«Накануне» за 12 минут. Краткое содержание романа Тургенева
В один из самых жарких дней 1853 г. на берегу Москвы-реки в тени цветущей липы лежали двое молодых людей. Двадцатитрехлетний Андрей Петрович Берсенев только что вышел третьим кандидатом Московского университета, и впереди его ждала учёная карьера. Павел Яковлевич Шубин был скульптором, подававшим надежды. Спор, вполне мирный, касался природы и нашего места в ней. Берсенева поражает полнота и самодостаточность природы, на фоне которых яснее видится наша неполнота, что порождает тревогу, даже грусть. Шубин же предлагает не рефлектировать, а жить. Запасись подругой сердца, и тоска пройдёт. Нами движет жажда любви, счастья — и больше ничего. «Да будто нет ничего выше счастья?» — возражает Берсенев. Не эгоистичное ли, не разъединяющее ли это слово. Соединить может искусство, родина, наука, свобода. И любовь, конечно, но не любовь-наслаждение, а любовь-жертва. Однако Шубин не согласен быть номером вторым. Он хочет любить для себя.
Нет, настаивает его друг, поставить себя номером вторым — все назначение нашей жизни.
Реклама:
Молодые люди на этом прекратили пиршество ума и, помолчав, продолжили разговор уже об обыденном. Берсенев недавно видел Инсарова. Надо познакомить его с Шубиным и семейством Стаховых. Инсаров? Это тот серб или болгарин, о котором Андрей Петрович уже рассказывал? Патриот? Уж не он ли внушил ему только что высказанные мысли? Впрочем, пора возвращаться на дачу: опаздывать к обеду не следует. Анна Васильевна Стахова, троюродная тётушка Шубина, будет недовольна, а ведь Павел Васильевич обязан ей самой возможностью заниматься ваянием. Она даже дала деньги на поездку в Италию, да Павел (Поль, как она звала его) потратил их на Малороссию. Вообще семейство презанимательное. И как у подобных родителей могла появиться такая незаурядная дочь, как Елена? Попробуй-ка разгадать эту загадку природы.
Глава семейства, Николай Артемьевич Стахов, сын отставного капитана, смолоду мечтал о выгодной женитьбе.
Реклама:
Анна Васильевна терпит неверность мужа, и все же больно ей, что он обманом подарил немке пару серых лошадей с её, Анны Васильевны, завода.
Шубин живёт в этом семействе уже лет пять, с момента смерти матери, умной, доброй француженки (отец скончался несколькими годами раньше). Он целиком посвятил себя своему призванию, но трудится хотя и усердно, однако урывками, слышать не хочет об академии и профессорах. В Москве его знают как подающего надежды, но он в свои двадцать шесть лет остаётся в том же качестве. Ему очень нравится дочь Стаховых Елена Николаевна, но он не упускает случая приволокнуться и за пухленькой семнадцатилетней Зоей, взятой в дом компаньонкой для Елены, которой с ней не о чем говорить.
Реклама:
Елена Николаевна натура незаурядная. Ей только что исполнилось двадцать лет, она привлекательна: высокого роста, с большими серыми глазами и темно-русой косой. Во всем её облике есть, однако, что-то порывистое, нервическое, что нравится не каждому.
Ничто никогда не могло удовлетворить её: она жаждала деятельного добра. С детства тревожили и занимали её нищие, голодные, больные люди и животные. Когда ей было лет десять, нищая девочка Катя стала предметом её забот и даже поклонения. Родители очень не одобряли это её увлечение. Правда, девочка скоро умерла. Однако след от этой встречи в душе Елены остался навсегда.
С шестнадцати лет она жила уже собственной жизнью, но жизнью одинокой.
Её никто не стеснял, а она рвалась и томилась: «Как жить без любви, а любить некого!» Шубин быстро был отставлен по причине своего артистического непостоянства. Берсенев же занимает её как человек умный, образованный, по-своему настоящий, глубокий. Вот только зачем он так настойчив со своими рассказами об Инсарове? Эти рассказы и пробудили живейший интерес Елены к личности болгарина, одержимого идеей освобождения своей родины. Любое упоминание об этом будто зажигает в нем глухой, неугасимый огонь. Чувствуется сосредоточенная обдуманность единой и давней страсти. А история его такова.
Реклама:
Он был ещё ребёнком, когда его мать похитил и убил турецкий ага. Отец пытался отомстить, но был расстрелян. Восьми лет, оставшись сиротой, Дмитрий прибыл в Россию, к тётке, а через двенадцать вернулся в Болгарию и за два года исходил её вдоль и поперёк. Его преследовали, он подвергался опасности. Берсенев сам видел рубец — след раны. Нет, Инсаров не мстил aге. Его цель обширнее.
Он по-студенчески беден, но горд, щепетилен и нетребователен, поразительно работоспособен.
В первый же день по переезде на дачу к Берсеневу он встал в четыре утра, обегал окрестности Кунцева, искупался и, выпив стакан холодного молока, принялся за работу. Он изучает русскую историю, право, политэкономию, переводит болгарские песни и летописи, составляет русскую грамматику для болгар и болгарскую для русских: русскому стыдно не знать славянские языки.
В первый свой визит Дмитрий Никанорович произвёл на Елену меньшее впечатление, чем она ожидала после рассказов Берсенева. Но случай подтвердил верность оценок Берсенева.
Реклама:
Анна Васильевна решила как-то показать дочери и Зое красоты Царицына. Отправились туда большой компанией. Пруды и развалины дворца, парк — все произвело прекрасное впечатление. Зоя недурно пела, когда они плыли на лодке среди пышной зелени живописных берегов. Компания подгулявших немцев прокричала даже бис! На них не обратили внимания, но уже на берегу, после пикника, вновь встретились с ними. От компании отделился мужчина, огромного роста, с бычьей шеей, и стал требовать сатисфакции в виде поцелуя за то, что Зоя не ответила на их бисирование и аплодисменты.
Шубин витиевато и с претензией на иронию начал увещевать пьяного нахала, что только раззадорило его. Тут вперёд выступил Инсаров и просто потребовал, чтобы тот шёл прочь. Быкоподобная туша угрожающе подалась вперёд, но в тот же миг покачнулась, оторвалась от земли, поднятая на воздух Инсаровым, и, бухнувшись в пруд, исчезла под водой. «Он утонет!» — закричала Анна Васильевна. — «Выплывет», — небрежно бросил Инсаров. Что-то недоброе, опасное выступило на его лице.
Реклама:
В дневнике Елены появилась запись: «…Да, с ним шутить нельзя, и заступиться он умеет. Но к чему эта злоба?.. Или нельзя быть мужчиной, бойцом, и остаться кротким и мягким? Жизнь дело грубое, сказал он недавно». Тут же она призналась себе, что полюбила его.
Тем большим ударом оказывается для Елены новость: Инсаров съезжает с дачи. Пока лишь Берсенев понимает, в чем дело. Друг как-то признался, что если бы влюбился, то непременно уехал бы: для личного чувства он не изменит долгу («…Мне русской любви не нужно.
Тот подтвердил: да, он должен уехать. Тогда Елене придётся быть храбрее его. Он, видно, хочет заставить её первой признаться в любви. Что же, вот она и сказала это. Инсаров обнял её: «Так ты пойдёшь за мной повсюду?» Да, пойдёт, и её не остановит ни гнев родителей, ни необходимость оставить родину, ни опасности. Тогда они — муж и жена, заключает болгарин.
Между тем у Стаховых стал появляться некто Курнатовский, обер-секретарь в сенате. Его Стахов прочит в мужья Елене. И это не единственная опасность для любящих. Письма из Болгарии все тревожнее. Надо ехать, пока это ещё возможно, и Дмитрий начинает готовиться к отъезду. Раз, прохлопотав весь день, он попал под ливень, вымок до костей. Наутро, несмотря на головную боль, продолжил хлопоты. Но к обеду появился сильный жар, а к вечеру он слёг совсем. Восемь дней Инсаров находится между жизнью и смертью. Берсенев все это время ухаживает за больным и сообщает о его состоянии Елене.
Реклама:
Николай Артемьевич требует дочь к ответу. Да, признается она, Инсаров — её муж, и на будущей неделе они уезжают в Болгарию. «К туркам!» — Анна Васильевна лишается чувств. Николай Артемьевич хватает дочь за руку, но в это время Шубин кричит: «Николай Артемьевич! Августина Христиановна приехала и зовёт вас!»
Через минуту он уже беседует с Уваром Ивановичем, отставным шестидесятилетним корнетом, который живёт у Стаховых, ничего не делает, ест часто и много, всегда невозмутим и выражается примерно так: «Надо бы.
.. как-нибудь, того…» При этом отчаянно помогает себе жестами. Шубин называет его представителем хорового начала и чернозёмной силы.
Ему Павел Яковлевич и высказывает своё восхищение Еленой. Она ничего и никого не боится. Он её понимает. Кого она здесь оставляет? Курнатовских, да Берсеневых, да вот таких, как он сам. И это ещё лучшие. Нет пока у нас людей. Все либо мелюзга, гамлетики, либо темнота и глушь, либо переливатели из пустого в порожнее. Кабы были меж нами путные люди, не ушла бы от нас эта чуткая душа. «Когда у нас народятся люди, Иван Иванович?» — «Дай срок, будут», — отвечает тот.
Реклама:
И вот молодые в Венеции. Позади трудный переезд и два месяца болезни в Вене. Из Венеции путь в Сербию и потом в Болгарию. Остаётся дождаться старого морского волка Рендича, который переправит через море.
Венеция как нельзя лучше помогла на время забыть тяготы путешествия и волнения политики. Все, что мог дать этот неповторимый город, любящие взяли сполна. Лишь в театре, слушая «Травиату», они смущены сценой прощания умирающей от чахотки Виолетты и Альфреда, её мольбой: «Дай мне жить.
.. умереть такой молодой!» Ощущение счастья оставляет Елену: «Неужели же нельзя умолить, отвратить, спасти Я была счастлива… А с какого права?.. А если это не даётся даром?»
На другой день Инсарову становится хуже. Поднялся жар, он впал в забытье. Измученная, Елена засыпает и видит сон: лодку на Царицынском пруду, потом оказавшуюся в беспокойном море, но налетает снежный вихрь, и она уже не в лодке, а в повозке. Рядом Катя. Вдруг повозка летит в снежную пропасть, Катя смеётся и зовёт её из бездны: «Елена!» Она поднимает голову и видит бледного Инсарова: «Елена, я умираю!» Рендич уже не застаёт его в живых. Елена упросила сурового моряка отвезти гроб с телом мужа и её саму на его родину.
Реклама:
Через три недели Анна Васильевна получила письмо из Венеции. Дочь едет в Болгарию. Для неё нет теперь другой родины. «Я искала счастья — и найду, может быть, смерть. Видно… была вина».
Достоверно дальнейшая судьба Елены так и осталась невыясненной. Некоторые поговаривали, что видели её потом в Герцеговине сестрой милосердия при войске в неизменном чёрном наряде.
Дальше след её терялся.
Шубин, изредка переписываясь с Уваром Ивановичем, напомнил ему давний вопрос: «Так что же, будут ли у нас люди?» Увар Иванович поиграл перстами и устремил вдаль свой загадочный взор.
Пересказал И. Г. Животовский. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XIX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1996. — 832 с.
Иван Тургенев «Накануне»
Начнем с главного. Это шедевр!
Творение гениального художника, «перл создания», как выразился бы один из персонажей романа Шубин. Увлекшись новомодными течениями и книжонками для расслабления мозга, мы часто забываем, что русская классика это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО самый крупный бриллиант в короне всемирной литературы. Больше, лучше, точнее о человеке не сказал никто наравне с русскими гениями. Кто хочет удостовериться — может за несколько часов прочитать 150 страниц романа Накануне и убедиться сам. Текст лучший адвокат самому себе.
И это не какая-то сухая схема. Роман очень яркий, эмоциональный, насыщенный идеями. Он будит не только мысль, но чувство. Например, учит любви к родной природе. Вчера читал его в электричке по дороге в Москву и обратно. И как раз то место, где герои отправляются на экскурсию в Царицино. Тогда это был не район Москвы с парком развлечений, а дальнее Подмосковье. И как же хорошо Тургенев описывает наши края. Глядя за окно электрички, я и сам начинал подмечать в знакомом и привычном пейзаже новые черты, смотрел на него новым взглядом, вооруженный оптикой Тургенева. И любовь моя к Подмосковью очистилась от шелухи повседневного восприятия, пусть и не надолго. Но периодически такие очищения чувств классикой крайне необходимы.
История же любви в романе, конечно, трагическая. Но молодым людям обоих полов я бы как раз рекомендовал чтение этой книги. Они должны знать заранее, что бывают такие чувства, которые управляют нашим поведением, а не подвластны нам. предупрежден, значит вооружен.
Полюбил не того человека, и все это может окончиться самым плачевным образом. Может, чтение этого романа как раз и убережет какую-нибудь юное создание от любви к террористу или иному подонку общества. Тем более иностранному гражданину.
Потому что неправда, что в романе показано, что нет настоящих людей в России. Два очень хороших молодых русских стоит в центре повествования. И что характерно — это ученый и художник-скульптор То есть творческие, глубокие люди. Они сами не осознают, что они и есть надежда на будущий расцвет России. Но это по молодости лет. Возмужают, пройдут университеты европейской жизни и узнают свою подлинную значимость.
А Елена… Что ж… Она оказалась слишком нетерпеливой, порывистой, с чрезмерно завышенной планкой ожидания. Влюбилась даже не в самого Инсарова, а свою мечту о таких Инсаровых. И поплатилась крахом всех своих иллюзий, а то и жизнью. Греха в ее любви не было, тут она права, а вот НЕТЕРПЕНИЕ, скоропалительность была. И была за это уплачена страшная цена.
Так что читайте, юные девушки, Тургенева. Он вас научит правильному поведению и умению выбирать правильный круг общения. Попросту научит анализировать свои чувства и поступки.
Кстати, что касается профиля нашего сайта, в романе есть сцена с бабушкой колдуньей, волшебной помощницей главной героини. И произошедшее не имеет никакого рационального разъяснения в тексте. Тургенев и тут смог выразить свое мистическое отношение к действительности. Конечно, революционно-демократическая общественность ничего этого не заметила. Она все ждала, «когда же придет настоящий день» (Добролюбов), а дождалась только расстрельных рвов Бутовского полигона. Они все считали Тургенева трусливым либералом и никаких уроков из его творчества не извлекли. МЫ должны быть умнее, у нас больше исторического опыта, чем у современников Ивана Сергеевича.
И последнее. Последнюю фразу романа считаю одной из самых гениальных последних фраз в литературе. Она несет потрясающий эмоциональный заряд при всей своей казалось бы обыденности.
Приводить ее зесь бессмысленно потому что вся эмоциональная нагрузка возникает от всего предшествующего ей текста. Нов одной этой фразе виден весь масштаб дарования Тургенева.
ЗА ДЕНЬ | Киркус Отзывы
от Миколь Остоу ‧ ДАТА ВЫПУСКА: 26 декабря 2018 г.
The CW’s Riverdale получит приквел.
Это день перед ежегодным карнавалом Summerfest 4 июля в Ривердейле, и четверо подростков максимально используют свое лето. Милая Бетти Купер начинает свою писательскую карьеру со стажировки в HelloGiggles в Лос-Анджелесе, и ей поручают написать профиль Вероники Лодж, молодой и чрезвычайно влиятельной нью-йоркской светской львицы, которая стажировалась в Vogue и, как оказалось, имеет свой собственный связь с сонным городком Ривердейл.
Между лучшими друзьями Джагхедом Джонсом и Арчи Эндрюсом образовался разрыв. Джагхед работает в местном автокинотеатре и пытается присматривать за своим отцом, членом банды байкеров Southside Serpents. Арчи влюбился как в свою музыку, так и в свою учительницу музыки, мисс Джеральдин Гранди. У всех есть секреты, и некоторые из самых темных в Ривердейле вот-вот раскроются. Все начинается с выстрела, слышимого в городе, и исчезновения Джейсона Блоссома, любимой футбольной звезды Ривердейл Хай. Остоу ( Дрянные девчонки , 2017 и т. д.) характеристики остаются верными сериалу, от кривого цинизма Джагхеда до растущей внутренней тьмы Бетти. Ложи — латиноамериканцы, и разнообразие в остальной части ансамбля предполагается на основе кастинга шоу. История чередует точки зрения, а мультимедийные текстовые сообщения, электронные письма, различные документы и т. д. дают представление о различных второстепенных персонажах.
Не обязательна к прочтению даже для фанатов Ривердейла, но достаточно занимательная.
(Фантастика. 13-18)
- 0
Дата публикации: 26 декабря 2018 г.
ISBN: 978-1-338-28944-2
Количество страниц: 280
Издатель: Scholastic
Обзор опубликован онлайн: 25 ноября 2018 г. Категории: ПОДРОСТКОВАЯ И МОЛОДЕЖНАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ Фантастика | МИСТЕРИЯ И ТРИЛЛЕР ДЛЯ ПОДРОСТКОВ И МОЛОДЫХ ВЗРОСЛЫХ | ПОДРОСТКИ И МОЛОДЫЕ ВЗРОСЛЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ТЕМЫ
Поделитесь своим мнением об этой книге
Вам понравилась эта книга?
Рассказ Накануне автора Элизабет, доступен онлайн с 4 лет и 3 месяцев — Накануне я проснулся
Накануне я проснулась.
Все было неподвижно. Единственное движение исходило от частиц пыли, плывущих сквозь фильтрованный солнечный свет. Спешить было некуда, поэтому я нашла время, чтобы размять уставшие конечности, прежде чем покинуть теплую постель. В квартире было тихо, что меня удивило, хотя я жил один. Я прошел через каждую комнату, оставив все двери открытыми и задернув шторы. Я жаждал шума города, чего-то, что могло бы сократить тишину пополам. Однако, даже когда каждое окно было максимально открыто, мир оставался неподвижным. Мне пришло в голову, что я не слышу собственного дыхания. На самом деле я вообще не дышал.
Я споткнулся по пожарной лестнице, едва остановившись, чтобы одеться. Улицы, когда-то живые жилы, извивавшиеся в зданиях, бегущие вместе с суетой спешащих людей, стояли пустые. У всего были плоские, приглушенные цвета там, где они должны были быть яркими. Когда я спускался, я мельком увидел пустые квартиры, просто четыре стены и потолок, ничего похожего на причудливую обыденность перемеблированных домов, которые я видел только вчера.
Я помчался по пустому тротуару. После обыска близлежащих кварталов чувство одиночества погрузилось в мою грудь, вес прижал меня к тротуару. Краем глаза я заметил движение. Я обернулся и увидел девочку не старше пятнадцати лет, смотрящую на меня с другой стороны улицы. Я попытался окликнуть ее, но мой голос застрял в горле, и я мог только задыхаться. Она начала переходить улицу, плывя сквозь густую тишину, повисшую в воздухе. Она остановилась на середине, и только тогда я узнал ее. Ее лицо, знакомое со страниц газет, проносившихся мимо в ветреные дни, было лицом девушки, лежащей в постели в окружении пустых баночек из-под таблеток. Теперь она смотрела на меня грустными глазами и бледной кожей, скрепленными белым платьем. Ту, в которой ее похоронили. Она протянула мне руку. Я колебался, пытаясь понять, как она оказалась здесь, как я оказался здесь и как здесь никого нет.
Ее рука была холодной. Я держал его, как яйцо, осторожно, опасаясь, что сожму слишком сильно и разобью. Как только я вступил с ней в контакт, она повернулась и повела меня через улицу.
Мы ныряли по переулкам, пересекая скрытый мир городских теней. Наконец мы остановились перед высоким ветхим кирпичным зданием. Через мгновение девушка потянула меня вперед, через входную дверь. Деревянная дверь, украшенная облупившейся краской и трещинами, была порталом. Нас перенесли в теплый дом, в воздухе сладко пахло свежим хлебом. Я услышал звонок, первый звук с тех пор, как я проснулся. Голос, плавающий без привязанности, звал умыться к обеду. Я услышал шаги наверху, предположительно, дети бегут к лестнице. Я шагнул вперед, и моя рука выскользнула из руки девушки. Я повернулся к ней и увидел, что она не собирается следовать за мной. Ее мертвые глаза были стеклянными, в уголках глаз выступили слезы. Она покачала головой, не давая мне утешить ее. Я осторожно прошел на кухню, остановившись в дверях. На изношенном деревянном столе стояли блюда с едой в окружении семьи. Двое маленьких детей подрались из-за куска хлеба, а их родители сидели на другом конце, молча держась за руки. На расстоянии между детьми и взрослыми стоял незанятый стул.
Я подошла к столу, прочищая горло, чтобы привлечь внимание. Они меня не слышали. Я не слышал меня. Мое горло молчало, и я оставался невидимым. Я заметил стену с фотографиями в рамках позади матери. При ближайшем рассмотрении я понял, что дом, семья, неиспользованный стул — все они когда-то принадлежали девушке в холле. В каждом кадре я вглядывался в нее, в ее улыбку и тело, согретое насыщенностью жизни.
Скрип стола отвлек меня от картин. Мать вскочила на ноги и поспешила из кухни вверх по лестнице. Следом, тихо, как ветер, шла девушка в белом. Я плелся вплотную, застенчиво, боясь их побеспокоить. Наверху был небольшой коридор с четырьмя открытыми дверями и одной закрытой. Я потянулся к ручке закрытой двери, и она открылась без моего прикосновения, открыв плачущую на полу мать. Комната была синей. Не радостная синяя, а меланхоличная краска по гипсокартону, запечатывающая место на время. Все было в порядке. Кровать заправлена, стол убран. Тем не менее, все было не так. Слой пыли задушил комнату.
Было слишком тихо. На полу, рядом с матерью, девочка лежала на боку и плакала. Она потянулась, чтобы заправить распущенные волосы за ухо мамы, но ее рука просто прошла сквозь них, как призрак. Она увидела меня и встала. Она положила руку мне на щеку, закрыла глаза и сосредоточилась. Вот что бывает, — прокричал голос в моей голове. Пожалуйста, помните, что это то, что происходит. Слезы свободно лились из наших глаз, собираясь маленькими каплями на ковре.
Внезапно меня больше не было в синей комнате. Я снова стоял на улице. Я развернулся, пытаясь прийти в себя. Мое сердце забилось без предупреждения, сильно ударившись о ребра. Я упал на тротуар перед лужей. Я поискал в нем свое отражение, но не увидел ничего, кроме неба над головой. Я поднял взгляд на город вокруг меня и обнаружил, что я далеко не один. Я вскочил на ноги. Люди стояли совершенно неподвижно. Некоторые стояли на витринах магазинов, а некоторые посреди улицы, уставившись слезящимися глазами в окна квартир. Я побежал к самому близкому мне человеку.
Я схватил его за запястье, чтобы вытащить из двери кафе. Он повернулся ко мне, его разбитые глаза искали мои. Я ахнула от его фамильярности, прикрывая рот рукой. Воспоминания приходили вспышками — поздние ночи на заднем сиденье машины, прогулки вокруг колеса обозрения, держания за руки в парке, одиночество в классе, телефонный звонок, разрушивший мою жизнь, похороны. Я бросилась в него, пытаясь вернуть жизнь в застывшее тело. Он положил свои руки на мои, его брови нахмурились, когда он сосредоточился на деталях моего лица. Я тебя люблю. Я никогда не перестану любить тебя. Пожалуйста, не делайте этого. Я тупо открыл рот и снова закрыл. Вот что происходит. Пожалуйста, помните, что это то, что происходит. Его голос звенел у меня в голове, но я был нем. Я не мог передать, как сильно я скучал по нему, как сильно я нуждался в нем. Он опустил руки и снова сосредоточился на кафе. Я повернулась вместе с ним и увидела девушку, моющую окна. Я прищурился от бликов солнца и увидел, что это была не девушка, а я.
Я смеялся и разговаривал со стариком, который сидел один в кабинке и потягивал напиток. Я вернулся к прилавку, принимая заказы и улыбаясь. Я смотрел мимо покупателя и его дочери, прямо на себя, мои грустные глаза искали его за окном, зная, что его там не будет. Я перестал смотреть на себя, у меня сжалось сердце. Я понял, что все пустые оболочки разбитых людей исчезли. Город снова умер и исчез.
А потом стемнело.
И тут я проснулась.
Я выбросил одеяла и убежал из комнаты. Было тихо. Я боролся с замком окна, мои руки дрожали. Наконец я открыл его и толкнул. Шум города заполонил мою квартиру, и жизнь наладилась. Я вернулся в свою комнату и нашел на полу лист бумаги. Я плохо себя чувствовал. Это была моя записка, та, которую я собиралась оставить у окна, из которого я выберу прыгнуть сегодня вечером. Это было предназначено для моих родителей как своего рода извинение. Я рухнула на пол, крича и рыдая под тяжестью всего этого. Немного успокоившись, я схватила телефон.