывать внимательное отношение к окружающим; любовь к своей Родине.

Планируемый результат:

Предметные: Развить умение слушать и слышать поэтическое произведение; уметь анализировать поэтический текст.

Личностные УУД: формировать основы гражданской позиции, умение самостоятельно делать выводы, осознавать сущность выполненной работы на уроке.

Регулятивные УУД: контролировать и объективно оценивать свои действия.

Познавательные УУД – сформировать понятия по теме; анализировать поэтический текст.
Коммуникативные УУД – формировать умение работать в парах, договариваться, находить общее решение.

Тип урока: изучение нового материала.

Используемые технологии: технология критического мышления, проблемно-диалогического обучения.

Форма организации деятельности учащихся:

фронтальная, индивидуальная, парная.

Оборудование:

Мультимедиа, Презентация «К.Д.Бальмонт «Россия»»

«Литературное чтение»: 4 класс: учебник для общеобразовательных организаций: в 2 ч. Ч. 2/ [ авт. – сост. : Л.А. Ефросинина, М.И. Оморокова]. – 3-е изд., дораб. – М. : Вентана – Граф, 2014.
Раздаточный материал.

Деятельность учащихся

1.Ввод в урок

Дорогие ребята, звонок предупредили нас о начале урока. Не будем терять ни минуты. Мне нужны сегодня ваши умные головы и добрые сердца.

— Ребята, какие советы вы могли бы дать свои товарищам перед началом урока?

Дают советы (активно работать на уроке, слушать учителя, одноклассников, не отвлекаться)

2.Актуализация знаний и

определение темы и цели урока.

1. Что для вас значит слово «Россия» Сделайте вывод, о чём будем говорить на уроке? . (Приложение 5, слайд1)

2. Сформулируйте тему урока.

— Какие задачи поставим на урок? (Приложение 5, слайд 2)

Предполагаемые ответы:

— Родина, место, где родились, природа.

О Родине, О России.

Дети формулируют тему и цели урока.

3.Изучение нового материала

Цель:

— организовать работу по поиску информации и анализа произведения.

Перед вами текст.(Приложение1) (Приложение 5, слайд 3)

Прочитайте биографию поэта, на полях сделайте пометы:

+ информация для вас является важной,

? что интересного вы для себя узнали.

— Что для вас важно в этом тексте?

— Что интересно?

— О чём стихи К. Д. Бальмота?

— Как вы считаете, о чём мог писать поэт в этом стихотворении?

(Приложение2), (Приложение 5, слайд 4)

— Составление «Дерева предсказаний» на основе текста биографии поэта и иллюстраций учебника.

Работа с новым произведением.

Первичное чтение стихотворения учителем и подготовленными детьми.

Беседа по произведению:

— Какие чувства оно у вас вызвало?

— О чём писал поэт?

Насколько дерево предсказаний у нас оказалось точным.

— Что значит для поэта Россия?

Найдите ответ в тексте.

Организация словарной работы.

Прочитайте слова и их значение (работа по карточкам)

(Приложение 3 ), (Приложение 5, слайды 5-9 )

Читают текст, делают пометки.

Характеризуют сделанные пометки:

«+», «?»

— О природе.

— О птицах, деревьях, траве, весне.

Коллективная работа уч-ся по оформлению дерева предсказаний.

— Чувство радости, восхищение природой, спокойствия, гордости, счастья.

— О птицах, деревьях, траве, весне.

Дети самостоятельно читают стихотворение.

Чтение цепочкой:

— заизумрудился,

—заморского отвергшись края – покинув чужой край

в родимую влюбилась ширь – родные просторы,

взыскаю – прошу, хочу,

прогалина – проталина

Физкультминутка – упражнение для глаз (проводят учащиеся)

Работа по учебнику с целью более глубокого осмысления произведения.

Поэт спрашивает:

«О чём томлюсь? Чего хочу?»

найдите ответы в тексте и прочитайте высказывание поэта:

— Рассмотрите иллюстрации и подберите к ним строки из стихотворения. Прочитайте выразительно.

Работа над выразительными средствами.

Составьте цепочку образов, характеризующую основной мотив произведения.

Составление синквейна.

Сравните стихотворение «Россия» К.Д.Бальмонта с одноимённым стихотворением А.А. Блока. В чём их сходство и различия, какой видят свою Родину поэты.

Дети работают с текстом.

Есть слово — и оно едино.

Россия. Это звук – свирель.

Предполагаемая цепочка образов:

Россия – апрель – ива – берёза – трава – овраг – ласточка – весна – солнце – ручьи – луга – болота – склоны – подснежник – ветерок — Родина

Дети в парах составляют синквейн сравнительной характеристики стихотворений.

(Приложение 4)

Итог урока. Рефлексия.

Рефлексия:

Предметная – какое произведение мы сегодня характеризовали?

-Смогли ли мы сегодня реализовать поставленные цели в начале урока?

Метапредметная – какие приёмы работы с текстом вам больше всего понравились на сегодняшнем уроке?

Личностная — Урок заставил меня задуматься…

(Приложение 5, слайды10,11,12)

Ответы детей.

Приложение 1

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867 — 1942)

Родился 16 июня в 1867 году в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии.

Отец Дмитрий Константинович, не отличался ни богатством, ни какими- то особыми талантами, но был человеком мягким и нежным. Часто брал с собой на прогулки мальчика, показывал ему леса, поля, болота, лесные реки.

Мать ввела будущего поэта «в мир музыки, словесности, истории». Она читала ему русские народные сказки, стихи А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Рубцова, Н. Некрасова, пела русские народные песни.

Первые стихи К. Бальмонт сочинил в девять лет. Им создано 35 поэтических сборников, написано 20 книг. Бальмонт работал и как переводчик. Он знал 16 языков. Переводил на русский язык американскую, английскую, немецкую, испанскую, грузинскую литературу.

В конце 19 – начале 20в. Бальмонт выпустил сборники «В безбрежности», «Тишина», «Будем как Солнце». Его стихи отличаются музыкальностью, точной и богатой рифмой.

Приложение 2

Приложение 3

Словарные слова

для 2ряда

Их значение

Утихомирь

заставить утихнуть, усмирить, успокоиться

Аморского отвергшись края

покинув чужие края

Властелин

господин

Долина

ровное пространство

Приложение 4

Приложение 5

(слайд 1)

(слайд 2)

(слайд 3)

(слайд 4)

(слайд 5)

(слайд 6)

(слайд 7)

(слайд 8)

(слайд 9)

(слайд 10)

(слайд 11)

(слайд 12)

Конспект урока К. Д. Бальмонт «Россия», «К зиме».

муниципальное общеобразовательное учреждение

«Начальная общеобразовательная школа №18»

городского округа Шуя Ивановской области

КОНСПЕКТ

урока литературного чтения

Составила: Волкова А. А,

учитель 1 категории

2015 год

Урок литературного чтения в 4 классе.

К. Д. Бальмонт «Россия», «К зиме».

Цели:

Ввести в круг чтения учащихся стихи К.Д.Бальмонта

Повторить понятия «рифма», «сравнение», »эпитет», «олицетворение», «метафора».

Задачи:

Учиться различать стихи по темам.

Учиться выразительному чтению

Развивать речь, навыки чтения, анализа поэтического текста, обеспечивающие полноценное восприятие произведения;

Формировать чувство патриотизма через понимание чувств автора.

Тип урока:

Урок изучения и первичного закрепления новых знаний

Литература:
Ефросинина Л.А., Оморокова М. И. Литературное чтение: учебник для 4 класса четырёхлетней начальной школы: в 2 ч.- М.: Вентана- Граф, 2014.

Ефросинина Л. А. Литературное чтение: рабочая тетрадь №2 для 4 класса четырёхлетней школы:- М.: Вентана- Граф, 2014.
Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка — М.: Азъ, 1995, портрет поэта.

Ход урока

Организационный момент.

Каждый день, всегда, везде,

На занятиях, в игре

Смело, чётко говорим,

И тихонечко сидим.

Актуализация знаний.

С чьим творчеством мы знакомились на прошлом уроке? (Поэта Александра Александровича Блока)

— Как называлось произведение, заданное на дом? (На поле Куликовом)

Проверка домашнего задания.

— Что было задано на дом? (Нарисовать иллюстрацию к стихотворению «На поле Куликовом» А. А. Блока)

— Расскажите, что у вас нарисовано и почему это. (Демонстрация рисунков)

Подготовка к сообщению темы урока.

— Ребята, тему нашего урока, вы скажите сами. В городе Шуя именем этого человека названа школа. (К.Д. Бальмонт)

— Кто уже догадался, какая же тема нашего урока? ( К.Д. Бальмонт «Россия», «К зиме»)

— Какие цели перед собой мы можем поставить?

1. Познакомиться с новыми стихотворениями;

2. Проанализировать их;

3. Учиться читать их выразительно.

— Кто такой Бальмонт? (Русский поэт. Очень много путешествовал. После каждого путешествия выпускал книгу со своими стихами.)»

Сообщение темы урока.

Вступительное слово о поэте (Ученик)

Константин Дмитриевич Бальмонт родился в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии 15 июня 1867 года.
Константин был третьим ребёнком в большой и очень дружной семье, где было семь сыновей. Первые десять лет жизни в деревенской глуши были для него блаженством. Поэтому, когда в 1876 году Константина отправили в Шуйскую классическую гимназию, он пережил сильное потрясение. Именно гимназические годы выработали в робком мальчике непримиримость ко всякому угнетению и насилию.
Бальмонт стал поэтом- символистом. Смысл символического произведения всегда скрыт. Каждый образ в творчестве поэта- символиста- символ. Так образ ветра- символ вечного движения, ненасытной тревоги; образ моря- символ свободы. Главный образ в творчестве поэта — образ Солнца — символ жизни.
К. Д. Бальмонту пришлось уехать за границу. Долгое время он прожил во Франции, но до конца своих дней был предан России.
Слова К. Д. Бальмонта: “Я полон беспредельной любви к миру и к моей матери, которая называется Россия…”
— Мы сегодня попытаемся увидеть , прочувствовать эту любовь к своей Родине.

Самостоятельное чтение. (Учебник с. 31)

— При чтении текста отмечайте слова, значение которых вам непонятно.

Беседа по содержанию.

— Какое настроение у вас возникло? Поделитесь.

Опишете словами свои чувства : Гордость, восторг, радость, любовь, нежность, счастье.

При чтении текста отмечайте слова, значение которых вам непонятно.

Словарная работа.

Свирель (дудочка из дерева) Заизумрудился (покрылся зелёной травкой)

дух утихомирь (успокойся) заморского отвергшись края (улетев из чужой страны)

взыскую (прошу, хочу) прогалина лесная (место без деревьев в лесу, небольшая полянка)

нерукотворно беспорочен (создан идеально, природой, совершенен)

Анализ текста.

— Какова тема произведения? ( Стихотворение о родине.)

— Идея? (Любить свою Родину — другого счастья нет.)

— Что помогло увидеть картины, созданные автором, понять тему и идею произведения? (Средства художественной выразительности.)

— Назовём их. Это сравнение, метафора, олицетворение, эпитет. Искать их будем в группах.

Работа в группах.

— Каждая группа находит в тексте примеры данного им средства художественной выразительности.

Метафора — скрытое сравнение.

Звук- свирель, снег не враг, заизумрудился овраг, ласточка влюбилась, мир- окно, разбег полей, край одет.

Сравнение

– солнце сравнивается с властелином.

Эпитет — это яркое образное определение,

например: золотая осень, синее море, белоснежная зима, бархатная кожа, хрустальный звон.

Олицетворение.

Позвавший птиц апрель, берёза раскрыла, злая тоска, родимая ширь, весна луговая и лесная, родные поля.

Продолжение беседы по прочитанному.

Рифма – созвучные окончания стихотворных строк.

— Назовите рифмующиеся слова?

-Какая бывает рифма? (парная (1, 2 и 3, 4), перекрёстная (1, 3 и 2, 4), охватная(1,4 и 2,3)

— Какая здесь рифма? (Перекрёстная)

Подготовка к выразительному чтению.

— Что важно в выразительном чтении? (интонация, темп, тембр, логические ударения, паузы)

Выразительное чтение стихотворения. (1 — 2 ученика)

Микроитог.

— Ребята, как можно ответить на вопросы: “О чём томлюсь? Чего хочу?” (Поэт хочет увидеть Родину)

Физкультминутка «Зима»

— А сейчас отдохнём и одновременно настроимся на следующее произведение К.Бальмонта.

Работа над новым материалом.

— Сегодня на уроке мы познакомимся ещё с одним стихотворением Константина Бальмонта, которое называется «К зиме».

Определение цели учебной деятельности с помощью учителя. Постановка проблемного вопроса.

— Можем ли мы поставить те же цели, что были поставлены к первому стихотворению? (Да)

— Ребята, а какой бы вопрос вы поставили к названию этого стихотворения? (Почему поэт назвал своё стихотворение «К зиме», а не «Зима»?)

Первичное самостоятельное чтение + незнакомые слова

(Бальмонт назвал своё стихотворение «К зиме», а не «Зима», потому что зима ещё не наступила, природа только готовится к зиме.)

— Обоснуйте свой ответ. Докажите словосочетаниями из стихотворения. (Скоро будет падать снег, начнём кататься, будет смех)

— Правильно, ребята, в своём стихотворении К.Бальмонт употребляет глаголы будущего времени. Снег ещё только будет падать. Ребята ещё не катаются, они начнут кататься, когда снег выпадет и наступит настоящая зима. И на катке будет раздаваться весёлый смех детей.

— От чьего имени рассказывается стихотворение? (От имени мальчика)

Работа в паре

— Какая модель обложки подходит к этому произведению? 1 ученик отвечает, остальные проверяют
— Почему вы выбрали эту модель? (Жанр – стихотворение, тема – о природе, детях; идея — как может быть весело зимой)

Рабочая тетрадь с. 24, № 2.

— Объясним смысл выражений.

— Как вы понимаете выражения сквозистый лес? (Редкий, просвечивающий, прозрачный)

Опушит окна? (Покроет, запорошит, обсыплет окна)

Лёд прильнёт к воде? (Вода покроется слоем льда)

Продолжение работы с учебником

— Приведите примеры рифм (Сквозистый, пушистый…)

— Как называется такая рифма (Перекрёстная)

— Прочитайте первую строфу про себя.

Лес совсем уж стал сквозистый, редки в нём листы. Скоро будет снег пушистый падать с высоты.

— Какими словами автор говорит о лесе? (Сквозистый, с редкими листами)

— Что ждёт автор? (снега)

— Как вы думаете, как надо прочитать эти строчки? (Мечтательно.)

Всем надоел холодный осенний ветер, который оборвал все листья. Надоела всем грязь. Все ждут, мечтают, когда же, наконец, пойдёт белый пушистый снег.

— Прочитайте вторую строфу про себя.

… Опушит нам окна в детской и везде. Загорятся звёзды краше, лёд прильнёт к воде.

— Почему автор ждёт снега? (На окнах будут красивые узоры, звёзды краше будут, лёд появится)

— Как читаем? ( С ожиданием чудесных перемен природы)

— Прочитайте третью строфу про себя.

…На коньках начнём кататься мы на звонком льду. Будет смех наш раздаваться в парке на пруду.

— Что автор ещё ждёт от зимы? (Весёлого катания на коньках)

— Как вы думаете, с какой интонацией надо читать эти строчки? (Ожидание радости.)

Прочитайте 4 строфу про себя.

— Чем ещё хороша зима, по мнению автора? (Прятки дома, Святки, Новый год)

— Как вы думаете, с какой интонацией надо читать эти строчки? (Надо прочитать весело.)

— К какой строфе иллюстрация? (3)

ПРЕЗЕНТАЦИЯ

—Прочитайте стихотворение, расставьте логические паузы, потренируйтесь для пробного выразительного чтения, почитайте друг другу.

—Кто готов попробовать прочитать выразительно? Проверка 1-2 человека, обсуждение.

Подведение итогов.

-С какими произведениями мы познакомились сегодня на уроке? Кто автор? Что в них общего? Различия?

— Какое произведение вам понравилось больше? Почему?

К. Д. Бальмонт умер во Франции, Россия не приняла его тела в свою землю, но она оставалась для поэта всегда родной, любимой и желанной.

Рефлексия.

— Завершите фразу: Мне было интересно…, Я понял(а)…, Мне было трудно…, Я не понял(а), как…

Домашнее задание.

Выучить одно из стихотворений наизусть.

Свирель Заизумрудился

дух утихомирь взыскую

заморского отвергшись края

прогалина лесная сквозистый лес

нерукотворно беспорочен

Опушит окна Лёд прильнёт к воде

(1867 – 1942)

Судьба таланта. Годы эмиграции

Годы эмиграции

Е. К. Цветковская

Константин Бальмонт приветствовал и Октябрьскую революцию, однако события, последовавшие вслед за революцией, отпугнули его, и благодаря поддержке А. Луначарского, Бальмонт получил в июне 1920 года разрешение на временный выезд за границу — вместе с гражданской супругой Еленой Константиновной Цветковской и дочерью Миррой. Временный отъезд обернулся для поэта долгими годами эмиграции. Но именно там, в эмиграции, Бальмонт почувствовал невозможность жить без России, без той первоначальной для него точки земли, которая его взрастила.

Именно тогда и начинает проступать завершающее звено сокровенного лирического метасюжета в поэзии Бальмонта, с которым связаны не какие-то отдельные стихотворения, а лирико-тематические узлы его поэтического творчества в целом. Память детства становится в творчестве Бальмонта синонимом любви к России. О том, какую громадную роль сыграли в формировании личности поэта Гумнищи, Шуя и близкий к ним Иваново-Вознесенск, развёрнуто и подробно говорится в его автобиографическом романе «Под новым серпом», написанном в 1923 году. В эмиграции Бальмонт опубликовал и несколько поэтических сборников: «Дар земле» (1921), «Марево» (1922), «Мое — ей» (1923), «Раздвинутые дали» (1929), «Северное сияние» (1931), «Голубая подкова» (1935), «Светослужение» (1936 – 1937):

«Где мой дом»

Я слушал дождь. Он перепевом звучным
Стучал во тьме о крышу и балкон,
И был всю ночь он духом неотлучным
С моей душой, не уходившей в сон.

Я вспоминал. Младенческие годы.
Деревня, где родился я и рос.
Мой старый сад. Речонки малой воды.
В огнях цветов береговой откос.

Я вспоминал. То первое свиданье.
Березовая роща. Ночь. Июнь.
Она пришла. Но страсть была страданье.
И страсть ушла, как отлетевший лунь.

Я вспоминал. Мой праздник сердца новый.
Еще, еще — улыбки губ и глаз.
С светловолосой, с нежной, с чернобровой
Волна любви и звездный пересказ.

Я вспоминал невозвратимость счастья,
К которому дороги больше нет.
А дождь стучал — и в музыке ненастья
Слагал на крыше мерный менуэт.

(«Ночной дождь»)

Марина Цветаева

О возвращении на родину Константину Дмитриевичу помышлять не приходилось — он даже боялся писать оставшимся в России Екатерине Алексеевне Бальмонт и дочери Нине, или Нике, как он ее называл, опасаясь внести в их жизнь ненужные осложнения. В эмиграции, уделом поэта и его семьи стала бедность, почти нищета. Когда в мае 1937 года Бальмонт попал в автомобильную катастрофу, то в письме В. В. Обольянинову он в первую очередь посетовал, что испортил единственный костюм. Обращаясь к эмигрантам-соотечественникам в «Слове о Бальмонте», Марина Цветаева восклицала: «Вечный грех будет на эмиграции, если она не сделает для единственного великого русского поэта, оказавшего за рубежом, — и безвозвратно оказавшегося, — если она не сделает для него всего, и больше, чем можно. Если эмиграция считает себя представителем старого мира и прежней Великой России — то Бальмонт одно из лучших, что напоследок дал этот старый мир»:

Я русский, я русый, я рыжий.
Под солнцем рожден и возрос.
Не ночью. Не веришь? Гляди же
В волну золотистых волос.

Я русский, я рыжий, я русый.
От моря до моря ходил.
Низал я янтарные бусы,
Я звенья ковал для кадил.

Я рыжий, я русый, я русский.
Я знаю и мудрость и бред.
Иду я — тропинкою узкой,
Приду — как широкий рассвет.

(«Я русский»)

В эмиграции, Цветаева стала одним из немногочисленных друзей Бальмонта. Драматические испытания выявляли духовную родственность Марины Ивановны и Константина Дмитриевича, их душевное бескорыстие. Бальмонт, вспоминая голодные и холодные дни 1920 года, писал о спасительной теплоте этой дружбы: «Я весело иду по Борисоглебскому переулку, ведущему к Поварской. Я иду к Марине Цветаевой. Мне всегда так радостно с ней быть, когда жизнь притиснет особенно немилосердно. Мы шутим, смеёмся, читаем друг другу стихи. И, хоть мы совсем не влюблены друг в друга, вряд ли многие влюблённые бывают так нежны и внимательны при встречах». По свидетельству Анастасии Ивановны Цветаевой, уже при первом визите Константина Бальмонта, в 1913 году, в московский цветаевский дом в Трёхпрудном переулке Марина открыла в нём друга и рыцаря. На своём сборнике «Марево», посланном Цветаевой в Прагу, Бальмонт сделал такую надпись: «Любимой сестре Марине Цветаевой с голосом певчей птицы. 1922, сентябрь. Бретань».

Здесь нельзя не упомянуть и о родовой причастности Марины Цветаевой к ивановской земле. В селе Талицы, на малой родине своего отца Ивана Владимировича Цветаева — создателя московского Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, Марине Цветаевой побывать не довелось, но она неоднократно подчеркивала: «…Оттуда — из села Талицы, близ города Шуи, наш цветаевский род…». Насколько поэты в своей дружбе дорожили своей земляческой родственностью? Вспоминали ли о шуйской земле, на которой жили их деды и отцы? Наверное, вспоминали, хотя мемуарно-документальными свидетельствами мы почти не располагаем. Разве что акцентное упоминание в цветаевском очерке «Герой труда» о Владимирской губернии, где родился Бальмонт и, что для нас более значимо, вскользь брошенное Цветаевой замечание в автобиографическом эссе «Чёрт»: «Бальмонт учил Священную историю по учебнику, принадлежавшему деду Марины Ивановны — [священнику], о. Владимиру». Документально подтверждён тот факт, что в 1845 году, дед Марины Цветаевой — о. Василий отпевал в Воскресенском храме села Дроздова деда Бальмонта — Константина Ивановича. Не лишено оснований и предположение, что при отпевании о. Василия в Никольском храме села Николо-Талицы (1884 г.) были отцы поэтов — Дмитрий Константинович Бальмонт и Иван Владимирович Цветаев, знавший Дмитрия Константиновича.

В «Слове о Бальмонте» Марина Цветаева выразительно повествовала об одном удивительном качестве Константина Дмитриевича, характеризующего, пожалуй, суть его жизни; «У Бальмонта, кроме поэта в нём, нет ничего. Бальмонт: поэт: адекват. Поэтому когда семейные его, на вопрос о нём, отвечают: Поэт — спит, или Поэт пошёл за папиросами — нет ничего смешного или высокопарного, ибо именно поэт спит, и сны, которые он видит — сны поэта, и именно поэт пошёл за папиросами…На Бальмонте — в каждом его жесте, шаге, слове — клеймо — печать — звезда — поэта»:

К. Бальмонт. 1938 г.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И выси гор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре.
Я властелин.

Я победил холодное забвенье,
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.

Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
А если день погас,
Я буду петь… Я буду петь о Солнце
В предсмертный час!

(«Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце…»)

Бальмонт на даче у И. Шлмелева

Надгробие на кладбище Нуази ле Гран

В тяжёлые для Константина Бальмонта 1930-е годы дружба с писателем Иваном Сергеевичем Шмелёвым оставалась для него главной опорой. «Друг, если бы Вас не было, не было бы и самого светлого и ласкового чувства в моей жизни за последние 8 – 9 лет, не было бы самой верной и крепкой душевной поддержки и опоры, в часы, когда измученная душа готова была переломиться…» — писал Бальмонт 1 октября 1933 года. Перед смертью, в ночь на 23 декабря 1942 года, поэт попросил почитать ему из книги Ивана Шмелева «Богомолье». Константин Бальмонт скончался от воспаления легких, в приюте «Русский дом» в местечке Нуази ле Гран под Парижем. Его похоронили на местном католическом кладбище, под надгробной плитой из серого камня с надписью: «Constantin Balmont, poète russe» («Константин Бальмонт, русский поэт»). Елена Константиновна Цветковская умерла в 1943 году, спустя год после кончины Бальмонта. Мирра Константиновна Бальмонт — писала стихи и печаталась в 1920-е годы под псевдонимом Аглая Гамаюн. Она умерла в Нуази ле Гран в 1970 году.

Указатель на кладбище Нуази ле Гран

Урок литературного чтения К.Д.Бальмонт Россия

Тема : К. Бальмонт « Россия»

Цели : учить выразительно читать стихотворение;

формировать умения определять авторское настроение и свои чувства, возникающие при чтении и прослушивании стихотворения;

учить детей высказывать своё впечатление, внимательно слушать товарищей;

развивать и обогащать речь учащихся;

Оборудование: портрет К. Бальмонта, словарь настроений, тетради

Ход урока

Орг. момент.

Речевая разминка. Проверка дом.зад.

……дело …..не обижаю

……раз …приглашаю

…….смело …угощаю

…….класс …играю

( дети дома пробовали составить четверостишье, для общего развития учитель знакомит с акростихами, тавтограммами, центонами)

Сообщение темы урока и учебных целей.

— Я хочу прочитать вам одно произведение. Определите его жанр.

( читать желательно наизусть)

Я вольный ветер, я вечно вею,

Волную волны, ласкаю ивы,

В ветвях вздыхаю, вздохнув немею,

Лелею травы, лелею нивы.

Весною светлой, как вестник мая,

Целую ландыш, в мечту влюбленный,

И внемлет ветру лазурь немая-

Я вею, млею, воздушный, сонный.

— Почему вы решили, что это стихотворение?

На доске: рифма- смежная, перекрестная, охватная

Ритм- это порядок, а где порядок, там и красота.

Именно в ритме и состоит главное отличие между прозой и поэзией.

Интонация( от лат.слова «произносить громко»)

Это основное выразительное средство звучащей речи, позволяющее передать отношение говорящего к тому, о чем он говорит.

— Хотели бы вы узнать, кто автор этого стихотворения?

( написать на доске имя автора)

— Мне еще хочется прочитать маленький отрывок из стихотворения К. Симонова.

Касаясь трех великих океанов,

Она лежит, раскинув города.

Покрыта сеткою меридианов,

Непобедима, широка, горда.

-О чем идет речь в этом отрывке?

( на доске написать название)

Подготовка к восприятию нового произведения.

-Сегодня на уроке мы отправимся в мир поэзии. Тема нашего урока ….

-Этот поэт вам малоизвестен, но в начале ХХ века он блистал и был очень популярен в поэтических кругах Москвы. К.Бальмонт родился в дворянской семье в деревне Гумнищи Владимирской губернии. Самые яркие впечатления детских лет- природа среднерусской полосы. Поэт очень любил путешествовать. Он изъездил всю Европу, посетил Мексику. Был в Египте, Греции, Южной Африке, Австралии, Индии и во многих других странах. Судьба распорядилась так, что поэт навсегда покинул Родину, столь любимую им и поселился во Франции.

V . Первичное чтение лирического стихотворения.

— Давайте раскроем « секрет» данного стих-ния. Я прочитаю вам , чтобы хорошо передать ритм, подчеркнуть рифмы.

— Понравилось вам стих-ние?

— Какие чувства возникли в вашей душе, когда вы слушали его?

( в помощь словарь чувств)

На доске: радости грусти

Восторга задумчивости

Любования лирическое

Нежности теплое

Любви грустной радости

VI .Аналитическое чтение стих-ния.

— Говорят, что настроение – это состояние души человека.

— Как вы думаете, что побудило поэта написать это стих-ние?

( ответы детей)

_ Тосковать можно когда расстаемся, когда кого-то теряем, но есть особая тоска- тоска по Родине. Она называется новым для вас словом- ностальгия.

— Какое настроение было у автора, когда он сочинял это стих-ние?

( словарь настроений)

Лирика- изображение переживаний человека, его душевного состояния, его чувств. А мы – читатели находим в стихотворении отзыв собственным чувствам, мыслям, переживаниям, настроению.

-Какие выразительные средства языка вы знаете?

-Обратимся к тексту. Найдите эпитеты, сравнения, слова- звуки.

-Найдите и определите рифму.

-Сколько частей в стихотворении?

— О чем идет речь в первой части?

-Бальмонт был символистом. Это одно из направлений в литературе. Весна для поэта -значит обновление, свобода.

— О чем поэт пишет во второй части?

-Посмотрите на иллюстрацию. Можем мы отнести её ко всему стихотворению или к отдельной части?

Подготовка к выразительному чтению.

-Подошло время сделать самое главное то, ради чего мы провели такую работу – выразительно прочитать стихотворение. Выразить то, что поняли, почувствовали, представили.

— Поработайте над партитурой , помните « закон конца строчки».

Выразительное чтение стихотворения.

Итог урока.

— Откройте рабочие тетради, прочитайте задание № 1. А для вас что значит Россия? ( устные ответы детей)

Дом. задание.

Эпиграф урока: Отчизна – это край, где пленница душа.

Вольтер

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/440-urok-literaturnogo-chtenija-kdbalmont-rossija

«Поэзия как волшебство» в творчестве К. Д. Бальмонта. Урок литературы в 11 классе

Цели урока: показать яркую индивидуальность поэта, разобраться в его «творческой лаборатории».

Оборудование урока: портрет К. Д. Бальмонта, сборники его стихов.

Методические приемы: лекция учителя, сообщение ученика, анализ стихотворений.

Ход урока

I. Реализация индивидуального домашнего задания

II. Слово учителя

Творчество К. Бальмонта представляет ранний символизм в русской литературе. Вершина его поэтической славы пришлась на самое начало ХХ века, когда вышли книги его стихов «Будем как солнце» (1903), «Только любовь» (1903), «Литургия красоты» (1905).

«То было время, — писал Брюсов, — когда над русской поэзией восходило солнце поэзии Бальмонта. В ярких лучах этого восхода затерялись едва ли не все другие светила. Думами всех, кто действительно любил поэзию, овладел Бальмонт и всех влюбил в свой звонкопевучий стих».

Правда, позднее писали о банальности и ложной красивости его стихов. Но лучшие стихи Бальмонта удостоились высокой оценки таких его современников, как Блок, Маяковский, Цветаева.

Поэт и ведущий критик Русского зарубежья Георгий Адамович отмечал: «Бальмонт не писал стихов, Бальмонт пел песни, и его слушала вся Россия». В стихах Бальмонта привлекала и очаровывала их «певучая сила», музыкальное начало. «У Бальмонта было множество недостатков, — подытоживал споры о поэте литературовед Вл. Орлов. — Но было у него и одно драгоценное достоинство — непосредственность и изначальная свежесть лирического чувства».

В начале ХХ века Константин Дмитриевич Бальмонт был популярнейшим из русских поэтов.

Сам он высоко ценил свое творчество и себя как поэта: «Кто равен мне в моей певучей силе? Никто, никто». Небывалый успех у читателей, признание собратьев по перу определили особая музыкальность стиха, «певучая сила», с которыми он выразил настроения времени, переживания лирического «Я».

Первый «Сборник стихотворений» поэт издал на собственные средства в 1890 году. После встречи в 1894 году с В. Я. Брюсовым обратился к символизму. Поклонение высоким чувствам, мечте, мотивы призрачности жизни объединяют этих поэтов. В статье о символизме (1900) Бальмонт представляет поэзию как выразительницу «говора стихий». Лирический герой свободно чувствует себя в «царственных стихиях» (Вода, Огонь, Земля, Воздух): «Я люблю реальную жизнь с ее дикой разнузданностью и безумной свободой страстей». Особенно сильно влияние стихии Огня, сжигающего и возрождающего:

Я спросил у высокого солнца,
Как мне вспыхнуть светлее зари,
Ничего не ответило солнце,
Но душа услыхала: «Гори!»

III. Чтение и анализ стихотворений

В стихотворении «Кинжальные слова» (прочитаем его; см. полный текст ниже) — образ героя индивидуалиста, близкого к модной ницшеанской эстетике. Недаром эпиграфом к этому стихотворению служит цитата из «Гамлета»: «I will speak daggers» («Я буду говорить кинжалами», т. е. «Я буду говорить резко»):

Я устал от нежных снов,
От восторгов этих цельных
Гармонических пиров
И напевов колыбельных.
Я хочу порвать лазурь
Успокоенных мечтаний.
Я хочу горящих зданий,
Я хочу кричащих бурь!

Бальмонт вошел в образ поэта-декадента, «художника-дьявола», презирающего общепринятое, эпатирующего публику резкостью своих восклицаний: «Хочу быть дерзким, хочу быть смелым, хочу одежды с тебя сорвать!». И даже:

Я ненавижу человечество,
Я от него бегу спеша.
Мое единое отечество —
Моя пустынная душа.

Однако это стихотворение не о ненависти, а о влюбленности — «в движение, в стих», в «случайности», в «пенье струй», в творчество.

Поэта обуревала жажда путешествий, новых впечатлений, ощущений. Он был в Европе, в Мексике, Египте, Японии, совершил кругосветное плавание. Эти впечатления отразились в творчестве. Бальмонт увлекался и древнеславянскими легендами, мистическими заклинаниями, которые стали основой его «Злых чар» (1906) и «Жар-птицы» (1907). Вот, например, образ языческого бога Перуна:

У Перуна рост могучий,
Лик приятный, ус златой,
Он владеет влажной тучей,
Словно левой молодой.

Отметим ассонансы (протяжные «у») и аллитерации (плавные «л») в стихотворении «Перун», легкий, быстрый ритм, яркость образов.

Увлекающейся, «стихийной» натуре Бальмонта близка возникшая в быстро меняющемся мире «философия мгновения»: «Я каждой минутой сожжен, / Я в каждой измене живу».

Импрессионистичность, непосредственность самовыражения, летучая зыбкость образов характерны для многих произведений Бальмонта. В стихотворении «Алыча» запечатлены и нежные лепестки цветов, как «рои мотыльков — застывших, лунных, нежных», и «пламя полдневного луча», то есть то, что почти неуловимо, мгновенно, преходяще. Здесь же отметим необычность образов и эпитетов, выраженных неологизмами, а точнее — окказионализмами (словами, изобретенными поэтом и употребленными лишь однажды, в контексте данного произведения): «цветок тысячекратный, древоцвет», «сонм расцветов белоснежных», «несчетнолепестковый бледносвет».

Другой доминантой творчества поэта были противоположные настроения — «нежность и женственность» в образах лесных и придорожных трав, чаек, лебедей, в образах русской природы.

Читаем и анализируем стихотворения «Белый лебедь», «Лесные травы», «Придорожные травы», «Влага», «Фантазия», «Безглагольность». Отмечаем необычайную музыкальность стиха и выразительность образов, отточенность мастерства звукописи и цветописи, частоту употребления любимого приема Бальмонта — олицетворения, вариации мимолетных впечатлений. Обратим внимание на то, что образы вольных стихий, природы приобретают глубину символов, передающих вольность человека в мире, его соединенность с прекрасной живой природой. Образы природы лишены явной предметности, они приобретают летучесть, невесомость, пронизаны светом, дрожат и трепещут, подчеркивая зыбкость, изменчивость, мимолетность, текучесть, неуловимость впечатления. Сам поэт писал о своем творчестве так:

Я не знаю мудрости, годной для других,
Только мимолетности я влагаю в стих.
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры. (см. полный текст ниже)

Бальмонту часто доставалось от критиков за его «индивидуализм» и «эгоцентризм», тем более что он сам самоуверенно заявлял:

Я — изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты — предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны. (см. полный текст ниже)

IV. Чтение и анализ стихотворения «Фантазия» (см. текст ниже)

1. Выразительное чтение стихотворения.
2. Анализ стихотворения и комментарии учителя.

«Фантазия» внешне представляет собой развернутое описание спящего зимнего леса. Поэт никак не локализует позицию лирического «наблюдателя», не конкретизирует психологических обстоятельств его видений.

Поэтому он не стремится к «ботанической» точности, но использует тему зимней природы лишь как повод для того, чтобы развернуть безбрежную игру лирического воображения. По сути дела, содержанием стихотворения становится мозаика мимолетных рожденных фантазией поэта образов. Композиция стихотворения аморфна: каждая последующая строчка не столько расширяет сферу изображения, сколько варьирует на разные лады первоначальное мимолетное впечатление.

Это впечатление почти не углубляется: лишь в конце второй строфы появляется намек на активность лирического субъекта. Этот всплеск активности — череда вопросительных предложений — едва намечает существование второго, мистического плана стихотворения. За «тихими стонами» деревьев поэт различает призрачных «духов ночи» — эфемерные создания с «искрящимися очами». Пиротехника «лунного сиянья» дополняется новым качеством: интуиция истолковывает красивую тревогу леса как «жажду веры, жажду Бога». Однако новый поворот лирического сюжета не получает развития: едва проявившись, интонация мистической тревоги вновь уступает место самоцельному любованию «лесной» декорацией.

Внутренняя выразительность стихотворения — в преображении статичной картины застывшего леса в динамичный, беспрерывно меняющий свое русло поток образов. Природные стихии ветер, метель, лес — оживлены здесь характернейшим для Бальмонта приемом — олицетворением: в стихотворении все движется, чувствует, живет. Образы вольных стихий (ветра, моря, огня) в художественном мире Бальмонта будто просвечиваются, приобретают прозрачность и глубину символов. Они передают ощущения свободной игры сил, легкости, оддушности, раскованной дерзости, в конечном счете — вольности человека в мире. В «Фантазии» за быстро меняющимися, калейдоскопически мелькающими ликами зимней ночи — легкокрылое воображение художника, его ничем не скованная творческая воля.

Внешние очертания бальмонтовских образов лишены графической четкости. Тончайшими касаниями поэт наносит лишь контуры предметов, заставляя их будто пульсировать лунным освещением. Для лирических пейзажей Бальмонта вообще характерны мотивы дрожания, вибрации, трепета придающие образному строю качества зыбкости, переменчивости, мимолетности. Выделим в стихотворении словосочетания этой семантической группы: «трепещут очертанья», «роптанья ветра «дождь струится», «искры лунного сиянья» (продолжите этот ряд самостоятельно).

— Что наиболее примечательного, интересного вы отметили в образах, в форме стихотворения?

«Фантазия», как и большинство других стихотворений Бальмонта, пронизана радужной свето-воздушной игрой. Создаваемые образы (сосны, ели, березы и т. д.) утрачивают вещественность, приобретают летучую невесомость, будто растворяются в «светлом дожде», в «лунном сиянии». Этому способствует пристрастие поэта к нанизыванию многочисленных эпитетов, в цепочке которых тонет определяемое ими существительное.

Другая заметная в стихотворении особенность бальмонтовской поэтики — интенсивная, порой гипертрофированная (самоцельная) музыкальность. Словесно-звуковой поток в «Фантазии» приобретает окраску баюкающего плескания, неясного журчания. Тишина лунной ночи оттеняется всполохами шепота, вздохов, моленья. Излюбленный ритмический ход Бальмонта — повторы разных типов. Это прежде всего лексические повторы. Часто в границах одного стиха дважды, а то и трижды повторяется одно слово (иногда в слегка измененной форме). Используется и своеобразный принцип лексического «эха», когда слово вновь всплывает через несколько стихов после своего первого появления. Так, в третьей строфе — своеобразной музыкальной коде стихотворения — повторяются слова и словесные группы, использованные в первой и второй строфах: пенье, сиянье, луна, трепещут, вещих, дремлют, внемлют, стон.

Еще важнее повтор однородных грамматических конструкций, используемый и в рамках отдельного стиха, и в рамках строфы — благодаря грамматической однородности нивелируются семантические различия слов, так что, например, словесные пары «дремлет — внемлет» или «вспоминая — проклиная» воспринимаются почти как пары синонимов. Часто прибегает Бальмонт к анафорическому связыванию смежных строчек и к внутренним рифмам. (Найдите в стихотворении соответствующие примеры.) Не менее заметна и другая грань звуковой организации стиха — широчайшее использование аллитераций и ассонансов.

Особенно любит Бальмонт инструментовку на шипящие и свистящие согласные: по стихотворению прокатываются звуковые волны ж-ш-щ-ч, с-з, велика роль сонорных л-р-м-н. Не проходит поэт и мимо возможности эффектно использовать ассонансы: например, в третьем стихе в пяти из восьми ударных позиций оказывается в, а в шестом — четырежды использован ударный а. Бальмонту присуще умение придать традиционному стихотворному размеру (в данном случае хорею) новый ритмический оттенок. За счет сильного удлинения стиха (поэт растягивает его до восьми стоп) ритмическое движение приобретает качества сонливой замедленности, певучей медлительности, размеренной ворожбы.

— Какое впечатление произвело на вас стихотворение? Согласитесь ли вы с тем, что поэзия Бальмонта оставляет ощущение хрупкости и невещественности?

— Производят ли стихи Бальмонта впечатление некоей поэтической импровизации?

V. Заключительное слово учителя

Общие ощущения от лирики Бальмонта — непосредственность реакции поэта на мир, его умение поэтически возвысить непостоянство настроений и вкусов, импрессионистичность видения и сильнейшая тяга к внешней музыкальности. Последняя используется поэтом явно чрезмерно, придавая стиху монотонность и вызывая ощущения смысловой легковесности.

Импровизационному искусству Бальмонта, понимавшему «поэзию как волшебство» (так он назвал свою лекцию 1914 года), было чуждо все рассудочное. «Творец-ребенок» — восхищенно писала о нем Цветаева, противопоставляя моцартианское начало Бальмонта сальеризму Брюсова.

VI. Задания по творчеству К. Д. Бальмонта

1. Какие сборники Бальмонта стали, на ваш взгляд, наиболее заметным явлением и него творчестве, и в истории русского символизма? Какие из них представляются вам наиболее интересными? Почему?

2. К какому направлению Серебряного века принадлежал К. Д. Бальмонт?

3. Какие сборники стихотворений принадлежат перу К. Д. Бальмонта?
а) «Белая стая»; б) «Будем как солнце»;
в) «Только любовь»; г) «Жемчуга».

4. Чье творчество повлияло на литературные взгляды К. Д. Бальмонта?

5. Как вы понимаете высказывание Г. Адамовича о творчестве К. Д. Бальмонта: «Бальмонт не писал стихов, Бальмонт пел песни, и его слушала вся Россия»?

6. Согласны ли вы с высказыванием литературоведа Вл. Орлова: «У Бальмонта было множество недостатков. Но было у него и одно драгоценное достоинство — непосредственность и изначальная свежесть лирического чувства»? Обоснуйте свой ответ.

7. Приведите примеры «импрессионистичности» поэзии К. Д. Бальмонта.

8. Как вы понимаете слова К. Д. Бальмонта?
Я ненавижу человечество,
Я от него бегу спеша.
Мое единое отечество —
Моя пустынная душа.

VII. Практикум по поэзии Бальмонта

1. «Идея мимолетности, стремление запечатлеть уходящие мгновения, изменчивость настроений, повышенное внимание к технике стиха (увлечение звукописью, музыкальность) — вот отличительные черты ранних книг К. Бальмонта» (М. Стахова).

— В каких стихах поэта вы заметили его стремление «запечатлеть уходящие мгновения, изменчивость настроений»?
— Согласны ли вы с тем, что поэзию Бальмонта отличает «повышенное внимание к технике стиха»?
— Какие еще «отличительные черты ранних книг К. Бальмонта» (и не только ранних) вы бы отметили?

2. Литературовед К. М. Азадовский утверждает: «Для лирического героя Бальмонта характерны непостоянство, прихотливая изменчивость настроений: в стихах утверждается субъективизм, культ мимолетности».

— Согласны ли вы с тем, что лирического героя Бальмонта отличают «непостоянство, прихотливая изменчивость настроений»?
— Как вы думаете, можно ли согласиться с тем, что в стихах поэта «утверждается субъективизм» и «культ мимолетности»?
— Какие еще отличительные черты лирического героя К. Бальмонта вы отметили?

3. Константин Бальмонт считал, что задачи символистской поэзии заключаются в поисках «новых сочетаний мыслей, красок и звуков», поэтому сам он захвачен идеей создания «лирики современной души», души, у которой «множество ликов».

— Как проявляется в творчестве самою Бальмонта его мысль о необходимости поисков «новых сочетаний, мыслей, красок и звуков»?
— Удается ли Бальмонту создать свою «лирику современной души», у которой «множество ликов»? Каким представляется вам облик современной души, который создает поэт?

4. К. М. Азадовский утверждает, что в сборнике «Будем как Солнце» «главная из жизненных стихий для Бальмонта — Огонь. Космогония Бальмонта определяет и новый облик его героя; состояние «современной души», по Бальмонту, — это горение, пожар чувств, любовный экстаз. Поэт славит желание, сладострастие, «безумства ненасытной души».

— Согласны ли вы с тем, что Огонь — «главная из жизненных стихий для Бальмонта» в сборнике «Будем как Солнце»? Почему?
— Присутствуют ли в этом сборнике какие-либо другие «жизненные силы», принципиально важные для Бальмонта? Какова их роль в обрисовке состояния «современной души»?
— Согласны ли вы с тем, что в сборнике «Будем как Солнце» «современная душа» для Бальмонта «это горение, пожар чувств, любовный экстаз», поэтому он «славит желание, сладострастие», «безумства ненасытной души»?

5. В «Письмах о русской поэзии» поэт Николай Гумилев писал: «К. Бальмонт, такой хрупкий, такой невещественный… В своих эпитетах он не гонится за точностью: он хочет, чтобы не скрытые в них представления, а самый звон их определял нужный ему образ».

— Согласны ли вы с тем, что поэзия К. Бальмонта создает ощущение хрупкости и невещественности?
— Верно ли, что «в своих эпитетах» Бальмонт «не гонится за точностью»? Вы замечали в стихах поэта, чтобы «самый звон» его эпитетов «определял нужный ему образ»?

6. «Бальмонт ярче всех выдвинул крайности модернизма. Первый в России Бальмонт выступил с проповедью демонизма и, в противовес былой поэзии, воспевающей маленькое, реальное, обычное чувство, — воспел порочное дерзновение, грех и преступность» (А. Измайлов, 1910).

— Как вы понимаете определение «модернизм» применительно к русской литературе рубежа веков?
— Как вы считаете, о каких «крайностях модернизма» можно говорить в связи с поэзией К. Бальмонта? Вы заметили «проповедь демонизма» в известных вам стихах поэта?
— Вы встречали в поэзии Бальмонта стихи, воспевающие «порочное дерзновение, грех и преступность»? Если да, расскажите о том, как выглядят у Бальмонта отмеченные критиком пороки.

7. «Вечная тревожная загадка для нас К. Бальмонт. Вот пишет он книгу, потом вторую, потом третью, в которых нет ни одного вразумительного образа, ни одной подлинно поэтической страницы, и только в дикой вакханалии несутся все эти «стозвонности» и «самосожженности» и просто бальмонтизмы» (Н. Гумилев. «Письма о русской поэзии»).

— Согласны ли вы с тем, что в поэзии Бальмонта (первые книги) «нет ни одного вразумительного образа»? Что вообще в данном случае необходимо понимать под «вразумительным образом»?
— Верно ли, что сборники стихов Бальмонта представляют собой некую вакханалию «стозвонностей» и «самосожженностей»? Приведите примеры использования этих и других похожих на них эпитетов в лирике Бальмонта.
— Как вы думаете, что имел в виду Гумилев под «бальмонтизмами»? Приведите примеры.
— Как вы думаете, есть ли некая загадка в поэзии Бальмонта? Что вы понимаете под этой загадкой?

8. «К. Бальмонт первый догадался о простой как палец и старой как мир, но очень трудной для понимания истине, что поэзия состоит в конце концов из слов, так же как живопись из красок, музыка из чередования звуков. Он догадался также, что слова, произнесенные в первый раз, живут, произнесенные во второй раз существуют и наконец произнесенные в третий раз только пребывают» (Н. Гумилев. «Вожди новой школы»).

— Как отразилось в поэтическом строе Бальмонта его открытие, согласно которому «поэзия состоит… из слов»?
— Есть ли в поэзии Бальмонта слова, произнесенные «в первый», «во второй» и «в третий раз»?

9. Николай Гумилев считал, что с Константином Бальмонтом в поэзию «буйно ворвались в мирно пасущееся стадо старых слов, всех этих «влюбленностей, надежд, вер, девушек, юношей, цветов и зорь» новые слова: «дьяволы, горбуньи, жестокости, извращенности» — все, что он сам картинно называл «кинжальными словами». Правда, за ними слышно только шуршанье бумаги, а не отдаленный ропот жизни, но так пленительны его ритмы, так неожиданны выражения…»

— Вы часто встречали в поэзии Бальмонта «кинжальные слова»? Приведите свои примеры таких слов.
— В каких отношениях в поэзии Бальмонта находятся «влюбленности» и «дьяволы», «надежды» и «жестокости»?
— Согласны ли вы с тем, что за словами поэзии Бальмонта «слышно только шуршанье бумаги, а не отдаленный ропот жизни»? Проиллюстрируйте своё понимание примерами.

10. Писатель Б. Зайцев вспоминал: «…Этот, казалось бы, язычески поклонявшийся жизни, успехам ее и блескам человек, исповедуясь перед кончиной, произвел на священника глубокое впечатление искренностью и силой покаяния — считал себя неисправимым грешником, которого нельзя простить».

— Свидетельствуют ли стихи К. Бальмонта о том, что их написал человек, «язычески поклонявшийся жизни»? Обоснуйте свой ответ.
— Считаете ли вы, что стихи К. Бальмонта написаны «неисправимым грешником»? На основании чего об этом можно судить?

11. Поэт Максимилиан Волошин писал: «Кто же Бальмонт в русской поэзии? Первый лирический поэт? Предтеча? Родоначальник? Выше он — или ниже других живущих? На это нельзя ответить. Его нельзя сравнивать. Он весь — исключение. Его можно любить только лично…»

— Как вы думаете, прав ли М. Волошин, считая, что нельзя ответить на поставленные им вопросы? И все-таки попытайтесь это сделать. Какой из вопросов вызывает у вас наибольшие затруднения? Почему?
— Как вы понимаете мысль поэта о том, что Бальмонта «можно любить только лично»? С чем это, по вашему мнению, связано?

12. Литературовед А. Л. Григорьев считает, что «творческий метод и поэтическую манеру Бальмонта… характеризует… слово… — импрессионизм. Поэта-импрессиониста привлекает не столько самый предмет изображения, сколько его, поэта, ощущение данного предмета. Поэтому столь характерен для импрессионистической поэзии дух импровизации».

— Как вы понимаете утверждение исследователя о том, что в первую очередь привлекает поэта-импрессиониста? Согласны ли вы с тем, что это утверждение справедливо по отношению к поэзии Бальмонта?
— Производят ли стихи Бальмонта впечатление некоей поэтической импровизации? Если да, то в чем вы такую импровизацию увидели?

13. А. Л. Григорьев пишет: «Поэт импрессионист отображал не окружающий мир как таковой, а лишь свое субъективное впечатление от него. Его задача — воссоздание потока мгновенных ощущений и раздумий. При этом ему свойственна богатая ассоциативность, быстрая реакция на звук и цвет.

— Согласны ли вы с тем, что известные вам стихи Бальмонта отображают «не окружающий мир как таковой, а лишь свое субъективное впечатление от него»? Если да, то в чем вы это увидели?
— Производят ли известные вам стихи Бальмонта впечатление, что своей главной задачей поэт видит «воссоздание потока мгновенных ощущений и раздумий»? Аргументируйте свой ответ.

14. Поэт Владислав Ходасевич писал: «Если о творчестве каждого поэта, из скольких бы сборников оно ни слагалось, можно говорить как об одной книге, то по отношению к Бальмонту это, кажется, необходимо. Бальмонт из своей поэзии создал настолько обособленный и внутренне закономерный мир, что оценка каждой частности этого мира должна быть подчинена оценке общей…»

— Какие сборники Бальмонта стали, на ваш взгляд, наиболее заметным явлением и в его творчестве, и в истории русского символизма? Какие из них вам прежде всего представляются наиболее значительными, интересными? Почему?
— Согласны ли вы с тем, что поэт создал из своей поэзии «обособленный и внутренне закономерный мир»? Если да, расскажите о наиболее выразительных, заметных закономерностях этого мира.

Домашнее задание

1. Письменный анализ одного из стихотворений Бальмонта (по выбору).
2. Выразительное чтение стихотворений А. Белого (по выбору).

Стихотворения К.Д.Бальмонта
I. Кинжальные слова
[2]

I will speak daggers.
Hamlet.[3]

Упоение покоя —
Усыпление ума.
Пусть же вспыхнет море зноя,
Пусть же в сердце дрогнет тьма.
Я хочу иных бряца́ний
Для моих иных пиров.
Я хочу кинжальных слов,
И предсмертных восклицаний!
(вернуться к уроку)

II. ФАНТАЗИЯ[4]

Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья,
Чуть трепещут очертанья сосен, елей, и берёз;
Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск Луны приемлет,
И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грёз.
Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели,
В мягкой бархатной постели им отрадно почивать,
Ни о чём не вспоминая, ничего не проклиная,
Ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать.

Чьи-то вздохи, чьё-то пенье, чьё-то скорбное моленье,
И тоска, и упоенье, — точно искрится звезда,
Точно светлый дождь струится, — и деревьям что-то мнится,
То, что людям не приснится, никому и никогда,
Это мчатся духи ночи, это искрятся их очи,
В час глубокий полуночи мчатся духи через лес.
Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет?
Отчего их рой не может петь отрадный гимн Небес?

Всё сильней звучит их пенье, всё слышнее в нём томленье,
Неустанного стремленья неизменная печаль, —
Точно их томит тревога, жажда веры, жажда Бога,
Точно мук у них так много, точно им чего-то жаль.
А Луна всё льёт сиянье, и без муки, без страданья,
Чуть трепещут очертанья вещих сказочных стволов;
Все они так сладко дремлют, безучастно стонам внемлют,
И с спокойствием приемлют чары ясных светлых снов. (вернуться к уроку)

Я НЕ ЗНАЮ МУДРОСТИ[5]

Я не знаю мудрости, годной для других,
Только мимолётности я влагаю в стих.
В каждой мимолётности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.

Не кляните, мудрые. Что вам до меня?
Я ведь только облачко, полное огня.
Я ведь только облачко. Видите: Плыву.
И зову мечтателей… Вас я не зову!
1902 (вернуться к уроку)

АЛЫЧА[6]

Цветок тысячекратный, древо-цвет,
Без листьев сонм расцветов белоснежных,
Несчётнолепестковый бледноцвет,
Рой мотыльков, застывших, лунных, нежных, —

Под пламенем полдневного луча,
На склоне гор, увенчанных снегами,
Белеет над Курою алыча,
Всю Грузию окутала цветами. (вернуться к уроку)

Я ИЗЫСКАННОСТЬ РУССКОЙ МЕДЛИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ…[7]

Я — изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты — предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны;
Перепевные, гневные, нежные звоны.

   Я — внезапный излом,
‎    Я — играющий гром,
‎    Я — прозрачный ручей,
‎    Я — для всех и ничей.

Переплеск многопенный, разорванно-слитный,
Самоцветные камни земли самобытной,
Переклички лесные зелёного мая,
Всё пойму, всё возьму, у других отнимая.

‎    Вечно юный, как сон,
‎    Сильный тем, что влюблён
   И в себя и в других,
‎    Я — изысканный стих. (вернуться к уроку)

«Я слова не найду нежней, чем имя звучное: Россия»

История Кавказских Минеральных Вод прочно связана с именем поэта первой величины Константина Бальмонта, 150-летие со дня рождения которого отмечалось в этом году

«Я узнал, как ловить уходящие тени»

В начале XX века трудно назвать поэта, столь же популярного, как Бальмонт. Поэт-романтик, импрессионист, он заставил охладевшую к поэзии Россию полюбить стихи и с ним принять новые течения в искусстве слова.

Он хотел быть «Лермонтовым тех дней», всем с гордостью говорил, что по отцу он шотландского рода, «как Лермонт», хотя по дворянской книге был записан, как потомок шведских рыцарей.

«Больше, чем всем другим, я обязан своей матери, — признавался поэт. — Высокообразованная, умная и редкостная женщина, оказала на меня в моей поэтической жизни наиболее глубокое влияние. Она ввела меня в мир музыки, словесности, истории и языкознания».

Константин Дмитриевич Бальмонт был поэт необычайного трудолюбия. До революции у него вышло десятитомное собрание сочинений, а в послереволюционные годы из намеченного многотомного собрания лирики, к сожалению, отпечатали только пять томов.

Если учесть все сделанные им поэтические переводы и сегодня собрать все затерянное, рассеянное в периодических изданиях, получилось бы двадцатипятитомное собрание сочинений.

Не все из написанного Бальмонтом равноценно, многое забыто. Но сколько оставил он подлинных жемчужин, настоящих поэтических шедевров! Максим Горький заметил: как же «дьявольски интересен и талантлив этот неврастеник!»

Я узнал, как ловить уходящие тени,

Уходящие тени потускневшего дня,

И все выше я шел — и дрожали ступени,

И дрожали ступени под ногой у меня.

Несмотря на жизненные неурядицы в период расцвета в поэзии, Бальмонт был ликующим, жизнетворческим, вселяющим радость. Его поэтическая заповедь — чеканить драгоценные строки, как оправу ранящего кинжала.

«Прочь старое гнильё! Пусть будет жизнь жива!»

Многие знают и ценят поэта только как лирика, но эта оценка не раскрывает всей многогранности его таланта. В революционной сатире 1905-1907 годов Бальмонт выступал как «политический бунтарь».

Едкие, хлесткие сатирические стихи были направлены против мещанства, равнодушия, ханжества, лицемерия. Помещались они в лучших по демократической силе звучания сатирических журналах «Жупел», «Стрела», «Бич».

…Но голос вольности растет в безмерном гуле:

«Прочь старое гнилье! Пусть будет жизнь жива!»

Весной 1913 года, после долгих лет эмиграции, Бальмонт возвращается из Франции в Россию. Его шумно и радостно приветствуют Москва и Петербург — он широко известный и признанный поэт. Бальмонтом овладевает новое увлечение — древняя красавица Грузия.

Среди лучших переводчиков бессмертной поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» стоит имя Константина Бальмонта. Это творение для грузин стало национальным праздником.

Один поэт, выступая на торжестве, сказал: «Дорогой Константин Дмитриевич! Я очень извиняюсь, что вы не грузин…» Такое извинение мог придумать только настоящий грузин, но оно доказывает, насколько Бальмонт сроднился с грузинским образом мыслей.

Литературным импресарио Бальмонта был Федор Ясеевич Долидзе. На одной из «Театральных суббот» он подарил фотографии поэта и рассказал:

«Я встретил его на перроне тбилисского вокзала, где ему устроили небывало торжественную встречу. Я проводил его вечера не только в Грузии, но и по всей России — успех и всюду аншлаги.

Когда он читал отрывки из Руставели «Витязь в тигровой шкуре», мое сердце грузина трепетало радостью. Я, да и вся публика слушали это впервые. Шквал аплодисментов, зрительский восторг! После первого концерта он подарил мне стихотворение:

Скажите вы, которые горели,

Сгорали и сгорели, полюбив.

Вы, знающие строки Руставели,

Вы, чей язык так странен и красив.

«Ты солнечный богач. Ты пьешь, как мед, закат»

Автограф Федор Долидзе передал в фонды театрального музея и сообщил адрес дочери поэта Нины Константиновны Бруни-Бальмонт (1900-1989).

Моя первая встреча с ней состоялась в феврале 1970 года. Очень сожалел: весь архив отца она передала в РГАЛИ, и все же немало ценного досталось нашему музею: пять томов воспоминаний супруги поэта Екатерины Алексеевны Андреевой (1867-1950), письма с Кавказа, последний сборник Библиотеки поэта с добрыми словами: «Ничто так не сближает людей, как общие эстетические эмоции» (из письма князю Урусову). Борису Матвеевичу от дочери поэта. Нина Бруни-Бальмонт с пожеланием многих светлых творческих дней. Москва, февраль 1970».

Бальмонт знакомил русского читателя с творениями Шелли и Уайльда, Эдгара По, Уильяма Блейка. Если бы он остался только переводчиком, имя его не было бы забыто.

Стихами Бальмонта были очарованы многие композиторы нового времени. В справочнике К. Иванова «Русская поэзия в отечественной музыке» зарегистрировано 279 произведений поэта, положенных на музыку. Это мировой рекорд — во много раз больше, чем на стихи Блока, Брюсова, Сологуба, Мережковского. На его стихи создавали романсы Рахманинов, Стравинский, Прокофьев, Гнесина…

Особенно тесное творческое содружество у Бальмонта сложилось с молодым Сергеем Прокофьевым, с которым он встретился летом 1917 года в Кисловодске.

Вот как описывает это содружество в неопубликованном письме к жене Екатерине Алексеевне Андреевой-Бальмонт (подлинник хранится в РГАЛИ, копия — в Кисловодском театральном музее):

«Кого я хотел бы иметь своим сыном, так это музыканта Сережу Прокофьева. Да и он любит меня, как сын. Мы тут с ним пировали дня четыре художественно. Он провел все эти месяцы в Кисловодске. Написал ряд произведений, главное из них — симфония «Семеро их», Халдейское заклинание, мои слова.

Это какой-то огненный вихрь, это вулканическое безумие. Кусевицкий сказал мне, что такой партитуры еще не было на Земном Шаре. Это будут разучивать целые полгода: оркестр не менее чем в 120 инструментов и хор в 200 человек».

Художественным памятником этой встречи был сонет Бальмонта, посвященный Прокофьеву. Написан он 9 августа 1917 года в Кисловодске.

Ты — солнечный богач.

Ты пьешь, как мед, закат.

Твое вино — рассвет.

Твои созвучья, в хоре,

Торопятся принять

в спешащем разговоре

Цветов загрезивших

невнятный аромат.

«Я скандинав, я мексиканец жесткий…»

Бальмонт был одним из популярнейших поэтов не только России, но и за ее пределами. Его творчество было частицей действительности, в которой он жил. Поэзия ХХ века немыслима без его яркого, самобытного голоса. Его творения при жизни были переведены на французский, немецкий, датский, норвежский, испанский…

Не случайно ему посвящали стихи Лохвицкая, Брюсов, Белый, Вяч. Иванов, Волошин, Городецкий. О нем восторженно писали Блок («Поэт бесценный»), Вяч. Иванов («Поэт подлинный, непревзойденный»), Цветаева («Поэт милостью божьей»), Маяковский («Блестящий поэт»).

Сохранились живописные портреты лучших художников минувшего века — М.А. Дурнова (1900), В.А. Серова (1905), Л.О. Пастернака (1918).

Бальмонт был пленником поэзии. Не имея высшего образования (его исключили из Московского университета за участие в революционных беспорядках), он проникался культурой многих времен и народов. Влюблялся в армян, татар, болгар, англичан и американцев, духовная сущность народов поочередно овладевала Бальмонтом.

Многих любил, со многих языков переводил и многим открывал прелесть русской поэзии. Я не знаю точно, сколько он знал языков, но необычайная способность позволяла ему сживаться с поэзией других народов, по всему миру приобретать искренних друзей.

Переведенные им произведения звучали гораздо лучше оригиналов. Вот что говорила Марина Цветаева: «Владел шестнадцатью языками, говорил и писал на особом языке, «на бальмонтовском».

С огромным успехом во всем мире проходили его публичные выступления, концерты-диспуты «Поэзия как волшебство». Он великолепно, мастерски читал свои стихи.

Литературовед А. Дейч вспоминал: «Когда он, невысокий, с гордо закинутой головой, украшенной золотыми локонами и острой эспаньолкой, появлялся на эстраде, напевно читая свои музыкальные, гибкие напевы — зал гремел рукоплесканиями».

После выступлений поэта толпы энтузиастов-почитателей несли его на руках, дорогу перед ним усыпали цветами. Ученые общества устраивали торжественные заседания в его честь. Интеллигенция гордилась знакомством с ним, молодежь, студенчество зачитывались им, выучивали наизусть его стихи.

Бальмонт никогда не считался величиной, раздутой поклонниками, не был творцом «преходящих» ценностей — он полностью заслужил эту великую славу и почести — он был и остался одним из крупнейших лириков новых времен.

Успех таился в жизнеутверждающем начале его поэзии. Вся она была солнечной и устремленной к солнцу. Он восклицал: «Я спутник света, я — слиток солнца». Он запечатлел бесконечное разнообразие картин, впечатлений. Все его книги — сплошной гимн жизни.

Я скандинав, я мексиканец

жесткий,

Я эллин влюбленный,

я вольный араб,

Я жадный, безумный, стоокий…

«Люблю Россию. Ничего для меня нет прекрасней…»

Такие чуткие люди, как Марина Цветаева или Максимилиан Волошин, утверждали, что Бальмонта нельзя было с кем-либо сравнивать, к кому-либо приравнивать.

«Он был не похож на обычного человека… Скорее похож на тропическую птицу, случайно залетевшую не на ту широту», — так о поэте отозвался Илья Эренбург.

В одном из писем к жене Бальмонт пишет:

«1915 год, 16 апреля, Пасси, 12 часов. Солнце. Ко мне опять вернулось певучее настроение. Мечтаю о России. Россия нужна мне не столько для сидения в Москве и Петербурге, сколько для путешествия по России из конца в конец».

Бальмонт дважды покидал Родину, — первый раз в 1913 году, но вне России задыхался, будто жил без воздуха.

Николай Ярошенко. Хор. 1894 г.

Стихами Бальмонта были очарованы многие композиторы нового времени. В справочнике К. Иванова «Русская поэзия в отечественной музыке» зарегистрировано 279 произведений поэта, положенных на музыку.
Это мировой рекорд — во много раз больше, чем на стихи Блока, Брюсова, Сологуба, Мережковского. На стихи Бальмонта создавали романсы Рахманинов, Стравинский, Прокофьев, Гнесина…

«Яркие рубины сарафанов» для него были «призывнее всех пирамид». Всегда дорога была для него родная земля, природа, таящая «усталую нежность», родной народ, язык, песни, звучавшие над русской колыбелью.

И все пройдя пути морские,

И все земные царства дней,

Я слова не найду нежней,

Чем имя звучное: Россия.

Вернувшись из-за границы, на родной земле он восклицает:

«Я снова в России! Это сказочно! Я снова с душами, которые горят, и родные, и любят, и протягивают руки. Я рад, что я родился русским, и никем иным быть бы я не хотел. Люблю Россию. Ничего для меня нет прекрасней и священнее ее».

Лишь в конце 1915 года Бальмонт вернулся в Россию и в сентябре отправился в длительное лекционное турне. Побыл в Дербенте, Тифлисе, Кутаиси. Надо заметить, что на Кавказе гастрольный тур пролегал и через Минеральные Воды.

Выступая в пятигорской галерее, читал стихи, посвященные Лермонтову:

Нет, не за то тебя я полюбил,

Что ты поэт и полновластный гений;

Но за тоску, за этот страстный пыл,

Ни с чем не разделяемых мучений;

За то, что ты нечеловеком был.

В 1917 году в «неповторимом Кисловодске» Бальмонт встретится с Прокофьевым, Шаляпиным, Рахманиновым, Кусевицким.

«Я потерял в путях свою страну»

Дальнейшие события в России, нарастающая буря революции испугали Бальмонта. Не приняв новый строй, он вторично покидает Россию, навсегда расставшись с воспетой им землей и ее народом.

В первые годы эмиграции его стихи охотно печатали журналы и газеты, но продолжалось это недолго. Вскоре он оказалсяя «вне игры» и был забыт.

Не этих звезд мне ворожили звенья,

Я потерял в путях свою страну.

Прилив ушел — и я, как приведенье,

Средь раковин морских иду ко дну…

Бальмонт, несомненно, принадлежит своей Родине, своему народу, метелям и снежным вьюгам, пропевшим ему первые материнские песни.

Есть в его стихах строфы, посвященные России:

Твои песни ношу в своем сердце,

Твоей тоской тоскую,

Твоей надежде верю,

Тебе хочу служить.

Поэты редко бывают политиками, а Бальмонт и вовсе был далек от нее. Главную задачу в жизни он видел в том, чтобы преобразить реальный мир в мир идеальный:

«Я отдаюсь мировому, и мир входит в меня… мне близки все, мне понятно и дорого все. Мне понятны вершины — я на них всходил, мне понятно низкое — я низко падал».

Бальмонт был, конечно, настоящий поэт и один из зачинателей «Серебряного века». Стихи его отличались новизной, блеском, задором и певучестью.

…Истлели кости многих наших знаменитых людей на чужбине! Иные давно забыты. Но подлинный, настоящий талант всегда живет! Живут и звучат поэтической силой и стихи Константина Дмитриевича Бальмонта.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце

И синий кругозор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце

И выси гор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,

А если день погас,

Я буду петь…

Я буду петь о Солнце

В предсмертный час…

Хочу напомнить, что гениальных скрипачей в мире было немало, но Паганини — единственный. А Бальмонт — Паганини русского стиха.

И чем скорее имя Бальмонта будет возвращено в русскую литературу, тем лучше будет для русской поэзии, русской культуры.

А заслуги его перед национальной культурой велики, и русскую землю, родных людей он любил, как никто другой.

Борис РОЗЕНФЕЛЬД,

член Союза писателей России,

почётный гражданин

Ставропольского края

Бальмонт в Новониколаевске | Библиотека сибирского краеведения

Как-то в конце 80-х годов я зашёл в библиотеку Дома актёра и обнаружил там выставку старой книги. Для меня в те годы это была неоценимая неожиданность. Беспартийная и бесчинная публикация русской литературы тогда только начиналась, и далеко не всё можно было легко найти в новых переизданиях, — как, впрочем, и сейчас… Много часов после этого я провёл в уютном и мало посещаемом читальном зале, читая и переписывая стихи любимых поэтов — в первую очередь, символистов. Начал со «Злых чар» Бальмонта — книги, почти весь тираж которой из-за цензурного запрета был уничтожен. Постепенно добрался и до второго тома его скорпионовского десятитомника, в котором помещалась самая знаменитая книга поэта — «Будем как Солнце»…

Ближе к концу обнаружился цикл «Д.С. Мережковскому», где тоже не обошлось без цензурных купюр. В первом издании книги (1903 г.) от сонета осталось 11 строк:

Я полюбилъ индiйцев потому,

Что въ ихъ словахъ —

безчисленныя зданья,

Они ростутъ изъ яркаго страданья,

Пронзая глубь в?ковъ, м?няя тьму.

И эллиновъ, и парсовъ я пойму;

Въ однихъ — самовлюбленное

сознанье,

Въ другихъ — великiй праздникъ

упованья,

Что будетъ мигъ спокойствiя всему.

Люблю въ мечт? — изм?нчивость

убранства,

Мн? нравятся толпы магометанъ,

Оргiйность первыхъ пытокъ

христiанъ…

Неудивительно, что стихи о том, что автору нравится «оргийность первых пыток христиан», были признаны явно недопустимыми. В скорпионовском томе, вышедшем несколькими годами позже — который и лежал тогда передо мной — появились ещё полторы строки:

Вс? сложныя узоры христианства.

Люблю волну…

А дальше над типографскими отточиями твёрдым характерным почерком были дописаны карандашом недостающие слова:

…И только самъ Христосъ

Мн? чуждъ, какъ влаг? Моря

чуждъ утесъ…

Я вздрогнул. Не только от смысла этих слов. Трудно было отделаться от впечатления, что вписала их не просто рука человека, лично знакомого с автором или слышавшего автора (кстати, я до сих пор не видел, чтобы сонет этот был где-то опубликован полностью), но именно рука самого автора. Я не графолог, да и почерка Бальмонта я никогда дотоле не видывал, но… впечатление было слишком сильно, чтобы я стал себе что-то объяснять.

Допустим, этот том с восполненным вручную текстом кто-то привёз в Новосибирск — ведь Бальмонт не бывал в Новониколаевске?..

1916. 15 марта, 5 ч. в. Вагон. За Каинском.

Катя милая, я утопаю в каких-то бесконечных далях. Ехали две ночи и три дня, буду ехать ещё третью ночь и лишь утром приеду в Новониколаевск. Впервые узнаю не мыслью, но ощутительно-телесно, как непомерно велика Россия… Солнце заходит и снег красноватый. Благо тебе, что ты сидишь в своей комнате.1

Целую тебя и не забываю. Твой К.

Загадка разрешилась после выхода книги К.М. Азадовского и Е.М. Дьяконовой «Бальмонт и Япония» (1991 г.). Оказывается, Бальмонт был в Новониколаевске, направляясь в Японию!

Ещё в 1898 году поэт-путешественник намеревался посетить Японию вместе со своей второй женой, Екатериной Андреевой-Бальмонт, тем более что в Японии тогда служил младший брат Екатерины Алексеевны — Михаил. Тогда этим планам не суждено было сбыться. В 1904-м разразилась Русско-японская война, и естественные чувства великоросса опять сделали эту поездку невозможной.

И вот новая фаза жизни. Поэт находится в зените своего творческого пути и писательской славы. Только что он пережил один из величайших триумфов: в 1915 году ему довелось начать первый перевод на русский язык «Вепхисткаосани», классического эпоса Шота Руставели, национального сокровища. Бальмонтов «Носящий барсову шкуру» у себя на родине был встречен с огромным энтузиазмом. Не только грузинская аристократия и интеллигенция, но и все грузины расценивали сам факт перевода и его исключительные художественные достоинства как значительное событие для национальной культуры, а приезд поэта в Грузию осенью 1915 г. превратился в общенародный праздник2. Константин Дмитриевич начал учить грузинский язык и к июню 1917-го завершил свою работу над переводом3.

А пока, окрылённый успехом, он привёл в исполнение свою давнюю мечту. Он направился в большую гастрольную поездку по России, Сибири и русскому Китаю. Давно сделав Солнце главным героем своей лирики, он вознамерился наконец достигнуть Страны Восходящего Солнца. Все эти годы он изучал книги о Японии и японской литературе, переписывался с японскими корреспондентами. Что не менее любопытно, в те же самые годы японские авторы читали, переводили и представляли публике певца мгновений и поэта мимолётностей! Первый перевод на японский самого дзэнского из русских авторов вышел уже в 1910 г. И, как напишет Екатерине Алексеевне сам поэт, «в Иркутске или Харбине я гораздо менее знаменит, чем в Токио…»4 (Дело в том, что в этой поездке его спутницей оказывается уже Елена Цветковская, которой предстоит стать его третьей женой; но с Екатериной Алексеевной поэт хранит самую сердечную дружбу и регулярно пишет ей с дороги; из этих писем наравне с рецензиями мы и узнаём подробности японского турне.)

Две недели на Японских островах превратились в сказку. Бальмонт одинаково ошеломлён красотой природы и грацией женщин, восторженностью приёма и памятниками буддийской архитектуры, трудолюбием и жизнерадостностью народа и своеобразием поэзии. «Вся Япония — chef d’oeuvre, вся она — воплощение изящества, ритма, ума, благоговейного трудолюбия, тонкой внимательности».

Четырнадцатого мая он подведёт итог: «После Грузии и наряду с ней, это золотая страница сердца. И связь моя с Японией уже не порвётся».

Чем же был для поэта Новониколаевск между двумя ослепительными пиками человеческой и творческой биографии? Серой точкой на карте? Но ведь, как писал он сам в знаменитейшем стихотворении,

В каждой мимолётности вижу я миры,

Полные изменчивой радужной игры…

Что он увидел здесь?

1916. 18 марта, 6-ой ч.в. Новониколаевск.

Катя милая, посылаю тебе газетные пустячки и два лишь слова. Я в такой весенней истоме, что мне обременительно каждое движение. Здесь настоящая весна. Верно, в Иркутске или в Чите подарю свою шубу какому-нибудь раненому солдату. Солнце греет по-настоящему. Весело гремят колёса.

Вчера я испытывал редкое для меня чувство: я, как новичок, волновался в начале выступления. Надо сказать, что здешняя публика очень сдержанная, что кажется холодностью, и ни один лектор, и ни один концертант даже не мог собрать полную аудиторию. Так вот, ко мне собралось 700 человек, и встретили меня рукоплесканиями. Это всё новости для меня. Конечно, понять и 3/4 не поняли слушатели в моей «Любовь и Смерть»5, но слушали внимательно, как сказку, как грёзу музыки. И то хорошо. Этих людей нужно понемногу приучить к Красоте. Смутно они всё же её чувствуют. Сегодня «Вечер Поэзии». Это доступнее.

Давно не было от тебя весточки. Как ты? Думая о тебе, я вижу твоё лицо светлым и внутренне-сильным. Обнимаю тебя. Твой К.

Прочитав это письмо, я, честно говоря, засомневался: а где могло собраться в уездном пристанционном городе, каким был тогда Новониколаевск с его 82-тысячным населением, столько людей? Оказывается, в здании Коммерческого клуба, где ныне располагается театр «Красный факел». Поэтому цифра, названная Бальмонтом, вполне заслуживает доверия: ему же был выплачен гонорар, прямо связанный с числом проданных билетов! Можно почувствовать из письма и его удовлетворённость: «Я в такой весенней истоме…», и некоторую неуверенность. Несколько дней спустя в Томске ему «устроили бурный триумф» — однако то был губернский город, университетский город, так что в Томске-то триумф неудивителен. Но у нас — как ему удалось привлечь чуть не каждого сотого жителя — чего до того «не удавалось ни одному лектору или концертанту»?

Чего ожидали и что нашли наши предки-земляки на двух встречах со знаменитостью, которую они не могли, как следует, знать даже по книгам6?

В столицах было немало такого, что влекло к поэту самых разных людей — от высоких академических сфер до мало интересующихся собственно поэзией…

Бальмонт в те годы был не просто первым поэтом России — хотя и это в то время означало нечто гораздо большее, чем просто быть модным или читаемым автором. На рубеже веков происходило нечто беспрецедентное не только в русской, но и мировой культуре. С большим или меньшим откликом в поэзии всходила плеяда звёзд первой величины: Максимилиан Волошин и Иннокентий Анненский, Вячеслав Иванов и Фёдор Сологуб, Юргис Балтрушайтис и Валерий Брюсов, Андрей Белый и Александр Блок… Все названные7 — равновеликие и разно великолепные — соперничали в масштабности отображаемой картины мира, в остроте переживания мига, в совершенстве техники стиха, в широте личной эрудиции… Многие из них оказались первоклассными переводчиками и блестящими прозаиками. Вячеслав Иванов был выдающимся философом, Андрей Белый — крупнейшим стиховедом.

Бальмонт же был «всем»: он сочетал несочетаемое, выражал невыразимое — с той полнотой и силой, которые в глазах публики высоко возносили его даже над его бесподобным окружением. По словам ревнивого друга — брата-Каина Брюсова, — «равных Бальмонту в искусстве стиха в русской литературе не было… там, где другим виделся предел, Бальмонт открыл беспредельность», и в течение десятилетия 1895-1905 гг. он «безраздельно царил в русской поэзии»…

Экстатический тон одного стихотворения сменяется интимнейшим полушёпотом другого. Эффектная сонорность стиха сочеталась с интенсивностью выраженного здесь же чувства — у поэта почти не встречается звуковых красот ради них самих, о «трескучих аллитерациях Бальмонта» говорили люди, просто не способные подняться до его экзальтации. А исключительность этих переживаний сама оказывалась сильнодействующим средством и парадоксальным образом захватывала аудиторию более любой народности8. Экзотика иногда бывала самоценной — но чаще только острой приправой и к пронзительной русскости9, и к «всемирной отзывчивости души».

Более того, он был в глазах публики исключительной личностью. Но, говоря объективно, разве таковыми не были другие? Разумеется, были. Однако Бальмонт производил впечатление не только достоинствами своих стихов. Для нередко слышавшей его столичной аудитории большое значение имел и его ореол победителя: он знал и помнил всё, на всех языках, во всех странах и исторических эпохах, так что в нужный момент мог незамедлительно «сразить» оппонента точной цитатой. Острослов, владеющий даром экспромта, он мог с ходу отчеканить афоризм, а то и прервать тут же написанными стихами любые прозаические пререкания. Как писал Максимилиан Волошин в стихотворном портрете «Бальмонт» под впечатлением публичных дискуссий с его участием:

…Узорно-вычурная речь

таит круженья и отливы,

Как сварка стали на клинке,

Зажатом в замшевой руке.

А голос твой, стихом играя,

Сверкает, плавно напрягая

Упругий и звенящий звук…

Но в нём живёт не рокот лиры,

А пенье стали, свист рапиры

И меткость неизбежных рук…»

Огромная эрудиция подтверждалась его славой путешественника — иногда вынужденного, то есть изгнанника…

Ибо одесную с ним следовала слава героя-революционера. Сочувствие народным волнениям и публичное чтение «Маленького султана» сначала, в 1901 году, привело к высылке «из университетских городов» и первому длительному выезду за границу, а в 1905-м — к отъезду в Париж из-за опасности, которую поэт навлекал на себя постоянным участием в уличных беспорядках. А в Париже он напишет «Песни мстителя», и имя Бальмонта будет называться вместе с именами Льва Толстого и Максима Горького во главе художнической оппозиции николаевскому режиму…

А ошуюю бежала слава героя-любовника; его многочисленные романы, которые он не считал нужным скрывать, не вызывали ни одобрения, ни осуждения. Мужчины иронизировали, женщины трепетали…

Поэт, Марат и Дон-Жуан — в одном лице! Кто бы стал задумываться, тождествен ли автор своему лирическому герою, если возведённая им в закон спонтанность творчества исключала всякие сомнения в этом?

Но вернёмся вновь к вопросу: что из этого могло иметь значение для наших предков-горожан 90 лет назад? Ведь даже сплетни до них вряд ли доходили. Почему «очень сдержанные», «холодноватые» люди встретили гостя рукоплесканиями?

Возможно, главное в феномене Бальмонта выходило за литературные и даже персональные рамки. И выводило за них. Сошлёмся на наивное и потому — неоспоримое свидетельство. Как один из отголосков упоминавшихся грузинских триумфов поэта процитируем письмо отцу гимназистки Нино Меунаргия: «Только что пришла с лекции Бальмонта, и мне захотелось поделиться с тобой тем огромным впечатлением, которое он на меня произвёл. Прелестные вступительные слова так красиво, так своеобразно были им прочитаны… новые оригинальные слова, форма стиха, всё, всё прекрасно… Пишу без смысла, без порядка, потому что вся полна Бальмонтом и не могу собрать мыслей по порядку. Все музы покинули меня. Красота стиха, звучность и манера читать так прекрасны, из чего берёт он?! Пока, наверное, думаешь, что я сумасшедшая! Ура, Бальмонт! Браво, Бальмонт!»10. «Брат-Каин» Брюсов говорил гораздо холоднее, но о том же: «Прекрасны не Ваши стихи, а Вы…»

Нелишне привести и альтернативный взгляд — ироничный до карикатурности фрагмент поэмы «Поэзия как волшебство» Л. Мартынова, очевидца омского выступления Бальмонта:

На кафедре — посланец муз.

Свой рот, алевший, как укус,

Презрительно он приоткрыл,

медлительно проговорил:

— Вам, господа, я очень рад

прочесть обещанный доклад.

Вы тему знаете его: «Поэзия как

волшебство».

Стара, как мир, простая мысль,

что слово изъясняет смысл,

Но все ли ведают о том, что буква —

это малый гном,

Творящий дело колдовства?

Гном, эльф, заметные едва!

«Идея эта не нова, — решил судья, потупив взор, —

но, вероятно, с давних пор

сокрылись гномы в недра гор.

Не танец эльфов те слова,

которые я в приговор,

закону следуя, вношу…»

— Я букву эль вам опишу! —

вскричал поэт. — Любовный хмель

рождает в мире буква эль!

«Пожалуй, не попал ты в цель! —

судья подумал. — Буква эль,

входящая в глагол “люблю”,

вошла в другой глагол “скорблю”,

а также и в глагол “скоблю”,

в словечки “плут” и “колбаса”.

Так в чём же, в чём здесь чудеса?..»

Так мыслил он, провинциал.

Едва следить он успевал,

Как брат, поведав о судьбе и буквы А,

и буквы Б, соображения свои

высказывал о букве И.

Но, видимо, докладчик сам вдруг

понял, что господ и дам

не покоряет волшебство.

Не понимают ничего!

Там скука ходит по рядам.

Что за народ!

У слушателя одного стал рот похож

на букву О, зевота округлила рот.

И, объясненья прекратив,

на колдовской речитатив внезапно

перешёл поэт.

Тут про волшебный лунный свет

заговорил он нараспев,

Про томных обнажённых дев,

Про то, как горяча любовь,

Про то, как жарок бой быков,

И как, от крови опьянев,

приходят люди в буйный гнев.

Любить! Убить! Дерзать! Терзать!

И не успел он досказать, как понял:

это — в самый раз!

Сверкают сотни жадных глаз.

Все люди поняли его.

…И сотворилось волшебство.

Встреча с Бальмонтом несла слушателям праздник. Поэт выводил их лицом к лицу с огромным и прекрасным Миром (всегда с заглавной буквы!), заставлял их почувствовать восторг и ужас бытия — как раз то, что полностью заслонено обыденной провинциальной действительностью… Его «чары», способность передавать собственное упоение Жизнью действовала на слушателей безотказно и прекрасно осознавалась самим поэтом.

Когда на меня напряжённо глядят

Безмолвные сотни зрачков,

И каждый блестящий мерцающий

взгляд

Хранит многозыблемость слов, —

Когда я стою пред немою толпой

И смело пред ней говорю,—

Мне чудится, будто во мгле голубой,

Во мгле голубой я горю.

Дрожит в углублённой лазури звезда,

Лучи устремив с вышины,

Ответною чарой играет вода,

Неверная зыбь глубины.

Как много дробящихся волн предо

мной,

Как зыбки мерцания снов.

И дух мой к волнам убегает волной,

В безмолвное море зрачков.

Уже из этого стихотворения ясно, что на концертах Бальмонта речь шла о чём-то принципиально ином, чем философское умозрение, религиозное кредо или в известной степени условное восприятие искусства. От поэта аудитории непосредственно передавался глубоко личный опыт: сегодня мы назвали бы его экзистенциальным — хотя и слова-то такого в то время ещё не было… И чем менее искушённой, чем более провинциальной была аудитория, тем сильнее сказывалась магия его стихов. Вероятно, эта почти мистическая волна и катилась перед ним по его маршруту…

Об этом нечасто упоминают — но ведь именно Бальмонт создал традицию поэтического концерта в том же духе, в каком уже существовала концертная практика виртуозов — пианистов или скрипачей. Но даже они не забирались в российскую глубинку. А кому из поэтов до Бальмонта вообще имело бы смысл ехать в гастрольную поездку по России от Харькова до Владивостока?

Даже и ему нужен был триумф в Грузии, чтобы решиться на такое.

Впрочем, был и ещё один — гораздо менее очевидный «поэтический Эверест»… Дело в том, что именно символистский период в русской литературе привёл к широчайшему распространению цикла как поэтической и даже прозаической формы. Прецеденты были, но скорее как исключение; символисты же и стихи, и даже прозу начали писать циклами. Они же освоили и такой неимоверно трудоёмкий вариант поэтического цикла, как венок сонетов. Если до символизма было написано по-русски всего два венка: поздравительный и переводной, то вслед за Вячеславом Ивановым Волошин и Брюсов открыли для себя и для публики этот жанр. Бальмонт писал сонеты много и охотно — но с его полуимпровизационным подходом за венок долгое время не брался. Совладать с формой в пятнадцати сонетах, добавив при этом необходимость совпадений начальных и конечных строк (которыми венок и «сплетается»), удесятеряя поиски рифм, выражая, наконец, незаурядное содержание — иначе кто захочет вкушать плоды надсадной версификационной работы?!

Когда я узнал, что в итоге Бальмонт написал шесть венков11, я был очень заинтригован: как он всё же это делал?

Париж. 1915. 18 января н. ст. 4 ч. д.

Катя милая… эти последние дни я был импрессионирован приездом Макса12, я очень рад ему. Он по-прежнему мил, болтает вычурно. Но умно, сразу колыхнул в моей душе какие-то молчавшие области и, прежде чем ещё приехал, как-то косвенно обратил меня к стихам. Я написал за это время поэму «Кристалл», сонет «Кольцо» и венок сонетов «Адам», который посылаю тебе…— передай его, пожалуйста, Вячеславу Иванову. Но мне очень интересно твоё впечатление. Я написал всю эту поэму сонетов вчера: начал в 5 часов дня, а кончил в два часа ночи с половиной. Я думаю, что это ода из 5 или 7 наилучших моих вещей, самых сильных, красивых и значительных. И Нюша, и Макс, и Елена были захвачены, даже подавлены…

Какой «изысканностью русской медлительной речи» ни будь, но это уже выходит за все мыслимые рамки: венок сонетов — за девять с половиной часов! Неудивительно, что свидетели этого поэтического подвига были «захвачены, даже подавлены». Прибавьте грандиозность бальмонтовского видения мира, напряжённое развитие мысли, стремительную смену спорящих друг с другом образов…

После такого уже ничего не страшно!

А Бальмонт был первопроходцем очень и очень многих путей, открывая их для других. Каждый из следующего поколение «королей поэтов» и властителей литературной моды: Городецкий, Гумилёв, Северянин — перенимал у него очень многое; без такого предшественника их творчество и судьба сложились бы, вероятно, совсем иначе: ведь и публика ждала чего-то такого, к чему приучил её Бальмонт, и вместе с тем нового! Если Городецкий много раз прямо признавал свою благодарность «предтече», то Гумилёв и Северянин были гораздо более ревнивы, а уж в парижской эмиграции отношение более молодых к стареющему льву стало весьма недоброжелательным…

Напоследок надо упомянуть о его «последнем первенстве», тем более, что если заслуги Константина Дмитриевича перед русской поэзией более или менее охотно признаются, то проза его известна мало. А ведь им написан первый роман русской эмиграции! Вся блистательная романистика русского зарубежья, в нашем читательском сознании соперничающая на равных с написанным в Советском Союзе, открывается романом Бальмонта «Под новым серпом»13…

К которому я вас и отсылаю…

Тем более, что излюбленный адресат его лирики — Солнце — оказался более почтителен к памяти своего верного гимнопевца. Если вы помните, именно 29 марта (16-го по старому стилю!), ровно на 90-летие бальмонтовского приезда в Новониколаевск, уже в Новосибирске произошло неполное солнечное затмение…

Новосибирск, 2006 г.

http://www.sibogni.ru/content/balmont-v-novonikolaevske

Константин Бальмонт Биография — Биография Константина Бальмонта

Константин Дмитриевич Бальмонт (3 июня 1867 г. — 23 декабря 1942 г.) — русский поэт-символист, переводчик, одна из крупнейших фигур Серебряного века русской поэзии.

Константин Бальмонт родился в селе Гумнищи Шуи (тогда Владимирская губерния, ныне Ивановская область), третий из семи сыновей российского дворянина, юриста и высокопоставленного государственного чиновника Дмитрия Константиновича Бальмонта и Веры Николаевны (урожденная Лебедева). Последняя, происходившая из семьи военных, в которой увлечение литературой и театром было почти наследственным, оказала самое глубокое влияние на ее сына: она познакомила его с миром музыки, истории и фольклора.Вера Николаевна знала несколько иностранных языков и часто принимала гостей, которых в то время считали «политически рискованными». От нее Константин Бальмонт, как он потом вспоминал, унаследовал «бурный характер» и менталитет подстрекателя.

Бальмонт, который научился читать в пятилетнем возрасте (во время просмотра семейных уроков своего старшего брата), назвал Пушкина, Некрасова, Кольцова и Никитина своими первыми фаворитами. Однако он настаивал на том, что «семейный дом, сад, ручьи, болотистые озера, шепчущие листья, бабочки, птицы и рассветы» были его первыми учителями поэзии.Бальмонт с большой любовью и теплотой вспоминал те десять лет, которые он провел в семейном имении Гумнищи, называл это место «крошечным царством тихого уюта».

В 1876 году семья переехала в город Шуя, где у Веры Николаевны был двухэтажный ветхий дом. В возрасте десяти лет Константин поступил в подготовительный класс местной гимназии, учреждение, которое он позже описал как «дом декаданса и капитализма, годный только для загрязнения воздуха и воды».

Именно здесь, в школе, раздраженный ограничениями системы образования, он заинтересовался французской и немецкой поэзией и начал писать собственные стихи. Однако его первые два стихотворения были подвергнуты такой резкой критике со стороны его матери, что в течение следующих шести лет он не предпринимал попыток повторить это первое поэтическое предприятие. Вместо этого он оказался вовлеченным в незаконный кружок (сформированный из студентов и некоторых разъездных учителей), который печатал и распространял прокламации «Народной воли».«Я был счастлив и хотел, чтобы все были счастливы. Тот факт, что только меньшинство, в том числе и я, имело право на такое счастье, казался мне возмутительным», — писал он позже, объясняя свое раннее очарование революционной деятельностью.

Вера Николаевна перевела сына в другую гимназию, во Владимире, но здесь мальчику пришлось жить в доме учителя греческого языка, который взял на себя обязанности надзирателя и стал источником больших психологических страданий для мальчика. В конце 1885 года Бальмонт дебютировал в издательстве: три его стихотворения появились в популярном петербургском журнале «Живописное обозрение».Это событие (как выразился биограф) «никто не заметил, кроме его (наставника)», чей ультиматум включал вето на любые дальнейшие публикации до дня выпуска. Бальмонт получил высшее образование в 1886 году. Проведя «полтора года в тюремных условиях», «я всем сердцем проклинаю гимназию. Она полностью разрушила мою нервную систему», — вспоминал поэт в 1923 году.

Лорен Г. Лейтон, Уитмен в России: Чуковский и Бальмонт

На летней даче покойного Корнея Чуковского в Подмосковье Переделкино хранится чудесный цветной рисунок поэта Маяковского.На нем изображен салон, заполненный браминами русской культуры начала ХХ века — там Белый и Блок, а также сам Маяковский. Пробирается через дверь, его длинные ноги змеиным образом извиваются в такое же змеиное туловище, обвивающее потолок, — это звездный юный Корней Чуковский, его костюм поношен и изодран, его домашнее лицо улыбается, его карманы забиты бумагами и книгами. Из карманов пиджака выпадают две книги, одна отрывается от поэта Валерия Брюсова, другая падает прямо на голову поэта Константина Бальмонта.Для любого, кто был знаком с русской литературой того времени, рисунок сразу вызывает смех, потому что оба гиганта символизма недавно были предметом обзоров дерзкого молодого литературного альпиниста, а Чуковский опустошил Бальмонта как переводчика Уолта Уитмена. Это особенно забавно, потому что Чуковский уже начал публиковать свои юношеские переводы Уитмена, и идея об убогом одетом голодном прихлебателе, пытающемся вытеснить кого-то столь влиятельного, как Бальмонт, должно быть, казалась забавной всем присутствующим в этой комнате.Но о Бальмонте как о переводчике Уитмена во многом забыли, а имя Чуковского стало синонимом имени Уитмена в русской поэзии. ¹

Кампания Корнея Чуковского против Бальмонта как переводчика Уитмена (и Шелли) началась в 1906 году и оставалась проблемой на всю жизнь. Версия Бальмонта Leaves of Grass , ошибочно переведенная как Shoots of Grass , появилась в 1903 году, а в пересмотренном издании — в 1911 году. Третья версия появилась в 1922 году под названием Revolutionary Poetry of Europe and America.Уолт Уитмен . Чуковский напал на более ранние версии Уитмена Бальмонта в обзоре российской критики Уитмена, после чего последовала острая полемика с защитником Бальмонта — его любовником. Чуковский продолжил свою кампанию в последовательных ранних изданиях своих собственных переводов Уитмена, в частности в издании 1923 года его исследования Уолта Уитмена и его «Листья травы» , опубликованного под одной обложкой с его переводами под названием Поэзия Уитмена. Заря Демократии .После этого его кампания продолжилась в различных изданиях его новаторского исследования искусства перевода, опубликованного под названием The Art of Translation в 1930, 1936 и впоследствии, и снова пересмотренного для публикации в 1964 и 1968 годах как A High Art. . Даже к 1930-м годам вопрос о Бальмонте как переводчике Уитмена стал историческим благодаря его собственным достоинствам, но кампания Чуковского оставалась важной в русской литературе, во-первых, потому что Уитмен оставался сильным влиянием на русскую поэзию, а во-вторых, потому что критика Чуковского является модель нескончаемого противостояния профессиональных переводчиков, верящих в целостность оригинального текста, и тех поэтов-переводчиков, которые свободно интерпретируют и переделывают свои сюжеты в соответствии со своими эстетическими представлениями.Трудно найти двух русских литераторов, более непохожих, чем Чуковский и Бальмонт — Чуковский восхищался Чеховым больше всех других русских писателей и разделял неприязнь драматурга к символизму — и их подходы к задаче перевода Уитмена одинаково разные. Таким образом, кампания Чуковского против Бальмонта остается актуальным вопросом для Уолта Уитмена и русской литературы и заслуживает внимания ученых-уитменовцев. ²

Корней Чуковский (1883-1969) критиковал Бальмонта как переводчика Уитмена по нескольким причинам, но одно возражение оставалось неизменным от начала до конца, а именно, что Уитмен не мог попасть в руки поэта-переводчика, более неподходящего в обоих эстетических аспектах. и темпераментом, чем поэт-символист-декадент Константин Бальмонт (1867-1942).Чуковский был прав в этом мнении, поскольку в отличие от слов грубый, шумный, откровенный и страстный, которые так часто встречаются в характеристиках поэзии Уитмена, термины, которые наиболее охотно описывают поэзию Бальмонта, являются эзотерическими, экстравагантными, экзотическими и эротическими. В то время как поэзия Уитмена проста и прямолинейна, поэзия Бальмонта задействована и затронута. Там, где Уитмен был экспансивным, Бальмонт был интровертом; там, где Уитмен измеряет миллионы, поэзия Бальмонта носит личный характер; его мир интернализован, даже его масштабные потусторонние абстракции неизбежно возвращаются к его лирическому «Я».»Поэзия Бальмонта для немногих; массовое обращение всегда ускользало от него; его интимная поэзия никоим образом не похожа на бурное пение Уитмена масс. Там, где Уитмен пел о своей стране, погрузился в свою нацию, Бальмонт-человек провел большую часть своей жизни за границей, а Бальмонт, неоромантический поэт-эскапист, писал о далеких местах — Японии, Китае, Индии, Персии, Крыму и Кавказе, Американский Запад, Франция Бодлера и Верлена. Поэзия Бальмонта не лишена уитменовского прославления жизни и радостного восхваления природы, но там, где Уитмен успешно прославлял жизнь, поэзия Бальмонта обычно вызывает недоверие советских критиков в символизме из-за отсутствия отношения к реальности и неприязнь в декадентизме из-за его озабоченности. со смертью, безумием, злом, отчаянием и развращенной сексуальностью.

Из четырех выдающихся символистов «Б» — Брюсова и Бальмонта в первом поколении, Белого и Блока во втором — Бальмонт оказался наименее успешным в критике и оказался наименее прочным в истории литературы. К 1906 году, году, когда Чуковский начал свою кампанию, Бальмонт все чаще и чаще подвергался критическому отторжению, и его самая большая популярность 1894-1904 годов резко упала и никогда не восстановилась после 1907 года. крайность его экспериментов со звуком — особенность его стихов, которая какое-то время произвела на него большую сенсацию в России, но вскоре начала надоедать его читателям.

Бальмонт был плодовитым. За свою карьеру он опубликовал двадцать пять сборников стихов. Как переводчик он был еще более плодовитым. Среди языков, с которых он переводил, — арабский, ассирийский, китайский, японский, санскрит, персидский, грузинский, армянский, испанский, французский, немецкий и английский. Среди его субъектов только на английском языке — Марлоу, Блейк, Теннисон, Бернс, Кольридж, Вордсворт, Байрон, Уайльд, Рое, Лонгфелло и Стивенсон, не говоря уже о Шелли и Уитмене.Омар Хайям, Руставели, Кальдерон, Лопе де Вега, Гете, Гейне, Бодлер, Мицкевич, Словацкий — казалось бы, нет языка, слишком сложного для привлечения Бальмонта. Бальмонт также был крайним в своей методологии переводчика — крайним поэтом-переводчиком, который беззастенчиво превращал своих подданных в себя. Говоря о Бальмонте как о переводчике Шелли, в канонической версии 1964 года A High Art Чуковский утверждал, что Бальмонт постоянно искажал поэзию Шелли и, следовательно, обезображивал его лицо, отмечая «красивое лицо Шелли» чертами своей личности: « В результате получилось новое лицо, наполовину Шелли, наполовину Бальмонт — лицо, которое я бы назвал Шеллмонт.»Бальмонт был просто неспособен отразить оригинального поэта в своих переводах. В обзоре 1904 года переводов Бальмонта Шелли новое и исправленное трехтомное издание Полного собрания сочинений Шелли в переводе К. Balmont (1903), критик Э. Деген также обвинил Бальмона в том, что он изуродовал Шелли. Грубость стиля — правило такого обращения с Шелли. Бальмонту не удалось полностью перевести многие строки Шелли, многие строки он перевел неправильно, переводы испорчены небрежностью и преднамеренными отклонениями от оригинала.Радикальное преобразование Бальмонтом Шелли в соответствии с его собственной эстетикой также было отмечено современными критиками. Влиятельный теоретик искусства перевода стихов Э.Г. Эткинд заметил в своем исследовании Поэзия и перевод 1963 года, что Бальмонт «разбавляет концентрированные образы Шелли, объясняет все, что ему не до конца понятно, снабжает Шелли эпитетами там, где что-то кажется ему недостаточно красивым». Его вывод по поводу одного перевода состоит в том, что «литературная личность Бальмонта проявляется здесь очень основательно — настолько полно, что не остается даже бледной тени Шелли и его собственной поэзии.»Полностью трансформируются синтаксис, структура изображений, ритм, словарный запас и развитие сравнений. «Такое вмешательство со стороны переводчика могло бы успешно превратить его работу в самостоятельное написание его собственных стихов, но это не имеет никакого отношения к искусству перевода стихов». Что касается переводов Бальмонта Уитмена, то Чуковский считал, что это еще более вопиющие примеры поэта, который превращает свой предмет в своего близнеца. «В конце концов, Уитмен провел всю свою жизнь, борясь с тем, что мы называем бальмонтизмом, с его цветистой риторикой, его напыщенной« музыкой слов », его внешней красотой, которая на самом деле хуже чудовищно уродливой.»Уитмен был провозглашенным врагом качеств, лежащих в основе бальмонтизма,« и именно этого непримиримого врага Бальмонт пытался превратить в своего собрата-поэта ».

Издание Бальмонта « Shoots of Grass » 1903 года было ознаменовано предварительной публикацией избранных стихов, а в 1904 году последовало длинное эссе о Уитмане в престижном журнале Symbolist « Scales » под названием «Певец себя и жизни. Уолт Уитмен ». По мнению Бальмонта, почти все поэты — певцы печали, только Уитмен и Шелли — поэты радости.Уитмен был одновременно поэтом радости и певцом самого себя, «хаотично юной, необузданной и недисциплинированной душой … которая заставляет нас чувствовать необъятные просторы». Следуя моде русской критики, Бальмонт затем приступил к поиску духовной сущности поэтической личности Уитмена, перечислив и обсудив характеристики личности поэта. По сути, поэзия Уитмена, как он считал, была отражением «поэта себя», бесконечности жизни, гармоничной связи всех отдельных частей «я» с Мировым Целым.»Уитмен пел о себе, которое черпает все из прошлого, но только для того, чтобы сделать свое время необычайно новым. Уитмен был певцом сильного, жадно ищущего «я» и наполненного чувством свободы. Уитмен был новым и современным поэтом, потому что он принадлежал к новой молодой нации, стремящейся в хаосе к созданию новых форм жизни. Поскольку Уитмен чувствовал себя новым, он отбросил старое; поскольку он был поэтом, он отказался от старых форм поэзии.

Уитмен верил, что человек божественен, и поэтому он был «певцом как человеческой души, так и человеческого тела.»Уитмен был« поэтом с телом гладиатора и гармоничным лицом прекрасного животного ». Сказать только, что Уитмен был демократом и певцом демократии, значит дать неверное представление о человеке. «Уитмен воспринимал демократию не как политический феномен, а скорее как форму религиозного энтузиазма, свободный союз мыслящих людей, в котором каждый излучает гармоничный магнетизм, потому что он энергичен, здравомыслящий и свободный». Религия Уитмена — это «космический энтузиазм, неиссякаемый земной восторг.. . что создает все новые связи между планетами ».

Уитмен был известен россиянам задолго до появления работ Бальмонта, но только в начале двадцатого века его поэзия стала известна непосредственно в переводах и критике. Для Чуковского было прискорбно, что Уитмен стал известен в остро символистской интерпретации, и он был в равной степени потрясен дезинформацией, которую критики предлагали россиянам. В 1906 году он опубликовал обзор российской критики Уитмена в том же журнале Scales под заголовком «Russian Whitmaniana» , в котором он заявил, что Уитмен направлялся в Россию, но его все еще неправильно понимали и видели только на задворках. .«Пришло время Уитмену стать русским поэтом». На основе широкого прочтения английских источников по Уитмену Чуковский затем приступил к исправлению наиболее явно ошибочной информации на сегодняшний день. По большей части ошибки, которые он стремился исправить, являются биографическими. Даты обычно указываются неправильно — Leaves of Grass впервые появились в 1855 году, а не в 1865. Уитмен умер не одиноким — его окружали такие преданные люди, как Джон Берроуз, Конвей, доктор Бак и Гораций Траубель.Уильям О’Коннор не писал книгу под названием « The Good Grey Bucke »; это был The Good Grey Poet . Обращаясь к эссе Бальмонта, Чуковский не возражал так сильно ни против фактических ошибок, ни даже против символистского представления Бальмонта о Уитмене. Вместо этого он перешел от вопросов биографии к нападкам на переводы избранных стихов, которые Бальмонт использовал для иллюстрации своего эссе. «Грубо говоря, — начал Чуковский, — г. Бальмонт нисколько не разбирается в языке, с которого переводит.В трех строчках перевода он допустил пять грубых ошибок — и благодаря этим ошибкам он создал картину Уитмена, далекую от оригинала ». Ссылаясь на строки из стихотворения «Я пою» — «Ни одна физиогномика, ни один только мозг не достойны музы; // Я говорю, что полная форма гораздо достойнее», — Чуковский указал, что там, где Уитмен использовал слово «форма» в значении «тело» Бальмонт перевел его русским словом forma , что означает «фигура» или «форма», но не «тело».»« Достойный »не означает« достоинство »в этих строках; это значит «дорогой». В своем переводе этих строк Бальмонт перепутал грамматическое соглашение, принял объект за подлежащее, пропущенный падеж, время и личность, в результате чего: «Не только лицо и мозг / Достойны, — сказала мне моя Муза. что более достойно / Является ли Фигура в завершение. » В переводе строк из «Начиная с Пауманок» — «Я говорю, что ни один человек никогда еще не был достаточно набожным, / Никто еще не обожал и не поклонялся достаточно наполовину» — Бальмонт интерпретировал «набожный» как «благоговейный» вместо «Благочестивый» и «поклоняться» как «обожествлять» вместо «молиться» или его синонима «поклоняться».В результате Уитмен, кажется, призывает к собственному обожествлению. В его переводе «Beat! Бить! Барабаны!» Бальмонт перевел одну строчку — «Сквозь окна — сквозь двери — прорвало беспощадной силой» — без внутренней рифмы, превратив поэзию в прозу. Более того, где «сила» здесь означает «войска, орда, военная масса», Бальмонт неправильно понял это как «мощь, мощь». В этих и многих других недопониманиях английского языка Бальмонт приписывал Уитмену значения, в которых поэт не был ни в малейшей степени виноват.

Обвинения Чуковского были опровергнуты не Бальмонтом, а Еленой Цветковской в письме редактору журнала Scales за подписью Елены Ц. Хорошо известная как самостоятельный переводчик, Цветковская, как полагают, сотрудничала с Бальмонтом в его переводах Уитмена и других поэтов, и у нее были дополнительные обязательства перед ним, поскольку они жили вместе с 1904 года. ее опровержение не оставляет сомнений в том, что ее защита была мотивирована личными чувствами.Полностью осознавая, что Чуковский стремился стать авторитетом в России по Уитмену, Цветковская озаглавила свою защиту «О Уитмене, Бальмонте, суровой критике и совести». Записка в доказательство »и начал с обвинения Чуковского в попытке вытеснить Бальмонта, как сорняк вытесняет цветущее растение. На обвинение Чуковского в том, что Бальмонт не понимает английского языка, она ответила, что Бальмонт уже «подарил современных перевода» Марлоу, Рое, Шелли, Теннисона и Блейка.Бальмонт — точный переводчик Уитмена, точнейшего математика этого слова », а критика Чуковского доказывает, что он сам« не знает английского языка ».

«Если госпожа Ц. У него есть брат, или муж, или отец, — ответил Чуковский, который наслаждался полемикой и был гением в высказывании личных насмешек, в то же время, казалось, критически рассерженным, — я бы хотел отвести его в другую комнату, и вот что Я бы ему сказал ». Затем он продолжил в статье под названием «Об использовании бромида», чтобы снова исправить то, что он считал болезненным пониманием Уитмена в России.

Чуковский настаивал на том, что в отношении поэта Бальмонта «преклоняюсь перед ним», а затем добавлял: «… несмотря на многое в нем слабого и отвратительного, он для меня творец нового мира, нового неба и новая земля ». Но как переводчик Бальмонт, по мнению Чуковского, «возмутил всех, кого переводил — Рое, Шелли, Уайльда. Все они балмонты. Вся система переводческой лексики Бальмонта такая же ». Каждый из его подданных — Теннисон, Рое или Блейк — использует слова a la Balmont: kraski-laski-plaski-skazki .

Что касается Чуковского, Цветковская ошибалась, защищая Бальмонта. Из ее статьи можно было бы подумать, что весь мир сговорился против бедного Бальмонта — что журнал « Scales » существовал исключительно для того, чтобы уничтожить Бальмонта. «Кажется, она думает, что из-за того, что я упомянул маленькую пьесу Бальмонта среди других произведений об Уитмене, у меня было тайное намерение« оттолкнуть и полностью покончить с (Бальмонтом) ». И в финальной насмешке Чуковский умолял Бальмонта простить своего неумелого защитника: хотя ее защита смущала, ее намерения были хорошими.

Когда Чуковский опубликовал свои собственные переводы стихов Уитмена в 1907 году, он включил материалы, разработанные в ходе полемики с Цветковской, и уточнил их в издании 1914 года, чтобы учесть переработанное издание 1911 года Shoots of Grass . Вопрос о Бальмонте как переводчике оставался особенностью исследования-перевода Чуковского, а статья под названием «Уитмен и Бальмонт» заняла место в четвертом издании «Поэзии зарождающейся демократии » 1919 года.Похоже, этот вопрос не стал снова вызывать споры до появления новой версии поэзии Уитмена Бальмонтом под названием «Революционная поэзия Европы и Америки ». Walt Whitman в 1922 году. Новая версия Бальмонта была модной для начала 1920-х годов — во многом соответствуя новому советскому взгляду на Уитмена как революционера, пропагандируемому Максимом Горьким и А.В. Луначарского. Однако новая версия не обязательно радикально отличалась от предыдущей точки зрения Бальмонта и не противоречила его символистской интерпретации; поскольку он уже защищал Уитмена как революционера еще в 1908 году в эссе под названием «Поэзия борьбы», а в 1910 году он опубликовал другое эссе под названием «О врагах и вражде», в котором охарактеризовал Уитмена как поэта войны и войны. мир.Тем не менее, несмотря на твердую приверженность революции 1905 года и первой революции 1917 года, Бальмонт так и не смог преодолеть свою репутацию отстраненного символиста. Он уже покинул Советский Союз в 1920 году и вскоре стал антисоветским эмигрантом. К тому времени, когда в 1922 году появилась его новая версия Уитмена, советские критики были настроены к нему враждебно, несмотря на название его переводов. Рецензируя издание в пролетарском журнале «Пресса и революция », критик И. А. Аксенов заявил, что Бальмонт дискредитировал «революционное значение» поэзии Уитмена, приписав ему недостойные строки.По словам Аксёнова, если русские поверят Бальмонту, Уитмен написал всевозможные неприятные стихи, восхваляющие человеческое тело. «Почему, — спросил он, — в нашей прессе публиковались такие грязные стихи?» По мнению Аксёнова, перевод тоже был плохим. Это было «непонятно и нечленораздельно», «наполнено грамматическими лексическими ссылками», «архаичным», «только болтовней и бессодержательной болтовней». Чуковский отреагировал на версию 1922 года иначе. Для него Уитмен был не революционером, а американским демократом девятнадцатого века.Это была его интерпретация Уитмена в начале двадцатого века, и она оставалась его интерпретацией Уитмена до конца его жизни. В крупном эссе 1923 года версии Уолта Уитмена и его «Листья травы» под названием «Уолт Уитмен. Человек и поэт »он выдвинул свои собственные характеристики « Поэзии демократии »Уитмена. Поэзия Уитмена — это поэзия радости, и Уитмен действительно поет самость, но слово «идентичность» чуждо его поэзии; во всей его поэзии нет ни одной индивидуальной личности.Поэзия Уитмена — это, скорее, «поэзия масс в их миллионах, просторах, необъятности, огромном количестве». Он был поэтом американской демократии, чьи меры никогда не были индивидуальными, но всегда определялись необъятностью космоса и демоса. Поэзия Уитмена — это также «поэзия науки», «поэзия товарищеской любви» и «поэзия интернационала, всемирного братства народов». Практически во всех отношениях оценка Уитмена Чуковским противоречила оценке Бальмонта. Уитмен не был ни символистом, ни революционером, ни социалистом.

Чуковский также включил в свое исследование 1923 года эссе под названием «Уитмен в русской литературе», в котором он продолжил свою кампанию против ложной информации о Уитмене в России. В эссе включены материалы, опубликованные в полемике с Цветковской, и Чуковский повторил многие из своих предыдущих критических замечаний, но добавил серьезное обвинение в плагиате. Он разоблачил интерпретацию Бальмонта как переработку англоязычной критики и учености: Уитмен — певец своих новых энергичных людей, Уитмен — поэт, отбрасывающий старые формы, Уитмен — поэт тела и души, поэт бесконечности, поэт гармоничные связи между собой и универсальным целым — это банальные оценки Уитмена Берроуза, О’Коннора, Бака, Траубеля, Хау и других.А если серьезно, то две, казалось бы, самые оригинальные характеристики Бальмонта были взяты из книги Джона Аддингтона Симондса Walt Whitman: A Study . Представление о Уитмене как о «поэте с телом гладиатора» было взято непосредственно из описания Саймондсом Уитмена как высокого человека «с телом гладиатора». Так же были фразы «религиозный энтузиазм» и «космический энтузиазм», использованные Бальмонтом для характеристики восприятия Уитменом демократии как «свободного союза мыслящих людей, которые сильны, здоровы и свободны.В доказательство этого утверждения Чуковский представил отрывки из эссе Бальмонта 1904 года вместе с оригинальными английскими оценками Саймондса, показав, что формулы идентичны.

Обращаясь к переводам Бальмонта Уитмена, критика Чуковского 1923 года почти идентична критике, включенной позже в его Искусство перевода и Высокое искусство , окончательная версия 1964 года, перевод Бальмонта архаичен: старославянское слово Стиаг используется для «баннера», старая форма mleko используется для «молока» вместо современной moloko .Многие другие слова также настолько архаичны, что их нельзя найти в большинстве словарей. Перевод «щедрый» по-своему Бальмонтовский: в нем есть такие откровенные бальмонтизма, как «музыка целующихся слов». Бальмонт вводит дешевые рифмы: «С ветрами мы закружимся, / С огромным ветром мы закружимся». Бальмонт путает английские слова: «winds» вместо «wings». Бальмонт беспечен: он переводит «сирень» как «лилии», тем самым изобретая лилии, которые растут на кустах. Там, где поэзия Уитмена географически и математически точна, Бальмонт вводит расплывчатые ссылки.Однако более важным, чем конкретная критика, является то, что возражения Чуковского здесь и на протяжении всей его кампании демонстрируют его неослабевающее презрение к поэтам-переводчикам, которые, подобно Бальмонту и, фактически, как и многие поэты, переводящие других поэтов, навязывают свою собственную эстетику и, следовательно, свою собственную эстетику. собственные поэтические личности по своей тематике. Он не верил, что «только поэт может понять поэта». Но для того, чтобы понять возражения Чуковского поэтам, переводящим стихи, необходимо прежде всего понять, что он не был догматическим критиком переводческого искусства, и его возражения против поэтов-переводчиков не основаны на предпочтении буквальной верности.Напротив, одна глава A High Art названа «Неточная точность», чтобы продемонстрировать одно из важнейших учений Чуковского, а именно, что буквализму в переводческом искусстве не больше места, чем высокомерному эстетическому переосмыслению.

Для Чуковского поэт, который может преодолеть свои эстетические предпочтения и свободно входить — по собственной воле и из уважения к достоинству другого поэта — в мир другого поэта, возможно, является лучшим переводчиком. Даже здесь он не был настолько догматичен, чтобы не оценить прекрасные переводы стихов, даже если они значительно отличаются от оригинала.

По мнению Чуковского, «художественный перевод — это во всех случаях творческий акт…. Именно потому, что перевод — это искусство, четких правил не существует…. Все зависит от индивидуальных обстоятельств. В конечном итоге судьбу перевода решает талант переводчика , его интеллектуальная среда , его вкус , его такт ». Что главное у Чуковского. Таким образом, кампания против Бальмонта как переводчика Уитмена состоит в том, что его возражения против конкретных ошибок направлены не на небрежность Бальмонта в конкретных случаях, а на его неспособность воздать должное поэту, не похожему на него самого.Ошибки Бальмонта — всего лишь симптомы более серьезной болезни: не просто его неспособность передать идеи, образы, словарный запас и синтаксис Уитмена, но и его неспособность передать литературную манеру Уитмена, его стиль, его личность, «поэтическую уникальность оригинала». Стиль поэта — это его творческая личность, каждая его работа — это автопортрет, и когда переводчику не удается отразить личность его объекта, его стиль, он превращает его в чудовище. В подтверждение этого утверждения Чуковский цитирует самого Уитмена об интимных связях между собой и своим стилем — писатель никогда не может спрятаться в своих произведениях.«Поэтому рецензентам бесполезно критиковать перевод, просто отмечая опечатки в его словарном запасе. Гораздо важнее уловить пагубные отклонения от оригинала, которые органически связаны с личностью переводчика и которые, отражая личность переводчика в целом , отталкивают оригинального автора в сторону ».

E.G. Эткинд отмечал, что, когда Бальмонт взялся переводить Уитмена, он не хотел «раздражать русских читателей длинными строками аморфной, ломанной прозы.»Ни один русский читатель начала двадцатого века не принял бы поэзию Уитмена как поэзию, и поэтому Бальмонт видел свою задачу в« наведении порядка в доме Уитмена — упорядочить его ритмы, подрезать его образы, изменить его пошлости, снизить его уровень ». кричит на нормальную речь, чтобы сократить и смягчить свою гиперболу ». С другой стороны, когда Чуковский брался переводить Уитмена, он читал стихи Уитмена как ученый, как критик и поэт. «При переводе Уитмена Чуковский стремился воспроизвести его прозаические качества и его космизм, его пошлость и хаос, его грандиозное преувеличение и его аллегорическое обобщение.«Уитмен» Чуковского поначалу мог показаться странным российским читателям, но теперь он полностью признан классиком мировой литературы.

Корней Чуковский был агрессивным, даже беспощадным критиком и полемистом. Чуковский руководствовался в первую очередь эстетическими соображениями, и вопрос о точно переведенном русском языке Уитмена был для него очень важен. Издание My Whitman 1966 года начинается с беззастенчивого признания, что «Уолт Уитмен был кумиром моей юности», и он сообщает, что после первых чтений стихов Уитмена «я был потрясен новизной его восприятия жизни и начал видеть все вокруг меня новыми глазами.… »Все в поэзии Уитмена немедленно превратилось в евангелие Чуковского -« его призывы к экстатической дружбе, и его сияющие гимны равенству, труду и демократии, и его радостное опьянение своим окружением, и его смелые слова, восхваляющие освобождение плоти. . … »Вот почему соперничество Чуковского с Бальмонтом оставалось для него критически важным даже после того, как о Бальмонте забыли. Вот почему трактовка Бальмонтом Уитмена оставалась жизненно важным вопросом для русской литературы еще долгое время после того, как сами переводы ушли в историю литературы.Если собственными переводами Чуковского мы обязаны удивительно верному русскому Уитмену, то именно благодаря его настойчивой кампании против бальмонтизма ложное понимание Уитмена было положено в России.

Лорен Г. Лейтон

ЧИКАГО

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Об исследовании Корнея Чуковского как переводчика Уитмена см. Ларри Грегг, «Уитмен Корнея Чуковского», Walt Whiman Review, XX, № 2 (июнь 1974), стр. 50-60. Для изучения Чуковского как переводчика, критика и теоретика переводческого искусства, редактора, детского поэта и либерального интеллектуала см. Lauren G.Лейтон, «Посвящение Корнею Чуковскому», Русское обозрение, XXI, № 1 (январь 1972 г.), 38–48.

2 Для изучения Уитмена и русской литературы см. Гей Уилсон Аллен, «Уолт Уитмен и мировая литература», The New Walt Whitman Handbook (Нью-Йорк, 1975), стр. 308-13 («Уитмен в России»).

3. Цветковская оставалась с Бальмонтом во время его многочисленных путешествий и изгнаний, уехав с ним из Советского Союза в 1920 году, чтобы поселиться в Париже. Цветковская и их дочь Мирра долгие годы жили отдельно от Бальмонта со второй женой Екатериной Андреевой и его дочерью.

Кто такой Константин Бальмонт. Бальмонт К.Д. Основные даты жизни и творчества. Важные вехи жизни Константина Бальмонта

Константин Дмитриевич Бальмонт (15.06.1867, Гумный Владимирской губернии — 23.12.1942, Нузи-Ле Гран, Франция) — русский поэт.

Константин Бальмонт: Биография

По происхождению будущий поэт был дворянином. Хотя его прадеда звали Баламут. Позже названная фамилия была переделана на иностранный образ.Отец Бальмонт был председателем обучения Константина, полученного в Шуйской гимназии, однако был исключен из нее, так как посещал нелегальный кружок. Краткая биография Бальмонта говорит о том, что он создал ее первое произведение в 9 лет.

В 1886 году Бальмонт начал обучение на факультете факультета Московского университета. Через год из-за участия в студенческих беспорядках был исключен до 1888 года. Вскоре он покинул университет по собственному желанию, поступив в Демидовский юридический факультет, который также был исключен.Именно тогда был напечатан первый поэтический сборник, который написал Бальмонт.

Биография поэта повествует о том, что в это же время он пытался покончить жизнь самоубийством от первой жены. Попытка самоубийства закончилась для него и его пожизненной хромоты.

Среди К. Бальмонта стоит отметить «Постройки в последнюю минуту» и «На просторах». Отношения поэта с властью были натянутыми. Так, в 1901 году стихом «Маленький султан» он был лишен права проживания в университете и мегаполисах на 2 года.К. Бальмонт, биография которого была исследована достаточно подробно, уезжает в имение Волконских (ныне Белгородская область), где работает над поэтическим сборником «Мы будем как солнце». В 1902 году переехал в Париж.

В начале 1900-х годов Бальмонт создает множество романтических стихов. Так, в 1903 г. вышел сборник «Только любовь. Семигорн», в 1905 г. — «Литургия красоты». Эти коллекции приносят Бальмонту известность. Сам поэт в это время путешествует. Так, к 1905 году ему удалось побывать в Италии, Мексике, Англии и Испании.

Когда в России начинаются политические волнения, Бальмонт возвращается на родину. Сотрудничает с социал-демократической жизнью «Новая жизнь» и с журналом «Красное знамя». Но в конце 1905 года Бальмонт, биография которого насыщена путешествиями, снова приезжает в Париж. В последующие годы он продолжает много путешествовать.

После амнистии политэмигрантов в 1913 году К. Бальмонт возвращается в Россию. Поэт приветствует Октябрь, но противится ему. В связи с этим в 1920 году он снова уезжает из России, оправдываясь во Франции.

Пребывая в эмиграции, Бальмонт, биография которого неразрывно связана с их родиной, активно работал в российских периодических изданиях, издаваемых в Германии, Эстонии, Болгарии, Латвии, Польше и Чехословакии. В 1924 году он издал книгу воспоминаний под названием «Где мой дом?», Написал очерки о революции в России «Белый сон» и «Факел в ночах». В 20-м Бальмонт издает такие сборники стихов, как «Дар земли», «Маренево», «Яркий час», «Песнь о рабочей линьке», «В пристройке Дали».В 1930 году К. Бальмонт закончил перевод старинного русского произведения «Слово о полку Игореве». Последний сборник его стихов вышел в 1937 году под названием «Лесомочевия».

В конце жизни поэт страдал психическим заболеванием. К. Бальмонт умер в приюте «Русский дом», расположенном недалеко от Парижа.

Бальмонт Константин Дмитриевич (1867-1942)

Русский поэт. Родился в селе Гумнише Владимирской губернии в дворянской семье.Учился в гимназии в Шуа. В 1886 году он поступил на факультет Московского университета, но был исключен за участие в студенческом движении.

Первый сборник стихов Бальмонта вышел в Ярославле в 1890 году, второй — «Под северным небом» — в 1894 году. В них преобладают мотивы гражданской печали. Вскоре Бальмонт выступает в роли одного из символов символизма.

В конце XIX — начале XX вв. Поэт выпустил сборники «на просторах», «тишине», «будем как солнце».«В 1895–1905 годах Бальмонт был далеко не самым известным среди русских поэтов; позже его популярность падает. Его поэзия отличается подчеркнутой экзотичностью, некоторыми манерами и самоуверенностью.

Бальмонт совершил несколько кругосветных путешествий, описывая им в очерках прозаических книг. Запечатлен на революционных событиях 1905 г., исполнен на стихи знаменитых деятелей (книга «Песни Мстителя»).

С конца того же года самодержавие жило в результате репрессий и смог вернуться на родину по амнистии только в 1913 году, переведя с Запада и Востока стихи.Первый перевод на русский язык стихотворения классика грузинской литературы Шота Руставели «Витязь в тигровом шакете».

В 1921 году эмигрировал, жил, много нуждался, во Франции. Создал там цикл ярких стихов, полных тоски по России.

Умер в городке Нуази-ле-Гран-При недалеко от Парижа.

Константин Дмитриевич Бальмонт (3 июня 1867 г., село Гумничи, Шуйский уезд Владимирской губернии — 23 декабря 1942 г., Нузи-ле-Гран, Франция) — поэт-символист, переводчик, эссеист, один из самых ярких представителей русской поэзии. Серебряного века.Опубликовал 35 поэтических сборников, 20 книг в прозе, переведенных со многих языков. Автор автобиографической прозы, мемуаров, филологических трактатов, историко-литературных исследований и критических очерков.

Константин Бальмонт родился 3 (15) июня 1867 года в селе Гумнычи Шуйского уезда Владимирской губернии, третий из семи сыновей.

Известно, что дед поэта был морским офицером.

Отец Дмитрий Константинович Бальмонт (1835–1907) служил в Шуйском уездном суде и земле: сначала училищем, потом мировым судьей, наконец, председателем Земского уездного правительства.

Мать Веры Николаевны, новорожденный Лебедева, происходила из семьи полковников, в которой любили литературу и занимались ею профессионально. Выступала в местной прессе, устраивала литературные вечера, художественную самодеятельность. Он оказал сильное влияние на мировоззрение будущего поэта, внедрив его в мир музыки, литературы, истории, первым научившись постигать «красоту женской души».

Вера Николаевна хорошо знала иностранные языки, много читала и «не чужды какой-то вольности»: в дом принимали «нереализованных» гостей.Именно от матери Бальмонта, как он сам писал, унаследована «необузданность и страсть», вся его «духовная система».

Читать будущий поэт учился самостоятельно в течение пяти лет, взяв на себя роль матери, обучившей ее старшего брата. Тронутый отец подарил Константину по этому поводу первую книгу «кое-что о дикарях-океаницах». Мать познакомила Сына с образцами лучших стихов.

Когда пришло время отдавать старших детей в школу, семья переехала к ней.Переезд в город не означал отрыва от природы: дом Балмонта, окруженный обширным садом, стоял на живописном берегу реки Теза; Отец, любитель охоты, часто ходил на гумины, и Константин его чаще других сопровождал.

В 1876 году Бальмонт поступил в подготовительный класс Шуйской гимназии, которую впоследствии назвали «гнездом декаданса и капиталистов, фабрики которых испортили воздух и воду в реке». Сначала мальчик делал успехи, но вскоре учеба ему наскучила, и успеваемость снизилась, но пришло время пенящегося чтения, и он прочитал по сценарию французские и немецкие произведения.Под впечатлением от прочитанного он в возрасте десяти лет начал писать стихи. «В яркий солнечный день они встали, два стихотворения, одно о зиме, другое о лете» , — вспомнил он. Однако эти поэтические начинания подверглись критике со стороны ее матери, и мальчик шесть лет не пытался повторить свой поэтический эксперимент.

Начиная с седьмого класса в 1884 году, Бальмонт был вынужден уйти в нелегальный кружок, состоявший из гимнастов, учеников скалолазания и учителей, и был занят тем, что напечатал и распространял в прокламации исполнительной власти Шу. комитет партии Народная Воля.Выбор этого раннего революционного взгляда этого поэта впоследствии объяснил это: «Я был счастлив, и я хотел, чтобы все были для всех. Мне казалось, что если это хорошо только мне и немного, то это некрасиво» .

Усилия матери Бальмонта были переведены в гимназию города Владимира. Но здесь ему пришлось жить на квартире учителя греческого языка, который ревностно выполнял обязанности «надзирателя».

В конце 1885 года состоялся литературный дебют Бальмонта.Три его стихотворения были напечатаны в популярном петербургском журнале «Живописное обозрение» (2 ноября — 7 декабря). Это событие не наблюдалось никем, кроме наставника, который запретил Бальмонту печататься до окончания учебы в гимназии.

К этому времени произошло знакомство молодого поэта с В.Г. Короленко. Знаменитый писатель, получив от товарищей Бальмонта по гимназии тетрадь со своими стихами, отнес к ним серьезное письмо и написал подробное письмо — доброжелательную наставническую рецензию.

В 1886 году Константин Бальмонт поступил на факультет Московского университета, где сблизился с П. Ф. Николаевым, шестидесятым революционером. Но уже в 1887 году за участие в беспорядках (связанных с введением нового университетского устава, который студенты сочли реакционным) Бальмонт был исключен, арестован и посажен на три дня в бутиндрийскую тюрьму, а затем без суда отправлен .

В 1889 году Бальмонт вернулся в университет, но из-за сильного нервного истощения не смог учиться — ни там, ни в Ярославском Демидовском юридическом лицее, куда успешно поступил.В сентябре 1890 года его отчислили из лицея и попытались получить «официальное образование».

В 1889 году Бальмонт женился на Ларисе Михайлин Малиной , дочери иваново-вознесенского купца. Через год в Ярославле на собственные средства он опубликовал свой первый «Сборник стихов» — Некоторые юношеские произведения, вошедшие в книгу, вышли в 1885 году. Однако дебютный сборник 1890 года не вызвал интереса, близкие люди — не принимают его, и вскоре после выхода поэт сжигает почти весь небольшой тираж.

В марте 1890 года произошел инцидент, оставивший отпечаток на всей последующей жизни Бальмонта: он попытался покончить с собой, выпрыгнул из окна третьего этажа , получил серьезные переломы и провел год в постели .

Считалось, что отчаяние из-за семейного и финансового положения подтолкнуло его к такому поступку: женитьбу Расуры Бальмонта с родителями и лишили материальной поддержки, говорится в «Сонате Крейчерова» непосредственно перед этим. Год, проведенный в постели, как вспоминал сам поэт, оказался творчески очень плодотворным и упущенным «Беспрецедентный расцвет душевного возбуждения и бодрости» .

Именно в этом году он осознал себя поэтом, увидел свое предназначение. В 1923 году в биографическом рассказе «Воздушный путь» он написал: «Через долгий год, когда я, лежа в постели, больше не был каялом, с которого я когда-либо встану, я узнал из предварительного твита Воробья за окном и от лунных лучей, проходящих через окно в мою комнату, и со всех ступенек, которые доходили до Моего слуха, великая сказка жизни, постигала святая неприкосновенность жизни. И когда я наконец встал, моя душа была свободна, как ветер в поле, никого больше не было над ее доминантой, кроме творческих мечтаний, а творчество процветало с буйком «».

Через некоторое время после болезни Бальмонта, к этому времени с женой расстались, жили в нужде. Он, по его собственным воспоминаниям, месяцев «Я не знал, что быть сытым, и подошел к бунификату, чтобы полюбоваться бокалом на Калачи и Хлебами» .

Бальмонт и профессор МГУ Н. И. Стороженко оказали огромную помощь.

В 1887–1889 годах поэт активно переводил немецких и французских авторов, затем в 1892–1894 годах занялся работой над произведениями Перси Шелли и Эдгара Аллана Бай.Этот период считается временем его творческого становления.

Профессор Стороженко, кроме того, познакомил Бальмонта с редакцией «Северного вестника», вокруг которой группировались поэты нового направления.

На почве переводческой деятельности произошло сближение Бальмонта со статистентом, знатоком западноевропейской литературы князем А. Н. Урусовым, во многом способствовавшим расширению литературного кругозора молодого поэта. Бальмонт выпустил две книги переводов Эдгара ПО (переводы «Баллады и фантазии», «Загадочные рассказы»).

В сентябре 1894 года Бальмонт познакомился с Бальмонтом в студенческом «кружке поклонников западноевропейской литературы», впоследствии ставшим его ближайшим другом. Брюсов писал об «исключительном» впечатлении, которое произвела на него личность поэта и его «изощренная любовь к поэзии».

Сборник «Северное небо» , изданный в 1894 году, принято считать отправной точкой творческого пути Бальмонта. Книга получила широкий отклик, и отзывы были в основном положительными.

Если дебют 1894 года не отличался оригинальностью, то во втором сборнике «В винтажном» (1895) Бальмонт стал искать «новое пространство, новую свободу», возможности соединения поэтического слова с мелодией.

1890-е были для Бальмонта периодом активной творческой работы в самых разных областях знаний. Поэт, обладавший феноменальным исполнением, освоил «один за другим многие языки, упиваясь работой, как одержимый … Я прочитал целые библиотеки книг, начиная с трактатов о вашей любимой испанской живописи и заканчивая исследованиями китайского и других языков. Санскрит.«

Увлекался историей России, книгами по естественным наукам и народным творчеством. Уже в зрелые годы, обращаясь к начинающим писателям с инструкцией, он писал, что дебютанту нужно «Чтобы уметь сидеть на пружине философской книги и английского словаря, и испанской грамматики, когда так хочется прокатиться на лодка и, может быть, ты сможешь с кем-нибудь поцеловаться. Уметь читать и 100, и 300, и 3000 книг, в том числе еще много скучных. Люблю не только радость, но и боль.Безмолвно успокаивающая в себе не только счастье, но и огорченная в сердце тоска ».

К 1895 году свидание Бальмонта с Юргисом Балтрушаттисом, которое постепенно переросло в многолетнюю дружбу, и С. А. Поляковым, воспитанным московским купцом, математиком и полиглотом, переводчиком Кнута Гамсуна. Именно Поляков, издатель модернистского журнала «Весы», через пять лет основал издательство Summerist «Скорпион», где выходили лучшие книги Бальмонта.

В 1896 году Бальмонт женился на переводчике Е.А. Андреевой и отправился с женой в Западную Европу. Несколько лет, проведенных за границей, предоставили начинающему писателю, который интересовался, помимо основного предмета, историей, религией и философией, огромными возможностями. Он побывал во Франции, Голландии, Испании, Италии, много времени проводил в библиотеках, совершенствуя знание языков.

В 1899 г. К. Бальмонт был избран членом Общества любителей русской литературы.

В 1901 году происходило событие, которое существенно повлияло на жизнь и творчество Бальмонта и сделало его «настоящим героем Петербурга». В марте он принял участие в массовой студенческой демонстрации на площади у Казанского собора, главным требованием которой была отмена Постановления о солдатской службе неблагонадежных студентов. Демонстрация велась милицией и казаками, среди ее участников были жертвы.

14 марта Бальмонт выступил на литературной вечеринке в зале городской Думы и прочитал в завуалированной форме стихотворение «Маленький султан» о критическом режиме террора в России и его организаторе Николае втором («тот был в Турции, где совесть пуста, есть кулак, нагайка, ятаган, два-три царапины, четыре проходимца и тупой султан »).Стихотворение шло на руки, его собирались напечатать в газете «Искра».

Согласно Постановлению «Особого собрания», поэт был выслан из Санкт-Петербурга, через три года он лишился права на проживание в столице и университетских городах.

Летом 1903 года Бальмонт вернулся в Москву, затем направился на побережье Балтии, где занимался стихами, вошедшими в сборник «Только любовь».

После осени и зимы в Москве, в начале 1904 года, Бальмонт снова был в Европе (Испания, Швейцария, после возвращения в Москву — Франция), где часто выступал в качестве лектора.

Поэтические кружки бальмонтистов, создававших эти годы, пытались подражать идолам не только в поэтическом самовыражении, но и в жизни.

Еще в 1896 году Валерий Брюсов писал о школе Бальмонта, начиная с нее, в частности, Мирру Лохвицкого.

Многие поэты (в том числе Лохвицкая, Брюсов, Андрей Белый, Вяч. Иванов, М. А. Волошин, С. М. Городецкий) посвятили ему стихотворение, видя в нем «стихийный гений», навсегда погруженный »в откровение его бездонной души.«

В 1906 году Бальмонт написал стихотворение «Наш король» об императоре Николае II:

Наш король — Мукден, наш король — Цусима,
Наш король — кровавое пятно,
Зловредный порох и дым
По какой причине — темно …
Наш король — страдальческий слепой,
Тюрьма и кнут, сассо, стрельба,
Царь-палач, самый низкий дважды
Что обещано, но не жирно.
Он трус, кистью чувствует,
Но будет, час расплаты ждет.
Кто начал царствовать — Ходьба,
Тот конец — возведение эшафота.

Еще одно стихотворение из того же цикла — «Николай Последний» — заканчивалось словами: «Тебя надо убить, ты стал на все беды».

В 1904–1905 издательство «Скорпион» выпустило собрание стихотворений Бальмонта в двух томах.

В январе 1905 года поэт совершил путешествие в Мексику, откуда отправился в Калифорнию. Путевые заметки и очерки поэта вместе с их бесплатными переводами индийских космогонических мифов и легенд позже вошли в «Змеиные цветы» (1910).Этот период творчества Бальмонта завершился сборником «Литургия красоты. Стихийные гимны» (1905), во многом созданным под впечатлением от событий русско-японской войны.

В 1905 году Бальмонт вернулся в Россию и принял активное участие в политической жизни. В декабре поэт, по его собственным словам, «принял участие в Вооруженном восстании Москвы, больше — в стихах». Гоняясь с Максимом Горьким, Бальмонт начал активное сотрудничество с социал-демократической газетой «Новая жизнь» и парижским журналом «Красное знамя», издававшимся А.V. Амфитеатры.

В декабре, в дни восстания в Москве, Бальмонт часто бывал на улице, носил в кармане заряженный револьвер, произносил речи перед студентами. Он даже ждал расправы над собой, так как казался ей законченным революционером. Его энтузиазм был искренним, хотя, как показало будущее, неглубоким. Опасаясь ареста, в ночь на 1906 г. поэт поспешил в Париж.

В 1906 году Бальмонт поселился в Париже, считая себя политическим эмигрантом.Он поселился в тихом квартале Paris Passion, но большую часть времени проводил в дальнем транспортном потоке.

Два сборника 1906–1907 гг. Составлены из произведений, в которых К. Бальмонт непосредственно откликается на события первой русской революции. Книгу «Поэма» (СПб., 1906) конфисковала полиция. «Песни Мстителя» (Париж, 1907) были запрещены к распространению в России.

Весной 1907 года Бальмонт посетил Балеарские острова, в конце 1909 года он посетил Египет, написав серию очерков, которые впоследствии были книгой «Край Озириса» (1914), в 1912 году он путешествовал по южным странам. , который длился 11 месяцев, посетив Канарские острова, Южную Африку, Австралию, Новую Зеландию, Полинезию, Цейлон, Индию.Особенно глубокое впечатление произвело на него Океания и общение с жителями Новой Гвинеи, Самоа, Тонги.

11 марта 1912 года на заседании Неофилологического общества при Петербургском университете по случаю 25-летия литературной деятельности при более чем 1000 собравшихся Великим русским поэтом провозглашен К.Д. Бальмонт .

В 1913 году политэмигранты по случаю 300-летия Дома Романовых были амнистированы, и 5 мая 1913 года Бальмонт вернулся в Москву.На Брестском вокзале в Москве ему было устроено торжественное собрание общественности. Жандармы запретили поэту обращаться к аудитории с речью. Вместо этого, как сообщают прессы прессы, он рассыпался среди свежей толпы долины.

В честь возвращения поэта были устроены торжественные приемы в обществе свободной эстетики и литературно-художественном кружке.

В 1914 году завершилось издание полного собрания стихотворений Бальмонта в десяти томах, которое длилось семь лет.Затем он опубликовал поэтический сборник «Белый архитектор. Таинство четырех светильников» — Его впечатления от Океании.

В начале 1914 года поэт вернулся в Париж, затем в апреле отправился в Грузию, где получил пышный прием (в частности — приветствие Патриарха грузинской литературы Акакия Церетели) и прочитал курс лекций, имевший большой успех. Успешно поэт начал изучать грузинский язык и занялся переводом стихотворения Шота Руставели «Витязь в Тигровом Шкуре».

Из Грузии Бальмонт вернулся во Францию, где застал начало Первой мировой войны. Лишь в конце мая 1915 года, разделившись на Англию, Норвегию и Швецию, поэт вернулся в Россию. В конце сентября Бальмонт отправился в двухмесячное путешествие по городам России с лекциями, а через год повторил тур, который оказался более продолжительным и завершился на Дальнем Востоке, откуда он отправился в Японию в Май 1916 г.

В 1915 году вышел теоретический этюд Бальмонта «Поэзия как магия» — своеобразное продолжение Декларации 1900 года «Элементарные слова о символической поэзии».В этом трактате о сущности и назначении лирической поэзии поэт приписал слово «чары и магическая сила» и даже «физическая сила».

Бальмонт приветствовал Февральскую революцию, начал сотрудничать в обществе пролетарского искусства, но вскоре разочаровался в новой власти и примкнул к партии кадетов, требовавшей продолжения войны до победного конца.

Получив по просьбе Юршиса Балтрушаттиса от А.В. Луначарского разрешение на временный выезд за границу в командировку вместе с женой, дочерью и дальним родственником А.Н. Иванова Бальмонт 25 мая 1920 г. покинула Россию и через Ревель добралась до Парижа.

В Париже Бальмонт с семьей поселился в небольшой меблированной квартире.

Поэт сразу оказался между двух огней. С одной стороны, эмигрантская община подозревала в этом симпатию к Советскому Союзу.

С другой стороны, советская пресса стала «заклеймить его как обманщика», который «ценой лжи» добился свободы для себя, злоупотребил доверием советской власти, великодушно отпустил на Запад »для изучения революционного творчество народных масс.«

Вскоре Бальмонт покинул Париж и поселился в городке Капабретон в провинции Бретань, где провел 1921-1922 годы.

В 1924 году он жил в Нижней Чаранте (Шатетеон), в 1925 году — в Ванде (Сен-Жиль-сюр-Ва), до поздней осени 1926 года — в Жиронде (Океан Лакано).

В начале ноября 1926 года, оставив Лакано, Бальмонт и его жена отправились в Бордо. Бальмонт часто снимал виллу в Капибретоне, где общался со многими россиянами и жил с перерывами до конца 1931 года, перенося не только летние, но и зимние месяцы.

О своем отношении к Советской России Бальмонт недвусмысленно заявил вскоре после отъезда из страны.

«Русский народ по-настоящему устал от своего малфолша и, самое главное, от бессовестной, бесконечной лжи немилосердных, злых правителей», — писал он в 1921 году.

В статье «Кровавый лжец» Поэт рассказал о своей жизни в Москве в Москве 1917-1920 годов. В эмигрантском журнале 1920-х годов регулярно появлялись его стихотворные строки об «актерах сатаны», о «переваренной крови» земли русской, о «дне унижения России», о «красных каплях», которые пошли. на землю русскую.Ряд этих стихотворений вошел в сборник «Маренево» (Париж, 1922) — первая эмигрантская книга поэта.

В 1923 г. К. Д. Бальмонт одновременно с М. Горьким и И. А. Буниным был выдвинут Р. Роллином на Нобелевскую премию по литературе.

В 1927 году в публицистической статье «Маленькая зоология для красной шапочки» Бальмонт откликнулся на скандальное выступление полномочного представителя СССР в Польше Д.В. Богомолова, который на приеме заявил, что Адам Мицкевич в своем знаменитом стихотворении «Друзья-Москалем» «(общепринятый перевод названия -« русские друзья ») обращено в будущее — в современную большевистскую Россию.В том же году в Париже вышло анонимное обращение «К писателям мира» за подписью «Группа русских писателей. Россия, май 1927 года.

В отличие от своего друга, который придерживался «правильного» направления, Бальмонт придерживался всех «левых», либерально-демократических взглядов, критически относился к идеям, не принимал «примирительных» тенденций (перемены, евразийство и т. Д. ), радикальные политические движения (фашизм). При этом его избегали бывшие социалисты — А. Ф. Керенский, И.И. Фондаминский и с ужасом наблюдал за «объединением» Западной Европы в 1920–1930 годах.

Бальмонта возмущало безразличие западноевропейских писателей к происходящему в СССР, и это чувство накладывалось на общее разочарование всем западным образом жизни.

Считалось, что эмиграция для Бальмонта прошла под знаком упадка. Это мнение, разделявшееся многими русскими поэтами-эмигрантами, впоследствии было оспорено. В разных странах Бальмонт в эти годы издал книги стихов «Дар Земля», «Яркий час» (1921), «Марево» (1922), «Моя — она.Стихи о России »(1923),« В разведенных Дали »(1929),« Северное сияние »(1933),« Синяя подкова »,« Свет разгорается »(1937).

В 1923 году выпустил книги автобиографической прозы «Под новым серпом» и «Воздушный путь», в 1924 году выпустил книгу воспоминаний «Где мой дом?» (Прага, 1924) написал документальные очерки «Факел в ночи» и «Белый сон» о пережитом зимой 1919 года в революционной России. Бальмонт провел длительную лекционную поездку в Польше, Чехословакии и Болгарии, летом 1930 года он побывал в Литве, параллельно с переводами западнославянской поэзии, но главной темой произведений Бальмонта в эти годы оставалась Россия: Воспоминания о ней и тоска по потерянным.

В 1932 году выяснилось, что поэт страдает тяжелым психическим заболеванием. С августа 1932 года по май 1935 года Бальмонтс жил в тупике в Кламаре под Парижем, в бедности. Весной 1935 года Бальмонт попал в клинику.

В апреле 1936 года парижские русские писатели отметили пятидесятилетие творческого вечера Бальмонта, призванного собрать средства в помощь терпеливому поэту. В комитет по организации вечера «Поэты-писатели» вошли известные деятели русской культуры: И.С. Шмелев, М. Алданов, И. А. Бунин, Б. К. Зайцев, А. Н. Бенуа, А. Т. Гречанин, П. Н. Милюков, С. В. Рахманинов.

В конце 1936 года Бальмон и Цветковский переехали в Нузи-ле-Гран под Парижем. Последние годы жизни поэт был то в Доме милосердия для россиян, где находилась М. Кузьмина Караваева, то в дешевой меблированной квартире. В часах просветления, когда есть психическое заболевание, Бальмонт, который знал его, который знал его, с чувством счастья открыл «Войну и мир» или перечитал свои старые книги; Он долго не мог писать.

В 1940-1942 годах Бальмон не покидал Нузи-ле-Гран. Здесь, в приюте «Русский дом», он скончался ночью 23 декабря 1942 года от воспаления легких. Похоронен на местном католическом кладбище, под надгробной печью из серого камня с надписью: «Константин Бальмонт, Русский Поэт» («Константин Бальмонт, русский поэт»).

Из Парижа приехало несколько человек: Б. К. Зайцев с женой, вдовой Я. Балтрушаттиса, двумя-тремя знакомыми и дочерью Миррой.

Французская общественность узнала о смерти поэта из статьи, опубликованной в парижском бюллетене, который, «как тогда считали, стал серьезным выговором покойному поэту за поддержание революционеров».

С конца 1960-х гг. Стихи Бальмонта в СССР начали печатать в антологиях. В 1984 году было опубликовано большое собрание избранных произведений.

Личная жизнь Константина Бальмонта

Бальмонт рассказал в автобиографии, что влюбился очень рано: «Первая страстная мысль о женщине — в пять лет, первое настоящее вопрошание — в девять лет, первая страсть — в четырнадцать лет.«

«Бродя по невыносимым городам, всегда годится любовь», — признался поэт в одном из своих стихотворений.

В 1889 году Константин Бальмонт женился на Ларисе Михайловне Малиной , дочери шуйского фабриканта, «Прекрасной Барышне Боттичелля Типа». Мать, поспособствовавшая продвижению, резко спасла брак, но молодой человек был в своем решении непреклонен и решил порвать с семьей.

«Мне не было двадцати двух лет, когда я… женился на красивой девушке, и мы уехали ранней весной, а точнее в конце зимы, на Кавказ, в Кабардинский край, а оттуда по военно-грузинской дороге в благословенный Тифлис и Закавказье », Написал позже.

Но свадебное путешествие не стало прологом к счастливой семейной жизни.

Исследователи часто пишут о Харлине как о неврастенической натуре, которая принесла Бальмонту любовь «в демоническом лице, даже в дьявольском», терзаемом ревностью. Считается, что именно она прибавила его к вине, на что указывают исповедальные стихи поэта «Лесной пожар».

Жена не сочувствовала литературным устремлениям, революционным настроениям супруга и была склонна к ссорам. Во многих отношениях именно болезненные отношения с Малиной подтолкнули Бальмонта к попытке самоубийства утром 13 марта 1890 года. Вскоре после выздоровления, которое было лишь частичным — хромота осталась на всю жизнь, — Бальмонт расстался с Л. Малиной.

Первый ребенок, рожденный в этом браке, умер, второй — сын Николай — впоследствии страдал нервным расстройством.

Сбежав с поэтом, Лариса Михайловна вышла замуж за журналиста, историка литературы Н. А. Энгелардта и долгие годы мирно жила с ним. Ее дочь от этого брака Анна Николаевна Энгельгардт стала второй женой Николая Гумилева.

Вторая жена поэта Екатерина Алексеевна Андреева-Бальмонт (1867-1952), родственница известных московских издателей Сабашникова, происходила из богатой купеческой семьи (Андреев принадлежал к уголью колониальных товаров) и отличался редким образованием.

Современники отмечали внешнюю привлекательность этой высокой и стройной молодой женщины «с красивыми черными глазами». Долгое время она была безответно влюблена в А. И. Урусова. Бальмонт, как вспоминала Андреева, быстро поблек ее, но долгое время не встречал взаимности. Когда возникла последняя, оказалось, что поэт женат: тогда родители запретили дочери встречаться с возлюбленным. Однако Екатерина Алексеевна, просветленная в «Новейшем Духе», восприняла обряды как формальность и вскоре перешла к поэту.

Брачный процесс, позволивший вступить во второй брак, Малина запретила ее мужу жениться навсегда, но, обнаружив старый документ, где жених не был связан, влюбленные поженились 27 сентября 1896 года и на следующий день уехали за границу, чтобы Франция.

С Э. А. Андреевой Бальмонтом объединилось сообщество литературных интересов, супруги осуществили множество совместных трансферов, в частности Герхарт Хауптман и Одда Нансен.

В 1901 году у них родилась дочь ниника — Нина Константиновна Бальмонт Бруни (умерла в Москве в 1989 году), которой поэт посвятил сборник «Фейнские сказки».

В начале 1900-х годов Бальмонт познакомился с Парижем Елена Константиновна Цветковская (1880-1943), дочь генерала К.Г. Цветковского, тогда — студентка математического факультета сорбонны и страстная поклонница его поэзии. Бальмонт, судя по некоторым его письмам, не был влюблен в Цветкова, но вскоре стал испытывать потребность в нем как в истинно верном, преданном друге.

Постепенно «сферы влияния» разделились: Бальмонт жил с семьей, он ушел с Еленой.Например, в 1905 году они уехали на три месяца в Мексику.

Семейная жизнь поэта окончательно запуталась после того, как Э. К. Ц. У Цвекковского родилась дочь, которую назвали Миррей — в память о поэтессе Мирриан Ловицки, с которой его связывали сложные и глубокие чувства. Появление ребенка окончательно привязало Бальмонта к Елене Константиновне, но при этом он не хотел расставаться с Екатериной Алексеевной.

Психические мучения привели к срыву: в 1909 году Бальмонт совершил новую попытку самоубийства, снова выпрыгнул из окна и снова выжил.До 1917 года Бальмонт жил в Петербурге с Цветковской и Миррой, время от времени приезжая в Москву к Андреевой и дочери Нине.

Из России Бальмонт эмигрировал с третьей (гражданской) женой Е. К. Цветковской и дочерью Миррой.

Однако он не прервал дружеских отношений с Андреевой. Только в 1934 году, когда советским гражданам запретили переписываться с родственниками и близкими за границей, эта связь прервалась.

В отличие от E.А. Андрева, Елена Константиновна была «повседневной беспомощной и не могла организовать жизнь». Она считала своим долгом везде следовать за Бальмонтом: очевидцы вспоминали, как она, «бросая дома ребенка, вышла за мужем где-то в Кабаке и ни дня не могла вывести его оттуда».

Е. К. Цветковская была не последней любовью поэта. В Париже он возобновил знакомство с принцессой в марте 1919 г. Дагмар Шаховской (1893-1967). «Одна из моих близких, князья-полукровки, принцесса Дагмар Шаховская, урожденная баронесса Лилиенфельд, которая натирала, ни разу не пела мне эстонских песен», — так охарактеризовал свою возлюбленную Бальмонт в одном из писем.

Шаховская родила Бальмонту двоих детей — Георгия (Георгия) (1922-1943) и Светланы (р. 1925).

Поэт не мог бросить семью; Встречаясь с Шаховской лишь изредка, он часто писал ей почти ежедневно, снова ограничиваясь любовью, рассказывая о впечатлениях и планах. Сохранилось 858 его писем и открыток.

Чувство Бальмонта нашло отражение во многих его поздних стихотворениях и романе «Под новым шерпом» (1923). Как бы то ни было, не Д.Шаховская и Е. Цветковская провели с Бальмонтом последние, самые выдающиеся годы его жизни. Она умерла в 1943 году, через год после смерти поэта.

Мирра Константиновна Бальмонт (в браке — Бойченко, во втором браке — Айтин) писала стихи и печаталась в 1920-е годы под псевдонимом Аглая Гамаюн. Она умерла в Ньязи-ле-Гран в 1970 году.

Работы Константина Бальмонта.

«Собрание стихов» (Ярославль, 1890)
«Под северным небом (элегия, вокзал, сонеты)» (СПБ., 1894)
«На просторах тьмы» (М., 1895 и 1896)
«Тишина. Лирические стихи» (СПб., 1898)
«Горящие постройки. Современная душевная лирика» (М., 1900)
«Будем как солнце. Книга персонажей» (М., 1903)
«Только любовь. Семь кукурузы» (М., «Скорбь», 1903)
«Литургия красоты. Самопроизвольные гимны» (м., «Скорбь» », 1905)
« Фаинские сказки (детские песни) »(М.,« Горе », 1905)
« Собрание стихов »М., 1905; 2-е изд. М., 1908.
«Злые чары (книга восхождения)» (М., «Золотое руно», 1906)
«Поэма» (1906)
«Жар-птица (Раб Славль)» (М., «Скорпион», 1907)
«Литургия красоты (стихийные гимны)» (1907)
«Песни мстителей» »(1907)
« Три расцвета (театр молодости и красоты) »(1907)
« Только любовь ». 2-е изд. (1908)
«Танец времени (блуждающий дух)» (М., 1909)
«Птицы в воздухе (певческие строки)» (1908)
«Зеленый Вертоград (слова поцелуя)» (СПб, «Рошовник», 1909 г.) )
«Ссылки. Избранные стихи. 1890-1912» (М .: Скорпион, 1913)
«Белый зодчий (таинство четырех светильников)» (1914)
«Ясень (Видение Древа)» (М., изд. Некрасова, 1916)
«Сонеты Солнца, Мёдея и Луны» (1917; Берлин, 1921)
«Сборник лирики» (Кн. 1-2, 4-6. М., 1917-1918)
«Рейнджер» (М., 1920)
«Семь стихотворений» (М., «Задлонг», 1920)
«Любимые стихи» (Нью-Йорк, 1920)
«Солнечная пряжа. Изборник» (1890-1918) (М., изд. Сабашников, 1921)
«Гамаюн» (Стокгольм, «Северное сияние», 1921)
«Дар Земля» (Париж, «Русь. Земля», 1921)
«Яркий час» (Париж, 1921)
«Песнь о произведении» молоток »(М., 1922)
«Марево» (Париж, 1922)
«Под новым серпом» (Берлин, «Слово», 1923)
«Моя — она (Россия)» (Прага, «Пламя», 1924)
«Дали ( стихотворение о России) »(Белград, 1929)
« Молчание ливня »(1930)
« Северное сияние »(стихи о Литве и России) (Париж, 1931)
Голубая подкова (стихи о Сибири) (1937)
« Маяк. «(Харбин, 1937)

Сборники статей и очерков Константин Бальмонт

«Горные вершины» (М., 1904; книга первая)
«Зов древности. Гимны, песни и планы древних» (ПБ., 1908, Берлин, 1923)
«Змеиные цветы» («Путевые письма из Мексики», М., Скорпион, 1910)
» Морское сияние »(1910)
« Гарлинг Зор »(1912)
« Край Озириса ». Египетские очерки. (М., 1914)
«Поэзия, подобная волшебству» (М., Скорпион, 1915)
«Светозвук на природе и световая симфония Скрябина» (1917)
«Где мой дом?» (Париж, 1924 г.)

Константин Дмитриевич Бальмонт родился 3 (15) июня 1867 года в селе Гумнычи Шуйского уезда Владимирской губернии.Отец, Дмитрий Константинович, служил в Шуйском уездном суде и земле, пройдя путь от мелкого служащего в звании регистратора училища до мирового судьи, а затем и председателя уездного годдана. Мать, Вера Николаевна, урожденная Лебедева, была образованной женщиной, и сильно повлияла на будущее мировоззрение поэта, введя его в мир музыки, литературы, истории.

В 1876–1883 годах Бальмонт учился в Шуйской гимназии, откуда был исключен за участие в антиправительственном кружке.Продолжил образование во Владимирской гимназии, затем в Москве в университете и Демидовском лицее в Ярославле. В 1887 г. за участие в студенческих волнениях исключен из Московского университета и сослан. Высшего образования не получил, но благодаря трудолюбию и любознательности стал одним из самых эрудированных и культурных людей своего времени. Бальмонт ежегодно читал огромное количество книг, изучал, по разным данным, от 14 до 16 языков, помимо литературы и искусства, увлекался историей, этнографией, химией.

Стихи начал писать в детстве. Первый сборник стихов «Сборник стихов» был издан в Ярославле на авторские средства в 1890 году. Молодой поэт после выхода книги сжег почти весь свой малотиражный тираж.

Решающий момент в формировании поэтического мировоззрения Бальмонта — середина 1890-х гг. До сих пор его стихи не выделяли ничего особенного среди латеногенной поэзии. Публикация сборников «Северное небо» (1894 г.) и «На просторах» (1895 г.), перевод двух научных трудов «История скандинавской литературы» Горна-Свитцера и «История итальянской литературы» Гаспари, знакомство с [В.Брюсов] и других представителей новых направлений в искусстве, укрепили веру поэта в себя и свое особое предназначение. В 1898 году Бальмонт выпускает рубрику «Молчание», окончательно обозначив место автора в современной литературе.

Бальмонту суждено было стать одним из проводников нового направления в литературе — символизма. Однако среди «старших символов» ([Д. Мережковский [, [З. Гиппиус], [Ф. Сологуб], [В. Брюсов]) и среди «младших» ([А. Блок], [Андрей Белый] , Вячеслав Иванов) У него была своя позиция, связанная с более широким пониманием символизма как поэзии, которая, помимо конкретного смысла, имеет содержание скрытое, выраженное с помощью намеков, настроения, музыкального звучания.Из всех символов Бальмонт наиболее последовательно развивал импрессионистскую ветвь. Его поэтический мир — мир тончайших мимолетных наблюдений, хрупких чувств.

Предшественниками Бальмонта в поэзии были, по его мнению, Жуковский, Лермонтов, Фет, Шелли и Э. Софт.

Широкая известность к Бальмонту пришла быстро и поздно, и в конце 1890-х он был довольно известен как талантливый переводчик с норвежского, испанского, английского и других языков.

В 1903 году вышел один из лучших сборников поэта «Как солнышко» и сборник «Только любовь».А перед этим за антиправительственную поэму «Маленький султан», прочитанную на литературной вечеринке в городской Думе, власти выслали Бальмонта из Петербурга, запретили ему размещать его в других университетских городах. А в 1902 году Бальмонт уезжает за границу, будучи политэмигрантом.

Помимо почти всех стран Европы, Бальмонт посетил Соединенные Штаты Америки и Мексику и летом 1905 года вернулся в Москву, где вышли два его сборника «Литургия красоты» и «Фейнские сказки».

О событиях первой русской революции Бальмонт отзывается сборниками «Поэма» (1906) и «Песни Мстителя» (1907). Опасаясь преследований Поэт снова покидает Россию и уезжает во Францию, где живет до 1913 года. Отсюда он совершает путешествие в Испанию, Египет, Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию, Индонезию, Цейлон, Индию.

Поступившая в 1907 году книга «Жара -птица. Славль Славянина», в которой Бальмонт развивал национальную тему, успеха ему не принесла, и с этого времени начинается постепенный закат славы поэта.Однако сам Бальмонт не осознавал своего творческого спада. Остается в стороне от ожесточенной полемики символов, ведущих на страницах «Весов» и «Золотой руны», расходится с Брюсовым в понимании задач, стоящих перед современным искусством, пишет много, легко, самоотверженно. Один за другим идут сборники «Птицы в воздухе» (1908), «Танец времени» (1908), «Зеленый Вертоград» (1909). О них с неприметной резкостью отзывается [А. Блокировать].

В мае 1913 года, после объявления амнистии в отношении трехсот долларов Дома Романовых, Бальмонт возвращается в Россию и на какое-то время оказывается в центре внимания литературной общественности.К этому времени он не только известный поэт, но и автор трех книг, содержащих литературно-критические и эстетические статьи: «Горные вершины» (1904 г.), «Белая зарница» (1908 г.), «Морское сияние». (1910).

До Октябрьской революции Бальмонт создает еще два поистине интересных сборника «Ясень» (1916 г.) и «Сонеты Солнца, Меда и Луны» (1917 г.).

Бальмонт приветствовал свержение самодержавия, однако события, последовавшие за революцией, напугали его, и благодаря поддержке А.Разрешение на временный выезд за границу Луначарский Бальмонт получил в июне 1920 года. Временный отъезд обернулся для поэта многолетней эмиграцией.

Умер 23 декабря 1942 г. от воспаления легких. Похоронен в городке Нузи-ле-Гран-при недалеко от Парижа, где она жила последние годы.

Бальмонт Константин Дмитриевич (1867-1942). Серебряный век продержался в России пару дореволюционных десятилетий, но дал русской поэзии немало ярких имен.И десятилетие на поэтическом Олимпе воцарился Константин Бальмонт.

Он родился при Шуйе, в семье провинциального дворянина. Научилась читать, посещая уроки матери, которую учил ее старший брат. Мать положила начало мировоззрению Константина, познакомив с миром высокого искусства.

Обучение в спортзале закончилось за исключением раздачи прокламации о вредных организмах. Тем не менее образование удалось получить (1886 г.), хотя поэт произвел на этот период тягостное впечатление.Дебют Бальмонта (1885) в известном журнале остался незамеченным; Опубликованный сборник также не вызвал откликов.

Второй сборник «На просторах» (1894 г.) отмечен совершенно новой формой и ритмом. Его стихи становятся все лучше. Усылают из-за безденежья, поэт путешествует, много работает, читает лекции по русской поэзии в Англии. В сборнике стихов «Горящие постройки» (1900) читатели увидели того Бальмонта, который будет владеть душами русской интеллигенции начала ХХ века.

Константин Бальмонт становится лидером символизма. Он им подражает, завидует, любители пытаются ворваться в квартиру. Склонный к романтизму поэт принимает участие в революции 1905 года, вынужденной скрываться за границей.

По возвращении на Родину Бальмонт издает десятилитр своих произведений. Занимается переводами, читает лекции. Поэт приветствовала Февральскую революцию, но вскоре остыла к ее лозунгам. И октябрьская революция 1917 года вызвала его неприятие. Бальмонт стремится оставить разрешение и навсегда покидает Родину.

В эмиграции поэт избегает кругов враждебного СССР. Помощь ни к чему не приведет. К тому же в Бальмонте две семьи, и материальное положение становится тяжелее. Последний сборник стихов «Световые решения» (1937) он пишет, уже страдая психическим заболеванием. В последние годы он поселился в Доме милосердия, где умер от воспаления легких зимой 1942 года.

Константин Бальмонт вернулся к российским читателям, когда в шестидесятые годы вышла первая антология поэтов серебряного века.

Антология со стихотворными переводами Владимира Маркова

Владимир Федорович Марков, почетный профессор славянских языков и литератур Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, скончался 1 января в своем доме в Лос-Анджелесе после продолжительной болезни. Ему было 92 года.

Выдающийся ученый, пионер изучения русской авангардной литературы, Марков написал такие классические произведения, как «Длинные стихи Велимира Хлебникова» (1962), «Русский футуризм: история» (1968). ), «Russian Imag

Владимир Федорович Марков, почетный профессор славянских языков и литератур Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, скончался в январе 1944 года.Я в своем доме в Лос-Анджелесе после долгой болезни. Ему было 92 года.

Он также опубликовал многочисленные антологии русского стиха и прозы, как в русском, так и в английском переводе, и вместе с профессором Гарвардского университета Джоном Мальмстадом написал первую всеобъемлющую монографию о поэте Михаиле Кузьмине, видном деятеле «Серебряного века» России. поэзия начала 20 века.

«Он был одним из самых известных ученых в нашей области», — сказал Рональд Врун, заведующий кафедрой славянского языка и литературы Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. «Многие люди познакомились с русской модернистской поэзией через его произведения, особенно через влиятельную 600-страничную антологию, которую он редактировал вместе с американским поэтом Мерриллом Спарксом».

Маркова также помнят как отдельного поэта. «Его стихи занимают постоянное место в каноне русской литературы ХХ века», — сказал Врун.

Марков родился в 1920 году, первые два десятилетия своей жизни провел в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).По словам Вруна, они принадлежали к поколению, которое понесло наибольшую тяжесть сталинского террора. Он потерял отца и деда во время Великой чистки 1937 года. Его мать была арестована и отправлена в трудовой лагерь, из которого она была освобождена только после Второй мировой войны.

Среди этих ужасов Марков учился в Ленинградском государственном университете, где изучал германские языки под руководством некоторых из самых выдающихся деятелей российской академии.

Когда Германия вторглась в Советский Союз летом 1941 года, Марков пошел добровольцем на военную службу и был направлен в пехотный артиллерийский дивизион Ленинградского ополчения, сказал Врун.Всего через три месяца войны, когда Марков служил курьером между пехотными частями, расположенными в окрестностях Ленинграда, Нового Петергофа, он был тяжело ранен вражеским огнем и попал в плен. Он выжил во многом благодаря добросовестности русского врача, который ухаживал за ним в немецком госпитале для военнопленных, в который он был доставлен в России. В конце концов, он был выслан в Германию, где оставался военнопленным до 1945 года.

По окончании войны Марков поселился в немецком городе Регенсбург в Баварии, где женился на Лидии Ивановне Яковлевой, которая была хорошо воспитанной женщиной. известная актриса знаменитого Ленинградского Александринского театра.Работая офицером снабжения в Управлении Организации Объединенных Наций по оказанию помощи и реабилитации, он начал карьеру как поэт и критик. За четыре года, проведенные в Регенсбурге, он опубликовал свою первую книгу стихов («Стихи» в 1948 году), антологию американских новелл, переведенную на русский язык, и статью об Эмили Дикинсон, которая была особенно примечательна переводом ее избранных произведений. стихотворение — впервые ее стихи вышли на русском языке.

Неурегулированная ситуация в послевоенной Европе, в частности напряженность, связанная с блокадой Берлина Советским Союзом, побудила Маркова изучить возможности эмиграции.Маловероятная возможность возникла в виде спонсорской помощи лютеранской церкви, чьи усилия по оказанию помощи в послевоенный период включали расселение перемещенных лиц в Соединенных Штатах. Под их эгидой Марков и Яковлева отплыли в Америку в 1949 году.

Лютеранская служба помощи нашла для них работу в цитрусовых рощах округа Вентура, собирая лимоны вместе с рабочими-мигрантами из Мексики. Работа длилась около восьми месяцев. Письмо Маркова главному редактору нью-йоркского литературного журнала для русских эмигрантов, в котором объясняется, что у него нет достаточных средств для продолжения подписки, инициировало

Мартина Бидни, «Россия и другие славянские страны, Уитмен в» (Критика)

Индекс энциклопедии

Название:

Россия и другие славянские страны, Уитмен в

Автор:

Бидни, Мартин

Источник печати:

J.Р. ЛеМастер и Дональд Д. Куммингс, ред., Уолт Уитмен: Энциклопедия (Нью-Йорк: Гарланд Паблишинг, 1998), воспроизведено с разрешения.

Значение Уитмена в России двадцатого века огромно, а в других славянских странах — существенно: популистская энергия его стихов, его недогматическая духовность и смелая энергия его новаторских методов помогли сделать его любимым. Многие издания часто пересматриваемого русского перевода Корнея Чуковского Leaves of Grass (с 1907 года до посмертной версии 1970 года) разошлись огромными тиражами, особенно в военное время, в то время как поэтическое влияние Уитмена особенно ощутили футуристы Велимир Хлебников и Владимир Маяковский.

Третье (1860 г.) издание книги Уитмена было первым, что было замечено в России, когда анонимный рецензент в Анналах Отечества принял произведение за роман, но Листья травы не были замечены снова до 1882 года. в переводе лекции Джона Суинтона о Уитмене, опубликованном в Foreign Herald . Когда Н. Попов в следующем году рецензировал книгу Уитмена, он не только сравнивал поэта с Фаустом Иоганна Вольфганга фон Гете и Сатаной Джона Мильтона, но еще больше встревожил цензоров похвалой «Этот компост.«Способность Уитмена достичь« восторга через уроки гнилых трупов »казалась опасно декадентской: рецензент был заключен в тюрьму, выпуск журнала приостановлен. Когда часть этого обзора была переведена и опубликована в американском журнале Critic (16 июня 1883 г.), Уитмен Читавший его был убежден, что Попов, должно быть, псевдоним Суинтона.

Иван Тургенев, автор книги « Отцы и дети » (1859), пытался перевести «Бит! Бить! Барабаны! », Но оставил свою неудавшуюся попытку незавершенной (рукопись была обнаружена в Париже в 1966 году).В 1890 году граф Лев Толстой написал своему другу Л. Никифорову, предлагая ему перевести какую-нибудь книгу Уитмена, но из этого ничего не вышло. В Энциклопедическом словаре статья 1892 г. З.А. Венгерова считала Уитмена полностью вне всякой европейской литературной традиции, но И.В. Шкловский (псевдоним Дионео) выступил против этой точки зрения в своей работе «Оскар Уайльд и Уолт Уитмен» ( Russian Riches, 1898). В 1899 г. Богораз (псевдоним Тан) опубликовал стихотворение, широко известное как «Песнь труда и борьбы», с подзаголовком «От Уолта Уитмена».»Член радикальной группы» Народная воля «, переживший тюремное заключение и ссылку, Богораз пытался избежать цензоров, приписывая свое собственное поэтическое детище (написанное строго регулярным размером и рифмой) американскому барду.

Хотя смерть Уитмена произошла в 1892 год широко освещался в русских газетах, его все еще было опасно переводить. Избранные произведения Константина Бальмонта 1905 года были конфискованы, а большинство экземпляров уничтожено; Корней Чуковский предстал перед судом в 1905 году и снова в 1911 году, когда его книга переводов была уничтожена судом. порядок.В 1913 г. по крайней мере в четырех городах России были запрещены публичные лекции о жизни и поэзии Уитмена.

Бальмонт (названный Осипом Мандельштамом отцом русского символизма) и Чуковский были наиболее активными и влиятельными сторонниками Уитмена в России. Чуковский также положил начало строгому научному исследованию критики Уитмена в своей статье 1906 года «Русская Уитманиана» (в The Scales ). Здесь он настаивает на точности биографии, тщательности библиографии и точности перевода.Чуковский справедливо критикует Бальмонта за упорядочение размера Уитмена и обобщение его дикции и указывает на явные ошибки в бальмонтовских интерпретациях. Критика Чуковского, переросшая в последующие годы в яростную атаку на темперамент и мнения Бальмонта, с самого начала омрачена чрезмерным рвением, например, когда он настаивает на том, что «человеческая форма» должна переводиться как «человеческое тело», потому что Уитмен использует слово « форма «для обозначения тела. Но точные переводы Уитмена Чуковским заслуженно ценятся и заслуженно сохраняются.

Чуковский и Бальмонт оба прекрасные эссеисты по Уитмену, и часто их идеи либо идентичны, либо взаимно дополняют друг друга. В книге « My Whitman » (1966) Чуковский определяет уникальное провидческое свойство Уитмена как постоянное осознание бесконечности времени и пространства. Это каким-то образом позволяет Уитмену примирить материализм и идеализм. Уитмен обладает таким же научным мышлением, как Базаров, «нигилист» Тургеневской книги «Отцы и сыновья », точка зрения которой определяется такими книгами, как «Сила » и «Материя » Людвига Бюхнера.Однако Уитмен с таким же пылом выражает идеалистические настроения, как у Георга Вильгельма Фридриха Гегеля или Ральфа Вальдо Эмерсона. Чуковский видит в единстве поэта опасное стирание индивидуальности: в уитменовском мире «идентичности» мы с трудом могли отличить комическую Коробочку Николая Гоголя от трагической Каренины Толстого. Но Чуковский до сих пор восхищается тем, что он называет «космическим энтузиазмом» — это выражение Бальмонт позаимствовал у Я. Саймондс для описания мировоззрения Уитмена.

Бальмонт, опираясь на метафоры, которые он нашел в Симондсе, видит Уитмена как Левиафана, Иггдрасиля, земного титана, орла.В «Полярности» (1908, позже использован в качестве предисловия к его 1911 Всходы травы ) Бальмонт противопоставляет самозабвенность Эдгара Аллана По акценту Уитмена на самопревосхождении; Бальмонт Уитмен — поэт океана, морской зверь, погруженный в более крупную стихию. (В Marine Phosphorescence [1910] Бальмонт трогательно воссоздает «As I Ebb’d с Океаном Жизни» в размышлениях о русско-японской войне, с холмами мертвецов в Маньчжурии, подброшенными Океаном Ночи. …) Как всеобъемлющий поэт полноты Бытия, Уитмен подобен Иггдрасилю, мифическому скандинавскому Мировому Древу, но он также подобен созидательно-разрушительному Широкому Топору.В книге «Белые летние молнии » (1908) Бальмонт видит земного титана Уитмена как «строящего» утопические города дружбы будущего. Бальмонт не только признает гомосексуальный элемент в этой дружбе, но и хвалит Уитмена за то, что он выразил его естественным и убедительным образом. Наконец, Бальмонт видит Уитмена парящим орлом, возвышающимся над своей эпохой с пророческим пониманием, так что его американские стихи 1860 года освещают русскую революцию 1905 года.

Русским футуристам понравился Уитмен. Чуковский говорит, что Велимир Хлебников любил слушать стихи Уитмена, декламированные по-английски, хотя плохо знал этот язык; влияние можно увидеть в «О Сад животных!» (1910).Чуковский читал свои переводы Уитмена Владимиру Маяковскому, чьи стихи «Облако в штанах» (1915) и «Себе любимому автор посвящает эти строки» (1916) демонстрируют явное родство с «Песней о себе». Другими поэтами того периода, которые учились у Уитмена, были Михаил Ларионов и Иван Оредеж.

Д.С.Мирский, чей «Поэт американской демократии» представляет девятое (1935 г.) издание «Уитмена» Чуковского, находит сущность духа американского поэта в «Балансе орлов»; он также считает, что уважение Уитмена к равенству женщин и мужчин беспрецедентно в поэзии (хотя и находится под влиянием прозы Сен-Симона).Жанна Ивина, цитируя стихи «Аира», сравнивает Уитмен с Мариной Цветаевой в ее «Сафической чистоте». Совсем недавно в «Эпосе личной судьбы» (1987) О.Алякринский находит в сжатии времени и пространства Уитменом прецедент современного поэтического жанра, простирающегося от Гийома Аполлинера и Блеза Сендрара до «Мама и нейтронная бомба» Евгения Евтушенко.

Хотя польское обсуждение Уитмена началось в 1887 году, вкус, обусловленный «реализмом», отсрочил влияние Уитмена в Польше до подъема поэтов со свободным ритмом Скамандера, взгляды которых суммированы в «Манифесте всеобщей любви» Джулиана Тувима 1917 года (Уолт Уитмен).»Станислав де Винченц перевел Три стихотворения в 1921 году; С. Наперальски сделал 75 стихотворений в 1934 году. Юлиуш Жулавский редактировал переводы в 1965 году, Иероним Михальский в 1973 году. Жулавский также опубликовал биографию Уитмена 1971 года, подчеркнув вклад Польши в американскую историю.

Великий чешский поэт Ярослав Врхлицкий начал переводить Уитмена в 1895 году. В 1906 году появилось больше переводов Врхлицкого, а также Эмануэля з Лешраду. Переводы первого подверглись нападкам со стороны Павла Эйснера, чья собственная Демократия, Ma Femme вышла в 1945 г.Еще два чешских переводчика, Иржи Коларж и Зденек Урбанек, предложили в 1955 году подборку стихов и прозы Уитмена. «Демократические перспективы» дважды переводился на чешский язык, а Зденек Ванчура написал популярную биографию Уитмена. Словацкий перевод, название которого переводится как Salut au Monde! (1956), содержит пятьдесят стихотворений (в переводе Яна Бура), а также Демократические перспективы (в исполнении Магды Сепповой).

Сербский книжный вестник дважды публиковал переводы Уитмена (1912, 1920), а также «Уолт Уитмен и Суинберн» Богдана Поповича (1925), по сообщениям, атаку на грубость Уитмена со стороны А.Точка зрения К. Суинберна (но это загадка: в Уильям Блейк Суинберн высоко хвалит Уитмена). Хотя отрывки Уитмена на хорватском языке были опубликованы в 1900, 1909–1912 и 1919 годах такими писателями, как Боривой Евтич, Любо Виснер и Иво Андрич, только в 1951 году в Загребе появились более обширные хорватские отрывки (переведенные великолепным поэтом Августином Уевичем). . Для лауреата Нобелевской премии Иво Андрича Уитмен «помогает нам забыть самих себя и нашу темную славянскую печаль» (qtd.в Базовом 25). Болгария впервые проявила интерес к Уитмену, когда «Литературные суждения Уолта Уитмена» Руси Русева появились в 1946 году в ежегоднике историко-филологического факультета Софийского университета . Также существуют словенские и македонские переводы Уитмена. Ни один другой американский поэт девятнадцатого века не мог сравниться с влиянием Уитмена в Восточной Европе.

Библиография

Абиева Н.А. «Начало знакомства с Уолтом Уитменом в России». Русская литература 4 (1986): 185–195.

Алякринский, О. «Апос частной судьбы». Вопросы литературы 12 (1987): 130–159.

Аллен, Гей Уилсон. Новый справочник Уолта Уитмена. 1975. Нью-Йорк: Нью-Йорк, 1986.

____, изд. Уолт Уитмен за границей . Сиракузы: Syracuse UP, 1955.

Аллен, Гей Уилсон и Эд Фолсом, ред. Уолт Уитмен и мир. Iowa City: U of Iowa P, 1995.

Basic, Sonja. «Уолт Уитмен в Югославии». Уолт Уитмен в современной Европе. Ed. Роджер Асселинеу и Уильям Уайт. Детройт: Wayne State UP, 1972. 24–26.

Бидни, Мартин. «Левиафан, Иггдрасиль, Земля-Титан, Орел: переосмысление Бальмонтом Уолта Уитмена». Славянский и восточноевропейский журнал 34 (1990): 176–191.

Чуковский, Корней. Мой Уитмен . Москва: Прогресс, 1966.

____. «Русская Витманиана». Весы 10 (1906): 43–45.

Ивина, Жанна. «С величием Гомера и чистотой Сафо.. . . « Женщины и Россия: феминистские писания из Советского Союза. Ред. Татьяна Мамонова с Сарой Матильски. Перевод Ребекки Парк и Кэтрин А. Фицпатрик. Бостон: Маяк, 1984. 155–163.

Хлебников, Велимир. » Король времени: Избранные сочинения русского футуризма. Ред. Шарлотта Дуглас. Перевод Пола Шмидта. Кембридж, Массачусетс: Гарвардский университет, 1975.

Лейтон, Лорен Г. «Уитмен в России: Чуковский и Бальмонт». Calamus: Walt Whitman Quarterly International 22 (1972): 1–17.

Маяковский, Владимир. Клоп и избранные стихи. 1960. Под ред. Патрисия Блейк. Пер. Макс Хейворд и Джордж Риви. Блумингтон: Индиана UP, 1975.

Журнал стихов. 1912-22

Выберите поискWorld FactbookМеждународный тезаурус РоджераЦитаты БартлеттаУважительно процитированыFowler’s King’s EnglishСтиль СтранкаМенкенский языкКембриджская историяБиблия короля ДжеймсаОксфорд ШекспирАнатомия ГреяФермерская поваренная книгаЭтикет поста, фраза пивовара и мифология БулфонаЭлиот, Т.С.Фрост, Р. Хопкинс, GMKeats, Дж. Лоуренс, DHMasters, Э.Л.Сэндбург, К.Сассун, С.Уитман, У. Вордсворт, У. Йейтс, WB Все документальные произведения Гарвардская классикаАмериканские очерки Относительность ЭйнштейнаГрант, США Рузвельт, Т. История УэллсаПрезидентские инаугурацииВся художественная литератураПолка художественной литературыИстории о привиденияхКраткие рассказыШоу, Дж. Б. Стейн, Г. Стивенсон, Р. Л. Уэллс, HG

Verseet Anthologies> Harri> Поэзия: Журнал стихов, 1912–22

СОДЕРЖАНИЕ · БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ЗАПИСЬ

Харриет Монро, изд. (1860–1936). Поэзия: Журнал стихов. 1912–22.

На высотах

Константин Бальмонт


на русском языке достиг крайнего предела,
Больше ни в чем не жаждать.
Как сильно вы уступили и опьянели
Жестким вином моего присутствия!
Чувствительно последняя вуаль	5
Полностью растаяла между нами.
Ой, как красиво, в лесном храме,
Тот безвозвратный час!

Купить Константин Бальмонт.Собрание сочинений в 7 томах в интернет-магазине книг Good Tradition

Константин Бальмонт — русский поэт-символист, переводчик, видный представитель Серебряного века. Все началось с русской символики. Стихи Бальмонта изумительны музыкой, за что и прозвали «Паганини русского стиха». Его поэзия пронизана романтикой, духовностью, красотой. Она свободна от условностей, любви и праздника жизни даже в такие страшные годы, как 1905 или 1914 год.
Собрание сочинений Константина Дмитриевича — изысканное собрание самых значительных и самых красивых произведений метра русской поэзии, русской и принесенной ему всемирная известность.Произведения, вошедшие в собрание сочинений, дают полное представление обо всех гранях творчества Бальмонта — волшебника слова.
Уникальны первые три тома — они сыграны без купюр «Полное собрание стихов К. Бальмонта в 10 томах», изданное в 1904-14 гг.

Состав:
Том 1

Сборники стихов «Под северным небом», «Безбрежность», «Тишина», «Горящие строения» и «Нам нравится солнце».
Том 2

Сборники стихов «Только любовь», «Литургия красоты», «Фанские сказки», «Злые чары» и «Жар-птица».
Том 3

Сборники стихов «Зеленый виноградник», «Птицы в воздухе», «Время танцев» и «Белый архитектор».
Том 4

Поэмы «Подтолкнуть данное», «Гимны, песни и концепции древних», «Испанские народные песни» и «Мгла».
Том 5

«Сонеты солнца, меда и луны», стихи о Сибири «Синяя подкова», роман «Под новым молотом», «Воздушная тропа» и драма «Три простых человека».
Том 6

Путешествие по Египту «Земля Осириса», очерки «Где мой дом?», Сборник статей «Горные вершины», а также сборник мыслей и впечатлений автора «Белой молнии».
В седьмой том сборника включены переводы произведений Уитмена, Шелли, Уайльда, Поэ, Лопе де Вега и Кальдерона.

Книги изготовлены вручную профессиональными мастерами на собственном производстве!

Задняя крышка — из натуральной кожи.