Дыша в порывах чувств не ровно…
Не читай между строк, меня там больше нет,
Я устал душу рвать и скитаться…
Пить надежды печаль, ждать последний рассвет
И на сердце своё обижаться.
Не читай между строк. Я в огне алых букв
Растворился, сбежал и остался.
Бьёт под дых суеверий напрасных испуг,
Я себя в зеркалах испугался.
И таинственным светом спасает маяк
От пучины невзгод, лихолетья.
Жить с конца, вопреки, не боясь, просто так
И читать в снах свои междометья.
И вздыхать помня слабость двух крыльев своих,
Уносящих за Солнце и звёзды.
Моя боль — мои слёзы, а слёзы — мой стих
В увядающей, срезанной розе…
Не читай между строк мои мысли, слова, —
В перекрёстках ветров потерялся…
Я не жив и не мёртв, я — почти пустота;
Я давно в облаках затерялся.
Не читай ,если больно и грустно потом;
Не читай, — это странно и страшно…
Мы в придуманной сказке как будто живём —
Её тайна для нас так опасна.
И весеннею вестницей встретит меня
И в ладонях твоих я сгорел без огня
Выпивая бездонное небо…
Ашер Граф, 2015
———- // ———-
Я — пленник снов, я выцветший цветок,
Врастая в сердце — я колю шипами…
Я нелюдим, жесток и одинок
И жизнь моя всё то что перед вами.
Всё то что видите и слышите — есть я.
Дыхание моё — холодный ветер.
Я — маятник, я режу слайды дня
И пью любовь невидимого света.
Я — ненависть, надежда, нагота
Израненной души, я — плачь младенца.
Я — загнанная в угол пустота
И судороги трепетного сердца.
Я — ваше небо, я земля,моря…
Бездумное, бормочущее эхо…
Я — фуга страха с кодою огня
В осколках пролетающего лета…
Прощать меня — простить себе грехи.
Услышать плачь — уйти и запереться,
И спрятаться в карманах тишины,
И воровать всё то, чем не согреться…
Перед забегом — время вырвет «завтра»,
Когда палач ,трусливый скоморох
Сгорит на сцене старого театра;
Я! буду сожженным шутом.
Меня, такого глупого бродягу,
Вы спросите о вечном, о былом,
В котором «Можно»стало словом «Надо!»
Я тенью плыл, касаясь ваших ног.
Я выпил боль, я стёр свои описки…
Простите жизнь, в которой одинок.
Озлобленность моей души… простите…
Ашер Граф, 2015
———- // ———-
Печальное время—родителей старость
(Захочешь, не сможешь его миновать),
Когда понимаешь, как мало осталось
До… страшно подумать, не то, что сказать.
И с горькою болью, с немым содроганьем
При каждой из встреч отмечаешь в душе
Все новые меты—следы увяданья,
Которых — увы! — не укроешь уже…
Вдруг, как озаренье, откроются взгляду
И тяжесть походки, и слабость руки,
Морщин паутинки, провалы—виски…
И сердце защемит когтистое бремя,
Захочется, впору, в отчаяньи взвыть—
От стылого ветра, по имени Время,
Собою прикрыть, заслонить, защитить.
Я сам понимаю наивность желанья,
У жизни для жизни не выпросишь дня…
Стоит моя мама—почти уже тайна,
Стоит у окна, поджидая меня.
И я умоляю продлиться мгновенья:
Пусть каждое будет не меньше, чем год!
Гляжу на окно в небывалом волненьи!
Вон МАМА меня, непутевого, ЖДЕТ…
Еще это можно — взлететь по ступеням,
Звонком растревожить квартирный покой
И слушать за дверью шаги с нетерпеньем,
Старательно пряча букет за спиной.
Еще это можно — обнять на пороге,
Коснуться губами прохладной щеки,
Букетик вручить, просто так, без предлога:
«На, мама! Гляди, как свежи лепестки!»
Увидеть, как живо она захлопочет,
Себя ощутить, словно кум королю,
Когда мне, не юному, скажет:«Сыночек,
Какое великое благо—сыновство!
Его сознаешь в полной мере тогда,
Когда подступает вплотную сиротство,
И жарко задышит в затылок беда.
И что тут не делай, а суть неизбежна:
Так было, так будет во все времена.
Смешались в душе благородство и нежность,
Печаль и тревога, любовь и вина…
Гляжу на окно… В пальцах стынет мимоза,
Как облачка клок, что упал с высоты…
И щиплют глаза позабытые слезы,
И губы одно только шепчут:«Прости!»
Е.Ф. Мартышев
———- // ———-
Ну скажите, что быть может хуже?
Кошелек раскрывши не спеша,
Я с прескверным чувством обнаружил,
Что в нем денег нету ни гроша.
Денег нет – и жизнь без интереса.
Что тут скажешь? Ясно – дело дрянь,
Хоть один бы захудалый песо,
Хоть один бы вшивенький юань.
Что же за напасти спозаранку!
Затрясло до судорог в ноге.
Ни единой кроны, ни тенге.
В кошельке ни драхма, ни эскудо,
Хоть бы гульден, хоть один динар.
Ну за что, ответь мне, жизнь-паскуда,
Страшный нанесла ты мне удар?
Пригодился бы сегодня даже злотый,
Тугрики — и тем я был бы рад,
Что ж, пора признать себя банкротом,
Вот такой печальный результат.
И признаюсь всем вам по секрету,
Душу мне согрел бы даже лей.
Жизнь прекрасна, в этом спору нету,
Но с деньгами втрое веселей.
———- // ———-
Станция «Обернитесь»
Можно смотреть в окно…
Что исправлять? Уймитесь…
Время прошло давно…
Станция «Не сдавайтесь»
Едет вагон вперёд.
Падая, поднимайтесь!
День неудач пройдёт…
Станция «Суматоха»
Где-то в пучине дней
Было ещё не плохо,
Будет ещё сложней…
Станция «Улыбайтесь»
Встретьте знакомых тут.
Номером обменяйтесь
И… — «Извините, ждут…»
Станция «На пределе»
Можно перекурить…
Что, вы на самом деле
Вдруг расхотели жить?
Станция «Лучик света»
Это пришла весна…
Сердце в любовь одето.
Счастьем душа полна…
Станция «Не дождётесь»
Крылья расправить всем!
С верою пронесётесь
Над чередой проблем…
Станция «Отдохните»
Дети, семья, друзья…
Только теперь поймите:
Дальше без них – нельзя!
Станция «Будем живы»
Мудрость приходит в срок.
Быть бы в душе красивым…
Жизнь преподаст урок…
Станция «Помечтайте»
Сбудутся все мечты…
Даже из-под асфальта
Могут взойти цветы…
Сердцу не изменяя,
Курс выбирать учись!
Мчится, маршрут меняя,
Поезд с названьем «ЖИЗНЬ»…
Ирина Самарина-Лабиринт
———- // ———-
Жалеть нелюбимых – не дело чести.
Запомни, что правдой нельзя обидеть.
Гораздо страшнее остаться вместе
И тихо, сознательно ненавидеть.
Не думай, что хватит меня надолго,
Не думай, что чистая и святая.
Любовь к человеку из чувства долга
Сотрется, как лишняя запятая.
И руки покажутся палачами,
Хотя и обнимут еще нежнее.
Ты знаешь, мне кажется, что ночами
Любить нелюбимых еще сложнее.
Сегодня с тобою под одеялом
Мне стало так холодно, как с железным.
Сегодня меня еще меньше стало,
А завтра совсем для тебя исчезну.
Златенция Золотова
———- // ———-
Хоть мать-природа не сидит без дела,
Но идеалы редко созидает.
И красота души с красивым телом
Довольно редко в людях совпадает.
Две красоты, и обе хороши.
Вручить бы им по равному венцу!
Однако часто красота души
Завидует красивому лицу.
Не слишком то приятное признанье,
А все же что нам истину скрывать?!
Ведь это чувство, надобно сказать,
Не лишено, пожалуй, основанья.
Престранной «близорукостью» страдает.
Прекрасно видя красоту лица,
Душевной красоты не замечает.
А и заметит, так опять не сразу,
А лишь тогда, смущаясь, разглядит,
Когда все то, что мило было глазу,
Порядочно и крепко насолит.
А, может быть, еще и потому,
Что постепенно, медленно, с годами,
Две красоты, как женщины в дому,
Вдруг словно бы меняются ролями.
Стареет внешность: яркие черты
Стирает время властно и жестоко,
Тогда как у духовной красоты
Нет ни морщин, ни возраста, ни срока.
И сквозь туман, как звездочка в тиши,
Она горит и вечно улыбается.
И кто откроет красоту души,
Тот, честное же слово, не закается!
Ведь озарен красивою душой,
И сам он вечным расплеснется маем!
Вот жаль, что эту истину порой
Мы все же слишком поздно понимаем.
Эдуард Асадов
———- // ———-
Подари мне Бог ЭТУ женщину …
И не дай никогда ЕЙ опомниться.
Я за каждый вздох, с НЕЮ скрещенный,
Заплатил Тебе больше, чем сторицей.
Одолжи мне, Бог, ЕЁ горести,
Если станут они неизбежностью,
Чтобы мог финал ЕЁ повести
Я украсить заботой и нежностью.
Укажи мне, Господь, грусти трещины
на душе ЕЁ, слишком доверчивой.
Я люблю, я хочу ЭТУ женщину.
Вот и всё, — больше мне просить нечего….
Помоги мне, Бог, стать единственным,
пусть не первым, но лучшим и стОящим
ЕЁ нежных губ, глаз таинственных,
Поцелуев ЕЁ, как сокровища.
Подскажи ЕЙ, Бог, что я — суженный,
ЕЁ брат, ЕЁ муж, ЕЁ копия.
Не случайный друг, не отдушина, не ночей одиноких утопия.
Дай же сил нам ждать, дай терпения …
Ведь длинна к Тебе, Господи, очередь…………
———- // ———-
Всё сбудется, всё непременно сбудется.
Ты только веры в счастье не теряй.
Не падай духом и не унывай.
А по другому и нельзя иначе.
Иначе сердце перестанет жить.
А трудно! — Пусть оно поплачет.
Но только не разучится любить!
Всё сбудется ,всё непременно сбудется.
Плохое всё когда-нибудь пройдёт.
Ты верь в себя и в жизни всё получится.
И счастье будет , и любовь придёт.
А по другому просто быть не может.
Нам в жизни каждому был дан судьбой.
Тот человек ,что дать нам счастье сможет.
Ты осмотрись — он рядышком с тобой.
Всё сбудется ,всё непременно сбудется.
Расставит жизнь сама всё по местам.
Что суждено ,то с нами в ней и случится.
Во что мы верим ,то и будет нам.
Юрий Марковцев
———- // ———-
Бывает в собственной квартире одиноко,
Когда давно родного нет плеча.
И хочется внимания немного,
В том мире, где по-прежнему одна.
Друзья давно разъехались по свету,
И дети выросли, покинули твой дом.
И не с кем поделиться по секрету,
За чашкой чая о своём былом.
И только Интернет всегда спасает,
Но иногда в нём можно утонуть.
Хотя порою, он и помогает,
Уверенности капельку вернуть.
Как праздник, когда в доме внуки,
Любое горе с ними нипочём.
Забудутся все долгие разлуки,
Ведь только с ними счастье узнаём.
На них глядишь, душою молодеешь,
Улыбка вновь не покидает губ.
И ты опять надеешься и веришь,
Что не узнаешь больше горьких мук.
Увы! Но этот праздник ненадолго,
И вновь в квартире собственной одна.
А годы, словно нитка за иголкой,
Мелькают, как мгновенья у виска.
Но надо жить и наслаждаться жизнью,
Она даётся свыше только раз.
Проникнись этой светлой мыслью,
Встречай с улыбкой каждый новый час.
Николай Столяров. Тверь
———- // ———-
Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.
Дай бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.
Дай бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.
Дай бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.
Дай бог лжецам замкнуть уста,
глас божий слыша в детском крике.
Дай бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.
Не крест — бескрестье мы несем,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай бог ну хоть немного Бога!
Дай бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно…
Дай бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.
———- // ———-
Не теряйте людей, хоть на свете их много,
Ведь потом тех, кто нужен, в толпе не найти.
И бессмысленна в жизни любая дорога,
Если вы в одиночку решили идти.
Если душит тоска и просвета не видно,
Вы не верьте, что жизнь состоит из потерь.
Если просят уйти и до боли обидно,
Все равно, уходя, не захлопните дверь.
В этом мире не всё, как хотелось бы, просто.
В жизни солнца порою не больше, чем льда,
Надо только уметь не терять этот остров,
Где костёр ради вас зажигают всегда.
———- // ———-
Как много в жизни хочется сказать,
Как мало говорим на самом деле.
Мы так боимся душу раскрывать
И прячемся, как та улитка, в теле.
Как редко мы с друг другом говорим —
Торопимся, спешим всегда куда-то.
Порой не ведаем мы сами, что творим
И замолкаем снова виновато.
Как мало теплоты мы дарим тем,
Кому нужна порой она бывает.
Кому-то улыбнёмся, а затем
Проходим мимо, миг тот забывая.
Не лучше ль чаще в лица заглянуть
Чтобы увидеть, что в душе творится.
Быть может, там внутри, есть что-нибудь,
Что может в жизни нашей пригодиться.
Быть может мы увидим там всё то,
Что в жизни нам порой казалось малым.
Что виделось когда-то уж давно,
Но только времени всегда нам не хватало.
Тогда быть может мы заговорим
И скажем то, что мы сказать хотели.
Но, а пока, как рыбы мы молчим
И прячем души вновь в уставшем теле…
Лариса Меркель
———- // ———-
Мы танцевали танго в этот вечер,
Прощальный вечер моих грёз…
Смущаясь, я обняла его за плечи,
А под ногами лепестки от алых роз…
Танцуя в этом танце счастья…
Запомнилось мне каждое движенье
И сердце разрывалося на части…,
Странное не забываемое ощущенье…
Танцуя танго в прощальный вечер,
Дыша в порывах чувств не ровно…
Своим дыханьем затушили свечи
И утонули в этом танце словно…
Калинаускайте Мария
———- // ———-
Пока мы живы, можно всё исправить,
Всё осознать, раскаяться, простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить.
Пока мы живы, можно оглянуться,
Увидеть путь, с которого сошли.
От страшных снов очнувшись, оттолкнуться
От пропасти, к которой подошли.
Пока мы живы… Многие ль сумели
Остановить любимых, что ушли?
Мы их простить при жизни не успели,
И попросить прощенья не смогли…
Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает нескольких минут
Понять — о, Боже, как мы виноваты!
И фото — чёрно-белое кино.
Усталые глаза — знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,
За не звонки, не встречи, не тепло.
Не лица перед нами, просто тени…
А сколько было сказано «не то»,
И не о том, и фразами не теми.
Тугая боль, — вины последний штрих, —
Скребёт, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают. Мы себя — не можем
Эдуард Асадов
———- // ———-
-Давай покрепче?
— Давай, не против.
— Прекрасный вечер (и ты напротив).
— Ты изменилась.
— Давно не видел.
— Твердят влюбилась? Прости, обидел.
— Какое лето…
— Ты о погоде?
— Ну ты ж раздета.
— Да жарко вроде.
— Твой безымянный…
— Ах , ты про это? Ты очень странный. Давай про лето.
— А он хороший? Ну муж твой этот?
Иль с ним как с ношей?
— Забудь об этом.
— Ну что по двести?
— Давай раз начал.
— Давно вы вместе?
— Довольно. (плачу).
— Ну раз так хочешь, он самый лучший.
Опять хохочешь. Молчи, не мучай.
— Пожалуй хватит, уже смеркает.
— Забыл я кстати. Отец скучает.
— Давай не будем, давно ведь в прошлом.
— А ты не видишь, что мне то сложно?
— Ответь мне только. И я исчезну.
— Куда исчезнешь?
— Да хоть и в бездну.
— Ответь мне честно. Тебя молю.
А ты любила?
— Сейчас люблю.
Оксана Чехалина
———- // ———-
Тихонько взмахну ресницами,
И порядок событий изменится,
Заиграет всё красками новыми,
Я умею, я просто… Волшебница.
Я из сердца любовь свою выпущу
И наполню тебя этой силой.
Я накрою тебя своей нежностью.
Я умею, я просто … Любимая.
Облачусь в бархат ночи, а в волосы
Звёздный жемчуг, по небу развешанный…
Стану самой на свете красивою.
Я умею. Я просто… Женщина.
Между звёзд полечу бирюзовыми,
Усмиряя четыре стихии.
Сотворю я вселенные новые.
Я умею. Я просто…женщина
———- // ———-
Губ женских вкус, их милое тепло,
Мужчину, зажигая, покоряет…
Во вкусе этом женщине дано
Всё то, что лечит или отравляет…
Такие чувственные женские уста!
Несчастен тот, кто это не познает…
Их поцелуй, поверьте, неспроста,
Любви утехи нежно предваряет…
И если на исходе нежных струй,
Любви угасшей, что нас покидает,
Вдруг женщина подарит поцелуй,
Огнём любовь, как прежде запылает…
О, этот страстный женский поцелуй,
Судьбы награда он или расправа?
Мы заплываем за запретный буй,
А в поцелуе только лжи отрава…
То отравление не лечится ничем,
Яд лжи смертелен, нет противоядий…
Зачем измену создал Бог, зачем?
Или измена адских труд исчадий?
Губ женских вкус, он сладок, иль горчит,
Его, отведавши, парнишка станет мужем…
Любого тайною своей заворожит,
Пред ним любой мужчина безоружен!
———- // ———-
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.
Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом.
Когда он поднимал бойцов
В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов
Его, по счастью, не терзала.
Когда шагал он тяжело,
Стянув кровавой тряпкой рану,
Письмо от вас еще все шло,
Еще, по счастью, было рано.
Когда на камни он упал
И смерть оборвала дыханье,
Он все еще не получал,
По счастью, вашего посланья.
Могу вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском
Его зарыли после схватки.
Стоит звезда из жести там
И рядом тополь — для приметы…
А впрочем, я забыл, что вам,
Наверно, безразлично это.
Письмо нам утром принесли…
Его, за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли —
Уж вы простите нам, солдатам.
Быть может, память коротка
У вас. По общему желанью,
От имени всего полка
Я вам напомню содержанье.
Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно ненужен.
Что вы не знаете беды,
Живете хорошо. И кстати,
Теперь вам никакой нужды
Нет в лейтенантском аттестате.
Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова…
Вот именно: «не утруждал»…
Вы побольней искали слова.
И все. И больше ничего.
Мы перечли их терпеливо,
Все те слова, что для него
В разлуки час в душе нашли вы.
«Не утруждай». «Муж». «Аттестат»…
Да где ж вы душу потеряли?
Ведь он же был солдат, солдат!
Ведь мы за вас с ним умирали.
Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить,—
К несчастью, в жизни все бывает.
Ну хорошо, пусть не любим,
Пускай он больше вам ненужен,
Пусть жить вы будете с другим,
Бог с ним, там с мужем ли, не с мужем.
Но ведь солдат не виноват
В том, что он отпуска не знает,
Что третий год себя подряд,
Вас защищая, утруждает.
Что ж, написать вы не смогли
Пусть горьких слов, но благородных.
В своей душе их не нашли —
Так заняли бы где угодно.
В отчизне нашей, к счастью, есть
Немало женских душ высоких,
Они б вам оказали честь —
Вам написали б эти строки;
Они б за вас слова нашли,
Чтоб облегчить тоску чужую.
От нас поклон им до земли,
Поклон за душу их большую.
Не вам, а женщинам другим,
От нас отторженным войною,
О вас мы написать хотим,
Пусть знают — вы тому виною,
Что их мужья на фронте, тут,
Подчас в душе борясь с собою,
С невольною тревогой ждут
Из дома писем перед боем.
Мы ваше не к добру прочли,
Теперь нас втайне горечь мучит:
А вдруг не вы одна смогли,
Вдруг кто-нибудь еще получит?
На суд далеких жен своих
Мы вас пошлем. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.
Пускай поставят вам в вину,
Что душу птичью вы скрывали,
Что вы за женщину, жену,
Себя так долго выдавали.
А бывший муж ваш — он убит.
Все хорошо. Живите с новым.
Уж мертвый вас не оскорбит
В письме давно ненужным словом.
Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит
И, в город возвратись с войны,
С другим вас под руку не встретит.
Лишь за одно еще простить
Придется вам его — за то, что,
Наверно, с месяц приносить
Еще вам будет письма почта.
Уж ничего не сделать тут —
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит еще в июле.
О вас там каждая строка,
Вам это, верно, неприятно —
Так я от имени полка
Беру его слова обратно.
Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.
По поручению офицеров полка К.Симонов
———- // ———-
Последним взглядом прошлое окину,
Я знаю, что туда я не вернусь…
Нельзя счастливой быть наполовину,
«Наполовину» счастье — это грусть…
Я не хочу «наполовину» Солнца,
Мне половина неба — ни к чему…
«Наполовину» песня — оборвется,
Любви «наполовину» — не приму
Наполовину вместе — значит порознь,
Наполовину искренность — вранье,
Наполовину смелость — значит подлость,
«Наполовину» — точно не мое!
Влад Сагин
———- // ———-
Это постоянно работающие магнитофон и телевизор.
И не важно, о чем поется в песнях, о ком говорится в телепередачах.
Это истрепанный фотоальбом и истерзанный ежедневник.
Это молчание телефона.
Это желание плакать без причины.
Это мечты встретить тебя. Того, которого еще не видела,
не слышала, не представляла.
Это осознание, что на земле существуешь только ты и твои проблемы.
….Это – одиночество…..
***Я знаю, что такое ВЛЮБЛЕННОСТЬ.***
Это случайная встреча с тобой, с тем, о ком мечтала.
Это твой номер телефона в записной книжке.
Это новая страничка в ежедневнике.
Это бессонница по ночам.
Это желание всегда, каждый день и, каждую минуту,
быть красивой.
…Это ожидание…
***Я знаю, что такое ЛЮБОВЬ.***
Это когда вместе с магнитофоном поешь и ты сама.
По телевизору смотришь только сериалы о любви.
В сумочке разбросаны фотографии.
К телефону бежишь, сметая все на своем пути.
На лице постоянная улыбка.
И хочется плакать, плакать от счастья
Это роза в вазе, которой любуешься,…..ложась спать вечером ..и ,просыпаясь утром.
Это ощущение, будто что-то чистое и большое
поселилось в сердце.
……Это Любовь. Большая, чистая и взаимная….
***Я знаю, что такое РАЗЛУКА.***
Это лошадиная доза никотина и пьяные слезы в подушку.
Это порванные фотографии.
Это вырванный из записной книжки листик с номером телефона,
который был красиво записан.
Это воспоминания, от которых болит голова …
и хочется плакать, но нет слез.
Это завядшая роза, растрепанные волосы…
и потекший макияж.
Это круги под глазами и отвращение к прошлому.
…Это потеря…
***Я знаю, что такое БЕЗРАЗЛИЧИЕ.***
Это «параллельное» отношение к вещам, которые раньше вызывали радость и слезы.
Это спокойствие глаз, которые не ищут тебя среди толпы.
Это безразличие к тому, что лежит у тебя в сумочке,
на столе.
И, все равно, как ты выглядишь, что находится вокруг тебя. …Это безразличие…
***Я знаю, что такое НАДЕЖДА.***
Это огромное желание работать, чтобы не было времени для воспоминаний.
Это выброшенные кусочки от порванных фотографий.
Это утренняя зарядка и чтение перед сном.
Это строгий макияж и хорошо уложенные волосы.
Это отсутствие прошлого и сны о будущем.
Это надежда, что все вернется.
…Надежда на новую встречу….
…….Мы все одиноки — будь то здесь, в Париже,
или ещё где-то….
Пытайся сколько угодно убежать от одиночества,
переезжай, встречайся с людьми…
это ничего не меняет….
В конце дня каждый возвращается к себе.
………Те, у кого есть пара,….
не осознают, как им повезло.
Они забыли о вечерах наедине с тарелкой,
тоску наступающих уик-эндов,
воскресные дни в ожидании, чтобы хоть
кто-нибудь позвонил….
***Нас таких миллионы во всех столицах мира.***
!__Единственное утешение,…. что ты не один такой.__!
Марк Леви
———- // ———-
www.xn--1000-43daaazrefau2bcrmhkk9a0a3d3h6h.xn--p1ai
Граф Вустер — Википедия
Бадминтон-Хаус — резиденция графов и маркизов Вустер. Картина XIX векаГраф Вустер (англ. Earl of Worcester) — один из старейших графских титулов Англии, впервые учреждённый в 1138 году. C 1514 г. титул принадлежит потомкам Генри Бофорта, герцога Сомерсета, одного из лидеров партии Ланкастеров в период войны Алой и Белой розы. В 1642 г. был учреждён титул маркиз Вустер. В настоящее время титулы графа и маркиза Вустера принадлежат герцогам Бофорт и обычно используются старшим сыном действующего герцога Бофорт.
Резиденцией современных графов и маркизов Вустер и герцогов Бофорт является дворец Бадминтон-Хаус в Глостершире.
Содержание
- 1 История титула
- 2 Список графов и маркизов Вустер
- 2.1 Граф Вустер, первая креация (1138)
- 2.2 Граф Вустер, вторая креация (1397)
- 2.3 Граф Вустер, третья креация (1420)
- 2.4 Граф Вустер, четвёртая креация (1456/1457)
- 2.5 Граф Вустер, пятая креация (1514)
- 2.6 Маркиз Вустер (1642)
- 3 Ссылки
ru.wikipedia.org
|
2 На постоялом дворе расположились по-хозяйски чьи-то воины, а в конюшне и у коновязи стояло множество лошадей. «Скорее всего люди Ашера, — подумал Шарль, сразу забыв о Ганелоне. — Значит, Папа уже добрался сюда». Его догадка подтвердилась, потому что в дверях придорожной гостиницы появился сам граф Ашер. Опытный военачальник знатного рода, он уже два года состоял на службе у короля Пипина. Нельзя сказать, что делал это с радостью, собственно, как и другие, подобные ему графы и бароны. Лишь сила короля заставляла повиноваться. Два года назад на сейме в Суассоне они выбрали королем Арнульфинга, бывшего тогда всего лишь майордомом, то есть первым среди равных. Правда, отец Шарля оказался не только первым, но и сильным. И силой этой он распорядился с умом. Выборы проходили под пристальным вниманием вооруженных отрядов, окруживших Суассон. По сути, Пипин узурпировал трон, просто убрав со своей дороги последнего Меровинга как ненужную вещь, но фактически Арнульфинги уже заправляли всеми делами в государстве со времен Карла Мартелла, отца нынешнего короля и деда Шарля. Да и согласие тогдашнего Папы Захария было получено. В ответ на вопрос: как относится Святой отец «к королям, которые во Франции не имеют власти, и одобряет ли он подобное положение вещей?» — было сказано: «Лучше называть королем того, кто имеет власть, нежели того, кто ее не имеет». Таким образом, Церковь как бы освятила эту узурпацию. И еще недавно почти независимые графы и герцоги, владельцы обширных земель, оказались на службе у такого же сеньора и присягнули ему на верность. Этого Пипину старая франкская знать простить не могла. Но воля короля, а главное, силы, стоявшие за ним, оставляли им одну возможность: злиться и служить. Вот и граф Ашер вернулся из Рима, сопровождая до границ государства франков нового Папу Стефана II. Огромной башней, заключенной в кожаный панцирь, он возвышался около дверей гостиницы и от изумления таращил красноватые в свете факелов глаза, пытаясь понять, кто перед ним. Наконец до него дошло, что это всего лишь юнец Шарль с каким-то сбродом оборванцев, и тогда он действительно воистину превратился в соляной столп. Каким-то чудом к нему вернулся дар речи, и, не поприветствовав юного Арнульфинга, который был для него просто Кёрл, скорее проревел, чем спросил нормальным голосом: — А где же Пипин? Шарль отметил, что Ашер не добавил к имени отца никакого титула, для него он оставался просто Пипином. «А меня он и вовсе не заметил. Я для него Кёрл, — ядовито подумал Шарль. — Ну погоди, граф, я тебе сыграю сейчас жест». — Чувство гордости и мальчишечье упрямство, а может, и недавняя проделка Ганелона помогли ему найти решение: — Эй, Ганелон, что-то я не разобрал, что сказал достойный рыцарь. Ты стоял ближе и наверняка лучше расслышал, повтори мне. Но Ганелон и здесь предпочел уйти в кусты. Однако Ашер и сам сообразил, в чем его ошибка и что может воспоследовать дальше, но извиняться и не подумал, лишь сменил тон: — Приветствую вас! Я, признаться, удивлен, почему не прибыл король. — Он не приедет, дорогой граф. И мальчик сладко улыбнулся поставленному на место спесивцу. — Он послал меня встретить и поприветствовать Папу, а потом сопроводить его в Тионвиль. Где он? Ашер поморщился, как будто хватил чего-то кислого. Вопрос ему не понравился, но, сдержав себя, он пристально взглянул на мальчика и сквозь зубы объяснил: — Его святейшество с великим трудом пересек горы, и в дороге одному из его спутников стало худо. К сожалению, заболевший скончался. Поэтому им пришлось свернуть к монастырю Святого Мориса. Думаю, сейчас они уже похоронили его и направляются сюда. И, выдавив из себя эту длинную фразу, он умолк. — Значит, вы покинули Папу, оставив без сопровождения? Ашер заскрежетал зубами и побагровел. «Подожди, проклятый юнец, я отправлю тебя туда, где ты и должен быть, — на конюшню», — подумал граф, однако, опять сдержавшись, ответил достаточно спокойно, уже решив для себя унизить Шарля по-другому: — Я должен был охранять его святейшество до наших границ. Сейчас он на территории франков. Я и мои люди заняли этот дом и намерены ждать Папу здесь. С этими словами Ашер повернулся, собираясь войти в дом, попутно кольнув мальчика еще раз. — Со стороны нашего мудрого короля, — при этом он сделал особое ударение на слове «мудрый», — было крайне разумно и подобающе посылать ребенка с каким-то лесным сбродом, да еще без подарков, для встречи и приветствия самого Папы Римского, — бросил он своим людям и услышал в ответ одобрительный хохот воинов, оценивших юморок хозяина. Да, такова была судьба Пипина, короля франков, — все понимая, как тяжело приходится сыну, Кёрлу, тем не менее постоянно приобщать его к делам государственным. И, невзирая на неодобрение старой знати, поддержать своего первенца, поручив ему эту миссию. К лучшему это было или худшему, но это было решено в свойственной королю манере сурового воина, не привыкшего к компромиссам во время уже начавшейся битвы. Это был его сын, его ноша, его груз. Шарль прекрасно понял сказанное. Ему сообщали, что все комнаты на постоялом дворе уже заняты и уступать их Ашер не намерен. Хочешь спать, отправляйся ночевать на конюшню. И вообще можешь убираться на все четыре стороны. Его лицо вспыхнуло, и он ответил сердито: — Я и не собираюсь останавливаться в гостинице, где вы так прекрасно расположились, граф, а намерен немедленно отправиться дальше и встретить знатных гостей. Именно это поручил мне сделать отец, и я выполню его волю. — Кёрл, — бросил через плечо Ашер и пошел в дом. |
rulibs.com
2. Карл Великий
На постоялом дворе расположились по-хозяйски чьи-то воины, а в конюшне и у коновязи стояло множество лошадей.
«Скорее всего люди Ашера, – подумал Шарль, сразу забыв о Ганелоне. – Значит, Папа уже добрался сюда».
Его догадка подтвердилась, потому что в дверях придорожной гостиницы появился сам граф Ашер. Опытный военачальник знатного рода, он уже два года состоял на службе у короля Пипина. Нельзя сказать, что делал это с радостью, собственно, как и другие, подобные ему графы и бароны. Лишь сила короля заставляла повиноваться.
Два года назад на сейме в Суассоне они выбрали королем Арнульфинга, бывшего тогда всего лишь майордомом, то есть первым среди равных. Правда, отец Шарля оказался не только первым, но и сильным. И силой этой он распорядился с умом. Выборы проходили под пристальным вниманием вооруженных отрядов, окруживших Суассон. По сути, Пипин узурпировал трон, просто убрав со своей дороги последнего Меровинга как ненужную вещь, но фактически Арнульфинги уже заправляли всеми делами в государстве со времен Карла Мартелла, отца нынешнего короля и деда Шарля. Да и согласие тогдашнего Папы Захария было получено. В ответ на вопрос: как относится Святой отец «к королям, которые во Франции не имеют власти, и одобряет ли он подобное положение вещей?» – было сказано: «Лучше называть королем того, кто имеет власть, нежели того, кто ее не имеет». Таким образом, Церковь как бы освятила эту узурпацию. И еще недавно почти независимые графы и герцоги, владельцы обширных земель, оказались на службе у такого же сеньора и присягнули ему на верность. Этого Пипину старая франкская знать простить не могла. Но воля короля, а главное, силы, стоявшие за ним, оставляли им одну возможность: злиться и служить.
Вот и граф Ашер вернулся из Рима, сопровождая до границ государства франков нового Папу Стефана II.
Огромной башней, заключенной в кожаный панцирь, он возвышался около дверей гостиницы и от изумления таращил красноватые в свете факелов глаза, пытаясь понять, кто перед ним. Наконец до него дошло, что это всего лишь юнец Шарль с каким-то сбродом оборванцев, и тогда он действительно воистину превратился в соляной столп.
Каким-то чудом к нему вернулся дар речи, и, не поприветствовав юного Арнульфинга, который был для него просто Кёрл, скорее проревел, чем спросил нормальным голосом:
– А где же Пипин?
Шарль отметил, что Ашер не добавил к имени отца никакого титула, для него он оставался просто Пипином.
«А меня он и вовсе не заметил. Я для него Кёрл, – ядовито подумал Шарль. – Ну погоди, граф, я тебе сыграю сейчас жест». – Чувство гордости и мальчишечье упрямство, а может, и недавняя проделка Ганелона помогли ему найти решение:
– Эй, Ганелон, что-то я не разобрал, что сказал достойный рыцарь. Ты стоял ближе и наверняка лучше расслышал, повтори мне.
Но Ганелон и здесь предпочел уйти в кусты.
Однако Ашер и сам сообразил, в чем его ошибка и что может воспоследовать дальше, но извиняться и не подумал, лишь сменил тон:
– Приветствую вас! Я, признаться, удивлен, почему не прибыл король.
– Он не приедет, дорогой граф.
И мальчик сладко улыбнулся поставленному на место спесивцу.
– Он послал меня встретить и поприветствовать Папу, а потом сопроводить его в Тионвиль. Где он?
Ашер поморщился, как будто хватил чего-то кислого. Вопрос ему не понравился, но, сдержав себя, он пристально взглянул на мальчика и сквозь зубы объяснил:
– Его святейшество с великим трудом пересек горы, и в дороге одному из его спутников стало худо. К сожалению, заболевший скончался. Поэтому им пришлось свернуть к монастырю Святого Мориса. Думаю, сейчас они уже похоронили его и направляются сюда.
И, выдавив из себя эту длинную фразу, он умолк.
– Значит, вы покинули Папу, оставив без сопровождения?
Ашер заскрежетал зубами и побагровел.
«Подожди, проклятый юнец, я отправлю тебя туда, где ты и должен быть, – на конюшню», – подумал граф, однако, опять сдержавшись, ответил достаточно спокойно, уже решив для себя унизить Шарля по-другому:
– Я должен был охранять его святейшество до наших границ. Сейчас он на территории франков. Я и мои люди заняли этот дом и намерены ждать Папу здесь.
С этими словами Ашер повернулся, собираясь войти в дом, попутно кольнув мальчика еще раз.
– Со стороны нашего мудрого короля, – при этом он сделал особое ударение на слове «мудрый», – было крайне разумно и подобающе посылать ребенка с каким-то лесным сбродом, да еще без подарков, для встречи и приветствия самого Папы Римского, – бросил он своим людям и услышал в ответ одобрительный хохот воинов, оценивших юморок хозяина.
Да, такова была судьба Пипина, короля франков, – все понимая, как тяжело приходится сыну, Кёрлу, тем не менее постоянно приобщать его к делам государственным. И, невзирая на неодобрение старой знати, поддержать своего первенца, поручив ему эту миссию. К лучшему это было или худшему, но это было решено в свойственной королю манере сурового воина, не привыкшего к компромиссам во время уже начавшейся битвы. Это был его сын, его ноша, его груз.
Шарль прекрасно понял сказанное. Ему сообщали, что все комнаты на постоялом дворе уже заняты и уступать их Ашер не намерен. Хочешь спать, отправляйся ночевать на конюшню. И вообще можешь убираться на все четыре стороны.
Его лицо вспыхнуло, и он ответил сердито:
– Я и не собираюсь останавливаться в гостинице, где вы так прекрасно расположились, граф, а намерен немедленно отправиться дальше и встретить знатных гостей. Именно это поручил мне сделать отец, и я выполню его волю.
– Кёрл, – бросил через плечо Ашер и пошел в дом.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
history.wikireading.ru