Разное

Атомная бомба ссср: Первая советская атомная бомба

Содержание

Первая советская атомная бомба

 ПРЕДПРИЯТИЕ ГОСКОРПОРАЦИИ «РОСАТОМ»

Главная / Ядерный центр /История /Первая советская атомная бомба /

Первая советская атомная бомба

Создание советской ядерной бомбы по сложности научных, технических и инженерных задач –значительное, поистине уникальное событие, оказавшее влияние на баланс политических сил в мире после Второй мировой войны. Решение этой задачи в нашей стране, не оправившейся еще от страшных разрушений и потрясений четырех военных лет, стало возможным в результате героических усилий ученых, организаторов производства, инженеров, рабочих и всего народа. Воплощение в жизнь Советского атомного проекта потребовало настоящего научно-технологического и промышленного переворота, который привел к появлению отечественной атомной отрасли. Этот трудовой подвиг оправдал себя. Овладев секретами производства ядерного оружия, наша Родина на долгие годы обеспечила военно-оборонный паритет двух ведущих государств мира – СССР и США.

Ядерный щит, первым звеном которого стало легендарное изделие РДС-1, и сегодня защищает Россию.
Руководителем Атомного проекта был назначен И. Курчатов. С конца 1942 года он стал собирать ученых и специалистов, необходимых для решения проблемы. Первоначально общее руководство атомной проблемой осуществлял В. Молотов. Но 20 августа 1945 года (через несколько дней после атомной бомбардировки японских городов) Государственный Комитет Обороны принял решение о создании Специального Комитета, который возглавил Л. Берия. Именно он стал руководить Советским атомным проектом.
Первая отечественная атомная бомба имела официальное обозначение РДС-1. Расшифровывалось оно по-разному: «Россия делает сама», «Родина дарит Сталину» и т. д. Но в официальном постановлении СМ СССР от 21 июня 1946 года РДС получила формулировку – «Реактивный двигатель «С»».
В тактико-техническом задании (ТТЗ) указывалось, что атомная бомба разрабатывается в двух вариантах: с применением «тяжелого топлива» (плутония) и с применением «легкого топлива» (урана-235).
Написание ТЗ на РДС-1 и последующая разработка первой советской атомной бомбы РДС-1 велась с учетом имевшихся материалов по схеме плутониевой бомбы США, испытанной в 1945 году. Эти материалы были предоставлены советской внешней разведкой. Важным источником информации был К. Фукс – немецкий физик, участник работ по ядерным программам США и Англии.
Разведматериалы по плутониевой бомбе США позволили избежать ряда ошибок при создании РДС-1, значительно сократить сроки ее разработки, уменьшить расходы. При этом с самого начала было ясно, что многие технические решения американского прототипа не являются наилучшими. Даже на начальных этапах советские специалисты могли предложить лучшие решения как заряда в целом, так и его отдельных узлов. Но безусловное требование руководства страны состояло в том, чтобы гарантированно и с наименьшим риском получить действующую бомбу уже к первому ее испытанию.
Ядерная бомба должна была изготавливаться в виде авиационной бомбы весом не более 5 тонн, диаметром не более 1,5 метра и длиной не более 5 метров. Эти ограничения были связаны с тем, что бомба разрабатывалась применительно к самолету ТУ-4, бомболюк которого допускал размещение «изделия» диаметром не более 1,5 метра.
По мере продвижения работ стала очевидной необходимость особой научно-исследовательской организации для конструирования и отработки самого «изделия». Ряд исследований, проводимых Лабораторией N2 АН СССР, требовал их развертывания в «удаленном и изолированном месте». Это означало: необходимо создать специальный научно-производственный центр для разработки атомной бомбы.

Создание КБ-11

С конца 1945 года шел поиск места для размещения сверхсекретного объекта. Рассматривались различные варианты. В конце апреля 1946 года Ю. Харитон и П. Зернов осмотрели Саров, где прежде находился монастырь, а теперь размещался завод N 550 Наркомата боеприпасов. В итоге выбор остановился на этом месте, которое было удалено от крупных городов и одновременно имело начальную производственную инфраструктуру.
Научно-производственная деятельность КБ-11 подлежала строжайшей секретности. Ее характер и цели были государственной тайной первостепенного значения. Вопросы охраны объекта с первых дней находились в центре внимания.

9 апреля 1946 года было принято закрытое постановление Совета Министров СССР о создании Конструкторского бюро (КБ-11) при Лаборатории N 2 АН СССР. Начальником КБ-11 был назначен П. Зернов, главным конструктором — Ю. Харитон.

Постановление Совета Министров СССР от 21 июня 1946 года определило жесткие сроки создания объекта: первая очередь должна была войти в строй 1 октября 1946 года, вторая — 1 мая 1947 года. Строительство КБ-11 («объекта») возлагалось на Министерство внутренних дел СССР. «Объект» должен был занять до 100 кв. километров лесов в зоне Мордовского заповедника и до 10 кв. километров в Горьковской области.
Стройка велась без проектов и предварительных смет, стоимость работ принималась по фактическим затратам. Коллектив строителей формировался с привлечением «специального контингента» — так обозначались в официальных документах заключенные. Правительством создавались особые условия обеспечения стройки. Тем не менее строительство шло трудно, первые производственные корпуса были готовы только в начале 1947 года. Часть лабораторий разместилась в монастырских строениях.

Объем строительных работ был велик. Предстояла реконструкция завода N 550 для возведения на имеющихся площадях опытного завода. Нуждалась в обновлении электростанция. Необходимо было построить литейно-прессовый цех для работы со взрывчатыми веществами, а также ряд зданий для экспериментальных лабораторий, испытательные башни, казематы, склады. Для проведения взрывных работ требовалось расчистить и оборудовать большие площадки в лесу.
Специальных помещений для научно-исследовательских лабораторий на начальном этапе не предусматривалось – ученые должны были занять двадцать комнат в главном конструкторском корпусе. Конструкторам, как и административным службам КБ-11, предстояло разместиться в реконструированных помещениях бывшего монастыря. Необходимость создать условия для прибывающих специалистов и рабочих заставляла уделять все большее внимание жилому поселку, который постепенно приобретал черты небольшого города.

Одновременно со строительством жилья возводился медицинский городок, строились библиотека, киноклуб, стадион, парк и театр.

17 февраля 1947 года постановлением Совета Министров СССР за подписью Сталина КБ-11 было отнесено к особо режимным предприятиям с превращением его территории в закрытую режимную зону. Саров был изъят из административного подчинения Мордовской АССР и исключен из всех учетных материалов. Летом 1947 года периметр зоны был взят под войсковую охрану.

Работы в КБ-11

Мобилизация специалистов в ядерный центр осуществлялась вне зависимости от их ведомственной принадлежности. Руководители КБ-11 вели поиск молодых и перспективных ученых, инженеров, рабочих буквально во всех учреждениях и организациях страны. Все кандидаты на работу в КБ-11 проходили специальную проверку в службах госбезопасности.
Создание атомного оружия явилось итогом работы большого коллектива. Но он состоял не из безликих «штатных единиц», а из ярких личностей, многие из которых оставили заметный след в истории отечественной и мировой науки.

Здесь был сконцентрирован значительный потенциал как научный, конструкторский, так и исполнительский, рабочий.

В 1947 году в КБ-11 прибыло на работу 36 научных сотрудников. Они были откомандированы из различных институтов, в основном из Академии наук СССР: Института химической физики, Лаборатории N2, НИИ-6 и Института машиноведения. В 1947 году в КБ-11 работало 86 инженерно-технических работников.
С учетом тех проблем, которые предстояло решить в КБ-11, намечалась очередность формирования его основных структурных подразделений. Первые научно-исследовательские лаборатории начали работать весной 1947 года по следующим направлениям:

лаборатория N1 (руководитель — М. Я. Васильев) – отработка конструктивных элементов заряда из ВВ, обеспечивающих сферически сходящуюся детонационную волну;
лаборатория N2 (А. Ф. Беляев) – исследования детонации ВВ;
лаборатория N3 (В. А. Цукерман) – рентгенографические исследования взрывных процессов;
лаборатория N4 (Л. В. Альтшулер) – определение уравнений состояния;
лаборатория N5 (К. И. Щелкин) — натурные испытания;
лаборатория N6 (Е. К. Завойский) — измерения сжатия ЦЧ;
лаборатория N7 (А. Я. Апин) – разработка нейтронного запала;
лаборатория N8 (Н. В. Агеев) — изучение свойств и характеристик плутония и урана в целях применения в конструкции бомбы.
Начало полномасштабных работ первого отечественного атомного заряда можно отнести к июлю 1946 года. В этот период в соответствии с решением Совета Министров СССР от 21 июня 1946 года Ю. Б. Харитоном было подготовлено «Тактико-техническое задание на атомную бомбу».

В ТТЗ указывалось, что атомная бомба разрабатывается в двух вариантах. В первом из них рабочим веществом должен быть плутоний (РДС-1), во втором – уран-235 (РДС-2). В плутониевой бомбе переход через критическое состояние должен достигаться за счет симметричного сжатия плутония, имеющего форму шара, обычным взрывчатым веществом (имплозивный вариант). Во втором варианте переход через критическое состояние обеспечивается соединением масс урана-235 с помощью взрывчатого вещества («пушечный вариант»).
В начале 1947 года начинается формирование конструкторских подразделений. Первоначально все конструкторские работы были сконцентрированы в едином научно-конструкторском секторе (НКС) КБ-11, который возглавлял В. А. Турбинер.
Интенсивность работы в КБ-11 с самого начала была очень велика и постоянно возрастала, поскольку первоначальные планы, с самого начала очень обширные, с каждым днем увеличивались по объему и глубине проработки.

Проведение взрывных опытов с крупными зарядами из ВВ было начато весной 1947 года на еще строящихся опытных площадках КБ-11. Наибольший объем исследований предстояло выполнить в газодинамическом секторе. В связи с этим туда в 1947 году было направлено большое число специалистов: К. И. Щелкин, Л. В. Альтшулер, В. К. Боболев, С. Н. Матвеев, В. М. Некруткин, П. И. Рой, Н. Д. Казаченко, В. И. Жучихин, А. Т. Завгородний, К. К. Крупников, Б. Н. Леденев, В. М. Малыгин, В. М. Безотосный, Д. М. Тарасов, К. И. Паневкин, Б. А. Терлецкая и другие.
Экспериментальные исследования газодинамики заряда проводились под руководством К. И. Щелкина, а теоретические вопросы разрабатывались находившейся в Москве группой, возглавляемой Я. Б. Зельдовичем. Работы проводились в тесном взаимодействии с конструкторами и технологами.

Разработкой «НЗ» (нейтронного запала) занялись А.Я. Апин, В.А. Александрович и конструктор А.И. Абрамов. Для достижения необходимого результата требовалось освоить новую технологию использования полония, обладающего достаточно высокой радиоактивностью. При этом нужно было разработать сложную систему защиты контактирующих с полонием материалов от его альфа-излучения.
В КБ-11 длительное время велись исследования и конструкторская проработка наиболее прецизионного элемента заряда-капсюля-детонатора. Это важное направление вели А.Я. Апин, И.П. Сухов, М.И. Пузырев, И.П. Колесов и другие. Развитие исследований потребовало территориального приближения физиков-теоретиков к научно-исследовательской, конструкторской и производственной базе КБ-11. С марта 1948 года в КБ-11 стал формироваться теоретический отдел под руководством Я. Б. Зельдовича.
Ввиду большой срочности и высокой сложности работ в КБ-11 стали создаваться новые лаборатории и производственные участки, и откомандированные на них лучшие специалисты Советского Союза осваивали новые высокие стандарты и жесткие условия производства.

Планы, сверстанные в 1946 году, не могли учесть многих сложностей, открывавшихся участникам атомного проекта по мере продвижения вперед. Постановлением СМ N 234-98 сс/оп от 08.02.1948 г. Сроки изготовления заряда РДС-1 были отнесены на более поздний срок – к моменту готовности деталей заряда из плутония на Комбинате N 817.
В отношении варианта РДС-2 к этому времени стало ясно, что его нецелесообразно доводить до стадии испытаний из-за относительно низкой эффективности этого варианта по сравнению с затратами ядерных материалов. Работы по РДС-2 были прекращены в середине 1948 года.

По постановлению Совета Министров СССР от 10 июня 1948 года назначены: первым заместителем главного конструктора «объекта» — Щелкин Кирилл Иванович; заместителями главного конструктора объекта — Алферов Владимир Иванович, Духов Николай Леонидович.
В феврале 1948 года в КБ-11 напряженно работало 11 научных лабораторий, в том числе теоретики под руководством Я.Б. Зельдовича, переехавшие на объект из Москвы. В состав его группы входили Д. Д. Франк-Каменецкий, Н. Д. Дмитриев, В. Ю. Гаврилов. Экспериментаторы не отставали от теоретиков. Важнейшие работы выполнялись в отделах КБ-11, которые отвечали за подрыв ядерного заряда. Конструкция его была ясна, механизм подрыва — тоже. В теории. На практике требовалось вновь и вновь проводить проверки, осуществлять сложные опыты.
Очень активно работали и производственники — те, кому предстояло воплотить замыслы ученых и конструкторов в реальность. Руководителем завода в июле 1947 г. был назначен А. К Бессарабенко, главным инженером стал Н. А. Петров, начальниками цехов — П. Д. Панасюк, В. Д. Щеглов, А. И. Новицкий, Г .А. Савосин, А.Я. Игнатьев, В. С. Люберцев.

В 1947 году в структуре КБ-11 появился второй опытный завод — для производства деталей из взрывчатых веществ, сборки опытных узлов изделия и решения многих других важных задач. Результаты расчетов и конструкторских проработок быстро воплощались в конкретные детали, узлы, блоки. Эту по высшим меркам ответственную работу выполняли два завода при КБ-11. Завод N 1 осуществлял изготовление многих деталей и узлов РДС-1 и затем — их сборку. Завод N 2 (его директором стал А. Я. Мальский) занимался практическим решением разнообразных задач, связанных с получением и обработкой деталей из ВВ. Сборка заряда из ВВ проводилась в цехе, которым руководил М.  А. Квасов.

Каждый пройденный этап ставил перед исследователями, конструкторами, инженерами, рабочими новые задачи. Люди работали по 14-16 часов в день, полностью отдаваясь делу. 5 августа 1949 года заряд из плутония, изготовленный на Комбинате N 817, был принят комиссией во главе с Харитоном и затем отправлен литерным поездом в КБ-11. Здесь в ночь с 10-го на 11-е августа была проведена контрольная сборка ядерного заряда. Она показала: РДС-1 соответствует техническим требованиям, изделие пригодно для испытаний на полигоне.

Далее>>>

Бомба номер раз. Как СССР стал ядерной державой | История | Общество

Сергей Осипов

Примерное время чтения: 7 минут

2854

РДС-1. / Сергей Мамонтов / РИА Новости

Первая советская серийная атомная бомба РДС-1 была выпущена 1 декабря 1951 г. Это не значит, что ранее у СССР не было ядерного оружия. Бомба с таким же названием была взорвана еще в 1949-м. Но то была «отверточная сборка», а не поточное производство.

Как украсть «Толстяка»

По чести сказать, первую атомную бомбу Советский Союз «украл» в Америке. С первых шагов процесс создания атомной бомбы на Западе был под колпаком советской разведки. Когда работы шли в Британии, Москва получала информацию от Джона Кернкросса, помощника секретаря Имперского военного кабинета. После перенесения атомного проекта в США число источников стало еще больше. На СССР работали Клаус Фукс, Теодор Холл, Жорж Коваль, Давид Гринглас и многие другие. По воспоминаниям генерала Павла Судоплатова, уже через 12 дней после окончания сборки первой атомной бомбы в США описание ее устройства было получено в Москве.

Первую советскую атомную бомбу назвали РДС-1, в постановлении правительства о ее создании изделие проходило как «реактивный двигатель специальный». Конструкция РДС-1 во многом опиралась на американскую плутониевую бомбу «Толстяк» («Fat Man»), сброшенную 9 августа 1945 г. на Нагасаки. Впрочем, корпус и электронная начинка были советскими.

Бомба и «Краткий курс истории ВКП(б)»

Полковник Андрей Жариков служил на Семипалатинском ядерном полигоне, где возглавлял одну из научных групп. После ухода в отставку он опубликовал книгу «Полигон смерти».

«Можно ли было сделать бомбу раньше? — писал Жариков. — Видимо, нет. Здесь, полагаю, дело не только политики, но и техники. Создание ядерного оружия — результат усилий множества ученых, инженеров, рабочих. Заняты этим не только научные лаборатории и конструкторские бюро. Для этой цели прямо или косвенно привлекаются заводы, рудодобывающие предприятия, специальный транспорт, что требует огромного количества людей и финансовых затрат. Но иного выхода у нас тогда не было.

Была ли у нас отечественная база для создания атомного оружия? Бесспорно. Еще в 1920 году была образована Атомная комиссия, в составе которой трудились многие ученые… В 1933 году под Ленинградом состоялась Первая всесоюзная конференция по физике атомного ядра. Оргкомитет конференции возглавил И. В. Курчатов. Через два года в руководимой им лаборатории стали заниматься исследованием деления урана нейтронами.

В 1945 году, после Хиросимы и Нагасаки, принято экстренное решение об организации новой отрасли — атомной промышленности. Были образованы специальный Комитет при ГКО СССР под председательством Л.  П. Берии, Первое главное управление (ПГУ) при Совете Министров СССР во главе с Б. Л. Ванниковым. Позже, в 1953 году, оно было реорганизовано в Министерство среднего машиностроения…

Еще не завершилось сооружение первого промышленного атомного реактора под Челябинском, еще не приняли в эксплуатацию радиохимический завод по выделению плутония из облученного урана — все это осуществится летом 1948 года, — а в Звенигородском монастыре под Москвой уже в конце 1947 года формировался штат ядерного полигона. Офицеры еще не знали, чем будут заниматься и где им прикажут служить, но находились под строгим контролем особого отдела МГБ и свободного выхода из монашеских апартаментов не имели. Многие получили повышенные оклады, все дали подписку о неразглашении военной тайны. Занимались шагистикой, физподготовкой, изучением уставов и семинарскими занятиями по „Краткому курсу истории ВКП(б)“…

В начале 1948 года Совет Министров СССР обязал И. В. Курчатова, Ю.  Б. Харитона и П. М. Зернова не позднее 1 декабря 1949 года изготовить и передать на государственные испытания первые экземпляры атомных бомб. Было время, когда все стремились к перевыполнению планов, давали клятву вождю на митинге или собрании, что не пожалеем сил».

Первые серийные

Испытание РДС-1 (мощность 22 килотонны), как известно, прошло успешно. Это случилось 29 августа 1949 г. Естественно, встал вопрос о серийном производстве. Этот процесс ветеран ядерных испытаний и атомной промышленности Евгений Корчагин в статье «Создание ядерного щита Отечества» описывал так:

«В 1947 г. министр иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов, по-видимому, блефовал, заявив, что секрета атомной бомбы для Советского Союза уже не существует. Однако в действительности до создания атомной бомбы в СССР было ещё очень далеко… До серийного производства надо было ещё дорасти. Пожалуй, это был самый напряженный период в жизни нашей страны, да и всего человечества, когда один неверный шаг мог привести к непоправимым последствиям. Руководители Советского Союза прекрасно это понимали.

Еще в Советском Союзе не была испытана первая атомная бомба, а Совет Министров СССР уже принял Постановление от 3 марта 1949 г. № 863-327сс/оп о строительстве первого в СССР завода по промышленному производству атомных бомб. Оно обязывало осуществить в 1949-1950 гг. строительство в закрытой зоне объекта № 550 в составе КБ-11 (поселок Саров, будущий Арзамас-16, — «АиФ») сборочного завода на производственную мощность 20 единиц РДС в год.

Кроме атомной бомбы для испытания 29 августа 1949 г. опытным производством КБ-11 к концу 1949 г. были изготовлены еще две РДС-1. А в 1950 г. тем же опытным производством КБ-11 было изготовлено еще девять (вместо семи по плану) атомных бомб РДС-1. Кроме того, уже в январе-феврале 1951 г. было изготовлено еще четыре атомные бомбы.

Таким образом, задолго до окончательного пуска на полную проектную мощность первого серийного завода по промышленному производству атомных бомб, к 1 марта 1951 г. , в арсенале атомного оружия Советского Союза имелось 15 (плутониевых) атомных бомб типа РДС-1.

Хранение атомных бомб производилось здесь же, на территории ядерного объекта № 550 (КБ-11), в специально возведенном подземном железобетонном складе-хранилище. Бомбы хранились в разобранном состоянии, комплектующие узлы и детали находились также в железобетонных наземных (засыпанных землей) хранилищах. Все хранилища находились под охраной войск МГБ.

В особый период эти боеприпасы могли быть вновь собраны, транспортированы, приведены в высшую (боевую) степень готовности и переданы в соответствующую войсковую часть боевого применения. Окончательная подготовка этих „изделий“ (атомных бомб) к боевому применению возлагалась на сборочную бригаду КБ-11. Задачи по доставке атомных бомб к цели и бомбометанию возлагались на ВВС Советской Армии.

К концу 1951 г. опытным производством и серийном заводом № 551, вступившим в действие во втором полугодии 1951 г. в составе КБ-11 (завод № 3 КБ-11), было изготовлено 29 атомных бомб РДС-1, в том числе первые три серийно изготовленные атомные бомбы, укомплектованные ядерными зарядами, созданными на опытном производстве КБ-11».

ядерное оружиеистория СССРядерная бомба

Следующий материал

Новости СМИ2

Советская атомная программа — 1946

Советские физики уделили пристальное внимание известию об открытии деления в Германии в 1938 г. На протяжении 1939 г. ведущие советские физики пытались воспроизвести эксперимент по делению, который Отто Ган и Фриц Штрассман провели в провести измерения и расчеты, чтобы точно определить, при каких условиях может произойти цепная ядерная реакция.

После того, как Германия вторглась в Советский Союз в 1941 году, советские работы в области ядерной физики практически прекратились. Ученые и инженеры были призваны или назначены для работы над проектами, такими как радар, которые считались более неотложными. Однако небольшая часть физиков продолжала исследовать возможности урана. Петр Леонидович Капица, крупный физик, заметил 19 октября41, что недавнее открытие ядерной энергии может быть полезно в войне против Германии и что перспективы создания урановой бомбы кажутся многообещающими. Советские лидеры узнали, что и Соединенные Штаты, и Германия приступили к созданию атомной бомбы. В феврале 1943 года Советы начали свою собственную программу под руководством физика-ядерщика Игоря Курчатова и политического директора Лаврентия Берии.

Советская атомная бомба во время Второй мировой войны

Режиссер Игорь Курчатов.

Советская атомная программа во время войны была ничтожной по сравнению с Манхэттенским проектом, в котором участвовало около двадцати физиков и лишь небольшое количество сотрудников. Они исследовали реакции, необходимые для производства как атомного оружия, так и ядерных реакторов. Они также начали изучать способы получения достаточно чистого урана и графита и исследовали методы разделения изотопов урана.

Однако в 1945 году работа над программой быстро ускорилась, особенно после того, как Советы узнали об испытании Тринити. На Потсдамской конференции в июле 1945 года Трумэн впервые рассказал Иосифу Сталину о программе Соединенных Штатов по созданию атомной бомбы. По словам Трумэна, «я вскользь упомянул Сталину, что у нас есть новое оружие необычайной разрушительной силы. Российский премьер не проявил особого интереса. Все, что он сказал, это то, что он рад это слышать и надеется, что мы с пользой воспользуемся этим против японцев».

Хотя Сталин мог показаться незаинтересованным, он в частном порядке сказал своим главным советникам ускорить работу над советской атомной программой: «Они просто хотят поднять цену. Надо по Курчатову поработать и поторопиться».

Советская власть сразу активизировала свою программу. Генерал Борис Л. Ванников (которого сравнивают с генералом Лесли Гровсом) возглавлял технический совет, курировавший проект. В ее состав входили Курчатов, М.Г. Первухин, А.И. Алиханов, И.К. Кикоин, А.П. Виновградов, Абрам Иоффе, А.А. Бочвар и Авраамий Завенягин.

После бомбардировок Хиросимы и Нагасаки Сталин призвал к тотальной ускоренной программе атомных исследований и разработок. В 1946 году Юлий Харитон был назначен Курчатовым ведущим научным сотрудником программы. Ему было поручено руководить атомными исследованиями, разработками, проектированием и сборкой оружия, а также он помог выбрать и установить место расположения секретного советского объекта ядерного оружия, известного как Арзамас-16 и прозванного «Лос-Арзамас».

 

Советская атомная бомба и холодная война

25 декабря 1946 года Советы создали свою первую цепную реакцию в графитовой конструкции, подобной Чикагской свае-1. Столкнувшись с некоторыми трудностями с производством плутония и разделением изотопов урана в течение следующих двух лет, советским ученым удалось осенью 1948 года удовлетворительно запустить свой первый производственный реактор. До взрыва СССР оставалось всего несколько месяцев. собственную атомную бомбу. Советы успешно испытали свое первое ядерное устройство, названное РДС-1 или «Первая молния» (кодовое название «Джо-1» в Соединенных Штатах), в Семипалатинске 29 августа., 1949.

По мере усиления холодной войны и Советский Союз, и Соединенные Штаты предприняли усилия по быстрому развитию и увеличению своих ядерных арсеналов. Вскоре после того, как США запустили свою программу создания водородной бомбы в начале 1950-х годов, СССР последовал их примеру и инициировал свою собственную программу создания водородной бомбы.

 

Шпионаж

Идентификационный значок Клауса Фукса из Лос-Аламоса.

Вопреки распространенному мнению, за атомной бомбой не скрывалось никакого конкретного «секрета». Открытие деления в 1938 означало, что возможна цепная ядерная реакция и что энергия, полученная в результате этого процесса, может быть использована для создания оружия необычайной силы. Физики, такие как Дж. Роберт Оппенгеймер, Энрико Ферми и Лео Силард, знали, что разработка собственного атомного оружия в других странах — лишь вопрос времени. Единственный секрет бомб заключался в их спецификациях, составе материалов и внутреннем устройстве. Любое правительство, обладающее решимостью и ресурсами для разработки атомного оружия, могло бы сделать это в кратчайшие сроки.

Когда в 1950 году была раскрыта шпионская деятельность Клауса Фукса, многие считали, что его действия имели важное значение для создания советской бомбы. Фукс действительно передал важную информацию о конструкции и технических характеристиках бомбы, и Объединенный комитет Конгресса по атомной энергии пришел к выводу, что «один только Фукс повлиял на безопасность большего числа людей и нанес больший ущерб, чем любой другой шпион не только в истории Соединенных Штатов». Государства, а в истории народов». Однако было много споров о роли шпионажа в атомной программе Советского Союза. Ученые предполагают, что советский шпионаж, вероятно, позволил СССР разработать атомную бомбу на шесть месяцев или два года быстрее, чем если бы шпионажа не было.

Советская ядерная история | Цифровой архив Центра Уилсона

Это коллекция первоисточников, связанных с советской разработкой ядерного оружия. Эти письма и меморандумы относятся к периоду с 1940-х по 1980-е годы и взяты из различных архивных источников. Включены ранние записи и письма физика Игоря Курчатова, руководившего советским проектом по созданию атомной бомбы в 1940-х годах. В сборнике также обсуждаются более поздние советские ядерные разработки и связанные с ними международные договоры. См. также «Ядерное распространение» и связанные с ним коллекции в Проекте «Международная история ядерного распространения». (Изображение, первое советское атомное испытание, 1949)

Связанный Конн.

  • Люди