Курбский, Адашев, Сильвестр были:1)Членами Избранной рады.2)Членами семибоярщины3)Представителями боярской аристократии.4)Представителями служивого сословия.2)Созыв Земских соборов начал:1)Иван 4.2)Иван 33)Михаил Романов4)Борис Годунов.3)С созданием в 16 веке Земских соборов Россиястала:1)сословно – представительной монархией2)конституционной монархией.3)вечевой республикой4)абсолютной монархией.4)Приказами называли:1)органы центрального управления2)рассылаемые царём указы.3)решения Земского собора.4)распоряжения Боярской Думы.5)Избранная рада –это:1)члены Боярской думы.2)руководители отрядов опричников.3)совещательный орган при Иване Грозном4)приближённое к Ивану Грозному духовенство.6) Опричнин способствовала:1)Укреплению военных сил государства.2)Завершению объединения русских земель.3)Укреплению личной власти царя.4)Усилению роли Земских соборов.7)Территория России, не включённая Грозным вопричнину называлась:1)земщина, 2)посад, 3)слобода, 4) царский двор8)Обвинял Грозного в тирании, стремилсядобиться права бояр «соучаствовать» вуправлении государством:1)Курбский2)Макарий3)Висковтый4)Адашев9) «Указ о заповедных летах» означал:1)окончательное оформление крепостничества2)установление единого для всей страны срокапереход крестьян.
3)предоставление крестьянам свободного перехода.4)запрещение перехода крестьян от одногоземлевладельца к другому в Юрьев день.10)Ливонская война закончилась в:1)15832)15523)15854)159811)Итогом внешней политики Грозного было:1)освоение Дальнего Востока2)присоединение средней Азии3)завоевания Поволжья и западной Сибири.4)завоевания выхода к Чёрному морю.12)Покровский собор был построен в Москве впамять:1)победы на Куликовом поле.2)венчания Грозного на царство3)взятие Казани.4)Невской битвы.13)После смерти Василия 3 на престоле оказалсяИван 4. Это произошло:1)1530, 2)1533, 3)1538, 4)1540.14) Частично сдерживал (а) гнев Грозного:1)Елена Глинская, 2)Курбский, 3) Макарий, 4)Сильвестр15) Что из названного было причиной Ливонскойвойны:1)стремление Росси выйти к Балтийскому морю2) стремление Росси выйти к Чёрному морю.3)стремление Речи Посполитой посадить на престолкоролевича Владислава.4)стремлением Ливонского орден овладетьМосковским княжеством.Курбский, Адашев, Сильвестр были:
1)Членами Избранной рады.
2)Членами семибоярщины
3)Представителями боярской аристократии.
4)Представителями служивого сословия.
2)Созыв Земских соборов начал:
1)Иван 4.
2)Иван 3
3)Михаил Романов
4)Борис Годунов.
3)С созданием в 16 веке Земских соборов Россия
стала:
1)сословно – представительной монархией
2)конституционной монархией.
3)вечевой республикой
4)абсолютной монархией.
4)Приказами называли:
1)органы центрального управления
2)рассылаемые царём указы.
3)решения Земского собора.
4)распоряжения Боярской Думы.
5)Избранная рада –это:
1)члены Боярской думы.
2)руководители отрядов опричников.
3)совещательный орган при Иване Грозном
4)приближённое к Ивану Грозному духовенство.
6) Опричнин способствовала:
1)Укреплению военных сил государства.
2)Завершению объединения русских земель.
3)Укреплению личной власти царя.
4)Усилению роли Земских соборов.
7)Территория России, не включённая Грозным в
опричнину называлась:
1)земщина, 2)посад, 3)слобода, 4) царский двор
8)Обвинял Грозного в тирании, стремился
добиться права бояр «соучаствовать» в
управлении государством:
1)Курбский
2)Макарий
3)Висковтый
4)Адашев
9) «Указ о заповедных летах» означал:
1)окончательное оформление крепостничества
2)установление единого для всей страны срока
переход крестьян.
3)предоставление крестьянам свободного перехода.
4)запрещение перехода крестьян от одного
землевладельца к другому в Юрьев день.
10)Ливонская война закончилась в:
1)1583
2)1552
3)1585
4)1598
11)Итогом внешней политики Грозного было:
1)освоение Дальнего Востока
2)присоединение средней Азии
3)завоевания Поволжья и западной Сибири.
4)завоевания выхода к Чёрному морю.
12)Покровский собор был построен в Москве в
память:
1)победы на Куликовом поле.
2)венчания Грозного на царство
3)взятие Казани.
4)Невской битвы.
13)После смерти Василия 3 на престоле оказался
Иван 4. Это произошло:
1)1530, 2)1533, 3)1538, 4)1540.
14) Частично сдерживал (а) гнев Грозного:
1)Елена Глинская, 2)Курбский, 3) Макарий, 4)
Сильвестр
15) Что из названного было причиной Ливонской
войны:
1)стремление Росси выйти к Балтийскому морю
2) стремление Росси выйти к Чёрному морю.
3)стремление Речи Посполитой посадить на престол
королевича Владислава.
4)стремлением Ливонского орден овладеть
Московским княжеством.
Василий Сергеевич. Нововведения Сильвестра и Адашева. Древности русского права. Т.2. Вече и князь. Советники князя. История России. Библиотека.
Княжеская дума, возникнув в самой глубокой древности, доживает без существенных перемен до конца царствования Великого князя Василия Ивановича. Существенную перемену в ее организации и отношениях ее членов к царю замечаем лишь в кратковременное господство при московском дворе Сильвестра и Адашева и их друзей. Перемена эта произведена была, однако, не волею юного царя, а волею его новых любимцев, которым удалось взять в свои руки дело правления государством. Указания на эту новую практику находим в совершенно согласных свидетельствах царя и князя Курбского.
Описывая полезную деятельность Сильвестра и Адашева, князь Курбский говорит:
«Отгоняет (Сильвестр) от него (от царя) оных предреченных прелютейших зверей, сиречь ласкателей и человекоугодников.
.. и присовокупляет к себе в помощь архиерея (Макария) онаго великаго города, и к тому всех предобрых и преподобных мужей, презвитерством почтенных… И к тому еще и сие прилагают: собирают к нему советников, мужей разумных и свершенных, во старости маститей сущих, благочестием и страхом Божиим украшенных; других же аще и в среднем веку, також предобрых и храбрых, и тех и оных в военных и земских вещах ко всему искусных. И сице ему их в приязнь и в дружбу усвояют, яко без их совету ничего же устроити или мыслити. И нарицались тогда оные советницы у него избранная рада. Воистину по делом и наречение имели, понеже все избранное и нарочитое советы своими производили, сиречь: суд праведный, нелицеприятен, яко богатому, тако и убогому… И к тому воевод искусных и храбрых мужей сопротив врагов избирают, и стратилатские чины устрояют, яко над ездными (конными), так и над пешими; а аше кто явится мужественным в битвах и окровив руку в крови вражьей, сего дарованьми почитано, яко движными вещи, так и недвижными.
Итак, у царя оказались опекуны, которые удалили от него людей вредных и окружили его хорошими. Эти хорошие люди составили «избранный его совет», без которого он ни делать, ни даже мыслить ничего не мог.
Дума царская получает, таким образом, совершенно новый облик в это время. Она не составляется всякий раз вновь из советников по усмотрению государя, а состоит из постоянных членов, которые не только дают совет, который можно принять и не принять, а связывают волю государя. Избранная рада имеет свои убеждения, настаивает на них и проводит их.
Ограничение своей власти новыми любимцами и Избранной радой, состав которой ему навязывали, подтверждает и царь. В его ответе на первое послание Курбского читаем:
«И того в своей злобе не мог еси разсудити, — упрекает он Курбского, — нарицая благочестие, еже под властию нарицаемаго попа и вашего злочестия повеления самодержству быть! А се по твоему разуму нечестие, еже от Бога данной нам власти самим владети и невосхотехом под властию быти попа с вашего злодеяния» (162).
А далее, в том же письме, находим место, во всех частностях подтверждающее выше сделанную выписку из «Сказаний» Курбского:
«Такоже Селивестр и со Алексеем сдружился и начаша советовати отай нас (тайно), мневше нас не разсудных суща. И тако, вместо духовных, мирская начаша советовати, и тако по малу всех вас, бояр, начаша в самовольство Приводи™ нашу же власть с нас снимающе и в противословие вас приводяще, и честию мало вас не с нами ровняюще… И тако по мало сотвердися сия злоба. И вас почал причитати к вотчинам, ко градам и к селам… и те вотчины ветру подобно раздал неподобно… И потом единомысленника своего кн. Дмитрия Курлятева к нам в сигклитию припустил. Нас же предходя лукавым обычаем, духовнаго ради совета, будто души ради, то творит, а не лукавством. И тако с тем своим единомысленником начаша злый свой совет утверждати, ни единыя власти не оставиша, идеже своя угодники не поставиша, и тако во всем своя хотение улучиша.
По сем же с тем своим единомысленником от прародителей наших данную нам власть от нас отъяша, еже вам, боярам нашим по нашему жалованью, честью председания почтенным быти. Сия убо вся во своей власти и в вашей положиша, якоже вам годе, и якоже кто како восхотет. По тому же утвердися дружбами, и вся властию во всей своей воле имый, ничтоже от нас пытая, аки несть нас, вся строения и утверждения по своей воле и твоих советников хотению творяше. Нам же, что аще и благо советующе, сия вся непотребно им учинихомся. Они же, аще что и строптиво и развращенно советоваху, но сия вся благо творяху!» (188 и след.).
Но Избранная рада не ограничилась одной практикой, ей удалось оформить свои притязания и провести в Судебник ограничения царской власти.
В статье 98 царского Судебника было постановлено:
«А которые будут дела новые, а в сем судебнике не писаны, и как те дела, с государева докладу и со всех бояр приговору, вершатца, и те дела в сем судебнике приписывати».
Из кого же состоял этот совет, продиктовавший ограничение царской власти? Судя по тому, что Курбский называет его «избранной радой», надо думать, что в состав его входили не все думные люди, а только некоторые из них, избранные.
Опеку Думы не мог терпеть не только Иван Грозный, но и ни один из его предшественников, которые давно уже могли приказывать своим думцам. Не могли терпеть этой опеки и служилые люди великого князя, не попавшие в Избранную раду.
При дворе началась борьба с избранными, хорошо описанная Курбским и кончившаяся их падением и казнями князя Курлятева, Морозовых и др. Освобождение царя от опеки не им Избранной рады относится, надо думать, к началу Ливонской войны. Члены Рады были против этой войны и сильно спорили с царем. «И от попа Селивестра, — говорит царь, — и от Алексея и от вас какова отягчения словесная пострадах, их же несть подробну глаголати! Еже какова скорбнаго ни сотворится нам, то вся сия герман ради случися» (200). Тем не менее война состоялась. Царь, значит, действовал уже по своей воле.
В чем состояла эта воля по отношению к Думе, это ясно из той же переписки. «А российское самодержавство, — говорит Грозный, — изначала сами владеют, а не бояре и не вельможи» (162). И далее: «О провинении же и прогневании подовластных наших перед нами доселе русские владетели неистезуемы были ни от кого же, но повольны были подвластных своих жаловати и казнити, а не судилися с ними ни перед кем» (195).
Царь совещается, если желает и с кем желает. Попытка Сильвестра и Адашева создать из княжеских думцев нечто самостоятельное была омыта потоками крови, но не исчезла бесследно. Продолжателей их дела можно видеть в боярах Смутного времени, сочинивших ограничительные пункты для вновь избираемых государей. Такие пункты были сочинены для Василия Ивановича Шуйского и им приняты. Возвещая о вступлении своем на царство, новоизбранный государь говорит, что он целовал крест на том, что ему,
«великому государю, всякаго человека, не осудя истинным судом с бояры своими, смерти не предати, и вотчин, и дворов, и животов у братьи их, и у жен, и у детей не отъимати, будет которые с ними в мысли не были… Да и доносов ложных мне, великому государю, не слушати, а сыскивати всякими сыски на крепко и ставите с очей на очи, чтоб в том православное христианство безвинно не гибло… На том на всем, что в сей записи писано, аз, царь и Великий князь Василий Иванович всея Русии, целую крест всем православным христианам, что мне, их жалуя, судити истинным, праведным судом, и без вины ни на кого опалы своей не класти и недругам никому никого в неправде не подавати и ото всякаго насильства оберегати» (Рум.
собр. II. № 141).
Ограничение царя высказано здесь в чрезвычайно неопределенной форме и по содержанию очень уступает тому, которое было задумано Сильвестром и Адашевым. В царствование Грозного дело шло об ограничении царя во всех отношениях. Он не мог ни управлять, ни судить, ни законодательствовать без своей Думы. При избрании Шуйского имелось в виду оградить подданных только от произвольного царского суда, примеры которого в таком обилии представляет правление Грозного. Но и это ограничение выражено в чрезвычайно неясной форме. Царь продолжает быть судьей, но он судит не один, а «с бояры своими». Что же такое эти бояры? Люди начала XVII века не пошли в этом вопросе далее людей половины XVI. Сильвестр и Адашев, вводя в Судебник ограничение законодательной царской власти, говорят о приговоре «всех бояр». Но что такое «все бояре»? Это Думные чины, назначаемые царем. Какой же противовес Царской власти могут они составить? Никакого. Временщики первых годов царствования Грозного думали, конечно, об Избранной раде, членов которой они сами навязывали юному царю; их — «все бояре» были Сильвестр с Адашевым и Их сторонники.
Избиратели Шуйского, надо полагать, были так уверены, что царь поделится с ними данною ему властью, что не считали нужным сколько-нибудь точно определить выговоренное ими право участия в царском суде.
В конце грамоты говорится о производстве ссылки и суда одним царем, а бояр как будто и вовсе не существует.
Гораздо большие ограничения царской власти занесены в договор об избрании на московский престол польского королевича Владислава (Рум. собр. II. № 199), но и в этом документе не встречаем никаких определений состава Боярской думы. Совещание с боярами и думными людьми требуется в очень многих случаях. Оно необходимо для раздачи поместий и вотчин: «и як государ, его милость, прыговорыт з бояры, по тому так и учынить, яко достоит»; для суда: по вине казнить надо, «осудивши наперед з бояры и з думными людми»; распоряжения об имуществе бездетно умерших государь делает «с прыговором и советом бояр и всих думных людей, а без Думы и прыговору таких дел несовершати»; новых налогов «зверх прежних обычаев, не поговора з бояры, ни в чем не прибавливати»; льготы на запустелые отчины и поместья даются, поговоря с бояры; нужно ли держать паромы на Волге, на Дону, на Яике и на Тереке, о том королевичу говорить с бояры и с думными людьми.
Этот довольно длинный ряд случаев, в которых новый царь должен совещаться с думцами, свидетельствует о том, что в правительственных сферах созрела уже мысль о необходимости постоянной Думы. Но создать постоянное учреждение из думцев не удалось и избирателям Владислава. Под членами Думы и они, конечно, разумеют наличный состав думцев и только. Права этих думцев означены очень неопределенно и неясно: некоторые дела царь не может делать без приговора бояр, по другим он должен только поговорить с ними. Дума то ограничивает царя, то нет. Напрасно будем искать разъяснения предложенных Владиславу пунктов в польских учреждениях. Роль Королевского совета в Польше играл сенат, но он не ограничивал королевской власти, а служил ей только для совета3. Королевская власть была там ограничена сеймом, в состав которого входили и сенаторы. Мысль об ограничении могла еще прийти из Польши, но никак не ее форма. Предложенные Владиславу пункты не имели практического значения, как и самое его избрание, и важны только в смысле знамения времени.
Самовластие Грозного и диктаторская власть Бориса в царствование Федора Ивановича снова оживили мысль о необходимости поставить в рамки царскую власть. Котошихин дает повод думать, что и Михаилу Федоровичу были предложены ограничительные пункты.
«Как прежние цари, — пишет он, — после царя Ивана Васильевича, обираны на царство, и на них были иманы писма, что им быть не жестоким и не пальчивым, без суда и без вины никого не казнить ни за что и мыслити о всяких делах с бояры и з думными людми сопча, а без ведомости их тайно и явно никаких дел не делати».
Из этого общего правила он делает исключение только Для одного Алексея Михайловича:
«А нынешняго царя обрали на царство, а писма он на себя не дал ни какого, что прежние цари давывали, и не спрашивали, потому что разумели его гораздо тихим…» (104).
Пункты, предложенные Михаилу Федоровичу, до нас не Дошли, и о самом существовании их можем заключить только из приведенных слов Котошихина. Что же касается содержания их, то можно усомниться в точности слов московского подьячего.
Даже пункты, предложенные Владиславу, не обязывали его «без ведомости бояр никаких дел не делать»; пункты же, принятые Шуйским, касались единственно суда. В какой мере был ограничен Михаил Федорович и кем, остается совершенно неизвестным.
Но возвратимся на прежнее.
1В том же письме Грозного читаем: «Та же по сем собака и изменник старый, Ростовский князь Семен, иже по нашей милости, а не по своему досужеству, сподобен быти от нас сигклитства» (194).
2Сказания. 111, 115 и 191. Причисление Владимира Морозова и Льва Салтыкова к чинам Избранной рады возбуждает некоторое недоумение. Как окольничие с пятидесятых годов, они, конечно, могли быть членами думы. Но звание боярина получили они гораздо позднее: Владимир в 1562 г., а Лев в 1563. В это время прежние любимцы пали и начались уже казни их сторонников; товарищ Морозовых, Дм.Курлятев, был казнен в 1562 г. Как объяснить одновременную милость к Морозовым и гнев к Курлятеву, которые были членами одного и того же ненавистного царю Ивану учреждения? Может быть, поведение в Думе Морозовых не походило на поведение Курлятева? Когда Курлятев спорил с царем, они, может быть, с ним соглашались.
Это возможно. Недаром же царь с гневом вспоминает о Курлятеве, как члене Думы, и ничего не говорит о Морозовых. Впрочем, Влад. Морозов недолго пережил Курлятева. Он был казнен в 1564 г. или около.
Вперёд>>
Просмотров: 5124
История великого князя Московского — История русской литературы
В рубрику ::: XVI век
Это произведение «История великого князя Московского», написанное Курбским в 1573 году, когда Польша была без короля, с прямая политическая цель воспрепятствовать избранию Ивана IV на польский престол. 37
Курбский строит свое повествование в форме ответа на вопрос, заданный «многими учеными мужами»: как же так случилось, что московский князь, когда-то «добрый и сознательный», впал в такое злодейство? Чтобы объяснить это, Курбский рассказывает о появлении у предков Ивана «дурных привычек»: о принуждении первой жены Василия III к постригу и о «незаконном» браке Василия с Еленой, матерью Ивана IV, заточении «святой человек» рождение «нынешнего Ивана в беззаконии» и «сластолюбии» и его «гнусные дела» в юности.
Раскрыв таким образом первородный «грех», породивший последующий «грех», Курбский продолжает говорить о «двух ученых мужах», сумевших обратить к благочестию и воинской доблести «молодого царя, воспитанного в злых страстях и своеволии». без отца, который был самым диким и уже вкусил всякой крови». Эти два человека — новгородский пресвитер Сильвестр, начавший наставлять молодого царя во время «смуты» 1547 года, и «благородный юноша» Алексей Адашев; именно они отвратили царя от сотоварищей его кутежа, «тунеядцев и бездельников», и привели его в общество «людей здравого смысла и совершенства», Избранного Совета. Закономерными последствиями благотворного влияния Избранной Рады, согласно Истории, были военные успехи Ивана IV, прежде всего завоевание Казани, о чем подробно рассказывает Курбский как очевидец и участник войны.
Собор Василия Блаженного (Покрова на Рву) в Москве. 1555-1560 гг. Установлен в честь победы над Казанским ханством
Это была только первая половина правления «великого князя Московского».
После «славной победы» под Казанью и «жгучей болезни», постигшей царя в 1553 г., в нем произошла внезапная перемена. Этой перемене содействовал монах из числа иосифлян (иосифляне, последователи Иосифа Волоколамского, которого Курбский обвинил в убийстве Вассиана Патрикеева), бывший епископ Вассиан Топорков, который советовал царю не иметь советника мудрее себя, если он желает быть самодержец. Напитавшись «таким смертоносным ядом от православного епископа», Иван IV стал окружать себя «писцами» из «простого народа» и преследовать «вельмож». Он не последовал их доброму совету продолжать войну против мусульман и проигнорировал их планы осторожного и мирного подчинения земли Ливонии.
Собор Василия Блаженного. Деталь
Совет Вассиана Топоркова и влияние «презренных советников» привели царя к свержению и позору Сильвестра и Адашева и гонению на своих, некогда «любимейших» сторонников. На этом Курбский заканчивает свой рассказ о великом князе Московском и переходит ко второй части своей брошюры — списку «боярских и служилых дворянских родов» и «святомучеников», уничтоженных Иваном.
Таково было содержание «Истории великого князя Московского», произведения, которое Курбский стремился составить как стилистически строгое и изящное повествование, предназначенное для читателей, сведущих в грамматике, риторике, диалектике и философии. Тем не менее автор не смог во всем соблюсти этого стилистического единства и по крайней мере в двух случаях прибегнул к столь сурово порицаемому им же приему, а именно к изображению бытовых сцен и использованию разговорной речи. Осуждая литовское дворянство за недостаточную воинственность в первые годы Ливонской войны, Курбский описывает, как «правители» литовской земли, отведав «всяких богатых вин», валялись «на своих толстых перинах, затем, проспав почти до полудня, встают с отяжелевшими от пьянства перебинтованными головами, еле живыми и стремятся прийти в себя». Сам того не замечая, он описывает «кровати», за упоминание которых раньше критиковал Ивана. Курбский вновь совершает тот же «грех», когда явно в ответ на описание Иваном своего детства дает свою версию тех же событий.
Он утверждает, что «великие гордые паны, по-ихнему (русскому) бояре», воспитавшие Ивана, не обижали его, а, как раз наоборот, потворствовали «всякому его капризу и страсти». И рассказывает, как уже в детстве Иван начал «проливать кровь беззащитных (животных), сбрасывая их с высоких мест, или на их языке с подъездов или с верхних этажей домов…» Курбский всячески избегает прозаичности. деталь «дурацких баб»: он превращает собак или кошек в абстрактных «беззащитных существ», а крыльца — в «высокие места», но тем не менее не удержался от одной живой детали — описания ранней жестокости осиротевшего князя, который впоследствии как царь и писатель, так трогательно изобразил свое сиротское детство.
Книга Апостолов Ивана Федорова, первая книга, напечатанная в России. 1564
Таким образом, два крупнейших публициста шестнадцатого века в конце концов ввели в свое повествование наблюдения из реальной жизни.
Созданная в тяжелых и неблагоприятных условиях, литература XVI века тем не менее представляет собой важный этап в истории древнерусской литературы в целом.
Ренессансные элементы, встречающиеся в произведениях конца XV века, не могли развиться в эпоху Ивана Грозного, когда все подданные, от самых высоких до самых низких, считались государевыми «рабами» без всяких прав. Но, несмотря на многочисленные препятствия, в литературе шестнадцатого века можно обнаружить новые явления. В этой литературе, особенно публицистических произведениях этого периода, отчетливо чувствуется личность автора. Почти все писатели XVI века — яркие личности, известные нам по именам и в высшей степени непохожие друг на друга, как, например, Иосиф Волоколамский и Вассиан Патрикеев, Даниил и Максим Грек, Ермолай-Эразм и Пересветов, Курбский и Иван Грозный.
При всем большом различии между ними публицистов XVI века объединяет одна общая черта, характерная для европейского Возрождения, — вера в человеческий интеллект, в возможность построения общества и государства на определенных рациональных основаниях. Многие из них также придерживались светского взгляда на назначение государства как учреждения, служащего общему благу (Ермолай-Эразм и Пересветов).
Даже Иван Грозный, склонявшийся на практике к самому разнузданному применению силы, в теории считал себя обязанным обсуждать меры, без которых «все царства терзались бы раздором и междоусобицей».
Несмотря на подавление реформаторского, гуманистического движения и исчезновение «бесполезных сказок» (беллетристических, повествовательных), литература XVI века обнаруживает новые черты, не свойственные средневековой литературе. Эти новые черты получили развитие в литературе следующего столетия.
Аризона профессиональные установщики производителей гранита.
« ССЫЛКИ на 16 век ||| Переписка Ивана Грозного с Курбским »
Сильвестр | Encyclopedia.com
Процветание середины шестнадцатого века
Священник и приверженец социальной дисциплины
Источники
Значение. Ведутся серьезные споры о том, насколько священник Сильвестр повлиял на русского царя Ивана IV, известного как Иван Грозный.
По словам Николая Михайловича Карамзина, великого русского историка начала девятнадцатого века, Иван Грозный поступал добродетельно только тогда, когда им руководил Сильвестр, и все хорошее в Иване следует приписывать Сильвестру. Тем не менее, другой великий русский историк девятнадцатого века, С. Р. Платонов, отрицает как заслугу Сильвестра за дальновидную политику Ивана по укреплению южных границ России, так и осуждение жестокой реакции Ивана на социальные кризисы, разрушившие Московское государство к 1580-м годам. Однако большинство экспертов двадцатого века по Ивану утверждают, что Сильвестр должен взять на себя некоторую вину за более позднее насилие и разврат Ивана, рассматривая маниакальное поведение царя как прямое следствие и реакцию на суровое обращение Сильвестра с юным Иваном.
Фон. Мало что известно о молодости Сильвестра. Будучи священником в Новгороде, Сильвестра впервые заметил Макарий, архиепископ Новгородский. Последний поставил перед собой цель собрать под одним сборником «все книги для чтения, какие только можно было найти в земле русской», и для этой цели создал группу ученых, в которую вошел и Сильвестр.
Когда Макарий был возведен в сан митрополита (главы Православной церкви в России) и переехал в Москву в 1542 году, он взял с собой Сильвестра. Как и другие члены команды Макария, Сильвестр был известен своими литературными знаниями и поддерживал националистические и политические идеи, которые очень понравились царю Ивану. Сильвестр выступал за создание единого вселенского православного государства во главе с самодержцем, который был бы «царем православия».
В 1547 году большой пожар охватил Москву и унес жизни более 1700 человек. Испуганные толпы искали козлов отпущения, чтобы наказать за это бедствие, которое многие считали формой Божественного возмездия, и члены клана Глинских (семья, верная Ивану и политически влиятельная) и их слуги были открыто убиты, что спровоцировало суровое возмездие со стороны Ивана. В это время появился Сильвестр и упрекнул Ивана от имени Бога и использовал Священное Писание, чтобы сурово увещевать молодого царя. Сильвестр продолжал предупреждать Ивана, что Бог накажет его, если он продолжит предаваться своим злым страстям.
Сильвестр рассказал Ивану о явлениях и чудесах, посланных Богом. Современник Ивана, князь Курбский, утверждает в своих летописях, что в этот момент Иван раскаялся, очистился и покорился, хотя современные историки оспаривают оценки Курбского. Доверившись Ивану, Сильвестр работал с дворянином Алексеем Адашевым, убеждая Ивана контролировать свое насилие и обновляться в добре. И Сильвестр, и Адашев в конечном итоге стремились к нравственному совершенствованию правительства, но считали, что это недостижимо без нравственного усовершенствования Ивана.
Придворный фаворит. Правительство Ивана управлялось с 1547 по 1557 год советом людей, избранных Сильвестром и Адашевым. Всемогущий фаворит, Сильвестр председательствовал на этом правящем совете. Официальная летопись царствования Ивана сообщает, что «сей церковник, Сильвестр, пользовался большим расположением у Государя, который прислушивался к его советам в делах духовных и светских. Он был как бы всемогущ, потому что все внимали ему, и никто не насмехался над ним и не противостоял ему каким-либо образом.
. . . И он обладал великой властью над всеми делами, как святыми, так и светскими, как если бы он был и царем, и святым. . . хотя он [был] лишь священником». Действительно, Сильвестр и его совет контролировали молодого Ивана и подчиняли его волю заумными религиозными аргументами и мольбами о благе общества. Ясно, что Сильвестр был харизматичным человеком: князь Курбский считал его и благодатным, и льстецом, тогда как пожилой Иван утверждал, что в юности Сильвестр мог угнетать его и обращаться с ним как с рабом. В записях, оставленных наблюдателями при дворе Ивана, отмечается, что Сильвестр смог заставить Ивана замолчать, упрекнув его и обвинив в ребячливости.
Путеводитель. Официально Сильвестр был священником Благовещенской церкви Московского Кремля, и в этом качестве он руководил установкой икон, которые делают интерьер этой церкви одним из самых красивых в мире. Сильвестр также руководил оформлением Золотой палаты Ивана (Золотой дворец), лично выбирая тематику фресок внутри нее и организуя их размещение.
Фактически, несравненное великолепие этих проектов позволило его врагам напасть на него за ересь и продвижение западных влияний в православии через искусство, хотя в новом стиле икон, который предпочитал Сильвестр, не было ничего недогматичного. Сильвестру также приписывают авторство Домострой (ок. 1550-1580), путеводитель по нравственной жизни. Веления Домостроя отражают религиозные взгляды Сильвестра. Сильвестр теоретически выступал против развлечений, запрещал танцы, пение и даже игру в шахматы. Он считал смех оружием дьявола; рассматривал жену не как партнершу, а как главную служанку в доме мужчины; и утверждал, что муж должен обращаться с женой как с рабыней или как с сельскохозяйственным животным. Упрямый и суровый, даже по сравнению с другими религиозными деятелями середины шестнадцатого века, такими как Жан Кальвин, Сильвестр.0063 Домострой — это руководство, которое связывает христианство с самыми обыденными аспектами повседневной жизни, например, как чистить ковер, где расставить мебель и как мыть посуду.
Его отрывки направлены на полный контроль над повседневной жизнью, так же как сам его автор пытался контролировать каждое действие Ивана.
Политические махинации. В 1553 году Иван сильно заболел и считался умирающим. Иван отметил, что Сильвестр провел это время, пытаясь укрепить собственное положение, а не заботясь о нуждах своего прикованного к постели государя. Иван также обнаружил, что Сильвестр работал за кулисами, защищая двоюродного брата царя Владимира как наследника, а не наследника, выбранного самим Иваном, его сына Дмитрия. Иван убедился, что совет Сильвестра работал над подрывом политики его деда, Ивана III, который укрепил центральную власть за счет русских князей-землевладельцев. Сильвестр считал, что он просто улучшает моральный статус российского правительства, восстанавливая влияние людей, которых он считал подходящими для государственной службы. С этого момента Иван рассматривал Сильвестра как оппортуниста, коварно узурпировавшего власть и предательски присвоившего себе суверенную власть.
Хотя после 1553 г. Иван больше не доверял Сильвестру, он так боялся его и совета, что не осмеливался бросить им вызов до 1557 г.
Изгнание. Возможно, из-за своего религиозного происхождения Сильвестр всегда считал крымских татар и турок, как мусульман, главными угрозами России, и ориентировал на них свои внешнеполитические рекомендации. Другие при дворе Ивана поддерживали русское вмешательство на Балтике, особенно против Ливонии и Швеции, и сам Иван разделял эту ориентацию. Иван использовал противодействие Сильвестра и Адашева Ливонской войне (что, оглядываясь назад, было правильным, поскольку война оказалась для России катастрофой, несмотря на первоначальные успехи), чтобы освободиться от их контроля. Иван сослал Сильвестра в далекий Кириллов монастырь. Хотя Сильвестр уже несколько лет находился в заточении, когда любимая жена Ивана, Анастасия, умерла после продолжительной болезни в 1560 году, Иван, тем не менее, винил Сильвестра. Иван считал, что его жена стала жертвой отравления, убитой дворянами, чья великая ненависть к ней была разожжена Сильвестром и его советом в то время, когда Сильвестр выступал против ее сына как наследника престола.